Глава 1. Привет.
– Где? – огляделась темноволосая женщина. На вид ей было около двадцати пяти, на самом деле гораздо больше. Одета она была дорого и стильно. Алетта Дора была владелицей отеля, имевшего завидную репутацию и претендующее на оригинальность название «Астори».
Мужчина, ее спутник, высокий и хрупкий, в черном, что делало его еще более худым, кивнул вниз. Алетта и ее спутник стояли на верхней палубе и смотрели вниз, на загорающих у бассейна. Океанический лайнер «Мечта» летел по лазурной глади, искрящейся на солнце. Круиз с таким же названием собрал пеструю толпу на борт белоснежного красавца. Перчинкой круиза была отдыхающая псевдо-инкогнито богатая компания садистов. Вместо того, чтобы устраивать тематический круиз, компания господ решила выехать на охоту на свободных рабов, еще не знающих, что они рабы.
Пара из среднего класса Фироками – алмазного города-государства, который считался слишком жестоким для остального мира, но слишком богатым, чтобы объявлять ему какие-то бойкоты. Когда-то, столетия назад, северный Город позвал к себе всех, кто устал от уклада мира, всех изгоев, или считающих себя таковыми, включая, считающихся мифическими мутантов, нечисти, любых аномалий. А потом, отделился от страны, которой принадлежал. Конечно, богатый ресурсами край не хотели отпускать по-хорошему, а по-плохому удержать не получилось. Несколько десятилетий разумный Город тайно готовился к войне, поддерживая науку. В результате, для войны он стал недоступен – силовые поля, воины-мутанты, вампиры, психотропное оружие. Все, что мир раньше видел только в фантастических фильмах, предстало перед глазами армии противника. Мэр, Алекс Алекс, не шел ни на какие компромиссы. После победы, Фироками никто стал не указ. Сам он ни на кого не нападал и не собирался, рос вверх, осваивал свои земли, выходил на самоокупаемость и самообеспечение. Наука шагала вперед. Главный закон Города был – работать на благо города. Фирокамцем можно было стать очень легко – приехать в город и начать жить и работать на него. Эмиграционная политика была самая свободная в мире. Но и Город был самый дорогой в мире. Не у каждого миллиардера хватало средств жить на высоком уровне в Городе. Валюта Фироками – слитки, были обеспечены алмазно-золотым и ресурсовым фондом. Никакого внешнего долга у Города не было. Фироками не был городом равенства, закон джунглей, о котором любили поскуливать мелкие капиталисты мира, здесь работал безжалостно, как и полагается в джунглях. Пресыщенные богатеи брали бедных, неудачливых жителей, или новоприезжих, в сексуальное рабство. Город делился на господ, рабов и корифеев. Корифеи – богачи открыто несущие Город на своих плечах, вся их собственность и все их капиталы принадлежали Городу, но они и имели право на всю поддержку Фироками. Рабы были добровольные и плененные. В Фироками была власть, но, обычно, она всегда вставала на сторону господ, если только за раба не вступится какой-то господин посильнее.
Корифеи были последней справедливостью, поэтому у каждого была линия, на которую мог позвонить любой обиженный кем-то гражданин Фироками, обратиться за помощью, и каждый корифей был обязан просматривать эти жалобы и выносить решения. Это все считалось благом Города. На средний класс господ, корифеи внимания не обращали, если не было какого-то столкновения интересов.
Алетта сузила мутно-серые глаза, которые считала зелеными, осматривая яркую толпу внизу.
– О… – сладострастно выдохнула она, и крепче вцепилась в поручень. – Вижу…
Она обернулась, и натянула поводок к себе. На нем был редкостной красоты зверь. Смуглое скульптурное тело привлекало к себе взгляды, где бы он ни находился. Он был высок, отточено красив, и зверино притягателен. Синие глаза окаймленные длинными, густыми ресницами смотрели всегда равнодушно. На правом плече раба красовалось клеймо, резные буквы А и Д. Черные волосы доходили ему до середины спины и создавали ощущение первобытной страстности. Раб был обнажен, не считая кожаных сандалий, рабских ремней опутывающих его тело и колец в сосках и члене. Раб походил на матерого хищного зверя или языческого бога.
Фирокамцам можно было водить рабов обнаженными вне Фироками, это не считалось нарушением порядка или морали. Уважение к нормам права Города, с которым было выгодно вести дела, мир проявлял легко, потому что ему, как всегда, было плевать на угнетенных людей в других странах. Фироками сказал, что до тех пор, пока страны с религиозным укладом могут забивать своих женщин камнями, как и столетия назад, кутать их в мешки, нет права возмущаться, как Фироками обращаться со своими рабами. В конце концов, Фироками никого не держал, и все недовольные могли сбежать, попросить убежища. Город распространял свои законы только у себя. Но рабы тоже быстро поняли лицемерие остального мира, никому они не были там нужны, некуда им было бежать. Да и жизнь за пределами дикого Фироками была куда недоразвитее, непривычнее, жальче и хуже. Поэтому, чаще, из мира бежали в Город, чем из него.
– Эл, сосать… – выдохнула Алетта, и, расставив ноги, отвернулась снова к нижней палубе, дав ему место перед перилами.
Раб опустился на колени перед госпожой, аккуратно провел ладонями по ее бедрам, поднимая юбку и умело коснулся языком половых губ Алетты. Голова у женщины закружилась, раб умел погрузить в наслаждение с первых движений. Да и как могло быть иначе, у раба был тридцатилетний стаж, начавшийся в восемь лет.
Спутник Алетты хищно наблюдал за кем-то внизу. Закурил и направился куда-то.
– Куда ты Стайн? – хрипло спросила она.
– Я тоже хочу, чтобы мне сосали, но для этого надо что-то сделать, не просто смотреть, так ведь? – с сарказмом проговорил мужчина и начал спускаться на нижнюю палубу.
– Ну вот, вечером и начнется веселье… ох ты… – Алетта отдалась ласкам раба, теперь можно было отдаться своим фантазиям, не контролируя, что происходит. Стайн был опытным господином.
Океан и солнце были такими живыми, что постоянно казалось, что они что-то говорят. Нижняя палуба была ближе к океану, и Ад постоянно вслушивался, пытаясь не пропустить ни слова, но солнце и вода словно говорили о нем и замолкали, как только он пытался разобрать хоть слово. Юноша не мог читать и из-за этого раздражался. Он вертелся на своем шезлонге, то пытаясь выглянуть за борт лайнера, вытягивая стройную шею, и всматриваясь темно-вишневыми глазами куда-то вдаль, то пытаясь отвернуться от океана и солнца, которые были повсюду, чтобы не обращать внимания на летний, влажный шелест.
– Неуютно в шезлонге? – насмешливо начал подошедший мужчина.
– Не хуже, чем тебе в такую жару в черном, – буркнул Ад, вскидывая свои прекрасные глаза на мужчину.
Стайн вскинул бровь, усмехнулся и сел на край шезлонга.
– Ну да, так мне стало куда уютнее, – фыркнул Ад, сел, подбирая длинные точеные ноги.
Океан и солнце загорланили что-то совсем уж громко. Ад резко выпрямился. Разговор затих.
– Кого-то ищешь?
Ад хотел ответить, передумал, несколько секунд смотрел на мужчину.
– Тебе чего? – спросил он, как будто только его заметил.
– Мне ничего, – как можно равнодушнее сказал мужчина. – А ты не боишься так разговаривать с незнакомыми людьми? Мало ли кем они могут оказаться?
– Например? – едко сказал красавец. – Клоунами?
Стайн смотрел на непокоренное воплощение сексуальности, представляя как жадно вдыхали бы эти темные четкие губы воздух под ударами плети, как горели бы эти глаза от вожделения и как нежно смущенно прикрывали бы их тяжелые ресницы. Мужчина усмехнулся.
– Приходи сегодня на ужин за четвертый столик. Тебе понравится, – Стайн бросил сигарету в рядом стоящий бокал дерзкого мальчика.
Первым порывом Ада было выплеснуть содержимое вслед мужчине, но он осек попытку, криво улыбнулся, провожая Стайна взглядом и устроился в шезлонге, довольно вытянувшись звериным гибким телом, скрытым совсем тоненькими плавками. Ад раскрыл свои сказки, теперь уже удовлетворенно читая, не слушая о чем сплетничают солнце и океан.
Алетта села за стол на верхней палубе, легкий ветер освежал разгоряченное после оргазма лицо. Отсюда было не видно отмеченного ими вчера раба, теперь господа по очереди следили за породистым красавцем, еще играя и наслаждаясь предвкушением. Алетта лениво смотрела по сторонам, выискивая Стайна. Мужчина поднялся, но кивнув ей, прошел мимо. Возбуждение его было сильнее желания сплетен, Стайн решил пойти к себе, сбросить возбуждение. Он не стал звать с собой никакого раба, из тех, кого взяли с собой его друзья, все равно никто не сможет удовлетворить его желание обладать незнакомцем. А сам Стайн, вообще, в этот круиз поехал один, не ехать же со своей добычей на охоту.
– Что там случилось? Иди к нему, узнай, что? Точнее, когда? Ну, давай! – хлопнула по лицу раба Алетта, глядя вслед Стайну и отстегивая поводок от ошейника. Раб сидевший у ног хозяйки зверино поднялся и направился за господином.
Он нагнал Стайна у дверей его комнаты.
– Господин Стайн, – окликнул Эл мужчину. – Госпожа Алетта желает узнать что случилось и когда.
– Что когда? – свел брови Стайн, открывая дверь. Задумчиво посмотрел на раба, кивнул. – Входи.
Эл послушно вошел. Конечно, его накажут. Все равно бы наказали, если бы отказался и поспешил к госпоже, наказали бы за то, что посмел отказать господину, сейчас накажут за то, что не поспешил к госпоже.
Алетта нетерпеливо постучала длинными ногтями по столу. Где он шляется? Никак не может догнать Стайна? Времени-то уже много прошло… женщина равнодушно решила дождаться Эла, придумывая, что можно сделать с рабом за дерзость и нерасторопность.
К ужину все равно придет.
Мимо нее, поднявшись на верхнюю палубу, прошел Ад, прижимая к себе полотенце, и еще какие-то свои вещи. Алетта выставила ногу, преграждая ему путь. Ад пнул препятствие, чертыхнулся, полоснул взглядом по Алетте и буркнул «извини».
Алетта улыбнулась ему самой своей ослепительной улыбкой, красиво и вальяжно откинулась на спинку стула, нарочито не глядя на него.
– Садись, я тебя угощу кофе, – небрежно предложила она, остро вскинула глаза на мальчика, но Ада уже не было. Алетта вспыхнула от унижения. Оборзевший раб! Она представила как он будет молить о пощаде. Алетта ненавидела таких, как этот раб. Она ждала, когда он падет жертвой чар Стайна и он приведет его всем на забаву. Тогда она сможет отыграться на нем, за все дерзости, которые приходят таким потаскухам в их дряную голову. Такие, обычно, были любовниками корифеев Города, алчные проститутки, у которых ничего не было кроме их красоты. Этот тоже пришел на круиз, наверняка, в надежде встретить тут кого-нибудь вроде Эльше Маре, корифея Фироками, художника. Ну, так его ждет сюрприз.
Стайн имел Эла сознательно жестоко, раня сфинктер, не считая, что под ним такой же мужчина, как он, а может Стайн, действительно, не знал насколько это больно на себе. Господа, обычно, берегли задницы.
– Нравится, потаскуха? – дышал на ухо Элу Стайн.
– Да, господин, – привычно отвечал зверь.
Стайн кончил на ягодицы Эла. Скатился на постель, выравнивая дыхание. Раб неподвижно лежал, подняв бедра, ожидая приказа. Мужчина отдышался, достал поводок и пристегнул его к ошейнику раба. У Эла эрекция так и не спала, раздраженная простата вызвала физическое возбуждение, но кто же ждал, пока он кончит, считалось не нужным ждать удовольствия раба. Стайн поднялся, потянул Эла к себе. Зверь опустил ладонь к члену.
– Можно мне кончить, господин? – спросил Эл.
– Рот открой и кончай, – Стайн стянул раба на пол и начал мочиться на лицо и в рот Эла.
Раб старался закончить быстрее, рука двигалась быстро, действия господина, как всегда, мешали. Моча острой струей била по лицу, попадала в глаза и в рот, щекотала, собираясь в струйки, кожу. Наконец, Стайн закончил и, глядя на Эла, начал одеваться. За это время Эл успел кончить в ладонь.
– Убери с пола, – приказал Стайн негромко.
Эл склонился, начал слизывать попавшую на пол мочу господина. Стайн наблюдал за изысканным унижением раба. Кивнул и потянул поводок, ведя Эла на палубу. На красивого раба смотрели заинтересовано, иногда пряча смущенные взгляды.
Алетта увидев Стайна и Эла, усмехнулась. Увиденное ей понравилось. Вот оно – отличие господина от раба. Ты можешь быть крупнее, но сила воли играет гораздо более важную роль. Когда пара приблизилась Алетта скривилась.
– И где же ты был?
Стайн положил поводок на стол, оперся на перила закуривая и отстраненно глядя вниз, как будто к задержке раба отношения не имел.
– Извините, госпожа. Я задержался, помогая господину сбросить напряжение.
– За задержку я тебя накажу. Ты специально задержался? Любишь, когда тебя наказывают? Наверняка, сам начал просить господина воспользоваться собой? Лишь бы трахаться, ленивая шлюха! Стакан воды принести и то ленишься! – напустилась она на Эла. Ей стало гораздо лучше, недавний инцидент старательно стирался из памяти. Кто-то был в более позорном положении, чем оказалась она.
– Госпожа, я к вам всегда тороплюсь, но я не могу отказать господину, я раб, – заверил Эл безлично.
От мягкого голоса униженного бога по спине женщины прошла сладкая судорога.
– Ложись на пол, лицом к лестнице! – приказала Алетта.
Эл послушно лег на бок. Женщина села на стул, взяла поводок со стола.
– Дрочи, шлюха, тебе же это нравится, – прошипела она.
Раб начал ласкать член. Алетта приказывала:
– Быстрее, поласкай яички, шлюха, сильнее! Оттяни их!.. сильнее!.. – госпожа начала заталкивать звенья поводка в раздраженный афтер Эла. Раб болезненно морщился, движения Алетты причиняли страдания. Зверь ранено шумно дышал.
– Прошу вас, госпожа, мне больно… – попросил Эл.
Алетта усмехнулась.
– Ты думаешь, я не знаю? Дрочи, не отвлекайся.
– Где мальчишка? – спросил Стайн, не сумев высмотреть его внизу.
– Ушел, – буднично отозвалась Алетта, начав вытаскивать поводок и вставлять его снова. – О чем вы договорились-то?
– Он придет ко мне за столик, на ужин.
– Ты просто неподражаем! – рассмеялась Алетта кокетливо.
Эл пытался как можно быстрее кончить. Невозможно было приноровиться, разговоры, вопросы, обращения к нему, действия господ, всегда отвлекали. Пока они разговаривали, Эл, превозмогая боль, старался представить любимую картинку. Он роняет гибкое юное тело любовника на траву перед домом, и они смеются друг другу. За спинами что-то ласково шепчет море. Предвкушение секса затмило боль, а секс будет потрясающим, и никто не будет мешать. Он задирает ноги любовника себе на плечи и касается узкого сфинктера плотью… Эл сжал член крепче, изливаясь, привычно, в ладонь. Алетта дернула поводок из афтера раба. Зверь ранено застонал.
– Будешь на воду смотреть? – утомленно-довольно спросила Алетта.
– Да, госпожа, – сжимая мышцы, выдохнул Эл.
Алетта повела его вниз, пристегнула к бортику.
– Я перед ужином за тобой вернусь.
– Да, госпожа.
Женщина насладилась завистливыми взглядами женщин на палубе, провела по плечу Эла и пошла прочь.
Эл огляделся, но до стульев он бы не дотянулся. Можно было опереться на борт, или сесть на палубу, но тогда не было бы видно воды и Алетта могла это заметить, решить, что он скучает и придумать ему увеселение. Эл оперся о бортик локтями. Афтер горел, нервно дергаясь изнутри. Раб болезненно сжимал мышцы, морщился. Можно было не изображать довольство, никто не видел его лица.
Эл попал в рабство к Доре в восемь лет, до этого он жил в церковном приюте. Фироками был многоконфессиальным городом. Ни одна религия не была выше или распространеннее остальных. Тем не менее, представители конфессий были и творили свои обычные гнусности. С тех пор он не знал другой жизни, только читал о ней или видел со стороны. Когда-нибудь он будет жить по-другому, но он не знал, как это осуществить. Его не отпускали далеко одного, боясь, что ценного раба украдут. Может быть, он бы и ушел, может быть ему удалось бы сорваться с цепи и убежать, но далеко ли он убежит голый, не знающий куда бежать. Может, он и выжил бы один в лесу, без людей, но как дойти до этого леса?.. С восьми лет ему внушали, что он раб, игрушка для господ, что он для этого родился. Его кормили, поили, по необходимости одевали. Его страшила свобода, которой он не знал. Чем он мог зарабатывать на жизнь? Он видел, как рабы зарабатывают именно тем, что рабы. Он хорошо готовил, разбирался в специях и чаях, хорошо танцевал, умел вести хозяйство, но это хозяйство нужно было где-то добыть. Все что предлагала незнакомая свобода страшило больше, чем издевательства Доры и ее друзей.
Эл услышал восхищенный стон за спиной, досадливо тихо выдохнул. Наверняка это очередная госпожа прерывала его мечты о своем доме, море, зеленой траве и гибком любовнике. Эл поспешно обернулся, чтобы госпожа не сочла это пренебрежением к ее вниманию. Перед ним стоял раб. Дорогой, алчный, с голодно-порочным вишневым взглядом. Из любовников элиты Фироками. Эл с облегчением улыбнулся, приветливо кивнул. Рабов он не боялся. Они не причиняли ему страданий. Мальчик хищно повел плечами и головой, породисто переступил с ноги на ногу, разомкнул губы и выдохнул. Подошел ближе.
– Привет, – бархатно прошелестел красавец.
– Привет, – отозвался Эл.
Мальчик змеей юркнул под поводок к бортику.
– Болит что-то? – мягко-настороженно спросил мальчик. Такого неприкрытого восхищения холодных, злых, дорогих рабов Эл по отношению к себе не встречал. Такие мальчики восхищались драгоценностями и слитками. Эл растерялся. Мальчик провел по засохшей моче на щеке Эла. Зверь отшатнулся, стало вдруг впервые за долгие годы неудобно за свой вид. Первобытный взгляд слабого начала будил опасные эмоции.
– Не болит… – мотнул головой Эл, разглядывая мальчика. Точеный естественный красавец разглядывал Эла в ответ, восхищенно лаская опьяняющим взглядом его тело. Глаза мальчика остановились на члене зверя, внимательно разглядывая гордый орган, первобытно-красивый и сильный, даже в состоянии покоя. Под вишневым взглядом, плоть Эла, словно почувствовав внимание, налилась. Член поднялся. Эл смутился, чувство было почти незнакомым, забытым. Зверь переступил с ноги на ногу. Мальчик поднял глаза на Эла, ослепительно улыбнулся. Повеяло чем-то свежим, горячим и сладким, орехами и цветущими деревьями. Мальчик шагнул ближе, на самом мальчике были только тоненькие плавки, открывающие бедра, и ягодицы полностью. Красавец поднялся на бордюр у борта, пустил член Эла между своих ног. Мальчик был по грудь Элу, сейчас он доходил ему до губ. Эл поймал его, прижал к себе, выдохнув:
– Что ты творишь?
– Пытаюсь трахнуться… – пробурчал мальчик пьяняще, вдыхая запах пота и чужих испражнений.
– Здесь? – удивился Эл. Раньше ему в голову не приходило стесняться.
– Нет, конечно! Пойдем скорее ко мне! – едко сказал мальчик, подергав поводок Эла.
Гибкое тело было реальным в объятиях, желанным. Эл крепче сжал его, склонился и поцеловал мальчика. Красавец ответил на поцелуй упоенно. Ладони его заскользили по плечам и спине раба.
– Я раб, – с трудом оторвался от губ мальчика Эл, с последним доводом разума.
– Я догадался, – усмехнулся мальчик, подаваясь к Элу. Он задрал одну ногу на бедро зверя, вторую раб помог ему задрать. Мальчик попытался отодвинуть полоску стрингов, чтобы Элу было удобнее войти. Бог дернул ее с ложбинки мальчика, разрывая тонкую ткань. Мальчик сладко охнул, поерзал мошонкой по члену Эла. Зверь направил рукой член в афтер мальчика, тот возбужденно застонал от этого движения Эла. Зверь вошел нетерпеливо, афтер был чистым, тесным, словно девственным, очень сильным. Мышцы сразу сжали член владельца. Эл застонал, начал двигаться, крепко поддерживая мальчика под ягодицы и за спину, двигая его на себе. Теперь Эл только и думал, как бы не кончить тут же, продержаться как можно дольше. Мальчик сладостно мешал, танцуя на мужчине, волнообразно сжимая его член в себе, целовал шею и плечи, слизывая с лица Эла следы унижения. Эл сминал ароматную кожу мальчика, наслаждаясь каждым мгновением. «Ну еще чуть-чуть», – молил он. – «Еще, еще, чуть-чуть», –зверь досадливо застонал, сжался, пытаясь сдержаться и излился. Мальчик простонал что-то рабское, сладкое. Эл втянул запах темных волос красавца, двинулся снова. Мальчик звонко охнул, тихо, так же звонко начал вскрикивать от движений Эла, пытался податься наверх и высвободиться, покорно насаживался глубже сам. От очередного движения в спазмированом, после оргазма, который не заметил Эл, афтере, мальчик впился в плечо зверя. Эл содрогнулся и снова излился, крепко сжал мальчика, как же не хотелось расставаться с этой драгоценностью, но у него ничего не было. Не было домика, куда бы он мог привести драгоценность. Впервые жгучее желание свободы обуяло Эла. Он был готов прямо сейчас порвать цепь, и убежать с ним. Но куда? В океан? Эл отпустил мальчика, снял его с себя.
– Как тебя зовут? – звериное чутье толкнуло Эла обернуться. К нему направлялась госпожа, подружка Алетты, Мелинда.
– Уходи отсюда, – сказал зверь резко. – И никогда ко мне не подходи.
Эл развернул и подтолкнул мальчика от себя, прикрывая его от взгляда садистки. Мальчик отступил на пару шагов, сверкнул глазами и быстро, юрко скрылся в толпе. Эл горько выдохнул. Он не запомнит имя, которое не успел узнать. Но нельзя чтобы его видели, они обязательно его захотят. А он не должен к ним попасть.
Мелинда подошла, погладила Эла по ягодицам. Мужчина не сразу обернулся, справляясь с бурей эмоций, вздохнул, возвращаясь в реальность. Женщина отвязала поводок, повела его наверх, в столовую.
– Сегодня ожидается веселый вечер. Если будешь хорошо себя вести, и тебе что-нибудь перепадет, – пообещала она, как многие, не сдержавшись рядом с ним, сжала свои груди и поднесла к нему. Раб склонился, поцеловал приторно пахнущую пудрой кожу. Мелинда улыбнулась. – Молодец.
Эл бросил взгляд на толпу, но мальчика, естественно, не увидел.
За столом Алетта посадила Эла под стол, раздвинула ноги, приказав ласкать себя. Компания наблюдала за столиком, где в компании еще двух мужчин сидел Стайн. Все ждали, придет ли добыча или сорвется.
Ад появился в ресторане, никого не выискивая в зале, и не оглядывая его, направился к четвертому столику. Компания могла видеть, как порочная улыбка появляется на его лице, по мере приближения к мужчине. Мужчины в зале ощутили приближающуюся эрекцию, женщины злость. Алетта сжала голову Эла ногами, зажимая ему уши.
Ад шел молитвенно скрестив руки на груди и опустив голову.
– О боже!.. будем тянуть жребий, никаких «я первый увидел»! – простонал один из мужчин.
Стайн усмехнулся, откинулся на спинку стула. Ад подошел.
– Привет, – улыбнулся он, опьяняя.
– Привет, – Стайн похлопал по колену, приглашая мальчика сесть.
– Да я ненадолго, ты сегодня когда подходил свое барахло забыл, так я тебе его принес! – закончил Ад шипя, выплескивая на Стайна коктейль с окурком. Мужчины вскочили, возмущенно чертыхаясь, намереваясь поймать мальчика. Ад впился острыми хищными когтями в руку схватившую его за плечо.
– Я порву тебе вену, – пообещал мальчик, оглядывая садистов. – Не надо было меня хватать, надо было бить издалека. Закидать мячиками, например.
Из-под ногтей Ада текла кровь, он резко разжал ладонь, выставил ее, прощаясь и пошел к своему столику.
– Ублюдок! – прошипела Алетта, больно дергая волосы Эла, оттащила его за голову от себя. – Я все равно не кончу уже.
Женщина швырнула тарелку на пол, еда частично вывалилась.
– Ешь!
Эл ел, не интересуясь что разозлило госпожу, он старался есть быстрее, пока они заняты собой. Мелинда выставила ногу, начала водить носком алой туфельки по еде Эла.
– Да не бесись ты, ну, сегодня ночью трахнет его Стайн, завтра приведет. Как раз и пойдет вечером за извинениями.
Женщины захихикали.
– Так даже интереснее, – пожала плечами Мелинда.
Стайн сходил в туалет и вернулся почти без следов инцидента. Он бросал надменно опасные взгляды в сторону Ада, но мальчик сидел слишком далеко, полубоком к ним, и не обращал внимания ни на Стайна, ни на возмущенную группу поддержки. Амир, владелец сети супермаркетов, слизывал кровь с руки.
– Ну, это ему дорого обойдется, – пообещал он зловеще.
Глава 2. Неудачный флирт и танцы.
Ад лежал в постели в своей каюте. Он обнимал подушку руками и ногами, покачивался, лежа на боку. Короткий секс с незнакомым мужчиной остался в памяти яркой вспышкой, и теперь воспоминания полосовали тело судорогами сладострастия.
Уроженец племени в Океании кончал целый вечер, вспоминая языческого бога. В каюту постучались. Ад быстро посмотрел на дверь. Сердце истерично забилось, мальчик соскочил с постели и подбежал к двери, распахнул ее. Стайн намеревался сразу хлестнуть мальчика по лицу, войти в каюту, и там взять его, а потом израненного принести к себе. Но увидев исполосованного негой обнаженного Ада, замер перед откровенной красотой и вожделением. Стайн не видел этих дорогих рабов так близко, никогда не предвкушал секс с ними, поэтому нельзя его винить за то, что он упустил первый момент. А второго Ад не дал, поняв, что это не зверь с палубы, он захлопнул дверь. Стайн решительно постучался снова.
– Открой дверь если не хочешь, чтобы сюда сбежался весь корабль, – предупредил Стайн.
Ад прыснул от смеха. Разочарованно обнял подушку, тут же откинул ее и, вспоминая, как разрывал его изнутри зверь после оргазма, начал ласкать себя. Стуки и предупреждения ему не мешали, ему было достаточно безопасности, которую давала дверь.
– Боже…– простонал Ад, изливаясь. Надо найти его. «Уходи и никогда не подходи ко мне…» – вспомнил Ад, наверное, он любит завоевывать. Наверное, ему неприятны те, кто дает не зная имени. Но это неважно, надо найти его и ощутить его власть. Ад знал, что нет нормальных мужчин способных отказаться от наслаждения, значит он будет принадлежать ему.
Стайн направился к администратору, купить ключ от каюты красавца.
Ад застонал, поднялся, натянул шорты и, выскочив из каюты, побежал искать зверя.
Стайну, как водится, ключ продали, мужчина вернулся, постучался, но ему никто не ответил. Садист усмехнулся и отпер дверь, вошел внутрь. Вкрадчиво пошел осматривать комнату. На постели комком лежало одеяло, наверняка это и есть мальчик-наслаждение. Стайн почти наяву увидел, как заставляет сосать красавца-раба, как его член сминает вишневые губы… Стайн рывком откинул одеяло. Кровать была пуста. Его охватила ярость, да сколько же может измываться над ним эта потаскуха?! Мужчина начал распахивать двери, предполагая, что, может раб в страхе спрятался. Но того нигде не было. Стайн лег в постель пропитанную пьянящим запахом Ада, втянул запах носом. Пахло желанием. Ничего, раб вернется к себе и тогда Стайн его встретит.
Ад бродил по лайнеру, в поисках зверя. Может его снова пристегнут смотреть на водичку? Красавец оперся о перила, глядя в темноту.
Эл лежал у кровати Алетты, на полу, на одеяле. Женщина была сегодня зла и не положила его с собой, что его устраивало. В одиночестве и темноте было удобнее грезить. Гибкое тело любовника из грез обрело реальные черты.
– Попался ублюдок, – прошипел кто-то за спиной Ада и прижал его неудобно к бортику. Мальчик гибко развернулся, увидел мужчину, которого поцарапал за ужином. Мужчина прижимал его, не давая возможности вывернуться, перила неловко и больно впивались в бедра. Ад перегнулся через бортик, ощупывая внешний борт, в поисках чего-нибудь. Кажется, мужчина целовал затылок мальчика, Ад подался назад, Амир с силой ударил его о борт, рука мальчика неловко подвернулась внутрь корабля, он нащупал что-то вроде биты, и не раздумывая, откуда тут может быть бита, резко, без замаха ударил мужчину в живот, вообще Ад целился в пах, но выбирать не приходилось, Амир охнул, выпустил мальчика, тот мгновенно вывернулся и начал наносить удары своим оружием. Бита оказалась лопаткой для песка. Ад решил, что так даже удобнее. Остановить его было некому и мальчик воткнул лопатку в бедро стонущего Амира. Ад опять целился в пах, красавец повел головой, выкинул лопатку за борт и бросился прочь с палубы. Мальчик бежал к себе. Комната оказалась незапертой и он насторожился. Ад был очень красив, он привык отбиваться от ненужных приставаний. Моральных переживаний у него не было, приставания он воспринимал, как данность, они сопровождали его всегда, стоило ему выйти за пределы своего островка. Туземцы, вообще, очень любили бриллиантовый город и для получения опыта многие островные племена отправляли свою молодежь в Фироками. Тем более, что строй жизни Города был схож со строем многих племен – мужчина бог и властелин, мальчик или женщина – служат ему. Фироками Аду нравился, мальчик даже не знал, где бы он хотел жить, на родном острове Кее-ниу или в гордом Фироками. Ад отучился в Фирокамском университете, он мог бы быть очень богатым, оставаясь любовником преподавателей, но на Кее-ниу были другие ценности, Ад не гнался за слитками, одежда и побрякушки царапали, привыкшее к ласкам солнца, воды и травы, тело. Из университета Ад выбрался до смешного просто, конечно, господа преподаватели не отпустили бы такого мальчика, но в год окончания университета с новым потоком красоты приехавшим в город, приехал его одноплеменник, Ад поменял себя на него. Таким образом новый мальчик получил первую поддержку Города, а Ад получил свободу. Он был достаточно обеспечен подарками, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая. Приставания же, попытки сделать его своим рабом, были частью его жизни на чужбине, так что ничего ужасающего Ад в поведении компании, так неожиданно свалившейся ему на голову, не видел. Ад посмотрел на спящего в его постели Стайна, мотнул головой и вышел из каюты. Подумал секунду и направился по коридору.
Капитан Стор уже спал, когда к нему в каюту постучались. Это мог быть только кто-то из своих, юная нимфа, которая была любовницей капитана в этом круизе или кто-то из команды. Стор чертыхнулся, но поднялся и открыл дверь. На него вскинуло темные глаза восхитительное создание. Стор заметил мальчика, он решил, что любовник кого-то из корифеев Города путешествует.
– Да? – улыбнулся Стор, придерживая одеяло на бедрах.
Ад шагнул к нему, почти касаясь его пропел:
– Капитан, у меня в каюте… на постели какой-то человек. Я очень боюсь…и не знаю к кому обратиться… – Ад говорил практически в губы Стора. – Я не нашел ни одного охранника…
– Подожди минуту, я оденусь, – кивнул капитан. Лучше не придумаешь – выкинуть какого-то одноразового любовника мальчика, и заслужить расположение сильного мира сего.
– Спасибо, спасибо, капитан, – пел мальчик, входя в каюту. – Я буду очень благодарен…
Стор быстро оделся, надежно обнял мальчика за плечи.
– Идем-ка, посмотрим кому мало места в своей каюте.
Стайн проснулся от грубого толчка, он недоуменно возмущенно посмотрел на наглеца.
– Эй, что ты делаешь в каюте этого пассажира? – Стор обернулся к Аду. – Не бойся, малыш, скорее всего он перепил и перепутал каюты.
– Моя была заперта. Я точно это помню, – пел Ад.
Стайн сел на постели, закурил. Стор рассмотрел господина.
– У меня каюта для некурящих, – снова пропел Ад.
– Потушите сигарету, господин и идите к себе.
Стайн поднялся.
– Это мой раб, черт возьми, что вам нужно? Кто вы такой?
– Я капитан корабля. И этот пассажир под моей защитой. Я капитан вот уже четверть века и никогда ко мне не стучались ночью рабы, с просьбой выгнать их господина! Уходите, господин, иначе мне придется взять вас под охрану и ссадить в следующем порту.
– Да что вы себе позволяете! Я Стайн Дармуш.
– Я вас узнал, господин. И очень вас уважаю. Но этот пассажир под моей защитой и у меня есть все основания ему верить. Ну, послушайте, у вас такой хороший ювелирный салон, у вас одеваются рабы всех держателей города, наверняка и у этого малыша есть что-то из ваших коллекций…ну, подумайте сами, зачем вам неприятности с…ну, например, с господином Соном? – Стор понял, что господин пытается завлечь мальчика, мысленно с усмешкой вздохнул. Выгонять господ он не имел права, и теперь пытался воззвать к разуму охваченного похотью бизнесмена. – Или Елмом?
Стор сочувственно улыбался, демонстрируя полное понимание и неизбежность момента.
– Вы поймите меня, я не могу игнорировать подобные заявления от подобных граждан.
– Но он мой раб, – усмехнулся Стайн.
– Да нет же! – начал выходить из терпения капитан. Тем более, мальчик у дверей презрительно заскучал. – Если бы этот мальчик был вашим рабом, он бы так и сказал! Если же это непокоренный раб, то скажите где вы его купили, и почему у вас разные каюты. Не заставляйте меня поднимать шумиху, мне придется сообщить в прессу Фироками, что один из любимцев отцов города подвергается преследованию. Я думаю, его настоящий господин не замедлит поспорить с вами за право им обладать.
Стайн почувствовал эрекцию, Стор тоже. Объект желания стоял в дверях, скучно ждал, пока мужчины договорятся. Конечно, можно было, как перед смертью, сгрести Ада и отодрать вдвоем, а потом мучительно умирать, может быть, несколько суток. Никакой оргазм того не стоил. Видимо мысли у мужчин были схожие, они молча и хором вышли в коридор.
– Спасибо, капитан, большое вам спасибо. Я постараюсь вам помочь, если вам понадобится моя помощь, – многозначительно пообещал Ад, запираясь.
Стайн и Стор несколько секунд стояли перед дверью. Стор глупо и досадливо улыбаясь, Стайн зло глядя на дверь. Дверь приоткрылась и в коридор вылетела забытая Стайном зажигалка. Мужчина не стал ее подбирать.
– Подберите мусор, – сказал капитан.
– Отстаньте от меня! – раздраженно отозвался Стайн уходя. – Я общаюсь с вами всего второй раз, и вы меня страшно утомили!
Стор подобрал зажигалку, выбросил ее в урну, и побрел к себе, вспоминая «Я очень боюсь… и не знаю к кому обратиться…».
Эл встал рано, по возможности, он старался ходить в туалет ночью, пока госпожа спит. Ему требовалось разрешение для похода в туалет, но ему не нужно было ее будить, чтобы спросить разрешение. Помимо разрешения господа долго выясняли, зачем ему в туалет, что и как он будет там делать. Он прошел в ванную комнату.
Бомба взорвалась позже, когда пришла рабыня Мелинды и сообщила, что ночью на палубе нашли окровавленного Амира. Охрана уже искала разбойника, который украл кошелек.
Эл делал в этот момент зарядку. Он бы ее не делал, чтобы не иметь такого привлекательного для господ тела, но Алетта заставляла.
– О, господи, я иду! Так, ты доделывай свою зарядку, если мне покажется, что ты просто сидел, я заставлю делать все сначала, – женщина заперла Эла в комнате и поспешила к мужчинам.
Эл послушно делал упражнения.
Алетта не вернулась за ним к завтраку. Он взял книгу, редко удавалось почитать, вот в такие моменты только, когда про него забывали. У Эла было очень развито воображение, потому что мало книг ему удавалось дочитать до конца. Он мог начать какую-нибудь, и его могли прервать в любой момент, и больше ему эта книга могла не попасться на глаза. За тридцать лет рабства, задавленная воля накладывала на мужчину отпечаток, именно тот, которого добивались господа. Он был живым, но не имел эмоционального мнения. Потому что его, обычно, не спрашивали, а когда спрашивали, требовали, чтобы оно совпадало с мнением господ. Идеальный зверь для удовлетворения желаний, со спящей личностью. Нельзя было ничего сказать о его характере. Словно его не было. У него не было желаний, которые бы требовали удовлетворения. Не было ничего, чем Алетта могла бы доставить ему маленькую радость. Да и вообще это была его работа – приносить радость господам.
На этот раз это было подарочное издание для корабля «Сильнее смерти». Альбирео писали чаще для гомосексуалов, а может, в Фироками эти книги были более востребованы. Сын богатого фриканского дельца вернулся домой из института и полюбил раба-зомби.
Эл заглянул в конец. Конец был не понятным, разговор героев, которые еще не появились в начале. «Любовь, она всегда сильнее. И жизни, и смерти.» – так кончалась книга. Это давало надежду на хороший конец, да и Альбирео, Эл слышал, славились тем, что писали до счастливого конца, даже если этот счастливый конец был после жизни, и, независимо от того, сколько жизней понадобится героям до этого счастливого конца. Правда, Элу редко удавалось читать эти счастливые концы, поэтому он придумывал их сам. Эл вернулся к повествованию, быстро читая.
Он дочитал аккурат до того момента, когда отчаявшийся отец решил не мешать отношениям сына с рабом-зомби, чтобы тот сам понял глупость своих чувств к мертвому. И в комнату вошла Алетта. Эл сидел на полу, скрестив ноги, и читал. Алетта умильно улыбнулась. Раб закрыл книгу, положил на место. Алетта села в кресло. Положила какой-то пакет на стол.
– С ума сойти! До чего дошли, здесь! Напасть на господина. Наверное, чей-нибудь обнаглевший раб. Представляю что с ним сделают, когда найдут. Как ты считаешь, что полагается делать с такими рабами? – спросила Алетта.
– Наказать, госпожа, – отозвался Эл.
– Это да, – устало кивнула она. Указала на пакет. – Я тебе завтрак принесла. Ешь.
Эл поднялся, подошел к креслу, сел на пол и раскрыл пакет. Объедки были перемешаны, суп, второе, сок. Эл не впервые ел помои, но почему-то сейчас ему пришло в голову, что вчера он владел мальчиком с небосклона Фироками, а сегодня ест объедки дешевой стареющей девочки. Эл запустил руку в пакет, съел кусок месива, нельзя было отказываться, иначе ничего другого он никогда не будет есть. Раб терпеливо ждал, когда он состарится и перестанет быть интересным для господ. Никто не станет тратить деньги на его омоложение, поэтому, в худшем случае, ему осталось ждать лет десять, вряд ли больше. Молодые тела увлекут госпожу и она выкинет его из своей жизни. Тогда он уйдет, никем не остановленный на улице, к морю. Алетта погладила Эла туфлей по ягодицам.
– Вставай на четвереньки и ешь.
Раб повиновался. Пыльный каблучок коснулся сфинктера.
– Нет, ложись и ешь, – приказала Алетта. Раб снова повиновался. Алетта наступила на него, провалилась каблуком в афтер. Эл сдавлено вскрикнул, сжался, каблук вскрывал ссадины не зажившие со вчерашнего дня и наносил новые. Алетта хрипло рассмеялась, начала двигать ступней.
– Пожалуйста, госпожа, мне больно, – взмолился Эл.
– Я знаю. Но меня это веселит. Ты забавен, когда тебе больно, у меня сердце сжимается от трогательности.
Эл выдохнул раненный рык, закрыл голову руками, судорожно сжимаясь. Лучше бы он был зомби в далеком государстве Фрика
– Тогда можешь выбрать, отучить твой кишечник работать или сделать тебе лоно для господ. Джину сегодня пришла эта идея в голову.
– Я не знаю, что это такое госпожа, не могли бы вы мне рассказать.
Довольная Алетта склонилась к Элу.
– Мы будем ставить тебе клизму после каждого приема пищи, через месяц кишечник не захочет работать сам, – каблук вышел из раба, чтобы наступить на яйца, Эл судорожно вздохнул и снова сжался.
– А лоно будет аккурат здесь, между твоими яйцами, только нужно будет поблагодарить Джина, что он против того, чтобы тебе их отрезали.
– Госпожа хочет от меня отказаться и отдать меня господам? – спросил Эл.
– Нет. Ты сдохнешь в моем плену. Кто же от тебя откажется?
– Зачем госпожа спрашивает раба, разве вы не выбрали уже сами?
– Мне хочется, чтобы ты выбрал сам, – рассмеялась Алетта и постучала каблуком по яйцам.
Эл сомневался, если он выберет что-то, госпожа могла сказать, что она пошутила и выбрать противоположное.
– Отучить работать мой кишечник, госпожа, я реже буду проситься в туалет, а для господ моя задница станет чистым лоном, – осторожно сказал Эл.
– Хорошо. Доедай, – Алетта вернулась в кресло, наблюдая за Элом.
Раб думал о словах Доры, о том, что он сдохнет у нее. Она периодически так говорила, но Эл надеялся, что она, как часто бывало, бросает слова на ветер. Эл доел помои, поблагодарил госпожу за завтрак. Алетта улыбнулась и достала огромный вибратор, она пользовалась им не часто, он не влезал в Эла и она делала порезы на сфинктере. Алетта погладила головкой вибратора ложбинку между ягодиц Эла.
– Узнаешь своего друга?
– Пожалуйста, госпожа, за что вы меня наказываете? – взмолился Эл.
– Это не наказание, это награда, – кокетливо сказала Алетта. – Будешь кончать до ужина.
Награда периодически совпадала с наказанием, не было никакой логики в действиях господ, кучка никому не нужных стареющих мальчиков и девочек, пыталась удовлетворять желания, которых у них не было, скрывая желания настоящие. Эл досадливо застонал, не сдержавшись. Иногда зверь просыпался, не в силах терпеть издевательства и пытался вырваться, госпожа знала об этом и всегда жестоко наказывала за такие проявления, загоняя зверя глубже.
– Пожалуйста, госпожа, для меня награда видеть вас, не надо тратить на меня ваши милости, – отчаянно попросил зверь, смиряясь.
Алетта рассмеялась, она успела испугаться проснувшегося зверя.
– Подними задницу! – повысила голос госпожа.
Эл повиновался. Алетта достала лезвие, начала медленно надрезать сфинктер. Раб вскрикивал, когда лезвие касалось нежной кожи. Алетта густо намазала смазкой вибратор и афтер Эла, раб дернулся, пытаясь отодвинуться. Госпожа сжала яйца.
– Будешь дергаться, я тебе яйца оторву.
Раб замер, спрятал лицо в ладонях. Алетта вводила вибратор медленно. Эл кричал громко исступленно, стремясь с криком выйти из тела. Боль раскаленной лавой разливалась по сознанию.
– Да что ж ты каждый раз, стоит что-то попытаться ввести в твою драгоценную задницу, как умираешь.
Эл дрожал, обливаясь холодным потом, острая боль не давала возможности смириться, из глаз невольно текли слезы. Алетта ввела вибратор до конца, включила его, провела ладонью по эрегированному от боли члену.
– Вот и умница. Даже колечко надевать не буду, – Алетта села в кресло, открыла ноутбук.
Эл не двигался, стараясь расслабиться, боль не позволяла, он сжимался, делая себе еще больнее. Раб вцепился в свои волосы, сжимая кулаки. Тело трясло от рыданий. Боль становилась невыносимой, пытка была бесконечной. Эл обмочился. Алетта улыбнулась, посмотрев на него, но от болтовни не отвлеклась.
– Госпожа, прошу вас, достаточно, – скулил раб.
– До ужина. Если только ты не поразишь мое воображение и не предложишь мне что-нибудь другое. Сейчас все носятся с Амиром, а я пытаюсь найти в интернете нашего новичка, который скоро к нам присоединится.
– Я могу наказать кого-нибудь для госпожи.
Алетта обернулась.
– Хорошо. Ты накажешь нового раба прилюдно, не просто трахнешь, а накажешь, мне нужно его унижение. И старайся хорошо, если мне не понравится, если ты вздумаешь жалеть его, мы придем сюда и то, что происходит с тобой сейчас тебе покажется детской забавой.
Алетта подошла, медленно вытащила вибратор. Эл содрогнулся и снова обмочился.
– Сходи в ванную и убери за собой. Два часа можешь отдыхать, он все равно раньше обеда не появляется.
Вся компания садистов вышла на верхнюю палубу. Стайн неопределенно кивнул головой вниз.
– Ага, вижу, – кивнула Алетта. – Ну что ж, иди, мальчик, и не разочаруй меня. Вон видишь длинноволосый мальчик, третий в первом ряду шезлонгов.
Эл выискал глазами жертву и дрогнул. Садисты все-таки его увидели, гораздо раньше, чем они увидели друг друга. Значит все эти мерзкие разговоры о новом рабе были о нем, и, значит, он порядком их злил. Эл был хорошей местью Алетты за все. Она периодически напускала его на подругу, с которой была в ссоре, на несговорчивого партнера по бизнесу. Внимание Эла льстило жертвам, а когда оказывалось, что он пришел один раз и не по собственному желанию, а по науськиванию Алетты, это унижало. Нужно предупредить мальчика, чтобы он убегал. Эл направился вниз.
– Привет, – опустился рядом с шезлонгом на колено Эл. Ад спазмически сжался, восхищенно выдохнув, разомкнул губы, под, уже другими, но тоже тонкими стрингами восставал член.
– Привет, – пропел он. Эл навис над мальчиком, приблизился к его губам, волосы Эла, упали вниз, надежно закрывая их лица от взглядов.
– Тебе нужно спрятаться и сойти с лайнера, съездишь в круиз в другое время.
– Прямо сейчас? – ошалело спросил Ад. Вишневые глаза были заволочены негой.
– Нет, после того, как я трахну тебя, – руки Эла властно ласкали тело мальчика. Ад сладко вскрикнул от слов мужчины, начал судорожно дышать от вожделения, подаваясь к нему.
Мужчина зарылся в волосы мальчика, отстраняя от своих губ. Сел на край шезлонга и потянул мальчика к паху. Ад задрал голову вверх, гортанно мягко вскрикивая, вдыхая и с размаху глубоко впустил член Эла в горло.
Господа пришли с рабами, видя, как работает Эл, каждый приказал рабу ласкать своего господина. Стайн и Джин поделили одного раба. Амир жестоко насиловал малолетнего мальчика.
Горло Ада сжалось не больше пары раз, когда Эл излился, терзая затылок мальчика. Мужчина через мгновение снова двинулся. Ад сжал горло, гортанно стоная. О, как сладко было владеть этой драгоценностью, Эл снова излился, вышел и небрежно стянул красавца себе под ноги, поставил его раком и, пододвинувшись, быстро вошел в него. Ад вскрикнул, начал, извиваясь, двигаться. Эл старался отвлечься от наслаждения, думая, как унизить красавца в глазах господ и не обидеть его самого. Эл видел, что господа трахаются, вдохновленные видом Эла и жертвы, но униженным Ад не выглядел. Мальчик извивался под зверем, мешая думать, Эл дернул мальчика за волосы, притягивая к себе и удерживая его на весу под бедра глубже насадил на себя. Ад кричал, окружающие не скрываясь смотрели на сцену близости. Зверь сжал член мальчика, растирая его между пальцами.
– Бог мой, бог мой, бог мой… – кричал Ад.
Эл начинал злиться, похоже красавца даже не смущала прилюдная принадлежность, и вряд ли для него это будет стимулом убежать и спрятаться. Нужно причинить ему боль. Рука зверя с силой сжала мошонку. Ад болезненно вскрикнул и покорно прильнул к Элу.
– Ты бог мой.
Эл сдержал стон, сглотнул комок, подкативший к горлу. Ему никто никогда такого не говорил. Зверь поднял взгляд на стайку господ, ощутил чувство злой зависти, а не нужного ему злорадства. Эл не опуская взгляда, отпустил мошонку, рука снова обняла ствол Ада и переломила плоть между пальцами. Ад вскинулся и мелодично закричал, изливаясь на руку Эла, господа кончали почти одновременно. Ад отчаянно красиво плакал и льнул к мужчине, словно просил защиты от боли. Мальчик начал исступленно двигаться. Мужчина выпрямил член красавца, добавляя страданий, Ад повернул голову и Эл хлестнул его ладонью по лицу. Со стороны смотрелось эффектно, рука же ударила, как погладила. Эл освободил одну руку, намотал на нее длинные волосы Ада, отвел его голову в сторону, обнажая шею, и вцепился зубами в свежую ароматную кожу. Смуглую кожу мальчика окрасила темная, яркая кровь. Ад звонко всхлипнул, нежно, тихо вереща.
– Ты бог мой.
Эл отчаянно выдохнул, мальчик не хотел его бояться. Рука Эла теперь полосовала грудь красавца, эффектно, но не больно.
– Мне нужно, чтобы ты вырывался и пытался убежать, – шепнул Эл плачущему, покорно льнущему к нему мальчику. Ад послушно рванулся прочь, Эл притянул его за волосы назад. Мальчик вскинул умоляющий взгляд на Эла, порочно изломил уголок губ.
– Умолять нужно? – бархатно предложил Ад.
– Обязательно, – властно небрежно притянул за затылок лицо красавца к себе Эл и накрыл губы поцелуем. Ад ответил на поцелуй, не в силах отстраниться. Эл оттянул его от себя, Ад рванулся прочь, вертко соскакивая с члена мужчины, упал на колени, удерживаемый за волосы Элом, охнул и заплакал.
– Пожалуйста… бог мой, пожалуйста… – молил Ад, царапая воздух руками.
Теперь занимались сексом с собой или с партнерами не только господа на верхней палубе, но и окружающие.
– Соси, – приказал Эл.
Ад дернулся прочь, помотал головой. Эл притянул мальчика и насадил горлом на член. Снова вязкое наслаждение почти мгновенно переросло в восторг. Эл ногой ласкал ягодицы Ада. Мальчик сглотнул, получилось, что глубже втянул член, Эл снова излился. Ад руками пытался скинуть ногу мужчины с себя, Эл хлестнул Ада по лицу, снова не больно и эффектно. Ад сжался, горло спазмом сжало член мужчины, Эл вышел из сжатого горла сдирая его. Ад гортанно каркнул. Эл оттолкнул его, встал, наступив на гениталии мальчика сандалией. Ад выгнулся, вскинув руку к лицу.
– Ты меня понял? На следующей остановке ты сойдешь, и найдешь себе покровителя.
– У меня есть… – проплакал Ад.
Эл зло посмотрел на Ада присел на корточки, над вьющимся под ним змеей, мальчиком.
– Тогда прилипнешь к нему намертво, и не будешь шляться в одиночестве.
– Хорошо, хорошо… но как же я тогда сойду? Он же тут… – плакал Ад от боли.
– Тогда прилипни к нему! – угрожающе приказал Эл.
– Да, хорошо! – истерично пообещал Ад, жадно хватая ртом воздух.
Эл собрал слюну по рту и сплюнул в рот мальчика. Ласково погладил его по лицу. Ад выгнулся и излился.
– Как тебя зовут-то? – спросил Эл.
– Ад. А тебя?
– Эл…он, – ответил мужчина.
Ад зловеще улыбнулся. Боль не позволяла иначе улыбаться. Эл поднялся, пнул Ада от себя.
– Беги, – бросил Элон и пошел наверх. Ад закрыл лицо руками, выгнулся, сотрясаясь от слез неги. К нему тут же бросились люди, наперебой предлагая помощь. Мальчик легко встал, сгреб вещи и быстро проходя сквозь толпу, метнулся к себе.
– Эй! А где еще? – раздались крики и смех отдыхающих.
Алетта небрежно апплодировала, когда Элон поднялся. Рабыня Мелинды Селена смущенно улыбнулась Элону. Алетта толкнула Элона в проход, уводя его, все остальные пошли за ними, в комнату Алетты.
– Очень красиво, – похвалил Джин.
– Да…Эл молодец, – кивнула Мелинда.
Алетта гордо трепала Элона по волосам.
– Почему он не помочился на щенка? – сверкнул глазами Амир. Стайн и Джин представили каково бы это было для капризного красавца, ощутили эрекцию. Алетта тут же потеряла благостное расположение духа. Селена испуганно посмотрела исподлобья на Эла, ей, как и всем, нравился этот красивый зверь.
– Ну ладно вам, может он не хотел или ему не пришло это в голову, он же не мастер унижений, – вступилась Мелинда.
Алетта молча направилась за вибратором.
– На четвереньки, – приказала она.
Эл знал какой ужас его ожидает, вибратор раздражающий раны, только затянувшиеся под «Спасателем», - популярным регенератором Фироками, очередной научной разработкой, ставшей обычнее, чем аспирин в мире, которая сращивала кости, ткани за дни, а не месяцы, - мужчины дающие в рот и пытающиеся войти в уретру, женщины мочащиеся на ссадины. То, что они пришли все в одну комнату, иметь его, это он знал, но одно дело иметь, и совсем другое дело иметь раба попавшего в опалу. Элон порадовался за того раба, который напал ночью на Амира. Мужчина дернулся, начал опускаться на колени.
– Прошу вас, госпожа, я догоню его и помочусь на него, – взмолился Элон.
– И что это будет? Сучка наверняка сейчас подбирает сопли в своей комнате. Или утешается, потаскуха, с кем-нибудь. Как ты это планируешь сделать? – Алетта хмыкнула. – Твой друг знает как разбудить твою фантазию, так что в следующий раз будешь изобретательнее.
– Сегодня вечером будут танцы. Он наверняка придет, я сделаю это там.
– Хорошая идея, – Алетта проверила скорость вибратора. – Но нам же как-то надо скоротать время до вечера.
– Я удовлетворю всех! Не надо! – молил Эл.
– Конечно, удовлетворишь, – снова хмыкнула Алетта. Для нее было очень важно одобрение господ. Она любила когда ей завидовали, любила, когда ею восхищались. Меньше всего она хотела бы, чтобы усомнились в ее строгости. Это Мелинда могла позволить себе мягкосердечность. У нее репутация держалась на другом – Мелинда тратила на рабов не более двух лет, потом убивала их каким-нибудь изощренным способом, рабынь она не убивала, поэтому ее часто можно было видеть именно с девушкой.
Алетта смазывала вибратор, глядя на Эла. Все любовались покоренным униженным зверем.
– Лучше отхлещите меня, – сглотнул Элон.
– А одно другому не мешает, – процедила сквозь зубы Алетта.
Амир, его раб и раб Джина рассмеялись остроумной шутке. Стайн позволил себе усмехнуться, Джин был занят Селеной, ощупывая ее, и думая, какое место ей занять в скорой оргии.
Элон обнял ноги Алетты, прижался к ним.
– Пожалуйста…
Алетта посмотрела на Амира, тот пожал плечами, показал большой палец вниз. Мелинда тоже пожала плечами, но показала большой палец вверх. Стайн медлил. Джин отвлекся от Селены и показал вверх. Стайн усмехнулся, развел руками и показал вниз.
– Видишь, трое против двоих, сладкий, – ехидно проговорила Алетта, показала круговое движение рукой. Эл прикрыл глаза, в который раз уязвленный предательством госпожи. Ведь третий голос был ее.
– Я не смогу танцевать, – сказал Элон.
– А тебе не надо будет танцевать, – усмехнулась Алетта.
– Почему? Яйца мешают? – спросил Амир.
– Нет, мне не мешают яйца, господин, – ответил Эл быстро. Раб развернулся, встал на четвереньки, решив вытерпеть и это. Алетта с показным удовольствием начала вводить вибратор. Элон судорожно выдохнул, стискивая зубы, чтобы не закричать. Порезы на сфинктере болезненно вскрылись.
– Что-то ты тихий, – усмехнулась госпожа и включила вибратор, продолжая его вводить.
Элон послушно застонал, сглатывая слезы досады.
– Красавец, – выдохнул Амир.
– Тш…– перебил Стайн, выставив палец и наблюдая за Элоном.
– Что? – тихо спросил Амир.
– Кажется, девочка плачет, – пояснил Стайн.
Алетта поднялась, с чувством выполненного долга. Стайн быстро разделся, быстрее всех, подошел к Элону, мужчина был уже возбужден.
– Это делается так, – Стайн начал мочиться на лицо и в рот Элона. Он любил это делать именно с Элоном.
Амир лег на пол и начал терзать гениталии мужчины, растягивая уретру, и пытаясь разорвать мошонку короткими ногтями. Алетта и Мелинда долбили Элона ногами по спине, из-за того, что мужчины заняли всего Элона, метясь по позвоночнику. Садистки подозвали рабов и приказали трахать себя.
Стайн опустился на колени и дал в рот Элону. Гениталии и афтер раба горели так, словно на них не было защитного слоя кожи. Элон старался, чтобы мужчина кончил быстрее.
– Загоните вибратор глубже! – приказала Алетта, пока ее ласкал раб Джина, она смотрела на Элона. Она бы не стала ни с кем об этом говорить, но выпестованный раб возбуждал ее больше всех, кого она встречала в своей жизни.
Амир, не переставая оттягивать мошонку Элона вниз, резко вогнал вибратор глубже, так, чтобы его не было видно снаружи. Элон закричал, подался вперед, глубже впуская в себя Стайна, мужчина излился. Недовольно посмотрел на Элона, он не собирался кончать так быстро. Стайн подошел к стене, снял плеть Алетты, хлестнул Элона по лицу. Раб дернулся, плеть, истерично взвизгнув, снова хлестнула по голове. Элон пытался пригнуться и закрыться.
– Не смей закрываться, – прошипел Амир, продолжая тянуть яички Элона к полу.
Раб тихо взвыл, выгибаясь, и открывая лицо. Джин отшвырнул Селену от себя.
– Тупая девка. Ничего не может, что там у вас? – Джин подошел к Элону.
– Что ты делаешь? – спросил он Амира.
– Хочу дотянуть до пола и прибить, чтобы сука не дергалась.
Джин возвел глаза к потолку.
– Ой… ты так год провозишься. Прибей вон к тумбочке.
Амир оттащил Элона за яйца к тумбочке, раб звонко вскрикнул. Плеть щелкнула по полу. Стайн раздраженно зашипел.
– Амир! – одернул его Стайн. – Прекрати свою несогласованную ни с кем самодеятельность!
Джин прыснул от смеха, покачал головой.
– А ты красавец что делаешь? Морду ему портишь? Ну и как он вечером будет кого-то соблазнять?
– Ему не надо соблазнять! Ему надо унижать! – сказал Стайн.
Элон обнял Джина за ноги, поднимаясь на колени, так вибратор причинял еще больше боли.
– Пожалуйста, господа, не надо! – скулил Элон. – Я не буду дергаться!
– Ну, надо, чтобы кого-то унизить, подойти к этому кому-то, так? А наш котенок убежит…и может выкинется за борт. Я бы убежал.
– Да куда он денется! – разгоряченный Стайн пытался попасть по Элону, не заметив, что Джин отобрал плеть и дал в зубы Элону ее подержать.
Элон плакал от боли и отчаяния, кусая рукоять плети. Амир кольнул посеребренным гвоздем яичко Элона. Раб взвыл, крепче обнимая ноги Джина.
– Ой, ну и что, ну прибьешь ты его к тумбочке…разве что его заставить кофе варить с прибитой к нему тумбочкой, но вы все равно не оцените… – недовольно говорил Джин.
– Слушай, что ты все гундишь? Не нравится, придумай что-нибудь сам, только вечно всем недоволен!– Амир ударил молотком по гвоздю, брызнула кровь. Элон взревел, сжал ноги Джина, чуть не роняя его, и обмочился. Джин поморщился, отобрал молоток у Амира, вырвал гвоздь из мошонки раба.
– Все, – Джин взял Элона за ошейник и поволок его к спальне каюты.
– Эй, а ты не оборзел? – вскинул бровь Стайн.
– Ой, – вздохнул Джин, – даже не знаю…
Стайн невольно прыснул. «Ой, даже не знаю» – была любимая присказка Джина.
– Ладно, чем ты там Джину не угодила? – обратился он к Селене.
Девушка заплакала, попадать к Стайну не хотелось. Амир присоединился к Алетте и рабу.
Джин бросил Элона к постели.
– Заползай, что ли, я тебя что ли затаскивать должен?
– Спасибо господин Джин, что не хотите отрезать мне яйца, – Элон заполз на постель, вспомнил утренний разговор с Алеттой.
– Да? Ну, пожалуйста. А что я хотел? Да вытащи ты этот вибратор, ты перед глазами мельтешишь, у меня голова так оторвется. – Джин открыл бутылку коньяка, посмотрел на Элона. – А, ты же сам не можешь. Да, да…горе какое.
Элон с надеждой смотрел на Джина.
– Так, что я хотел? – Джин встал на колени на постель, взялся за ручку вибратора и быстро вытащил его. Элон содрогнулся, вскрикнул и кончил.
– Разрезать яички и сделать влагалище, – неохотно ответил Элон.
– Ой, а тебе, конечно, не хочется, – язвительно проговорил Джин, сделал глоток из бутылки, презрительно посмотрел на нее, плеснул немного коньяка на ладони и начал прижигать ранки. Элон старался не дергаться.
– Вы правы, мне этого не хочется, господин Джин.
– А почему? На каком основании тебе, рабу, чего-то не хочется? – спросил Джин.
– Я думаю, что задница более тесная для члена, чем порез, господин.
– А я не знаю, – беспечно ответил Джин. – Надо попробовать. Да и потом, никто же тебе задницу при этом зашивать не собирался. Тем более, так как твоя госпожа женщина, у тебя задница постоянно не зажившая. Я, вот, например, уже устал в этой компании получать тебя с насквозь больной задницей.
Господин осмотрел Элона, на предмет кровоподтеков. Недовольно скривился.
– Ну вот и что они сделали. И что теперь делать?
Джин сел на постели, подперев ладонями лицо и уставившись на лицо Элона.
– Если вы позволите, господин Джин, я удовлетворю вас, и вы не почувствуете, что у меня больная задница.
– Да я что первый раз с тобой сплю, что ли? Ты противно скрипишь зубами, когда у тебя внутри всякие ссадины. Да и после этого чудища там все растянуто, – отмахнулся Джин и грустно добавил, – сосать с таким лицом тоже нельзя… отдать тебя обратно, что ли? Пускай прибивают к тумбочке, хлещут по морде… – почему-то обиделся на жизнь Джин.
– Я все сделаю, господин Джин! – взмолился Элон.
– Ой? Ну и что ты, например, можешь сделать, из все?
– Ложитесь, господин, я не буду скрежетать зубами.
– Да ты просто не замечаешь, – Джин лег на постель, поднялся на локтях. – Нет, давай сначала что-нибудь с твоим лицом сделаем. Садись.
Джин сходил за «спасителем», презрительно взглянул на совокупляющуюся компанию друзей, вздохнул, и вернулся в спальню. Мужчина начал смазывать ссадины Элона, периодически недовольно цокая языком. Раб благодарно не шевелился. Джин начал приводить в порядок лицо Элона. Когда он закончил, то довольно откинулся на постели, и тут же недовольно цокнул языком.
– Ой, ну, ты наверное есть хочешь?
– Если господин позволит, я насыщусь его спермой, – быстро предложил Элон, чтобы насладиться покоем, хотя бы еще чуть-чуть.
Элон обнял ноги господина, массируя, провел от щиколоток до бедер, склонился и глубоко впустил в себя плоть Джина. Гениталиями он терся о ногу господина, пальцы умело массировали ягодицы и бедра мужчины, Элон еще глубже заглотил член и вобрал в рот яички Джина, лаская их языком. Мужчина выдохнул усталый стон наслаждения. Элон старался доставить удовольствие Джину, в благодарность за благосклонность. Когда Джин излился, раб сглотнул сперму, и выпустил гениталии мужчины. Элон сжал член Джина, возбуждая его и без смазки сел на него. Афтер Элона уже пришел в норму, раб приподнялся и вставил в себя мошонку господина, сжал мышцы афтера. Элон знал, что Джин в сексе не стонет и не меняет скучающее выражение лица, невозможно было понять, когда он кончит, он не напрягался, как все нормальные люди, во время секса, не расслаблялся после. Джин начал ласкать член Элона, задумчиво, внимательно глядя на него, это был опасный взгляд, ему могла придти в голову какая-нибудь идея. Элон раскрыл рот, чтобы не скрежетать зубами и старался, чтобы гримасы боли были похожи на маску страсти. Раб, не разжимая сведенных мышц, начал двигаться резко, рвано, в разных направлениях. Позже, Элон расслабил мышцы и начал сжимать их и разжимать волнообразно, продолжая двигаться. После издевательств госпожи, когда она вставляла дилдо, Элону приходилось тренировать мышцы, поэтому он хорошо ими управлял. Джин излился, через несколько движений излился и Элон, снова плотно сжав мышцами афтера плоть Джина.
– Ох ты, господи, – охнул Джин.
Элон не двигался, ожидая приказа, выходить из комнаты не хотелось и он двинулся снова.
– Мракобесие, какое-то, – сдавлено выдохнул Джин. – Никакого садизма. Еще и раб не кормленный.
Джин вытер руку об Элона и снова начал исследовать член раба. Элон двинулся, усиливая ощущения, выдохнул, содрогнулся от боли, но продолжил двигаться. Зубы Элон не сжимал, поэтому гортанно стонал. Джин очередной раз излился, глубоко вздохнул.
– Ладно, – удовлетворенно сказал мужчина. – Разрежем яйца новенькому.
Элон дернулся.
– Тише, тише, – рассмеялся Джин. – Посиди спокойно, я думаю.
– Если хочешь, господин, можешь разрезать мне, – глухо подал голос Элон, зная, о каком новеньком идет речь.
«А если он уже рядом с покровителем?» – засомневался Элон. – «Все равно, лишь бы не трогали Ада».
– Да мне-то какая разница кому резать, – отмахнулся Джин. – А что ты так, то хочу, то не хочу?
– Новенький не умеет трахаться, господин, – сделал попытку отговорить Джина пленять Ада Элон.
– Ой, да научим.
– Скучный он.
– А кто не скучный? – философски отозвался Джин. – Зато на него смотреть приятно.
– После первых ласк, больше не будет приятно смотреть, господин.
Джин снова отмахнулся.
– Да посмотрим, не понравится, выкинем. Надо будет сказать Алетте, чтобы включила камеру, когда вернемся с танцев, ты там накосячишь и тебя накажут, так что я хоть кино посмотрю.
– Господин не будет присутствовать лично?
– Нет, у всех после танцев свои дела, если, конечно, Стайн не притащит новенького, он же у нас – мачо.
– Что мне сделать, господин, чтобы не накосячить?
– Ой, даже не знаю, – вздохнул Джин. – Ну, трахни его в уретру, что ли. Или ногой трахни, пока мочишься или пока он сосет.
Джин цокнул языком.
– Можно зубы выбить. О, о, надо отпинать ему яйца, – решил Джин.
– Спасибо, господин, – поблагодарил Элон, не собираясь воплощать советы Джина.
– Да пожалуйста, ты после танцев волосы заплети, а то мне глаз будет не видно.
– Хорошо, господин.
После ужина все договорились встретиться на танцах и разошлись по комнатам. Алетта поставила Элону клизму, после этого повела на танцы. Ад, действительно, пришел, и сейчас он гибко двигался на танцполе. Элон мрачно выискивал глазами хоть кого-то, похожего на покровителя Ада, похожих было несколько и все они внимательно смотрели на него.
– Вон он, – зло прошипел Амир.
Алетта толкнула в затылок Элона.
– Ну давай, иначе ты со своим другом спать будешь.
Элон вздрогнул, Алетта уже делала такое, после чего он месяц спал и ходил раком. Раб шагнул на танцпол, двинулся через улыбающуюся ему толпу. Элон досадовал, предложение повторно унизить Ада его не спасло от наказания, а мальчика он подверг новой опасности, и все же Элону было приятно снова видеть Ада. Перед Элом возникали мальчики и девочки, зазывно улыбаясь, приглашали его танцевать, мужчина, не останавливаясь, шел дальше. Элон встал перед Адом, мальчик танцевал с закрытыми глазами, мужчина потянул красавца к себе за шею, Ад распахнул глаза, тщетно воспротивившись, увидел Элона и восхищенно выдохнул, разомкнув губы. Элон двинулся под музыку вместе с Адом, притянул к себе, потер о себя. У Ада перехватило дыхание, он мгновенно поплыл, движения стали порочнее, на мальчике были белые тонкие брюки и легкие сандалии. Элон склонился к шее Ада, поцеловал ее и на ухо спросил:
– Где твой покровитель?
– Здесь.
Элон кивнул, полагая, что покровитель любит смотреть, как трахают его мальчика. Мужчина поднял Ада себе на бедра.
– Сам снимешь или мне порвать? – подергал ткань Элон.
Ад уютно съежился под накрывшей волной сладострастия. Элон счастливо улыбался, ему так хорошо никогда не было.
– Я сниму. А мне молить и вырываться? – мальчик не сделал ни одной попытки стянуть брюки.
– Аха, – выдохнул на ухо Элон, кивая. Мужчина поставил мальчика, приглашающе мотнул головой. Ад дрожа под взглядом мужчины, снял брюки, под которыми не было нижнего белья и остался в одних сандалиях. Мужчина рванул мальчика, по-хозяйски поднял и насадил на себя. Ад выдохнул, держась за плечи мужчины начал двигаться на нем. Ад о чем-то беззвучно умолял, взгляд стал бездонно-отчаянным, мальчик быстро, несколько раз сжал член мышцами, рванулся прочь. Элон рванул мальчишку назад и застонал изливаясь, мальчик замарал пресс Элона. Мужчина горизонтально уронил Ада, двигая на себе. Поза была эстетически красивой, на них снова начали оборачиваться. Элон потянул на себя Ада за сосок, мальчик снова излился, уперся ладонями в грудь мужчины, попытался оттолкнуться, Элон удержал его за сосок. Мальчик что-то беззвучно бормотал, очевидно, умолял. Помотал головой и начал плакать. Ад плакал от восхищения, мужчина полосовал ногтями спину мальчика, оставлял на груди яркие следы.
– Пожалуйста, о пожалуйста… – шептал мальчик.
Мужчина двигался в танце, мальчик на нем. Элон отпустил спину Ада и одной рукой удерживая его за шею, продолжал двигать мальчика на себе. Ад пытался вцепиться в плечи, окружающие заапплодировали. Мальчик снова излился, вцепился в руку, пытаясь оторвать ее от шеи двумя своими. Помогая второй рукой и не разжимая шеи мальчика, Элон снял Ада с себя и поставил его на колени перед собой. У мимо проходящего официанта взял бокал с жидкостью залпом выпил и взял второй, который так же быстро выпил, взял третий бокал с коктейлем по виду напоминающим сперму, коктейль назывался «кончалка», ее, обычно, заказывали рабы. Сделав глоток Элон склонился к губам Ада и перелил глоток. Ад глотнул и открыл рот, чтобы мужчине было удобнее, мужчина споил Аду так весь бокал, Ад не мог сопротивляться из-за руки, сжимающей шею и извивался нижней частью тела, пытаясь освободиться. Мальчик ударил кулаком по гениталиям Элона. Зверь дернулся, опасно зарычал и наступил на гениталии Ада, растер их об пол. Ад закричал, сотрясся от рыданий и погрузился в долгий восторг. Элон вошел в открытый рот, двинулся и скоро вышел, с небольшого расстояния начал мочиться в рот мальчика. Ад не успевал все глотать, моча стекала по подбородку и вниз по телу. Он отвернулся, вскрикнул, когда моча попала в глаз и ухо. Мальчик прикрывался руками, отбивался от струи, бил по члену. Мужчина несколько раз хлестнул мальчика, пресекая сопротивление и продолжил опорожнять мочевой. После, стряхнув последние капли, Элон перенес вес на ногу на гениталиях, стараясь, чтобы это выглядело более жестко, чем было на самом деле, похлопал его по лицу и пошел прочь. Ад остался сидеть, прикрывая лицо руками. Один из подходящих покровителей Ада сделал знак официанту, указав на мальчика. Элон, который оглянулся, чтобы посмотреть, кто покровитель мальчика, увидев знак, успокоено кивнул и пошел к Алетте.
– Ну вот, теперь – молодец, – похвалила госпожа.
Джин забрал своего раба и ушел. Остальные еще сидели в баре, в том числе и Алетта с Элоном. Алетта договорилась, что Стайн отведет Элона в каюту, а она еще задержится. Остальные распрощались и ушли по каютам. Стайн довел Элона до каюты, вошел вместе с ним, закурил и включил галовизор. Элон мысленно чертыхался, это значило, что Стайн не оставит его в покое обсасывать произошедшее.
Стайн огляделся.
– Иди сюда, встань раком, и подними задницу, – приказал он.
Элон повиновался. Стайн достал из кармана брюк металлическое кольцо, вставил в сфинктер Элона раздвинув его, и углубился в какой-то сюжет, стряхивая пепел в афтер Элона.
Ад читал у себя в каюте, тоже «Сильнее смерти», только у него ее было некому отбирать. Алетта, которая еще во время танца Элона взяла ключ от каюты Ада у Стайна, вошла в каюту. Красавец поднял глаза на Алетту, хищно вздрогнул, не ожидая увидеть здесь никого постороннего.
– Ну, привет, потаскушка, – начала Алетта.
Ад изломил бровь.
– Первое, как ты вошла, второе, что ты тут забыла, третье сваливай отсюда. Нет, первое – сваливай отсюда. А остальное неважно, – вполне, по своим меркам, мирно начал Ад.
– Ну уж… – Алетта развязала пояс своего светлого платья, и распахнула его, показав высеченное докторами-ювелирами тело. Под платьем у женщины ничего не было, Алетта ждала реакции. – Перестань противиться мальчик, у тебя нет выбора.
Ад презрительно скривился, швырнул в нее книгу.
– Что? Пошла вон, прошмандовка! Ты на себя посмотри, – указал на нее мальчик, вставая с постели.
Алетта зло сверкнула глазами, но показывать, что слова раба ее задевают было нельзя, и она рассмеялась. В конце концов, она знала, что выглядит великолепно. В свои семьдесят семь, она могла оставить позади любую девушку из весеннего потока, приезжающих в Фироками. Алетта запахнула платье, отпихнула книгу, упавшую на пол, и направилась к Аду.
– Тебе больше нравятся обнаженные мужчины, да? – выдохнула она гортанно.
Именно этот оттенок голоса раздражал Ада, он содрогнулся от отвращения.
– Как можно было видеть, да, проваливай! Пошла! – он подошел к двери и распахнул ее. – Пошла отсюда, шлюха стареющая.
Алетта села на постель.
– Что ты читаешь? «Сильнее смерти»… нравится?
– Нравится. Уходи или я позову капитана. Как тебе только в голову пришло, дуре потасканной, ко мне притащиться? Давай, отсюда.
Алетта, при упоминании капитана, решила, все-таки, уйти. По крайней мере, сегодня. Но раб вел себя, как все непокоренные рабы, так что проблем не будет. Дора привыкла общаться там, где рабы добровольно шли на эту роль, и только играли в сопротивление. Непокоренные, украденные рабы со временем смирялись, принимали навязанные правила возбуждения.
– Ты еще не знаешь, что тебя ждет, – проходя мимо Ада, сказала женщина, быстро потянувшись к гениталиям мальчика.
Ад мгновенно ударил ее по руке.
– Знаю. Меня ждет всеобъемлющая радость и благоденствие. Проваливай. Да, тебе стоит познакомиться с одним спирохетичным мужиком, тут на корабле. Вы друг другу подойдете, создадите клуб моих почитателей, на этой почве сблизитесь и нарожаете кучу детишек. Такой, все время в черном ходит. Ты легко узнаешь этого сумасшедшего.
Алетта зашипела.
– Побольше уважения.
Ад издевательски рассмеялся, резко стер улыбку с лица и, захлопнув дверь, закрыл ее еще и на защелку. Покачал головой. Чудики. Мальчик вернулся на постель. Скорее всего, это те, кто видел, как он трахался с Элоном, пришли выразить свое тупое почтение. Мальчик подобрал с пола книгу, раскрыл ее наугад и уставился перед собой, вспоминая танцующего зверя. Никаких сил нет. Конечно, это романтично приходить из ниоткуда, брать его и уходить, но пора бы дальше что-то делать. Мальчик решил выследить зверя. Такой мужик в рабах пропадает… надо будет подарить его господину какую-нибудь побрякушку, выменять на нее. Ад уснул в сладких мечтах.
Дора вошла в комнату, Стайн обернулся к ней. Женщина налила себе выпить, залпом опустошила бокал. Мужчина затушил очередную сигарету о сфинктер Элона, бросил ее в афтер, к остальных окуркам, поднялся и вытащил колечко, давая сфинктеру сжаться.
– Нет, значит… я думаю, хватит вокруг него хороводы водить. Нужно его просто забрать, – сказал Стайн.
Дора кивнула.
– Точно.
Господа поцеловались и Стайн ушел. Дора разделась.
– Иди сюда, работай, хватит бездельничать.
Видимо, Алетта больше не могла притворяться, что ее возбуждают ощущения других. Ей хотелось трахаться с красивым самцом.
– Мне вымыться, госпожа?
– Не, надо, – отмахнулась Алетта. – Иди сюда.
Элон аккуратно поднялся, движения причиняли боль, израненный афтер болел нестерпимо, подошел к госпоже. Алетта похлопала по постели, улыбнулась. Элон лег рядом и обнял женщину. Алетта уткнулась в грудь раба.
– Ну же, – выдохнула она.
Элон начал ласкать ее, целуя, он знал, что она ждет комплиментов, и говорил их. Когда мужчина овладел ею, Алетта возбужденно застонала.
– Скажи мне, насколько я красива, скажи, как я тебе в постели… – шептала Алетта.
– Вы восхитительны, госпожа.
– На ты, – подсказала Алетта.
– Ты прекрасна, госпожа, – сказал Элон, двигаясь сильнее.
Женщина закрыла глаза, улыбаясь. Она кончила раньше обычного, потому что не мешала Элону и закрыла глаза, спрятавшись в сильных объятиях красивого раба.
Про свою идею Алетта не забыла, и исправно ставила Элону клизму через полчаса после каждого приема пищи.
После обеда господа с рабами пошли в бассейн. В бассейне они обсуждали как и когда похитят нахального мальчишку.
– Значит, скоро будет свежее мясо, – сказал Амос, раб Джина. Рабы плавали тут же, неподалеку, сегодня им можно было общаться друг с другом. Элон не принимая участия в разговоре слушал и тех и других, делая вид, что увлечен водой.
После бассейна вся компания направилась к Алетте в комнату. Женщина вела Элона, держа его за член.
Глава 3. Я к тебе.
Ад, который целый день слонялся по лайнеру, в поисках Элона, наконец увидел знакомую спину. Мальчик счастливо выдохнул и направился следом за компанией. Ад не узнавал ни Алетту, ни Стайна, он не помнил случайные лица. Их было слишком много. Мальчик забежал в коридор вслед за ними, начал подсматривать, как Элона заставляют сосать какому-то господину. Ад откинулся на стену, прикусил тыльную сторону ладони. Он тоже хотел обладать Элоном, владеть, принадлежать…
После, мужчина кончил на лицо Элона и его увели в комнату. Дверь за ними закрылась, и Ад подбежал к дверям комнаты, раздумывая постучать или придти позже, ведь когда-то есть у него свободное время.
– Ой, это кто тут у нас? – услышал Ад голос за своей спиной. Красавец обернулся.
– Я…
– Красноречиво, – вздохнул мужчина и, открыв дверь каюты, втолкнул мальчика туда. Ад не сопротивлялся, ему, собственно, туда и было надо. Мужчина решил проблему выбора, что было хорошо.
Господа посмотрели на вошедших.
– Джин?! – обалдело сказала Алетта.
– Ну да, а что, это удивительно? – развел руками мужчина.
– Где ты его взял? – рассмеялась Мелинда. – Ты в своем репертуаре!
– Под дверями. Ну проходи, чего ты встал-то…
Ад бегло осмотрел господ, увидел Элона и легко повел плечами, направляясь к нему.
Стайн остановил мальчика за плечо, развернул к себе.
– Молодец. Тебе зачтется, что ты пришел сам.
Ад, отмахиваясь, дернул уголком губ и, высвободив плечо, пошел дальше. Стайн поймал его за волосы, потянул к себе.
– Я тебя не отпускал.
– Но я же не к тебе пришел… я… мне… – Ад потянулся к Элону.
– А, ему понравилась наша шутка, – поняла Алетта. – Ты что, мальчик не понял, что Эл раб?
– Я могу дать за него вам какую-нибудь побрякушку, – ослепительно улыбнулся Элону Ад.
Элон сглотнул, Ад все же попался и теперь господа не слезут с дерзкого раба, пока не смирят или не сломают его, но где же его покровитель? Зверь ласкал взглядом лицо мальчика, он не надеялся больше увидеть Ада, но Элон предпочел бы никогда не увидеть мальчика, чем увидеть его в этой компании. Это конец, мечта на глазах терпела крах. Страх перед господами, вколоченный за долгие годы, боролся со страхом за Ада.
– Ты хочешь его получить? – вкрадчиво спросил Стайн.
Ад покивал.
– Но что же у тебя есть такого, что ты можешь отдать за него?
– А что вы за него хотите?
– Такой раб не продается, – зловеще улыбнулся Стайн. – Но ты можешь остаться, ты будешь получать его, когда заслужишь. Или уходи.
– Ой, – сказал Джин Мелинде, – когда Стайн закончит рисоваться, новичок отсосет Элу, пришлите его ко мне в спальню, я ему яйца разрежу.
Джин ушел в спальню.
– А что значит заслужишь? – спросил Ад.
– Если ты будешь слушаться, – усмехнулся Стайн.
– А долго?
– Что долго? – не понял господин.
– Долго мне слушаться и заслуживать его? Прежде чем вы его мне отдадите?
– Пока я не решу.
– А ты решишь?
– Решу, – улыбаясь пообещал Стайн. – Но на это могут уйти годы.
– Хорошо, – Ад дернулся к Элону.
– Могу я сказать, господин? – спросил Элон.
Стайн кивнул.
– Вряд ли его папочка-политик одобрит решение сына, господин.
– Но ведь здесь нет его папочки и потом, он добровольно решил стать рабом.
– Вряд ли он не, что сын не вернулся, господин.
– Не страшно, – отмахнулся Стайн.
– Мальчишка забавляется, а у нас будут неприятности, господин.
– Отдадим мальчишку, – пожал плечами Стайн.
Ад о чем-то задумался, видимо, пытался понять, одобрит ли его папочка его решение.
– Я без него не уйду, – снова рванулся к Элону Ад.
Стайн вновь притянул мальчика за волосы к себе.
– Нужно спрашивать разрешение на все, что хочешь сделать.
– Можно я уже пойду к Элону, – сварливо сказал Ад.
Стайн повел головой, ожидающе глядя на мальчишку. Ад ожидающе уставился на Стайна в ответ.
– Что? – спросил он.
– После каждого обращения нужно добавлять госпожа или господин.
Ад опустил голову, невольно улыбаясь.
– Хорошо, можно я уже пойду к Элону, госпожа?
Рабы прыснули, Элон тревожно помотал головой, Стайн был мстительным и унижения не прощал. Три плети опустились на спины смеющихся рабов. Стайн дернул волосы Ада, потащил его в спальню.
– Сегодня обойдешься без Эла. Не нравится – уходи.
Элон незаметно покивал, показывая Аду, чтобы он уходил.
Ад вопросительно посмотрел на Элона.
– Уходи, – одними губами выдохнул мужчина.
– Почему? – так же спросил Ад.
«Потому что тебе здесь не место», – хотел закричать Элон.
– Беги, – постарался вложить в одно слово весь ужас ситуации Элон.
Ад непонимающе тряхнул головой, Стайн втолкнул его в спальню.
– Наслаждайся, Джин, – закрыл дверь в спальню Стайн.
Элон смотрел на дверь, пытаясь сглотнуть страх, напрягал слух, стремясь расслышать происходящее за дверью, воображение живо рисовало жутковатые картины изломанного Ада. Скоро Элону не понадобилось напрягать слух. До него донесся истеричный крик Ада, нервный вскрик Джина и снова Ада. Господа заинтересовано посмотрели на дверь. Стайн усмехнулся, посмотрел на Амира.
– Джин разошелся.
– Посмотреть бы, – отозвался Амир.
– Господин, а можно и мне посмотреть? – обратился Амос к Амиру.
Амир неопределенно пожал плечами.
Элон переступил с ноги на ногу. Стайн усмехнулся, расстегнул брюки.
– Иди сюда.
Раб подошел. Стайн за ошейник поставил его на колени, вошел в него, начал резко двигаться. Алетта хвасталась Мелинде, какие сапожки купила в порту. Села в кресло, и протянула ногу в сапоге Элону.
– Нравится? – спросила она.
– Да, госпожа, – ответил Элон.
– Тогда целуй. И надо чтобы подошвы были чистыми, я запылила их, когда шла с порта.
Элон начал послушно лизать подошвы сапог Алетты.
Из спальни донеслось еще несколько гортанных криков, и в гостиную вышел обнаженный Джин, отирая платком кровь с ладоней. Увидев картину, он цокнул языком и возвел глаза к небу.
– Ой, ну вот, – мужчина сел на стол, сбоку от Стайна, Алетты и Элона, подпер лицо ладонью, глядя на них со скрываемым нетерпением.
– Что, черт побери?! – вскричал Стайн.
Джин молча возвел глаза к небу. Посмотрел на Алетту. Вздохнул.
– Вот отогнать бы тебя, и хоть бы в рот ему дать… да у меня там раб истекает кровью, – сказал Джин.
– Только попробуй его убить, – прохрипел Амир, насилуя малолетнего Скита.
– Ой! – возмутился Джин, скучающе посмотрел на Стайна. – Ну, ты кончил?
– Нет, – отозвался Стайн.
Джин огляделся, нашел сигареты и закурил, ожидая, пока кончит Стайн.
Элон несколько раз крепко сжал мышцы, заставляя Стайна излиться. Но Стайн не вышел, только замер, ожидая, пока снова сможет возбудиться. Джин отвернулся от окна, посмотрел на Стайна.
– Ну, ты кончил?
– Отстань от меня, а?! – прошипел Стайн.
– Эл, господин кончил? – спросил Джин.
– Да, господин Джин, – Элон ожидал, что Стайн сейчас изобьет его, но ему хотелось скорее увидеть Ада.
Джин быстро соскочил со стола, ища обо что бы такое интересное затушить сигарету. Элон отвлекся от сапога Алетты, высунул язык, предлагая затушить окурок о него. Резкая эрекция Джина говорила, что Элон попал в точку, мужчина затушил сигарету о язык Элона, не изощренно, просто как о пепельницу, оставил окурок во рту Элона, взял его за ошейник, сдернул с члена Стайна. Ярко всем улыбнулся. Возбужденный Джин явление было редкое, видимо, новый раб был, действительно, хорош, не могла же невинная выходка Элона так возбудить матерого изощренного садиста. Стайн улыбнулся. Джин умел гасить вспышки его ярости. Стайн подошел к Амосу, уложил его на пол и начал топтать его гениталии. Амос закричал.
– Сделай всем кофе, – сказала Алетта Селене. Девушка с ожогом на щеке, оставленным вчера Стайном сидела у ног Алетты. Мелинда рассказывала сплетни лайнера.
Джин затащил Элона в спальню, закрыл дверь. Ад лежал на желтой простыне, вокруг него растеклась лужа крови. Мальчик зажимал гениталии. Джин вздохнул, подтолкнул Элона к постели. Элон сглотнул проглатывая бычок, сел на постель, склонился к гениталиям мальчика, отводя его руки. Что-то понять из-за крови было невозможно. Элон несколько раз собрал слюну очищая язык, склонился и начал слизывать ароматную, сладкую кровь с гениталий Ада. Мужчина был похож на животное, которое терзает добычу. Ад засиял, по красивому лицу потекли слезы. Он видел, как красив Элон.
– Трахни его туда, – несвойственно коротко сказал Джин.
Зверь замер, соображая, как поступить, передвинулся, нависая над Адом и вошел в рану между яичками мальчика. Ад ранено закричал, выгибаясь под Элоном, ему было больно дышать, он двигался сам, навстречу Элону, звонко крича, крик истерично оборвался, дальше Ад кричал беззвучно. Мальчик рыдал от боли и восхищения, стоило ему взглянуть на Элона. Ад отворачивался, чтобы вздохнуть. Элон остро переживал боль Ада, обнимая его лицо и не давая отвернуться. Джин смотрел на пару сбоку, чтобы все видеть. Он усмехнулся, лаская себя. Джин только что хотел предупредить, что если кто-то будет искать лазейку, пойдет в гостиную, в царство гоблинов.
– Больно, бог мой, – мелодично проскулил Ад. – Как больно! Бог мой…да…
– Глубже, – сказал Джин.
Элон судорожно выдохнул и вошел глубже. Ад захлебнулся слезами, прижимаясь к Элону, исступленно целуя его, задыхаясь от ощущений. Ад изливался периодически, вскрикивал от боли, когда понимал, что Элон продолжает двигаться. Мышцы обнимали член Элона, неохотно расходясь, это сводило с ума. Элон содрогнулся и излился. У Ада темнело в глазах, но он выныривал из небытия, чтобы посмотреть на Элона. Сознание отказывалось соображать. Боль превратилась в восторг, не отпускающий Ада.
Джин подошел, мягко столкнул Элона с Ада, подрочил на рану, изливаясь туда же, выдохнул стон. Отошел к столу, и задумался. Ад извивался от боли. Элон придерживал его.
– Надо остановить кровь, – сказал Элон.
Джин кивнул.
– Я и думаю…
Элон навис над Адом, прижав его одной рукой к постели, начал мочиться в рану. Джин улыбнулся. Элон сегодня впечатлял. Ад, как живое воплощение болезненного вожделения, подходил под идеи Джина, не зря его Стайн высмотрел. Ад смотрел на Элона и плакал. Зверь погладил его по лицу, закончил мочиться, склонился к Аду и бережно его поцеловал. Ад доверчиво покорно обнял его за шею.
– Бог мой… – прошептал Ад.
Из мессива раны мальчика вытекала моча, сперма и кровь, засыхая местами.
– Да, – смирился Джин. – одна глубже получилась, он дернулся. Я же тебе говорил не дергайся. Чего ты хочешь Элон? Почему-то новичок называет тебя так.
– Надо смазать «Спасателем», господин Джин.
Мужчина скривился, мотнул головой, скучно посмотрел на дверь, очевидно, намереваясь выгнать Элона.
– Я прижгу рану, – глухо откликнулся Элон, огляделся в поисках подходящего предмета.
Джин недоверчиво посмотрел на Элона, словно решая, дать ли рабу еще шанс. Элон утешал себя только тем, что когда Ад очнется, он сбежит.
– Либо ты вводишь раскаленный дилдо в рану, либо я оборачиваю твой член листом металла и раскаляю и ты прижигаешь сам, если хочешь разделить боль, – предложил Джин.
Элон кивнул. Джин указал на Элона, ожидая ответа.
– Хочу разделить, – сказал Элон.
Ад плакал, отираясь о Элона. Джин открыл коробку с приспособлениями Алетты, порылся, достал золотую пластину. Алетта использовала ее для накаливания и поджаривания гениталий рабов на ней. Джин согнул тонкий металл, обернув член Элона, снял тубу через головку, немного царапнув ее, больно, но бесследно, достал щипцы, и зажег ароматическую свечу, накаливая над ней металл.
– Можешь отсосать пока, – посмотрел Джин на Ада. Ад перевел взгляд на мужчину, скользнул вниз. Джин покачал головой.
– Вставай, а ты сядь на постель, Эл…он, ногу в рану, – сказал Джин коротко.
Зверь подчинился, Ад вскинул сияющий темным пламенем взгляд на Элона, выдохнув отвернулся, подался к фаллосу мужчины и впустил его в горло.
– Нет, соси, а не трахайся, это я видел уже… – сказал Джин.
Ад выпустил Элона и начал ласкать языком и губами фаллос мужчины.
Мальчик впускал Элона глубоко в горло и выпускал в рот, проникая языком в уретру мужчины. Наслаждение растянулось, превратилось в сладкую пытку. Ад замирал, чувствуя приближение оргазма Элона, дожидался пока ощущения спадут, и снова начинал ласкать его. Экстаз сковал тело Элона. Нога раздирала рану, двигаясь в ней. Мальчика сотрясали волны боли.
Элон излился, не заметив в восторге этого.
– Засунь туда ступню, – сказал Джин Элону, находящемуся в незнакомой ранее необычной эйфории, как будто оргазм остался, а не кончился, накатывая новыми волнами.
Элон грязно выругался и ввел ступню в податливые упругие мышцы. Мужчина был под незнакомым кайфом, чистейший инко – наркотик для богачей Фироками, который бил по центрам удовольствия, - уступал по ощущениям тому, что завладело им. Чистый эндорфин, полностью усвоенный организмом, не могло превзойти ничто, созданное человеком. Ему захотелось поделиться этим с Адом. Мальчик понимающе улыбался сквозь слезы. Элон, счастливо улыбаясь, склонился к губам Ада, приник к ним. Счастье долбило по сознанию, таких вкусных поцелуев не было никогда. Боль мальчика не расстраивала, Элон вдруг увидел, что мальчик плачет от невыносимой сладости, мелькнуло быстрое – как так может быть? И тут же сменилось чем-то более веселым. Мужчина отстранился и повернулся к Джину. Господин щипцами надел раскаленный лист на член Элона. Зверь задохнулся, боль подарила какую-то новую остроту, не доходя до мозга болью, по дороге меняясь на наслаждение. Элон выдернул ступню из раны мальчика, Ад кричал, срывая горло, уходя в беззвучный вопль души. Элон вошел в разорванную рану, нежно лаская головкой внутренности Ада, и формируя раскаленным членом стенки раны мальчика. Ад потерял сознание, он не в силах был выносить красоту своего счастливого владельца, он не мог больше терпеть, сердце рвалось, сознание провалилось в небытие. Элон начал двигаться, раздирая прижженные стенки, шлифуя их золотом. Джин стоял опершись на стол, излился, глядя на это. Садист был доволен, он давно не встречал сцену, глядя на которую можно было бы кончить, не лаская себя. Элон владел бесчувственным телом остервенело, упоенно. Боль впервые была дружелюбной, он словно постиг ее тайну. Боль уносила в бездну блаженства, приносила ощущения, которым не было названия, уносила на вершины, которые нельзя измерить. Элон изливался долго, изливаясь, он кричал, оргазм сменился полным удовлетворением, счастьем, пресыщением радости. Джин легко улыбался. Хорошая пара.
Элон скатился с Ада, упал на постель, снял пластину рукой, откинув ее. Зверь провалился в короткий эйфоричный сон или счастливый бред. Джин подошел, посмотрел на Ада, удовлетворенный зверь красиво сделал свою работу. В комнате пахло паленым, словно кто-то жег ароматные деревья. Джин посмотрел на раскрытый для члена вход на гениталиях Ада, улыбнулся, тряхнул головой. В такие моменты Джин словно просыпался от спячки и начинал жить. Он даже слышал, как бьется его сердце, которое с замиранием жизни, словно тоже замирало. Удовлетворение Элона витало в воздухе, вызывая у Джина чувство предвкушения. Садист сейчас почему-то напоминал молодого крокодила. Обычно, сходство затиралось. Среднего роста, он мог казаться выше высоких людей, темные неопределенного цвета волосы Джин часто перекрашивал в разные цвета, сейчас он был блондином. Темные, какие-то бурые, глаза были всегда подведены перманентом, тонкие губы тоже вытатуированы ярким темным цветом. Кожа садиста была чистой золотистого оттенка, без родинок, шрамов, каких-либо других отметин. На теле Джин не носил ни пирсинга, ни тату, ни страз, ничего вживленного. Джин был неярким, неприметным, широко известным в узких кругах, о нем не ходили легенды, лишь манерная присказка вызывала улыбку у всех, попавших под обаяние скучающего пессимиста.
Джин несколько раз, наотмашь, хлестнул бессознательного Ада, приводя его в сознание. Мальчик мелодично застонал. Джин подтянул Ада за бедра к себе, и вошел в отшлифованный ожог. Ад настороженно смотрел на насильника несколько секунд, выдохнул и начал двигаться в ответ. Владеть Адом было всепоглощающе, он пах чем-то родным и важным, чем-то, что не можешь ни толком вспомнить ни толком забыть. Как братом или другом. Но ни того, ни другого, никогда у Джина не было. Джин двигался ритмично и долго, Ад отстраненно смотрел в сторону, вдруг содрогнулся.
– Спасибо, – вдруг сказал Ад и начал двигать бедрами в болезненном узоре под ним.
Джин выдохнул, новый раб был вкусным. Мальчик ждал, пока мужчина кончит, он умело дарил наслаждение.
– Если я кончу раньше, и ты этого ждешь, тебя ждет сюрприз, – сказал Джин.
Жизнь медленно застывала в нем.
Ад порочно разомкнул губы и излился. Джин излился через несколько секунд после раба. Ад не мог управлять обожженными мышцами, он охнул, чувствуя чужое семя в себе, как в сосуде. Джин отошел к столу, оперся на него, наблюдая за кусками красоты на постели. Ад погружался в боль, она возвращалась вместе с бытием. Красавец змеино извивался на постели вокруг зверя, касаясь его. Элон пошевелился, подтянул мальчика под себя. Ад скулил. Элон покрыл поцелуями его лицо. Зверь двигался так, словно уже жил с Адом в домике на берегу моря. Словно не было никого в этой комнате, и уж тем более не было никакой другой комнаты. Ему снилась его мечта, и она была реальной.
Слившийся с комнатой Джин моргнул, окончательно засыпая. Ему было неинтересно мурчание пары. Он направился к выходу. Элон заметил господина, дернулся, хищно поворачиваясь, и съежился. Джин провокационно дал забыть о рабстве. Теперь оно вернулось, свалилось, иллюзия кончилась, казалось ее закончил Джин, но не он ее создал. Элон горько выдохнул, крепче сжал Ада в объятиях. Мальчик гортанно сладко застонал. Элон знал, как только Джин выйдет, сюда ворвутся остальные, наконец-то дорвавшиеся до Ада. Горечь разъедала сознание.
– Зачем ты пришел? – спросил Элон глухо отчаянно.
– К тебе, – бархатно сказал Ад.
Джин вышел. Из соседней комнаты раздались одобрительные вопли.
– Разве я не сказал тебе найти покровителя? – спросил Элон.
– Я нашел… – целовал плечи мужчины Ад.
– Где же он?! Почему он не идет за тобой?
– Потому что я к нему пришел, – потерся щекой о плечо Элона Ад.
– К кому? – не понял Элон. – Это я, что ли?
Ад медленно змеино улыбнулся. Элон застонал.
– Ад! Я же просил тебя держаться подальше от меня, тебе здесь не место!
– Я не могу без тебя… – выдохнул Ад.
Мужчина гладил мальчика по спине.
– Я раб, Ад, не господин. Рабы не становятся господами.
– Для меня ты бог, – целовал его Ад.
– Чего это будет стоить здесь, когда придет господин и начнет ломать твою жизнь, – слезы текли по лицу Элона, жизнь всегда разочаровывала его, давая что-то красивое, она неизменно забирала это. Как можно было в его положении сметь мечтать о чем-то? Раб существует для удовольствия господина, так было всегда и так будет.
– Я живу только рядом с тобой.
– А мне невыносимо знать, что тебя изломают. Ты не представляешь, куда ты попал. Лучше бы ты послушался меня.
– Чем лучше? – терся о него Ад.
– Эта омерзительная куча не марала бы тебя своими идейками, – с отчаянием пояснил Элон.
– Я думал тебе нравится с ними жить, раз ты…
В комнате появился Амир, посмотрел на Элона.
– Пошел отсюда.
Инстинкт самосохранения взвыл, что если он заартачится, его изобьют. Его сопротивление не сможет защитить Ада. Но если он не попытается помочь мальчику, как он сможет жить? В голову пришла мерзкая мысль о том, что он сможет, для удовлетворения господ не нужно умение защищать свои сокровенные мечты. Элон тряхнул головой.
– Возьмите меня господин, – предложил раб, отворачиваясь от Ада.
– Я сказал, пошел отсюда. Тем более тебя там Стайн ждет. Господа пьют кофе и им некуда выбрасывать мусор.
Страх растекался по сознанию, последний раз, когда господам показалось, что Элон сопротивляется ему отбивали внутренности в течении недели. Учитывая то, что господа не давали ему отлеживаться он восстанавливался очень долго, а врача для таких, как он, не звали.
– Пожалуйста, господин, позвольте мне остаться, – плакал Элон.
Амир помотал головой.
– Хорошо, оставайся, но ты понимаешь, что я передам, что ты не захотел идти и предпочел остаться.
– Не надо, господин, я хочу остаться, чтобы в случае если вам захочется пнуть кого-то вы не сдерживали себя, а получили удовольствие. Раб существует для того, чтобы удовлетворять господина, думаю желание пнуть кого-то более значимо, чем выкинуть мусор.
– Какой ты тупой, – беззлобно сказал Амир и подался к Элону. – А если мне не захочется кого-нибудь пнуть, что ты будешь делать тогда?
– Тогда я буду ждать вашего удара или пока вы…
– Да неужели ты не понял, мой бог, ты настолько красив, что для них нет большего удовольствия, которое они могут выдумать, как смотреть, как ты делаешь то, чего не могут они, – сказал Ад Элону. Красавец порочно притягательно раскинулся на постели, найдя на ней место без крови. Элон испуганно ждал немедленного наказания Ада. Амир бросился на мальчика, тот ловко скатился с постели, зловеще рассмеялся.
– Я тебя изувечу, ублюдок, – прошипел Амир, кровью плакать будешь.
– Не надо, прошу тебя, зачем ты злишь господина, – взмолился Элон и встал спиной к Аду. – Господин, зачем же калечить, он очень красив, если его искалечить, он перестанет быть интересным.
Амир отмахнулся от Элона, метнулся к Аду, тот взлетел на подоконник, изящно сексуально прошелся по нему.
– Не страшно будет сюда прыгать?
– Прекрати, – взревел Элон в ужасе от перспектив Ада.
– Бог мой, но я… – спрыгнул с подоконника Ад, шкодливо опустил голову.
– А, – выдохнул Амир, – бог твой, отлично. Боже, ну-ка прикажи своему подданному встать раком и подползти ко мне.
Амир смотрел на Ада, обращаясь к Элону.
Это был удар ниже пояса, Элон не мог не подчиниться, но, быть может, подобное предательство с его стороны заставит Ада уйти. Было похоже, что он торгуется с совестью. Он поможет насрать в душу Аду, нагадит туда сам, а за это его не накажут сейчас, но накажут позже. А если он не поможет нагадить, то нагадят без него и более мерзко. Элон шагнул к Аду, перехватил его за талию и поднес задницей к Амиру. По дороге Ад ласкал ягодицы и гениталии Элона.
– Пожалуйста, господин, пользуйтесь, – раб опустился на одно колено и, перекинув мальчика через плечо, развел его ноги. Член Ада уперся в плечо Элона, погладил, вставая. Элон услышал возбужденное дыхание мальчика, который целовал его спину, раболепно ласкал его гениталии.
Амир ухмыльнулся, резко вошел в узкий афтер мальчика неумело и травматично дергая сфинктер. Господин вцепился в бедра мальчика, стараясь причинить больше боли, натягивал его на себя. Ад медленно-порочно выдыхал, совсем не в ритм движений господина. Руки Элона, фиксирующие его ноги разведенными, возбуждали больше всей фантазии Амира. Мальчик тихо долго выдохнул, излился на грудь Элона, струйка спермы Ада обласкала сосок мужчины. Элон повел плечом, тихо выдохнул. Ад вынырнул из неги своих мыслей, его возбуждала беспредельная власть Элона над собой и способность предложить его кому-то не выпуская из объятий, сводила с ума, погружая в сладкое унижение. Кончив от осознания действий Элона, Ад решил, что Амиру и так хорошо повезло. Мальчик властно сжал мышцы афтера узорчатой волной. У Амира не было шанса сдержаться, он излился. Ад резко расслабил мышцы, Амиру показалось, что ощущения пропали начисто.
– Ты специально это делаешь, шлюха! – усмехнулся Амир мрачно. – Хочешь попробовать вибратор своего бога?
– У моего бога, слава богу, член не нуждается в заменителях.
– Строптивая дрянь, – Амир вышел из комнаты, оставив дверь открытой.
Элон облизнулся, наверняка Амир пошел за вибратором.
– Господин, – позвал Элон, – позвольте мне помочь.
Стайн вошел в спальню, когда в нее вернулся Амир с тем самым вибратором.
– Ну, конечно! Иди ты со своими игрушками, растянешь узкую задницу, я потом буду что в ней делать?
– Эта дрянь не дает себя трахать! – возмутился Амир.
Стайн недоверчиво посмотрел на позу Ада. Ад молчал, лаская Элона.
– Как в такой позе можно не давать себя трахнуть! – Стайн подошел к Элону. – Держишь очарованного тобой раба? Молодец. Ты правильно поступаешь, нужно показывать рабам их место.
Ад не дерзил. Никто не видел как зловеще улыбается Ад. Он сдержал смех, представив, как разозлится смешной мальчик, которого намеревался убить как-то ночью на палубе Ад.
– Скажи новичку в чем цель жизни раба? – приказал Стайн.
– Раб существует ради потребностей господина, – сказал Элон.
– Пока я буду трахать эту смазливую шлюху, ты будешь объяснять правила поведения раба. Можешь своими словами, не бойся, – сказал Стайн, тоже резко входя в Ада.
– Господин – хозяин и властелин, господин лучше знает, что нужно рабу… – начал Элон.
Ад содрогнулся от сладострастных волн, слова Элона возбуждали, он сжимал мышцы умело доводя Стайна до невообразимого восторга.
Элон чувствовал подчиненное желание Ада, если продолжить цитировать правила доминирования и подчинения, скорее всего мальчику станет скучно. Контроль над желанием мальчика льстил зверю, не хотелось его разочаровывать. Да и Стайна безопаснее было удовлетворить.
– Раб бесправен, господин решает все, чем кормить, во что одевать, как трахать, – начал импровизировать Элон. Ад сладко выдохнул бережно лаская Стайна в себе, мышцами массируя и перекатывая его член в себе, не давая кончить.
– Рабу не нужно думать ни о чем, кроме способов удовлетворения господина.
– О… – выдохнул Ад.
– О… – выдохнул Стайн.
– Господин хозяин желаний, он решает, как, когда и чем кончать рабу.
Ад сжался, снова излился на грудь Элона. Швырнул Стайна в шторм многоволнового оргазма.
– Наказуемо для раба скрывать свое желание от хозяина, совокупляться нужно, как можно чаще. Чем чаще раб испытывает желание, тем больше наслаждения он приносит хозяину, – Элон нес отсебятину, ориентируясь на собственный вкус, и поменяв термины на книжные. Видя мгновенный отклик, зверь ликовал.
– Наказание для раба, поощрение и способ общения – секс. Раб должен всегда испытывать удовольствие, иначе он не усвоит урок, – это Элон когда-то прочитал в книге, на практике все было совсем не так, господа не заботились об удовольствии раба, попросту не умели. Но когда Элон воплощал книжные советы все получалось. Ад вился в руках Элона, стонал в такт его словам. Стайн сходил с ума владея красавцем. Элону пришло в голову, что Ад знает все то, что он сейчас говорит лучше его и это Элон новичок по сравнению с ним. Получалось, что Ад словно сошел со страниц книг Альбирео, а может быть Альбирео писали про таких, списывая их из жизни.
– Раб – сексуальная игрушка. Хозяин заботится о рабе, исполняет его нужды, холит, лелеет, моет и чистит.
Ад ранено закричал от страсти, чуть не вывихнул член Стайна, светлая струйка снова потекла по груди Элона. Зверь отпустил одну ногу Ада, собрал сперму с груди и слизнул с ладони. Свежая, ароматная с легкой нотой медового запаха цветов.
Пока Элон говорил Ад двигался, сводя Стайна с ума, никогда ни от кого Стайн не получал столько наслаждения. Господин несколько раз порывался закончить, но не хотел терять ни йоты наслаждения. Элон тоже был возбужден, от ласк Ада и от ярких фантазий, которые он проговаривал.
– Ты раб и я сотру твой член в порошок, если ты не будешь слушаться меня. Ад содрогнулся, подачкой швырнул Стайна из восторга в экстаз. Элон излился в свою ладонь, завел руку за спину и раскрыл ладонь перед Адом, услышал тихий стон и почувствовал, как мальчик лакает, слышал тихие звуки его языка. Наслаждение сковывало всех троих, было такое ощущение, что с появлением Ада, сюда наконец-то заглянул секс.
Ад разжал мышцы, чтобы Стайн смог без жалости выйти из него. Удовлетворенный садист вышел, откинул кровавое покрывало с постели и упал на нее. Амир, который не стал смотреть на Стайна, ушел в другую комнату, намереваясь вернуться позже.
– Можешь отпустить его, Эл, ты наверняка затек весь, – великодушно, как и полагается удовлетворенным, сказал Стайн Элону.
Мальчик начисто облизал ладонь мужчины. Элон был почему-то уверен, что тот по-кошачьи облизывается.
Глава 4. Рутина в Фироками.
В «Лезвии» все было как всегда. Порочная ползучая музыка лилась по залу. Рабы и господа гудели, как улей. На сцене господа хвастались рабами. Алетта вошла в зал, гордо осмотрелась. Она сегодня была с новым молодым рабом. Его красивое тело она тоже перетянула ремнями. Юноша-блондин был сразу покорным. Следом за ней вошел Стайн, ведя на поводке Ада. Ад шел отстраненно, думая о своем. Стайн был официальным владельцем Ада, но жил Ад у Алетты. Когда Стайн сказал, еще там, в круизе, после первого секса с Адом, что раб будет принадлежать ему, ему возразили хором. Амир считал, что мальчик должен жить с ним. Господа сомневались, боялись, что Амир в злобе убьет дорогого раба, который достался им бесплатно, а такой раб был показателем престижа. Джин возвел глаза к небу и заявил, что ему придется забрать и Элона – Джин называл Эла теперь так. Может, в благодарность за глоток жизни. Стайн с сарказмом приказал Элону приказать Аду уйти с ним. Но Ад отмахнулся от Амоса, который владел Адом во время этого разговора.
– Так не пойдет, – сказал Ад, подходя к господам и скрестив руки на груди.
– Что ты сказал, раб? – прошипела Алетта, хлестнула плетью Ада. Маьчик дернулся от удара, поймал конец плети и дернул летящую плеть на себя, вырывая ее из руки Алетты. Вишневые глаза демонически сверкнули, казалось, он начнет хлестать Алетту, Ста йна и остальных находящихся в комнате. Алетта задохнулась от животного страха. В ее мечтах господин-друг должен был выглядеть так. Элон, которым владел Амир знал, что за подобное Ада накажут.
Стайн вскочил, намереваясь ударить Ада. Но тот никого не хлестал, сложил плеть в скрещенных руках и посмотрел на Стайна.
– Так не пойдет. Я пришел к Элону.
– Ты раб, у тебя нет прав, – вскинул бровь Стайн. – Я предлагал тебе уйти. Ты остался.
– Я остался с Элоном и для него, – повторил Ад.
– Эл раб, – презрительно сказал Стайн.
– Я останусь с Элоном. Или я уйду. И вернусь с Соном. Или Елмом. За ним, – мотнул головой мальчик. – Тебе ведь все равно какому господину принадлежать? – повел плечом на Элона Ад.
Господа решили, что мальчик действительно принадлежал кому-то из корифеев, возможно, он сейчас в опале, может, убежал, поэтому вряд ли он захочет светиться, но тем не менее, для таких избалованных рабов капризы играют решающую роль. Поэтому решили, что владеть им будет Стайн, но жить он будет у Алетты. Решение просуществовало с неделю, и Стайн пригласил Алетту пожить к себе. Сейчас Ад шел за Стайном, глядя перед собой. На красивого раба оглядывались, на Стайна смотрели недоверчиво. Он вышел на сейчас свободную сцену, пристегнул Ада кольцами на запястьях к спускающимся с потолка цепям. Взгляды обратились к ним, свет остался только на сцене, освещающий Ада. Этот вечер будет триумфом для Стайна. Мужчина владеющий таким рабом, несомненно чего-то стоит. Стайн отошел, взял кнут, и щелкнув для острастки по полу, ударил Ада. Ад отмахиваясь от удара, дернул уголком губ, подаваясь за кнутом. Ад не застонал, не выгнулся. Стайн ударил сильнее, избивая мальчика. Ад мотался из стороны в сторону, не в силах избежать ударов, мышцы красивого тела напрягались, иногда мальчик вскрикивал. Но в сексуальном рабе, под этим сексуальным действием не было ничего возбуждающего. Ада просто били, Ад не воспринимал это наказанием, не воспринимал это сексуальным. Ад не отдавал кнуту свое возбуждение, не отдавал он его и Стайну.
– Позорить меня вздумал, – прошипел тихо Стайн и стал рвать кожу Ада сильнее.
Аду надоело терпеть боль ни для чего, и он потерял сознание. Тут же с потолка на мальчика вылилось с ведро воды. Ад, возвращаясь из бессознательности, красиво, жадно вдохнул, тут же получил удар кнутом. В зале раздался вздох вожделения. Но на этом все кончилось. Ад был прекрасен в любом проявлении. Он красиво двигался, красиво дышал, красиво жил, мальчик словно все время занимался любовью с жизнью, с природой, никогда не выныривая из неги. Но Ад управлял своим желанием, мало было тех, кто мог контролировать его вожделение, Стайн в это число, конечно, не входил. Сейчас вожделения не было в этом теле. Ад был словно сексуально не разбужен, и каждое его движение вселяло уверенность в том, что его и не разбудят. Его не было жалко, Ад ничего не делал для этого. Он вызывал скуку. Было понятно, что действия Стайна ни к чему не приведут. Разве что Ад снова потеряет сознание.
– Слушай, трахни его, что ли, – громко посоветовал кто-то из темноты. Гости рассмеялись. Стайн резко посмотрел на голос, но в темноте не было видно говорящего. Смех оборвался. Стайн подошел начал дрочить Аду. Член мальчика неохотно встал, Ад посмотрел на Стайна, криво улыбнулся и излился через пару движений, ни мимикой, ни стоном не предупредив Стайна. Кончать рабам без разрешения в «Лезвии» было нельзя. Стайн хлестнул мальчика замаранной рукой по лицу.
– Слизать? – ехидно и громко предложил Ад.
Стайн протянул ему руку, Ад слизнул остатки своей спермы более эротично и возбуждающе. Стайн возбудился, из зала донесся недружный стон. Мальчик был прекрасен, но похоже никто не знал, что с ним делать. Стало не до секса, многих обуяли неприятные мысли, о избранности небожителей. Всегда хотелось, чтобы мальчик корифея вроде Маре или Мусаки пришел к ним. Данная ситуация показывала, что даже если он придет – они не способны им воспользоваться. Это било по самолюбию, становилось неприятно осознавать себя хуже кого-то, не потому что у них слитков больше, а потому что они что-то могут, что-то знают, что не дано, что скрыто от остальных.
– Хватит, – простонал кто-то из зала досадливо.
Остальные одобрительно загудели. Стайн оставил мальчика под взглядами и спустился к столику.
– Пользуйтесь, – разрешил Стайн.
Сам он начал насиловать нового раба Алетты. После секундной заминки господа, стараясь не терять достоинства и придурковатой усталинки во взгляде, кинулись на сцену. Ад отстраненно воспринимал насилие, с тем же успехом можно было трахать резиновую куклу. С той лишь разницей, что мальчиком не успевали насладиться. После пары движений в нем, Ад сжимал мышцы, заставляя кончать. Мгновенный оргазм не утолял моральный голод. Господа были недовольны. Кто-то начал хлестать Ада. Мальчик на чужие удары реагировал так же, как на удары Стайна. Кому-то Ад благосклонно показывал часть своих умений, и тот, несмотря на то, что от удовлетворения не хотелось даже никого касаться, крутился рядом, лез в глаза Аду, пытаясь заговорщицки улыбнуться ему, хотелось, чтобы мальчик запомнил его. Невозможность подобного сводила досадой сердце. Становилось гадко на душе. А потом Ад обвел толпу взглядом и его стало так жалко, что какой-то господин снял его с цепей.
– Иди отсюда, – отпустил он. – Уходи.
Ад осмотрелся, встряхнулся, словно стряхивая с себя толпу, направился к Стайну. Сел за стол. Стайн сдернул его вниз к ногам, наступил на загривок.
– Лизать! – приказал Стайн.
Ад удивленно посмотрел на него снизу вверх.
– Что лизать?
– Ботинок, – вкрадчиво подсказал Стайн.
– А. Никак не могу привыкнуть… – помотал головой Ад, занялся ботинком, пахнущим кремом для обуви.
– Ой, даже не знаю, – услышал Ад голос Джина. Тот пришел с рабом, теперь к нему клеился какой-то господин. После круиза Джин, иногда, среди прочих, заходил в гости к Стайну. Джин не всегда уводил пару заниматься друг другом, он иногда приходил с новенькими рабами, и только если они не отвечали его ожиданиям, уводил Ада и Элона, редко участвуя третьим. – Ты какой-то…
Джин сел за столик Стайна. Поздоровался.
– Это Эрос, – представил Джин обреченно, словно говоря «вот, что-то прилипло». – Это же надо такое себе имя придумать… а где Элон?
– Остался дома со своим другом, – усмехнулась Алетта. – Ты же знаешь, какой он надменный. Иногда он игнорирует наше общество.
– А. – Скучно протянул Джин, отобрал бокал у Стайна. – А этого тогда чего притащили?
– Пора выводить его в свет, – сказал Стайн. – Он тут многим понравился.
Джин закатил глаза.
– Я видел. Как раз в этот момент, вместо того чтобы наслаждаться видом униженного раба, этот начал клеиться ко мне, – кивнул на улыбающегося дорого одетого мужчину. – Вот привел его вам, может, на что-нибудь сгодится.
Джин скучающе подпер ладонью лицо, мечтательно глядя перед собой. Он попробовал смотреть на Ада, но только мотнул головой, и отвернулся.
– Очень приятно, Эрос, я Алетта, – начала женщина. – А это мой друг, Стайн.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Не обращайте внимания на Джина. Он у нас всегда такой. Он на самом деле очень хороший и общительный. Мы знакомы три года. Уверяю, я мало знаю настолько интересных людей,– говорила женщина.
Вечер прошел нормально, как всегда. Только вот триумфа не получилось. После вечера все поехали к Стайну.
– У нас новеньких трое, – похвасталась Джину Алетта.
– Ой, ну и какие там новенькие? – Джин смотрел в окно, спрашивал он тоже не отворачиваясь от окна.
Ад сидел на коленях, перед Джином, по приказу Стайна собираясь сделать ему минет. Горло знакомо сжалось.
– Сколько будешь сосать, столько времени у вас будет, – сказал Джин не отворачиваясь от окна, и посмотрел на часы, засекая время.
Ад настороженно смотрел на смотрящего в окно Джина, пытаясь разглядеть в нем, знакомую надежность неприметного корифея. Алетта рассказывала про новеньких, Джин иногда вставлял комментарии, со скучающим видом принимая ласки красавца. А Ад упорно не собирался раскрываться, делиться собой, Джин не заставлял, не требовал, беря технично-приятные подарки.
– Саймону пятнадцать, – сказала Алетта, останавливаясь на более заинтересовавшем Джина мальчике. – Похотливая шлюха, но очень стеснительная. Постоянно плачет, стоит к его заднице прикоснуться.
– Ой… – не поверил Джин.
– Да увидишь.
Глава 5. Душа к душе.
Элон стоял раком, пристегнутый за колени и локти к полу. Зверь обливался потом, тихо обреченно стонал, вибратор бешено долбил внутренности. В комнате он был не один, несколько рабов так же привязанные и оставленные страдать, ждали хозяев дома. Совсем юный мальчик, его только вчера поймали на окраинах Фироками, был хитро привязан, так, чтобы каждое движение причиняло ему боль. Мошонку мальчика оттягивал маятник, который при малейшем движении приходил в действие, вращаясь вокруг своей оси и с силой стремясь вниз. Мальчик не мог опуститься ниже, хотя до того, чтобы груз оперся об опору было каких-то сантиметра два. Стоило ему опуститься, в сфинктер врезался вращающийся фаллоимитатор, из отверстия которого внутрь мальчика вылетала тонкая игла-петарда, взрываясь внутри. Раб плакал. Амос, стоящий эрегированными кольцом гениталиями над свечой, раздраженно на него посматривал. Скита, когда его избил до полусмерти Амир, Стайн забрал к себе, из прихоти, он как-то видел как Ад трахается с ним, зверино-нежная сцена страсти возбудила его, он надеялся на повторения. Скиту было девять, он попал к Стайну так же, как в свое время к Алетте попал Элон. Приют иногда продавал детей господам.
Неизвестно, что было хуже, мучиться так, или попасть под новые идеи вернувшихся господ.
В коридоре раздались голоса, господа пришли домой.
– Люблю возвращаться, когда дома порядок, – выдохнула Алетта, прицепляя поводок своего раба к кольцу в стене. Она подошла к Амосу и потянула его член к пламени свечи. Раб взмолился. Алетта рассмеялась, затушила свечу о мошонку раба, из зеленых глаз Амоса брызнули слезы. Джин не обратил внимания на бывшего раба, он пробежался взглядом по присутствующим, остановился на плачущем мальчике.
– Это Саймон? – спросил Джин. Алетта кивнула.
– Какой-то он… – начал Джин, петарда взорвалась в мальчике, он облился слезами, содрогаясь и причиняя себе боль. Джин решительно быстро оказался рядом, отвязал его и повел в угол комнаты к подушкам.
Ад снова был рядом со Стайном. Он сосал Джину всю дорогу, мужчина отстранил мальчика, только когда они приехали, Ад успел заставить мужчину кончить. Джин возвел глаза к небу, сказал «подхалим» и вышел из машины.
– Поставить тебя на место Саймона? – спросил Стайн Ада.
Ад смотрел на Элона, не слыша Стайна. Стайн дернул поводок, Ад раздраженно презрительно сделал вид, что отвел взгляд, сил не хватило, он снова смотрел на Элона.
– Сделай кофе, – приказала Алетта своему новому рабу, Энди.
– Я привязан, госпожа, – сказал раб.
– Не смей мне возражать! – рявкнула госпожа. – Тянись, пытайся.
– Дура какая, – покачал головой Ад.
– Что? – задохнулась Алетта.
Поводок со свистом рассек воздух, полоснув по лицу Ада. Стайн дернул поводок вниз.
– Проси прощения, дрянь.
Ад пожал плечами. Элон видел и слышал приход господ, но занятый своей болью, плохо реагировал на реальность. Тихий треск рассеченной кожи на лице Ада, вернул Элона в реальность.
– Госпожа, – глухо позвал он. – Можно вынуть из меня вибратор?
– Заткнись, – бросила Алетта.
– Могу полизать твою дурнопахнущую… – начал предлагать Ад.
– Госпожа, пожалуйста, мне очень больно! – перебивая закричал Элон.
– Энди, заткни ему рот чем-нибудь, а потом приготовь кофе.
Энди рвался с поводка.
– Да отцепи поводок-то, тоже придурок… – посоветовал Ад, поглаживая рассеченную щеку.
– Госпожа, пожалуйста, кажется, у меня повреждена кишка, – взмолился Элон.
Ад тревожно посмотрел на Элона.
– Она и должна быть повреждена. Перестань немедленно.
– Я истеку кровью и сдохну.
– Ты сдохнешь… – начала Алетта.
Ад рванулся к Элону, на длину поводка. Стайн дернул его назад, Ад снял кольцо поводка с ошейника и метнулся, прежде чем его смогли удержать, к зверю, вырвая из него вибратор. Элон вскричал от резкого движения. Ад ввел палец в Элона, проверяя повреждения, поглаживая ссадины. Крови не было. Ад достал палец, облизнул его. Стайн ощутил животную эрекцию, подошел к Аду, за волосы дернул его вверх.
– Молодец, я люблю дерзких. Всегда есть повод, – он потянул Ада за волосы к месту Саймона.
Алетта подошла, отстегнула Элона. Он бессильно упал на пол, наблюдая, что делают с Адом.
– Лгун, – пнула Элона Алетта, склонилась, вдруг застигнутая врасплох приливом нежности к самцу, бережно поцеловала его губы. – Но какой красивый.
Элон благодарно, за нежность, погладил руку госпожи.
– Мне казалось что я истекаю кровью.
– Стоит тебе вставить его, ты тут же начинаешь что-нибудь выдумывать, – отмахнулась Алетта. – Сделай кофе, а то этот придурок ничего не может. А мне нужно получить извинения раба.
– Госпожа, я добьюсь для вас извинений, а потом сделаю кофе, – предложил Элон, поднимаясь. У Алетты дух захватило. Глаза ее засияли.
– Хорошо.
Стайн подобрал откинутый Джином маятник. Пока он ходил, Элон опасно подошел к Аду, начал хлестать его рукой наотмашь по лицу и телу.
– Не смей никогда дерзить господам, – зло говорил Элон. Он переволновался за свою святыню, и теперь сбрасывал свое досадливое волнение на нем. Непонятно, что могли бы сделать с ним господа. Пусть лучше он его изобьет, чем будет видеть изощренные корчи фантазий господ над ним.
Ад возбужденно сладостно застонал, звонко выдыхая от ударов Элона. Он покорно упал на колени перед ним, вожделение появившееся в комнате можно было, казалось потрогать руками. Ад обнял бедра Элона, прижался к его ногам.
– Я ведь не дерзил… – выдохнул Ад, – я… только… думал… что… ты можешь… истечь…
Элон за волосы подтащил истерично стонущего Ада к Алетте.
– А сейчас ты попросишь прощения у госпожи Алетты, и никогда не будешь ей хамить, – зло рычал Элон.
Ад смотрел на мужчину, содрогаясь от сладострастия. Перевел глаза на Алетту, развел руками, криво улыбнувшись.
– Ну, извини.
Алетта сидела в кресле, с восхищением глядя на Элона.
– Дура, – ревностно прошипел Ад, заметив взгляд Алетты, и казалось, примерялся, как вцепиться ей в глаза.
Стайн изумленно смотрел на пару. Но зрелище ему нравилось. Красиво, когда раб вступается за госпожу, красиво, когда ставят на место нахала. Наверняка алчной шлюхе невыносимо, что «его бог» вступается за госпожу. Джин бросил рыдающего Саймона, прижав его ногой к подушкам, и устремил взгляд на зверя и молодую рептилию. Элон притянул Ада к себе, сбив змеиный прыжок в глаза Алетты, и снова начал хлестать его. Ад возмущенно, истерично-восторженно кричал. Чувствовалось, что он возмущен, что ему помешали, и от восторга боли мальчик кончал. Ад плакал, недовольно шипел и задыхался от страсти. Рабы замерли в ужасе, глядя, как зверь избивает дерзкого раба.
– Я буду бить тебя пока… – рычал Элон, получив новую порцию страха, за дерзость Ада. Ад содрогнулся и кончил, – я не поверю, что ты испытываешь вину за свои слова. И буду бить тебя каждый раз, когда ты посмеешь меня ослушаться, так, что ты будешь мочиться от ужаса… – Ад дрожал от сладости, в глазах темнело от экстаза, мальчик сладким взрывом разрыдался от сладких невыносимых эмоций. Господа дурели от вожделения. Все, что они искали, ожидали, было сейчас здесь, но они не имели к этому отношения. В осязаемый поток вожделения вмешалась чья-то хищная настороженность, древняя, опасная. Элон испугался, что перегнул палку, услышав взрыв эмоций Ада, но решил закончить наказание, чтобы это остановило Ада в следующий раз, – при виде господ.
Господа заулыбались. Ад дернулся, наваждение спало, настороженность исчезла, как будто ее отдернули, вожделение настороженно затихло. Ад изумленно непонимающе смотрел на Элона. Срыв был настолько ощутимым, что стало снова неприятно, как в «Лезвии», мальчик захлопнулся, как красивая шкатулка, скрывая редкие драгоценности. Джин цокнул языком.
– Ой, ну вы, вообще, какие-то… – досадливо выдохнул он в рваной тишине. – Ну вы даете…
– Попробуешь снова, – угрожающе продолжил Элон, он единственный не ощутил ни красоты момента, ни уничтожения ее.
– Да извини же! – нервно сказал раздраженный голодный мальчик, которому не дали доесть эндорфин.
Алетта надменно посмотрела на Ада, перевела благосклонный взгляд на Элона и отвернулась.
– Что, сапоги полизать? – злился Ад, возбуждение кусалось, оборванность сладострастия отравой разливалась по телу.
Элон хлестнул Ада. Мальчик не доверяя больше, зло посмотрел на Элона, сверкая темными глазами.
– Ты меня ослушался. Я приказал тебе перестать дерзить и извиниться перед ней, – присел перед Адом Элон.
Ад зашелся в экстазе, звонко заскулил, изливаясь, что было тоже не по правилам, но слишком красиво. Древний интерес недоверчиво вмешался в вожделение. Было ощущение, что в комнате было две противоборствующие силы, и что нравилось одной, не нравилось другой.
– Прости, прости меня, бог мой… – скулил Ад, вскинул затуманенный взгляд на Алетту. – Прости меня за дерзость…
– Что надо… добавить… – выдавила восхищенная Алетта. Она не ожидала таких страстей от Элона.
– Добавь – госпожа, – безлико приказал Элон.
– Госпожа… – повторил Ад послушно.
– Все вместе! – приказала Алетта.
Древний интерес сменился раздражением. Элон тоже был раздражен, дерзкий мальчик мог в любую минуту снова начать дерзить. Элон не верил в собственную власть над мальчиком, и считал его восхищение прихотью, когда он увидит достойного господина, он забудет про Элона меньше, чем за секунду.
– Да хватит! – нахмурился Джин. – Давайте дальше!
– Что дальше? – не понял Стайн.
Элон притянул к себе Ада, целуя его.
– Извинения, это хорошо, но наказать мальчишку надо, – сказал Стайн, – готовь кофе.
– Я накажу, – Джин поднялся, отпустил Саймона. – Пусть Саймон готовит кофе, а потом верните его на место, пока я не вернусь.
Саймон заплакал:
– Не надо, пожалуйста, – Джин уже не обращал внимания на мальчика, он указал Элону, держащему Ада, на подушки.
Зверь за талию подхватил мальчика и понес на подушки. Джин взял стул, оседлал его, сложил руки на спинку и опустил на них подбородок. Садист сидел, мешая остальным смотреть на пару. Джин старался не воплощать свои идеи в присутствии других господ, он ненавидел, когда так редко просыпавшуюся в нем жизнь обрывали, а люди могли сделать это одним неуместным словом. Господа на них и не смотрели, забав с Саймоном им хватало. Элон бросил Ада на подушки, лихорадочно соображая, что сделать с мальчиком такого, что бы удовлетворило садистов.
– В Кини считают, что душа живет в глазах, как ты будешь трахать его в душу? – сказал Джин.
Элон сглотнул, соображая что сказать. То, что пришло в голову Элону, вряд ли понравится Джину и он придумывал вариант получше.
– Трахнул бы другого, и заставил смотреть на это, – глухо сказал зверь.
– Мой вариант лучше, – улыбнулся Джин, не торопя Элона.
Зверь занервничал, как придумать зверство, чтобы понравилось изощренному садисту и не покалечить Ада. Прошло несколько долгих минут.
– У вас три часа, полтора заслужил Ад, полтора я вам дарю за красивое поведение. Если вы мне раньше не надоедите. Если ты не придумаешь ничего другого, тебе придется выдавить ему глаза, – сказал Джин.
– Если я выдавлю ему глаза, я покалечу его.
Джин не счел нужным отвечать. Элон придавил Ада рукой к постели, сжал кожу на его животе, мысли стопорились, ничего не приходило в голову. Ад вожделенно извивался под его рукой, мешая думать, Джин требовал думать в том направлении, в котором ему запрещали думать тридцать лет.
– Я сделаю небольшой надрез на солнечном сплетении, остальное дорву членом. Там душа, по поверьям других стран, – Элон говорил не свою идею, об этом он читал у Альбирео и сейчас память подсказала вариант.
– У нас так считают, – выдохнул Ад. – И только смотрит через глаза.
– Где у вас? – спросил садист.
– Кее-ниу, это остров в Океании.
– Хорошо, – согласился Джин.
Элон испытал облегчение, кивнул.
– Надо нож, – сглотнул Элон.
Джин достал нож из кармана, швырнул на подушки, мельком подумал, как легко бы сейчас изгадили все зрители, заорав, что у раба нож. Зверь нервно потеребил кончик ножа, окрашивая его своей кровью.
Ад обреченно-сладко содрогнулся, подался, разомкнув губы к порезанному пальцу Элона. Мужчина наживил ногтем порез на коже мальчика, Ад выдохнул, покорно развел длинные ноги. Элон решительно сделал глубокий надрез, Ад ранено закричал, судорожно задышал. Зверь склонился и слизнул выступившую кровь. Одуряющий запах крови Ада возбудил мужчину, Элон навис над мальчиком и вошел в рану, продираясь внутрь. Ад закричал, обрывая крик, задыхаясь. Кровь лилась из раны, марая тела и подушки. Мальчик впился в ягодицы мужчины. Элон пытался не сойти с ума и не сорваться на более резкий темп. Владеть мальчиком было сладко, Ад наоборот старался свести мужчину с ума, ему было все равно, кто на них смотрит, все равно, на причины действий Элона. По желанию он делал это или по необходимости. Ад исступленно двигался навстречу Элону, лаская своего владельца. Элон рычал, удерживая мальчика. Ад кричал беззвучно, экстатично, несмотря на дикую боль, начал сжимать мышцы сплетения. Элон нащупал членом что-то трепетное, живое, застонал и рванулся внутрь, стремясь прикоснуться к душе Ада. Кажется, он сорвался, потому что счастье накрыло его, топя в себе разум. Мужчина не думал больше, что Ад может умереть. Несколько мгновений бившееся в сладостном смущении трепетное живое существо от прикосновений его члена, впустило в себя, а там был целый мир. Который впустил в себя символ власти над Адом, начиная перестраивать ритм своей жизни под ритм движений члена Элона. Мир был настолько древним и вечным, что страха смерти просто не знал. Элон первобытно поверил, что владеет душой Ада. Ад сотрясался от эмоций, которые рвались с кровью наружу. Он не мог кричать. Элон излился, Аду показалось, что в душу вливается адский огонь. Он бы потерял сознание, но душа не хотела вылетать из тела, он бы умер, но душа не хотела уходить. Экстаз души требовал выхода, Аду было тесно в этом мире, и он не видел выхода. Мелодичный, прекрасный короткий нечеловеческий крик, божественной музыкой вырвался из горла Ада. Все обернулись, гася судорогу религиозного страха. Джин совсем легко подался к паре, наблюдая за доказательством существования Бога. Трепет затих под членом Элона, наполняя его в ответ невыносимым, нестерпимым счастьем. Казалось, сердце зверя рвется из груди, где-то в области солнечного сплетения что-то спазмировалось, гулко стучась изнутри, ища выход. Элон вышел, нашел нож, быстро сделал надрез на себе, что-то так рвалось, что невыносимо было не дать этому выход и накрыл рану мальчика своим солнечным сплетением. Удары изнутри усилились, кровь или что-то другое хлынуло сгустком, вываливаясь в рану Ада. В глазах мужчины потемнело, и оба потеряли сознание. Джин не мешал трахаться душам, глядя куда-то, словно видел их. Киниец едва заметно улыбался.
– Что-то случилось? – робко спросила в его сторону Алетта. Джин, как всегда не ответил, он всегда абстрагировался от присутствующих. Трогать его было нельзя, иначе можно было нарваться на неконтролируемую злость садиста. Такие моменты прострации бывали крайне редко, поэтому было несложно не тревожить его во время них.
Ад и Элон вздохнули одновременно. Зверь счастливо улыбался. Ад тоже пьяняще сиял улыбкой.
– Прижигай, – кивнул Джин на жаровню, где нагревались печати Стайна и Алетты, – или можешь зашить.
Элон вопросительно посмотрел на Ада, тот доверчиво смотрел на мужчину.
– Я зашью, – не хотелось ставить печать господ на тело Ада. И… он уже прижигал Ада, но не зашивал. Надо признать, безумные идеи Джина приносили фееричный всепоглощающий восторг. И Элон начинал получать удовольствие от боли Ада. Джин поднялся, направился за нитками, они были тут же, в комнате игр. Бросил серебряный моток на подушки, сел обратно на стул, измазанный его спермой. Зверь вдел нитку в иголку, попытался сложить мышцы, чтобы не оставлять грыжу. Сперма и кровь поднялись вверх, стремясь выплеснуться.
– Нет. Только кожу, – сказал Джин.
Элон повел плечами, его сперма останется в душе, в этом он уже не сомневался, Ада. Сложил кожу, сел поперек тела мальчика, придавив его ногами, чтобы тот не дергался, воткнул иглу в кожу. Ад ранено тихо вскрикнул.
– Шей буквой, – сказал Джин. Элон не стал переспрашивать, решив сделать вид, что не понял и вышил букву «Э» на груди Ада. Ад плакал от боли, когтил ногу Элона. Мужчине действие приносило массу удовольствия, он улыбался, словно не замечая страданий мальчика. Закончив, он склонился, облизал рану и отпустил Ада. Тот схватился за рану, сжался.
– На, теперь ты, – отдал ему нитки Элон.
Ад звонко всхлипнул, истерично вдел новую нитку и не прижимая мужчину к подушкам ударил иглой по груди Элона, начал шить. Шил Ад долго. «А» получилась резная, хотя надрез Элона не нуждался вообще в зашивании. Элон стойко выносил действия мальчика, он улыбался, носить букву Ада он будет с радостью. Вдруг, улыбнулся шире, на плече он носил, оказывается не инициалы Алетты, а имя Ада. Ад шил уже по чистой, не раненной коже. Склонившись, мальчик перекусил нитку, поцеловал букву и сел. Джин посмотрел на парочку.
– Ой, управились. Надо было вообще-то «С» вышивать, – сказал мужчина, глядя на парочку.
– Простите, господин, вы не уточнили, – испугался Элон.
– Я не уточнил? – Джин тихо, очень зловеще рассмеялся, так могли бы смеяться крокодилы, если бы умели, бурые глаза были чистыми, прозрачными, ближе к карему цвету. – Хочешь перешить?
Элон коротко мотнул головой. Джин на это коротко усмехнулся. Элон недоверчиво, осторожно осмелился выдохнуть улыбку в ответ.
Ад прильнул к Элону, боль не уменьшалась, заставляя содрогаться и стонать.
Глава 6. Обед.
– Тебе надо убегать, – шептал Элон очередной раз.
Ада и Элона оставили каждого на цепи, в комнате игр, на ночь. Вчера, Элон спал у кровати госпожи, а Ад, вообще, догадался сбежать из постели господина, и прибежал к Элону.
– Не хочешь спать, как человек, спи как собака. С собакой, – с досадой сказал Стайн. – И есть ты будешь так же.
Еда была еще одним больным местом господ. Прошло два месяца с момента того, как Ад попал в рабство. За все это время его удалось накормить не более нескольких раз. Мальчик надменно отказывался от объедков, переворачивая тарелку. Его исхлестывали до рубцов, но мальчик отказывался есть. Когда Элону приказали заставить Ада есть, предвкушая прекрасную сцену унижения, может, со слезами, оказалось, что мальчик совсем спокойно может есть объедки. Потом Аду начали приносить тоже месиво, мальчик естественно не ел и его, иногда, в буйстве, кидаясь едой в господ. Били и насиловали его за это нещадно. Потом вдруг мальчик начал предлагать свою порцию объедков Элону. Мужчина ел, чтобы не злить господ, мальчик иногда просил что-то из пережеванной Элоном пищи, или истерично заявлял, что голоден и начинал сосать Элону. Как-то Стайн подсмотрел это, разозлился и вместо завтрака, обеда и ужина начал приказывать Аду сосать. Ад сосал не больше десяти секунд всегда. Но никогда не говорил Стайну, что голоден. Элону продолжали делать клизму, после каждого приема пищи. Всегда при Аде, иногда заставляя его сосать Элону в этот момент. Двойственные эмоции разрывали зверя. Ад как-то заметил маету мужчины, улыбнулся сам себе, и с тех пор с первых своих ласк погружал Элона в наркотический экстаз, чтобы зверь не замечал других ощущений. Со стороны разницы никто не мог заметить, менялись только эмоции раба, за которыми никто не следил. После клизмы, испражняться Элона заставляли тоже при всех, в прозрачное углубление, чтобы все было видно. Иногда Элона заставляли есть свои испражнения, иногда заставляли есть их Ада. Всегда через приказ Элона, считая, что так более унизительно. Ад смотрел на Элона получая этот приказ, всегда отчаянно раболепно, истерично вздрагивал от рвущих душу рыданий – его бог был так красив. Мальчик часто кончал, выполняя приказ.
Вчера в гости приходил Джин, в хорошем относительно настроении. Садист улыбался господам, трепал Стайна под подбородком.
– Ой, ну что тут у вас, – скучающе спросил он.
– Не жрет, говнюк, – сплюнул Амир. – Ест только с рук раба.
– А, ну да, ну да, – протянул Джин, глядя на ласкающего Алетту Элона и привязанного перед тарелкой помоев Ада.
– Ну, почему так? – нервно-манерно отозвался Джин.
– Строптивая сволочь, – согласился Амир.
Джин закатил глаза.
– Ой, ну… почему когда я прихожу Элон всегда что-нибудь сосет, лижет и не может меня удовлетворить, мне приходится ждать…
– Быстрее раб, слышишь, господин ждет тебя, – зашипела Алетта, – ты не отойдешь, пока не удовлетворишь меня, но будешь возиться, господин Джин тебя накажет, хочешь этого?
– Ой, ну вы… – Джин набрал номер, заказал еду из ресторана. – Сколько он не ест-то?
– Дня два, – пожал плечами Амир, хлестнул мальчика плетью. Ад, как обычно, невольно вздрогнул.
Элон начал торопиться, сменил темп на более жесткий, закрыл глаза Алетте ладонью, чтобы она не отвлекалась. Женщина застонала и кончила. Оттолкнула Элона из себя и закуталась в объятия раба. Джин курил. Скоро Энди принес в комнату заказ и Джин подозвал Элона к себе.
– Вы позволите, госпожа? – спросил Элон.
– А? нет! Не хочу, – кокетливо капризно проговорила Алетта, прислушиваясь к себе, к тому, достаточно ли она удовлетворена, вздохнула. – Иди.
Женщина хлопнула Элона по заднице, когда тот поднялся.
– Ешь, – курил Джин, указав на еду, и жестом пригласив Элона за стол.
– Заставить Ада? – не понял Элон. Весь мир теперь крутился вокруг Ада, и его мир тоже.
– Нет, просто ешь.
Элон на мгновение замешкался, садясь в кресло. Казалось, что это какая-то изощренная ловушка. Мужчина начал есть, такая еда доставалась ему не часто. Джин молча наблюдал, словно находил что-то интересное в том, как ест Элон.
– Ведите этого сюда, – позвал Джин. – Не люблю когда он привязан.
Амир ожидая изощрений на которые так редко шел Джин при ком-то, отвязал Ада, пнул его к столу. Ад прильнул к Элону.
– Корми его, дрянь! – крикнул возбужденно Амир. Стайн наблюдал, с усмешкой. Джин что-то задумал, а это значит, зрелище будет яркое. Элон притянул Ада к себе, сжал его челюсти, разжимая их и выплевывая мальчику в рот пережеванную пищу. Джин цокнул языком, жестом отменил приказ Амира.
– Нет, ты просто ешь, – коротко улыбнулся Джин.
Элон ел. Джин встал, открыл ящик с лекарствами для рабов, перебрал их, достал несколько каких-то таблеток, высыпал их в бокал с вином Элона. помешал пальцем. Элон досадливо подумал, что это наверняка слабительное, Аду просто снова придется есть испражнения, а Элону испражняться перед всеми. Элон доел и допил свою порцию. Тарелка опустела. В животе Элона началось расстройство, его затошнило. «Рвотное…» – пришло в голову Элону. Мужчина дернулся встать и его стошнило на стол. В комнате характерно запахло.
Ад содрогнулся, обнял себя за плечи, возбуждение было невыносимым.
– Ах ты, идиот! – начала Алетта, кинулась было к Элону, Джин ее остановил, Элона снова сотряс рвотный порыв, когда содержимое желудка полностью вышло, мужчина обессилено упал в кресло. Ад насторожено смотрел на Джина, но садист на него не смотрел. Джин ждал, пока Элон отдышится.
– Извините, господин, я сейчас все уберу, – глухо проговорил Элон.
– Не надо, – резко улыбнулся Джин и обратился к Аду. – Целуй его.
Мальчик обнял Элона, приникая к его губам, языком облизывая рот мужчины. Ад дрожал. Элон застонал, понимая, что задумал Джин, содрогнулся, ощутил эрекцию. Ад это сделает, какое неописуемое удовольствие он доставит господам… и ему. Разве делают такое ради капризов? Ад неохотно отстранился от Элона, но ему нужно было вдохнуть полной грудью. Возбуждение мешало дышать.
Джин не стал приказывать Элону заставлять Ада, он ожидающе красноречиво посмотрел на мужчину.
– Ешь, – тихо сказал Элон. Смущение смешивалось с желанием. Ад породисто повел головой, мальчика подтянули к ногам мужчины и теперь он смотрел на него снизу вверх. Элон посадил его на колени, – Ешь, – громче сказал Элон.
Мальчик сглотнул, глядя в глаза Элона, опустил тяжелые ресницы, смаргивая слезы, которые тут же побежали кристальными дорожками по лицу, распахнул заволоченные негой глаза, продолжая смотреть на Элона.
– Не заставляй меня повторять, – тихо прорычал Элон.
Ад отшатнулся, снова повел головой.
Алетта, Стайн и Амир дрочили, рабы пользуясь тем, что на них не смотрят тоже.
Элон за волосы ткнул его в тарелку лицом, до боли возбужденная плоть упиралась в сфинктер Ада, зверь двинулся и вошел в него.
– Ешь, – приказал Элон.
Ад ранено заплакал, начал есть, лакая содержимое желудка Элона, пережеванное месиво, смешанное с желчью и слюной зверя, мальчик ел гортанно урча, истерично сдержано двигаясь на Элоне. Джин любовался сладострастным унижением. Ад плакал, звонко всхлипывая, наконец, тарелка опустела. Ад посмотрел на месиво оставшееся на столе, и полу, излился и помотал головой. Элон собрал месиво ладонью со стола, поднес к губам Ада. Мальчик закрыл ладонью глаза, склонился и начал есть с руки Элона, облизал ладонь, облизнулся сам…
На ночь их привязали вместе.
– Зачем? – обычно пожал плечами Ад.
– Ты не знаешь на что они способны. В следующий раз им придет в голову вскрыть твой живот и сделать из него унитаз и считать что это весело.
Ад отмахнулся.
– Никто не будет увечить раба, которым можно хвастаться перед элитой Фироками, – видимо мальчик знал о своей цене, да могло ли и быть иначе?
– Я не хочу чтобы над тобой издевались, хотя, может быть, кто-нибудь из элиты увидит тебя и заберет к себе.
– Я не пойду без тебя.
– Да, нельзя на это надеяться, нужно чтобы ты убежал.
– Да зачем мне убегать-то? – начинал терять терпение Ад. – Ты же тут.
– Чтобы тебя не избивали не указывали куда вставлять свой член и не запихивали в задницу хлам, чтобы не калечили твою душу… – Элон резко замолчал, сглатывая комок слез, Ад так и не понял, что его ждет. Мужчина вздохнул и горько продолжил. – Пока ты еще свободен, пока тебя не сделали рабом, тебе надо уходить и жить где-нибудь в хорошем месте у моря. Я раб, ради меня не стоит тут оставаться. Встретишь хорошего человека и приведешь в свой дом, где будешь жить и за меня.
Слезы все-таки потекли, Элон отвернулся, чтобы Ад не заметил.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я встречал хорошего человека, – зло сказал Ад. Таким, как он, были чужды жалость и сострадание, и если вдруг они находили дорогу к сердцу, неизменно вызывали злость.
– Я хочу, чтобы ты не тратил свою цветущую жизнь на то, что не имеет будущего. Я буду помнить тебя, – не сдержался и добавил Элон.
– Я твой раб. Я принадлежу тебе, – заявил мальчик. – Моя жизнь там, где ты, я живу ради твоей воли.
– Тогда моя воля, чтобы ты убирался отсюда, и выкинул меня из памяти.
Ад лег на спину, посмотрел вверх, помотал головой.
– Я отказываюсь выполнять этот приказ, можешь меня наказать. Я не смогу жить без тебя!
Элон вздохнул, подтянул мальчика к себе ближе. Нехорошо, но Элон испытывал облегчение и щенячью радость, от того, что мальчик отказался уходить.
Стайн еле дождался утра, и ворвался в комнату игр. Парочка спала на подстилке, Элон был в Аде, а Ад безмятежно улыбался, свернувшись в объятиях зверя. Спящий Элон выглядел, как хищник, оберегающий добычу, казалось он кинется на того, кто приблизится к Аду. Стайн разозлился, начал хлестать рабов цепью.
– Кто вам позволял трахаться, твари!
Ад вместо того, чтобы откатиться, уклоняясь от ударов, прижался к Элону крепче, а Элон накрыл Ада собой от ударов цепи. Стайн дернул Ада за цепь, потащил за собой, вырывая его из объятий Элона, сдергивая его с члена зверя. Стон слетел с губ Элона. Стайн потащил Ада из комнаты, оставив Элона одного. Он сел на подстилке, подергал цепь, поник. Ада сейчас накажут, за радость, которую он дарил Элону ночью. Мужчина расплакался, в комнате никого не было, никто не мог увидеть его слабое место, которое он старался прятать. Что он может? Даже если сорвется с цепи. Вырвет Ада из рук Стайна? А потом? А потом его убьют. И, может, тогда Ад сбежит. А кто ему поможет сбежать? Надо, чтобы мальчишка сбежал, Элон скажет, что тот больше ему не нужен. Сердце больно стукнулось о грудь. Но Элон был непреклонен.
Вечность это так долго. Она прошла, прежде чем Стайн вошел в комнату, снял Элона с цепи и повел в спальню. Элон никогда не был в спальне Стайна, рабам туда вход был воспрещен. Он пнул Элона, вталкивая его в комнату.
На полу стояла ваза, полная месива, в комнате пахло блевотиной. Ад стоял раком перед вазой, уткнувшись в свое плечо. Элон увидев, все понял и испытал злорадство. Стайна он не любил. Но надо воплощать задуманное. Элон подошел, сжал волосы Ада, отвел его руки и макнул мальчика лицом в месиво.
– Господин Стайн хочет, чтобы ты это съел. Ешь!
Ад вскинул голову, вдыхая воздух.
– Жри, скотина, или я изобью тебя до полусмерти, а потом вставлю воронку и вылью все тебе в глотку, – Элон говорил зло, презрительно, чтобы у мальчика не появлялось вожделения, а только обида.
Ад содрогнулся, начал есть. Стайн с усмешкой наблюдал за этим, начал дрочить. Ад ел униженно, красиво. Но совсем недолго, Ад вздрогнул и его стошнило. Мальчик отплевывался. Элона самого чуть не стошнило смотреть на то, как мальчик ест чужие нечистоты. Стайн зло зарычал, направился к ним.
– Пусть съедает все! – приказал Стайн. – Или выполняй свою угрозу.
Ад мотал головой. Элон начал хлестать Ада, периодически макая его в нечистоты. Мальчик стонал, кричал, пытался отползти или наоборот вжимался в Элона.
– Не могу это есть… – проскулил Ад.
– Тогда я волью тебе это силой.
Элон наступил на волосы Ада, разжал его челюсти, запрокинув голову и начал вливать содержимое вазы. Месиво попадало в нос, стекало по телу, попадало в желудок. Желудок несогласно сжался, изрыгая все обратно. Элон выливал все, заставляя или задыхаться или глотать. Ада тошнило, он изрыгал месиво, и когда в желудке ничего не осталось, запах заставлял изрыгать желчь. Ада тошнило долго. Он сотрясался в руках Элона, жадно вдыхая воздух.
– Принеси ему воды, – приказал Стайн.
Элон отпустил Ада, налил стакан воды стоящей тут же в спальне. Протянул Аду, мальчик слабо отталкивал стакан. Элон зло сжал волосы Ада и влил воду в горло мальчика. Ад с истеричным звуком изрыгнул воду обратно. Желудок испугавшийся недавней пытки в истерике отказывался от всего, что ему давали. Стайн понял, что у мальчика расстройство.
– Убери все им, – презрительно сказал Стайн, сел в кресло и начал листать журнал.
Элон начал возить мальчиком по полу. Ад обессилено скулил, цепляясь за руки мужчины.
– Нравится такая жизнь? – тихо рычал Элон.
Естественно, кожа не тряпка, все убрать Адом, возя им по полу, было невозможно.
– Господин, он больше не впитывает. Позвольте, я принесу тряпку и вымою пол.
– Принеси, – сказал Стайн. Он не спал полночи, грезя унижением Ада. – Вымоешь пол, и все, тряпку и воду, выльешь ему в задницу. Понял?
– Понял, господин. Выливать тут же?
– Конечно. – не отрываясь от журнала сказал Стайн.
Элон ушел и вернулся с водой и тряпкой. Вымыл пол, и выполнил приказ Стайна. Ад тихо отчаянно плакал. Элону было жалко Ада, сердце разрывалось, а душа, познавшая душу Ада, истекала слезами. Но если он этого не сделает, будет еще хуже, и душа замирала.
– И не дай бог, Эл, ему снова нагадить тут на пол. Сегодня вечеринка, ты на ней обязательно будешь, только вот в качестве кого или чего зависит от твоего поведения. Ясно? – спросил Стайн.
Ад, пока мужчины разговаривали, огляделся в поисках вазы, метнулся к ней. Элон поймал Ада.
– Отпусти, отпусти… – заверещал мальчик тихо, мелодично, отчаянно.
– Господин Стайн не велел.
– Да насрать мне на господина Стайна! – рвался из рук Элона Ад, трогательно кусая его руки. Элон поймал мальчика, перевернул его задницей вверх, накрыл ладонью ягодицы мальчика.
– Пока господин Стайн не разрешит, ты не сходишь. Но ты можешь попросить у него разрешения. Хорошо попросишь, быстрее сходишь.
– На кой он нам сдался… – скулил Ад, – пусти меня, бог мой…
– Я объяснял тебе, Ад, – зло тряхнул охнувшего мальчика Элон, – я раб. А господин тут кое-кто другой.
– Ну это для тебя… для меня-то ты господин…нннн…
Стайн злился, хотелось покалечить Ада…а лучше Эла, показать бездну власти над рабом. Показать, что Ад смотрит не в ту сторону.
– У раба ничего нет, ты мне не принадлежишь, иначе бы я решал за тебя, а я этого не делаю.
– Но я ведь…только и живу твоими решениями… – недоуменно проскулил Ад.
– Ты ошибся. Ты мне не нужен, – жестоко сказал Элон. – Тебе найдут другого хозяина, настоящего.
– Но мне не нужен…
– Сейчас твой хозяин господин Стайн, и решает ходить ли тебе в туалет – он.
Если бы не угроза Стайна Элону, Ад бы просто расслабился.
– Стайн! – бархатно проговорил Ад. Стайн почувствовал теплую приятную волну пробежавшую по спине, возликовал, мелькнула догадка, что Ад вожделеет его, как и следовало ожидать, но скрывает свое желание за желанием к рабу. Элон почувствовал доселе неведомую ярость ревности, таким тоном не разговаривают с омерзительным насильником, неужели все-таки?.. Элон тряхнул головой, скрежетнул зубами, Ад все равно уйдет отсюда, он его выгонит, выживет, он не останется со Стайном. Эл поднял глаза.
– Господин Стайн, – подсказал он.
– Ну да, ну пусть господин Стайн, могу я сходить в туалет?
Стайн несколько секунд помолчал, указал на дверь в ванную.
– Иди.
Элон понес Ада в ванную, посадил его на унитаз для рабов. Мальчик испражнялся водой и блевотиной, тряпка мешала, наполовину выйдя. Стайн стоял у порога, глядя на красавца.
– Пошел вон, – сказал он Элону. – Иди в комнату для игр, выберешь маятник грамм на четыреста, повесишь себе на яйца и жди.
Элон ушел, говорить «да господин» или «пожалуйста, не надо» ревностная ярость не позволила. То что Стайн этого не заметил, вызвало новую вспышку ярости, самодур, обычно строго следящий за исполнением правил, был одурманен Адом. Зверь спустился в комнату игр, выбрал груз и прицепил к яйцам, боль знакомо облизала сознание, маятник, реагируя на движения, вращаясь, тянул мошонку вниз. Элон почти обрадовался знакомому чувству, которое заглушало ярость, что он может дать Аду? Мальчик бередил какие-то потаенные струны души, пробуждал опасные чувства, которые не позволены рабу, вселял надежды, которым не суждено сбыться, словно он пришел поиздеваться над Элоном еще и морально, будто жизни мало было только физических страданий и она хотела раздавить его во всем. Перебивая физическую боль, в груди растеклась боль души, Элон еще раз убедился в правильности своего решения, выгнать Ада, так будет лучше для всех.
Глава 7. Первый шанс.
В комнату вошли Алетта и незнакомый красивый господин.
– А где? – огляделась Алетта.
Элон молчал, привычно сохраняя равновесие, зверь был подавлен и старался выглядеть незаметным.
– Ты сегодня особо хорошо выглядишь. Это господин Парис. Поприветствуй его.
Высокий яркий господин улыбнулся улыбкой любимца судьбы. На мужчине были только светлые брюки, светлые волосы господин собирал в хвост.
Глаза Элона застилала пелена слез, он смотрел в пол, не поднимая глаз на господ. Зверь опустился на колени, начал целовать босые ступни мужчины. Парис разулся у дверей, идя в гости, он предусмотрительно не надевал носки. Будут рабы, будет какой-то странный этикет, а мокрые носки – гадость похлеще мокрых пальцев ног.
– Красивая зверюга, ну, здравствуй, здравствуй, – мужчина отошел, расслабленно упал в кресло, положил щиколотку на колено. – Где ваша красота неписанная?
Элон поднялся и отошел, замирая.
– Где Ад? – спросила Алетта.
– У господина Стайна, – бесплотно выдохнул Элон.
– Его Стайн трахает.
Парис неопределенно повел плечом.
– Ну, хоть кофе дайте тогда, – ярко улыбнулся он.
Алетта открыла дверь комнаты и сказала в пространство:
– Энди, приготовь кофе.
Парис обратил свое яркое внимание на Элона.
– Чем порадуешь? – спросил Парис.
Элон тихо вздохнул, господин его раздражал, как и все господа, они, словно чувствуя, не оставляли в покое, когда хотелось остаться в одиночестве.
– Что желает господин?
– Господин до обеда не может собрать мысли.
– Порадовать господина орально? – глухо отозвался Элон.
– Нет, радовать господина будем визуально. Жонглировать ты скорее всего не умеешь, снимай ерунду с яиц и изобрази какую-нибудь лежачую композицию.
Элон снял маятник, невольно испытывая благодарность за то, что Парис не придумал что-то мерзкое. Зверь лег на пол на бок, согнутые в коленях ноги он развел, не открывая гениталии, чтобы не спровоцировать желание наступить на них, руки он тоже раскинул.
– Ух. Прямо демон в раздумьях.
В другую дверь комнаты вошел Энди с подносом в руках, Парис вскинул бровь, глядя на юношу.
– Надо же, как все в «Лезвии» изменилось, – хозяйским жестом отпустил Энди. – Конфетку хочешь?
– Спасибо, господин, как пожелаете.
Парис на несколько мгновений задумался.
– Озадачил, – кинул Элону несколько конфет.
– Можно, господин, я сяду на подстилку или мне есть конфеты так?
Парис распахнул чисто зеленые глаза.
– Нет, нет. Садись куда хочешь.
Элон перебрался на подстилку в углу, спрятал конфеты в матрас, решив, при случае, угостить Ада.
– Чем живешь? – спросил Парис.
В комнату вошли Алетта, Амир и Юджин. Юджин был извращенно злым, вечно неудовлетворенным господином, после его работы Алетта давала Элону несколько дней отлежаться. Зверь съежился, стараясь стать невидимым.
– Привет, – выставил ладонь Парис.
Мужчины подходили, жали руку Парису. Красавец принимал личные знаки почтения снисходительно. В Фироками давно уже не жали руки, только при особом расположении, после разлуки или при глупом желании коснуться.
– Что ты делаешь, не скучал? – спросила Алетта Париса.
– Да нет, любуюсь э… – Парис указал на Элона.
– Эл, его зовут Эл, – сказала Алетта.
– Хорошее имя, – одобрил Парис.
– Он отлично танцует, – похвасталась госпожа.
Элон сидел низко склонив голову, не двигаясь, как сломанная кукла.
– Эл, иди сюда, – позвала Алетта и тепло улыбнулась Парису. – Мы так рады, что ты смог найти время и прийти к нам.
– Ну, как я мог отказать, – галантно отозвался Парис.
Элон поднялся, подошел к Алетте, разглядывая ноги гостя. Он, наконец, отметил, что целовал голые ноги, а не грязные ботинки. Зверь перевел взгляд на глаза, через которые смотрит душа, Париса, пытаясь разглядеть в нем что-то достойное, возможно он не будет обижать Ада, и не будет так невыносимо отпустить мальчика с ним.
– Эл, потанцуй для господина, – сказала Алетта.
– Хорошо, госпожа.
– Подождите, – вмешался Юджин, – я недавно был в «Сантории», на шоу «Темных звезд», там смогли добавить перчинку в танец.
Юджин открыл тумбочку с инструментами для мучения рабов, достал пистолет для пирсинга, начал перебирать кольца в коробке, выбрал два, как ему показалось, подходящих по величине. Зашел за спину Элона, оттянул назад мошонку зверя, зарядил пистолет и прострелил оба яичка. Элон вздрогнул, напрягся, ожидая дальнейших гадостей. Парис хищно дрогнул, провел ладонью по волосам, смирено повел головой, глядя на Элона. Мучитель подвел зверя к пилону, спиной, оттянул кольца вокруг пилона, вставил в них металлическую спицу, закрутил фиксаторы, оттягивая кольца по длине спицы. Алетта включила музыку.
– Да, да, я видела это шоу, – обрадовалась женщина. – Ты видел Парис?
– Ловко вы, – мотнул головой Парис, – в темные звезды набирают мазохистов с семи лет и только в пятнадцать выпускают на сцену, а у вас две минуты ушло.
Господа рассмеялись. Элон двинулся в танце, насколько позволяла боль в мошонке, он не видел шоу «темных звезд», поэтому импровизировал. Парис откровенно любовался движениями Элона. Богатое воображение зверя могло поразить любое другое. Сильное тело которым он умело управлял, позволяло делать акробатические упражнения. В комнату вошел Стайн с Адом, Ад метнулся к Элону.
– О! – обрадовался Юджин, сжал волосы Ада, потянул к рядом стоящему пилону.
– О! – удивился Парис. – Рассеновская девка.
Элон остро посмотрел на Париса, пытаясь то ли что-то увидеть, то ли что-то донести.
– Привет, – похлопал Парис по колену, подзывая Ада, – а ты что тут делаешь? Когда я последний раз видел Антея, он тебя искал.
Юджин в замешательстве отпустил Ада, мальчик метнулся к Элону, обнял его. Зверь решил, что это, как раз тот самый момент, между Элоном и Антеем Рассеном колоссальная разница, влиятельный банкир сможет дать Аду все.
– Уходи, – зло тихо прошипел Элон. – Ты мне не нужен.
Ад терся о грудь зверя. Элон с силой отцепил от себя Ада, развернул и толкнул его к Парису, со значением и мольбой посмотрев в глаза любимца жизни.
– Пошел ты, Парис, – подошел к нему Ад. – И Антей твой пошел.
Господа не смели вмешаться, властная харизма отношений элиты Фироками подавляла. Парис в несколько минут мог безнаказанно убить всех в этой комнате. Парис Санскай, один из корифеев Фироками, общался с Адом, как со старым знакомым.
– Вот дурачок, – беззлобно выдохнул Парис. Притянул к себе мальчика, усадил на колени. – Это ваша красота неописуемая?
– Он, он, – елейно запела Алетта. – Сам пришел.
– Да, понятно, – как-то угрожающе сказал Парис.
Элон танцевал, стараясь причинять себе, как можно меньше боли, господа были заняты Адом. Зверь вздохнул, в последний раз лаская мальчика взглядом, вот и все.
– Собирай монатки, – сказал Парис.
– Да не пойду я с тобой никуда, – фыркнул Ад, чувствуя себя вольготно на коленях Париса. – Я Антею записку написал, что меня искать? Передавай ему привет.
– Он придет и тебе приветом по жопе надает, – улыбался Парис.
– Отстань от меня, мой бог живет здесь.
– Слышали? – показательно обратился к господам Парис. – Вот такие мы строптивые.
– Ой, это да, – елейно продолжала Алетта.
– И кто у нас бог? – спросил Парис.
– Элон, – Ад попытался сорваться с колен Париса, но мужчина легко удержал его.
– Это тот, кто тебя только что оттолкнул, я правильно понял? – истерично спросил Парис, указывая на Элона.
Внутренняя обида захлестнула Ада, мальчик съежился, обида захлестнула и зверя, но он съеживаться не стал, ведь он прав, пусть этот солнечный любимец жизни уведет Ада из этого ада, ничего хорошего его здесь не ждет.
– Пошел ты… – эхом разбитого хрусталя выдохнул Ад. В темно-вишневых глазах появились горькие, а не сладкие слезы. Элон дернулся, причиняя себе боль и отвернулся, чтобы не дрогнуть.
– А что у нас бог думает по этому поводу? – спросил Парис, глядя на Элона досадливо, презрительно догадываясь, что тот думает.
– Я не бог, я раб, мне не нужен раб, – ответил Элон, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Мне Ад не нужен.
– Ха. Поздравляю с выбором бога, – истерично красиво сказал Парис.
Элон улыбался, сдерживая рвущуюся горечь. Ад смотрел на Элона.
– Я ничего не могу сделать…
– Я не могу на это смотреть, – сказал Стайн. – Но это действительно так, он очарован рабом, я где-то читал, что такое случается с элитными рабами.
– Никто не может, – философски отозвался Парис. – Что ты ему душу мотаешь, человек говорит, что ты ему не нужен.
– Но он-то мне нужен, – смотрел на Элона Ад. Элон продолжал танцевать, приказа остановиться не было и так можно было скрыться от глаз Ада. Парис задумался, Антей наверняка обрадовался бы, приведи Парис Ада, но рабы с мужской внешностью не были во вкусе Антея, а Элу, как любому добровольному рабу, нужна власть над ним. Ломать кому-то жизнь, ради капризов Ада, было бы неправильно.
– Что ты любишь, Эл? Да перестань ты мельтешить, – обратился к нему Парис.
Элон остановился.
– Я не понял вопроса, господин, – вопрос Париса застал его врасплох, Элон не имел любимых вкусов, пожалуй только чтение, но это единственное, что он пробовал.
– Читать, – пожал плечами Элон.
– Ах ты потаскуха драная, – вмешалась Алетта, метнулась за пилон, начала поворачивать спицу.
– Извините, госпожа, я думал…
– Думал! – выплюнула Алетта.
Парис сбросил ошалелый морок.
– Прекратите! – Алетта неохотно отпустила спицу. – Я хочу увести Ада к его хозяину, но он не хочет идти без тебя, я хочу узнать сможем ли мы дать тебе то, что ты хочешь.
Красивым всполохом вспыхнула надежда, мечта окрасилась красками и звуками. Тридцать лет рабства обесцветили мечту, научили опасаться всего и ничему не верить, слишком часто над его желаниями смеялись и искажали их. Если он вслух скажет о своем желании, а Парис ответит, что не может ему этого дать, это будет конец для него, он останется наедине с остервенелой толпой господ, которые не простят ему позор перед корифеем, уж лучше остаться наедине с этой толпой не знающей его желаний и довольной послушанием.
– Я люблю свою госпожу и все что она мне дает больше всего, и не хочу с ней расставаться.
Алетта погладила Элона по волосам, зверь улыбнулся, демонстрируя довольство. Парис на миг прикрыл глаза, тихо выругался, встряхнул Ада.
– Пошли, а? – презрительно позвал он мальчика.
– Не пойду, – буркнул Ад.
– Можно мне сказать, госпожа?
– Говори, хороший, – разрешила Алетта.
– Видимо, корифеи не умеют обучать рабов послушанию, раз они смеют возражать. Может, господин Парис оставит его на обучение? – сладко пропел Элон, намекая Парису на ужасы обучения.
Парис снова провел ладонью по волосам.
– Он хочет, чтобы я остался, – сорвался с колен Париса Ад и метнулся к Элону. Зверь отшвырнул мальчишку от себя.
– Видимо, господа корифеи так разнежились, что не могут справиться со щенком.
– Дааа, – не тщеславно протянул Парис.
Элон не встречал таких господ, все велись на слабо, все боялись позора, обвинения в слабости. Ад сел на колени, перед Элоном, вскинул запястья ко лбу. Парис поднялся с кресла, запустил руку в волосы.
– Кто хозяин дома?
– Я, – выступил вперед Стайн.
– Я оставлю вам Ада, на какое-то время. Если вы не против. Я прошу вас не жалеть его, но если господин Рассен получит изувеченного раба, он будет крайне недоволен. Сколько вы хотите на его ежемесячное содержание?
– Игрушки, билеты, еда… тысячи рубиновых хватит, – пожал плечами Стайн.
– Можно, господин, мне заниматься воспитанием Ада? – подумав, спросил Элон.
– Хорошая идея, – одобрил Парис. – Если вы будете его жалеть, мне не будет смысла платить.
Стайн кивнул.
– Я понял, Парис.
– Мне нужны реквизиты куда переводить слитки, – Парис презрительно повел плечами, нет ничего забавнее, чем господин, который не в состоянии содержать раба. Парис просто слышал о том, что есть такие странные господа, которые берут даже деньги с рабов. Видимо, это не господа, а рабы, которые еще не знают о том, что они рабы. Парис с интересом посмотрел на Стайна, представил, как тот вился бы в его руках, тряхнул головой, отгоняя видения униженного укрощения.
– Ладно, – сказал Парис, – Ад отказался идти со мной, я оставляю его по своим причинам. Но он ведь за это должен быть наказан, нет? – спросил Парис в пространство.
– Пусть этот хлыщ сваливает, – буркнул Ад. – Не буду ничего делать при нем.
Юджин вытянул Ада по спине кнутом.
– Не смей!
Ад вздрогнул от неожиданности. Парис злорадно, досадливо кивнул, сел в кресло.
– Отпустите Эла. Я хочу видеть, за что плачу.
Алетта сняла спицу, отпуская зверя.
Парис взял чашку недопитого кофе. Ползучая музыка фоном текла по комнате. Ад сидел, не двигаясь. Элон присел перед Адом.
– Ты сожалеешь, что отказал господину Парису?
Ад не ответил. Элон раскрыл мальчика, тот начал сопротивляться, зверь начал хлестать Ада по рукам, попадая по лицу, накрутил его волосы на руку и заглянул в лицо.
– Ты сожалеешь, что отказал господину Парису? – повторил Элон.
– Ну, положим, нет, – язвительно отозвался Ад, – если ты меня будешь бить, я не начну сожалеть, а даже если начну, то все равно никуда не пойду.
– Начнешь сожалеть и пойдешь, – опасно сказал Элон. Он не мог сказать иначе, ему было нужно, чтобы мальчик ушел.
Парис прикрыл глаза, снова тихо выругался. Он словно услышал, как в Аде щелкнула, включаясь, программа – начну сожалеть – уйду. Следовательно, его можно убить, но сожалеть он не начнет. Парис порадовался, что решил остаться на первое наказание, если что, он сможет остановить убийство, которое не простит Антей, изведя всех местных.
Элон начал хлестать Ада. Ад вился знакомо, он уже привык, что бог хлещет его, и воспринимал это, как желанную ласку. Элон сжал горло Ада, тряхнул его. Ад сглотнул под пальцами зверя.
– Если не пойдешь, я тебя убью, – выдохнул Элон на ухо Аду.
– Ты мой бог, моя жизнь твоя, – едва слышно выдохнул придушенный мальчик, распахнул, было, закрытые глаза. Умирать Ад решил, видя Элона, мальчик уперся руками в грудь мужчины, невольно лаская его. Элон отпустил горло Ада, он думал, что сделать с мальчиком, бить его не хотелось. Хотелось приласкать, но если он не покажет наказание, его заменят, кем-нибудь другим. Например, Юджином. И пусть им нельзя увечить его тело, им можно увечить его душу. Элон встал, раздвинул его ноги, наступил на гениталии. Мальчик закричал, рванулся прочь, пытаясь столкнуть ногу Элона с себя. Элон потянул Ада за волосы к паху. Ад заверещал.
– Я сойду, когда ты начнешь сожалеть.
Ад разрыдался. Парис философски вскинул брови. Умопомрачительно красиво. Мальчик впустил Элона в себя, начал умело погружать его в наслаждение, пытаясь разжалобить. Но Элон помнил о Юджине, он начал ритмично долбить по гениталиям Ада под музыку. Ад пытался вырваться, столкнуть ногу Элона. Зверь поймал руку мальчика, сжал на излом мизинец.
– Сожалеешь?
Ад не ответил, продолжая ласкать член Элона. Мужчина оттащил Ада от себя, давая ему возможность говорить. Ад закричал.
– Ты сожалеешь?
– Нет…
Элон вставил Ада горлом на член обратно, и сломал мизинец. Ад захлебнулся болью, заткнутое горло гасило крик. Мальчик укусил член мужчины, содрогаясь от боли. Болело все, перелом, горло, гениталии. Мужчина излился, вышел и присел перед мальчиком. Ад плакал, опустив глаза. Пытаясь второй рукой столкнуть ногу мужчины с гениталий. Мальчик ранено закричал.
– Больно! Мне больно! – истерично прекрасно кричал Ад.
– Тебе будет еще больнее, если ты не начнешь сожалеть, – пообещал Элон.
– Бог мой… – прорыдал Ад.
– Я сожалею, – подсказал Элон.
Ад вскрикивая вырывался, рыдал, и не говорил. Элон начал вставлять сломанный мизинец обратно. Мальчик излился, содрогаясь.
– Больно! Бог мой, как же больно! – ранено молил Ад.
– Я сломаю все пальцы, сращу, и начну ломать их заново, – закричал Элон. – И снова сращу!
– Твоя воля – закон для меня, – прорыдал Ад.
– Я хочу услышать, что ты сожалеешь.
Ад молчал.
– Ну? – коротко спросил Элон.
– Я… нет!!! – крикнул Ад.
Парис заинтересовано смотрел, не понимая, как же они живут, не трахаясь во время наказания? То, что мальчик не скажет, что сожалеет, это было ясно. Но говорить – «накажи его просто за отказ, просто накажи, он не будет сожалеть, и не уйдет» – Парис не стал. Все-таки, по возможности надо внушать кому получится, что наказание должно иметь какую-то цель. Конечно, мужчина не мог знать, что цель у Элона была. Самая наиблагороднейшая.
Элон коротко прикрыл глаза и сломал Аду еще один палец, он удерживал руку за запястье, не позволяя Аду прикоснуться к переломам, погладить их.
Ад пытался высвободить гениталии, все-таки там было больнее. Он пытался дернуться, когда мужчина приподнимает ногу, но новый удар пригвождал его к полу. Ад задыхался от слез и боли.
– Такая малость, а ты говоришь, что моя воля – закон.
– Накажи меня, бог мой. Я не могу уйти от тебя.
– Я хочу услышать, что ты сожалеешь и готов изменить свое мнение.
– Я не буду даже касаться тебя, бог мой, если ты не захочешь, позволь мне остаться с тобой… я скажу, что угодно, что я сожалею, – плакал Ад, – что я готов изменить мнение. Я скажу что угодно, только не гони меня!!!
– Говори, – приказал Элон.
– Я сожалею…
– И готов изменить свое решение.
– И готов изменить свое решение… – повторил Ад.
У Париса снова случился припадок разлада мечты с действительностью. Раб с мужской внешностью сбивал с толку. Он смог сломать программу Ада, но любить принадлежать женщине не красило его. Парис мотнул головой. Элон сошел с гениталий мальчика, дернул второй сломанный палец, вставляя его. Ад судорожно дышал, схватившись за гениталии здоровой рукой. Элон подтянул мальчика за волосы к Парису.
– Он готов изменить свое решение, – глухо сказал Элон.
– Молодец, зверюга, – рассеяно отозвался Парис. Тряхнул головой. Чем дольше в этом дурдоме, тем ближе сам Парис к безумию, мужчина бросил Элону еще конфетку.
– Ну? – истерично спросил он Ада. Мальчик тихо плакал. Элон присел к нему и зашипел:
– Уходи.
– Отстань от меня, – непонятно кому вслух сказал Ад, бился в агонии боли.
– Вызовите ему врача, – приказал Парис, резко склонился к Аду. – Я приду на следующей неделе. Надеюсь, недели тут тебе хватит, чтобы одуматься.
Ад не ответил. Парис бережно сжал его плечо, выпрямился.
– У меня дела. Прошу меня простить. Мне нужно донести до господина Рассена, что мальчик найден. Не могу остаться дольше.
Алетта пошла за ним.
– Ты завтра будешь в яхт-клубе? – спрашивала она.
– Да, Сон хочет опробовать новую яхту.
– О, тогда там и увидимся.
Парис неопределенно повел головой. Алетта покачала головой и вернулась в комнату.
– Я так понимаю… – жестоко начала она, – нам можно пользоваться им как угодно. И еще нам за это платят. Главное, чтобы не было увечий. Но мы и не сторонники модификаций.
Стайн усмехнулся.
– Занимательно другое. Похоже Парис хочет довести его до того, чтобы он вернулся к Рассену. Не могу понять только, почему было просто не увести его? Зачем было слушать раба? – сказал Стайн.
– Видимо, там другие отношения. Высокие, – Амир выругался, и пнул Ада, занятого болью.
– Надо вызвать врача, – вздохнул Юджин. – Но это можно сделать и позже, так?
Господин улыбнулся и направился к Аду, толкнул его ногой, роняя на пол, склонился и подняв за бедра вошел в него, задохнувшись от наслаждения.
– О боже…какой он узкий!
Ад стонал от боли и обидных слов Элона. Почувствовав Юджина в себе, сжался, заставляя того кончить. Юджин, практикующий тантрический секс, не понял, как это произошло. Слишком быстро. Это при том, что рабы умоляли его прекратить, спустя несколько часов секса. Амир похлопал спицей по пилону.
– Эл, – приказал он. Элон вернулся к пилону, Амир закрутил спицу, начал ее медленно вращать, натягивая яйца, словно стремясь оторвать их. Элон вскрикнул. – Нравится, шлюха?
– Да, господин, – выдохнул он, глядя на плачущего Ада.
Юджин не мог возбудиться физически, словно потратил на мальчика несколько часов. Он зло вышел, принес тот же пистолет, прострелил яички Ада. Тот коротко вскрикнул, и снова погрузился в ощущения боли причиненной Элоном. Иногда мальчик вдруг начинал горько плакать, Юджин считал, что это от унижения, Ад же плакал от слов Элона. Мальчик стоял раком, поглаживая сломанные пальцы.
Глава 8. Пытка.
Ночью их оставили так же, в комнате игр, друг с другом. Ад боялся смотреть на Элона. Пальцы уже не болели, после того, как доктор склеил кости. Натертые гениталии горели, Ад не вспоминал насилие над ним сегодня, когда господа остервенело бросились на него, не чувствовал спицу растягивающую яички, он был занят своей болью, своей обидой. Элон швырнул Аду конфету, которую сжимал в руке весь день. Ад подобрал конфету, сжал ее в ладони, сел на подстилке и начал раскручивать спицу. Отшвырнул ее. Элон достал спрятанную горсть конфет, высыпал перед Адом.
– Спасибо, бог мой, – тихо проговорил Ад.
– Есть хочешь?
Ад покорно кивнул.
– Сегодня можешь, а с завтрашнего дня, ты будешь есть то, что дают.
Мальчик подполз к Элону, впустил его в горло, начал ласкать. Ад ласкал мужчину долго, подыхая от унижения. Элон, чувствуя себя дерьмом, приказал:
– Давай быстрее.
Ад несколько раз красиво сжал горло, сперма обожгла пищевод. Он покорно выпустил мужчину из себя. Элон отвернулся и сделал вид, что спит. Ад прижался к спине мужчины, стараясь не двигаться, чтоб не тревожить мужчину, мальчик дышал тихо-тихо, медленно-медленно. Элон, чувствуя себя еще гаже, но решив добить мальчика, поднялся и ушел с подстилки. Ад закрылся рукой, как крылом, тихо-тихо заплакал, боясь потревожить слезами Элона. Красивое тело беззвучно сотрясалось от рыданий. Под утро, в комнату вошел Стайн, отцепил мальчика от цепи и поднял его на руки.
– Сладкий мой, – прошептал господин.
Мальчик, так и не уснувший, вскинулся, сорвался с рук Стайна.
– Тише, тише, не бойся. Идем со мной, – удержал его Стайн.
Ад стонал от отвращения, но он был очень ослаблен вчерашним днем. Стайн унес Ада.
Два последних месяца были пыткой, для Элона и Париса. Ад отказывался уходить. Он затих, превращаясь в прекрасную спящую статую. Мальчик отказывался от еды, отказывался выполнять любые приказы, часто попросту не слыша их. Господа боялись, что он умрет от голода, приказывали Элону кормить Ада. Элон кормил мальчика с ладони, кое-какой едой и спермой. Когда мужчина кончал в ладонь, он подходил к Аду, протягивая ладонь, каждый раз ожидая, что мальчик оттолкнет руку. Ад бережно поддерживал ладонь, слизывая вкус мужчины и очищая руку Элона.
Мальчик находился словно в состоянии спячки. Парис ждал, когда мальчик сдастся. Элон тоже. Джин раз воспользовался парой и перестал приходить.
В очередной раз их привели с вечеринки, идти было неудобно, пару за спицы прикрутили друг к другу. Элон нес мальчика.
– Завтра ты уйдешь с господином Парисом, – завел старую песню Элон, когда их оставили вдвоем, все так же сцепленными. Элону приказали следить за тем, чтобы Ад не раскручивал спицу.
Ад не ответил, глядя перед собой.
– Пойми, я не хочу видеть тебя рядом с собой.
В глазах Ада застыли слезы, которые выходили только ночами, только это и говорило о том, что мальчик живой, так он вел себя, как кукла. Ад начал откручивать спицу, чтобы уйти в угол и не мешать Элону.
– Нет, – остановил его мужчина. – Не хочу видеть в своей жизни.
– Я не могу уйти. Ты убей меня, если я тебе не нужен, – тихо попросил Ад. – Я ничего не могу сделать. Я люблю тебя. Мне незачем идти туда. Мне проще умереть рядом с тобой.
– Тебе только так кажется, – сказал Элон. – Вот увидишь.
– Я ничего не увижу, я никуда не буду смотреть, – Ад лежал на Элоне, мальчик отвернулся, устраивая голову на груди мужчины.
Элон судорожно выдохнул, невесомо погладил мальчика по спине, Ад голодно подался за лаской.
– Мне невыносимо видеть тебя здесь, – сказал Элон.
– Задуши меня. Восемь секунд времени, – отозвался мальчик.
– Как только умрешь ты, умру и я. Мне незачем будет жить, – сдался Элон.
Мальчик резко развернулся к мужчине больно дернув сцепление. Мужчина плакал, отворачиваясь.
– Зачем же ты меня гонишь, тогда?
– Это не достойное место для тебя.
– Нет места для меня достойнее, чем рядом с тобой, – насторожено, недоверчиво проговорил Ад.
– Ад, я бы хотел подарить тебе все, что имею, но у меня ничего нет.
Ад снова дернул сцепление, глаза засияли даже в темноте.
– Да? Да? Я так и знал, что ты меня любишь! – заверещал мальчик, нападая на мужчину и целуя его.
– Да, я тебя люблю, – сквозь слезы улыбался Элон. – Но Ад, – строго сказал мужчина. – Я все же остаюсь рабом. А тебя приглашает богатый и влиятельный господин.
– Мне нужен ты, – пробормотал мальчик, целуя Элона. – Ты тоже влиятельный…ты даже не представляешь, как ты на меня влияешь…
Элон рассмеялся, поставил мальчику подзатыльник.
– Я никуда без тебя не пойду… – ворковал мальчик.
Мужчина целовал лицо и голову Ада. Мальчик выгнулся, начал откручивать спицу.
– Мне очень приятно, что ты пришел ко мне, – Элон целовал мальчика, где доставал. – Но мне кажется, я гублю тебя.
– Как можешь ты меня губить?..
– Ну судя по тому, что ты устроил в эти два месяца…
– Я устроил?! – возмутился мальчик.
Элон огладил тело мальчика.
– Ты настырный. Я скучал по тебе… – Элон ласкал Ада.
Ад задохнулся от эмоций, впустил в себя Элона, мужчина сладко долго владел Адом. Ад изливался, тихо крича. Зверь уложил мальчика перед собой, прикручивая его к себе и входя в него. Ад содрогнулся от сладострастия, кутаясь в объятия Элона.
Глава 9. Второй шанс.
До ванной доносился смех и крики гостей. Стайн устраивал деловую вечеринку. Рабы были заняты обслуживанием гостей. Так как вечеринка была деловая, а не тематическая, то господа были заняты в основном друг другом. Наказанный Элон стоял пристегнутый за локти и колени в ванной, в сфинктер была вставлена воронка с широким раструбом, так что анус служил раковиной для перепивших гостей. Ад на вечеринке был свободным рабом, для украшения. Украшение сидело на полу в ванной и трепалось с Элоном.
– Мы жили далеко от моря, зато у нас была речка, – рассказывал Элон.
– Любишь воду? – улыбнулся Ад. – У нас везде вода. Море, речки…
– Где?
– Там, откуда я родом.
– В Кее-ниу? Далеко это?
– Да, далеко. Океания это просто разбросанные острова в океане. Дальше Индонези, дальше Филлипин. Кее-ниу – это государство, несколько островов и все. На своем острове я даже всех жителей знаю, – Ад рассмеялся. – Я на главном острове живу. Жил.
– В столице?
– Ага.
Элон улыбнулся, глаза его осветились, он бы хотел видеть, где живет Ад. Жил. Теперь он живет тут, и сидит в ванной на полу, с наказанным рабом. И отказывается идти к…
В туалет вошел Антей Рассен, мужчина уже приходил, после Париса, уговорить Ада не удалось, а уводить тут же становившегося мертвым мальчика силой, мужчина не мог. Что же это за мужчина, который обречет такое сокровище на несчастье? Антей ослепительно улыбнулся, мазнул взглядом по Аду.
– Почему ты здесь? – спросил он. – Разве ты не должен быть в зале и удовлетворять господ. У меня как раз нет сопровождающего.
– Отстань от меня… – прошептал Ад, понимая, что его скорее всего уведут в зал.
Антей расстегнул брюки, начал мочиться в воронку. Закончив, протянул руку Аду. Ад отвернулся. Антей усмехнулся.
– Интересно, ты так же себя ведешь с местным сбродом? Посылаешь, отворачиваешься? Я слышал, некоторые нервничают по этому поводу. Что за это делают? А?
Ад молча смотрел в пол, колупая его.
– На меня смотри, – Антей ударил стену рядом с Адом. Мальчик поднял глаза. Мужчина смяв подбородок мальчика, поднял его лицо к себе, склонился и поцеловал Ада. Мальчик безвольно не отвечал. – Пошел отсюда!
Ад не стал дожидаться дальнейшего проявления истерики мужчины, выскочил из ванной, встал на пороге. Антей захлопнул за ним дверь, не заботясь ударит она по любопытному мальчику, пытающемуся вернуться назад или нет. Антей походил по комнате, выплюнул несколько фраз на ранцузском. Он несколько месяцев ждал, пока Ад одумается.
– Скажи мне, что это? – обратился он к Элону истерично.
Дверь попытались открыть, Антей вырвал ее, хлопнул ею, и запер. В туалет больше не рвались, никак не хотелось попасть под обстрел злобы корифея.
– Извините, господин, я не понял вопроса, – истерика Антея страшила, Элон решил, что он правильно сделал, не попросив Париса забрать его вместе с Адом. Такие садисты, как Антей, изощрены, они обязательно делают то, чем угрожают. Он много слышал про них. Лучше уж оставаться, пусть и со злыми, но недалекими господами.
– А, – Антей ранено повел головой, потер ладонью губы, оперся о стену и закурил.
Элон поморщился, подумал, что в последнее время слишком часто его застают врасплох. Когда он предавался мечтам с мальчиком, обязательно кто-то мешал им.
– Антей, пусти меня! – стучался Ад в туалет.
Мужчина не отвечал, пытаясь успокоиться, курил, стряхивая пепел в мобильную пепельницу, которую носил с собой.
– Антей…
За дверью все стихло, послышалась возня, и солнечный голос Париса.
– Антей, это я.
Антей потянулся к двери, отпер ее, не открыв, и снова оперся о стену. Парис вошел в комнату, не давая Аду ничего рассмотреть из-за его спины.
– Что? – осмотрелся Парис. Никаких следов того, что могло бы напугать до слез Ада.
– Ничего, – сдержанно истерично ответил Антей. – Курю.
Мужчина демонстративно выдохнул дым.
– Ад прибежал в зал… – Парис сел на закрытый стульчак. – Ну, подожди, если тебе невыносимо, давай уведем его и забудем все это, как кошмарный сон.
– Мне невыносимо, что я не могу понять, что ему надо! – снова впал в было затаившуюся истерику Антей.
Парис усмехнулся, положил руку на бедро Элона.
– Давай заберем этого мужика! – разозлился Антей. – Я смогу вставлять ему воронку в жопу на вечеринках, если он тащится от этого!
– Этот мужик пришел сюда сам, – досадливо проговорил Парис, убрал руку. – Я предлагал ему уйти со мной. Ты что думаешь, мне не приходило это в голову? Но дело в том, что к нему дополнительно нужно будет еще взять человека, которому бы он лизал ботинки, кто трахал бы его страпоном, громогласно спрашивал нравится ли ему, когда его избивают… тебе нравится? – обратился Парис к Элону.
Ад настойчиво скребся в дверь. Мужчины не обращали на это внимания. Элону бесспорно не нравилось, все, что делала госпожа, но когда Ад перестанет сходить с ума по нему, в нем отпадет необходимость и его убьют. А может, раньше, чтобы прервать затянувшуюся влюбленность Ада.
– Да, господин, я люблю госпожу Алетту, – отозвался Элон.
– Слышал?
– Непостижимо, – провел по волосам Антей. – Что ж ты не женишься на этой стареющей потаскухе?!
– А ему не надо.
– Жил бы как человек…
– А ему не надо, как человек. Ему так нравится. Нравится? – снова спросил Парис Элона.
– Да, господин.
– Да, господин, – повторил Парис Антею.
Господам нравилось слышать подтверждение их словам, это Элон узнал с кровью. И сейчас, обида, за то, что о нем думают хуже, не перекрывала страха.
– И что? Сколько еще Ад будет жить в этом гадюшнике? – спросил Антей.
– Пока не надоест.
– Кому?
– Тебе, Антей. А что ты предлагаешь? Взять к себе госпожу Алетту? Давай напустим в дом к тебе баб. Она будет водить подружек, а как же? Те будут пытаться попасть в твою постель и в мою, в постель наших друзей.
Антей снова перешел на ранцузский.
– Откройте, – мяукал под дверью Ад жалобно.
– На хрена тебе эта баба? Хочешь власти, так будь нормальным педиком, – досадливо бросил Антей. Элон привычно сжался, ожидая пинка. – Какого хрена вы плодите баб, не знающих свое место!
Антей нервно затушил окурок, захлопнул пепельницу. Вышел из ванной, кинулся на Ада, прижав его к стене, хищно подался к его шее, вдохнул одуряющий аромат.
– Ты здесь, пока я позволяю, – прошипел он и, резко отстранившись, ушел в зал.
– Господин Парис, почему вы не заберете Ада силой? – спросил Элон.
– Потому что мужчине недостойно отказывать рабам в капризах, – вздохнул Парис.
– А ему достойно здесь быть или у вас с ним будут так же обращаться?
– Ты понятия не имеешь, как обращаются с рабами, – поднялся Парис. – Так случилось, что мальчик счастливее рядом с тобой, чем без тебя. Хоть ты и редкостная шутка жизни. Почему бы тебе не купить где-нибудь дом, не платить проститутке-госпоже, чтобы она приходила… а, – Парис махнул рукой.
В ванную вбежал Ад, присел перед Элоном.
– Ты как, бог мой?
Элон щекой потерся о лицо Ада.
– Со мной все в порядке.
– О господи! – с отвращением и досадой проговорил Парис. – Нормальный мужик с виду, и такая жопа.
Парис прицелился, кинул в Ада конфету и вышел.
– Зато меня никто теперь целый вечер трогать не будет. Там Антей буянит. – улыбнулся Ад, развернул конфетку, вложил ее в рот Элона. Элон разжевал дорогую конфету и поделился с Адом.
В ванную вошла шатающаяся женщина, шало огляделась, ее тошнило, она склонилась к воронке, и ее вырвало.
– Господи, дамочка… – отшатнулся Ад от нее и прижался к Элону.
Пьяная гостья икнула в ответ, ее снова вырвало в Элона и она направилась к раковине, умыться и привести себя в порядок.
Потом приходили еще многие, кого-то рвало, кто-то предпочитал мочиться в Элона, а не в унитаз. Далеко за полночь гости начали расходиться. В туалет вошел Стайн.
– Сколько человек испражнялись в тебя? – спросил он Элона.
Элон не считал, но наверняка господин хочет знать точную цифру, ради его унижения.
– Двадцать два, господин.
– Думаю достаточно. Иди, тебя Антей зовет, – кивнул Стайн Аду.
– Он сказал, что не будет меня трогать сегодня!
– Он попрощаться. Вечеринка закончена.
Ад потерся о бедро Элона щекой и вышел. Стайн запер дверь. Подвигал воронку в Элоне, вытащил ее и бросил в раковину.
– Что ты чувствуешь, раб? – спросил Стайн зажигая свечу.
– Чувствую, что я заполнен, господин.
Горячий воск начал жечь сфинктер.
– Хорошо, – кивнул Стайн.
Дыхание Элона участилось. Боль возрастала.
– Господин, мне больно.
– И что, раб? – усмехнулся Стайн, продолжая закапывать сфинктер Элона воском.
– Пожалуйста, господин, позвольте мне опорожнить кишечник.
– Нет. Я придумал. Утром.
– Но я могу не вытерпеть до утра, господин.
– Если сможешь сорвать восковую печать, то можешь и не вытерпеть, – философски отозвался Стайн. – Но, думаю, ты не сможешь. Разве что сорвешь себе всю кожу с задницы.
– Пожалуйста, господин, не надо, – плакал Элон.
– Не вижу причин этого не делать, – хмыкнул Стайн.
– Мне будет больно всю ночь, господин.
– Ты думаешь, это должно меня волновать?
– Я испачкаю постель, господин.
– Испачкаешь постель, тебе придется все это съесть, собака, – зло сказал Стайн. Достал из шкафчика нашитый на кожу небольшой фаллоимитатор, вставил в Элона, проталкивая внутрь теплый воск. Завязал специальные кожаные завязки за яйца зверя. Попробовал оттянуть фаллоимитатор назад. Элон вскрикнул. Кожа врезалась в мошонку болезненно-остро, казалось, перерезая плоть.
– Ну вот, теперь, думаю, твоя постель останется чистой, – усмехнулся Стайн. Он отвязал Элона и похлопал его по животу. – Пойдем, я хочу посмотреть как ты будешь трахать своего раба в твоем состоянии. Ты же у нас особенный раб, да? Сможешь сам или тебе нужно кольцо?
– Не надо кольцо, господин.
Стайн вывел Элона в комнату для игр, Ад соскочил с кресла, в котором ему нельзя было сидеть, кинулся к Элону. Мужчина маетно провел ладонью по лицу, обнимая Ада второй рукой.
– Кто тебе разрешал сидеть в кресле, дрянь?
– Мне никто и не запрещал. – удивился Ад.
– Тебе нельзя ничего, на что не получено разрешение. Ложись и разведи ноги.
Ад мотнул головой. Стайн за волосы швырнул мальчика на пол, поставил ногу на лицо Ада.
– Я тебе лицо в кашу размажу, если ты не будешь слушаться. Разведи ноги, – приказал Стайн.
Элон задумался, а правильно ли он отказался от предложения Париса, даже если бы его убили, Ад был бы… что было бы с Адом, он не знал. Парис сказал, что он не имеет понятия, как обращаются с рабами. Парис не говорил угрожающе, но для Элона неизвестное всегда приносило неприятности.
Ад развел ноги. Стайн помял гениталии мальчика. Ад скучающе затих.
– Ну что ты, иди сюда, не стесняйся, – прошипел Стайн Элону. – Порви ему задницу.
Мужчина отошел, легко пнув Ада в бок. Элон аккуратно опустился, овладел мальчиком. Ад сладко заверещал, от наслаждения, начал двигаться навстречу мужчине. Элон обливался потом, содержимое кишечника причиняло боль, он старался отвлечься, не мог кончить, акт получался более продолжительным.
– Я сказал, порви ему задницу, – зло бросил Стайн.
Элон начал двигаться резче, мальчик задохнулся от ощущений, начал искать менее болезненное положение. Ад под Элоном всегда изливался несколько раз. Это выглядело настолько откровенно рабски, что его за это даже не наказывали. Элон содрогнулся, глубже входя в Ада, боль и наслаждение снова смешались. Зверь громко застонал.
– Кончил, ничтожество? – прошипел Стайн.
– Да, господин, – отозвался Элон.
– Выйди из него.
Зверь повиновался, сел рядом с Адом.
– Я не вижу крови на нем. Я покажу, как нужно, – Стайн оказался рядом, дернул мальчика на себя. – Прикажи ему лежать смирно.
– Лежи смирно, Ад, – отозвался Элон.
Мальчик содрогнулся и затих. Стайн начал насиловать Ада, резко вышел, развернул его спиной вверх, снова продолжил насиловать. Когда возбуждение Ада от приказа Элона ублажать другого прошло, Стайн излился. Мужчина начал избивать сокровище.
– Дрянь, думаешь я не знаю, что ты делаешь это специально.
Стайн руками начал драть сфинктер мальчика. Ад лежал смирно, вздрагивая от боли, иногда глядя на Элона.
– Я понял, господин, давайте я это сделаю, – предложил зверь.
– Я уже это делаю, ты что не видишь? Хочешь разделить с ним все? Я спрашиваю тебя, хочешь разделить с ним все? – кричал Стайн Аду.
Мальчик неопределенно кивнул. Стайн метнулся к тумбочке, достал вибратор-гигант.
– Не надо, господин, – взмолился Элон.
– Перестань скулить, ничтожество. Тебе на сегодня хватит.
– Господин, вряд ли господин Антей это одобрит. Господин Парис просил не калечить мальчика.
– Я как-нибудь сам разберусь с господами.
– Зря вы отвергаете мою заботу, господин, – обиделся Элон.
Стайн более мягко пояснил.
– Я сегодня разговаривал с Антеем. Он подтвердил просьбу Париса, не жалеть Ада. Ты трахаешься с ним много лет, тебя он не искалечил. Шлюхе не будет вреда от члена.
– Господин, он растянет его, вы же знаете, как это трахать в растянутую задницу.
– Пока не сожмется, я буду использовать его задницу по-другому.
Стайн проверил скорость, взялся за удобную ручку, начал вводить вибратор во все так же смирно лежащего Ада. Элон мысленно проклял Антея. Ад расслабился, но он все равно был слишком тесным.
– Дрочи, – приказал Стайн Элону.
Зверь начал ритмично ласкать член.
– Кончай ему на задницу, – снова приказал Стайн.
Когда сперма коснулась ягодиц Ада, тот тихо сладко заплакал. Стайн выдохнул смешок.
– Думаю, будет правильнее, если вибратор вставишь ты. Ты ведь просил Париса заниматься Адом.
Элон мысленно чертыхнулся, проклиная и Париса. Взялся за вибратор.
– Дрочи, если тебе нужна смазка.
Зверь снова излился, смазал рукой сфинктер мальчика. Ад пытался извернуться, чтобы увидеть Элона, мужчина протянул ногу к его лицу. Ад ранено вскрикнул, изливаясь, начал целовать ступню Элона, лаская щиколотку и голень. Элон аккуратно вводил вибратор.
– Резче, – приказал Стайн, подошел и пнул ногой ручку.
Ад уткнулся в ногу Элона, зверь ввел вибратор настойчивее.
– Включай, – усмехнулся Стайн.
– Господин, Стайн, давайте я прикажу ему ублажить вас.
– Приказывай, – пожал плечами Стайн.
Элон кивнул.
– Можно я выну вибратор и буду удерживать его задницу пальцами, пока вы его трахаете? – спросил зверь.
Стайн сначала хотел использовать приказ Элона и добиться от Ада орального секса, но предложение Элона его возбудило. Стайн благосклонно махнул рукой. Элон вытащил вибратор, поставил Ада раком, ввел пальцы и раздвинул сфинктер мальчика. Ад излился, сладко разрыдался. Стайн вошел в мальчика, начал двигаться, наслаждение захватило его сразу. Трахать возбужденного Ада было невыносимо сладко. Элон сидел на прижатом лицом к полу Аде, он чувствовал, как Ад пытается сжать сфинктер мышцами и не позволял, растягивая мальчика. Вдруг, Стайн помешал Аду наслаждаться властью Элона, мальчику надоели чужеродные движения в нем, резкая волна прошла по афтеру Ада, сжимая член мужчины внутри себя и заставляя излиться. Но Стайну было мало желанного мальчика.
– Тварь, – зло выдохнул Стайн и вышел. – Шлюха никак не хочет удовлетворять господина. Ей, наверное, мало меня.
Стайн налил себе вина, сел в кресло.
– Вводи вибратор.
Элон подчинился, Ад никак не хотел смиряться и не злить господ. Зверь ввел вибратор, стараясь причинить меньше боли, но это было невозможно, он был слишком большим. Ад кричал, плакал, умолял Элона, кончая от боли.
– Включай.
Зверь включил вибратор, Ад вцепился в мужчину, рыдая.
– Вот и у него есть подарок на ночь.
Элон задохнулся.
– Господин, пожалейте его, он же маленький, – взмолился Элон.
– А возмущается, как большой.
– Это он так страх пытается скрыть, господин.
Стайн отмахнулся, наблюдая за извивающимся Адом, мальчик пытался вырвать из себя вибратор.
– Свяжи ему руки, – с усмешкой приказал Стайн.
Элон повиновался, мальчик вился вокруг него.
– Больно, бог мой, – возмущался Ад.
– Я ничем не могу помочь, Ад.
Мальчик вскрикнул, кончая очередной раз. Стайн впервые видел, чтобы кто-то кончал от этого вибратора.
– Зачем ты злишь, господина Стайна?
– Я не злил, он вечно всем недоволен, – проскулил Ад сквозь сладкие слезы.
– Ты должен делать его довольным.
– Да ничего я ему не должен, – крикнул Ад.
– Ладно, веселитесь, – Стайн посадил парочку на цепь, скрутил их яйца друг с другом и вышел из комнаты. – Даже не пытайтесь уменьшить наказание, я включу запись и утром просмотрю ее, – сказал он, заглянув обратно.
Мужчина ушел. Элон обнял Ада, гладя и успокаивая его, у самого Элона живот готов был разорваться.
Глава 10. Начало конца.
Ад вился вокруг Элона. Сцена была освещена, все смотрели на красивую танцующую пару. Алетта и Стайн часто приказывали Элону и Аду танцевать, было на что посмотреть, когда зверь и звереныш сливались в танце. Животная страсть танца всегда заканчивалась сексом. Вот и сейчас Ад запрыгнул на бедра Элону. В зале послышались стоны.
– Трахни его! – послышались глупые советы.
– Разорви его! – послышались более умные.
Зверь раздирал восхитительного мальчика, Ад кричал, повергая зал в восторг.
Музыка агрессивно-сексуально рвала пространство, по ногам Элона стекала кровь Ада. Зал восторженно апплодировал, начал кидать на сцену деньги. Ад сладко плакал, периодически марая пресс зверя.
– Пусть обоссытся! – крикнул кто-то.
Зал, когда на сцене были Элон и Ад, вел себя очень несдержанно. Зверь хищно зарычал, просунул руку между собой и Адом, помассировал уретру мальчика. Ад застонал, золотистая струя ударила в пресс Элона, стекая вниз. Зал кричал, бешено хлопая. Свет на сцене на несколько минут погас, давая паре смениться. Элон собрал деньги и отдал их Алетте. Она потрепала Элона по шее. После, Элона забрал какой-то господин, возбужденный видом зверя на сцене. Ад кинулся следом, Алетта остановила его за поводок.
– Хочешь заслужить Эла, нужно постараться, – женщина раздвинула длинные точеные ноги.
Ад обернулся на Элона, он, обычно, выполнял условия соглашения, только господам не приходило в голову напоминать об этом, это происходило случайно. Ад опустился на колени, умело начал ласкать гениталии женщины. Алетта стонала, раб был хорош, из-за его строптивости и неуемного желания Стайна она пользовалась им редко. Кажется, Стайн влюбился в мальчишку. Многие господа увлекались Адом, красивый раб поднял престиж Алетты и Стайна, а так же тех, кого они одаривали своей благосклонностью. А сколько господ пытались купить Ада. Его бы продали давно, если бы не Парис, который платил ежемесячно и не Антей, которому принадлежал Ад. Женщина кончила быстро и феерично, начала отталкивать Ада. Хотелось просто кричать от радости. Ад поднялся, гибко направился к Элону, собрал во рту вкус Алетты, презрительно равнодушно сплюнул на пол, прижался к, привязанному для забав господ, Элону.
А через пару дней в доме Стайна появился Джин. Господин мягко вошел в комнату, увидел пристегнутую к пилонам пару, которых бил плетью по гениталиям Юджин.
– Ой, – цокнул Джин, – ну что тут у вас?
– Шлюхам нужно дотянуться друг до друга, но каждая боится оторвать себе яйца, – усмехнулся Юджин, потянув за уздечку Элона. – Боишься сучка?
– Да, господин, – выдохнул зверь.
Юджин терзал пару вторые сутки.
– Зачем рабу яйца? Рабу нужна удобная задница. Отрезать тебе их?
– Рабу нужны яйца, чтобы доставлять больше удовольствия господину, терзая их, господин. Не нужно отрезать, – взмолился Элон.
Юджин открутил Элона от пилона, поставил раком, начал выкручивать яйца, вращая спицу. Элон задыхался от боли, пот заливал глаза.
– Будешь плакать, раб?
Джин, несколько раз порывавшийся сказать свое сакраментальное «ой», но его постоянно перебивал Юджин, закатывал глаза и вздыхал.
– Да, господин, как захотите, – сжался от боли зверь.
Юджин достал из кармана леску, бросил ее Элону.
– Начинай перепиливать себе яйца, иначе я их отрежу.
Джин, чтобы хоть что-то делать, открутил Ада от пилона, тот кинулся к зверю, Джин остановил его, ткнув спиной о пилон.
– Тихо. Отдай мне их, – сказал Джин Юджину.
– Эта парочка веселит меня вторые сутки. Отдай, а я что буду делать?
– Поиграешь с Саймоном.
Юджин вскинул бровь.
– Я слышал ты никому не даешь мальчишку.
– Никто не предлагал мне ничего достойного взамен.
– А эта парочка все же достойнее? – набивал цену Юджин.
Джин подался к господину, безжизненно сказал:
– Я хочу эту пару, – Джин открыл дверь комнаты. – Саймон.
Юджин обернулся к Элону, зверь делал вид, что пилит яйца леской, ожидая, чем кончится торг.
В комнату вошел с обреченным видом красивый мальчик, на месте одного соска у него была прижженная рана, уходившая под кожу, над раной кожа вздыбилась. Яички мальчика были вывернуты над членом и приколоты к стволу. Уретра была разрезана вместе с уздечкой и раскрыта зияющей дырой. Рот мальчика был зафиксирован, кольцом, размером с член, открытым. Между ягодиц мальчика выступал перетянутый кольцом, оттянутый сфинктер. Но душа мальчика была не тронута. Юджин восхищенно выдохнул.
– Что же такого может эта парочка?
– Только трахаться и мурчать, – сказал Джин, указал Элону на подушки в углу, кивнул туда Аду, жестом отменяя предыдущие приказы. Элон бросил леску, обнял Ада и понес его на подушки.
– Мог бы и раньше прийти, – буркнул Ад.
– Дела, – туманно отозвался Джин. Удобно поставил кресло и сел. – Ой, ну и что?
Бурые глаза господина сдержано горели, можно было не сомневаться, у него уже была идея, которую не мешало бы сбить.
Элон задумался, овладеть Адом в уретру, но придется разрезать, потому что он не сможет войти просто так, а потом зажить Аду не дадут и каждый будет его туда иметь, зверь маетно повел головой. В душу он уже трахал, а Джин вряд ли захочет какого-либо повторения.
– Могу сцарапать кожу себе на члене и в заднице Ада и трахать его, – предположил Элон.
Джин улыбнулся,
– Хорошо. Даже себе не обязательно.
Элон облегченно кивнул.
– Мне нужно что-то вроде терки или наждачки.
– Сейчас найдем, – Джин нашел коробку с инструментами.
Ад вдохнул и сладко разрыдался, Элон испугался, повернулся к мальчику и облегченно выдохнул, Ад был возбужден. Джин вернулся, бросил Элону наждачку. Зверь свернул рулоном наждачную бумагу, развернул Ада лицом в подушки, прижал его за поясницу.
– Бог мой, нет, нет, бог мой! – верещал мальчик.
Элон погладил ягодицы мальчика и быстро ввел рулон, начал резко двигать. Ад захлебнулся криком, закашлялся. Мужчина улыбнулся, как же Ад возбуждал, казалось член взорвется от напряжения.
– Боже, не надо, боже!
Элон провернул рулон, еще раз вставил глубже и вынул наждачку. Ад униженно, раскрыто плакал. Зверь вошел в мальчика. Тот ранено закричал, начал вырываться. Мужчина удерживая Ада за талию, ритмично двигался в ране мальчика, игнорируя попытки его сопротивления. Ад потерял сознание. Очнулся он при следующем движении мужчины, который не заметил, что мальчик выпал из реальности.
– Больно, боже…
Мальчик обмочился, сотрясаясь от волн оргазма.
– Введи руку в рану, под его членом, – сказал Джин.
Элон ввел ладонь в горячую обожженную рану. Ад уже умел управлять мышцами раны, он тесно сжал руку мужчины. Сладкое унижение заливало сознание. Ад не думал о том, зачем и за что Элон делает это с ним, раз делает, значит хочет, не хотел бы, не делал. Мальчик не замечал унижений Элона, мало ли что может нравиться богу. Нечего было предложить богу, за то, чтобы он прекратил сводить его с ума. Его бог все мог взять сам.
– Боже…боже… – рыдал мальчик.
Афтер Ада сковал спазм, Элон двигался, увеча его, по ногам мальчика текла кровь, изливался зверь долго, сотрясаясь всем телом и зло рыча. Мужчина двинулся, выходя, мышцы Ада не пускали, зверь дернулся, оба вскрикнули. Джин тихо рассмеялся.
– Сцепились.
Элон затих, гладя, пытался расслабить Ада. Спазмированные мышцы истерично дергала неровная пульсация, зверь содрогнулся и снова излился. Через какое-то время мышцы расслабились, Элон смог выйти, снова открывая капиллярное кровотечение. Ад всхлипывал. Джин улыбаясь кивнул, благодаря.
Элон тревожно думал, что если Джин уйдет сейчас, Юджин снова накинется на них, а терпеть задумки Юджина было невыносимо. Зверь просительно с надеждой смотрел на садиста. Джин невозмутимо встретил взгляд Элона, но и с кресла не поднялся.
– Прижигать будешь или так зарастет? – спросил Джин.
– Так, я так зарасту, – взмолился Элону Ад.
Элон с сомнением посмотрел на Джина, тот пожал плечами.
– Пусть так зарастает, – осторожно сказал Элон.
Джин улыбнулся. Зверь задумался, Джину скоро может стать скучно и он уйдет, а Юджин останется. Элон содрогнулся, Ад скулил, жался к Элону. «Потом залижу», – решил зверь и взял в руки наждачную бумагу. В комнату вошел Энди.
– Господа приглашают господ к столу, – проговорил юноша.
– Хорошо, – довольно сказал Юджин, надавил ботинком на гениталии Саймона. – Ты идешь?
– Спасибо, нет. Я буду позже.
Юджин вышел из комнаты.
– Хозяин, можно мне в ванную? – подполз Саймон к креслу.
– Иди, – разрешил Джин.
Саймон, не благодаря, юркнул прочь. Джин не замечал подобных мелочей.
– Хочешь перерыв на обед, – предложил Джин Элону.
– Вы останетесь после, господин?
– Собирался, – кивнул Джин.
– После обеда я подрочу Аду наждачкой и отсосу ему.
Джин улыбнулся.
– Тогда уж и молотком яйца ему разбей, – садист поднялся.
В комнату вошла Алетта.
– Вы ведь тоже, наверняка, проголодались, – улыбнулась она рабам. – Идите вниз.
Джин с улыбкой смотрел на Элона, зверь с сожалением поднялся.
– Я не пойду, – истерично дернулся Ад.
– Почему? – спросил Элон.
– Больно, – проскулил Ад.
– Я понесу тебя, – предложил зверь.
– Я буду тут сидеть, – у мальчика, похоже, случился шок от боли.
– Извините, госпожа, я не хочу есть.
– Конечно, ты можешь пропустить обед, – сказала Алетта. – Но вечером клизма будет на литр больше.
– Как захотите, госпожа, – Элон поднялся и двинулся к выходу.
– Ой, Алетта, – скривился Джин, выходя из комнаты.
Юджин ушел домой до Джина, спустя минут двадцать после его ухода поднялся Джин.
– Молодцы.
Ад проскулил что-то неразборчивое, мальчик истерично извивался на подушках.
Джин вышел из дома Стайна, сел в черную «Альбу», плавно тронулся с места. В ту же секунду, как уехал Джин, на его место припарковался серебристый «Эвансенс» Париса.
Элон лежал на полу, в комнате игр, отлеживаясь после очередной порции побоев. В последнее время господа зло и бессмысленно избивали зверя, вставляли гигант-вибратор и снова избивали, либо забывали сделать клизму после еды и пинали по вздувшемуся животу. Господа пытались изощренно унизить Элона, показывая Аду, насколько ничтожен раб, которого он одарил своей благосклонностью и властно величественны те, кого Ад отвергает. Господа влюблялись в Ада, нестерпимо желая приручить его, но Ад неизменно вился вокруг Элона и, срываясь, господа избивали зверя. Нутро у Элона теперь всегда болело, ему не давали отлежаться после побоев и кишечник, отвыкнув работать, доставлял страдания если господа решали забыть поставить клизму. В черных волосах Элона появилась седина, придавая пикантность его образу. Статный зверь начал сгибаться к земле. А однажды, Элон самостоятельно не смог встать, могучий организм отказывался работать без передышки. Господа начали колоть Элону адреналин, заставляя организм работать на пределе, никому не нужен был немощный раб. Теперь зверя постоянно мутило и частенько рвало.
Зверь пошевелился, отползая на лежанку в углу.
– Смотри-ка еще есть силы ползать, – усмехнулся Стайн, подскакивая к рабу и снова начал исступленно пинать Элона. Ненавистный раб вызывал у господина раздражение и злобу, что такого мог дать Аду ничтожный раб, что не может дать он, Стайн? Мужчина пнул зверя по лицу. Элон, не успев увернуться, услышал тихий хруст, почувствовал острую боль в носу, кровь начала заливать пол. Мольбы, не вызывая у господ жалости, кажется, разжигали еще большую злость, поэтому Элон старался молча сносить боль. Зверь начинал смиряться с постоянной невыносимой болью, теперь он не вспоминал о своей мечте, смиряясь и с тем, что ей не суждено сбыться. Элон эгоистично решил, как можно дольше насладиться близостью с Адом, а потом, когда организм износится окончательно, отправив Ада к Антею, умереть. А все же жизнь одарила его, подарив несколько сладких, коротких лет с Адом и предложи ему кто-то на выбор прожить другую спокойную жизнь, но без Ада, или все повторить, Элон прожил бы свою рабскую жизнь снова.
Глава 11. Конец.
Ада всегда уводили, перед тем, как избить Элона. Когда мальчик прибегал к Элону, мужчина был уже на адреналине. Адреналин пробуждал агрессию, которую он невольно срывал в сексе, в основном с Адом. Алетте нравился ставший более жестким в сексе раб. Мальчик покорно сносил вспышки сексуальной ярости Элона. Ничего не изменилось в его жизни, он не замечал влюбленности господ, игнорировал их. Слишком много было этих увлеченных, влюбленных…
Стайн решил, что надо потихоньку отучать Ада от Эла. За дерзость ему пытались запрещать подходить к Элону, но по распоряжению Антея, в наказания для Ада не должен входить запрет какого-нибудь контакта с Элоном.
На одной вечеринке «Лезвии», наказанный Ад сидел у ног Стайна, глядя, как чужая госпожа насилует Элона страпоном. Мальчик ненавистно сверкал глазами, глядя на пару. Когда она начала вывихивать его член, Ад неприметно отцепил поводок от ошейника, аккуратно положил его рядом, вскочил и бросился к Элону. За волосы оттянул от него молодую женщину и отшвырнул ее. Все-таки прекрасный эфеб был мужчиной. Госпожа не ожидала нападения, она заверещала, нелепо упала на пол. Бежевый страпон торчал на черных трусах, немного свернувшихся набок. Ад прижался к Элону, потерся о его спину.
К ним уже бежали господа. Ад обнял Элона крепче.
– Я не отойду от него, – прошипел Ад.
Женщина, которую Ад оттянул от Элона, хлестнула мальчика по спине. Ад прижался к Элону крепче, у него был выбор, отпустить зверя и перехватить плеть, или держаться за него. Элон повернулся, вместе с мальчиком. Второй удар пришелся по нему.
– Собака! – выплюнула госпожа.
Мужчина, преодолевая боль, улыбнулся женщине.
– Не надо, госпожа, пожалуйста, он сейчас извинится.
Госпожа встала, уперев ладони в бедра. Молодая госпожа была совсем хрупкой, юной, но очень озлобленной.
– Я хочу, чтобы ты извинился перед госпожой, – сказал Элон Аду.
– Я… она… я… – шептал Ад, – мне стало вдруг невыносимо видеть тебя с другими… извини! – рявкнул мальчик из-за спины Элона.
– Разве так просят прощения рабы? – женщина щелкнула кнутом по полу. Она совсем недавно научилась это делать. Ей это казалось красивым.
– Нужно встать на колени и поцеловать сапог госпожи, – сказал Стайн Аду.
Ад его проигнорировал, Стайн с ненавистью посмотрел на Элона.
– Выполняй, – вздохнул Элон. Уже недолго осталось, скоро Аду больше не нужно будет выполнять глупые прихоти. А пока, Элон погладит еще свое самолюбие.
Ад опустился на колени, коснулся губами сапога госпожи. Она ткнула его носком, метясь в глаз. Ад вскочил, зло бросился на женщину. Та закричала, попыталась дать отпор, Ад мотал ее за волосы, бил кулаком в лицо. Правды ради, надо сказать, это доставило Элону удовольствие.
Стайн попытался оттянуть Ада, но мальчик тащил госпожу за волосы за собой и господину пришлось отступить, злость игнорировала боль. Ад шипел и вздрагивал от ударов плети Амира, который решил отбить госпожу, хлеща ее вместе с Адом. Зверь хищно поднырнул под плеть, стряхнул Ада с госпожи. Тот узнав руки, безвольно повис в объятиях мужчины.
– Тварь! – Амир начал хлестать Ада плетью. Мальчик молча дергался, прижимаясь к Элону. – Вытяни мальчишку вперед!
– Пожалуйста, господин, я заставлю его извиниться.
– Он должен слушать не только тебя, раб! – взвился Стайн. – Вытяни мальчишку!
Элон вытянул Ада. Плеть заплясала по гибкому телу мальчика. Госпожа скулила, ей никогда не было так больно и страшно, она была когда-то в рабстве у госпожи, но никогда кровь не заливала ей глаза.
– Мое лицо… – жалобно шептала она. У женщины был шок, ее увели в туалет, умыться.
– Господин, Ад не будет благодарен за наказание, – сказал Элон. Плеть облизывала пальцы Элона. Ад так же безвольно висел в руках мужчины. Вдруг Амир, не понимая что происходит, упал на пол. Ад поймал плеть, резко послав волну обратно. Элон знал, что это, конечно, не надолго, господа вполне могут избить Ада. Надо попросить у Париса, чтобы тот приказал не трогать Ада. Что скоро ему станет незачем тут оставаться, и он придет сам. Стайн подошел и зашипел.
– Прикажи ему встать раком, приказывай ему умолять трахнуть его. Пусть лижет ноги. Мне и Амиру.
– Господин Стайн приказывает тебе умолять тебя трахнуть, встать раком и лизать ноги ему и господину Амиру, – сказал Элон.
– Я слышал. У господина Стайна адски несбыточные желания, – порочно, прекрасно усмехнулся избитый Ад.
– Приказывай, – протянул Элону Стайн. – Иначе я оскоплю тебя.
Алетта, усмехаясь, молчала. Оскопить Эла она конечно не даст, но рабу об этом знать не стоит. Ад вывернулся из рук Элона, встал раком.
– Ну, иди сюда, – тепло, желанно позвал он Стайна. – Я не могу дотянуться до твоих ног.
Стайн выдохнул, прикрыл глаза. Подошел.
– Вообще-то, ты должен ползти ко мне, – выдохнул Стайн беззлобно.
Ад порочно улыбнулся.
– Но ведь ты пришел. Амир, – позвал Ад так, что Стайну захотелось придушить приятеля.
Амир подошел, глядя на Ада недоуменно. Ад провел по ноге Амира в кожаных брюках. Совсем невинное действие возбудило мужчину так, как не возбуждал забористый секс. Ад лизнул ботинок мужчины. Казалось электрический разряд пронзил ногу мужчины, хотя это было невозможно. Мальчик эротично ласкал обувь Амира. Стайн скинул ботинок, стянул носок, швырнул его в Ада.
– Стирай, – приказал он.
– И стирать, и лизать? – вскинул на мужчину игривый взгляд Ад. Стайн не замечал сам, что глупо улыбается.
– Стирай, – выбрал Стайн.
Мальчик взял тонкую ткань зубами, начал вбирать ее в себя, глядя на Стайна. Вот, он почти так же на него смотрит, как на Элона… носок скрылся во рту Ада.
Теперь на Стайна был готов броситься Амир. Это ему принадлежит возбуждение мальчика. Сейчас хотелось остаться с мальчиком наедине, но на них, наоборот, смотрел весь клуб.
Ад развел руками и что-то неразборчиво проговорил, глядя на Стайна.
– Достираешь и скажешь, – усмехнулся возбужденный господин.
Ад перекатывал носок во рту, глядя на Стайна, лаская его взглядом, начал остро полосовать глазами гениталии господина скрытые под брюками. Амир сходил с ума от ревности. В «Лезвие» вошел Юджин с букетом роз, огляделся и направился к компании.
– Это тебе, Ад, – протянул господин букет. Только после этого поздоровался с остальными.
Ад вытянул носок изо рта. Стайн кончил, чертыхнулся и направился в туалет.
– Пошли со мной, – приказал он Аду.
– А как же господин Амир? – порочно отозвался Ад.
Элон понимал, что Ад спасает его, но он и понимал желание мужчин, владеть им единовластно. Сцена соблазнения была откровенной, порочной.
– Да, Стайн, как же я? – усмехнулся зло Амир.
– Подождешь, – величественно сказал Стайн.
– А может, ты подождешь? – красноречиво сказал Амир.
Стайн кивнул Амиру в сторону, мужчины ушли выяснять отношения.
– Не будете же вы драться из-за раба! – побежала следом Алетта.
Ад хлестнул взглядом по Юджину.
– Спасибо, я не мог ответить, я стирал носок господина Стайна, – голос Ада был мелодично тягучим, темным, порочным, пропитанным томлением сдержанного желания.
– Ты можешь встать. Тут нет тех, кто тебя наказывал, – Юджин подумал, какие некоторые все-таки идиоты, взять и уйти. Но ему это на руку.
Ад гибко поднялся, поднял букет. Розы шли ему.
– Ты не обидишься, если я подарю его более несчастному? У раба все равно нет ничего, кроме его мыслей, – Ад приблизился к Юджину, касаясь его собой. – Желаний… зачем мне розы? Их нельзя есть… в случае подарков для рабов, следует дарить шоколад… или драгоценности…
– Я подарю тебе… все, что тебе понравится… – содрогнулся от пика возбуждения Юджин.
Юную госпожу, наконец, отпоили и привели в зал. Красивое лицо девушки было исцарапано, под глазом расплывался кровоподтек. Конечно, после спасателя, это через пару часов пройдет.
– О… – выдохнул Ад и опасно направился к ней.
Девушка сидела в окружении двух подруг, сильного раба и двух господ. Ад подошел, улыбнулся. Девушка жестко посмотрела на него.
– Тебя не убили еще? – спросила она, усмехнувшись.
– Госпожа, – порочно красиво начал Ад.
– Давай, извиняйся щенок, – фыркнула девушка.
Ад вдруг резко ударил ее букетом по лицу. Начал хлестать ее.
– Никогда не приближайся к моему богу! Мечтай о нем тихо, потаскуха! – бил ее Ад. Окружающие не верили в происходящее, впав в какой-то ступор. Один господин пытался выбраться, но ему мешал другой, в ступоре. Элон сорвался с места.
– Я хочу, чтобы ни одна гнилая манда не приближалась к нему. Я не хочу видеть вас в доме, где я живу с ним, – бил и назидательно порочно говорил Ад. Элон схватил мальчика подмышку, Ад швырнул истрепанный букет на колени женщины. – Это тебе, господин Юджин приказал подарить его более несчастной сопернице.
Господин Юджин не видел происходящего, он дрочил. В руках Элона мальчик затих.
– Чей это раб? – рявкнул незнакомый господин, пока госпожи снова успокаивали девушку.
– Господина Рассена, господин, – с готовностью сказал Элон.
– Рассен здесь? – завертел головой господин. – Пусть накажет своего раба!..
– Я обязательно ему это передам, господин, – подобострастно ответил зверь.
– А ты кто такой?
– Я раб госпожи Алетты.
Господин махнул рукой, приказывая унести мальчишку. Элон понес Ада прочь, начал озираться. Все господа разбрелись кто куда. Элон развернулся к выходу. Если сейчас пойти туда, вот так держа мальчика подмышкой, и любопытным говорить, что он несет раба к господину Рассену, его никто не остановит. Но если его поймают у выхода, лучшего шанса для Ада Элону уже не представится. А если все получится? Элон осмотрелся. Сделал шаг в сторону выхода.
– Подождем их за столиком, – потянул Элона за спицу, Юджин. Зверь тяжело вздохнул, ничего, всегда можно попросить Рассена.
Глава 12. Собачья жизнь.
Парис или Антей приходили раз в неделю, все эти годы. Надо было отказаться от замысла и, или забыть про Ада, или увести его силой. Антей впадал в ярость, не в силах объяснить глупость поведения Аду, Парис садо– мазохистски наблюдал за происходящим. Парис всегда приходил, как глоток новой, нереальной жизни. Всегда солнечный сияющий мужчина пришел сейчас, прошел и сел в кресло комнаты игр, он проходил сразу туда, ему не были интересны сплетни местных господ. У них была одна общая тема, да и ее Парис желал бы не делать общей. Но тема стойко сопротивлялась.
Мальчик лежал, прижавшись спиной к Элону, на подстилке рабов. Перед ним стояла миска с собачьим мокрым кормом. Ад так и отказывался есть, разъяренный Стайн пригласил его неделю назад на ужин, мальчик ничего так и не съел. Стайн разозлился тогда, втолкнул Ада в комнату игр и ушел, оставив рабов друг с другом.
На следующее утро, перед Адом поставили миску с собачьим кормом.
– Трахаешься, как собака с псом, предпочитаешь спать, как собака, так и ешь, как собака! – сказал Стайн.
Ад лежал под Элоном, глядя в сторону. Стайну нужно было уходить по делам, на фирму.
– Попробуй отказаться, – предупредил Стайн взглянул на Элона, которого сгибало от боли, без дозы. – Идем со мной.
Элон дрожа попытался подняться.
– На карачках! – приказал Стайн, отцепил поводок Элона и увел его, запер Ада, чтобы он не кинулся следом.
– Вставай, – сказал Стайн, как только они пришли в спальню Алетты. Боль давила Элона к полу, руки и ноги дрожали, отказываясь слушаться. Зверь с трудом опираясь о стену, поднялся. Стайн пнул мужчину ногой в живот. Элон тяжело упал. – Ничтожество!
Стайн бил Элона умело, отбивая внутренности и стараясь не оставлять следов. Зверь знал, что даже если Стайн не думает об этом, то он подспудно надеется убить его.
В комнату вошла Алетта со шприцем.
– Стайн! Я тебя умоляю, только не по лицу, нам вечером на прием.
Стайн начал пинать Элона по гениталиям. Мужчина стонал, пытаясь смягчить удары. Алетта подошла.
– Ну, хватит, – тепло сказала она другу, вколола адреналин. Боль отступила почти мгновенно, голова знакомо закружилась, Элона затошнило.
Алетта указала на стол. На нем уже стоял пакет с месивом вместо завтрака.
Элон быстро съел помои.
– Я приду после обеда. Тогда и свожу тебя в туалет, – улыбнулась Алетта, потянулась к губам Элона, коснулась их. – Можешь меня поблагодарить…
Когда Элон вернулся к Аду, боли уже не было. Агрессия требовала выхода. Ад, естественно, к миске не притронулся. Стайн на прощание предупредил, что Ад должен съесть корм.
Элон не заставлял Ада есть, веря ему, что тому достаточно спермы Элона, и каких-то остатков еды, которые Ад охотно брал из его губ.
Элон подхватил Ада, подхватил миску и усадил мальчика на подоконник. Нужно было куда-то деть еду. Элон решил выбрасывать ее в окно. В комнате некуда было ее спрятать.
По саду бегали доберманы, на предмет, если рабы решат сбежать. Помимо Элона и Ада, в доме были недовольные. Обученные собаки были приучены не брать пищу из рук чужих людей, не подбирать с земли еду у забора. Так же, собаки не ели ничего, кроме специальной собачьей еды, нельзя было подсыпать снотворное в колбасу. Элон выбросил часть еды в окно, посмотрел на миску, снова подвергаться избиению, хотя его и нельзя было избежать, не хотелось, мужчина выбросил остатки, раскидывая ее по саду через форточку, чтобы она не лежала кучей. Вернулся с мальчиком на подстилку.
Клизму Алетта поставила только вечером, после обеда и ужина.
За неделю Элон пытался не только выкидывать еду в сад, но и пробовал сжечь в жаровне, правда, запах, окутавший комнату отвадил его от этой идеи. Он бы съедал ее сам, но желудок отказывался, от еды его тоже мутило, и часто рвало, стоило съесть чуть больше необходимого. Господа строго следили за режимом питания Элона.
Парис сел в кресло. Посмотрел на парочку, слишком живой, но стеклянный взгляд Элона испугал Париса. Похоже раб под кайфом. Чертов наркоман.
– Иди вниз, – сказал Парис Аду. – Тебя Антей ждет в машине.
– Я не поеду, – отвернулся Ад.
– Да никто тебя не тронет. Просто иди, поздоровайся.
– Иди, – сказал Элон.
Мальчик зло посмотрел на Элона. Парис отстегнул поводок и мальчик пошел вниз. Его не нужно было привязывать. Он мог свободно ходить по улице, если бы хотел.
Когда мальчик ушел, Элон сел на подстилке.
– Господин Парис, отмените свой приказ не жалеть Ада.
– Трогательно, – фыркнул Парис. – Что, приход хороший?
– Ждать осталось недолго. А за это время, бессмысленно ему терпеть издевательства.
– Чего ждать? – Парис встал, подошел к окну, раб-наркоман вызывал у Париса чувство острой досады.
– Я наркоман. Долго я не проживу. Отмените приказ, господин.
Парис молчал.
– Нет смысла ему терпеть унижения от господ, он же не за этим сюда пришел, а после он все равно уйдет, не будете же вы продолжать держать его здесь.
Парис неопределенно кивнул или так показалось Элону, зрение, которое начало садиться, подводило, и вышел из комнаты. В окно можно было видеть, черный «Юникорн» Рассена, около которого стояли сам Антей, Парис и Ад. Они смотрелись органично. Стоящие рядом Стайн и Алетта, не выглядели знакомыми троицы. Казалось, «Юникорн» залетел сюда случайно, и господа вышли спросить, где редкий местный магазинчик, про который рассказывали их дорогому рабу по «фэшн гв». Если Ад сядет и уедет, смысла жить не будет уже сейчас.
«Юникорн» истерично рванулся прочь, Ад направился в дом, стряхивая руку Стайна с плеча. Мальчика втолкнули в комнату, вошли следом.
– Время для наказания непослушных мальчиков, – пропела Алетта.
Аду приказали выйти, пойти гулять по дому. Видимо, Парис все-таки отменил приказ. Но заставить Ада уйти было невозможно. Только вытолкать. Стайн предупредил, что если Ад останется, достанется и ему. Мальчик сел у ног Элона, которого привязали к турнику.
– Погуляй, – сказал Элон.
– Не гони меня, – буркнул Ад.
– Потом придешь, – пообещал Элон.
– Я не хочу, чтобы тебя мучили одного.
– Я хочу, – зло сказал Элон.
Ад, проходя мимо Алетты, резко толкнул ее в позвоночник.
– Ах ты, тварь… – прошипела она, но тронуть Ада не посмела.
Элон окончательно убедился, что приказ отменен.
Глава 13. Вместо смерти.
«Недолго» растянулось еще на год. Могучий организм сопротивлялся до конца. Понадобилось четыре с половиной года, чтобы сломать его. Элон даже под адреналином иногда не мог пошевелиться. Тело изнашивалось. Утренняя зарядка превратилась в пытку. Внутри все, казалось, смешалось в одну кучу, и пыталось расползтись по местам, причиняя дикую боль. Во рту поуменьшилось зубов, на голове поувеличилось седины. Чувствуя скорый конец, Элон однажды не смог подняться утром, несмотря на вечернюю дозу адреналина. Алетта увеличила дозу, а значит, оставалось уже совсем недолго. Пока он может помочь Аду бежать, нужно это сделать, иначе, потом, он уже ничего не сможет сделать. Побои убедили мужчину, что Аду нужно бежать из Фироками, не идти к садисту Рассену. Ад не заслуживает быть рабом. Элон валялся в комнате Алетты, он ночевал у нее, удовлетворяя женщину всю ночь. Мужчина ждал Алетту, тело начало требовать адреналин, как наркоман, отказываясь работать без допинга. Алетта где-то задержалась. Вероятно, сознательно. Ада не пустили ночью к Элону, Стайн звал его к себе, Элон слышал крики, но мальчик остался в комнате для игр. Стайн видимо ушел на работу, потому что в комнату проскользнул Ад.
Подсознательно, от Ада скрывали ломки Элона, боялись, что тот нажалуется Антею, что ломают его игрушку, и корифей увезет Элона, а значит и Ада. Господа не могли этого допустить. Госпожи не смели перечить. Страсть к дорогой драгоценности заставляла терять голову.
Мальчик скользнул к Элону, улыбнулся и сел рядом, потерся о бедро Элона лицом. Мужчина обливался потом, дрожа. Сознание не хотело сосредотачиваться, но мыслил Элон ясно. Ад осмотрел мужчину, греша на вибратор. Погладил вспотевший лоб мужчины.
– Что с тобой? – сдерживая страх, спросил Ад.
Даже прикосновения Ада были невыносимы. Организм болел, казалось, он сейчас взорвется.
– Ты должен бежать, – сказал Элон. – Уйдешь сейчас, потом вернешься в эту комнату, в ящике деньги, там одежда.
Мужчина указывал глазами, где что лежит, двигаться было больно. Ад свел брови, испугано облизнулся.
– Я умираю, меня не спасти. А ты беги.
– Я не уйду без тебя, – мотнул головой Ад.
Элон чувствовал, что может не перенести эту ломку, если Алетта не придет немедленно.
– Пошел отсюда! – агрессивно крикнул Элон. Разучившийся выделять адреналин сам, организм неохотно толчками вплескивал естественный наркотик в кровь.
Ад вскочил, сделал шаг назад. Элону отчаянно захотелось умереть, видя мальчика. Это тоже была несбыточная мечта, исполнение которой нельзя было допустить. Ад снова подался к Элону.
– У тебя ток где-то, или яд, или что?! – тихо, зловеще, испуганно спросил Ад.
– У меня ломка, – Элон выдохнул и успокаивающе закончил. – Я бы ушел с тобой Ад, и жил бы где-нибудь на побережье, но у меня нет ни побережья, ни возможности уйти.
– Почему? Давай я принесу тебе наркотиков, каких хочешь. Только ты потерпи, хорошо?.. У меня есть побережье… а почему ты не можешь со мной уйти? Из-за наркотиков?
Мальчик был ошарашен, но решил что не время сейчас пытаться понять, как он не увидел, что Элон наркоман.
– У одного тебя есть шанс. А вдвоем нас не отпустят.
– Но если ты хочешь со мной уйти, зачем тебе кого-то спрашивать? – Ад все это время считал, что у его мужчины такие пристрастия. Как все мальчики его класса, он считал, что мужчина бог все делает только по своему желанию.
– Я, действительно, раб, Ад. Если бы я мог, я бы давным-давно ушел.
– Я не понимаю! Ты либо хочешь уйти, либо не хочешь! – злился от страха Ад.
Страх мальчика был настолько ощутимым, что организм Элона невольно начал выплескивать адреналин сильнее. Элон еще не видел, чтобы Ад чего-то боялся. Мальчик боялся физически, зверино.
– Я у Алетты с восьми лет. Когда я выражал желание уйти, меня избивали, если бы я попытался воплотить желание, меня бы покалечили. Я не знаю жизни за стенами клетки Алетты. Мне некуда идти. Меня все равно вернут ей, поймают и вернут. В Фироками я бесправен, ты можешь вернуться домой.
– Поехали со мной, – повел головой Ад.
– Я не доеду, Ад. Вдвоем у нас нет шансов, а одного тебя я прикрою, только не возвращайся.
– Нет, я позвоню Па… – начал Ад. В комнату ворвалась Алетта, швырнула шприц на стол, кинулась на Ада, с плетью.
– Ах ты гаденыш! Я тебя убью, и скажу, что ты выбежал в сад, и тебя съели собаки! – кричала Алетта Аду, хлеща его.
Элон ужаснулся. Неужели она что-то слышала. Скрываемая все эти годы ненависть к красавцу сейчас прорвалась. Мужчина испугался. Она готова была убить Ада. Сил на рывок ему хватит. Но только на один или к шприцу или к ней. Зверь, не раздумывая, кинулся на Алетту. Начал ее душить. Ад отскочил, равнодушно глядя на Элона и Алетту. Женщина захрипела, пытаясь что-то приказать Элону. Пять лет жизни с Адом научили Элона иметь свои желания. Страх за Ада был сильнее, чем страх перед господами. Тем более, мужчина не надеялся жить, а значит, ему нечего было бояться. Адреналин усилился от убийства. Алетта затихла, перестала биться. Мужчина встряхнул женщину, она не пошевелилась, безвольной куклой мотаясь за его руками. Элон опустил ее на пол. Подошел к столу, и вколол в бедро адреналин. Сразу почувствовал себя лучше. Он убил госпожу. А теперь нужно сделать, чтобы ему за это ничего не было. Если он останется, его будут убивать медленно. Правосудия для рабов в Фироками не было. Медленно умирать он не хотел. Лучше умереть по дороге, спасая Ада, по крайней мере, он уведет его, как можно дальше. Уходить нужно было быстро. Элон подошел к шкафу, где висела его одежда, сорвал с себя ремни. Элон бросил Аду свою рубашку, начал быстро одеваться. Ад надел рубашку. Зазвонил телефон. Какой-нибудь раб мог подняться сюда, чтобы позвать госпожу. Элон запер дверь. Через дом они не пойдут.
– Бери деньги, – бросил Элон.
Мальчик открыл ящик, выгреб деньги. Зверь посмотрел на мальчика. Ад был босым. Элон решил, что это не самое страшное. Сам мужчина выглядел сейчас дорого одетым господином. Одежду Алетта покупала ему дорогую, чтобы раб не опозорил ее на светских раутах. Элон открыл окно, спальня находилась тоже на втором этаже. Мужчина обхватил охнувшего Ада и легко перемахнул через подоконник. Адреналиновая поддержка сказывалась. Пара оказалась в саду. Элон зверино почувствовал, что они не одни, обернулся. Четыре добермана смотрели на мужчину. Элон замер, заводя Ада за спину. Вот и все. Он видел, как Юджин затравливал рабов этой стаей. Элон решил, что просто так он не сдастся, назад дороги нет, и если его загрызут собаки, то он успеет выкинуть Ада через забор. Собаки тихо довольно урчали, одна осторожно подошла и обнюхала Элона, облизнулась, сглотнула и лизнула ему руку. Элон осторожно погладил добермана. Собака подняла передние лапы, вставая ему на плечи, лизнула в лицо. Элон ошарашено погладил собаку и направился через сад, стая пошла за ним, путаясь в ногах, и скуля, сдерживая лай. Элон дошел до двери, открыл ее, калитка была не заперта, это было лишнее. Собаки молча, приученные не лаять, провожали Элона, вставая на ворота. Он год кормил их, и они конечно, не могли не узнать его запах. Зверь растроганно погладил собак, закрыл дверь. Господа с ним обращались хуже, чем их собаки.
Пара пошла по дорожке. Господин и его раб. Элон поднял ворот рубашки, чтобы скрыть ошейник.
– Надо добраться до аэропорта.
– Давай вызовем такси.
– Как?
– Ну, выйдем сейчас на дорогу и остановим.
– Давай отойдем подальше.
– Давай.
Мозгу нужна была передышка, и Элон отвлекся на Ада. Мальчик выполнял все быстро, согласно, покорно и кажется его не поразила смерть Алетты, и то, что Элон убийца.
Фироками заливал солнцем свою вотчину. Поздняя весна одуряюще пахла. Город встречал новый поток красоты, перебирая судьбы, ища что-то интересное. Рабы, господа, нет правил, нет религий, нет ничего, кроме города и его желаний, его грез. Много столетий понадобилось городу, чтобы выстроить все так, как ему нужно. Мало кого город считал живым, таким же, как он сам. Для этого сердце должно было биться в одном с городом ритме. Для этого судьба должна была захватывать дух.
Город смотрел на идущую по дороге пару. Взглянув на них, Город уже знал их историю. Надо же, как же он ее пропустил? Кем же он был таким занят? Но еще ничего не было кончено, пара еще могла порадовать его или разочаровать.
Вдруг из-за поворота выехала машина Стайна. Зверь внутренним чутьем почувствовал опасность, узнал ее, и толкнул Ада с дороги в сквер, скрылся сам.
Пара шла по скверу. Машина пролетела мимо, Стайн их не заметил. Страх бьющийся внутри утихал, готовый вернуться при первом зове. Но Стайн наверняка ехал домой, и скоро их будут искать власти.
У дорожки стоял лоточек с едой. Вкусный запах растекался по скверу. Ад выглядел послушно-задумчиво.
– Что это?
– Гамбургеры, хот-доги, кола. Хочешь? – улыбнулся Ад.
– Я не знаю многого, – смущенно улыбнулся мужчина. – Поможешь мне?
– Садись. Помогу. Я принесу нам поесть. Как ты себя чувствуешь?
Мужчина чувствовал себя прекрасно, неизвестность страшила, но свобода пьянила. Пьянила так, что было непонятно, как он жил без нее. Хотя страх напоминал, что это еще не свобода.
– Хорошо, – улыбнулся Элон, осматриваясь.
Мальчик принес еду, сел на лавочку, рядом с Элоном. Подал ему что-то вкусно пахнущее. Вкуснее он ничего в жизни не ел. Даже на дорогих раутах еда была не такая вкусная. Мальчик ел что-то свое.
Элон знал, что ел, он видел это много раз, в рекламе.
– У нас денег на билеты до Океании не хватит, – решился сказать Элону мальчик. Больше всего он сейчас боялся, что Элон впадет в отчаяние. Элон впал в отчаяние.
– А тебе одному? – глухо спросил он.
– И мне одному тоже, – радостно сообщил Ад. – Давай сходим к Антею и возьмем у него денег.
Элон помотал головой.
– Тебя он оставит себе, а меня выдаст властям.
– Да ничего подобного, не-е… – не согласился Ад.
– Давай украдем. Или заработаем или пешком пойдем, – предлагал Элон.
– Тогда нужно грабить Сона или Елма, – ехидно сказал Ад. – Обычно люди с собой не носят такие суммы. Заработать, можно. Я пойду к кому-нибудь и принесу подарок.
Элон возбуждено поднялся.
– Какой подарок?
– Цацку какую-нибудь, богатые любят дарить мне драгоценности. Пойду на корт, или на фабрику грез, найду вип-персону…
– Нет, – отчаянно сказал Элон, сел на корточки и, обхватив голову руками, начал раскачиваться.
– Не сиди на траве в костюме. Тебе им еще хвастаться и хвастаться.
Элона стошнило от волнения на траву, мужчина еле успел склониться. Мальчик присел перед ним.
– Давай сходим к Антею, а? – погладил мужчину по волосам Ад. – Помимо денег у нас нет документов. Нам никто не даст билеты просто так. Я не могу пойти в посольство, потому что… – Ад не стал говорить, что в списках есть только он, а Элона посольство не имеет право вывозить, без документов, или разрешения. Это будет считаться похищением раба. Даже если Ад скажет, что Элон раб Ада, ему не поверят. Ад – раб.
– А Парис? – Элон поднялся с травы, утирая рот.
– Ну, можно к Парису, это без разницы, – согласился Ад. – Они друзья с Антеем.
– Давай. Я подожду где-нибудь, а ты сходишь. А если ты не вернешься…
– Нет уж. Ты сиди и жди меня, там, где мы договоримся. Даже если я задержусь до вечера. Ясно? И даже если тебе придется уйти с этого места, ты должен будешь туда вернуться, потому что я тебя там буду обязательно ждать. Ясно? – тихо, расчетливо говорил Ад.
– Хорошо.
– Давай только поедем на такси, они живут в соседнем районе. Это далеко, – сказал Ад. И пояснил, увидев полный решимости идти пешком взгляд Элона. – Два дня пути.
Элон удивился. Выйдя из сквера, Ад нажал кнопку вызова такси. Ад видел, как волнуется Элон. Погладил его по плечу, – Не бойся. Я много раз сбегал. Ничего в этом страшного нет. Рабы сбегают.
Зверь покорно кивнул.
– Тем более, если нас уже ищут, что вряд ли, то таксист сможет сказать, только что отвез нас к Ра…Парису.
Сев в такси, Ад равнодушно смерил взглядом таксиста.
– К господину Санскаю, – сказал Ад.
Таксист кивнул, улыбнулся мальчику.
– Легко! Добрый день, господин, – поздоровался он с Элоном.
Зверь привычно не отозвался, глядя в окно. Ад понимающе состроил гримасу таксисту, тот улыбнулся, кивнул. Господа часто бывали надменны. Ад гладил Элона по колену, двигаясь ладонью к паху, спустился с сиденья на пол, расстегнул брюки мужчины и впустил его в себя, лаская. Ад решил, что это успокоит Элона, даст сбросить лишнее напряжение. И Ад знал, что владея, Элон выглядит, как полагается выглядеть богу. Таксист привык, что господа заставляют рабов совокупляться на людях, повел головой. Зато парочка хорошо заплатит. Такие господа никогда не спрашивают цену. Мимо окна промчалась машина Юджина. Элон вжался в сиденье, отпрянув от окна. Ад, почувствовав, дрожь мужчины, резко сжал горло. Элон выдохнул стон, изливаясь. Мальчик поласкал член Элона лицом, Элон зарылся в волосы Ада ладонью. Ад замурчал, ласкаясь о руку Элона.
– Спасибо, – улыбнулся таксист, когда Ад расплатился. Мальчик дал, действительно, много, но на таксисте экономить не следовало.
– А если ты не вернешься через сутки? – спросил Элон, его вдруг обуяла паника.
– Ты сходишь в кафе, возьмешь себе что-нибудь поесть, и вернешься сюда, – они стояли в нише дорогого сада. С дороги это место было засажено кустами, с другой стороны был забор сада какого-то корифея. – Так. Вот тебе деньги.
Ад секунду подумал:
– Просто кивай, услышав цену, и протягивай деньги, продавец сам возьмет сколько нужно.
– А если я протяну меньше?
– Достанешь еще. Ты богатый господин, мелочь не считаешь.
– А если я захочу в туалет?
– Ну, вот же забор, – показал Ад. – Можешь сходить в те кустики, если хочешь. – Кивнул на узорно вырезанные кусты через дорогу.
– Если я задержусь, ты не бойся. Я обязательно приду, – терпеливо повторял Ад.
Зверь кивнул, потянулся к губам Ада, Ад потянулся одновременно с ним, улыбнулся и поцеловал мужчину.
Глава 14. Использованный шанс.
Когда мальчик ушел, Элон сел на траву, поджав ноги к груди, начал терпеливо ждать. Никогда время не шло так медленно. Казалось, что Ада нет целую вечность, что он никогда не придет. Паника начинала буйствовать, но Элон держался. Всплеск адреналина менял настроение, с агрессии на плаксивость.
До Элона донеслась ранцузская речь. Зверь, не думая, на инстинктах вспрыгнул на забор, распластался сверху, над своим убежищем. Дверь распахнулаь, Антей заглянул внутрь.
– Где он? – повторил Антей на фирокамском.
Ад забежал внутрь, огляделся, задрал голову вверх.
– Слезай, – позвал Ад мужчину, улыбаясь.
Зверь, привычно подчиняясь приказу, тем более Ада, спустился. Ад тут же прильнул к дрожащему мужчине, взял его за руку. Парис молчал, божественно улыбаясь, Антей вероятнее всего все-таки ругался, но ранцузского все равно никто не знал. Мужчины вышли из закутка, Ад вывел Элона, стараясь его не волновать и не пугать.
Антей молча распахнул дверь «Юникорна».
– Нет, – заартачился Элон.
– Садись, садись, – едко сказал Парис.
Элон почувствовал безотчетный страх.
– Нет, – глухо повторил Элон.
Антей раздраженно развел кистями рук, экзальтированно коснулся лба и что-то проговорил снова на ранцузском.
– Не бойся, – улыбнулся Ад. – Мы поедем в аэропорт.
Элон не верил, Ада наверняка тоже обманули.
– Поехали на такси, – тихо предложил Элон.
– Если хочешь, поехали на такси. Но нас все равно не пустят в самолет… – начал объяснять Ад Элону так же тихо.
Антей за затылок втолкнул Элона в машину, захлопнул дверцу и обошел ее. Парис сел рядом с Антеем. Ад прижался к Элону. «Юникорн» стремительно полетел по Фироками.
Мальчик гладил Элона по груди.
– Не бойся. Без документов нас не пустят. У Антея свой самолет, он посадит нас, и мы полетим домой…
Элон гладил Ада, успокаивая его. Он знал, что держит мальчика в объятиях последний раз. Сердце гулко, тяжело билось. Элона снова затошнило. Мужчина сглатывал, но желудок не унимался. Желчь просилась наружу, волнение было слишком сильным. Элон потянулся к дверце, попытался ее открыть. Дверца была заперта.
– Мне… надо… выйти, – пытался сглатывать желчь Элон.
Антей посмотрел на Элона в зеркало и не ответил. Зверя стошнило. В машине запахло желчью. Элон сжался, ожидая удара, его снова вывернуло. Антей повел головой, открыл окно. Парис усмехнулся.
– Научи его открывать окно! – бросил Антей нервно Аду.
Элон пытался руками собрать желчь.
– Извините, господин… – сказал Элон.
Парис подал назад дорогой платок. Элон взял платок, начал вытирать пол и сиденье. Санскай сдерживая смех, посмотрел на Антея, тот ответил острым взглядом. Антей швырнул назад коробку влажных салфеток, чертыхнулся. Бросил ему свой платок.
– Себя вытирай. Машине это не поможет, – хищно сказал Антей.
Элон начал приводить себя в порядок. Ад успокаивающе гладил Элона по плечу, пока Элон собирал мусор в кучку. Ад открыл машинную урну и Элон выбросил мусор туда.
– Не волнуйся, все хорошо.
– Куда ты едешь? – спросил Парис вдруг.
Элон запаниковал. Я так и знал! – билось в сознании.
– К Лоуджу, мало того, что он изгадил мою жизнь, мою машину, не хватало, чтобы он издох в моем самолете, – истерично говорил Антей.
– Нет, нам надо просто улететь. Нас наверное, уже ищут… – сказал Ад.
– Кто тебя ищет?! – вскричал Антей. – Ты мой раб в моей машине, кто тебя ищет?!
Элон зверино прикрыл Ада собой. Парис снова усмехнулся.
– Защищает.
Антей снова бросил злой взгляд в зеркало на Элона.
– Я убил госпожу, – сказал Элон угрожающе.
– Аминь! – истерично крикнул Антей, не оценив и не поняв угрозы. Вообще это расходилось с мнением Элона о господах. Любой господин считал себя вправе наказать за другого господина.
– Меня ищут власти. Мне не нужен доктор, мне надо в аэропорт, – в голосе Элона слышалось отчаяние.
– Ты сдохнешь в этом аэропорту, – пообещал Антей презрительно. – Надо ему.
Мужчина выдохнул истеричный смешок.
– Ну, дайте нам какого-нибудь доктора в самолет… – сказал Ад. – Лоудж найдет кучу всего, и нас там найдут… ты же сказал, что не будешь возиться с нами днем и ночью…
Антей остановился у клиники, вышел сам, никому ничего не сказав.
Парис откинулся на сиденье, молчал. Ад ласкался к Элону. Зверь думал, что пока не поздно, нужно бежать. Элон продумывал, как нейтрализовать Париса. Рассчитывал прыжок, подобрался.
– Даже не думай, по жопе надаю, – не открывая глаз, сказал Парис.
– Отвези нас в аэропорт, господин.
Парис улыбнулся. Зверюга была забавная. И, кажется, пьяная от свободы. Мужчина ярко рассмеялся, представив, что будет, уедь он сейчас.
– Твой друг не обидится, если ты воспользуешься его самолетом, – обиделся Элон на смех.
– Конечно, нет, – тепло отозвался Парис. – Я представил, вот выходит Антей, а нас нет.
Ад невольно прыснул. Спрятался в грудь Элона. Зверь юмора не понял, гнев господ для него не был смешным. Не будет же он срываться на друге, а они уже будут далеко. Антей вышел не один. Мужчины сели в машину. Незнакомый господин сел со стороны Ада, это был не Лоудж, которого Элон видел в газете.
– Всем добрый день, – улыбнулся мужчина и отвернулся к окну.
– Здравствуй, – отозвался Парис.
– Здравствуйте, господин, – сказал Элон без напоминания.
Ад улыбнулся.
Доктор непонимающе посмотрел на Элона.
– Шутник, – усмехнулся Парис.
Элон подумал, что, может, выдал себя, и что надо быть осторожнее. Надменно отвернулся в окно.
– Да, – как-то досадливо неопределенно проговорил Антей.
«Юникорн» вылетел на трассу. Парис уютно вытянулся на сиденье. Элон бывал в аэропорту, и летал на самолетах, с Алеттой, но он, обычно, ничего не видел, сидя в ногах у госпожи, да и не интересовался, незачем. Парис включил музыку. О, какая это была щемящая, невыносимо прекрасная музыка. В «Лезвии», на вечеринках, он такой не слышал. Душа старалась улететь куда-то высоко, казалось, приподнимая Элона над сиденьем. Антей выключил музыку. Элон вздрогнул и привычно сжался.
– А, да перестань ты, – снова включил музыку Парис. Несколько прекрасных истеричных звуков ворвалось в машину. Антей вытащил носитель, разбил его о панель, швырнул в открытое окно Париса, осколки ударились о панель и упали на пол машины. Элон, сползая на пол перед сиденьем, подумал, что все прекрасное всегда отбирают.
– Истеричка, – тепло бросил Парис.
Ад остановил Элона. Мужчина вспомнил о конспирации.
– Господин Рассен, – позвал доктор. – Я буду оказывать физическую или психологическую помощь пациенту?
Доктор подозрительно посмотрел на Элона. Проницательный, другие в клинике Лоуджа не работали, доктор понял, что мужчина поврежден после либо плена, либо невольного рабства, может, друг Рассена вернулся с какой-нибудь войны.
– Что успеешь за полет, – бросил Антей.
– Я боюсь, психологически…
– Тогда не будет психологически, господи! – истерично крикнул Антей. – Вы, что, специально меня с ума сводите?!
Элон вжался в угол. Буйство господ всегда означало, что его будут бить.
– Хорошо, – доктору, похоже, совсем не было обидно. – Значит будем целить тело.
Доктор тепло улыбнулся Элону. Элон любил докторов, они всегда тепло улыбались, и даже если причиняли боль, то всегда для того, чтобы убрать боль большую. Элон улыбнулся в ответ, благодарно воспринимая теплое отношение. Страх, поддерживающий уровень адреналина в крови, не позволял проявиться боли. И Элон держался прямо, паникуя и ожидая самого плохого. В пятнадцать лет, тогда незнакомый Стайн, увозил его от Алетты, помогая сбежать, сел с ним на корабль, рассказывая, как сладко на другом берегу, а в «новом» доме ждала Алетта. Элон начал раскачиваться. Вот они приедут в аэропорт, а там Стайн и Юджин и мерзко усмехающиеся господа, все вчетвером растягивают его смерть, наслаждаясь его мучениями, а что будет с Адом? Элон тряхнул головой, но ведь не могли же Парис и Антей оберегать Ада ради будущей жестокой шутки. Ах, как сладко пел Стайн в памяти.
Проходя по аэропорту, Элон каждую секунду ожидал появления Юджина и Стайна. А когда, всходя по трапу, Элон обернулся, то внизу увидел только Антея и Париса, но это не значило, что его не ждут на другом конце перелета.
– Ну, ладно, мы пойдем, – улыбнулся Ад Антею.
Мужчина на миг прикрыл глаза, маетно повел головой. Ад нежно коснулся его плеча. Антей накрыл ладонь красавца, поднес ее к губам, поцеловал и отбросил.
– Иди, – зло, горько сказал Антей.
Мальчик быстро направился прочь, к трапу. Антей ударил по машине, закурил. Парис стоял, отвернувшись, не трогая друга.
– Теперь-то я могу трахнуть Стайна? – улыбнулся Парис.
Глава 15. Дорога домой.
В самолете Ад прильнул к Элону.
– Раздевайся, молодой человек, – улыбнулся доктор. – И ложись. Как тебя зовут?
Доктор мягко отстранил Ада, начал раскладывать инструменты. Зверь разделся, указал на ошейник и пирсинг.
– Мне нужно снять вот это.
Доктор кивнул.
– Снимем.
– Мне нужно сейчас, – настаивал Элон, решив избавиться от следов рабства, хотя бы на время перелета. – Элон.
– А я Юджин, – улыбнулся доктор.
Зверь дернулся, пристально посмотрел на доктора, пытаясь понять, не издевается ли тот. Доктор предположил, что так звали мучителя Элона.
– Юджин Кларк. Зови Кларк, раз не нравится.
– Нравится. Можно мне сначала осмотреть самолет?
– А ты себя хорошо чувствуешь для этого?
– Да, господин, – хотя никто не настаивал на таком обращении, с тех пор как он задушил Алетту.
– Кларк, – поправил Юджин, улыбаясь. – Иди. Только не беспокой пилотов, хорошо?
Зверь осторожно направился оглядывать самолет. Ад, на всякий случай, ходил за ним. Элон остановился перед кабиной пилотов. Кивнул и вернулся к доктору. Сел на софу. Это, конечно, ничего не значило, пилоты могли оказаться незнакомыми, да и наверняка.
Зверь устал от напряжения сегодняшнего дня. Доктор разрезал ошейник, начал извлекать пирсинг, склеивая кожу, чтобы не осталось следов.
– Что ты принимаешь? – спросил Юджин.
– Я не знаю.
Доктор делал безболезненные тесты, колол лекарства.
– Тебе надо вернуться. Иначе будут необратимые последствия. Полежишь в клинике, через пару недель поставим на ноги, – сказал Юджин.
– Нет. Пусть будут последствия.
– Ты же калекой останешься, – вздохнул доктор.
Ад, который сидел рядом, тихо заскулил.
– Может, мы тебя положим в клинику?
Зверь мотнул головой.
Юджин сделал очередной укол, посмотрел на мальчика и развел руками.
– Я сделаю, что смогу… что-то я не вижу следов наркотиков. Тебе кололи или кормили?
– Кололи. По утрам, иногда вечером. Без укола у меня все болело внутри.
– Еще бы. Там каша, – фыркнул доктор. Проверил химический состав. – Повышенное содержание адреналина, но это нормально. Ты сейчас испуган? Раздражен?
– Нет. Страшно. Но я устал.
Юджин покивал.
– Значит, скорее всего адреналин. Или серотонин. Хотя, он дороже… Когда тебя начинали колоть, тебя тошнило?
– Да.
– Ну ничего, это не страшно… – хотя все было страшно. Мучители отучали организм работать, заставляли жить только на внешних вливаниях. Юджин ввел сильную дозу восстановителя, почти сразу все внутри начало чесаться. Зуд усиливался. Юджин ввел еще пару уколов. Зачесались даже десны. Доктор переворачивал Элона, ставил уколы в гениталии. Зверь почесывался сначала легонько, потом сильнее.
– Сильно чешется?
– Да.
Юджин повел головой.
– Извини. Не пугайся.
Мужчина почувствовал настороженность доктора. Элон думал, что слишком дорого везти его и убивать в полете, убили бы сразу. Лечить и потом снова издеваться? Юджин поставил еще укол. Тело перестало слушаться. Элон был обездвижен. Двигались пальцы, язык и голова. Зуд усиливался.
– Извини, иначе ты расчешешься.
Юджин посмотрел на уровень адреналина, он подскочил, Элон сопротивлялся, пытаясь вернуть контроль над телом.
– Нельзя тебе волноваться! Мне придется тебя усыпить.
– Не надо усыплять.
– Так ты ж волнуешься, вон, смотри. Тебе нельзя сейчас адреналиновых вспышек. Организм устал, ему нужен отдых.
Ад гладил мужчину.
– Нет, нет, – отстранил его доктор. Улыбнулся мальчику. – Ты его тоже волнуешь. Пойдем-ка поговорим, а ты, если когда я приду будешь дергаться, будешь спать остаток полета.
Элон перестал сопротивляться, несколько раз вздохнул. Он ведь уже смирился со скорой смертью, почему же сейчас смирение не хотело возвращаться. Страх не прошел, но уснуть было еще страшнее. Юджин обманул. Пациенту необходимо было уснуть. Он уже вколол снотворное.
– Нужно вернуть его… – последней фразой услышал Элон Юджина.
Элон нырял в спокойное небытие, рвался назад, но его словно тащили туда, хотелось не сопротивляться, расслабиться и погрузиться в радужно-темный покой. Элон уснул.
Когда мужчина проснулся, остался только зуд. Тело ломило, но не болело. Элон тревожно огляделся, не сразу вспомнил где он. Мужчина лежал на софе в самолете, рядом сидели Ад и доктор, пили чай с конфетами, разговаривая о чепухе. Зверь успокоился. По крайней мере, они еще в пути. Ад подошел к Элону.
– Как ты, бог мой?
– Хорошо, – улыбнулся зверь. Улыбаться было щекотно.
– Тогда пойдем? Юджину нужно возвращаться в клинику.
Элон кивнул.
– Уже прилетели? – тревожно спросил Элон, начал одеваться. Сейчас он узнает, что или кто его ждет.
– Часа полтора как, – улыбнулся мальчик.
Зверь подошел.
– Спасибо, Юджин.
Мужчина протянул руку Элону.
– Приятно было познакомиться, Элон.
– Мне тоже, – улыбнулся зверь, благоговейно пожал руку доктора. Он никогда раньше не пожимал руки. Даже на раутах в нем выдавало раба отсутствие любого приветственного жеста. Алетта запретила его, сказав, что эта прерогатива принадлежит господам.
Ад так и сидел в рубашке Элона.
Элон и Ад вышли из самолета.
– Ты можешь идти? – тревожно спросил Ад.
– Могу, – мужчина осматривался по сторонам. Аэропорт был маленьким, они быстро вышли в город. Мальчик так и был босой. Город представлял собой каменные строения утопавшие в зелени.
– У нас зима начинается, – сказал Ад.
Атмосфера расслабляла, не встретив никого в аэропорту, Элон начал улыбаться, оглядываясь.
– Давай найдем хорошее место у моря и начнем строить дом, – он выжил, теперь отчаянно хотелось жить. Если бы он сейчас увидел Алетту, он бы задушил ее снова.
– Давай. А пока мы его ищем и строим будем жить в лесу?
– Можем. Здесь же здорово.
Мальчик вздохнул.
– Здесь страшные насекомые, на которых у тебя может быть аллергия. Юджин вроде усиливал иммунитет, но все равно придется прививаться тут, я не хочу, чтобы ты заболел.
Они шли через лес, по проложенной каменной тропинке, Элон почесывался, зато его не мутило.
– Там на берегу есть времянка. Туда и пойдем.
Лес расступился, солнце, сверкающее в лазурной бескрайней воде, хлынуло на пару. Золотой песок мягко сиял. Океан могучий и безбрежный, заливал собой весь взгляд вдаль и вглубь. Элон задохнулся, окончательно поверив, что жизнь ему, наконец, улыбнулась. Мужчина зашел в океан. Теплая вода промочила одежду и обувь. Ад подошел, вскинув руки к губам. Элон лег на песок. Волны накатывались, толкались, пытаясь унести Элона в океан. Слезы навернулись на глаза зверя, он сглотнул, голова закружилась. Элон сел, обнял ноги Ада.
– Спасибо, спасибо тебе, – шептал Элон, он не мог говорить, эмоции сжимали горло.
– Это тебе спасибо, бог мой, – немного недоуменно проговорил Ад.
– Я всю жизнь мечтал жить у моря, спасибо что исполнил мою мечту, – тыкался в бедра Ада Элон, обнимая его.
– Я всю жизнь искал тебя, бог мой, – пожал плечами Ад. Он не торопил Элона, – может, ты разденешься, так удобнее плавать.
– Я не умею плавать, – смущенно улыбнулся Элон. – Ты научишь меня?
Ад улыбаясь покивал.
– А вон и хорошее место, – заметив деревянное бунгало в полосе травы, после песчаного пляжа, сказал мальчик.
Глава 16. Новая жизнь.
– Кто это будет есть? Ты будешь? – смеялся Алиф, показывая мелкий корнеплод атиту Аду, который достал из корзины крупных атиту.
– Продадим его за дорого, – весело крикнул кто-то, – это же наша красавица сама выкопала!
Раздался нестройный, но веселый смех. Ад смерил презрительным взглядом шутника.
– Но тот кому мы его продадим тоже не сможет его почистить и съесть! Он поставит атиту на алтарь и будет ласкать себя, глядя на нее! – не унимался шутник.
Ад запустил новую, крупную атиту в парня. Тот, хохоча, увернулся.
На Кее-ниу собирали урожай. Остров был не больше района Фироками, но основную часть составляли леса и поля, так что жителей было меньше, чем в одном небоскребе бриллиантового города. Ад всех знал, и Ада знали все. Все относились к мальчику, как к национальному достоянию. Таким, как он, можно было не принимать участие в общественных работах, но Элон с таким наслаждением рвался что-то делать, и звал за собой Ада, не допуская мысли, что ему это может не нравиться. Мужчину приняли на острове дружелюбно. Боль вернулась через пару дней. Ад тогда испугался.
– Я сейчас приведу колдуна, – мальчик кинулся из бунгало. Элон кивнул, отирая пот с лица. В Фироками считали, что колдунов не существует, но сейчас он ждал кого угодно, только бы боль прекратилась.
Мальчика не было долго, его, стоило ему уйти, всегда не было долго. Когда Ад вернулся, с ним пришел мужчина средних лет, похожий на индейца из кино. Мужчина подошел и положил руку на голову Элона.
Что-то сказал на незнакомом языке. Ад так же ответил. Мужчина заговорил более недоуменно. Элон переводил взгляд с одного на другого. Ад заверещал горячо, умоляюще. Мужчина ударил несколько раз Элона ладонью по сердцу, выбивая какой-то ритм. Что-то мрачно сказал Аду. Посмотрел в глаза Элона, что-то назидательно сказал ему и направился из бунгало. Мальчик чирикнул что-то вслед мужчине. Боль начала утихать.
Ад подошел, улыбнулся Элону.
– Я пойду собирать тебе лекарство. Тебя даже в больницу не возьмут пока.
Мальчик погладил зверя по волосам, влюблено, восхищенно глядя на его лицо.
Колдун подсказал Аду поить Элона соком моринды, потому что иначе, он не жилец. В больницу мужчину бы не взяли по этой же причине. Нельзя заменить опущенные, отбитые, сместившиеся органы.
Ад поил любимого мориндой, которая восстанавливала и лечила все. Он добавлял толченую в муку моринду в протертую еду, приносил какие-то травки.
Элон плевался и мочился с кровью, он старался не показывать этого Аду. Мальчик видел, целовал губы или член Элона. Ад ходил в туалет с Элоном, кормя его жидкой, протертой пищей, чтобы кишечник учился заново работать сам. Поначалу было сложно, Ад еле сдерживался, чтобы не предложить мужчине поставить клизму. Но незнакомые кухня и специи приводили пищеварение в порядок. Элон потихоньку восстанавливался и его сложно было удержать в постели. Зверь безропотно и благодарно принимал все, что прописывали врачи, в местной больнице его тоже поили травами, после нескольких недель домашнего лечения, его в больницу приняли. Мужчина боялся возвращения боли, но боль отступала и постепенно возвращалась физическая сила. К ним приходили врачи, колдуны, юноши и девушки, несущие корзины с едой, вином, соками и травами. Ад почти не отходил от Элона, благосклонно принимал корзинки дарителей. А Элон пытался не остаться в долгу, рвался принимать участие в общественной жизни острова. Мужчине необходимо было лежать в постели, потому что начавший восстанавливаться организм был хрупок и требовал накопления сил. Элон, перестав чувствовать боль, рвался к действию и тогда Ад доводил его близостью до изнеможения и, заснув, мужчина отдыхал. Секс стал более нежным и романтичным, теперь, когда не надо было подчиняться изуверским приказам, Элон боялся обидеть Ада и боялся, что мальчик может сравнить его с господами. Зверь никогда не овладевал Адом в рану, так и не затянувшуюся. Ад не менял поведение, нельзя было понять, что ему нравится больше, что меньше. Мальчик так же радовался любому проявлению внимания Элона, так же заходился в экстазе от его ласк.
Мужчины охотно брали Элона с собой на охоту и рыбалку, учили его естественным для мужчин острова вещам, смеялись над ошибками, но беззлобно. На одну такую встречу, Элон привел Ада. Местные озадаченно смотрели на пару.
– Это мужское дело… что ему тут делать? – удивлялись охотники. – Его дело дома сидеть…тебя ждать.
Элон не понял, но отправил Ада домой, и больше не брал его на охоту и рыбалку. Но зверь продолжал таскать Ада с собой туда, где работали и женщины.
Вот и сейчас, на сбор урожая он привел мальчика, который показывал недовольство другим.
К Элону периодически подходила какая-нибудь девушка или юноша и робко просили помочь докопать их ряд. Элон с воодушевлением брался помогать.
– Копай сама! – потерял терпение Ад на одну из просительниц.
– Тебе не нравится? – догадался Элон, наконец. – Тогда не делай.
Зверю нравились обязанности и возможности свободного человека. Он решил, что Ад не знал никогда жизни в неволе, и потому не ценит такие радости. Ну и хорошо, что не знал – радовался зверь.
Ад отошел в сторону, забирая сок у какого-то мужчины, сел на камень, сделал несколько глотков и бросил фляжку обратно.
– Ну вот, теперь красавица на месте, – рассмеялся мужчина, кивая на Ада.
Элон потихоньку учил язык, он уже сносно общался на нем, и совсем прилично понимал его. Моринда возвращала его к здоровью. Зрение восстановилось, Элон очень удивился, когда у него нестерпимо начали чесаться десны, там, где не было зубов. Начавшие расти зубы причиняли то боль, то зуд, Элон зализывал их, ему запрещали.
Мужчина отвез тележку в амбар, к общей куче атиту.
– Ну все, я свободен, – сказал он и взял велосипед. На острове не было транспорта, кроме велосипедов. Была одна правительственная машина, на ней катали приезжих гостей, или тех, кто хотел вдруг покататься. На ней Ад попросил научить Элона водить.
Ад сел перед Элоном на велосипед.
Мужчина часто в разговоре добавлял «господин», вздрагивал от криков, а просыпаясь утром не верил, что он не в Фироками.
Самым страшным кошмаром его было то, что он все еще у Алетты, а остров ему приснился. Женщина смеялась во сне, как будто знала его сон, говорила, что все это его выдумки. Ад, как мог, старался беречь своего бога.
Разбудив дрожащего во сне Элона, Ад обычно прижимался к нему, гладил мужчину по голове, терпеливо объясняя, что они на острове, вдвоем, что это был лишь сон.
Среди великолепных, самостоятельных мужчин острова, Элон начал бояться, что Аду, может быть, нравится меньше беззащитный и восторженный чужак. Может, Аду нравился больше демонический образ с налетом постоянной печали? Зверь пристально присматривался к Аду, реагировал на изменение его настроения, но не видел изменений в его отношении.
Как-то, к ним очередной раз пришли охотники, с ними был незнакомый отшельник. Темноволосый величественный мужчина, пока Элон собирался, хищно наблюдал за Адом. Отшельника звали Рахма, и он, как и многие другие, был знаком с Адом. Мужчина был магнетично притягателен, ощущение силы исходило от него, может, и невольно. Такого невозможно было представить унижено собирающего объедки с пола. Он бы не стал терпеть рабство. Мальчик реагировал на мужчину, так же, как на прочих. Рахма и другие направились в лес, там отшельник весь день очень внимательно наблюдал за Элоном.
А однажды, Элон, вернувшись домой, застал там Рахму, тот сидел за столом, Ад поил его чаем. Увидев Элона, Ад не смутился, бросился, как всегда, к нему, обнял. Рахма засобирался уходить.
– Зачем приходил Рахма? – хмуро спросил Элон, когда охотник ушел.
– А? Узнать как я. Он живет один, не знал, что я вернулся. Есть будешь?
– Да.
– Как ты себя чувствуешь? – встревожился Ад. Элон говорил хмуро.
– Хорошо.
– Что-то случилось? – погладил его Ад по груди, ведя к столу.
Мальчик дурел от запаха и вида мужчины. Здесь, основной одеждой была набедренная повязка, или просторные рубаха и штаны, подвязанные веревкой, которые иногда закатывали до шорт, для мужчин, простые платья для женщин, на ногах местные носили кожаные сандалии на эластичной деревянной подошве или ходили вовсе босыми. Ад всегда мог касаться тела Элона, замирая и жмурясь от удовольствия. Зверь отрицательно мотнул головой.
– Так зачем приходил Рахма?
Ад удивленно посмотрел на него.
– Я же только что сказал…узнать, как я. Он живет один и не знал, что я вернулся.
– И предлагал уйти с собой? – задумчиво поцеловал Ада в макушку.
– Нет… зачем бы ему? Спрашивал как мне жилось в Фироками, где мы познакомились, и как мне теперь, – до Ада не доходило, что Элон ревнует. Мальчику не приходило в голову, что у мужчины есть причины ревновать.
Ад не говорил Элону, но не потому что скрывал, а потому что не заходил разговор, он спал с Рахмой, до отъезда в Фироками. Как и со многими другими. Такие, как Ад, считались достоянием государства, он не принадлежал своим родителям, правитель Кее-ниу забрал его к себе, и потом, мальчика подкладывали не только под население острова, но и под соседние острова государства Кее-ниу, и под богатое население соседних островных государств. По сути, Ад был в таком же рабстве, только его очень ценили и берегли. Такие мальчики, в определенном возрасте, уезжали с острова, смотреть мир, и возвращались уже не сексуальными сокровищами государства. Они уже имели право выбирать. Считалось, что они уже понимают свое предназначение в жизни – приносить наслаждение. Видом, телом, улыбкой, благосклонностью, своим существованием. Поэтому, смогут выбрать себе достойного хозяина сами. Ад вернулся с хозяином. На Кее-ниу философски отнеслись к тому, что хозяин их сокровища – чужак. Тут верили, что души после смерти могут вернуться откуда угодно. Вернуться. Потому что религия Кее-ниу гласила – что чужак не сможет жить здесь. Здесь сможет жить только тот, кто жил здесь до смерти, а, вернувшись, попал в другую страну. Считалось, что он обязательно приедет на Кее-ниу. Поэтому, религиозно считалось, что Элон какой-то бывший житель острова, именно потому он так жадно старается жить на нем.
Ад свел брови.
– Ты не запомнил? Что-то с памятью, с вниманием? Сходим в больницу? – тревожился он.
– Со мной все в порядке, – гладил Ада Элон. – И все? Вы только разговаривали?
– Он помог мне резать мясо, – терся об Элона Ад.
Зверь целовал голову Ада.
– И ты не собираешься к нему уходить?
– Нет, – удивился мальчик, посмотрел на Элона.
Мужчина облегченно выдохнул.
Ад накрыл на стол, сел напротив зверя, любуясь им, протянул руку и погладил любимого по волосам. Элон снова задумался.
– И вы не спали с ним? – Элон использовал слово, которым пользовались тут.
Ад мгновение помолчал.
– Сегодня нет.
– А когда? – быстро спросил Элон.
– Давно. Несколько лет назад. До моего приезда в Фироками, – пожал плечами Ад.
Зверь кивнул.
– И что, он не хочет возобновить отношения?
Ад повел головой.
– Я же принадлежу тебе, как можно хотеть со мной что-то возобновить. Да и с чего бы ему этого хотеть? Почти каждый год ему приводят такого же, как я, только моложе.
– Зачем? – удивился Элон.
– Для постели, – пояснил Ад, помялся. – так принято. У нас есть женственные мальчики, которые принадлежат острову. Их дают в пользование всем желающим.
– И тебя тоже?
Ад кивнул, стараясь не заострять на этом внимание.
– И сейчас?
– Нет. Это до тех пор, пока мальчик не захочет посмотреть мир. Тогда ему оплачивают поездку, куда он хочет. Обычно, наши ездят в Фироками. Потому что там собрано все, со всего мира. Возвращаясь, достояние имеет право сам выбирать себе хозяина, – пояснил Ад, глядя в тарелку.
– А если ты решишь сменить хозяина? – глухо спросил Элон.
– Так такие вещи хозяин решает, а не я… – ярко улыбнулся мальчик.
Элон улыбнулся, по-хозяйски положил руку на Ада. Мальчик начал ласкаться к руке мужчины.
– Но ведь если ты решишь, ты захочешь сбежать?
– Мы редко сбегаем.
– А если тебя захотят забрать? – спрашивал Элон.
Мальчик сполз на пол, придвинулся к Элону, прижавшись к его ногам.
– Бог мой, я не пойду… – Ад тихо, хрустально выдохнул, – даже если ты меня будешь гнать…
Элон поднял его на руки.
– Я подумал, что тебе может, не хочется нянчиться с несамостоятельным мужчиной. И ты хочешь кого-то другого.
– Зачем же мне было приходить к тебе? – свел брови Ад. – Почему у тебя такие мысли, бог мой? Я…недостаточно покорен?
– Нет-нет, – поспешно возразил Элон, баюкая его в объятиях.
Зверь вздохнул, на острове было столько красивых, сильных и смелых охотников, которые защитили бы такое сокровище, как Ад, и не позволили бы издеваться господам над ним, ради того, чтобы не издевались над ними. Если бы эти охотники знали, что он делал с Адом, его бы выгнали с острова, а Ада забрали бы. Ад, вдруг содрогнулся, вишневые глаза заволокла нега, он вскинул взгляд на Элона.
– Ты хочешь, чтобы я попытался сбежать бог мой? Чтобы поймать и наказать? – осенила догадка Ада.
Мальчик представил, как весь остров будет гнать его, как зверя, на мужчину.
Элон выдохнул смешок, предложение возбудило его.
– Ну нет. Я не буду тебя наказывать, просто буду искать пока не найду, а потом буду удерживать рядом с собой силой, – смутился зверь. Удерживать силой, это все равно насилие, но он бы с смирился со своей совестью. И только если бы Ад был несчастлив с ним, как тогда, когда Элон сказал, что Ад ему не нужен, только тогда зверь отпустил бы его. Элон усмехнулся, вспоминая слова Париса: «мужчине недостойно отказывать рабам в капризах».
Глава 17. Побег.
Элон возвращался домой после рыбалки, он нес хороший улов мидий. Солнце приветливо улыбалось ему, пальмы шелестели легенды острова и океан провожал доброй усмешкой. Мужчине приходилось напоминать себе, что это не сон. Ада дома не было, хотя это было ему несвойственно. Элон приготовил мидий по местному рецепту, взял книгу, которую когда-то не дочитал. Здесь он прочел много недочитанных книг, ему никто не мешал и он откладывал книгу, когда хотел сам.
Как обычно, солнце с разбегу нырнуло в океан. Стало темно, тихая музыка ночи томно полилась по острову. Ада еще не было, мужчина отложил книгу, поднялся из кресла побродил по дому и пошел искать мальчика. Элон заглядывал в укромные уголки, заходил к знакомым, скоро с ним ходила толпа охотников. Езус, молодой охотник, более других проникшийся симпатией к Элону, похлопал зверя по плечу.
– Не переживай, найдем.
– Может он уже вернулся домой? – понадеялся Элон.
– Знаешь что, ты иди домой и жди его там. А мы его поищем.
Элон мотнул головой.
– Я посмотрю дома ли он и вернусь, вдруг с ним что-то случилось.
– Да что с ним могло случиться? Должен же кто-то ждать его дома, а то он придет, а тебя нет.
Зверь, поколебавшись, кивнул, пошел в бунгало. За окном уже светало, а Ада так и не было. Зверь мерил шагами комнату, нервно поглядывал на дверь, садился в кресло и снова вскакивал. Утром в бунгало пришел рыболов Сальва и Рахма. Сальва помотал головой.
– Не нашли. Ищем. Ты поспи. Я оставлю Рахму с тобой, чтоб вы дежурили по очереди. Мы разделились на восемь отрядов и разошлись по всем направлениям. Мы опросили всех перевозчиков, он не уезжал из столицы, – делился ходом поисков Сальва.
– Его могли увезти, он не стал бы сам уезжать или он упал и сломал ногу и ползет теперь, а его выслеживает дикий кабан.
Сальва и Рахма переглянулись.
– Тебе не стоит об этом беспокоиться. Кабан не станет выслеживать добычу даже если это будет ползущий Ад, – заверил Рахма. – Мы сейчас проверим дома всех эфебов, скорее всего его прячет один из своих.
– Зачем? – не понял Элон.
Рахма усмехнулся.
– Спросишь у него, когда мы его найдем.
Зверь кивнул.
– Я пойду с вами.
– Нет, тебе нужно поспать. Ты же не хочешь увидеть его и захрапеть.
Элон упрямо тряхнул головой.
– Я не устал.
– Конечно, но ты лучше жди его здесь. А то он пойдет искать тебя и так и будете ходить.
Сальва быстро ушел. Элон принес чай.
– Ты ложись. – сказал Рахма. – я разбужу тебя через два часа.
Элон свернулся на софе тут же, закрыл глаза и беспокойно уснул. Рахма взял книгу. Когда Элон проснулся солнце было уже высоко.
– Не нашли? – подскочил зверь с постели и заметался по дому.
Отшельник помотал головой.
– Скорее всего прячется где-то. Найдем.
– Ты обещал разбудить через два часа.
– А смысл? – пожал плечами Рахма. – Никто не приходил.
– Почему ты считаешь, что он прячется?
– А что же еще?
– Может он упал и потерял сознание, – предположил Элон.
– Его бы уже нашли, раз его не нашли до сих пор, значит он перебегает с места на место. Поймать его можно только в момент этой перебежки.
Зверь вздохнул.
– Я пойду, а ты жди здесь, – мужчина решительно направился к выходу.
– Не стоит уходить. Люди будут гнать его на тебя.
– Что значит гнать? – не понял Элон.
– Ну, как зверя гонят на охотника. Давай, я чай сделаю.
Элон кивнул, сел в кресло. Зачем было Аду убегать и прятаться, разве он обидел чем-то Ада?
– Думаешь, почему это случилось? – улыбнулся Рахма, видимо улыбался он редко.
Элон ответил на улыбку, как привык, благодарно, снова кивнул.
– Может, ты напугал его своей властью, а может наоборот, ему не хватило твоей власти. Он дважды от меня сбегал по противоположным причинам, – Рахма не стал говорить, что один раз он искал его с месяц, второй раз – три.
Элон вздохнул, видимо не хватает.
Ад влетел в бунгало на четвертый день, закрыл дверь и подпер ее собой, огляделся. Элон увидел мальчика, понял, что Рахма был прав и душащая ярость захлестнула его. Мужчина подошел к Аду и, сомкнув пальцы на плече мальчика, оттащил его от двери. Ад заволочено затравлено смотрел на мужчину. Его бог был, как всегда, прекрасен.
– Я пойду, – сказал Рахма, выходя. Элон не услышал, швырнул Ада на постель, он решил доказать мальчику, что его власти на Ада хватит. Ад попытался соскочить с другой стороны постели, зверь за волосы шмякнул Ада о постель. Мальчик мякнул. Элон небрежно сорвал повязку с бедер. Ад задохнулся. Мужчина начал насиловать мальчика, следя за тем, чтобы сам Ад испытывал удовольствие. Ласки мужчины были небрежными, после них оставались следы на коже. Элон двигался резче и предчувствуя волну мышц Ада, выходил или начинал резче двигаться. Изливаясь, зверь продолжал двигаться, ярость, не спадая, давала силы. Мальчик кричал, плакал. Излившись очередной раз, мужчина положил мальчика поперек своих колен и начал хлестать его по заднице.
– Никогда от меня не смей убегать, – рычал Элон.
– Ты же сказал, что не будешь меня наказывать, – взмолился Ад.
– А ты решил проверить? – рычал зверь.
Ад задохнулся от ощущений. Он не задумывался, почему богу понадобилась причина для наказаний, но Элон так захотел и мальчик теперь принимал вспышку власти мужчины, как полагается рабу – сходя с ума от восхищения и сладости.
Зверь насиловал мальчика всю ночь, насиловал и в рану, чтобы не оставлять Аду лазеек для достоинства, помочился в рот и заснул, распластавшись на Аде. Проснувшись, Элон снова насиловал плачущего Ада, а потом привязал его к постели звездочкой и ушел рыбачить недалеко от бунгало, чтобы видеть вход. Рыбачил Элон весь день и вернулся вечером.
– Отвяжи меня, бог мой, я хочу в туалет.
– Мочись тут же.
Элон подошел к Аду, надавил на живот мальчика.
– Не надо! – взмолился змееныш, не сдержался.
Мужчина вытянул постель из под Ада, не развязывая его. Поменял матрас и белье. Начал дрочить, сидя на мальчике, чтобы накормить змееныша. Ад жадно ловил струю, потом отвернулся в сторону, тихо выдохнул.
– Еще.
Мужчина снова начал двигать рукой по члену, снова излился в рот мальчика. Ад облизнулся.
– Воды.
Мужчина встал, попил воды и снова вернулся к Аду, мальчик с готовностью открыл рот, ожидая пока Элон перельет воду. Мужчина вставил член в рот мальчика и помочился. Ад содрогнулся, изливаясь от унижения.
На следующее утро Ад постучался к жалости Элона.
– Я снова буду голодным весь день? – сдержано покорно спросил он.
Уходя, Элон привязал Ада раком на постели, щиколотки привязал к одной стороне, а колени и руки к другой. У змееныша была относительная свобода в позах. Перед Адом Элон поставил две миски со своей мочой и со спермой. Ада после мочи мучила жажда, и ему приходилось пить ее снова и снова.
В обед Элон вернулся. Мальчик как раз лакал мочу из миски. Мужчина обновил содержимое мисок, овладел Адом и снова ушел. Злясь за то, что он не дал Аду больше власти сразу, мужчина хмуро молчал.
Вернувшись очередным вечером мужчина увидел, как Ад исподтишка упрямо непокорно смотрит на него. Элон озлился, весь день он предвкушал встречу с Адом, а он думает, как изловчиться и сбежать, видимо, власти все еще мало, схватил нож, надрезал ягодицу и начал трахать змееныша туда. Излился, помочился туда и склеил кожу спасателем. Снова взял нож.
– Так тебе больше нравится? – властно спросил зверь.
Ад кричал от боли, пытался вырваться.
– Бог мой, я так долго не выдержу, я сойду с ума, бог мой, сколько ты еще хочешь держать меня силой?
– Всю жизнь, – пообещал Элон. Мужчина порезал другую ягодицу. Ад снова захлебнулся болью.
– Не надо, не надо! – кричал мальчик. – Я не смогу так больше… я знаю, знаю, тебе так нравится, но пожалуйста, дай мне передохнуть, я скучаю, не видя тебя весь день!
Ад сжимал член Элона в ране. Мужчина излился в рану, Ад ранено заплакал. Мужчина взял в аптечке нитки для ран, начал зашивать рану змееныша.
– А прятаться четыре дня тебе было не скучно? – хмуро спросил Элон.
– Скучно, бог мой, но ты же сказал, что тебе бы хотелось меня поймать и удерживать силой! – задыхаясь рыдал Ад.
Элон передернул плечами, член снова встал.
– Я сказал, что если ты сбежишь, я найду и буду удерживать тебя силой, но я не хотел, чтобы ты убегал! – громко сказал Элон.
– Ты так говорил, что было ясно, что ты хотел, я знаю, знаю, бог мой, что даже если ты хочешь, чтобы я сделал, что-то, что делать нельзя, это все равно моя вина…
– О боги, у меня встал, когда ты сказал, что мне нужен повод, чтобы наказать тебя, но я не хотел, чтобы ты сбегал! – Элон нежно погладил Ада, перекусил нитку. И спокойнее продолжил. – Я предупредил, что если ты убежишь, то я тебя найду… чтобы ты не делал этого…
– Но…
– Я скажу, если что-то захочу! – настойчиво перебил змееныша Элон. – Ты ни в чем не виноват, я подумал, что тебе мало моей власти и решил додать тебе.
Ад содрогнулся, изливаясь.
– Как мне может быть мало чего-то, что ты даешь? Ты ведь щедрый бог. Зачем бы мне было сбегать, кроме как исполняя твои желания?
– Я с ума сходил, я думал тебя украли или ты упал и сломал что-нибудь, мне в голову не пришло, что ты выполняешь мое желание, – вздохнул Элон.
– Ну, ты же бог, откуда я знал, что ты решил не знать.
– Я не бог, я человек! Я не знаю всего.
Ад молчал.
– Обещай мне, что ты не будешь сбегать от меня никогда, – серьезно продолжил зверь.
– Я не собираюсь от тебя сбегать, – выдохнул Ад. – Ты ведь сам просил!
– Когда я буду просить, я скажу тебе: я хочу, хорошо?
– Хорошо, значит, ты не просишь меня не сбегать?
– Забудь про: я хочу! – истерично, понимая, что Ад поймал его, сказал Элон. – Я буду говорить четче.
– Но есть такие желания, бог мой, которых ты можешь стесняться.
– Я не хочу, чтобы ты пропадал и если так произойдет, я буду считать, что мне надо выручать тебя из беды.
– Я не буду пропадать, я не собирался пропадать!
– Хорошо, хорошо, – погладил его Элон, успокаивая. – Если я захочу, я накажу тебя без причины.
Ад содрогнулся от неожиданного оргазма.
– Боже, – хрустально выдохнул он. – А… ты часто будешь хотеть, боже?
– Не знаю, – отвернулся Элон, ему хотелось наказать Ада прямо сейчас, слишком желанно он реагировал на власть Элона, мужчина сдержал порыв. Привязанный мальчик гибко извивался, пытаясь незаметно высвободиться. Элон подскочил с постели, куда-то ушел, вернулся с мазью моринды и соком из нее же.
– Пей, – Элон склонился над Адом и смазал его раны.
Ад заплакал, подергав веревки и глядя на пустые миски перед собой. Элон цокнул на себя, развязал змееныша, подал ему сок. Мальчик не взял бокал, разминая запястья и ноги. Зверь набрал в рот сок и, целуя, перелил глоток, снова отпил.
Глава 18. Привет из Фироками.
Зверь, улыбаясь, выбежал на берег, после воды ноги бежали легче, но телу стало тяжелее, мужчина снял с пояса нож, раскрыл им раковину. Удача, он наконец-то нашел не пустую раковину. Элон подхватил сетку с крупными крабами, которых наловил ранее и оставил в тени. Мужчина шел домой, здороваясь по пути с многочисленными знакомыми, улыбчивый раскованный зверь сейчас мало чем отличался от туземцев, даже его волосы были острижены по местному обычаю, до плеч. Элон наслаждался каждым днем, вставал с рассветом и поздно ложился, жалея времени на сон. Его жизнь оказалась гораздо слаще, чем мечталось, если бы он знал о такой жизни, он бы сбежал раньше. Зверь планировал прожить вместе с Адом на Кее-ниу весь остаток жизни и никуда с ним не уезжать отсюда. Элон пытался носить одежду, как признак свободы, но тело отвыкло от сковывающих движения тканей и на острове было жарко носить одежду, поэтому зверь по возможности обнажался, давая солнцу целовать тело. Сейчас он был в свободных штанах, закатанных выше колен. Элон торопился к Аду, за время рыбалки или охоты он успевал соскучиться по змеенышу, но брать мальчика с собой на мужской промысел было не принято. В памяти Элона ярко вспыхнул стон Ада, аж перехватило дыхание, зверь легко побежал, босые ступни мягко тормозил песок.
Мужчина распахнул дверь, внося с собой в прохладу тенистого бунгало, солнце и песок.
– У меня подарок для тебя! – восторженно крикнул Элон, кинул крабов на кухне и, ковыряясь в набедренной сумке, вошел в комнату.
Ад неприметно стоял у стены, напротив у окна стоял Антей Рассен и смотрел на океан. Сердце Элона больно ухнуло о грудь, в предчувствии беды. Наверняка, яркий садист приехал за Адом, жемчужина выскользнула из дрогнувших пальцев Элона, с громким стуком упала на пол. Мальчик метнулся подбирать ее. Антей отвернулся от окна, посмотрел на Элона.
– Я просто хотел узнать…
Антей, удерживая Элона за затылок, швырял его на постель, тыкая лицом в подушку, не давая опомниться и встать.
– Что я сделал тебе?! Почему ты ко мне не пришел?! – истерично кричал Антей, давая несколько секунд на ответ и снова, видя пытающегося высвободиться Элона, курял его в постель. – Я не спрашиваю, почему он ко мне не пришел! Но ты!
Ад стоял, прилипнув к стене.
– Я людей позову, – предупредил мальчик.
– Зови! – развел руками Антей.
Элон, почувствовав свободу, выпрямился и снова нырнул в подушку под рукой Антея.
– Прекрати! – звонко, по-мальчишески, вскрикнул Элон, извиваясь и пытаясь уползти от рук Антея.
Антей отпустил Элона, хищно прошелся по комнате, развернулся у стены и опасно направился обратно к мужчине. Зверь резво вскочил с постели, разделяя ею пространство между ними. В пронзительных глазах метались непонимание и страх. Антей легко запрыгнул на кровать, идя по ней к Элону. Элон, отступая, прыгнул в сторону.
– Хватит!
– Хватит, – почти весело повторил Рассен, наступая.
– Как я мог прийти к тебе, меня никто никуда не отпускал, – мозг, паникуя, пытался сообразить, что нужно беснующемуся Антею.
Рассен зверино-возмущенно распахнул глаза, кидаясь на Элона.
– Я. Приходил. Раз. В. Неделю. В любой момент! Ты. Мог. Сказать. Мне. Что. Тебе. Нужна. Помощь! – с каждым отрывистым словом Рассен тыкал Элона в подушку.
– Ты мне слова не даешь сказать! – взмолился Элон. – Откуда мне было знать, что ты отпустишь меня, ты обещал вставлять воронку мне в задницу на вечеринках!
Антей недоверчиво развернул Элона лицом к себе, ткнул лицом в подушку.
– Если ты от этого тащишься! – вспомнил Антей.
– Антей, прекрати, прекрати! Я не могу так разговаривать! – кричал Элон.
Ад понимал, что нужно как-нибудь помочь, но сцена завораживала звериной первобытной сексуальностью. Мальчик сидел у стены, скрестив ноги, ел конфеты, которые привез Антей от Париса и пил кокосовое молоко, наблюдая за мужчинами.
Антей отпустил Элона, как хищник отслеживая его движения. Зверь прижался к спинке кровати, подтягивая длинные ноги к себе.
– Откуда мне было знать, что вы не захотите посмеяться над моим желанием свободы и не вернете меня к озлобленной отвергнутой бабе?!
Антей развел руками, задрав голову к небу, словно взывая к богам, перевел взгляд на Элона и кинулся на него. Зверь ухватил руки Антея, не позволяя напасть. Рассен непостижимо высвободил одну руку, хлестнул Элона по его руке, сжал свободной рукой его шею, подушка стремительно приближалась.
– Ты считаешь меня идиотом? Я похож на идиота? «Око», «Эхо Фироками», «Взгляд Фироками», – назвал Антей три гиганта СМИ, – не считают меня идиотом! Какая у тебя была причина считать меня идиотом?!
Элон разозлился, в конце концов, сколько можно! Зверь нырнул под руку Антея, крепко обнял мужчину, прижимая его руки к телу.
– Но ты ведь посчитал меня идиотом, почему мне было тебя признать умным?! – зло крикнул в лицо банкира зверь.
– Потому что ты нес эту ахинею! – Антей не пытался высвободиться. – Не я говорил, что люблю госпожу Алетту, не я говорил, что мне нравится все, что она делает, не я вставлял к месту и не к месту, что я раб! Я более полугода пытался понять почему и зачем ты притворялся идиотом! Не смог и приехал сюда!
– Я не смог?! – возмутился Элон.
Антей перешел на ранцузский, Элон встряхнул красивого ранцуза.
– Не смей ругаться, я говорю, меня слушай! – тряс Антея в объятиях Элон.
– Ты, действительно, идиот, – перевел Антей. – Я не смог! Понять! И поэтому я приехал сюда, но, кажется, теперь все проясняется, идиотизм нормальное состояние твоего разума!
Элон взъярился, теперь он не обязан выслушивать обидные замечания молча! Зверь за лоб и плечо начал долбить Антея затылком о подушку.
– Ты ничего не знаешь! Не смей называть меня идиотом! – зверь звонко выплевывал слова.
Антей резко ткнул Элона пальцами в солнечное сплетение, на несколько мгновений перекрывая его дыхание. Пока Элон пытался вдохнуть, выбрался, дернул его за волосы под себя и оседлал, сев на ягодицы зверя.
– Так лучше, – довольно сказал Антей. – Я ничего не знаю? Так я и приехал узнать!
Зверь дико взбрыкнул, пытаясь сбросить с себя Антея. Мужчина тихо, коротко рассмеялся, удержавшись за плечи Элона. Склонился к его уху:
– Разонравилось, когда кто-то сверху? – бархатно спросил он.
Элон ухватил Антея за шею, перевернулся через бок на него, мужчины покатились по постели. Казалось звери играют, единственным правилом было не касаться пола, когда рука Рассена уперлась в пол, тормозя клубок, игра остановилась. Антей посмотрел на Элона, задумчиво облизнул губы, отстраненно глядя в лицо зверя.
– Кофе готов? – спросил Рассен.
– Я же только пришел, – зверь тяжело дышал от борьбы и незнакомого возбуждения по отношению к мужчине. Элон смущенно тряхнул головой, улыбнулся. – Я приготовлю, если ты не будешь меня бить.
Антей гибко подвинулся под Элоном.
– Кофе хочу, – коротко нервно дернул он уголком губ.
Зверь поднялся, не желая показывать свое возбуждение, быстро ушел на кухню.
Антей достал сигареты и зажигалку, отвернувшись в сторону, прикурил.
Мужчина подвигался, разминаясь, уютно раскидываясь на постели. Бросил взгляд на Элона.
Элон вернулся с кофе, протянул чашку Антею, Аду и взял чашку себе. Ад благодарно муркнул, Антей кивнул, сделал глоток.
– Отличный кофе, – похвалил ранцуз.
Зверь благодарно кивнул.
– Так почему ты ко мне не пришел? – спросил Антей.
Элон повел головой.
– Я был в рабстве у Доры с восьми лет, она купила меня, в приюте. Сейчас мне сорок четыре. За всю совместную жизнь с Алеттой, я понял, что господа держатся друг за друга, убивают и калечат рабов, а рабы бесправны и беззащитны.
– Скотская жизнь, – согласился Антей, – но рабы почему-то добровольно приходят к ним.
– А к вам? – ехидно встрял Ад.
Антей задрал голову, посмотрев на мальчика.
– Вкусно?
Ад покивал.
– Вот и кушай. К нам редко, – ответил он почему-то Элону. – Может из-за того, что нас не устраивает их расписание, а может денег стесняются. Чертовы деньги отдаляют слои населения друг от друга.
Элон улыбнулся, кивнул, возвращаясь к своему рассказу.
– Я не добровольно приходил к Алетте, по расписанию, не сам себя продал и не получал денег ни за что. Я сказал ей, что не хочу быть рабом, она ответила, что оскопит меня, если я попробую сбежать и мне не будет надобности жить отдельно. Когда я впервые познакомился со Стайном, он помог мне сбежать, говорил, что поможет с деньгами и отпустит, а там куда он меня привез, они с Алеттой долго, смеясь, измывались надо мной, – Элон вздохнул, воспоминания причиняли боль. – Я не поверил вам, я был не прав.
Антей посмотрел на Элона, похлопал по постели, зверь усмехнулся.
– Снова будешь бить?
– Не буду, – раскрыл объятия Антей.
Элон растеряно улыбнулся, подошел к постели. Антей гибко потянулся к Элону, обхватывая его за шею и касаясь лбом лба, уронил его на себя. Сел на постели, уложил Элона между ног, обнимая его со спины и опустив подбородок на макушку.
– Я очень благодарен тебе и Парису, – расцвел улыбкой Элон. – Я у вас в долгу.
– Угу, – задумчиво муркнул Антей, рассмеялся и заглянул Элону в лицо.
– Но с тебя все равно нечего взять, – Рассен затушил окурок, убрал пепельницу в карман, снова откинулся на стену.
– Может, когда-нибудь я тоже пригожусь.
– Не дай бог, – рассмеялся Антей. – Надеюсь, меня минуют ситуации, в которых мне может понадобиться помощь.
Элон повел головой, развернулся в объятиях ранцуза, чтобы видеть его.
– Останешься? – предложил Элон.
– Да, – ярко улыбнулся Антей.
Глава 19. Для кого он такой?
Острову Антей понравился. Зверь таскал ранцуза с собой повсюду, куда ходил сам. Знакомя со всеми, кого знал. Антею понравилась рыбалка, собирать жемчуг ему тоже понравилось. Антей бурно радовался, находя жемчужину в одной, через десять пустых, раковине. Памятуя неприязнь Ада к садово-полевым работам, Элон не повел собирать урожай и Антея.
По побережью лились, перемешиваясь, ритмичная музыка и смех островитян. Такие танцы устраивались каждый день. Ароматный воздух, обнаженные тела, страстная музыка – все это било по струнам вожделения. Периодически, от толпы танцующих отделялись парочки, уходя подальше. Антей ослепительно улыбнулся, глядя на зверино подтянутые тела местной молодежи. Туземцы были созданы для секса. Это все знали. По крайней мере в Фироками и в Ранции. Мужчина похлопал Элона по плечу и хищно пошел в толпу. Зверь повел Ада танцевать, нигде больше танец не приносил Элону столько удовольствия, как здесь. Антей танцевал сексуально, двигаясь уверенно, словно был не банкиром, а диким танцором. Элон, выхватывая Антея взглядом, восхищенно улыбался, ему нравился искристый ранцуз. Рассен, встречаясь взглядом с Адом или Элоном, подмигивал и отворачивался к партнерам, когда его вывели из толпы две девушки, держа его за руки, он обернулся, тоже подмигнул своим и пошел следом. К рассвету все, обычно, разбредались по домам, особо романтичные оставались на пляже встречать рассвет. Когда небо из черного стало сине-серым Ад зевнул, потянулся, прижимаясь к Элону.
– Пойдем домой.
– А Антей?
– Да он знает дорогу, – отмахнулся Ад. – Потрахается, поест с их ручек, ножек и явится. – Мальчик хихикнул. – Может, они его с мамой поведут знакомить, тогда он нашел бы наш дом, даже не зная дороги.
Элон улыбнулся, подхватил Ада на руки, понес его домой.
Антей ввалился в бунгало, упал в кресло, заговорил вполголоса по-ранцузски.
– Спите? – перешел он на фирокамский.
Элон открыл один глаз, улыбнулся Антею, приподнялся на локте. Ад открыл один глаз и отвернулся спиной к Антею, уткнувшись в Элона.
– Это было изумительно, одну девушку звали Алоко, а другую Римей, – мечтательно начал рассказывать Антей.
Улыбающийся Элон обалдел, по словам Антея, одну девушку звали: «трахни меня», а вторую «еще». Ад прыснул от смеха в грудь мужчины.
– Римей все время повторяла свое имя, наверное, хотела, чтобы я его запомнил.
Ад не выдержал, расхохотался в голос, раскинувшись на постели. Элон смеялся скромнее.
– Что смешного? – Антей поднялся с кресла, прошел на кухню, готовя кофе.
– Девушек с которыми ты ушел зовут Ро и Адени.
Антей сделал глоток кофе.
– А про кого они тогда говорили? – не понял он.
Ад постучался головой о подушку.
– «Римей» это «еще», а «алоко» это «трахни меня», – пояснил Элон.
Антей распахнул глаза, вскинув брови, сделал еще глоток кофе.
– Судя по всему, ты неплохо провел время, – хмыкнул зверь.
– Да, мы поспали всего пару часов, потом они накормили меня какими-то наркотиками, так что мне до сих пор не хочется спать, – порадовал Антей. – Зато я зверски голоден.
– Поймать тебе лягушку? – едко предложил Ад.
Рассен улыбнулся, взял с кресла подушку, начал целиться в заметавшегося по постели Ада, улучил момент и метко, с силой, метнул ее в змееныша. Ад заполз за Элона.
– Могу предложить фрукты, – улыбнулся Элон.
– Здесь есть ресторан?
– Есть, но еще рано, – взглянул на часы Элон. – Что ты хочешь? Я приготовлю.
Зверь поцеловал Ада и встал с постели.
Антей хищно оглядывал обнаженное тело Элона.
– Мясо, – неопределенно махнув рукой, сказал он.
Зверь зашел за стойку, отделявшую комнату от кухни, раскрыл холодильник, доставая мясо.
– Восхитительные девушки, – плотоядно оглядывал задницу Элона Антей.
Зверь обернулся, смутился под взглядом ранцуза, обернул фартук вокруг бедер, член предательски начал твердеть. Это было новое ощущение, раньше он никого не желал, кроме Ада. Интерес восхитительного ранцуза льстил и смущал одновременно, Элон не знал, что с этим делать.
– Вареное или жареное?
Антей отмахнулся, Элон достал сковородку, плеснул кокосового масла. Здесь возможностей для раскрытия кулинарного таланта Элона было больше, да и готовить для Ада и друзей было гораздо приятнее, чем для господ.
– Здесь бы понравилось Парису, здесь все хотят.
– А тебя это вводит в смущение? – едко спросил Ад.
– Нет, мне тоже нравится, – не понял сарказма Антей. – Жаль, при свете дня я их не узнаю, – сокрушался ранцуз.
– Элон вас официально познакомит.
Зверь хмыкнул.
– Если хочешь, – кивнул он.
– Прошлое должно оставаться в прошлом, – беспечно отмахнулся Антей. – Восхитительное мясо!
– Предлагаю сегодня подняться к водопадам, – заговорил Элон.
– Тут есть вертолеты? – воодушевился Антей.
Элон мотнул головой.
– Только наркотики, – хихикнул Ад. – Поешь и поскачешь, как лошадка.
– По преданию, искупавшись в семи водопадах проживешь на семь столетий больше, – улыбнулся зверь.
– Кто-нибудь уже купался? – посмотрел на парочку Антей.
– Все, – переглянулись Ад и Элон.
– Нет, кто-нибудь, кому семьсот лет?
– Если бы тебе было семьсот лет, я думаю, ты бы об этом не трепался, чтобы никто не ходил на тебя глазеть, – хихикнул Ад.
– Пойдем, – уговаривал Элон. – Там живет Рахма, у него потрясающие сыр и молоко.
– Рахма, – выдохнул истеричный смешок Антей, легко поднимаясь по тропинке. – Далеко вам за сыром ходить.
– У него самый вкусный, – Элон нес за плечами сумку с вещами для Рахмы.
– Не важно, за самым вкусным. Зачем селиться так далеко?
– Чтобы любопытные не слышали крики мучимых им мальчиков, – вставил Ад назидательно.
– Но если все знают… – развел руками Антей.
Элон пожал плечами. Вскоре показался каменный дом отшельника. Никаких криков из дома не доносилось. Антей резко посмотрел на Ада.
– Он не все время их мучает, сейчас у него перерыв, – пояснил Ад.
Отшельник вышел из дома, вытирая руки полотенцем, кое-где на его руках виднелись алые пятна. Ад кивнул Антею, Антей истерично отмахнулся.
Пришедшие поздоровались, Элон представил Антея и Рахму друг другу. Мужчины смерили друг друга плотоядными взглядами. Элон подумал, что уж эти двое знают, что делать со своим желанием, он скинул сумку.
– Это тебе, – протянул Элон сумку Рахме.
Рахма неохотно выпустил холеную ладонь Рассена из своей, нехотя оторвал от него взгляд, взял сумку, кивнул всем, приглашая в дом. Антей вошел, осмотрелся, мазнул взглядом по постели в углу. Отшельник пригласил гостей за стол, на столе стояла чаша со свежей клубникой. Антей посмотрел на Ада, красавец отмахнулся.
Рахма накрыл на стол, потом отдал наполненную сумку Элону, зверь привычно благодарно кивнул.
– Схожу за вином, – улыбнулся Рахма, мазнув острым взглядом по губам Антея и пошел в подвал.
– А в подвале у него истекающий кровью мальчик, – зашипел Антею Ад.
Элон усмехнулся, он бывал в подвале у отшельника, никаких следов окровавленных жертв там не было, не было ни цепей, ни крюков, ни каких-либо других мясничьих приспособлений, обычный погреб. Если уж где и истекали кровью жертвы Рахмы, так на его постели.
– Да-да, он две недели понемногу высасывает им кровь, – продолжал Ад.
Антей размашисто поставил подзатыльник Аду.
– Если бы Рахма высасывал кровь, и мучил мальчиков, он бы первым делом отрезал язык тебе. И я не верю, что он мог пройти мимо тебя.
Ад возмущенно вдохнул, собираясь возразить.
– И я помню, как ты рассказывал, что Парис, помогая школе серферов для бедных детей, ест этих детей, – указал Антей на мальчика.
– Парис вполне мог, – пробормотал Ад.
Элон притянул и поцеловал голову змееныша, мальчик прильнул к любимому.
Рахма вернулся с глиняным кувшином. Наполнил кружки ароматным белым вином. Бокалов, тут естественно, не было. Антей пригубил вино, восхищенно выдохнул, повел головой. Поднял кружку, приветствуя присутствующих. Допил. Рахма налил ему еще, вкрадчиво улыбнулся.
– Осторожнее. Оно коварное.
Искристый ранцуз махнул рукой.
– Я вырос на домашнем вине. Наши соседи были виноделами. Я дружил с их сыном.
Туземец, легко улыбаясь, наблюдал за сиятельным ранцузом, хищно отслеживая его движения.
После обеда компания собралась дальше.
– Покажешь нам водопады? – попросил Элон.
– Конечно, – с готовностью кивнул Рахма, глядя на Антея. Отшельник перекинул через плечо сумку, с необходимыми в дороге вещами.
Элон не стал брать сумку с продуктами, решив забрать ее на обратном пути.
Они прошли совсем немного, по дороге Рахма рассказывал легенды здешних мест.
– С самого первого она и прыгала, – кивнул Рахма, заканчивая легенду.
До них донесся грохот воды и их взору открылся величественный вид. Водопады, казалось, шли друг за другом, выступая из скалы. Компания стояла на скале, перед пологим, но высоким спуском. Антей подошел к краю, казалось, боги где-то рядом, смотрят с какой-нибудь горы. Мужчина раскинул руки и закричал. Крик улетел в пространство, не оглушая рядом стоящих. Они были не в горах, поэтому кричать было не опасно. Элон, восхищенно улыбаясь, смотрел на Антея. Свободного ранцуза не запрешь в клетку, он бы не стал, не смог бы жить в неволе. Сияющий Антей обернулся к друзьям и побежал вниз к водопадам. Рахма хищно кинулся следом. Элон и Ад не торопясь направились за ними.
– Интересно, они трахаться прямо тут будут? – спросил Ад.
Элон усмехнулся.
Когда пара спустилась, Антей и Рахма торчали из озера, под водопадом. Но по отдельности, ничто не указывало на страсть между ними. Ад хихикнул, ткнулся лбом в грудь Элона, видя голодный плотоядный взгляд Рахмы. Туземец, словно присматриваясь и выслеживая жертву, вкрадчиво плавал вокруг ранцуза. Антей плавал хищно, зверино, он быстро нырнул, доплыл до берега и вынырнул перед Элоном, улыбаясь и приглаживая мокрые волосы. Мужчина подал ему руку, Антей взялся за нее и пропал под водой, захлебнувшись. Рахмы нигде не было, охотник был под водой, удерживая за ногу Рассена. Антей умело справился с паникой, открыл глаза под водой, лягнул Рахму, метясь в солнечное сплетение. Рука, держащая ногу разжалась, охотник скользнул по телу Антея вверх, всплывая рядом. Рассен глубоко вздохнул, отфыркиваясь от воды. Антей мазнул взглядом по Рахме и вышел на берег, перед Элоном.
Ранцуз был обнажен, шорты лежали тут же, на берегу. Зверь оглядел красивое тело Антея. Антей потряс ногами, стряхивая воду, подобрал одежду, и направился к следующему водопаду.
– Сверху кажется, они так близко, – мотнул головой он, остановившись.
– Может, тебе семьсот лет в виде конфетки надо? – едко вставил Ад.
– Было бы неплохо, – согласился Антей. – Красота какая вокруг…
Рахма бесшумно, легко вышел на берег, он тоже был обнажен, туземец подхватил рубаху, вытер ей лицо. Элон впервые видел отшельника обнаженным, одежда откровенно его портила. Гибкое звериное тело, казалось, принадлежит какому-то неведомому опасному хищнику, любовно вылепленное природой и подаренное самому достойному, так, наверное, выглядели боги, спустившиеся на землю.
– А вы не будете нырять? – спросил Антей.
Элон тряхнул головой, сбрасывая наваждение, обернулся к Аду, который развязывал повязку. Мальчик подошел к воде, потрогал ее ногой и прыгнул в лазурное озеро. Зверь сбросил одежду, разбежался и нырнул следом, увлекая Ада за собой вдаль и вглубь. Красавец заверещал, булькая. Антей улыбался, словно это он создал это озеро, этот водопад, и самих Элона и Ада.
Обратно к Рахме они пришли уже вечером. Антей упал в кресло, утомленно-довольно улыбнулся.
– Не стоит ходить по горам ночью. Легко можно ноги переломать, – сказал Рахма. – Оставайтесь. Утром уйдете.
Элон вскинул взгляд на Рахму, который смотрел на Антея, покивал.
– И хорошо, – словно увидел отшельник, поворачиваясь к Элону.
Ночью вожделение, казалось, можно было резать ножом. Аду и Элону Рахма постелил в отдельной комнате. Антею постелил постель рядом со своей. Когда Элон ночью вышел в туалет он подался ухом к двери, за которой спали Антей и Рахма, оттуда не доносились характерные звуки, зверь недоуменно свел брови, повел плечом и пошел дальше. Возвращаясь, Элон снова ничего не услышал.
Утром после завтрака Ад и Антей вышли из дома Рахмы, попрощавшись, Элон замешкался с сумкой. Рахма тяжело-задумчиво смотрел вслед уходящему Антею, прикрыв глаза, отвел взгляд. Зверь, проследив за взглядом Рахмы, удивленно вскинул бровь.
– Почему ты не взял его ночью? – развел руками Элон, он уже был вправе задавать подобные вопросы отшельнику.
Тот мгновение помедлил.
– Я тогда оставлю его, а он не… готов. Я не знаю пока, для кого он такой.
– А просто секс тебя не устраивает? – спросил Элон, понимая чувства Рахмы, вздохнул.
– Там три сыра и брынза, – не стал отвечать отшельник.
– В следующий раз жемчуг или…
– Жемчуг.
Элон кивнул, на манер Антея похлопал Рахму по плечу, прощаясь. Отшельник коротко улыбнулся.
– Приходи на апельсиновый праздник, – обещающе тепло пригласил Элон, закинул сумку на плечи.
Рахма вышел проводить гостей. Антей и Ад что-то оживленно обсуждали, причем Ад старался держаться подальше от Антея, упрямо улыбаясь.
– Праздник ведь послезавтра? – спросил Рахма.
– Надо же, – мотнул головой ранцуз, уже внизу, в бунгало. Мужчина стоял, опершись о косяк и смотрел на океан. – И для кого он такой?
Глава 20. Как любят боги.
Антей полюбил вечерние танцы, каждый раз выходя из круга танцующих с кем-то новым. Как-то раз Элон пошел к пальмам в туалет и увидел, как Антей зверино-жестоко имеет очередного эфеба. Мужчина двигался ненасытно, мальчик извивался под ним, болезненно сладко стонал, что-то шептал. Элон выдохнул тихий сдавленный стон, метнулся в сторону, что-то нужно было делать со своим желанием к Антею, с буйной ревностью, которая мгновенно вспыхивала, при виде желания Антея к кому-то другому. Сексуальные комплименты в свою сторону Элон не воспринимал, ему они казались незначительными, значительным был интерес ранцуза к другим. Зверь приподнял повязку, двинул ладонью по возбужденному члену. От напряжения было больно в паху.
Зверь вышел из леса. Антей уже танцевал среди остальных, увидев Элона, ярко улыбнулся ему.
А на апельсиновом празднике Элон сходил с ума не один, нет, их было и не двое, но все остальные легко могли удовлетворить свое безумие. Антей щедро дарил свою власть.
Правитель Кее-ниу тоже был на празднике. О том, что это правитель Элону сказал Ад. Яркий туземный мужчина ничем не отличался от остальных островитян. Заметив Ада, правитель направился к нему, подхватил его со стула и закружил. Ад охнул. Мужчина, обнимая мальчика за плечи одной рукой, протянул другую Элону.
– Наслышан, не мог вырваться, я Абар семнадцатый, слежу за порядком на этой красоте, – обвел он жестом остров.
Элон широко улыбаясь, сжал руку Абара двумя руками.
– Я Элон, рад стать гражданином Кее-ниу.
– Решим, – лениво улыбнулся правитель. – А зовут тебя как, Элон?
Зверь перевел взгляд на Ада.
– Как твоя фамилия?
– Арис, – на местном языке это означало «прекрасный». – Его зовут Элон.
Мальчик привычно прильнул к Элону.
– Элон Арис, – улыбнулся зверь.
– Хорошо, хорошо, – лениво повторял правитель, любуясь праздником и своими людьми. – Приходите к нам в воскресенье, Лима приготовит обед. Часа в два.
– С удовольствием, – улыбнулся Элон. – Мы придем с другом.
– Хорошо, – сказал Абар.
– Я позабочусь о нем, – одновременно с правителем возразил Рахма.
Элон кивнул отшельнику.
Ад подсел поближе к Рахме и попытался рассказать ему о неуемной кровожадности Антея. Рахма упреждающе взглянул на Ада, тот уткнулся в Элона. Антей подошел к столу друзей, мотнул головой, забрал коктейль Элона и сделал несколько глотков, поставил бокал на место, намереваясь снова ринуться в сладострастную толпу. Рахма поднялся.
– Ты танцевать? – спросил он.
Антей кивнул, мужчины скрылись в толпе. Скоро Рахма вернулся, сел рядом с Элоном.
– Так значит, – тихо сказал Рахма, словно сам себе.
Дни на острове шли насыщено, Кее-ниу снимал барьеры скованности, через пару недель Антей мог даже сносно общаться на местном языке, правда его словарного запаса хватало на соблазнение и общение в постели. Но он теперь не путал имена с выкриками страсти. Рахма стал приходить чаще, Рассен радовался ему, как и остальным. Он вел себя с ним, словно они любовники соблюдающие приличия, либо расставшиеся возлюбленные, решившие остаться друзьями, только настороженно голодный взгляд отшельника выдавал реальность ситуации. Осмелевшие туземки и туземцы, теперь не ждали вечера, заходили к Элону и Аду днем или даже с утра, требовательно просили Антея, и уводили его с собой. Мужчина галантно не отказывал, весело-удивленно оборачивался к друзьям и уходил с зовущими его. Не страдал от любовных похождений Антея только Ад.
В бунгало ввалился Антей.
– Всем амарха, – поздоровался он, взял лист салата с тарелки Элона, съел. – Я решил позавтракать дома, поэтому жутко голоден.
– Привет, – отозвался Ад, наливая мужчине кофе.
Элон поставил полную тарелку на стол, Антей сел.
– Изумительно, – начал он, отмахнулся. – Тут все изумительно. Как ты? М…
Антей со сладострастным стоном откинулся на спинку плетеного стула.
– Ты ел эту рыбу? – обратился Антей к Рахме. Мужчина кивнул, о рыбе говорить не хотелось.
– Нет, нет, у того, кто пробовал эту рыбу не может быть такого кислого лица, давай, попробуй, – Антей подцепил на двузубчатую вилку кусок рыбы, протянул Рахме. Отшельник легко снял губами еду с вилки, Антей, улыбаясь, ожидающе смотрел на него.
– Да? – спросил он.
Рахма кивнул.
– Нет, нет…да что с тобой такое? – Рассен повернулся к Элону и Аду. – Что с этим мужиком такое?
Рахма улыбнулся.
– Со мной все хорошо, я ем эту рыбу с детства. Может, поэтому ее вкус для меня привычен.
Антей помотал головой.
– И чего людям надо… – начал есть ранцуз.
Элон, улыбаясь, наблюдал за другом, гладил Ада.
– Ты божественно готовишь, друг, – говорил Антей. – Ты мог бы открыть ресторан в Фироками, наладить отсюда поставки сырья и...
– И устроиться туда поваром? – хихикнул Ад.
– Он мог бы научить других, – Антей снова откинулся назад, повел головой. – Мне нужно пробежаться.
– Тебе не хватило одного круга? – рассмеялся Элон.
– Я не смог остановиться вовремя и слишком много съел. Теперь мне нужна хорошая пробежка или туземка, – рассмеялся Рассен.
– Рахма зовет на охоту, ты пойдешь? Тебе понравится, – предложил Элон Антею.
– Сейчас? – распахнул глаза Антей.
Элон покивал. Ранцуз застонал и покивал.
– Не ходи с ними, они из тебя приманку сделают, – предупредил Ад.
Антей рассмеялся.
– Я сейчас совсем не против, чтобы от меня откусили кусок, – Рассен неожиданно легко поднялся. – Ну, идемте, идемте. Что с собой надо?
Элон протянул ружье Антею, взял сам. Ранцуз умело проверил оружие. Рахма одобрительно покивал.
– На кого мы идем?
– На кабана, – пояснил Элон.
– О! Я не охотился ни на кого крупнее лисицы. Что-то нужно знать? – жестко сосредоточенно спросил Антей. – Или вы тоже идете первый раз?
Ранцуз рассмеялся.
– Меться в лоб, – улыбнулся Элон, вспоминая свой первый раз.
Антей понимающе покивал.
В лесу их ждали еще охотники. Антею действительно понравилось, он легко работал в команде, чем заслужил еще большую любовь туземцев. Тушу освежевали и разделили сразу. Из требухи сварили суп, тут же в лесу. Антей уже сносно общался на местном языке и даже мог травить байки. Сочный мягкий голос ранцуза эмоциональным воркованием разливался по лесу, перед взрывами смеха охотников. В деревню вернулись уже в темноте. Рахма, попрощавшись, исчез в бархатной ночи, ярко освещенной полной луной. Антей и Элон вернулись в бунгало.
– А, у меня никаких сил. Я спать, – тепло улыбнулся Антей, медленно направляясь в спальню.
Элон криво усмехнулся.
– Точно, не пойдешь на танцы?
– Не, – махнул рукой ранцуз, – танцев с кабанами мне хватило.
Элон смотрел вслед Антею, если он сейчас все так и оставит, второго такого подходящего случая может не подвернуться. Он опять будет занят. Антей опять уйдет. Найдется масса отговорок. Но ведь и сейчас ранцуз без сил. Нет, мне надо. Нужно было что-то делать со страстью, рвущейся наружу, которая, не находя выхода, отравляла ревностью. «Почему я себе отказываю, Антей же никому не отказывает?» – думал Элон. – «Будет грустно разменять часть своей новой жизни на сожаления.»
Элон легко шагнул к Антею, положил руку ему на плечо. Ранцуз наивно-восторженно обернулся, вспыхнул улыбкой.
– Пойдем с нами, я помогу тебе расслабиться, – улыбнулся Элон.
– А, это идем, – махнул головой Антей, направляясь за другом.
Ад раскинувшись на постели, поперек, ждал Элона, когда мужчины вошли вместе, он подобрался.
– Мне переться на его кровать?
– Тебе разонравилась наша кровать? – спросил Элон.
– А, то есть мне можно посмотреть, как ты будешь Антея драть? – хихикнул Ад. – Я думал, он будет верещать и стесняться.
Антей выдохнул улыбку, повел головой.
– Ад, ты как-то одичал на острове, обычно, если ты где-то рядом, то независимо от числа участников дерут тебя.
– А, вот все эти разговоры про свободу выбора? – посмотрел Ад на Элона.
– Он у нас дурачок просто, – рассмеялся Антей, потрепав Элона по голове.
– Но смотреть я тебе не запрещаю, – улыбнулся Элон, толкая Антея на постель и падая следом.
Сплетение тел освежала островная ночь. Движения сначала были жадными, как будто каждый дорвался до того, чего долго жаждал, но не мог взять в руки. Словно мучимый от жажды и получивший стакан воды, не мог выпить его, расплескивая желанную жидкость. Ад, как самый опытный и чуткий, умело примирял мужчин, распространяя безопасное ощущение облегчения и любовной радости. И, наконец, мужчины смогли попасть в единый ритм желания, наслаждаясь друг другом, и воспринимая Ада, как само собой разумеющуюся отделяемую свою часть. А удовлетворив страсть и выплеснув любовь друг на друга, они какое-то время болтали глупости, пока не уснули, так и не расплетя тел.
За день до отъезда ранцуза туземцы устроили праздник. К Антею подходили, звали с собой, Рассен галантно прощался, но отказывался. Ему нравились все одинаково и он не мог выбрать последнего любовника на острове. Рахма наблюдал за ранцузом со стороны, черные, сверкающие, как алмазы, глаза мерцали в свете костров. Охотник отставил кокос с коктейлем, поднялся с песка, подошел к Рассену.
– Пойдем.
Антей наивно улыбнулся, вопросительно кивнул и пошел за Рахмой.
– А куда мы идем? – спросил ранцуз.
Охотник остановился, огляделся, повернулся к мужчине, впился в его губы. Антей задохнулся от неожиданности, но ответил сразу. Всю сдерживаемую страсть Рахма выплеснул на ранцуза, стремясь удовлетворить и насытить голод желания надолго. Антей гортанно урчал под охотником, выносливо принимая звериную страсть мужчины. Туземец долго, словно высасывая, владел желанным гостем, насытившись, лег рядом на траву. Обессиленный Антей с трудом разлепил слипшееся от слез ресницы. Он кончал несколько раз, но Рахма не замечал чужого оргазма и сейчас спазмированное тело болезненно ныло. Антей похлопал по траве, ища сигареты. Рахма пододвинул отброшенную одежду.
– О, – благодарно выдохнул Антей, торопливо закурил, долго затянулся и откидываясь расслабленно на траву, блаженно выдохнул. Легкий наркотик расслаблял мышцы, уменьшал боль.
Рахма снял с шеи нитку с одинокой черной жемчужиной, положил на грудь Антею.
– Что это? – Антей вгляделся в жемчуг.
– Так, мелочь, на память.
Антей разбирался в драгоценностях.
– Это черный жемчуг, – пояснил он, ожидающе глядя на мужчину.
– Да, он редко попадается, – кивнул Рахма. – Я знаю, что это дорого в Фироками. Мне будет приятно, если ты не будешь пытаться это вернуть.
Антей вскинул бровь, одел нитку на шею.
– Давно я не трахался за деньги.
Рахма повел головой, выдохнул улыбку.
– Это за то, что ты особенный.
Антей пару секунд смотрел на Рахму и расхохотался. Помотал головой и снова затянулся.
Туземец улыбнулся ярче, улыбнулись и его черные блестящие глаза.
– Приезжай еще.
– Приеду, – лениво отозвался Антей.
– А хочешь, оставайся.
Антей улыбнулся уголком губ. Рахма тоже промолчал, дождался пока Антей докурит, поднялся.
– Пойдем?
– Я уже с тобой сходил.
– Я провожу тебя.
– Я дойду, потом. Передай Элону, пусть принесет мне одеяло.
– И постель?
– Нет, только укрыться, – Антей потянулся за еще одной сигаретой. – Да ты сваливай, мужик. Какие у тебя там дела. Я еще поваляюсь.
Рахма кивнул.
– Тогда я останусь рядом, – мужчина лег рядом на траву.
Антей прижался к островитянину. Рахма обнял его. Антей отвернулся в сторону, затягиваясь и туша сигарету в портативном измельчителе, бросил его на одежду и уткнулся в Рахму. Отшельник будоражил сознание, теперь Антей знал, как островной бог любит. Ранцуз помотал головой. Наваждение.
Домой Антей не пошел, пролежал ночь с отшельником. Раз спросил, не простудится ли Рахма и сам отмахнулся – вы же дикари, привыкли спать на улице. А у меня высокотехнологичная прививка повышенного иммунитета.
Проснулся Антей, когда солнце уже стояло высоко, поерзал в объятиях Рахмы, высвободился и сел. Привычно потянулся к сигаретам, но курить не хотелось. Антей хмыкнул и сунул пачку обратно в карман.
Рахма погладил мужчину по спине.
– Когда ты улетаешь?
– Да вот, пойду, соберу вещи. Сколько сейчас? Час уже? Пилот в три ждет.
– Я буду скучать, – нежно, по мнению Рахмы, улыбнулся отшельник.
Антей махнул рукой.
– Я быстро выветриваюсь из головы, как шампанское. Быстро кружу голову и быстро выветриваюсь.
– Я все помню.
Антей рассмеялся, накрыл щеку Рахмы ладонью.
– Эмоции стираются, воспоминания остаются. Это да.
– Я буду скучать осознанно.
Мужчина потянулся.
– Зачем? – Антей покрутил шеей.
– Потому что ты мне нравишься.
– Ты мне тоже. Это же не повод. Надо вставать, а то ты – как болото. Не выберешься, – рассмеялся Антей, легко вскакивая на ноги.
Мужчина быстро оделся, склонился и коснулся губами лица любовника.
– Ты пойдешь?
– Нет.
– Ну… м…
– Я захочу, чтобы ты остался… я уже хочу, чтобы ты остался… – Рахма кивнул поднимаясь. – Иди.
Он быстро поцеловал Антея, как клюнул, в уголок губ. Антей выставил ладонь в знак прощания, улыбнулся.
– В общем, всего тебе, мужик, – фирокамец быстро и легко скрылся из вида.
Глава 21. Снова на Кее-ниу.
– Там все хотят трахаться, не ради денег, просто хотят! – рассказывал вернувшийся в Фироками Антей Парису.
– Да, все хотят, – Парис, не прочувствовавший томление друга, отмахнулся. – Ну, нас же звали, съездим, посмотрим на твой волшебный остров.
– Да-да, отлично, я хочу отвезти тебя туда! – обрадовался Антей.
Элон уже совсем поправился. Ничего его не беспокоило, даже поседевшие волосы начали темнеть. Только мозг выбрасывал кошмары по ночам.
Абар, услышав историю Элона, покачал головой.
– Это же надо такое терпение иметь. Тебе одна дорога, в дипломаты. Нам нужен представитель в других странах. Нет, нет, ты не бойся, тебе не придется шпионить в других странах годами, это будут просто командировки.
Так Элона начали учить политическим премудростям, зверь никогда не ходил в школу, и боялся этого слова, потому что Алетта, играя с ним в игру с таким названием, заставляла Элона ужасаться тому, что каждый проходит через это. Теперь, он несколько часов в день занимался, проходя программу.
Тогда Ад и решил, что уже можно начинать лечить душу Элона, чтобы он не боялся ничего рядом с Адом.
– Возьми меня снова в душу… – просил мальчик иногда.
Элон испугался, но глаза мужчины загорелись, память услужливо подкинула ритм души Ада.
– …Можно я буду ходить на поводке?.. Возьми меня в рану… заклейми меня… можно я буду есть только то, что ты мне дашь?.. – просил Ад, пытаясь запомнить, что нравится Элону больше всего.
Элон сначала с трепетом, потом более смело, выполнял просьбы Ада.
Ад терпеливо и методично, опускался в бездну принадлежности мужчине, стараясь раскрыть его желания, вынести наружу сексуальные фантазии, показывая, как тогда, в Фироками, что власть может быть красивой. Что желаний с ним можно не стесняться.
Ад приходил в себя, после клеймления. Мальчик лежа в постели, скулил и плакал. Ожоги горели нестерпимо, их специально не засыпали обезболивающим, считалось, что тогда клеймо проникнет внутрь. Мальчик постоянно гладил сожженную головку, извиваясь, пытался лизнуть ее, становилось еще больнее. Элон не стеснялся владеть мальчиком в сожженный сфинктер. Аду казалось, он умрет от боли, но он почему-то не мог даже сознание потерять.
– Дай мне уснуть, – молил Ад Элона.
– Хорошо, – согласился Элон, принес мальчику травяной чай. Мальчик жадно выпил. Для раскрытия Элона его согласие было не очень хорошо, но Ад сейчас эгоистично хотел выпасть из реальности. Он мучился уже три дня. У Элона было желание принести афродизиак, но жалость победила, он принес Аду снотворное и гладил засыпающего любимого. Ад всхлипнул, уткнулся в мужчину.
– Я тебя люблю, – выдохнул Элон.
Ад вздрогнул от захлестнувших эмоций, попытался отвлечься от ощущений и уснуть.
В бунгало вошли Рассен и Санскай. Рассен раскрыл объятия, ожидая Элона.
– Здравствуйте, здравствуйте! – громко заговорил Антей.
Ад вздрогнул, швырнул в Антея подушку.
– Откуда ты взялся, дьявол! – простонал мальчик, отворачиваясь и пытаясь уснуть.
Элон обнял Антея, оторвав его от земли.
– У нас выдалась пара свободных недель, – сказал Антей. – Ну давай, идем скорее, что у вас на обед?
Парис поздоровался с Элоном. Зверь, улыбаясь, пожал ему руку двумя своими.
– Похорошел, залоснился, – похвалил Парис.
Элон тихо рассмеялся.
– Проходите, я накрою на стол. Только тшш, я разрешил Аду немного поспать.
Банкиры переглянулись.
– А чего он посреди бела дня решил спросить у тебя разрешения поспать? – усмехнулся Антей, усаживаясь за стол на кухне.
Элон смущенно улыбнулся.
– Я заклеймил его, он не спал три дня.
– О господи! – истерично крикнул Антей.
– Тшш! – напомнил Элон.
Антей повел головой.
– Где? – негромко спросил Парис заинтересовано.
– На головке и… на заднице, – пояснил Элон.
Мужчина накрывал на стол.
– Наверное, больно, – тихо, почти одними губами выдохнул Парис, заглянул за спину Антея. – Давай тебя тоже заклеймим?
– Тебе больше пойдет, – усмехнулся Антей.
– Не правда, – лениво улыбнулся Парис.
– М, – с наслаждением съел кусок мяса Антей.
Парис солнечно посмотрел на экзальтированного друга, съел кусок сам, удивленно вскинул бровь. Санскай считал, что Антей преувеличивает. Парис тряхнул головой.
– Ты бы мог открыть ресторан в Фироками! – посоветовал Парис.
Антей и Элон рассмеялись, Элон от повторения совета, Антей от поддержки.
– Я не научу никого, – сдался Элон.
Какое-то время мужчины ели молча, наслаждаясь едой.
– Я тебя хочу, – всхлипнул во сне Ад.
Антей обернулся, усмехнулся. Зверь подошел, мальчик мирно спал, иногда вздрагивая. Элон поцеловал Ада в висок.
– Ладно, изверг, я покажу тут Парису все, – Антей подмигнул Элону. – А то он мне не верит.
Элон кивнул.
Мужчины переоделись и вышли из бунгало.
Вернулись гости поздно, нагруженные ненужными, но очень сакральными сувенирами.
До Элона доносилась возня из спальни, видимо друзья занимались сексом. Элон улыбнулся, ревность больше не душила мужчину, как раньше, удовлетворенное желание позволяло радоваться за других. Зверь обнял Ада. Мальчик прильнул к нему. Мужчина не стал тревожить любимого.
За завтраком Парис делился впечатлениями.
– Этого монстра знают все. Он все время тут трахался, выстраивая местных в очередь? – спросил он Элона.
Мужчина рассмеялся.
– Что-то вроде того.
– Кружил головы? – улыбнулся Парис тепло.
– Еще как, – улыбнулся так же Элон.
– А, ранцузы как шампанское, кружит голову, но быстро выветривается, – философски повторил свою присказку Антей, – никто из них не помнит даже моего имени.
Парис рассмеялся. Антей поставил ему подзатыльник, но Парис рассмеялся сильнее. Антей развел руками указывая на друга.
– Да скажите же ему, вот он опять… это он вспоминает про имена моих первых местных девушек. Стоит кому-нибудь заговорить о именах, этот оболтус начинает смеяться! Что ты с ним будешь делать! – снова хлопнул друга по спине Антей, махнул рукой.
– Зато я знаю два слова на местном языке! – похвастался сквозь смех Парис. – Кстати, местный диалект немного похож на наш, южный. Я не рискну говорить на нем, но сносно понимаю.
– Рахма говорит, что ранцузский похож на наш, – сказал Элон.
Ад проснулся и застонал.
– О! Неправда! – возразил Антей. – Доброе утро, меченый.
Элон подскочил к Аду, начал гладить его. Мальчик доверчиво потерся о Элона, словно кто-то другой причинил ему эту боль, а Элон только выхаживал.
– Я приготовил тебе бульон с травами.
– Я усну? Или мне будет не больно?
– Нет, – улыбнулся Элон.
– Сколько еще, любимый? Я уже чувствую ее внутри!.. Пожалуйста.
Зверь выдохнул хищную улыбку. Ад тихо расплакался от боли и возбуждения.
– Я наговорил на бульон.
Мальчик покивал.
Антей закурил, пока мальчик ел. Ад посмотрел на него.
– Дай мне затянуться, – потребовал Ад.
Рассен, восхищенный поведением Ада, в который раз думал, как может существовать такое сокровище, нет, не потому что попросил наркотик, потому что сам будит природные инстинкты Элона. Мужчина посмотрел на зверя. Элон, разрешая, махнул рукой. Антей подошел, протянул сигарету мальчику. Ад сильно затянулся, долго выдохнул. Антей протянул руку за сигаретой, Ад ударил его по руке. Рассен легко хлопнул мальчика по лицу. Ад отвернулся, с сигаретой к бульону. Антей, улыбаясь, вернулся к мужчинам.
– Отобрал, – сел на место ранцуз.
Мальчик пил бульон, закусывал затяжками наркотика.
Антей о чем-то задумался. Вдруг очнулся.
– Ну что, идем? – встряхнулся Антей. – Рахма на охоте?
– Мы ходили недавно, – мотнул головой Элон.
– А то было бы обидно тащиться зря, – ярко улыбнулся Антей. – Как он?
– Так же, – пожал плечами Элон.
– Рахма – это… – начал вспоминать Парис.
– Это местный корифей, как наш Ламброн или Елм, – усмехнулся Антей. – Ему ежегодно поставляют лучших рабов. Таких, как Ад.
– Таких? – удивился Парис.
Антей подмигнул Элону и вышел из бунгало.
– Таких? – не веря, снова спросил Парис, выдохнул истеричный смешок. – Мне интереснее, где они таких берут, вообще.
Рахма сидел на траве, вокруг послушно паслось стадо коз. На тропинке показался Антей. Ранцуз пошел поприветствовать Рахму, он звал с собой Париса, но Санскай остался отдыхать с дороги. Рахма поднялся навстречу желанному мужчине, черные глаза смотрели безжалостно, от этого почти зло. Антей ослепительно улыбнулся. Рахма тепло улыбнулся в ответ, сердце забилось сильнее.
– Привет, – поздоровался Антей на местном. Ранцуз улыбался, но ближе к холодному мужчине не подходил – надменный островной бог выглядел так, словно не вспомнил даже кто перед ним.
Мужчина любовался ранцузом, забыв улыбаться. Рахма подтянул Антея к себе, целуя его шею и вдыхая запах. Мужчина думал о том, что он рад видеть Антея, что он соскучился даже больше, чем ожидал. Погруженный в свои мысли и свои ощущения, Рахма часто выглядел отчужденно. Очнувшись от своих мыслей, он за плечи отстранил от себя Антея, улыбнулся ему.
– Ну, иди, иди, заходи в дом.
– Да я… – Антей прошел в дом, смущенно осмотрелся. Пахло тут как-то особенно – бетоном и дождем. Антей подумал, что узнал бы, что это дом Рахмы, даже если бы никогда в нем не бывал. Фирокамец провел рукой по затылку, обернулся на выход и сел за стол.
Рахма тоже вошел в дом. Антей ощутил, как сжалось сердце. Надо бы держаться отсюда подальше. Все влюбленности Антея всегда кончались плохо. Он влюблялся не часто, но всегда неудачно. Поэтому, ранцуз старался флиртовать со всеми, не вызывая ни у кого серьезных чувств – чтобы не ранить, если он не сможет ответить, и самому воспринимать людей просто и поверхностно, становиться приятелями, может, ближе, если получится даже друзьями (такое случается, конечно, еще реже, чем влюбленности), но хранить себя от влюбленностей и тем более от любви. Он не знал, что она значит, всегда, отдавая свое сердце кому-то он считал, что это любовь. И это никогда не была она. Поэтому, он решил завершить свои отношения с ней. Поэтому, если намечалось что-то любовное, до дружбы, Антей сводил отношения на нет. Он знал, как это мучительно, и чем дольше тянешь, тем труднее вырвать потом сердце из золотых сетей.
Рахма ловко и просто накрыл на стол.
– Решился к нам переехать навсегда? – спросил отшельник.
Антей рассмеялся, сделал глоток вина и откинулся назад.
– Нет, я безнадежно влюблен в Фироками. Там мой дом.
– Жаль. Ты надолго?
– На пару недель. Я друга привез. Показать ему остров.
– Хорошо. Я смотрел о тебе новости. Ты знаменит.
Антей пожал плечами.
– Все богачи Фироками знамениты. Политика города. Богачи должны быть доступны для всех. О нас должны все знать каждый день. Если знаешь фирокамский – то из любой точки мира можно смотреть публичные трансляции. Конечно, можно скрыться, личная жизнь и все такое, но за поддержку города нужно платить. Деньги городу уже не нужны, нужны зрелища. Каждый богач в Фироками должен следить за порядком, и предоставлять возможности для молодых и бедных. Правда, не все бедные умеют ими пользоваться.
– Звучит патриотично.
Антей рассмеялся.
– Да. Фирокамец тот, кто живет и работает на благо города.
– Да, бриллиантовый город господ и рабов. В то время, как рабство давно отменили, – усмехнулся Рахма, в черных глазах сверкнула смешинка.
Антей пожал плечами.
– Да нигде его не отменили, – хмыкнул ранцуз, отломил от хлеба кусочек, закинул в рот. – Посмотри, что делается в мире. На словах только. В Фироками, по крайней мере, нет бездомных. И рабство там честнее. Потому Фироками и работает с Фрикой и островами, обычно, с теми, где сохранился язычески-общинный строй.
– Ну, может быть ты и прав, – кивнул Рахма. – А кто твой друг? С кем ты приехал?
– Парис. Санскай. Он тебе понравится. Он всем нравится, – махнул рукой Антей. – У него своя школа серфинга для бедных детей. Вроде как, для одаренных. Воспитывает новых бездельников, тренеров для богатых. И еще он сектант. Поэтому ты будь осторожен, как только он начнет философствовать, сразу говори, что тебе это неинтересно.
– Но мне это интересно. Мне интересны мысли людей, – оживленно возразил Рахма.
– Это не мысли. Это программа зомбирования. Все в Фироками это знают, что Санскай сектант. Это только звучит красиво. А на самом деле, обычная замануха и выкачка денег. Конечно, с тебя он деньги тянуть не будет, но и руку сбивать не будет, – рассмеялся Антей, помотал головой. – Я больше шучу, конечно. Ну, просто Парис обычно несет эту доктрину, о чем ни заговори.
Антей подался к Рахме.
– И главное, знаешь, вот есть у тебя какая-нибудь проблема. Он ее тебе решит. И когда ты попросишь научить как – все в Фироками, если знают эффективные способы разрешения каких-то проблем, легко делятся, – будет затягивать на свои семинарчики по субботам! А на семинаре тебе рассказывают какую-то ерунду, совсем не про это.
– И ты там был?
– Конечно! – гортанно-возмущенно пропел Антей. – Я бы не говорил, если бы не знал! Несколько раз был! Проблемы разные, а семинар все один и тот же!
– О чем?
– Про эмоциональные тона. Два часа тебе рассказывают как это удивительно и какие они есть. И что нужно уметь их определять, потому что важно знать, на каком человек тоне. Какая-то ерунда про то, что если у тебя болит пятка, это потому что ты грустишь хронически. Или как-то так, – повертел ладонью в воздухе Антей. – И что важно отличать, например, монотонность от скуки. Что?
Антей развел руками.
– Монотонность от скуки! Зачем их отличать, если и так понятно, что перед тобой унылый человек? – искристо рассмеялся Антей. – В общем, секта занудная. Там даже нет никаких обещаний – ни про рай, ни про бога. То есть, такая секта, мол, узнавай больше и все делай сам.
– А ты бы хотел побольше сказок? – рассмеялся Рахма.
– Разве не в этом суть сект? – рассмеялся Антей. – Красивые обещания, божий план, избранность адептов. Вообще, не понимаю, как у них в секте кто-то остается. Наверняка там их какими-нибудь наркотиками окуривают.
Рахма рассмеялся.
– Но ты же говоришь, что твой друг хороший человек, и судя по всему, адекватный. Или нет?
– Конечно! Но он-то уже возглавляет фирокамскую секту.
– То есть это он всех окуривает наркотиками?
– Ну, может, это неопасные наркотики, – пожал плечами Антей.
– Мне уже интересно.
Антей рассмеялся.
– Нет, тебя я втянуть не дам.
– Ладно, – смеялся Рахма.
– Ладно? Ну вот. Хорошо! – строго сказал Антей.
– Я когда-то побывал адептом в разных сектах. Все что-то дали. Некоторые из них даже что-то полезное.
– Нет, ну для интереса-то можно походить, конечно. – кивнул Антей, допивая вино. – Отлично вино.
– Спасибо, я сам его делаю.
– О! Я бы покупал. Хотя бы иногда.
– Покупал, – встрепенулся Рахма, – ты все-таки хочешь переехать.
Туземец улыбнулся. Антей покачал головой.
– Нет, я бы присылал рейс. Допустим, раз в неделю. А? Сколько ты хочешь? Я бы брал сыр и вино. И молоко.
– Раз в неделю рейс? Какая бессмысленная трата ресурсов, – вскинул бровь Рахма.
Антей пожал плечами.
– А на что еще нужны ресурсы, если не тратить их? Я отправляю рейс в провинцию Ранции сейчас, ностальгии ради. Ну, и это серьезная помощь городку, – Антей надменно, немного презрительно, хмыкнул. – Там городок живет на эти деньги. Правительство обустроило городок, чтобы не переставали предоставлять фирокамцу то, что ему нужно. Налоги. То же самое рабство, перед богатым господином.
Рахма слушал воркование Антея и думал, что хотел бы чаще видеть искристого мужчину, хотел бы видеть его каждый день. Желание завладеть жизнью Антея вкрадчиво отравляло сознание Рахмы. Долгая жизнь учит быстро оценивать человека и возможные отношения. Уже не хочется тратить время на сомнения и кривляния. Если Антей не хотел переезжать на Кее-ниу, значит он поедет в Фироками.
– Ладно, ни одна еда не стоит того, чтобы на нее тратить столько усилий. У меня есть другая идея. В Фироками же есть виноградники?
– Конечно.
– Я поделюсь всеми секретами, что знаю. Я даже приеду со своими козочками.
Антей рассмеялся.
– Хорошо, мужик. Правда, не знаю, получится ли тебя повторить. Если не получится, я вернусь к предложению, хорошо?
– А я надолго задержусь, пока у нас все не получится, – пообещал Рахма.
Антей рассмеялся, развел руками.
– Ну, если так, то ладно.
Антей искрился и смеялся, как обычно, усилий обычная модель поведения не требовала. Мужчина наблюдал за простыми движениями Рахмы, чувствуя легкую эйфорию, как от привычного наркотика. Рядом с Рахмой курить не хотелось, хотя успокоительных бы он покурил, чтобы увязшее сердце не билось так неровно. Конечно, это она, чертова влюбленность. Надо будет сегодня же попросить Париса, чтобы он сделал свое вуду и отлечил его.
Парис проснулся поздно, и вышел на кухню. Элон выхаживал Ада, воркуя с ним, сидя рядом на постели.
Мужчина посмотрел в проем двери.
– А этот кобель не вернулся еще?
– Нет еще, – рассмеялся Элон.
– Он куда-то в горы пошел, да? Не переломал ли он ноги там себе. А то лежит сейчас и встать не может, – Парис подумал мгновение, – и телефон разбил.
Элон на мгновение задумался.
– Да не, – отмахнулся он. – Утром придут оба. Ну, если не придут, пойдем их искать.
– Только не с утра, – скривился и помотал головой Парис, садясь за стол.
Антей легко перешел на обычную болтовню, травя какие-то байки. Для светской беседы тоже не нужно было прилагать усилий. В светской жизни Антей себя чувствовал легко.
– Ты не собираешься вниз сегодня? – спросил Антей.
– Собираюсь, позже, – Рахма сгреб ранцуза, подтягивая к себе.
Тот что-то муркнул на ранцузском, не сопротивляясь, подался к нему.
Рахма по-хозяйски поцеловал Антея, и за шею прижал его к столу, стягивая свободные штаны, властно сжал гениталии любовника. Антей застонал. Рахма свободной рукой деловито отставил посуду на пустой стул Антея и овладел мужчиной. Антея накрыл несообразный сексу восторг. Он хотел, чтобы Рахма замер, чтобы просто мгновение остановилось, чтобы можно было осознать момент, рассмотреть и прочувствовать его. Но Рахма двигался и болезненно терзал гениталии. Антея сковывало от ощущения безопасной власти, вопреки тому, что происходило.
– О, Рахма, – проворковал Антей. Он кончил быстро, и Рахма, как и в прошлый раз, не заметил, или не захотел замечать и не остановился. Антей гортанно кричал, извиваясь от мучительной чувствительности, но ему пришлось свыкнуться с новыми ощущениями, принять их. Рахма в какой-то момент решил, что на столе больше неудобно, и поволок его в постель. Не выходя и не давая разогнуться. Антей сжался от постыдной покорности. Рахма так же, лицом вниз, уронил его на постель, вбиваясь в него. Антей ранено, жалко заскулил. Но почему-то не было сил сопротивляться, выбить для себя какое-то удобство. Антей принимал все, что делал Рахма, потому что никогда, никогда он не испытывал такого восторга. А здесь любое действие приносило слишком новое и слишком сильное наслаждение. Как будто кайф от тяжелых наркотиков. Где-то в процессе Рахма перевернул Антея, чтобы видеть заплаканный от невыносимости счастья светлый юный взгляд. И почему-то черные глаза туземца смущали пресыщенного фирокамца.
– Не могу больше… – взмолился Антей, но, видимо, слишком тихо. Антею казалось, что он потеряет сознание от боли или от ощущений, но нет, почему-то он не мог отключиться, но не мог и реагировать больше. Мужчина перешел какую-то незнакомую грань, став просто приёмником ощущений, которые растворяли в себе, превращая человека в сгусток сладостного чувства.
Туземец насыщался долго. А когда кончил, Антею показалось, что семя мужчины растекается по нервам. Антей пытался выбраться из вязкого сладкого беспамятства, но чем сильнее пытался, тем глубже, кажется, топило наслаждение в себе. Пока он не смирился. Нет, мысли собрались не сразу, как он прекратил рваться прочь. Смирение тоже заливали властное одобрение и удовольствие.
– Разве так бывает? – сказал, когда смог говорить, Антей.
– Как? – не понял Рахма.
Антей мотнул головой, отмахиваясь. Рахма не дождавшись ответа, потянулся и поцеловал глаза Антея.
– Уже поздно, может, завтра пойдем вниз? Сейчас спи, – он уютно обнял мужчину, закинув на него ногу.
Антей что-то проворковал на ранцузском, боясь сопротивляться, словно вязкая эйфория ждала этого, чтобы накинуться. Поэтому Рассен предпочел подчиниться.
Глава 22. Разве так бывает?
Ад, наконец, ожил. Утром он аккуратно открыл глаза, ожидая, что боль свалится на него снова. Но боли не было. Ад аккуратно вздохнул, настороженно прислушиваясь к себе. Сглотнул и гортанно вскрикнул от радости. Парис и Элон о чем-то говорили на кухне. По бунгало разносился вкусный запах, пахло сладким и соленым одновременно, Элон что-то готовил.
Ад выбрался из постели и выбежал на кухню.
– Привет. А вот и я, – мальчик выдохнул и подошел к Элону, прижался к его спине.
– Ничего не болит?
– Ага. Не болит, – улыбался Ад.
– Плохо. Так тихо было, – усмехнулся Парис, – лежишь себе, красиво, стонешь там что-то, никаких твоих бредней.
– Наверняка Рахма Антея съел, – сказал Ад. – Надо и тебя… Элон, у нас где-нибудь живут каннибалы?
– Не слышал о таком, – отозвался Элон.
Ад поцеловал мужчину в спину и сел за стол.
– Дурацкий остров – дикари называются, даже каннибалов нет. Парис, а ты плавал уже?
– Да, а что? Осьминоги подплывают близко и съедают? – усмехнулся Санскай.
– Не-ет, не осьминоги, а знаешь, такие…
– Представляю как страшно жить в мире твоего воображения. Там есть жители? Если есть – бедные…
– Нет, их всех съели, – поцеловал в голову Ада Элон, ставя на стол тарелку с мясом в соусе и раздавая приборы.
Парис взял резанную дольку апельсина с соседней тарелки.
– Хороший остров, – кивнул Парис. – Я всегда хотел жить на подобном. Не сложилось как-то. Обхожусь югом Фироками.
– Тебе просто там издеваться над людьми можно. На островах-то за такое и огрести можно, – фыркнул Ад.
– Ага, на вашем особенно, – усмехнулся Парис. – Деление практически такое же.
– Нет, ты что, у нас все бабочками какают. Вот и Элон так думает. Да? – улыбнулся Ад.
– Твой Элон такой же выдумщик, – кивнул Парис. – Он поэтому тебя и терпит, и твои сказки.
Антей открыл глаза, он словно не спал, он, казалось, так и чувствовал как его обнимает Рахма и вязкое удовольствие, которое никак не хотело спадать. Тело отказывалось слушаться. Антей томно застонал. Рахма тут же отреагировал, навис над ним.
– О нет, уйди куда-нибудь, – застонал Антей, зовуще вытягиваясь под ним. – Я не могу больше. Мне нужно в себя прийти.
Рахма хищно рассмеялся.
– Я помогу тебе с твоим стояком.
– Я справлюсь, – ранцуз бессильно выдохнул, отвернулся в сторону. – Как я доберусь вниз? Придется тебе тащиться туда, за восстановителем, потом нести его сюда.
– У меня есть средство получше, – Рахма осыпал его поцелуями, – после получишь свой восстановитель.
– Нет, нет, твое средство… – вяло отбивался Антей, но от красоты мужчины нельзя было отбиться, и фирокамец снова смирился, тем более, что эйфория уже снова сжала горло, не давая вздохнуть.
Это снова был секс для Рахмы и тяжелый приход для Антея. В наслаждении невозможно было ни соображать, ни любоваться. Эстетическая составляющая была до, а во время было только давящее, пиковое удовольствие, которое втягивало в себя все – боль, страх, мысли, сопротивление, любые мысли о себе. Оставались власть и наслаждение.
Антей не заметил, как Рахма перенес его в ванную, обтирая какими-то травами. Усталость тела проходила, где-то на краю сознания билась бодрость, если б только можно было сбросить это странное наслаждение. Антей не мог думать даже о неуместной влюбленности. Все выдавливало непонятно откуда взявшееся давящее, спирающее дыхание счастье.
– Ты что-то подмешал в вино, да? – спросил Антей. – У меня, похоже плохая переносимость диких наркотиков.
– Нет, – рассмеялся Рахма, – может, это местный воздух, говорят, он пьянит?
Антей выдохнул улыбку.
– Наверное так и есть, у тебя тут воздух разряжен, и сексом заниматься нельзя. Много кислорода. Или мало. Да, это все объясняет. Потому что я тут уже ночевал, и с тобой уже спал, только внизу. – Антей, казалось, даже почувствовал себя лучше, когда нашел это объяснение.
– Ладно, дальше справишься сам, я пойду, накрою на стол, а после пойдем вниз, – сказал Рахма.
– Да, идеально, – кивнул Антей.
Когда Рахма скрылся из виду, он откинул голову на край ванной и закрыл глаза. Сознание становилось яснее. Антей глубоко вздохнул. Нет, такие эмоциональные накалы его сведут с ума, конечно. Мужчина вылез из ванной, спустил воду, не стал вытираться и вышел к столу. Сердце снова подскочило, на сознание мягко наступала эйфория.
– Кажется, дело в тебе. Ты колдуешь что-то, – Антей сел за стол. – Ничего, спущусь вниз, расколдуюсь.
Рахма рассмеялся. Кажется, у него было хорошее настроение.
Парис, Элон и Ад сидели на берегу. Парис, если быть точными, лежал на травяном полотне перед полосой песка.
Рахма и Антей подошли к ним.
– О, живой, а Ад обещал, что тебя съели, – усмехнулся Парис и сел. Посмотрел на Рахму, – ох ты.
– Живой, только этот мужик меня заколдовал и надо, чтобы твое сектантское вуду меня расколдовало, – заявил Антей. – Рахма это Парис, мой друг, Парис, это Рахма – колдун.
– Ну, привет, колдун, – солнечно улыбнулся Парис мужчине, отвечая на чистом местном.
– Привет, друг Антея, сектант и хороший человек, – губы Рахмы тронула улыбка, туземец опустился на траву рядом, с любопытством разглядывая Париса.
Парис рассмеялся.
– Нажаловался, значит.
– Больше было похоже на рекламу, – усмехнулся Рахма. – Очень заинтриговал.
– Да? – Парис поднялся на локтях. – Тебе пойдет, да. Если будешь в Фироками, я тебя свожу.
– Буду, – пообещал Рахма.
Антей утомленно лег рядом с Рахмой, уставился в небо.
– Отличная, структурирующая жизнь система, – сказал Парис. – Вот этот олух сопротивляется, поэтому у него в жизни бардак.
Антей вспыхнул улыбкой.
– Ну, ты же рядом, периодически убираешься. Как горничная, – рассмеялся он.
– Ага, как нянька, скорее, – улыбнулся Парис.
– Но теперь пусть с ним Рахма возится, – хихикнул Ад.
– Конечно, Рахме больше заняться нечем, нет уж, это карма Париса! – Антей ткнул друга в бок.
– У меня нет кармы. У меня только придурочный друг.
– У меня как раз много свободного времени, – сказал Рахма.
– Прекрасно. Забирай тогда, – чуть толкнул Антея к Рахме Парис.
Ранцуз оперся на мужчину, рассмеялся. Рахма потрепал его по голове.
– Запрешь его в своем подвале? – спросил Ад.
– Ну хоть кого-нибудь, да? Хоть разочек? – рассмеялся Антей.
– Я что-то пропустил? – спросил Рахма.
– Ага, толпы стенающих жертв у тебя в подвале, – сказал Антей, кивнув на Ада.
Ад посмотрел на Рахму и спрятался за Элона. Мужчина жуя травинку, лениво слушал разговор. Радость от обретенной жизни часто заливала его в последнее время. Он бы мог вечность так, среди друзей, провести. А что еще нужно от жизни?
– Ад смог говорить после клеймения и теперь не жалея сил предупреждает всех о кровожадности других, – сказал Парис.
– Вот, да! – согласился Ад, выглядывая из-за любимого.
– Что да, я еще помню, что я ем детей в школе серфинга? – хмыкнул Парис.
– Просто свинство, что вас предупредишь по секрету, а вы это друг другу пересказываете. Совсем чокнутые. Кто же говорит маньякам, что знает, что они маньяки? – фыркнул Ад.
– Маньяк, похоже, среди нас один – ты, – хмыкнул Парис.
Антей не понимал, почему наркотическая эйфория до сих пор путает сознание. Он словно не мог вырваться из вязких томных мыслей. Ранцуз устало вздохнул. Он любил бодрое, ясное состояние. Легкий наркотик, который часто курил Антей, вызывал приподнятое настроение, но не дурманил ум.
Мужчина помотал головой.
– Как-то я себя странно чувствую. Пойду, приведу себя в порядок.
– Наркотой закинешься? – усмехнулся Парис.
Антей смерил его острым взглядом, хищно и плавно поднялся и пошел в бунгало Элона, искать фирокамские препараты.
Рахма проводил его взглядом.
– Какие у вас планы?
– У меня лежать весь день, но сейчас прибежит этот заполошный и скажет, что надо куда-нибудь бежать, – хмыкнул Парис.
– А у нас какие планы? – спросил Ад Элона, потерся о его бок.
– Сегодня у нас выходной, я согласен на любые предложения, – отозвался Элон.
– Мы бездельники, – улыбнулся Ад, целуя плечо Элона.
– Поддерживаю! – поднял ладонь Парис. – Вы меня тоже поддержите, когда этот наркоман вернется.
Мужчина смотрел в небо, но Рахма чувствовал на себе взгляд Париса.
Рахма откинулся на песок, так, чтобы оказаться за головой фирокамца, внимательно наблюдая за ним. Парис не шевелился, но взгляд словно передвинулся за Рахмой. Парис лениво усмехнулся.
– Ну что ж, я не против, – сказал Рахма.
Антей подошел к компании.
– Пойду, поплаваю. Идемте со мной! – мужчина побежал в океан.
– Говорю же, – Парис перевернулся на живот, опустил голову на руки.
Ад посмотрел на Элона.
– Хочешь поплавать? – спросил Элон.
– Это ты хочешь, – рассмеялся Ад, поднимаясь, – идем?
Антей плескался в океане, пытаясь вернуть контроль за вниманием себе обратно. Но сознание упорно не хотело собираться, лениво расползаясь.
– Я тоже схожу, – поднялся Рахма. – И ты пойдем.
Парис приподнял голову, посмотрев на мужчину.
– Нет, я нормальный. Нормальные люди добровольно в воду не лезут. Она же мокрая, – Парис передернул плечами.
– Как же ты занимаешься серфингом без воды?
– Серфинг это другое. Кататься я люблю. И вообще, если серфер в воде – это плохой серфер, – рассмеялся Парис.
– Ну как хочешь, – ухмыльнулся Рахма, направляясь в океан.
Парис легко вежливо улыбнулся и закрыл глаза.
Антей, улыбаясь, вынырнул рядом с вошедшим в воду Рахмой, томно повел головой, шатнувшись в его сторону.
– Мне надо расколдоваться, да, – проворковал он.
– От чего ты хочешь расколдоваться? – спросил Рахма.
– Да у меня что-то кислородное голодание или переедание, что там в горах бывает, не проходит, – ярко улыбался Антей. – Не могу в себя прийти, голова тяжелая.
– В этих горах ничего не бывает, это не самые высокие горы, – улыбнулся Рахма.
– Ну, как бы то ни было. На меня как-то они плохо повлияли, – Антей прикрыл глаза, подаваясь к Рахме, случайно проведя ресницами по мокрому плечу мужчины.
Рахма обнял любовника за плечи. Ранцуз улыбнулся и открыл глаза, помотал головой.
– Странное ощущение, – Антей вдруг рассмеялся, упал назад, в воду. Рахма поймал его за бедра, развел ему ноги.
– Так еще страннее, – смеялся ранцуз, поднимаясь к мужчине, и глядя ему в глаза. – Да? – проворковал он.
Вечером, Рахма ушел, Элон и Ад скрылись у себя, Антей вышел в ночь, кивнул Парису. Мужчина вышел за другом.
– Я влюбился, давай, лечи меня, – сказал Антей, вперив светлый взгляд в Париса. – Ты сказал, чтобы я сразу тебе говорил, когда влюбляюсь. Вот, говорю.
Антей вдохнул сладко-свежий запах тропической ночи, нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
– Понятно, – Парис сел на траву. – Ну, любить, таких, как Рахма, нормально и естественно. А вот влюбляться нет. Я бы советовал перевести это в восхищенное приятельствование, ну знаешь, как с нашими фирокамскими такими.
– Да знаю! Я не хотел, как-то оно само, – развел руками Антей. – Это чертов остров нашептал. Я как-то забылся. Она еще какая-то тяжелая такая. Обычно, когда влюбляешься, чувствуешь себя легко и ясно. И больно только когда они уходят. А тут, словно на тебя сеть какую-то набросили, какое-то вязкое такое счастье, что не можешь думать ни о чем. Даже о Рахме не можешь думать, просто западаешь, смотришь в одну точку, и чувствуешь эйфорию.
Парис повел головой.
– Понимаю. Ну, давай посмотрим.
Мужчина посмотрел на Антея, мысленно потянул с него тонкую алмазную сеть наслаждения. Антей глубоко вздохнул, сознание прояснилось.
– О, спасибо. Слушай, но как же там невозможно хорошо.
– Еще бы, – кивнул Парис. – Но это накинутое от Рахмы. Не твое.
– Да? – удивленно возмутился Антей. – Как это?
– Не знаю, – пожал плечами Парис. – Я не знаю, осознанно это или нет. Специальная эта магия, чтобы тебя увлечь, или просто нормальное ощущение от них, с которым ты согласен.
– Как от этого защищаться? Я умею отвлекаться, как ты учил, когда его нет рядом. А вот такое скинуть я не могу. И почему, например, от Ламброна такого не было? Ну или от кого-то, там.
– Ламброн высокоответственный. Он лишний раз не вступает с людьми в коммуникацию, он знает, что физически влияет на людей, поэтому даже пытается там изобретать какой-то электрический нейтрализатор. Остальные, обычно, не поддерживают такую любовь к себе. А Рахме ты нравишься. Поэтому он кинулся со всей своей дурной силой на тебя.
Антей оперся о пальму, посмотрел на друга.
– Ты что-то такое говорил, почему лучше не отвечать на такое «нравишься»? Да?
– Ты не помнишь, да? – хмыкнул Парис.
– Я не могу все помнить! – возмутился Антей, – ты все время говоришь что-нибудь и это все важное. Я тебя потому везде с собой и таскаю, чтобы ты мне напоминал!
Парис рассмеялся. Антей посмотрел на него несколько секунд сдерживая улыбку и тоже рассмеялся.
– И что мне теперь делать-то? Я совсем увязну, как всегда, – Антей презрительно к самому себе скривил губы.
– Ну, я вот тебе говорил учиться в эмоциональный ноль и от плюса и от минуса…
– Ну все уже, перестань! Я уже не научился! Не надо только сейчас, что вот ты для таких случаев и говорил. Давай, у тебя же всемогущее колдовство! Сделай что-нибудь, Парис.
Санскай вздохнул.
– Сделай что-нибудь, – задумчиво сказал мужчина. – Заставь тебя разлюбить саму жизнь. Тебя. Наркомана. Заставь не кидаться в наслаждение.
Антей достал сигареты спокойствия, закурил, затянулся, нервно скривился и затушил сигарету.
– И курить не хочется. Ни радость, ни спокойствие.
– А чего хочется?
Антей томно откинулся на шершавую пальму спиной. Улыбнулся.
– Не знаю, сейчас, вроде, мыслю ясно, а сердце не на месте, такой мучительно-счастливый подъем. Ну, влюбленное предвкушение счастья. Словно все наполнено смыслом, и какой-то глупый страх все потерять. Хотя что все? – Антей хмыкнул.
– И чтобы могло удовлетворить это томление?
– Да кто его знает? – выругался Антей.
– Ну, появись Рахма здесь сейчас? Стало бы лучше?
Антей задумался, привычно начал мять в руках палочку спокойствия, но не закуривал.
– Да, наверное, – хмыкнул он, посмотрев на Париса. – Да. Только это не желание. Ну, какое-то такое, увидеть, обнять.
– Аха. Понимаю. Ну, давай так, я морок сниму. И сейчас выведу тебя в эмоноль. А ты запомнишь как это, и при Рахме будешь туда уходить.
– Это я буду тверд, как скала?
– Нет, ты будешь просто ясно мыслить и чувствовать, оценивая то, что есть, а не что тебе кажется или хочется. Давай, представь, что ты смотришь на свое тело со стороны. Где ты находишься, относительно тела?..
Упражнение заняло полночи. Но, как обычно, после «колдовства» Париса, Антей не был уставшим. Но в ноле Антей, без эмоций, знал, что любит Рахму.
– Любовь не плохая штука, если обращаться с нею по-человечески. Если не смешивать ее с чем попало, – сказал Парис, уводя друга в бунгало.
Друзья легли спать, и только во сне Антей отделился от тела, как потянул на себя алмазную сеть. Парис оказался рядом и ударил его по рукам. «Я только на ночь, а утром отдам, а?» – попросил Антей.
Парис покачал головой и снова ее стянул.
«Ну и какой смысл спать тогда?» – пробурчал Антей.
«Тебе никакого, думаю», – хмыкнул Парис и открыл книжку на каком-то неизвестном языке.
Рахма сам появился рядом, очень живо и осознанно.
«О», – усмехнулся Парис.
Антей радостно посмотрел на мужчину, опустил глаза.
«Да не, не надо, я справлюсь».
«Это не я. С чего ты, вообще, решил, что я бы так стал делать?» – снова усмехнулся Парис.
«Хотел увидеть тебя», – сказал Рахма, огладил лицо Антея. – «Я не буду больше накидывать наваждение, я думал так проще будет тебя завоевать, моя слабость. Искреннее отношение с твоей стороны, без принуждения, мне, конечно, нравится больше».
Антей пытался справиться с перехватывающим дыхание восхищением. Рахма во сне выглядел величественнее, сиятельнее. Мужчина сглотнул.
«Парис, у меня не получается с этим нулем».
Парис улыбнулся.
«Это нормально. Это реальное ощущение».
Антей коснулся Рахмы, отнял руку.
«Нет, Парис, это ненормальное ощущение! Меня утягивает куда-то. А это ему тоже снится?» – Антей посмотрел на Париса.
«Возможно, он практикует осознанные сновидения», – Парис посмотрел на Рахму. – «Извини, что мы так при тебе, между собой. Антей не привык кроме меня кого-то учитывать во снах».
«Ничего», – улыбнулся Рахма, – «А он запомнит это?»
«Ну, может, да. Да, так можно сделать. Но, вообще, Антей не запоминает сны», – сказал Парис.
Антей любовался Рахмой, непонятно, что было хуже, привычно нырнуть в эмоциональную волну, или чувствовать, как то же самое, ну, может, не тоже, чище, но от этого сильнее, упоенное наслаждение заливает его, не отключая сознание, но и втягивая все внимание в счастье. Чувство было незнакомым и немного пугало. Нет. Не немного. Пугало, потому что непонятно было, как реагируют на счастье.
«Я подсматривал за вами. Это твое вуду, оно интересное», – сказал Рахма.
«Да, это наука о знании, называется. Путь к реальности и освобождению», – кивнул Парис. – «А ты как подсматривал? Через котел с зельем?»
«У меня для этого хрустальный шар», – смеясь, сказал Рахма.
«Тоже неплохо», – одобрил Парис.
«У меня была долгая жизнь, чтобы попробовать разные учения, некоторые из них были полезными».
«Ты – живой? Физически?» – спросил Парис.
«Есть ли у меня тело?»
«Да».
«Думаю, есть. Я не избавлялся от него».
«Почему?»
«Мне еще есть куда расти».
Парис усмехнулся в сторону.
«А у тебя физического тела нет?»
Парис помотал головой.
«Нет, у меня нет».
«Что? Ты мертвый?» – изумленно спросил Антей.
Парис досадливо повел головой.
«Он этого не запомнит».
Рахма рассмеялся.
«Если даже я забуду это, я буду чувствовать, что что-то не так!» – упрямо сказал Антей.
Парис выдохнул улыбку.
«Это часть моего сектантства, не беспокойся».
«Ты призрак? Как ты умер? Мы с тобой когда познакомились, ты еще был живой?»
«Антей, со мной все в порядке, занимайся собой. Рахма, зачем тебе вдруг понадобилось завоевывать мужчину? Ты ведь тоже мужчина», – спросил Парис.
Антей смутился, посмотрел в сторону и вскинул глаза на Рахму.
«Дурацкие вопросы, это Рахма просто шутил так. Да?»
«Нет, я не шутил», – сказал туземец.
«Ну, почему ты обычную мужскую дружбу называешь завоеванием?» – уточнил Парис у Рахмы.
«Потому что я хочу, чтобы он принадлежал мне», – сказал Рахма.
«Мужик, ты чего, как я тебе могу принадлежать? Я же не раб!» – рассмеялся Антей.
«Возлюбленный».
«Мужики находят себе девочек или мальчиков, ты что? Или если никого нет ближе, то живут, как мы, вот, с Парисом. Но… тут должен быть какой-то философский аргумент, но я в них не силен», – помахал рукой Антей.
«Когда человек, какой угодно человек, находит того, с кем ему приятно проводить время, он волен вступить с ним в любые отношения. Это и есть свобода выбора. Тут нет правил», – сказал Рахма.
«Ну да, да», – пожал плечами Антей, – «но я, вроде как, про то же. Про просто приятные отношения. Это отличается от того, как… от завоеваний, в общем».
«Я не сказал «приятные», я сказал «любые».
«Ну да, ну, вот они у нас с Парисом, например, и есть любые. И с Элоном, и с другими».
«Я хочу большего», – коротко и быстро сказал Рахма, не успел Антей закончить слово.
«Большего?» – хмыкнул Антей. – «Но я не знаю, как я смогу дать больше».
«Я знаю», – усмехнулся Рахма.
«Ну вот, я не понимаю, получается, о чем ты», – пожал плечами Антей. – «Мы словно говорим об одном и том же, а потом вдруг о разном».
Парис улыбнулся.
«Ну да, да, Рахма тобой владеть, как рабом, хочет», – сказал блондин. – «У нас так называют тех, кто принадлежит», – пояснил он, на всякий случай, Рахме.
«Если так понятнее, то да, как рабом», – сказал Рахма.
«Но я не раб. Ну, я не такой, как Ад, например… Я – как ты», – сказал Антей.
Парис рассмеялся. Кивнул.
«Н-да».
«Мне неважно. Я знаю, люди не игрушки. И я не завязываю отношения, если не хочу их продолжить. Ты мне нужен, поэтому я буду тебя завоевывать».
Парис и Антей одинаково фыркнули.
«Да что там завоевывать-то?» – усмехнулся Антей. – «Как завоевывать? Для чего? Я уже втрескался».
«А кто бы не?» – хмыкнул Парис.
«Я рад», – улыбнулся Рахма.
«Но это…» – Антей прикрыл глаза. – «Мне как-то теперь можно подойти?»
Рахма раскрыл объятия.
«В любое время».
«Я не тебя спрашиваю», – фыркнул Антей. – «Возможно, это все не реально».
«Наверное, как-то так это и должно происходить», – улыбнулся Парис. – «В целом-то, может, это даже и более логично. Да, Антей. Я думаю, это самая настоящая реальность».
Антей вошел в объятия мужчины, как-то ловко, видимо, потому что во сне, вжался в него, удобно, как будто слился.
Парис встал, коснулся плеча Рахмы.
«Тебе нужно, чтобы он запомнил сон?»
«Ты и это можешь?» – спросил Рахма.
«Практически все могу», – кивнул Парис.
«Было бы здорово».
Парис снова кивнул, скрываясь в ничто сна.
Утром Антей проснулся, полный сил. Он потянулся, провел ладонью по простыне, улыбнулся.
– Парис, проснись, мне снился романтичный сон.
– Я знаю, я видел, отстань, я валяться буду.
– Да как ты видел, сектант? Мне снилось…
– Что Рахма приходил свататься. Иди, делай кофе, бренчи там всем, чтоб Элон проснулся. Хотя, он, наверное, уже проснулся, сбегал на пробежку и поплавку. Поразительно неуемный.
Антей рассмеялся.
– Утро такое красивое, – посмотрел мужчина в окно.
Парис улыбнулся, открыл глаза, погладил Антея по спине.
– Думаю, у тебя все такие они сейчас будут.
– Да? – гортанно спросил Антей, наивно посмотрел на друга. – Да?
– Да, – улыбался Парис, солнечно глядя на ранцуза.
– Ладно, пойду всем бренчать.
Антей вышел из спальни.
За столом что-то певуче рассказывал Ад. Элон сидел рядом с любимым. И Рахма был здесь. Теперь сон казался ненастоящим. Антей его помнил, но это же сон. Властный мужчина казался холодным. И невероятно притягательным. Ранцуз улыбнулся.
– Утро всем, – мужчина направился в душ.
Рахма проводил его взглядом, задумчиво улыбнулся.
– А ты с ним не пойдешь? – хихикнул Ад.
– Да, – поколебавшись, тепло улыбнулся Рахма, плавно и хищно поднялся и направился за ранцузом.
– Как дети, да? – посмотрел Ад на Элона. – Ничего не могут.
Элон поцеловал мальчика. Тот обнял мужчину.
– Я тебя так люблю, что невозможно, – выдохнул Ад.
Элон счастливо рассмеялся.
Антей томно, зверино подставлял кожу под струи воды. Рахма подошел, уже обнаженный, сзади, обнял мужчину.
– М-м? – проворковал Антей изумленно, оборачиваясь. – А, ты.
Антей улыбнулся, отворачиваясь, но не отстраняясь от туземца, попытался сбросить воспоминания сна. Рахма прижал к себе любовника, овладевая им. Антей мгновенно погрузился в экстаз, не острый, не пиково короткий, а в чистый и уютно счастливый, и словно мог наблюдать за Рахмой со стороны, любуясь островным богом.
Когда Рахма выпустил его, Антей тихо рассмеялся, развернулся к мужчине, ткнулся лбом ему в плечо.
– Чего, помочь тебе каких-нибудь коз пасти?
Рахма выдохнул улыбку.
Простые дни на острове бежали быстро. Рахма практически не отходил от Антея, он иногда уходил к себе, забирая ранцуза с собой, иногда оставался у Элона, – Парис перешел спать в гамак, – если получалось так, что Антей оставался внизу, а Рахма уходил наверх, то туземец приходил во снах, которые Антей запоминал, хотя и считал просто снами.
Рахма заинтересовался учением Париса, и тот охотно отвечал на вопросы туземца, объясняя любимую доктрину, делая оговорки, что его разговоры и демонстрации – это просто впечатляющие фокусы, а учиться нужно сначала, усваивая базу.
Каникулы заканчивались, друзьям пора было возвращаться в Фироками – подходил сезон деловых форумов. Рахма сказал, что поедет с ними – он не собирался больше оставлять Антея. У Рахмы было немного вещей, самое объемное – это стадо коз, которых он перевез.
Прощаясь с Элоном и Адом, Антей рассмеялся:
– Фироками Рахму выменял на вас.
Парис улыбнулся.
– Фироками, обычно, драгоценности не меняет, а поглощает.
Глава 23. Учеба.
Ад добивался, чтобы мужчина смог сам говорить о фантазиях. Элон все смелее и смелее выражал желания. Мальчик начал отучать Элона спрашивать разрешение, чтобы что-то сделать с ним. В конце концов, Элон перестал даже предупреждать мальчика о том, что его ждет. Каждое веление мужчины, вызывало в Аде вспышку эмоций, мальчик начал пытаться угадывать желания мужчины, чтобы смочь приготовиться к ним. Мужчина понял это интуитивно, в нем проснулось незнакомое чувство азарта, он начал лучше чувствовать Ада, почти читая его мысли и намерения. Ад всегда, от разгаданной Элоном интриги, счастливо плакал.
– Я люблю тебя, бог мой… – шептал Ад, казалось, дыша в ритме этих слов.
Элон ждал результатов экзамена по политологии, лениво лазил по сети. Судорожно вздохнул, откидываясь в плетеном кресле. На полу, у его ног, на коленях стоял Ад, лаская член мужчины. Сосал мальчик часто, прилюдно, на политических встречах Элона и наедине, когда мужчина бывал занят учебой или новой работой. Элон все так же таскал за собой Ада, куда мог. За несколько счастливых лет на острове эмоции к змеенышу не ослабели, наоборот стали острее. Зверь благодарил жизнь за то, что она подарила ему Ада. Он поверял мальчику все свои мысли, идеи. Любимый был ему лучшим другом. Как-то Элон заметил, что без совета с Адом не принимает решений.
– О… – выдохнул зверь, изливаясь.
Элон открыл глаза, снова вперил взгляд в монитор, реклама продажи модифицированных рабов привлекла его внимание. Болезненный интерес из прошлого кликнул по баннеру. После короткого стандартного приветствия появилось лицо нежно улыбающегося раба, приглашающего в галерею. Галерея представляла собой полноценные объемные фотографии изувеченных рабов. У всех в момент съемки было одухотворенное безмятежное выражение лица. Каждый товар имел несколько фотографий: основную – в безмятежности, в состоянии ужаса, в слезах и в момент покорности. Дыра на месте промежности, разрез шел от уретры до сфинктера, мальчик мочился из самого основания, по сути член у него не нес никакой физиологической функции, сфинктер раба тоже был разрезан, захватывая полость кишки. На головку члена другого раба было пересажено кольцо сфинктера, когда мальчик поворачивался спиной на месте сфинктера была посажена растянутая головка, срезанная с члена. На щеке следующего была золотая татуировка, скрывающая рану, в которую можно было им владеть. Еще у одного был только один глаз, на место другого был пересажен сфинктер, рану между ягодиц окаймляли веки с ресницами. Мальчики с ранами – лонами по всему телу, с изувеченными гениталиями вместо каких-то частей тела будили низменные желания господ. Элон закрыл страницу, притянул к себе Ада, мальчик охнул, дилдо из бирюзы, отлитый по члену Элона, надавил на стенку внутри Ада. Мальчик попросил Элона отлить для него такой, чтобы носить, когда хозяин не в нем. Зверь гладил змееныша по волосам и спине, теснее прижимая его к себе. Сайт будил отвращение и тошнотворный страх. Голова стала тяжелой Элон все живо представил на себе, тряхнул головой, отгоняя видения, боясь призвать их в жизнь. А ведь все это могли делать с ним, вряд ли все рабы добровольно шли на унизительную необратимую модификацию. Так что это он был не справедлив считая, что жизнь была к нему не справедлива. Зверь облился холодным потом запоздало испугавшись за себя. Мужчина ткнулся членом во что-то твердое. Мальчик почувствовав страх зверя, покорно успокаивающе мурчал. Элон сосредоточенно посмотрел на Ада, силой отгоняя ощущение от увиденного, вздохнул, нельзя пугать Ада. Мальчик улыбался, глядя на мужчину и не боялся, он бережно гладил Элона, нежно целовал его, сладко отирался о него. Зверь вынул дилдо, откинул в сторону, хотелось родного, знакомого, не изощренного. Элон овладел любимым бережно, нежно. Ад задохнулся от нежности, принадлежать Элону было сладостно. Мальчик власть мужчины воспринимал каждый раз, как божественную честь. Элон кончил раньше. Ад содрогнулся от ощущения собственной вещности. Его возбуждал Элон с первого взгляда. Все, что он делал Ад воспринимал через призму своей принадлежности. Пока они были в плену, Ад считал, что Элон терпит все это для опыта необходимого каждому мужчине, чтобы воспитать в себе сострадание и понимание чужой боли и унижения. Мальчик не задумывался о том, почему Элон наказывал его там, для Ада существовала одна причина на все действия Элона – ему так захотелось. Ему хотелось жить с господами – не хотелось бы, не жил бы, ему хотелось подкладывать Ада под кого-то на своих глазах, хотелось посмотреть как выглядит мальчик на дне унижения. Ад очень радовался, что понравился Элону. Растерянность, унижение и неспособность Элона в первое время пользоваться жизнью и миром трогали Ада, не разочаровывая, вызывали чувство благодарности за то, что он позволил Аду быть нужным и важным. Нет, Ад все понимал, он утешал и зализывал раны Элона, но мальчик видел саму звериную суть мужчины, а не обстоятельства которые засорили сознание зверя. Сор со временем пройдет, и жить Ад останется именно с хищно-властным богом. Поэтому, чтобы не сойти с ума, нужно привыкать сейчас. Ад был благодарен жизни, что смог встретить своего властелина раньше, чем его швырнули к ногам бога, взамен за его благосклонность.
Мальчик не успев скинуть возбуждение, чувствовал, что сейчас снова расплачется от счастья подаренного властью мужчины. Он доставил восторг хозяину… Ад содрогнулся в объятиях Элона и кончил, от мыслей о принадлежности своему богу.
Элон целовал Ада, привычно забыв обо всем в его объятиях.
Ад сидел у Абара, ждал Элона, пока мужчина был на занятиях. Абар улыбался, любуясь мальчиком.
– Что ты за диво жизни, – покачал головой Абар. – И поговорить и потрогать приятно.
Правитель поднялся из кресла, подошел к шкафу, достал оттуда коробку, положил на колени Ада. Мальчик благодарно расцвел, словно это был первый и единственный подарок в его жизни. Такие мальчики умели принимать подарки, искренне радуясь, что было проявлением отношения к дарящему. Принимать золотые горы с презрительно скучающим видом, от тех к кому равнодушны, и счастливо набор зубочисток от того, к кому относились хорошо – было вполне в характере таких, как Ад.
Ад поспешно, аккуратно открыл коробку, выдохнул сдавленный стон, повел плечами. В яркой коробке лежал мягкий ошейник украшенный темными рубинами. Ад улыбнулся Абару.
– Спасибо тебе большое. Но… ты лучше подари это Элону, для меня. Ему будет приятно.
Абар вскинул бровь, отмахнулся.
– Хорошо. Посиди-ка тут.
Дальше выносить общество Ада было невозможно. Абар понял, как скучал без Ада, а теперь у мальчика есть хозяин. Правитель вышел из комнаты, направился в ванную, сбросить напряжение. Ад принялся упаковывать подарок обратно.
Дома Ад сел в кресло. Сглотнул, глядя на Элона. Элон расстегнул ошейник, поманил Ада. Мальчик подошел к мужчине.
– Зачем?.. – тихо выдохнул Ад.
– Наденем.
– Зачем наденем? – уточнил Ад.
– Это очень красиво. И чтобы… нет, это просто очень желанно, – выдохнул Элон. Мужчина был возбужден.
Ад задумался, подался вперед, чтобы Элону было удобнее застегивать ошейник. Мужчина надел подарок на Ада. Мальчик все так же о чем-то думал. Солнце, льющееся в окно, под стать настроению Ада, задумчиво начало играть с рубинами, преломляя в гранях свет. Зверь притянул мальчика к себе, усадил на колени, входя в него. Ад тихо вскрикнул, отдаваясь любимому.
– Тебе нравится когда я ношу украшения? – после спросил Ад.
– Нравится, – кивнул Элон. – Но это же не совсем украшение. Это ошейник, который говорит о твоей принадлежности мне.
– А если я его сниму? – порочно спросил мальчик. – Я перестану принадлежать тебе?
Элон хмыкнул.
– Нет… ты прав. Это ничего не значит. Его можно снять.
Мужчина снял ошейник с Ада.
– Клеймо уже символ принадлежности мне, – хохотнул Элон. – За ошейник можно было бы притягивать тебя к себе…
Ад глубоко вздохнул.
– Тебе уже выдали твою печать? – на Кее-ниу глава семьи получал определенный рунический вензель, который обозначал личную подпись человека. Такая печать семьи Ада хранилась у Абара, с тех пор, как родители Ада ушли в новую жизнь, так и не смирившись, что их ребенок достояние всего государства. Элон должен был принести свою печать Аду, но так как мужчина был вернувшимся на Кее-ниу, без печати, печать семьи Ада должна будет перейти к нему. Таким образом Элон официально входил в род Ада.
Элон гордо показал перстень на пальце. Ад повел головой, погладил себя по горлу, с трудом сглотнул.
– Давай тогда так, – хрустально отозвался мальчик. – Ты шрамируешь вокруг шеи – «собственность Элона», а под и над надписью, для тех кто не знает нашего языка выжжешь орнаментом печать.
– О-о… – восхищенно выдохнул Элон, хищно-резко дернул плечами.
Ад смотрел в пол, словно не мог поднять тяжелые ресницы. Зверь притянул мальчика к себе, недолго подумал и потянулся за ножом. Ад сжался.
Элон рисовал ошейник на шее мальчика полторы недели. Ад погрузился в бездну боли и вожделения. Элон хищно, первобытно наслаждался мальчиком. Все, что предлагал Ад, как он доверительно переносил боль, все это говорило о бездне принадлежности Элону. Зверь осознано начал понимать идею рабства и господства, и насколько же она разнилась с тем, что знал он до Ада. «Ты понятия не имеешь о том, как обращаются с рабами» – снова вспомнил Элон слова Париса. Да, он понятия не имел.
Наконец, Элон вживил рубиновое кольцо на две трети в шею Ада, к этому кольцу можно было цеплять поводок. Мальчик, спустя несколько дней, вынырнул из неги и боли.
– Спасибо, бог мой, – посмотрелся Ад в гладь озера. Вязь слов, орнамент печати темными рубцами, четкими ожогами рисовали узор на шее мальчика, придавая таинственному красавцу еще больший оттенок тайны.
Элон тряхнул головой, потянул Ада на себя. Как потрясающе было обладать им.
– Мне нравится быть твоим богом, – блаженно усмехнулся Элон.
Элон и Ад были на очередном приеме Кее-ниу. Собрались бизнесмены и политики всех островов государства, так же на прием, посвященный дню рождения дочери Абара – Арисеми, приехали гости близлежащих островных государств.
Абар поздравлял Элона с окончанием учебы. Элон, ярко, как успешный политик улыбался.
– Я думаю, для практики ты подойдешь, как дипломат. Тебе нужно пробовать себя. В конце концов, если не понравится, ты всегда можешь вернуться к охоте, – Абар тепло рассмеялся, подался к Элону. – Но, думаю, тебе понравится.
Ад смотрел на свою тарелку и ничего не ел. Последние недели мальчик наблюдал за фееричным возбуждением мужчины во время еды, после того как попросил кончать или мочиться в еду Ада.
– Ад, сокровище, тебе не нравится? – обеспокоился Абар, заметив, что мальчик так и не съел ничего с начала приема.
Мальчик помотал головой.
– Нет, все хорошо, Абар, – вежливо улыбнулся он.
Абар подумал, что, может, мальчик сейчас ест только семя Элона или только с его рук…мало ли. На острове все как-то быстро привыкли, что Элон властно изощрен, у Ада не могло быть никакого другого хозяина. Всем нравилось наблюдать за красивой приниженной принадлежностью Ада, поэтому все с удовольствием ждали новых зрелищ от пары. Элон властно погладил Ада по волосам. Мальчик сидел прямо, аккуратно-сдержано ласкаясь к руке мужчины.
– Прошу прощения, – Элон поднялся, взял тарелку мальчика и вышел. Скоро вернулся, поставил тарелку перед мальчиком. Ад не поднимая глаз, сглотнул, начал есть, еда теперь вся отдавала спермой Элона. От возбуждения в глазах темнело. Ад аккуратно ел. Абар улыбнулся, примерно догадавшись в чем дело.
Арисеми позвала несколько сокровищ помогать резать торт. Ада тоже позвали, мальчик ушел. Абар, как всегда, лениво улыбаясь, смотрел на молодежь.
– Куда ты хочешь поехать? В какую страну? – спросил Абар Элона, не глядя на него.
Глава 24. Снова в Фироками.
– Какие люди! – встречал Рассен Элона и Ада. Ослепительный Элон входил в город через терминал аэропорта, мужчина был в светлом костюме, дорогая ткань невесомо ласкала тело, привыкшее к поцелуям солнца. Элон Арис властно обнимал своего супруга. Ад покорно льнул к хозяину. Мальчик был одет тоже в светлый костюм. Видя подобного раба в одежде, становилось понятно, насколько ревнив его владелец.
Пара выглядела, как фирокамцы, вернувшиеся домой.
– Парис и Рахма ждут в машине.
В Фироками царила весна. Всюду пахло красотой, казалось, ее можно коснуться, поймать. Но ее можно было только увидеть. Везде. Фироками улыбался сегодня, нежаркое солнце заливало волшебный город, давая каждому почувствовать себя дома. Наверное, город опустошил кого-то до дна, поэтому был удовлетворен.
Город был красив, величественен, он встретил приехавших дружелюбно, как старых знакомых, которые его не разочаруют.
Рахма развернулся, здороваясь. Парис сидел рядом с Элоном и Адом.
– Ну, ты красавчик, – мотнул головой Парис на Элона, всмотрелся в мальчика. – Что у тебя под воротником?
Ад легко дернул уголком губ, завернул воротник водолазки, Парис роскошно усмехнулся, кивнул. Антей посмотрел в зеркало заднего вида, улыбнулся.
– Вы, наверное, хотите в свою резиденцию, но ничего подобного, мы едем ко мне! – бодро сказал Антей.
– Надо сделать кое-какие официальные распоряжения, – тепло улыбнулся Элон.
– Все можно сделать по телефону! – рванул «Эвансенс» резче Антей. Мужчина лихачил, выплескивая бьющую из него энергию.
– До семи у нас есть время, – рассмеялся Элон.
Элон шел по шумным улицам Фироками, мешался с потоком спешащих людей, сворачивал в темные безлюдные подворотни, глазел на яркие витрины, он шел в резиденцию Кее-ниу в Фироками, Ад ждал его там. Элон отпустил машину и шел из ратуши пешком, хотелось окунуться в город, который когда-то был враждебным. Мужчина боялся, что опасный город вновь захочет его унижений и ему придется доказывать свое право на свободу, но Фироками призывно маня зверя, бесчисленными красотами, словно специально усыплял бдительность Элона, чтобы потом ударить побольнее. Холодный город-спрут переламывал не всех, были те, кто брал не спрашивая, подобно самому городу они были опасны, их называли корифеями и их признавал Фироками. Зверю было что терять и он не собирался возвращаться в прежнюю жизнь. Когда волнение от первой встречи улеглось, Элон заново начал познавать город, в котором провел большую часть жизни. Мало что тревожило его память, воспоминания вызывали вовсе не трепетные чувства, поэтому Элон решил не ориентироваться на пережитое. Послу Кее-ниу предстояло провести какое-то время в бриллиантовом городе и нужно было с ним сдружиться.
Элон обогнул каменную ограду, он шел мимо частных домов среднего класса, зверь нерешительно остановился, чувство легкой тревоги, которое Элон посчитал волнением от знакомства с опасным городом, панически обострилось. Зверь огляделся, он стоял перед домом Стайна, Элон не часто видел дом с этой стороны, но сомнений не было это был тот дом. Резные ворота разъехались выпуская черную «Альбу», Элон резко развернулся, бежать глупо, вряд ли кто узнает раба в дорогом господине, к тому же бежать – значит оставить кого-то за спиной. Не нужно поддаваться панике, он сможет дать отпор нападению, как любой корифей Фироками, да и он больше не одинок и его будут искать. Элон развернулся, помедлил, оглядываясь и решительно направился дальше, мимо «Альбы», движущейся навстречу, мимо резных ворот, которые недружелюбно сдвинулись, отгораживая дом от Элона, мимо задней калитки, которая когда-то выпустила Элона и Ада, в чудесный парк, где Элон впервые ел вкусную, не изгаженную Алеттой, еду.
Элон и Ад сидели на лавочке в парке, зверь откусил хот-дог, блаженно застонал. Ад ел быстро, бесшумно, мальчик улыбался, глядя на своего ослепительного бога, для него Элон не изменился. Для Ада он был не более могуществен, чем тогда, в комнате для наказаний, слизывающий испражнения с пола. И не менее раним.
– Мм… – Элон протянул хот-дог Аду, делясь.
Мальчик улыбаясь, откусил, потерся плечом о плечо мужчины. Ад помнил первый день на воле, помнил и этот парк, понимал, что для Элона это первое красивое воспоминание. Элон откинулся на спинку лавочки, обнял, притягивая к себе возлюбленного, задрал голову на ночное небо. В парке, где освещение было только на центральных аллеях, ночное небо казалось близким. Мужчина отыскал созвездия, которые знал по учебникам, улыбнулся.
Когда Элон сегодня пришел сюда, воспоминания впервые принесли приятные эмоции, зверь вдохнул запах, который ассоциировался с запахом свободы, обернулся на лавочку, где они с Адом сидели и быстро направился в резиденцию за супругом, желая разделить с ним воспоминания. Элон чувствовал полноту счастья, в каждом моменте новой жизни.
И сейчас так здорово было есть дешевые хот-доги в парке, рядом с Адом.
Глава 25. Ради раба.
– Господин Арис, как вам Фироками? – улыбалась журналистка.
Стандартный политический прием, только проверенные журналисты, только элита. Прошло уже больше месяца, как он приехал в город. Как и все яркие улыбчивые мужчины, он быстро стал любимцем жителей, интерес к Кее-ниу возрос. Абару пришлось выделить несколько островов, под курорты, для фирокамцев, любящих экзотику. Рекламу для поездок туда создавали Парис и Антей.
Теперь вокруг Элона вилось много рабов. Дорогие алчные красавцы, видя Ада, обходили мужчину стороной, соблюдая этикет между представителями своего вида. Ад был одним из них. Уверенные молодые мальчики-дворняжки наталкивались на нейтральное игнорирование Элоном всех попыток соблазнить его. Более критичные не лезли, не желая соперничать с Адом. Зато девушки не видели никаких помех! Молодые и опытные, невинные и порочные, рабыни и юные богатые госпожи все пробовали свои силы на ослепительном туземце.
Элон, перенимая галантную повадку Антея, небрежно флиртовал. Ад всегда и везде льнул к хозяину. Элон не мог оторваться от супруга, невольно показывая свою любовь к нему. Журналисты быстро сообразили, чем можно подогревать интерес жителей, и аккуратно начали сравнивать отношение к рабу Элона с отношением к своему супругу Сона, корифей тоже не раставался со своим Блоссом, и Ад напоминал чем-то возлюбленного держателя биржи Фироками. Новый корифей возбуждал, бередил фантазии, сердца.
Элон Арис был изощренным садистом, как можно было видеть по следам, с которыми появлялся на людях Ад, но испытывал какую-то несвойственную господам жалость к рабам. Не важно, на каком приеме, он здоровался не только с господином, но и с рабом. Никогда не игнорировал обращения рабов к нему, в интервью заявлял, что у каждого должна быть свобода выбора. Что никто не должен быть рабом, против воли. Он нравился не только господам, но и рабам. Элон себе не противоречил, Ад был счастлив принадлежать своему владельцу и супругу.
– Я впечатлен, а разве может быть иначе? – ярко улыбнулся посол.
– Известно, что вы провели много лет в рабстве. Нет ли у вас желания воспользоваться своим положением сейчас и поддаться соблазнам Фироками? Попробовать что-то новое? Ваши возможности же сейчас не ограничены?
– Добрый вечер всем, добрый вечер, – вмешался в репортаж Рассен, пробираясь к Элону и Аду. Показал себе на запястье. Время ехать дальше.
– Нет, мой соблазн и мое счастье всегда рядом, – Элон пошел за Антеем, журналисты за ним.
– Вы как-то говорили в интервью, что готовы на все, ради своего раба? Почему?
Элон усмехнулся. У «Юникорна» ждали Парис и Рахма. Дипломат Кее-ниу остановился, легко сжал плечи Ада, который влип в мужчину, подстраиваясь под его шаг, и с любовью заглянул в темно-вишневые сияющие глаза.
– Потому что он был готов на все, ради раба, – ответил Элон.
Журналисты на миг смолкли, ожидая поцелуя. Но друзья, за эти мгновения, быстро скрылись в «Юникорне» и серебристый конь легко полетел по улице, сливаясь с такими же серебристыми звездами на фиолетовом полотне ночи Фироками.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Ради раба», Albireo MKG
Всего 0 комментариев