«Пенелопа и прекрасный принц»

Посвящается моему прекрасному принцу

Декабрь 1818 год

Полное имя принца – Деймиен Август Фредерик Мишель Нвенгарский. Такой титул вызывает у людей легкую панику, они боятся, что придется его запоминать.

– Зовите меня просто Деймиеном, – говорит принц. – Зачем тратить время?

Однако женщины обычно обращаются к нему иначе: «любовь моя» или «cherie» или «еще-еще-еще-еще, милый». Это по смыслу, а языки бывают разными.

У принца черные волосы, обычные для нвенгаров темно-синие глаза, атлетически сложенное тело и кожа чуть более смуглого оттенка, чем у большинства европейцев. Нвенгарские мужчины славились умением доставить женщине удовольствие в постели, и дамы от Белграда и Гейдельберга до Лондона всегда горели желанием выяснить, так ли это на самом деле.

Сегодня в постели у принца оказалась русская графиня – блондинка с голубыми глазами и роскошным телом, которым собственное тело принца наслаждалось со всей возможной свободой. Однако его голова была занята совсем иным. Сегодня он опять едва не погиб, но, к счастью, успел заметить нож убийцы за мгновение до удара. Телохранитель схватил негодяя, а принц как ни в чем не бывало отправился дальше, притворяясь перед парижской толпой, что его сердце вовсе не оборвалось от страха.

Что ж, графиня так графиня.

Ее взгляд с восхищением скользил но напряженным мышцам его рук и груди.

– Мой принц! Мой прекрасный принц!

Деймиен опустился на нее всей тяжестью и накрыл губами ее рот.

– М-м…

Графиня улыбнулась жаркой улыбкой и, коснувшись его языка, облизнула губы.

– Возьми меня!

Он, разумеется, взял. Склонился над ней, осыпал лицо короткими жгучими поцелуями. В комнате было жарко, кожа принца покрылась капельками прозрачного пота, мышцы ритмично сокращались.

В огромном зеркале на стене отражалась ее стройная фигура, почти скрытая бронзовой наготой мужчины. Бедра его поднимались и опадали в резких бросках. Вокруг кровати и по всей роскошно обставленной спальне горело несколько дюжин свечей, и если часть из них догорала, темнота принцу не грозила.

Графиня двигалась все яростней. Оторвав от него губы, она хрипло прошептала:

– Деймиен! – Выгнула спину дугой и крепче впилась в его плечи. Этого он и ждал – нырнуть в водоворот бездумного забвения, позволить женской страсти стереть все мысли и страхи.