«Луна над Теннесси»

Нора Хесс Луна над Теннесси

Глава 1

Ремень со свистом рассек воздух и впился в хрупкое, нежное девичье тело. Стиснув зубы, чтобы не закричать, Кэтлен судорожно вцепилась пальцами в жесткий ковер, на который ее грубо швырнули перед этим. И все-таки пронзительный крик боли сорвался с уст несчастной девушки. В то же мгновение безжалостная рука охватила в беспорядке рассыпанные по обнаженным плечам Кэтлен чудесные золотисто-рыжие кудри.

— Я же предупреждал тебя не орать. Хочешь, чтобы сюда сбежались соседи и начали вынюхивать, что происходит? — прохрипел ее мучитель. — Только посмей еще издать хоть один звук?

Ремень до тех пор немилосердно жег ей спину, пока Кэтлен Баррет не потеряла сознание. Она даже не почувствовала освобождения от тяжести грузного тела, удерживавшего все это время ее распластанные ноги, не услышала звука шагов, удалявшихся в сторону соседней спальни. Кэтлен не знала, сколько прошло времени, прежде чем чьи-то заботливые руки осторожно подняли ее с ковра и отнесли на низкую койку, положив лицом вниз.

Сознание мучительно долго возвращалось к Кэтлен. Придя в себя, она почувствовала ласковое прикосновение к своей израненной спине и беспомощно всхлипнула.

— Тише, детка. Не дай бог, эта скотина услышит тебя и вернется, — прошептала Хэтти Смит, негритянка, стараясь успокоить девушку.

Но Кэтлен продолжала метаться на постели, сжимая кулаки от жгучей, нестерпимой боли, пока на ее раны накладывали целебную мазь.

Наконец Хэтти завершила процедуру, и Кэтлен с трудом приподнялась, помогая негритянке стянуть с себя изорванное платье.

— Я приготовлю тебе особый чай. Он немного успокоит боль и поможет заснуть, — сказала Хэтти, убирая с исполосованной спины девушки золотисто-рыжие локоны.

Кэтлен не мигая уставилась на тусклый огонек керосиновой лампады, фитиль которой был прикручен для экономии керосина. В ее темно-синих глазах пылала ненависть к жестокосердному отчиму. Кэтлен с горечью подумала о тех переменах в жизни, произошедших вскоре после его женитьбы на ее овдовевшей матери.

Признаться, Кэтлен безмерно удивилась, когда два года назад Янки Уилсон посватался к болезненной Мэри Баррет. Последние пять лет мать Кэтлен страдала хроническим туберкулезом. Она стала худой и бледной, ее былая красота исчезла без следа. Лишь теплые карие глаза несколько оживляли высохшее, изможденное лицо.

Кэтлен представлялось совершенно немыслимым, чтобы Янки Уилсон — такой большой и привлекательный грубой мужской красотой — влюбился в хрупкую, болезненную Мэри.

Вечером, накануне свадебного торжества, когда они с матерью сидели за обеденным столом, Кэтлен в последний раз попыталась отговорить ее выходить замуж за человека, почти им не известного.

— Я не доверяю Янки Уилсону, — откровенно призналась Кэтлен. — Мы же ничего не знаем о нем: откуда он родом, есть ли у него родственники? И потом, — продолжила она с негодованием, — я не понимаю, как ты могла так быстро забыть папу?

Мэри печально посмотрела на свою тринадцатилетнюю дочь:

— Янки родом из Мэйна. У него есть и мать, и отец, и даже сестра. Поверь, я не забыла твоего отца и никогда не забуду. Ни один мужчина не займет его место в моем сердце. Но мы ведь с тобой знаем: мне недолго осталось жить на этом свете. Я хочу быть уверенной, что, когда меня не станет, о тебе будет кому позаботиться.

Кэтлен о трудом подавила душившие ее слезы. Мать действительно утратила всякий интерес к жизни с тех нор, как ее горячо любимый супруг погиб на обрушившемся руднике.

— Не говори так, — Кэтлен сжала бледную худую руку Мэри. — Ты же знаешь, Питер и Хэтти всегда готовы позаботиться обо мне. Они сделают это гораздо лучше, чем этот незнакомец.

— Знаю, милая. Но не думаю, что городские старейшины позволят тебе жить с негритянской четой, хотя Смиты безмерно любят тебя и всей душой желают взять на свое попечение.

Тогда Кэтлен не стала продолжать дальнейшие уговоры, чувствуя, что ей все равно не удастся переубедить мать.

На следующий день, как и планировалось, состоялось свадебное торжество. Давние друзья Мэри накрыли стол к приему гостей после церемонии бракосочетания. Янки был поистине сама любезность: смеялся, разговаривал с гостями, проявлял заметные заботу и внимание по отношению к жене — то поднесет ей кусочек свадебного торта, то предложит чашку чая. У Кэтлен даже зародилось сомнение: может, она все-таки ошиблась и Янки на самом деле любит ее мать?

Но вот торжественный вечер завершился. Поздравив новобрачных и пожелав им всего наилучшего, гости постепенно разошлись. Кэтлен принялась убирать со стола посуду и остатки свадебного торта, время от времени, озабоченно поглядывая на мать. Торжество явно утомило Мэри. Лицо ее казалось крайне изнуренным, во взгляде застыли усталость и напряженность. Будет ли Янки так же бережен и деликатен с матерью, когда они отправятся в спальню, забеспокоилась Кэтлен.

Сейчас Кэтлен уже не помнила, кто из них выглядел более удивленным — она или мать, — когда Янки, надев пальто, мрачно заявил:

— У меня встреча с друзьями. Увидимся завтра.

Однако они обе почувствовали явное облегчение: по крайней мере, уставшее мамино тело отдохнет этой ночью.

Но вышло так, что матери Кэтлен так и не довелось разделить ложе со своим новым мужем ни в эту ночь, ни в последующие. На третью ночь, когда Янки снова собрался уходить из дома, Мэри робко намекнула, что не стала бы отвергать его супружеских прав.

В ответ тот рассмеялся ей прямо в лицо и произнес с презрительной усмешкой:

— Ты ведь тощая кляча и не выдержишь и десяти минут. Я же заезжу тебя. В моей партнерше должно быть столько же силы и огня, сколько и во мне.

С этими словами Янки вышел, громко хлопнув дверью. Признаться, Кэтлен и Мэри были одновременно и шокированы, и обрадованы этим циничным заявлением. Вскоре они узнали, что Янки проводит все ночи с Лулу Коллинз, владелицей городского борделя. Оказывается, он пользовался услугами этой дамы на протяжении всего времени с тех пор, как поселился в их крае. Прошло не больше недели, и Янки начал требовать у Мэри деньги, причем в больших количествах.

— У меня нет столько, — робко отвечала та. — К тому же ты не работаешь и скоро от моих сбережений ничего не останется.

— Сколько у тебя есть, сука? — прорычал Янки. — Придется довольствоваться и этим.

— Очень мало. Мне ведь еще нужно запастись продуктами.

— Кэтлен, поди сюда! — заорал отчим.

Кэтлен, подслушивавшая весь этот разговор, тут же появилась на пороге комнаты, в полной растерянности глядя на сложенный вдвое ремень, которым Янки похлопывал по ноге. Она замерла, ожидая наказания, хотя совершенно не понимала, в чем, собственно, виновата. Расправа оказалась быстрой и короткой: охватив Кэтлен, Янки изо всех сил ударил ее ремнем. Кэтлен пронзительно вскрикнула от боли и изумления.

— Не надо! — взмолилась Мэри, когда Янки снова замахнулся на девочку. — Деньги в ларчике, в верхнем ящике туалетного столика.

— Вот так-то лучше, — злорадно ухмыльнулся отчим, вправляя ремень обратно в штаны. — Отныне каждый раз, как только ты возразишь мне, твой ребенок будет наказан.

С этого дня Мэри ни разу не осмелилась пойти против мужа. И все же Кэтлен жила в постоянном страхе, боясь волей-неволей отступить от нелепых правил, установленных для нее отчимом. Дом, например, следовало неизменно содержать в чистоте, несмотря на то, что Янки по шесть раз на день заявлялся в пыли и грязи и разбрасывал повсюду свою одежду, заставляя Кэтлен ее подбирать. Каждый вечер на стол подавался ужин, хотя у Мэри и Кэтлен оставались лишь маисовый хлеб и пахта. Иногда, правда, когда Янки выигрывал в карты, он приносил кусок свинины, чтобы ему приготовили мясное блюдо.

Из-за столь скудной пищи, которая едва поддерживала жизнь в Мэри и Кэтлен, отчим, однако, не потерял ни килограмма веса, так как его хорошенько подкармливала Лулу.

Но это было еще далеко не все. Янки очень любил носить белые рубашки, но у него их имелось только две. Поэтому Кэтлен приходилось каждый день стирать, гладить и крахмалить сменную рубашку. Как-то раз она слегка подпалила воротничок любимой рубашки отчима и получила за это такую порку, что у нее на спине почти не осталось живого места.

Через две недели после свадьбы Янки приказал Хэтти и Питеру убираться из его дома, заявив, что не намерен терпеть у себя нахлебников. Супруги поселились в сарае, где когда-то располагалась мастерская. Питер нанялся на работу в конюшню, убирая из стойла навоз за один доллар в день. Именно благодаря поддержке этой добросердечной негритянской четы Мэри с дочерью не умерли с голода.

Кэтлен вздохнула, подумав о матери. В конце концов, Мэри сдалась. Понимая, что уже ничем не сможет помочь дочери, она утратила волю к жизни, слабела с каждым днем и постепенно угасала, тихо уходя из мира, который обошелся с ней так сурово и несправедливо после смерти ее дорогого Джона.

Кэтлен попробовала перевернуться на бок и поморщилась от боли. В этот раз отчим избил ее за то, что она попыталась защитить мать.

У Мэри была одна-единственная драгоценная вещь: золотая брошь филигранной работы с маленьким бриллиантом посередине. Она спрятала ее в укромном месте, надеясь сохранить для дочери. Сегодня, в очередной раз спустив в карты все имевшиеся у него деньги, Янки принялся рыться в ящиках стола в надежде что-нибудь найти и продать и вдруг нащупал эту самую брошь, завернутую в пару носков.

— Что, старая ведьма, хотела меня обмануть?! — взревел он, размахивая брошью перед лицом женщины.

— Пожалуйста, Янки, — взмолилась Мэри, прижав к груди руки. — Я хранила ее для моей девочки. Это единственное, что я могу оставить Кэтлен в наследство.

— Хорошенькое наследство! — усмехнулся отчим. — Наверняка, я не получу за это больше пяти долларов.

С гневным взглядом, которого у нее уже давно никто не видел, Мэри требовательно протянула руку:

— Дай сюда брошь!

Кэтлен все это время стояла у порога, молча наблюдая за происходящим. Но когда Янки замахнулся, собираясь ударить мать, она кошкой кинулась с места, вцепившись отчиму в лицо и в волосы. Взревев от бешенства, тот швырнул девушку на пол.

И вот теперь Кэтлен лежала совершенно беспомощная, не имея сил даже пошевелиться. Янки еще никогда не избивал ее так жестоко. Крики матери, умолявшей о пощаде, до сих пор звучали в ушах Кэтлен.

Неожиданно в дверном проеме возникла хрупкая фигурка Мэри. Мать тенью бесшумно подошла к кровати и присела на край.

— Бедняжка, милая моя, — прошептала она, убирая волосы со лба дочери. — Скоро твоим страданиям придет конец, больше Янки не тронет тебя. Мои дни сочтены, но я продержусь, пока ты не поправишься, чтобы уйти из этого ада, в который я тебя ввергла по собственной глупости.

— Не говори так, — умоляюще произнесла Кэтлен, нежно пожимая хрупкую ладонь. — Я готова стерпеть все, в том числе и побои, лишь бы ты осталась со мной.

— Знаю, родная, но я устала и так хочу быть с Джоном. — Мэри достала из кармана платья четыре золотые монеты и вложила их в руку дочери. — Это все, что осталось от моих сбережений. Я хранила монеты зарытыми в земле, позади дома. Этого вполне достаточно, чтобы вам троим — тебе, Хэтти и Питеру, начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда.

Кэтлен не могла вымолвить ни слова из-за душивших ее слез. Пока она пыталась подавить рыдания, Мэри поднялась с кровати и исчезла из комнаты так же бесшумно и незаметно, как и появилась. Кэтлен не догадывалась, что видела мать в последний раз.

Этой же ночью во сне Мэри умерла. Кэтлен была еще слишком слаба, поэтому не смогла присутствовать на организованных Янки похоронах матери. Она проплакала весь день. Единственным утешением стали для нее слова Хэтти о том, что покойница на смертном одре выглядела удивительно умиротворенной.

Только через неделю спина Кэтлен зажила настолько, что девушка могла уже переворачиваться и потихоньку вставать с постели. Она не видела Янки со дня похорон матери, но он мог заявиться в любую минуту. Поэтому большую часть времени Кэтлен проводила с Хэтти и Питером в их маленькой хижине, обсуждая дальнейшие планы на жизнь. Пока они пришли к единственному заключению: им нужно как можно скорее покинуть Пенсильванию.

Неделей позже Кэтлен получила письмо, определившее ее дальнейшую судьбу. Подставив к единственному оконцу хижины расшатанный стул, она взобралась на него с ногами, поднесла листок к свету и прочитала послание ошеломленным Питеру и Хэтти. Письмо было от деда Кэтлен, которого она никогда не видела и о котором ничего не слышала.

Дорогая Кэтлен Баррет, я соседка вашего дедушки Руфа Баррета. Он нездоров, поэтому я пишу это письмо под его диктовку.

Дорогая внученька, мы поссорились с твоим отцом, когда ты была еще малышкой. Он уехал, но я не упускал его из Виду на протяжении нескольких лет. Потом Джон неожиданно исчез из моего поля зрения, и только три недели назад я узнал о его смерти. Это известие сильно опечалило меня. Мне так хотелось восстановить между нами мир, прежде чем я покину эту землю.

Смерть уже не так далека, скоро придет и за мной. Она подобна крадущемуся за оленем волку и подобно этому хищнику наверняка победит.

Я оставляю тебе свою небольшую ферму, расположенную у подножия Камберлендского перевала. Почва здесь очень плодородна и приносила мне хорошие урожаи. Кроме того, вокруг много молодой сочной травы для скота. Я оставляю тебе также мула для вспашки земли, красивого жеребца для верховой езды, пару коров, две свиньи, две дюжины цыплят, петуха и своего старого охотничьего пса по кличке Рингер.

Думаю, внученька, если ты и твоя мать воспользуетесь моим предложением, вы полюбите Камберленд и его народ, как полюбил их я. Власть, которую имеют над людьми горы, ни с чем не сравнима. Поверьте, трудно не влюбиться в них и не отдать им свою душу.

Внучка, ты моя единственная, оставшаяся в живых родственница. Надеюсь, ты примешь мое предложение и мою ферму, и будешь ухаживать за ней, как это делал я на протяжении многих лет.

Твой дед Руф Баррет.

Далее шла приписка, сделанная второпях корявым почерком:

Ваш дедушка скончался через два дня после этого письма. Он был благородным человеком, его все уважали и любили. Мы, соседи, надеемся, что вы с вашей матушкой переедете в наш край, как пожелал того ваш дед. Пока же все мы поочередно будем присматривать за вашим хозяйством и ждать от вас вестей.

Мейбелл Скотт.

Кэтлен уронила письмо на колени, из ее глаз ручьем потекли жгучие, горькие слезы. «Почему оно не пришло раньше, когда мама была еще не так слаба? — спрашивала она себя. — Тогда мама никогда бы не повстречала Янки Уилсона, превратившего нашу жизнь в кошмарный сон наяву». Кэтлен вытерла глаза и вложила листок обратно в конверт. Теперь, когда мамы не стало, ей придется самой устраивать свое будущее. Что ж, она начнет новую жизнь, в которой не будет места жестокому отчиму.

Глава 2

Пути, казалось, не будет конца. Но вот повозка, в которой ехала Кэтлен со своим друзьями, достигла величественных гор Камберленда. Был ранний апрель, и весна слегка позеленила по-зимнему мрачные бурые поля и леса. Уже начали распускаться нежные почки земляничного дерева и хрупкой галезии.

— От всей этой красоты замирает сердце, — восхищенно прошептал Питер.

— Чудесный край, — согласилась Кэтлен.

— Да, красиво, — заметила более прагматичная Хэтти, затем обратилась к мужу: — Подстегни лошадей, Питер. Мы должны добраться до места до захода солнца. Наверное, осталось не так далеко. Я не желаю снова ночевать под открытым небом.

В то время как повозка быстро катила вдоль размытой грунтовой дороги, Кэтлен с интересом осматривала окрестности. За кронами сосен и вязов неожиданно блеснула водная гладь реки. Втянув в себя запах чернозема речной поймы и аромат соснового леса, Кэтлен захотела, чтобы ее новый дом оказался где-нибудь поблизости. На душе у нее вдруг стало так спокойно: справа простирался хвойно-лиственный лес, слева журчала речка. У Кэтлен появилась надежда, что чудесная природа этого горного края, возможно, исцелит ее.

— Я вижу впереди человека, — через какое-то время сообщил Питер. — Хотите, чтобы я подъехал поближе и спросил, не знает ли он, где ферма вашего деда?

— Конечно же хочет, дурень, — разозлилась Хэтти. — Как же мы доберемся, не расспрашивая прохожих?!

— Спокойно, женщина, — добродушно усмехнулся Питер. — Я всего лишь уточнил.

Кэтлен хотелось верить, что этот случайный прохожий подскажет им верное направление; все трое уже очень устали.

Когда повозка настигла, наконец, человека, тот сошел с дороги, уступая путь. Придержав лошадей, Питер остановился, а Кэтлен улыбнулась незнакомцу. Им оказался старик, не менее древний, чем сами горы, со сморщенным, как высохшее зимнее яблоко, лицом. На нем были домотканые шаровары, державшиеся на одной-единственной подтяжке, перекинутой через костлявое плечо. Не исключено, что в своей коричневой бесформенной шляпе он таскал картошку.

Старик улыбнулся в ответ беззубым ртом, с восхищением уставившись карими глазами на Кэтлен.

— Добрый день. Потеряли дорогу? Судя по всему, вы не из наших краев. Я всех знаю на перевале.

— Так оно и есть, — приветливо кивнула Кэтлен. — Мы ищем дом Руфа Баррета.

— Уж не внучка ли вы старого Руфа? — прищурился старик.

— Да, я его внучка, — ответила Кэтлен, протягивая руку. Старик тепло сжал ее в своей шершавой мозолистой ладони. — Меня зовут Кэтлен.

— Так звали и вашу бабушку; чудесная была женщина. Мы похоронили Руфа рядом с ней несколько недель назад.

— Да, я получила письмо, в котором некая Мейбелл Скотт известила меня о смерти дедушки. Жаль, но я никогда не видела его.

— Ваш дед тоже очень переживал, что ему не довелось познакомиться с вами. Вы намерены жить здесь или хотите продать дом? — поинтересовался старик.

— Нет, мы остаемся. Я уже успела полюбить этот восхитительный край.

Новый сосед Кэтлен одобрительно кивнул и, наконец, представился:

— Меня зовут Лич Джоунз. Я живу неподалеку, вон там, у реки, — он указал пальцем через правое плечо. — Кстати, сегодня моя очередь присматривать за домом Руфа. Его ферма, то есть я должен теперь сказать «ваша ферма», — двумя милями дальше, вверх по дороге.

— Тогда забирайтесь к нам, — предложила Кэтлен, освобождая место в повозке. — Отправимся туда вместе.

Когда Лич устроился рядом, она представила ему своих спутников:

— Знакомьтесь, это Питер Смит и его жена Хэтти. Они мои давние друзья и будут жить со мной.

— Очень рад, — кивнул Лич, не подавая, однако, Питеру руки.

— А кто мои соседи? — поинтересовалась Кэтлен, как только повозка снова тронулась в путь.

Лич с готовностью принялся описывать многочисленных соседей Кэтлен. Она внимательно слушала его рассказ, не упуская, впрочем, возможности полюбоваться красотой окрестных мест.

Через четверть часа Лич завершил, наконец, свое повествование и воскликнул:

— А вот и ваш дом! Вон там, у поворота, где дорога поднимается вверх.

Кэтлен вскочила на ноги, ухватившись за спинку сиденья, не в силах оторвать глаз от живописного домика со всевозможными пристройками и надворными сооружениями. Она подумала о том, что сможет жить здесь в мире и покое, никогда не вспоминая отчима и его жестокие побои. Совсем рядом протекала река, позади дома высились белоснежные вершины Камберлендских гор. Часть земли занимали деревья: дуб, вяз, ореховое дерево, остальная же была готова к пахоте, оставалось только дождаться, когда подсохнет почва.

— На протяжении двух миль границы угодий проходят по берегу реки, — продолжил объяснения Лич. — Кстати, за домом находится незамерзающий круглый год родник.

— А там, за коровником, не фруктовый ли сад? — прищурилась Кэтлен, прикрываясь ладонью от солнца. — Смотрите, как все пестрит нежной зеленью.

— Конечно, это сад, причем самый лучший во всей округе. Приехав сюда, ваш дед привез много саженцев вишни, яблони, груши, а для вашей бабушки — даже куст желтых роз и посадил его возле дома, у входа на кухню. Обычно розы расцветают в конце июня, источая дивный аромат.

— Замечательно! Давайте подъедем поближе. Я хочу осмотреть двор еще до захода солнца, — предложила Кэтлен, заметив, что Хэтти нетерпеливо ерзает на сиденье.

Лич расплылся в улыбке.

— Если бы ваш дед видел вас сейчас, он наверняка был бы чрезвычайно доволен тем, что вы с таким нетерпением желаете познакомиться с его домом. Руф очень гордился им.

Когда повозка наконец тронулась с места, из груди Хэтти вырвался такой громкий вздох облегчения, что Кэтлен едва удержалась, чтобы не схватить женщину за плечи и хорошенько не встряхнуть. Она понимала: люди, живущие здесь, в горах, никогда не примут Хэтти, если та и впредь будет такой нетерпеливой и недружелюбной.

Между тем Питер въехал во двор и остановился напротив бревенчатого домика. Какая-то женщина, наблюдавшая за ними из окна здания, через несколько секунд появилась на крыльце. Демонстративно не обращая внимания на Кэтлен и Смитов, она злобно уставилась на Лича и недовольно проворчала:

— В доме повсюду пыль в палец толщиной. Не понимаю, почему ты заранее не дал мне ключ, я бы прибралась.

Помогая Кэтлен спуститься с повозки, Лич процедил сквозь зубы:

— Она вовсе и не собиралась прибираться, а лишь хотела пошарить в доме, засунуть свой нос во все ящики и тумбочки.

Сойдя с крыльца, худосочная особа с важным видом подошла к вновь прибывшим. Кэтлен хотела было улыбнуться ей, подать для приветствия руку, но женщина лишь скользнула по ней маленькими глазками, затем мельком взглянула на Смитов и снова уставилась на Лича.

Когда стало очевидно, что она не намерена предпринимать каких-либо попыток к знакомству, Лич произнес:

— Это Мейбелл Скотт, а это — Кэтлен Баррет, внучка Руфа. Отныне Кэтлен сама будет поддерживать порядок в доме.

Упорно не замечая протянутой руки Кэтлен, злобная мадам презрительно фыркнула:

— Ха! Ты, наверное, хотел сказать: ее рабы будут это делать.

— Ты, костлявая задница, мы не рабы! — Выхватив из рук мужа короткий хлыст, Хэтти спрыгнула с повозки и начала надвигаться на склочницу. Глаза негритянки горели гневным огнем. — Мы с Питером вот уже семнадцать лет как свободные люди. Если ты не уберешься отсюда, назойливая муха, тебе придется отведать этого кнута!

— И не подумаю! — заявила Мейбелл, отступив, однако, на несколько шагов назад.

— Ах так! Ну, если ты сию же секунду не исчезнешь, то узнаешь, что такое кнут!

Кэтлен бросилась было унимать Хэтти, но Лич удержал ее.

— Мейбелл сама затеяла ссору, так пусть твоя подруга разберется с ней, — невозмутимо произнес он.

Местные женщины побаивались острого языка Мейбелл и обычно не осмеливались спорить с ней. Но Хэтти была не из пугливых. Осознав это, Мейбелл нерешительно потопталась на месте, затем развернулась и, гордо поджав губы, зашагала прочь.

Лич удовлетворенно хихикнул:

— Ну, теперь она обегает всех, рассказывая, как Хэтти угрожала ей хлыстом.

— Только не это, — огорченно вздохнула Кэтлен. — Наши соседи, даже не успев познакомиться, наверняка невзлюбят нас.

— Вовсе нет. Женщины наоборот будут только рады, что кто-то, наконец, сумел дать отпор этой сварливой старой деве.

— Будем надеяться, — с сомнением произнесла Кэтлен, глядя на свою давнюю подругу. — Я уверена, Хэтти, тебе ничего не стоит попридержать нрав.

Негритянка лишь громко засопела в ответ, чем привела Кэтлен в еще большее отчаяние. Решив сменить тему разговора, она повернулась к Личу:

— Вы не покажете мне хозяйство? Давайте сначала осмотрим двор, а в дом войдем позже.

Признаться, Кэтлен ничего не смыслила в фермерском деле, но сразу поняла, что хозяйство находилось в хороших руках. В чистом хлеву жевали сено гладкие, упитанные коровы; в загоне, у кормушки, возились два чистеньких толстобрюхих поросенка. Цыплята, выискивавшие в траве жучков, тоже выглядели вполне довольными и счастливыми. Когда Кэтлен сообщила о своих наблюдениях Личу, тот громко загоготал, запрокинув назад голову.

— Мне никогда не приходило на ум мысль счастлив цыпленок или нет. Но когда этот дружок доволен и рад, вы увидите это сразу. — Лич указал на загон рядом с коровником. — А вот и Снежок, жеребец Руфа. Видите, как он вытанцовывает, задрав хвост — значит, радуется.

— Какой красавчик! — воскликнула Кэтлен, взбираясь на ограду, и звонко рассмеялась, когда белоснежное животное принялось тереться мордой о ее плечо.

— Вы ему понравились, — улыбнулся Лич. — Он явно хочет, чтобы вы почесали ему за ушами.

Кэтлен с удовольствием прикоснулась к бархатистым ушам Снежка. В это время к загону примчалась Хэтти, а следом за ней — Питер. Лицо его выражало растерянность и сомнение.

— Лич, — обратилась негритянка к старику. — Что это за небольшое строение позади лома?

— Возле дровяного сарая? — уточнил Лич. — Руф выстроил его, специально для людей, которых нанимал убирать табак.

— Оно выглядит вполне добротным и крепким.

В глазах Хэтти загорелся огонек, и Кэтлен сразу заинтересовалась, что у нее на уме на этот раз.

— Да, дом хороший. Да и все, за что бы ни брался Руф, делалось на совесть.

— Я посмотрела — там есть все необходимое для ведения хозяйства.

— Да, разумеется, — кивнул Лич.

— Мы с Питером хотим поселиться там, — Хэтти требовательно взглянула на Кэтлен.

— Но разве вы не хотите жить вместе со мной? — растерялась та.

— Кэтлен, милая, ты меня не так поняла, — принялась убеждать ее Хэтти. — Пойми, у нас с Питером никогда не было своего собственного дома, а я так давно мечтала о нем. — Она положила руку на колено сидящей на изгороди Кэтлен. — Поверь, ничего не изменится. Все останется по-прежнему, с той лишь разницей, что вечером, после ужина, мы с Питером сможем усесться на крылечке собственного домика, смотреть на звезды, слушать ночь, а позже отправиться спать в собственную маленькую спаленку.

Друзья смотрели на Кэтлен с мольбой и надеждой. Всю жизнь Хэтти и Питер заботились о ней и ее матери, жили с ними одной семьей. Кэтлен и подумать не могла, что эти двое милых людей мечтают о своем доме, хотя их желание было таким естественным и понятным. Она спустилась с забора и порывисто обняла Хэтти.

— Конечно, дорогие мои, берите этот дом и живите в нем. Я завтра же оформлю его на вас.

— Ура? — воскликнула Хэтти, так сильно сжав Кэтлен в объятиях, что у той из груди с шумом вырвался воздух. Тогда она отпустила подругу и, вытирая мокрые от слез глаза, предложила:

— Ну, что ж, пойдем посмотрим твое жилище?

Позади дома росли сосны. Их пушистые, разлапистые ветви заслоняли большую часть здания, зрительно уменьшая его. На самом деле дом оказался гораздо больше, чем выглядел снаружи. Внутренняя перегородка делила строение на кухню с гостиной и две спальни. Половину стены гостиной занимал огромный, выложенный из валунов камин, который размещался на широкой, массивной каменной плите, образующей высокий уступ у самого очага. Сверху располагалась выструганная из дуба каминная полка.

В кухне тоже имелся очаг, но поменьше, с вделанной в одну из стенок жаровней из кирпича. Мебель была простой, скромной и добротной.

Как и утверждала Мейбелл, на всем лежал толстый слой пыли. Однако приниматься за уборку никто не стал — надвигались сумерки. Хэтти зажгла свечи в канделябре и распорядилась, чтобы Питер развел огонь в кухонном камине.

— Я приготовлю что-нибудь на ужин, а в доме уберем завтра.

— Оставайтесь с нами поужинать, Лич, — предложила Кэтлен. — Хэтти превосходно готовит.

Старик взглянул на негритянку и покачал головой:

— Спасибо, как-нибудь в другой раз. Дома меня ожидают капуста и бекон, мне остается только испечь маисовые лепешки.

Лич откланялся, и Кэтлен проводила его до крыльца.

— Спасибо за помощь, за то, что присмотрели за хозяйством и показали дом. Надеюсь, вы станете у нас частым гостем.

— Я буду заглядывать к вам каждый лень, справляться, как вы здесь обустраиваетесь. Впрочем, у вас будет все в порядке, — усмехнулся старик. — Тем более что эта Хэтти все время рядом с вами. Признаться, я ее немного побаиваюсь.

— Мы с Питером тоже, — засмеялась Кэтлен. — Но в душе она добрая христианка и всегда готова оказать помощь нуждающемуся.

— Ну, раз так… Но не следует забывать, что Хэтти и ее муж первые темнокожие поселенцы в нашем краю. Думаю, людям понадобится время, чтобы присмотреться к ним и привыкнуть.

Лич уже спустился с крыльца, собираюсь уходить, но, услышав лай собак, снова повернулся к Кэтлен:

— Это наши с Руфом охотничьи псы. Судя по всему, Рингер, как всегда, впереди. Наверное, учуяли скунса, а может, и ягуара.

— Ягуара?! Разве здесь водятся ягуары?

— Да. В Камберленде их полным-полно. Не вздумайте выходить из дома после наступления темноты без сопровождения Рингера.

Кэтлен охватила дрожь.

— Я не высуну на улицу и носа после захода солнца.

Лич озорно взглянул на нее:

— Ничего, высунете? Со временем вы привыкнете к здешним опасностям. Но прежде чем я уйду, позвольте мне подозвать Рингера. Он вас не знает и может укусить, когда заявится домой. Особенно это касается острой на язык Хэтти.

В глазах старика появилась насмешка. Затем Лич громко, пронзительно свистнул. Лай тут же прекратился, а через несколько минут из чащи леса выскочили два длинноухих пса. Увидев Кэтлен, они замерли на месте. Лич взял девушку за руку и заговорил с собаками, словно с маленькими детьми.

— Ребята, это Кэтлен. Теперь, когда не стало Руфа, она будет твоей хозяйкой, Рингер. — Старик щелкнул пальцами, подзывая пса. — Подойди сюда, дружище, познакомься с ней.

Рингер секунду колебался, затем медленно приблизился к Кэтлен, помахивая хвостом. Она наклонилась, протянув к нему руку. Пес некоторое время настороженно обнюхивал ее, потом ткнулся мордой в ладонь.

— Он принял вас, — улыбнулся Лич.

Кэтлен, осмелев, провела рукой по гладкой голове пса и его спине. Когда Лич ушел, Рингер последовал за хозяйкой в дом.

При виде пса Хэтти испуганно вскрикнула. Однако Кэтлен шикнула на нее, заставив замолчать, затем проделала то же самое, что и Лич, спокойно представив Рингера взволнованным Смитам. На лицах супругов появились удивленные улыбки, когда пес ткнулся носом в ладонь сначала Хэтти, потом Питера.

Хэтти, впрочем, не пожелала выдать своего удовольствия по поводу того, что Рингер принял ее, и сердито проворчала:

— Кэтлен, выведи собаку во двор. Я не хочу, чтобы она мешалась на кухне под ногами. Мне нужно готовить ужин.

Повернувшись к мужу, Хэтти подала ему деревянное ведро:

— Разве ты не слышишь, дурень, как громко мычит корова?! Ее вымя распирает от молока. Поди же, подои ее!

— Да, мэм, — хором ответили Питер и Кэтлен, и вышли из дома. Кэтлен уселась на верхней ступеньке крыльца, рядом устроился Рингер. Она прислушалась к музыке, звеневшей в вечерней тишине: к стрекотанию и жужжанию жучков в траве, к гудению пчел среди первых ранних цветов. Ей так не хотелось уходить, настолько тих и безмятежен был этот вечер. Однако пора было возвращаться в дом — помогать Хэтти готовить ужин.

Хэтти тем временем обжаривала над кухонным очагом три куска жирной свинины.

— Откуда это? — удивилась Кэтлен, зная, что они не привозили с собой ветчину.

Хэтти указала на узкую дверь в конце кухни и пояснила:

— Там кладовая. В ней полным-полно припасов: и свиные окорочка, и копченая грудинка, и засоленная свинина, а, кроме того — картошка, огромные кочаны капусты, корзины с яблоками и грушами. Прямо посреди кладовой — родник. Так что там очень прохладно.

Обжарив со всех сторон ломтики ветчины, Хэтти выложила их на большую плоскую сковороду, разбила туда же шесть яиц и распорядилась:

— Накрывай на стол, Кэтлен. Да достань из духовки хлеб. Пока просто сотри со стола пыль, — посоветовала она, передавая Кэтлен кухонное полотенце, — а завтра подыщем какую-нибудь нарядную скатерть.

Хэтти как раз подавала ужин, когда в дверях возник Питер. Она заглянула в ведро, которое муж поставил на скамейку возле камина, и хмуро заметила:

— Что-то маловато молока от двух-то коров. Ты хорошо подоил их?

— Только одну. Вторую я не стал трогать: она на днях должна отелится. Придется присмотреть за ней, вдруг понадобится помощь.

Но сейчас даже эта новость не заинтересовала Хэтти. Она явно торопилась поскорее закончить ужин. Кэтлен и Питер понимающе перемигнулись: Хэтти не терпелось увидеть свой новый дом. Хэтти и в самом деле просто не верилось, что наконец-то сбылась ее многолетняя мечта. Ей хотелось побыстрее войти в свое жилище, обследовать каждую комнату, каждый уголок, вдоволь налюбоваться своим новым домом и порадоваться осуществлению того, что еще недавно казалось совершенно не сбыточным. Когда Хэтти поставила на стол кофе, Кэтлен сказала:

— Почему бы вам с Питером не отправиться к себе домой? — при этом она сделала особое ударение на слове «домой». — Я сама помою посуду.

— Ну, если ты не возражаешь, милая, — нерешительно протянула Хэтти. — Только не забудь процедить молоко, прежде чем отправишься спать.

— Не волнуйся, я непременно позабочусь об этом. Кстати, Питер, возьми с собой фонарь, который висит на крыльце.

— В этом нет нужды, — возразила Хэтти. — Помнится, я видела на кухонном столе новую свечу и целый коробок спичек. Кроме того, здесь ведь недалеко, всего несколько шагов.

— Дело не в этом. Лич сообщил мне, что здесь, в горах, водятся ягуары. Иногда они спускаются к жилищам людей.

— О господи? — побледнела Хэтти. — Питер, обязательно зажги фонарь.

— Думаю, еще слишком светло и звери не станут рыскать вокруг так рано, — поспешила успокоить друзей Кэтлен, уже пожалев о своих словах. — Я постою на крыльце, пока вы не войдете в дом.

— Держи ружье наготове, — предупредила Хэтти, подталкивая мужа к двери.

Смиты благополучно добрались до своего жилья, и Питер помахал с порога рукой. После этого Кэтлен вернулась в дом, налила себе еще кофе, затем снова вышла на крыльцо, устроившись с чашкой в руках на одном из стульев, стоящих в ряд у двери. Ей тоже хотелось порадоваться столь неожиданно улыбнувшемуся счастью и возблагодарить бога за то, что ее жизнь наконец-то изменилась к лучшему.

Свет бледного полумесяца с трудом пробивался сквозь густую мглу. Кэтлен подумала о своей матери, всем сердцем желая, чтобы та сейчас оказалась с ней рядом. Ей так было необходимо постоянно ощущать присутствие доброй Мэри! Кто научит ее ведению хозяйства, направит в этой новой жизни?

Мысли Кэтлен прервал раздавшийся неподалеку стук копыт по каменистой тропе. Она замерла прислушиваясь. Кто это? Один из соседей с визитом? Или, может, индеец? Вглядываясь в полумрак, Кэтлен пожалела, что не взяла с собой ружье. В это время у ворот дома появились два всадника. Кэтлен немного успокоилась: они оказались белыми мужчинами. Впрочем, это еще не служило гарантией того, что им можно доверять.

Глава 3

Два всадника направлялись к перевалу. В тишине окутанного густым туманом вечера слышалось лишь приглушенное поскрипывание кожаных подпруг да бряцание конской сбруи. Непроницаемая молочно-белая мгла продолжала сгущаться, и мужчина, ехавший первым по узкой тропе, раздраженно воскликнул:

— Тьфу, черт! Не видно даже лошадиной морды! Может, остановимся и подождем, пока рассеется туман?

— И дождемся, когда появится ягуар и перегрызет нам глотки, — возразил Мэтт Ингрэм своему сводному брату Нэту Стритеру. — Кажется, я чувствую запах дыма. Недалеко отсюда дом старого Руфа. Там и переждем туман.

— Полагаешь, дым идет оттуда? Так ведь в доме Руфа сейчас никто не живет.

— Пару недель назад я разговаривал с Личем; он сказал, что Руф незадолго до смерти написал письмо своей внучке с просьбой принять ферму. Возможно, она уже приехала.

— Интересно, эта внучка молода? Хорошенькая или нет? — рассуждал Нэт, лениво откинувшись в седле, в то время как его жеребец осторожно ступал в темноте, нащупывая тропу среди валунов и камней. — Если внучка похожа на своего деда, то я ей искренне сочувствую.

— Но как бы там ни было, ты все равно постараешься затащить ее к себе в постель, так? — презрительно заметил Мэтт.

— Какая разница, черт побери? В темноте все кошки серы.

— Когда-нибудь одна из этих кошек как следует исцарапает тебя, — предупредил Мэтт. — Смотри, не наживи себе новых неприятностей. Один ребенок у тебя уже есть.

— Никто не сможет доказать, что именно я обрюхатил ту девчонку.

— Тебе, как, впрочем, и всем на перевале, прекрасно известно, что ты отец этого малыша.

— Ничего подобного. Эта шлюха могла одновременно спать с дюжиной мужчин, а указала именно на меня из-за нашей фермы и табачных плантаций. Наверняка захотелось иметь богатого мужа.

— Тогда ей следовало бы указать на меня. Ведь я владелец фермы.

— И ты никогда не позволишь мне забыть об этом, да? — съязвил Нэт.

— Я лишь напомнил, так как ты иногда забываешь, как все обстоит на самом деле.

— Не понимаю, какого черта я околачиваюсь в этих проклятых горах?! — обиженно воскликнул Нэт.

— Очевидно, из-за неплохих денег, которые ты получаешь каждую осень после продажи табака, из-за красивых породистых лошадей, на которых ты обожаешь кататься верхом, и из-за дорогой модной одежды, которую ты любишь носить, чтобы обольщать женщин.

— Черт возьми! Но я зарабатываю все это! Я как раб тружусь на проклятых табачных плантациях!

— Да, трудишься… два месяца в году, а все остальное время очертя голову носишься по округе в поисках женщины, готовой раскинуть для тебя свои ноги.

— Может, ты мне завидуешь? — усмехнулся Нэт. — Но я же не виноват, что женщины не замечают тебя и поэтому тебе приходится ездить к индианкам в деревеньку Шони.

Братья прервали гневную перебранку, заметив огонек в незашторенном окне дома Руфа Баррета.

— Черт, там определенно кто-то есть? — воскликнул Мэтт. — Вот только кто? Может, приехала его внучка или какой-нибудь чужак отважился пробраться во владения старого Руфа?

— Это действительно чужак, если он осмелился проделать столь глупую выходку здесь, на перевале. За это ему не миновать порции соли в задницу.

Нэт отпустил поводья и пришпорил коня.

Подъехав к самой ограде, всадники замерли, не смея ни вздохнуть, ни вымолвить хоть слово. Они завороженно глядели прямо перед собой.

— Боже мой, — наконец прошептал Нэт. — Как ты думаешь, это не обман зрения? Она настоящая или из-за тумана кажется такой воздушной и призрачной?

— Я не верю в привидения, так что это скорее всего действие тумана. Да, внучка Руфа вне всякого сомнения красавица.

Нэт ответил не сразу.

— Она непременно будет моей, и даже дьявол меня не остановит, — чуть погодя вымолвил он, словно размышляя вслух.

Мэтт метнул на брата гневный взгляд:

— Ты что, спятил, кретин? Ты не имеешь права обращаться с ней, как с другими женщинами. Если ты посмеешь обидеть ее, Руф Баррет подымется из могилы и пристрелит тебя как собаку.

— А я и не собираюсь обращаться с ней как с другими женщинами. — Нэт сузил глаза и решительно добавил: — Я собираюсь жениться на этой девушке. Тогда у меня наконец-то будет своя ферма, а ты можешь забирать свою и катиться с ней ко всем чертями.

— Сначала хорошенько подумай, — посоветовал Мэтт. — Ферма Баррета требует ухода круглый год. На ней тебе придется трудиться семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году. А ты не из тех, кто ходит за плугом.

— Для этого есть наемные работники, — пожал плечами Нэт.

— Ну, если ты собираешься так поставить дело, то в конце года не рассчитывай на большую прибыль.

— Я сам как-нибудь разберусь в этом. Думаю, пора одному из нас обратиться к девушке.

Между тем беспокойство Кэтлен все возрастало. Время шло, а мужчины лишь пялились на нее во все глаза да о чем-то перешептывались. Она уже хотела встать и скрыться в доме, когда один из них выкрикнул:

— Если ты внучка Руфа Баррета, то мы твои соседи.

Кэтлен настороженно посмотрела на говорившего и, секунду поколебавшись, ответила:

— Да, я его внучка Кэтлен.

Метнув на брата беспокойный взгляд, Нэт произнес:

— Мы владельцы табачных плантаций. Наша ферма находится недалеко, всего пару миль отсюда.

— Да, — кивнула Кэтлен. — Лич упоминал о каких-то табачных плантациях.

— Ты не возражаешь, если мы посидим рядом с тобой, подождем, пока рассеется туман? В такую погоду вокруг рыскают ягуары.

— Конечно. Входите. Отсюда можно заодно присматривать за вашими лошадьми, — согласилась Кэтлен, давая, однако, понять, что не собирается приглашать в дом совершенно незнакомых людей.

Мужчины спешились. Оба оказались статными и высокими, на этом и заканчивалось их сходство. Один был стройный худощавый блондин, другой — крупный широкоплечий брюнет, с черными, цвета воронова крыла, волосами и такими же темными густыми бровями.

Взойдя по ступенькам на крыльцо, белокурый приветствовал Кэтлен обворожительной улыбкой, темноволосый же лишь отрывисто кивнул, едва взглянув на нее. Легко и грациозно, с некоторой небрежность в походке, он прошел через всю площадку, устроившись в тени крыльцового столба. Его лицо, скрытое в полумраке, казалось высеченным из камня. Кэтлен интуитивно почувствовала, что этому мужчине наверняка мало найдется равных по силе.

В это время ее внимание отвлек светловолосый красавец. Усевшись на стоящий рядом с ней стул, он завязал непринужденную беседу.

— Меня зовут Нэт Стритер, а это мой сводный брат Мэтт Ингрэм.

Кэтлен робко улыбнулась стоящему в тени великану. Тот лишь отрывисто кивнул ей.

— Туман здесь, наверное, обычное явление? — снова повернулась она к своему собеседнику. — Причем он собрался так быстро. Когда я десять минут назад выходила на крыльцо, воздух был совершенно чист и прозрачен.

— Да, с весны до осени здесь нередки туманы, особенно в низинах. Обычно старожилы заранее; предсказывают это явление. Внимая их предостережениям, большинство жителей не рискуют выходить из дома в темное время суток, а если делают это, то непременно берут с собой фонарь и ружье. Как видишь, нас туман застал врасплох, у нас нет ни того, ни другого.

— Вы не подскажете, как сажают табак? — неожиданно спросила Кэтлен, меняя тему разговора. — Лич показал мне, где дедушка выращивал свои урожаи, но не объяснил, как засевают поле.

Нэт удивленно посмотрел на девушку.

— Так ведь семена не бросают сразу в землю, — начал объяснять он. — Сначала в парнике выращивают саженцы, затем, когда растения подрастут и окрепнут, их пересаживают в поле.

— Значит, мне предстоит много работы, — заметила Кэтлен. — Я вижу, мне будет здесь, чем заняться.

— Ну, ты не сможешь справиться со всем одна, тебе наверняка потребуется помощь.

— С этим нет никаких проблем. Мне помогут мои друзья Питер и Хэтти. Они живут вместе со мной, в пристройке, за домом. Питер утверждает, будто немного осведомлен о том, как выращивают табак.

Улыбка разом сошла с лица Нэта, и Мэтт догадался, о чем подумал его сводный брат: ему не понравилось, что мисс Баррет не одна на ферме. Она могла оказаться не такой уж легкой добычей.

— Как делают парники? И где мне достать семена? — продолжила расспросы Кэтлен.

— Семена есть у местные жителей. Но ты не беспокойся, у нас обычно саженцев всегда бывает больше необходимого. Так что можешь взять сколько нужно.

— Спасибо, вы очень любезны. Я обязательно заплачу за них.

Нэт рассмеялся и покачал головой:

— Во всей округе ты не найдешь человека, который бы брал деньги с соседа, за исключением Якоба Брэдли. Но он самогонщик, делает виски. Тот возьмет плату, даже если просто понюхаешь содержимое его кувшина.

Нэт повернулся к брату, который за все это время не проронил ни слова.

— Помнишь, как мы еще детьми надули этого старого скрягу? — Не дожидаясь ответа он продолжил рассказ: — Как-то раз, решив подшутить над стариком, мы взяли глиняный кувшин, натолкали туда хлопок и отправились к Якобу на винокурню. «Налей сюда», — попросил Мэтт, подавая кувшин, а сам запустил руку в карман, словно собираясь достать деньги. Старик с готовностью наполнил кувшин до самых краев и протянул ладонь, ожидая платы. Мэтт растерянно пробормотал: «Ах, кажется, я забыл деньги дома». Посмотрев на него убийственно долгим взглядом, старик выхватил кувшин и вылил виски обратно в бочонок, затем отдал пустой сосуд Мэтту, пригрозив, что если мы еще хоть раз появимся на его винокурне, то получим по порции соли в задницы. Мы смеялись всю обратную дорогу, а вернувшись домой, разбили кувшин и достали спрятанный внутри хлопок, получив таким образом целых два стакана бесплатного виски.

Нэт рассмеялся. Между тем Мэтт, до сих пор не проронивший ни слова, поднялся со своего места и заявил:

— Туман рассеялся. Я еду домой.

Кивнув на прощание Кэтлен, он сошел с крыльца и исчез в темноте.

— Ваш брат не слишком-то разговорчив, да? — спросила Кэтлен, глядя туда, где только что сидел Мэтт.

— Он чурается белых женщин, — насмешливо ответил Нэт.

— Почему?

Нэт небрежно пожал плечами:

— Очевидно, ему больше нравятся индианки. По крайней мере, стали нравиться с тех пор, как его девушка сбежала с другим. Мэтт ведь сейчас поехал не домой, а в поселение индейцев. Выберет там какую-нибудь красотку и уединится с ней в лесу.

С ноткой зависти в голосе Нэт добавил:

— Мэтт, без сомнения, нравится индейским девушками. Правда, он никогда не рассказывает об этом, но, судя по всему, знает, как с ними обращаться, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Может, Нэт тоже наведывался в индейскую деревушку, но не встретил там столь же радушного приема, как его сводный брат, подумала Кэтлен, хотя это было трудно себе представить: ведь Нэт такой красавчик, такой милый и любезный. Оставшись одна, Кэтлен все время думала именно о Мэтте. Неужели он и вправду отправился в индейскую деревню?

Глава 4

Проснувшись, Кэтлен некоторое время смотрела в открытое окно, затем проворно вскочила с кровати. Небо на востоке уже посерело. Значит, скоро рассветет. Никогда еще она не испытывала такого нетерпения начать новый день. Весь предыдущий месяц Кэтлен занималась обустройством своего нового жилья, а эту неделю они с Питером провели в поле. Сначала разбили на участки пять акров земли, затем Питер с помощью мула, запряженного в однолемешный плуг, сделал борозды. Разливаясь каждую весну, река орошала поля и наносила на участки плодородный ил. Тучная черноземная почва была вполне готова к тому, чтобы на ней разбили табачные плантации. Для этого Кэтлен и Питер уже сделали мотыгами ровненькие ряды. Стертые до мозолей руки Кэтлен и ее ноющая поясница свидетельствовали о грандиозности проделанного. Но трудились они не зря. Этим утром Нэт должен был принести нежные саженцы табака.

— Яичница с ветчиной, Хэтти? — спросила Кэтлен, усаживаясь за стол напротив Питера.

Тот попивал из блюдечка кофе. Признаться, Кэтлен терпеть не могла этой его привычки, но Питер, не поддаваясь ни чьим уговорам, упорно продолжал поступать по-своему.

— Ты готов выйти в поле? — поинтересовалась Кэтлен, когда Хэтти подала завтрак.

Питер кивнул, налегая на яичницу с ветчиной и горячие гренки.

— Лишь бы болтун Нэт принес саженцы до полудня. Если мы высадим их в жару, растения завянут под солнцем, Питеру не нравился Нэт, и Кэтлен догадывалась почему. Нэт никогда не разговаривал с ним, а Питер очень любил поболтать о земле, о ферме, о домашних животных, о погоде. «Зато Нэт любит беседовать со мной», — подумала Кэтлен, и легкая улыбка тронула ее губы.

— Что ты думаешь о Нэте? — спросила она Хэтти, усаживающуюся за стол справа от нее.

— Ну, мне пока трудно судить, — протянула та, намазывая маслом горячий хлеб. — Мне кажется, он дамский угодник и пользуется успехом у женщин. Боюсь, Нэт — лентяй: он появляется здесь только около полудня и всегда выглядит «с иголочки» — в накрахмаленной рубашке, с тщательно наведенными стрелками на брюках.

— Возможно, Нэт встает очень рано, выполняет свою работу, а потом приводит себя в порядок, — резко возразила Кэтлен, защищая Нэта.

Хэтти покачала головой, накладывая ложечкой сахар в кофе.

— У него слишком чистые ногти и мягкие руки. Руки этого франта сейчас даже привлекательнее твоих. И немудрено: ты ведь всю эту неделю копалась в земле.

— Я вижу, ты уже успела составить собственное мнение о Нэте, обнаружив в нем предостаточное количество недостатков, чтобы поставить под сомнение его личность, — обиженно проговорила Кэтлен. — Но хоть что-то тебе в нем нравится?

— Ну-ну, не сердись, голубушка, — заметила Хэтти. — Он, без сомнения, увлечен тобой, и это говорит в его пользу. Думаю, со временем мы узнаем Нэта получше и тогда, уверена, хорошего о нем можно будет сказать гораздо больше.

Кэтлен отвернулась, не желая продолжать этот обидный для нее разговор. Хэтти посмотрела на Питера и со вздохом покачала головой.

Впрочем, Кэтлен не умела долго дуться. Вскоре выражение ее глаз стало мечтательным. Кажется, Нэт в самом деле увлечен ею. За последнюю неделю он трижды приезжал сюда и норовил уединиться с ней. Признаться, Кэтлен очень нравилось его общество. Она не привыкла к комплиментам мужчин и с замиранием сердца слушала, как Нэт восхищался ее глазами, волосами, говорил, как милы ее губки.

Последние два года многие мужчины провожали Кэтлен откровенно восхищенными взглядами. Однако Янки Уилсон строго следил за тем, чтобы ни один из них не оказался рядом с ней. Как-то раз молодой человек вовлек Кэтлен в простодушную беседу. Они просто разговаривали и смеялись, но отчим, увидев это, налетел как коршун, сбил юношу с ног, а Кэтлен поволок домой. Дома он отходил ее ремнем, сопровождая каждый жгучий удар словом «шлюха». С тех пор Кэтлен не осмеливалась поднимать глаза на мужчин.

Но теперь отчим навсегда исчез из ее жизни. Кэтлен могла общаться с любым мужчиной и даже кокетничать с ним. Да, здесь будет на что посмотреть: Кэтлен Баррет строит мужчинам глазки! Признаться, она даже не знала, как это делается.

Хэтти наливала всем по второй чашке кофе и вдруг замерла, прислушиваясь.

— Кажется, кто-то скачет к нашему дому. Наверное, твой, — кивнула она Кэтлен.

Та пулей выскочила из-за стола и с трепещущим сердцем выбежала на крыльцо. Но здесь ее постигло разочарование. По каменистой тропе ехал вовсе не Нэт, а его сводный брат, угрюмый неразговорчивый Мэтт.

Когда он остановился перед крыльцом и, приветствуя Кэтлен, коснулся двумя пальцами полей своей шляпы, она впервые смогла его хорошо рассмотреть. У Мэтта оказался прямой нос, жестко очерченный рот, мужественный подбородок. Черные как смоль волосы спадали ему на плечи, а из-под таких же черных густых бровей смотрели серые холодные глаза. Пожалуй, Кэтлен еще ни у кого не встречала таких холодных глаз. Не удивительно, что местные девушки робеют перед ним. «Такой тяжелый ледяной взгляд отпугнет кого угодно», — подумала Кэтлен.

— Доброе утро, — нерешительно проговорила девушка, глядя вдаль, мимо Мэтта, в надежде, не покажется ли на усеянной камнями тропе Нэт.

— Его нет со мной, — сказал Мэтт, отвечая на ее безмолвный вопрос. — Вероятно, он приедет позже.

Затем Мэтт соскочил с седла и бережно снял с широкого крупа жеребца влажный снизу мешок.

— Мы должны успеть посадить эти саженцы до того, как наступит жара.

— Да, конечно, — кивнула Кэтлен. — Пойду надену шляпу от солнца.

— Не могли бы вы заодно переодеться в какие-нибудь брюки, Питера, например? — крикнул в догонку Мэтт. — Длинная юбка будет волочиться по земле, и вы быстро устанете.

— Наверно, смогу, — неуверенно ответила Кэтлен. — Но вдруг кто-нибудь увидит меня в таком одеянии?

— За это не беспокойтесь, — проговорил Мэтт, снимая со своего жеребца седло и уздечку. — Все женщины в округе при работе в поле носят брюки своих сыновей или мужей.

С этими словами он повернулся и зашагал к вспаханному участку земли.

— Пойду посмотрю, что там у меня найдется, — поднялся из-за стола Питер. — Хорошо, что я такой худосочный. Мои штаны наверняка придутся тебе впору.

— Может, ты и мне откопаешь пару? — спросила Хэтти. — Я тоже иду с вами.

— Нет, не нужно, — запротестовала Кэтлен.

— Если мы хотим до наступления жары высадить нежные побеги табака, необходимо собрать как можно больше рабочих рук. — Хэтти посмотрела на чистое безоблачное небо. — Судя по всему, сегодняшний день обещает быть очень жарким.

На середине поля Мэтт опустил мешок с рассадой неподалеку от одного из спускавшихся вниз по склону рядов и заметил идущих следом за ним по пашне Кэтлен и Смитов. Питер нес в каждой руке по ведру воды, а Хэтти — накрытую материей корзину, очевидно, их завтрак.

Однако все внимание Мэтта было приковано к Кэтлен. Знай он, как девушка будет выглядеть в брюках, ни за что не предложил бы ей переодеться.

Облачившись в домотканые холщовые штаны Питера, Кэтлен в спешке даже не успела посмотреться в зеркало. Штаны хорошо сидели и давали свободу движений, которую не позволяла ощущать юбка. Кэтлен и не догадывалась, как плотно облегали они ее округлые бедра и длинные стройные ноги.

Мэтт неслышно выругался. Черт побери, ему придется приложить немало усилий, чтобы не смотреть на Кэтлен? Он довольно грубо и резко ответил на ее вопрос о том, какая роль отводится ей и Смитам, затем вручил Кэтлен сверток с заботливо обернутыми саженцами, а другой, такого же размера, передал Хэтти.

— Раскладывайте растения примерно через каждые два шага вдоль по ряду. Мы с Питером будем идти следом и укреплять их в земле.

Солнце уже начало подниматься к зениту, когда они приступили к работе. К концу первого ряда Мэтту все-таки удалось обогнать Хэтти. Он больше не мог следовать за Кэтлен: покачивание ее бедер буквально сводило его с ума.

Где-то спустя полчаса к полю верхом на муле подъехал Лич.

— Я вот подумал: а не заглянуть ли мне к вам, вдруг потребуется какая-то помощь, — проговорил старик, сползая с мула, который казался таким же старым, как и его хозяин.

— Всегда рады. Никогда не помешает лишняя пара рук, — ответил Мэтт. — Можешь следовать за ней, — он махнул рукой в сторону Кэтлен, работавшей рядом с Хэтти, — и поливать из ковша каждый саженец.

— За которой из них? — поинтересовался Лич с дьявольской усмешкой. Судя по всему, он решительно настроился заставить Мэтта произнести имя, которое тому было так трудно выговорить.

Метнув на старика разгневанный взгляд, Мэтт отчеканил:

— За мисс Баррет.

— А, ты имеешь в виду Кэтлен! — невинно воскликнул Лич. — Разве ты не расслышал ее имени, когда вы знакомились?

— Думаю, не расслышал, — невнятно пробормотал Мэтт, затем взорвался: — Не пора ли кончать эту трепотню и браться за дело?!

— Ладно, ладно, иду, — живо отозвался Лич и, затрещав своими старыми костями, опустился на землю.

Увидев, как трудно старику преклонять колени, Кэтлен предложила:

— Давайте поменяемся местами. Вы будете раскладывать растения, а я — их окучивать.

— Не беспокойся обо мне. Трудно только опуститься. Но если дело сделано, то уже нет проблем.

— Ну, если вы так уверены, — с сомнением протянула Кэтлен, но все-таки замедлила шаг, чтобы Лич успевал за ней.

Спустя некоторое время она поинтересовалась:

— У вас большое поголовье скота?

— Ну, как сказать. Я держу пару коров, которых собираюсь забить этой осенью. Часть мяса оставлю себе, а остальное продам. То же самое я намерен проделать со своими двумя свиньями. Есть еще стадо овец, думаю, их штук двадцать.

— Много же животных вам придется забить.

— Я вовсе не собираюсь забивать овец. С них я продаю шерсть.

— Наверное, тяжело заботиться о таком большом стаде?

— Вовсе нет. Впрочем, так поступают все в округе. Нужно лишь оградить от них сад с огородом. А так я отпускаю овец на волю: пусть себе пасутся, где им захочется. Правда, один раз в месяц необходима соляная подкормка. А в общем никаких особенных хлопот.

— А зимой они не замерзают?

— Когда устанавливаются морозы, овец сгоняют на овчарню и следят за тем, чтобы они хорошо ели и накапливали жир для сохранения тепла. По весне животных стригут, а шерсть продают. Шерсть — товар, приносящий доход беднякам, подобно тому, как табак приносит доход Мэтту.

— Кажется, табак должен принести доход мне и Смитам, однако вряд ли нас можно записать в богачи, — усмехнулась Кэтлен.

— Конечно, нет, но вас можно отнести к середнякам. Вы не так бедны, как большинство местных жителей, но и до Мэтта вам далековато.

— Вы всегда говорите о Мэтте как о единоличном владельце фермы, разве Нэт не имеет на нее таких же прав? — удивилась Кэтлен.

— Нет, не имеет. Нэт — сын женщины, на которой женился отец Мэтта после смерти своей первой жены. Еще мальчишкой-подростком Нэт приехал сюда вместе с матерью.

— Мне кажется, было бы справедливо, если бы Нэту принадлежала часть фермы Ингрэмов. Ведь он столько там трудится.

Лич окинул Кэтлен удивленно-растерянным взглядом и открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом передумал. Однако через минуту старик заметил:

— Я удивлен тем, что Нэт не приехал помочь вам.

— Вероятно, он не смог оторваться от своих дел на ферме.

— Угу, — кивнул Лич, не добавив больше ни слова.

Было уже около десяти часов, когда Хэтти, сорвав с головы шляпу, вытерла рукавом мокрый лоб и заявила:

— Не знаю, как вы, а я делаю перерыв. Нужно отдохнуть, а заодно и перекусить.

Она размашисто зашагала по полю, направляясь к большому раскидистому клену. Все последовали за Хэтти.

Оказавшись рядом с Мэттом, Кэтлен подняла на него глаза и спросила:

— Вы, наверное, голодны?

Жесткие складки в уголках его рта вдруг смягчились, и Мэтт широко, ослепительно улыбнулся.

— Я голоден, словно медведь по весне, после зимней спячки.

Кэтлен уставилась на него с неподдельным изумлением. Эта улыбка совершенно изменила лицо Мэтта. Куда только девался прежний жесткий, холодный человек?!

Наконец Кэтлен обрела дар речи и сказала:

— Думаю, в корзине у Хэтти жареные цыплята, аппетитные, с хрустящей корочкой, приготовленные в южном стиле.

— Судя по всему, Хэтти и Питер южане по происхождению. Я угадал?

— Да, они родом из Южной Каролины. Будучи совсем молодой невольничьей супружеской парой, Питер и Хэтти трудились на плантациях. Когда их хозяин умер, его вдова отпустила на волю половину рабов, так как не собиралась выращивать так много хлопка, как ее покойный муж. Питер и Хэтти оказались в числе вольноотпущенных. Однако после обретения свободы их дела приняли плохой оборот. Никто не хотел принимать супругов на работу. У них не было ни крыши над головой, ни денег. Питеру и Хэтти пришлось немало скитаться по стране, пытаясь заработать на хлеб и место в сарае для ночлега. Таким образом они оказались в Филадельфии. Там мой отец нанял их к себе на работу: Хэтти в качестве поварихи, а Питера — работником по хозяйству. Они прослужили моим родителям целый год, а потом родилась я.

— Похоже, вы очень любите их.

— Да. Питер и Хэтти заменили мне семью.

— Ваши родители умерли?

— Да, — отрезала Кэтлен, не добавив больше ни слова. Мэтт украдкой взглянул на нее, и непроницаемое, каменное выражение ее лица подсказало ему, что не стоит обсуждать эту тему. Дальше они шли молча. В тени клена уже сидели Питер и Лич, голодными глазами наблюдая за тем, как Хэтти достает из корзины провизию и раскладывает ее на развернутой на траве белой скатерти. Во время поглощения приготовленных Хэтти цыплят и бисквитов уже не велось продолжительных разговоров и обсуждений. Наконец на скатерти остались лишь хлебные крошки, и мужчины с довольным видом откинулись на спину, издавая возгласы удовлетворения.

Оставалось доделать два последних ряда, поэтому пятнадцать минут решили посвятить перевариванию пищи. Сначала Мэтт похвалил стряпню Хэтти, а потом они с Питером принялись вспоминать свои любимые блюда.

— Так хочется иногда снова отведать жареных хрустящих зубаток или нежного молочного поросенка под острым соусом, — мечтательно проговорил Питер.

— А я бы сейчас поел лесной ежевики или яблок в винном соусе. Еще я люблю спелую лесную землянику и сладкий картофель, — сказал Мэтт.

— А я — белые бобы, маисовые лепешки и горную форель, — вставил Лич, пополняя список своими любимыми блюдами.

— Почему-то ваши разговоры о еде навеяли на меня воспоминания о жарком июльском солнце, обжигавшем мои руки и шею во время работы на хлопковой плантации, — мрачно заметила Хэтти.

— Наверное, нет ничего чудеснее прикосновения прохладного ветерка после дождя, сменившего долгую засуху, — произнесла Кэтлен.

И каждый согласился, что действительно нет ничего приятнее ощущения прохлады после ливня, сбивающего длительную жару.

Питер собирался добавить, насколько, по его мнению, трогательно согревающее душу зрелище стайки маленьких цыплят, как вдруг увидел облако пыли, взметнувшееся над прилегающей к полю проселочной дорогой.

— Что за кретин так гонит коня в эту жаркую душную погоду? — нахмурился он.

— Этот кретин — Нэт, — презрительно ответил Лич. — Он, как всегда, угадал, когда заявиться: работа-то практически завершена. Будет интересно послушать, какую отговорку придумал Нэт на этот раз.

Кэтлен посмотрела на Мэтта, уверенная в том, что ему не понравился тон Лича и его слова о сводном к брате. К своему удивлению, она обнаружила, что Мэтт раздражен еще больше старика. Его лицо выражало явное презрение и отвращение.

«Он не любит Нэта, — подумала Кэтлен. — Но почему? Может, завидует брату; его красоте и обаянию, которые так притягивают к нему девушек? Как меня, например?».

Кэтлен призналась себе, что ее очень тянуло к Нэту. Ей казалось, что Нэт испытывает то же самое по отношению к ней. Тем не менее девушка недовольно нахмурилась, когда Нэт, резко натянув поводья, осадил взмыленного, покрытого хлопьями пены коня и поднял его на дыбы. Кэтлен терпеть не могла такого обращения с животными.

Каждый из присутствующих испытывал в этот момент подобное чувство, особенно Мэтт. Он порывисто поднялся и с потемневшим от гнева лицом направился к жеребцу, дышащему часто и тяжело. Молниеносным движением руки Мэтт схватил брата за запястье, рывком сдернул с седла. Тот сделал пару неуверенных шагов, спотыкнулся, затем обрел равновесие и завопил:

— Что, черт возьми, ты себе позволяешь?!

— Ах, с тобой непозволительно плохо обращаются? — с сарказмом проговорил Мэтт. — Запомни, если я еще хоть раз увижу этого или любого другого коня в подобном состоянии, сотру тебя в порошок. А сейчас ты отведешь жеребца к реке, выводишь его по брюхо в воде, затем насухо вытрешь и продержишь в реке, по крайней мере, еще минут двадцать.

Ярость, вспыхнувшая в глазах Нэта, подсказала Кэтлен: если Мэтт лишь недолюбливал Нэта, то последний буквально ненавидел своего сводного брата.

Братья стояли лицом к лицу, готовые, казалось, вступить в драку. Потом Нэт отвел взгляд и, подхватив поводья коня, направился к расположенной невдалеке речной протоке.

Питер и Лич одобрительно кивнули Мэтту, Кэтлен же даже не посмотрела в его сторону. Забыв о причинах столкновения, она сделала вывод, что Мэтт Ингрэм — громила, пугающий окружающих своей мощью и силой.

Кэтлен ужасно расстроилась, когда Нэт не вернулся на поле. Как только последний саженец был окучен, она впереди всех поспешила домой, даже не поблагодарив Мэтта за помощь. «Ему нет дела до моей благодарности. Он даже ничего не заметил», — успокоила она сама себя, оправдывая этим свое пренебрежение.

Заглушив таким образом укоры совести, Кэтлен отправилась в спальню, чтобы умыться и переодеться. Однако позже, уже на кухне, друзья напомнили ей о ее невоспитанности. Лич и Смиты сидели за столом, сверля Кэтлен осуждающими взглядами.

— В чем дело? — попыталась защищаться она.

— Ты прекрасно знаешь, в чем, — последовал резкий ответ Хэтти. — Ишь, какая гордая: ушла, задрав нос, даже не попрощалась с Мэттом, хотя ему одному и обязана за сегодняшнюю помощь. Подумать только, вместо благодарности с презрением отвернулась от него! Не понравилось, видите ли, что Мэтт всыпал этому пижону за плохое обращение с несчастным животным. А по мне, так этого Нэта следовало хорошенько проучить. Я так надеялась, что Мэтт поколотит своего братца.

— Дело не только в этом, — подхватил Лич. — Мэтт Ингрэм — чудесный, благородный человек, даже если и кажется несколько грубоватыми. А если однажды тебе опять понадобится его помощь? Не окажешься ли ты тогда в затруднительном положении? Ведь как-то неловко просить о новом одолжении после сегодняшней выходки.

— А зачем он опозорил Нэта, при всех отчитав его, как провинившегося мальчишку? — не сдавалась Кэтлен.

— Мэтт всегда обращается с людьми так, как они того заслуживают. Кроме того, он неоднократно предупреждал брата, чтобы тот не смел загонять лошадей. Даже сам старик Ингрэм пытался втолковать Нэту, когда он только приехал в наш край, что фермер должен беречь своих животных, заботиться о них. Впрочем, Нэт никогда не слушал отца. Мать Нэта избаловала своего сыночка, вырастила его безнравственным и безответственным. Нэт никогда не считался с чьим-либо мнением, вбив себе в голову, будто всегда может поступать так, как ему заблагорассудится.

— Ну, все, хватит о Мэтте и Нэте, — заявила Хэтти. — У нас с Питером еще немало работы по дому.

— У меня тоже, — поднялся из-за стола и Лич. Вскоре все разошлись, оставив Кэтлен совершенно одну в опустевшем доме. Да, ей было над чем поразмыслить.

Глава 5

Кэтлен возвращалась с плантации с довольной улыбкой на лице. Высаженный месяц назад табак заметно подрос и окреп. Старик Лич сказал ей вчера, что она, по всей видимости, соберет небывалый урожай.

Садовый участок, вспаханный и засеянный Питером и Хэтти сразу после переезда на новое место жительства, тоже процветал. Они уже брали с огорода зеленый лук, редиску, салат-латук, и Кэтлен была уверена, что сегодня на ужин Хэтти подаст на стол первый, выращенный ими горох.

За это время произошло еще одно очень важное событие: после неожиданного четырехнедельного отсутствия в жизни Кэтлен снова появился Нэт. При мысли об этом на ее губах заиграла счастливая улыбка. Нэт наведался в прошлую субботу, и Кэтлен помнила, как забился ее пульс, когда она еще издалека узнала мчащегося во весь опор к дому скакуна своего дружка.

В тот день Кэтлен сидела на крыльце, мысленно посылая господу бесчисленные слова благодарности, сравнивая свою нынешнюю жизнь с прежней, такой несчастной. Признаться, ей до сих пор продолжали сниться кошмары, в которых отчим набрасывался на нее с ремнем.

Но все плохое сразу забылось, как только Нэт остановил скакуна у крыльца. Правда, поначалу он вел себя несколько натянуто. Очевидно, Нэт еще не забыл тот ужасный день и свое унижение и не знал, как теперь к нему относится Кэтлен. Но Кэтлен приветливо встретила его, и Нэт снова стал прежним — разговорчивым и любезным.

В тот ясный вечер влюбленные долго сидели на освещенном луной крыльце, и Нэт без конца повторял Кэтлен, как сильно он скучал по ней.

— Но я все это время находилась здесь. Ты всегда мог приехать в любое, удобное для тебя время, — с мягким укором заметила она.

— Я был… — замялся Нэт. — Меня не отпускал Мэтт: слишком много работы на табачных плантациях. Поэтому вечером у меня хватало сил лишь на то, чтобы дойти до кровати и лечь спать. — Нэт придвинулся ближе, взяв Кэтлен за руку. — Но я не смог дольше не видеть тебя и вот примчался, несмотря на усталость.

Однако Кэтлен не находила Нэта усталым. Его лицо как всегда было свежим и оживленным. По крайней мере, ей так казалось. Правда, против обыкновения сегодня Нэт почему-то до сих пор не снял шляпу. Повинуясь порыву, Кэтлен сдернула ее с головы своего кавалера, Нэт попытался отобрать шляпу, но Кэтлен со смехом спрятала ее за спину. И тут при свете луны она разглядела лицо Нэта. Все веселье разом пропало. Под правым глазом Нэта расплылось желто-фиолетовое пятно, на правой скуле и подбородке красовался огромный кровоподтек, а рассеченная губа только-только начала затягиваться.

— Боже правый, — округлила глаза Кэтлен. — Кто это тебя?

Нэт пожал плечами:

— Да, мы тут повздорили с Мэттом.

— Что же ты такого сделал, что он так отдубасил тебя?!

— Мэтт расстроился, увидев меня с одной из своих индианок, — презрительно усмехнулся Нэт.

— Своих индианок? — не поверила Кэтлен, удивляясь, почему ее так поразили слова Нэта.

— С одной из своих индианок. У него их три или четыре.

— Неужели Мэтт живет с тремя или даже с четырьмя индианками?? — ужаснулась Кэтлен.

— Боже упаси, конечно же нет. Благовоспитанный Мэтт Ингрэм никогда не позволит себе привести в дом индейскую девушку. Просто, когда он чувствует потребность в женщине, то отправляется в поселение к индейцам. По какой-то непонятной причине индианки сходят по нем с ума.

Кэтлен показалось, будто в голосе Нэта прозвучали завистливые нотки. Но она тут же отбросила эту мысль. Несомненно, Нэт сможет очаровать любую белую женщину в округе и ему вовсе незачем встречаться с индианками.

— Очень больно? — сочувственно спросила Кэтлен, приложив ладонь к распухшей щеке Нэта.

Прежде чем она успела сообразить, что происходит, Нэт вдруг заключил ее в свои объятия и поцеловал. Ошеломленная таким напором, Кэтлен не смогла даже шелохнуться, в то время как его поцелуй становился все более настойчивым. Когда же он попытался проникнуть языком в ее рот, Кэтлен наконец пришла в себя и изо всех сил оттолкнула Нэта.

Тот принялся извиняться:

— Извини, но мне так давно хотелось поцеловать тебя, с того самого момента, как я увидел тебя. Я ничего не мог поделать с собой. Ты так прекрасна в свете луны.

Кэтлен растерянно приложила пальцы к губам:

— Я не сержусь на тебя за этот поцелуй. Но почему ты был так груб?

Нэт недоуменно посмотрел на нее. Он и вообразить не мог, что Кэтлен не понравится его поцелуй. Решив исправить положение, Нэт принялся нашептывать, как сожалеет, что обидел ее или сделал неприятно, и нежно поцеловал в щеку.

Кэтлен улыбнулась, с нежностью вспомнив об этой трогательной ласке. С того дня Нэт приходил к ней каждый вечер и всегда вел себя тактично и деликатно. Правда, вчера он снова позволил себе вольность, прикоснувшись к ее груди. Когда же Кэтлен оттолкнула его ладонь, Нэт опустил руку ей на талию.

Это наводило Кэтлен на мысль о том, сколько еще Нэта будут устраивать разговоры и невинные объятия при луне и как ей поступить, когда это время пройдет.

Между тем Кэтлен свернула на широкую тропу, и теперь они с Рингером шли по берегу реки. Неожиданно в воздух поднялась стая диких уток. Кэтлен остановилась, в смятении оглядываясь по сторонам: не скрывается ли где-нибудь в засаде дикая кошка.

И тут она заметила одетую во все черное ветхую старушку. Женщина с корзиной в руке шла по тропе навстречу Кэтлен. Когда они поравнялись, она прищурила свои выцветшие карие глаза.

— Должно быть, ты внучка старого Руфа, да, деточка? — улыбнулась старуха черным беззубым ртом. — Ты очень похожа на свою бабушку.

Кэтлен тоже улыбнулась и мягко пожала протянутую ей худую руку.

— Меня зовут Кэтлен.

— А меня все называют матушкой Хиггинс. На самом деле я не прихожусь им кровной родней, но я помогла многим из Хиггинсов появиться на свет. Правда, это было очень давно, когда мои пальцы еще не скрутил ревматизм. А теперь я лечу людей травами.

— Наверное, вы получаете от этого радость?

— Да, ты права. Отрадно сознавать, что бог послал тебя на землю делать доброе, полезное дело, — старушка помолчала, о чем-то задумавшись, потом спросила: — Ты куда-то шла?

— Нет, просто хотела прогуляться, пока не наступила жара. Со мной дедушкин охотничий пес. Он бегает где-то неподалеку.

— Я тоже люблю гулять у прохладного берега реки. Я ищу разные травы: щавель, одуванчик, салат-рапунцель, горчицу. Поведаю тебе один рецепт. Берешь понемногу всех этих трав, хорошенько их промываешь, складываешь в котелок, опускаешь туда же свиную кость, на которой еще предостаточно мяса, заливаешь все небольшим количеством воды и в течение двух-трех часов тушишь на очень медленном огне. Поверь, нет ничего вкуснее этого блюда! Кроме того, оно еще очень питательно и полезно.

— Звучит весьма заманчиво.

— Тогда пойдем со мной и наберем трав для нас двоих.

Они рвали нежные листья салата, когда матушка Хиггинс как бы невзначай поинтересовалась:

— Кажется, с тобой живут супруги-негры?

Кэтлен ответила не сразу. Ей понравилась эта старушка, и она хотела даже завязать с ней дружбу. Но если матушка Хиггинс станет плохо отзываться о ее друзьях, то ни о каких добрых отношениях не может быть и речи.

— Да, — натянуто произнесла Кэтлен. — Хэтти и Питер находятся рядом со мной с самого первого дня моей жизни. Они чудесные люди.

Матушка Хиггинс улыбнулась про себя. Судя по всему, юная мисс Баррет никому не позволит сказать плохого слова об этой негритянской чете. Старушке это понравилось. Да, с Кэтлен Баррет стоило подружиться.

— Я слышала, у этой женщины, Хэтти, острый язык?

— Да, это так, — рассмеялась Кэтлен. — Хэтти говорит все, что у нее на уме. Хотя лично мне не нравится эта черта. Трудно добиться расположения людей, если ты не в меру откровенен.

— Разумеется, но, с другой стороны, люди не будут беспокоиться, что сплетничают за их спинами.

Кэтлен согласно кивнула:

— У Хэтти очень отзывчивое сердце. Она готова любому помочь в беде.

— Как же Хэтти может это сделать? — заинтересовалась матушка Хиггинс.

— Еще будучи рабыней, Хэтти работала в лазарете: оказывала помощь при переломах, вывихах, помогала заживлять нарывы, ухаживала за больными младенцами. Но в основном она занималась тем, что принимала роды у негритянок. Хэтти любит похвастать, что за свою практику повитухи не потеряла ни одного младенца и ни одной роженицы.

— Это очень кстати, — задумчиво проговорила матушка Хиггинс. — Как ты думаешь, согласится ли Хэтти снова заняться этим делом — стать повитухой и помогать появляться на свет детишкам здесь, на перевале?

— Конечно, с радостью. Мне кажется, врачевание — ее настоящее призвание.

— Очевидно, Хэтти тоже практикует лечение травами? — прищурилась старушка.

— Нет, хозяйка не посвящала рабынь в тайны врачевания.

Кэтлен секунду помолчала, затем добавила, желая сделать приятное матушке Хиггинс: — В этом вопросе Хэтти придется полностью положиться на вас.

Улыбка, озарившая лицо женщины, подтвердила правильность такого поступка.

— Возможно, в один из ближайших дней я зайду познакомиться с твоей Хэтти, — пообещала матушка Хиггинс.

— Пожалуйста, будем очень рады. У Хэтти всегда найдется к чаю что-нибудь сладкое. Мы обе приглашаем вас. Я хочу получше узнать своих соседей, так как собираюсь провести здесь, в горах, всю оставшуюся жизнь.

— Да, на свете нет чудеснее места, чем Камберлендский перевал, — согласилась матушка Хиггинс и, ухватившись за ветки кустарника, поднялась с колен. — Правда, здешний народ несколько настороженно относится к приезжим и не сразу принимает новичков. Но я замолвлю за вас словечко, расскажу всем, какая ты хорошая и приветливая и как может быть полезна для нас Хэтти. Думаю, последнее особенно быстро задобрит всех.

— Спасибо, вы так добры. Пока я знакома только с Личем.

— А с братьями Мэттом и Нэтом?

— Ах, да, — вспыхнула от смущения Кэтлен. — С ними тоже.

Старушка лукаво улыбнулась:

— Я слышала, вы с Нэтом влюблены друг в друга.

— Я бы этого не сказала, — еще больше залилась румянцем Кэтлен. — Хотя он очень любезен и мил.

— А Мэтт? Он тоже любезен с тобой?

— Его очень трудно понять. Мэтт слишком неразговорчив. И потом мы виделись с ним всего пару раз.

— Кажется, он провел с тобой немало времени, помогая сажать табак? — не унималась матушка Хиггинс.

— Да, — ответила Кэтлен, опуская глаза. — Я очень ценю его помощь.

— Думаю, ты поблагодарила Мэтта как следует?

Кэтлен залилась краской стыда и смущения. Неужели Лич растрезвонил на перевале о ее неблагодарности? О том, как она ушла с поля, даже словом не обмолвившись с Мэттом, после того как он в присутствии всех вычитал Нэта словно маленького ребенка? Только сейчас Кэтлен осознала всю неблаговидность своего поступка. Ведь если бы не Мэтт, им так бы и не удалось в тот день посадить табак. Оставалось лишь надеяться, что в ближайшем будущем ей представится случай исправить свою оплошность и все-таки поблагодарить Мэтта.

Так и не дожидавшись ответа на вопрос, матушка Хиггинс заметила:

— По опыту мне известно: большинство слишком разговорчивых мужчин на деле не более чем хвастуны и пустословы.

Кэтлен поняла, что старушка имеет в виду Нэта, действительно любившего немного прихвастнуть. Впрочем, Кэтлен прощала ему эту слабость, объясняя это тем, что Нэту просто хочется произвести на нее впечатление.

— Кажется, становится жарко. Пора домой, — сказала матушка Хиггинс. — Оставляю корзину с травами тебе, а свою долю я донесу в фартуке. Зови своего пса и возвращайся.

Кэтлен шла по тропинке, мурлыча под нос незатейливый мотивчик, который когда-то часто напевала ее мать, и думала о том, что матушка Хиггинс могла бы стать хорошим другом их семьи, если, конечно, Хэтти позволит этому случиться. Уж слишком открыты в суждениях обе женщины. Кэтлен сомневалась, что они подружатся. Хотя не исключено, что другая их общая черта — стремление помогать слабым и беспомощным — все-таки поможет найти общий язык.

Кэтлен свернула на пыльную дорожку, пролегавшую между чащей леса и табачными полями, как вдруг откуда ни возьмись прямо перед ней возник Нэт. Позади хозяина понуро плелся его жеребец. На боках животного блестел пот — наглядное свидетельство того, что его только что нещадно гнали.

— Господи, Нэт! У меня чуть сердце не выскочило из груди! — Кэтлен поднесла руку к горлу, хватая ртом воздух.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — произнес Нэт.

Он взял Кэтлен за руку, и они вдвоем зашагали по тропинке.

— Я не испугалась, просто сильно удивилась. Ты появился так неожиданно, — улыбнулась Кэтлен, глядя снизу вверх на своего кавалера.

— Мне хотелось бы заехать к тебе сегодня вечером. Надеюсь, ты не против?

— Конечно, нет. Я буду рада.

Они уже почти подошли к дому, когда Нэт остановился и попытался поцеловать Кэтлен. Она испуганно отпрянула, зная, что Хэтти наблюдает за ними из-за зашторенного окна кухни.

— Увидимся вечером, — недовольно проговорил Нэт: Кэтлен снова отказала ему в поцелуе.

Затем он вскочил в седло и, с размаху хлестнув плетью жеребца, пустил его галопом.

Кэтлен задумчиво посмотрела вслед удаляющемуся всаднику, решив в следующий раз непременно поговорить с Нэтом о его грубом обращении с животными.

Глава 6

Солнце уже почти опустилось за горизонт, когда Мэтт наконец достиг узкой полоски болотистой местности, называемой долиной. Он уже находился на полпути к цели — небольшому поселению, именуемому Городком, — и остановил своего скакуна Сатану, чтобы пару минут передохнуть.

«Нэт, наверное, тоже сейчас любуется вечерней зарей с крыльца дома Кэтлен, — подумал Мэтт, зная, что братец каждый вечер наведывался туда всю эту неделю. — Его подбитый глаз, без сомнения, вызвал сочувствие Кэтлен». Да, Нэт отлично умеет использовать любую ситуацию с выгодой для себя. Обольстит Кэтлен сладкими речами, обхождением, манерами. В этом Нэт очень искусен, ему не составит труда покорить девичье сердце.

Брат ни за что не скажет Кэтлен всей правды. Он не признается, что Мэтт однажды поймал его у реки, когда тот пытался изнасиловать индианку. Не поведает, как несколько лет назад сделал матерями-одиночками двух женщин на перевале и как первая утопилась в реке, когда Нэт отказался жениться на ней, а вторую вышвырнули из дома, когда он наговорил, будто девушка спала одновременно с несколькими мужчинами и, следовательно, ребенок еще неизвестно чей. Нэт тогда и его пытался убедить в этом, за что получил фингал под глаз, ибо Мэтт знал: Джуди была только с братом и ни с кем другим.

При мысли об этом Мэтт сжал кулаки. Тогда Джуди Перкинз уехала в Нэшвилл. После того как родные отвернулись от нее, Мэтт помог девушке деньгами, но она не смогла жить со своим позором на перевале и, родив ребенка, покинула родной край. Перед отъездом Джуди попросила Мэтта найти приют ее маленькому сыну.

«Я не смогу позаботиться о нем, не зная, что ждет меня в чужом городе, — сказала на прощание Джуди, поглаживая лишенную волос головку младенца. — Помоги, Мэтт, ты же можешь. Возьми мое дитя».

Мэтт не смог отказать, видя отчаяние и растерянность молодой матери. Он отвез малютку к Руби, содержательнице дома терпимости, находившегося в десяти милях от перевала, и попросил ее вырастить мальчика. Сердце Руби было таким же большим и добрым, как и она сама, и Мэтт не сомневался, что отдает мальчонку в хорошие руки.

С тех пор прошло уже три года. Мэтт навещал маленького Самюэля так часто, как только мог. Именно к нему он и направлялся сейчас.

Июньский вечер был так душен, что Сатана буквально застыл на месте, лишь иногда подергивая шкурой, чтобы отогнать мух. «Неужели хлынет дождь?» — подумал Мэтт, глядя, как в небе собираются тяжелые тучи. Не желая попасть в грозу, он торопливо пришпорил коня.

Уже примерно через час разгулялся ветер, протяжно завывая среди ветвей деревьев, а вдалеке послышались громовые раскаты. Да, определенно стоило ждать дождя.

Впереди замаячили огни Городка, когда небо прорезала вспышка молнии и прямо над головой Мэтта прогрохотал гром. К тому времени, когда он въехал во двор платной конюшни, хлынул проливной дождь. Поставив жеребца в стойло, Мэтт под потоками воды кинулся к крыльцу дома терпимости.

Войдя в душную, прокуренную комнату и стараясь не обращать внимания на тяжелый запах затхлого пива и немытых тел, он начал пробираться к двери, ведущей на половину проституток. Собравшиеся почтительно расступались, приветствуя его: только тот, кто не знал «Большого Мэтта», осмелился бы встать у него на пути.

За дверьми комнат, расположенных вдоль узкого, тускло освещенного коридора, слышался скрип кроватей и глухие удары сливающихся тел. Мэтт постучал в последнюю дверь в конце коридора и услышал, как по полу зашлепали босые ноги, дверь распахнулась и на пороге возникла Руби Джентри.

— Мэтт! — глаза женщины радостно вспыхнули. — Ты пришел специально проведать меня, или тебя завернул сюда дождь?

— Я пришел специально проведать тебя и мальчика, — тепло улыбнулся в ответ Мэтт, входя в апартаменты Руби.

— Жаль, но мальчонка спит. Он так расстроится, что не повидал дядюшку Мэтта. Ведь только и разговоров что о тебе.

— Тогда можно хотя бы взглянуть на него, на спящего?

— Конечно, я бы разбудила его, но, боюсь, он так разволнуется, увидев тебя, что потом мне понадобится не один час, чтобы снова уложить мальчугана в кровать.

Они тихонько вошли в маленькую спаленку. У стены стояла узкая кровать, к низу которой было приделано высокое ограждение, для того чтобы спящий трехлетний малыш не вывалился на пол. Мэтту так хотелось погладить курчавую головку Сэмми, но он боялся разбудить парнишку.

— Тебе не кажется, что его волосы стали темнее? — прошептал Мэтт.

— Да. С каждым днем мальчик становится все меньше похожим на своего никчемного отца. Такой славный мальчуган! Я верю, что он не будет таким, как Нэт.

— Можешь не беспокоиться: я этого не допущу, — все так же шепотом заверил Мэтт.

Они прошли через спальню Руби и вернулись в ее гостиную. Женщина достала из буфета бутылку виски, налила Мэтту стакан, затем осторожно поинтересовалась:

— Каковы твои планы насчет мальчика? Я очень люблю Сэмми и, поверь, с удовольствием оставила бы его у себя навсегда, но публичный дом — не место для ребенка.

— Да, конечно, ты совершенно права. Но я еще не придумал, как поступить. Знаю, что звучит нелепо, но, тем не менее, продолжаю надеяться, что какой-нибудь счастливый случай решит эту проблему. Я мог бы взять мальчика к себе — Полли позаботилась бы о нем, — но не хочу, чтобы Сэмми даже близко подходил к Нэту.

Мэтт поведал Руби о том, как его брат пытался изнасиловать индейскую девушку.

— Не знаю, чем и помочь маленькой Рэн. Я чувствую себя в какой-то мере ответственным за случившееся, ведь Нэт — мой брат. Бедняжка ужасно напугана и теперь боится всех мужчин, а вскоре она готовилась выйти замуж.

С языка Руби сорвался поток непристойной брани.

— Больше я не пущу сюда Нэта. Не знала, что он насильник. Я не допущу, чтобы кто-то плохо обращался с моими девочками. Что касается Рэн, то ты вряд ли сможешь ей чем-то помочь. Если ее муж окажется порядочным человеком, то скоро она сама поймет, что не все мужчины — ублюдки и среди них есть и хорошие, как ты, например.

— Я? «Черный Мэтт»? — усмехнулся Мэтт. — Не такой уж я и хороший: люблю и выпить, и покутить.

— Но ты не обижаешь женщин, а именно это имеет для меня первостепенное значение.

В уголках глаз Мэтта разбежались морщинки.

— Не могу представить, чтобы тебя обидел мужчина, — улыбнулся он.

Взгляд Руби неожиданно стал жестким и суровым.

— Был один такой, правда, давно — мой муж. День, когда он околел, попав в снежную бурю, стал самым счастливым в моей жизни.

В комнате воцарилась тишина. По холодному взгляду Руби Мэтт догадался, что она вспоминала свои прошлые тяжелые дни. Он откашлялся, заерзал на стуле, напоминая о себе. Руби вздрогнула и устремила на Мэтта безучастный взгляд.

— Я изрядно устал, подружка, хочется поесть и отдохнуть. У тебя ведь найдется комната, где я бы мог прилечь на пару часиков?

— Прилечь одному, разумеется? — лукаво спросила Руби.

Мэтт кивнул, улыбнувшись.

— Есть комната рядом с моей. Я держу ее свободной на те случаи, когда кому-то из девочек нездоровится. Там и располагайся. Я увижу тебя завтра?

— Нет, если только не проснешься рано поутру. Я хочу пораньше вернуться домой. Меня беспокоит этот дождь. Если он не прекратится, я потеряю часть всходов табака.

Мэтт подумал о том, что урожай Кэтлен подвергался еще большему риску, так как саженцы на ее поле еще недостаточно окрепли.

Кэтлен сидела на крыльце своего дома. Тишину безмятежного летнего вечера нарушал лишь шепот легкого ветерка, перебиравшего листья клена, да шум цикад. Время от времени Кэтлен поднимала голову, глядя на дорогу, ведущую от фермы Ингрэма. Нэт обещал сегодня приехать к ней, правда, не сказал, в котором часу. Сейчас, очевидно, почти восемь, потому что, когда они со Смитами отужинали, каминные часы пробили ровно семь. Кэтлен понадобилось около часа, чтобы помыть посуду, привести себя в порядок и переодеться.

Теперь она сидела на крыльце, ожидая Нэта. Кэтлен уже начинала подумывать, что Нэт Стритер — именно тот мужчина, с которым ей бы хотелось связать свою жизнь. Он так любезен, внимателен, ласков, весел и, судя по его словам, очень трудолюбив. Чего больше желать от будущего мужа?!

Часы в доме пробили половину. Кэтлен с некоторым раздражением добавила про себя: «И мне всегда приходится его ждать». Она не могла припомнить, чтобы Нэт хоть раз явился вовремя на свидание.

— Но он же не может быть абсолютно безупречным и непогрешимым, правда, Рингер? — грустно улыбнулась Кэтлен, потрепав длинные уши пса, когда тот вскочил на крыльцо и растянулся возле ее стула.

Внезапно поднялся ветер, а где-то высоко в горах раздался крик кугуара. Вздрогнув от неожиданности, Кэтлен выпрямилась, только сейчас заметив вспышки молнии, время от времени озаряющие чащу темного леса.

Неужели пойдет дождь, забеспокоилась она. Если погода разгуляется, ливень исхлещет нежные всходы табака, прибьет их к земле и вывернет наружу еще не окрепшие корни. Тогда ее урожай, считай, пропал.

Часы пробили ровно девять, и Кэтлен поднялась. Совершенно очевидно: Нэт сегодня не придет.

Шепча молитвы, чтобы не пошел дождь и дело ограничилось лишь сверканием молнии, Кэтлен вернулась в дом, разделась и набросила ночную рубашку. Но как только она забралась в постель, по стенам дома захлестал ливень.

Хмурым дождливым утром Мэтт собрался покинуть Городок. Пока они с Руби второпях завтракали, дождь, к счастью, прекратился. Признаться, Руби немало удивила Мэтта, поднявшись чуть свет и приготовив ему яичницу с ветчиной и жареный картофель.

— Не можешь же ты проскакать десять миль на голодный желудок, — резонно заметила женщина, когда Мэтт принялся бранить ее за столь ранний подъем, затем отвесила ему легкий подзатыльник и приказала: — Ешь давай.

— С тех пор как умерла мама, меня никто не шлепал так по голове, — улыбнулся Мэтт, усаживаясь за стол.

— Уверена, тебе это только пошло бы на пользу, — добродушно улыбнулась в ответ Руби, наливая себе чашку кофе.

— Ты права. В детстве я был сущим дьяволенком.

— Однако же ты стал хорошим парнем. Именно это… — Руби замолчала, услышав шлепанье по полу босых ножек.

Вслед за этим детский голосок произнес:

— Тетушка Руби, я хочу есть.

Мэтт и Руби ласково засмеялись удивлению и радости, отразившимся на лице ребенка. Заверещав, маленький Сэмми бросился в распростертые объятия Мэтта.

— Дядя Мэтт! — воскликнул мальчик, крепко обняв дядюшку за шею и целуя его в щеку влажными губами. — Я видел во сне, что ты приехал ко мне. А мы пойдем сегодня на рыбалку?

— Боюсь, нет, сынок. — Мэтт усадил малыша к себе на колено. — Этой ночью был сильный дождь, и на улице сейчас мокро и скользко. Но обещаю, когда я приеду в следующий раз, мы обязательно отправимся к реке и наловим кучу рыбы. А тетушка Руби потом пожарит нам ее на ужин.

Сэмми поначалу расстроился, затем быстро утешился и, взяв ложку, начал уплетать за обе щеки завтрак Мэтта. Когда тарелка опустела, Мэтт допил вторую чашку кофе, чмокнул мальчика в кудрявую голову и опустил его на пол.

— Мне уже пора идти, сынок, — ласково проговорил он. В голубых глазах ребенка блеснули слезы.

— Но я приеду снова, и очень-очень скоро, — заверил Мэтт.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Ну, ступай, деточка. — Руби ласково погладила Сэмми по голове и легонько подтолкнула к двери. — Поиграй с кубиками, пока тетя Руби приведет себя в порядок.

Мэтт молча наблюдал, как розовощекий малыш послушно зашагал к двери. С каждым разом ему становилось все труднее и труднее покидать Сэмми. Тяжело вздохнув, Мэтт поднялся из-за стола, поцеловал Руби в щеку и направился к выходу.

Через пятнадцать минут Мэтт уже мчался по направлению к перевалу. После дождя было прохладно, и он пустил Сатану галопом, быстро покрыв расстояние в десять миль от Городка до своей фермы. Мэтту хотелось верить, что Нэт проверил табачные плантации, подсчитал причиненной непогодой ущерб и уже начал сажать новые растения вместо погибших. «Но Нэта, скорее всего, даже нет на ферме, — с горечью подумал Мэтт. — Наверное, опять проводил время с какой-нибудь женщиной и не ночевал дома».

Но в одном Мэтт был пока уверен: эта женщина, конечно же, не золотоволосая синеглазая Кэтлен Баррет. О, нет, с ней-то братец будет очень осторожным и осмотрительным, правда, до поры до времени.

Глава 7

Кэтлен разбудил громкий лязг ударившейся об пол металлической посуды. Девушка резко подскочила в кровати и заморгала, потирая красные, воспаленные веки. Этой ночью она очень плохо спала. Дождь, не переставая, барабанил по крыше, и Кэтлен долго лежала с открытыми глазами, глядя в темноту и беспокоясь за свой урожай.

За окнами было все странно тихо и спокойно. Значит, дождь прекратился, обрадовалась Кэтлен. Вмиг соскочив с постели, она на ходу стащила ночную сорочку, затем надела старые штаны Питера и рубашку, прислушиваясь к доносящимся из кухни голосам. Судя по всему, Хэтти за что-то вычитывала мужа. «Они уже здесь. Который же час?» — забеспокоилась Кэтлен, вдыхая проникающий в ее комнату аромат жареной ветчины. Сунув ноги в тяжелые, высокие, до щиколоток, ботинки и завязав шнурки, она подошла к окну и распахнула шторы. За окном было хмуро и темно: несколько звезд все еще мерцало на небосклоне. «Скоро рассветет, — подумала Кэтлен. — Значит, после завтрака можно будет выйти в поле, посмотреть, что с саженцами».

Войдя на кухню, Кэтлен поняла, что Смиты тоже провели бессонную ночь: супруги выглядели не более отдохнувшими и бодрыми, чем она сама. Впрочем, беспокойство Хэтти и Питера было вполне объяснимо. Они ведь тоже участвовали в прибыли от продажи будущего урожая табака, решив все делить поровну с Кэтлен.

Кэтлен плеснула на лицо воды из умывальника, пригладила щеткой волосы, стянула их на затылке широкой лентой и только после этого уселась за стол.

Хэтти подала обильный, сытный завтрак: сегодня предстояло немало хлопот и волнений. Все ели молча, не желая тратить время на разговоры. Наверное, впервые за всю свою жизнь Хэтти не помыла посуду, а лишь сложила ее в чан с горячей водой; Кэтлен не стала заправлять постель. Не было даже времени покормить Рингера: когда все вышли во двор, уже значительно посветлело.

— Если ты голоден, найди себе что-нибудь сам, — посоветовала Хэтти крутившемуся под ногами псу.

Спускаясь к полю по размытой, изрезанной колеями дороге, Кэтлен буквально дрожала от страха. К сожалению, оправдались ее самые худшие опасения. Она издала сдавленный стон при виде представшей перед ними картины разрушения. Хэтти обхватила подругу за талию, и так они стояли, молча глядя на поникшие, прибитые к сырой земле нежные саженцы.

— Что нам делать, Питер?! — запричитала Кэтлен. — Столько труда, и все напрасно?

Питер лишь растерянно заморгал в ответ. Но что они могут сделать? Да ничего. Половина урожая потеряна, и им не хватит средств, чтоб прожить эту зиму…

Одна Хэтти, как всегда, постаралась не терять присутствия духа. Впрочем, даже если в том, что она собиралась предложить, мало толку, это хотя бы займет Кэтлен делом и немного отвлечет от горестных мыслей.

— Сейчас мы пройдем вдоль рядов, посмотрим, есть ли растения, которые еще можно спасти, и подберем погибшие. Вместо них мы посадим сахарный тростник и сделаем потом из него сорго на продажу.

Кэтлен и Питер уныло, без особого энтузиазма взяли по ведру и последовали примеру Хэтти, которая уже умчалась на середину поля, пробираясь вдоль рядов и время от времени нагибаясь к земле, чтобы подобрать погибшие растения.

Чем больше погибших саженцев находила Кэтлен, тем сильнее слезы отчаяния затуманивали ее взор. В конце концов, не имея больше сил сдерживать свое горе, она упала на колени и, закрыв ладонями лицо, разрыдалась.

В таком положении и застал ее Мэтт. Боль пронзила его сердце при виде этой поникшей, склоненной в отчаянии головы. Он поспешил навстречу и, подхватив Кэтлен под руки, поднял с колен. Посмотрев на ее перепачканное землей, залитое слезами лицо, Мэтт обнял Кэтлен и ласково проговорил: — Не плачь.

Кэтлен непроизвольно прильнула к нему, уткнувшись в мускулистое плечо. Слезы еще обильнее полились из ее глаз, насквозь пропитывая рубашку Мэтта.

«Господи, как же сладостно держать ее в объятиях. Так бы никогда и не отпускал», — думал Мэтт.

«Мне так хорошо и спокойно в этих сильных, крепких руках. От него веет такой же свежестью и чистотой, как от этих просторов», — пронеслось в голове Кэтлен.

Внезапно она осознала, что поддается нежному объятию Мэтта. Кэтлен смущенно взглянула на его мужественный, жестко очерченный подбородок, решительный рот. Мэтт ласково посмотрел в глаза девушки, не выдав ни одного из бередивших его душу чувства.

— Тебе лучше? — улыбнулся он.

— Нет, совсем нет, — беспомощно проговорила Кэтлен. — Я потеряла половину своих саженцев.

Мэтт достал из кармана чистый носовой платок и бережно вытер слезы, катившиеся по выпачканным землей щекам Кэтлен.

— Я как» раз собирался проредить у себя на поле несколько рядов. Думаю, этих саженцев будет достаточно, чтобы восстановить твою плантацию.

— О, ты уверен?! — с надеждой воскликнула Кэтлен, совершенно забыв, что Мэтт все еще держит ее в объятиях.

— Я займусь этим прямо сейчас, не откладывая, — заверил он, но, заметив, что Смиты с любопытством смотрят на них, выпустил Кэтлен и начал отрывисто давать указания: — Питер, пока меня не будет, пройди вдоль рядов и на месте погибших саженцев сделай углубления. Хэтти, займись тем же. Кэтлен, — голос Мэтта заметно смягчился, — сядь вон под то дерево и успокойся, а то кажется, что ты сейчас упадешь в обморок.

Затем Мэтт вскочил в седло, пришпорил коня и умчался.

Хэтти посмотрела вслед удаляющемуся всаднику и одобрительно заметила:

— Вот это человек дела. Жаль, что брат ничуть не похож на него.

— У Нэта наверняка очень много работы, — вспыхнула Кэтлен. — Он сейчас у себя на ферме и занят тем же, чем и мы.

— Тогда почему же именно Мэтт приехал взглянуть, не пострадали ли наши всходы? Ведь не он ухаживает за тобой, а Нэт.

— Я уверена, на это есть веская причина, — неуверенно возразила Кэтлен.

Признаться, она и сама недоумевала, почему Нэт не пришел ей на помощь. Однако Кэтлен не стала спорить с Хэтти, а, обиженно поджав губы, зашагала к указанному Мэттом дереву.

Глядя ей вслед, Питер и Хэтти сокрушенно покачали головами.

— И когда эта девчонка раскроет глаза, чтобы понять: Нэт Стритер — не более чем лентяй и повеса.

— Надеюсь, что скоро, — ответил Питер. — Если она все-таки выйдет замуж за Нэта, в нашей жизни наверняка произойдет много перемен. Прежде всего Нэт запретит быть нам с Кэтлен компаньонами. Если я составил о нем правильное мнением, мы станем лишь наемными работниками с мизерной оплатой труда.

— Примемся лучше за дело, — тяжело вздохнула Хэтти. — Не могу и представить, что когда-нибудь такое произойдет.

Меньше чем через полчаса Мэтт вернулся с полной тележкой крепких молодых саженцев. Хэтти и Питер как раз закончили подготовку рядов, и все четверо дружно принялись за работу.

Солнце начало заметно припекать, оставался последний ряд, когда верхом на коне объявился Нэт. Мэтт неслышно выругался, увидев брата. Тот как ни в чем не бывало соскочил с седла и, подойдя ближе, взял Кэтлен за руку.

— Извини, что прибыл так поздно, — мягко проговорил он. — У моего жеребца отвалилась подкова. Пришлось прибивать новую.

— Где же и когда это случилось? — холодно спросил Мэтт, прежде чем Кэтлен успела принять объяснение Нэта.

— Э-э-э, — замялся тот. — На пути из Городка.

— В котором часу?

— Черт? Откуда я помню? — уклонился от ответа Нэт. — Этим утром, точное время не знаю. Я провел ночь в таверне, играя в карты, кажется, где-то около семи я ставил коню новые подковы.

— Странно, — презрительно усмехнулся Мэтт. — Когда я в половине восьмого вернулся домой, чтобы накопать Кэтлен саженцев, то не заметил поблизости ни тебя, ни твоего жеребца. Как ты это объяснишь?

Метнув на брата злобный взгляд, Нэт пробормотал:

— Возможно, я ошибся во времени и это было около восьми.

Мэтт с отвращением посмотрел на брата, а Нэт, взяв Кэтлен за плечи, со слащавой улыбкой произнес:

— Какая разница, когда я был на ферме?! Ведь я сейчас здесь, с тобой, правда, Кэтлен.

Лицо Кэтлен озарилось счастливой улыбкой.

— Ты как раз кстати, чтобы помочь мне доделать этот последний ряд.

Нэт украдкой взглянул на свои новые блестящие ботинки, но, заметив презрительно-насмешливый взгляд брата, живо проговорил:

— Ну, раз так, давай поскорее управимся с этим, а потом прогуляемся по берегу реки.

Хэтти, все это время не сводившая глаз с молодых людей, сердито проворчала:

— Кэтлен, тебе сегодня совершенно некогда разгуливать. Нужно еще сходить на пастбище, убрать обломки веток дикой вишни. Если коровы найдут их и обглодают листья, у них разболятся животы.

Нэт окинул чернокожую Хэтти презрительно-холодным взглядом, словно говоря: «Кто ты такая, чтобы указывать белой женщине».

Однако Кэтлен с готовностью ответила:

— А да, я совсем забыла.

Нэт промолчал, решив разобраться с Хэтти после женитьбы на Кэтлен. Уж тогда-то он все устроит по-своему!

— Я пойду с тобой, — заявил Нэт, ничем не выказывая своего недовольства.

Кэтлен согласно кивнула, и они вдвоем принялись укреплять в земле саженцы.

Лицо Хэтти исказилось от гнева. Бедная женщина не ожидала подобного. Она собралась выразить вслух свое недовольство и повернулась к Мэтту, но увидела лишь его широкую спину: он, вскочив в седло, уже умчался прочь. В последний раз бросив на Нэта злобный взгляд, Хэтти зашагала обратно к дому. Питер понуро поплелся следом.

Разделавшись наконец с саженцами, Кэтлен и Нэт направились к пастбищу. Перебравшись через соломенный забор, они прошли в дальний угол выгона, где росла дикая вишня. Бушевавший прошлой ночью ураган действительно обломал сук и множество мелких веток дерева.

— Что-то ты совсем притихла, — произнес после долгого молчания Нэт. — Надеюсь, ты не придала большого значения намекам Мэтта? Сколько я себя помню, он всегда старался выставить меня в плохом свете. Поверь, ты никогда не услышишь от него доброго слова обо мне и не узнаешь, что я тружусь на ферме, как вол, хотя при этом не являюсь ее равноправным владельцем. Отец Мэтта, старик Ингрэм, был таким же: вечно ворчал на меня. Что бы я ни делал, как бы ни трудился, он всегда требовал большего.

Слова Мэтта, действительно, заронили в душе Кэтлен подозрение. Она засомневалась в Нэте. Но когда тот поведал ей жалостливую историю несправедливого и неблагодарного отношения к нему со стороны отца и брата, сомнения Кэтлен тут же рассеялись. Она представила себе тринадцатилетнего мальчика, попавшего в совершенно не знакомые края, в чужой дом, представила, как его заставляли трудиться, выполняя абсолютно не интересную работу. «Очевидно, ему пришлось несладко», — подумала Кэтлен, взяв Нэта за руку. Она не заметила промелькнувшую у него на губах хитрую, лукавую улыбку. Нэт повернулся к Кэтлен и, обняв ее за плечи, неожиданно произнес:

— Выходи за меня замуж.

При этих словах сердце Кэтлен отчаянно забилось в груди.

— Будем вместе трудиться на твоей ферме, вырастим кучу ребятишек, — продолжал Нэт, привлекая девушку к себе. — Поверь, мы будем очень счастливы. Что ты ответишь?

«Что же мне сказать?» — растерянно спрашивала себя Кэтлен. Никогда ни один мужчина не делал ей подобного предложения. Конечно, Нэт красивый мужчина, но что она знала о нем? Прежде всего, он был волнующей частью ее новой жизни. Отчим всегда твердил Кэтлен, что она никчемная и никудышная. А Нэт, когда находился рядом, заставлял ее чувствовать себя совершенно особенной, нужной. Последнее обстоятельство и беспокоило Кэтлен. Признаться, Мэтт появлялся у нее гораздо чаще, хотя и не ухаживал за ней.

— Позволь мне немного подумать, — попросила Кэтлен, поднимая глаза. — Мы так мало знаем друг друга.

— Думай, сколько понадобится, — согласился Нэт, стараясь подавить досаду и раздражение. — Только в конце ответь мне все-таки «да».

Кэтлен счастливо рассмеялась:

— Ну что ж, давай выполнять поручение Хэтти?

Побросав ветки за забор, так чтоб коровы не смогли дотянуться до них, влюбленные отправились домой. Они шли обнявшись, и Кэтлен то и дело заливалась смехом, немало забавляясь остроумными замечаниями Нэта. Неожиданно из-за дерева появилась весьма странная девушка. Кэтлен застыла на месте, завороженно глядя на незнакомку, удивляясь про себя ее дикому, растрепанному виду. Впрочем, несмотря на спутанные волосы и слой грязи на лице, девушка казалась очень красивой. Это впечатление не портили ни босые, перепачканные землей ноги, ни оборванное, едва доходившее до колен платье, сквозь прорехи которого просвечивало совершенно голое тело.

Неожиданно Нэт изо всех сил стиснул за талию Кэтлен, причинив ей боль. Кэтлен взглянула на своего спутника и изумилась еще больше. Нэт словно зачарованный смотрел на лесную незнакомку. Та вдруг рассмеялась страшным смехом и побрела обратно в лес, тихонько напеваю печальную песню.

— Кто это? — придя наконец в себя, спросила Кэтлен, когда девушка исчезла за деревьями. Теперь доносилась лишь мелодия ее грустной песни.

Не дождавшись ответа, Кэтлен посмотрела на Нэта и поразилась странным капелькам пота, неожиданно выступившим у него на лбу и на верхней губе. Она слегка подтолкнула Нэта локтем, и лишь тогда он, казалось, осознал, что не один, и растерянно посмотрел на Кэтлен.

— Кто это? — повторила она.

— Это внучка стариков, живущих на дальнем конце перевала. Она здесь вроде лесной феи. Всякий раз, когда ей удается убежать из дома, она уходит в лес и целый день бродит там.

— Ее зовут Клэр?

— Э-э, да, кажется, так. Откуда ты о ней знаешь? — удивился Нэт.

— Лич Джоунз упоминал ее имя, рассказывая мне о местных жителях.

— А, Лич, — усмехнулся Нэт. — Только не воспринимай всерьез то, что он говорит. Лич любит сочинять небылицы.

— Лич вовсе не произвел на меня впечатление лгуна или выдумщика, — возразила Кэтлен.

— Ну, ты еще просто мало знакома с ним. Потом убедишься сама, — холодно ответил Нэт и торопливо добавил: — Я покину тебя. Мне уже нужно возвращаться на ферму. Мэтт приготовил для меня уйму дел.

Нэт поспешил к своему жеребцу, оставив изумленную Кэтлен. Она не могла поверить: Нэт даже не поцеловал ее на прощание, а ведь он только что просил у нее руки? Кэтлен грустно побрела в одиночестве к дому, размышляя над случившимся. Останься Кэтлен на месте, она бы увидела, что ее возлюбленный поскакал не на ферму, а повернул коня совсем в другом направлении — к лесу, куда только что скрылась Клэр.

Дома на медленном огне в котелке варилось рагу из свинины и овощей, которые Хэтти по возвращении с плантации нарвала в огороде.

Плюхнувшись на стул, Кэтлен задумчиво проговорила:

— Нэт сделал мне предложение. Что мне делать?

Хэтти не ответила, продолжая замешивать тесто.

— Как ты думаешь, что ответить ему? — повторила вопрос Кэтлен.

Шлепнув с размаха в чан ком теста, негритянка повернулась, гневно глядя на Кэтлен:

— Твоя мать наверняка перевернется в могиле, если я позволю тебе выйти замуж за этого пройдоху и негодяя.

— Зачем ты так? — Кэтлен растерянно заморгала, явно не ожидая подобного ответа. — Что плохого сделал Нэт? Ведь он так добр ко мне.

— Нэт добр только на словах. А вот кто действительно добр к тебе, так это Мэтт. И за все, что он сделал для нас сегодня, ты даже не поблагодарила его. Вместо благодарности ты повернулась к нему спиной и отправилась с этим лентяем Нэтом, который, насколько я понимаю, до сих пор не сделал для тебя ничего доброго, а лишь понарассказывал кучу лживых басен. Если он не изменится, я не желаю и слышать о вашей женитьбе.

Горевшие гневом глаза Хэтти, казалось, предупреждали, чтобы Кэтлен даже не пыталась возобновить эту тему. Впрочем, ей и самой нечего было сказать в защиту Нэта. Тот снова явился поздно, а его извинения выглядели не слишком убедительными. Мэтт, хоть и не напрямик, назвал брата лгуном, а Нэт даже не попытался оправдаться, лишь злобно сверкнул глазами из-под насупленных бровей.

«Да, пожалуй, не стоит обсуждать с Хэтти свои неясные, спутанные чувства», — решила Кэтлен, теребя пальцами бахрому скатерти. На самом деле она раскаивалась в том, что не поблагодарила Мэтта, так как в душе глубоко ценила все то доброе, что он для нее сделал.

— Ты права, — тихо произнесла Кэтлен. — Мне стыдно, что я была так невнимательна к Мэтту и не поблагодарила его. Подскажи, как мне исправить свою оплошность?

Хэтти очень хотелось посоветовать Кэтлен позволить Мэтту ухаживать за собой вместо этого бабника Нэта, но она прекрасно понимала, что сейчас ее слова будут напрасны.

— В погребе с прошлой зимы осталось немного яблок. Почему бы тебе не испечь пирог и не отнести его Мэтту?

— Хорошая мысль! — обрадовалась Кэтлен, вскакивая со стула.

. Вернувшись из погреба с полной миской яблок, она принялась делать начинку, раскатывать тесто.

— Испеки два, — предложила Хэтти. — Что-то мне тоже захотелось отведать яблочного пирога.

Через час оба пирога стояли в духовке кухонного камина, распространяя по дому бесподобный аромат.

Мэтт всю дорогу казнил себя за глупость. Когда Нэт обнял Кэтлен, а она в ответ прижалась к нему, это причинило Мэтту большую боль, чем, когда та, которую он прочил себе в жены, сбежала с другим. Теперь Мэтт понимал, что вовсе не любил ту девушку, а встречался с ней, желая заглушить чувство одиночества. Именно оно заставило его несколько лет назад искать себе спутницу жизни. Мэтт мечтал обзавестись детьми, чтоб его дом наполнился звонким ребячьим смехом, мечтал, чтобы в конце трудного дня его встречала жена, с которой можно было бы разделить радости и надежды, горести и печали.

Как хорошо, что он тогда не женился! Теперь эта ветреная особа жила на другом конце перевала и, по слухам, наставляла мужу рога при любом удобном случае. Она явно не из тех женщин, которые становятся верными женами и хорошими помощницами своих мужей.

Но Кэтлен Баррет была совсем другой. Она обладала всеми достоинствами, которые только может желать мужчина видеть в будущей супруге. Кэтлен не только ослепительно красива, но еще добра и нежна. Доброта и нежность светятся в ее чудесных синих глазах, видны в изгибе ее милых губ, чувствуются в прикосновении ее хрупких рук.

Мэтт сожалел, что все это растратится понапрасну на эгоистичного, самовлюбленного Нэта. Тот никогда не сумеет по достоинству оценить Кэтлен. Он, не задумываясь, возьмет ее любовь, а потом растопчет словно куст колючего шиповника на своем пути. Его не тронут слезы Кэтлен, когда она узнает об измене. Мэтт не сомневался, что это непременно произойдет. Сластолюбец Нэт преследовал женщин, буквально охотился за ними. Это началось с тех самых пор, как молодая жена заезжего проповедника однажды, после воскресной церковной службы, заманила Нэта в лес, открыв четырнадцатилетнему юнцу наслаждения, которые способно доставить женское тело. Теперь Нэт каждый день словно самец рыскал в поисках женщины, чтобы удовлетворить свою похоть.

Мэтту довелось однажды наблюдать, как его брат обращался с женщинами. Как-то раз он наткнулся на Нэта, который совокуплялся прямо у опушки леса, при ярком свете дня, нанося своей партнерше яростные пронзающие удары. Женщине это не нравилось, но он, не на секунду не останавливаясь, продолжал в том же духе, сосредоточившись исключительно на собственном удовольствии. Вскоре наступила развязка. Женщина же принялась жаловаться, что все произошло слишком быстро и она даже не успела получить удовлетворения.

Мэтт потряс головой, вспомнив, с каким отвращением в душе он тогда умчался прочь, когда Нэт почти сразу же вновь принялся «таранить» свою партнершу. Наверняка любовники провели таким образом весь остаток дня, но женщина вряд ли испытала наслаждение. Нэт был подобен зайчику-попрыгайчику: вскочит-соскочит, вскочит-соскочит, ни поцелуев, ни нежности, ни ласк.

Теперь же Нэт вздумал жениться на Кэтлен и, без сомнения, добьется этого. Подумав об этом, Мэтт прикрыл глаза словно от боли. Да, братцу безумно хочется завладеть ее фермой. Кэтлен же, околдованная Нэтом, так влюблена в него, что слепа ко всем его явным, буквально кричащим недостаткам. Когда же пелена наконец спадет с ее глаз, окажется слишком поздно. В прекрасных глазах Кэтлен исчезнет мягкий свет, удивительный светлый дух ее будет сломлен, стройное тело износится из-за непомерного аппетита Нэта. Кэтлен состарится раньше времени.

Вдали показались фермерские постройки, и Мэтт усилием воли заставил себя прогнать беспокойные тягостные мысли. Он ничем не мог помочь Кэтлен, не знал способа избавить ее от печальной участи. Значит, не нужно больше думать об этом. Однако это было выше его сил. Мысли Мэтта вновь и вновь возвращались к Кэтлен.

Охваченный огнем желания, Нэт в лихорадочном возбуждении продирался сквозь чащу леса в поисках Клэр. Только с ней он мог удовлетворить все свои прихоти, осуществить все фантазии своего развращенного ума. Клэр стерпит любое обращение, любой, даже самый сильный и грубый натиск не вызовет у нее протеста. Признаться, в пылу страсти Нэт даже не замечал, причиняли ли Клэр боль его резкие, пронзающие удары. Для него имело значение лишь то, что она позволяла подобное обращение.

Нэт повстречался с Клэр полгода назад. Наслышанный про душевнобольную внучку стариков Тайлеров, целыми днями бесцельно скитающуюся по лесу, он однажды специально отправился на ее поиски.

Его плоть взыграла при виде лесной странницы. Хотя лицо ее покрывал слой грязи, а волосы сбились в спутанный ком, платье из грубой домотканой материи не скрывало девичьих прелестей: упругой высокой груди, соблазнительных линий округлых бедер. Беззащитность в глазах Клэр и тоска по чему-то неведомому, не поддающемуся определению, только еще больше распалили желание Нэта.

Соскочив с седла, он тогда подошел к девушке и ласково проговорил:

— Ты знаешь, чего я хочу, милашка.

Клэр нервно хихикнула, а затем послушно улеглась на землю, задрав платье. Нэт даже не снял брюк. Устроившись на коленях между ее раскинутых ног, он лишь расстегнул ширинку и погрузился в тело девушки.

К закату солнца Клэр выполнила все его прихоти, все, о чем бы ее ни попросил Нэт.

С тех пор они встречались каждый день. Сегодня Нэт как раз спешил на свидание с Клэр, но этому помешала неожиданная встреча с Кэтлен. Так что появление Клэр было вовсе не случайным: она разыскивала его. «Нужно будет сегодня хорошенько отшлепать ее, — подумал Нэт, — чтобы в следующий раз не посмела больше выслеживать меня».

Глава 8

Положив в корзину остывший пирог, Кэтлен прикрыла его сверху кухонным полотенцем, затем повесила корзину на руку и повернулась к Хэтти.

— Ну, я пойду?

— Смотри, не задерживайся, возвращайся засветло. Помни, мы ждем тебя к ужину.

Питер оседлал красивого дедушкиного жеребца, чисто белого цвета, названного за белоснежную масть Снежком, помог Кэтлен взобраться в седло, подал корзину. Благородное животное сразу же приняло наездницу. Казалось, ему пришлись по нраву и ее малый вес, и бережное обращение. Легонько пришпорив Снежка, Кэтлен тронулась в путь.

Спускаясь по широкой, размытой дождем дороге, она тихо напевала свой излюбленный мотивчик, радуясь предстоящей возможности увидеться с Нэтом. Вероятно, он захочет ее проводить, тогда они вместе вернутся домой.

Кэтлен подъехала к ручью, сквозь хрустально-призрачную воду которого виднелось усеянное камнями дно. А еще через пятнадцать минут путешествия по извилистой, вившейся лентой дороге, то и дело огибавшей огромные валуны и высокие сосны, Кэтлен заметила поднимавшийся из оштукатуренной глиной трубы голубой дымок. Наконец Снежок приблизился к внушительному бревенчатому дому. Здесь во всем чувствовалась заботливая женская рука. На двух окнах висели нарядные яркие занавески; за аккуратно побеленной изгородью в клумбах цвели желтые розы и белые маргаритки, даже дорожка от калитки к крыльцу была ровненько выложена по краям булыжником. «Нужно так же обустроить свой двор», — подумала Кэтлен и осторожно, стараясь не растрясти корзину, спустилась с седла. Обмотав повод вокруг высокого столба за оградой, она открыла калитку и направилась по дорожке к дому.

Кэтлен как раз собралась взойти на крыльцо, когда на пороге появилась маленькая пухлая женщина в таком же снежно-белом, как и волосы, переднике. На ее круглом розовощеком лице светилась приветливая, радушная улыбка, темно-карие глаза дружелюбно рассматривали Кэтлен.

— Мэтт не соврал, ты действительно очень красивая, — сказала женщина.

— Вы знаете, кто я? — улыбнулась в ответ Кэтлен.

— Полагаю, внучка старого Руфа. Я знаю на перевале всех молоденьких девушек. Ни одной из них не сравниться с тобой.

Кэтлен вспыхнула от смущения. До переезда сюда никто и никогда не обсуждал ее внешность. В Филадельфии она не часто появлялась на людях. Отчим тоже держал ее под строгим надзором. А утверждениям матери Кэтлен не придавала особого значения. Разве все матери не считают своих дочек красавицами?!

— Входи, деточка, — пригласила маленькая пухлая женщина.

«Как здесь уютно», — подумала Кэтлен, охватив быстрым взглядом убранство просторной комнаты, занимавшей всю переднюю половину дома.

В части помещения, отведенной под кухню, располагался маленький очаг с кирпичной жаровней. Посредине комнаты стоял стол и четыре стула, напротив стола, у дальней стены, — застекленный шкафчик с фарфоровой посудой.

Большую часть остального помещения занимала гостиная. Особенный уют создавал большой, выложенный из камня камин. Пол устилали ручной работы ковры. Мебель, как и у Кэтлен, была простой, добротной, сделанной из сосны. Особенно привлекала внимание яркая, многокрасочная обивка дивана и кресел-качалок, а также веселые цветные занавески на больших, просторных окнах. На столике, у дивана, стояли два подсвечника и круглая ваза с желтыми нарциссами.

— Меня зовут тетушкой Полли, — произнесла женщина, привлекая к себе внимание Кэтлен. — Я присматриваю за домом и забочусь о Мэтте.

— Кэтлен, — протянула руку девушка.

— Я знаю твое имя, милая, — улыбнулась тетушка Полли добрыми карими глазами. — Нэт часто говорит о тебе. Присаживайся, сейчас попьем чайку.

— А где же братья? — поинтересовалась Кэтлен, усаживаясь за стол и ставя перед собой корзину.

— Мэтт чем-то занят в конюшне. А что касается Нэта, то я не видела его со вчерашнего дня.

Кэтлен торопливо опустила глаза, стараясь скрыть свое удивление. Значит, Нэт лгал, и Мэтт прекрасно знал об этом. Но откуда? Неужели Нэт имеет обыкновение говорить неправду?

— Мэтт придет с минуты на минуту. Наверное, устраивает в конюшне твоего жеребца, — заметила тетушка Полли, наливая чай.

Кэтлен взяла ложечку и насыпала себе в чашку сахар. Тетушка Полли, сев напротив, тоже подсластила свой чай, затем спросила:

— Ты уже знакома с кем-нибудь из соседей?

— Пока только с тремя, не считая Мэтта и Нэта: с Личем Джоунзом, с Мейбелл Скотт и с матушкой Хиггинс. Я была так занята все это время — сначала обустройством жилья, потом посадками на табачной плантации. У меня просто не нашлось свободной минуты познакомиться с соседями.

— В первое воскресенье июля у нас состоится церковная служба. Придут почти все местные жители, так что у тебя есть шанс предстать перед своими новыми соседями. Если хочешь, можешь поехать со мной и с Мэттом.

— Спасибо, тетушка Полли. Вы наверняка слышали, что со мной живут супруги негры. Если я не возьму их с собой, они оскорбятся.

Тетушка Полли задумчиво помешала чай, затем сказала:

— Думаю, они тоже могут поехать с тобой. Пусть все знают, что вы одна семья.

— Я тоже так считаю, — согласно кивнула Кэтлен. — Смиты со мной всю мою жизнь, с самого первого дня моего рождения.

— Жители Теннесси в большинстве своем — хорошие добросердечные люди, верят в Библию, оружие, в самих себя. Это смелый, но богобоязненный народ. Они соблюдают Воскресенье, бережно хранят традиции и…

— … и все, на что только могут наложить свои руки, — с усмешкой добавил внезапно появившийся на пороге Мэтт. Тетушка Полли и Кэтлен дружно рассмеялись в ответ, хотя тетушка попыталась возразить.

— Что привело тебя к нам? — спросил Мэтт, наливая чай и усаживаясь за стол напротив Кэтлен. Кэтлен достала из корзины пирог.

— Это тебе в знак признательности за все доброе, что ты сделал для меня с тех пор, как я поселилась здесь. Надеюсь, тебе понравится.

— Яблочный? Это же его любимый пирог, — вмешалась тетушка Полли, заметив, что Мэтт явно не спешит с ответом. Мэтт отлично помнил, как Кэтлен ушла сегодня с Нэтом, даже не поблагодарив за помощь, и решил, что был глупцом, взявшись помогать ей. Однако теперь он переменил свое мнение.

— Да, тетушка Полли говорит святую правду, — наконец произнес Мэтт. — Отрежь кусочек. Я попробую, посмотрю, соответствует ли он моим требованиям.

Кэтлен внимательно наблюдала, как Мэтт, откусив кусочек, тщательно прожевал его, а затем проглотил. Она рассмеялась, когда он, закатив глаза, погладил свой живот, словно только что отведал какой-то чудесной райской пищи. Тетушку Полли тоже рассмешило дурачество Мэтта. Он же, сделав серьезное лицо, сказал:

— Действительно очень вкусно, Кэтлен, я не шучу. Большое спасибо.

— Что вкусно? — вдруг появился в дверях Нэт.

— Решил все-таки вернуться домой? — тетушка Полли хмуро посмотрела на заросшего щетиной Нэта и на его покрасневшие глаза.

Она со своего места не видела, зато Мэтт заметил листики и сосновые иголки, прилипшие сзади к штанам Нэта.

— Я был дома, — мрачно ответил тот. — Просто ты не заметила меня.

— Я точно знаю, что ты не ночевал дома: твоя постель даже не смята.

— Тетушка Полли, я уже взрослый мужчина и не собираюсь спрашивать, когда мне уходить, а когда приходить.

Нэт схватил стул и поставил его рядом с Кэтлен. Она сморщила нос и невольно отпрянула, уловив от Нэта какой-то странный запах. Мэтт тоже втянул носом воздух и поднялся из-за стола.

— Пошли поговорим о делах, — кивнул он в сторону двери.

Нэт мрачно посмотрел исподлобья на брата, явно не собираясь подчиняться. Однако в глазах Мэтта сверкнула угроза. Тогда Нэт нехотя поднялся и, втянув голову в плечи, поплелся к выходу.

Как только они оказались за дверью, — так что женщины не могли подслушать их разговор, — Мэтт накинулся на брата.

— Ты, грязный пес, разве не чувствуешь, как от тебя разит?! Отродье! Ты же оскорбляешь тетушку Полли и Кэтлен! Сейчас откроешь дверь и с порога, не заходя в дом, объяснишь им, что тебе надо помыться и накормить жеребца. Когда Кэтлен уйдет, отправишься к реке, опустишь туда свою задницу и не смей вылезать из воды, пока не смоешь весь этот смрад!

Нэт, казалось, хотел пронзить Мэтта ненавидящим, злобным взглядом, но, взглянув на его огромные кулаки, развернулся и взбежал на крыльцо.

— Тетушка Полли, Кэтлен, извините, но я покину вас. Мне нужно выполнить в конюшне кое-какую работенку, — проговорил он с порога, затем улыбнулся Кэтлен. — Я заеду к тебе позже, вечером.

Кэтлен кивнула, однако ее ответная улыбка не уже такой же теплой и приветливой, как раньше: Нэту действительно придется объясниться сегодня вечером.

— Как давно вы здесь живете? — спросила Кэтлен вернувшегося в дом Мэтта.

— Всю мою жизнь и не хочу ничего другого. Перевал — уединенный, мрачноватый край. Но он прекрасен своей природой, своими величественными лесами. Здесь водятся кугуары, медведи, белохвостые олени. А сколько рек: Наличуки, Огайо, Теллико, Хиваши. В них полно форели, окуня, щуки.

Завершив описание, Мэтт откинулся на спинку стула.

— Боже правый, да в этих краях, наверное, есть все, что только может пожелать человек? — воскликнула Кэтлен.

— Вот именно, — с гордостью улыбнулся Мэтт.

Кэтлен задержала на нем свой взгляд, подумав, что Мэтт — живое воплощение Камберленда, такая же неотъемлемая часть этого края, как здешние высокие сосны, скалы и ущелья. В общем, настоящий человек гор.

Мэтт по-особенному пристально посмотрел на гостью. Разволновавшись, Кэтлен покраснела и снова заговорила. Время текло незаметно. Они уже перебрали множество тем и явно не намеревались прекращать беседу, как вдруг, взглянув в окно, Кэтлен вздрогнула и замолчала. За разговором она совершенно не заметила, как сгустились сумерки.

— Господи! Мне уже давно пора быть дома! Хэтти, наверное, вне себя от беспокойства. Удивляюсь, как она еще не послала за мной Питера. Они уже думают бог весть что: что на меня напал кугуар или какой-нибудь другой хищник? — воскликнула Кэтлен, вскакивая из-за стола и с тревогой глядя на Мэтта. — Звери ведь уже вышли на вечернюю охоту?

— Не бойся, я провожу тебя до самого дома, — заверил он, тоже поднимаясь.

— Ах, Мэтт, — улыбнулась Кэтлен. — Когда это необходимо, ты всегда оказываешься рядом.

«Да, вот такой я, добрый старина Мэтт», — подсмеиваясь над собой, думал Мэтт, направляясь в конюшню седлать своего скакуна.

К тому времени, когда тетушка Полли перебрала свои бесчисленные мешочки с семенами цветов, отложив некоторые для Кэтлен, Мэтт уже дожидался у ворот, держа за поводья Снежка и Сатану. Сначала он подсадил Кэтлен на ее лошадь, затем вскочил в седло своего скакуна.

Они уже выехали на дорогу, когда тетушка Полли, провожавшая их с крыльца, крикнула вдогонку:

— Не забудь про церковную службу в первое воскресенье июля!

Однако не успели Кэтлен и Мэтт отъехать от дома, как, к огромному разочарованию Мэтта, повстречали Питера.

— Хэтти вся издергалась, переживая за тебя, Кэтлен! — осадив своего коня, принялся сразу же вычитывать тот. — Мы заждались тебя к ужину. Мой желудок буквально прилип к хребту, в нем нет ни крошки!

— Извини, что заставили вас с Хэтти волноваться, — вмешался Мэтт. — Боюсь, это моя вина. Я слишком долго дегустировал испеченный Кэтлен пирог.

— Это ты, Мэтт? — прищурился Питер, вглядываясь впереди себя; его голос заметно смягчился. — Я думал, с Кэтлен твой братец.

— Нэт занят. У него накопилось много работы.

Мэтт не признался, что в это время Нэт преспокойно храпел себе в конюшне, на охапке сена. Он и не собирался его будить, хотя помнил о данном братом обещании заехать сегодня вечером к Кэтлен. Без сомнения, Нэт проспит до завтрашнего утра.

— Ну что ж, Кэтлен, давай поторапливаться домой, а то Хэтти отправится искать нас обоих. Питер развернул своего коня.

— Пока, Мэтт. Спасибо за все, — весело сказала Кэтлен, пришпоривая Снежка.

Мэтт долго смотрел вслед, пока белоснежный конь не растворился в вечерней мгле. Затем он развернул своего скакуна и, понурившись, отправился домой.

Глава 9

Едва Кэтлен вошла в кухню, как Хэтти с упреками набросилась на нее:

— Глупая девчонка! 0 чем ты только думала?! Это же надо: на дворе скоро ночь, а ее все нет и нет. А если бы на тебя напал кугуар? Мы с бедным Питером ждем не дождемся ее к ужину. Прямо-таки издергала всех!

«Бедный Питер?» — еле сдержала усмешку Кэтлен. Обычно Хэтти называла мужа не иначе, как «непутевый Питер», «Питер бездельник» или «никчемный Питер».

Все попытки оправдаться прерывались еще большим потоком гневных, запальчивых слов. В конце концов, Кэтлен замолчала, прекрасно понимая, что гнев Хэтти вызван страхом за ее жизнь.

Кэтлен и Питер уселись за стол, виновато сложив на коленях руки. А Хэтти, ни на секунду не прерывая своей шумной тирады, начала подавать ужин, сопровождая каждое слово стуком мисок и кастрюль.

Но вот посуда была наконец расставлена, и на кухне воцарилась тишина. Заняв свое место, Хэтти принялась раскладывать по тарелкам овощи, ветчину, картофельное пюре.

Заметно поостыв, она взглянула на Кэтлен и миролюбиво спросила:

— Ну как, тебе понравилось у Мэтта?

— Мне очень понравилось у Мэтта. У него большой просторный дом с тремя спальнями, как утверждает тетушка Полли.

Кэтлен и Питер облегченно вздохнули.

— Кто такая тетушка Полли?

— Это женщина, которая следит за порядком в доме. Ей приблизительно столько же лет, сколько и тебе. Тетушка Полли очень добрая и гостеприимная. Думаю, она тебе понравится.

— Ха! — скептически ответила Хэтти. Строго посмотрев на подругу, Кэтлен укоризненно произнесла:

— Ну вот, так всегда: еще не познакомилась с человеком, а уже заранее враждебно настроена к нему. Между прочим, тетушка Полли пригласила нас с тобой на церковное собрание, которое состоится через несколько недель.

— Ты уверена, что мы с Питером тоже приглашены? — прищурилась Хэтти.

— Конечно. Надеюсь, ты не заставишь меня краснеть и испытывать неловкость, проявляя недружелюбие по отношению к нашим соседям? Прошу тебя, хоть раз постарайся попридержать свой язык. Возможно, поначалу люди будут не слишком приветливы. Мэтт предупреждал, что местные жители всегда с некоторым недоверием относятся к приезжим. Но это лишь пока они не узнают нас получше. В любом случае, никто не скажет тебе ничего обидного.

— Хорошо, — неохотно согласилась Хэтти. — Я поведу себя так же, как они отнесутся ко мне.

— Ладно, думаю, это будет вполне справедливо. — Кэтлен задумчиво посмотрела на подругу, затем добавила: — Эти овощи — лучшее, что я когда-либо пробовала.

— Да, очень вкусно, — поддакнул Питер. — Не ел ничего подобного, с тех пор как мы покинули юг.

— Просто в Пенсильвании не росли такие овощи. По крайней мере, в городе их было не сыскать, — ответила Хэтти.

Ужин завершился в атмосфере мира и согласия, и Кэтлен принялась торопливо убирать со стола грязную посуду, немало удивив этим Хэтти.

— Что означает сия спешка? — спросила она.

— Нэт обещал зайти сегодня вечером. Я хочу успеть привести себя в порядок.

— Знаю, дорогая, ты увлечена им и польщена тем, что он сделал тебе предложение. Но поверь, вокруг много других мужчин, которые больше бы подошли в качестве мужа.

Хэтти налила в таз горячей воды и положила в него брусок щелочного мыла.

— О чем ты? Нэт такой милый, обаятельный и очень красивый.

— Да тьфу на красоту! — фыркнула Хэтти. — Красивая внешность ничего не значит в мужчине. Чаще всего именно красивые мужчины и обманывают своих жен. Кроме того, Нэт не настолько красив, если говорить о настоящей мужской красоте. О нем скорее можно сказать, что он хорошенький, как женщина.

— О, Хэтти! — засмеялась Кэтлен. — Что за глупость?!

— Вовсе это не глупость, — упрямо возразила Хэтти, принимаясь мыть посуду и передавать Кэтлен чистые тарелки. — А что ты думаешь о Мэтте?

— О Мэтте? — Кэтлен на минуту задумалась. — Ну, он очень славный: чуткий, внимательный, обходительный…

— И как всегда тут как тут, чтобы помочь тебе, — закончила за нее Хэтти. — Я так хочу, чтобы он начал ухаживать за тобой.

— Мэтт? Ухаживать за мной? — рассмеялась Кэтлен. — Да он совершенно равнодушен к белым женщинам. Ему нравятся индианки.

— Кто тебе это сказал… Нэт? — осторожно спросила Хэтти.

— Да, он утверждает, что Мэтт постоянно ездит в индейскую деревушку.

— Не верю я этому. Держу пари: если Мэтт встретит нужную женщину, он непременно проявит к ней интерес.

— Возможно, — с сомнением в голосе ответила Кэтлен, затем вытерла последнюю тарелку и повесила на крючок полотенце. — Пойду переоденусь.

Покачав головой, Хэтти проводила ее взглядом.

— Как ты думаешь, Кэтлен все-таки выйдет замуж за этого нерадивого деревенщину? — спросила она мужа, который все еще сидел за столом, покуривая рубку.

— Кэтлен наверняка погубит себя, если согласится стать его женой. Старик Лич рассказывал мне тут кое-что о Нэте.

— Что «кое-что»? — Хэтти опустилась на стул рядом с Питером.

— А то, чего тебе лучше не знать, и это мое последнее слово, — отрезал он.

Питер крайне редко прекословил жене, но когда это все же случалось, Хэтти знала: пытаться его переубедить — бесполезная трата времени.

Нэта разбудил громкий лай собак в леске, позади конюшни.

— Вот черти! Наверно, загнали на дерево енота, — промямлил он спросонья. — Они не прекратят этот вой, пока кто-нибудь не пристрелит зверька.

Нэт перевернулся на другой бок, собираясь продолжить сон, как вдруг до него дошло, что он лежит в конюшне, на куче соломы, а сверху, через оконце крыши, светит полная луна. Нэт нашел в кармане часы и прищурился, пытаясь в свете луны разглядеть который час, затем глухо выругался. Часы показывали начало десятого. Значит, Кэтлен уже давным-давно ждала его.

Нэт вскочил, причесал пятерней взъерошенные волосы, отряхнул с одежды солому и принялся седлать своего жеребца. Но он спешил вовсе не ради Кэтлен, отлично зная: она будет ждать столько, сколько понадобится. Сейчас ему не терпелось встретиться с Клэр, чтобы погрузить в нее свою возбужденную твердь. Вздутие в его оттопыренных впереди штанах было наглядным тому доказательством.

«Но сегодня лучше не задерживаться с Клэр», — напомнил себе Нэт, пуская скакуна во весь опор. Он хотел пораньше вернуться домой, чтобы успеть искупаться в реке, а потом юркнуть в постель, так как докучливая старушенция «тетушка Полли» наутро, возможно, опять заявиться с проверкой.

Нэт мчался по залитой лунным светом долине, даже не вспоминая о Кэтлен и о своем обещании заехать к ней этим вечером. Пролетев стрелой мимо дома Барретов, он не заметил, что Кэтлен стоит на крыльце, терпеливо дожидаясь своего кавалера.

Как только каминные часы пробили семь, Кэтлен вышла на крыльцо. Перед этим она хорошо вымылась с мочалкой, переоделась в чистое платье и причесалась, так что теперь волосы плавными волнами струились по ее плечам, словно янтарно-золотистый мед. Кэтлен уже в который раз удивилась, почему до сих пор не приехал Нэт. Что могло его задержать на этот раз? Ей так хотелось, чтобы он был точен, а Нэт все время заставлял себя ждать. Впрочем, привычка опаздывать вполне согласовывалась с очарованием Нэта, непринужденностью его манер и беззаботностью. «И потом, — говорила себе Кэтлен, — нельзя же ожидать от человека совершенства абсолютно во всем!»

Однако ее не покидала мысль о том, что если бы Мэтт пообещал приехать в определенное время, он бы непременно сделал это. Его слово надежное.

Но Мэтт не ее кавалер. Вздохнув, Кэтлен устремила взгляд на дорогу, однако не заметила на тропе, ведущей от фермы Ингрэмов, никакого движения. Тогда она посмотрела на домишко Смитов, в окнах которого вот уже час как погас свет. Хэтти наверняка пришла бы в негодование, узнав, что девочка, воспитанная ею, сидит в столь поздний час на ночном холоде, поджидая своего неучтивого ухажера.

Часы в доме пробили девять, и Кэтлен снова вздохнула, решив дать Нэту еще полчаса. Если он не появиться за это время, она отправится спать.

Над двором бесшумно пролетела сова, а секундой позже Кэтлен услышала писк мыши, попавшейся в лапы ночной хищницы. «Бедное создание», — подумала Кэтлен, представив, как сова несет в гнездо своим голодным совятам безжизненное тельце.

Далеким эхом прилетел вдруг из леса жалобный, тоскливый переклик двух козодоев. Мерцающие огоньки светлячков походили на множество рассыпанных в траве крошечных звездочек. Кэтлен подняла глаза на вершины гор, где темными причудливыми силуэтами на фоне ночного, освещенного луной неба высились сосны.

Все вокруг казалось Кэтлен таинственным и незнакомым, но она любила окружавший ее мир и с самого первого дня переезда в Камберленд ощущала его своим, бесконечно родным.

Полчаса уже истекли; Кэтлен собиралась войти в дом, как вдруг услышала топот копыт мчащейся галопом лошади. «Нэт всегда появляется в самый последний момент, когда его уже перестают ждать», — с раздражением подумала Кэтлен, подходя к краю крыльца. Она решила на этот раз устроить Нэту выговор за опоздание и появление в столь поздний час.

Но что это? Кэтлен просто не верила своим глазам: Нэт вихрем промчался мимо дома, даже не взглянув в ее сторону.

Заколов шпильками волосы на затылке, Кэтлен взяла со стола корзину и вышла из дома. Хэтти попросила ее поискать в зарослях у забора спрятанные кладки куриных яиц.

Кэтлен брела через двор, не замечая ни щебета птиц над головой, ни диких цветов под ногами. Она думала о Нэте и о том, что произошло вчера вечером. Кэтлен до сих пор испытывала растерянность и смятение. Куда Нэт стремительно мчался мимо ее дома? Почему забыл о своем обещании?

Эти мысли не давали Кэтлен заснуть всю прошлую ночь. Под ее глазами застыли тени, а на сердце была тоска и меланхолия. Кэтлен десятки раз повторяла, что у Нэта, очевидно, существовала веская причина нарушить обещание. Однако убедить себя в этом оказалось не так-то легко.

Господи, чего только не перебрала она в уме! Кэтлен даже пришло в голову, что Нэт, возможно, любит выпить и вчера вечером направлялся на винокурню. Она молила Бога, чтобы это оказалось неправдой. Ей не хотелось выходить замуж за пьяницу. С нее было достаточно выпивохи отчима, немало попортившего жизнь им с матерью. Но Кэтлен тут же напомнила себе, что за все время знакомства с Нэтом она ни разу не заметила, чтобы от него пахло спиртным. Значит, все это лишь ее беспочвенные домыслы. Затем Кэтлен вернулась к мысли, которая пришла к ней вчерашней бессонной ночью. Судя по всему, Нэту было мало просто находиться рядом с ней, довольствуясь лишь короткими и весьма сдержанными поцелуями. Он не считал это настолько волнующим и приятным. Нэту явно хотелось большего, и он не раз пытался полапать ее. Как ни странно, но Кэтлен почему-то была отвратительна мысль о том, что руки Нэта коснуться ее тела. Интересно, позволяли ли ему другие девушки трогать себя? И как ей поступить, если он ухаживает за ней?

Может, что-то не так с ней самой, размышляла Кэтлен. Почему мысль о ласках Нэта вызывала у нее такое отвращение? Ведь она собиралась выйти за него замуж!

Кэтлен медленно двигалась вдоль изгороди, то и дело заглядывая в высокую траву, но думала совсем о другом. Почему, например, она так спешит с замужеством? Во-первых, сама себе ответила Кэтлен, ей очень хотелось иметь детей, любящего мужа, создать такую же дружную, как и у ее родителей, семью. После кошмарных лет, проведенных с отчимом, Кэтлен еще больше тосковала по семейному уюту и теплу. Во-вторых, она, без сомнения, любит Нэта. Или нет? Признаться, Кэтлен не знала, что должна чувствовать женщина, которая любит. Героини прочитанных ею книжек всегда приходили в волнение при появлении своих суженых, а их сердца трепетали от поцелуев. Но это в книжках. В действительности же Кэтлен не могла припомнить, чтобы поцелуи Нэта вызывали у нее трепет, хотя она всегда радовалась встрече с ним, ей нравилось его общество. Разве этого недостаточно?

В общем Кэтлен вполне устраивали ее отношения с Нэтом. Вот только нужно было установить для него несколько правил. Прежде всего, если он обещает приехать, то должен сдержать слово. Нэт должен будет также прекратить издеваться над своим скакуном и перестать врать, скрывая, где бывает.

Кэтлен удалось обнаружить два гнезда, в которых лежало по три яйца. Она положила их на дно застланной мягким полотенцем корзины и собиралась возвращаться домой, как вдруг услышала стук копыт приближающейся лошади. Кэтлен едва успела отскочить в сторону, когда Нэт прямо перед ней осадил своего нервного жеребца. Кэтлен недовольно нахмурилась. Неужели Нэт не понимает, как безжалостно врезаются удила в нежный рот животного, когда он резко, на полном ходу останавливает его?! Она заметила кровь в уголках рта несчастного жеребца и решила немедленно поговорить об этом с Нэтом.

— Прекрати мучить своего скакуна! — раздраженно воскликнула Кэтлен. — Зачем ты так дергаешь повод? Ты же делаешь животному больно!

— Да нет, ему не больно. Он крепкий.

Нэт спрыгнул с седла, небрежно бросил поводья на землю.

— Тебе известно: Мэтту тоже не нравится твое обращение с конем.

— Плевать, что ему нравится, а что нет, — ответил Нэт, рывком притягивая к себе Кэтлен. — Лучше поцелуй меня. Но не тем коротким скупым поцелуем, которым ты обычно одариваешь меня.

Кэтлен уперлась руками Нэту в грудь и оттолкнула его.

— Сначала объясни, почему ты не приехал вчера вечером, как обещал? — потребовала она.

— Прости меня, моя сладенькая, но я просто не мог. Я в числе других оказался на охоте: мы травили енота. Охота длилась больше, чем я ожидал. Лишь к полуночи мы загнали чертова зверя в нору.

— Да, кажется, я слышала лай собак, — вспомнила Кэтлен и перестала сопротивляться Нэту.

— Значит, я прощен? — улыбнулся он, глядя сверху вниз, и, не дожидаясь ответа, снова прижал девушку к себе.

Неожиданно для Кэтлен его губы грубо впились в ее. Она раздраженно отвернула голову и принялась сбивчиво объяснять, что ей уже пора домой: нужно отнести Хэтти корзину с яйцами. Нэт взглянул на нее исподлобья, затем оттолкнул от себя.

— Не слишком удачная отговорка, — насмешливо заметил он. — Думаю, ты одна из тех холодных особ, которым не по душе занятия любовью. Такие дамы своей холодностью и безразличием отталкивают мужчину, заставляя искать общество другой женщины, готовой принять его с распростертыми объятиями.

— Я вовсе не холодная! — сердито воскликнула Кэтлен, трогая свою припухшую губу. — Я тебе уже говорила: ты очень груб. Я прикусила губу.

— Это потому, что ты их все время плотно сжимаешь. Если бы ты слегка приоткрывала губы, было бы нормально. Еще никто не жаловался на мои поцелуи.

— Ну, знаешь, мне неведомы эти тонкости. Раньше я не целовалась с мужчиной, — попыталась защититься Кэтлен. — А сейчас я ухожу домой. Хэтти, наверное, уже заждалась меня.

— Давай, давай. Конечно, яйца куда важнее, — с издевкой проговорил Нэт и, круто развернувшись, направился к своему скакуну.

Вскочив в седло, он со всего размаху стеганул коня хлыстом. Тот сорвался с места и помчался прочь, выбивая копытами комья земли и траву.

Кэтлен изумленно смотрела вслед Нэту. Господи, не обманывает ли она сама себя, полагая, что он когда-нибудь перемениться? И так ли уж незначительны эти недостатки?

Однако где-то глубоко внутри сидела другая: маленькая, обиженная, не уверенная в себе Кэтлен, которой не хотелось, чтобы Нэт уходил. Ведь рядом с ним она чувствовала себя такой особенной и нужной, как никогда прежде.

Нэт самодовольно улыбался. Ему наверняка удалось вселить в Кэтлен беспокойство. Теперь она поймет, что может потерять его, и вскоре заговорит совсем по-другому. Еще до зимы Кэтлен станет его женой. Нэт уже не сомневался в этом. Впрочем, можно и не торопить ее. Если даже не удастся сразу заполучить то, чего он добивался, в его распоряжении всегда есть Клэр. Нэт не собирался расставаться с ней, и после женитьбы на этой маленькой холодной рыбешке.

Настало первое воскресенье июля — день церковной сходки. Со дня размолвки Нэт и Кэтлен прошло три недели. За все это время он лишь однажды заехал к ней. Однако постоянно крутившаяся рядом Хэтти не дала поговорить им с глазу на глаз. «Будет ли Нэт на сегодняшнем церковном собрании?» — задавалась вопросом Кэтлен. «Впрочем, хватит думать все время о Нэте», — сказала она себе, надевая через голову самое легкое и воздушное из имевшихся у нее платьев — зеленое муслиновое. Цвет платья выгодно оттенял золото ее волос и смуглость кожи, загоревшей за долгие дни, проведенные в поле.

За прошедшие три недели табак значительно вырос и уже доходил Кэтлен до пояса. Но не так-то просто было сохранить урожай! Вооружившись щелочным мылом и бидоном с водой, Кэтлен и Питер каждый день отправлялись в поле истреблять вредителей — жирных зеленых гусениц, пожиравших нежные листья табака. Признаться, из всех обязанностей по уходу за фермой Кэтлен больше всего не любила именно эту.

Закончив приводить себя в порядок, Кэтлен прошла в кухню, где Хэтти складывала в две огромные корзины наготовленные ею съестные припасы.

— Ты прекрасно выглядишь, — заметила Кэтлен. — Мне всегда нравился этот голубой костюм в клетку.

— Это единственное, что я еще могу надеть, так как все остальное давно износилось, — проворчала Хэтти.

— Знаю, — грустно отозвалась Кэтлен. — Не могу припомнить, когда мы с тобой покупали себе новые платья? Единственное, что я знаю: это было еще до того, как в нашей жизни появился Янки. Ну, ничего, вот продадим табак и первым делом купим новую одежду. Рубашки и брюки Питера — сплошные заплаты.

— Если верить старику Личу, мы не единственные бедняки на перевале. Некоторые живут и похуже нас да еще с кучей босоногих сорванцов.

— Не понимаю, зачем они заводят такую ораву детей, зная, как их трудно прокормить? — пожала плечами Кэтлен.

— Не «они», а мужья, которые сначала не заботятся о том, куда попадает их семя, а потом закрывают глаза на своих голоногих, босоногих, оборванных пострелят, — живо возразила Хэтти.

— Расскажи, что ты там наготовила? — попросила Кэтлен.

— Уйму всего. Уверяю, тебе не придется краснеть за то, что мы принесли с собой мало еды. Здесь два жареных цыпленка, две кастрюли булочек, три фунта нарезанной копченой грудинки, редиска, зеленый лук с нашего огорода, сдобный пирог, три яблочных пирога и целый кулек печенья.

— Господи, Хэтти, да всего этого наверняка хватит, чтобы угостить всех, кто придет на собрание, даже если другие женщины заявятся с пустыми руками.

— Я хочу быть уверенной, что эти голодные сорванцы сегодня хорошенько набьют свои животики. Но если только увижу, что кто-то из мужиков лезет вперед, отталкивая в сторону детвору, то вкачу ему такую затрещину!

Кэтлен ничуть не сомневалась, что ее подруга выполнит свою угрозу. Хэтти очень любила детей. Самым большим огорчением для нее было то, что она не имела собственных.

Спустя минуту Кэтлен услышала скрип ступиц колес об ось повозки и поспешила к двери.

— К нам едут Мэтт и тетушка Полли, — с улыбкой проговорила она, обернувшись через плечо.

— Ну же, не стой как вкопанная, возьми одну из корзин, — проворчала Хэтти, разволновавшись из-за предстоящей встречи с белой женщиной, о которой так высоко отзывалась Кэтлен.

— Опять этот сердитый, недружелюбный взгляд, — упрекнула подругу Кэтлен, подхватывая корзину. — Пожалуйста, Хэтти, попытайся придать своему лицу приветливое выражение.

— Не обращай внимания на выражение моего лица, миссис, — язвительно заметила Хэтти. — Лучше постарайся сама быть более приветливой и внимательной к Мэтту.

— Я всегда внимательна к нему, — немало удивилась такому замечанию Кэтлен.

— Ага, ты так же внимательна, как, например, к нашему старому охотничьему псу.

— Не понимаю, с чего ты это взяла? — растерянно пробормотала Кэтлен, направляясь к выходу.

Хэтти тоже вышла на крыльцо. К ним присоединился Питер, который прямо-таки преобразился, надев выходные брюки и рубашку. Теперь все трое собрались на крыльце, ожидая гостей.

Между тем Мэтт остановил упряжку лошадей у ворот дома, легко спрыгнул с высокого сиденья кучера, где, улыбаясь, восседала тетушка Полли, и направился к хозяевам.

Кэтлен невольно отметила про себя, как легка и свободна его походка, как хорош он в черных строгих брюках и белоснежной рубашке. Аккуратно закатанные по локоть рукава открывали загорелые руки, а свободно распахнутый ворот — такую же смуглую шею. Сегодня Мэтт красиво причесал волосы, и они ровными плавными волнами спадали ему на плечи. Во всем его облике чувствовалось что-то опасное, заставлявшее мужчин сторониться и расступаться перед ним, а женщин — робеть и смущаться.

— Доброе утро, дорогие соседи. Вижу, вы сегодня в отличном настроении, — проговорил Мэтт.

— Так же, как и ты, — ответила с крыльца Кэтлен и, приветливо улыбаясь, спустилась вниз. — Как вы нарядны и элегантны, тетушка Полли, — заметила она, забираясь с помощью Мэтта в повозку, дно которой он предусмотрительно застелил мягкой соломой, накрыв сверху шерстяным одеялом.

— Спасибо, душечка. — Полли развернулась всем своим дородным телом, чтобы взглянуть на Кэтлен. — А ты, как всегда, просто восхитительна.

Когда Хэтти и Питер тоже устроились в повозке, Кэтлен представила их:

— Тетушка Полли, познакомьтесь с моими милыми друзьями: Питер и Хэтти Смит.

— Кэтлен так много рассказывала о вас, что мне кажется, будто мы уже давно знакомы, — протянула для приветствия руку тетушка Полли.

Питер приветливо улыбнулся в ответ на теплую, радушную улыбку женщины и пожал ей руку. Секунду поколебавшись, Хэтти тоже последовала примеру мужа.

Наконец все удобно разместились. Мэтт взобрался на тумбу рядом с Полли, подстегнул лошадей вожжами, и повозка тронулась с места.

В дороге Питер и Мэтт говорили о табаке, ферме, погоде, выразив общее беспокойство насчет затянувшейся жары и отсутствия дождей. Кэтлен же то и дело расспрашивала Мэтта о местах, мимо которых они проезжали. Ее поразило величие и великолепие Камберленда. Она восхищенно смотрела на тянувшийся длинной широкой полосой ряд темных строгих сосен, время от времени перемежавшийся яркими изумрудными кронами разрозненных лиственных деревьев. «Господи, какая красота», — думала Кэтлен, будучи не в силах оторваться от этого чудесного зрелища.

— Прибыли, — нервно проговорила Хэтти, вернув Кэтлен к действительности.

Оказалось, они уже достигли предгорья. Придержав лошадей, Мэтт осторожно направил повозку туда, где уже сгрудились в кучу, по меньшей мере, десяток других упряжек. В нескольких ярдах вправо возвышалось неказистое строение, которое, очевидно, и являлось местной церковью. Единственное, что отличало ее от обычных жилых домов, — большой деревянный крест, прибитый к остроконечной пике крыши, и колокол над входом.

Вскоре Кэтлен заметила, что все мужчины и женщины, собравшиеся у входа в церковь, смотрят на них с откровенным любопытством. Мэтт помог Полли спуститься с высокого сиденья, а Питер предложил руку Кэтлен и Хэтти.

— Похоже, они не имеют ни малейшего представления о хороших манерах и о том, как нужно себя вести, — пробормотала Хэтти. — Это же надо: стоят и пялятся во все глаза, заставляя меня нервничать.

— Меня тоже, — согласилась Кэтлен, но тут же добавила: — Думаю, это не из-за невоспитанности или стремления обидеть нас. Их любопытство вполне понятно. Давай лучше постараемся не выдавать своего ощущения.

Когда они поравнялись с группой прихожан, Полли принялась представлять всем Кэтлен и Смитов. Здесь оказалось множество семей: Элам и Грейс Кук, которым, по мнению Кэтлен, было где-то чуть больше сорока; Гарри и Эллис Спенсер, чьи десять сорванцов резвились на поляне за церковью вместе с пятью ребятишками семейства Куков. Среди собравшихся присутствовали старики Тайлеры. Кэтлен огляделась по сторонам, ища глазами их внучку, Клэр, однако ее здесь не оказалось.

Зато Кэтлен встретила старых знакомых: матушку Хиггинс и старика Лича Джоунза. Лич радостно заулыбался, когда Кэтлен заговорила с ним. А вот на вытянутом лице Мейбелл Скотт была все та же гримаса недовольства и недружелюбия. Она едва удостоила Кэтлен взглядом, сквозь зубы процедив приветствие, но даже не посмотрела в сторону Смитов.

Вскоре правая рука Кэтлен совершенно онемела от рукопожатий. Когда народ хлынул в церковь, Кэтлен, затерявшись в толпе, попыталась мысленно воссоединить пары и припомнить все имена, но это оказалось ей не по силам; у нее перепутались и перемешались все лица. Признаться, Кэтлен понравилась эти люди, их открытые лица, неуверенные, но приветливые улыбки. Без сомнения, мужчины и женщины Камберленда — добрый искренний народ.

Кэтлен украдкой взглянула на Хэтти. Во время церемонии знакомства никто не проявил по отношению к ней и Питеру недружелюбия или грубости, но лишь немногие женщины приветствовали их улыбками. Однако, несмотря на это, лицо Хэтти не выражало недовольства или досады. Судя по всему, ее вполне устраивал ход событий. Облегченно вздохнув, Кэтлен улыбнулась сидевшему по правую от нее руку Мэтту. Да, сегодняшний день обещал быть удачным!

Наконец все устроились на жестких деревянный скамейках; шум и возня стихли. Преподобный отец Ли Тернер, высокий худой мужчина лет сорока, начал свою проповедь с проклятий и призывов адового пламени на головы грешников. «Те, кто употребляет дьявольское зелье, должны остановиться и раскаяться, иначе после смерти попадут прямо в ад, — говорил преподобный отец. — А те, кто прелюбодействовал или имел нечистые мысли по отношению к чужим женам или мужьям, также неминуемо последуют за вышеуказанными грешниками». Затем он принялся зачитывать и разъяснять Десять Заповедей, сопровождая свою речь ударами кулака о кафедру, словно желая придать словам большую силу и выразительность.

Когда преподобный отец закончил свою страстную проповедь, каждый из присутствующих, не считая, конечно, тех, кто уснул, — чувствовал себя осужденным на проклятие и вечные муки в аду. С огромным облегчением все встали и исполнили церковный гимн, которым обычно заканчивалась служба.

Выйдя из церкви, Кэтлен жадно глотнула свежего воздуха, затем принялась помогать Хэтти раскладывать на столе провизию.

Все тут же собрались вокруг столов, сооруженных из широких досок, положенных на козлы для пилки дров, и набросились на стряпню Хэтти. Однако та сдержала данное Кэтлен обещание. Хэтти метала гневные, угрожающие взгляды, не разрешая мужчинам пробиться к столам впереди ребятишек. Не церемонясь, она приказала Эламу Куку и Гарри Спенсеру посторониться.

— Если что-нибудь останется после детей и их матерей, тогда и подойдете, — категорично заявила она немного обиженным и в то же время пристыженным мужчинам.

Кое-кто еще попытался подобраться к жареным цыплятам и ветчине, но, услышав отповедь Хэтти, живо развернулся, наполнив свои тарелки привычной простой едой. Женщины благодарно заулыбались Хэтти, и она, к огромной радости Кэтлен, отвечала на их улыбки.

Когда ребята вдоволь наелись, Хэтти подозвала женщин. Лишь трем мужчинам — Мэтту, Питеру и старику Личу — было позволено отведать вместе с ними угощения. При этом Хэтти получила так много похвал за свою стряпню, что это слегка вскружило ей голову, и она, к удивлению Кэтлен, даже поделилась рецептом своего пирога.

Когда на столе остались лишь крошки и мужчины собрались группкой, раскуривая трубки, к Кэтлен подошел Мэтт:

— Кажется, я объелся. Нужно немного прогуляться. Как ты на это смотришь?

— С удовольствием. Но сначала нужно помочь Хэтти убрать посуду.

— Разве она сейчас нуждается в твоей помощи? — лукаво улыбнулся Мэтт.

Действительно, в распоряжении Хэтти было достаточно помощниц.

— Но я все равно предупрежу ее, что пойду прогуляться с тобой, — улыбнулась Кэтлен.

— Хорошо, а я пока захвачу в повозке свое ружье.

Через минуту Мэтт вернулся, и молодые люди отправились в лес.

— Мне хочется показать тебе одно из моих излюбленных местечек. Я обнаружил его еще будучи юнцом, охотясь с отцом на белку. Думаю, тебе понравится. Это очень красивое место.

Кэтлен украдкой взглянула на Мэтта из-под полуопущенных густых ресниц. Признаться, ей было удивительно слышать о красотах природы от такого большого, грубоватого с виду мужчины.

Они медленно шли по извилистой тропе. Узкая тропинка вдруг стала неровной и каменистой. Тогда Мэтт взял Кэтлен за руку, помогая ей преодолевать трудные участки.

— Пришли! — воскликнул он спустя пятнадцать минут, указывая на водопад, чудеснее которого Кэтлен еще не видала в жизни.

Водопад начинался высоко в горах в обрамлении валунов, деревьев и высокого папоротника и ниспадал вниз причудливым кружевом, разбрызгивая вокруг миллионы сверкающих на солнце капелек-бриллиантов. Вода с шумом падала на землю и, разбиваясь о скалы, исчезала среди камней.

— Как чудесно, — с благоговением проговорила Кэтлен. — Вокруг такой покой и тишина, что даже слышно пение птиц среди деревьев.

— Каждый раз, бывая на охоте, я прихожу на этот лесистый горный перешеек, чтобы посидеть часок-другой в тишине.

— А куда исчезает вода? Я вижу, она не задерживается на поверхности земли.

— Вода утекает в воронку, причем такую глубокую, что если бросить в нее камень, то даже не услышишь, как он ударится о дно.

Кэтлен задумалась, потом вдруг, показав на землю, воскликнула:

— Смотри, это не следы кугуара?

— Без сомнения, и совсем свежие, — с некоторым беспокойством согласился Мэтт, проследив за взглядом девушки.

В глазах Кэтлен появились тревога и страх.

— Думаешь, зверь где-то поблизости?

— Следы ведут в горы. Вероятно, хищник сейчас где-то над нами, в своем логове. Оставайся здесь, а я взберусь наверх и попробую выследить его.

— Не ходи, — сдавленным от страха голосом попросила Кэтлен. — Это очень опасно.

— Вовсе нет, — заверил ее Мэтт. — Я должен идти. А если сюда забредут дети? Или хищник нападет на кого-нибудь, когда все будут возвращаться домой?

— Ты прав. Но прошу, будь осторожен. Кэтлен смотрела вслед Мэтту, пока тот не скрылся за огромными валунами, потом спряталась, съежившись, за деревом, охваченная почти невыносимым страхом и напряжением. Казалось, она просидела так целую вечность, прежде чем услышала злобный, раздраженный крик кугуара и выстрел.

Мэтт все еще не появлялся, и Кэтлен отважилась покинуть свое укрытие, решив отправиться на его поиски. Она успела пройти лишь несколько шагов, как вдруг увидела спускавшегося по горной тропе Мэтта.

— С тобой все в порядке?! — воскликнула Кэтлен, бросившись к нему и обняв.

Не ожидая ничего подобного, Мэтт замер на месте. Он не смел шелохнуться, чувствуя тепло прильнувшего к нему мягкого девичьего тела. Не рискуя прижать Кэтлен к своей груди, — хотя ему нестерпимо хотелось это сделать, — Мэтт начал успокаивающе поглаживать ее золотисто-рыжие волосы.

— Со мной ничего не случилось. Все в порядке. Когда кугуар прыгнул на меня, я выстрелили ему прямо в сердце.

— Я так боялась, что хищная тварь опередит тебя. Наверное, ты считаешь меня глупой? — смущенно проговорила Кэтлен и отстранилась, вытирая мокрые от слез глаза.

— Вовсе нет, — ответил Мэтт, вспоминая, как радостно было держать ее в своих объятиях. — Только дурак не испугался бы кугуара. Этот хищник способен одним ударом клыков разорвать человека на части. — Мэтт подождал, пока Кэтлен немного придет в себя, потом спросил: — Ну, как, тебе лучше? Пора возвращаться. Думаю, все очень обеспокоены выстрелом.

— Да, конечно, — согласилась Кэтлен. — К тому же мне уже не хочется любоваться водопадом.

— Мне тоже, — усмехнулся Мэтт.

На полпути им повстречались Питер, Лич и еще двое мужчин. Они услышали выстрел и спешили на выручку.

— Зачем ты стрелял Мэтт? С вами все в порядке? Почему так бледна Кэтлен?

Мэтт поведал о том, что произошло. Но чуть позже, когда они присоединились к остальным, ему пришлось еще раз повторить свой рассказ. Матери встревоженно запричитали, беспокоясь, не бродит ли в округе еще один хищник — самка или самец от пары. Однако Мэтт заверил всех, что видел следы только одного кугуара.

— Пойдем, Кэтлен, — распорядилась Хэтти. — Ты смертельно бледна.

Мэтт старался скрыть свое разочарование. Он надеялся еще некоторое время побыть наедине с Кэтлен. Сегодняшний день, вероятно, давал ему первую и последнюю такую возможность.

Положив голову на плечо Хэтти, Кэтлен пыталась успокоиться, одновременно наблюдая за молодыми женщинами, кокетничавшими с мужчинами, которые пришли одни, без пары. Кэтлен с удивлением заметила, что никто из женщин почему-то не осмеливался подойти к Мэтту, хотя многие из них частенько издали посматривали на него. «Возможно, этот грозный на вид мужчина притягивал женщин подобно тому, как пламя свечи притягивает мотыльков», — размышляла Кэтлен.

Кэтлен вдруг вспомнила, как нежно обнимал ее Мэтт, когда она готова была потерять сознание от страха. «Глупые, — подумала Кэтлен о женщинах, — они даже не знают, что за драгоценный камень Мэтт Ингрэм!».

Кэтлен слегка задремала, но вдруг услышала, как кто-то шутливо спросил:

— Интересно, разбужу ли я спящую красавицу?

Кэтлен привстала и открыла глаза.

— Нэт, ты все-таки приехал! — воскликнула она.

— Я не смог сделать этого раньше: было много работы на ферме. Меня и сейчас еще ждут дела, поэтому я ненадолго. — Нэт протянул руку, помогая Кэтлен подняться с земли. — Прогуляемся?

— Она никуда не пойдет, — не терпящим возражений тоном заявила Хэтти. — Кэтлен уже прогулялась сегодня и чуть не угодила в лапы хищника. Если хотите, можете сесть вон под тот раскидистый дуб, но не далее.

Нэт метнул на негритянку взгляд, который наверняка заставил бы съежиться более робкую душу. Но Хэтти даже не повела бровью. Напротив, она вызывающе уставилась на своего недоброжелателя.

Парочка рука об руку направилась к дубу. При этом Нэт что-то рассказывал Кэтлен, а та в ответ заливалась счастливым смехом.

Мэтт и Полли проводили их грустным взглядом. Им так хотелось крикнуть вдогонку Нэту: «Обманщик! Ты ведь не появлялся дома вот уже два дня!».

— Ну, как, ты больше на меня не сердишься? — спросил Нэт, когда Кэтлен уселась под деревом, старательно расправив юбку и прикрыв ею лодыжки.

Такая благопристойность вызывала у Нэта раздражение. «Что за не в меру стыдливая, щепетильная молодая особа? — недовольно подумал он. — Совсем не похожа на Клэр. Та с радостью обнажается передо мной. Ну, ничего, все изменится, когда мы поженимся. А не захочет по доброй воле, тогда я сам сорву с нее одежду».

— Думаю, да, — ответила Кэтлен. — Но я скорее обиделась, чем рассердилась.

— Почему? Я же не предложил тебе лечь со мной в постель, — недовольно заметил Нэт. — Я лишь хотел поцеловать тебя.

— Да, конечно. Но мне нужно привыкнуть к мысли о том, чтобы позволить тебе… Ну, ты сам знаешь, что я имею в виду. Пожалуйста, будь со мной терпелив.

Нэт притворно вздохнул:

— Ну, если ты так настаиваешь… Однако не заставляй меня ждать слишком долго. Кстати, ты так до сих пор не ответила: когда мы поженимся?

— Я… я не знаю.

— Кроме того, я намерен в ближайшем будущем забраться к тебе в постель.

— Конечно, когда мы поженимся.

— Ну нет, — усмехнулся Нэт. — Я имею в виду ближайшие две недели.

— Заниматься любовью до свадьбы?! — не веря свои ушам, воскликнула Кэтлен.

— Да, до свадьбы, — раздраженно подтвердил Нэт. — Так поступают все влюбленные. Взгляни на тех двоих. Зачем, думаешь, они отправились в лес? Заниматься любовью.

— Ты в этом уверен? — недоверчиво спросила Кэтлен.

— Конечно. Парочки используют для этого любую предоставившуюся возможность. И поверь, существует предостаточно таких возможностей. Не удивляйся, если в одну из ближайших ночей я тайком пройду в твой дом и заберусь к тебе в постель.

Нэт нагнулся, чтобы поцеловать Кэтлен руку.

— Как ты смеешь?! — отпрянула от него Кэтлен.

На некоторое время воцарилось напряженное молчание. Кэтлен буквально ощущала злость и раздражение, исходившее от Нэта.

Через пару минут он холодно произнес:

— Завтра я беру своего пойнтера и отправляюсь на охоту. Очень хочется отведать жареных перепелов. Меня не будет три недели. За это время подумай над моим предложением. Надеюсь, к моему возвращению ты передумаешь и пустишь меня в свою постель. Если же нет, то между нами все будет кончено.

С этими словами Нэт встал и зашагал к своему жеребцу. Кэтлен растерянно смотрела ему вслед, пока он не умчался прочь. Господи, что же ей делать: пустить Нэта к себе в постель или потерять его? Кэтлен не хотела терять Нэта. Но как отдаться ему, не став прежде его законной женой?

Глава 10

Кэтлен сидела под дубом, погрузившись в невеселые мысли. Заметив обеспокоенный взгляд Хэтти, она придала своему лицу безмятежное выражение и присоединилась к остальным женщинам.

Усаживаясь на траву рядом с Хэтти, Кэтлен услышала слова, сказанные Грейс Кук:

— Если перья в подушке сворачиваются колечками, значит, тот, кто на ней спит, вскоре умрет.

— А я так тревожилась последние три недели, — подхватила Элис Спенсер. — Представляете, в окно моего дома четыре раза подряд прокричала сова. Ведь это означает, что должен умереть кто-то из близких.

— Что ты думаешь по этому поводу, Хэтти? — скривила губы Мейбелл Скотт. — У вас в Филадельфии, наверное, тоже существуют свои предзнаменования?

Кэтлен затаила дыхание, почувствовав, как напряглась Хэтти. Что-то она ответит этой ненавистной женщине?

— Меня настораживают участившиеся пыльные бури. Они предвещают засуху, — на удивление невозмутимо проговорила Хэтти.

— Ты уверена? — встревожилась одна из женщин. — Наш сад действительно начал засыхать.

— Знаю, наш тоже. Но с этим ничего не поделаешь.

Кэтлен подавила усмешку, впервые услышав за пятнадцать лет, чтобы Хэтти заговорила о приметах погоды. Наверняка, она сама выдумала это со злости на мисс Скотт.

Желая переключить разговор на что-то более веселое, Кэтлен обратилась к миссис Тайлер:

— Какая у вас красивая шаль. Никогда не встречала такого чудесного темно-фиолетового цвета. Из чего вы готовили краску?

— Из корней медвежьих ягод, деточка. Нужно хорошенько очистить и измельчить, затем залить водой и поставить на огонь. Пусть кипят, пока не получится нужный оттенок. Для получения темно-фиолетового цвета я варила корни где-то около часа.

— Как только у меня будет свободное время, я обязательно накопаю корней медвежьих ягод и приготовлю точно такую же краску для своего зимнего шерстяного платья, — сказала Кэтлен.

— А мой любимый цвет — зеленый, — поддержала разговор Элис Спенсер. — Его добиться очень легко. Необходимо лишь нарвать побольше зеленых листьев дуба, хорошенько промыть их, сложить в кастрюлю с водой и варить на медленном огне, пока не получится желаемый тон.

— А какой цвет любит Клэр, миссис Тайлер? — спросила Мейбелл, растянув в притворной улыбке тонкие губы.

Все присутствующие женщины прекрасно знали, что Клэр безразличен цвет ее платья. Если бы старики не присматривали за внучкой, она, скорее всего, вообще обходилась бы без одежды.

Миссис Тайлер обвела всех растерянным взглядом, чувствуя, что Мейбелл подтрунивает над ней.

— Когда Клэр была маленькой, она очень любила красный цвет. Думаю, любит его и сейчас.

— Я представляю, какой хорошенькой выглядела Клэр в своих нарядных красных платьицах, — ласково обратилась к миссис Тайлер Элис Спенсер, при этом уничтожающе посмотрев на Мейбелл.

Не обращая на Элис никакого внимания, та спросила:

— А почему Клэр не пришла с вами?

— Клэр… ей не здоровится, и она осталась дома.

Мейбелл раскрыла было рот, чтобы сказать очередную гадость, но Хэтти перебила ее:

— Раньше я как-то не замечала, мисс Скотт, но ведь у вас определенно косоглазие. Это по линии отца или матери?

— С моими глазами все в порядке! — взвизгнула Мейбелл, возмущенно вскочив на ноги. — У меня такие же глаза, как у всех.

Она обвела взглядом собравшихся. Заметив, что женщины едва сдерживают смех, Мейбелл чуть ли не бегом бросилась к своей старой кляче, вскарабкалась на нее и умчалась прочь.

Когда прямая, словно кочерга, спина мисс Скотт скрылась из виду, раздался взрыв смеха.

— Как ловко ты заткнула ей рот, Хэтти, — смеялась тетушка Полли, вытирая платочком мокрые от слез глаза. — Держу пари, теперь Мейбелл прикусит свой длинный язык. По крайней мере, не станет его распускать в твоем присутствии.

— Кому-то же нужно было поставить ее на место, — пожала плечами Хэтти. — У Мейбелл ужасно скверный характер.

— Почему вы плачете, миссис Тайлер? — Элис опустилась рядом со старушкой.

— Это все из-за Клэр, — женщина смахнула рукой слезы. — Ее нет дома, и она вовсе не больна. Клэр повстречала в лесу какого-то мужчину и теперь проводит с ним все свое время.

На миссис Тайлер устремились сочувственные жалостливые взгляды. Элис Спенсер успокаивающе похлопала старушку по жилистой руке.

— Не тревожьтесь. Мы пошлем мужчин на поиски Клэр. Они приведут ее домой. А если нет иного выхода, заприте внучку в комнате и держите ее под замком.

— Это ничего не решит, — печально покачала головой миссис Тайлер. — Дело в том… — начала она, но слезы еще быстрее полились из ее глаз.

— Клэр беременна, — тихо проговорила матушка Хиггинс.

— Да, — кивнула миссис Тайлер.

— Какой же негодяй посмел сотворить такое с несчастной больной девушкой? — с негодованием воскликнула тетушка Полли. — Это же огромный грех!

— Но это еще не все, — всхлипнула миссис Тайлер. — Мой муж так расстроился, что поклялся непременно найти и пристрелить этого человека.

— Именно этого подлец и заслуживает, — заметила Хэтти.

— О, нет, моему старику жить не так уж и много. Убийство — тяжкий грех. Если он совершит его, то не попадет в рай.

— У мистера Тайлера больше заслуг перед богом, чем у того, кого он собирается пристрелить, — сказала Элис. — Перестаньте плакать. Мы с женщинами обязательно что-нибудь придумаем.

— Спасибо, Элис. Не знаю, что бы я делала без добрых соседей. Откровенно говоря, я совершенно измучена и ужасно устала. Пойду, заберу старика и отправлюсь домой отдыхать.

Миссис Тайлер тяжело поднялась и направилась к мужу. Женщины сочувственно посмотрели ей вслед.

— Тайлеры — очень добропорядочные, набожные люди, — первой нарушила молчание тетушка Полли. — Но они всегда были слишком строги с Клэр. Когда Клэр еще была ребенком, Тайлеры никогда не проявляли к ней ни ласки, ни любви, не позволяли ей резвиться с другими детьми. Клэр росла очень одинокой, без нежности и внимания, все время ожидая улыбки, поцелуя в щеку. Думаю, когда она выросла, то нашла все, чего ей так недоставало, у мужчин, с которыми убегала в лес.

— Это очень печально, — с грустью проговорила Элис, и все согласились с ней.

А в памяти Кэтлен вдруг всплыл эпизод ее первой встречи с Клэр. Девушка тогда так странно смотрела на Нэта, словно манила его за собой. Да и Нэт после этого почему-то быстро распрощался. Уж не отправился ли он следом за Клэр?

«Как стыдно думать такое о человеке, за которого собираешься замуж, — одернула себя Кэтлен. — Нэт никогда в жизни не совершит ничего подобного».

День медленно и лениво близился к закату. Кэтлен убедилась, что ее переживания по поводу того, примут или нет местные женщины Хэтти, оказались совершенно напрасны. Судя по всему, Хэтти им понравилась; они прониклись к ней симпатией и уважением.

Теперь Кэтлен мучило другое: как поступить с Нэтом. Вечерело, и матери начали собирать своих заигравшихся детей, а она так и не смогла что-либо решить. Подняв голову, Кэтлен увидела прямо перед собой улыбающегося Мэтта.

— Думаю, пора возвращаться домой, — сказал он, помогая Кэтлен подняться с земли. — Солнце скоро зайдет.

— Жаль, что день уже закончился. Мне было очень интересно с моими новыми соседями. Я так чудесно провела время.

— И едва не сошла с ума от страха, увидев следы кугуара, — пошутил Мэтт.

— Да, и это тоже, — рассмеялась Кэтлен.

Она хотела дождаться Питера, чтобы он помог ей взобраться в повозку, но тетушка Полли предложила:

— Садись рядом с Мэттом, а я устроюсь с Хэтти, поболтаю с ней.

Качнувшись, повозка, наконец, тронулась в путь. Мэтт не мог не заметить, как необычно тиха и молчалива Кэтлен. Она была явно чем-то расстроена и ни о чем не расспрашивала. Судя по всему, у нее с Нэтом состоялся неприятный разговор.

— Вы поссорились с Нэтом? — решился наконец спросить Мэтт.

— Да, — вздохнула Кэтлен.

— Не переживай. Уверен, у вас все наладится.

— Не знаю. Я должна принять решение, от которого будет зависеть, помиримся ли мы или расстанемся навсегда. Нэта не будет три недели: он собирается поохотиться на перепелов. К его возвращению я должна кое-что решить для себя.

Мэтт изо всех сил стиснул поводья.

— Это решение очень трудно для тебя?

— Да, — тихо ответила Кэтлен.

Мэтт понял, что сказал на прощание Нэт: или она согласится переспать с ним, или между ними все кончено.

«Ублюдок! — мысленно выругался Мэтт. — Зачем ему понадобилось так унижать невинную девушку, свою будущую жену?».

Но Мэтт был бессилен чем-либо помочь Кэтлен. Даже если ему удастся убедить ее в том, что его сводный брат — законченный негодяй и подлец, она все равно не полюбит грубого, неотесанного человека, каким считал себя Мэтт Ингрэм. Очевидно, Мэтту остается лишь роль друга и утешителя, когда Нэт, в конце концов, разобьет сердце Кэтлен.

Уже в сумерках они подъехали к ферме Барретов. Легко подхватив Кэтлен, Мэтт помог ей спуститься с высокого сиденья.

— Хорошенько подумай над своим решением и поступай так, как тебе подскажет сердце, — посоветовал он.

Кэтлен поднялась на цыпочки и поцеловала Мэтта.

— Спасибо, Мэтт. Ты всегда приносишь мне утешение.

Она поспешила в дом, а Мэтт приложил ладонь к щеке, на которой Кэтлен запечатлела поцелуй.

Этим вечером, после ужина, Хэтти, Питер и Кэтлен долго сидели на крыльце, обсуждая прошедшее собрание и присутствовавших на нем людей.

— Мне понравилось все, кроме Мейбелл, — заявила Хэтти. — Я хотела бы вырвать ее поганый язык. Но вот что меня поразило: местный народ ужасно суеверен. Пожалуй, я еще не встречала таких суеверных людей. Они, например, верят, что если между Рождеством и Новым годом вынести из дома золу, то весь год тебя будет преследовать неудача. Если съесть на Новый год испорченный горох, то год также окажется несчастливым. А если в полночь закричит петух, то следующий ребенок родится хромым.

— И все-таки это очень славные, добросердечные люди, — заметил Питер. — Возможно, несколько невежественные, зато искренние, гордые и великодушные. Их взгляд на жизнь очень прост: если ты чем-то занят, то тебе некогда совать нос в дела соседа. Именно это и сказал старик Лич Мейбелл, когда та стала распускать свой язык, — усмехнулся Питер, потом, посерьезнев, добавил: — Думаю, всем очень жаль стариков Тайлеров.

Хэтти зевнула во весь рот:

— День был очень длинным. Я устала и хочу спать. Пошли, Питер, тебе тоже пора в кровать.

Кэтлен покачала головой, провожая взглядом друзей. Их отношения вызывали у нее улыбку. Хэтти буквально во всем распоряжалась Питером. Без указаний жены он, наверное, не смог бы даже сходить в туалет.

Кэтлен откинулась на спинку кресла-качалки. Как поступить с Нэтом, размышляла она. С кем посоветоваться? Хэтти просто ненавидит Нэта. Если следовать ее наставлениям, то можно остаться и без мужа, и без детей.

Доставив тетушку Полли домой, Мэтт распряг лошадей и быстро оседлал своего скакуна. Он собирался снять с убитого им сегодня кугуара красивую шкуру, выделать ее, а потом подарить Кэтлен. Пусть положит шкуру перед камином, чтобы та в холодные зимние вечера согревала ей ноги. Мэтт торопился: до наступления темноты оставалось чуть больше часа.

Он почти доскакал до места, где убил хищника, как вдруг заметил среди деревьев индианку по имени Маленький Вьюрок; девушка копала коренья.

— Маленький Вьюрок, — тихо, чтобы не напугать, окликнул ее Мэтт.

Индианка подняла голову и широко улыбнулась.

— Мэтт! — воскликнула она. — Как я рада тебя видеть!

Мэтт спрыгнул на землю и поцеловал девушку в лоб.

— Я тоже очень рад. Как ты? Все в порядке? Вышла замуж?

— Да, все хорошо. Шелестящие Листья — прекрасный муж, очень добрый и никогда меня не бьет. А как твои дела? Ты очень похудел.

— Да, есть немного. Все это время я работал на табачных плантациях.

— Девушки в нашей деревне удивляются, почему ты больше не приезжаешь к ним. Может, ты нашел белую женщину, более привлекательную и приятную, чем они?

— Ничего подобного. Просто у меня слишком много работы, поэтому я рано ложусь спать.

— Рада была повидаться с тобой. А теперь мне нужно возвращаться в деревню: я должна успеть приготовить мужу ужин.

— Береги себя, Маленький Вьюрок, — сказал на прощание Мэтт.

Наконец он нашел место, где лежал убитый им кугуар. Проворно снимая шкуру с животного, он вспомнил, что ему сказала Маленький Вьюрок: индейские девушки по-прежнему ждут его. Мэтт ответил, что у него нет сейчас свободного времени, но это было неправдой. Просто после встречи с Кэтлен ему стала нужна только она одна. С этих пор ему в голову никогда не приходила мысль переспать с другими женщинами. Возможно, когда Кэтлен выйдет замуж за Нэта, он сумеет ее забыть и жить как раньше. Теперь Мэтт знал, что это за мука — хотеть женщину, которая совершенно недосягаема.

Мэтт свернул шкуру и уже собирался вскочить в седло, как вдруг услышал невдалеке смех. Узнав голос Нэта, он бесшумно двинулся в том направлении.

Мэтт ничуть не удивился, увидев Клэр и своего сводного брата. Стоя за деревьями, он издали наблюдал за парочкой, расположившейся у входа в пещеру. Оба были совершенно обнаженные. Нэт лежал, закинув руки за голову, а Клэр ласкала его. Когда она взобралась верхом на брата, Мэтт отвернулся.

«Грязный паршивый пес! Он вовсе не собирался охотиться на перепелов! — выругался про себя Мэтт. — Значит, это всего лишь предлог, чтобы провести время, валяясь с Клэр в лесу».

Пришпорив коня, Мэтт отправился обратно. У него не укладывалось в голове, как Нэт мог сначала находиться с Клэр, а потом приходить к милой очаровательной Кэтлен. При мысли об этом к горлу Мэтта подступила тошнота.

У Кэтлен уже вошло в привычку подниматься рано поутру и наблюдать с крыльца, как небо на востоке сначала розовеет над вершинами гор, а затем становится ярко-оранжевым. Значит, скоро взойдет солнце и солнечные лучи рассеют утреннюю мглу.

Услышав стук наружной двери в доме Смитов, Кэтлен повернула голову: навстречу ей по дорожке шел Питер.

— Доброе утро, — поприветствовали они друг друга.

Питер направился к конюшне, и Кэтлен крикнула ему с крыльца:

— Я буду готова через минуту.

Надев шляпу от солнца, она прошла на кухню, чтобы позавтракать холодным бисквитом с толстым слоем масла и чашкой кофе.

Кэтлен вернулась на крыльцо как раз тогда, когда Питер подогнал к дому запряженную телегу. Всю предыдущую неделю они с Питером с раннего утра возили в бочонках воду из реки на табачные плантации, а там, взяв по полному ведру и ковшу, проходили вдоль рядов, обильно поливая каждое растение. Когда вода в бочонках заканчивалась, приходилось снова ехать к реке. Только в полдень Кэтлен и Питер делали короткий перерыв на обед и снова спешили в поле.

Этот день ничем не отличался от всех предыдущих. Питер и Кэтлен взмокли от пота и почти валились с ног от усталости, но перевели дух только тогда, когда было полито последнее растение.

Их упорный труд постепенно приносил свои плоды. Листья табака налились и заметно окрепли, а сами растения уже доходили Кэтлен до плеча. Сад и огород пышно цвели. Каждый вечер на столе появлялись выращенные собственными руками овощи и фрукты.

— Прекратится когда-нибудь эта жара? — устало вздохнула Кэтлен, когда они с Питером возвращались домой.

— Возможно, если пройдет сильная гроза с ливнем.

— Сегодня на небе ни единого облачка, — уныло заметила Кэтлен.

— Похоже, старик Соль забрал все себе.

У конюшни Кэтлен помогла Питеру распрячь коня, затем сама повела жеребца к реке: выкупать и попасти на берегу.

А дома Хэтти уже нагрела воды, приготовила два куска мыла, два таза и два полотенца, сложив все это на скамейку.

Когда Кэтлен и Питер привели себя в порядок, на кухне их ждал накрытый стол: жареный цыпленок, картофельное пюре с подливой, стручковая фасоль и горячий маисовый хлеб. Они не заставили себя долго упрашивать и, наполнив тарелки, дружно принялись за еду.

Хэтти молча наблюдала за ними, с грустью качая головой. Питер и Кэтлен много работали последнее время; оба сильно похудели. Но они решили во что бы то ни стало спасти урожай табака.

Глава 11

Среди ночи Кэтлен разбудили раскаты грома, буквально сотрясавшие стены дома. Она села в кровати и протерла заспанные глаза, еще не понимая, что к чему. Между тем молния сверкала, не переставая, а раскаты грома вскоре перешли в непрерывный гул.

Кэтлен спрыгнула с кровати и подбежала к открытому окну. В это мгновение ливень захлестал по стенам и крыше дома. Струи дождя били в лицо Кэтлен, но она не стала совсем закрывать окно, а лишь прикрыла его, оставив щель, чтобы проветрить и освежить душную комнату.

Кэтлен вернулась в постель, мысленно благодаря Бога за то, что он все-таки спас их от жары. Наконец-то станет прохладнее, и им больше не придется таскать из реки воду для поливки табака.

Табак! Кэтлен снова подскочила в кровати. Господи, этот неистовый дождь наверняка растерзает листья растений, искромсает их на кусочки! Именно в это время вспышки молнии стали значительно реже, а раскаты грома доносились словно издалека. Грозу сменил мягкий благодатный дождь. «Он насытит землю влагой, но не причинит никакого вреда урожаю», — улыбнулась Кэтлен и, окончательно успокоившись, легла спать. «Мэтт тоже обрадуется дождю, — подумала она. — У него слишком большая плантация, чтобы полить ее одному».

Все это время Мэтту ничего не оставалось, как терпеливо ждать дождя. Трижды он приходил к ним на ферму, помогал ей и Питеру, а заодно привозил воду из реки для своего сада и огорода.

Сад Мэтта цвел так же пышно, как и сад Кэтлен. Свободными вечерами Кэтлен иногда собирала вместе с тетушкой Полли фасоль и нанизывала ее на длинные прочные нити. Тетушка Полли затем развешивала эти гирлянды на чердаке. Как она объясняла Хэтти, зимой высохшую фасоль можно замачивать на ночь в воде. Узнав, что набухшая фасоль станет совсем как свежая, Хэтти решила на этой неделе проделать то же самое.

Сон не шел к Кэтлен, и она лежала в кровати с отрытыми глазами, думая теперь о Нэте. Он прислал записку, в которой сообщал, что в эту пятницу уже возвращается домой. А Кэтлен до сих пор не знала, как поступить: пустить его к себе в постель или нет. Она боялась, что, отказав Нэту, навсегда потеряет его.

«Если бы он хотя бы сказал, что любит меня, мне было бы легче решиться», — засыпая, подумала она.

На следующее утро Кэтлен и ее друзья проснулись в отличном настроении. С их лиц не сходили улыбки. Хэтти готовила завтрак и напевала церковные песни; Питер тоже насвистывал веселую мелодию, работая в конюшне. Кэтлен распахнула все окна, чтобы прохладный ветерок гулял по комнатам, затем принялась накрывать к завтраку стол.

— Хэтти, — обратилась она к подруге, нарезая хлеб. — После того как мы с Питером проверим табачную плантацию, давай съездим в Городок. Нам не помешает пару часов побыть вдали от всего этого, а, кроме того, я хочу сходить в земельную контору и оформить на вас с Питером половину своей фермы.

— Что ты придумала?! — Хэтти едва не выронила из рук чашку с яйцами. — Не нужно! Нам с Питером достаточно и домика, который ты подарила.

— Я хочу, чтобы у вас был не только свой дом, но и своя земля. Я думала об этом со дня нашего приезда сюда. Ты и Питер — единственные близкие мне люди. Других, возможно, у меня и не будет.

По щекам Хэтти скатилось несколько слезинок.

— Для нас с Питером ты как родная дочь.

— Знаю. — Кэтлен обняла Хэтти за плечи. — Именно поэтому я и хочу, чтобы у вас был свой участок земли.

— Что случилось? — воскликнул Питер, появившись на пороге, и с беспокойством посмотрел на заплаканное лицо жены. — Ты обожглась?

— Нет, старый дурак. — Хэтти вытерла слезы краем передника. — Скажи ему лучше сама, Кэтлен.

Выслушав Кэтлен, Питер с расстроенным видом опустился на стул.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спросил он.

— Уверена.

В глазах Питера блеснули слезы.

— Никогда не думал, что когда-нибудь у меня появится свой участок земли, — проговорил он охрипшим от волнения голосом. — День, когда твой отец нанял нас к себе на работу, я считал самым счастливым в своей жизни.

— Хватит об этом, — попросила Кэтлен, положив ладонь на натруженные руки Питера.

После завтрака они вдвоем отправились в поле. К счастью, весь табак оказался цел и невредим.

— Клянусь, он подрос за время дождя, — рассмеялся Питер. — Признаться, я и сам чувствую себя так, словно заново родился сегодняшним утром.

— Я тоже, — ответила Кэтлен. — А теперь поспешим домой: нужно собираться в Городок.

Солнце уже начало согревать землю, когда Питер направил повозку вниз по каменистой ухабистой дороге к Городку, который лежал у подножия гор в десяти милях от перевала.

Удобно устроившись на куче соломы, Кэтлен любовалась росшими вдоль дороги анютиными глазками и пышными цветами золотарника, с восхищением смотрела на горы. Сегодня они ей казались еще чудеснее.

Кэтлен счастливо вздохнула, и Хэтти понимающе кивнула:

— Какое великолепие, правда?

— Где? — спросил Питер, стараясь вписаться в крутой поворот извилистой дороги.

— Да повсюду, олух, — проворчала Хэтти.

— Черт возьми, я не могу даже на секунду оторваться от так называемой дороги, не то чтобы любоваться красотами природы.

Хэтти лишь фыркнула, не найдя что сказать в ответ на столь убедительный довод мужа. Вскоре они достигли предгорья, а еще через пять минут въехали в Городок.

Кэтлен с удивлением обнаружила, что он не делится на кварталы, подобно Филадельфии. Впрочем, ей было трудно судить об этом, так как за все пятнадцать лет жизни там она видела лишь небольшую часть города.

Торговые лавки и конторы оказались хаотично разбросаны между деревьев и тропинок, проложенных на месте вырубленного леса. Кэтлен буквально ощущала дружелюбие и гостеприимство Городка.

Платная конюшня находилась на другом конце города. Туда они и направились. Им навстречу попался Лич Джоунз.

— Что привело вас сюда, друзья? — широко улыбнулся старик. — Вы ведь здесь впервые?

— Женщины впервые в Городке, а я уже бывал здесь, — ответил Питер, решив не выдавать истинной цели их поездки. — У Хэтти закончилась соль, и они напросились со мной, чтобы заодно посмотреть Городок.

Старик Лич любил поболтать, но уже минут через пять Хэтти довольно бесцеремонно прервала его.

— Нам нужно идти, мистер Джоунз. У нас на ферме еще полно дел, — недовольно проворчала она.

— Да, разумеется, занимайтесь своими делами. Возможно, я вас перехвачу на обратном пути.

— Не перехватишь, если только мы первыми заметим тебя, старый болтун, — чуть слышно сказала Хэтти, поворачиваясь к Кэтлен.

Кэтлен сама спрыгнула на землю, а Питер помог Хэтти спуститься с высокого сиденья кучера. Они осмотрелись. Прямо перед ними находилась бакалейная лавка; примерно в десяти ярдах от нее — «Таверна Новобранцев»; справа от таверны — небольшой домишко с вывеской: «Земельная контора». Несколько в стороне от остальных строений стояло длинное приземистое здание — местная скорняжная мастерская.

— Ее поместили вдали от других домов из-за зловония, которое распространяют шкуры, — объяснил Питер. — Думаю, запах там действительно ужасный.

Среди деревьев Кэтлен заметила какое-то довольно большое здание. Она уже собиралась спросить о назначении этого заведения, как вдруг увидела в его дверях Мэтта. Следом за ним вышла туго затянутая в корсет размалеванная особа с ярко-рыжими завитыми волосами. Мэтт что-то сказал, и женщина засмеялась, запрокинув голову. Затем она сама что-то шепнула Мэтту, и тот тоже засмеялся в ответ.

— Там Мэтт! — радостно воскликнула Кэтлен. — Давайте подойдем к нему, а заодно познакомимся с этой женщиной.

— Э-э-э… это не совсем удачная идея, — запинаясь проговорил Питер.

— Почему? — удивилась Кэтлен. — Может, это приятельница Мэтта.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Питер.

— Дурак, попридержи язык, а то сейчас брякнешь что-нибудь лишнее. Кто эта женщина? — подозрительно спросила Хэтти.

— Я не знаю ее имени. Мне известно лишь, что она владелица публичного дома.

— Я так и думала, — кивнула Хэтти.

— Публичного дома? Ах, публичного дома, — протянула Кэтлен, до которой наконец дошел смысл слов Питера. — Вы хотите сказать, что Мэтт появляется там, чтобы…

— Он мужчина. — Хэтти взяла Кэтлен за руку и повела к земельной конторе. — Природа распорядилась так, что все они время от времени испытывают потребность в женщине. Ну же, не смотри так.

— Но мне казалось, Мэтт не из тех, кто станет платить женщине за…

— А что остается делать мужчине, если у него нет ни жены, ни подружки? — нетерпеливо заметила Хэтти. — Не стоит укорять Мэтта за это. Думаешь, твой дружок Нэт поступает иначе?

Кэтлен не успела ответить, так как Хэтти уже распахнула двери земельной конторы.

Смитам понадобилось немного времени, чтобы подписаться под актом, по которому к ним переходила половина владений Барретов. Так как дел в Городке больше не было, все прямиком направились в платную конюшню, уселись в повозку и поехали домой.

В то время как телега тряслась по неровной ухабистой дороге, Кэтлен сидела, погрузившись в молчание, пытаясь понять, почему ее так расстроило открытие совершенно незнакомой стороны жизни Мэтта, в которой присутствовали женщины, продававшие ему свою любовь. И почему не волновало, что Нэт делал то же самое. Ведь она же собиралась за него замуж.

Через некоторое время они увидели впереди себя скачущего верхом Мэтта. Когда повозка почти поравнялась со всадником, тот свернул на обочину и оглянулся. При виде Кэтлен глаза Мэтта радостно вспыхнули.

— Что-то вы рано выбрались по делам, дорогие соседи, — заметил он, пристраивая коня рядом с повозкой. — Дамы, очевидно, первый раз посетили Городок?

— Да, первый, — улыбнулась Хэтти.

Кэтлен же демонстративно отвернулась, вздернув подбородок. Мэтт удивленно посмотрел на нее, а потом заговорил с Питером о табаке.

Спустя час за поворотом показалась ферма Барретов.

Спустившись на землю, Хэтти предложила Мэтту:

— Я собираюсь приготовить на обед бутерброды с ветчиной. Не останешься ли попить кофейку?

Кэтлен направилась в дом, даже не взглянув на Мэтта. Он в недоумении посмотрел ей вслед. За всю дорогу Кэтлен не обмолвилась с ним ни словом, ни разу не улыбнулась. Очевидно, она недовольна им. Но почему?

Поначалу Мэтт хотел отказаться от приглашения Хэтти, но, поразмыслив, решил остаться. Он будет чувствовать себя неспокойно, не поговорив с Кэтлен и не выяснив, почему она вдруг стала так неприветлива с ним.

Во время обеда между Смитами и Мэттом шла обычная непринужденная беседа. Кэтлен же по-прежнему оставалась ко всему безучастной. Она односложно отвечала на вопросы Мэтта, не принимала участия в разговоре. Мэтту стало не по себе. Что же все-таки произошло, недоумевал он. Обычно, Кэтлен не колеблясь, выкладывала свои мысли.

Когда трапеза завершилась, Мэтт заторопился домой, ссылаясь на срочные дела. Встав из-за стола, он обратился к Кэтлен:

— Проводи меня.

— Мне нужно убрать со стола, — ответила та, по-прежнему не глядя в его сторону.

— Уверен, это не к спеху. Я займу лишь минуту твоего времени.

— Ну, ладно, — неохотно согласилась Кэтлен, направляясь к двери.

— Куда ты так спешишь? — Мэтт схватил ее за руку, заставив сбавить шаг.

У калитки, возле которой в тени дерева был привязан Сатана, Мэтт повернул Кэтлен лицом к себе и не терпящим возражения тоном спросил:

— В чем дело? Чем я тебя обидел?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Нет, понимаешь. Ты всю дорогу сидела надутая. Итак, что произошло.

Кэтлен тяжело вздохнула.

— В Городке ты разговаривал с женщиной.

Мэтту все сразу стало ясно: Кэтлен увидела его с Руби и сделала соответствующие выводы. Впрочем, откуда ей знать, что он навещал маленького Сэмми?

— Я был в публичном доме не для того, о чем ты подумала.

— А зачем еще может мужчина отправиться в такое место? — съязвила Кэтлен.

— Хочешь верь, хочешь нет, но мне нет нужды платить за женщину, — резко ответил Мэтт.

Кэтлен поняла, что разозлила его, и уже более мягко спросила:

— Тогда зачем ты ходил туда?

— Строго по делу. Я не могу открыть тебе сейчас всей правды, но, поверь, настанет день, когда об этом узнают все на перевале.

Кэтлен посмотрела в честные глаза Мэтта и поняла: он не лжет. Ложь вообще была не в правилах Мэтта. Кэтлен положила руку ему на плечо.

— Прости. Я верю тебе. Впрочем: меня ведь совершенно не касается, зачем ты приходил туда. Даже не знаю, почему я так расстроилась, увидев тебя с той размалеванной женщиной.

— Ее зовут Руби, и она, в общем-то, совсем неплохая. У нее доброе, мягкое сердце. Пожалуй, мягче, чем у многих женщин на перевале.

Кэтлен лукаво улыбнулась:

— Ну, если ты такого высокого мнения об этой женщине, я непременно остановлюсь поболтать с ней, если когда-нибудь повстречаю в Городке.

Мэтт со смехом дернул Кэтлен за одну из кудряшек.

— Однако ты становишься слишком дерзкой.

— Разве? И что ты собираешься предпринять по этому поводу? — засмеялась Кэтлен, уворачиваясь от Мэтта.

— Что-нибудь придумаю. — Мэтту удалось наконец схватить Кэтлен. — Послушай моего совета: не спеши выходить замуж за Нэта, — неожиданно серьезно проговорил он. — Я знаю, Нэт красив и все такое прочее. Но на самом деле с ним все очень не просто. Не думаю, что он сделает тебя счастливой.

Кэтлен в удивлении отступила назад.

— Ты ошибаешься. Я счастлива, когда Нэт рядом со мной.

Мэтт заглянул в ее чистые голубые глаза, не зная, чего ему хочется больше: встряхнуть Кэтлен, чтобы она наконец очнулась и образумилась, или поцеловать в нежно-розовые губы, пока у нее не закружится голова.

— Да, когда он рядом, — повторил Мэтт слова Кэтлен. — А если откровенно, много ли ты была с ним рядом? Сколько всего часов вы провели вместе? Думаешь, этого достаточно, чтобы действительно узнать Нэта? Известно ли тебе, каков он в гневе, раздражении? Как реагирует на то, когда что-то выходит не по его? Очень важно это выяснить, прежде чем согласиться стать женой Нэта. Впрочем, это важно знать о любом мужчине, за которого собираешься замуж.

— Я знаю, — задумчиво проговорила Кэтлен, вспомнив, как злился Нэт, когда она отказывала ему в поцелуе или не позволяла всякого рода вольностей; в этих случаях он вел себя как капризный, испорченный мальчишка. — Все мужчины с характером.

— Эх, Кэтлен, ты так доверчива и наивна, — вздохнул Мэтт, касаясь ее щеки. — Именно поэтому я хочу, чтобы ты не спешила и хорошенько подумала, прежде чем выходить замуж за Нэта. На перевале довольно много молодых мужчин. Подай им только знак, и они, ломая ноги, побегут ухаживать за тобой. Кстати, я тоже собирался как-нибудь зайти к тебе, — шутливо погрозил Мэтт.

— Вот уж не верю. — Кэтлен игриво увернулась от него. — Ты не из тех, кто станет ухаживать за тощей девчонкой, вроде меня. Уверена, тебе больше нравятся женщины в теле.

Мэтт взглянул на довольно пышную грудь Кэтлен.

— Ну, не такая уж ты и тощая, — пожал он плечами, снова пытаясь поймать Кэтлен, но на этот раз она ловко ускользнула от него.

Оба рассмеялись.

— Вы что, играете в салки? — спросил Питер, подходя ближе.

— Нет, просто хочу поймать и отшлепать Кэтлен, чтобы не дерзила старшим, — усмехнулся Мэтт.

— Не подействует, — засмеялся Питер. — Она дерзит мне с тех самых пор, как научилась говорить.

Так и не поймав Кэтлен, Мэтт вскочил на своего коня.

— Думаю, ее уже поздно шлепать. Кэтлен взрослая девочка. Придется придумать другое средство, чтобы обуздать ее острый язычок.

Он улыбнулся на прощание и, пришпорив жеребца, умчался прочь.

— Прекрасный человек, — заметил Питер, провожая Мэтта взглядом.

— Он совершенно другой, когда немного оживляется и перестает быть серьезным, — сказала Кэтлен. — В такие моменты он мне кого-то напоминает. Ему следует почаще улыбаться.

— Мэтт всегда такой с теми, кого хорошо знает.

Возвращаясь домой, Кэтлен задумалась над последним замечанием Питера. Теперь она не сомневалась, что Мэтту не приходится платить женщинам за услуги. Разговорчивый и веселый, он был просто очарователен. Спадавшие на лоб пряди черных как смоль волос и дьявольский огонек в серых глазах придавали Мэтту облик эдакого обольстителя. Да, такому ничего не стоит попасть в постель к женщине.

Кэтлен сразу вспомнила о Нэте. Завтра он возвратится и потребует ответа: принимает она его в любовники или нет. Вздохнув, Кэтлен поднялась на крыльцо. Она так и не пришла ни к какому решению. Если бы Нэт действительно любил ее, он, прежде всего, настаивал бы на женитьбе. Кэтлен вспомнила предостережение Мэтта. Может, она слишком спешит выйти замуж за Нэта? Ах, как бы ей хотелось повернуть время вспять! Где те первые невинные свидания на крыльце, когда благодаря Нэту она чувствовала себя такой особенной и нужной?!

Пытаясь дать выход своему раздражению и гневу, Кэтлен принялась ожесточенно мести пол. В это время кто-то тихонько постучал в неплотно прикрытую дверь, и на пороге возникла Грейс Кук.

— А, Грейс! Привет, входи, — приветливо пригласила Кэтлен. — Молодец, что проведала меня.

Грейс с робкой улыбкой протянула маленький бочонок.

— Я принесла немного липового меда. Он очень полезный.

— Спасибо. Я люблю мед и часто использую его вместо сахара.

— Я тоже. А еще я люблю сорговую патоку. Она особенно нравится детям, так как из нее можно делать ириски.

Кэтлен поставила на стол блюдо с сахарным печеньем и налила две чашки кофе.

— Очень вкусно, — одобрила Грейс, попробовав одно из печений. — Ты прекрасно готовишь.

— Не могу принять твою похвалу, — покачала головой Кэтлен. — Все это испекла Хэтти. Признаться, у нас все стряпает Хэтти.

— Так ты не умеешь готовить? — удивилась Грейс.

— Нет, не умею, — развела руками Кэтлен.

— Как же ты собираешься кормить своего мужа, когда выйдешь замуж?

— Придется попросить Хэтти научить меня готовить.

— Тебе повезло с подругой: она заменила тебе мать.

— Да, я каждый день благодарю Господа за то, что у меня есть Питер и Хэтти.

— Матушка Хиггинс говорит, что Хэтти умеет лечить.

— Да, она знает, как излечивать различные недуги, — кивнула Кэтлен.

Грейс постепенно преодолела робость и смущение и теперь болтала без умолку. Солнце уже начало клониться к закату, когда гостья наконец-то решила отправиться домой. Но прежде чем уйти, она взяла с Кэтлен обещание навестить ее в ближайшем будущем.

Как только Грейс скрылась за деревьями, из своего домика примчалась Хэтти.

— Я думала, эта женщина никогда не уйдет, — ворчала она, разводя огонь в кухонном очаге. — С минуту на минуту должен появиться Питер. Он, наверное, голоден как медведь.

— Ты права. — В кухню вошел Питер и положил на скамейку два здоровенных окуня, уже выпотрошенных и очищенных. — Изжарь их, женщина, — улыбнулся он жене. — И приготовь к ним соус. Не могу есть рыбу без соуса.

— Тогда уйди с дороги, олух. Хэтти сняла со стены сковороду с длинной ручкой и поставила ее на огонь.

— Я успею искупаться в реке? — спросила Кэтлен.

— Да, если только не будешь долго бултыхаться там. Питер, ступай с Кэтлен, проследи, чтобы никто из мужчин не подсматривал за ней.

— Черт возьми! Я только что вернулся оттуда! — возмутился Питер, но все-таки подождал, пока Кэтлен принесет из своей комнаты чистую одежду и полотенце. — Ужасно утомительно сидеть спиной к реке и бесцельно пялиться перед собой, — жалобно заметил он.

— Тогда смотри в небо, — невозмутимо посоветовала Хэтти, обваливая рыбу в кукурузной муке.

А спустя час все уже нахваливали приготовленную Хэтти рыбу, утверждая, что никогда не ели ничего более вкусного.

— Это потому, что рыба свежая, прямо из реки, а не из магазина, как в Филадельфии, — резонно сказал Питер. — Кто знает, сколько та пролежала на прилавке!

Хэтти помогла Кэтлен убрать на кухне и отправилась с Питером к себе домой. Кэтлен еще несколько минут посидела на крыльце, подставив лицо прохладному ветерку, и тоже пошла спать. Засыпая, она думала о Нэте. Что ответить ему, когда он завтра задаст ей свой крайне серьезный вопрос?

Глава 12

Лишь огонек тлеющей сигареты указывал на то, что в тени букового дерева, прислонившись к стволу, стоял мужчина. Это был Мэтт. Он уже больше часа наблюдал за домом Кэтлен, никак не решаясь осуществить задуманное.

Конечно, этот поступок нельзя было назвать джентльменским, но иного выхода Мэтт просто не видел. Он надеялся, что драгоценные воспоминания об этой ночи скрасят долгие годы его предстоящего одиночества и помогут смягчить боль потери Кэтлен.

Существовала и другая, не менее важная причина столь неожиданного решения Мэтта. Кэтлен несомненно была девственницей, и с ней следовало обойтись нежно и осторожно. Нэт же о таких вещах не имел ни малейшего понятия. Наверняка он возьмет Кэтлен так, как брал до этого всех женщин: думая только о себе и об удовлетворении собственного желания. Истерзанная плоть Кэтлен будет кровоточить, когда Нэт насытится ею.

И все же не равноценно ли изнасилованию его непрошенное вторжение в постель под видом Нэта, размышлял Мэтт. Наконец свет в доме погас. Мэтт вышел из тени и затушил сигарету. Справа пролегала дорога к его дому, а прямо — тропинка к дому девушки, любовь к которой причиняла Мэтту невыносимую боль и страдание. Луна неожиданно скрылась за облаком, но в непроглядной тьме Мэтт безошибочно нашел нужную дорогу.

Кэтлен только-только стала засыпать, как ее разбудило объятие сильных, но нежных рук. Она затаила дыхание и напряглась. Нэт вернулся на день раньше! Может, он вовсе и не собирался спрашивать о ее желании, уверенный, что она все равно не откажет ему?

Кэтлен хотела оттолкнуть непрошенного гостя, но вдруг почувствовала, как мозолистые руки Нэта нежно погладили ее лицо, убрали со лба волосы. Она услышала, как гулко и часто билось его сердце под грубой материей рубашки. По телу Кэтлен разлилось приятное тепло, и она лишь плотнее прижалась к широкой груди Нэта. Жаркие губы целовали ее лоб, щеки, глаза, затем приникли к губам.

Кэтлен сжалась, ожидая грубого натиска, однако поцелуй оказался удивительно нежным и мягким. «Нэт все-таки решил сменить свою грубость на нежность», — обрадовалась она. Его язык нежно, но настойчиво попытался приоткрыть ее рот, и Кэтлен без колебаний подчинилась, изумившись, что при этом не испытала привычного отвращения. Наоборот, ей это понравилось, и она даже немного огорчилась, когда невидимый любовник оставил ее губы и начал осыпать поцелуями шею.

Вскоре настойчивые пальцы Нэта коснулись завязок ночной рубашки. Кэтлен слегка напряглась. Но губы мужчины вновь слились с ее устами, заставив забыть обо всем на свете. Затем Кэтлен ощутила на своей груди теплую ладонь и затаила дыхание. Нетерпеливые пальцы принялись ласкать ее твердый, набухший сосок. С губ Кэтлен слетел приятный вздох, а соблазнитель уже припал к другой груди, покусывая возбужденный, налившийся сосок. По телу Кэтлен словно пробежал слабый ток, и она сдавленно застонала. Нэт, казалось, только и ждал этого. Жаркие губы ту же сомкнулись вокруг розового напряженного соска. Нэт, словно голодный младенец, начал жадно сосать его.

Кэтлен лежала совершенно ошеломленная и потрясенная. Она буквально сходила с ума от неведомых доселе ощущений. У нее возникло чувство, что Нэт, тайком проникнув в дом, обманул, воспользовался ею. Теперь она узнала, каким он может быть нежным и ласковым, поняла, что не безразлична ему, что Нэт ее любит. Как же не ответить любовью на его любовь?!

С губ Кэтлен сорвался негромкий возглас разочарования, когда невидимые руки и рот Нэта оставили в покое ее грудь. Ей было так хорошо и хотелось, чтобы это наслаждение длилось вечно. Но любовник Кэтлен снова принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею, затем обжег жадным поцелуем губы. Тогда Кэтлен обхватила обеими руками голову Нэта, с не меньшей страстью ответив на его поцелуй.

Влажный язык проник между полураскрытых губ Кэтлен, играя и борясь с ее языком, затем невидимые руки стянули с нее ночную рубашку. Теперь Кэтлен лежала совершенно обнаженная, а незримый любовник ласкал и целовал каждый изгиб, каждую впадинку ее тела.

Кэтлен едва не задохнулась, когда настойчивые пальцы раздвинули золотистые завитки волос внизу живота, нащупали маленький бутон плоти и принялись ласкать его, доставляя этим неимоверное наслаждение. Затем Нэт убрал руку, и ее место занял рот.

— Что ты делаешь? — изумилась Кэтлен, приподнимаясь на кровати, но тут же была уложена мягким толчком обратно.

Нэт опустился на колени между ее раскинутых ног и положил их себе на плечи. — Вслед за этим его язык с жадностью проник в ее лоно, а зубы начали покусывать отвердевший, словно маленький голыш, бугорок. С губ Кэтлен сорвался беспомощный стон. Она лежала перед Нэтом трепещущая и разгоряченная. Неожиданно его жадный рот сомкнулся вокруг ее лона. Ощущение оказалось настолько острым и необычным, что Кэтлен вскрикнула.

Но Кэтлен чувствовала, что этого мало. Внутри у нее еще оставалась пустота, которую нужно было заполнить. Каждый раз, когда Нэт склонялся над ней, осыпая поцелуями ее тело, Кэтлен чувствовала, как упирается в нее его напряженная, возбужденная твердь. Она расстегнула ширинку брюк, и ее рука коснулась упругой плоти Нэта. Огромный размер его «жезла» несколько испугал Кэтлен, но она знала, что хочет этого мужчину, что он нужен ей. Сомкнув пальцы на его напряженном «орудии», Кэтлен принялась водить ладонью вверх-вниз в такт движениям губ Нэта.

Разумеется, он не смог долго выдержать этой ласки. Приподняв голову, Нэт убрал ее ноги со своих плеч, быстро разделся и опустился на Кэтлен. Она замерла, с трепетом и нетерпением ожидая, что же будет дальше.

Из полуоткрытых губ Кэтлен вырвался протяжный стон, когда она ощутила, как влажные своды ее лона раздвигает его возбужденная плоть. Наконец-то Кэтлен почувствовала себя удовлетворенной! Она обвила руками шею возлюбленного, шепча его имя.

Неожиданно Нэт изо всех сил качнул бедрами. Жгучая боль пронзила Кэтлен, и она бы наверняка закричала, если бы Нэт не заглушил этот крик, припав к устам. Он принялся медленно поглаживать Кэтлен, пока не ушло напряжение и она снова не расслабилась. Затем Нэт наклонился, приникнув ртом к ее груди. Это сразу же возымело желаемое действие. Вскоре Кэтлен уже обнимала Нэта, устремляясь ему навстречу. Нэт услышал этот безмолвный призыв и, облегченно вздохнув, опустил Кэтлен на постель. Он начал медленно и осторожно двигаться внутри нее, постепенно ускоряя темп. Вскоре тело Кэтлен выгнулось дугой, по нему прошла волна сладкой судороги, а потом Кэтлен на мгновение словно провалилась в небытие.

— О Боже! Что это? — вскрикнула она.

Ответом ей был страстный поцелуй. Потом Нэт замер и поспешно вышел из нее, пролив свое семя на простыни.

Кэтлен прижала к себе возлюбленного. Она слышала, как постепенно успокаивается его тяжелое дыхание. Когда же Нэт собрался выскользнуть из ее объятий, Кэтлен прошептала:

— Нет, не сейчас, я хочу еще.

Издав сдавленный смешок, Нэт снова погрузил в нее свое все еще напряженное «орудие».

На этот раз все произошло не так быстро. Кэтлен упивалась каждым мгновением близости, каждым движением возлюбленного. Их тела купались в жарком поту; они вместе возносились к вершинам наслаждения.

Кэтлен совершенно выбилась из сил, когда Нэт наконец покинул ее постель. Сквозь дрему она слышала шорох его одежды, а, ощутив на своих губах легкий поцелуй, ответила лишь слабой полусонной улыбкой. Едва смолкли шаги Нэта, Кэтлен тут же крепко уснула.

Утром Кэтлен разбудила возня Хэтти на кухне. Кэтлен чувствовала себя необычайно бодрой, но все ее тело ныло какой-то сладкой болью. Даже грудь, казалось, набухла и слегка побаливала.

Это очень удивило Кэтлен, и тут она сразу все вспомнила: Нэт приходил к ней прошлой ночью! Это было так сказочно прекрасно, что Кэтлен за одну ночь из девственницы превратилась в настоящую распутницу.

Она с улыбкой потянулась, предвкушая новую встречу с Нэтом. Ей так хотелось снова ощутить на себе его обнаженное тело. Кэтлен даже не подозревала, насколько чудесно заниматься любовью. Как странно, что раньше она никогда не отвечала на попытки Нэта приласкать ее. И почему прежде его поцелуи были так грубы и неприятны? Казалось, прошлой ночью к ней приходил совершенно другой мужчина, такой любящий, нежный…

Теперь Кэтлен уже не сомневалась насчет свадьбы. Нэт так страстно и нежно ласкал ее прошлой ночью, что слова стали совершенно не нужны. Кэтлен точно знала: они предназначены друг для друга.

Обнаружив, что лежит в постели совершенно обнаженная, Кэтлен торопливо надела рубашку:

Хэтти, без сомнения, не понравится это, и она начнет задавать тысячи вопросов.

Кэтлен вылила в таз воды из кувшина, затем хорошенько намылила душистым мылом кусок фланелевой ткани. Еще хозяйка научила Хэтти готовить ароматное мыло. Для этого следовало истолочь в мелкую невесомую пудру лепестки роз и смешать их с кипящим на слабом огне щелоком и золой.

Кэтлен вымыла лицо, руки, освежила тело, тщательно уничтожила следы бурно проведенной ночи, затем встала у большого настенного зеркала, чтобы причесать волосы.

Едва она успела привести в порядок растрепанные кудри, из кухни донесся голос Хэтти:

— Кэтлен, ты уже поднялась? Завтрак скоро будет готов.

Признаться, Кэтлен очень боялась входить на кухню, чувствуя себя крайне неловко. А вдруг Хэтти, увидев ее, сразу обо всем догадается? А если прочитает по глазам, что Кэтлен потеряла свою невинность?

К счастью, Хэтти даже не взглянула на девушку.

— Доброе утро, — поздоровалась Кэтлен.

— Постарайтесь с Питером не тянуть время за завтраком, — проворчала Хэтти, возясь у очага. — Сегодня нужно успеть собрать всю фасоль.

— Моя помощь потребуется? — Кэтлен уселась за стол и взяла с блюда три бисквита.

— Нет, я возьму в помощники Питера. Кстати, уже расцвели желтые розы. Почему бы тебе не нарвать букет и не отнести его на могилу бабушки и дедушки? Ведь ты уже давно собиралась это сделать.

— Хорошо, — кивнула Кэтлен, намазывая бисквиты толстым слоем масла, а сверху — принесенным Грейс Кук медом.

Кэтлен надеялась по дороге встретить Нэта. Он не любил приходить на ферму из-за Хэтти. Кэтлен очень огорчало, что эти двое просто невзлюбили друг друга. Что же будет, когда они с Нэтом поженятся?

Наконец в дверях показался Питер. Он тоже занял место за столом, с удивлением взглянув на гору бисквитов на тарелке Кэтлен.

— Однако же и разыгрался у тебя аппетит, — улыбнулся Питер. — Наверное, тебе снилось прошлой ночью, что ты усердно трудилась?

Щеки Кэтлен залила легкая краска смущения. Да, она действительно усердно трудилась, но совсем не так, как предполагал Питер.

Впрочем, Питер вовсе не ожидал ответа, поэтому Кэтлен благоразумно промолчала.

После завтрака она нарезала целый букет благоухающих роз, завернула стебли во влажную ткань и бережно уложила цветы в корзину. Прихватив с собой банку с водой, Кэтлен отправилась на кладбище. Ей предстояло пройти две мили, но утренняя прохлада и свежий горный воздух превращали долгую дорогу в приятную прогулку.

Кэтлен сразу же нашла могилы бабушки и дедушки. Она пришла бы сюда еще раньше, в день церковного собрания, но тогда за ней наверняка увязался бы кто-нибудь из женщин, а Кэтлен хотелось побыть здесь одной, рассказать бабушке и дедушке, как сожалеет о том, что никогда не видела и не знала их и как благодарна, что они оставили ей дом в столь трудное для нее время. На кладбище, в этом царстве тишины и покоя, росло лишь несколько одиноких деревьев, да траурный мирт обвивал могильные камни.

Поставив банку с розами между двумя могилами, Кэтлен повела негромкий разговор с дорогими ее сердцу людьми.

Она очень устала с дороги и присела под деревом, под сенью которого покоились ее предки. В это время из-за церкви показался Мэтт. На его плече висело ружье, а в руке он держал двух убитых белок — Мэтт возвращался с охоты. Кэтлен в который раз поразилась грациозности и легкости движений его сильного мускулистого тела.

— Решила навестить могилы деда с бабкой? — улыбнулся Мэтт, присаживаясь рядом; положив ружье и добычу на землю, он устроился поудобнее. — Твои старики были чудесными людьми. Все их очень любили. Правда, Руф был немного жестковат и суров, но на перевале все знали: что бы ни случилось, к нему всегда можно обратиться за помощью. Они близко дружили с Личем. Теперь его очень не хватает.

Немного помолчав, Мэтт спросил:

— Ты уже видела Нэта?

Кэтлен отвернулась, чтобы скрыть краску смущения, залившую ее лицо.

— Нет, я еще не видела Нэта.

И это было правдой: она лишь чувствовала его.

— Наверное, Нэт зайдет к тебе чуть позже.

— Да, наверняка, — кивнула Кэтлен, вспомнив, что ей нужно побыстрее вернуться домой, чтобы успеть к приходу Нэта привести себя в порядок.

Она поднялась, отряхнула юбку и улыбнулась:

— Пожалуй, мне пора. Ты идешь со мной?

— Нет. Я еще немного побуду здесь. Мне хочется проведать могилы родителей. Не жди меня. Я пойду другой дорогой, через водопад.

— Ну, тогда пока. Еще увидимся.

Мэтт долго смотрел вслед Кэтлен, с волнением наблюдая за мерным покачиванием ее бедер и проклиная себя за глупость. И зачем он только спросил о Нэте? Ведь следовало ожидать, что при упоминании о нем Кэтлен сразу заторопится домой.

Мэтт тяжело вздохнул, впервые в жизни пожелав оказаться на месте своего сводного брата. Нужно разыскать Нэта, прежде чем этот негодяй заявится к Кэтлен и затащит ее в постель, решил он.

Глава 13

Вернувшись через час домой, Мэтт обнаружил там Нэта, который плескался в лошадином корыте. Вода лилась в узкую деревянную лохань из трубы, подведенной к источнику под домом.

— Как долго ты собираешься задержаться на этот раз? — отнюдь не вежливо поинтересовался Мэтт.

— Не знаю. Думаю, с неделю, — с безразличным видом ответил Нэт. — А какая тебе разница? Кажется, в данный момент на ферме нет никаких неотложных дел?

— Мне действительно нет никакой разницы, сколько ты здесь пробудешь. По мне, не приходи домой хоть месяцами. Но предупреждаю: не смей принуждать Кэтлен спать с тобой. И не пытайся заставить ее прямо сейчас выйти за тебя замуж. Если узнаю, что ты навязываешься ей, я тебя кастрирую.

Ответом был полный ненависти взгляд Нэта.

— Ты меня понял? — со злостью спросил Мэтт.

— Да, черт побери, я тебя понял! — Нэт выронил из рук кусок мыла и поднялся.

Мэтт направился в дом. Если Нэт внял угрозе, значит, еще не все потеряно. Возможно, Мэтту удалось выиграть немного времени: он решил сам жениться на Кэтлен.

Кэтлен вернулась на ферму, взмокшая и разгоряченная быстрой ходьбой. Однако здесь все пошло не так, как она предполагала. Время уже близилось к обеду, а Питер только пригнал к амбару мула. Он с самого утра вспахивал участок земли под поздний сорт кукурузы. Лич объяснил ему, что кукуруза — отличный корм для скота в зимнее время.

Питер распряг серого мула и передал Кэтлен поводья.

— Ступай с ним к реке, пусть напьется, а потом выведи его на пастбище. Сегодня я уже больше не пойду в поле. Становится слишком жарко.

С этими словами Питер стянул с головы старенькую ветхую шляпу и вытер каким-то лоскутком потный лоб.

Кэтлен хотела было отказаться, сославшись на другую срочную работу, но Питер выглядел крайне усталым и измученным.

Когда Кэтлен вернулась, напоив мула и отправив его пастись в загоне, на столе уже стоял обед. Кэтлен пообещала себе, что после обеда сразу же, не откладывая, примет ванну и переоденется.

Но едва она успела допить ягодный компот, как Хэтти заявила:

— Кэтлен, ты нужна мне сегодня до самого вечера. Нужно успеть нанизать стручковую фасоль, которую мы с Питером собрали утром. Поэтому давай побыстрее управимся с посудой и, не откладывая, приступим к делу.

— Но я хотела принять ванну. Я вся липкая от пота.

— Бесполезно принимать ванну прямо сейчас. Ты будешь точно такая же, когда мы разделаемся с фасолью. Искупаешься после ужина, и тогда свеженькой и чистенькой отправишься в постель.

Кэтлен понимала, что Хэтти права. Но как объяснить, что она ждет Нэта и хочет хорошо выглядеть к его приходу? Ведь Хэтти не любит Нэта и не доверяет ему.

Кэтлен сдержала готовый вырваться у нее тяжелый вздох. Может, удастся побыстрее справиться с работой? Тогда останется время, чтобы все-таки успеть до ужина принять ванну.

Однако, когда они с Хэтти устроилась в прохладной тени крыльца, Кэтлен поняла: нанизывание фасоли — очень кропотливый труд. Стручки были твердыми, и протыкать их иглой следовало осторожнее, не спеша, чтобы они не лопнули и не высыпались бобы.

Когда Кэтлен испортила первые восемь стручков, Хэтти недовольно проговорила:

— Ты ведь не кусок ткани наживляешь. Эта работа требует усидчивости и терпения. Поэтому не спеши и осторожнее обращайся с иглой.

Солнце уже клонилось к закату, когда корзина наконец опустела, а у ног Хэтти и Кэтлен лежали гирлянды фасоли.

— Пойду развешу фасоль на чердаке, а ты пока сходи в огород и нарви к ужину немного салата, — распорядилась Хэтти, бережно наматывая на руку гирлянды.

Из груди Кэтлен вырвался вздох недовольства. Видно, ей так и не удастся принять ванну. Разве только после ужина? Взяв пустую корзину, она побрела в огород.

Там и застал ее среди гряд Нэт. По лицу Кэтлен текли струйки пота, влажные волосы прилипли к щекам.

В этот момент ей хотелось исчезнуть, как по волшебству фокусника превратиться в облако дыма. С пылающими от стыда и смущения щеками, Кэтлен поднялась с колен, откинув со лба прядь мокрых волос.

— Я, наверное, выгляжу просто ужасно! — воскликнула она.

— Ты не можешь выглядеть ужасно, Кэтлен Баррет, — как всегда очаровательно улыбнулся Нэт в ответ. — Даже если твое лицо будет перемазано грязью, а волосы превратятся в крысиное гнездо, ты все равно останешься самой прекрасной женщиной.

— Я рада, что ты снова дома, — зарделась Кэтлен, вспомнив прошлую ночь.

— Я тоже рад встрече с тобой. Я скучал по тебе. — Нэт помолчал, затем добавил: — Боюсь, я пробуду недолго, всего лишь неделю. Мне удалось найти работу, правда, далеко отсюда, на другом конце перевала. Буду помогать одному человеку строить конюшню. Так что мы сможем видеться только по выходным.

Кэтлен была явно разочарована.

— Зачем тебе понадобилась эта работа? А как же ваша ферма? Разве ты не собираешься больше помогать Мэтту?

— Я буду помогать Мэтту, когда придет время собирать табак и развешивать его для сушки в сарае. А пока хочу заработать немного денег, сама знаешь для чего.

— Для нашей свадьбы?

— Правильно. — Нэт притянул к себе Кэтлен. — Я не хочу жениться на тебе без гроша в кармане. Ты ведь у нас богатая невеста: у тебя есть собственная маленькая ферма.

— Но, Нэт… — хотела было возразить Кэтлен, но Нэт не дал ей договорить, припав к ее губам.

Как ни странно, этот поцелуй несколько разочаровал Кэтлен. Она внимательно посмотрела на своего кавалера.

— Я хочу поговорить с тобой насчет нашей свадьбы. Думаю, мне больше незачем размышлять над этим. Мы можем пожениться в любое время, как пожелаешь.

Нэт сначала необычайно обрадовался, но ту же вспомнил об угрозе Мэтта. Он провел рукой по перепачканной грязью щеке Кэтлен.

— Это очень мило с твоей стороны, детка, но нам незачем спешить. Прежде чем взять тебя в жены, я хочу скопить немного денег, — мягко проговорил Нэт, выпуская Кэтлен из объятий.

— Наверное, ты прав, — кивнула она. — Но, поверь, все это ни к чему. Я страстно желаю стать твоей женой.

— Знаю. Я тоже хочу этого, и даже сильнее, чем ты можешь себе представить. Но нам лучше подождать.

Кэтлен неохотно согласилась.

— А сейчас я должен идти. Тетушка Полли и Мэтт будут ждать меня к ужину.

Кэтлен очень хотелось, чтобы Нэт поцеловал ее как тогда, ночью, но он, казалось, вовсе не собирался этого делать.

— Ты придешь вечером? — робко спросила она.

— Если смогу.

Нэт легонько ущипнул Кэтлен за кончик носа.

Кэтлен смотрела вслед Нэту, пока он не умчался прочь на своем жеребце.

При мысли о предстоящей еще одной невероятной ночи любви кровь так и закипала в ее жилах.

Кэтлен сидела на крыльце и смотрела в ночное небо: ни одной звездочки. Очевидно, тяжелые тучи, которые начали сгущаться еще в сумерки, теперь окончательно заволокли небосклон. Время от времени, издалека доносились раскаты грома. Тяжелый влажный воздух предвещал летнюю грозу.

Кэтлен откинулась на спинку кресла и вздохнула: Нэт не поскачет к ней в грозу.

— Этого стоило ожидать, — прошептала Кэтлен. — Чему удивляться: сегодня все складывается против меня. Сначала об этом позаботилась Хэтти, а вот теперь и непогода.

Признаться, Кэтлен беспокоило то, что Нэта, судя по всему, не слишком волновало ее решение не медлить со свадьбой. Сначала он вроде бы обрадовался, она сама видела это по его лицу. Однако радость оказалась столь кратковременной, что Кэтлен уже сомневалась: было ли это на самом деле.

Конечно, хорошо, что Нэт думал об их будущем, собираясь накопить денег к свадьбе. Но все-таки ей не нравилось, что именно теперь он вдруг решил стать таким рассудительным. Это так не похоже на него. Обычно Нэт старался сразу же заполучить желаемое.

Часы в доме пробили девять. Вскоре подул легкий ветерок и крошечные древесные лягушки разом прекратили свое верещание. Над горами то и дело вспыхивала молния, причудливо озаряя их вершины. Раскаты грома стали чаще и ближе. Кэтлен принялась считать время между ударами грома. Она досчитала до пяти. Значит, гроза уже недалеко: всего лишь в пяти милях отсюда. Едва Кэтлен подумала об этом, как хлынул дождь и прогнал ее с крыльца.

Рингер чуть не сбил Кэтлен с ног, стремглав ворвавшись в дом, где было уютно и сухо. Приказав псу лечь под столом, Кэтлен обежала все комнаты, закрывая окна и задергивая шторы. Кэтлен не любила грозу и не хотела видеть, как, прорезая небо, сверкают вспышки молнии.

В полной темноте она пробралась в спальню, разобрала кровать, затем стянула через голову платье и несколько секунд размышляла: подойти к шкафу, чтобы взять ночную рубашку, или лечь нагишом.

Неожиданно ее обвили знакомые руки и Кэтлен ощутила на своих губах жаркий нетерпеливый поцелуй.

— Я уже не надеялась, что ты придешь сегодня, Нэт, — прошептала она, переводя дыхание. — Снимай промокшую одежду. Повесь ее сушиться на спинку кровати. Давай, я помогу тебе.

Кэтлен в темноте стянула с Нэта рубашку, удивившись, насколько шире казались его плечи сейчас, чем сегодня — днем. Она покрыла короткими отрывистыми поцелуями грудь Нэта, лаская языком соски и заставляя его задыхаться от наслаждения.

Вскоре рубашка оказалась на полу. Кэтлен начала расстегивать брюки. Нэт замер, когда она, опустившись на колени, принялась ласкать, осыпая поцелуями его напряженное «орудие». Кэтлен почти довела до исступления своего любовника. Почувствовав, что она не знает, что делать дальше, он пригнул голову и протяжно застонал, когда Кэтлен снова заскользила губами по его упругой тверди.

Желая усилить наслаждение, Нэт начал водить кончиками пальцев вокруг ее рта, так как не мог видеть ласкавшие его губы. Не имея больше сил терпеть эту сладкую пытку, он нежно отстранил от себя Кэтлен и вытянулся рядом с ней на полу, устроившись поверх брошенной рубашки. Раздвинув ноги возлюбленной, Нэт принялся так же страстно и горячо дарить ей свои ласки.

Кэтлен застонала. Тогда Нэт оторвался от ее нежной плоти, лег сверху, поцеловал одну, потом другую грудь и, припав к устам Кэтлен обжигающим поцелуем, пронзил ее своим напряженным орудием. Стенки ее лона неожиданно сомкнулись, плотно обхватив его, затем расслабились и снова сжались. Никогда раньше Нэту не приходилось ощущать ничего подобного.

Кэтлен умоляюще застонала, и он одним ударом погрузился в ее жаркие глубины. Каждый его толчок она встречала исступленными криками наслаждения.

Бушевавший в них ураган постепенно утих, сменившись ясным, безмятежным спокойствием. Они еще дважды медленно насладились друг другом. Когда часы пробили полночь, Кэтлен, обессилевшая и удовлетворенная, погрузилась в крепкий сон.

Так продолжалось всю неделю: ночью Кэтлен встречалась с возлюбленным, а днем ходила на ферму, словно зачарованная, вызывая подозрительные взгляды Хэтти.

Однако день, которого так страшилась Кэтлен, все же настал. Нэт должен был покинуть ее, отправляясь на новую работу на другой конец перевала. Они нечасто виделись днем, зато он приходил к ней каждую ночь. Кэтлен уже успела привыкнуть к наслаждениям, которые ей дарил Нэт этими жаркими ночами. Она знала, что будет скучать по его ласкам даже больше, чем по общению с ним.

Они с Нэтом не слишком много разговаривали, когда виделись днем, и, конечно, еще меньше — в постели. Он оказался на редкость молчаливым любовником.

Сегодня Кэтлен ждала Нэта у реки, подальше от неодобрительных взглядов Хэтти.

Нэт сам решил встретиться здесь, заявив:

— Если я еще раз увижу, как она на меня смотрит, не знаю, смогу ли сдержаться, чтобы не ударить ее.

Теперь Кэтлен задумалась над его словами. Нужно было как-то исправлять натянутые отношения, сложившиеся со столь дорогими ей людьми. Она надеялась, что ей все-таки не придется однажды выбирать между ними.

На прибрежной тропе показался Нэт. Он, как обычно, безжалостно гнал своего коня. В белокурых волосах Нэта играли лучи августовского солнца, и сердце Кэтлен затрепетало при мысли о том, до чего же он красив. Выйдя за него замуж, она наверняка станет самой счастливой девушкой в Камберленде. Кэтлен даже не верилось, что до сих пор ни одна женщина не сумела покорить Нэта.

Однако, заметив прикрепленную к седлу холщовую сумку, Кэтлен несколько опечалилась. В сумке несомненно лежала одежда, которая понадобится ему там, куда он уезжает, покидая ее!

Между тем Нэт осадил скакуна и спрыгнул на землю. Кэтлен тут же бросилась в его объятия.

— Я буду скучать по тебе, — проговорил Нэт, прижимая ее к себе.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал. Не оставляй меня. Пусть кто-нибудь другой поможет этому человеку построить конюшню.

— Мужчина не должен отказываться от своих слов. Кроме того, ты знаешь, почему я согласился на эту работу.

— Да, но деньги вовсе не так важны. Мне достаточно того, что я выхожу за тебя замуж.

— Приятно слышать это. Но мне будет гораздо лучше, если я дам тебе больше, чем только себя.

Кэтлен попыталась настоять на своем, но Нэт закрыл ей рот поцелуем.

— Мне нужно ехать. Увидимся в следующую пятницу.

Кэтлен ничего не оставалось, как покориться. Она с грустью смотрела вслед своему возлюбленному, думая о том, какой бесконечно долгой будет следующая неделя.

Расставшись с Кэтлен, Нэт уже меньше чем через час был возле пещеры, где они проводили время с Клэр, когда ему удавалось улизнуть из дома. Нэт расседлал коня и отставил в сторону ранец, не собираясь открывать его до тех пор, пока не понадобится переодеться в чистое белье перед возвращением на ферму.

Клэр спала. Нэт торопливо разделся и овладел ею не дожидаясь, когда она проснется. Вдоволь насытившись, он снова натянул на себя одежду и прилег на траву вздремнуть.

Клэр присела рядом. Тихонько дотронувшись до плеча Нэта, она робко проговорила:

— У меня будет ребенок.

— Знаю, — безразлично ответил Нэт. — Я знал об этом еще два месяца назад. Думаешь, я слепой?

— Нет, — хихикнула Клэр. — Я просто хотела убедиться. — Она помолчала, потом добавила: — Не могу дождаться, когда мы поженимся и у нас будет своя маленькая семья. Я буду играть с малышом, крепко обнимать, целовать его. А когда он вырастет, я разрешу ему играть с другими детьми.

Нэт повернулся к Клэр спиной.

— Я не могу жениться на тебе, — проворчал он. — У меня нет денег. И куда я тебя привезу?

— А дом Мэтта? Уверена, мы отлично поладим с тетушкой Полли.

— Ты, наверное, свихнулась? Мэтт никогда не допустит этого. Тебе придется избавиться от ребенка.

Оба замолчали, думая каждый о своем.

Нэт уже почти задремал, когда Клэр заговорила снова:

— Я знаю, где есть деньги.

— Да? — повернулся к ней Нэт. — И где же?

— У дедушки есть картонная коробка, полная бумажных денег. Если ты заберешь их у него, мы сможем уехать отсюда и пожениться.

— Ты уверена, что старики припрятали деньги? — с сомнением спросил Нэт.

— Да. Прошлый раз дедушка поймал меня, когда я их рассматривала. Он разозлился и отнял у меня коробку. Дедушка сказал бабушке, что эти деньги — для ребенка, и решил перепрятать их от меня.

— Думаешь, ты сможешь найти деньги?

— Нет, — покачала головой Клэр. — Когда я дома, с меня не спускают глаз. Придется тебе самому отыскать их.

— Нужно подумать.

Нэт снова отвернулся. Однако он думал вовсе не о том, что сказала Клэр. Судя по всему, пора прекращать свои походы в горы. Нельзя дальше продолжать отношения с этой идиоткой, строившей планы насчет их женитьбы.

Если Клэр укажет на него как на отца ребенка он пропал. Все знали: старик Тайлер поклялся застрелить человека, обесчестившего его внучку.

Глава 14

Кэтлен, мрачнее тучи, беспокойно расхаживала по дому, то и дело тяжко вздыхая. Когда она понуро уселась за стол, на котором Хэтти нарезала говядину для жаркого, негритянка с укором сказала:

— Не могла бы ты заняться чем-нибудь? Ты нервируешь меня, бегая по дому. Если не можешь найти себе дела, тогда пойди, проведай кого-нибудь. Ведь соседи не раз приглашали тебя в гости. Может, это хоть как-то развеет твою хандру.

Но Кэтлен отлично знала, что ничто не сможет развеять ее мрачное настроение, пока Нэт не приедет на выходные домой.

— Почему бы тебе не сходить к этой милой тетушке Полли?

Кэтлен немного оживилась. Она уже больше недели не виделась с Мэттом, который не появлялся здесь. Нэт уехал два дня назад. Кэтлен чувствовала, что ей не достает общения с Мэттом. Он обладал удивительной способностью вселять уверенность в себе, заставлять думать только о настоящем.

Кэтлен поднялась из-за стола:

— Отличная идея.

— Вот и чудесно, — одобрительно кивнула Хэтти, подумав, что хоть на время избавится от угнетающего присутствия впавшей в хандру девчонки.

Она со злостью вонзила нож в кусок мяса. Все из-за этого негодяя Нэта. Именно из-за него Кэтлен не находит себе места, не сомневалась Хэтти.

Кэтлен пустила Снежка легкой трусцой. Стояли жаркие августовские дни; жалея животное, она не хотела гнать его в такой зной.

Тем не менее Кэтлен довольно быстро добралась до фермы Ингрэмов. Привязав Снежка в тени раскидистого клена, росшего прямо у калитки, она прошла по обрамленной цветочными клумбами тропинке прямо к дому и постучала в открытую дверь.

— Входи, деточка, — пригласила тетушка Полли, увидев гостью; она как раз делала на кухне самодельные свечи, окуная их в свечной жир. — Извини, что не встречаю тебя. Но мне нужно побыстрее управиться с этой работой, пока не остыл жир. Мне осталось всего три свечи.

— Не беспокойтесь. — Кэтлен уселась, наблюдая, как тетушка Полли проворно делает свечи, укрепляя их затем для просушки на маленькой деревянной полочке. — Я знаю, как неприятно, когда заканчиваются свечи.

— Ну, у меня их еще большой запас. Просто я не люблю сидеть без дела.

— А вот я не могу найти себе дома занятия, — пожаловалась Кэтлен. — Хэтти все успевает за меня переделать.

— Да, я заметила, она очень трудолюбивая женщина. Но не успеете вы с Нэтом пожениться, и ты тоже станешь делать всю работу по дому.

— Вы правы, — обрадовалась Кэтлен. — Не могу дождаться, когда сама стану хозяйкой. Правда, — усмехнулась она, — Нэту придется проявить терпение: я совсем не умею готовить. Вот мыть посуду и подметать пол — это пожалуйста.

— Я уверена, Хэтти не оставит тебя и непременно научит готовить.

— О, в этом я не сомневаюсь, — улыбнулась Кэтлен. — Она наверняка захочет остаться хозяйкой в моем доме.

Кэтлен и тетушка Полли рассмеялись, затем Кэтлен посерьезнела:

— Не знаю, известно ли вам, но Хэтти и Нэт не совсем ладят друг с другом. Поэтому всем нам придется нелегко, когда мы с Нэтом поженимся.

Тетушка Полли промолчала, ничего не сказав по этому поводу.

— А где Мэтт? — чуть погодя спросила Кэтлен.

— Проверяет сараи для сушки табака. Ведь скоро наступит время сбора урожая. Почему бы тебе не отправиться туда и не поговорить с ним? А чуть позже приходите с Мэттом пить холодное молоко с печеньем.

Мэтт был на крыше одного из сараев. Он стучал молотком, заменяя прогнившую кровельную дранку, чтобы скошенный и убранный табак, не дай бог, не промок.

Кэтлен невольно залюбовалась игрой мускулов на сильных руках Мэтта и его широкой спине. Она никогда раньше не видела Мэтта обнаженным и не подозревала, что он так строен и мускулист. У Кэтлен даже слегка закружилась голова, когда она вдруг представила себя в объятиях Мэтта. Наверное, так приятно ощущать прикосновение к телу легкого пушка, покрывавшего его грудь.

Наконец Мэтт заметил Кэтлен.

— Как давно ты здесь стоишь? — крикнул он. Смущенно вспыхнув, она соврала:

— Только что пришла.

Мэтт тут же спустился по приставной лестнице вниз. Надев рубашку, он пригладил свою непокорную шевелюру и вытер платком мокрое от пота лицо.

— Мы не часто виделись в последние дни, — улыбнулся Мэтт. — Возможно, теперь, когда Нэт ненадолго уехал, мы сможем исправить это?

— Мне нравится эта мысль. Я скучаю по Нэту, и мне очень одиноко. Не могу дождаться пятницы.

— Значит, Нэт возвратится домой в пятницу? Странно, он ничего не сказал об этом ни мне, ни тетушке Полли.

— Нэт обещал приезжать каждый выходной, пока не построит конюшню. Кстати, тетушка Полли ждет нас к столу — пить молоко с печеньем, — сказала Кэтлен, желая сменить тему разговора, и направилась к дому.

Мэтт сильно сомневался, что его сводный братец помогает кому-то строить конюшню. Нэт слишком ленив, чтобы браться за такую тяжелую работу. Вероятнее всего, он в данный момент развлекается с Клэр у пещеры, где застукал его однажды Мэтт.

— Нэт больше не торопит тебя со свадьбой?

— Нет. Он решил, что нам лучше немного подождать.

«Он решил?! — язвительно усмехнулся Мэтт. — Черта с два!» Ему хотелось спросить Кэтлен, не пытался ли Нэт принудить ее спать с ним, но у него на это не хватило наглости.

Мэтт шел позади Кэтлен, неотрывно следя за плавным покачиванием ее бедер. Господи, как ему хотелось прижать их к себе! Он даже засунул руки в карманы брюк, чтобы скрыть охватившее его возбуждение.

Тетушка Полли уже поджидала их за накрытым столом. Они дружно принялись за имбирное печенье и освежающее, ледяное после родника молоко. Тетушка Полли поинтересовалась, чем Кэтлен и Хэтти занимались в последние дни.

— Нанизывали на нити фасоль, сушили к зиме ломтики помидор. Хэтти сделала столько запасов, что их наверняка хватит, чтобы накормить половину семей на перевале, — засмеялась Кэтлен и тут же сменила тему: — Тетушка Полли, ваша мебель всегда так сияет. Как вам это удается?

— Очень просто. Я провариваю медовые соты, получая таким образом воск, и втираю его в поверхность мебели.

— Нужно непременно запомнить это. Когда-нибудь пригодится в собственном хозяйстве.

На этот раз Мэтту не понравилось, что Кэтлен собирается вести хозяйство для Нэта, и он неожиданно спросил:

— Питер уже начал обрезать молодые стебли табака?

— Нет, — ответила Кэтлен.

— Это нужно сделать обязательно, иначе они разрастутся и заберут соки растений. Наверное, о пасынках он тоже ничего не слышал?

— А что это такое?

— Это небольшие побеги табака, которые появляются рядом со стволами окрепших растений. Если их не прищипывать, они тоже лишат табак сил.

— Батюшки мои, видимо, мне будет чем заняться остаток лета, — состроила гримасу Кэтлен. — Значит, ты сейчас занимаешься табаком?

— Да, начал пару недель назад.

— Но у тебя столько земли! Как же ты управляешься один? — Кэтлен нахмурилась. — По-моему, Нэт должен был сейчас находиться здесь и помогать тебе, а не строить какую-то конюшню.

— Я нанял в помощники старших ребят из семейства Куков — Абигаля и Эдварда, — пожал плечами Мэтт.

— Это несправедливо. Как только приедет Нэт, я непременно поговорю с ним об этом.

— Не нужно. Пусть поступает, как ему хочется, — возразил Мэтт.

Признаться, от двенадцати-тринадцатилетних мальчишек проку гораздо больше, чем от сводного брата. По крайней мере, они не старались увильнуть от работы при первой возможности.

— Ну, хорошо, я ничего не скажу Нэту, — неохотно согласилась Кэтлен. — И все-таки неправильно, что он не помогает тебе.

Мэтт и тетушка Полли посмотрели друг на друга, словно говоря: «Неужели Кэтлен начинает по немногу понимать, что представляет из себя Нэт?».

Кэтлен потянулась за следующим печеньем и, откусив его, спросила:

— Как поживают ваши соседи? Все ли у них хорошо?

— Я не слышала от них никаких жалоб, поэтому, думаю, у них все в порядке, — ответила тетушка Полли, потом вспомнила: — Ах, да, этим утром, сразу после того как ты, Мэтт, ушел чинить сараи, приходил папаша Тайлер, совершенно вымотанный и измученный долгими поисками в лесу своей внучки. Оказывается, Клэр не появлялась дома уже несколько недель. Они с женой очень обеспокоены этим и боятся, ни случилось ли с ней что-нибудь. Может, Клэр растерзал какой-нибудь хищник?

Мэтт мгновенно сверкнул глазами. Он знал, где находится Клэр, но не решался сказать об этом. Хотя Мэтт и злился на Нэта, но он вовсе не хотел, чтобы старик Тайлер пристрелил его сводного брата. Мэтт решил сегодня же проведать стариков, сделав вид, что просто так заехал к ним в гости. Затем он, как бы невзначай, упомянет, что видел Клэр в лесу, на пути к дому. По крайней мере, старики будут знать: их внучка жива и здорова.

— Что-то нужно делать с этой несчастной, — нахмурилась тетушка Полли. — Думаю, Клэр следует поместить в какой-нибудь приют. Видано ли: она целыми днями скитается по лесу в поисках мужчины! Клэр занимается этим с тринадцати лет. Просто чудо, что она до сих пор не нарожала кучу детей!

— Я согласен, Клэр нужно отправить в приют, — кивнул Мэтт. — Но в какой?

— Должно быть какое-то место, — упрямо проговорила тетушка Полли. — В следующий раз я поинтересуюсь этим в Городке.

«А я серьезно побеседую с Нэтом, — подумал Мэтт. — Ведь именно из-за него слабоумная внучка Тайлеров не появляется дома».

Когда часы пробили одиннадцать, Кэтлен поднялась из-за стола.

— Ну, мне пора домой. Хэтти хотела, чтобы после обеда я пошла с ней по ягоды.

— Заходи еще как-нибудь в гости, — пригласила тетушка Полли, целуя Кэтлен на прощание в щеку. — В следующий раз бери с собой Хэтти.

— Если смогу, ведь она все время в делах и заботах.

Мэтт проводил Кэтлен до калитки, у которой был привязан Снежок, и помог взобраться в седло. При этом его руки больше обычного задержались на ее талии. Кэтлен как ни в чем не бывало улыбнулась ему и, пришпорив Снежка, пустила его легким галопом. Мэтт с тоской смотрел ей вслед, думая о том, что это прикосновение значило для Кэтлен не больше, чем поцелуй тетушки Полли.

Но Мэтт ошибался. На самом деле Кэтлен стоило большого труда сохранить невозмутимый вид. Она еще долго ощущала на себе прикосновение его пальцев. Руки Мэтта выдали его желание, и тело Кэтлен неожиданно откликнулось на этот безмолвный призыв. Кэтлен недоуменно спрашивала себя: что же она за женщина?

Неужели так же распутна, как Клэр, которая днями напролет ищет мужчину? Нэт полностью удовлетворял Кэтлен как любовник. И все же, находясь в руках Мэтта, ей в какое-то мгновение вдруг захотелось, чтобы он вырвал ее из седла и овладел ею прямо здесь, на траве.

А если бы Мэтт узнал, как подействовало на нее это прикосновение? Что бы он подумал? Стал бы менее приветливым или же вовсе разорвал их дружбу? Признаться, Кэтлен пришла бы в отчаяние от мысли, что Мэтт вдруг перестал бы ее уважать. Как ни странно, но она ни на секунду не задумалась, как бы отнесся Нэт к ее ветрености.

Проезжая мимо уже знакомой пещеры, Мэтт услышал голоса Нэта и Клэр и решил на обратном пути непременно поговорить с братом.

Тропинка к дому Тайлеров совсем заросла травой: видимо, по ней давно уже никто не ездил. Конечно, папаша Тайлер глуховат и общаться с ним весьма утомительно, но это не причина, чтобы оставлять стариков совершенно одних, подумал Мэтт. Да, нужно будет непременно поговорить с соседями, напомнить о живущих в горах престарелых супругах.

Увидев домишко Тайлеров, Мэтт поразился, как он еще до сих пор не рухнул. Еще одна зима, и осевшая крыша непременно провалится. Дверь висела на одной петле, а стекло маленького оконца хижины было разбито.

Папаша Тайлер сидел на крыльце, в настиле которого не хватало нескольких досок, навес же и вовсе отсутствовал. Увидев слезавшего с коня Мэтта, старик вынул изо рта самодельную трубку и расплылся в радостной улыбке.

— Присядь со мной, Мэтт, передохни, — крикнул он с крыльца, затем подошел к двери. — Марта, иди сюда. К нам в гости приехал Мэтт Ингрэм.

Старики ужасно растрогались, и Мэтта снова охватило чувство вины. Он поклялся себе взять за правило навещать их как можно чаще. Кроме того, Мэтт решил привести с собой мужчин, чтобы нарубить Тайлерам на зиму дров, починить крышу и натянуть на петли дверь. Окно в хижину придется заколотить. Нужно будет также попросить всех соседей поделиться со стариками хоть толикой урожая овощей и фруктов, чтобы супруги не голодали зимой.

Мэтт провел с Тайлерами примерно полчаса, сообщив им все новости. Старики были глуховаты, и ему пришлось чуть ли не кричать. Мэтт совсем охрип, прежде чем сумел втолковать им, что видел Клэр по дороге к их дому. Наконец он начал прощаться, чем очень разочаровал Тайлеров. Взбираясь на своего скакуна, Мэтт сердито проворчал, что внучка, которую они вырастили и воспитали, могла бы скрасить остаток их жизни, будь она такой же, как и все девушки на перевале.

Медленно и осторожно спустившись вниз по извилистой горной тропе, Мэтт приблизился к пещере. Изнутри не доносилось ни звука. Остановив жеребца, Мэтт негромко позвал брата.

Прошла не одна минута, прежде чем в темном проеме пещеры появился Нэт, на ходу застегивая штаны.

— Как ты оказался здесь? — подозрительно спросил он. — Шпионишь за мной?

— Что ты собираешься делать с Клэр? — угрожающе проговорил Мэтт.

Девушка вышла следом за Нэтом и села на большой камень у скалы.

— Ничего.

— Другими словами, ты хочешь бросить ее, как бросил двух других девушек после того, как они забеременели от тебя?

— Послушай, — раздраженно отозвался Нэт. — Почему я должен брать на себя вину за ее пузо? Клэр могли воспользоваться десятки других мужчин с перевала.

— Ты врешь, и сам это знаешь.

— Докажи.

— Если ребенок будет похож на тебя, то не потребуется никаких доказательств.

— Тогда будет уже слишком поздно, — осклабился Нэт. — Я к тому времени женюсь на Кэтлен.

Едва сдерживая себя, чтобы не наброситься на негодяя и не превратить это красивое ухмыляющееся лицо в кровавое месиво, Мэтт спросил:

— Ты и после женитьбы на Кэтлен намерен рыскать по округе в поисках женщин? Нэт небрежно пожал плечами:

— Это зависит от того, насколько Кэтлен будет удовлетворять меня в постели. Если я смогу научить ее быть такой же неотразимой как Клэр, то буду как пай-мальчик сидеть дома. Если же Кэтлен не проявит достаточно ласки и не позволит любить себя как можно чаще, тогда мне придется поискать кого-нибудь еще.

Мэтт презрительно улыбнулся:

— Ты отлично знаешь: Кэтлен никогда не превратится в шлюху. Ни одна порядочная женщина не позволит так обращаться с собой. Значит ли это, что ты не собираешься менять свое поведение?

— Не спеши делать выводы о том, какова Кэтлен в постели, — лукаво заметил Нэт. — В ней много страсти и огня.

В глазах Мэтта вспыхнул зловещий огонек.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Это всего лишь мое предположение, — испуганно попятился Нэт, злобно косясь на брата.

Мэтту так хотелось наброситься с кулаками на Нэта, что у него от ярости даже пропал дар речи. Наконец он взял себя в руки.

— Старики Тайлеры не видят внучку неделями и сильно тревожатся за нее. Некоторые местные жители предлагают поместить Клэр в какой-нибудь приют.

Лицо Нэта потемнело от гнева.

— Клэр! — рявкнул он. — Поди сюда, черт тебя побери!

Клэр послушно встала перед ним, глупо улыбаясь.

— Разве я не говорил тебе отправляйся домой всякий раз, когда уезжал на несколько дней на перевал?! — взвизгнул Нэт.

Плечики Клэр вздрогнули, и она жалобно заплакала.

— Я не люблю оставаться дома. Они все время поучают меня.

Нэт наотмашь ударил Клэр по лицу. Удар оказался настолько сильным, что сбил девушку с ног, и теперь она лежала на земле, приложив к окровавленным губам дрожащие пальцы. Нэт снова шагнул к Клэр, и она испуганно отползла в сторону. Мэтт понял, что сводный брат не в первый раз поднимал руку на эту несчастную.

— Не смей больше трогать ее! — приказал он, разворачивая своего коня и вставая между ними.

— Давай, давай! — заорал Нэт на девушку. — Уноси отсюда свой бесполезный зад! Убирайся к своим старикам! Я не намерен за тебя отвечать!

Затравленно взглянув на Нэта, Клэр, испуганно оглядываясь, заторопилась в направлении своего дома.

— Надеюсь, Кэтлен узнает твою подлинную сущность прежде, чем выйдет за тебя замуж, — холодно проговорил Мэтт и, пришпорив Сатану, умчался прочь.

Нэт разразился ему вслед злорадным смехом.

Глава 15

Хэтти долго «пилила» мужа и, наконец, заставила его отвести их корову на случку с быком Мэтта. Кэтлен вызвалась сопровождать Питера, решив сделать передышку после утомительной работы в поле.

Теперь Кэтлен шла позади Питера, который вел корову на длинной веревке, слушала успокаивающий звон колокольчика, привязанного к шее Бонни, и думала о Нэте.

Сегодня пятница, днем Нэт должен вернуться домой. Сердце Кэтлен забилось сильнее при мысли о том, что ночью ее возлюбленный проберется в спальню и они снова будут любить друг друга.

Поначалу Кэтлен опасалась, что Хэтти или кто-нибудь из соседей случайно заметят Нэта. Иногда его желание иссякало лишь под утро, и он оставлял ее на рассвете. Но, судя по всему, Нэт был очень осторожен. Кроме того, если бы Хэтти каким-то образом узнала об этих визитах, она бы разразилась такой бранью, от которой бы рухнула крыша дома.

Наконец впереди показался дом Мэтта.

— Дальше ты не пойдешь, — неожиданно заявил Питер.

— Это почему же? — удивилась Кэтлен.

— Тебе незачем находиться рядом, когда Бонни подведут к быку.

— Христа ради! Я вовсе не собираюсь на это смотреть! — возмутилась Кэтлен.

— Я не это имею в виду. Просто иногда требуется время, чтобы корова приняла быка. Поэтому лучше отправляйся домой.

— Но, Питер…

— Никаких «но», — нетерпящим возражений тоном ответил тот. — Ты не пойдешь со мной.

— Ну, хорошо, — кивнула Кэтлен и медленно побрела обратно.

. Признаться, ей не хотелось сейчас возвращаться домой. Она вспомнила о водопаде Мэтта и решительно повернула направо.

Кэтлен не прошла и нескольких метров, как вдруг услышала чудесное пение. Кто эта певунья, удивилась она, ускоряя шаг.

Вскоре Кэтлен увидела Элис Спенсер, которая с двумя старшими сыновьями тащила через лес большой сук дерева к груде уже собранных ими сухих веток и обломков.

Элис было чуть больше сорока, но выглядела она гораздо старше, родив десятерых детей подряд. Заметив Кэтлен, она прервала пение и, отряхнув с рук прилипшие листья, улыбнулась ей приветливой улыбкой.

— Мы с ребятишками как раз собирались отдохнуть и перекусить. — Элис кивнула в сторону стоявшего на пеньке оловянного бидона. — Пообедаешь с нами?

Помня разговоры соседей о том, как тяжело живется Спенсерам, Кэтлен хотела отказаться. Но она знала, как горды обитатели гор. Элис наверняка оскорбится, если не разделить с ними трапезу.

— Я недавно съела огромное яблоко, — придумала отговорку Кэтлен, — и не очень-то голодна. Но немножко перекусить можно.

Элис открыла крышку бидона, и Кэтлен обнаружила, что весь обед состоял из пяти тонких ломтиков маисового хлеба, намазанных медом. Раздав по ломтику детям, последний кусок Элис разломила пополам и протянула половинку Кэтлен.

— О, нет, я не съем так много! — воскликнула та, разделив половинку еще надвое. — Я уже наелась яблоком.

Когда все уселись, поглощая скудную пищу, Кэтлен взглянула на гору сушняка, собранного Элис и ее детьми.

— А где Элам? — спросила она.

— Думаю, в Городке, проводит время с друзьями. Он в основном бывает именно там.

— Но разве Элам не должен сейчас помогать тебе и детям собирать дрова? — удивилась Кэтлен. — Те три сука кажутся довольно тяжелыми, чтобы вы смогли даже впятером дотащить их.

Элис вздохнула.

— Да, конечно. Но Элам — мечтатель. Он просто не замечает, что нужно сделать по хозяйству.

— Мечтатель! — ехидно заметил самый старший из ребят. — Лентяй — вот он кто.

— Джонни Спенсер, закрой рот, — резко приказала Элис. — Женщины больше думают о будущем, чем мужчины. Твоему папе просто нужно напомнить, что пора заготавливать к зиме дрова, — принялась она защищать мужа.

— Ага, — презрительно скривил губы Джон. — Тогда он пойдет и срубит молодые деревца. А между прочим, сырая древесина очень опасна. Она мало дает тепла. Ведь древесный сок тушит пламя. Так можно и дом подпалить: искры так и сыпятся из камина.

— Почему же твой отец использует такую древесину? — поинтересовалась Кэтлен.

— Потому что гораздо легче пройти всего несколько шагов и срубить живое дерево, чем рыскать по лесу в поисках сушняка.

— Джонни! Еще раз повторяю: закрой рот! — Элис бросила на сына сердитый взгляд.

Юный Спенсер, не говоря больше ни слова, направился к поваленному дереву и принялся рубить толстый сук.

— Он просто не понимает, насколько его отец отличается от большинства остальных мужчин, — вздохнула Элис. — Джонни не замечает, как Элам добр к нам. Я ни разу не слышала, чтобы с его губ слетело грубое слово, он ни разу не ударил никого из ребятишек.

Впрочем, Кэтлен вполне разделяла мнение Джонни, решив, что Элам просто ленится даже поднять руку на своих детей.

— Здесь холодные зимы? — спросила она, не желая больше обсуждать мужа Элис.

— Иногда. Прошлой зимой, например, свирепствовала буря. Дети тогда спали на сеновале под крытой щепой крышей, и по утрам часто просыпались все запорошенные снегом.

— А чем вы занимаетесь летом?

— Как обычно: работаем в огороде и на кукурузных полях запасаем провизию на зиму. Приходится затрачивать много сил и энергии, чтобы прокормить эту ораву. Кроме того, я заготавливаю шерсть. Зимой буду чесать ее, а потом прясть.

— Расскажи об этом, — поинтересовалась Кэтлен.

— Здесь нет ничего сложного. Сначала шерсть нужно промыть в теплой воде с щелочным мылом, а когда она станет мягкой и белой, просушить на солнце. Затем я убираю шерсть на зиму. Именно зимой, когда нет других дел, я пряду пряжу.

— Не знала, что вы держите овец.

— Их у нас не так уж и много. Мы держим овец только для себя. В этом году родились два черных ягненка. Это очень хорошо. Мне нужно навязать много носков и свитеров, и шерсть не придется красить. А чем вы занимались летом? — спросила в свою очередь Элис.

— Самыми обычными делами, — улыбнулась Кэтлен. — Я в основном помогала Питеру, работала с ним на табачной плантации. Буду очень рада, когда мы наконец-то уберем табак и развесим его в амбаре сушиться.

— Это время уже близко. Во второй половине месяца можно будет собирать урожай.

— Вы тоже выращиваете табак? Элис покачала головой:

— Элам все собирается засадить небольшой участок, но, судя по всему, у него до этого так и не дойдут руки.

Кэтлен ничуть не удивилась: выращивание табака требовало усердного, кропотливого труда.

— Рада была повидаться с тобой, Элис, — проговорила Кэтлен, поднимаясь с большого камня. — Но мне уже пора возвращаться. Хэтти собиралась сегодня квасить капусту. Дома меня ждет целый мешок кочанов.

— В вашем погребе какое-то время будет стоять ужасный запах, — усмехнулась Элис.

— Знаю, нас об этом уже предупредили. Зато зимой будет очень вкусно поесть квашеной капусты с копченой колбасой.

Элис согласилась, что это действительно вкусно. После этого Кэтлен попрощалась сначала с детьми, которые уже начали помогать своему старшему брату, затем с Элис и отправилась домой.

Ночной ветерок слегка раздувал портьеры. Кэтлен лежала, ожидая Нэта. Ночь выдалась на редкость жаркой и душной, поэтому Кэтлен забралась в постель нагишом. Если бы не Нэт, она бы не стала задергивать шторы, а устроилась спать прямо на соломенном тюфяке напротив открытой входной двери и, конечно же, надела бы ночную сорочку.

Нэт так и не появился сегодня днем, и к вечеру настроение Кэтлен совсем испортилось. Она уже не надеялась встретиться с возлюбленным, когда за ужином Питер сообщил:

— Я ставил мула в амбар и видел, как субъект, именуемый Нэтом, проскакал в направлении фермы Ингрэмов.

Кэтлен не удалось искупаться в реке, так как уже стемнело, но дома она тщательно протерла тело губкой, и теперь ее кожа нежно пахла розами.

Ждать пришлось недолго. Вскоре знакомые легкие шаги: это Нэт тихо крался в темноте в ее спальню. Затаив дыхание, Кэтлен прислушивалась к шуршанию снимаемой одежды.

Наконец матрас прогнулся под тяжестью его тела, в следующее мгновение жадные нетерпеливые руки притянули ее к себе. Сердце Кэтлен забилось еще сильнее, когда их тела, казалось, смяли друг друга. Ее набухшие соски касались волос на груди Нэта, а его напряженный фаллос упирался ей в живот.

Они так сильно желали сегодня друг друга, что нетерпеливый любовник Кэтлен не стал тратить время на поцелуи и ласки. Раздвинув ее бедра, он вошел в нее, но, сделав лишь два мощных толчка, содрогнулся всем телом и замер. Тепло его утоленного желания струями хлынуло в Кэтлен, вызвав у нее довольную улыбку. Впервые Нэт пролил свое семя не на простыни. Он так сильно желал ее, что забыл об этой обычной мере предосторожности.

Но вскоре Кэтлен забыла обо всем на свете. Нэт начал ритмично двигаться, рождая в ней бурю неистового желания. Однако каждый раз, когда Кэтлен была близка к блаженству, он останавливался и до тех пор ласкал ее, пока Кэтлен не начинала извиваться под ним, умоляя избавить от этой сладостной пытки.

Постепенно Нэт все увеличивал силу ударов, пока их тела одновременно не напряглись, а затем разрядились взрывом бурного экстаза.

Какое-то время они лежали рядом совершенно обессиленные. Немного передохнув, Кэтлен решила взять инициативу на себя.

Взобравшись верхом на Нэта, она прошептала:

— Теперь поработаю я, любимый.

Кэтлен слегка наклонилась вперед, совершая ритмичные движения, а невидимый любовник, приподнявшись на локтях, начал ласкать ее грудь, слегка покусывая соски. Вскоре они одновременно достигли чудесного наслаждения, к которому так неудержимо стремились. На глазах Кэтлен выступили слезы восторга, и она со стоном прижалась к широкой груди своего возлюбленного.

Постепенно Кэтлен пришла в себя и попыталась подняться, но Нэт удержал ее, снова приникнув жаркими губами к ее груди. Кэтлен с удивлением обнаружила, что готова откликнуться на ласки с прежней силой. Затем Нэт осторожно поднял ее над собой и уложил на спину. Теперь он овладел ею спокойно и нежно. Как всегда, не успели осторожные шаги любовника смолкнуть в ночи, Кэтлен уже спала беспробудным сном.

Кэтлен проснулась поздно утром, и сразу почувствовала, что грудь побаливает, а соски припухли. Она вспомнила о прошедшей бурной ночи, беспокоясь, не донеслись ли ее крики и стоны Нэта до домика Питера и Хэтти.

Через открытое окно в комнату ворвался удивительно прохладный ветерок, и Кэтлен с нежностью подумала о Нэте. Прежде чем уйти прошлой ночью, он раздвинул тяжелые шторы, так как в комнате было ужасно душно и жарко.

Кэтлен оторвала свое утомленное, разбитое тело от кровати, умылась душистым мылом и отправилась на кухню. Хэтти как раз шинковала капусту в большой чан. К большому облегчению Кэтлен, она ласково улыбнулась ей.

— Доброе утро, соня. Твой завтрак еще теплый. Он у камина.

Этим утром аппетит у Кэтлен разыгрался не на шутку, и она принялась жадно поглощать яичницу с ветчиной. Хэтти не мешала ей. Только когда Кэтлен уничтожила половину сковороды, негритянка как бы невзначай обронила:

— Приходил Нэт. Я сказала, что ты еще спишь, и он просил передать, что навестит тебя чуть позже.

— Хэтти! Тебе нужно было разбудить меня!

Хэтти небрежно пожала плечами.

— Я решила, раз ты спишь, значит, тебе необходимо выспаться.

Отговорка была явно неудачной, и обе прекрасно понимали это. Но Кэтлен промолчала. Она надеялась, что Хэтти, в конце концов, изменит свое мнение о Нэте.

Торопливо закончив завтрак, Кэтлен вымыла тарелку и вилку и отправилась в спальню. Сегодня она заправляла постель дольше обычного, настолько перекрутились и смялись все простыни после вчерашней ночи.

Переодевшись и причесав спутанные волосы, Кэтлен устроилась на крыльце поджидать Нэта. Она не рассчитывала увидеть его сегодня так рано и приятно удивилась, узнав, что он захотел встретиться с ней.

Наконец вдали показался всадник. Кэтлен в радостном нетерпении спустилась с крыльца. По привычке остановив жеребца на полном скаку, Нэт соскочил с седла и направился к ней. «Он выглядит очень усталым», — с лукавой усмешкой подумала Кэтлен, заметив темные круги под глазами.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Нэт.

— Превосходно, — улыбнулась Кэтлен, поднимая голову для поцелуя.

Метнув в сторону дома настороженный взгляд, Нэт торопливо чмокнул в щеку.

— Что за поцелуй? — поддразнила Кэтлен. — Обычно так меня целует Хэтти.

— Именно из-за нее я и не могу поцеловать тебя по-другому, — пожаловался Нэт. — Я просто кожей чувствую, что эта старая ведьма подсматривает за нами. Давай сядем под дубом, — кивнул он в сторону приземистого корявого дерева, которому, по утверждению местных жителей, насчитывалось уже более ста лет.

Устроившись наконец под сенью ветвистого дуба, Кэтлен с нетерпением ожидала жаркого поцелуя Нэта. Однако он даже не пытался ее обнять, а сидел, погрузившись в угрюмое молчание. Кэтлен чувствовала, что надвигается буря.

— Что случилось? — решилась спросить она. — Тебя что-то беспокоит?

— Проклятая чернокожая ведьма — вот что меня беспокоит! — взорвался Нэт. — Разве ты не видишь, как она распоряжается твоей жизнью?!

— Неправда, — возразила Кэтлен. — Признаюсь, Хэтти немного любит командовать, но в важных для меня вопросах я всегда поступаю так, как считаю нужным. Хотя я часто прислушиваюсь к советам Хэтти, потому что она умная, умудренная опытом женщина.

— Привыкай к мысли, что скоро тебе не понадобятся ее советы. — Нэт злобно посмотрел в сторону дома. — Когда мы поженимся, этой ведьмы не будет рядом.

— О чем ты говоришь? Пусть даже Хэтти не будет давать мне советы, но разве она не останется со мной после свадьбы?

— Нет. В тот день, когда мы поженимся, она и ее бесхарактерный муженек немедленно уберутся с фермы.

Потрясенная до глубины души, Кэтлен на мгновение потеряла дар речи и лишь изумленно смотрела на Нэта широко распахнутыми глазами.

— Я ни за что в жизни не попрошу их покинуть мой дом, — наконец проговорила она.

— Тебе и не придется этого делать. Я сам прикажу им убираться, — с явным удовольствием заявил Нэт.

Кэтлен не могла поверить услышанному. Как Нэт мог быть таким злобным и жестоким? Ее разочарование оказалось столь велико, что она заметила без тени волнения:

— Ты не сможешь выгнать их. Хэтти и Питеру принадлежит половина фермы.

— Ха! — презрительно фыркнул Нэт. — Конечно, ты могла наобещать им что угодно, но я заберу это обещание обратно.

— Не заберешь, — покачала головой Кэтлен. — Все узаконено. Хэтти и Питер — равноправные владельцы фермы. У них есть документ, подтверждающий это. Недавно мы съездили в земельную контору и оформили необходимые бумаги.

Лицо Нэта перекосилось от бешенства, казалось, он готов был ударить Кэтлен. Набравшись смелости, она положила ему на плечо свою ладонь, желая убедить, что Хэтти и Питер не станут помехой в их семейной жизни. Однако Нэт со злостью отбросил ее руку и вскочил на ноги.

— Без твоей красоты ты была бы всего-навсего тупоголовой, безмозглой дурой, — злобно процедил он. — Я не стану связываться со столь глупой легкомысленной особой. Поэтому ты видишь меня в последний раз, Кэтлен Баррет!

Нэт развернулся и зашагал прочь.

«Лучше бы он ударил меня, но не говорил этих обидных презрительных слов», — с горечью подумала Кэтлен. Прошлой ночью она всецело отдалась ему, вела себя как последняя распутница. Но, оказывается, для него это ровным счетом ничего не значило! Если бы Нэт действительно любил ее, он не стал бы требовать выгнать людей, заменивших ей родителей.

Кэтлен опустила голову и безутешно зарыдала.

Глава 16

Конь Нэта мчался через долину, весь покрытый хлопьями и кровоточащими ссадинами от жестоких ударов хлыстов: его хозяин, как всегда, вымещал на нем свою злобу.

С горящими от бешенства глазами Нэт летел вперед, прижавшись к шее жеребца. Подумать только: всего за каких-нибудь десять минут вдребезги разбилась мечта, в один миг рухнули его грандиозные планы стать владельцем фермы и мужем самой красивой девушки, которую когда-либо видели на перевале! Нэт не мог согласиться делить и без того маленькую ферму с неграми. Чем он тогда будет лучше своих соседей, днями, словно черви, копавшихся в земле? Нэт полагал, что достоин лучшей участи.

Он вспомнил о сводном брате и доставшейся тому в наследство огромной ферме, и хлыст с еще большей жестокостью впился в тело беззащитного животного.

К пещере конь вылетел с дикими глазами и тяжело вздымавшимися боками. Клэр спрыгнула с поваленного дерева и бросилась встречать Нэта, который на полном скаку осадил жеребца, так что удила безжалостно впились в нежный рот животного.

Без нежных объятий и ласковых поцелуев Нэт и Клэр сошлись на усыпанной гравием земле. Дрожащими от нетерпения руками Нэт сорвал с девушки одежду. Давая выход оставшейся злобе, он принялся пронзать Клэр яростными ударами.

Выместив до конца свою злость, Нэт отстранился, натянул брюки и уселся на поваленное дерево. Клэр опустилась рядом, но Нэт не обратил на нее никакого внимания, всецело поглощенный мыслями о том, как в один прекрасный день стать более состоятельным, чем Мэтт Ингрэм.

Неожиданно лицо Нэта озарила радостная улыбка. Он вспомнил, где можно раздобыть денег, чтобы начать все заново. Пусть они пропадут пропадом на этом чертовом перевале! Нэт теперь прекрасно обойдется без них.

Кэтлен плакала до тех пор, пока глаза ее не опухли и не покраснели, а лицо не покрылось пятнами. «Зачем ты проливаешь слезы из-за недостойного твоей любви мужчины? — вдруг сказал ей внутренний голос. — Спроси сама себя: ухаживал ли Нэт когда-нибудь за тобой по-настоящему? Может, он сопровождал тебя в церковь по воскресеньям? Или катал в лодке по реке? Были ли вы вместе хотя бы больше получаса? Нэт ведь все время куда-то спешил, постоянно придумывал предлоги, чтобы уйти. Разве все это говорит о его любви к тебе?».

Теперь Кэтлен стало ясно: для Нэта ничего не значили те долгие ночи любви. То, что она так щедро дарила ему, он вполне мог получить от других женщин.

Кэтлен чувствовала себя последней дурой, которой воспользовались, а потом бросили за ненадобностью. Обратив взор к небу, она поклялась, что больше никогда в жизни не подвергнет себя подобной боли и позору, а уж если и полюбит когда-нибудь, то прежде убедится в надежности этого человека.

Кэтлен немного посидела под деревом, стараясь унять рыдания. Она надеялась, что Хэтти ничего не заметит и ни о чем не догадается. Однако негритянка сразу почувствовала неладное.

— Что произошло, девочка? Почему ты плакала? Чем этот дьявол обидел тебя? — засыпала она вопросами Кэтлен, едва та успела переступить порог дома.

Кэтлен торопливо отвернулась, проглотив подступивший к горлу комок. На глаза у нее снова навернулись слезы.

— Нэт раздумал жениться на мне, — выпалила она.

— Раздумал жениться на тебе? — переспросила Хэтти. — Что же могло сотворить такое чудо?

Однако Кэтлен ни за что на свете не открыла бы Хэтти настоящую причину разрыва. Как бы сильно ни презирала Нэта негритянка, она, несомненно, настояла бы на том, чтобы их с Питером имена были вычеркнуты из списка владельцев фермы.

— Нэт заявил, что еще не нагулялся и не готов к спокойной семейной жизни, — пожала плечами Кэтлен.

— Каковы бы ни были причины его решения, благодарю тебя, дорогой Господь, за то, что ты откликнулся на мои мольбы, — подняла кверху глаза Хэтти, затем добавила: — Ну же, девочка, благодари Господа, что все так сложилось. А теперь ступай, умой лицо холодной водой и займись своими делами: хочешь, просто отдохни или найди себе какое-нибудь занятие. У каждого свой способ прийти в согласие с самим собой в минуты боли и разочарования.

Мэтт показал двум юным Спенсерам их место работы на сегодня и отправился домой выпить утреннюю чашку кофе. На полпути он остановился и по привычке посмотрел в сторону фермы Барретов. Ему и раньше удавалось иногда разглядеть мелькавшую вдали Кэтлен, которая или работала в саду, или хлопотала у клумб с цветами, выращенных из подаренных тетушкой Полли семян.

Неожиданно Мэтт заметил, что от фермы Кэтлен скачет Нэт, яростно стегая хлыстом своего жеребца. Очевидно, у брата произошла очередная стычка с колкой на язык Хэтти, подумал Мэтт и решил после чашки кофе съездить к Кэтлен, чтобы выяснить, что могло так разозлить этого грязного пса. Между тем, доскакав до развилки, Нэт свернул на дорогу к пещере, расположенной примерно в миле от домишка Тайлеров. Судя по всему, негодяй собрался провести несколько часов с Клэр, чтобы утихомирить свой гнев.

Почти у самой фермы Барретов Мэтт повстречал ехавшую верхом Кэтлен; вид у не был явно измученный.

— Не к нам ли с тетушкой Полли ты собралась? — улыбнулся он.

— Нет, еду к твоему любимому водопаду, — ответила Кэтлен.

— Хочешь отправиться туда одна или тебе составить компанию?

Немного поколебавшись, Кэтлен улыбнулась:

— Наверное, будет лучше, если ты проводишь меня.

— Тогда поезжай вперед.

Однако вскоре он пожалел об этом. Мэтт не мог оторвать глаз от миниатюрного зада Кэтлен и чувствовал себя крайне неудобно. К счастью, Кэтлен не обращала на него никакого внимания. Она замерла у водопада, с восторгом и благоговением глядя на падавшие со скалы причудливые потоки воды, которые с мелодичным шумом разбивались о гладкие, отшлифованные за долгие годы камни.

Вспомнив, наконец, о Мэтте, Кэтлен подняла на него глаза:

— Я могу смотреть на это целыми днями. Как было бы чудесно построить здесь маленький домик, чтобы любоваться этим водопадом. Это успокаивает, утешает и обещает что-то прекрасное впереди.

Мэтт взял Кэтлен за руку и подвел к большому, обросшему мхом камню.

— Мы можем любоваться водопадом и отсюда, — сказал он, присаживаясь. — А заодно ты расскажешь мне, что тебя так тревожит.

— С чего ты взял, будто меня что-то тревожит? — испуганно взглянула на него Кэтлен.

— Я уже успел изучить тебя за это время. Это опять из-за Нэта? Я видел, как он мчался верхом от твоей фермы. Нэт так бешено гнал коня, что я понял: мой брат зол, словно растревоженное осиное гнездо.

— Ты прав. Мое настроение действительно испортил Нэт. Он пришел в ярость, когда я сообщила ему, что передала Питеру и Хэтти половину своей фермы и не собираюсь менять своего решения.

— Я не знал об этом.

— Это известно только служащему в земельной конторе, а он обещал сохранить все в тайне. Так захотели Смиты.

— Ты поступила очень умно. Нэт не скрывал, что, как только наденет тебе на палец обручальное кольцо, немедленно вышвырнет с фермы Питера и Хэтти.

— Почему же ты не сказал мне об этом раньше?

— Зачем? Чтобы потерять твою дружбу? Ты же знаешь присказку о том, кто приносит плохие новости? Кроме того, я не был уверен, что ты бы мне поверила. Ведь не поверила бы?

Кэтлен задумчиво посмотрела на Мэтта. Если бы он сообщил об этом до того, как Нэт стал ее любовником, она, скорее всего, поверила бы ему. Но после проведенных с Нэтом ночей, когда Кэтлен всем сердцем чувствовала, что Нэт любит ее, она наверняка решила бы, что Мэтт лжет.

— По правде сказать, не знаю, — уклончиво ответила Кэтлен. — По крайней мере, я бы тогда спросила самого Нэта. Теперь я точно знаю, он бы стал все отрицать. А вот поверила бы я ему?..

Мэтт мягко обнял Кэтлен за плечи.

— Думаешь, Нэт вернется, когда немного поостынет?

— Он мне больше не нужен. Нэт назвал меня тупоголовой, безмозглой, глупой, легкомысленной особой.

— Это всего лишь гневные, запальчивые слова. Уверен, Нэт сказал их не всерьез.

— А вот Хэтти утверждает, что правда выходит наружу именно тогда, когда человек гневается.

Мэтт лукаво усмехнулся:

— Я слышал другое: правда выходит наружу тогда, когда человек пьян.

— Ну, ладно, как бы там ни было, каждое слово Нэта было сказано вполне серьезно и ранило очень больно. Теперь я знаю: став его женой, я бы постоянно боялась сказать или сделать что-нибудь не так, чтобы не быть высмеянной им.

«Нэт непременно так бы и поступал», — со злостью подумал Мэтт. Зная, что Кэтлен лучше его во всех отношениях, братец с удовольствием выставлял бы ее в плохом свете, давая тем самым почувствовать собственное превосходство.

— На перевале немало молодых симпатичных, которые с радостью женятся на тебе и не будут возражать против того, чтобы разделить ферму с Хэтти и Питером.

Кэтлен безучастно смотрела на падавший с горы поток воды. Ей было ужасно стыдно, что она уступила домогательствам Нэта, позволила любить себя и сама наслаждалась этими ночами любви. Но Кэтлен даже не допускала мысли, что Мэтт может узнать об этом.

— О чем ты сейчас думаешь? — Мэтт шутливо дернул ее за одну из кудряшек.

— Я думала о том, что пройдет немало времени, прежде чем я вновь заинтересуюсь мужчинами. Возможно, к этому времени я уже превращусь в старую деву, такую, как матушка Хиггинс. Буду странствовать по горам, разыскивая кору деревьев и разные коренья.

Мэтт запрокинул голову назад и от души рассмеялся.

— Представляю себе! Но ведь ты же боишься кугуаров и медведей. Как же ты отправишься в горы?

Кэтлен невольно улыбнулась. Да, из нее вряд ли получится хорошая знахарка.

— Во всяком случае, я не собираюсь сейчас с кем-нибудь знакомится, поэтому не пытайтесь никого мне навязывать.

Мэтт пообещал не делать этого, после чего Кэтлен стала прощаться.

— Мне уже пора домой. Хэтти, наверное, беспокоится.

Мэтт проводил Кэтлен до ее коня и без труда усадил в седло. Она с грустью посмотрела в темно-серые глаза Мэтта, подумав про себя: «Если бы ты, а не Нэт, начал тогда ухаживать за мной, возможно, все было бы иначе».

Доехав до развилки, Кэтлен повернула коня в сторону своей фермы.

— Надеюсь, ты не станешь слишком убиваться из-за Нэта. Поверь, он не стоит того, — сказал на прощание Мэтт.

— Я вовсе не собираюсь убиваться из-за Нэта, но непременно выбраню себя за глупость и доверчивость.

Мэтт смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, моля Бога, чтобы Кэтлен снова не связалась с Нэтом, если тот вдруг вздумает вернуться к ней. Мэтт решил сам всерьез начать ухаживать за мисс Кэтлен Баррет.

Мэтт свернул было на тропу, ведущую к его дому, но потом решил съездить к пещере, выяснить дальнейшие планы Нэта. Интересно, сказал ли он те обидные, так ранившие Кэтлен слова всерьез или хотел лишь припугнуть ее, заставив забрать у Смитов то, что она им подарила? Нэт был способен и на такое.

Мэтт нашел своего сводного брата сидящим у входа в пещеру, спокойным и расслабленным. На его лице не было и тени недавнего гнева. Напротив, Нэт почти любезно встретил Мэтта.

— Судя по всему, ты решил взять за правило время от времени заезжать сюда? Что привело тебя на этот раз?

— Я только что разговаривал с Кэтлен, — объяснил Мэтт. — Она сказала, что ты передумал на ней жениться. Ведь это все неправда, да?

— Правда, и еще какая, черт побери! А Кэтлен не сообщила, почему я передумал?

— По словам Кэтлен, ты пришел в ярость, узнав, что Смиты владеют половиной ее фермы.

— Ты прав: я действительно пришел в ярость! Я вовсе не собираюсь жениться на такой пустоголовой особе, которая взяла и просто так отдала двум неграм половину своих владений и еще хочет при этом, чтобы я стал их компаньоном.

— Почему бы и нет? — заметил Мэтт, желая вызвать Нэта на откровенный разговор. — Ферма в основном стоит на черноземных пойменных землях; Питер — хороший работник. Даже будучи пайщиком с ним и Хэтти, ты сможешь славно существовать.

— Я вовсе не собираюсь провести все свои годы в «славном существовании». — Взгляд Нэта вспыхнул злобой. — А ты наверняка хотел, чтобы я надрывался как раб, зарабатывая себе на жизнь?!

— Значит, ты не собираешься мириться с Кэтлен? — осторожно спросил Мэтт, стараясь ничем не выдать свою радость.

— Чтобы я приполз с повинной к этой?.. Нет, у меня другие планы. Я убираюсь с этих чертовых гор.

— Клэр ты возьмешь с собой?

— Эту шлюху?! На черта она мне нужна?

— Кстати, а где Клэр?

— Я отправил ее к старикам. Не хочу, чтобы сюда нагрянули власти, вынюхивая что к чему. Так что я намерен как можно быстрее исчезнуть отсюда. Запусти слух, что Клэр вернулась домой и присматривает за своими стариками, ладно?

Мэтт согласно кивнул и натянул поводья:

— Ради святой памяти твоей матери, я желаю тебе удачи. Твоя мать была чудесной женщиной.

Пришпорив коня, он направил его вниз по извилистой горной тропе, чувствуя спиной ненавидящий взгляд Нэта. Что за коварный замысел выносит братец в своем злобном уме на этот раз?

Как-то днем, несколько недель спустя, Хэтти закончила гладить белье и предложила Кэтлен:

— Давай проведаем стариков Тайлеров. Нужно отнести им немного еды, например, овощей и фруктов с нашего огорода.

С тех пор как ее покинул Нэт, Кэтлен, желая поскорее забыть боль и унижение, старалась как можно больше нагружать себя делами. Поэтому она с готовностью согласилась:

— Может, отнесем еще каравай хлеба и один из пирогов, которые ты испекла вчера? Мэтт говорил, что Тайлеры голодают.

— Какой стыд, что внучка совсем забросила своих стариков! — возмутилась Хэтти, убирая в шкаф утюги.

Оставив Питеру на кухонном столе записку, Кэтлен и Хэтти через час отправились в путь. В каждой руке они несли по корзине со свежими овощами, хлебом и пирогами.

День выдался поистине славный. Летняя жара сменилась приятной сентябрьской прохладой. Легкий ветерок играл локонами Кэтлен и колыхал края белоснежного передника Хэтти.

— Листья скоро начнут менять свой цвет, — с грустью проговорила Кэтлен, шагая впереди Хэтти по узкой извилистой тропинке.

Хэтти согласно кивнула, вспомнив сказанные вчера Личем Джоунзом слова:

— Вчера вечером я слышал «вскрикивания» зеленых кузнечиков. Значит, до заморозков — всего лишь шесть недель, — печально покачал тогда головой старик.

— Почему ты так скорбно говоришь об этом? — спросила его Хэтти. Лич ответил:

— Потому что вскоре после заморозков выпадет снег и наступят настоящие холода, а мои старые кости этого очень не любят.

Хэтти немного запыхалась и хотела остановиться, чтобы перевести дыхание. В это время верхом на своем черном скакуне их догнал Мэтт.

— Куда держите путь? — улыбнулся он, соскакивая с седла.

— Возьми-ка корзины, — сразу распорядилась Хэтти, протягивая свою. — Мы решили отнести Тайлерам немного еды.

— Они будут рады. — Мэтт взял корзину и у Кэтлен. — Думаю, старики давно уже не ели досыта.

— Мы, как соседи, должны теперь позаботиться о них, — заявила Хэтти, подталкивая вперед Кэтлен.

Мэтт не смог сдержать улыбки. Признаться, он еще никогда не встречал таких рассудительных, деловых, ответственных женщин. Еще удивительно, как Кэтлен не переняла все эти властные диктаторские замашки Хэтти, многие годы проведя рядом с ней. В то же время обе женщины были очень трудолюбивы, честны, искренни, с готовностью помогали другим людям. Признаться, для Мэтта до сих пор оставалось загадкой, как Кэтлен, — столь благоразумная и достойная во всех отношениях, — могла влюбиться в Нэта. И продолжала ли она все еще любить его, несмотря на причиненную им боль? Мэтт всем сердцем надеялся, что нет.

Вскоре за поворотом показался дом Тайлеров. От ветхого строения веяло чем-то пугающим; Кэтлен и Хэтти невольно придвинулись поближе к Мэтту.

— Странно, — забеспокоился Мэтт. — Обычно папаша Тайлер, завидев гостей, сразу же выходит встречать их.

Мэтт ступил на прогнившее крыльцо и выкрикнул с порога:

— Мамаша, папаша Тайлеры, вы здесь? Это Мэтт Ингрэм и двое ваших соседей. Мы пришли проведать вас.

Кэтлен и Хэтти стояли поодаль, не решаясь войти внутрь темного мрачного дома.

Неестественную жуткую тишину нарушила Клэр, неожиданно выскочившая с дикими обезумевшими глазами из лесу на поляну перед домом.

— О, Мэтт! — воскликнула она, тяжело переводя дыхание. — Слава Богу, что вы здесь. С бабушкой и дедушкой произошло что-то ужасное. Мэтт взял обезумевшую девушку за руку:

— Успокойся. Что с твоими стариками? Где они.

— В спальне. — Клэр указала вперед дрожащим пальцем. — Они… они мертвые.

Мэтт ринулся в дом; Хэтти и Кэтлен помчались следом за ним. Посреди комнаты он внезапно остановился, потрясенный увиденным. Кэтлен и Хэтти закричали от ужаса.

В постели, на смятых простынях лежали старики Тайлеры. Их искаженные болью лица свидетельствовали об ужасной, мученической смерти.

— Кто же посмел сотворить такое с этими милыми безобидными людьми? — со слезами на глазах прошептала Кэтлен.

Мэтт лишь покачал головой и поднял валявшуюся возле кровати картонную коробку.

— Это коробка, в которой дедушка прятал свои деньги! — воскликнула Клэр.

— Кто-нибудь знал о том, что у твоего деда были деньги? — Мэтт пристально посмотрел на девушку. — Я-то думал, что вы крайне бедны.

— Только мы трое знали об этом, — ответила Клэр, затем после некоторой паузы добавила: — И еще я сказала Нэту. Это были деньги для нашего ребеночка.

Мэтт и Хэтти многозначительно переглянулись.

— Где Нэт, Клэр? — как можно спокойнее спросил Мэтт.

— Не знаю. Я искала его. Прошлой ночью мы были в пещере, но когда я проснулась, Нэт уже уехал. Я вернулась домой и увидела своих стариков… 0, Боже! Я не знала, что делать. Я хотела найти Нэта, обегала все горы, но так и не нашла его.

— Нужно сообщить властям о случившемся? — спросила Хэтти.

— Для этого придется добраться до Нэшвилла, — ответил Мэтт. — Во всяком случае, все свои важные дела мы решаем именно там. Существует закон, и преступник должен быть наказан. Нэт заплатит за это ужасное злодеяние.

— О чем ты говоришь, Мэтт?! — воскликнула Кэтлен, потрясенная до глубины души. — Нэт не стал бы…

— Боюсь, это так, Кэтлен. — Мэтт взглянул на ее бледное бескровное лицо. — Нэт не так давно заявил мне, что покидает перевал и не собирается жениться на Клэр, хотя она носит под сердцем его ребенка. Наверняка Нэту понадобились деньги, чтобы уехать. Легче всего было отобрать деньги у стариков, пусть даже для этого пришлось убить их.

Вскрикнув, Клэр попятилась и опустилась на табурет; по ее щекам потекли слезы.

— Нет, это не правда! — судорожно сглотнула Кэтлен.

Прикрыв ладонью рот, она выбежала из дома; ее вырвало. Кэтлен горько зарыдала, проклиная себя за то, что позволила Нэту стать своим любовником.

Между тем Клэр немного успокоилась и начала вытирать заплаканные глаза.

— Ну, как ты? — ласково спросил у нее Мэтт. — Сможешь пойти в церковь и позвонить в колокол, известить соседей о смерти твоих стариков?

Кивнув, Клэр молча направилась к выходу.

— Только смотри, ударь в колокол семьдесят два раза, чтобы соседи знали, куда приходить. — Заметив вопросительный взгляд Хэтти, он объяснил: — Тайлерам по семьдесят два года. Они были самыми старыми супругами на перевале. По числу ударов колокола, соседи сразу догадаются, кто умер.

— А потом?

— Потом все придут сюда. Люди преодолевают большие расстояния, чтобы присутствовать на поминках. Они помогут выкопать могилы, сделать гроб, обмыть и переодеть покойников.

Едва оправившись от потрясения, Хэтти сразу же взялась всем командовать.

— Кэтлен, давай немного приберем в доме. Уверена, мамаше Тайлер не понравилось бы, если бы соседи увидели ее дом в таком беспорядке. Мэтт, разведи огонь под душевым баком и наполни его. Нам понадобится горячая вода.

Словно в тумане следуя указаниям Хэтти, Кэтлен нашла на полке тощую кипу белья, вытащила из нее пожелтевшую простыню, затем помогла накрыть ею Тайлеров.

На протяжении всех этих печальных хлопот колокол слал людям свое скорбное послание. Закончив наводить порядок в доме, Кэтлен вышла на улицу и прислонилась к дереву. «Будет дождь», — подумала она, глядя на небо, на котором быстро собирались тучи. Ей так хотелось забыть ужасные слова Мэтта о Нэте и Клэр, не слышать погребального звона колокола!

Глава 17

Оставив Кэтлен и Хэтти в доме Тайлеров, Мэтт отправился на поиски Нэта. Он обнаружил, что жеребец его брата и некоторые вещи Нэта исчезли с фермы. В пещере Нэта не оказалось. Мэтт прочесал окрестности, громко выкрикивая имя Нэта.

— Его нет на перевале, — вслух подумал Мэтт. — И скакуна своего он забрал. Значит, Нэт уехал.

Собирался дождь, и Мэтт направил своего жеребца к дому Тайлеров. Во дворе он увидел множество повозок; лошади и мулы были привязаны неподалеку, в леске. Соседи всеми семьями приехали отдать дань почтения несчастным старикам.

Мэтт поставил Сатану на некотором расстоянии от остальных лошадей: если среди лошадей окажется еще один жеребец, Сатана непременно полезет в драку.

На обветшалом прогнившем крыльце негромко разговаривали, по крайней мере, человек десять. Удивившись, как оно до сих пор не обрушилось под их тяжестью, Мэтт поздоровался с соседями и предусмотрительно уселся на пенек на некотором отдалении от дома. Заметив Мэтта, с крыльца спустился Лич, подошел поближе и опустился рядом на камень.

— Хэтти сказала, что ты отправился на поиски Нэта. Судя по всему, ты его не нашел? Мэтт покачал головой:

— Наверное, Нэт давным-давно в Нэшвилле.

— Как, черт возьми, этот подонок собирается прожить там?

Мэтт мрачно усмехнулся.

— Разве ты забыл: Нэт украл деньги стариков. А когда все промотает, снова найдет способ раздобыть их. Для этого Нэт достаточно ловок и хитер. — Взгляд Мэтта стал жестким. — После похорон отправлюсь в Нэшвилл. Если Нэт там, я отыщу его.

Сзади к ним незаметно приблизилась Кэтлен.

— Ты нашел Нэта? — нерешительно спросила она.

Мэтт покачал головой, внимательно посмотрев на Кэтлен. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

— Где ты сейчас была?

— За домом, на мусорной свалке, сжигала постель стариков. Хэтти сказала, что ее уже не отстирать. Тела переложили на кровать Клэр. Ее постель на удивление опрятна и аккуратна.

— Еще бы! — фыркнул Лич. — С тех пор как Клэр исполнилось тринадцать лет, она почти не спала на ней.

Лич хотел сказать что-то еще, но тут хлынул дождь. Так как навеса на крыльце практически не было, мужчины бросились под укрытие густого леса, который находился всего в нескольких ярдах от хижины Тайлеров. Кэтлен кинулась к дому, но Мэтт удержал ее.

— Спрячемся под деревом. Дом битком набит женщинами и детьми. Там наверняка ужасная духота.

Они помчались следом за Личем. У опушки Мэтт задержался, чтобы снять седло со своего жеребца. Схватив попону и седло, он снова ринулся за Личем и Кэтлен.

Лич завел их в самую гущу, остановившись у большой разлапистой сосны, ветки которой касались самой земли.

— Вряд ли мы намокнем под этим деревом, — заявил старик, опускаясь на четвереньки. — Я нашел его два года назад, вот так же спасаясь от дождя.

На сухой земле, у ствола дерева, Мэтт расстелил попону и усадил на нее Кэтлен. Как и обещал Лич, сквозь густую пышную крону сосны не проникало ни капли дождя. Однако Кэтлен все равно дрожала от холода. Мэтт сел рядом, прижавшись к ней. Заметив состояние Кэтлен, Лич придвинулся с другой стороны. Через несколько минут тепло их тел согрело Кэтлен, и она перестала дрожать и стучать зубами. Вскоре ее одолел сон. Увидев это, Мэтт осторожно положил голову Кэтлен себе на плечо.

— Ей так неудобно, — неловко оправдался он. — Кэтлен непременно растянула бы шею.

— Да, понимаю, — буркнул Лич, чтобы Мэтт не заметил его ехидной улыбки.

Однако Мэтт слишком хорошо знал старика и понимал, что тот не поверил его объяснению. «Ну и что, — подумал Мэтт. — Пусть старый черт потешается, сколько хочет!».

Во сне Кэтлен все ближе и ближе льнула к Мэтту. Скоро ее полураскрытые губы оказались всего лишь в нескольких сантиметрах от его губ, а грудь прижалась к руке Мэтта. «О, Господи, — зажмурился Мэтт, чувствуя сильное возбуждение. — Что же делать? Если Лич заметит мое состояние, насмешкам не будет конца».

Мэтт постарался отвлечься, подумать о чем-нибудь другом. Не зальет ли вода недавно выкопанную могилу? Не придется ли тогда рыть новую? Пойдет ли завтра дождь? И где эта грязная безродная дворняжка Нэт?

Однако ничего не помогало. Кэтлен придвигалась все ближе и ближе. В конце концов, Мэтт возбудился так, что этого нельзя было не заметить. Он покосился на Лича и облегченно вздохнул, убедившись, что глаза старика закрыты. Очевидно, тот тоже решил вздремнуть. Тогда Мэтт натянул на себя свободный край попоны и теперь свободно наслаждался близостью мягко теплого тела Кэтлен. Незаметно он тоже погрузился в сон. Ему привиделось, будто они с Кэтлен занимаются любовью. Мэтт почти достиг вершины наслаждения, когда Лич разбудил его, встряхнув за плечо.

— Дождь кончается. Я слышу, как мужчины выходят из леса.

Кэтлен тоже разбудил громкий голос Лича. Она выпрямилась и, убрав с лица выбившиеся из прически волосы, сонно улыбнулась Мэтту. Тот едва не застонал от внезапного прилива желания.

— Кажется, я задремала?

— Задремала?! — усмехнулся Лич. — Да ты проспала целых два часа. — В его глазах мелькнул озорной огонек. — Признаться, мне тоже хотелось поспать, но ты слишком громко храпела.

— Я не храпела! — Кэтлен ткнула старика локтем в тощий бок. — Разве я храпела, Мэтт?

— Что не давала Личу спать, так это его собственный храп, — снисходительно улыбнулся Мэтт.

— Разве? — шутливо удивился старик, затем ехидно спросил: — А что мешало спать тебе?

— Я спал, — ответил Мэтт, помогая Кэтлен подняться и одновременно торопливо прикрываясь попоной.

— А вот я в этом совсем не уверен, — прокряхтел Лич, пыхтя поднимая с земли свое старое негнущееся тело.

— Думай что хочешь.

Мэтт приподнял мокрые ветки, и Кэтлен, пригнувшись, прошла под ними.

Из-за дождя стемнело раньше обычного. Хмурые тучи все еще плыли по небу, угрожая в любую минуту пролить на землю свои слезные потоки.

В доме Тайлеров горели свечи, распространяя повсюду таинственный колеблющийся свет. Все имевшиеся стулья оказались заняты. Те же, кому не хватало табуретов, сидели на уступе камина или прямо на полу. Для Кэтлен оставалось единственное свободное место рядом с Мейбелл Скотт. Однако ей не хотелось разговаривать с этой сварливой старой девой, и она решила прислониться к стене.

Но тут Мейбелл с улыбкой пригласила Кэтлен к себе и повела с ней такую любезную дружескую беседу, что Кэтлен не могла не удивиться перемене в ее поведении. Многие женщины тоже с любопытством поглядывали на Мейбелл, удивляясь этой неожиданной мягкости.

Позже родители и дети отправятся в амбар. Там взрослые пустят по кругу чашу с вином, а дети завалятся спать на скирде соломы. Пока же все угощались тем, что принесла каждая хозяйка. Мэтт подумал, что у лежавших в соседней комнате стариков за последние несколько лет не было в доме так много еды, как сейчас. Он подошел к Питеру.

— Хэтти выглядит очень усталой, а Кэтлен измучена до смерти. Отвези их домой, даже если Хэтти будет возражать.

— Не беспокойся, все будет исполнено. Я знаю, когда быть твердым с этой женщиной.

Спустя пятнадцать минут Питер уже отвел Хэтти и Кэтлен к повозке. Сегодня жена Питера слишком устала, чтобы спорить с мужем.

Хмурым промозглым утром к церковному кладбищу отправилась вереница повозок и всадников. Траурную процессию возглавлял преподобный отец Ли Тернер. Следом за ним Лич вез в повозке два гроба.

Повозка Смитов находилась почти в конце каравана, за ней двигалась двухместная коляска Мэтта и тетушки Полли. Похоронную процессию замыкали ехавшие верхом на лошадях.

Наконец мокрые грязные повозки и телеги достигли церкви. Люди поспешили внутрь, занимая места на жестких лавках. Следом внесли гробы, установив их на деревянных козлах. Как только стихло шумное шуршание одежды и шепот, проповедник поднялся на убогую кафедру и раскрыл потертую Библию. Зачитав из нее несколько отрывков, он начал рассказывать о том, какую долгую жизнь прожили Тайлеры, об их доброте, честности, готовности прийти на помощь другим.

Внезапно Кэтлен ощутила весь ужас происходящего. Перед ее глазами замелькали лица стариков Тайлеров, улыбающийся Нэт, растущий живот Клэр… Все это смешалось и кружилось в голове. Кэтлен почувствовала, что если немедленно не глотнет свежего воздуха, то ее стошнит.

— Мне трудно дышать. Я выйду, — шепнула она Хэтти.

Оказавшись на крыльце, Кэтлен полной грудью вдохнула аромат соснового леса. Заметив, что мелкий моросящий дождь уже прекратился, она направилась к кладбищу и, пройдя мимо двух свежевыкопанных, могил, пробралась к месту захоронения своих предков. Кэтлен смотрела на траурный мирт, обвивавший два могильных холмика, стараясь думать о дедушке и бабушке, но все равно не могла забыть того, что ей рассказывал сегодня утром Лич Джоунз. Оказывается, в лесу, позади дома Тайлеров, нашли окровавленный нож Нэта. Старик также добавил, что доподлинно знает, что Нэт и внучка Тайлеров все лето встречались у пещеры. Значит, Мэтт говорил чистую правду. Сердце Кэтлен готово было разорваться от боли и унижения.

Лич поехал в дом Тайлеров, а Кэтлен отправилась к реке. Она зашла в воду и терла себя так, что едва не содрала кожу, но все равно ощущала себя грязной. Господи, сколько же раз Нэт приходил к ней в постель прямо из объятий Клэр?

Нет, поправила себя Кэтлен, в обладании Нэтом не было ни капли любви, а всего лишь грязная похоть. Кэтлен знала, что уже никогда не отмоется, никогда не почувствует себя чистой.

Кэтлен очнулась от своих невеселых мыслей, когда носильщики вынесли из церкви гробы. Следом вышел проповедник. Вскоре церковь опустела; все собрались вокруг двух открытых могил. Кэтлен незаметно подошла и встала между Мэттом и Хэтти.

— Почему ты ушла со службы? — шепотом спросил Мэтт.

— Там было так душно, что мне стало плохо.

Мэтт сочувственно кинул головой.

Едва преподобный отец Ли Тернер начал читать свою последнюю молитву, небо еще больше потемнело и нахмурилось, снова обещая дождь. Святой отец благоразумно сократил молитву, за что каждый из присутствующих мысленно поблагодарил его. Не успел священник произнести: «Аминь», как все поспешили к повозкам. Лишь четверо мужчин, оставшихся засыпать могилы, с тоской посмотрели вслед покидавшим кладбище. Они знали: им суждено насквозь промокнуть.

Попрощавшись, соседи разъехались в разные стороны. Некоторым из них теперь суждено увидеться только на следующих похоронах или свадьбе.

Питер направил упряжку по каменистой тропе, к ферме Барретов. С ним поравнялась коляска Мэтта.

— Питер, — обратился к нему Мэтт. — Могу я попросить тебя проведывать тетушку Полли несколько последующих дней? Я собираюсь в Нэшвилл на поиски Нэта.

— Конечно, — улыбнулся тот. — Я с радостью сделаю это.

— А ты уверен, что Нэт направился именно в Нэшвилл? — спросила Хэтти.

— Уверен, — убежденно ответил Мэтт.

Тремя днями позже Мэтт, однако, решил, что ошибся в своем предположении. Он обыскал весь город: от темных грязных кварталов пивных и борделей до респектабельных районов. Но никто не видел красивого светловолосого мужчину. Судя по всему, Нэт не появлялся в Нэшвилле.

Глава 18

Почти на закате дня Нэт, наконец, добрался до бедного захолустного квартала Нэшвилла. До этого он довольно долго скрывался в лесах, на перевале. Теперь ему предстояло подыскать жилье подешевле. Да, с сорока долларами далеко не уедешь! Именно столько Нэт обнаружил в заветной коробке старика Тайлера после того, как, избив его, выпытал, где он прячет свои деньги. Подумать только: всего сорок долларов! В приступе ярости Нэт безжалостно избил обоих супругов, и обратной дороги ему уже не было. Единственное, что он умел делать, — это играть в карты. Именно отец — известный карточный шулер — в свое время научил его всем премудростям этого ремесла. К слову сказать, отца застрелили, уличив в жульничестве при игре в карты, но Нэт старался не вспоминать об этом.

В самом конце улицы Нэт все-таки нашел то, что искал. Это здание, как, впрочем, и все остальное вокруг, выглядело крайне жалким и убогим. Краска на дверях и оконных рамах почти облупилась. Большая вывеска над входом гласила: «Сдаются комнаты на верхнем этаже».

Привязав коня к фонарному столбу, Нэт постучал в облезлую дверь. Спустя несколько минут ему открыла неряшливая, оборванная особа.

— Что угодно? — пьяно улыбнулась женщина, уставившись на Нэта мутными глазами.

— Я хочу снять комнату с окном на улицу.

— Есть у меня такая, — прищурилась хозяйка заведения. — Но это моя лучшая комната, поэтому она обойдется тебе несколько дороже.

— Сколько?

— Два доллара за ночь.

— А если я сниму ее на неделю или даже месяц? Будет ли скидка?

— Та же цена, голубчик. Каждый раз, когда уличная девка приводит туда своего клиента, я получаю по пятьдесят центов. Иногда я сдаю комнату по шесть раз за ночь. А это три доллара.

— Ну, если вы лишь «иногда» выручаете по три доллара за ночь, не увеличится ли ваша прибыль, если вы сдадите мне эту комнату на длительный срок, но за меньшую плату?

— Два доллара, — упрямо повторила хозяйка. Нэт нетерпеливо вздохнул:

— Покажите мне комнату, а уж тогда я решу: подходит она или нет.

«Да, если эта — лучшее, чем владеет старая пьяница, каковы же остальные?» — удивился Нэт, осмотрев комнату. В одном углу стояла покрытая замызганным одеялом провисшая железная койка, рядом с которой располагался маленький столик с огарком свечи в блюдце. В комнате был расшатанный стул, старый, потертый шкаф с треснутым зеркалом и узкий умывальник с облупленной раковиной и кувшином.

«На первое время сойдет, — решил про себя Нэт, передавая хозяйке четырнадцать долларов. — А потом постараюсь раздобыть денег». От украденного оставалось уже не так много, едва хватало на еду, поэтому нужно было как можно быстрее найти игорное заведение.

Сегодня Мэтт поднялся очень рано, собираясь проверить, все ли готово к приезду рабочих, которых он каждый год нанимал для сбора урожая. Обычно работники ночевали в городке, а на ферме появлялись с первыми лучами солнца и тут же принимались за дело. Одни срезали под корень высокие крепкие стебли, другие двигались следом, нанизывая табак на длинные тонкие жерди. Еще одна группа рабочих грузила табак в повозку и отвозила к сараям для сушки. Когда большие продолговатые листья приобретали золотисто-коричневый оттенок, из Нэшвилла приезжали покупатели, предлагая свою цену за лучший в здешних краях табак.

— Ты еще будешь искать Нэта? — поинтересовалась Полли, наливая кофе.

Мэтт кивнул. Две недели назад он вернулся из Нэшвилла после безрезультатных попыток отыскать сводного брата.

— Как только продам табак. Я ни на минуту не забываю о его злодеянии. Нэту частенько удавалось избегать наказания за свои подлости, но за это убийство он ответит непременно.

— Вчера в Городке я встретила матушку Хиггинс и Клэр, — сказала Полли, убирая со стола посуду. — Девушку едва можно узнать с тех пор, как матушка Хиггинс взяла ее на свое попечение. Клэр стала так опрятна, мила, аккуратно причесана. На ней были даже туфли, — засмеялась Полли.

— Эти двое нужны друг другу, — ответил Мэтт. — Матушке Хиггинс в столь преклонном возрасте просто необходимо окружить кого-то любовью и заботой, а Клэр так изголодалась по нежности и ласке.

— Остается надеяться, что Клэр родит хорошего ребенка. Ты понимаешь, что я имею в виду: смышленого и умненького, не такого, как его мать.

— Вполне возможно. Надеюсь, это будет не мальчик. Иначе как бы он не унаследовал все дурное от своего отца.

— Сохрани Господь! — с пылом воскликнула Полли. — Еще не хватало… — начала она, но тут раздался стук в дверь.

Мэтт сразу узнал рыжеволосого веснушчатого паренька, который обычно околачивался около заведения Руби, выполняя ее различные поручения, помогая по мелочам. Судя по тяжело вздымавшимся бокам старого мула, Дэнни гнал его что было сил.

— Как дела в Городке? — спросил Мэтт.

— Неважно, — ответил Дэнни, протягивая сложенный лист бумаги. — Это от мисс Руби.

Побледнев, Мэтт пробежал глазами короткую записку.

«Мэтт, мы с девочками заболели брюшным тифом. Боюсь, тебе придется забрать Сэмми. Сейчас я просто не в состоянии заботиться о нем, кроме того, он может заразиться от нас. Твой друг, Руби».

— Что случилось? — встревожилась Полли. — На тебе лица нет.

— У меня нет времени на объяснение. Я все расскажу тебе потом. Пошли, малыш, нужно торопиться.

Мэтт быстро оседлал своего скакуна, и они с Дэнни пустились в обратный путь. Навстречу им попалась Кэтлен, верхом на Снежке.

— Встретимся позже, — крикнул ей на ходу Мэтт. — У меня срочное дело в Городке.

Кэтлен привязала жеребца к столбу возле ограды и в недоумении посмотрела вслед Мэтту. К чему эта спешка? И почему он так напряжен и озабочен?

Она спросила об этом у Полли, но та лишь пожала плечами:

— Я знаю только, что мальчик по имени Дэнни принес записку, прочитав которую Мэтт умчался прочь, словно его в одно место укусила оса.

— Мальчик сказал, что было в записке?

— Дэнни лишь сообщил, что записка — от мисс Руби.

У Кэтлен на миг перехватило дыхание. Она сразу вспомнила тот день, когда увидела Мэтта на крыльце публичного дома вместе с Руби Джентри. Они о чем-то весело беседовали. Тогда Мэтт убедил ее, что мадам — всего лишь его знакомая. Теперь в душе Кэтлен снова зародились сомнения. Если они только друзья, то почему он в такой панике помчался к этой особе легкого поведения?

— Ты хотела о чем-то поговорить с Мэттом? — поинтересовалась Полли, ставя перед Кэтлен чашку кофе.

— Что? — Кэтлен, занятая своими мыслями, не сразу поняла вопрос. — Ах да, я хотела спросить его о сроке сбора урожая.

— Мэтт собирался начать убирать табак в ближайшее время. Наемные рабочие объявятся со дня на день. Мой тебе совет: займись этим в любой день, когда будут для этого силы и настроение.

Однако теперь Кэтлен интересовало другое: почему Мэтт так поспешно умчался в Городок?

Похоже, тетушке Полли тоже хотелось еще немного поболтать. Она поставила перед Кэтлен вторую чашку кофе и спросила:

— Ты пойдешь на танцы, которые обычно устраиваются в дни жатвы?

— Ничего не слышала об этом. А когда они состоятся?

— В эту субботу. Танцы проводятся каждый год, в конце сентября, у кого-нибудь в амбаре. На этот раз мы собираемся у Мейбелл. Придут все местные жители. Будет очень весело.

Кэтлен без особого энтузиазма пообещала появиться на танцах вместе со Смитами, затем украдкой взглянула на настенные часы: Мэтт отсутствовал уже больше часа, и неизвестно, сколько еще его придется ждать. Вспомнив о своем обещании помочь Хэтти по хозяйству, Кэтлен заторопилась домой.

Она уже поднялась из-за стола, собираясь откланяться, как вдруг увидела в окно, что к дому верхом скачет Мэтт, держа в седле, перед собой, малыша трех-четырех лет. «Чей это ребенок? — удивилась Кэтлен. — Не из-за него ли Мэтт так внезапно сорвался и как угорелый ускакал в Городок?»

На душе у нее вдруг стало тревожно. Кэтлен почувствовала, что после гнусных предательств Нэта просто не выдержит, если откроется, что и Мэтт не был до конца честен с ней. Поблагодарив тетушку Полли за кофе, она уже подошла к двери, когда на пороге, широко улыбаясь, возник Мэтт с маленьким мальчиком на руках.

— Чей это малыш? — спросила Полли. — Не припомню, чтобы я видела его раньше. Мэтт усадил ребенка за стол.

— Ну, думаю, его можно назвать моим. Руби заботилась о Сэмми с самого его рождения.

Потрясенная услышанным, Кэтлен незаметно выскользнула из дома и умчалась прочь на Снежке, охваченная ужасным разочарованием. Подумать только: она могла голову дать на отсечение, что Мэтт — человек чести, а оказалось, он бросил своего ребенка, прятал его от соседей!

Тем временем Мэтт подробно объяснил тетушке Полли, каким образом Сэмми попал к нему, как пришлось платить Руби, чтобы она временно приютила малыша у себя. Мэтт повернулся, собираясь познакомить Сэмми с Кэтлен, но ее уже не было.

— Когда она ушла? — удивился он.

— Не знаю, — пожала плечами Полли. — Кэтлен стояла у двери, когда ты вошел.

Мэтт расстроенно стукнул ладонью по столу.

— Черт! Наверное она услышала, как я сказал, что Сэмми мой. Придется потом съездить к ней и все объяснить.

— Думаю, тебе будет не трудно убедить Кэтлен в том, кто отец мальчика. Сэмми — копия Нэта.

— Но только внешне, — возразил Мэтт. — Я не допущу, чтобы она стал таким же, как его отец.

— Значит, ты собираешься оставить Сэмми у себя? Не успеет зайти солнце, как все на перевале узнают о его существовании и сразу сообразят что к чему.

— Ничего не поделаешь, — пожал плечами Мэтт. — Теперь, когда Нэт уехал, я непременно возьму мальчика к себе. Ведь тебя не затруднит иногда присматривать за ним?

— Нисколько. — Полли ласково взъерошила золотистые кудри Сэмми. — Я с удовольствием позабочусь об этом малыше. А он не будет скучать по Руби? Ведь она ему заменила мать.

— Конечно, первое время Сэмми будет не хватать тетушки Руби, но он обожает своего дядюшку Мэтта, поэтому, думаю, здесь не возникнет особых трудностей.

— Ты ведь завтра собирался начать убирать табак?

— Да, в Городке я встретился с рабочими. С рассветом они придут сюда, — ответил Мэтт, собираясь сегодня же объясниться с Кэтлен.

Глава 19

Мэтт нашел Кэтлен в лесу, позади ее дома; она собирала хворост и не услышала его тихих, мягких шагов. Он с минуту постоял, любуясь ее изящными движениями. «Грациозная, словно молодая лань», — восхищенно подумал Мэтт и нарочно наступил на сухую ветку, привлекая к себе внимание.

Кэтлен оглянулась. Приветливая улыбка на короткое мгновение озарила ее лицо, затем так же быстро исчезла. Посмотрев на солнце, которое медленно клонилось к закату, окрашивая облака на западе в багряный цвет, Кэтлен холодно спросила:

— Что ты здесь делаешь в столь поздний час? Ты пришел к нам на ужин?

— Нет, и ты это прекрасно знаешь, — несколько раздраженно ответил Мэтт. — Я хочу объяснить тебе насчет Сэмми.

— А что тут объяснять? Ты сам сказал, что он твой сын.

— Я не говорил, что он мой сын, я сказал лишь, что Сэмми — мой. Если бы ты не убежала, мне бы не пришлось сейчас оправдываться. Я буду тебе очень признателен, если ты отложишь на время свое занятие и присядешь, чтобы выслушать меня.

— Ну, хорошо.

Кэтлен с досадой бросила сушняк на землю и опустилась на поваленное дерево. Мэтт присел рядом на корточки.

— Кое-что в моем рассказе может оказаться для тебя неприятным, — проговорил он после некоторого молчания. — Но этого не избежать, если быть откровенным до конца.

— Об этом судить уже мне, — ответила Кэтлен.

Тогда Мэтт без утайки рассказал ей о том, кто настоящий отец Сэмми и каким образом ребенок попал к нему самому. Кэтлен также узнала, что одна из женщин, обесчещенных Нэтом, утопилась в реке, не пережив позора.

— Наверное, не стоило тебе рассказывать об этом, но я хочу, чтобы ты поняла, что за человек Нэт и как тебе повезло, что освободилось от него.

Кэтлен облегченно вздохнула, мысленно выбранив себя за глупость. Господи, как она могла вообразить, будто Мэтт способен бросить своего ребенка и его мать?!

— Прости, что не осталась и не дослушала твой рассказ, — Кэтлен положила руку на плечо Мэтта. — Я чувствую себя виноватой перед тобой и стыжусь, что так плохо думала о тебе последние несколько часов.

— Если ты и в самом деле чувствуешь себя виноватой, то у тебя есть шанс загладить свою вину. Например, возьми и согласись пойти со мной в субботу на танцы.

— Неужели ты решил приударить за мной, Мэтт Ингрэм? — лукаво спросила Кэтлен.

— Пытаюсь, — улыбнулся Мэтт, поднимаясь с корточек. — Но, судя по всему, у меня это плохо получается.

— Знаешь, я не хочу опять ошибиться. Однажды обманувшись, девушки не любят, когда им снова морочат голову.

— Кэтлен, не сравнивай меня с Нэтом! — возмутился Мэтт. — Мы с ним совершенно разные люди!

— Я знаю, извини. Мне не следовало этого говорить.

— После всего, что произошло у тебя с Нэтом, я не имею права осуждать твою недоверчивость. Но знай: я никогда ничем не обижу тебя, никогда не причиню тебе боль.

«0, Мэтт, — подумала Кэтлен. — Зато я могу причинить тебе боль. Ты ведь не знаешь всего, что произошло между мной и твоим сводным братом».

— Так ты пойдешь со мной на танцы?

— Да, радостью.

— Вот и чудесно, — ослепительно улыбнулся Мэтт и принялся подбирать брошенный Кэтлен хворост. — Кстати, завтра я начинаю убирать табак. Если вы с Питером готовы приступить к тому же, я могу с утра прийти к вам на ферму и показать, как это делается.

— Спасибо. Мы с Питером понятия не имеем об этом.

— Я приду в девять.

— Хорошо.

На следующее утро, ровно в девять, Мэтт появился на ферме Барретов. Кэтлен и Питер уже ждали его, однако по неопытности не взяли с собой ни длинного ножа с узким острым как бритва лезвием, чтобы срубать макушки растений; ни массивного ножа с длинной рукояткой, чтобы срезать у корня крепкие стебли. Они даже не припасли длинных жердей, на которые обычно нанизывают скошенный табак.

Впрочем, Мэтт предусмотрительно сложил все необходимые инструменты на дно своей повозки.

— Что-то ты не очень весела с утра, Кэтлен, — удивился он, заметив бледное лицо девушки и темные круги под глазами.

— Я плохо спала прошлой ночью, — отвернулась Кэтлен.

Питер хихикнул:

— Хэтти приготовила вчера на ужин цыпленка с клецками, и наша Кэтлен объелась так, что у нее разболелся живот.

Щеки Кэтлен порозовели от смущения: вчера за ужином она действительно немного переела и поэтому плохо спала этой ночью.

Однако вскоре Питер сам почувствовал себя неловко. Мэтт достал из повозки длинные жерди и все-остальные инструменты, в то время как они с Кэтлен оказались вооружены лишь серповидными ножами.

— Следующей осенью мы подготовимся лучше, — пообещал Питер.

В поле Мэтт принялся терпеливо показывать, как нужно срезать тяжелые стебли, как нанизывать табак на жерди. Солнце припекало все сильнее, со всех троих пот тек ручьями, и вскоре Кэтлен почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Через пару часов Мэтт собрался возвращаться на собственную плантацию.

— Вы с Питером придете на танцы в субботу вечером? — спросил он у Хэтти, которая как раз принесла ведерко чистой родниковой воды.

— Да, мы с нетерпением ждем этого дня.

— Я хотел спросить вас заехать за тетушкой Полли и Сэмми. Мне нужна ваша поддержка.

Чувствую, меня просто забросают вопросами о мальчике. Может, если вы с тетушкой Полли расскажете, как Сэмми попал ко мне, они оставят меня в покое? — усмехнулся Мэтт.

В глазах Кэтлен мелькнул озорной огонек.

— Не могу поверить, чтобы такой сильный смелый мужчина вдруг испугался нескольких любопытных женщин.

— Я готов голыми руками сразиться с кугуаром, но не хочу, чтобы эти болтушки приперли меня к стене.

— А ты выпусти на них Хэтти, — посоветовал Питер. — Тогда они сразу прикусят языки.

— Хэтти сама, наверное, не одобряет моего решения взяться за воспитание Сэмми. Думаю, она считает, что это — обязанность Нэта.

— Считала бы, будь Нэт порядочным человеком, — кивнула Хэтти. — Но я не доверила бы ему даже заботу о нашем старом охотничьем псе. Это чудесно, что ты дал малышу приют.

— Я хочу дать ему больше, чем просто приют. Сэмми было всего несколько дней от роду, когда я взял его, потому что мать малыша умоляла меня об этом. И я почувствовал, что мой долг — помочь ей, ведь никчемный отец ребенка приходится мне сводным братом. Но со временем я привязался к Сэмми, полюбил его как родного ребенка. — Мэтт криво усмехнулся. — Возможно, Сэмми — мой единственный шанс на отцовство.

— Что я слышу?! — удивилась Кэтлен. — Можно подумать, ты уже старик и теперь никогда не женишься!

— Вероятнее всего, нет, Женщины почему-то всегда разбегаются от меня.

— Ты сам виноват. Не нужно быть таким нелюдимым и мрачным. Этим ты только отпугиваешь их. А, между прочим, я сама видела, как они украдкой поглядывали на тебя.

— Наверное, ты сошла с ума, — Мэтт со смехом дернул Кэтлен за кудряшку. — Ладно, я еще заеду к вам после ужина, проверить ваши с Питером успехи.

Кэтлен и Питер провели в поле весь день, лишь один раз сделав перерыв на обед. Только ближе к вечеру весь табак был, наконец скошен и убран в амбар.

— Ну, вот мы и справились, — устало улыбнулась Кэтлен. — Мы вырастили наш первый урожай табака. Как ты собираешься распорядиться деньгами от продажи?

— Черт его знает. За всю жизнь мне не приходилось тратить больше десяти долларов, — усмехнулся Питер. — Думаю, и теперь ничего не изменится. Скорее всего, все деньги приберет к рукам Хэтти.

— То же самое наверняка произойдет и с моими, — рассмеялась Кэтлен.

Питер кивнул головой и добавил:

— Как ты думаешь, предоставит ли она нам когда-нибудь самостоятельность?

Хэтти стояла на крыльце, уперев руки в бока, и хмуро смотрела на приближавшихся Кэтлен и Питера, которые буквально покатывались от смеха. «Эти двое наверняка перегрелись на солнце», — недовольно подумала Хэтти, подозревая, что именно она является причиной столь безудержного веселья. Впрочем, спрашивать об этом было бесполезно. Все равно не добьешься толкового, вразумительного ответа.

Верхом на своем скакуне Нэт объезжал улицы респектабельного района города. С тех пор как он перебрался в Нэшвилл, ему невероятно везло в карты и удалось скопить приличную сумму денег, чтобы съехать с убогой квартиры в кишащем крысами доме и найти себе жилье получше. Теперь Нэт мог позволить себе приличную одежду, а также услуги более привлекательных проституток.

На одной из чистеньких, усаженных деревьями улиц, на красивом бревенчатом доме Нэт прочел вывеску: «Сдается внаем». Спустившись с седла, он постучал в окрашенную белой краской дверь. Вскоре щелкнул замок, и на пороге появилась пожилая женщина.

— Добрый день, мэм. Я хотел бы арендовать ваш дом, — Нэт улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок.

Поколебавшись, старушка все-таки повела его за собой.

— Я покажу вам дом, но должна предупредить, что в перспективе хочу продать его. Он слишком большой, и мне не под силу содержать его одной. Поэтому я переезжаю в Мемфис, к своей дочери.

Нэт почти не удостоил вниманием кухню, зато хорошенько осмотрел гостиную и две спальни. Убедившись, что все комнаты отлично меблированы, он тут же арендовал дом, намереваясь принимать здесь своих новых друзей, знакомиться с их сестрами, с тем, чтобы со временем, возможно, жениться на одной из них. Пока же к его услугам всегда были проститутки.

«Жизнь удивительно благосклонна ко мне», — думал Нэт, возвращаясь за вещами на прежнюю квартиру.

Наступила суббота; вечером все на перевале должны были собраться на танцы, которые обычно устраивались в страдную пору.

Этим утром Кэтлен проснулась совершенно разбитая. Питер чувствовал себя точно так же после тяжелой работы на плантации, и Хэтти позволила им сегодня побездельничать, решив, против обыкновения, не нагружать делами.

После обеда Кэтлен уселась на крыльце в кресло-качалку, наслаждаясь запахом жимолости и ароматом свежескошенной травы, терпеливо ожидавшей, когда ее уберут на зиму в амбар.

В это время из дома вышла Хэтти и со страдальческим выражением лица уселась рядом.

— Ты себя плохо чувствуешь? — спросила Кэтлен.

— У меня снова ужасно разболелась голова.

Хэтти откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Признаться, это несколько удивило Кэтлен. Она не помнила, чтобы подруга когда-нибудь жаловалась на головную боль.

— Боюсь, мы с Питером сегодня вечером не сможем отправиться на гулянье, — продолжала Хэтти. — Я просто не выдержу шума и громкой музыки.

— Тогда я тоже не пойду. Разве я могу отставить тебя одну в таком состоянии?

— Нет, нет, ступай. Все равно ты ничем не сумеешь мне помочь. Я уже выпила средство от головной боли, которое дала матушка Хиггинс. Думаю, скоро мне станет лучше. Просто будь готова, когда за тобой заедет Мэтт.

— Но ведь ты обещала ему помочь насчет Сэмми?

— Придется это сделать тебе. Кстати, почему ты до сих пор не уложила волосы? Понадобится не меньше двух часов, чтобы привести в порядок эту шевелюру.

Сентябрьские дни стали заметно короче, и в семь часов вечера, когда Мэтт заехал за Кэтлен, уже совсем стемнело. Услышав его голос, она поспешила причесать свои золотистые локоны, бросила последний взгляд в зеркало и, подхватив кружевную шаль — подарок Хэтти, прошла в гостиную.

Мэтт на полуслове оборвал разговор. «Чудо как хороша!» — восхищенно подумал он, глядя на сияющие глаза Кэтлен и разрумянившееся лицо. Ему хотелось схватить ее в свои объятия и больше никогда не отпускать. Он судорожно сглотнул, прежде чем более или менее спокойно проговорить:

— Ты очень мила.

— Спасибо. Ты тоже выглядишь великолепно, — улыбнулась Кэтлен.

Легкий румянец прилил к щекам Мэтта.

— Это тетушка Полли настояла, чтобы я надел белую рубашку.

— И правильно сделала.

Расстегнутая белоснежная рубашка обнажала его сильную смуглую шею, а закатанные рукава открывали загорелые мускулистые руки. Кэтлен слишком хорошо помнила их силу, и по ее телу прошел легкий трепет возбуждения. Брюки безупречно сидели на стройных ногах Мэтта. Взгляд Кэтлен невольно задержался на весьма заметной выпуклости на ширинке. Она вспыхнула и торопливо отвернулась, ощутив новый прилив желания.

Кэтлен совершенно не понимала себя. Еще месяц назад она безумно любила Нэта, а теперь готова броситься в объятия его брата…

— Только подумать, Полли, оказывается, тоже не смогла пойти на танцы, — проговорила Хэтти. Мэтт торопливо объяснил:

— Сэмми вдруг почувствовал себя неважно. Полли испугалась, как бы он не подхватил болезнь, уложившую в постель Долли и ее девушек.

— Да, эта болезнь очень серьезная, — согласилась Кэтлен. — Ну, раз Хэтти и Питер не едут с нами, может, нам отправиться верхом на лошадях?

— Хорошо, я мигом оседлаю Снежка, — сказал Питер, направляясь к конюшне.

Между тем Хэтти чудесным образом вдруг исцелилась от своего недомогания и теперь бегала, без умолку хихикая, словно девочка. «Интересно, что на уме этой старой чертовки?» — подумала Кэтлен и подозрительно посмотрела на Хэтти.

Наконец Питер привел Снежка. Как только Мэтт подсадил Кэтлен в седло, на мгновение задержав руки у нее на талии, она тут же забыла о странном поведении Хэтти, охваченная собственными странными ощущениями.

На ферму Мейбелл они ехали по каменистой тропе. Ночь была чудесной. Полная луна светила так ярко, что в ее свете вырисовывался каждый камень, каждое дерево. Кэтлен и Мэтт всю дорогу молчали. В тишине ночи раздавался лишь звон трензелей, скрип кожаных седел, да иногда слышался крик совы. Примерно за версту от дома Мейбелл до Кэтлен донесся смех и громкая музыка. Судя по всему, веселье было в самом разгаре.

— Кажется, мы последние, — заметил Мэтт, подъезжая к ярко освещенному фонарями амбару.

Танцевали все, за исключением стариков и детей. Под веселый аккомпанемент цимбалы, банджо, скрипки и французской арфы пары кружились и притопывали на танцевальной площадке так, что пол ходил ходуном. Дети тоже не теряли времени даром, гоняясь друг за другом. Их смех и визг только усиливали общий гам. Старики чинно сидели на тюках соломы, вероятно, вспоминая свою молодость, когда они так же весело и шумно проводили время.

Мэтт снял с плеч Кэтлен шаль, повесил ее на крючок и улыбнулся: — Станцуем?

Танец тотчас захватил Кэтлен. Едва касаясь ногами пола, она порхала в объятиях Мэтта, отвечая счастливой улыбкой на взгляды друзей и соседей.

Все шло хорошо, пока музыканты не сбавили темп. Танцующие смогли перевести дыхание и придвинулись ближе к друг другу. Это создавало определенные трудности для Мэтта и Кэтлен. Каждый из них слишком остро ощущал близость другого. Кэтлен вдруг захотелось прильнуть к Мэтту. Он тоже еле сдерживался, чтобы не смять ее в своих объятиях, но опасался, что она почувствует его состояние и Бог знает, что подумает об этом. Вместо того чтобы притянуть Кэтлен к себе, — о чем страстно взывало все его существо, — Мэтт, стиснув зубы, отодвинулся от нее, сделав вид, будто не замечает ее недоумения.

Вскоре музыканты сделали перерыв, и все направились к бочонку со сладким сидром и блюдам с печеньем, приготовленным хозяйками.

Взяв напитки, Кэтлен и Мэтт устроились на тюке соломы рядом с Эламом и Грейс Кук.

— Смотри, какая парочка — Мейбелл и бакалейщик Стоунз, — прошептала Грейс. — Они не отходят друг от друга весь вечер. Мейбелл вся порозовела и порхает, словно девочка.

— Думаешь, завязывается любовный роман? — с любопытством спросила Кэтлен.

— Очень похоже, хотя не могу поверить, чтобы ханжа Мейбелл наконец-то решилась подпустить к себе мужчину.

— Черт возьми, — вмешался в разговор Элам. — Разве она не человек?! Может, у нее тоже зазудело. Мейбелл имеет на это полное право, как и все остальные женщины.

— Элам Кук! — Грейс шлепнула мужа по руке. — Я никогда…

— О, не говори, и с тобой такое случалось, — перебил ее Элам.

Все четверо засмеялись, а он добавил:

— Старине Стоунзу лучше держаться подальше от костлявой Мейбелл, чтобы не получить несколько основательных порезов.

Его слова вызвали новый взрыв смеха.

Снова заиграла музыка, и Кэтлен начали наперебой приглашать на танец. Мэтт остался в одиночестве на копне соломы. Он старался не смотреть на Кэтлен и ее партнеров, испытывая жгучую ревность. Между тем все молодые женщины, пришедшие на праздник без кавалеров, то и дело поглядывали в его сторону, застенчиво улыбаясь и строя глазки. «Неужели они заигрывают со мной?» — удивился Мэтт. Его сомнения окончательно развеялись, когда самая смелая из них вдруг подошла к нему со словами:

— Можно пригласить тебя на танец?

Мэтт растерянно поискал глазами Кэтлен, но она уже кружилась в танце с новым партнером, а ее смех сливался со смехом других танцующих. Мэтту ничего не оставалось, как принять приглашение. Но едва он встал в круг, как Кэтлен заметно погрустнела и даже несколько раз наступила на ногу своему кавалеру. «Она явно чем-то недовольна», — удивился Мэтт, не догадываясь о причинах столь внезапной смены настроения.

Лишь к рассвету обессиленные танцоры и музыканты решили наконец, разойтись по домам. Растормошив спящих ребятишек, матери повели их к повозкам. Приехавшие верхом торопились взобраться в седла, чтобы опередить упряжки и не попасть под пыль от колес.

Кэтлен практически засыпала на ходу.

— Надеюсь, ты не выпадешь из седла, — пошутил Мэтт, усаживая ее на Снежка.

— Не вывалюсь, — сердито ответила Кэтлен.

— За что ты сердишься на меня? Чем я провинился перед тобой? — удивился Мэтт.

Кэтлен выхватила поводья и первая выехала на каменистую тропу.

— Это все твои домыслы. С какой стати мне на тебя сердиться?

«И в самом деле, с какой?» — недоумевал Мэтт. А может, она ревнует, вдруг осенило его. Что ж, если это действительно так, значит, еще не все потеряно. И теперь, когда уехал Нэт, возможно, удастся убедить Кэтлен выйти замуж за него, Мэтта Ингрэма.

Глава 20

Проснувшись сырым дождливым утром, Кэтлен потеплее укуталась в шерстяное одеяло и теперь лежала в кровати, прислушиваясь, как барабанит по крыше дождь и журчит, стекая по карнизу, вода.

«Как-то там Питер и Мэтт», — подумала она. Три дня назад стало известно, что в этом году покупатели не приедут за табаком на перевал. Поэтому Питеру и Мэтту пришлось самим везти свой товар в Нэшвилл. Вчера вечером они загрузили повозки, а сегодня рано поутру отправились в путь.

Мужчины наверняка промокнут, рассуждала Кэтлен, а вот с табаком все будет в порядке: он прекрасно высох за эти недели. Кроме того, Питер и Мэтт накрыли его промасленной парусиной, надежно прикрепив прочную непромокаемую материю к бортам, повозок. Мэтт заранее предвидел, что тяжелые тучи, которые еще вчера начали сгущаться на севере, к ночи разрядятся дождем. Его прогноз, как всегда, оправдался.

Кэтлен босиком прошла к окну и, раздвинув тяжелые шторы, выглянула на улицу. Очевидно, дождь лил всю ночь. По всему двору стояли лужи. Цветы, за которыми Кэтлен заботливо ухаживала летом, теперь лежали, прибитые к земле, а душистая жимолость у крыльца отяжелела от воды.

Кэтлен со вздохом сунула ноги в поношенные комнатные тапки. Сегодняшний день обещал быть длинным и унылым.

На кухне Хэтти хлопотала у маленького очага: жарила ветчину и пышные пироги.

— Как вкусно пахнет, — сказала Кэтлен, накрывая на стол, затем подала Хэтти большое блюдо. — Надеюсь, Питер и Мэтт не промокнут.

— Я тоже, — ответила та. — Ты же знаешь, как легко простужается Питер.

Кэтлен потянулась было за кофейником, но остановилась, удивленно взглянув на Хэтти. Насколько она помнила, Питер еще ни разу не болел простудой. Вот Хэтти, та непременно болела каждую зиму. Впрочем, не имело смысла спорить с этой упрямицей: Хэтти непременно начнет возражать и будет потом целый день доказывать свою правоту.

— Чем мы займемся сегодня? — поинтересовалась Кэтлен, намазывая маслом пирог.

— Если дождь прекратится, — в чем я, собственно, сомневаюсь, — я попрошу тебя съездить в Городок, купить мне ниток. Я обнаружила в амбаре ткацкий станок и мешок шерсти. Когда я, еще будучи маленькой девочкой, работала на плантациях, хозяйка учила нас ткать. Так что зимой займусь изготовлением покрывал и ковров.

«Как же мне-то коротать время холодными зимними днями?» — уныло подумала Кэтлен.

К полудню дождь прекратился, зато поднялся холодный ветер.

— Надень свой самый теплый жакет, — приказала Хэтти.

Кэтлен только что вернулась с улицы и теперь, все еще дрожа от холода, собиралась в дорогу.

— А то я бы сама не догадалась, — пробурчала она себе под нос.

Спускаясь по размытой дождем дороге, Кэтлен отпустила повод, и Снежок пошел легкой трусцой, а она тем временем любовалась окрестностями. Дождь сорвал всю листву с деревьев, и теперь они стояли совершенно голые на фоне серого осеннего неба, лишь несколько одиноких коричнево-красных листьев все еще льнули к веткам дубов.

В Городке Кэтлен удивилась большому числу мулов и лошадей, привязанных напротив магазина. Судя по всему, соседям, так же как и ей, захотелось после дождя побыть на свежем воздухе и они решили выбраться из своих домов. В торговой лавке стоял гул: женщины наперебой рассказывали друг другу разные невероятные истории о доме стариков Тайлеров, который теперь опустел и зарастал травой.

— Вчера вечером двое моих старших ребят видели папашу и мамашу Тайлеров так же ясно, как и сейчас вас: старики бродили вокруг кладбища и звали свою Клэр. Мальчишки драпали оттуда, только пятки сверкали, — заявила. Грейс Кук.

— А мой Гарри, — подхватила Элис Спенсер, — несколько дней назад заметил ночью свет в этой ветхой избушке. Оттуда также доносился плач и стенания. Очевидно, в доме поселились призраки.

Кэтлен покосилась на стоявшего рядом Лича:

— Это правда? В доме действительно есть привидения?

— Какие там, к черту, привидения, — негромко ответил старик. — Мальчишкам либо померещилось со страху, либо они для пущей значимости выдумали эти сказки. А что касается Гарри Спенсера, то он наверняка был пьян, когда проезжал мимо дома Тайлеров.

В разговор вмешалась тетушка Хиггинс.

— Думаю, кто-то должен сжечь этот дом, чтобы прекратить всю эту нелепую болтовню. Малышам скоро начнут сниться кошмары. Да и бедной Клэр эти россказни тоже не помогут.

— Действительно, нужно поскорее сжечь чертов дом, — согласился Лич, направляясь к выходу.

В это время к ним подошла Грейс и возбужденно прошептала:

— Мейбелл уже находилась здесь, когда я приехала, однако во дворе не видно ее клячи. Может, Мейбелл провела ночь в Городке, с мистером Стоунзом?

Матушка Хиггинс едва не залилась своим обычным кудахтающим смехом, но вовремя спохватилась, прикрыв ладонью рот; однако ее взгляд искрился весельем.

— Думаете, в спальне мистера Стоунза прошлой ночью произошло небольшое землетрясение? — проговорила она.

Кэтлен прикусила губу, чтобы не прыснуть от смеха.

— Зрелище, наверняка, было впечатляющее!

— Да уж: толстый Стоунз и тощая костлявая Мейбелл, — согласилась Грейс. — Не нужно долго гадать, кто окажется наверху.

Не выдержав, женщины все-таки расхохотались.

— Что вас так рассмешило, дамы? — неожиданно появилась у них за спиной Мейбелл.

Кэтлен быстрее всех нашлась, что ответить.

— Я рассказывала Грейс и матушке Хиггинс о том, как Хэтти недавно вышла на крыльцо и, споткнувшись о нашего старого охотничьего пса, упала лицом прямо в лужу.

Все рассмеялись, а Кэтлен молила Бога, чтобы никто из женщин когда-нибудь случайно не заикнулся об этом Хэтти.

Сделав покупки, хозяйки начали постепенно расходиться. Кэтлен купила нитки и тоже попрощалась с теми, кто еще остался в магазине.

— Заходи как-нибудь в гости на следующей неделе, — неожиданно крикнула ей вдогонку Мейбелл.

— Спасибо, непременно зайду, — едва сумела выдавить из себя изумленная Кэтлен.

Всю дорогу домой она недоумевала над тем, куда исчезла обычная угрюмость и сварливость Мейбелл? И в чем причина столь разительной перемены? .

Насквозь промокшие и усталые, Мэтт и Питер направили свои повозки по довольно грязной центральной улице Нэшвилла. Мэтт изрядно проголодался в дороге, поэтому нетерпеливо подстегнул лошадей, значительно обогнав Питера, и первым подъехал к платной конюшне. Возле большого строения стояли длинные вереницы груженных табаком повозок, ожидавших своей очереди в стойле.

— Думаешь, здесь найдется местечко для нас? — забеспокоился Питер.

— Найдется, — уверенно кивнул Мэтт, улыбаясь здоровяку с ружьем для охоты на бизонов.

— Кого я вижу! Мэтт Ингрэм! — воскликнул тот. — Как дела, дружище?

— Лучше не бывает, Джейк. — Спрыгнув с повозки, Мэтт пожал протянутую ему большую ладонь. — А как ты? Как прошел этот год?

— Неплохо, не могу пожаловаться. У меня снова родился сын. Представляешь, что ни весна, то сын, — с гордостью проговорил Джейк. — Ох, и плодовитая моя Люси!

— Поздравляю. И сколько же теперь у тебя мальчишек?

— Семеро, да не забывай про маленькую прелестную дочурку, втиснувшуюся-таки между ними. Она копия своей мамы, правда, без ее командирских замашек и острого языка, — усмехнулся приятель Мэтта.

Все, знавшие Форманов, были прекрасно осведомлены, что хозяйка семейства властвовала в доме и как хотела распоряжалась своими домочадцами, хотя едва достигала в росте полутора метров и весила не больше сорока пяти килограммов.

— Ну, как, жена уже не бьет тебя скалкой?

— Нет, я научился уворачиваться. Правда, иногда позволяю ей стукнуть меня, — ответил Джейк. — Позже Люси всегда начинает просить прощение, а когда вечером мы отправляемся в постель, она всячески ублажает меня, выражая свое сожаление.

— Думаю, нужно рассказать Люси, какой ты хитрый лис, — в шутку пригрозил Мэтт.

— Только попробуй. Я скажу ей, что ты меня все время спаиваешь. Тогда сам узнаешь «вкус» скалки.

— Сохрани Господь! — замахал руками Мэтт. — Я не хочу заработать шишку на голове. К тому же, в отличие от тебя, я не получу удовольствия от примирения.

Мужчины рассмеялись, затем Мэтт спросил уже более серьезно:

— Ты не найдешь для меня на этот раз два стойла?

— Без проблем. Я размещу тебя как обычно, в дальнем конце конюшни.

— А тот громадный пес все еще при тебе?

— Да, Боксер будет там. Он присмотрит за твоими повозками.

— Моя только одна повозка, другая принадлежит моему другу и соседу, — Мэтт указал на Питера, который все это время держался чуть позади, с улыбкой прислушиваясь к добродушному подшучиванию двух великанов. — Познакомься, это Питер Смит. Этим летом он вырастил свой первый урожай табака.

— Привет, — Джейк протянул руку, в которой умещались две ладони Питера. — Насчет своего табака можешь не беспокоиться. Между мной и моим сторожевым псом никто не посмеет проскользнуть, никто не подойдет к твоей повозке.

Как только повозки оказались на отведенных им местах, откуда ни возьмись появился парнишка и тут же принялся распрягать лошадей.

На выходе из конюшни Мэтт остановился переговорить с Джейком.

— Я недавно приезжал в Нэшвилл, искал Нэта. На перевале все убеждены, что именно он убил двух стариков ради сбережений. Кстати, ты не видел его?

Лицо Джейка потемнело от гнева.

— Что ты говоришь! Я видел ублюдка несколько недель назад, правда, издали.

— Где?!

— В трех-четырех кварталах отсюда, там, где обитают подонки общества: возле пивных и игорных притонов.

— Спасибо, Джейк. Увидимся завтра, на аукционе.

Спускаясь вниз по мокрой деревянной мостовой, Мэтт сказал шагавшему рядом Питеру:

— Здесь неподалеку есть меблированные комнаты. Я всегда останавливаюсь там, бывая в Нэшвилле. Хозяйка приготовит нам отличный сытный ужин и завтрак, а также предложит мягкую постель. После того как мы устроимся, я ненадолго оставлю тебя.

— Пойдешь искать Нэта?

— Да, — кивнул Мэтт. — Думаю, на этот раз я напал на его след.

Уже через час Мэтт отправился на поиски своего сводного брата. Однако не успел он дойти до конца квартала, как его внимание привлекло жалобное, надрывающее сердце ржание лошади и чьи-то громкие ругательства. Осмотревшись, Мэтт заметил ужасно тощую клячу, запряженную в доверху нагруженную дровами повозку. Как ни старалась лошадь, она просто не могла сдвинуть повозку с места, несмотря на безжалостные удары кнута. Выругавшись, Мэтт бросился к повозке и вырвал кнут из рук бородатого извозчика. Мужчина угрожающе двинулся в его сторону:

— Что, черт возьми, ты делаешь? Положив ладонь на рукоятку внушительного ножа, Мэтт процедил:

— Я забираю у тебя это несчастное животное. Сколько ты хочешь за него?

Бородач покосился на нож и хитро проговорил:

— Конь не продается. Он отличный трудяга.

— Этот трудяга того и гляди умрет. — Мэтт шагнул навстречу извозчику, и тот в страхе попятился. — Или ты продашь его, или же я заберу коня просто так.

— Ну, хорошо, можешь взять его за пятьдесят долларов.

— Даю тебе десять, и это вдвое больше того, что он стоит. А теперь распряги жеребца, да поаккуратнее.

Злобно ворча, извозчик освободил коня от его ноши. И только тогда Мэтт узнал когда-то прекрасное животное. Это оказался жеребец Нэта, которому братец даже не удосужился дать кличку.

Каким же надо быть жестоким и бездушным, чтобы продать великолепного скакуна мужлану, превратившему его в рабочую лошадь?!

Охваченный яростью, Мэтт швырнул десятидолларовую бумажку под ноги бородачу, затем подозвал мальчишку, все это время наблюдавшего за происходящим с противоположной стороны тротуара.

— Эй, малый, хочешь заработать доллар?

— Конечно, мистер. Что я должен сделать?

Мэтт достал из кармана куртки листок бумаги и написал:

«Джейк, этому жеребцу нужна немедленная помощь. Завтра я хотел бы забрать его домой. Дай посыльному обещанный мною доллар. Мэтт».

Свернув лист, он передал его мальчишке:

— Отнеси это в платную конюшню. Знаешь ее владельца, Джейка? Мальчик кивнул.

— Когда передашь ему коня, Джейк даст тебе доллар. Смотри, не спеши, конь на последнем издыхании.

Извозчик бросал на Мэтта злобные взгляды: кто теперь потащит перегруженную повозку? «Запрягись в нее сам, бездушная скотина!» — подумал Мэтт и продолжил свой путь.

Глава 21

Вечером Мэтт заглянул в конюшню проведать вороного.

— Как? — спросил он у парнишки, расчесывавшего гриву жеребца.

— Неплохо, если учитывать, как над ним издевались.

— Его кормили?

— Да, Джейк дал ему овса, но немного, чтобы не стало хуже: в желудке жеребца давно не было ни крошки. Джейк попросил меня вымыть коня, а потом сам наложил заживляющую мазь на его исполосованную шкуру.

Мэтт посмотрел в карие глаза животного. Недавний затравленный взгляд бесследно исчез.

— Как себя чувствуешь, дружок?

В ответ раздалось тихое ржание. Мэтт погладил шелковистую звездочку на лбу коня.

— Хлыст больше никогда не коснется твоей шкуры, — пообещал он.

— Бог свидетель, этого жеребца очень часто били, — заметил, входя в стойло, Джейк. — На нем много старых шрамов.

«Нэту придется ответить и за это, когда он захочет попасть на небеса», — мрачно подумал Мэтт, а вслух спросил:

— Сможем мы взять жеребца с собой после аукциона?

— Если только будете ехать очень медленно, не спеша. Его нужно поберечь некоторое время. Он очень слаб и не сможет пока бегать.

Мэтт вернулся в гостиницу как раз к ужину. Питер и для него занял место за длинным столом. Отведав ростбифа, картофельного пюре с подливой, стручковой фасоли, салата из шинкованной капусты и пудинга друзья пошли в свой номер, мечтая побыстрее отправиться на боковую.

— Ты нашел Нэта? — ужа раздеваясь, спросил Питер.

Мэтт покачал головой, затем рассказал о жеребце.

— Хотя бы Нэт сгорел в аду! — в сердцах воскликнул Питер.

Через пару минут оба уже крепко спали.

На следующее утро Мэтта разбудил шум и возня внизу. Он потянулся за своими часами, лежавшими на маленьком прикроватном столике: половина седьмого.

— Просыпайся, Питер, — растормошил Мэтт напарника. — Давай позавтракаем и поспешим на аукцион. Торги начнутся через час.

Признаться, и Мэтт, и Питер немного волновались и нервничали. Никто не мог заранее знать цен на табак, которые менялись каждый год. Иногда рынок оказывался переполнен товаром, и фермеры не получали большой прибыли от выращенных тяжелым кропотливым трудом урожаев. А в иные времена, после чрезвычайно жаркого, засушливого лета, цены, наоборот, стремительно взлетали.

Большое значение имело, разумеется, качество табака. Впрочем, Мэтт не беспокоился на этот счет. У него был самый лучший табак во всем Теннесси, с более душистым листом, чем у остальных фермеров. Еще в 1610 году Джон Рольф привез первые семена в штаты из Тринидада. С тех пор они переходили из поколения в поколение, от отца к сыновьям. Мэтт великодушно поделился с Кэтлен своими семенами. Если цена окажется вполне приличной, они с Питером получат хорошее вознаграждение за тяжелый труд.

Впереди Мэтта и Питера выстроилась длинная вереница повозок: а у открытого навеса уже поджидали начала торгов покупатели и аукционист.

На табак первых трех фермеров, прибывших с другой стороны перевала, была предложена невысокая цена. Следующие три повозки, с низовья реки, оценили гораздо лучше. Когда настала очередь Мэтта везти под навес свой товар, покупатели заметно оживились: Мэтт пользовался славой фермера, выращивавшего превосходный табак. Аукционист поднял несколько стеблей с крепкими, хорошо сформированными листьями. Накал торгов сразу усилился, и Мэтт в конечном итоге получил за свой товар цену, которой не видал за все предыдущие годы.

Пока Мэтт дожидался чека от покупателя, выигравшего торги и теперь взвешивавшего купленный табак, Питер подогнал под навес свой груз. Покупатели снова навострили уши, заметив, что этот товар ничем не уступает по качеству предыдущему. С лица Питера не сходила широкая улыбка.

— Ну, как, стоило ради этого потрудиться? — похлопал Питера по плечу Мэтт, когда негр выехал из-под навеса.

— Еще бы! В следующем году посажу табака в два раза больше!

Мэтт одобрительно улыбнулся:

— Пошли в банк, получим по чекам деньги и отправимся за покупками. Уверен, наши женщины ожидают, что мы приедем не с пустыми руками.

— Представляешь, впервые за нашу с Хэтти совместную жизнь я могу купить ей подарок, — взволнованно сказал Питер.

— Теперь все будет по-другому, — заверил его Мэтт, взбираясь в повозку. — Отныне ты многое сможешь купить ей. Давай-ка отгоним повозки на стоянку и прогуляемся до банка пешком.

Спустя час, уже с деньгами в карманах, они направились в самый большой магазин Нэшвилла.

— Видишь вон то красное платье? — Питер указал на висевшие на вешалках разноцветные наряды. — Это будет моим подарком жене. Моя истосковавшаяся по ярким сочным цветам Хэтти будет страшно довольна. Всю свою жизнь ей приходилось носить только невзрачную серую одежду.

Для Сэмми Мэтт выбрал в подарок маленький резиновый мячик, который умещался бы в его маленьких ладошках, и набор оловянных солдатиков. Следующей покупкой была голубого бархата шляпка для Полли. Сложнее всего оказалось выбрать подарок для Кэтлен. Внимание Мэтта привлекли ночные рубашки. Большинство из них были фланелевыми, с длинными рукавами и глухими воротничками. Но среди них он заметил несколько воздушных, ажурных, с более смелыми вырезами. Особенно ему понравилась одна: из чистейшего муслина, розовая, воздушная и полупрозрачная, она, несомненно, не скрывала бы прелестей женского тела. Мэтт не пожалел бы половины вырученных денег ради того, чтобы увидеть ее на Кэтлен. Но, увы, это было совершенно невозможно, и он купил Кэтлен коробку шоколадных конфет, а для Хэтти, в тон новому платью, выбрал пару красных чулок.

Кэтлен сидела на стволе свисавшего над водой ивового дерева и невидящим взглядом смотрела на середину реки, где, перебирая лапками, плавала стайка гусей.

Дольше обманывать себя было нельзя: она ждала ребенка. Нэт попользовался ею, а потом бросил, как двух других девушек с перевала. Ей тоже суждено родить ребенка до замужества.

Впрочем, Кэтлен не собиралась ни топиться в реке, ни бросать своего ребенка. Уж она-то как-нибудь справиться, сбережет малыша и с помощью Хэтти и Питера вырастит его.

При мысли об этих дорогих для нее людях на глаза Кэтлен навернулись слезы. Хэтти и Питер наверняка, придут в отчаяние, узнав о ее беременности. Они всегда были о ней такого высокого мнения. Ах, если бы не Нэт оказался отцом ребенка! Ведь Хэтти постоянно предостерегала ее, твердила, что ему нельзя верить.

По щеке Кэтлен скатилась слеза. А если ее будущий ребенок вырастит таким же, как Нэт. Конечно, она сделает все, чтобы этого не произошло. Но кто знает, удастся ли ей это.

Как же признаться во всем Хэтти и Питеру? Когда им сказать? Прямо сейчас, или пусть пребывают в неведении, пока окажется невозможным дольше скрывать свое положение? Кэтлен зачала в одну из августовских ночей, значит, ребенок родится в мае. У нее есть еще месяц или чуть больше, прежде чем беременность станет очевидной.

Кэтлен уронила голову на колени и горько зарыдала.

Мэтт назвал жеребца Смелым за его норов и волю к жизни. Однако он еще не совсем окреп, поэтому Мэтту и Питеру понадобилось лишних полдня, чтобы добраться до перевала. В полдень повозки въехали на пролегавшую по берегу реки дорогу, и до дома оставалось рукой подать. Мужчинам не терпелось вернуться к привычной работе на ферме.

Когда упряжка повернула у излучины реки, Мэтт радостно воскликнул:

— Смотри, Питер, вон Кэтлен сидит на толстом стволе ивового дерева, с которого ребятишки любят нырять в воду. Наверное, она ловит рыбу.

Мэтт приложил ладони к губам наподобие рупора:

— Эй, Кэтлен, как улов?

Кэтлен встрепенулась, с минуту растерянно смотрела в их сторону, затем слезла с дерева и помчалась к дому.

— Что с ней? — удивился Мэтт. — Уверен, она узнала нас.

— Сам не понимаю, — развел руками Питер.

— Пожалуй, я проеду с тобой до вашей фермы. Наверное, Кэтлен за что-то злится на меня. Нужно выяснить это, и все поставить на свои места.

— Вряд ли Кэтлен затаила на тебя обиду. Она очень высоко ценит тебя. Лучше приходи после ужина да захвати с собой ту большую коробку конфет, которую купил в подарок. Возможно, вечером Кэтлен будет в лучшем настроении. Последнее время с ней творится что-то неладное; то улыбчива и разговорчива, а то вдруг нахмурится и убежит к себе в комнату.

— Ну если ты считаешь, что так лучше, тогда увидимся вечером. Пока.

Попрощавшись, Мэтт свернул у развилки к своей ферме.

Глава 22

Мэтт сидел на нижней ступеньке крыльца и смазывал пружины ловушек. Вообще-то он не промышлял капканами, как это делали многие соседи, но иногда зимой расставлял ловушки, чтобы было чем заняться в унылые холодные дни.

Сейчас на перевале стояла мягкая, в меру прохладная погода, но все могло измениться буквально за одну ночь. А ночи последнее время были очень холодные, к утру перила ограды даже покрывались инеем.

Вдруг раздался взрыв детского смеха — это Сэмми гонял свой мячик. Взгляд Мэтта смягчился при воспоминании о том, как радостно засияли голубые глазки мальчонки, когда ему вручили привезенный из Нэшвилла подарок. Сэмми также настоял, чтобы взять мяч и солдатиков с собой в кроватку.

Отложив в сторону готовый силок, Мэтт потянулся за следующим. Мысли его снова вернулись к Кэтлен. Может, ее странное поведение объяснялось тем, что он взял к себе в дом Сэмми? А что, если Нэт все еще не безразличен Кэтлен и мальчик напоминает ей о нем?

Вчера вечером Мэтт ездил на ферму Барретов, желая отдать Кэтлен коробку шоколадных конфет. Было еще совсем рано, только начало восьмого, однако Хэтти, пряча глаза, сказала, что Кэтлен легла спать пораньше: у нее внезапно разболелась голова. Добрая женщине явно лгала, щадя его чувства, и теперь Мэтт точно знал: Кэтлен избегает встреч с ним.

«Но не может же она скрываться вечно», — подумал он, берясь за следующий капкан. Мэтт решил как-нибудь подкараулить Кэтлен и все выяснить.

— Смотри, Кэтлен, уж не Мейбелл ли Скот направляется к нам? — крикнула из кухни Хэтти.

Кэтлен поспешила из своей комнаты и выглянула через плечо подруги в окно.

— Интересно, что ей нужно? Прежде она никогда не приходила к нам в гости.

Между тем Мейбелл неуклюже слезла с седла, привязала свою клячу к столбу и зашагала к дому. Вздохнув, Кэтлен вышла на крыльцо.

— Доброе утро, Мейбелл, — поприветствовала она гостью, с удивлением глядя на ее сияющее лицо. — Как мило, что ты решила навестить нас. Хэтти только что заварила травяной чай. Сейчас попьем чайку с имбирным печеньем.

— Спасибо, с удовольствием. — Мейбелл любезно поздоровалась с Хэтти, затем сняла шляпку и приложила к мокрому лбу кружевной платочек. — Не думала, что сегодня будет так тепло, — сказала она, усаживаясь на придвинутый Кэтлен стул.

— Какой прелестный платочек, — заметила Кэтлен, устраиваясь напротив гостьи.

— Да, мне он тоже нравится, — жеманно улыбнулась та. — Мне его подарил мистер Стоунз. Этот платок привезен из самого Нью-Йорка, — важно добавила она.

— Судя по всему, на перевале завязывается новый любовный роман? — лукаво спросила Хэтти.

Лицо Мейбелл порозовело от смущения и удовольствия.

— Да, — ответила она и вдруг выпалила: — Хирам просил моей руки.

Эта новость так ошеломила Хэтти и Кэтлен, что они едва расслышали следующие слова:

— Я хотела, чтобы ты, Кэтлен, была у меня на свадьбе подружкой.

Кэтлен еще секунду изумленно смотрела на Мейбелл, затем, опомнившись, проговорила:

— Да, конечно, с радостью.

— И когда же состоится это событие? — спросила Хэтти, все еще удивленно тараща глаза.

— Через четыре дня, в следующую субботу. Церемонию бракосочетания проведет в церкви преподобный отец Тернер, — сияя от счастья, ответила Мейбелл.

«Матерь Божья, — подумала Кэтлен. — Надеюсь, в лавке Стоунза найдется для меня что-нибудь подходящее». За Хэтти она не беспокоилась: у нее есть новое красное платье. Правда, ярко-красный — едва ли подобающий цвет для свадебной церемонии. Однако Кэтлен знала: ничто, кроме смерти, не заставит Хэтти отказаться от этого платья.

Допив чай и отказавшись от второй чашки, Мейбелл попросила, чтобы Хэтти отправила Питера известить соседей о предстоящей свадьбе. Затем она попрощалась и ушла.

Когда Мейбелл отъехала достаточно далеко, Кэтлен и Хэтти расхохотались.

— Не могу даже вообразить, что кто-то из мужчин отважился просить ее выйти за него замуж, — смеялась Кэтлен.

— Спорю на свое красное платье: Мейбелл так закрутила гайки, что бедняге просто некуда было деваться, — вторила ей Хэтти.

«По крайней мере, у нее появится муж», — с горечью подумала Кэтлен и тихо добавила:

— Пойду прогуляюсь.

Хэтти лишь сокрушенно покачала головой.

Управившись с капканами, Мэтт терпеливо ждал, когда тетушка Полли позовет его к столу. Он повернулся на стук копыт и увидел, как Кэтлен верхом на Снежке проскакала по направлению к церкви к кладбищу. «Интересно, куда она? — удивился Мэтт. — Навестить могилы деда с бабкой или же к водопаду? » Последнее время Кэтлен довольно часто наведывалась на его излюбленное место, и Мэтт решил отправиться следом. Если она окажется там, он спросит, почему ей не захотелось встретиться с ним вчера. Если же Кэтлен — на кладбище, то не стоит тревожить ее. Крикнув тетушке Полли, что скоро вернется, Мэтт помчался кратчайшим путем, через лес.

Кэтлен сидела у водопада на своем обычном месте, на плоском камне, склонив голову на колени. Каскад мельчайших брызг туманом висел в воздухе, едва не касаясь ее. «Она плачет или просто мечтает?» — предположил Мэтт.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил он. Кэтлен испуганно вздрогнула и очнулась.

— Со мной все в порядке.

— Нет, меня не обманешь. — Мэтт присел рядом. — Ты плакала.

— Ты ошибаешься, — всхлипнула Кэтлен.

Мэтт мягко повернул к себе ее лицо.

— Ах ты, маленькая лгунья. Твои глаза опухли и покраснели. Ну-ка говори, почему ты плакала?

— Не могу. Мне так стыдно.

— Не представляю, чего тебе стыдиться. Ну же, расскажи, что произошло? — принялся ласково уговаривать Мэтт, обняв Кэтлен за плечи.

Не выдержав, Кэтлен уткнулась лицом в его грудь и зарыдала, ухватившись обеими руками за рубашку.

— У меня будет ребенок.

Мэтт словно окаменел, потом с трудом выдавил:

— Ты уверена?

— Да, — кивнула она с несчастным видом. — Где-то в мае у Сэмми появится братик или сестренка.

Мэтт порывисто притянул Кэтлен к себе, не замечая, что слезы насквозь пропитывают его рубашку.

— Что же мне делать? Как сказать об этом Питеру и Хэтти? Они ужасно разочаруются во мне, — тихо простонала Кэтлен.

— Не говори им пока ничего. — Мэтт рассеяно поглаживал Кэтлен по спине, пристально глядя на низвергавшийся со скалы водопад. — Я что-нибудь придумаю.

Кэтлен подняла голову:

— Я не собираюсь избавляться от ребенка, если ты это имеешь в виду.

— Боже правый, конечно же, нет! — с пылом возразил Мэтт, снова притягивая Кэтлен к себе. — Я никогда в жизни не предложил бы тебе такого.

Наконец Кэтлен немного успокоилась и лишь иногда продолжала всхлипывать.

— Ополосни лицо, а потом возвращайся домой, — посоветовал Мэтт. — Я заеду через несколько дней и что-нибудь предложу.

— Что бы я делала без тебя? — вздохнула Кэтлен.

— Уверен, ты прекрасно справилась бы со всем сама. — Мэтт помог Кэтлен спуститься с камня и игриво ущипнул за кончик носа. — А теперь ступай, плесни на лицо холодной воды. Ты же знаешь остроглазую Хэтти. Нельзя, чтобы она догадалась, что ты плакала.

Кэтлен лишь слабо улыбнулась в ответ. Когда Мэтт уехал, она опустилась на колени у края водопада и зачерпнула ладонями воду.

Так крепко Кэтлен не спала уже много ночей. После того как Мэтт предложил свою помощь, ее страх и отчаяние рассеялись, словно дым. Она ни разу не задумалась, каким образом Мэтт все уладит, но была уверена: он непременно найдет какое-то решение, обо всем позаботится.

Кэтлен снова ощутила себя беззаботной. Она вошла на кухню с сияющей улыбкой и пребывала в бодром, приподнятом расположении духа на протяжении всего завтрака и потом, когда помогала Хэтти мыть посуду. Все утро, застилая постель, наводя порядок в доме, Кэтлен напевала куплеты из разных песен.

Она нарезала яблоки для пирога, рассуждая о том, что вряд ли ей удастся найти в городке красивое платье к церемонии бракосочетания, как вдруг увидела в окошко матушку Хиггинс, которая верхом на муле направлялась к их дому. Хэтти поспешила навстречу, помогла почтенной старушке спуститься на землю и поддержала на ступеньках высокого крыльца.

— Спасибо, — кивнула матушка Хиггинс. — Сегодня утром мой ревматизм дал о себе знать сильнее обычного. И так каждый раз при смене погоды. Зимой же я вообще страдаю ужасно.

— Вам нужно сесть поближе к очагу и хорошенько согреться. — Хэтти сняла с плеч старушки ветхую шаль. — Я приготовлю вам горячий кофе.

— Это должно сразу подействовать. Только плесни-ка в кофе побольше виски, если, конечно, оно у тебя найдется.

Кэтлен с Хэтти, улыбаясь, переглянулись.

— Что же вас заставило выбраться из дома в такой холодный день? — спросила Хэтти.

— Две вещи. — Матушка Хиггинс поудобнее устроилась в кресле, поставив ноги на уступ камина. — Я хотела сообщить вам, что хижина стариков Тайлеров сгорела прошлой ночью.

— Неужели?! — в один голос воскликнули Кэтлен и Хэтти. — Как это произошло?

— Те, кто верят в сказки о духах и привидениях, утверждают, будто Тайлеры восстали из мертвых и сами подожгли свой дом. А более здравомыслящие люди считают, что пожар, скорее всего, произошел из-за неосторожного обращения со спичками подростков, забравшихся в заброшенный дом и распивавших там самогон. Признаться, я тоже склоняюсь к этой мысли.

— Я рада, что он сгорел. Может, теперь кончатся все эти сказки о привидениях, — заявила Хэтти.

— Вряд ли. Думаю, теперь начнут пересказывать друг другу еще более дикие истории, чем раньше.

— Вы сказали, что приехали по двум причинам, — напомнила Кэтлен.

Матушка Хиггинс улыбнулась беззубым ртом.

— Как вам новость о предстоящей свадьбе тощей Мейбелл и толстяка Хирама, а? По-моему, ее смело можно ставить на первое место. Женщины даже не знают, какая из этих новостей больше достойна пересудов. Такое впечатление, что их языки связаны посередине, а два других конца трещат без умолку.

— Перед вашим приездом мы как раз говорили о свадьбе. По просьбе Мейбелл, Кэтлен будет подружкой невесты, но ее беспокоит, что в магазине Хирама не найдется подходящего платья.

— Да, в его лавке вряд ли есть красивое платье, — согласилась матушка Хиггинс. — Стоунз в основном торгует тканями: грубой холстиной и ситцем.

— Этого-то я и боялась, — вздохнула Кэтлен. — Именно теперь, когда я могу позволить себе купить приличное платье.

— Я знаю, где ты могла бы приобрести действительно дорогой красивый наряд. Вот только захочешь ли ты иметь дело с этой портнихой? — произнесла матушка Хиггинс.

— Мне безразлично, кто она, — пожала плечами Кэтлен. — Мне нужно красивое платье.

— Эта швея — вдова. Она живет на окраине Городка и шьет платья для Руби и ее девушек. Если ты отправишься к ней прямо сегодня, возможно, твое платье будет готово к свадьбе.

— Что ты об этом думаешь? — Кэтлен вопросительно посмотрела на Хэтти. — А почему бы и нет? Если эта вдова шьет для шлюх, вовсе не значит, что она тоже шлюха.

— Совершенно верно, — согласилась матушка Хиггинс. — Берта Харт — очень порядочная женщина. Она регулярно посещает церковь.

— Заказывает ли у нее наряды кто-нибудь с перевала? — спросила Кэтлен.

— Что ты, милочка! Нашим женщинам такие платья просто не по карману. Берта использует очень дорогие ткани: шелка, муслин, батист, бархат. Думаю, тебе очень подойдет голубой бархат. Он будет великолепно сочетаться с твоими голубыми глазами.

Отодвинув в сторону миску с яблоками, Кэтлен решительно поднялась из-за стола:

— Приведу в порядок прическу и немедленно отправлюсь к портнихе.

Вскоре Кэтлен уже ехала по безлюдной, размытой дождем улице Городка. Навстречу ей попался с трудом передвигавший ноги старик, у которого она поинтересовалась, где живет вдова Харт. Тот указал тростью в сторону окраины.

— Ее дом вон там, за деревьями. — Сплюнув на землю, он плотоядно посмотрел на Кэтлен. — Ты новая девочка Руби?

Даже не удостоив ответом старого развратника, Кэтлен поскакала в указанном направлении. Она почти сразу нашла спрятавшийся среди сосен домик портнихи и не успела постучаться, как дверь перед ней сама распахнулась. На пороге возникла внушительных размеров женщина, та самая, которая когда-то разговаривала с Мэттом на крыльце публичного дома.

Руби Джетри, — а это была именно она, — приветливо улыбнулась:

— Очевидно, ты мисс Кэтлен Баррет, знакомая Мэтта?

— Да, — ответила Кэтлен, решив про себя, что без грима Руби выглядит как любая порядочная женщина.

— Как малыш Сэмми? Мы с девушками скучаем по нему.

— У него все отлично. Сэмми просится к вам в гости, и Мэтт скоро привезет его сюда. После сбора табака у него стало больше свободного времени.

— Мэтт — прекрасный человек. Думаю, он будет малышу хорошим отцом, — заявила Руби и, не дав Кэтлен возможности согласиться с ней, живо добавила: — Я должна идти. Скоро проснутся мои девушки и потребуют свой обед.

Руби величественно удалилась. Только теперь Кэтлен заметила маленькую женщину. Любезно улыбнувшись, та пригласила гостью в дом.

— Полагаю, что вы хотите заказать у меня платье? — спросила вдова, предложив Кэтлен стул.

— Да, мне необходимо платье к свадьбе моей знакомой, мисс Мейбелл Скот. Свадьба в субботу. Вы сможете сшить мне платье к этому времени? Я знаю, срок очень маленький.

— Вам повезло: я только что закончила платья для девочек Руби и, наверное, успею сшить вам наряд, если возьмусь сегодня же. Я предложу вам несколько фасонов и покажу ткани, которые есть у меня сейчас.

— Отлично! — облегченно вздохнула Кэтлен и рассмеялась. — А то я боялась, что подневестнице придется стоять рядом с невестой у алтаря в простом ситцевом платье.

— Мисс Скот это наверняка не понравилось бы, — улыбнулась вдова.

Кэтлен выбрала модель с глубоким декольте, длинными узкими рукавами, облегающим фигуру корсетом и пышной, изящно драпированной юбкой. Воспользовавшись советом матушки Хиггинс, она предпочла для своего платья мягкий голубой бархат.

— Вы сделали чудесный выбор: и ткань, и фасон весьма удачны, — одобрительно улыбнулась миссис Харт. — Позвольте мне снять с вас несколько мерок. Я приступлю к раскрою немедленно.

По дороге домой Кэтлен охватило уныние. Доведется ли ей когда-нибудь испытать приятные волнения, связанные с приготовлениями к ее собственной свадьбе?

Глава 23

Холодный ветер, весьма необычный для середины октября, раскачивал ветви высоких сосен. Старожилы предсказывали суровую зиму и, наверное, были правы, рассуждал Мэтт, продвигаясь верхом вдоль берега реки.

Местные жители основывали свои пророчества на том, насколько тверда шелуха зерновых, насколько пушист хвост белки, и как рано она начинает запасаться на зиму орехами. Были и такие, кто предвещал характер зимы по числу бревнышек в хатках бобров и густоте шерсти домашнего скота и собак. Некоторые заявляли, что в этом году грядет очень суровая зима, так как в домах развелось слишком много пауков, а бабочки исчезли раньше обычного. Матушка Хиггинс клялась, что, если до середины ноября ударят морозы, жди лютых холодов.

Признаться, Мэтт удивлялся нелепости иных предсказаний, но всегда с уважением относился к тем, которые не были лишены здравого смысла. Он сам, например, давно заметил, что чем жарче лето, тем холоднее будет зима. Если же лето было засушливым, то зимой недостаток осадков сполна возместится обильными снегопадами.

Подстегнув жеребца, Мэтт переключил свои мысли на завтрашнее событие — свадьбу Мейбелл. Именно поэтому он и скакал сейчас в Городок: к этому торжеству ему была необходима пара новых ботинок. Поначалу Мэтт попробовал начистить старые, но они так износились, что на них так и не удалось навести глянец. А ему хотелось хорошо выглядеть в столь знаменательный для Мейбелл день, возможно, самый знаменательный в жизни старой девы. Мэтт так старался не только ради Мейбелл, но и ради Кэтлен.

Впервые в жизни он был бы рад позаимствовать непринужденные манеры и легкость в общении с женщинами, присущие его сводному брату, а также неистощимый запас сладких речей Нэта. Тогда ему удалось бы без труда добиться Кэтлен. Но, возможно, ее беременность все упрощает? А если попросить Кэтлен стать его женой?

Конечно, этот план был несколько необычным, но мог отлично сработать. Если бы они поженились, у него оказалось бы сколько угодно времени, чтобы завоевать ее сердце. Уже подъезжая к Городку, Мэтт окончательно решил по возвращении домой попросить руки Кэтлен.

При виде своего клиента добряк Хирам расплылся в улыбке.

— Доброе утро, Мэтт.

— Доброе утро. Думаю, ты с нетерпением ждешь завтрашнего дня?

— Да, но я все же немного нервничаю. Ведь это нелегкий шаг для человека в пятьдесят четыре года, из которых пятнадцать лет я провел в двух комнатах над магазином. Даже не представляю, каково это быть женатым и жить в обычном доме. Наверное, рядом с Мейбелл придется следить за своими манерами, например, сдерживать себя, когда хочется икнуть и тому подобное.

— Определенно придется, — усмехнулся Мэтт. — Такие вещи оскорбляют наших чувствительных дам. Мейбелл запросто отправит тебя в амбар, если, конечно, она еще не успела тебя перевоспитать.

Лицо Хирама утратило первоначальную веселость.

— Надо думать, — протянул он. Мэтт про себя посочувствовал добродушному толстяку.

— Не найдется ли у тебя в магазине пары выходных ботинок? Мне они крайне нужны к завтрашнему торжеству. Хочу постараться выглядеть наилучшим образом, иначе Мейбелл не пустит меня в церковь.

— Да, ты прав, — кивнул Хирам. — Мейбелл — исключительная женщина. Ей хочется, чтобы все было безупречно.

Судя по тону, в будущей семейной жизни Хирам собирался во всем подчиняться жене. Впрочем, этот разговор несколько озадачил Хирама, но Мэтт надеялся, что лавочник все-таки не передумает жениться.

Мэтт примерил три пары ботинок. Последние пришлись ему впору.

Заворачивая покупку, жених сообщил:

— Я получил письмо на твое имя. Его прислали из какой-то юридической конторы Нэшвилла.

В дальнем углу магазина часть помещения была отгорожена. Над дверью красовалась вывеска: «Почтовое отделение Соединенных Штатов». Тяжелой, переваливающейся походкой Хирам пересек комнату и передал Мэтту сверток с покупкой, затем скрылся в комнатке, куда доставлялась вся корреспонденция.

В левом углу длинного белого конверта значилось: «Брок и Кроуфорд, поверенные в делах». Немного нервничая, Мэтт дрожащими пальцами распечатал письмо. Может, это имеет какое-то отношение к Нэту? Он пробежал глазами короткое послание, затем перечитал его уже более внимательно.

Уважаемый Мэттью Ингрэм!

Двадцать третьего сентября, я составил завещание вашего брата, Нэта Стритера. Как опекун своего сына, Сэмюэля Стритера, он просит Вас распоряжаться наследством его сына до достижения им совершеннолетнего возраста, а также завещает ему дом с мебелью и приличный счет в банке. Ваш брат просил, чтобы после его смерти, вы, как единственный родственник и брат, позаботились о похоронах. Сегодня утром меня известили, что Нэт Стритер находится при смерти. Вам необходимо как можно быстрее приехать в Нэшвилл и встретиться со мной в моем офисе.

С уважением, Энос Кроуфорд.

Мэтт вложил послание обратно в конверт, но, встретив вопросительный взгляд Хирама, отрывисто бросил:

— Это известие о том, что Нэт умирает.

Не дожидаясь дальнейших расспросов, Мэтт быстро вышел из магазина. Вскочив в седло, он пустил Сатану во весь опор, так что комья земли полетели из-под копыт жеребца. «Что это нашло на Нэта? — удивился про себя Мэтт. — Может, он чувствовал приближение смерти и страшится неизвестности? Или надеялся этим великодушным жестом искупить грехи порочной, распутной жизни, которую вел здесь, на земле?»

Мэтт подстегнул коня. Ему хотелось как можно быстрее попасть в Нэшвилл, поговорить с Нэтом, пока тот еще жив.

Оказавшись дома, Мэтт на ходу передал Полли письмо и сразу направился в свою комнату. Бросив в дорожную сумку чистое белье и белую рубашку, он надел костюм, новые ботинки. Тетушка Полли попыталась обсудить с ним удивительные новости из Нэшвилла, но Мэтт обещал все рассказать по возвращении.

— И когда это произойдет?

— Через неделю, не раньше, — последовал краткий ответ.

Лишь к полудню изнуренный Сатана доставил Мэтта в Нэшвилл. Он направил скакуна к деловому центру города и без труда отыскал здание, в котором размещалась нужная юридическая фирма. Привязав жеребца к металлической ограде, Мэтт отряхнул одежду, вытер платком запылившиеся ботинки и, глубоко вздохнув, вошел внутрь здания.

Побродив по длинному коридору, он нашел дверь с большой вывеской: «БРОК И КРОУФОРД, ПОВЕРЕННЫЕ В ДЕЛАХ».

— Войдите, — отозвался на стук мужской голос.

Мэтт вошел в большую просторную комнату. Из-за стола поднялся высокий мужчина лет сорока в коричневом костюме с наглухо застегнутым воротничком белоснежной рубашки и, улыбаясь, спросил:

— Чем могу служить, сэр?

— Я Мэтт Ингрэм, прибыл сюда по письму мистера Кроуфорда.

— Я и есть Кроуфорд, — ответил служащий, подавая руку.

Пожав мягкую руку чиновника, Мэтт подумал, что этот парень — делец до самых кончиков пальцев и никогда не держал в руках ничего, кроме ручки и бумаг.

— Присаживайтесь, — предложил Кроуфорд, снова усаживаясь за стол.

Мэтт непринужденно откинулся в кресле.

— Как мой брат?

— Сожалею, но мистер Стритер скончался около трех часов назад. О его смерти меня известила молодая женщина.

Мэтт никак не отреагировал на это сообщение, тогда Кроуфорд продолжил:

— Я распорядился, чтобы тело отвезли в городской дом гражданской панихиды, который находится через квартал отсюда. Все необходимые приготовления к похоронам вы сможете обсудить там со служащими. — Он выдвинул ящик стола и достал оттуда связку ключей. — Вот ключи от дома мистера Стритера.

Затем Кроуфорд что-то написал на листе бумаги и передал Мэтту со словами:

— Это адрес вашего сводного брата, а также адрес банка, в котором он хранил свои деньги. Вас там будут ждать. Кстати, если я могу вам чем-нибудь помочь, не стесняйтесь, скажите мне об этом.

— Да, у меня есть одна просьба, — нерешительно начал Мэтт. — Но не знаю, сможете ли вы выполнить ее. Дело в том, что по дороге к вам я долго думал о матери ребенка Нэта. В семнадцать лет она родила от Нэта этого мальчика, и родители вышвырнули ее из дома, так как мой брат отказался на ней жениться. Эта женщина проживает сейчас где-то здесь, в Нэшвилле. Я хотел бы разыскать ее. Мне кажется, она сама должна взяться за воспитание собственного сына, а также распоряжаться домом и деньгами в банке. Это будет вполне справедливо. Возможно ли оформить на эту женщину все бумаги так, чтобы все имущество перешло в ее руки?

Кроуфорд по-прежнему хранил молчание, уставившись в стол и теребя в руках карандаш, и Мэтт уже начал беспокоиться, считая свою просьбу напрасной.

— Дело весьма хлопотное, — наконец проговорил Кроуфорд. — Придется переделать немало бумаг. Кроме того, нужно будет представить вашу просьбу на рассмотрение судьи. Но в большинстве случаев суд решает дело в пользу матери. Пока вы будете заниматься похоронами мистера Стритера и разыскивать мать мальчика, я займусь составлением новых бумаг.

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Спасибо, сэр, — с искренней признательностью проговорил Мэтт. — Я собираюсь остановиться в доме моего сводного брата. Вы всегда сможете связаться со мной там и держать в курсе дел.

Расспросив пару прохожих, Мэтт без труда нашел дом Нэта. Это оказалось красивое двухэтажное здание из красного кирпича, расположенное на одной из респектабельных улиц города. «Да, Нэт весьма преуспел за это время», — с удивлением подумал Мэтт и решительно постучал медным кольцом в дверь. Через несколько секунд в доме послышался торопливый стук каблучков, затем дверь распахнулась настежь и на пороге возникла женщина с ужасно размалеванным лицом и холодными злыми глазами.

— Я оплакиваю своего мужчину, поэтому сегодня не принимаю клиентов.

Мэтт окинул презрительным взглядом ее платье, с неприлично короткой юбкой и огромным вырезом, наполовину обнажавшим грудь. «Наверное, эта особа заняла место Клэр», — мрачно подумал Мэтт.

Женщину разозлила бесцеремонность Мэтта, рассматривавшего ее с головы до ног.

— Я говорю вам, что оплакиваю своего мужчину, поэтому убирайтесь! — завопила она.

— Оплакиваешь, как же! Ни одна душа на свете не станет скорбеть по Нэту Стритеру, — холодно усмехнулся Мэтт и, отодвинув женщину в сторону, прошел в просторную, устланную коврами прихожую.

Женщина бросилась следом за ним, вереща:

— Что, черт возьми, вы делаете?

Мэтт с угрозой проговорил:

— Я-то знаю, что делаю, а сейчас объясню, что придется сделать тебе в ближайшие десять минут: собирай-ка свои вещи и убирайся отсюда. Но перед этим я проверю твой багаж, дабы удостовериться, что ты не прихватила с собой ничего лишнего.

Женщина злобно уставилась на непрошенного гостя.

— Очевидно, ты и есть тот самый Мэтт Ингрэм, сводный брат Нэта. Если хочешь знать, Нэт ненавидел тебя и завидовал и именно поэтому оставил сыну все свои деньги. Он не хотел, чтобы его сын зависел от тебя, как зависел всю жизнь сам Нэт.

— Думаю, тебе уже пора начинать упаковывать вещички, — невозмутимо заметил Мэтт. — Я пока посижу здесь, а потом посмотрю, не украла ли ты чего-нибудь.

Разразившись потоком непристойной брани, женщина — Мэтт не желал даже знать ее имени — взлетела вверх по ступенькам. Когда она через несколько минут спустилась вниз, он преградил ей путь:

— Открой сумку.

Злобно сверкнув глазами, женщина расстегнула саквояж: пара легких платьев, чулки. «Очевидно, она не носит под платьем белья», — отметил про себя Мэтт, разворошив скудные пожитки. Под одеждой ничего не оказалось, кроме флакона дешевых духов, безвкусных, аляповатых бус и таких же длинных сережек. Мэтт сделал знак закрыть саквояж.

Самодовольно ухмыльнувшись, женщина направилась к двери, однако Мэтт вовремя заметил это и схватил ее за руку.

— Подожди, я еще не обыскал тебя, — грубо сказал он.

— Что значит: не обыскал? — взвизгнула шлюха. — Я не позволю лапать себя!

Мэтт быстро убедился, что женщина ничего не прятала на себе: на ней было всего лишь легкое открытое платье. Однако ему не давала покоя ехидная улыбка.

— Сними туфли, — приказал он.

Глаза женщины беспокойно забегали.

— Я не стану этого делать.

.Не церемонясь, Мэтт сорвал с ее ноги туфлю и извлек оттуда несколько банкнот немалого достоинства. Он гневно посмотрел на женщину. Та сникла и безропотно позволила ему стащить вторую туфлю. В ней оказалась еще одна пачка банкнот.

Мэтт сунул деньги в карман, а разъяренная шлюха, надев туфли, бросилась к выходу. Но прежде чем захлопнуть за собой дверь, она осыпала Мэтта новым потоком ругательств, причем некоторые из них ему прежде даже не доводилось слышать.

Мэтт без труда отыскал дом гражданской панихиды. По его спине прошел холодок от жуткой, неестественной тишины, царившей внутри здания. Мэтт даже вздрогнул, услышав за спиной приглушенный голос:

— Чем могу быть вам полезным, сэр?

— Я Мэтт Ингрэм. Хочу оплатить услуги за похороны Нэта Стритера.

Служащего ошеломил столь чисто деловой подход к данному вопросу. Некоторое время он не мог вымолвить ни слова, затем, овладев собой, объяснил:

— Значит так: предусматривается плата за омовение покойника и за гроб. Относительно похорон… вы хотите, чтобы тело переправили на родину и захоронили среди друзей и близких?

Мэтт поспешно покачал головой. На перевале все наверняка воспротивятся этому.

— Можете похоронить Нэта Стритера на кладбище в Нэшвилле.

— Понимаю. Желаете заказать надгробный камень?

Мэтт снова покачал головой:

— Просто представьте мне для оплаты счет за необходимые услуги.

Покончив с этим, Мэтт с огромным облегчением вышел наружу, на яркий солнечный свет.

Теперь ему предстояло разыскать Джуди Перкинз. Но каким образом, черт возьми?! Признаться, Мэтт не слишком хорошо знал эту девушку и ее семью. Родители Джуди жили высоко в горах, уединившись от всех, и не любили появляться на людях.

Три дня Мэтт провел в бедных кварталах Нэшвилла, расспрашивая кого только можно о Джуди. К его отчаянию, никто даже не слышал о ней. Но ведь не могла же она исчезнуть бесследно?!

На четвертый день пребывания в городе Мэтт сидел на скамейке, в маленьком скверике, через дорогу от дома Нэта.

«А если Джуди уже умерла? — размышлял он. — Может, стоит прекратить поиски и вернуться домой?» Признаться, Мэтта нестерпимо тянуло в горы — глотнуть свежего воздуха беспредельных просторов, увидеть милое личико Кэтлен. Она наверняка с нетерпением и беспокойством ожидает его возвращения, надеясь, что ему удастся решить ее серьезную проблему.

Однако поверенный в делах из юридической конторы уже составил новые документы на имя Джуди, поэтому Мэтт был вынужден остаться в Нэшвилле и продолжить поиски.

Порыв ветра принес через дорогу обрывок газеты, прибив его к ногам Мэтта. Почему бы не поместить в газете объявление, подумал он. Если Джуди еще жива, возможно, она прочитает заметку и свяжется с ним. Мэтт отлично знал, где находится газетное издательство: он проходил мимо него десятки раз.

Минут через пятнадцать Мэтт покинул жилой район Нэшвилла и оказался в деловом центре, где без труда отыскал издательство. После минутного раздумья он взялся за ручку.

«Ищу молодую женщину по имени Джуди Перкинз. У меня есть для нее несколько важных известий. Джуди, если ты прочитаешь объявление, свяжись с офисом „Брок и Кроуфорд, поверенные в делах“.

Подписав ниже свое имя и заплатив за услуги молодому служащему, Мэтт вышел на улицу и не спеша, прогулочным шагом, направился к дому Нэта. Он лелеял надежду, что Джуди иногда все же просматривает газеты.

Прошло три дня, а от Джуди так и не поступило никаких известий. Мэтт решил, что больше нет смысла околачиваться в Нэшвилле. Насколько он знал, Джуди даже не умела читать.

Утром следующего дня Мэтт решил вернуться домой и принялся упаковывать дорожную сумку, когда внизу раздался громкий нетерпеливый стук. Открыв дверь, он сразу же узнал мальчишку, которого видел в офисе Кроуфорда. Посыльный снял кепку и доложил:

— Мистер Ингрэм, мистер Кроуфорд ждет вас у себя. Пройдемте со мной.

— Пошли, — кивнул Мэтт, хватая с вешалки в прихожей куртку и на ходу надевая ее.

В офисе юриста сидела молодая кареглазая женщина. Выглядела она вполне прилично, если не считать довольно безвкусного платья. Даже намека не осталось на ту бедную девчонку с гор, которую когда-то знал Мэтт.

— Джуди! Ты все-таки прочла мое объявление! — радостно воскликнул он.

Кроуфорд поднялся из-за стола.

— Оставляю вас наедине, поговорите. Я буду в коридоре. Позовете, когда понадоблюсь.

— Никак не могу привыкнуть к тому, что ты изменилась. — Мэтт сел рядом с Джуди. — Как же ты жила все эти годы?

— Поначалу было трудно, — пожала плечами женщина и натянуто улыбнулась. — Никто не хотел брать меня на работу. Некоторое время пришлось даже голодать. Но потом я встретила одного человека, старше себя; теперь я его любовница. Вот уже два года. Он заботится обо мне: нашел квартиру, обеспечивает деньгами. Правда, я никогда не знаю, когда услышу щелчок его ключа в своей квартире. И хотя этот человек очень добр ко мне, я не более чем шлюха.

— Теперь все будет по-другому, — успокоил ее Мэтт. — Отныне ты займешь положение молодой вдовы, воспитывающего своего сына.

— О чем ты говоришь?! Я тебя не понимаю. — Джуди подозрительно посмотрела на Мэтта — уж не сошел ли он с ума?

— Нет, нет, я в здравом уме, — усмехнулся тот. — Но сейчас я расскажу такое, во что тебе действительно будет трудно поверить.

Мэтт поведал Джуди о событиях прошедших трех лет. Казалось, ничто в его рассказе не удивило женщину. И только при известии о наследстве для своего сына ее глаза наполнили слезы благодарности.

— О, Мэтт, — заплакала она. — Так значит, у моего сыночка будет прекрасное будущее? Ты сказал правду? Ничего не напутал?

— Все бумаги готовы, остается только подписать их, — кивнул Мэтт, затем взглянул на платье Джуди. — Нет ли у тебя чего-нибудь…

— Поскромнее? — засмеялась Джуди. — Что подошло бы молодой вдове?

— Вот именно. Мы должны еще встретиться с судьей и получить его штамп на документах. Ему может не понравиться это красное платье с оборочками. — Глаза Мэтта искрились смехом.

— Встретимся в его офисе через полчаса. Обещаю не подвести тебя.

И Джуди сдержала свое обещание. Она пришла в платье из серо-голубого поплина с длинными рукавами, застегнутом на пуговицы до самого подбородка; волосы собрала в гладкий узел на затылке, а на голову водрузила маленькую шляпку с узкими полями. Признаться, никакая другая молодая женщина не могла бы выглядеть более благопристойно.

Спустя двадцать минут они вышли из офиса и Джуди расхохоталась во все горло. Мэтт тоже засмеялся, потом посоветовал ей успокоиться и повел в банк, с которым вел дела Нэт.

— Пока тебе незачем снимать со счета деньги. — Мэтт передал Джуди кипу банкнот, вытащенных из туфлей шлюхи. — Но, думаю, тебе следует представиться директору банка.

Джуди изумленно уставилась на пачку денег. Здесь было гораздо больше, чем она когда-либо мечтала иметь. Не меньше поразил ее и дом с полагающейся по штату домоправительницей. Джуди обошла все комнаты, не переставая восхищаться и выражать свой восторг; потом они с Мэттом устроились в роскошной гостиной и долго пили кофе из изящного сервиза, лакомясь воздушными пирожными и строя планы на будущее. Джуди собиралась приехать на перевал, чтобы Сэмми привык к ней, прежде чем она заберет его в Нэшвилл.

Настало время прощаться; из глаз Джуди ручьем потекли слезы.

— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя, Мэтт? Ты перевернул всю мою жизнь!

— Думаю, просто настало время и тебе испытать что-то хорошее, не все же тебе горевать. — Мэтт крепко обнял Джуди. — Я рад, что теперь ты будешь счастлива. А сейчас вытри слезы и ступай хорошенько осмотри свой новый дом, порадуйся своей удаче.

— Именно этим я и собиралась заняться, — довольно хихикнула Джуди.

— Тогда до свидания. Увидимся через недельку.

Глава 24

Вспыхнувшее в очаге полено взметнуло вверх сноп искр. Кэтлен испуганно вскочила с места; нервы ее были напряжены до предела.

«Когда же наконец вернется Мэтт?» — этот вопрос не переставал мучить ее всю прошлую неделю. Мэтт отсутствовал уже полмесяца. Неужели он так долго улаживал дела Нэта… или Нэт еще жив, недоумевала Кэтлен. Тетушка Полли рассказывала ей и Смитам о письме из Нэшвилла, в котором сообщалось, что Нэт находится при смерти.

А если с Мэттом что-то случилось? Может, он так и не добрался до Нэшвилла? Или в городе его подкараулил и убил в безлюдном переулке какой-нибудь головорез? Нет, вряд ли, одернула себя Кэтлен. Мэтт — сильный мужчина. Он наверняка справился бы с полудюжиной разбойников.

А что если по дороге домой на Мэтта напал кугуар? Эти огромные кошки двигались так бесшумно, что ни один путник не услышал бы их шагов по каменистой тропе. Кэтлен до сих пор помнила, как Мэтт сразился с кугуаром, пристрелив его.

Она отогнала тревожные мысли, заставив себя вспомнить о свадьбе Мейбелл. Все прошло именно так, как того хотела невеста. Костюм Хирама был так тщательно наглажен, что о стрелку брюк, казалось, можно было порезаться. Его рубашка сияла ослепительной белизной, а волосы были гладко зачесаны назад.

Сама же Мейбелл выглядела даже хорошенькой. Ее лицо разрумянилось от волнения и посвежело, глаза сияли радостью и удовлетворением. Когда жених и невеста дали друг другу перед алтарем обет любви и верности и все гости вышли из церкви, Хэтти толкнула Кэтлен локтем в бок и прошептала:

— Смотри, Мейбелл уже принялась командовать Хирамом. Спорю, бедняга уже задумался, во что же он влип.

Лавочник, в самом деле, буквально обливался потом, не успевая выполнять многочисленные указания, которыми забросала его новоявленная жена.

Но Кэтлен помнила и другое: на прошлой неделе Мейбелл обслуживала ее в магазине, и глаза женщины сияли спокойствием и удовлетворением. О, Кэтлен хорошо знала этот взгляд! У нее самой был точно такой же после ночных визитов Нэта. Кэтлен поежилась от одной мысли о том, что этот демон заставил ее на время забыть обо всем на свете и вытворять совершенно невообразимые вещи.

Она залилась краской, вспомнив о тех ночах страсти. И вот теперь у нее будет ребенок. Но сможет ли она любить дитя Нэта? Кэтлен почувствовала угрызения совести за свои сомнения. Конечно же, она непременно полюбит это крошечное невинное человеческое существо. «Только бы он не родился похожим на Нэта! Господи, пожалуйста!» — мысленно просила Кэтлен.

Внезапно ей показалось, что стены дома надвигаются на нее.

— Пойду прогуляюсь, — сказала Кэтлен, снимая с крючка у двери жакет.

Когда захлопнулась дверь, Хэтти и Питер переглянулись.

— Ну вот, снова впала в уныние, — вздохнула Хэтти. — Хотела бы я знать, что терзает эту девчонку.

Кэтлен брела наугад по лесу, разгребая ногами устилавшие землю листья. Ледяной ноябрьский ветер бил ей в лицо, хлестал по щекам, но она не чувствовала холода. У нее в голове засела одна тревожная мысль: придумал ли Мэтт какой-нибудь выход из ее затруднительного положения? Он сказал, что у него есть одна идея, но вот понравится ли она ей? Впрочем, сейчас Кэтлен готова была согласиться с любым его предложением, каким бы невероятным оно ни оказалось.

Солнце клонилось за горизонт, и Кэтлен повернула обратно, не желая, чтобы сумерки застигли ее одну вдали от дома. Она до сих пор содрогалась, вспоминая о хищнике, которого они с Мэттом однажды встретили у водопада. Неожиданно послышался топот копыт приближавшейся лошади. Кэтлен остановилась, вглядываясь в сумеречную даль, потом радостно улыбнулась.

— О, Мэтт! Ты вернулся! — воскликнула она, бросаясь навстречу всаднику.

Мэтт соскочил с коня и обнял Кэтлен. В порыве нахлынувших чувств она прижалась к его сильной груди, затем, спохватившись, смущенно зарделась, ругая себя за несдержанность.

— Вижу, ты рада мне, — улыбнулся Мэтт.

— Я уже начала думать, не случилось ли с тобой чего-нибудь?

— Я просто не мог приехать раньше. Понадобилось довольно много времени, чтобы уладить дела Нэта. Но об этом я расскажу чуть позже, вечером, после ужина. Сейчас мне хочется поскорее попасть домой и залезть в горячую ванну. Я очень устал в дороге.

— Наверное, у тебя не было времени подумать о моей проблеме? — осторожно спросила Кэтлен.

— Нет, я думал, только не знаю, согласишься ли ты с этим предложением.

— Ладно, расскажешь о нем сегодня вечером. А вдруг, к твоему удивлению, оно мне понравится и я соглашусь?!

— Хорошо, посмотрим, — с сомнением проговорил Мэтт и вскочил в седло. — Увидимся позже.

Вся сия от радости, Кэтлен вошла в дом. Хэтти и Питер недоверчиво уставились на нее: что могло так быстро изменить ее настроение? А Кэтлен прямиком направилась в свою комнату, бросив на ходу:

— Мэтт вернулся.

Супруги удивленно переглянулись.

— Неужели Мэтт не безразличен ей? — с надеждой спросила Хэтти.

— Очень похоже на то, — кивнул Питер. — Может, она наконец поняла, что тысяча таких, как Нэт, не стоят одного Мэтта.

— Хочется надеяться. До встречи с этим сладкоречивым негодяем Кэтлен была вполне благоразумной девушкой.

За ужином Кэтлен трещала без умолку. Когда настало время мыть посуду, Хэтти сказала:

— Пойди, лучше, надень другое платье и причешись. Я сама наведу порядок на кухне. А то от твоей болтовни у меня разболелась голова.

Едва Кэтлен выполнила пожелание Хэтти, как прибыл Мэтт. Она сама открыла ему дверь, отметив про себя, что он очень мил и хорош собой. Ветер немного взъерошил длинные волосы Мэтта, и несколько волнистых прядей упали ему на лоб. В это время порыв ветра раздул пламя в кухонном камине.

— Господи, какая ужасная погода, — засмеялась Кэтлен, поспешно закрывая за Мэттом дверь.

Вскоре все устроились у очага, и Питер спросил:

— Так что же тебя задержало в Нэшвилле?

— Вы не поверите, — усмехнулся Мэтт. — Прежде всего я должен сообщить, что не успел поговорить с Нэтом: он скончался за три часа до моего приезда. Дом, оставленный им Сэмми, находится в респектабельном районе города и очень впечатляет. А счет Нэта в банке составляет сумму, которую ни мне, ни вам не заработать за всю жизнь, выращивая табак.

Мэтт потянул из фужера виски и продолжил:

— Я подумал о матери Сэмми, о ее нелегкой судьбе. И мне показалось, что нужно разыскать Джуди, воссоединить с сыном и позволить самой заняться его воспитанием. Только через неделю я, наконец, нашел ее, а когда рассказал обо всем, она заплакала почти так же, как в тот день, когда передала мне свое дитя.

— Ну, надо же, черт побери! — воскликнул Питер. — Но тебе ведь будет не хватать парнишки. Разве не тяжело расставаться с ним?

— Конечно, тяжело. Я всей душой привязался к Сэмми. Однако его место рядом с матерью. Думаю, тетушка Полли тоже будет скучать по Сэмми.

— Ты отвезешь Сэмми к матери, или же она сама заберет его? — спросила Кэтлен.

— Джуди приедет за ним. Мы решили, что ей лучше провести несколько дней здесь, с сыном, чтобы малыш привык к ней, а уж потом забирать его.

— Это правильно, — согласилась Хэтти. — И очень хорошо, что потом Сэмми будет жить в Нэшвилле, вдали от перевала. Никто не станет относится к нему с презрением, называть байстрюком Джуди Перкинз.

Кэтлен вздрогнула от этих слов. Зато с ее ребенком именно так все и произойдет: соседи наверняка будут перешептываться, завидя байстрюка Кэтлен Баррет, пронеслось у нее в голове.

«О, Господи, я не вынесу этого», — безмолвно простонала она, чувствуя, что уже всей душой любит свое еще не родившееся дитя. Теперь Кэтлен начала понимать, почему соблазненная Нэтом девушка бросилась в реку. Ее терзала та же боль, то же отчаяние и безысходность.

Хэтти и Питер засобирались домой, и это отвлекло Кэтлен от мрачных мыслей. Она даже едва сдержала готовый вырваться вздох облегчения: ей не терпелось расспросить Мэтта о его планах на ее счет.

Как только за Смитами закрылась дверь, Кэтлен подсела ближе к Мэтту.

— Ну, что же ты придумал? И почему это мне может не понравится?

Допив виски, Мэтт медленно опустил стакан, несколько раз откашлялся и вдруг выпалил: .

— Выходи за меня замуж.

— Выйти за тебя замуж? — изумленно переспросила Кэтлен.

— Почему бы и нет? У твоего ребенка будет имя. Я предоставлю тебе хороший, уютный дом, обеспечу всем, что только пожелаешь.

Кэтлен безрадостно уставилась на пылавший в камине огонь. Да, Мэтт предложил превосходное решение проблемы. Признаться, больше всего на свете Кэтлен желала именно выйти за него замуж. Даже сейчас она так остро ощущала близость Мэтта, что у нее все трепетало и пело внутри. «Но как было бы чудесно, если бы Мэтт сказал сначала, что любит меня», — с горечью подумала Кэтлен.

— Думаешь, без любви мы будем счастливы? — спросила она, пристально посмотрев на Мэтта.

В его глазах промелькнула боль, но Кэтлен не заметила этого в темноте комнаты, озаряемой лишь вспышками пламени камина. Прошло несколько секунд, прежде чем Мэтт произнес:

— Множество семей счастливы потому, что супруги понимают и уважают друг друга. Думаю, это относится и к нам.

— Да, конечно, — как-то вяло согласилась Кэтлен.

— По сути, это будет всего лишь формальный брак. Наша жизнь, в общем-то, существенно не изменится.

Его слова задели Кэтлен за живое. «Значит, мы не будем заниматься любовью», — безрадостно подумала она. А ведь это был единственный путь к сердцу Мэтта. Как же ей жить с ним под одной крышей, всем существом желая ощутить прикосновение его рук, почувствовать на себе его сильное тело? А если когда-нибудь Мэтту понадобится женщина? Что тогда? Ведь он молодой здоровый мужчина.

— А как насчет… ну, ты знаешь… твоих потребностей? — осторожно спросила Кэтлен. — Не думаю, что мне понравится, если ты будешь ходить к другой женщине.

— Об этом не беспокойся. На этот счет я не доставлю тебе неприятностей. Никто ни о чем не узнает.

Кэтлен почувствовала себя окончательно подавленной и разбитой: Мэтт сам признал, что намерен искать удовольствия в объятиях других женщин. Сумеет ли она вытерпеть это, терзаясь ревностью каждый раз, когда он будет отлучаться из дома? Что же делать? Принять предложение ради ее неродившегося ребенка, зная, что оно сделано не с радостью, не от всей души?

— Ну, что? — нарушил долгое молчание Мэтт. — Просить мне священника объявить в воскресенье о нашей свадьбе? Тогда пожениться мы сможем через неделю, в следующую субботу.

— Да, если ты действительно уверен, что хочешь на мне жениться, — нерешительно проговорила Кэтлен.

Она проводила Мэтта до двери. На прощание он улыбнулся и по-братски поцеловал ее в щеку.

Прислонившись лбом к косяку, Кэтлен долго слышала постепенно удалявшийся топот копыт. К горлу подступил ком, а затем из глаз хлынули горячие слезы. «Что ж, теперь у меня будет свой мужчина, однако не будет его любви», — с горечью думала Кэтлен.

Понурив голову Мэтт скакал по мерзлой, изрезанной колеями дороге. Недавний порыв Кэтлен вселил в него надежду на взаимные чувства. Но сегодня вечером Мэтт окончательно убедился: она не любит его, он дорог ей лишь как друг. Кэтлен сама признала это, когда в ответ на предложение выйти замуж спросила: «Думаешь, мы будем счастливы без любви?» Однако больше всего Мэтта ранило другое. Кэтлен явно ожидала, что он станет искать удовольствий у других женщин. Ей лишь хотелось, чтобы это происходило незаметно, втайне от посторонних глаз.

«Но вот чего это будет стоить мне? — спрашивал сам себя Мэтт. — Как жить с ней в одном доме и каждую ночь чувствовать, что нас разделяет лишь перегородка стены?» От одного взгляда на Кэтлен его тело замирало и напрягалось. Долго он не выдержит этой пытки. Значит, скоро ему придется снова наведаться в индейскую деревушку к какой-нибудь индианке? Кстати сказать, Мэтт не появлялся там уже много месяцев.

А как же сама Кэтлен? Теперь она узнала, какое удовольствие может доставить мужчина, и ей явно будет этого не хватать. Может, в конце концов, Кэтлен сама придет к нему, пожелав утолить любовный голод и муки страсти своего тела, с надеждой подумал Мэтт. Конечно, ему этого будет мало, но он знал, что без колебаний примет ее в свою постель.

Тетушка Полли была еще на ногах. Мэтт повесил куртку на крючок у двери и постарался придать своему лицу счастливое выражение.

— Кэтлен согласилась выйти за меня замуж, — сообщил он.

— О, Мэтт! Я так рада за тебя! — воскликнула Полли. — Я знаю, ты полюбил Кэтлен с первого дня, как она появилась здесь. Когда же состоится ваша свадьба?

— Через неделю после того, как преподобный отец Тернер объявит о ней в церкви в это воскресенье.

— Значит, мне нужно начать упаковывать свои вещи. Я отправлюсь к сестре, на другую сторону перевала. Она уже давно звала меня к себе.

— Ты не должна этого делать. В моем доме хватит места для всех. Кроме того, я ведь знаю, ты не ладишь с сестрой.

— Мы с ней отлично ладим, — возразила Полли. — Пока она не начинает командовать и распоряжаться моей жизнью. Сестра из тех людей, которые считают, что только они во всем правы. Я же просто стараюсь не принимать ее всерьез. Но в любом случае, молодоженам следует начинать совместную жизнь отдельно, без посторонних.

Мэтт и сам думал, что они с Кэтлен чувствовали бы себя одни гораздо свободнее и непринужденнее. Да и ни к чему тетушке Полли видеть их странные приготовления к ночи.

— Ну, хорошо, — согласился он. — Можешь на месяц съездить к своей сестре, но потом я жду тебя обратно.

— Там посмотрим, — улыбнулась Полли, складывая в корзинку вязание. — А теперь — спокойной ночи.

Мэтт остался у камина один и еще долго безрадостно глядел на огонь.

Глава 25

«Вот и наступили холода», — думала Кэтлен, кутая раскрасневшееся лицо в вязаный капор. По утру долина сверкала на солнце от инея, а береговые заводи постепенно затягивались льдом.

В такие холодные ветреные дни Кэтлен обычно не выходила из дому, а устраивалась у камина. Но сегодня она выбралась навестить маленького Сэмми и заодно попрощаться с ним. Джуди Перкинз вчера приехала на ферму Ингрэмов. Кэтлен хотела познакомится и с ней.

Два дня назад, в воскресенье, преподобный отец Тернер буквально шокировал всех объявлением о том, что Кэтлен и Мэтт поженятся в эту субботу. После службы их окружили друзья, искренне поздравляя и утверждая, что они с Мэттом просто созданы друг для друга; желали счастья и побольше детишек.

Кэтлен горько усмехнулась, вспомнив об этом. В семействе Ингрэмов будет только один ребенок, да и тот не от главы семьи. А вдруг Мэтт возненавидит ее, если малыш родится похожим на Нэта? Кэтлен поклялась себе, что в таком случае вместе с ребенком навсегда покинет перевал, чтобы не подвергать любимого человека унижению жестоких сплетен.

Кэтлен еще издалека заметила во дворе дома Мэтта, Сэмми и незнакомую молодую женщину. Троица шутливо боролась, кувыркаясь на куче листвы. Визг Сэмми и смех взрослых разносились далеко вокруг.

Они выглядели такими счастливыми, что сердце Кэтлен невольно сжалось от боли. Со стороны можно было подумать, что это отец и мать играют со своим ребенком. Кэтлен буквально задохнулась от ревности, когда женщина вдруг уселась верхом на Мэтта и, уворачиваясь от его рук, стала сыпать листву ему на лицо.

Мэтту удалось вырваться и уложить ее на спину. Теперь уже он принялся осыпать женщину листьями. Не сдержавшись, Кэтлен пришпорила скакуна и, сорвавшись с места, понеслась вперед. Она едва успела остановить Снежка, рискуя затоптать забавлявшуюся парочку.

Глаза Джуди расширились от страха и удивления, когда она неожиданно увидела прямо перед собой огромную лошадь с незнакомой наездницей. Мэтт тоже заметил Кэтлен и залился краской смущения, догадываясь, что подумала та, глядя со стороны на их возню.

Он помог Джуди подняться и, запинаясь, проговорил:

— Я… не ожидал тебя сегодня увидеть. Знакомься, это Джуди Перкинз, мать Сэмми.

Молодая женщина перестала отряхиваться от листьев и дружелюбно посмотрела на Кэтлен, которая, соскочив с седла, с улыбкой протянула ей руку.

— Я слышала, вы приехали забрать сына в Нэшвилл. Мне хотелось бы попрощаться с ним. Он славный малыш.

Взглянув на Мэтта, Кэтлен холодно добавила:

— В твоих волосах полно листвы.

Затем она взяла Сэмми за руку и повела его в дом. .

— Я приготовила для тебя прощальный подарок.

Мэтт ошарашенно посмотрел ей вслед. От слов Кэтлен веяло холодом, а в глазах был лед. «В чем дело?» — недоумевал Мэтт.

— О! — засмеялась Джуди. — Да она просто вне себя от злости. Долго тебе придется задабривать ее сладкими речами, чтобы снова добиться благосклонности.

— Если ты решила, что Кэтлен приревновала меня, увидев, как мы тут ребячились, то ошибаешься. Скорее всего, она расстроена чем-то другим.

— Похоже, ты плохо знаешь женщин, — лукаво заметила Джуди.

— Возможно, но я уверен: Кэтлен вряд ли расстроило бы то, что мы с тобой играли и дурачились.

Отряхнувшись от листьев и веточек, Мэтт и Джуди отправились в дом. Кэтлен сидела на кухне за столом, держа на коленях Сэмми, который играл с деревянным пони, выструганным для него Питером. Когда все собрались, тетушка Полли налила четыре чашки кофе и принялась нарезать пирог с тыквенной начинкой.

— Я решила, что после холода вы захотите отведать теплого пирога с горячим кофе, — улыбнулась она.

— Какую красивую игрушку подарила тебе Кэтлен, — улыбнулась Джуди сыну, усаживаясь рядом за стол. — Можно посмотреть ее?

Вместо того чтобы просто протянуть игрушку, Сэмми тут же перебрался на колени матери и принялся что-то лопотать, хвастаясь подарком. Кэтлен отметила про себя, с какой любовью и нежностью Джуди обнимала сына, поглаживая его белокурую головку.

Джуди была очень хорошенькой. Не переспал ли с ней Мэтт, будучи в Нэшвилле, мучилась подозрениями Кэтлен. Только любовники могли так игриво кувыркаться в листьях. Кэтлен никогда еще не видела, чтобы Мэтт вел себя так непосредственно, так по-ребячьи. «Так не жениться ли ему лучше на Джуди? Тогда бы не пришлось расставаться с Сэмми».

Кэтлен наотрез отказалась от второй чашки кофе.

— Мне уже пора. Хэтти еще хотела обсудить, когда им с Питером будет удобнее перебраться в мой дом. Вы же знаете Хэтти. Она все делает так, как считает нужным, — усмехнулась Кэтлен, затем повернулась к Джуди.. — Я рада, что ваш сын снова с вами.

После этого она звонко чмокнула Сэмми в щечку, чем рассмешила его, и надела теплый жакет, собираясь уходить.

— Я желаю вам с Мэттом огромного счастья, — совершенно искренне проговорила Джуди.

Кэтлен лишь благодарно улыбнулась ей в ответ.

— Теперь мы, наверное, увидимся только в субботу, — сказала на прощание тетушка Полли.

Кэтлен утвердительно кивнула и повернулась к Мэтту, который уже направился следом за ней.

— Не нужно, не провожай меня.

— Я сам знаю, — довольно холодно заметил Мэтт. — Пошли.

Усаживая Кэтлен на Снежка, он спросил:

— Сегодня ты ведешь себя как-то странно. Надеюсь, ты не передумала выходить за меня замуж?

— Нет. А ты?

— Ни в коей мере.

— Тогда увидимся в церкви, в субботу.

Кэтлен развернула своего скакуна и, не сказав больше ни слова, направилась домой.

Мэтт изумленно смотрел ей вслед, понимая, что она явно чем-то рассержена. «По крайней мере, Кэтлен не передумала выходить за меня замуж, — подумал он. — Нужно быть благодарным и за это. Возможно, она просто-напросто испытывает обычное для невест волнение и страх?»

Вернувшись домой, Мэтт раньше обычного отправился спать. Полли и Джуди сразу заметили, что после отъезда Кэтлен он заметно поскучнел.

— Какой бы милой ни казалась Кэтлен, я все же сомневаюсь, что Мэтт будет с ней счастлив, — заметила Джуди. — Ведь видно невооруженным глазом: он влюблен в нее по уши, а она не только не выказывает ему своей любви, но даже и холодна с ним. Мэтт — прекрасный человек, и мне не хотелось, чтобы этот брак сделал его несчастным.

— Ты ошибаешься, — поспешила защитить Кэтлен тетушка Полли. — Мэтт очень дорог Кэтлен. Хотя, признаться, сегодня она не похожа на себя. Что-то ее беспокоит.

— Как бы там ни было, но Мэтт очень расстроился из-за нее. Он отправился спать таким подавленным.

— Уверена, они все уладят, — убежденно проговорила тетушка Полли. — Ни у кого нет таких теплых отношений, как у Мэтта и Кэтлен.

Кэтлен стояла у окна и смотрела на улицу. Ярко светило солнце, словно желая восполнить отсутствие тепла нескольких последних холодных, промозглых дней.

«Счастливая невеста, которую в день свадьбы встречает ласковое солнце». Господи, какой издевательской насмешкой казалась сейчас эта старая поговорка. Самое яркое солнце не могло заменить Кэтлен слов признания в любви ее суженого.

Она положила руку на свой пока еще плоский живот и прошептала:

— Только ради тебя, малыш, я не отступлюсь и доведу начатое до конца. Только ради тебя я причиняю зло Мэтту. Ведь он женится на мне не по любви, а лишь из сострадания.

Кэтлен не виделась с Мэттом с того самого дня, как попрощалась с Сэмми. Она решила, что Мэтт слишком был занят Джуди, поэтому не показывался у нее все это время. По словам Питера, Джуди Перкинз только вчера уехала в Нэшвилл и взяла с собой сына.

Мэтт, наверное, грустит сегодня, подумала Кэтлен. Но только ли по Сэмми скучает он? Может, Мэтт влюбился в Джуди?

— Ну, вот, готово, — прервала Хэтти ее размышления. — Я написала все свои самые простые рецепты. Надеюсь, теперь ты сумеешь приготовить для Мэтта хотя бы несложные блюда.

Усевшись за стол, Кэтлен рассеяно просмотрела шесть исписанных неразборчивым почерком страниц.

— Спасибо. Но боюсь, то, что я буду подавать на стол Мэтту, даже близко не сравнится с тем, чем потчевала его тетушка Полли.

— Об этом не беспокойся. Уверена, Мэтту понравится все, что ты приготовишь. Кстати, ты все собрала, ничего не забыла?

— Мне понадобилось не более пятнадцати минут, чтобы уложить все свое добро в старый потрепанный чемодан, — усмехнулась Кэтлен.

— Знаешь, иногда мне кажется, что все это происходит во сне, — проговорила Хэтти. — Подумать только: у нас с Питером не было ничего, кроме доброго имени, а теперь мы стали владельцами земли и маленького чудесного домика. А ты, девочка, выходишь замуж за хорошего мужчину.

— Долго же нам пришлось ждать своего счастья. — Кэтлен ласково пожала руку Хэтти.

— Давай не будем вспоминать прошлое. Пусть оно уйдет и забудется. Мы должны думать только о будущем. А теперь нам пора собираться в церковь. — Хэтти поднялась из-за стола. — Я приготовила Питеру выходной костюм, но если не проследить, этот олух может отправиться на свадебную церемонию в своих домотканых портках.

Кэтлен с улыбкой покачала головой. На самом деле Питер — никогда в жизни не совершил бы подобной глупости, и Хэтти прекрасно это знала. Просто ей нравилось суетиться вокруг Питера. Он был для нее одновременно мужем и ребенком. За внешней жесткостью и грубоватостью этой женщины скрывались такая мягкость и чувствительность, какими обладали немногие люди. Когда Кэтлен попросила Хэтти стать ее подружкой на свадьбе, та залилась слезами.

— Ты не представляешь, какая это для меня честь. Я буду гордиться этим днем всю мою жизнь. Мэтт, в свою очередь, обошел стороной своих более молодых друзей и попросил Лича Джоунза быть шафером на их свадьбе. Старый чудак наверняка станет всем рассказывать об этом до конца своих дней.

Кэтлен отправилась в спальню переодеваться, удрученно думая о том, что этого венчания с нетерпением ожидают все, кроме нее самой. Впрочем, Мэтт, вероятно, чувствовал себя точно так же, как и она, если не хуже.

Наряжаясь для самого знаменательного события в своей жизни, Мэтт испытывал не только волнение, но и смертельную усталость. Последние две недели он с тремя друзьями трудился от рассвета до заката, втайне от всех готовя для Кэтлен свадебный подарок. У Мэтта оставалось совсем немного времени для Джуди и Сэмми, так как с утра до вечера он строил маленький уютный домик окнами на водопад, который так любила Кэтлен. Однажды она высказала столь необычное пожелание, признавшись, что ей хотелось бы днем смотреть из окна на низвергавшийся с высокой скалы водопад, а ночью мирно засыпать под мягкий, приглушенный шум разбивающейся о камни воды.

Постройку завершили два дня назад, а вчера в дом завезли новую мебель и с помощью тетушки Полли расставили надлежащим образом. Теперь здесь не хватало лишь хозяйской руки Кэтлен.

Этим утром Мэтт пораньше отправился в новое жилище, развел огонь в большом, выложенном из валунов камине в гостиной, а также затопил печь на кухне. Он оставил старшего сына Элама Кука, Пола, поддерживать огонь. Сегодня Мэтт собирался привести в дом свою молодую жену.

При мысли об этом он застыл со вторым ботинком в руках, не в силах поверить, что Кэтлен действительно вскоре станет его женой. Впрочем, у нее не было особого выбора. Ей оставалось либо выйти за него замуж, либо всю жизнь нести позор рождения внебрачного ребенка.

Помня недавнее странное поведение Кэтлен, Мэтт, признаться, не удивился, если бы она вдруг не явилась в церковь, передумав в оставшиеся до венчания полчаса выходить замуж.

— Батюшки, до чего же ты красив! — одобрительно улыбнулась тетушка Полли, когда Мэтт вошел на кухню. — Новый костюм сидит на тебе просто превосходно. Я боялась, что пиджак будет несколько тесноват в плечах.

— Не могла бы ты мне помочь с этим галстуком, — с досадой проговорил Мэтт.

— Да не нервничай ты так, — посоветовала тетушка Полли, ловко затягивая красивый узел. — Можно подумать, ты женишься на совершенно не знакомой тебе женщине. Вы ведь с Кэтлен достаточно хорошо знаете друг друга.

— А вот я в этом не уверен. Недавнее поведение Кэтлен заставляет меня усомниться, знаю ли я ее вообще. И, Господь свидетель, она тоже много обо не знает.

— Ты за всю жизнь не совершил ничего постыдного. Тебе незачем мучиться угрызениями совести.

— Меня страшит одна вещь, — покачал головой Мэтт. — Рано или поздно Кэтлен непременно узнает о ней.

— Не знаю, о чем ты говоришь, но уверена, Кэтлен простит тебя. А теперь пора отправляться в церковь. Надеюсь, Лич появится вовремя и хоть немного приведет себя в порядок.

— Насчет последнего не ручаюсь, но он наверняка уже больше часа ждет нас там, — усмехнулся Мэтт, подавая тетушке Полли накидку и надевая куртку.

Полли восторженно вскрикнула при виде изящной двухместной коляски, в которую Мэтт запряг коня.

— О, сегодня мы поедем с шиком!

— Не можем же мы отправиться в церковь в нашей старой повозке: ты слишком нарядно одета, да и моей невесте не пристало разъезжать в обыкновенной телеге. — Мэтт помог Полли взобраться на сиденье и подстегнул коня. — В любом случае, повозка сейчас занята: я загрузил ее вещами для нового дома.

— А как же твой скот? Не слишком ли хлопотно будет каждый день приходить на ферму?

— Завтра же начинаю строить на новом месте хлев. А пока не закончу постройку, Питер присмотрит за моей скотиной.

— Тебе лучше поспешить с этим. Скоро ударят морозы.

Наконец они подъехали к церкви, и тетушка Полли просто не поверила своим глазам.

— Боже правый! Да здесь, похоже, собрались все наши даже самые дальние соседи. Я никогда еще не видела столько лошадей, повозок и колясок. Думаешь, мы найдем свободное местечко?

В это время к ним подскочил Кэл, один из приятелей Мэтта.

— Здравствуйте! Мы придержали местечко для вас и для повозки Смитов, вон там, возле высокой сосны. Мы так и знали, что сегодня поглазеть на жениха с невестой приедут все, кому не лень. Признаться, никто не думал, Мэтт, что ты позволишь женщине прибрать себя к рукам.

Кэл лукаво усмехнулся.

— Не падай в обморок: здесь даже Руби и ее девочки. Они уселись в церкви на самом последнем ряду. Впрочем, ты вряд ли узнаешь их. Они смыли с лица краску, а груди девиц не вываливаются, как обычно, из корсажей платьев. Руби заявила, что вовсе не собирается ставить тебя в неловкое положение, но хочет увидеть твою свадьбу.

— Руби и ее девочки — такие же желанные гости, как и все остальные, — начал Мэтт и осекся, заметив Кэтлен.

«До чего же она восхитительна!» Совсем скоро вся эта красота будет принадлежать ему. Однако напомнил себе Мэтт, он сможет только любоваться ею.

На Кэтлен было то же самое платье, что и в день венчания Мейбелл. Впрочем, Мэтт не присутствовал при этом событии и сейчас, увидев Кэтлен в столь прелестном наряде, решил, что она похожа на королеву. Он протянул руки, помогая невесте сойти на землю из повозки Питера.

— Спасибо, — робко улыбнулась Кэтлен. — Ты выглядишь просто великолепно.

— А я не нахожу слов, чтобы описать свой восторг, — проговорил Мэтт, положив руку невесты на свою, согнутую в локте. — Ну что ж, пойдем? Думаю, все с нетерпением ждут нашего появления.

Едва Кэтлен и Мэтт ступили на порог церкви, стихли приглушенные голоса. Вытянув шеи, все смотрели на жениха и невесту, медленно шествовавших между рядами к кафедре, где их встретил преподобный отец Тернер.

Питер уселся на свободное место, а Хэтти встала рядом с Кэтлен. Лич тоже поспешно поднялся с первого ряда. Мэтт с удовлетворением отметил, что сегодня старик выбрит и не жует, как обычно, жвачку. Правда, на нем была простая домотканая одежда, но чистая и тщательно выглаженная. Лицо Лича выражало гордость и упоение. Вероятно, это был день триумфа и славы старого Лича.

Открыв Библию, священник торжественно начал:

— Нежно любимые друг другом… мы собрались здесь сегодня…

Мэтт потянулся к руке Кэтлен, и она тут же ухватилась за его кисть. Ее пальцы были совершенно холодными. Мэтт понял, что Кэтлен волнуется не меньше его самого.

Он улавливал лишь отдельные отрывки речи преподобного отца, сосредоточив все свое внимание на руке Кэтлен, все сильнее сжимавшей его руку и постепенно становившейся все более теплой. Мэтт даже затрепетал при мысли, что способен вселить в Кэтлен уверенность. Если и далыпе удастся делать это, возможно, очень скоро она станет его женой в полном смысле этого слова.

Получив от Лича резкий толчок в бок, Мэтт встрепенулся и только теперь увидел протянутое стариком обручальное кольцо.

— Скрепите ваш союз кольцами. Я объявляю вас мужем и женой, — проговорил священник.

Слегка дрожащими руками Мэтт надел на палец Кэтлен золотое колечко и облегченно вздохнул: оно пришлось впору.

— А теперь можешь поцеловать свою невесту, — разрешил преподобный отец Тернер.

Мэтт несколько растерялся, не зная, целовать ли ему Кэтлен в губы или просто в щеку. Кэтлен тут же разрешила его сомнения, с готовностью подставив свои губы. Они оказались такими мягкими и податливыми, что Мэтт не спешил прервать поцелуй. Собравшийся в церкви народ уже начал смеяться, а дружки Мэтта шумно захлопали в ладоши. Опомнившись, Кэтлен отпрянула от своего жениха, залившись ярким румянцем.

Мэтт же не обращал никакого внимания на окружающих, думая только о теплых уступчивых губах Кэтлен, со всей страстью откликнувшихся на его жаркий поцелуй.

Когда новобрачные вышли во дворик церкви, друзья и соседи едва не смели их, норовя пожать руку жениху и сорвать поцелуй невесты. Мэтт пришел Кэтлен на выручку, шутливо пригрозив дать оплеуху всякому попытавшемуся поцеловать ее мужчине. По традиции их начали осыпать рисом, а бесшабашные дружки Мэтта, никогда не отличавшиеся деликатностью, принялись швырять ему в спину мелкие камешки.

«Хорошо еще, что эта шайка не зашвыряла меня булыжниками», — добродушно усмехнулся Мэтт, усаживая Кэтлен в коляску.

Впрочем, на этом забавы не закончились. Едва Мэтт направил коня по каменистой тропе, им вдогонку полетели консервные банки.

— Что-то застряло в колесе! — воскликнула Кэтлен и тут же залилась смехом, узнав о чудачествах соседей.

Мэтт остановил коляску и отвязал веревку, за которую всю дорогу цеплялись весельчаки.

— Куда мы едем? — недоуменно подняла бровь Кэтлен, заметив, что они свернули на узкую, судя по всему, недавно расчищенную тропу, пролегавшую через лес.

Через несколько минут коляска обогнула огромную сосну и Кэтлен ахнула от удивления.

— О, Мэтт! Ты запомнил мои слова о том, как было бы чудесно выстроить здесь домик! Но когда же ты успел все это?

— Я начал валить деревья на следующий день после того, как ты согласилась выйти за меня замуж. Мои буйные дружки помогали мне его строить.

Теперь Кэтлен поняла, почему Мэтт не приезжал к ней эти две недели перед свадьбой и устыдилась своих подозрений насчет Джуди. Однако она решила не открывать свои переживания и муки ревности, чтобы Мэтт не догадался о ее любви и не чувствовал себя неудобно.

Они поднялись на высокое крыльцо, выстроенное во всю ширину дома. В лучах заходящего солнца водопад казался каскадом сверкающих бриллиантов, стремительным потоком падающих на землю.

Кэтлен в восторге захлопала в ладоши, когда Мэтт открыл перед ней дверь и отступил в сторону, пропуская вперед. В большом камине приветливо пылал огонь, словно приглашая в дом новую хозяйку. Пахло свежим деревом и воском, которым тетушка Полли натерла мебель. Да, Кэтлен могла только мечтать о такой обстановке!

Маленький коридорчик соединял гостиную с тремя спальнями. К удивлению и досаде Мэтта, тетушка Полли заправила только одну кровать, ту, что стояла в средней, самой большой спальне.

Мэтт украдкой посмотрел на Кэтлен. Но ее лицо выражало лишь радость и восхищение от вида шкуры кугуара на полу перед кроватью.

— Это тот самый, убитый тобой? — спросила она.

— Да. Я подумал, что шкура послужит тебе отличным ковриком и согреет зимой твои ножки.

На кухне Кэтлен пришла в неописуемый восторг от большой кухонной печи, вероятно, единственной на перевале.

— Ты знаешь, как ею пользоваться?

— Да, у нас была такая в Филадельфии, но, разумеется, не столь роскошная. Что будет, когда Хэтти увидит ее! — улыбнулась Кэтлен. — Кстати, что приготовить тебе на ужин?

Мэтт решительно подтолкнул Кэтлен к выходу.

— Я не допущу, чтобы моя молодая жена занималась стряпней в день нашей свадьбы. Тетушка Полли дала мне с собой целую корзину еды. По ее словам, мы сможем устроить целый свадебный пир. Корзина — в экипаже. Пойду распрягу коня, а заодно принесу корзину.

Оставшись одна, Кэтлен еще раз обошла свой новый дом. В спальне она изумленно уставилась на кровать. Большое ложе с пологом на четырех столбиках было заправлено очень аккуратно. Очевидно, это дело рук тетушки Полли, решила Кэтлен. Интересно, Мэтт попросил добрую женщину застелить кровать только в одной спальне, или же она поступила так по собственному усмотрению?

Закончив осмотр дома, Кэтлен вышла на крыльцо и, устроившись на одном из стульев, предусмотрительно купленных Мэттом, стала любоваться водопадом. Спустя несколько минут к ней присоединился Мэтт. Так они сидели рядом в полном молчании, всем существом ощущая близость друг друга и безмолвно гадая, что же принесет им этот вечер.

Мэтт заговорил первым.

— Надеюсь, те тучи на севере не принесут с собой хорошую грозу с ливнем.

— Зачем тебе дождь? — засмеялась Кэтлен.

— В дождь никто не решится устроить под окнами нашего дома кошачий концерт. — Заметив непонимающий взгляд Кэтлен, Мэтт объяснил: — Друзья и соседи только и ждут, когда в спальне молодоженов погаснет свет, чтобы затем, где-то через полчасика, нагрянуть к ним и произвести переполох. Обычно они кричат, стучат в кастрюли и миски, стреляют в воздух — короче, поднимают оглушительный гам. Признаться; я бы прекрасно обошелся и без этого.

Когда последние лучи солнца погасли за вершинами гор, Кэтлен сказала:

— Я голодна.

— Я тоже. За весь день не съел ни крошки. Пойдем посмотрим, чем нас снабдила тетушка Полли.

В корзине Кэтлен обнаружила бутерброды с ветчиной, половину жареного цыпленка, приправленный зеленью картофель, стручковую фасоль, сладкий батат и чудесный свадебный торт. Мэтт достал из нового кухонного шкафа две тарелки, положил рядом с ними вилки, ножи, после чего молодожены приступили к своему первому семейному ужину при мягком свете двух стоящих в центре стола свечей.

Они уже принялись за испеченный тетушкой Полли свадебный торт, когда по оконному стеклу вдруг захлестали струи дождя.

— Ливень! — одновременно воскликнули Кэтлен и Мэтт.

Пока Кэтлен убирала со стола, просто отставляя в сторону тарелки и столовые приборы, — так как молодой муж забыл запасти ведро воды для мытья посуды, — Мэтт с трубкой во рту устроился в гостиной, у камина. Подложив в очаг полено, он подумал, что в холодный зимний вечер нет ничего более приятного и веселящего, чем пылающий в камине огонь. «Впрочем, даже это вряд ли сравнится с любовью желанной женщины», — усмехнулся про себя Мэтт.

Кэтлен вскоре присоединилась к нему. Молодые молча сидели рядом, ощущая растущее напряжение. Иногда в очаге раздавалось шипение. Это время от времени в трубу камина ветром заносило капли дождя. Но ни Мэтт, ни Кэтлен ничего не замечали. Каждый думал о стоявшей в соседней комнате кровати, желая знать, разделят ли они это ложе сегодня ночью, и втайне мечтая об этом. .

Кэтлен не могла дольше выносить напряжения и притворно зевнула:

— Не знаю как ты, а я хочу спать.

— Я тоже. День был слишком долгим и утомительным.

Кэтлен замешкалась, не зная, что сказать на прощание. Если пожелать спокойной ночи, это прозвучит так, словно она не ожидает увидеться с Мэттом до завтрашнего утра. Если же спросить: «Скоро ли ты отправишься спать?», это может быть расценено как приглашение. Тогда Кэтлен просто улыбнулась и вышла из гостиной, оставив Мэтта у камелька докуривать трубку.

Едва она успела надеть ночную сорочку и забраться под мягкое одеяло, как раздался легкий стук в дверь.

— Входи, — отозвалась Кэтлен, ощущая как сильно забилось сердце.

Дверь тут же распахнулась, и на пороге возник Мэтт. У него был вид провинившегося мальчишки, который боится, что его сейчас непременно выгонят вон.

Мэтт откашлялся и смущенно проговорил:

— Я не могу найти постельного белья, чтобы застелить другую кровать.

Подчиняясь древнейшему инстинкту, Кэтлен откинула одеяло и, сверкнув глазами, возбужденно произнесла:

— Зачем же застилать другую кровать? Эта достаточно широка для двоих.

Глава 26

Мэтт затаил дыхание: тонкая материя ночного одеяния не скрывала вздымавшейся груди Кэтлен с жемчужно-розовыми сосками.

— Ты уверена? — хрипло спросил он. — Ты ведь знаешь, я хочу большего, чем просто переночевать с тобой в одной постели.

Кэтлен шаловливо улыбнулась и откинулась на спину.

— На это я и надеюсь, — вкрадчиво проговорила она.

— Надеешься?

— Да, — робко, но вполне искренне ответила Кэтлен.

Мэтт принялся поспешно растегивать пуговицы своей рубашки, торопясь освободиться от нее. Кэтлен и раньше приходилось видеть его обнаженный торс, и все-таки она с трепетом и восхищением разглядывала широкие мускулистые плечи и спину Мэтта, пока тот, сидя на краю кровати, снимал ботинок. Затем он поднялся и, повернувшись к Кэтлен лицом, начал расстегивать ремень.

Кэтлен понимала, насколько неприлично смотреть, как мужчина снимает с себя самую последнюю деталь одежды, но никакая сила на земле не могла бы удержать ее от этого. Наконец Мэтт нетерпеливо стащил со стройных бедер брюки, оставив их комом лежать на полу.

«Вряд ли на свете есть мужчина с более совершенным телом», — подумала Кэтлен, чувствуя, как на нее волнами накатывает сладкая дрожь. Ей не терпелось отдаться ему, ощутить его силу и мощь.

Мэтт, в свою очередь, буквально сгорал от желания погрузиться в самую ее глубину. Задув свечи, — теперь лишь слабый блеск тлевших в очаге углей освещал их тела, — он забрался в кровать и притянул к себе Кэтлен, ища жаркими губами ее губы.

Почувствовав упиравшуюся в нее напряженную твердь Мэтта, Кэтлен прошептала:

— Позволь, я сниму рубашку.

Она стянула через голову свое воздушное одеяние, бросила его на пол, затем снова вытянулась в постели. Мэтт тут же приник губами к ее обнаженной груди.

— О, я так часто мечтала об этом, — прошептала Кэтлен, запуская пальцы в волосы мужа.

В ответ он принялся с еще большим пылом ласкать ее грудь, давая понять, что тоже давно мечтал об этом. Когда грудь Кэтлен отвердела, Мэтт начал осыпать поцелуями ее тело, постепенно спускаясь все ниже и ниже, потом встал на колени между раскинутых ног Кэтлен и положил себе на плечи ее бедра. Она протестующе вскрикнула, почувствовав прикосновение его горячих ищущих губ. Это слишком походило на приемы Нэта, а Кэтлен не хотела, чтобы воспоминания о нем омрачили ее первую супружескую ночь. Однако когда язык Мэтта пробрался сквозь густые заросли шелковистых завитков, лаская и покусывая маленький напряженный бугорок плоти, она вдруг почувствовала, что слабеет, а вскоре забыла обо всем на свете.

Тело Кэтлен еще вздрагивало, а Мэтт уже приготовился войти в нее. Это снова напомнило ей Нэта. Не в силах больше выдержать сладостной муки, Кэтлен оттолкнула Мэтта.

— Извини, но я больше не могу. Все, что ты делаешь, так похоже на ласки Нэта. Я так надеялась, что с тобой все будет по-другому. Неужели все мужчины одинаковы в постели? — заплакала она.

Вся страсть и желание Мэтта сразу куда ушли. Он откинулся на спину и, прикрыв рукой глаза, досадливо вздохнул, спрашивая себя, что, черт возьми, заставило его поверить, что сумеет выйти сухим из воды?!

Сев на край кровати, Мэтт взял Кэтлен за руку и с огромной неохотой признался:

— Нэт никогда не занимался с тобой любовью. Теми ночами к тебе приходил я.

Кэтлен в ужасе уставилась на мужа. Господи, она всегда считала Мэтта самым благородным, самым порядочным человеком на свете, а он, оказывается, совершил такую подлость: украдкой пробирался к ней в постель, утоляя свою похоть.

Охваченная безумной яростью, Кэтлен принялась колотить Мэтта по спине и плечам, требуя, чтобы он немедленно убирался вон из спальни и больше никогда не смел входить сюда.

— Если бы не мой ребенок… — она осеклась, потом продолжила: — Если бы не твой ребенок, я бы завтра же рассталась с тобой.

— Позволь мне все объяснить, — начал было Мэтт, но безумный взгляд Кэтлен подсказал ему, что сейчас для этого слишком не подходящее время.

Взяв одежду, Мэтт тихонько удалился из комнаты; надрывный плач Кэтлен словно ножом резанул его по сердцу.

Кэтлен старалась готовить для Мэтта так хорошо, как только умела, содержала дом в безупречной чистоте и порядке, стирала и гладила рубашки мужа — в общем, делала все, что полагается идеальной жене. Разумеется, это не касалось их отношений в постели.

За это время она сильно похудела и осунулась. Ее сердце все еще болело и страдало, никак не желая мириться с двуличием Мэтта. В те долгие ночи страсти она наивно и глупо верила, что любима, и сама в ответ дарила любовь. Кэтлен ни в чем не отказывала ему тогда в постели, а требовал он немало.

Но зачем Мэтт допустил, чтобы она забеременела? Может, хотел тем самым как-то навредить своему сводному брату? Неужели он совсем не подумал о ней? Не подумал, что ребенок будет похож на него? Что бы тогда сказали люди?

Но каждый раз, когда мысли Кэтлен возвращались к Мэтту и его бесчестному поступку, внутренний голос шептал ей: «А разве ты не рада, что Нэт не прикасался к тебе, что не он лишил тебя девственности?» И тогда она призналась сама себе, что на самом деле даже благодарна Мэтту.

Мэтт ходил по дому как побитая собака, стараясь как можно меньше попадаться Кэтлен на глаза. Он совсем потерял аппетит, но все-таки заставлял себя есть приготовленную женой еду, только чтобы не обидеть ее.

Доведенный до крайнего отчаяния, Мэтт даже расставил в лесу капканы и теперь мог надолго отлучаться из дома. С помощью друзей он закончил постройку нового амбара, пригнал с фермы свой скот, но, несмотря на занятость, у него еще оставалось уйма свободного времени.

Кэтлен возвращалась домой от Хэтти и Питера. За три недели их с Мэттом супружеской жизни друзья только один раз навестили ее, и сегодня она сама решила побывать в гостях у Смитов. Хэтти тут же начала допытываться, почему Кэтлен так сильно похудела, на что она в шутку заявила, будто это все благодаря стряпне по ее рецептам. Подобный ответ, конечно, не удовлетворил Хэтти, и Кэтлен пришлось сократить визит, иначе подруга бы, в конце концов, все-таки вытянула из нее всю отвратительную правду. Отговорившись тем, что обложившие небо черные тучи наверняка предвещают снегопад, Кэтлен отправилась домой.

Ее опасения подтвердились: не успела ферма Барретов исчезнуть за горизонтом, как на плечи и голову Кэтлен посыпались огромные хлопья снега. Признаться, она любила первый снегопад, всегда с нетерпением ожидала его. Кэтлен подняла к небу лицо, высунула язык и, как в детстве, начала ловить им холодные снежинки, затем снова продолжила путь по безмолвной, запорошенной снегом долине. «Интересно, что делает сейчас Мэтт, — подумала Кэтлен. — Может, тоже наслаждается тихим снегопадом?».

Когда Кэтлен подъехала к дому, копыта ее жеребца уже утопали в снегу. Она прямиком направилась в амбар, расседлала Снежка, почистила его лоскутом старой попоны и дала овса. Вернувшись домой, Кэтлен оставила ботинки у порога, на толстом, сшитом из ненужных лоскутков коврике, о который все должны были вытирать ноги, прежде чем ступить на чистые полы.

Из-за пасмурной погоды и снеговых туч сумерки наступили раньше обычного. «Скоро должен вернуться Мэтт», — подумала Кэтлен и принялась хлопотать насчет ужина, решив приготовить свиные отбивные и хрустящий картофель. Спустя некоторое время она подошла к столу, чтобы зажечь две свечи. Поразмыслив, Кэтлен зажгла третью свечу и поставила ее на подоконник: пусть этот огонек поможет Мэтту найти дорогу к дому в такую пасмурную снежную погоду.

Ужин уже давно подогревался в печи, а Кэтлен то и дело подходила к окну, вглядываясь в пелену падавшего снега в надежде увидеть скачущего к дому Мэтта. Прошло еще полчаса, а он все не появлялся. Теперь Кэтлен забеспокоилась всерьез. «С ним наверняка что-то произошло, — билось у нее в голове. — Мэтт никогда не задерживался допоздна».

Мысль о том, что он сейчас лежит в каком-нибудь ущелье с переломанными костями, заставила сжаться ее сердце. Схватив куртку, Кэтлен намотала на голову шарф, сунула ноги в ботинки и зажгла лежавший в кладовке фонарь — она решила отправиться на поиски мужа.

Мэтт лежал в сугробе совершенно беспомощный; все его мысли были о Кэтлен. Интересно, переживает ли она хоть чуточку, что его все еще нет дома? Или даже не заметила его отсутствия? Последнее время они с Кэтлен почти не виделись и не разговаривали, разве только в случае крайней необходимости. Теперь же их отчуждение вполне могло стоить Мэтту жизни.

Сегодняшний день не предвещал ничего необычного. Мэтт доставал из капкана норку, когда начался снегопад. Вскоре намело довольно много снегу, и он заторопился домой.

— Нам следует поспешить, Ласка, — сказал Мэтт коренастой мохноногой лошадке, на которой обычно выезжал зимой проверять свои ловушки. — Мы ведь не хотим, чтобы сумерки застигли нас здесь, в лесу. Вечером на охоту выбираются хищники. Скоро в округе соберется целая стая кугуаров, высматривающих себе на ужин добычу.

Лошадка тряхнула головой, словно разделяя беспокойство своего хозяина и понимая его желание поскорее попасть домой. Она хорошо знала, как опасна встреча с огромными хищными кошками, и хотела оказаться в укрытии хлева, подальше от беды.

Тишину леса неожиданно разорвал леденящий душу пронзительный крик кугуара. Мэтт чертыхнулся и, подняв голову, обнаружил на сосне, всего в шаге от себя, приготовившуюся к прыжку дикую кошку. Он тотчас пришпорил Ласку. Но охваченная ужасом лошадь, вместо того чтобы пуститься вскачь, пронзительно заржала и поднялась на дыбы. В этот момент кугуар прыгнул на Ласку, приземлившись всего в нескольких дюймах от Мэтта. Хищник повис на лошади, вонзив в нее свои когти, и Ласка снова встала на дыбы, истошно заржав от боли.

Не удержавшись, Мэтт вывалился из седла. К счастью, ему удалось сдернуть с плеча ружье и выстрелить. Пуля угодила кугуару прямо в голову. .Однако разъяренная кошка успела сделать последний рывок, повалив лошадь на землю.

Гора в полтонны весом придавила нижнюю часть туловища Мэтта. Собрав все силы, он попытался выбраться из-под пригвоздившей его к земле туши, но все усилия оказались тщетны. Мэтт невольно попал в ловушку, из которой наверняка не выбраться без посторонней помощи.

Ласка жалобно ржала, испытывая ужасные муки. Снег вокруг был окрашен кровью. Мэтт понимал, что должен сделать, и его глаза наполнились слезами. Снова заговорило охотничье ружье, избавив от невыносимых страданий маленькую мохноногую лошадку, собственноручно выращенную и взлелеянную Мэттом.

Однако, обмякнув, Ласка еще сильнее придавила его. Теперь Мэтт лежал в сугробе совершенно беспомощный и неподвижный, чувствуя, как постепенно немеют ноги — то ли от того, что их придавило, то ли от того, что они замерзли. К вечеру ударил настоящий мороз, еще больше усилив страдания Мэтта.

Мэтт напряженно прислушивался к тишине безмолвного заснеженного леса: не крадется ли другой кугуар. В ружье уже не оставалось патронов, а к трем, лежавшим в кармане брюк, он просто не мог добраться. Мэтт понимал: если на него набросится хищная тварь, ему нечем будет защищаться, разве что голыми руками.

С каждой минутой сугроб становился все больше. Вскоре слой снега, толщиной в несколько сантиметров, покрыл трупы лошади и кугуара. Мэтту приходилось без конца стирать с лица мокрые хлопья, залеплявшие глаза.

Постепенно начала неметь и верхняя часть туловища. Мэтт с ужасом осознал, что, в конце концов, может погибнуть здесь, так и не дождавшись помощи.

Он закрыл глаза, отгоняя эту страшную мысль. Господи, неужели он больше никогда не увидит Кэтлен, не увидит своего сына или дочь?!

Торопливо оседлав коня, Кэтлен направила его вниз по крутой горной тропе. Снежная пелена застилала все впереди, мешая видеть дальше полутора метров.

Достигнув предгорья, Кэтлен ослабила повод, пустив Снежка трусцой. Видимость улучшилась, и жеребцу уже не приходилось без конца спотыкаться о валуны и камни.

С каждой минутой беспокойство и тревога Кэтлен за Мэтта усиливались, но она не позволяла себе думать о том, что с ним произошло несчастье, что он, возможно, погиб. Эти мысли были мучительны и невыносимы. Именно сейчас Кэтлен вдруг поняла, что любит Мэтта всем своим существом.

Наконец она добралась до Городка и тут же бросилась в таверну. Мужчины у стойки бара удивленно уставились на нее. Первым узнал Кэтлен Кэл, приятель Мэтта.

— Да это же жена Мэтта! — воскликнул он, подходя к Кэтлен размашистым шагом. — Что-нибудь случилось с Мэттом?

— Не знаю, — почти простонала она. — Он ушел проверять капканы и до сих пор не вернулся.

Друзья Мэтта встревоженно переглянулись.

— Мы сейчас же отправимся на его поиски, — сказал Кэл. — Не переживай, мы разыщем Мэтта и немедленно доставим тебе. Сумеешь сама добраться до дома?

— Я не поеду домой, — заявила Кэтлен. — Я отправлюсь с вами.

— Не стоит. Дорога в горах трудна и опасна. Такая прогулка — ночью, в пургу, — не для женщины.

— Я еду. — Кэтлен упрямо вздернула подбородок. — Мэтт мой муж.

Кэлу никогда еще не приходилось спорить со столь решительно настроенной женщиной, да еще такой красивой, и он неохотно уступил.

— Хорошо. Но ты не можешь отправиться с нами верхом на своем скакуне. Он наверняка где-нибудь застрянет и сломает себе ногу. Я оседлаю для тебя одну из своих горных лошадок. Мы соберемся в дорогу, а ты пока погрейся у огня.

— Только не вздумайте обмануть меня и оставить здесь. Иначе я отправлюсь на поиски мужа одна.

— Даю слово, мы не станем этого делать.

Четверо друзей Мэтта вышли из таверны, а Кэтлен принялась торопливо расхаживать у камина, раздраженная этой задержкой. «Неужели они не понимают, что дорога каждая минута», — негодовала она.

Вскоре в дверь просунулась голова Кэла.

— Мы готовы.

Лошадь, на которую ее посадил Кэл, была очень приземистой в сравнении со Снежком. Но, оказавшись в седле, Кэтлен сразу почувствовала, как крепка и вынослива эта лошадка.

— Ты поедешь между мной и Гарри. Когда начнем подниматься в горы, хватайся за хвост моего коня и не выпускай его. Так мы тебя не потеряем.

Скоро долина осталась позади, и начались горы. Кэтлен поспешно ухватилась за жесткий хвост впереди идущей лошади. В темноте она совершенно не различала перед собой дороги.

— Отпусти повод. Твой конь сам найдет путь, — оглянулся через плечо Кэл.

Кэтлен тут же последовала его совету.

Группа медленно и осторожно продвигалась вверх по усеянной валунами и острыми камнями тропе. Кэл знал, где Мэтт расставил свои капканы, и вел их в нужном направлении.

Восхождение длилось уже около получаса. Вскоре мужчины принялись громко звать Мэтта. Кэтлен присоединилась к ним, не жалея ни горла, ни голоса.

В слепящей снежной пурге конь Кэла едва не наступил на туши лошади и кугуара, затем Кэл заметил и самого Мэтта.

— Он здесь! Придавлен своей лошадью. Черт побери, Мэтт уснул! Это плохой признак. Придется действовать очень быстро, ребята. Кэтлен, попробуй растормошить Мэтта, а мы пока попытаемся высвободить его.

Соскочив с лошади, Кэтлен опустилась на колени, убрала снег с лица Мэтта и принялась трясти мужа за плечи. Никакого результата! Тогда она начала хлестать Мэтта по щекам.

— Проснись, милый! Тебе сейчас нельзя спать!

Мэтт с трудом открыл глаза:

— Это ты, Кэтлен?

— Да, я, — ласково улыбнулась Кэтлен. — Я оставлю тебя на минуту, чтобы не мешать твоим друзьям поднимать Ласку.

Она отступила в сторону, а Кэл обхватил Мэтта за плечи. Трое других мужчин распределились вдоль туловища мертвой лошади. Поднатужившись, они сумели-таки приподнять тяжеленную тушу, а Кэл вытащил из-под нее Мэтта.

— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил Кэл.

— Я вообще ничего не чувствую. — Мэтт обеспокоенно посмотрел на друга.

Может, Мэтт повредил во время падения позвоночник, подумал Кэл, а вслух сказал как можно спокойнее:

— Наверное, твое тело просто закоченело и затекло. Сейчас проверю, не поломаны ли у тебя ноги.

Кэтлен снова опустилась на корточки рядом с мужем, положив его голову себе на колени, и, затаив дыхание, наблюдала, как Кэл осторожно ощупывает икры и бедра Мэтта.

К ее огромному облегчению, Кэл широко улыбнулся:

— Твои ноги целы, приятель. Они просто затекли. Поэтому не рассчитывай, что парни понесут тебя домой на руках. Поедешь сам, верхом на лошади Кэтлен.

Кэл посмотрел на улыбавшихся друзей Мэтта.

— Эй вы, олухи, идите сюда, принимайтесь за дело. Нужно хорошенько растереть и размять эти ножищи.

Несколько минут мужчины массировали мышцы Мэтта, пока тот не завопил от боли, затем подняли его и еще минут пять водили туда-сюда, чтобы окончательно размять ноги.

Наконец Мэтту разрешили взобраться на лошадь. Кэтлен Кэл усадил впереди мужа. После этого все отправились в обратный путь. Вьюга поутихла, и друзья без труда нашли дорогу в Городок. У развилки Кэл махнул на прощание Мэтту и Кэтлен.

Признаться, Мэтту хотелось, чтобы их путешествие никогда не кончалось, чтобы можно было не выпускать Кэтлен из своих объятий. Но, к сожалению, до дома рукой подать — всего каких-то полмили.

Свеча все еще горела в окне. «Огонек в оконце радует путника», — подумал Мэтт, с трудом слезая с седла. Он помог Кэтлен спуститься на землю, согласившись с тем, чтобы она сама отвела коня в стойло. Сам Мэтт все равно был не в состоянии это сделать: ноги его подкашивались, ступни ломило.

Он не возражал и тогда, когда Кэтлен обхватила его за талию, помогая взобраться вверх по ступенькам. Ему так хотелось еще немного побыть с ней рядом, ощутить тепло ее тела.

— Значит так, — заявила Кэтлен, как только они сняли куртки и повесили их на гвоздь. — Сначала сядь и поешь. Наверняка ты просто умираешь от голода. А я тем временем поставлю на огонь бак с водой, почищу и накормлю коня. Поужинаешь, садись в ванну с горячей водой, а потом погрейся у камина.

— Ты вдруг стала ужасно деловой, — лукаво улыбнулся Мэтт. — Хочешь стать второй Хэтти Смит?

— Разве это было бы так уж плохо? — полушутя спросила Кэтлен.

— Ну, — промычал Мэтт, набив полный рот. — Думаю, я смогу стерпеть это.

— Ты прекрасно знаешь: распоряжаться людьми — не в моих привычках. Если, конечно, они сами не нуждаются в этом, — улыбнулась Кэтлен. — Давай, доедай свой ужин.

Когда Кэтлен вернулась из хлева, Мэтт уже закончил ужинать и наполнял горячей водой деревянную лохань. Кэтлен не стала задерживаться .на кухне, чтобы не видеть, как он раздевается. Она боялась, что не выдержит и бросится ему на шею, умоляя заняться с ней любовью. Кэтлен знала: Мэтт без колебаний выполнит это желание. Она слишком хорошо помнила, каким он был ненасытным в те летние ночи.

Кэтлен не мигая смотрела на огонь, погруженная в свои невеселые мысли. Почему Мэтт не может полюбить ее? Что в ней его не устраивает? В это время в комнату вошел Мэтт, завернутый в стеганое одеяло, и опустился рядом в кресло. Кэтлен принесла ему скамеечку для ног и уже собиралась устроиться на прежнем месте, но Мэтт схватил ее за руку.

— Я хочу поговорить с тобой.

Мэтт усадил Кэтлен перед собой на скамеечку.

— Конечно. О чем? — настороженно спросила она.

Может, Мэтт хочет сказать, что, поженившись, они совершили ошибку и ей следует вернуться к себе на ферму? Кэтлен ждала, крепко сцепив пальцы.

— Ну, для начала я хочу сообщить тебе, что после горячей ванны чувствую себя просто превосходно. Однако, речь о другом. Мне нужно объяснить тебе, почему я так поступил с тобой прошлым летом.

Мэтт помолчал, собираясь с мыслями. Кэтлен пристально смотрела на мужа. .Она хотела знать правду, какой бы горькой та ни оказалась.

— В ту первую ночь, — наконец продолжил Мэтт, — когда я лишил тебя девственности, я знал, что это же собирался сделать Нэт. Но поверь, он не был бы ни нежен, ни осторожен с тобой, а взял бы тебя грубо, по-варварски, причинив ужасную боль. После той ночи я понял, что не остановлюсь ни перед чем, только бы отвадить от тебя брата. Поэтому я пригрозил избить его до полусмерти, если он только посмеет принудить тебя спать с ним до замужества. Я надеялся, что, прежде чем ты станешь его женой, тебе откроется, какой Нэт порочный, дурной человек.

Мэтт перевел дыхание.

— Каждый раз, когда Нэт возвращался домой со своих мнимых заработков и отсыпался на ферме, я сам приходил к тебе по ночам. За это время ты стала необходима мне как воздух. Поверь, я вовсе не хотел, чтобы ты забеременела. Но однажды ночью я потерял над собой контроль и пролил в тебя свое семя. День, когда я узнал, что ты носишь под сердцем моего ребенка, стал самым радостным и самым печальным в моей жизни. Подумать только: женщина, которую я любил всем своим существом, носила моего ребенка, а я не мог никому сказать об этом!

Кэтлен изумленно смотрела на Мэтта. Господи, она уже не надеялась услышать это! Неужели это правда?!

— Значит, ты меня любишь? — спросила Кэтлен, сияя от счастья. — Но ты никогда не говорил мне об этом.

— Я не говорил, что люблю тебя? — Мэтт недоверчиво взглянул на жену. — Но ты сама должна была догадаться об этом. Ведь ни для кого на перевале не секрет, что я от тебя просто без ума. — Мэтт взял Кэтлен за руки, заглянув в самую глубину ее глаз. — Я боялся, что спугну тебя, если произнесу слово «люблю». Мне не хотелось рисковать и потерять твою дружбу. Признаться, я не мог поверит своему счастью, когда ты согласилась выйти за меня замуж, пусть даже только ради ребенка.

— О, Мэтт! Как же мы были глупы! Я слишком поздно поняла, что тоже люблю тебя!

Кэтлен сорвала одеяло, которым Мэтт обернулся, и, прижавшись к мужу, лукаво заметила:

— Мэтт Ингрэм, заявляю тебе: под одеялом ты совершенно голый.

— Ты абсолютно права, — хрипло ответил Мэтт. — И каждый кусочек моего тела жаждет тебя.

— Сейчас проверим, так ли это. Пальцы Кэтлен скользнули вниз и сомкнулись на его напряженной плоти.

— О! — простонал Мэтт, еще больше возбужденный ее ласками. Тогда Кэтлен опустилась перед ним на колени, и теперь ее ладонь сменил рот. Мэтт всем телом вздрагивал от наслаждения. Вскоре он почувствовал, что не может дольше выносить этой сладкой пытки, и нежно, но настойчиво притянул к себе Кэтлен.

— Пойдем в спальню.

Мэтт отнес Кэтлен в их комнату, дрожащими пальцами помог ей раздеться, после чего они упали на просторное ложе. Их губы слились в жарком, обжигающем поцелуе. Мэтт мял грудь Кэтлен, а она водила рукой по его напряженной тверди. Но этого ей было мало. Кэтлен приподняла свою полную, набухшую от желания грудь, и Мэтт тут же сомкнул губы вокруг розового налившегося соска. Кэтлен застонала от наслаждения.

— Я хочу снова почувствовать на нем твои губы, — хрипло проговорил Мэтт.

С минуту Кэтлен дразнила его, слегка покусывая налившуюся кровью вершину плоти.

— Пожалуйста, не мучай меня больше, — прошептал Мэтт.

Тогда Кэтлен приоткрыла свои влажные губы и заскользила ими по всей длине мощного напряженного «жезла». Опершись на локти, Мэтт слегка наклонился вперед и смотрел, не отрывая от Кэтлен взгляда и распаляясь все больше и больше. Не выдержав, он уложил Кэтлен на спину, устроившись между ее ног. Она сама направила в себя его влажное орудие. Качнув бедрами, Мэтт одним ударом плавно погрузился в самую ее глубину, затем, слегка приподняв бедра Кэтлен, начал ритмично двигаться над ней. Кэтлен крепко обняла любимого за плечи, постанывая от наслаждения.

Вскоре оба одновременно издали крик исступленного восторга, после чего обмякли, совершенно лишенные сил. Переведя дыхание, Мэтт снова овладел Кэтлен. Однако на этот раз прошли долгие сладостные минуты, прежде чем они достигли исполненного блаженством мига наивысшего сладострастия.

После короткого перерыва Мэтт и Кэтлен вновь бросили в объятия друг друга, упиваясь мгновением близости, а потом лежали рядом, расслабленные и полностью удовлетворенные.

Кэтлен неожиданно почувствовала, что в комнате довольно прохладно, и со счастливой улыбкой придвинулась ближе к Мэтту. Теперь у нее есть тот, кто ее согреет, и ей никогда больше не придется страдать от холода.

Эпилог

Кэтлен и Мэтт любовались с крыльца своими детьми, которые играли на траве перед домом. Близнецам исполнился год, и они только начинали делать свои первые, еще неуверенные шаги.

Малышка Сара, очень похожая на Мэтта лицом и легким, спокойным характером, послушно следовала за братиком Калебом — живым портретом Кэтлен.

Мэтт усмехнулся:

— Сочувствую женщине, на которой когда-нибудь женится Калеб. То-то придется ей за ним побегать!

— Зато счастлив будет тот мужчина, который возьмет в жены Сару, — ответила Кэтлен, глядя, как ее крохотная дочурка шагает позади братика.

— Да, это верно. Но он и наполовину не будет счастлив так, как был счастлив я, когда женился на тебе.

Мэтт притянул к себе Кэтлен и внезапно охрипшим голосом проговорил:

— Не пора ли уложить в кроватку этих двоих? Не время ли им вздремнуть?

— Я вижу, сейчас самое время тебя уложить в постель, — лукаво заметила Кэтлен.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Эпилог

Реклама на сайте