Пупсика толкнули, и он чуть не выронил свёрток. В голове шумело, все мысли куда-то исчезли, в сердце зияла глухая и холодная пустота. Ничего не хотелось, даже жить. Такой способ пропитания отнимал у Пупсика столько душевных сил, что он пользовался им лишь в исключительных случаях. Причём это было ещё не всё. Худшее предстояло пережить ночью.
Его снова толкнули, и тогда Пупсик почти рефлекторно поплёлся к выходу с рынка. Многоголосый шум превратился в голове в досужий гам, роем рассерженных ос заполонивший черепную коробку, и поэтому, когда он вышел с территории рынка в сквер, тишина подействовала на него наподобие освежающего ветерка в знойный полдень. Нет, в голове по-прежнему зияла пугающая пустота, но отсутствие постороннего раздражающего шума принесло некоторое облегчение. Как всегда после подобного есть уже не хотелось, но Пупсик машинально стал жевать пирожки, давясь и насильно заталкивая их в рот. Пройди ещё полчаса, и он бы с отвращением выбросил пирожки. Но что тогда с ним будет утром…
Почти не видя ничего вокруг, он прошёл мимо пивного ларька и, естественно, не заметил стоящего за стойкой Верзилу, лениво цедившего из кружки пиво. К счастью, Верзила стоял спиной к Пупсику, иначе бы точно отобрал у него пирожки. И Пупсик бы отдал. Не сопротивляясь и не протестуя — настолько ему сейчас было всё равно, настолько он был душевно опустошён.
Доев и, может быть, поэтому почувствовав себя немного лучше (иногда такое случалось: регресс не всегда наступал монотонным единым фронтом, бывало и как сейчас — волнами), он неприкаянно огляделся. Ноги сами вынесли Пупсика неподалёку от его «дома». Сумерки только-только собирались опускаться на город, и идти «домой» было рано, так как на самом деле его «квартирой» являлся маленький подвальчик пятиэтажки, дверь которого была накрепко заперта на засов с огромным висячим замком. Заперта для всех, кроме него, поскольку Пупсик проникал сквозь неё лишь ему одному доступным способом, почему и пробирался туда только затемно, чтобы никто его не видел. Но сегодня он не мог дожидаться темноты. Не пройдёт и часа, как головная боль скрутит его до беспамятства, и тогда он упадёт прямо посреди улицы и будет биться в конвульсиях до самого утра.
Комментарии к книге «Все пули мимо», Виталий Сергеевич Забирко
Всего 0 комментариев