«Цифровой журнал «Компьютерра» № 220»

Компьютерра 07.04.2014 - 13.04.2014

Колонка

Победы и поражения воплощённых технологий: фотография Василий Щепетнёв

Опубликовано 09 апреля 2014

Мир наш — рай. Если смотреть глазами фотографов. Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о собственной судьбе (масштабнее раздумываться не позволяет скромность) захожу я в Сеть и разглядываю фотографии любителей. До чего красиво! И ведь любители они лишь потому, что за просмотр фотографий денег не берут: снимают, обрабатывают и выкладывают на всеобщее обозрение виды нашей планеты даром. Да и где, по совести, взять столько денег, когда фотосерверы ежедневно пополняются сотнями, если не тысячами фотографий, за которые году этак в семьдесят шестом редактор какого-нибудь журнала и руку бы пожал, и премию бы тут же выписал.

Или не выписал: полиграфические возможности не позволяли воспроизвести фотографию даже приближённо к оригиналу. Но руку бы пожал — если не главный редактор, то редактор-иллюстратор. Пожал бы и посоветовал: снимайте ещё, пересматривайте классику и бога ради не давите на цвет. Да, Бога он тоже вряд ли бы упомянул. 

Если совсем трезво, то ведь для редактора-человека работа с фотографией начинается с принципиальной оценки необходимости помещения её в издании. Если можно обойтись, лучше обойтись. И второе: а что со своим, штатным фотографом делать? Он хороший парень, вместе во всяких переделках и реорганизациях побывали, не одну четверть самогона выпили, и снимает он, в общем, то, что нужно. А чего не нужно, не снимает, чему тоже цена немалая.

Поскольку машины времени у фотографов нет (скажу, пока не развивая темы, что одновременно во вселенной может существовать только одна машина времени, суть активные часы), все эти рассуждения есть попытка донести до читателя то, что читатель и сам знает: насколько же прекрасными стали фотографии по сравнению даже с семидесятыми годами прошлого века! Не говоря о двадцатых. И большая часть заслуг лежит именно на научно-техническом прогрессе. Сегодня самая скромная фотокамера позволяет чувствовать себя творцом с почти безграничными возможностями. А поскольку возможности и в самом деле почти безграничны (по крайней мере по сравнению с фотоаппаратом, заряженным кассетой на 36 кадров), пять процентов от этой безграничности составят фотографии простые, пять процентов от фотографий простых — фотографии удовлетворительные, пять процентов от удовлетворительных — хорошие, ну, а пять процентов от хороших — отличные по критериям «Огонька» за тысяча девятьсот семьдесят шестой год. Пять процентов от отличных — просто замечательные, безотносительно к журналу и времени. 

Для подобной ситуации всего-то и нужно, чтобы ежедневно делались миллионы снимков. И они делаются благодаря компьютерной революции, вот в чём секрет успеха. А уж если фотолюбитель потратил несколько часов на уроки, опять же широко распространённые в Сети, овладел азами композиции, ознакомился со вкусами публики и более или менее волен перемещаться в пространстве, выбирая подходящий объект фотографирования, поток отличных фотографий превышает возможность их оценки всеми редакторами-иллюстраторами планеты. Потому и только потому люди остаются в лиге любителей, несмотря на то что родные, близкие, да и далёкие знакомые смотрят на фотографии с восторгом и завистью. Ведь у близких и знакомых тоже зачастую есть камера, если не отдельным изделием, то в телефоне. Да времени всю эту красоту разглядеть своим аппаратом не хватает: дом, транспорт, работа, транспорт, другая работа, транспорт, третья работа, транспорт, дом… Впрочем, почти у каждого на телефоне есть пара–тройка снимков, которыми обладатель втайне гордится, порой не зря. 

Ещё разительнее прогресс в любительской киносъёмке. Если человек с фотоаппаратом в семидесятые годы прошлого века особого внимания к себе не привлекал, то человек с киноаппаратом был заметен, как орёл на заборе. Процесс киносъёмки был и сложнее, и много дороже банального фотографирования: кассеты хватало на две, много на три минуты (если пятнадцатиметровая). Минус засветка, минус явный мусор. Тут требовалась съёмка с умом. Продуманная до каждого рубля. Со сценарием, раскадровкой. Правда, фотолюбитель сегодня нащёлкал, а завтра, самое позднее через выходной уже показывает плоды творчества на «Униброме», «Фотоброме» и «Бромпортрете», кинолюбитель же долго колдует, прежде чем смонтирует пятиминутный ролик, который показывает в кругу знакомых, зашторив окна, повесив на стену двадцатипятирублёвый экран (простыня — дурной вкус, как нижнее бельё на пляже), потушив свет, включив проектор (тоже прибор непростой, дорогой, громоздкий и тяжёлый) и комментируя картинку в духе Озерова или Синявского. И ещё: если фотолюбитель запросто раздавал фотографии друзьям, тем самым сохраняя своё творчество, то с киноплёнкой — шалишь. И всё-таки многие фотографы, глядя на экран с движущейся картинкой, в душе завидовали обладателям кинокамер: как это здорово — ходить с друзьями в походы, на пикники или вот просто поехать в Египет. Хотя и понимали, что дело не в кинокамере, а в друзьях и Египте.

Сегодняшняя киносъёмка… Что о ней писать? У каждого (ну, почти у каждого) киноаппарат сидит внутри телефона или фотоаппарата, а уж если человек приобрёл видеокамеру, то явно рассчитывает на большее, чем «я с друзьями на шашлычках». Цвет, звук, чёткость, возможность длительной непрерывной съёмки, мизер технического брака — за это кинолюбитель прошлого века отдал бы если не душу (это перебор), то годовую зарплату наверное.

Одним словом — получилось! Двумя словами — получилось здорово!

Потому изобретатели фотографии, которых я, обжёгшись с Поповым, перечислять не буду (много их, каждый внёс свою долю), могут быть уверены, что труд их не только не пропал: напротив, он изменил культуру, а с культурой и мир.

А если кое-где у нас порой фото- и видеоматериалы не принимают в качестве доказательств, так в стране слепых фотокарточка — лишь прямоугольный лист плотной бумаги.  

К оглавлению

IT-рынок

Котировки хайтека летят вниз Михаил Ваннах

Опубликовано 10 апреля 2014

Забавно читать новостные ленты информационных агентств. «США считают, что ФСБ могла предотвратить бостонский теракт». (Хм, этак Массачусетс вслед за Крымом попросится под российскую юрисдикцию…) «Депутаты просят возбудить дело против Горбачева за распад СССР». (А что ж «беловежские братья»?) «Бизнесу в России мешают налоги, бюрократия и неопределённость». (Хорошо, когда в мире есть что-то постоянное…) Но вот самого важного там почему-то не прочтёшь, хотя последствия этого могут сказаться не только на ИТ-отрасли, затронув непосредственно, ни и на всех живущих на этой планете…

В предыдущей колонке («Время зарабатывать на “интернете вещей” — Also sprach Cisco!») мы рассказали, как об оптимистических оценках финансовых перспектив Internet of Things — $19 трлн к 2020 году, так и о сделанных агентством РБК оценках потерь отечественного рынка, вызванных кризисом на Украине: «Российский рынок заплатил за Крым $179 млрд». Есть мнение, что такие потери не страшны: мол, это «фиктивный капитал» и ничего страшного в его уменьшении нет. На самом деле это не так!

Есть единственный реальный метод определения стоимости вещи. Любой предмет стоит ровно столько, за сколько его можно продать. Никакие прочие соображения не имеют значения… И деньги абсолютно одинаковы — заработаны ли они тяжёлым и нужным обществом трудом, выиграны ли в рулетку или получены на фондовом рынке. И вот когда национальная экономика проседает на такую сумму — это в высшей степени тревожное явление, требующее пристального внимания действительно всего общества и поиска путей для исправления сложившейся ситуации.

Но вот ещё один очень интересный факт, который почему-то не становится достоянием ни российского общества, ни «широкой мировой общественности»: чтобы познакомиться с ним, надо иметь платную подписку на Financial Times, не слишком распространённую и за рубежом. Но вот располагая таковой, мы можем прочитать крайне тревожную новость — «Инвесторы потеряли $275 миллиардов на технологических гигантах».

Не все инвестору масленица — порой и доской достанется!

Суть дела в том, что четырнадцать высокотехнологических компаний (пять из них базируются в Азии, а девять — в США) за истекший месяц потеряли пятую часть своей стоимости, что и составило те самые $275 млрд! Это — рекордное падение котировок начиная с кризиса 2008 года. Причём это падение происходило в условиях, когда рынок в целом находился на предельно высоких отметках.

Биотехнологические компании — а читатели нашего издания знают, что их продукция теперь интенсивно ищет применения и в чисто «инженерных» областях вроде аккумуляторов высокой ёмкости, — просели по индексу NASDAQ с котировок конца февраля на 20%. Но это-то сравнительно ничего: дела у новых компаний, занимающихся разработкой программного обеспечения, обстоят куда хуже. Такие перспективные игроки рынка, как разработчик облачных приложений Workday, специализирующаяся на анализе «больших данных» компания Splunk и поставляющая средства и услуги безопасности Fire-Eye рухнули за месяц на 30–40%.

Впрочем, эти компании хоть и трудились в весьма перспективных направлениях, но были сравнительно малоизвестны. А как обстоят дела у тех, кого знает не только ИТ-отрасль, чьей продукцией и услугами пользуются сотни и сотни миллионов во всем мире? А дела у них обстоят также неважно. Глобальный интернет-гигант, поисковик номер один планеты Google просел на 12%. Любимая соцсеть широких народных масс офисных тружеников Facebook съехала вниз на 22%. Ну а ещё больше проблемы Twitter (от покупки акций которой колумнисты «Компьютерры» предостерегали) и LinkedIn: они обвалились на сорок процентов! 

Так падали в марте акции публично торгуемых интернет-компаний…

Но, может быть, так обстоят дела только в «слишком избалованных» Соединённых Штатах? А работящая Юго-Восточная Азия пожинает плоды своего усердного труда? Да нет, явления эти наблюдаются по всему миру… Китайская интернет-группа Tencent потеряла на бирже в Гонконге 20%, её южнокорейская «коллега» Naver — 10%, а японская группа электронной торговли Rakuten просела на 7%. Ну а Yahoo Japan, видимо, решила не уступать американцам и потеряла целых 26% стоимости…

Так вели себя интернет-бумаги за последние месяцы.

Звучат крайне пессимистические оценки и относительно стоимости вырвавшихся в лидеры азиатских интернет-компаний, заставляющие инвесторов считать, что они по меньшей мере переплатили за их акции. Так что процесс обесценивания бумаг хайтека носит глобальный характер. И это — очень тревожно. Ведь ИТ являются единственной отраслью человеческих технологий, где за последние десятилетия наблюдается реальный прогресс, преобразующий общество в целом.

И поэтому очень хотелось бы разобраться, что же всё-таки происходит на рынках ценных бумаг. Задача эта непроста. Кто действительно справится с ней, не станет рассказывать окружающим, а тут же свяжется со своим брокером… Скажем лишь, что есть самые разные мнения.

Начнём с оптимистических. Они сводятся к обычной корректировке, которую очень удобно описать на примере системы автоматического регулирования с отрицательной обратной связью как перерегулирование. Получает инвестор через рынок сигнал о привлекательности интернет-компаний — и начинает вкладывать в них деньги. Примерно так же, как мотор, получив с сельсина сигнал о рассогласовании системы, начнёт крутить редуктор — и очень часто «даст лишнего», провернёт на больший угол, чем нужно.

Ну а потом привод отрабатывает обратно, выводит в другую сторону. Обычные колебания, благодаря которым и идёт процесс регулирования… И рынкам присущи те же закономерности: они же тоже системы регулирования, и для достижения их динамики неизбежны процессы перерегулирования…

Но может быть и хуже. Может быть и «надувание пузыря», такого же, какой был у интернет-экономики в эпоху бума доткомов. Суть таких процессов — отрыв капитализации компаний от приносимых ими доходов. Когда вкладываются не в то, что приносит деньги в виде дивидендов уже сегодня, а в то, что кажется перспективным и привлекательным, то, что, возможно, принесёт деньги в будущем, позволив весьма выгодно продать акции. Это — системы без обратной связи. Они движутся особенно шустро, коэффициент передачи по контуру у них очень высок, зато они не реагируют на ошибки. Динамичность даёт возможность быстро заработать на стартапе, а отсутствие обратных связей позволяет потерять деньги в момент схлопывания пузыря…

Но и это не самое страшное. «Пузырь», надутый в конкретной области, не так ужасен. Хуже другое. Что если интернет-компании, такие симпатичные и так быстро растущие, окажутся в роли «the canaries in the coal mine», канареек в угольной шахте, которые первыми дохнут при порче воздуха? Что если высокотехнологический бизнес — именно в силу своей динамичности — первым реагирует падением котировок на приближающийся глобальный кризис, примерно такой же, какой охватил мир в 1929 году? И такой вероятности исключить тоже нельзя…

Склонные к конспирологии читатели могут порассуждать о том, почему такая важная статья в Financial Times оказалась обделённой вниманием мировой прессы. Те, кто предпочитает практические действия, могут оценить ситуацию на рынках самостоятельно, и в зависимости от выводов прикупить или подешевевших акций, или не успевших подорожать патронов с тушёнкой. Ну а мы отметим роль высокотехнологических компаний в современном мире — ведь падение котировок только четырнадцати из них в полтора раза превышает ущерб экономики крупнейшей по территории страны мира, вызванный крупнейшим геополитическим кризисом после падения Берлинской стены…

К оглавлению

Владислав Мартынов: «Как мы создавали YotaPhone» Дмитрий Мендрелюк

Опубликовано 09 апреля 2014

Владислава Мартынова я знаю давно. Очень давно. Успешный менеджер, за свою карьеру поруководивший как российскими представительствами крупнейших мировых ИТ-корпораций, так и международными компаниями. Тем неожиданней было в какой-то момент узнать, что Влад оставил должность директора российской SAP и занимается созданием «какого-то» нового отечественного смартфона. 

Не могу сказать, что всерьёз следил за успехами или неуспехами Yota Devices последние два года, но полярные оценки происходящего все же интриговали. Даже на страницах «Компьютерры» они разнились от всеобъемлющей поддержки до ироничного подтрунивания. С началом продаж поляризация не исчезла, а только усилилась.

И в какой-то момент мне захотелось получить информацию «из первых рук», от самого Влада. Мне представлялось, что мы поговорим о трендах, об инновациях… Но до этого мы даже не дошли. Зато воссоздалась интереснейшая история появления первого настоящего российского смартфона мирового уровня, которую я и рекомендую вам всем.

— Идея родилась ещё в недрах оператора Yota в 2010 году, который в то время строил WiMAX-сети и для работы в них производил модемы и роутеры. В какой-то— Как вообще возникла идея создания собственного смартфона, да ещё столь необычного? момент для работы в этих сетях, помимо модемов, был сделан телефон HTC WiMAX, который мог работать с высокоскоростным интернетом.

Он был продан не очень большим количеством, но тем не менее это был первый в мире WiMAX-телефон. Он получил очень положительные отзывы западных журналистов, потому что в то время технология WiMAX развивалась не только в России, но и в Штатах, в Канаде… Когда журналисты узнавали, что в России сделали телефон, который работает с высокоскоростным интернетом, это вызывало и удивление, и восхищение. 

В какой-то момент стало очевидно, что сама парадигма развития WiMAX не имеет перспектив на рынке перед LTE, и всю историю с интернет-телефоном пришлось свернуть.

Но идея создать свой собственный телефон, который был бы к тому же конкурентным на глобальном рынке, по-прежнему витала в компании, и в какой-то момент инициативная группа собралась на мозговой штурм и придумала 2–3 концепции того, как мог бы выглядеть смартфон будущего от Yota. Одна из концепций исходила из того, что у потребителя существует проблема «выключенного телефона», заключающаяся в том, что пользователь, чтобы обратиться к какому-либо сервису на своём телефоне, вынужден произвести 4–5 действий: включить, ввести пароль, запустить приложение и так далее. Кроме того, как проблема было обозначено, что, когда ты подолгу работаешь с документами, батарея «умирает» слишком быстро. Именно тогда родилась идея использования технологии электронных чернил, которая потребляет в разы меньше энергии, а изображение на экране «держит» вообще без потребления энергии, используя её только при обновлении изображения. Предполагалось, что именно это может решить проблему «включения/выключения» телефона и при этом ещё будет служить «читалкой».

— Во-первых, сначала был год паузы связанный с тем, что LTE сети в России по-прежнему не появлялись. А LTE-телефон без соответствующей сети просто не имеет смысла. — Впервые мокап устройства был продемонстрирован в 2010 году, а в продажу поступил в 2014-м. Почему так долго?

Во-вторых, все мы понимали: если хотим действительно создавать то, что задумано, — смартфон мирового уровня, — необходимо все относящееся к этому процессу выделять в отдельную компанию. Что это не может быть частью операторского бизнеса. Процесс создания компании занял время. 

Летом 2011 года глава компании Денис Свердлов, которого к тому времени я знал более 10 лет, позвонил мне и заинтриговал возможностью возглавить «амбициозный мегапроект». Мы встретились, и он показал мне два концепта, один из которых (тот, что мы сегодня и обсуждаем) мне понравился и показался именно тем проектом, который мог бы «выстрелить» в течение двух–трёх лет. Как результат — мы быстро договорились, что делается spin-off подразделения из Yota в отдельную компанию и я возглавляю её в качестве директора.

После этого я 6–7 месяцев пытался разобраться, как все это можно и дόлжно организовать, чтобы оно успешно работало.

— Да, почти без штата. В самом начале проекта я нанимал внешних консультантов, специалистов, так как ни я, ни кто-либочто-то— Без штата? иной рядом не понимали, как именно устроен бизнес по производству телефонов. Не понимали ни его логики, ни механики, ни экономики. Но самое сложное было то, что, даже разобравшись в процессах создания, производства и продвижения смартфонов, которые используют сегодня большие бренды, мы не сможем конкурировать с ними, если не придумаем более эффективное. 

Мы запускали весь бизнес YotaDevices с нуля и в условиях ограниченности ресурсов. Поэтому нам важно было не просто понять, как работают большие бренды, а найти новые более эффективные способы создания и продвижения продукта на рынок, то есть намного быстрее и за меньшие деньги.

Мы разбирались, рассчитывали, придумывали и через какой-то период предоставили акционерам бизнес-кейс и презентовали первый работающий прототип будущего смартфона. 

Идея, что российская компания сможет создать уникальный конкурентоспособный смартфон и построить на этой основе глобальный бизнес, выглядела очень авантюрной, поэтому потребовалось ещё несколько встреч, прежде чем мы убедили акционеров инвестировать в этот проект. [Владислав не называет имён инвесторов, но любой интересующийся может найти эту информацию, потратив 5 минут на поиск в Сети. — Д. М.]

— Государственных денег в проекте не было ни копейки. Хотя в момент отделения YotaDevices от «Скартела» с «Ростехом» было заключено соглашение: им предоставлялось право стать на определённом этапе акционерами вновь созданной компании. — Некоторые либеральные журналисты, особенно далёкие от технологий, предъявляли претензии к проекту, что он делается якобы за государственный счёт. А в качестве доказательства фигурировала именно презентация прототипа Чемезовым Медведеву.

И в декабре «Ростех» стал акционером.

— Задача у нас стояла очень сложная: в сжатые сроки, гораздо быстрее, чем принято у крупных западных корпораций, с гораздо меньшими, в два–три раза, бюджетами создать коммерческий образец смартфона и начать его продажи в России.— Что происходило после создания компании?

— Мы исходили из того, что мировые лидеры зачастую тратят на создание концептуально нового продукта до 100 миллионов долларов, и это притом, что у них налажены все связи с поставщиками, есть специалисты, опыт, знания и инфраструктура. — В два–три раза? Всё равно большие деньги…

— Есть несколько устоявшихся «моделей» производства подобных продуктов. Например, создать свой небольшой design house, придумать относительно оригинальную концепцию устройства, найти готовую платформу (включая аппаратную и программную часть), модифицировать используемый в платформе стандартный софт. После чего отдать это в производство. Это несложно сделать, и это делается у нас и во всем мире сотовыми операторами и некоторыми небольшими компаниями.— Каковы были базовые установки? Ведь можно было «собрать» готовый смартфон по индийской модели, добавив какую-то свою «изюминку».

Но эту модель мы изначально отвергли. Потому что с такой моделью ты никогда не сможешь стать глобальным игроком на рыке смартфонов, и в ней по умолчанию отсутствуют какие-либо серьёзные инновации.. А у нас, как ты понял, были более серьёзные амбиции — занять нишу именно на мировом рынке производителей смартфонов с инновационным устройством. 

Для достижения этой цели нам нужно было самостоятельно выстроить все технологические процессы, накопить знания, и самостоятельно реализовать те сложные «куски» создания и запуска продукта, которые делают мировые лидеры, прорабатывая идею, интерфейс, архитектуру, сценарии использования устройства, выстраивать и управлять экосистемой поставщиков комплектующих, технологических партнёров на каждом этапе разработки и жизненного цикла продукта. 

Это априори другая лига, и нам хотелось играть в ней, а не стать ещё одним ОЕМ-производителем.

— Но именно с нашей «фишкой» (как, наверное, и с любой другой) эта модель не работает. Чтобы эту «фишку» реализовать — надо пересмотреть всю внутреннюю архитектуру. Например, второй (монохромный) экран очень чувствителен к перепадам температуры между краями смартфона (не только если положить смартфон одним краем ближе к печке, но и если нагревающийся процессор расположен ближе к одному краю): когда один край теплее на 5 градусов, изображение «плывёт» и становится некрасивым. Мы придумали специальную систему равномерного распределения тепла, в которую входят графитовый экран внутри, несколько дополнительных сенсоров и специальный софт, обеспечивающий стабильное качество изображения на втором экране. И таких примеров много.— А нельзя было взять ОЕМ-модель и добавить одну, но очень заметную и значимую «фишку» — вроде второго экрана?

Но это сильно увеличивает срок разработки. Пока вы занимаетесь этой тонкой настройкой, рынок уходит вперёд: появляются новые процессоры, экраны, софт. И к моменту вывода продукта на рынок он кажется уже устаревшим именно по техническим характеристикам.

Это было нашей принципиальной позицией с самого начала. Мы сразу решили исходить из того, что для пользователя удобство и уникальные сценарии использования второго экрана будут важнее того, чтобы на момент выхода первого YotaPhone у него были самые мощные технические характеристики.

Представьте на минуту YotaPhone без уникального второго экрана, но с сильными характеристиками и по цене как у известных брендов. Кто-нибудь его купил бы? Более того, высокие характеристики не всегда хороши. Например, 4-ядерный процессор хорошо иметь, когда ты много смотришь видеоконтента через смартфон или играешь в игры, но при этом батарею он «съедает» очень быстро. 

— Могли бы, но зачем? — Это довольна частая претензия. Вы могли бы сделать четыре ядра?

Скорость получения информации на всегда включённом втором экране 2-ядерного YotaPhone быстрее, чем на любом 4-ядерном смартфоне, так как с YotaPhone вам не нужно активировать телефон и делать четыре клика, чтобы найти информацию. Нужные пользователю YotaPhone сведения моментально появляются у него перед глазами на втором экране.

Кроме того, если бы решили сделать 4-ядерную архитектуру, то телефон выпустили бы, к примеру, в марте этого года. А не в декабре прошлого. Что негативно отразилось бы на нашем среднесрочном и долгосрочном бизнес-плане.

Нам очень важно было выпустить коммерчески продукт первого поколения YotaPhone как можно быстрее, чтобы получить обратную связь от потребителей, знать, что им нравится и что они хотели бы улучшить в этом новом типе устройства, которым является YotaPhone.

Мы не планировали выходить на массовый рынок, нам было важно, чтобы владельцами первого поколения YotaPhone стали люди, открытые для новых идей и эксперимента с новым типом устройства. Кстати, это одна из причин того, почему мы не давали рекламу. Мы предполагали, что покупатель, который сам узнает о нас и сам к нам придёт и купит YotaPhone, скорее всего, и является пользователем именно такого типа.

Задержка выпуска первого поколения YotaPhone не позволила бы установить такую связь с потребителем, доработать и запустить второе поколение в срок и выйти с ним на массовый рынок.

— Нет, не значит. Конечно, они важны. Но важно всегда на первое место ставить удобство пользования устройством и делать так, чтобы технологии работали на пользователя, а не внедрялись в устройство ради примитивного маркетинга.— Значит ли это, что вы считаете технические характеристики смартфонов не столь важными?

К сожалению, рынок смартфонов в последние несколько лет — это гонка за более высокими техническими характеристиками телефона, а не повышение удобства работы с телефоном. Крупные производители смартфонов с многомиллиардными маркетинговыми бюджетами убеждают покупателей, что четыре ядра — это очень важно, что 24 мегапикселя в камере — это просто необходимо для качества фотографии. В большинстве случаев это лукавство и обман. Мегапиксели не всегда важны для качества картинки. У iPhone 8 мегапикселей, а качество изображения намного лучше, чем у 12-мегапиксельных камер. 

Но продавать устройства большим брендам в парадигме технических характеристик проще. Исключением пока является только Apple.

Философия нашей компании заключается в том, что удобство использования телефона для пользователя — это самое важное при создании устройств. Мы должны использовать новейшие технологии в устройствах не ради технологий, а ради удобства пользователей. С нашей точки зрения, второй экран — яркий тому пример.

Используя технологии электронных чернил мы открыли возможности решить ряд проблем, с которыми сегодня сталкивается любой пользователь смартфонов, и сделать телефон удобнее.

— Очень тяжело всё проходило. Представь: стартап, пять человек, которые мало что знают о смартфонах, приходим к Qualcomm и говорим: «Дайте нам ваш последний чипсет». Или приходим к E Ink Corporation: «А вот инвестируйте инженерные ресурсы, чтобы специально для нас сделать дисплей». А с нас, безусловно, требуют план, как мы будем обеспечивать продажи и объёмы. И вот мы начинаем рассказывать, почему два экрана — это инновация, почему это круто. По три, по четыре раза заходили, объясняли. — Мы остановились на том, как сделать своё лицо уникальным. Как этот процесс проходил у вас?

Первыми вдохновилась Qualcomm. Мне удалось встретиться с Полом Джейкобсом (председатель совета директоров и CEO Qualcomm, сын основателя компании). Он сразу оценил тему всегда включённого экрана и дал команду поддержать нас. 

«Инком» была второй компанией, которая реально поняла: с нами они могут всему миру показать, что технология «электронных чернил» может работать на мобильных устройствах, и им необходимо расширять сферу деятельности.

Ну и так потихоньку пошло-поехало, мы выстроили систему партнёров-поставщиков, которые и разрабатывают под нас и поставляют нам комплектующие. Сложность возникла с выбором сборщика. Была некая дилемма: выбрать большую, известную компанию — либо маленького сборщика. Мы приходили в разные крупные корпорации, а они в первую очередь интересовались, сколько миллионов экземпляров запланировано для продажи.

Иногда нам говорили: «Ну, у нас тут срочные заказы от Nokia, поэтому, если что, мы на паузу повесим ваш проект» или «У нас есть команда стажёров, они с вами поработают». Мы быстро поняли, что если количество проданных телефонов меньше какого-то предела, установленного компаниями, они сразу повышают ценник в разы. С ними нам вообще не поработать. 

Пошли к небольшим сборщикам. Это в основном китайские компании. На первый прототип, который был представлен в Барселоне, мы наняли Cellon, которая делала дешёвые телефоны для Motorola. Изготовление первого инженерного образца-прототипа — это первая операция на пути к коммерческому производству. Обычно делается четыре итерации образцов, и каждый из них тестируется, улучшается, а уже пятая итерация — это коммерческий продукт. 

В процессе работы над первым прототипом выясняется, что у китайцев нет экспертизы, поэтому качество плохое, несмотря на все их усилия. Кроме того, наш производитель параллельно с нашим проектом пытался работать над схожей концепцией. С ними мы быстро закончили работать и переключились на сингапурскую компанию HiP, которая за несколько месяцев до знакомства с нами выкупила конструкторское бюро и производственные мощности Motorolla.

Они оказались более сговорчивыми по условиям работы и обладали сильной инженерной экспертизой, чтобы наладить массовое производство. Интересен тот факт, что 12 лет назад к ним пришла неизвестная тогда канадская компания, похожая на нас. Это была RIM с телефоном BlackBerry. Основатель-акционер HiP сказал, что мы похожи на BlackBerry и что он хочет повторить тот успешный опыт, который у него был с BlackBerry, когда, поддержав небольшую, но перспективную компанию, он получил долгосрочное партнёрство и лояльного клиента на много лет.

— Я думаю, одна из основных причин — то, что на рынке смартфонов последние несколько лет (с момента запуска первого IPhone) ничего нового, инновационного и значимого с точки зрения формфактора, сценариев и формата взаимодействия пользователя со смартфоном не появлялось.— Каким образом вам удалось привлечь столько внимания глобальных СМИ? 

YotaPhone уникален и делает весь процесс общения и работы с аппаратом для пользователя более удобным, эмоциональным, интересным и необычным. Это не могло не привлечь внимания.

Во-вторых, конечно, был проделан огромный объем работы мной и моей командой, чтобы привлечь внимание ведущих западных СМИ и экспертов и сделать наш бренд и телефон узнаваемым во всем мире. 

Ну и есть, конечно, фактор удачи — и, как я люблю говорить, некой «магии». 

Например, год назад мы поехали в Лас-Вегас встретиться с пятью журналистами-экспертами и послушать, что они скажут насчёт потенциала проекта. У меня даже не было билета на выставку, мы просто сидели в Starbucks и беседовали со всеми, а на следующий день мне звонят из CNet и говорят, что у них есть номинация «Лучшее инновационное устройство года» и что мы находимся в списке финалистов с высоким шансом взять Гран-при. 

Я покупаю билет, прихожу на церемонию награждения — и тут объявляют, что мы взяли приз. После этого о нас написали огромное количество статей многие западные СМИ с позитивными отзывами и комментариями. Вся выставка бурлила, обсуждая, что русские придумали революционный смартфон.

Тут же решаем участвовать в Мобильном конгрессе. Там мимо нашего стенда случайно прошёл продюсер «Каннских львов», и вот мы оказываемся в шорт-листе «Львов», в чей список включили номинацию «Инновации». За неделю до их начала нас оповещают, что мы среди финалистов и надо сделать итоговую презентацию для жюри, по которой и будут определять победителя. 

Я не мог приехать — был в Сингапуре, решал вопрос производства. Мы написали письмо, что, простите, мы не сможем участвовать. В Каннах решили, что это шутка. В итоге команда настояла на моём присутствии на презентации. Нашли прямой рейс Сингапур — Ницца, презентацию начал мой заместитель, а я приехал где-то в её середине. 

В зале на первом ряду сидит жюри, которому я со сцены телефон нормально презентовать не смогу. Решил, что проще спуститься к ним и показать всё вживую. Презентация вместо положенных 10 минут длилась 30–40 в режиме «вопрос из зала — ответ». Ещё через два дня нам сообщают, что «Лев» наш. На российской таможне у меня поинтересовались, не являюсь ли я каким-то известным режиссёром. 

Ещё был один интересный эпизод. Некоторое время назад мне звонит мой директор по маркетингу и сообщает, что завтра в Москве будет Стив Возняк — и было бы круто ему показать наш телефон. Через знакомого получается встретиться со Стивом. Он пришёл в восторг от нашего проекта: можно читать на солнце, батарейка не садится, всегда включён, ничего не надо кликать. 

— Запатентовали?  — Да.  — Apple говорили?  — Нет.  — А кому говорили?  — Ну, «Мотороле» показывали, «Гуглу». На выставках.  — Ну и не надо, идите своим путём. 

Тем же вечером после лекции он даёт интервью телеканалу «Вести 24» — Павлу Кошелеву, которому две недели назад мы давали телефон на тестирование. И в эфире Павел достаёт «Йотафон» в надежде удивить Стива, а тот радостно отвечает, что только утром меня видел и об этом проекте уже знает. 

Утром мне звонит его помощник, просит привезти Стиву такой телефон. Полчаса мы с ним пили кофе, беседовали, обсуждали устройство. Теперь мы постоянно на связи, Стив наш продукт всем показывает, когда ездит по миру.

— За 4 дня на MWC стенд Yota Devices посмотрели более 10 тысяч посетителей, и каждый мог увидеть и первое, второе поколение YotaPhone. По итогам выставки более десяти ключевых международных СМИ признали новое поколение YotaPhone самым инновационным устройством мероприятия. — Насколько я понимаю, похожую оценку вы получили и от экспертов выставки Mobile World Congress (MWC), которая в феврале прошла в Барселоне?

Мы получили награды как самое инновационное устройство года от 19 авторитетных изданий, включая CNN, Time, TechLand, ComputerBild, Expert Review, LapTop Mag, PC Mag, Tech Central, PocketLint, T3, Tom’s Hardware, Tom’s Guide, Ubergizmo и других. Для нас это очень ценно! 

— Уровень культуры и профессионализма в западной прессе более высокий. Там стремятся проверять и перепроверять полученную информацию, обращаться к первоисточникам. У нас же многие журналисты предпочитают работать со стереотипами, слухами и клеить лейблы со знаком минус, так как это в России негативные новости хорошо продаются и повышают рейтинг изданий.— Дикий диссонанс между реакцией на смартфон нашей и западной прессы. Почему так? 

К сожалению, мы в России, наверное, больше, чем в любой стране, любим себя критиковать. Нельзя забывать о скепсисе, который присутствует у нас: мол, мы ничего не умеем, и все равно у нас ничего не получится, и даже пытаться не нужно. Я понимаю что есть причины этого, но считаю, что если мы не изменим отношения к людям которые пытаются создавать что-то, к предпринимателям-стартаперам, то это убьёт любую инновацию в стране. И здесь СМИ оказывают гигантское влияние на формирование культуры и отношение общества к компаниям-инноваторам.

А культура и уважение общества к инициативным людям на Западе и у нас радикально разнятся. Я в этом убедился на примере своего сына. Он, будучи студентом 3-го курса университета в Торонто, решил создать стартап. Идея была провальной, но его сразу все поддержали: университет признал его студентом-предпринимателем года, мэрия наградила денежной премией. Он ещё ничего не сделал, у него есть только сайт из трёх страниц, но он уже герой. Это стимулирует людей не бояться и пробовать. 

А у нас полная противоположность: ты решил создать свой бизнес — окружение будет пытаться отговорить: «У тебя ничего не получится, сиди и не дёргайся». А если ты всё-таки попробовал и у тебя получился первый результат? Доброжелатели скажут: «Ну, наверное, ты там денег от государства откусил, что-то там нечисто».

Я помню, мы только объявили о концепции телефона с двумя экранами — и российская пресса наперебой, не разобравшись в сути задуманного нами, стала «троллить», что второй экран как собаке пятая нога. Или типа «А чего бы не сделать три или четыре экрана?».

Только когда западная пресса, быстро поняв, в чём инновация, начала с восторгом описывать концепцию YotaPhone и предсказывать ей успешное будущее, наши СМИ сменили тон и стали говорить, что концепция, может, и интересная, но у наших ничего не получится и до коммерческого производства они никогда не доведут.

Довели до коммерческой реализации. Нам в ответ: у вас никто не купит. 

Прошло три недели; в нашем онлайн-магазине ажиотаж, не хватает товара для продажи в розницу. Наши СМИ: «Было сделано два телефона: для Медведева и Путина».  Завезли наконец телефоны в розницу. Звонят в «Евросеть» и «Связной»:

— Сколько продали?  — 300.  — А вы сколько продали? — 300.

Выходит статья: «Полный провал продаж. Продано всего 600 экземпляров. Это фиаско». На деле продано 12 тысяч устройств за три месяца — 3% рынка в ценовом диапазоне от 15 до 20 тысяч рублей.

Почему-то забыли позвонить в другие каналы поставки (а их у нас 10) и вспомнить продажи через интернет. Что ни делаешь, всё плохо. Прояснили ситуацию про 12 тысяч проданных телефонов — нас тут же начинают сравнивать с Apple и Samsung, которые в бизнесе по 30 лет. А нам всего два с половиной…

И мало кто обратил внимание на то, что наша задача была стать глобальной компанией и сделать продукт, который был бы популярен во всем мире, и что за два с половиной года достигнут феноменальные результат.

Мы с нуля создали команду, построили уникальную экосистему поставщиков и партнёров, довели идею-концепт до коммерческого продукта, запустили продажи в России и 7 европейских странах, а также в странах Ближнего Востока. 

В ближайшие три месяца количество стран, в которых можно будет купить YotaPhone, достигнет 15–20. Мы начали разработку второго и третьего поколений YotaPhone, приобрели огромный багаж знаний и опыта в этом бизнесе, наработали уникальные инженерные решения и патенты. В конце концов — смогли сделать наш бренд хорошо узнаваемым на глобальном рынке.

К оглавлению

«Месть геев», или Как мы потеряли Брендана Айка Евгений Золотов

Опубликовано 08 апреля 2014

Можете представить, чтобы Ларри Пейдж подал в отставку с поста генерального директора Google из-за того, что кому-то не нравятся его радикальные взгляды на человеческую природу (он инвестирует в компанию, работающую, по сути, над проблемой бессмертия)? Что Марк Цукерберг вдруг раскраснеется и решит освободить пост номер один в Facebook, когда ему припомнят, что его деловыми партнёрами однажды были люди, ни в грош не ставящие заботу об окружающей среде? Что Тимоти Кук раскается в сговоре Apple и других ИТ-гигантов, в результате чего были ограничены зарплаты?

К чему здесь этот список? К тому, что у каждого лидера (даже в ИТ) найдётся свой скелетик в шкафу: может быть, мыши, а может, кого и покрупней. Но это почти никогда не стоит им ни должности, ни имён. И потому особенно дико смотрится история Брендана Айка — человека номер один в Mozilla Corp., которого на днях «застыдили» до увольнения.

Широкой публике Айк почти неизвестен. Не в силу малозначительности его работ, а скорее по причине их низкоуровневой природы: всю свою сознательную жизнь (а ему слегка за 50), он ковыряется в машинном коде. Начав карьеру в Silicon Graphics, с операционных систем и компиляторов, он впервые появляется «на радарах» в 1995 году, когда поступает в Netscape Communications и создаёт Javascript — да-да, тот самый! Сегодня трудно даже вообразить, что у проекта таких размеров, такой важности мог быть один автор. И тем не менее так всё и было. Javascript, на котором ныне держится вся Сеть, придумал вот этот очкарик с застенчивой улыбкой, описывающий свою роль в тех событиях в неизменно скромных выражениях (мол, один из, работал «по указке», сильно торопился и т. п.).

Найти хорошее постановочное фото Брендана Айка почти невозможно: ну не любит он позировать!

А тремя годами позже, когда корабль Netscape даст течь, столкнувшись с Explorer, Айк встанет у колыбели проекта Mozilla (создавшего свободную версию Netscape, которую позже перековали в Firefox) — и с тех пор будет уже на первых ролях, то техническим директором, то главным архитектором, пока в конце концов, после продолжительного и трудного поиска, не займёт пост гендиректора в Mozilla Corp. (коммерческое ответвление Mozilla). Случилось это 24 марта текущего года.

Короче говоря, Брендан Айк — живая легенда, фигура одного порядка с Гейтсом, Джобсом, Цукербергом. Вот только в роли CEO ему довелось побыть недолго. 3 апреля он добровольно сложил свои полномочия, покинул совет директоров, удалил твит-аккаунт и отправился в бессрочный отпуск, традиционно скромно пояснив: в сложившихся обстоятельствах эффективным лидером быть не могу. Что случилось? Хотя бы в общих чертах вы наверняка уже знаете. Айку припомнили его радикальные воззрения. Он, видите ли, имел неосторожность однажды встать на сторону противников однополого брака. Но это объяснение кажется невероятным! Неужели в цивилизованном обществе, где права человека и гражданина уважаются с маниакальным трепетом, могло случиться такое? Поэтому давайте копнём глубже.

В 2008-м Брендан Айк пожертвовал одну тысячу долларов на кампанию по защите документа, известного как какое-тоCalifornia Proposition 8. Смысл его прост: штат не признаёт браков между людьми одного пола (что ведёт к целому ряду понятных трудностей для такой ячейки общества). Статус закона он получил тогда же, в 2008 году. А шумиха, его окружавшая, возникла оттого, что Калифорния к тому моменту уже время официально признавала однополые браки. Так что Prop 8, можно сказать, отбросил штат к более консервативным временам — и понравилось это, естественно, не всем. 

Дебаты были жестокими и продлились вплоть до 2013 года: офлайновые выступления, онлайновые акции, сборы подписей и денежных средств, суды. Население штата разделилось почти поровну: миллионы человек (в том числе католическая церковь и многие видные политики) открыто поддерживали Prop 8, столько же было в оппозиции. Короче, нормальное бурление мозгов в демократическом обществе. Но летом прошлого года закон был признан противоречащим конституции, и на этом вроде бы поставили точку.

Так каким же образом дело дошло до охоты на ведьм, травли бывших соперников? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно установить, кто травлю начал. Это просто. Несмотря на то что факт пожертвования вскрылся ещё два года назад и Айка то и дело поминали отдельные личности, собственно скандал разразился только после того, как к процессу подключился весьма популярный на Западе сайт знакомств OKCupid. На котором, естественно, отношения между полами приветствуются в любой форме: бизнес! Так вот: сооснователь OKCupid Кристиан Раддер призвал бойкотировать Firefox — и его письмо принудительно демонстрировалось каждому посетителю, который пользуется «Огненным Лисом». Именно письмо Раддера (оригинал уже удалён — странно, правда? — но вот копия) спровоцировало шумиху в прессе, среди блогеров, и даже подвигло Mozilla официально разъяснить, что компания и сообщество не против однополых браков.

Впрочем, то, что Mozilla вообще решила оправдываться, ещё не самое поразительное в этой истории. Поразительно и подозрительно, как наивно слеп Раддер. Призывая бойкотировать Firefox, он не пытается узнать мотивацию Айка (что вообще заставило того выступать против однополых браков? Религия? Логика?) и даже не желает слышать, что Брендан вообще-то разделяет личное и работу. Но слепоту Раддера как раз легче всего объяснить. OKCupid попросту сделала себе отличную рекламу! Ведь высказаться в поддержку геев — особенно сейчас, после «дискриминационной» Олимпиады в Сочи — значит гарантированно создать себе имидж прогрессивно мыслящего человека, наверняка попасть в список самых обсуждаемых личностей в СМИ. Так что собственно геи здесь и ни при чём.

Но какого чёрта на Раддера повелись другие «активисты»? Жаждете справедливости, желаете проучить? Тогда уж будьте последовательны. Разыщите те семь миллионов калифорнийцев, которые голосовали за Prop 8: среди них наверняка окажутся люди и из Кремниевой долины. Слишком сложно? Что ж, вот вам полный список 35 тысяч человек, жертвовавших деньги на тот же закон, — и кроме того, что вклад Айка там даже близко не самый большой, в нём полно людей из Apple, Microsoft, Yahoo, Oracle. Давайте откажемся и от их продукции! Припомните нежелание признавать однополый брак Обаме (он совсем недавно передумал), развяжите гражданскую войну — ведь два из каждых трёх американских штатов по-прежнему считают браком только союз между женщиной и мужчиной. 

Но всё это опять-таки слишком трудно, слишком широко. Начните с малого, откажитесь от Javascript! И пока будете сидеть без интернета, поразмышляйте: в какой момент открытая травля побеждённых политических оппонентов стала нормой? Когда выражение личного мнения стало преступлением? Мы точно не вернулись в фашистские времена? Если даже Марк Андрессен — старый друг Айка и легендарный айтишник — боится теперь публично позицию друга обсуждать?

Самое поганое в этой истории, что Айк — не просто человек с улицы. Это персона, роль которой в формировании современных ИТ явно сильно недооценивают (обыватель, увы, не любит копаться в коде). Поставьте себя на его место. Он устал, разочарован. И даже если заставить теперь Раддера прилюдно перед ним извиниться, ситуацию это не спасёт, Айк, уж конечно, не вернётся. Mozilla/Firefox осталась без капитана. Без чего-то останемся мы?

К оглавлению

Промзона

Необычная архитектура: во Франции построят дом в виде дерева Николай Маслухин

Опубликовано 10 апреля 2014

Администрация французского города Монпелье провела конкурс на проект жилого дома Architectural Folie of the 21st Century, победителем которого стала группа архитекторов из Японии и Франции под руководством Соу Фудзимото (Sou Fujimoto). Команда представила необычный проект Arbre Blanc (Белое дерево) — жилой дом, напоминающий по форме крону дерева.

При создании Arbre Blanc проектировщики (японское бюро Sou Fujimoto Architects и французские Nicolas Laisné Associés и Manal Rachdi Oxo) учитывали пограничное расположение дома между историческим и культурным центром города и модными спальными районами Порт-Марианн и Одиссеум, близость реки Лез и традиции застроек юга Франции. Большое внимание там уделяется свету, воздуху и простору; именно поэтому Arbre Blanc задумана в абсолютно белом цвете, с большим количеством панорамных окон и огромных балконов. Проектировка балконов-террас создавалась так, чтобы добиться хорошего проникновения солнечного света и прекрасного освещения даже на самых нижних этажах.

В Arbre Blanc будут расположены 17 жилых этажей, несколько ресторанов, бар, художественная галерея. На крыше здания разместятся общий для всех жильцов сад и смотровая площадка для туристов. Высота дома составит 56 м, общая площадь — 10 тыс. кв. м.

Проект будет использовать солнечную энергию по «пассивной» схеме, предусмотрены также внешние регулируемые жалюзи и система сбора и использования дождевой воды. Начало строительства жилого комплекса Arbre Blanc запланировано на 2015 год, а его завершение — на 2017-й.

К оглавлению

Стало известно, как будет выглядеть двусторонний коннектор USB 3.1 Николай Маслухин

Опубликовано 09 апреля 2014

Анонсированный в конце прошлого года альянсом USB 3.0 Promoter group новый разъём USB Type-C появился на презентации Intel Developer Forum 2014, организованной в Китае. Intel представила подробные эскизы новинки и основные её характеристики. Судя по всему, USB Type-C станет абсолютно универсальным средством подключения для всех USB-устройств.

USB Type-C будет соответствовать стандарту USB 3.1 и позволит передавать данные на скорости 10 Гбит/с, сможет выдерживать до 10 тысяч циклов подключения-отключения, а также обеспечивать работоспособность и зарядку устройств мощностью до 100 Вт (от 5В и 2А для мобильных устройств до 20В и 5А для рабочих станций, мониторов и хабов). Физические размеры Type-C станут гораздо меньше (8,3×2,5 мм), а форма — другой, что сделает его несовместимым с предыдущими стандартами. Зато разъём можно будет вставлять любой стороной, а кабель — любым концом, подобно Apple Lightning.

До того как новый Type-C вытеснит все другие коннекторы, его можно будет вставлять в более широкий разъём при помощи адаптера. Еще одним достоинством новинки является тактильно-звуковая обратная связь — правильное подключение сопровождается щелчком. Окончательная спецификация Type-C будет утверждена в середине текущего года.

К оглавлению

ООН создала виртуальное минное поле при помощи iBeacon Николай Маслухин

Опубликовано 08 апреля 2014

4 апреля, в международный день «просвещения по вопросам минной опасности и помощи в деятельности, связанной с разминированием», Организация Объединенных Наций организовала необычную выставку-инсталляцию в Новом музее современного искусства в Нью-Йорке. Вся выставочная площадка была превращена в виртуальное минное поле, а посетителям предлагалось испытать приблизительные ощущения человека в условиях реальной опасности. Создали инсталляцию при помощи технологии Apple iBeacon.

Среди портретов фотографа Марко Гроба (Marco Grob) были заложены маячки iBeacon. Посетителям выдавались наушники и заранее рекомендовалось установить на смартфоны приложение Sweeper. При перемещении по залу маячки iBeacon «детонировали» — и наушники «подорвавшегося» наполнялись шумом взрыва, за которыми следовали комментарии, подробно рассказывающие, что случилось бы с человеком, будь бомба настоящей.

Выставка призвана привлечь внимание мирных жителей к проблеме мин, которые калечат и убивают тысячи людей по всему миру каждый год. Получив даже виртуальный опыт прохождения такого опасного места, человек не может остаться равнодушным. Так что при помощи все того же приложения Sweeper посетители могли делать пожертвования в фонд помощи разминирования горячих точек.

К оглавлению

«Волшебная палочка» от Amazon упростит процесс составления заказов Николай Маслухин

Опубликовано 07 апреля 2014

Компания Amazon анонсировала выход нового устройства Amazon Dash, предназначенного для упрощения формирования списка покупок на крупнейшем в мире интернет-сервисе. До сих пор «складывать» товары в виртуальную корзину приходилось при помощи поиска в каталоге с более чем миллионом позиций, а это требовало выделения времени для покупок и необходимости вспомнить обо всем, что необходимо купить. В отличие от привычного сетевого шопинга, Amazon Dash позволит комплектовать заказ в течение дня, сразу же, как только пользователь обнаружил, что закончились хлопья, или вспомнил, что пора обновить запасы туалетной бумаги.

Amazon Dash представляет собой компактный (длина — 16,1 см, толщина — 2,9 см) сканер штрихкодов, оснащенный Wi-Fi модулем, микрофоном и динамиком. Для того чтобы какой-либо товар появился в виртуальной корзине, требуется считать его штрихкод или наговорить название в микрофон. Список покупок автоматически сформируется в аккаунте магазина.

В настоящий момент Amazon Dash проходит тестирование среди небольшого количества постоянных пользователей Amazon. Поступит ли Dash в свободную продажу, пока не ясно.

К оглавлению

Технологии

Как интернет-технологии меняют мир бизнеса Михаил Ваннах

Опубликовано 11 апреля 2014

Как бы ни проседали бумаги публично торгуемых интернет-компаний («Котировки хайтека летят вниз»), но информационные технологии уже бесповоротно изменили мир. И вот Томас У. Мэлоун (Thomas W. Malone), директор Центра коллективного интеллекта Массачусетского технологического института, попытался систематизировать эти изменения («How Is the Internet Changing the Way We Work?»). С ними стоит познакомить и наших читателей.

Прежде всего, вполне в духе подзабытого ныне у нас марксизма, профессор Мэлоун сводит изменения в обществе к сугубо материальному и сугубо технологическому параметру, всецело проходящему по ведомству информационных технологий, — стоимости связи. Первой формой связи было устное общение лицом к лицу. Его возможностей вполне хватало для небольших децентрализованных и эгалитарных групп (Мэлоун употребляет термин «bands») охотников и собирателей, бродивших в первозданных лесах и саваннах. Да и первым земледельцам его хватало.

Континуум централизаций по Мэлоуну — от традиционных военных организаций до интернет-экономики.

Дальше земледелие развивалось, и стабильно получаемый прибавочный продукт позволил некоторым (прощай, былое равенство!) членам обществ сосредоточиться на интеллектуальном труде. Было изобретено письмо, и эту информационную технологию тут же использовали для актуальных задач государственного управления. В результате появились большие и централизованные общества, жизнь в них предоставляла массу преимуществ по сравнению с бытом собирателей и охотников, но за это пришлось заплатить свободой: власть оказывалась сосредоточенной в руках королей и всяких там императоров.

Отметим, что по каким-то причинам Мэлоун исключает из рассмотрения этап античных демократий, греческих полисов, которые и заложили основы современной науки, философии и государственного устройства, — городов, полноценный житель которых был наделён собственностью, был обязан в строю войска защищать свою родину и имел право принимать участие в государственном управлении. Кстати, понять эти причины — легко. Мысль о том, что гражданин должен обладать собственностью и обязательно служить в войске, абсолютно противоречит нынешней политкорректности… А за такое-то можно элементарно вылететь из университета, невзирая на заслуги.

Дальше Мэлоун переходит к следующему после письма этапу развития информационных технологий — изобретению Гуттенбергом книгопечатания. Оно, вместе с бумагой, пришедшей на смену пергаменту, радикально снизило стоимость хранения и распространения информации. Теперь знания смогли выйти в свет из немногочисленных библиотек монастырей и замков. Пошёл первый этап децентрализации информационных потоков, обеспечивший первый этап демократизации общества.

Реформация, религиозные войны, первые революции и первые королевские головы, катящиеся с плах… И параллельно — развитие производительных сил. Общедоступные почты и связанные с ними газеты, оптические и электрические телеграфы, телефоны… Общества становились информированнее, а параллельно этому — демократичнее, все большее количество людей принимало участие и в самостоятельной хозяйственной деятельности, и в процессах управления.

Ну а дальше — радио, электроника, цифровые коммуникации и охватившая всю планету Всемирная паутина. Всё это повлекло за собой изменения в деловой жизни и в организации власти — правда, по мнению Мэлоуна, ещё не осознанные большинством населения планеты. Для иллюстрации этого он приводит очаровательный пример. Сравнивает современного обывателя с испанцем-лавочником образца 1795 года. 

Организация обществ по Мэлоуну — банды, королевства, децентрализованные сети…

Торговец этот уже не верит, в отличие от древних египтян, что тогдашний король Карлос IV является живым богом, но не сомневается в божественном праве монарха править подданными. И как можно жить без короля, он не представляет. Хотя и слышал об американских колонистах, которые решили жить без короля вообще. А в соседней Франции революционеры, вдохновлённые идеями Просвещения, свергли старый режим и запустили на полную мощность гильотину, что не могло не ужасать добропорядочного обывателя, которому вскоре предстояло вкусить прелестей Наполеоновских войн, ведшихся в Испании так же жестоко, как и в России.

То есть изменения в информационных технологиях уже были, но демократический мир на основе «книжной» технологии ещё и предстояло создать. И реализовался он лишь после Второй мировой, в виде послевоенных демократий. Ну а сейчас следующий, сетевой этап развития информационных технологий позволяет, по мнению Мэлоуна, получить куда более свободное общество, чем нынешнее. И свобода это может проистечь из децентрализации производственной сферы.

Известна сентенция, что крупные корпорации есть последние феодальные структуры, сохранившиеся в нашем мире. А жизнь человека куда больше зависит от того, где и кем он работает, чем от того, что говорят политики. (Да-да, именно так: про важность налоговых режимов, устанавливаемых государством, знают все, но многие знают и о том, как умело транснациональные корпорации оптимизируют налоги, имея возможность пристойно платить некоторой части своих сотрудников…)

И вот теперь, говорит Мэлоун, появилась возможность децентрализовать и управление бизнесом. Он считает, что ныне предельно дешёвые цифровые коммуникации могут породить принципиально новые методы организации совместного высокопроизводительного труда. Всегда считалось, что для реализации крупного технологического проекта нужна жёсткая централизация. Но вот общеизвестный пример от обратного — Linux. Широко распространённая операционная система, созданная полуанархическим сообществом энтузиастов.

Развитие коммуникаций позволяет превратить совокупность малых бизнесов в сетевую структуру, превосходящую эффективностью централизованную организацию.

Но это — бесприбыльный проект. А в классическом бизнесе сегодня широко распространена передача все большего и большего числа работ на аутсорсинг, на исполнение внешним подрядчикам-фрилансерам. (Мэлоун использует даже неологизм «e-lancers».) Это возможно лишь за счёт развития дешёвых и надёжных коммуникаций: вспомним, как в «Золотом телёнке» счетоводов «Геркулеса» выкликали с отчётами к начальству. Теперь в такой процедуре нет нужды: данные могут быть получены мгновенно из любой точки планеты. И мелкий предприниматель может найти для себя потребителей и клиентов тоже в любой точке планеты…

И вот эти-то возможности и вдохновляют Мэлоуна. По его мнению, они могут обеспечить такие преимущества децентрализованного принятия экономических решений, как стимулирование, креативность, гибкость, и инновационность. Стимулирование легко объяснимо: деньги-то не пойдут по длинной лестнице корпоративных иерархий, когда исполнителю достаётся малая толика; он, любимый, получит бόльшую часть! Креативность — выдумку не надо долго согласовывать, гибкость — человек реагирует быстрее, чем организация. Ну а инновационность — сочетание всего перечисленного!

В завершение своей статьи Мэлоун призвал включаться в работу над миром, который будет не только богаче, но и лучше, и свободней… А вот в это, увы, верится с трудом. Да, аэродинамик, баллистик, прочнист и химик могут в наше время работать над ракетным ускорителем много продуктивней, экономя на накладных расходах. Но дело в том, что людей, способных к творческому труду, на планете не так много. Ну а включение в Сеть широких народных масс — что и проделали соцсети, акции которых продолжают падение, — способно породить одну лишь пустую болтовню на глобальной завалинке глобальной деревни, появление которой предсказал Маршалл Маклюэн…

К оглавлению

Жизнь после Heartbleed: как обезопасить себя в интернете Андрей Васильков

Опубликовано 11 апреля 2014

Критическая ошибка в криптографическом пакете OpenSSL стала одной из самых серьёзных угроз безопасности за всю историю интернета. На протяжении двух лет через неё можно было выполнять скрытый и совершенно бесследный несанкционированный доступ к большей части узлов Всемирной паутины. Как защитить себя во враждебном сетевом окружении, где разом было утрачено доверие к SSL-сертификатам и защищённому протоколу HTTPS?

Из-за уязвимости Heartbleed под ударом оказались серверы популярных сайтов, компьютеры удалённых пользователей и сетевые устройства сложнее хаба. Компания Cisco представила впечатляющий список оборудования, который подвержен данной ошибке. Другие фирмы сейчас либо готовят аналогичные списки, либо просто игнорируют проблему.

Игровой сайт mmdoc.ru остаётся уязвимым спустя четыре дня после выхода патча (скриншот сайта possible.lv).

Даже после выхода патча многие узлы в сети останутся уязвимыми неопределённо долго. Авторизация на сайтах и в почте, использование онлайн-банкинга и интернет-магазинов — всё это теперь крайне рискованно. Пользователям следует перестать полагаться исключительно на репутацию брендов и начать самим предпринимать активные шаги. Вот краткий перечень того, как можно повысить свою безопасность:

проверить домашний роутер по спискам уязвимого оборудования, обновить прошивку (если она вышла после седьмого апреля) или отключить удалённое администрирование;

выполнять проверку наличия незакрытой уязвимости Heartbleed на всех сайтах, работающих по протоколу HTTPS, перед их посещением;

сгенерировать стойкие пароли. Их не обязательно хранить или помнить: есть проверенный способ, о котором написано ниже;

сменить все пароли (а также секретные вопросы для их восстановления);

перейти (где это технически возможно) на двухфакторную авторизацию.

Теперь обо всех перечисленных этапах подробнее. 

Когда стало известно об уязвимости Heratbleed, владельцы сайтов поспешили перейти на исправленную версию пакета OpenSSL и перевыпустили скомпрометировавший себя цифровой сертификат SSL. К сожалению, столь разумно пока среагировали лишь единицы. 

Помимо слегка перегруженного сайта Possible, ещё одна форма для проверки любого сайта представлена здесь. Реализована она далеко не идеально — требует прямого указания порта (обычно это 443) и грешит ложноположительными результатами. 

Проверка наличия уязвимости Heartlbeed на сайте магазина Google Play

Косвенно убедиться в том, что на конкретном сайте проблема была устранена, можно по дате выдачи его сертификата. Он должен быть сгенерирован после седьмого апреля этого года — дня публикации патча. Сделать такую проверку можно на специализированном веб-сервисе. Просто введите имя сайта и… скорее всего, вы убедитесь, что он до сих пор уязвим к данному виду атаки.

Проверка наличия уязвимости Heartlbeed на сайте Facebook (скриншот сайта lastpass.com).

Более продвинутая методика тестирования сайта работает на сайте SSL Labs. Недавно в неё была добавлена отдельная проверка на уязвимость Heartbleed.

Проверка сайта дополнений для браузера Firefox (скриншот сайта ssllabs.com).

Коснулась ли ошибка в OpenSSL именно вас, узнать практически невозможно. Её использование не оставляет никаких следов и выглядит совершенно легитимно для всех защитных программ. Поэтому на уровне пользователя в таких случаях срабатывает универсальное правило смены всех паролей доступа.

Здесь возникает новая дилемма: поскольку десятки новых паролей легко забыть, их либо придумывают попроще, либо где-то записывают. Часто это обыкновенная бумажка или текстовый файл. 

Брелок — устройство, позволяющее потерять все ключи одновременно.

Более продвинутые пользователи используют менеджеры паролей. В этих программах все данные для авторизации на различных ресурсах хранятся в зашифрованном файловом контейнере, доступ к которому открывается после ввода мастер-пароля — единственного, который в такой схеме приходится помнить. 

Главный недостаток метода заключается в том, что, забыв мастер-пароль или повредив базу, пользователь лишается доступа сразу ко всему. Аналогично, в случае удачной атаки на зашифрованный контейнер, такая программа позволяет скомпрометировать все ваши пароли сразу. 

К тому же надёжность большинства менеджеров паролей довольно сомнительна. Они сами часто содержат ошибки в реализации криптографических схем или вовсе дублируют данные в открытом виде, забывая удалять их из оперативной памяти и временных файлов. Например, во время аудита программы LastPass 2.0.20 специалисты Sophos обнаружили, что все пароли браузера Internet Explorer сохраняются в дампе памяти.

Не хранить, а творить!

Между тем существует универсальный способ превратить легко запоминающийся и даже очевидный пароль в стойкий ко взлому. Основан он на свойствах хеш-функций и весьма удобен в повседневной практике.

Лёгкий пароль должен содержать какую-то очевидную переменную часть. Например, имя сайта. Помимо неё, надо добавить что-то уникальное и постоянное, называемое «солью». Пусть в нашем примере это будет число сорок два. Выбираем любую хеш-функцию (как вариант — MD5) и вычисляем её, подставляя в качестве исходных данных наш «солёный» пароль.

Таким образом примитивный пароль «vk.com42» превращается в стойкий «EE61518029FF5AF634C1A867B064D600», а «twitter.com42» — преобразуется в «28D1FF535970D9927B099BB0897677CF». Именно эти последовательности из тридцати двух символов и следует использовать для доступа на сайты «ВКонтакте» и Twitter соответственно. 

Запоминать их нет смысла, так как легко вспомнить сам метод получения. Нужный пароль отображается сразу после ввода комбинации [имя_сайта + соль] в любом хеш-калькуляторе и переносится через буфер обмена (который потом сразу очищается вручную).

Вычисление хеш-функции MD5 произвольной строки (скриншот).

Для Windows это может быть бесплатный DAMN Hash Calculator, а для Android — Hash Droid. Кроме того, существуют онлайн-сервисы вычисления хеш-функций строки или файла через простейшую форму на сайте.

Веб-сервис для вычисления хеш-функции MD5 (скриншот сайта onlinemd5.com/).

Примечание: Старайтесь использовать только цифры и символы латиницы. Буквы кириллицы имеют разные коды в национальных кодировках. Содержащие их пароли будут по-разному обрабатываться другими хеш-калькуляторами.

Дополнительно можно повысить стойкость таких паролей, внеся в них некоторые модификации. Например, удалить последний знак, поменять местами два первых, использовать одну хеш-функцию и сокращать результат до размера другой... Вариантов масса. Каким будете пользоваться именно вы, узнать практически невозможно.

Когда есть сомнения в надёжности самой схемы авторизации, считают, что атакующая сторона способна перехватить пароль. В таком случае его длина и сложность уже не играют важной роли, а требуется дополнительный уровень защиты.

Двухфакторная схема авторизации подразумевает, что, помимо пароля, легитимный пользователь предоставляет для входа в систему что-то ещё. Это может быть аппаратный ключ, биометрические данные или дополнительный пароль, отправляемый ему после ввода первого по другому каналу связи (например, в СМС). 

Именно таким образом уже работает большинство платёжных систем. Есть надежда, что уязвимость Heartbleed простимулирует более широкое внедрение двухфакторных схем аутентификации, обратит внимание пользователей на современные методы защиты данных и поспособствует оздоровлению интернета в целом.

К оглавлению

Тоска по аналОгу Евгений Золотов

Опубликовано 11 апреля 2014

Признаться, до этой весны я не думал, что однажды снова возьму в руки «винил». Последние грампластинки домашней коллекции отправились на помойку где-то во второй половине 90-х, но прошло полтора десятка лет — и жена (сильно моложе меня: парадокс!) намекнула, что пора обзавестись проигрывателем. Так что теперь под книжной полкой обитает современный электрофон, а пластинок даже больше, чем было когда-то.

Образцовых винилофилов, впрочем, ни из меня, ни из супруги не вышло: аппарат хорош (с содроганием вспоминаю «Юность-301», «сделавшую» моё музыкальное детство), но дёшев, пластинки — в основном советские, печатавшиеся, видимо, немыслимыми тиражами — идут сегодня чуть не по цене макулатуры. Однако произошедшая в доме перемена подвигла к размышлениям о процессе более глобальном, нежели одна лишь любовь к пресловутому «тёплому ламповому звуку». Я говорю о разлитой в воздухе тоске по аналогу. И, полагаю, раз вы читаете эти строки, то по крайней мере интуитивно понимаете, что я имею в виду.

Откуда вообще эта нежданная любовь к процарапанным иглой пластмассовым болванкам? Ведь винил сегодня присутствует в каждом добротном кинофильме, в магазинах появились посвящённые ему отделы, а поколение 90-х натурально считает его (простите за американизм) сексуальным. На этот счёт есть две основные теории. Согласно первой — «аудиофильской» — публика устала от кристально чистого цифрового звука, ей хочется «живого» звучания, с присущим всему живому несовершенством: похрустыванием, неравномерностями вращения и прочим подобным. Родственна ей «теория новизны»: грампластинка хороша уже своей непохожестью на окружающие нас цифровые продукты. Непривычен звук, втиснутый в сжатый динамический и частотный диапазон, непривычен внешний вид, процесс пользования. Пластинка дарит новые, неслыханные ощущения: выросли поколения, для которых музыка начиналась с CD и MP3!

Не стану настаивать на той или другой версии (по мне хороши обе). Вместо этого предлагаю взглянуть шире — охватив не только винил, но и вообще все аналоговые носители информации, ещё недавно столь популярные. Это выявит универсальные зависимости, которые всё объяснят.

Так вот, едва ли кто-то возьмётся спорить с тем, что победа цифровых технологий над аналоговыми близка к полной. За последние четверть века с наших столов, полок, из наших жизней цифра вымела практически весь аналог там, где важна практичность, эффективность, и очень сильно подвинула его там, где речь идёт о чистом удовольствии. В некоторых случаях цифровые заменители даже успели эволюционировать, пройдя несколько этапов развития! Грампластинки и аудиокассеты были заменены кассетами цифровыми, лазерными дисками и в конце концов «мпегами». Книги и газеты стали электронными — сначала файлами, потом веб-сайтами, сегодня приложениями. Телефон преобразовался в цифровой, а теперь тяготеет к трансформации в универсальный персональный коммуникатор, где голос вовсе вытеснен текстом. Цифровым стало кино — от съёмки до показа. Цифровой — фотография. Почта. Цифровыми становятся телевидение, радио, даже само время (ах, смартвочи!).

И вот что важно: если задуматься, везде, где цифра победила или откусила кусок, агрессия протекала по общему сценарию. Лишение контента материальной оболочки — раз. Упрощение манипуляций с контентом — два. Удешевление (не в смысле розничной цены, а в смысле себестоимости) — три. И это выводит нас прямиком к набору объективных (прошу заметить!) причин, объясняющих переживаемую обществом аналоговую тоску.

Прежде всего, потребление аналоговых медиа всегда задействовало более чем один орган чувств. Пластинка? Перед включением вы обязательно возьмёте её в руки. Она большая, тяжёлая, шероховатая, требует ухода (хотя бы протереть от пыли) и бережного обращения. А ещё с ней идёт конверт, по габаритам и оформлению напоминающий скорее художественное полотно, нежели утилитарную вещицу. Вот для примера обложка 1983 года: это вам не картинка на экране смартфона, которая выглядит правильно только под правильным углом, а по размеру меньше ладони! А ещё винил и бумага пахнут. Понятно, у «мпегов» ничего этого нет. Прогресс лишил нас даже обложек.

Та же материальность аналоговых носителей делала возможным удовлетворение вшитого в наши мозги собственнического инстинкта. В моей вконтактовской фонотеке больше шести сотен записей, но они не занимают не только сантиметра площади, но даже и байта в оперативной памяти моих устройств — ибо воспроизводятся в потоковом режиме. Хуже того, гнойной занозой в мозгу сидит понимание, что судьба фонотеки — и самих записей, и даже просто названий треков — от меня зависит лишь в некоторой степени, но в значительной — от людей, которых я не знаю и на которых влиять не могу: следуя прихоти или интересам бизнеса, они могут её просто-напросто стереть. Коллекция же пластинок — совсем другое дело. Ею можно похвастаться друзьям, рядом с ней можно посидеть. И никто не «удалит» её без вашей воли. По той же самой причине я никогда не променяю бумажные книги на электрон.

Потом, потребление аналКто-тоога никогда не было слишком простым и индивидуальным занятием. , конечно, приведёт в качестве контрпримера газеты и книги, но опять-таки — смотрите шире: через сколько рук проходит хорошая книжка? А дело здесь в том, что аналог всегда был и всегда останется «дефицитным» феноменом. Его вечная нехватка объективно определена трудностью производства, воспроизведения, копирования. И если (конечно, грубо) прикинуть количество потребителей одной аналоговой контент-единицы — скажем, киноленты или виниловой пластинки, где это очевидней всего, — то цифра получится намного больше, чем для контент-единиц цифровых, обработка которых ничего не стоит.

Естественно, дефицитность аналога отражается в особенностях его употребления. Во-первых, работа с аналоговыми носителями требует концентрации, внимания со стороны человека (ту же грампластинку не включишь во время утренней пробежки!), а потому и рождает больше переживаний, впечатлений. Во-вторых, с большей вероятностью потреблять аналог вы будете не в одиночку. Выводы спорные, но вы согласитесь со мной, когда поймаете себя сидящим в обнимку с любимым человеком у электрофона и не делающим больше ничего, кроме прослушивания музыки.

Наконец, цифра лишила нас характерных для аналога способов ввода информации. Я говорю прежде всего о ручном письме. Цифра — жертва упрощенчества. Цифровые устройства ушли от пера в сторону клавиатуры, а сейчас переходят к жестам, движениям глаз, командам с голоса. Эффективней? Вероятно. Но, во-первых, не все с этим согласны (вот вам пример делового человека, оценившего рукописный ввод на планшетке). И, во-вторых, цифровые технологии — это всегда ограничения: чтобы заменить банальный кусок бумаги и карандаш, заменить функционально полно, на сто процентов, потребуется бесконечное множество приложений! Потому что на настоящей бумаге можно и рисовать, и сводить баланс, и играть, и мусор при необходимости в неё тоже завернуть возможно.

Для меня всё это вполне объясняет тоску по аналогу, которую периодически испытываю я сам и которую наблюдаю у случайных встречных. Практической пользы от этого, пожалуй, ноль. Но чисто по-человечески приятно: дарит надежду, что прошлое не исчезнет без следа.

В статье использованы иллюстрации Petras Gagilas, Lost in space, автора.

К оглавлению

Nikon и Android: взаимная мимикрия мобильных гаджетов Андрей Васильков

Опубликовано 10 апреля 2014

Производители смартфонов стремительно отбирают клиентов у фирм, выпускающих фото- и видеокамеры потребительского уровня, медиаплееры и GPS-навигаторы. Одним хватает базовых возможностей, а другим просто жаль денег на отдельное устройство и неудобно носить лишний гаджет. Поможет ли вернуть покупателей запуск процесса встречного сближения?   В компании Nikon вновь считают разработку фотоаппаратов с ОС Android приоритетным направлением. После не слишком удачной презентации первой модели Nikon S800c сегодня были представлены обновлённая версия S810c и новая беззеркалка Nikon 1 J4.

Nikon CoolPix S810C c ОС Android (фото: androidcentral.com).

Если раньше в компактных моделях была важна лёгкость съёмки, то владельцы S800c (по данным опросов) ценили прежде всего простоту обмена фотографиями, а также универсальность своего фотоаппарата. Например, после установки сторонних приложений появлялись функции медиаплеера и GPS-трекера. Именно ставка на универсальность помогает таким компаниям, как Nikon, переманить ту часть клиентов, которая раньше была готова приобретать отдельные узкоспециализированные гаджеты.

Новая модель Nikon Coolpix S810c работает под управлением ОС Android 4.2.2 и может использовать многие приложения из официального магазина Google Play. Она стала ещё больше похожа на плеер Samsung Galaxy или небольшой планшетный компьютер, только с хорошим объективом — Nikkor VR 4,5-54 мм f/3.3–6.3 ED.

Nikon CP S810C (фото: dpreview.com).

Фокусное расстояние объектива изменяется в пределах от 25 до 300 мм в 35-миллиметровом эквиваленте. Его двенадцатикратный оптический зум выглядит явно избыточным, хотя усиление дрожания на длинном фокусе отчасти компенсирует двойная система стабилизации изображения.

В новой модели установлена распространённая матрица BSI-CMOS типоразмера 1/2,3’’ с эффективным разрешением 16 Мп. Для улучшения качества изображений используется фильтрация шумов.

Главная изюминка S810c — возможность дистанционного управления фотоаппаратом со смартфона с ОС Android по Wi-Fi.

Отсутствие кнопок для быстрого доступа к различным настройкам типично для компактных камер, но в целом управление получилось довольно удобным благодаря дисплею. Сенсорный экран у Nikon Coolpix S810c большой и чёткий (разрешение — 1,23 Мп при диагонали 3,7’’).

Экран модели Nikon CP S810C занимает практически всю заднюю поверхность (фото: dpreview.com).

Скорость серийной съёмки повышена до 8 кадров в секунду. Продолжительная запись видео доступна в форматах от VGA до Full HD со скоростью до 30 к/с (независимо от выбранного разрешения). Короткие видеофрагменты можно записывать с настройками 1280×720 (60p) и 640×480 (120p).

Есть и уже ставшая привычной функция геометок (за счёт встроенного GPS-приёмника). Недостатки типичны для «мыльниц» и в целом простительны. Среди специфических ограничений выделяется только малый диапазон выдержек (1/4000–4 с).

Корпус из композитного пластика придаёт лёгкость без заметного ущерба прочности. При габаритах 113×64×28 мм масса фотоаппарата вместе с аккумулятором составляет всего 216 г. Продажи начнутся в следующем месяце по ориентировочной цене 13 тыс. рублей. 

Nikon 1 J4

Одновременно анонсированная модель Nikon 1 J4 не поддерживает Android — из-за ставки на скорость. Она относится уже к более продвинутому классу компактных беззеркальных фотоаппаратов и оснащена объективом Nikkor VR 10–30 мм f/3.5–5.6 PD с возможностью его замены.

Nikon 1 J4 (фото: cnet.com).

Установленная КМОП-матрица формата CX (один дюйм) обладает разрешением 18,4 Мп (5232×3488) и линейными размерами 13,2×8,8 мм, что даёт эффективную площадь сенсора 116 мм2 и кроп-фактор 2,7. 

Крупные (относительно «мыльниц») размеры матрицы помогают достигать хорошего результата даже без использования оптического фильтра низких частот. Снимки получаются более детальными, чем на Nokia Lumia 1020 с её сорока мегапикселями шумов (цветового, яркостного и маркетингового). По уровню сенсоры CX занимают промежуточное положение между матрицами типоразмера 2/3’’ и «микро 4:3».

Основная проблема фотографов-любителей заключается в том, что они просто не успевают запечатлеть интересный кадр. Поэтому акцент в новой модели сделан на быстроте и точности фокусировки, а также скорости непрерывной съёмки. Реализовано это за счёт новой механики затвора, двойной системы автофокуса и быстрого процессора Expeed 4A.

В Nikon 1 J4 используется гибридная автофокусировка: фазовая работает по ста пяти точкам, а контрастная — по ста семидесяти одной. Серийная съёмка в режиме непрерывного автофокуса доступна со скоростью 20 кадров в секунду. При использовании режима однократной фокусировки она повышается до 60 к/с; далеко не каждая «зеркалка» может похвастаться такой скорострельностью.

Система фазовой автофокусировки Nikon 1 J4 использует 105 точек (изображение: nikon.com) .

Основных режимов видеосъёмки два: с разрешением Full HD поток записывается на скорости до 60 к/с и в формате 720p — до 120 к/с. Дополнительно реализованы два режима высокоскоростной видеосъёмки — 768×288 @ 400 FPS и 416×144 @ 1200 FPS. В них можно снимать любые быстрые процессы (такие как взрыв воздушного шарика, удар по мячу, выстрел и т. п.), чтобы затем рассмотреть их в замедленном воспроизведении.

Новая модель многое наследует от флагмана V3 1. Она поддерживает съёмку в формате RAW (NEF) и оснащена сенсорным дисплеем с диагональю три дюйма и разрешением 1 Мп, но сам экран лишён возможности поворота.

В режиме автовыбора чувствительности диапазон ISO составляет 160–6400. Дополнительно он расширяется до 12 800 единиц, и на последних двух значениях включается система подавления яркостных шумов.

Наличие модуля Wi-Fi делает процесс управления и копирования изображений гораздо удобнее, а проводное подключение традиционно доступно через Mini-HDMI и USB.

Nikon 1 J4 поддерживает три типа подключения (фото: cnet.com).

Среди относительных недостатков можно отметить отсутствие системы стабилизации изображения, невозможность установить внешнюю вспышку на башмак и высокое минимальное значение выдержки синхронизации при съёмке со встроенной вспышкой — 1/60 с. Диапазон выдержек ограничен стандартными пределами от 1/16000 до 30 с.

Благодаря алюминиевому корпусу модель получилась компактной, прочной и аккуратной. Ради уменьшения габаритов даже карты памяти стандарта SD были заменены на MicroSD.

Сам фотоаппарат не имеет защиты от влаги, но среди аксессуаров для него можно заказать фирменный водонепроницаемый футляр WP-N3, позволяющий снимать на глубине до 45 м. Размеры Nikon 1 J4 составляют 100×60×29 мм. Масса вместе с аккумулятором — 232 г. Фотоаппарат будет продаваться в белом, серебряном, чёрном и оранжевом цвете. Цена пока не объявлена.

К оглавлению

Желаете знать свою ДНК? А вы уверены? Евгений Золотов

Опубликовано 10 апреля 2014

Каждый прорыв в науке и технике не только открывает новые перспективы, но и ставит новые вопросы нравственного плана. Вспомните, как мучились учёные, подарившие людям энергию атома! А как мучаются сегодня идеологи колонизации Марса? Ведь чисто технически отправить туда человека можно, но вот вернуть здоровым (а то и живым) — пока нет. И значит, опять придётся чем-то поступиться (в Штатах на полном серьёзе разрабатывают новый — пониженный — «стандарт здоровья» для покорителей дальнего космоса).

Впрочем, лично для меня самым интересным среди актуальных вопросов такого рода остаётся вопрос, которым предстоит задаться лет через десять–пятнадцать всем нам. Имеем ли мы право отказаться от знания своей ДНК?

Вообразите ситуацию. Вы приходите к врачу по какому-нибудь ерундовому поводу — и, раз уж удосужились в кои-то веки к нему заглянуть, доктор, конечно, назначает вам обычные анализы: кровь, стул, генетический скрининг. Да-да, прогресс неумолим (см. «холестерин-тоВаш геном за тысячу долларов») и к тому моменту процедура чтения всех трёх миллиардов «букв» вашего генома станет копеечной, полностью автоматизированной, вполне рутинной. Геном человека перестанет быть загадкой, обернётся всего лишь файлом на пристёгнутой к медицинской карте «флешке». И врач, привычно пробежав взглядом результаты («А у вас, батенька, высокий, поменьше мяса кушать надо... и сахар нехорош...»), вдруг отметит генетическую предрасположенность к опасному заболеванию. Ну, скажем, одной из форм рака или раннему слабоумию. Сюрприз!

Вы средних лет, вы цветёте: карьера, семья, активный отдых. И тут вам рисуют план на оставшуюся жизнь! Нет, врач не обещает собственно болезнь: заболеть (не дай бог) было бы проще и легче всего, с болезнью по крайней мере можно бороться и видеть результат. Но вместо этого вы получаете туманный прогноз «на X процентов более вероятного возникновения смертельно опасной болячки Y, по сравнению со среднестатистическим Homo sapiens» плюс рекомендацию регулярно, до гробовой доски, ходить на специфические медосмотры (понятно, скорее всего, неприятные) или вести предупредительное лечение. И это не считая — теперь вечных — переживаний: «уже» или «ещё нет», «пронесёт» или нет? И денежных трат. И вероятных побочных последствий от лечения и беспокойств.

Конечно, первый вопрос в такой ситуации — последуете ли вы совету врача (статистика говорит, что в странах с более высоким уровнем жизни люди более склонны прислушиваться к мнению докторов)? Но если подумать, более важный, первичный вопрос здесь иной: желаете ли вы чему-либокому-товообще знать о своей генетической предрасположенности к нехорошему? Да, предполагается, что здравомыслящий индивид всегда сделает выбор в пользу знания (информация не бывает лишней!). Вот только мы не вычислительные машины и руководствуемся не одной лишь логикой. Что если не нравится идея услышать свой «генетический приговор»?

Насколько вообще реально предвидеть будущие заболевания индивида по его геному? Именно предвидеть, а не констатировать уже имеющееся состояние (например, меньшую чувствительность к определённым лекарствам). Реально, но с большой оговоркой. Несколько упрощая, ситуация такова: мы ещё не знаем значения всех генов в человеческой ДНК, а тем более их комбинаций (генов у нас, предположительно, 20 тысяч; комбинаций, естественно, на порядки больше), и всё-таки уже идентифицировали тысячи характерных генетических изменений, определяющих предрасположенность к тем или иным заболеваниям (если среди читателей найдутся специалисты, буду признателен за уточнение/исправление этой формулировки).

Самая известная из таких мутаций, безусловно, представлена генами BRCA — повреждение которых значительно увеличивает риск возникновения, в частности злокачественных опухолей груди. Именно узнав о наличии у себя BRCA-дефекта, Анджелина Джоли решилась на ту самую операцию.

Лучшим свидетельством того, сколь ценна информация о «дефектных генах», служат страсти, разгоревшиеся вокруг возможности их патентования (см. «Об эксклюзивных правах на тварей дрожащих» на примере BRCA). Но даже обывателю провериться на наличие основных опасных мутаций уже по карману. Этим занимаются и традиционные медучреждения: в США, например, врачам уже официально рекомендовано проверять пациентов на пару десятков мутаций, изученных особенно хорошо и определённо повышающих риски возникновения некоторых болезней. Но можно обратиться и в частные специализированные компании. Так, 23andMe (прославившаяся тем, что основана бывшей женой Сергея Брина) предлагает проверку на 240 свойств, а её европейский конкурент Gentle — уже на 1 700. 

Но в чём же упомянутая выше оговорка? Само по себе наличие мутировавшего гена ещё не гарантирует, что болезнь разовьётся. Генетическая предрасположенность скорее является лишь одним из многочисленных факторов, а ещё, например, влияют образ жизни, национальность и многое другое. То есть результат генетического скрининга — не приговор. Так стоит ли портить себе жизнь нервотрёпкой по поводу предупреждения болячки, которая, возможно, и не проявится?

В тех же Штатах этот вопрос давно не считается теоретическим. Пока официально доминирует точка зрения, что скрининг обязателен, но если желаешь — можешь попросить врача не оглашать результаты. Слабость очевидна: информация всё-таки способна просочиться к пациенту. Избежать этого помогут новые правила, разработанные и принятые организацией, которая объединяет американских генетиков (ACMG): они даруют пациенту право вообще отказаться от проверки на опасные мутации. Насколько можно понять, это пока ещё не федеральный стандарт, но к тому всё идёт.

Что, в свою очередь, заставляет задаться следующим вопросом: не нарушат ли медики ключевого постулата клятвы Гиппократа, предоставив пациенту возможность отказаться от генетического скрининга? Ведь, отказываясь от знания, индивид совершает вероятностное самоубийство: он увеличивает свой риск обнаружить болезнь в запущенной форме и скончаться от неё. Несколько успокаивает параллель с широко практикуемым отказом от обязательной реанимации: никто не рассматривает предоставление человеку возможности отказаться от насильственного возвращения к жизни как помощь в самоубийстве! Но ставит ли это точку в нравственном споре? Едва ли.

К оглавлению

Рейс MH370: эпизод третий, подводный Евгений Золотов

Опубликовано 09 апреля 2014

Поиски «Боинга 777-200», ночью 8 марта вылетевшего из Куала-Лумпура в Пекин и пропавшего без следа, продолжаются. Есть смысл вернуться к ним и нам. Рейс MH370 искали на земле, в море, с воздуха и из космоса, а в последние дни спасатели переключились на подводный мир. Это вынужденная, необходимая, последняя мера, примечательная с технической точки зрения. И, главное, дающая надежду: ведь все предыдущие усилия не привели пока ни к чему.

Месяц трудов можно условно разделить на три этапа. На первом пропавший борт искали вдоль планового маршрута и в непосредственной близости от него (см. «Рейс MH370 и технологии вчерашнего дня»). Потом, когда был официально подтверждён приём спутниковых сигналов с двигателей (с тех пор уточнили, что речь идёт об автоматических «пингах», ходящих ежечасно между наземной станцией слежения, через спутниковую группировку Inmarsat, и аппаратурой SATCOM на борту самолёта; никакая полезная информация в ходе этих сеансов не передавалась), поисковые команды переориентировали вдоль двух районов, широкими дугами расходящихся от Малайзии к северу и югу (см. «Рейс MH370: поиски продолжаются»). Северную дугу в конце концов отвергли и сосредоточились на южной, уходящей в зону вечных штормов к юго-западу от Австралии.

Поначалу поиски в этом диком районе казались продуктивными. Один за другим то там, то здесь спутники регистрировали плывущие «обломки», по размерам соответствующие габаритам исчезнувшего самолёта. Так, 23 марта французы засняли сразу 122 объекта, а чуть позже Таиланд предоставил снимки аж трёх сотен подозрительных предметов на воде. Увы, дальнейшие наблюдения с самолётов и кораблей разочаровали: ни одной детали, принадлежащей малайзийскому «Боингу», найдено не было, все объекты оказались разнообразным морским мусором (остатками рыболовного снаряжения и т. п.).

В результате эксперты сходятся сейчас во мнении, что обломков на поверхности воды не было вовсе. Неуправляемый, падающий почти отвесно с большой скоростью авиалайнер, вероятно, ушёл на дно, распавшись лишь на несколько крупных кусков. Такое уже случалось в истории авиации как минимум один раз — с рейсом AF447, упавшим в Атлантику летом 2009-го. Его искали два года, а когда наконец нашли, обломки оказались лежащими на четырёхкилометровой глубине предельно компактно (200×600 метров); внутри сохранились даже останки пассажиров.

Таким образом, второй этап тоже ничего не дал. И вот тут, на фоне полного отсутствия любых материальных улик, 5 апреля один из кораблей (китайский), бороздящих южную дугу, принимает из-под воды несколько акустических сигналов, по своим характеристикам совпадающих с сигналами, которые должны излучать чёрные ящики пропавшего самолёта. А сутками позже австралийские спасатели также фиксируют схожие звуки, правда, 600 километрами северней. И в том и в другом случае сигналы длились минимум десятки минут, но принять их повторно ни китайцам, ни австралийцам не удалось. Тем не менее случившееся означало старт третьего — подводного — этапа поисково-спасательной операции: пассажиры «вне всякого сомнения» погибли, обломков на поверхности океана, скорее всего, нет, вся надежда теперь на чёрные ящики!

Гидроакустический маяк на теле чёрного ящика.

Бортовых самописцев на малайзийском авиалайнере было, как и полагается, два: один «писал» переговоры экипажа, другой фиксировал параметры полёта. Оба, попав в воду, начинают «пищать»: генерировать короткие частые ультразвуковые импульсы (частота — 37,5 кГц, то есть за пределами слышимости человеческого уха; по 10 мс каждую секунду). Строго говоря, сигналит не сам чёрный ящик, а гидроакустический маяк (пингер), размещённый снаружи (на фотографиях это белая капсула) — и теоретически благодаря этому сигналу спасатели могут отыскать бортовой самописец даже на многокилометровых глубинах.

Увы, в действительности всё намного сложней. Прежде всего — сигнал пингера слаб: даже в идеальных условиях он может быть зафиксирован лишь на расстоянии около 5 км, чаще же всего это один–два километра. Ослабить или даже блокировать его могут различные факторы, начиная от больших глубин и сложного рельефа морского дна (а мы почти ничего не знаем о форме дна в том районе Индийского океана: предположительно, большей частью оно ровное, но есть там и протяжённый разлом, и глубины достигают 6 километров, то есть уже за пределом возможностей маяка) и заканчивая чисто морскими физическими феноменами. Так, слой воды с отличной от окружающей температурой и, соответственно, плотностью, способен исказить или отразить идущий снизу звуковой сигнал. Специалисты считают, что помехи и ложные следы могут создать и подводные обитатели: киты, дельфины, использующие ультразвук для навигации и охоты.

Вот почему зафиксированные сигналы спасатели скромно называют «акустическим событием» и настаивают, что считать их доказательством обнаружения чёрных ящиков пока нельзя.

Towed Pinger Locator.

Всё это сильно замедляет поиски. Корабли, прочёсывающие сейчас оконечность южной дуги, спускают под воду «электронное ухо» (Towed Pinger Locator) и тянут его на тросе на высоте в километр от дна и значительном удалении от себя; при этом сам корабль идёт семимильным зигзагом со скоростью пешехода, покрывая за день менее 200 квадратных километров. Такими темпами поиски могут растянуться на месяцы и даже годы. Но хуже того: гидроакустический маяк работает от батареи, имеющей лишь месячный ресурс (плюс пять суток в данном конкретном случае, если верить производителю). Таким образом, уже к концу этой недели чёрные ящики MH370 замолчат. После чего придётся исследовать дно сонаром — и молиться, чтобы обломки самолёта оказались достаточно крупными.

Примечательно, что вопрос, нужен ли гражданской авиации чёрный ящик, транслирующий «системную» информацию с борта в реальном времени (вспомните «Технологии вчерашнего дня»), более не считается теоретическим. Поиски MH370 уже стали самыми дорогими за всю историю авиакатастроф: в них участвовали или участвуют 26 стран (Россия тоже, как минимум через спутник «Ресурс-П»), истрачено около $50 млн (и это оптимистичная оценка, не учитывающая косвенных расходов), а в перспективе сумма может вырасти до сотен миллионов. И не забывайте о мучениях, которым подверглись родственники пропавших пассажиров: представьте, что чувствуют они после месяца ожиданий и регулярно обманываемых надежд!

Так что Международная ассоциация воздушного транспорта (IATA) уже создала рабочую группу (а Малайзия собирается создать аналогичную при ООН) для претворения давно витающей в воздухе идеи в жизнь. Можно полагать, что уже к исходу десятилетия каждый гражданский авиалайнер будет оснащён оборудованием, позволяющим наблюдателям на земле точно знать о текущем местоположении и состоянии всех бортовых систем.

После того как местонахождение чёрных ящиков удастся установить более точно, за дело возьмутся глубоководные роботы наподобие изображённого здесь Bluefin-21. Это модульный аппарат, способный на погружение до пяти километров и чрезвычайно точно отслеживающий свои передвижения (ценное свойство в среде, где хорошо распространяется только звук).

Плохо, что времени на поиск чёрных ящиков почти не осталось. Когда батареи пингеров иссякнут, в ход пойдёт теория вероятностей: все версии катастрофы будут совмещены на одной «вероятностной» карте — и поиски, сосредоточившись в наиболее «горячих» районах, перейдут в долгосрочную фазу. Самописцы в конце концов отыщут: как минимум Малайзия, Китай и Австралия не намерены прекращать поисковые работы. Но до тех пор нам остаётся только гадать, что же случилось на борту.

Окончательно не отвергнута ни террористическая версия (иранцы с чужими паспортами), ни пожар — после которого все, включая пилотов, потеряли сознание и самолёт оказался предоставлен сам себе. Кстати, предположение о пожаре позволяет задуматься и о следующем витке эволюции авиационных технологий: управляй MH370 робот, катастрофы, возможно, удалось бы избежать.

К оглавлению

Ошибка в пакете OpenSSL поставила под удар 2/3 серверов Андрей Васильков

Опубликовано 08 апреля 2014

Седьмого апреля вышел бюллетень по безопасности CVE-2014—0160, из которого стало известно о длительном существовании критической уязвимости в криптографическом пакете OpenSSL.

Обнаружилось, что алгоритмы реализации протоколов TLS и SSL в большинстве используемых сегодня версий OpenSSL некорректно обрабатывают пакеты расширения Heartbeat (из-за чего ошибка получила название HeartBleed). Это позволяет злоумышленникам получить удалённый доступ к конфиденциальной информации из оперативной памяти активного сетевого процесса за пределами буфера.

HeartBleed (коллаж по материалам inspirefusion.com и openssl.org).

Удивительно, но критическую уязвимость не замечали на протяжении двух лет. Ей подвержены все версии OpenSSL от 1.0.1 до 1.0.1f включительно, а также 1.0.2-beta1. 

В результате допущенной ошибки в них   Уязвимые версии криптографического пакета OpenSSL с марта 2012 года входят в состав многих дистрибутивов ОС семейства BSD и практически всех ОС Linux ветвей Debian, RedHat и Slackware.не проверяется фактическая длина в записи SSLv3. Это позволяет прочитать без авторизации до 64 Кбайт из оперативной памяти процесса на подключённом клиенте или сервере за каждое обращение. Во многих случаях этого оказывается достаточно для получения ключей, паролей или других секретных данных.

В первую очередь ошибка затрагивает серверы Apache, nginx, проект Tor (через веб-сервер ), а также многие веб-сайты, использующие протокол HTTPS, даже если доступ к ним осуществляется по VPN.

Уязвимость Heartbleed меняет отношение к Tor (коллаж по материалам laughingsquid.com и torproject.org).

По данным W3Techs, под управлением Apache сегодня работают 60,7% всех сайтов интернета. Написанный Игорем Сысоевым HTTP и почтовый сервер nginx обслуживает около 18% популярных российских сайтов, включая «Яндекс», Mail.Ru, «Рамблер» и «ВКонтакте».

По оценке издания ArsTechnica, критическая уязвимость в OpenSSL   Особенно важен тот факт, что атака с использованием данной уязвимости не оставляет никаких следов в логах сервера, поэтому не существует способа достоверно узнать, воспользовался ли кто-то   Уязвимость в OpenSSL была обнаружена экспертами из фирмы Codenomicon в начале апреля. Факт её существования подтверждён независимым исследованием исходного кода библиотеки ssl/d1_both.c, проведённым группой под руководством специалиста по вопросам безопасности компании Google Нила Мехты (Neel Mehta).затронула в общей сложности более двух третей сайтов в мире. «Возможно, нам следует выкинуть наш SSL-сертификат и получить новый», — пишут в блоге проекта Tor. этой ошибкой.

«Ради проверки мы решили взломать сами себя, — рассказывает Мехта. — Мы смогли получить секретные ключи, используемые для сертификатов X.509, имена пользователей и их пароли, перехватить мгновенные сообщения и электронные письма, прочесть критически важные для бизнеса документы».

Патч для OpenSSL был выпущен Ником Салливаном (Nick Sullivan) — системным программистом компании CloudFlare. Ему помогали программист Google Адам Лэнгли (Adam Langley) и советник по безопасности The OpenSSL Project Бодо Мюллер (Bodo Moeller).

Наиболее важная часть исправлений коснулась добавления проверки длины полезной нагрузки.

/* Read type and payload length first */ if (1 + 2 + 16 > s->s3->rrec.length) return 0; /* silently discard */

Они же придержали опубликование официального бюллетеня с описанием ошибки до её исправления. Однако по результатам своих исследований группа Мехта вынесла крайне неутешительный прогноз: поскольку уязвимость существовала давно и факты о её эксплуатации получить невозможно, её уже могут скрыто использовать для получения несанкционированного доступа и создания других обходных путей на будущее. Поэтому, считают эксперты Google, проблема НСД останется актуальной даже после установки патча.

Пока в бюллетене и распространённых информационных сообщениях официально советуют предпринять следующие шаги:

установить исправленную версию OpenSSL 1.0.1g или 1.0.2-beta2 либо перекомпилировать пакет OpenSSL с ключом OPENSSL_NO_HEARTBEATS;

перевыпустить SSL-сертификат;

использовать приманки (honeypot), имитирующие наличие серверов с уязвимым пакетом OpenSSL, и проверять подключения к ним.

К оглавлению

Уроки «кубинского Твиттера»: кто на самом деле стоит за Facebook, Google, другими ИТ-гигантами? Евгений Золотов

Опубликовано 07 апреля 2014

Я скептически отношусь к разделяемой многими конспирологической теории о «правительственном следе в родословной ИТ-гигантов». Подозревать Facebook или Google в том, что они появились на свет как тайный проект американских спецслужб для глобальной слежки, подозревать в том же, но с китайской стороны, Huawei Technologies кажется мне не столько глупым, сколько бесполезным. Какой прок от таких рассуждений, что практически полезного можно из них вынести? Разве что потешить самолюбие. Граничащее же с паранойей любопытство способно завести ой как далеко — и совсем недавно все желающие могли убедиться в этом на примере уже упомянутой Huawei: какие-токак оказалось, пытаясь найти хоть доказательства вины, американские «партнёры» сами прибегали к грязным методам шпионажа.

Другой разговор, если подозрения подкрепляются фактами. Из этого уже можно извлечь кое-что ценное. Примером такой истории способен послужить разгорающийся сейчас скандал вокруг «кубинского Твиттера» ZunZuneo.com. В четверг агентство Associated Press обнародовало результаты своего расследования: документы и рассказы участников неопровержимо свидетельствуют о шпионской сути этого проекта.

Впрочем, прежде чем рассказать о ZunZuneo, стоит пояснить, какова ситуация с интернетом и персональными коммуникациями на Кубе. Остров Свободы остаётся одним из немногих регионов на Земле, где нищета населения, правящий режим и международные санкции (в данном случае на импорт телекоммуникационных и компьютерных технологий) свели пользование цифровой техникой практически к нулю. Согласно неофициальной статистике, в лучшем случае каждый третий кубинец имеет формальный интернет-доступ, на самом же деле речь идёт всего лишь о национальном интранете — доступом же в настоящую Глобальную сеть наслаждаются лишь некоторые госслужащие да туристы. Простые кубинцы могут подключиться к «внешке» только нелегально, заимев спутниковый телефон либо приобретя временный доступ у коррумпированных чиновников. Но, поскольку с компьютерами ситуация такая же аховая, а услуга мобильного доступа в интернет то ли не предоставляется (что там, до 2008 года даже мобильные телефоны сами по себе были запрещены!), то ли слишком дорога, практически единственной формой персональных коммуникаций для простых граждан Кубы остаётся СМС (тоже, кстати, не задёшево).

Кубинцам живётся легче, чем, к примеру, северокорейцам (у которых запрещены даже радиоприёмники со свободным диапазоном), но спрос на коммуникации в стране огромный и неудовлетворённый. И вот тут появляется такая удобная ZunZuneo: идейно схожая со знакомым нам Twitter, разве что построенная поверх СМС, она дала кубинцам возможность общаться с друзьями и единомышленниками бесплатно.

Благодаря AP мы знаем теперь, что инициатором этого проекта было государственное, подконтрольное президенту Агентство международного развития США (USAid), формально занятое оказанием гуманитарной помощи пострадавшим от стихийных бедствий, беженцам, голодающим и пр. Однако авторство было тщательно и сознательно скрыто. Нанимая посторонние компании (их имена, в общем, не имеют значения, хоть одна — американская Mobile Accord — как выясняется, замешана и в других «совместных» с правительством проектах), предоставляя финансирование через офшор, USAid замело следы, создав иллюзию обычного коммерческого доткома. 

Конечной целью стартовавшего в 2010-м году ZunZuneo была ни много ни мало реализация на Кубе сценария «арабской весны». Зарегистрировав несколько сот тысяч пользователей (на самом деле аудитория не превысила 40 тысяч человек и полумиллиона мобильных абонентов, которые только получали сообщения, но не отправляли — что при населении страны немногим больше 10 миллионов человек тоже может расцениваться как успех) и дав им возможность беспрепятственно, а в перспективе и анонимно общаться, создатели ZunZuneo планировали со временем организовать вброс новостей провокационно-политического толка (возможно, и силами самих пользователей, для чего вёлся сбор информации о них).

В данный момент скандал растёт и ширится. Пресс-секретарь Белого дома заявил, что Обама ни о чём не знал, хоть такой проект обязательно должен быть одобрен президентом. В свою очередь, ребята из USAid уверены, что за рамки закона не вышли, потому что их якобы неоднократно проверяли посылаемые законодателями комиссии. Сайт ZunZuneo.com уже больше года не функционирует, но самое смешное, что в эти выходные исчезла даже его копия из интернет-архива Archive.org (до чего же мелко!).

Нам, впрочем, важно другое. Со стороны ZunZuneo выглядел очень естественно. Рассказы пользователей рисуют картину становления типичного доткома. Сначала о нём почти никто не знает, и редкие энтузиасты исследуют его из любопытства, потом набирается критическая масса — и проект переживает взрыв популярности. И всё это время там обитают простые люди, обсуждаются обычные темы, ничто не выдаёт его «искусственной» натуры. Получается, отличить «шпионскую» компанию от настоящей по внешним признакам невозможно. И в этом главный урок ZunZuneo. 

«Кубинский Твиттер» не выдержал проверки славой. Популярность росла слишком быстро, а бесплатные эсэмэски кто-то должен был оплачивать — и у владельцев проекта банально кончились деньги. Бюджета USAid перестало хватать, найти сторонних инвесторов не удалось (общались даже с Джеком Дорси — сооснователем Twitter, Square), реклама же в условиях кубинской нищеты и тоталитаризма не окупила бы затрат.

Но у Facebook, Google, Twitter таких трудностей нет. У них (даже у Twitter, в которую долго не верили) естественный, «органический» рост, поддержанный рекламными поступлениями. И вопросом, в какой степени можно доверять той же Twitter, теперь задаются даже на Западе: только за выходные появилось несколько таких публикаций в англоязычных СМИ.

Что если и впрямь все эти невероятно успешные американские компании, построенные самородками доткомовской волны в гаражах, суть всего лишь гигантские машины политического влияния? Отталкиваясь же от истории ZunZuneo, можно шагнуть и дальше: например, теперь легко объясняются привычка Марка Цукерберга бросаться миллиардами и странные прихоти «гугловских близняшек», занимающихся прожектами, весьма далёкими от стержневого поисково-рекламного дела...

В статье использованы иллюстрации Paul Keller, Rog01, Achy Obejas.

К оглавлению

Гид

4 лучших файловых менеджера для облачных хранилищ Олег Нечай

Опубликовано 11 апреля 2014

Когда-то все наши файлы умещались на жёстком диске компьютера и нескольких дискетах. Сегодня мы всё чаще пользуемся облачными хранилищами, а на рынке появляется всё больше сервисов, которые совершенно бесплатно предоставляют весьма внушительные дисковые ёмкости. И совсем скоро многие могут столкнуться с неожиданной ситуацией, когда будет непросто отыскать нужный файл, хранящийся на каком-то из нескольких облачных дисков. Уже сегодня мы не всегда можем вспомнить, куда загрузили рабочую таблицу — в Google Drive или в Dropbox? Или где хранится окончательный вариант презентации — в OneDrive или в SugarSync? А куда же мы сохранили те самые фотографии из отпуска — во Flickr или, может, в «Яндекс.Диск»?

Лучше всего в такой ситуации воспользоваться файловыми менеджерами, которые позволяют работать с разными облачными сервисами точно так же, как если бы это были жёсткие диски вашего компьютера. Существует два варианта. Во-первых, можно воспользоваться обычными десктопными файловыми менеджерами вроде популярного Total Commander, в которые автоматически интегрируются приложения разных облачных сервисов в виде отдельных папок или дисков. В мобильной версии Total Commander для Android есть встроенные плагины для доступа к Google Drive, Microsoft Live и Dropbox, при этом поддерживается установка и дополнительных плагинов — например, TotalBox или Google Drive.

Второй вариант — использовать специализированные онлайновые службы, доступные с любого компьютера с выходом в интернет. Этот вариант, на наш взгляд, безусловно предпочтительнее, поскольку мы как раз для того и помещаем наши файлы в «облака», чтобы они были всегда, так сказать, на расстоянии протянутой руки. Вот несколько таких онлайновых сервисов, способных работать со множеством популярных облачных хранилищ.

1. Primadesk

Primadesk — это не только онлайновый сервис, это ещё и мобильное приложение, доступное в версиях для Android и iOS. 

Главная идея Primadesk сводится к тому, что, открыв «рабочий стол» этой службы, вы сразу получаете информацию о всём происшедшем с вашими аккаунтами за последние 24 часа, что делает её особенно полезной, если вы пользуетесь множеством различных облачных сервисов. К Primadesk можно подключить сразу несколько учётных записей электронной почты от одного провайдера (например, несколько аккаунтов Gmail) и управлять ими всеми из одного окна. Дополнительно можно установить расширение в браузер для быстрого доступа к подключённым хранилищам без необходимости ввода паролей.

После регистрации в веб-сервисе Primadesk вам будет предложено подключить в нему аккаунты 39 разных сетевых служб — от Dropbox и Google Drive до Facebook и Twitter. В течение нескольких часов приложение будет сканировать эти аккаунты, после чего вы сможете вести поиск среди размещённых там файлов, в том числе по ключевому слову, диапазону дат и содержимому. 

Перемещать файлы между разными сервисами можно простым перетаскиванием, а 256-битное шифрование и доступ по HTTPS позволяют защитить ваши данные. К слову, поскольку основатели Primadesk — это те же люди, что разработали и известный брандмауэр ZoneAlarm, можно рассчитывать на то, что к безопасности они относятся вполне серьёзно.

Бесплатно любым пользователям Primadesk предоставляется возможность подключения до 5 аккаунтов сетевых сервисов и гигабайт дискового пространства для резервного копирования данных, а за дополнительную плату можно получить поддержку неограниченного числа аккаунтов и 10 или 30 Гбайт хранилища для бэкапа. Заметный и для кого-то существенный недостаток Primadesk — отсутствие возможности просмотра и редактирования заметок Evernote. И, увы, Primadesk не умеет работать ни с одним отечественным облачным хранилищем.

2. CloudKafé

По числу поддерживаемых облачных сервисов CloudKafé твёрдый середнячок — их 18, — но при этом он полностью бесплатен. И, о чудо, в нём есть поддержка «Яндекс.Диск»! Но, в отличие от Primadesk, у этой службы нет мобильных приложений и она работает исключительно через веб-интерфейс. 

При этом CloudKafé может похвастаться красивым лаконичным дизайном и уникальной функцией Baskets («Корзины»). Смысл её заключается в том, что вы можете набирать в такие корзины файлы из разных облачных хранилищ и делиться ими с друзьями или коллегами, просто вводя их адреса электронной почты. 

Ещё одна необычная функция, реализованная в CloudKafé, — это единая адресная книга для аккаунтов Google, Yahoo и LinkedIn, причём вы можете использовать по нескольку аккаунтов для каждого сервиса.

Все файлы, хранящиеся в подключённых облаках, сортируются по большим понятным группам — «Документы», «Фотографии», «Видео», «Заметки», «Контакты» и уже упомянутые «Корзины». Это очень практично, поскольку не редкость, когда, к примеру, фото или видеоролики случайно попадают в папки документов в облачных хранилищах, где и остаются забытыми навсегда.

При этом в CloudKafé поддерживается просмотр и редактирование заметок Evernote, а это большой плюс для бесплатного сервиса. Предусмотрена функция поиска файлов по всем подключённым облакам с последующим распределением результатов по перечисленным выше группам-категориям. 

Заметных недостатков у CloudKafé всего два — невозможность перемещения файлов между разными облачными хранилищами и отсутствие функции резервного копирования, что простительно для бесплатного сервиса. В целом же это очень удобное и простое в использовании веб-приложение.

3. JoliCloud

JoliCloud, как и Primadesk, доступен в качестве онлайнового сервиса через веб-интерфейс, а также в виде мобильного приложения, но только для устройств под управлением iOS. 

Зарегистрировавшись и подключив к JoliCloud нужные аккаунты, вы получаете большой рабочий стол, на котором можно управлять всеми вашими облачными сервисами — всего их 13. В JoliCloud нет встроенного почтового клиента, вместо этого предлагается некий единый «социальный поток», включающей в себя Facebook, Google+. Feedly, Tumblr и прочие аналогичные сервисы. В JoliCloud предусмотрена встроенная функция просмотра заметок Evernote.

Все облачные хранилища доступны в разделе Drive, где можно просматривать и удалять файлы. Благодаря круговой диаграмме в правой стороне страницы вы можете наглядно видеть, сколько места занято на том или ином облачном диске. К сожалению, в JoliCloud отсутствует возможность перемещения файлов между разными аккаунтами, нет единой функции поиска по всем облакам и не предусмотрено резервное копирование. К тому же JoliCloud до сих по пребывает в стадии бета-версии, что может намекать на сомнения самих авторов в стабильности сервиса.

Любопытно, что создатели JoliCloud одновременно предлагают на своём сайте и совершенно бесплатную операционную систему Joli OS на основе Ubuntu Linux, представляющую собой типичную веб-ОС и рассчитанную на устаревшие и маломощные машины. В комплекте предлагается около полутора тысяч приложений и, конечно, аккаунт JoliCloud.

4. ZeroPC

Это, наверное, самый необычный онлайновый файловый менеджер: зайдя в ZeroPC, вы попадаете не в скучное окно табличного вида со списками файлов, а на рабочий стол, достойный полноценной операционной системы, на котором можно найти ярлыки разных приложений, включая веб-браузер и текстовый редактор. Все эти приложения предельно просты, но сама идея, безусловно, любопытна. 

ZeroPC доступен как через веб-интерфейс, так и через мобильные приложения для Android и iOS. Фактически это «микрооперационка», в которой есть гигабайт пространства для хранения данных (за дополнительную плату можно увеличить его до 5 или 50 Гбайт), поддержка свободного перемещения файлов между разными облаками, которые предстают здесь в качестве обычных накопителей, SSL-шифрование, поддержка нескольких аккаунтов электронной почты, а также быстрый поиск по ключевому слову, провайдеру, типу файла и диапазону дат. Оригинальная функция Cloud Attach позволяет прикрепить любой файл из подключённых облаков непосредственно к электронному письму в сервисе Gmail.

Несмотря на богатую функциональность, веб-интерфейс ZeroPC всё-таки перегружен лишними приложениями, в нём сложно ориентироваться. Мобильные приложения значительно проще, но у них как раз нет тех особенностей, что могут понравиться в ZeroPC. В общем, это оригинальное, многофункциональное, но спорное по юзабилити решение на любителя.

К оглавлению

6 лучших сервисов для отложенного чтения Олег Нечай

Опубликовано 08 апреля 2014

В наш век информационной перегрузки мы далеко не всегда имеем возможность сразу прочитать какую-то интересную статью или публикацию в интернете. Многие просто заносят такую ссылку в закладки, где она навсегда теряется среди множества прочих. Но существуют гораздо более удобные сервисы, позволяющие сохранить такие статьи, чтобы потом прочитать их в свободное время. Предлагаем вашему вниманию краткий обзор шести лучших, на наш взгляд, сервисов для отложенного чтения.

1. Pocket

Один из старейших и, пожалуй, самый продуманный из всех сервисов отложенного чтения — это когда-тоPocket («Карман»), который назывался просто Read It Later, то есть «Прочитай это позже». Этому сервису с логотипом в виде красного кармашка с галочкой уже более семи лет, он предельно прост, удобен в использовании и, что самое главное для программ такого типа, абсолютно стабилен.

Pocket — кросc-платформенная служба, доступная через любой браузер, через расширения для браузеров Internet Explorer, Chrome и Firefox, а также через мобильные операционные системы iOS, Windows Mobile, Blackberry и Android (включая специальную версию для ридера Kindle Fire). 

Чтобы добавить статью или страницу в список чтения, нужно просто вставить её URL в соответствующее окно приложения, щелкнуть по кнопке расширения на панели инструментов браузера, отправить его по электронной почте на адрес сервиса с зарегистрированного адреса пользователя — либо кликнуть по кнопке Pocket в любом из нескольких сотен мобильных приложений, поддерживающих этот сервис, среди которых Twitter, Zire, Pulse, Feedly и многие другие. 

Добавленные на десктопе или ноутбуке материалы автоматически синхронизируются с мобильными приложениями Pocket. При этом не обязательно это должны быть статьи: можно сохранять видеролики с YouTube и даже целые сайты. Для доступа офлайн нужно просто щёлкнуть по понравившемуся материалу — и он будет загружен на портативное устройство.

На мобильных гаджетах можно выбрать два варианта отображения сохранённого контента: Web View («веб-страница»), который подходит для страниц с видео и прочим мультимедийным контентом, и Article View («статья»), выводящий лишь текст и позволяющий сэкономить место. Подходящий вариант выбирается автоматически, но вы можете изменить его по своему усмотрению. Кроме того, можно выбрать размер шрифта, поставить теги, отменить «любимые» материалы и удалить или отправить их в архив после прочтения.

Из недостатков Pocket можно назвать отсутствие развитой системы сортировки, архивирования и папок, а также невозможность отметить отдельные материалы как личные. С другой стороны, простота Pocket и есть его главное достоинство. 

2. Evernote

Всем хорошо известен сервис Evernote, который предназначен для создания и хранения заметок самых разных типов, включая и веб-страницы. Но Evernote — это больше, чем просто сервис. Это набор дочерних приложений и расширений, из которых можно составить целую инфраструктуру. 

Из всего этого множества сейчас нас интересуют только простые средства для отложенного чтения. Расширение Evernote Clearly для браузеров Chrome, Firefox и Opera изначально предназначено для превращения насыщенных рекламой и декоративными элементами веб-страниц в простые текстовые, удобные для чтения. Однако у этого расширения есть также функция мгновенного сохранения просматриваемых страниц для последующего чтения офлайн на смартфоне или планшете. Чтобы сохранять контент непосредственно из мобильного браузера или других приложений одним нажатием кнопки, можно дополнительно установить расширение Evernote Web Clipper для браузеров Internet Explorer, Chrome, Firefox, Safari и Opera или его платные версии для мобильных ОС. 

Сервисы Evernote хороши именно как система приложений для постоянного использования или для планирования каких-то больших проектов, но если вы просто хотите сохранить несколько ссылок для чтения в поездке, то они могут показаться слишком громоздкими. 

3. Readability

Сервис Readability, как и Evernote Clearly, начинал с вычищения «мусора» из веб-страниц для их комфортного чтения на ридерах Amazon Kindle, однако сегодня это даже не просто полноценное приложение с возможностью сохранения материалов для отложенного чтения, а целая социальная сеть с возможностью «фолловить» друзей и читать рекомендуемые ими материалы.

Как и Pocket и Evernote, Readability позволяет установить в браузер плагин, при помощью которого нажатием кнопки понравившиеся материалы переформатируются для удобства чтения, сохраняются на компьютере и синхронизируются с подключёнными к вашему аккаунты приложениями Readability для Android и iOS. Предусмотрены функции отправки ссылок электронной почтой и возможность их сохранения из мобильных приложений.

Readability превосходно подходит для чтения длинных статей благодаря ясной и аккуратной вёрстке, которую можно настраивать на ваш вкус. В сервисе реализован полнотекстовый поиск по архиву; при этом вы можете ставить теги и отмечать «любимые» статьи, а также оправлять ссылки на них «друзьям».

Из недостатков Readability стоит назвать довольно длительное время синхронизации (в Pocket и Evernote она проходит практически мгновенно). Очевидно, это связано с необычно большим для таких приложений объёмом пересылаемых данных, что очень заметно при использовании мобильных устройств.

4. Flipboard

Flipboard — это бесплатное мультиплатформенное приложение для Windows, Android, iOS и BlackBerry, позволяющее создавать так называемые персонализированные цифровые журналы из выбранного вами сетевого контента, включая информационные потоки, видео и музыку. Кроме того, сообщество пользователей даёт возможность выкладывать в общий доступ различные тематические журналы, на которые тоже можно подписаться.

Выглядит Flipboard чрезвычайно привлекательно, но в силу большого числа иллюстраций для использования приложения на мобильных устройствах требуется хорошее соединение с интернетом. Кроме того, кому-то может не понравиться довольно своеобразный способ перелистывания страниц жестами, полностью заменивший здесь обычный скроллинг-перемотку.

5. Instapaper

Если Flipboard можно назвать мультимедийным цифровым журналом статей для отложенного чтения, то что-тоInstapaper — это вроде локальной библиотеки. Instapaper удаляет всё лишнее из сохранённых страниц и перевёрстывает их в текстовом виде для максимально комфортного чтения. 

Предусмотрены выбор шрифта и настройка его величины, а также регулировка яркости фона и текст в инверсном начертании. Есть функция сортировки непрочитанных статей по разным критериям, толковый словарь и возможность пересылки материалов в ридер Kindle.

Расширения для браузеров Chrome и Firefox полностью бесплатные, а за приложения для Android и iOS придётся раскошелиться.

6. Springpad

Как и многочисленные приложения семейства Evernote, Springpad — это сервис-органайзер для хранения самой различной информации. Но при этом он тоже может выступать в роли службы для отложенного чтения.  

Для установки расширения Springpad нужно просто перетащить кнопку Spring It! на панель инструментов, после чего можно будет сохранять нужные материалы одним нажатием этой кнопки. Springpad поддерживает видео, в том числе и ролики YouTube. У этого сервиса также есть функции менеджера проекта и службы для совместного доступа к документам. 

К оглавлению

Оглавление

Колонка Победы и поражения воплощённых технологий: фотография Василий Щепетнёв

IT-рынок Котировки хайтека летят вниз Михаил Ваннах Владислав Мартынов: «Как мы создавали YotaPhone» Дмитрий Мендрелюк «Месть геев», или Как мы потеряли Брендана Айка Евгений Золотов

Промзона Необычная архитектура: во Франции построят дом в виде дерева Николай Маслухин Стало известно, как будет выглядеть двусторонний коннектор USB 3.1 Николай Маслухин ООН создала виртуальное минное поле при помощи iBeacon Николай Маслухин «Волшебная палочка» от Amazon упростит процесс составления заказов Николай Маслухин

Технологии Как интернет-технологии меняют мир бизнеса Михаил Ваннах Жизнь после Heartbleed: как обезопасить себя в интернете Андрей Васильков Тоска по аналОгу Евгений Золотов Nikon и Android: взаимная мимикрия мобильных гаджетов Андрей Васильков Желаете знать свою ДНК? А вы уверены? Евгений Золотов Рейс MH370: эпизод третий, подводный Евгений Золотов Ошибка в пакете OpenSSL поставила под удар 2/3 серверов Андрей Васильков Уроки «кубинского Твиттера»: кто на самом деле стоит за Facebook, Google, другими ИТ-гигантами? Евгений Золотов

Гид 4 лучших файловых менеджера для облачных хранилищ Олег Нечай 6 лучших сервисов для отложенного чтения Олег Нечай Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg