«Очаровательная плутовка»

Андреа Кейн Очаровательная плутовка

Пролог

Кент, Англия

Август 1803 года

Вне себя от страха, девочки остановились на пороге столовой, не решаясь войти.

В комнате стояла хрупкая тишина. Они осторожно выглянули из-за двери, но в ту же секунду тишина взорвалась такими сердитыми голосами, что девочки отскочили в сторону и буквально вжались в стену. Только бы их не заметили!

— Что, черт подери, плохого в том, чтобы обсудить прибыли?! — рявкнул лорд Джордж Колби, глядя на своего брата. — То, что наше предприятие приносит нам огромный доход, должно радовать тебя так же, как это радует меня!

— Сегодня следует говорить не о прибылях, Джордж, — дрожащим от ярости голосом возразил брату Генри, — а о семье.

— О семье? В тебе проснулись родственные чувства? — с издевкой воскликнул Джордж. — Не смеши меня, Генри. Единственное, что нас с тобой связывает, — это общее дело.

— Ты прав. И я уже чертовски устал от попыток это изменить.

— Ладно, хватит разводить сантименты. И перестань говорить о примирении. Этого никогда не будет, и тебе это известно! — презрительно бросил Джордж.

— Ни о каком примирении я не говорю. — Генри явно пытался обуздать клокотавшую в нем ярость; — Речь идет о юбилее отца. Ему исполняется шестьдесят лет. Или ты забыл?

— Я ничего не забыл. Ни-че-го! А ты?

После этих слов, произнесенных звенящим от ненависти голосом, в комнате повисла тишина.

— Они ругаются, — прошептала Анастасия, еще дальше отодвигаясь от двери и пряча за ухо непокорную темно-рыжую прядь волос. — Особенно дядя Джордж. Ох и попадет же нам!

— Еще как попадет! — Ее кузина Бреанна бросила взгляд на свое безнадежно испорченное нарядное платье — точно такое, как у Анастасии, только намного грязнее, — и ее точеное личико исказила гримаса отчаяния. — Папа так сердится. А если он увидит, что я испачкала платье, которое подарил мне дедушка… — И она стала лихорадочно тереть сначала подол, заляпанный грязью с зелеными от травы пятнами, потом руки.

Анастасия смотрела на Бреанну, кусая губы. Она понимала: в том, что случилось с ее сестрой, виновата она одна. Это она уговорила Бреанну сбежать во двор поиграть, пока взрослые заняты разговорами. Зачем только она это сделала? И почему именно Бреанну, а не ее угораздило свалиться в лужу? Ее бы отец простил. Он ласковый и добрый со своей дочерью. Да и со всеми остальными тоже. За исключением одного человека — своего брата. Хотя они с дядей Джорджем и близнецы, они терпеть друг друга не могут.

Может быть, потому что они такие разные? Хотя внешне похожи друг на друга как две капли воды: желтовато-зеленые глаза, густые рыжевато-каштановые волосы. Такие же, как и у них с Бреанной. Но во всем остальном их отцы отличаются друг от друга как день от ночи. У ее отца, лорда Генри, живой ум и легкий характер. Он любит жизнь, свое дело и свою семью, а дядя Джордж — жесткий, суровый и ужасно страшный, когда на кого-то сердится. Особенно если этот кто-то — его родная дочь.

— Стаси! — Яростный шепот Бреанны вывел ее из задумчивости. — Что же мне делать?!

Анастасия принялась лихорадочно придумывать, как сделать, чтобы дядя Джордж не увидел Бреанну или ее платье. Машинально бросив взгляд на свое нарядное платье, Анастасия заметила, что оно относительно чистое: лишь край подола немного испачкан.

И внезапно ее осенило.

— Придумала! Давай поменяемся платьями! — Но не успела она договорить, как заметила Уэллса, дворецкого Медфордов. Он шел по длинному коридору прямо к ним. Еще секунда — и он их заметит. Если уже не заметил. Поздно!

— Ой, — удрученно проговорила она, — не успеем. А как было бы хорошо! Ведь платья у нас совсем одинаковые… — Осененная блестящей идеей, Анастасия оборвала себя на полуслове, и глаза ее хитро блеснули. — Как и мы с тобой.

— Что «как и мы с тобой»? — нахмурилась Бреанна.

— Мы с тобой очень похожи. Все это говорят. Наши папы — близнецы, а мамы — сестры… по крайней мере были ими, пока твоя не вознеслась на небеса. Никто не может нас различить. Даже мама с папой иногда путают. Так почему бы тебе не стать мной, а мне тобой?

— То есть поменяться местами? — Страх Бреанны мигом испарился. То, что предлагала Анастасия, было жутко интересно. — И мы сможем это сделать?

— А почему бы нет? — Анастасия принялась с детской неуклюжестью приглаживать свою гриву цвета меди, пытаясь придать волосам хотя бы подобие порядка. — Мы всех обведем вокруг пальца и спасем тебя от твоего папы.

— Но тогда достанется тебе.

— Не достанется. Мой папа, может, немного и рассердится, а вот дядя Джордж…

— Я знаю. А получится?

— Получится. — Анастасия ухмыльнулась. Идея поменяться местами с Бреанной нравилась ей все больше и больше. — Вот весело будет! Давай попробуем. Хоть разок!

— Целый час, а может, даже два разговаривать как ты… Скорее бы уж!

— А чего ждать? — прошептала Анастасия. — Давай начнем прямо сейчас. — Говоря это, она слегка опустила голову и начала лихорадочно разглаживать на юбке складки, как это сделала бы Бреанна. — Привет, Уэллс, — сказала она дворецкому.

— Так-так… И где же это вы были? Я вас повсюду ищу. — Взгляд Уэллса, скрытый толстыми стеклами очков, скользнул с Анастасии на Бреанну, которая решительно расправила плечи, как это сделала бы ее кузина. — Мы все, а особенно ваш дедушка, места себе не находили от беспокойства… О нет! — Вытянутое худощавое лицо Уэллса вытянулось еще больше: только сейчас он заметил, в каком состоянии платье Бреанны.

— Оно не такое грязное, как кажется, — заверила дворецкого Бреанна, улыбнувшись, как сделала бы это Анастасия. — Я поскользнулась и упала.

Уэллс печально кивнул:

— Вы правы, мисс Стаси. Могло бы быть и хуже. Упасть могла бы мисс Бреанна. Даже подумать страшно, чем бы это кончилось. А теперь… — Он сделал девочкам знак, чтобы они шли в столовую, и, нахмурившись, добавил: — Поторопитесь. Скажите им, что с вами все в порядке. Может, тогда день рождения вашего дедушки пройдет веселее.

И, с опаской взглянув на дверь столовой, быстро пошел по коридору дальше.

Девочки переглянулись и прыснули.

— Мы его обманули! — восхищенно прошептала Бреанна. — Надо же! Еще никому не удавалось это сделать!

— Никому, кроме нас, — удовлетворенно проговорила Анастасия и подтолкнула кузину к двери. — Пошли. — Глаза ее озорно блеснули. — Ты первая, Стаси.

Бреанна хихикнула и, высоко подняв голову — точь-в-точь как Анастасия, — вошла в столовую. А Стаси, памятуя о том, что она Бреанна, робко вошла следом. Девочки замерли на пороге, обозревая открывшуюся перед ними картину. Посреди комнаты стоял изящный стол красного дерева, накрытый как положено для торжества. В свете роскошного канделябра поблескивали хрусталь и серебро. Во главе стола сидел их любимый дедушка, напряженно глядя попеременно то на одного сына, то на другого. У буфета стоял разъяренный Джордж. Он наливал себе в стакан бренди, с ненавистью глядя на брата. Тот согласно кивал головой своей жене Анне, которая что-то шептала ему на ухо.

Дедушка первым заметил внучек и, ласково улыбнувшись, сделал знак, чтобы они подошли поближе.

— Ну наконец-то! Мои очаровательные… — Слова замерли у него на губах при виде грязного и мятого платья Бреанны. — Что случилось?

— Мы пошли погулять, дедушка, — ответила Бреанна, безукоризненно играя роль Анастасии. — Нам стало скучно, и мы вышли во двор. Мы лазили по деревьям, ловили светлячков. Я сама виновата, что свалилась в лужу. Мы так заигрались, что не заметили, как стало темно, а когда увидели, то испугались, что нас будут ругать, и помчались домой. Я обо что-то споткнулась и упала прямо в лужу.

— Понятно, — ровным голосом проговорил виконт Медфорд, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Анастасия спокойно подошла к дедушке и, с почтением глядя на него, как сделала бы это Бреанна, прощебетала:

— Прости нас, дедушка. Нам со Стаси было так весело. Но мы не должны были выходить из дома, ведь это твой день рождения.

— Чепуха, моя дорогая. — Наклонившись, он потрепал внучку по щеке. Взгляд его проницательных зеленых глаз, окруженных паутинкой морщинок — как-никак шестьдесят стукнуло, — любовно скользнул по ее хрупкой фигурке, потом по безнадежно испорченному платью ее кузины. — Вы можете лазить по деревьям, сколько вашей душе угодно. Мы беспокоились, потому что уже стало темнеть и вы могли бы заблудиться: поместье у нас огромное. Но теперь, когда вы нашлись, вам не за что извиняться. — И, откашлявшись, обратился к Бреанне — Ты не ушиблась, Анастасия?

— Нет, дедушка. — Бреанна смело взглянула ему в глаза, как сделала бы это Анастасия. — Я не ушиблась, а вот мое платье — да.

— Я это заметил. — В зеленых глазах виконта заискрились смешинки. — И как же ты упала?

— Поскользнулась и приземлилась прямо в лужу. Я же говорила, что очень спешила.

— По-моему, ты всегда спешишь, — пробормотал Джордж, подходя к столу. Полностью игнорируя племянницу, он жестом показал дочери — вернее, той из девочек, которую принял за свою дочь, — на стул рядом с собой. — Садись, Бреанна. Из-за вас мы никак не можем начать праздничный ужин. Может быть, твоей кузине стоит переодеться, прежде чем сесть за стол? — с презрением заметил он и многозначительно взглянул на брата.

— Папа, мама! — Бреанна взглянула на дядю Генри и тетю Анну. — Мне переодеться?

Генри покачал головой.

— Думаю, в этом нет нужды.

— Ты действительно не ушиблась, дорогая? — обеспокоенно спросила Анна.

— Ни капельки, — заверила ее Бреанна, бесцеремонно пожав плечами, как это сделала бы Анастасия. — Я такая неуклюжая. Простите меня, пожалуйста.

— Ничего, — прервал ее виконт, жестом приглашая девочек к столу. — Грязные вы или чистые, мы все равно рады видеть вас за столом. — Он бросил неодобрительный взгляд на Джорджа. — Особенно после такого неприятного разговора.

— Это был не разговор, а спор, — буркнул Джордж.

— Как обычно, — парировал отец, откинув со лба прядь когда-то темно-рыжих, а теперь посеребренных сединой волос. — А сейчас давайте отведаем замечательные кушанья, которые приготовила для нас миссис Роудс, и поговорим о чем-нибудь более приятном. Призыв его, однако, остался без ответа: праздничный ужин прошел в гробовом молчании, нарушаемом лишь звоном хрусталя и фарфора. Спустя час, показавшийся всем вечностью, виконт скомкал салфетку и, положив на стол руки, сказал:

— Я пригласил вас сегодня для того, чтобы отпраздновать не только свой день рождения. Я хочу, чтобы этот день стал датой рождения нашей семьи и нашего наследия.

— Компания «Колби и сыновья», — уточнил Джордж, и его зеленые глаза загорелись.

— Я говорю не о нашем деле, — с грустью заметил его отец. Он понуро опустил плечи, и морщинки на его лице стали еще заметнее. — Вернее, не только о нем. Я говорю обо всех нас и о необходимости сплочения всей нашей семьи на долгие-долгие годы.

— И все это неразрывно связано с компанией и ее доходами, — уточнил Джордж и раздраженно поджал губы. — Вся проблема в том, что только у меня хватает духу честно признаться: деньги и общественное положение являются для нашей семьи определяющими.

Вздохнув, виконт Медфорд заметил:

— Не стану отрицать, я и сам испытываю гордость за нашу фирму «Колби и сыновья». Мы все неплохо потрудились во имя ее процветания, но это не означает, что я забыл о самом главном. Мне бы хотелось, чтобы и вы этого не забывали. Я надеялся… — Он осекся и, взглянув поверх стола сначала на Анастасию, а потом на Бреанну, продолжил: — Впрочем, это не важно. — И, поднявшись, предложил: — Давайте выпьем бренди в библиотеке.

Анна, грациозно встав со стула, сказала:

— Пойду уложу девочек спать.

— Мы не остаемся, — отрезал Джордж и, взглянув на невестку, поджал губы. — Так что можешь не беспокоиться.

Тон, которым были сказаны эти слова, явно задел Анну за живое, однако она, глядя Джорджу прямо в глаза, спокойно ответила:

— Уже поздно, Джордж. Думаю, ты мог бы поехать завтра утром.

— Мог бы, но предпочитаю сделать это сейчас. Анастасия с Бреанной переглянулись. Больше всего на свете они ненавидели ту неприязнь, которую отец Бреанны всякий раз выказывал в разговоре с женой брата. И неизбежное последствие этой враждебности: расставание. Значит, их сейчас снова разлучат, и одному Богу известно, когда они еще раз увидятся. Бреанна встала из-за стола.

— Мы с Бреанной подождем в голубой гостиной, дядя Джордж, — сказала она, изображая из себя Анастасию, — пока вы соберетесь.

Джордж, занятый своими мыслями, лишь рассеянно кивнул. Большего девочкам и не нужно было.

Боясь, что он передумает, они стремглав выбежали из комнаты, остановились лишь на секунду для того, чтобы с облегчением вздохнуть, а потом промчались по холлу и вихрем ворвались в голубую гостиную.

— Здорово мы с тобой их провели! — воскликнула Анастасия, плюхаясь на софу. — Знаешь, я и сама уже забыла, кто из нас кто.

Бреанна тихонько засмеялась.

— Я тоже, — сказала она, присев на подушку рядом с кузиной.

— А давай с тобой договоримся, — внезапно предложила Анастасия. — Если кто-то из нас попадет в беду, мы, чтобы как-то выпутаться из нее, сделаем так же: ты притворишься мной, а я — тобой. Идет?

Секунду поколебавшись, Бреанна, удивленно вскинув брови, спросила:

— Мне-то это на руку, а тебе? Что такого может случиться с тобой, чтобы тебе понадобилось стать мной?

— Ну мало ли что.

— Пожалуй, ты права, — не очень уверенно согласилась Бреанна.

— Ну что? Согласна? — заторопила ее Анастасия, подпрыгивая на софе.

— Согласна.

И девочки подкрепили свой договор рукопожатием. В этот момент постучали.

— Могу я с вами поговорить? — спросил дедушка, входя в гостиную и закрывая за собой дверь.

— Конечно, дедушка. — Анастасия поудобнее устроилась на софе и похлопала по сиденью между собой и Бреанной, с любопытством глядя на деда. — Садись вот здесь, между Бреа… Стаси и мной, — поспешно поправилась она.

— Спасибо… Анастасия. — Слегка улыбнувшись, виконт опустился на сиденье между девочками и хмыкнул, заметив, как на лице внучки отразилось сначала удивление, потом разочарование.

— Ты догадался? — спросила она.

— Конечно, Стаси, упрямица ты моя. Я догадался, — ответил дедушка и, наклонившись, ласково погладил и Анастасию, и Бреанну по руке. — Но больше никто не догадался. Даже твой отец, — заверил он Бреанну. — Это вы здорово придумали. Но все-таки я предложил бы вам сразу после нашего разговора поменяться платьями. На тот случай, если тебе, Бреанна, придется уезжать. Я, конечно, сделаю все, чтобы сохранить мир, но кто знает, сколько времени ваши отцы смогут выдержать присутствие друг друга.

— Хорошая идея, — тотчас же согласилась Анастасия.

— Не просто хорошая, а отличная, — робко добавила Бреанна.

Девочки замолчали.

Виконт грустно смотрел на Анастасию и Бреанну, и по лицу его скользнула тень.

— Вы обе такие разные и такие замечательные. Как бы я хотел, чтобы ваши отцы так же любили друг друга, как вы. Но, кажется, это невозможно.

— Почему они постоянно ругаются, дедушка? — спросила Бреанна. — И почему папа так не любит тетю Анну?

Виконт вздохнул. Что он мог ответить? Как сказать девочкам правду, когда они еще слишком малы, чтобы понять? Он не знал, как это сделать.

— Скажите-ка мне, девочки, что вам нравится больше — золото или серебро? — спросил он внучек.

Анастасия пожала плечами.

— Это зависит от того, кого из нас ты спрашиваешь. Я люблю золото. Оно блестит, как солнышко, когда оно утром поднимается над землей, и как звезды на небе. А Бреанна любит серебро. Оно такого же цвета, как грива ее любимой фарфоровой лошадки и ожерелье и сережки, которые оставила ей мама.

— И такого же, как пруд ночью, — заметила Бреанна. — Когда его освещает луна, он блестит, как серебро.

Дедушка ласково улыбнулся.

— Рад, что Медфорд-Мэнор для вас — родной дом, — удовлетворенно заметил он, тронутый тем, что ни одна из внучек не оценила монеты с точки зрения их денежной стоимости. — А вы знаете, что золото дороже серебра, как, например, соверен дороже кроны?

Бреанна нахмурилась:

— Конечно. Папа постоянно это говорит. Но ведь ты не об этом спрашивал?

— Не об этом, — согласился виконт и, порывшись в карманах, извлек два блестящих предмета — один серебряный, а другой золотой. — Видите, что у меня есть?

Девочки наклонились, пристально всматриваясь в предметы, лежавшие у деда на ладони.

— Монеты, — заключила Анастасия.

— Монеты. Абсолютно одинаковые, только одна из них серебряная, а другая золотая. — Виконт поднял руку повыше. — Они, как и вы, тоже необычные. Видите, что на них выгравировано?

— Медфорд-Мэнор! — воскликнула Анастасия. — На обеих монетах!

— Угу. А на обратной стороне — фамильный герб Колби. — Любовно погладив монетки, виконт вложил золотую в ручку Анастасии, а серебряную — в ручку Бреанны. — Они напоминают мне вас. Внешне так похожи — и в то же время такие разные. Каждая уникальна и неповторима, и они стоят гораздо дороже, чем обычные деньги, что хранятся в банке. Только я хочу, чтобы вы мне кое-что пообещали.

— Да, дедушка. — Бреанна смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— У каждой из вас теперь есть своя монета. Это особый подарок от меня. Спрячьте монеты туда, где вы всегда сможете их найти. Не рассказывайте никому ни о них самих, ни о том месте, куда вы их спрятали. Пусть это останется нашей тайной. Хорошо?

Девочки важно закивали головками. Пристально взглянув сначала на Анастасию, потом на Бреанну, он продолжил:

— Может случиться так, что настанет день, когда вас попросят отдать монеты, причем попросит человек, которому вы доверяете, и приведет для этого уважительную причину. Не делайте этого. Никогда, ни при каких обстоятельствах не отдавайте их никому, даже своим отцам. — Виконт сурово поджал губы. — Они все равно не поймут, какое большое значение имеют эти монеты. А вы поймете. Может быть, не сейчас, для этого вы еще слишком маленькие. Но настанет день, когда вы поймете. Эти монеты представляют каждую из вас и ваши обязательства перед нашей семьей. Куда бы ни забросила вас жизнь, пусть они напоминают вам о сегодняшнем дне, пусть вновь соединят вас во имя возрождения и упрочения нашей семьи на долгие-долгие годы. Сделайте это для меня… и для самих себя. Хоть и не в полной мере, но девочки ощутили важность того, о чем их просил дед.

— Хорошо, дедушка, — одновременно прошептали они.

— Вот и отлично. — Поднявшись, виконт поцеловал каждую в макушку. — А теперь я вас оставлю, чтобы вы смогли переодеться. И помните о том, что я вам сказал: вы обе такие разные и такие замечательные. Не сомневаюсь, вы сделаете все, чего не сделали ваши отцы, и даже гораздо больше. Как бы мне хотелось облегчить вам путь домой. — Он выпрямился и долго задумчиво смотрел на внучек.

— Уэллс, — подозвал он дворецкого.

— Да, сэр?

Вытащив из кармана сюртука запечатанный конверт, виконт протянул его Уэллсу и приказал:

— Незамедлительно отправь это письмо моему поверенному. Крайне важно, чтобы он его получил и прислал мне об этом письменное подтверждение.

— Я тотчас же отдам распоряжение, милорд, — ответил Уэллс.

Кивнув, виконт вручил конверт дворецкому, полностью отдавая себе отчет в том, какой решительный шаг он принимает и сколь серьезными могут быть его последствия.

Глава 1

Кент, Англия

Июль 1817 года

Наконец-то она дома!

Глядя в окошко кареты, Анастасия упивалась сельским пейзажем, дубовыми рощами и садами с их сочной и буйной растительностью, знакомой, до боли дорогой — дорогой, по которой она возвращалась домой, в Медфорд-Мэнор. Более десяти лет прошло с тех пор, как она была здесь, в Кенте, в последний раз. Но она помнила тот последний день так отчетливо, как будто это было вчера — туманное дождливое мартовское утро, когда она с родителями уезжала из Англии. Это был худший день в ее жизни. Вернее, он был самым ужасным в череде жутких дней, начавшихся после того, как умер ее любимый дедушка. На его похоронах она плакала так горько, что сердце ее чуть не разорвалось от горя. Потом читали его завещание. Она помнила, как они с Бреанной стояли в самом дальнем углу конторы мистера Феншоу, утешая друг друга сквозь слезы, в то время как поверенный оглашал дедушкино завещание — что-то об имуществе, которое было разделено поровну и передано во владение его сыновьям, и о равноправном владении компанией «Колби и сыновья». «Это ведь всего лишь вещи! — хотелось крикнуть ей. — Они же не смогут вернуть дедушку!» Но она молчала, лишь кусая губы. А на следующий день произошло нечто невероятное. Отозвав ее в сторонку, отец объяснил ей, что они всей семьей собираются поехать в путешествие, которое выпадает на долю человека всего раз в жизни. Они едут в Штаты, в Филадельфию, где откроют американское отделение компании «Колби и сыновья». В общем, начнут новую жизнь в совершенно новой стране. И она поняла, что после смерти дедушки семья Колби распалась окончательно. У дяди Джорджа и ее отца не осталось больше причин делать вид, что они терпят друг друга, как это было при жизни дедушки. Теперь они стремились отдалиться, и океан являлся как раз тем расстоянием, которое им требовалось для этой цели. Если для ее отца переезд в Америку ознаменовал новый этап его жизни и новые возможности, то для нее это было чем-то иным: она понимала, что, быть может, никогда уже больше не увидит Бреанну. И поэтому в то туманное мартовское утро Анастасия чувствовала себя будто в кошмарном сне. Она прощалась со всем, что ей было дорого: с дедушкой, Англией, Медфорд-Мэнор… и Бреанной. Девочки быстро простились. Дядя Джордж даже не разрешил Бреанне проводить кузину и дядю с тетей. Его совершенно не волновали переживания дочери. Он как раз переезжал в свой новый дом. Наконец-то он стал виконтом Медфордом, получил титул, о котором мечтал долгие годы и который перешел к нему по праву старшинства. Как-никак он был старше своего брата-. близнеца на целых двенадцать минут. Итак, Бреанна и Анастасия еще раз крепко обнялись на прощание, дав друг другу слово, что будут писать письма каждую неделю. И все это время они были верны данному слову. Многие годы из Англии в Штаты и из Штатов в Англию плыли письма, в которых девочки во всех подробностях рассказывали друг другу о своей жизни. Какой разной была жизнь каждой из них! Бреанну готовили к роли настоящей английской леди, Анастасия наслаждалась менее чопорной и гораздо более независимой и демократичной жизнью в Филадельфии. Справедливости ради нужно отметить, что сама она не считала себя настоящей американкой. Англия все еще оставалась — и, как она была уверена, навсегда останется — ее родным домом. В Штатах же она видела тысячи возможностей для расширения отцовского предприятия, в Штатах, этом огромном мире неиспользованных ресурсов, которые еще предстояло освоить и обратить себе на пользу. Она приложила немало усилий и усердия, чтобы узнать у отца о компании «Колби и сыновья» как можно больше: какими товарами она торгует, с кем уже налажены контакты. Не менее интересно было узнать и то, как ее отцу удавалось торговать в тот период, когда Америка и Англия находились в состоянии войны. Через полтора года после войны жизнь ее круто изменилась. От лихорадки умерла мама. Отца сразило это горе. Он так и не оправился от перенесенного удара и через восемь месяцев тихо скончался во сне. Анастасия осталась одна-одинешенька. Американский поверенный ее отца, мистер Картер, пригласил Анастасию к себе в контору и объяснил, что завещание ее отца хранится в Англии, поскольку он предполагал, что она захочет вернуться на родину после его смерти. Однако если она предпочтет остаться в Америке, мистер Феншоу перешлет завещание в Филадельфию, и мистер Картер огласит его Анастасии. Анастасия улыбнулась. Оказывается, отец прекрасно понимал ее и знал, как она любит Англию. Она поблагодарила мистера Картера и попросила его продолжать вести финансовые дела ее отца, а также стать доверенным лицом американского отделения компании «Колби и сыновья», после чего, упаковав чемоданы, заказала билет на ближайшее пассажирское судно, следующее до Ливерпуля. В тот же день в Филадельфию пришло письмо Бреанны. В нем она советовала Анастасии вернуться в Англию и сразу ехать домой, в Медфорд-Мэнор, чтобы там и поселиться. «Даже отец согласился, что это для тебя будет лучше всего», — сделала она приписку, явно подтрунивая над своим папашей. Анастасия с радостью согласилась на предложение кузины. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы кто-то был с ней рядом, готовый скрасить ее одиночество. Бреанна — именно тот человек, который ей поможет. Когда корабль вошел в порт, карета дяди Джорджа уже поджидала путешественницу. Заметив на дверце знакомый фамильный герб, Анастасия чуть не расплакалась от счастья. И хотя от Ливерпуля до Кента путь был неблизкий, скучать ей не пришлось. Карета везла ее по извилистым сельским дорогам, мимо милых ее сердцу деревушек и городков, и она поймала себя на мысли, что заново знакомится со страной, наслаждаясь тем, что после более чем десятилетнего отсутствия она вернулась сюда. И вот впереди показался Медфорд-Мэнор. Как только карета подъехала к дому, парадная дверь распахнулась, и по ступенькам сбежала молодая девушка. Анастасии не нужно было спрашивать, кто это. У нее было такое ощущение, словно она взглянула в зеркало и увидела в нем свое отражение. Даже теперь, когда им с Бреанной уже через несколько месяцев исполнится по двадцать одному году, их по-прежнему можно было принять за близнецов.

— Стаси!

Бреанна отчаянно замахала руками, а Анастасия так стремительно выскочила из кареты, что едва не сбила с ног лакея, открывшего ей дверцу.

— Бреанна!

Они обнялись, плача и смеясь одновременно. Она даже представить себе не могла, что будет так волноваться.

— О Господи, наконец-то мы вместе! Поверить не могу, что вижу тебя! — воскликнула Анастасия, улыбаясь. — Смотрю на тебя и вижу себя, — поправилась она, пристально вглядываясь в лицо Бреанны с изящными чертами и нежным румянцем.

— Это просто удивительно, — еле вымолвила от волнения Бреанна, вглядываясь в лицо кузины. — Мне всегда было интересно, останемся ли мы так же похожи друг на друга, как в детстве. Что ж, теперь я вижу, — ее глаза блеснули, — что у меня есть сестренка-близняшка. — Она порывисто стиснула руки Анастасии. — Никак поверить не могу, что ты с нами.

— Я тоже. Такое ощущение, что с тех пор, как я уехала, прошла целая вечность. Но сейчас кажется, будто я вообще никуда не уезжала.

Анастасия бросила взгляд на дом, и такая накатилась волна воспоминаний, что у нее перехватило дыхание. Здесь, в этом просторном доме, они играли, когда были детьми. Только детство осталось далеко позади, и она входит в Медфорд-Мэнор уже совсем взрослой и вполне самостоятельной девушкой.

Грустно все это…

— Ты знаешь, я испытываю точно такие же чувства, — согласилась Бреанна. — Не знаю, что бы я делала без твоих писем. Даже передать не могу, как я по тебе скучала. — Она помолчала, глядя на взволнованное лицо кузины, и тихонько добавила: — Стаси, мне так жаль, что твои родители…

— Я знаю, — перебила ее Анастасия, пытаясь сдержать непрошеные слезы. — Давай пойдем в дом. Нам с тобой предстоит наверстать целых десять лет.

И в этот момент из дома вышел Уэллс — постаревший, поседевший, но все тот же Уэллс. При виде Анастасии резкие черты его лица смягчились.

— Добро пожаловать домой, мисс Стаси… простите, леди Анастасия.

Пренебрегая формальностями, она обняла старого дворецкого.

— Спасибо, Уэллс, — дрогнувшим голосом прошептала она. — И я по-прежнему Стаси. Может измениться все, что угодно, но только не это.

Уэллс кашлянул, в его глазах стояли слезы.

— Рад это слышать. — Он изумленно покачал головой. — Но все же кое-что не изменилось. Вы с мисс Бреанной по-прежнему похожи так, что вас и не отличишь друг от друга. Это просто невероятно! Помнится, ваш отец говорил, что не может… — Уэллс прервал себя на полуслове.

— Ничего, — ласково поддержала его Анастасия. — Упоминание о папе не сможет причинить мне большей боли, чем та, которую я уже испытываю. И потом… — Она подняла голову, словно собираясь с силами, на которые могла бы опереться. — Он сейчас с мамой. Именно этого он и хотел.

— А ты с нами. — Обнимая кузину за плечи, Бреанна повела ее вверх по лестнице. — Пойдем в дом. Ты, должно быть, страшно устала. Миссис Чарльз уже приготовила тебе комнату. Мы решили поселить тебя рядом со мной, чтобы можно было, как и раньше, болтать все ночи напролет.

Анастасия вошла в дом, и в ту же секунду у нее возникло ощущение, будто она встретила старого друга и попала в нежные, любящие объятия. Медфорд-Мэнор остался таким же, каким она его помнила. Длинный до бесконечности — каким он казался в детстве — коридор, увешанный картинами, был застлан великолепным восточным ковром. В обеих концах коридора — изящные винтовые лестницы.

Все было как раньше. Только дедушки не хватало…

Сердце Анастасии сжалось от боли.

— Все в доме осталось точно таким, как прежде, — проговорила Бреанна, ласково касаясь ее руки. — Ничто не изменилось. Именно таким хотел бы видеть дом наш дедушка.

— Да, я вижу. — Анастасия жадно разглядывала знакомые и любимые до боли предметы и удивлялась тому, что Бреанна словно прочитала ее мысли. — Признаться, я думала, дядя Джордж что-нибудь изменит. Ведь это теперь его дом, а у него с дедушкой были разные вкусы. Да и взгляды тоже.

— Все такая же откровенная Стаси, — с благоговением взглянув на кузину, сказала Бреанна. — Ты права. Думаю, все дело в том, что отец просто не замечает окружающей обстановки. Как отделан дом, его не волнует. Он весь в делах.

— А ты не сказала мне, Бреанна, что приехала твоя кузина, — прервал их разговор дядя Джордж, выходя из гостиной и медленно направляясь к девушкам. — Добро пожаловать в Медфорд-Мэнор, Анастасия.

Услышав этот хорошо знакомый покровительственный голос, Анастасия вся напряглась и обернулась.

Со страхом вглядывалась она в лицо человека, который был близнецом ее отца, боясь, что при его виде горечь потери станет еще невыносимее. Однако ничего подобного не произошло. Оказалось, что дядя Джордж состарился за прошедшие годы гораздо сильнее брата. Он поседел, лицо стало морщинистым, а спина — сутулой. Глаза, необыкновенного янтарно-зеленого цвета, как у всех Колби, казались тусклыми и безжизненными. Они не светились умом, как глаза ее отца, и не искрились веселым смехом, как глаза дедушки. Годы не были добры к дяде Джорджу. Впрочем, доброта не являлась ни тем качеством, которое он ценил, ни тем, которого заслуживал.

— Спасибо, дядя Джордж, — тихо поблагодарила Анастасия. — Рада вас видеть. И очень благодарна вам за то, что пригласили меня жить у вас.

Он кивнул, бросив на племянницу холодный, оценивающий взгляд.

— Иначе и быть не могло. Не оставаться же тебе одной в совершенно незнакомой стране. Тем более что у тебя в Англии есть семья, готовая смягчить горечь утраты. — И, откашлявшись, спросил: — Надеюсь, путешествие прошло спокойно?

— Это было просто замечательно, только я немного устала, — ответила Анастасия, понимая, что дядя лишь поддерживает светскую беседу.

— Стаси устала, отец, — заметила Бреанна, тем же хорошо взвешенным и уважительным тоном, которым говорила в детстве. — Я провожу ее в ее комнату, чтобы она немного отдохнула до обеда.

— Да-да, конечно. — Виконт жестом указал на второй этаж. — Идите. Уэллс распорядится насчет твоего багажа, Анастасия. Обед ровно в два.

— Спасибо, — пробормотала Анастасия, направляясь к лестнице. Она устала, ей не терпелось увидеть свою новую комнату и побыть наедине с Бреанной.

Она поднялась по винтовой лестнице на второй этаж и пошла рядом с Бреанной по коридору.

— Думаю, комната тебе понравится, — возбужденно сказала Бреанна, остановившись перед четвертой дверью справа. — Зеленый и золотой всегда были твоими любимыми цветами. Надеюсь, ими и остались.

— Остались, — заверила ее Анастасия, радостно улыбнувшись при виде штор и покрывала темно-зеленого цвета и полога, украшенного ручной вышивкой: через зеленую рощицу вьется дорожка из золотарника. — О, Бреанна! Как красиво!

— Я хотела не только украсить твою комнату, но и встретить тебя на пристани. Но отец не разрешил… — Замолкнув на секунду, Бреанна закрыла за собой дверь. — Но так или иначе, можешь украшать эту комнату, как только пожелаешь. С этого момента она твоя.

Опустившись на краешек кровати и заправив за ухо выбившуюся прядь волос, Анастасия окинула комнату оценивающим взглядом.

— Моя комната… в Медфорд-Мэнор… поверить не могу. — Она бросила сочувственный взгляд на кузину. — И не смей переживать из-за того, что не встретила меня в порту. Слишком хорошо зная дядю Джорджа, я этого и не ожидала. Похоже, он ничуть не изменился.

— Что верно, то верно, — поморщилась Бреанна. — Да и ты тоже. По-прежнему что думаешь, то и говоришь. Вот только акцент появился.

— Акцент?

— Угу. Ты уже не говоришь на чистом английском языке. Такое впечатление, что ты…

— Что я прожила в Америке десять лет, — насмешливо перебила ее Анастасия.

— Точно. — Бреанна с любопытством взглянула на кузину. — Расскажи мне про Филадельфию. Из твоих писем я поняла, что жизнь там разительно отличается от нашей.

— Не разительно, но отличается. В ней меньше ограничений. Правила поведения соблюдаются не так строго, как в Англии. Например, девушка может появляться на улице без компаньонки или пожилой дамы, а к слугам там относятся вполне демократично. Америка вообще намного демократичнее Англии. И в этом, по-моему, есть смысл — ведь это молодая страна.

Бреанна присела на стул возле кровати.

— Она, как мне кажется, похожа на тебя. Такая же необычная, идущая по своему собственному пути. Ты будешь по ней скучать?

— И да и нет. Видишь ли, я приспособилась к тамошней жизни, однако так и не вписалась в нее. Мама, папа и я так и остались англичанами. Особенно это проявилось во время войны. Если бы у папы не сложились такие хорошие отношения с американскими фермерами и предпринимателями, нам скорее всего пришлось бы переселиться в Канаду или вернуться домой. Но они ему доверяли. Он был человеком честным и поэтому сохранил связи почти со всеми нейтральными странами. Всякий предприниматель заинтересован в получении прибыли, а компания «Колби и сыновья» обеспечивала им устойчивый доход. Независимо от того, шла ли война или было мирное время, папа трудился не покладая рук, изыскивая такие способы доставки товаров, которые не затрагивали бы интересов военной политики ни Англии, ни Америки. — Она замолчала, вопросительно взглянув на кузину. — Что это ты на меня так смотришь?

— Откуда ты столько знаешь о делах своего отца? — удивленно спросила Бреанна.

— Потому что компания «Колби и сыновья» принадлежит не только ему. Она принадлежит и тебе, и мне. — Заметив, с каким неподдельным изумлением смотрит на нее Бреанна, Анастасия усмехнулась. — Я понимаю твое удивление. Настоящая английская леди никогда не опустится до того, чтобы совать нос в мужские дела или интересоваться тем, как делать деньги. Как можно?! Это ужасно!

— Да нет, не ужасно. Просто… не принято. — Бреанна вздохнула. — Похоже, нам, англичанкам, предстоит еще немало потрудиться, чтобы догнать вас, американок.

— Давай лучше поговорим о тебе. — Анастасия пододвинулась ближе к кузине. — В письмах ты не слишком подробно рассказывала о своей жизни. Например, я знаю, что два года назад дядя Джордж вывозил тебя в свет. Однако ты так и не написала, какие балы посещала, с какими молодыми людьми познакомилась. А когда я попросила тебя написать подробнее, ты вообще уклонилась от ответа. Это почему?

Бреанна опустила голову, делая вид, что рассматривает складки на платье.

— Сказать правду? Или то, что все принимают за правду?

— По-моему, ты знаешь, что я отвечу.

— Я не рассказывала об этом ни единой душе. Впрочем, у меня нет привычки обсуждать с кем-то свою личную жизнь. Только с тобой. — Бреанна вздохнула. — У отца совершенно четкие планы относительно моего будущего. Да, он вывозил меня в свет, но это все было пустой формальностью. В первый мой выезд, в самый разгар сезона «балов невест», неотложные дела… якобы неотложные, — поправилась Бреанна, — потребовали его немедленного возвращения домой, что он и сделал, увезя меня с собой. А в прошлом году мы вообще не ездили в Лондон, потому что я была еще слаба после перенесенного гриппа. Гриппа, которым, честно говоря, вовсе не болела.

Анастасия выпрямилась и, пристально взглянув на кузину, спросила:

— Не понимаю. Ты предполагаешь, что твой отец специально держит тебя подальше от потенциальных женихов? Но ведь это не имеет никакого смысла. Зная его, я бы подумала, что он с радостью выпихнул бы тебя замуж за самого принца-регента.

Бреанна взглянула на кузину и совершенно серьезно сказала:

— Если бы это было возможно, уверена, он бы попытался это сделать.

— Ты чего-то недоговариваешь, Бреанна. — Анастасия почувствовала, как в ней вспыхивает знакомое желание предостеречь кузину. — Ты же знаешь, что можешь мне доверять, — добавила она, видя, что Бреанна молчит.

— Конечно, знаю. Дело не в том, доверяю я тебе или нет, а в том, что я даже не знаю, как тебе объяснить. Все это настолько неприятно… — Стиснув руки, Бреанна уставилась на них. — Чувствуешь себя как скаковая лошадь…

— Скаковая лошадь… — задумчиво повторила Анастасия, напряженно размышляя, что, собственно, это означает. — Значит, тебя для кого-то готовят. — Она помолчала. — И кто же это?

— Маркиз Шелдрейк.

— Ого! — присвистнула Анастасия.

Ей не нужно было спрашивать, кто такой маркиз Шелдрейк. На свете существовал только один маркиз Шелдрейк, Деймен Локвуд.

Это имя она слышала с самого детства. Сначала от дедушки, который организовывал свою компанию в то же время, когда отец Деймена открывал свой первый банк, а потом от своего отца, которому удалось установить самые выгодные контакты в Америке лишь благодаря Деймену и давним отношениям между Колби и Локвудами. По словам отца, именно Деймен всегда был добрым гением семьи, хотя официально стал главой «Дома Локвудов» лишь девять лет назад, после смерти своего отца. С этого времени ему удалось превратить «Дом Локвудов» в самый влиятельный коммерческий банк в Англии, а быть может, и во всем мире. Почти во всех странах Европы жаждали получить советы и рекомендации маркиза Шелдрейка, а его непревзойденные деловые качества и связи с государственными деятелями и финансистами снискали его семье безупречную репутацию. Да, она знала, кто такой маркиз Шелдрейк. Но она знала и своего дядю Джорджа. И поскольку лорд Шелдрейк был богат, обладал титулом и имя его гремело по всей Европе — не говоря уж о том, что он был членом совета директоров компании «Колби и сыновья», — стало ясно, почему дядя Джордж именно его присмотрел в мужья Бреанне. Деньги, богатство, положение, расширение собственного дела. Только это имело значение для дяди Джорджа. Похоже, он не изменился. Именно его не любил ее отец, от него он уехал более десяти лет назад и к нему так и не вернулся.

— Стаси? Может быть, ты хоть что-то скажешь? — вывел ее из задумчивости голос Бреанны.

— Полагаю, ты встречалась с маркизом, — ответила Анастасия. — А вот мне не довелось. Когда мы уехали в Филадельфию, он все еще учился в Оксфорде.

— Да, я встречалась с ним. Много раз, прямо здесь, в Медфорд-Мэнор. Он дает отцу советы по всем его самым важным делам.

— И?

— И… что?

— Какого ты о нем мнения?

Бреанна вздохнула.

— Он очень красив, очарователен и — как ты сама понимаешь — умен.

— А дальше?

— А дальше ничего. Он целует мне руку, когда приезжает и когда уезжает. Все остальное время он проводит в разговорах с отцом, за исключением тех малоприятных вечеров, когда отцу удается уговорить его отужинать с нами. Тогда он сидит за столом напротив меня, чувствуя себя так же неловко, как и я, вежливо поддерживает разговор, а после ужина откланивается и уезжает. — Бреанна слегка пожала плечами. — Он ведет себя очень любезно, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что отец не скрывает своих намерений. Однако быть любезным и быть влюбленным — совершенно разные вещи. И приятная беседа — недостаточное основание для женитьбы. Хотя отец придерживается другого мнения.

— Дядя Джордж будет придерживаться мнения, что небо зеленого цвета, если это заставит лорда Шелдрейка жениться на тебе, — язвительно заметила Анастасия. — А что думаешь ты? Ты сейчас рассказала мне о ваших отношениях с маркизом. А какие ты испытываешь чувства к этому человеку?

— Чувства… — повторила Бреанна, словно пробуя это слово на вкус. — Даже не знаю, что тебе ответить. Лорд Шелдрейк — прекрасный человек. Мне он нравится, я восхищаюсь им. Ты об этих чувствах говоришь?

— Нет, — отрезала Анастасия.

Пораженная такой безапелляционностью, Бреанна пристально взглянула на кузину и вдруг расхохоталась.

— Ох, Стаси! Ты даже представить себе не можешь, как же я скучала по тебе, по твоей уверенности, смелости, непреклонности. Я так рада, что ты вернулась домой! — Она махнула рукой, словно ставя точку на разговоре о Деймене Локвуде.

— Знаешь, — сказала Стаси, — я всегда чувствовала, что вернусь в Англию. Папа это тоже знал, поэтому никогда не искал мне женихов. Лишь однажды, когда он вдруг вспомнил, что мне уже не восемнадцать лет, он очень осторожно стал подталкивать меня к одному джентльмену. — Она многозначительно взглянула на кузину. — А я тоже очень осторожно дала ему понять, что этот джентльмен мне безразличен. Я никогда не выйду замуж за человека, которого не люблю. И ты тоже не должна этого делать.

Раздался тихий стук.

— Войдите! — пригласила Бреанна.

Дверь приоткрылась, и молоденькая горничная нерешительно просунула голову в щелку, опасаясь, видимо, что помешала.

— Простите… — Она перевела взгляд с Бреанны на Анастасию, и глаза ее расширились от изумления. — О Господи!

Бреанна быстро встала и жестом попросила ее войти.

— Не бойся, Лиззи, ты не сошла с ума. Войди и познакомься с моей кузиной. Анастасия, это Лиззи, она помогает миссис Чарльз.

— Привет, Лиззи, — радушно сказала Анастасия. Девушка продолжала смотреть на нее во все глаза.

— Поверить не могу! Вы совсем одинаковые! То есть выглядите такими похожими. То есть я хочу сказать… — Окончательно запутавшись, девушка вспыхнула и запоздало присела в реверансе. — Простите. Рада с вами познакомиться, миледи.

— Я тоже, — проговорила Анастасия.

— Тебе что-то нужно, Лиззи? — спросила ее Бреанна, видя, что горничная продолжает стоять, изумленно качая головой.

— Ах да. — Сунув руку в карман фартука, Лиззи вытащила конверт. — Это письмо только что пришло для леди Анастасии. Миссис Чарльз приказала немедленно отнести его вам.

— Спасибо. — Подойдя к девушке, Анастасия взяла конверт. — И поблагодари от моего имени миссис Чарльз. Жду не дождусь, когда снова увижу ее. Думаю, нам нужно готовиться к подобной реакции, — насмешливо заметила Анастасия, распечатывая конверт.

— Это точно. — Глядя, как кузина читает письмо, Бреанна спросила. — От кого оно?

— От мистера Феншоу. Он назначил чтение папиного завещания на завтра и ожидает нас с дядей Джорджем у себя в конторе в час дня. — Анастасия на секунду замолчала и, удивленно вскинув брови, продолжала: — Он просит приехать и тебя. Не для слушания завещания, а по другому поводу, которое имеет для нас с тобой огромное значение. И просит нас привезти подарки, которые дедушка подарил, когда нам было по шесть лет, и которые мы тайно хранили все эти годы. — Вскинув голову, Анастасия взглянула Бреанне прямо в глаза. — Монеты.

Глава 2

Контора мистера Феншоу располагалась в скромном кирпичном здании на Ченсери-лейн в Лондоне. Карета Джорджа Колби подъехала к нему ровно в назначенное время, в час дня, что неудивительно, поскольку виконт никогда не опаздывал. Из нее вышли Джордж Колби, Анастасия и Бреанна и быстро поднялись по ступенькам.

Похоже, поверенный услышал, как хлопнула дверь: он вышел из кабинета к гостям, на ходу надевая очки.

— Добрый день, Джордж. Добрый день, Бреанна. — Переведя взгляд на Анастасию, он удивленно заморгал блеклыми глазами. — А может, это вы Бреанна?

Анастасия покачала головой:

— Нет, мистер Феншоу. Я Анастасия.

Поверенный снова покачал головой.

— О Господи! Как же вы похожи! — Он отвесил Анастасии легкий поклон и ласково улыбнулся. — Думаю, вы меня не помните, а вот я вас отлично помню — шуструю и решительную маленькую девочку. Примите мои самые искренние соболезнования по поводу смерти ваших родителей. Они оба были прекрасными людьми.

— Это верно, — согласилась Анастасия. Память услужливо вернула ей образ седовласого румяного джентльмена в очках с толстыми стеклами, который, ласково улыбаясь, угощает ее мятной конфетой. — Я вас тоже помню. У вас были самые вкусные конфеты в Лондоне.

Феншоу довольно хмыкнул.

— Вы их очень любили. — Он наклонил голову, и выражение лица его стало печальным. — Как вы себя чувствуете, дорогая? При сложившихся обстоятельствах, конечно?

— Не так плохо, как несколько месяцев назад. Мне очень повезло, что у меня есть дядя Джордж и Бреанна. То, что я вернулась к ним и в Медфорд-Мэнор, смягчило боль утраты.

— Рад это слышать.

— Полагаю, мы приехали немного рано, Феншоу? — прервал их разговор Джордж. — Но если вы не против, давайте начнем. Мне еще предстоит сделать одно дело, а я хотел бы вернуться в Кент до наступления темноты.

— Как пожелаете. — Феншоу жестом пригласил их в свой кабинет. — Прошу вас, входите. Теперь, когда все в сборе, можно начинать.

— Все? — удивился Джордж, с недоумением взглянув на поверенного, и переступил порог кабинета следом за дочерью и племянницей. — Кто же еще… — Не договорив, он изумленно уставился на высокого широкоплечего мужчину, который поднялся при их появлении. — Шелдрейк?! Ничего не понимаю…

Шелдрейк? Анастасия круто обернулась.

— Я тоже, — ответил маркиз, качая темноволосой головой, и протянул Джорджу руку. — Феншоу попросил меня присутствовать при чтении завещания, поэтому я здесь. — Увидев Бреанну, которую, похоже, узнал без труда, несмотря на то что радом с ней стояла Анастасия, он, вежливо ей поклонившись, спросил: — Как поживаете, Бреанна?

— Хорошо, милорд.

— Рад это слышать. — Он взглянул на Анастасию, и губы его тронула легкая улыбка. — А вас мне представлять не нужно — заметил он.

— Мне вас тоже, — ответила Анастасия. — Хотя я слышала только ваше имя, но никогда не видела вас. — И, горя желанием наверстать упущенное, Анастасия быстро присела в реверансе, поспешно выпрямилась и принялась беззастенчиво рассматривать человека, о котором так много слышала.

Высокий, более шести футов, крупного телосложения. Серые, с голубоватым отливом глаза, квадратная челюсть, строгие, правильные черты лица. Иссиня-черные волосы коротко подстрижены на затылке; несколько прядей закрывают широкий лоб — единственная небрежность, которую позволил себе этот человек. Синий фрак, шелковый жилет, белая рубашка и брюки — все самого модного покроя — смотрятся на нем великолепно. Держится самоуверенно — не самонадеянно, а именно самоуверенно, как человек, знающий себе цену.

Было в маркизе Шелдрейке что-то неуловимо интригующее.

— Рада с вами познакомиться, милорд, — продолжала Анастасия, заметив, что Деймен Локвуд улыбнулся. Вероятно, не часто его так откровенно рассматривают, подумала она. — Мой отец был о вас самого высокого мнения. И дедушка тоже. Это заставляет меня поверить, что ваша репутация проницательного банкира и умного финансового консультанта — не просто слухи.

Маркиз усмехнулся.

— Рад это слышать. И мои клиенты, без сомнения, тоже будут рады это слышать. — Он поднес ее руку к губам. — Добро пожаловать домой, миледи. — Улыбка исчезла с его губ. — Что касается вашего отца и дедушки, должен сказать, я отношусь к ним обоим с самым искренним уважением. А ваша матушка, как мне помнится, была само очарование. Прошу вас, примите мои самые искренние соболезнования по случаю вашей тяжелой утраты.

— Благодарю вас, — тихо ответила Анастасия.

— Всегда рад вас видеть, Шелдрейк, — вмешался в разговор Джордж, — но все-таки не понимаю, почему вы здесь. — И он вопросительно взглянул на Феншоу.

— Прошу всех садиться, — сказал поверенный и, обойдя вокруг стола, вытащил из его ящика сложенный документ. — Полагаю, что сейчас вы получите ответы на все ваши вопросы.

Все послушно сели, и интерес Анастасии к Деймену Локвуду тотчас же померк в свете того, что должно было произойти. Она вся собралась, готовясь к еще одному прощанию с отцом. Усевшись между Бреанной и лордом Шелдрейком, она взяла кузину за руку, а мистер Феншоу, развернув завещание, принялся его оглашать.

— «Я, Генри Колби, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим завещаю…»

Монотонно звучали слова, констатирующие последнюю волю отца Анастасии относительно его довольно значительного имущества. Сначала никаких сюрпризов не было. Генри завещал все, чем владел, — включая денежные средства в Англии и Америке, а также принадлежавшие ему акции в компании «Колби и сыновья» — своей жене Анне. А в случае, если жена умрет раньше его, — своей дочери Анастасии и впоследствии ее детям. Дальше следовал пункт относительно опекунства над Анастасией. В случае если она после смерти родителей решит остаться в Филадельфии и к этому времени не выйдет замуж и не достигнет двадцати одного года, Фредерику Картеру, поверенному Генри Колби в Америке, даны соответствующие инструкции огласить ей данное завещание и проследить за тем, чтобы все его пункты были соблюдены. Если же она предпочтет вернуться в Англию — а именно так, по мнению Генри Колби, она поступит, — его брат Джордж должен будет взять на себя роль ее опекуна, ввести ее в английское высшее общество и сделать все от себя зависящее, чтобы обеспечить ее счастье и благополучие. Для этого и только на эти цели в «Доме Локвудов» открыт счет на сумму в десять тысяч фунтов, из которых Джордж может брать столько, сколько сочтет нужным для вывода Анастасии в свет. На этом месте мистер Феншоу замолчал и пристально оглядел собравшихся, переводя серьезный взгляд с одного на другого, давая понять, что сейчас последует нечто неожиданное.

— Продолжайте, Феншоу, — нетерпеливо воскликнул Джордж, желая поскорее выслушать, какие распоряжения отдал брат относительно остальной суммы.

Откашлявшись, Феншоу продолжал:

— «Что касается упомянутого выше опекунства, я должен поставить несколько условий. Первое. Опекун не должен заставлять Анастасию мириться с любыми обстоятельствами, которые она сочтет невыносимыми, а именно чрезмерно грубым либо жестоким обращением или чересчур суровым наказанием, могущим отрицательно сказаться на ее душевном состоянии. Второе. Опекун не должен выдавать Анастасию замуж против ее воли. В его обязанности входит лишь ввести ее в высшее общество. Чинить препятствия к замужеству Анастасии по велению ее сердца он не имеет права. Если какое-либо из этих условий не будет соблюдено, если Анастасия почувствует себя несчастной или сочтет, что с ней плохо обращаются, ей надлежит немедленно поставить об этом в известность мистера Феншоу, который примет срочные меры по назначению другого опекуна. В этом случае средства, предусмотренные мною для вывода Анастасии в свет, должны быть изъяты у моего брата Джорджа и переданы вновь назначенному опекуну.

Пункт второй, менее приятный, касается того, кого я назначаю распорядителем наследства, только что полученного моей дочерью. Не секрет, что мой брат Джордж и я придерживаемся разного мнения относительно значимости денег и того энтузиазма, с которым их надлежит зарабатывать и копить. Посему я особо подчеркиваю, что опекунство Джорджа и присмотр за моей дочерью должны быть ограничены рамками вопросов, не имеющих отношения к финансам, за исключением вышеуказанной суммы в десять тысяч фунтов, выделенной мною для вывода Анастасии в свет. В том случае, если Анна и я умрем до того, как Анастасия выйдет замуж либо достигнет возраста двадцати одного года, настоящим я назначаю управляющего, которому надлежит осуществлять надзор за наследством моей дочери, включая ее капиталовложения в компании «Колби и сыновья», а также давать консультации с наибольшей для нее выгодой. Человек, которому я решил доверить пост управляющего, — Деймен Локвуд. Его светлость является человеком необыкновенной честности и прямоты, а также человеком, чье знание моих финансов уступает лишь умению выгодно их вложить. А посему назначаю его единственным управляющим финансами Анастасии до того момента, пока она не выйдет замуж — либо вообще не выйдет замуж, — после чего ответственность за ее финансы надлежит возложить на ее мужа. В случае если она умрет, так и не выйдя замуж, либо до того как ей исполнится двадцать один год, все мое состояние надлежит разделить поровну между моим братом Джорджем и его дочерью Бреанной».

Мистер Феншоу помолчал и, смущенно кашлянув, отпил глоток воды из стоявшего на столе стакана.

— Вот, в сущности, и все.

Не успел он договорить последние слова, как Джордж встал. Сделал он это неторопливо, даже как бы нехотя, однако Анастасия почувствовала, что он весь кипит от злости.

— Эти условия абсурдны, Феншоу, — заявил он, опершись ладонями о стол. — Должно быть, Генри был не в своем уме, когда писал завещание.

— Поверьте, милорд, он находился в здравом уме, — ответил Феншоу со спокойной уверенностью, указывающей на то, что он был готов к подобной реакции. — Завещание было написано одиннадцать лет назад, как раз перед тем, как Генри уехал с семьей в Америку. С тех пор мы с ним не теряли связи, и все это время он оставался непреклонен относительно условий завещания. Мистеру Картеру, поверенному Генри в Америке, было дано распоряжение, также неукоснительно выполнять условия данного завещания, с той лишь разницей, что в случае, если бы Анастасия предпочла остаться в Филадельфии, условия опекунства должны были быть немного изменены. Однако в обоих случаях управляющим всем имуществом Генри на предстоящие три месяца назначен маркиз Шелдрейк.

— Три месяца? — откликнулся маркиз. Голос его звучал не удивленно, а скорее деловито. Он внимательно посмотрел на мистера Феншоу, всем видом показывая, что хотел бы знать все факты, прежде чем делать какие-либо выводы.

— Да, — подтвердила Анастасия и с удивлением услышала собственный тоненький голосок.

Целая лавина чувств нахлынула на нее, для осознания и обуздания которых потребовалось призвать на помощь всю силу воли. Здесь были и горькая радость оттого, что отец так тщательно взвесил все ее будущее, и невероятное, сродни малодушию, облегчение потому, что дядя Джордж сможет лишь в самой минимальной степени распоряжаться ее жизнью. И яростное, до боли, возмущение тем, что какому-то незнакомцу, которого она видит впервые в жизни, дано право решать за нее вопросы, связанные с ее собственными финансами. Особенно когда у нее уже наметились кое-какие планы относительно вложения своих капиталов, планы, которые отец наверняка бы одобрил.

Одна мысль об этом неожиданном препятствии заставила ее гордо вскинуть голову.

— Да, — повторила она, глядя Деймену Локвуду прямо в глаза. — Три месяца. В октябре мне исполнится двадцать один год.

Маркиз слегка приподнял темную бровь.

— Понятно. — Его острый взгляд, скользнув мимо Анастасии и Бреанны, остановился на Джордже, недовольство которого не осталось для него незамеченным. — Условия завещания Генри представляют для вас какие-то трудности, Джордж?

А маркиз, похоже, не из тех, кто ходит вокруг да около, подумала Анастасия и замерла, ожидая его ответа. Еще никто не разговаривал с Джорджем Колби так смело, не опасаясь натолкнуться на грубость. Впрочем, людей, обладавших такой огромной властью, как Деймен Локвуд, немного, а может быть, их вообще нет. Анастасия повернулась и внимательно посмотрела на дядю. Тот покачал головой, но желваки на его скулах так и ходили.

— Нет, Шелдрейк, — наконец с трудом выговорил он. — Никаких трудностей они не представляют. Однако шок я испытал сильнейший.

— Вы уверены? — настаивал Деймен. — Если да, то лучше будет, если мы обсудим это сейчас.

Анастасия с любопытством взглянула на маркиза. Тот пристально и совершенно спокойно смотрел на Джорджа.

Заметив этот взгляд, дядя Джордж тотчас же взял себя б руки.

— А вы поставьте себя на мое место, — продолжил он. — Назначив вас распорядителем своего состояния, мой брат совершенно откровенно намекнул на то, что я могу обидеть Анастасию. А это оскорбительно. Но… — Джордж покачал головой: — я всегда знал, как он меня ненавидит и с каким неодобрением относится к тому, что я все свое время посвящаю нашему семейному бизнесу. И все же я подумать не мог, что он сомневается в моих деловых качествах настолько, чтобы не доверить мне распоряжаться не только его денежными средствами, но и капиталовложениями компании «Колби и сыновья». Это просто позор!

Деймен нахмурился.

— Лично я считаю решение Генри вполне благоразумным. Оно обеспечит счастье его дочери и процветание как ее самой, так и его компании. И потом у меня в Америке гораздо больше связей, чем у вас, и для меня не составит никакого труда осуществлять надзор за отделением компании «Колби и сыновья» в Филадельфии. — Маркиз кашлянул, и Анастасия могла бы поклясться, что он говорит больше для нее, чем для ее дяди. — Кроме того, речь идет всего о трех месяцах. По прошествии их ваша племянница станет хозяйкой собственной судьбы. — Он слегка усмехнулся. — Если, конечно, какой-нибудь молодец не вскружит ей голову раньше и она не решит выйти за него замуж.

— Очень сомневаюсь, что это произойдет, милорд, — ответила Анастасия, охваченная противоречивыми чувствами: раздражением от этого абсурднейшего замечания и восхищением тем, как убедительно и тонко маркиз сумел объяснить положение дел, пощадив при этом уязвленное самолюбие дяди. — Я не страдаю головокружениями. На сей раз Деймен даже не сделал попытки скрыть усмешку.

— Очень хорошо. В таком случае остается всего три месяца. — Он поднялся. — Может быть, нам следует назначить день, когда мы могли бы встретиться и обсудить все вопросы относительно вашего наследства?

— Подождите. — Феншоу предупреждающе поднял руку. — Не уходите. Есть еще одно дело, которое нам следует рассмотреть.

— По-моему, вы сказали, что закончили чтение папиного завещания, — нахмурилась Анастасия.

— Верно. — Поверенный сложил завещание, убрал его в ящик стола и вынул следующий документ. — Теперь, когда вы вернулись в Англию, мне предстоит обсудить с вами еще одно дело. — Он помолчал, видимо, подбирая нужные слова, и продолжил: — Видите ли, ваше возвращение намного облегчило мне задачу. Если бы вы решили остаться жить в Филадельфии, мне бы все равно пришлось вас вызывать. Условия этого документа должны быть соблюдены до того, как вам с Бреанной исполнится по двадцати одному году, что произойдет в октябре и декабре этого года.

— Именно поэтому вы пригласили приехать и меня, мистер Феншоу? — спросила Бреанна.

— Да, именно поэтому.

— Значит, Генри оставил, помимо своего завещания, еще какой-то документ? — поинтересовался Джордж.

— Не Генри, милорд, а ваш отец.

Джордж удивленно захлопал глазами, однако ни Анастасия, ни Бреанна не были удивлены. Из письма, которое послал им мистер Феншоу, они уже поняли, о чем пойдет речь. Развернув бумагу, Феншоу перевел взгляд с одной девушки на другую и сказал:

— Условия завещания покойного виконта просты. Незадолго до смерти он открыл на ваше имя крупный счет в банке, деньги с которого вы можете получить по достижении вами двадцати одного года.

— И на какую сумму этот счет? — спросил Джордж.

— По пятьдесят тысяч фунтов.

— Боже правый! — ахнул Джордж. — Я об этом понятия не имел!

— Ваш брат тоже, — заметил мистер Феншоу. — Никто не знал о существовании этого счета, кроме вашего отца, меня и, конечно, лорда Шелдрейка, в чьем банке лежат эти деньги. — Он на секунду взглянул на Деймена, после чего снова перевел взгляд на Анастасию и Бреанну. — Но вы можете получить деньги лишь при одном условии. Много лет назад ваш дедушка подарил вам по монете. Помните об этом?

— Да, мистер Феншоу, помним, — ответила за обоих Анастасия.

— И вы привезли эти монеты сюда, как я вас просил?

— Нет, мистер Феншоу, не привезли.

— А почему? — с интересом спросил поверенный.

— Потому что, когда дедушка дал нам эти монеты, он попросил спрятать их в надежное место и никому не показывать. Что мы и сделали.

— Понятно. — Мистер Феншоу повертел в руке перо. — Это осложняет дело.

— Какие монеты? — выпалил Джордж. — Что все это значит?

— Одну минутку, милорд, — бросил мистер Феншоу и вновь обратился к девушкам: — Вы говорите, что не привезли с собой монеты. Позвольте объяснить, почему так необходимо их предъявить. В свое время, когда дедушка вам их дарил, он упоминал о том, что эти монеты представляют огромную ценность, хотя и не имеют большой денежной стоимости?

— Да.

— Вот, что он имел в виду. Для того чтобы получить наследство, вам обеим необходимо передать ваши монеты мне. Только в этом случае я имею право отдать распоряжение, чтобы деньги были выплачены вам по достижении вами двадцати одного года.

Ни Анастасия, ни Бреанна даже не пошевелились.

— Бреанна, о какой монете говорит мистер Феншоу? — спросил Джордж, повернувшись к дочери. — Ты никогда мне об этом и словом не обмолвилась.

Бреанна, побледнев, объяснила:

— Дедушка просил нас сохранить все в тайне. Никто не должен был знать о монетах. Только он, Стаси и я.

Джордж вздохнул. У него был такой вид, словно он вот-вот бросится на дочь с кулаками и задаст ей хорошую порку за то, что она обманула его. Однако, немного поразмыслив, он решил с этим повременить.

— Странный уговор, — зло бросил он. — Хотя нет никакого смысла ругать тебя за то, что ты сделала в детстве. Мы просто поедем домой, возьмем монету, и ты отдашь ее мистеру Феншоу, выполнив тем самым странную прихоть твоего деда.

— Я не могу этого сделать, отец.

Джордж вздрогнул.

— Что ты сказала?!

— Мы не можем отдать монеты, дядя Джордж, — подтвердила Анастасия. — Даже ради того, чтобы получить наследство, каким бы большим оно ни было. Дедушка хотел, чтобы мы спрятали монеты в надежном месте и никогда, ни при каких обстоятельствах никому их не отдавали. — Она помолчала. — Даже собственным родителям.

Джордж тихо выругался.

Стараясь не обращать внимания на его гнев, Анастасия повернулась к мистеру Феншоу:

— Когда мне было шесть лет, я не очень понимала, почему дедушка просил нас с Бреанной сохранить эти монеты. А теперь, кажется, понимаю. Он хотел, чтобы мы крепко берегли то, что, как он опасался, обречено умереть вместе с ним, — нашу семью. На одной стороне этих монет изображен фамильный герб, а на другой — Медфорд-Мэнор. Эти монеты — символ нашего рода, и дедушка, похоже, считал, что мы не дадим ему умереть. Он ничего не говорил о том, чтобы мы что-то купили на эти монеты, наоборот, настаивал на том, чтобы мы всегда их хранили. Что ж, если таково было его желание, мы его выполним. Разве что если вы вычитаете в этом завещании нечто такое, из чего можно будет сделать вывод, что дедушка передумал. При всем уважении к вам я не считаю, что наследство — достаточный повод для того, чтобы отдавать вам эти монеты.

— Твоя логика просто смехотворна… — начал было Джордж, но мистер Феншоу снова поднял руку, призывая его к тишине, и, не отводя от Анастасии взгляда, спросил: — Значит, вы отказываетесь отдать мне вашу монету?

— Да, мистер Феншоу. Прошу вас, поймите, я не хочу вас оскорбить своим отказом. Вы — давний и близкий друг нашей семьи. Но даже если бы эту монету попросил у меня родной отец, я бы и ему ее не отдала. Ведь дедушка настоятельно просил нас этого не делать.

— Понятно. — Повернув голову, Феншоу взглянул на Бреанну. — А вы?

Расправив плечи и положив руки на колени — такого решительного жеста Анастасия у нее еще не видела, — Бре-анна без всякого колебания проговорила:

— Я считаю точно так же, как и Стаси. Моя монета останется там, куда я ее положила.

— Да вы с ума сошли! — взревел Джордж и, вскочив, лихорадочно потер затылок. — Позвольте мне поговорить с ними, Феншоу. До их дня рождения остается еще несколько месяцев. Уверен, к тому времени они передумают.

— В этом нет необходимости, — ответил Феншоу.

— Простите?

— Я сказал, в этом нет необходимости. Я услышал все, что должен был услышать. — Положив перо на стол, он продолжил: — Совершенно очевидно, что ваш дедушка в вас не ошибся. У вас есть все те качества, которые, как он надеялся, у вас будут, и преданность — не самое меньшее из них. Вы великолепно выдержали испытание, которому он просил вас подвергнуть.

— Испытание? — в один голос спросили девушки.

— Да. Виконт хотел, чтобы вы всегда хранили монеты, которые он вам подарил, по всем причинам, перечисленным Анастасией. Он хотел быть уверен, что ничто не заставит вас с ними расстаться, даже большое наследство. — Круглые щеки Феншоу зарделись. — Могу добавить — выдуманное наследство.

У Джорджа подкосились ноги.

— Вы хотите сказать, что никакого наследства нет?

— Нет, оно есть, однако оценивается не той суммой, которую я только что назвал.

— Вы сказали — по пятьдесят тысяч фунтов.

— Да. На самом же деле наследство, которое покойный виконт начал копить со дня рождения Анастасии, состоит из прибылей, полученных за последующие годы. И сумма его составляет четыреста тысяч фунтов, то есть по двести тысяч фунтов каждой девушке.

— Четыреста тысяч фунтов… — тихо пробормотал Джордж.

— А в действительности сумма эта составляет около шестисот тысяч фунтов, — подал голос Деймен. — С учетом процентов, накопившихся за эти годы.

Джордж нервно сглотнул. Глаза его как-то странно остекленели. Переведя взгляд с Деймена на Феншоу, он спросил:

— Вы хотите сказать, что отец держал эти деньги отдельно от тех, которые оставил мне и Генри?

— Именно это я и хочу сказать, — подтвердил Феншоу. — Исходя из каких-то своих соображений, ваш отец решил передать эту сумму в наследство не своим сыновьям, а своим внучкам. И в тот день, когда он подарил вашей дочери и вашей племяннице монеты, он отдал об этом соответствующие распоряжения. Если бы Бреанна и Анастасия добровольно отдали свои монеты в обмен на пятьдесят тысяч фунтов каждая, все четыреста… простите… шестьсот тысяч фунтов были бы переданы на благотворительные цели. Более того, если бы обе девушки умерли бездетными, оставшаяся часть наследства тоже пошла бы на благотворительные нужды. — Мистер Феншоу ткнул пальцем в конец документа. — В завещании ясно указано, что деньги должны быть переданы только Бреанне и Анастасии, а после них — их детям. Ни вы, ни лорд Генри ни при каких обстоятельствах не можете получить эти деньги.

— Он бы отдал их на благотворительные цели… — проговорил Джордж. — Мой родной отец предпочел отдать деньги чужим людям, но не оставлять их мне…

— Ни вам, ни лорду Генри, — терпеливо напомнил ему Феншоу. — Сэр, я не считаю, что, принимая подобное решение, покойный виконт собирался тем самым вас обидеть. Просто он хотел сделать все от него зависящее, чтобы семья Колби не прекратила своего существования.

Анастасия больше не слушала, изумленная тем, что сделал дедушка. Шестьсот тысяч фунтов — сумма, способная потрясти любого человека. Однако важнее было то, что она собой представляла: вера дедушки в своих внучек, Анастасию и Бреанну, в то, что они способны сохранить то, что не смогли сделать их отцы.

— Стаси? — Бреанна коснулась руки кузины и тихонько, чтобы не мешать разговору отца с мистером Феншоу, спросила: — Ты так же удивлена, как и я?

— У меня голова идет кругом, — ответила Анастасия и, наклонившись к кузине, прошептала: — Ты понимаешь, Бреанна, как дедушка был уверен, что мы сможем сделать то, что не смогли сделать наши отцы?

Бреанна согласно кивнула.

— Мы его не подведем! — пылко заверила Анастасия. — Ни при каких обстоятельствах!

В этот момент до нее донесся разъяренный голос дяди, и она вздрогнула.

— Простите, миледи, — вывел ее из задумчивости голос Деймена Локвуда.

Анастасия повернулась к нему. Маркиз стоял, глядя на нее из-под полуопущенных ресниц.

— У меня назначены еще две встречи, на которые я опаздываю, — деловито сообщил он. — Прежде чем я откланяюсь, мне бы хотелось условиться с вами о встрече с целью обсуждения, вашего наследства. Завтра в одиннадцать вас устроит?

Стоя, он показался Анастасии великаном. Чувствуя себя совсем маленькой рядом с ним и испытывая от этого неловкость, она тоже встала и, гордо вскинув голову, встретилась с ним взглядом.

— Завтра? — переспросила она, и волна непонятного раздражения вновь нахлынула на нее. Почему этот тип так спешит? Надеется побыстрее прибрать все ее финансовые дела к рукам?

Что ж, если это действительно так, завтра его ждет неприятный сюрприз.

— Восхищаюсь вашим нетерпением, милорд, — холодно подчеркнула она. — Похоже, вам не терпится взять на себя роль моего делового консультанта. Между прочим, как можно опаздывать одновременно сразу на две встречи?

Ничуть не обескураженный ее словами, Деймен покровительственно усмехнулся.

— У «Дома Локвудов» основные конторы расположены здесь, в Лондоне. Здание тянется почти по всей длине Бишопе-гейт-стрит. В нем множество комнат, в которых я обсуждаю дела со своими клиентами. Иногда приходится беседовать с одним, в то время как другой просматривает документы, которые я подготовил. — Он усмехнулся. — Уверяю вас, я проявляю заботу о каждом своем клиенте. И вы не составите исключения.

Анастасию охватило сильное желание его ударить.

— Поверьте, милорд, меньше всего меня волнует, будете вы проявлять заботу обо мне или нет. Что же касается нашей встречи, то придется ее отложить. Я не могу просить дядю Джорджа, чтобы завтра он снова привез меня в Лондон.

— Понятно. — Ни секунды не размышляя, маркиз с ходу взял препятствие, которое она ему поставила. — Отлично. В таком случае я сам поеду в Кент. Ждите меня завтра в одиннадцать утра.

Чем настойчивее он становился, тем большее упрямство проявляла Анастасия.

— Это очень любезно с вашей стороны. Но пока я не нуждаюсь в вашей помощи. Уверяю вас, до завтрашнего утра я не пущу на ветер все свое наследство. Кроме того, я не хочу причинять беспокойство дяде.

— Ну что вы, конечно, нет. Значит, так и условимся? — И Деймен обратился к нему: — Простите, Джордж. Мне необходимо встретиться с вашей племянницей по поводу ее наследства. Могу я завтра заехать в Медфорд-Мэнор в одиннадцать часов утра?

— Гм… Думаю, что да, — рассеянно ответил Джордж, по-прежнему хмуря брови. Ему было не до завтрашнего утра. Он и с сегодняшними событиями никак не мог разобраться.

Однако вопрос Деймена привел его в чувство. Вытащив из кармана часы и бросив взгляд на циферблат, он с удивлением обнаружил, что уже почти три часа.

— Знаете, ваш завтрашний визит будет как нельзя кстати, — сказал он, все еще хмурясь. — Как я уже упоминал, у меня на сегодня назначена еще одна встреча… на которую я уже на час опоздал и которая отнимет некоторое время. Если вы согласны, то я сейчас прикажу кучеру отвезти Бреанну с Анастасией обратно в Кент, сделаю свои дела, переночую в городе, а завтра утром мы вместе поедем к нам.

Лорд Шелдрейк кивнул:

— Договорились.

— Отлично. — Впервые за все время, которое он находился в конторе мистера Феншоу, дядя Джордж выглядел довольным. — Мы прибудем в Медфорд-Мэнор в одиннадцать часов. Полагаю, вы останетесь на ленч?

— Ну как я могу устоять против стряпни миссис Роудс? — воскликнул маркиз, собирая портфель и давая тем самым понять, что дискуссия окончена. — Итак, на этой приятной ноте я и откланяюсь. Феншоу, я с вами свяжусь. Джордж, Бреанна, увидимся завтра. Леди Анастасия… — Он поклонился и, улыбнувшись, взглянул на нее. — Рад был с вами познакомиться.

Глава 3

Рабочий день уже подходил к концу. Темза, торопливо несущая свои воды, казалось, тоже спешит закончить свои дела. Порт жил своей обычной жизнью. Железные краны загружали и разгружали самые разные суда, стоявшие у причала, после чего грузчики, двигавшиеся нескончаемым потоком, переносили грузы на склады, которых в порту было великое множество, и возвращались за следующей партией. Этот пик деловой активности был отчетливо виден из просторных, выходивших на реку окон конторы «Пароходной компании Лаймена». Отсюда открывался изумительный вид на Вестминстерский мост и величественные здания, окружавшие Вестминстер. Но Джорджу Колби было не до этих красот. Нахмурившись, он вглядывался в сгущавшиеся сумерки, чувствуя, как злодейка-судьба взяла его за горло и душит.

— Я ожидал, Медфорд, что ты мне сегодня заплатишь, — во второй раз недовольно буркнул Эдгар Лаймен, коренастый мужчина с квадратной челюстью и водянистыми голубыми глазками, и, вскочив, принялся метаться взад-вперед по комнате, потирая потные руки. — Мне нужны эти деньги!

— Знаю. Я думал, они у меня будут. — Джордж взъерошил волосы и раздраженно потер затылок. — К сожалению, деньги, на которые я рассчитывал, задерживаются… временно.

— Тогда и отправка товара задержится… временно.

— Ну уж нет! — Круто обернувшись, Джордж уставился на собеседника темными от ярости глазами. — Не угрожай мне, Лаймен! Хуже будет!

— А я тебе и не угрожаю. — Лаймен испуганно попятился. — Я просто констатирую факт. Расходы растут. И риск тоже. Мид на меня давит. Требует еще денег. Говорит, слишком многое поставлено на карту.

— Так разберись с ним! — рявкнул Джордж. — Мид — твоя головная боль, а не моя. Но этот товар уже ждут. Значит, он должен быть отправлен, и вовремя. И мне плевать на то, как ты это сделаешь! Ты свое получишь, я тебя знаю. Да и Мид, этот сукин сын, тоже. Так что до конца недели груз должен быть отправлен. Лаймен сдержанно кивнул:

— Хорошо. Я об этом позабочусь. Но что касается оплаты…

— Я сказал, я над этим работаю. Только на пути у меня встало непредвиденное препятствие.

— Непреодолимое препятствие? Джордж хмуро усмехнулся.

— Любое из них можно либо обойти, либо устранить. Как мне поступить — это мое дело, разобраться с Мидом — твое. Я решу свою проблему, и довольно скоро. — Он направился к двери. — Когда товар прибудет в порт, дай мне знать.

Вернувшись в свой лондонский дом, Джордж дал волю гневу. Чертыхаясь, налил себе бренди и в три глотка опустошил стакан. Черт бы побрал эту дурацкую жизнь, которая откалывает такие колена! Черт бы побрал Анну, которая родила эту мерзавку Анастасию! Черт бы побрал Генри за то, что тот поставил в завещании всякие идиотские условия! И черт бы побрал отца за то, что он отдал все свое состояние двум безмозглым девчонкам, которые понятия не имеют, на что его употребить! Шестьсот тысяч фунтов… Шестьсот тысяч фунтов! Джордж снова раздраженно плеснул в стакан бренди. Все, чем владел Генри, не стоит и трети неожиданно всплывшего огромного состояния отца, но все же стоит немало. И что более важно, Джордж рассчитывал на эти деньги. С какой бы тогда стати ему приглашать племянницу жить в Медфорд-Мэнор? Он, конечно, ожидал, что братец найдет какой-нибудь способ ограничить доступ к своим деньгам. Он мог, например, распорядиться, чтобы Феншоу присматривал за наследством Анастасии, быть может, даже имел бы право голоса при выдаче девчонке той или иной суммы. Однако подобное распоряжение не было бы камнем преткновения на пути к получению им, Джорджем, вожделенного наследства. Пришлось бы немного напрячь мозги, чтобы обойти поставленное перед ним препятствие, — что он, Джордж, умел делать мастерски. Но отрезать ему все пути к получению наследства, завещать распоряжаться им человеку, не имеющему никакого отношения к семье, каким бы безграничным доверием он ни пользовался?.. Это был такой щелчок по носу, которого Джордж от брата не ожидал. И потом это срывало все его планы! Но было еще одно обстоятельство, касающееся компании «Колби и сыновья». До сегодняшнего прочтения завещания Джордж был твердо намерен прибрать компанию к рукам. Конечно, не сразу. Он догадывался, что Генри решил передать свою часть капитала дочери. Однако это он не считал препятствием. В конце концов скорбящая по отцу дочь, его, Джорджа, племянница, живет теперь под его крышей. И если она и впредь будет жить в Медфорд-Мэнор, он наверняка без особого труда убедил бы ее позволить ему представлять ее интересы в семейном бизнесе. Но как быть теперь, когда капиталом Анастасии будет распоряжаться Шелдрейк? Нужно действовать предельно осторожно. Маркиз уже и так крепко связан с их компанией. А теперь, после назначения распорядителем имущества Анастасии, он вообще становится центральной фигурой в компании, и Джорджу будет еще труднее прибрать к рукам ее доходы. Но он должен это сделать, и как можно скорее! Эти рассуждения привели Джорджа к той мысли, с которой он начал свои размышления: об отцовском состоянии в шестьсот тысяч фунтов. Старик всегда отличался излишней сентиментальностью. Но оставить такое богатство девчонкам?! Похоже, старый дуралей совсем спятил. Джордж со всего размаху ударил кулаком по буфету. Что же ему делать? Что же делать?! Самое скверное то, что он связан по рукам и ногам. Отцовских денег ему не получить, а теперь еще и до состояния Генри — из-за этого чертова завещания — трудно будет добраться. Но ему нужны деньги, и. нужны немедленно! Солнечный свет позднего утра и жаркий летний ветерок ворвались в спальню Анастасии, возвестив о начале нового июльского дня. Примостившись на краешке кресла с резной спинкой, Бреанна смотрела, как Анастасия, стоя у туалетного столика, расчесывает волосы.

— Что с тобой, Стаси? — спросила она. — Ты хмуришься со вчерашнего дня, с тех пор как мы вышли из конторы мистера Феншоу. Что тебя так беспокоит?

— Что? — Только сейчас до нее дошло, что Бреанна о чем-то ее спрашивает. — Прости, что ты сказала?

— То же, что и вчера, перед тем как мы легли спать. Ты явно чем-то расстроена. Может быть, тоскуешь по родителям, а вчерашнее чтение завещания напомнило тебе об утрате? Если это так, то скажи. Мне так хочется тебе помочь.

Анастасия задумчиво уставилась на щетку.

— Если кто-то может мне помочь, то только ты. Да, я тоскую по маме с папой и всегда буду тосковать. Но дело не в этом.

— А в чем? Ты думаешь о деньгах, которые оставил нам дедушка? Беспокоишься, что не знаешь, как их следует потратить?

— Как это ни странно, нет. У меня такое чувство, что, когда придет время, мы с тобой будем знать, что делать с этими деньгами. Думаю, и дедушка в это верил.

— Верно. — Бреанна замолчала в напряженном ожидании. Прикусив губу, Анастасия перехватила в зеркале взгляд кузины и вздохнула.

— На самом деле меня беспокоят деньги, которые оставил мне отец. А вернее, человек, который будет наблюдать за тем, как я их потрачу. — Положив щетку, она повернулась к кузине. — Ого, да уже почти одиннадцать! — выпалила она. — Прежде чем я заставлю себя спуститься вниз на встречу с Дейменом Локвудом, расскажи мне все, что ты знаешь, об этом человеке.

— Ага! — Подперев рукой подбородок, Бреанна насмешливо взглянула на нее. — Так, значит, тебя беспокоит Деймен Локвуд? Это была моя третья догадка. Он и в самом деле вызвал у тебя такое раздражение?

— С чего это ты взяла?

— Не знаю… Наверное, потому что вчера ты набросилась на него, словно разъяренная кошка.

Анастасия печально улыбнулась:

— Неужели это было настолько заметно?

— Скажем, ты была с ним не слишком любезна.

— Отлично! — Она подняла глаза к потолку. — Теперь у меня есть не только наглый, самонадеянный надзиратель — у меня есть наглый, самонадеянный надзиратель, который меня терпеть не может.

— Я бы не сказала, что он тебя терпеть не может, — заметила Бреанна, заправляя в пучок выбившуюся прядь волос, — да и авторитет лорда Шелдрейка в деловом мире известен.

— А я и не подвергала сомнению его деловые качества. — Анастасия тряхнула головой, отчаявшись сделать хоть какое-то подобие прически, и непокорные пряди каштаново-рыжих волос рассыпались у нее по спине. — Я уверена, что он именно тот финансовый гений, каким его считал отец. Но это еще не значит, что я хочу, чтобы он распоряжался моим состоянием.

— Я так и догадалась. — Бреанна недоуменно пожала плечами. — И почему? Ты наверняка можешь обратить его знания себе на пользу.

— Уверена, что смогу. Однако не уверена, что мне этого хочется. — Поднявшись, Стаси расправила складки своего ярко-зеленого платья. — Что тебе о нем известно, помимо того, что он умен, богат и, если дядя Джордж настоит на своем, станет твоим мужем?

Бреанна вспыхнула.

— Ну, в последнем я не была бы слишком уверена. Что же касается остального, то да, он умен и богат. А еще очаровательный, красивый и очень воспитанный молодой человек. Больше я не знаю, что тебе о нем рассказать. Во время своего единственного выезда в Лондон на бал я заметила, что он не теряется в присутствии женщин. С другой стороны, я совершенно искренне полагаю, что для него дело — важнее всего и является его основным времяпрепровождением. Балы, похоже, его совсем не интересуют, и он долго на них не задерживается. Я с ним танцевала всего два раза, а другие женщины…

— А какой он инвестор? — перебила ее Анастасия.

— Что-что? — захлопала глазами Бреанна.

— Когда он вкладывает деньги твоего отца, пользуется ли он старыми, проверенными методами или способен решиться на что-то новенькое?

— Да откуда я знаю!

— А я должна знать…

Их разговор прервал стук в дверь.

— Войдите! — крикнула Анастасия.

— Простите. — В комнату вошла Кейт, полненькая улыбающаяся женщина средних лет, горничная Анастасии. — Приехали виконт и лорд Шелдрейк. Ждут вас в желтой гостиной. — Озабоченно взглянув на растрепанную голову своей хозяйки, она предложила: — Сделать вам прическу, миледи? Я могу высоко зачесать вам волосы, уложить их в корону и украсить жемчужинками, а могу…

— Спасибо, Кейт, не нужно. Я просто их перевяжу лентой. Этого будет достаточно. — Она оглянулась на Бреанну. — Ты идешь?

— Я бы не пропустила такого зрелища ни за что на свете.

Стаси с Бреанной вошли в гостиную, и Джордж с лордом Шелдрейком встали при их появлении. Взгляд Анастасии, скользнув мимо дяди, остановился на человеке, который в течение трех месяцев будет распоряжаться ее финансами.

Так же как и вчера, маркиз оказался безукоризненно одет. Манеры его были безупречны, а вид внушителен. От него так и веяло самоуверенностью.

— Отлично, — одобрительно кивнул Джордж. Расторопность девушек явно пришлась ему по душе. — Вы обе пришли. — Он взглянул на Анастасию, потом на Бреанну, и Анастасия явственно ощутила, что он не знает, которая из них двоих его дочь.

— А, Бреанна, доброе утро. — Похоже, лорд Шелдрейк подобным отсутствием наблюдательности не страдал. Подойдя к Бреанне, он наклонился и поцеловал ей руку. — Вы, как всегда, очаровательны. — Затем повернулся к Анастасии. — Доброе утро, миледи. Надеюсь, вы хорошо выспались и готовы к разговору?

Глядя в серо-голубые глаза маркиза, Анастасия напряженно размышляла, издевается он над ней или просто пытается вести светскую беседу.

— Я прекрасно выспалась, милорд, — заверила она его, — и готова обсуждать с вами дела.

— Хорошо. В таком случае давайте начнем. — Маркиз повернулся к Джорджу: — Где мы с вашей племянницей могли бы поговорить наедине?

Виконт от удивления приоткрыл рот.

— Наедине? Я не думал…

— Вы прекрасно знаете, Джордж, как я веду дела, — спокойно перебил его лорд Шелдрейк. — Все переговоры со своими клиентами я веду строго конфиденциально. А со вчерашнего дня леди Анастасия является моей клиенткой. Так где мы могли бы поговорить?

Раздраженно вздохнув, Джордж сдержанно кивнул:

— Почему бы вам не остаться прямо здесь? Мы с Бреанной займемся своими делами и встретимся с вами в столовой, скажем, через час.

— Отлично.

Маркиз сел на стул, взял в руки портфель, вынул из него какие-то бумаги и положил их на приставной столик у софы. Покончив с этим, выпрямился и, заложив руки за спину, выжидающе взглянул на Джорджа.

Тот неохотно сделал знак дочери и вышел из комнаты. Бреанна последовала за ним, но в дверях на секунду остановилась, бросив на Анастасию многозначительный взгляд — дескать, она ждет не дождется, когда та расскажет ей об этой встрече во всех подробностях, — и, выйдя следом за отцом в холл, закрыла дверь.

Дождавшись, когда они с Анастасией останутся одни, лорд Шелдрейк приступил к делу.

— Садитесь, — попросил он Анастасию, указав на небольшой диванчик красного дерева, стоявший напротив софы. Он сосредоточенно принялся просматривать бумаги. — Это не займет много времени. Я объясню вам финансовое состояние дел вашего отца как можно проще, после чего дам свои рекомендации по вложению капиталов. Или, если хотите, сам позабочусь обо всех делах, чтобы вас не беспокоить. Но и в том и в другом случае я, естественно, буду вести записи обо всех предпринимаемых мною действиях, если вы пожелаете узнать, куда вложено ваше наследство и как растет его стоимость.

— Остановитесь. — Анастасия подняла руку. — Во-первых, вам нет нужды напрягаться, подбирая простые слова. Мне прекрасно знакомы финансовые термины. Мне также известны все имеющиеся в моем распоряжении опционы, особенно те, которые я заинтересована проводить. Во-вторых, принимая во внимание тот факт, что деньги, о которых идет речь, мои, а не ваши, я настаиваю, чтобы вы не только давали мне отчет о каждом вашем действии, связанном с вложением моего капитала, но, прежде чем что-то предпринимать, получали на то мое одобрение. Ну и в-третьих, это у меня есть кое-какие рекомендации, которые я намерена вам предложить.

Вскинув голову, Деймен Локвуд уставился на Анастасию. На его лице было написано нескрываемое удивление.

— Вот как? — пробормотал он наконец и усмехнулся. — Что ж, думаю, это не должно меня удивлять.

— И все же вы удивились.

— Да. Надо признаться, вы сделали великолепный ход. Вообще-то меня редко можно застать врасплох. Я далеко не глуп и никогда не совершаю одну и ту же ошибку дважды.

Бросив на стол бумаги, он сложил руки на груди, окинул Анастасию внимательным взглядом, будто говоря, что он не собирается применять к ней свою обычную тактику, после чего, подавшись вперед и с вызовом глядя на нее, сказал:

— Очень хорошо, миледи. Давайте попробуем сделать по-другому. Вы расскажете мне все, что уже знаете о своих финансах, скажете, какую дополнительную информацию хотели бы получить и как и во что собираетесь вложить ваши деньги. Сначала я вас выслушаю, потом изложу свои соображения, после чего будет принято решение. Ну как, идет?

Анастасия удивленно вскинула брови:

— Вы и в самом деле на это согласны? Вы и вправду меня выслушаете?

— Конечно. — Губы маркиза расплылись в улыбке. — Похоже, теперь я вас удивил.

— Придется признать, что это так. Я как-то не ожидала, что вы будете настолько… что у вас настолько…

— Широкие взгляды? — подсказал он. Анастасия кивнула:

— Да, широкие взгляды.

— Что ж, иногда я таким бываю. Но в большинстве случаев я жесткий и непреклонный, каким вы меня и ожидали увидеть. Какие качества я демонстрирую, зависит от того, что я услышу: чушь или разумные речи. Я с вами откровенен?

— Полагаю, вам приходится быть откровенным.

Темная бровь маркиза поползла вверх.

— То есть?

— Вы упомянули о том, что будет принято решение, однако не уточнили, кто именно его примет.

Лорд Шелдрейк усмехнулся.

— Что верно, то верно. — Он указал рукой на софу. — Так, может быть, мы сядем или продолжим сражаться стоя?

Она нехотя подошла к диванчику, приподняв юбки, примостилась на его краешке, ровно держа спину, и стала ждать, пока сядет маркиз. Только после того, как он опустился на соседнюю софу, она немного расслабилась.

— Я не вооружен и не опасен, — сказал маркиз, словно читая ее мысли.

— Я это понимаю, — машинально ответила Анастасия и даже вздрогнула. В проницательности этому человеку явно не откажешь.

Она пристально взглянула на него. Для того чтобы быть грозным противником, этому мужчине не нужно оружие. У него есть для этого ум, власть и уверенность в себе. Кроме того, в его распоряжении масса контактов и непревзойденный успех во всех его делах — и то и другое она намеревалась обратить в свою пользу, однако оба эти фактора повлияли на изменение стратегии, выбранной ею вчера.

— А правда, что вы частным образом консультируете монархов всего континента? — выпалила она. — И что информацию вы получаете от ваших тайных агентов? Может быть, это и является залогом вашего успеха?

— Что побудило вас задать все эти вопросы? — спросил он, выждав, когда Анастасия сделает паузу. — Праздное любопытство или нечто большее? Если праздное любопытство, то знайте: я ни с кем не обсуждаю ни своих клиентов, ни их дела. А если вы сомневаетесь в моих способностях, то поверьте своему отцу — я достаточно квалифицирован.

Анастасия не могла не восхититься прямотой маркиза, хотя ей этого очень не хотелось.

— Частично невинное любопытство, милорд, — столь же чистосердечно призналась она. — А частично — личный интерес. Я вовсе не сомневаюсь в ваших способностях. Просто я восхищена вашими обширными деловыми связями. Как я вам уже вчера сказала, я наслышана о вашей репутации.

Беспокойство в глазах маркиза исчезло так же быстро, как и появилось.

— В таком случае разрешите вас поблагодарить. — Глаза его озорно блеснули. — Я рад, что пробудил в вас интерес… и также рад, что произвел на вас впечатление.

— Я не говорила, что вы произвели на меня впечатление, — поправила его Анастасия, и в глазах ее тоже появились смешинки. — По крайней мере пока. Для этого вам еще придется потрудиться.

К ее удивлению, лорд Шелдрейк громко расхохотался.

— Вы, леди Анастасия, — истинное наказание! Если отбросить внешнее сходство, трудно поверить, что вы с Бреанной родственницы.

— Бреанну постоянно во всем ограничивали, — проговорила Анастасия, тотчас же бросившись на защиту кузины. — Мне в этом отношении повезло. Я жила в Америке, и мои родители не пресекали моей любознательности и не ограничивали моей свободы. У Бреанны же совершенно иная ситуация.

— Да, я знаю. Совершенно иная. — Маркиз поджал губы и, прежде чем Анастасия успела поинтересоваться, что это ему вдруг так не понравилось, спросил: — А скажите мне, почему вы сочли это за комплимент?

— Простите?

— Вы так рьяно кинулись на защиту Бреанны. Что ж, подобная преданность похвальна. И все-таки почему вы решили, будто я считаю, что быть истинным наказанием — это хорошо?

— Вы, быть может, так и не считаете, милорд. Это я так считаю.

И снова лорд Шелдрейк рассмеялся.

— Именно этого я и ожидал.

— Хорошо. Рада, что не удивила вас. — Анастасия лукаво улыбнулась. — Иначе я нарушила бы ваше правило: удивляться только один раз.

— Верно. — Посерьезнев, лорд Шелдрейк откинулся на спинку софы. — Расскажите мне, что вы задумали сделать с наследством, которое оставил вам отец?

Она догадалась, что, резко сменив тему разговора, маркиз решил застать ее врасплох. Ну уж нет, не бывать этому! На этот вопрос у нее заготовлен тщательно продуманный ответ. Она полночи репетировала его.

Разгладив на платье складки, Анастасия подняла голову и смело взглянула на маркиза.

— Я задумала сделать две вещи: вложить деньги в бурно развивающуюся американскую промышленность и открыть банк, который будет отвечать растущим требованиям нации и который принесет мне огромную прибыль.

Выражение лица лорда Шелдрейка не изменилось.

— Это идеи вашего отца?

— Думаю, таковы были его пожелания. А идеи мои.

— Понятно. — Маркиз откашлялся. — Но в Америке уже есть банки.

— Не такие, какой собираюсь открыть я. Мой банк станет таким же значимым для Америки, как «Дом Локвуда» для Европы. Именно поэтому я хочу, чтобы вы сотрудничали со мной… не только в качестве моего консультанта, но и партнера.

Наступила тишина.

Наконец маркиз уточнил:

— Вы хотите, чтобы я посодействовал вам в ваших начинаниях?

— Да. Хотя, честно говоря, до вчерашнего дня подобная идея не приходила мне в голову. Я собиралась сделать все сама. Но когда я узнала, что папа возложил на вас ответственность за мои капиталы, мне в голову пришла эта идея. Ваша проницательность, ваши контакты, мое отличное знание Штатов… И внезапно меня осенило: мой банк — наш банк — будет работать в два раза успешнее и в два раза быстрее, если мы объединим наши средства. Думаю, вы понимаете, какая прекрасная возможность перед нами открывается, не так ли?

Лорд Шелдрейк немного помолчал и наконец ответил:

— Леди Анастасия, чтобы стать хорошим инвестором, необходимо соблюдать два правила. Во-первых, не ставить все на карту, а во-вторых, уметь определить, какое рискованное предприятие увенчается самым высоким процентом успеха, а какое при наибольших затратах вообще окончится крахом. Англия и континент — это стабильность и проверенные возможности. Колонии — пока что безбрежные неизведанные территории.

Анастасия поджала губы.

— Это уже не колонии, милорд. Это Штаты. И то, что вы всегда вели дела одним способом, еще не означает, что не существует другого, лучшего. Это лишь говорит о том, что вам еще предстоит этот способ открыть. Нежелание порождает самодовольство, которое, в свою очередь, ведет к поражению.

Маркиз бросил на нее проницательный взгляд.

— А вы здорово все отрепетировали.

— У меня для этого была целая ночь. Я почувствовала ваше нежелание еще вчера, когда мистер Феншоу заявил, что вы являетесь моим финансовым консультантом. Только не знала, насколько оно велико: распространяется ли оно лишь на то, что вы откажетесь вкладывать собственные средства, или вообще на саму идею. Думаю, теперь я знаю ответ.

Подняв голову, лорд встретился с ней взглядом.

— Я в этом не сомневаюсь. Но я хочу, чтобы вы поняли, почему я не ухватился обеими руками за вашу идею. Не потому, что я отказываюсь от любых новых возможностей, и не потому, что ваше предложение сомнительно. А потому, что убежден: сейчас не время для подобного эксперимента. Может быть, через несколько лет, но не сейчас и не со страной, которая стоит на ногах непрочно, словно новорожденный жеребенок, и с которой, могу добавить, мы только что находились в состоянии войны.

— Через несколько лет? Через несколько лет предмет спора исчезнет сам собой, поскольку у меня не будет нужды с вами консультироваться. Впрочем, не будет ее уже через несколько месяцев. Я не желаю ждать эти несколько месяцев! Я намерена начать прямо сейчас… ради моего отца. Он обладал огромным даром предвидения и приветствовал все новое. Несколько раз мы затрагивали вопрос о расширении компании «Колби и сыновья» в Штатах, о необходимости изыскивать пути для выдачи ссуды торговцам, с которыми вели дела и которых становилось все больше. Он бы первым одобрил мою идею.

— Согласен. Генри и в самом деле был необыкновенно предприимчив. Но он был и умен. Он никогда не предложил бы вам. пустить на ветер ваши деньги. И никогда не стал бы вкладывать все свои средства в одно сомнительное предприятие. Анастасия попыталась скрыть разочарование, уговаривая себя, что это лишь временное отступление, а не поражение.

— Мы можем спорить на эту тему весь день. Вы видите вещи так, я иначе. — Она встала. — Значит, как я вас поняла, вы не станете принимать участия в моем предприятии. Очень хорошо. Обойдусь без вас. Имущество отца стоит свыше ста пятидесяти фунтов, не считая его домов в Англии и Филадельфии, его акций в компании «Колби и сын». Скажите мне точно, какая часть имущества переведена в денежную наличность и что я могу получить немедленно.

— Ничего.

Круто обернувшись, Анастасия уставилась на маркиза.

— Простите?

— Денежная наличность вашего отца составляет примерно двести тысяч фунтов, и вы не можете получить из нее ни пенса. — Лорд Шелдрейк спокойно поднялся. — Моя работа заключается в том, чтобы давать вам консультации… и охранять ваши деньги. И нужно быть сумасшедшим, чтобы разрешить вам пустить на ветер все ваше наследство.

По щекам Анастасии начали расплываться два красных пятна.

— Вы хотите сказать, что отказываетесь дать мне мои собственные деньги?

— Нет, я лишь хочу сказать, что отказываюсь разрешить вам вкладывать их в создание американского банка. — Он внимательно взглянул на нее и, поняв, что она вне себя от возмущения, попытался смягчить удар. — Я делаю это не потому, что я такой тиран и деспот. Надеюсь, вы мне верите. Если же нет… — он пожал плечами, — значит, нет. Дело ваше. Но я не стану ставить под угрозу свое честное имя только потому, чтобы убедить вас в порядочности своих намерений. Начиная с октября вы станете хозяйкой своих денег и сможете вкладывать их куда пожелаете. Могу лишь надеяться, что три месяца — достаточный срок для того, чтобы повлиять на ваше решение, и что под ненавязчивым финансовым руководством с моей стороны вы к тому времени обретете здравый смысл.

— А я, быть может, потрачу эти три месяца на то, чтобы оказать влияние на других бизнесменов, тех, кто не боится нового и охотно вложит деньги в мое предприятие, — выпалила Анастасия в ответ.

Гнев, возмущение, раздражение охватили ее с небывалой силой, хотя она и сама не могла бы ответить на вопрос, почему так злится. Она оказалась раздосадована отказом лорда Шелдрейка сотрудничать с ней гораздо больше, чем ожидала. И в то же время Анастасия не могла не восхищаться принципиальным подходом маркиза к делам, хотя именно от этого принципиального подхода сама и пострадала.

Так все-таки на кого она злится — на него или на себя?

— Вы намерены искать других инвесторов? — вывел ее из задумчивости голос маркиза. Он смотрел на нее, и в глазах его искрились смешинки.

— Поскольку вы мне отказали, то да.

— Желаю удачи, — усмехнулся лорд Шелдрейк. Анастасия едва не вспылила: ну и нахал!

— Наш разговор окончен, милорд, — выпалила она и, подобрав юбки, устремилась мимо него к двери. — Я ценю ваше время и отдаю должное вашей честности, хотя и не разделяю вашего мнения.

Внезапно он схватил ее за руку.

— А я отдаю должное той страсти, с которой вы собираетесь претворить ваш замысел в жизнь. Давайте сойдемся на том, что это чересчур нестандартный подход, даже для вас.

Анастасия замерла, с волнением ощущая прикосновение сильных пальцев маркиза и собственную реакцию на это прикосновение. Ей одновременно хотелось и вырвать руку, и чтобы он как можно дольше держал ее. Оба эти желания были слишком сильными и не поддавались никакой логике, принимая во внимание поверхностное знакомство ее с маркизом и характер их беседы. А может быть, именно пыл, с которым они вели эту беседу, и был тому причиной? Возможно, хотя…

Анастасия медленно подняла голову и встретилась взглядом с маркизом.

— Нет, милорд, — ответила она, пытаясь прочесть его мысли и понять собственные. — Для меня это вовсе не нестандартный подход. Давайте сойдемся на том, что не сошлись во мнении.

— Вот и отлично.

И он еще крепче сжал ей руку. Или ей это только показалось?

Так они стояли, кажется, целую вечность. Наконец маркиз заговорил:

— А я, в свою очередь, обещаю вам, что не стану препятствовать вашим усилиям одержать победу над английскими бизнесменами. Если найдется кто-то, кто пожелает внести деньги в ваше предприятие, — отлично. Я не только не стану отговаривать этого человека — я буду поддерживать вас в этом начинании.

Анастасия почувствовала, как губы ее тронула непрошеная улыбка.

— Это вызов, милорд? Маркиз лукаво ухмыльнулся.

— А если это так?

— Тогда я его принимаю. — Взгляд ее опустился на руку; сквозь платье все еще ощущалось тепло его пальцев, вызывая приятную истому во всем теле. — Нам пора идти обедать, — напомнила она, и отчего-то голос ее прозвучал напряженно.

Маркиз не спеша кивнул:

— Да, так будет лучше всего.

Глава 4

За столом, ломившимся от вкуснейшей еды, изысканнейших вин, царила напряженность настолько плотная, что, казалось, ее можно было резать ножом. Но вовсе не молчание было тому причиной. Уж о том, чтобы разговор не умолкал, Джордж позаботился. Сидя во главе стола, он забрасывал Деймена Локвуда вопросами на финансовые темы. Маркиз, сидевший слева от Джорджа, отвечал, вежливо глядя не только на Джорджа, но и на Бреанну — она сидела прямо напротив, — а время от времени и на Анастасию, сидевшую по правую руку от кузины. В отличие от него Джордж вообще не удостаивал взглядом ни одну из девушек. Он сидел к маркизу вполоборота, не сводя с него возбужденного взгляда. Выражение лица Джорджа было напряженным, голос тоже. Похоже, он все еще не пришел в себя от того, что маркиз не разрешил ему присутствовать при их беседе, подумала Анастасия и едва сдержала улыбку. Подняв голову и встретившись с изучающим взглядом маркиза, Стаси тотчас же отвела взгляд. А может, положительный момент все-таки был…

— Прежде чем мы закончим десерт, я бы хотел поделиться с вами одной новостью, — прервал ее размышления дядя Джордж. Сев прямо, он впервые обратился ко всем присутствующим. — Я очень много размышлял о ситуации, в которой оказалась Анастасия. Генри хотел, чтобы я познакомил ее с самыми именитыми людьми города, и я решил выполнить его пожелание. — Самодовольно улыбнувшись, он продолжил: — Я собираюсь устроить прием — грандиозный прием — в честь возвращения Анастасии. Мы пригласим несколько сотен гостей. Он продлится два-три дня. В один из дней состоится бал, на котором я представлю Анастасию высшему обществу. Моя племянница должна быть введена в свет по всем правилам и на самом высоком уровне, как подобает представительнице семейства Колби и как пожелал ее отец.

Анастасия от изумления открыла рот. От дяди она ожидала чего угодно, но только не этого. Она прекрасно понимала, что Джордж всецело занят делами, а не развлечениями и что он действует всегда из эгоистичных соображений, то есть исключительно себе во благо, даже если для этого потребуется воспользоваться денежками его покойного брата. Так что встает вопрос, какую для себя выгоду Джордж сможет извлечь из планируемого мероприятия.

— Право, дядя Джордж, — осторожно произнесла она, — это вовсе не обязательно. Спасибо за то, что помните о папе, но я не думаю, что он бы…

— Чепуха! — отмахнулся Джордж. — Ты единственная дочь моего единственного брата. Я настаиваю на этом. — Он повернулся к Деймену Локвуду. — А что вы об этом думаете, Шелдрейк?

Откашлявшись, маркиз ответил:

— Я считаю, это дело нужное. В конце концов, Генри оставил на эти цели десять тысяч фунтов. Так что средств на проведение приема больше чем достаточно. — Он замолчал, и Анастасия подумала, уж не пришла ли лорду Шелдрейку в голову та же мысль, что и ей. — Когда вы собираетесь устроить прием?

Джордж поерзал на стуле, явно недовольный замечанием маркиза относительно средств на проведение вечера, и ответил:

— Как можно скорее. Может быть, уже через неделю. Я сегодня же разошлю всем приглашения.

— Через неделю? — удивилась Анастасия. — А не слишком ли рано? Я помню, мама с папой получали приглашения на такие крупные вечера по крайней мере за две недели до их начала. Только в этом случае можно было быть уверенным, что несколько вечеров не будут назначены на один и тот же день.

— Во время проведения «балов невест» так и делают, — ответил дядя. — Но они давно прошли, так что ничего подобного нам не грозит.

— Это верно, — согласился Деймен. — Однако существует другая проблема. Большинство представителей высшего общества находятся сейчас либо в Брайтоне, либо в Бате, либо за границей. Почему вы не хотите дождаться осени, когда все вернутся?

— Потому что в этом случае Анастасия целых два месяца будет пребывать в тоске и печали, — ответил Джордж, и от его мнимой заботливости Анастасии стало тошно. — А если устроить прием в ее честь прямо сейчас, она запомнит свое первое лето в Англии как веселейшее время, полное радости и праздничной суеты. — Он небрежно пожал плечами. — Кроме того, большинство моих знакомых остались на лето в Англии. А что касается Брайтона и Бата — оба они находятся не так далеко отсюда, так что при желании всегда можно приехать.

— Совершенно верно. — Поднеся к губам бокал, лорд Шелдрейк допил остатки вина. — Хорошо. Что ж, прием так прием.

— Вот и отлично. — Джордж откинулся на спинку стула. — Я был бы вам премного благодарен, если бы вы помогли мне составить список приглашенных. Я хочу, чтобы на вечере присутствовали самые влиятельные члены нашего общества.

— Влиятельные? А бизнесмены войдут в их число? — оживилась Анастасия.

— Естественно. — Дядя как-то странно посмотрел на нее. — Бизнесмены, титулованные особы, нетитулованные мелкопоместные дворяне. Все, с кем стоит познакомиться.

— Это просто великолепно! — воскликнула Анастасия, крепко сжав под столом кулаки, чтобы скрыть возбуждение. — Спасибо, дядя Джордж.

Лорд Шелдрейк кашлянул, и этот кашель был подозрительно похож на еле сдерживаемый смех.

— Конечно, Медфорд, я буду рад помочь вам составить список приглашенных. Мы включим в него самых выдающихся дворян, уважаемых мелкопоместных дворян… ну и, естественно, влиятельных бизнесменов. — Он взглянул на Анастасию с кривой усмешкой, однако она сделала вид, что не заметила этого.

— Хорошо. — А вот дядя Джордж и в самом деле не заметил усмешки маркиза. В этот момент он был занят созерцанием своих столовых приборов, явно размышляя над тем, как получше преподнести еще одну мучившую его мысль.

— Кстати, Шелдрейк, — оставив наконец нож и вилку в покое, Джордж принялся тщательно сворачивать салфетку, — вы окажете мне честь, сопроводив Бреанну на бал.

— Отец… — Вспыхнув, Бреанна опустила глаза, разрываясь между смущением и боязнью прогневать отца. — Я не думаю…

— Я с превеликим удовольствием буду сопровождать леди Бреанну на ваш грандиозный бал, — перебил ее лорд Шелдрейк, одарив девушку теплой улыбкой. — Мы с ней вместе Позаботимся о том, чтобы леди Анастасия насладилась первыми впечатлениями от английского общества. — Он искоса взглянул на Анастасию, и в глазах его мелькнула явная усмешка. — Я вам торжественно обещаю, что ваша племянница не будет скучать ни секунды.

— Интересно, что лорд Шелдрейк имел в виду? — спросила Бреанна Стаси, когда они наслаждались послеобеденной прогулкой по саду.

— Гм… — пробормотала Анастасия, прикрыв рукой глаза от солнца.

Она упивалась пьянящим ароматом цветов в Медфорд-Мэнор. Как же она по ним соскучилась! Равно как и по всей неспешной и ни на что не похожей сельской жизни Англии, когда можно часами бесцельно бродить, наслаждаясь созерцанием природы, чувствуя одновременно и безграничный покой, и тревожно-радостное ожидание того, что что-то вот-вот должно произойти.

Господи, как же хорошо дома!

— Так что, Стаси? — нетерпеливо спросила Бреанна. Улыбнувшись, Анастасия остановилась у могучего дуба, огромные ветви которого нависали над лужайкой и простирались до цветущих деревьев, растущих вдоль южной границы поместья.

— Помнишь это дерево? — спросила она Бреанну, любовно гладя его ствол. — Это на него я залезла, когда мне было четыре года. Мне хотелось быть выше всех на свете, забраться так высоко, чтобы видеть все до горизонта.

— Помню, — сухо ответила Бреанна, скрестив руки на груди. — Ты тогда свалилась с дерева — хорошо еще, что зацепилась за ветку, — и рассекла бедро. А потом у тебя целых полчаса шла кровь, и чтобы остановить ее, потребовалось три дедушкиных платка.

Анастасия весело подхватила:

— У меня до сих пор остался шрам. — Но уже через секунду лицо ее снова стало серьезным. — Я помню, как ты тогда испугалась и как мне было больно. Я даже плакала… Да что там плакала — рыдала навзрыд, а ты знаешь, со мной это редко случается. А еще помню, какое я ощутила неописуемое чувство, возвышаясь над всем миром, хотя это продолжалось всего несколько секунд. И знаешь что? Это чувство стоит и слез, и боли, и шрама. Это, наверное, потому, что предложение дяди Джорджа устроить бал в мою честь застало меня врасплох. Устраивать такие дорогостоящие мероприятия не в духе твоего отца.

— Верно, — кивнула Бреанна. — Меня это тоже удивило. Да еще настаивать на том, чтобы лорд Шелдрейк сопровождал меня… — Бреанна смущенно вспыхнула. — Думаю, это составляло часть отцовского плана. Мне кажется, он собирается устроить грандиозное представление и показать всему высшему обществу, что семейство Колби по-прежнему влиятельно, несмотря на смерть дедушки, а теперь и дяди Генри.

— Очень может быть. — Анастасия уселась прямо на траву, подоткнув под себя юбку. — А может быть, он хочет провернуть какое-то дело и считает, что бал будет этому способствовать. — Похлопав по большому плоскому камню, лежавшему рядом с тем местом, где она сидела, Анастасия продолжала. — Давай немного посидим, погреемся на солнышке. Можешь сесть на этот камень — тогда не испачкаешь платье травой. — В глазах ее мелькнули веселые искорки. — Думаю, дядя Джордж по-прежнему приходит в ярость, когда ты пачкаешь одежду.

Бреанна улыбнулась воспоминаниям, которые вызвало у нее замечание Анастасии, однако уже через секунду глаза ее стали грустными.

— Отец приходит в ярость по любому поводу, — ответила она. — И по такому ничтожному, как испачканные платья, и по другим.

Знакомое с детства чувство беспокойства охватило Анастасию, причину которого она поняла только сейчас.

— Бреанна, скажи… он не бьет тебя?

Уставившись вдаль, кузина покачала головой, и у Анастасии возникло неприятное чувство, что Бреанна скрывает правду, чтобы ее не волновать.

— Нет. Пока нет. У него часто меняется настроение, ты и сама это знаешь. Но всякий раз он выплескивает свою ярость, разражаясь гневными тирадами. Правда, раза два одной лишь руганью не обошлось… Обычно я знаю, когда следует держаться от него подальше, но тогда подошла к нему, не успев распознать признаков.

— Каких признаков?

— По которым видно, что к нему сейчас лучше не подходить: долгое напряженное молчание, обильное возлияние. Обычно в подобное настроение отец впадает после деловых встреч, проходящих за закрытыми дверьми. Ты же знаешь, что всю свою жизнь отец делает деньги. И когда что-то идет не так, он взрывается.

— И бьет тебя?

— Иногда. Но не сильно.

— Ты сказала «пока нет». Что ты имела в виду? Сорвав травинку, Бреанна нервно стала мять ее.

— Не знаю. В последнее время его настроение становится все хуже и хуже. Такое впечатление, что внутри у него все кипит и лишь усилием воли он сдерживается, чтобы не взорваться. Помнишь, каким он бывал, когда в комнате находилась твоя мама? Так вот, сейчас он постоянно такой.

— Помню. — Анастасия замолчала. Она понимала, что Бреанна пока еще не знает некоторых причин такого поведения своего отца. Но когда придет время, она ей расскажет обо всем.

— Я не хочу тебя волновать, Стаси. Наверное, я слишком остро на все реагирую. Просто эта ситуация с лордом Шелдрейком действует мне на нервы. Мое нежелание кокетничать с ним выводит отца из себя. Но я ничего не могу с собой поделать. Когда маркиз приезжает к нам, я смущаюсь, чувствую себя не в своей тарелке — в общем, бываю сама на себя не похожа. Я знаю, чего ждет от меня отец. Но я не могу пообещать ему, что выполню его желание.

— Конечно, — согласилась Анастасия, испытывая легкое чувство вины и не желая размышлять над тем, откуда оно взялось. — Ты же не можешь заставить себя полюбить маркиза. И твой отец должен это понимать.

— Он не понимает. И я не могу его убедить. — Бреанна повернулась к кузине. — Я не трусиха, Стаси, — тихо проговорила она. — И для меня важно, чтобы ты это знала. Я не та испуганная маленькая девочка, какой была десять лет назад. Все дело в том, что я редко иду против воли отца и делаю это только тогда, когда причина достаточно весомая. А в данном случае, я думаю, не стоит лезть на рожон.

— Я никогда и не считала тебя трусихой. — Взяв руку Бреанны, Анастасия пожала ее. — Мы обе знаем, как выживать. Иногда выжить означает держать язык за зубами, и в этом искусстве ты преуспела гораздо лучше меня. Это значит, что ты не малодушна, а умна. Хотелось бы мне научиться быть такой же сдержанной, как ты. Хотя бы капельку. И уметь этой сдержанностью пользоваться… как, например, сегодня утром. — Анастасия глубоко вздохнула. — Ну да ладно. Будем считать, что на сей раз выживание — это отступление от моего первоначального плана.

— О чем это ты говоришь? — с недоумением спросила Бреанна.

Вздохнув, Анастасия откинулась назад и, опершись на локти, запустила руки в мягкую зелень травы.

— Я говорю о себе и о своем грандиозном плане оставить свой след в жизни. А теперь этот план нужно менять, и все из-за лорда Шелдрейка.

— Ничего не понимаю…

— Я хотела воспользоваться оставленным мне наследством, чтобы открыть банк в Филадельфии. Этот банк должен, по моим расчетам, расти и расширяться, с тем чтобы в итоге стать в Америке таким же надежным источником вложения капиталов, как «Дом Локвудов» в Англии и в Европе. Я рассказала о своих намерениях лорду Шелдрейку и предложила ему стать моим партнером в данном предприятии. Он отказался. Более того, он заявил, что не разрешит мне воспользоваться для этого папиными деньгами, пока он осуществляет контроль за моим наследством. А я сказала, что поищу других компаньонов среди тех богатых бизнесменов, которые не боятся нововведений. Это его лишь позабавило. А еще он понял — сразу же после того, как дядя Джордж объявил, что собирается устроить прием в мою честь, — что именно на этом балу я и начну свою кампанию по поиску партнеров. Вот почему он бросил язвительное замечание о том, что на балу мне скучать не придется.

С каждым словом у Бреанны все больше и больше вытягивалось лицо от удивления.

— Так, значит, ты встречаешься с лордом Шелдрейком, чтобы рассказать ему, куда ты собираешься вкладывать свои деньги?

— Ну да. Убеждая его в том, какая будет от этого выгода. И отговорить меня он не сможет. Я все равно осуществлю свой замысел. Просто придется искать для этого другие пути.

— Банк… Так ты собираешься открыть банк… в Филадельфии? — Только сейчас Бреанна поняла, какие неприятные последствия для нее самой может иметь этот шаг кузины. — Значит, ты намереваешься вернуться в Штаты?

— Нет, я буду лишь периодически туда наведываться, — успокоила ее Анастасия. — Мой дом здесь, в Англии. Бреанна, я не собираюсь возводить стены банка голыми руками и трястись над каждым израсходованным шиллингом. При тех деловых связях, которые наладил папа, и опыте лорда Шелдрейка в этом нет необходимости. У меня зародилась идея. Теперь единственное, что мне нужно для того, чтобы она воплотилась в жизнь, — это капитал. Моя затея увенчается успехом, я знаю!

— Попробуешь уговорить тех, с кем познакомишься на балу?

Анастасия довольно ухмыльнулась.

— Вот именно. И здесь мне потребуется твоя помощь. Я попрошу у дяди Джорджа список гостей. Не пугайся, — добавила она, видя, как Бреанна обеспокоенно нахмурилась. — Я попрошу этот список под тем предлогом, что хочу как следует заучить имена гостей, чтобы не опозорить его, неверно произнося чей-нибудь титул. Дяде Джорджу это наверняка понравится.

— Это точно, — согласилась Бреанна. — А что нужно будет делать мне?

— Ты просмотришь список вместе со мной и скажешь, кто есть кто. Мне нужно знать, кто из гостей сможет оказать финансовую помощь. — Бреанна хотела что-то возразить, но Анастасия отмахнулась от нее. — Я понимаю, что ты никогда не интересовалась делами своего отца, но должна же ты знать, с кем он ведет дела и кто из его партнеров самый удачливый. А во время бала ты покажешь мне этих джентльменов и познакомишь меня с ними. Остальное я сделаю сама. К тому времени, как мой выход в свет завершится, в мое предприятие будет вложено столько денег, сколько нужно для его успешного начинания.

Бреанна только головой покачала, изумляясь энтузиазму своей кузины.

— Скажи мне, собираешься ли ты провести хоть час, наслаждаясь балом, познакомиться с интересными людьми, поболтать с ними, потанцевать? Или ты все время будешь заниматься делами?

— Это зависит от того, насколько быстро я решу свою задачу.

«Нужно во что бы то ни стало добиться своего, — угрюмо размышлял Джордж неделю спустя. — Но как это сделать, черт подери?» Изобразив на лице любезную улыбку, он окинул взглядом огромный танцевальный зал, который всего час назад был пустым. Сейчас здесь яблоку негде было упасть. Гости все прибывали и прибывали, а те, что уже пришли, ходили по залу от одной группы к другой, чтобы поболтать о том о сем, или прямиком направлялись к столам, уставленным напитками. Типичное начало грандиозного вечера, подумал Джордж. Заложив руки за спину, он продолжил выполнять роль хозяина. Услышав, что Уэллс объявил о прибытии лорда и леди Даттон, и увидев, как они входят в зал, Джордж тихонько чертыхнулся. Значит, этот напыщенный болван убедил-таки свою благоверную, которая вертит им как хочет, уехать из Бата ради такого случая. Только их здесь не хватало! Правда, у них с Даттоном налажены деловые связи, но вся штука в том, что они в любой момент могут лопнуть. Однако этот тип действительно очень влиятелен и достаточно богат, чтобы относиться к нему с пренебрежением. Что ж, ничего не поделаешь. Нужно подойти к этой парочке и поздороваться — как-никак они его гости, — а потом, улучив момент, отыскать нужного ему человека и решить с ним свои дела. И Джордж покорно направился к двери, приготовившись потратить некоторое время на пустую болтовню.

— Добрый вечер, леди Даттон, — учтиво поздоровался он и приложился к ее затянутой в перчатку руке, подумав при этом, что огромный живот ее муженька занимает чересчур много места. — Добрый вечер, Даттон.

— Добрый вечер, Медфорд. Какая приятная компания, — одобрительно кивая при виде приглашенных, заметил Даттон. — Нужно отдать вам должное: вам удалось собрать весь цвет общества в рекордно короткий срок и в очень неудачное время года. Мне немало пришлось потрудиться, чтобы уговорить Пенелопу уехать из Бата. И я счастлив видеть, что мои усилия были не напрасны. — Он многозначительно взглянул на Джорджа и возвел глаза к потолку. — Иначе мне бы несдобровать.

Не обращая внимания на ядовитый взгляд, которым леди Даттон одарила своего мужа, Джордж понимающе кивнул.

— Искренне рад видеть вас обоих. — Он сделал приглашающий знак рукой, моля Бога о том, чтобы разговор на этом и закончился. — Прошу вас, веселитесь.

— А которая из девушек ваша племянница? — поинтересовался Даттон, сведя на нет мечты Джорджа о завершении разговора. Встав на цыпочки — при непомерной своей толщине он был еще и маленького роста, — он принялся шарить по залу глазами. — Ага, вижу знакомое лицо. Это ваша дочь, Бреанна, и почему-то в одиночестве. Странно… Хотя я ее давно не видел, я бы все равно ее узнал. Мне кажется, она стала еще очаровательнее. Настоящая красавица в желтом.

Джордж так и замер. Настороженно взглянув в ту сторону, куда смотрел Даттон, он с облегчением вздохнул.

— Вы ошиблись, Даттон. Моя дочь среди гостей. Веселится. — Он махнул рукой в сторону музыкантов. — Она в голубом, а не в желтом, и танцует с Шелдрейком. А молодая девушка, о которой вы говорите, — моя племянница Анастасия.

У Даттона вытянулось лицо. Он ошарашено перевел взгляд с одной девушки на другую.

— Боже правый! Да они как близняшки!

— Их часто принимают за близняшек. — У Джорджа не было никакого желания продолжать беседу. Он уделил Даттону некоторое время, как того требовали правила приличия, убедился, что Бреанна находится там, где ей надлежит находиться, а именно рядом с лордом Шелдрейком, и теперь его ждут более важные дела, чем удовлетворять любопытство этого шута. — Я официально представлю Анастасию, когда соберутся все гости. А пока прошу меня извинить. У меня есть еще кое-какие дела. Прошу вас, ешьте, пейте, отдыхайте, веселитесь. Мой дом — ваш дом.

— Очень любезно с вашей стороны, Медфорд. — Облизнувшись, Даттон потащил жену — и свой живот — в глубину зала. Не иначе как к столам с закусками, раздраженно подумал Джордж.

— Здравствуйте, Медфорд, — послышался у него за спиной мужской голос.

Джордж обернулся. Это был Лаймен с чашкой пунша в руке.

— Вы устроили великолепный бал… и чрезвычайно дорогой. Рад, что ваши финансовые дела поправились.

Джордж замер.

— Не сейчас, — пробормотал он себе под нос и, не удостоив Лаймена взглядом, направился в глубину зала. Больше чем когда-либо он был полон решимости осуществить задуманное. Стоя у двойных дверей, выходящих на балкон, Анастасия смотрела, как низенький толстый человечек, отойдя от дяди Джорджа, повел свою жену в зал. По описанию, которое дала ей кузина, она догадалась, что это лорд Даттон. Она вспомнила, что рассказывала о нем Бреанна. Лорд Даттон — влиятельный дворянин, владелец нескольких огромных поместий, пароходной компании и нескольких менее значительных предприятий. В общем, идеальная кандидатура для финансирования ее замысла. Анастасия нахмурилась и невольно перевела взгляд туда, где танцевали лорд Шелдрейк и Бреанна. Скорее бы уж танец закончился и она смогла приступить к осуществлению своего плана. Наверное, поэтому она и не сводит глаз с Деймена Локвуда. Ждет, когда он наконец отпустит кузину. Однако в глубине души она понимала, что смотрит на маркиза вовсе не поэтому. На этого самого неотразимого человека в зале просто невозможно было не смотреть. Казалось, он затмевал собой всех вокруг. Все остальные мужчины выглядели мелкими и незначительными. Высокий, представительный, в безупречно сидевшем на нем фраке, он был потрясающе красив. Женщины — от молоденьких девушек до солидных матрон — не сводили с него восхищенного взгляда. Бреанна была ему под стать. Она держалась с достоинством, была грациозна и изумительно красива. Анастасия заправила за ухо выбившуюся прядь и едва не расхохоталась. Ну надо же, ничто не изменилось, все осталось таким же, каким было в детстве: она — сорвиголова, Бреанна — леди. И если Бреанну восхищает ее прямолинейность, она, Анастасия, испытывает непреходящее благоговение перед естественной грацией и спокойствием кузины. И в то же время Анастасия знала Бреанну лучше, чем кто бы то ни было. И сейчас, хотя кузина и казалась безмятежно спокойной, Анастасия чувствовала, что и она ждет не дождется, когда менуэт закончится. А может быть, ей лишь хочется, чтобы так было? «Сейчас же прекрати! — приказала себе Анастасия. — Ты считаешь, что на прошлой неделе в желтой комнате что-то произошло? Так вот, ничего там не произошло. Это все игра твоего воображения. Лорд Шелдрейк — человек, распоряжающийся твоим наследством, — представляет собой главное препятствие на твоем пути. Он с таким пылом отстаивал свою точку зрения, что заразил своей горячностью и тебя. Вот ты и вообразила себе невесть что!» И словно почувствовав что-то, Деймен Локвуд вскинул голову, оглядел зал, и его взгляд остановился на Анастасии. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Чувствуя, как по ее телу прокатилась теплая волна, Анастасия поспешно отвернулась. Она не должна поддаваться чарам маркиза. Во-первых, из-за той роли, которую лорд Шелдрейк призван сыграть в ее жизни, а во-вторых, из-за роли, которую дядя Джордж хочет заставить его сыграть в жизни Бреанны. Первая причина — самая ничтожная, а вторая — самая значимая. Так что нечего глазеть на него. Вдруг лорд Шелдрейк подумает, что она прикидывает, подходят ли они с Бреанной друг другу. А у нее и без того много забот. Нужно попытаться найти тех, кто поддержал бы ее грандиозный проект, и проследить за тем, чтобы лорд Шелдрейк сдержал свое слово и не мешал ей. Раздражать его сейчас не стоит. Кроме того, его отношения с Бреанной, вернее, отсутствие таковых, это их личное дело, и ее оно не касается. Анастасия решительно переключила свое внимание на лорда Даттона, который исчез где-то в толпе. И, повинуясь безотчетному порыву, направилась в столику с закусками и напитками. Чутье не подвело ее: толстяк стоял у столика, жадно поглощая большое пирожное и одновременно потихоньку отодвигаясь от жены, оживленно болтавшей с подружками. Похоже, пришла пора взять дело в свои руки…

— Будет гораздо проще, если я вас представлю, — послышался над ухом Анастасии насмешливый баритон.

Она круто обернулась: так и есть, лорд Шелдрейк собственной персоной.

— Простите? — заметив рядом с маркизом Бреанну, Анастасия невольно задалась вопросом, когда они успели закончить танец и подойти к ней.

— Я говорю о лорде Даттоне, — пояснил Шелдрейк, кивнув в сторону обжоры. — Полагаю, вы собираетесь просить у него денег. Так мне вас познакомить или вы предпочитаете, чтобы это сделал ваш дядя?

У Анастасии перехватило дыхание.

— Скажите, милорд, как вам удается одновременно читать мысли и танцевать менуэт, причем даже ни разу не сбившись с такта? Или вы уже привыкли делать два дела одновременно?

Маркиз довольно ухмыльнулся.

— Польщен, что вы это заметили. Что же касается моих способностей читать чужие мысли — вы же смотрели на Даттона, как волк на овцу. А принимая во внимание то, что джентльмен, о котором идет речь, женат, что ему за пятьдесят и он поперек себя шире, я исключаю романтический интерес к нему с вашей стороны.

Губы Анастасии тронула лукавая улыбка.

— А может, мне нравятся толстые женатые мужчины? Вам такое в голову не приходило?

Глаза лорда Шелдрейка стали серьезными.

— Нет, — тихо ответил он, — не приходило. Подобной чепухой я никогда себе голову не забиваю.

У нее перехватило дыхание от его слов. Она посмотрела ему в лицо. Насмешливое выражение исчезло. Теперь оно стало напряженным.

На этот раз Анастасии пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы отвести взгляд.

— Я… я была бы вам очень признательна, если бы вы меня ему представили, — с трудом выговорила она, пытаясь обрести спокойствие. — И всем остальным тоже — всем, кому вы сочтете нужным. Я просила Бреанну меня представить, но теперь понимаю, что будет гораздо лучше, если это сделаете вы.

— Значит, так и поступим. — Взяв ее под руку, лорд Шелдрейк взглянул на Бреанну: — Вы не возражаете?

Бреанна покачала головой.

— Как я вам уже сказала во время танца, я буду счастлива, если вы избавите меня от этой тягостной необходимости. Кроме того, Маргарет Уорнер уже целый час пытается завладеть моим вниманием. Она с подругами хочет услышать все о моей кузине, которая наконец-то вернулась из Америки.

— А почему они интересуются мной? — поморщилась Анастасия.

— Потому что большинство женщин в отличие от тебя никакими делами не заняты. Думаю, леди Маргарет и ее подружки хотят определить, насколько велика степень угрозы, которую ты представляешь для незамужних женщин. А то, что ты ее представляешь, — это факт. Ты ведь хорошенькая. — И задумчиво, даже не отдавая себе отчета в том, что говорит, пробормотала: — Не забывай, я ведь пережила один год «балов невест» и знаю, что если мужчины распутны, то женщины беспощадны. Шелдрейк весело рассмеялся.

— Воздерживаюсь от комментариев.

— Ой… — Бреанна вспыхнула, пораженная собственной откровенностью. — Похоже, я сказала невероятную грубость.

— Ничего, зато точно, — ухмыльнулась Анастасия. — Мне в Филадельфии встречались такого типа женщины. Но я их избегала. Если бы я этого не делала, даже подумать страшно, в какую беду меня завлек бы мой острый язычок. Но тебе, с твоим врожденным чувством такта, подобное не грозит. Беспощадны эти женщины или нет, они все без исключения будут тобой очарованы.

— Ну, если ты так считаешь… — Бреанна подобрала юбки. — Если вы оба не возражаете, я пойду к дамам. Не терпится услышать последние сплетни. — Мимолетно улыбнувшись, она сжала Анастасии руку. — Удачи тебе, Стаси, в поисках инвесторов.

— Иногда я забываю о том, сколь многого Бреанна была лишена, — пробормотала Стаси. — Подумать только, даже послушать сплетни — для нее уже невероятная радость… О Господи! Как же дядя Джордж мог… — Она осеклась, только сейчас поняв, что рассуждает вслух.

— Не знаю, — отозвался лорд Шелдрейк, удивив ее своим ответом. — Но так это больше продолжаться не может и не будет — ведь вы вернулись домой и будете жить с ней рядом. Вы оказываете на Бреанну самое благотворное влияние. Я еще никогда не слышал, чтобы она высказывала свое мнение вслух. Это хороший знак. Пойдемте. Пора начинать обрабатывать лорда Даттона.

Анастасия послушно пошла следом, хотя последнее язвительное замечание лорда Шелдрейка не осталось ею незамеченным. Бросив на маркиза дерзкий взгляд она отрезала:

— Я собираюсь его не обрабатывать, а предложить ему уникальный шанс, который выпадает человеку в жизни один-единственный раз.

Глава 5

К сожалению, лорд Даттон, похоже, не разделил мнения Анастасии. Правда, он явно обрадовался, когда лорд Шелдрейк представил ему племянницу Джорджа, энергично — так, что все его жирное тельце заколыхалось, — закивал головой, узнав, что она хочет поговорить с ним наедине, а когда маркиз отошел, так и впился в нее глазами. Но стоило ему услышать суть дела — вернее, то, что Анастасия собирается говорить с ним о делах, — как поведение его резко изменилось. На лице его попеременно отразились сначала крайнее удивление, потом обида и, наконец, презрение. Не пожелав слушать никаких подробностей, он быстренько свернул разговор и вновь взялся за сладкое. Подобный прием выказали Анастасии и все, к кому она обратилась. Никто не заинтересовался предложением Анастасии. Никто не пожелал иметь дела с женщиной, не говоря уже о том, чтобы вкладывать деньги в создание американского банка. Через час Анастасия настолько упала духом, что не могла больше находиться в зале. Пробравшись сквозь толпу подвыпивших гостей, она выскользнула на балкон, надеясь хоть несколько минут побыть одной. Ей необходимо было собраться с мыслями, прежде чем дядя позовет ее для официального представления гостям, которое должно было произойти с минуты на минуту, поскольку почти все приглашенные уже прибыли. Ночное бездонное небо было усеяно звездами. Облокотившись о перила, она смотрела на яркие светящиеся точки и вспоминала о том, как в детстве они с Бреанной любили их считать, а чтобы быть поближе к небесам, забирались на свой любимый дуб. Почему-то ей всегда казалось, что она забралась недостаточно высоко. А вот дедушка всегда верил, что когда-нибудь и она, и Бреанна достигнут своей вершины в жизни. Грустно улыбнувшись, Анастасия предалась сладким воспоминаниям о дедушке и о своем детстве. Было уже слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но она и так знала, что конюшня находится как раз в том направлении, куда она смотрит. Она вспомнила то далекое предрассветное утро, когда они с дедушкой ходили на конюшню смотреть на новорожденного жеребенка. Тогда дедушка объяснил ей, что жизнь — самый ценный Божий дар. Но не менее ценны и узы кровного родства. Даже животные это понимают, пояснил он. Даже они обладают уникальным, бесценным инстинктом любить своих близких.

Семья… Для дедушки не было ничего более важного, чем сохранение и укрепление родственных уз, и она обязана свято следовать этому же принципу, тем более что он близок ей по духу. Анастасия помассировала виски, размышляя над тем, что надо выполнить волю отца и расширить компанию «Колби и сыновья». К тому же ей не давало покоя огромное состояние, которое оставил ей и Бреанне дедушка. Как заставить эти деньги работать, как употребить их на благо себе, своим детям и внукам? Ведь именно таково было пожелание дедушки. Но если дела и дальше пойдут так же, как сегодня, мечтам и надеждам дедушки не суждено сбыться. От этой мысли Анастасия похолодела. О Господи! А что, если у нее ничего не получится?

— Ага! Вот вы где!

Деймен Локвуд вышел на балкон и, остановившись рядом с ней, облокотился о перила и взглянул ей в лицо.

— Расстроились? Что ж, после двенадцати бесплодных попыток — неудивительно.

Анастасия по-прежнему смотрела в небо, охваченная одновременно и унынием, и ностальгией.

— Пришли позлорадствовать?

— Ну что вы! — Несколько секунд маркиз молчал, пристально глядя на отвернувшуюся от него Анастасию, словно ища нужные слова. — Скажите-ка мне, миледи, ваше предложение по-прежнему остается в силе? Я имею в виду относительно нашего с вами партнерства?

Анастасия ожидала чего угодно, но только не этого. Обернувшись, она изумленно переспросила:

— Что вы сказали?

— Я спросил, остается ли в силе ваше первоначальное предложение. Если да, если вы все еще заинтересованы в том, чтобы я вложил деньги в ваше предприятие, то я согласен.

Анастасия внимательно всматривалась в лицо маркиза, охваченная недоумением и любопытством. Интересно, что заставило его переменить свою точку зрения? Уж конечно, не дурацкая галантность. Такой человек, как Деймен Локвуд, начисто лишен сантиментов. Для него дело важнее всего. А может быть, он чувствует себя обязанным ее отцу? Считает, что несет ответственность за поступки, совершаемые его дочерью? Если это так, то ей не нужны его подачки!

— Почему? — спросила она, решив выяснить все начистоту. — С чего это вы так внезапно переменили свое решение? Из чувства долга? Или из жалости?

Маркиз удивленно вскинул брови.

— Ни из того и ни из другого. Во-первых, мне вас вовсе не жаль. Ведя дела, случается испытать разочарование, а иногда и потерпеть поражение. Более того, даже если бы мне к было вас жаль, я никогда не позволил бы чувствам, включая и преданность такому замечательному человеку, каким был ваш отец, взять надо мной верх при решении деловых вопросов. Да Генри рассмеялся бы мне в лицо, если бы узнал, что я собираюсь вкладывать деньги в дело, заранее обреченное на провал, лишь из чувства уважения к нему. Так что выкиньте эти глупые мысли из головы. Я переменил свое решение, поскольку все хорошенько взвесил. — Шелдрейк пожал плечами. — Большую часть прошедшей недели я обдумывал ваше предложение. Я навел кое-какие справки изучил материалы, проделал многочисленные расчеты и убедился, что вы были правы. Я недооценил ваше предложение. А теперь готов с вами согласиться, что оно сулит немалые прибыли. Так что я буду сотрудничать с вами, если вы по-прежнему во мне заинтересованы.

Анастасия скептически взглянула на маркиза.

— А почему вы не сказали мне об этом час назад, когда я отправилась на поиски потенциальных партнеров, закончившиеся полнейшим провалом?

— Потому что хотел, чтобы вы использовали все имеющиеся возможности, прежде чем высказать вам свое предложение. В конце концов могло случиться так, что вы бы его отвергли. Особенно если бы нашли кого-то, кто согласился бы финансировать ваше предприятие.

— Чего не произошло. — Она нахмурилась, обдумывая другой, не менее важный вопрос. — Позвольте вас спросить: что будет, если я скажу нет? Тогда вы не разрешите мне взять свои собственные средства для финансирования банка? Заставите меня ждать октября, когда я смогу распоряжаться своим наследством самостоятельно?

Лорд Шелдрейк поджал губы.

— То есть вы хотите знать, опущусь ли я до низкой мести. Нет. Я так дела не делаю. Станем мы с вами партнерами или нет, я разрешу вам воспользоваться вашими средствами немедленно. Подпишу все необходимые для этого документы у себя в банке на следующее же утро. Никаких препятствий я вам чинить не буду.

— Понятно. — Анастасия облизнула кончиком языка пересохшие губы. — Простите, если я вас оскорбила. Но я должна была быть уверена.

— На сей раз я вас прощаю. Однако больше не потерплю, чтобы моя честность подвергалась сомнению.

— Что ж, вполне откровенно. — Впервые с самого начала вечера в душе Анастасии зародился лучик надежды. — А вы и в самом деле верите в мой банк?

— В наш банк, — поправил ее Шелдрейк, лукаво ухмыльнувшись. — В том случае, если вы примете мое предложение. Да, верю.

Облегченно вздохнув, Анастасия протянула маркизу руку. Шелдрейк задержал ее в своей намного дольше, чем допускали приличия.

— А теперь, когда мы стали партнерами, вы не против, если мы покончим с официальной частью и с этой минуты станем называть друг друга по имени? — сказал Деймен, не отрывая от нее взгляда. — По-моему, партнеры называют друг друга именно так.

— Думаю, в этом есть смысл, — согласилась Анастасия.

— Отлично. — Шелдрейк еще крепче сжал ее руку. — Когда я вышел на балкон, вы ведь думали не о банке. Что-то еще не давало вам покоя.

Анастасия захлопала глазами, пораженная и столь резкой сменой темы разговора, и смелостью маркиза, и его проницательностью.

— Да. Я думала не только о банке, а еще много о чем: о моем дедушке, об отце, о том, как сильно я скучала по Медфорд-Мэнор, когда жила в Америке, как сильно я все еще… — Оборвав себя на полуслове, Анастасия прикусила губу, а потом выпалила: — Как вы думаете, можно скучать по дому, если вы в нем живете?

— Можно, — не задумываясь, ответил маркиз. — Когда этот дом отличается от того, который вы помните. Вы скучаете по дому вашего детства.

Медленно подняв голову, она взглянула на маркиза.

— А вы очень проницательный человек, лорд Шелдрейк, — заметила она.

— Деймен, — поправил он. — А вы чрезвычайно занимательная женщина, Анастасия.

И неожиданно, подойдя к ней вплотную, приподнял ее подбородок и прильнул губами к ее губам.

Губы Деймена, нежные, чувственные, вызвали у нее бурю эмоций. Ее словно обдало жаром. Дыхание перехватило, и она поддалась этим незнакомым ощущениям. Ее целовали и раньше — в руку, иногда в щечку, а один нагловатый поклонник, к которому Анастасия не испытывала никаких чувств, поцеловал ее прямо в губы, — но никогда еще она не испытывала таких чувств. Самым странным оказалось то, что поцелуй Деймена был не менее целомудренным, чем тот, которым наградил ее когда-то незадачливый ухажер. Деймен лишь легонько коснулся губами ее губ, после чего оторвался от них. Вскинув голову, он взглянул на Анастасию затуманенными глазами, легонько провел тыльной стороной руки по одной щеке, потом по другой, потом по шее, после чего, сжав ее лицо ладонями, вновь приник к губам. Наконец он отпустил ее, но не сразу, а постепенно, еще несколько раз поцеловав. Прохладный ночной воздух коснулся влажных губ Анастасии, и она открыла глаза, медленно возвращаясь к действительности. Деймен пристально смотрел на нее, и его серые, отливающие сталью глаза искрились нежностью. По-прежнему сжимая ладонями ее лицо, он пробормотал:

— Если я извинюсь за то, что сделал, вы останетесь здесь еще ненадолго?

— Нет. Я останусь, если вы не станете извиняться.

Он откинул с ее разгоряченного лица выбившуюся прядь.

— Довольно откровенно. И очень честно. По правде говоря, я ничуть не сожалею о том, что сделал. Мне весь вечер этого хотелось. — Он нехотя отступил, опустив руки. — Но больше я не стану искушать судьбу. Если мы останемся здесь, то будем только разговаривать.

, — О нашем банке?

— О чем хотите.

Анастасия кивнула. Она все еще никак не могла прийти в себя от всех потрясений, приключившихся сегодня.

— Сегодняшний вечер — поистине вечер сюрпризов, — наконец оправившись, выдавила она.

Деймен задумчиво уставился на нее.

— Вы уверены? — хрипловато спросил он. — Странно, но мне так не кажется.

Стоя у входа в танцевальный зал, Джордж встретил последних гостей, после чего быстро вышел в холл, чтобы в одиночестве поразмыслить над сегодняшним вечером. В целом он удался на славу. Все шло прекрасно. Бреанна находилась рядом с Шелдрейком, Лаймена удалось убедить удовлетворить свое любопытство в более подходящем месте и в более подходящее время, а его собственные деловые переговоры — проведенные, как и планировалось, ранее — дали желаемые результаты.

И теперь если бы еще женить Шелдрейка на дочери, а самому каким-то образом заполучить наследство племянницы…

— Медфорд. — Рядом с ним стоял Лаймен. Джордж и не заметил, как тот подошел. Оглядевшись, не подслушивает ли кто, он продолжил: — Я тебя искал. Ты куда-то запропастился, и мы не успели договорить.

— Мы уже договорили, — сдержанно заметил Джордж. — И я не запропастился, а встречал гостей… и добивался упрочения нашего будущего успеха. Отчасти именно с этой целью я и устроил бал. Отныне объем наших поставок возрастет, а товар будет лучшего качества.

— Это очень хорошо. И очень важно. — Лаймен подошел ближе, и Джорджу бросилось в глаза, что лоб его покрыт капельками пота. Похоже, этот тип выбит из колеи. Но почему? Что случилось?

— Важно? — осторожно переспросил он. Лаймен облизнул пересохшие губы.

— Да. Именно это я и пытался тебе сказать раньше. Рад, что твои дела изменились к лучшему и что наш товар будет лучшего качества. Потому что наши затраты подскочили, и существенно. А точнее, на пятьдесят процентов. Это сильно ударит по карману.

Джордж сурово нахмурил брови:

— Откуда ты это узнал?

— От Мида. Он категорически отказался работать, если ему не заплатят немедленно и полностью. Говорит, что больше не желает работать в кредит. Жалуется на постоянную задержку оплаты. Настаивает на том, чтобы ты немедленно выплатил ему все, что должен. А что касается будущих сделок, он хочет получать деньги вперед и с пятьюдесятью процентной надбавкой. Говорит, что слишком рискует и что не уверен в твоей кредитоспособности. Я попытался убедить его передумать, не ставить столь жестких условий, но безуспешно. — Вытащив из кармана платок, Лаймен вытер лоб. — Рад, что мы сможем принять его условия. Иначе… Лицо Джорджа исказилось от гнева.

— Так ты говоришь, что Мид нас шантажирует?

— Я говорю, что он хочет получить свои деньги. На сей раз нам его не запугать.

— Вот как? — Джордж выпрямился, лихорадочно обдумывая способы поставить Мида на место, и, остановившись на самом, на его взгляд, подходящем, проворчал: — Я устал от Мида и от его угроз. Пришла пора покончить с этим.

— Ты собираешься поставить его на место?

— Вот именно. Пора привести этого типа в чувство. — Лаймен хотел что-то спросить, но Джордж отмахнулся: — Это уже не твое дело. Я сам этим займусь.

— Очень хорошо.

Лаймен с видимым облегчением вздохнул, однако не уходил, словно хотел еще что-то сказать, но не решался.

— Что-то еще? — рявкнул Джордж, желая побыстрее закончить разговор.

— Откровенно говоря, да. — Нахмурившись, Лаймен, наконец, решился: — Скажи, ты и в самом деле одобряешь поведение своей племянницы? Ну, что она собралась ни много ни мало открыть в Америке банк и теперь прямо здесь, на балу, ищет партнеров?

Джордж почувствовал себя так, словно его ударили.

— Не думаю, что тебе это по душе, — решил Лаймен, видя, что его лицо стало мертвенно-бледным. — И не только то, что Анастасия решила создать этот дурацкий банк, но сам факт, что она лезет в такие дела, в которые молодой девушке лезть не полагается. И потом — обсуждать дела здесь, на балу…

— Ты уверен? — перебил его Джордж.

— Конечно. Она и ко мне подходила с этим вопросом. И к Лэндоу, и к Кромптону, и к Бейтсу…

— Где она? — снова перебил его Джордж и, круто обернувшись, быстро обвел взглядом танцевальный зал в поисках племянницы, однако нигде ее не увидел. — Где сейчас Анастасия?

— С Шелдрейком. Думаю, и его обрабатывает.

— Этого не может быть. Шелдрейк с… — Джордж оборвал себя на полуслове, заметив Бреанну. Она стояла у чаши с пуншем в окружении молоденьких девушек и весело с ними болтала. — Черт! — выругался он и, повернувшись к Лаймену, мрачно спросил: — Так ты говоришь, Анастасия с Шелдрейком?

— Ну да. Они на балконе. Уже довольно давно там стоят. Насколько мне известно, маркиз осуществляет контроль над ее финансами. Может быть, он сейчас пытается ее образумить? Надеюсь, это ему удастся.

Джордж сжал кулаки. Плохо уже то, что Шелдрейк не с Бреанной, как он предполагал. Но то, что Анастасия задумала открыть банк, просто в голове не укладывается. Он и подумать не мог, что у его дорогой племянницы какие-то свои планы относительно денег ее отца. Он ее явно недооценил. И если она промотает полученное наследство, прежде чем он успеет прибрать его к рукам… Нет, этого не будет! Для того чтобы взять деньги, Анастасии потребуется разрешение Шелдрейка. А он ни за что не разрешит ей взять их на открытие какого-то дурацкого банка. Что же касается других спонсоров, то ей их не найти. Ни один мужчина, находившийся в этом зале, даже тот, кто способен на самые сумасбродные выходки, не согласится на деловое сотрудничество с женщиной. Так что эта идиотка добилась только одного — оттолкнула от себя самых именитых представителей высшего общества.

— Прости, Лаймен, — сказал Джордж приятелю. — Уже все гости собрались, пора представить им Анастасию. — Мудрая идея, — одобрил тот.

Джордж вошел в зал и некоторое время походил среди гостей, стараясь успокоиться. Не хватает еще, чтобы присутствующие заметили, что он взбешен возмутительным поведением племянницы. Он не сомневался, что все сейчас и так перемывают косточки и ему, и ей. Но ничего, с этим он позже разберется, а сейчас самое важное — спасти свою репутацию. Обретя некое подобие спокойствия, Джордж незаметно подошел к дверям балкона, обдумывая, как он представит Анастасию и предотвратит безумные, с его точки зрения, попытки своей племянницы поиска деловых партнеров хотя бы до конца этого вечера. А потом он с ней разберется. У дверей он остановился и приказал лакеям наполнить бокалы гостей шампанским, давая тем самым понять, что сейчас начнется то, ради чего они здесь собрались, и вышел на балкон. Анастасия с Шелдрейком стояли у перил и о чем-то оживленно разговаривали. Слов слышно не было, но по тому, как энергично она жестикулировала, можно было предположить, что она на чем-то настаивает. Шелдрейк же стоял, сложив руки на груди. Голос его звучал спокойно и твердо. Все ясно: он с ней не соглашается. Слава тебе, Господи! Джордж позволил себе немного расслабиться. Но только чуть-чуть. Он прекрасно помнил, какой упрямой была его племянница в детстве. Если она такой и осталась, потребуется настоящее чудо, чтобы заставить ее передумать. Либо чудо, либо твердая рука. Что ж, он потом поразмыслит над тем, какой из этих двух способов ему применить.

— Вот ты где. А я тебя повсюду ищу. Пора представить тебя гостям.

Анастасия склонила голову и заморгала. У Джорджа сложилось впечатление, будто она совершенно забыла, с какой целью устраивался этот прием.

— Ах да, конечно. Иду, дядя Джордж. — И, бросив на маркиза сдержанный взгляд, сказала: — Прошу меня извинить.

— Ну что вы, — ответил тот. — Мы непременно закончим наш разговор позже.

— Представление займет не больше минуты, Шелдрейк, — сообщил ему Джордж. — После чего я попрошу музыкантов сыграть вальс в ознаменование данного события. Не сомневаюсь, Бреанна с удовольствием с вами потанцует. Так что не стесняйтесь, приглашайте ее.

Он ввел Анастасию в зал, прекрасно осознавая, что на них сейчас смотрят все присутствующие.

— Леди и джентльмены, — начал он с безупречной улыбкой. — Вы все прекрасно знаете, зачем я вас пригласил. Моя племянница Анастасия, которая последние десять лет жила за границей, наконец-то вернулась в Англию. Самым заветным желанием моего покойного брата Генри было ввести свою дочь в английское высшее общество — общество, которого так не хватало ему самому и которое Анастасии еще предстоит узнать. Я был бы счастлив, если бы вы вместе со мной помогли ей это сделать и радушно приняли ее во вновь обретенном доме, в Англии. Итак — моя очаровательная племянница Анастасия, прошу любить и жаловать. Раздались аплодисменты, сопровождавшиеся горячим шепотом женской половины собравшихся и энергичными кивками — мужской. Джентльмены открыто выражали свое одобрение тем, как искусно Джордж поставил племянницу на место. В ответ Анастасия, мило улыбнувшись, поблагодарила дядю, хотя на самом деле была так зла, что готова была откусить себе язык, лишь бы не дать вырваться этому чувству наружу. Она прекрасно поняла, что дядя только что сделал ей выговор, и не питала иллюзий относительно того, почему он это сделал. Очевидно, кто-то из джентльменов, к которым она обращалась с деловым предложением, уже рассказал ему об этом. Анастасия вдруг ужаснулась, поняв, что в спешной попытке заполучить финансовую поддержку совершенно упустила из виду этот момент. Она, конечно, ожидала, что дядя будет не слишком доволен ее поведением, но, проведя вдали от него десять лет, забыла, насколько яростной может быть его реакция. Ну да ладно, с этим можно разобраться. Музыканты заиграли обещанный вальс, и она поймала себя на том, что машинально высматривает в толпе Деймена. Увидеть его не составило большого труда: он стоял напротив и наблюдал за ней с загадочным выражением лица.

— Что ж, Анастасия, — прервал ее размышления дядин голос. — Рад, что ты сумела кого-то очаровать. — Анастасия перевела взгляд с Деймена на дядю Джорджа. — Видишь, к нам направляются три джентльмена? И все они спорят о том, кому ты окажешь честь первым с тобой танцевать. Так что решай. Это займет твой пытливый ум хоть чем-то полезным.

Анастасия не стала делать вид, что не поняла намека. Не моргнув глазом она кивнула, заметив при этом, что хотя на губах дяди играет отработанная улыбка, от его желтовато-зеленых глаз так и веет холодом.

— Вне всякого сомнения, — ответила она.

К счастью, как раз в этот момент к ним подошли ее пылкие поклонники, споря между собой, кто первым будет танцевать с ее светлостью.

Она отвернулась от Джорджа, позволив глуповато ухмылявшемуся кавалеру по имени Эдвард, который первым подошел к ней и, учтиво поклонившись, пригласил танцевать, увлечь себя на середину зала, и закружилась в вихре вальса. Второй молодой человек, светловолосый и хорошо сложенный — его имени и фамилии она также не расслышала, да это ей было ни к чему, — кружил неподалеку, как голодный волк, боясь упустить момент, когда закончится вальс и начнется менуэт, чтобы пригласить Анастасию. Третий юноша, лорд Перси Гилберт, красивый молодой человек с черными как смоль волосами и непомерным самомнением, закружил ее, не сводя с нее темных глаз, полных желания. Каким-то образом Анастасия умудрилась получить удовольствие — скорее от танцев, чем от партнеров. Однако и танцуя, она то и дело оглядывалась по сторонам, ища Деймена. Наконец она заметила его — он танцевал с Бреанной — и поспешно отвернулась, пытаясь подавить внезапно охватившее ее чувство зависти.

— Вы великолепно танцуете, миледи, — сделал ей комплимент лорд Перси, когда танец закончился.

— Благодарю вас. — Она улыбнулась. — Я всегда любила танцевать. Впрочем, мне нравится всякий вид развлечений, требующий физической активности. Люблю лазить по деревьям, кататься верхом, но больше всего — танцевать.

Лорд Перси самодовольно ухмыльнулся.

— Должно быть, вы научились танцевать в то же время, когда учились лазить по деревьям: в детстве.

Анастасия удивленно взглянула на него.

— Нет, я научилась танцевать, когда мне было тринадцать или четырнадцать лет. А почему вы подумали, что в детстве?

На его лице появилось выражение полнейшего смятения.

— Но ведь вы в то время жили в колониях. Неужели там учат английским танцам?

Анастасия не знала, как ей на это отреагировать: то ли громко рассмеяться, то ли негодующе закричать.

— Танцы, которыми мы сегодня наслаждались, придумали вовсе не англичане, милорд, — мягко заметила она, поражаясь его невежеству, но решив этого не показывать. — Рил, который мы только что танцевали, — шотландский танец. Менуэт пришел к нам из Франции, а вальс — из Вены. А мы их просто позаимствовали. Равно как и Штаты. Смею вам напомнить, что Америка не является британской колонией. Это теперь независимая страна.

Гилберт с удивлением уставился на нее. Вдруг кто-то сжал ее руку.

— А, вот вы где, леди Анастасия, — послышался низкий баритон Деймена. — Вальс, который вы мне обещали, вот-вот начнется. — И он решительно увлек ее. — Прошу нас простить, Гилберт.

Неизвестно, простил их Гилберт или нет, впрочем, это не имело никакого значения: они все равно были уже на середине зала. Деймен многозначительно вскинул брови, давая знак музыкантам, и они заиграли вальс.

— Что-то я не припомню, чтобы обещала вам именно этот танец, — заметила Анастасия. — И почему мне кажется, что этот вальс вовсе не был запланирован, а был заявлен в последнюю минуту не кем иным, как вами?

— Потому что это так и;есть, — мрачно изрек Деймен и с такой силой сжал губы, что на его скулах заиграли желваки. — Вы просматривали перед балом список гостей на предмет выявления потенциальных инвесторов, но упустили из виду, что среди них могут быть и распутники. Так вот, Гилберт — как раз из их числа.

Неожиданная радость охватила ее. Неужели Деймен ревнует?

— Спасибо, что сказали, но я уже и сама об этом догадалась.

Деймен весело улыбнулся и закружил ее в танце.

— Единственное, что мне трудно было сегодня, — держаться от вас на расстоянии… ну и не расквасить нос Гилберту.

Анастасия почувствовала, как сердце у нее забилось от радости. Она взглянула Деймену прямо в глаза.

— Как вы себя чувствуете? С вами все в порядке? — тихо спросил он. — Похоже, представление вашего дядюшки вас расстроило.

Она слегка пожала плечами.

— Не расстроило, а разозлило. И дело тут не в самом представлении, а в его подтексте. Не уверена, что смогу объяснить.

— Этого и не нужно.

— Может быть, и нет, — заметила она, — но я все-таки попытаюсь. Видите ли, дядя Джордж заявил, что я порвала все связи со Штатами. Ему отвратительна сама мысль о том, что я собираюсь открыть там банк. Зная своего дядюшку, я должна была быть готова к подобной реакции, но, похоже, за десять лет утратила бдительность.

В душе Анастасии пробудились воспоминания, и глаза ее наполнились грустью.

— Когда-то я твердо помнила правила, установленные дядей Джорджем: никогда не совершать ничего такого, что могло бы отразиться на его репутации и поставить его в неловкое положение. Согласно им, возглавлять любое дело может только дядя Джордж, и уж никак не женщина, а тем более его племянница.

— Интересно, имеет ли он хоть отдаленное представление о ведении дел? — с жаром проговорил Деймен.

Анастасия удивленно заморгала, глядя на него. А он очень неглуп, этот лорд Шелдрейк. Верно подметил.

— Я в этом сомневаюсь, лорд Шелдрейк, — тихо ответила она.

— Деймен, — поправил он.

— Деймен, — улыбнувшись, согласилась она, но улыбка тотчас же исчезла с лица. — Мне еще кое-что пришло в голову — то, о чем я до этой минуты не подумала. Не могут ли мои сегодняшние действия — а вернее, наше с вами партнерство — отрицательно повлиять на ваши деловые отношения с дядей Джорджем?

— Мне нравится, как вы произносите мое имя, — удовлетворенно прошептал он. — Что же касается вашего вопроса — нет, наше партнерство не повлияет на мои деловые отношения с ним.

— Наверное, не стоит ему говорить, что мы с вами стали партнерами.

— Если вы этого не скажете, то я скажу. И не только потому, что этот человек — ваш опекун. — Деймен еще крепче сжал ее руку. — Анастасия, я ни перед кем не привык отчитываться в принятии решений о вложении денежных средств, даже когда речь идет о денежных средствах моих клиентов. Но когда дело касается моих собственных средств, я отвечаю только перед самим собой. Если вашему дядюшке не нравится, что мы с вами стали партнерами, это его проблема, а не моя. И определенно не ваша. Согласны?

— Согласна, — ответила, неуверенно кивнув, Анастасия.

— Но вас все-таки что-то тревожит, — не отставал Деймен. — Вы, как я заметил, очень беспокоитесь о своей кузине, верно?

— Да. Я с самого детства постоянно о ней беспокоюсь. И не без причины.

— Что ж, сейчас, в данную минуту, это совершенно излишне. Бреанна окружена большой толпой поклонников. Вы и сами можете это заметить. Взгляните налево, в ту сторону, где играют музыканты. — Говоря это, Деймен повернул Анастасию в танце так, чтобы она смогла увидеть кузину: та и в самом деле весело болтала с четырьмя джентльменами, и, похоже, это доставляло ей удовольствие.

— Если хотите знать мое мнение, она наверстывает упущенное. Ведь она еще не бывала ни на одном лондонском балу, — спокойно продолжал Деймен. — Она наслаждается оказываемым ей вниманием. Именно поэтому ей еще слишком рано танцевать всю ночь напролет с одним и тем же партнером и быть привязанной к одному поклоннику. Кроме того, она знает, что я танцую с вами. Я вам даже больше скажу: она попросила меня это сделать, когда увидела, в какое затруднительное положение вы попали. Она, так же как и я, бросилась вырывать вас из похотливых рук Гилберта.

— Но вы подоспели первым, — заметила Анастасия, и в глазах ее вспыхнули веселые искорки.

— Вот именно.

— А скажите мне, Деймен, откуда вы столько знаете о Бреанне и обо мне? Бреанна мне рассказывала, что вы не слишком-то много времени проводили в ее обществе, а мы с вами познакомились меньше двух недель назад. Так откуда же вы так хорошо нас знаете?

Деймен привлек ее к себе еще ближе.

— Поедемте кататься со мной верхом, и я вам расскажу.

— Что? — Анастасия так удивилась, что даже сбилась с такта.

— Завтра. Перед завтраком. — Деймен крепче обнял ее за талию, чтобы она не упала. — Я слышал, как вы говорили Гилберту, что любите ездить верхом. К вашему сведению, я тоже. Устроим конные состязания. А победитель получит право решать, в каком порядке будут располагаться фамилии в названии нашей компании: «Локвуд и Колби» или «Колби и Локвуд», — а также придумать название нашему банку. Помните, мы с вами спорили о том, как его назвать, когда стояли на балконе, перед тем как ваш дядюшка прервал нас?

— Помню. — Анастасия почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Этот мужчина оказывал на нее такое мощное воздействие, о существовании которого она даже не догадывалась. Она вся дрожала, хотя и не понимала почему. — Хорошо, милорд, договорились. На рассвете устроим состязания. И когда вы проиграете… — глаза ее блеснули, — я хочу услышать от вас, как вы умудрились так много узнать о нас с кузиной. А потом я дам название нашему банку.

— Согласен. — Деймен взглянул на нее затуманенными дымчато-серыми глазами. — С нетерпением буду ждать состязания.

Джордж стоял у стола с закусками и напитками и разговаривал с лордом Даттоном.

— Прошу прощения, сэр, — послышался у него за спиной голос Уэллса. Откашлявшись, тот продолжал: — Мне очень неловко прерывать ваш разговор, но это письмо только что прибыло с континента с пометкой «срочно».

Круто обернувшись, Джордж бросил взгляд на конверт и тотчас же узнал знакомый почерк.

— Спасибо, Уэллс, — поблагодарил он, беря письмо, и сдержанно кивнул Даттону. — Прошу меня простить, Даттон. У меня срочное дело.

— Конечно, конечно, — махнул рукой тот, пожирая жадным взглядом десерт, который только что внесли. — Дело прежде всего.

— Верно, — бросил Джордж и направился к двери, сдерживая себя, чтобы не побежать и чтобы никто не догадался, что побудило его с такой скоростью покинуть зал.

Выйдя в холл, он повернул налево, прошел по коридору и, войдя в кабинет, захлопнул за собой дверь. Чувствуя, как вспотели его ладони от нетерпения, быстро вскрыл конверт. В нем лежал чек. Взглянув на сумму, Джордж тихо выругался. Чека он ждал, но не на такую сумму. Ища объяснения, он обратился к записке. Она гласила: «Ваш последний груз оказался низкого качества и слишком мал по количеству. Поэтому условленная ранее цена в три тысячи фунтов снижена до полутора тысяч. Чек прилагается. Следующая поставка должна быть организована через две недели, без задержек, и груз должен быть самого высокого качества. При несоблюдении этих условий оплата произведена не будет и наши отношения считайте законченными.

М. Руж».

— Черт побери!

Скомкав записку, Джордж швырнул ее в камин, задумчиво глядя, как она, вспыхнув, превратилась в пепел.

Проведя дрожащей рукой по волосам, он принялся ходить взад-вперед по комнате. Уж чего-чего, а этого он никак не ожидал. Сначала Лаймен, потом Мид, а теперь еще и Руж. Неудачи окружили его стальной стеной.

Но будь он проклят, если позволит себя сокрушить! Он должен вновь взять дело в свои руки. А для этого ему нужны деньги, и немедленно. Времени оставалось все меньше и меньше.

Глава 6

Когда Анастасия на следующее утро шла к конюшне, небо было уже рассечено рассветом на желто-оранжевые полосы. Она не знала, рано она идет или, наоборот, опаздывает. Деймен не сказал, в котором часу будет ее ждать, а возможности спросить не представилось. После того как они протанцевали вальс, она ни минуты не оставалась одна, Деймена окружили бизнесмены, а ее увлек в танце лорд Перси Гилберт. После полуночи к ним подошел Деймен и попрощался. И вот сейчас, едва забрезжил рассвет, она, направляясь к конюшне, мучилась вопросом, ждет ли ее Деймен и в самом ли деле он собирается устроить с ней скачки. Завернув за угол, она сразу увидела его. Он стоял, прислонившись к двери конюшни и скрестив руки на груди. Коричневый сюртук для верховой езды, бежевые бриджи, черные высокие сапоги. Все ясно: состязание не отменяется. Увидев Анастасию, он выпрямился, и на лице его появилась радостная и несколько удивленная улыбка.

— Я не был уверен, придете вы или нет, — откровенно признался он, идя ей навстречу. — Когда я вчера с вами прощался, вы были увлечены беседой с гостями. Думал, вы протанцуете до самого рассвета.

— Нет, я танцевала всего до часу ночи, — ответила Анастасия, разглаживая складки на своей темно-зеленой амазонке. — Должна признаться, я тоже не была уверена, придете вы сегодня или нет. Думала, вы могли устать и от танцев, и от деловых советов.

Деймен хмыкнул.

— Меня не так-то легко утомить. — Остановившись всего в нескольких дюймах от Анастасии, он окинул ее оценивающим взглядом. — Вы выглядите сегодня просто потрясающе. Между прочим, так же потрясающе, как и вчера. Все мужчины в танцевальном зале глазели на вас.

— И вы тоже? — смело спросила Анастасия.

— Да, — ни секунды не колеблясь, ответил он, — и я тоже. — Деймен указал на дверь конюшни. — Я взял на себя смелость оседлать двух лошадей на тот случай, если бы вы и в самом деле пришли, как мы договаривались.

— Вот как? — Анастасия усмехнулась. — А они под стать друг другу? Или вы выбрали для себя самую быструю лошадь, которая только есть у дяди Джорджа, а мне собираетесь подсунуть какую-нибудь старую клячу?

— Так и знал, что вы об этом спросите, — ухмыльнулся Деймен. — Не беспокойтесь. Я специально попросил главного конюха выбрать нам для соревнования самых быстрых лошадей. — Он сделал широкий жест рукой. — Прошу. Можете сами в этом убедиться.

— В этом нет необходимости, — испытующе глядя на Деймена, сказала Анастасия. — Мужчина, который ведет дела честно, как это делаете вы, не опустится до обмана во время состязаний. Кроме того, если помните, я вам обещала не подвергать больше вашу честность сомнению.

— А как же, конечно, помню.

В этот момент конюх — мужчина с грубым, обветренным лицом — вывел из конюшни двух кобыл: красивых, грациозных животных, помахивающих хвостами от предвкушения скачки.

— Эту лошадь зовут Соболь, потому что она вся черная, — пояснил конюх, указывая на первую лошадь. — Для вас, милорд. А это Тихоня. Ее назвали так, потому что она и впрямь очень тихая. Она для мисс Стаси. Обе кобылы быстрые как ветер.

Анастасия бросила взгляд на Тихоню и нахмурилась.

— В чем дело? — спросил Деймен.

— Я собираюсь выиграть эту скачку, а если буду сидеть в дамском седле, мне не удастся этого сделать. — И, повернувшись к конюху, попросила: — Хьюго, не мог бы ты поменять мне седло на мужское?

Тот вытаращил от удивления глаза, однако кивнул и, потерев лоб, ответил:

— Как скажете, мисс Стаси. — И увел Тихоню обратно в конюшню.

— Мудрое решение, — заметил Деймен, усмехнувшись.

— И оно может стоить вам победы.

— Это мы еще посмотрим. Соревноваться будем на равных. — Он взглянул на Анастасию, насмешливо прищурившись. — Я заметил, вас называют Стаси.

— Только те, кто знает меня с детства. — Ее губы тронула ласковая улыбка. — Когда нам с Бреанной было года по три, она не могла выговорить моего имени, вот и сократила его до Стаси. Имя это прислуге понравилось, и оно прижилось. Дедушка тоже называл меня Стаси. Он говорил, что это имя больше мне подходит, чем Анастасия, что я все равно никогда не в состоянии дождаться, когда его договорят до конца.

— Верно подмечено, — заметил Деймен необыкновенно ласковым тоном. — Впрочем, ваш дедушка был мудрым человеком.

— Да, — согласилась Анастасия.

— Ну вот, мисс Стаси, готово. — Хьюго вывел из конюшни Тихоню. На спине ее было обычное седло. — Только не забудьте подоткнуть подол вашего нарядного платья, — посоветовал он и отвернулся, смущенно покраснев.

Она ласково улыбнулась заботливому конюху.

— Не беспокойся, не забуду. — И, вызывающе взглянув на Деймена, спросила: — Ну что, готовы?

— Готов.

Взяв лошадей под уздцы, они вывели их по дорожке на открытое, поросшее травой поле, куда обычно выводили пасти лошадей, и остановились.

— Предоставляю вам выбор маршрута, поскольку вы наверняка лучше меня знаете Медфорд-Мэнор, — заметил Деймен и, не выпуская из рук поводьев, прищурившись, огляделся по сторонам.

— Разве? А мне кажется, вы провели здесь гораздо больше времени, чем я.

— Верно, но проводил я его в библиотеке и в кабинете вашего дядюшки, в то время как вы — катаясь верхом и лазая по деревьям. Так что вы лучше меня знакомы с окрестностями.

— Согласна. В таком случае я выберу маршрут, которым в детстве не ездила, чтобы у нас с вами было полное равенство. Теперь вы понимаете, милорд, что не только вы отличаетесь честностью и порядочностью.

— Понимаю, — улыбнулся Деймен. Анастасия указала вдаль:

— Видите вон тот забор? Около ручья? Доскачем до него, а потом повернем налево и поедем через поле к изгороди. — Анастасия очертила указательным пальцем воображаемую линию. — А оттуда вернемся сюда. Ну как, согласны? Возражений нет?

— Никаких. Мой сюртук будет линией старта. — Сбросив с себя сюртук, Деймен разложил его на земле, вытянув рукава в разные стороны, чтобы было виднее издалека. — Могу я предложить помочь вам сесть на лошадь? Полагаю сами вы не сможете этого сделать, поскольку руки у вас будут заняты юбками.

Повернувшись к своей лошади, она смерила взглядом расстояние до седла и нахмурилась.

— Да уж, с изяществом я на лошадь вряд ли взберусь.

— Не отчаивайтесь, все не так плохо. Вот, смотрите. — Подойдя к ней сзади, Деймен обхватил ее руками за талию. — Вдевайте левую ногу в стремя. — Как только Анастасия это сделала, он легко приподнял ее. — А теперь перебрасывайте другую ногу через седло, только сначала подберите юбки. Подоткнете их под себя потом, когда сядете. — И насмешливо добавил: — Я подсматривать не буду, обещаю.

Наконец она уселась в седло.

— Что-то мне кажется, вам не слишком удобно, — заметил Деймен, пробежав взглядом от голой ноги Анастасии до седла.

— А я думала, вы и в самом деле не будете подсматривать, — бросила она.

— Когда вы садились, не смотрел, — усмехнулся Деймен. — Но когда принялись подтыкать под себя юбки, не удержался.

Анастасия озорно взглянула на него.

— Отлично. Что ж, вы правы, мне и в самом деле не очень удобно. И тем не менее я твердо намерена победить.

— А это мы еще посмотрим. — Подойдя с левой стороны Соболя, Деймен ловко вскочил в седло. — Ну что, кто из нас будет давать старт? Вы или я?

— Окажите любезность, сделайте это сами, милорд. — Анастасия взяла в руки поводья. — Я вам безгранично доверяю. — Она подалась вперед, глядя прямо перед собой и сжимая каблуками бока Тихони.

— Очень хорошо. — Деймен тоже весь напрягся, приготовившись к старту, и, посмотрев на видневшийся вдалеке забор, скомандовал: — На старт! Внимание! Марш!!!

Лошади пулей рванули вперед. Тихоня лишь на голову отставала от Соболя. В мгновение ока Соболь домчалась до забора и повернула налево, направляясь к изгороди. Анастасия пришпорила свою лошадь и нагнала Деймена в тот момент, когда он, обогнув изгородь, вышел на финишную прямую. Последний отрезок лошади шли ноздря в ноздрю. Ее вдруг охватило острое желание повернуть голову и взглянуть на Деймена, однако она подавила его. Малейшее движение могло бы ее отвлечь и стоило бы ей драгоценных секунд. Ну нет, рисковать она не намерена. Она вновь пришпорила Тихоню. Кровь бросилась ей в голову, когда она почувствовала мгновенную реакцию лошади: та летела вперед, едва касаясь копытами земли. Однако Деймен, похоже, не собирался сдаваться. Прильнув к шее лошади, слившись с ней, он мчался к финишной черте, не обращая внимания на великолепное искусство верховой езды, которое демонстрировала Анастасия. Передние копыта обеих лошадей одновременно ударили по рукавам разложенного на земле сюртука.

— Ничья! — провозгласил Деймен, тяжело дыша.

— Верно, ничья, — с изумлением согласилась Анастасия, также тяжело дыша. Поглаживая Тихоню, она с уважением взглянула на Деймена. — А вы отличный наездник, милорд. Не ожидала, что у меня окажется такой сильный соперник.

Деймен хмыкнул и, ухватившись за луку седла, спешился.

— Вы хотите сказать, что намеревались победить? — Наклонив голову, он взглянул на нее. — Я прав?

— Правы, — не колеблясь, ответила Анастасия. Деймен расхохотался.

— Откровенно, хотя и нескромно. Однако ваше непревзойденное искусство верховой езды дает вам на это право. — Рассеянно потрепав лошадь по холке, Деймен задумчиво нахмурился. — А знаете, ведь дилемма по-прежнему остается: как мы назовем нашу компанию и наш банк.

— Наполовину она уже решена, — поправила его Анастасия. — Нашу компанию мы назовем «Локвуд и Колби». Именно это название я бы предложила, если бы выиграла.

Деймен изумленно воззрился на нее.

— Но я думал…

— Вы ошибались. Вы решили, что я, как и все женщины, руководствуюсь эмоциями. А это вовсе не так. Дело в том, что ваша фамилия имеет в финансовом мире гораздо больший вес, чем моя. «Колби и сыновья» является торговой фирмой, а «Дом Локвудов» — самым влиятельным банком не только в Англии, но и во всем мире. Значимость этой фамилии неоценима, и с моей стороны было бы непростительной глупостью не воспользоваться этим, чтобы придать нашему банку больший вес. А я, равно как и вы, вовсе не глупа, о чем вы сами недавно мне говорили. — Ее губы тронула лукавая улыбка. — Однако я не отличаюсь непомерным великодушием. У нас с вами должно быть одинаковое право голоса при выборе названия банка… как того требует ничья.

Закончив свою пламенную речь, Анастасия ожидала, что Деймен сейчас поднимет ее на смех, однако он молчал. На лице его появилось странное выражение, и она вдруг почувствовала, что ей самой не до смеха.

— Вы просто поразительны, — прошептал Деймен.

— Это комплимент? — с трудом выговорила она.

— Да. — Не отводя от нее пристального взгляда, он протянул руку, давая понять, что хочет помочь ей спешиться. — Разрешите?

Кивнув, Анастасия наклонилась к нему и, когда Деймен обхватил ее руками за талию, почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она перекинула через седло правую ногу и спрыгнула на землю. Деймен продолжал держать ее. Взгляды их встретились. Анастасия ощущала прикосновение горячих — это чувствовалось даже сквозь перчатки — рук Деймена. Казалось, их тепло проходит сквозь платье, проникает в ее разгоряченное от скачки тело.

— Вы отлично ездите верхом, — восхищенно заметил Деймен. — Я покорен вашей искренностью, решительностью… и вообще вами.

— Должно быть, у меня ужасный вид, — пробормотала Анастасия и сама поразилась своим слова. Когда это ее волновало, как она выглядит?

Да никогда! Только сейчас. Она перевела взгляд на себя: безбожно измятое платье, забрызганные грязью чулки, а волосы… О Господи! Прическа вся растрепалась, волосы рассыпались по плечам, спине, прилипли к потной шее и щекам. Анастасия попыталась хоть как-то пригладить их, но у нее ничего не получилось.

— Наверное, я сейчас выгляжу как пугало, — улыбнулась она.

Деймен покачал головой.

— Ну что вы. Вы выглядите естественной, свободной, как вольный ветер. — Сняв перчатку, он взял в руку прядь ее волос и погладил. — Вы очень любите жизнь и живете с радостью. Над этим нельзя смеяться. Это дар Божий.

Анастасия почувствовала, как у нее забилось сердце.

— Такое впечатление, что вы знаете, о чем говорите.

— Угу. — Деймен погладил ее по щеке тыльной стороной руки. — Мы с вами очень похожи. Я тоже хватаю жизнь обеими руками, наслаждаюсь каждым мгновением, которое она мне предоставляет. — Его взгляд скользнул по ее губам. — Каждым.

И, наклонив голову, он прильнул к Анастасии губами.

Этот поцелуй не имел ничего общего с тем, которым он одарил ее прошлым вечером. Ничего подобного Анастасия еще никогда не испытывала. Поцелуй был таким страстным и требовательным. Его губы впились в ее губы, принуждая их приоткрыться, руки, скользнув по ее рукам, легли на плечи. Анастасия почувствовала, что его объятие стало еще крепче.

Она вздрогнула, ощутив, как язык Деймена коснулся ее языка, и острое чувство наслаждения пронзило ее.

Голова закружилась, и она изо всех сил вцепилась Деймену в лацканы сюртука, опасаясь, что упадет. То, что сейчас с ней происходило, было настолько потрясающим, что она ни о чем не могла думать.

— Обними меня за шею, — хрипло прошептал Деймен и, взяв ее руки, сам обвил их вокруг своей шеи. — Вот так. — Он прижал ее к себе одной рукой, а другой принялся ерошить и без того растрепанные волосы Анастасии.

— Деймен, я…

— Поцелуй меня. — Не дав ей договорить, он снова впился в нее губами, и вновь Анастасию пронзило сладостное чувство, тело охватила блаженная истома.

Отдавшись на волю этого потрясающего поцелуя, она принялась поглаживать Деймена по шее, касаясь влажных волос, поражаясь их шелковистой мягкости. Тело же его было сильным и мощным, словно высеченным из камня. На руках и на груди играли упругие мышцы, не видимые под рубашкой. «Какой же он сильный», — подумала Анастасия.

Словно догадавшись, о чем она думает, Деймен крепче прижал ее к своей широкой, мощной груди. Ей казалось, что еще мгновение — и она не выдержит столь острых ощущений.

А обжигающий поцелуй все продолжался.

Наконец Деймен оторвался от нее. Несколько долгих минут они с Анастасией молча с изумлением взирали друг на друга.

— О Господи… — пробормотал Деймен, когда наконец обрел дар речи. Руки его продолжали перебирать влажные пряди волос Анастасии, пропуская их через пальцы. Невидящим взглядом он смотрел, как они медленно ниспадают ей на плечи. — Я ожидал чего-то необыкновенного. Но это… это… — Он покачал головой, не в силах подобрать слова.

Анастасия облизнула губы, пытаясь прийти в себя. Безуспешно. Ноги подкашивались, словно она пробежала много миль без отдыха, сердце исступленно колотилось в груди. Ее бросало то в жар, то в холод, а внутри разлилась тупая боль, сродни той, когда одновременно чувствуешь странное опустошение и необыкновенную наполненность. В голове не было ни единой мысли.

Сжав лицо Анастасии ладонями, Деймен, все так же изумленно глядя на нее, хрипловатым голосом спросил:

— С тобой все в порядке?

Она машинально кивнула и вдруг выпалила, зардевшись:

— Я не понимаю, что произошло!

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. — Он вновь нежно погладил ее лицо. — Я тоже это почувствовал.

Анастасия попыталась взять себя в руки.

— Нужно дать название нашему банку, — проговорила она, хватаясь за первую трезвую мысль, которая пришла ей в голову.

— Трусишка, — тихонько поддразнил ее Деймен, однако снял руки с ее плеч и отступил на шаг. — Хорошо. У тебя есть какое-нибудь предложение?

— Да. — Она была рада, что заранее подумала над этим. В своем теперешнем состоянии она не смогла бы ничего придумать. — Мне кажется, в его названии должны быть слова, четко отражающие его сущность: «Доверие и кредит».

Деймен тотчас же кивнул:

— Согласен. Банк «Локвуд и Колби. Доверие и кредит». Считай, что это уже сделано. Я сегодня же отдам распоряжение своему помощнику, чтобы он подготовил вместе с Фен-шоу документы. Завтра, по возвращении в Лондон, я их просмотрю, а на следующее утро мы с тобой подпишем их в моей конторе.

— Отлично. — Отвернувшись, Анастасия крепко взялась за поводья. — Думаю, нам следует отвести лошадей на конюшню. Скоро завтрак.

Деймен молча взглянул на нее, и она, даже не оборачиваясь, почувствовала, как жжет ее взгляд его серых, отливающих сталью глаз.

— Хорошо, — неторопливо произнес он. — Но мы непременно поговорим о том, что здесь произошло. Так и знай.

Джордж встал из-за стола и еще раз перечитал письмо, которое только что написал.

«Руж! Получил Ваш чек. Считаю указанную в нем сумму частью той, о которой мы договаривались. Уведомляю Вас о том, что, поскольку мои расходы возросли, возрастут и Ваши. Считаю также, что полученный груз вполне отвечает необходимым требованиям. Думаю, Вас обрадует, что я нашел новый источник поставки товара более высокого качества и в большем размере. А чтобы Вы не сомневались в моей честности, отправлю его через две или три недели. Стоимость данного груза — семьдесят пять тысяч фунтов, включая полторы тысячи, которые я получил за предыдущую поставку. О дате отправки сообщу дополнительно. Но имейте в виду: если и этот груз не придется Вам по душе, на него найдется другой покупатель.

Медфорд».

Он сложил письмо вдвое, положил в конверт, написал адрес и запечатал его.

«Посмотрим еще, чья возьмет», — подумал он.

Плотно сжав губы, Джордж открыл ящик стола и убрал в него неиспользованную бумагу. Он терпеть не мог беспорядка ни в чем.

Уже задвигая ящик, он остановился и, порывшись в нем, вытащил миниатюру, которую прятал в самом дальнем углу. Глядя на изящные черты лица изображенной на ней женщины, на белоснежную, гладкую кожу, он нахмурился и почувствовал, как в груди поднимается ярость. Черт бы ее побрал! Черт бы побрал их обоих! Все могло бы быть совершенно по-другому. Если бы только эта часть его жизни сложилась удачно, все остальное пошло бы уже как по накатанной дорожке. Его семейная и деловая жизнь — все было бы сейчас в полном порядке.

Выйдя из кабинета, он решительно направился к входной двери, сделав знак стоявшему у нее дворецкому.

— Это письмо нужно срочно отправить на континент, — сказал он Уэллсу.

— Слушаюсь, сэр. — Беря письмо, Уэллс взглянул на конверт. — Адрес в Лондоне тот же, что и всегда?

— Да.

— Я тотчас же отдам необходимые распоряжения, милорд.

— Хорошо. — Джордж бросил взгляд на высокие часы, стоявшие в холле. — Одиннадцатый час. Кто-нибудь из гостей проснулся?

— Некоторые уже позавтракали. Одни отправились рыбачить, другие — охотиться. А все дамы еще почивают. — На губах дворецкого заиграла ласковая улыбка. — За исключением мисс Стаси, конечно.

— Анастасия в столовой?

— Нет, милорд. Хотя, я думаю, аппетит у нее будет волчий. Она встала еще до рассвета, а вернулась домой вместе с лордом Шелдрейком около восьми часов.

— Вернулась? — с беспокойством переспросил Джордж. — Откуда вернулась?

— Они катались верхом, сэр. Джордж замер.

— Ты уверен, что это была Анастасия, а не Бреанна?

— Совершенно уверен, сэр. Мисс Стаси сама мне сказала, что им с маркизом нужно обсудить кое-какие дела.

— Они вышли из дома вместе?

— Нет. Сначала вышел лорд Шелдрейк, а мисс Стаси — спустя четверть часа. — Уэллс нахмурился. — Они отсутствовали недолго, милорд.

— А потом что?

— Они вернулись, каждый попросил принести ему в спальню горячей воды, после чего занялись своими делами. Лорд Шелдрейк спустился вниз, позавтракал и полчаса как вышел из дома. А мисс Стаси сейчас наверху, ждет, пока проснется мисс Бреанна. Она хочет с ней вместе позавтракать.

— А маркиз сказал, куда уезжает?

— Нет, милорд. Он отослал записку мистеру Каннингсу в банк, после чего вышел из дома. У меня сложилось впечатление, что он ненадолго покинул особняк. Может быть, тоже отправился ловить рыбу.

— Может быть, — пробормотал Джордж, неодобрительно поморщившись. — А может быть, и нет.

Наверху, в своей спальне, Анастасия металась по комнате. С того момента, как она вернулась из конюшни, она ни минуты не могла сидеть спокойно. Она ощущала острое чувство вины, заглушившее изумление, которое испытала во время бала, на балконе, и поставившее перед ней проблему, которую она тщательно избегала со вчерашнего вечера. Бреанна… или, вернее, Деймен и Бреанна. Вчера мысль о том, как сложатся их отношения и сложатся ли они вообще, уже приходила Анастасии в голову, но она отмахивалась от нее. Она чувствовала, что небезразлична Деймену, да и он был ей тоже небезразличен, однако она уверяла себя в том, что у нее к этому мужчине лишь чисто деловой интерес. А вот теперь притворяться уже не было смысла. Сегодняшний поцелуй, на который она ответила так же пылко, все поставил на свои места и вместе с тем вызвал массу вопросов. Смогли бы Бреанна с Дейменом полюбить друг друга? Анастасия вспомнила, что сказал Деймен о Бреанне, когда они танцевали вальс: «Она наслаждается оказываемым ей вниманием. Именно поэтому ей еще слишком рано танцевать всю ночь напролет с одним и тем же партнером и быть привязанной к одному поклоннику». Может быть, под этим «одним поклонником» Деймен подразумевал себя? Если это так, то намекал ли он на то, что попытки дяди Джорджа подтолкнуть его к Бреанне не остались для него незамеченными? Что он собирается стать этим самым поклонником и приложит все усилия к тому, чтобы со временем Бреанна его полюбила? Она взволнованно прикусила губу, мысли ее разбежались. То, что произошло сегодня утром между ней и Дейменом… влечение, страсть… в общем, это можно назвать как угодно. Но на нем, на этом чувстве, будущего не построишь. И потом, если Деймен с Бреанной собираются быть вместе — и вовсе не потому, чтобы угодить дяде Джорджу, а потому, что полюбят друг друга, — то какое она имеет право целоваться с Дейменом так, что голова идет кругом, забывая в его объятиях обо всем на свете? Анастасия уныло опустилась на краешек кровати, размышляя над тем, что же ей теперь делать. Решено! Она не допустит, чтобы между ней и Дейменом развивались эти самые отношения. Она положит им конец, сейчас же, пока еще не поздно. Настроение у Джорджа было хуже некуда. В поисках Деймена Локвуда он уже обошел западную и северную территорию поместья, а теперь обходил восточную. Там, где он ожидал его найти, маркиза не было: ни у ручья, ни в лесу, где обычно охотились, ни на площадках, где катались верхом. Там был кто угодно из гостей, только не Деймен. Постепенно Джорджу становилось ясно: где бы маркиз ни находился — он один. Единственный, кто мог быть с ним рядом и на кого Джордж еще не наткнулся в своей экскурсии по окрестностям Медфорд-Мэнор, — это виконт Кромптон.

Глава 7

Джордж услышал звук пистолетного выстрела.

Кромптон, подумал он, обернувшись на звук. Должно быть, где-то рядом.

Он пошел вперед, надеясь, что, может быть, виконт видел Шелдрейка. Хотя вряд ли. Этот самовлюбленный болван ничего вокруг себя не замечает. Наверняка сейчас радуется очередному меткому выстрелу.

В этот момент он увидел Кромптона. Тот стоял на поляне и перезаряжал пистолет; поза его была такой же надменной, как и всегда.

Джордж тихонько подошел к виконту сзади. В ту же секунду тот поднял голову, вглядываясь в растущие вдалеке деревья, и спросил, не оборачиваясь:

— Видите вон ту дубовую рощицу? — Кромптон аккуратно разгладил перчатки и, подняв пистолет, прицелился. — Думаю, до нее футов сто, не меньше. А тот дуб, что в центре? У него посередине ствола нарост. Посмотрите хорошенько, видите? Так вот, я попаду прямо в него. — Договорив, он прицелился, выстрелил и в самом деле попал.

— Отличный выстрел, — похвалил Джордж, не понимая, то ли Кромптон разговаривал сам с собой, то ли он и в самом деле знал, что кто-то стоит у него за спиной, хотя и не оборачивался. А что, если теперь, когда виконт понял, что не один, он пустится в пространные рассуждения о том, какое потрясающее занятие — стрельба? Или, что еще хуже, начнет нудно распространяться о годах, проведенных им в пехоте, сражаясь с французами, американцами и еще Бог знает с кем?

— Благодарю вас. — Виконт обернулся, и его загорелое сухощавое лицо расплылось в улыбке. — А, Медфорд. Я так и думал, что вы объявитесь, разыгрывая роль радушного хозяина. Так вот, я провожу свое время отлично. Особенно теперь, когда у меня появилась аудитория, способная по достоинству оценить мое искусство.

У Джорджа, однако, не было никакого настроения ни вести светскую болтовню, ни выслушивать бахвальство Кромптона.

— Но как это ни прискорбно, я не могу сейчас составить вам компанию. Мне необходимо найти Шелдрейка. Вы, случайно, его не видели?

— А как же, видел. — Кромптон опустил руку и позволил себе на секунду расслабиться. Несмотря на довольно преклонный возраст, выглядел он молодцом, чему способствовала многолетняя военная служба. — Шелдрейк был здесь совсем недавно. Сказал, что гуляет. — Глаза отставного генерала понимающе блеснули. — И на сей раз он был один, а не с вашей очаровательной племянницей.

Джордж почувствовал, как у него перехватило дыхание.

— О чем это вы?

— Да будет вам! Наверняка вы и сами заметили, что Шелдрейк почти весь вчерашний вечер протанцевал с Анастасией. А сегодня рано утром они вместе отправились кататься верхом. Я видел их, когда они возвращались домой. Они смеялись и шутили, как старые друзья. Сначала я подумал, что с ним Бреанна… до меня дошли слухи, что вы собираетесь их поженить. Но потом понял, что это ваша племянница. Да и говорила она с акцентом. — Ловко зарядив пистолет, Кромптон продолжал: — Может, ей удалось уговорить Шелдрейка внести деньги в этот свой банк. Меня она тоже уговаривала, да еще как… Между прочим, Шелдрейк отправился вон в том направлении. — И Кромптон показал на юг поместья, где были разбиты сады. — Он умный человек, этот Шелдрейк. Умный и проницательный.

— Согласен. — Джордж направился в ту сторону, куда показал Кромптон, бросив по дороге: — Увидимся позже.

— Отлично. — Виконт разгладил перчатки, вскинул пистолет и вновь предался своему излюбленному занятию.

Анастасия…

Деймен остановился и окинул невидящим взглядом аккуратно подстриженный газон, раздумывая над тем, какое неожиданное влияние оказала на него эта девушка. Он всегда считал себя человеком неравнодушным, который со страстью отдается всему тому, что делает — будь то бизнес или отношения с женщинами, — однако неромантичным и начисто лишенным сентиментальности. Он любил красивых женщин, любил находиться в их обществе, слушать их веселую болтовню и звонкий смех, наблюдать за тем, как они откровенно флиртуют с ним, отвечать им тем же. Но еще ни одной женщине не удавалось тронуть его душу, вызвать в нем более глубокие чувства.

Впрочем, Анастасия нисколько не похожа на тех женщин, которых он знал.

Да, она красива, но красота ее — лишь внешняя оболочка, под которой скрывается нечто более восхитительное. Она как сахарная глазурь, покрывающая кондитерское изделие. Так и хочется ее надкусить и посмотреть, что там внутри.

Деймен прислонился к дереву и попытался разложить по полочкам то, что сейчас творилось в его душе.

Значит, так. Анастасию явно влечет к нему. Она слишком откровенна, чтобы это скрывать. Она очарована его знаниями, связями, влиянием в финансовом мире. Ей нравится быть в его обществе, не важно где, в танцевальном ли зале или на прогулке верхом, и особенно нравится соревноваться в остроумии, что делает их беседы и споры такими увлекательными. Он очарован ее острым умом, неукротимым духом, решимостью устранить возмутительное, с ее точки зрения, неравенство и стать удачливой деловой женщиной в финансовом мире, которым заправляют мужчины. Его восхищают ее прозорливость и интуиция. Именно ее непоколебимая вера в то, что их совместное банковское предприятие ждет успех, заставила его еще раз все обдумать, навести кое-какие справки и прийти к решению создать совместный банк. Однако Анастасия не только очаровывает его и восхищает, но и возбуждает, причем настолько, что он ведет себя как какой-то нетерпеливый юнец. Плохо уже то, что он, неожиданно потеряв контроль над собой, так откровенно и страстно целовал ее на балконе. А сегодня утром его поведение перешло всякие границы. Однако она не оттолкнула его. Напротив, сама прижалась к нему и ответила на его поцелуй с таким жаром, что у него ноги подкосились. А с каким изумлением, благоговением и в то же время с грустью она смотрела на него, словно сожалела о том, что он прекратил ее целовать! И яростное, неукротимое желание охватило его с еще большей силой. Он хотел ее, хотел до умопомрачения, хотя был знаком с ней лишь пару недель. То, что Анастасия — страстная натура, он догадался с первых минут их знакомства, но потом, когда узнал ее ближе, был тронут ее добротой и отзывчивостью. С каким жаром бросилась она защищать Бреанну, как сильно тосковала о прошлом и как хотела изменить будущее… Деймен поразился ее непоколебимой преданности своей кузине, да и всей семье Колби. Какая грусть была в ее глазах в тот первый день их знакомства в конторе Феншоу во время чтения завещания! Смерть родителей доставила ей невыносимые страдания, и никакое наследство не могло возместить их потерю. А своего дедушку она явно обожала. Вчера, разговаривая с ней на балконе, он понял, что догадка его подтвердилась. Когда она говорила о том, что Медфорд-Мэнор уже не такой, каким был раньше, он заметил, какой потерей была для нее смерть дедушки, которого страстно любила и по которому сильно тосковала. Очевидно, внучки, Анастасия и Бреанна, очень любили его и были ему гораздо ближе, чем его сыновья. Джордж и Генри Колби не походили не только на своего отца, но и друг на друга. И, принимая во внимание бесчувственную натуру Джорджа, нет ничего удивительного в том, что Анастасия взяла на себя роль защитницы Бреанны. Но нуждается ли Бреанна в защитнице?

— Шелдрейк. Ну наконец-то!

К нему направлялся Джордж Колби.

— Здравствуйте, Джордж. — Обернувшись, Деймен взглянул на него и вопросительно вскинул брови. — Если я не ошибаюсь, вы искали меня?

— Совершенно верно. — Джордж подошел к дереву, у которого стоял Деймен, и вытер пот со лба: ничего удивительного, в поисках Шелдрейка все поместье обегал. — Я уж начал думать, что вы совсем уехали из Медфорд-Мэнор.

Деймен пожал плечами.

— Никто не знал, где вы находитесь. Уэллс сказал, что вы пошли погулять, и я понял, что вы отправились на прогулку один. С вами все в порядке?

— Конечно, — ответил Деймен, прищурившись. — А почему вы так обеспокоены? Что-нибудь случилось?

Помешкав, словно не зная, что ответить, Джордж сказал:

— Я боялся, что кто-то мог вас обидеть.

— Вы имеете в виду кого-то конкретно?

— Откровенно говоря, да. Мою племянницу.

— Анастасия? — Деймен удивился, хотя и ожидал чего-то в этом роде. — А почему вы так подумали? — Сделав вид, что его внезапно осенило, Деймен усмехнулся: — Из-за того, что она лезет в мужские дела? Бросьте, Джордж, вы же меня хорошо знаете. Я не придаю никакого значения условностям. Ваша племянница — очень умная молодая женщина.

— Но она тем не менее женщина, — сухо заметил Джордж. — Многие из моих гостей до сих пор в себя прийти не могут после того, что она им наговорила про банк, который собралась открыть в Америке.

Деймен улыбнулся и аккуратно поправил манжеты.

— В таком случае ваши гости — форменные глупцы. Потому что задумка у Анастасии просто великолепная. Я самым внимательным образом ее изучил и целиком и полностью ее поддерживаю.

У Джорджа от удивления вытянулось лицо.

— Вы хотите сказать, что позволите моей племяннице промотать деньги ее отца, вложив их в какой-то там банк, да еще в Америке?

— Это теперь деньги Анастасии, Джордж, — напомнил ему Деймен. — Все до единого пенса. Да, я позволю ей взять на эти цели столько, сколько необходимо. Я даже сделаю больше.

Джордж позеленел от неожиданности и облизнул внезапно пересохшие губы. Сердце его исступленно билось, когда он прикидывал, какая часть наследства Анастасии потеряна для него навсегда.

— Не хотите же вы сказать… — Он замолчал, чувствуя, что от этих последних слов Деймена у него перехватило дыхание. — «Даже больше»? — тупо повторил он. — Не хотите же вы сказать, что не только позволите Анастасии промотать состояние Генри, но и внесете в это нелепое предприятие часть своих денег, оказав ей тем самым поддержку?

— Нет, я вовсе не собираюсь оказывать ей поддержку. Джордж с облегчением вздохнул.

— Слава тебе, Господи! А я-то уж заволновался. Я и в самом деле подумал, что вы собрались разрешить ей вложить в это дело крупную сумму, да еще одолжить ей часть своих денег, чтобы…

— Я хочу сказать, что являюсь ее партнером, — перебил его Деймен. — Мы выделим на создание нашего банка равное количество денег.

Джордж оторопел. На несколько секунд воцарилось молчание.

— Вы шутите?! — воскликнул он. — А почему никто не проконсультировался по этому вопросу со мной?

— Потому что в этом не было необходимости, — сдержанно ответил Деймен. — Если помните, ваше опекунство не распространяется на финансы Анастасии.

Джордж попытался обуздать свою ярость, однако это ему плохо удалось.

— И какую сумму каждый из вас будет вкладывать?

— Это также вас не касается. Если Анастасия захочет, она сама вам скажет. Это ее дело.

— Вы правы, — согласился Джордж. — Деньги ее. Но она моя племянница, единственная дочь Генри, и я беспокоюсь, что она пустит на ветер все оставленное ей наследство, которое должно обеспечить ее будущее. Надеюсь, вы это понимаете?

— Конечно, отлично понимаю. — И, многозначительно помолчав, Деймен продолжил: — Однако советую вам не слишком беспокоиться за сохранность финансов Анастасии. Я серьезно отношусь к тому, что доверил мне Генри, и никогда не позволю ей пустить на ветер все ее состояние.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. — Резкий тон Деймена достиг цели: Джордж вспыхнул и, откашлявшись, примирительно заметил: — Я сказал не подумав. Конечно, мое беспокойство ни на чем не основано. Наследство, полученное Анастасией, находится в надежных руках. Хорошо и то, что она ничем вас не обидела. Анастасия — девушка резкая. Могла ляпнуть что-нибудь, что вам не понравилось.

— Ничего подобного не произошло.

— Тогда почему вы пребываете в одиночестве? — Джордж с трудом изобразил улыбку. — А может быть, вы просто дожидаетесь, пока проснется моя очаровательная дочь? Она вчера протанцевала почти до самого утра.

— Видите ли, я должен уладить кое-какие банковские дела, — ответил Деймен, тщательно подбирая слова. — Хотелось бы мне, чтобы мои мысли были всецело заняты Бреанной. Ваша дочь была для меня самым светлым пятном в течение многих недель. Прошлой ночью я как раз подумал о том, насколько тусклыми были без нее вечера и балы в течение всего прошедшего сезона.

На сей раз на губах Джорджа заиграла хоть и слабая, но вполне искренняя улыбка.

— Рад это слышать. — Он дружески, однако несколько неуклюже похлопал Деймена по плечу. — Так, может, нам лучше закончить разговор о финансах и вернуться в дом? Бреанна уже наверняка встала.

~ Отличная мысль.

Когда Деймен с Джорджем вошли в дом, Бреанна с Анастасией как раз закончили завтракать и спускались вниз.

— А, Бреанна! — Джордж шагнул вперед и остановился, нерешительно переводя взгляд с одной девушки на другую.

— Да, отец? — Подобрав юбки, Бреанна устремилась вперед, машинально дотронувшись до безупречного узла высоко зачесанных волос.

— Лорд Шелдрейк спрашивал о тебе. Я сказал, что ты уже проснулась.

— Мы делали со Стаси прически, — ответила Бреанна, с гордостью взглянув на Анастасию, волосы которой тоже были аккуратно уложены. — Правда, красиво?

— Гм… — хмыкнул Джордж, едва удостоив племянницу взглядом. — Да-да, конечно. — И, обратившись к Деймену, сказал: — Оставляю Бреанну на ваше попечение.

— С удовольствием. — Деймен слегка поклонился и улыбнулся Бреанне.

Чувствуя, как ярость клокочет в груди, Джордж остановился на пороге бильярдной, глядя на играющих гостей. Интересно, что еще случится сегодня? И так уже произошло столько неприятных событий, что дальше некуда. Сначала он узнает, что Мид взбрыкнул, отказавшись выполнять то, что ему положено, потом — что Руж собирается расторгнуть сделку, у Шелдрейка ни с того ни с сего проснулся интерес к Анастасии.

Плохо уже то, что маркиз позволил этой несносной девице разбрасываться деньгами, которые по праву должны принадлежать ему, но хуже то, что он собирается вложить собственные деньги в какой-то дурацкий банк, от которого наверняка не будет никакого проку. И совсем плохо то, что он проводит с этой девчонкой столько времени, танцует вальсы, катается по утрам верхом. Интересно, только ли дела они обсуждают? А что, если он между делом подбивает к ней клинья? Он, конечно же, узнает, сколько каждый из этих голубков вложит денег в этот дурацкий банк. Он сглупил, спросив Шелдрейка об этом напрямую. Ну да ничего. Со временем он выяснит все, что ему нужно, у своего осведомителя, который давно снабжает его информацией и которому он уже через час даст четкие инструкции. Что касается личного интереса Шелдрейка к Анастасии, он и об этом позаботится. Шелдрейк ему необходим. Но необходим и товар лучшего качества и в большем количестве. Для этого нужны деньги, а чтобы до этих денег добраться нужно время. А вот времени как раз у него и нет. До дня рождения Анастасии, когда ей исполнится двадцать один год, осталось всего десять недель. Переступив с ноги на ногу, Джордж снова заглянул в бильярдную, выжидая удобного момента, чтобы сделать знак Бейтсу. Должно быть, мировой судья почувствовал его взгляд: промазав по шару, он поднял голову и увидел, что в дверях стоит Джордж. Тот легонько кивнул на французские двери, давая Бейтсу понять, что желает поговорить с ним наедине. Бейтс все понял и тоже едва заметно кивнул в ответ.

— С меня хватит. Мне сегодня что-то не везет. Может, за игорным столом буду удачливее, — сказал он и легкой походкой направился к французским дверям. Выйдя из дома, он остановился и тихонько свистнул, оглядываясь по сторонам.

Из-за угла показался Джордж и направился к нему, делая вид, что только что его увидел.

Дружелюбно болтая, мужчины удалились от дома.

— Что случилось? — прошептал Бейтс, когда стало ясно, что их никто не услышит. — Я думал, мы с вами вчера обо всем договорились. Я же вам сказал, что найду новый источник. И я его найду.

— Возникла еще одна проблема, которую мне нужно с вами обсудить и чего на балу я не смог сделать, — ответил Джордж.

— Какая?

— Мид. Бейтс вздохнул.

— Что, снова с этим типом проблемы? Что на сей раз? Опять крадет товар или портит его?

— Хуже. Отказывается переправлять его к месту назначения без солидной доплаты. Всячески угрожает и шантажирует. Этого я терпеть не собираюсь.

«Это уж точно, ты такого терпеть не будешь», — подумал Бейтс и спросил:

— Ну и чем я могу вам помочь?

— Раздобыть ордер на арест. — Джордж скривил рот. — Мне нужно что-то, чем я мог бы припугнуть Мида, и ордер на арест подойдет для этого идеально. Кроме того, арестовать этого подонка есть за что. Он замешан в контрабанде, каперстве, а может, кое в чем и похуже. Именно такой человек нам был необходим, когда мы начинали свое дело, и Мид был только рад нам услужить. Но теперь он отказывается с нами сотрудничать, а мы с вами оба знаем, что он боится виселицы как огня.

— И если вы напомните ему, что мы можем его туда отправить, он вновь станет с нами сотрудничать. — Бейтс кивнул лысеющей головой. — Здравая идея. Считайте, что дело сделано.

Джордж остановился.

— Когда вы можете дать мне ордер?

— Как насчет завтрашнего дня? Мой человек доставит его вам к вечеру.

— Отлично. Послезавтра утром я нанесу визит Миду и ткну ему в нос этот ордер. — Джордж со злорадством усмехнулся. — Думаю, этого будет достаточно, чтобы склонить его к сотрудничеству и заставить забыть о доплате.

— Договорились. Ваш бал удался на славу, — заметил Бейтс, переводя разговор на более спокойную тему. — Почти все холостые мужчины заглядывались на вашу племянницу, равно как и многие женатые. Да и снова видеть Бреанну среди нас тоже было большим удовольствием… — Бейтс хмыкнул. — Был бы я помоложе, сразился бы с Шелдрейком за обеих девушек, которых он обхаживал.

Джордж резко вскинул голову.

— Так вы говорите, он обхаживал обеих?

Бейтс тотчас же понял свою ошибку.

— Не беспокойтесь, большую часть времени он провел с Бреанной.

— А остальную — с Анастасией, — резко бросил Джордж.

— Уверен, он поступил так из простой вежливости. Я бы на вашем месте не придавал этому значения.

Глава 8

Банк «Дом Локвудов» оказался еще более впечатляющим, чем Анастасия себе представляла. Он располагался в величественном здании, тянувшемся по всей Бишопсгейт-стрит, с высокими лепными потолками и полированными мраморными полами. Сразу при входе на пьедестале, окаймленном двумя колоннами, стоял монумент, символизирующий мощь и незыблемость семейства Локвудов: бронзовая монета с изображением фамильного герба. Фасад украшали три пары дверей для посетителей, а между ними — огромные, от пола до потолка, окна с темно-зелеными бархатными шторами.

В зале за конторками из орехового дерева стояли многочисленные служащие, готовые в любую минуту прийти на помощь клиенту. В глубине зала располагались маленькие комнаты, в которых принимали клиентов по любым важным вопросам. Позади этих комнат возвышалась дверь из орехового дерева с бронзовой табличкой «Посторонним вход воспрещен». Эта дверь отделяла главный зал от всего того, что находилось за ним.

Анастасия сделала несколько шагов, оглядываясь по сторонам. Деловая жизнь в банке била ключом. Интересно, сколько человек проходит здесь за день, вбирая в себя атмосферу значимости, которой «Дом Локвудов» пропитан насквозь? Скольким людям Деймен Локвуд давал деловые советы?

— Добрый день, миледи. — Стройный джентльмен в блестящем цилиндре и темно-зеленой униформе, которую носили все служащие «Дома Локвудов», поклонившись, поспешил ей навстречу, как только Анастасия вошла в банк. — Мы вас ждали.

Не успел он это сказать, как часы пробили одиннадцать — именно тот час, когда она обещала Деймену приехать.

Склонив голову набок, она с любопытством спросила:

— Простите, сэр, но как вы узнали, что это я? Служащий вежливо улыбнулся.

— Я старший привратник банка, и в мои обязанности входит узнавать каждого клиента. Лорд Медфорд часто бывает у нас в банке, иногда с леди Бреанной. А лорд Шелдрейк сказал мне, как вы с кузиной похожи.

Анастасия улыбнулась в ответ.

— Я польщена, мистер…

— Грефф, — представился он и еще раз поклонился. — Рад сопроводить вас, миледи. — Отступив на шаг, он сделал приглашающий жест. — Если позволите, я проведу вас в кабинет лорда Шелдрейка. Мистер Феншоу скоро будет.

— Благодарю вас, мистер Грефф. — Еще раз с восхищением оглядевшись по сторонам, Анастасия последовала за ним мимо маленьких комнат, прошла сквозь широкие двери из орехового дерева и очутилась в холле, в котором полукругом располагались просторные кабинеты.

— Сюда, миледи. — Грефф указал на самую дальнюю и, похоже, самую массивную полированную дверь. Она находилась в углу, на некотором удалении от остальных. Подойдя, он постучал.

— Да? — раздался из-за двери глубокий баритон Деймена.

— Пришла леди Анастасия, милорд.

— Попросите ее войти, Грефф.

— Слушаюсь, сэр. — Нажав на ручку, он распахнул дверь. — Входите, миледи, — пригласил он.

— Благодарю вас. — «Интересно, что меня ждет?» — подумала она и, подхватив сиреневые юбки, переступила порог.

В ту же секунду дверь за ней захлопнулась, да с таким стуком, что она вздрогнула.

Деймен встал из-за стола и направился к Анастасии, на ходу поправляя полосатый шелковый жилет.

— Одна в клетке льва, — поддразнил он ее и, взяв затянутую в перчатку руку, поцеловал.

— Отчасти именно так я себя и чувствую, — ответила она, оглядываясь по сторонам. Мебель орехового дерева, зеленые бархатные шторы, такие же, как и во всем банке, и в то же время несколько штрихов, характеризующих личность владельца кабинета: на полках и на столе — книги в кожаных переплетах, на полированном полу — восточный ковер, на стенах — два великолепных пейзажа.

— Ну что, нравится тебе у меня? И вообще, какого ты мнения о банке?

Анастасия перевела на него изумленный взгляд.

— У меня просто нет слов, настолько я потрясена. Хорошо, что мы с тобой познакомились не в банке, иначе я бы тебя ужасно боялась.

Деймен весело рассмеялся:

— Вот уж не думал, что ты можешь испугаться чего-то или кого-то.

— Ты прав. — Она лукаво улыбнулась. — Скажу иначе. Я не чувствовала бы в твоем присутствии себя уверенной. — В ту же секунду она мучительно вспыхнула. — Говоря «уверенной», я не имела в виду…

— Я знаю, что ты имела в виду. — Деймен все еще держал ее за руку, касаясь губами затянутых в перчатку пальцев. — А еще я знаю, что в твоей красивой головке бродят какие-то нехорошие мысли, из-за чего ты держишься от меня на расстоянии. Ты ведь и словом со мной не обмолвилась после нашей прогулки верхом. Я чем-то обидел тебя?

Анастасия не стала делать вид, будто не понимает, о чем он говорит.

— Ты же знаешь, что нет, — ответила она.

— Отлично. Так я и думал. — Внезапно Деймен привлек ее к себе и положил ее руки к себе на шею. — В таком случае все недоразумения, если таковые случатся, обсудим позже, поскольку скоро приедет с бумагами Феншоу и нам уже не удастся побыть одним. А поскольку я не перестаю о тебе думать, чувствовать тебя в своих объятиях, ощущать прикосновение твоих губ, поскольку в твоем присутствии я, похоже, не в состоянии рассуждать здраво, я должен сейчас сделать вот это…

Деймен наклонился и обхватил ладонями ее лицо.

У Анастасии перехватило дыхание, но сделать она ничего не успела. Губы Деймена коснулись ее губ, и она почувствовала, что у нее подгибаются колени. Поцелуй, не похожий на предыдущие, постепенно становился все более страстным. Сейчас, обхватив ее за талию и крепко прижав к себе, Деймен властно впился в ее губы.

— Анастасия… — прошептал он, на секунду оторвавшись от нее, и ее будто обдало жаром. Она открыла рот, собираясь ответить, и почувствовала, как язык Деймена скользнул внутрь, коснулся ее языка. Вместо ответа тихий стон сорвался с ее губ.

Деймен прижал ее к себе еще крепче, поцеловал еще более страстно, руки его ласкали ее спину.

На мгновение она, закрыв глаза, отдалась тому, что сейчас происходило. Поцелуй был настолько сладостным, что казалось, он лишил ее чувств. Анастасия прижалась к сильной груди Деймена, ощущая щекой шелковистость жилета, касаясь кончиками пальцев воротника муслиновой рубашки. Чувство, пьянящее настолько, что подкашивались ноги, охватило ее. Сердце гулко стучало в груди. Ощущения оказались точь-в-точь такими же, как два дня назад, только еще сильнее, еще острее. У нее закружилась голова…

И внезапно ее как громом поразило. Да что же она делает?! Ведь она приняла решение, вернее, вынуждена была принять…

Она резко выпрямилась и, твердо упершись ладонями в плечи Деймена, стала вырываться.

— Не нужно, — с трудом пробормотала она, прерывисто дыша. — Пожалуйста.

Деймен удержал ее за локоть.

— В чем дело? — с удивлением спросил он. — Черт побери, Анастасия, ответь мне! Я тебя обидел?

Она решительно отступила, скрестив руки на груди, сама не зная почему — то ли для того, чтобы слова ее звучали весомее, то ли чтобы держаться подальше от соблазна.

— Нет, не обидел. Я обиделась сама на себя. На нас обоих. Вернее, на ситуацию, в которой мы оказались. — Она перевела дух, решив выдержать до конца. — Почему бы нам не притвориться, что этого никогда не было, и приступить к тому, зачем я, собственно, сюда пришла: подписать документы о нашем партнерстве?

Деймен, прищурившись, смотрел на нее.

— Я не могу этого сделать. Ты, я думаю, тоже. Что касается бумаг, мы не сможем их подписать, пока не придет Фен-шоу. А он будет только минут через двадцать.

— Но ты же написал в своей записке, что встреча назначена на одиннадцать часов. — Анастасия недоуменно захлопала глазами.

— В ней было сказано, что мы с тобой встречаемся в одиннадцать. Феншоу должен прийти в половине двенадцатого. Я хотел немного побыть с тобой наедине.

Услышав это признание, Анастасия почувствовала, как ее сердце забилось от радости.

— Это плохая идея, Деймен, — заметила она, понимая, однако, что слова ее звучат неубедительно.

— Напротив, я уже и забыл, когда мне в голову приходила настолько хорошая идея. — Он снова придвинулся к ней, запустив пальцы в ее волосы. — А где твоя новая прическа? — прошептал он, убирая с ее плеч отливающие медью пряди волос.

— Развалилась. И я решила от нее отказаться. Как ни стараюсь, мне никак не удается добиться, чтобы волосы не падали на плечи.

— Так перестань стараться. — Деймен поднес к губам прядь волос, вдыхая их нежный аромат. — Строгий стиль — не для тебя. Тебе присуща естественность. Ты можешь быть даже растрепанной, но от этого не кажешься менее красивой. Ты всегда прекрасна, всегда неповторима. — Приподняв ей голову, он заглянул в се глаза. — И тогда, когда мы с тобой устроили скачки на лошадях, и сейчас, когда твои губы еще влажны от поцелуев, а глаза просят новых.

— Деймен… — Анастасия и сама не знала, что собирается сказать. Положив руки на лацканы темно-синего фрака Деймена, она машинально поглаживала ткань.

— М-м-м… — Он легонько коснулся ее губ раз, другой, потом отстранился и прошептал, опаляя ее губы горячим дыханием: — Еще один поцелуй. Только один. А потом мы поговорим.

Она невольно сделала шаг вперед.

— И этот поцелуй будет последним?

— Если ты так хочешь.

Анастасия пристально взглянула на Деймена.

— Ты же знаешь, что не хочу.

— Угу. И еще я знаю, почему ты вбила себе в голову, что он должен быть последним. — Он погладил ее по щеке, шее, плечу, чувствуя, как она вся задрожала. — То, о чем ты думаешь, Анастасия, неправда, — хрипло прошептал он. — А теперь перестань бороться с неизбежным и поцелуй меня.

— Ты не понимаешь…

— Прекрасно понимаю. Ну же, поцелуй меня.

И Анастасия сдалась. У нее не было сил сопротивляться. Ей больше всего на свете хотелось вновь почувствовать на своих тубах его губы.

Прерывисто вздохнув, она подалась вперед. И Деймен впился в ее губы страстным поцелуем. Руки его, словно стальные канаты, сомкнулись у нее на талии. Он с силой прижал ее к себе, так что она ощутила его горячее тело.

— Только не отстраняйся, — прошептал он, — почувствуй меня. Всего лишь на минуту. Это все, о чем я прошу.

Ему не нужно было просить. Она инстинктивно прижалась к его мощной груди, обвила руками его шею и приоткрыла губы. Язык его — жесткий, горячий — проник в ее рот, отчего по телу обоих прошла сладостная дрожь.

Прерывисто застонав, он понял, что теряет над собой контроль. Рука его скользнула вверх, накрыла грудь. Пальцы гладили ее грудь; сосок отвердел, напрягся. Острое чувство наслаждения пронзило Анастасию.

— Деймен… — выдохнула она, каждой клеточкой тела впитывая в себя это новое, захватывающее ощущение.

Деймен хрипло застонал, его тело возбужденно затрепетало. Он еще крепче прижал ее к себе, а большой палец продолжал теребить ее сосок.

Сколько времени прошло, ни Деймен, ни Анастасия не знали. Им казалось, что время остановилось. Остались лишь жаркое объятие, лишь жгучий поцелуй, с каждой минутой становившийся все более страстным.

Внезапно Деймен оторвался от ее губ, что стоило ему титанических усилий, и убрал руку с ее груди. Они молча смотрели друг на друга, прерывисто дыша.

— Анастасия, — выдавил наконец Деймен хрипловатым нежным голосом. — Самое трудное, что мне пришлось сделать, — это прервать наш поцелуй. — Взгляд его стал напряженным. — Но имей в виду: я прервал лишь поцелуй. Все остальное между нами только начинается.

Острое чувство вины и беспокойство пронзили Анастасию.

— Это невозможно.

Он понимающе взглянул на нее.

— Из-за Бреанны. Вернее, из-за меня и Бреанны. Из-за того, что ты решила, будто между нами что-то есть.

Анастасия с удивлением взглянула на него.

— Так ты знаешь?

— Я же сказал тебе, что знаю. И еще сказал, что ты ошибаешься.

— Но если ты знаешь о том, что меня беспокоит, почему ты спрашиваешь?

— Потому что хотел в этом убедиться. Я видел, что тебе хочется, чтобы я тебя поцеловал.

Анастасия вздохнула. От близости Деймена у нее все еще кружилась голова.

— Не стану этого отрицать. Мне хотелось, чтобы ты меня поцеловал. Но это ничего не меняет.

Деймен нахмурился.

— А тебе не кажется, что у меня может быть другое мнение в отношении совместной жизни с твоей кузиной? Или ты уже все сама за меня решила?

Смутившись, она вырвалась из объятий Деймена и отвернулась.

— Я не планирую твою жизнь, Деймен. Это было сделано до моего приезда.

— И сделал это твой дядюшка, — заметил он.

— Или сама судьба.

— Судьба? — Презрительно фыркнув, Деймен схватил ее за плечи и резко повернул к себе лицом. — Я бы сказал, что судьба принимает большее участие в том, чтобы разжечь между нами пламя страсти, чем толкает меня к Бреанне.

На это ей нечего было возразить.

— Я не говорю, что вы влюблены. Но вам явно приятно быть в обществе друг друга. Я еще это на балу заметила. И со временем…

— Со временем мы с ней будем просто хорошими знакомыми, которые уважают друг друга, — перебил ее Деймен. — Точно такими, какими являемся и сейчас. И, предупреждая твой вопрос, скажу сразу: это произошло бы независимо от того, вернулась бы ты в Англию или нет.

— Как ты можешь быть в этом настолько уверен? Деймен криво усмехнулся.

— Если бы ты позволила мне поделиться своими наблюдениями о тебе и о Бреанне, то узнала бы, почему. Кроме того, мы с тобой договорились об этом, когда заключали пари, помнишь?

Анастасия усмехнулась в ответ.

— Помню. — Наклонив голову, она внимательно взглянула на него. — Хорошо. Рассказывай.

— Отлично. Начну с тебя. — Деймен погладил Анастасию по плечу, и сквозь тонкую муслиновую ткань платья она ощутила жар его руки. — Ты, леди Анастасия Колби, особа решительная, умная, смелая, энергичная, не признающая общепринятых норм поведения, способная поступать вопреки им. В твоей душе бушуют неукротимые страсти, которые только и ждут того, чтобы вырваться наружу. — Взгляд Деймена скользнул по ее губам. — И я помогу им это сделать. Равно как и ты поможешь вырваться наружу бушующим во мне страстям.

С трудом сглотнув, Анастасия заметила слабым голосом:

— По-моему, меня только что назвали синим чулком и распутной женщиной одновременно.

— А по-моему, тебя только что назвали восхитительной, очаровательной и такой красивой, что любой мужчина готов пасть пред тобой ниц. — Наклонив голову, он легонько коснулся губами ее губ. — Ты именно такая. — Он нежно поцеловал ее. — Мне продолжать?

Сердце Анастасии отчаянно забилось.

— Делиться с тобой моими наблюдениями, — уточнил Деймен.

— Ах, наблюдениями… — В ее голосе послышалось разочарование. — Да-да, продолжай.

Глаза Деймена озорно блеснули. Похоже, он прекрасно понял, о чем подумала Анастасия.

— Теперь что касается Бреанны, — продолжил он, почти касаясь губ Анастасии. — Бреанна похожа на прекрасный цветок, ароматный, яркий, радующий глаз и аккуратный — лепесток к лепестку. На первый взгляд она нежная и слабая, но если ее полюбит… когда ее полюбит, — поправился Деймен, — мужчина, предназначенный ей судьбой, она станет сильной. Однако этот мужчина, Анастасия, не я, и я никогда им не буду. Мы с Бреанной не подходим друг другу и никогда не будем подходить.

Она облизнула губы кончиком языка.

— А дядя Джордж знает об этом?

— Нет. Вернее, не хочет знать. А у меня нет желания ему это говорить — вероятно, по той же самой причине, что и тебе.

Секунду помешкав, Анастасия выпалила:

— А насколько хорошо ты знаешь дядю Джорджа? Немного поразмыслив, Деймен ответил:

— Не очень хорошо. Однако по тому, как человек ведет себя в бизнесе, можно сказать, как он ведет себя в повседневной жизни.

— Для дяди бизнес и есть жизнь, — с горечью заметила Анастасия. — Бизнес и деньги, которые он ему приносит.

— А я бы мог быть неплохим источником дохода, не так ли? — Заметив, какое неподдельное изумление появилось на лице Анастасии, он удивленно вскинул брови. — Неужели ты думала, что я настолько самонадеян или наивен, что считаю, будто твой дядя мечтает заполучить меня в зятья, исключительно ценя мой золотой характер и доброе сердце?

— Нет, конечно, — усмехнулась она.

— У меня такое подозрение, что его финансовые дела идут не так хорошо, как ему хотелось бы. Если уж говорить начистоту, он не обладает ни проницательностью, которая была присуща твоему дедушке, ни новаторским подходом и умением ладить с людьми, которые отличали твоего отца.

— Ты хочешь сказать, что у него затруднения? Деймен пожал плечами.

— Я знаю ровно столько, сколько Джордж позволяет мне знать. Компания «Колби и сыновья» процветает. Что же касается частных вкладов твоего дядюшки, тех, что проходят не через меня, я не имею о них никакого представления. Однако именно денежными затруднениями можно объяснить его непреходящее желание женить меня на Бреанне.

Анастасия покачала головой.

— Ты не знаешь моего дядю. Для того чтобы жаждать денег и власти, ему не нужна никакая причина. Будь он вторым богатым человеком на земле, он бы начал бороться за то, чтобы стать первым. А ты, глава крупнейшего банка «Дом Локвудов», богатый, титулованный, известный всей стране, — слишком лакомый кусок, чтобы тебя упустить, независимо от того, много у него денег или мало. — Анастасия отвернулась, однако Деймен успел заметить, что в глазах ее появилась тревога. — Дядя Джордж холодный, жестокий человек. Как бы он…

— Как бы он не выместил свой гнев на Бреанне? — договорил за нее Деймен. — Ты думаешь, он станет винить ее за то, что она меня, так сказать, не поймала в свои сети?

Внезапно Анастасия почувствовала страх.

— Не знаю. Равно как и не знаю, насколько страшен может быть его гнев. И не хочу узнать.

— Хочешь не хочешь, но когда-то нам придется иметь с ним дело.

— Остается надеяться, что к тому времени Бреанна познакомится с кем-то, кто будет еще богаче и влиятельнее тебя. — Анастасия вздохнула.

Деймен печально усмехнулся.

— Но где гарантия, что этот человек окажется как раз тем, кто нужен Бреанне?

— Что верно, то верно.

— Тебе было бы легче, если бы я поговорил с твоим дядей? Я мог бы взять всю вину на себя, чтобы он не преследовал Бреанну.

Анастасия похолодела от ужаса.

— Чтобы он стал преследовать меня? — Она энергично покачала головой. — Только не это! С точки зрения дяди, ты совершил чудовищный поступок. Мало того, что не соблазнился его дочерью, но еще увлекся дочерью его брата. Даже подумать страшно, что он сделает, узнав об этом. — Она прикусила губу и через секунду продолжала, осторожно подбирая слова: — Дядя Джордж уже давно ненавидит и папу, и маму, и меня.

— А почему ты не хочешь сейчас обсуждать это? — прищурившись, бросил Деймен.

— Да, не хочу. И прошу тебя, Деймен, дай мне слово, что не станешь говорить дяде о том, что не испытываешь к Бреанне никаких чувств и, как тебе кажется, испытываешь их ко мне.

— Этого я сделать не могу, поскольку твердо намерен встречаться с тобой, и как можно чаще. — Голос Деймена звучал хрипловато. Он зарылся пальцами в волосы Анастасии, в глазах его вспыхнуло жаркое пламя. — Мы не можем отказаться от того, что между нами происходит. Во всяком случае, я не стану этого делать.

Анастасия почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь.

— Я тоже. Только нужно быть предельно осторожными. Будем говорить, что встречаемся исключительно с целью обсуждения моего наследства.

— И нашего партнерства, — добавил Деймен. Она нахмурилась.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы мой дядя знал об этом?

— А он уже знает. Я сказал ему в то утро, когда мы с тобой устроили скачки.

— Что? — Анастасия посмотрела на Деймена, широко раскрыв глаза. — Он мне об этом ничего не говорил. — И, задумавшись, продолжила: — Впрочем, я ни разу не встречалась с ним наедине. Вплоть до вчерашнего вечера он был очень занят. А сегодня утром уехал сразу после завтрака. — Она нерешительно взглянула на Деймена. — И как он на это отреагировал?

Деймен пожал плечами.

— Не обрадовался тому, что мы с тобой стали партнерами. — Он бросил взгляд на часы. — Кстати, о нашем партнерстве. Феншоу будет здесь с минуты на минуту. Боюсь, наша с тобой частная встреча подходит к концу.

В глазах Анастасии сверкнули веселые искорки.

— А скажите-ка мне, лорд Шелдрейк: теперь, когда мы насладились нашей получасовой беседой, что бы вы стали делать, если бы я приехала с горничной? Смею напомнить, большинство женщин не поехали бы в Лондон одни.

— Верно, большинство не поехали бы, но только не ты. — Деймен улыбнулся. — Ты бы никогда не притащила свою горничную ни на эту, ни вообще на какую бы то ни было деловую встречу, даже если бы на этом настаивал твой дядюшка. Ты бы оставила ее в карете. — Он насмешливо взглянул на нее. — Ну что, я опять прав?

— Абсолютно.

Деймен щелкнул крышкой золотых карманных часов.

— Сейчас прибудет Феншоу. Позже решим, как быть с твоим дядей и что придумать, чтобы почаще встречаться. А пока… — Он горячо прильнул к губам Анастасии. В этот момент раздался стук в дверь. — Как я уже сказал, это только начало, — прошептал он. — Помни об этом, Анастасия.

Три четверти часа спустя Деймен откинулся на спинку стула и, одобрительно кивая, пробежал глазами последнюю страницу документа, который держал в руках.

— Отлично, — похвалил он Феншоу. — Вы не упустили ни одного из пунктов, которые мы с вами обсудили.

— Рад это слышать. — Феншоу, сидевший по другую сторону массивного стола, поправил очки и показал на перо. — Мне позвать Каннингса, чтобы вы начали подписывать?

— Пока еще рановато, — остановил его Деймен, подняв руку и глядя на сидевшую рядом с Феншоу Анастасию. — Мы с леди Анастасией партнеры, и я хочу услышать ее мнение относительно этого документа.

Румяные щеки Феншоу побагровели.

— Простите, просто я не привык… Мне еще не приходилось…

— Ничего-ничего, — успокоила его Анастасия и, блеснув глазами, повернулась к Деймену, кладя на стол свою копию документа. — Условия договора не только справедливы, но и удобочитаемы. Их понял бы даже тот, кто не знаком с финансовой терминологией. Благодарю вас и мистера Феншоу за подобную предусмотрительность. Один вопрос: какова дальнейшая процедура, после того как мы поставим свои подписи?

— Прежде чем мы его подпишем, сюда придет Джон Каннингс. Это мой старший помощник, моя правая рука. Он ведает банковскими вложениями «Дома Локвудов» за границей. С ним придет еще один служащий. Вместе с мистером Феншоу эти джентльмены засвидетельствуют наши подписи. Потом Грефф проследит за тем, чтобы одна копия подписанного договора была отправлена с нарочным мистеру Картеру в Филадельфию. Затем часть капитала будет снята с моего и вашего счетов и переведена в Штаты, после чего начнется строительство нашего нового банка. — Деймен слегка улыбнулся. — У вас есть еще вопросы?

— Пока нет. — Анастасия положила руки на колени. — Но если ситуация изменится, я дам вам знать.

— Я в этом не сомневаюсь. — Деймен позвонил Греффу. Тот тотчас же вошел, показав тем самым, как отлично он вышколен. — Слушаю, милорд.

— Скажите Каннингсу, что мы его ждем. Попросите и Бута прийти.

— Слушаюсь, милорд. — И Грефф выскочил из кабинета, даже не закрыв за собой дверь.

Не прошло и минуты, как в кабинет вошли двое мужчин: один пожилой, с круглым лицом и убеленной сединами головой, другой — он шел впереди — помоложе, лет тридцати пяти, высокий, широкоплечий, с темными, коротко стриженными волосами, квадратной челюстью и умными голубыми глазами.

— Вы готовы нас принять? — спросил молодой Деймена, почтительно останавливаясь на пороге.

— Да. Входите. — Деймен встал. — Мистера Феншоу вы оба, конечно, знаете. А это леди Анастасия Колби, мой партнер по предприятию, которое мы сегодня создали. Анастасия, позвольте представить вам Джона Каннингса и Уильяма Бута.

— Мое почтение, миледи. — Мистер Каннингс поклонился и поцеловал Анастасии руку. Видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы не смотреть на нее во все глаза.

— Да, она красива. И она удивительно похожа на леди Бреанну, — заметил Деймен, словно прочитав мысли Каннингса.

— Совершенно верно, — ответил молодой человек. Если он и был смущен замечанием Деймена, то не подал виду.

— Это просто поразительно! — Мистер Бут — при ближайшем рассмотрении он оказался не настолько стар, как показалось Анастасии, просто рано поседел — в изумлении покачал головой, внимательно глядя на нее, после чего почтительно поклонился и поцеловал ей руку. — Неужели кто-то и в самом деле может вас различать?

— Большинство — нет. — Анастасия подавила возникшее желание взглянуть на Деймена, который никогда не путал их с Бреанной. — Часто даже наши родители нас путали.

— Неудивительно. — Бут недоверчиво хмыкнул и, опомнившись, сказал: — Простите, что так бесцеремонно вас рассматриваю. Я видел вашу кузину всего два раза. Она невероятно красива. Достаточно сказать, однажды увидев, ее не так-то легко забыть. А сходство между вами просто исключительное. — И, кашлянув, Бут закончил свой монолог: — Простите, что я тут вам наговорил. Надеюсь, я не обидел вас?

Деймен прервал этот обмен любезностями: послышался шорох бумаг — явный намек на то, что здесь собрались не расточать комплименты, а заниматься делами.

— Теперь, когда все познакомились друг с другом, давайте поставим подписи под документами. — Вытащив из ящика стола второе перо, он вручил его Анастасии. — Готовы?

— Готова, — решительно кивнула та.

Через десять минут документы были готовы к отправке.

— Вы скучаете по Америке? — начал светскую беседу Каннингс, пока они дожидались возвращения Греффа.

— В каком-то смысле да, — ответила Анастасия со своей обычной прямотой. — Я скучаю по оставшимся там моим добрым знакомым. Скучаю по той свободе, которой наслаждалась в Филадельфии и которая невозможна здесь, в Англии. Но больше всего я скучаю по тому, что составляло сущность моей жизни в Штатах: по моим родителям. — Задумчиво помолчав, она уточнила: — Впрочем, я бы скучала по маме с папой, где бы ни жила. Очень может быть, если бы осталась в Америке, то еще больше. — Анастасия махнула рукой, отгоняя мрачные мысли. — С другой стороны, я так рада, что вернулась. Я очень скучала по лондонской суете, красоте загородного пейзажа и, конечно, по Медфорд-Мэнор и Бреанне. То, что я снова рядом со своей кузиной, значит для меня очень многое. Мы с Бреанной скорее родные, чем двоюродные сестры.

— Это верно. — Губы Феншоу тронула улыбка. — Помню, ваш дедушка любил рассказывать мне всякие истории о том, как вы проказничали и с какой нежностью относились друг к другу. — Феншоу запнулся и смущенно кашлянул, словно поняв, что был слишком откровенен. — Что же касается связей со Штатами, которые, как вам кажется, разорвались после смерти ваших родителей, они будут восстановлены с открытием этого банка.

— Согласен. — Каннингс удовлетворенно потер руки. — Более того, я думаю, создание банка в Америке будет выгодно и с финансовой точки зрения.

— Я тоже, — согласился Бут, переводя взгляд с Анастасии на Деймена и обратно. — Кроме того, приятно видеть, что ваше партнерство построено исключительно на деловой основе.

Анастасия смущенно заерзала на стуле. Интересно, почему Буту вдруг вздумалось делать такое странное, не относящееся к делу замечание о ее с Дейменом партнерстве?

Она внимательно взглянула на Бута, однако это не дало никаких результатов. Он спокойно смотрел на нее, сцепив руки за спиной. Деймен же, похоже, вообще не придал никакого значения высказыванию своего помощника. Взглянув на стоявшего у двери Греффа, он сделал ему знак подойти, что тот поспешно и сделал.

— Вы знаете, что делать дальше с этими документами?

— Да, сэр. Одна копия остается у нас в банке, другую сегодня же следует отправить в Штаты.

— Отлично. — Деймен встал и кивнул по очереди каждому из присутствующих. — Благодарю вас. Это все. — Он протянул руку Феншоу. — Благодарю вас за то, что потратили свое драгоценное время на подготовку документов.

— Не стоит благодарности. — Феншоу пожал Деймену руку. — Рад, что все прошло гладко. Если вам еще что-то от меня потребуется, дайте мне знать.

— Непременно. — Увидев, что Анастасия поднялась, Деймен напомнил: — Нам с вами нужно еще кое-что обсудить.

— Я понимаю, что нам с вами нужно обсудить еще кое-какие проблемы, — сказала она, глядя Деймену прямо в глаза, — но придется с этим подождать. Я должна вернуться домой. Не хочется, чтобы Бреанна волновалась. — «И чтобы из-за моего долгого отсутствия у нее возникли осложнения с ее папашей», — мысленно добавила она.

Похоже, Деймен ее понял.

— Хорошо, — согласно кивнул он. — В таком случае я к вам завтра загляну. Сразу же после завтрака.

— Это было бы замечательно.

— Я провожу леди Анастасию к экипажу, — предложил Бут.

— Не стоит себя утруждать, — заметил Феншоу, прежде чем Анастасия успела ответить. — Я все равно сейчас уезжаю. Мне нужно возвращаться к себе в контору. Так что я сам провожу леди Анастасию до ее экипажа. — И он подал ей руку. — Не возражаете, миледи?

— Благодарю вас, мистер Феншоу, — проговорила она, мучаясь вопросом, почему Буту так не терпится от нее избавиться.

— Очень рад был познакомиться с вами, миледи, — прервал ее размышления Джон Каннингс, поклонившись.

— Я тоже, сэр, — ответила Анастасия. — А еще я рада, что вы верите в наше с лордом Шелдрейком сотрудничество. — Она повернулась к Деймену и одарила его сердечной и в то же время деловой улыбкой. — С нетерпением буду ждать его результатов, которые, надеюсь, окажутся положительными.

— Я тоже на это надеюсь. — Обойдя вокруг стола, Деймен подошел к Анастасии и поцеловал ей руку.

Мелкий дождик сыпал с серого неба, орошая лондонский порт и превращая берег Темзы в грязное месиво. Рабочий день был в самом разгаре. Портовые рабочие, готовящие корабли к отплытию, перекрикивались друг с другом. Мид шел по дорожке, ведущей к складам, неся на спине два увесистых мешка и согнувшись под их непомерной тяжестью так, что подбородок его почти касался толстого живота. Войдя в склад, он опустился на колени и сбросил опостылевшие мешки на заплеванный пол. Черт бы побрал этот сахар! Дверь склада распахнулась, стукнувшись о стену. Мид порывисто обернулся посмотреть, кто это вошел, и, нагнувшись, молниеносным движением вытащил из-за голенища сапога нож. Так, на всякий случай. Он выпрямился, и лезвие ножа блеснуло в тусклом свете. Однако не настолько тусклом, чтобы не узнать стоявшего у двери мужчину. Горделивая осанка, надменный взгляд… Медфорд!

— Брось нож, Мид, — приказал тот и медленно, осторожно направился к нему. — Думаю, пришла пора нам поговорить.

Мид не испугался. Этого визита он ждал с того момента, как выдвинул свои требования. Естественно, Лаймен отправился прямиком к Медфорду, который им всем платит. И то, что Медфорд разозлится, он тоже ожидал. Этого сукина сына на испуг не возьмешь. Что ж, он не против. Ему нужны только деньги. И он их получит — сразу же после этого дурацкого разговора, потому что Медфорду без него не обойтись. И они оба это знают.

Мид стоял, напряженно ожидая, что будет дальше. Он и не подумал бросать нож. Еще чего! Вдруг этот подонок вооружен? Ну уж нет, рисковать ему ни к чему!

— Не о чем нам разговаривать! — Глаза Мида яростно сверкнули. На обрамленных бакенбардами челюстях заходили желваки. — Я хочу получить деньги. Все деньги! А со следующего раза плата повышается.

— Мне об этом сообщили. На пятьдесят процентов. — Не обращая внимания на нож, Медфорд подошел к Миду вплотную. — А теперь послушай меня. Денег своих ты не получишь. Пока не получишь. Потому что у меня их нет. Что же касается пятидесятипроцентной надбавки, то об этом вообще не может быть и речи.

— Тогда я не стану доставлять ваши грузы!

— А вот здесь ты ошибаешься. Ты будешь их доставлять. И делать это будешь добровольно и без всяких угроз. — Медфорд сунул руку в карман, и Мид весь напрягся, с силой сжав рукоятку ножа.

— Я же просил тебя бросить нож, Мид, — спокойно заметил виконт.

— Чтобы вы меня пристрелили? Не выйдет!

— Я вовсе не собираюсь тебя убивать. — Джордж вытащил из кармана какой-то листок. — Это сделают за меня другие.

— О чем это вы толкуете? — прищурился Мид. Медфорд натянуто улыбнулся.

— Если ты подойдешь поближе к свету, то увидишь, что это ордер на арест, подписанный самим мировым судьей.

Выхватив из рук Медфорда бумагу, Мид поднес ее к окошку и выругался: внизу документа стояла печать, и он прекрасно знал, что это означает.

— Как насчет того, чтобы заново пересмотреть условия нашего соглашения? — миролюбиво осведомился Джордж.

Мид промолчал.

— Хорошо. Значит, договорились. Верно, Мид?

Снова возникло продолжительное молчание, в тишине которого Мид услышал, как бешено колотится его сердце. Виселица… Смерть…

Понимая, что все его мечты рассыпались в прах, он покорно, хотя и с горечью, согласился:

— Верно, Медфорд.

В глазах виконта блеснуло торжество.

— Вот и отлично. Следующий груз будет готов через десять дней. Ты должен доставить его вовремя. И знаешь что, Мид? Никогда больше меня не шантажируй. Не советую.

Глава 9

Победа принесла Джорджу не много радости. То, что Мид доставит чертов груз, как и было запланировано, хорошо. О безопасности доставки должен позаботиться Бейтс. А теперь остается лишь надеяться, что его письмо Ружу покажется достаточно убедительным, он испугается его угроз и выплатит ему все деньги. Но даже если Руж и примет его условия, это не спасет его. Слишком большие долги у него накопились. Долги коллегам, кредиторам, информаторам. Да еще Анастасия навязалась на его голову! Проклятая девчонка, выродок его братца, понятия не имеет, какой властью обладает. А он, Джордж, это знает. Интересно, какую сумму из полученного наследства она собирается потратить на свой треклятый банк? И какие у нее отношения с Шелдрейком, своим партнером? Джордж был не дурак. Он прекрасно понимал, что деловые отношения частенько переходят в личные. Черт бы ее побрал! Нет, он не даст ей забрать не только деньги, но и Шелдрейка! Он должен еще раз поговорить с Бреанной — и немедленно. А потом он изыщет способ свести ее с Шелдрейком и сделать так, чтобы тот держался от Анастасии подальше. Шелдрейка необходимо заполучить в их семью. Он бы не только обеспечил его деньгами, но и оказал бы благотворное влияние на его репутацию, а если бы узнал о своем тесте что-то порочащее его доброе имя, встал бы на его защиту. Похоже, от семейных уз все же есть какая-то польза. Так что наследством братца он должен завладеть непременно. Осталось всего десять недель. Потом будет слишком поздно. Руж найдет другого поставщика, кредиторы потребуют выплаты всех долгов, а Анастасия начнет самостоятельно распоряжаться состоянием.

Ну уж нет! Джордж выпрямился и инстинктивно ухватился за ручку двери, готовый выпрыгнуть из кареты, как только она остановится. Не бывать этому! Он поговорит с Бреанной немедленно. Потом встретится со своим осведомителем и узнает все подробности будущего партнерства. А главное, предпримет все, чтобы спасти свою шкуру. Уэллс стоял в дверях, глядя, как виконт поднимается по лестнице.

— Где Бреанна? — коротко бросил Джордж, недобро взглянув на дворецкого.

— В библиотеке, милорд. Сходить за ней?

— Не нужно. Я сам к ней схожу. В конце концов, и библиотека — неплохое место.

Уэллс замер.

— Неплохое для чего, сэр?

— Тебя не касается, — отрезал Джордж и, пройдя через холл, распахнул дверь библиотеки.

— Отец? — При виде его Бреанна, которая сидела, поджав под себя ноги, на диванчике и читала книгу, вздрогнула. Взглянув на него, она почувствовала смутное беспокойство и, медленно закрыв книгу, спросила: — Вы хотели меня видеть?

— Да. — Джордж решительно захлопнул за собой дверь, подошел к буфету, налил бренди, в три глотка его выпил и, со стуком поставив бокал на стол, вплотную подошел к Бреанне. — Мы с тобой должны поговорить. Вернее, я буду говорить, а ты слушать, после чего поступишь так, как я тебе скажу.

Она инстинктивно забилась в угол дивана.

— О чем вы собираетесь со мной говорить?

— О тебе и о лорде Шелдрейке. — Джордж смотрел на свои руки, словно это могло помочь ему обрести спокойствие. — Пора предпринять конкретные шаги по обеспечению твоего будущего. Будущего в качестве миссис Деймен Локвуд.

— Мне кажется, какие бы шаги мы ни предприняли в этом направлении, они ни к чему не приведут, — наконец ответила Бреанна. — Думаю, нам с вами следует согласиться с тем, что у меня с лордом Шелдрейком не может быть никакого будущего.

Схватив дочь за плечи, Джордж почти приподнял ее с дивана. От боли и страха у Бреанны перехватило дыхание.

— Кажется, ты не понимаешь. Так я тебе разъясню. Ты выйдешь за лорда Шелдрейка замуж, чего бы это ни стоило. И как можно скорее. — Его глаза горели желтовато-зеленым огнем, пальцы вонзились в нежные плечи дочери. — Сейчас я говорю лишь о том, что ты должна сделать, чтобы его ухаживание не слишком затягивалось.

Бреанна задрожала от страха, однако не отступила.

— Какое ухаживание, отец? Никакого ухаживания нет.

— Нет, так будет. — Джордж разжал руки и, ухватив дочь за подбородок, заставив взглянуть себе в глаза.

— Но почему? Почему вам так важно, чтобы я вышла замуж за лорда Шелдрейка? Надеетесь, что в обмен на мою руку он даст вам денег?

На мгновение Джордж остолбенел от удивления, но уже через секунду зло скривил губы.

— Что?! Ты осмеливаешься мне дерзить? Это Анастасия тебя научила так разговаривать с отцом?

Собравшись с духом, Бреанна промолвила:

— Простите, если мои слова показались вам грубыми. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что я задаю вопросы. В конце концов, мы обсуждаем мою будущую жизнь, и я хочу понять, какую выгоду вы преследуете, выдав меня замуж за лорда. Я знаю, что власть и положение значат для вас очень много. Мы бы не вели этот разговор, будь маркиз беден и никому не известен. Значит, вы рассчитываете, что лорд Шелдрейк, женившись на мне, упрочит ваше материальное и общественное положение. Однако он не настолько мною увлечен, чтобы делать мне предложение.

Джордж с такой силой сжал подбородок Бреанны, что девушка вскрикнула от боли. Наконец, разжав руку, он сказал:

— То, на что я рассчитываю, тебя не касается. Твоя задача — вскружить маркизу голову. Понятно?

Бреанна спокойно кивнула.

— Да, отец. Вы мне все очень ясно объяснили.

— Хорошо. — Он подошел к буфету и снова налил себе бренди. — Где Анастасия? У себя?

— Нет. Она уехала несколько часов назад. Должна вернуться с минуты на минуту.

— Куда она поехала?

— В «Дом Локвудов», — ответила Бреанна, стараясь не обращать внимания на то, что лицо отца исказилось от гнева. — Она говорила, что у нее там кое-какие дела.

— Черт! — Джордж занес руку с бокалом над головой, и Бреанна съежилась.

Джордж медленно опустил руку, пытаясь совладать с собой.

— Как только она вернется, пришли ее ко мне в кабинет, — процедил он сквозь зубы. — Пора мне и с твоей кузиной немного поговорить.

— Она уехала лишь для того, чтобы закончить дела, связанные с завещанием дяди Генри, — бросилась Бреанна на защиту Анастасии, пытаясь одновременно успокоить отца.

— Перестань защищать ее, Бреанна, — перебил отец. — Как только она приедет, пошли ее ко мне в кабинет. — Прищурившись, он взглянул на дочь ледяными глазами. — И помни о том, что я тебе сказал. Через несколько недель я намерен сообщить о твоей помолвке с лордом Шелдрейком.

Стоило Анастасии взглянуть на Уэллса, как она тотчас же почувствовала: что-то произошло.

В холле было пусто, но остро чувствовалось напряжение.

— Уэллс, — прошептала Анастасия. — Что случилось?

— Час назад вернулся ваш дядя. Он был чрезвычайно чем-то расстроен, — признался дворецкий.

— Расстроен? — переспросила Анастасия. — Он сейчас с Бреанной?

— Уже нет. Он пробыл с вашей кузиной в библиотеке минут двадцать, а потом быстро вышел и отправился в свой кабинет.

— А Бреанна? Она все еще в библиотеке?

— Да, мисс Стаси. Она дважды выходила, спрашивала, не вернулись ли вы. Я пообещал, что вы к ней зайдете, как только приедете домой.

— Уже иду.

Она прошла по холлу, на цыпочках проскользнула мимо кабинета дяди и, добравшись до библиотеки, открыла дверь. Бреанна ходила взад-вперед перед окнами.

— Стаси! Слава Богу! — воскликнула она при виде кузины и быстро закрыла за ней дверь.

— Что случилось? — спросила Анастасия и, подойдя к Бреанне, взяла ее за руки.

Увидев на подбородке кузины два синяка — дядя Джордж явно давал волю рукам, — Анастасия похолодела.

— О Господи!

— Ничего, мне не больно, — заверила Бреанна. — Правда, Стаси, абсолютно не больно. Мне кажется, отец и сам не понимает, что делает. Он с таким жаром уговаривал меня поступить так, как он считает нужным, а когда я отказалась… он просто потерял голову.

— Ты его оправдываешь? — удивилась Анастасия.

— Конечно, нет.

— Но ведь он злился на меня, а не на тебя.

— На нас обеих. — Бреанна пригладила дрожащей рукой и без того гладко зачесанные наверх волосы. — На тебя — за to, что ты поехала к лорду Шелдрейку, на меня — за то, что до сих пор не вышла за него замуж. — Понимая, что Анастасии многое не понятно, она сказала: — Послушай, мы с тобой можем подробно все обсудить, после того как отец отправится спать и мы останемся одни.

Анастасия внимательно слушала. Ее поразили слова кузины. Сейчас не важно, догадалась ли Бреанна о том, что Анастасию связывают с лордом, ее потенциальным женихом, не только деловые отношения. Важно только одно: что сделать, чтобы дядя отказался от навязчивой идеи устроить будущее своей дочери по своему усмотрению.

— Не беспокойся, — непринужденно сказала она, сжимая руку кузины. — Ты меня подготовила. Теперь я знаю, как вести себя с твоим отцом. Может быть, мне удастся заставить его сменить гнев на милость.

Губы Бреанны тронула легкая улыбка.

— Не обольщайся. Он уже вне себя от злости, а когда ты ему все скажешь, разозлится еще больше.

Их взгляды встретились.

— Скажи ему, Стаси, — тихо пробормотала Бреанна. — Он все равно узнает.

Направляясь к кабинету дяди, Анастасия ломала голову над последними словами кузины. Она постучалась.

— Кто там? — донесся из-за двери разъяренный голос дяди.

— Анастасия.

Послышались решительные шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял дядя Джордж: суровое лицо, плотно сжатые губы, в глазах гнев, который он тщетно пытался подавить.

— Вы хотели меня видеть? — как можно более спокойно спросила Анастасия.

— Да, входи, — коротко бросил он, жестом приглашая Анастасию войти, и решительно захлопнул дверь. Несколько секунд он смотрел в пол — видимо, для того, чтобы обуздать гнев, — после чего, вскинув голову, взглянул на племянницу. — Сегодня утром, пока меня не было дома, ты ездила в «Дом Локвудов». Причем ездила одна, без горничной, и не сообщила мне, что у тебя назначена встреча. Почему?

Анастасия изобразила на лице раскаяние, от всей души надеясь, что ей это удалось.

— Я не привыкла брать с собой горничную, когда куда-то езжу. Теперь я понимаю, что так поступать не следовало, и постараюсь, чтобы впредь такое не повторялось. Я хотела сказать вам о предстоящей встрече, но вы уже уехали, и я попросила Бреанну сделать это за меня.

— И какие дела были у тебя в банке?

«Он меня проверяет, — подумала Анастасия. — Пытается поймать меня на лжи, вернее — на утаивании правды. Что ж, сейчас ты у меня удивишься».

— Я должна была встретиться с маркизом и обсудить с ним одно важное дело, — ответила она, смело глядя ему в глаза. — Я хочу использовать часть полученного от папы наследства на открытие в Америке банка.

В глазах Джорджа мелькнула тень удивления, но он быстро справился с собой: лицо его вновь стало хмурым.

— Так, значит, ты намереваешься открыть в Америке банк? — холодно переспросил он. — Слышал, ты не только ко многим моим гостям обращалась с просьбой оказать тебе финансовую поддержку. Тебе еще потребовалось навязывать свои идеи лорду Шелдрейку?

— Я вовсе не навязывала лорду Шелдрейку свои идеи, — возразила Анастасия, пытаясь держать себя в узде. — Я просто их ему высказала.

— Суть от этого не меняется, — холодно бросил дядя Джордж. — Ты забыла, кто ты такая и где находишься. Ты моя племянница. И ты больше не в Америке. Может быть, в Америке принято, чтобы женщины принимали активное участие в делах, но…

Она уже с трудом сдерживалась, однако заставила себя говорить спокойно:

— Я вовсе не собиралась оскорблять ваших гостей, дядя Джордж. Кажется, ваши гости придерживаются того же мнения, что и вы: женщине в бизнесе не место. Поэтому больше с подобными предложениями я к ним обращаться не буду. — И едва выдавила из себя: — Простите, если доставила вам какие-то неудобства.

— Отлично. — Джордж коротко кивнул. — Теперь вернемся к твоей сегодняшней поездке. Зачем ты отправилась в банк?

— Поскольку вы задали прямой вопрос, полагаю, вы ожидаете честного ответа, — ответила Анастасия, теребя юбку. — Что ж, извольте. Целью моей сегодняшней встречи с лордом Шелдрейком было подписание партнерского соглашения. Он согласился стать моим равноправным партнером в банке, который я собираюсь открыть в Америке.

На лице Джорджа отразилось крайнее изумление. Анастасия поняла: поразила его не сама новость — он ее и так знал, — а то, что его племянница с такой готовностью ее преподнесла. Было ясно: он не сомневался, что племянница ему солжет. Тогда он с радостью уличил бы ее во лжи.

— Понятно… — протянул Джордж и, сцепив руки за спиной, попытался на ходу перестроиться. — Удивительно, как это лорд Шелдрейк согласился участвовать в такой бессмысленной афере.

— Он не считает ее такой уж бессмысленной. Наоборот, он рассчитывает, что она будет выгодной.

— Похоже, у вас с лордом Шелдрейком полное взаимопонимание не только по этому вопросу, — бросил Джордж. На виске его пульсировала жилка.

Брови Анастасии поползли вверх.

— Не понимаю…

— А я думаю, ты отлично все понимаешь. Особенно учитывая, сколько времени вы провели вместе на балу.

— Лорд Шелдрейк распоряжается моими финансами, а теперь еще является и моим деловым партнером. Естественно, нам приходится проводить вместе какое-то время.

— И это все?

— А чего еще вы ждете?

Лицо Джорджа исказилось от гнева. Резко взмахнув рукой, он выпалил:

— Не строй из себя скромницу, Анастасия! Я не дурак, да и ты не дура и прекрасно знаешь, что я собираюсь выдать Бреанну за лорда Шелдрейка замуж. Я рассчитываю, что об их помолвке можно будет сообщить со дня на день. Твою кузину ждет счастливая жизнь с маркизом. Он даст ей все, что она хочет и в чем нуждается. И я не позволю ничему и никому помешать этому. Я ясно выражаюсь?

Анастасия с трудом сохраняла непроницаемое выражение лица.

— Принимаю твое молчание за согласие. Я прав? «Осторожнее, Анастасия. Не раздражай его, пока не узнаешь всего. Иначе пострадает Бреанна».

— Вы знаете, как сильно я люблю Бреанну. — Анастасия смиренно опустила голову. — Я бы не сделала ничего такого, что могло бы помешать ее счастью. Никогда бы не сделала.

— Отлично. В таком случае мы поняли друг друга. Она кивнула, по-прежнему глядя на ковер.

— Да, дядя Джордж. Мы отлично поняли друг друга.

— Ну что, все прошло так плохо, как я и предполагала? — спросила Бреанна, как только Анастасия поздно вечером украдкой прошмыгнула в ее комнату.

— Скажем так: никаких сюрпризов не было.

Она направилась к стулу, но по пути остановилась и взглянула на тумбочку. Подойдя к ней, она осторожно коснулась фарфоровой лошадки — любимой безделушки Бреанны. На губах ее появилась задумчивая улыбка.

— Все здесь как и раньше, — прошептала она, скользнув взглядом по комоду, уставленному многочисленными фарфоровыми статуэтками. Чего здесь только не было: и дети, и животные, и вазы с цветами. — Вся коллекция цела. Словно время вдруг остановилось. Впрочем, для этих прекрасных вещиц оно и в самом деле стоит на месте.

— Есть среди них такие, которых ты еще не видела. Я собрала их позже. — Бреанна показала ей новые статуэтки, среди которых одна была просто очаровательная: две маленькие девочки, смеясь, собирают на лугу цветы. — Она напоминала мне о нас с тобой, — заметила Бреанна и осторожно взяла хрупкую вещицу в руку. — Я увидела ее примерно спустя год после того, как ты уехала из Англии, и в течение многих месяцев любовалась в витрине магазина. Я твердо решила откладывать деньги на ее покупку. Наверное, я до сих пор бы их собирала, но Уэллс, наш дорогой друг, меня приятно удивил. Он подарил мне ее на Рождество. Эта самая дорогая вещица в моей коллекции. Если ты приглядишься повнимательнее, то поймешь почему. Заинтригованная, Анастасия взяла фигурку в руки и принялась внимательно ее рассматривать. Две маленькие девочки склонили крошечные головки над ворохом цветов, которые собрали.

Внезапно внимание Анастасии привлек блестящий предмет, и, вглядевшись, она увидела серебряный металлический кружок. Серебряная монета! Она бережно коснулась ее.

— Так вот где ты ее хранишь! А я думала, под фарфоровой лошадкой.

— Она там и была, пока Уэллс не подарил мне эту статуэтку. Она так живо напоминала мне о нас, что я почувствовала: здесь ей будет самое место.

Анастасия согласно кивнула.

— А моя золотая монета лежит в шкатулке для драгоценностей, которую мама мне подарила, когда мне было четыре годика, для того чтобы я хранила в ней шпильки и ленты и в любой момент при желании могла привести свои непослушные волосы в порядок. Со временем все шпильки и ленты я растеряла, а в шкатулке стала хранить свои сокровища: чудесный разноцветный камень, который мы с тобой нашли возле пруда, листок странной формы, который я сорвала с дуба, ну и тому подобное. Все это время золотая монета оставалась в шкатулке. Иногда, когда мне хотелось почувствовать себя поближе к дедушке, я доставала ее, и тогда мне казалось, что в один прекрасный день мы с тобой будем вместе.

— И этот день настал, — заметила Бреанна дрогнувшим голосом, а Анастасия почувствовала, как ее сердце учащенно забилось.

— Расскажи мне, что тебе говорил отец, — попросила кузина, пристально глядя на Анастасию своими зелеными глазами.

— Он отчитал меня за то, что я осмелилась обратиться к его гостям с деловым предложением. Спросил о том, является ли лорд Шелдрейк моим партнером, и предупредил, чтобы я не встревала между вами.

Анастасия изложила суть своей беседы с дядей как можно короче. Ей не терпелось приступить к более важному вопросу: каким Бреанне видится — или не видится — ее будущее с Дейменом.

— Понятно, — задумчиво протянула Бреанна. — А ты сказала моему отцу правду о лорде Шелдрейке?

Опять! Такое ощущение, что Бреанна намекает на что-то более важное, чем то, что они уже обсудили.

— Это зависит от того, что ты под этим подразумеваешь, — ответила Анастасия, внимательно наблюдая за выражением лица Бреанны. — Я извинилась перед дядей за то, что расстроила его гостей. Что же касается Деймена, я сказала ему правду о нашем партнерстве…

— А о чувствах, которые ты питаешь?

От неожиданности Анастасия прикусила губу.

— Нет, — ответила Анастасия и так же решительно, как и кузина, продолжила: — Я ничего не сказала о своих чувствах по многим причинам. — Она внимательно взглянула на Бреанну, однако та не казалась расстроенной. Ее лицо выражало лишь беспокойство. И Анастасия решилась. — Бреанна, — сказала она, подавшись вперед, — я скорее умру, чем причиню тебе боль. Как бы мне хотелось, прежде чем ты узнала о моих чувствах, узнать о твоих. Если ты любишь Деймена, если чувствуешь, что сможешь его полюбить, если считаешь, что со временем сможешь быть с ним счастлива…

— Остановись, — прервала ее Бреанна, решительно вскинув руку — Так вот что тебя беспокоит. Мои чувства… — Покачав головой, она взяла руку Анастасии в свою. — Я уже говорила тебе, что между мной и маркизом ничего нет. Он очаровательный и обаятельный человек. И добрый: чтобы отец на меня не сердился, он проводил рядом со мной целые часы, делая вид, что увлечен мною. Но, Стаси, я не влюблена в лорда Шелдрейка. — Бреанна лукаво усмехнулась. — А ты… влюблена. Что же касается маркиза, ты настолько поразила его воображение, что он готов тратить на тебя все свое время.

— Он тебе это сам сказал? — услышала Анастасия собственный голос.

— Нет, — ответила Бреанна, глаза ее блеснули. — Но когда ты танцевала с лордом Перси, а я с маркизом, он четыре раза наступил мне на ногу и два раза назвал меня твоим именем.

Сама того не ожидая, Анастасия почувствовала, что слова Бреанны ей приятны. И все-таки…

— Я бы не стала тебя обманывать, Стаси, — тихим голосом заверила ее кузина. — В таких важных делах нужно быть предельно откровенной. Я бы скорее потребовала, чтобы ты оставила маркиза в покое, если бы сама питала к нему какие-то чувства. И не потому, что я ставлю свои интересы превыше твоих, а потому, что знаю: ты бы никогда себе не простила, если бы я пожертвовала своими чувствами к мужчине, только чтобы ты была счастлива. Но это не тот случай. Так что выброси все эти глупости из головы. — Бреанна еще крепче сжала ее руку. Щеки раскраснелись. — Лучше расскажи, что между вами. Он тебя уже целовал?

Выслушав пространную речь кузины, Анастасия Почувствовала небывалое облегчение.

— Да, — улыбнулась она. — У меня от его поцелуев голова идет кругом. — Она откинулась назад и, высвободив руку, провела ею по растрепанным волосам. — События развиваются настолько стремительно, что трудно загадывать наперед.

— Неужели? — с сомнением в голосе спросила Бреанна.

— Меня беспокоит твое будущее… и что произойдет, если дядя узнает правду.

Бреанна плотно сжала губы.

— Ничего, переживет. Ему придется это сделать.

— Все не так просто. Существуют некоторые обстоятельства, о которых ты не знаешь. — Анастасия замолчала, понимая, что пришло время рассказать Бреанне кое о чем из прошлого, моля Бога, чтобы она не приняла эту новость слишком близко к сердцу. — Упорное стремление твоего отца выдать тебя замуж за Деймена продиктовано не только желанием устроить твою личную жизнь, да и свою собственную, но и чувствами горечи и обиды, которые он носит в себе без малого вот уже два десятка лет и которые с годами вовсе не утихли.

— Ты говоришь о ненависти наших отцов друг к другу? — обеспокоенно прошептала Бреанна. — Ты считаешь, что отец хочет выдать меня замуж за лорда Шелдрейка, только чтобы превзойти дядю Генри?

— Не превзойти, а наказать. Вернее, наказать его через меня, его дочь.

— Ничего не понимаю… Как можно моим замужеством наказать дядю Генри? Отец может удовлетворить свое не в меру честолюбивое стремление приобрести большее влияние, чем когда-либо имел дядя Генри. И только.

— Нет, не только. — Анастасия медленно встала и, ухватившись за кровать, повернулась к кузине лицом. — Дядя Джордж ненавидел моего папу не только за то, что у них были разные взгляды. Твой отец ненавидел его за то, что он женился на маме.

Складка между бровей Бреанны стала еще глубже.

— Не секрет, что отец не любил тетю Анну. Мы с тобой это чувствовали, даже когда были детьми.

Но как эта его нелюбовь… — Внезапно глаза ее расширились. — Тебе известно, почему он к ней так относился?

— Несколько лет назад мама рассказала мне эту историю. — Анастасия прислонилась головой к кровати и продолжала: — Когда ее в первый раз вывезли в свет — это было в Лондоне, — она познакомилась с дядей Джорджем. Он начал ухаживать за ней, твердо намереваясь жениться. А месяц спустя она встретила папу. Это произошло совершенно случайно. Она выходила из магазина на Бонд-стрит и увидела, как мужчина, которого она приняла за дядю Джорджа, на ходу выпрыгнул из кареты, да так неудачно, что налетел на фонарный столб и повредил лодыжку. Прихрамывая, он подошел к ближайшей скамейке и сел. Естественно, мама поспешила к нему на помощь, а подойдя, увидела, что это не дядя Джордж, а его брат-близнец. Они влюбились друг в друга с первого взгляда. Папа пытался поговорить со своим братом, объясниться, но у него ничего не вышло. Дядя Джордж так и не простил моих родителей.

— И тем не менее они поженились, — прошептала Бреанна. То, чего она никак не могла понять раньше, стало ясным. — И ненависть отца стала еще сильнее. Теперь мне все понятно. И почему он был так суров к тете Анне, и почему никогда не оставался с ней наедине. — Подняв голову, она с любопытством взглянула на кузину. — А он любил мою маму? Или женился на ней просто так, только затем, что нужно было на ком-то жениться?

Анастасия задумчиво прикусила губу.

— Честно говоря, не знаю. Твой отец женился через несколько месяцев после женитьбы своего брата.

— Наши мамы были сестрами. Они были так похожи. И разница в возрасте у них составляла всего год. Отец женился на маме сразу же после того, как дядя Генри на тете Анне. Это не может быть простым совпадением. Что же касается отца, то я тоже знаю, что он из себя представляет. И тем не менее мне необходимо знать о прошлом все, чтобы понять, почему отец так сильно ненавидел… ненавидит, — поправилась Бреанна, — дядю Генри. То, что ты мне сейчас рассказала, меня огорчило, однако не шокировало и не причинило мне боль.

— Я рада. — Анастасия почувствовала, какая тяжесть свалилась с ее души. Но это ощущение было недолгим. Стоило вспомнить, почему она рассказала Бреанне историю о своих родителях. — Теперь ты понимаешь, почему твой отец стремится любой ценой сделать тебя миссис Деймен Локвуд. Не потому, что так уж хочет, чтобы ты вышла замуж за Деймена, а потому, чтобы я этого не сделала. И мне даже страшно подумать, что он предпримет, если его мечта не воплотится в жизнь. Да к тому же, похоже, и богатство, и положение Деймена позарез ему необходимы. Нет, — Анастасия энергично замотала головой, — я даже помыслить не могу о том, чтобы сказать ему правду. Я не желаю, чтобы дядя Джордж на тебе отыгрался. Не хочу тебя подставлять!

— Придумала! — просияв, воскликнула Бреанна. — Я знаю, что делать, чтобы вы с лордом могли спокойно встречаться, не вызывая гнева моего отца.

— И как ты себе это представляешь? Ведь дядя Джордж хочет видеть рядом с Дейменом тебя.

— Именно меня он рядом с ним и увидит начиная с завтрашнего утра, когда лорд Шелдрейк приедет к нам по приглашению отца на завтрак. — Бреанна встала и, вытащив из волос шпильки, тряхнула головой. — Помнишь, ты как-то сказала, что может настать день, когда тебе потребуется быть мной? Так вот, этот день настал. — Она торжествующе улыбнулась. — Идем. Пора мне отказаться от своей прически, а тебе — избавиться от своего американского акцента.

Кабачок был маленький, темный и почти не виден с главной дороги. Внутри посетителя встречали облупленные стены, зато дешевый эль. А что еще нужно простому человеку? Да и вопросов никто не задавал. Плати да пей сколько хочешь. Так что для свиданий лучшего места не найти. Джордж с отвращением вытер руки о сюртук, словно от этого атмосфера в зале могла стать более приятной. Он немного помешкал в дверях, стараясь не обращать внимания на царящий вокруг шум и гам, на оглушительные взрывы хохота, издаваемые пьяными матросами. Пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы сдержать позывы рвоты от бьющей в нос вони. Джордж стремительно прошелся по залу, горя желанием побыстрее покончить с делами и уйти. Наконец он заметил в самом дальнем углу кабачка мерцание свечи. Подойдя к столику, отодвинул стул и сел.

— Что узнал? — спросил он сидевшего напротив мужчину. Тот раскурил сигару и спокойно взглянул на Джорджа.

— Они и в самом деле стали партнерами. Условия договора стандартные. Каждый внес по двадцать пять тысяч фунтов.

— По двадцать пять тысяч! Черт! — совершенно забыв, где он находится, воскликнул Джордж и стукнул ладонью по столу.

— Спокойно, Медфорд, не стоит обращать на себя внимание. Не думаю, что тебе этого хочется.

Джордж сдержанно кивнул.

— Что ты можешь сказать насчет моей племянницы и Шелдрейка?

— Твоя племянница необыкновенно хороша. Равно как и твоя дочь.

— Я тебя не об этом спрашиваю. Я спрашиваю, что у нее с Шелдрейком.

— Ничего особенного я не заметил. Однако они оставались у него в кабинете совершенно одни в течение получаса. Я понятия не имею, чем они там занимались. Все остальное время говорили лишь о делах.

— Есть что-нибудь новенькое относительно того чертова фонда, который основал мой отец? — нетерпеливо буркнул Джордж.

— Я все хорошенько проверил. К нему не подобраться. Эти деньги тебе не достанутся. Никогда.

Джордж горько рассмеялся.

— Тогда тем более мне необходимо заполучить то, что осталось от наследства, пока моя чертова племянница не пустила все на ветер. — Подавшись вперед, он вперился в собеседника яростным взглядом. — Отправил письмо на континент?

— В ту же ночь, как мне его привезли.

— Хорошо. Глаз не спускай с Шелдрейка. И сделай все возможное, чтобы он держался от Анастасии подальше.

Глава 10

К половине десятого утра Бреанна превратилась в Анастасию, а Анастасия в Бреанну. Даже самый внимательный наблюдатель не смог бы ничего заподозрить.

— Я и забыла, как это приятно — отстаивать свое мнение, — шутливо заметила Бреанна, прохаживаясь по спальне уверенной походкой Анастасии. — Непременно этим займусь за завтраком.

— На твоем месте я не стала бы этого делать, — суховато заметила Анастасия, чуть склонив голову к плечу, как это делала Бреанна. — Твой отец ясно дал мне понять, что откровенные высказывания ему не по душе. Кроме того, сейчас он на меня зол. Так что советую тебе вести себя потише.

— Но ведь ты — это я, — усмехнулась Бреанна. — Не забывай об этом.

Анастасия не смогла сдержать улыбки.

— Тебе нравится эта игра, верно?

— Очень. Но больше всего мне будет приятно, когда я увижу, как вы с лордом Шелдрейком отправитесь прогуляться. Интересно, что он скажет, когда узнает от тебя, что ты — это ты?

В глазах Анастасии вспыхнули веселые искорки.

— Я не собираюсь слишком спешить с признанием. Пусть думает, что гуляет с тобой. Посмотрю, как он будет себя вести, а потом открою наш секрет. Мне ужасно хочется провести Деймена Шелдрейка. Пока что мне удавалось лишь не уступить ему — ни в сообразительности, ни в предприимчивости, ни на скачках. Но на сей раз я твердо намерена выиграть.

Бреанна притворно воздела глаза к потолку.

— Нет, ты просто невыносима! Бедный, бедный маркиз… Знал бы он, что связывается с особой, которой палец в рот не клади!

Стук в дверь прервал их разговор.

— Да? — крикнула Анастасия, поскольку они переодевались в комнате Бреанны.

В комнату заглянула Лиззи.

— Простите, миледи, ваш батюшка просил сказать вам, что приехал маркиз. Они ожидают вас и леди Анастасию в столовой.

— Спасибо, Лиззи, — спокойно сказала Анастасия. — Мы сейчас придем.

— Хорошо, миледи. — Дверь за служанкой закрылась.

— Ну, начало положено, и неплохое, — заметила Анастасия, грациозно приподнимая юбки, как сделала бы Бреанна.

— Верно, — согласилась Бреанна, поправив перевязанные лентой волосы и убедившись, что из незамысловатой прически выбиваются несколько прядей. — Идем, Бреанна. — Она озорно блеснула глазами. — Твой поклонник ждет тебя.

Как только девушки вошли в комнату, Деймен поднялся и посмотрел проницательными дымчато-серыми глазами сначала на Бреанну, потом на Анастасию и снова на Ереанну.

— Доброе утро, дамы. Рад видеть вас обеих.

— Мы тоже, милорд, — тотчас же ответила Бреанна, улыбнувшись, после чего подошла к стулу, на котором обычно сидела Анастасия, и сдержанно взглянула на отца. — Доброе утро, дядя Джордж.

Джордж, как обычно, равнодушно кивнул.

— Доброе утро, Анастасия. — Он повернулся к девушке, которую принял за свою дочь. — Доброе утро, Бреанна. — После чего сел и сделал знак лакею подавать на стол.

— Анастасия, я только что начал рассказывать вашему дяде о нашей вчерашней встрече, — сказал Деймен, прихлебывая чай. — Но похоже, вы уже сами ему все рассказали.

— Да, — ответила Бреанна, выбрав клубничное желе, как это сделала бы Анастасия, а не свое любимое яблочное. — Сразу по возвращении. Мне бы следовало сказать ему о моих планах до отъезда из Медфорд-Мэнор. Дядя Джордж совершенно верно заметил: мы живем в Англии, а не в Штатах.

— Это верно. — Деймен откусил кусочек бисквита, тщательно его прожевал и, проглотив, заговорил вновь: — Но никакая опасность вам не грозила. Карета виконта доставила вас прямо в банк, а там вас уже дожидались мои служащие. — Он выразительно взглянул на Джорджа. — Ваша племянница была в хороших руках.

— Я в этом не сомневаюсь, — бросил Джордж, поджав губы. — Тем не менее следовало бы подумать о ее репутации, хотя она и ездила к вам только по делу. Анастасия должна была спросить моего разрешения на поездку к вам и взять с собой горничную.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звяканьем фарфора и хрусталя. Несколько раз Джордж многозначительно взглянул на девушку, которую считал Бреанной.

Анастасия заерзала на стуле, понимая, чего от нее — то есть от Бреанны — хотят. Но как ей проявить инициативу по отношению к Деймену? Как бы это сделала Бреанна?

И Анастасия с ужасом поняла, что Бреанна бы это никак не сделала.

— Бреанна, а чем вы занимались вчера, когда мы с вашей кузиной трудились в поте лица? — спросил Деймен, первым нарушив тишину, и, сам того не ведая, пришел Анастасии на помощь.

Слава тебе, Господи! Облегченно вздохнув, Анастасия аккуратно сложила лежавшую у нее на коленях салфетку.

— Признаться, я чувствовала себя так одиноко. — «Хорошее начало, Анастасия, — похвалила она себя. — Бреанне и в самом деле должно было быть тоскливо. Действуй в том же духе, и Деймену ничего другого не останется, как вежливо предложить тебе прогуляться с ним». — Дело в том, что я привыкла, что Стаси постоянно дома, — спокойным, взвешенным тоном, характерным для Бреанны, продолжала она. — До ее приезда я и не представляла, как редко бываю на людях и как приятно делиться своими мыслями с внимательным слушателем.

Анастасия застенчиво замолчала и, сделав глоток чаю, продолжила:

— Но вы, конечно, спрашиваете не об этом. Так чем же я занималась? Рано утром сходила погулять: днем для прогулки слишком жарко. Потом пошла в библиотеку и почитала. Вот и утро прошло. А перед обедом вернулась Стаси.

Деймен кивнул и, тепло улыбнувшись, заметил:

— И вы, я уверен, весь остаток дня провели вместе.

— Мы практически не расстаемся с ней. — Анастасия сдержанно улыбнулась в ответ. — Нам со Стаси предстоит наверстать столько лет.

— С приездом кузины вы заметно повеселели, — заметил Деймен. — Как приятно видеть, что из кокона вылупилась прекрасная бабочка.

— О Боже! Надеюсь, ваши слова не означают, что раньше я была похожа на гусеницу?

— Ну что вы! — хмыкнул Деймен. — На бабочку, только более робкую.

Джордж, заметно повеселев, отодвинул тарелку с недоеденным завтраком и радостно провозгласил:

— У меня возникла великолепная идея. Помнится, Бреанна, ты что-то говорила о том, что хотела бы посоветоваться с лордом Шелдрейком по поводу наследства, которое оставил тебе дедушка. Почему бы не сделать это сейчас, сразу после завтрака? Мне до встречи с маркизом еще нужно просмотреть кое-какие бумаги. Что ж нам держать нашего гостя в доме, когда на улице такая прекрасная погода? Может быть, вы спуститесь к ручью и побродите по саду?

Анастасия послушно улыбнулась дяде Джорджу.

— Конечно, отец. Это прекрасная идея. — Она нерешительно взглянула на Деймена. — Если лорд Шелдрейк не возражает.

— Возражать? Что вы! Я с удовольствием составлю вам компанию. — Деймен отодвинул стул и встал. — Я готов.

Анастасия грациозно поднялась, подавив желание вскочить.

— Вы не возражаете, отец?

— Конечно, нет. Мы с Анастасией еще не все доели. А вы идите.

Мнимая Бреанна вопросительно взглянула на мнимую Анастасию.

— Ты не возражаешь, Стаси?

— Конечно, нет, — решительным тоном ответила Бреанна. — Идите. Желаю вам хорошо провести время.

Уэллс, стоявший у двери, при виде их удивленно выпрямился.

— Мисс Бреанна? Вы уходите?

— Нет, Уэллс. Мы с лордом Шелдрейком идем гулять. Скоро вернемся.

— Понятно, — Дворецкий нахмурился. — А ваш батюшка знает об этом?

— Конечно.

— Очень хорошо. — Уэллс открыл дверь. — Только не уходите далеко.

Анастасии пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться.

— Какой заботливый у вас дворецкий, — заметил Деймен, взяв Анастасию под руку и ведя ее по тропинке.

— Очень, — ответила Анастасия, не поднимая глаз. — Я вообще редко выхожу из дома и никогда без горничной и в сопровождении джентльмена.

— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Деймен. — Так куда Джордж приказал нам идти? К ручью?

— Да. — Анастасия вздохнула. — Он находится в самой дальней части поместья.

— Чтобы мы подольше побыли вместе. — Деймен хмыкнул. — И почему это меня нисколько не удивляет? И почему я не верю, что вы собирались спрашивать моего совета по поводу вашего наследства?

— А я и не собиралась, — ответила Анастасия, глядя на Деймена из-под опущенных ресниц.

Деймен замолчал. Анастасия отдала бы все на свете за то, чтобы узнать, о чем он думает. Они продолжали молча идти, и наконец Анастасия не выдержала.

— Я вас обидела? — выпалила она.

— Конечно, нет. Почему вы так решили?

— Не знаю. Вас могло обидеть то, что я не интересуюсь бизнесом. Или мои слова об Анастасии, — закинула девушка пробный камень.

— Ах это… — Деймен небрежно пожал плечами. — Ни то ни другое меня не обидело. Я не жду, что все вокруг будут разделять мою страсть к финансовым делам. Что же касается Анастасии, то она и в самом деле весьма своеобразная особа. А мы правильно идем? — спросил Деймен, замедляя шаг.

Дорожка вела в густую рощу.

— Да.

— Отлично.

Деймен завел Анастасию в дубовую рощу и, когда они зашли вглубь на почтительное расстояние, внезапно остановился и круто повернул ее лицом к себе.

— Что-то случилось? — захлопала глазами Анастасия.

— Ничего.

Она недоуменно взглянула на Деймена. Лицо его, скрытое тенью дерева, ничего не выражало.

— Тогда почему мы остановились?

— Поговорить. — Деймен снял с гладко причесанных волос Анастасии упавший с дерева листок. — Вы же сами за завтраком сказали, что чувствовали себя одиноко.

Анастасии не нужно было притворяться, что она удивлена. Поведение Деймена ее и в самом деле поразило.

— Да, говорила. Но…

— Ну вот. Я хочу скрасить ваше одиночество.

— Разговором? — Осторожно спросила Анастасия.

— Помимо всего прочего. — Деймен провел рукой по ее щеке. — Вы поразительно красивы.

— Так вы об этом собрались со мной разговаривать? — Удивление Анастасии моментально сменилось гневом. — О моей красоте?

— Угу. — Деймен погладил ей щеку, потом подбородок. — И еще о многом другом.

— А именно?

— Вы говорили, что увлечение Анастасии — бизнес, — внезапно сменил Деймен тему разговора. — А каковы ваши увлечения?

Отступив на шаг, она затеребила юбку, лихорадочно пытаясь понять, что здесь происходит.

Впрочем, понять было немудрено. Деймен ее соблазнял. Соблазнял самым наглым образом. И это Деймен Локвуд — принципиальный Деймен Локвуд — пытается соблазнить невинную девушку! Да не какую-нибудь, а Бреанну. Бреанну! После того как заявил Анастасии, что испытывает к ее кузине лишь дружеские чувства, а всего несколько минут назад сам признался, что его пленила Анастасия.

Негодяй! Подлый лгун! Мерзкий развратник! Она не знала, что делать — то ли ударить его, то ли закричать.

— Ну скажите же мне, — уговаривал ее Деймен, сцепив руки за спиной, словно опасаясь, что даст им волю, — чем вы любите заниматься?

«Так бы и дала тебе пощечину, подлец!» — пронеслось у нее в голове, однако она взяла себя в руки.

— Чем я люблю заниматься, вы спрашиваете? Люблю читать, рисовать и собирать фарфоровые статуэтки. В общем, вы сочтете мои увлечения самыми обыденными.

— Это как сказать, — задушевным тоном проговорил Деймен. — А какие фарфоровые статуэтки?

— Самые разные. Изображающие людей, животных, цветы, различные предметы. Я начала собирать свою коллекцию еще в детстве, и сейчас она у меня довольно обширная.

— Вот как? А вы мне как-нибудь ее покажете? «Когда? — едва не вспылила Анастасия. — Когда ты отнесешь меня, то есть Бреанну, в постель?»

— Только не говорите мне, что вам и в самом деле интересно на нее взглянуть. Деймен удивленно вскинул брови.

— А почему, собственно, нет?

— Потому что я представить себе не могу, что такому человеку, как вы, это интересно. Равно как не могу себе представить, что такой человек, как вы, опустится… — Анастасия оборвала себя на полуслове. Еще секунда — и она бы себя выдала.

— Опустится до чего? — спросил Деймен и, подойдя к Анастасии почти вплотную, взял ее руки в свои. — И скажите, каким человеком вы меня считаете?

— Честным. Человеком, который скорее будет заниматься финансовыми делами, а не… — Договорить она не смогла, у нее перехватило дыхание: Деймен увлек ее еще глубже под сень деревьев.

— А не… — подсказал он, стягивая с ее руки перчатку и прижимаясь губами к ладони.

— Что вы делаете? — ахнула Анастасия.

— А вы как думаете? — Деймен стянул вторую перчатку и, отшвырнув обе в сторону, решительно обнял Анастасию за талию.

— Лорд Шелдрейк, право… — Анастасия вырвалась, горя праведным гневом. Да как он смеет! Как смеет совращать Бреанну, когда еще вчера ухаживал за ней, Анастасией! — Думаю, нам лучше вернуться домой, — резко бросила она.

— А я думаю, что нет.

— Отлично. В таком случае я вернусь одна. — Она попыталась его обойти.

— Нет, не вернетесь. — Снова схватив ее за талию, Деймен привлек Анастасию к себе. — Я еле дождался конца завтрака, чтобы побыть с вами наедине.

— Сейчас же отпустите меня! — Анастасия попыталась отцепить руки Деймена от своей талии и замерла: нагнув голову, он прильнул губами к ее обнаженному плечу. — Прекратите! — воскликнула она, чувствуя, как по телу ее пробежала дрожь. — Отпустите меня! А не то я…

— Честно говоря, мне больше нравится, когда волосы у тебя распущены, — прошептал Деймен, поцеловав пульсирующую жилку и покрывая поцелуями ее шею. — Но так, как сейчас, — более убедительно. И мне бы не хотелось срывать ваш блестящий план. Так что я не стану вытаскивать из твоей прически шпильки. — Запрокинув Анастасии голову, Деймен приблизил губы к ее губам. — Вместо этого я сделаю вот что. — И он легонько коснулся ее губ. — Поцелуй меня.

Смысл его слов не сразу дошел до Анастасии. Она изо всех сил замолотила кулачками по груди Деймена, чувствуя, как у нее подкашиваются ноги от его поцелуя.

— Я не хочу…

— Поцелуй меня, Анастасия.

Внезапно до нее дошло. Она взглянула на Деймена широко раскрытыми глазами и с трудом пролепетала:

— Ты… догадался?

— В ту же секунду, как только тебя увидел. — И, предвидя возмущение, которое неминуемо должно было последовать, поспешно проговорил: — Потом будешь меня ругать, а сейчас поцелуй.

Но ей было уже не до возмущения. Не говоря ни слова, она прижалась к Деймену всем телом и прильнула к его губам.

Прерывисто застонав, Деймен впился в ее губы жарким поцелуем.

Анастасию словно обожгло огнем. Она приоткрыла губы, и язык Деймена проник в ее рот.

— Анастасия… — хрипло прошептал Деймен, на секунду оторвавшись от нее, и, подхватив ее на руки, сделал несколько шагов со своей драгоценной ношей и прислонил спиной к прохладному стволу дерева.

Его руки ласкали ее стройное тело, и она почувствовала, что у нее закружилась голова от нахлынувшего желания. Рука Деймена ласкала ее грудь, накрыла ее, и Анастасия, громко охнув, подалась вперед в ожидании дальнейших ласк. Его рука скользнула в лиф ее платья, пробралась под рубашку и коснулась теплой кожи. Нащупав уже затвердевший сосок, Деймен принялся водить пальцем вокруг, нежно надавливая на него, и Анастасия затрепетала всем телом. Она изогнулась, целиком отдаваясь умопомрачительным ощущениям. На мгновение оторвавшись от ее губ, чтобы вздохнуть, опалив при этом губы Анастасии горячим дыханием, Деймен вновь впился в ее губы, и Анастасию пронзило сладостное чувство.

— Деймен… — еле выдохнула она и, еще крепче обвив руками его шею, прильнула к нему всем телом, чувствуя, как внутри разгорается яростный огонь.

Молниеносным движением руки Деймен стащил с нее лиф платья, обнажив грудь. На секунду она почувствовала дуновение прохладного ветерка, но уже в следующее мгновение Деймен коснулся губами ее соска. Анастасия не смогла сдержаться и вскрикнула: ощущение оказалось пронзительно-острым. Вцепившись ему в волосы, она потянула к себе его голову, давая понять, чтобы он не останавливался. И он понял. Внезапно позади хрустнула веточка. Рывком вскинув голову, Деймен огляделся по сторонам, инстинктивно прикрыв Анастасию своим телом. И в тот же миг показался нарушитель спокойствия: рыжая белка с желудем в лапках. Резкое движение Деймена испугало зверька. Бросив добычу, белка проворно взобралась на дерево и тут же скрылась из виду. Деймен опустил голову и взглянул на Анастасию. Его обычно дымчато-серые глаза были черными от страсти. Он скользнул взглядом по ее лицу, потом по обнаженной груди, снова по лицу, явно пытаясь совладать с собой.

— Какая же ты красивая, — прошептал он, прерывисто дыша. — И как мне хочется… — Не договорив, он сжал губы с такой силой, что на скулах заходили желваки. Видно, обретение спокойствия далось ему нелегко. Запахнув рубашку на груди Анастасии, он обхватил ее разгоряченное лицо обеими руками и хрипловатым голосом продолжил: — Я не собирался заходить так далеко. Прости меня. Мне очень жаль.

— Ничего тебе не жаль, — прерывающимся, не своим голосом заявила она. — И мне тоже.

Она склонила голову ему на грудь, пытаясь успокоиться; ноги дрожали, а сердце исступленно колотилось в груди.

Похоже, Деймен понял. Он прижал Анастасию к себе, уткнулся подбородком ей в макушку. Она чувствовала на своей спине его дрожащие руки, слышала частое биение его сердца.

— Ты права, — прошептал он. — Я ни о чем не жалею. Более того, если бы эта проклятая белка меня не остановила…

Анастасия кивнула.

— С тобой все в порядке? — прошептал он ей на ухо. Этот вопрос вызвал в памяти Анастасии события, предшествовавшие бурным ласкам.

— Значит, ты знал, — укоризненно заметила Анастасия слабым, приглушенным голосом. — Ты все время знал.

И почувствовала, как он улыбается.

— Да. Как только вы с Бреанной вошли в столовую, я сразу же понял.

Сжав кулаки, Анастасия легонько стукнула Деймена по плечу.

— Черт бы тебя побрал, Деймен Локвуд! Неужели тебя никогда нельзя побороть?

Улыбка исчезла с лица Деймена.

— Ты только что это сделала, — резко бросил он. — Не только меня поборола, но и поставила на колени.

Подняв голову, Анастасия серьезно взглянула на него и покачала головой:

— Я не это имела в виду.

— Я понял. И тем не менее это правда.

— Я знаю. И как долго ты намеревался продолжать играть со мной в кошки-мышки?

Деймен улыбнулся:

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос. Сколько времени ты хотела, чтобы я принимал тебя за Бреанну? Анастасия лукаво улыбнулась:

— Пока я сама не признаюсь.

— По крайней мере честно, — хмыкнул Деймен и погладил ее по щеке. — Запомни раз и навсегда: я никогда не перепутаю тебя с Бреанной. Так что можешь не пытаться меня обмануть. Но мне очень хочется знать, зачем вы затеяли весь этот маскарад. Подозреваю, что это больше связано с твоим дядей, чем с желанием меня разыграть. Анастасия вздохнула.

— Ты прав. Дядя Джордж намекнул, что мне не следует с тобой встречаться. Он твердо намерен женить тебя на Бреанне, и собирается уже через несколько недель объявить о вашей помолвке. И он предупредил меня, чтобы я не вставала между вами.

Глаза Деймена гневно вспыхнули.

— Это уже переходит всякие границы!

— Согласна, но ситуация более сложная, чем ты себе представляешь. — Высвободившись из объятий Деймена, Анастасия подняла с земли перчатки и заправила в высокую прическу выбившиеся пряди. — Давай лучше пойдем, — сказала она, указав на дорожку. — Не хочется врать дяде Джорджу насчет того, куда мы ходили гулять.

— Это верно. — Он взял ее под руку. — И все-таки давай воспользуемся тем, что дядя Джордж принимает тебя за свою дочь. В конце концов, если он вдруг выглянет из окна, ничто не порадует его больше, чем мы с Бреанной, идущие под руку.

— Разве что вы с Бреанной, идущие под руку к алтарю, — суховато заметила Анастасия.

Деймен хмуро усмехнулся.

— Расскажи мне, что произошло, когда ты вчера вернулась из банка, — попросил он, и они направились обратно к дому.

Ничего не пропуская, Анастасия пересказала и свой разговор с дядей, и с Бреанной, после чего поделилась с Дейменом своими соображениями относительно причин необычного поведения дядюшки.

— Я понимаю твое беспокойство, — задумчиво поддержал ее Деймен, когда она закончила. — Согласен, что Джордж, должно быть, гораздо глубже увяз в долгах, чем мы думаем. Но чем этот ваш спектакль поможет делу? Рано или поздно все равно придется сказать Джорджу, что у нас с Бреанной не будет никакого будущего.

— Если возникнет такая необходимость, что-нибудь придумаем.

— Если? — Остановившись, Деймен схватил Анастасию за плечи. — Такая необходимость уже есть, — ровным голосом сказал он, сверля ее взглядом. — Чувство, возникшее между нами, не исчезнет. Оно лишь станет сильнее и глубже. Так что если ты ждешь, что оно закончится…

— Я этого не жду, — оборвала его Анастасия. Прикусив губу, она задумалась, как бы получше объяснить, и наконец сказала: — Деймен, я боюсь, что он изобьет ее.

— Он ее бьет? — удивился Деймен.

— Иногда. Не знаю, насколько сильно и как часто, однако подозреваю, что гораздо чаще и сильнее, чем говорит Бреанна. Об этом она предпочитает не распространяться. Единственное, о чем она мне сказала, — это что ее отец в последнее время стал необыкновенно раздражительным. Слова ему не скажи — он тут же взрывается. Когда я вчера приехала домой, на подбородке у Бреанны был синяк, причем достаточно большой: пришлось его полчаса запудривать. А сделать это было необходимо, ведь Бреанна должна была играть меня. И синяк этот дядя Джордж ей поставил не нечаянно. Просто хотел подчеркнуть значимость своих слов. Так представляешь, что он с ней сделает, если узнает, что ей не удалось заполучить тебя?

Деймен вздохнул.

— И как ты собираешься ее защищать?

— Продолжая изображать Бреанну, когда ты будешь приезжать, за исключением тех случаев, когда ты будешь приезжать именно ко мне по делам, касающимся нашего банка. Тогда я буду собой.

— И как долго это будет продолжаться?

— До тех пор, пока я не выясню, насколько сильно увяз в долгах дядя Джордж и насколько он опасен, если встать у него на пути. И до тех пор, пока не придумаю, как защитить Бреанну. Деймен, кроме меня, у Бреанны никого нет и не будет, пока она не встретит человека, предназначенного ей судьбой. Я не могу ее бросить.

— Ну что ты, как можно ее бросать. — Деймен с Анастасией вышли на поляну и направились к небольшому ручейку. — Знаешь, а у вас с Бреанной есть одна общая черта. Вы обе мягкосердечные. — Остановившись на берегу ручья, он повернулся к Анастасии. — Хотя ты настоящий романтик, иначе ты бы никогда не сказала: «Пока она не встретит человека, предназначенного ей судьбой». — Деймен улыбнулся. — Хоть ты девушка и прогрессивная, ты все равно веришь в то, что каждый человек должен встретить свою половинку.

— Ты тоже в это веришь, — поддела его Анастасия. — Я помню, как ты уверял меня, что стоит Бреанне встретить своего мужчину, как она расцветет.

— Уверял. — Деймен улыбнулся. — Хотя я никогда не считал себя романтиком. А оказывается, я романтик и есть, черт бы меня побрал.

— Романтик в любви, прагматик в бизнесе. — Взгляд ее стал задумчивым. — Таким был и мой отец. В бизнесе — бесстрастным дельцом, а в личной жизни — любящим мужем и нежным отцом. — Она грустно вздохнула. — Так что если я романтик, то ничего удивительного в этом нет. Мои родители очень любили друг друга. Я росла, греясь в лучах этой любви, а когда выросла, поняла, что любовь — это редкий, бесценный дар, который человек может искать всю жизнь. А Бреанне не довелось этого узнать. Ее мама умерла сразу после родов.

— Я помню, как сильно Генри любил свою жену, — заметил Деймен. — Когда они были вместе, он глаз с нее не сводил, когда бывал один, все время о ней думал. Что касается родителей Бреанны, я был еще маленький, когда умерла ее мать. Скажи мне, а Джордж так же сильно любил свою жену, как твой отец?

Анастасия опустила глаза.

— Мне было всего несколько месяцев, когда умерла тетя Дороти. Я ее не знала.

— Но твоя мама наверняка тебе о ней рассказывала. Ведь они были сестрами.

— Да, тетя Дороти была ее младшей сестрой.

У Анастасии не было никакого желания продолжать эту тему. Одно дело — рассказать о прошлом их родителей Бреанне, она имела право знать правду, и совсем другое — Деймену. Она его еще слишком мало знает, чтобы посвящать в подробности давно минувших дней, объяснять, почему дядя Джордж так люто ненавидит ее отца. Может быть, когда-нибудь она ему об этом и расскажет, но не теперь.

— Мама и тетя Дороти были очень похожи, — заметила она. — А наши отцы были близнецами. Так что нет ничего удивительного в том, что мы с Бреанной такие похожие.

— Вы вовсе не одинаковые. И потом — ты перевела разговор на другую тему, как сделала это у меня в конторе, когда мы коснулись вопроса о том, почему твой дядя ненавидит твоих родителей. Явно неспроста. Но я вижу, ты не хочешь говорить со мной на эту тему.

— Да, сейчас не хочу. Прошу, пойми. Это очень личное.

— Хорошо. — Деймен медленно кивнул. — Я не стану тебя наказывать.

— Премного тебе за это благодарна. — Анастасия откашлялась и продолжала: — Вот ты только что сказал, что у нас с Бреанной одна одинаковая черта: мы обе мягкосердечные. А какие еще общие черты ты у нас заметил?

— Преданность. Преданность и любовь, особенно друг к другу. И как я подозреваю, к вашему дедушке.

Анастасия удивленно захлопала глазами. Поразительно, насколько Деймен проницателен!

— Повторю то, что говорила тебе на балу: вы чрезвычайно проницательный человек, лорд Шелдрейк.

— А я отвечу теми же словами, что сказал тогда: вы необыкновенно интересная женщина, Анастасия. — Он ласково погладил ее по щеке. — Занимательная и упоительная — настолько, что я не могу не думать о тебе и не прикасаться к тебе. — Обхватив за талию, он привлек ее к себе и прильнул к губам. — Скажи, что испытываешь ко мне такие же чувства, — пробормотал он, с неохотой отрываясь от нее. — Скажи. — Да, — ответила Анастасия, прерывисто дыша.

— В таком случае позволь помочь тебе разгадать загадку, которую задал тебе твой дядюшка.

— И как ты собираешься это сделать?

— У меня много знакомых. Наведу кое-какие справки о финансовом состоянии Джорджа. Чем скорее мы узнаем, что нас ждет, тем лучше сможем к этому приготовиться.

Анастасия почувствовала необыкновенное облегчение. Только сейчас она поняла, что собиралась выступить против дяди Джорджа одна, без какой-либо поддержки: родители давно умерли, а просить о помощи Бреанну нельзя — этим навлечешь на ее голову большие неприятности. Так что обратиться за помощью было не к кому. До сегодняшнего дня.

— Стаси, — принялся уговаривать ее Деймен, приняв молчание за отказ. — Я твой партнер в финансовых делах, так позволь мне стать им и в делах, не относящихся к банковской сфере. Я знаю, как ты ценишь свою независимость, но иногда для того, чтобы добиться успеха, необходимо привлечь дополнительные силы. И это как раз такой случай.

Анастасия насмешливо вскинула брови.

— Вот слова настоящего банкира. Так, значит, ты предлагаешь стать моим партнером не только в финансовых, но и во всех остальных делах?

Деймен усмехнулся.

— Угу. И на твоем месте я бы ухватился за это предложение. Я человек, на которого можно положиться.

— Что верно, то верно, — согласилась она и на сей раз сама проявила инициативу: обняв Деймена за шею, прильнула к его губам, а оторвавшись, проговорила: — Считай это моей подписью.

Деймен еще крепче обнял Анастасию.

— Эта подпись нравится мне гораздо больше, чем та, что ставят на бумаге, — прошептал он.

— И она связывает нас более тесными узами. Деймен взглянул ей прямо в глаза.

— Кстати, об узах, — заметил он, проведя рукой по блестящим волосам Анастасии. — Надеюсь, ты скоро решишься рассказать мне, почему Джордж с такой неприязнью относился к твоим родителям. И после этого… — Деймен нежно провел пальцем по мягкой нижней губе Анастасии, — я хочу услышать об узах, связывавших тебя и твоего дедушку.

В глазах Анастасии вспыхнула искра желания, и, целуя пальцы Деймена, она прошептала:

— Но для этого потребуется провести немало часов наедине, милорд. Вы уверены, что сможете это устроить?

— Вне всякого сомнения, — насмешливо подтвердил Деймен, но уже через секунду совершенно серьезно сказал: — Однако имей в виду, Стаси, я не уверен, что смогу пообещать тебе держать себя в руках.

Глядя на него полными страсти глазами, она ответила:

— Это хорошо. Поскольку я не уверена, что мне этого хочется.

Глава 11

Последующие несколько недель Анастасия пребывала в постоянном напряжении. Каждый раз, когда Деймен приезжал в Медфорд-Мэнор, Анастасия играла роль Бреанны, а Бреанна — Анастасии. И всякий раз Анастасия испытывала двоякое чувство. С одной стороны, она ощущала несказанную радость потому, что может пообщаться с Дейменом наедине, а с другой — отчаянный страх, что дядя узнает правду: его план женить Деймена Локвуда на своей дочери провалился, Бреанна с Анастасией водили его за нос и делали это довольно долго. Она понимала, что, если обман откроется, Бреанне несдобровать. В последнее время он был взвинчен до предела. Рявкал на всех, особенно доставалось слугам, хлопал дверьми… В общем, клокотавшая в нем ярость то и дело вырывалась наружу. Каждый день он запирался в своем кабинете и просиживал там часами, что-то громко бормоча. Слов, однако, из холла было не разобрать — обстоятельство, еще сильнее возбуждавшее любопытство Анастасии. Несколько раз, убедившись, что поблизости никого нет, она на цыпочках подходила к кабинету и, прижавшись ухом к двери, напряженно прислушивалась, пытаясь уловить слова. Но дверь была слишком толстой, и сквозь нее слышался лишь дядин голос, раздраженный, угрюмый. Если бы дядя Джордж был просто раздражен — это еще полбеды. Хуже было то, что он начал сильно пить. Каждое утро он исчезал в кабинете с полным стаканом бренди, после того как выпивал его, шел за другим, потом за третьим и к полудню бывал уже настолько пьян, что двух слов связать не мог. Причина этого запоя крылась, конечно же, не в недовольстве Джорджа тем, как развиваются отношения между Дейменом и Бреанной. Напротив, видя, как старательно маркиз ухаживает за дочерью, Джордж прекратил к ней придираться, удовлетворенный тем, как у влюбленных идут дела. Что-то другое не давало ему покоя, что-то более важное, чем желание выдать замуж за Деймена свою дочь. И это что-то терзало Джорджа так сильно, что он стал похож на снаряд, готовый вот-вот взорваться. Подогнув под себя ноги, Анастасия поудобнее устроилась на подоконнике и выглянула во двор. Старший садовник подстригал кусты, растущие вдоль подъездной аллеи, но Анастасия, занятая своими мыслями о дяде, не замечала его. После того, что рассказал ей Деймен вчера, во время встречи в «Доме Локвудов», ей было о чем подумать. Она ездила туда узнать, как продвигаются дела в их недавно образованном совместном предприятии. Деймен вкратце сообщил последние новости, заметил, что предположительно американское отделение их банка откроется в середине осени. Анастасия была в полном восторге — молодец Деймен, какая четкость в работе! Остальное время встречи было посвящено Джорджу. Деймен поведал ей, что, по сведениям из самых достоверных источников, долговая яма, в которую угодил ее дядюшка, необыкновенно глубока. Оказалось, что он многим задолжал крупные суммы. Более того, он вложил тысячи в убыточные предприятия, в результате чего не только не получил никакой прибыли, но и потерял все, до последнего шиллинга. Короче говоря, он стоял на краю банкротства. Единственное, что говорило в пользу Джорджа, — это неизменный успех компании «Колби и сыновья». Однако, по мнению Деймена, и этот успех мог скоро закончиться.

— Не понимаю, — пожала плечами Анастасия. — Неужели дяде не хватает дохода, который приносит ему компания?

— Хватило бы, если бы он умело им распоряжался, — ответил Деймен. — Однако налицо все признаки того, что он этого не делает. Согласно информации, которую я получил, Джордж не положил полученную прибыль под проценты ни в банк «Дом Локвудов», где держит все свои сбережения, вернее, то, что от них осталось, ни в какой-либо другой банк. Это означает, что он эти деньги промотал. Более того, он сделал это с легкостью, рассчитывая на то, что Генри завещает свою половину бизнеса не тебе, а ему.

— Верно, — сухо заметила Анастасия. — Я это поняла, когда нам оглашали папино завещание. Дядя Джордж не смог скрыть своего возмущения тем, что ему ничего не досталось.

— Ему необходима была эта половина бизнеса, доставшаяся тебе, — заметил Деймен. — Он бы живо нашел ей применение, вложил бы полученную с нее прибыль в какое-нибудь нерентабельное предприятие, а какую-то часть потратил на погашение долгов.

— Чтобы тотчас же снова их наделать, — съязвила Анастасия.

Деймен сдержанно кивнул. Что ж, все это объясняло, почему Джордж так стремится выдать Бреанну замуж за Деймена, — ему не терпелось прибрать к рукам состояние маркиза. Внезапно на подъездной аллее показалась карета, и Анастасия поспешно выпрямилась, пристально глядя в окно. Карета, скрипнув рессорами, остановилась, и из нее вышел мужчина, показавшийся Анастасии знакомым: средних лет, плотного телосложения, с квадратной челюстью. Бросив рассеянный взгляд на лошадей, он обреченно вздохнул и начал быстро подниматься по ступенькам. Она следила за ним, лихорадочно вспоминая, как его зовут. На балу, устроенном Джорджем в ее честь, она познакомилась с сотней людей, но имя этого человека запомнила, вот только сейчас запамятовала. Она обращалась к нему с деловым предложением, но он отверг его. Он богатый бизнесмен. Титула у него нет, однако человек он известный, владелец пароходной компании. Лаймен! Анастасия облегченно вздохнула: наконец-то вспомнила. Мистер Эдгар Лаймен. Очевидно, приехал к дяде Джорджу. И, судя по его взъерошенному виду, новость, которую он привез, не слишком приятная. Анастасия нетерпеливо заерзала на подоконнике. Ей ужасно хотелось побежать к дядиному кабинету, но она понимала, что еще не время. Нужно подождать пять-десять минут. Когда установленное ею время прошло, она вышла в холл и, тихонько ступая, направилась к кабинету дядюшки. Может быть, она услышит нечто, что прояснит причину его перевозбужденного состояния. Выслушав доклад Уэллса о приезде Лаймена, Джордж залпом осушил стакан и приказал дворецкому проводить гостя к нему.

— Чего тебе здесь нужно? — раздраженно бросил он, как только они остались одни. — Я же тебе сказал, что увижусь с тобой, когда узнаю от своего агента, что корабль благополучно прибыл в порт.

— Корабль не прибудет в порт, — сказал Лаймен. На лбу у него выступили капельки пота, руки дрожали.

— Что?! — Джордж вздрогнул от неожиданности. — Что ты несешь?

— Два дня назад на море разразился страшный шторм, — заявил Лаймен, решив не ходить вокруг да около. — И мой корабль попал прямо в его эпицентр. Молния угодила в грот-мачту, и корабль пошел ко дну.

Лицо Джорджа стало белым как полотно.

— Ко дну? — еле вымолвил он. — А как же груз? Ведь команда могла спасти… — Он осекся, видя, что Лаймен энергично качает головой.

— Нет, Медфорд. Никому не удалось спастись. Все случилось глубокой ночью. Вероятно, все спали. Думаю, что к тому времени, как люди поняли, что произошло, было уже слишком поздно. — Он снова сокрушенно покачал головой. — Что толку сейчас об этом думать? Факт тот, что никто не спасся. Никто и ничто. За исключением Мида. Этот подонок оказался шустрым малым. Нашел шлюпку и поплыл к берегу. Нет, ты только подумай! Какая ирония судьбы! Именно он и принес мне это ужасное известие. И не тешь себя надеждой: он не врет. Я проверял. Весь наш груз пошел ко дну. — Голос Лаймена дрогнул. — И не мне тебе говорить, что он не был застрахован. Так что потерян для нас безвозвратно. И груз, и прибыль — все пошло прахом!

Грязно выругавшись, Джордж с такой силой стукнул кулаком по столу, что все стоявшие на нем предметы подскочили.

— Нет, черт подери! Нет! — Схватив со стола бутылку бренди, он трясущейся рукой наполнил стакан. — Мы сами туда поедем, прочешем все море. Может, хоть часть груза выловим…

— Ничего не выйдет. Четверо моих самых лучших людей это уже сделали. Кроме обломков, они ничего не нашли. Только мертвые тела плавали в воде.

— Мертвые тела? — взревел Джордж. — Какой мне прок от мертвых тел! — Он в три глотка осушил стакан. — Что же мне делать? Что делать, черт подери? Этот груз стоил целого состояния! Ты сам видел: Бейтс подобрал нам товар высшего качества. Мы могли выручить за него тысячи. Тысячи! Это же был наш последний шанс, Лаймен! Наш последний шанс, черт побери! — Джордж запустил стакан в стену, и тот разлетелся на мелкие кусочки. — Черт бы побрал этого Мида! Этот сукин сын должен был взять самый ценный груз с собой в лодку! А он стал спасать свою чертову голову!

Отпрянув от двери кабинета, Анастасия прислонилась к стене, широко раскрыв глаза от ужаса, пытаясь переварить только что полученную информацию. Кто этот незнакомец, которого она называет своим дядей? Человек, ставящий груз выше человеческих жизней? И какого рода этот груз, почему он настолько важен, что потеря его привела дядю в такое бешенство? Нелегальный груз. Это наверняка. Это единственное объяснение, почему дядя Джордж и мистер Лаймен так разволновались и почему этот груз не был застрахован. Нужно быстрее убираться отсюда. Охваченная ужасом, она бросилась бежать, завернула за угол, помчалась вверх по лестнице. Ни на секунду не останавливаясь, она влетела в свою комнату и захлопнула дверь. Сердце отчаянно стучало в груди. Приложив ухо к двери, она прислушалась. Тишина. Анастасия облегченно вздохнула. Никто за ней не гнался. То, что она недавно узнала, было ее тайной. Нужно немедленно поделиться этим с Дейменом. Но как к нему попасть? Какой предлог найти для того, чтобы поехать в «Дом Локвудов»? Ведь она была там вчера, а по возвращении не говорила дяде о том, что должна встретиться со своим партнером сегодня. Нужна помощь. Но Бреанну просить о ней нельзя. Слишком опасно. Тогда от кого ее получить? И тут ее осенило. Уэллс! Да-да, старый, добрый Уэллс, который с такой нежностью относится и к ней, и к Бреанне. Он непременно ей поможет, если она сумеет доказать, что поездка в Лондон для нее чрезвычайно важна. Вот только нужно будет убедить его в этом, не вдаваясь в подробности, иначе он может счесть себя виноватым перед своим хозяином. Решено! Она скажет лишь, что ей требуется помощь. Приняв это решение, Анастасия подошла к окну и чуть-чуть отодвинула штору. Теперь ей отлично был виден весь двор, а она не была видна с улицы. Поскольку разговор дяди с Лайменом закончился, последний мог выйти из дома в любую минуту. Так оно и случилось. Взволнованный посетитель сбежал по ступенькам и вскочил в поджидавший его экипаж. Карета покатила по подъездной аллее и вскоре скрылась из виду. Несколько минут Анастасия смотрела в окно, дожидаясь, не произойдет ли еще что-нибудь, но все было тихо. Отойдя от окна, она потерла виски, пытаясь представить себе, что сейчас делает дядя и где он находится. Судя по его недавнему поведению, скорее всего, распрощавшись с Лайменом, он засел у себя в кабинете с очередной бутылкой бренди. Анастасия решительно вышла из комнаты. Она спустилась по лестнице, приняв самый что ни на есть непринужденный вид. В холле не было ни души. Она медленно направилась к входной двери. Вот сейчас, откуда ни возьмись, появится дядя и строго спросит, куда это она собралась и зачем. Но ничего подобного не произошло. Дядя Джордж не появился. Стоявший у двери Уэллс при виде Анастасии вопросительно взглянул.

— Вы куда-то уходите, мисс Стаси? — спросил он, определив по растрепанным волосам, что это именно Анастасия, а не Бреанна.

— Да, Уэллс. — Анастасия быстро огляделась по сторонам, не подслушивает ли кто, и шепотом продолжила: — Мне нужна твоя помощь. Но к сожалению, если ты согласишься мне помочь, тебе придется солгать дяде Джорджу. Я бы тебя не просила об этом, если бы дело, по которому мне необходимо отлучиться из дома, не было таким важным.

По лицу дворецкого было видно, что ее просьба не слишком его удивила. Откашлявшись, он спросил:

— И о чем же я должен солгать?

— От тебя требуется совсем немного, — успокоила его Анастасия. — Мне необходимо срочно переговорить с лордом Шелдрейком. А поскольку маркиз сегодня не собирается приезжать к дяде Джорджу, нужен какой-то предлог самой отправиться в «Дом Локвудов». Скажи дяде Джорджу, что маркиз прислал мне записку с просьбой немедленно приехать в банк по делам, касающимся нашего совместного предприятия. Ты смог бы это сделать, не чувствуя себя предателем?

— Вы говорите — дело чрезвычайной важности, — заметил Уэллс, спокойно глядя на Анастасию. — Могу я спросить: вы просите меня солгать, чтобы защитить мисс Бреанну?

— Да.

— В таком случае я как-нибудь это переживу. — И Уэллс решительно распахнул дверь. — Поезжайте спокойно. Если ваш дядя будет о вас спрашивать, я скажу, что лорд Шелдрейк вызвал вас в банк и вы выехали сразу же, как только получили его записку.

— Спасибо, — прошептала она, решив, что сейчас не время задавать вопросы. — Лучшего объяснения и не придумаешь.

— Не за что, мисс Стаси. — Лицо Уэллса стало серьезным, и в голосе послышалось беспокойство. — Желаю удачи. И будьте осторожны.

Анастасия так же серьезно кивнула.

— Постараюсь.

Когда она несколько часов спустя вошла в «Дом Локвудов», работа в банке кипела вовсю. Грефф сразу же заметил посетительницу и кинулся навстречу.

— Добрый день, леди Бреанна, — приветствовал он ее, но, заметив, что она одна, без виконта Медфорда, похоже, понял свою ошибку. — Или вы леди Анастасия? — спросил он, вопросительно вскинув брови. — Простите, но я никак не могу вас различить.

Анастасия усмехнулась.

— И поскольку я явилась без сопровождения, вы догадались, кто я, и, могу вам сказать, вы правы. Вы весьма наблюдательны, Грефф. Лорду Шелдрейку повезло, что вы у него служите.

— Благодарю вас, миледи, — поклонился он и, поджав губы, спросил: — Разве вы договаривались с маркизом о встрече?

— Нет, но мне необходимо его видеть. — Анастасии впервые пришло в голову, что Деймена может и не оказаться в банке. — Он у себя?

— Он у себя, беседует со своим клиентом. Я сейчас скажу ему, что вы приехали. Уверен, он выкроит для вас время.

И, еще раз учтиво поклонившись, Грефф направился в глубь банка. Дожидаясь его возвращения, Анастасия ходила взад и вперед по холлу, теребя перчатки. Она надеялась, что Грефф догадается отозвать Деймена в сторонку и сказать ему, не только кто к нему пришел, но и что посетительница срочно хочет с ним поговорить.

— О, здравствуйте, миледи, — раздался за ее спиной смутно знакомый мужской голос, и она резко обернулась.

Это оказался мистер Бут. Его круглое лицо так и сияло. Поклонившись, он поднес руку Анастасии к губам.

— Я и не знал, что вы с вашим батюшкой должны были сегодня к нам приехать. Очень рад вас видеть.

— Добрый день, мистер Бут, — ответила Анастасия, а про себя подумала, что в присутствии этого человека почему-то испытывает неловкость. Может быть, потому, что он очарован Бреанной, а не ею. — Неудивительно, что вы меня не ждали, — прибавила она. — Мой визит в ваш банк не был запланирован. Между прочим, по-моему, вы перепутали меня с кузиной.

— Простите, леди Анастасия, я, кажется, ошибся, — поправился Бут, смущенно улыбнувшись. — Трудно поверить, что на свете существуют две такие очаровательные юные леди, да к тому же похожие друг на друга как две капли воды.

— Благодарю вас за комплимент, — ответила Анастасия, нисколько не чувствуя себя польщенной.

— Анастасия? Что-то случилось? Обернувшись, она увидела Деймена и кивнула.

— Да. Простите, что вынуждена прервать вашу встречу, но мне необходимо срочно с вами поговорить.

Несколько секунд Деймен не сводил с нее пристального взгляда, потом сказал Буту:

— У меня в кабинете Кромптон. Вам придется меня подменить, по крайней мере до тех пор, пока не вернется Джон.

— Уже вернулся, Деймен, — послышался голос Каннингса. Он только что подошел. — Я улажу дела с Кромптоном. Насколько мне известно, он собирается вложить деньги в банки нескольких европейских стран, а также в банк Сингапура. Мне знакомы все плюсы и минусы данной операции.

— Отлично. Я пошлю его в ваш кабинет. — Решив эту проблему, Деймен сделал знак Анастасии следовать за ним. Лицо его при этом ничего не выражало, как бывало всегда, когда они встречались на людях. — Идемте, миледи.

Анастасия первой вошла в кабинет, остановившись лишь для того, чтобы поздороваться с мистером Кромптоном, который, согласно кивнув на предложение обсудить его проблемы с Джоном Каннингсом, собирал свой портфель.

— Вижу, вы нашли человека, который вас поддержал, — как всегда, коротко, по-военному, заметил Кромптон. — Рад за вас, дорогая девочка.

— Благодарю вас. — Анастасия не стала говорить Кромптону о том, что Деймен не просто ее поддерживает, но и является ее партнером. Не до того ей было. — Я и сама очень рада работать с маркизом.

— Ну еще бы! Он и его помощники считаются в Англии самыми лучшими финансистами. — Кромптон одернул жилет, надел перчатки, аккуратно натянув их на каждый палец, и обратился к Деймену: — Благодарю вас за ваш предварительный совет, Шелдрейк. Сейчас я поговорю с Каннингсом, а после того, как мы все обсудим, еще раз к вам загляну. Полагаю, к этому времени вы уже закончите ваши дела с леди Анастасией.

— Очень хорошо. — Деймен распахнул дверь, учтиво подождал, пока пожилой отставной военный выйдет, затем закрыл ее и запер на ключ.

Секунду спустя он был уже рядом с Анастасией. Обняв ее за плечи, так и впился в нее взглядом.

— Что случилось? На тебе лица нет. Анастасия судорожно сглотнула. Только сейчас она поняла, какой сегодня был тяжелый день.

— Я подслушала один разговор. Честно говоря, не знаю, что и думать.

— Какой разговор? Чей?

Она подробно пересказала то, что услышала из разговора дяди Джорджа с Эдгаром Лайменом.

— Черт подери! — прошипел Деймен, когда она закончила. — Я предполагал, что происходит нечто подобное. — Он еще крепче сжал плечи Анастасии. — Ты уверена, что никто тебя не видел?

— Уверена. — Она беспомощно всплеснула руками. — Деймен, похоже, дядя замешан в какой-то незаконной деятельности. Встает вопрос, в какой и кто еще, помимо мистера Лаймена, к ней причастен.

— Ну, во-первых, этот Мид. — Деймен нахмурился. — Но мне кажется, фигура он незначительная. Какой-нибудь моряк, который работает на Лаймена. Он может и не знать, что перевозит на своем корабле. Даже если мы вдруг разыщем его и допросим, скорее всего мы ничего не узнаем, а себя выдадим.

Анастасия кивнула. Помолчав, Деймен спросил:

— А твой дядя или Лаймен упоминали еще какие-нибудь фамилии?

— Не знаю. Может быть. — Анастасия закрыла глаза, стараясь припомнить каждое слово разговора. — Я была настолько шокирована тем, что дядя Джордж занимается незаконной деятельностью. Кроме того, голоса звучали приглушенно.

Деймен понимающе кивнул.

— Если было что-то еще, ты вспомнишь. Но какой бы груз Джордж ни отправлял, он наверняка представляет большую ценность. В противном случае он бы не стал так рисковать. Хотя не знаю. Его финансы иссякли настолько, что он готов пойти на что угодно, лишь бы возместить часть потерь.

— Я понимаю. Деймен нахмурился, напряженно размышляя.

— Мид — фигура мелкая. Лаймен тоже. Он никогда ни в чем нам не признается, поскольку признание будет означать, что он, как и твой дядюшка, замешан в преступлении. Нет, нужен кто-то, кто сумеет раздобыть для нас конкретные доказательства. Кто-то, кто сможет найти доступ к письменным материалам тех дел, в которых участвовал твой дядя. Эти документы должны существовать, даже если они представлены в самом невинном виде, вроде оплаты поставок. Если бы я смог их раздобыть, я бы понял, чем именно занимается твой дядя, с кем имеет дело и даже чем он торгует. Но я этого сделать не смогу. Так кто же настолько близок к твоему дяде, чтобы смог? Уэллс?

Анастасия энергично замотала головой.

— Нет. Просить Уэллса предать дядю Джорджа опасно и неэтично.

Внезапно ее осенило. О Господи! Как же она об этом раньше не подумала? Ведь все так просто! Схватив Деймена. на лацканы сюртука, она взволнованно сказала:

— Я! Я добуду тебе эти сведения. И как я до этого раньше не додумалась? Уверила себя, что ответы на все наши вопросы можно получить в Медфорд-Мэнор, и проглядела очевидное: самое надежное место, где можно легче всего спрятать записи, — это «Колби и сыновья». Лицо Деймена помрачнело.

— Мне это не нравится.

— Я в этом не сомневаюсь. — Анастасия задумчиво прикусила губу, напряженно размышляя. — Но это самый логичный и пока единственный выход. Деймен, ты же сам говорил, что единственный источник дохода дяди Джорджа — это прибыли компании «Колби и сыновья». Теперь я владею папиной долей акций и вполне естественно, если я стану проявлять интерес к тому, как идут дела в нашей семейной фирме. Я скажу дяде Джорджу, что хочу съездить в контору посмотреть бухгалтерские книги, квитанции и все записи, касающиеся полученных в последнее время прибылей. Попрошу, чтобы он познакомил меня со всеми нашими поставщиками, со всеми до единого, одним из которых, как нам с тобой известно, является мистер Лаймен. Дяде Джорджу ничего не останется, как согласиться. Ведь он прекрасно понимает, что в противном случае я пожалуюсь мистеру Феншоу на то, что он отказывается со мной сотрудничать.

У Деймена вытянулось от удивления лицо.

— Ты, должно быть, шутишь. И у него при этом не возникнет никаких подозрений?

— Этот бизнес принадлежит не только ему, а всей нашей семье. У дяди Джорджа не будет другого выхода. А поскольку он меня хорошо знает, он ничего не заподозрит. Решит, что я, как всегда, лезу куда не надо. В конце концов, я женщина. — Анастасия лукаво улыбнулась. — Полагаю, ты это заметил?

— Разумеется, заметил. — Он помрачнел. — А еще я заметил, что ты безрассудна и чересчур самоуверенна. То, что ты задумала, невероятно опасно.

— Но если моя затея удастся, мы все узнаем. — Решимость Анастасии крепла с каждой минутой. — Деймен, мой дядя — жестокий и жадный человек. Если бы ты только послушал, как он говорил… — Ее даже передернуло от ужаса. — Я очень беспокоюсь за Бреанну.

— А я еще и за тебя. — Деймен привлек Анастасию к себе и, уткнувшись подбородком ей в макушку, поглаживал по растрепанным волосам. — Стаси, если твой дядя и в самом деле преступник, ты представляешь на его пути самую большую угрозу. Стоит ему только заподозрить…

— Он не заподозрит. — Она отстранилась и умоляюще взглянула на Деймена. — Дай мне несколько дней. Большего я не прошу. Дай мне покопаться в бумагах компании «Колби и сыновья». Если я почувствую хоть малейшую опасность, то остановлюсь. Даю тебе слово. Я сразу же приду к тебе, и мы с тобой придумаем какой-нибудь другой план. Договорились?

— Два дня, — уточнил Деймен. — Начиная с завтрашнего. И в конце каждого я буду приезжать в Медфорд-Мэнор на ужин. Приезжать повидаться с Бреанной. — Он многозначительно взглянул на Анастасию. — Мы с ней предпримем долгие прогулки вдвоем, после чего решим, что делать дальше. Договорились?

Она почувствовала, как в груди ее поднялась теплая волна.

— Да, — прошептала она и, подняв голову, поцеловала Деймена в подбородок. — Договорились.

Запрокинув ей голову, Деймен обхватил ее лицо руками и поцеловал в губы.

— Нам с тобой есть что обсудить, — тихо сказал он, оторвавшись наконец от ее губ. — И ты это знаешь, верно?

Анастасия кивнула. При мысли о том, что именно они будут обсуждать и как, у нее захватило дух.

— Мы и так уже долго откладывали этот разговор. Слишком долго. — Деймен отстранился и, зарывшись руками в ее волосы, продолжал: — Но больше откладывать не будем. Чувства, которые мы испытываем друг к другу, возникшие между нами в тот первый день в конторе Феншоу, останутся с нами навсегда. И как только проблема с твоим дядей будет решена…

— Да, как только она будет решена. — Анастасия коснулась губ Деймена кончиками пальцев, призывая его замолчать. — Но до тех пор…

— До тех пор… — напомнил он.

— Ах, Деймен, с каждым днем я все сильнее тебя люблю, — прошептала Анастасия, прерывисто дыша. — Ты это знаешь?

Деймен поцеловал ее.

— Знаю. Но я должен был это услышать. Потому что я люблю тебя так сильно, что ты и представить себе не можешь.

И он так страстно ее поцеловал, что у Анастасии подкосились ноги.

В этот момент раздался стук в дверь, и Деймен раздраженно заворчал.

— Мы можем не открывать, — проговорил он, продолжая покрывать губы Анастасии поцелуями.

— Можем, — вздохнула она, — но это вызовет подозрения. А нам это ни к чему.

Она взглянула ему прямо в глаза.

— Всего несколько дней, Деймен, — умоляюще прошептала она. — Ради Бреанны. Она целиком и полностью зависит от своего отца. Пожалуйста, дай мне несколько дней.

— Хорошо, — согласился Деймен. — Но не больше. Если в течение этих дней ты ничего не обнаружишь, я сам, если понадобится, явлюсь в компанию «Колби и сыновья» и раздобуду эти чертовы доказательства, чтобы упечь твоего дядюшку в тюрьму. И как только Бреанна окажется в безопасности, ничто не помешает мне сделать тебя своей. Ничто, Анастасия.

В дверь снова постучали.

Чертыхнувшись, Деймен пошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял Каннингс. На лице его было написано неподдельное изумление.

— Что тебе нужно? — рявкнул Деймен.

— Я вам помешал? — Каннингс удивленно вскинул брови. Повернувшись, Деймен направился к столу.

— Я обсуждаю с леди Анастасией кое-какие важные вопросы относительного нашего совместного предприятия и не хочу, чтобы мне мешали.

Каннингс удивленно смотрел на него.

— Повторяю, что тебе нужно?

Осторожно ступая, Каннингс вошел в кабинет.

— Я просто хотел посмотреть, здесь ли портфель лорда Кромптона. Он его где-то оставил и не помнит где.

— Вот он, Каннингс. — В дверях стоял Бут, размахивая портфелем. — Очевидно, Кромптон забыл его в приемной, а Грефф нашел и принес прямо в ваш кабинет.

— А… хорошо. — Улыбнувшись, Каннингс направился к двери и, на секунду остановившись, бросил на Деймена странный взгляд. — Простите, что прервал вашу беседу. До свидания, леди Анастасия. — Поклонившись, Каннингс вышел, и вскоре его шаги стихли в глубине коридора.

Бут замешкался в дверях, глядя на Анастасию как на какое-то бесценное произведение искусства.

— Что-то еще, Бут? — спросил Деймен.

— Что? Ах да… Нет, ничего, сэр. Прошу меня простить. — И, бросив на нее благоговейный взгляд, он вышел, захлопнув за собой дверь.

— В присутствии этого человека я чувствую себя ужасно неловко, — заявила Анастасия. — Вечно разглядывает меня, словно я какая-то драгоценность.

— Так оно и есть, — пылко заметил Деймен.

— Благодарю за комплимент, — улыбнулась Анастасия. — Особенно приятно слышать это из твоих уст. Но что касается мистера Бута, он не мой поклонник, Деймен, а твой служащий, который пялится на меня всякий раз, стоит мне прийти в банк.

— Он вовсе на тебя не пялится, он тобою восхищается. Равно как и Бреанной. — Деймен беззаботно пожал плечами. — Бут — скромный малый и мало общается с женщинами. Мне кажется, он просто одинок. Но он совершенно безопасен, поверь мне.

— Ну, если ты так считаешь… — протянула Анастасия, однако в голосе ее звучало сомнение.

— Да, я так считаю. — Подойдя к ней, Деймен погладил ее по щеке. — Увидимся завтра вечером.

Губы Анастасии тронула слабая улыбка.

— Ты увидишься не со мной, а с Бреанной.

— Нет, именно с тобой, хотя все остальные будут думать иначе. Два дня. А когда они закончатся, мы предпримем все необходимые шаги для того, чтобы вывести твоего дядюшку на чистую воду.

«Не день, а какой-то кошмар!» — мрачно подумал Джордж. Войдя в грязный кабачок, он огляделся по сторонам, пытаясь стряхнуть с себя пьяный дурман и мыслить здраво. Зал поплыл у него перед глазами, он покачнулся и вперился яростным взглядом в миловидную официантку, с удивлением взиравшую на него. «Смотри в другую сторону, ты, паршивка», — казалось, приказывал его ледяной взгляд. И это возымело действие. Девушка поспешила прочь, а Джордж прислонился к колонне, чтобы удержать равновесие. Не хватало еще привлечь к себе всеобщее внимание. Смахнув с сюртука дождевые капли, Джордж поморгал, вглядываясь в глубину кабачка, где его уже наверняка поджидал осведомитель. И какого черта он вытащил его запиской из дома именно сегодня? В записке сказано, что дело чрезвычайной важности. Черт бы побрал этого Мида! Черт бы побрал шторм! И черт бы побрал судьбу-злодейку! Судьбу… и Анну! С тех пор как она его предала, все идет наперекосяк. Джордж оторвался от колонны и еще пристальнее вгляделся в темноту зала. Заметив в дальнем углу мерцание свечи, он понял, кто сидит за тем дальним столиком, и направился туда.

— У меня сегодня нет настроения, — буркнул он, подтаскивая стул и тяжело опускаясь на него, — так что давай побыстрее.

— Хорошо. — Осведомитель, как обычно, раскурил сигару и, попыхивая, с любопытством взглянул на Джорджа. — С тобой все в порядке?

— Я тебя нанял не для того, чтобы ты интересовался моим здоровьем! — рявкнул Джордж. — Просто скажи, за каким чертом я тебе понадобился, и я поеду домой.

Осведомитель пожал плечами.

— Очень хорошо. Я думал, тебе небезынтересно будет узнать, что твоя племянница приезжала сегодня в «Дом Локвудов». И визит ее не был запланирован.

— И ты для этого вытащил меня из дома?! Чтобы поговорить о моей чертовой племяннице?! — Джордж отодвинулся от стола, готовый встать и уйти домой, — Единственная хорошая новость, которую ты мог бы мне о ней сообщить, — это что ее насмерть сбило каретой.

— У меня создалось впечатление, что ты хотел, чтобы я не спускал с нее глаз, по крайней мере когда она встречается с Шелдрейком.

Джордж небрежно махнул рукой.

— Верно. Вот только банк не самое подходящее место для свидания. Кроме того, я уже знаю об этой поездке. Сразу после того как Анастасия уехала, дворецкий сообщил, что Шелдрейк попросил ее приехать, чтобы обсудить какие-то пустяковые дела. Наверное, что-то касающееся их дурацкого совместного предприятия.

— Вот как? — Осведомитель снова поднес сигару ко рту. — Я бы этого не сказал. Мне показалось, что Шелдрейк был так же удивлен, увидев леди Анастасию, как и я.

Джордж замер.

— Так ты хочешь сказать, что Шелдрейк ее не приглашал?

— Насколько я мог судить, нет. Но что самое интересное, они пробыли у него в кабинете почти целый час при запертой двери. А когда я к ним зашел, вид у обоих был… гм… скажем, несколько растерзанный.

— Растерзанный? — Джордж нахмурился. — Да ты с ума сошел! Шелдрейк приезжает в Медфорд-Мэнор три-четыре раза в неделю и обхаживает Бреанну. Кружит над ней, как ястреб над голубкой. Между ним и Анастасией ничего нет. Он ее едва замечает, разве что за ужином поддерживает вежливый разговор.

— Тебе виднее. Но когда дверь кабинета Шелдрейка открылась, мне не показалось, что леди Анастасия с маркизом обсуждали какие-то деловые вопросы. Шелдрейк был со мной груб. и явно недоволен тем, что ему помешали, а твоя племянница была вся взъерошенная, с пылающими щеками…

Джордж невесело усмехнулся.

— Анастасия постоянно взъерошенная. С самого детства. Если бы за это сажали в тюрьму, она давно бы уже там пребывала. — Он помолчал. — Так ты застал их на месте преступления или нет?

— Нет. Как я уже сказал, дверь была закрыта. А на людях они ведут себя как обычные деловые партнеры.

— Хорошо. — Джордж почувствовал некоторое облегчение, хотя основная проблема по-прежнему тяжело давила его. — А твой курьер не привез для меня с континента послание?

— Если бы привез, ты бы его уже получил.

— Это верно. — Джордж вдруг почувствовал усталость и обреченность. — Впрочем, это не важно. Все, все не важно, черт побери! За исключением Шелдрейка. Он и те деньги, что я смогу урвать из состояния покойного братца, прежде чем эта проклятая сучка Анастасия не вложит его целиком еще в какой-нибудь дурацкий банк. — Джордж, качаясь, поднялся. — В любом случае эта наша с тобой встреча была пустой тратой времени. Пойду домой выпью.

— Ты можешь выпить и здесь.

Джордж бросил на него такой взгляд, будто тот спятил.

— Я не пью пойло, которым они здесь потчуют. — Он застегнул сюртук, попав в петлю лишь со второго раза. — Кажется ли тебе, что между Анастасией и лордом Шелдрейком что-то есть, или нет, продолжай следить за ними. Просто убедись, что это не так.

Глава 12

Поздним вечером в кабинет Джорджа кто-то постучался. Он только что опрокинул очередной стакан бренди. Чувствуя, как горячительный напиток, обжигая рот, потек в желудок, он уселся за стол и, достав портрет-миниатюру Анны, хмуро разглядывал его. «Кого еще черт несет?» — неприязненно подумал он.

В дверь снова постучали, на сей раз громче.

— Кто там? — рявкнул Джордж, бережно убрав портрет в ящик стола.

Дверь кабинета отворилась, и вошла то ли Бреанна, то ли Анастасия. Разметавшиеся по плечам волосы, неприязненный взгляд на полупустой графин. Все ясно. Это Анастасия.

— Что тебе нужно? — бросил Джордж, сверля девушку налитыми кровью глазами.

— Мне нужно с вами поговорить, дядя Джордж.

— Не сегодня. — Джордж раздраженно сделал Анастасии знак рукой, чтобы она вышла. Сейчас ему только этой наглой сучки, так напоминающей о предательстве Анны, не хватало! — Я слишком устал. То, с чем ты пришла, может подождать.

— Нет, не может. — Она направилась к столу, не отрывая от Джорджа взгляда. — Дядя Джордж, мне недавно пришло в голову, что я пренебрегаю своей ролью папиной наследницы. Я настолько увлеклась балом, который вы для меня устроили, и разговорами с Бреанной, что совершенно забыла о своих обязанностях по отношению к компании «Колби и сыновья».

Джордж выпрямился.

— О чем это ты толкуешь?

— О нашей компании, половиной которой я владею. В Америке папа в течение многих лет обучал меня семейному бизнесу. Он хотел бы, чтобы я продолжила мое обучение, чтобы вместе с вами несла полную ответственность за дела компании «Колби и сыновья». И я твердо намерена это сделать. Начиная с завтрашнего дня.

Бешеная ярость взметнулась в груди Джорджа, и он поспешно сделал еще один глоток бренди.

— Должно быть, я тебя не понял.

— Не думаю, — весело возразила Анастасия. — Завтра я собираюсь посетить отделение нашей компании в Лондоне. Мне хотелось бы познакомиться с текущими делами, взглянуть на список поставщиков и тех, с кем мы сотрудничаем. Не сомневаюсь, что большинство фамилий будут мне знакомы — ведь американское отделение компании с ними тоже сотрудничало. — Она вопросительно взглянула на Джорджа. — Вы хотите меня сопровождать? Или мне отправиться в контору самой?

Джордж почувствовал, что у него сейчас лопнет голова. Да как эта наглая девчонка смеет заявляться сюда и утверждать, что собирается заняться делами его компании! Как смеет считать, что имеет на это право!

Он с такой силой сжал стакан, что побелели пальцы.

Но самое страшное, что она имеет на это право.

— Дядя Джордж, — не отставала Анастасия. — Так мне сказать Уэллсу, что я поеду в Лондон одна, или…

— Нет! — выкрикнул Джордж. При одной мысли о том, что она может увидеть поддельные документы, тайную переписку, ему стало дурно. «Сейчас же прекрати! — приказал он себе. — Она никогда этого не увидит, если ты не будешь вести себя так, будто в чем-то виноват». — Я поеду с тобой, — продолжил он как можно более спокойным голосом. — Я сам покажу тебе контору. И попрошу кучера подождать, чтобы сразу же после этого ты могла отправиться домой.

— Но я не хочу спешить, — заверила его Анастасия, обезоруживающе улыбнувшись. — Мне хочется остаться подольше. Просмотреть бухгалтерские книги, почитать контракты и прочую документацию. — Но уже в следующую секунду улыбка исчезла с ее лица, и она виновато взглянула на дядю. — Я знаю, вы считаете возмутительным, если женщина занимается бизнесом. Но вы удивитесь, когда увидите, какая я сообразительная. Наверное, пошла в папу. Я считаю импортно-экспортный бизнес увлекательнейшим занятием. — Анастасия бросила взгляд на полупустую бутылку и попятилась. — Не буду вас больше задерживать. Вы, вероятно, устали. Мне тоже нужно хорошенько выспаться. Хочется завтра заняться делами со свежей головой.

И она направилась к двери. А Джордж смотрел ей вслед, чувствуя такой гнев, какой ему еще никогда не доводилось испытывать. Как только дверь за ненавистной племянницей захлопнулась, он схватил наполовину опустошенную бутылку и швырнул ее в стену. Брызги разлетелись во все стороны. По стенам и по ковру тотчас же расплылись темные пятна. Едва забрезжил рассвет, как Бреанна постучалась в дверь спальни кузины.

— Стаси, ты спишь?

Анастасия открыла дверь. При виде кузины на ее лице отразилось изумление.

— Уже встала и оделась, — ответила она. — А тебе чего не спится? Что-то произошло?

— Это ты мне скажи, что с тобой произошло. — Бреанна вошла в комнату и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. — Я всю ночь не спала, ворочалась с боку на бок. Не могла отделаться от чувства, что с тобой что-то случилось. Я права? Только не придумывай ничего и не пытайся мне лгать, — предупредила Бреанна, снова проявив поразительную наблюдательность. — Ты совершенно не умеешь этого делать.

Анастасия усмехнулась.

— Раз от тебя ничего не скроешь, придется говорить правду. — Улыбка исчезла с ее лица. — Бреанна, я не пытаюсь что-то от тебя скрыть, я лишь пытаюсь защитить тебя.

— От моего отца, — продолжила Бреанна.

— Да.

Повисла пауза, в течение которой Бреанна задумчиво смотрела на кузину.

— Сдается мне, ты все же поделилась кое с кем своими соображениями. И держу пари, этот кто-то — Деймен Локвуд.

— Ты права. — Анастасии уже давно не терпелось поговорить с Бреанной о Деймене, и вот теперь представился удобный случай. — Я люблю его, — призналась она, пристально наблюдая, как кузина будет реагировать на это заявление. — И что самое замечательное, он тоже меня любит.

Бросившись к Анастасии, Бреанна крепко обняла ее.

— Я так счастлива за тебя… за вас обоих. — Она выпустила Анастасию из своих объятий. В глазах ее плясали веселые искорки. — Я, естественно, об этом давным-давно знала и все думала, когда же вы признаетесь друг другу в своих чувствах. Ведь вы оба ужасно упрямые.

— Это верно. — Анастасия улыбнулась. — Но мы наконец-то это сделали.

— И когда же это произошло?

— Вчера. В «Доме Локвудов».

Незамедлительно последовала совершенно другая реакция: Бреанна обеспокоенно нахмурилась.

— Ты не говорила мне, что собиралась поехать в банк.

— Я и не собиралась. — Анастасия замолчала, раздираемая противоречивыми чувствами: желанием защитить кузину и осознанием того, что та имеет право знать правду. — Бреанна, я вчера подслушала ужасно неприятный разговор и поехала к Деймену за советом, а быть может, и за помощью.

— И этот разговор имеет какое-то отношение к моему отцу.

— Да.

— Расскажи мне все. Я имею право знать. — Бреанна плотно сжала губы, мысленно готовясь к тому, что сейчас услышит. — Даже если то, что я услышу, мне не понравится.

— Хорошо. — И Анастасия, присев на кровать, пересказала Бреанне весь подслушанный разговор, а потом и свой разговор с Дейменом, закончив тем, что собирается съездить в контору «Колби и сыновья». — Если существуют документы, компрометирующие дядю Джорджа, они наверняка находятся в конторе.

— О Господи… — Бреанна села на кровать рядом с кузиной. — Все еще даже хуже, чем я предполагала. — Она помассировала виски и вдруг, резко встав, повернулась к Анастасии лицом. — Но, явившись к нему в контору и пытаясь обнаружить доказательства его вины, ты подвергаешь себя смертельной опасности.

— То же самое говорил мне и Деймен. И все-таки я поеду, и ты меня не отговоришь.

— Отлично. В таком случае я поеду с тобой.

— Нет! — Анастасия вскочила. — Ты никуда не поедешь!

— Стаси, он мой отец. Я не позволю, чтобы ты одна подвергала себя риску.

Анастасия энергично покачала головой.

— Бреанна, выслушай меня. Я вовсе не изображаю из себя героиню. Я просто пытаюсь найти ответы на вопросы. Пока что мне удается не вызывать у дяди Джорджа подозрений. Но если ты вдруг заявишься в контору вместе со мной и станешь настаивать на том, чтобы тебе рассказали, как ведутся финансовые дела, чем ты раньше не интересовалась, твой отец непременно заподозрит что-то неладное. Он человек неглупый. — Она взяла Бреанну за руку. — Я должна ради нас с тобой сделать все, что задумала, сама и как можно скорее докопаться до истины. И если наши худшие подозрения подтвердятся, если дядя Джордж и в самом деле опасен… — она с трудом проглотила комок в горле, — тогда его придется нейтрализовать, прежде чем он успеет еще кому-то причинить вред.

— Под этим кем-то ты подразумеваешь меня.

— Да, тебя, — ответила Анастасия, пристально глядя на кузину. — Я уже спрашивала тебя, не прямо, а намеками, а теперь спрашиваю прямо: дядя Джордж бьет тебя?

— Иногда, но до беспамятства не избивает. Ты, наверное, хочешь спросить, чувствую ли я в нем жестокость? Конечно. Но опасаюсь ли я за свою безопасность? Нет. Не думаю.

— Ты никогда не давала ему для этого повода и никогда не выводила из себя. Но если ты это сделаешь, особенно сейчас, когда он постоянно пьет и подвержен таким вспышкам гнева, что все съеживаются от страха, стоит ему войти в комнату… — голос Анастасии прервался, — я не знаю, что он может сделать. Он на все способен. Но он твой отец, нельзя об этом забывать. И тебе никуда от него не деться до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год. Я при необходимости могу от него уехать, а ты нет. — Анастасия помолчала. — Ты умеешь стрелять?

У Бреанны даже дыхание перехватило.

— Что?!

— Ты слышала, о чем я спросила. Ты умеешь стрелять? Бреанна кивнула.

— По мишени, по голубям — умею. Но не по людям. — Она недоверчиво взглянула на кузину. — Ты и в самом деле считаешь, что мне придется защищать себя с оружием в руках?

— Не знаю. Но я думаю, не от одного дяди Джорджа может исходить угроза. Если он замешан в какой-то незаконной деятельности, кто знает, с какими людьми он связан? Давай прикинем, сколько людей не получит своих грязных денег, потому что корабль с грузом пошел ко дну. — Анастасия принялась перечислять, загибая пальцы. — Те, кто готовил этот незаконный груз, и те, кто ждал его получения, инвесторы… и еще Бог знает кто. И что, если эти негодяи заявятся сюда со своими претензиями? Даже подумать страшно, что тогда может произойти. Я буду чувствовать себя спокойнее, если ты на всякий случай будешь держать пистолет под рукой.

Бреанна нахмурилась. Возразить было нечего.

— Хорошо. По-моему, отец держит пистолет в библиотеке на тот случай, если вдруг в дом заберутся грабители. После того как вы с отцом уедете, я спущусь вниз, заберу пистолет и спрячу в своей комнате в ящике стола. — Она нахмурилась еще больше. — А как же ты? Как ты сможешь себя защитить?

— Если я сегодня почувствую что-то неладное, я потихоньку выскользну из конторы и поеду прямо в «Банк Локвудов». Если понадобится, возьму пистолет у Деймена. Но дядя Джордж не осмелится что-то со мной делать на людях, особенно после того, как я вскользь упомянула, что во время вчерашней деловой встречи с Дейменом сообщила ему о своем намерении посетить сегодня компанию «Колби и сыновья».

— Понятно. Отец ни за что не будет себя порочить в глазах лорда Шелдрейка. — Бреанна схватила руки Анастасии в свои и крепко сжала их. — Прошу тебя, будь осторожна. Не лезь на рожон, иначе не известно, чем этот твой поход может закончиться.

Анастасия спокойно улыбнулась.

— Не волнуйся. Все будет хорошо, вот увидишь. Обещаю тебе, что не стану попусту раздражать дядю Джорджа.

Несколько часов спустя, когда дядя целый час таскал ее по задворкам компании «Колби и сыновья», так ничего толком и не показав, Анастасия поняла, что сдержать данное Бреанне обещание будет нелегко. Наконец, когда она, уже ни на что не надеясь, готова была взорваться, дядя Джордж привел ее в свои апартаменты. В комнате, куда попала она, стоял письменный стол, за которым сидел мистер Роберте, служащий компании, робкий на вид мужчина; по одной стене стояли в ряд стулья и шкафы с документацией; по другой, за которой находился кабинет дяди Джорджа, — диванчик и два стула, перед которыми стоял длинный прямоугольный стол. Ни на письменном столе мистера Робертса, ни на других столах не было ни единого листа бумаги, не говоря уж о папках с документацией. Так, значит, дядя Джордж решил, что она походит по комнатам и удовлетворенная уедет домой? «Ну погоди, сейчас ты у меня попляшешь!»

— Дядя Джордж, если вы не возражаете, я бы хотела начать знакомство с компанией, — заявила Анастасия, указав рукой на шкафы. — Что, если я начну просматривать документацию, с тем чтобы познакомиться с текущими делами, а также фамилиями наших постоянных поставщиков?

Дядя Джордж ощетинился, а мистер Роберте резко вскинул голову, дожидаясь ответа своего начальника.

— Хорошо, — после секундной паузы процедил Джордж сквозь зубы. — Мне сейчас нужно просмотреть у себя в кабинете кое-какие бумаги, а тобой займется Роберте. — Он повернулся к клерку: — Роберте, дай леди Анастасии все документы, которые она попросит.

— Слушаюсь, милорд. — Человечек сдернул с носа очки, сдул с них невидимую пылинку, вновь водрузил их на нос и встал. — Может быть, присядете, миледи? Я принесу вам документы.

— Благодарю вас, мистер Роберте. Это было бы очень любезно с вашей стороны.

Она уселась на диван и исподтишка взглянула на дядю. Вот он подошел к двери своего кабинета, вытащил из кармана ключ, отпер дверь и вошел.

Анастасии пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не броситься за ним следом. Наклонившись, она заглянула в его кабинет, насколько позволяла открытая дверь. Опрятная комната. Письменный стол орехового дерева, буфет. На столе, по левую руку, — аккуратно сложенные в стопку гроссбухи, поднос с бумагами, скорее всего корреспонденцией, и еженедельник. Дверцы буфета были закрыты, хотя Анастасия могла бы голову дать на отсечение, что за ними прячутся многочисленные бутылки с горячительными напитками. Вот бы сейчас просмотреть эти гроссбухи, полистать еженедельник, мрачно подумала Анастасия. Но приходится сидеть здесь и дожидаться удобного случая, чтобы проникнуть в этот кабинет. Дверь захлопнулась. Вздохнув, Анастасия поудобнее устроилась на диванчике, дожидаясь Робертса, который вытаскивал для нее из шкафа папки. Чутье подсказывало ей, что ничего предосудительного в бумагах, которые он ей даст, она не найдет. В какой бы незаконной деятельности ни был замешан дядя Джордж, вряд ли он захочет, чтобы Роберте имел доступ к этим бумагам. И все-таки она должна в этом убедиться. Два часа спустя перед ней на длинном столе лежали три папки с просмотренными документами, из которых она не узнала ничего, кроме того, что компания «Колби и сыновья» имеет надежную клиентуру. Единственное, что показалось Анастасии странным, — это высокие цены некоторых грузоотправителей. Впрочем, если бы во всех пароходных компаниях расценки были высокими, это могло бы означать, что в Англии цены выше, чем в Америке. Большинство пароходных компаний обеих стран устанавливали примерно одинаковые цены. Анастасия это точно знала, поскольку ей доводилось видеть эти расценки в документации своего отца. Более того, одним из грузоотправителей, запросившим более высокую цену, был мистер Лаймен, а вот это уже показалось Анастасии подозрительным, и она решила копнуть в этом направлении поглубже. Она взялась было за очередную папку, но в этот момент в комнату ворвался грузный мужчина, показавшийся ей смутно знакомым. Его толстые щеки раскраснелись. Он явно кипел от злости.

— Роберте, мне нужно немедленно видеть лорда Медфорда! — воскликнул он.

Прежде чем тот успел ответить, дверь в дядин кабинет распахнулась так стремительно, что чуть не слетела с петель, из кабинета вылетел дядя Джордж и, не обращая внимания на сидевшую на диванчике Анастасию, бросился к посетителю.

— Я тебя сегодня не ждал, — сдержанно сказал он вместо приветствия и обратился к клерку: — Роберте, займись вместо меня клиентами.

Роберте тотчас же испуганно вскочил и, извинившись перед Анастасией, вышел. Все это время Джордж молча стоял спиной к ней. Как только нервный служащий удалился, Джордж увлек своего собеседника в коридор, и они стали о чем-то тихо разговаривать. Она осторожно поднялась, бросила взгляд сначала на пустой кабинет дяди, потом на выходящую в коридор дверь, за которой скрылись мужчины, лихорадочно размышляя, что ей делать: то ли подойти поближе и подслушать их разговор, то ли прошмыгнуть в кабинет дяди Джорджа и попытаться взглянуть на его личные бумаги. Поскольку мужчины говорили так тихо, что подслушать их было практически невозможно, она выбрала второе. Может быть, такого удобного случая ей больше никогда не представится. Она медленно направилась к кабинету, не сводя настороженного взгляда с двери. Дядя Джордж и его гость явно ругались, хотя и старались говорить тихо. Похоже, им сейчас было не до нее. Не теряя времени, она проскользнула в кабинет и остановилась, быстро соображая, что ей нужно сделать. Обведя взглядом комнату, она приняла единственное, как ей показалось, верное решение. Подбежала к столу, схватила дядин еженедельник и сунула его в карман юбки. Переведя дух, бросилась обратно к двери и, услышав доносящиеся из коридора голоса, облегченно вздохнула. Подбежав к диванчику, она как ни в чем не бывало села и снова занялась папкой с документацией.

— Дядя Джордж, можно мне взять из шкафа другую папку? — невинным голосом спросила она.

— Что? — Джордж выглянул из-за двери. Лицо его выражало полнейшее недоумение. Видимо, он совершенно забыл о ее присутствии. — А, да-да. Мы с мистером… Мы с моим гостем должны отлучиться на несколько минут. — И, заметив, что дверь его кабинета открыта, запер ее. Остановившись около Анастасии, он бросил взгляд на бумаги, которые она просматривала, и, кажется, остался доволен. — Можешь брать любые папки, которые захочешь, — через силу выговорил он. — Если возникнут какие-то вопросы, обращайся к Робертсу. Он вернется через полчаса.

— Спасибо, я непременно так и сделаю, — улыбнулась Анастасия и, затаив дыхание, стала ждать, когда дядя и его толстый гость уйдут по своим делам.

Наконец их шаги стихли. Выждав еще немного, Анастасия вытащила из кармана еженедельник и принялась быстро его листать. Она решила просматривать его не с самого начала, а с седьмого августа, примерно за неделю до сегодняшнего дня, надеясь найти какую-нибудь фамилию, которую можно было бы связать с поставкой подозрительного груза. Несколько раз ей на глаза попадалась фамилия Лаймен и еще ряд фамилий, чему Анастасия ничуть не удивилась, поскольку это были грузоотправители. Удивительным было другое. Их цены на отправку груза были выше, чем у конкурентов. Внезапно в глаза ей бросилась короткая запись, сделанная два дня назад: «Руж. Париж. Груз». И все, больше никаких подробностей, что показалось Анастасии весьма странным, поскольку все остальные записи были обстоятельными и выполнены аккуратным почерком: дядя любил порядок во всем. А эти слова были написаны в уголке страницы корявыми мелкими буквами. Создавалось впечатление, что дядя не хотел, чтобы эта запись бросалась в глаза. И сделана она была двенадцатого августа, через день после того, как корабль потерпел кораблекрушение и груз пошел ко дну. Париж… А что, если именно туда должен был быть доставлен незаконный груз? И если это так, то кто такой Руж? Анастасия быстро просмотрела еженедельник до конца, заметив еще две малопонятные записи, и опять в них фигурировала фамилия Руж и пункт назначения — Париж. Ясно было одно: дядя Джордж отправлял в Париж какой-то груз. Но какой? Из коридора донеслись шаги, и Анастасия поспешно спрятала еженедельник в карман. Когда секунду спустя в комнату вошел Роберте, она спокойно листала папку с документацией.

— Могу я вам помочь, миледи? — робко спросил он.

— Спасибо, мистер Роберте. Я уже почти закончила, — благодарно улыбнулась Анастасия. — Да, дядя Джордж сказал, что скоро вернется. Он куда-то ушел с мистером… мистером… — Она наморщила лоб, делая вид, что пытается вспомнить фамилию этого посетителя. — Простите, совсем забыла, как зовут этого приятного джентльмена, который только что здесь был. С тех пор как я вернулась в Англию, меня знакомили со столькими людьми.

— Бейтс, — подсказал он, понимающе кивнув, и уселся на свое место. — Мистер Бейтс. Мировой судья.

— Совершенно верно. Бейтс.

Услышав эту фамилию, Анастасия чуть не подпрыгнула от радости. Ну конечно! Бейтс! Мировой судья! Неудивительно, что дядя Джордж не хотел, чтобы она его увидела. Он понимал, что если бы она узнала его, у нее наверняка возникли бы подозрения, зачем это мировому судье посещать импортно-экспортную компанию. Мистер Бейтс… Теперь-то Анастасия вспомнила. К нему, в числе прочих гостей, она тоже обращалась за финансовой поддержкой на том балу. Бейтс — человек богатый и с многочисленными связями. Именно его упоминал вчера дядя в разговоре с Лайменом. Она чуть не вскрикнула, припомнив точные слова дяди: «Этот груз стоил целого состояния. Ты же сам видел: Бейтс подобрал нам товар высшего качества. Мы могли бы выручить за него тысячи. Тысячи! Это же был наш последний шанс, Лаймен. Наш последний шанс, черт побери!» Бейтс… Так вот чью фамилию она никак не могла вспомнить, когда пересказывала Деймену разговор дяди с Лайменом! А теперь, когда вспомнила, возникла масса новых вопросов. Каким образом мировой судья замешан в поставке грузов? Что это за груз такой, на который он наложил свою лапу, передал его затем дядюшке, который, в свою очередь, отправил его в Париж некоему Ружу? Драгоценности? Опиум? Она могла бы голову дать на отсечение, что Бейтс явился к дяде Джорджу в контору именно из-за затонувшего груза. Вероятно, он только что узнал, что товар, которым он обеспечил дядю Джорджа, никогда не прибудет к месту назначения, Анастасия помассировала виски. Ей нужно было переварить свалившуюся на нее информацию и во всех подробностях обсудить ее с тем, кому она доверяла и кто мог бы помочь ей в этом разобраться. С Дейменом. Анастасия уже готова была придумать какой-нибудь предлог, чтобы извиниться и выйти, как вдруг вспомнила про еженедельник. Если она уйдет, не положив его на место, дядя наверняка обнаружит пропажу и поймет, что что-то вызвало у его племянницы подозрение, после чего уничтожит все следы своего преступления. Ничего не поделаешь. Придется ей дождаться возвращения дяди, войти вместе с ним в кабинет и ухитриться положить еженедельник на место, прежде чем он хватится его. Только бы удалось это сделать! Ведь иначе ей несдобровать. Если дядя хватится пропажи, он задаст ей жару. После бурной беседы с Бейтсом он наверняка пребывает в самом отвратительном расположении духа. Анастасия опустила голову и уткнулась носом в бумаги; нужно извлечь из этого максимальную пользу: просмотреть как можно больше счетов. Двадцать минут спустя в комнату вошел Джордж. Лицо его было мрачнее тучи. Дышал он тяжело. Такое впечатление, будто он пробежал стометровку. Не обращая внимания ни на Робертса, ни на Анастасию, он направился прямо в свой кабинет и, вытащив из кармана ключ, попытался вставить его в замочную скважину. Лишь с третьей попытки ему это удалось — настолько сильно у него тряслись руки. «Или пил, или, что более вероятно, жаждет выпить», — заключила Анастасия. Только этого ей и нужно. Пододвинувшись на самый край диванчика, Анастасия дождалась, пока дядя войдет в кабинет и, вскочив, неслышно ступая, последовала за ним. Как она и ожидала, дядя уже подошел к буфету и теперь наливал в стакан щедрую порцию бренди. Не дожидаясь, пока он обернется, она вытащила из кармана еженедельник и тихонько положила его на стол, туда, где он лежал раньше.

— Дядя Джордж, — сказала она, делая вид, что только что вошла. — Я хочу поблагодарить вас за то, что вы предоставили мне возможность ознакомиться с работой нашей компании. Надо сказать, размах ее впечатляет.

Круто обернувшись, Джордж уставился на нее, как на какое-то отвратительное насекомое.

— Рад, что утро у тебя прошло хорошо. У меня оно не сложилось. — Он в два глотка осушил стакан, считая, очевидно, что это поможет ему хоть немного погасить чувство враждебности к племяннице, вызванное отнюдь не ее постоянными попытками совать нос туда, куда не следует, а самим ее существованием. — Ну что, довольно тебе информации на первый раз или ты и дальше собираешься мешать моим планам?

Анастасия изобразила на лице смущение.

— Я вовсе не хотела мешать вашим планам. Но наверное, вы все же правы. Я слишком задержалась, да и бедный мистер Роберте от меня, похоже, устал. Он все утро со мной занимается, а ведь у него наверняка и так работы много. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что мне пора.

В глазах Джорджа мелькнуло явное облегчение.

— Не сомневаюсь, Роберте это оценит. У него на сегодня еще довольно много бумажной работы.

— Тогда я пойду.

— Хорошо. Возьми карету.

— А как вы доберетесь до дома?

— Доберусь как-нибудь! — рявкнул Джордж. — Иди!

— Хорошо. — Она не стала дожидаться, когда дядя передумает. — Только поблагодарю мистера Робертса.

Вскоре Анастасия уже входила в банк «Дом Локвудов». В холле она нетерпеливо огляделась по сторонам, ища глазами Греффа, чтобы попросить его побыстрее доложить о ней Деймену. Однако этого не потребовалось. Деймен ходил взад-вперед по холлу, то и дело переводя взгляд со своих клиентов на входную дверь. Заметив ее, он тотчас же поспешил навстречу.

— Как ты? — спросил он.

— Отлично. Мы можем поговорить?

— Мы это сделаем немедленно.

Схватив Анастасию за руку, он провел ее прямо в свой кабинет.

— Что случилось? Я с самого утра места себе не нахожу от беспокойства, то и дело смотрю на часы. Да и ночью тоже глаз не сомкнул. Не нужно было мне соглашаться на эту авантюру. Риск слишком велик.

— Однако игра стоила свеч. — Анастасия помолчала. — Деймен, я кое-что выяснила. По крайней мере мне так кажется. — И она принялась рассказывать Деймену обо всем, что ей удалось узнать: от слишком высоких цен некоторых грузоотправителей и странных записей в дядином еженедельнике до самой сногсшибательной информации — визите Бейтса. Закончила Анастасия свое повествование тем, что именно эту фамилию она слышала вчера в разговоре дяди с Лайменом и что, похоже, мировой судья каким-то образом замешан в дядиных темных делишках.

— Так вот, — заявил Деймен, как только Анастасия умолкла, — можешь считать свое расследование законченным. Твой дядя замешан еще в более опасных и серьезных делах, чем я думал. Мировые судьи и влиятельные бизнесмены, подвергающие риску свое положение в обществе, — люди отчаянные. Я сам займусь эти делом, Стаси.

— И что ты собираешься делать? — спросила она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.

— Наведу справки о Бейтсе. Думаю, что не составит труда узнать, оплачивает ли Джордж каким-то образом его услуги. С деньгами у твоего дядюшки не густо, зато благодаря своему титулу он обладает кое-каким влиянием. И я бы не удивился, если бы мне сказали, что он принимает участие в расширении сфер полномочий Бейтса.

— Очень может быть, — согласилась Анастасия. — А как насчет Ружа? Каким образом мы сможем раздобыть сведения о нем?

— Я попрошу заняться им кого-нибудь из своих знакомых в Париже. Посмотрим, что он сможет откопать. Кем бы этот Руж ни был, его нетрудно будет найти, особенно если он не знает, что мы им интересуемся. — Деймен сжал губы, размышляя над остальными сведениями, которые Анастасия ему сообщила. — Что касается упомянутых тобой компаний, тех, что запрашивают за отправление груза более высокие цены, то, я думаю, тут может быть два варианта. Либо сотрудники твоего дяди подделывают счета, после чего делятся с ним разницей, либо компании, о которых идет речь, вкладывают свои капиталы в его сомнительные операции, и в этом случае твой дядя оплачивает их раздутые счета.

— Другими словами, он крадет из компании «Колби и сыновья» — компании, основанной моим дедушкой! — воскликнула Анастасия вне себя от ярости.

— Да. Он просто преступник, и его презренные партнеры тоже. Причем преступник опасный.

В голосе Деймена Анастасия уловила неподдельное беспокойство, и ее гнев немного поутих.

— Ты волнуешься за меня, — тихо сказала она.

— Еще как. Если бы твой дедушка был жив, он бы тоже за тебя переживал. Кроме того, мне совершенно точно известно, что компании «Колби и сыновья» с финансовой точки зрения ничто не угрожает. А вот тебе — да. Так что начиная с сегодняшнего дня ты должна держаться от дяди как можно дальше, насколько это позволяют стены Медфорд-Мэнор. То же самое я рекомендовал бы Бреанне, хотя и сомневаюсь, что Джордж ее в чем-то заподозрит. И все-таки держитесь от него на расстоянии. Больше никаких визитов в компанию «Колби и сыновья», нечего выводить дядю из себя. И никаких обманов. Анастасия пристально взглянула на Деймена.

— Мы можем прекратить, если ты перестанешь ездить в Медфорд-Мэнор. Ты этого хочешь?

— Ты же знаешь. — Он привлек ее к себе, коснулся губами волос. — Я не могу без тебя.

— Я тоже. — Она уткнулась лицом ему в грудь. — Нужно просто быть поосторожнее, чтобы дядя Джордж нас ни в чем не заподозрил. Пока ты не соберешь достаточно улик, чтобы его посадили в тюрьму, он представляет угрозу для Бреанны. Особенно сейчас, когда твое мнимое ухаживание является его основным источником надежды. Если он вдруг обнаружит, что у вас с Бреанной нет будущего… — Анастасия вздохнула. — Даже страшно подумать, что он может сделать.

— А если он обнаружит, что вы с Бреанной водили его за нос? Что он с ней сделает тогда?

Анастасия промолчала. Он еще крепче прижал ее к себе.

— Я должен раздобыть доказательства как можно быстрее. Это единственный способ обеспечить вашу с Бреанной безопасность и наше с тобой будущее.

Глубоко вздохнув, Анастасия высвободилась из его объятий и направилась к столу. Не ожидавший этого, человек, подслушивавший под дверью, вздрогнул и весь напрягся, готовясь бежать, если вдруг возникнет такая необходимость. Однако бежать не потребовалось. Дверь кабинета так и осталась закрытой. Более того, приглушенные, едва различимые голоса стали ясными и звонкими.

— Стаси, что с тобой?

Анастасия закрыла глаза. Как же ей хотелось, чтобы Деймен ее успокоил, развеял ее страхи, рассказал ей, какое их ждет упоительно счастливое будущее.

— Расскажи мне о нашей с тобой будущей совместной жизни.

Похоже, Деймен понял. Он погладил Анастасию по голове.

— Потом. Сейчас я лучше тебе покажу.

— Это было бы просто восхитительно, — прошептала Анастасия, чувствуя, как по спине побежали мурашки. — Гораздо приятнее, чем если бы ты мне об этом рассказал. И уж конечно, гораздо интереснее, чем говорить о моем дяде и его криминальных делах. И в тысячу раз замечательнее, чем слушать твои проповеди о том, какой опасности мы с Бреанной себя подвергаем, играя роли друг друга.

Деймен впился в ее лицо горящим взглядом.

— Жаль, что я тебя так страстно хочу, — прошептал он. — В противном случае я непременно продолжил бы читать тебе проповедь именно на эту тему. Потому что твердо убежден: вам с Бреанной пора прекратить это безумство, пора перестать играть роль друг друга во время моих визитов в Медфорд-Мэнор. Радость моя, вы играете с огнем.

— М-м-м… — протянула Анастасия, почти не слушая Деймена. В данный момент ее волновало совершенно другое. Интересно, что он собирался ей показать? Повернув голову, она коснулась губами шеи Деймена. — Ты говоришь, я играю с огнем? Что ж, очень может быть. К счастью, я обжигаюсь, только когда я с тобой.

Деймен так и застыл.

— Ты пытаешься меня отвлечь.

— Что, если это действительно так? — Она проворно развязала узел его галстука. — Мне это удается?

— Еще как!

— Это хорошо, — прошептала она, покрывая мощную шею Деймена поцелуями. — Потому что я не хочу больше говорить о моем дяде. По крайней мере сейчас. Честно говоря, я вообще не хочу разговаривать.

Издав хриплый стон, Деймен запрокинул Анастасии голову и прильнул к ее губам.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он, на секунду оторвавшись от ее губ. — Как же я хочу тебя! Хочу сорвать с тебя одежду и любить тебя долго-долго.

— М-м-м… Звучит заманчиво, — прошептала она, забираясь руками Деймену под жилет и гладя его по груди, обтянутой рубашкой из тончайшего полотна. — Ужасно неприлично, но впечатляюще.

— К предыдущей теме разговора мы еще вернемся. — Деймен лихорадочно расстегивал Анастасии платье и поспешно стягивал его с плеч. — Понятно? — Покрывая поцелуями ее шею и плечи, он принялся развязывать одну за другой ленточки на рубашке. Губы его спускались все ниже и ниже, к груди. — Нужно придумать другой план, как нам быть вместе, не такой опасный.

Анастасия притянула голову Деймена еще ближе, наслаждаясь его поцелуями. Тело ее было словно объято огнем. Думать она уже ни о чем не могла.

— Понятно, — с трудом выговорила она. — Мы придумаем что-нибудь позже. — Она нетерпеливо повела плечами, горя желанием поскорее стянуть рубашку с плеч. — Намного позже.

Подслушивающий у двери мужчина выпрямился и отступил. Он узнал все, что ему было нужно. Больше ему здесь делать нечего, тем более что в любую секунду кто-нибудь может пройти мимо и застать его за столь неприличным занятием. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, он поспешно пошел прочь, понимая, что главное сейчас — действовать как можно быстрее. Он должен тотчас же отправить записку и назначить встречу уже на сегодняшний вечер. То, что он услышал, объясняло все. Он был рад, что интуиция его не подвела. Лорд Шелдрейк влюблен в Анастасию, а не в Бреанну, как считает Медфорд. Что касается Медфорда… Что ж, виконт не придет в восторг, узнав об этом. Особенно сейчас, когда курьер уже спешит к нему с письмом с континента, которого он ждет с таким страхом. Две плохие новости за один вечер — это многовато. Мужчина нахмурился, однако уже через секунду лицо его приобрело обычное выражение. Ничего не поделаешь. Он должен рассказать Медфорду про Шелдрейка и Анастасию. Его дело — снабжать виконта информацией. А хорошая она или плохая, его не касается. И он, войдя в пустую комнату, тихонько прикрыл за собой дверь. А в кабинете Деймена Анастасия, забыв обо всем на свете, поглощенная лишь тем, что между ними происходит, начала терять терпение. Поспешно развязав последнюю ленточку, она сбросила рубашку с плеч. Деймен смотрел затуманенным от страсти взглядом на ее обнаженное тело, и у Анастасии исступленно заколотилось сердце.

— Ты толкаешь меня к опасной черте, — прошептал он хрипловато и наклонил голову, чтобы взять в рот ее сосок. — Быть может, к слишком опасной.

— Мне все равно, — прошептала она в ответ и выгнула спину. Когда губы его коснулись ее соска, она вздрогнула всем телом. — На этот раз я не желаю ни о чем думать. Я хочу пройти с тобой весь путь, куда бы он нас ни привел. Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Деймена бросило в жар. Схватив Анастасию за талию, он приподнял ее и усадил на стол. Лихорадочно задрав ей юбки, он устроился у нее между ног.

— Я и не стану останавливаться, — пообещал он хрипловатым шепотом. — Я не могу этого сделать.

Она приоткрыла рот, и его язык скользнул в него. Деймен запустил руки Анастасии в волосы, держа ее за голову. Тихонько застонав, она придвинулась к Деймену еще ближе, понимая, что тем самым подвергает испытанию его самообладание, и в глубине души надеясь, что он этого испытания не выдержит. Так оно и случилось. Задрав пышные муслиновые юбки еще выше, Деймен, не прерывая страстного поцелуя, коснулся рукой ее обтянутой чулком ноги. Пальцы его заскользили вверх, туда, где кончался чулок.

— Деймен… — прошептала Анастасия. Она прижалась к нему еще теснее, понимая, что он собирается делать.

— Ты этого хочешь? — хрипловато прошептал он.

— Да, да, пожалуйста…

Рука его, преодолев оставшееся крошечное расстояние, добралась до интимного места ее тела и коснулась маленького бугорка. У нее перехватило дыхание. Время словно остановилось. Все ее мысли и чувства были сконцентрированы на наслаждении, которое ей дарили его ловкие пальцы. Она услышала его стон, почувствовала дрожь его тела.

— Какая же ты горячая… — прошептал Деймен. — О Боже, как же я хочу тебя…

И в тот же миг пальцы его скользнули глубже, ощутили теплую влажность, а через секунду, вынырнув, стали гладить ее нежное лоно. Анастасия ахнула и раздвинула ноги, инстинктивно давая Деймену понять, насколько ей приятна его ласка. И он понял. Палец его проник в нее, потом еще раз, и еще, все убыстряя темп, одновременно поглаживая маленький упругий бутон. Внезапно Анастасия почувствовала, как в ней что-то взорвалось. Перед глазами поплыли разноцветные круги, тело содрогнулось. Оторвавшись от Деймена, она уткнулась лбом в его плечо, а спазмы продолжали сотрясать ее тело. Она застонала, но шерстяной сюртук Деймена приглушил этот звук. А Деймен все ласкал ее, делая удовольствие таким сильным, что ей казалось, она больше не выдержит. Наконец он убрал руку; сладостная дрожь, сотрясавшая ее тело, прекратилась. В голове не было ни одной мысли. Тело охватило блаженное тепло, и Анастасия замерла. Словно издалека сквозь затуманенное сознание пробились посторонние звуки, и Анастасия постепенно начала приходить в себя. Деймен по-прежнему прижимал ее к себе, ласково поглаживая по голове, нежно целуя волосы. Дышал он так же тяжело, как и она. С трудом подняв голову, Анастасия взглянула в его полыхающее лицо.

— О Господи… — прошептала она. — Это было…

— Невероятно, — договорил за нее Деймен, убирал с ее щек влажные завитки волос. — У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства. То, что только что произошло, превзошло мои самые безудержные мечты. И это было лишь начало, Стаси. Дальше будет лучше… намного лучше.

Она заметила, что голос его звучит странно. В этот момент ее взгляд случайно скользнул вниз, и она увидела, как напряжена его плоть.

— А как же ты?

— Я? Ничего, переживу… по крайней мере какое-то время. — Заметив недоуменное выражение на лице Анастасии, Деймен улыбнулся. — Но я не так уж бескорыстен, моя хорошая, не думай. Я еще свое возьму. Я хочу больше, чем несколько украденных минут. Когда ты станешь моей… — глаза Деймена сладострастно блеснули, — я тебя никуда не отпущу. Никуда и никогда. Ты просила меня рассказать тебе о нашем будущем. Изволь. Я женюсь на тебе, Анастасия. Надену тебе на палец обручальное кольцо и поклянусь в любви перед людьми и перед Богом. И сделаю я это, как только весь теперешний кошмар останется позади. После этого никто и ничто меня не остановит.

На глаза Анастасии навернулись слезы.

— А я могу высказать свое мнение по этому поводу? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Вырази его только одним словом. Она робко улыбнулась.

— Очень хорошо. Да! Я согласна и на все, о чем ты только что рассказал, и на все, что тебе еще предстоит мне показать и о чем предстоит рассказать. Да!

Глава 13

Сегодня впервые Джордж приехал в грязный кабачок раньше своего осведомителя. Причем намного раньше. Обычно, прежде чем войти в зал, он смотрел на часы, чтобы появиться точно в назначенное время. Но сегодня ему было не до этого. Послание Ружа не шло у него из головы. Лучшего времени для того, чтобы его отправить, Руж выдумать не мог. Сегодняшний день вымотал Джорджа до предела. После практически бессонной ночи — забылся он лишь на рассвете, увидев кошмарный сон, в котором Анастасия обнаруживала поддельные документы и предъявляла их властям, — он был вынужден сопровождать ее в Лондон, в родную компанию «Колби и сыновья», показывать ей, что где находится, — в общем, вести себя с этой девчонкой так, словно компания принадлежит ей. Мало того, пришлось еще и смотреть, как эта сучка изучает дела компании — его компании! — просматривая одну папку с документами за другой. А потом приехал Бейтс. Почему-то именно сегодня этот идиот узнал о потере груза. Как будто другого дня не нашлось! Целый час пришлось его успокаивать, уверять, что его фамилия в документах на отправку злосчастного груза не значилась, что с юридической точки зрения он ни в чем не замешан и может спать спокойно. Впрочем, разговор с Бейтсом, хотя и стоил Джорджу сил, не слишком его взволновал. Джордж знал, что мировой судья никогда его не выдаст. Слишком уж он доволен тем положением, которое занимает. И до тех пор, пока его имя останется незапятнанным, он будет держать язык за зубами. Беспокоило Джорджа другое. Что Анастасия может узнать Бейтса. К счастью, ему удалось перехватить Бейтса у двери, так что она его вряд ли узнала. Впрочем, маловероятно, что она бы его узнала, даже если бы он подошел ближе, поскольку видела его лишь один раз, на балу, посвященном ее выходу в свет, и разговаривала с ним не более минуты. Джордж понимал, что радоваться рано. Кто знает, сколько раз собирается наведаться в компанию «Колби и сыновья» эта паршивка, сколько посетителей увидит и какие еще вопросы зародятся у нее в голове. И сколько пройдет времени, прежде чем она узнает то, что ей знать не положено. Свернуть бы этой мерзавке шею, да и дело с концом! Вернувшись домой, Джордж обедать не стал, а прошел прямо к себе в кабинет выпить бренди. И в этот момент прибыл курьер. Он едва сдержался, чтобы не вышвырнуть посланца вон, а когда тот вышел, уселся за стол и принялся лихорадочно вскрывать конверт, хотя у него было единственное желание — разорвать его в клочья, поскольку он заранее знал, что написано в письме: Руж отказывается от его услуг. Однако самые худшие опасения Джорджа не сбылись. Содержание письма не имело ничего общего с тем, чего он ожидал. Он прочитал его раз пять, с каждым разом становясь все трезвее и трезвее, и почти совсем протрезвел, когда пришло второе письмо, причем срочное. В нем говорилось, что он, Джордж, должен быть в обычном месте ровно в час дня для обсуждения информации, могущей изменить все его планы, перспективы да и всю его жизнь. И он приехал. И даже не в час, а в половине первого, чтобы еще раз до прибытия своего осведомителя прочитать письмо Ружа и поразмыслить над ним. Усевшись на жесткий шаткий стул за стоявший в самом дальнем углу кабачка стол, Джордж в очередной раз развернул письмо и пробежал его глазами. Он ожидал чего угодно, но только не этого. «Откровенно говоря, на сей раз я собирался разорвать наши отношения, поскольку тот необыкновенный груз, который Вы обещали, так и не прибыл. Однако обстоятельства позволяют дать Вам последний шанс. На Ваше счастье, ко мне обратился некий богатый клиент с довольно специфическим вкусом, которому срочно понадобился товар. Ему необходим экземпляр, обладающий редкой красотой, прекрасными манерами и хорошим воспитанием. В общем, настоящая леди, чистая и нетронутая. Ее требуется доставить в недельный срок, после чего он планирует переправить ее в Индию. За этот товар он собирается заплатить огромную сумму. Ваша доля составит пятьдесят тысяч фунтов плюс возобновление наших деловых отношений. Но произойдет это лишь в том случае, если Ваш товар будет отвечать всем требованиям моего клиента. Даже не думайте присылать тот сброд, который вы поставляли раньше. Если Вы это сделаете, товар не будет принят, никаких денег Вы не получите, а нашу совместную деятельность можете считать законченной. Жду Вашей поставки в течение недели. В противном случае считайте данное послание последним. М. Руж». Джордж задумчиво смотрел в никуда, размышляя над прочитанным. Пятьдесят тысяч фунтов… Огромная сумма! Ее хватит на то, чтобы оплатить некоторые долги и не дать его жизни рассыпаться на мелкие кусочки. И все это в обмен на одну девчонку. Но где ее взять? Причем не простую девчонку, а настоящую леди? Последний товар, который набрал Бейтс, был отменный: девчонки чистенькие, хорошенькие и не такие распущенные, каких он набирал раньше. И все же это были выходцы из работных домов, бедные, необразованные, сомнительного происхождения. Хорошо воспитанная юная леди — совсем другое дело. Где ему найти не только красивую, хорошо воспитанную, образованную и нетронутую девицу, но еще и не имеющую родственников, чтобы некому было заявить о ее пропаже? Джордж горько усмехнулся, в сотый раз подумав о девице, которая бы идеально подошла для этой цели… Ну может, и не совсем идеально, но которую он с удовольствием бы продал. Анастасия, эта проклятая девчонка. Стоило ему вспомнить, как он сегодня утром расшаркивался перед ней в своей собственной конторе, как давал ей читать все документы, какие только ее душе было угодно, в то время как ему хотелось задушить ее голыми руками, и ему становилось тошно. Эта девица олицетворяла собой все самое гнусное в его жизни, все, что причиняло ему острую боль: предательство Анны, которая предпочла ему, Джорджу, его братца Генри. Эта мерзавка захватила все состояние Генри, которое, не будь ее, по праву досталось бы ему. А теперь еще лезет в его финансовые дела! Единственное, чего ей не удалось у него отнять, — это Шелдрейк. Маркиз явно очарован Бреанной. К счастью для Анастасии, иначе плыть бы ей сейчас на корабле в Париж. А как было бы здорово продать ее какому-нибудь восточному паше в гарем! Славная была бы месть, да и денежки можно было выручить приличные, и состояние Генри прибрать к рукам. Но как ни соблазнительна подобная перспектива, она слишком рискованная, да и времени провернуть подобную операцию маловато. А жаль…

— Медфорд? Что-то ты сегодня рановато, — прервал его размышления осведомитель. Неслышно подойдя к столу, он уселся на стул напротив.

— Да. Захотелось поразмыслить над письмом, которое доставил мне твой курьер. Я принес его с собой.

— Плохие новости?

— Скажем, не то, что я ожидал. — Сложив письмо, Джордж сунул его обратно в конверт. — Но ты просил меня срочно приехать. Такого раньше никогда не было. Что случилось?

— Кое-что. — Даже не удосужившись раскурить свою обычную сигару, осведомитель наклонился к Джорджу поближе. — Твоя племянница снова приезжала сегодня в банк.

Джордж так и замер.

— Быть этого не может! Она все утро провела… — Оборвав себя на полуслове, он спросил: — Когда она приехала?

— Что-то около полудня. Поскольку ты не договорил, закончу за тебя сам. Она приехала прямо из твоей компании. Во время встречи с Шелдрейком она ясно дала это понять.

— Они встречались?

— Еще как! — Осведомитель неловко кашлянул. — Шелдрейк ждал ее. Впрочем, «ждал» — не то слово.

Ему настолько не терпелось ее увидеть, что он отменил все свои дневные встречи, чтобы быть свободным, когда она приедет. И как только она вошла, он увлек ее в свой кабинет.

— И что дальше? — Джордж почувствовал, как по всему телу прокатился предательский холодок.

— Я отправился за ними, как только убедился, что за мной никто не следит. Первую часть их разговора мне не удалось услышать. В банке было слишком шумно, да и дверь слишком толстая. Но последнюю часть я отлично слышал.

— Перестань играть со мной в кошки-мышки! — рявкнул Джордж. — Рассказывай, что слышал!

— Разговор мужчины и женщины, которые собираются жить вместе до конца жизни.

Наступила гробовая тишина.

— Объясни, — наконец нарушил ее Джордж.

— У твоей племянницы роман с Шелдрейком. Твоему плану женить его на Бреанне никогда не суждено сбыться.

— Но он ездил к нам в гости… ходил с ней гулять… смотрел на нее…

— Он смотрел на Анастасию, а не на Бреанну. — Почувствовав, что Джордж сейчас взорвется, осведомитель сунул в рот сигару и с трудом раскурил ее: руки его дрожали. — Дочь и племянница водили тебя за нос, — продолжал он как можно более непринужденно. — Когда приезжал Шелдрейк, роль Бреанны играла Анастасия. Таким образом Анастасия могла проводить с маркизом столько времени, сколько ей заблагорассудится, ничуть не опасаясь тебя. Ведь ты считал, что он гуляет с Бреанной.

— Что?! — Лицо Джорджа исказилось от ярости. — Ты хочешь сказать…

— Более того… — Осведомитель затушил сигару. — Похоже, Анастасия тебя в чем-то заподозрила. Она говорила что-то насчет того, что ты замешан в какой-то незаконной деятельности. Какой именно, она вроде бы не знает. Знает лишь, что в незаконной. Она была взбудоражена.

Джордж почувствовал, что все поплыло у него перед глазами.

— И она рассказала об этом Шелдрейку?

— Не знаю, о чем она ему рассказала. Я же тебе говорил, что не слышал начала их разговора. Ну а в конце… гм… в конце им уже стало не до разговоров. Они занялись другими делами.

— Не может этого быть! — Джордж провел по лицу рукой. Сердце его отчаянно заколотилось. — И они занимались этими другими делами прямо в кабинете Шелдрейка? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — И как отреагировал Шелдрейк на подозрения Анастасии? Он ей поверил?

Осведомитель пожал плечами:

— Его больше беспокоило то, что ты с ней сделаешь, если узнаешь правду про нее и Бреанну. Он понимал, что ты придешь в ярость.

Джордж облизнул пересохшие губы. Паника накрыла его ледяной волной. Она тянула его под воду, и Джордж обвел лихорадочным взором зал, ища, за что можно было бы зацепиться. Зацепиться было не за что. В голове роилась масса вопросов. Что же ему делать? Что делать? С чего начать? Многое ли известно Анастасии? Что она нашла в его конторе? Именно там она могла что-то откопать, больше негде. Может быть, она узнала Бейтса? Или обнаружила что-то в документах? И все ли она рассказала Шелдрейку? Достаточно ли много для того, чтобы убедить его? Поехала ли она в банк, чтобы сообщить Шелдрейку о растратах, имеющих место в компании «Колби и сыновья», или они с маркизом заранее сговорились о любовном свидании? Последний вопрос привел Джорджа в неописуемую ярость. Страх был забыт. Эта мерзавка соблазнила Шелдрейка, да еще и Бреанну сбила с праведного пути. А ведь Шелдрейк был его последним шансом! Сначала она прибрала к рукам состояние Генри, потом состояние своего дедушки, их отца, потом компанию, а теперь еще и Шелдрейка! Неописуемый гнев взметнулся в груди Джорджа, сметая на своем пути панику и страх, только что потрясшие его до глубины души. И в этот чудовищный миг Джордж принял решение. Эта негодяйка ответит за все свои преступления!

— Медфорд, я закажу тебе выпить, — донесся до него голос осведомителя.

Заметив, как исказилось от ярости и покрылось багровыми пятнами лицо Джорджа, он сделал знак официантке, чтобы она принесла два эля.

— Пей, — приказал осведомитель, пододвигая кружку Джорджу. — И наплюй на мерзкий вкус. Тебе нужно выпить.

— Ты прав, — ответил Джордж странным, сдавленным голосом. Какое-то время он смотрел на кружку невидящим взглядом, потом схватил ее и осушил в несколько глотков. — Мне нужно выпить… Ничего, она у меня попляшет! Я ее уничтожу! Сотру с лица земли! — Джордж с такой силой стукнул кружкой о стол, что сидевшие за соседними столиками матросы изумленно воззрились на него. Однако Джорджу было на них ровным счетом наплевать.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — осторожно спросил его собеседник.

Вопрос отозвался в голове Джорджа зловещим эхом. Помочь? Нет, помощь ему не нужна. Ему нужно, чтобы ее не было больше на белом свете. Чтобы вместе с ней исчезли все страхи и воспоминания. Только тогда он сможет вздохнуть спокойно.

— Так как, Медфорд? — снова спросил мужчина.

— Нет, — процедил Джордж сквозь зубы. — Ты не сможешь мне помочь. Разве что умеешь убивать. Потому что я смогу жить только в том случае, если Анастасия будет мертва. Ну что, сможешь мне в этом помочь? — презрительно усмехнулся он.

Воцарилась тяжелая тишина, во время которой собеседник Джорджа задумчиво разглядывал ободок кружки.

— Мне кажется, смогу, — наконец тихо ответил он. — У меня есть один знакомый, как раз такой, какой тебе нужен. Крупный специалист. Пользуется большим спросом.

— Ты его знаешь?

— К счастью, да.

— Откуда?

— Не важно. Главное, что я могу с ним связаться, если ты всерьез задумал избавиться от своей племянницы.

— Всерьез, говоришь? — В глазах Джорджа вновь вспыхнула бешеная ярость. — Да я никогда в жизни не был так серьезен! Лучше бы ей не родиться! Как бы мне хотелось, чтобы она куда-нибудь исчезла, испарилась… — Джордж замолчал, пораженный внезапной догадкой, как разом решить все проблемы. Выхватив из кармана письмо Ружа, он пробежал глазами строки, которые успел выучить наизусть. — Я могу… — прошептал он, — могу заставить ее исчезнуть, могу избавиться от нее навсегда да еще при этом разбогатеть. Правда, это будет нелегко, времени маловато, да и слишком многих придется убеждать, особенно Шелдрейка, но ничего, я справлюсь. Должен справиться. — Он торжествующе расхохотался. — Вот это будет месть так месть!

Осведомитель нахмурился.

— О чем это ты толкуешь? Что ты задумал? Губы Джорджа тронула легкая улыбка.

— Я собираюсь решить все одним махом: и восстановить свои потери, и вернуть себе компанию, и получить деньги брата, и устроить будущее Бреанны… и послать мою племянницу ко всем чертям, где ей самое место.

— Что-то я тебя не понимаю. Ты говоришь загадками. По-моему, мое предложение намного проще.

— Зато мое более выигрышное. — Джордж встал из-за стола и сунул письмо Ружа обратно в конверт. — Спасибо за информацию. Если ты мне понадобишься, я дам тебе знать.

Осведомитель тоже медленно встал, глядя на Джорджа так, словно тот сошел с ума.

— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь, — пробормотал он. — Но если ты вдруг передумаешь…

— Я тебя тотчас же извещу. — Сложив конверт пополам, Джордж сунул его в карман сюртука. — До свидания.

Это был идеальный план. К сожалению, препятствий к его осуществлению оказалось немало. Запершись в кабинете, Джордж всю ночь ходил взад-вперед и попеременно то пил, то, глядя на портрет Анны, ругался на чем свет стоит. В кабачке все казалось проще простого: посадить Анастасию на корабль, забрать то, что ему причитается, и всю оставшуюся жизнь наслаждаться тем, как он здорово отомстил. Однако дома, немного протрезвев и все взвесив, он пришел к выводу, что претворить задуманный план в жизнь будет гораздо сложнее. Этого было достаточно, чтобы Джордж снова напился. Первоначально Джордж решил объявить, что Анастасии наскучило в Англии и она села на корабль и уплыла, намереваясь попутешествовать, повидать дальние страны. Задумка была бы неплохой, если бы ему удалось убедить в этом Бреанну и Шелдрейка. Но они ни за что не поверят, что Анастасия уехала так внезапно, ни с кем не попрощавшись. Кроме того, в этом нужно было убедить и Феншоу. Допустим, это бы ему удалось и Феншоу поверил бы в то, что Анастасия уехала, не сказав никому ни слова. Но и в этом случае Феншоу даже при всем желании не смог бы передать ему состояние его братца Генри. А чтобы это произошло, необходимо было убедить всех, что Анастасия мертва. Если бы не предложение Ружа, Джордж бы об этом позаботился. Но сейчас он не мог этого сделать. Если он наймет убийцу, о котором говорил осведомитель, и попросит его убить Анастасию, то тем самым лишит себя возможности выполнить запрос Ружа. А об этом Джордж даже подумать не мог. И не только потому, что не получит пятьдесят тысяч фунтов и прервет всяческие отношения с парижанином. А потому, что тем самым лишится возможности отомстить Анастасии. В сотый раз Джордж схватил портрет Анны и с горечью вгляделся в ее прекрасные черты. Справедливость требует того, чтобы дочь Анны стала проституткой, пошла по стопам своей матери, которая поклялась любить его, Джорджа, а бросила ради его братца. Что ж, история должна повториться. И не только в отношении Анастасии, но и Бреанны. Точно так же как он, Джордж, женился на Дороти — младшей сестре Анны, которую он никогда не любил, — так и Шелдрейк женится на Бреанне. Как только Анастасия исчезнет из его жизни, он кинется к ее кузине за сочувствием и в конце концов женится на ней. Шелдрейк… Бросив портрет Анны на стол, Джордж взъерошил волосы. Много ли знает маркиз? И, что еще важнее, поверил ли он всему, что рассказала ему Анастасия? Вряд ли, в сотый раз попытался уверить себя Джордж. Если бы Шелдрейк знал правду или хотя бы часть правды, он бы уже давным-давно обратился к властям. То, что Анастасия заподозрила, так и осталось всего лишь подозрением. Никаких доказательств у нее нет. И тем не менее чем скорее он избавится от нее, тем лучше. Джордж прекрасно знал свою племянницу. Эта мерзавка не успокоится, пока не раздобудет доказательств. И внезапно его осенило. Нужно инсценировать ее смерть, заставить всех поверить в то, что Анастасии нет в живых. А на самом деле отправить ее к Ружу. Пусть ублажает его клиента, а он, Джордж, с удовольствием попользуется ее денежками. Бедняжка Анастасия… Какая жуткая участь ее ждет. Она еще будет молить Бога о смерти. С его губ сорвался хриплый смех. Какой он все-таки молодец! Придумать такой великолепный план! Джордж даже протрезвел на радостях. Нужно начать с Бейтса. Все остальное пойдет как по маслу. Перед самым рассветом Джордж вышел из кабинета, уверенный, что полностью владеет ситуацией, чего с ним не было уже давно. Он прямиком направился к выходу, подозвав взмахом руки Уэллса.

— Слушаю, милорд, — почтительно произнес дворецкий, стараясь не обращать внимания на растерзанный вид лорда Медфорда.

— Уэллс, мне нужно, чтобы ты для меня кое-что сделал. — Джордж сунул в руку дворецкого записку. — Немедленно доставь это Бейтсу. Я хочу, чтобы через час он уже был у меня. Когда он приедет, веди его прямо ко мне в кабинет. — Джордж выдержал многозначительную паузу. — Никто не должен знать о визите мирового судьи. — Он задумчиво почесал подбородок. — Будет лучше, если ты отправишь Бреанну и Анастасию в сад, чтобы, когда Бейтс приедет, они находились как можно дальше от дома. Если понадобится, принеси им завтрак туда. Я не хочу, чтобы во время визита Бейтса они были дома. Ясно?

Помолчав секунду, Уэллс кивнул:

— Да, сэр.

Анастасия и Бреанна проговорили до половины четвертого, пытаясь увязать запись о таинственном мистере Руже, обнаруженную в еженедельнике Джорджа, с посещением Бейтсом конторы компании «Колби и сыновья». Обеих томило вынужденное бездействие, хотя они понимали, что следует довериться Деймену, предоставив ему действовать самому. И все-таки они не могли не обсудить разнообразные, даже самые невероятные, варианты, как и не могли отделаться от чувства, что вот-вот должно произойти что-то страшное и им следует быть осторожнее, чтобы опасность не застигла их врасплох. В конце концов, пусть Деймен и умнее, и дальновиднее их, но жить-то под одной крышей с Джорджем не ему, а им. Разошлись девушки по своим спальням за несколько часов до рассвета, решив, что им следует хоть немного отдохнуть, а утром прогуляться по саду и снова обо всем поговорить. Однако сон не шел к Анастасии. Наконец, отказавшись от попыток заснуть, она встала с кровати и вытащила из ящика тумбочки маленькую расписную коробку. Открыв ее, она ласково стала перебирать дорогие сердцу вещицы, оставшиеся от родителей, письма от Бреанны, после чего вытащила из-под писем бесценную золотую монету — дедушкин подарок. С тех пор как он подарил ее, казалось, прошла целая вечность. «Что же мне делать, дедушка? — подумала Анастасия и встала с кровати. Подойдя к окну, она уставилась невидящим взглядом на цветущий сад, сжимая монету в руке. — Я знаю, ты понимал, что папа и дядя Джордж ненавидят друг друга, но думал ли ты когда-нибудь, что их ненависть может так далеко зайти?» Взглянув на монету, она провела пальцем по оттиску Медфорд-Мэнор, потом, перевернув ее, — по изящному фамильному гербу семьи Колби. Семьи, которую дядя Джордж всеми силами пытается уничтожить.

— Вижу, ты не можешь заснуть, — послышался за ее спиной голос Бреанны. Подойдя к кузине и заметив в ее руке монету, Бреанна вздохнула. — Я тоже все это время держала свою в руке, надеясь, что она поможет мне ответить на все вопросы.

— И что, помогла? — тихо спросила Стаси.

— Думаю, нам все придется делать самим.

— Верно. — Анастасия снова уставилась в окно, обвела взглядом дорогие ее сердцу места, где они с Бреанной играли в детстве, и взглянула на небо. — Он рассчитывает на нас, Бреанна, — прошептала она, — Дедушка смотрит на нас с небес и надеется, что мы с тобой все исправим.

— И мы это сделаем. — Проследив за взглядом Анастасии, Бреанна заметила: — Он надеется на нас, Стаси. Подарив нам монеты и оставив все свое состояние, дедушка дал нам понять, чтобы мы всегда помнили, как безгранично он верил в нас. Верил, что мы никогда его не подведем.

— Я это знаю, — ответила Анастасия. — Как бы я хотела… — Она замолчала. Внезапно ей припомнились слова дедушки, которые он произнес давным-давно:

«Вы обе такие разные и такие замечательные. Не сомневаюсь, вы сделаете все, чего не сделали ваши отцы, и даже гораздо больше. — Как наяву, Анастасия слышала его голос, словно дедушка, только что подарив ей и Бреанне по монете, был здесь, рядом с ними. — Как бы мне хотелось облегчить вам путь домой».

— «Как бы мне хотелось облегчить вам путь домой», — произнесла она вслух. — Вот что сказал дедушка, когда подарил нам монеты. Словно каким-то шестым чувством сознавал, в какое сложное положение мы можем попасть.

— Я бы не удивилась, узнав, что он понимал, насколько сильно мой отец ненавидит дядю Генри и на что он способен пойти ради мести, — прошептала Бреанна, соглашаясь с кузиной. — Дедушка был необыкновенным человеком. Мне кажется, он знал нас лучше, чем мы сами себя знаем.

— Это верно. Ему были известны и наши достоинства, и наши недостатки, и наши мечты, — дрогнувшим голосом сказала Анастасия.

— Кстати, о мечтах, — заметила Бреанна, пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей. — Я уверена, дедушка был бы счастлив за тебя и Деймена. Думаю, он и сам не смог бы выбрать тебе в мужья более подходящего человека. Человека, способного держать тебя в узде. Хотя бы иногда.

Анастасия усмехнулась:

— Я вовсе не держу его в узде. Но ты права. Дедушка был бы доволен. Они с папой очень уважали Деймена. Не сомневаюсь, они оба были бы счастливы, если бы узнали, что мы собираемся соединить свои жизни. — Секунду помешкав, Анастасия повернулась и встретилась с кузиной взглядом. — Бреанна, вчера я не стала тебе говорить, не до того было. Но я хочу, чтобы ты узнала первой. Деймен попросил меня выйти за него замуж. Не сейчас, конечно, — поспешно добавила она, — а когда весь этот кошмар останется позади.

Бреанна крепко обняла кузину.

— Именно эту новость я и хотела услышать. И именно поэтому нам нужно, чтобы кошмар, о котором ты говоришь, поскорее закончился. А какой ты будешь красивой невестой… — задумчиво сказала она и, слегка отстранившись, смахнула со щеки слезу. — Хотя сомневаюсь, что ты сумеешь спокойно выдержать свадебную церемонию и свадебный обед. Наверняка или порвешь платье или на худой конец испортишь прическу.

— Это уж точно, — улыбнулась Анастасия, сжимая Бреанне руки. — Но ты меня спасешь, поскольку будешь со мной рядом. Ведь ты будешь моей подружкой, правда?

— Попробуй только взять в подружки кого-то другого! — Бреанна вздохнула, пытаясь успокоиться. — Нам с тобой еще столько предстоит обсудить. Сначала нужно придумать, как помочь Деймену узнать, что задумал мой отец. Потом подумать над тем, как организовать твою свадьбу. — Она слегка коснулась пальцем монеты Анастасии. — Убирай этот бесценный дедушкин дар. Пора одеваться и идти гулять. У меня такое чувство, будто мы скоро что-то узнаем.

— Знаешь что, Бреанна? У меня точно такое же чувство.

Уэллс нервничал. Анастасия заметила это сразу, как только они с Бреанной вышли в холл. Бреанна это тоже заметила. Она бросила вопросительный взгляд на кузину. Та в ответ лишь пожала плечами. Что-то явно произошло. Раньше Уэллс никогда не нервничал.

— Ты плохо себя чувствуешь, Уэллс? — спросила Анастасия, как только они с Бреанной подошли к входной двери.

Он вздрогнул и, нахмурившись, обернулся.

— Я? Что вы, мисс Стаси, я прекрасно себя чувствую. Просто я только что думал о вас — думал, не переступлю ли я границ дозволенного, если разбужу вас.

— С нами ты никогда не переступишь границ дозволенного. Но почему ты хотел нас разбудить? Тебе что-то понадобилось?

— Нет-нет. Просто сегодня такой чудесный день, и я подумал, может быть, вам захочется позавтракать в восточной части сада. Прямо сейчас, пока солнце еще только встает и его восход просто великолепен.

— Понятно. — Бреанна в упор взглянула на Уэллса, пытаясь разгадать причину его необычного поведения. — Как это ни странно, мы со Стаси как раз направлялись в сад. Собирались там погулять. Так что позавтракать на свежем воздухе было бы просто чудесно. Уэллс, ты уверен, что чувствуешь себя хорошо?

Поджав губы, дворецкий кивнул.

— Совершенно уверен, мисс Бреанна, благодарю вас. — Выдержав паузу, он заметил: — Однако я беспокоюсь за вас обеих. Вы, похоже, взвинчены.

— Так оно и есть. Мы почти всю ночь не спали. — Бреанна искоса взглянула на кузину.

— Нам нужно было о многом подумать, — прибавила Анастасия. У нее было странное чувство, что Уэллс что-то хочет им сказать.

— В таком случае прогуляться вам не помешает, — заявил дворецкий и, поправив очки, пристально взглянул на рукав своего сюртука, проверяя, не прилипла ли к нему какая-нибудь соринка. — И по времени все прекрасно совпадет. Вы будете отсутствовать несколько часов, что даст возможность джентльменам закончить разговор.

— Каким джентльменам? — Анастасия так и подскочила. — Какой разговор?

Медленно подняв голову, Уэллс смело выдержал взгляд Анастасии.

— Этого я не могу сказать, мисс Стаси. Никто не должен знать, кто этот наш гость и когда он приедет. Я обязан хранить молчание и обеспечить вашему дяде уединение, о котором он просил. Вы обе должны находиться вне пределов особняка через полчаса начиная с этой минуты. — Выдав эту тираду, Уэллс сцепил руки за спиной. На его лице не осталось ни малейшего признака нервозности. — Я сделал то, что мне было приказано. А как поступите вы — только ваше дело.

Глаза Анастасии расширились.

— Ты советуешь нам остаться, — выдохнула она. — Ты считаешь, мы должны знать, с кем встречается дядя Джордж и зачем он это делает.

— Ваш дедушка так любил ранние утренние часы, — заявил Уэллс. — Он всегда утверждал, что самые замечательные открытия делаются именно в это время, пока все в мире еще спит и не мешает думать.

— Так вот что ты нам хочешь сказать, — протянула Бреанна.

Уэллс обвел девушек любящим взглядом и слегка дрогнувшим голосом продолжил:

— Дороже вас у вашего дедушки никого и ничего на свете не было. И ваше спокойствие наверняка было бы для него превыше всего. Не долг, не правдивость, не даже преданность, а именно ваше спокойствие и безопасность.

Поддавшись безотчетному порыву, Анастасия бросилась к дворецкому и поцеловала его в щеку.

— Спасибо тебе, Уэллс! Какое счастье, что ты был у дедушки, как есть теперь у нас!

Уэллс растрогался.

— Будьте осторожны, — предупредил он. — Обе.

— Не беспокойся, будем.

— Вы двое всегда прекрасно умели подслушивать. Думаю, вы не растеряли этого вашего умения.

То, что Анастасию с Бреанной можно было назвать мастерицами по подслушиванию, — это точно. Во всяком случае, сами они себя считали таковыми. И тем не менее, прежде чем приступить к важной операции, даже им, искушенным в подобных делах, нужно было принять меры предосторожности. Чтобы оградить от подозрений Уэллса и усыпить бдительность Джорджа, девушки тотчас же после разговора с дворецким вышли из особняка и направились в восточный конец сада, делая вид, что собираются там позавтракать и прогуляться. Отойдя на такое расстояние, чтобы Джордж из окна своего кабинета не смог их увидеть, Бреанна с Анастасией помчались обратно к дому. Они устремились к черному ходу, которым обычно пользовались слуги, и проскользнули в дом. Оттуда они пробрались в холл и спрятались в нише, напряженно прислушиваясь, пока наконец не услышали шаги — одни явно принадлежали Уэллсу, другие раннему гостю — и громкий голос Уэллса, вежливо просящий посетителя следовать за ним. Похоже, дворецкий собирался вести кого-то в кабинет Джорджа и предупреждал об этом девушек. Шаги стихли. Несколько минут спустя снова послышались шаги Уэллса. На сей раз он шел один. Остановившись рядом с нишей, в которой прятались Бреанна с Анастасией, он вытащил носовой платок, свернул его вдвое, громко высморкался и продолжил свой путь. Несмотря на нервную дрожь во всем теле, Анастасия прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— По-моему, он подал нам знак, — прошептала она. Бреанна кивнула. Губы ее тоже дрожали — вот-вот рассмеется.

— Давай подождем еще минутку, чтобы Уэллс успел дойти до своего поста. Если что-то случится, я не хочу, чтобы у него были неприятности.

— Давай.

Девушки медленно сосчитали до шестидесяти и, затаив дыхание, на цыпочках прошли по холлу и свернули в коридор, который вел к кабинету Джорджа.

Добравшись до него, они остановились и прижали уши к плотно закрытой двери.

— Нет, я не хочу пить, — послышался приглушенный голос. — Я хочу получить ответ на мой вопрос. Какого черта ты вытащил меня из дома в шесть утра и заставил приехать к тебе?

— Знакомый голос, — прошептала Анастасия. — Я его недавно где-то слышала.

— Я заставил тебя приехать, потому что придумал, как решить все наши проблемы, — ответил Джордж. — И усилий-то от нас с тобой требуется немного, а уже через неделю то плачевное положение, в которое мы попали, в корне изменится.

— С чего бы это? Только вчера ты мне говорил, что весь груз, который я для тебя раздобыл, потерян безвозвратно.

— Бейтс, — шепнула Анастасия, узнав наконец этот голос. — Мировой судья. Это он!

— Нечего мне напоминать о том, что я тебе говорил, Бейтс, — отрезал Джордж. — Но со вчерашнего дня многое изменилось. Вернее, все изменилось.

— Мне на это наплевать. Надоело каждую ночь проводить без сна, молить Господа о том, чтобы меня не посадили в тюрьму. Так что, Медфорд, можешь больше на меня не рассчитывать.

Послышались шаги. Бейтс явно направлялся к двери. Девушки замерли, готовясь сорваться с места.

— Я не могу этого сделать, — послышался холодный как лед голос Джорджа, и мировой судья буквально застыл. — И я бы на твоем месте не стал выходить из этого кабинета, поскольку, если ты это сделаешь, я буду вынужден предать гласности документы, изобличающие тебя в причастности к поставке последнего груза да и всех предшествовавших. — Помолчав, Джордж продолжил: — Ты слушаешь? Значит, решил остаться?

— Разве у меня есть выбор? — с горечью заметил Бейтс. — Скажи, что ты от меня хочешь. И лучше, если бы это была не очередная партия груза. Больше мне его неоткуда брать. Все мои контакты исчерпаны.

— Нет-нет. На сей раз у меня есть собственный товар. На мое счастье, нужна только одна девушка. И у меня есть великолепный экземпляр.

— В таком случае зачем я тебе нужен? — удивленно спросил Бейтс. Похоже, он уже успел прийти в себя.

— Потому что мероприятие, которое я задумал, непростое. Оно потребует подготовки, и здесь мне потребуется твоя помощь. — Послышался звон стекла. Чашка звякнула о блюдце: на сей раз Джордж пил чай, а не бренди. — Как ты знаешь, недавно я убедил нашего друга Мида продолжать сотрудничество с нами. В предстоящем деле ему будет отведена роль капитана. Лаймен добудет нам корабль и подготовит фальшивые документы. А я добуду пассажирку.

— О чем ты говоришь, черт побери? Что за фальшивые документы? И какова во всем этом моя роль?

— Я как раз к этому подхожу. К несчастью, вскоре после отплытия из Англии в Америку — отвечаю на твой вопрос относительно фальшивого пункта назначения — наш корабль окажется в бурном море. И как это ни печально, наша соскучившаяся по дому пассажирка, которая как раз в этот момент будет прогуливаться по палубе, упадет за борт и утонет, несмотря на отчаянные попытки Мида ее спасти. Мид, вне себя от горя, повернет корабль обратно в Англию и доставит нам личные вещи нашей пассажирки… вещи, раздобыть которые для меня не составит никакого труда. Твоя задача заключается в том, чтобы подготовить официальное заключение о ее смерти. И снова над нами засияет солнце.

— Так ты говоришь, Америка… — Бейтс нервно кашлянул. — А куда на самом деле поплывет корабль?

— Как обычно, в Париж. С товаром для Ружа.

— С товаром… Значит, эта девушка не утонет. Она… — Бейтс надолго замолчал, видимо, догадавшись, кто эта девушка. И все-таки на всякий случай спросил: — Так кого ты собираешься отправить в Париж?

— И ты еще спрашиваешь, Бейтс? Неужели сам не догадался?

— О Господи, Медфорд! Не может быть, чтобы ты это сделал!

— Это еще почему? — Джордж громко расхохотался. — Одно маленькое дельце — и я получу состояние Генри, щедрое вознаграждение от Ружа да еще и потрясающего зятя. Ты спрашиваешь, кого я отправлю в Париж? Да мою племянницу Анастасию, естественно.

Глава 14

Лицо Анастасии стало белым как полотно. Вне себя от ужаса, она прижала руки ко рту, сдерживая крик.

Так, значит, дядя Джордж продавал женщин! И следующей может стать она!

— О Господи! — ахнула Бреанна и, заметив, в каком состоянии находится Анастасия, схватила ее за руки. — Стаси, пошли. Нужно уходить отсюда. Ну пошли же!

Та повернулась и непонимающе взглянула на нее — она никак не могла прийти в себя. Внезапно слова Бреанны дошли до ее сознания. Подобрав юбки, чтобы не шуршали, Анастасия проскользнула мимо Бреанны и на цыпочках пошла по коридору. Добравшись до середины холла, девушки оставили меры предосторожности и стремглав помчались к лестнице, вихрем взлетели по ступенькам и понеслись по коридору к комнате Анастасии. Закрыв за собой дверь, Бреанна повернулась к кузине.

— Ты хоть понимаешь, что происходит? И, что еще ужаснее, что должно произойти? — Она прижала к вискам кончики пальцев. — Поверить не могу в то, что только что услышала! Неужели мой отец способен на такое?!

Теперь, когда первый шок прошел, к Анастасии вернулась способность соображать.

— Даже я не подозревала… — Она прерывисто вздохнула. — Дядя Джордж продавал женщин! Какой ужас! — Она бросила на кузину полный возмущения взгляд. — Подумать страшно, сколько невинных, ничего не подозревающих девушек погибло по его милости!

— Очевидно, много. По крайней мере судя по словам Бейтса.

— Ах, Стаси… — Лицо Бреанны исказилось от боли. — Мне так жаль. Я даже не знаю, что сказать.

— Не смей извиняться! Мы всегда знали, что ты и твой отец — абсолютно разные люди. Ты совершенно на него не похожа, хоть и его дочь. И то, что творит твой отец, целиком лежит на его — и только на его — совести. — Анастасия переплела пальцы, размышляя над тем, что она только что услышала и что ей делать дальше. — Если бы у нас было время, мы могли бы додумать все недостающие детали этого преступления. Но к сожалению, времени у нас нет. Подозреваю, Мид скоро поведет свой корабль… со мной на борту, если план дяди Джорджа удастся.

— Этого не будет! — Бросившись к шкафу, Бреанна вытащила из него сумки Анастасии, после чего принялась срывать с вешалок платья, одно за другим. — Ты уедешь из Медфорд-Мэнор. Сегодня же! Сейчас же!

Нахмурившись, та остановила Бреанну.

— Ты мне предлагаешь бежать? Я этого не сделаю. Я не оставлю тебя наедине с этим монстром.

Бреанна выпрямилась и, упершись руками в бока, решительно взглянула на Анастасию. Такую позу она обычно принимала в тех редких случаях, когда решение ее было окончательно и бесповоротно.

— Я и не останусь одна. Со мной будет Уэллс, который явно подозревает отца, и многочисленные слуги, каждый из которых при необходимости придет мне на помощь. А что касается тебя, чем дальше ты окажешься от отца, тем в большей будешь безопасности. Поезжай к мистеру Феншоу, попроси его устроить тебя в какую-нибудь гостиницу… — Бреанна осеклась, заметив в глазах Анастасии неукротимый блеск, который появлялся у нее всякий раз, когда она что-то придумывала. — У тебя созрел план, — заметила она. — Какой же?

— Мне нужны перо и бумага. — Подойдя к столу, Анастасия вытащила и то и другое. — Я собираюсь написать твоему отцу записку, после чего помогу тебе собрать мои вещи. Через час я уеду.

— Записку? И что ты ему напишешь?

— Что уехала, чтобы присутствовать на открытии моего нового банка.

— В Филадельфии? — удивилась Бреанна.

— Вот именно. — На губах Анастасии появилась легкая улыбка. — Каждому новому предприятию для успешной деятельности требуется хороший старт. И это дело нельзя пускать на самотек. Если уж мне это известно, то твоему отцу и подавно. Знаешь, я должна поблагодарить твоего отца за то, что он подкинул мне эту идею, — задумчиво добавила Анастасия, начиная писать. — В конце концов, именно он придумал, что я должна вернуться в Америку. Якобы должна.

— Якобы… — Нахмурившись, Бреанна задумчиво уставилась на кузину. — А на самом деле ты останешься в Англии.

— Естественно. — Она искоса взглянула на Бреанну. — Неужели ты и вправду подумала, что я брошу тебя и все, что было дорого дедушке? Особенно сейчас, когда положение настолько осложнилось?

Бреанна вопросительно взглянула на кузину.

— А куда ты собираешься поехать? Впрочем, что это я спрашиваю.

— Вот именно. Но я тебе все равно отвечу. Я поеду к Деймену.

— Так я и думала. — Бреанна бросила взгляд на записку. — да, ты пишешь отцу, что едешь в Филадельфию по просьбе Деймена. Звучит правдоподобно. Ведь половина вложенных денег принадлежит ему.

— Совершенно верно. — Анастасия помолчала и, нахмурившись, продолжила: — Мне нужно приехать к Деймену как можно скорее. И не только для того, чтобы спрятаться, но и рассказать ему, как я задумала обмануть дядю Джорджа.

— Значит, ты поедешь прямо в банк? Анастасия покачала головой:

— Нет. Ведь это можно будет легко проверить, если дядя Джордж захочет за мной проследить. Стоит ему спросить своего кучера — и тот скажет, что отвез меня в «Дом Локвудов». А к чему бы мне туда отправляться, если я собираюсь уехать из страны? Нет, я отправлю Деймену записку, чтобы он встретил меня на пристани, и попрошу кучера дяди Джорджа подвезти меня туда. В этом случае все будет выглядеть правдоподобно.

— Отлично. А я найду способ переправить твою записку Деймену.

— Нет, ты этого не сделаешь. Не хватало еще тебя вмешивать! Записку отвезет Уэллс. Я напишу ее, как только закончу вот эту, твоему отцу. Отдам их обе, когда буду выходить из дома, и попрошу записку для Деймена отвезти сразу же, а ту, что для дяди Джорджа, вручить немного погодя. Оглянуться не успею, как Деймен приедет в порт.

— Смотри, на пристани сейчас небезопасно, — нахмурилась Бреанна.

— Но сейчас день. На портовых складах кипит работа.

— И они кишмя кишат такими подонками, как Мид, — возразила Бреанна. — Взгляни на вещи здраво, Стаси. Ты женщина, причем привлекательная, да к тому же одна. — Наклонившись, Бреанна схватила еще один листок бумаги и подтолкнула Анастасию, чтобы та подвинулась. — Дописывай записку моему отцу. Я сама напишу Деймену, а потом, пока ты будешь собираться, отнесу ее Уэллсу. А уж он позаботится о том, чтобы ее отправили в Лондон еще до того, как ты сядешь в карету. Если повезет, то, когда ты приедешь на пристань, Деймен уже будет тебя дожидаться. Анастасия кивнула, хотя и неохотно.

— Ты права. — Прикусив губу, она несколько секунд смотрела на Бреанну, словно никак не могла решиться, и наконец спросила: — Ты взяла тот пистолет из библиотеки?

Бреанна кивнула и, медленно повернувшись, взглянула кузине прямо в глаза.

— Он у меня в тумбочке.

— Хорошо. Всегда держи его под рукой.

— Стаси…

Та лишь отмахнулась.

— Бреанна, раз уж твой отец занялся продажей женщин, от него можно ждать чего угодно. Мы не знаем, как он отреагирует на мою записку. Может удариться в панику при мысли о том, что теряет такие деньги, а может и впасть в ярость, поняв, что его вожделенная месть снова не состоялась. Но и в том и в другом случае он скорее всего выместит свой гнев на тебе. А если ему вдруг придет в голову мысль помешать мне уехать, он может попытаться заставить тебя рассказать ему про мой отъезд во всех подробностях, на что ты ответишь, что никаких подробностей не знаешь. Неизвестно, какую тактику он изберет, но ты должна не только полагаться на слуг, но и постоянно быть настороже. Обещай мне.

— Хорошо, обещаю. — Бреанна с трудом сглотнула. — Но как я с тобой свяжусь? Как узнаю, что с тобой все в порядке? Когда мы увидимся?

Анастасия сжала ей руку.

— Ты не забыла, что Деймен ухаживает за тобой? Он очень часто будет катать тебя в коляске, можешь не сомневаться. Так вот, ездить вы будете ко мне. — Анастасия поджала губы. — Все может закончиться даже не через несколько недель, Бреанна, а уже через несколько дней. Того, что мы с тобой узнали, подслушивая у двери кабинета, более чем достаточно, чтобы обличить дядю в преступной деятельности. Я передам эту информацию Деймену, а он использует ее, чтобы раздобыть необходимые доказательства. — Раздраженно вздохнув, она продолжила: — Если бы эти доказательства были у нас сейчас, я не стала бы прятаться, а сразу же отправилась в полицию. Но все, что у нас есть, — это заявление о том, что мы слышали разговор преступного содержания. Твой отец, естественно, будет все отрицать. Он не только будет все отрицать, но и скорее всего устроит так, чтобы его дружок Бейтс услышал наши обвинения. И мы с тобой прекрасно знаем, чем все это обернется. Дядю Джорджа освободят прямо в зале суда, а свой гнев он выместит на нас с тобой. Нет, когда нам предоставят очную ставку с твоим отцом, я хочу быть уверена, что у нас есть все доказательства, чтобы засадить его в Ньюгейтскую тюрьму на долгое время.

— Согласна. — Бреанна обмакнула перо в чернильницу и подала Анастасии знак сделать то же самое. — Кстати, о времени. Давай не будем его зря тратить. Ты должна уехать из Медфорд-Мэнор… пока еще не поздно.

Фаэтон, в котором ехал Деймен, остановился. Выскочив из него, маркиз быстро пошел по пристани мимо складов, продираясь сквозь толпу и озираясь. Где, черт побери, Анастасия? И что вообще происходит? Зачем ей понадобилось встречаться с ним здесь, сейчас? Почему в записке об этом ни слова? И почему ее написала Бреанна, а не сама Анастасия? Может, с ней что-то случилось?

— Деймен! — тихо позвала Анастасия. Но он услышал.

Анастасия вышла из ближайшего склада и махнула Деймену, чтобы он подошел. Щеки у нее раскраснелись при виде его, на лице было явное облегчение.

— Как я рада, что ты приехал! — воскликнула она, когда он подошел.

— Стаси. — Деймен притянул ее к себе. Он и сам был несказанно рад ее видеть, знать, что она в безопасности. — С тобой все в порядке?

— Теперь да.

— Ты меня долго ждала?

— Всего с четверть часа. Бреанна заранее послала тебе записку, чтобы мне не пришлось слишком долго ждать.

— Слава тебе, Господи, что твоя кузина такая предусмотрительная. Я выехал из банка, как только Грефф принес мне ее записку. — Взгляд его упал на сумки Анастасии, спрятанные за дверью склада. — Почему ты с вещами? Куда ты собралась?

— К тебе. — Неохотно высвободившись из объятий Деймена, она с беспокойством огляделась по сторонам. — Где твой фаэтон? Я бы предпочла поговорить в нем.

— Я оставил его за складами, а сам отправился пешком, как просила Бреанна. Пошли. — Не сказав больше ни слова, он подхватил сумки Анастасии и повел ее сквозь толпу к поджидавшему их фаэтону. Усадив девушку, он обнял ее за плечи. — А теперь рассказывай, что произошло.

— Не знаю, с чего и начать, — со вздохом, сказала она. — Хотя нет, знаю. Деймен, мне грозит опасность. Мне необходимо где-то спрятаться, чтобы дядя Джордж меня не нашел.

Лицо Деймена стало мрачнее тучи.

— Что этот подонок тебе сделал?

— Ничего. Пока ничего. Сейчас я тебе все объясню. Но сначала мне нужно знать, сможешь ли ты…

— Не будем даже об этом говорить. Ты остаешься со мной. Анастасия облегченно вздохнула.

— Спасибо.

— Почему мы встретились здесь? За тобой следят? Анастасия машинально обернулась.

— Нет. Дядя Джордж, наверное, недавно узнал, что я уехала. Я попросила Уэллса выждать как можно дольше и только потом отдать ему записку. Мы встречаемся здесь, чтобы подтвердить выдуманную мной историю.

— Какую именно?

— В своей записке я написала дяде Джорджу, что сегодня уезжаю из Англии в Филадельфию, что возникли кое-какие проблемы по завершению создания нашего банка и ты посоветовал мне отправиться в Америку и посмотреть, как идут наши дела. — Анастасия схватила Деймена за руки. — Если он приедет в «Дом Локвудов», если станет задавать какие-то вопросы…

— Я подтвержу твою версию. Ты плывешь в Штаты. — Деймен погладил Анастасию по щеке, чувствуя, как внутри разливается холод, становясь с каждой секундой все сильнее. Медфорд должен был сделать что-то ужасное, чтобы вызвать у нее такой животный страх — у девушки, которая никого и ничего в своей жизни не боялась. — Что сделал твой дядя? Чем он так напугал тебя?

Анастасия облизнула губы кончиком языка: похоже, она все еще никак не могла успокоиться.

— Стаси… он тебя обидел? — спросил Деймен вне себя от страха.

— Нет. Нет еще. Но обидит. Руж и тот, кто ему заплатит.

— Заплатит? За что?

— За меня. — Потрясенный взгляд Анастасии встретился со взглядом Деймена. — Дядя Джордж собирается продать меня. Богатому покупателю. В Париж. Через этого Ружа. Точно так же, как продавал других женщин… которых поставлял ему Бейтс… как и незаконный груз, который затонул… Мы думали это опиум или драгоценности… а это были женщины. А сейчас он планирует продать меня… — Голос ее дрогнул, все тело сотрясала дрожь. — О Господи, Деймен! Мой родной дядя…

Деймен еще крепче обнял Анастасию. Женщины… Товар, который Медфорд продает в Париж, — женщины.

Деймену стало тошно.

— Стаси, послушай меня. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Ничего с тобой не случится. Я этого не допущу. Твой дядя не только не отправит тебя в Париж, он и близко к тебе не подойдет. Я хочу услышать все до мельчайших подробностей: чем именно занимается твой дядя и с кем он связан. Но это позже. Сейчас единственное, что я хочу, — это доставить тебя в мой дом, где ты будешь в безопасности. Джордж не должен заподозрить, что ты в Лондоне. Хорошо?

Она кивнула.

— Хорошо. Поехали.

Выпустив ее из объятий, Деймен взял в руки поводья и стегнул лошадей. Фаэтон помчался в Уэст-Энд. Дом у Деймена оказался просторным, пропитанным сугубо мужским духом. Комнаты, большие и светлые, обставлены добротной мебелью из орехового дерева, просто и со вкусом. Вкус и простота — качества, присущие Деймену, — чувствовались во всем. Прислуга была немногочисленная, однако прекрасно знала свое дело и не задавала лишних вопросов. Никто из слуг ничего не спросил, когда Деймен ввел ее в холл и объявил, что леди Анастасия будет жить у него в доме и что никто за пределами дома не должен об этом знать. Через несколько минут экономка Деймена уже приготовила для Анастасии комнату, кухарка начала готовить обед, дворецкий приказал лакею отнести ее вещи наверх, а горничной — чай в гостиную. После этого все слуги тактично удалились, включая камердинера, догадываясь, что гостья лорда Шелдрейка — не просто случайная знакомая.

— Должно быть, твои слуги приняли меня за уличную девку, — заметила Анастасия, усаживаясь на диванчик и с удовольствием прихлебывая чай. — Уличная девка… — прошептала она, глядя на хрупкую фарфоровую чашку невидящим взглядом. — Смешно… А ведь я чуть ею не стала.

Пробормотав себе под нос проклятие, Деймен заметался взад-вперед по комнате.

— Не говори так. И даже не думай. — Остановившись, он раздраженно стукнул кулаком по буфету. — Расскажи мне, что вы с Бреанной подслушали. Только не спеши. Говори подробно. Нам нужно продумать все до мельчайших деталей. Не беспокойся, мы засадим твоего дядю в тюрьму, и надолго.

Поставив чашку с блюдцем на стол, Анастасия положила руки на колени и сказала:

— Сегодня утром в особняк приезжал Бейтс. Между ним и дядей Джорджем произошел разговор, не предназначавшийся для наших с Бреанной ушей.

— Но вы его услышали.

— Да. Благодаря Уэллсу, который намекнул нам, что этот разговор не мешало бы подслушать. И очень хорошо, что мы это сделали. Даже подумать страшно, что со мной могло бы быть, если бы я оставалась в неведении.

Деймен с такой силой сжал губы, что на скулах заходили желваки.

— И как же Джордж намеревался осуществить это злодеяние?

Она во всех подробностях пересказала Деймену план, которым ее дядя поделился с Бейтсом.

— Он собирался инсценировать мою смерть, с тем чтобы получить возможность прибрать к рукам папино состояние, а на самом деле продать меня какому-то богатому человеку, получив при этом от Ружа неплохое вознаграждение. Да еще и тебя заполучив в придачу.

— Как это меня? — спросил Деймен убийственно спокойным голосом.

Не отрывая от него взгляда, Анастасия объяснила:

— Дядя Джордж совершенно недвусмысленно дал понять, что считает, будто я представляю угрозу для вашего с Бреанной будущего, а с моим исчезновением эта угроза исчезнет. Вот его подлинные слова: «Одно маленькое дельце — и я получу состояние Генри, щедрое вознаграждение от Ружа да еще и потрясающего зятя».

Лицо Деймена исказилось от гнева.

— И этот проклятый сукин сын решил, что я поверю в твое исчезновение?

— Думаю, что да. Ведь он понятия не имеет, как много мы с тобой значим друг для друга.

— Черт бы его побрал! Да даже если бы у нас с тобой были исключительно деловые отношения, я бы никогда не поверил, что ты могла просто взять и сбежать. Особенно после того, как вы только что встретились с Бреанной по прошествии долгих лет, и когда ваш дедушка так надеялся, что вы с Бреанной сумеете восстановить семейные узы… — Оборвав себя на полуслове, Деймен провел рукой по волосам. — Впрочем, о чем это я? С чего я взял, что Джордж, этот аморальный развращенный до мозга костей тип, способен рассуждать здраво? — Он внимательно взглянул на Анастасию. — И как глубоко замешан в этом деле Бейтс? Вчера мне удалось узнать, что сферы его полномочий расширились лишь благодаря влиянию твоего дяди. А его финансовое положение, как я и предполагал; можно назвать в лучшем случае скромным. Выходит, что Джордж заманил Бейтса в свои сети, пообещав расширить сферу его полномочий…

— А удерживал его в них с помощью шантажа, — подхватила Анастасия. — Дядя недвусмысленно угрожал ему сегодня утром. И Бейтс испугался его угроз. Насколько он в этом замешан, я не знаю. По правде говоря, я не дослушала их разговор до конца. Как услышала, что дядя Джордж задумал сделать со мной, тотчас же бросилась бежать. Но похоже, Бейтс поставлял женщин… только вот откуда, не знаю. А Руж их получал.

— А Лаймен, голову даю на отсечение, поставлял корабли, а подонки типа Мида их вели. Именно этим и объясняются квитанции, которые ты нашла, на непомерно большие суммы.

Поразмыслив над словами Деймена, Анастасия кивнула.

— В этом есть смысл. Но все это лишь предположения. Я не знаю, ни кто еще замешан в этом деле, ни кому сколько платили. Для того чтобы всю эту шайку посадить в тюрьму, и прежде всего моего дядю, нужны доказательства. Я знаю одно: продать меня дядя Джордж решил не только из-за денег. Он жаждет наказать меня, если уж ему не удалось наказать моих родителей.

— За что? — Подойдя к диванчику, на котором сидела Анастасия, Деймен сел рядом и прямо взглянул на нее. — Не пора ли тебе рассказать мне, почему Джордж так сильно ненавидит твоих родителей?

— Никакой тайны в этом нет, — тихо ответила Анастасия. — Думаю, ты и так уже обо всем догадался.

— Я подозревал, что это касается той большой любви, которую твои родители испытывали друг к другу, — откровенно ответил Деймен. — Я почувствовал это в тот день, когда спросил тебя о них и о том, как твой дядя относился к своей жене.

— Он хотел жениться на моей маме, но она влюбилась в его брата. Дядя Джордж так и не простил их. С каждым годом ненависть его крепла, превращалась в навязчивую идею. После смерти дедушки папа решил, что чем дальше он будет находиться от своего брата, тем будет лучше, и уехал в Америку. Может быть, он даже надеялся, что с годами дядя Джордж смягчится. Но этого так и не произошло.

— Понятно. — Деймен поджал губы, размышляя над тем, о чем только что узнал. Он не был удивлен. Он подозревал, что причиной ненависти Джорджа может служить нечто подобное. Но чтобы эта ненависть дошла до такой степени…

— Я не сомневаюсь, что это повлияло на решение твоего дедушки, — прошептал он. — Он наверняка догадывался, что враждебное отношение дяди Джорджа к твоему отцу вызвано не только жадностью и жаждой власти, но и тем, что тот отнял у него Анну. Именно поэтому твой дедушка твердо решил оставить монеты — а вместе с ними и наследство — только тебе и Бреанне.

— Да. — На губах Анастасии заиграла ласковая улыбка, которая всегда появлялась, стоило кому-то упомянуть про дедушку. — Неприязнь его сыновей друг к другу не была для него новостью. Он знал характер каждого и понимал, что Джордж и Генри никогда не забудут прошлого и не станут вести себя как братья. — Улыбка ее погасла, лицо приобрело выражение полнейшего недоумения. — Однако вряд ли ему когда-нибудь могло прийти в голову, что дядя Джордж опустится до того, чтобы похищать, а потом продавать женщин, включая свою племянницу.

Издав хриплый стон, Деймен притянул Анастасию к себе, прильнул губами к ее волосам.

— Этого не случится. Ты со мной, и я никому не дам тебя в обиду. Я скорее убью твоего дядю, чем позволю ему к тебе приблизиться. — И порывисто воскликнул: — Выходи за меня замуж, Анастасия! Сегодня же! Сейчас же!

Она вздрогнула и, откинувшись назад, взглянула на Деймена.

— Не могу, — прошептала она. — До дня рождения, когда мне исполнится двадцать один год, осталось почти два месяца. Для того чтобы выйти за тебя замуж, мне нужно разрешение дяди Джорджа или согласие мистера Феншоу назначить мне другого опекуна. А тот, другой опекун, тоже должен дать мне разрешение на брак.

— Мы поедем в Гретна-Грин. — Деймен зарылся пальцами в ее непослушные волосы. — Господи, Стаси! Неужели ты не понимаешь, что только так я смогу тебя защитить!

— Я понимаю лишь, что ты меня любишь. — Протянув руку, она ласково провела ладонью по его щеке. — Ах, Деймен! Хотелось бы мне, чтобы это было так просто! Я хочу стать твоей женой. Ты даже не представляешь себе, как хочу. Но не при сложившихся обстоятельствах. — Она умоляюще взглянула на Деймена. — Ты как-то назвал меня романтиком. Что касается замужества, это верно. Когда мы с тобой будем клясться друг другу в верности, я хочу, чтобы это была прекрасная церемония, которая запомнилась бы нам на всю жизнь, а не скомканная, поспешная, пронизанная беспокойством и страхом. Подумай еще вот о чем. Если мы поскачем в Гретна-Грин, то будем отсутствовать почти целую неделю, а Бреанна останется один на один с этим чудовищем. Я даже сегодня не хотела оставлять ее одну и сделала это только после того, как она пообещала мне постоянно держать при себе пистолет. Одному Богу известно, как поступит дядя Джордж, когда узнает, что меня нет. И наверняка свой гнев он выместит на Бреанне. Мы должны остаться в Лондоне, раздобыть нужные доказательства, чтобы это сумасшествие наконец-то закончилось. Мы должны это сделать!

Стиснув зубы, Деймен немного помолчал и, вздохнув, сказал:

— Ты права. И я раздобуду эти доказательства. Я уже кое-что предпринял, послав вчера срочное письмо главе парижского отделения своего банка с просьбой собрать информацию относительно этого таинственного Ружа. И очень может быть, что он обнаружит нечто такое, что докажет связь Ружа с Джорджем и его причастность к продаже женщин. Черт! Да я бы ворвался в компанию «Колби и сыновья» и выкрал этот чертов еженедельник Джорджа и его личные бумаги, если бы в них содержались необходимые нам доказательства! Но твой дядя не дурак. Он не станет писать в графе «груз, подлежащий отправке» слово «женщины». Наверняка использует какое-то ключевое слово. Но ничего. Все равно этот мерзавец вместе со своими дружками скоро окажется в Ньюгейтской тюрьме. Я тебе это обещаю.

Она благодарно прижалась щекой к Деймену.

— Я тебе верю.

Голос ее звучал устало, и Деймен озабоченно спросил:

— Сколько ты спала на этой неделе? Практически нисколько, — ответил он за нее. — Пойдем. — Потянув за руку, он заставил ее встать. — Сейчас мы с тобой все равно ничего не сделаем. Так что будет лучше, если ты поднимешься наверх и немного отдохнешь.

— Но ведь сейчас день!

— Ничего, поспишь до ужина. — Бережно держа Анастасию за руку, Деймен вывел ее из гостиной в холл, где не было ни души. — Я отведу тебя наверх, — заявил он, ничуть не удивившись тому, что дом пуст.

— А где все? — спросила Анастасия, поднимаясь по лестнице, и огляделась по сторонам в поисках слуг. Однако никого не было. Стояла полная тишина.

— Занимаются каждый своим делом от нас подальше. Она удивленно захлопала глазами, глядя на Деймена.

— Ты сказал слугам, что мы хотим побыть наедине?

— Этого не требовалось. Они у меня сообразительные.

— Понятно. — Анастасию уже стали раздражать уклончивые ответы Деймена. Поднявшись по лестнице и идя по расположенному на втором этаже холлу, она, нахмурившись, спросила: — Ты частенько развлекаешься здесь с женщинами?

Деймен усмехнулся. Дойдя до двери спальни, которую экономка приготовила для Анастасии, он посмотрел на нее. Глаза его самодовольно светились.

— Нет, — ответил он. — Хотя я просто в восторге, что ты меня ревнуешь.

— Я вовсе не ревную. Я…

— Ревнуешь, ревнуешь. — Он провел пальцем по ее носу. — Я еще ни разу не приводил сюда женщин. Что касается сообразительности моих слуг, то ничего удивительного в этом нет. Вчера вечером я собрал их и сказал, что скоро в доме произойдут кое-какие изменения.

— Изменения? — переспросила Анастасия, чуть дыша.

— Угу. Я им сообщил, что в конце месяца в этом доме появится хозяйка, леди Анастасия Колби, которая к тому-времени станет маркизой Шелдрейк… — опустив голову, Деймен коснулся губами губ Анастасии, — миссис Деймен Локвуд, — уточнил он, вновь целуя ее, — моей женой.

— О… — только и смогла сказать Анастасия. Заметив, с каким удивлением она на него смотрит, Деймен улыбнулся.

— Еще вопросы есть? Анастасия покачала головой.

— Хорошо. — Нажав на ручку, он открыл дверь и жестом пригласил Анастасию войти. — Надеюсь, тебе будет здесь удобно. — Она переступила порог комнаты. Деймен вошел следом. — По крайней мере какое-то время, — уточнил он. — В этой комнате тебе не долго придется жить. После того как мы поженимся, твоя спальня будет рядом с моей.

— Жду не дождусь этого. — Анастасия повернулась к нему, даже не удосужившись посмотреть, как обставлена комната. Взгляд ее сияющих желтовато-зеленых глаз был прикован к Деймену. — Хотя если твоя спальня будет рядом с моей, я вряд ли буду часто ею пользоваться.

Напряжение, весь день державшее ее в своих цепких объятиях, исчезло.

— Прислать тебе горничную? — улыбнулся Деймен.

— Конечно, нет, — ответила она, вынимая из волос немногочисленные шпильки. — Я и сама умею прекрасно одеваться и раздеваться. Я ведь жила в Америке. Или ты забыл?

— Нет, я об этом помню.

— Однако, — добавила она с лучезарной улыбкой, — думаю, кое-какая помощь мне понадобится. — И она тряхнула темно-рыжими локонами, не пытаясь скрыть растущее нетерпение. — Только получить ее я хочу не от горничной. Она мне сейчас нужна меньше всего.

Деймена бросило в жар.

— А кто тебе сейчас больше всего нужен?

— Ты.

Деймен закрыл дверь и, прежде чем успел остановить себя, повернул в замке ключ.

— Я должен уйти… немедленно, пока я еще в состоянии это сделать. — Вопреки своим словам он направился к Анастасии. Подойдя к ней, он вынул из ее волос последние шпильки, и блестящие волосы в беспорядке упали ему на руки. — Какая же ты красивая, — прошептал он, поглаживая шелковистые пряди. — Невероятно красивая. — Поднеся прядь волос к губам, Деймен с наслаждением вдохнул их аромат, а другой рукой обхватил Анастасию за талию. — Скажи, чтобы я ушел.

— Нет. — Анастасия шагнула к нему и, раздвинув полы сюртука, принялась расстегивать пуговицы жилета дрожащими пальцами. — Я не могу этого сделать.

— Стаси… — Руки Деймена уже расстегивали пуговки на платье. — Я не собирался…

— Я знаю. — Встав на цыпочки, она коснулась губами сильной шеи Деймена. — Никто из нас не собирался. Но это должно случиться. — Она вздохнула, расстегнула ему рубашку и прижалась губами к его груди. — Не уходи от меня… не сейчас.

— Уйти от тебя? Да о чем ты говоришь! Я никогда тебя не покину. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.

Он прильнул горячим ртом к ее губам. Она приоткрыла губы, и язык его — жесткий, требовательный — проник в ее рот. Почувствовав его прикосновение, Анастасия застонала, еще более страстно прижалась к нему и с жаром ответила на поцелуй. Этот сладостный поцелуй, казалось, длился целую вечность. Деймен на мгновение оторвался от нее, лихорадочно развязывая ленточки ее рубашки. Тончайшее одеяние полетело на ковер. Он замер, жадно оглядывая ее с головы до ног. Взгляд его скользнул по ее стройному телу, по округлости бедер к остановился на лоне. Похоже, Деймен пытался совладать с собой. Однако Анастасия не позволила ему этого сделать. Смело шагнув к нему, она стянула с него сюртук, жилет и рубашку, бросила их на пол и коснулась руками его мускулистой груди, поросшей жесткими волосами. Вот руки ее скользнули вниз, к поясу, задержались на пуговицах брюк. Не в силах преодолеть любопытство, Анастасия провела рукой по напрягшейся плоти, наслаждаясь своим открытием, после чего принялась лихорадочно расстегивать пуговицы. Деймен не выдержал. Застонав, он подхватил ее на руки и, уткнувшись лицом в теплую, нежно пахнувшую ложбинку между грудями, понес к кровати. Откинув покрывало, Деймен уложил Анастасию на простыню и дрожащими руками стал стягивать с себя брюки. Он весь горел от нетерпения. Обнаженный, он склонился над ней и, поглаживая ее ноги, снял с нее чулки. От этой нежной ласки у Анастасии перехватило дыхание.

— Ты необыкновенно хороша, — прошептал он хрипло.

— А ты просто великолепен. — Она окинула его тело восхищенным взглядом и вздрогнула: его большая ладонь лежала на ее груди. Сосок мгновенно отвердел под его пальцами.

— Деймен, — ахнула она. — Иди сюда.

— О Боже, как же я тебя хочу! — воскликнул он и лег с ней рядом, не в силах оторвать взгляда от ее высокой груди. — У меня нет слов…

— Так не ищи их. Просто люби меня.

Застонав, Деймен накрыл ее тело своим, зарылся руками ей в волосы и впился в ее губы. Грудь его терлась о ее грудь. Всхлипнув, Анастасия беспокойно задвигалась и раздвинула ноги. Деймен продолжал целовать ее, борясь с неукротимым желанием войти в нее, оттягивая это восхитительное мгновение как можно дольше.

— Подожди немного, — прошептал он, опираясь на локти и вглядываясь в прекрасное раскрасневшееся лицо Анастасии.

Широко раскрыв глаза, она уставилась на Деймена.

— Скоро, — пообещал Деймен, отвечая на ее безмолвный вопрос, и, едва сдерживая себя, поцеловал Анастасию в щеку. Покрыв ложбинку между ее грудями неспешными поцелуями, Деймен коснулся губами одного соска, потом другого, после чего принялся ласкать их языком. Анастасия застонала и призывно шевельнула бедрами. Язык его скользнул ей в рот, коснулся ее языка. Одновременно рука легла на грудь, палец поглаживал сосок, все еще влажный от прикосновения его рта, потом рука скользнула ниже, к талии, и, наконец, легла между бедер, ощутив восхитительную влажность лона, куда ему так хотелось побыстрее проникнуть. Анастасия выгнула спину. Раздвинув ей ноги еще шире, Деймен, не в силах больше сдержаться, погрузил в нее палец, сгорая от нетерпения. И внезапно этого ему показалось мало. Резко соскочив с кровати, он взял Анастасию за ноги, закинул их себе на плечи, и язык его коснулся самых укромных тайников ее тела. Вскрикнув, Анастасия вцепилась ему в волосы. Острое чувство наслаждения пронзило ее. Она инстинктивно задвигала бедрами, пытаясь еще ближе приникнуть ко рту Деймена, к его ласковому языку. Неистовое желание накрыло Деймена яростной волной. Поддерживая Анастасию за ягодицы, он еще выше поднял ее, не позволяя ей вырваться. Ее запах, ее вкус сводили его с ума настолько, что ему казалось, он больше не выдержит. Он принялся еще исступленнее ласкать ее и почувствовал, как каждый мускул его тела напрягся.

— Деймен…

— Стаси… — хрипло выдохнул он и, сняв ее ноги со своих плеч, вошел в нее.

— О… — всхлипнув, прошептала Анастасия и обхватила его руками и ногами, нисколько не боясь боли, которая неминуемо должна последовать. — Вот так… Как хорошо…

— Родная, я… — Деймен замолчал, так и не договорив. Он понятия не имел, что собирался сказать. Содрогаясь всем телом, он входил все глубже и глубже, закрыв глаза и отдавшись потрясающему, ни с чем не сравнимому чувству обладания.

— Стаеси дорогая… — прошептал он.

Достигнув преграды, Деймен замер, упершись руками в подушку. О Господи, сейчас он не выдержит!

— Деймен… — исступленно прошептала Анастасия, и он открыл глаза.

Взгляды их встретились: ее — безумный, умоляющий; его — горячий, исступленный.

— Не останавливайся. — Пальцы ее, которыми она сжимала его голову, двинулись вниз по спине, добрались до ягодиц и сжали их. — Пожалуйста. — Она судорожно сглотнула. Видно было, что ей трудно говорить. — Я хочу тебя… — Анастасия задвигала бедрами, умоляя Деймена двигаться. — Я… этого… не выдержу…

Застонав, Деймен подчинился неизбежному.

— Я люблю тебя, — страстно прошептал он. — Я люблю тебя, ты моя.

И, с силой сжав ее бедра, Деймен ринулся на ее преграду. Анастасия подалась всем телом ему навстречу.

Тонкая преграда рухнула, и Деймен, не в силах сдержать торжествующий крик, до конца вошел в Анастасию. Но в эту секунду он вдруг отчетливо понял, что причинил ей острую боль, и застыл, не смея пошевелиться. Постепенно боль стихла, и острое чувство наслаждения охватило Анастасию.

— Деймен… — прошептала она, вонзаясь ногтями ему в спину. — Деймен… еще…

Он двигался мерно, ритмично, и она почувствовала, что давление снова начинает расти. Она вздрагивала, стонала, двигалась в такт его телу. Внезапно она ощутила, как ее затягивает безумный водоворот, и громко вскрикнула. Деймен врывался в нее все глубже и глубже, со стоном выкрикивая ее имя. Наконец его тело судорожно дернулось, и его пронзила сладостная дрожь. Обессиленный, он упал на кровать, чувствуя, что не может ни двигаться, ни говорить. Притянув Анастасию к себе, он лежал, вдыхая ее запах, наслаждаясь безбрежным покоем и удовлетворением, снизошедшим на него. Как странно, думал Деймен. Всю жизнь он занимался своими и чужими капиталовложениями, создавал предприятия, менявшие обстоятельства, жизнь людей. И эти предприятия были огромными. Однако только что он обнаружил нечто такое, что потребовало всех его сил. И это нечто — любовь. Самое крупное предприятие его жизни. И создал он его, ничего заранее не продумывая, не высчитывая, не обмозговывая. Похоже, не такой уж он и финансовый гений, каким его все считают. Ну и пусть. Зато он счастливый.

Глава 15

Где-то в доме часы пробили четыре, и Анастасия, недовольная тем, что что-то нарушило ее покой, пошевелилась и вздохнула. Решив, что ей неудобно, Деймен перекатился на спину, не выпуская ее из своих объятий.

— Я сделал тебе больно? — заботливо спросил он.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Ты никогда не делал мне больно. Ни раньше, ни сейчас. — Потянувшись, Анастасия откинулась назад и пристально взглянула на него. — Я и не представляла, что можно испытывать такие чувства.

— Я тоже. — Деймен погладил ее по щеке. — Я и не догадывался, что Господь ниспошлет мне встречу с тобой, Какое счастье, что ты у меня есть.

Анастасия с нежностью взглянула на него.

— Знаешь, ты становишься настоящим романтиком.

— Знаю. — На красивом лице Деймена мелькнуло сожаление. — И эта моя романтичная натура требует, чтобы я обвенчался с тобой в церкви, надел тебе на палец обручальное кольцо и подарил тебе первую брачную ночь, которую ты заслуживаешь.

— Не расстраивайся, ты это сделаешь. — Она ласково коснулась рукой его щеки. — Деймен, мне не хочется мчаться в Гретна-Грин, чтобы оформить наши отношения. Что же касается того, что только что между нами произошло… по-моему, лучшего и быть не могло.

Деймен прильнул губами к ее ладони.

— Ты абсолютно права. — Наклонившись, он нежно поцеловал Анастасию. — И к тому же мне удалось дать тебе немного поспать.

Она лукаво усмехнулась.

— Если у тебя такой метод меня усыплять, можешь пользоваться им, когда пожелаешь… отныне и до конца наших дней.

— Я этим воспользуюсь, можешь не сомневаться. — Деймен заправил ей за ухо прядь волос и спросил: — О чем ты только что подумала?

— О словах Бреанны. Она мне недавно сказала, что дедушка был бы счастлив, узнав, что мы нашли друг друга. И я с ней целиком и полностью согласна. Он был бы счастлив.

Вспомнив о том, что ему было известно о покойном виконте, Деймен кивнул:

— Думаю, ты права. Твой дедушка был необыкновенным человеком: умным, проницательным, умеющим сопереживать. Поверь мне, редко бывает, чтобы все эти качества были собраны в одном человеке. — Деймен улыбнулся. — Должно быть, он обожал тебя, полную задора и огня. И необыкновенно умную — настолько, что все остальные представители рода человеческого тебе в подметки не годятся.

Услышав подобную оценку своих добродетелей, Анастасия улыбнулась.

— Все, за исключением тебя. Как я ни старалась, тебя мне превзойти не удалось.

— Надеюсь, ты не оставишь этих своих попыток, — поддразнил ее Деймен. — Ты только подумай, какая потрясающая нас ждет жизнь. И в постели, и вне ее.

— Верно. — Улыбка Анастасии стала мягче. — Что касается дедушки, то он обожал не только меня, но и Бреанну. И каждую из нас по совершенно разным причинам. Кроме того, он был единственным, за исключением тебя, кто никогда нас не путал. Думаю, он прекрасно видел существующую между нами разницу, которую большинство людей не замечают.

— А еще он видел не менее важные качества, присущие вам обеим: любовь и преданность друг другу, решимость сохранить семью Колби. Именно поэтому он и доверил вам свое огромное состояние.

— Да, я знаю. — Анастасия вздохнула. — Я часто думаю об этих деньгах. О том, на что мы с Бреанной должны их употребить, чтобы оправдать его доверие. У меня такое чувство, что ответ на этот вопрос прямо перед нами, только мы его пока не видим. И употребить дедушкино состояние нужно на что-то такое, что может соединить нашу семью, причем не на какое-то короткое время, а на века.

— Значит, ты не собираешься вкладывать эти деньги? Анастасия энергично покачала головой:

— Нет. Дедушка хотел не этого. Он рассматривал наследство не как некое безликое средство для увеличения нашего капитала, а как силу, способную соединить наше с Бреанной будущее и будущее наших детей. Я люблю тебя, Деймен Локвуд. Ты даже не представляешь, как сильно.

Он взглянул на нее полными страсти глазами.

— Так докажи мне.

Раздался стук в дверь, и Анастасия с Дейменом проснулись. Вздрогнув, Анастасия машинально натянула на себя одеяло и накрылась с головой, а Деймен сел, свесив ноги на пол.

— Кто это может быть? — прошептала Анастасия.

— Понятия не имею. Сейчас узнаем.

Натянув брюки, он пошел к двери и чуть приоткрыл ее.

— В чем дело, Пруст? — строгим голосом обратился он к слуге. — По-моему, я ясно дал понять, чтобы меня не беспокоили.

Пруст… Ах да, камердинер Деймена, вспомнила Анастасия. Она высунула голову из-под одеяла и навострила ушки.

— Простите, сэр. Я бы ни за что вас не побеспокоил, но вы приказали, как только придет ответ из Парижа, тотчас же дать вам знать. Курьер только что доставил это. — Камердинер сунул в приоткрытую дверь письмо. — Я взял на себя смелость принести его вам. Надеюсь, я принял правильное решение. — Пруст тактично замолчал.

Деймен схватил запечатанное послание. Ярость его сменилась явным облегчением.

— Абсолютно правильное. Как обычно, ты все верно взвесил. И ты меня хорошо знаешь, должен тебе заметить.

— Стараюсь, сэр. — Пруст откашлялся. — Если больше не будет никаких распоряжений, разрешите удалиться.

— Благодарю тебя за усердие, Пруст. Можешь идти.

Анастасия услышала удаляющиеся шаги. В ту же секунд Деймен запер дверь и, на ходу распечатывая письмо, пошел обратно к кровати.

— Это от Дорнье, — сказал он, усаживаясь на краешек, поближе к окну, освещенному лучами заходящего солнца. — Он заведует парижским отделением моего банка.

Анастасия уже и сама догадалась, что пришел ответ на его запрос о Руже, и нетерпеливо подалась вперед, с волнением глядя на Деймена.

— Что он пишет?

Деймен пробежал письмо, потом стал внимательно читать его, с каждой секундой хмурясь все сильнее.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Дорнье пишет, что мои вопросы о том, кто такой Руж и чем он занимается, поставили его в тупик, поскольку я лично веду дела с этим самым Ружем, причем дела строго конфиденциального свойства.

— Что?! — Анастасия подскочила на кровати.

— Дорнье пишет… сейчас… вот: «Несколько месяцев назад я получил от Вас подробные инструкции, в которых сообщалось, что в парижское отделение банка будет приходить многочисленная и строго секретная корреспонденция на имя некоего М. Ружа. Вы приказали откладывать эту корреспонденцию и немедленно по ее получении посылать записку на некий адрес…»

Помолчав, Деймен прочитал этот адрес вслух, словно надеясь вспомнить его:

— «…улица Лафайет, четыре». — Он недоуменно пожал плечами. — «В этой записке, — продолжал он чтение, — я должен был сообщить, что на имя М. Ружа в головное отделение банка пришло письмо. Вскоре после этого я должен был ждать курьера с моей запиской, по которой я мог бы его узнать. Мне надлежало отдать этому курьеру полученное письмо, не задавая никаких вопросов. Если же в парижское отделение банка прибывал курьер с корреспонденцией, адресованной в Лондон, в „Дом Локвудов“, с пометкой „Лорду Шелдрейку в собственные руки. М. Руж“, я должен был немедленно отправить ее, не задавая никаких вопросов».

Деймен поднял голову. На лице его было написано полнейшее недоумение.

— Заканчивает Дорнье тем, что строго выполнял мои указания, и спрашивает, не означают ли мои вопросы, что я намерен отменить свое распоряжение. И если это так, он просит немедленно ему об этом сообщить. Он ждет моего ответа. Черт! — Вскочив, Деймен взъерошил волосы и заметался по комнате. — Ты понимаешь, что это значит?

Слушая Деймена, Анастасия судорожно пыталась разобраться. И когда он дочитал до конца, она уже все поняла.

— Это означает, что кто-то использует «Дом Локвудов» в качестве «канала передачи информации для Ружа и от него. — Она поджала губы. — Это мог быть мой дядя?

— Нет. — Деймен энергично покачал головой. — Хотя я уверен, что человек, пользующийся этим каналом, работает с твоим дядей. Сам Джордж никоим образом не мог получить доступ к банковской информации, особенно к письмам, адресованным лично мне. Тот, кто послал Дорнье эти инструкции, должен работать в «Доме Локвудов». — Деймен взглянул на Анастасию, и лицо его исказилось от гнева. — Кто-то в моем банке использует свое положение для того, чтобы навредить мне и помочь твоему дядюшке проворачивать свои подлые делишки на пару с Ружем. Я намерен выяснить, кто этот человек. И когда я это сделаю, ему не поздоровится.

Подойдя к письменному столу, Деймен выхватил перо и лист бумаги.

— Ты собираешься написать Дорнье? — догадалась Анастасия.

— Совершенно верно.

— И что ты задумал сделать?

— Побить Ружа его же собственным оружием.

— Но как? Выслав на улицу Лафайет французских полицейских? Сомневаюсь, что Руж там живет. Думаю, это просто место для встреч.

— Ты абсолютно права. — Обмакнув перо в чернила, Деймен начал писать.

— В таком случае какие ты даешь распоряжения Дорнье? Схватить курьера, когда тот придет в банк? Но, Деймен, нет ведь никакой гарантии, что он отдает письма прямо Ружу в руки. Очень может быть, что курьер вообще его никогда не видел. Кроме того, Руж может постоянно менять курьеров. Тот, у кого хватило ума покупать и продавать женщин и при этом не попасться, наверняка сумеет замести следы и в этом случае.

— Логика у тебя просто потрясающая. Ты права. Схватив курьера, мы только все испортим. — Деймен помолчал, напряженно размышляя. — Единственный способ одолеть такого человека, как Руж, — это застать его врасплох. Я собираюсь написать Дорнье, чтобы он продолжал в том же духе. Следующее письмо, которое придет будто бы от меня Ружу, должно быть передано ему точно так же, как и предыдущие. Лишь с некоторыми дополнениями… — Задумавшись на секунду, Деймен продолжил: — Как только мое письмо дойдет, Дорнье должен тотчас же уведомить меня об этом, выслав в Лондон курьера. Потом он наймет частного детектива, который по прибытии письма будет следить за посланником Ружа от банка до того места, куда он доставит корреспонденцию. Даже если Руж сам не встречается с курьером, он поручит это каким-нибудь своим подонкам. И даже если этому детективу придется носом рыть землю от Парижа до самого Кале — а я уверен, женщин привозят именно туда, — мне на это наплевать. Пусть хоть из-под земли, но достанет мне этого Ружа! И когда он это сделает, я схвачу его и предъявлю полиции. Это будет доказательством… вернее, еще одним доказательством причастности твоего дядюшки к темным делишкам. К тому времени я уже позабочусь о том, чтобы Джорджа арестовали по обвинению в краже, похищении детей и еще Бог знает в чем. Уж я позабочусь о том, чтобы их набралось побольше.

Анастасия задумчиво поджала губы.

— И как ты собираешься это сделать? Какие найдешь доказательства? Ладно, можешь не отвечать, — поспешно добавила она. — Я догадываюсь. Ты собираешься выяснить, кто предатель в «Доме Локвудов», и связать его с преступной деятельностью дяди Джорджа.

— Ты абсолютно права. Я собираюсь сам найти этого подонка. — Деймен задумчиво уставился на кончик пера. — Знаешь, Стаси, «Дом Локвудов» основал мой отец. Он открыл наш самый первый банк. Он же вложил немалую сумму денег, всю свою душу и энергию в то, чтобы сделать нас процветающим банком, каким мы являемся сейчас.

Губы Анастасии тронула легкая улыбка. — По-моему, ты скромничаешь. По словам моего папы, именно ты являешься тем человеком, который сделал «Дом Локвудов» самым влиятельным банкирским домом в Англии, а быть может, и во всем мире.

— «Дом Локвудов» является символом всего того, во что верил мой отец. И я разделял его мнение. Теперь ты понимаешь, почему я не успокоюсь, пока не найду в своем банке предателя и, самое главное, не накажу его.

— Прекрасно понимаю, — ответила Анастасия, чувствуя гордость за своего Деймена. — Можешь не объяснять.

В десятый раз Джордж перечитал вслух записку, которую дал ему Уэллс, громко произнося каждое слово, словно желая удостовериться, что правильно понял ее содержание. Итак, Анастасия уехала. Уехала из Англии в Америку по просьбе лорда Шелдрейка, чтобы присутствовать на открытии своего нового банка.

Выругавшись, Джордж влил в себя содержимое стакана и вновь наполнил его. Кого она собирается обмануть? Чтобы Шелдрейк просил ее поехать на открытие банка? Да быть того не может! Деймен Локвуд всегда вел свои дела самостоятельно. Какая, к черту, разница, почему Анастасия уехала! Главное, что он должен ее вернуть. И немедленно. Он должен ее найти, черт побери! Потому что если он не инсценирует ее смерть и не отправит в Париж, он не получит ни денег от Ружа, ни денег от Генри и не выдаст Бреанну замуж за Шелдрейка. Есть только один человек, к которому он мог обратиться за разъяснениями. И это — Бреанна. Если Анастасия и поделилась с кем-то своими планами, то наверняка со своей любимой кузиной.

Джордж вышел в холл и направился к лестнице.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил Уэллс, стоявший у подножия лестницы.

— Гм-м… — Джордж хмуро взглянул на дворецкого. — Помочь? Нет… хотя да. Ты можешь сказать мне, где Бреанна?

— Леди Бреанна пошла наверх отдохнуть, милорд. После обеда она каталась верхом, а солнце сегодня палит нещадно. Когда леди Бреанна вернулась, она выглядела усталой. Мне кажется, она уже спит.

— В таком случае придется ее разбудить. Остановившись перед дверью, он постучался и одновременно нажал на ручку, однако дверь оказалась заперта.

— Кто там? — Голос Бреанны прозвучал приглушенно. Похоже, она и в самом деле спала.

— Это я. Открой дверь.

Послышались тихие шаги, звук отпираемой двери, и на пороге появилась Бреанна.

— Может быть, вы зайдете попозже, отец? Я отдыхаю.

— Я хочу услышать все, что ты знаешь об Анастасии. Бреанна, моргая, пригладила волосы.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду. Она же все объяснила в своей записке.

— Не играй со мной, Бреанна! — Джордж помассировал виски, чувствуя, что закипает. — Я не верю ни единому слову из этой записки.

— Я не понимаю, чего вы от меня ждете, отец. Как я вам говорила, Стаси не посвятила меня в свои планы. Вероятно, она понимала, что я попытаюсь отговорить ее от поездки. Должно быть, решила, что лучше будет, если она выполнит распоряжение лорда Шелдрейка, ничего мне не объясняя.

— Шелдрейк никогда бы не послал ее в Америку с таким поручением! — выкрикнул Джордж.

— Он доверяет Стаси, — спокойно возразила Бреанна. — Она лучше большинства мужчин разбирается в финансовых делах. Кроме того, половина денег, потраченных на создание этого банка, принадлежит ей.

— Значит, она уехала, бросив своего личного финансового консультанта, маркиза? Своего партнера в делах и в постели?

Бреанна смотрела на отца, широко раскрыв глаза.

— О чем вы говорите?

— Черт побери, Бреанна! — Бросившись к ней, Джордж схватил ее за плечи, рывком поднял на ноги и принялся трясти с такой силой, что чашка, звеня, покатилась на пол. — Я не потерплю, чтобы ты мне врала! Понятно? Я хочу знать, где Анастасия. Куда она отправилась? На континент? — Широко размахнувшись, Джордж ударил Бреанну по лицу, раз, другой, с такой силой, что голова ее замоталась из стороны в сторону. — Где она?

— Вы пьяны, отец. — Бреанна вырвалась и, с вызовом глядя на Джорджа, потерла саднившие щеки. — Думаю, нам лучше поговорить об этом позже.

— Нет, мы поговорим об этом сейчас! — Сунув руку в карман, Джордж вытащил ремень. — Я спрашиваю тебя еще раз: где Анастасия? Какова настоящая причина ее отъезда?

Бреанна замерла.

— А я говорю вам, я знаю об этом не больше вашего. Взмахнув ремнем, Джордж ударил Бреанну по спине. Девушка пронзительно вскрикнула от боли.

— Отвечай! — взревел Джордж.

Вырвавшись из рук отца, она молниеносным движением открыла ящик тумбочки и схватила пистолет.

— Только попробуйте меня еще хоть раз ударить! — воскликнула она.

От удивления у Джорджа глаза полезли на лоб.

— Я серьезно говорю, отец. Я больше не позволю вам меня бить.

— Ах ты, наглая маленькая… — Джордж шагнул вперед.

— Не сомневайтесь, я буду стрелять, — заверила она отца, — если вы меня к этому вынудите.

— Ты не убийца, Бреанна, — заметил Джордж, однако голос его звучал не слишком уверенно. — Ты не сможешь убить.

— Может быть, и нет. Достаточно будет вас ранить. Достаточно для того, чтобы возбудить расследование. Представляете, какой в результате разразится скандал? Дочь, вынужденная стрелять в отца, чтобы защитить себя от бесчеловечного обращения. Это, вне всякого сомнения, нанесет непоправимый урон вашей репутации, которую вы так стараетесь сохранить. Вернее, восстановить.

От нервного возбуждения лицо ее покрылось пятнами. Она спокойно смотрела на отца, взиравшего на нее с неподдельным изумлением.

— Я не потерплю, чтобы меня избивали только потому, что вы не верите, будто Стаси поехала в Америку, и вбили себе в голову, что я знаю больше, чем говорю вам. Итак, решайте. Или вы пообещаете больше меня не бить, или я буду стрелять.

Джордж заколебался, даже немного протрезвел.

— Так, значит, ты угрожаешь мне физической расправой? — недоверчиво спросил он. — Своему родному отцу?

— Я вынуждена это делать, поскольку мой родной отец сам мне угрожает.

Джордж взъерошил дрожащей рукой волосы. И какого черта он так напился? Будь он потрезвее…

— Я просто хотел узнать…

— Я могу вам сообщить только то, что вы и так знаете. Стаси уехала в Филадельфию. Она будет отсутствовать несколько месяцев. — Бреанна слегка улыбнулась. — Может быть, она успеет вернуться до моего дня рождения. Нам с ней исполнится по двадцати одному году, и мы больше не будем ни от кого зависеть.

При этих словах Бреанны лицо Джорджа пошло красными пятнами.

— Чего я никак не могу понять — это почему вы так расстраиваетесь по поводу ее отъезда, — сухо добавила Бреанна. — Мы с вами оба знаем, что вы ее не любите.

Джордж снова бросил взгляд на пистолет.

— Анастасия находится под моей опекой независимо от того, какие чувства я к ней испытываю.

— Уже нет. Вернется она уже совершеннолетней, и вам не придется больше за ней присматривать. И вы будете счастливы.

Крик ярости вырвался у Джорджа из груди. В этот момент в дверь спальни постучали.

— Мисс Бреанна! — послышался голос Уэллса. — Что с вами? Вам плохо?

Склонив голову на плечо, Бреанна взглянула на отца.

— Так что вы решили? — спросила она.

Хотя Джордж и был пьян, он не мог не заметить, что Бреанна рассуждает здраво. Похоже, он ее недооценил, посчитав ни на что не способной. Нет, пусть он даже лопнет от злости, но самое благоразумное, что он сейчас может сделать, — это оставить Бреанну в покое. А потом не спускать с нее глаз, каждый день просматривать ее корреспонденцию, чтобы знать, пишет ей Анастасия или нет. И, разумеется, самому искать эту мерзавку.

— Мисс Бреанна! — Уэллс еще сильнее постучал в дверь. — С вами все в порядке?

— Ответь же ему! — рявкнул Джордж.

— Я не знаю, что ответить, — возразила Бреанна. — Так как вы сами считаете, со мной все в порядке?

Джордж метнул на нее недобрый взгляд.

— Это Анастасия надоумила тебя так себя вести!

— Нет, отец. Стаси здесь ни при чем. Вы сами виноваты в том, что мое терпение лопнуло, — заявила Бреанна, смело глядя на отца. — Одну минутку, Уэллс! — крикнула она и снова многозначительно взглянула на отца, дожидаясь его решения.

— Отлично, — проговорил Джордж, делая шаг назад. — Будь по-твоему. Хотя я считаю, что как отец имею право наказывать тебя по своему усмотрению.

— Нет, не имеете, — возразила Бреанна. — Я уже не ребенок, а взрослая женщина. И наказаний от вас получила сполна.

Джордж нехотя кивнул. Бреанна опустила пистолет.

— Иду, Уэллс! — крикнула она, убрала пистолет в тумбочку и, пройдя мимо отца, открыла дверь. — Со мной все в порядке, — заверила она обеспокоенного дворецкого. — Просто когда мы с отцом болтали, я случайно уронила чашку. Такая растяпа! — Она распахнула дверь.

Уэллс перевел взгляд с Бреанны на Джорджа, потом взглянул на разбитую посуду на полу, потом снова на Бреанну. От его зоркого взгляда не укрылись алевшие на щеках Бреанны отпечатки пальцев. И ему все стало ясно.

— Я пришлю горничную убрать разбитую посуду.

— Спасибо, Уэллс, — улыбнулась Бреанна. — А потом я хотела бы еще поспать. — Наклонив голову, она вопросительно взглянула на Джорджа. — Если, конечно, отец, вы больше ни о чем не хотите со мной поговорить.

Откашлявшись, Джордж произнес:

— Нет, у меня есть еще кое-какие дела. Завтра меня почти весь день не будет дома. — И тихо, чтобы не слышала Бреанна, сказал Уэллсу: — Дождись почтовой кареты. Как только она прибудет, забери всю почту, но никому ничего не давай. С этого момента я хочу, чтобы всю поступающую в особняк корреспонденцию приносили сначала ко мне. Ясно?

— Абсолютно ясно, милорд.

Бросив задумчивый взгляд на Бреанну, Джордж вышел, и вскоре шаги его стихли в глубине коридора.

— Я прикажу горничной принести кувшин холодной воды и полотенце, — сдавленным голосом произнес Уэллс. — Приложите к лицу, будет не так больно.

Подойдя к дворецкому, Бреанна ласково сжала ему руку.

— Спасибо. И не волнуйся, это больше не повторится. Уэллс удивленно вскинул брови.

В глазах девушки вспыхнули веселые искорки.

— Потому что я пригрозила отцу пистолетом. Сказала, что, если он когда-нибудь еще раз посмеет меня ударить, я его подстрелю, а потом всем расскажу, как он со мной обращается.

Уэллс уставился на Бреанну во все глаза, не зная, воспринимать ее слова как шутку или нет.

— Жаль, что я этого не видел.

— А мне жаль, что я давно этого не сделала. — Бреанна поцеловала дворецкого в дряблую щеку. — Даже передать не могу, как я благодарна, что ты пришел мне на выручку.

— Я должен прислать вам воду и попросить горничную здесь убраться. Я бы и сам это сделал, но мне нужно отправить письмо.

— Письмо?

— Ну да. — Глаза дворецкого озорно блеснули. — Я хочу сообщить лорду Шелдрейку, что завтрашний день очень удачен для того, чтобы нанести вам визит… да и кого-нибудь с собой захватить.

Глава 16

Просыпаться в объятиях мужчины было для Анастасии в новинку. А если учесть, что этот мужчина — Деймен, ощущение, которое она при этом испытала, оказалось ни с чем не сравнимым. Она улыбнулась и поплотнее закуталась в одеяло, вспоминая потрясающие часы, которые они провели вместе. Было три часа ночи, когда они наконец, счастливые, заснули в объятиях друг друга. Потянувшись, Анастасия открыла глаза. Сквозь шторы пробивался слабый солнечный свет. Должно быть, только-только рассвело, с облегчением подумала Анастасия. Отлично. У них с Дейменом на сегодня намечено очень много дел.

— Доброе утро, — раздался у нее над ухом хрипловато-нежный голос Деймена.

Она повернулась к нему. Деймен лежал, облокотившись на руку, и внимательно смотрел на нее. Таким растерзанным она его еще никогда не видела: волосы растрепаны, на щеках щетина.

— Доброе утро, — ответила Анастасия, лучезарно улыбнувшись.

— Что-то у нас сегодня несколько самодовольный вид, — заметил Деймен и, наклонив голову, поцеловал ее. — На это есть причина?

— М-м-м… — Вздохнув, она обвила руками его шею. — Даже несколько. Большинство из них говорят сами за себя. — Она ласково потерлась щекой о шершавую щеку Деймена. — Но в данный момент я подумала о том, что я, и только я, способна вывести непоколебимого Деймена Локвуда из равновесия.

— Совершенно верно. — Перекатившись на спину, Деймен привлек Анастасию к себе и раздвинул ее ноги. Она громко ахнула: твердая плоть входила в ее тело.

— Я не слишком спешу? — хрипловато выдавил он. — Ты готова меня принять?

Анастасия попыталась ответить, но лишь сдавленный стон вырвался из ее груди. Он впился в нее губами.

Острое чувство наслаждения пронзило Анастасию. Оторвавшись от губ Деймена, она выгнула спину и принялась инстинктивно подниматься и опускаться. Тело ее уже было объято огнем желания. Сжимая руками талию Анастасии, Деймен ускорил ритм и, приподнявшись, схватил губами упругий сосок. Втянув его в рот, он принялся ласкать его языком до тех пор, пока с губ Анастасии не сорвался хрипловатый стон.

— Деймен! — выкрикнула Анастасия, сама не понимая, что кричит. Как же ей хотелось дойти до крайней степени наслаждения! Она чувствовала, что подобралась совсем близко, однако этот миг восхитительного блаженства ускользал от нее. Всякий раз, когда горячий язык Деймена касался ее упругого соска, когда его плоть проникала все глубже, ей казалось, что сейчас он наступит… Тело Анастасии напряглось в безотчетном порыве.

— Деймен… — с мольбой простонала она. И он понял.

— Стаси, посмотри на меня, — призывал он хрипло. — Я хочу видеть твое лицо. Хочу, чтобы ты на меня смотрела.

Она взглянула в его полные страсти глаза. Одного этого оказалось достаточно, чтобы ее собственная безудержная страсть стала еще острее. Не сводя с Деймена глаз, дрожа всем телом, Анастасия прерывисто застонала. Опустив руку ей между ног, Деймен принялся ласкать ее влажное лоно пальцем. У Анастасии перехватило дыхание, внутри все сжалось. Мгновенно Деймен рванулся вперед со всей силой, на которую только был способен. Внутри у Анастасии словно что-то взорвалось. Пронзительно вскрикнув, она схватила его за плечи, содрогаясь всем телом. Запрокинув голову, он вошел в нее раз, другой и, выкрикнув ее имя, содрогнулся в экстазе, равного которому ему еще не доводилось испытывать. Через мгновение они лежали без сил, постепенно приходя в себя.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Я даже не представляла, что такое возможно.

— И я тебя люблю. Хотя этими словами, да и вообще любыми, не опишешь того, что мы только что пережили.

Тело Анастасии пронзила трепетная дрожь.

— Как бы мне хотелось… — мечтательно произнесла она и, не договорив, замолчала.

Взяв ее за подбородок, Деймен пристально заглянул ей в глаза.

— Мне тоже. И у нас все это будет, Стаси, я тебе обещаю. — Откинув с лица Анастасии влажные пряди, он продолжал: — У нас с тобой вся жизнь впереди, прекрасная жизнь. Начнется она с того, что мы обвенчаемся в церкви и ты пригласишь всех тех гостей, которых захочешь. После того как мы произнесем клятву верности и весь мир станет свидетелем того, что ты теперь моя жена, мы сядем за чудесный праздничный стол, однако до конца насладиться едой нам не удастся, поскольку я украду тебя из-за стола, привезу в гостиницу и буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты не запросишь пощады. А на следующий день мы отправимся в свадебное путешествие, из которого ты практически ничего не запомнишь, потому что во время него мы с тобой не будем вылезать из постели. А когда мы вернемся домой… — Деймен нежно провел пальцем по ее губам. — Когда мы вернемся домой, ты уже будешь беременна, и последующие девять месяцев я буду носить тебя на руках, глядя, как с каждым днем ты расцветаешь, становясь все прекраснее. Ну, как тебе на ближайшее время мой план? Нравится?

— На ближайшее время? — удивленно переспросила Анастасия, чувствуя, как на глаза ее наворачиваются слезы радости. — Ты и на потом что-то запланировал?

— Конечно. — Он горделиво улыбнулся. — Я хочу, чтобы у нас с тобой было четверо, а то и пятеро детей.

— Пятеро? И только-то? — Анастасия улыбнулась сквозь слезы. — Девочек или мальчиков?

— И тех и других. Девочки будут похожи на тебя, такие же красавицы, с блестящими непокорными волосами и желтовато-зелеными глазами, сердито или радостно сверкающими-в зависимости от того, будет нашим девчонкам что-то не нравиться или, наоборот, если их вдруг осенит какая-нибудь потрясающая идея.

Она с беспокойством взглянула на Деймена. Радужное настроение, которое она только что испытывала, вмиг улетучилось.

— Мы все уладим, Стаси, — тихо сказал Деймен. — Я обещаю.

До двенадцати часов, когда Деймен обещал приехать домой, время тянулось невыносимо медленно. Казалось, прошло уже несколько дней, а не насколько часов, когда напольные часы в холле возвестили о полудне. Анастасия провела все утро так, как позволяли ей ее взвинченные нервы: бродила по комнатам первого и второго этажа, не присев ни на минуту. Слуги Деймена предлагали ей поесть, выпить чаю, почитать. Ей было не до еды или питья, она могла думать лишь о Деймене да еще о Бреанне. Впрочем, относительно кузины она волновалась не так сильно, поскольку утром принесли записку от Уэллса, в которой он сообщал, что у Бреанны все нормально и она приглашает Деймена в гости. Анастасия весело улыбнулась. А Деймен сразу же после завтрака начал претворять их план в действие. Он, как обычно, отправился в банк, не нарушая своего ежедневного распорядка, решив не спускать глаз с входящей корреспонденции и с каждого, кто ее хотя бы коснется. Позже утром он собрался объявить, что днем у него назначена встреча, после чего намеревался выехать в Медфорд-Мэнор. Заехав по пути домой, забрать попутчицу. Было уже десять минут первого, когда Анастасия услышала, как в замке поворачивается ключ. Она бросилась к двери, едва не сбив с ног дворецкого.

— Наконец-то! — воскликнула она, хватая Деймена за руки. — Ну же, рассказывай, что ты узнал!

Бросив взгляд через плечо, Деймен приказал дворецкому закрыть дверь.

— Я же тебя просил соблюдать осторожность, — напомнил он, нахмурившись. — А что, если бы это оказался не я? Она с вызовом взглянула на него.

— Разве у кого-то еще есть ключ от твоего дома? Деймен не мог не улыбнуться.

— Ты не выяснил, кто тебя предал, — заметила она, пристально посмотрев на Деймена.

Маркиз покачал головой.

— Не волнуйся, я обязательно найду его, — заверил Деймен и, выпрямившись, вопросительно взглянул на Анастасию. — Ну что, готова совершить небольшую увеселительную прогулку?

Закрытая карета Деймена свернула на подъездную аллею, ведущую к особняку Медфордов, и остановилась у крыльца.

— Не забудь, — чуть слышно прошептал Деймен. — Не высовывайся из-под попоны. Поумерь свое любопытство. Мы же не знаем наверняка, уехал твой дядя или нет. Да и слугам нечего тебя видеть. Помни: ты сейчас плывешь в Филадельфию.

— А ты сидишь в карете и разговариваешь с попоной, — послышался приглушенный шепот.

Деймен улыбнулся.

— Я постараюсь выйти из дома как можно скорее, — сказал он и, делая вид, будто поправляет перчатку, прибавил: — Обещай, что будешь сидеть смирно. — А ты пообещай, что приведешь Бреанну.

— Клянусь, — усмехнулся Деймен.

— Тогда и я клянусь.

— Подожди здесь, — приказал кучеру Деймен, выходя из кареты. — Я скоро вернусь. Мы с леди Бреанной хотим покататься по окрестностям.

— Слушаюсь, милорд. — Кучер кивнул и, захлопнув дверцу, занял свое место на козлах и взял в руки вожжи.

Поднявшись по ступенькам, Деймен постучал. В ту же секунду Уэллс распахнул дверь.

— Добрый день, лорд Шелдрейк. Леди Бреанна будет счастлива вас видеть. Надеюсь, у вас нет к виконту каких-то срочных дел? У него в городе встреча, и его не будет еще несколько часов. Думаю, он расстроится, когда узнает, что вы приезжали, но не застали его.

— Ты говоришь, у него в городе встреча? — Деймен с благодарностью взглянул на Уэллса. — Ничего, мои дела с виконтом могут и подождать. Я вообще-то приехал повидать леди Бреанну.

— Я так рада, что вы приехали, — раздался за спиной Деймена голос Бреанны. Улыбаясь, она спустилась с лестницы и подошла к гостю.

— Я тоже. — Деймен откашлялся. — Вы пригласили меня на чай, но сегодня такой чудесный летний денек, и я подумал — может быть, вы не будете возражать, если мы покатаемся в моей карете? Если, конечно, вы уже пообедали.

— О еде я позаботился, — перебил его Уэллс. — Подождите. — Быстро выйдя из холла, он вернулся через несколько минут с корзинкой. — Миссис Роудс приготовила для вас сандвичи. Она думала, вы будете пить чай в саду.

— Спасибо, Уэллс. — Бреанна благодарно пожала дворецкому руку.

Три минуты спустя Бреанна с Дейменом уже сидели в карете, и кучер стегнул лошадей.

— Подожди, — строго сказал Деймен. — Не шевелись и не разговаривай, пока мы не выедем за ворота и я не задерну шторки.

Бреанна удивленно захлопала глазами, решив, что Деймен разговаривает с ней, но, проследив за его взглядом, улыбнулась.

— Лорд Шелдрейк, да вы никак приготовили для меня подарок?

— Не радуйтесь, — суховато заметил Деймен. — Может оказаться, что вам захочется его вернуть, когда вы увидите, сколько с ним хлопот.

Из-под попоны послышалось возмущенное фырканье. Бреанна весело рассмеялась.

— Вы хотите сказать, что сами не прочь его вернуть? Покачав головой, Деймен совершенно серьезно сказал:

— Нет. Видите ли, этот подарок послан мне самой судьбой, и, похоже, я уже не могу без него обходиться.

Наклонившись, Бреанна легонько коснулась попоны рукой.

— Скоро ворота, — прошептала она. — Мы уже почти приехали.

— Бреанна, что сказал вам Уэллс перед уходом? — с любопытством спросил Деймен. — Или я сую нос не в свое дело?

— Вовсе нет. — Ее глаза снова весело блеснули. — Он сказал, что в корзинке еды хватит на троих и даже останется.

— Так он в курсе… — протянул Деймен и улыбнулся.

— Уэллс всегда все знает. — И, самодовольно вскинув голову, Бреанна прибавила: — Вот только когда мы с Анастасией меняемся местами, не может нас различить.

Из-под попоны донесся глухой удар: похоже, Анастасия уже потеряла терпение.

— Мы сейчас проезжаем через ворота, — сказал Деймен. — Я знаю, как тебе хочется вылезти, но посиди еще немного.

Миновав ворота, карета выехала на дорогу, и Деймен, привстав, задернул шторки на окнах, после чего сдернул попону с головы Анастасии.

— Ну, маленькая шалунья, ты свободна. — Он подал ей руку. — Выходи.

Анастасия схватила руку Деймена, кряхтя, выбралась из-под сиденья и уселась рядом с Бреанной.

— Слава Богу, с тобой все в порядке, — с облегчением вздохнула Анастасия.

— Со мной? Слава Богу, что с тобой все в порядке. Ведь это ты отправилась в Лондон на пристань совершенно одна.

— Одна я пробыла там недолго. Деймен примчался мне на выручку. А ты? — тихо спросила Анастасия. — А ты от своего отца пострадала?

Бреанна сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Дядя Джордж тебя бил! Бреанна беззаботно пожала плечами.

— Сначала кричал, ругался, угрожал мне, стукнул пару раз. Но больше это не повторится.

— Ты уверена?

Бреанна с гордостью рассказала о стычке с отцом и об откровенном разговоре с ним.

— Вы пригрозили застрелить его? — изумленно переспросил Деймен.

— Нуда. Причем весьма убедительно. Поверьте, отец меня больше и пальцем не тронет. Он слишком боится скандала и опасается потерять вас в качестве союзника и будущего зятя.

— А где сейчас дядя Джордж? — спросила Анастасия.

— Поехал к мистеру Лаймену, — ответила Бреанна. — Уэллс сказал, что отец послал ему вчера вечером записку.

Анастасия с Дейменом переглянулись.

— Вечером отец упомянул об одной вещи, которая никак не идет у меня из головы.

— И что же он сказал?

— Обвиняя меня в том, что я знаю, где ты находишься, но ему не говорю, он потребовал, чтобы я ответила, на самом ли деле ты уехала из Англии. Похоже, он решил, что ты этого не сделала. Наступило тягостное молчание, нарушаемое лишь топотом копыт. Внезапно Деймен выругался и, вне себя от ярости, с силой стукнул кулаком по колену.

— Он знал про меня и Стаси! — выпалил он. — Откуда? От своего сообщника.

— Какого сообщника? — удивилась Бреанна.

— Того, что работает в моем банке. Бреанна так и ахнула.

Деймен вкратце рассказал о письме, полученном из парижского отделения, отметив, насколько важна данная информация. С каждым словом голос его звучал все решительнее.

— Подумайте сами. В течение последних нескольких недель вы с Анастасией менялись местами всякий раз, когда я приезжав в Медфорд-Мэнор. И ваш отец ни разу не усомнился в том, что я ухаживаю именно за вами, и был счастлив, что события развиваются столь бурно. Если бы он понял, что его обманывают… гм… достаточно будет сказать, что он дал бы нам это понять. Следовательно, вплоть до моего последнего визита он не знал, что я отправлялся на прогулку со Стаси.

— Верно, — согласилась Бреанна.

— Теперь что касается Стаси и меня. Лишь в последние несколько дней мы с ней утратили бдительность. И где это случилось? В банке, в моем кабинете. — Деймен плотно сжал губы. — Это означает, что наш секрет раскрыт. И раскрыт он был в «Доме Локвудов».

— Конечно! — выдохнула Анастасия, пораженная внезапной догадкой. — Это объясняет, что дядя Джордж был вне себя от ярости не только потому, что потерял папино состояние, но и оттого, что перед ним маячила перспектива потерять и тебя. Именно это он и имел в виду, когда излагал Бейтсу свой план, добавив, что в случае удачи он получит прекрасного зятя. Должно быть, он только что узнал, что мы водили его за нос.

— Да. И узнал он об этом от одного из моих сотрудников. — Голос Деймена дрожал от гнева. — Другого объяснения нет, Стаси. Только у тех сотрудников, которым я безгранично доверял, есть ключи от моих апоpтаментов. И только там мы с тобой разговаривали и вели себя… гм… несколько неосторожно. Кем бы ни был этот негодяй, это тот, кому я доверял. Склонив голову, Анастасия призадумалась.

— Знаешь, кое-что в твоих рассуждениях не вяжется. Если то, что ты говоришь, и в самом деле верно, если этот негодяй подслушивал наши с тобой разговоры, он бы непременно помчался к дяде Джорджу и рассказал ему все, включая и то, что мы его подозреваем. Почему в таком случае дядя Джордж все еще считает, что ты обрадуешься ему в качестве тестя?

Деймен задумчиво уставился в пол кареты, пытаясь припомнить все подробности их последних нескольких свиданий. — Дверь в мой кабинет была закрыта, — размышлял он вслух. — Может быть, были слышны только обрывки разговора. А может быть, этот прихвостень Джорджа не стал задерживаться у двери, опасаясь быть застигнутым на месте преступления. Не знаю. Но ему хватило и нескольких секунд, чтобы понять, какие у нас с тобой отношения. Это единственное объяснение, которое мне сейчас приходит на ум. — Деймен нахмурился.

— Деймен, а как ты думаешь, может быть, это Бут? Я тебе уже говорила, что в присутствии этого человека мне всегда бывает не по себе. Когда мы с тобой бываем вместе, он вечно вертится поблизости. А когда я приезжала к тебе в последний раз, он встретил меня в вестибюле и не отходил ни на шаг, расточая комплименты, пока ты не пришел мне на выручку. А некоторое время спустя, когда мистер Каннингс, прервав нашу с тобой беседу, вошел к тебе в кабинет за портфелем Кромптона, Бут, откуда ни возьмись, появился в дверях с этим самым портфелем. Я тебе уже говорила: что-то в этом человеке не то. Почему он постоянно пялится на меня и слишком уж распространяется по поводу моей красоты и красоты Бреанны? — Анастасия помолчала, задумчиво прикусив губу. — А может, он вовсе на меня не пялится. Может быть, шпионит за мной да и за всеми нами, а потом докладывает дяде?

— Мистер Бут? — удивилась Бреанна. — Мне он всегда казался таким безобидным. Но насчет комплиментов ты права. Когда мы с отцом приходили в банк, он был на них слишком щедр. Но чтобы он шпионил в пользу отца? Представить себе этого не могу.

— Согласен, — сказал Деймен. — Этого не может быть. — На секунду задумавшись, Деймен покачал головой и продолжал: — Бут умен и проницателен, но с людьми он робок, слишком робок. Так что Джордж вряд ли выбрал бы его в соглядатаи. — Он пожал плечами. — Впрочем, может быть, я и ошибаюсь.

— Мы это выясним. — Анастасия ласково взяла Деймена за руку. — Мне очень жаль, — тихо произнесла она. — Я знаю, как тебе все это неприятно. Но по крайней мере то, что рассказала Бреанна, сужает круг поисков.

— Ты права. — Деймен поцеловал затянутую в перчатку руку Анастасии. Осталось всего четыре человека — если считать Греффа, то пять, — которым разрешен вход в мои апартаменты. Я их всех тщательно проверю. К завтрашнему дню мы будем знать, кто сообщник Джорджа.

— И я буду следить за отцом, — решила Бреанна. — Последние месяцы он частенько поздним вечером куда-то уходил, особенно когда напивался. Я считала, что он уходит проветриться, но теперь я не уверена. Что, если он отправлялся на встречу со своим сообщником?

— И как часто он это делал, Бреанна? — спросил Деймен.

— Раньше раз в две недели. Но в последнее время два раза в неделю. — Она нахмурилась. — Но когда точно он уходил и как долго отсутствовал, я не обращала внимания. Обычно я уже лежала в постели и читала, когда слышала, как он отъезжает. Значит, приблизительно около полуночи. А вот когда возвращался… — Бреанна пожала плечами. — Одному Богу это известно. Я уже спала… Впрочем, не одному Богу. Уэллсу тоже.

— Конечно! — Глаза Анастасии радостно сверкнули. — Уэллс все знает и расскажет тебе во всех подробностях.

— Я поговорю с Уэллсом сразу же, как смогу. И с отца глаз не буду спускать. А вы, Деймен, запланируйте следующий визит в Медфорд-Мэнор на послезавтра. Это выведет отца из себя, поскольку теперь он знает, что вы ездите не для того, чтобы побыть со мной. — Глаза Бреанны торжествующе блеснули. — Отец наверняка решит, что мы с вами беседуем о Стаси, и придет в бешенство, а нам это только на руку.

— Прекрасный план, — удовлетворенно заметил Деймен. — Оказывается, вы со Стаси гораздо больше похожи, чем я думал.

— Иногда похожи, — усмехнулась Бреанна. — Хотя такой решительной вы меня редко видите. Признаться, мне с вами гораздо легче общаться теперь, когда я знаю, что вы станете моим кузеном, а не моим мужем. — Она бросила на Деймена извиняющийся взгляд.

Деймен рассмеялся.

— Это верно. Но есть где-то на земле счастливец, для которого вы станете самым дорогим существом на свете. Однако, к сожалению, для того чтобы завоевать вашу руку, этому бедняге потребуется получить одобрение и мое, и Стаси. — Посмеиваясь, Деймен склонился над корзинкой. — И на этой жизнеутверждающей ноте давайте насладимся восхитительными сандвичами миссис Роудс.

— Подождите. — Анастасия подняла руку, останавливая Деймена. — А каков будет мой вклад в это дело?

— А ты будешь сидеть у меня дома, чтобы подонки, которые пытаются отыскать тебя и продать, остались с носом, — мрачно изрек Деймен. — Или ты об этом уже забыла? Я не шучу, Стаси. Говорю абсолютно серьезно. Твоей жизни угрожает смертельная опасность. Анастасия…

— Ясно, — ответила Анастасия, глядя Деймену прямо в глаза.

Глава 17

— Это последнее сообщение, Медфорд. И опять ничего. — Лаймен бросил написанную корявым почерком записку на стол, кинул доставившему ее мальчишке шиллинг и жестом приказал ему выйти вон. Дождавшись, пока за пареньком закроется дверь, он повернулся к Джорджу, метавшемуся перед окнами, выходящими на порт.

— Как только я получил от тебя записку, мои люди взялись за дело. Они всю ночь не спали, проверили все и ничего не нашли. Никакая леди Анастасия Колби вчера в Штаты не уезжала. Во всяком случае, из Лондона. Из Ливерпуля ответ придет через несколько дней, но мы с тобой знаем, что надеяться практически не на что. Твой кучер сказал, что отвез ее в лондонский порт. Сомневаюсь, что оттуда она отправилась в Ливерпуль.

— От Анастасии можно ожидать чего угодно. Может быть, она это сделала, чтобы направить меня по ложному следу. А может, села на корабль в Лондоне, но под другой фамилией. — Помолчав, Джордж раздраженно махнул рукой. — Черт бы побрал эту девку! Ну куда она могла деться? Черт! Черт! — В третий раз в течение последнего часа Джордж подошел к буфету, наполнил свой стакан, в два глотка осушил его и снова принялся ходить по комнате взад-вперед. — Я должен знать наверняка. Она могла уехать зайцем, изменить внешность. Ты не знаешь Анастасию. Такой изобретательной девицы я в жизни не встречал.

Тяжело вздохнув, Лаймен тоже наполнил стакан.

— Я не сомневаюсь в том, что твоя племянница — особа изобретательная, — как можно более спокойно произнес он. — Я видел, как она пыталась очаровать мужчин на балу. И мужчин этих было немало. Но я не могу понять, почему она скрывается от тебя? Она оставила тебе записку, в которой сообщила, куда отправляется и почему. Так с чего ей вдруг в голову взбрело водить тебя за нос?

— Может, с того, что она что-то про меня узнала и собирается и дальше копать в этом направлении. — Допив бренди, Джордж со стуком поставил стакан на подоконник.

Лаймен замер.

— Что-то знает, говоришь? — осторожно спросил он. — Про нас? Чем мы занимаемся?

— Да, про нас, — бросил Джордж. — И про то, чем мы занимаемся. Сначала я подумал, что она сбежала, чтобы промотать еще какую-то часть денег Генри, прежде чем я успею ее остановить. Вот если бы удалось избавиться от нее…

— В таком случае ты должен радоваться. Вместо того чтобы ломать себе голову, куда она отправилась, благодари Бога, что не в полицию. Ты бы лучше подумал над тем, с кем она поделилась своими подозрениями. Эти люди могут быть для нас гораздо более опасны, чем она. Избавиться от Анастасии сейчас не самое главное. Сначала… — Внезапно до Лаймена дошло, и он уставился на Джорджа, словно перед ним было привидение. — Ты сказал «избавиться от нее». Ты что, задумал ее убить?!

Джордж мерзко расхохотался.

— И да и нет. Фигурально выражаясь — да. Видишь ли, я хочу, чтобы она начала совершенно новую жизнь. Но не в Америке. И не за мой счет. А наоборот, принесла мне прибыль в размере пятидесяти тысяч фунтов.

Лаймен все понял и откинулся на спинку стула.

— Значит, все твои переговоры с Бейтсом по поводу доставки Ружу первоклассной девушки… О Господи, Медфорд! Ты собирался послать ему Анастасию?!

Джордж с отвращением взглянул на него.

— А что тебя так удивляет? Мы давным-давно снабжаем Ружа девицами.

— Но ведь они… она… — На лбу Лаймена выступил холодный пот.

— Другими словами, простых девиц из работных домов, не знакомых тебе, отправлять не возбраняется, а ту, которую ты знаешь и которая запросто может засадить нас в Ньюгейт-скую тюрьму, кишка тонка.

— А она знает, что ты собираешься… — Лаймен непроизвольно вздрогнул, — что ты собираешься с ней сделать?

— Если верить твоим информаторам, она по-прежнему находится в Англии. — Ярость вновь взметнулась в груди Джорджа. Прищурившись, он продолжил: — И если это так, я намерен ее найти.

— Как?

— Для начала буду следить за своей дочерью. В мое отсутствие этим занимается дворецкий. Бреанна знает больше, чем мне говорит. Потом спрошу Феншоу. Посмотрю, известно ли ему что-то о ней. Съезжу в «Дом Локвудов», выясню, что знает Шелдрейк. — Джордж задумчиво почесал подбородок. — Хотя вряд ли он что-то знает.

— А может, ты все это выдумал и она ничего не знает? — выпалил Лаймен.

— Тогда почему она сбежала? — бросил Джордж.

— Откуда я знаю?! — взорвался Лаймен. — Может, ей захотелось потратить денежки Генри! Посмотреть мир! Почему вообще девицы сбегают? Может, она беременна!

Джордж отпрянул, словно его ударили.

— Беременна?! — Внутри у него все похолодело. — Вот уж никогда бы не подумал… Хотя если учесть, что они крутили шуры-муры… И если она…

Перед глазами пошли красные круги. Если она беременна, тогда все полетит к черту! Все! И деньги, которые обещал Руж, и состояние Генри, не говоря уже о Шелдрейке.

Шелдрейк! О Господи! Да ведь если у Анастасии будет ребенок, то только от Шелдрейка!

— Черт!

— Спокойней, Медфорд, — проговорил Лаймен, тяжело дыша. — Я только хотел сказать…

— Дай перо, — убийственным тоном произнес Джордж. В этот момент он был похож на утопающего, хватающегося за соломинку. — Я должен отправить письмо. Немедленно.

В гостиной Медфорд-Мэнор Бреанна раздвинула тяжелые шторы и выглянула через щелку в окно. Карета Деймена, завернув за угол, скрылась из виду. И в тот же миг чувство пустоты и потери охватило девушку. Она осталась одна. Анастасия снова уехала, покинула этот дом.

— Мисс Бреанна? — донесся с порога голос Уэллса. — Лорд Шелдрейк уехал. Вы хотели меня видеть? Бреанна медленно повернулась и кивнула. — Заходи, Уэллс. И пожалуйста, закрой дверь.

Дворецкий послушно закрыл за собой дверь. Похоже, просьба Бреанны его ничуть не удивила.

— Думаю, ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить, — начала Бреанна.

— Думаю, да.

Она бросила беспокойный взгляд на подъездную аллею. Пусто.

— Ваш отец вернется не ранее чем через час или около того, — заметил Уэллс. — Так что не стоит волноваться.

— Хорошо. — Облегченно вздохнув, Бреанна повернулась к Уэллсу. — Мне ужасно не хочется втягивать тебя в это дело, но, боюсь, другого выхода у нас нет.

— Я уже в него втянут, мисс Бреанна. — Уэллс поправил очки, выпрямился и встал, крепко сжав руки перед собой, словно выражая свое мнение по этому поводу. — Я втянут в него с тех пор, как умер ваш дедушка. Я знаю, чего он хотел, и собираюсь всячески способствовать тому, чтобы его желание сбылось.

— Спасибо, — с трудом выговорила Бреанна. — От Стаси и от меня. А также от дедушки. — Она взяла себя в руки и, откашлявшись, продолжала: — Не знаю, многое ли тебе известно…

— Кое-что не известно вам, — перебил ее Уэллс. — До возвращения вашего отца из Лондона, которое, как я вам уже сказал, должно произойти не ранее чем через час, мне надлежит не спускать с вас глаз и доложить вашему батюшке, если вы встретитесь с кем-то… гм… необычным.

Вцепившись рукой в спинку диванчика, Бреанна спросила:

— Под этим «кем-то» подразумевается Анастасия?

— Или кто-то, кто знает, где она находится.

Бреанна взглянула на дворецкого широко раскрытыми глазами.

— Отец подозревает Деймена?

— Не знаю, мисс Бреанна, — пожал плечами Уэллс. — Насколько я понял из того, что бормотал себе под нос виконт, ему известно, что мисс Стаси и лорд Шелдрейк… гм… близкие друзья.

— Да, он об этом знает. — Вздохнув, Бреанна провела ладонью по обивке диванчика и отделке из полированного дерева. — Уэллс, мне нужно задать тебе несколько вопросов про него, в частности о том, куда он ездит… если тебе, конечно, об этом известно.

— Я расскажу вам все. Но сначала вы ответьте мне на один вопрос. С ней все в порядке?

Губы Бреанны тронула ласковая улыбка.

— Все отлично. Как только весь этот ужас кончится, они сыграют свадьбу.

Уэллс довольно улыбнулся. Глаза подернулись мечтательной дымкой.

— Наша мисс Стаси — невеста. Не могу представить ее женой. — Взгляд Уэллса из мечтательного стал серьезным. — Что вы хотите знать?

— О ночных поездках отца, которые он в последнее время предпринимает все чаще и чаще. Ты знаешь, куда он ездит и с кем встречается?

Дворецкий задумчиво поджал губы.

— Не знаю точно. Могу лишь сказать, что он отсутствует не более нескольких часов. Значит, он ездит недалеко. И видимо, встречи проходят в каком-то кабаке.

— В кабаке? — удивилась Бреанна. — А почему ты так думаешь?

— Потому что всякий раз, когда он возвращается, одежда его насквозь пропитана табачным дымом и другими неприятными запахами. — Уэллс с отвращением поморщился.

Так, значит, отец встречается со своим осведомителем в кабаке. В каком — она узнает позже, перехватив записку, адресованную отцу.

В таком случае напрашивается следующий вопрос.

— А каким образом человек, с которым отец встречается по ночам, с ним связывается? Ему приносят от него записку?

— Да. Курьер доставляет записку прямо лорду Медфорду.

— А как отец связывается со своим осведомителем?

— Один из наших лакеев доставляет корреспонденцию виконта по адресу курьера. Куда она оттуда дальше направляется, я понятия не имею.

— Скажи, курьер часто сюда приезжает?

— Не слишком часто. Обычно он приезжает, чтобы либо сообщить виконту о полночных встречах, либо вручить ему деловую корреспонденцию с континента. — Уэллс нахмурился. — Хотя нет, это не совсем верно. Он вручает виконту только самую срочную деловую почту и передает такую же на континент.

Бреанна так и подпрыгнула.

— А откуда ты знаешь, что она срочная?

— Ну, во-первых, потому, что на этих письмах стоит пометка «срочно». А во-вторых, виконт распорядился, чтобы я приносил их ему, как только их доставят, даже в самый поздний и неурочный час. Например, одно письмо пришло во время вечера, устроенного в честь выхода мисс Стаси в свет. Ваш отец, получив это письмо, выскочил из зала, заперся у себя в кабинете и прочитал его. А на следующее утро встал на рассвете и быстро написал срочный ответ.

— И этот ответ забрал курьер?

— Нет. Снова наш лакей доставил этот ответ по адресу курьера. Думаю, оттуда это письмо ушло на континент.

— Руж… — пробормотала Бреанна. — Должно быть, это с ним отец ведет переписку. А курьера, о котором ты говоришь, очевидно, нанял сообщник отца из «Дома Локвудов». Скорее всего это один и тот же человек, и он имеет непосредственное отношение к неблаговидным делам отца. — Она взглянула Уэллсу прямо в глаза. — Мне нужен адрес этого курьера.

— Сейчас я вам его скажу. Флит-стрит, восемнадцать. — Уэллс прищурился. — Надеюсь, вы не собираетесь совершить какую-нибудь глупость?

— Нет-нет, — отмахнулась Бреанна. — Встречаться с курьером было бы несусветной глупостью. Он мне ничего не скажет, поскольку не я ему плачу. Кроме того, явившись к нему, я добилась бы только одного: он наверняка меня заподозрил бы и сообщил о своих подозрениях отцу. Нет, я хочу дать этот адрес Деймену.

— Ничего не понимаю… — покачал головой Уэллс.

Бреанна медленно повернулась к Уэллсу.

— Мой отец сейчас с мистером Лайменом. Скорее всего они пытаются определить, где Стаси, а мы с тобой знаем, что это им не удастся сделать. Отец придет в бешенство. Я думаю, он захочет узнать, что известно Деймену. Напрямик он Деймена об этом спрашивать не станет. Вероятнее всего, поручит своему человеку проследить за маркизом, после чего…

— …после чего виконт встретится с ним, чтобы послушать, что тот узнал, — закончил за нее Уэллс.

— Совершенно верно. — Бреанна крепко сжала руки. — Уэллс, мне необходимо, чтобы, как только отец даст тебе записку для курьера, ты сообщил мне об этом. Я подержу печать над паром, вскрою записку и прочту ее.

— На это не будет времени. Ваш отец распорядился доставлять ему эти сообщения немедленно. Он заметит даже малейшую задержку.

— Отлично. В таком случае я прочту ответ от того, кому он пишет.

— Он будет его ждать. — Уэллс энергично покачал головой. — Вы не только не сможете незаметно перехватить записку — этого вообще не нужно делать.

— Ты прав. — Бреанна раздраженно вздохнула. — Но я должна… — Внезапно она осеклась. — Отлично. Буду действовать смелее. Как только отец обменяется с курьером записками или сообщит тебе, что собирается ночью куда-то уезжать, скажи мне.

— А почему вам так хочется знать, когда произойдет эта встреча? — осторожно спросил Уэллс.

— Потому что я отправлюсь вслед за отцом. У дворецкого перехватило дыхание.

— Вы собираетесь последовать за виконтом в…

— Да. Только так я смогу узнать, с кем отец встречается, много ли знает о наших планах и что планирует сам.

— Мисс Бреанна… — На Уэллса было жалко смотреть. — Вы понимаете, как это опасно?

— Я понимаю, что это единственный способ добыть информацию, которая нам срочно нужна. Даже если Деймен узнает имя сообщника моего отца к завтрашнему дню, нечего рассчитывать, что этот тип в чем-то признается. Я его дочь, Уэллс, — решительно проговорила она. — И именно я должна его остановить. — Вскинув голову, она смело встретилась взглядом с Уэллсом. — Прошу тебя, не пытайся меня отговаривать, Я могу быть такой же упрямой, как Стаси. Я защищаю самое ценное, что у меня есть в жизни, — мою семью.

Немного помешкав, словно обдумывая то, что сказала ему Бреанна, Уэллс откашлялся и деловито произнес:

— Я распоряжусь, чтобы второй фаэтон стоял наготове всю сегодняшнюю и завтрашнюю ночь. Мы последуем на приличном расстоянии, чтобы нас не засекли.

— «Мы»?! «Нас»?! — поразилась Бреанна. Брови Уэллса поползли вверх.

— Не думаете же вы, что я отпущу вас одну. А сейчас, — продолжал он, словно посчитав этот вопрос решенным, — нужно подумать, как нам лучше одеться.

— Похоже, дедушка понимал то, что я только теперь начинаю понимать, — с трудом выговорила Бреанна. — Что семейные узы не обязательно бывают кровными, но обязательно сердечными. Как же нам со Стаси повезло, что ты заботишься о нас! — И, подойдя к Уэллсу, Бреанна крепко обняла его. — Спасибо тебе, мой дорогой друг. Спасибо за то, что являешься неотъемлемой частью нашей семьи.

Стремительно поднявшись по ступенькам лестницы, Джордж замолотил кулаком во входную дверь особняка. Уэллс открыл и посторонился, давая хозяину дорогу.

— Добрый вечер, сэр. Я не знал, что вы приехали.

— Приехал, — буркнул Джордж и вошел в холл, в десятый раз пытаясь разгладить на сюртуке складки.

Как же он ненавидел эти складки! От них такой неопрятный вид. Даже в пьяном виде он их замечал, а тем более сейчас, когда хмель давно выветрился и осталась лишь головная боль.

— Моя дочь дома? — спросил Джордж и огляделся по сторонам, словно ожидая, что Бреанна дожидается в холле его возвращения.

Уэллс тихонько кашлянул.

— Она в своей комнате, сэр.

— А почта… Ты откладывал ее для меня?

— Да. Как вы и приказывали.

— Хорошо. Получала ли Бреанна какие-то письма?

— Нет, милорд. — На сей раз Уэллс кашлянул громче. — Но у мисс Бреанны был посетитель.

— Кто? — вскинул голову Джордж.

— Лорд Шелдрейк.

— Шелдрейк? — В глазах Джорджа вспыхнули подозрение и страх. — Он приезжал к Бреанне?

— На самом деле он приезжал к вам. Собирался обсудить с вами какие-то деловые проблемы. Я сказал ему, что вы уехали на весь день, а он просил передать, что приедет снова через день или два.

— А больше он ничего не говорил?

— Простите, сэр? — Уэллс недоуменно откашлялся.

— Я спрашиваю, говорил ли маркиз еще что-то?! — рявкнул Джордж, — Он был в хорошем настроении?

— Да, по-моему, он был в хорошем расположении духа.

— Понятно.

Какого черта Шелдрейк притащился в Медфорд-Мэнор? И что они обсуждали с Бреанной? Кого — это понятно.

— И долго Шелдрейк пробыл с Бреанной?

— Довольно долго, сэр. Они взяли с собой завтрак и поехали кататься в экипаже.

— А Шелдрейк знает, что Анастасия уехала? — прищурился Джордж.

— Конечно, сэр. — Вытащив из кармана платок, Уэллс осторожно кашлянул в него. — Как я понял, он сам предложил ей уехать. Тем не менее он отнесся к тому, что мисс Бреанне так одиноко, с явным сочувствием.

— Я хочу видеть мою дочь! — завопил Джордж. И тотчас же, заметив, как напрягся Уэллс, понял свою ошибку. «Черт! — ругнулся он про себя. — Нужно быть посдержаннее». Мысль о том, что нужно сдерживаться, привела Джорджа в ярость. Он — хозяин дома, глава этой проклятой семейки! Так какого черта он не может править здесь железной рукой? Мало того, почему он должен позволять собственной дочери диктовать ему свои условия? Джордж снова выругался. Эта мерзавка Бреанна оказалась не только смелее, чем он ожидал, но и умнее. Потому что была права: слуги и в самом деле встанут на ее защиту. Нет! Сейчас ему только скандала не хватало! Стоит перегнуть палку — и не видать ему Шелдрейка как своих ушей. Значит, придется обуздать свою ярость и поосторожнее обращаться с Бреанной, а не то она выполнит свою угрозу. Что ж, ничего не поделаешь. Но когда все будет позади, когда отыщется Анастасия и жизнь вернется на круги своя, тогда он снова станет хозяином Медфорд-Мэнор и своей собственной судьбы. Вдохновленный этой мыслью, Джордж вздохнул, успокаиваясь и прикидывая, как бы загладить допущенный промах.

— Уэллс, — начал он, стараясь на сей раз говорить спокойно. — Через несколько минут, после того как я просмотрю почту, попроси Бреанну зайти ко мне в кабинет. Мне бы хотелось задать ей несколько вопросов.

— Как прикажете, милорд.

— Спасибо. Да, и после того как я поговорю с Бреанной, я пообедаю у себя в кабинете. Один. Проследи за тем, чтобы весь вечер меня никто не беспокоил. — Наклонившись к дворецкому, Джордж прошептал: — Я ожидаю курьера. Как только он прибудет, тотчас же принеси мне записку, которую он привезет. Приготовь фаэтон к половине первого ночи.

— Слушаюсь, милорд. — Уэллс вздрогнул и ухватился рукой за горло. — Простите, сэр, но не могли бы вы мне разрешить лечь сегодня пораньше? Разумеется, после того как я выполню все ваши распоряжения. Я что-то не очень хорошо себя чувствую. Конечно, я распоряжусь выставить у входной двери лакея, если это необходимо. Джордж был рад, что усыпил бдительность дворецкого. Но здоровье последнего его нисколько не волновало.

— Что? — рассерженно спросил он. — Ах да. Подай мне ужин и можешь быть свободен. Лакея у двери ставить не нужно. После того как уедет курьер, можешь отдыхать. Только не забудь распорядиться насчет фаэтона.

— Благодарю вас, сэр. Сейчас я схожу к миссис Роудс и попрошу ее прислать ваш ужин в кабинет. А потом дождусь курьера.

Уэллс направился на кухню, прислушиваясь к тяжелым шагам виконта. К тому времени, когда Джордж закрыл дверь кабинета и запер ее на защелку, Уэллс уже закончил говорить с миссис Роудс и пошел к себе. В своей комнате он выдвинул ящик комода и вытащил из него два комплекта одежды конюхов, которые взял из прачечной и припрятал в своей комнате. Положив один комплект на поднос, он накрыл одежду изящной льняной салфеткой. Довольный, Уэллс вышел из комнаты. Направляясь к Бреанне, он на ходу кивал проходящим слугам, которые, почтительно поклонившись ему, спешили прочь.

Дворецкий постучал в дверь.

— Кто там? — спросила Бреанна.

— Ваш ужин, мисс Бреанна. — Подойдя к прикроватному столику, Уэллс поставил на него поднос. — Думаю, ужин вам понравится. Сегодня, в половине первого ночи, — чуть слышно прошептал он, — я подам фаэтон к восточной стороне подъездной аллеи, той, что скрыта под ветвями деревьев.

Бреанна понимающе кивнула, и глаза ее вспыхнули в предчувствии опасного приключения.

— Я приду, — прошептала она и уже обычным тоном добавила: — Спасибо, Уэллс.

— Не стоит благодарности, мисс Бреанна. — Дворецкий заложил руки за спину. — Ваш отец желает с вами поговорить. Просит через четверть часа зайти к нему в кабинет. — Я себя неважно чувствую, и виконт разрешил мне пораньше лечь спать. Но если вам что-либо понадобится, я у себя.

— Понятно, — кивнула Бреанна.

Дождавшись, когда Уэллс уйдет, Бреанна заперла дверь и, подойдя к тумбочке, сняла с подноса салфетку и при виде «ужина» чуть не расхохоталась: брюки из грубой шерсти, ветхая рубашка, поношенные башмаки и — слава Богу, Уэллс догадался — кепка. Бреанна спрятала одежду в шкаф и, задумчиво глядя на тумбочку, подумала, что с собой надо будет взять и пистолет. Поездка может быть опасной. Если хоть кто-то заподозрит, что она женщина, ей придется защищаться. И не только от отца, ярость которого трудно даже себе вообразить. А сейчас нужно отправляться к отцу. Что ж, то, что он просил ее зайти, неудивительно. Уэллс уже, должно быть, рассказал ему, что Деймен приезжал в Медфорд-Мэнор в его отсутствие, и теперь отцу наверняка не терпится узнать, что Деймену известно о местонахождении Стаси. Бреанна горько усмехнулась. «Хорошо, отец, — подумала она. — Я приду к тебе в кабинет. Сыграю с тобой в кошки-мышки. Но если ты думаешь, что я что-то тебе скажу, ты глубоко заблуждаешься. Ты меня не запугаешь!»

Глава 18

Грязно ругаясь, Джордж просмотрел одно за другим все доставленные сегодня письма, после чего швырнул их на стол. Ничего, что помогло бы разрешить его проблему. Сплошные дурацкие приглашения и извещения. Он должен найти свою племянницу. Но как? Где? Итак, Шелдрейк приезжал в Медфорд-Мэнор и провел несколько часов наедине с Бреанной. Зачем? Уж конечно, не для того, чтобы приударить за ней. Бреанна ему ни к чему, у него есть Анастасия. Может быть, Шелдрейк знает, где скрывается Анастасия, и приехал сообщить об этом Бреанне? Сегодняшняя встреча с осведомителем должна прояснить причастен ли Шелдрейк к исчезновению Анастасии и что ему известно о ее расследовании.

В дверь постучали.

— Кто там? — нетерпеливо бросил Джордж.

— Вы хотели видеть меня, отец? Подойдя к двери, Джордж откинул щеколду.

— Заходи.

Сделав несколько робких шагов, она остановилась.

— Перестань смотреть на меня так, словно я собираюсь тебя бить! — приказал Джордж.

— А вы не собираетесь?

— Нет. — Он закрыл дверь, но запирать ее не стал. — Наш с тобой разговор не предназначен для посторонних ушей, иначе я вообще не стал бы закрывать дверь. Но она не заперта, и ты можешь выйти из комнаты в любую минуту, если вдруг вообразишь, что я тебе угрожаю. — Он помолчал и, сверля Бреанну взглядом, спросил: — Или ты взяла с собой пистолет?

— Я же вам сказала, что не собираюсь разгуливать по дому с оружием в руках.

— Угу. Ты просто закричишь в случае необходимости, на крик сбегутся слуги, и ты в их присутствии обвинишь меня в том, что я тебя избиваю. — Подойдя к столу, Джордж облокотился о него спиной. — Так вот, можешь не волноваться. Я просто хочу с тобой поговорить.

Бреанна вскинула тонкие брови.

— О чем? Вернее, о ком? О Стаси?

— Нет, о лорде Шелдрейке. Он ведь приезжал к тебе сегодня?

— Думаю, вам это известно, как известно и то, что мы ездили кататься в его экипаже.

— Верно, я об этом знаю. — Скрестив руки на груди, Джордж внимательно посмотрел на Бреанну. — Скажи-ка мне, как продвигается ваш роман?

— Я вам уже пыталась сказать в прошлый раз, что невозможно полюбить насильно. Лорд Шелдрейк меня не любит. И, откровенно говоря, я его тоже не люблю. Он прекрасный человек, но… — На губах Бреанны заиграла легкая улыбка. — Мне кажется, он тем не менее станет членом нашей семьи.

Джордж удивленно вскинул брови. Он рассчитывал, что Бреанна начнет лгать, изворачиваться. Неужели она, черт побери, собралась сказать ему правду?

— Что ты хочешь сказать? — осторожно спросил он.

— Я знаю, что лорд Шелдрейк любит Стаси, а она — его. Думаю, они поженятся, как только она вернется домой.

— Понятно.

Бешеная злость охватила Джорджа, и он изо всех сил вцепился пальцами в рукава своего сюртука. Какую игру затеяла с ним его презренная дочь?

— Значит, Шелдрейк и твоя кузина любят друг друга, — ядовито заметил он. — Интересно. И когда это, скажи на милость, они успели увлечься друг другом?

— Наверное, во время деловых встреч. Подробностей я не знаю. Стаси не успела их мне рассказать, поскольку уехала.

— Если они с Шелдрейком настолько увлечены друг другом, почему она его бросила и уехала в Штаты?

Бреанна вздохнула.

— Мы же с вами это уже обсуждали, отец. И я вам говорила: лорд Шелдрейк считает, что именно Стаси должна представлять их интересы в банке, который только что открылся в Америке. Думаю, и Стаси с ним согласилась. Когда речь идет о капиталовложениях, она никому не доверяет, предпочитает все решать сама. Как и маркиз.

— А почему Шелдрейк сам не поехал?

— Понятия не имею. Вероятно, потому, что занят. У него много клиентов, которыми нужно заниматься здесь.

— Однако навестить тебя он время нашел.

— Он приезжал к вам, отец, но вас не было дома.

— И тогда он решил тебя развлечь, катая в экипаже?

Бреанна кивнула.

— Маркиз — необыкновенно чуткий человек. Он догадался, как сильно я скучаю по Стаси, и попытался отвлечь меня от грустных мыслей.

— А о чем вы с Шелдрейком говорили во время поездки? Бреанна небрежно пожала плечами:

— Так, ни о чем особенном. О Стаси. О вас. Джордж почувствовал, как внутри у него все сжалось.

— Обо мне? Это еще почему?

Секунду поколебавшись, Бреанна ответила:

— Откровенно говоря, лорд Шелдрейк рад, что, когда Стаси вернется в Англию, ей уже исполнится двадцать один год. Ему не хотелось вас оскорблять и увозить ее в Гретна-Грин, чтобы жениться на ней. Теперь у вас будет несколько месяцев, чтобы привыкнуть к мысли, что они поженятся, как только Стаси вернется из Америки. Тогда она уже будет совершеннолетней, и они с лордом смогут обвенчаться в церкви, чего ей очень хочется.

«Только через мой труп! — со злостью подумал Джордж. — Ты будешь невестой Шелдрейка. Он забудет Анастасию, приучится жить с той, которая так похожа на нее, однако не она. Как жил я. А я верну себе утраченное положение, а также состояние Генри и все те блага, которые даст мне богатство Шелдрейка».

— Отец?

Джордж поморгал и, с трудом оторвавшись от своих мыслей, уставился на Бреанну.

— Что?

— Вы еще что-то хотите узнать? Собравшись с мыслями, Джордж спросил:

— А Шелдрейк сказал, когда вернется Анастасия? — Он сделал многозначительную паузу. — Я имею в виду — из Штатов.

Если вопрос этот и застал Бреанну врасплох, она не подала виду.

— Она приедет сразу же, как только откроется и заработает их банк. В конце концов, ей ни к чему там задерживаться, поскольку они начнут готовиться к свадьбе. Судьба — удивительная вещь, отец, верите вы в нее или нет. Она помогает людям найти свою половинку, а также строго следит за тем, чтобы каждый человек получил по заслугам.

Сердце заколотилось в груди Джорджа с такой силой, что он слышал его биение.

— Что ты имеешь в виду, черт побери?

— Что имею в виду? — переспросила Бреанна, и глаза ее странно блеснули. — Ничего. Просто решила немного пофилософствовать.

Джордж почувствовал, как его захлестывает гнев.

— Я еще раз тебя спрашиваю!.. — угрожающе подвинувшись к Бреанне, прорычал он.

— Я ухожу к себе, — заявила она, — прежде чем вы сделаете что-то, о чем станете впоследствии жалеть.

— Сначала ты ответишь на мой вопрос, — Джордж в три прыжка оказался около нее и, захлопнув дверь, уперся в нее рукой, злобно взирая на дочь. — Какие события и каких людей ты имеешь в виду?

Но она и не дрогнула.

— Стаси начинает новую жизнь с мужем, здесь, в Англии, в стране, которую любит. Если это не перемены в ее жизни, я не знаю, что можно считать переменами. Я понимаю, вы не любите Стаси так, как люблю ее я. — Бреанна вздохнула. — А теперь прошу вас, дайте мне выйти. Я хочу спать.

— Минуточку, — процедил сквозь зубы Джордж. — И не трудись звать слуг. Я не собираюсь тебя бить, во всяком случае, сейчас. Ты говоришь, что имела в виду свою кузину, что она имеет право на счастье. Скажем, это я принимаю. Но я не принимаю твое нелепое объяснение относительно судьбы. — Он еще сильнее сжал руку Бреанны. — Что ты знаешь такое, чего не знаю я?

— Ничего. Только то, что я сказала. — Она гордо вскинула голову. — Стаси и лорд Шелдрейк — две половинки одного целого. — Она выдержала многозначительную паузу. — И дядя Генри с тетей Анной тоже.

Джордж замер. Из груди его вырвался стон. Что ей известно про Анну?

— Хотя я и была еще ребенком, но понимала, как сильно тетя Анна и дядя Генри любят друг друга, — прибавила Бреанна. — И вы с этим ничего не могли поделать. Тетя Анна любила только своего мужа, точно так же как лорд Шелдрейк любит только Стаси. — Она внимательно взглянула на отца. — Или вам неприятно, что история повторяется?

Лицо Джорджа исказилось от ярости.

— А я, значит, должен получить то, что заслуживаю? — взревел он и, схватив Бреанну за плечи, затряс ее с такой силой, что голова у нее замоталась из стороны в сторону. — То, что заслуживаю?! — Он отшвырнул ее, понимая, что еще секунда — и он изобьет ее до полусмерти. — Убирайся отсюда! — заорал он и, распахнув дверь, вытолкнул Бреанну из комнаты в холл. — С глаз моих долой!

И со злостью захлопнул за ней дверь. Эта мерзавка Анастасия рассказала ей историю давно минувших дней! Только от нее Бреанна могла все узнать, больше не от кого. Ухватившись за край буфета, он попытался сосредоточиться и осмыслить все, что сказала ему Бреанна. И что она имела в виду, говоря о чем-то, что круто изменит жизнь Анастасии после свадьбы и чего Бреанна с нетерпением ждет? Она сумела выкрутиться, заявив, что имела в виду только то, что жизнь Анастасии после свадьбы изменится, поскольку замужняя жизнь в корне отличается от жизни девичьей. Внезапно по спине Джорджа пробежал холодок. А что, если Лаймен прав и Анастасия в самом деле беременна? Может быть, Бреанна намекала именно на это?

Нет, черт подери, нет! Если бы она была беременна, она сразу же помчалась бы к Шелдрейку. Все вопросы, на которые пока не было ответа, вели к Шелдрейку. И будущее Джорджа тоже было в его руках. Поскольку в ту минуту, как Анастасия появится на пороге дома маркиза с вестью о том, что носит его ребенка, все надежды Джорджа рухнут, да и жизнь будет кончена. А это означает только одно: нужно найти Анастасию, прежде чем она успеет добраться до Шелдрейка. И когда он это сделает… Мрачно уставившись на буфет, Джордж рассеянно водил пальцем по ободку стакана. Он расспросил сегодня десятки людей: начиная от Лаймена, Бейтса и Феншоу до многочисленных хозяев гостиниц и в Лондоне, и в Кенте. Никто не видел молодую женщину, похожую на Анастасию Колби. Джордж заходил даже в магазины, в кофейни и наводил там справки. Ничего. Эта мерзавка бесследно исчезла, словно растворилась. Если она не с Шелдрейком. По словам Бреанны, Анастасия не у него. Итак, если Анастасия не у Шелдрейка, тогда где же она? Кто может ее найти? Этот вопрос вызвал в голове у Джорджа смутное воспоминание о разговоре про наемного убийцу. Наемный убийца… Тот, кто выследит Анастасию и оборвет ее жалкую жизнь… Конечно, это будет означать, что деньги, обещанные Ружем, он никогда не получит. Но если она умрет, доказательства исчезнут вместе с ней. Следовательно, ничто не будет угрожать его свободе, да к тому же он приберет к рукам состояние Генри. «Будет лишь справедливо, Анна, — ехидно подумал Джордж, — лишить жизни единственного человека, которого ты любила больше Генри. Уничтожить твоего ублюдка, вашу с Генри единственную наследницу. Женить Шелдрейка на Бреанне и стать единовластным владельцем компании „Колби и сыновья“. А потом наслаждаться заслуженным счастьем». Вдохновленный подобной перспективой, Джордж подошел к столу, выдвинул ящик и принялся рыться в нем. Наконец он нащупал миниатюрный портрет Анны и с отвращением взглянул на ее прекрасное лицо. Как же он ненавидел ее! Если бы она сейчас оказалась перед ним, живая и здоровая, он бы задушил ее голыми руками. Размахнувшись, Джордж швырнул портрет через всю комнату.

Глава 19

Десять минут первого ночи. Бреанна натянула на голову кепку. Та оказалась такая большая, что скрыла ее волосы полностью. Отлично. Повертевшись перед зеркалом, Бреанна улыбнулась своему отражению. Если не очень присматриваться, можно подумать, что перед тобой худенький парнишка. Так. Что же еще осталось сделать? Ах да, кровать. Подойдя к кровати, Бреанна попышнее взбила подушки и одеяло, чтобы создалось впечатление, будто она лежит в постели и крепко спит. Достала пистолет и сунула его в карман сюртука. Вот теперь она готова. Двенадцать пятнадцать. Уже скоро. Бреанна походила по комнате, подойдя к туалетному столику, пробежала пальцами по фарфоровым фигуркам, вспоминая словесный поединок с отцом. С какой ненавистью он смотрел на нее, какая злость звучала в его голосе, с какой силой он вышвырнул ее за дверь… Она вскинула голову, пораженная внезапной догадкой, Ну конечно! Вот что лежит в основе страхов отца! Он знал, что Стаси и Деймен близки, и испугался, что Стаси забеременела. Именно этим он и объяснил ее бегство. Одному только Богу известно, на что он готов пойти, чтобы найти Стаси и отправить ее к Ружу. Она должна его остановить! Закусив губу, Бреанна поставила фарфоровую статуэтку обратно на туалетный столик и осторожно провела по краю серебряной монеты в щелке между маленькими девочками и цветами.

— Помоги мне, дедушка, — прошептала она. — Помоги найти силы сделать то, что я должна сделать. И пожалуйста, помоги Стаси.

Отвернувшись от туалетного столика, Бреанна вытерла повлажневшие глаза и взглянула на часы. Двенадцать двадцать пять. Пора. Она подошла к двери и открыла ее. Холл был пуст. На цыпочках подойдя к лестнице, прислушалась. Пока все было тихо. Вдруг снизу донеслись быстрые, решительные шаги отца. Вскоре входная дверь за ним закрылась. Бреанна сосчитала до десяти, после чего сбежала по лестнице и помчалась по коридору, ведущему к боковой двери дома. Пробегая мимо отцовского кабинета, Бреанна заглянула в него и вздрогнула, припомнив, какой яростью было искажено его лицо, когда он выталкивал ее из кабинета. Внезапно взгляд ее привлек какой-то блестящий предмет. Нагнувшись, она увидела крошечную миниатюру в изящной рамке. На ней была изображена женщина с тонкими чертами лица, белоснежной кожей и шапкой светло-каштановых волос. Сначала Бреанна подумала, что это ее мама. Но, приглядевшись, поняла, что это был портрет тети Анны. Дрожь прокатилась по телу. Так, значит, отец все эти годы хранил ее портрет! Сунув миниатюру в карман, Бреанна пробежала по коридору, выбежала в холл и устремилась к боковой двери. Уэллс уже ждал ее в фаэтоне. Тяжело дыша, Бреанна села с ним рядом. Он молча ткнул пальцем вдаль: фаэтон отца уже подъезжал к воротам. Выждав, пока фаэтон Джорджа свернет за угол, Уэллс стегнул лошадей. К часу ночи осведомители Деймена составили подробное досье на каждого из пяти человек — четырех банковских служащих и Греффа, — имевших доступ в личные апартаменты Деймена в банке. Пруст принес последние бумаги в гостиную, где Деймен с Анастасией внимательно изучали документы.

— Это все, сэр. Больше ничего нет, — объявил Пруст.

— Спасибо, Пруст. — Деймен взглянул на напольные часы: десять минут второго. — Можешь идти спать. Мы с Анастасией дальше сами справимся.

— Слушаюсь, сэр. — Поклонившись, дворецкий вышел из комнаты.

— О Буте я ничего компрометирующего не нашла, — пробормотала Стаси. Она сидела, поджав под себя ноги, на диванчике, который был завален бумагами. — Он живет обычной жизнью, не играет в азартные игры, не посещает никаких вечеров и снимает скромную квартирку в нескольких кварталах от банка.

Подойдя к Стаси, Деймен опустился в кресло рядом с диванчиком.

— Ты и представить себе не можешь, насколько самонадеянными бывают некоторые люди, когда чувствуют, что перехитрили весь белый свет. Что касается Бута, мне тоже кажется, это не тот, кого мы ищем. Я три раза прочитал досье на него. Тихий, честный человек.

Раздраженно вздохнув, Анастасия отшвырнула бумаги в сторону.

— Мы и сведения на Валдейла и Локхорна тщательно просмотрели. Похоже, они тоже невинны как младенцы. Остались лишь Грефф и Каннингс. Оба они работают с тобой дольше остальных. Оба уже почти десять лет имеют доступ к твоим самым секретным бумагам.

— Именно поэтому мы должны их как следует проверить. — Плотно сжав губы, Деймен сорвал печать с только что доставленного конверта.

— Деймен, я представить себе не могу… — Стаси взмахнула рукой, пресекая ненужные возражения. — Я знаю. Мы должны быть уверены. Отлично. Так давай удостоверимся. Но я начинаю думать, уж не пустая ли это трата времени.

— Но ведь кто-то же рассказал Джорджу о нас. Кто-то ведет переписку с Ружем. Если мы из этих бумаг не узнаем, кто этот человек, то должны выяснить это другим способом.

В голосе Деймена звучала такая боль, что Анастасия отбросила последние сомнения. Скорее бы уж закончилось это проклятое расследование, доставлявшее ему такие страдания.

— Я люблю тебя, — тихо сказала она и ласково погладила его по руке.

Отложив конверт в сторону, Деймен подхватил ее с диванчика и усадил к себе на колени.

— Я люблю тебя, — прошептал Деймен. — И будь моя воля, я бы бросил эти чертовы бумаги, отнес бы тебя в постель и мы бы с тобой зачали нашего первого ребенка. Сегодня же. Сейчас же. — Прерывисто вздохнув, Деймен взял себя в руки. — Но я не должен этого делать сейчас, Стаси, потому что намереваюсь выполнить все свои желания, а не только одно. И есть лишь один способ этого добиться.

— Я знаю. — Анастасия нежно поцеловала Деймена и, дотянувшись до конверта, взяла его и вытащила оставшиеся бумаги. — Давай разбираться дальше.

Кабачок находился в сорока минутах езды от Медфорд-Мэнор, в деревушке неподалеку от Кентербери.

— Как я и предполагал, — прошептал Уэллс, сворачивая на ближайшую аллею и ставя фаэтон в тени, между лавкой столяра и лавкой кузнеца. — Убогая пивная.

— Понимаю, что ты хочешь сказать, — так же шепотом ответила Бреанна и вытянула шею, пытаясь заглянуть за угол. — Отец уже вошел?

— Его фаэтон стоит с другой стороны кабачка. Я видел, как он вылез из него и вошел внутрь.

— Отлично. В таком случае мы тоже можем идти. — И Бреанна собралась спрыгнуть на землю.

— Подождите, — схватив за руку, остановил ее Уэллс. — Дадим виконту пару минут, чтобы он сел за стол.

— Ты прав. — Опустившись на сиденье, Бреанна покорно стала ждать.

— Мисс Бреанна, может быть, вы останетесь здесь, а я…

— Уэллс, я пойду вместе с тобой, — перебила его Бреанна. — Я приехала посмотреть, с кем встречается мой отец, и узнать, что он задумал. — Она легко выпрыгнула из фаэтона. — Мы дали ему достаточно времени. Пошли.

— Разговаривать, если придется, буду я, — проинструктировал ее Уэллс. — Мне нужно лишь не забывать говорить попроще, не так, как я привык, а вам, если понадобится, нужно будет еще и сильно понижать голос.

— Я справлюсь. Уэллс нахмурился.

— Мисс Бреанна, если с вами что-то случится, ваш дедушка никогда мне этого не простит. — Голос его дрогнул. — Да и я никогда не прощу себя.

— Ничего со мной не случится. — Бреанна ласково сжала его руку. — Обещаю. Что же касается дедушки, то он сейчас с нами. Кроме того, — прибавила она, желая успокоить Уэллса, — мы одеты вполне сносно и выглядим как обычные работяги. — Она похлопала Уэллса по потрепанному рукаву.

Уэллс неохотно кивнул.

— Нужно вести себя непринужденно, как будто мы частенько заглядываем в подобные места, — сказала Бреанна. — Отыщем отца и сядем как можно ближе к нему. И помни… — она похлопала себя по карману, — у меня с собой пистолет на всякий случай.

Дворецкий хмуро усмехнулся.

— Я не забыл. Молю только Бога, чтобы вам не пришлось им воспользоваться.

В кабачке было накурено и стоял полумрак, чему Бреанна была только рада. Она быстро оглядела зал, обращая особое внимание на столики, стоявшие в самых темных углах, — если кто-то хочет остаться незамеченным, он сядет именно за такой столик. И она оказалась права. Отец сидел в самом дальнем в углу. А напротив него, к ним спиной, — его сообщник. Молча ткнув Уэллса в бок, Бреанна незаметно указала в их сторону. Проследив за ее взглядом, Уэллс прищурился, заметив виконта и его сообщника, и указал на стоявший рядом столик. Он был тоже скрыт полумраком. Заказав у стойки две кружки эля, за которые заплатили сразу же, чтобы официантка их не беспокоила, Уэллс с Бреанной отнесли кружки к приглянувшемуся им столику и уселись на шаткие стулья.

— Ты уверен, что Шелдрейк вел себя как обычно? Никуда не уезжал в течение дня и не принимал никаких подозрительных посетителей? — донесся до них голос Джорджа, слышный даже сквозь гул голосов, звон кружек и раскаты хриплого хохота.

Бреанна подалась вперед, чтобы получше расслышать ответ.

— Абсолютно уверен. Уезжал он всего один раз, к тебе домой. Говорю тебе, он считает, что она уехала в Штаты. Если твоя племянница что-то и задумала, он не имеет к этому никакого отношения. А вот твоя дочь может иметь.

Стиснув зубы, Бреанна с трудом сдержала гнев. Она узнала этот голос.

— Черт подери! — выругался Деймен, не веря своим глазам.

В списке были перечислены покупки, сделанные его сотрудником за последние несколько месяцев: драгоценности, одежда. Море еды и многочисленная прислуга — лакеи, кухарка, горничные, трио музыкантов, нанятых обслуживать необыкновенную по своей расточительности вечеринку, которая состоялась две недели назад в частном доме. Дом, адреса которого Деймен никогда не видел и не слышал, был приобретен тем же человеком, который оплатил вечеринку, что подтверждалось прилагаемыми документами. Да, Джон Каннингс тратил в десять раз больше, чем зарабатывал. Кроме того, он вел дела с одним из курьеров «Дома Локвудов», которые, как считал курьер, были санкционированы банком, а на самом деле не имели к нему никакого отношения. Эти дела включали и доставку посланий в Медфорд-Мэнор.

— Ох, Деймен! — Подняв голову, Анастасия удивленно взглянула на него. — Поверить не могу…

— Каннингс… — Деймен взъерошил волосы. — Это ж надо, именно он… — Он горько рассмеялся. — Моя правая рука, человек, которому я доверил курировать банковское вложение капиталов за границей. Он служил в «Доме Локвудов» еще при моем отце. Я считал его своим другом. А оказывается, я его совсем не знал.

— Для некоторых людей деньги значат гораздо больше, чем дружба и честность, — тихо сказала Стаси. — Я знаю, для тебя это звучит так же дико, как и для меня. Но посмотри на дядю Джорджа. Посмотри, на что он идет ради богатства и положения.

— Да. Джордж… — Деймен плотно стиснул зубы. — Интересно, как глубоко Каннингс завяз в его гнусных делах? И платят ли ему за то, чтобы он помог найти тебя и отправить ближайшим же рейсом Ружу?

— Не знаю. Но мы должны… — Она вдруг остановилась на полуслове, и на лице появилось странное выражение.

— Что случилось? — спросил Деймен.

— Не знаю. — Анастасия плотно сжала губы. — Но у меня какое-то странное чувство, что что-то происходит. Что-то, связанное с Бреанной.

— Ты думаешь, ей грозит опасность?

— Нет. По крайней мере я так не думаю. Я не чувствую паники. Лишь смутное беспокойство. — Она встретилась взглядом с Дейменом, — Но что бы это ни было, скоро все должно закончиться. Что-то подсказывает мне, что все эти таинственные кошмарные события начинают проясняться.

Сидя на стуле широко расставив ноги, Каннингс раскурил сигару и с беспокойством взглянул на Джорджа.

— Не пора ли тебе, Медфорд, рассказать мне, что происходит? Я знаю, что ты хочешь женить Шелдрейка на своей дочери, что делаешь все возможное, чтобы удержать его как можно дальше от своей племянницы. И вот теперь она наконец-то уехала. Так почему ты не радуешься?

— Потому что не уверен, что она уехала, — с горечью усмехнулся Джордж. Раскурив сигару, Каннингс сказал:

— Я думал, у тебя есть план.

— Он у меня и был.

— Но чтобы его осуществить, тебе нужна твоя племянница.

— Совершенно верно.

Отпив глоток эля, Каннингс заметил:

— Ее нужно убить, чтобы получить то, что ты хочешь, включая и Шелдрейка.

Бросив взгляд на стиснутые руки, Джордж проговорил:

— Если бы мой план удался, ее бы считали мертвой.

— А на самом деле?

— На самом деле она находилась бы на борту корабля, отправлявшегося на континент.

— К Ружу?

— Да.

Каннингс присвистнул.

— Чертовски хороший план. И сколько бы ты получил?

— Не имеет значения. — Отодвинув в сторону нетронутую кружку с элем, Джордж мрачно взглянул на Каннингса. — Важно то, что Анастасия исчезла, и исчезла не вовремя.

— А если она снова объявится и приедет к Шелдрейку, прежде чем ты успеешь ее схватить и отправить к Ружу, твой план полетит ко всем чертям. Ты не думал о замене? — спросил Каннингс.

— Ружу нужна хорошо воспитанная молодая женщина, невинная, красивая и высокого происхождения. И у меня пять дней на то, чтобы такую найти.

— Вот как? — Каннингс затушил сигару. — Давай я просмотрю список банковских клиентов. Может быть, нам повезет, и мы сумеем найти благородную девицу, отвечающую требованиям Ружа. Как тебе такой вариант? Стоит он десять процентов суммы, которую обещал тебе Руж?

— Стоит, стоит… — проворчал Джордж. — Но сначала нужно разобраться с Анастасией. И в связи с этим я хотел поговорить с тобой сегодня еще об одном. Этот твой знакомый, о котором ты в прошлый раз говорил, насколько хорошо он умеет находить людей?

— Лучше всех, — ответил Каннингс, вскинув голову и глядя Джорджу прямо в глаза.

— Значит, он ее найдет?

— Где бы она ни пряталась, он ее отыщет.

— А потом?

— Убьет.

За соседним столиком Бреанна, не пропустившая ни слова из разговора, едва не вскрикнула от ужаса. Схватив кружку с элем, она поднесла ее к губам и сделала глоток. Непривычно крепкий напиток обжег ей горло, однако Бреанна этого даже не заметила. Она посмотрела на Уэллса.

— Я его уже давно знаю, — продолжал Каннингс. — Специалист он отличный. Но берет за свои услуги дорого. Очень дорого.

Джордж лишь отмахнулся.

— Меня это не волнует.

— А зря. Ты должен мне почти тысячу фунтов плюс те десять процентов, которые обещал мне заплатить, если я найду для Ружа другую девицу. И своим коллегам и кредиторам ты должен целое состояние. Как же, черт побери, ты собираешься платить профессиональному убийце? Его расценки гораздо выше моих.

— Ты забыл про состояние Генри. — Губы Джорджа тронула торжествующая улыбка. — Ты же говорил мне, что Анастасия вложила в свой банк всего двадцать пять тысяч фунтов. Значит, мне осталось более ста семидесяти пяти тысяч. Я смогу заплатить тебе вдвое больше, чем должен, и оплатить услуги твоего дорогостоящего друга. Я буду богатым человеком, Каннингс, и единственным владельцем компании «Колби и сыновья». Если ты сумеешь успешно провернуть оба дела, а именно избавиться от моей племянницы и раздобыть вместо нее для Ружа другую кандидатуру, я сделаю тебя членом совета директоров компании, о чем ты так мечтаешь. Будешь заседать в правлении вместе с Шелдрейком.

Каннингс одним махом опустошил свой стакан.

— Все эти годы я служил ему как преданный пес. А что за это получил? Ничего. Лишь время от времени меня гладили по головке. Я заслуживаю большего. Значит, договорились, Медфорд. Дай мне один день, Я просмотрю списки наших клиентов, поищу подходящую кандидатуру и свяжусь со своим знакомым. Считай, что твоя племянница уже покойница.

Глаза Джорджа довольно блеснули.

— А когда я смогу встретиться с твоим хваленым знакомым?

— Никогда. Он никогда ни с кем не встречается, кроме меня. — Поднявшись, Каннингс многозначительно взглянул на Джорджа.

— Понимаю, — нехотя проворчал Джордж. — И сколько времени займут ее поиски?

— Ты говоришь, она в Англии? День. Самое большее — два. Расслабься. В следующий раз ты увидишь свою племянницу на ее похоронах.

Задыхаясь от ужаса, Бреанна пробежала по аллее и вскочила в фаэтон. Наконец-то! Сейчас они поедут. Она с трудом сдержалась, чтобы не броситься вслед за Каннингсом. «Оставайся на месте! — приказала она себе. — Иначе навредишь Стаси». И они с Уэллсом опустили головы, сделав вид, что всецело поглощены выпивкой, когда Каннингс проходил мимо. Вот он скрылся за дверью, а вскоре и Джордж последовал за ним. Выждав еще пять минут, Бреанна с Уэллсом тоже не спеша направились к выходу, на пороге осмотрелись и, убедившись, что Джорджа уже не видно, повернули к своему фаэтону.

— Мисс Бреанна… — вымолвил дворецкий, с трудом забираясь на козлы. — С вами все в порядке?

Лицо старика было мертвенно-бледным, и Бреанна успокаивающе погладила его по руке.

— Нет, — честно призналась она. — А с тобой? Уэллс молча покачал головой.

— Уэллс, послушай меня. Я должна добраться до Стаси. Я знаю, как ты устал и какое испытал потрясение, но…

Стиснув зубы, Уэллс схватил вожжи.

— Полагаю, мисс Стаси у лорда Шелдрейка?

— Да.

— Я помню адрес. Поехали.

Было все еще темно, когда фаэтон подкатил к дому Деймена. Анастасия находилась в гостиной. Услышав, что к дому подъехал какой-то экипаж, она осторожно высвободилась из объятий Деймена, стараясь не разбудить его. Выглянув в окно, Анастасия замерла: из стоявшего у крыльца фаэтона вышли двое каких-то бродяг и устремились к входной двери. Она ожидала чего угодно, но только не этого.

— Деймен…

Он моментально открыл глаза и подскочил к окну.

— Кто это к нам пожаловал в столь поздний час?

— Ты их не знаешь?

— Нет. — Подойдя к стоявшему в углу письменному столу, Деймен достал пистолет. Сжимая его в руке, направился к двери, бросив ей: — Не высовывайся. Эти люди могут быть подосланы твоим дядей.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но передумала.

— Хорошо. Будь осторожен.

— Буду.

— Кто там? — спросил Деймен и распахнул дверь. — Какого черта вас здесь носит по ночам?

— Деймен, — донесся до Анастасии приглушенный взволнованный голос Бреанны. — Это мы.

Глава 20

Стаси сбежала по лестнице вниз.

— Бреанна! — воскликнула она, хватая кузину за руку и втаскивая ее в дом. В тот же миг глаза ее расширились от изумления: Бреанна была одета в мужской костюм. Потом взгляд ее упал на высокого бедно одетого мужчину, и Анастасия тихонько ахнула. — Уэллс? Это ты?

— Да, мисс Стаси. Это я.

— Что это с тобой? Почему ты так одет?

— Мы следили за моим отцом. Он встречался со своим сообщником. Мы все видели и слышали, и теперь знаем, кто этот сообщник и о чем они говорили. О Господи, Стаси…

Руки ее до сих пор тряслись.

— Да что с тобой? — всполошилась Анастасия.

— За вами кто-то гнался? — перебил ее Деймен.

— За нами никто не гнался, и со мной все в порядке. Высунувшись, Деймен подозрительно оглядел улицу. Никого.

— Давайте не будем рисковать. Заходите. — Он жестом пригласил Уэллса войти, закрыл за гостями дверь и провел их в гостиную. — Я налью вам выпить. У вас обоих такой вид, будто вы увидели привидение.

— Скорее дьявола, — прошептала Анастасия. — Дьявола по имени Каннингс.

— Так ты знаешь? — вскинула голову Бреанна.

Она кивнула, глядя на Деймена, наливавшего гостям напитки.

— Значит, это и в самом деле Каннингс, — с горечью заметил он, подавая один бокал мадеры Бреанне, а другой Уэллсу.

— Расскажи же нам, что произошло. Почему вы вдруг стали следить за дядей Джорджем? Что узнали? — затеребила Стаси кузину.

Бреанна вкратце пересказала им свой разговор с отцом, добавив, что они с Уэллсом решили поехать за ним к месту встречи с его соглядатаем.

— Так вы действительно видели дядю Джорджа и мистера Каннингса вместе?

— И не только видели, — подтвердила Бреанна, — но и слышали весь их разговор. Отец собирается нанять убийцу. Хочет тебя убить.

В гостиной повисла тягостная тишина.

— Хочет меня убить… — безжизненным голосом повторила Анастасия.

— Очевидно, он настолько испугался, что ты выведешь его на чистую воду, что ему даже уже не до Ружа. Он убежден, что ты никуда не уезжала из Англии. Что ты осталась здесь для того, чтобы докопаться до его делишек и засадить его в тюрьму. Хотя… — Бреанна замолчала.

— Что «хотя»? — нетерпеливо переспросила Анастасия.

— Это лишь мои домыслы. Но, судя по некоторым высказываниям отца, думаю, он не сбрасывает со счетов еще одну причину, по которой ты могла остаться в Англии. И эта причина пугает его не меньше, чем твое стремление вывести его на чистую воду.

— Что же это за причина?

— Думаю, отец боится, что у вас с Дейменом будет ребенок. А это значит, что ему никогда не получить ни состояния дяди Генри, ни полновластного контроля над компанией «Колби и сыновья», ни, естественно, Деймена в качестве моего мужа. Что же касается Ружа, Каннингс собрался решить за него эту проблему.

— И каким же образом? — спросил Деймен, чувствуя, как кровь стучит у него в висках.

— Он предложил отцу послать Ружу вместо Стаси кого-нибудь из клиенток банка, у которой нет родственников и исчезновение которой останется незамеченным.

— Каннингс?! Не верю своим ушам! — Деймен даже пошатнулся, услышав такое.

— Да. Мне очень жаль, Деймен. Но именно Каннингс знаком с тем человеком, если его вообще можно назвать человеком, который должен выследить Стаси и убить ее.

— А что Каннингс собирается получить в обмен на эту услугу? Деньги?

— Несколько тысяч фунтов плюс десять процентов суммы, которую Руж заплатит отцу. Да, и еще… — Бреанна с трудом продолжила: — Место в совете директоров компании «Колби и сыновья».

— Которой, в случай моей смерти, дядя Джордж будет владеть единолично. — Лицо Анастасии покрылось пятнами.

— Не говоря уже о деньгах дяди Генри, — добавила Бреанна. — И о Деймене, который после твоей смерти кинется искать утешения в моих объятиях. — В глазах ее мелькнула горечь. — Знакомый ход событий, не так ли?

— Именно так поступил он сам, женившись на твоей маме, — заметила Анастасия. — Он решил, что Деймен сделает то же самое: будет любить женщину, с которой его разлучат, а жить с той, которая похожа на нее как две капли воды.

— Кстати… — Сунув руку в карман, Бреанна вытащила из него миниатюру. Рамка оказалась немного погнута, но портрет не пострадал. — Я нашла ее в кабинете отца, после того как он вечером уехал. — Она протянула миниатюру Стаси. — Думаю, объяснений не требуется.

— Мама… — удивленно прошептала она, разглядывая портрет. — Значит, он хранил его все эти годы.

— И уничтожил в тот самый день, когда решил уничтожить тебя.

— Не могу этого больше слышать! — Подойдя к буфету, Деймен вновь наполнил свой бокал.

— Мне кажется, мы сможем доказать, что существует связь между виконтом и мистером Каннингсом, — заметил Уэллс. Выпитая мадера подействовала на него благотворно: цвет лица дворецкого стал прежним. — Я дал мисс Бреанне адрес курьера, который доставляет их сообщения. Думаю, это должно помочь.

— Спасибо, Уэллс, — ответил Деймен, задумчиво глядя в бокал. — К сожалению, этого недостаточно. — Деймен сжал кулаки. — Проблема в том, что у нас все еще нет ни одного документа, прямо обличающего Джорджа. Не можем мы прижать и ни одного из его сообщников.

— А если мы получим от самого дяди Джорджа признание? — прервала Деймена Анастасия. — Которое он сделает прямо в присутствии полицейских?

— Стаси, ты что, с ума сошла? Отец никогда не признается, ни в пьяном, ни в трезвом виде и, уж конечно, не перед полицейскими.

— Может, и признается. Если сам не будет об этом знать.

— Ничего не понимаю. — Бреанна вопросительно взглянула на Деймена. — А вы?

Деймен нахмурился.

— Я понимаю только, что мне все это не нравится. — Отставив бокал, он скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Стаси. — Изложи нам свой план.

Анастасия упрямо вскинула голову.

— Уже завтра наемный убийца начнет выслеживать меня. Сколько, по-твоему, я еще могу прятаться в твоем доме?

— Каннингс убежден, что Деймен не имеет к твоему исчезновению никакого отношения.

— Отлично. Я так и думала, поскольку Деймен разыграл сегодня в банке целый спектакль. Значит, независимо от того, сбежала я потому, что в положении, или потому, что хочу докопаться до делишек дядюшки, по мнению Каннингса, я не у Деймена.

Бреанна недоуменно кивнула.

— А если бы я уже кое-что откопала? Я бы в этом случае сразу же поделилась этой информацией с Дейменом, верно?

— Но у нас нет никаких доказательств.

— Твоему отцу об этом не известно. Бреанна нахмурилась.

— И ты хочешь, чтобы я заронила в его душу сомнение?

— Ни в коем случае! Он тебе не поверит. Нет, пусть Каннингс об этом позаботится.

— Как это?

— Все очень просто. — Анастасия усмехнулась. — Помнишь наш с тобой договор? Утром я под видом тебя приду в банк и попрошу срочно доложить обо мне Деймену. Мистеру Каннингсу, естественно, станет любопытно, зачем я… то есть, простите, Бреанна, пожаловала. Я скажу Деймену, что якобы Анастасия связалась со мной и сообщила, что нашла доказательства, которые искала, но хочет, прежде чем идти на Боу-стрит, получить на то мое… то есть Бреанны, разрешение. Ведь если она предъявит доказательства, отца ее кузины посадят в тюрьму, что бросит тень на имя Колби. Анастасия, мол, считает, что она не вправе этого делать, не заручившись согласием Бреанны, хотя и не сомневается в том, что, увидев эти доказательства, Бреанна полностью поддержит ее решение идти на Боу-стрит. — Анастасия повернулась к Деймену. — Ты скажешь Бреанне, что тоже поедешь на встречу с Анастасией, что сам желаешь увидеть документы, добытые Стаси и порочащие отца Бреанны. И вы с Бреанной договоритесь, что поедете на пристань к десяти вечера. Услышав это, Каннингс тотчас же помчится к дяде Джорджу. Дядя Джордж, конечно же, поедет на пристань, и приедет он раньше, без десяти десять, рассчитывая перехватить предполагаемые доказательства. И когда я с ним встречусь там, то в ходе нашего разговора попытаюсь вынудить его признаться. Я уверена, он проговорится. Слышать его признание буду не только я, но и вы, и, самое главное, полицейские. Анастасия торжествующе улыбалась.

— Это никуда не годится! — раздраженно отмахнулся Деймен. — Ты не учла, что убийца, которого наймет Каннингс, возможно, будет следить за банком, когда туда явится якобы Бреанна. Вдруг он догадается, что это не она, а ты? Ведь он профессиональный убийца.

— Стаси не придется входить в банк. — В глазах Бреанны появился решительный блеск. — Она останется здесь, в вашем доме, а в банк пойду я.

— А что ты скажешь своему отцу? — бросила Анастасия. — Да он тебя прибьет!

— Ничего я ему не скажу. Он меня не увидит. Я проведу остаток ночи здесь, а утром переоденусь в твое платье, сяду в наш фаэтон и поеду в банк к открытию.

Анастасия раскрыла рот от удивления.

— А как ты объяснишь свое отсутствие в Медфорд-Мэнор?

— Мне не придется этого делать. — Бреанна, улыбнувшись, поведала Деймену и Анастасии, что она сделала, чтобы все подумали, что она в спальне. — Ну а так как курьер Каннингса скорее всего доберется до Медфорд-Мэнор раньше меня, отец к моему возвращению домой уже будет знать, куда я ездила. Он не покажет мне, что уже все знает, так как испугается, что я могу предупредить Стаси. Значит, он оставит битье на потом. — Улыбка Бреанны стала еще шире. — Ну а потом… потом отца схватят и отправят в Ньюгейтскую тюрьму.

— А если он возьмет с собой оружие? — спросил Деймен.

— Отец плохо стреляет, — заверила его Бреанна. — К тому же он трус.

— Вернемся к наемному убийце. — Деймен нахмурился еще сильнее. — Очевидно, Каннингс предупредит о нашем плане не только Джорджа, но и его. И он тоже будет поджидать на пристани Анастасию.

— Но ведь ты тоже будешь на пристани, чтобы меня охранять, — напомнила ему Анастасия. — Возьми с собой пистолет, если так тебе спокойнее. Я тоже возьму оружие. Но пойми, это единственный способ заставить дядю Джорджа признаться в своих преступлениях и посадить его в тюрьму. В противном случае всем нам грозит опасность.

— Черт! — выругался Деймен, понимая, что Стаси абсолютно права.

— А как же Уэллс? — внезапно вспомнила Анастасия. — Ведь он уже тридцать лет каждое утро стоит на своем посту.

— Я сказал виконту, что плохо себя чувствую, — возразил Уэллс. — Он не удивится, не увидев меня утром у двери.

— Мы не можем рисковать, — заметил Деймен, глядя на усталого, но полного решимости дворецкого. — Послушайте меня, — ласково продолжал он. — Если вы хотите нам помочь, поезжайте домой. Я распоряжусь, чтобы вам дали приличную одежду, вы переоденетесь, после чего мой кучер отвезет вас в Медфорд-Мэнор. Вы поедете в закрытом экипаже и по дороге сможете поспать. Вы займете свой пост позже обычного, что неудивительно, поскольку накануне вы плохо себя чувствовали.

— Это было бы просто прекрасно, — согласилась Бреанна. — Если Уэллс вернется домой, мне не придется встречаться с отцом до вечера. Я останусь здесь, утром съезжу в банк, потом вернусь сюда и остаток дня проведу со Стаси. А Уэллс тем временем может сказать отцу, что я села в фаэтон и уехала из Медфорд-Мэнор сразу же после завтрака, не сообщив куда. Отец, получив записку Каннингса, поймет, куда я направилась. Ну пожалуйста, Уэллс! Сделай это для меня! Тогда мне не придется ни спорить с отцом, ни терпеть от него побои.

Как она и предполагала, дворецкий тотчас же сдался.

— Хорошо, мисс Бреанна. Если это поможет защитить вас и спасти Стаси, я выполню просьбу лорда Шелдрейка.

Как всегда, «Дом Локвудов» распахнул свои двери в девять часов утра. И как всегда, Каннингс явился ровно в половине девятого, чтобы заранее подготовиться к предстоящему рабочему дню. Первый клиент прибыл точно в девять. Через полчаса сделка состоялась. Откинувшись на спинку стула, Каннингс удовлетворенно кивнул.

— Отлично. Так, значит, вы возьметесь за эту работу? Губы сидевшего напротив мужчины тронула самодовольная улыбка.

— Конечно. Когда за такую несложную работу предлагают такие огромные деньги, грех отказываться.

— Хорошо. — В душе Каннингса возникло предчувствие, что наконец-то все будет так, как он желает. — Я предоставил вам всю имеющуюся у меня информацию. Я понимаю, это немного, но…

— Этого вполне достаточно.

Каннингс встал и протянул мужчине бумагу.

— Вот данные, которые вы запрашивали. Если вы взглянете на них, то… — Он осекся: из холла доносились голоса.

— Пожалуйста, Грефф, побыстрее. Я выехала из Медфорд-Мэнор на рассвете, чтобы попасть сюда как можно раньше. Я должна видеть лорда Шелдрейка немедленно. Мое дело не терпит отлагательства.

Каннингс узнал голос Бреанны Колби. Голос ее звучал взволнованно.

— Я уже предупредил лорда Шелдрейка, — послышался голос Греффа. — Он сейчас же примет вас.

— Хорошо. И пожалуйста, проследите, чтобы нам не мешали.

Голос Бреанны теперь слышался около двери кабинета Деймена, и Каннингс невольно шагнул к двери, недоумевая, что могло случиться.

— Это Бреанна Колби, кузина Анастасии, — пробормотал он то ли самому себе, то ли своему посетителю. — Пойду узнаю, зачем она приехала. Может, узнала что-то про Анастасию.

— Я подожду здесь. Вдруг вы узнаете что-то такое, что и мне не помешает знать.

Грефф шел, недоуменно качая головой.

— Что там стряслось? — спросил Каннингс.

— Леди Бреанна приехала к лорду Шелдрейку, — пояснил Грефф. — По какому-то важному делу. — Он раздраженно вздохнул. — Женщины порой бывают такими взбалмошными.

Каннингс подошел к двери кабинета Деймена и прислонился к стене, делая вид, что просматривает бумаги, на случай, если вдруг кто-то будет проходить мимо. Дверь в кабинет маркиза оказалась приоткрыта.

— Она здесь? В Англии? — послышался изумленный голос Шелдрейка.

— Да, — ответила Бреанна. — Похоже, она узнала про моего отца что-то ужасное. Будто он причастен к каким-то страшным преступлениям. Но у нее не было доказательств. И она сделала вид, что уехала из страны, а на самом деле осталась в Англии, чтобы собрать доказательства вины отца и отправить его в Ньюгейтскую тюрьму.

— Быть этого не может! — Шелдрейк был потрясен. — Вы видели ее?

— С ней все в порядке, но я ее не видела. Вчера поздно вечером от нее в Медфорд-Мэнор приехал посыльный. Мне повезло. Отец уехал в первом часу ночи, а Уэллс плохо себя чувствовал и рано лег спать. Никто не видел этого посыльного, кроме меня.

— А Стаси написала, где остановилась?

— Нет. Написала лишь, что в Лондоне.

— А она сообщила вам, какие нашла доказательства?

— Тоже нет. Только то, что я буду очень удручена, а мой отец потеряет все, даже свободу. Стаси настаивает на том, чтобы я сама прочитала эти доказательства и решила, давать им ход или нет. Без моего разрешения она не понесет эти доказательства в полицию. — Бреанна вздохнула. — Ведь речь идет о моем отце. А какой разразится скандал, если об этом станет известно!

— О Боже! — пробормотал Шелдрейк. — Должно быть, Джордж и в самом деле выкинул что-то из ряда вон выходящее.

— Мне тоже так кажется.

— И что вы намерены делать? Впрочем, о чем я спрашиваю…

— Собираюсь сделать так, как просит Стаси, — моментально ответила Бреанна. — Дедушка одобрил бы мой поступок. Если отец замешан в каком-то ужасном преступлении, он должен понести наказание. В конце концов, вопрос стоит о чести нашей семьи. Но, Деймен, честно говоря, я опасаюсь, что отец убьет меня, если узнает, что я в этом замешана. Я пришла к вам, потому что мне не к кому больше обратиться.

— Вы совершенно правильно поступили. — Голос Шелдрейка звучал напряженно. — Я вам помогу. Скажите мне, где и когда Анастасия хочет с вами увидеться.

— Сегодня вечером. На лондонской пристани, в ее юго-западном конце, недалеко от Тауэра. В десять вечера.

— Отлично. Я пойду с вами.

— Что?! — Теперь в голосе Бреанны послышалась паника. — Но она ждет только меня. Если она увидит, что я приехала не одна, то испугается и убежит.

— Ко мне это не относится. Я люблю ее, Бреанна. И Анастасия знает, что может мне доверять. — Шелдрейк помолчал. — С другой стороны, в ваших словах есть здравый смысл. Время будет вечернее, на реку спустится туман, видно будет плохо и, заметив силуэт мужчины, Анастасия может испугаться и убежать. Так что лучше всего будет, если мы поедем вместе. Тогда вы сможете ее успокоить, а я — оказать поддержку вам обоим, если таковая вдруг потребуется.

— А как насчет доказательств, которые раздобыла Анастасия?

— Я отвезу их прямо на Боу-стрит. Вы с Анастасией подождете меня в экипаже. А после того как полицейские арестуют вашего отца, мы поедем в Медфорд-Мэнор.

— Где уже будем в полной безопасности. Не знаю, как вас и благодарить. — Бреанна с облегчением вздохнула.

— Не нужно никакой благодарности. — Деймен, чуть помешкав продолжил: — Предлагаю вам провести день в городе. Поезжайте ко мне и чувствуйте себя как дома.

Услышав, что Деймен уже прощается со своей посетительницей, Каннингс быстро пошел по коридору к своему кабинету.

— Увидимся вечером, — прошептала Бреанна.

— Я вернусь домой заблаговременно, — пообещал Деймен, — так что к десяти часам мы как раз поспеем на пристань.

Бреанна открыла дверь и вышла в коридор. Там не было ни души.

Как только Бреанна вошла в дом Деймена, Анастасия кинулась к ней с расспросами:

— Ну, как все прошло?

Кузина усмехнулась и, на ходу стаскивая перчатки, направилась в гостиную.

— Как в хорошо отрепетированном спектакле.

— Каннингс был там?

— Он приехал на работу в половине девятого, как Деймен и говорил.

— Ты уверена, что он слышал ваш разговор?

— Не беспокойся, он слышал каждое слово, — убежденно проговорила Бреанна. — Я начала свою речь прямо перед дверью его кабинета. Бедняга Грефф, — смеясь, прибавила Бреанна, — он никогда не видел меня в таком состоянии.

Глаза Анастасии сверкнули.

— Значит, ты весьма убедительно сыграла свою роль.

— А Каннингс — как думаешь, он ничего не пропустил из вашего разговора?

— Думаю, он слышал все. Закончив наш спектакль, я немного подождала, давая Каннингсу возможность уйти. Когда я вышла из кабинета, его уже не было.

— Отлично! — воскликнула Анастасия. — Значит, Каннингс послал записку дяде Джорджу, а Деймен отправился на Боу-стрит.

— Да. А наемный убийца прочесывает улицы Лондона в поисках тебя, — напомнила ей Бреанна. Всю веселость ее как рукой сняло.

— Да, но он меня не найдет. — Глаза Стаси сверкали: наконец-то весь этот ужас останется позади. — Его самого схватят полицейские.

— А если он заметит их первым? Анастасия беззаботно пожала плечами:

— Тогда после сегодняшнего вечера он сам превратится в преследуемого. Когда дядя Джордж окажется в тюрьме, а Каннингса загонят в угол неопровержимыми доказательствами, этому наемному убийце не долго останется гулять на свободе.

Глава 21

Без четверти десять. Фаэтон Джорджа катил по испещренной выбоинами дороге, ведущей к пристани. Стоял такой густой туман, что на два шага впереди ничего не было видно. Однако напоенный влагой воздух, пронзительные крики круживших над водой чаек — все указывало на близость Темзы. Записка Каннингса была короткой. Сегодня вечером на пристань приедет Анастасия и привезет документы, обличающие Джорджа в незаконной деятельности. Каннингс предупредил наемного убийцу — тот тоже будет на пристани и сделает свое черное дело. Самое возмутительное во всем этом было то, что его дочь — его безропотная Бреанна! — собралась предать его. Отдать родного отца в руки полиции, засадить его в тюрьму! Ну да ладно, с Бреанной он потом разберется, после того как доказательства окажутся у него в руках, а ее любимая кузина больше не будет представлять для него угрозу. Правда, остается еще Шелдрейк.

Но Деймен Локвуд не любит лезть в чужие дела и без доказательств не станет делать ничего такого, что могло бы погубить Джорджа, хотя бы потому, что между их семьями существует давняя связь. И о Бреанне он не стал бы худшего мнения, если бы Джордж и совершил какой-то неблаговидный поступок. В конце концов, дети не несут ответственности за поступки своих родителей. Сама Бреанна чиста, как утренняя роса, и Шелдрейку это прекрасно известно. Он может не любить Бреанну, но не уважать ее он не может. А через каких-нибудь несколько месяцев Бреанна наверняка станет миссис Деймен Локвуд. При мысли об этом гнев Джорджа улетучился. Но чтобы все закончилось именно так, он должен провернуть сегодняшнее дело безукоризненно: забрать у Анастасии документы, обличающие его, поднять их высоко над головой, давая таким образом знак убийце, а потом посмотреть, как Анастасия испустит последний вздох. Если повезет, он успеет уехать до того, как приедут Шелдрейк с Бреанной, и маркиз никогда не узнает ни того, что ее отец замешан в убийстве Анастасии, ни того, что он вообще был в это время на пристани. Если же Бреанна с Шелдрейком явятся до того, как он успеет уехать, он разыграет великолепную сцену. Бросится к безжизненному телу Анастасии и, заламывая руки, будет оплакивать ее безвременную кончину, вызванную случайной пулей контрабандиста. Да, он, черт побери, заплачет настоящими слезами, если понадобится! А в перерыве между рыданиям объяснит, что Анастасия попросила его приехать, выразила сожаление по поводу того, что заподозрила его в стремлении отнять у нее наследство, чего на самом деле не было. И доказательства, которые она привезла, оказались фальшивыми. И вот теперь она умерла, сраженная шальной пулей… Джордж хмуро усмехнулся. Что бы сегодня здесь ни произошло, он должен убедить Шелдрейка в своей невиновности — или по крайней мере заронить в его душу сомнение в виновности. Должен! Подъехав к пристани, Джордж оставил фаэтон за складом. Дальше нужно было идти пешком. Стояла полная тишина. Завернув за угол первого же склада, Джордж очутился на пустыре. Потревоженные крысы кинулись врассыпную.

— Бреанна? — послышался женский голос. — Что-то ты рано пришла.

Стройная фигурка отделилась от стены и пошла навстречу Джорджу. Однако, не пройдя и двух шагов, Анастасия остановилась, заподозрив неладное.

— Деймен? Это ты? — спросила она.

— Да, — тихо ответил Джордж, пытаясь усыпить ее бдительность.

— А где Бреанна? — Анастасия сделала еще несколько робких шагов.

— С Шелдрейком, я полагаю, — ответил Джордж уже своим обычным голосом, решив, что играть дальше не имеет смысла, и, подскочив к ней, схватил ее за руку. — В чем дело? — бросил он, видя, что на лице ее отразилось изумление. — Ты не рада видеть своего дядю?

— Что вы здесь делаете? — с трудом выговорила Анастасия, пытаясь высвободиться.

— Я приехал забрать то, что мне принадлежит.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Перестань врать, Анастасия! — рявкнул Джордж, рванув ее к себе, и глаза его гневно блеснули. — И перестань водить меня за нос! Давай доказательства, которые ты накопала! Сейчас же!

— А не то — что? — выпалила Анастасия в ответ, перестав притворяться. — Бросите меня на ближайший пароход, направляющийся в Кале, где меня встретит Руж?

Джордж остолбенел, но быстро взял себя в руки.

— А ты, оказывается, много знаешь. — Он с ненавистью взглянул на нее. В ее глазах читался вызов, хотя она была явно напугана. — И сколько же в тебе строптивости! Жаль мне того беднягу, которому Руж продал бы тебя.

— Почему вы говорите «продал бы»? — Анастасия замерла, перестав сопротивляться. — Значит, вы раздумали продавать меня в гарем?

Джордж многозначительно помолчал.

— Может быть, и раздумаю. Если ты отдашь мне эти чертовы бумаги. — Он посмотрел на ее руки. — Где документы?

— Так вы боитесь, — насмешливо проговорила Анастасия. — Что ж, ничего удивительного. Я бы тоже боялась, если бы продавала женщин, словно бесправных рабынь, в гаремы; крала бы деньги из компании, основанной моим отцом; замышляла бы убить свою племянницу, чтобы получить ее наследство, особенно если эта племянница имела доказательства моих преступлений, включая письменные признания Лаймена и Бейтса. Да-да, они оба подписали обвинение против вас. Впрочем, у них не было другого выхода. Против них имеются неопровержимые доказательства. Против Лаймена — то, что он получал от вас деньги, добытые незаконным путем, а против Бейтса — что он поставлял вам девушек из работных домов, которых вы отправляли на континент Ружу, а тот переправлял их дальше, на Восток.

— Заткнись! — вне себя от ярости заорал Джордж. — Заткнись и давай документы!

— С какой стати? Я не дура. Равно как Лаймен с Бейтсом не круглые идиоты. Они сообразили, что могут оказаться на виселице, как и вы. Вот и побежали на вас доносить. — Анастасия насмешливо улыбнулась.

Замахнувшись, Джордж ударил Анастасию по лицу с такой силой, что голова ее откинулась назад.

— Ах ты, лживая сучка! — взревел он. — Лаймен с Бейтсом никогда бы не признались! Они так же повязаны с Ружем, как и я!

— Гораздо меньше вас, — возразила Анастасия, стараясь не обращать внимания на страшную боль. Щека горела. — Верно, Лаймен поставлял корабли, а Бейтс — женщин. Но Руж имел дело только с вами, вы вели с ним переговоры, вы получали денег больше всех. Кроме того, ни Бейтс, ни Лаймен не прикарманивали деньги собственной компании и не пытались украсть их у своего покойного брата.

— Это мои деньги! — выкрикнул Джордж; перед глазами у него поплыли красные круги. — Все до единого пенса! И те, что принадлежали Генри, и те, что есть у компании. Все они мои! И я намерен их получить, как только расправлюсь с тобой!

Грязно выругавшись, Джордж обхватил свободной рукой Анастасию за горло.

— Твоя мать была публичной девкой! — заорал он, и его пальцы больно впились в нежную кожу Анастасии. — И ты девка! Участь, уготованная тебе Ружем, слишком хороша для тебя. Тебя нужно забить до смерти, и я об это позабочусь! — И Джордж направился к складам, таща ее за собой. — Черт подери, Анастасия, где доказательства? Отвечай, мерзавка, иначе я тебя задушу!

От стены склада отделилась тень, и в следующую секунду Джордж покатился по земле, сраженный метким ударом в челюсть.

— Оставь ее, Медфорд! — послышался голос Деймена.

Оттащив Анастасию в сторону, он шагнул к распростертому на земле Джорджу, взиравшему на него широко раскрытыми глазами.

— Шелдрейк! — ахнул тот и попытался встать.

Но Деймен не дал ему этого сделать. Размахнувшись, он еще раз ударил Джорджа, и тот рухнул прямо в грязь.

— Подонок! Я тебя сейчас прикончу!

— Не нужно, лорд Шелдрейк, — послышался мужской голос, и из тени склада вышел полицейский с Боу-стрит и позвал остальных. — Не стоит пачкать руки. Мы проследим за тем, чтобы виконт получил то, что ему причитается. У нас для этого есть все основания. Трое офицеров подошли к Джорджу, подняли его и заломили ему руки за спину.

— Так это вы все подстроили? — яростно прошипел Джордж, переводя изумленный взгляд с Анастасии на Деймена. — Вы оба?

— Мы все, отец. — Из тени вышла Бреанна и встала рядом с кузиной.

— Бреанна?! Ты?!

Бреанна энергично кивнула, и в глазах ее блеснули слезы.

— А как бы без меня мистер Каннингс узнал, где состоится моя встреча с Анастасией?

Джордж судорожно сглотнул.

— Ты хочешь сказать, что сегодня утром ты приезжала к Шелдрейку, чтобы поговорить с ним? — недоуменно произнес он и, осененный внезапной догадкой, выпалил: — Так, значит, доказательства, которые привезла Анастасия…

— Их не существует, — подтвердила Бреанна. — По крайней мере их нет здесь. А вот в ваших личных документах они наверняка найдутся. Мы просто расставили ловушку, и вы в нее попались. — Она сделала знак полицейским, чтобы те увели отца. — Может быть, теперь дедушка будет спать спокойно.

Гордо вскинув голову, Бреанна повернулась к Стаси, которую Деймен держал в объятиях.

— Как ты, любовь моя? — обеспокоенно спросил он, нежно гладя Анастасию по щеке с красной отметиной, оставленной Джорджем.

— Хорошо, — ответила она, целуя его руку. — И не только хорошо, а даже прекрасно. Слава Богу, все кончилось!

— Ты вела себя очень храбро, — заметила Бреанна. Анастасия с гордостью взглянула на кузину.

— Ты тоже. Ведь мое испытание длилось всего несколько минут, а твое — всю жизнь. Ты самая храбрая из всех, кого я знаю.

— Одна из самых храбрых, — поправил ее Деймен. — Другую я держу в своих объятиях.

Встав на цыпочки, Стаси поцеловала Деймена в щеку и, повернувшись к Бреанне, крепко обняла ее.

— Поехали домой.

Она пошла первой. Бреанна с Дейменом за ней. Бреанна и сама не могла объяснить, что заставило ее обернуться. Как будто вернулось то неприятное ощущение, которое она испытывала и раньше. Она почувствовала, что кто-то сверлит ее взглядом, и стремительно обернулась. Машинально сунув руку в карман, она пристально вгляделась туда, где кончались склады и начиналась пристань. Из тумана вынырнул какой-то мужчина. В руке его что-то блеснуло. Пистолет! Не колеблясь ни секунды, Бреанна вскинула свой пистолет и, прицелившись, выстрелила. Темноту прорезал истошный вопль. Круто обернувшись, Деймен схватил свой пистолет, прицелился, но выстрелить не успел. Незнакомец уже растворился в ночи.

— Боже мой! — ахнула Анастасия. Только сейчас до нее дошло, кто это был. — Наемный убийца! Но я не понимаю, почему он решил меня убить? Ведь ему стало ясно, что никто ему ничего не заплатит за это.

— Должно быть, он не видел полицейских, — прошептала Бреанна, все еще не сводя глаз с того места, куда она стреляла. — Туман сгустился. Наверное, он услышал папин голос, потом увидел нас троих. Думаю, он решил, что отец забрал доказательства и сделка остается в силе.

— О, Бреанна! — воскликнула Анастасия и, подойдя к кузине, схватила ее за руки. — Ты только что спасла мне жизнь!

Все еще дрожа, Бреанна улыбнулась, хотя на глаза ее навернулись слезы. Каннингс задержался на работе позже обычного. В половине одиннадцатого он все еще находился в банке: просматривал списки клиентов в поисках потенциальной кандидатуры для отправки Ружу. Как только он ее найдет, он собственноручно притащит ее на корабль и отправит Ружу. Медфорд ему только спасибо скажет за то, что он оказал ему такую услугу. Самому Джорджу сегодня не до того, чтобы заниматься делами, — он будет оплакивать смерть своей драгоценной племянницы, — а у него, Каннингса, на это время найдется. Он съездит в Медфорд-Мэнор, выразит Джорджу соболезнования по случаю гибели племянницы, а потом предложит ему свои услуги в других делах. В результате Руж получит желанный груз, Медфорд — зятя, а сам он — место в правлении компании «Колби и сыновья». Наконец-то! У него будут деньги, власть и положение — все то, чего он заслуживает. Хлопнула дверь, прервав мысли Каннингса на самом интересном месте. Он недовольно поднял голову — посмотреть, кого это принесла нелегкая в столь поздний час, и обомлел.

— Вы?! Что вы здесь делаете? О Господи! — воскликнул он, вскакивая. Правый рукав сюртука мужчины был весь в крови. Кровь стекала по запястью, по изувеченному указательному пальцу и капала на пол. — Что, черт побери, произошло?

— Эта сучка Бреанна Колби меня ранила! — рявкнул мужчина, и лицо его, покрытое каплями пота, исказилось от боли.

— Ранила? — переспросил Каннингс, лихорадочно соображая. — До того или после того, как вы убили Анастасию?

— Я не убил ее, болван! На пристани была ловушка. Она привела полицейских, а Медфорд, ничего не подозревая, во всем признался. Его арестовали.

Каннингс побледнел.

— Медфорда арестовали? Тогда зачем вы…

— Я не привык проигрывать, Каннингс, и никогда этого не делаю, независимо от того, платят мне или нет. Выждав самый удобный момент, я решил стрелять. — Покрытое потом лицо мужчины исказилось от злости. — Я не издал ни звука. Не знаю, как эта паршивка догадалась, что я здесь. Я бы убил их обеих, на каждую из кузин пришлось бы по пуле, если бы Шелдрейк не помешал.

— Шелдрейк все это видел? — Каннингс почувствовал, что ему становится плохо. — Он слышал признание Медфорда?

— Каждое слово.

— О Боже! — Рухнув на стул, Каннингс обхватил голову руками. — Как же я теперь…

— Никак. — Мужчина взвел курок.

Каннингс вскинул голову. Дуло пистолета было направлено прямо на него, и глаза его расширились от ужаса.

— Ты единственный, кто может меня опознать, — раздался холодный голос. — И ты меня как пить дать выдашь.

— Нет, не выдам, — прошептал Каннингс.

— Еще как выдашь. — Мужчина поморщился. — Кроме того, я никогда еще не проигрывал. До сегодняшнего дня. И виноват в этом ты.

— Прошу вас…

Губы мужчины искривились в горькой улыбке.

— Но не волнуйся. Моя неудача — временное явление. Я шкуру спущу с этой негодяйки, которая в меня стреляла, а потом убью ее. — Он насмешливо помахал здоровой рукой. — Прощай, Каннингс.

Выстрел отозвался гулким эхом. Мужчина выскользнул на улицу, нырнул в темную аллею. О Каннингсе он позаботился да еще прихватил с его стола кое-какие документы. Так, на всякий случай. Вдруг понадобятся в будущем. Теперь пора позаботиться о руке. Но не в Англии, а в какой-нибудь другой стране, где его никто не знает. Он вылечит руку, а потом вернется в Англию и разберется с этой девчонкой. Она будет долго, мучительно умирать. А как хорошо было бы убить этих чертовых кузин уже сегодня! Не получилось… Вновь острая боль пронзила палец, и мужчина сдавленно застонал. Порывшись в кармане, он вытащил из него носовой платок и, стиснув зубы, принялся бинтовать палец. Готово. Нужно сесть на ближайший же корабль, отправляющийся на континент. Нельзя терять ни минуты. Но он вернется. Пусть Бреанна Колби в этом не сомневается. Эпилог

Никогда еще южные сады Медфорд-Мэнор не были полны такого великолепия. Несмотря на то что наступил сентябрь и дни стали прохладнее, цветы поражали буйством красок, а листья дубов — зеленью.

А может, Анастасии это только казалось.

— Что-то ты сегодня чересчур веселая, непонятно только почему, — поддразнила ее Бреанна. Они направлялись к своему любимому дубу. — А может, потому, что на следующей неделе ты будешь уже маркизой Шелдрейк?

Лучезарно улыбаясь, Анастасия обвела взглядом сад.

— Может быть. Знаешь, я каждое утро себя щиплю, чтобы убедиться, что не сплю. В течение многих недель я боялась, что не наступит время, когда мы сможем оставить свои страхи позади, когда кошмар, в котором мы живем, перестанет преследовать нас и мы распрощаемся с прошлым. И только теперь я начинаю верить, что это возможно.

— Еще как возможно, — заверила ее Бреанна. — И никто не заслуживает счастья больше, чем вы с Дейменом. — Глаза ее озорно сверкнули. — Более того, мне кажется, твой жених сделал бы все, чтобы приблизить радостный день свадьбы. Судя по тому, какими глазами он на тебя смотрит, дай ему волю — он бы тотчас же утащил тебя в церковь и обвенчался с тобой.

— Ему бы не пришлось меня тащить, — усмехнулась Анастасия. — Если бы Уэллс меня не удерживал, я бы сама помчалась к алтарю с головокружительной скоростью.

Бреанна расхохоталась.

— Представляешь, как шокированы были бы гости? Большинство до сих пор не оправились от твоих немыслимых деловых предложений на балу в твою честь. А тут новенькое: скромная невеста несется на всех парах по проходу к алтарю, желая поскорее воссоединиться со своим женихом. Нет, этого им не вынести! Попадают в обморок здесь же.

Анастасия усмехнулась.

— А хорошо было бы снова шокировать светское общество! Ну да ладно, не стану этого делать.

Ради Уэллса. Он и так волнуется, как пройдет моя свадьба, — не стоит усугублять его страданий. Знаешь, мне кажется, дедушка порадовался бы тому, что именно Уэллс будет вместо папы вести меня к алтарю. Лучшей кандидатуры не найти.

— Я тоже так думаю. Ты отлично сделала, что выбрала именно Уэллса. — Бреанна с наслаждением огляделась по сторонам: сад и в самом деле был необыкновенно красив. — Самое лучшее место для праздничного обеда, — заметила она. — Столько счастливых воспоминаний, что не мешало бы прибавить к ним еще одно, быть может, самое важное.

— Согласна. — Анастасия скользнула нежным взглядом по стволу дуба, по раскидистым ветвям. — К тому же если вдруг гости мне надоедят, я всегда смогу забраться на наш любимый дуб и попробовать достать рукой до неба.

Губы Бреанны тронула мечтательная улыбка.

— Только не слишком старайся, а не то упадешь и покалечишься. А у меня нет никакого желания возиться с тобой в день твоей свадьбы. — Она с нежностью взглянула на кузину. — Кроме того, тебе нет нужды забираться на дерево. Ты с Дейменом и так чувствуешь себя на седьмом небе.

Анастасия кивнула, задумчиво наматывая на палец прядь волос. В глазах ее мелькнуло изумление.

— Я всегда знала, что любовь — прекрасное чувство, однако даже представить себе не могла насколько, пока не познакомилась с Дейменом. — Она взглянула на кузину, и во взгляде ее отразилось беспокойство. — Бреанна, я хочу, чтобы и ты испытала такое же чувство. Хочу, чтобы нашелся мужчина, который бы любил тебя так, как ты того заслуживаешь. — Хочу, чтобы сердце у тебя замирало от радости всякий раз, когда он будет входить в комнату, и исступленно билось — когда он будет сжимать тебя в своих объятиях.

Бреанна снисходительно покачала головой:

— Стаси, я знаю, какая ты романтичная натура. Но прошу тебя, постарайся понять. Я счастлива. Да, я хочу, чтобы все то, о чем ты говорила, со мной произошло, только не сейчас, а попозже, когда-нибудь в будущем. А сейчас я наслаждаюсь обретенной свободой. Знаешь, оказывается, леди

Маргарет Уорнер и ее подруги не такие чванливые, как я думала. Подобные развлечения могут показаться тебе пустячными, поскольку ты занималась ими всю жизнь и к ним привыкла. А у меня не было такой возможности. Так что я могу еще немного подождать встречи с мужчиной моей мечты. Анастасия раздраженно фыркнула.

— Деймен сказал, что тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Он сравнил тебя с бабочкой, которая вылупляется из кокона. — Она воздела глаза к небу и скрестила руки на груди. — Ох уж эти мужчины! А с тобой ничего не случится, пока мы с Дейменом будем отсутствовать? Три месяца — долгий срок, и мне ужасно не хочется оставлять тебя надолго одну.

— Одну? — Бреанна насмешливо вскинула брови. — Да со мной останется целый дом слуг. И Уэллс, который для меня дороже отца родного. И потом, кого мне бояться? Каннингс мертв, наемный убийца куда-то сбежал. Руж тоже куда-то делся. Так что кошмар остался позади.

Анастасия весело рассмеялась.

— Вижу, бабочка уже вылупилась из кокона, — заметила она. — К тому времени, как мы с Дейменом вернемся, ты уже будешь парить в облаках, как орел. — Она взяла Бреанну за руку. — Мы вернемся к Рождеству и сразу же по приезде устроим в Медфорд-Мэнор грандиозный праздник: отметим и Рождество, и наши дни рождения. К тому времени мы уже станем совершеннолетними. Я буду скучать по тебе. Ужасно. И по Медфорд-Мэнор. — Слезы блеснули в ее глазах, когда она обвела взглядом любимую землю. — Частица моего сердца навсегда останется здесь. Потому что ты, Уэллс, миссис Роудс… в общем, все… моя семья. А семья — это самый дорогой Божий дар. Куда бы ни забросила меня судьба, Медфорд-Мэнор всегда будет моим домом…

Осененная внезапной догадкой, Анастасия подскочила так стремительно, что Бреанна вздрогнула.

— Да! — воскликнула она и, прикрыв рукой глаза от солнца, обвела аккуратно подстриженную лужайку внимательным взглядом. — Именно так и нужно поступить!

— О чем ты? — удивилась Бреанна, тоже вставая.

— О дедушкиных деньгах. Я поняла, на что их надо потратить. — Порывисто повернувшись, она схватила Бреанну за руку. — Деймен сказал, что ответ придет ко мне со временем, и он пришел. Бреанна, давай построим еще один особняк — или даже несколько — на нашей земле. Ее много, можно построить даже с полдюжины домов. Первый — для нас с Дейменом. Я знаю, его лондонский расположен рядом с банком, и ему не слишком удобно будет ездить на работу, но мне кажется, он не станет возражать против этого неудобства. Кроме того… — она лукаво улыбнулась, — у меня такое чувство, что мой будущий муж будет проводить гораздо меньше времени в банке и гораздо больше — дома. — Остановившись лишь для того, чтобы перевести дух, Анастасия продолжала: — После того как мы построим особняк для нас, можно немного подождать, а потом начать строить другие, для наших детей и их будущих семей. Каждый особняк будет стоять отдельно, однако все вместе они станут частью растущей семьи Колби. Ну, что ты на это скажешь?

Бреанна засияла от радости.

— Я думаю, что ты даже умнее Деймена. — Она оглядела окрестности и, повернувшись к кузине, крепко ее обняла. — Выбирай место для своего дома! — порывисто воскликнула она. — Сейчас же! Немедленно! Мы тотчас же наймем архитектора, и он начнет работу до вашего с Дейменом свадебного путешествия. Вы сможете въехать в ваш новый дом гораздо раньше.

— Деймен будет здесь через час. Я поговорю с ним, как только он приедет. — Анастасия замолчала. Ее охватила такая радость, что на глазах выступили слезы.

В церкви было многолюдно. Анастасия слышала ободрительный шепот, ощущала на себе пристальные взгляды. Она и в самом деле была хороша в своем сверкающем серебристо-белом подвенечном платье. Подойдя к Деймену, она встала с ним рядом, и священник совершил обряд венчания. Свадебный обед состоялся на том самом месте, под тем самым дубом, на который Анастасия с Бреанной когда-то так любили забираться. Столы были расставлены на аккуратно подстриженной лужайке, среди моря цветов. Скоро все это великолепие будет навсегда принадлежать ей и Бреанне, радостно подумала Анастасия, отделившись от толпы гостей, чтобы без помех оглядеть окрестности, насладиться сознанием того, что прямо перед ней лежит будущее ее и Деймена.

— Восхищаешься местом, где будет стоять наш новый дом? — спросил Деймен хрипловатым голосом и, подойдя к жене сзади, обхватил ее за талию.

— Оцениваю, — поправила Анастасия, прижимаясь спиной к сильной груди мужа.

— Я люблю тебя, леди Шелдрейк, — прошептал Деймен, коснувшись губами ее волос. — Ты даже представить себе не можешь, как сильно.

Анастасия повернулась и взглянула на него обожающим взглядом.

— И я тебя люблю. Сильнее, чем я себе представляла. Деймен лукаво посмотрел на нее.

— Настолько сильно, что можешь сбежать со мной с собственной свадьбы?

— Конечно. — Анастасия шаловливо усмехнулась и провела пальцем по лацкану сюртука мужа. — Знаешь, если бы наш новый дом был уже построен, нам не пришлось бы тратить время на поездку в Лондон.

— Если бы наш особняк был построен, я затащил бы тебя туда еще час назад.

Она с беспокойством взглянула Деймену в лицо.

— Ты и в самом деле рад тому, что мы с Бреанной именно так распорядились дедушкиными деньгами?

Деймен, восхищенно глядя на нее, прошептал:

— Не только рад, но и ужасно горжусь тем, что тебе пришла в голову такая замечательная идея. Лучшего для себя, Бреанны и для будущего всего семейства ты и придумать не могла. Дедушка гордился бы тобой. Он, должно быть, был счастлив, что у него такая внучка. Как счастлив сейчас я.

Слезы навернулись Анастасии на глаза.

— Деймен…

— Идем, любовь моя, — прошептал он, ласково касаясь губами ее волос. — Пора скрепить наш союз самым чудесным способом, который только возможен. — Он взглянул поверх головы Анастасии туда, где в будущем будет стоять их дом. — Рабочим придется трудиться не покладая рук, — пробормотал он, — ведь к тому времени, как мы вернемся из свадебного путешествия… — Глаза его блеснули, — Скажем, мой городской дом слишком мал для той семьи, которую мы задумали создать.

Анастасия улыбнулась сквозь слезы.

— Вот как, милорд? Вы собираетесь получить дивиденды от нашего совместного предприятия?

— Многочисленные, миссис Локвуд, — заверил ее Деймен. — Наше первое совместное предприятие принесет больше плодов, чем ты себе представляешь. — Он с уверенностью взглянул на нее. — Внутренний голос подсказывает мне, что мы создадим большую, дружную, счастливую семью, о которой так мечтал твой дедушка.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Реклама на сайте