Гилдфорд, Суррей. 1852 год
— Мы прах и прахом останемся. Да упокоит Господь душу его…
Комки свежей земли монотонно и скорбно стучали по крышке гроба. На бурой земле ярко блеснула красная роза. Сейчас он уже с мамой.
— …Господь наш Иисус Христос возвестил, что все люди на земле рано или поздно присоединятся к вечному миру и покою…
— Нам очень жаль, Элизабет.
— Если мы хоть чем-нибудь можем помочь тебе, Элизабет…
— Умоляем Спасителя нашего взять к себе душу нашего дорогого друга сэра Алека Джеймсона Фитцхью…
— Твой отец был нежным, любящим человеком…
— Какая трагедия, Элизабет, какая жалость.
— Элизабет!
Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых и вместе с тем мягких слов викария и невыносимых соболезнований многочисленных друзей своего отца. Прищурившись, она смотрела на мистера Пола Монтгомери, давнего друга отца и преданного адвоката, который откашлялся и с упреком воззрился на тетю Августу.
— Элизабет, ты должна быть более внимательной! — громким назидательным голосом промолвила Августа Пенуорти. — У мистера Монтгомери есть более важные дела, чем сидеть здесь и наблюдать за твоими мечтаниями! И не только у него, но также у меня и у твоего дяди!
— Простите меня, дядя Пол, — робко сказала девушка, не обращая внимания на тетю. Ведь тетя Августа пришла сегодня сюда исключительно для того, чтобы выслушать завещание покойного брата, — она была его единственной наследницей, кроме, конечно, его дочери. Она бросила быстрый взгляд на дядю Альфреда, который покрылся испариной, несмотря на довольный прохладный апрельский день. Ее отец презирал Альфреда Пенуорти, не без оснований считая его малодушным и ничтожным человеком, который даже стакан портвейна не может выпить без разрешения своей Гусей.
— Чонси, — мягко сказал Пол Монтгомери, впервые обращаясь к ней по прозвищу, — я хочу, чтобы у тебя была полная ясность насчет всего этого. — Он показал рукой на кипу бумаг, лежавших перед ним на отцовском столе. — Здесь очень мало что осталось. Боюсь, придется продать Джеймсон-Холл, чтобы расплатиться с кредиторами.
— Что?
Скрипучий голос тети Августы прозвучал настолько неожиданно, что Пол Монтгомери даже слегка вздрогнул и замолчал. Затем нахмурил брови и уставился на нее поверх очков.
— Мадам, — твердо заявил он, — сейчас я разговариваю с мисс Фитцхью.
Комментарии к книге «Полночная звезда», Кэтрин Коултер
Всего 0 комментариев