«Обретенная мечта»

1772 год, июнь

Прикрывая лицо украшенной перьями маскарадной маской, Порция обвела взглядом бальный зал, пытаясь определить, куда ведет та или иная дверь, согласно раздобытой ею схеме. Ей пришлось заплатить немалые деньги за то, чтобы узнать о внутренней планировке этого огромного дома, расположенного в той части города, что зовется Норт-Энд. Порция дотронулась до висевшего на шее медальона. Только бы схема не подвела!

На балу в этом роскошном особняке на Коппс-Хилл, устроенном по случаю дня рождения короля, ей представился единственный шанс осуществить задуманное. Адмирал Миддлтон редко принимал гостей – когда еще ей удастся проникнуть в раскинувшийся вокруг дома парк? Почти четверть века ее мать провела в заточении, и Порция была полна решимости подарить ей сегодня свободу.

Среди приглашенных были только самые видные представители бостонских тори[1], в том числе и губернатор. Разумеется, никакого приглашения на имя Порции Эдвардс не было доставлено в дом преподобного пастора Хиггинса и его жены, где проживала девушка. Порция солгала своей лучшей подруге, а также тем, кто счел ее членом семьи священника. Но у нее не было другого выхода. Все должно свершиться именно этой ночью.

– Сегодня вы что-то притихли, рыбка моя, – услышала Порция и про себя усмехнулась, повернув голову. Капитан Тернер все еще стоял рядом, слегка склонившись к ней в своей обычной манере. Позаимствованное у Беллы платье было ей тесно. Капитан в очередной раз уставился на ее открытую грудь, и Порция опустила маску, прикрывая декольте.

Капитан Тернер приходился троюродным братом ее юной подруге Белле. Порция решила использовать его, чтобы попасть в дом адмирала Миддлтона, а теперь не знала, как от него избавиться.

– Я просто немного взволнованна, – ответила она Тернеру.

Зазвучал менуэт, и кавалеры стали приглашать дам. Женщин на балу оказалось меньше, чем мужчин.

– Капитан, вы вовсе не обязаны постоянно находиться рядом со мной, – заметила Порция. – Остальные дамы возненавидят меня за то, что я удерживаю при себе такого блестящего кавалера.

– Не беспокойтесь, рыбка моя. Я столько месяцев добиваюсь вашей благосклонности, и, должен заметить, без какого-либо результата.

– Но, капитан, я прибыла в колонии чуть больше восьми месяцев назад.