«Тень Эсмеральды»

Исполнение самых сильных наших желаний становится часто источником величайших наших скорбей.

Следователь петербургской полиции Константин Митрофанович Сердюков испытывал неведомое доселе блаженство. Что еще может испытывать человек, всю жизнь свою положивший на алтарь служения Отечеству, неустанно и ретиво исполнявший свой долг, не помня ни отдыха, ни забвения от забот и тревог своей непростой службы. И вдруг словно остановился на бегу и оказался как по волшебству вдалеке от хмурого неба столицы, от надоевшей суеты полицейского участка, от строгого взора начальства, от пыли и шума большого города. Не стало вдруг пустой и холодной холостяцкой квартиры, где его одиночество разделяла только кухарка. Вместо всего этого следователя окружал жаркий воздух, напоенный незнакомыми ароматами, шелестело море, подкатываясь под самые носки башмаков. Окружающая природа напоминала ожившие страницы из книжки, которую он читал в гимназические годы, – там обстоятельно описывалась природа и жизнь южных губерний Российской империи. По вечерам в кустах стрекотали цикады.

Солнце понемногу скатывалось к горизонту, убавляя жар, который оно щедро дарило курортникам. Сердюков потер облупившийся нос. Его белая кожа, не привыкшая к солнцу, приобрела неприлично кирпичный цвет, зудела и к тому же стала облезать клочьями. Столь неприглядный вид необычайно конфузил Константина Митрофановича, который и без того был очень невысокого мнения о своей внешности. Увы. Создатель наградил его цепким умом, незаурядной памятью, невероятной энергией и жизнестойкостью. Но поскупился на внешнюю красоту, и не досталось бедному Сердюкову ни капельки привлекательности. Высокий, худой и такой нескладный, точно ходячий циркуль. Удлиненное лицо, маленькие глаза. Какого цвета? Да Бог его знает какого, он и сам затруднялся ответить. А уж длинный нос, так и вовсе беда! Одним словом, пропащее дело смотреть на себя в зеркало. Поэтому Сердюков и не смотрел, да и некогда ему было. Не до пустяков.

Постепенно в разряд пустяков попали и женщины, и товарищеские пирушки. Одиночество цепкой рукой ухватило следователя. Теперь он жил только службой, ничего не замечая вокруг. Или стараясь не замечать. Что проку лелеять надежды, носить в груди нежное чувство, если никогда тебе не суждено увидеть в других глазах его отблеск?