«Обретенный рай»

Дейнскорт, Англия

Октябрь 1811 г.

Она задумчиво стояла в дверях. Лучи осеннего солнца, проникающего в комнату сквозь стрельчатые окна Дейнскорта, отчетливо высвечивали изгибы ее фигуры, подчеркивая великолепие ее неповторимых темных волос. Питер Джемисон осознал в эту секунду, насколько сильно он ее любит. Открытие поразило его! Даже в старом поношенном платье леди Джулия Маркхем выглядела необыкновенно грациозной и держалась как герцогиня. Она показалась Питеру неземной.

Но взору предстала не та Джулия, которая жила в его памяти. В глубине ее бездонных голубых глаз мерцали тени пережитых невзгод. Это была уже не наивная девушка, а зрелая, умудренная жизненным опытом женщина. Женщина потрясающей красоты.

Питер поднялся из еще прочного, но уже довольно потрепанного кресла. Лицо расплылось в улыбке. На долю секунды он, не сдержавшись, остановил взгляд на запястьях девушки, стараясь различить побледневшие шрамы. Вот они! Значит, слухи не лгали. Джулия действительно пыталась свести счеты с жизнью.

Острое чувство вины за причастность к событию, из-за которого ее безжалостно изгнали из высшего света, пронзило его. Улыбка становилась все более неестественной и натянутой, но Питер продолжал удерживать ее на лице. Его глаза заскользили по потолку и стенам, старательно избегая взгляда леди, затем изучающе остановились на выцветших обоях за спиной девушки. Когда-то на этом месте находился портрет одного из предков Маркхемов. Но картина была давным-давно продана, чтобы оплатить многочисленные долги Маркхемов, ныне здравствующих.

Резкий голос матери Джулии прервал размышления Питера.

— Итак, Джулия, не стой в дверях. Зачем зря тратить время. Я не собираюсь задерживаться в этой глуши ни одной лишней минуты. Входи же. И дай на тебя посмотреть. Когда же это было, а? Три года тому назад? — Кокетливо указав унизанной кольцами рукой в сторону Питера, леди Луиза Маркхем добавила: — Надеюсь, ты помнишь Питера Джеми-сона, лорда Карберри?