«Грешная вдова»

Джейн Энн Кренц Грешная вдова

Пролог

Кошмар…

Ревущее пламя охватило черную лестницу. Всполохи огня озаряли коридор адским светом. Она подняла выпавший из ее трясущихся пальцев ключ от спальни и вновь попыталась вставить его в замочную скважину.

Мертвей, лежавший рядом с ней в луже крови, захохотал. Она опять выронила ключ.

Месть…

Артемис Хант вложил в конверт последний из трех золотых карманных брелков и медленно положил письмо на стол рядом с остальными двумя. Он долго не отрываясь смотрел на лежавшие перед ним три конверта, каждый из которых был адресован мужчине.

Месть готовилась долго, но теперь он мог осуществить задуманное. Первый этап – отправить письма этим негодяям. Надо вселить в них страх, заставить пугливо озираться темными туманными вечерами. Второй этап включал в себя сложную финансовую махинацию, которая приведет их к полному краху.

Конечно, можно было просто убить эту троицу. Они вполне заслуживали смерти, а ему с его уникальными способностями не составило бы особого труда организовать убийства, не слишком рискуя попасться. Как-никак он был магистром.

Но Артемис хотел, чтобы эти трое помучились, чтобы они познали сначала смутную тревогу, а потом и подлинный страх. Он хотел сбить с них спесь, лишить уверенности и того чувства защищенности, которое давало им положение в обществе, а под конец отнять средства, позволявшие им походя губить тех, кому в отличие от них самих не посчастливилось родиться богатыми.

Прежде чем все завершится, у них будет возможность осознать, что они окончательно уничтожены в глазах света. Им придется бежать из Лондона – бежать не только от кредиторов, но и от общественного презрения. Они будут изгнаны из элитных клубов, им придется забыть не только о привилегиях своего класса, но и о какой бы то ни было перспективе поправить благосостояние путем выгодной женитьбы.

Вполне возможно, что под конец они начнут верить в привидения.

С тех пор как умерла Кэтрин, прошло пять лет. За это время три гнусных подонка, виновных в ее смерти, наверняка уверовали в свою безнаказанность, а может, и совсем забыли события той ночи, сочтя, что прошлое умерло вместе с загубленной ими молодой женщиной.

Конверты с вложенными в них брелками должны поколебать их уверенность.

«Я дам им несколько месяцев – пусть привыкну т ходить с оглядкой, – а потом, когда бдительность их слегка притупится, нанесу второй удар», – думал Артемис.

Он поднялся, подошел к маленькому столику и налил себе рюмку коньяку из хрустального графина, произнеся мысленный тост за упокой души Кэтрин.

– Уже скоро, – пообещал он невидимому призраку, который его преследовал. – Я подвел тебя при жизни, но не подведу после смерти. Ты долго ждала отмщения. Это единственное, что я еще могу для тебя сделать. Надеюсь, когда все кончится, мы оба станем свободны.

Артемис выпил коньяк и поставил рюмку на стол, прислушиваясь к себе. Но ничего не изменилось.

Внутри у него сегодня было так же пусто и холодно, как все последние пять лет. Он знал, что ему не дано испытать подлинное счастье, ибо это светлое чувство недоступно человеку его темперамента. Радость так же иллюзорна, как и любая другая сильная эмоция. Но Артемис надеялся, что, начав осуществлять свою месть, он испытает удовлетворение, а потом, может быть, обретет и некоторый покой.

Сейчас же на душе у него не было ничего, кроме жесткой решимости довести дело до конца.

Наверное, он обречен.

И все же он завершит то, что начал этими тремя письмами. У него нет выбора. Его называют Торговцем Мечгами. Он покажет трем мерзавцам, убившим Кэтрин, что умеет торговать не только мечтами, но и кошмарами.

Глава 1

Говорили, что она убила своего мужа, потому что он ей мешал. Говорили, что она подожгла дом, чтобы скрыть следы своего преступления. Говорили, что она сумасшедшая.

В каждом клубе на Сент-Джеймс-стрит, в каждой книге записей споров было пари насчет Грешной Вдовы: предлагалась тысяча фунтов любому мужчине, который проведет с ней ночь, останется жив и потом расскажет о своих впечатлениях.

Об этой даме говорили всякое. Артемис Хант прислушивался к сплетням, потому что желал быть в курсе всех дел. У него были глаза и уши по всему Лондону. Сеть шпионов и информаторов приносила ему множество слухов, предположений и обрывочных фактов.

В ворохе информации, оседавшей на его письменном столе, кое-что было правдой, кое-что – предположением, а кое-что – откровенным вымыслом. Чтобы все рассортировать, требовалась уйма времени и сил. Артемис не пытался проверять все поступавшие к нему сведения, оставляя большую их часть без внимания, ибо она никак не влияла на его тайную деятельность.

До сегодняшнего вечера Артемису было незачем пристально интересоваться слухами, ходившими вокруг Мэделин Деверидж. Его не волновало, действительно ли эта дамочка отправила своего мужа на тот свет. У него хватало своих забот.

До сегодняшнего вечера он вообще не замечал Грешную Вдову. Но она заставила-таки обратить на себя внимание. Многие сочли бы это весьма дурным знаком. Артемис с удивлением чувствовал, что заинтригован. С ним давно не происходило таких интересных вещей. Впрочем, это доказывало лишь то, насколько скучно он жил в последнее время.

Он стоял на темной вечерней улице и задумчиво разглядывал маленькую изящную карету, которая неясно вырисовывалась в тумане. Фонари экипажа призрачно светили в клубившейся вокруг него мутной мгле. Шторки на окнах были наглухо задернуты, скрывая салон. Лошади стояли смирно, кучер на козлах выглядел просто неопределенной глыбой.

Артемис вспомнил изречение, которое много лет назад слышал от монахов «Гарден-Темплс», учивших его древней философии и боевым искусствам ванза: «Жизнь – это бесконечный банкет возможностей. Мудрость в том, чтобы понять, какие стоит отведать, а какие – отрава».

Он слышал, как за спиной открылась и закрылась дверь его клуба. Темноту рассек громкий пьяный смех. Артемис подался в тень соседнего крыльца и сразу заметил двух мужчин, которые, спотыкаясь, спускались по ступенькам. Вот они неуклюже влезли в наемный экипаж и приказали кучеру ехать в один из игорных домов. Скука – злейший враг людей такого сорта. Они пойдут на все, лишь бы от нее избавиться.

Артемис дождался, когда старая колымага, громыхая, удалится от клуба, и вновь обратил взор на темную маленькую карету, окутанную туманной дымкой.

Наконец он принял решение и направил свои стопы к карете Грешной Вдовы в предвкушении чего-то особенного. Он смутно сознавал, что может пожалеть о своем поступке, но предпочел заглушить голос разума.

При его приближении кучер сменил позу и весь подобрался.

– Чем могу служить, сэр?

Эти слова прозвучали с подобающим уважением, но Артемис уловил в них скрытую резкость и догадался, что сгорбившийся человек в пальто с многослойной пелериной и шляпе, надвинутой на лоб, служит не только кучером, но и охранником.

– Меня зовут Хант. Артемис Хант. Как я понимаю, дама назначила мне встречу.

– А, это вы? – Парень ничуть не расслабился – напротив, еще больше напрягся. – Пожалуйста, садитесь в карету, сэр. Она ждет вас.

Услышав повелительный тон, Артемис приподнял брови, но промолчал, взялся за ручку кареты и открыл дверцу.

Из салона вырвался теплый янтарный свет фонаря. На черном бархатном диванчике сидела женщина в черном дорогом плаще, из-под которого выбился только крохотный кусочек черного платья. Ее лицо под черной кружевной вуалью являло собой бледное, расплывчатое пятно. Артемис отметил, что она стройна. Зрелое и уверенное изящество ее фигуры говорило о том, что перед ним отнюдь не наивная, робкая девчушка, вчерашняя воспитанница пансиона. Как жаль, что он без должного внимания относился ко всем слухам о ней! Ну да ладно, теперь поздно об этом жалеть.

– Благодарю вас, мистер Хант, что вы так быстро откликнулись на мою записку. Время дорого.

Ее голос, низкий и слегка с хрипотцой, вдруг разжег в нем искорку чувственного волнения. В ее словах содержался явный намек на безотлагательность, но, к сожалению, Артемис не сумел различить никакого обещания страсти. Было совершенно очевидно, что Грешная Вдова позвала его в свою карету отнюдь не затем, чтобы соблазнить и подарить бурную и безумную ночь любви. Он сел и закрыл дверцу, не зная, радоваться или огорчаться этому обстоятельству.

– Я как раз садился за карточный стол, когда партия была заведомо выигрышной, – сообщил он. – Надеюсь, то, что вы мне скажете, мэм, возместит те несколько сот фунтов, от которых я вынужден был отказаться ради встречи с вами.

Она застыла. Ее пальцы, обтянутые черными лайковыми перчатками, судорожно вцепились в большой черный ридикюль, лежащий у нее на коленях.

– Разрешите представиться, сэр. Меня зовут Мэделин Рид Деверидж.

– Я знаю, кто вы, миссис Деверидж. А вы, безусловно, знаете, кто я. Посему предлагаю обойтись без формальностей и приступить сразу к делу.

– Да, конечно. – Ее глаза блестели под вуалью, и этот блеск он приписал раздражению. – Меньше часа назад возле западных ворот «Павильонов мечты» похитили мою горничную. Поскольку вы являетесь владельцем этого парка развлечений, я полагаю, что вы должны взять на себя всю ответственность за то, что происходит на принадлежащей вам земле или вблизи нее. Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Нелли.

Артемису показалось, что он нырнул в ледяную воду. Она знает о его связи с «Павильонами мечты»! Но откуда? Получив ее записку, он рассмотрел и отринул с полдюжины возможных причин, побудивших ее просить о свидании, но о таком он не мог даже помыслить. Откуда ей известно, что он владелец парка?

Он с самого начала знал, как рискованно разоблачение, но считал себя таким глубоким знатоком стратегии утаивания и отвлечения внимания, что никто, разве что еще один магистр ванза, не мог докопаться до истины. А этому магистру не было никакого смысла его разоблачать.

– Мистер Хант? – Голос Мэделин сделался резким. – Вы слышали, что я сказала?

– Каждое слово, миссис Деверидж, – дабы скрыть свой гнев, он говорил вялым тоном джентльмена, которого одолела смертельная скука, – но, признаюсь, мне непонятно, что вы от меня хотите. Вероятно, вы обратились не по адресу. Если вашу горничную в самом деле похитили, прикажите вашему кучеру везти вас на Боу-стрит, наймите частного сыщика, и пусть он займется ее поисками. Здесь, на Сент-Джеймс, мы предпочитаем другие, более спокойные занятия.

– Не надо играть со мной в ваши игры, сэр. Мне нет дела до того, что вы высший магистр ванза. Как владелец «Павильонов мечты» вы обязаны обеспечить безопасность тех, кто приносит доход вашему заведению. Я хочу, чтобы вы приняли немедленные меры к поиску Нелли.

Она знает о его увлечении искусством ванза! Это поразило его еще больше, чем новость о том, что ей известно о его связи с «Павильонами».

У Артемиса неприятно засосало под ложечкой. Он вдруг с раздражающей ясностью увидел, как весь его тщательно продуманный план летит к чертям. Эта необычная женщина каким-то образом собрала о нем чрезвычайно важную информацию.

Он улыбнулся, пряча ярость и удивление.

– Любопытство заставляет меня спросить, откуда у вас появились эти нелепые мысли, будто я имею какое-то отношение к «Павильонам мечты» и Ванзагарскому обществу.

– Вряд ли это имеет значение, сэр.

– Вы ошибаетесь, миссис Деверидж – сказал он вкрадчиво, – это имеет значение.

Как видно, что-то в его голосе подействовало на нее. Она явно заколебалась – впервые с тех пор, как он сел в карету. Артемис мрачно поджал губы.

Когда Мэделин заговорила, она была поразительно холодна:

– Мне известно не только то, что вы член Ванзагарского общества, но и то, что вы высший магистр, сэр. Как только я это узнала, то поняла: надо смотреть вглубь. Люди, обученные этой философии, стараются скрывать свою истинную сущность. Они любят иллюзии и склонны к разным причудам.

Это было в тысячу раз хуже, чем то, чего он опасался.

– Понятно. Позвольте спросить, кто вам обо мне сказал?

– Никто не говорил, сэр. Во всяком случае, в том смысле, в каком вы думаете. Я узнала правду сама.

«Черта с два!» – подумал он.

– Объяснитесь, мэм.

– Сейчас некогда вдаваться в подробности, сэр. Моей горничной Нелли грозит серьезная опасность. Я настоятельно прошу вас помочь мне ее найти.

– С какой стати я должен помогать вам искать вашу беглянку горничную, миссис Деверидж? Я уверен, что вам не составит труда завести себе другую.

– Нелли не беглянка. Говорю вам: ее похитили злодеи. Ее подруга Элис все видела.

– Элис?

– Сегодня вечером они вдвоем ходили смотреть новые аттракционы. Когда они вышли из парка через западные ворота, Нелли схватили двое мужчин. Они силком посадили ее в экипаж и быстро уехали. Никто даже не успел сообразить, что происходит.

– А по-моему, куда более вероятно, что ваша Нелли просто сбежала с каким-нибудь молодым человеком, – сказал Артемис. – А ее подруга сочинила историю про похищение, чтобы, если Нелли передумает, вы позволили ей занять прежнее место.

– Вздор! Нелли схватили прямо на улице.

Артемис с опозданием вспомнил, что Грешная Вдова слыла сумасшедшей.

– Зачем кому-то понадобилось похищать вашу горничную? – задал он весьма резонный, на его взгляд, вопрос.

– Боюсь, ее похитили те мерзавцы, которые поставляют молоденьких женщин в публичные дома. – Мэделин взяла в руки небольшой черный зонтик от солнца. – Ну, довольно объяснений. Нельзя терять ни минуты.

«Уж не хочет ли она кольнуть меня зонтиком, чтобы заставить действовать?» – всполошился Артемис, но тут же успокоился, увидев, как Мэделин быстро постучала кончиком зонтика по крыше экипажа. Видимо, кучер только и ждал этого сигнала, ибо карета тут же тронулась и с грохотом покатила по улице.

– Какого дьявола? – воскликнул Артемис. – Выходит, я тоже похищен? А вам не приходило в голову, что я могу запротестовать?

– Ваши протесты меня мало волнуют, сэр. – Мэделин вновь откинулась на спинку сиденья. – Сейчас важно одно – найти Нелли. Я извинюсь перед вами позже, если это необходимо.

– Надеюсь на это. Куда мы едем?

– На место похищения. К западным воротам вашего увеселительного парка, сэр.

Артемис прищурился. В ее словах чувствовалось не безумие, а крайняя решимость.

– И каких конкретно действий вы от меня ждете, миссис Деверидж?

– Вы владелец «Павильонов мечты» и к тому же магистр ванза. Учитывая оба эти обстоятельства, я склонна думать, что у вас есть связи там, где их нет у меня.

Он пристально посмотрел на нее:

– Вы намекаете на то, что я знаком с представителями преступного мира, мэм?

– Я бы не осмелилась предполагать размах, а тем более характер ваших знакомств.

Артемис слышал презрение в ее тоне, и это настораживало его так же, как и ее пугающая осведомленность о его сугубо частных делах. Одно было ясно: он не мог просто взять и выйти из кареты. Она знала, что он хозяин «Павильонов», и уже одно это ставило под угрозу все его тщательно подготовленные планы.

От праздного любопытства и будоражащего предвкушения небольшого приключения не осталось и следа. Ему надо было во что бы то ни стало выяснить, что именно знает про него Мэделин Деверидж и где она добыла столь секретные сведения.

Артемис небрежно развалился в углу черного бархатного диванчика, вглядываясь в ее лицо, скрытое под кружевной вуалью.

– Ладно, миссис Деверидж, – сказал он наконец, – я сделаю все возможное, чтобы найти пропавшую горничную. Только не вините меня, если окажется, что ваша Нелли вовсе не хотела быть найденной.

Мэделин наклонилась вперед, приподняла уголок занавески и выглянула из окошка.

– Уверяю вас, она надеется, что ее спасут.

Внимание Артемиса привлекла изящная рука в перчатке. Он невольно залюбовался тонким запястьем и узкой ладонью. До него долетел легкий дразнящий аромат каких-то душистых трав, которые она, должно быть, добавляла в ванну. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на более важном вопросе.

– Но учтите, мэм: когда закончится это дело – каков бы ни был его исход, – я задам вам несколько вопросов.

Она резко повернула голову и удивленно посмотрела на него:

– Вопросы? Какие вопросы?

– Поймите меня правильно, миссис Деверидж. Я крайне поражен количеством и качеством той информации, которой вы владеете, и убежден, что у вас превосходные источники. Но боюсь, вам известно слишком много обо мне и моих делах.

Это была весьма опасная игра, но она победила. Перед ней сидел загадочный Торговец Мечтами, тайный владелец самого экзотического парка развлечении в Лондоне. Конечно, она поступила рискованно, сказав ему, что знает, кто он такой. Неудивительно, что это его встревожило. Он вращался в высшем свете, значился в списках гостей самых модных и знатных домов и состоял членом всех лучших клубов. Но даже богатство не могло уберечь его от той катастрофы, которая неминуемо разразится, если общество узнает, что приняло в свои самые элитные ряды торгаша.

Мэделин не могла не восхищаться дерзостью этого человека. Он выбрал себе роль, достойную великого Эдмунда Кина. Никто не знал, что он Торговец Мечтами. Ему удавалось держать это в тайне. Никто не думал сомневаться в источнике его богатства, ведь Артемис Хант был джентльменом, а у джентльменов не принято обсуждать денежные вопросы, исключая те случаи, когда становилось известно о полном разорении. Человек, лишившийся состояния, должен был пережить уничтожающее презрение и самые жестокие сплетни. Не случайно многие приставляли пистолет к виску, дабы избежать скандала, связанного с финансовым крахом.

Сегодня вечером у Мэделин не было другого выхода. Она фактически шантажировала Ханта, чтобы добиться от него помощи. Разумеется, это ей даром не пройдет. Артемис Хант – один из самых искушенных в тайной науке джентльменов. Такие люди обычно очень скрытны по своей природе.

Хант всеми силами пытался утаить свое прошлое, связанное с ванэа, что вызывало у Мэделин сильное беспокойство. В отличие от его владения «Павильонами мечты» членство в Ванзагарском обществе не повлияло бы на его связи в светских кругах. Все-таки ванза – наука, которую изучают только джентльмены. Но он намеренно окутал себя тайной. Нет, это явно было не к добру.

Насколько она могла судить из собственного житейского опыта, члены Ванзагарского общества в общей своей массе были безобидными чудаками. Изредка среди них попадались полные безумцы, а кое-кто был по-настоящему опасен. Мэделин начинала подозревать, что Артемис Хант принадлежит к последней категории. Когда окончится эта ночная эпопея, ей придется столкнуться с множеством совершенно новых проблем. Как будто ей мало старых! А с другой стороны, мрачно подумала она, все равно в последнее время ей не спится по ночам, так что будет чем заняться.

Мэделин вздрогнула, всем своим существом чувствуя присутствие Ханта. Казалось, он заполонил собой маленький салон кареты. Он был не таким крупным, как ее кучер Латимер, но ширина его плеч и пугающе томная грация движений странно волновали, а умные, проницательные глаза лишь усиливали ее неизъяснимое смятение.

. Мэделин поняла, что этот мужчина ее очаровал, несмотря на все что она о нем знала.

«Не будь дурой!» – одернула она себя, поплотнее закутавшись в плащ. Только не хватало связаться с еще одним членом Ванзагарского общества.

Но отступать было поздно. Она приняла решение и теперь должна осуществить собственный план. Возможно, от ее смелости зависит жизнь Нелли.

Карета с грохотом остановилась. Артемис погасил фонарь в салоне, потом отдернул занавеску и выглянул в темное окно. Мэделин невольно залюбовалась его сильными, сдержанными движениями.

– Ну, мэм, мы приехали к западным воротам. Как видите, здесь весьма оживленно даже в такой поздний час. Сомневаюсь, что на глазах у людей можно схватить девушку и затащить ее в карету. Если, конечно, она сама этого не хочет.

Мэделин подалась вперед и осмотрелась. Вход в парк был залит светом множества разноцветных фонарей. Низкая цена на билеты позволяла людям всех слоев общества развлекаться в «Павильонах мечты». Леди и джентльмены, провинциальные мелкопоместные дворяне, владельцы магазинов, подмастерья, горничные, лакеи, офицеры, франты, повесы и бродяги – все входили и выходили через эти ярко освещенные ворота.

Хант прав, решила Мэделин. При таком скоплении людей и экипажей довольно трудно силой затащить женщину в карету так, чтобы этого никто не заметил.

– Ее похитили не перед самыми воротами, – объяснила она. – Элис сказала, что они с Нелли стояли в начале ближайшего переулка и ждали карету, которую я за ними послала, когда появились эти негодяи. – Мэделин осмотрела темный въезд на узкую улочку. – Должно быть, она имела в виду вон тот угол, где сейчас слоняются мальчишки.

– Хм-м… – с явным сомнением, обронил Артемис.

Мэделин кинула на него обеспокоенный взгляд. Если он не воспримет все это всерьез, то сегодня ночью они ничего не добьются. А время между тем уходило, – Сэр, мы должны торопиться. Если мы промедлим, Нелли увезут в публичный дом, и мы ее никогда не найдем.

Артемис задернул занавеску и взялся за ручку дверцы.

– Сидите здесь. Я сейчас приду.

Она вдруг устремилась вперед со своего сиденья:

– Куда вы?

– Успокойтесь, миссис Деверидж. Я не убегу, только справки наведу и вернусь.

Он легко спрыгнул на землю и захлопнул дверцу кареты. Она смотрела ему вслед, раздраженная и ошеломленная быстротой, с которой он взял инициативу в свои руки.

Несколькими ловкими движениями Артемис поправил пальто и шляпу. Мэделин была поражена результатом: он стал неузнаваем.

Перестав быть джентльменом, только что вышедшим из клуба, он тем не менее сохранил прежнюю уверенную точность движений, хорошо знакомую Мэделин. Его поступь так сильно напоминала походку Ренвика, что ее передернуло. Эти плавные, вкрадчивые движения навсегда связались в ее сознании с повадками опытных мастеров боевых искусств ванза.

«Может, я совершила серьезную ошибку, обратившись к этому человеку? – вновь подумала Мэделин. – Прекрати! – осадила она себя. – Сегодня вечером, отправляя записку в его клуб, ты отлично знала, на что идешь. Ты хотела его помощи и получила ее. Вот только каким боком это тебе выйдет, неизвестно».

Хорошо хоть, что внешне Хант совершенно не похож на ее покойного мужа. Это почему-то успокаивало. Голубоглазый, златовласый, с романтически красивыми чертами лица, Ренвик казался пародией на ангелов с картин великих художников.

Хант же, напротив, вполне мог позировать в качестве дьявола.

И дело было не только в темных, почти черных волосах, зеленых глазах и волевом аскетическом лице. От его холодного, проницательного взгляда по спине Мэделин бегали мурашки. Этот человек исследовал земные пространства ада. В отличие от Ренвика, который с легкостью волшебника очаровывал всех и каждого, Хант выглядел таким же опасным, каким, безусловно, и являлся на самом деле.

Она видела, как он нырнул в волны тени, омывавшие остров света под названием «Павильоны мечты».

Латимер слез с козел, и в окне кареты появилось его широкое хмурое лицо.

– Не нравится мне все это, мэм, – сказал он. – Надо было ехать на Боу-стрит и найти частного сыщика.

– Может быть, ты и прав, но теперь поздно. Я выбрала другой путь. Остается только надеяться… – Она замолчала, увидев Ханта, который внезапно возник за спиной Латимера. – Вот и вы, сэр! А мы уже начали волноваться.

– Знакомьтесь: это Коротышка Джон. – Арте-мис указал на худого жилистого нечесаного паренька от силы лет десяти-одиннадцати. – Он поедет с нами.

Мэделин взглянула на Коротышку Джона, сдвинув брови.

– Уже поздно, – сказала она. – Разве вам не положено быть в постели, молодой человек?

Коротышка Джон вскинул голову красноречивым жестом уязвленной гордости и с независимым видом сплюнул на тротуар.

– Я не по этой части, мэм. Мое дело – честная торговля.

Мэделин округлила глаза.

– Вот как? И чем же ты торгуешь?

– Информацией, – радостно объявил Коротышка Джон. – Я один из агентов Закари. Его глаза и уши.

– Кто такой Закари?

– Закари – мой человек, – вмешался Артемис, видя, что объяснения затягиваются. – Джон, позволь представить тебе миссис Деверидж.

Коротышка Джон усмехнулся, сорвал с головы кепку и отвесил Мэделин на удивление изящный поклон:

– Я к вашим услугам, мэм.

Мэделин кивнула в ответ.

– Мне очень приятно, Джон. Надеюсь, ты сможешь нам помочь.

– Я сделаю все, что в моих силах, мэм.

– Ладно, хватит терять время. – Артемис взглянул на Латимера и взялся за ручку дверцы. – Поторопись, парень. Коротышка Джон покажет тебе дорогу. Мы едем в таверну «Желтоглазый пес», что в переулке Блистер. Ты ее знаешь?

– Таверну – нет, сэр, но я знаю переулок Блистер. – Латимер помрачнел. – Туда эти негбдяи увезли мою Нелли?

– Так сказал мне Коротышка Джон. Он сядет с тобой на козлах, – Артемис открыл дверцу кареты и проскользнул в салон. – Поехали.

Латимер вернулся на кучерское место, Коротышка Джон вскарабкался следом за ним. Не успел Артемис закрыть дверцу, как карета тронулась.

– Похоже, вашему кучеру не терпится поскорее найти Нелли? – заметил он, усаживаясь на диванчик.

– Латимер и Нелли влюблены друг в друга, – объяснила Мэделин, – они собираются скоро пожениться. – Она пытливо вгляделась в его лицо. – Как вы узнали, что Нелли увезли в эту таверну?

– Коротышка Джон все видел.

Она ошеломленно уставилась на него:

– Почему же, Бога ради, он не сообщил полиции об этом преступлении?

– Вы же слышали: он человек деловой. Добровольно отказаться от прибыли для него непозволительная роскошь. Он ждал, когда Закари совершит очередной обход, чтобы сообщить ему свежую информацию, которую тот, в свою очередь, должен был донести до меня завтра утром. Но сегодня вместо Закари явился я, и паренек продал свой товар мне. Он знает, что мне можно доверять и Закари получит свое обычное вознаграждение.

– О Господи, сэр, вы хотите сказать, что на вашем обеспечении находится целая сеть информаторов, таких как Коротышка Джон?

Артемис пожал плечами.

– Я плачу им гораздо больше, чем перекупщики, которым раньше большинство из них сбывало краденые часы и подсвечники. К тому же, имея дело со мной. Закари и его агенты не рискуют угодить в тюрьму, как было в то время, когда они занимались прежним промыслом.

– Не понимаю, зачем платить деньги за сплетни, которые собирает на улицах банда сорванцов?

– Вы даже не представляете, сколько любопытного можно почерпнуть из подобных источников.

Мэделин усмехнулась:

– Не сомневаюсь, что эта информация и впрямь поражает воображение. Но зачем она нужна такому джентльмену, как вы?

Он ничего не ответил, только удивленно посмотрел ей в глаза, поглощенный собственными мыслями.

«А впрочем, чего я ожидала? – подумала Мэделин. – Было понятно, что он со странностями».

Она откашлялась.

– Не обижайтесь, сэр. Просто все это звучит несколько… э… необычно.

– Вы хотите сказать, что все слишком запутано и засекречено? – Его тон был подчеркнуто вежлив. Мэделин решила сменить тему.

– А где сейчас ваш Закари? – спросила она.

– Этот молодой человек, – сухо сказал Артемис, – сейчас гуляет со своей девушкой. Она работает в магазине модной одежды, сегодня вечером у нее выходной. Он огорчится, когда узнает, что пропустил такое приключение.

– Ну что ж, по крайней мере теперь нам известно, что произошло. Я же говорила вам: Нелли не сбежала с мужчиной. Ее действительно похитили.

– Да, говорили. Вы всегда кичитесь своей правотой?

– Я не собираюсь ходить вокруг да около, сэр, особенно когда речь идет о таком важном деле, как спасение невинной девушки. – Она нахмурилась, пораженная новой мыслью. – А как Коротышка Джон узнал, куда увезли Нелли?

– Он следовал за каретой пешком. По его словам, это было нетрудно: туман замедлил движение на дорогах, – Артемис мрачно усмехнулся. – Коротышка Джон – умный малый. Он сразу смекнул, что похищение молодой девушки у входа в «Павильоны» – именно та информация, за которую я хорошо заплачу.

– На мой взгляд, вам положено быть в курсе всего, что происходит вблизи вашего заведения. Как-никак, вы хозяин «Павильонов» и несете определенную ответственность.

– Совершенно верно. – Артемис, казалось, все глубже погружался в себя. – Я не могу допустить, чтобы по соседству с моим парком творились такие безобразия. Это снижает прибыль.

Глава 2

В толстых стеклянных окнах «Желтоглазого пса» мерцал зловещий свет. Тени, отбрасываемые каминным пламенем, кренились и качались, как кружащиеся в хороводе пьяные призраки.

Артемис подумал, что посетители таверны, безусловно, пьяны, но отнюдь не так безобидны, как призраки. У большинства из них наверняка есть оружие. «Желтоглазый пес» был местом сбора самых отпетых подонков.

Мэделин внимательно разглядывала пивную из окна кареты.

– Слава Богу, я догадалась захватить пистолет, – проговорила она.

Артемис тихо застонал. Он провел в ее обществе не больше часа, но успел достаточно узнать эту даму, чтобы его испугало подобное сообщение.

– Советую вам не вынимать его из своей сумочки, – сказал он очень жестко. – Я предпочитаю не прибегать к помощи оружия, если можно обойтись без него. Выстрелы обычно приводят к большой суматохе.

– Это мне хорошо известно, – откликнулась Мэделин.

Он вспомнил слухи о смерти ее мужа.

– Надо думать.

– Тем не менее, – продолжала она, – похищение молодой женщины едва ли можно назвать незначительным происшествием, сэр. И без большой суматохи дело не уладишь.

Он стиснул зубы.

– Если ваша Нелли в «Желтоглазом псе», я сумею вызволить ее без помощи пистолета. Мэделин все еще сомневалась.

– Не думаю, что это возможно, мистер Хант. Похоже, завсегдатаи этой таверны – народ опасный.

– Тем более не стоит поднимать шум, чтобы не привлекать их внимания. – Он посмотрел на нее в упор. – Мой план удастся только в том случае, если вы будете следовать моим указаниям, мэм.

– Я согласилась вам подчиняться и сделаю это… – она деликатно помолчала, – если, конечно, не случится ничего непредвиденного.

«Что ж, придется довольствоваться этим обещанием, несмотря на ее оговорку, – подумал Артемис. – Как видно, Грешная Вдова больше привыкла отдавать приказы, чем получать».

– Вот и отлично. А теперь приступим к делу. Вы поняли, что от вас требуется?

– Не беспокойтесь, сэр. Мы с Коротышкой Джоном будем ждать вас в карете при въезде в переулок.

– Да уж, пожалуйста. Я буду очень недоволен, если, выйдя вместе с Нелли через черный ход, не увижу поблизости ни одного подходящего экипажа.

Артемис швырнул свою шляпу на сиденье и вышел в ночь.

Латимер передал вожжи Коротышке Джону, слез с козел и подошел к Артемису. Сейчас, стоя во весь рост, он казался еще крупнее, чем когда сидел сгорбившись на месте возницы. Его массивные плечи закрывали почти весь свет от единственного фонаря кареты.

Артемис вспомнил свое первое впечатление о Лати-мере: «Скорее охранник, чем кучер».

– Я взял пистолет, сэр, – заверил его Латимер.

– Послушай, парень, вы со своей госпожой всегда гуляете по городу, вооруженные до зубов?

Латимера явно удивил этот вопрос.

– Да, сэр.

Артемис покачал головой:

– И она еще считает меня человеком со странностями! Ну да ладно, это не важно. Ты готов?

– Да, сэр. – Латимер метнул горящий взгляд на окно «Желтоглазого пса». – Если они обидели мою Нелли, клянусь, я заставлю их за это заплатить – всех до единого!

– Вряд ли у них было время как-то обидеть девушку. – Артемис двинулся через дорогу. – Откровенно говоря, если эти негодяи похитили Нелли с целью продажи в публичный дом, то они должны беречь ее пуще глаза, чтобы не снизить ее… цену на этом своеобразном рынке, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Латимер застыл от ужаса и гнева.

– Я понимаю вас, сэр. Я слышал, что девушек продают с аукционов, как скаковых лошадей. Бедняжки уходят к тем, кто предложит самую высокую цену.

– Не бойся, мы успеем ее спасти, – тихо проговорил Артемис.

Латимер обернулся. Его лицо являло собой бледную маску в желтом свете, лившемся из окон таверны.

– Я хочу, чтобы вы знали, сэр: если сегодня ночью мы благополучно увезем отсюда Нелли, я ваш должник до конца моих дней.

«Бедняга влюблен», – подумал Артемис. Не зная, как успокоить Латимера, он на мгновение стиснул его плечо.

– Запомни, – предупредил Хант, – мне понадобится пятнадцать минут, не больше. После этого начинай отвлекать внимание. – С этими словами он растворился в темноте.

– Да, сэр. – Латимер размашисто подошел к порогу таверны, открыл дверь и исчез внутри.

Артемис вошел в переулок, ведущий к черному ходу пивной, и сразу же его опахнуло волной мерзких запахов. Как видно, этот узкий проход использовался в качестве отхожего места, а заодно и мусорной свалки. Придется как следует почистить сапоги после этой ночной вылазки.

Он дошел до конца переулка, повернул за угол и оказался в заброшенном саду. Дверь в кухню была открыта, чтобы в помещение поступал свежий ночной воздух. В окне второго этажа горел свет.

Артемис поднял воротник пальто, закрыв пол-лица, и крупно зашагал к двери кухни. Попадись он кому-нибудь на глаза, его приняли бы за обычного в этих краях пьяного пройдоху, слоняющегося в поисках хмельных развлечений.

Он нашел черную лестницу и поднялся наверх, перешагивая через ступеньку. На площадке второго этажа до него донеслись приглушенные голоса двоих мужчин. За одной из дверей, выходивших в темный коридор, происходил ожесточенный спор.

– Говорю тебе, эта женщина – первый сорт! Мы получим за нее вдвое больше от старой хозяйки борделя в переулке Роуз.

– Я уже договорился, черт бы тебя побрал, и не собираюсь отменять сделку! Мне дорога моя репутация.

– Мы заняты бизнесом, болван, а бизнес – это тебе не джентльменские игры. Здесь не бывает правил, приличий и прочей чепухи. Наша цель – наварить деньги, и мы получим гораздо больше, если сплавим ее в публичный дом на Роуз…

Спор был прерван внезапным шумом с нижнего этажа. Со стороны лестницы долетали тревожные крики и вопли. Громче всех кричал Латимер – Артемис узнал его голос:

– Пожар! Кухня горит! Спасайтесь! Сейчас эта пивная превратится в пылающий факел!

Последовал громкий дробный стук тяжелых сапог. Раздался грохот: опрокинулось что-то большое – по всей вероятности, стол.

Артемис прошел по коридору и взялся за ручку первой двери. Она легко повернулась. Он приотворил дверь и помедлил на пороге. Интуиция подсказывала ему, что эта темная комната пуста. Он шагнул внутрь, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой.

– Бегите! – снова послышался приглушенный голос Латимера. – В кухне такой густой дым, что не рассмотришь собственной руки под носом.

Вдруг вторая дверь в коридоре верхнего этажа резко распахнулась. Из своего убежища Артемис увидел, как на пороге комнаты появился широкоплечий, мускулистый мужчина, сопровождаемый тощим напарником с крысиным лицом. Горевшая в комнате лампа освещала их грубую одежду и растерянные лица.

– Что происходит, черт возьми? – спросил здоровяк, не обращаясь ни к кому в отдельности.

– Ты же слышал крик. – Худой попытался прошмыгнуть мимо своего компаньона, но не смог. – Там пожар. Я чувствую дым. Надо уносить ноги.

– А как же девушка? Она слишком дорого стоит, мы не можем ее бросить.

– Она не стоит моей жизни. – Худой наконец сумел протиснуться в коридор и бросился к парадной лестнице. – Можешь ее вынести, коли охота нарваться на неприятности.

Здоровяк заколебался. Он оглянулся на освещенную комнату; его грубое лицо было искажено досадой и отчаянием.

– А-а, проклятие!

К несчастью, жадность победила. Мужчина быстро повернулся и опять вошел в маленькую спальню. Минуту спустя он вновь показался на пороге. На плече он нес женщину. Она была без чувств.

Артемис вышел в коридор:

– Позвольте, я помогу вам спасти девушку.

Здоровяк мрачно сдвинул брови:

– А ну прочь с дороги!

– Простите. – Артемис шагнул в сторону.

Мужчина тяжело протопал мимо, направляясь к парадной лестнице. Артемис подставил ему подножку и одновременно коротко ударил негодяя ребром ладони в уязвимую точку между шеей и плечом.

Здоровяк взвыл – у него онемела левая рука и большая часть левого бока, – споткнулся и упал плашмя на выставленный сапог Артемиса; при этом он отпустил Нелли, вытянув правую руку в тщетной попытке удержаться на ногах.

Артемис подхватил Нелли раньше, чем мужчина грохнулся на пол, и двинулся к лестнице черного хода. Судя по шуму, доносившемуся снизу, люди пытались выбежать из таверны через дверь кухни.

Узкий лестничный проем преградила большая темная фигура.

– Вы нашли ее? – спросил Латимер и тут увидел ношу Артемиса. – Нелли! Она мертва?

– Нет, просто спит. Наверное, ей дали лауданум или какое-то другое снотворное. Идем, парень, нам надо спешить.

Латимер не стал спорить, повернулся и первым стал спускаться по лестнице. Артемис быстро пошел за ним.

Добравшись до нижнего этажа, они поняли, что попали в число последних выходящих из здания. В кухне стоял дым.

– По-моему, ты немного переусердствовал, плеснув масло из лампы в кухонную печь, – заметил Артемис.

– Вы дали мне полную свободу действий, – пробасил Латимер.

– Ладно, не важно. Главное, что это нам помогло.

Они беспрепятственно миновали сад и свернули в переулок. Перед таверной собралась небольшая толпа, но паника быстро рассеивалась. Отсутствие огня, несомненно, ослабило иллюзию пожара, подумал Артемис. Он видел, как один мужчина, вероятно, хозяин таверны, с опаской вернулся в здание.

– Пойдем скорее! – приказал Артемис.

– Слушаюсь, сэр.

Карета ждала на том самом месте, где велел Артемис. Хорошо хоть, что эта женщина умеет быть исполнительной. Коротышка Джон сидел на козлах с вожжами в руках. Когда подошел Артемис, дверца распахнулась.

– Вы спасли ее! – воскликнула Мэделин. – Слава Богу!

Она протянула руки, чтобы помочь Артемису втащить Нелли в узкий проем кареты. Латимер запрыгнул на место возницы.

Артемис подал Нелли в салон и хотел подняться следом за ней.

– Стой, вор проклятый, а не то я продырявлю тебе спину!

Артемис узнал голос тощего.

– Латимер, трогай! – крикнул он, запрыгнул в карету и плотно закрыл за собой дверцу.

Он попытался стянуть Мэделин с сиденья на пол, чтобы ее силуэт не маячил в окне, но она почему-то сопротивлялась. Карета сорвалась с места. Артемис продолжал бороться с Мэделин. Вот она подняла руку, и он заметил в нескольких дюймах от собственного уха маленький пистолет.

– Нет! – закричал Артемис, но было поздно. Он отпустил Мэделин и зажал уши руками.

Полыхнула яркая вспышка. В маленьком салоне кареты пистолетный выстрел прозвучал как пушечный залп.

Артемис смутно сознавал, что карета несется вперед, но шум колес и топот копыт были такими тихими, как будто доносились откуда-то издалека. Он открыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Мэделин. Ее губы шевелились, но он не слышал ни звука.

Она схватила его за плечи и потрясла. Рот ее открылся и снова закрылся. Он понял: она спрашивает, все ли с ним в порядке.

– Нет, – сказал Артемис. Теперь в ушах у него звенело. Он не знал, насколько громко говорит, но надеялся, что достаточно громко. Во всяком случае, у него самого было ощущение, что он кричит. – Нет, со мной не все в порядке. Черт возьми, мэм, мне остается только молиться, что вы оглушили меня не навсегда!

Глава 3

Из открытой двери кладовой тянуло запахами уксуса, ромашки и бузины. Мэделин остановилась и заглянула в маленькое помещение.

Кладовая с ее всевозможными склянками, ступками, пестиками, банками и баночками, а также многообразием сухих трав и цветов всегда напоминала Мэделин лабораторию. А ее тетя, облаченная в большой фартук и склонившаяся с озабоченным видом над склянкой с бурлящей жидкостью, смахивала на безумца алхимика.

– Тетя Бернис?

– Одну секундочку, милая, – Бернис не подняла головы от своей работы, – я вливаю отвар.

Мэделин нетерпеливо переминалась на пороге.

– Прости, что помешала, но мне надо узнать твое мнение по одному очень важному вопросу.

– Конечно-конечно. Еще пару минут. Крепость этого тонизирующего напитка напрямую зависит от времени вымачивания цветов в уксусе.

Мэделин скрестила руки на груди и оперлась плечом о дверной косяк. Когда тетушка готовила очередное снадобье, разговаривать с ней было бесполезно. Благодаря Бернис в их доме имелся самый большой в Лондоне ассортимент успокоительных смесей, укрепляющих микстур, лечебных мазей и прочих средств подобного рода.

Бернис обожала свои тонизирующие напитки и эликсиры. Она утверждала, что у нее слабые нервы, и постоянно ставила на себе вдохновенные терапевтические эксперименты. Кроме того, она с удовольствием диагностировала схожие болезни у других и готовила им особые снадобья в зависимости от их темперамента.

Бернис везде выискивала древние рецепты разных лекарственных препаратов, помогающих при нервных недугах. Она была знакома со всеми городскими аптекарями, особенно с теми немногими, которые продавали редкие ванзагарские травы.

Мэделин терпимо относилась к увлечению тетушки по двум причинам. Во-первых, лекарственные средства Бернис часто оказывались весьма эффективны. Травяной чай, который она дала Нелли сегодня утром, чудесным образом успокоил не на шутку расстроенную девушку.

Во-вторых, Мэделин прекрасно понимала, как важно иметь занятие для души, отвлекаться от насущных проблем. События той страшной ночи, произошедшие почти год назад, могли расшатать нервы кому угодно. А неприятности последних дней только усугубили дело.

Бернис было сорок с небольшим. Симпатичная женщина, с быстрым умом, она когда-то вращалась в свете, но после смерти Элизабет Рид оставила блеск высшего общества и занялась воспитанием несовершеннолетней дочери своего брата.

– Готово. – Бернис сняла склянку с огня и перелила ее содержимое через фильтр в кастрюльку. – Теперь пусть охладится.

Она вытерла руки о фартук и обернулась к Мэделин. Ее серебристо-голубые глаза блестели.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить, милая?

– Боюсь, мистер Хант сдержит обещание и приедет сегодня днем к нам в гости, – протянула Мэделин.

Бернис приподняла брови:

– Не к нам, а к тебе, милая. Насколько я понимаю, он изъявил желание увидеться именно с тобой.

– Да. Дело в том, что вчера ночью, после того как он благополучно довез нас до дома, он прямо заявил, что хочет меня кое о чем расспросить.

– Расспросить?

Мэделин медленно выдохнула.

– Его интересует, откуда я столько знаю о нем и о его делах.

– Ну конечно, милая. Едва ли его можно за это винить. Человек из кожи вон лез, чтобы скрыть некоторые детали своей частной жизни, и вдруг однажды ночью откуда ни возьмись появляется незнакомая женщина, выманивает его из клуба и требует, чтобы он помог ей спасти ее горничную. По ходу дела выясняется, что она прекрасно осведомлена о том, что он не только тайный владелец «Павильонов мечты», но еще и магистр ванза. Любой на его месте всполошился бы. Это вполне естественно.

– Он был явно огорчен, услышав, как много мне известно. Кажется, мне предстоит не слишком приятный разговор. И все же, после того, что он сделал для нас вчера ночью, мне кажется, было бы невежливо отказать ему в сегодняшней встрече.

– Конечно, невежливо, – согласилась Бернис. – Насколько я могу судить, вчера ночью он показал себя настоящим героем. Латимер все утро взахлеб рассказывал о его подвигах.

– Латимеру легко изображать мистера Ханта в героических красках. Ведь это не ему, а мне предстоит встретиться с ним сегодня и объяснить, откуда я узнала тайные подробности его жизни.

– Я понимаю твою неловкость. – Бернис окинула свою племянницу лукавым взглядом. – Вчера ночью тебе удалось весьма успешно воспользоваться его талантами, но сегодня утром ты испугалась, потому что не знаешь, что теперь делать с этим человеком.

– Он магистр.

– Но это еще не значит, что он дьявол. Не все члены Ванзагарского общества такие, как Ренвик Деверидж. – Бернис тронула Мэделин за руку. – К чему далеко ходить? Вспомни своего отца и поймешь, что я права.

– Да, но…

– В твоих записях нет никаких указаний на то, что Хант – злодей, верно?

– Это так, но…

– И вчера вечером он с пониманием отнесся к твоей просьбе.

– Я не оставила ему выбора.

Бернис скептически выгнула бровь.

– Ты уверена? А мне кажется, что при желании Хант мог проявить куда больше строптивости.

В сердце Мэделин вспыхнула искра надежды.

– А знаешь, тетя Бернис, пожалуй, ты права. Вчера вечером Хант был на удивление сговорчив.

– Я не сомневаюсь, что сегодня ты сумеешь ему многое объяснить. Не бойся, все будет хорошо.

Мэделин вспомнила тот жесткий огонь, который мелькнул в глазах Артемиса, когда вчера ночью он прощался с ней на пороге дома. Краткое облегчение вновь сменилось тревогой.

– Я в этом совсем не уверена.

– Вся беда в том, что у тебя расшалились нер вы. – Бернис взяла со стола маленький синий пузырек. – Вот, добавь в чай столовую ложку этого средства – сразу станет легче.

– Спасибо, тетя Бернис. – Мэделин рассеянно взяла пузырек.

– На твоем месте я бы не стала так сильно беспокоиться насчет мистера Ханта, – отрывисто сказала Бернис. – По-моему, больше всего он боится, что ты выдашь его тайну владения «Павильонами мечты». И это понятно, ведь он вращается в высшем свете.

– Да, – нахмурилась Мэделин, – но почему? Он не производит впечатление человека, который дорожит мнением знати.

– Скорее всего он ищет себе невесту, – бросила Бернис с небрежной уверенностью. – Если станет известно, что он занимается делами такого рода, круг его поисков значительно сузится.

– Невесту? – Мэделин поразилась собственной реакции на догадку тетушки. Что ее, собственно, так удивило? Хант подыскивает невесту и поэтому скрывает свои деловые связи – вполне логичное объяснение. – Да, в самом деле. Я как-то не подумала о такой вероятности.

Бернис посмотрела на нее с пониманием:

– А все потому, что тебе повсюду мерещатся козни и заговоры. В последнее время ты в самых обычных вещах ищешь зловещие знамения. Неудивительно, что у тебя не в порядке нервы и нарушен сон.

– Наверное, ты права, – Мэделин повернулась, чтобы уйти, – но одно я знаю точно: мне надо убедить Ханта в том, что я не выдам его секретов.

– Не сомневаюсь, это у тебя легко получится, милая. Ты очень находчивая.

Мэделин отправилась в библиотеку. Задержавшись у окна, она вылила содержимое синего пузырька в кадку с пальмой, после чего села за свой письменный стол и стала думать об Артемисе Ханте.

Бернис права. Вчера ночью Хант был на удивление покладист и к тому же продемонстрировал незаурядные способности. Может, он согласится оказать ей еще несколько услуг в будущем?

Артемис сидел в своем кресле, положив ногу на ногу, и рассеянно похлопывал по сапогу ножом для разрезания бумаги. Он задумчиво разглядывал крепкого на вид мужчину, который сидел напротив него, по другую сторону широкого письменного стола.

Генри Леджетт был деловым помощником Артемиса с той поры, когда тот еще не занимался серьезным бизнесом и не очень нуждался в помощи. Можно сказать, что Артемис унаследовал Генри от своего отца.

Не то чтобы Карлтон Хант часто пользовался услугами Леджетта. Артемис любил отца, но, признаться, Карлтон мало интересовался выгодными долгосрочными инвестициями. После смерти жены он спустил даже то малое, что еще оставалось от семейного состояния Хантов.

Артемис беспомощно наблюдал, как пропадали впустую дельные советы Леджетта. Карлтон Хант жил игрой и безрассудными развлечениями в игорных притонах. В конце концов не кто иной, как Генри приехал в Оксфорд и сообщил Артемису, что его отец убит на дуэли. Причиной явились карты. Не кто иной, как Генри поведал печальную новость о том, что семейная казна пуста.

Артемис остался один в этом мире. Чтобы выжить, ему самому пришлось сесть за игорный стол. В отличие от отца он имел некоторую сноровку в картах. Однако судьба игрока изменчива, если не сказать больше.

Как-то вечером Артемис столкнулся с одним пожилым джентльменом, который методично выигрывал все коны. У остальных игроков под боком стояли бутылки с кларетом, старик же ничего не пил. В то время как его партнеры брали и кидали карты с щегольской небрежностью, он очень внимательно смотрел, что у него на руках.

Прервав игру, Артемис тихо извинился и встал из-за стола, потому что понял: все они в конце концов уступят этому незнакомцу. Так и случилось. Пожилой джентльмен получил расписки об уплате карточных долгов и вышел из клуба. Артемис последовал за ним.

– Что мне будет стоить научиться играть в карты так же, как вы, сэр? – спросил он, когда старик уже собирался сесть в ожидавший его экипаж.

Незнакомец окинул Артемиса долгим холодным и внимательным взглядом.

– Цена будет довольно высока, – проговорил он, – немногие молодые люди согласились бы ее заплатить. Но если вы серьезны в своих намерениях, приходите ко мне завтра. Мы обсудим вопрос вашего будущего.

– У меня не так много денег. – Артемис сухо улыбнулся. – Вообще-то благодаря вам, сэр, их стало значительно меньше, чем было несколько часов назад.

– Вы единственный, у кого хватило ума прекратить игру, когда стало ясно, что она окончится не в вашу пользу, – сказал незнакомец. – Я вижу в вас задатки отличного ученика. Буду ждать вас у себя завтра утром.

На другой день в одиннадцать часов Артемис стоял у двери незнакомца. Когда его пригласили войти, он сразу понял, что попал в дом к ученому, а не к профессиональному игроку. Вскоре он выяснил, что Джордж Чартере – математик по призванию и образованию.

– Я просто проверял вывод, который сделал несколько месяцев назад, о том, что в серии карточных партий существует вероятность смены определенных чисел, – объяснил он, – однако я вовсе не стремлюсь зарабатывать себе на жизнь за игорным столом. На мой взгляд, такие доходы слишком непредсказуемы, А вы что скажете, сэр? Вы намерены провести всю жизнь в игорных притонах?

– Нет, если удастся подыскать что-то другое, – тут же ответил Артемис. – Я тоже предпочитаю более надежный вид дохода.

Джордж Чартере был последователем философии ванза. Он преподал Артемису азы этой философии и, увидев, что перед ним прилежный и способный ученик, предложил оплатить Артемису поездку на остров Ван-загара. Генри Леджетт согласился, что такую возможность грех упускать.

Целых четыре года Артемис провел в «Гарден-Темплс», где интенсивно изучал наследие ванза. Каждое лето он возвращался в Англию навестить Джорджа, Генри и свою возлюбленную Кэтрин.

В свой последний приезд он узнал, что Джордж умер от сердечной болезни, а Кэтрин упала со скалы и разбилась.

И на тех, и на других похоронах Генри стоял рядом с ним. Когда все кончилось, Артемис объявил, что больше не поедет на Ванзагару. Он решил остаться в Англии, сколотить капитал и отомстить убийцам Кэтрин. Генри отнесся к идее мести без особого восторга, но одобрил план обогащения и принял предложенную Ар-темисом должность.

Леджетт оказался блестящим помощником. Он не только с большой осмотрительностью управлял инвестициями, но и добывал тайные сведения о чужих финансовых делах. Благодаря ему Артемис получал такую информацию, которую агенты Закари никогда не собрали бы на улицах, ибо ее мог узнать лишь уважаемый бизнесмен.

Однако сегодня утром Артемис был недоволен его работой.

– И это все, что ты смог узнать про миссис Деверидж, Генри? Сплетни, информация из вторых рук и только? Большая часть того, что ты мне сейчас сообщил, мне уже известна. Об этом судачат во всех клубах.

Генри оторвался от своего блокнота и в упор посмотрел на Артемиса поверх золотой оправы очков.

– Ты дал мне слишком мало времени на это задание, Артемис. – Он со значением посмотрел на высокие часы у стены. – Я получил твою записку около восьми часов утра. Сейчас половина третьего. Шести с половиной часов недостаточно, чтобы получить такие сведения, какие ты запросил. Через несколько дней я скажу тебе больше.

– Проклятие! Моя судьба в руках Грешной Вдовы, а ты не можешь сказать о ней ничего, кроме того, что у нее есть привычка убивать своих мужей.

– Одного мужа, – поправил Леджетт, как всегда, до раздражения пунктуальный. – К тому же это всего лишь слух, а не факт. Напомню тебе, что миссис Деверидж никогда не являлась официальной подозреваемой в убийстве мужа. Ее даже не допрашивали, не говоря уже об обвинениях.

– Потому что не было доказательств, одни лишь предположения.

– Вот именно. – Генри заглянул в свои записи. – Как мне удалось узнать, Ренвик Деверидж был один в своем доме, когда поздно ночью к нему проник вор. Злоумышленник застрелил Девериджа, устроил пожар, чтобы скрыть следы преступления, забрал ценные вещп и скрылся.

– Но люди не верят, что все было так.

– Не секрет, что Деверидж жил отдельно от супруги. Миссис Деверидж уехала от него через несколько недель после свадьбы и отказалась возвращаться. – Генри откашлялся. – Говорят, что она несколько… э, упряма.

– Да. Я могу это подтвердить. – Артемис опять похлопал по своему сапогу ножом для разрезания бумаги. – А что ты скажешь про несчастного мужа?

Генри, сдвинув седые кустистые брови, опять углубился в свой блокнот.

– Увы, немного. Как ты знаешь, его звали Ренвик Деверидж. Родственников я не обнаружил. Во время войны он жил за границей, на континенте.

– Ну и что? – Артемис в упор посмотрел на своего помощника. – Ты тоже жил там в то время. Генри опять откашлялся.

– Да. Пожалуй, можно с уверенностью сказать, что он не был шпионом Наполеона. Как бы то ни было, Деверидж вернулся в Лондон примерно два года назад. Он познакомился с Уинтоном Ридом и вскоре обручился с его дочерью. Через короткое время Мэделин Рид и Деверидж поженились.

– Довольно поспешная свадьба.

– Вообще-то они поженились по особой лицензии. – Генри неодобрительно зашелестел своими бумагами. – Как я уже отметил, эта дама славится своей порывистостью и импульсивностью. Через два месяца после свадьбы Деверидж умер, и пошел слух, что это она его убила.

– Должно быть, Деверидж оказался никудышным мужем?

– Видимо, да, – многозначительно молвил Генри. – Поговаривали, что, перед тем как Деверидж так удачно отправился на тот свет, Уинтон Рид справлялся у своего адвоката, можно ли признать этот брак недействительным или нужно оформлять официальный развод.

– Признать брак недействительным? – Артемис швырнул нож на письменный стол и резко подался вперед. – Ты уверен?

– Настолько, насколько можно быть уверенным, имея на руках такие скудные факты. Развод – дело хлопотное и дорогое. Признать брак недействительным, безусловно, проще, хоть и требует много времени.

– Но едва ли такое решение устраивало Ренвика Девериджа. Трудно найти основания для того, чтобы брак был признан недействительным. В данном случае, насколько я понимаю, единственным основанием могло стать обвинение Девериджа в невыполнении супружеских обязанностей.

– Разумеется. – Генри снова прочистил горло.

Артемис вспомнил о пуританской стыдливости своего помощника, который всегда тушевался, когда дело касалось интимных вопросов.

– Но даже при содействии квалифицированных адвокатов миссис Деверидж понадобилось бы несколько лет, чтобы юридически установить факт импотенции.

– Несомненно. В свете бытует мнение, что ей надоело ждать, когда вопрос решится законным путем. – Генри помолчал. – А может, она узнала, что ее отцу не по карману судебные издержки?

– И она решила прервать этот брак по-своему?

– Да. Во всяком случае, так говорят люди.

Вчера ночью Артемис имел возможность убедиться в пугающей решимости этой дамочки. Интересно, могла ли она пойти на убийство, если ей в самом деле приспичило порвать брачные отношения с Девериджем?

– Ты говоришь, что Ренвик Деверидж был убит до того, как в доме возник пожар?

– Таково заключение врача, который осматривал труп.

Артемис встал и подошел к окну.

– Должен сказать, что вчера ночью миссис Деверидж продемонстрировала определенный опыт в обращении с огнестрельным оружием.

– Гм… Вряд ли такого рода навыками обладает каждая дама.

Артемис улыбнулся и посмотрел в окно, на свой сад, окруженный высокими стенами. Генри придерживался традиционных взглядов на женское поведение.

– Ты прав. У тебя есть для меня еще что-нибудь?

– Отец миссис Деверидж был одним из основателей Ванзагарского общества. У него степень магистра.

– Да, я знаю.

– Он значительно преуспел в годы, предшествовавшие его женитьбе и рождению дочери. Говорят, что после смерти жены он обратил всю свою любовь на Мэделин. Дошло до того, что он посвятил ее в то, что не пристало знать женщине.

– К примеру, научил стрелять из пистолета.

– По всей видимости. В последние годы жизни Рид стал затворником и посвятил себя изучению мертвых языков.

– Думаю, он был большим знатоком древнего языка Ванзагары, – заметил Артемис. – Продолжай.

– Рид умер рано утром на другой день после пожара. По слухам, известие о том, что его дочь сошла с ума и убила своего мужа, так сильно его потрясло, что у него не выдержало сердце.

– Ясно.

Генри многозначительно кашлянул.

– Как человек деловой, считаю своим долгом заметить, что в результате этой серии трагических смертей миссис Деверидж получила в единоличное пользование наследство как отца, так и мужа.

– О Боже, Генри! – Артемис обернулся и уставился на своего помощника. – Уж не хочешь ли ты сказать, что она убила обоих мужчин, чтобы прибрать к рукам их богатство?

– Нет. Конечно, нет. – Генри брезгливо поджал губы. – Трудно вообразить себе такую бессердечную дочь. Я лишь указал на… э… следствие этих загадочных событий.

– Спасибо, Генри. Ты знаешь, что я полагаюсь на твой глубинный анализ. – Артемис вернулся к своему письменному столу и присел на край, – Раз уж мы взялись рассматривать факты, не могу не заметить еще один.

– Какой именно, сэр?

– Ренвик Деверидж изучал ванза. Такого человека не так-то просто убить.

– Я тебя понял. Ты намекаешь, что женщина вряд ли могла совершить это убийство, верно?

– Так же, как и обычный вор-домушник.

Генри встревоженно взглянул на Артемиса:

– Ты прав.

– Если хочешь знать мое мнение, – медленно проговорил Артемис, – то из двух возможных подозреваемых в убийстве Девериджа – его жены и неизвестного бандита – я бы поставил на даму.

Генри страдальчески скривился:

– Мысль о том, что женщина способна на подобную жестокость, вселяет ужас!

– Не знаю, как насчет ужаса, но она определенно влечет за собой интересные вопросы.

Генри застонал:

– Этого я и боялся!..

Артемис удивленно посмотрел на своего помощника:

– Ты о чем?

– Когда сегодня утром получил твою записку, я сразу понял, что за этим кроется нечто большее. Ты испытываешь чрезмерный интерес к Мэделин Деверидж.

– Она создает проблему. Я пытаюсь собрать информацию, касающуюся этой проблемы. Ты же меня знаешь, Генри. Перед тем как что-то предпринять, я должен завладеть всеми фактами.

– Не надейся меня одурачить этими жалкими объяснениями! Для тебя это не просто очередная деловая проблема, Артемис. Я вижу, ты увлекся миссис Деверидж. И должен сказать, что ты уже очень давно не питал такого живого интереса к женщине.

– Отчего бы тебе не порадоваться за меня, Генри? В последнее время ты только и твердишь, что я просто одержим своим планом мести. По крайней мере знакомство с миссис Деверидж приведет к тому, что круг моих интересов и занятий на какое-то время расширится.

Генри сурово посмотрел на него:

– Боюсь, он расширится не в лучшую сторону.

– Как бы то ни было, пока я жду завершения других своих планов, мне надо как-то убить время. – Артемис помолчал. – Пожалуй, между делом можно заняться и миссис Деваридж.

Глава 4

Поднимаясь по ступенькам крыльца, он окинул взглядом маленький дом. Хорошо спланированные окна, видимо, пропускали много света, и из них открывался прекрасный вид на парк. Место казалось тихим и уютным, однако не было фешенебельным.

Несмотря на немалое наследство, доставшееся ей от отца и мужа, миссис Деверидж не стала тратить деньги на шикарный особняк в модном квартале. Как выяснил Генри, она жила почти отшельницей вместе со своей тетушкой.

Тайны вокруг этой дамы с каждой минутой становились все более интригующими. Артемис с волнением думал о новой встрече. Ему предстояло впервые увидеть Мэделин при свете дня. Воспоминания о ее глазах, скрытых густой вуалью, долго не давали ему заснуть этой ночью.

Дверь отворилась. В маленькой прихожей стоял Латимер. В свете дня он казался еще крупнее, чем в туманной мгле ночи.

– Мистер Хант! – Латимер просиял.

– Добрый день, Латимер. Как твоя Нелли?

– Жива и здорова – благодаря вам, сэр. Она плохо помнит события прошлой ночи, но, думаю, это к лучшему. – Латимер замялся. – Я хочу еще раз сказать вам большое спасибо за то, что вы сделали, сэр.

– Мы неплохо сработались, верно? – Артемис шагнул за порог. – Доложи, пожалуйста, миссис Деверидж о моем приходе. Надеюсь, она меня ждет?

– Да, сэр. Она в библиотеке. Сейчас я представлю вас, сэр. – Он пошел в глубь дома, показывая дорогу.

Артемис оглянулся на оконные ставни. На них были тяжелые засовы, крепкие замки и маленькие колокольчики, которые должны были зазвенеть, если кто-то попытается забраться в дом. Такие ставни, закрытые на ночь, обеспечивали надежную защиту от непрошеных гостей. Интересно, эта дама боится обычных грабителей или кое-кого посерьезнее?

Вслед за Латимером он прошел по коридору и остановился у входа в комнату, от пола до потолка забитую книгами в кожаных переплетах, журналами, тетрадями и разного рода бумагами. Красивые окна, выходившие в ухоженный сад, над которым чересчур усердно поработали ножницы садовника, были также снабжены засовами, замками и колокольчиками.

– К вам мистер Хант, мэм.

Мэделин поднялась из-за тяжелого дубового стола.

– Спасибо, Латимер. Входите, мистер Хант.

На ней было черное платье с завышенной по моде талией. Сегодня кружевная вуаль не скрывала ее лица. Артемис взглянул на хозяйку дома и понял, что Генри прав: его интерес к этой женщине выходит за рамки простого любопытства и вступает в опасную область восхищения. Он так остро сознавал ее присутствие, что, казалось, воздух вокруг него вибрировал. Чувствовала ли это Мэделин?

В ее ясных голубых глазах читалась поразительная смесь ума, решимости и осторожности. Темные волосы были разделены пробором посередине и собраны в строгий пучок на затылке. У нее были мягкие полные губы, твердый подбородок и хладнокровная манера держаться, бросавшая вызов его мужскому самолюбию.

Латимер маячил в дверях.

– Я вам нужен, мэм?

– Нет, спасибо, – сказала Мэделин, – можешь нас оставить. – Она посмотрела на Артемиса. – Садитесь, пожалуйста, мистер Хант. – Благодарю. – Он опустился в кресло из букового дерева, покрытого черным лаком и позолотой, на которое она указала.

Окинув быстрым взглядом богатый ковер, тяжелые портьеры и изящный резной письменный стол, Артемис убедился в том, что Леджетт верно оценил финансы миссис Деверидж. Дом был маленький, но превосходно меблированный.

Она села за свой стол.

– Надеюсь, к вам вернулся слух, сэр?

– Какое-то время у меня звенело в ушах, но теперь прошло. С радостью сообщаю вам, что со мной все в полном порядке.

– Слава Богу. – На лице Мэделин отразилось искреннее облегчение. – Я не хотела бы стать причиной вашего нездоровья.

– Как видите, вы не нанесли особого ущерба ни мне… – он слегка приподнял бровь, – ни тому бандиту, которого пытались подстрелить.

Она поджала губы.

– Вообще-то я неплохо стреляю, сэр. Но карета двигалась, к тому же было темно, а вы, если помните, схватили меня за руку. К сожалению, сочетание стольких помех сказалось на моей меткости.

– Прошу вас извинить меня, мэм. Время от времени мне приходится прибегать к насилию, но, как правило, я предпочитаю его избегать.

Она прищурилась:

– Я нахожу это несколько удивительным, принимая во внимание ваши навыки.

– Если вам хоть что-то известно про древнее учение ванэа, вы должны понимать, что в этой философии тонкое и неуловимое всегда преобладает над явным. А насилие вряд ли можно назвать тонкой, неуловимой материей. Если же обстоятельства требуют крайних мер, необходимо разработать точную стратегию и выполнить все таким образом, чтобы не осталось никаких следов.

Она поморщилась.

– Судя по вашим хитроумным рассуждениям, вы и впрямь настоящий знаток ванза, мистер Хант.

– Как я понимаю, моя принадлежность к ванза не возвышает меня в ваших глазах, мэм? Но позвольте вам напомнить, что, если бы вы вчера ночью на улице застрелили человека, то сегодня утром мы оба могли оказаться в весьма затруднительном положении.

– Что вы имеете в виду? – Она удивленно округлила глаза. – Вы помогли мне спасти девушку. Кто посмел бы нас в чем-то обвинить?

– Я не люблю привлекать к себе внимание, миссис Деверидж.

Мэделин вспыхнула.

– Да, конечно. Вы боитесь, что пойдут разговоры и в свете узнают, что вы владелец «Павильонов мечты». Не волнуйтесь: я никому ничего не скажу.

– Благодарю вас. Видите ли, в данный момент от этого очень многое зависит.

– Я не собираюсь мешать вашим… э… финансовым делам.

Артемис похолодел. Как много знает эта женщина? А вдруг она в курсе его тщательно подготовленного плана мести?

– Так вы говорите, что не собираетесь мне мешать? – переспросил он ровным тоном.

Она махнула рукой жестом небрежного отрицания.

– Боже упаси, сэр! Меня абсолютно не волнует то, что вы хотите подобрать себе невесту в высшем свете. Женитесь на ком угодно, мистер Хант. Желаю вам удачи.

Он слегка расслабился.

– Вы меня успокоили, миссис Деверидж.

– Я прекрасно понимаю, что ваши поиски высокородной невесты будут сильно затруднены, если выяснится, что вы занимаетесь торговлей, сэр. – Она помолчала, озабоченно сдвинув брови. – Но вы уверены, что это разумно – строить брак на обмане?

– Вообще-то я не думал об этом с такой точки зрения, – уклончиво ответил он.

– Что вы будете делать, когда откроется правда? – спросила она с ледяным осуждением. – Думаете, ваша жена закроет глаза на тот факт, что вы торгаш?

– М-м-м…

Она подалась вперед, сверкая глазами.

– Позвольте дать вам один совет, сэр. Если вы намерены создать семью, основанную на любви и взаимном уважении, то должны с самого начала быть честны со своей женой.

– Поскольку у меня нет абсолютно никакого намерения в ближайшем будущем создавать семью, сомневаюсь, что ваша суровая проповедь принесет мне какую-то пользу.

Она удивленно отпрянула, потом расцепила пальцы и вновь откинулась на спинку кресла.

– А я разве читала вам проповедь?

– У меня создалось именно такое впечатление.

– Простите, мистер Хант. – Она оперлась локтями о стол и уронила голову на руки. – Клянусь, я сама не знаю, что на меня нашло. Я не имею никакого права вмешиваться в ваши личные дела. В последнее время у меня что-то с нервами. Я плохо сплю, и это мое единственное оправдание. Знаете, мне… – Она осеклась, подняла голову и скривилась. – Ну вот, я опять несу всякий вздор.

– Ничего страшного. – Он помолчал. – Но я хочу, чтобы вы уяснили: я буду очень недоволен, если сейчас в моих делах произойдут какие-то сбои. Вы должны понимать, что мне приходится заниматься крайне деликатными вещами.

– Да, конечно, сэр, я вас понимаю. Нет надобности мне угрожать.

– По-моему, я вам не угрожал.

– Вы последователь учения ванза, сэр, – она смерила его ледяным взглядом, – и вам необязательно облекать свои угрозы в слова. Они и так вполне ясны, уверяю вас.

Ее отвращение к Ванзагарскому обществу почему-то начало раздражать Артемиса.

– Для дамы, которая вчера ночью прибегла к шантажу, чтобы заставить меня ей йомочь, вы слишком дерзки в своих сегодняшних оскорблениях.

– К шантажу? – Ее глаза негодующе округлились. – Не правда, я вас не шантажировала!

– Вы ясно дали понять, что вам известно о моей связи с «Павильонами мечты». Вы знали, что я не хочу разглашать эту связь. Простите, если я не правильно истолковал ваши намерения, но у меня создалось впечатление, что вы использовали вашу информацию, чтобы добиться от меня помощи.

Мэделин сделалась пунцовой.

– Я просто напомнила вам о вашем долге.

– Можете называть это как угодно. Я называю это шантажом.

– Ну что ж, разумеется, вы имеете полное право на собственное мнение.

– Да. И должен добавить, что шантаж не входит в число моих любимых салонных развлечений.

– Я сожалею, что мне пришлось…

Вспышка страха в ее глазах вполне удовлетворила Артемиса. Он махнул рукой, прерывая ее объяснения.

– Как себя чувствует ваша горничная?

Мэделин слегка растерялась от столь резкой смены темы и сделала над собой видимое усилие, собираясь с мыслями.

– Нелли в полном порядке. Правда, похитители влили ей в рот большое количество лауданума. Она еще не совсем отошла и смутно помнит события прошлой ночи.

– Латимер сказал мне, что у нее провал в памяти.

– Да. Единственное, что она более или менее ясно запомнила, – это то, что двое мужчин спорили, как повыгоднее ее продать. Как она поняла, им поручили ее похитить, но один из них посчитал, что они получат больше денег, если продадут ее другому клиенту. – Маделин передернула плечами. – Подумать только: владельцы публичных домов активно занимаются покупкой и продажей молоденьких девушек!

– Не только девушек. Они торгуют и мальчиками.

– Какой ужас! И куда только смотрят власти…

– В этом вопросе власти практически бессильны.

– Слава Богу, нам удалось вовремя найти Нелли. – Мэделин встретилась взглядом с Артемисом. – Если бы не ваша помощь, мы бы ее потеряли. Вчера ночью у меня не было возможности как следует вас поблагодарить. Позвольте мне сделать это сейчас.

– Вы отблагодарите меня, ответив на мои вопросы, – произнес он очень мягко.

В ее глазах появилась настороженность. Словно ища поддержки, она вцепилась в край письменного стола.

– Я ждала этого. Хорошо. Вы имеете права на объяснения. Полагаю, прежде всего вы хотите узнать, откуда мне стало известно о вашей связи с «Павильонами мечты»?

– Простите, миссис Деверидж, но мое любопытство по этому поводу столь велико, что сегодня ночью я долго не мог заснуть.

– Вот как? – Она перестала хмуриться, видимо, проникнувшись сочувственным интересом. – У вас бессонница?

Он слабо улыбнулся:

– Я уверен, что буду спать как убитый, как только получу ответы на свои вопросы.

Она слегка вздрогнула при слове «убитый», но поспешно взяла себя в руки.

– Ну что ж. Пожалуй, мне следует начать с того, что мой отец был членом Ванзагарского общества.

– Этот факт мне уже известен, как и то, что он имел степень магистра.

– Да. Но он интересовался главным образом научными аспектами философии ванза, а не метафизическими идеями и физическими упражнениями. Он много лет изучал древний язык Ванзагары и считался в Обществе большим специалистом.

– Я в курсе.

– Понятно. – Она кашлянула. – В процессе работы он общался с многими другими исследователями ванза, разбросанными по Англии, континентальной Европе и Америке. Здесь, в Лондоне, он часто консультировался с самим Игнатием Лоррингом. – Мэделин помолчала. – Разумеется, это было до того, как Лорринг заболел и перестал встречаться со своими друзьями и коллегами.

– Как высший магистр ванза, Лорринг знал о членах этого Общества больше, чем кто бы то ни было. Вы хотите сказать, что ваш отец обсуждал с ним такие вопросы?

– К сожалению, они не только обсуждали личные дела членов Общества. К концу жизни Лорринг сделался одержим информацией, связанной с джентльменами ванза. – Она закатила глаза. – Можно сказать, что он стал высшим магистром Общества чудаков и оригиналов.

– А нельзя ли обойтись без ваших остроумных комментариев в адрес Ванзагарского общества?

– Простите.

Однако по ней было видно, что вины она не испытывает – только досаду от того, что он не дал ей закончить лекцию.

– Я понимаю: у вас есть свое утвердившееся мнение по данному вопросу, – вежливо сказал Артемис, – но, боюсь, если вы сейчас будете мне его излагать, то мы и до ночи не закончим этот разговор.

– Пожалуй, вы правы, – парировала Мэделин, – в Ванзагарском обществе слишком много вещей, достойных критики, не так. ли? Но из экономии времени я буду придерживаться существа вопроса. Надо отметить, что, побуждаемый желанием иметь как можно больше подробностей о жизни членов Общества, Лорринг поручил моему отцу вести за ними наблюдение и докладывать ему обо всем в письменной форме.

– Какие именно наблюдения?

Она заколебалась, словно раздираемая внутренней борьбой, и вдруг резко встала из-за стола.

– Сейчас я вам кое-что покажу.

Мэделин сняла с шеи золотую цепочку, и Артемис увидел маленький ключик на тонких золотых звеньях, прятавшийся под ее кружевной косынкой.

Подойдя к небольшому шкафчику, запертому на медный замок, она открыла его ключом и достала толстый журнал в темном кожаном переплете, после чего вернулась на место и очень бережно положила талмуд на свой письменный стол.

– Вот записи, которые по настоянию Лорринга регулярно вел мой отец. – Она открыла книгу и посмотрела на первую страницу. – После смерти отца они не обновлялись, так что собранная здесь информация о членах Общества устарела на целый год.

Артемиса окатило волной тревоги. Встав с кресла, он подошел взглянуть на первую страницу старого журнала и сразу понял, что представленные в нем имена восходят к самым ранним дням Ванзагарского общества. Он медленно листал книгу, просматривая ее содержимое. Все записи были очень подробные: они включали не только такие малозначительные факты, как дату вступления джентльмена в Общество и полученную им степень, но также род занятий, личные знакомства и сугубо частные интересы различных членов Общества.

У него перед глазами лежал завидный материал для сплетен, а кое-что вполне годилось для шантажа. Артемис дочитал до конца записи, касавшиеся его самого. В них не было даже упоминания о его романе с Кэтрин Джексон и тех троих мужчинах, которых он собирался уничтожить. Что ж, как видно, его плану мести пока ничто не угрожает. Однако в этой проклятой книге было слишком много сведений о его личных делах. Он нахмурился, увидев фразы, дописанные в конце страницы: «Хант – подлинный магистр ванза. Он обладает темным, изощренным умом».

– Кто еще знает про эту книгу? – спросил он.

Мэделин отступила на шаг. Артемис понял: ее напугал его тон, а не сам вопрос.

– Об этих записях знали только мой отец и Игнатий Лорринг, – поспешно сказала она. – Они оба уже умерли.

Артемис поднял глаза от страницы, озаглавленной его именем.

– Вы забываете про себя, миссис Деверидж, – мягко сказал он. – Вы-то живы, это совершенно очевидно.

Она судорожно сглотнула и, сверкнув ослепительной улыбкой, наиграно усмехнулась.

– Да, конечно. Но вас не должно тревожить то пустячное обстоятельство, что я владею этой старой книгой, сэр.

Артемис нарочито небрежно закрыл журнал:

– Хотел бы я быть в этом уверен.

– Вы можете быть абсолютно уверены, сэр.

– Ну, это еще спорный вопрос. – Он взял книгу и понес ее обратно к шкафчику. – Старые книги, имеющие отношение к ванза, бывают опасны. Не так давно слухи, связанные с древними текстами, привели к нескольким загадочным смертям.

Он услышал глухой стук, как будто на ковер упало что-то тяжелое. Стук сопровождался удивленным восклицанием. Оставив оба звука без внимания, Артемис положил книгу в шкаф, закрыл дверцу на ключ и медленно обернулся к Мэделин.

Она сидела на корточках и поднимала с ковра тяжелую серебряную статуэтку, упавшую с письменного стола. Наконец она встала и дрожащими пальцами поставила маленькую статуэтку точно вровень с чернильницей.

– Как я понимаю, вы имеете в виду слухи, связанные с так называемой «Книгой секретов», сэр, – спокойно проговорила она, демонстративно отряхивая руки. – Сущий вздор!

– А вот некоторые члены ванза придерживаются другого мнения.

– Должна заметить, сэр, что члены Общества в большинстве своем придерживаются весьма странных идей. – Мэделин раздраженно вздохнула. – «Книга секретов», если, конечно, она вообще когда-нибудь существовала, сгорела во время пожара на итальянской вилле.

– Остается только надеяться, что это действительно так. – Артемис подошел к ее укрепленному окну и посмотрел на маленький садик, в котором не было ни высоких деревьев, ни изгородей, ни густых кустов, за которыми мог бы спрятаться непрошеный гость. – Как я уже сказал, книги могут быть опасны. Скажите, миссис Деверидж, вы намерены использовать информацию, которую ваш отец собрал в этом журнале, для того, чтобы шантажировать кого-нибудь еще? Должен вас предупредить, что это сопряжено с определенным риском.

– Будьте так любезны, перестаньте через каждое слово употреблять слово «шантаж»! – огрызнулась она. – Это меня раздражает.

Он оглянулся через плечо. Ее сердитое лицо при других обстоятельствах могло показаться ему смешным.

– Простите, мэм, но, поскольку мое будущее находится в ваших руках, мне необходимо получить гарантии.

Она недовольно поджала губы.

– Я уже сказала вам, что у меня нет никаких дурных намерений, сэр. Вчера ночью мне пришлось пойти на крайние меры, но такое вряд ли повторится.

Он взглянул на маленькие колокольчики, висевшие на ставнях с мощными засовами.

– А мне кажется, мэм, что вы сами не очень верите в то, в чем хотите убедить меня.

В библиотеке повисла напряженная тишина. Арте-мис резко обернулся и посмотрел на Мэделин. На лице ее была написана твердая решимость, но он уловил под этой маской затравленный взгляд.

– Скажите мне, миссис Деверидж, – спокойно сказал он, – кого или чего вы боитесь?

– Не имею понятия, сэр, о чем вы говорите.

– Конечно, моя принадлежность к ванза делает меня в ваших глазах человеком странным, если не совсем чокнутым, но, пожалуйста, допустите, что я все-таки способен мыслить логически.

У нее был вид загнанного животного.

– Что вы имеете в виду?

– Вы держите вооруженного кучера, который явно служит охранником. Вы укрепляете ваши окна ставнями, которые призваны защитить ваш дом от непрошеных гостей. Ваш сад подстрижен и лишен густой листвы, чтобы никто не мог подойти к дому незамеченным. А вы сами умеете стрелять из пистолета.

– Лондон – опасный город, сэр.

– Не спорю. Но мне кажется, вы чувствуете опасность в большей степени, чем другие. – Он уперся в нее взглядом. – Чего вы боитесь, мэм?

Она долго смотрела на него не отрываясь, потом вернулась за письменный стол и опустилась в кресло. Плечи ее были напряжены.

– Мои личные дела вас не касаются, мистер Хант.

Она отвернулась. Он разглядывал ее профиль, полный гордости и мужества.

– У каждого человека есть мечты, миссис Деверидж. Как я понимаю, вы мечтаете избавиться от того страха, в котором живете.

Взгляд ее сделался задумчивым.

– Вы чем-то можете мне помочь, сэр?

– Как знать? – Он улыбнулся. – Но я Торговец Мечтами. Может быть, я сумею сделать так, чтобы ваша мечта сбылась.

– Мне сейчас не до шуток.

– Уверяю вас, я не шучу. Мэделин повертела в руках маленькое медное пресс-папье.

– Даже если то, что вы говорите, правда, если вы в самом деле в состоянии мне помочь, сэр, наверняка подобной услуге есть цена.

Он пожал плечами.

– Все имеет свою цену, однако иногда стоит платить, а иногда нет.

Мэделин на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, взгляд ее был твердым и проницательным.

– Сознаюсь, – осторожно проговорила она, – вчера ночью, когда я вернулась домой, в голове у меня мелькнула одна идея.

«Есть! – мысленно воскликнул Артемис. – Она у меня на крючке».

– Какая же это идея?

Она поставила на место пресс-папье.

– Я долго размышляла над двумя старыми пословицами: «Клин клином вышибают» и «Чтобы поймать вора, нужен вор».

Его осенило.

– Проклятие, мэм, ведь это изречение ванза, верно?

Она моргнула, растерявшись от столь быстрой догадки, потом нахмурилась.

– Наверное, – она вздохнула, – я точно не знаю.

– И что же вы надумали? Нанять магистра ванза, чтобы он одолел другого приверженца ванза? Я правильно понял вашу логику?

– Да, что-то в этом роде. – Она забарабанила пальцами по столу. – Я еще не решила, сэр, но мне кажется, вы с вашими способностями могли бы помочь мне уладить один вопрос, который меня сильно беспокоит.

– Иными словами, вы хотите использовать мое мастерство магистра для решения вашей проблемы.

– Если мы с вами договоримся, – с нажимом сказала Мэделин, – то между нами сложатся отношения работодателя и исполнителя. Я заплачу вам за вашу работу.

– С каждой минутой вы все больше меня интригуете. Каким же образом, позвольте спросить, вы собираетесь меня отблагодарить, миссис Деверидж? – Он поднял руку ладонью вверх. – Прежде чем вы ответите на этот вопрос, я хочу прояснить один момент. Как вы заметили, я торгаш, и весьма преуспевающий. Ваши деньги мне не нужны, мэм.

– Пусть так, – прищурилась она, – но у меня есть кое-что, что может вас заинтересовать, сэр.

Он скользнул по ней ледяным взором.

– В самом деле? Признаюсь, ваше предложение действительно интересное, – он вспомнил условия клубных пари, – к тому же прибыльное.

Мэделин уставилась на него:

– Простите?

Увидев ее озадаченное лицо, он понял, что она не знает про пари.

– Не каждому мужчине выпадает случай свести близкое знакомство с Грешной Вдовой. Скажите, мэм, я могу надеяться, что останусь жив? Или ваши любовники подвергаются той же опасности, что и мужья?

Мэделин остолбенела. Секунду спустя в ее глазах полыхнула ледяная ярость.

– Если я надумаю вас нанять, мистер Хант, то ваше задание, безусловно, будет сопряжено с определенным риском. Но опасность будет исходить не от меня.

Он приподнял брови.

– Не хочу показаться надоедливым, но какое все-таки я получу вознаграждение?

Она выразительно взглянула на шкаф, в котором лежало досье на членов Ванзагарского общества.

– По вашему лицу я видела, что вам пришлась не по душе мысль о том, что в этой книге хранится много информации, связанной с вашими частными делами.

– Вы правы. Мне это совсем не нравится.

Так или иначе он нашел бы способ добраться до этого проклятого талмуда. Артемис взглянул на глупые колокольчики, висевшие на ставнях. Для ловкого человека это не слишком большая помеха.

Мэделин смотрела на него с хитрым прищуром.

– Если мы договоримся, сэр, я заплачу вам за ваше время и силы этим журналом.

– Вы хотите сказать, что отдадите мне эту чертову книгу в обмен на мои услуги?

– Да. – Она помолчала. – Но сначала мне надо решить, стоит ли вас нанимать. Я должна еще немного подумать, прежде чем дать окончательный ответ. Это невероятно важный вопрос.

– Ради вашего же блага, миссис Деверидж, советую не тянуть слишком долго.

Она надменно вскинула голову:

– Еще одна угроза, сэр?

– Вовсе нет. Я просто намекаю на ваши попытки обезопасить свое жилище. – Он показал на ставни. – Если ваши страхи имеют какое-то отношение к последователям ванза, то уверяю вас: эти колокольчики прозвонят слишком поздно, и вам не будет от них никакой пользы.

Она побледнела и так судорожно вцепилась в подлокотник кресла, что у нее побелели костяшки пальцев.

– Пожалуй, вам лучше уйти, сэр.

После некоторого колебания Артемис вежливо поклонился:

– Как вам будет угодно, мэм. Если надумаете обратиться ко мне за помощью, вы знаете, где меня найти.

– Я сообщу вам, когда… – Дверь библиотеки внезапно распахнулась, и Мэделин замолчала, быстро взглянув на вошедшую. – Тетя Бернис!

– Прости, милая. – Бернис лучезарно улыбнулась Артемису. – Я думала, твой гость уже ушел. Ты нас познакомишь?

– Да, конечно, – пробормотала Мэделин и быстро нехотя познакомила тетушку с Артемисом.

Артемис не торопился уходить. Бернис Рид понравилась ему с первого взгляда. Это была симпатичная, элегантная дама средних лет, явно обладавшая чувством моды и стиля. В ее ярко-голубых глазах посверкивали веселые искорки. Он склонил голову в светском поклоне и был вознагражден грациозным реверансом, сказавшим ему, что эта дама бывала на балах.

– Моя племянница сообщила мне, скольким мы вам обязаны за вашу вчерашнюю помощь, – сказала Бернис. – В этом доме вы герой дня.

– Спасибо на добром слове, мисс Рид, – он бросил на Мэделин беглый взгляд, – но миссис Деверидж заверила меня, что я не совершил ничего особенно героического. Я всего лишь исполнил свой долг владельца парка, на территории которого произошло похищение.

Мэделин скривилась. При виде ее лица Артемис испытал злорадное удовлетворение.

Бернис ошеломленно уставилась на племянницу.

– О Боже, милая, неужели ты могла сказать такое бедному мистеру Ханту? Его вчерашний поступок выходит далеко за рамки обычного долга. Не понимаю, с чего ты взяла, что он вообще обязан был что-то делать в данной ситуации? Ведь Нелли похитили за воротами парка, а не на его территории.

– Я вполне ясно дала понять мистеру Ханту, что благодарна ему за помощь, – процедила Мэделин сквозь зубы.

– Да, – подхватил Артемис, – я оказался настолько полезен, что она даже думает дать мне еще одно задание. Я пока не знаю, в чем оно состоит, но это как-то связано с пословицей «Чтобы поймать вора, нужен вор».

Бернис тихо охнула.

– Она назвала вас вором, сэр?

– Э… – начал Артемис.

Мэделин всплеснула руками.

– Ничего подобного! Я никогда не называла вас вором, сэр.

– Да, верно, – согласился Артемис и вновь обратился к Бернис:

– Вором она меня действительно не называла.

– Надеюсь, – кивнула Бернис.

Мэделин застонала.

– Как человек деловой, – сказал Артемис, – я, естественно, заинтересован в продолжении нашего сотрудничества. – Подходя к двери, он подмигнул Бернис. – Между нами говоря, мисс Рид, я почти уверен, что получу эту работу. Видите ли, кроме меня, достойных кандидатов крайне мало.

Он вышел в коридор и покинул дом прежде, чем женщины успели закрыть рты.

Глава 5

– Он последователь ванза, – сказала Мэделин. – Это значит, что он ведет какую-то двойную игру. Мне кажется, рискованно нанимать его в качестве помощника.

– Вряд ли такие слова, как «нанимать» или «давать работу», применимы к мистеру Ханту. Мы хотим попросить его оказать нам услугу, – по-моему, это звучит лучше. – Бернис улыбнулась. – Трудно представить этого человека наемным работником, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Как раз наоборот. Смотреть на мистера Ханта как на платного работника – единственно разумный способ общения с ним. – Мэделин подалась вперед в своем кресле за письменным столом и стала внимательно разглядывать стоявшее перед ней медное пресс-папье, точно это был древний оракул. – Если мы примем мой план, то нам надо сразу же и безоговорочно указать мистеру Ханту на его место.

Бернис отпила чаю, который принесла Нелли.

– Хм-м…

– Больше всего я боюсь, что в этом вопросе у нас нет никакого выбора.

Бернис озадаченно уставилась на свою племянницу:

– Ты о чем?

– Видишь ли, он знает про папину книгу.

– О Боже!

– Конечно, не надо было ему ее показывать. – Мэделин, взволнованная, встала. – Я сказала про книгу, чтобы объяснить, откуда мне известно про его связь с «Павильонами мечты». Я хотела таким образом убедить его в том, что не вела за ним активной слежки.

В глазах Бернис погасли веселые искорки.

– Теперь он знает, что некоторые его секреты записаны, и наверняка захочет любой ценой завладеть этим журналом.

– Боюсь, ты права. – Мэделин посмотрела в окно, на сад. – Я видела его глаза, когда он дошел до страницы со своим именем. Вот когда я поняла, что совершила большую ошибку.

– И ты предложила ему сделку? – кивнула Бернис. – Что ж, неплохая идея. Кажется, он довольно охотно отнесся к твоему предложению.

– Даже слишком охотно, на мой взгляд. Но что еще делать, я не знаю. Придется держаться выбранной линии. – Мэделин взглянула на тетушку. – Безусловно, он может быть нам полезен. Вчера ночью я видела его в деле. Он придумал довольно умный план спасения Нелли из таверны, а потом тащил ее на плече по всему переулку. Он весьма силен физически для мужчины его лет.

– Едва ли его можно назвать стариком.

– Нет, конечно, – поспешно согласилась Мэделин. – Я просто имела в виду, что он уже не так молод.

– Это верно.

– Но и не стар, как ты только что заметила, – упрямо продолжала она, – одним словом, он как раз в том возрасте, в каком нужно. Зрелый, но энергичный.

– Зрелый, но энергичный, – ровным тоном no-торила Бернис. – Да, пожалуй, это описание подходит Ханту.

– Знаешь, я сомневаюсь в твоих выводах насчет того, почему мистер Хант скрывает свою связь с «Павильонами мечты».

– Сомневаешься?

– Да. Я уже не так уверена, что он делает это, потому что хочет найти себе богатую и знатную невесту.

Бернис удивленно приподняла брови:

– Но почему? Породниться с влиятельной семьей – вполне логично для джентльмена с амбициями.

– Да, наверное, мистер Хант и впрямь не лишен амбиций. – Мэделин побарабанила пальцами по подоконнику. – Но вряд ли женитьба входит в их число. Мне почему-то кажется, что если бы он задался такой целью, то уже давно бы ее достиг.

– Логично.

– Должно было быть объявление о помолвке. На худой конец до нас дошли бы слухи, связывавшие его имя с какой-нибудь молодой дамой из высшего общества.

– Ты права. – Бернис помолчала. – Но мы не слышали никаких упоминаний об этом. Как ты думаешь, почему?

– Кто может постичь, что на уме у магистра ван-за? – Мэделин резко обернулась и принялась расхаживать по библиотеке. – Но он какой-то…

– Какой?

Маделин повела рукой, ие зная, как описать то, что подсказывала ей интуиция.

– Хант отнюдь не типичный джентльмен из высшего общества. Он как сокол среди мотыльков.

– Зрелый, но энергичный сокол среди мотыльков? – Живые глаза Бернис заискрились смехом. – Любопытное описание. Почти метафизическое и весьма поэтичное.

– Ты находишь мое описание Ханта смешным?

Бернис улыбнулась:

– Моя милая, я нахожу его очень и очень обнадеживающим.

Мэделин перестала ходить.

– Что ты хочешь этим сказать?

– После твоего неудачного брака с Ренвиком Девериджем я начала опасаться, что в тебе уже никогда не проснется здоровый интерес к противоположному полу. Но сейчас, кажется, у меня нет причин для беспокойства.

Маделин была так ошеломлена, что даже потеряла дар речи. Наконец она справилась с первым потрясением, но так и не нашлась, что сказать.

– Ну знаешь, тетя Бернис…

– Ты целый год сидела взаперти, прячась от всего мира. И это вполне объяснимо, учитывая все то, что тебе пришлось пережить. Однако давнишние события могли вылиться в еще большую трагедию, окажись, что ты навсегда утратила естественные женские чувства. Я считаю твой очевидный интерес к мистеру Ханту очень хорошим знаком.

– Перестань, пожалуйста! Я вовсе не испытываю к нему интереса! – Мэделин сердито прошествовала к книжному шкафу. – Во всяком случае, такого, о котором ты говоришь. Но я убеждена, что сейчас, когда он знает про журнал отца, будет крайне трудно от него отделаться. А раз так, то мы можем использовать его в своих целях, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Ты могла бы просто отдать Ханту этот журнал, – сухо сказала Бернис.

Мэделин остановилась перед книжным шкафом.

– Поверь мне, я думала об этом.

– Но?

– Но нам нужен его опыт. Почему бы не заключить сделку? Как говорится, одним ударом убить сразу двух зайцев.

«Не слишком ли много пословиц и поговорок для одного утра?» – удивилась на себя Мэделин.

– Почему бы и нет, в самом деле? – Бернис задумалась. – Похоже, у нас не такой уж большой выбор.

– Вот именно. – Мэделин взглянула на колокольчики, висевшие на ставнях. – Вообще-то я подозреваю, что если мы не предложим мистеру Ханту журнал в обмен на его услуги, то как-нибудь темной ночью он явится к нам без приглашения и сам возьмет эту проклятую книгу.

Мэделин встретила утро в библиотеке. Она закрыла тонкую книгу в кожаном переплете, которую пыталась расшифровать.

«Расшифровать» – и впрямь подходящее слово», – подумала она. Эта старинная, изрядно потрепанная, от руки написанная книжица являла собой мешанину бессмысленных фраз. Древнегреческие слова переплетались с египетскими письменами-иероглифами и старым, давно мертвым языком Ванзагары. Эта книга попала к Мэделин три недели назад, совершив долгий и сложный путь из Испании, и сразу же ее заинтриговала. Она немедленно села над ней работать.

Однако все ее усилия до сих пор не принесли никаких результатов. Греческий давался ей довольно просто, но иероглифы были для нее большой загадкой. Правда, она слышала, что мистер Томас Янг разработал интересную теорию, связанную с египетскими письменами, но, к сожалению, он еще не опубликовал свое исследование.

Что касается древнего языка Ванзагары, то Мэделин, подобно горстке ученых, могла худо-бедно перевести небольшой кусок старинного текста. За пределами семьи об этом ее таланте почти никто не знал. Изучение философии ванза и мертвого языка Ванзагары считалось уделом исключительно мужчин. Дамы в Общество не допускались. Мало того, считалось зазорным преподавать им науку ванза.

Даже если бы стало известно, что Уинтон Рид научил свою дочь всему, что знал сам, немногие члены Ванзагарского общества поверили бы, что женщина способна постигнуть премудрости странного языка древних книг.

Мэделин уже несколько дней сидела над маленькой книжкой, с удовольствием уделяя все свободное время трудной и кропотливой работе, отвлекавшей ее от других забот. Однако сегодня утром ей никак не удавалось сосредоточиться.

Она то и дело отрывалась от книги, невольно поглядывала на часы и, раздражаясь на саму себя, считала минуты и часы, прошедшие с того момента, когда она отправила записку Артемису Ханту.

– Есть! – донесся из прихожей крик Бернис. – Принесли!

– В чем дело? – Мэделин уставилась на закрытую дверь библиотеки.

Несколько секунд спустя дверь широко распахнулась, и Бернис влетела в комнату, размахивая каким-то белым конвертом.

– Вот здорово! – воскликнула она.

Мэделин посмотрела на конверт:

– Что это?

– Ответ мистера Ханта на твою записку, что же еще?

Мэделин испытала несказанное облегчение. Она вскочила с кресла:

– Дай я посмотрю.

Бернис протянула ей конверт с таким видом, с каким фокусник извлекает голубя из пустой шляпы.

Мэделин вскрыла конверт и быстро пробежала глазами открытку. Сперва она решила, что не правильно прочитала, и ошеломленно вернулась к началу текста. Но и при повторном прочтении он показался ей таким же бессмысленным. Она опустила открытку и в полном замешательстве уставилась на тетушку.

– В чем дело, милая?

– Я послала мистеру Ханту записку, в которой сообщила, что хочу обсудить с ним наше деловое соглашение. А он прислал мне в ответ это… это…

– Что?

Взяв у Мэделин открытку, Бернис схватила свои очки, водрузила их на нос и прочла вслух:

– «Прошу вас, удостойте меня чести сопровождать вас на бал-маскарад, который состоится в „Павильонах мечты“ в четверг вечером».

Бернис подняла круглые ликующие глаза.

– Ба, милая, да это же приглашение!

– Вижу. – Мэделин вырвала открытку из рук тетушки и сердито взглянула на отчетливый мужской почерк. – Проклятие, что он задумал?

– Право, Мэделин, ты слишком подозрительна для женщины твоего возраста. Что здесь такого странного? Уважаемый джентльмен приглашает тебя на бал.

– Речь идет не об уважаемом джентльмене, а об Артемисе Ханте! У меня есть все основания для подозрительности.

– Ты переутомилась, моя милая. – Бернис нахмурилась. – У тебя опять началась бессонница? Ты принимаешь мой эликсир?

– Да-да, он мне очень помогает.

Мэделин не посчитала нужным говорить тетушке правду. Вчера вечером, как обычно, она вылила эликсир в ночной горшок, потому что боялась его пить. Ночью ей меньше всего хотелось спать и видеть сны, которые становились все ужаснее.

– Ну, если дело не в недостатке сна, значит, на твои нервы подействовало что-то еще, – заявила Бернис.

– Моя реакция на записку Ханта вызвана не плохими нервами, а обычным здравым смыслом. – Мэделин похлопала открыткой по ладони. – Подумай сама: я сообщаю человеку, что желаю воспользоваться его услугами за особое вознаграждение, а он присылает мне приглашение на костюмированный бал. Ну что это за ответ?

– На мой взгляд, весьма интересный. Тем более что он исходит от зрелого, но еще энергичного джентльмена.

– Нет, – Мэделин мрачно посмотрела на тетушку, – боюсь, что этот ответ совершенно в духе ванза. Хант нарочно пытается сбить меня с толку. Спрашивается, с какой целью он это делает?

– Насколько я понимаю, есть только один способ это выяснить, моя милая.

– К кой же?

– Ты должна принять его приглашение.

Мэделин округлила глаза.

– Ты с ума сошла? Пойти с Хантом на бал-маскарад? Какая странная идея!

Бернис внимательно посмотрела на нее.

– Ты имеешь дело с магистром ванза и должна вести себя очень тонко и разумно. Не бойся. Я совершенно уверена, что ты сумеешь достучаться до истины.

– Хм-м.

– В любом случае, если ты пойдешь на бал, хуже не будет, – добавила Бернис. – Тебе надо немножко развеяться. В последнее время ты становишься такой же странной, нелюдимой и скрытной, как все члены Ванзагарского общества.

Глава 6

– Я вижу, сегодня Глентхорп набрался раньше обычного. – Лорд Белстид бросил осуждающий взгляд на мужчину, который сидел сгорбившись в кресле перед камином. – Еще нет и десяти, а он уже готов.

– Может, пригласим его сыграть кон-другой? – спросил Следмир, не отрываясь от своих карт. – Глентхорп глуп, особенно когда пьян. Мы без труда его обыграем.

– Слишком просто. – Артемис посмотрел в свои карты. – Какой интерес играть с пьяным дураком.

– Я говорю не об интересе, – сказал Следмир, – а о выгоде.

Артемис положил свои карты.

– Кстати, о выгоде. Позвольте вам объявить, что я только стал чуть-чуть богаче.

Белстид взглянул на карты и фыркнул.

– Причем за мой счет. Вам чертовски везет, сэр.

В другом конце зала Глентхорп поставил свою пустую рюмку и, пошатываясь, встал на ноги. Наблюдавший за ним Артемис сказал:

– На сегодня я полностью исчерпал свое везение. Прошу меня извинить, но я опаздываю на свидание.

– Кто эта прекрасная дама, Хант?

– Забыл ее имя, – Артемис поднялся из кресла, – но в нужный момент наверняка вспомню. До свидания, джентльмены.

Следмир расхохотался:

– Смотрите, как бы в нужный момент вам на ум не пришло чье-нибудь другое имя, сэр! Женщины почему-то обижаются, когда их путают.

– Спасибо за совет, – откликнулся Артемис.

Он вышел из игорного зала. В вестибюле швейцар подал ему пальто, шляпу и перчатки.

Глентхорп был у двери. Слегка качнувшись, он обернулся к Артемису.

– Вы уходите, Хант?

– Да.

– Хотите, поедем вместе? – Глентхорп посмотрел в окно мутным взглядом. – В такую ночь трудно найти экипаж. Проклятый туман – такой густой, хоть ножом режь!

– Поедем, почему бы и нет? – Артемис надел пальто и вышел за дверь.

– Отлично. – На лице Глентхорпа отразилось почти комичное облегчение. Он поспешил за Артемисом на туманную улицу. – Вместе оно безопаснее, знаете ли. В такую ночь кругом наверняка полно хулиганов.

– Да, говорят. – Артемис подозвал наемный экипаж.

Карета с грохотом остановилась перед крыльцом клуба. Глентхорп неуклюже забрался в салон и плюхнулся на сиденье. Артемис вошел следом и закрыл дверцу.

– Никогда не видел такой туман в начале лета, – пробормотал Глентхорп.

Экипаж шумно покатил по дороге.

Артемис внимательно посмотрел на Глентхорпа. Тот не заметил его пристального интереса, потому что с испуганной настороженностью оглядывал темную улицу.

– Конечно, это не мое дело, – Артемис небрежно передвинулся дальше в темный угол, – но я невольно обратил внимание, что сегодня вечером вы чем-то взволнованы. Что вас беспокоит, Глентхорп?

– У вас когда-нибудь было такое чувство, что за вами следят, сэр?

– Следят, за мной?

– За мной, а не за вами. – Глентхорп задернул окно занавесками и откинулся на потертые подушки сиденья. – В последнее время у меня иногда возникает престранное ощущение, что кто-то ходит за мной по пятам. Но когда я оборачиваюсь, то никого не вижу. Это очень неприятно.

– С какой стати кто-то будет за вами следить?

– Откуда я знаю, черт возьми?! – воскликнул Глентхорп чересчур громко и с излишней горячностью. Он нервно заморгал, испугавшись собственного крика, и поспешно понизил голос:

– Но он где-то рядом – я чувствую это нутром!

– Кто этот человек, который, как вам кажется, вас преследует? – спросил Артемис без всякого интереса.

– Вы не поверите, но я думаю, это… – Глентхорп замолчал.

– Кто же? – вежливо настаивал Артемис.

– Это трудно объяснить. – Глентхорп впился пальцами в сиденье. – По-моему, все из-за того давнего случая. Дело было несколько лет назад. Одна молодая женщина…

– Да?

– Всего лишь актриса, ничего особенного… – Глентхорп судорожно сглотнул. – Так вот, произошло ужасное. Конечно, я не хотел ничего такого. Мои приятели предложили позабавиться. Они сказали, что эта девушка просто кокетничает и заигрывает. Но она не заигрывала, понимаете?

– И что случилось? – спросил Артемис ровным тоном.

– Мы отвезли ее в уединенное место. – Глентхорп потер нос тыльной стороной ладони. – Хотели немножко развлечься. Но она… она сопротивлялась. А потом убежала. Мы не виноваты, что она… Ладно, не важно. Главное, что я не имел никакого отношения к тому, что с ней произошло. Остальные – да, но когда дошла очередь до меня, я не смог, понимаете? Слишком много выпил. А может, все дело в том, как она на меня смотрела.

– И как же она на вас смотрела?

– Как будто она ведьма, насылающая проклятие. Она сказала, что мы все за это заплатим. Глупость, конечно. Но я понял, что остальные были не правы. Она вовсе не кокетничала и не хотела с нами развлекаться. Я… я просто… не смог ее тронуть.

– Но вы были там в ту ночь.

– Да. Но только потому, что меня притащили мои приятели. Понимаете, я не любитель подобных развлечений. Я не настолько… как бы сказать?.. не настолько подвержен физическим влечениям, как другие мужчины. – Лицо Глентхорпа передернулось. – В общем, я придумал какую-то отговорку. Остальные посмеялись надо мной, но мне было все равно. Я хотел уйти. Но та девушка, она вырвалась и убежала в ночь. Произошел несчастный случай. Она упала.

– Что вы сделали?

– Я? – Глентхорп выглядел сильно испуганным. – Ничего. Совсем ничего. Об этом-то я и толкую. Ему незачем за мной охотиться. Я ее не тронул.

– Кто за вами охотится?

– Она сказала… – Глентхорп облизнул губы и снова потер нос. – Она сказала, что ее возлюбленный всех нас прикончит за то, что мы с ней сделали. Но это было пять лет назад! Целых пять лет. Я был уверен, что все прошло и забылось.

– Но теперь вы уже не так в этом уверены?

Глентхорп заколебался, потом сунул руку в карман и достал маленький брелок.

– Я получил это несколько месяцев назад. Кто-то прислал мне это по почте.

Артемис взглянул на золотой брелок в форме вставшего на дыбы коня.

– Что это?

– Я думаю, это он мне прислал. Тот человек, про которого она сказала, что он отомстит.

– Зачем он это сделал?

Глентхорп опять потер нос.

– У меня такое чувство, что он со мной играет. Как кошка с мышкой, понимаете? Но это несправедливо.

– Почему же?

– Потому что из нас троих я единственный ее не тронул. – Глентхорп ссутулился на своем сиденье. – Я единственный ее не тронул, понимаете?

– Но вы были там в ту ночь, не так ли? – не унимался Хант.

– Да, но…

– Не тратьте силы на объяснения, Глентхорп. Они меня не интересуют. Можете попробовать объясниться перед тем, кто вас преследует. – Артемис легко постучал по крыше экипажа, чтобы привлечь внимание кучера. – Прошу прощения, но здесь я вас оставлю и дальше до дома дойду пешком.

– Но хулиганы…

– Человек должен уметь выбирать себе компанию.

Экипаж остановился. Артемис вышел, закрыл дверцу и, не обернувшись, зашагал в темные клубы тумана.

Глава 7

Сегодня вечером он нарушил все свои законы, по которым жил в последние годы. Законы эти были немногочисленны, зато тверды и незыблемы. Он торговал мечтами, но запрещал себе в них верить, ибо это было бы глупой ошибкой. Создавать иллюзии стало его профессией, но сам он никогда не смешивал фантазии с реальностью.

Артемис полагал, что несколько вальсов с Грешной Вдовой будут лишь новыми элементами в его хитроумной стратегии заманивания ее в ловушку. Эта дама слишком много о нем знала, и он стремился взять над ней верх. Как гласит древнее изречение ванза: «Чтобы справиться с опасностью, прежде надо ее понять».

Мэделин раздраженно взглянула на него сквозь прорези для глаз в украшенной перьями маске.

– Пора перейти к делу, сэр.

Вот и потанцевали!

– Я надеялся, что вы, прежде чем перейти к обсуждению наших дел, насладитесь вечером. – Артемис ближе притянул ее к себе и увлек в очередной круг по переполненному танцевальному залу. – Я, например, собираюсь сначала развлечься.

– Не знаю, что за игру вы затеяли, мистер Хант, но я пришла сюда не затем, чтобы танцевать и развлекаться.

– Должен вам сказать, Мэделин, что вы не оправдываете свою репутацию коварной соблазнительницы, способной довести мужчину до погибели. Признаюсь, я несколько разочарован.

– Разумеется, мне прискорбно сознавать, что я оказалась недостаточно увлекательной спутницей, но ваши выводы меня не удивляют. Не далее как позавчера моя тетушка заметила, что я стала такой же странной и нелюдимой, как все члены Ванзагарского общества.

– Не волнуйтесь, мэм. Если раньше я не питал особого интереса к странным, нелюдимым женщинам, то в последнее время, кажется, начинаю входить во вкус.

Потрясенная этим заявлением, Мэделин открыла рот, но Артемис вновь закружил ее по залу, и она не успела высказать свое вполне справедливое возмущение. Складки длинного черного домино волнами опахивали ее ноги.

Артемис решил во что бы то ни стало насладиться хотя бы частью этого вечера. Он чувствовал ее в своих объятиях, такую теплую и волнующую. Ее запах пьянил сильнее самого экзотического фимиама. После разговора в ее библиотеке им овладело какое-то странное безрассудство, и сегодня вечером он с удовольствием отдался его власти, презрев опасность.

Когда они прошли четверть круга по танцевальной площадке, Мэделин наконец собралась с мыслями, – Скажите, ради Бога, почему вы настаиваете на этом нелепом вальсе? – резко спросила она. – Просто бред какой-то!

– Уверяю вас, это не бред. Мы действительно танцуем вальс, как вы, наверное, могли заметить. И в отличие от остальных многочисленных развлечений «Павильонов мечты», здесь нет никакой иллюзии. Вот увидите: когда кончится танец, мы оба запыхаемся.

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, сэр.

Он слабо улыбнулся.

– Я продаю мечты и иллюзии, мэм. Вы желаете воспользоваться моими услугами. Как любой опытный торговец, я настаиваю на том, чтобы вы испробовали мой товар и оценили его качество, прежде чем мы перейдем к скучному обсуждению условий сделки.

Он вновь закружил ее в вальсе, не дав ей возразить. Надо держать темп, чтобы у нее сбилось дыхание и она не смогла говорить о делах.

Конечно, в конце концов им придется перейти к основному предмету. Но Артемис хотел, чтобы разговор проходил именно здесь, на территории его владений, а не в том месте, куда пригласит она. Такие детали много значили при любых торговых переговорах. Когда имеешь дело с женщиной, которая, по слухам, убила джентльмена, надо тщательно продумывать ходы.

Пока они вальсировали, практичный взгляд Артемиса с удовлетворением отмечал, что залы Золотого павильона сегодня вечером полны. Балы-маскарады проводились каждый четверг в летние месяцы и были одним из самых популярных развлечений в этом увеселительном парке. Сюда мог прийти каждый, кто имел возможность купить билет. Единственное требование состояло в том, чтобы танцоры были в масках.

Многих оскорбляла такая демократичность. Однако балы-маскарады пользовались неизменным успехом у некоторых пресытившихся представителей высшего света, А чтобы привлечь народ, большего и не требовалось. Легкий налет скандальности и интриги придавал парку безусловную притягательность. Каждый четверг вечером франты, офицеры, молодые повесы и мелкопоместные дворяне смешивались на танцевальной площадке с актрисами, знатными дамами, купцами и бродягами. Они кружили в вальсе, а вокруг царило причудливо воссозданное великолепие Древнего Египта и Рима.

Призрачный свет мерцал на золоченых колоннах, обелисках и статуях. В одном конце просторных залов возвышалась имитация египетского храма, дополненная поддельными каменными сфинксами. В другом конце стоял римский фонтан, окруженный художественно отколотыми колоннами, который изливал свои воды в широкий низкий бассейн. Между этими основными сооружениями располагались фальшивые мумии, роскошные троны и многочисленные расписные урны. Здесь было также большое количество темных ниш и альковов с маленькими каменными скамьями, рассчитанными всего на двух человек.

Когда три года назад Артемис купил заброшенный парк, он ясно представлял себе, что конкретно он хочет создать. Генри Леджетт неукоснительно следовал всем его указаниям, воплощая грандиозный проект в жизнь. Именно Генри имел дело с управляющим, архитекторами и декораторами. Всем этим людям было дано задание наполнить большой парк экзотикой, роскошью и тайной.

Никто так полно не понимал манящее таинство мечты, как человек, который не позволял себе мечтать.

На его взгляд, музыка кончилась слишком быстро. Он нехотя остановил Мэделин. Черные складки домино в последний раз опахнули ее изящные лодыжки и, затрепетав, опустились. Ее глаза настойчиво смотрели на него из-под маски.

– Ну а теперь, когда вы вдоволь развлеклись со мной, мы можем перейти к делу, сэр?

Что ж, он это предвидел, и танец, увы, не мог длиться всю ночь.

– Хорошо, миссис Деверидж, мы обсудим нашу сделку. Но не здесь. Для такого низкого занятия нам нужно уединение.

– Я не считаю его таким уж низким, сэр.

– В глазах общества, мэм, нет ничего более вульгарного, чем вопросы бизнеса.

Он взял ее за руку и вывел через широкие двойные двери на ярко освещенную территорию «Павильонов мечты». Теплый вечер выманил в парк толпы желающих вкусить слегка скандальных развлечений парка.

Тщательно продуманное освещение усиливало мрачноватый эффект триумфальных арок, мифологических сцен и классических руин древности, красовавшихся вдоль извилистых лесных дорожек. Высоко над головами по натянутому канату ходил акробат. Внизу кучка щеголей делала ставки на результаты фокусов, которые показывал человек, одетый восточным факиром. Люди жевали горячие мясные пирожки и пирожные, продававшиеся в ближайших палатках. Мужчины и женщины кокетничали в садовых беседках и исчезали на темных тропинках. По всему парку звучали музыка, смех и взрывы аплодисментов.

Мэделин взглянула на шумную компанию молодых людей, толпившихся перед Пещерой отшельницы.

– Клянусь, эта пещера выглядит совсем как настоящая!

– В том-то и фокус, миссис Деверидж.

Он крепче сжал руку Мэделин и повел ее в дальний конец парка, к деревьям, окутанным мраком. Они прошли мимо входа в Хрустальный павильон, где собирались зрители, чтобы посмотреть шуточный бой заводных солдатиков.

Из соседнего павильона послышались аплодисменты. Мэделин оглянулась на его освещенный вход.

– Что там за аттракцион?

– Это Серебряный павильон. Я нанял гипнотизера, он дает сеансы гипноза.

– Ах, ну конечно! Этого-то гипнотизера и рвались посмотреть в тот вечер Нелли и Элис. – Она с любопытством взглянула на Артемиса:

– А вы верите в силу гипноза, сэр?

Он прислушался к одобрительным крикам, доносившимся из Серебряного павильона.

– Я верю в доход от продажи билетов, мэм. Гипнотизер приносит мне неплохие барыши.

Вместо того чтобы улыбнуться в ответ на эту ироничную шутку, Мэделин в задумчивости поджала губы.

– Гипноз лежит в основе некоторых элементов учения ванза.

– Не буду спорить. Человеческий разум – загадочная сфера. Тайны разума составляют самую суть философии ванза.

Гравийная дорожка темнела, и толпа мало-помалу рассеивалась.

– Куда мы идем? – тревожно спросила Мэделин.

– В тот уголок парка, который еще не открыт для публики. Там мы сможем уединиться. Я покажу вам новейший аттракцион.

– Какой же?

– «Замок с привидениями».

Она резко обернулась:

– С привидениями?..

Ее тон удивил Артемиса.

– Уж не хотите ли вы сказать, что боитесь привидений, миссис Деверидж? Ни за что не поверю!

Она промолчала, но он чувствовал ее напряжение.

Когда они подошли к темной ограде, отделявшей дальний конец парка, Артемис снял маску.

– Здесь можно не беспокоиться, что вас увидят, миссис Деверидж. Эта территория закрыта для посетителей.

Она заколебалась, потом нехотя сняла свою маску. Ее темные волосы блестели в лунном свете.

– «Замок с привидениями» еще недоделан. – Артемис открыл ворота и взял незажженный фонарь, оставленный невдалеке. – Мы откроем его в следующем месяце. Я думаю, этот аттракцион будет пользоваться большим успехом у молодежи и влюбленных парочек.

Мэделин ничего не сказала. Он зажег фонарь и повел ее по гравийной дорожке, обнесенной высоким забором. Они завернули за угол и очутились перед каменными воротами.

– Это новый лабиринт, – объяснил Артемис, когда они прошли ворота. – Он откроется вместе с «Замком с привидениями». Я лично спроектировал его по чертежу ванза, который наверняка поставит в тупик многих моих посетителей.

– Не сомневаюсь. Мой отец говорил, что лабиринты ванза самые запутанные из всех, которые он когда-либо видел.

Уловив в ее голосе неодобрение, Артемис улыбнулся.

– Вы не любите лабиринты?

– В детстве любила. Но потом они стали ассоциироваться у меня с Ванзагарским обществом.

– И вы перестали находить их увлекательными?

Она загадочно покосилась на него, но ничего не ответила.

Он завел ее еще за один поворот, и перед ними возник готический фасад «Замка с привидениями», залитый тусклым лунным светом, с подобающе темными и мрачными узкими окнами.

Мэделин оглядела зловещее строение.

– Очень похоже на замок из романа ужасов миссис Йорк. Я бы дважды подумала, прежде чем туда войти.

– Принимаю это за комплимент.

Она в испуге посмотрела на него, потом натянуто улыбнулась.

– Как я понимаю, вы приложили руку к проекту этого аттракциона, так же как и к проекту лабиринта?

– Да. Надеюсь, он вызовет холодок на спинах даже самых рисковых моих гостей.

Она испытующе взглянула на него:

– «Павильоны мечты» для вас не просто деловое предприятие, не так ли?

Артемис задумчиво смотрел на «Замок с привидениями», мысленно взвешивая свой ответ.

– Раскрою вам один секрет, который не выдал бы никому другому, миссис Деверидж. Я купил увеселительный парк, потому что счел это отличным вложением капитала. На этом месте я собирался построить дома и магазины. Возможно, когда-нибудь я так и поступлю, но пока мне доставляет удовольствие придумывать и проектировать разные аттракционы. Торговля мечтами – прибыльный бизнес.

– Понятно. А когда найдете себе подходящую невесту и женитесь, вы будете по-прежнему управлять этим парком?

– Я еще не думал над этим. – Он поставил ногу на низкую каменную ограду, которая отмечала путь к замку. – Вы уже второй раз спрашиваете меня про мои планы в отношении будущей жены. Похоже, вас очень волнует, чтобы я был с ней честен.

– От души вам это советую.

– Да? А что, если ей не понравится мой источник доходов?

Мэделин сцепила за спиной руки в перчатках, любуясь готическим павильоном.

– Советую вам быть честным с ней с самого начала, сэр.

– Даже если это может привести к тому, что я ее потеряю?

– Я убедилась на собственном опыте, что обман – плохая основа для брака.

– Вы хотите сказать, что ваш брак был построен именно на таком зыбком фундаменте?

– Мой муж лгал мне с самого первого дня нашего знакомства, сэр.

Услышав ее холодный и вместе с тем испуганный голос, Артемис застыл:

– О чем же он лгал?

– Обо всем. Он обманывал и меня, и моего отца. Я слишком поздно поняла, что нельзя верить ни единому его слову. Я до сих пор пытаюсь отделить факты от вымысла, – Да, это неприятно.

– Это хуже, чем вы можете себе представить, – прошептала Мэделин.

Он протянул руку и взял ее за подбородок.

– Прежде чем мы приступим к обсуждению деловых вопросов, миссис Деверидж, я хочу заключить с вами одно соглашение.

– Какое именно?

– Давайте пообещаем друг другу не лгать на протяжении всего нашего сотрудничества. Можно вообще не говорить о каких-то вещах, в конце концов, каждый имеет право на собственные секреты, но обманывать друг друга мы не будем. Согласны?

– Заключить такое соглашение совсем нетрудно, сэр, – в лунном свете ее глаза казались бесцветными, – но как проверить, что другой его выполняет?

– Прекрасный вопрос, миссис Деверидж. Но к сожалению, у меня нет на него сколько-нибудь внятного ответа. Наверное, придется полагаться исключительно на доверие.

Губы ее чуть скривились.

– Меня считают сумасшедшей и к тому же убийцей. Неужели вы готовы рисковать, доверяя мне?

– У всех нас есть свои маленькие слабости и причуды. – Он пожал плечами. – Если мы заключим эту сделку, вам тоже придется закрыть глаза на многие мои недостатки: во-первых, на мое ванзагарское прошлое, а во-вторых, на тот неприятный факт, что я торгаш.

Мэделин уставилась на него во все глаза, потом издала короткое приглушенное восклицание, отдаленно похожее на смех.

– Хорошо, сэр, я обещаю, что не буду вам лгать.

– А я – вам.

– Любопытное соглашение, не правда ли? – спросила она, криво усмехнувшись. – Договор о честности между женщиной, которая, по слухам, убила мужа, и джентльменом, который скрывает от мира правду о себе.

– Меня оно вполне устраивает. – Артемис взглянул на нее. – Ну-с, может быть, наконец вы изложите свою просьбу, миссис Деверидж?

– Не волнуйтесь, сэр. Я не попрошу ничего особенного. Только то, что любой здравомыслящий человек вправе ожидать от сумасшедшей. – Она не отрывала глаз от темного здания. – Я хочу, чтобы вы помогли мне найти привидение, сэр.

Артемис долго молчал, размышляя над услышанным, потом медленно выдохнул.

– Трудно представить, что женщина с вашим умом и образованием серьезно верит в фантомы.

Что-то в выражении ее лица насторожило его.

– В одного конкретного призрака я почти готова поверить.

– У этого призрака есть имя?

– Да, – тихо проговорила она, – у него есть имя. Ренвик Деверидж.

Может быть, в сплетнях есть доля правды и она действительно сумасшедшая, кандидат в Бедлам? Артемис вдруг остро ощутил ночную прохладу. С Темзы поднимался туман и постепенно окутывал парк.

– Вы в самом деле думаете, что ваш покойный муж вернулся с того света и теперь вас преследует? – осторожно спросил он.

– Незадолго до того… как случился пожар и мой муж погиб, он поклялся истребить всю мою семью.

– О Боже!

– И успел погубить моего отца.

Артемис смотрел на нее очень внимательно.

– Говорят, что Уинтон Рид умер от сердечного приступа?

– Это было отравление, мистер Хант. – Она взглянула на него и быстро отвела глаза. – Моя тетя пыталась его спасти, но папа был уже очень стар и слаб сердцем. Он умер через несколько часов после пожара.

– Понятно, – проговорил Артемис ровным тоном. – Доказательств у вас, разумеется, нет?

– Никаких. Вы мне не верите, сэр? – Мэделин махнула рукой. – Я вас не виню. Те, кто считает меня убийцей, несомненно, сказали бы, что я испытываю угрызения совести и поэтому вижу призрак убитого мужа.

– А вы видели его призрак?

– Нет, – она замялась, – но я знаю человека который его видел.

«Интересно, что это – сумасшествие или коварный расчет? – гадал Артемис. – Уж не хочет ли она втянуть меня в какие-то свои темные игры?» Как бы то ни было, разговор оказался отнюдь не скучным.

– Как по-вашему, что происходит, миссис Деверидж?

– Знаю, это похоже на бред, но в последнее время я начала сомневаться, что в ту ночь мой муж погиб в огне.

– Насколько я слышал, в сгоревшем доме нашли труп Девериджа.

– Да. Его опознал врач. Но что, если?..

– Что, если врач ошибся? Вы это хотите сказать?

– Да. Мне сообщили, что труп обгорел, но не до полной неузнаваемости. Тем не менее могла иметь место ошибка. – Она вдруг обернулась и посмотрела ему в лицо. В свете фонаря ее взгляд сверкал решимостью. – В любом случае я должна выяснить правду, и как можно скорее. Если мой муж до сих пор жив, то он вернулся, чтобы привести в исполнение свою месть, направленную против моей семьи. Мне надо принять меры, чтобы обезопасить тетю и себя.

Он долго смотрел на нее.

– А если окажется, что вы стали жертвой воспаленного воображения, миссис Деверидж? Что тогда?

– Докажите мне, что я ошибаюсь, полагая, что Ренвик явился из могилы. Докажите мне, что я безумна. Уверяю вас, сэр, я буду рада узнать, что все дело только в моем душевном нездоровье, – Мэделин скривила губы в мрачной усмешке, – по крайней мере я могу начать лечиться. Моя тетушка умеет готовить отличные снадобья от болезней такого рода.

– Может быть, вам стоит обратиться на Боу-стрит, миссис Деверидж? Наверное, там вам кто-нибудь поможет.

– Даже если мне удастся убедить сыщика с Боу-стрит в том, что я не сумасшедшая, он не сумеет одолеть знатока философии ванза.

– А Деверидж был знатоком?

– Да. Он не был магистром, хоть и стремился им стать, но опыта ему хватало. Знаете, сэр, когда я просмотрела отцовское досье на членов Общества, я пришла к выводу, что, кроме вас, есть только один человек, к которому я могла бы обратиться. Но к сожалению, он в отъезде.

Мысль о том, что она хотела нанять кого-то другого, почему-то рассердила Артемиса.

– Кто же этот человек, которого вы сочли подходящим для такого задания?

– Мистер Эдисон Стокс.

– Да, его сейчас нет в Лондоне, – пробормотал Артемис. – Он недавно женился и отправился с женой в свадебное путешествие. Кажется, его очень интересуют памятники Древнего Рима.

– Совершенно верно. Так что, как видите, у меня не было выбора.

– Всегда приятно сознавать, что ты первый в списке, даже если этот список очень короткий. Она встретила его взгляд.

– Ну так как, сэр? Вы поможете провести расследование в обмен на журнал моего отца?

Артемис посмотрел Мэделин в глаза и не увидел в них никакого безумия, лишь страстную решимость и проблески надежды. Если он ей не поможет, она сама возьмется за это дело или обратится к какому-нибудь чокнутому, каких полно среди членов Ванзагарского общества. И в том, и в другом случае она подвергнет себя серьезному риску, если страхи ее оправданны.

Если они оправданны…

«Есть тысяча разных причин не связываться с этой женщиной», – думал Артемис, но в данный момент не мог задержаться мыслью ни на одной из них.

– Я наведу кое-какие справки, – услышал он свой небрежный ответ. Она раскрыла рот, но он поднял руку, заставив ее молчать. – Если они подтвердят ваши опасения, мы с вами будем обсуждать этот вопрос дальше. Но больше ничего не обещаю.

Она неожиданно улыбнулась, и эта лучезарная улыбка затмила свет фонаря.

– Спасибо, сэр. Обещаю вам, что, когда все это закончится, вы получите папин журнал и сможете делать с ним все, что захотите.

– Конечно, – откликнулся он и мысленно добавил: «Я в любом случае его получу».

– Ну а теперь, – отрывисто сказала Мэделин, – полагаю, у вас есть ко мне вопросы?

– Есть, и очень много.

– То, что я сейчас расскажу, наверняка покажется вам по меньшей мере странным.

– Не сомневаюсь в этом.

– Но уверяю вас, у меня есть веские причины для опасений.

– По правде говоря, мэм…

Она вопросительно взглянула на Артемиса:

– Да?

– Мы с вами договорились быть честными друг с другом, поэтому будет лучше, если я прямо сейчас скажу вам о том, что вы мне очень нравитесь, Мэделин.

Повисла гнетущая тишина.

– О Боже! – наконец проговорила она. – Это весьма прискорбно.

– Согласен с вами, но тут уж ничего не поделаешь.

– Я надеялась, что нам с вами удастся избежать подобных осложнений.

– Как видите, мэм, не удалось.

– Однако, – отрезала Мэделин, – мне кажется, у вас есть преимущество перед остальными джентльменами, которые были подвержены той же напасти.

– Напасти? – задумчиво переспросил Артемис. – Да, пожалуй, это подходящее слово.

Она нахмурилась.

– Знаете, ведь вы не первый мужчина, который испытывает ко мне интерес подобного рода.

– Для меня большое облегчение узнать, что я не одинок.

Она вздохнула.

– Это совершенно непостижимо, но, откровенно говоря, весь последний год я получала открытки и букеты от джентльменов. Все они стремились завязать со мной роман.

– Понимаю.

– Это довольно странно, но тетя Бернис объяснила мне, что есть определенный тип мужчин, которых привлекают вдовые женщины. Такой мужчина, несомненно, полагает, что дама в моем положении имеет некоторый опыт и, таким образом, ему нет нужды беспокоиться об… э… об отсутствии этого самого опыта.

Артемис понимающе кивнул:

– Иными словами, ему не надо сдерживаться из благородного уважения к ее невинности.

– Вот именно. Как говорит тетя Бернис, вдова обладает определенным шармом.

– М-м-м…

– Я могу это понять: мужчине больше нравится иметь дело с опытной женщиной.

– М-м-м.

Она слегка покачала головой.

– Но слухи, которыми окружена смерть моего мужа, казалось бы, должны были оттолкнуть от меня джентльменов.

– Согласен с вами.

– Опыт – это, конечно, хорошо, но, признаюсь, мне непонятно, как может нравиться дама, которую считают убийцей собственного мужа.

– Вкусы нельзя объяснить.

Артемис не стал говорить про пари в клубах. Тысяча фунтов стерлингов, гарантированная тому, кто рискнет провести ночь с Грешной Вдовой, вполне объясняла букеты и приглашения, которые она получала. Но он боялся, что Мэделин это не очень понравится.

Она посмотрела на него с укоризной.

– Советую вам, сэр, прибегнуть к помощи вашего мастерства ванза, чтобы побороть желание завести со мной роман.

Он обхватил ее лицо ладонями.

– К сожалению, должен вам признаться, Мэделин, что, несмотря на звание магистра ванза, я, кажется, бессилен против этого желания.

Мэделин округлила глаза:

– Правда?

– Правда.

Она судорожно сглотнула.

– Это очень странно.

– Да, конечно. Но как вы постоянно мне напоминаете, странность – основополагающая черта джентльмена, изучающего ванза.

Артемис нагнул голову и накрыл ее губы своими, не дав ей больше сказать ни слова.

Мэделин была удивлена и растеряна, но не пыталась сопротивляться. Он обнял ее и крепко прижал к груди – гораздо крепче, чем во время вальса. Он почувствовал тепло ее тела и уткнулся твердой мужской плотью в мягкий изгиб ее бедра. Ее тонкий аромат вскружил ему голову.

Она тихо ахнула, и в следующий момент ее губы вдруг стали податливыми. Складки ее домино задели его сапоги.

Он скользнул руками под домино и обхватил ее как раз под лифом платья, почувствовав дразняще нежную тяжесть грудей. Его охватило яростное желание. Кровь быстро вскипала в жилах.

«Наверное, вдовы и впрямь обладают особым шармом», – подумал Артемис.

Он вновь припал к ее губам в жадном поцелуе. Она отвечала с явным воодушевлением, но как-то неуклюже. Артемис вспомнил, что она уже год как вдова и что ее замужество явно было несчастливым.

Его поразило то неистовое влечение, которое вдруг проснулось в его теле. Он прошел хорошую выучку в школе ванза и умел управлять своими эмоциями, в том числе и теми, что относились к женщинам. К тому же он уже не был похотливым юнцом, но сейчас просто сгорал от вожделения.

Он оторвался от ее губ и принялся целовать сладкую беззащитную шею, все крепче сжимая стройное тело. Она запустила пальцы в его волосы и задрожала в его объятиях.

«Да, у вдов определенно есть свой шарм», – решил он.

– Артемис, – застонала она, как будто где-то внутри у нее прорвало плотину.

Страсть занялась в нем пожаром. Уже много лет он не знал такого всепоглощающего желания. Он чувствовал, что вот-вот лишится самоконтроля, выработанного годами упорной тренировки, но это его не останавливало. Напротив, он мечтал пасть жертвой собственной страсти.

– Я ошибся, – сказал он ей в губы, – вы еще более опасны, чем про вас говорят.

– Нет.

– Да.

– Может быть, это просто та странная напасть, про которую я только что говорила? – прошептала Мэделин.

– Может быть, но, должен сознаться, мне все равно.

Артемис углублял поцелуй, одновременно пытаясь думать. Это было нелегко. Но одно обстоятельство не давало ему покоя: он не мог овладеть ею прямо здесь, на сырой траве.

Он оторвал ее от земли и понес к крыльцу «Замка с привидениями». Складки ее плаща ниспадали ему на руки.

– О Боже! – Мэделин оторвала губы от губ Артемиса и застыла в его объятиях. В темноте ее глаза расширились, но не от страсти. – Окно!

– Что? – Ее испуганный голос вернул его к реальности. Он быстро поставил ее на ноги и взглянул наверх, на ряд узких сводчатых окон. – В чем дело?

– Там кто-то есть. – Она уставилась на темные оконные стекла второго этажа. – Клянусь вам, я видела, как он двигался!

Артемис застонал.

– Я вам верю.

– Что? – Она резко обернулась к нему. – Но кто…

– Мой друг Закари или один из его агентов. Сколько раз я им говорил не подходить к этому аттракциону, пока он не достроен! Но эти шалопаи в восторге от «Замка с привидениями». Они наперебой дают Генри советы, подсказывают разные устрашающие эффекты.

Он пошел к ступенькам крыльца.

– Артемис, подождите…

– Стойте здесь. – Он взял фонарь и открыл парадную дверь. – Я сейчас вернусь. Только выпровожу оттуда ребят.

– Мне это не нравится, Артемис. – Она обняла себя за плечи и тревожно посмотрела на дверь. – Пожалуйста, не ходите туда! Пошлите кого-нибудь из ваших людей, пусть они разберутся.

Ее страхи выходят за грань разумного, решил Артемис. Но с другой стороны, эта дама боялась привидения убитого мужа. Он вспомнил прочные ставни и сигнальные колокольчики, которыми она укрепила свой дом. Какая дьявольская ирония судьбы бросила его в объятия этой женщины? Но теперь он не мог от нее уйти: его привязывал к ней не только журнал ее отца.

– Успокойтесь, – сказал он как можно мягче, – я сейчас вернусь.

Он вошел в «Замок с привидениями». Его фонарь осветил каменный холл, бросив черные тени под витую лестницу.

– Черт возьми, почему вы так упрямы?

Подобрав свои юбки, Мэделин взбежала по ступенькам крыльца и вошла вслед за Артемисом в помещение аттракциона.

– Я действительно видела в окне человека.

– Я уже сказал, что не сомневаюсь в этом.

– Хватит со мной шутить, сэр. Теперь вы работаете на меня, и если вы настаиваете на встрече с непрошеным гостем, то я обязана вас сопровождать.

Артемис на мгновение задумался: выпроводить ее на улицу? Пожалуй, не стоит. Она не на шутку испугалась тени в окне и, оказавшись в одиночестве, испугается еще больше. Вряд ли человек, который находится в этом здании, если он вообще здесь есть, представляет серьезную опасность.

– Как вам будет угодно. – Он начал подниматься по узкой лестнице, которая вела на второй этаж замка. Свет фонаря зловеще плясал на стенах.

– Не в обиду будет сказано, – проговорила Мэделин у него за спиной, – но лично у меня нет ни малейшего желания платить деньги, чтобы посмотреть этот аттракцион с привидениями.

– Впечатляет, не так ли? – Он взглянул на белые кости, висевшие в каменной нише. – Как вам нравится этот скелет?

– Ужас!

– Это идея Коротышки Джона. Когда аттракцион откроется, под потолком будут висеть привидения и один прекрасно выполненный муляж безглавого трупа. Другой паренек предложил поставить на верхней площадке лестницы несколько фигур в длинных черных сутанах с капюшонами.

– Артемис, ради Бога, сейчас не время для экскурсии! Там, наверху, кто-то есть. Может быть, он притаился и ждет, чтобы на нас напасть?

– Сомневаюсь. Закари и его приятели прекрасно знают, что я не люблю таких шуток. – Эти маленькие негодники испортили его романтический вечер с Мэделин! Ну ничего, они у него еще попляшут, черти! – Вообще-то мои агенты – славный народ, но бывает… Он резко замолчал, привлеченный движением на верхней площадке лестницы. Свет фонаря выхватил из темноты подол плаща, но фигура уже начала удаляться. Какой-то человек почти бесшумной походкой скрылся во мраке длинного коридора.

– Артемис! – в страхе выдохнула Мэделин.

Не обращая на нее внимания, он быстро преодолел оставшиеся ступеньки и бросился за убегавшей фигурой. Мэделин не отставала. Вот когда Артемис пожалел, что разрешил ей его сопровождать. Он лишь мельком видел таинственного человека в плаще, но успел понять: это не мальчик, а взрослый мужчина.

В конце коридора хлопнула дверь. Артемис остановился перед ней, поставил фонарь на пол и покрутил ручку. Она повернулась, но дверь не открылась.

– Этот негодяй подпер дверь изнутри чем-то тяжелым, – сказал он Мэделин.

Он навалился плечом на дверь и толкнул изо всех сил.

– Дайте я помогу. – Мэделин встала у него за спиной и надавила обеими руками на деревянную панель.

Артемис почувствовал, что дверь поддалась. Тяжелый предмет, который ее подпирал, со скрипом двигался по полу. Из комнаты доносились звуки возни.

– Что там происходит, черт возьми? – пробормотал Артемис.

Он в последний раз толкнул дверь, и она приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было протиснуться в темное помещение.

– Стойте здесь! – сказал он Мэделин, на этот раз тоном приказа.

– Прошу вас, будьте осторожны! – отозвалась она, и в голосе ее слышалась такая же властность.

Артемис ворвался в комнату, низко пригнувшись и отклонившись в сторону, чтобы не подставляться под пулю. Инстинктивно вспомнив старые навыки, он старался держаться в тени.

Но он уже понял, что опоздал.

Из открытого окна, выходившего на маленький балкончик, тянуло ночной прохладой. Слабые потоки воздуха колыхали развешанные по углам искусственные сети паутины. Легкие занавески зловеще вздувались в лунном свете, молчаливо дразня Артемиса.

«Вот идиот! – подумал он. – Зачем он пошел на балкон?»

Таинственный гость сам себя благополучно загнал в угол, если, конечно, не рискнул прыгнуть с такой высоты.

Однако загнанные в угол существа крайне опасны.

Артемис обошел свежерасписанный холст с изображением пары привидений, витающих над склепом, и, откинув в сторону паутину, приблизился к окну, откуда просматривался весь маленький балкончик. Он был пуст.

– Там никого нет, – прошептала Мэделин, стоявшая посреди комнаты. – Он ушел.

– Ему повезло, если он не сломал себе шею, когда прыгал.

– Но я не слышала ни звука!

Она права.

Артемис шагнул на балкон и взглянул вниз. Ни бесформенного тела на траве, ни темной фигуры, хромающей к южному, редко используемому выходу из парка.

– Исчез!.. – прошептала Мэделин.

– Он не мог прыгнуть отсюда, без риска сломать себе шею. – Артемис отступил на шаг и задрал голову. – А что, если он ушел другим путем?

– По крыше?

– Это возможно, но ему пришлось бы столкнуться с той же проблемой: как оттуда спуститься… – Артемис осекся, задев носком сапога какой-то мягкий податливый предмет. Он посмотрел вниз, и сердце его сжалось от холодной ярости. – Проклятие!

Нагнувшись, он поднял вещь, на которую наступил.

– Что это? – спросила Мэделин.

– Причина, благодаря которой наш непрошеный гость не разбил себе голову и не сломал ногу, спускаясь с этого балкона несколько минут назад. – Артемис показал ей длинную веревку со сложным узлом на конце. – Он наверняка воспользовался этим не только для того, чтобы выбраться из этого дома, но и чтобы в него забраться.

Мэделин вздохнула.

– Ну что ж, по крайней мере теперь вы знаете, что я видела не привидение.

– Наоборот, я в этом совсем не уверен.

Она напряглась.

– Что вы хотите сказать?

Артемис медленно протянул на раскрытой ладони тяжелую веревку.

– Узлы на его веревочной лестнице – это узлы знатока ванза.

Глава 8

– Расскажите мне все с самого начала, – попросил Артемис.

Мэделин взглянула в окно библиотеки на маленький голый сад и сцепила руки за спиной, стараясь успокоиться и сосредоточиться. Артемис небрежно сидел на краю ее письменного стола, ожидая, когда она начнет свои объяснения.

Вчера вечером после происшествия в «Замке с привидениями» он сразу же отвез ее домой, проверил запоры на ставнях и пообещал прислать человека, который приглядит за ее домом ночью.

– Постарайтесь заснуть, – посоветовал он, – а мне надо немного подумать. Я приеду утром, и мы выработаем план.

Всю ночь она прикидывала, насколько откровенно рассказывать ему о событиях прошлого, и теперь старалась тщательно подбирать слова.

– Я уже говорила вам, что мой муж отравил моего отца. Я застала папу перед самой смертью. Бернис пыталась его спасти, но даже самые сильные ее снадобья оказались бессильны. Она сказала, что Ренвик дал папе какой-то смертельный яд.

– Продолжайте.

По его ровному, бесстрастному тону она не могла определить, верит он ей или нет.

– К тому времени нам всем было ясно, что Ренвик – полный безумец. Первые несколько месяцев он успешно это скрывал, водя за нос меня, моего отца и всех остальных. Но в конце концов его душевная болезнь стала очевидна.

– Как вы поняли, что ваш муж сумасшедший?

Она замялась.

– Очень скоро после нашей свадьбы мне стало ясно, что Ренвик – человек с большими странностями. Он часами сидел в комнате на верхнем этаже дома, которую называл своей лабораторией и всегда держал запертой. Он никому не разрешал туда заходить. Но как-то днем, когда он медитировал, я украла ключ.

– И осмотрели запертую комнату?

– Да. – Она опустила глаза и посмотрела на свои руки. – Вы, конечно, считаете этот поступок недостойным послушной жены?

Артемис оставил этот вопрос без ответа.

– И что же вы там нашли?

Она медленно обернулась и встретилась с его взглядом.

– Доказательства того, что Ренвик серьезно и глубоко изучал темную сторону ванза.

– Какие именно доказательства?

– Журналы, книги, блокноты. Разный алхимический вздор, который презирал мой отец. Он говорил, что подобные вещи не настоящая наука ванза. Но я знаю, что в этой философии всегда была тайная сторона в виде магии и алхимии.

– Оккультная чушь! Монахи из «Гарден-Темплс» не учат таким вещам. Эти знания находятся под запретом.

Она вскинула брови.

– Знаете пословицу, сэр: «Запретный плод сладок»?

– Насколько я понимаю, ваш муж был одним из тех, кого привлекали запретные знания?

– Да. Именно поэтому он втерся в доверие к моему отцу и стал вхож в наш дом. Он женился на мне, надеясь выманить у моего отца интересующие его знания. Он полагал, что, став членом нашей семьи, он автоматически получит право на папины секреты.

– Какие именно секреты интересовали Девериджа?

– Его интересовали две вещи. Первое – он хотел овладеть древним языком ванза, на котором написаны старые книги по алхимии и магии.

– А второе?

Лицо ее напряглось.

– Ренвик хотел стать высшим магистром. Он был одержим желанием получить эту степень.

– Ваш отец отказался обучать его высшим наукам ванза?

Она тяжело выдохнула:

– Да. Папа в конце концов понял, что Ренвик – злодей, но, к сожалению, это случилось слишком поздно. Мой муж верил, что, разгадав тайны оккультных текстов ванза, он сделается всесильным колдуном.

– Если Деверидж в это верил, значит, он и впрямь был безумцем.

– Больше чем безумцем, сэр. Незадолго до своей смерти папа предупредил Бернис и меня, что Ренвик поклялся убить нас всех. Мой муж хотел уничтожить нашу семью, потому что отец отказался дать ему знания, необходимые для прочтения старых оккультных книг.

– Но Деверидж не успел осуществить свою месть, весьма вовремя умерев от руки вора-домушника, – тихо проговорил Артемис.

– Да. – Мэделин выдержала его твердый, проницательный взгляд. – Бернис считает, что это была рука провидения.

– М-м-м… – Артемис задумчиво кивнул. – Рука провидения – очень удобное объяснение для подобного рода вещей, не так ли?

Мэделин немного помолчала, а затем сказала:

– Знаете, я даже не представляю, что могло случиться, если бы Ренвик тогда не погиб. После смерти отца не осталось никого, кто мог бы защитить нас с Бернис.

– Если то, что вы мне сейчас рассказали, – правда, я вполне понимаю ваше беспокойство.

Она на несколько секунд закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

– Вы мне не верите.

– Скажем так: я пока воздержусь от окончательного суждения.

– Знаю, мой рассказ звучит очень странно, сэр, но это правда. – Она сцепила руки. – Клянусь вам, я не сумасшедшая. То, что вы сейчас услышали, – не плод больного воображения. Вы должны мне верить.

Артемис еще мгновение задумчиво смотрел на Мэделин, потом, ни слова не говоря, встал, подошел к маленькому столику, на котором стоял тяжелый хрустальный графин с коньяком, и налил в рюмку темный напиток.

Он вернулся к Мэделин и вложил рюмку ей в руку:

– Выпейте.

Хрусталь холодил пальцы. Она растерянно смотрела на рюмку и наконец сказала единственное, что пришло на ум:

– Но сейчас только одиннадцать часов пополудни, сэр. Никто не пьет коньяк в такое время.

– Вы и представить себе не можете, чем некоторые люди занимаются в это время дня. Пейте.

– Вы так же настойчивы, как тетушка Бернис со своими эликсирами. – Мэделин подняла рюмку и сделала глоток. Коньяк смочил горло и обжег все внутри, но этот огонь оказался на удивление приятным. Таким приятным, что она решилась на второй глоток.

– А теперь, – сказал Артемис, – давайте перейдем к сути дела. После смерти вашего мужа прошел уже год. Что еще, кроме вчерашнего случая в «Замке с привидениями», заставляет вас думать, что Ренвик Деверидж вернулся, чтобы отомстить вам и вашим родным?

– Поймите меня правильно, сэр, – она со значением поставила рюмку на стол, – я знаю: люди говорят, будто я подвержена диким фантазиям и видениям. Но у меня есть веские основания опасаться, что происходит нечто очень странное.

Он слабо улыбнулся:

– Я вижу, коньяк несколько укрепил ваш дух, мэм. Расскажите мне про привидение Ренвика Девериджа.

Она скрестила руки на груди и принялась расхаживать по библиотеке.

– Я не думаю, что Ренвик Деверидж совершил невозможное и вернулся из могилы, чтобы меня преследовать. Если он где-то здесь, значит, ему каким-то образом удалось уцелеть во время пожара. Я прошу вас поймать привидение, хотя на самом деле не верю в тени умерших.

– Ну хорошо, – Артемис прислонился плечом к боковой стенке книжного шкафа, – давайте поставим вопрос иначе: какие последние события вызвали в вас страх перед Девериджем?

«На этот вопрос не так-то просто ответить», – подумала Мэделин.

– Несколько дней назад я получила письмо от одного джентльмена, бывшего коллеги моего отца. Он тоже знаток древних языков и занимался изучением языка Ванзагары.

– Что же было в этом письме?

Она подалась вперед.

– В своем письме он сообщает мне, что видел тень Ренвика Девериджа в своей библиотеке. Он счел своим долгом поставить меня в известность.

– Проклятие!

Она вздохнула.

– Конечно, все это выглядит довольно нелепо, сэр, но вы должны отнестись к моему рассказу очень серьезно, иначе мне не будет от вас никакого толку.

– Кто этот ученый, который утверждает, что видел привидение?

«Еще один трудный вопрос», – мысленно отметила Мэделин.

– Лорд Линслейд.

– Линслейд? – Артемис ошеломленно уставился на нее. – Все знают, что он чокнутый. Ему уже много лет являются призраки умерших. Как я слышал, он регулярно разговаривает с тенью своей покойной жены.

– Я знаю. – Она перестала ходить и опустилась в ближайшее кресло. – Признаюсь, это письмо меня испугало, но я ему не поверила, до тех пор пока…

– Пока что?

– Пока четыре дня назад не получила еще одно письмо, на этот раз от мистера Питни.

Артемис внимательно посмотрел на нее:

– Итона Питни?

– Вы его знаете?

– Мы встречались пару раз, это было несколько лет назад. Он тоже знаток древних языков.

– Совершенно верно.

– Насколько я знаю, в последние годы Питни стал таким же чудаковатым, как и Линслейд.

– Да, – она откинулась на спинку кресла и взглянула на Артемиса, – он действительно со странностями, даже по меркам членов Ванзагарского общества. Вот уже много лет ему являются призраки, которых он называет «чужаками». В прошлом году он уволил всю домашнюю прислугу, пытаясь избавиться от «чужаков», которые могли среди них затесаться.

– И что же Питни? Он тоже пишет, что видел призрак Девериджа? – сухо бросил Артемнс.

– Нет, мистер Хант. – Она барабанила пальцами по подлокотнику кресла, чтобы справиться с нарастающим раздражением. – В своем письме он не упоминает призраков.

Его лицо чуть смягчилось, но взгляд остался холодным и настороженным.

– Что именно он пишет?

– Я вам сейчас покажу.

Мэделин встала, сняла с шеи ключ и подошла к тому самому шкафу, в котором хранила досье на членов Ванзагарского общества. Открыв дверцу, она достала одно из писем, лежавших на полке, и молча протянула Артемису маленький мятый листок.

Он взял у нее письмо и прочел вслух:

Моя дорогая миссис Д.!

Как бывший коллега Вашего покойного отца, считаю своим долгом сообщить Вам, что после долгих лет тайного наблюдения за мной один «чужак» набрался дерзости и попытался проникнуть в мою библиотеку. По счастью, он был остановлен моими крепкими замками и ставнями.

Тот факт, что «чужак» стремился добраться до моих книг и бумаг, дает мне основание предполагать, что он представляет опасность и для других знатоков древнего языка. Ваш отец как-то рассказывал мне, что обучил Вас древнему языку Ванзагары. Кроме того, мне известно, что книги и бумаги Уинтона до сих пор хранятся у Вас в доме. Я решил предупредить Вас, что кто-то, по всей видимости, ищет материалы подобного рода.

Вы наверняка знакомы с последними слухами про древний текст ванза под названием «Книга секретов». Полная чушь, конечно, но «чужаки» могут выйти из тьмы и устроить охоту за этой книгой…

Артемис сложил письмо. Вид у него был задумчивый. Мэделин сочла это за хороший знак.

– Боюсь, больше мне нечего вам сказать, – осторожно проговорила она. – Сообщение о призраке от человека, который известен своими регулярными галлюцинациями, и предостережение о бесплотном существе, которое пыталось пробраться в библиотеку человека, вот уже много лет одержимого странными идеями. Тем не менее я не могу оставить письма Линслейда и Пит-ни без внимания.

– Вам не надо больше ничего мне объяснять, Мэделин, – спокойно сказал Артемис. – Теперь я понимаю, что вас встревожило.

Она почувствовала облегчение.

– Значит, вы видите связь между этими двумя сообщениями, сэр?

– Конечно. Каждое из этих писем, если взять его в отдельности, можно со спокойной совестью выбросить в мусорную корзину как бред безумца, но вместе они уже составляют систему.

– Вот именно.

Он все понял, с радостью подумала Мэделин. Хотя могло ли быть иначе? Ведь он последователь ванза, а основной принцип этой философии – смотреть в глубь реальности, искать тайны, скрытые под поверхностью.

– И знаете, что здесь самое интересное? – продолжал Артемис. – Линслейд убежден, что видел не просто какой-то отвлеченный призрак, а призрак вашего покойного мужа.

– Теперь вы понимаете, почему я сочла необходимым принять меры предосторожности и провести расследование?

– Разумеется. – Он взглянул на нее. – Полагаю, вы хотите начать с Линслейда?

– Да. Мы могли бы заехать к нему прямо сегодня, если вы не возражаете.

Артемис пожал плечами.

– Сознаюсь, меня разбирает любопытство. Мне еще не доводилось обстоятельно беседовать с человеком, который, по его утверждениям, постоянно общается с духами.

– Я рад, что вы зашли ко мне, миссис Деверидж. Это очень любезно с вашей стороны. – Сияя ямочками на щеках, лорд Линслейд проводил Мэделин к креслу.

Когда он обернулся к Артемису, в его ярких глазах зажглись задорные огоньки.

– И с вашей тоже, сэр. Я счастлив нашей новой встрече, Хант. – Он лукаво улыбнулся Артемису. – Давненько мы с вами не виделись, а?

– Кажется, несколько лет, – сказал Артемис, подходя к креслу.

– Точно, – Линслейд покачал головой, усаживаясь за свой письменный стол, – очень давно, сэр. Насколько я знаю, вы учились в «Гарден-Темплс» и теперь магистр древних наук?

Мэделин посмотрела на висевший на стене позади стола барона большой портрет леди Линслейд в полный рост. На картине была изображена дородная, пышно-телая женщина, которая при жизни возвышалась над своим маленьким подвижным мужем. На ней было вечернее платье с низким вырезом каре, украшенное греческой и этрусской вышивкой. Двенадцать лет назад такой фасон был последним словом моды.

Мэделин вспомнила, что в вопросах одежды лорд и леди Линслейд всегда стремились идти в ногу со временем. И теперь, когда леди Линслейд навсегда осталась в платье двенадцатилетней давности, ее муж продолжал следовать моде. Сегодня на Линслейде был элегантный костюм, включавший розовый атласный жилет и галстук, завязанный затейливым модным узлом.

Линслейд сложил на столе свои маленькие ручки с безупречным маникюром и обратил к Мэделин сияющее лицо.

– Должен вам сказать, моя милочка, что я имел с вашим отцом весьма увлекательную беседу.

Мэделин застыла:

– Вы разговаривали с папой?

– Да, конечно. – Линслейд усмехнулся. – Теперь я даже чаще вижусь с Ридом, чем при его жизни.

Мэделин старалась не замечать веселый блеск в глазах Артемиса.

– О чем же вы беседовали с моим отцом? – осторожно поинтересовалась она.

– Разумеется, обычно мы с ним обсуждаем вопросы, связанные с изучением древнего ванзагарского языка, – сказал Линслейд. – Мне всегда интересно послушать мнение Уинтона Рида. Я считаю, что он и Игнатий Лорринг были одними из самых опытных знатоков этого языка во всей Европе.

– Понятно. – Мэделин бросила на Артемиса еще один тревожный взгляд. Она не знала, о чем еще спрашивать.

– А скажите, сэр, – небрежно проговорил Арте-мис, – в последнее время вы и с Лоррингом тоже общаетесь?

– Со смерти Лорринга прошло несколько месяцев, и за это время он не счел нужным ко мне явиться. Что ж, неудивительно. – Линслейд фыркнул. – Этот человек всегда был невероятно высокомерным. Слишком большое самомнение, знаете ли. Он считал себя законченным авторитетом во всех областях ванза. Не думаю, что после смерти он сильно изменился.

– Лорринг открыл остров Ванзагара, – напомнил ему Артемис. – Именно он познакомил нас с его древним искусством и философией. Он был основателем и первым высшим магистром ванзагарского общества. Можно сказать, что его высокое мнение о себе некоторым образом оправданно.

– Да-да, я знаю. – Линслейд махнул рукой, деликатно прерывая собеседника. – Никто и не оспаривает его заслуг первооткрывателя Ванзагары. По правде говоря, я очень надеялся, что он придет ко мне после своей смерти. Видите ли, в конце жизни он очень болел и почти ни с кем не общался. У меня не было возможности расспросить его о тех слухах, которые распространились незадолго до его кончины.

– Что это за слухи? – поинтересовался Артемис.

– Вы, конечно, тоже их знаете, сэр. – Линслейд взглянул на него. – Несколько месяцев назад все Ванзагарское общество бурлило рассказами о краже одной очень старинной книги.

– «Книги секретов», – уточнил Артемис. – Да, до меня доходили эти сплетни. Но признаться, я им не поверил.

– И правильно сделали, – подхватил Линслейд. – Полнейший вздор! Но весьма любопытный, вам не кажется? Было бы интересно узнать мнение Лорринга по этому поводу.

– Насколько я знаю, – с нажимом сказал Артемис, – «Книга секретов», если она вообще существовала, сгорела во время пожара на вилле Фаррела Блю в Италии.

– Да, я знаю. – Линслейд вздохнул. – К сожалению, Блю тоже не заходит ко мне после своей смерти, и я не имею возможности расспросить его о случившемся.

«Так мы ничего не добьемся», – расстроенно подумала Мэделин и решила взять инициативу в свои руки.

– Милорд, в своем письме вы упоминаете о том, что недавно видели моего мужа, – сказала она.

– Это было прямо здесь, в моей библиотеке. – Радостное оживление на лице старика сменилось хмурой озабоченностью. – Довольно неожиданная встреча, должен вам сказать. Мы с ним виделись всего два или три раза, когда он учился у вашего отца, но близкими друзьями не были.

Артемис вытянул ноги и уставился на мыски своих сияющих сапог.

– Вы можете назвать его своим коллегой? – спросил он.

– У нас, безусловно, были похожие научные интересы, но Деверидж презирал мои теории и выводы. Вообще говоря, он совершенно ясно дал мне понять, что считает меня старым маразматиком. Он всегда поражал меня своей грубостью. – Линслейд резко замолчал и виновато взглянул на Мэделин. – Простите, милая, я не хотел критиковать вашего покойного мужа.

Она натянуто улыбнулась.

– Вам наверняка хорошо известно, что мой брачный союз не был счастливым, сэр.

– Признаюсь, я слышал об этом. – Умные глаза Линслейда сочувственно потеплели. – Как это прискорбно! Мне очень жаль, что вы не знали того блаженства, и физического, и метафизического, которое выпало на долю мне и леди Линслейд!

– Насколько я понимаю, такое счастье в супружестве – большая редкость, сэр, – отрезала Мэделин. – А теперь давайте вернемся к вашему разговору с моим покойным мужем. Вы могли бы нам его пересказать?

– Разумеется. – Линслейд выпятил губы. – Он был совсем коротким. Вообще-то мы встретились по чистой случайности.

Артемис поднял глаза от своих сапог.

– Что вы имеете в виду?

– Когда Деверидж появился здесь, в библиотеке, было уже очень поздно. Слуги давно легли спать. Просто в ту ночь меня одолела бессонница, и я решил спуститься сюда за книгой. Если бы не это, мы бы с ним разминулись.

Мэделин слегка подалась вперед:

– Что именно он вам сказал, сэр?

– Дайте-ка вспомнить. – Линслейд задумчиво сдвинул брови. – Кажется, я заговорил первым. Мы обменялись обычными светскими приветствиями. Я сказал, что меня удивил его визит и что я слышал о том, что он погиб год назад во время пожара.

– И что он на это ответил? – спросил Артемис. В его голосе слышалось искреннее любопытство.

– Кажется, он сказал, что его смерть случилась весьма некстати.

– Некстати? – Мэделин мгновенно пробрал холодный пот. – Он употребил именно это слово?

– Да, я уверен. – Линслейд заерзал в кресле и виновато взглянул на Мэделин. – В общем, мы немного поболтали. Естественно, моя милая, я не стал вдаваться в подробности, касающиеся его… э… убийства.

– Естественно. – Она тихо кашлянула. – Очень любезно с вашей стороны, что вы не стали обсуждать неприятные сплетни, которые ходят в свете.

– Я всегда очень вежлив с усопшими, – заверил ее Линслейд, – и они, похоже, это ценят. По моему глубокому убеждению, то, что происходит между мужем и женой, касается только их двоих.

Артемис взглянул на Линслейда.

– А как Деверидж реагировал, когда вы с ним заговорили?

– По-моему, сначала он немного испугался, – Линслейд поднял брови, – как будто не ожидал меня увидеть. Не возьму в толк почему, ведь он сам явился ко мне в библиотеку!

– Конечно. А о чем еще вы с ним говорили?

– Я спресил, изучает ли он еще древние языки? Он сказал, что да. – Линслейд мелко затряс головой. – Потом он упомянул про «Книгу секретов» и спросил, слышал ли я последние сплетни.

– Какие? – поинтересовался Артемис, не меняя интонации.

– Говорят, что «Книга секретов» все-таки уцелела во время пожара в Италии. Деверидж узнал, что она написана не только на древнем языке, но и каким-то шифром. Это очень сложный текст, даже для больших знатоков языка. По мнению Девериджа, чтобы перевести эту книгу, нужны определенные знания.

Мэделин сжала в кулак руку, затянутую перчаткой.

– И что вы ему на это ответили? Линслейд деликатно фыркнул.

– Я сказал ему, что все слухи про «Книгу секретов» – просто досужие байки.

– Он говорил что-нибудь еще? – Мэделин услышала дрожь в собственном голосе и стиснула зубы.

– Ничего особенного. Мы еще немного поболтали, а потом он ушел. – Линслейд взглянул на Мэделин. – Он просил, чтобы я сказал вам про него, моя милая. Дескать, ему не хочется, чтобы вы про него забывали. Вот почему я послал вам письмо с сообщением о нашей встрече.

На несколько секунд Мэделин перестала дышать и окаменела – даже пальцем не могла шевельнуть. Ар-темис искоса смотрел на нее. Она чувствовала его загадочный взгляд, но была не в силах повернуть голову, чтобы с ним встретиться.

Она смотрела на Линслейда. Этот человек регулярно общался с духами. Он был явно ненормальным, но не полным безумцем. Что в его рассказе правда, а что вымысел? И как отделить одно от другого?

Она взглянула на портрет леди Линслейд в платье двенадцатилетней давности, и тут ее осенило.

– Милорд, – осторожно проговорила Мэделин, – мне любопытно узнать вот какую вещь. Когда вы встречаетесь с призраком вашей жены, во что она одета?

– Во что одета? Разумеется, в очень красивое платье. – Линслейд добродушно улыбнулся. – У леди Линслейд всегда был безупречный вкус.

Мэделин поймала взгляд Артемиса. Видимо, он понял ее идею, потому что чуть заметно наклонил голову в знак одобрения.

– Леди Линслейд и сейчас придерживается последней моды? – Мэделин затаила дыхание.

На лице Линслейда отразилось удивление, потом легкое сожаление.

– Боюсь, что нет. Она всегда является в том чудесном платье, в котором позировала для портрета. Ей очень нравились греческие и этрусские мотивы.

– Понимаю. – Мэделин осторожно выдохнула. – А мой отец? Когда вы видели его призрак, как он был одет?

Линслейд просиял.

– Точно так же, как во время нашей последней встречи, когда я заходил к нему домой. На нем был темно-синий пиджак – он всегда носил его на собрания Общества – и довольно неудачный желтый жилет. Вы должны его помнить.

– Да, – она сглотнула, – я помню его желтый жилет. А мой муж? Вы помните, как был одет его призрак, когда он явился к вам в тот вечер?

– Конечно. Помню, я еще подумал, что он выглядит щеголем. На нем было темное пальто последнего фасона и галстук, завязанный «серенадой». Этот узел сейчас очень моден.

– Понятно, – прошептала Мэделин.

– Да, чуть не забыл! У него в руках была тросточка с набалдашником из чистого золота в форме головы сокола. Очень красивая вещь.

У Мэделин, казалось, зашевелились волосы на голове.

Десять минут спустя Артемис подсадил ее в карету, сел позади и закрыл дверцу. Ему не нравился ее напряженный взгляд. Мэделин была спокойна, но чересчур бледна.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он, кегда карета с грохотом покатила вперед.

– Да, конечно. – Она сцепила пальцы. – Арте-мис, мне кажется, в ту ночь в своей библиотеке Линслейд столкнулся не с призраком, а с живым человеком.

– И судя по тому, что Линслейд принял его за тень Ренвика Девериджа, этот человек был очень похож на вашего покойного мужа. – Он откинулся на спинку сиденья. – Любопытно. Кстати, должен заметить, Мэделин, что в конце беседы вы придумали очень умный ход. И как я сам не догадался спросить про одежду, в которой появлялись разные привидения?

Казалось, ее удивила эта похвала.

– Спасибо, сэр.

Он пожал плечами.

– Похоже, призраки, которые посещают Линслей-да, как правило, являются в тех нарядах, которые обычно носили при жизни. Но тень Ренвика была одета по последней моде, а не так, как ходили в прошлом году.

– Линслейд – человек со странностями, – взволнованно напомнила Мэделин.

– Не буду спорить. Возможно, мы придаем его ответам слишком большое значение. У старика явно не все дома.

Она на мгновение задумалась.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Как истинный джентльмен, его сиятельство не смог бы представить себе голое привидение.

– Голое привидение? Какая оригинальная мысль!

Она одернула его взглядом.

– Нет, это просто невероятно: мы сидим здесь и всерьез обсуждаем, как одеваются привидения! Если бы кто-нибудь нас услышал, то наверняка решил бы, что мы оба сбежали из сумасшедшего дома.

– Точно.

– Артемис, мне надо вам кое-что сказать.

– Я вас слушаю.

– Лорд Линслейд упомянул, что у привидения была… трость.

– Ну и что? Трости сейчас в большой моде. Правда, сам я не ношу этот аксессуар, но только потому, что считаю его чертовски неудобным.

Она выглянула из окна кареты на улицу.

– Все дело в том, что трость, которую описал Линслейд, довольно уникальна.

– Да, вы правы. Золотой набалдашник, отлитый в форме головы хищной птицы. И что же?

Она медленно сказала:

– Тросточка, описанная Линслейдом, не только уникальна. Она показалась мне очень знакомой. Рен-вик всегда носил точно такую.

Он застыл в неподвижности.

– Вы в этом уверены?

– Да, – в ее глазах мелькнул панический ужас, но она быстро справилась с собой, – совершенно уверена. Как-то он мне сказал, что это подарок его отца.

Артемис долго и внимательно изучал ее.

– Я думаю, будет лучше, если вы с вашей тетей временно переедете ко мне и поживете в моем доме до тех пор, пока не закончится вся эта история, – наконец произнес он.

Она потрясенно уставилась на него:

– Переехать к вам? Но это же нелепо! Почему мы должны переезжать?

– Потому что я убежден, что ваш богатырь-кучер и колокольчики на ставнях не смогут защитить вас от привидения Ренвика Девериджа.

– Но, Артемис…

Он смотрел на нее в упор.

– Вы сами втянули меня в это дело, мэм. Мы заключили соглашение. Я найду ваше привидение. Но вы, в свою очередь, должны неукоснительно выполнять мои указания, связанные с вашей безопасностью.

Она подозрительно прищурилась:

– Вы хотите сказать – ваши приказы?

– Называйте как вам угодно. Но в делах подобного рода должно быть единоначалие. Вы поставите под угрозу всех своих домашних, если будете оспаривать каждый мой шаг.

– Я вовсе не оспариваю ваше предложение, сэр. Я только сомневаюсь в его разумности.

– На мой взгляд, это одно и то же, – заметил Артемис.

Она заерзала на сиденье.

– Вы весьма щепетильно относитесь к своему авторитету, не так ли, сэр?

– О да, в этом плане я крайне щепетилен и редко кому позволяю ставить мой авторитет под сомнение.

Она метнула на него сердитый взгляд:

– Уж не думаете ли вы, что я предоставлю вам одному принимать все решения?

– Осмелюсь еще раз напомнить вам, что вы сами обратились ко мне за помощью, мэм. Вы предложили сделку, и я согласился. Мы договорились.

Она нерешительно помолчала, потом решила подойти с другого конца:

– Сэр, вы не должны упускать из виду ваши личные интересы.

Артемису стало не по себе. Он решил, что она каким-то образом узнала о его планах мести.

– Какие еще личные интересы?

– Вы прекрасно знаете, что я говорю о вашем стремлении найти невесту с хорошими связями. – Она раздраженно взглянула на Артемиса. – Вы ясно дали понять, что держите в тайне вашу торговую деятельность, потому что боитесь, как бы это не повредило вам заключить выгодный брачный союз.

– И что с того?

– Должна вам заметить, что некоторых людей может отпугнуть не только ваш торговый бизнес, – мрачно изрекла Мэделин. – Многие высокородные семьи отвернутся от вас, узнав, что вы принимаете в своем доме Грешную Вдову.

– Я не думал о такой вероятности. – Артемис вскинул бровь. – Вы в самом деле полагаете, что в высшем свете найдутся люди, которые осудят мое гостеприимство?

– Да.

– В таком случае это очень ограниченные люди.

– Дело не в этом, – заявила она напрямик. – Такой поступок плохо отразится на вашей репутации. Вы должны это понимать. Могу вас заверить, что, надолго поселив меня под вашей крышей, вы тем самым сильно упадете в глазах тех дам, которые числятся в вашем списке потенциальных жен.

– Мэделин, когда вы в последний раз спали ночью?

Глаза ее округлились, но она вновь с поразительной быстротой взяла себя в руки.

– Как вы догадались?

– Я разговаривал с человеком, которого выставил охранять ваш дом прошлой ночью. Он сказал, что в вашем окне до рассвета горел свет. Я подозреваю, что это не первый случай.

Она отвернулась и уставилась на залитую солнцем улицу.

– Мне почему-то кажется, что он явится ночью. Он предпочитал именно это время суток.

– Деверидж?

– Да. Он был человеком с лицом ангела и душой дьявола. И если кто-то или что-то придет за него мстить, то скорее всего это случится ночью.

Артемис нагнулся вперед, нежно взял ее руки в свои и дождался, когда она встретится с его взглядом.

– Ваши доводы звучат разумно, – сказал он. – Те, кто увлекается оккультным бредом, составляющим темную сторону учения ванза, любят мелодраму. Известно, что эти люди склонны совершать свои действия по ночам. Но боюсь, вам нельзя полностью полагаться на тот факт, что знаток темных наук всегда работает в темноте. Вы ожидаете его появления ночью, и именно это может заставить его прийти к вам при свете дня.

– Черт возьми, все так запутано! – с чувством прошептала она. – Как бы я хотела, чтобы мой отец никогда не был связан с ванза, а я сама никогда не слышала про эту философию и не встречалась с людьми, которые ее изучали!

– Мэделин…

Она стиснула в кулачки руки, зажатые между его ладонями.

– Клянусь, когда все это кончится, я даже близко не подойду к людям, связанным с этой жуткой философией!

Сердце Артемиса сковало холодом.

– Вы уже ясно выразили свое отношение к ванза. Когда все это кончится, вы можете делать все, что вам будет угодно. Но до тех пор вы должны прислушиваться к моему мнению. Вы выбрали меня в помощники за мой опыт, и я взываю к вашему благоразумию. Если вам наплевать на себя, подумайте хотя бы о вашей тетушке. Вы же не хотите подвергнуть ее опасности?

Она долго всматривалась в лицо Артемиса. Он знал, что его логика неоспорима, ибо это логика ванза. Ее ответ был известен ему заранее.

– Нет, конечно, – тихо проговорила Мэделин. – Вы совершенно правы. Я должна подумать о безопасности тети Бернис. Я немедленно сделаю все необходимые приготовления. Мы можем переехать к вам прямо сегодня.

– Мудрое решение, мэм.

Она сердито взглянула на него:

– Не стоит меня хвалить, сэр. Насколько я понимаю, это решение приняли вы, а не я.

– Гм-м.

Он подумал, что сейчас не стоит говорить про ставку в тысячу фунтов стерлингов, которая значилась во всех клубных книгах записей пари.

Глава 9

В начале третьего ночи Артемис положил свои карты и взглянул на партнера:

– Вы должны мне пятьсот фунтов, Флад.

– Не беспокойтесь, Хант, к концу месяца вы получите ваши деньги. – Корвин Флад быстро подписал долговой вексель и швырнул его на стол.

Артемис взял листок и удивленно приподнял бровь.

– Вы заплатите долг в течение месяца? Значит, в настоящий момент вы испытываете финансовые затруднения, Флад?

– Это не совсем так. – Флад потянулся к стоявшей на столе бутылке, налил себе кларета и жадно выпил его одним большим глотком. Отставив в сторону рюмку, он задумчиво оглядел Артемиса. – Я вложил целое состояние в одно дельное предприятие. Такой шанс выпадает раз в жизни. Чтобы приобрести свою долю, я собрал все, что у меня было. Через две недели это окупится. Тогда вы и получите свои деньги.

– Буду ждать дня прибытия вашего корабля.

Флад фыркнул.

– Это не корабль. Я бы не стал вкладывать в корабль столько денег. Это слишком рискованно. Корабли тонут в море, на них нападают пираты. – Он перегнулся через стол и доверительно понизил голос. – В моей инвестиции нет никакого риска, сэр. Мало того, я получу куда более весомую прибыль, чем от морских перевозок. – Он хитро усмехнулся. – Конечно, если не сравнивать с перевозкой чистого золота.

– Признаться, вы меня заинтриговали. Ничто не пробуждает в человеке такой интерес, как золото.

Усмешка быстро сошла с лица Флада. Казалось, он понял, что сболтнул лишнее.

– Я пошутил, сэр. – Он тайком огляделся по сторонам и налил себе еще кларета. – Это была просто шутка.

Артемис лениво поднялся из кресла.

– Надеюсь, вы не шутили, говоря, что у вас будут деньги в конце месяца. – Он принужденно улыбнулся. – Я буду разочарован, если вы не сможете оплатить карточный долг, Флад. Очень разочарован.

Флад вздрогнул, потом сердито сдвинул брови.

– Вы получите ваши деньги, – проговорил он слегка заплетающимся языком.

– Рад это слышать. А может, все-таки расскажете мне про вашу инвестицию, которая должна окупиться через две недели? Возможно, это меня тоже заинтересует.

– Простите, – отрезал Флад, – все акции уже проданы. Мне не надо было вообще об этом говорить. Акционеры поклялись хранить тайну. – Теперь он выглядел встревоженным. – Вы ведь никому не расскажете, а?

Артемис медленно улыбнулся.

– Конечно, нет, Флад. Даю слово. Меньше всего мне хотелось бы помешать вашим финансовым делам.

Флад не мигая уставился на Артемиса, словно завороженный его улыбкой… Наконец он моргнул и заметно передернулся.

– Вы правы. В ваших же интересах держать язык за зубами, верно? Если вы мне помешаете, то не получите своих денег.

– Совершенно справедливо.

Артемис пошел к вестибюлю, но дорогу ему преградили три молодых щеголя, одетых по последней моде.

Один из них, шагнув вперед, округлил глаза, разыгрывая удивление, и театрально повел рукой.

– Ба! Друзья мои, кого мы видим? Да это же самый смелый, самый дерзкий, самый отважный человек во всей Англии! Хант!

Двое других подхватили хором:

– Хант, Хант, Хант.

– Посмотрите и хорошенько запомните его благородный облик, ибо может статься, что мы в последний раз видим его в стенах этого клуба.

– Хант, Хант, Хант!..

– Завтра наш бесстрашный Хант либо будет на тысячу фунтов богаче, либо…

– Хант, Хант, Хант.

– …либо навеки покинет земную юдоль и отправится в мир иной, погибнув от руки Грешной Вдовы.

– Хант, Хант, Хант.

– Пожелаем ему удачи! Пусть не упадет и не ослабеет его член, дабы он мог сполна насладиться своей последней ночью на этом свете.

– Хант, Хант, Хант.

Артемис пошел наперерез трем юным острякам. Они громко хохотали и кланялись, расступаясь.

– Хант, Хант, Хант…

Задержавшись в дверях, Артемис наполовину повернулся к залу и окинул троицу долгим задумчивым взглядом. В клубе воцарилась напряженная тишина. Он достал из кармана часы, открыл крышку и посмотрел, сколько времени. Все глаза были устремлены на него.

Наконец Артемис захлопнул крышку и небрежно сунул часы в карман.

– К сожалению, сегодня я должен уйти пораньше. У меня есть неотложные дела. Вы все, конечно, меня понимаете.

Трое молодых людей ухмыльнулись. От карточного стола донесся приглушенный смех.

– Но завтра… – Артемис выдержал короткую паузу, – а я не сомневаюсь, что доживу до завтра…

Один юный щеголь захохотал в полный голос:

– Что ж, примем это оптимистичное предположение, сэр. Итак, что вы намерены делать завтра?

– Завтра я вызову на дуэль любого члена этого клуба, который посмеет при мне оскорбительно отозваться о моей гостье.

Трое мужчин уставились на Артемиса, потрясенно выпучив глаза и раскрыв рты. Атмосфера любопытства, витавшая в притихшем зале, сменилась испугом.

Довольный произведенным эффектом, Артемис прошел в вестибюль, взял пальто, перчатки и вышел на улицу.

Отойдя всего на три шага от парадной двери клуба, он услышал за спиной торопливые шаги.

– Подождите, Хант! – позвал Флад. – Я поеду с вами.

– Поблизости не видно ни одного экипажа. – Артемис легким кивком указал на пустынную, окутанную туманом улицу. – Я пройдусь до площади пешком. Возможно, там что-нибудь есть.

– Ни одного экипажа? – Флад огляделся по сторонам. На лице его была растерянность. – Странно, перед входом в клуб их всегда полно.

– А вот сегодня нет. Это, конечно, из-за тумана. Может, вам лучше остаться в клубе и дождаться, когда подъедет экипаж? – Артемис повернулся к Фладу спиной и зашагал дальше.

– Постойте, я пойду с вами, – поспешно сказал Флад. В его голосе слышалось беспокойство. – Вы правы, на площади наверняка найдется экипаж. А вдвоем идти как-то спокойнее, знаете ли.

– Как хотите.

Флад догнал Артемиса и подстроился под его шаг.

– По ночам на улицах опасно, особенно в такой туман.

– Странно, что вы боитесь ходить по улицам, Флад. Я слышал, вы проводили немало времени в квартале публичных домов. Здесь-то куда спокойнее.

– Я не боюсь, – прорычал Флад, – просто проявляю разумную осторожность, вот и все.

Артемис уловил тревогу в тоне Флада и слабо улыбнулся. Все-таки Флад боится!

Флад быстро, неуверенно покосился на него.

– Что за дьявольщину вы несли в клубе? Неужели вы и впрямь намерены драться на дуэли с любым, кто отпустит замечание в адрес миссис Деверидж?

– Нет.

Флад фыркнул:

– Я так и думал.

– Я буду драться только с теми, чей комментарий мне покажется оскорбительным.

– Проклятие! И вы будете рисковать жизнью ради Грешной Вдовы? Вы в своем уме, сэр? Она же просто…

Артемис остановился и обернулся к нему:

– Я слушаю, Флад. Что вы хотели сказать?

– Черт побери, сэр, всем известно, что она убийца.

– Это не доказано. – Артемис улыбнулся. – А мы знаем, что нельзя обвинить человека в убийстве, если нет доказательств.

– Но всем известно…

– Вот как?

Флад пошевелил губами, но не произнес ни одного разборчивого слова. Он посмотрел на неподвижного Артемиса и отступил на шаг назад. В рассеянном свете ближайшего газового фонаря его лицо, огрубевшее от распутной жизни, казалось осунувшимся и испуганным.

– Вы хотели что-то еще сказать по этому поводу, Флад?

– Нет, больше ничего. – Он сделал вид, что одергивает на себе пальто. – Я просто задал вопрос.

– Считайте, что я на него ответил. – Артемис пошел дальше.

Флад заколебался, но, как видно, решил, что одному возвращаться в клуб рискованно, и торопливо догнал Артемиса.

Какое-то время они шли молча. Шаги Флада отдавали зловещим эхом в тишине ночи. Артемис в силу давней привычки и тренировки двигался бесшумно.

– Надо было захватить с собой фонарик. – Флад оглянулся через плечо. – От этих проклятых газовых фонарей в тумане никакого толку.

– Я предпочитаю не носить фонарик, если можно обойтись без него, – откликнулся Артемис. – Свет ручного фонарика – отличная мишень для уличных хулиганов.

– Проклятие! – Флад снова оглянулся через плечо. – Я об этом не подумал.

Из ближайшего переулка донесся тихий шорох.

Флад схватил Артемиса за рукав.

– Вы слышали?

– Крыса, наверное. – Артемис выразительно посмотрел на обтянутые перчаткой пальцы Флада, которые сжимали его рукав. – Вы помнете мне пальто, сэр.

– Простите. – Флад тут же его отпустил.

– У вас какой-то встревоженный вид, Флад. Может, вам стоит попить успокоительное?

– Черт возьми, сэр, да у меня нервы крепкие, как железо!

Артемис пожал плечами и промолчал, автоматически прислушиваясь к тихим ночным звукам, выделяя среди них знакомые шумы и мягкие, крадущиеся шаги по тротуару.

Вдалеке, на другом конце улицы, зацокали копыта.

– Наверное, экипаж, – с надеждой сказал Флад.

– Почему вы сегодня так взволнованны?

После короткого колебания Флад ответил:

– Если хотите знать, несколько месяцев назад мне угрожали.

– В самом деле? – Артемис увидел в окне наверху свечу. – Кто же вам угрожал, сэр?

– Я не знаю его имени.

– Но наверняка можете его описать?

– Тоже нет. – Флад опять замолчал. – Дело в том, что я его никогда не видел.

– Если вы никогда не встречались с этим человеком, с какой стати он вам угрожает?

– Не знаю. – Флад поморщился. – Все это очень странно.

– И вы совершенно не представляете, почему этот незнакомец выбрал вас объектом своих угроз?

– Он прислал… – В этот момент тротуар перебежала кошка и скрылась в переулке. Флад осекся и громко охнул:

– Проклятие! Что это было?

– Всего лишь кошка. – Артемис замолчал. – Вам положительно нужно подлечить нервы, Флад. Так что же вам прислал этот человек?

– Брелок. Из тех, что носят на цепочке для часов.

– Почему вы решили, что это угроза?

– Трудно объяснить. – Флад начал говорить и, казалось, уже не мог остановиться. – Это давняя история. Несколько лет назад мы с друзьями развлекались с одной артисточкой. Глупая женщина вырвалась и убежала. Было темно. Видите ли, дело происходило за городом. В общем, произошел несчастный случай. Она… ладно, это не важно. Короче, она поклялась, что ее возлюбленный когда-нибудь за нее отомстит.

– И теперь вам кажется, что он за вами пришел?

– Это невозможно. – Флад опять оглянулся через плечо. – Я не верю, что это тот человек, про которого она говорила. Даже если у глупой вертихвостки и был любовник, почему он объявился только сейчас? Она была обыкновенной актрисой. К тому же прошло уже пять лет.

– Знаете старую пословицу, Флад: «Месть – такое блюдо, которое лучше подавать холодным».

– Но мы ее не убивали! – Флад повысил голос. – Она бежала в темноте, упала и разбилась насмерть.

– Насколько я понял, она упала, пытаясь убежать от вас и ваших дружков, Флад.

– Кто бы он ни был, я должен его найти и поговорить с ним. – Флад вновь испуганно огляделся по сторонам. – Я сумею объяснить, что мы не хотели того, что произошло. Мы хотели только немножко поразвлечься. Не наша вина, что эта дурочка…

– Поберегите свое красноречие, Флад. Не надо мне ничего объяснять. Я не желаю слушать ваши оправдания.

Проститутка в освещенном свечой окне улыбнулась Артемису и приспустила шаль с плеча, обнажив грудь с темным соском. Он взглянул на нее без всякого интереса и вновь сосредоточил внимание на улице.

– С тех пор прошло уже несколько месяцев, – сказал Флад, помолчав. – Может быть, это просто злая шутка?

– Если так, то у этого мстителя очень странное чувство юмора.

Краешком глаза Артемис уловил слабое движение теней у себя за спиной. Он не сразу понял, что изменилось.

– Проклятие, – тихо проговорил он, – она погасила свечу.

– Шлюха? – Флад оглянулся на темное окно. – Ну и что? Может быть, она…

Он замолчал, увидев, что Артемис припал спиной к каменной стене и не обращает на него никакого внимания.

Нападающий появился не из переулка и не из темного дверного проема. Он прыгнул на улицу из высокого окна. Вокруг него развевались складки черной накидки, заслоняя и без того тусклый свет газового фонаря.

«У него должен быть нож», – подумал Артемис. Боевые приемы ванза в большинстве своем не требовали применения оружия, но были и исключения. В нападении «Паук в облаке» всегда использовался нож.

Артемис схватил край накидки, чтобы она не накрыла его, как рассчитывал нападающий. Рванув накидку в сторону, он едва увернулся от стремительного удара сапога.

Ванзагарец ловко приземлился на тротуар лицом к Артемису. Его черты скрывала маска, сделанная из черного галстука. В руке у него блеснул нож. Он сделал выпад вперед.

Артемис быстро отскочил в сторону. Он знал, что уже свел на нет особый прием противника, теперь надо было действовать быстро, чтобы тот не успел сменить тактику.

Человек в маске увидел, что объект уходит от удара, и попытался удержаться на ногах. Он едва не ударился о стену и на мгновение потерял равновесие. Этим воспользовался Артемис. Он ногой выбил нож из руки нападающего. Недовольный вскрик, и лезвие со звоном упало на тротуар.

Потеряв преимущество, противник явно утратил желание драться. Он резко развернулся. Накидка взлетела за его спиной, как большое черное крыло.

Артемис вцепился в край накидки и с силой потянул на себя. Он не удивился, когда накидка осталась у него в руке.

Человек в маске убежал – исчез во мраке неосвещенного проулка. Его шаги затихали вдали. Артемис остался стоять, держа в руке шерстяную накидку.

– Черт побери! – Флад потрясенно смотрел на Артемиса. – Он набросился прямо на вас. Негодяй хотел перерезать вам горло.

Артемис взглянул на накидку, которая выпала из его руки.

– Да.

– Должен сказать, вы блестяще с ним справились. Никогда не видел такого стиля борьбы. Весьма необычно.

– Мне повезло: было предупреждение. – Артемис посмотрел на темное окно, в котором перед самым нападением проститутка погасила свечу. – Оно предназначалось не мне, но я им воспользовался.

– Эти чертовы хулиганы наглеют с каждым днем! – возмутился Флад. – Если так и дальше пойдет, то скоро нельзя будет выйти на улицу без охранника.

Артемис поймал свисавшую из окна веревку. Ему хватило одного беглого взгляда на ее затейливые узлы. Лондон, конечно, славился бандитами и ворами всех мастей, но немногие из них были обучены боевому искусству ванза.

Глава 10

Языки пламени взмывали все выше. Они еще не вырвались за пределы библиотеки, но уже отбрасывали зловещие отблески в длинный коридор верхнего этажа. Клубы дыма вились и реяли, подобно темному знамени, возвещавшему о нашествии легиона демонов из преисподней.

Она стояла на коленях перед дверью спальни. Тяжелый железный ключ был мокрым от его крови. Она старалась не смотреть на труп, лежавший на ковре. Но в тот момент, когда она поднесла ключ к замочной скважине, мертвец захохотал. Ключ выпал из ее пальцев…

Мэделин в ужасе проснулась и резко села в постели, вся дрожа и хватая ртом воздух. Она надеялась, что не кричала во сне. Все тело было мокрым от ледяного пота. Тонкая батистовая сорочка прилипла к спине и груди.

Она не сразу поняла, где находится. Сердце сжалось от нового приступа страха. Выбравшись из постели, она коснулась босыми ногами холодного пола и тут вдруг вспомнила, что это спальня особняка Артемиса Ханта. Его большого, мрачного и хорошо охраняемого особняка.

Пальцы ее дрожали – в точности как во сне. Пришлось сосредоточиться, чтобы зажечь свечу. Наконец это ей удалось, и маленькое пламя разогнало тьму, заблестев на резных стойках кровати и умывальнике. В углу стояли набитые книгами сундуки, которые она сама торопливо собирала.

Взглянув на часы, Мэделин увидела, что сейчас около трех часов ночи. Значит, она поспала целых два часа, пока не проснулась от кошмара. Поразительно! В последнее время ей редко удавалось заснуть до рассвета. Может быть, сознание того, что в этом доме крепкие замки, а по саду всю ночь ходит охранник с огромной собакой, помогло ей расслабиться.

Она подошла к двери и осторожно ее открыла. В коридоре было темно, но лестница озарялась тусклым светом, идущим из нижнего вестибюля. Она услышала приглушенные голоса и поняла, что Артемис дома.

Самое время ему вернуться, подумала Мэделин. Сегодня ночью он собирался навести справки в игорных домах и клубах, и ей не терпелось выяснить, что он узнал.

Где-то внизу тихо закрылась дверь. Все смолкло. Она выждала несколько минут, но не услышала шагов Артемиса на лестнице и решила, что он направился в библиотеку.

Вновь подойдя к кровати, она сняла со стойки свой халат, надела его, подпоясалась и сунула ноги в домашние шлепанцы. Ее кружевной чепец сполз во сне. Она нашла его на подушке и нахлобучила на растрепанные волосы.

Довольная своим пристойным одеянием, Мэделин вышла из спальни и поспешила по темному коридору к широкой витой лестнице. Ноги в мягких тапочках бесшумно ступали по крытым ковровой дорожкой ступенькам.

Она пересекла вестибюль и в нерешительности остановилась перед библиотекой. В плотно затворенной двери было что-то запретное. Казалось, что Артемис не хочет никого видеть. А может, он пришел домой пьяный? Мэделин нахмурилась. Трудно было представить Артемиса навеселе. Жесткий самоконтроль этого человека, его выдержанный характер исключали подобную слабость.

Мэделин тихо постучалась. Ответа не последовало.

Еще мгновение постояв в нерешительности, Мэделин с опаской приоткрыла дверь. Если Артемис действительно пьян, она уйдет, отложив разговор до утра.

Она заглянула в библиотеку. В камине потрескивал огонь, но Артемиса нигде не было видно. Может, он вообще не здесь? Но зачем тогда развел огонь?

– Это вы, Мэделин? – Низкий мрачный голос донесся из глубины просторного кресла с высокой спинкой, повернутого к камину.

– Да.

Мэделин на слух определила, что он абсолютно трезв, и с облегчением шагнула в библиотеку. Она закрыла за собой дверь, но руки оставила за спиной, держась за ручку.

– Я слышала, как вы пришли, сэр.

– И сразу спустились вниз, чтобы выслушать мой отчет, несмотря на то что сейчас почти три часа ночи, – проговорил он с холодным удивлением. – Вы крайне требовательная начальница, миссис Деверидж.

Он трезв, но в дурном настроении. Она сомкнула губы и, выпустив наконец дверную ручку, пошла по ковру.

Дойдя до камина, она обернулась и взглянула на Артемиса. Он сидел, развалившись в огромном кресле. При виде его грациозно-зловещей позы у Мэделин перехватило дыхание. Она сразу поняла: произошло что-то ужасное.

Его глаза мрачно блестели. Он был без пиджака, в распущенном галстуке и до половины расстегнутой белой плиссированной рубашке.

В одной руке он держал недопитую рюмку с коньяком, а в другой сжимал какой-то предмет, скрытый от глаз Мэделин.

– Мистер Хант… – Она смотрела на него с тревогой. – Артемис, вы больны?

– Нет.

– Я чувствую: у вас какие-то неприятности. Что случилось?

– Знакомство. А потом на улице на меня напали.

– Напали? О Боже! Кто? Вас ограбили? – Осененная внезапной догадкой, она быстро оглядела его лицо. – Вы или ваш друг пострадали?

– Нет. Бандит ушел ни с чем.

Она вздохнула с облегчением:

– Слава Богу! Это, наверное, уличный хулиган? Ночью в городе небезопасно, особенно вблизи игорных домов. Вам надо быть осторожнее, сэр.

– На меня напали вдали от игорных домов. Это случилось возле одного из моих клубов. – Он отпил немного коньяка и медленно опустил рюмку. – Нападавший был ванза.

По телу Мэделин побежали мурашки.

– Вы уверены?

– Да.

– Вам удалось… – она судорожно глотнула, – его разглядеть?

– Нет. Он был в маске. А потом убежал в темноту. Я думаю, это нападение было заранее спланировано. Он взял себе в сообщники проститутку. Увидев нас на улице, она подала ему сигнал. Завтра я попытаюсь ее найти. Возможно, она прольет свет на личность нападавшего.

У Мэделин засосало под ложечкой.

– Вы думаете, это – очередное явление призрака Ренвика Девериджа?

– Признаюсь, я не силен в метафизике, но, насколько мне известно, призраки обычно не пользуются ножами.

– У него был нож?

– Да. Он блестяще продемонстрировал атакующий прием под названием «Паук в облаке». – Артемис покрутил коньяк в рюмке. – Но к счастью, ему не удался элемент неожиданности: я заметил, что проститутка погасила свечу.

– А ваш друг не пострадал?

Артемис сильнее сжал в кулаке какой-то предмет.

– Он мне не друг, просто попутчик.

– Понятно. – Она медленно опустилась в кресло, пытаясь осмыслить пугающую новость. – Человек, который играет роль призрака Ренвика, теперь взялся за вас, не так ли? Ему наверняка известно, что мы с тетушкой переехали к вам. Возможно, он как-то узнал о нашем с вами соглашении. Мне надо было подумать…

– Успокойтесь, Мэделин.

Она расправила плечи и посмотрела на него:

– Сегодня ночью он хотел вас убить. Можно предположить, что он попытается сделать это снова.

Казалось, этот вывод оставил Артемиса равнодушным.

– Вполне вероятно. Но не сразу. В следующий раз он будет куда более осмотрительным. Теперь он знает, что я начеку.

– Он знает не только это, сэр. Вы с ним дрались, и теперь ему известно, что вы ванза.

– Да. – Артемис невесело улыбнулся. – К тому же, проиграв в схватке, он наверняка сделал вывод, что я больше него искушен в боевом искусстве. Следовательно, можно ожидать, что в будущем он поведет себя не так опрометчиво.

Мэделин передернулась.

– А ваш попутчик? Вы ему что-нибудь объяснили?

– Нет. Он решил, что это был уличный хулиган. Я не стал его разубеждать.

– Понятно, – задумчиво сказала Мэделин. – Судя по вашему тону, вам не нравится тот человек, с которым вы были сегодня ночью.

Артемис не ответил, только сделал еще один глоток коньяка.

Она решила зайти с другой стороны:

– Вы что-нибудь узнали сегодня в ваших клубах и игорных домах, сэр?

– Очень мало. Больше ни один высокопоставленный джентльмен не рассказывал о призраках в своей библиотеке.

– Не каждый высокопоставленный джентльмен захочет признаться в том, что видел призраков, – сухо заметила Мэделин.

– Совершенно верно. – Он поднес рюмку к губам и снова отпил коньяк.

Мэделин помедлила.

– Пока вас не было, приходил молодой человек, который собирает для вас информацию.

– Закари? Что у него новенького?

– Он сообщил, что Итона Питии не видно уже несколько дней. Соседи думают, что он уехал в свое загородное имение. Домработница, которая приходит к ним в дом дважды в неделю, сказала, что он отпустил ее до следующего месяца.

Артемис смотрел в огонь.

– Любопытно!..

– Я с вами согласна. – Она замялась. – Не знаю, удобно ли в столь поздний час обсуждать наши дальнейшие действия, сэр. Но я много думала после разговора с Закари и нашла довольно странным, что мистер Питни уехал из города именно сейчас. В последнее время он мало путешествует. Интересно, что он решил отправиться за город вскоре после того, как послал мне письмо.

– В самом деле странно, – согласился Артемис, драматически сгустив голос. – Можно даже сказать, что все это крайне подозрительно.

Она нахмурилась:

– Вы смеетесь надо мной, сэр?

Его губы скривились в усмешке.

– Боже упаси! Прошу вас, продолжайте.

– Я подумала: а вдруг мистер Питни покинул город, потому что с ним опять что-то случилось? Может быть, призрак вернулся и напугал его? В любом случае я вижу лишь один разумный способ выяснить истину.

– В самом деле? – В глазах Артемиса появился опасный блеск. – Какой же это способ, мэм?

Она помолчала в нерешительности, не зная, как он воспримет ее слова, потом слегка подалась вперед и понизила голос, хотя поблизости никого не было.

– Я предлагаю обыскать дом мистера Питни, пока его самого там нет. Возможно, мы найдем что-нибудь интересное – какой-нибудь след, который подскажет нам, почему он уехал из города.

К ее удивлению, Артемис согласно кивнул:

– Отличная мысль. Несколько часов назад мне в голову пришла точно такая же.

– Вы слышали, что он уехал из города?

Он пожал плечами.

– Кто-то упомянул об этом за партией в карты.

– Ясно. – У нее сразу поднялось настроение. – Ну что ж, значит, мы с вами одинаково мыслим, сэр. Это радует, верно?

Он загадочно посмотрел на нее:

– Да, радует, но не так, как хотелось бы.

Мэделин решила оставить эту реплику без ответа. У него было очень странное настроение. А впрочем, она плохо знала характер этого человека. Возможно, такая манера поведения была для него обычной. Она решила, что будет лучше не отклоняться от делового разговора.

– Я думаю, нам надо забраться к Питни ночью, – проговорила она, размышляя вслух.

– Это рискованно: соседи могут заметить свет в его окнах. Нет, на мой взгляд, такой план неразумен.

– Вот как? – Она на мгновение задумалась. – Значит, вы предлагаете залезть к нему днем? А это не опасно?

– Сад Питни окружен высокими стенами. Как только я туда заберусь, меня никто не увидит.

Пару минут Мэделин переваривала услышанное, потом взвилась от гнева:

– Нет, погодите, сэр. Вы не пойдете туда один! Это мой план, и я сама его выполню.

Глаза его сузились.

– Я сам обо всем позабочусь. Пока я буду обыскивать дом Питни, вы будете сидеть здесь.

Его властная самоуверенность вывела ее из себя. Она вскочила с кресла.

– Я настаиваю на том, чтобы вы взяли меня с собой, сэр!

– Послушайте, Мэделин, меня начинает раздражать ваша привычка все время со мной спорить. – Артемис с мрачным значением отставил в сторону свою пустую рюмку. – Вы поручили мне провести это расследование и при этом оспариваете каждый мой шаг.

– Это не правда!

– Нет, правда. И мне это надоело.

Она уперлась руками в бока.

– Вы забываете свое место, сэр!

Артемис остался неподвижен – только слегка бровью повел, но она поняла, что совершила роковую ошибку.

– Свое место? – повторил он с пугающей бесстрастностью. – Вам, конечно, трудно поставить меня на одну ступень с вами, ведь я всего лишь жалкий торгаш.

Во рту у нее пересохло.

– Я имела в виду ваше место в нашем деле, – поспешно сказала она. – Поймите меня правильно. Я вовсе не хотела сказать, что вы не джентльмен только потому, что…

– Только потому, что я Торговец Мечтами? – Он встал с ленивой грацией кота, завидевшего в траве мелкую пташку.

– Ваш бизнес здесь ни при чем, – заверила его Мэделин, стараясь придать голосу побольше убедительности.

– Рад это слышать, мэм.

Он разжал левую руку и с тихим звоном уронил на стол маленький предмет, который крутил во время разговора. Со своего места Мэделин не могла разглядеть, что это такое, но ей показалось, что она увидела блеск золота.

Артемис пошел к ней Она резко перевела взгляд на его лицо.

– Артемис?

– Очень любезно с вашей стороны, что вы смотрите сквозь пальцы на мою непрестижную работу, мэм, – он сухо улыбнулся, – однако вы не можете позволить себе быть слишком разборчивой, не так ли?

Она отступила на шаг и уперлась спиной в стену рядом с мраморным камином.

– Сейчас не самое удачное время для продолжения разговора, сэр. Пожалуй, будет лучше, если я пойду наверх и лягу спать. Мы обсудим план обыска дома мистера Питни за завтраком.

Он подошел к ней вплотную и уперся большими ладонями в стену по обе стороны от ее головы, отрезав путь к отступлению.

– Напротив, Мэделин. Я горю желанием выслушать ваше мнение относительно того, где оно – мое место?

– Как-нибудь в другой раз, сэр.

– Нет, сейчас. – Его улыбка была холодна, глаза же сверкали огнем. – На мой взгляд, вы не имеете права так строго судить меня. Говорят, что вы убили собственного мужа и сожгли его дом вместе с трупом, чтобы скрыть следы преступления.

– Ах Артемис!..

– Что ж, признаю: ваша репутация чуть выше уровня джентльмена, который занимается торговлей, но только на одну или две ступеньки, никак не больше.

Она сделала глубокий вдох и тут же поняла, что это была очередная ошибка. Его запах – смесь пота, коньяка и какой-то непередаваемой словами субстанции, присущей только ему одному, – совершенно вскружил ей голову.

– Сэр, сегодня ночью вы явно не в себе. Я подозреваю, что встреча с таинственным знатоком ванза расстроила ваши нервы.

– Вы так думаете?

– И это вполне понятно, – искренне заверила она его. – Если на вас напал Ренвик, то вам еще повезло, что вы остались живы.

– Сегодня ночью я столкнулся не с призраком, а с живым человеком, Маделин. И со всей подобающей скромностью хочу вам напомнить, что я не только остался жив, но и обратил негодяя в бегство. Впрочем, нервы у меня и впрямь расшалились.

– У моей тети есть замечательные успокаивающие эликсиры, – произнесла она чересчур высоким голосом, – я могу сходить наверх и принести вам один-два пузырька.

– Я знаю только одно средство.

Он нагнул голову и поцеловал ее. Это был страстный, дурманящий и требовательный поцелуй, взметнувший все ее чувства. Мэделин затрепетала, казалось, сердце остановилось у нее в груди…

Она поняла, что Артемис почувствовал ее реакцию.

Застонав, он придвинулся ближе, углубляя поцелуй. Ее накрыло волной желания, и она закружилась в том же вихре пьянящих ощущений, который впервые подхватил ее возле «Замка с привидениями».

– Мэделин… – прошептал он ей. – Проклятие, тебе не надо было приходить сюда сегодня ночью!

Она испытала внезапный прилив безрассудства – как будто только сейчас узнала, что при желании может летать.

«Он Торговец Мечтами, – мысленно предостерегла она себя, – и эта фантастическая иллюзия входит в набор его товаров».

Но есть такие мечты, за которые стоит платить.

– Я сама так решила, Артемис. – Она обвила руками его шею и припала к горячей груди. – Я хотела сюда прийти – и пришла.

Он слегка приподнял голову и встретился с ней взглядом.

– Если ты останешься, я сделаю тебя своей любовницей. Ты это понимаешь? Сегодня ночью мне не до шуток.

Он полыхал жарче, чем огонь в камине. Но и она распалилась. В ней проснулась дремавшая страсть, которую она считала давно умершей. Но прежде чем дать ей волю, надо прояснить один момент…

– Ваше намерение, сэр…

Он легко коснулся губами ее губ.

– Уверяю вас, что мое желание обладать вами больше, чем просто намерение.

– Да? Ну ладно. Но вы хотите это сделать не потому, что вас привлекает мое вдовство? Мне невыносимо думать, что…

– Меня привлекаете вы сами, Мэделин. – Он пылко и глубоко поцеловал ее, подчеркивая каждое слово. – Клянусь Богом!

Его низкий, хриплый от нетерпения голос будоражил ее чувства. Забыв обо всем на свете, Мэделин положила руки ему на плечи и широко раздвинула пальцы, ощущая под тонкой тканью рубашки стройное, мускулистое тело. Медленно улыбнувшись, она взглянула на него из-под длинных густых ресниц.

«А что? Положение вдовы и впрямь имеет свои преимущества, – решила она. – Во всяком случае, сегодня ночью я чувствую себя необычайно смелой».

– А вы не боитесь вступать в любовную связь с Грешной Вдовой? – мягко спросила она.

Это был явно провокационный вопрос, произнесенный томным от страсти голосом. Глаза Артемиса потемнели.

– А что, быть вашим любовником так же опасно, как быть мужем?

– Не знаю, сэр. У меня никогда не было любовника. Если хотите, можете рискнуть.

– Должен вам напомнить, мэм, что вы имеете дело с человеком, который привык зарабатывать на жизнь в игорных домах. – Он запустил пальцы в ее густые длинные волосы, скинув маленький чепец, и сомкнул пальцы на ее затылке. – Я охотно иду на риск, если на кону большие ставки.

Артемис подхватил Мэделин на руки и понес к широкому дивану. Положив ее на подушки, он отвернулся.

Она видела, как он подошел к двери и повернул ключ в замке. По телу ее пробежала волна предвкушения. У нее было такое чувство, как будто она стоит на краю утеса и смотрит вниз, а там, внизу, плещется очень глубокое море, которого нет ни на одной карте. Желание прыгнуть было почти непереносимым.

Артемис вернулся к ней, на ходу расстегивая рубашку. К дивану он подошел уже обнаженным до пояса.

В свете камина она увидела маленькую татуировку у него на груди и узнала Цветок ванза. Странно, но это не заставило ее спуститься с упоительных высот на грешную землю, не всколыхнуло старые страхи и дурные воспоминания. Она неотрывно смотрела на мускулистый торс Артемиса. Скрытая в нем мощь волновала и манила, окрыляя все чувства.

Он сел на диван возле ее ног и скинул сапоги, которые по очереди с глухим стуком упали на ковер. Эти удары были подобны звону колокола, предупреждающего об опасности.

Но вид его широких плеч, золотисто-бронзовых в свете камина, смягчил тревогу. Он был стройным, сильным и неотразимо мужественным. Мэделин охватило сладостное, головокружительное томление.

Не в силах противиться внутреннему велению, Мэделин протянула руку и провела пальцем по его плечу. Артемис поймал ее руку, повернул ладонью вверх и поцеловал чувствительное запястье.

Потом нагнулся и лег сверху, вдавив ее в подушки. На нем были только брюки, не скрывавшие его возбуждения. Он скользнул коленом между ее ног. Халат распахнулся, а тонкая ночная рубашка была не помехой для его руки. Он сомкнул пальцы на пышной груди. Маделин обожгло огнем желания.

Артемис поцеловал один сосок, потом другой, намочив тонкую батистовую ткань. Его пальцы спускались все ниже по изгибам ее тела. Он положил руку ей на живот, потом осторожно, нежно сжал бедро.

Она охнула, чувствуя, как наполняется горячей влагой ее лоно, и крепче сжала его в своих объятиях, упиваясь близостью этого сильного тела и мечтая о большем. Его несгибаемый символ мужественности уперся ей в пах.

Артемис погладил ее между ног – там, где вскипали блаженные волны страсти, – и дразняще медленно повел палец в самое устье. Она содрогнулась в экстазе.

– Артемис!

– Иногда, – заметил он хриплым удовлетворенным голосом, – стоит рискнуть.

– Я пришла к такому же выводу…

Дыхание ее давно сбилось, но когда он взялся за подол ее ночной рубашки и поднял его до самой талии, ей показалось, что она уже никогда не сможет наполнить легкие воздухом.

Быстро расстегнув брюки, он вложил ей в руку свою возбужденную плоть. Мэделин восхищенно сжала гладкий твердый ствол и услышала судорожный вздох.

Воодушевленная его реакцией, она сильнее сжала пальцы. Артемис напрягся.

– Если ты продолжишь в том же духе, мы оба будем разочарованы.

Она вздрогнула и поспешно его отпустила.

– Прости. Я не хотела сделать тебе больно.

Он издал короткий, полузадушенный смешок и, нагнувшись, прижался к ее лбу своим лбом.

– Уверяю тебя, дело не в боли. Но я не хочу, чтобы все кончилось слишком быстро.

Она посмотрела на него с неуверенной улыбкой.

– Я тоже. Вообще-то я с большим удовольствием провела бы остаток ночи с тобой.

– Если ты способна хотя бы помыслить о том, чтобы провести несколько часов в такой пытке, значит, сам магистр ванза может поучиться у тебя самообладанию.

– Боже мой, неужели для тебя это пытка?

Он поцеловал ее в шею.

– Да.

– Я не знала, – испуганно проговорила Мэделин. – Я не хочу, чтобы ты страдал, Артемис.

Он вновь усмехнулся:

– Ты так добра, милая! Ну что ж, я воспользуюсь твоей любезностью.

Он немного передвинулся. Мэделин не сразу поняла, что случилось, но потом почувствовала, как его копье медленно и неумолимо толкается в ее влажное горячее лоно.

Она опять содрогнулась.

– Артемис?

– Что, даже у тебя не хватает выдержки? – весело спросил он. – Не волнуйся, милая, – добавил он хрипло, – я тоже больше не могу ждать.

Он погрузился в нее одним уверенным движением.

Она кое-что знала о таких вещах и ожидала, что почувствует некоторую боль, но испытываемые ею ощущения застали ее врасплох.

– Артемис… – прошептала она, не в силах говорить обычным голосом.

Он завис над ней в полной неподвижности, часто дыша.

– Что, черт возьми?

– Прошу тебя… выйди. Кажется, что-то не так.

– Мэделин… – По телу Артемиса прокатилась волна крупной дрожи. Каждый его мускул был напряжен, как натянутая тетива. – Почему ты мне не сказала? Как это могло случиться? Черт возьми, ты же вдова!

– Но никогда не была женой в полном смысле этого слова.

– Адвокаты… – простонал он, уткнувшись лицом ей в грудь, – признание брака недействительным… Значит, все это было не на пустом месте!

Она стиснула зубы и оттолкнула его.

– Я Прекрасно сознаю свою вину и могу сказать в свое оправдание лишь одно: я не знала, что ты такой… неподходящий. Пожалуйста, оставь меня, и немедленно!

Она резко дернулась под ним.

– Не надо, – сказал он с нажимом. – Прошу. тебя, только не двигайся!

– Я хочу, чтобы ты из меня вышел.

– Это не совсем то же самое, что вышвырнуть меня из своей гостиной. Мэделин, предупреждаю тебя: не шевелись.

– Сколько раз тебе можно повторять: я не буду подчиняться твоим приказам! – Она извернулась под ним, пытаясь избавиться от навалившейся тяжести и от ощущения наполненности между ногами.

Артемис начал подниматься, но не справился с собой. Его большое тело забилось в сладких судорогах.

Он издал низкий приглушенный стон.

Встревоженная, Мэделин впилась ногтями в его плечи. Она лежала очень спокойно, не смея шелохнуться, пока он медленно входил в нее.

Когда все кончилось, он без сил рухнул на нее.

Наступила долгая пауза.

– Проклятие! – произнес он с чувством, – Артемис… – осторожно начала она.

– Что еще, мэм? Предупреждаю: сегодня ночью мои нервы вряд ли выдержат еще одно потрясение. Наверное, мне все-таки стоит послать тебя наверх за эликсиром твоей тетушки.

– Нет-нет, ничего особенного. – Она провела языком по пересохшим губам. – Просто… просто я хотела сказать, что в этой позе мне уже не так неудобно, как было несколько минут назад.

Артемис на мгновение замер, потом очень медленно поднял голову и мрачно посмотрелна нее сверху.

– Прошу прощения? – сказал он пугающе вежливо.

Чтобы его успокоить, она вымученно улыбнулась.

– Теперь все в порядке, правда. Несмотря на мое первое впечатление, я думаю, что ты вполне… вполне подходящий.

– Проклятие! – На этот раз он выругался тихо, почти неслышно.

Она помедлила в нерешительности.

– Может быть, хочешь попробовать еще раз?

– Я хочу? – процедил он сквозь зубы. – Я хочу, чтобы ты мне все объяснила.

Он встал с дивана и, повернувшись к ней спиной, застегнул брюки. Мэделин испуганно и несколько разочарованно следила за его действиями.

Ни слова не говоря, он протянул ей большой белый носовой платок. Она взяла его, сгорая от стыда. Слава Богу, плотный стеганый халат впитал почти все следы их близости. По крайней мере утром ей не придется столкнуться с понимающим взглядом домработницы.

Мэделин как могла привела себя в порядок, глубоко вздохнула и поспешно вскочила на ноги – слишком поспешно. Колени ее тут же подогнулись, и она ухватилась за закругленный подлокотник дивана. Артемис обнял ее за талию, удержав от падения, – этот жест был удивительно нежен, если учесть его явно дурное настроение.

– Все в порядке? – грубовато спросил он.

– Разумеется. – Гнев и гордость пришли ей на помощь. Мэделин завязала пояс халата и тут заметила, что все еще держит в руке носовой платок. Глянув вниз, она увидела, что он весь в пятнах, и смущенно сунула его в карман.

Отпустив ее, Артемис отошел к камину и, положив руку на мраморную полку, уставился в огонь.

– Ходили слухи, что ваш отец запрашивал юристов на предмет признания брака недействительным, – произнес он ровным тоном. – Теперь я вижу, что вас были для этого веские основания.

– Да, – Мэделин расстроенно смотрела в камин, стоя на другом конце комнаты, – но, откровенно говоря, я пошла бы на все, лишь бы расторгнуть этот брак.

Он встретился с ней глазами:

– Деверидж был импотентом?

– Не знаю. – Чтобы согреть холодные руки, она просунула их в широкие рукава халата. – Я знаю только, что мной он не интересовался. К сожалению, я выяснила это только после нашей первой брачной ночи.

– Зачем же он на вас женился, если не мог исполнять супружеский долг?

– Кажется, я ясно дала понять, что Ренвик меня не любил. Женитьба была для него лишь средством. Он хотел получить доступ к самым темным и самым глубоким тайнам ванза. Он думал, что мой отец раскроет ему эти тайны, обучив его древнему языку.

Артемис стиснул край каминной полки.

– Да, конечно. Простите, у меня путаются мысли.

– У вас была трудная ночь, – посочувствовала Мэделин.

– Это верно.

– Я могу сходить за тетушкиным эликсиром…

Он метнул на нее сердитый взгляд:

– Если вы еще раз скажете про этот проклятый эликсир, я за себя не отвечаю…

– Я только хотела помочь.

– Поверьте мне, мэм, для одной ночи вы сделали более чем достаточно.

Она помолчала, но потом все же решила попытаться объяснить то немногое, что знала о Ренвике.

– Я говорила вам, что однажды обыскала лабораторию мужа?

Артемис взглянул на нее с интересом:

– И что?

– У меня была возможность прочесть некоторые его записи. Похоже, он убедил себя в том, что его импотенция – ключ к постижению философии ванза. Он писал, что должен сосредоточить всю свою жизненную энергию на изучении секретов древних алхимиков.

– Понятно. – Артемис побарабанил пальцами по каминной полке. – И до первой брачной ночи вы даже не догадывались, что он не интересуется своими супружескими обязанностями?

– Разумеется, в это трудно поверить, сэр. – Она вздохнула. – Я тысячи раз вспоминала недели перед свадьбой и спрашивала себя, как я могла быть такой глупой.

Он нахмурился:

– Мэделин…

– Я могу сказать лишь одно: Ренвик был сумасшедший дьяволом с внешностью обольстительного ангела. – Она обняла себя руками за плечи. – Он думал, что сумеет нас всех очаровать. И на какое-то время ему это удалось.

– Вы были влюблены в него?

Она покачала головой.

– Теперь, оглядываясь назад, я почти готова поверить, что он прибег к помощи магии, чтобы скрыть правду о себе. Но это слишком простое объяснение. Если честно, Ренвик точно знал, каким образом можно меня покорить.

Во взгляде Артемиса появилось холодное удивление.

– Ясно, что он покорил вас не безудержной страстью.

– Разумеется, нет, – откликнулась Мэделин. – Наверное, страсть – сильное средство, но я была не так молода и наивна, чтобы путать подобные вещи с истинной любовью.

«Как бы не совершить подобной ошибки сегодня ночью», – напомнила она себе.

– Конечно, нет, – пробормотал Артемис. – Ни одна женщина вашего склада ума не позволит такому пустяку, как страсть, поколебать ее логику и здравый смысл.

– Совершенно верно, сэр. Как вы знаете, я не одобряю философию ванза и во многом с ней не согласна.

– Вы очень ясно выразили свое отношение к этому вопросу.

– Но я выросла в доме, в котором господствовали принципы ванза, и, признаюсь, невольно впитала в себя презрение к сильным страстям, свойственное этой Философии. – Она секунду помолчала. – Будучи довольно умным человеком, Ренвик это понимал, поэтому выбрал другую тактику соблазнения – более подкупающую, чем страсть.

– Что, черт возьми, может подкупить больше, чем страсть, женщину вашего темперамента, мэм? – Ар-темис окинул ее странным взглядом. – Должен признать, вы меня сильно заинтриговали.

– Мне непонятен ваш тон, сэр. Я что, вас раздражаю?

– Не знаю, – ответил он с шокирующей откровенностью. – Ответьте на мой вопрос.

– Видите ли, он притворился, что восхищен моим умом и моими знаниями.

– Ага! Ну что ж, теперь мне все ясно. Иными словами, он заставил вас думать, что полюбил вас за ваш ум.

– Да. И я, дура, ему поверила. – Мэделин закрыла глаза, переживая неприятные воспоминания. – Я думала, мы предназначены друг для друга самой судьбой. Души-близнецы, слитые в метафизический союз, который выше просто физического.

– Дьявольски крепкий союз!

– Как оказалось, это была лишь иллюзия.

Артемис опустил глаза и посмотрел на огонь.

– Если хотя бы половина того, что вы рассказали, правда, значит, Ренвик Деверидж и впрямь полный безумец.

– Да. Как я уже говорила, сначала ему удавалось скрывать этот факт. Но первая брачная ночь зародила во мне подозрения, которые впоследствии укрепились.

– Пусть этот человек был безумцем, но он мертв и похоронен. – Артемис не отрывал глаз от пламени камина. – Однако кто-то пытается заставить нас поверить в то, что он вернулся из могилы.

– Если это не призрак Ренвика, значит, это человек, который очень хорошо его знал и теперь ему подражает. И кроме того, он тоже ванза.

– Мы должны расширить круг нашего расследования, включив в него прошлое Девериджа. Утром я поручу Генри Леджетту проработать этот вопрос. – Артемис отвернулся от камина и посмотрел на Мэделин. – А пока нам надо уладить ситуацию, которая возникла между нами, мэм.

– Что вы имеете в виду?

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. – Он взглянул на малиновый диван, потом опять на нее. – Конечно, мне поздно извиняться перед вами за то, что произошло сегодня ночью в библиотеке.

– Не надо извиняться, – быстро перебила она. – Если кто и виноват, так это я.

Он приподнял бровь:

– Не буду спорить.

Она вспыхнула:

– По сути дела, сэр, ничего не изменилось.

– Вот как?

– Я осталась вдовой с определенной репутацией и по-прежнему живу в вашем доме. Если об этом узнают, люди наверняка предположат самое худшее: что мы любовники.

– И теперь это предположение верно.

Она крепче ухватилась за лацканы своего халата и вскинула подбородок.

– В любом случае, как я уже сказала, у нас ничего не изменилось. Мы остались в том же положении, в каком были до… до случая на диване.

– Это не совсем так. – Он направился к ней. – Но давайте отложим наш разговор. Мне кажется, для одной ночи у нас с вами слишком много впечатлений.

– Но, Артемис…

– Поговорим об этом в другой раз. – Он взял ее под руку. – Нам надо поспать, а потом спокойно все обдумать. Идите, Мэделин. Вам пора вернуться в постель.

Она заупрямилась:

– Но нам нужно продумать, как мы будем обыскивать дом мистера Питни…

– Позже, Мэделин.

Он крепче сжал ее локоть и подтолкнул к двери. Когда они проходили мимо маленького столика, стоявшего рядом с высоким креслом, ее внимание привлекло что-то маленькое и блестящее. Мэделин опустила глаза и увидела тот предмет, который Артемис крутил в руке некоторое время назад.

– Спокойной ночи, Мэделин. – Чуть смягчившись, он вывел ее за порог. – Постарайтесь немного поспать. Боюсь, вы очень долго были лишены полноценного ночного отдыха. А это, знаете ли, плохо сказывается на нервах. Спросите вашу тетушку.

Он поцеловал ее, на удивление нежно, и решительно захлопнул дверь. Она долго смотрела на закрытую дверь, потом повернулась и пошла к себе наверх.

Забираясь под одеяло, Мэделин думала о маленьком предмете на столике – цепочке для карманных часов с висевшим на ней золотым брелком.

Глава 11

В дом проник «чужак». Самые худшие опасения лорда Питни подтвердились. Его хотят остановить!

Вот уже много лет он знал, что за ним следят «чужаки» – они ходили за ним по пятам и шпионили. С тех пор он перестал доверять людям – всем без исключения. Друзья считали его сумасшедшим, но он-то знал правду. «Чужаки» преследовали его, потому что он подобрался к самым главным секретам ванза. Они ждали, когда он откроет научные истины, скрытые древними философами, чтобы в тот же момент напасть на него и выкрасть труд всей его жизни.

И вот сегодня ночью один из них проник в его дом. Это могло означать лишь одно: он, Итон Питни, на пороге великого открытия!

Дрожащими руками он сжал старую книгу, которую изучал перед тем, как обнаружил непрошеного госта, и приложился ухом к стене. Слава Богу, у него есть этот тайный ход! Он построил его много лет назад, вскоре после смерти жены. В те дни он был намного моложе и крепче и, разумеется, всю работу выполнил сам. Разве можно доверять мастерам и плотникам, когда «чужаки» только и ждут случая подослать к нему своих шпионов?

Уже тогда, много лет назад, он предчувствовал, что однажды совершит великое открытие, основанное на древних текстах ванза, и заранее позаботился о своей безопасности. «Чужаки» давно взяли его под наблюдение. Сначала это чувство – что за ним следят – возникало от случая к случаю, но постепенно стало постоянным. Он принял меры предосторожности и сегодня ими воспользуется.

Питни стоял совершенно неподвижно в темном потайном коридоре, сосредоточившись на основных принципах Стратегии невидимости. Кроме него, в старом каменном особняке никого не было. Он разрешил своей домработнице приходить только дважды в неделю и не спускал с нее глаз, когда она убиралась. Ей категорически запрещалось ходить в подвал. Даже еду он готовил себе сам. Конечно, стряпня не джентльменское занятие, но когда за тобой следят «чужаки», тут уж не до церемоний. Разгадка главных секретов ванза важнее дворянской гордости.

За стеной скрипнули половицы. Как видно, «чужак» решил, что в доме никого нет. Он проник сюда очень осторожно, но теперь издавал слишком много шума для человека, обученного тактике ванза.

Итон Питни мрачно улыбнулся в тайном коридоре. Он пустил слух, что уезжает в загородное имение. Как видно, его хитрость возымела действие, правда, не совсем то, на какое он рассчитывал. Он-то надеялся, что «чужаки», поверив в его отъезд, тоже бросятся за город и на время оставят его в покое. Но вместо этого они прислали своего человека обыскать его дом.

Питни услышал приглушенный стук, затем еще и еще. Вскоре он понял, что «чужак» ходит на верхнем этаже, и испытал легкое удовлетворение. За кого они его принимают? Он не настолько глуп, чтобы оставлять свои записи на самом виду.

Что и говорить, молодому поколению знатоков ванза есть чему поучиться у своих предшественников.

Наверху скрипели половицы, открывались и закрывались выдвижные ящики. До Итона опять донеслись приглушенные удары. Он сидел на корточках и ждал. В последнее время ему было трудно сохранять спокойствие и ясность мысли, как требовала Стратегия невидимости. После стольких лет постоянного напряжения его нервы были уже не так крепки, как раньше.

Он вновь приложил ухо к стене, стараясь не пропустить ни малейшего шороха и надеясь, что непрошеный гость не найдет потайной двери в подвале.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем на лестнице послышались шаги. Итон затаил дыхание. «Чужак» открыл дверь, которая вела в подвальные помещения, спустился в кладовые, немного побродил и в конце концов вернулся на первый этаж. Итон на мгновение зажмурился и слегка передернулся от облегчения. Слава Богу, «чужак» не заметил тайного хода!

Вскоре стало совсем тихо. Итон подождал еще полчаса, желая окончательно убедиться в том, что непрошеный гость ушел, потом медленно выпрямился. Мышцы его затекли от долгой неподвижности.

Наконец он подошел к стенной панели, которая служила потайной дверью, и постоял, внимательно прислушиваясь.

Все спокойно.

Итон сдвинул панель в сторону и шагнул в темный вестибюль. Там он опять постоял прислушиваясь. Тишина была такой же густой, как туман на улице. Итон торопливо прошагал вестибюлем к потайной лестнице, ведущей вниз, в недра старого особняка. Он взял свечу, зажег ее и спустился по каменным ступеням. Надо проверить, все ли в порядке в его секретном кабинете.

Он прошел мимо старых кладовых, открыл потайную дверь и спустился по другой лестнице в давно заброшенные помещения, которые когда-то служили прежним хозяевам темницей и запасным выходом на случай осады.

Питни обнаружил эти комнаты несколько лет назад и никому о них не сказал. Кое-что переделав, он устроил здесь секретный кабинет и лабораторию, где мог проводить свои самые важные исследования, не боясь быть увиденным «чужаками». Он потратил немало сил на то, чтобы оснастить свои секретные апартаменты надежной защитной системой ванза.

Преодолев последний лестничный марш из древних каменных ступеней, он сдвинул в сторону еще одну панель и приготовился войти в самую тайную комнату своего дома.

На верхней площадке скрипнули кожаные сапоги. Сердце Питни остановилось. Он быстро повернулся. От резкого движения больная нога подогнулась, он выронил свечу и в отчаянии уцепился за край панельной двери. На каменных стенах заплясали тени.

– Думал, тебе удастся утаить от меня свои секреты, старый дурак? Я знал, что мне надо лишь подождать. Первое, что делает любой человек, после того как из его дома уходит непрошеный гость, – это проверяет, на месте ли его ценности. Как предсказуемо!

На лестнице было темно, и Итон не видел лица «чужака». Но свеча на полу еще не погасла. Ее мерцающее пламя выхватило из мрака дуло пистолета, который держал «чужак».

Итон в ужасе смотрел, как он приподнял пистолет и с небрежной точностью навел его на цель. Из другой руки он не выпускал трость с золотым набалдашником, – Нет!.. – прошептал Итон и сделал шаг назад.

И почему он не догадался захватить с собой оружие? У него же есть пистолет, он лежит в письменном столе его секретного кабинета. А впрочем, какая разница где? Хоть на луне. Все равно сейчас от него никакого проку.

– Вы мне больше не нужны, – заявил «чужак». – Вы уже привели меня к своим тайнам и только что открыли мне эту дверь. Очень любезно с вашей стороны, сэр.

Итон увидел, как палец «чужака» сильнее надавил на спусковой крючок, и в то же мгновение метнулся назад. Резкий поворот отдался острой болью в ноге, но он знал, что это быстрое, неожиданное движение – его единственная надежда.

Темноту пронзила короткая вспышка света. В каменном подвале пистолетный выстрел прозвучал оглушительно громко. Питни почувствовал, что пуля попала в него. «Ты утратил былое проворство, Итон!» – мысленно сказал он себе и, пошатываясь, отступил дальше, в тайный подвал.

Свеча на полу зашипела в последний раз и погасла. Подвал погрузился в кромешную тьму.

– Проклятие! – пробормотал незнакомец, раздраженный этим внезапным осложнением.

Итон с приятным удивлением обнаружил, что еще жив в отличие от своей свечки. Пуля попала в плечо, а не в сердце. Видимо, «чужак» промахнулся и выстрелил чуть выше: результат дико плясавших теней, которые отбрасывало догорающее пламя.

Как бы то ни было, в его распоряжении было всего несколько секунд. Он слышал, как ругается «чужак», пытаясь зажечь новую свечу.

Итон крепко прижал руку к ране, надеясь остановить кровотечение, а другой рукой оперся о стену. Не отрьшая пальцев от гладкой скользкой поверхности, он медленно побрел к первому повороту и завернул за угол, полагаясь только на свое осязание.

Позади него забрезжил тусклый мерцающий свет. Питни не оглядывался. Он ничего не видел перед собой, но чувствовал под рукой гладкую стену, а больше ему ничего не было нужно.

Он сам спланировал этот лабиринт и знал здесь каждый закоулок.

– Какого черта? – Голос «чужака» был приглушен толстыми каменными стенами подземного лабиринта. – Выходи, Питни! Если ты сейчас же выйдешь оттуда, я оставлю тебя в живых. Ты слышишь? Я не буду тебя убивать! Мне нужен только ключ!

Не обращая внимания на гневное требование «чужака», Итон крепче прижал руку к ране, моля Бога, чтобы вся кровь впиталась в пиджак. Если она протечет на пол, останется след, по которому «чужак» найдет его в лабиринте.

Ему надо попасть в свой кабинет и взять из стола пистолет.

– Выходи, глупый старик! Тебе все равно никуда от меня не деться!

Изо всех сил зажимая рану, Итон продолжал идти по темному лабиринту.

Артемис и Закари стояли в маленькой темной комнате и смотрели из окна на узкую улочку.

– Здесь он и прятался. – Артемис провел рукой в перчатке по царапинам на нижнем крае подоконника. – Вот посмотри – это следы от крюков, державших его веревочную лестницу.

Закари покачал головой.

– Слава Богу, что вы заметили свечу проститутки и сообразили, что это сигнал.

– Ты узнал, как зовут эту женщину?

– Люси Дентон. Она сняла комнату в этом доме год назад и до сегодняшнего дня работала здесь постоянно.

– А где она сейчас, что-нибудь слышно?

– Пока нет. Она затерялась в квартале публичных домов. Коротышка Джон говорит, что сегодня утром про нее судачили возле кофейни, – так сказал ему один наш парень. Но до сих пор ее никто не видел.

Артемис взглянул на своего напарника. Закари озабоченно хмурился. Его узкое лицо осунулось от напряжения, а обычная самодовольная мина сменилась мрачной задумчивостью.

Закари был внебрачным ребенком. У него была фамилия, но, как большинство уличных бродяг, он редко ею пользовался. Малый работал у Артемиса чуть меньше трех лет. Они познакомились, когда однажды ночью один из членов маленькой сплоченной шайки Закари, состоявшей из мальчишек-бродяг, пытался украсть у Артемиса золотые часы возле его клуба.

Наглое покушение не увенчалось успехом. Артемис поймал юного бандита за воротник. Закари, который наблюдал за происходящим из темноты ближайшего переулка, не бросил своего младшего приятеля на произвол судьбы.

Он выскочил, размахивая ножом и пытаясь отбить у Артемиса незадачливого воришку. Артемис простым приемом обезоружил молодого человека, но тот бросился на него с голыми руками – в отчаянной попытке спасти товарища.

Артемис был покорен смелостью и преданностью Закари. Когда вопрос с часами был улажен, он отвел его в сторонку.

– Ты смышленый парень, – сказал он. – Мне нужны такие верные люди, как ты. Я предлагаю тебе работу и гарантированный заработок. Если надумаешь, приходи.

Три ночи спустя, выходя из своего клуба, он увидел ожидавшего его Закари. Паренек был осторожен, но решителен. Они поговорили и в конце концов пришли к согласию.

Поначалу его отношения с Закари сводились к сухому деловому сотрудничеству, как это обычно и бывает между начальником и подчиненным, но потом переросли в дружбу, основанную на взаимоуважении и преданности. Артемис доверял Закари так, как не доверял ни одному великосветскому джентльмену.

– Не волнуйся, когда-нибудь мы ее найдем. – Артемис легонько хлопнул парня по плечу. – А пока займемся другими делами.

Но Закари продолжал хмуриться. Артемис еще никогда не видел его таким озабоченным.

– Он последователь ванза, мистер Хант.

Артемис улыбнулся:

– Я тоже.

Закари покраснел, но стоял на своем:

– Да, и теперь ему это известно. В следующий раз он будет хитрей и применит более изощренную уловку.

– Ты, конечно, считаешь меня стариком, но у возраста есть свои преимущества. Я тоже знаю несколько хитрых уловок.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, сэр. Но может быть, все-таки возьмете меня в охранники?

– Ты нужен мне в другом качестве, Закари, Ходи по улицам, собирай информацию. А охранник мне не требуется. Я сам о себе позабочусь.

После минутного колебания Закари кивнул:

– Слушаюсь, сэр.

Артемис задумчиво оглядел спальню.

– Как видно, он хорошо заплатил этой Люси, чтобы она могла надолго исчезнуть в квартале публичных домов.

Закари вновь сдвинул брови.

– Мы найдем ее, но на это уйдет время. Вы же знаете, что такое квартал публичных домов, – там сам черт ногу сломит.

– Рано или поздно у нее кончатся деньги и ей придется выйти на поиски клиентов. Тогда-то мы ее и возьмем.

– Да, но это может случиться слишком поздно, и нам уже не будет от нее никакого проку, – пробормотал Закари.

Артемис слабо улыбнулся.

– Вот поэтому-то мы и не станем зацикливаться на ее поисках. Не забывай старую пословицу ванза: «Когда ищешь ответы, смотри там, где меньше всего ожидаешь их найти». Будем копать не только в квартале публичных домов, но и в других местах.

Закари встретил его взгляд.

– У нас на улицах тоже есть свои старые пословицы, мистер Хант. «Не выходи в темный переулок, если у тебя в руке нет пистолета, а за спиной – верного друга».

– Хороший совет, – согласился Артемис. – Я его запомню.

Проснувшись, Мэделин обнаружила, что спала крепче и дольше обычного. А самое главное, ей не снились пожар, кровь и хохочущий мертвец.

Она отбросила одеяло, чувствуя себя на подъеме, и выглянула в окно. Город опять был окутан густым серым туманом, но пасмурная погода не испортила ей настроения. Она испытывала небывалый прилив энергии и горела желанием немедленно взяться за разгадку тайны привидения Ренвика.

Тут ее осенило, что за завтраком она должна встретиться с Артемисом, и все ее воодушевление как рукой сняло.

Лучше уж столкнуться с привидением, чем с этим человеком! Она подошла к туалетному столику и оглядела свое помятое со сна отражение в зеркале. Одно дело – шантажировать Торговца Мечтами, чтобы он помог найти твою пропавшую горничную, а потом уговорить его выследить мстительный призрак твоего покойного мужа, и совсем другое – вести с ним небрежный разговор за кофе с яичницей наутро после того, как ты позволила ему себя соблазнить.

Ее раздражало собственное волнение. Почему она так боится встречи с Артемисом? Ведь этой ночью она сама пыталась ему доказать, что их любовная близость ничего не изменила Сегодня утром она по-прежнему Грешная Вдова – как и вчера утром, и позавчера. Правда, теперь ему известно, что она девственная вдова, но едва ли это обстоятельство еще больше уронит ее в его глазах.

Мэделин вцепилась в край умывальника. Черт возьми, почему сегодня все это кажется таким запутанным?

Она сердито уставилась на свое отражение, крайне недовольная стыдливым румянцем иа щеках.

С какой стати, черт возьми, она должна испытывать неловкость? Можно подумать, у Артемиса есть право на нахальные насмешки. Сам-то он кто? Джентльмен, ввязавшийся в торговлю!

Мэделин схватила графин с водой. Может быть, она зря тревожится и его не будет за столом? Может быть, он спит допоздна или, как ее покойный отец, привык вставать раньше всех в доме и завтракать в одиночку?

Она налила холодной воды в большую белую раковину и энергично поплескала себе на лицо, потом, вся дрожа, быстро обтерлась губкой и надела самое строгое платье – черный бомбазин с серыми атласными цветочками по подолу.

Внутренне собравшись, она открыла дверь и спустилась вниз, в комнату для завтраков.

Ей не повезло. Артемис вставал в обычное время и не имел обыкновения есть раньше всех, чтобы потом запереться в своей библиотеке. Он сидел за столом и приветливо беседовал с Бернис, как будто этой ночью не случилось ничего необычного.

А впрочем, так оно и было на самом деле, мрачно напомнила себе Мэделин. Ничего не изменилось.

– Доброе утро, милая. – При виде вошедшей племянницы голубые глаза Бернис радостно блеснули. – Ба, да ты отлично выглядишь! Я вижу, мой новый эликсир сотворил чудо! Сегодня вечером дам тебе еще один пузырек.

Мэделин заметила веселые искорки в глазах Артемиса, метнула на него ледяной взгляд и вновь обернулась к тетушке.

– Доброе утро, – вежливо сказала она.

На лице Бернис мелькнуло какое-то странное выражение. Мелькнуло и тут же пропало.

Мэделин быстро отвернулась к серванту и сделала вид, что разглядывает содержимое выставленных там серебряных блюд.

К ее ужасу, Бернис продолжала весело и добродушно щебетать:

– Клянусь, Мэделин, я уже давно не видела тебя такой свежей и выспавшейся! Правда же, у нее отдохнувший вид, Артемис?

– Нет ничего полезнее хорошего ночного сна, – согласился Артемис издевательски ласковым тоном.

Несмотря на свое решение вести себя как ни в чем не бывало, в данный момент Мэделин мечтала лишь об одном: провалиться сквозь землю.

– Только что мистер Хант сообщил мне об ужасных событиях прошлой ночи, – сказала Бернис.

– Он тебе сказал? – Мэделин, которая в это время накладывала себе в тарелку еду, уронила ложку на поднос и резко обернулась, вперив в Артемиса гневный взгляд. – Он в самом деле сказал тебе, что случилось этой ночью?

– Конечно, милая. – Бернис поцокала языком. – Признаться, я была потрясена до мозга костей.

Мэделин судорожно сглотнула.

– Да… э… я сейчас все объясню… – Она растерянно замолчала.

Губы Артемиса скривились в сардонической усмешке.

– Ваша тетя очень встревожена.

– И у меня есть все основания для тревоги, – отрывисто произнесла Бернис. – Подумайте сами, сэр: этот негодяй напал на вас прямо на улице, да еще возле вашего клуба! Какое безобразие! По-моему, он совсем обнаглел. Очень надеюсь, что вы его скоро поймаете.

На Мэделин нахлынуло такое сильное облегчение, что даже голова закружилась. Она поспешно села на ближайший стул и, строго сдвинув брови, взглянула на Артемиса:

– У вас есть какие-нибудь новости, сэр?

– Кое-что есть. Сегодня рано утром я встретился с Закари, – сообщил он, весело ухмыляясь. – Мы нашли комнату, в которой прятался таинственный боец ванза. К сожалению, мы не обнаружили там ничего интересного, но шпионы Закари работают в поте лица – даже сейчас, пока мы тут с вами беседуем. Рано или поздно кто-нибудь из них принесет мне нужную информацию.

Мэделин остолбенела. Оказывается, он встал несколько часов назад, ушел из дома, поговорил с Закари, обследовал логово бандита и вернулся к завтраку – и все это до того, как она проснулась!

Вообще говоря, ей надо было бы только приветствовать такое рвение: ведь он занимался именно тем, что она ему поручила. Однако деловая активность Артемиса почему-то ее раздражала.

Он вел себя так, как будто ничего не изменилось.

Час спустя Бернис зашла к Мэделин в спальню и, не тратя время на церемонии, спросила прямо в лоб:

– Ты влюбилась в мистера Ханта?

Мэделин выронила ручку, которой писала.

– Боже мой, о чем ты, тетя Бернис?

– О, да это серьезнее, чем я думала! – Бернис в задумчивости присела на край кровати. – У тебя с ним роман.

– Тетя Бернис!

– Конечно. Я самого начала поняла, что вы друг другу нравитесь.

– С чего ты это взяла?

Бернис подняла руку и принялась загибать пальцы.

– Во-первых, ты обратилась к нему за помощью. Во-вторых, он согласился тебе помочь.

– И из этого ты заключила, что мы друг другу нравимся?

– Да.

Мэделин покачала головой.

– Никогда в жизни не слышала более нелепого, более бессмысленного предположения! Как ты могла прийти к такому выводу, имея на руках столь хлипкие аргументы?

– Что, я ошибаюсь?

– Я обратилась к нему за помощью, потому что мы нуждались в услугах человека, знакомого с философией ванза. Мистер Хант согласился нам помочь, потому что ему необходимо забрать папин журнал. Это – простое деловое сотрудничество, ничего более.

– Так я и думала. У вас роман.

Мэделин побарабанила пальцами по секретеру.

– Все не так однозначно, как тебе кажется, тетя Бернис.

– Моя милая, ты вдова, женщина опытная, и я не посмела бы давать тебе советы.

– Ха! Еще как посмела бы! Давать мне советы – твой любимый конек.

– Что ж, согласна. Но как я уже сказала, в данном случае я воздержусь от советов, – невозмутимо продолжала Бернис. – Однако прошу тебя не забывать об одном обстоятельстве.

Мэделин немедленно насторожилась:

– О каком еще обстоятельстве?

– Ты говоришь, что он согласился на предложенную тобой сделку, потому что ему нужен журнал Уинтона.

– Да.

– Но он магистр ванза.

– Именно поэтому я к нему и обратилась.

Бернис взглянула на нее с сочувствием.

– Послушай, Мэделин, ты же умная женщина! Не понимаю, как ты можешь не замечать очевидного?

– И что же такое очевидное, по-твоему, я не замечаю?

– Чтобы заполучить эту злосчастную книгу, мистеру Ханту не надо идти ни на какие сделки. Вспомни, ты же сама говорила, что с его способностями он мог бы преспокойно забрать журнал, не прибегая ни к чьей помощи.

– Ха! – торжествующе воскликнула Мэделин. – Вот тут-то ты и ошибаешься! Я уже думала над этим и пришла к выводу, что мистер Хант прекрасно сознает, какой серьезной опасностью грозит ему любая попытка выкрасть у меня папин журнал.

– Опасностью?

– Если он это сделает, я расскажу всем, что он владелец «Павильонов мечты»! В свете узнают, что он торгаш. Он не может так рисковать своей репутацией. Понимаешь? Ему не оставалось ничего другого, как только согласиться на мои условия.

Бернис окинула ее долгим задумчивым взглядом и промолчала.

Мэделин беспокойно заерзала в кресле.

– В чем дело? О чем ты думаешь?

– Мы оба прекрасно знаем, что при желании он легко нашел бы способ заткнуть тебе рот и ты бы уже никогда не выдала его секреты.

Мэделин застыла. По спине ее пробежала легкая дрожь. Она опустила взгляд на маленькую рукописную книгу, над которой работала, и долго задумчиво смотрела на красный кожаный переплет.

Бернис рассуждала вполне здраво.

Наконец она справилась со своим смятением и подняла голову, встретив озабоченный взгляд тетушки.

– Пожалуй, ты права: он согласился нам помочь отнюдь не потому, что для него это единственный способ завладеть журналом отца. Но если так, тогда перед нами встает еще один вопрос.

Бернис удивленно приподняла брови:

– Какой же, милая?

– Если он помогает нам не из-за этого проклятого журнала, тогда почему?

– Я только что ответила на этот вопрос, милая: ты ему нравишься. Мне кажется, ему приятно играть в героя.

– Если я ему и нравлюсь, то это совершенно не относится к делу, – твердо заявила Мэделин. – Причину его покладистости следует искать в чем-то другом. Магистр ванза должен уметь управлять своими физиологическими позывами.

Бернис усмехнулась:

– Я бы на твоем месте не. очень полагалась на его выучку магистра. Физиологические позывы иногда бывают чертовски сильны.

Маделин медленно покачала головой.

– Артемнс никогда бы не позволил себе стать рабом чувств. Если он помогает нам не из-за папиного журнала и не затем, чтобы гарантировать мое молчание, значит, у него есть какая-то другая причина.

– Но какая?

Мэделин скривилась:

– Кто знает? Ведь он последователь ванза.

– Моя милая…

– Я не хочу говорить на эту тему, тетя Бернис.

– Понятно. – Бернис помолчала. – Но ты хорошо себя чувствуешь?

– Конечно, я в полном порядке. Что со мной случится?

– Не сочти за бестактность, но я прекрасно знаю, что этой ночью ты приобрела новый жизненный опыт.

– Это было не совсем то, чего я ожидала, но ничего плохого не случилось, – отрывисто проговорила Мэделин.

– Не совсем то, чего ты ожидала? – Бернис поджала губы. – Странно. Мне казалось, что мистер Хант так же искусен в постели, как и во всем остальном.

– Послушай, тетя Бернис, кажется, я ясно дала понять, что не желаю говорить на эту тему!

– Конечно, милая.

– Если хочешь знать, – пробормотала Мэделин, – мистер Хант оказался в точности таким, каким я описала его в самом начале: зрелым, но энергичным.

Глава 12

За ним кто-то шел.

Артемис остановился у ближайшего крыльца и прислушался. Шаги были легкими, приглушенными в клубах тумана, но его искушенное ухо их улавливало.

Вот они смолкли.

Он отошел от крыльца и двинулся дальше по улице. Через несколько секунд он услышал за спиной чьи-то шаги. Преследователь не приближался, но и не отставал. Артемис знал, что если обернется, то не увидит ничего, кроме неясного силуэта, скрытого густой серой мглой.

Почти на всем протяжении пути от его дома эти тихие шаги заглушались остальными уличными звуками, но даже тогда он чувствовал, что за ним кто-то идет.

Он свернул за угол. Улицу пересекал большой парк. В тумане проступали лишь размытые темные контуры деревьев. Мимо осторожно, точно ища дорогу на ощупь, проехала карета. Лошадиные копыта зловеще гулко цокали по мостовой. Артемис, рассчитывая, что шум экипажа заглушит звук его шагов, отступил к другому крыльцу.

Он стоял выжидая.

Карета с грохотом укатила вдаль, и тут вновь послышались шаги. На этот раз медленные и нерешительные. Его преследователь наверняка почувствовал, что объект затаился.

После нескольких секунд растерянной тишины шаги резко набрали скорость. Теперь преследователь почти бежал, отбросив всякую предосторожность.

С крыльца Артемис видел фигуру в плаще с капюшоном, которая прошмыгнула в тумане прямо перед ним и быстро пошла по улице. Подол длинного плаща развевался от быстрой ходьбы.

Артемис отделился от крыльца и поравнялся со своим преследователем.

– Чудесный денек для прогулки, не правда ли? – любезно сказал он.

– Артемис! – тихо взвизгнула Мэделин. Она резко повернулась и встала. Под капюшоном плаща блестели ее огромные глаза. – О Господи, сэр, больше никогда так меня не пугайте! Это плохо сказывается на нервах.

– Что вы здесь делаете? Я же сказал вам, что сам обыщу дом Питни.

– А я так же ясно дала вам понять, что не позволю вам это сделать. Если помните, это была моя идея обыскать дом Питни.

Он исподтишка разглядывал Мэделин. Она была не на шутку рассержена, но Артемис подозревал, что отчасти ее гнев – всего лишь попытка скрыть более глубокие и более сильные чувства. Да, конечно, она вдова, а может быть, и убийца в придачу, но до этой ночи она была девственна. Он вспомнил, как она краснела за завтраком.

– Как вы себя чувствуете сегодня утром? – ласково спросил Артемис.

– Отлично, сэр, как всегда, – раздраженно ответила она. – А вы?

– Мучаюсь угрызениями совести. Но спасибо, что поинтересовались.

– Мучаетесь угрызениями совести? – Она вновь остановилась и резко обернулась к нему:

– Интересно, с чего бы это, сэр?

– Вы так быстро забыли эту ночь? Мне грустно сознавать, что я произвел на вас столь слабое впечатление.

Она вперила в него суровый взгляд.

– Разумеется, я не забыла эту ночь. Но уверяю вас, совершенно ни к чему терзаться чувством вины, вспоминая то, что случилось.

– Вы были невинной…

– Вздор! Я была девственницей – да, но едва ли невинной. – Мэделин подтянула свои перчатки. – Поверьте, ни одна женщина не может остаться невинной, пережив то, что пережила я, будучи замужем за Ренвиком Девериджем.

– Я вас понимаю.

– Как я уже сказала этой ночью, ничего не изменилось.

– Гм-м…

Она откашлялась.

– Более того, вы произвели на меня отнюдь не слабое впечатление.

– Спасибо. Вы даже не представляете, как много значит для меня ваш любезный, хоть и несколько суховатый комплимент. По крайней мере я вновь обрел толику утраченной мужской гордости.

Она нахмурилась:

– Скромность вам не идет, сэр. Можете даже не стараться.

– Не буду, раз вы так настаиваете.

– А коли вам приспичило помучиться совестью, вот вам другой, более подходящий повод: совсем недавно вы тайком ушли из дома, ни слова мне не сказав.

Он задумчиво оглядел туманную улицу. Кругом было довольно безлюдно, а те немногие прохожие, что шли сквозь густую мглу, почти ничего не видели. Крайне маловероятно, что кто-нибудь из них узнает Мэделин. Если принять меры предосторожности, с ней ничего не случится. Впрочем, выбирать не приходится. Если он откажется взять ее с собой, она все равно не отстанет и пойдет вместе с ним в особняк Питни.

– Ну хорошо, – он взял ее за руку и двинулся вперед, – можете идти со мной. Но как только мы проникнем в дом, вы будете делать то, что я вам скажу, понятно?

Капюшон скрывал лицо Мэделин, но Артемис был совершенно уверен, что она закатила глаза.

– Послушайте, сэр, меня очень огорчает ваша позиция. Ну неужели вы не в состоянии постичь одну простую истину: это вы должны следовать моим указаниям, а не наоборот?! Вы ввязались в эту авантюру только потому, что я предложила вам сделку. Да если б не я, вы бы даже не знали о призраке Ренвика!

– Поверьте мне, мэм, я ни на секунду не позволяю себе забыть о том, что все, что происходит со мной в последнее время, – это ваша вина.

Высокая стена, окружавшая сад со стороны внутреннего двора большого дома Итона Питни, не представляла для Артемиса серьезной преграды. Мэделин держала в руке маленький незажженный фонарик, который он захватил с собой, и с нетерпением смотрела, как он карабкается по каменному барьеру. Добравшись до верха стены, он спустил ей длинную веревку с петлей для ноги.

Мэделин поймала конец, просунула в петлю носок своего сапожка и крепко ухватилась за веревку. Артемис легко подтянул ее на стену. Через мгновение они спустились в окутанный туманом сад.

– Знаете, Артемис, все это так волнующе!

– Этого-то я и боялся, – мрачно откликнулся он.

В густом тумане большой особняк казался всего лишь неясной серой громадой. Ни в одном окне не было света. Артемис нашел дверь кухни и подергал за ручку.

– Заперто, – сообщил он.

– Этого следовало ожидать, принимая во внимание что хозяин дома уехал за город. – Мэделин оглядела закрытое ставнями окно. – Но я уверена, что вы сумеете открыть замок.

– С чего вы взяли, что я умею открывать замки?

Она пожала плечами.

– Вы же ванзагарец. А я знаю не понаслышке, что люди, обученные древнему искусству ванза, умеют проходить сквозь запертые двери.

– Чувствуется, что вы не одобряете такого рода способности, – заметил Артемис и достал из кармана пальто набор отмычек.

В воображении Мэделин промелькнули сцены из ее ночного кошмара. Вот она сидит на корточках перед дверью спальни и пытается вставить ключ в замочную скважину, но ключ то и дело выскальзывает из ее пальцев.

– Нет, отчего же? Должна признать, что подобное мастерство иногда бывает очень полезным, – сказала она ровным тоном. – И я отнюдь не возражаю против того, чтобы вы воспользовались вашими отмычками. Мой отец тоже умел с ними обращаться. Вообще говоря, он и меня научил… Ладно, не важно. Это к делу не относится.

Артемис быстро взглянул на нее, но промолчал и приступил к работе.

Шли минуты, и Мэделин забеспокоилась.

– Что-то не так?

– Видимо, Питни не на шутку боится так называемых «чужаков», которые якобы его преследуют. Он не поскупился на замки особой конструкции. – Лицо Арте-миса было хмуро-сосредоточенным. – Это не обычный замок, который можно купить у рядового слесаря.

Она видела, как он осторожно пробует отмычки.

– Но вы сможете его открыть?

– Вероятно, да, – он еще ниже склонился над тяжелым железным замком, – если вы перестанете меня отвлекать.

– Простите, – пробормотала Мэделин.

– Ага, есть! Хитрый механизм, основанный на классической конструкции ванза. Не забыть бы спросить у Питни, какой слесарь сделал ему этот замок.

Профессиональный интерес в его голосе встревожил Мэделин.

– Не говорите глупостей! Если вы спросите мистера Питни про его замки, он сразу поймет, что вы тайно побывали у него в доме.

– Спасибо, что указали мне на эту маленькую оплошность. – Он убрал отмычки в карман и открыл дверь.

Мэделин увидела узкий темный коридор. Ни домработница, ни лакей не вышли к непрошеным гостям, чтобы потребовать у них объяснений или поднять тревогу.

Она с опаской переступила порог.

– Кажется, в доме и впрямь никого. Интересно, куда уехал мистер Питни?

– Если повезет, мы найдем какой-нибудь след, по которому сможем догадаться о его теперешнем местопребывании. – Артемис вошел за ней в дом, закрыл дверь и постоял в неподвижности, оглядывая темный коридор. – Если мы в самом деле что-нибудь обнаружим, я пошлю к Питни Леджетта: пусть задаст ему несколько вопросов. Мне бы очень хотелось узнать, что заставило его внезапно уехать из города.

– Знаете, я… – Мэделин застыла в дверях кухни и уставилась на клин сыра и полбатона хлеба, которые лежали на столе.

– Что там такое? – Артемис подошел сзади и взглянул на еду поверх ее головы. – Понятно.

Мэделин прошла к столу и взяла батон.

– Должно быть, мистер Питни уехал в большой спешке, причем совсем недавно. Хлеб еще свежий.

Артемис прищурился:

– Пойдемте скорее! Я не хочу здесь задерживаться дольше, чем надо.

Он повернулся и исчез в темном коридоре. Мэделин поспешила следом и нагнала его, когда он остановился перед следующей дверью.

– Библиотека? – спросила она.

– Да. – Артемис стоял не двигаясь и осматривал комнату, – Одно из двух: либо мистер Питни давно не пользовался услугами домработницы, либо кто-то уже побывал здесь до нас.

– Вы о чем? – Привстав на цыпочки, она заглянула ему через плечо и испуганно охнула при виде книг и бумаг, разбросанных по выцветшему ковру. – О Боже! Я уверена, что мистер Питни при всех его странностях не мог учинить такой погром. Вообще говоря, члены Общества ванза тяготеют к другой крайности: они одержимы манией чрезмерного порядка и точности. Хаос выводит их из равновесия.

– Отлично подмечено. – Артемис отступил назад и быстро пошел дальше по коридору.

– Постойте! – тихо окликнула его Мэделин. – Разве вы не хотите обыскать библиотеку?

– Не вижу смысла. Тот, кто проник в дом раньше нас, наверняка унес отсюда все интересное, если оно здесь было.

– Артемис, а может быть, мистер Питни прав и за ним действительно все время следили?

– Может быть, – уклончиво ответил он.

Она в ужасе содрогнулась:

– Вы думаете, что сюда приходил не «чужак», да? Это был призрак Ренвика.

– Послушайте, давайте больше не будем называть его призраком, чтобы излишне не усложнять дело. Кто бы он ни был, это живой человек, из плоти и крови.

– К тому же ванзагарец.

Артемис промолчал.

Она пошла за ним и вновь остановилась, когда он задержался на пороге гостиной. Всю мебель в комнате покрывали тяжелые чехлы, а окна были наглухо занавешены тяжелыми портьерами.

– Похоже, Питни живет не очень весело, – сухо заметил Артемис.

– Довольно странный человек, – согласилась Мэделин, – а впрочем, это понятно, ведь он…

– Молчите. Сейчас не время напоминать мне о вашем отношении к Обществу ванза.

Она закрыла рот.

Они быстро осмотрели верхние этажи. Все было вверх дном: одежда выворочена из бельевых шкафов, продукты и посуда сброшены с кухонных полок. Сундуки открыты и перевернуты.

– Как вы думаете, что он искал? – спросила Мэделин.

– Наверняка то же самое, что и в библиотеке Линслейда. Вероятно, «Книгу секретов», хотя у меня в голове не укладывается, как нормальный человек может верить в ее существование.

Она помолчала.

– Кажется, я уже говорила вам, что Ренвик Деверидж был ненормальным.

– Да, действительно говорили. – Артемис заглянул в узкий лестничный пролет в конце коридора. – Мы можем вернуться вниз этим путем.

– А подвал? Там наверняка есть кладовые и прочие помещения, – сказала Мэделин, спускаясь следом за ним по черной лестнице. – Может быть, призрак… то есть проникший в дом человек, не догадался их обыскать?

– Я подозреваю, что он был очень внимателен, но взглянуть можно.

В коридоре возле кухни Артемис нашел дверь, которая открывалась на подвальную лестницу. Он зажег фонарик и стал спускаться в недра особняка, оказавшиеся пыльными кладовыми.

Мэделин осмотрела опечатанные ящики и запертые сундуки.

– Как видно, таинственный пришелец не потрудился обыскать эти комнаты. Наверное, он просто не нашел подвал.

Артемис задержался на нижней ступеньке лестницы и поднял фонарь повыше.

– Он был здесь.

Она остановилась у него за спиной:

– С чего вы взяли?

– Следы на пыльном полу. Две пары. – Артемис направил свет под углом. – Одна пара следов обрывается там, у стены, а вторая – возвращается к этой лестнице. Недавно сюда спустились двое, но ушел отсюда только один.

Мэделин уставилась на то место, где заканчивалась первая пара следов.

– Можно подумать, что один из них умеет проходить сквозь стены.

– Гм-м…

Артемис подошел к каменной стене и долго ее разглядывал, потом провел пальцами по трещине и осторожно надавил. Послышался тихий, приглушенный шорох.

Мэделин метнулась вперед.

– В эту стену встроен какой-то механизм?

– Да.

Когда она подошла ближе, один камень сдвинулся с места, открыв еще один массивный железный замок. Артемис поставил на пол фонарь и достал свои отмычки.

– Нам повезло: Питни предпочитает классические системы и механизмы ванза, – сказал он, покопавшись в замке. – Все-таки традиция – великая вещь.

Вскоре он удовлетворенно вздохнул. В стене опять зашуршало: это заработали хорошо смазанные блоки и тросы. Мэделин в восторге наблюдала, как прямоугольный кусок стены размером с дверь сместился в сторону.

– Еще одна лестница, – прошептала она. – Наверное, там, внизу, есть какое-то помещение.

– Это очень старая часть дома. – Артемис задумчиво оглядел марш из древних каменных ступеней, ведущих в кромешную тьму. – А лестница скорее всего ведет в бывшую темницу. Там должен быть потайной выход – обычное дело для старых замков и крепостей.

Мэделин смотрела вниз, в непроглядный мрак лестницы.

– Наверное, Питни воспользовался этим выходом, чтобы уйти от своего непрошеного гостя.

Лицо Артемиса было задумчивым.

– Я вернусь сюда позже и посмотрю, куда ведет эта лестница.

– Вы что, хотите отправить меня домой? Вздор, я никуда отсюда не уйду! – Она заметила на полу маленькую стопку свечей. – Пойдемте, нам нельзя терять время.

Он обеспокоенно посмотрел на нее:

– Мэделин, здесь дело нешуточное, и на этот раз я буду тверд…

– Не тратьте понапрасну ваше красноречие, Артемис. – Она взяла одну свечу и зажгла ее. – Если вы не хотите меня сопровождать, я и сама найду дорогу.

Ей казалось, что Артемис будет с ней спорить, но он лишь мрачно сдвинул брови, поднял фонарь и зашагал вперед.

– Вам никогда не говорили, что большинство мужчин считает упрямство отталкивающей чертой в женщине? – спросил он светским тоном.

Она поморщилась, стараясь не принимать его слова близко к сердцу, но в глубине души чувствовала себя слегка уязвленной.

– Поскольку новое замужество не входит в мои ближайшие планы, то я не вижу в этом большой беды. А уж если говорить об упрямстве, то здесь мы друг друга стоим, сэр.

– Позвольте не согласиться. Лидерство, безусловно, на вашей стороне. – Он вдруг замолчал. – Так-так, и что же мы здесь имеем?

Он резко остановился на нижней ступеньке, так, что Мэделин едва не налетела на него сзади. Встав на предпоследней ступеньке, она заглянула Артемису через плечо и удивленно замерла.

Внизу, за дверным проемом, начинался узкий коридор. Сначала ей показалось, что он весь выложен затейливыми узорами из плоских драгоценных камней ромбовидной формы, красиво переливавшихся в свете фонаря. Лишь через несколько секунд она поняла, что это мелкая кафельная плитка.

– Интересно, зачем Питни понадобилось тратить время и силы на такую сложную, кропотливую работу? – спросила она. – Он, должно быть, и впрямь большой чудак.

– Мне кажется, нам следует принять это за аксиому. – Артемис сошел с лестницы и, преодолев маленькую площадку, вступил в выложенный кафелем коридор. – Впрочем, чему удивляться? Вы сами все время напоминаете мне о том, что он ванзагарец.

Она разглядывала коридор со все возрастающим ошеломлением. Свет фонаря играл на тысячах блестящих плиток, выложенных странными узорами, которые отвлекали и обманывали глаз. Бесконечно повторяющиеся серии маленьких квадратов, казалось, уходили в бесконечность. Ряды параллельных линий разной длины то взмывали вверх по стене, то падали вниз с противоположной стороны, то вдруг прочерчивали потолок. Эта причудливая графика слепила, вызывая легкое головокружение.

Мэделин долго смотрела на участок стены, где был изображен странный ряд вписанных один в другой треугольников, и никак не могла сосредоточиться на рисунке. Наконец она подняла глаза и уставилась на бесконечные концентрические окружности, создававшие эффект туннеля – достаточно большого, чтобы туда войти. Ощущение было настолько реальным, что она протянула руку и дотронулась до отверстия, но пальцы нащупали лишь холодную кафельную плитку.

– Это фигуры ванза, – прошептала она. – Я видела такие в старых книгах.

– Да, – Артемис разглядывал рисунок, который вызывал очередной обман зрения: изображенная конструкция казалась большой комнатой в том месте, где на самом деле была только плоская стена, – это иллюстрации к древним текстам по Стратегии иллюзий. Я использовал некоторые из них при оформлении «Павильонов мечты».

Он дошел до конца кафельного коридора, повернул направо и исчез – точно прошел сквозь стену. Вместе с ним исчез и ободряющий свет фонаря. Мэделин осталась с одной свечой.

Вокруг нее холодным невидимым облаком сгустилась тревога. Она вновь передернулась.

– Артемис?

Он опять появился в конце коридора, осветив узкое пространство своим фонарем.

– Это лабиринт.

Она сморщила нос.

– Сплошь выложенный этой жуткой мозаикой?

– Похоже, что так.

– Как странно!

– Вообще-то, – медленно проговорил Артемис, – это довольно хитрый способ скрыть потайной выход. А может быть, и еще кое-что.

Она взглянула на него, пораженная догадкой:

– Вы думаете, Питни прячет здесь что-то важное?

– То, что крайне важно для такого чудака, как Итон Питни, может не представлять большого интереса для всех остальных, – предупредил Артемис.

– Это верно, но поскольку у нас до сих пор нет ни одной зацепки, может быть, стоит поискать здесь?

– Согласен. Нам нужна какая-нибудь веревка.

– Веревка? Ах да, конечно. Чтобы отметить наш путь по лабиринту. Думаю, мы найдем что-нибудь подходящее на кухне.

Артемис пошел обратнолю узкому проходу, но, остановившись в шаге от Мэделин, устремил свой взгляд мимо нее, на темную лестницу при входе в лабиринт.

– Проклятие, – пробормотал он и вдруг погасил свой фонарь и задул ее свечу.

Они мгновенно погрузились в кромешную тьму.

– Что случилось? – Мэделин инстинктивно перешла на шепот.

– Кто-то стоит на лестнице, – сказал он очень тихо.

– Питни?

– Не знаю. Я не видел его лица. Идемте!

Артемис взял ее за руку и потащил в лабиринт. Она поняла, что он пробирается на ощупь, и запаниковала. При мысли о том, что они могут потеряться в закоулках темного лабиринта, ее охватил первобытный страх. Вдруг стало трудно дышать. Она напомнила себе, что у них остался фонарик.

Они почувствовали, как откуда-то резко подуло, а вслед за этим услышали глухой стук.

– Что это было? – спросила она.

– Негодяй закрыл дверь на верхней площадке лестницы, – спокойно сказал Артемис.

Раздался стук железа по железу.

– И запер ее, – добавил он тоном крайнего негодования. – Что ж, поделом мне: не надо было соглашаться на ваше бредовое предложение влезать в этот дом!

– Я уверена, что там, наверху, Итон Питни. – Мэделин разозлилась, и ледяной обруч страха слегка отпустил ее сердце. – Видимо, он решил, что только что поймал в своем лабиринте парочку так называемых «чужаков».

– Он в самом деле поймал в своем лабиринте парочку «чужаков», – Артемис зажег фонарь, – коими являемся мы с вами.

– Может быть, позвать его? Объяснить, что мы не хотели сделать ничего плохого?

– Сомневаюсь, что он услышит нас через такую толстую дверь. А если и услышит, то вряд ли мы сумеем убедить его в нашей невиновности. Ведь мы бродили по его тайному подвалу, черт возьми! – Артемис помолчал. – К тому же не исключено, что нас запер вовсе не Питни.

Она застыла.

– Вы думаете, это тот человек, который пробрался в дом раньше нас?

– Возможно. – Артемис достал из кармана пистолет, быстро его осмотрел, потом поднял глаза к потолку с выражением серьезного интереса на лице.

Либо он любовался собственным отражением в блестящей кафельной плитке над головой, либо молил Господа о спасении. Однако по мнению Мэделин, ни то, ни другое в данный момент не могло принести им пользы.

– Артемис, мне неприятно это говорить, но мы не можем оставаться здесь вечно.

– Конечно, нет. Кухарка будет волноваться, если мы не придем к обеду. Я уж не говорю про вашу тетушку.

– Волноваться будут не только ваша кухарка и моя тетушка. – Она тревожно огляделась. – Если в ближайшее время мы с вами отсюда не выберемся, я тоже начну нервничать. А у нас здесь, как вы помните, нет ни одного успокаивающего эликсира Бернис.

– В следующий раз, когда мы отправимся на дело, я обязательно прихвачу с собой несколько пузырьков.

Она сдвинула брови:

– Черт возьми, сэр! Вас, как я вижу, забавляет вся эта история.

– И что же здесь плохого? – Он продолжал внимательно изучать потолок коридора. – Ведь вы сами признались, что незаконное проникновение в дом Питни доставило вам удовольствие. А чем я хуже вас?

– Я не шучу, сэр. Как вы думаете, сколько еще этот человек будет сторожить дверь?

– Не имею понятия. – Артемис оторвался от мозаики на потолке и посмотрел на нее с улыбкой. – И не хочу это выяснять. Идемте. Нам надо поскорее выйти отсюда, а не то мы и на ужин опоздаем.

– Что? Куда вы, черт возьми?

– Это лабиринт ванза.

– Да, я знаю. И что с того?

– Здесь должен быть еще один выход. – Он свернул за угол и исчез.

– Артемис, не смейте надо мной издеваться! – Мэделин подняла юбки и поспешно устремилась за ним в соседний кафельный коридор. – Что вы намерены делать?

– Искать запасной выход, что же еще?

Буравя его спину сердитым взглядом, она прошла следом за ним очередной поворот лабиринта.

– И как, скажите на милость, вы будете его искать?

– Разумеется, следуя указателям.

– Каким еще указателям? – Она старалась не смотреть на мрачные, раздражающие узоры мозаики, которые ее окружали. – Артемис, если вы затеяли какую-то странную ванзагарскую игру, то должна вам сказать, что мне сейчас не до смеха.

Он взглянул на нее через плечо и самодовольно усмехнулся.

– Выход из этого лабиринта совершенно четко обозначен. Это ясно каждому, кто хочет его найти.

Она быстро огляделась, но не увидела ничего, кроме множества линий, словно тянувшихся к какому-то далекому горизонту, и еще одного ложного отверстия в стене.

– Я не вижу здесь никаких указателей.

Артемис взмахнул рукой, показывая на потолок. Мэ-делин проследила за его жестом. Сначала она заметила лишь вихреобразный узор на кафеле, который рассредоточивал взгляд, но, присмотревшись, различила слабый налет копоти на блестящей поверхности некоторых светлых плиток.

Это был след, оставленный бесчисленными свечами и масляными лампами, которыми многие годы пользовался Итон Питни, освещая себе дорогу в лабиринте. Она испытала невероятное облегчение и на радостях простила Артемису его находчивость.

– Вы очень наблюдательны, – буркнула Мэде-лин.

– Смотрите поосторожнее с похвалами и лестью в мой адрес, милочка. Вы даже не догадываетесь о том, какое действие они на меня производят. – Он опять свернул за угол и пошел по сверкающему коридору, испещренному новыми магическими рисунками. – Клянусь, ваши пылкие слова кружат мне голову.

Она скорчила гримасу, которую он не увидел, потому что шел впереди, и решила сменить тему разговора:

– Бедный мистер Питни! Видимо, он до смерти боится своих мифических «чужаков». Вы только представьте: запер нас в своем глупом лабиринте! Когда мы отсюда выберемся, я попробую с ним поговорить.

– И чего вы этим добьетесь?

– У меня довольно большой опыт общения с папиными приятелями, чудаками-ванзагарцами. Я уверена, что, поговорив с мистером Питни с глазу на глаз, я сумею его образумить.

– Надеюсь на это, ибо у меня тоже есть к нему несколько вопросов. – Артемис опять остановился и стал разглядывать что-то на полу. – Похоже, нам не придется разыскивать мистера Питни в метафизическом пространстве, чтобы задать ему свои вопросы.

Она присмотрелась и увидела на бледно-желтой плитке пола засохшие бурые пятна.

– Кровь?

Артемис нагнулся.

– Да. Только недавно засохла. Все произошло в течение последних нескольких часов. – Он поднялся и посмотрел назад – туда, откуда они пришли. – До сих пор я не видел на полу никаких пятен. Либо потерпевший был ранен здесь, либо это случилось в каком-то другом месте лабиринта, но он сумел остановить кровотечение, и оно открылось, только когда он оказался здесь.

Мэделин была потрясена:

– Вы думаете, мистер Питни стрелял в человека, который посмел проникнуть в его лабиринт? В это трудно поверить. Конечно, он известен своими странностями, но я встречалась с ним несколько раз, и он произвел на меня впечатление очень приятного, безобидного старика.

– Может, он и приятный, но явно не безобидный, хотя теперь стал еще старше.

– Я с вами согласна, можете не продолжать.

– Мы еще не знаем, кто он – жертва или нападающая сторона, – заметил Артемис. – Ждите меня здесь, я осмотрю следующие ходы лабиринта.

– Но, Артемис…

Он не стал спорить, но метнул на нее такой устрашающий взгляд, что она потеряла дар речи. Эту сторону его характера Мэделин видела впервые. Она растерянно заморгала, напомнив себе, что выбрала этого человека себе в помощники как раз за его профессионализм и теперь не должна мешать ему работать.

Она отрывисто кивнула, показывая, что все поняла.

Явно удовлетворенный, Артемис поднял пистолет на уровень пояса и двинулся вперед плавной, бесшумной походкой. Он завернул за угол и скрылся из вида.

Дрожащими пальцами Мэделин снова зажгла свою свечу и прислушалась к гулкой тишине. Пытаясь успокоиться, она принялась дышать медленно и ритмично, как делала во время медитации.

В какое-то мгновение она ощутила в воздухе легкий, почти неуловимый аромат и, принюхавшись, различила слабый резковато-приторный запах. Благовоние! Мэделин не знала, какие травы входят в состав этой смеси, но была почти уверена, что однажды ее уже вдыхала.

Едкий запах усиливался. Из глубин памяти всплыло давнее утро.

…Она стояла в дверях кладовой Бернис и смотрела, как ее тетя толчет пестиком в ступке какие-то ванзагарские травы.

– С чем ты экспериментируешь на этот раз, тетя Бернис?

В голове замелькали обрывки тетиного ответа:

– …говорят, что в малых количествах эта смесь вызывает галлюцинации и странные видения, а в больших дозах усыпляет даже самых возбужденных…

Несколько мгновений Мэделин стояла в шоке, не в силах даже пошевелиться, потом усилием воли заставила себя оторвать ноги от пола и бросилась вперед.

– Артемис, где вы? Происходит что-то ужасное!

– Сюда! – позвал он мрачно-раздраженным голосом. – Идите быстрее. Ориентируйтесь по пятнам крови. Они хорошо видны на полу.

Она поспешила по хитросплетениям коридоров, следя за ужасными бурыми пятнами на плитке, и, завернув за последний угол, оказалась в маленькой комнате, обставленной в духе мини-библиотеки.

Это было поразительное зрелище. Старинный письменный стол из красного дерева был завален бумагами и тетрадями, на холодном каменном полу лежал симпатичный ковер, а за креслом стояли две незажженные лампы. Три застекленных книжных шкафа, доверху набитых книгами в кожаных переплетах, высились у стены, украшенной узорами в виде многочисленных треугольников, вписанных один в другой.

Кабинет джентльмена располагался в самом центре лабиринта. И неудивительно, решила Мэделин, ведь этот джентльмен – последователь учения ванза, а значит, человек, по природе своей склонный к чудачествам.

Тут она увидела Артемиса, сидевшего за столом на корточках. Она обошла массивный стол и тихо охнула, увидев Итона Питни.

Он полулежал на полу, привалившись к столу. На ковре возле его безжизненных окровавленных пальцев валялся маленький пистолет. Левое плечо старика было кое-как замотано галстуком: видимо, ему все-таки удалось сделать самому себе перевязку.

– Мистер Питни. – Она присела рядом с ним и дотронулась до его запястья.

Он не шевельнулся и не открыл глаз, но Мэделин видела, что он дышит – слабо и размеренно.

– Слава Богу, он еще жив!

– Ну что ж, вот мы и получили ответы на некоторые свои неотложные вопросы, – сказал Артемис. – Совершенно очевидно, что нас здесь запер не Питни.

Мэделин подняла глаза от болезненно-желтого лица старика.

– Совсем недавно я почувствовала запах благовония. В его состав входят травы, которые вызывают галлюцинации и в конце концов усыпляют. Кто-то нарочно отравляет воздух в лабиринте.

Артемис сделал глубокий вдох и слегка покачал головой:

– Не чувствую ничего необычного.

– Уверяю вас, сэр, у меня отличное обоняние. Я ощущаю запах снотворных трав. Моя тетя однажды проводила с ними какой-то эксперимент. Нам надо быстрее отсюда уходить.

Он посмотрел на нее твердым внимательным взглядом:

– Совершенно с вами согласен.

– Ведь вы говорили, что здесь есть второй выход. Вы должны его найти.

Он взглянул на потолок.

– Он где-то здесь, в центре лабиринта.

– Откуда вы знаете?

– В этом месте самый густой слой копоти. К тому же здесь не видно черных дорожек от свечного дыма, которые вели бы в другие отсеки лабиринта. В любом случае вполне логично предположить, что Питни устроил себе кабинет вблизи потайного выхода.

Артемис вынул нож из чехла, который носил под пальто, подошел к ближайшему участку стены и просунул острие лезвия в тонкую щель между плитками. Слегка углубившись, острие уперлось в стену. Артемис переместился к другому ряду плиток и проделал то же самое. Опять безрезультатно.

Мэделин в нетерпении смотрела, как он методично проверяет каждую вертикальную линию между плитками. Покончив со стенами, он опустился на одно колено и начал обследовать кафельное покрытие пола. Запах трав усилился.

– Мне надо было захватить нож, который дал мне отец. – Мэделин тревожно взглянула на раненого Питни. – Вдвоем мы бы быстрее управились. В следующий раз я его не забуду.

– Не хочется вас огорчать, Мэделин, но ваше умение обращаться с пистолетами, ножами и прочим оружием наверняка еще больше оттолкнет от вас женихов, чем ваше упрямство.

– Что ж, если я когда-нибудь вновь захочу выйти замуж, мне придется подыскать себе мужчину, который непредвзято относится к подобного рода вещам.

– Да, верно. Но боюсь, что такая непредвзятость автоматически поставит его в разряд чудаков, а вы весьма недвусмысленно выразили свое отношение к людям со странностями. – Артемис глубоко вдохнул и нахмурился. – Вы правы насчет благовония. Теперь я его почувствовал.

– Обвяжите лицо галстуком, – потребовала она, – это поможет защититься от испарений.

Говоря это, Мэделин сняла с шеи легкий шерстяной шарфик и замотала им лицо, прикрыв рот и нос. Она по-прежнему ощущала едкий запах трав, но теперь он был не таким сильным.

Артемис тоже надел самодельную маску и вернулся к своей работе. Приподняв угол ковра, он продолжал тыкать острием ножа в узкие щели между кафельными плитками. Мэделин уже сомневалась в его теории второго выхода, но молчала, потому что ничего получше предложить не могла.

Ей вдруг померещилось, что один узор на стене чуть сдвинулся. Она поморгала, пытаясь сосредоточить взгляд. Рисунок опять поплыл перед глазами.

– Артемис, галлюциногенные травы уже начали действовать. У нас очень мало времени.

Артемис в очередной раз воткнул нож между двумя плитками под ковром. Лезвие ушло вниз по самую рукоятку.

– Кажется, мы нашли выход!

Он убрал нож в чехол, быстро ощупал пол и, найдя углубление для пальцев, ухватился за каменный край и потянул вверх. Мэделин услышала скрип дверных петель. Квадратный участок пола поднялся, открыв темный проход. Из люка потянуло сырым воздухом. На письменном столе взметнулись бумаги.

Артемис взглянул на нее:

– Вы готовы?

– Да, но как же мистер Питни? Мы не можем оставить его здесь.

– Я понесу Питни, – он встал и сунул ей в руку фонарик, – а вы пойдете вперед – будете освещать мне дорогу.

Крепко сжимая фонарик, она нырнула в темный лаз под полом лабиринта. Артемис поднял Питни с окровавленного ковра, взвалил на плечо и спустился за Мэделин в сырой каменный туннель, закрыв за собой люк.

Глава 13

– Рана чистая. – Бернис закрепила узлом свежую повязку на худом плече Итона Питни. – Я не вижу никаких признаков инфекции, сэр. Вам здорово повезло.

– Премного вам благодарен, мэм. – Лицо Итона, похожее на кроличью мордочку, скривилось от боли, однако, устало откинувшись на подушки, он посмотрел на Бернис с благодарностью. – В ящике моего письменного стола были целительные травы. Я успел наложить их на рану, прежде чем потерял сознание.

– Очень удачно, что они оказались у вас под рукой, – сказала Мэделин, сидевшая на кровати у его ног.

– Мой кабинет хорошо оснащен на случай подобных неприятностей, – объяснил Питни. – Там есть все необходимое: запасные патроны, еда, вода и прочее. Я знал, что когда-нибудь мне придется прятаться в моем лабиринте. «Чужаки» должны были рано или поздно перейти к решительным действиям.

Может, этот старик и безумец, размышлял Артемис, но у него хватило смелости и энергии, чтобы уйти от стрелявшего в него человека и заманить его в лабиринт.

Он взглянул на Мэделин. Если уж говорить о смелости и энергии, то вот кому их не занимать. Злоключения в лабиринте и в туннеле, как видно, ничуть не сказались на этой женщине. Артемис почувствовал прилив восхищения и гордости.

После их возвращения она помылась и переоделась в бледно-серое муслиновое платье. Ее волосы были вновь тщательно разделены на прямой пробор и подобраны по бокам в изящные валики. Лицо обрамляли тонкие локоны-колечки. Если бы не ее озабоченный вид, можно было бы подумать, что сегодня днем она не делала ничего утомительного, разве что заходила в гости к старой приятельнице.

Сколько же ей пришлось пережить за последний год, если она так легко вынесла сегодняшнее испытание?!

Потайной лаз в полу привел их в древний туннель из крошащегося камня, закончившийся на каком-то заброшенном складе. Грязные, с раненым Питни на руках, они с трудом поймали наемный экипаж и в конце концов добрались до дома.

Недослушав их сбивчивые объяснения, Бернис занялась потерпевшим. В ее руках Питни наконец очнулся. Он понял, где находится, и сразу же узнал Бернис.

– Вы можете рассказать нам, что произошло? – спросил Артемис.

– К сожалению, я уже не такой проворный, как раньше, – посетовал Питни. – «Чужак» застал меня врасплох. Прежде такое ни за что не случилось бы.

Мэделин тихо вздохнула, и Артемис ее понимал. Расспрашивать Питни будет нелегко. Этот человек валит всю вину на призрачных существ, которых сам же и придумал.

Мэделин посмотрела на Питни.

– Вы знаете, кто этот… «чужак», который стрелял в вас, сэр? – спросила она.

– Нет. У него на лице был галстук, повязанный на манер маски, а на глаза была надвинута шляпа.

– Вы можете хоть что-нибудь нам о нем рассказать? – настаивала Мэделин. – Чтобы мы его остерегались?

Питни сдвинул брови.

– Он двигался как человек в расцвете лет, который не страдает ни ревматизмом, ни отложением солей в суставах. В руке у него была прогулочная трость с золотым набалдашником.

Артемис видел, как Мэделин вцепилась в стойку кровати.

– Прогулочная трость? – осторожно переспросила она.

– Ну да. Помню, я еще подумал, что это довольно странно. Человек, обученный тактике ванза, в подобных обстоятельствах не стал бы брать с собой такую приметную вещь. – Питни помолчал. – Но с другой стороны, ему надо было зайти в дом с улицы, и он наверняка хотел замаскироваться. Я думаю, тросточка подходила к остальному его костюму. И все же это показалось мне очень необычным.

Мэделин переглянулась с Артемисом и вновь обратилась к Питни:

– Вы можете еще что-нибудь о нем сказать, сэр?

– Вряд ли. Его голоса я не узнал, а у меня хорошая память на голоса. Как я уже сказал, это был «чужак».

Артемис шагнул к кровати:

– Он что, говорил с вами? Что именно он сказал?

Услышав столь резкий тон вопросов, Питни в страхе округлил глаза. Мэделин нахмурилась и осуждающе взглянула на Артемиса, чуть заметно покачав головой, и вновь обернулась к Итону с успокаивающей улыбкой.

– Мистер Хант горит желанием установить личность этого конкретного «чужака», сэр. Трудно сказать, что он мог сделать с нами со всеми, если бы ему удалось усыпить нас своим благовонием. В его поисках нам пригодится любой самый маленький штрих.

Питни понимающе кивнул.

– Наверное, я не смогу точно передать его слова. Помню, он сказал что-то насчет того, будто я привел его к своим секретам, а еще требовал ключ от моего письменного стола. В общем, нес всякий вздор. Естественно, я сразу понял, за чем он охотится.

– За чем же? – спросил Артемис.

– За моими записями, разумеется! – Питни подозрительно покосился на дверь, как будто боялся, что их могут подслушать из коридора. – Я работал над ними много лет и уже подобрался к разгадке тайн. И «чужакам» это известно!

– Какие тайны вы имеете в виду? – Артемис взглянул на Мэделин. – Случайно, не про ванзагарскую «Книгу секретов», которая, по слухам, в прошлом году была украдена из «Гарден-Темплс», вы говорите?

– Нет, нет и нет! – Питни сдвинул брови с видом крайнего отвращения. – «Книга секретов» – это не что иное, как собрание древних алхимических рецептов. Совершеннейшая чушь. Мои же исследования направлены в самое сердце философии ванза. Я пытаюсь разгадать великие научные тайны, которые были открыты древними, а потом утрачены на века.

Артемис чуть не застонал. Нет, с этим человеком бесполезно разговаривать!

Питни посмотрел на Мэделин.

– Сожалею о вашем неудачном замужестве, моя милочка. Должен признаться, я с большим облегчением узнал, что Деверидж погиб во время пожара. Это было блестящее решение весьма неприятной проблемы.

Артемис нахмурился.

– Вы знали Ренвика Девериджа? – спросил он.

– Никогда с ним не встречался, но незадолго до его смерти до меня стали Доходить кое-какие слухи. – Старик дважды кивнул головой. – Я не сомневаюсь, что этот человек был из «чужаков». Они умеют хорошо маскироваться, скажу я вам.

Усилием воли Артемис смирил свое нетерпение:

– И какие же слухи до вас доходили, сэр?

Питни взглянул на Мэделин:

– Перед смертью ваш батюшка разослал письма некоторым своим старым приятелям. Он предупредил нас, что если придет Деверидж и будет спрашивать про древние тексты ванза, мы не должны поддаваться несомненному обаянию его зятя. Видимо, Рид понял, что выдал свою дочь замуж за «чужака».

После некоторого колебания Артемис предпринял решительный выпад:

– Линслейд утверждает, что не так давно ночью видел в своей библиотеке призрак Девериджа.

Питни презрительно фыркнул:

– Линслейд! Да он вечно общается с призраками! Всем известно, что этот парень чокнутый.

«Как видно, безумие куда легче признать в других», – подумал Артемис.

– А как вы думаете, могло ли быть, что Деверидж остался жив во время пожара и вернулся… э… на службу к «чужакам», чтобы выведать древние тайны ванза?

Питни закряхтел.

– Едва ли. Мэделин – достойная дочь своего отца. У этой дамы есть голова на плечах.

– Что вы имеете в виду? – уточнил Артемис.

Питни ласково улыбнулся Мэделин:

– Скажем так: я уверен в ее благоразумии. Она наверняка десять раз убедилась, что Деверидж мертв, прежде чем спалить дом. Я прав, милочка?

Глаза Мэделин испуганно блеснули.

– Ну знаете, сэр, вы меня просто удивляете! Вот уж не думала, что вы будете слушать жуткие сплетни о том, что я убила своего мужа!

– О Господи, Питни! – с возмущением подхватила Бернис. – Скажите, ради Бога, как вы могли поверить в эту досужую байку?

– Да нет, что вы! Я в нее не поверил! Разумеется, это гнуснейшая ложь. – Питни подмигнул Артемису. – Я никогда не придавал значения таким разговорам. А вы, сэр?

Артемис почувствовал на себе встревоженный взгляд Мэделин. Он вспомнил бесконечный поток сплетен и обрывки информации, которые каждое утро оседали на его столе благодаря юным шпионам Закари.

– На мой взгляд, обычные сплетни невероятно скучны, – сказал он и был награжден выражением облегчения, мелькнувшим на лице Мэделин.

Артемис мысленно уверил себя, что сказал правду. Только необычные сплетни представляли для него интерес.

Генри Леджетт закрыл свой блокнот и собрался уходить.

– Как я понял, вы с Мэделин побывали в переделке.

– Это еще мягко скаадно, – отозвался Артемис.

– А Итон Питни – просто счастливчик. С такой раной он запросто мог умереть, несмотря на то что ему удалось уйти от нападавшего.

– Питни – крепкий орешек.

– Ты прав. И все же он был на грани. Если бы не она… – Генри помолчал. – Должен сказать, она необыкновенная женщина.

Артемис налил себе еще одну чашку кофе и отнес ее к окну. Выглянув в сад, он легко вызвал в своей памяти образ Мэделин.

– Да, – сказал он, – совершенно необыкновенная.

– А какая умная!

– Конечно.

– И энергичная. Знаешь, мне было очень приятно с ней общаться.

– Да, она иногда бывает очень… приятной.

– Мы с ней сегодня долго болтали. Признаюсь, такие женщины – большая редкость.

– Твоя правда.

Генри направился к двери.

– Ну ладно, я пошел. Сожалею, что до сих пор не смог добыть тебе дополнительных сведений о Ренвике Деверидже, но я буду продолжать поиски. Сегодня днем, пожалуй, пройдусь по мастерским, которые изготавливают прогулочные трости. Может, узнаю что-нибудь про тросточку с золотым набалдашником, которую носит твой бандит, – Спасибо, Генри. Если что-то узнаешь, сразу же сообщи.

– Обязательно. – Генри открыл дверь.

Артемис слегка повернулся.

– Генри?

– Да?

– Я рад слышать, что ты наконец увидел в миссис Деверидж положительные стороны. Я знаю, что раньше ты относился к ней с подозрением из-за этих ужасных слухов.

Несколько мгновений Генри растерянно смотрел на Артемиса, но потом лицо его просияло догадкой.

– Я говорил не о миссис Деверидж, а о ее тете, мисс Рид.

С этими словами он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Час спустя, когда Бернис вошла в библиотеку Ар-темиса, тот еще сидел за своим письменным столом. Он встал и любезно поздоровался с гостьей, заметив ее решительное лицо.

– Я могу быть вам чем-то полезен, мэм?

– Да. Я хочу поговорить с вами на одну весьма щекотливую тему.

Артемис тихонько застонал.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Она села по другую сторону стола и устремила на него твердый взгляд.

– Вы, конечно, знаете, о чем пойдет речь, сэр?

Он инстинктивно попытался увильнуть от разговора, который обещал быть, крайне неприятным.

– А где Мэделин? – спросил он, взглянув на дверь.

– Наверху, с мистером Питни. Кажется, она хочет узнать его мнение насчет странной маленькой книжицы, которую ей недавно прислал из Испании один старый коллега Уинтона.

Вот тебе и увильнул!

– Понятно. – Артемис сел. – Кстати, о Питни. Должен вам сказать, мисс Рид, что я поражен вашим искусством врачевания. Мэделин права: вы большой знаток трав.

– Спасибо. Несколько лет назад Уинтон привез книги по травам и растениям острова Ванзагара. Я посвятила их изучению немало времени. Но сейчас я хочу обсудить с вами совсем другое.

– Этого я и боялся. – Он взял со стола брелок для часовой цепочки и рассеянно покрутил его в руках. – Вы хотите поговорить со мной насчет Мэделин, не так ли?

– Да.

Артемис несколько секунд изучал гравировку на брелке, потом поднял глаза.

– Вы хотите узнать мои намерения?

Бернис удивленно вскинула брови:

– Вы смотрите в самый корень, сэр.

– Дело в том, что я и сам много думал над этим вопросом.

Живые голубые глаза Бернис зажглись гневом.

– Надеюсь, что так. Все-таки когда мужчина соблазняет женщину…

Он застыл.

– Она сказала вам, что я ее соблазнил?

Бернис коротко взмахнула рукой, отметая вопрос.

– В этом не было необходимости. Я поняла, что между вами что-то произошло, как только увидела вас обоих сегодня за завтраком. Мне хорошо известно, что некоторые мужчины смотрят на вдов как на легкую добычу, но, признаюсь, сэр, я и в мыслях не держала, что вы можете так обойтись с моей племянницей. Вы должны знать, что, несмотря на ее положение вдовы, она мало искушена в вопросе взаимоотношений с мужчинами.

– Я знаю, – процедил он сквозь зубы.

Она уперлась в него взглядом.

– Разумеется, знаете.

– Постойте-ка, мэм. – Артемис отбросил брелок и сел прямо, сложив на груди руки. – Вы зря на меня нападаете. Вам надо увещевать не меня, а вашу племянницу, ведь это она отказывается всерьез обсуждать сложившуюся ситуацию. Я пытался поговорить с ней сегодня днем, перед тем как мы отправились в дом Питни, но она не хочет ничего слушать.

– Если у вас честные намерения, то вы обязаны взять инициативу на себя.

– Какие намерения? – рассердился Артемис. – Она заявила, что ничего не изменилось, и повторила это несколько раз.

– Ерунда! Конечно же, изменилось. Между вами возник роман.

– Мэделин утверждает, что это не меняет дела. Дескать, в глазах света она осталась все той же Грешной Вдовой, какой была вчера.

– Да-да, она и мне плела эту чушь. Но это же просто смешно! В нашей семье никогда не прислушивались к мнению света. Мы придаем значение только фактам. – Бернис бросила на него хмурый взгляд. – А факт налицо: еще вчера моя племянница была невинной молодой женщиной, а сегодня она уже не так невинна. И виноваты в этом вы, сэр.

– Вот и скажите ей это, мисс Рид, потому что меня она слушать не станет. – Он прищурился. – Вообще-то мне начинает казаться, что она просто использует меня в своих интересах.

Бернис округлила глаза:

– Использует вас?

– Вот именно. Я нужен ей, чтобы найти это проклятое привидение, которое вас преследует. Она обращается со мной как начальница, а не как любовница.

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. – Бернис вытянула губы. – Все дело в призраке Ренвика, верно?

Артемис выдержал паузу, но Бернис не пыталась его разубедить. Тогда он встал и крупно прошагал к окну.

– Едва ли она питает ко мне какие-то теплые чувства.

– А вы ее спрашивали?

– Ни к чему задавать прямые вопросы, – спокойно сказал он. – Ваша племянница ясно дала понять, что испытывает глубокую неприязнь ко всем джентльменам, связанным с Обществом ванза, и старается не иметь с ними никаких дел. А я ванзагарец, и этим все сказано.

Наступило короткое напряженное молчание. Артемис обернулся к Бернис и с удивлением наткнулся на ее задумчивый взгляд. Она сидела, похлопывая пальцем по подлокотнику кресла.

– Мне кажется, вы не совсем верно понимаете ситуацию, сэр, – наконец проговорила Бернис.

– Вот как? И что же, по-вашему, я не понимаю, мэм?

– Мэделин старается избегать ванзагарцев вовсе не потому, что они все ей неприятны.

– Напротив, она при каждом удобном случае указывает на недостатки всех последователей этой философии. По ее мнению, члены ванзагарского общества в лучшем случае полоумные чудаки вроде Линслейда и Питни, а в худшем – опасные злодеи.

– Послушайте меня, сэр. Мэделин корит себя за то, что попалась на удочку Ренвика Девериджа. Ей кажется, что если бы она не поддалась его обаянию и не вышла за него замуж, то ее отец был бы сейчас жив.

Артемис застыл.

– Да, она не доверяет – но не ванзагарцам. – Бернис помолчала. – Она не доверяет себе самой, своей женской интуиции.

Глава 14

Освинн, пошатываясь, вышел из прокуренного игорного дома вместе со своим новым знакомым и попытался сосредоточить взгляд на стоявшем на улице наемном экипаже. Он явственно слышал, как переступает копытами лошадь и позвякивает упряжь. Он прищурился, но очертания экипажа поплыли у него перед глазами. Конечно, сегодня вечером он изрядно выпил, но ведь не больше обычного. В любом случае, как бы ни был он пьян – а это случалось частенько, – с его зрением никогда не случалось подобных казусов. Может, все дело в легком тумане?

Он тряхнул головой, пытаясь Прояснить мысли, и хлопнул по плечу своего нового приятеля. Златовласый мужчина назвался поэтом. У него было красивое лицо и движения, полные томной грации.

К тому же поэт был франтом. Его наряд составляли темное пальто элегантного покроя, галстук, завязанный особым затейливым узлом, и весьма необычная прогулочная трость с золотым набалдашником в форме головы хищной птицы.

Всем своим видом поэт выражал скуку, усталость от мирских сует и презрение к окружающим. Освинну льстило, что этот златовласый щеголь обратил на него внимание. Как видно, поэт разглядел в нем человека особенного, склонного к экзотическим наслаждениям.

– На сегодня мне хватит вина и карт, – объявил Освинн. – Прокачусь-ка в одно заведение на Роуз-лейн. Хотите со мной? – Он игриво подмигнул. – Говорят, у старой хозяйки сегодня пополнение: с аукциона поступили новые девочки, из деревни.

Поэт бросил на него беглый взгляд, в котором сквозила невыразимая скука:

– Толпа робких, испуганных молочниц?

Освинн пожал плечами.

– И среди них – непременно один-два молоденьких молочника. – Он усмехнулся, довольный собственной шуткой. – Миссис Берд славится своим умением угождать любым вкусам.

Поэт остановился на тротуаре, удивленно-насмешливо вскинув бровь.

– Странно, что человек с вашим опытом так легко довольствуется подобными развлечениями. Какая радость – переспать с глупой фермерской дочкой, которую до одури накачали снотворным?

– Ну…

– А что касается мальчиков, то мне доподлинно известно, что миссис Берд получает их из воровских кварталов. Они ловко обчистят ваши карманы, пока вы будете отдыхать после сеанса любви.

Снисходительный тон нового знакомого несколько раздражал Освинна, но он не мог не признать, что поэт – человек чрезвычайно тонкой душевной организации. А всем известно, что такие люди предпочитают самый изысканный разврат. Видимо, это как-то связано с их поэтическим ремеслом. Слухи о похождениях Байрона в непристойных кварталах стали уже притчей во языцех.

Освинн пожал плечами, отстаивая собственные пристрастия:

– Дело в том, что я предпочитаю молоденьких, а у миссис Берд обычно бывает неплохой выбор.

– Лично мне нравятся девочки не сонные и хорошо обученные.

Освинн опять поморгал, пытаясь прояснить зрение.

– Обученные?

Поэт спустился вниз по лестнице.

– Уверяю вас, что между девочкой, которая знает секреты эротического искусства, и вашей молочницей, которая приехала в город на тележке с овощами, существует огромная разница.

Освинн смотрел, как его светловолосый спутник подходит к экипажу.

– Так вы говорите – обученные?

– Конечно. Я обычно выбираю такую, которая обучена китайским способам. А когда мне хочется разнообразия, заказываю девочку, работающую в египетской технике.

Освинн поспешно сошел по ступенькам.

– А эти девочки, о которых вы говорите, они молоденькие?

– Разумеется. – Поэт открыл дверцу кареты и улыбнулся, приглашая внутрь. – За соответствующую цену можно купить себе пылкую, опытную молодку, которая не только отлично владеет самой экзотичной техникой, но к тому же гарантированная девственница. На мой вкус, нет ничего лучше опытных девственниц.

Сильно заинтригованный, Освинн взялся за дверцу кареты.

– Неужели даже девственниц обучают всяким этим иностранным способам?

Глаза поэта сверкали в янтарном свете фонарей.

– Вы хотите сказать, что никогда не вкушали удовольствий «Храма Эроса»?

– Представьте себе, не пробовал.

– Ну что ж, поедем со мной. – Поэт легко запрыгнул в салон и уселся на темно-синие подушки. – Охотно познакомлю вас с хозяйкой. Она принимает новых клиентов только по рекомендации постоянных посетителей ее заведения.

– Вы очень любезны, сэр. – Освинн неуклюже залез в экипаж и тут же плюхнулся на сиденье. Какое-то время салон кареты слегка кружился у него перед глазами.

Поэт наблюдал за ним, сидя напротив.

– Вам нездоровится?

– Нет-нет. – Освинн потер лоб. – Наверное, просто перебрал лишнего. Ничего, сейчас подышу свежим воздухом, и все будет в полном порядке.

– Вот и отлично. Сегодня ночью я устрою вам необычное развлечение. Не хочется, чтобы вы его пропускали. Немногие мужчины способны оценить подобную экзотику.

– Мне всегда нравились такие вещи.

– В самом деле? – В вопросе поэта прозвучало вежливое сомнение.

Освинн откинул голову на подушку сиденья и закрыл глаза, чтобы остановить головокружение. Ему хотелось поразить поэта, и он старался припомнить что-нибудь из своих прошлых похождений, но мысли путались и было трудно сосредоточиться. Ночь только начиналась, но он почему-то чувствовал себя усталым.

– Несколько лет назад мы с приятелями основали клуб любителей необычных эротических удовольствий.

– Я слышал об этом клубе. Помимо вас, его членами были Глентхорп и Флад, верно? Кажется, вы назывались «Три наездника».

По спине Освинна побежали мурашки. Он с усилием открыл глаза.

– Откуда вы знаете про «Наездников»? – спросил он слегка заплетающимся языком.

– Слухами земля полнится, уважаемый. – Поэт улыбнулся. – А почему вы распустили ваш клуб?

Освинн вновь испуганно передернулся. Черт его дернул ляпнуть про клуб! Пять лет назад, после тех ночных событий, они все поклялись больше никогда об этом не говорить. Смерть актрисы нагнала на них страху.

Женщина сказала тогда, что возлюбленный когда-нибудь отомстит за нее. Какое-то время Освинн полагал, что можно преспокойно забыть эти страшные слова. Правда, после того случая он целый год просыпался по ночам от внезапных приступов страха, весь дрожа и обливаясь потом. Но в конце концов нервы его успокоились.

Он убедил себя в том, что ему ничего не грозит, но три месяца назад получил письмо, а в нем – знакомую до боли вещицу: золотой брелок. Ночные приступы страха возобновились. Вот уже несколько недель он ходил по улицам, пугливо озираясь.

Но ничего не происходило, и он сделал вывод, что письмо с брелком – это странная шутка Флада или Глентхорпа. Разве можно поверить в месть таинственного любовника? Чушь! Она была всего лишь жалкой, безродной актрисой Любовник, если он вообще существовал, наверняка какой-нибудь прощелыга, давно забывший как ее звали. Ни один джентльмен не удостоил бы даже взглядом эту глупую вертихвостку.

– Клуб «Три наездника» стал ужасно скучным. – Освинн попытался сделать небрежный жест рукой, но обнаружил, что пальцы его не слушаются. – Я занялся более интересными вещами. Вы меня понимаете?

– Конечно, – поэт улыбнулся, – мы с вами люди тонкого душевного склада, а потому находимся в вечном поиске новых наслаждений – редких и изысканных.

– Д-да, – с трудом выговорил Освинн, плохо ворочая языком. Его укачивало в карете, хотелось спать. Он мутно взглянул на поэта сквозь прикрытые веки. – А к-куда мы с вами едем?

Этот вопрос почему-то сильно развеселил поэта. Он громко расхохотался, нарушив тишину ночи. В свете видевшего в салоне фонаря его волосы отливали золотом.

– В другой притон, куда же еще, – отозвался он.

Публика дружно затаила дыхание, когда стоявший ла сцене высокий худой мужчина с посеребренными сединой волосами обратился к молодой даме, сидевшей в кресле.

– Когда вы проснетесь, Люсинда? – спросил он властным тоном.

– Когда прозвонит колокольчик, – проговорила Люсинда без всякого выражения.

Закари, который стоял в конце зала, привалившись плечом к стене, нагнулся к уху своей подружки.

– Сейчас начнется самое интересное, – прошептал он ей.

Внимание Бет было приковано к сцене, но она все же одарила Закари робкой улыбкой.

Гипнотизер начал волнообразно водить руками перед отрешенным лицом Люсинды.

– Вы помните, что читали монолог из «Гамлета», пока были в состоянии транса?

– Нет.

Гипнотизер взял маленький колокольчик и тихо позвонил. Люсинда вздрогнула, открыла глаза и недоуменно огляделась.

– Что я делаю на этой сцене? – спросила она.

Казалось, ее искренне удивило, что она сидит перед зрителями, в рядах которых только недавно была сама.

Зрители ахнули от восхищения и громко зааплодировали.

Люсинда покраснела и растерянно взглянула на гипнотизера. Тот ободряюще улыбнулся.

– Скажите нам, Люсинда, вы часто читаете Шекспира?

– Нет, сэр. Я читала его, когда училась в школе, но теперь предпочитаю поэзию лорда Байрона.

Зрители засмеялись. «У нас с этой девушкой похожие вкусы», – подумал Закари. Он сам уже до половины прочитал «Корсара», которого дал ему мистер Хант. Вот такие книги ему нравились – полные авантюр и захватывающих приключений.

– А вы когда-нибудь учили наизусть монологи из «Гамлета», Люсинда? – осведомился гипнотизер.

– Учителя заставляли меня учить какие-то отрывки, но это было давно. Сейчас я уже ничего не помню.

По залу прокатился восторженный ропот.

– Очень любопытно, потому что вы только что без запинки прочли нам отрывок из первого действия второго акта этой пьесы, – объявил гипнотизер.

Люсинда вытаращила глаза:

– Зачем вы меня обманываете? Этого не может быть! Клянусь, я не помню ни слова!

Публика взорвалась аплодисментами и удивленными возгласами. Гипнотизер низко поклонился.

– Поразительно! – прошептала Бет.

Закари усмехнулся, довольный ее реакцией.

– Если тебе понравилось, я могу показать кое-что еще более удивительное. – Он взял ее за руку и вывел из Серебряного павильона.

Было холодно и поздно. Толпа, весь вечер гулявшая по увеселительному парку, потянулась к выходу. Близилось время закрытия.

– Лучше проводи меня домой, – сказала Бет. – Вечер был просто чудесный!

– А хочешь перед уходом посмотреть «Замок с привидениями»?

Бет взглянула на него из-под полей симпатичной маленькой шляпки.

– Ты, кажется, говорил, что этот аттракцион еще не открыт для публики.

Закари ухмыльнулся.

– У меня здесь есть связи. Я могу договориться, чтобы нас пропустили. – Он многозначительно помолчал. – Но должен тебя предупредить: ты увидишь нечто очень странное и ужасное.

Глаза Бет расширились.

– В этом замке правда есть привидения?

– Не бойся, – успокоил он, – я тебя в обиду не дам.

Она захихикала. Закари крепче сжал руку девушки. Ему нравился ее смех. Кокетливая соломенная шляпка красиво обрамляла голубые глаза. Бет всегда носила очень милые шляпки и чепцы. Несомненно, в этом было преимущество ее работы в шляпном салоне.

Закари знал, что нравится девушке. Сегодня он в третий раз пригласил ее на прогулку в «Павильоны мечты», и она охотно согласилась. Его работа тоже имела преимущество: он мог водить своих друзей в парк бесплатно.

Он пребывал в отличном настроении, надеясь, что сегодня вечером ему посчастливится как бы ненароком поцеловать Бет. Все было заранее продумано и зависело от того эффекта, который произведет на нее привидение, устроенное им в «Замке» сегодня днем. По плану Бет должна закричать от страха и броситься в его объятия.

– Мне очень понравился сеанс гипноза, – сказала Бет, пока он отпирал ворота, отгораживающие закрытую часть парка. – А ты бы согласился подвергнуться гипнозу?

– Ни один гипнотизер не сможет ввести меня в транс. – Закари на мгновение отпустил руку девушки, чтобы закрыть ворота и зажечь фонарь. – У меня слишком сильная воля.

– Слишком сильная? Правда?

– Да. – Он поднял фонарь, осветив темную дорожку. – Я изучаю тайную философию, которая придаст человеческому разуму высшую степень сосредоточенности.

– Тайную философию? Как интересно!

Ее восторг доставил Закари удовольствие.

– Там есть и физические упражнения. Я разучиваю всевозможные приемы, которые помогут мне защититься и защитить тебя от уличных хулиганов.

– Здорово! Я уверена, что у тебя и впрямь очень сильная воля, и все же, согласись, сегодняшний сеанс был впечатляющим. Ты только подумай; прочитать наизусть целый монолог из пьесы, а потом напрочь забыть об этом!

– Да, удивительно! – согласился Закари.

На самом-то деле он подозревал, что гипнотизер заплатил Люсинде неплохую сумму за то, чтобы она разучила отрывок из «Гамлета», но разве мог он подвергнуть сомнению достоверность гипноза и тем самым подвести мистера Ханта? Хозяин «Павильонов мечты» был очень доволен многолюдными толпами, которые стекались в увеселительный парк на сеансы гипноза.

Закари завел Бет за угол, остановился и поднял фонарь, дав ей возможность рассмотреть темнеющий в тумане «Замок с привидениями».

Девушка округлила глаза от волнения и страха.

– О Боже, какой жуткий дом! Он похож на замок из новой книги миссис Йорк.

– «Крах»?

– Да. Замечательный роман! Ты читал?

– Я предпочитаю Байрона.

Он подтолкнул ее к лестнице и, поднявшись на крыльцо, отворил тяжелую дверь. Петли зловеще заскрипели. Дверной проем открывался пугающе медленно, постепенно являя взорам интерьер дома.

Бет помедлила на пороге, вглядываясь в темноту.

– Ты уверен, что сюда заходить неопасно?

– Не бойся, – он наклонил фонарь, направив в помещение тонкий луч света, – я с тобой.

– Слава Богу! – Бет с опаской шагнула в комнату.

Закари приготовился к ее крикам. Он встал за спиной у девушки, чтобы сразу же схватить ее в объятия, когда она увидит привидение.

Бет замерла, потрясенная, а потом открыла рот и… закричала. Но это был не обычный женский визг – это был истошный вопль ужаса, высокий и пронзительный, от которого задрожал весь дом. Закари поставил фонарь на пол и закрыл уши руками.

– Черт, в чем дело? – Он поморщился. – Это же не настоящее привидение.

Бет его не слушала. Она резко повернулась. В тусклом свете он видел ее глаза, полные невыразимого ужаса. Она не бросилась в его объятия, как он ожидал, а напротив, со всей силой оттолкнула его от себя и метнулась к двери. Он схватил ее за руку.

– Бет, постой! Это всего лишь старая простыня.

– Уйди с дороги! – Она начала царапаться.

– Она тебя не тронет. – Он пытался удержать девушку.

– Какой ужас! Как ты мог? Выпусти меня отсюда! – Она отчаянно вырывалась из его рук. – Выпусти меня!

Закари не знал, что ему делать, и в конце концов отпустил ее.

– Ради Бога, успокойся, Бет! Клянусь, это действительно простыня.

Но девушка уже выбежала на улицу, ринулась вниз по ступенькам крыльца и вскоре исчезла за углом темной дорожки, которая вела обратно, на главную территорию «Павильонов мечты».

«Вот тебе и хитроумный план!» – мрачно подумал Закари. Может, поговорить с мистером Хантом? Спросить, как надо вести себя с женщинами? Ему явно не помешает совет знающего человека. За последних три года он привык обращаться к нему по самым разным вопросам и ценил его авторитетное мнение.

Закари обернулся посмотреть, почему его привидение произвело такой неожиданный эффект, и тут наконец увидел то, что заметила Бет мгновением раньше.

Привидение, которое он подвесил к потолочным балкам, весьма зловеще раскачивалось на тянувшем от двери сквозняке. Но самым пугающим были отнюдь не черные зияющие глазницы, вырезанные в старой простыне и смотревшие на него из ниши над каменной лестницей. Кровь – вот что производило наиболее жуткий эффект. Однако когда Закари готовил муляж этого привидения, ему не пришло в голову вымазать его кровью.

Глава 15

Всполохи пламени в заднем вестибюле становились все ярче. Приближение огня сопровождалось ужасным треском. Казалось, что по дому идет огромное чудище, пожирая все на своем пути. Она взяла окровавленный ключ и дрожащей рукой попыталась вставить его в замок двери спальни.

Сбоку блеснуло золото. Она повернула голову и увидела на полу, рядом с трупом, прогулочную трость Ренвика. Заставив себя сосредоточиться, она вновь стала тыкать в замочную скважину скользкий от крови ключ.

Он снова выпал из ее пальцев. Она уставилась на него, охваченная страхом и отчаянием. Ей во что бы то ни стало надо открыть эту проклятую дверь!

Краем глаза она увидела, как Ренвик пошевелил рукой, и оцепенела от ужаса. Вот его мертвые пальцы потянулись к ключу…

Как бывало всегда после этого страшного сна, Мэ-делин внезапно проснулась, вся в холодном поту, и не сразу поняла, где находится. Отбросив одеяло, она зажгла свечу и взглянула на часы. Четверть второго ночи. Значит, она спала целых два часа! Если так и дальше пойдет, то здесь, в доме Артемиса, она в конце концов получит столь необходимый ей отдых.

Однако сейчас не стоит даже и пытаться опять заснуть. Она хорошо знала, что до рассвета ей не сомкнуть глаз. Взгляд ее удал на маленькую книжку, Лежавшую на секретере, и она потянулась к своему халату, с некоторой досадой вспомнив о своем разговоре с Итоном Питни. Она показала ему эту книжку, смутно надеясь, что он поможет ей разобраться в странных текстах. Питни просмотрел книжку с большим интересом, но признался, что она его озадачила.

Впрочем, он сумел разогнать страхи, терзавшие ее в последние дни.

– Вас, конечно, удивит мой вопрос, сэр, – сказала она, – но вы специалист по языку, ванза, и я должна узнать ваше мнение. Как вы считаете, может ли эта маленькая книжка быть «Книгой секретов»? Той самой, которая, по слухам, была украдена и сгорела во время пожара несколько месяцев назад?

– Ни в коем случае! – ответил он с полным убеждением. – «Книга секретов», если она вообще когда-либо существовала, была написана исключительно на древнем языке Ванзагары, а не на странной смеси греческого языка и египетских иероглифов, как эта. К тому же говорят, это был внушительный фолиант.

Услышав мнение Питни, Мэделин почувствовала невероятное облегчение, хотя ответ удовлетворил ее не в полной мере.

Она сунула ноги в шлепанцы, взяла свечу и решительно направилась к двери. Раз уж ей все равно не заснуть, надо сходить на кухню и взять что-нибудь поесть. Может быть, кусок сыра или оставшиеся с ужина блинчики помогут развеять впечатление от дурного сна.

Поворачивая дверную ручку, Мэделин задела пальцами торчащий в замке ключ. Прикосновение к холодному железу вызвало пугающе ясное воспоминание об окровавленном ключе.

Прогнав наваждение, Мэделин сделала глубокий вздох и поспешно вышла в коридор. Ей удалось почти бесшумно спуститься по лестнице. В темной кухне она поставила свечу на стол и начала свои поиски.

Она обнаружила остатки яблочного пирога и в тот же момент почувствовала, что он стоит на пороге, у нее за спиной. Вздрогнув, она уронила тарелку с пирогом на стол и резко повернулась.

Артемис стоял в темном дверном проеме, глубоко засунув руки в карманы черного шелкового халата. Его растрепанные темные волосы придавали ему весьма привлекательный вид.

– Там хватит на двоих? – спросил он.

Он явно только что встал с постели, а теплые лучики в его глазах говорили о том, что он сделал точно такое же наблюдение относительно ее самой. На Мэде-лин нахлынули воспоминания о страстной ночи в его библиотеке. Этот мужчина знал ее, как никто другой. Она застыла на месте, не в силах пошевелиться: острая интимность момента повергла ее в ступор.

– Да, конечно, – наконец проговорила она. Чтобы сделать простое движение – поднять нож, – ей пришлось призвать на помощь всю свою силу воли.

– Вам не спится из-за нашего приключения в доме Питай? – небрежно спросил Артемис, усаживаясь за стол.

– Нет. Меня разбудил страшный сон. Он часто снится мне с тех пор, как… – Она осеклась. – Словом, я часто его вижу.

Она отрезала два куска пирога и положила их на тарелки. Артемис не спускал с нее глаз.

– Ваша тетушка посчитала необходимым встретиться со мной. Сегодня днем она заходила ко мне в библиотеку.

– О Боже! – Нахмурившись, Мэделин села по другую сторону стола и протянула ему вилку. – Что она хотела?

Артемис подцепил на вилку запеченную дольку яблока.

– Она сказала, что я лишил вас невинности и что ей это известно.

Мэделин поперхнулась куском пирога, который только что положила в рот.

– Лишили меня невинности? – с трудом проговорила она.

– Да. Я передал ей ваше мнение на этот счет. Сказал, что, на ваш взгляд, ничего не изменилось, что вы по-прежнему считаете себя Грешной Вдовой и так далее и тому подобное. Но она, похоже, не согласна с этими доводами.

– Боже правый! – Мэделин снова закашлялась, глубоко вздохнула и уставилась на Артемиса, не зная, что сказать. – Боже правый!

– Она искренне обеспокоена тем, что я соблазнил вас, воспользовавшись вашей неопытностью.

– Но вы меня не соблазняли! – Она вонзила вилку в пирог. – Ведь я не какая-нибудь зеленая девчонка, вчерашняя школьница. В глазах света ничего…

Он поднял руку ладонью вперед, заставив ее замолчать.

– Буду очень признателен, если вы не будете повторять этих слов. Я уже наслушался их за сегодняшний день.

– Но это правда! И мы оба это знаем. Ничего не изменилось.

Его глаза загадочно блеснули.

– Говорите только за себя, мэм, а за меня говорить не надо.

Она метнула на него сердитый взгляд.

– Вы надо мной издеваетесь, сэр?

– Нет, Мэделин, я не издеваюсь над вами. – Он отправил в рот еще один кусок пирога. – Для меня кое-что все-таки изменилось.

– О Господи! – Она округлила глаза. – Вас терзает совесть, не так ли? Как человек порядочный, вы чувствуете себя обязанным загладить вину, потому что узнали, что я была девственна? Уверяю вас, сэр, не стоит беспокоиться.

– В вопросах моей чести вы мне не указ.

– Черт возьми, сэр, если вы собираетесь вытворить что-нибудь нелепое, например сделать мне предложение, только из-за… из-за того происшествия на диване, то забудьте раз и навсегда! – Мэделин с ужасом слышала собственный голос – визгливый, как у уличной торговки, – но ничего не могла с собой поделать. – Однажды я уже вышла замуж за человека, который хотел использовать меня в собственных интересах, и ни за что больше не повторю этой ошибки.

Артемис очень медленно положил на стол свою вилку и посмотрел на нее странным взглядом.

– Вы думаете, что брак со мной будет как две капли воды похож на ваш первый брак? Один муж-ванзагарец ничуть не лучше другого – так, по-вашему?

Мэделин сидела красная как рак и мечтала об одном – провалиться сквозь землю. До нее дошло, что он не так понял ее слова.

– О Боже, конечно, нет! Вы не похожи на Ренви-ка Девериджа. Я вовсе не это хотела сказать.

– А что же тогда вы хотели сказать, мэм?

Она стиснула вилку и вновь набросилась на пирог.

– Я хотела сказать, что не собираюсь выходить замуж только ради того, чтобы успокоить вашу совесть.

– А по-вашему, требование долга не повод для брака?

– При определенных обстоятельствах этого и впрямь достаточно, – сухо сказала она, – но не в нашем случае. Рискну повторить, что ничего не…

– Если вы это скажете, я за себя не отвечаю!

Мэделин сверкнула глазами.

Его взгляд немного смягчился.

– Пожалуй, нам лучше сменить тему. Расскажите мне свой сон – тот, который разбудил вас сегодня ночью.

Мэделин мысленно передернулась. Ей сейчас меньше всего хотелось обсуждать свой навязчивый ночной кошмар. Но с другой стороны, это была реальная возможность уйти от неприятного разговора о замужестве.

– Я пыталась пару раз пересказать свой сон Бернис, но обнаружила, что, облеченный в слова, он становится еще ярче, – медленно проговорила она.

– И давно вас мучает этот сон?

Мэделин помолчала, но потом решила, что ничего страшного не случится, если она расскажет ему часть правды.

– Это началось вскоре после смерти отца.

– Понятно. Вы видите во сне своего отца?

Этот вопрос застал ее врасплох. Она быстро подняла глаза.

– Нет, я вижу своего…

– Мужа, – закончил он за нее.

– Да.

– Вы сказали, что за последний год часто видели этот сон. Со временем он становится менее ярким?

Она отложила вилку и взглянула на него через стол.

– Нет.

– Тогда почему вы боитесь пересказать мне его содержание? Ведь вы ничем не рискуете.

– Зачем вам слушать подробности очень неприятного ночного кошмара?

– Мы с вами пытаемся разгадать тайну, и ваш сон может нам в этом помочь.

Она потрясенно уставилась на него.

– Не понимаю, каким образом он нам поможет.

– Сны часто содержат полезную информацию, – спокойно объяснил Артемис. – Может быть, и в вашем сне есть что-то заслуживающее внимания. Все-таки мы ищем человека, который, по всей видимости, маскируется под призрак Ренвика Девериджа, а Деверидж, как я понял, фигурирует в вашем сне. Я думаю, что нам не помешает проанализировать некоторые детали.

Она заколебалась.

– Я знаю, что учение ванза придает большое значение снам. Но на мой взгляд, нельзя правильно объяснить те вещи, которые происходят во сие.

Он пожал плечами:

– Не надо ничего объяснять. Просто расскажите мне ваш сон – от начала и до конца.

Мэделин отодвинула в сторону тарелку с пирогом и положила руки на стол. Была ли в ее ночном кошмаре какая-то зашифрованная информация? Трудно сказать. Она никогда не пыталась тщательно анализировать свой сон. Поскорее забыть жуткие подробности – вот все, чего ей хотелось.

– Он всегда начинается с одного и того же момента, – медленно заговорила Мэделин. – Я сижу на корточках перед дверью спальни. В доме пожар. Мне надо попасть в эту комнату, но дверь заперта. У меня нет ключа, и я пытаюсь открыть замок шпилькой для волос.

– Продолжайте, – мягко сказал Артемис.

Она сделала глубокий вздох.

– Я вижу труп Ренвика на ковре. Ключ от спальни лежит рядом с ним. Я беру ключ и пытаюсь отпереть им дверь. Но ключ мокрый, он выскальзывает из моих пальцев.

– Почему ключ мокрый?

Она взглянула на него:

– Он испачкан кровью.

Артемис помолчал, но взгляд его не дрогнул.

– Дальше.

– Каждый раз, когда я хочу вставить ключ в замочную скважину, я слышу хохот Ренвика.

– О Боже!

– Это… очень страшно. Ключ все время падает на пол. Я оборачиваюсь к Ренвику, но вижу, что он мертв. Я наклоняюсь, поднимаю ключ и опять пробую открыть дверь.

– У вашего сна есть какой-нибудь конец?

– Да. Всегда один и тот же. – Она вдруг поняла, что это не совсем так: в самой последней версии ее ночного кошмара мертвый Ренвик пытается дотянуться до ключа. Раньше такого не было.

– Расскажите мне, что вы видите в коридоре, – Артемис отодвинул тарелку и, потянувшись через стол, взял Мэделин за руку, – все до мельчайших подробностей.

– Я уже сказала, что вижу там труп Ренвика.

– Как он одет?

Она сдвинула брови.

– Я не… Хотя нет, постойте. Кажется, что-то припоминаю. На нем белая рубашка, запачканная кровью. Брюки. Сапоги. Рубашка, наверное, расстегнута сверху, потому что мне видна татуировка в виде ванзагарского цветка.

– А что еще вы видите?

Она заставила себя мысленно воспроизвести сцены страшного сна.

– Его прогулочную трость. Она лежит на полу рядом с ним. Я замечаю золотой набалдашник.

– На Ренвике есть жилет или галстук?

– Нет.

– Он без пальто, без шляпы и без галстука, зато при тросточке?

– Я уже говорила вам: она была ему очень дорога, ведь это подарок его отца.

– Да, – задумчиво проговорил Артемис. – А видны ли вам в коридоре какие-нибудь предметы обстановки?

– Предметы обстановки?

– Ну там, стол, стул или, может быть, канделябр? Бра на стене?

«О Боже, зачем ему такие подробности?» – удивилась Мэделин.

– Там стоит столик, на нем – пара серебряных подсвечников, которые подарила Бернис мне на свадьбу.

– Интересно. А что еще…

Он резко замолчал, услышав громкий стук в дверь кухни.

Мэделин вздрогнула от неожиданности и быстро обернулась к запертой двери.

– Это молочница или торговец рыбой, – успокоил Артемис.

– Слишком рано, – прошептала она. – Еще далеко до рассвета.

– Бандит или вор, которому удалось проскользнуть мимо сторожа с собакой, вряд ли стал бы стучаться. – Артемис поднялся из-за стола и подошел к двери. – Кто там?

– Это я, Закари, сэр. – В приглушенном голосе слышались нотки нетерпения. – У меня для вас сообщение. Очень важное.

Артемис отпер замок и снял засов с тяжелой дубовой двери. Закари стоял на крыльце, бледный и угрюмый.

– Слава Богу, вы дома, сэр! Я боялся, что вы ушли в какой-нибудь клуб и мне придется терять время на ваши поиски.

– Что случилось? – спросил Артемис.

– Там труп, сэр. В «Замке с привидениями».

– Слушай, Закари, если это твоя очередная затейливая шутка, то хочу тебя предупредить, что я не настроен шутить.

– Это не шутка, сэр. – Закари утер рукавом пот со лба. – Клянусь, сэр, в «Замке» покойник! И кое-что еще.

– Что еще?

– Записка, сэр, адресованная вам.

«Павильоны мечты» закрылись вскоре после полуночи, как бывало в обычные будние дни, когда не намечалось никаких особых мероприятий или балов-маскарадов. Идя по темному парку к «Замку с привидениями», Артемис взглянул на свои часы. В свете фонаря, который нес Закари, он увидел время: два часа.

– Ты уверен, что этот человек мертв? Может, он просто пьян или болен?

Закари заметно передернулся:

– Поверьте мне, сэр, он мертв! Я здорово испугался, когда его увидел.

– А где была записка?

– Она была приколота к его пальто. Я ее не трогал.

После закрытия парк превращался в совершенно другой мир. Дорожки, которые до этого освещались сотнями разноцветных фонариков, погружались во мрак. Легкий туман делал пейзаж еще более мрачным. В темноте неясно вырисовывались очертания павильонов с темными, неосвещенными окнами.

Артемис остановился у ворот, ограждавших недоделанный павильон от посетителей парка. Закари поднял фонарь повыше, чтобы он мог отпереть засов.

Оказавшись по другую сторону ворот, они тут же устремились по извилистой дорожке, ведущей к аттракциону. Возле самой двери Закари остановился в нерешительности.

– Дай мне фонарь, – сказал Артемис, – нам ни к чему заходить туда вдвоем.

– Я не боюсь мертвецов, – заспорил Закари. – К тому же я его уже видел.

– Знаю, но мне бы хотелось, чтобы ты остался здесь и покараулил у двери.

На лице Закари проступило явное облегчение.

– Ладно, сэр, как хотите.

Артемис помолчал.

– Как ты думаешь что скажет об этом Бет?

– Она до смерти перепугалась и набросилась на меня с обвинениями. Но она думает, что это часть нового аттракциона. Я не стал ей говорить, что труп настоящий.

– Отлично. – Артемис открыл дверь и вошел в переднюю.

Его рука то и дело цеплялась за сети искусственной паутины. На подставке мрачно скалился череп.

Он подошел к нише, в которой Закари собирался повесить муляж скелета, и увидел труп. Он лежал на полу лицом к стене. Фонарь выхватывал из тьмы дорогие на вид брюки и темное пальто.

На груди белая рубашка была густо залита кровью, но на полу крови не было. Артемис понял: этого человека застрелили где-то в другом месте, а потом убийца, не посчитавшись с огромными трудностями, перетащил труп сюда.

Он нагнулся над мертвецом и осветил его бледное лицо.

Освинн!

Охваченный ледяной яростью, Артемис судорожно стиснул фонарь.

Как и сказал Закари, к пальто Освинна была приколота испачканная кровью записка. Рядом лежал брелок для часовой цепочки, отлитый в форме жеребца.

Осторожно, чтобы не дотронуться до засохшей крови, Артемис взял записку, развернул ее и быстро прочитал текст.

«Можете считать это услугой и вместе с тем предупреждением, сэр. Не суйтесь в мои дела, а я не буду соваться в ваши. Кстати, окажите любезность: передайте привет моей жене».

Глава 16

Он пришел домой еще до рассвета. Она слышала на лестнице какую-то странную возню, приглушенные голоса двух лакеев. Потом все смолкло.

Немного выждав, Мэделин не выдержала пытки неизвестностью и вышла в коридор. Там она постояла прислушиваясь. Из кухни еще не доносилось обычных звуков раннего утра. Слуги спали, если не считать двух лакеев, которые недавно спустились на первый этаж.

Она прошла на цыпочках в дальний конец коридора и тихо постучала в дверь спальни Артемиса. Ответа не последовало. Что ж, этот человек имеет право немного отдохнуть, подумала Мэделин. Он наверняка сильно устал.

Разочарованная, она повернула обратно. Придется подождать со своими вопросами до утра.

Но дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник Артемис. Его мокрые волосы блестели после мытья. Он сменил брюки и рубашку, в которых уходил из дома вместе с Закари, на черный домашний халат. Мэделин догадалась, что означала та возня, которую она недавно слышала на лестнице: это лакеи носили наверх горячую воду.

Понятно, что Артемису захотелось помыться, – ведь он ходил осматривать труп. Она бы на его месте тоже приняла ванну.

– Я так и думал, что это вы, Мэделин, Ее распирало любопытство, но прежде чем войти, она оглянулась и проверила коридор. Конечно, в этом доме необычная прислуга, но если ее увидят входящей в спальню к Артемису, без сплетен не обойдется.

Коридор был пуст. Довольная, Мэделин шмыгнула в комнату. Ванна, в которой он только что мылся, стояла перед камином, частично закрытая ширмой. С ее края свисали мокрые полотенца. На столе стоял поднос с чайником, чашкой, блюдцем и тарелкой с хлебом и сыром. Судя но всему, к еде он еще не притрагивался.

Увидев горевшую на низком столике единственную тонкую свечу янтарного цвета, Мэделин резко остановилась. Это была ванзагарская свеча. Плавящийся воск издавал тонкий, изысканный аромат – продукт сгорания уникальной смеси ванзагарских трав. Артемис был магистром ванза, а каждый магистр создавал свою собственную травяную смесь, которая отличала его свечи от свеч других магистров.

Мэделин услышала, как закрылась дверь, и резко обернулась. На душе у нее стало еще тревожнее.

Лицо Артемиса было осунувшимся и непроницаемым – сплошные жесткие углы и хмурые плоскости. Она сразу же поняла, что покойный, был ему знаком. Но во взгляде его не было горя – одна лишь сдерживаемая ярость.

Мэделин еще никогда не видела его таким пугающе мрачным. Несмотря на возникшие между ними интимные отношения, она очень плохо знала этого человека.

– Простите, что помешала вам медитировать, сэр. – Она стала потихоньку отступать к двери. – Я ухожу. Мы поговорим позже.

– Стойте! – Это был приказ. – Хотите вы того или нет, но, заключив со мной сделку, вы оказались вовлеченными в мои дела. Есть некоторые вещи, которые вам следует знать.

– Но вы же медитировали…

– Напрасная трата времени, если не сказать больше.

Он подошел к низкому столику, нагнулся и задул свечу.

Она сложила вместе ладони и обернулась к нему.

– Кем был этот человек, Артемис?

– Его звали Чарльз Освинн. – Он задумчиво смотрел на тонкую струйку дыма, оставшуюся от погасшего огонька свечи. – Он был одним из трех мужчин, которые погубили женщину по имени Кэтрин Джексон. Они похитили ее однажды ночью ради забавы и изнасиловали. Она пыталась спастись бегством, упала и разбилась насмерть. Три дня спустя ее труп нашел один фермер, который искал отбившуюся от стада овцу.

Он говорил совершенно бесстрастным тоном, и от этого его слова приобретали еще большее значение.

Мэделин стояла не шевелясь.

– Она была вашей подругой?

– Больше чем подругой. Видите ли, у нас с ней было много общего. Мы оба были одиноки в этом мире. У Кэтрин рано умерла мать, и она росла у дальних родственников, которые обращались с ней как с бесплатной служанкой. Она сбежала из дома и стала актрисой. Я познакомился с ней однажды вечером после спектакля. Мы стали мечтать вдвоем.

– Вы были любовниками?

– Да. – Он не отрывал глаз от потухшей свечи. – Но в то время у меня за душой не было ни гроша и я не мог ее защитить.

– Что же произошло?

– Я познакомился с магистром ванза. Мне повезло: он мной заинтересовался и устроил меня на учебу в «Гарден-Темплс». Перед тем как отплыть на Ванзагару, я пообещал Кэтрин, что по окончании учебы стану богатым и мы поженимся. Я приезжал в Англию каждое лето, чтобы повидаться с ней. Но, вернувшись в последний раз, я узнал, что она умерла.

– А как вы узнали имена мужчин, виновных в ее смерти?

– Я разыскал фермера, который нашел ее труп. Он помог мне обследовать местность. Я обнаружил пещеру, в которую они ее затащили. – Замолчав, Артемис подошел к маленькому столику, открыл выдвижной ящик и достал оттуда какой-то предмет. – Вот это я нашел на полу пещеры. Я понял, что Кэтрин сжимала его в руке, пока боролась с тремя негодяями. След вывел меня на мастерскую на Бонд-стрит.

Мэделин подошла к нему, взяла цепочку для карманных часов и стала разглядывать висевший на ней брелок в форме лошади.

– И хозяин мастерской, который изготовил этот брелок, сказал вам, кому он его продал?

– Он сказал мне, что ему было поручено сделать одинаковые брелки для троих господ из высшего общества: Глентхорпа, Освинна и Флада. Я навел еще кое-какие справки и выяснил, что все трое – близкие друзья, учредившие маленький клуб для любителей, по их собственному выражению, «изысканных удовольствий».

Мэделин подняла глаза От брелка.

– И вы поклялись отомстить?

– Сначала я хотел их убить.

Она судорожно сглотнула.

– Всех троих?

– Да. Но потом я пришел к выводу, что это будет слишком просто, и решил лишить их богатства и репутации. Я хотел вкусить «изысканного удовольствия» от их погружения в нищету. Я хотел, чтобы они узнали, что такое быть отверженными в глазах общества и не иметь никакой защиты в силу низкого положения и бедности. Я хотел, чтобы они пережили то, отчего страдала Кэтрин.

– А потом, когда вы добьетесь своей цели? Что вы собирались делать потом, Артемис?

Он промолчал, но Мэделин и не нуждалась в ответе, ибо знала его сама.

Охваченная ужасом, она очень осторожно положила на стол возле свечи цепочку с брелком.

– Так вот почему вы хранили в тайне свою причастность к «Павильонам мечты». Вовсе не потому, что боялись осуждения света, презирающего торгашей. Вы не озабочены поисками жены.

– Нет.

– Вы скрывали свой род занятий, потому что для осуществления вашей мести вам нужен был доступ в тот мир, в котором вращались Освинн и остальные.

– До настоящего времени этот план успешно работал. Мои доходы от парка позволяли мне встречаться с Освинном и остальными на их собственной территории. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы расставить им хитроумную ловушку. – Артемис поднял пустую чайную чашку и медленно повертел ее в руках. – Я был так близок к цели! Так близок! А теперь он лишил меня одной из намеченных жертв.

Она шагнула вперед и протянула к нему руку.

– Артемис…

– Черт бы побрал этого мерзавца! Как он смеет лезть в мои дела? – Внезапно Артемис метнул чашку в стену. – Я пять лет готовил свою месть. Целых пять лет, черт возьми!

Тонкий фарфор разлетелся на множество осколков. Мэделин испуганно застыла на месте. Ее поразила не разбитая чашка, а сам Артемис. Она еще никогда не видела его во власти столь сильных эмоций.

За то время, что она его знала, он был невероятно сдержан. Казалось, ничто не могло поколебать его самообладания. Даже занимаясь с ней любовью, он полностью владел собой.

Артемис смотрел на разлетевшиеся осколки с таким видом, точно вглядывался в преисподнюю.

– Целых пять лет…

Мэделин больше не могла выносить его боль, которая была почти точной копией ее собственных душевных терзаний. Она подбежала к Артемису, обхватила его руками и припала лицом к его плечу.

– Вы вините себя в ее смерти, – прошептала она.

– Я оставил ее одну. – Он неподвижно стоял в ее объятиях, холодный, как камень. – У Кэтрин не было никого, кто мог бы защитить ее в мое отсутствие. Она говорила мне, что сама о себе позаботится, но вышло так…

– Я вас понимаю. – Она крепко обняла его, пытаясь передать ему часть своего тепла. – Мне известно, что такое жить, сознавая, что твои решения стали причиной гибели близкого тебе человека. О Господи, как же я вас понимаю!

– Мэделин… – Он резко обернулся, конвульсивно сжав в ладонях ее голову.

– Порой мне казалось, что я сойду с ума. – Она уткнулась лицом в его черный шелковый халат. – Если бы не Бернис, я бы уже давно попала в психушку.

– Ну и парочка же мы с вами! – пробормотал он ей в волосы. – Я живу ради мести, а вы вините себя в смерти отца.

– А теперь я привнесла в вашу жизнь некую пагубную силу, которая грозит разрушить то, что для вас важнее всего, – ваш план мести. – Она еле сдерживала слезы. – Простите меня, Артемис, ради Бога, простите!

– Не говорите так. – Он бережно обхватил ладонями лицо Мэделин и поднял ее голову, заставив посмотреть ему в глаза. – Клянусь, я никогда не упрекну вас в том, что случилось сегодня ночью.

– Но это моя вина. Если бы я не обратилась к вам за помощью, не было бы этого трупа.

– Я принимал решение сам.

– Не правда! Все началось в ту ночь, когда я буквально похитила вас, чтобы вы помогли мне найти Нелли.

– Ну хватит! – Его пьяняще пылкий поцелуй заставил ее замолчать.

Мэделин чувствовала в нем желание и трепетала всем своим существом. Инстинктивно ей хотелось утешить Артемиса, но его страсть была такой внезапной и всепоглощающей, что ее накрыло бурлящей волной и понесло куда-то в безбрежные дали.

Он увлек ее к кровати и уложил на одеяло, не прерывая поцелуя. Наконец его губы спустились ниже, к ее шее. Она льнула к нему всем телом. Халат ее распахнулся от столь яростного натиска, и он обхватил ладонями мягкие груди.

Его неистовость передалась Мэделин. Она просунула руки под его халат и нащупала гладкие, сильные контуры его тела. Артемис пробормотал что-то нечленораздельное. Она гладила его мускулистую спину, выгибаясь навстречу его теплу. Его рука скользнула под ее ночную рубашку, поднялась по бедру и сомкнулась на женственной плоти.

Мэделин охнула и развела ноги, давая доступ его пальцам. Он не замедлил воспользоваться приглашением. Она чувствовала, как ее лоно наливается теплой влагой, и, охваченная невыносимым желанием, жадно ласкала его всюду, куда могла дотянуться. Он вложил свое толстое твердое копье ей в руку, и она принялась нежно его поглаживать, на ощупь знакомясь с мужской плотью.

Застонав, он перевернулся на спину и положил ее на себя. Края ее халата взметнулись. Она сжала его коленями и вскрикнула, почувствовав движение его рук у себя между ног.

Он смотрел на нее снизу, и этот взгляд был таким пронзительным, что словам просто не было места.

Мэделин заерзала, пытаясь устроиться поудобнее на его возбужденном теле. Он обхватил руками ее ягодицы и направил их куда нужно. Она напряглась, чувствуя, как он начал в нее входить. В памяти было еще свежо их первое любовное свидание.

– Медленно, – пообещал он низким хриплым голосом, – на этот раз мы будем делать это медленно.

Он погрузился в нее очень осторожно, потом немного подождал, давая ей время приноровиться к новым ощущениям. Она сделала робкий вздох и наконец расслабилась. У нее вновь возникло чувство наполненности, но на этот раз боли не было, только одно растущее предвкушение.

Он нащупал большим пальцем чувствительный бутончик возле самого устья. Она затаила дыхание. Его теплые пальцы дразняще скользили по ее алчущей плоти.

– Артемис!.. – Она впилась ногтями в его плечи.

– Да, – его глаза блеснули в темноте, – вот так хорошо.

Он начал двигаться в ней. Она откинула голову и вцепилась в него, охваченная странным напряжением. Ей хотелось дать выход своему неистовству.

Артемис двигался томительно медленно, не ускоряя темпа. Ей хотелось кричать от досады.

Она схватила его за плечи и взяла инициативу в свои руки, установив собственный ритм. Она сама не знала, к чему стремится, но чувствовала, что желанная цель близка.

Глядя на нее снизу, Артемис весело усмехнулся, и она поняла, что он нарочно довел ее до такого состояния. Но сейчас это не имело значения. Ей хотелось лишь одного – испить до конца чашу блаженства.

Внезапно внутри ее прорвалась какая-то плотина, и по телу прокатились горячие волны экстаза. Она хотела закричать, но Артемис пригнул ее голову и закрыл ей рот поцелуем.

Несколько головокружительных мгновений он лежал неподвижно, упиваясь мелкой дрожью ее облегчения…

Некоторое время спустя Артемис нехотя очнулся от счастливого забытья. Холодная ярость, которая текла по его жилам последние несколько часов, схлынула, во всяком случае, на какое-то время. Это все заслуга Мэделин, подумал он. Ее страсть целительной припаркой легла на старую рану, которая открылась в его сердце. Теперь он знал: рана эта никогда не заживет.

Мэделин заворочалась у него под боком, резко села и растерянно поморгала, точно ослепленная. Наконец взгляд ее прояснился, и она уставилась на Артемиса.

– Ты, наверное, очень сильно ее любил? – прошептала она.

– Она была мне небезразлична. Я заботился о ней и чувствовал себя в ответе за нее. Мы были любовниками. Не знаю, можно ли это назвать любовью, потому что не знаю, какая она вообще – любовь. Но я дорожил своими чувствами к ней.

Он смотрел на Мэделин, пытаясь подобрать слова.

– То, что было между мной и Кэтрин, угасло за пять лет после ее смерти. Меня не преследуют воспоминания о ней, но я до сих пор чувствую себя виноватым оттого, что не уберег ее. Я поклялся отомстить – это то единственное, что я мог для нее сделать.

Мэделин печально улыбнулась:

– Я понимаю. Ты жил ради мести, а теперь, взявшись помогать мне, поставил под угрозу свой план отмщения. Мне очень жаль, Артемис.

– Мэделин…

– О Боже, посмотри, который час! – Она принялась шарить рукой по постели, ища пояс от своего халата. – Я должна вернуться к себе в спальню. Сюда в любой момент могут войти.

– Никто не войдет в эту комнату без моего разрешения.

– А горничная? – Она встала с кровати и поспешно завязала халат. – Это было бы очень неловко для нас обоих.

– Мэделин, нам надо поговорить.

– Да, я знаю. Поговорим после завтрака.

Мэделин отступила назад и наткнулась на туалетный столик. Ухватившись за его край, чтобы не упасть, она задела пальцами записку, которую Артемис нашел на трупе, и обернулась.

– Можешь прочесть. – Он медленно сел на край кровати.

Она взглянула на него:

– Но эта записка адресована тебе.

– Ее оставил убийца.

В ее взгляде опять вспыхнула тревога.

– Злодей написал тебе записку?

– Он предупреждает, чтобы я не совался в его дела.

Артемис встал, подошел к туалетному столику и взял испачканный кровью листок. Ни слова не говоря, он развернул его и протянул Мэделин.

Та быстро пробежала глазами записку. Он сразу понял, когда она дошла до последней строчки: в этот момент пальцы ее задрожали.

– «Кстати, окажите любезность: передайте привет моей жене», – прочла она вслух и подняла голову. В глазах ее стоял ужас. – О Господи! Значит, это правда? Ренвик жив.

– Нет. – Артемис вырвал записку из ее рук и крепко обнял Мэделин. – Мы этого не знаем.

– Но он пишет про меня! – В ее словах слышался плохо скрываемый страх. – «…передайте привет моей жене».

– Мэделин, подумай: куда более вероятно, что кто-то пытается внушить нам мысль о том, что Ренвик жив, – сказал Артемис.

– Но зачем?

– Затем, что ему это на руку.

– Чепуха какая-то! – Она прижала руки к вискам. – Что вообще происходит?

– Пока не знаю, но обещаю тебе, что мы выясним правду.

Мэделин тряхнула головой, вдруг преисполнившись решимости:

– Я сожалею о том, что втянула вас в это дело, сэр. Мы с Бернис сегодня же уедем из вашего дома.

Он приподнял брови.

– Надеюсь, мне не придется приставлять к вам двоим охрану, чтобы удержать здесь? Это была бы крайне неудобно.

– Дело зашло слишком далеко, Артемис. Эта записка – предупреждение. Кто знает, каков будет его следующий шаг?

– Я сомневаюсь, что в ближайшее время он убьет остальных двух господ.

– Но он уже убил одного!

– Освинн – легкая добыча. У него почти нет родных, которых встревожит его смерть. Учитывая его репутацию, никто не удивится, узнав, что он погиб от рук уличного хулигана, возвращаясь домой из очередного игорного притона. Но убить Флада и Глентхорпа – значит подвергнуться серьезному риску. Я думаю, наш таинственный злодей достаточно умен, чтобы это понять.

– Но труп Освинна был найден на территории «Павильонов мечты». Это наверняка вызовет большой скандал, в центре которого окажетесь вы.

– Нет, – сказал Артемис ровным тоном. – В настоящий момент труп Освинна плавает в Темзе. Там его когда-нибудь и найдут: Час назад мы с Закари позаботились об этом.

– Понятно. – Она хмуро сдвинула брови, задумавшись над его словами. – Но это все же не решает нашу проблему. Злодей явно знает о том, что вы владелец «Павильонов мечты». Именно поэтому он и подбросил труп в парк, чтобы вы его там обнаружили.

– Да.

– Кроме того, ему известно о ваших планах мести.

– Да.

Мэделин встревоженно взглянула на него:

– Он может причинить вам много неприятностей.

– Ничего, переживу.

– Но, Артемис…

Он взял ее за плечи.

– Послушайте, Мэделин, мы с вами в одной упряжке. Мне слишком поздно выходить из игры.

Несколько напряженных секунд она не сводила с него глаз, потом, ни слова не говоря, обняла его руками за шею и опустила голову ему на плечо. Он прижал ее к своей груди. За окном уже брезжил туманный рассвет.

Глава 17

– Клянусь, я бы сошла с ума, если бы сегодня утром мы не вырвались из дома Ханта! – Бернис разглядывала улицу из окна кареты. – Пойми меня правильно: я ценю его заботу о нашей безопасности, но, признаюсь, у меня начало возникать такое ощущение, что меня заточили в тюрьму.

– Наша сегодняшняя свобода – всего лишь иллюзия, – сказала Мэделин с кривой усмешкой.

На козлах сидел Латимер, но он был не один. Рядом с ним пристроился Закари с пистолетом. Когда Мэделин и Бернис вызвали карету, он был в доме и вызвался их сопровождать.

– К нам как будто приставили вооруженного охранника, верно? – подхватила Бернис. – И все-таки как хорошо опять оказаться на улице, даже в таком тумане!

– Конечно.

– Жаль, что, когда мы уходили из дома Артемиса, там не было мистера Леджетта, – небрежно обронила Бернис.

Мэделин удивленно посмотрела на тетю:

– Ты хотела бы, чтобы мистер Леджетт поехал с нами?

– У нас с ним был очень интересный разговор, пока вы с мистером Хантом обыскивали дом Питни. Мы лучше узнали друг друга. Знаешь, этот господин много путешествовал.

– В самом деле?

– Во время войны он какое-то время жил на континенте.

Мэделин была ошарашена таким поворотом разговора.

– Да? Я не знала. И что он там делал?

– Мистер Леджетт весьма осторожно высказывался на эту тему, но я поняла, что он добывал сведения о системе снабжения наполеоновских войск. Его отчеты очень помогли лорду Веллингтону.

– О Боже! Мистер Леджетт был военным разведчиком?

– Ну, напрямик он не сказал, а впрочем, он и не мог этого сделать. Ведь он джентльмен, а джентльмены не говорят о таких вещах. Он такой обаятельный, правда?

Мэделин знала тетушку всю свою жизнь, но еще никогда не видела у нее таких сияющих глаз. Она покашляла, чтобы скрыть свое ошеломление.

– Конечно, очень обаятельный.

– И очень даже ничего для мужчины его возраста.

Мэделин усмехнулась:

– Зрелый, но энергичный, ты хочешь сказать?

К ее удивлению, Бернис слегка порозовела, потом задумчиво улыбнулась.

– Безусловно, – подтвердила она.

Карета остановилась, избавив Мэделин от дальнейшего обсуждения многочисленных достоинств мистера Аеджетта. Дверца распахнулась, и Закари подал руку сначала Бернис, а потом Мэделин, помогая им сойти на тротуар. На его худом лице читалось беспокойство.

Он нехотя подвел их к входной двери маленькой аптеки.

– Мы ненадолго, – сказала ему Бернис, – можешь подождать нас на улице.

– Хорошо, мэм. Я буду стоять здесь – на случай, если понадоблюсь.

Мэделин прошла вслед за Бернис в тускло освещенную аптеку миссис Мосс.

Это заведение мало изменилось за те годы, что она его знала. Экзотические запахи благовоний и необычных пряностей вызвали в ней воспоминания детства. Ее отец, как и многие господа ванзагарцы, часто захаживал к миссис Мосс. Августа Мосс принадлежала к числу весьма немногих аптекарей, которые торговали ванзагарскими травами.

– Добрый день, мисс Рид и миссис Деверидж. Как я рада вас видеть! – Хозяйка – дородная, величавая женщина в широком фартуке, скрывающем большую часть платья, – появилась из-за благоухающих прилавков. – Давненько мы с вами не виделись, правда?

– Да, верно, – весело согласилась Бернис. – Дело в том, что мне понадобились кое-какие травы, и мы с Мэделин решили к вам зайти.

Миссис Мосс кивнула.

– Отлично! Какие же травы вам нужны?

– Видите ли, в последнее время Мэделин страдает от бессонницы.

– Это очень огорчительно! – Миссис Мосс тихо хмыкнула, выражая свое сочувствие и понимание. – Здоровый ночной сон невероятно важен для хорошего самочувствия и крепких нервов.

– Вы совершенно правы. – Бернис с удовольствием села на свой любимый конек. – Я давала ей свои обычные микстуры, но они не помогли. Вот я и решила попробовать ванзагарские травы, с которыми я экспериментировала как-то один или два раза несколько лет назад. При сжигании они выделяют успокаиващee вещество, вызывающее сон. В вашем ассортименте, случайно, нет таких трав?

– Я знаю, о чем вы говорите. Это очень редкие травы. Я получаю их только два или три раза в году. Но в данный момент у меня их нет.

– О Господи, – пробормотала Бернис, – какая жалость! В городе очень мало аптек, торгующих травами с Ванзагары. Мы уже обошли все, но увы…

– Вам надо было зайти ко мне две недели назад. Тогда у меня было много этих трав. – Миссис Мосс обратила сожалеющий взгляд на пустую банку, стоявшую в конце прилавка. – Но весь мой запас скупил один господин, член ванзагарского общества.

Мэделин затаила дыхание. Ее так и подмывало переглянуться с тетушкой, но она благоразумно сдержалась.

Бернис удивленно вскинула брови.

– Вы говорите, что ваш новый клиент скупил весь запас трав? У него, должно быть, большие проблемы со сном.

Миссис Мосс покачала головой.

– По-моему, дело не в этом. Насколько я поняла, он собирается использовать травы в каких-то экспериментах. Он интересовался такими, которые вызывают видения и галлюцинации.

– Интересно, не уступит ли мне этот господин часть своих трав? – задумчиво проговорила Бернис. – Может быть, узнав, как они нужны Мэделин, он проявит сочувствие и поделится тем, что купил у вас?

Миссис Мосс пожала плечами.

– По-моему, ничего страшного не будет, если вы попросите его об этом. Я продала травы лорду Клэю.

Мэделин ворвалась в дом вслед за своей тетей и взглянула на домработницу.

– Мистер Хант еще не приходил? Мне нужно срочно с ним поговорить.

– Можете меня не искать, – сказал Артемис с лестницы. – Я здесь. Наконец-то вы вернулись. Где вас черти носили?

Его голос был похож на отдаленный раскат грома, предвещающий бурю – близкую, но не сиюминутную.

Мэделин резко подняла глаза и тут же увидела, что, несмотря на сдержанный тон Артемиса, его взгляд уже потемнел от гнева.

– Как хорошо, что вы здесь, сэр! – Бернис радостно взглянула на него. – У нас был очень насыщенный день. Мэделин должна о многом вам рассказать, сэр.

– Вот как? – Спускаясь по лестнице, Артемис не сводил глаз с Мэделин. – Пойдемте в мою библиотеку, миссис Деверидж. Я горю нетерпением услышать ваш рассказ о «насыщенном дне».

«Ах вот как, „миссис Деверидж“! Он явно не в духе», – подумала Мэделин, идя за ним в библиотеку.

– Не надо на меня рычать, сэр, – сказала она, когда затворилась дверь библиотеки и они остались одни, – я этого не люблю. Если последние события начали сказываться на ваших нервах, советую попить какую-нибудь микстуру моей тетушки.

– Спасибо, я как-нибудь обойдусь своим коньяком.

Он обошел письменный стол.

– Сэр, я могу все объяснить…

– Все? – Артемис поднял брови. – Искренне на это надеюсь, потому что у меня к вам очень много вопросов. Давайте начнем с самого насущного. Как вы посмели уйти из дома, не сказав мне ни слова?

Она стояла на своем:

– Сэр, ваш тон возмутителен! Я готова быть терпимой, ибо, как я уже сказала, последние события всем попортили нервы. Но если вы и дальше будете вести себя так, как будто вы… – Она осеклась.

– Как будто что, мэм? Ну же, договаривайте! – Он уперся ладонями в стол. Взгляд его был суровым. – Как будто я переживаю за вас? Как будто у меня есть все основания для тревоги? Как будто вы проявляете глупое своеволие, упрямство и беспечность?

Это было последней каплей в чаше ее терпения.

– Я хотела сказать: «Как будто вы мой муж».

Наступила тишина. Казалось, даже часы перестали тикать. Мэделин мысленно проклинала себя за эти слова, но было поздно.

– Ваш муж… – повторил Артемис без всякого выражения.

Она стояла напрягшись и сосредоточенно стягивала перчатки с кончиков пальцев.

– Простите, сэр. Меня несколько занесло в моей аналогии. Дело в том, что сегодня я обнаружила нечто очень важное. Нам нельзя терять время на споры.

Он пропустил это мимо ушей и спросил с ледяным спокойствием:

– Я в самом деле веду себя как ваш муж? Кажется, вы описали его как первостатейного злодея и убийцу.

Она почувствовала угрызения совести.

– Не говорите глупостей, сэр. Я даже не думала сравнивать вас с Ренвиком. Он был законченным негодяем, напрочь лишенным чести. Вы же совсем другое дело.

– Что ж, и на том спасибо, – процедил Артемис сквозь зубы.

Она яростно стянула перчатку с правой руки.

– Вам известно, что у меня остались очень неприятные воспоминания о браке. Наверное, я немного перегнула палку, когда вы начали на меня кричать.

– Я не кричал на вас.

– Конечно, нет. – Мэделин принялась снимать левую перчатку. – Вы совершенно правы. Я просто не так выразилась. Вы не кричали и даже голос не повысили, верно, Артемис? Зачем вам это, когда вы способны пригвоздить человека к месту одним лишь словом?

– Не знаю, как насчет моих способностей, но могу вас заверить, что когда я вернулся домой и обнаружил, что вас нет, эта новость действительно пригвоздила меня к месту.

Она нахмурилась.

– А что, домработница не сказала вам, что мы взяли с собой Латимера и Закари?

– Сказала. И только поэтому я не отправил на ваши поиски своих малолетних шпионов.

Она уронила перчатку на ковер и несколько секунд тупо смотрела на нее, потом медленно перевела взор на Артемиса, пытаясь угадать чувства, притаившиеся в глубине его гневных глаз.

Это было нелегко. Артемис давно научился прятаться от людей. Он жил сам в себе, отгородившись от всего мира запертыми воротами, наглухо закрытыми окнами и высокими каменными стенами. Но суть этого человека состояла в честности и благородстве. В отличие от Ренвика он не был красивым пустым эгоистом, заботящимся исключительно о себе. Артемис знал, что такое долг и обязательства перед другими. Достаточно было взглянуть на Закари, Генри Леджетта и остальных подчиненных, беззаветно преданных ему, и все сразу становилось понятным.

Мало того, в своей жизни он познал и угрызения совести, и поражения, так же как и она сама.

– Простите меня, Артемис. – Она забыла про перчатку, валявшуюся у нее под ногами, и порывисто шагнула к столу. – Я сорвалась. Видите ли, мужья – это не самая приятная для меня тема.

– Я это уже понял.

– Латимер и Закари были вооружены, я тоже захватила с собой нож и пистолет. Я же не дура.

Он смотрел на нее долго и внимательно.

– Нет, конечно, не дура. Вы умная, находчивая женщина, привыкшая к самостоятельности. – Он резко выпрямился и отвернулся к окну. – Если кто и перегнул палку, так это я.

– Артемис…

– Этот спор ни к чему не приведет. – Он сцепил руки за спиной и уставился на сад за окном. – Давайте лучше обсудим более полезные вещи. Расскажите же мне наконец, что побудило вас сегодня уйти из дома.

Воистину это самый упрямый человек на свете! Мэделин возвела глаза к потолку, но не нашла там никакого божественного знака.

– Да, конечно, сэр, – отрывисто сказала она. – Давайте перейдем к менее волнующему вопросу. Я всегда говорила: ничто так не поднимает настроение, как легкий разговор про убийства и злодейские козни.

Он взглянул на нее через плечо.

– Позвольте дать вам один совет, мэм. Не искушайте судьбу. Может быть, вы и привыкли к самостоятельности, но я точно так же привык быть хозяином в собственном доме, – Артемис выдержал паузу, – а в данный момент вы находитесь у меня в гостях.

Она согласилась:

– Вы совершенно правы, сэр. Вы здесь полновластный хозяин. Обещаю, что больше не уйду, не поставив вас в известность.

– Что ж, наверное, мне следует этим удовольствоваться. А сейчас расскажите мне о ваших похождениях.

– Хорошо. Видите ли, мне пришло в голову, что в Лондоне очень мало аптекарей, торгующих ванзагарскими травами, а из них совсем немногие имеют эти травы в большом количестве. У того человека, который жег благовония в лабиринте Питни, пытаясь нас усыпить, наверняка был большой запас трав.

Он несколько секунд молчал, осмысливая ее логику.

– И вы решили выяснить, где были куплены эти травы?

Она обрадовалась, увидев, как быстро он ухватил суть ее идеи.

– Вообще-то я плохо представляла, с чего начать. Сегодня утром мы с тетей прошлись по тем аптекам, где, по нашим предположениям, могли продаваться снотворные травы.

Она посмотрела на Артемиса и поняла, что наконец-то завладела его вниманием.

– Продолжайте, – попросил он.

– Как я уже сказала, такие травы есть в ассортименте далеко не у всех фармацевтов. Несколько месяцев назад один из них был убит в собственной аптеке.

– Я слышал про это убийство. – Артемис прищурился. – Говорили, что оно было связано с «Книгой секретов».

– Да. Но эти слухи сошли на нет, после того как покончил с собой Игнатий Лорринг.

– Мне тогда показалось, что есть какая-то связь между самоубийством Лорринга и таинственной «Книгой секретов», – задумчиво проговорил Артемис. – Он был одним из немногих людей во всей Европе, способных расшифровать этот странный текст.

Она пожала плечами.

– Если верить лорду Линслейду, об этой проклятой книге опять заговорили. Как бы то ни было, мы с Бернис решили зайти в аптеку миссис Мосс и спросить насчет снотворных трав там.

Артемис рассеянно почесал в затылке.

– Мне знакома аптека миссис Мосс. Когда я готовил собственные свечи для медитации, я купил у нее нужные травы.

– Многие ученые-ванзагарцы годами пользуются ее заведением. Как-то она говорила, что сам Лорринг покупал у нее травы. Короче, миссис Мосс сказала мне, что торгует снотворными травами, но в данный момент их у нее нет, потому что недавно она продала весь свой запас одному господину, члену Ванзагарского общества.

Артемис выглядел крайне заинтересованным. Он отошел от окна, пересек комнату и встал перед Мэделин, отделенный от нее письменным столом.

– Кто этот господин?

– Лорд Клэй.

Артемис, казалось, поразился, потом нахмурился.

– Я встречался с ним пару раз. Это довольно приятный человек, но немного странноватый. Как сказали бы вы, еще один чокнутый ванзагарец. Насколько я знаю, он не питает особого интереса к древнему языку Ванзагары. Мне трудно поверить, что он может гоняться за магической «Книгой секретов».

– Тем не менее на сегодняшний день именно он владеет самым большим запасом ванзагарских снотворных трав во всем Лондоне.

Артемис взял нож для бумаги и рассеянно постучал им по чернильнице.

– Не слишком большое подспорье в наших поисках.

– Вы можете предложить что-то получше? – напрямик спросила Мэделин.

Он отшвырнул нож.

– Нет. Ладно, давайте ухватимся за вашу ниточку.

– Каким образом? Едва ли нам удастся обыскать дом лорда Клэя. В отличие от дома Питни там полно слуг в любой час дня и ночи.

Артемис растянул губы в улыбке.

– Древняя ванзагарская мудрость гласит: «Крепость, переполненная людьми, так же уязвима, как и пустая».

Она нахмурилась:

– Никогда не слышала такой пословицы.

– Наверное, это потому, что я ее только что придумал.

Мэделин не отрываясь смотрела на огонь до тех пор, пока он не заполонил все поле зрения. В спальне витал тонкий и изысканный аромат свечи.

Несколько минут назад она задернула тяжелые портьеры и заперла дверь, чтобы полностью уединиться. Спальня тонула во мраке. Приглушенные голоса прислуги и уличные шумы за окном были едва слышны.

Когда-то давно отец научил ее искусству ванзагарской медитации, а Бернис подобрала ароматические травы для свечей. Благовоние было нежным и успокаивающим. Как и запахи в аптеке миссис Мосс, оно всколыхнуло детские воспоминания. Перед, мысленным взором Мэделин мелькали обрывочные сценки из прошлого: вот отец наклоняется к ней, объясняя, как расшифровать особенно трудный кусок древнего текста.

Маму Мэделин не помнила – она умерла через год после ее рождения, – зато хорошо помнила тетушку Бернис.

Бернис переехала в дом Рида, чтобы взять на себя заботы о скорбящем старшем брате и его маленькой дочке. После смерти Элизабет Рид их семья так нуждалась в поддержке, и Бернис, живая, веселая, добрая и любящая, стала им надежным оплотом.

Бернис полюбила Мэделин как родная мать. Она взяла руководство над растерянной домашней прислугой, а брата заставила стряхнуть с себя оцепенение горя, которое сковало его после смерти жены.

Выходит, в кризисный момент семью спасли не многолетние ванзагарские изыскания отца. Ее спасла Бернис.

Мэделин бережно отодвинула на задний план воспоминания о прошлом и вызвала в воображении адские сцены из навязчивого ночного кошмара. Ей не хотелось заново обдумывать свой сон, но у нее не было выбора. В последний раз она увидела нечто необычное и теперь должна была это осмыслить.

Время шло. Она все глубже погружалась в свои видения. Вот уже послышался треск бушующего пламени, а пальцы сомкнулись на холодном железном ключе. Рядом на ковре блеснуло золото.

Мэделин похолодела – точно так же, как во сне. Руки ее дрожали, но она не спешила прогнать страшные образы.

Расспросы Артемиса натолкнули ее на мысль проанализировать сцены ночного кошмара во время сеанса медитации. Вчера ночью ее описание было прервано появлением Закари. Она весь день ходила сама не своя, оттого что не успела рассказать Артемису нечто важное, а именно что в последней версии сна появились новые детали.

Его больше всего заинтересовала прогулочная трость Ренвика, но это-то как раз было самым обычным. Элегантная тросточка не говорила ни о чем, кроме тщеславия Девериджа.

Сегодня ее беспокоило другое – ключ. За те месяцы, что прошли после пожара, она много раз видела этот кошмарный сон. Иногда в нем происходили какие-то изменения, но одно присутствовало всегда – ее растущий страх от того, что она не сумеет отпереть дверь спальни.

Однако она не помнит, чтобы ей когда-нибудь снилось, как мертвый Ренвик рукой тянется к ключу, то и дело выпадающему из ее пальцев.

Она не пыталась подстегивать свое воображение. Оно и без того было достаточно ярким благодаря свече и мысленной концентрации. Огонь, хохот Ренвика, запах дыма – все это было таким отчетливым, как наяву.

Ключ выпал из ее пальцев. Она нагнулась, чтобы его поднять. Ренвик душераздирающе захохотал. Она обернулась и посмотрела на него.

Он протянул к ключу пальцы…

Спальню потряс пронзительный крик. Пламя свечи затрепетало и погасло. Комната внезапно погрузилась в кромешную тьму.

Мэделин едва успела сообразить, что кричала она сама и сама же опрокинула свечу, как на лестнице загромыхали сапоги. В следующее мгновение в дверь забарабанили.

– Мэделин! Открой дверь, немедленно?

Едва дыша, вся в холодном поту, она кое-как поднялась на ноги и поспешила отпереть дверь. Тут же в комнату влетел Артемис.

– Что за черт… – Он остановился у порога и окинул спальню одним быстрым взглядом.

– Все в порядке, – торопливо заверила его Мэделин. – Прошу прощения за крик.

Он посмотрел на нее, в три широких шага подошел к окну, рывком отдернул штору и проверил засовы, потом обернулся и взглянул на потухшую свечу.

– Я медитировала, – объяснила она, – пыталась мысленно воспроизвести свой сон.

В дверях появилась Бернис. Лицо ее было встревоженным.

– Боже мой, что здесь происходит?

– В чем дело, а? – спросил Итон Питай, появив шийся за спиной у Бернис. Рука его висела на хрустя ще свежей белой перевязи, а кустистые брови были беспокойно приподняты. – Опять «чужак»?

– Нет-нет-нет! – поспешила заверить его Мэделин и застонала, увидев, что в дверях появились еще и Нелли с домработницей. – Я медитировала, и что-то меня напугало. Не волнуйтесь, ничего не случилось.

– Я здесь сам разберусь, миссис Джонс, – обратился Артемис к домработнице. – Будьте добры, скажите прислуге, что все в порядке.

– Хорошо, сэр. – На лице миссис Джонс проступило явное облегчение. Она и Нелли ушли.

Артемис дождался, когда они спустятся по черной лестнице, потом взглянул на Мэделин:

– Что произошло, черт возьми?

– Мой сон. – Она посмотрела на Итона Питни. – Это долгая история, сэр. Дело в том, что мне снится один и тот же кошмарный сон, а вчера ночью в нем появилось кое-что новое. Ключ.

– Ключ? – Питни склонил голову набок. – От двери, вы хотите сказать?

– И что же насчет ключа? – спросил Артемис.

– Он всегда присутствует в моем сне, но вчера ночью я его выронила и, вместо того чтобы поднять, как обычно… – Она не договорила и вновь обернулась к Питни. – Сэр, вчера я показала вам одну маленькую книжку, и вы сказали, что это не «Книга секретов»?

– Безусловно, нет! Она даже написана не на том языке.

– Но мы с вами предположили, что эта книга может являться неким шифром.

– И что же?

Она сделала глубокий вдох:

– Лорд Линслейд разговаривал с неким субъектом, который пробрался в его дом и которого он принял за привидение моего покойного мужа. Они обсуждали «Книгу секретов». Призрак Ренвика сказал, что, даже если книгу найдут, никто не сможет ее перевести, потому что очень немногие ученые умеют читать на древнем языке.

– Совершенно верно, – подтвердил Питни.

– А вы сами говорили, что «чужак», который побывал в вашем доме, требовал у вас ключ.

– К чему ты клонишь, Мэделин? – не выдержал Артемис.

– Что, если «Книга секретов» не сгорела во время пожара? – спросила она с расстановкой. – Что, если человек, который ею завладел, теперь ищет шифр, чтобы ее прочитать? Что, если эта странная маленькая книжка, которую я сейчас изучаю, и есть «ключ» к «Книге секретов»?

Глава 18

Он притаился в темноте за расписной ширмой и ждал, глядя сквозь маленькие отверстия, предусмотренные рисунком. В элегантно обставленный банкетный зал ресторана один за другим вошли двое мужчин. Они были ошеломлены, увидев друг друга, но быстро спрятали свое удивление за обычными светскими любезностями. Однако ни одному из них не удалось до конца скрыть неловкость. Стараясь не смотреть друг на друга, они оглядывали уютный маленький зал с камином.

Стол был накрыт на четверых. В свете свечей сверкали хрусталь и серебро. Тяжелые бархатные портьеры скрывали увеселительный парк за высоким окном, откуда долетали далекие, приглушенные звуки – музыка и шум толпы. Мягкий ковер скрадывал шаги мужчин. Прислуга отсутствовала.

Маленький зал окутывала тишина. Глентхорп первым прервал томительное молчание.

– Не ожидал тебя здесь увидеть. Как я понимаю, ты тоже акционер этого предприятия?

– Ты имеешь в виду проект разработки прииска? – Флад взял стоявшую на столе бутылку кларета и щедро налил себе в рюмку, однако Глентхорпу выпить не предложил.

– Я с самого начала вошел в долю и собираюсь получить прибыль.

– Мне сказали, что первое время круг инвесторов был сильно ограничен.

– Да, знаю. Акции можно было купить только по приглашению. – Флад залпом выпил полрюмки кларета и взглянул на Глентхорпа поверх хрустального края. – Значит, ты был одним из первых инвесторов?

– Ты же меня знаешь, Флад, – Глентхорп хохотнул, – я никогда не упущу своего.

– Да, я тебя знаю, – быстро сказал Флад. – А ты знаешь меня. И мы оба знаем Освинна. Весьма любопытно, не правда ли?

Этот вопрос заставил Глентхорпа вздрогнуть.

– Слышал новость? – спросил он.

– Что сегодня утром из реки выловили его труп? Слышал.

– Его убил уличный бандит. – Глентхорп говорил с какой-то отчаянной горячностью. – Что ж, доигрался парень. Ты вспомни его характер – лихой и безрассудный. Освинн вечно ошнвался в самых опасных кварталах. Удивительно еще, как его не продырявили много лет назад.

– Да, – сказал Флад, – удивительно. Но теперь он мертв, и из членов бывшего маленького клуба в живых остались только двое.

– Ради Бога, Флад, давай не будем больше об Освинне!

– Нас осталось двое, и по странному совпадению мы оба пришли сегодня сюда на встречу с владельцем нашего предприятия, чтобы узнать о нашей прибыли.

Глентхорп подошел к камину, желая немного согреться.

– Ты пьян. Наверное, тебе не стоит больше пить до тех пор, пока мы не обсудим наши дела.

– Наши дела… – задумчиво повторил Флад. – Да, наши дела. Скажи, тебе не кажется странным, что больше никто не пришел?

Глентхорп нахмурился, потом быстро достал из кармана часы и откинул на них крышку.

– Еще только четверть одиннадцатого.

– Приглашение было на десять.

– Ну и что? – Глентхорп убрал часы в карман. – Сегодня в парке полно народу. Наверное, остальные опаздывают.

Флад оглядел четыре места за столом.

– Судя по всему, их будет немного.

Глентхорп проследил за его взглядом. Руки его нервно забегали.

– По крайней мере еще двое, – сказал он.

Флад продолжал рассматривать четыре стоявших на столе столовых прибора.

– Если предположить, что одно место предназначено для владельца этого предприятия, то, помимо нас, остается только один инвестор. Как видно, для участия в этом сказочно прибыльном деле пригласили только трех человек.

– Не понимаю. – Глентхорп поигрывал брелками на своей часовой цепочке. – Мы пришли сюда, чтобы узнать о нашей прибыли. Кто может опаздывать на такую приятную и важную встречу?

– Покойник, – тихо сказал Артемис, выходя из-за ширмы.

Флад и Глентхорп резко обернулись к нему.

– Хант… – пробормотал Флад.

– Что за чертовщина?! – Выражение страха в округлившихся глазах Глентхорпа сменилось полной растерянностью. – Почему вы прятались за ширмой? Почему сразу к нам не вышли? Сейчас не время для шуток.

– Согласен с вами, – отозвался Артемис. – Шуток больше не будет.

– Что вы имели в виду, когда сказали про покойника? – резко спросил Глентхорп.

– Ты дурак, Глентхорп! – Флад не спускал глаз с Артемиса. – И всегда был дураком.

Глентхорп злобно ощетинился:

– Черт возьми, как вы смеете обзывать меня дураком, сэр? Вы не имеете права меня оскорблять!

– Хант не третий инвестор, – устало проговорил Флад. – Он владелец золотодобывающего предприятия. Верно, сэр?

Артемис кивнул:

– Вы правы.

– Владелец? – Глентхорп взглянул на четыре столовых прибора и вновь посмотрел на Артемиса. – Тогда кто же третий инвестор?

Флад скривил рот в усмешке:

– Я подозреваю, что третьим был Освинн. Он, как и мы, вложил в этот проект все свое состояние. Артемис не выходил из темного утла.

– Вы опять не ошиблись в своих выводах. Впрочем, вы всегда были самым умным из всей троицы, не так ли?

Флад поджал губы.

– А позвольте спросить, просто ради любопытства, какую часть наших инвестиций мы потеряли?

Артемис подошел к столу, взял бутылку и, налив себе в рюмку кларета, посмотрел на собравшихся.

– Вы оба потеряли все, – сказал он.

– Мерзавец! – прошипел Флад.

Глентхорп изумленно раскрыл рот:

– Все? Но это невозможно! А как же наша прибыль? Мы должны были здорово разбогатеть на этом проекте.

– Боюсь, что ваша прибыль, так же как и вложенные вами деньги, ухнула в рудники этого воображаемого золотого прииска в южных морях, – изрек Артемис.

– Вы хотите сказать, что никакого прииска нет?

– Да, Глентхорп. Именно это я и хочу сказать.

– Но… но я заложил свою недвижимость, чтобы получить деньги на покупку акций этого прииска!.. – Ослабев, Глентхорп вцепился в спинку стула. – Я буду разорен.

– Мы все трое поставили на кон гораздо больше, чем могли себе позволить. – Флад злобно уставился на Артемиса. – Мы поверили в иллюзию, а Хант выступил в роли фокусника. Что и говорить, ловко он нас надул!

Глентхорп зашатался. Лицо его исказила гримаса страдания. Он приложил руку к груди и сделал несколько слабых вздохов, потом медленно выпрямился.

– Ничего не понимаю… Зачем? Ради чего он заварил всю эту кашу?

Артемис посмотрел на него в упор:

– Ради Кэтрин Джексон.

Побледнев, Глентхорп кое-как добрался до кресла и рухнул в него как подкошенный.

– Черт возьми! Так это вы прислали мне брелок несколько месяцев назад?

– Я хотел дать вам время на размышления о прошлом, прежде чем сделать следующий шаг, – объяснил Артемис.

– Вы жестокий дьявол, Хант, – почти небрежно сказал Флад. – И как же я раньше об этом не догадался?

– Нет, – Глентхорп потер нос тыльной стороной ладони, – нет, этого не может быть! Каким образом? Все закончилось пять лет назад.

Артемис удостоил его лишь мимолетным взглядом. Самым опасным противником был Флад.

– Отомстить никогда не поздно.

– Но это был несчастный случай! – Глентхорп повысил голос. – Мы здесь ни при чем. Кто бы мог подумать, что эта маленькая вертихвостка будет так сопротивляться? Ей удалось вырваться. Мы хотели ее поймать, но она убежала. А ночь была темной, безлунной. Без фонаря ни зги не видно. Мы не виноваты, что она упала с той скалы.

– А я считаю, что виноваты именно вы, Глентхорп, – мягко проговорил Артемис. – Вы, Освинн и Флад.

– Ну хорошо, – спокойно сказал Флад. – Вы что же, собираетесь нас убить, так же как и Освинна?

Глентхорп от неожиданного обвинения не нашелся что ответить.

– Освинна убили вы? – Он судорожно скривился и вцепился в край стола, чтобы не упасть. – Значит, это был не уличный бандит?

– Конечно, Освинна убил Хант. – сказал Флад. – Кто же еще?

– На самом деле, – произнес Артемис, – я не убивал Освинна.

– Я вам не верю, – заявил Флад.

– Верить мне или не верить – это дело ваше. Но если вы будете все время оглядываться через плечо, опасаясь нападения с моей стороны, вы можете не заметить настоящего убийцу, который подойдет к вам спереди.

– Точно так же, как мы не заметили, что нас заманили в ловушку и разорили? – мрачно усмехнулся Флад.

Артемис улыбнулся:

– Совершенно верно. Советую вам быть поосторожнее с новыми знакомыми.

– Нет, – Глентхорп дышал слабо и прерывисто, – нет, этого не может быть!

Флад вновь поджал губы.

– Если Освинна убили не вы, Хант, тогда кто же?

– Отличный вопрос. – Артемис рассеянно попивал свой кларет. – Надеюсь, что скоро я получу на него ответ. А пока вполне вероятно, что убийца займется кем-то из вас. Вы оба можете стать его следующей жертвой. Вот почему я позвал вас сюда сегодня. Прежде чем вы умрете, я хочу, чтобы вы знали: Кэтрин Дженсон отомщена.

Глентхорп беспомощно потряс головой:

– Но зачем этот злодей будет нас убивать?

– Затем же, зачем он убил Освинна. Он пытается отвлечь меня от другого дела, которым я сейчас всерьез занимаюсь, – объяснил Артемис. – Должен признать, что пока ему это удается. Я не могу допустить, чтобы так продолжалось и дальше.

Флад взглянул на негр:

– От какого другого дела?

– Это вас не касается, – отрезал Артемис. – Достаточно будет сказать, что с настоящего момента я оставлю вас с Глентхорпом в покое. Обстоятельства вынудили меня вступить в игру раньше, чем я планировал. Мне придется удовлетвориться тем, что завтра утром вас прижмут кредиторы.

– Я разорен! – взвыл Глентхорп. – Окончательно разорен!

– Да. – Артемис пошел к двери. – Конечно, это ни в коей мере не может искупить вашу вину за злодейство, совершенное пять лет назад, но у вас по крайней мере будет о чем подумать долгими холодными ночами. Разумеется, при условии, что убийца Освинна не доберется до вас первого.

– Черт бы тебя побрал, негодяй! – прорычал Флад. – Не думай, что тебе это сойдет с рук.

– Если вам кажется, что я каким-то образом задел вашу честь, – очень вкрадчиво проговорил Артемис, – пожалуйста, можете прислать ке мне секундантов.

Флад побагровел от гнева, но смолчал.

Артемис вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Он слышал, как что-то ударилось в деревянную панель стены – наверное, бутылка с кларетом.

Спустившись по черной лестнице, он шагнул в туманную ночь. Сырая погода не влияла на энтузиазм толпы, но сегодня вечером большая часть посетителей парка выбирала аттракционы в крытых помещениях. Напротив ресторана сияли огни Хрустального павильона. Артемис пошел по гравийной дорожке, которая петляла среди деревьев в освещенной фонарями роще.

Вот все и кончилось… Сегодня он осуществил свой план, который вынашивал и отшлифовывал долгих пять лет. Освинн мертв, Флад и Глентхорп разорены и могут в любую минуту пасть от руки таинственного злодея, маскирующегося под призрак Ренвика Девериджа. Что ж, этого более чем достаточно.

Он прислушивался к себе, ожидая каких-то особых эмоций, но ничего не было – ни удовлетворения, ни чувства свершившегося правосудия, ни маломальского успокоения.

Из Серебряного павильона донеслись аплодисменты: только что закончился сеанс гипноза.

Ему пришло в голову, что последние пять лет он жил в состоянии транса. Наверное, Мэделин права: он свихнувшийся чудак. В самом деле, какой нормальный человек в здравом рассудке потратит целых пять лет на подготовку мести?

Он знал ответ на этот вопрос: человек, у которого в жизни нет ничего более важного, чем хладнокровная месть.

Эта удручающая мысль была такой же серой и аморфной, как туман, но она ложилась на сердце куда большей тяжестью. Артемис вышел из западных ворот и направился к наемному экипажу, стоящему на темной улице.

Вдруг он заметил неподалеку маленькую черную карету и резко остановился. Салон кареты тонул во мраке.

– Проклятие!

Пустота в его душе внезапно сменилась злостью. Ей нельзя было сюда приезжать!

Когда он подошел ближе, Латимер, высившийся на козлах большой черной грудой, поздоровался.

– Простите, мистер Хант. Я пытался отговорить ее от этой ночной поездки, но она не стала меня слушать.

– Ладно, Латимер, мы потом обсудим, чьи приказы ты должен выполнять.

Он рывком распахнул дверцу кареты и запрыгнул в темный салон.

– Артемис! – Голос Мэделин был сдавленным от волнения. – Вы только что встречались с теми двумя мужчинами: Фладом к Глентхорпом. Не пытайтесь отрицать!

Он сел напротив нее. Она была в густой вуали, как в ночь их первой встречи, и сидела, сцепив на коленях руки в перчатках. Он не видел ее лица, но чувствовал исходившее от нее напряжение.

– Я и не собирался это отрицать, – сказал Артемис.

– Как вы посмели, сэр?

Ее гневный тон привел его в замешательство.

– Вы о чем, черт возьми?

– Вы даже не потрудились поставить меня в известность о своих планах на вечер. Если бы Закари случайно не обмолвился, что вы послали записки двум господам, с которыми у вас были деловые контакты, я бы и не узнала, что вы затеяли. Как вы могли уехать, не сказав мне ни слова?

Артемис не мог понять причину ее возмущения.

– Моя сегодняшняя встреча с Фладом и Глентхорпом вас совершенно не касалась.

– Вы сказали им про их скорое разорение, да?

– Да.

– Черт возьми, сэр! Ведь они могли вас убить!

– Это маловероятно. Я полностью контролировал ситуацию.

– Боже мой, Артемис! Вы отправились на опасную встречу со своими злейшими врагами и даже не взяли с собой Закари, чтобы он вас прикрыл!

– Уверяю вас, ему там нечего было делать.

– Вы не имели права так рисковать. Могло случиться все, что угодно! – Она повысила голос:

– А если бы Флад или Глентхорп вызвал вас на дуэль?

Ее гнев раздражал и вместе с тем приятно удивлял. Артемис видел, что она не на шутку за него испугалась, хотя и совершенно напрасно.

– Флад и Глентхорп – не из тех, кто рискует жизнью на дуэлях. Если бы это было так, я бы уже давно вызвал их на поединок. Успокойтесь, пожалуйста, Мэделин.

– Успокоиться? Да как вы можете мне это советовать? А если бы кто-то из них схватился за пистолет и всадил в вас пулю?

– Ну, я не такая уж легкая мишень, – мягко сказал он. – Не хотелось бы напоминать вам о моих недостатках, однако я как-никак магистр ванза и убить меня совсем не просто.

– Ваша пресловутая ванзагарская выучка – не броня от свинца, сэр. Ренвик Деверидж тоже был ванзагарцем, но я взяла пистолет и застрелила его в коридоре второго этажа его собственного дома.

Карета уже тронулась, но пронзительная тишина в салоне заглушала и грохот колес, и топот копыт. Вспоминая свое безрассудное признание в убийстве, Мэделин спрашивала себя, не сошла ли она с ума. Столько месяцев хранить свою самую главную тайну – тайну, за которую ее могли повесить или сослать на каторгу, – и вдруг выболтать ее в пылу спора!

Артемис сидел задумчивый.

– Значит, слухи и домыслы верны: вы действительно его застрелили?

Она крепче стиснула сцепленные на коленях руки.

– Да.

– И ваш навязчивый ночной кошмар не что иное, как точное воспроизведение подлинных событий той ночи?

– Да. Я не рассказала вам его первую часть.

– Ту, в которой вы убиваете Девериджа.

– Именно.

Он смотрел на нее в упор:

– Кроме того, вы не рассказали мне, почему вы так упорно стремились открыть дверь спальни, несмотря на бушующий в доме пожар.

– В спальне была Бернис.

Наступила короткая пауза.

– Проклятие! – Артемис на мгновение задумался. – Как она туда попала и почему оказалась взаперти? – наконец спросил он.

– Ренвик похитил ее в тот вечер, когда отравил моего отца. – Мэделин расцепила пальцы и сжала их в один кулак. – Он привез ее к себе домой, связал, сунул в рот кляп и оставил умирать в огне.

– Как вы ее нашли?

– Я застала папу еще живым. От него я узнала, что Ренвик похитил Бернис и хочет добраться до меня. Папа сказал, что быстрые, решительные действия – моя единственная надежда на спасение. Он велел мне вспомнить все приемы ванза, которым меня учил.

– И что вы сделали?

– Я отправилась к Ренвику домой. Ко времени моего прихода он уже поджег лабораторию и собирался устроить еще один очаг огня внизу, на кухне. Я вошла в сад, взглянула наверх и увидела в окне спальни лицо Бернис. Ей удалось добраться до окна, но она не смогла его открыть – у нее были связаны руки. А я не имела возможности подняться к ней по стене.

– Поэтому вы вошли в дом?

– Да. Мне не оставалось ничего другого. – Мэделин закрыла глаза под наплывом страшных воспоминаний. – Ренвик был еще на кухне. Он не слышал, как я вошла. Я поднялась наверх и двинулась по коридору к спальне. Было довольно темно, если не считать всполохов огня на черной лестнице.

– Вы обнаружили, что спальня заперта.

Она кивнула.

– Я пыталась открыть замок шпилькой для волос. Я слышала, как трещит пламя, и понимала, что у меня мало времени. Неожиданно в коридоре появился Ренвик. Наверное, он увидел меня на лестнице.

– Что он вам сказал?

– Он засмеялся, увидев меня сидящей на корточках перед дверным замком, и показал мне ключ. «Это то, что тебе нужно, не так ли?» – спросил он.

– И что вы ему ответили?

– Ничего. – Она смотрела на Артемиса скво-вуаль. – На полу рядом со мной, под складками моего плаща, лежал пистолет. Ренвик его не видел. Папа велел мне действовать без колебаний, потому что Ренвик – ванзагарец. Я не стала тратить время на слова – просто нашарила на полу пистолет и застрелила его. Он был всего в двух ярдах от меня – шел ко мне размашистым шагом и хохотал как дьявол, которым и был на самом деле. Я не могла промахнуться. Я не имела права промахнуться.

Артемис смотрел на нее, и глаза его восхищенно блестели.

– А потом вы взяли ключ, открыли дверь и спасли свою тетю?

– Да.

– Вы удивительная женщина, Мэделин!

Она пристально посмотрела на него:

– Мне еще никогда в жизни не было так страшно.

– Разумеется, – согласился он. – Это и есть самое удивительное. Мне не хотелось бы заставлять вас думать о тех страшных событиях дольше, чем это необходимо, но я должен выяснить один момент. Вы и ваша тетя были последними, кто видел Ренвика живым. Вы совершенно уверены, что он умер в ту ночь?

Мэделин передернулась.

– Да. Бернис отказывалась уходить до тех пор, пока мы окончательно в этом не удостоверимся. Она сказала, что здесь не должно быть ошибки, потому что этот человек – опасный маньяк.

– К тому же очень хитрый.

Она собралась с духом и решительно взглянула ему в глаза:

– Почти такой же умный и хитрый, как вы, сэр. Однако его хитрость не спасла его от пули.

– Я вас понял. Спасибо за заботу.

– Черт возьми, Артемис, не надо разговаривать со мной как с кретинкой! Я знаю, что такое стрелять с близкого расстояния в грудь.

– Конечно. Почему вы решили именно сейчас рассказать мне всю правду о событиях той ночи? Она застыла.

– Уверяю вас, это получилось случайно. Я вовсе не собиралась признаваться в убийстве.

– Это было убийство в целях самообороны.

– Да. Но не каждый в это поверит, Артемис.

– Я верю.

– Простите меня, сэр, но вы восприняли новость о том, что я убийца, мягко говоря, несколько равнодушно.

Он слабо улыбнулся:

– Наверное, все дело в том, что для меня эта новость не была неожиданной. Я уже давно догадывался, что Девериджа убили либо вы, либо ваша тетушка. Однако из вас двоих я поставил бы именно на вас, Мэделин. Бернис сильна в ядах, а не в пистолетах.

– Понятно. – Она опустила глаза и посмотрела на свои стиснутые руки. – Даже не знаю, что и сказать.

– Не надо ничего говорить. – Он помолчал. – Но, учитывая ту горячность, с какой вы выпалили правду…

– Не представляю, что на меня нашло. Должно быть, я лишилась рассудка. – Мэделин нахмурилась. – Но вы… Как вы посмели рисковать своей жизнью, отправляясь на сегодняшнюю встречу?

– А почему, собственно, вы так на меня взъелись? – спокойно спросил Артемис. – Даже если бы меня убил Глентхорп или Флад, вам-то что за дело? Или вы боитесь остаться без помощника?

Она вся взметнулась на волне праведной ярости.

– Черт возьми, Артемис, вы прекрасно знаете, что дело не в этом! Я злюсь, потому что мне невыносима мысль о том, что с вами что-то случится.

– Вы хотите сказать, что начали испытывать ко мне симпатию, несмотря на мое ванзагарское прошлое? Значит, вы готовы закрыть глаза даже на то, что я торгаш?

Глаза ее сверкнули огнем.

– Я не настроена шутить, сэр.

– Я тоже. – Неожиданно он протянул руки и взял ее за плечи. – Скажите, почему вам так невыносима мысль о том, что меня могут убить?

– Не стройте из себя идиота, сэр, – процедила Мэделин сквозь зубы. – Вы прекрасно знаете, почему я волнуюсь за вас.

– Первое, что приходит на ум, – это то, что вам не улыбается перспектива подыскивать себе нового знатока-ванзагарца. Но если дело не в этом, значит, вы не хотите утяжелять бремя своей вины – вот почему вы так за меня переживаете.

– Черт возьми, Артемис!

– Если со мной что-то случится за то время, пока я на вас работаю, вы будете винить в этом себя – точно так же, как было после смерти вашего отца, верно?

Она вдруг поняла, что он тоже на взводе.

– Да, отчасти вы правы. Я не хочу взваливать на плечи такой тяжкий груз.

– Вам не надо брать на себя ответственность за мою жизнь, мэм. – Он говорил холодно и резко, как будто рассекал ножом. – Это понятно?

– Не указывайте мне, пожалуйста. Я сама как-нибудь разберусь, что мне надо, а что не надо.

– Нет, – он убрал правую руку с плеча Мэделин и откинул вуаль с ее лица, – мы с вами вдвоем взялись за это дело и будем вместе до конца.

– Артемис, если с вами что-то случится, я, наверное, и впрямь сойду с ума, – прошептала она.

Он взял ее лицо в ладони.

– Слушай меня внимательно. Я сам принимаю решения. И ты не можешь винить себя в том, что случится в результате этих решений. Я не твой подопечный, Мэделин.

– А кто же вы тогда, сэр?

– Я твой любовник. И прошу тебя никогда об этом не забывать.

Он припал к ее губам в страстном поцелуе, потом отклонил ее назад и уложил на подушки сиденья, навалившись сверху и примяв ногами пышные складки юбки.

– Артемис!

– Несколько минут назад, когда я выходил из «Павильонов мечты», у меня было такое чувство, будто я только что очнулся от гипнотического сна, – он бережно обхватил ладонями ее лицо, – сна, который длился целых пять лет. Все эти годы я готовил свой план мести, но сегодня вечером впервые понял, что в моей жизни есть нечто более важное.

– Чего же это, Артемис?

– Ты.

Он нагнул голову и опалил ее губы пылким, требовательным поцелуем. Подхваченная бурным вихрем ощущений, она всем телом прильнула к Артемису и стала целовать его с ответной горячностью.

Его губы проложили влажную теплую дорожку по ее горлу.

– Я твой любовник, – повторил он.

– Да… да.

Он поднял ее юбку, откинув подол к самой талии, и она ощутила его руки на своем нагом теле выше подвязок.

Его пальцы нашли сердцевину ее желания и всего несколькими быстрыми поглаживаниями распалили в ней огонь.

– Ты реагируешь на меня так, как будто создана для меня. – В его хриплом голосе слышалось благоговение.

Она почувствовала между ногами его возбужденную плоть и поняла, что ему каким-то образом удалось расстегнуть брюки. Он схватил ее ноги и забросил себе на плечи. Она знала, что он не видит ее тела, скрытого темнотой, пышными складками платья и плащом, и все же чувствовала себя как никогда уязвимой. Однако это не пугало ее, а лишь еще больше распаляло.

Потом он вошел в нее одним осторожным движением и наполнил собой. Мэделин прерывисто вздохнула, но он задвигался раньше, чем она успела к нему приноровиться. Его толчки были быстрыми, напористыми и властными.

Острое напряжение внизу живота вдруг выплеснулось в сладкие содрогания, потрясшие все ее тело.

Артемис издал сдавленный стон удовольствия. Мэделин почувствовала, как напряглись под ее ладонями мышцы его спины, крепче прижала его к себе, и он излился в ее лоно.

Битый час проворочавшись в постели, Артемис наконец оставил все попытки заснуть, отбросил одеяло, встал и накинул свой черный домашний халат.

Затем он подошел к низкому столику, опустился на ковер, зажег свечу для медитации и закрыл глаза, вдыхая травяной аромат, постепенно разгонявший его беспокойные мысли.

Спустя некоторое время он начал мысленно анализировать каждую деталь своего плана, каждую меру предосторожности, каждый предпринятый шаг, выискивая недостатки и слабые звенья.

Наконец он с удовлетворением заключил, что на данный момент сделал все, что мог, и сердце его вновь тревожно заныло при мысли о Мэделин.

Он должен ее сберечь. Эта женщина возродила его к новой жизни.

Глава 19

Сияющие люстры заливали ярким светом просторный танцзал, в котором развлекались гости лорда Клэя и его жены, известной своим гостеприимством. Мэделин пришла сюда не веселиться, но ее невольно ослепило все это великолепие. До замужества она очень мало бывала в свете, а после замужества и вовсе никуда не выходила. Это был совершенной иной мир, царство волшебных иллюзий – таких же мишурно блестящих, как в «Павильонах мечты».

Она стояла вместе с Бернис возле открытых французских окон и смотрела, как кружатся в вальсе дамы в легчайших платьях и элегантно одетые кавалеры. Лакеи в ливреях лавировали между гостями с подносами, уставленными бокалами с шампанским и лимонадом. Музыку перекрывали громкие разговоры и смех.

Бернис оглядела свою племянницу с головы до пят и просияла от удовольствия, – Ты вполне можешь посоперничать с любой из присутствующих здесь женщин, моя милая.

Мэделин осмотрела свои бледно-желтые атласные юбки и сморщила носик.

– Это все благодаря твоим стараниям.

– Гм… Скорее благодаря стараниям Ханта. Это он проявил твердость и настоял на том, чтобы ты не одевалась сегодня в черное. В самом деле, пора тебе оставить траур и носить то, что и положено носить женщинам твоего возраста.

Это желтое атласное платье появилось сегодня днем словно по мановению волшебной палочки, а вслед за ним появились искусная швея, которая тщательно подогнала его по фигуре Мэделин, а также перчатки в тон и бальные туфельки на мягкой кожи.

Тетю Бернис так и распирало от самодовольства, и Мэделин поняла, что здесь не обошлось без ее участия. Однако глаза Артемиса, в которых блестела откровенная мужская гордость, убедили ее в том, что настало время снять траур по отцу.

Это была идея Артемиса – прийти на вечеринку к лорду Клэю и, воспользовавшись большим скоплением народа, под шумок обыскать кабинет его светлости. Им надо было выяснить, что Клэй сделал с теми снотворными травами, которые он в большом количестве закупил в аптеке у миссис Мосс.

Мэделин тревожно покосилась в сторону парадной лестницы. Артемис ушел на тайный обыск полчаса назад.

– Что-то он долго, – тихо сказала она тете.

– Не волнуйся. Хан – человек умный, он все сделает как надо и не допустит, чтобы его застали кабинете Клэя.

– Я волнуюсь не оттого, что его могут застать в кабинете. Меня возмущает, что он взял на себя самую легкую часть нашего сегодняшнего плана, а мне предоставил самую трудную.

– Объясни, ради Бога, о чем ты говоришь?

– Разве непонятно? Мне приходится терпеть все эти взгляды и кривые усмешки. Ты что, не заметила, как всколыхнулась толпа, когда мы вошли в этот зал? Свежая новость: Артемис Хант пришел на вечеринку с Грешной Вдовой! Можно подумать, что всем этим людям больше нечем заняться, как только перемывать нам косточки.

Бернис усмехнулась:

– Ты совершенно права, моя милая. Им действительно больше нечем заняться. Твой роман с мистером Хантом – самая последняя сенсация в свете.

– У меня такое чувство, как будто я участница увеселительного представления в «Павильонах мечты». Надо бы заставить этих людей купить билеты, а то пялятся задаром!

– Перестань, все не так уж плохо.

– Да, конечно. Лучше бы я сама пошла наверх обыскивать кабинет Клэя, а Артемис остался здесь терпеть любопытные взгляды зевак. Это пошло бы ему на пользу.

– Высшее общество быстро утомляется сплетничать на одну и ту же тему, – заверила ее Бернис. – Новость о твоем романе с Хантом скоро приестся и перестанет вызывать ажиотаж.

– Надеюсь, что ты права.

– Бернис! – В незнакомом голосе слышалось наигранное удивление. – Как я рада вас видеть! Сколько лет, сколько зим!

Обернувшись, Мэделин увидела женщину средних лет в розовом шелковом платье в цветочек, которая пробиралась к ним сквозь толпу. Дама навела на нее свой лорнет.

– А вы миссис Деверидж, не так ли?

Эта женщина сразу же не понравилась Мэделин.

– Мы разве знакомы, мэм?

– Нет, но я знакома с вашей тетей. Она нас представит друг другу.

– Леди Стендиш, – пробормотала Бернис, – это моя племянница Мэделин.

– Грешная Вдова! – Леди Стендиш наградила Мэделин холодной улыбкой. – Смелость Ханта достойна всяческого восхищения. Не каждый мужчина отважится пригласить в свой дом даму с такой репутацией, как ваша.

Мэделин онемела от столь откровенного хамства, зато Бернис нисколько не растерялась.

– Артемис Хант – человек не робкого десятка, – небрежно бросила она, – не чета вашему сыну Эндикотту, который, как видно, предпочитает общество посредственностей. Хант же ценит ум и изящество.

Во взгляде леди Стендиш блеснуло негодование.

– А также, судя по всему, имеет склонность к рискованным пари.

Мэделин нахмурилась:

– О чем вы, мэм?

Губы леди Стендиш вытянулись в неприятную тонкую линию.

– Моя милая миссис Деверидж, неужели вы не знаете, что ваше имя значится в книгах пари всех джентльменских клубов города? Условия предлагают тысячу фунтов стерлингов любому мужчине, который проведет с вами ночь и останется жив. Как я понимаю, Хант уже получил свой выигрыш?

Мэделин открыла рот.

– Не переживайте, – продолжала леди Стендиш. – Может быть, вам удастся уговорить его поделиться с вами своим барышом.

Мэделин потеряла дар речи, чего нельзя было сказать про Бернис. Она окинула леди Стендиш холодным, презрительным взглядом боевого генерала, оценивающего своего противника.

– Вы, видимо, не слышали, что человек, в гостях у которого мы с Мэделин сейчас живем, недавно сделал в своем клубе категорическое заявление: тот джентльмен, который посмеет отозваться о моей племяннице в мало-мальски оскорбительной, по мнению мистера Ханта, манере, будет вызван на дуэль. Советую вам предостеречь юного Эндикотта. Насколько я помню, он ваш единственный наследник. Будет жаль потерять его на дуэли, устроенной в защиту чести моей племянницы, не правда ли?

Теперь уже леди Стендиш открыла рот. В ее ледяных глазах читалось сильное потрясение.

– Видите ли, я никогда…

Она резко повернулась и нырнула в толпу, не сказав больше ни слова.

Мэделин наконец пришла в себя и посмотрела на Бернис.

– Что все это значит? Неужели Хант действительно заявил, будто вызовет на дуэль любого, кто меня оскорбит?

– Не волнуйся, моя милая. В свете нет такого глупца, который захочет с ним связаться.

– Дело не в этом. – Мэделин едва сдерживала страх и гнев. – Боже мой! Я не позволю Ханту рисковать своей жизнью по такому нелепому поводу. И почему мне никто не говорил про клубные пари?

– Я не хотела тебя лишний раз расстраивать, моя милая. – Бернис похлопала ее по руке. – В последнее время тебе и без того досталось.

– Но откуда ты сама узнала обо всем этом?

– Кажется, мистер Леджетт обронил в разговоре, – рассеянно сказала Бернис.

– Ну ничего, я с ним еще разберусь! – вскипела Мэделин.

– С кем, с мистером Леджеттом?

– Нет, – прищурилась она, – с Артемисом.

Артемис как раз закончил осматривать последний ящик письменного стола Клэя, когда в дверном замке заклацал ключ. Он быстро погасил свечу и шагнул за тяжелую бархатную портьеру, висевшую сбоку от высокого окна.

Он слышал, как открылась дверь и кто-то вошел в библиотеку. Сквозь бархат просочился огонек свечи, но человека, несшего эту свечу, видно не было.

– А, вот ты где, Альфред! – послышался голос из коридора. – Тебя ждут на кухне, – Скажи, что сейчас приду. Я должен сначала обойти все комнаты. Ты же знаешь, как хозяин беспокоится за свои ценности после того ночного ограбления. Он сказал мне, чтобы сегодня вечером я был начеку: в доме собралось много народу.

– Ха, ограбление! Что украли-то? Всего ничего – банку с сушеными травами, которую он в том месяце купил в аптеке. Он еще хорошо отделался, если хочешь знать мое мнение.

– А никто не спрашивает твоего мнения, Джордж.

Вот и ответ на самый главный вопрос сегодняшнего вечера, подумал Артемис, слушая, как за лакеями закрывается дверь. Снотворные травы украдены. Несомненно, здесь не обошлось без очередного полуночного визита таинственного призрака. Значит, лорд Клэй не имеет к этому делу никакого отношения.

Артемис вышел из своего укрытия, тихо выскользнул из библиотеки и коридором двинулся к лестнице. Через несколько минут он уже шагал по людному танцзалу туда, где стояли Мэделин и Бернис.

Некоторая досада, которая овладела им после неудачной попытки раздобыть какую-нибудь полезную информацию в библиотеке Клэя, улетучилась, как только он увидел Мэделин. Она выглядела просто великолепно, затмевая собой всех остальных дам, – и не потому, что была самой красивой, а потому, что была самой эффектной.

Идя по залу, Артемис не сводил с нее глаз. Он не ошибся, выбрав платье именно этого оттенка. Солнечно-желтый – ее цвет.

– Добрый вечер, дамы, – небрежно сказал он, остановившись рядом с Мэделин. – Веселитесь?

Мэделин резко обернулась. Он с удивлением увидел, что глаза ее сверкают гневом.

– Как вы посмели совершить такой идиотский поступок? – спросила она без всякого вступления. – О чем вы думали, черт возьми? У вас что, совсем нет мозгов? Почему вы сделали эту глупость?

Озадаченный, он взглянул на Бернис. Но она подняла брови, слегка повела плечами и отвернулась к танцующим, предоставив ему выпутываться самому.

Артемис посмотрел в сердитое лицо Мэделин. – Э…

– Вы думали, что я не узнаю правду?

– Ну…

– Нет, это просто невероятно!

– Что невероятно? – устало спросил он. – Если вы насчет моего обыска в кабинете у Клэя, то вам было известно, что я собирался…

– Я говорю не про обыск, и вы это прекрасно знаете, – огрызнулась она.

Он огляделся по сторонам, заметил неподалеку маленькую кучку дам и взял Мэделин за руку.

– Давайте выйдем в сад, подышим свежим воздухом.

– Не думайте, что вам удастся уйти от этого разговора, сэр.

– Сначала мне надо понять, о чем вообще этот разговор, – сказал Артемис, выводя ее на террасу, – а потом уже я подумаю, стоит ли от него уходить.

– Ха! Не притворяйтесь невинной овечкой.

– Это не притворство, поверьте. – Он остановил ее в темном конце террасы. – Ну а теперь говорите, Мэделин, что все это значит?

– Я узнала о том, что случилось в вашем клубе.

Он застонал.

– Кто-то рассказал вам про пари?

– Мне наплевать на пари в тысячу фунтов стерлингов! Чего еще можно ждать от богатых бездельников, которым больше нечем заняться, как только спорить на все подряд – начиная от мухи на стене и кончая боксерскими матчами?

Теперь Артемис был искренне заинтригован:

– Если дело не в пари, тогда что же вас так разозлило, черт возьми?

– Я только что узнала, что вы пригрозили дуэлью всем членам вашего клуба. Это правда?

Он нахмурился:

– Кто вам сказал?

– Это правда?

– Мэделин…

– Напомню вам, сэр, что мы договорились не лгать друг другу. Это правда, что вы обещали вызвать на дуэль любого, кто меня оскорбит?

– Мне представляется крайне маловероятным, что кто-нибудь оскорбит вас в моем присутствии, – сказал он как можно мягче, – так что вам не о чем беспокоиться.

Она шагнула ближе к нему.

– Артемис, если вы будете рисковать жизнью на глупой дуэли, устроенной в защиту моей чести, клянусь, я вас никогда не прощу!

Он слабо улыбнулся:

– Никогда?

– Никогда.

Он чувствовал, как сердце его наполняется теплом.

– Значит, ты меня немножко любишь, Мэделин? Несмотря на мое ванзагарское прошлое и на то, что я торгаш?

– Я еще никогда и никого так не любила, как тебя, недоумок проклятый! И я больше не стану терпеть твои глупые выходки. Это ясно?

– Вполне. – Он прижал ее к груди и страстно поцеловал, прежде чем она успела понять, что же именно она сказала.

Глава 20

Коротышка Джон поплотнее укутал горло теплым шерстяным шарфом, который подарил ему мистер Хант, и тут увидел, как из бара вышли двое. Парня слева он отслеживал сегодня весь день. Закари сказал, что его зовут Глентхорп.

– Черт возьми, как-то мне нехорошо, – Глентхорп, пошатываясь, спускался с крыльца, – а мне казалось, что я не так уж много выпил…

– Наверное, вы просто потеряли счет рюмкам, приятель, – засмеялся мужчина с золотистыми волосами. – Но не волнуйтесь, я довезу вас до дома в целости и сохранности.

– Благодарю вас, сэр, вы очень любезны.

Коротышка Джон видел, как Глентхорп снова споткнулся на ступеньках и непременно расквасил бы себе физиономию, если бы не его спутник – щеголь с тросточкой, который вовремя подхватил его под руку.

Коротышка Джон мысленно ликовал, предвкушая солидное вознаграждение. Закари велел ему обратить особое внимание на тех мужчин, которые будут сопровождать Глентхорпа.

Человек с тросточкой вошел в бар через несколько минут после Глентхорпа, но теперь они явно были хорошими приятелями. Не спуская глаз с объекта, Коротышка Джон доел припасенный пирог с мясом. У него мелькала мысль вернуться в уютную комнату над конюшней, в которой он жил вместе с пятью другими парнями, но теперь он радовался, что не покинул свой наблюдательный пост.

Господин, вышедший из бара вместе с Глентхор-пом, остановился и надел шляпу. Коротышка Джон залюбовался его волосами, которые в свете фонарей отливали чистым золотом. Однако профессиональный интерес мальчика вызвала элегантная прогулочная трость. Рыжий Джек, скупщик краденого, отвалил бы кучу денег за такую вещицу.

К сожалению, завладеть тросточкой было не так-то просто. Если Глентхорп не стоял на ногах после обильного возлияния, то златовласый джентльмен был трезвым и настороженным. Коротышка Джон, знал, что подобные типы обычно носят с собой пистолет.

Не стоит рисковать, решил он. В любом случае мистер Хант даст ему столько же денег за полезную информацию, сколько он получил бы у Рыжего Джека за трость. К тому же в отличие от скупщика мистер Хант всегда платил сразу и много. Коротышка Джон старался поддерживать хорошие отношения с теми заказчиками, которые своевременно расплачиваются за услуги.

Златовласый взмахнул тросточкой, подзывая проезжавший мимо экипаж, затолкал пьяного Глентхорпа в салон, а сам прошел вперед, чтобы переговорить с кучером.

Коротышка Джон осторожно спустился с крыльца и напряг слух, пытаясь разобрать указания златовласого.

– Переулок Круктри, милейший, – долетел из тумана его бархатный баритон.

– Слушаюсь, сэр.

Коротышка Джон не стал дожидаться продолжения разговора. Переулок Круктри был ему хорошо знаком. Это рядом с рекой. В столь поздний час там темно, опасно и бродят самые гадкие крысы – те, что о двух ногах.

Мэделин сидела у себя в спальне, склонясь над загадочной маленькой книжкой, но никак не могла сосредоточиться на странном тарабарском тексте. Ее мысли были заняты совсем другим. Она проболталась Артемису о своей любви и теперь корила себя за такое неслыханное безрассудство.

Слава Богу, ему достало благородства больше не возвращаться к этой теме. А может быть, он был шокирован так же, как и она сама, ибо меньше всего ожидал услышать это безумное признание.

Он называл себя ее любовником, но ни разу не сказал, что любит ее.

В дверь постучали. Мэделин подняла голову, радуясь возможности отвлечься от невеселых раздумий. Быстро взглянув на часы, она увидела, что уже за полночь.

– Входите!

Дверь отворилась, и на пороге возникла Нелли в ночной рубашке и чепце.

– Прошу прощения, мэм, но к черному ходу пришел паренек. Он хочет поговорить с Закари или мистером Хантом, но они еще не вернулись.

Артемис объезжал свои клубы в очередной попытке собрать информацию. Закари сопровождал его под видом кучера.

– Паренек, говоришь?

– Да, мэм. Один из тех, что бегают по поручениям Закари и мистера Ханта. Он говорит, что у него важное дело, и хочет рассказать кому-нибудь о том человеке, за которым он два дня следил.

– О Глентхорпе! – Мэделин вскочила со стула. – Скажи ему: пусть подождет на кухне. Я сейчас оденусь и спущусь.

– Да, мэм. – Нелли повернулась, чтобы идти.

– Постой, – окликнула Мэделин, которая уже стояла у открытого гардероба. – Разбуди Латимера. Пусть возьмет наемный экипаж. Да поторопись, Нелли.

Нелли помедлила на пороге:

– Вы не хотите, чтобы он отвез вас в вашей собственной карете, мэм?

– Нет, ее могут узнать.

Нелли округлила глаза:

– Вы затеяли что-то опасное, мэм?

– Вполне возможно. Скорее, Нелли.

– Слушаюсь, мэм. – Нелли исчезла.

Мэделин быстро оделась, обула полусапожки и пошла к двери. Посреди комнаты она вдруг остановилась, метнулась к стоявшему под окном комоду и достала шкатулку, в которой лежали пистолет и пули, потом схватила подаренный отцом кинжал и привесила ножны к лодыжке.

Собравшись, Мэделин вышла в коридор, сбежала по лестнице на первый этаж и, запыхавшаяся, влетела в кухню. Она узнала грязного мальчугана с не по возрасту взрослыми глазами.

– Коротышка Джон! У тебя все в порядке?

– Еще бы. – Чуть раньше он запихнул в рот половину блина, поэтому слова прозвучали неразборчиво, но возмущенная интонация была совершенно отчетливой. – Я пришел отчитаться перед Закари или мистером Хантом.

– Их нет. Они, наверное, в одном из клубов мистера Ханта. Скажи мне, что ты видел сегодня вечером.

Коротышка Джон замялся.

– А деньги?

– Я позабочусь о том, чтобы ты их получил.

Он сморщил нос, обдумывая такой вариант, потом наконец решился.

– Я видел, как Глентхорп сел в экипаж с каким-то мужчиной. Глентхорп был в стельку пьян, но другой парень был трезвый. Я слышал, как он сказал Глентхорпу, что отвезет его домой, а потом велел кучеру ехать в переулок Круктри.

– Где это?

– У реки. Недалеко от южного входа в «Павильоны мечты». Я два дня не спускал с Глентхорпа глаз и могу вам сказать, что он живет совсем в другом месте.

Дверной проем заслонила крупная фигура Латимера Он торопливо натягивал куртку.

– Что случилось, мэм?

Мэделин резко обернулась:

– Ты взял экипаж?

– Да, Но к чему такая спешка?

– Нам надо найти мистера Ханта – он в одном из своих клубов – и сразу же ехать в переулок Круктри. Глентхорпа повез туда один человек – судя по всему… – Она замолчала, боясь произнести слово «убийца» и тем самым напугать Коротышку Джона. Впрочем, она сомневалась, что этого уличного сорванца можно чем-нибудь напугать. – Одним словом, его повез туда один очень опасный человек.

Коротышка Джон закатил глаза.

– Она хочет сказать, что этот тип замочил того самого господина, труп которого потом выловили из реки. Закари мне все рассказал, – заявил он, хватая еще один блинчик.

– Мистер Хант предвидел нечто подобное, – объяснила Мэделин. – Он сказал, что это поможет ему поймать злодея. Мы должны немедленно с ним связаться. – Она обернулась к Коротышке Джону. – Ты можешь остаться здесь, с Нелли, и дождаться нашего возвращения.

– За меня можете не волноваться, – заверил ее Коротышка Джон, протягивая руку к очередному блинчику. – Я никуда не уйду, пока не получу свои деньги.

Торопливо шагая к своей карете, Артемис на ходу надевал пальто. Уже не в первый раз Мэделин вызывает его из клуба. Похоже, это уже становится традицией.

Он открыл дверцу и вошел в салон. Закари забрался на козлы и сел рядом с Латимером. Наемный экипаж, в котором Мэделин приехала в Сент-Джеймс, уже скрылся в тумане: извозчик устремился на поиски новых пассажиров.

– Артемис! – воскликнула Мэделин, когда он сел напротив. – Хорошо, что мы так быстро вас нашли!

Карета с грохотом покатила по улице.

– Что случилось? – спросил он.

– Коротышка Джон видел, как Глентхорпа увез какой-то господин. Вы не ошиблись в своих предположениях. Они отправились в переулок Круктри. Насколько я поняла, этот квартал у реки пользуется весьма дурной репутацией.

– Да, фешенебельным его не назовешь, – согласился он, оглядывая в окно оживленную улицу. – К тому же он находится в удобной близости к «Павильонам мечты».

– Почему удобной?

– Потому что, убив человека в Круктри, можно быстро перетащить труп в парк. Я не удивлюсь, если узнаю, что Освинн был застрелен именно в этом переулке. В «Замок с привидениями» он попал уже позже.

– Сначала Освинн, теперь Глентхорп. Я не понимаю, Артемис, зачем он их убивает. Это же бессмысленно!

Он посмотрел на нее с удивлением:

– Неужели не понимаете? Он хочет вывести меня из игры. Я ему мешаю.

– Но каким образом убийство ваших врагов будет способствовать его целям?

– После того как его наглая попытка убить меня на улице не увенчалась успехом, он решил, что со мной опасно связываться, и подошел к решению проблемы с другого конца.

– Что вы имеете в виду?

– Я думаю, смерть Освинна была предупреждением. Однако сегодня ночью наш призрак собирается предпринять еще более крутые меры. Видимо, он считает, что, устроив в «Павильонах мечты» скандал с убийством, он сильно попортит мне жизнь и тем самым отвлечет мое внимание.

– Да, конечно. Ваш бизнес наверняка прогорит, если публика узнает, что в одном из павильонов парка нашли труп.

– Может быть. А может быть, и нет. – Артемис мрачно усмехнулся. – Я знаю по опыту, что публику неудержимо влечет к самым странным развлечениям. Увеселительный парк, на территории которого состоялась парочка громких убийств, – что может быть более притягательным для толпы?

– Боже, какая дикость!

– Но я подозреваю, что подорвать мой бизнес – далеко не главная его цель.

– На что же еще он надеется?

Артемис замялся, но потом решил выложить все до конца.

– Вполне возможно, он хочет повесить на меня эти убийства.

– Повесить на вас? – Мэделин округлила глаза. – Послушайте, Артемис, неужели вы в самом деле думаете, что если труп будет найден на территории «Павильонов мечты», то вы, как владелец парка, попадете под подозрение? Нет, это маловероятно.

– Не так уж маловероятно, если выплывет, что я считал покойного своим злейшим врагом и готовил план его уничтожения, – спокойно проговорил он.

– Да, я понимаю. – Она передернулась. – Убийца знает ваши самые сокровенные тайны. Как будто он и впрямь привидение, которое умеет проходить сквозь стены.

– Он пытается силой убрать меня с дороги, потому что я мешаю ему подобраться к вам, – сказал Артемис. – Видимо, он уже догадался, что «ключ» у вас.

Латимер был опытным кучером, а Закари прекрасно ориентировался в самых злачных районах города, так что доехали они быстро. Артемис велел Латимеру остановить карету в двух кварталах от запертых ворот южного входа в парк.

– Почему мы остановились именно здесь? – спросила Мэделин.

– Это чтобы исключить разные случайности. – Он открыл дверцу кареты и спрыгнул на землю. – Слушайте внимательно, друзья мои. Латимер, ты с Мэделин останешься в карете. Найдите такое укромное место, откуда можно незаметно наблюдать за южными воротами.

Мэделин высунула голову из окна:

– Почему мы должны оставаться здесь?

– Потому что если мы с Закари не успеем предотвратить убийство Глентхорпа, то вполне вероятно, что злодей пронесет труп в «Павильоны мечты» через эти ворота.

– Ясно. – Мэделин порылась в своей сумочке и достала пистолет. – Мы с Латимером должны задержать злодея, если он ускользнет от вас с Закари.

– Нет, вы не должны его задерживать. – Артемис шагнул к окну кареты. – Слушайте меня очень внимательно, мэм. Вы с Латимером проследите, в какую сторону парка он пойдет, но никаких попыток приблизиться к нему не предпринимайте. Это ясно?

– Но, Артемис…

– Этот человек смертельно опасен, Мэделин. Вам нельзя рисковать жизнью – своей и Латимера. Просто следите за его передвижениями, и больше ничего.

– А что будете делать вы с Закари?

– Мы попытаемся поймать негодяя, прежде чем он окажет мне еще одну медвежью услугу. – Он взглянул на Закари:

– Ты готов?

– Да, сэр. – Голос Закари звенел от нетерпения. Он спрыгнул с козел.

Мэделин опять высунулась из кареты:

– Артемис, пообещайте мне, что вы с Закари будете очень осторожны.

– Обещаю.

Отвернувшись, он слабо улыбнулся. Никто из них не вспоминал о ее пылком признании в любви, прозвучавшем вчера ночью. Она явно пыталась сделать вид, будто ничего не случилось, и это пока его устраивало. Он понимал, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к своей любви, ибо это открытие, несомненно, сильно ее потрясло. Она не догадывалась, как согрели ему сердце ее вчерашние слова.

Он махнул Закари.

– Идем.

Артемис зашагал по ближайшей улочке, которая вела в переулок Круктри. Закари быстро догнал его и теперь шел позади молчаливой тенью.

Пробивавшаяся сквозь туман луна и лампы, горевшие в случайных окнах, освещали им дорогу. Тут и там проститутки зажигали свои фонари и зазывали их с порогов.

Они без происшествий пересекли паутину узких улочек и оказались в кривом переулке.

– Вот и Круктри, сэр, – сказал Закари. – Раньше я частенько тут бывал. Почти все ребята знают это место, потому что у Рыжего Джека здесь неподалеку лавочка. Он хороший скупщик, но очень уж разборчивый: берет только самые лучшие вещи.

– Поверю тебе на слово. – Артемис оглядел пустынный переулок. – Я надеялся попасть сюда раньше, чем прибудет экипаж с объектом нашего наблюдения, но, похоже, мы опоздали. Экипажа не видно…

Его прервал грохот колес и топот копыт.

– Вот он, – прошептал Закари.

И действительно, из-за поворота показался наемный экипаж. Он ехал медленно, осторожно. Сквозь туман пробивался тусклый свет фонарей. Кучер щелкнул кнутом, пытаясь пустить свою лошадь рысью, но усталое животное не выказывало никакого энтузиазма.

– Быстрей, старушка! – прорычал извозчик. – Нам с тобой не стоит здесь задерживаться, тем более в такую ночь.

Артемис шагнул на дорогу, как будто собирался остановить экипаж.

– Одну минутку, сэр.

– В чем дело? – Вздрогнув, кучер натянул поводья и испуганно уставился на Артемиса. Увидев его дорогое пальто и начищенные сапоги, он немного расслабился. – Вы хотите, чтобы я вас подвез, сэр?

– Нет. Я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали, н как можно скорее. – Артемис бросил мужчине монетку. – Вы только что высадили пассажиров, так?

– Да, сэр. – Извозчик на лету поймал монетку и с профессиональной ловкостью сунул ее в карман. – Двоих парней. Один был так пьян, что еле держался на ногах. А второй дал мне щедрые чаевые.

– Где они вышли?

– Сразу за углом, напротив двенадцатого дома.

Артемис бросил извозчику еще одну монетку.

– Это вам за труды.

– Вы меня ничуть не затруднили, сэр. Хотите, подвезу?

– В другой раз.

Артемис отступил в тень. Кучер вздохнул и тряхнул поводьями. Экипаж с шумом покатил по улице.

– Может, еще успеем, – Артемис достал из кармана пальто пистолет, – но надо поторопиться.

– Да. – Закари проверил свой пистолет.

Артемис пошел впереди, держась самых темных участков. Он испытал прилив почти отеческой гордости, заметив, что Закари ступает почти так же бесшумно, как и он. Этот паренек быстро усваивал уроки ванза.

На миг он представил, как хорошо иметь собственного сына. Или своенравную дочку с мамиными глазами. С глазами Мэделин…

Он прогнал эти мысли прочь. Сейчас надо думать о насущном.

– Проклятие, зачем вы притащили меня в эту дыру, сэр?

Артемис застыл. Это Глентхорп! Ему ответил мужской голос. Он говорил очень тихо – слов было не разобрать, – но отчетливо слышалась раздраженная интонация.

Закари резко остановился и взглянул на Артемиса, ожидая его распоряжений. В тишине ночи прозвучали нетвердые шаги.

– Я не хочу туда идти, – заплетающимся языком проговорил Глентхорп. – Вы сказали, что мы едем в таверну. Но здесь нет ни огонька. Разве там не должно быть света?

Артемис поднял пистолет и, прижавшись спиной к каменной стене, выглянул из-за угла дома. В тусклом свете фонаря, который нес спутник Глентхорпа, он различил два темных мужских силуэта. Оба были в пальто и шляпах.

– Да, Глентхорп, – холодно сказал Артемис, – там непременно должен быть свет.

Человек с фонарем резко обернулся. С такого расстояния и при столь слабом освещении было трудно разглядеть его лицо, но Артемис заметил узкий контур, тонкие черты и блестящие глаза.

– Что такое? – Пытаясь удержать равновесие, Глентхорп схватил своего спутника за плечо. – Кто там?

И вдруг второй мужчина с поразительной быстротой бросил фонарь, оторвался от Глентхорпа и пустился бежать в дальний конец переулка.

– Проклятие! – Артемис погнался за ним.

– Осторожно, у него пистолет! – крикнул ему Закари.

В то же мгновение Артемис увидел, как его противник вскинул руку. В темноте слабо блеснуло металлическое дуло. Короткая вспышка – искра подожгла порох, – и тишину ночи разорвал громкий выстрел.

Артемис уже был в движении. Он бросился на грязные камни мостовой, одновременно выстрелив из своего пистолета, но они оба промахнулись: с такого расстояния трудно попасть в цель.

Он немедленно вскочил на ноги и побежал дальше. Но его противник уже карабкался по стене в конце переулка. Полы его пальто развевались как огромные черные крылья.

Негодяй лез наверх по веревочной лестнице. Артемис догадался, что он повесил ее задолго до того, как привез Глентхорпа в этот переулок. Сегодня ночью он собирался совершить хладнокровное убийство и заранее подготовил себе путь к отступлению.

Полы черного пальто взметнулись в последний раз и исчезли в окне.

Артемис схватился за конец лестницы, но злодей уже отцепил ее от подоконника. Веревка упала на мостовую к его ногам, маленькие крючки-держатели звякнули о камень.

Артемис не стал возиться с лестницей, чтобы укрепить ее заново. Он знал, что, когда он это сделает, его противник будет уже далеко.

– Мерзавец!

Он даже не успел как следует разглядеть этого человека.

Но его видел Глентхорп. И Коротышка Джон. Значит, еще до рассвета у него будет подробное описание Призрака. Наконец-то они получат надежную информацию из первых рук! Что ж, это уже кое-что.

Артемис развернулся и быстро зашагал к началу переулка, где его ждал Закари, оставшийся с упавшим Глентхорпом.

– Флад сказал, что вы просто хотели нас запугать. – Глентхорп сидел в кресле в библиотеке Артемиса, вяло свесив руки между колен и уставившись на ковер. – Он уверял меня, что нет никакого таинственного злодея, а Освинна застрелил обычный уличный хулиган, как и было написано в газетах. А вы не станете убивать нас сразу, потому что хотите, чтобы мы помучились в нищете.

Бернис напоила Глентхорпа большим количеством чая, но понадобилось больше часа, чтобы он пришел в чувство. Теперь, несмотря на свое подавленное состояние, он наконец-то заговорил членораздельно.

– Флад правильно назвал мою цель, – сказал Артемис, – но насчет убийцы он ошибся. Вы сами видели его сегодня вечером. Он не «обычный уличный хулиган. Я хочу, чтобы вы как можно подробнее описали мне вашу встречу. Что он вам говорил? Постарайтесь вспомнить дословно.

Глентхорп поморщился и потер руками виски.

– Я мало что помню. Видите ли, я здорово напился, пытаясь забыть о своем финансовом крахе. Наверное, в какой-то момент он подсел ко мне за столик. Он говорил что-то насчет выгодной инвестиции – мол, у него есть один неплохой вариант вложения денег, над которым он сейчас думает.

– Какой именно вариант? – тихо спросила Мэделин.

– Кажется, речь шла о строительстве канала для барж. Подробностей я не помню. Мы пропустили пару рюмок, пока он мне все объяснял. Я еще подумал, что это хорошая возможность возместить убытки от золотого прииска.

– Как он уговорил вас поехать с ним? – спросил Артемис.

– Точно не помню. По-моему, он сказал, что нам надо найти спокойное место, чтобы обсудить наши дела. Наверное, я проявил интерес к акциям канала. Следующее, что я припоминаю, – это как мы ехали в экипаже. Потом – переулок. – Глентхорп поднял голову и посмотрел на Артемиса мутными глазами. – Тогда я уже почувствовал неладное, но не знал, что мне делать. В голове был сплошной туман.

– Он подсыпал вам какой-то наркотик, – объяснила Бернис.

– Да, наверное, – пробормотал Глентхорп.

– А он не говорил вам, где живет? – продолжал Артемис. – В каких кафе бывает? Может, он назвал какой-нибудь публичный дом или бар?

– Не помню… – Глентхорп замолчал и наморщил лоб. – Постойте, кажется, он говорил что-то, когда мы проезжали мимо одной пивной.

Артемис подошел к креслу и встал перед Глентхор-пом.

– Что он сказал?

Глентхорп опять ссутулился в кресле и несколько раз сглотнул.

– Я был жутко рад нашему знакомству и его предложению насчет инвестиций. Я сказал, что это как раз то, что мне нужно. А он заявил, что знает о моих финансовых трудностях. Я спросил, откуда ему это известно.

– И что он вам ответил? – поинтересовался Артемис.

– Он выглянул в окно кареты, увидел огни пивной и сказал примерно следующее: «Чего только не узнаешь, околачиваясь в самых низкопробных заведениях Лондона!»

– И это все? Он назвал те бары, в которые ходит? Намекнул, где живет?

Глентхорп сосредоточенно наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

– Нет. Своего адреса он мне не назвал. Да и с какой стати? Но когда мы проезжали маленький парк, он сказал, что вырос в этой части города.

Мэделин переглянулась с Артемисом, потом посмотрела на Глентхорпа.

– Он что-нибудь говорил о своем прошлом?

Глентхорп опять принялся разглядывать узор на ковре.

– Очень мало. Помню, он сказал, что в детстве играл в этом парке вместе со своим сводным братом.

– Золотистые волосы, голубые глаза, лицо поэта-романтика. – Мэделин остановилась у камина и передернулась. – Когда-то играл в парке вместе со своим сводным братом.

– Теперь понятно, почему Линслейд принял его за Ренвика: его ввело в заблуждение семейное сходство. – Артемис плеснул себе в рюмку коньяку и взглянул на Мэделин. – Понятно и то, почему он старался не показываться вам на глаза. Может быть, он немного похож на Ренвика, но они ведь не близнецы. Так вы говорите, Ренвик никогда не упоминал о своем сводном брате?

– Нет. – Она сердито тряхнула головой. – Я уже сказала вам: Ренвик лгал мне с самого первого дня нашего знакомства. Он говорил, что вырос в Италии и был сиротой.

– Видимо, Деверидж глубоко изучил Стратегию обмана. Он придумал себе новое прошлое. Это был искусный лжец, судя по тому, что ему удалось обвести вокруг пальца вашего отца, – Артемис помолчал, – и вас.

– Я сама виновата. – Она сжала руку в кулак. – Если бы я не поддалась безрассудному порыву, который приняла за устойчивую привязанность, я бы быстро раскусила в нем шарлатана.

– Вы правы. От этих безрассудных порывов одни неприятности.

Она сверкнула на него глазами:

– Моя глупость вас забавляет, сэр?

Артемис слабо улыбнулся:

– Вы слишком строги к себе, Мэделин. Вы были наивной, неопытной девушкой, которой вскружил голову первый серьезный роман с мужчиной. В этом нет ничего удивительного. Мы все порой поддаемся таким безрассудным порывам.

– Но немногие так дорого за это расплачиваются, – прошептала она.

– Не спорю. Однако немногим молодым дамам приходится иметь дело с таким хитроумным дьяволом, как Деверидж.

Она посмотрела в огонь.

– Это их счастье.

Артемис поставил рюмку на стол, подошел к Мэделин, положил руки ей на плечи и повернул к себе лицом.

– Главное, что вы разоблачили Девериджа и положили конец его коварным планам. Вы не дали ему себя запугать и вырвались из расставленных сетей. Вы боролись мужественно и решительно.

Она вгляделась в его глаза:

– Как ваша Кэтрин?

– Да. – Он сжал ее в крепких объятиях. – И в конце концов вы убили этого гада, Мэделин. Вот что самое главное.

Она уткнулась лицом в его рубашку.

– Мне так жаль, что ваша Кэтрин погибла в борьбе!

– Слава Богу, что вы остались живы, – проговорил он ей в волосы.

Постояв в его объятиях, Мэделин сморгнула слезы, грозившие намочить его рубашку, потом выпрямилась и вытерла глаза длинным рукавом платья. Губы ее дрогнули в робкой улыбке.

– Что касается нашего призрака, то одно мы знаем наверняка, – сказала она. – Он, как и Ренвик, питает страсть к мелодраме.

– Безусловно.

Она положила руку на край каминной полки.

– Нам нельзя больше ждать, Артемис. Надо действовать. Он уже убил одного человека, а сегодня ночью пытался убить второго. В следующий раз он застрелит вас, потому что вы зажали его в угол. Трудно сказать, каков будет его следующий шаг.

– Я с вами согласен. Каждый раз, когда он делает выпад, мы подбираемся к нему все ближе, и он это знает. Сейчас он, скорее всего, сильно нервничает, а может быть, даже пребывает в отчаянии после того, как я его чуть не поймал.

– Мой отец любил старую ванзагарскую пословицу: «Отчаяние рождает спешку, а спешка влечет за собой ошибки».

– Пока он не оправился от потрясения, мы должны воспользоваться моментом и нанести ему удар, – тихо проговорил Артемис. – Наживка у нас есть.

– «Ключ»?

– Да. Осталось только расставить сети.

Она ухватилась за каминную полку.

– У вас есть план?

Он приподнял бровь.

– Для того вы меня и наняли, не так ли? Чтобы поймать ванзагарское привидение, нужно придумать ванзагарский план.

– Артемис, сейчас не время вспоминать старые споры.

– Вы правы. – Он поднял руку. – Мой план еще не совсем готов, но если я прав и наш призрак в данный момент находится в неустойчивом состоянии гнева и тревоги, то есть шанс его поймать.

Она просияла:

– Расскажите, что вы задумали.

– Успех моего плана зависит от того, насколько верны два предположения. Первое: сегодня ночью злодей не обманул Глентхорпа, сказав ему, что собирает информацию в пивных.

– А второе?

Артемис сухо улыбнулся.

– Вот вам и второе: злодей имеет тот же роковой недостаток, что был у его сводного брата.

– Какой недостаток?

– Он склонен недооценивать особ женского пола.

Коротышка Джон вопреки своему обыкновению заплатил за мясной пудинг. Искушение прикарманить полученную монетку и украсть ужин, как он всегда делал, было почти неодолимым, но в конце концов деловая хватка и дальновидность взяли верх над сиюминутным порывом. Мистер Хант дал ему очень четкие инструкции, и Коротышка Джон решил не испытывать судьбу, идя наперекор заказчику.

Итак, он заплатил за мясной пудинг, а потом вальяжно пошел рядом с тележкой уличного торговца, отдыхая после суматошной беготни по улицам.

Паренек, торговавший мясными пудингами, был всего на несколько лет старше Коротышки Джона. У него имелся свой круг знакомых, большинство из которых охотно делились сплетнями, коротая долгие вечера на улице.

Коротышка Джон был не единственным, кто получил монетку и обещание новой награды в случае, если он выполнит соответствующие указания. Ночь напролет малолетние шпионы Закари сновали по темным улочкам и переулкам Лондона: кто-то болтал с поварятами и мальчишками-судомойками, выходившими из жарких кухонь проветриться, кто-то останавливал экипажи для пьяных господ, а кто-то чесал языки с карданными ворами.

И повсюду распространялся слух о том, что некая милая пожилая дамочка, которая боится привидений, мечтает избавиться от опасной книги, написанной на непонятном иностранном языке.

– Это проклятая книга, – очень серьезно объяснял Коротышка Джон продавцам пирожков, карманникам, скупщикам краденого и всем остальным, с кем сталкивался по своим делам, – она стоит больших денег, но за ней охотится привидение. Дама напугана до смерти и хочет найти способ передать книгу призраку, пока он не убил кого-нибудь из ее домашних.

Пол, который зарабатывал себе на жизнь, карауля господских лошадей, пока их хозяева развлекались в самых злачных борделях, воспринял новость скептически.

– Каким образом старая дама даст знать привидению, что она хочет отдать ему книгу? – спросил он.

– Чего не знаю, того не знаю, – признался Коротышка Джон, – но она говорит, что у нее уже сдают нервы. Она чуть ли не каждый час пьет успокоительные микстуры.

Глава 21

На другой день Бернис получила записку. Когда она выходила из книжного магазина, где только что купила последний роман ужасов миссис Йорк, на нее как будто случайно налетел мальчишка-сорванец. Отряхивая юбки после столкновения с грязным бродяжкой, она обнаружила, что из ее сумочки торчит конверт.

Сердце Бернис запрыгало от радостного волнения. Она даже забеспокоилась, как бы столь бурные эмоции не отразились на нервах, но, слава Богу, в доме Ханта ее ждал пузырек со свежеприготовленной успокоительной микстурой. Она направилась прямо к карете и велела Латимеру гнать во весь опор.

Влетев в дом, она швырнула свою шляпку прислуге.

– Где моя племянница? – резко спросила она.

– Миссис Деверидж в библиотеке, вместе с мистером Хантом и мистером Леджеттом, – сообщила миссис Джонс.

Бернис ворвалась в открытую дверь библиотеки, размахивая конвертом.

– Клюнуло! Злодей прислал мне записку!

Артемис, сидевший за своим письменным столом, поднял голову и взглянул на конверт с холодным удовлетворением охотника, который знает, что зверь скоро будет в капкане. Мэделин восприняла новость почти так же – ее лицо озарилось сначала веселым удивлением, потом радостным ликованием.

Но сердце Бернис согрелось лишь тогда, кода она увидела взгляд Генри Леджетта, преисполненный гордости и восхищения.

– Поздравляю вас, мисс Рид, – сказал он. – Последние два дня вы блестяще вели свою партию. Не знай я, насколько вы крепки духом, я бы сам принял вас за женщину, которая сходит с ума от страха.

– Мне приятно сознавать, что я привнесла в свою роль некоторую долю убедительности, – скромно произнесла Бернис.

– Вы были просто великолепны, – заверил Генри, не сводя с нее восхищенных глаз.

– Великолепным был план Артемиса, – сочла своим долгом заметить Бернис.

– Но без вас, мэм, этот план не мог быть выполнен столь безупречно, – настаивал Генри.

Артемис и Мэделин переглянулись.

– Давайте потом обсудим заслуги каждого, – сказала Мэделин. – Читай записку, тетя Бернис.

– Да, конечно, милая. – Чувствуя, что настал ее звездный час, Бернис встряхнула листок с посланием. – Она довольно короткая, – предупредила она, увидев текст, – но я уверена, что в ней содержится именно то, на что рассчитывал Артемис.

Мадам!

Если вы желаете обменять книгу на жизнь дорогого вам человека, советую вам придумать какой-либо благовидный предлог и сегодня вечером явиться в театр. Книгу возьмите с собой, положив ее в свою сумочку. Ханту и вашей племяннице – ни слова. Постарайтесь улучить момент, чтобы остаться в толпе одной.

Если вы не сумеете в точности выполнить эти указания, то моя дорогая женушка распрощается с жизнью.

– Интересно! – Артемис откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, скрестив их в лодыжках. – Ему нужна большая толпа: она прикроет его, когда он будет забирать у вас книгу, Бернис, Сочетание Стратегии отвлечения внимания и Стратегии запутывания следов.

Мэделин нахмурилась:

– Если он воспользуется ловкой маскировкой, то его будет трудно найти, не говоря уже о том, чтобы схватить его в уличной толчее перед театром.

– Он начнет действовать после спектакля, когда я уйду ловить экипаж, – с поразительной уверенностью заявил Артемис.

Бернис удивленно приподняла брови:

– Откуда вы знаете?

– Другой возможности я ему не дам, – произнес он вкрадчиво. – До этого момента я не оставлю вас с Мэделин одних. Теперь мы будем играть по моим правилам.

Артемис продумал все возможные случайности, кроме этой, самой неприятной, думала Мэделин, когда вечерний спектакль подходил к концу. Поглощенная подробностями плана, она и не заметила, что на нее со всех сторон пялятся любопытствующие. Это было похуже, чем на балу у лорда Клэя. В перерывах между действиями ее слепили театральные бинокли, направленные в сторону ложи, в которой сидели она, Артемис и Бернис.

Однако сам Артемис, казалось, не замечал всех этих заинтересованных взглядов или воспринимал их с надменным равнодушием, и это несколько раздражало Мэделин. Она подозревала, что в отличие от нее он предвидел столь пристальное внимание публики и оно его нисколько не беспокоило. Он сидел развалившись в небрежно-грациозной позе, комментировал игру артистов и заказывал лимонад в ложу. В то время как другие джентльмены под разными предлогами отлучались со своих мест, чтобы нанести визиты в другие ложи, он ни разу не покинул приглашенных им дам, выказав тем самым похвальную галантность.

– А что ты хотела? – пробормотала Бернис несколько минут спустя, когда они стояли в людном фойе и ждали Артемиса, который пошел ловить экипаж. – Ты же Грешная Вдова, как-никак. Более того, ты живешь в доме у мужчины. Это все весьма пикантно.

– Но ты говорила, что моя связь с Артемисом скоро перестанет волновать светское общество?

– Да, говорила. Ну что ж, как видно, одного выхода на бал и вечера в театре недостаточно, чтобы тема наскучила.

– Послушай, тетя Бернис, у меня создается такое впечатление, что тебя все это очень забавляет.

– Не обижайся, милая, просто у меня хорошее настроение. Я в восторге от сегодняшнего вечера. Вот только жаль, что с нами нет Генри.

– Артемис оставил Генри на улице следить за злодеем. Один Закари не справится с этой работой.

– Да, я знаю. Он такой бесстрашный мужчина!

– Артемис? Это верно. – Мэделин вытянула губы. – Даже чересчур бесстрашный, на мой взгляд. Мне бы хотелось, чтобы у него было поменьше тяги к…

– Я говорила не об Артемисе, а о мистере Леджетте, милочка.

Мэделин спрятала улыбку.

– Ах да, конечно!

Кто-то толкнул ее под локоть. Она вздрогнула, но, обернувшись, увидела лишь престарелую матрону в розовом тюрбане. Женщина шла, не обращая на нее никакого внимания.

План был прост. Артемис предполагал, что злодей выхватит сумочку Бернис, как только она выйдет из фойе, и попытается затеряться на запруженных экипажами улицах. Но там его уже караулят Закари и Генри. Когда злодей покинет здание театра, они проследят за ним в толпе, а Артемис приблизится к нему спереди. Это был старый ванзагарский прием.

– А если… – Мэделин осеклась, почувствовав, как ей в поясницу ткнулось что-то твердое и острое.

– Тихо, моя дорогая невестка, – прозвучал низкий мужской голос. В нем угадывался легкий акцент, такой же, как у Ренвика, но это был не Ренвик. – Вы будете делать то, что я вам скажу, миссис Деверидж. В одной из тех карет, что стоят перед театром, сидит мой напарник, а с ним – настырный маленький бродяжка по кличке Коротышка Джон. Если в ближайшие пять минут мы с вами не сядем в карету, мои напарник перережет парню горло.

Она растерялась от страха. Единственное, что пришло ей на ум, – это протянуть время.

– Кто вы?

– Прошу прощения, нас не представили по всем правилам, не так ли? Ренвик умер, так и не успев познакомить вас со своими родными. Видите ли, семья у нас не очень дружная. Меня зовут Кестон. Грэйдон Кестон.

– Мэделин? – Бернис обернулась к ней. – Что случилось? – Она увидела мужчину, стоявшего за спиной ее племянницы. – О Боже!

– Отдайте «ключ» вашей племяннице, мэм.

Бернис застыла, вцепившись в сумочку обеими руками.

– Сделай, как он просит, тетя Бернис, – прошептала Мэделин, – у него Коротышка Джон.

– А еще у меня есть нож, – протянул Кестон, – и я могу воткнуть его под ребра миссис Деверидж и скрыться, прежде чем люди увидят, как она упадет на пол.

Бернис перевела потрясенный взгляд на лицо Мэделин. От радостного волнения, которое она испытывала минуту назад, не осталось и следа.

– Мэделин, – прошептала она дрожащим от страха голосом, – нет.

– Не волнуйся за меня. – Она протянула руку и взяла у Бернис сумочку.

– Отлично. – Острием ножа Кестон подтолкнул ее к выходу. – А теперь идемте. Вы причинили мне достаточно хлопот, миссис Деверидж.

Мэделин пошла вперед, но вдруг резко остановилась: перед ней возник Закари. Он мрачно смотрел на Кестона.

– Ты, должно быть, охранник? – спокойно спросил Кестон. – Этого я и ожидал. Отойди в сторону, или я убью ее у тебя на глазах.

– Пожалуйста, Закари, отойди, – сдавленно прошептала Мэделин. – У него Коротышка Джон.

Закари заколебался. На его лице было написано отчаяние.

– Скажите ему про нож, который я держу под вашими ребрами, моя дорогая невестушка.

Услышав это, Закари стиснул зубы, потом отступил назад и почти сразу же исчез в толпе.

– Наверное, пошел сказать своему начальнику, что планы на вечер изменились. – Кестон вывел Мэделин на улицу, окутанную вечерним туманом. – Неужели Хант в самом деле думал, что меня так легко обмануть? Не он один изучал премудрости древней стратегии.

Он быстро толкал ее к краю шумной толпы, образовавшейся возле экипажей. Мэделин почувствовала его руку на своем плече. Они прошли между рядами карет, стоявших впритык друг к другу. Извозчики кричали. Лошади испуганно прядали ушами.

Мэделин на мгновение замедлила шаг и тут же почувствовала, как Кестон ткнул ей в спину нож. Она охнула, споткнулась и налетела на плечо крупной лошади. Животное, уже взвинченное давкой и шумом, прижало уши и наполовину вскинулось на дыбы, чуть не задев ногу Кестона своими огромными копытами. В темноте послышался щелчок хлыста.

– Поосторожнее, придурок! – рявкнул Кестон на извозчика.

Рывком оттащив Мэделин от норовистой лошади, он быстро повел ее по лабиринту между каретами, упряжками лошадей, снующими лакеями и кучками уличных мальчишек, которые пытались заработать монетки, останавливая экипажи тех, кто приехал не в собственной карете.

На середине улицы Кестон остановил Мэделин. Дверца ближайшей кареты распахнулась.

– Ага, я вижу, вы ее взяли! – Из неосвещенного салона высунулась большая мужская рука и втянула ее внутрь. – Так вы говорите, это любовница Ханта? Что ж, замечательно.

От мужчины разило коньяком. Грубо впившись пальцами в руку Мэделин, он усадил ее рядом с собой. Она задела ногой какой-то твердый длинный предмет на полу и в свете фонаря различила знакомое лицо.

– Коротышка Джон! С тобой все в порядке?

Он посмотрел на нее круглыми от страха глазами и храбро кивнул. Он был связан, а во рту у него был кляп.

Кестон помедлил на пороге кареты, чтобы дать указания кучеру.

– Трогай, парень! – крикнул он. – Ты получишь еще пару монет, если быстро довезешь нас до места.

В ночи зловеще щелкнул хлыст, и лошади рванули вперед.

– У нас на козлах азартный парень, – с удовлетворением заметил Кестон, плюхнувшись на сиденье напротив Мэделин. Он задрал полу своего плаща и проворно сунул кинжал в ножны, пристегнутые к ноге, потом выпрямился, достал из кармана пистолет и направил его на Мэделин. – На такой скорости мы быстро доедем.

– Будь в вас хоть капля благоразумия, вы бы отпустили нас с Коротышкой Джоном и попытались удрать из страны, пока Хант вас не нашел, – с жаром сказала Мэделин. – Если вы хоть пальцем тронете кого-то из нас, вам несдобровать.

Мужчина, сидевший рядом с ней, беспокойно заерзал на диванчике.

– Она права: этот негодяй не даст нам спуску. Кто бы мог подумать, что через столько лет…

– Заткнись, Флад! – рявкнул Кестон.

Мэделин резко обернулась и посмотрела на сидевшего рядом здоровяка.

– Так вы Флад?

– К вашим услугам, мэм. – Зубы Флада блеснули в зверином оскале. – Хотя если подумать, то это вы скоро будете к моим услугам.

Она опять обернулась к Кестону:

– Флад был вашим информатором?

Кестон пожал плечами.

– Одним из них. И только в последние дни. Большую часть сведений я добывал в пивных и выуживал по крохам из записок моего сводного брата.

Она с отвращением взглянула на Флада:

– Значит, вы согласились ему прислуживать? А вам не кажется, что это несколько рискованный шаг с вашей стороны?

– Я не прислуживаю ему, – громко заявил Флад. – Мы равноправные партнеры. Кестон улыбнулся:

– Флад оказал мне большую помощь. Я обещал хорошо его наградить, а у него сейчас благодаря Ханту серьезные денежные затруднения.

– К утру я получу не только деньги. – Флад посмотрел на Мэделин, плотоядно осклабившись. – Ты являешься частью моей награды.

– Что ты несешь, болван? – резко спросила она.

– Кестон согласился отдать тебя мне, когда закончится вся эта заварушка, – сказал Флад. – Я хочу поквитаться с Хантом за то, что он мне сделал, и хорошенько попользоваться тобой, моя сладкая. Так же, как попользовался его артисточкой.

– Как странно, – обронила Мэделин. – А Хант всегда считал вас самым умным из трех его врагов. Видимо, он ошибался.

Первое мгновение ей показалось, что до Флада не дошло ее оскорбление, но потом его лицо исказилось злобой. Он поднял руку и наотмашь хлестнул ее по щеке. Голова Мэделин дернулась в сторону. Она втянула ртом воздух.

– Посмотрим, какой ты станешь разговорчивой, после того как я с тобой позабавлюсь. А может, ты прыгнешь со скалы, как прежняя его шлюшка? Вот было бы весело!

– Ну хватит, – осадил его Кестон, – у нас нет времени на пустую болтовню. Открой ее сумочку, там должна быть книга – тоненькая брошюрка в красном кожаном переплете.

Флад вырвал из рук Мэделин большой ридикюль Бернис и резко его открыл. Порывшись в сумочке, он извлек на свет небольшой тряпичный сверток.

– И все-таки я не понимаю, зачем вы так напрягались ради какой-то паршивой книжонки, – пробормотал Флад.

– А это уже не твое дело! – бросил Кестон. – Разверни книгу и дай ее мне. Я хочу убедиться, что меня не надули.

Мэделин услышала треск разрываемой материи.

– Вот ваша чертова книга. – Флад протянул брошюру Кестону, потом опять запустил руку в сумочку и достал еще один предмет. – Ага, а что у нас здесь?

Мэделин взглянула на маленький пузырек в его руке.

– Это тетина бутылочка. Она всегда носит с собой немного коньяка, чтобы в случае чего выпить в качестве успокоительного средства. У нее очень слабые нервы.

– А, коньячок? – Флад отвинтил крышку и с большим интересом понюхал горлышко склянки. – Готов поспорить, что это отборный коньяк из запасов Ханта.

Он опрокинул пузырек себе в рот и одним глотком выпил его содержимое.

Кестон брезгливо поморщился.

– Неудивительно, что Хант так легко довел тебя до банкротства, Флад. Ты совершенно не умеешь сдерживать себя, верно?

Флад метнул на него сердитый взгляд и утер рукавом рот.

– Вы считаете себя шибко умным, но где были бы все ваши планы, если б не я? – Он бросил в окно пустой пузырек. – Без меня вы бы ничего не добились. Не забывайте об этом, сэр.

Мэделин не слушала Флада. Лошади неслись как угорелые, и карета ходила ходуном. Во время одного особенно резкого крена Коротышка Джон перекатился на бок, лицом к ее ногам. Она легонько ткнула его носком низкого сапога, надеясь, что он догадается взять маленький кинжал из ножен, пристегнутых к ее лодыжке под самым подолом юбки.

Кестон покрутил книгу в руках.

– Так вот, значит, из-за чего весь сыр-бор? – сказал он сам себе.

Мэделин уловила его волнение.

– Это тот самый «ключ», который вы искали. – Она покрутила ногой, стараясь прикоснуться к пальцам Коротышки Джона. – Хотя я не представляю, какой вам от него толк, если у вас нет «Книги секретов». Одно без другого не имеет смысла.

– Так вы слышали про древний талмуд? – спросил Кестон. – Впрочем, это неудивительно. О нем заговорили еще до смерти Лорринга.

– Только самые безумные члены Ванзагарского общества верят в то, что «Книга секретов» действительно существует, – сказала она.

– Безумные или нет, – небрежно бросил Кестон, – но в Обществе есть такие богачи, которые готовы заплатить целое состояние за эту маленькую книжку. Многие убеждены, что «Книга секретов» уцелела во время пожара в Италии. Эти глупцы могут, потратить всю жизнь на ее поиски, но и за «ключ» они отвалят немалые деньги. Им кажется, что он хотя бы на шаг приблизит их к заветным тайнам ванза.

Она вглядывалась в его лицо, тонувшее в тени кареты.

– А вам самим эти секреты не нужны?

Кестои мрачно усмехнулся:

– Я не сумасшедший, как мой братец, миссис Деверидж, и не старик маразматик, как большинство членов Ваизагарского общества.

– Значит, вы затеяли все это только ради денег и приехали в Лондон не для того, чтобы отомстить за Ренвика?

Кестон разразился демоническим хохотом:

– Моя дорогая миссис Деверидж, разве вы не знаете постулат ванза о том, что любые сильные эмоции опасны? Месть предполагает ту степень страстности, которая туманит разум и побуждает совершать иррациональные поступки. В отличие от Ренвика я не позволяю себе поддаваться страстям и никогда не стану рисковать жизнью, чтобы отомстить за этого болвана.

– Но он был вашим братом!

– Сводным братом. Мы родились от одного отца, но матери у нас разные. – Кестон резко оборвал свой смех. Глаза его блестели в темноте. – Когда я в последний раз видел Ренвика, я понял, что наш родитель заразил его своим безумием.

– Но вы оба изучали философию ванза.

– Только потому, что ею всерьез занимался наш отец. – Кестон разглядывал золотой набалдашник своей тросточки. – Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что у дорогого папаши было не все в порядке с головой. Он был убежден, что самые главные тайны мира сокрыты в алхимических идеях, которые составляли суть темной стороны ванзагарского учения. Когда мы стали старше, Ренвик тоже тронулся на этой почве. В конце концов увлечение оккультными науками его и погубило.

Карета тряслась и раскачивалась из стороны в сторону. Мэделин почувствовала, как пальцы Коротышки Джона наконец-то сомкнулись на ее лодыжке. Он нащупал ножны. Мужчины не обращали внимания на своего маленького пленника, но на всякий случай она как бы невзначай встряхнула складки своего плаща, чтобы под его подолом не было видно манипуляций Коротышки Джона.

– Так это вы похитили мою горничную в ту ночь?

Кестон одобрительно улыбнулся:

– Браво, милочка! Вы обладаете поразительной для женщины логикой. Да, это сделал я. Я хотел расспросить девицу – выпытать, не знает ли она о новых поступлениях в библиотеку вашего отца. Но когда моя попытка окончилась неудачей, я решил оставить вас в покое, сосредоточившись на других делах. Мне понадобилось время, чтобы понять: «ключ» все-таки у вас.

Флад завалился на бок, потом выпрямился, ухватившись за ремень, и потряс головой, как будто желая прояснить мысли.

Мэделин лихорадочно соображала, что бы еще сказать, стремясь любой ценой удержать внимание Кестона.

– Я невольно заметила, что вы носите такую же тросточку, какая была у Ренвика, – сказала она.

– А… да. – Кестон улыбнулся, еще крепче сжав в руке золотой набалдашник. – Это подарок нашего безумного папаши. Скажите, миссис Деверидж, что все-таки произошло в ночь смерти Ренвика? Признаюсь, меня донимает любопытство. Трудно поверить, что он пал жертвой обычного вора-домушника.

– Ренвик пал жертвой сооственного безумия, – тихо проговорила она.

– Черт возьми, – потрясение произнес Кестон, – так значит, слухи не врут: вы действительно его убили?

Лошади на полном скаку завернули за угол. Карета накренилась и дико затряслась. Мэделин почувствовала, как Коротышка Джон вынул кинжал из ножен. Молодец, смышленый паренек!

– Паршивец кучер! – буркнул Флад, вновь хватаясь за ремень. – Он опрокинет нас, если будет так гнать.

– Парню очень хочется заработать на чай. – Кестон взялся за край дверцы, но пистолет в его руке не дрогнул.

Флад выпустил ремень и полетел вперед, на диванчик напротив.

– Чертов придурок на козлах! – проворчал он, кое-как приподнявшись и снова плюхнувшись в свой угол. Язык у него заплетался. – Он что, с ума сошел? Скажите ему, чтобы сбавил скорость, Кестон.

Кестон задумчиво посмотрел на Флада:

– Сколько кларета вы сегодня выпили?

– Только пару рюмок – чтобы успокоиться.

– Мне не нужен пьяный помощник.

Флад потер лоб.

– Не волнуйтесь. Я выполню свою работу. Я горю желанием поквитаться с Хантом. Этот гад мне за все заплатит, клянусь дьяволом!

– Скоро я дам вам возможность отомстить – при условии, что вы выполните все мои указания. – Кестон выглянул в окно. – Мы скоро приедем.

– Что вы намерены делать? – спросила Мэделин. Она уже не чувствовала руки Коротышки Джона на лодыжке и надеялась, что в данный момент он срезает веревки со своих ног.

Кестон грубо хохотнул:

– Сначала мы остановимся возле южного входа в «Павильоны мечты». Я хочу оставить в парке последнее послание Ханту.

– Понимаю, – холодно бросила она. – Вы убьете мистера Флада и подкинете его труп Ханту – точно так же, как вы сделали с трупом Освинна.

Флад удивленно раскрыл рот и резко обернулся:

– Что ты мелешь? Какой еще труп?

– Успокойтесь, Флад, – усмехнулся Кестон. – Я собираюсь подкинуть в парк Ханта не ваш труп, а труп этого мальчишки.

По спине Мэделин пробежал холодок.

– Прошу вас, не трогайте мальчика! Зачем вам его убивать? Ведь он не причинил вам никакого вреда.

– Это послужит Ханту уроком.

Мэделин тревожно взглянула на Флада, который раскачивался на сиденье. Надо отвлечь внимание Кес-тона. Но как? У нее была только одна идея – настроить против него Флада.

– Почему вы не хотите сказать мистеру Фладу правду? Вы же собрались убить именно его.

– А?.. – Флад посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты заладила «убить, убить», дура? Я его партнер, мы заключили сделку!

Карета сбавила ход.

– Как вы не поймете, сэр? Вы ему больше не нужны.

– Он не может меня убить, – сказал Флад. Карета резко затормозила, и он снова подался вперед, на этот раз упав лицом на противоположное сиденье и частично закрыв собой ноги Коротышки Джона. – Мы партнеры, – промямлил он в подушки.

Флад уже даже не пытался подняться. Он лежал, неуклюже распластавшись. Когда карета завернула за угол, он перекатился на бок, подмяв под себя хрупкого Коротышку Джона. Мэделин молила Бога, чтобы мальчик не задохнулся. Увидев, как Коротышка Джон пару раз покрутил рукой, она успокоилась.

Кестон приподнял брови, глядя на своего поверженного «напарника».

– Поздравляю вас, миссис Деверидж, – сказал он. – Что было в той маленькой склянке, которую он вытащил из ридикюля вашей тетушки?

– Видите ли, моя тетушка – большая мастерица по части разных травяных эликсиров. – Она смотрела на Кестона в упор, пытаясь удержать его взгляд. Он не должен видеть Коротышку Джона. – У нее возникла мысль, что человек, который завладеет ее сумочкой, захочет угоститься коньячком.

– И она подмешала в него яду? Понятно. Я вижу, хитроумие – ваша семейная черта, дорогуша. Сначала вы убили Ренвика, что под силу далеко не каждому, а теперь ваша тетя расправилась с моим так называемым партнером. Что и говорить, веселая вы парочка!

– Флад не умер, он только заснул.

– Жаль! Я-то думал, что она избавила меня от лишних хлопот. Значит, мне придется убить его самому. – Он взмахнул дулом пистолета. – Откройте дверцу, дорогая. Да поскорее, мы не можем терять время. Хант скоро догадается, что я хочу оставить очередное послание в его распрекрасном парке.

Она замялась, потом медленно отворила дверцу кареты.

– Я выйду первым, – сказал Кестон. – Вы за мной. Вытащите мальчишку. И не пытайтесь звать кучера. Он прекрасно знает, кто заплатит ему за услуги, и не станет ввязываться в это дело.

Держа Мэделин под прицелом пистолета, Кестон двинулся к открытой дверце, легко спрыгнул на тротуар и, повернувшись к ней лицом, взял из салона фонарь.

– А теперь выходите, миссис Деверидж, только медленно. – С этими словами Кестон зажег фонарь.

Мэделин нагнулась и тронула Коротышку Джона за плечо. Тот отрывисто кивнул. Она увидела, что ноги его развязаны: мальчик мог бы бежать, если бы не Флад, который пригвоздил его к полу своей грузной тушей. Надо что-то делать.

– Скажите, мистер Кестон, – сказала она, приготовившись выйти из кареты, – как долго вы рассчитываете скрываться от Ханта? День или, может, два?

– Негодяй найдет меня только тогда, когда я сам того захочу. И в нашу следующую встречу я его убью. Но сначала я хочу, чтобы он узнал о моей победе. Может, он и магистр ванза, но не чета…

Внезапно в ночном небе взметнулось низкое черное облако – пальто с тройным капюшоном. Оно упало прямо на Кестона, накрыв его шерстяными складками.

– Что такое?.. – Удивленный и разгневанный крик Кестона был приглушен плотной тканью, окутавшей его голову и плечи. Он замахал руками, пытаясь скинуть с себя пальто.

– Ложись, Мэделин! – крикнул Артемис и, последовав за своим пальто, бросился на Кестона.

Оба мужчины с шумом упали на землю. Кестон вслепую нажал на курок. Прогремел пистолетный выстрел. Лошади взвились на дыбы и испуганно рванулись.

– Коротышка Джон! – Мэделин резко повернулась к карете, пытаясь схватить мальчика.

Почуяв беду, Коротышка Джон отчаянно пытался выбраться из кареты, но ему мешали веревки на руках и тело спящего Флада.

Карета накренилась: это лошади натянули поводья. Еще немного, и они понесут.

Ухватив Коротышку Джона за плечо, она попыталась подтащить его к выходу, но не могла вытянуть его из-под Флада.

Паренек беспомощно смотрел на нее полными страха глазами. Они оба отлично знали, что бывает с пассажирами неуправляемого экипажа. Сломанная шея – самый благополучный исход.

Охваченная отчаянием, Мэделин уже не обращала внимания на двоих мужчин, боровшихся на земле. Она запрыгнула обратно в салон. Буйные лошади вырывались из упряжки, сотрясая карету.

Вцепившись в край сиденья, она подняла ногу в коротком сапожке и со всей силы пнула Флада каблуком в бок.

Карета тронулась.

Она пнула еще раз. Тяжелое тело Флада наконец-то поддалось, и Коротышка Джон кое-как выкарабкался из-под Флада. Мэделин схватила мальчика покрепче. Они вместе на ходу выпрыгнули из кареты и упали на тротуар.

Экипаж с грохотом понесся дальше по узкой улочке. На углу лошади свернули налево. Тяжелый экипаж дико закачался и со всего маху опрокинулся на мостовую. Лошади вырвались из упряжки и, окончательно обезумев, устремились в ночь, а карета осталась лежать на боку. Колеса крутились в воздухе.

Держа за руку Коротышку Джона, Мэделин поднялась с тротуара и оглянулась на дерущихся. Как раз в этот момент Кестону удалось вырваться. Мэделин ожидала, что он попытается убежать, но она ошиблась. Он с яростным воплем схватил свою трость, валявшуюся в сточной канаве.

Вместо того чтобы ударить ей Артемиса, он быстрым движением открутил набалдашник. В сеете фонаря блеснуло длинное лезвие.

– Артемис! – воскликнула Мэделин.

Но Артемис не зевал. Полулежа на тротуаре, он резко взмахнул ногой и сильно ударил Кестона сапогом в бедро. Тот вскрикнул от боли и упал на камни.

Не успела Мэделин и глазом моргнуть, как Артемис был уже на поверженном противнике.

– О Господи, нож! – прошептала она.

Коротышка Джон обхватил ее руками за талию и зарылся лицом в ее плащ.

Рукопашная схватка закончилась пугающе внезапно. Дерущиеся вдруг застыли в неподвижности. Артемис лежал под Кестоном.

– Артемис! – воскликнула Мэделин. – Артемис!

– Проклятие, – Коротышка Джон поднял голову и потрясение уставился на обоих мужчин, – проклятие…

Казалось, прошла целая вечность. Наконец Артемис подался вверх и выкатился из-под неподвижного Кестона. Луч фонаря выхватил из тьмы окровавленное лезвие.

Мэделин быстро накрыла Коротышку Джона полой плаща, инстинктивно загораживая его от этого зрелища.

Артемис поднялся на ноги и посмотрел на нее, забыв про нож у себя в руке, с которого капала кровь.

– Ты в порядке? – прохрипел он.

– Да. – Она посмотрела на нож. – А ты, Артемис?

Он взглянул на нож, потом на Кестона.

– Я в полном порядке, – тихо сказал он.

Коротышка Джон сдернул с головы плащ Мэделин и спросил:

– Он мертв?

– Да. – Артемис отшвырнул нож – лезвие звякнуло о каменный тротуар – и пошел к ней.

Мэделин бросилась в его объятия.

Глава 22

– Кто же мог подумать, что там будет еще и Флад? – Бернис вздрогнула. – А я-то радовалась. Думала, вот какая я умная – догадалась положить в сумочку пузырек со снотворным! Ведь я хотела, чтобы его выпил Кестон.

– А его выпил Флад. – Артемис оглядел свою рюмку с только что налитым коньяком. – Знаете, я теперь всегда с опаской буду смотреть на коньяк. Еще раз благодарю вас, мэм. И вас, Мэделин, – за то, что спасли Коротышку Джона. Вообще говоря, мне и делать-то почти ничего не пришлось. Вы все сделали сами.

Мэделин посмотрела на него:

– Не преуменьшайте, сэр. Вас чуть не убили!

– Кстати, – пробормотала Бернис, – надеюсь, вы не очень огорчены несвоевременной смертью Флада в дорожной аварии? Насколько я понимаю, вы хотели, чтобы он помучился в нищете?

– Я покончил с изощренными планами продолжительной мести. – Артемис взглянул на Генри. – Как оказалось, они влекут за собой слишком много непредвиденных осложнений.

– Мудрое решение, сэр, – одобрил Генри. – В ближайшие дни вас ждут более приятные дела.

– Да, – Артемис взглянул на Мэделин, которая сидела на диване, свернувшись калачиком, – ты прав. Мэделин подняла глаза от книги-шифра.

– А что же снотворные травы?

– Сегодня утром я обыскал дом Кестона и нашел остатки тех трав, которые он украл у лорда Клэя, – сообщил Артемис. – Там были и другие травы, в небольших количествах. Видимо, это те самые наркотики, которыми он опаивал своих жертв.

– Вы нашли еще что-нибудь интересное? – спросила Мэделин.

– Да. Дневник Кестона. Судя по записям, он искал «ключ» с тех пор, как впервые узнал о его существовании, а случилось это несколько недель назад. Через какое-то время ему удалось выяснить, что «ключ» в Лондоне. Приехав сюда, он ограничил круг поисков теми джентльменами из ванзагарского общества, которые, по его мнению, могли перевести книгу-шифр, и принялся систематически обыскивать их библиотеки.

– Наверное, он испытал сильное потрясение в ту ночь, когда его увидел Линслейд, – предположила Мзделин.

– Да. Но тогда же у него возникла идея надеть на себя личину покойного сводного брата. Узнав, что «ключ» у вас, он решил таким образом вас напугать.

Генри покрутил в рюмке свой коньяк.

– Но к тому времени Мэделин уже жила здесь, в вашем доме, и была в полной безопасности, – заметил он.

– Да. Он тут же предпринял нахрапистую попытку от меня избавиться.

Мэделин нахмурилась:

– Это было в ту ночь, когда он напал на вас на улице.

Артемис кивнул.

– Когда это не удалось, он понял, что меня голыми руками не возьмешь.

– И это еще мягко сказано, – с удовольствием вставила Мэделин.

– Тогда он попробовал вывести меня из игры, вмешавшись в мой план мести Освинну, Фладу и Глентхорпу, а затем, когда и это не вышло, решил подкинуть их трупы на территорию «Павильонов мечты».

– И тем самым испортить вам карьеру, – заметила Бернис.

Артемис улыбнулся:

– Он был совершено уверен, что я пойду на все, лишь бы скрыть свой торговый бизнес. Ему казалось, что я очень дорожу высоким положением в обществе.

– А на самом деле вас волновало только одно: ваша месть, – заключила Мэделин.

Артемис посмотрел на нее:

– Он не мог знать, что я быстро утрачивал к ней интерес.

Она улыбнулась:

– Вы необыкновенный человек, Артемис!

– Хоть и ванзагарец? – вежливо спросил он.

– Не все ванзагарцы чокнутые, – великодушно признала она.

– Ну спасибо, милая. Мне приятно сознавать, что я наконец-то поднялся в вашем мнении с позиции чокнутого.

Генри усмехнулся. Бернис весело блеснула глазами.

Щеки Мэделин порозовели. Она помахала маленькой книжкой, которую держала в руке.

– Насчет «ключа», сэр.

– Что?

– Мы должны решить, что с ним делать.

– Да, конечно. Без «Книги секретов» он не имеет практического значения, но вполне может стать причиной новых бед.

– Согласна с вами, и все-таки это человеческие знания, а мой папа учил меня, что нельзя уничтожать знания. Кто знает, какой ценной покажется эта книга тем, кто придет после нас?

– И что же вы предлагаете?

– «Книга секретов», если ее когда-нибудь найдут, – это собственность ванзагарского «Гарден-Темплс», – медленно проговорила Мэделин. – Мне кажется, что «ключ» к ее тексту должен храниться там же.

Артемис задумался.

– Пожалуй, вы правы.

– В этом есть некая логика, – согласился Генри.

– На мой взгляд, чем дальше от Англии, тем лучше, – с чувством вставила Бернис.

– Но остается один вопрос: как отправить ее на Ванзагару? – сказала Мэделин.

Артемис улыбнулся:

– Я думаю, самый надежный способ – это перевезти ее на грузовом судне Эдисона Стока. Его корабли регулярно ходят на Ванзагару. Пусть он и позаботится о ее сохранности в дороге. В любом случае мы наконец-то избавимся от этой проклятой книги.

Глава 23

Артемис поклялся себе, что не будет откладывать этот разговор на другой день. Если он не получит ответа прямо сейчас, то сойдет с ума и станет таким же безумцем, как большинство членов Ванзагарского общества.

Но он не мог задать свой вопрос в доме. Может, сказывалась ванзагарская жилка, но ему нужно было сделать это под покровом темноты.

Мэделин сдвинула брови, услышав его предложение прогуляться.

– Вы что, с ума сошли? – спросила она. – Там холодно и сильный туман. Мы можем простудиться.

Он стиснул зубы.

– Обещаю вам, что прогулка будет недолгой.

Мэделин открыла рот, но он опередил новые возражения, обрушив на нее целую лавину доводов. Она как-то странно на него посмотрела, потом, ни слова не говоря, отложила книгу, которую читала, и встала.

– Сейчас, только плащ возьму. – Она прошмыгнула мимо него и вышла в коридор.

Дожидаясь ее, он надел пальто. Когда она вернулась, они вместе вышли во двор через черный ход.

Темный сад был окутан туманной мглой, но ночь оказалась не такой холодной, как ожидал Артемис. А может быть, он не чувствовал холода, потому что был взволнован предстоящим разговором.

– Надеюсь, моя тетушка и мистер Леджетт хорошо проводят время в театре, – сказала Мэделин небрежным светским тоном, но голос ее почему-то слегка дрожал. – Они очаровательная пара, правда? Кто бы мог подумать?

– Гм-м… – Меньше всего Артемису хотелось обсуждать бурно развивающийся роман Бернис и Генри. Его куда больше интересовало, как будут складываться их отношения с Мэделин.

– Вы, наверное, хотите сказать, что мы уже загостились в вашем доме? – Мэделин подняла капюшон плаща. – Представляю, как мы вам надоели! Не волнуйтесь, к утру мы с тетей Бернис соберем вещи.

– Я вас не гоню. Моя прислуга быстро привыкла к вашему присутствию в доме.

– Нет-нет, Артемис, не стоит беспокоиться! К полудню мы уедем.

– Я привел вас сюда не для того, чтобы обсуждать ваш отъезд. Я хочу…

– Мы вам очень признательны, сэр. Даже не знаю, что бы мы делали без вашей помощи. Надеюсь, вы остались довольны вознаграждением?

– Меня вполне устроил журнал вашего отца – спасибо! – прорычал он. – В вашей благодарности я не нуждаюсь.

Она сцепила руки за спиной.

– Перед отъездом мне хотелось бы извиниться. Кажется, несколько раз в разговорах с вами я обронила, что вы человек с чудинкой…

– Да, я действительно с чудинкой. И это еще мягко сказано.

– Я никогда не считала вас ненормальным, – в темноте ее глаза лучились искренностью, – и хочу, чтобы вы это знали. Правда, в последнее время бытует мнение, что в моей семье тоже сильна склонность к чудачествам, и я не лишена этой фамильной черты.

– Спасибо за напоминание.

– Вы зря с такой готовностью соглашаетесь, Артемис.

– Когда мы с вами только познакомились, вы припомнили следующие выражения: «Клин клином вышибают», «Чтобы поймать вора, нужен вор» – и все в том же духе. А как вам понравится такая пословица: «Чудак чудака видит издалека»?

Она испуганно покосилась на него:

– Что вы хотите сказать?

– То, что двум людям со странностями легко найти общий язык и брачный союз таких личностей может стать весьма удачным для обеих сторон.

Она переспросила:

– Брачный союз?

– Конечно, при условии, что их странности дополняют друг друга и хорошо согласуются между собой.

– Конечно, – нерешительно проговорила она.

– Мне представляется, что мы с вами – парочка взаимно совместимых чудаков, – решительно наседал Артемис. – Думаю, вы согласитесь с моим мнением.

Она застыла в тени высокой стены. Капюшон плаща скрывал ее глаза. Артемис ждал ответа, невольно затаив дыхание.

– Боже мой, Артемис, вы что же, просите моей руки?

– Как вы уже заметили, у меня как у жениха много недостатков: я ванзагарец, я торгаш…

– Да-да, я все это знаю. Я никогда не считала вашу торговую деятельность серьезной помехой, сэр. А что касается вашего ванзагарства, то ведь и я знакома с этим учением. Не мне вас осуждать.

– Тем не менее вы меня осуждали.

– Послушайте, Артемис, если вы будете оборачивать против меня каждое оброненное мной замечание…

– Помимо вашей неприязни к ванзагарцам, есть еще кое-какие затруднения. Видите ли, я слишком долго жил один, пестуя свою месть, которую уже давно должен был осуществить. Мне кажется, это наложило на меня некоторый отпечаток.

– Мы все несем на себе отпечатки нашего прошлого, Артемис.

– Да, но я уже немолод. Во мне нет легкости, присущей юношам. – Он помолчал. – Вряд ли я вообще когда-то обладал легким характером.

– Вас трудно назвать стариком, сэр. – Мэделин покашляла. – На мой взгляд, вы превосходно сочетаете в себе зрелость и энергию.

– Зрелость и энергию?

– Да. И раз уж на то пошло, то в моем характере тоже мало легкости, присущей молоденьким девушкам. Так что, как видите, в этом отношении мы с вами отлично подходим друг другу.

– Вы выйдете за меня замуж, Мэделин?

Она молчала, и его охватило отчаяние.

– Ради Бога, Мэделин, скажите: вы выйдете за меня замуж?

Она застонала:

– Вы должны сначала сказать, что любите меня!..

– Я должен сказать… – Он схватил ее за плечи. – Черт возьми, так вот почему вы томите меня неизвестностью, разрывая мне сердце на части? Потому что я забыл сказать вам о своей любви?

– Это не такая уж маленькая оплошность, Артемис.

Он смотрел на нее во все глаза:

– Неужели вы не знаете, что я люблю вас так сильно, как еще никогда и никого не любил?

Она улыбнулась:

– Нет, не знаю. Вы об этом никогда не говорили.

– Но теперь говорю, черт возьми! – Он прижал ее к груди и пылко поцеловал.

От этого поцелуя у Мэделин занялся дух. Артемис поднял голову.

– Так вы выйдете за меня замуж?

– Конечно, выйду. – Она обняла его за шею и одарила сияющей улыбкой. – Зрелые, но энергичные джентльмены на дороге не валяются, а даме в моем положении вообще грех перебирать женихов.

Артемис взглянул в ее любящие глаза и почувствовал, как в нем разгорается огонек счастья.

– Значит, мне крупно повезло!.. – прошептал он.

Она обхватила его лицо ладонями и поцеловала так, что у него запело сердце, а кровь быстрее побежала по жилам.

– Я люблю тебя, Артемис!

Он держал ее в своих объятиях и наслаждался пьянящим волнением и радостью, которая била в нем ключом.

– Но у меня к тебе одна маленькая просьба… – твердо начала Мэделин.

Он крепче прижал ее к своей груди:

– Проси все, что хочешь, милая.

– Никаких дуэлей, ясно?

– Я уже сказал: маловероятно, что кто-то рискнет…

Она энергично покачала головой.

– Нет! Ты должен пообещать мне, Артемис, что не будет никаких дуэлей.

«Ну что ж, если проблема возникнет, я найду другой способ ее уладить», – подумал Артемис. Он умел быть покладистым, когда нужно.

– Хорошо, обещаю: никаких дуэлей.

Она засмеялась. Ее чудесный звонкий смех поплыл над высокой садовой оградой – безмятежный, как счастье, и искренний, как любовь…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Реклама на сайте