«По ту сторону небес»

Посвящается Дагу, Питеру и

Кристоферу — людям, которых я люблю.

Спущенный с «Голубки» баркас случайно задел крайний из причальных столбов. Бочки с сахаром и патокой, которыми были до отказа забиты нос и корма, зашатались со страшным скрежетом.

— Эй, вы там, осторожнее! — прикрикнул с кормы на гребцов капитан Рауз, увидев, как накренился баркас.

Сидевшей прямо напротив капитана Кэролайн пришлось ухватиться за край дощатого сиденья, чтобы сохранить равновесие. Ноги в туфлях-лодочках соскользнули с объемного чемодана, обитого кожей. Большая корзина с крышкой, стоявшая у нее на коленях, грозила опрокинуться. Кэролайн успела подхватить и водрузить ее на место, иначе драгоценное содержимое могло исчезнуть в волнах залива. Поставив ноги опять на чемодан, она настолько сильно сжала толстую ручку корзины, что даже побелели костяшки пальцев. Если бы Кэролайн знала, как выдает ее волнение (от которого она испытывала настоящую дурноту) судорожно сжатая рука, то заставила бы себя ослабить хватку.

Было бы унизительно дать понять этим молчаливо сидящим вокруг нее мужчинам, с каким опасением она ждала предстоящего приема. Кэролайн старалась не встречаться с ними глазами, и, когда вглядывалась за спины упорно гребущих матросов в незнакомую ей пока землю, которой суждено было стать ее новым домом, поза девушки одновременно выражала гордость и одиночество.

Ее взгляд оставался непроницаемым, хотя в душе царило смятение. Она жадно всматривалась в неприветливый серый берег, в земляные укрепления на вершине пологого склона и грубо сколоченный деревянный причал. За причалом расстилались пастбища — примерно сотня акров земли, отвоеванной у громадной территории леса. На зеленой глади лугов то тут, то там виднелись ряды крошечных, похожих на коробки сараев. Что это могло быть? Рыбацкие лачуги? Вряд ли, чтобы горстка маленьких убогих домишек и составляла город, который, как представляла себе Кэролайн, раскинется перед ней на берегу залива.