«Навсегда в твоих объятиях»

Русское государство, где-то восточнее Москвы 8 августа 1620 года

Солнце клонилось к западу, мерцало в пыльном мареве над верхушками деревьев и расцвечивало прозрачными малиновыми тенями тончайшие кристаллики песка и пыли, висевшие в плотном пылающем воздухе. Словно зловещее предзнаменование, это красное марево не сулило ни дождя, ни какого-нибудь иного избавления пересохшей, изжаждавшейся почве. Чрезмерная жара и длительная засуха выжгли и поля, и дикие степи, испепелили траву на бескрайних просторах до самого дерна. Правда, здесь, в междуречье Оки и Волги, густые леса остались сравнительно невредимы даже в отсутствие дождей. И все же пассажиры небольшого экипажа и сопровождающая их охрана, продвигавшиеся по лесной дороге в густом облаке пыли, поднятой лошадиными копытами, страдали не меньше, чем, если бы ехали по гигантской пустыне.

Боярышня Зинаида Зенькова, девица в самом, как говорится, соку, знала уже, как меняется родная природа в зависимости от времени года и как не похожи друг на друга все эти обличья. Долгие, суровые зимы, настоящее испытание даже для самых закаленных и крепких, меняются продрогшими веснами, когда тающие льды и снега превращают почву в коварные топи, которые уже не раз оказывались достаточно серьезным препятствием, способным отпугнуть орды татарских разбойников и прочие неприятельские полчища. Лето — коварная лиса. Теплые, баюкающие ветры и ласковые дождики, кажется, так и ластятся, заставляя забыть о невзгодах. Но потом наступают зной и засуха, такие же, как нынешние. Неделями они безжалостно терзают землю, и вот тогда-то всякий, кто опрометчиво пустился в путешествие под этим жгучим солнцем, превращается в несчастную жертву коварной огненной лисицы. Именно об этом мрачно думала, собираясь в дорогу, боярышня Зинаида.