«Немного соблазненная»

Странно было ощущать себя частью общества, являющегося английской элитой, сливками высшего света, и слышать вокруг только английскую речь. Разумеется, кроме англичан, здесь присутствовали и датчане, и бельгийцы, и немцы. Но без сомнения, англичане преобладали.

Джервис Эшфорд, граф Росторн, стоял у дверей бального зала в доме виконта Камерона на рю Дюкале в Брюсселе, пытаясь отыскать в толпе знакомые лица. По возвращении из Австрии ему уже посчастливилось встретить пару приятелей. Среди веселых молодых людей и юных леди он почему-то чувствовал себя старым, хотя ему недавно исполнилось тридцать.

Почти все мужчины, и моложе, и старше виконта, были одеты в военную форму — зеленоватую или в темно-синих тонах, а также в красную, с разнообразными знаками отличия, яркой отделкой, аксельбантами и галунами. Своей пестротой и помпезностью они напоминали петухов и оттеняли мягкость и женственность внешнего облика дам в нарядах пастельных тонов.

— В гражданском платье, даже самом шикарном, все равно чувствуешь некоторую ущербность. Не правда ли, виконт? — проговорил достопочтенный Джон Уолдейн прямо в ухо Джервису — монотонный гул множества голосов сливался с громкими звуками музыки.

— Разумеется, мундир всегда производил неотразимое впечатление на дам, — усмехнулся в ответ виконт. — Но если вы пришли сюда с целью просто понаблюдать, то более подходящего наряда, чем фрак, вам не найти. В нем вы становитесь просто невидимкой.

Джервис не стремился выделиться из толпы, поэтому гражданский костюм его вполне устраивал. Находясь здесь, он пытался понять, забыли ли эти люди то, что произошло с ним девять лет назад, или кое-что еще помнили. Несмотря на публичные сцены, сопутствующие событиям дней былых, виконт не мог с уверенностью утверждать, что его дело, хотя и преданное в какой-то мере огласке, стало достоянием широкой публики. Степень осведомленности света по данному вопросу можно было сравнить с вершиной айсберга, выступающей над водной поверхностью, тогда как основная его часть оставалась в океанской пучине. Уолдейн, старый приятель Джервиса, не выказал ни малейшего желания вернуться в разговоре к тем обстоятельствам, которые имели место в жизни Джервиса девять лет назад. На континенте виконт пользовался дурной репутацией, и ворошить старое не хотелось.