Ольга Громыко КИБОРГ И ЕГО ЛЕСНИК
Автор выражает свою глубочайшую благодарность: Екатерине Гаевской, чьи рисунки воистину украсили эту книгу, Светлане Кривенкиной, чьих рисунков нет в этой книге, но они навсегда в моем сердце, Людмиле Хлудовой — за героическое исполнение роли трупа, живого и мертвого, лесникам, чьих имен лучше не называть, чтобы они не побили меня за то, как я использовала полученную от них информацию, а также всем тем, кто больше года бродил со мной по Лесу!
«Уважаемый Евгений Николаевич!
Финансовое управление Североомлошского лесничества сообщает, что в настоящее время выделить денежные средства на покупку служебного киборга не представляется возможным в связи с отсутствием свободных денежных средств.
Заместитель главы СОЛ Полещук Григорий Борисович».Внизу было размашисто приписано: «Леший, ты обалдел?! У меня людям на зарплату едва хватает!»
Женька раздраженно скомкал в кулаке виртуальное письмо, и оно рассыпалось цифровой пылью.
У браконьеров киборги были, их-то в средствах никто не ограничивал… ну, кроме Женьки, который чисто физически не мог одновременно находиться во всех десяти тысячах гектаров подведомственной ему территории. Да если бы и находился — вконец обнаглевшие от безнаказанности злодеи не спешили поднимать руки вверх. Гражданским киборгам разрешено носить и использовать станнеры, и «угроза хозяйской жизни» давала им карт-бланш пальнуть в лесника даже раньше, чем хозяин успеет это приказать. Женька сбился со счета, сколько раз он валялся на земле в оковах болезненного паралича, в бессильной ярости глядя неспешно уходящим злодеям в спину. А в последний раз — самый позорный, уж лучше бы подстрелили! — браконьер просто приказал киборгу «малость придержать» лесника, на его глазах неспешно разделал кабанью тушу, разложил по вакуумным пакетам и покидал в багажник флайера. Затем свистнул киберу, как собачке, и очнулся Женька уже под землей. Точнее, подо мхом, за несколько часов радостно затянувшим бесчувственного человека с головой.
Насквозь промокший, с раскалывающейся башкой, злой как черт Женька в сумерках ввалился в жилой модуль и, не стесняясь в выражениях, накатал руководству пространный отчет о происшествии, завершив его просьбой, нет, категорическим требованием укомплектовать штат киборгом! Женька даже был согласен оплачивать ему корм из своего кармана, лишь бы купили. И вот, нате вам с утречка пораньше — официальный ответ, вернее, отмазка!
«Уволюсь! — злобно подумал Женька. — Уволюсь к чертовой матери! Пусть сами своих свиней пасут! Мало того что зарплата мизерная, так еще и каждую неделю мордой в грязь — то от браконьеров, то от начальства! Я вам что — киборг?! Вот до конца месяца доработаю, и адью!»
Башка до сих пор гудела, в месте удара прощупывалось горячее болезненное уплотнение. Женька, морщась, покрутил головой перед зеркалом в санузле, но разглядеть шишку под двухсантиметровым ежиком рыжеватых волос не удалось. Избавиться от ощущения, что она размером с кулак, — тоже.
Поплескав в лицо холодной водой и немного очухавшись, Женька побрел на кухню, открыл холодильник и сразу закрыл — при виде еды замутило. Наверное, стоило слетать в больницу — вдруг сотрясение мозга или трещина в черепе?! — но садиться в таком состоянии за штурвал Женька опасался, а вызывать «скорую помощь» было стыдно. Живой же, ходит. Если там просто ушиб — засмеют!
Снаружи уже рассвело, хотя ленивое эдемское солнце еще нежилось за горизонтом под периной облаков. На озере сейчас самый клев, а еще — нерест у крибитов, поэтому с начала месяца рыбная ловля запрещена. Вообще-то вода не относилась к Женькиной юрисдикции, но браконьеры — любые! — люто его выбешивали, и если мимо мальчишки с удочкой Леший проходил с усмешкой, сам таким был, то рыбакам с сетями или хуже того — с гранатами — пощады от него ждать не стоило.
Если, конечно, у них не было киборгов.
«Пойду на обход, может, развеюсь, — решил Женька, вытаскивая из стиральной машины еще теплую, тошнотворно пахнущую „луговыми цветами“ форму лесника: штаны и куртку цвета хаки с нашитой на правом рукаве эмблемой. — Похоже, все-таки сотрясение, ёпт…»
Женька покосился на холодильник — обход мог растянуться и на полдня, и до вечера, надо бы завернуть с собой пару бутербродов, — но подумал, что перебьется. Лучше здоровое чувство голода, чем вот это мерзкое подташнивание от любого резкого запаха.
Сунув в кобуру станнер, а в ножны — профессиональный виброрезак, которым в случае необходимости даже вековое дерево можно свалить, лесник накинул на плечи полупустой рюкзак — аптечка, термос с чаем, фонарь, сигнальная ракетница и еще кое-какой рабочий инвентарь — и все-таки распихал по карманам несколько покупных, словно облитых зеленым воском, яблок. Они не пахли и тошноты не вызывали; аппетита, впрочем, тоже.
Женька напоследок окинул взглядом свое скромное холостяцкое жилье, большего беспорядка, чем обычно, не заметил, открыл дверь — и замер на пороге.
В десяти метрах от него стоял матерый двухсоткилограммовый кабан-секач.
Несколько секунд зверь и лесник буравили друг друга маленькими красными глазками (а какими еще они могут быть у человека с пробитой головой, у которого ноет все тело?!), потом Женька сунул руку в карман и, сам себя смущаясь, умиленно засюсюкал:
— Филя, Филенька, иди ко мне!
Вепрь с радостным хрюканьем подбежал к леснику, на ходу распахнув клыкастое хлебало. Женька вложил в него яблоко, и пока зверь с чавканьем разгрызал угощение, почесал щетинистый горб; наклониться для этого пришлось совсем чугь-чуть. Кабан блаженно завертел хвостом, и у Женьки потеплело на душе. В принципе можно потерпеть и до конца сезона, чтобы спокойно все дела закрыть и передать. Сезон заканчивался поздней осенью, когда отпадал геморрой с посадкой-вырубкой леса, исчезала угроза пожаров и вспышек макушечных червей, птицы откочевывали на юг, а зверье сбивалось в удобные для подсчета с флайера стаи — можно уже не сбивать ноги по чащобе, разыскивая гнезда и логовища! — и после недели-другой затишья наступала зима. В этой части Эдема она очень холодная и голодная, с вьюгами и бурями. Браконьеры по такой погоде не шибко шастают, но кабанам все равно приходится туго, ведь грибы, их основная кормовая база, залегают в спячку глубоко под землей. Вепри начинают выходить к жилью, раздергивать стога, вламываться в теплицы и даже нападать на домашнюю птицу и мелких собак. Фермерам это, понятное дело, не нравится, силовых оград на все поля не напасешься, а «самооборона» против животных разрешена… Вот только Женька не раз и не два видел нарочно рассыпанное по бровке поля зерно и «забытые» кучки ботвы. Халявное мясо, экологически чистое, само пришло!
Мясо шумно и жарко обнюхивало Женькины штаны подвижным, как хобот, пятаком.
«Да кого я обманываю?» — Женька вздохнул и достал из кармана второе яблоко. На его место, конечно, быстро найдется другой лесник, незаменимых людей нет. Ну хорошо, не очень быстро, таких дураков все-таки поискать надо. Но в конце концов появится какой-нибудь молодой, кипящий энтузиазмом (или, что вероятнее, по распределению) выпускник техникума и займет Женькин модуль. Разок обморозит ноги, разок словит заряд станнера, разок заночует на березе — и предпочтет до истечения контракта сражаться со злом только в компьютерных играх. А убыль кабаньей популяции спишет на естественные причины — чума там или всплеск токсичности у грибов… К тому же от Женьки, прямо сказать, пользы не намного больше. Всего пару браконьеров за год поймал, и то самых мелких, трусливых и совестливых, а матерая шваль над ним только похохатывает.
Но поймал же все-таки, хоть несколько животных от смерти спас! И Филька, опять же… Наглое рыло, но беззлобный и умнющий, как пес. К модулю он прибился пять лет назад тощим полугодовалым подранком. Это была и его первая зима, и Женькина в качестве лесника. Им обоим тогда пришлось несладко, а такое сплачивает.
— Так, все, вали! Хочешь жрать — иди грибы лови, не маленький!
«А мне, если я хочу и дальше здесь работать, — мрачно подумал Женька, углубляясь в лес, — жизненно необходим киборг!» Может, по барахолкам поискать, по аукционам? Знакомые фермеры не раз хвастались, что купили задешево, списанных, подлатали и пустили вдело или выгодно перепродали. Личный киборг намного лучше служебного, его не смогут внезапно отозвать и перебросить на другой участок… правда, и его поломку никто не оплатит, придется беречь ценное оборудование пуще себя…
Мысли благополучно свернули с «всех убью, уволюсь и повешусь!» на «где достать две, а лучше три тысячи единиц?». Идею о шикарной блондинке Irien’е Женька посмаковал и с сожалением отверг. Киборг нужен крупный, сильный, из линейки DEX’ов, чтобы смог заломать ту браконьерскую скотину! Женька его хорошо запомнил, даже лучше, чем самого браконьера, — здоровенный лось со стрижкой-ирокезом, собранным в хвостик на затылке, и тоже немелкого лесника он тогда скрутил, как ребенка.
Филька проводил человека с полкилометра и отстал, увлекшись потрошением гнилого пня. Некоторые обломки пытались незаметно зарыться в мох, но кабан безошибочно вынюхивал древоточцев-хамелеонов среди настоящей щепы. Женька знал: если свистнуть, то Филька все бросит, догонит и будет таскаться за ним до упора, но по-хорошему леснику вообще не стоило приручать дикого зверя. Браконьеры таких доверчивых любят. К счастью, других людей кабан остерегался — помнил, откуда у него лысая бугристая полоса поперек левого бока, и Женька не хотел его разубеждать. Авторитета среди местных жителей леснику такой компаньон, конечно, добавил бы, но и уязвимости — тоже. Женька и собаку-то потому не хотел заводить, что одну отравили, другую пристрелили, пытаясь показать Лешему, кто в лесу хозяин…
Киборг, только киборг! Его хотя бы не жалко.
Башка постепенно перестала гудеть, а разработавшиеся мышцы — ныть. Женька размашисто мерил берцами мох, привычно отмечая: вон то дерево зимы не перенесет, рухнет — уже наполовину засохло и накренилось, наверное, грибы подгрызли. Макушки молодых елочек кое-где побурели, но пока некатастрофично, может, сами справятся с микозом. Ага, снежные коршуны все-таки вернулись в прошлогоднее гнездо, вон голова над краем виднеется! Женька поднес к глазам бинокль, чтобы убедиться — это действительно сидящая на яйцах самка, а не клок пуха. Еды им в этом году хватает, мышовок расплодилось уйма, из-под ног так и шмыгают.
Автонастройка забарахлила, изображение размылось, и Женька с досадой опустил руку. Как же надоело это старье, тяжеленное и ненадежное!
Планету Эдем человечество колонизировало первой — с шумихой и пафосными речами о новой колыбели человечества. Провели терраформацию, построили десяток городов, заманили миллионы людей обещанием неслыханных льгот на бизнес и размножение, а потом обнаружили еще кучу планет класса А1-А2, более комфортабельных, перспективных и богатых полезными ископаемыми, и Эдем плавно деградировал до деревенского захолустья. Новый Бобруйск, изначально планировавшийся как аграрная планета второго эшелона, и то давно его обогнал.
Терраформация тоже оказалась неважной, халтурной. Сотрудничество с центаврианами тогда только начиналось, и людей потряс сам факт превращения дикой и опасной планеты в нечто землеподобное, с пригодной для возделывания почвой и привычной, хоть и генномодифииированной, природой. Однако уже через несколько лет сляпанная на скорую руку экосистема начала разваливаться, половина видов животных и растений передохла, а из-под земли поперли грибы, благополучно переждавшие «апокалипсис» в спорах. Следом по сельскому и лесному хозяйству катком прокатилось несколько вспышек паразитарных и бактериальных инфекций, за избавление от которых пришлось доплатить немалую сумму, и, хотя со временем все более-менее устаканилось и притерлось друг к другу, райского разнообразия и изобилия на Эдеме до сих пор не наблюдалось. Из крупных животных остались только дикие свиньи — небольшая, нестабильная популяция, взявшая на себя роль санитаров леса: эдемские вепри отважно охотились даже на красные сыроежки, значительно снижая их численность.
Увы, вкусное мясо и трофейные шкуры перевешивали несомненные заслуги свиней перед человечеством. Да, они числились в списке охраняемых видов, а в столице даже памятник вепрю установили, но на практике между свиньями и людьми стояли только такие вот Лешие, и их было катастрофически мало.
В лесхозный техникум брали всех, кто хотя бы пришел на экзамен. Знания — дело наживное, главное — готовность заниматься тяжелым, неблагодарным и низкооплачиваемым трудом. Родители тем не менее Женькой гордились. Детей у них было еще шесть штук, одного можно и пожертвовать в фонд «Живых»… ну, то есть молодец, слез с их шеи и занимается любимым делом! По нынешним временам это уже многого стоит.
А лес Женька любил с детства, они с дедом часто ходили туда собирать «бубенчики» папоротника и охотиться на грибы. Один раз так заблудились, что пришлось заночевать на дереве, сделав настил в развилке. Женька тогда совсем не испугался, только устал очень. Ночь была теплой и звездной, а на рассвете под настил пришло стадо диких свиней, и мальчик, свесив голову и затаив дыхание, смотрел, как они с деловитым похрюкиванием роются во мху и чавкают сочными луковицами лапушника.
Прошло семнадцать лет, а Женька до сих пор помнил тот свой детский восторг. И даже сейчас, топая по утреннему лесу, ловил его отголоски.
Папоротник еще не созрел, свисающие с изнанки листьев спорангии были зелеными, кислыми и маслянистыми. Женька не удержался, сорвал несколько штук (бабушка пугала, что они могут прорасти в желудке, но это только если сними так проблемы) и закинул в рот. Есть по-прежнему не хотелось, зато тошноту они прогнали окончательно.
Лесник дошел до старой вырубки, за два года по пояс заросшей березовым самосевом, потом до новой и убедился, что лесопильный комбайн не залез за границы отмеренной подрядчикам делянки. Ну, лишь в самом углу, буквально на пару метров, оператор плохо радиус поворота рассчитал. Цепляться к ерунде и составлять акт Женька не стал, хотя мог бы срубить на этом неплохие откупные. Перебросился парой слов с прорабом, выслушал скомканные извинения, кивнул и поскорее ушел с вырубки.
Леса Женьке было жалко, комбайн выедал его вместе с корнями, оставляя за собой красноватую перепаханную полосу, густо усыпанную щепой, листьями и веточками. Страшно представить, сколько мелкой живности погибло вместе со своими гнездами! Понятно, что это возобновляемый ресурс, через двадцать лет здесь поднимутся новые деревья… И все равно жалко, ведь это будут другие деревья.
Женька пробирался сквозь чащу, пока адский грохот лесокосилки не превратился в далекий, ровный гул. На какой-то момент показалось, что заблудился (смешно!), потом сориентировался по подрытой грибами березе и уверенно свернул вправо. Там балка с кабаньей тропой, с виду наглухо заросшая кустарником, в нее даже бабки-гриболовки не суются, но если знать лазейку, то можно пройти по ровному, утоптанному дну больше километра.
Спустившись в балку, Женька принялся громко насвистывать, сообщая вепрям о своем визите. Не хотелось бы застать их врасплох, хотя по деревьям лесник лазил умело, быстро, а батарея станнера заряжена на две трети. Мощные, стремительные и агрессивные, дикие свиньи никогда не нападали на людей первыми — Женька уйму раз натыкался на свежие, еще земля не остыла, лежки, при этом животные с них словно испарились, беззвучно удрав от человека.
Дно балки было изрыто кабаньими копытами и рылами, однако лесник сразу понял, что стадо проходило здесь давно, вчера или даже позавчера, в сухую погоду след долго держится. Женьку это разочаровало. Он любил представлять, что совсем рядом, может, вон затем кустом, затаилось большое, опасное животное, провожающее его взглядом. Словно идешь по чужой планете, вроде и с миром, но нужно быть крайне внимательным, чтобы его не нарушить.
Свистеть, впрочем, лесник не перестал. Если свежих следов нет с этого конца балки, совсем не факт, что их нет с другого!
Женька поднырнул под поваленный ствол, ухватился за торчащую ветку, чтобы помогла выпрямиться, но в последний момент заметил краем глаза кое-что странное и чуть не навернулся, раньше времени разжав пальцы.
След. Вот только не кабаний.
Лесник поставил берец рядом, покачал с боку на бок, глубже впечатывая в землю. М-да, тут явно не бабка ходила… Размер один в один с Женькиным, но узор протектора совсем другой. Человек прошел здесь уже после кабанов, не меньше шести-восьми часов назад.
«Чертов браконьер!» — екнуло в груди. Ощущение было такое же мерзкое, словно вернулся домой и обнаружил этот след на полу за порогом. Раньше о тропе в балке знали только кабаны и лесник, какая сволочь сюда вперлась и что ей надо?!
Дальнейшее расследование показало, что сволочь прошла до дна балки по стволу, местами ссадив на нем лишайник и кору, а как попала на ствол — непонятно, повторить ее маршрут Женька не смог, уперся в непролазные, нетронутые кусты. С флайера она спрыгнуть тоже не могла, он бы сюда не подлетел.
Временно отложив вопрос «откуда?», Женька занялся выяснением — «куда?». Чужак двигался широким размеренным шагом, даже, похоже, бежал, носки пропечатались сильнее пяток. Нет, это точно не грибник и не заблудившийся турист! Он точно знал, куда залез и что ему здесь надо. Даже возле перешейка из двух почти сомкнувшихся кустов не притормозил, просто развернул корпус и проскочил между ними боком. Паук, успевший заплести щель ловчей сетью, уставился на Женьку с пророческой ненавистью — в следующий момент труд его бессонной ночи снова безжалостно разорвали.
За кустами балка расширялась, но ее перегораживала продолговатая куча словно бы из грязных снежков или огромных зерен попкорна.
Лесник сразу понял, что перед ним, и бессильно выругался. Что ж ты даже тушу не забрал, урод?! Это уже не браконьер, а маньяк какой-то, убивающий чисто ради удовольствия!
Женька категорически не понимал, в чем кайф стрельбы по живым существам. Он честно отслужил в армии обязательные полтора года, но переходить на контракт отказался, хотя его и начальство уговаривало, и даже родственники-друзья, полагая, что для рослого сильного парня, не обремененного красотой, талантами и амбициями, это самое то. Женька, в общем-то, был не против защищать родину, но в данный момент на нее никто не нападал, а утаптывать плац, разгонять демонстрации и ввязываться в чужие военные конфликты он не видел смысла. Да и в целом был человеком мирным, хоть и метким.
Лесник снял станнер с предохранителя и всадил в кучу несколько зарядов, целя в разные места. Оглушенные трутовики посыпались с добычи, как теннисные шарики, куча осела и расползлась, до середины обнажив лежащий на животе свиной скелет. Судя по размеру и коротким клычкам — взрослая самка, что вдвойне досадно. Самок в эдемской популяции и так намного меньше, чем самцов, они хуже переносят морозы.
Следы уходили под кучу и той же редкой, четкой цепочкой продолжались за ней, а затем возвращались обратно, теперь в компании, и с той стороны скелета их было много-много, вперемешку. Похоже, бегун прошел балку до конца, отыскал удобный лаз наверх (снаружи его фиг заметишь!) и привел по нему второго охотника. Браконьеры завалили вепря, сголографировались с трофеем и отправились восвояси, бросив труп сыроежкам — трутовики-то мяса не едят, они уже потом наползли.
Женька достал из нагрудного кармана видеофон и сделал несколько снимков для отчета. Будет повод опять капнуть Борисычу на мозги: «А вот был бы у меня киборг…»
Трутовики быстро оправились от нейрошока (сколько в них тех нервов-то!) и принялись частью расползаться, частью снова присасываться к еще розоватым костям. Через неделю от скелета останется только пятно белой плодородной трухи вперемешку со спорами.
И тут Женька вспомнил, что Сережка Крускоп, бывший одноклассник и нынешний преподаватель зоологии, просил у него полный скелет вепря для университетского музея. Куда уж полнее — молодое, здоровое животное, даже все зубы на месте! Так, по крайней мере, в смерти свинки будет хоть какой-то смысл.
Лесник еще пару раз пальнул по трутовикам и ногами распинал-разогнал их подальше от скелета. Достал из рюкзака скатанный в рулончик тонкий, но очень прочный мешок, раскатал и встряхнул, наполняя воздухом. Пятнадцать-двадцать килограммов должен выдержать. Тащить их на своем горбу до модуля Женька не собирался — только подвесить на ветку, чтобы трутовики не добрались, а позже вернуться сюда на флайере.
Первым лесник осторожно, со щемящим чувством вины, опустил в мешок свиной череп. Скелет разбирался легко, только иногда приходилось подпиливать ножом остатки сухожилий. Передние ноги, ребра, позвонки, таз… Женька потянул за берцовую кость — и не понял. Это еще что за ерунда? Копыто задней ноги словно приросло к земле, а когда лесник рванул посильнее, кости конечности разъединились, но не распались, повисли в воздухе, как бусины на невидимой леске.
Лесник от неожиданности разжал пальцы и отпрянул. Кости упали на землю — опять же, не абы как, а будто чем-то скрепленные.
— Ну ё-моё… — тоскливо протянул Женька.
Кабаниху застрелили не на бегу, она попала во фреанский капкан. Подлая и соответственно все больше набирающая популярность у браконьеров штука — одна такая уже лежала у лесника в рюкзаке, конфисковал у подозрительного «грибника» и все забывал достать и убрать в сейф. Активированный капкан глубоко вгрызается в землю сотнями ветвящихся нанонитей в оболочке силового поля, формируя корневую систему на зависть вековому дубу, а под самой поверхностью затаиваются ловчие щупальца. Освободить из них даже голую кость нереально: щупальца устроены так, чтобы максимально плотно прилегать к телу жертвы, они не рвутся и не режутся. Если попавший в капкан зверь худеет, они затягиваются теснее, при этом не пережимая и не повреждая ткани, как обычный силок. Якобы «гуманная» ловушка, штраф за ее использование небольшой, а за хранение — вообще никакого, но Женька ненавидел эту дрянь больше, чем оружие. Там хотя бы бах, и готово, а в капкане животное может мучиться несколько часов или даже дней.
Тут в голову пришла еще одна мысль, заставившая лесника передернуться. Обычно браконьеры все-таки охотятся на животных ради мяса, эдемская вепрятина — экзотика, на черном рынке за нее дают хорошие деньги. Чтобы скормить ее грибам, надо действительно быть маньяком.
А значит, в кабаниху вообще никто не стрелял, браконьеры наследили, когда устанавливали капкан.
И первыми к нему успели сыроежки.
Взрослый, здоровый вепрь легко справится с десятком хищных грибов или убежит от них, но окруженному целой стаей и прикованному за ногу деваться некуда.
Лесник остервенело, одним резким взмахом вытряхнул кости из мешка. Они широким полукругом разлетелись по идущей под уклон земле, череп аж на несколько метров откатился и укоризненно уставился на Женьку пустыми глазницами. Отключить фреанский капкан может только тот, кто его поставил или у кого есть боевое оружие, но лесникам оно не полагалось. Якобы на все про все станнера должно хватать, они же не копы!
Если бы сейчас перед Женькой явился дьявол и предложил продать душу за киборга, лесник даже не дал бы ему закончить свое рекламное предложение — схватил бы за грудки и не отпускал, пока тот первым не подпишет контракт.
Лесник с яростью огляделся по сторонам, но вместо рогатого мужи ка в клубах серного дыма заметил неподалеку еще один холмик из трутовиков, совсем небольшой. И вон там, дальше по тропе, они тоже зачем-то скучковались…
Кабаниха была с поросятами. Маленькие, растерянные, они крутились возле плененной матери, пока не пришел и их черед.
И вот тут-то Женьку бомбануло.
— Сволочь! — заорал он на всю балку, а то и на весь лес. — Ну погоди, браконьер поганый! Ты у меня щас попляшешь!
Лесник сорвал рюкзак с плеч и принялся лихорадочно в нем рыться. Может, все-таки машинально выложил?! Нет, вот он, в боковом кармане!
Женька согрел в ладонях увесистую капсулу, приучая ее к своей ДНК и одновременно активируя. Коричневая и гладкая, она напоминала гигантское яйцо насекомого, заостренное с одной стороны и плоское, с шипиками по краю, с другой. Когда изнутри капсулы пошло ответное тепло, лесник поспешно бросил ее возле прикованных костей и на всякий случай отскочил на несколько шагов. Почти сразу же оболочка капсулы с легким хлопком исчезла, а ее похожее на ртуть содержимое мгновенно всосалось в землю. Минута — и капкан лесника встроился вплотную к браконьерскому, переплелся с ним «корнями». Такую подлянку даже киборг не заметит и не сможет предупредить хозяина! Браконьер обязательно вернется проверить ловушку, подойдет, наклонится, чтобы ее забрать, и… почувствуй себя в кабаньей шкуре, ублюдок!
Женька смачно плюнул на землю и не оглядываясь пошел к выходу из балки.
* * *
В модуле лесник пластом рухнул на кровать прямо в рабочей одежде и заснул как выключенный, а когда открыл глаза, за окном стояла глухая темень — то ли уже, то ли еще. Все-таки «уже», первый час ночи.
Женька нехотя сел и поморщился: башка снова трещала. И есть хотелось.
Пришлось вставать, переодеваться в домашнее и разогревать банку консервированного рагу. Ёпт, ну чего этим вепреедам не хватает, а?! В магазинах же полно всевозможного мяса, от псевдоплоти и реалистично, даже с костями, напечатанной на пищевом принтере курицы из белка насекомых, до настоящей птицы, свинины и говядины. Женька прекрасно понимал, что между домашней свиньей и дикой не такая уж большая разница, но вепри были для него чуть ли не коллегами, тоже стоящими на страже леса. Есть их… ну как служебных собак, ёпт! Хотя некоторые и собак едят.
Поужинав, лесник заварил себе кружку чая и, подумав, плеснул туда немного травяного бальзама, а то что-то в горле першило.
Обычно от алкоголя люди тупеют, но, когда по телу растеклось расслабляющее тепло, Женька, наоборот, понял, какую ужасную ошибку совершил.
Во-первых, в капкан может попасть не только браконьер, но и другой кабан.
Во-вторых, если у браконьера окажется при себе бластер или лазер, то он запросто расстреляет капкан и посмеется над наивным лесником.
В-третьих, если браконьер не сумеет освободиться и его сожрут сыроежки, то Женька станет убийцей!
Сидеть в тюрьме из-за какого-то мерзавца совершенно не хотелось. Это он, Женька, его туда запихнуть должен, остальным в назидание! Иначе это бессмысленно: новый лесник появится в районе не скоро, а новые браконьеры завтра же толпами набегут.
Пришлось переодеваться снова, хватать рюкзак, станнер и выводить из гаража флайер. До балки всего пара километров, но ночь — не лучшее время для лесных походов, а за час многое может случиться.
В свете фар взлетающей машины по поляне побежало несколько длинных, гротескных теней — кажется, Женька испортил Фильке вечеринку. Кабаны инстинктивно чуяли, что здесь они в безопасности, и лесник находил возле модуля больше следов их пребывания, чем где бы то ни было.
Вплотную к балке не подлететь, однако Женька знал подходящую прогалину неподалеку. От флайера снова метнулись какие-то тени, помельче и пошустрее. Грибы? Зайцы? Ну, главное, что не нападают и сами успели удрать.
По словам немногочисленных туристов с других планет, Эдему сильно не хватало спутника. Ночь уж наступала так наступала, давила всмятку, особенно в лесу. Женька, правда, знал о лунах только из фильмов и слабо представлял, каково это — светлые ночи. А спать тогда как? С наглухо закрытыми ставнями? Или привыкаешь? Но сейчас лесник был бы очень рад чему-нибудь помощнее фонаря. Ноги скользили по ослизшему от росы мху даже на ровном месте, а спуск по склону превратился в жесткий квест с хватанием за все попутные ветки.
Очутившись на дне балки, Женька замер и прислушался. Тишина. Гробовая. И свежих следов на тропе нет, ни человечьих, ни кабаньих. Полоса темной, голой земли заметно сузилась, мох стремился затянуть шрам на своей шкуре.
Это обнадеживало.
Женька уже увереннее двинулся вперед. Под лучом фонаря кусты испуганно трепетали листвой и порой отсвечивали глазами в ответ, но вся живность была мелкой и боялась человека больше.
Ну где этот чертов капкан? В темноте оценивать расстояние и опознавать местность сложно, хотя до щели в кустах лесник пока точно не дошел, такое пропустить невозможно. Ага, вон, кажется, и она…
Сперва Женька подумал, что это тень от высокого пня или кочки. Вот только ничего подобного рядом не было, а когда лесник повел фонарем, она сама обросла тенью, полыхнула алыми глазами и беззвучно вытянулась вверх метра на два.
Такого инфернального ужаса Женька не испытывал с детства, когда ночью в полусне побрел в туалет, открыл дверь — и увидел белое, парящее во мгле привидение. Через минуту в доме не спал уже никто, а отец виновато оправдывался перед разгневанной матерью, что вовсе не хотел пугать ребенка, — ему самому приспичило оседлать унитаз, свет резал бы глаза, в одеяло он завернулся от холода, а запереться забыл…
Тень ничего не говорила. Просто стояла и пырилась, словно высасывая душу, и это было еще страшнее. Казалось, прошла целая вечность, пока Женька окостеневшей рукой пытался нащупать станнер, но стоило пальцам сжаться на рукояти, как паралич схлынул. Лесник отважно направил на тень оружие и почти не дрожащий луч фонаря и наконец понял, с какой нечистью столкнулся, а заодно причину ее странной неподвижности.
Страх так резко сменился ликованием, что Женька пошатнулся, опьяненный впрыском эндорфинов.
— Вау, кого я вижу! — протянул он, истово благодаря вселенскую справедливость за то, что она все-таки существует.
Киборг был тот самый, браконьерский «лось» в стильном черном комбезе, что сперва держал Женьку, а потом вырубил. И следы за ним тянулись очень знакомые, это лесник заметил, когда уже подошел ближе. Браконьерский пособник опять прибежал с другой стороны балки, материализовавшись на поваленном стволе. Но теперь-то все, добегался! Судя по виду штанин, капкан сцапал киборга за правую ногу, обвив ее невидимыми щупальцами от щиколотки и почти до паха.
— Что, свининки захотелось? — глумливо поинтересовался лесник, нарочно светя пленнику прямо в глаза, но так и не вынудив отвернуться. Только зрачки в точку сузились, сделав выбеленное светом лицо совсем кукольным. — Или молочной поросятники?
Киборг оказался длиннее, чем Женька думал, и, когда он внезапно упал на живот, вытянув вперед руку, пальцы царапнули по носку берца. Вообще-то киборг метил в щиколотку, но Женька чудом успел отпрянуть. Видимо, сработало шестое чувство, потому что опередить такой бросок нереально — только предсказать.
— Твою ж… — Лесник поспешно сдал еще дальше, на однозначно недосягаемое расстояние.
Киборг тоже не стал разлеживаться, вернулся в исходную позицию, не выказывая досады от неудачной попытки. Просто приготовился к следующей.
Женька смущенно отвел фонарь в сторону. Совсем забыл, что это не человек, издеваться над ним глупо и даже как-то стыдно. Полицейский же не станет скакать вокруг флайера числящегося в розыске преступника, пиная машину в борта с криком: «Попался, гад!» Флайер-то ни в чем не виноват, хозяина надо ловить.
Эйфория от поимки знатной добычи постепенно угасала, и до Женьки дошло: ну ладно, гад попался, а дальше?!
Чтобы отключить капкан, необходимо подойти к нему вплотную, прижать руку к основанию щупалец и подержать так несколько секунд.
Чтобы свернуть человеку шею, киборгу хватит и одной.
Женька без особой надежды на успех достал свое удостоверение, но браконьер конечно же ни охотничьей, ни рыболовной лицензии не брал и киборга как вспомогательное оборудование не регистрировал. Иначе «лосю» установили бы программу подчинения не только полиции, но и служащим лесхоза.
— Эй! — на пробу окликнул Женька. — Может, поговорим?
Биомашина продолжала молча буравить его алыми глазами, как двумя лазерными прицелами. Вариант с шеей нравился ей определенно больше.
— А с твоим хозяином? Он сейчас меня слышит? У тебя вон гарнитура в ухе, я вижу!
Никакой реакции.
Лесник растерянно поскреб затылок. Достать из капкана вепря несложно: пальнул из станнера, и следующие десять минут можно делать с парализованным зверем что угодно. С браконьером-человеком еще проще, хотя лучше тоже пальнуть. Пусть знает, каково это!
Но киборгов станнер не берет, тут Женька был уже в курсе. Печальный, надо сказать, опыт.
— Ну ладно, — многообещающе пробормотал лесник. — Как удачно я сегодня выспался!
Женька не сомневался, что хозяин киборга где-то рядом или скоро будет. Не бросит же он такое ценное оборудование, штраф за браконьерство — на порядок меньше!
Лесник вытащил из рюкзака аварийный маячок, активировал его, и по балке заметались красные сполохи. Освещали они так себе, создавая ощущение адской дискотеки, где даже неподвижные предметы словно дергаются в конвульсиях. Но главное — «живца» видно и десяти метровое пространство вокруг него — тоже.
Женька выключил фонарь, забрался поглубже в кусты, выломал в них гнездо и залег в засаду. Киборг, правда, продолжал держать наводку прямо на лесника, но с этим ничего нельзя было поделать. Только чутко прислушиваться, чтобы браконьер не подобрался со спины, — ветки хрусткие, предупредят.
* * *
К полудню игра «кто кого пересидит» изрядно Женьке надоела. Все тело затекло, хотелось есть, пить и много чего еще. Был бы у лесника напарник (киборг!!!) — сменил бы его или хотя бы пожрать принес и свежего чая в термосе.
Браконьер за своим киборгом так и не пришел. Ну или пришел, связался с ним через гарнитуру, уяснил обстановку и предпочел смыться. Видимо, на его совести были и другие грехи, посерьезнее, которые киборг не окупит.
А может, браконьер точно так же сидит в соседнем кусте и материт упрямого лесника.
Женька зевнул, протер усталые глаза и с отвращением уставился на киборга. Как и все ночные хищники, при дневном свете тот выглядел куда менее крупным и страшным. Стильным и черным его комбез был несколько лет назад, с тех пор заметно полиняв и истрепавшись. Волосы тоже словно выцветшие, пыльно-серые; потухшие с рассветом глаза ненамного темнее, со странным, неестественным для человека, лиловым оттенком. Черты лица резче, «благороднее», чем у Женьки, но из-за кукольной неподвижности вызывают не симпатию, а только еще большую неприязнь. За почти двенадцать часов киборг пошевелился лишь несколько раз, слегка изменив позу. Наблюдать за грызущим лист клопом и то интереснее, Женька потому его и не трогал, хотя клоп был злостным вредителем и периодически объявлял людям войну за власть над лесом.
Еще через час терпение лесника лопнуло, и он отправился на разведку. Пожалуй, навык быстро и ловко ползать по пересеченной местности оказался самым полезным из всей армейской выучки, хотя Женька оценил его только на гражданке. Киборг, зараза, продолжал неотрывно пасти лесника сквозь слои кустов, демаскируя его продвижение, однако знать, в какой стороне находится враг, и попасть в него — две разные вещи. Женька даже надеялся, что браконьер не выдержит и пальнет, выдав себя.
Но ни в соседнем кусте, ни в других перспективных «огневых точках» лесник никого и ничего не обнаружил. Похоже, браконьер вообще не спускался в балку. Ждет, когда киборг сообщит ему, что лесник ушел? Он правда думает, будто Женька так легко сдастся?! Наивный!
Лесник рискнул бегом смотаться к флайеру за коробкой с НЗ-пайком. Территория большая, на облете всякое может случиться, и в ящике под пассажирским сиденьем всегда хранился трехсуточный запас воды и провизии, а также расширенная аптечка, со стимуляторами в том числе.
Вернувшись на сторожевой пост (киборг на месте, уф!), Женька скрутил крышечку бутылки с водой и с наслаждением выдул сразу половину. Вскрыв контейнер с паштетом, обмакнул в него галету и издевательски отсалютовал ею киборгу: мол, а вам — фига с маслом!
Киборг перенес вес с одной ноги на другую и снова замер. Женьке стало его почти жалко: он же, считай, просто попавший в плен солдат, хоть и вражеский. А ему ни присесть не дают, ни поесть… и не дадут! Пусть хозяин за него переживает, может, не выдержит и все-таки придет.
* * *
Несмотря на таблетки, вторая ночь далась Женьке гораздо труднее первой. На противоположном склоне балки проклюнулась стайка груздей, они возились во мху и характерно, скрипуче взвизгивали, как трущиеся друг о друга воздушные шарики, затмевая прочие звуки. «Кабанов на вас нет!» — раздраженно думал лесник.
Кабанов действительно не было, они обходили окончательно оскверненную балку стороной. Клоп объел одну веточку и переполз на другую. От назойливого мигания маячка у Женьки рябило в глазах, даже когда он их закрывал. Головная боль перешла на новый, метафизический уровень.
Киборг снова встретил рассвет на ногах, и Женька наконец сообразил, что браконьер находится в заведомо выигрышном положении. Ведь непрерывно напрягается, не спит и не ест десятижильная биомашина, а ее хозяин только ждет отмашки — все, противник спекся, прилетай и забирай меня! Стратегия выжидания в данном случае гораздо эффективнее активных действий, особенно если браконьер уже махнул на киборга рукой. Сможет его вернуть — хорошо, нет — ну и черт с ним. Убьет еще пяток вепрей и на нового заработает.
В такой ситуации логичнее всего позвать на помощь полицию, то бишь местного шерифа. Если бы киборг попал в чужой капкан, лесник так и поступил бы. Сперва, конечно, все равно попытался бы сам поймать преступника, это дело чести, но раз не вышло — лучше маленькая награда, чем никакой.
Если Женька сделает вид, что он тут ни при чем, то шериф расстреляет капкан и отправит в криминалистическую лабораторию, где, возможно, сумеют определить ДНК установщика. Доказывай потом, что ставил ловушку именно на браконьера, а не на кабана! Причем то, что Женька лесник, только усугубляло дело. За время службы он растерял много друзей и знакомых — все они почему-то были уверены, будто с ним легко договориться или дать на лапу, а получив категорический отказ, искренне удивлялись и возмущались. Через какое-то время Женька с изумлением узнал, что о нем ходят слухи — мол, Леший сам вепрятинкой приторговывает, просто делиться не хочет и напрямую ее инопланетникам толкает. Женька догадывался, кто их распускает, но старался не обращать на это внимания, к честному человеку такая грязь не липнет.
А вот шериф еще как обратит. Начнется расследование, проштрафившегося лесника временно отстранят от работы, браконьеры радостно потрут руки…
Женька удрученно подумал, что, кажется, в капкан попал вовсе не киборг.
Следующая мысль была еще ужаснее: Женька понятия не имел, чем сейчас занят браконьер, зато тот совершенно точно знал, что лесник надежно нейтрализован в балке!
Проигрывать надо красиво или хотя бы спокойно, но две бессонные ночи лишат самообладания кого угодно.
При виде приближающегося лесника киборг принял однозначно враждебную позу, с точностью лазерной рулетки оценивая сокращающееся расстояние до противника.
— Передай своему хозяину, — с ненавистью выпалил лесник ему в глаза, то есть во встроенные камеры, — что он полный ублюдок и я до него еще доберусь!
Киборг, разумеется, не ответил, но Женьке померещилось, что браконьер с таким же чувством смотрит на него «с другой стороны».
* * *
До вечера лесник успел облететь самые кабаньи и одновременно проблемные места, вымотался как собака, зато успокоился: все вроде в порядке. Даже встретил еще одну свиноматку с поросятами, упитанными и бойкими.
Этой ночью Женька наконец-то выспался, а утром его официальным приказом выдернули в столицу, на недельные курсы повышения квалификации. В плане образования — абсолютно бессмысленная трата времени, все, что надо знать о лесе, Женька и так знал, а остальное — фантазии бюрократов, никогда не заходивших дальше опушки. Но хотя бы командировочные дали, да и с коллегами приятно встретиться, потрепаться за жизнь.
Перед отлетом Женька думал наведаться в балку, но место, где он проторчал почти двое суток и потерпел такое позорное фиаско, вызывало у него отвращение. Браконьер уже наверняка забрал своего киборга, а кабаны так надежно распуганы, что ставить капкан заново нет смысла.
В итоге Женька дотянул до упора, когда пора все бросать и мчаться на аэростанцию. Использовать служебный флайер для личных нужд не разрешалось, и хотя при необходимости лесник без особых угрызений совести летал на нем в ту же столицу, так откровенно палиться перед начальством не хотелось.
Курсы проходили в здании родного техникума на краю города, и съехавшихся на них слушателей поселили в до боли знакомом общежитии. Даже ремонт, кажется, с тех пор не делали. Женька бросил на кровать свой неразлучный рюкзак, подошел кокну и вздрогнул: оно выходило уже не на лес, а на новостройку. Столица разрасталась, природа отступала.
— Привет, коллега! — На соседнюю кровать грузно опустился незнакомый мужчина лет на десять старше Женьки. — Ты из какого района?
— Северное Омлошье.
— А его разве не упразднили? — удивился сосед.
В лесничестве давно ходили слухи, будто большую часть района собираются отдать под фермерские хозяйства, а меньшую — присоединить к соседнему, но пока, тьфу-тьфу-тьфу, приказа о тотальной расчистке не поступало, велись только плановые и санитарные вырубки.
— Нет, — коротко ответил Женька. — Надеюсь, и не упразднят.
Лекции, как Женька и ожидал, оказались неимоверно скучными и пустыми: про передовые технологии ухода за лесопосадками («А передовое оборудование для этого нам кто-нибудь даст?!»), про важность техники безопасности и правильного режима труда и отдыха (дружный хохот в аудитории), про новые инвазивные виды и методы их контроля (это было бы интересно, если бы Женька не следил за темой в инфранете, а так он и сам мог по ней лекции читать). Но в субботу предстояло сдавать зачет, так что приходилось вслушиваться и вдумываться.
Настоящая учеба начиналась вечером, когда лесники собирались у кого-нибудь в комнате, вспоминали студенческие деньки и делились реальным, живым опытом. В такой компании Женька чувствовал себя непривычно свободно и уютно, здесь его работу воспринимали всерьез, а не смотрели со снисходительной жалостью, как на малость сдвинутого: «А-а-а, лесник…» Не то чтобы это заставляло Женьку усомниться в выборе профессии, но такого же одержимого ею напарника ему все-таки очень не хватало.
Успешно сдав зачет (принцип тот же: пришел на него — уже молодец!), в воскресенье лесник удрал с торжественного фуршета, едва тот начал перерастать в пьянку. Родители Женьки переехали из поселка в столицу, когда он учился на втором курсе, и, в отличие от будущего лесника, прекрасно там прижились. В доме, как всегда, царила атмосфера жизнерадостной психушки: две сестры успели выйти замуж, и новое поколение ползало по полу вперемешку с кошками, собаками и даже мимикрирующей эдемской черепахой, на которую Женька чуть не наступил; братья и зятья смотрели футбольный матч, шумно болея за любимую команду; мама непрерывно что-то готовила; папа философски попыхивал трубкой на веранде. Все они Женьке бурно обрадовались, завалили расспросами и рассказами, сунули в одну руку свежий пирожок, а в другую — свежего племянника, требуя немедленно одобрить обоих. Женька тоже соскучился по родне, но пять часов спустя, по дороге на станцию, в его душе преобладало чувство глубокого облегчения: ура, все долги отданы и можно вернуться в свой тихий, уютный модуль!
Когда огни столицы остались позади, Женька прижался лбом к холодному окну аэробуса, тщетно пытаясь вычленить из расстилающейся внизу черноты знакомые очертания леса. Во время курсов он старался не думать о своих проблемах, да и времени-то особо не было, но сейчас они настигли его, как отпущенная резинка. Интересно, передал ли киборг хозяину послание лесника и как долго браконьер над ним смеялся? А главное, что они успели в отместку натворить?!
* * *
После завтрака Женьке все-таки пришлось идти в балку, потому что перед сном его кольнула тревожная мысль: а вдруг браконьер попытается подставить лесника и анонимно отправит останки капкана в полицию? Далеко не факт, что шериф станет рассматривать подобную кляузу, к тому же сам по себе кусок капкана ничего не значит — может, Женька просто проверил, рабочий ли он, и сразу собственноручно уничтожил. Но все равно надо убедиться, что там просто обугленная земля, а не дырка на месте выковырянной улики.
Соскучившийся за неделю Филька увязался за лесником и дошел с ним до самой балки. Женька облегченно вздохнул: этой ночью кабаны обновляли тропу, вон раскопанный мох, вот растоптанный трупик старого, пожелтевшего и слишком горького груздя. Филька принялся с энтузиазмом что-то вынюхивать, а потом чавкать.
Через триста метров тропа оборвалась, исчезла под зеленым ковром. Кабаны долго крутились на этом месте, даже лежки устраивали, а потом почему-то повернули назад. Лесник обернулся — Филька тоже куда-то пропал.
Женьку охватило нехорошее предчувствие. Не доставая станнер, он ускорил шаг, поднырнул под упавший ствол, пролез между кустами — и выругался.
Капкан был на месте. Как и киборг. Еще более обтрепанный, грязный и заметно исхудавший, комбез мешком болтается. За неделю он кругом выел мох, докуда дотягивался, и, как кабан, перекопал землю в поисках личинок и узлов грибницы, обломав все ногти. Нашел вряд ли много, здесь же до него постоянно вепри паслись. Да и мох, богатый влагой, в качестве еды был пустышкой, причем ядовитой — по крайней мере, телята иногда им травились.
На Женьку, впрочем, киборг отреагировал все так же: развернулся к нему в полной боевой готовности.
— Ну и где твой, мать его, хозяин?! — бессильно выругался лесник. — Какого черта он тебя не забрал?!
Может, у браконьера нет подходящего оружия? Уж за неделю-то мог бы достать! Лазерные ружья есть у большинства фермеров, для отстрела полевых вредителей и охоты на зайцев, слишком резвых для станнера. Женька тоже подумывал о личном оружии, оформить на него разрешение несложно, но решил, что ради голых понтов такая цацка ему не нужна. На браконьеров с ней все равно охотиться нельзя, а на животных не хочется.
— Ты почему хозяина на помощь не зовешь, а? — от безысходности обратился лесник к киборгу. — Скинул бы ему сообщение: мол, энергия на исходе, приди хоть покорми!
Чтобы продолжать крыситься на Женьку, энергии киборгу вполне хватало. Говорить с ним было так же бесполезно, как с рвущимся с цепи псом, — только еще больше бесится.
Тут Женька заметил, что гарнитуры на ухе киборга больше нет, и когда она исчезла, лесник не помнил. В первую ночь точно была, а потом он не присматривался. Сломалась? Разрядилась? Сорвалась и отлетела за пределы досягаемости? Да какая разница, браконьер же не мог не хватиться своего киборга! Да и капканы он должен регулярно проверять, они же, к счастью, дорогущие, иначе ими весь лес был бы утыкан.
Похоже, браконьер отрекся от киборга окончательно и бесповоротно.
Леснику понадобился час бессмысленной ходьбы туда-сюда по балке и вокруг киборга, чтобы понять: сами они из этого тупика не выберутся.
Женька обреченно достал видеофон.
— Леший, ты что, рехнулся?! — У трехмерного изображения шефа был такой вид, словно оно сейчас вытянет руки за границы голограммы и придушит злосчастного лесника. — На кой ляд ты вообще ставил этот долбаный капкан? А если бы в него человек попал?!
— Черт попутал, — честно признался Женька. Кто ж знал, что эта рогатая скотина так извращенно исполнит его просьбу о киборге! — Увидел мертвую кабаниху с поросятами, психанул, ну и…
— «Ну и»! — глумливо передразнил его Борисыч. — Ты бы еще мину-растяжку поставил, чтоб кишки по деревьям развесило! Да ты вообще соображаешь, под какую статью нас подвел?!
— Это же всего лишь киборг… — виновато пробубнил Женька.
— Это чье-то ценное имущество! — раздраженно перебил его шеф. — Которое ты, считай, украл! А дома без него, может, ребенок или инвалид плачет!
— Григорий Борисович, я клянусь вам, что этот киборг принадлежит браконьеру! Это именно он мне на той неделе чуть голову не проломил!
— Клянешься?! Да эти куклы на одно лицо, их же партиями штампуют! Твой браконьер заявит, что послал кибера грибочков к ужину наловить, и мы ничего не докажем, при нем ведь ни оружия, ни дичины не было, так? Ну вот! Зато его хозяин запросто может на нас в суд подать!
— Не подаст, — неуверенно возразил Женька. — Побоится.
Борисыч, видимо, тоже рассудил, что если бы браконьер не сомневался в своей безнаказанности, то давно бы объявился. К тому же гражданский киборг с лицензионным ПО спокойно подпустил бы к себе постороннего человека и выдал ему минимальную информацию для связи с хозяином — номер видеофона, адрес электронной почты или хотя бы предложил передать сообщение.
— Значит, так, — уже спокойнее сказал шеф. — В данном случае мы имеем обнаруженное службой лесхоза незаконное ловчее устройство, в котором находится неуправляемый киборг, принадлежащий неустановленному лицу. Поскольку оба они представляют угрозу для животного мира и местного населения, а за неделю владельцы так и не объявились, было принято решение уничтожить браконьерское оборудование.
— Как это — уничтожить? — опешил Женька. — И киборга?!
— А что с ним еще делать? Ты же сам говоришь, что его в боевом режиме заклинило. Ну так сделай подтверждающую видеозапись и пристрели его к чертям свинячьим!
— Из чего?! У меня только станнер!
— Твои проблемы. Сам нагадил, сам и подчищай, — веско сказал Борисыч. — И не забудь прислать отчет! «К сожалению, в процессе забоя голова киборга оказалась сильно повреждена, и провести ее экспертизу не представляется возможным. Недобросовестному сотруднику объявлен выговор с лишением квартальной премии». Все, выполняй!
— Но…
Связь оборвалась.
Женька понимал, что Борисыч и так оказал ему огромную услугу — в первую очередь тем, что поверил. И прикрыл, дав восторжествовать духу, а не букве закона, ведь шериф решил бы вопрос с киборгом и капканом точно так же. Даже если киборг подчинится полиции, освобождать его не станут — на месте допросят и пристрелят, а голову криопочтой пошлют в «DEX-компани», это Женька уже по инфранету выяснил. Вызывать по такой ерунде специалиста-кибернетика нет смысла, а доверять бандитской технике опасно, мало ли какая программа в нее заложена. Браконьер же в любом случае выйдет сухим из воды: если по останкам киборга и удастся определить его официального хозяина, это, скорей всего, будет совсем другой человек. Чтобы купить-продать киборга на Эдеме, достаточно устного договора между людьми с передачей сопроводительных документов. Юридическую канитель разводят, только если совсем уж не доверяют друг другу. А может, этот киборг вообще краденый, потому браконьер так легко его и бросил!
И все-таки…
— Ну что, слышал? — с напускной бравадой обратился Женька к киборгу. — Все, хана тебе! Сам виноват, что с браконьерами связался!
Легче не стало, только отвращение к себе добавилось.
Женька мрачно подумал, что Борисыч поверил ему вовсе не за красивые глаза и не за безупречную репутацию. Просто менее принципиальный (или более решительный?!) человек еще неделю назад закопал бы кибертруп в чаше, не беспокоя начальство по таким пустякам.
* * *
Оружие, лазерное ружье-мелкашку, лесник одолжил у Санька, своего бывшего одноклассника — высокого, тощего, с вечно сальными светлыми волосами до плеч, хотя Санек мыл голову каждый день, а ел вообще за двоих. В школе они с Женькой были не разлей вода, потом дорожки как-то разошлись, но лесник по-прежнему считал наладчика домовых систем лучшим другом, почти братом.
— Зачем оно тебе? — чисто для проформы спросил Санек, уже открыв сейф.
— Фреанский капкан снять, — буркнул лесник, отводя глаза. Вообще-то другу мог бы и рассказать, тот не станет трепать языком — хотя бы потому, что Женька тоже много его секретов знает. Но этот секрет какой-то совсем позорный, им не страшно, а стыдно делиться.
— Свое-то когда купишь? — беззлобно упрекнул Санек. — Третий раз за год!
— Да вот придется, похоже…
Женька взял ружье и, скомканно попрощавшись, ушел. Отчет был уже написан, самую мерзкую часть работы лесник оставил напоследок, подозревая, что после нее собраться с мыслями будет еще сложнее. Ну и, чего греха таить, надеялся, что браконьер все-таки одумается.
Женька уже ненавидел эту балку.
Киборг, похоже, тоже. Изможденный вид прекрасно заменял ему эмоции, а с Женькиными вообще творил черт-те что, заставляя чувствовать себя палачом в концлагере.
«Надо было ночью прийти, — с досадой подумал лесник, — когда у него глаза светятся и сразу ясно — не человек». Спровоцировать его, что ли, как-нибудь? Чтобы снова бросился. Но ведь может и достать, холостых выпадов киборг не делал, берег силы. К тому же Женька слишком хорошо понимал: днем или ночью, неподвижный или размахивающий кулаками, против человека с ружьем киборг все равно абсолютно беззащитен.
Лесник приблизился к пленнику метров на семь. Можно еще пару шагов сделать, киборг не достанет, даже если снова распластается по земле, но Женька и так словно до упора сжал невидимую пружину.
Проблема заключалась даже не в самом факте «убийства» человекоподобной машины. Один раз Женька как-нибудь пересилил бы себя, выстрелил. Представил бы, что это манекен или компьютерная симуляция, как в армии.
Но ружье было маломощным, для охоты на мелкую дичь или вообще для стрельбы по банкам. Из него даже человека завалить сложно, тонкий лазерный луч оставляет маленькие, самозапаивающиеся дырочки. Киборга придется буквально изрешетить ими или искромсать в режиме бесперебойной подачи энергии.
— Мне тоже это совершенно не нравится, честное слово, — глупо пробормотал Женька, поднимая ружье и зажмуривая левый глаз, хотя очень хотелось — оба.
Киборг смотрел не на оружие, а Женьке в лицо. Очень выразительно смотрел, пусть и всего лишь камерами. Словно понимал, что обречен и пощады не будет, — но это не повод сдаваться. Настоящие воины умирают стоя, с гордо поднятой головой.
Лесник честно целился в нее, чтобы покончить с этим как можно быстрее, но, видимо, чем-то выдал себя за миг до нажатия гашетки, и киборг дернулся на уклонение одновременно с ним. Луч все-таки попал в мишень, чиркнул по плечу, распахав комбез и кожу. Вверх потянулась струйка дыма, ветер смахнул ее в сторону Женьки, и тот чуть не выронил ружье, подавившись рвотным спазмом.
Кажется, это продлится дольше, чем он думал. И закончится еще более неприглядно.
Женька продышался, снова поднес ружье к плечу и прицелился на этот раз в корпус — так у киборга меньше пространства для маневра. А может, ноги ему сперва подрезать, чтобы меньше дергался? У самого паха, чтобы капкан не повредить.
Лесник представил, как полуобугленный киборг будет до последнего корчиться на земле, пытаясь увернуться, уползти… И отчетливо понял, что больше не сможет нажать на гашетку. Ни за какие деньги. Ни даже ради спасения репутации. Не сможет, и все. Точка. Хоть стреляйте в него самого. Да, это всего лишь киборг. А Женька — всего лишь человек, и правильно он сделал, что не остался в армии!
— Ну и черт с тобой! — пробормотал он, опуская ружье. — Подыхай от голода, раз тебе это больше нравится! Мне так даже проще.
Стоило Женька принять решение, как ситуация предстала перед ним в ином свете. А ведь никто действительно не заставляет его немедленно убивать киборга! Борисычу достаточно отчета, голографий изувеченного трупа он не просил. В балку никто, кроме кабанов, лесника и браконьера, не зайдет, а кричать, призывая на помощь, киборг не станет. Просто постепенно ослабнет… то есть разрядится!.. и умрет, то есть отключится.
Человек может прожить без еды месяц, без воды — три дня. Киборг сидит тут уже одиннадцать, хоть и не совсем натощак. Мох постепенно сползался обратно, затягивая проплешину, однако растет он довольно-таки медленно. Обволочь предмет, чтобы урвать побольше солнечного света и органических удобрений, — это одно дело, но именно расти — нет. По краям обожранного круга дернина раздергалась и просвечивала, киборга она не прокормит, даст только короткую отсрочку неизбежного. Неделя, максимум две — и проблема решится сама собой.
А до тех пор Женька в балку ни ногой.
— Что ж, прощай! — с кривой улыбкой бросил лесник и, развернувшись, пошел обратно по тропе.
Взгляд киборга буравил ему спину, в носу до сих пор стоял запах горелого мяса.
* * *
Три дня Женька честно держал слово, ему и без киборга забот хватало. За неделю скопилась куча дел, к тому же давно пора было провести санитарную прочистку делянки номер шесть-а. Лесник еще весной заметил, что там как-то многовато засохших омлохов. Надо спилить их, освободив место для новых деревьев, и на всякий случай отправить пробы в лабораторию. Погибший омлох не годится ни на силос, ни на дрова — слишком сочный, за пару лет подгниет и сам рухнет, хорошо если не кому-нибудь на голову.
Расчленять молекулярной пилой мертвые стволы было намного проще и приятнее, чем живого киборга… Тьфу! Как бы еще перестать вспоминать его каждые полчаса?! Женька ненавидел себя за слабоволие, но логическая цепочка работала безотказно: лесник зашивается без помощника — леснику нужен киборг — киборг медленно умирает в балке. Да хватит уже, отпусти эту ситуацию, тряпка! Браконьеру на киборга плевать, начальству плевать, сам киборг вообще ничего не чувствует, и страдает тут только Женька, зачем-то примеряя ситуацию на себя!
Спилы леснику не понравились. Сердцевина черная и в мелких дырочках разного диаметра, от которых эта чернота и расползается. Раньше Женька ни с чем подобным не сталкивался, похоже на грибковую инфекцию. Но деревья погибли давно, а их соседи выглядели пышными и здоровыми. Что бы ни убило омлохи, зимой оно, похоже, само сдохло.
Закончив работу и упаковав образцы во флайер, лесник посыпал сваленные стволы порошковой биоприсадкой, которая на порядок ускорит их превращение в труху и заодно подавит развитие вредных микроорганизмов. Хорошо бы дождь пошел, запустил процесс. И киборг тогда сможет напиться… Ну вот опять! Не надо нам никакого дождя, присадка и от росы прекрасно разбухнет!
Солнце едва начало садиться за горизонт, а когда флайер взмыл под облака, опять от него оторвалось, словно застуканное за чем-то неприличным.
С высоты Женькин участок казался совсем маленьким. Похоже, начальство по такому принципу их и нарезало: да сколько тут того леса, за пять минут облететь можно! Угу, при максимальной скорости флайера триста километров в час, а человек-то ходит в сто раз медленнее. В этом «клочке» даже насмерть заблудиться умудрялись, правда, еще до Женьки. Но мобильная сеть и сейчас устойчиво работала только вблизи поселка, а возле Ледникового озера из-за какой-то природной аномалии путался в показаниях даже навигатор.
Лесник окинул свою вотчину бдительным хозяйским взглядом, от озерного берега на северо-западе до лесистых холмов на северо-востоке и фермерских полей на юге. Вроде ничего нигде не дымится и подозрительных проплешин не видно.
Сверху балка выглядела как небольшая продолговатая впадина в древесном ковре. Если не знать, куда смотреть, то о ее существовании и не догадаешься. Смотреть Женьке совершенно не стоило — но тянуло, чтоб его, как на место преступления! Проще снизиться и развернуть машину, чем отвести взгляд.
Теперь флайер летел параллельно балке. Женька, нахмурившись и стиснув зубы, глядел строго вперед, но, когда слева по курсу из леса с истошным, пробившимся даже сквозь обшивку галдежом выпорхнула стайка птериксов, леснику волей-неволей пришлось обратить на нее внимание. Что, интересно, так их напугало? Крылатые птицеящеры кормились на земле и летали очень неуклюже — вон уже посыпались обратно, — но в случае опасности свечой взмывали вверх на высоту до пятидесяти метров.
Женька подвел флайер поближе и убавил скорость до минимума. Птериксы — молодые мохноклювые самцы, сбившиеся в холостяцкую стаю, — подозрительно косили на него желтыми выпуклыми глазами и перепархивали с ветки на ветку, однако продолжали держаться в верхнем ярусе крон.
Под брюхом флайера медленно проплыла прогалина, на которой лесник обычно парковался. Но не успел Женька категорично сказать себе «нет!», как полянку пересек один кабан, другой, затем сразу штук пять годовалых подсвинков, с высоты похожих на бегущих с корабля крыс, — такие же бурые и стремительные.
В балке явно творилось что-то неладное. К прикованному киборгу зверье уже привыкло, а от другого спустившегося в балку человека беззвучно рассосалось бы по кустам. Значит, киборга обнаружил либо шериф, всегда обставлявший свое появление с помпой в виде мигалок и сирены, от которой даже люди подскакивали, либо браконьер пришел не только забрать киборга, но и отомстить за него.
При любом раскладе Женьке стоило последовать примеру птериксов и кабанов, однако дурная голова (все-таки что-то киборг в ней отшиб!) в очередной раз не дала ногам покоя. Посадив флайер, лесник сперва приоткрыл дверь и прислушался. Что-то тихо, даже птериксы заткнулись. И единственное не заметное с воздуха место, куда можно приткнуть полицейский флайер, пустовало.
Женька вытащил станнер, глянул на индикатор заряда. Ну почему он такой дурак, а?! Одна надежда, что браконьер еще не успел или не смог освободить киборга.
Лесник крадучись, пригибаясь и стараясь держаться ближе к кустам (чисто психологический эффект, киборга такими жалкими уловками не провести), направился к спуску в балку. Да, кабаны выбежали именно отсюда. По свежим отпечаткам копыт скакали, забавно горбя спинки, два темно-зеленых тантула, смахивающие на ожившие ленточки мха. Выглядело это так, будто они за вепрями и гонятся, хотя пределом мечтаний (и возможностей!) маленького эдемского хищника был жирный заяц. Тантулы прошмыгнули между Женькиных ног, словно не заметив, что к ним приделан человек, и скрылись в кустах на склоне.
Лесник озадаченно замер и понял, что в балке ни черта не тихо. Шуршали кусты, все одновременно и в то же время разрозненно, не как под ветром. Шевелился мох, сквозь который мчалась наутек или к норам мелкая живность.
Именно так звучит панический ужас.
Да что там случилось-то?! Они эту балку подожгли, что ли?!
Женька плюнул на конспирацию и открыто побежал по тропе навстречу невидимому урагану.
Его эпицентром действительно оказался киборг — только вернулся за ним не браконьер, а сыроежки. Они кочевые, как саранча, и якобы совсем безмозглые, но лесник уже не раз убеждался, что вместе грибы обладают чем-то вроде коллективного разума — чем больше стая, тем умнее. Саранча тупо прет в одном направлении, выкашивая все на своем пути, а сыроежки запоминают места, где им удалось поживиться, и периодически туда наведываются. От них только одно спасение: драпать что есть мочи, благо адреналин способствует. Догнать бегущего человека сыроежки не способны и больше полукилометра его не преследуют, безнадежно отстают и останавливаются.
Женька примчался в самый разгар атаки: сыроежки сперва окружают жертву, потом на пробу прыгают на нее то с одной стороны, то с другой, а затем внезапно накатываются все разом. Киборг превратился в огромный колышущийся ком, из которого фонтаном летели красные брызги и ошметки, словно внутри работал нож блендера. Жуткое и завораживающее зрелище с, увы, предсказуемым финалом. Лесник впервые видел такую огромную стаю, ей даже та кабаниха была на один зуб, хотя, наверное, тоже отчаянно топтала и рвала облепившие ее грибы.
Наверное, Женька так и простоял бы столбом до самого конца, если бы в шуме схватки ему не померещился короткий затравленный вскрик. Скорей всего, натянутые нервы приняли за него звук, с которым рвалась очередная сыроежка, но это дошло до лесника гораздо позже — когда он опять все испортил.
Под разрядами станнера сыроежки слоями осыпались с киборга, снова лезли, затягивая брешь, некоторые даже угрожающе заскакали к самому леснику, но поодиночке справиться с ними было несложно, достаточно хорошенько врезать тяжелым берцем, как по живому волейбольному мячу.
Последнюю сыроежку киборг убил сам и немедленно переключился на более актуального противника.
Звук был такой, словно к Женькиному лицу со всего размаху припечатали сочный, увесистый кусок мяса. Ощущения — тоже. Сила, с которой киборг запустил в лесника разорванной сыроежкой, опрокинула бы более хлипкого человека навзничь, а то и отправила в нокаут. Женька каким-то чудом умудрился устоять на ногах, вскинул руку, и следующая сыроежка врезалась ему в локоть. Целая, просто оглушенная, и Женька все-таки упал, кое-как перевернулся и на четвереньках драпанул прочь. Второй удар был как мощный пинок под зад, ощутимо придавший леснику ускорения, следующий — чуть послабее, зато пришелся в более чувствительную точку, заставив Женьку взвыть.
Стоило леснику отползти на двадцать метров, как обстрел прекратился, хотя боезапаса у киборга осталось еще порядочно. Но вероятность причинить врагу хоть какой-то ущерб исчезла, и тратить на это жалкие остатки энергоресурса не имело смысла.
— Ах ты, падла неблагодарная! — выругался Женька, вставая и обтирая лицо от клейкой, немедленно начавшей стягивать кожу грибной лимфы. Локоть болел так, словно по нему стукнули молотком, зад тоже требовал отмщения.
«И за что, по-твоему, я должен тебя благодарить?!» — выразительно молчал киборг, тоже с ног до головы измазанный и этой дрянью, и собственной кровью. Токсичные укусы не прошли даром: пленник с заметным усилием всасывал воздух приоткрытым ртом, непрерывно переминаясь на месте, чтобы сохранить ускользающее равновесие. Тем не менее стоило какой-нибудь из оглушенных сыроежек зашевелиться, как киборг стремительно на нее бросался и убивал.
Женька зло наподдал ногой ошметок гриба. Помог, называется! Вот зачем, спрашивается, влез?! Да, такую смерть быстрой и легкой не назовешь, к тому же после нескольких укусов жертву обычно парализует, и дальше сыроежки уже пируют не спеша, со вкусом. Но это все-таки вопрос нескольких часов, а не дней! К тому же и закапывать легче было бы.
А теперь Женька ему еще и провизии подкинул, растянул «удовольствие»! Правда, в это время года сыроежки даже кабаны не едят — затопчут, и все. Относительно съедобными эти грибы становятся только к середине осени, когда подкопят жирка, нейтрализующего яд. Но кабаны и мох не жрут, так что кто этих киборгов знает!
— Слушай, давай ты минутку постоишь спокойно, а я быстренько отключу капкан — и вали на все четыре стороны! — отчаянно, но неискренне предложил Женька.
Он вряд ли рискнул бы подойти к киборгу, даже если бы тот внезапно присмирел, а значит, и киборга ему убедить не удалось. Пленник продолжал задыхаться, пошатываться, но держать глухую оборону. «Ты же в прошлый раз так пафосно попрощался, какого черта тебя опять сюда принесло?!»
Женька все-таки выждал полчаса, но токсин киборга так до конца и не пробрал. Даже как будто отпускать начал. Эх, какая мощная техника зазря пропадает! Реально неубиваемая, а голыми руками живую сыроежку порвать — это даже круче, чем завязать узлом стальной прут. Она же сплошной мышечный мешок, еще и скользкий.
— Ёпт, кому-то позарез киборг нужен, а кто-то ими расшвыривается! — в сердцах бросил лесник и в очередной раз покинул поле боя с надранной уже в буквальном смысле слова задницей.
* * *
Ночью резко похолодало, налетел шквальный ветер и пошел-таки заказанный лесником дождь.
Идти на обход не имело смысла — ни заняться ничем путным вроде той же расчистки, ни браконьеров шугануть, они по такой погоде тоже дома сидят. Женька вяло слонялся по модулю, пытаясь то наводить порядок, то заполнять сопроводительные документы для вчерашних образцов древесины, то играть на компьютере, что почему-то оказалось еще скучнее. За окном стояла унылая, беспросветная хмарь, только усугубляющая настроение.
Кое-как дотерпев до вечера, Женька переоделся в цивильное и полетел в поселок при аэростанции — самый близкий островок цивилизации. Через него проходили не только рейсовые планетарные суда, но и космические, в основном частные транспортники. Гасились они на орбите, а здесь брали или сдавали грузы.
Кафешка при станции была маленькая и паршивая, в ней даже еду не готовили, просто разогревали замороженные полуфабрикаты. Но вечер скоротать сгодится.
— Привет, Рейчел!
— Привет, Леший, — дежурно улыбнулась официантка. — Что будешь заказывать?
Женька предпочел бы менее формальную улыбку, хотя и эта заставила его сердце учащенно погнать кровь к щекам и ушам. Рейчел, школьная королева красоты, оставалась королевой даже в сером платье с кружевным фартуком, подчеркивающим шикарную фигуру, а длинные волосы ультрамодного цвета фуксии потрясающе сочетались с ярко-зелеными, чуть раскосыми кошачьими глазами. И как она умудряется ходить на таких высоченных тонких каблуках, не выглядя при этом кабаном на льду?! А уж ее декольте… Злые языки болтали, мол, Рейчел так выделывается для космолетчиков, надеясь, что один из них заберет ее из здешней дыры, но Женька в это не верил. Да такую красавицу в первый же день забрали бы!
— Черный кофе, острую пиццу и… — Лесник замялся, но все-таки договорил: — Порцию виски. Вон того, самого простого.
Дешевого то есть.
— Оу, — иронично мурлыкнула Рейчел. — Да ты сегодня кутишь!
— Типа того… — окончательно смутился Женька.
Ну почему при ней он вечно превращается в тупого неуклюжего дебила?! А теперь еще и пьющего.
Виски Рейчел принесла сразу, пока клиент не передумал, остальное пришлось ждать. Пить Женьке совершенно не хотелось, но других антидепрессантов в кафе не подавали. Хоть ты иди расклеивай по станционному поселку объявления: «Забери своего…го киборга…к!» Браконьер же наверняка заезжает сюда за провизией, здесь единственный крупный приличный магазин на тридцать километров окрест.
— О, Леший! — На стул напротив внезапно плюхнулся Санек, сжимающий в кулаке банку темного пива. — Тоже в город намылился?
— Нет, я так… посылку в лесничество отправлял, ну и решил сюда заскочить, кофе выпить… — промямлил застигнутый врасплох Женька.
— А-а-а! — Друг с понимающей ухмылкой уставился на Рейчел, неспешно и так эротично обихаживающую кофейный аппарат, что у того вот-вот пар изо всех щелей повалит. — Это точно, кофе тут вкусный! А у меня рейс в семь сорок, вот заглянул глотнуть чего-нибудь на дорожку. Начальство в командировку выдернуло, чтоб его!
Лесник вежливо поддержал разговор, поболтав кубиками льда в стакане. Саньку этого вполне хватило.
— Ну что, разобрался ты со своим капканом? Когда ружье вернешь?
Женька неопределенно пожал плечами и внезапно спросил:
— Сань, как ты думаешь, киборги могут чувствовать боль? И голод?
— Откуда?! — изумился друг. — Это же машины!
— Ну, тело-то у них человеческое.
— Тело человеческое, а мозги синтетические, — авторитетно заявил Санек. — А чувства только в мозгу возникают, все остальное — электронные импульсы. Чего тебя вдруг на философию потянуло? — Друг демонстративно принюхался. — Какой это уже стакан?
Женька не выдержал и все рассказал. Он сам из-за этого киборга уже несколько дней ни жрать, ни спать не может!
Санек отнесся к кибертрагедии с покоробившим Женьку легкомыслием, а когда рассказ дошел до обстрела сыроежками, от души посмеялся:
— Ну, зато теперь ты можешь пристрелить его без угрызений совести!
— Да в том-то и дело, что не могу! Он же живой! Он смотрит!
— Леший, ты же лесник! — шутливо упрекнул его друг. — Ты что, никогда подранков не добивал? Ну, которые совсем не жильцы?
— Добивал, — смутился Женька. — Но это же не подранок! И… не животное.
— Ну хочешь, я его пристрелю? — сжалился Санек. — До понедельника терпит?
— Да, но… А ты сможешь?
— Легко! — заверил его друг. — Мне как раз новое ружьишко должны подогнать, помощнее, будет на чем сравнить. Так договорились?
— Ага. — Женька вымученно улыбнулся. — Заметано.
* * *
Погода продолжала ухудшаться, ветер не унимался, и к воскресенью температура упала почти до нуля. Обычное дело для середины эдемского лета, тут только осень стабильна — плюс десять-двенадцать градусов, зато и днем, и ночью; на нее-то и приходится пик урожая благородных грибов, они не любят резких перепадов и заморозков. Это только всякая погань круглый год плодится, Женька видел ее следы даже на снегу.
Сиднем сидеть в модуле уже осточертело, но гулять по лесу стало не просто неуютно — опасно: один старый омлох рухнул буквально в пяти метрах от Женьки. После прохождения циклона таких будет много, новый фронт работ для лесника.
Поздно вечером позвонил Санек.
— Ну что, будем завтра по киберу стрелять?! — с такой надеждой спросил он, что Женьке стало противно.
— Не-а. Сам уже сдох, — неприязненно соврал он. — Погода-то вон какая, я сегодня даже не полетел никуда — сдувает.
— Жалко, — разочарованно протянул друг. — Балда ты, Леший! Не мог сразу мне позвонить?!
— А тебе так в человека пострелять хотелось?
— Это же не человек, — искренне удивился Санек. — Какая разница, в вирте с киберами рубиться или в реале? Они все равно просто программы.
— Если без разницы, то и рубись в вирте! — огрызнулся Женька и свернул разговор.
По крыше модуля снова застучал дождь, сильно и зло. Лесник подошел к окну. За ним было уже темно, но можно мрачно наблюдать за бегущими по стеклу каплями, грея руки о кружку с чаем. Кофе опять забыл купить… И сахар…
Вот только капли не бежали. Расплющивались о стекло, нехотя проползали несколько сантиметров и застывали, мутнели. Уже второй раз за этот месяц, хорошо, что эдемская растительность заточена под ледяные дожди. На Земле, говорят, от такого «катаклизма» весь урожай бы погиб и листья с деревьев осыпались.
— Н-да, что-то хреновое в этом году лето… — пробормотал Женька, неожиданно для самого себя отставил кружку и начал быстро одеваться.
* * *
Действительно — сдувало. Флайер то буксовал во встречном ветре, как в грязи, то внезапно рыскал в сторону. Капли в тонких ледяных капсулах разбивались о корпус, словно микробомбы, но Женька взял машину из теплого гаража и сразу включил обогрев, поэтому вода не застывала на обшивке, а дотаивала и стекала. Ночной полет в такой сильный ливень — все равно то еще удовольствие, ни черта не видно даже с прожектором, ориентироваться приходилось исключительно по приборам. Женька два раза проскочил мимо нужного места, уже хотел плюнуть и возвращаться домой, но тут дождь на минутку стих, и луч света выцепил-таки хрустально блестящую прогалину.
Посадив флайер, лесник с минуту неподвижно посидел в теплом, уютном салоне, собираясь с духом. Затем набросил на плечо ремень лазерного ружья, поглубже надвинул капюшон, выскочил наружу и еле успел ухватиться за край проема: ноги поехали по мокрому льду. Каждый листик и каждая мшинка оделись в прозрачный панцирь, ветер прошивал кусты, как траву, а в балке выл, словно в трубе.
Под пологом леса стало получше, деревья приняли основной удар стихии на себя, однако над балкой их ветви сплетались не так тесно, и тропу тоже покрывал слой льда.
И не только тропу.
— Эй! — на пробу окликнул Женька.
Темная обледенелая глыба не шелохнулась. Пытаясь хоть как-то укрыться от непогоды, киборг подкопал землю и свернулся в ямке клубком, но даже у его выносливости был предел.
— Ну ёпт…
Лесник боязливо приблизился, посветил фонарем со всех сторон и даже осторожно потыкал киборга сперва палкой, затем носком берца. Никакой реакции. Лица не видно — обращено к животу и прикрыто руками. Притворяется, чтобы подманить врага? На это у него мозгов не хватит, иначе давно бы так сделал.
Женька разочарованно вздохнул, сам не понимая, зачем сюда приперся и на что рассчитывал. Может, на то, что киборг слишком ослабеет для боя и наконец откажется от этой идеи? Перестал же он швыряться сыроежками, когда понял, что это бессмысленно.
Ладно, ничего не попишешь. Лесник присел на корточки, провел ладонью по ноге киборга, нащупывая упругие нити капкана. Под пальцами опять потеплело, зашевелилось, словно Женька сунул их в кучу торопливо сползающихся червей, и минуту спустя в руке лежала проклятая коричневая капсула. А что делать с трупом?! Бросить его в балке не позволяло иррациональное чувство вины — впрочем, не такой сильной, чтобы саперной лопаткой рыть могилу в темноте под дождем…
Ледяная корка, покрывающая одежду и волосы киборга, внезапно захрустела, пошла трещинами, и тело начало медленно разворачиваться.
Женька выронил капкан, шарахнулся от «трупа» и дрожащими руками направил на него ружье, продолжая пятиться.
Киборг все так же заторможенно перевернулся на живот, уперся ладонями в землю, включил глаза, навелся на цель и… снова скрючился в ямке.
— Да чтоб тебя! — устало выдохнул Женька, опуская ружье. — Куда опять лег?! Вали домой, иначе сдохнешь! Ты уже свободен!
Увы, ни это, ни брошенная в киборга ледышка не заставили того изменить мнение. Он предпочитал использовать свою свободу именно так.
Дождь снова усилился, уже не ледяной, но все равно зверски холодный, лесник даже в утепленной непромокаемой форме начал мерзнуть. У киборга комбинезон был совсем тонкий, на теплую погоду, да еще и весь изорванный.
Женька нащупал в кармане едва початый рулончик клей-ленты — липкой, прочной и при этом легко отдирающейся даже с шерсти. Универсальная штука: можно и надломленное деревце подвязать, и подвернутую лодыжку зафиксировать, и оглушенному из станнера кабану смотать ноги, чтобы не рыпался, пока будут брать пробы крови или куда-то перевозить.
Почувствовав близость врага, киборг снова начал шевелиться, вяло и неубедительно. Видимо, промерз так, что никакие имплантаты не могли заставить окоченевшие мышцы сокращаться. Осмелевший лесник окончательно лишил его такой возможности, весь рулон истратил.
Втащить связанного киборга по скользкому склону оказалось адовой работенкой. Женька дважды упал и скатился вместе с ним — в первый раз сам виноват, неудачно поставил ногу, во второй «помог» киборг, исключительно удачно выбрав момент, чтобы дрыгнуться. Так что в багажник Женька его уложил, прямо сказать, не очень бережно — свалил с плеча и затолкал поглубже, а потом долго стоял, упершись руками в закрытую дверь и переводя дух.
Похоже, самое веселье только начиналось.
* * *
Пока флайер летел и парковался в гараже, киборг лежал в багажнике абсолютно беззвучно. Женька даже решил, что он сдох, и машину обходил с замиранием сердца.
Однако стоило открыть багажник, как киборг коброй швырнулся ему в лицо, выпал на пол и принялся извиваться и подскакивать, силясь освободиться от пут. Сдох, ага! Отогрелся в жарко натопленной машине и снова заработал, сейчас самое время выпустить его к такой-то матери, точнее, к отцу-хозяину, но, судя по всему, уползать в болото без Женькиного трупа эта змеища не собиралась.
— Ведь пристрелю же, раз такое дело! — тоскливо пообещал лесник и, убедившись, что ни до каких колюше-режущих предметов киборг добраться не сможет, открыл внутреннюю дверь и зашел в модуль.
Ладно, в гараже сухо, безопасно и относительно тепло. Уж точно не хуже, чем в балке. И камера наблюдения есть, можно в любой момент посмотреть, что там творится.
Женька стянул и сразу затолкал в стиральную машину мокрую грязную форму, хозяйственно обтер берцы и поставил их на коврик у порога, чутко прислушиваясь к доносящимся со стороны гаража звукам.
Звуки отсутствовали, что становилось все более подозрительным. Женька окликнул домовой искин, запросил картинку с гаражной камеры. Киборг неподвижно лежал липом к двери, глаза не светились. Да что с ним такое-то?! У него же вроде должна стоять программа самосохранения, а не саморазрушения!
Женька долил кипятка в брошенный на подоконнике чай и плотно засел за терминал. Нашел сайт «DEX-компани», просмотрел список самых распространенных проблем и способы их решения, которые по большей части заключались в «доставьте киборга в ближайший сервис-центр, и мы решим, сколько денег за ремонт с вас слупить». Ближайший центр находился в столице, час лета на флайере, но у лесника не было ни документов на киборга, ни, увы, лишних денег.
От безысходности Женька залез на форум кибервладельцев, в раздел «Техническая помощь» → «Вопросы новичков», и написал:
«Конфисковал киборга в очень плохом состоянии, на контакт идти отказывается, сразу включает боевой режим и бросается, что делать?!»
И прикрепил десятисекундное видео с гаражной камеры, самый наглядный момент.
Уже через минуту появился первый комментарий:
«Ты что, дебил?! Срочно звони в „DEX-компани“!»
И следующий:
«Короче, слушай сюда: берешь топор на длинной ручке…»
Дочитывать Женька не стал.
Третьей в ветку влезла какая-то Черная Вдова:
«А вдруг он бракованный и это срыв?!»
«Тем более пусть срочно звонит!»
«Парень, а ты где находишься? Готов купить кибера как есть, самовывозом».
«Не продавай ему, это извращенец!»
Завязалась оживленная дискуссия с переходом наличности.
Разочарованный Женька понял, что здесь он помощи тоже не дождется, и уже собирался разлогиниться, как вдруг терминал мелодично тренькнул — с форума пришло личное сообщение от какого-то 3-Х.
«Привет. Судя по всему, киборг получил приказ тебя убить. Это не позволяет ему ни говорить с тобой, ни принимать от тебя помощь, ты для него — неодушевленный вражеский объект. Он будет атаковать тебя всякий раз, когда ты окажешься в зоне его досягаемости».
Женька растерялся. Ну да, похоже! Правда, науськивание киборга на человека тянет на солидный срок, это вам не кабанчика завалить, но браконьер прекрасно понимал, что у DEX’а нет шансов выполнить этот приказ. Лесник же не идиот, чтобы приближаться к агрессивно настроенной машине, он потопчется вдалеке, выматерится и расстреляет ее. Мелкая, но мерзкая месть: Женьке потом год будут кошмары сниться.
«Привет, и что тогда делать?!»
«Обратись к знакомому хакеру. Пусть взломает систему киборга и пропишет хозяином тебя».
«Слушай, я вообще не по этим делам, у меня даже киборга никогда раньше не было, а все знакомые советуют мне его убить! Может, ты кого-нибудь нормального подскажешь?!»
На этот раз загадочный 3-Х замешкался с ответом минут на десять.
«Дай мне админский доступ к домашнему искину. Попробую подключиться через него к киборгу и посмотрю, что можно сделать».
Теперь замешкался Женька. Модуль был оснащен системой «Умный дом», довольно-таки примитивной: искин контролировал только отопление, свет, регенератор воды и внутренние и наружные камеры, так что запереть лесника в санузле и откачать оттуда воздух неизвестный хакер не сможет. А вот оставить без прелестей цивилизации — запросто! К тому же на компьютере хранилась куча рабочих и кучка личных файлов, лишаться которых из-за какого-то киборга не хотелось. Вон сколько историй по инфранету ходит, как дети или доверчивые дамочки дали доступ обаятельному сетевому другу, после чего в лучшем случае платили выкуп за разблокировку системы!
Женька покосился на вирт-окно с трансляцией. Киборг лежал на том же месте в той же позе, с приоткрытым ртом и закрытыми глазами в темных кругах. Из-под тела натекла небольшая лужа, скорей всего воды, но на коричневом полу она казалась красной.
Ладно, цивилизацией можно и рискнуть, если что — позвать на помощь Санька. Он не хакер, но опытный наладчик, в крайнем случае отформатирует систему и установит с нуля. А папки с важными документами Женька сейчас скачает на инфокристалл и удалит из компьютера.
«Держи».
Почти сразу же в коридоре мигнул свет, а под полом загудел, уходя на перезагрузку, бойлер.
«Пароль — говно, — веско припечатал 3-Х. — Как только закончу, сразу смени».
Женьку это несколько успокоило. Грабитель вряд ли станет заботливо предупреждать хозяев, чтобы после его ухода они непременно сменили замки.
Минут десять ничего не происходило, лесник даже вспомнил про чай (опять остыл!) и вытащил из стиралки форму. Затем 3-Х снова дал о себе знать:
«Ну да, ты у него во вражеских объектах. Сейчас перепишу».
Еще несколько минут напряженного ожидания.
«Вроде получилось. Иди развяжи его».
«А если не получилось?!»
«Если не получилось — он твою ленту все равно скоро порвет».
— Аргумент! — пробормотал Женька и встал.
* * *
Когда лесник осторожно приоткрыл гаражную дверь, киборг тут же открыл глаза, но — о чудо! — остался неподвижно лежать на полу.
— Эй, ты, как там тебя! — окликнул Женька, неуверенно заходя внутрь. — Ну что, успокоился наконец?
Ответа лесник не ждал, просто хотел посмотреть на реакцию пленника, и вздрогнул, когда в гараже раздался незнакомый, равнодушный голос:
— Уточните вопрос или переформулируйте.
Женька огорошенно уставился на киборга. Из переформулировок в голове упорно вертелось только: «Чё?!»
— Будешь еще на меня нападать? — кое-как справился он с приступом кретинизма.
— Ответ отрицательный. По отношению к хозяину данное действие неприемлемо.
Лесник приободрился. Сказать-то, конечно, что угодно можно, но раньше киборг вообще с ним не говорил!
— А я теперь твой хозяин, да?
Киборг двинул глазами вверх-вниз.
— Идентификация успешно пройдена. В данный момент вы являетесь моим единственным хозяином.
— Ну… э-э… Круто! — вымученно усмехнулся Женька.
Момент обретения личного киборга представлялся ему как-то иначе. Поторжественнее, что ли, и уж точно не таким неловким.
Впрочем, перерезать «ленточку» на подарке судьбы Женьке все-таки предстояло.
Наклонившись, лесник подпилил ножом путы на щиколотках киборга, с содроганием отметив, что клей-лента действительно сильно растянулась. Немного выждал, убедился, что ничего не происходит, и принялся распаковывать «подарочек» дальше. Чтобы содрать ленту с корпуса, пришлось попереваливать киборга с боку на бок, на что тот отреагировал с отзывчивостью мешка с картошкой, в конце так и оставшись лежать лицом в пол. Только мелко дрожать начал.
Лесник растерянно скомкал обрезки ленты в липкий шар и вернулся к терминалу.
«Слушай, а что с ним теперь делать?! Он полудохлый какой-то и весь трясется!»
«Напои теплым чаем или просто водой с сахаром, и пусть несколько часов отлежится. Судя по отчету системы — ничего критичного, просто переохлаждение и обезвоживание. Энергии еще двадцать семь процентов».
Женька понятия не имел, много это или мало.
«Может, в „DEX-компани“ его отвезти, чтоб подшаманили? Он точно до утра не загнется?!»
«Не вези. Не загнется. Мы живучие».
Женька фыркнул. Шутник, блин! Но ему-то не до шуток…
Заварки Женьке было не жалко, кипятка тем более — наполнил самую большую, литровую, кружку. А вот сахара в сахарнице осталось на дне, ложек пять, и Женька вытряс его в кружку весь. Во вторую руку взял спальник и вернулся в гараж.
Стоило леснику перешагнуть порог, как киборг стремительно поднялся на ноги.
Женька шарахнулся, облив чаем живот, но киборг неподвижно стоял на месте, уставившись на хозяина тусклыми, как погашенные фары, глазами.
— Ты зачем вскочил?!
— Система готова к работе.
— На тебе работу! — с досадой буркнул лесник, протягивая кружку. — Пей, сколько надо!
Киборг послушно выпил все длинными, ровными глотками, как топливо в себя залил. Женька забрал у него кружку, сунул взамен спальник и нехотя велел:
— Ладно, пошли в дом, ляжешь там.
В гараже все-таки ощутимо холоднее, чем в модуле, двенадцать градусов против двадцати, а этот «работник» до сих пор дрожит.
Посреди чистой, светлой комнаты стало еще заметнее, какой он кошмарно грязный, волосы вообще в мочалку сбились. Но пока Женька раздумывал, как мыть киборга и надо ли, — 3-Х же сказал, что сейчас киборгу главное отлежаться, может, дополнительный стресс ему вреден?! — киборг решил за него, точнее, выполнил команду «ляжешь там» и, расстелив спальник прямо за порогом, оперативно в него забрался и свернулся клубком. Вытряхивать его отгуда, отдраивать и выдавать новый чистый спальник (которого не было) лесник точно не собирался, он уже тоже вымотался до предела.
«Спасибо!»
«На здоровье. Пароль смени, лох!»
Женька обиделся, но решил просто не отвечать.
* * *
На сон Женька жаловался редко, будильник приходилось на три повтора ставить. Звонил ли он сегодня или хозяин забыл его включить — неизвестно, но, когда лесник наконец продрал глаза, в модуле было светло по-дневному, с солнечными квадратами на полу.
Спросонья Женьке почудилось, что он уже встал, оделся и, открыв холодильник, прикидывает, чем бы позавтракать. С полминуты лесник умиротворенно смотрел себе в спину, потом дремота развеялась, и до Женьки дошло, что в холодильнике по-хозяйски роется посторонний мужик, чем-то позвякивая.
— Эй!!!
Мужик обернулся, продолжая сжимать в руке ополовиненную банку с маринованными сливами, и лучезарно улыбнулся:
— Доброе утро, хозяин!
— Ёпт… — вырвалось у Женьки.
Киборг отлежался даже слишком успешно. А еще вымылся, переоделся в Женькины шмотки, перед сном аккуратно сложенные на табуретке возле кровати, и даже где-то нашел резинку, чтобы стянуть расчесанный хаер в куцый хвостик на затылке.
— Ты что делаешь?!
— Ем. — Киборг наглядно запустил в банку два пальца, выловил оттуда очередную сливу и сунул в рот.
Женька берег эту закатку уже пол года и собирался торжественно открыть в первый день зимы, под традиционную жареную утку.
— А кто тебе это разрешил?!
— Так никто и не запрещал. А я голодный.
Киборг красиво, через подмодуля, плюнул косточкой, и она зазвенела в кружке из-под чая.
— А ну, живо поставь банку на место! — вспылил Женька, торопливо выбираясь из-под одеяла. — Это моя мама делала, такие в магазине не продаются!
— Молодец тетка! — одобрил киборг, но сливы послушно закупорил и вернул на полку. — А вот ты жлоб.
— Чё?! Ты вообще какой модели, наглый такой?!
— DEX-6, модификация «телохранитель», специализация «компаньон», — охотно просветил его киборг. — Идеальный сотрудник, собеседник и даже, если надо, собутыльник!
— Не надо, — растерянно буркнул Женька. Вот уж от отсутствия чего он никогда не страдал — это алкоголь делает общение с друзьями приятнее, а не друзья нужны, чтобы надраться!
— А что надо? — услужливо поинтересовался киборг, продолжая коситься на сливы.
На данный момент Женьке больше всего хотелось либо проснуться, либо уложить эту ситуацию в голове без пометки «бред какой-то!». Превращение безумной машины в послушную, а теперь еще и нарочито компанейскую оказалось нешуточным испытанием для психики.
— Вчера ты так языком не трепал! — настороженно заметил лесник, не ответив на вопрос.
— Ресурсов для запуска программы не хватало, — сокрушенно признался киборг. — Но сейчас вся ее мощь в твоем распоряжении!
— Ну и дурацкая же программа… — вслух подумал Женька, пытаясь абстрагироваться от «личности» киборга.
А ведь кому-то такое реально нравится! У того же Санька на домашнем искине стояла оболочка склочной капризной дамочки, распекающей хозяина за грязную посуду и расшвырянные по комнате носки. Но Женька даже с людьми предпочитал общаться строго по делу, а поддерживать порядок в модуле он и без иллюзии жены может!
— Она самообучающаяся, — заверил его киборг. — Чем дольше и плотнее мы будем общаться, тем лучше я под тебя подстроюсь!
Лесник недоверчиво прищурился. Все киборги, которых он до сих пор видел, молча делали свою работу и заговаривали с хозяином, только чтобы доложить о ее завершении. Но район, в котором «родился» и вырос Женька, даже по меркам Эдема считался бедняцким, тут мало кто мог позволить себе технику последних моделей. Фермеры же в основном держали Магу или более примитивных DEX’ов — «пятерок», «четверок». А этот еще и браконьерский, наверняка нашпигован дополнительными, не факт что легальными примочками… во повезло-то, блин!
— Ну ладно, подстраивайся, — расслабил лицо лесник, философски рассудив, что краденому лосю в зубы не смотрят. — Тебя как зовут-то, компаньон?
— Джек. — Киборг таким естественным жестом сунул ему правую руку, что Женька опомнился, уже пожимая ее.
— А… э-э… — Лесник попытался выдернуть ладонь, однако киборг мертво ее удерживал, глядя на хозяина с выжидательной полуулыбкой, словно завис посреди незавершенной программы. Пришлось завершать: — Ну а я — Женя… то есть можешь меня и Лешим звать, как остальные.
— Договорились! — Джек наконец разжал пальцы.
Женька уважительно потряс кистью. В армии он баловался армрестлингом, и хватка «соперника» его впечатлила. Ну все, браконьеры, держитесь!
— Так что насчет еды? — напомнил киборг, не давая хозяину замечтаться. — У меня острый дефицит энергии!
— Ща, погоди, соображу что-нибудь… — Женька поспешно раздвинул дверцы одежного шкафа. С одной стороны, иски ну должно быть наплевать, что хозяин стоит перед ним в одних трусах, с другой — данный конкретный искин посматривал на них со снисходительным превосходством. Кстати, а чем положено кормить киборгов? «DEX-компани» назойливо пихала повсюду рекламу фирменной кормосмеси, от которой киберы якобы были полны сил, энергии и лоснились во всех местах. Фермеры лаконично говорили «чем угодно», но это, наверное, тоже неправильно. — Яичницу с колбасой будешь?
— Буду. Только без колбасы.
— А колбаса тебя чем не устраивает? — удивился Женька.
— Она меня уже устроила. — Джек продемонстрировал хозяину целлофановый хвостик на веревочке.
— И ты еще чего-то хочешь?!
Да там больше полкило было!
— Ага, в эквиваленте примерно шестидесяти тысяч килоджоулей в сутки, — подтвердил киборг. — Это аварийный запрос системы, текущий будет меньше.
Женька свирепо посмотрел на нахальную морду с ввалившимися щеками и глазами, вспомнил про объеденный мох, вздохнул и вытащил из холодильника упаковку яиц.
— Там в нижнем ящике помидорки лежат, — небрежно напомнил Джек, когда хозяин плеснул на сковородку масла и примерился тюкнуть о край первое яйцо. — Поджарь с помидорками.
Женька скрипнул зубами, но отложил яйцо и выдвинул ящик. Точно, совсем про них забыл.
Когда лесник по-холостяцки поставил на стол шкварчащую яичницу прямо в сковороде, Джек уже сидел на единственном стуле и заглядывал в сахарницу:
— А где сахар?
— Кончился. — Женьке стало сперва неловко, потом досадно — было бы перед кем! К тому же на него остатки и потратил. — А ты что, яичницу сахарить собирался?
— Нет, чай, — «ненавязчиво» намекнул киборг, что одним блюдом хозяин не отделается.
К чаю у Женьки были сушки (если их не постигла участь колбасы), но оправдываться за столь скромное угощение перед вконец обнаглевшим «компаньоном» он не стал и на всякий случай сразу распахал яичницу вилкой:
— Это твоя часть, а это — моя, ясно?
— Да, — так скорбно подтвердил Джек, словно ему предложили не честную половину, а крохотный кусочек или вообще пустую сковородку вылизать.
Женька принес прикроватную табуретку и сел напротив киборга. На время еды тот благоразумно заткнулся, но продолжал странновато посматривать на хозяина поверх общей «тарелки», словно непрерывно напряженно чего-то ожидал.
— В чем дело? — не выдержал лесник. — Что ты так на меня пялишься?
— Работает подпрограмма предугадывания желаний хозяина по его мимике и эмоциям, — без запинки отбарабанил Джек.
— Ну вот еще, зачем? Выключи! — смутился Женька. — Если мне что-нибудь понадобится, я сам тебе скажу. Ешь давай, я и так уже из-за тебя на обход опоздал.
До сушек киборг добраться не успел, но, глядя, с какой скоростью они исчезают сейчас, лесник всерьез задумался о своем небогатом бюджете. Хотя, наверное, после двух недель голодовки Женька и сам бы так на еду накинулся.
Относя пустую сковородку в раковину, Женька с удивлением заметил, что над терминалом бледно светится вирт-окно, хотя он точно помнил, что по окончании переписки все закрыл и отправил систему в спящий режим.
Лесник подошел поближе и прочитал размашистую надпись поперек типовой заставки:
«Пароль все равно говно. Как киборг?»
Женька чертыхнулся и смахнул окно, как внезапно зажужжавшую перед лицом муху. Снова открыл, удалил чужое изображение, сверстал и установил свое: «Наглый. Жрет». Потом потратил еще несколько минут, придумывая новую выморочную комбинацию символов, на всякий случай записал ее на двух бумажках (одну тут же потерял) и, решив, что у хакера было достаточно времени, чтобы получить его сообщение, сменил пароль.
Пока Женька переодевался и собирал рюкзак, картинка над терминалом опять изменилась: «Ладно, сойдет».
Женька выругался еще заковыристей, но повторно возиться с паролем не стал. Похоже, вычистить хакера из системы, в которую он уже один раз влез, так же нереально, как отвадить лису от подрытого ею курятника.
— А мне что надеть? — поинтересовался Джек, хрупая последней сушкой.
— Ты же одет, — не понял Женька.
— Что, прямо в футболке идти?
— Куда идти?!
— С тобой.
— Зачем?!
— А вдруг на тебя кто-нибудь нападет? — Киборг сделал взволнованный вид. — Я должен тебя охранять!
Лесник окинул его критическим взглядом. Тоже мне охранник! Тощий, бледный до синевы, весь в багровых черточках от укусов сыроежек. Зубки у них мелкие, плоские, но очень острые, режут как скальпели. Зато и заживает быстро, чисто, Женьку тоже пару раз кусали.
— Отлеживайся пока, сам схожу. Вернусь поздно, если снова проголодаешься — консерву себе какую-нибудь открой, вон там, в нижнем ящике.
— А сливы можно доесть?
— Нет! — рыкнул Женька, подбирая с пола испачканный спальник и запихивая его в стиральную машину. — И вообще, веди себя прилично, ничего тут не трогай и не выходи из модуля. Сортиром, надеюсь, пользоваться умеешь?
Киборг распознал сарказм и мгновенно парировал:
— Да яичница вроде нормальная была, не беспокойся.
— Что? Нет, я в общем смысле!
— Продемонстрировать? — с готовностью привстал Джек.
— Не надо! — Лесник поспешно натянул берцы. — Все, я пошел!
— А как я смогу воспользоваться консервой и сортиром, если мне ничего нельзя трогать? — не унимался дотошный киборг.
Женька знал, что правильно отдавать киборгам приказы — это целое искусство, у знакомого фермера из-за подобной ошибки недавно сарай сгорел. Но Джек все-таки более продвинутая модель и явно домашняя, вон как уверенно себя ведет.
— Не трогать без крайней необходимости! — уточнил лесник. — А сливы — вообще ни при какой!
— Как скажешь, хозяин, — таким ангельским голосом согласился киборг, что Женька чуть не передумал и не остался дома.
* * *
После вчерашнего кризиса погоде заметно полегчало, промытое небо приобрело лазурный оттенок — верный признак грядущей жары. Женьке уже через пару километров пришлось остановиться, снять поддетую под куртку байку и запихать в рюкзак. Лед давно растаял, и даже земля подсохла, хотя в низины все равно соваться не следовало — вода местами стояла по колено и кишела дождевыми медузами, спешившими справить брачный сезон и снова впитаться в почву.
Настроение у лесника было такое же солнечное и улучшалось с каждой минутой. Нет, сдавать свой трофей в лесничество или в полицию он не станет, еще чего! Женька его честно заслужил, а браконьер пусть выкусит, «все эти куклы на одно лицо»! Это не воровство, а конфискация орудия преступления, которое теперь пустят на добрые дела. Борисычу можно сказать, что одолжил киборга у приятеля, а приятелям — что лесничество наконец смилостивилось и выделило. Немного тревожил только загадочный хакер, не потребовавший даже символической платы за работу. Просто помог и исчез, а Женька не очень верил в добрых и бескорыстных незнакомцев. Может, он Джеку по приколу эту чудо-программу и установил? Вряд ли, там работы не на пятнадцать минут, Санек говорил, что свою «подружку» несколько дней отлаживал. Дай на сам взлом время нужно, Женька и так обалдел от скорости, с которой хакер это провернул. Если киборга настолько легко украсть, странно, что они по семь раз на неделе хозяев не меняют.
Сегодня лесник решил сходить на северо-запад, в сторону Ледникового озера. Огромное, в пасмурные дни противоположного берега не видать, озеро являлось уникальной природной аномалией: в его омутах шла постоянная эндотермическая реакция и даже летом лежал глубинный лед, зимой расползавшийся на половину дна. Купаться в нем не тянуло и в тридцатиградусную жару, хотя внешне озеро выглядело совершенно невинно: с пушистыми, кишащими живностью зарослями речного хвоша по берегам и «цветущей» от фитопланктона водой. Но для эдемской флоры и фауны плюс десять градусов по Цельсию — это уже круто, а вот для человека — как-то не очень.
Дойти до озера по прямой, конечно, не удалось: Женька то заложил крюк к старой омлоховой роще, проверить, как она перенесла ненастье и на какой стадии семена, то отвлекся на нору лисичек и долго изображал терьера, пытаясь вынюхать характерный терпкий запах плодящейся грибницы, то заметил большой пожухлый квадрат мха. Кому понадобилось разбивать лагерь в таком месте, когда до живописного озерного берега рукой подать? Причем палатка стояла тут несколько дней, невзирая на паршивую погоду, и исчезла совсем недавно, иначе мох успел бы восстановиться. И кострища нет, а ведь для туристов это главное развлечение в походе! Заодно и хищные грибы отпугивает.
Лесник прошерстил окрестные кусты, ища улики браконьерства — клочья шерсти, потроха, кости, но нашел только помет, тоже не кабаний. Странно, даже бытового мусора не оставили. То есть хорошо, конечно, просто уж очень подозрительно!
На берегу озера Женька остановился и до пояса расстегнул куртку, наслаждаясь веющей от воды прохладой. Из-за непогоды фитопланктон сменил цвет на ярко-алый, но на солнышке он быстро позеленеет, вон отмели уже лимонно-желтые. По словам инопланетных туристов, в таком виде озеро выглядит очень зловеще, будто заполненное кровью, однако местные жители только пожимали плечами — какая разница, на что это похоже, главное, что по красной воде крибиты клюют лучше всего!
Женька вышел на полукруглый мысок, высматривая нелегальных рыбаков, и так этим увлекся, что попался сам.
— Добрый день!
Лесник вздрогнул, обернулся и снова вздрогнул. В двух шагах от него стояла незнакомая девушка, невысокая, худенькая и до того похожая на подростка, что Женька чуть не ляпнул: «Здравствуй, девочка, а где твои родители?»
— Здравствуй… те, — в последний момент сумел исправиться он.
— Я Даер, — продолжала успешно перехватывать инициативу девушка. — А вас как зовут?
— Евгений, — опять же с запинкой ответил лесник. Не Лешим же представляться, а Женькой его звала только родня. — А вы… мм…
Макушка Даер едва достигала леснику до груди, да и в целом одетая по-городскому, аккуратно причесанная и накрашенная девушка в лесной глуши выглядела так неуместно, что Женька вспомнил дедовы сказки про мавок и более современные ужастики, сходившиеся во мнении: подобных персонажей надо с ходу бить топором по голове и делать ноги. Лесник заозирался, высматривая друзей странной девицы или как минимум киборга, но заметил только серо-зеленую палатку, круглую и наглухо застегнутую. Двухместную.
— Вы тут одна? — все-таки сумел сформулировать он.
— А вы маньяк? — заинтригованно уточнила Даер, поправляя темное асимметричное каре, разбавленное алыми и зелеными прядками.
— Нет, я лесник! — Женька поспешно отступил на шаг, чтобы его ни в чем таком не заподозрили.
Девушка весело рассмеялась:
— Не бойтесь, я просто пошутила! Да, я тут одна. Оккупировала на две недели вашу вышку, чтобы понаблюдать за птичками.
Даер хвастливо приподняла висящий на груди бинокль, профессиональный, громоздкий и странно выглядящий в ее тонких руках.
Вышка была не Женькина и принадлежала даже не лесничеству, а биостанции, свернувшей работу еще несколько лет назад. Жилой и лабораторный модули увезли, а бревенчатая коробка на двадцатиметровых ячеистых опорах осталась, и порой ее действительно использовали как по назначению, так и не очень. В прошлом году, например, аспирант-зоопсихолог материал для диссертации собирал.
— Вы биолог?
— Нет.
— Фотограф?
— Нет, просто люблю птичек. — Даер продолжала так невозмутимо улыбаться, словно эдемские леса кишмя кишели одинокими хрупкими девушками, помешанными на орнитологии. — Они меня… успокаивают.
Конечно, Женька мог сказать, что посторонним людям подниматься на вышку запрещено, но замка на ее двери нет, а лестница есть. Стоит леснику уйти, как девица покрутит пальцем у виска и залезет куда захочет.
— А где ваш флайер?
— Я на такси прилетела.
— А обратно как? — удивился Женька. — Ну и вообще, мало ли что…
— Ничего, снова такси вызову. У меня есть видеофон, с вышки сеть отлично ловит.
Девушка отвечала на вопросы охотно, открыто глядя в лицо собеседнику огромными темными глазищами, однако Женьку не оставляло ощущение, что ему здесь не рады. Птички, ага! К птичкам надо или весной приезжать, пока они на гнезда не сели, или ближе к осени, когда подросшие птенцы перестанут тихариться в хвоще и начнут кормиться вместе с родителями.
Но останавливаться на берегу озера можно, это же не заповедник. Удочек, сетей и оружия не видно, обыскивать палатки лесник не имеет права, а вызывать для этого шерифа нет повода. Если влюбленной парочке приспичило обрести рай в шалаше, это их личное дело, как и то, почему парень не желает знакомиться с Женькой. Чей-то муж? Не парень или вообще не человек? Или они с лесником успели познакомиться при менее приятных обстоятельствах?! Эх, будь у Женьки киборг, способный посмотреть сквозь тент и просканировать заросли хвоща…
Женька спохватился, что киборг у него уже есть, просто не с собой, и сразу почувствовал себя гораздо увереннее. Ничего, он сюда еще вернется и выведет эту девицу на чистую воду!
— Что ж, хорошего вам отдыха! — бодро пожелал лесник. — Если возникнут какие-нибудь проблемы, обращайтесь.
— Обязательно, — пообещала Даер, но ни своей вирт-визитки Женьке не дала, ни его не попросила.
* * *
К модулю лесник подошел уже в сумерках и, издалека увидев светящиеся окна, вздрогнул и ускорил шаг. Это еще что такое?! Киборги же и в темноте прекрасно видят!
Как оказалось, киборги предпочитали видеть на свету. Чужаков в модуле не было (а первым делом Женька подумал, конечно, о браконьере!). Бардака тоже. Джек расслабленно валялся на хозяйской кровати, правда, поверх пледа. Обе Женькины собаки тоже обожали так делать, хотя знали, что это строго запрещено, и в панике спрыгивали на пол до того, как хозяин откроет дверь.
Киборг только перевернулся на бок, подпер подбородок ладонью и с интересом уставился на лесника прищуренными глазами, как здоровенный наглый кот. Берном бы в него!
Женька потянул носом, и обнадеженный живот громко заурчал, уводя мысли в другую сторону.
— Чем это пахнет?
— Я гречку с тушенкой сварил…
— О! — оживился лесник, сбрасывая рюкзак и подходя к плите.
— …и съел, — невозмутимо закончил Джек, ювелирно рассчитав момент, когда хозяин приподнимет крышку кастрюли и сам обнаружит этот прискорбный факт.
— Что, все семь литров?!
— Ага, мне же калории нужны.
— А мне не нужны, что ли?! — Женька разочарованно брякнул крышкой. — Мог хотя бы на одну миску оставить!
— Данного приказа не поступало.
— Ну вот считай, что поступил!
Лесник открыл холодильник. Сливы киборг честно не тронул, только выпил из них весь маринад, и они сморщились и потемнели. Теперь срочно придется их есть, пока окончательно не испортились. Или, может, Джек рассчитывал, что хозяин побрезгует и выкинет их в киборга? Черта с два!
Интересно, чем еще он тут занимался, такой хитрозадый?! Модуль был оборудован стандартной системой внутреннего и наружного видеонаблюдения с потоковой записью информации, о которой Женька вспоминал, когда возле модуля появлялись интересные звериные следы. Запись с внутренней камеры лесник просматривал впервые, и в ускоренном режиме это заняло всего несколько минут: сразу после Женькиного ухода киборг лег на кровать и перешел в спящий режим. Ближе к вечеру встал, выпил маринад, приготовил еду — ни одного лишнего движения, даже лицо оставалось маской коматозника, — и снова лег, уже в обнимку с кастрюлей. За три подхода съел, два раза сходил в туалет, и все, хозяин вернулся.
— Ну как, я хорошо себя вел? — невинно поинтересовался Джек, оказывается внимательно наблюдавший за хозяином.
— Нормально… — проворчал Женька, старательно отгоняя ощущение, что его застукали за подглядыванием, причем в мужскую раздевалку. — Только в постели чтоб больше не ел, ясно? И вообще, вали с моей кровати, твой спальник уже давно постирался и высох!
Киборг принялся «нехотя», как-то кособоко, слезать на пол. «У него же, наверное, нога повреждена!» — спохватился Женька. Капкан, конечно, «гуманный», но если постоянно в нем биться и дергаться, то можно серьезно себя покалечить.
— Покажи, что там у тебя… Ёпт! Похоже, надо везти тебя в «DEX-компани»…
Но Джек подтянул штаны и решительно заявил:
— Ерунда, само заживет!
— Это твоя дурацкая компаньонская программа меня успокаивает, что ли? — заподозрил Женька. — Да тут натуральная гангрена!
— Регенерация идет в штатном порядке, медицинское вмешательство не требуется, — немедленно переформулировал Джек, показывая, что программа синхронизирована с общей системой. — Расчетное время до полного восстановления — семьдесят восемь часов.
Женьке очень хотелось в это верить, но глаза не позволяли. Наскоро запарив и проглотив два брикета растворимой лапши, он взял банку со сливами, вилку и вернулся к терминалу. Вбил в поиск «лечение травм киборгов», долго рассматривал какие-то кошмарные картинки и пришел к выводу, что у Джека еще ничего, не самый тяжелый случай. Потом написал в личку 3-Х, но ответа не дождался. И в профиле значилось, что этот пользователь не появлялся на форуме уже восемнадцать часов. Доигрался и во что-то вляпался? Или, наоборот, не хочет вляпаться и оборвал всякие контакты с «лохом», который мог оказаться подсадной уткой киберполиции?
На сам форум Женька писать не стал, с тамошних дебилов станется посоветовать мазать киборга йодом или прикладывать подорожник.
Ладно, до утра оно вроде терпит. Если станет хуже, придется все-таки везти.
Лесник вытащил из шкафа толстое зимнее одеяло.
— Вот. Подложи под спальник, мягче будет.
Женьке показалось, что Джек снова как-то странно на него покосился. Впрочем, киборг послушно модернизировал постель, лег и уже недвусмысленно, печально и безысходно уставился на исчезающие в хозяине сливы.
Но тут Джек просчитался — закаленный двумя собаками и шестью братьями-сестрами, Женька только крепче прижал к себе банку.
* * *
За ночь киборг подлечился сам — распотрошил аптечку и слопал половину лекарств, в том числе сироп от кашля и спиртовую настойку какой-то черной коры, так долго живущую у Женьки, что лесник уже забыл, что это и для чего.
— А ее-то зачем?!
— Калорийная, — лениво отозвался Джек. — А то у тебя даже сахара не допросишься.
— У меня его просто нет!
— Поэтому и не допросишься, — сделал логичный вывод киборг.
Нога, впрочем, заметно поджила: черно-багровые пятна побледнели, отек спал и гнилостный запах исчез. Женька успокоился, однако брать с собой на обход киборга отказался еще категоричнее.
— Сколько, ты там говорил? Семьдесят восемь часов? Вот до тех пор и сиди со своей ногой дома, охраняй модуль.
— А если без ноги? — немедленно поймал его на слове Джек.
Женька потрясенно на него вытаращился, но спрашивать у вредной программы, как она себе это представляет, не рискнул (вдруг продемонстрирует!) и просто повторил, чтобы киборг не смел выходить из модуля ни целиком, ни по частям.
Сегодня лесник проложил маршрут по опушкам вдоль фермерских полей, проверяя, нет ли потрав и бесхозных тлеющих кострищ. Поругался с одной нетрезвой компанией, дошло даже до рукопашной, но Женька победил и с позором выгнал «отдыхающих» из леса, предварительно заставив убрать разведенный срач. Посидел на бревнышке у костра с другими, смутно знакомыми и куда более приятными ребятами, а в конце они даже подбросили его на флайере до аэростанции. Предлагали и до модуля, но Женька уже понял, что без сахара ему домой лучше не возвращаться.
Лесник побродил по магазину, прикидывая, чем можно дешево и сердито накормить киборга, и со стыдом понял, что примерно тем же питается и сам. Так что просто набрал всего в двойном размере, а напоследок глянул на ценник кормосмеси для DEX’ов, присвистнул и взял трехкилограммовую упаковку сахара-песка.
— А кускового не было? — «благодарно» скривил морду Джек, когда хозяин с видом «чтоб тебе подавиться, проклятому!» брякнул перед ним увесистый пакет.
— Может, тебе еще тростникового купить?! — возмутился лесник.
— Купи! — незамутненно обрадовался киборг.
От тростникового Женька и сам бы не отказался, но тот стоил на порядок дороже, простому леснику не по карману.
— Заслужи сперва! От тебя пока одни убытки, только жрешь и хамишь!
— Выполняю ускоренную регенерацию и анализ психологического профиля нового владельца, — с умным видом поправил его Джек. — Для улучшения качества эксплуатации.
— Чьей? — скептически уточнил лесник.
— Моей, — без запинки ответил киборг, что все равно почему-то прозвучало как: «Моей тебя».
Сегодня едой в модуле не пахло, однако Женька так устал и запарился, пешком таща от аэростанции рюкзак с продуктами, что на первое время ему хватило кружки с водой и присесть. Хотел только почту проверить, но оттуда выпрыгнула контекстная реклама виртуальной барахолки: «Киборги от пятисот единиц», — и лесник не удержался, ткнул в нее. Естественно, за пятьсот и даже за тысячу предлагали полное барахло, чинить дороже, чем нового купить, и Женька перешел в раздел «DEX-6». Ничего себе! Цены на подержанных «шестерок» начинались от пяти тысяч единиц, и это только на списанных армейских, в минимальной комплектации. Не, честным путем ему такое счастье точно не светило…
Лесник так увлекся просмотром объявлений (ого, за телохранителя-двухлетку кто-то аж девять девятьсот просит!), что счастье незаметно подошло сзади, положило подбородок ему на плечо и задушевно поинтересовалось прямо в ухо:
— Хочешь меня продать?
Женька вздрогнул и на рефлексах долбанул назад локтем, но тот ушел глубоко в воздух.
— Не делай так больше, ясно?!
— Ясно, — невозмутимо подтвердил приказ Джек. — Так за сколько выставишь? Меньше семи несерьезно!
— Еще чего! — (Ёпт, это каким же надо быть психом, чтобы установить киборгу подобную программу и так ее настроить?!) — Ты мне для работы нужен, я вообще-то давно киборга хотел купить, вот смотрю, сколько сэкономил.
— Для какой работы?
— Браконьеров ловить… — Женька не сдержался и мстительно уточнил: — Таких, как твой бывший хозяин!
— А-а-а, — глубокомысленно протянул Джек и, похоже, счел ответ исчерпывающим.
Но теперь самого Женьку что-то царапнуло.
— Тебя это не смущает?
— Нет, — беспечно ответил киборг. — Теперь мой хозяин — ты.
Женька понимал, что перед ним всего лишь машина, но все равно почему-то стало неприятно.
— То есть если завтра хозяин у тебя сменится, то ты снова попытаешься меня убить?
— Ну что ты! — «оскорбился» Джек. — Только если новый хозяин прикажет.
— Кстати, а кем был тот тип? — спохватился лесник — до сих пор киборг успешно затмевал не только браконьера, но и вообще все. — Имя, адрес? Он вообще эдемец или просто на охоту прилетел?
Джек как-то поскучнел и официальным тоном сообщил:
— Все личные данные предыдущего хозяина удалены.
— Хакером?
— Нет, мной.
— Зачем?!
— По приказу предыдущего хозяина.
— Так он все-таки приходил в балку? — насторожился Женька.
— Нет. Приказ был отдан дистанционно.
Лесник хмыкнул. Значит, он правильно угадал. Такой компромат на себя браконьер не оставил бы: как только узнал, что киборга поймали, а на него устроили засаду, запаниковал, подтер за собой и смылся.
— Но ты же опознаешь его, если снова увидишь? Даже без бороды?
— Все личные данные предыдущего хозяина удалены, — терпеливо повторил Джек. — В моей памяти отсутствует образец для проведения сравнительной идентификации.
— И ты даже не помнишь, куда вы с ним ходили, что делали?
— Помню, если не поступало приказа стереть конкретный эпизод. Но такие приказы тоже автоматически стираются после выполнения, поэтому я не знаю, поступали ли они.
— Короче, типа избирательной амнезии, — разочарованно заключил лесник.
Непонятным осталось одно: Женька-то прекрасно помнил браконьера, в том числе его запредельную наглость и самоуверенность, которые вон даже киборгу передались. Представить этого человека в панике драпающим от уже единожды побитого лесника было приятно, но сложно.
— Почему хозяин не стал тебя спасать?
— Не знаю, — равнодушно ответил Джек. — Или не помню.
Женька допил последний глоток воды, и живот неодобрительно заурчал, сообщая, что рассчитывал совсем на другое.
— Ты уже поужинал?
— Конечно, — как само собой разумеющееся подтвердил киборг.
— А мне оставить?!
— Я оставил, — обиженно возразил Джек, снова оживляясь. — Одну миску, как ты и приказывал. Стоит в холодильнике.
Женька открыл холодильник, непонимающе осмотрел почти пустые полки снизу вверх и сверху вниз и наконец заметил прозрачную мисочку для соуса, в которой царем возлежал одинокий пельмень.
— А поменьше миски не нашлось?!
— Нет, — с искренним сожалением ответил киборг.
— И кто тут жлоб? — Голодный лесник сунул пельмень в рот и тут же с нечленораздельным возгласом выплюнул обратно: — Ёпт, а сварить?!
— Мне и так сошло.
Женька раздраженно хлопнул дверцей.
— Ну ты, блин… киборг! Сразу видно — браконьерский!
— Я не браконьерский, — Джек преданно уставился на хозяина, — я твой!
Лесник с отвращением сплюнул еще раз, пытаясь избавиться от вкуса сырого перемороженного мяса и теста, — и внезапно вспомнил, как ел паштет на виду у пленного киборга. Ну, не совсем на виду, в кустах, но запах-то Джек наверняка чуял — паштет такими ядреными химикалиями разил, что они потом еще два часа отрыгивались.
— Эй, ты что, мстишь мне, что ли?!
— Ты о чем? — Киборг продолжал усиленно обожествлять хозяина взглядом.
— О том! Злишься, что из-за меня две недели в капкане просидел, да? И за тот выстрел?
Джек недоуменно вскинул брови:
— Хозяин, я же киборг! Я не умею злиться и мстить.
— А это тогда что?!
— Пельмень. Пожеванный. Это ты его пожевал! — на всякий случай уточнил киборг.
— Ты нарочно мне его подсунул, чтобы поиздеваться!
— Я не умею издеваться.
— Еще как умеешь! И вообще, ты первый меня по башке шарахнул!
— Извини, у меня не было выбора, — легко покаялся Джек. — Я выполнял приказ хозяина.
— А у меня, можно подумать, был! Твой хозяин нарушил закон, и я должен был его остановить!
Вежливая, непонимающая полуулыбка киборга бесила Женьку все больше, но тут Джек внезапно стер ее и примирительно предложил:
— Ну хочешь, я тебе целую пачку пельменей сварю? В морозилке еще одна есть.
Лесник осекся и растерянно почесал затылок. Действительно, чего он завелся на ровном месте, к искину докапывается? От голода, наверное, и весь этот «диалог» был не с киборгом, а с собственной совестью.
— Вари, — со вздохом согласился Женька. — Постой, как — одна? Всего одна?!
Джек выразительно развел руками — ну, тебе ведь нужен здоровый и сильный работник?
* * *
Утром из лесничества поступило задание: проверить информацию, что один из местных фермеров занимается незаконной заготовкой древесины.
Женька про себя выругался, но ответил — да, конечно, проверю. Омлохи воровали регулярно — один там, другой тут, выбирая десяти-двенадцатилетние, самые пышные и сочные. Женьку это, разумеется, злило, тем более что законно купить их у лесхоза стоило недорого, однако поймать дровяного вора за руку еще сложнее, чем браконьера. Кабаны хоть в определенных местах водятся, как и крибиты, а деревьев тут целый лес. Достаточно посадить грузовой флайер на любой полянке, выбрать жертву, быстренько покромсать ее молекулярной пилой, загрузить расчлененку в багажник — и фиг что докажешь. Чурбаки — они чурбаки и есть, точно такие же много где продаются. Пустая трата времени, короче. Но придется выполнять, тем более что названо конкретное имя.
— Проблемы? — участливо поинтересовался Джек, когда хозяин закончил разговор.
— Да не, так… Текучка. — Общаться с киборгом как с человеком Женьке до сих пор было странно. Вернее, странно постоянно спохватываться, что это киборг и ему все равно, что ответит хозяин, он просто генерирует реплики на заданную тему. Леснику каждый раз становилось досадно, словно его обманули или разыграли. Но отмалчиваться еще глупее, да и компаньонскую программу надо прокачивать. Новые технологии всегда поначалу напрягают, зато потом без них как без рук. — Ладно, пойду я, пожалуй.
Сегодня Джек не стал проситься с хозяином на работу, но, когда тот натянул берцы и выпрямился, киборг уже стоял рядом, услужливо держа рюкзак за оттопыренные лямки.
— Да не надо было, я сам… — смущенно проворчал Женька, неловко просовывая в них руки.
— Ну что ты, для чего же еще нужны киборги? — Одна лямка перекрутилась, Джек тут же заботливо ее поправил, открыл дверь и напутствовал хозяина прочувственным: — Будь осторожен!
— Чего это вдруг? — вздрогнул лесник.
— Ты ведь опять в одиночку на работу идешь.
— Я несколько лет так хожу, и нормально!
— Ага, я видел, — невозмутимо подтвердил киборг. — Поэтому и беспокоюсь.
Зайдя в лес, Женька яростно потряс головой и пробормотал:
— Нет, он точно надо мной издевается!
Впрочем, по сравнению с тем, как киборг две недели трепал ему нервы в балке, это уже ерунда.
* * *
Фермер встретил лесника так радушно, что тот с порога понял — гиблое дело. По всему двору валялась характерная зеленоватая щепа и разило свежим омлошьим силосом, но это лишь означало, что все улики уже уничтожены. Дерево пропустили через измельчитель, ссыпали в бетонированную яму, залили водой, добавили закваску — и через неделю вкусный и полезный корм для скотины готов.
— А-а-а, Леший! Заходи-заходи, давно не виделись!
Увлекшийся фермер даже полез обниматься, но Женька растопырил локти и сделал суровое лицо.
— Фред, ты опять за свое?
— Ты о чем? — Невысокий, пухлый, жизнерадостный Фред был, в общем-то, неплохим человеком, вот только упорно считал, что краденое дешевле купленного.
Женька наклонился, подобрал раздвоенный сизый листок с красным черенком и выразительно покрутил у фермера под носом.
— Ага, купил малость рубленого омлоха, свинок побаловать, — охотно покаялся Фред, сияя улыбкой сквозь короткую черную бороду с усами.
— Купил?
— Ну не украл же!
Для Женьки умение так лихо врать в глаза было поразительной суперспособностью, которой он тоже не отказался бы обладать.
— А по нашим данным — как раз таки украл.
— И откуда такие данные? Опять Степановна жалобу накатала?
— Не важно, — отвел взгляд лесник.
— Вот поганища трухлявая! — всплеснул руками Фред. — И что ей все неймется?! Собирала бы свои грибы и радовалась жизни, так нет же, обязательно надо ее другим людям портить!
— Проявлять гражданскую сознательность, — сурово поправил его Женька.
— Ой, Леший, как будто ты не знаешь этих бабок! У них же все алкаши, наркоманы и проститутки, а уж что они про тебя говорят…
— Что? — напрягся лесник.
— Да чушь всякую, я, в отличие от вас, ее вообще не слушаю! — ловко выкрутился фермер. — Пойдем лучше я тебе свою новую свиноматку покажу, с Нового Бобруйска выписал!
Женька сдался. Фред был одним из немногих фермеров, занимавшихся племенным, а не мясным животноводством, и так нежно любил своих питомцев, что продавал их исключительно живьем и даже в гостях свинину не ел.
— Фред, если я поймаю тебя на месте преступления, никаких скидок не будет, — официально предупредил лесник. — Ответишь по всей строгости закона, учти это.
— Конечно, Леший, о чем разговор! — с хитрованским прищуром: «Сперва поймай», — заверил его фермер.
* * *
Свиноматка действительно была роскошная — головастая, крепко сбитая, как вепрь, с ярко-рыжей кудрявой щетиной и темным пятаком.
— Красная мангалица, — с гордостью сообщил Фред, облокотившись на загородку. — Полторы штуки за нее отвалил, плюс доставка с Земли! Редчайшая порода, буквально в паре хозяйств сохранилась!
— Вот, на свинью тебе денег не жалко, — упрекнул его Женька, тщетно пытаясь сделать голос построже. Такая красотка растопит любое сердце. — А корм ей купить…
— Даты бы видел, чем я ее кормлю! Силос — это так, для иммунитета…
Фермер дробной рысью отбежал к стоящему возле стены мешку и с шуршанием зачерпнул оттуда совок крупных коричневых гранул.
— Во, комбикорм экстра-класса! Я каждый раз, когда его состав читаю, аж жалею, что я не свинка, — тут тебе и белки, и витамины, и минералы… Да ты понюхай, как пахнет! Амброзия! — Фермер сунул совок гостю под нос.
Женька представлял себе амброзию несколько иначе, но корм действительно пах немногим хуже пайкового паштета и так же ядрено.
— Да, здорово, — вежливо сказал лесник. — Но все-таки омлохи…
— У меня и киберы его за милую душу трескают! — вдохновенно продолжал Фред. — Лучше всякой кормосмеси!
— Киборги? — встрепенулся Женька и только сейчас обратил внимание на копошащуюся в дальнем конце свинарника фигуру. Киборг вычищал стойло методично и неустанно, как автомат, никакого сравнения с Джеком. — У меня теперь тоже киборг есть… прислали из лесничества.
— Здорово, — теперь подскис фермер. — А где он?
— Дома, пока настраиваю его, — уклончиво сказал лесник. — И что, они правда это едят? А то я своего пельменями…
— Человеческую еду на кибера переводить?! Ты бы его еще с собой за стол посадил! — хохотнул Фред, заставив Женьку смущенно хмыкнуть. — Попробуй этот комбикорм, серьезно тебе говорю! Во, смотри, у меня как раз пробник есть, поставщики его в каждую партию вкладывают — надеются, стервецы, что я его кому-нибудь из коллег подарю и нового клиента им приведу!
Женька растерянно покрутил в руках килограммовый пакет в яркой плотной упаковке. Подарок выглядел как взятка, но, с другой стороны, он же бесплатный, рекламная акция — на нем так и написано.
— Бери-бери! — подбодрил Фред. — Потом спасибо скажешь! Если оптом покупать, совсем недорого выходит, можешь к моему заказу присоединиться! Киборгу одного мешка на две недели хватит.
— Ладно, спасибо, — решился лесник и запихнул пакет в рюкзак. — Но я тебя предупредил насчет порубок, ясно?
— Обижаешь, Леший! — Фермер снова сделал на зависть честное лицо. — Пошли дальше, я гебе еще поросят от моей Сонечки покажу!
* * *
Этим вечером киборг «смилостивился» и оставил хозяину нормальную человеческую порцию макарон с сыром, а на следующее утро встал до будильника, сам поджарил яичницу с гренками и даже красиво по тарелкам разложил. Женька вспомнил разговор с Фредом, но гнать Джека из-за накрытого им стола было неловко. Да и вообще, какая разница, где киборг ест? Не мешает же.
По утрам Женька всегда был нелюдим и раздражителен, а сегодня особенно: по пути с фермы он умудрился споткнуться почти на ровном месте и ушибить колено. Вроде бы ничего серьезного, потер и пошел дальше, но к вечеру оно разболелось, а за ночь опухло. Киборг, к счастью, не стал ни ахать, ни допытываться, что случилось (что, что… сам же и накаркал!), а деловито притащил из морозилки брикет рыбного фарша:
— На, приложи.
Лесник благодарно кивнул, но стоило ему подумать, что настройка капризной техники, кажется, наконец пошла на лад, как Джек мечтательно добавил:
— Быстрее оттает, и котлеток нажарю.
Женька рыбные котлеты тоже уважал, причем отнюдь не в виде остатков от обеда киборга. Лесник сердито запыхтел, однако ничего не сказал, а доковылял до терминала и написал отчет для лесничества, что доказательств незаконной порубки не обнаружено, с подозреваемым проведена профилактическая беседа. Борисыч, конечно, будет недоволен, но не удивлен. Не по пятам же Женьке за Фредом ходить, да и не только он пилит…
Компресс помог: отек заметно уменьшился и болеть стало меньше. Женька решительно засунул подтаявший фарш обратно в морозилку, после чего вытащил из рюкзака и шмякнул в центр стола подаренный фермером пакет:
— Вот, это тебе на обед.
Джек посмотрел на пакет. На хозяина. Снова на пакет.
— Что это? — спросил киборг вроде бы своим обычным приветливым голосом, но в воздухе разлилось некое напряжение.
— Твой корм, — уже далеко не столь уверенно ответил лесник.
— Тут написано: «Для свиней».
— А тут, — Женька развернул пакет другой стороной, — «суперпитательный»! Вот и питайся.
— Ага, — задумчиво протянул Джек и внезапно расплылся в счастливой улыбке. — Замечательно! Спасибо, хозяин!
От такой легкой победы леснику стало не по себе. Но, видимо, Фред прав: как себя поставишь с киборгом, так он и будет себя вести — за стол так за стол, комбикорм так комбикорм. Своих желаний у программы нет, она подстраивается под пользователя, а тот — лох.
— Пожалуйста, — пробормотал Женька и, быстро одевшись, похромал в гараж.
* * *
Флайер, конечно, очень облегчает жизнь лесника, особенно одноногого, однако нормальный обход заменить не может. Сквозь кроны не видно, что творится под ними, а если что подозрительное в просвете и мелькнет, то пока найдешь место для посадки и добежишь от него — нарушителей уже ищи-свиши.
Женька зигзагом облетел свои угодья, особенно выразительно покружил над фермой Фреда, но тот, заметив такое внимание, только радостно помахал небесной машине. У озера тоже вроде был порядок: никаких удочек, лодок и людей, в том числе самой Даер. Палатка стояла на прежнем месте, на натянутой между двух деревьев веревке висели яркое синее полотенце и несколько мелких тряпок. Ага, а вот и девушка — пасет гостя в бинокль из окошка наблюдательной башенки. Снижаться и здороваться лесник не стал, ну ее. Небось опять начнет над ним подтрунивать или обвинит, что он ей всех птичек распугал.
Домой Женька вернулся рано, еще засветло, но ужин уже ждал его на столе: огромное блюдо с маленькими золотистыми пирожками, одинаково аккуратно защипанными «косичкой», как с конвейера. В модуле одуряюще пахло сдобой.
— Ого! — не столько присвистнул, сколько булькнул набежавшей слюной лесник. — Твой браконьер что, шеф-поваром был?
— Нет, один из предыдущих хозяев. — Джек лежал на спальнике с видом утомленной Золушки, работящей и скромной.
— Я думал, вас перед продажей форматируют, — удивился Женька.
— Как когда. Если хозяева частным порядком договариваются, то обычно только личные данные стирают, а дальше уже на усмотрение нового владельца. Удалить кулинарный раздел?
— Нет! — поспешно возразил лесник, нетерпеливо протягивая к блюду немытую руку.
Пирожок был выше всяких похвал — еще теплый, с хрустящей корочкой и нежной, тающей во рту начинкой странного, но смутно знакомого приятного вкуса. Понятно, почему браконьер тоже не стал избавляться от «наследства» предыдущего хозяина! Женька укусил пирожок еще раз и, одобрительно мыча, заглянул внутрь краюшки. Кусочки вареного белка, зелени, фарш какой-то… типа паштета, только не серого, а коричневого…
И тут Женька вспомнил, откуда ему знаком этот вкус. Точнее, запах.
— Эй, это что — комбикорм?!
— Ну да! — радостно подтвердил Джек. — Я его запарил по инструкции, с рублеными яйцами и жареным лучком смешал, смотри, как много получилось! Нам на два дня хватит!
Лесник оказался не настолько брезглив, чтобы мчаться к унитазу, но креативным пирожком плевался гораздо дольше, чем сырым пельменем.
— «Нам»?! Это только твой обед был!
— Ты же приказал оставлять тебе часть моей еды, — невозмутимо напомнил киборг.
— Человеческой еды, а не свиного корма!
— Ты сказал, что его питательность приоритетнее предназначения.
— Но в пирожки-то зачем его пихать было?! Ел бы просто так!
— Он не сбалансирован по составу. — Джек был само терпение и доброжелательность. — Слишком высокое содержание солей, антибиотиков и вкусоароматических добавок, не сертифицированных для людей и киборгов. Пришлось адаптировать под наши пищевые потребности.
— Да? — смутился Женька. — Я не знал…
— Тогда зачем ты его купил?
— Я не покупал, меня Фред угостил! Он свиней разводит, ну и поделился.
— Тебя угостили — ты и ешь! — триумфально заключил киборг. — А что, разве невкусно? Я же так старался!
Джек сделал страдальческое лицо непризнанного кулинарного гения.
Хозяин мрачно на него зыркнул и пошел мыть руки и полоскать рот. Вкусно, и еще как! Заваривать после такого облома лапшу было очень обидно.
* * *
Запах сдобы до утра из модуля так и не выветрился, а Джек еще и обновил его, разогрев пирожки в микроволновке.
Женька завистливо поглядывал на упоенно жующего киборга, но комбикормом по-прежнему брезговал. Одно дело — надкусить гранулу из любопытства, и совсем другое — целыми пирожками его поедать, особенно после того, ка к Джек озвучил состав «амброзии». Пришлось завтракать бутербродами с маслом, хорошо хоть сахар к чаю был, сожрать три кило в один присест даже киборг не смог.
— Точно не хочешь? — Джек радушно придвинул к хозяину тарелку.
— Я еще не настолько проголодался. — Женька пальцем отпихнул ее обратно. — И вообще, по-хорошему надо было тебя все-таки отформатировать!
— Форматируй, — легко согласился киборг. — Только учти — на выходе получишь овощ, который придется заново всему обучать!
— Угу, а так ты, можно подумать, фрукт…
Джек, похоже, счел это за комплимент, и утреннему Женьке захотелось ворчать еще сильнее:
— И, кстати, имя твое мне тоже не нравится!
— Почему?
— Дурацкое какое-то, как из детских сказок или дешевых боевиков. И маньяк такой был!
— Ну так смени, — с той же готовностью предложил киборг. — Помочь подобрать? Ааарон, Абдула, Авксентий, Аврелиан, Автандил, Авундий, Агафодор, Адам, Адольф, Адонис, Акакий…
— Не надо! — Киборга Акакия Женька точно не вынес бы. — Сам придумаю! Когда получше к тебе присмотрюсь.
Колено оставалось припухшим, но почти не болело, и сегодня лесник рискнул отправиться на обход пешком. Филька так обрадовался Женьке, словно неделю его не видел: с возбужденным хрюканьем тыкался в человека пятаком, едва не сбивая с ног, а когда лесник тронулся в путь, засопел ему в спину, то и дело пытаясь на нее напрыгнуть.
— Эй, ты меня ни с кем не спутал?! — заподозрил неладное Женька, однако после короткого разбирательства выяснилось, что кабан вожделеет не лесника, а его рюкзак.
Причина такой странной смены ориентации тоже обнаружилась быстро — чертов киборг заботливо запихнул в боковой карман сверток с пирожками. Видимо, в расчете на то, что на свежем воздухе хозяин проголодается, как положено.
«Завтра пойдет со мной как миленький! — озлобленно думал Женька, скармливая Фильке пирожки. — А то у него, похоже, эти калории уже в дурь уходят!»
Хотя, наверное, идея с комбикормом действительно была глупой. Нашел кого слушать — омлохового воришку, который жлобится двадцать единиц за целый прицеп силоса отдать! Может, он и своих киборгов свиным кормом не кормит, просто хотел Женькиного из строя вывести. Киборг же лучше знает, какая еда ему нужна, на состав человеческой он ни разу не жаловался.
Лесник отдал кабану последний пирожок и выпрямился. Судя по всему, жара установилась всерьез и надолго, а значит, вскоре жди и лесных пожаров. Чем лучше погода, тем больше людей устремляется на природу, оставляя после себе тлеющие кострища. Да и просто придурков с зажигалками хватает, ведь кущи лугового пыльняка так красиво, с треском и искрами, горят! Опушка возле аэростанции и лес на километр вглубь — зона максимального риска, Женька следил за ней особенно тщательно, очищая от сухостоя и бурелома.
Лесник собирался заняться этим и сегодня, но не успел отойти от модуля и на пару километров, как позвонил Ясек, один из редких честных клиентов лесхоза. На прошлой неделе ему выписали пять кубометров сухостоя радужной ели, и Женька постарался ради хорошего человека, выбрал и наметил самые ровные, нетронутые гнилью и паразитами деревья. Валить и вывозить их покупатель решил сам, так дешевле и аккуратнее. Радужная ель использовалась для резьбы по дереву, Ясек поставлял ее в столичные магазины в виде ошкуренных чурбачков определенного размера, а из веток и некондиции выходили замечательные дрова для камина — и сами по себе красивые, с разноцветными годовыми кольцами, и дающие ароматное, переливчатое пламя.
— Леший, ты, это, только не сердись… — виновато начал Ясек, от смущения даже забыв поздороваться. — Но я что-то никак не могу найти свой лес. Делянку вроде нашел, но на ней ни одной сухарины.
Женька не рассердился, а изумился. Ясек — молодой серьезный парень из местных, лес неплохо знает, да и отпускные клейма на стволах заметны издали: два свежих стеса коры, у самой земли и на уровне глаз, а на них яркие красные печати. Когда деревья спиливают, одна остается на пне для отчетности, другая уезжает с бревном к покупателю.
— Ладно, сейчас подойду, — решил лесник. — Подожди меня на просеке, ладно?
Женька был на девяносто процентов уверен, что, пока он доберется до делянки, лес найдется. Так всегда бывает, когда заклинит на какой-то ерунде, а едва сдашься и попросишь помощи — все внезапно наладится, починится и заработает, выстави в тебя дураком. Но когда лесник вышел на просеку, Ясек и его помощник-свояк по-прежнему слонялись с растерянным видом возле пустого тягача.
Женька укоризненно вздохнул и махнул им рукой — мол, пошли, ткну носом!
Лесник помнил, что первое отмеченное дерево стояло у самой просеки, возле квартального столба, и с этого места были видны еще два. Ну как можно их не найти?!
А вот так.
Женька три раза обошел столб, все расширяя круги. Проверил нарисованный на нем номер, хотя никаких других тут быть не могло, до следующей просеки четыре километра.
— Что за чертовщина! — вырвалось у лесника.
Ни упавших стволов, ни пней, ни ям! Кругом одни рослые живые деревья, мох да кое-где, в пятачках света под разрывами крон, мелкие еловые задохлики. Приснились ему эти сухарины, что ли?!
— Вот и я о том, — сказал приободрившийся Ясек. — Нету!
Женька тупо уставился на маленькую полулысую елочку, едва достигающую ему до паха. А может, он сейчас спит? Отсюда и это странное ощущение какой-то неправильности?
Стоп. Почему елка такая дохлая и всего одна? Окошко большое, светлое, в нем должно тесниться сразу несколько сеянцев, сражаясь за место под солнцем. И вообще, что-то с этой елочкой не так, выбивается из общей картины, словно перевернутый кусочек в пазле.
Женька наклонился и подергал деревце за стволик. Держалось оно мертво, но лесничья чуйка заорала еще громче. Слишком мертво, на корнях елочка хоть чуть-чуть да приподнялась бы, особенно если снизу такой же хиляк, как сверху.
— А ну-ка…
Лесник присел на корточки и осторожно, чтобы не нарваться на затаившийся гриб, разгреб мох вокруг ствола.
— Да ёпт!!!
Ясек со свояком глянули и тоже принялись наперебой ругаться.
Кто-то хитрый, наглый и сволочной спилил ель у самой земли, провертел в пне глубокую дырку и воткнул в нее срубленное деревце. Выступившая смола намертво его зацементировала, а сползшийся мох довершил дело. Кому в голову придет искать пень под молодой елочкой? Ну да, через пару недель она пожелтеет и осыплется, но все равно будет выглядеть естественно.
Ясек сбегал проверил еще одно деревце, которое тоже оказалось надгробием.
— И что теперь? — уныло поинтересовался свояк.
«Теперь, — мрачно подумал Женька, — надо составлять акт о хищении. На его основании — возвращать Ясеку деньги. Опять же, так просто их не вернут, сперва проведут расследование, не сам ли заказчик втихаря спер лес, а потом явился с невинным видом. А раззяве-леснику — штраф!»
— Ясек, тебе эти сухарины срочно нужны? — обреченно спросил Женька. — Если я через пару дней новый порубочный ордер добуду, нормально будет?
— Блин, Леший! — Ясек сразу понял, кто оплатит этот ордер. — Я-то подожду, не вопрос, но это же гадство какое-то!
— Если раздувать скандал, то и мне, и тебе это намного дороже обойдется.
— А может, в другом месте вырубим? — заговорщически понизил голос свояк. — Тут одну, там одну, и не заметят…
Лесник строго, неподкупно кашлянул. Очень соблазнительное предложение, чего греха таить, но в их глуши что знают два человека — знают все, а тут их аж трое. Даже четверо, если считать вора. Женькин предшественник так и закончил: сперва по дружбе закрыл глаза на пару стволов, подтасовал кубатуру, потом друзьям друга отказать не смог, и пошло-поехало, пока его с треском из лесхоза не поперли. Причем, по слухам, один из «друзей» его и сдал, а перед тем еще и шантажировал. Нет уж, стоит единожды дать слабину — и потом не отмоешься!
Несостоявшиеся дровосеки улетели, Женька остался думать. Тут Фред точно ни при чем, он все-таки не настолько бесстыжий. Это вам не молодой омлошек походя уволочь, а кража в крупных размерах, причем тщательно спланированная. Если бы воры оставили высокие пни, опилки, ветки, то их сразу обнаружили бы — не лесник, так вездесущие бабки-гриболовы. Судя же по затвердевшей смоле, елки сперли несколько дней назад и за это время успели спокойно распилить, а то и продать.
Ёпт, какая все-таки наглость — украсть помеченный лес! «Одну тут, одну там», как предлагал Ясеков свояк, и этих сухарин вообще никто никогда не хватился бы! Но Женькины были — самые отборные, к тому же дело, скорей всего, происходило ночью, а искать подходящие деревья впотьмах, рискуя нарваться на заселенные поганками или пчелами-точильщиками, — тот еще геморрой. Проше «довериться» леснику, высвечивая фонарем крупные, яркие печати.
И это явно кто-то из своих, местных, знавших, что Ясек заберет лес не сразу, — он на неделю улетал из поселка в гости к теще с тестем, о чем трагикомически рассказывал всем подряд, даже Женька был в курсе. Но кто?! Сейчас даже киборг следов не найдет, мох все разгладил… А хуже всего то, что если трюк один раз прокатил, то вор обязательно его повторит! И что тогда? «По собственному» писать?
«Не хуже, а лучше! — упрямо сказал себе Женька. — Он зарвется, тут-то мы его и прищучим!»
Верилось в это слабо, но непривычное «мы» оказалось неожиданно ободряющим.
* * *
К идее наконец составить любимому хозяину компанию Джек отнесся с тем же энтузиазмом, что и к комбикорму.
Это настораживало.
— На, изучай!
За завтраком Женька торжественно вручил киборгу брошюру «Устав и служебные обязанности работника лесного хозяйства». Лесник надеялся, что она нейтрализует Джека минут на пятнадцать, а хозяин тем временем спокойно попьет чаю, но киборг небрежно перелистал пожелтевшие страницы, протянул обратно и выжидательно уставился на Женьку.
— Ну? — первым не выдержал лесник.
— Это у тебя яблочное варенье, да?
Женька поспешно накрыл баночку рукой:
— Это у меня мое варенье! И я тебя про текст спрашивал.
— Пункт один-двенадцать особенно прекрасен.
— Что? — Растерянный лесник зарылся в брошюру.
«П.1. 12. Служащий обязан постоянно чувствовать важность выполняемой им миссии в области охраны природного богатства Родины».
Женька фыркнул. Сам он не открывал «Устав» с момента его получения вместе со станнером и удостоверением лесника, и этот пункт уже тогда вызывал у него сомнения, а с высоты опыта вообще выглядел завуалированной издевкой.
— А по практической части какие-нибудь вопросы есть?
— Да нет, — пожал плечами Джек, облизывая ложку. — Все понятно, информация сохранена. Тоже мамино?
— Ага… Блин!
В упущенной из виду баночке медленно затягивалась глубокая впадина.
— Я же сказал — оно мое!
— Я слышал, — невозмутимо подтвердил киборг и снова нацелился ложкой в баночку.
— Нельзя! — запоздало вспомнил правильную команду Женька.
Джек замер с уже протянутой через стол рукой, укоризненно посмотрел хозяину в лицо и спросил:
— Ну хоть попробовать оставишь?
— Ты уже попробовал!
— Я только сверху пробовал, вдруг на дне оно другое?
— У тебя еще три пирожка с калориями осталось, вот их и пробуй сколько влезет!
— А как же витамины?
Если бы Джек был человеком, Женька решил бы, что тот валяет дурака, наслаждаясь самим процессом. Но черт этих киборгов знает, может, ему действительно чего-то не хватает, а программа имитации компаньона подала это в таком виде?
— Ладно, оставлю немножко, — смягчился лесник. — Но если ты и дальше будешь столько жрать, то я тебя просто не прокормлю! У меня, к твоему сведению, зарплата — всего двести сорок единиц в месяц, а из-за этой идиотской истории с капканом еще и премию сняли!
— А судя по этой штуке, — Джек кивнул на брошюру, — тебе в десять раз больше должны платить. Как супергерою, который обязан делать все, что там перечислено, да еще с голыми руками на браконьеров охотиться.
— Я очень бюджетный супергерой, — иронично хмыкнул Женька.
— Поэтому и низкоэффективный? — сочувственно уточнил Джек.
— Делаю, что могу! — огрызнулся лесник. — Я же не киборг!
Мало ему было Борисыча, теперь и перед собственным оборудованием оправдываться приходится!
Впрочем, Джек в этом плане оказался покладистее начальства — или не хотел лишаться выклянченного варенья. Пока киборг выскабливал баночку, лесник вытащил из шкафа запасной комплект формы — якобы сменный, но еще ни разу не надеванный, даже с биркой, — фиг знает, когда на складе новый выдадут! Старый пока тоже выглядел прилично, только выцвел немного. И, как оказалось, слегка усел, потому что новый, того же размера, на леснике слегка болтался, рукава даже пришлось подвернуть. Но не киборгу же его отдавать, не для того Женька его больше года берег!
Джек был выше хозяина сантиметров на десять, и если свободная домашняя одежда скрадывала разницу, то рабочая ее, напротив, усилила.
— Может, поменяемся? — предложил киборг, поднимая руку и демонстрируя полностью обнажившееся запястье.
— Еще чего! Моя через несколько стирок точно также усядет.
— Они по фигуре усаживаются.
— И растягиваются тоже! — Женька был непреклонен. Кто тут хозяин, в конце-то концов?!
Джек не стал спорить, но подразумевающееся «жлоб» оказалось еще выразительнее озвученного.
С обувью проблем не возникло, ботинки у киборга остались свои, армейские неубиваемые, их даже сыроежки насквозь прокусить не смогли (черному комбезу повезло меньше, Женька в первый же день отправил его в утилизатор, только карманы брезгливо обыскал и ничего не нашел). Рюкзак лесник, подумав, нацепил сам. Не такой уж он и тяжелый, а с ним привычнее.
— Пошли, — скомандовал Женька, открывая дверь. В нее тут же, словно по команде, ввалился Филька и почесал по комнате, как по родной балке, азартно обнюхивая пол и распространяя за собой волну едкой звериной вони. — Ёпт! Что это?!
— Дикий кабан, — любезно сообщил Джек, с интересом наблюдая за продвижением оного. — Редкий, крайне ценный для эдемской экосистемы вид, охота на которого категорически запрещена. Пункт четыре-один.
— Вот только цитировать мне эту фигню не надо, а?!
Филька и раньше порой поджидал лесника у самого порога, особенно зимой, когда от двери тянуло теплом, но такого безобразия себе не позволял. Вепрь попытался пройти под столом, застрял в задвинутом стуле, с испуганным хрюканьем отпрянул, чуть не повалив и стул, и стол, и сменил направление. Увы, не на обратное.
— Так это фигня или практическое руководство? — немедленно потребовал уточнений Джек, благоразумно держась у стенки.
— Руководство! — Женька следовал примеру киборга. Филька, конечно, ему друг — но еще и огромная, клыкастая, полудикая туша, хватать которую за ухо и тянуть прочь все-таки кишка тонка. — Я в переносном смысле!
— Тогда там еще есть пункт о вынужденном убое диких животных.
— Рехнулся?! Он же на нас не нападает! Походит по модулю и уйдет.
Кабан поддел рылом одну Женькину тапочку, другую — и чем-то захрустел.
— Что это он нашел?
— Наверное, немножко комбикорма рассыпалось, когда я пакет разрывал, — беспечно покаялся Джек. — Вон под кроватью еще пара гранул лежит.
Филька их уже учуял и попытался к ним пробиться. Теперь захрустела кровать.
— Где твои пирожки?! — Лесника осенило, как можно выманить незваного гостя.
— Ты же приказал мне их доесть.
— Приказал?!
— Мне очень не хотелось этого делать, — киборг с укоризной посмотрел на жесткосердного хозяина, — особенно в свете твоего плачевного финансового положения. Но пришлось подчиниться.
Женька ругнулся и попытался вспомнить, что еще из его провизии может заинтересовать вепря, чем его выманить. Они-то всеядные, на старой Земле когда-то даже вредителями считались, поглощая все мало-мальски съедобное и выпахивая остальное… прямо как киборги, ёпт! Но в чертов комбикорм, похоже, подмешали какой-то свиной аттрактант, заставлявший кабана маниакально вынюхивать именно его.
— Пальни в него из станнера, — предложил Джек. — А я вытащу.
Решение было вполне гуманное и даже в точности по инструкции, но Женька слишком хорошо знал, что Филька при этом почувствует — и что потом будет думать о друге, уже бывшем.
— Нет, — твердо возразил он. — Подождем. Он убедится, что комбикорма больше нет, и…
Кабан убедился и забавно сел на попу возле кровати, а потом вообще плюхнулся на бок, с умиротворенным вздохом вытянув мохнатые ноги.
— Ёпт, это уже ни в какие ворота не лезет! Филька, пошел вон отсюда!
Кабан томно посмотрел на подошедшего вплотную человека и развалился еще вальяжнее, заняв как минимум два квадратных метра пола.
— А тебя-то он почему не боится? — запоздало спохватился лесник.
Джек пожал плечами и предположил:
— Может, из-за формы? Я выгляжу и пахну как ты.
Последнее прозвучало почти упреком, хотя форму Женька на днях стирал.
— Или кто-то его тут без меня прикармливал!
— Или он ко мне еще в балке привык, — невозмутимо парировал киборг.
«Или мухоморов наелся», — осенило лесника при виде сгустков рыжей слюны в уголках кабаньей пасти. Обычно эти лекарственные грибы вылуплялись по осени, однако их мог спровоцировать и такой вот перепад температур с обильным дождем. На вепрей мухоморий токсин действовал гораздо слабее, чем на людей, по совсем дикому животному почти незаметно было бы, но разомлевший Филька чувствовал себя в кругу друзей на тенистой, прохладной лежке и покидать ее без веской причины не собирался.
— Может, еще по чайку? — как ни в чем не бывало предложил Джек. — Я греночек могу поджарить.
Женька понимал, что обвинять киборга в сговоре с кабаном глупо, но выглядело это именно так.
— Я кому сказал — ПОШЕЛ ВОН!
Сопроводительный пинок под зад был, возможно, не самым умным, зато эффективным решением проблемы. Филька с оскорбленным взвизгом вскочил на ноги, щелкнул на лесника клыками и потрусил к выходу, экспрессивно высказываясь в адрес негостеприимных хозяев.
Джек услужливо протянул Женьке руку, но тот вполне мог слезть со стола и сам.
— Лучше дверь за ним закрой! — смущенно пробормотал лесник. — Вот глупая скотина…
— Да, ты действительно знаешь повадки диких животных и обладаешь любовью к природе, уравновешенным характером и крепкой нервной системой, — уважительно заметил киборг.
— Я же просил не цитировать эту… брошюру!
— Это не цитата, я переформулировал.
Женька махнул на него рукой и добавил к экипировке два прочных мешка с вентиляционными отверстиями, затянутыми мелкой сеткой. Если Филька где-то нашел мухоморы, то, может, и леснику повезет.
— Все, идем наконец!
— Да, хозяин!
Джек так проворно выскочил наружу, словно опасался, что лесник применит к нему уже испытанный метод убеждения. Женькина нога действительно провокационно дернулась, но пинать киборга ни со злости, ни в шутку не имело смысла. Это же не враг и не друг, просто имитация человека… хотя, надо признать, временами очень реалистичная!
* * *
Идти по лесу с киборгом было… странно. Стоило отвести от Джека взгляд, как тот «исчезал», хотя нарочно не маскировался. Просто при всем своем росте и размере обуви ступал по-кошачьи бесшумно и даже сквозь кусты проходил, как призрак, задевая листву не громче ветра.
Сперва Джек пристроился у лесника за спиной, но это оказалось невыносимо, Женька постоянно оглядывался и вздрагивал.
— Иди лучше рядом, а? — не выдержал он.
— Непродуктивно.
— Чего?!
— Снижается эффективность наблюдения за хозяином и его защиты. — Киборг снисходительно посмотрел на Женьку сверху вниз, с обтянутого мхом пня.
— Зато мне за тобой наблюдать удобно будет.
— Ты мне не доверяешь?! — трагически вопросил Джек, сделав «собачьи глазки».
— Нет! — не поддался им лесник. Все, шуточки кончились, пошла серьезная работа! — Ты у меня, считай, на стажировке, и я должен за тобой присматривать.
— Ну тогда ладно, — «утешился» киборг, спрыгнул с пня и пристроился справа от Женьки. — А куда мы идем?
— Посмотрим, что в восточной части леса творится. Заодно мухоморы поищем.
— На ужин? — живо заинтересовался Джек.
— Ты что, они же ядовитые! Видел, как кабан от них дурил?!
— Ага, я поэтому и спрашиваю.
Лесник возмущенно уставился на киборга: вот только пирожков с мухоморами ему не хватало! Впрочем, идея считать Джека обычным стажером Женьке неожиданно понравилась. Как управлять киборгом, он еще толком не разобрался и продолжал испытывать при этом непонятную неловкость, а новобранца-человека можно шпынять на законном основании, снисходительно относясь к его неопытности, промахам и глупым вопросам.
— Каждый лесник обязан за сезон сдать в заготовительную контору десять килограмм мухоморов, тридцать килограмм грибов первой пищевой категории, пятьдесят — второй и много чего еще, вечером покажу тебе список.
— А если не сдашь?
Женька поморщился. Съедобные грибы в крайнем случае можно купить у профессиональных ловцов, но на мухоморы приходилось охотиться самому. Фильке проще, кабаны с их сверхчутким обонянием вынюхивают плодные яйца грибов сквозь тридцатисантиметровый слой земли за день-два до вылупления, а потом мухоморы разбегаются по лесу, и фиг их догонишь и поймаешь, мелких, вертких и кусачих.
— Депремируют.
— Так ведь тебя уже, какая разница?
— Есть ежеквартальная премия, а есть ежегодная…
И суровый шеф, перед которым Женька и так изрядно проштрафился.
— А если сдать больше?
— Тогда на следующий год план повысят.
Лесник привычно приготовился к всплеску возмущения, но Джек спокойно сказал: «Понятно», — и замолчал. Стажер мечты, ёпт!
Через час Женька обнаружил еще одно неоспоримое преимущество киборга — не надо подстраиваться под его шаг, можно идти с привычной скоростью, на которой спутники лесника обычно уже через пару километров выдыхались и начинали просить пощады. Джек же не только с легкостью поддерживал нужный темп, но и успевал любопытно крутить головой и словно играючи закладывать небольшие крюки, чтобы обогнуть яму или выворотень.
Однако работа лесника заключалась не в простой ходьбе по лесу.
— Что ты делаешь?
— Оцениваю зрелость грибницы. — Женька заровнял мох в одном месте и разгреб в другом.
— Как?
— Смотри. — Лесник сделал окошко пошире, обнажив землю и застилающую ее сеточку из желтоватых нитей. — Это верховые гифы подберезовика, они уже порыжели, но узелков пока нет. Значит, плодных яиц в глубине — тоже.
— А как ты узнал, что здесь есть грибница и какая именно?
Женька пожал плечами. Чуйка, у которой, конечно, имеется логическое объяснение, однако нарабатывается она исключительно многолетней практикой.
— Подходящее место: низинка, взрослый березняк, почва нужной плотности и влажности. И вон там — позапрошлогодние норы.
— Они же полуобвалились и мхом затянуты.
— Впадинки очень характерные.
— Но в прошлом году грибница не плодоносила, вдруг она погибла?
— Тогда здесь по-другому пахло бы.
— Тут везде грибницы, и они пахнут практически одинаково, — озадаченно возразил Джек. — Ты не мог определить ее вид по запаху, да еще сквозь мох.
Женька снова пожал плечами. Пахло не чем-то конкретным, а в целом, создавшимся на этом кусочке леса микроклиматом.
— Научишься, — коротко пообещал он.
— Недостаточно данных для анализа. — Джек выглядел уязвленным, и лесник не удержался от снисходительной усмешки: все-таки черта с два машины смогут полностью заменить людей!
— Ну, значит, не научишься.
Женька двинулся дальше, но уже через несколько шагов снова присел, потом вообще лег на живот перед поваленной березой, достал нож и принялся аккуратно поддевать и сковыривать кору с нижней части ствола. Она отслаивалась легко, здоровенными кусками, обнажая влажную древесину с извилистыми канавками — ходами личинок.
— Под ней ничего нет, — теперь снисходительный тон был у киборга.
— Я смотрю, что было.
Лесник выборочно снял еще несколько кусков, подозрительно растер между пальцами щепотку трухи, опять-таки принюхался. Нет, все нормально, характерного «песьего» душка нет.
— Несколько лет назад в районе случилась вспышка двухфазной жужелицы, — наконец пояснил он, вставая. — Ее личинки питаются мертвой древесиной только первые несколько месяцев, потом уходят в землю и переключаются на живые корни. Здоровенные вырастают, во! — Женька до предела развел большой и указательный пальцы. — Двухлетний омлох за ночь могут без корней оставить, тянешь за стволик — он и вынимается, как колышек. Но по взрослым деревьям заражение не сразу видно, подроста тут нет, зато такие подгнившие паданцы очень показательны, жужелицы их обожают.
Джек слушал очень внимательно, словно рассказ лесника его действительно интересовал. Наверное, так и должно быть, но раньше Женьку не оставляло ощущение, что киборг про себя посмеивается над хозяином, наивно разжевывающим ему прописные истины.
— Сам жук, кстати, красивый получается, — увлекшись, продолжал лесник. — С ладонь, в бело-синих разводах и с черными ветвистыми рогами.
— Я знаю, — неожиданно сообщил Джек. — У меня установлена программа распознавания эдемских животных и растений.
— Тогда на фига я перед тобой распинался? — насупился Женька — похоже, киборг снова его провел.
— В программе есть только сама жужелица, — уточнил Джек. — И только грибы. Про личинок и про грибницу там ничего нет, для успешной работы боевого киборга они несущественны.
— Ну вот а для лесника очень даже существенны, — проворчал Женька, еще не решив, верить «компаньону» или коварный искин просто подлизывается к наивному хозяину. — И что там у тебя про грибы сказано?
— Название, научное и местное. Внешний вид. Пригодность в пищу. Потенциальная угроза. Уязвимые места. Способы уничтожения, — добросовестно перечислил Джек. — А что такое «узелки» и какая у них связь с грибами?
— Ну, узелки — это те же плодные яйца, только недоразвитые, у поверхности земли для них слишком много кислорода… Точнее, не для них, а для симбиотических почвенных бактерий, которые заселяют сплетения гиф и стимулируют их рост…
Женька начал нехотя, но постепенно снова разговорился. Такого киборг точно знать не может, это из углубленного курса биологии, который только в профильных училищах проходят. Лесникам, правда, его преподавали в сильно урезанном виде, делая акцент на местные виды живых существ, их экологическую роль и практическое значение, да Женька и сам не рвался объять необъятное, но когда твое хобби совпадает с работой, то самая занудная научная статья читается как бестселлер.
Дорога пролетела незаметно. Киборг оказался даже более благодарным слушателем, чем настоящий стажер, про обычных людей и говорить нечего — у Санька стекленели глаза после первого же научного термина. Джек, правда, тоже постоянно уточнял незнакомые слова и понятия, порой самые простые, но в сочетании с «заинтригованным» тоном это не раздражало, к тому же киборг не забудет ответ уже через пять минут.
Западная часть Женькиного участка была одновременно и самой унылой, и самой проблемной. Почти сплошь спелый ельник с редким вкраплением березняка, ближе к северу начинаются редколесные холмы, по которым шляются охотники на зайцев, а ближе к югу еще хуже — грибники, понабежавшие с аэростанции. Ловить грибы якобы любой дурак умеет, на чем куча дураков и прокалывалась. Вот Женька и решил пройтись от подножия холмов до опушки, осмотреть старые грибницы, разведать новые и прикинуть грядущий урожай. Хотя и так ясно, что богатый будет: в прошлом году осень не задалась и гифы отдыхали, разрастаясь и накапливая силы. Вон сыроежки уже «выстрелили».
Мох под ногами стал проминаться глубже обычного — не болотина, но вода стоит высоко, и почва остается сырой большую часть года.
— Смотри в оба! — предупредил лесник, на ходу перекидывая рюкзак на грудь и вытаскивая из него пару толстых перчаток в зловещих бурых пятнах. — Тут самый мухоморник.
— Ага, их вокруг полно, — равнодушно поддакнул киборг.
Словно в подтверждение его слов — или почувствовав на себе прицельный взгляд, — из-под ближайшего трухлявого пня выскочила и бросилась врассыпную целая стайка темно-красных грибов с белыми прожилками. Женька сделал неуклюжий выпад в их сторону, пытаясь одновременно забросить за спину рюкзак и натянуть левую перчатку (правую выронил) на правую руку. Мухоморы ускорились, а самый мелкий и хромоногий прыгнул на лесника в ответ — высоко, как затравленная крыса. Женька принял его на выставленный рюкзак, но, увы, уронил и вторую перчатку, так что мухомор беспрепятственно соскочил и удрал, оставив на плотной ткани несколько капель целебного яда. Его сородичи, естественно, смылись еще раньше.
— Ёпт! — Женька выдрал пук мха, скомкал в ладони, чтобы пустил влагу, и тщательно протер ткань. — Эй! — спохватился он. — А ты чего их не ловил?! Особенно если давно видел?
— Ты не приказывал. — Джек с удовольствием просмотрел раунд «хозяин — мухомор. 0:1» и, похоже, не отказался бы от еще одного.
— А зачем я, по-твоему, мешок тебе дал?!
— Понятия не имею, ты же не обязан передо мной отчитываться, — ловко отбрехался киборг.
— Но ты же видел, что я их ловлю! Мог бы и помочь!
— Я думал, ты сам справишься, — покаянно признался Джек. — Не хотел подрывать твою самооценку.
Вообще-то до этого заявления с Женькиной самооценкой все было хорошо. Лесник мрачно вскинул рюкзак на плечи, подобрал перчатки и сунул киборгу:
— Помнишь про десять килограмм? Вот и вперед!
— Да, хозяин! — воодушевленно подтвердил Джек и действительно рванул вперед, в противоположную от убежавшего мухомора сторону.
Женька вздохнул. Надо все-таки заставить себя сесть и тщательно проштудировать инструкцию по управлению DEX-6, а то этот «интуитивно понятный интерфейс» так и будет сажать его в лужу своей обманчиво-разумной внешностью!
Лесник вспугнул еще парочку мухоморов — когда знаешь, что выплод начался, наметанный взгляд сразу выхватывает подозрительные бугорки мха, лопающиеся, если резко топнуть ногой рядом, — но ловить грибы было нечем.
— Джек, ёпт, ну куда ты учесал?! Их и здесь полным-пол…
Вопль, прорезавший лес, определенно принадлежал не Джеку, хотя был скорее боевым, чем испуганным. Женьку на миг приморозило к земле, сразу накатили и собственные страхи насчет вышедшего из-под контроля краденого DEX’а, и почерпнутые из инфранета («шестерки», оказывается, бракованные бывают, изначально неуправляемые!). Лесник судорожно вцепился в лямки рюкзака, чтобы меньше болтался, и, больше не пытаясь взывать к киборгу, рванул на звук.
Бежать пришлось недалеко, всего лишь сквозь молодой ельник продраться (хотя по-хорошему стоило бы его обойти, щеки и руки теперь адски горели). Джек стоял на прогалине, за ногу держа в задранной руке орущего и брыкающегося человека в армейском комбинезоне, высоких сапогах и сбившемся на лицо цветастом платке. На земле лежали опрокинутое на бок ведро с плотно пригнанной крышкой, лазерное ружье, диверсионный нож «Червь» с черным лезвием и клюка.
Если бы не абсолютная неподвижность киборга — ну, висит тут на мне что-то, как на суку! — Женьку бы удар хватил. Впрочем, сердце и так неслабо екнуло.
— Ты что делаешь?!
— Произведено задержание нарушителя в соответствии с третьим, восьмым и двадцать первым подпунктами девятого пункта должностной инструкции, — с гордостью доложил Джек. — Владение незарегистрированным оружием. Отказ в его добровольной сдаче. Нападение на представителя закона.
Женька присмотрелся и снова обмер. В брошюре, которую он «скормил» программе киборга, действительно говорилось, что лесник имеет право проверять охотничьи лицензии, а также разрешение на ношение оружия. Вот только обозвать нарушителем Степановну было все равно что оштрафовать президента за курение в неположенном месте — технически осуществимо, но жить после этого долго и счастливо не получится.
— Немедленно отпусти ее!
Киборг послушно разжал пальцы, и старуха, до последнего пытавшаяся лягнуть противника свободной ногой, шлепнулась в мох. Женька подбежал к ней и, бормоча извинения, наклонился, чтобы помочь подняться, но Степановна, одной рукой с причитаниями потирая поясницу, другой нашарила клюку и с оттяжкой перетянула лесника поперек хребта:
— Ах ты, поганец! Меня! Заслуженного ветерана шебских войн! Киборгами травить?!
Женька охнул и попятился: неожиданно увесистая клюка оказалась средством не передвижения, а атаки, причем куда опаснее ружья. Удар пришелся аккурат по позвонку, разогнуться лесник смог далеко не сразу, и зловредная старуха успела треснуть его еще раз.
— Обезвредить вражеский объект? — участливо поинтересовался Джек с безопасного расстояния.
— Нет! — героически пожертвовал спиной Женька, зная, что иначе будет еще хуже.
— Я тебе щас покажу «вражеский объект»!
Расстояние перестало быть безопасным: Степановна в запале метнула клюку в киборга, да так профессионально, что та баллистической ракетой просвистела у Джека над ухом и глубоко вонзилась в еловый ствол. Судя по обалдевшему лицу киборга, уклониться ему удалось скорее с помощью чуда, нежели имплантатов.
— А ведь я тебя, Леший, еще вот такусеньким помню! — продолжала разоряться обезоруженная, но оттого еще сильнее вошедшая в раж старуха. — Такой славный был мальчонка, тихий, воспитанный, а выросла дубина омлоховая!
— Да не травил я вас, он сам! — смущенно огрызнулся Женька, косясь на киборга: «Ну, погоди у меня, диверсант!»
Джек сделал максимально незаинтересованное (в Степановне) и преданное (хозяину) лицо.
— То есть я не знал, что это вы! — поправился лесник. — Мы тут на браконьеров и незаконных порубщиков охотимся…
— Охотничек, етить его! Да с тебя даже зайцы с грибами укатываются! — Степановна с нарочитым кряхтением поднялась, между делом так ловко цопнув и спрятав нож за голенищем, что Женька заметил уже лишь торчащую оттуда рукоять. — Ты Фреду хотя бы минимальный штраф вкатил, а? Вот то-то же! Только над бедными бабушками измываться храбрости и хватает!
— Да при чем тут храбрость?! — возмутился лесник. — Были бы доказательства, был бы и штраф, а ваш анонимный донос не считается! Вот если бы вы засняли сам факт порубки…
— А без фактов, чисто по-мужски разобраться — кишка тонка?!
— Тут вам не Шеба, — как можно строже сказал Женька, но все равно получилось жалко, словно лесник оправдывался перед старухой. — На Эдеме с преступниками разбираются по закону!
— Да уж, на Шебе ты и недели не протянул бы! — фыркнула Степановна, вскидывая ружье на плечо, и сварливо потребовала: — Палочку-то верни, охламон!
Женька выдернул клюку, на конце которой оказался острый титановый наконечник, и боязливо подал старухе на предельно вытянутой руке.
— В общем, извините за недоразумение, — пробормотал он, — но разрешение на ружье все-таки необходимо оформить, я вам это сто раз говорил!
— Еще учить он меня будет, ишь! — Степановна любовно прижала приклад локтем. — На кой мне эта волокита, я, может, зимой уже помру наконец!
— Вы все только обещаете и никак, — не удержался Женька. На его взгляд, сухопарая черноглазая старуха со времен «вот такусенького» почти не изменилась. Ну, разве что пониже стала, истопталась. — Лучше скажите, вы, случайно, не знаете, кому могли понадобиться девять стволов радужной ели? Кроме Ясека.
— Может, и знаю, — с загадочным прищуром заявила Степановна. — А тебе-то оно зачем? Все равно ведь ничего делать не будешь!
— Может, и буду! — оскорбился Женька. — У меня вон теперь киборг есть!
— Киборг… — Старуха смерила Джека скептическим и вместе с тем пугающе опытным взглядом. — Если своих мозгов нет, то никакой киборг не поможет! Кстати, вы свое шмотье с утра не перепутали?
Степановна скабрезно захехекала, намекая, при каких обстоятельствах это могло произойти.
— Нет! — покраснел Женька, передергивая плечами, чтобы слишком свободная и еще жестковатая, натирающая в складках форма села поудобнее. — Так что насчет елей? Есть какая информация по данному вопросу, — подпустил официоза лесник, — или мы дальше пойдем?
— Да какая там информация. — Старуха посмотрела на него с жалостью, как на убогого, — Кингшенг твои елки спер, разве не ясно?
— Серьезно?! — не поверил Женька. Вроде ж небедный фермер, вечно при встрече улыбается, кланяется, удачи и процветания желает! — Вы это сами видели или кто-то рассказал?
— Не-а, просто мозгами шевельнула. Кингшенгс Ясеком в прошлом месяце вдрызг разругались, как раз из-за поставок в столичные лавки. Ясек цену не дерет и товар у него лучше, вот Кингшенговы клиенты и начали постепенно к нему перебегать. — Степановна сняла платок, хорошенько встряхнула и повязала заново, на манер коммандос. — Ну что? Помчишься его штрафовать?
Женька запыхтел, подловленный на слове.
— Возьму на заметку и прослежу! — важно пообещал он, но Степановна только глумливо расхохоталась, подхватила заурчавшее ведро и, миноискателем выставив перед собой клюку, двинулась к одиноко белеющей среди ельника березе, продолжая громко бубнить: — Эх, совсем молодежь измельчала… Разрешения им подавай, постановления, свидетельства… Раньше без бумажки только в сортир нельзя было сходить, и то лопушком обходились…
— Нет, в следующий раз я ее точно оштрафую! — с досадой проворчал лесник — неслышно для старухи, но не для киборга.
— А почему не в этот? — немедленно спросил Джек.
— Она с Шебы, — буркнул Женька, ощупывая ноющий позвонок и морщась. — Они там все такие: сумочку еще могут дома забыть, но оружие — никогда. Степановна свою «лазерку» оттуда и приволокла… вместе с кучей боевых наград. Так что черт с ней, пусть таскает, а то места здесь глухие, мало ли… те же сыроежки… — Лесник дотронулся до самой болезненной точки и охнул. — Хотя, конечно, старуха капец вреднющая! «Если мозгов нет, то и киборг не поможет», во загнула!
— Ага, полная чушь! — с жаром поддержал хозяйское возмущение Джек. — Я тебе еще как помогу!
— Так! — спохватился Женька. — Что это было?! Я тебя грибы ловить посылал, а не грибников! Нахватался, ёпт, браконьерских замашек, хорошо хоть по башке ее не треснул, как меня… И вообще, представитель закона здесь я, а ты — мое оборудование, усек?!
— Усек, — послушно подтвердил Джек. — Ну ты и злопамятный! Я же тебя всего один раз стукнул, и то не больно-то хотелось.
— Правда? — растерялся лесник. — Почему?
— Из станнера практичнее было бы.
— Ну да, чего еще от тебя ждать! — разочарованно проворчал Женька. — Короче, чтоб больше никаких «вражеских объектов», а конкретно этот объект обходить по во-о-от такой дуге, усек?! Хотя и так уже вляпались по полной, у этой Степановны тут целый партизанский отряд, штук пять таких же ветеранш недобитых! Они до обеда по лесу шныряют, грибы ловят, а потом торгуют ими возле аэростанции и друг с другом и с покупателями сплетничают. Завтра все будут знать… — Лесник аж поперхнулся, представив масштаб трагедии.
— Про перепутанную форму? — услужливо подсказал Джек.
— Нет!!! Про то, что я беспомощную старушку за просроченное всего-то на двадцать лет разрешение пытался за решетку упечь, а Кингшенга даже с киборгом боюсь!
— Так давай и его упечем, — беспечно предложил Джек. — Если не боишься, конечно.
— Эй, я перед кем уже пять минут распинаюсь?! — возмутился Женька. — Если мы к нему просто так, без улик, припремся, он над нами посмеется, а за применение силы заявление в полицию накатает! Степановна, по крайней мере, клюкой отлупцевала и успокоилась — она жалобы пишет, только если сама дотянуться не может.
— И что тогда делать?
— Продолжать обход, — нехотя решил лесник. — Грибы сами себя не сосчитают и не соберут.
— Ладно, — с обескураживающей легкостью согласился киборг. — А расскажешь про них еще что-нибудь интересное?
— Посмотрим на твое поведение, — буркнул все еще сердитый Женька.
— То есть на мое точное подчинение твоим приказам? — невинно уточнил Джек.
— Не расскажу! — отрезал лесник и ускорил шаг.
* * *
Про грибы Женька, конечно, рассказал. Он вообще был отходчивый, да и надо же натаскивать «стажера», — как показала практика, за учебники киборга не засадишь, фильтровать информацию он не умеет.
В данный момент на Эдеме существовало около сотни видов эндемичных грибов (до терраформации было намного больше). Почти все они годились в пишу человеку, просто вкус у большинства слишком специфический, кабаны в этом плане менее привередливы. На дикие земные грибы в любом случае совсем не похоже, Женька пару раз пробовал их и не впечатлялся — нечто странное, дряблое, слизистое, противно расползающееся во рту. Эдемские ближе к мясу, их пока хорошенько не протушишь — не разжуешь. И неудивительно, ведь это сплошной мышечный мешок с замкнутой пищеварительной системой: заглотил добычу, переварил, срыгнул остатки. Лесник нашел и показал Джеку погадку поганки (белесый шарик из волокон мха), мухомора (спрессованная хитиновая крошка) и лисички (все вместе плюс несколько мелких косточек мышовки). Грузди уже тоже на подходе, через недельку выплодятся, а Степановна где-то боровики разыскала, но Женьке это не удалось. Наверное, из другой части леса притащила, эти помираюшие пенсионерки километраж покруче лесников наматывают.
Учет грибниц затянулся до самого вечера, и обратный путь прошел почти в полной тишине, хотя Женька давно перестал сердиться на Джека. Просто устал за день и привык к своей кибертени, мелькающей в поле зрения ровно с такой частотой, чтобы хозяин не начал беспокоиться.
— А мухоморы куда девать? — деловито поинтересовался Джек, когда они уже подошли к порогу модуля.
— А что, удалось что-то поймать? — оживился лесник и только сейчас заметил, что мешки, которые тащит киборг, раздуты и шевелятся так, словно Джек запихнул в них по бабке.
— Есть немножко, — скромно заметил киборг и протянул хозяину один из мешков.
Женька взял, охнул, но все-таки удержал мешок на весу, успев перехватить обеими руками.
— Эй, тут явно не десять килограмм!
— Двадцать шесть пятьсот, — уточнил Джек. — И во втором еще семнадцать триста. Я с запасом брал, на выбор, ты же не уточнил оптимальные параметры объектов.
— Да без разницы, любые сгодятся, лишь бы еще ползали! — Женька слегка распустил горловину, убедился, что мешок действительно набит раздраженно ворчащими мухоморами, и поскорее его закрыл. — Ёпт, и что с ними теперь делать?!
— Давай выкину! — Джек с готовностью взялся за второй мешок, явно намереваясь вытряхнуть излишек грибов прямо хозяину под ноги.
— Нет!!! Не хватало еще, чтобы Филька снова их нажрался, а уцелевшие обсеменили мне тут все! Иди отнеси их куда-нибудь подальше.
— Да, хозяин! — Киборг не выказал ни малейшего разочарования, что его труд пропал даром, а отдых откладывается, и с энтузиазмом снова вскинул мешки на плечи.
Женька задним числом сообразил, что надо было отсыпать десять килограммов в клетку, но Джек уже скрылся в кустах. Ладно, фиг с ним, не надорвется, если до этого сорок килограммов играючи пер!
Лесник сам приготовил ужин, наболтал омлета с ветчиной и сыром. Минут десять походил вокруг него, пуская слюни, потом разозлился (какого черта он должен подстраиваться под киборга?!) и съел свою половину. Хотел мстительно оторвать кусок от пайки Джека, но уже не лезло, да и нервы поигрывать начали. Где этого гада носит?! Может, случилось чего?!
Женька выглянул во двор, посветил фонарем на лес, поорал. Ночное эхо с готовностью понесло в чащу его экспрессивное воззвание, но, как лесник ни прислушивался, ответа не последовало. Ну и как его теперь искать?! Ни рации, ни видеофона у Джека нет, лесник не планировал отпускать киборга далеко от себя. А что, если он старого хозяина встретил или новый капкан?! Оба варианта маловероятны — киборг не вспомнит прошлого владельца, а капкан заметит, но настроение у Женьки испортилось окончательно. Джек уже проявил себя крайне креативным и непредсказуемым создателем проблем — как хозяйских, так и своих.
Киборг явился только через два часа, с одним обвисшим, но еще энергичнее шевелящимся мешком.
— Где ты был?! — напустился на него Женька.
— Ты же сказал — «отнеси их подальше»! — удивился Джек. — Я и отбежал на пяток километров.
— Ёпт, одного бы за глаза хватило!
— Уточнять надо. — Киборг принялся стягивать ботинки, по-прежнему ничуть не расстроенный из-за напрасно потраченных сил. — О-о-о, омлетик, круто! Только ты его поперчить забыл, и петрушечки не помешало бы добавить…
— Сам добавляй, чего тебе надо! — проворчал Женька, уже не столько сердясь, сколько радуясь, что этот старательный придурок все-таки вернулся. А то ведь мог и до столицы мешки дотащить! — Гурман, ёпт…
— Качественное питание — залог качественной работы! — нравоучительно заявил Джек, принимаясь шаманить над давно остывшим и осевшим омлетом.
— Не качественной, а лишней! — саркастически поправил его лесник. — Вот на фига было десять кило мухоморов туда-сюда таскать?
— Я не таскал, — с достоинством возразил киборг. — Я все выкинул, а по пути назад новых набрал, свеженьких, с учетом уточненного техзадания. Те какие-то дохловатые стали, помялись друг об друга.
— Лучше бы боровиков наловил, — буркнул Женька, смягчаясь. Дурак, но старательный! — Сдали бы все оптом и отделались.
— Завтра наловлю, делов-то! — Джек, воспользовавшись разрешением, добавил в сковороду столько всего «нужного», что она снова заполнилась до краев.
Воскрешенный омлет выглядел и пах лучше исходного, Женьке аж снова есть захотелось, но клянчить еду у киборга гордость не позволила.
— Завтра на поводке со мной пойдешь! — устало пригрозил лесник и понес мухоморы в гараж.
— Как скажешь, хозяин! — жизнерадостно крикнул Джек ему в спину, и Женьке подумалось, что практичнее будет сразу на этом поводке повеситься.
* * *
На Женькино счастье, за ночь у бабок появился более интересный информационный повод, чем опозоренный лесник: из «Банки», старой, зато проверенной временем тюрьмы, сбежал особо опасный преступник. На тот свет или на этот, пока не знали и только об этом и говорили.
«Банка» находилась далеко в лесах по ту сторону Ледникового озера, считай, на другом континенте, и Женька слушал экстренную сводку новостей вполуха, фоном для чистки зубов. «Беспрецедентный случай… убито пятеро охранников, уничтожено двенадцать служебных киборгов… начальник службы безопасности подозревается в сговоре… зона поисков будет расширена…» Даже расширенная, к Женькиной вотчине эта зона не имела никакого отношения, СМИ же только дай повод раздуть панику, особенно такой жирный. Насколько лесник понял, преступник каким-то образом сумел перехватить управление над частью тюремных киборгов, плюс к ним еще подкрепление в виде пяти «семерок» лесом подошло, вступив в бой, когда запоздало взвыла сирена. Тем временем преступник и несколько присоединившихся к нему заключенных захватили тюремный катер и успели отлететь на сотню километров, после чего их все-таки нагнали и расстреляли в клочья. Теперь эти клочья собирали и исследовали, двух беглецов уже опознали по ДНК, но остальные, в том числе главарь, до сих пор считались пропавшими без вести. Наверняка и их скоро найдут, однако до того момента журналисты и бабки так и будут фонтанировать слухами-сплетнями.
— Тебе оладушки со сметаной, джемом, сгущенкой, сыром или ветчиной? — услужливо поинтересовался Джек, едва хозяин вышел из санузла.
Женька посмотрел на стол, уже сервированный всем перечисленным: что бы хозяин ни выбрал, киборг безропотно примет свою судьбу и слопает оставшееся. «Надо все-таки прекращать это компаньонское безобразие», — лениво подумал сонный еще лесник, но благодарность за ударный сбор мухоморов (минус одна головная и финансовая боль!) перевесила, к тому же пухлые золотистые оладьи выглядели и пахли точь-в-точь как мамины. Джек даже чай заварил как положено — из рассыпного, в отдельном чайничке, а не просто пакетик в чашку бухнул.
— Давай со сметаной, — решил Женька, усаживаясь за стол. — Ёпт, разожрусь я с тобой!
— А ты не жри! — нравоучительно посоветовал киборг, ставя перед хозяином тарелку, на которой лежали всего три оладьи, зато в лучших традициях высокой кухни расписанные ажурными узорами сметаны и сахарной пудры.
— Ну щас!
Женька безжалостно разрушил этот шедевр, плюхнув сверху стопку оладий и хорошенько полив их сметаной. Вот уж точно как дома у мамы — если сразу свою долю не отвоюешь, то потом только клювом щелкать останется!
Выпуск новостей еще не закончился, но теперь вдохновенный голос диктора, повествующего о профессиональных успехах киллера мафии, раздражал, и лесник взмахом руки заставил терминал заткнуться, чтобы не портил аппетит.
— Что сегодня будем делать? — немедленно спросил Джек, как будто тоже повеселев. — Пойдем боровики искать?
— У-у. — Женька отхлебнул чаю и более внятно уточнил: — Не, подождем, когда основной сезон начнется. Я одно грибное местечко знаю, туда даже Степановна не добирается — далеко.
— А как ты поймешь, что он начался?
Джек во все глаза уставился на хозяина, ожидая услышать очередную лесничью мудрость, но Женька только усмехнулся:
— Да как бабки попрут косяком с полными ведрами, так и мы двинем! Самая верная примета, еще ни разу не подводила!
На сегодня у лесника было намечено несколько дел, и он начал с самого неприятного: отправил в лесхоз заявку на пять кубов ели. Потом вместе с Джеком загрузил в багажник флайера клетку с мухоморами, не то чтобы тяжелую, но громоздкую и ходящую ходуном от свирепо бьющихся о прутья грибов. Придется, наверное, брать киборга с собой, чтобы помог и выгрузить. Афишировать нелегально добытое «оборудование» Женьке не хотелось, но этого все равно не избежать, особенно после Степановны.
К счастью, сегодня в заготконторе на приемке работал хмурый малознакомый мужик из столичного офиса, который киборгом не заинтересовался: забрал мухоморы, внес в базу и выдал леснику справку. А заскочить в магазин, если уж рядом оказались, Женька и сам мог.
— Купи муку, молоко, сметану, растительное масло, обычное и рафинированное, солюшки с полкило… — принялся перечислять Джек, все более упоенно.
— Ша! — возмутился лесник. — Я сам знаю, что мне нужно! Боевой киборг, ёпт… Какая, на фиг, «солюшка»?!
— Каменная поваренная, — невозмутимо уточнил Джек. — А лучше морская зеленая! Главное, гранулированную не бери, она весь вкус пор…
Женька громко захлопнул дверцу флайера. Ничуть не огорченный киборг вольготно развалился на сиденье и включил радио, уступая хозяину почетное право самому тащить покупки.
* * *
В магазине тоже обсуждали побег из «Банки». Да так увлеченно, что компания из трех покупателей и продавщицы совсем забыла, зачем здесь собралась, и леснику пришлось выразительно кашлянуть и тряхнуть корзиной с продуктами.
На Женьку посмотрели с единодушным осуждением, но Марина Артемовна наконец вернулась к кассе, продолжая громко вещать:
— Сестра говорит, в столице сейчас паника — он же туда прорывался и всего десяток километров недолетел! Космопорт кишит полицией и киборгами, каждого пассажира по полчаса проверяют, все рейсы из-за этого посдвигали.
— Толку с тех киберов! — презрительно заметила молоденькая жена одного из фермеров, то ли Нелли, то ли Салли. — Он же благодаря им и сбежал.
— Ну-у-у, не скажите! — авторитетно протянул кряжистый механик с аэростанции. — Последних DEX’ов проще убить, чем украсть, столько на них защитных программ навешано!
У Женьки вырвался скептический хмык, вызвавший очередную безмолвную волну общественного порицания.
— Киборгов изнутри взламывали, с помощью кого-то из охраны, — тоном «молодо-зелено» продолжал механик. — Причем так ювелирно, что теперь даже следов хакера найти не могут. Мой тесть, бывший пээсбэшник,[1] говорит, что, судя по размаху операции, к ней чуть ли не за полгода готовились, с того дня как этот Саргон в «Банку» загремел.
— Что-то плоховато они подготовились, — скептически заметила Николаевна, самая молодая, но верная соратница Степановны, многозначительно щурясь на лесника: «Я все знаю, просто сейчас не до тебя!» — Сам прорыв по секундам спланировали, а потом тупо ломанули по прямой, как вспугнутые свинушки! Нет бы в чащу нырнуть…
— И что тогда? — презрительно перебил ее механик. — К месту падения флайера всю столичную полицию с их киберами стянули, а потом и вдоль трассы полета лес прочесали, от них ни один гриб не ушел бы.
— Ага, то-то они этого гриба до сих пор ищут!
— Не ищут, а опознать не могут, там же так шандарахнуло, что куски на пять километров разметало!
— Во-во, с таким прикрытием он запросто мог на ракетном ранце улизнуть, оттуда до западного пригорода всего ничего оставалось, дотянул бы!
— Господи, у меня же как раз там две подруги живут! — Продавщица схватилась за сердце, позабыв, что держит в руке батон вареной колбасы. Механик, впрочем, против этого не возражал и даже стал смотреть на колбасу с еще большим вожделением. — Молодые, красивые! Надо срочно им позвонить, предупредить, чтобы без станнера из дома не выходили, особенно по темноте!
— Да ладно вам, Марина Артемовна, это же киллер, а не насильник! — не выдержал Женька, видя, что очередь опять намертво застряла, а с тыла подбираются еще двое навостривших уши покупателей.
— Одно другому не мешает, после полугодовой-то отсидки! — так категорично заявила продавщица, что даже заказной убийца не посмел бы с ней спорить и уклоняться от своих новых обязанностей.
* * *
— Кофе опять забыл, — заявил Джек, едва глянув на пакет.
— Ёпт! — Женька, собственно, за кофе и ходил, остальное еще пару дней терпело. — Это все ты со своей солюшкой, задурил мне голову!
— Для кофе соль тоже нужна. Она ярче вкус проявляет.
Непристегнутый киборг продолжал сидеть вполоборота к хозяину, будто ничуть не сомневался, что Женька сейчас развернется и потопает обратно в магазин.
— Нет уж, полетели на работу! — назло ему заявил лесник, садясь за штурвал.
— Отлично! — Покладистость, с которой Джек принимал любое хозяйское решение, бесила больше, чем если бы киборг спорил. Такое ощущение, будто он нарочно отходит в сторону, предоставляя хозяину насладиться всеми прелестями лежащих на дороге граблей.
— Кстати, — совершенно некстати заявил Джек, когда флайер пошел на взлет, — я умею варить кофе тридцатью семью способами!
Вернуться было еще не поздно, но зов граблей оказался сильнее.
Несколько минут лесник вел машину молча, пытаясь понять, что царапнуло его в магазинном разговоре и почему ранка до сих пор саднит.
— Слушай, а твой прошлый хозяин тебя честно купил?
Женька подозревал, что киборг опять скроит морду кирпичом, но Джек, инвентаризирующий содержимое магазинного пакета уже вручную, лишь рассеянно отозвался: «Ага».
— А до него тебя кто-нибудь взламывал?
— Нет, ты у меня первый. — Джек брезгливо повертел в руке упаковку бессортовой муки (зато со скидкой была!) и запихнул обратно.
— И тебе это… ну… нормально?
— Какая разница? — запоздало насторожился киборг. — В программе прописано, что ты мой хозяин, а остальное меня не волнует.
— Кроме жратвы, — едко напомнил Женька.
— Ну ты сравнил — хозяин и жратва! — Джек в священном ужасе округлил глаза, не уточняя, что именно является богохульством.
— А мне тут сказали, что хакнуть «шестерку» почти невозможно, — продолжал гнуть свою линию лесник. — Программы там всякие защитные…
— Они много памяти требуют, а у меня она другим забита.
— Чем?
— Тобой! — Джек наконец оставил пакет в покое, выпрямился и объяснил подробно: — Программа компаньона загружает процессор на девяносто три процента, поэтому у меня осталось место только для стандартной защиты, от производителя. В которой уже куча дыр, иначе нелицензионный софт не встал бы. Вот через одну из них хакер и залез.
— Эта хрень еще и нелицензионная?! — Женька заподозрил, что она вдобавок шоаррская. — Ну, тогда ясно… Выходит, тебя так же запросто и кто-то другой взломать может?
— Может, но не запросто. Только если у меня опять не будет возможности уйти от источника хакерской атаки или уничтожить его. — Джек откинулся на спинку сиденья, поерзал по нему лопатками, проминая уютную впадину, и снисходительно заключил: — Так что не парься.
Лесник покосился на него и внезапно подумал: а ведь охранники тюрьмы тоже, наверное, не парились. Давали служебным киборгам имена. Подкармливали бутербродами из ссобоек. Может, наедине даже разговаривали с ними, как с лучшими друзьями, которые не осудят и не проболтаются.
А потом этот друг-компаньон посмотрел на хозяина как на незнакомца и равнодушно свернул ему шею.
— Ты чего? — удивился Джек, распознав странную смену хозяйского настроения.
— Ничего, — проворчал Женька. — Смотри давай в окно, не тырит ли кто-нибудь наш лес!
* * *
За минувшие дни маскировочные елочки ожидаемо пожухли, и когда Женька потеребил одну из них за макушку, иголки с печальным шелестом посыпались вниз.
— Рой здесь, — велел лесник, показав возле пня, а сам взял вторую лопату и отошел к соседнему.
Часом раньше Женька с Джеком аккуратно выкопали на опушке девять крепеньких двухлетних саженцев радужной ели, которые сейчас томились в багажнике флайера, ожидая, когда им подготовят новые квартиры. Обильно простроченная корнями земля еле ковырялась, да и вообще пересаживать деревья в такую жарищу — не лучший вариант, но иначе они не успеют до зимы вступить в симбиоз с грибницей, без чего погибнут в первый же сильный мороз.
Женька зло тюкнул лопатой по очередному корню. Он любил сажать деревья, а потом наблюдать, как они растут, но неотступная мысль о цене пяти кубометров элитной древесины напрочь отравляла все удовольствие. Эдак скоро придется не получать, а платить деньги за возможность работать лесником!
— Чертов Кингшенг! — пробормотал он. — Посмотреть бы сейчас в твою бесстыжую морду… чем-нибудь тяжелым!
— Сходим посмотрим? — немедленно предложил Джек из-за спины.
— Иди ямку копай! — окрысился на него лесник.
— Я уже.
— Тогда копай следующую!
— Я и следующую уже.
Женька обернулся и убедился, что киборг не соврал.
— Ну сажай тогда!
— Ладно. — Джек принес из флайера первую елочку, покрутил ее над ямкой и крикнул: — А каким концом?
— Хорошо хоть спросил… — проворчал лесник, борясь с ощущением, что киборг его разыгрывает, мстя за беспричинно дурное настроение. — Ну, допустим, припремся мы к Кингшенгу, и что? Спросим, не он ли Ясековы сухарины украл? Пальцем а-та-та сделаем?
— Правильно, нечего к нему ходить! — с готовностью поддержал хозяина Джек. — Наверное, он сам уже раскаялся и больше так не будет.
— Да ёпт! — Женька так раздраженно воткнул саженец в ямку, что бедное деревце чуть не сломалось. — Неси давай воду!
Когда все девять елочек расселись по своим местам, обильно политые и подкормленные, леснику немного полегчало. При чем тут, действительно, киборг? Решение должен человек принимать, а не злиться на технику, что оно неудачное.
Сложив инвентарь в багажник, лесник тщательно отряхнул форму, сполоснул руки и лицо остатками воды из канистры и пригладил волосы.
— Летим к Кингшенгу, — сухо сообщил он, садясь за штурвал.
— Делать а-та-та? — заинтригованно уточнил Джек.
— Действовать по ситуации! — строго поправил его Женька.
* * *
Сверху ферма Кингшенга напоминала огромную пупырчатую пленку, придавленную кирпичом и несколькими камнями помельче, чтобы ветром не сдуло. Кирпичом был дом, камнями — хозпостройки, а пупырышками — длинные ряды круглых приземистых теплиц, обложенных черными солнечными батареями, — запас света и тепла на ночь. Ухаживать за таким хозяйством — куда более кропотливый труд, чем обрабатывать открытый грунт, зато урожай не зависит от капризов погоды и созревает раньше, а значит, продать его можно дороже. Поговаривали, будто Кингшенг использует низкопробные удобрения и стимуляторы, но магазины охотно брали его продукцию: красиво выглядит и долго хранится, а нижняя граница нормы — все равно норма.
— Нас засекли, — сообщил Джек, едва флайер приземлился перед пафосными красными воротами с крышей из пучков сухого хвоща.
— Откуда ты знаешь?
— Три скрытые камеры. Были направлены в разные стороны, но сразу сфокусировались на нас.
Женька пригляделся, однако камеры не зря назывались скрытыми.
— Может, просто автоматика сработала.
— Нет. — Киборг так пристально смотрел на ворота, что леснику стало не по себе.
— Ну и ладно, мы же не грабить его прилетели! — Женька решительно открыл дверцу и вышел. Джек тоже, и загонять его обратно, как возле магазина, лесник не стал — пусть создает хотя бы иллюзию моральной поддержки. — Держись за мной и не отсвечивай.
— И не собирался, — заверил его киборг. — Днем я и без подсветки прекрасно все вижу. А может, все-таки включить ее? Внушительней будет выглядеть, сразу понятно, что это не хухры-мухры, а DEX в боевом режиме!
— Еще чего не хватало! Никаких режимов, понял?!
— Так я режим и не буду, только подсветку. Человек все равно не отличит.
— Эй, я же тебе сказал…
Позвонить в домофон Женька не успел: ворота сами распахнулись перед нежданным, но издалека замеченным гостем. На пороге стоял Кингшенг собственной персоной — жилистой, узкоглазой и неизменно улыбающейся, а за ним — добрые две трети его многочисленных домочадцев, в основном женщины и дети.
— О-о-о, уважаемый лесник Леший! — Фермер наметил почтительный поклон, одновременно протягивая гостю правую руку. — Как я счастлив, что ты почтил меня своим визитом!
Традиционная велеречивость Кингшенга всегда сбивала Женьку с панталыку. Фиг знает, что на такое отвечать, обычное «здравствуйте» как-то бедно смотрится, а подделываться под стиль глупо. К тому же сейчас леснику хотелось загибать совсем другие многоэтажные конструкции.
— Добрый день, Кингшенг, — сдержанно сказал он. — Вообще-то я к тебе по важному делу.
— Тогда тем более заходи, буду рад услужить!
Заполучив Женькину руку, фермер мягко, но настойчиво, будто крибита подсекал, втянул гостя во двор. Родня радостно загалдела, плавно окружая лесника с киборгом, как стая сыроежек. Возле Джека, даже «не отсвечивающего», просвет был вдвое шире; похоже, благодарить за это следовало Степановну, которая, несмотря на главную новость дня, поднатужилась и таки растрепала о пополнении лесниковского инвентаря. Ребятня пялилась на киборга с боязливым восторгом, взрослые — настороженно, Кингшенг демонстративно обращал внимание только на Женьку.
— Как твое драгоценное здоровье? Не тревожит ли оно тебя в последнее время? — проникновенно спросил он, с такой тревогой заглядывая леснику в глаза, что тому стало не по себе.
— Все нормально, а что?
— По-моему, ты сильно исхудал, — сочувственно пояснил Кингшенг. — Вон как форма обвисла.
Женька разом, с удвоенной силой, ощутил все неудобные складки.
— Она просто новая, не усела еще!
— О, тогда прими мои извинения! — Фермер рассыпался в оных, но Женька успел увидеть (или нафантазировать) сдавленную ухмылку Джека и стряхнул сладкозвучные чары.
— Так вот, насчет дела…
Лесник привстал на цыпочки и огляделся в поисках хоть какой-нибудь улики. Увы, в отличие от Фреда, неспроста питавшего нежные чувства к свиньям, Кингшенг держал свое подворье в идеальной чистоте. Ни щепочки, ни иголочки, а позолоченная беседка так надраена, что в ней можно есть с пола. Фэн-шуйную гармонию нарушал только пыльный грузовой флайер с логотипом фермерского хозяйства (свернувшийся вокруг помидора дракончик), в движке которого остервенело ковырялись двое работников.
— Кингшенг, на этой неделе кто-то, — (Женька выразительно уставился фермеру прямо в глаза: мол, мы же оба прекрасно понимаем, о ком я!) — срубил чужие сухарины. И мне пришлось за них заплатить. Это уже не у государства украсть, это прямо у меня из кармана, понимаешь?
— Ай-ай-ай, — сокрушенно поцокал языком Кингшенг, а хор родни подхватил слаженным разноголосьем, — какие нехорошие люди! Не постыдились такого честного, доброго, уважаемого человека обворовать! Хочешь, я поспрашиваю по своим каналам, кто бы это мог быть?
Фермер продолжал так открыто и доброжелательно смотреть на лесника, что у того ворохнулся червячок сомнения: может, Степановна ошиблась?
— Кингшенг, шутки кончились, — как можно тверже сказал Женька, с тоской чувствуя, что его столь же искусно и неумолимо, как втаскивали во двор, оттесняют на одну, а то и на две позиции в этой шахматной партии. — Где мои елки?
— Ай-ай-ай! — начал второй куплет фермер, хор воодушевленно изготовился. — Мне очень неловко такое предполагать, но неужели ты думаешь, что я…
И тут в этот слаженный ансамбль взвизгом лопнувшей струны вклинился механический голос киборга:
— Данные объекты обнаружены.
— Где?! — опрометчиво вырвалось у Женьки, и Джек с готовностью выполнил приказ: волнорезом прошел сквозь толпу и одним мощным рывком, проигнорировав запертый замок, распахнул боковую дверь флайера.
Внутри оказались пестрые, яркие, впритык уложенные друг к другу чурбаки радужной ели. Уже ошкуренные и подсушенные, а клейма, естественно, срезаны и сожжены, как и нижние куски стволов, чтобы не удалось сравнить спилы с пнями.
Все это одновременно промелькнуло в голове у Кингшенга (после секундной потери лица снова заулыбавшегося) и лесника (ёпт, чертов Джек, теперь еще и за сломанный замок придется платить, полное унижение!), но, как выяснилось, киборг только начал.
— Производится послойная реконструкция стволов, — монотонно завел он, зигзагом спускаясь взглядом по рядам торцов, как по строкам текста. — Совпадение с образцом номер один — восемьдесят три и семь десятых процента. Совпадение с образцом номер два — восемьдесят шесть и пять десятых процента. Совпадение с образцом номер три…
В гробовой тишине договори в до девятого, киборг с треском отодрал от чурбачка случайно уцелевшую полоску коры, розовую с изнанки, длинно ее лизнул и продолжил:
— Производится сверка ДНК. Совпадение с образцом номер восемь — девяносто девять и две десятых процента…
На Женьку накатило упоительное ощущение вырастающих за спиной крыльев. Черных и кожистых, как у Немезиды в комиксах.
— Видал?! — Лесник торжествующе ткнул пальцем в киборга. — У меня теперь все деревья в базе, и каждому инвентарный номер присвоен! Я своему киберу специальную лесничью программу закачал, жутко мощную! Правда, из-за нее больше ни на что мозгов не хватает… но ему и не надо, за него есть кому думать!
Джек и глазом не моргнул, но лесник все равно мстительно ухмыльнулся. Ну и пусть поддразнивать киборга бессмысленно, зато приятно!
Кингшенг выглядел так, будто Немезида с размаху огрела его весами по башке, но продолжал отпираться:
— Да я эти чурбаки сам купил, вот только что привез! И подумать не мог, что это те самые!
Женька пренебрежительно прищурился:
— Серьезно? У кого? И почему ты тогда чинишь флайер, а не разгружаешь?
Прежде чем фермер успел придумать неопознаваемого лесоторговца в черных очках, шляпе и с бородой до бровей, в разговор опять встрял Джек, как раз закончивший вещать про ДНК:
— Произвести поиск и сверку отпечатков пальцев?
«Шах и мат!» — торжествующе подумал Женька. Даже если киборг найдет на чурбаках чьи-либо отпечатки помимо Кингшенговых, они наверняка принадлежат подручным фермера. Может, как раз этим механикам, вон как головы в плечи втянули!
Лесник неторопливо, с осознанием собственной значимости, снял с плеч рюкзак и вытащил из него планшет.
— Будем составлять акт о хищении, — официально сообщил он. — Как там твое полное имя?
Вместо ответа Кингшенг согнулся в уже полноценном поклоне и залебезил, отчего стало еще противнее:
— Уважаемый Леший, ну неужели два хороших человека не смогут договориться без помощи бездушных чиновников? Умоляю, дай мне возможность загладить это небольшое… недоразумение! Давай вместе зайдем в дом и выпьем по чашечке ароматного чая… Или, может, ты предпочитаешь кофе? У меня есть прекрасный зерновой кофе, свежий, только сегодня в магазине купил!
— Кофе? — зловеще переспросил Женька. — Нет уж, спасибо!
Фермер затрепетал еще больше, не догадываясь, что ненароком влез в высокие отношения лесника, киборга и солюшки.
На счастье Кингшенга, триумф не настолько опьянил Женьку, чтобы не понимать: если оформлять все официально, на основании улик, полученных с помощью киборга, то придется объяснять полиции, откуда тот взялся, да еще такой навороченный.
— Вот что, — строго сказал лесник, продолжая держать планшет на виду, но не активируя, — пожалуй, ради хорошего человека — не тебя! — я готов на первый раз замять это дело.
Кингшенг воспрянул духом, в узких глазах зажегся «понимающий» плутоватый огонек, покоробивший Женьку, и лесник сурово продолжил:
— Сейчас я позвоню Ясеку и сообщу ему, что ты по ошибке взял его ели, но готов их вернуть и извиниться, а если в процессе распилки часть испортилась или пропала, то возместить убыток деньгами.
Огонек как ветром сдуло.
— А может, лучше… — Фермер выразительно растер между большим и указательным пальцем невидимую крошку.
— В смысле? — Лесник притворился, что ни жест, ни слово «взятка» ему абсолютно не знакомы. — Либо ты улаживаешь это дело с Ясеком, либо с полицией, других вариантов нет!
Кингшенг скорбно поджал губы, но кивнул: мол, звони! Штраф и пятно на репутации куда хуже унижения перед соседом.
Выслушав Женьку, Ясек долго ругался, но все-таки согласился пойти на мировую. С цельными сухаринами куча мороки, свояка опять на помощь звать надо, а эти уже порубленные и очищенные, можно сразу по магазинам развозить. Осмотрев чурбаки, торговец коротко бросил: «Сойдет», — и требовать доплаты не стад, а показушные извинения оборвал советом, куда их засунуть и чем заткнуть, чтобы, не дай бог, не выпали. Ель перегрузили во флайер Ясека, лесник с торговцем пожали друг другу руки и обменялись выразительными взглядами: «Справедливость, конечно, восторжествовала, но спиной к Кингшенгу теперь лучше не поворачиваться!»
Сухо попрощавшись с фермером и сев в машину, Женька первым делом позвонил в лесничество и аннулировал еще не оплаченный ордер.
— Уф, — лесник откинулся на спинку сиденья, чувствуя себя так, словно полдня рубил и тягал эти проклятые елки, — победа!
— Ага, — согласился Джек, мгновенно преображаясь из тупой машины в машину наглую, — отлично сработали! Я боялся, ты не догадаешься.
— О чем не догадаюсь? — насторожился Женька, отрывая затылок от подголовника.
— Подыграть.
— Не понял?!
— Что?
Теперь киборг и лесник смотрели друг на друга с одинаковым недоумением.
— Ты же видел эти пни! Я думал, ты оттуда ДНК и взял!
— Как? — выразительно развел руками Джек. — Я не центаврианская флешка и не генетическая лаборатория!
— А реконструкция стволов? — У Женьки в голове не укладывалось, что киборг вот так запросто взял и обманул человека! Даже двух человек!
— А стволы я не видел. Но ты сказал: «Действовать по ситуации», вот я и старался!
— Врать?!
— Кингшенг же врал. И ты тоже, насчет моей программы, — укоризненно напомнил киборг. — Какая ситуация, такие и действия.
— Я человек, мне можно!
— Мне тоже можно, если это ради хозяина. — Джек оценил уровень излучаемой Женькой «благодарности» и кротко предложил: — Ну хочешь, вернемся и признаемся Кингшенгу, что никакой базы деревьев не существует и он может забрать ели обратно?
Этого Женька точно не хотел. Вот ведь сморчок усатый! Главное, сам лесника во двор затянул, стоит в шаге от краденых елей и как ни в чем не бывало языком цокает! А родня — Женька это только сейчас сообразил — не радуется гостю, а со смеху покатывается. Бесплатный цирке местным клоуном!
Мысли становились все обиднее, и думать их про себя лесник уже не смог:
— Ну что за люди, ёпт! Почему они сразу по-хорошему не могут, а? Почему, блин, обязательно надо довести человека, чтобы он сорвался и накостылял им в ответ?! Я же всего лишь выполняю свою работу! Честно выполняю! И такое вот отношение!
— Да, — неожиданно серьезно подтвердил Джек, — у людей это обычное дело.
— А тебя я за такую самодеятельность вообще… — Женька попытался придумать кару поужаснее, — …без ужина оставлю!
— Потому что если с людьми по-хорошему, то они этого не ценят? — «понимающе» уточнил киборг.
— Потому что твоя бандитская программа меня задолбала! — огрызнулся лесник, направляя флайер к магазину.
Пропади этот Кингшенг пропадом со своим кофе, Женька его себе и сам сварить может! Ну или киборг пусть сварит, черт с ним. Поэтому, когда вечером Джек как ни в чем не бывало полез в холодильник (хозяин же не запретил, а только припугнул, что запретит!), лесник притворился, будто забыл о своей угрозе. Интересно же, как оно, с солью!
* * *
Будильник почему-то не отключался, и после нескольких безуспешных попыток Женька сообразил, что звук идет не от видеофона, а от терминала. Пришлось отлипнуть от подушки, подойти и посмотреть, кому лесник понадобился.
Вариантов, в обшем-то, было немного.
— Леший, что там у тебя творится?!
— А?
Женька сонно огляделся, но в модуле не творилось ничего необычного. Пахло свежемолотым кофе и чем-то аппетитным, Джек с одухотворенным лицом помешивал деревянной лопаткой в кастрюле на плите и приветствовал проснувшегося хозяина широкой улыбкой.
Шеф, напротив, взирал на Женьку без всякого удовольствия.
— У меня за последние сутки двадцать семь звонков от местного населения, говорят, лес кишит мухоморами!
— Какой лес?
Лицо Борисыча стало совсем недобрым, и Женька поспешно поправился:
— Я имею в виду, какая именно часть леса? Возле меня все тихо.
— Зато возле аэростанции — громче некуда! В медпункт уже одиннадцать покусанных человек обратилось, а на ветстанции очередь из дверей торчит! Степановна успела две жалобы накатать, в лесничество и в лесхоз, теперь надо на них официально реагировать!
— А мы-то тут при чем?!
— Что вовремя не предупредили население об опасности! Ты вообще следишь там за своими грибами, а?!
— Слежу… Позавчера вот как раз… — Женька уже полностью проснулся, но, осененный ужасным подозрением, стал мямлить и запинаться еще сильнее. — Они… э-э… наверное, внезапно выплодились… Локально…
— Куда ты косишься? — заметил шеф.
— У меня там молоко выкипает, — соврал лесник. — Хорошо, Григорий Борисович, я разберусь и вам доложу!
— Да уж разберись, пожалуйста!
Голограмма схлопнулась, и теперь ничто не мешало Женьке в открытую развернуться к плите.
— Джек, куда ты отнес мухоморы?!
— Как ты и приказывал — в пригодную для них среду обитания, максимально удаленную от модуля! — с готовностью доложил киборг. — То есть на опушку леса.
— Возле аэростанции?!
— Ну да.
— Ёпт!!!
Сорок с гаком килограммов мухоморов, рассеянные вдоль опушки, действительно могли сделать из нее линию фронта. Помятые и одуревшие грибы далеко не убегут, будут кишеть там еще неделю, пока не передохнут естественным путем, предварительно превратив опушку в минное поле с растяжками-грибницами. Чуть дождик, а за ним теплынь — и из земли полезет новое поколение мухоморов.
— Ты что, идиот?! Там же людей полно! Грибники, туристы, отдыхающие…
— Ты же постоянно жалуешься, что они тебя достали и лес портят.
Женька осекся и потрясенно уставился на киборга:
— Так ты нарочно это сделал?!
— Это действительно ближайший край леса, возьми карту и проверь. — Джек вытащил лопатку из кастрюли, подул на нее, попробовал серую склизкую массу и блаженно прищурился.
— Ёпт… — Лесник принялся одеваться, чувствуя такую неестественную бодрость, словно ему на голову вывернули ведро воды. — Доваривай скорей свое хлёбово и полетели разбираться!
— Это не хлёбово, — обиженно возразил киборг. — Это кашка! С грибочками! Я специально с утра пораньше встал и наловил для тебя свеженьких!
Женька хотел подозрительно уточнить, не поганок ли, но поймал себя на мысли, что, пожалуй, это будет наилучшим выходом из ситуации.
* * *
Каша, увы, оказалась с молодыми груздями, так что сытый и хмурый лесник полдня делал и растыкивал по опушке таблички: «Осторожно, выплод мухоморов!» Джек тем временем прочесывал округу, но отловить удалось жалкие девять килограммов. У мухоморов было больше суток форы, за это время они успели спариться, закопаться в землю и начать разлагаться, превращаясь в питательный субстрат для новой грибницы.
— Куда их? — поинтересовался киборг.
Женька задумчиво посмотрел на рощицу молодых, сочных омлохов — вдалеке, уже напротив ферм, но притягивающую лесниковский взгляд даже отсюда. Воровской, скорей всего, тоже.
— Вон туда, — решил он. — У меня еще несколько табличек осталось!
Высыпанные полосой мухоморы так вяло и укоризненно заковыляли в разные стороны, не пытаясь бросаться на лесника, даже когда тот подпихивал их ногой, что Женьке захотелось перед ними извиниться.
— А теперь чем займемся? — неутомимо спросил Джек.
Вместо ответа лесник задрал голову. Омлох, особенно молодой, — очень красивое дерево: высокое, стройное, ветвистое, с черной корой и мелкими резными листьями — сперва алыми, а затем темнеющими до малахитовых, с тонкой темной каймой и такими же прожилками. Поздней осенью они за одну ночь, вспышкой, становились прозрачными, как кусочки растрескавшегося стекла, и всегда ровно через сутки приходили морозы. Схваченная ими листва висела на ветках до первой весенней оттепели, хрустально позванивая на ветру, и опадала, когда необходимость в теплой шубке для кроны исчезала.
С возрастом стволы омлохов бурели, обрастали лишайником и на силос уже не годились. Зато начинали цвести. В конце весны дерево выбрасывало из макушки единственный метровый цветонос, на котором к середине лета созревала коробочка семян. Если промедлить со сбором, она лопнет, на радость грызунам расшвыряв бурые горошины в радиусе ста метров. Большинство, конечно, упадет невдалеке от ствола, но собирать грязные и мокрые семена по штучке лесник запарится.
Женька прикинул, что с последней проверки прошло достаточно времени.
— Тут неподалеку есть еще одна омлоховая роща, постарше, — сообщил он, махнув рукой на север. — У нас как раз и мешки с собой.
Десять килограммов семян полагалось сдать в заготконтору и примерно пять оставить себе для текущих нужд, но это уже очищенных и подсушенных. С одного коробка их всего граммов по триста выходит, если очень повезет — полкило, а ведь попадались и пустоцветы, и пораженные омлоховой мухой, чего не поймешь, пока не долезешь.
— А разве нельзя подлететь к ним на флайере? — удивился Джек, когда хозяин по пути объяснил ему задачу.
— Не-а, неудобно, я пробовал. Если б цветоносы метра по три были, то да, а так ветки мешают. И если нечаянно цепную реакцию запустишь, то всю обшивку побьет на фиг. Ничего, слазим, делов-то…
Лесник равнодушно прошел мимо нескольких деревьев и как вкопанный остановился возле вроде бы точно такого же, но, по ощущениям, самого перспективного.
— Ого, — уважительно сказал Джек, когда Женька, взяв небольшой и как будто ленивый разбег, на последнем шаге мощно оттолкнулся одной ногой от земли, второй — от ствола, бросая тело вверх, и, ухватившись за нижнюю ветку, раскачался, подтянулся и навалился на нее животом. Оседлать ее было уже плевым делом. — Ну ты даешь!
— Опыт, — гордо пояснил лесник, не уточняя, что оный приобретен благодаря Филькиным родичам, а один раз и самому Фильке, не узнанному в сумерках. — Что, твой браконьер так не умел?
— Не знаю, у него же я был, — пожал плечами Джек, словно намекая, что только дурак будет сам карабкаться по омлохам, когда можно послать киборга.
— У меня тоже будешь, — пригрозил Женька, переводя дух и выпрямляясь. — Потом, когда научишься.
— Я умею лазить по деревьям! — уязвленно возразил Джек.
— Лазить любой дурак умеет… Айда за мной, покажу, как коробки проверять и срезать! — Лесник отвернулся и начал подъем.
Киборг даже разбегаться не стал, прыгнул с места, будто рисуясь перед хозяином, и легко обогнал его по другой стороне ствола. Мол, для человека ты, может, и крут, только я все равно круче!
На Женьку эта детская показуха не подействовала, он продолжал взбираться медленно и обстоятельно, проверяя каждую ветку, — и все равно чуть не поскользнулся на маскирующемся под горбинку коры слизневике. Да ну его на фиг, с киборгом соревноваться! Может, еще с флайером наперегонки полетать?!
Чутье лесника не подвело — на толстом здоровом цветоносе покачивался отменный коробок размером с человеческую голову. Джек был уже там, наполовину заслоняя Женьке обзор самой наглой своей частью.
— Резать? — Киборг торжествующе потянулся виброножом к основанию цветоноса.
— Нет! Жди меня и ничего не трогай!
Женька нервно ускорился, но все-таки опоздал.
Над головой бабахнуло. Джека смело в сторону, будто темную тряпку, — лесник успел краем глаза заметить, как она промелькнула мимо него, вниз, сквозь трещащие ветки, а потом Женьке пришлось сосредоточиться на спасении собственной шкуры, зажмурившись и вжавшись в ствол. Досталось все равно, больно настучав по голове и плечам твердыми семенами размером с кедровый орех. Потом почти одновременно рвануло слева и впереди, уже дальше, и било тоже слабее. Расходящаяся по кругу канонада длилась несколько минут, и когда наконец отгремел последний взрыв, лесник свесил голову и испуганно заорал:
— Джек!!!
— Что? — неожиданно близко отозвался скорее смущенный, нежели умирающий голос.
— Ты как?!
Ветки снова затрещали, теперь киборг пробирался вверх. До земли он долететь не успел, схватился за что-то по дороге, для DEX’а это пара пустяков. Да и залпом из омлохового коробка его вряд ли могло сшибить — скорее всего, сам отпрыгнул, как кот от лопнувшего воздушного шарика.
— Незначительные внешние повреждения, — доложил Джек, поравнявшись с хозяином.
Женька присвистнул. Коробок рванул киборгу прямо в лицо, и теперь его покрывала россыпь мелких кровоподтеков, а кое-где — и глубоко впечатавшиеся семена. Одно как раз отвалилось, оставив после себя кровавую лунку.
— Ёпт, — поморщился лесник, — хорошо хоть глаза не повышибало! Я тебе что говорил, а?!
— Я ничего не трогал! — обиженно отперся Джек.
— Зачем ты вообще к нему сунулся? Сказано же было: «За мной!», а не самому лапы тянуть! Ты разве не видел, какой он?!
— Какой?
Женька замешкался. Ну как это объяснить?.. Малейший нюанс цвета? Фактуры? Лесник сам не знал, отчего коробок на последней стадии спелости напоминает ему мину-растяжку, способную взорваться от малейшего колебания не то что цветоноса — воздуха. Увидев такое, Женька обычно давал задний ход шустрее переднего.
— В общем, сам виноват, — проворчал он. — В следующий раз не будешь выпендриваться!
— Я просто хотел услужить тебе, хозяин! — скромно потупился киборг, но не прокатило.
— Ага, ври больше! И не ври, что не умеешь врать, я сам вчера видел!
Лесник вскарабкался до уже безопасного цветоноса с вывернутыми наизнанку ошметками коробка, осмотрелся и профессионально заключил:
— Ну, по крайней мере, все, что тут могло рвануть, рвануло. Остальные можно смело резать. Бли-и-ин, куда ты выколупываешь их грязными руками, балда?! Полезли вниз, у меня там в рюкзаке аптечка…
* * *
Обкатав киборга на коротких дистанциях и убедившись, что пользы от него все-таки больше, чем вреда, Женька рискнул привлечь «стажера» к решению не то чтобы серьезной, но упрямо свербящей лесника проблемы.
— Сходим к озеру, проведаем одну девушку, — объявил он на следующее утро, осторожно ступая между разложенными по полу картонками с сохнущими на них семенами.
— Красивую? — оживился Джек.
За ночь синяки рассосались, ранки затянулись, и он снова активно жаждал приключений на свою физиономию, и не только.
— Странную! — сурово одернул его хозяин. — И вообще, ты же киборг, какая тебе разница?
— Я за тебя переживаю. У тебя девушек целых девять дней не было.
Женька покраснел. Если бы девять дней!
— А это тем более не твое дело! Одевайся давай!
Киборг послушно заткнулся, но собрался с такой скоростью и энтузиазмом, что лесник смутился еще больше.
— Я же сказал — ничего личного! Подозрительная она какая-то, неместная и фиг знает зачем на берегу околачивается. Может, икряные колья ставит или вообще сети, просто вдали от палатки, я с ходу не нашел.
— Вот и проверим! — охотно подхватил Джек, не уточняя, что именно. — А лесники разве должны заниматься речными браконьерами?
Женька поморщился. Они и лесными-то не должны, это дело полиции. Только пока ее вызовешь и дождешься, преступники уже смоются, и гоняться за ними лесник тоже не обязан. Однако если не погонишься, они тебя и вовсе ни во что ставить не будут!
— Ну, это как бы работа рыбнадзора, но сегодня я Брайана подстрахую, а завтра он меня. Считай, коллеги — одну и ту же природу охраняем.
Женька минутку поколебался, не взять ли флайер, чтобы обставить инспекцию с максимальным размахом, но решил, что практичнее будет подобраться к берегу с суши. Если Даер торчит на вышке, она издалека заметит летящую к ней машину и успеет подать сообщникам сигнал. Да и ежедневный обход никто не отменял, можно совместить.
Джек против пешей прогулки тоже не возражал, даже как будто наоборот. Женька еще вчера заметил, что в компании «стажера» стал ходить намного быстрее, — похоже, при виде энергично шагающего киборга лесник неосознанно ускорялся, киборг в ответ тоже, и так по кругу. Вот и сегодня почти до бега дошло, когда Женька опомнился и притормозил.
Лицо обернувшегося Джека показалось леснику малость самодовольным, но киборг тут же развеял это впечатление, с интересом спросив:
— А что такое «икряные колья»? И для чего они?
— Крибитов знаешь? — пропыхтел Женька, снимая кепку за козырек и обмахивая ею потемневшие от пота виски.
— Ага, рыбки такие. — Киборг тоже стянул головной убор и тоже стал обмахивать. Тоже Женьку. — Вкусные, особенно если в муке обвалять, обжарить на маслице из грецкого ореха и чесночку сверху побольше…
— Хорош дурака валять! — Лесник сглотнул коварно набежавшую слюну и сердито мотнул головой.
— Ты о чем? — невинно моргнул Джек.
— Обо всем! — Женька натянул кепку поглубже. — До конца месяца частная ловля крибитов запрещена. И, кстати, они ближе к земноводным, чем к рыбам, просто форма тела такая, универсальная для гидробионгов.
Лесник подозрительно покосился на киборга, но вместо ожидаемого «кого?» услышал «почему запрещена?» и с облегчением (как все-таки здорово, что можно не следить за языком и спокойно мешать научные термины с простецким говором жителя эдемской глубинки!) продолжил:
— Они сейчас икру мечут, зеленую и желтую. Крибиты не делятся на самцов и самок, как вепри, и икринки сливаются друге другом. Через сутки после этого они разбухают в несколько раз и становятся бледно-оранжевыми…
— С пикантным лимонным привкусом! — так мечтательно добавил киборг, что Женька почувствовал себя собакой, охраняющей колбасный склад.
— Угу, — хмуро подтвердил он. — Хотя желтая и зеленая тоже ничего, поэтому браконьеры охотятся за всеми тремя видами. Ну, с первыми понятно: ставят сети, ловят и потрошат добычу. Икру сортируют и присаливают, тушки выбрасывают, сволочи. А с оранжевой такая прикольная фишка — в природе крибиты стремятся отложить ее на свежую дохлятину, чтобы, когда личинки вылупятся, вокруг них кишел падальный планктон. Браконьеры этим пользуются: берут толстые колья, натирают их салом и втыкают в зарослях хвоща. Крибиты мечут на них икру, а браконьеры ее обскребают. Если не знать, где эти колья воткнуты, хрен найдешь, ведь все заросли не перещупаешь…
— А зачем щупать? — удивился Джек. — Можно просто сунуть голову под воду и посмотреть.
— Ты что, она же ледяная! — ужаснулся Женька. Туда даже ногу без гидрокостюма совать страшно, не то что голову! — Крибиты — холодноводные, они потому так Ледниковое озеро и любят — кроме него только в горных ручьях водятся.
— Ледяная — это ниже нуля, — снисходительно заметил киборг. — А раз она жидкая, то в нее вполне можно нырнуть.
— Вот и ныряй, раз такой крутой! — уязвленно предложил лесник.
— Да запросто!
Женька пару минут попыхтел в тишине, пока не сообразил, что опять попался на удочку дурацкой программы. И вообще, обрывать разговор с киборгом на полуслове слишком опасно: увидит озеро и тут же в него нырнет, а про «выныривай» хозяин ничего не говорил!
— Не, ну если ты правда сможешь поискать колья таким способом, то будет круто! — уже спокойно серьезно сказал он.
— Смогу, — таким же деловитым тоном подтвердил киборг. — Правда, расход калорий при этом тоже будет крутой…
Джек сделал многозначительную паузу.
— Что-нибудь придумаем, — проворчал Женька, но, поскольку пауза никак не заканчивалась, нехотя добавил: — Ну, пирожков опять напечешь, только уже с нормальным фаршем, рыбным…
— И с яблочками? — просиял киборг, загнав хозяина в очередной логический тупик.
— У нас же нет яблочек!
— Зато корица есть, я целых два пакетика нашел.
— А она тут при чем?
— Так ведь из одной корицы начинку для пирожков не сделаешь!
— И что, теперь яблоки ради нее покупать? — Женька никакой корицы у себя на кухне не помнил, а тем более — откуда и когда она там взялась. Скорей всего, от предыдущего лесника осталась. — Да ей, наверное, уже сто лет!
— Сто лет назад Эдем еще не колонизировали.
— Ну десять… — Женька спохватился, что они опять идут слишком быстро и вдобавок успели проскочить то место, где неделю назад лесник видел след от палатки. Черт! Как туристы, так и браконьеры склонны останавливаться на одних и тех же, проверенных, местах для ночевки. Но возвращаться не хотелось, лучше на обратном пути свернуть. — Так, все, хватит про жратву задвигать! Мы на работе!
— Как скажешь, хозяин, — кротко согласился Джек. — Хотя вообще-то это ты начал.
— Ага, щас! Про яблочки твоя идея была!
— А про пирожки — твоя.
— Ты на них намекал!
— Я киборг. Я не умею намекать.
Женька понял, что проще махнуть на него рукой и замолчать первому.
* * *
Когда до озера осталось меньше полукилометра, лесник остановился, повернулся к синхронно замершему Джеку и велел:
— Высматривай все подозрительное, ясно? Флайер, там, или другую технику, людей и киборгов, особенно вооруженных… только не кидайся на них, как на Степановну, а просто тихонько доложи мне!
— Хорошо, — кивнул киборг, вроде бы проникшись важностью задачи. — Может, я тогда первым пойду? На разведку.
— Не надо, — подумав, решил Женька. — Лучше я отвлеку внимание этой дамочки на себя, а ты прошерсти окрестные кусты.
— Понял.
Джек шагнул за ближайшее дерево и будто сквозь землю провалился. Отчаявшись его высмотреть, лесник собрался двинуться дальше, и тут за спиной раздалось:
— А условный знак будет?
— Чего?!
— Ну, вдруг ты ее особо успешно отвлечешь, а я не вовремя?
Женька молча свирепо ткнул пальцем вперед, и впечатленный киборг вновь исчез.
Стоило леснику выйти на опушку, как в разгоряченное лицо пахнуло холодом, словно из распахнутого рефрижератора, хотя озеро успело сменить цвет на «нормальный», сине-зеленый. Красные пятна остались только в хвоще, еще пара дней такого пекла — и они тоже позеленеют. Да, с погодой «натуралистка» подгадала идеально, сейчас самое то на краю ледника сидеть!
Даер, впрочем, было не видать ни на берегу, ни на вышке. И палатка опять наглухо застегнута.
Пока Женька нерешительно ее рассматривав вернулся Джек. На сей раз киборгу не удалось подобраться к хозяину незамеченным (хотя он явно пытался!), лесник что-то почуял и обернулся.
— В радиусе двухсот метров никакой техники не обнаружено, живых объектов — тоже, — скорбным шепотом доложил Джек, сожалея не то о нулевом результате поисков, не то о том, что ему не удалось заставить хозяина снова подскочить на полметра. — Расширить зону?
— Не, пока не надо. — Женька взглядом показал ему на палатку: — Можешь глянуть, есть ли там кто?
— Конечно!
Прежде чем лесник успел сообразить, что происходит, киборг широко шагнул вперед, расстегнул полог и сунул голову в палатку.
— Джек!!!
— А? — Киборг высунул голову.
— Я имел в виду — не открывая ее!
— Так бы и сказал: «Просканируй строение!» — обиделся Джек. — Точнее формулируй приказы, сколько раз уже тебя просил!
— А то ты сам не понимаешь!
— Не-а. — Киборг застегнул палатку и уставился на нее взглядом гипнотизера. — Строение просканировано, живых объектов не обнаружено.
Женька грозно посмотрел на «компаньона» и, решив, что терять уже нечего, отпихнул его и сам отдернул полог. Точно — никого. В правой половине палатки лежал надувной матрас со спальником, левая была завалена девичьими вещами, словно просто вытряхнутыми из рюкзака: скомканная одежда вперемешку с продуктами, аптечкой, косметикой и гигиеническими средствами. Похоже, Даер не соврала и действительно живет здесь одна.
Но где же она сама? Может, все-таки на вышке? Встала сбоку от окошка, затаилась и наблюдает, как лесник потрошит ее палатку.
Женька шарахнулся от полога, словно увидел за ним что-то непотребное, и запрокинул голову. Висящее ровнехонько над вышкой солнце слепило глаза, даже приставленная ко лбу ладонь не спасала. Башенка казалась черным пятном, обведенным радужным ореолом.
— Да-а-ер! Вы там, наверху? Это Евгений, лесник! Заглянул проверить, все ли у вас в порядке, а то беспокоюсь!
Оправдание так себе, но хоть какое.
Джек тактично дал хозяину наораться всласть и сообщил:
— Там никого нет.
— А сразу сказать не мог?!
— Я сказал.
Женька со скрипом сообразил, что вышка действительно входит в указанные Джеком двести метров. Как, впрочем, и палатка, можно было сразу спокойно в нее заглянуть.
Лесник снова ощутил себя жертвой искусного киберрозыгрыша, хотя винить следовало исключительно свою невнимательность.
— Слазаю посмотрю, — буркнул он, направляясь к вышке.
— Не доверяешь?
— Вообще посмотрю! Оттуда вид красивый. И ты тоже за мной лезь, может, сверху чего разглядишь.
Лестница из тонких черных трубок была почти вертикальной и вздрагивала от каждого рывка. Женька знал, что это особенность материала, на самом деле он очень прочный, но ладони все равно потели, а пальцы сжимались гораздо сильнее, чем того требовалось.
Взобравшись на четырехметровую огороженную платформу, лесник первым делом заглянул в стоящую на ней будку — низкую, квадратную, с узкими лавочками вдоль стен, маленьким столом и тремя маленькими окнами-амбразурами, сейчас открытыми нараспашку. Ну да, пусто, хотя Даер здесь все-таки побывала: на одной из лавочек лежала белая трикотажная кофточка, на столе стояла почти допитая бутылка красного вина, без бокалов и какой-либо закуски. В остатках вина плавало несколько дохлых мух, привлеченных вкусным запахом и не понаслышке узнавших о смертельном вреде пьянства.
Женька неодобрительно покачал головой и закрыл окошки, пока в них не налетело дряни покрупнее. И так уже какая-то птица успела дважды на стол нагадить.
Захлопнув дверь, лесник обошел будку и только хотел облокотиться на перила с противоположной стороны площадки, как через них красиво, боком с упором на левую руку, перемахнул Джек. Взобраться на вышку по ячеям опор смог бы даже человек, но у него это отняло бы намного больше времени и сил. Киборг же взлетел вверх с проворством и легкостью белки, площадка даже не дрогнула.
— Эй, там вообще-то лестница есть!
— А какая разница? — Джек увлеченно осмотрелся. Вид с вышки действительно открывался великолепный, на несколько километров окрест. Киборг шумно, с наслаждением потянул носом и небрежно сообщил: — Жень, я труп нашел. Это подозрительно?
— Что?! Где?!
— Вон там.
Джек указал на прибрежный хвощ, в котором виднелось что-то непонятное, но однозначно чужеродное.
— Ёпт!
Женька кинулся к лестнице и принялся так поспешно по ней спускаться, что промахнулся ногой мимо очередной ступеньки. Лесник повис на руках, судорожно пытаясь заново нашарить опору, как вдруг кто-то ухватил его за пояс и одним мощным рывком оторвал от лестницы окончательно.
Женька заорал от неожиданности, но это был всего лишь Джек, который «телепортировался» вниз тем же способом, что и вверх. Киборг аккуратно поставил лесника на землю (ступенька оказалась предпоследней) и с укоризной заметил:
— Осторожнее, хозяин!
Женька неблагодарно отпихнул своего «спасителя» и бросился к берегу. Вышка, впрочем, и так стояла в опасной близи от его края — со времени ее постройки уровень озера поднялся, и теперь вода плескалась впритык к одной из опор, а заросли хвоща с протоптанной к лестнице тропинкой начинались еще раньше. Вблизи берега они гуще всего, с земли сквозь них не то что притопленный труп — стоящего человека не разглядеть.
Лесник пошуршал пушистыми стеблями, максимально подавшись вперед, но этого оказалось недостаточно. Только правый берец в грязь засосало и ноге стало мокро. Женька выдернул ее и с руганью отступил. Ничего не попишешь, придется разуваться, закатывать штаны и лезть в озеро.
— Помочь?
— Ага, давай…
Вода ожидаемо обожгла ступни, закрутилась вокруг них алыми струями пополам с илом. И это еще у берега, где она «тепленькая»!
Джек озадаченно посмотрел на хозяина, и Женька запоздало сообразил, что киборг предлагал заменить его, а не составить компанию. Но в любом случае дело слишком серьезное, чтобы кому-то его перепоручать!
— Вон там, левее. — Джек быстро оправился от растерянности и, чтобы не отставать от хозяина, почавкал по илу прямо в обуви.
Потревоженный хвощ трескуче шелестел и издавал резкий, терпкий запах, на грани между приятным и противным. Что-то мелкое, но шумное драпануло от лесника сквозь заросли, а мошкара, напротив, полезла в лицо. Вода дошла Женьке уже выше колен, когда за очередной охапкой раздвинутых стеблей проглянуло ярко-синее пятно. Еще шаг — и в ногу мягко, почти ласково, ткнулось что-то шерстяное… вернее, волосатое, распушенное диковинным черно-красно-зеленым цветком, словно Даер высматривала икряные колья предложенным Джеком способом.
Запах стал однозначно тошнотворным, хотя хвощ тут был ни при чем. Наоборот — он очень старался, но перебить поднявшуюся снизу волну не смог.
— Даер? — зачем-то окликнул лесник и уж точно напрасно машинально схватил девушку за плечо, перевернул — и отпрыгнул с трехэтажным воплем, которого, пожалуй, не заслуживал даже полуразложившийся труп.
Всю нижнюю поверхность тела — ноги, живот, грудь, лицо — сплошь покрывала крупная оранжевая икра.
«С пикантным лимонным привкусом», — вспомнил Женька, и мучительный спазм в желудке беспощадно объявил леснику, что он больше никогда не сможет есть ни икру, ни самих крибитов, а какое-то время — ничего вообще.
* * *
Первым прилетел флайер «скорой помощи» с невесть зачем включенными мигалками — спешить-то уже некуда, разве что привести в чувство шокированного трупом лесника (хотя Женьку в итоге даже не стошнило, справился).
Через пару минут рядом приземлилась полицейская машина, а почти сразу за ней, на воду, — гидроаэрокар рыбнадзора.
Женька уважительно поздоровался со Свеном, пилотом-медбратом, и Аллой, медиком «скорой», дружески махнул рукой рыбинспектору Брайану и с опаской протянул ее шерифу Кэму Лэрду, худощавому темноволосому мужчине с горбатым носом, короткими аккуратными усами, острыми скулами и таким пронзительным взглядом, словно он видит тебя насквозь и примеряется к печени.
— Твой? — кивнул шериф на Джека.
— Ага. — Лесник нервно сглотнул, но, к счастью, в данной ситуации это выглядело более чем естественно.
Возможно, будь киборг сексапильной Irien в бронелифчике, как безнадежно мечтал Женька, шериф и заинтересовался бы, откуда у простого лесника такая дорогая техника. Но форменная одежда с эмблемой лесничества и непроницаемая морда Джека (подозрительно пристойная!) избавили Женьку от неудобных вопросов. Откуда, откуда, на работе выдали, как и флайер!
Буркнув: «Никуда не уходи!», — шериф перешел к делу: вместе с медиком осмотрел тело и убедился, что оно безоговорочно мертвое, уже дня два как. Алла держалась молодцом, Свен почти сразу сбежал и, храбрясь, громко разговаривал с Брайаном возле палатки. Женька подошел к ним, хоть и не хотелось, и его опасения тут же оправдались.
— Ого, так тебя можно поздравить? — шутливо поинтересовался рыбинспектор, рассматривая неотвязно следующего за хозяином Джека.
— Типа того… — смущенно проворчал лесник.
— Ну и как?
— Да нормально… работает… вот, тело с его помощью нашел…
Киборг продолжал отстраненно смотреть вперед, но Женьке показалось, что уголки его губ иронично дрогнули.
— Какой модели?
— «Четверка», — соврал лесник.
Ну а что, на нем же не написано! Зато легче поверят, что выдали или одолжили.
— Ну, тоже ничего. Зато точно не сорвется, — ободряюще сказал Брайан и, к облегчению лесника, вернулся к предыдущей теме: — А ты эту девицу знал?
— Так, видел пару раз… она тут типа за птичками наблюдала…
— Вот-вот, «типа»! — подхватил рыбинспектор. Невысокий и плотный, рано начавший лысеть, Брайан напоминал Женьке вельш-терьера: с виду мелкий, веселый и обаятельный, но в нервный центр лисички вцепится мертвой хваткой. — Я тоже к ней подплывал, спрашивал, как клев. Смеется! Говорит, я вообще рыбу терпеть не могу.
— А может, она и вправду из этих, «Живых»? — Теперь, когда девушка умерла, леснику стало стыдно, что он подозревал ее во всяких гадостях.
— Уже точно нет, — мрачно пошутил Брайан. — Это надо ж было додуматься — в Ледниковом озере купаться! Меня по молодости тоже, помню, на слабо взяли. Повезло, что далеко отплыть не успел, — обе ноги судорогой свело, еле сумел руками выгрести.
— Купаются в купальниках, а не в платье. — Женька поежился, словно снова коснулся ледяного плеча, обтянутого мокрой материей. — И на фига продираться к воде через хвощ, когда рядом нормальный пляж есть?
— Может, пьяная была? — цинично предположил Свен. — Полезла в заросли за какой-нибудь птичкой, поскользнулась, упала и захлебнулась.
Лесник вспомнил стоящую на столе бутылку. Если уговорить ее в одно горло, да еще такое мелкое, то, возможно, озеро действительно станет по колено. Но не факт, что Даер выпила ее за раз, к тому же многое от обмена веществ зависит. У Женьки на курсе была девица, тоже некрупная, которая влегкую перепивала всех парней.
Разговор заглох: лесник, а за ним и остальные принялись вслушиваться, что там у шерифа и Аллы. Молодая, всего два года как из мединститута, врач не была судмедэкспертом, но на вопросы о трупе отвечала уверенно и профессионально. Женька знал Аллу с детства, хотя они и тогда особо не общались — учились в разных параллелях и после школы мчались домой помогать родителям. К тому же в старших классах у нее появился ухажер, гонявший остальных мальчишек. Потом Женька уехал в техникум, и сейчас они с Аллой пересекались только в магазине на аэростанции, до вызова «скорой» лесник еще ни разу не доболелся.
— Да, наша Алка крута! — словно прочитал Женькины мысли Свен. — Что ей эти покойники, она на днях к самой Степановне летала противорадикулитный укол ставить! Вот это, скажу я вам, был экстрим!
— На каких днях? — напрягся лесник, подозревая свою причастность к сему черному делу, но тут шериф наконец закончил с покойницей и перешел к обнаружившему ее свидетелю, официально величая Женьку на «вы», хотя до этого «тыкал».
«Тело обнаружили вы? Где? В какой позе оно лежало, то есть плавало? Можете ли вы его опознать? Откуда вы знакомы с покойной? Как давно?» Вопросы были простые, шаблонные, но шериф задавал их таким грозным тоном и так при этом смотрел, будто подозревал, что лесник прикончил злосчастную Даер, лично наметал на нее икры и теперь отнекивается.
Закончив допрос и попросив того же Женьку уже в качестве понятого прочесть и подписать протокол осмотра тела и опись вещей покойной, Кэм спрятал планшет, достал портсигар и совсем другим, мирным снисходительным тоном предложил угощаться. Женька с Брайаном отказались, Свен взял, но судя по тому, как медбрат неуверенно прикуривал и держал сигарету, для него это была забава, а не привычка.
— Скорей всего, несчастный случай или самоубийство, — неофициально сообщил шериф после третьей затяжки, прекрасно понимая, что если он молча сунет труп в мешок и улетит, то по поселку расползутся версии одна другой затейливее. — Ни ран, ни следов удушения нет, предварительная причина смерти — перелом позвоночника. Стояла у самых перил, качнулась вперед и…
Женька прикинул траекторию полета и стиснул зубы, когда она закончилась воображаемым, но от того не менее жутким ударом и хрустом сминаемого тела.
— Она бы тогда ближе лежала, — пробормотал лесник. — Под самой башней.
— Значит, самоубийство. — Кэм равнодушно стряхнул столбик пепла, налету растерзанный ветром. — Влезла на перила и спрыгнула, тогда все как раз сходится. Кстати, Алла предположила, что с такой травмой смерть могла наступить не сразу. Возможно, девушка еще какое-то время пыталась выползти на берег, но от боли и шока дезориентировалась и только глубже забилась в хвощ.
Свен передернул плечами:
— Брр, она же там и неделю могла пролежать! Ни с воды, ни с суши не видно.
— А если бы не наш Леший, то и месяц. — Шериф выразительно покосился на рыбинспектора: мол, почему лесник твою работу лучше тебя выполняет?!
Женька криво улыбнулся, чувствуя себя не героем, а предателем. Ну почему он не запретил Даер лазить на вышку?! Почему не навещал ее почаще, не попытался как-то разговорить? Видел же, что с девушкой творится что-то неладное, но равнодушно отвернулся и ушел! А ей, может, как раз этого и не хватило — простого человеческого участия! Сидела тут на вышке одна-одинешенька и никак не могла окончательно решиться или ждала подходящего дня, самого манящего заката, чтобы красиво в него уйти…
А в итоге еще несколько минут или даже часов корчилась в хвоще, захлебываясь ледяной грязью.
— Это только предварительное заключение. — Подошедшая к компании Алла неодобрительно посмотрела на дымящего медбрата, заставив его смутиться и раскашляться. На контрасте напарники смотрелись очень забавно: он — высокий, белобрысый, нескладный, она — чуть ниже среднего, брюнетка с мальчишечьей стрижкой, крепенькая и деловитая. Сразу ясно, кто тут главный. — Посмотрим на результаты вскрытия и что там под икрой.
— Что, что… — Кэм щелчком отправил докуренную сигарету в воду. — Честно говоря, мне на это смотреть не сильно хочется. Я читал, что крибитья икра протические ферменты выделяет, поэтому когда док ее соскоблит…
— Протеолитические, — машинально поправил Женька. — В холодной воде разложение белка идет медленно, вот крибиты и ускоряют процесс, чтобы к вылуплению личинок мертвечина хорошенько протухла…
— Тьфу на тебя, Леший! — Свен действительно сплюнул, правда, на землю. — Я бы прекрасно обошелся без этой информации!
Шериф тоже поморщился, осуждая не то излишнее углубление в тему, не то выскочку-всезнайку. Женька и сам не ожидал от себя такой дурости — просто от волнения забыл, что разговаривает не с дотошным, ничем не прошибаемым киборгом, как уже привык за последние дни.
Зато Алла внезапно оживилась:
— А когда вылупляются личинки?
— На третьи-четвертые сутки, — ревниво ответил Брайан, но врач продолжала с интересом смотреть на лесника.
— По такой погоде скорее на третьи, — ответил Женька и, вспомнив золотистые точки в оранжевых икринках, добавил: — Уже вот-вот, завтра или даже этой ночью.
— Значит, я права. — Алла торжествующе улыбнулась, став невероятно похожей на ту задорную девчонку из детства. У нее и тогда, кстати, короткие волосы были. — С момента смерти прошло около двух суток.
— Получается, девушка умерла как раз в день побега из «Банки»? — прикинул Свен.
— Кстати, слыхали? — встрепенулся Брайан. — Саргона таки нашли!
— Да ну! — Для медбрата это оказалось новостью. — Когда? Как?!
— Ага, — важно подтвердил шериф, — я по дороге как раз экстренный выпуск новостей слушал. Сперва обнаружили обломок катера со следами крови, а потом киберищейки обглоданную руку из-под трутовиков выкопали. ДНК-экспертиза подтвердила, что его.
— Эх, все-таки не ушел… — так разочарованно протянул Свен, словно беглец был не опасным преступником, а героем реалити-шоу.
— И слава богу! — категорично отрезала Алла. — Вот уж кого мне точно не жалко.
Женька посмотрел на нее с еще большей симпатией. И вправду очень славная девушка! Если тот пацан ее прохлопал, то он дурак.
Кэм достал из портсигара вторую сигарету, но, повертев ее в пальцах, передумал и запихнул обратно.
— Ладно, давайте закругляться. Надо поскорее доставить тело в морг.
— От нас больше ничего не нужно? — уточнил Брайан, записанный вторым понятым.
— Нет, я все уже оформил. Если вдруг всплывут новые обстоятельства дела, то вас с Лешим вызовут в районную прокуратуру для официальной дачи показаний, но, надеюсь, обойдется без этого.
Рыбинспекторе видимым облегчением кивнул, распрощался и отчалил первым.
— Тебя подвезти? — предложил Свен Женьке.
— Да не, — смутился лесник. — Сами дойдем.
— Не бойся, — насмешливо сказала Алла. — Она уже в мешке в специальном отсеке, из кабины не видно.
— Да не… — Про соседство с покойницей Женька думал в последнюю очередь. — У нас еще дела в этом районе.
— Ну, как хочешь. — Врач лукаво подмигнула леснику, явно ничуточки ему не поверив, и захлопнула дверцу.
— Какие дела? — тут же подозрительно поинтересовался шериф, и у Женьки снова появилось ощущение, что его сверяют с фотороботом серийного маньяка.
— Да вот, блин… — Лесник виновато показал на мокрую и грязную выше пояса форму. Отпрянув от икряного трупа, Женька поскользнулся и присел, чудом не ухнув в воду целиком. Джек изгваздался только до паха, зато вместе с ботинками. — Не хотелось им сиденья пачкать. Ничего, отсюда до дома всего километров шесть. Как раз высохнуть успеем.
Кэм рассмеялся.
— Я тебе пленку подстелю, — пообещал он. — А кибер и на полу посидеть может. Давай лезь!
Шериф повелительно махнул рукой, и Джек, к изумлению хозяина, послушно нырнул во флайер и устроился в проходе. У Женьки с таким мутным приказом он наверняка на водительское место плюхнулся бы, еще и поерзал, глубже впечатывая в бархатистую обивку мокрые ляжки.
Леснику ничего не оставалось, как к нему присоединиться. Ладно, сегодняшний обход все равно накрылся. И ноги — Женька ощутил это, только когда сел и расслабил мышцы, — предательски ноют, адреналиновый рывок на вышке и в хвоще не прошел даром.
— Спасибо, — благодарно сказал он.
— Не за что, — рассеянно отозвался Кэм, напоследок окидывая опустевший берег цепким взглядом, — не упустил ли что? — и Женька понял, что шерифа действительно больше заботит порядок, чем мокрый и усталый лесник. — Ты, получается, каждый день свою территорию обходишь?
— Ну, всю ее за раз фиг обойдешь, даже по периметру, — Женька невесело усмехнулся. — Поэтому кусками приходится, по девяти утвержденным маршрутам.
— А график их прохода есть?
— Не, тут уже как получается. Нам с утра лесничество задания выдает плюс текущие вроде заготовок или рубок ухода. В какую сторону послали, тот маршрут и выбираю, иначе вообще ни фига не успеешь. Чаще всего в южной части бываю, возле аэростанции и ферм, а сюда редко заглядываю, — смущенно признался лесник. — Только если день более-менее свободный выдается.
Кэм понимающе кивнул.
— А что за маршруты?
— Во! — Женька с готовностью вытащил из рюкзака планшет и открыл паспорт участка — пестроцветная карта из сотен разнокалиберных лоскутков, подписанных одними цифрами. Для лесника они были полновесными словами: омлохи, ели, березы, спелый лес, молодняк, свежая вырубка… — Но я их, честно говоря, не придерживаюсь. Ну, скучно по одним и тем же тропкам ходить, и многое упустишь.
— Ясно, спасибо. — Шериф, скорей всего, опознал только озеро и по нему худо-бедно сориентировался в пунктирных трассах. — На всякий случай не уезжай из района в ближайшую пару недель, хорошо?
— Куда я отсюда денусь-то, — иронично вздохнул лесник, и дальше они летели молча до самого модуля.
Флайер уже снижался над поляной, когда Кэм внезапно кивнул на Женькин рукаве эмблемой лесничества, съехавшей с плеча всего-то на пару сантиметров ниже положенного, и добродушно спросил:
— Что, на складе выдали?
— Угу, — кивнул Женька. — А что?
— Да у них там вечная путаница с размерами, мне в последний раз тоже обмундирование на какого-то жиртреста подсунули, хотя на упаковке все правильно было написано. Пришлось возвращаться, ругаться с кладовщицей и менять.
— Есть такое, — нехотя подтвердил лесник, заставляя себя смотреть в окно, а не оборачиваться к киборгу — не ржет ли тот опять над хозяином?!
* * *
Закинув в стиралку грязные вещи и проторчав в душе вдвое дольше обычного, Женька понял, что зря все-таки принял помощь шерифа. День еще в самом разгаре, а чем заняться — непонятно. Снова идти в лес нет ни сил, ни желания, спать не хочется, по дому что-то делать неудобно, везде семена эти. Разве что в инфранете залипнуть, но тупить в игры и зависать на развлекательных сайтах леснику было стыдно, а сосредоточиться на чем-то серьезном вряд ли удастся.
Киборг по такой ерунде не заморачивался.
— Что тебе приготовить? — жизнерадостно поинтересовался он, изучая содержимое холодильника, как полководец — выстроенные под холмом войска.
— Ничего. — Женька наконец принял решение и подошел к шкафу. — Я на аэростанции пообедаю.
— Как скажешь. — Джек немедленно захлопнул дверцу и присоединился к хозяину. — Я вот эту серую маечку надену, ладно? Она тебе все равно узковата.
— Эй, я вообще-то тебя с собой не звал!
— Но позовешь? — с надеждой уточнил киборг.
— С какой стати?! Не хватало еще в кафешке тебя кормить, ты дома-то как моль центаврианская!
— Ты можешь установить мне количество потребляемых калорий. — Джек продолжал сиротливо стоять рядом с майкой в руках, словно все та же Золушка, которую не берут на бал даже с собственноручно пошитым платьем.
«Я же сказал — нет!» — хотел отрезать Женька, но внезапно представил себя одиноко сидящим за столиком в кафе, что, пожалуй, ничем не лучше одиночества в лесу. Вроде бы настоящие живые люди вокруг — едят, разговаривают, смеются, но никому из них нет до тебя дела… как не было и до Даер.
— Ладно, так уж и быть, — проворчал он. — Но чтоб ничего у меня не клянчил и с тарелки не таскал, понял? Что я возьму, то и будем есть.
— Конечно, хозяин! — Майка оказалась на Джеке быстрее, чем лесник успел взять с полки другую.
— Она тебе коротка, — мстительно заметил Женька.
— Как и форма, — не остался в долгу чертов компаньон. — Но не переживай, мне все равно, какого роста мой хозяин!
Лесник поперхнулся и раскашлялся: кем-кем, а коротышкой его до сих пор никто не обзывал!
Киборг воспользовался моментом, чтобы свистнуть с полки старые хозяйские джинсы, и умотал в гараж. Когда Женька туда дошел, Джек уже сидел во флайере — разумеется, не на полу, — комфортно откинув спинку сиденья и вытянув ноги.
— Выходит, ты все-таки обязан подчиняться полиции? — вспомнил лесник.
— Не-а, — беспечно мотнул головой Джек, словно отыгрываясь за то время, когда вел себя паинькой. — Только делать вид, что подчиняюсь, пока хозяин не прикажет иначе.
Женька понял, что недоверие полицейских к киборгам преступников возникло не на пустом месте.
— Ну вот считай, что приказал! — строго велел он.
— Ты уверен? — Джек тоже посерьезнел, подобрал ноги и сел ровно. — Это же просто подстраховка, она ни на что не влияет. Я и так не трону ни одного копа без твоей команды.
— Уверен, — отрубил лесник и принципиально не включал движок, пока не дождался четкого: «Приказ принят к исполнению».
* * *
Рейчел поздоровалась с Женькой куда теплее обычного, но смотрела при этом на киборга — так пристально-оценивающе, что настоящий мужчина либо смутился бы, либо преисполнился надежд и пошел ва-банк. Джек продолжал сохранять доброжелательный и одновременно отстраненный вид, как манекен в витрине элитного бутика: из-под майки, задравшейся во флайере и словно специально не одернутой, виднелись два нижних кубика пресса, а потертые дырявые джинсы на киборге почему-то выглядели дизайнерскими.
Несколько минут Женька купался в лучах славы — официантка принялась с любопытством расспрашивать лесника о киборге: какая модель, сколько стоит, что делает и можно ли использовать его как-нибудь еще.
— Ты о чем? — озадачился Женька.
— Ну, в домашнем хозяйстве, — пояснила Рейчел, как-то загадочно улыбаясь. — А то я слышала, что DEX’ов к нему лучше не подпускать.
— Не, с хозяйством у Джека полный порядок! — заверил ее лесник. Улыбка расползлась еще шире и многозначительнее, и Женька торопливо уточнил: — В смысле он даже готовить умеет!
— То-то ты сюда обедать прилетел! — рассмеялась официантка.
Женька хотел рассказать о Даер — ради такой новости Рейчел, может, даже составит ему компанию за столом, попросив подружку из соседнего магазинчика ее подменить! — но стоило леснику открыть рот, как на него будто повеяло вымоченной в озерной воде мертвечиной.
— Для разнообразия… — пробормотал он. — И такой кофе мне никто, кроме тебя, не сварит!
Пусть на несчастной погибшей девушке пиарится кто-то другой, а он не падальщик.
Увы, комплимент оказался никудышной заменой сенсации.
— Значит, кофе? — Рейчел сделала пометку в планшете. — Еще что-нибудь будешь заказывать?
— Мне, наверное, пиццу с колбасой… — Лесник запнулся, и официантка понимающе пришла ему на помощь:
— А киберу могу объедков принести, с утра уже целое ведро скопилось.
Не успел Женька обрадоваться этой прекрасной идее («Может, больше не будет со мной напрашиваться!»), как Рейчел с ноткой брезгливой жалости, относящейся вовсе не к киборгу, добавила:
— Бесплатно.
Женька уязвленно засопел. Не такой уж он нищий, иногда даже родителям деньгами помогать удается!
— Не, давай лучше еще одну пиццу, с сыром, а то я никак не могу определиться, какую больше хочу. Возьму обе, а он за мной доест.
Рейчел неопределенно хмыкнула, однако комментировать заказ не стала, кивнула и отошла. Почти сразу же в кафе, громко топоча и гогоча, ввалились Луиджи и один из работников с фермы его родителей. Приятелей было слышно еще с улицы, они обсуждали, как удачно «впарили» кому-то целую тонну лежалой пшеницы по цене первосортного зерна, и жаждали это отметить.
Проходя мимо Женькиного столика, Луиджи снисходительно взмахнул рукой:
— Привет пробирочным!
Прозвучало это как «привет придурочным!», но лесник лишь неприязненно прищурился и проворчал под нос: «Да иди ты!» Подобное приветствие давно превратилось в ритуал, ничего иного они друг от друга не ожидали.
Куда обиднее, что Рейчел при виде Луиджи встрепенулась и принялась торопливо прихорашиваться: поправила волосы, перевязала пояс передника, чтобы плотнее облегал талию. Женька со скрипом признал, что фермерский сынок, стройный чернобровый красавчик с хорошо подвешенным языком, выглядит куда привлекательнее его. И закажет он, разумеется, что-нибудь поприличнее пиццы, и щедрые чаевые оставит… За счет папаши и того облапошенного покупателя.
Женька раздосадованно повернулся обратно к столу — и наткнулся на крайне заинтригованный взгляд Джека.
— Так ты, значит, тоже из пробирки?
— Что значит «тоже»?! — возмутился лесник. — Ты киборг, а я человек, просто выношенный в инкубаторе! Тут таких пол-Эдема, как во всех колониях!
Женька слегка покривил душой — среди нынешней молодежи «пробирочных» было гораздо меньше, родители Женьки еще подпали под государственную демографическую программу и успели воспользоваться льготами на «in vitro»-репродукцию и последующую реабилитацию младенцев. Сейчас самостоятельно выносить и родить было дешевле, и инкубаторы стали, напротив, прихотью состоятельных людей, не желающих портить себе фигуру и здоровье.
— Тот тип явно не пробирочник.
Джек сидел спиной к залу, изображая ею примерного киборга, но говорил так уверенно, будто продолжал отчетливо видеть Луиджи, напропалую заигрывающего с официанткой и норовящего «дружески» приобнять ее за зад. Рейчел возмущалась и отмахивалась, но как-то неубедительно.
— Это мой бывший одноклассник, — неохотно признался Женька. — Он меня еще в школе доставал.
— Почему?
— Ну, он из богатой семьи, а мы жили в основном на пособие…
«И жили, кстати, замечательно!» — сердито подумал Женька, глядя на самодовольно хохочущего Луиджи. Большая дружная семья, малость бестолковый, но добрый веселый отец и такой же дед, обожающая детей мать, до сих пор вздыхающая, что, мол, не отказалась бы от еще пары ребятишек, но естественную беременность не потянет…
Женька подозревал, что Луиджи ему просто завидует. Его-то родители весь день пропадали на ферме, а к единственному сыну относились как к долгосрочной инвестиции в будущее. Наверное, они его тоже по-своему любили, однако выражалось это только в фирменных шмотках, дорогих гаджетах и карманных деньгах, на которые можно скупить всю школьную столовую (но лучше не надо, Женька как-то с одной булочки полдня блевал).
Женька ни за что не согласился бы поменяться с Луиджи местами, поэтому насмешки над устаревшими гаджетами (но работают же!) и одеждой из секонд-хенда его мало задевали. Луиджи это быстро понял и переключился на другое.
Как неумолимо утверждала статистика, IQ пробирочников в среднем на десять пунктов ниже, чем у естественнорожденных. Но в среднем же, ёпт! Гении среди них тоже попадаются, просто реже, зато и дураков меньше! А Женька, между прочим, лучше Луиджи учился! К тому же пробирочники на двадцать-тридцать процентов здоровее и сильнее естественников, без генетических патологий и родовых травм. В общем, ни обскакать по баллам, ни один на один побить Женьку Луиджи не мог, оставалось только говорить гадости и распускать сплетни. А учитывая, что в школе Леший был молчуном и тихоней, стеснявшимся лишний раз поднять руку и заговорить с девчонкой, стараниями Луиджи за ним закрепилась репутация сильного, туповатого увальня.
Так что когда Женька пошел в лесники, этому никто не удивился.
— Леший, забери свою пиццу! — крикнула Рейчел, сдобрив просьбу обворожительной улыбкой.
Лесник нехотя отодвинул стул. Самообслуживание в кафешке было обычным делом — во время наплыва клиентов единственной официантке банально не хватало рук, лучше самому пройти пять метров до стойки и обратно, чем тоскливо гипнотизировать взглядом уже стоящее на ней блюдо. Но сейчас-то занято всего два столика!
На полпути Женька сообразил, что можно было послать за пиццей киборга — даже нужно, а то сидящие в другом конце зала Луиджи с дружком уставились на него, как на идиота, и принялись негромко, с выразительными ухмылочками, переговариваться. Вытанцовывающая возле кофеварки Рейчел их, похоже, слышала, потому что тоже стала коситься на лесника и хихикать в ладонь.
— А ты принеси что-нибудь попить! — громко скомандовал Женька, указав Джеку на холодильник с бутылками.
— Да, хозяин!
Ухмылки стремительно увяли — киборг прямой наводкой двинулся к холодильнику, стоящему как раз за столиком Луиджи. Если даже со спины это выглядело так, будто Джек собирается пройти сквозь него или в лучшем случае поверх, то спереди, видимо, впечатляло еще больше — приятели синхронно шарахнулись от стола, грохотнув стульями, но в последний миг киборг «передумал» и свернул.
Пришел Женькин черед улыбаться, хоть и недолго: Джек гордо поставил перед ним две бутылки, над горлышками которых вместо пробок, сковырнутых по дороге, возвышались шапочки желтой плотной пены.
— Что это?!
— Пиво, — облизнулся Джек. — Темное.
— В рабочее время?! — Женька так растерялся, что сам факт вопиющего кибералкоголизма отошел на второй план. — Я же сказал «попить», а не «выпить»! Если меня начальство застукает…
— Ладно, тогда обе мои.
Джек радостно потянул к себе уже поставленную возле хозяйской тарелки бутылку.
— Еще чего!
Лесник решительно вернул свою собственность. Назад пиво все равно не закупоришь, а киборг еще и самое дорогое, крафтовое, взял. Женька давно хотел его попробовать, но все жмотился. Ладно, один раз живем… И то — недолго…
Джек тем временем откусил кусок пиццы, задумчиво его прожевал и заключил:
— Неудивительно, что у них столько объедков скопилось.
— Не нравится — не жри! — обиделся лесник, пытаясь придвинуть к себе оба блюда, но киборг молниеносно уцепился за них с другой стороны, готовый защитить хозяина от низкопробных калорий даже ценой собственной жизни.
— Я всего лишь провел для тебя органолептическую оценку пищи!
— Спасибо, с этим я как-нибудь и сам справлюсь!
— А биохимическую хочешь? — услужливо предложил Джек. — Там много интересного!
— Нет! — Женька и так знал, что, если начнешь читать напечатанный на упаковке состав, — пронесет еще до еды. — И вообще, бери пример с меня — ешь молча!
— Компаньон должен не копировать хозяина, а дополнять, — нравоучительно сообщил киборг. — Иначе быстро раздражать начнет.
— Что, еще больше?!
Пицца действительно оказалась так себе — перегретая и пересохшая (все из-за этого чертова Луиджи!), да еще, кажется, и перележавшая в морозилке. Дело спасало только пиво, ароматное и крепкое. Женька даже прикинул, не отобрать ли у Джека пока нетронутую бутылку (а то совсем обнаглел!), но литр пива — это уже перебор, после него за штурвал не сядешь. В принципе в бардачке флайера валялась почти пустая пачка отрезвина, однако у Женьки после его приема так трещала голова, что оно того не стоило.
— Ты умеешь водить флайер? — на всякий случай поинтересовался лесник.
Киборг покосился на бутылку, словно догадавшись, что оставлять ее «на сладкое» небезопасно.
— Нет, хозяин.
— Так ведь вроде можно специальную программу установить, — не терял надежды Женька. — На сайте «DEX-компани» куча всяких.
— К сожалению, в моей памяти для нее недостаточно места. — Джек потянулся к бутылке, но внезапно передумал и выпрямился на стуле.
За плечом киборга лесник увидел быстро приближающегося Санька.
— Леший, ну что ты за друг, а?! — с ходу начал тот. — У тебя такие новости, а я не в курсе!
«Интересно, кто уже растрепал?» — с досадой подумал Женька. Ёпт, только отвлекся и расслабился, как его снова вынуждают ворошить эту икру!
— Это он и есть, да? — Санек уставился на Джека еще жаднее Рейчел. — Ух ты, здоровенный какой!
Лесник понял, что друг имел в виду вовсе не Даер, — и это, пожалуй, еще хуже. Джек, конечно, не мог знать, что Женька с Саньком сговаривались использовать его в качестве живой мишени, но…
Но Санек тут же поставил киборга в известность, с восхищением протянув:
— Да-а-а, его-то расстреливать ты меня точно не позовешь, хо-хо! Кстати, когда ружье вернешь?
Лесник вымученно усмехнулся в ответ:
— Извини, замотался и совсем про него забыл. Завтра утром подвезу.
Джек сохранял отстраненное «рабочее» выражение лица, но лесника не оставляло ощущение, что киборг смотрит на Санька как-то слишком задумчиво для машины. По крайней мере, Женька на его месте точно смотрел бы.
Санек тем временем спохватился, что Леший, кафе, пиво и разгар рабочего дня — крайне необычное сочетание.
— Что отмечаешь?
— Премию, — соврал Женька. — Заготовительный план перевыполнили, вчера весь день омлохи обтрясали и коробки потрошили. Очень урожайный год выдался, крупные такие семена, аж с рыжиной, и с каждого дерева в среднем по…
— Круто, поздравляю! — традиционно не дослушал Санек, считавший работу лесника жуткой скукотищей.
И, рассудив, что киборг тут так, в роли декорации, а две бутылки Женьке будет многовато, по праву старого друга цапнул ту, что стояла возле Джека.
Киборг опять-таки не отреагировал, но лесник напрягся еще больше.
— Слушай, а он зайца догнать может? — Санек сделал приличный глоток, посмотрел на этикетку и одобрительно рыгнул.
— Не знаю, не проверял, — пробормотал Женька.
— Так давай проверим! Я на выходных как раздумал на охоту выбраться.
— Сань, ну ты ж знаешь, как я к этому…
Санек небрежно махнул рукой:
— Да ладно тебе, на них же круглый год сезон открыт!
— Сигареты тоже круглый год продают, — набычился лесник. — Но курить их совсем не обязательно.
Друг только расхохотался.
— Ну хорошо, я при тебе стрелять не буду, просто киборга погоняем. А?
— Сань, у меня летом выходных нет, все рабочие. И киборг тоже рабочий.
— Скучный ты, Леший, — беззлобно посетовал Санек. — Девки таких не любят, учти! О, кстати, слыхал? Саргона нашли!
По сравнению с предыдущими темами разговора эта была самой приятной и легкой для поддержания, но, когда полчаса спустя Санек (успевший высосать всю бутылку и отъесть половину пиццы) глянул на время, охнул и вскочил со словами: «Ладно, я тебе звякну ближе к выходным!», — лесник разве что не перекрестился.
— У тебя какие-то проблемы с этим человеком? — тут же задал вопрос Джек.
— С чего ты взял?
— Ты испытывал дискомфорт в его присутствии и обрадовался, когда он ушел.
— Я просто боялся, что ты что-нибудь отмочишь!
— Зачем? — удивился киборг. — Я его просто запомнил.
— В смысле?
— Внес в базу данных как хозяйского друга, — с невинным видом уточнил Джек. — А что ты имеешь в виду под «отмочишь»?
Признаваться киборгу, что хозяин сомневается в своей способности его контролировать, Женька, конечно, не стал.
— Ну, например, сказал бы, что ты тот самый браконьерский киборг и есть.
— Я что — дурак? — фыркнул Джек. — Чтобы меня конфисковали?
— Санек не сдал бы… И тебе же без разницы, кто твой хозяин! — ехидно напомнил Женька.
— Без разницы, — подтвердил киборг. — Но по закону я подлежу уничтожению, так что сработала программа самосохранения.
— Ни фига себе логика! — поразился лесник. — А отобранное пиво она как нападение не расценила?
— Нет, я же взамен твое взял.
Не только взял, но и почти допил, пока заговаривал хозяину зубы. При Саньке-то Женька нарочно отставил бутылку в сторону, чтобы не ляпнуть под алкоголь чего лишнего.
— Эй, я же запретил тебе таскать у меня жратву!
— Это не жратва, а питье. — Джек нахально всосал последний глоток. — И вообще, раз он твой друг, то ты с ним калориями и делись, а мне была выдана фиксированная порция.
— И вообще, — передразнил его Женька, — с другими людьми ты почему-то намного приличнее себя ведешь!
— Так я же твой компаньон, а не их! — резонно напомнил Джек. — Зачем мне на них системные ресурсы тратить?
— Можешь и на мне экономить, я разрешаю!
— Извини, хозяин, но это программа, — с «искренним» огорчением развел руками киборг. — Против нее не попрешь.
Луиджи с приятелем ушли еще шумнее, чем явились. Рейчел наконец вспомнила про Женькин кофе и сама его принесла, так мило извинившись за задержку, что лесник мигом ей все простил и зачарованно уставился неспешно удаляющейся официантке в спину (вернее, чуть ниже).
— Не-а, с этой у тебя не выгорит, — безжалостно вклинился в блаженные Женькины мысли уверенный, с ленцой, голос Джека. — Можешь даже время не тратить.
— Чего?!
— На тебя у нее отрицательная гормональная реакция, — пояснил киборг.
— А на тебя, можно подумать…
— Слабоположительная, — огорошил хозяина Джек.
— Ты же киборг!
— Некоторых женщин именно это и притягивает. — Киборг перевел взгляд на кружку, потянул носом и пренебрежительно заключил: — Да, такой кофе я тебе точно не сварю!
Женька успел пригубить напиток и поморщиться, но все равно в сердцах брякнул:
— Ёпт, как же я мечтаю отключить эту твою программу!
— Так отключи, — невозмутимо предложил Джек.
— А что, можно?! — опешил лесник.
— Конечно. Ты же мой хозяин. — Киборг уставился на него все тем же бесящим собачьим взглядом. — Все что угодно, лишь бы ты был счастлив!
— Но… выходит, все это время… Ну, блин! Вырубай ее немедленно! — потребовал окончательно раздраконенный Женька.
Джек в последний раз иронично блеснул на хозяина глазами. В следующий миг они медленно угасли, мимические мышцы расслабились, и киборг механическим голосом доложил:
— Приказ выполнен.
* * *
Осчастливленный Женька не продержался и суток.
Находиться в одном помещении с нормальным, невыпендриваюшимся DEX’ом оказалось невыносимо — торчит посреди модуля зомбяк какой-то, оживающий только по хозяйскому слову, а что там у него в башке варится, фиг поймешь! Вредный «компаньон» хотя бы сразу вываливал свои «мысли», потрясающе имитируя человеческие эмоции и интонации, и даже когда молчал, впечатления ушедшей в спящий режим машины не производил.
При этом ощущение, что киборг издевается над хозяином, лишь усилилось.
Джек вполне мог приготовить завтрак и в таком режиме, ведь база данных осталась на месте, но равнодушный автоматизм вместо прежнего упоения кулинарией Женьку почему-то нервировал. Лесник сам выгрузил из холодильника продукты, принялся делать бутерброды, покосился на киборга раз, другой, порезал палец и сдался:
— Ладно, врубай свою программу!
— Сам не знаешь, чего хочешь! — немедленно заявил Джек и потопал к столу.
— Знаю! — с досадой и одновременно с облегчением буркнул Женька, уступая ему место у разделочной доски. — Чтоб ты себя прилично вел!
— А что я такого сделал?
— Ведешь себя так, будто лучше меня в людях разбираешься!
— А что, неправда?
— Да ёпт! — Женька отвернулся и чуть слышно, чисто спустить пар, пробормотал: — Лучше я бы его в гараж жить выгнал!
— Так выгони, — и не подумал прикинуться глухим киборг. — Ты же мой хозяин!
Лесник скрипнул зубами, но спешить с еще одним необдуманным приказом не стал. Впрочем, нет худа без добра — вчера выкрутасы Джека почти затмили Даер, а после тревожного ночного сна (Женька его не запомнил, но проснулся с привкусом озерной тины во рту) она и сама отошла в тень. Лесник посмотрел на сосредоточенно стучащего ножом подоске киборга (какие же бутерброды без салатика?!) и неожиданно задумался: может, Джек все-таки обиделся на Санька, а до кучи и на хозяина? Ну да, киборги не способны обижаться, но если компаньонская программа ухитряется подмечать малейшие нюансы человеческого поведения и правильно их интерпретировать, то она вполне способна отреагировать таким вот образом.
— Надо бы ружье Саньку отвезти, — на пробу сказал Женька. — Обещал же вчера.
— Ага, — равнодушно отозвался киборг, широким взмахом сметая в миску нашинкованную капусту.
«Точно обиделся!» — убедился лесник. Обычно Джек радостно хватался за любой повод выйти из модуля, особенно на флайере покататься. Ну и дурацкая ситуация! Как мириться с киборгом, если вроде не ссорились, к тому же хозяин априори прав? Даже если чувствует себя виноватым.
Женька почесал в затылке, прикидывая, — чисто по приколу! — что бы он делал, если бы на месте Джека был его младший брат Ленька. Тот тоже умел надуться по делу и без дела, и фиг его тогда выковыряешь из скорлупы.
Лесник присел на корточки возле одной из картонок и пропустил сквозь пальцы подсохшие, гладенькие и сыпучие семена. На большинстве уже проступил темный вычурный узор, как разводы инея на стекле, а у некоторых и рубчик почернел. Женька принялся выбирать такие в горсть, сосредоточенно ощупывая каждое кончиками пальцев и прикидывая на вес. Словно случайно поднял взгляд — Джек заинтригованно наблюдал за хозяином, продолжая быстро-быстро крошить овощи.
— Вот эти уже можно сажать, — доверительно сообщил Женька, раскрывая ладонь. — Семена омлохов не нуждаются в зимовке, они начинают всходить сразу после окончания жары. Ну или можно стратифицировать[2] их подсушкой, а потом клярнуть и ветрельнуть.
Стук ножа смолк.
— Что сделать? — «клюнул» киборг.
— После завтрака расскажу. — Лесник ссыпал отобранные семена в баночку.
Джек не стал допытываться, но через пять минут завтрак стоял на столе и переместился в «компаньонов» вполне мирно. Убрав свою часть посуды, Женька, как и обещал, достал из шкафчика пакет с посадочным кляром, зачерпнул его кружкой и высыпал в миску, а сверху плюхнул столько же воды и принялся быстро вымешивать. Сперва жидкая, каша густела с каждым движением, под конец превратившись в тугой пластилин оливкового цвета с сильным запахом плесени.
— Теперь у нас примерно полчаса, потом кляр полимеризуется, — предупредил Женька и, отщипнув кусочек массы, ловко закатал в него семечко и положил на стол идеально круглый шарик. — Давай помогай. Главное, чтоб не крупнее, а то в стволе застрянет. Но и мельчить не стоит, иначе семя может повредиться при встреле.
Киборг без колебаний, даже не дослушав, запустил руку в миску.
— Так? — самодовольно уточнил он.
Шарики были абсолютно одинаковыми, но Джек зря рассчитывал впечатлить хозяина своей точностью — Женька тут же положил рядом третий, идентичный. За пять лет рука набилась не хуже, чем у киборга.
— Ага, сойдет, — небрежно подтвердил лесник, не прекращая лепку. — Это смесь из самоотвердевающего компаунда, удобрений, стимуляторов и грибных спор, она позволяет легко и быстро посадить семечко и задать ему хороший старт. Будем сегодня заделывать дырки в лесопосадке, а то ее в прошлом году какой-то заразой побило.
Женька внезапно спохватился, что ответ из лаборатории так и не прислали, хотя прошло уже больше двух недель. Впрочем, если бы там оказалось что-то серьезное, то Борисыч давно бы на ушах стоял. Скорей всего, просто забыли отправить леснику копию отчета.
— А почему не саженцами, как елки? — удивился Джек.
— Омлохи плохо переносят пересадку, семенами надежнее. Ничего, в первые три года они быстро растут, до зимы уже по пояс будут.
Двадцать минут лесник с киборгом сосредоточенно лепили шарики наперегонки — имплантаты тут мало на что влияли, упругая масса принимала нужную форму со строго определенной скоростью, как ты ее ни жми. Последний кусочек достался Женьке, шарик вышел чуть поменьше, но не критично.
— Отлично. — Лесник точкой положил его в конце многострочного «письма» и с наслаждением выпрямил затекшую спину. — В природе мышовки растаскивают семена омлоха по норам, где те и всходят, поэтому глубина посадки тоже имеет важное значение. Щас покажу, какой у меня агрегат для этого есть…
Женька бережно вытащил из того же шкафчика посадочный пистолет — воистину удивительное чудо техники, ибо ему было уже лет двадцать, а выглядел он на все сорок, но до сих пор работав Лесник однажды заметил такой в фантастическом фильме у кого-то из массовки и хохотал до колик. Ну да, эта штука выглядит необычно и устрашающе, но годится разве что для ближнего боя — при нажатии гашетки из дула вырывается острая струя воздуха, которая буравит в земле тридцатисантиметровую скважину и вбивает туда семя. Женька пробовал пальнуть из сажалки вперед — живая пуля пролетела всего метров тридцать, а с двадцати даже кору с дерева-мишени не ссадила. Таким «оружием» проще по башке треснуть.
Коротко объяснив, что это за штука, Женька эффектно щелкнул затвором, и пистолет разломился пополам, на рабочую часть и контейнер для семян.
— Они же не пролезут в ствол, — немедленно заметил киборг.
— Щас пролезут…
Лесник глянул на таймер. Шарики, словно спохватившись, дружно зашипели и сменили цвет на темно-зеленый, одновременно съежившись примерно на треть. Стол заволокло белым, плотным, маслянисто потекшим с краев дымом, который Женька небрежно разогнал рукой.
— Готово. — Лесник взял один шарик и попытался раздавить между пальцами, но оболочка даже не вмялась. — В земле кляр натянет влаги, снова разбухнет и превратится в питательный гидрогель. В нем сперва прорастут споры, а потом и семечко. Классная штука, центаврианская, почти стопроцентную выживаемость всходов дает.
Джек поверил хозяину на слово, точнее, пистолет заинтересовал его намного больше. Пока киборг внимательно изучал его со всех сторон, Женька натянул форму и с огорчением понял, что для ее усадки одной стирки оказалось мало. Ну да, ткань новая и яркая, но через полгода разница сгладится, и это, пожалуй, не стоит того, чтобы еще месяц смешить народ. Алла тоже, наверное, заметила нелепый вид лесника, просто из вежливости промолчала…
Женька со вздохом стянул куртку и кинул на стул рядом с киборгом.
— Черт с тобой, — нехотя проворчал он. — Забирай.
Джек не только не удивился внезапной щедрости хозяина, но и натянул форму с видом «давно пора!». Впрочем, теперь, когда Женька знал, что может в любой момент отключить «компаньона», терпеть его выкрутасы стало намного легче. Ну и заодно убедился, что дело действительно в браконьерской программе, без нее киборг работает как положено. А то, честно признаться, Женька как начитался в инфранете про срывы «шестерок», еще и Брайан масла в огонь подлил… Да не, сразу было ясно, что это ерунда! Бракованные киборги выносят хозяевам мозги кулаками, а не «солюшкой».
Перед выходом из модуля ответственный лесник все-таки позвонил в лабораторию:
— Малк, привет, ну что там с моими образцами? Я посылку еще две недели назад отправил!
— С какими образцами? — Судя по выразительной мимике лаборанта, он и сам быстро все вспомнил, потом скосил глаза куда-то в сторону (видимо, на задвинутую в угол и благополучно забытую там посылку) и принялся лихорадочно придумывать, как теперь отбрехиваться. — Ах, образцами! Все отлично, вот как раз ими занимаюсь, вечером пришлю тебе отчет!
— Хорошо, буду ждать, — выразительно пообещал Женька и отключился. Давно надо было позвонить и проконтролировать, но замотался с этим киборгом и сам забыл… Ладно, если он заметит, что омлохи продолжают усыхать, то сажать там новые не станет, перейдет в другое место. — Эй, не направляй на меня эту штуку!
— Я не на тебя. — Джек в доказательство нажал на спуск. Шарик просвистел «аж» в десяти сантиметрах от Женькиного виска, звонко тюкнулся в стену и покатился по полу обратно. Киборг невозмутимо наклонился, подобрал его и снова сунул в контейнер. — Видишь?
— Дай сюда! — Лесник возмущенно выхватил у Джека сажалку. — Нашел игрушку!
— Это не игрушка, а незнакомое мне оборудование, — с невинным видом возразил киборг. — Вот я и осваиваю его методом эксперимента.
— А лопата тебе знакома? Освоена? — уточнил Женька и, дождавшись подозрительного «да», еще коварнее предложил: — Так, может, лучше ее тебе выдать? Ее и сломать сложнее, и починить проще.
Джек поспешно заявил, что это нецелесообразный энергорасход, к тому же такая продвинутая техника, как он, вполне может освоить сажалку, понаблюдав за ее работой со стороны.
Женька саркастично заверил киборга, что крайне этому рад.
* * *
Судя по изрытой земле, Филька давно ошивался у порога, привлеченный запахами еды и знакомыми голосами. На Джека он настороженно хрюкнул, но подпустил к себе на расстояние протянутой руки, а вот при виде Женьки с сажалкой наперевес оскорбленно взвизгнул и без оглядки учесал в кусты.
Лесник с досадой посмотрел ему вслед. Объели, раздели, а теперь еще и кабана отжали! Правда, тут Женька сам виноват: Филька панически боялся людей с оружием в руках, при нем даже станнер не вытащить было.
На рассвете сыпанул короткий крупный дождь, сперва освеживший лес, а потом сделавший еще хуже: по такой жаре вода испарилась быстрее, чем впиталась, и повисла в воздухе липкими, удушливыми миазмами. Из обтянутого мхом валежника высунулись и распустились яркие мясистые «цветы» — лепестковые черви, принимающие паровые ванны. Впрочем, если во влажную оранжевую чашечку сядет наивное насекомое, его червь тоже с радостью примет. Он поразительно быстрый и мощный — если пощекотать в глотке у «цветка» пальцем, то «лепестки» схлопнутся, да так крепко, что жадного червяка можно вытянуть из логова целиком.
Через полчаса лесник лишний раз убедился, что сажалка действительно не игрушка, а довольно-таки тяжелая и громоздкая бандура, особенно с полным зарядником. В армии Женьке приходилось делать многокилометровые марш-броски и с большим обвесом, но по такой погоде лесник все равно быстро взмок.
— Помочь? — услужливо-корыстно предложил киборг, когда хозяин остановился продышаться и поправить натерший шею ремень.
— Помоги, — охотно согласился Женька и вручил ему… рюкзак.
Джек разочарованно, но безропотно вскинул его на спину.
Добравшись до лесопосадки, лесник сперва прошелся по ней туда-сюда, подозрительно вглядываясь в омлохи. Больных не заметил, обработанные биоприсыпкой стволы успели отрухляветь и стать изысканным лакомством для лепестковых червей, которые сползлись на него со всей округи. Мертвые деревья превратились в огромные клумбы, сплошь утыканные разнокалиберными «цветами» — от крохотных, с ноготь, до гигантов крупнее мужской ладони.
Женька не удержался и ностальгически сообщил:
— Мы в детстве с их помощью жребий бросали — вытаскивали по червяку, и чей длиннее окажется, тот выиграл…
Лесник спохватился, что киборгу эта информация абсолютно ни к чему, и смущенно умолк.
Но было поздно.
— Вот так?
На пальце у Джека яростно заизвивалось полуметровое щупальце, синее, в оранжевых пятнах.
— Теперь ты выбираешь и сравниваем? — с интересом уточнил киборг.
— Да ну, делать мне больше нечего! — Женька почувствовал себя еще глупее.
— Логично, — неожиданно легко признал Джек. — У тебя же нет встроенного сканера, а значит, и шансов победить.
— Сканер тут ничем не поможет, — снисходительно возразил лесник. — Я тебя и без него легко уделаю!
— Разумеется, хозяин, — так кротко согласился киборг, что хозяину пришлось срочно укреплять свой авторитет делом.
— Убедился?! — Женька торжествующе потряс вцепившимся в палец червяком.
Пока веретенообразно сжавшиеся черви сидят в трухе, предсказать их длину по объему тела и размеру «цветка» невозможно. Чем старше червяк, тем хуже он тянется, хотя и среди молодых можно нарваться на беременную самку с жесткой кожей.
— Ага, — печально подтвердил Джек. — Давай еще раз?
Отрывать червяка силой нельзя — лопнет, выплеснув едкую жидкость. Лучше пять-десять минут подождать, пока он сообразит, что эта добыча ему не по зубам, и отвалится сам. Видимо, киборг это тоже знал, потому что оттопырил пленный палец и поймал второе «щупальце» на соседний.
— Да ёпт! — Лесник хотел решительно прервать эту детскую игру, но желание поставить киборга на место пересилило. — Все, это последний! — сурово предупредил Женька и уверенно… проиграл. — Тебе просто случайно повезло!
— Или тебе в прошлый раз. — Джек гордо пошевелил щупальцами.
Женька свирепо осмотрел «клумбу» и ткнул пальцем в неказистый с виду «цветок»:
— А что ты на это скажешь?!
— Два — один, — признал Джек. — А если так?
К концу «турнира» и пальцев лесник уверенно лидировал 6:3, но киборг сумел-таки вырвать последнее очко и только после этого доложил:
— К нам приближается посторонний объект.
— Что? — Женька покрутил головой, вздрогнул и торопливо отвернулся от бревна, словно его застукали за чем-то неприличным.
Вышло еще хуже: объект тихо и раздельно произнес три слова, которые детям полагается не знать, а почтенной пожилой женщине — давно забыть.
Лесник и Степановна ошеломленно (а Джек за компанию, но крайне усердно) таращились друг на друга, пока одно из Женькиных щупалец не отвалилось. Все трое загипнотизированно проводили его взглядами, а шлепок от падения слышен был, кажется, на другом конце леса.
Степановна наконец сообразила, что лесник с киборгом не мутировали в тентаклевых монстров, а занимаются плановым учетом лепестковых червей… или внепланово маются дурью.
— Поназаводили тут киберов! — начала старуха тонковатым и срывающимся, но быстро окрепшим голосом. — Разве ж можно грибницу в ноль выбирать, а?! Еще лесник называется! Не лесник, а натуральный вредитель! Я и то молодняк и перестарков не трогаю!
— Чего? — растерялся Женька. — Вы же сами жалобу в лесхоз на эти мухоморы писали!
— Какие мухоморы? — в свою очередь удивилась старуха. — Я про боровики! Уже битый час тут брожу — ни одного грибочка даже не увидела, а прошлым летом они в этой роще так и кишели!
— Да мы сами только что пришли! — развел щупальцами лесник. Получилось, может, не очень убедительно, зато эффектно. — И не за боровиками, а омлохи сажать!
— Тогда куда все грибы подевались? — Степановна ткнула клюкой в подозрительный бугорок, но подняла на острие только ком мха.
— Мне-то откуда знать? — огрызнулся Женька, тряся рукой, однако остальные червяки держались мертво. — Наверное, еще не сезон…
— Ага, везде сезон, а тут не сезон? Я вчера в соседнем лесу два ведра под защелку набила!
— Может, здесь вас Николаевна обскакала? — злорадно предположил лесник. — Или Ивановна?
— Меня?! — Степановна так выпятила грудь, что Женьке послышался звон висящих на ней орденов. — Да я за ними след в след пройду — вдвое больше поймаю!
— Вот и идите, — лесник кое-как, локтями, поправил перекосившийся на ремне пистолет, — а нам работать надо!
Вообще, конечно, странно. Ладно боровики, им как благородным грибам положено капризничать, но где вездесущие грузди или хотя бы поганки? В прошлый свой приход Женька проверял местные грибницы, и с ними все было в порядке — частые, здоровые, с кучей узелков. Но если он все бросит и полезет ковыряться в земле, противная старуха вообразит, что это ее заслуга, — иначе ленивый лесник так бы и не почесался! Ладно, дождемся, когда она уйдет…
Увы, противник предпочел не отступить, а окопаться. Степановна с жалостливым: «Ох, что-то бабушка притомилась!» — вытащила из кармана скомканный пакет, встряхнула его, подстелила и уселась, с комфортом вытянув ноги. Порылась в другом кармане, выудила рыжее куриное яйцо, тюкнула им о край ведра и принялась не спеша обдирать скорлупу.
Киборг чутко раздул ноздри.
— Переваренное, — скорбно сообщил он.
— Тихо ты! — шикнул на него Женька, делая вид, что изучает фронт работ, с умным видом переходя от проплешины к проплешине. Черви поочередно, но все равно невыносимо медленно отваливались. — Делаем вид, что ее тут нет! — И тут же вопреки своему приказу возмутился: — Почему ты так поздно меня о ней предупредил?!
— Ты запретил мне присваивать людям статус вражеских объектов. В дружественные ее тоже не внес. А о нейтральных стандартно за десять метров оповещают.
Женька уже не помнил, что он там запрещал, но не сомневался — Джек сумеет вывернуть в свою пользу любое хозяйское слово.
Степановна тем временем с аппетитом скушала яичко, залихватски отхлебнула из фляжки, вернула ее в нагрудный карман и куда благодушнее окликнула:
— Слышь, Леший! Говорят, это ты ту мертвую девчушку нашел?
Женька мысленно застонал. Так вот что ей на самом деле нужно, а боровики — только повод! Так сказать, затравочный обстрел вражеских позиций для деморализации противника.
— Ну я, — вынужденно буркнул лесник, потому что единственным альтернативным вариантом было развернуться и сбежать в чащу по примеру Фильки.
— И что думаешь?
— Ничего. — Последний червяк наконец шлепнулся в мох. Женька с облегчением потер о куртку покрасневшие, зудящие пальцы. — И вообще, я шерифу подписку о неразглашении дал.
Степановна заливисто расхохоталась, то ли догадавшись, что лесник врет, то ли умиляясь его наивности.
— Ой-ой, какой принципиальный выискался! Да Свен вчера вечером в магазине эту подписку десять раз подряд нарушил, со всё новыми подробностями, а потом Кэм пришел и от себя добавил!
— Тогда чего вам от меня надо? В двенадцатый раз послушать?
— Я не рассказать просила, а подумать! — внезапно посерьезнела старуха. — Ты же видел эту Даер вживую, говорил с ней. Тоже считаешь, что она сама с вышки сиганула?
— Пусть Кэм считает, это его работа.
Степановна презрительно хмыкнула.
— Его работа — пьяных фермеров разнимать, мелких жуликов ловить и хулиганье штрафовать. Серьезное дело он не потянет, поэтому попытается тихо слить его в архив. Вон уже слух о самоубийстве распустил.
Женьке стало обидно за Кэма. Нормальный мужик, толковый, а этой бабке лишь бы оговорить человека. Лесник у нее виноват, что грибов в лесу нет, шериф — что преступников… Кингшенг, правда, действительно вором оказался, да и у Фреда наверняка рыльце в пуху… Но это как с лепестковыми червями — два раза угадал, один нет.
— А я-то тут при чем? Я вообще лесник! Джек, иди сюда! — Женька демонстративно сбросил с шеи ремень сажалки и взял ее на изготовку, дулом вниз. — Смотри, сперва надо разгрести мох и убедиться, что под ним земля, а не корень или, хуже того, камень…
Киборг и так стоял рядом, но охотно придвинулся еще ближе. Степановна снова глотнула из фляжки, не прекращая жечь компаньонов взглядом.
«Хорошо хоть одежда у нас сегодня по размеру», — затравленно подумал Женька, и старуха словно прочла его мысли:
— Ага, так в прошлый раз вы штанцы все-таки перепутали?
— Это рабочая форма, — сквозь зубы процедил лесник. — Она у нас общая.
— И бельишко тоже?
Самое обидное, что на это даже возразить нечего было, только покраснеть еще больше. Общее, не общее, но белье Женька киборгу не покупал, своим поделился.
Всухую выиграв раунд, довольная Степановна с поразительной для чахлой бабушки гибкостью скрестила ноги по-турецки и уперлась руками в колени, как тюремный пахан.
— А я вот думаю, — как ни в чем не бывало заявила она, — что-то тут нечисто! Я ведь тоже с той девчушкой пересекалась, она в поселок за продуктами прилетала. Ну ершистая, конечно, но это и хорошо. У меня в роте такая была, Лизка Смирнова. С виду фитюлька, а яйца крепче, чем у большинства мужиков! До последнего отстреливалась, ее так и нашли — в одной руке бластер, в другой нож…
Лесник упрямо попытался сосредоточиться на работе:
— Приставляешь ее дулом к земле — плотно, но ни в коем случае не вдавливая! — и мягко жмешь на спуск.
Сажалка заурчала и коротко тявкнула, возле ствола взметнулся миниатюрный пылевой вихрь. Женька отодвинул дуло и ногой затер двухсантиметровую дырочку.
— Вот и все, не надо ни копать, ни поливать. На, попробуй.
— Совсем уже обленились с этой техникой! — ввернула Степановна. — Только на кнопку нажать осталось — и то на киборга перекладывают!
— Она точно не вражеский объект? — шепотом спросил Джек.
— Точно, — нехотя подтвердил лесник. Вот прицепилась! Теперь еще какую-то сослуживицу приплела и сравниваете ней девушку, с которой разок столкнулась в магазине! Видно, бабкам очень новой сенсации хочется, беглый киллер-то их подвел. — Давай вот сюда, возле пня.
Джек выполнил все безукоризненно — выбрал чистый участок, прижал дуло, стрельнул, — однако похвалить его Женька не успел.
Легкая вибрация почвы в момент выстрела внезапно стала нарастать и расползаться, да так быстро, что в считаные секунды добралась до пакетика Степановны. Старуха взвилась на ноги с достойным киборга проворством, а лазерное ружье словно само собой скакнуло ей в руки.
— Опять эти ваши новомодные технологии?! — возмущенно заорала Степановна, решив, что земляной пинок под зад — лесникова месть.
Впечатление действительно было такое, будто в земле заворочались и вот-вот рванут в рост сотни семян, сразу превращаясь в огромные деревья. Женька и впрямь не отказался бы от такой технологии, но, к сожалению, она существовала пока только в фантастических фильмах.
— Что ты сделал?!
— Ничего, — киборг выглядел растерянным не меньше хозяина, — ты же сам видел!
— Тогда что происходит?!
— Не знаю, у меня такого в программе нет!
— У меня тоже! — Женька имел в виду, что прежде ни с чем подобным не сталкивался, в этой части Эдема даже землетрясений не было. — Ёпт!!!
Из-под ног Джека — там, куда вонзилось семя, — копьем пробился бледно-желтый безлистный побег толщиной с черенок лопаты. На росток омлоха, даже многократно увеличенный, он не походил ничуточки. Скорее на аскариду, слабо извивающуюся, чтобы сохранить вертикальное положение.
Вслед за первым побегом по всему лесу — где бок о бок, где почему-то оставляя крупные проплешины, — начали всходить другие. Лопался мох, трещал валежник, сквозь который они пробивались. Степановна прижалась спиной к дереву и яростно водила дулом из стороны в сторону, направляя его то на один, то на другой побег. На спуск, правда, ни разу не нажала — берегла заряд старенькой батареи, поливая врага только ядреной бранью.
Вытянувшись на метр-полтора, странные побеги остановились. Дрожь земли тоже постепенно утихла. Желтые колышущиеся «глисты», заполонившие лес, выглядели отталкивающе, но безобидно. Какие-то сапротрофы,[3] как лепестковые черви, или даже паразиты? Может, они омлохи изнутри и изгрызли? Или это все-таки растения? Ни колючек, ни крючков, ни органов чувств, только на самом конце небольшая припухлость, отдаленно смахивающая на зачаток бутона. Женьке даже померещилось, что от нее исходит приятный сладковатый запах.
Лесник поскреб в затылке и осторожно потыкал ногой в основание «побега».
— Не надо!!! — в один голос заорали Джек и Степановна, только киборг добавил «хозяин», а старуха другое слово, и оказалась права.
Стебель молниеносно опал и обвился вокруг лодыжки лесника, как нить фреанского капкана. Женька машинально дрыгнул ступней, пытаясь его сбросить, и это стало второй ошибкой: побег вьюнком пополз вверх по ноге, а затем по животу, бесконечно вытягиваясь из-под земли, словно там лежала невидимая катушка и нить с нее перематывалась на человека.
— Да что за… — Лесник (пока больше растерянный, чем испуганный) схватил уже добравшийся до груди побег возле макушки, как змею за шею, и попытался смотать с себя, но не успел сделать и одного оборота, как побег спастически стиснул кольца в ответ.
Женьке почудилось, что его легкие сейчас полезут изо рта, а кишки… с противоположной стороны. Ребра, правда, выдержали нажим, но воздух из груди как вакуумом высосало, даже на слабый писк о помощи не осталось. Лесник потерял равновесие и рухнул на землю, краем глаза успев заметить или дофантазировать сюрреалистичную картину: Степановна, перекинув ружье за спину, белкой взбегает по стволу омлоха, проворно перебирая руками и ногами.
Стоило Женьке хлопнуться ухом в мох, как кольца резко ослабли. Лесник наконец сумел вдохнуть, с усилием и ощущением ржавого скрежета расправив ребра. Перед самым носом, сантиметрах в пяти, маячил еще один желтый стебель. Женька рывком отдернул голову и принялся торопливо выпутываться из тряпично-вялого побега. Джек выпустил оторванный конец и самодовольно оскалил зубы, а в следующий момент из земли вылетел целый пучок стеблей, сразу запеленавших киборга с головой.
— Ёпт!!!
Лесник схватился за станнер, но нейроразряды словно бесили неведомых тварей еще больше: пораженные побеги на миг цепенели, зато из земли всплеском лезло пополнение, а там и подбитые оживали. Мозгов у них было еще меньше, чем у грибов: стоящего рядом человека они игнорировали, всем скопом бросаясь на «отбивающуюся» жертву. Даже те, что торчали возле Женьки, втянулись обратно, спеша на помощь собратьям.
Лесник отбросил бесполезный станнер и выхватил нож, но стоило полоснуть по одному из побегов, как на запястье завился другой.
— Пшел вон, сопляк! — заорала Степановна.
— Нет!!!
— Тогда пляши!
Старуха покрепче обхватила ногами ствол и включила «светомузыку» — лазерные всполохи с комментированием каждого выстрела. Женька отскочил после второго, сообразив, что от него вовсе не требуют пожертвовать выстраданным киборгом. Степановна метко била побеги под корень, порой промахиваясь и запекая землю, но это тоже шло в плюс — раскаленная почва отпугивала новых тварей, и лесник снова бросился подрезать стебли с той стороны, куда снайперша не доставала. Пару раз обжег пальцы, схватившись за наполовину перебитый побег, однако едва это почувствовал. Стебли все не кончались, Женьке начало казаться, что они давно раздавили Джека в кашу, но тут обмякший кокон зашевелился, и киборг выпутался из него, как из вороха веревок.
— Ты как?!
— Ничего, — выдохнул помятый и далеко не столь улыбчивый киборг.
— Живо на омлох, дебилы!!!
Женька с Джеком уже и сами туда лезли, на имплантатах и адреналине так слаженно подсаживая и подтягивая друг друга, словно год тренировались. Вообше-то, достаточно было оседлать нижние ветви, лишь бы свисающие ноги не касались верхушек побегов, но остановиться раньше десяти метров оказалось сложно.
Лесник перевел дух и собирался крикнуть Степановне: «Спасибо!», — но тут старуха торжествующе заорала:
— Я же говорила, не поможет тебе твой кибер! Только и его угробишь!
Благодарить сразу расхотелось.
— Не обращай на нее внимания, хозяин! — возмутительно быстро пришел в себя Джек. — Ты сделал все, что смог!
— А сам-то?!
— От тебя никаких приказов на случай данной ситуации не поступало.
— Куда не надо, ты без всяких приказов лезешь!
— Например?
— Да в тот же холодильник!
— В холодильник мне надо, — уверенно возразил киборг, — там же еда!
— Эй, вы, голубки, хорош ворковать! — Похоже, для Степановны это было никакое не ЧП, а легкое бодрящее приключение из серии «вспомнить молодость». Женька не удивился бы, если бы бабка вытащила из своих бесчисленных карманов очередной пакетики второе яйцо. — Лучше соображайте, что дальше делать!
Паниковать в одиночку леснику стало неловко. Поднявшись еще на пару веток, он попытался трезво оценить масштаб трагедии и обнаружил, что тот не столь велик. Желтыми стеблями порос не весь лес, а только кусок метров пятидесяти в диаметре. Точнее, почти правильный круг с загущенным краем и плешивой серединой. Сверху это выглядело еще более фантастично… и одновременно знакомо.
— Грибница, — пробормотал Женька, потрясенный своей догадкой. — Это же грибница, просто огромная! Эти штуки — не черви, а гифы! А на концах у них, наверное, спорангии…
— Биёлох! — пренебрежительно перебила его Степановна. — Какая разница, что это за хрень? Главное, как ее порешить!
— Прорвемся, — оптимистично заявил Джек. — Я уже проложил маршрут, между этими штуками можно без проблем пройти, только в самом конце придется проход выжечь.
— Не будем мы никуда прорываться, — решительно возразил лесник.
— А что тогда?
— То, что все нормальные люди делают. — Женька вытащил из кармана видеофон. — Позовем на помощь! А сами останемся на месте и будем контролировать ситуацию, чтобы в эту ловушку кабан или другой грибник не уго…
Лесник осекся и растерянно уставился на черный безмолвный аппарат. На нем и раньше была трещина, но объятия гифы его, видать, доконали.
— «Ау»? — деловито предложил киборг.
— Салаги! — Степановна презрительно сплюнула сквозь ветки и выволокла из-за пазухи агрегат, видавший еще главнокомандующего первой галактической эскадры, а то и товарища Сталина. У него даже экрана не было, не то что сенс-панели, — просто черная округлая кирпичина с потертыми, без цифр, кнопками. — Але? Гришка, это ты? Тут у тебя опять полный бардак творится!
Откуда Степановна знает (наизусть!) номер Борисыча, Женька предпочел не спрашивать. У человека, так запросто обращающегося к его шефу, в запасе наверняка есть парочка жизней, ну или хотя бы портативный гранатомет.
Похоже, Борисыч все-таки попытался трепыхаться, на что старуха отреагировала точь-в-точь как хищная грибница:
— Чего-о-о?! Сам ты мухоморов обтрескался, глист болотный! Тут и Леший со мной на дереве сидит… Какая, кроты тебя порви, русалка?! Наш Леший, который лесник! Да ты сам с ним поговори!
Старуха развернулась и, коротко и деловито скомандовав: «Лови!» — швырнула аппарат Женьке.
Лесник поймал, но успел облиться холодным потом. Шебская ветеранша и мысли не допускала, что взрослый, здоровый мужчина может упустить настолько ценную вещь. Реабилитироваться после подобного позора было бы нереально.
— Да, Григорий Борисович… Да, что-то непонятное… Похоже, инопланетная инвазия… Угу… Я даже образцы в лабораторию отправлял, позвоните им, пусть ускорятся! Да, ждем.
Последнее прозвучало малость глуповато, словно Женька пытается выпендриться перед шефом: мол, я тут браво стою в дозоре, а не безнадежно застрял на дереве.
Степановна, впрочем, восприняла это как должное и небрежно протянула руку, требуя аппарат назад. Женька смалодушничал и кинул его более близкому киборгу, а тот метко перебросил старухе.
Отрубленные гифы так и лежали кучей, не шевелясь и заметно потемнев, а срезы вообще стали коричневыми. Посреди них лесник заметил дымящиеся останки сажалки, в которую угодил случайный лазерный луч, и не удержался от стона. Прощай, верный друг!
— А сажал бы лопатой, как нормальный мужик, и все было бы в порядке! — добавила соли на рану Степановна.
— Можно подумать, я бы до этой дряни лопатой не докопался! — огрызнулся Женька.
Хотя мог и не докопаться. Пистолет на полметра вбивает, а ручная посадка рекомендуется на штык лопаты, просто тогда в ямку для гарантии по два семени кидают.
— Зато ей отмахиваться удобнее, чем этой твоей зубочисткой! — Старуха полезла в карман отнюдь не за словом: на свет явилось-таки второе яйцо, растрескавшееся и немного сплюснутое. — Эх, совсем про него забыла! Теряю сноровку, похоже, и впрямь скоро помирать… — Вниз полетел один кусок скорлупы, другой. Побеги на них не реагировали, наверное, слишком мелкая добыча. — О чем мы там болтали? Ах да! Так вот, насчет той погибшей девчушки…
Женька тоскливо оглянулся на киборга в поисках моральной поддержки и немедленно ее «получил»:
— У нас тоже бутербродики есть. — Джек зазывно повел плечами, на которых по-прежнему висели лямки сильно уплощившегося и вытянувшегося рюкзака. Состояние «бутербродиков» сложно и страшно было представить.
Лесник обреченно уткнулся лбом в ствол и прикрыл глаза.
С обсаженного хищной грибницей омлоха ему деваться точно было некуда.
* * *
— Ты, Леший, прямо какой-то черный вестник, — вздохнул Кэм, наблюдая за работой бригады биологической полиции. Бравые парни в костюмах спецзашиты с баллонами за спиной обрабатывали лес рыжим клубящимся газом, но на вопрос, куда прятаться остальным, беспечно ответили, что для человека этот фунгицид безвреден, у них просто инструкция. Прозвучало это как: «Да какая вам уже разница, вы все равно обречены». — Вчера труп, сегодня вообще черт-те что… И чего тебе в модуле не сидится-то?!
— По-вашему, лучше было бы, если бы на нее какой-нибудь грибник нарвался? — обиделся лесник. — Вон ребята говорят, что через неделю она по любому бы взошла, я просто нечаянно поторопил ее чуток…
Еще биокопы добрых полчаса благодарили Женьку со Степановной и пожимали им руки, даже Джеку перепало. Оказывается, если бы грибница успела перейти в третью фазу, с выбросом спор, то пришлось бы ставить на карантин сто квадратных километров леса, почти весь Женькин участок и половину соседского, и на протяжении года ежемесячно опылять их фунгицидом с флайеров. Грибницу он убивал мгновенно, однако сквозь плотную оболочку спор проникнуть не мог, и они долго сохраняли всхожесть.
— Да шучу я, шучу. — Шериф попытался изобразить улыбку, но уголки губ неумолимо клонились вниз. — Просто и так тяжелый день выдался, а тут еще и это…
— Что, бедолага, всего два часа дня, а ты уже перетрудился? — презрительно хмыкнула Степановна.
— Прилетели родители Даер, — пояснил Кэм, демонстративно продолжая обращаться только к леснику. — Опознавали тело, забирали вещи, для матери пришлось врача вызывать — сердечный приступ… И, кстати, они хотят с тобой поговорить.
— Со мной? — растерялся Женька. — Зачем?
Общаться с незнакомыми, убитыми горем людьми леснику совершенно не хотелось. Он же все равно ничем не сможет им помочь, только разбередит рану.
— Ну, она вроде им что-то про тебя рассказывала…
— Что?! Мы с ней буквально парой фраз перебросились!
— Выходит, хватило, — усмехнулся Кэм. — Да не дергайся ты так, они тебя ни в чем не обвиняют! Выразишь соболезнования, скажешь пару добрых слов о покойной, и сойдет.
— Как и тебе сошло, да? — немедленно встряла Степановна. — Что, небось уже закрыл дело, сосака-полосака?!
Женька предательски фыркнул, хотя понятия не имел, что это такое, просто смешно прозвучало. Кэм едва заметно сузил глаза и терпеливо, размеренно процитировал протокол:
— Отчет патологоанатома подтвердил первичное заключение врача, осматривавшего тело на месте происшествия. Смерть девушки наступила в результате механической асфиксии от закрытия верхних дыхательных путей жидкостью, что подтверждается результатами секционного и судебно-гистологического исследований. На трупе обнаружены прижизненные повреждения, вероятнее всего относящиеся к падению тела с высоты с последующим соударением задней поверхности тела с тупым твердым предметом с неограниченной поверхностью действия. Никаких вещей и отпечатков, принадлежащих другим лицам, на берегу и на вышке не найдено. Еще вопросы есть?
— Есть! Когда работать начнешь нормально?!
Учитывая, что ответа на этот извечный вопрос не удалось найти ни Женьке, ни Борисычу, ни станционной продавщице, ни социальной работнице, ни налоговому инспектору, ни прочим, недостойным Степановны людям, у шерифа шансов тоже не было.
Женька очень боялся, что Борисыч начнет при Кэме допытываться про внезапно появившегося киборга, но шефу и так дел хватало, к тому же на леснике с шерифом репьем висела Степановна. Поэтому Борисыч старательно держался от них в стороне, громко и эмоционально доводя по видеофону до самоубийства нерадивого лаборанта.
Малк попытался свалить часть вины на лесника — мол, сам мог бы догадаться, что дело дрянь, и держать его на контроле (Женька не возражал), но Борисыч был беспощаден: лесник — простой работяга и не обязан разбираться в том, что выходит за пределы его штатных обязанностей (а вот это уже обидно!). Его дело — отправить образцы в лабораторию, и облажалась исключительно она!
Женька благоразумно помалкивал, зная, что потом, с глазу на глаз, непременно влетит и ему. Мог бы действительно уделять самообразованию побольше времени, даже если кажется, что подобная информация тебе никогда в жизни не пригодится! Раньше считалось, что finguntaria giantica (это леснику уже биокопы рассказали) не выдерживает температур ниже минус тридцати градусов, и все предыдущие инвазии отмечались в районе экватора. Видимо, прошлая зима выдалась слишком мягкой, либо имела место спонтанная мутация.
— Эту заразу в основном «дикие» туристы разносят, экстремалы, — сообщил Женьке один из биокопов во время перекура. — Схалтурил с дезинфекцией — и привет, споры по полгода всхожести не теряют, катаются с кораблями по всем галактикам. Счастье еще, что на родной планете фингантария только в джунглях растет, куда мало кто добирается.
Лесник понимающе покивал. Ксеноинвазии были бичом Эдема, чей убитый терраформацией «иммунитет» не мог противостоять агрессивным чужакам. Если биосфера выхолощена до универсальной для сельскохозяйственных животных и растений с десятка разных планет, то почему бы не прижиться и непрошеному «сорняку»?
— И что теперь?
— Теперь в трехкилометровой зоне — режим повышенной опасности, и по всему региону предупреждение разошлем.
— Но не карантин? — с опаской уточнил Женька.
С одной стороны, у него станет меньше забот, люди побоятся разгуливать по лесу. С другой — как бы и самого лесника оттуда не выгнали, если начальство решит, что ему там тоже слишком опасно находиться.
— Нет, пока подождем, понаблюдаем. Если снова увидишь массовое увядание омлохов — сразу руби для проверки, первая генерация гиф паразитирует в их стволах. Ну и отсутствие грибов — четкий диагностический признак, на второй стадии фингантария питается их плодными яйцами.
Лесник серьезно обдумал услышанное.
— Да вроде я больше ничего такого у себя на участке не видел.
— Вот и отлично. — Биокоп снова нахлобучил шлем и хлопнул Женьку по плечу. — Бди дальше!
Доведя шерифа до легкой зеленцы, Степановна притомилась и величественно потребовала вызвать себе «скорую помощь». А то у бедной бабушки и нервы, и сердце, и радикулит, и знакомый в столичной прокуратуре!
Проще было вызвать, хотя никто не сомневался, что по дороге в больницу бабушка чудесным образом воскреснет, подпишет отказ от госпитализации, и бесплатное таксис кроватью доставит ее до порога дома.
— Все-таки, Леший, не выйдет из тебя толкового лесника! — с глубоким сожалением заявила Степановна, уже лежа на гравиносилках и нежно прижимая к груди ружье. — Как ты ни пыжься.
— Почему? — обиделся Женька.
— Потому что самые хорошие лесники получаются из браконьеров, а у тебя для этого кишка тонка!
Алла сочувственно улыбнулась Женьке, задвинула носилки во флайер и вскочила следом.
— Ты это слышал?! — возмущенно обернулся лесник к киборгу.
— Ага, — с довольным видом подтвердил Джек. — Вот, а ты постоянно попрекаешь меня прошлым хозяином! Наоборот — радоваться надо.
— Так ведь хорошие лесники якобы из браконьеров получаются, а не из их киборгов!
— А разве это не означает, что из браконьерского киборга получится хороший лесничий киборг? — Джек задумчиво склонил голову к плечу. — Или если хозяин — плохой лесник, то безнадежно?
— Я тебя Степановне подарю, — устало пригрозил Женька. — С ней вы точно сработаетесь.
По лицу Джека скользнула тень паники. Поверил он леснику вряд ли, но идея впечатляла сама по себе.
— Ага, значит, все-таки не все хозяева одинаково прекрасны? — снова попытался подловить его Женька.
— Разумеется, — охотно согласился киборг. — Нынешний всегда самый лучший, я тебе это постоянно говорю!
Женька сердито засопел и уверенно объявил:
— Знаешь, я, кажется, понял, как ты в капкан попал!
— Как? — насторожился Джек.
— Тебя туда специально послали! Довыпендривался!
Последнее слово осталось за лесником исключительно по воле случая: к ним подошел Кэм.
— Ну что, Леший, поговоришь с родителями Даер? — непринужденно, словно зазывая на чашечку кофе, спросил шериф. — Они в станционном хостеле остановились, я могу тебя туда подбросить и даже компанию составить, если хочешь. Может, еще что полезное для расследования узнаю.
— Прямо сейчас? — растерялся Женька. — Вообще-то я немного не в форме…
Лесник ощупал бока и грудь, напоказ морщась, но до Степановны ему было ох как далеко. А тут еще и киборг услужливо провел диагностику страдающего хозяина и отрапортовал:
— Внутренние повреждения отсутствуют.
— Тогда что у меня там так болит?! — Женька расстегнул куртку, оттянул пройму майки и обнаружил набухающий синяк в форме видеофона. — Ёпт!
— Ну вот, тем более. — Шериф снисходительно усмехнулся, давая понять, что видит лесника насквозь без всякой техники. — Работать с такой тяжелой травмой ты все равно не сможешь, от начальства я тебя отбрешу, полчасика побеседуешь с людьми — и домой, отлеживаться. Или, хочешь, я им координаты твоего модуля дам, а они на аэротакси подскочат?
— Нет! — Женька сообразил, что разговора по любому не избежать, а раз так, в присутствии шерифа ему будет гораздо спокойнее. — Ладно, полетели… Но, Кэм, я правда не знаю, чего им от меня надо!
— Не от тебя, а для себя, — серьезно сказал шериф. — Им просто нужно выговориться перед кем-то, для кого имя их дочери не совсем пустой звук. Так что будь как киборг: молчи, слушай и поддакивай.
Сравнение показалось Женьке не шибко удачным, но он решил быть лучше киборга и покладисто кивнул.
* * *
Выходя из хостела, лесник подумал, что эти полчаса были самыми погаными за сегодняшний день.
Ну, выросла в лесу инопланетная плесень, отбился от нее, и ладно, в конце даже героем себя ощутил. Обычные трудовые будни. А тут…
Кэм был прав, родители Даер хотели всего лишь узнать о последних днях жизни девушки, ненадолго воскресить ее хотя бы в памяти. Но они оказались до того похожи на Женькиных отца с матерью, что отгородиться от них сочувственной физиономией не удалось.
Субтильная большеглазая женщина, даже в сорок лет выглядящая старшей сестрой своей дочки.
Рослый, с виду открытый и добродушный, а сейчас совершенно раздавленный горем мужчина.
Только у родителей Женьки в случае чего оставалось еще шесть детей и трое внуков, а у родителей Даер — никого.
— Мне этот ее Леонид с самого начала не понравился. — Женщина почти сразу начала всхлипывать, и чем дальше, тем сильнее ее голос прерывался рыданиями. — Но я подумала: главное, чтобы доченька была счастлива, она девочка умная, с недостойным человеком жизнь не свяжет… Мои-то родители со мной до сих пор не разговаривают, даже на внучку взглянуть не захотели…
«И это тоже как у моих», — тоскливо подумал Женька. Отец практически выкрал маму из дома, поженились они уже на транспортнике колонистов. Над родительской кроватью до сих пор висело свадебное фото на фоне близкого, в пол иллюминатора, Эдема.
Увы, в данном случае материнское чутье не подвело: за два месяца до свадьбы Даер уволилась с работы из-за скандала с самодуркой-начальницей, вернулась домой посреди дня и поймала жениха на измене. И как девочка умная послала его к черту, а сама отправилась к Ледниковому озеру, по ее словам, «проветрить мозги».
— Она же нам каждый день звонила… — Женщина машинально брала подсовываемые Комом салфетки, то вытирая ими бегущие по щекам слезы, то просто комкая и роняя. — Говорила, что у нее все замечательно — тишина, природа, погода чудесная… Голографии птиц присылала, красивые такие, хотите, покажу? Про вас рассказала — мол, не волнуйся, мама, я тут не одна, за мной здешний лесник приглядывает…
Женька судорожно сглотнул, словно услышав ироничный голос Даер. Приглядывал, ага… Чтобы не сперла чего из богатств природы…
Если бы не Кэм, лесник вообще не знал бы, куда деваться от смущения. Но, к счастью, шериф мужественно принял удар на себя, многословно дополняя традиционно косноязычного и запинающегося от волнения Женьку, а то и вообще отвечая за него.
— Она с детства была очень серьезной, независимой девочкой, — продолжала выплакиваться мать. — Не любила ни с кем делиться своими проблемами, сама всегда их решала, хотя друзей у нее было много, она быстро становилась душой любой компании…
— Сильные личности всегда притягивают к себе других людей, — сочувственно поддакнул Кэм. — Но сами они, увы, не менее уязвимы…
В аптечке Даер нашли упаковку антидепрессантов, Женька ее даже запомнил — внушительная такая, красная с зеленой полосой. Остальные лекарства — голые баночки и блистеры, чтобы меньше места занимали. Шериф уже разыскал врача, выписавшего девушке таблетки, и аптеку, в которой она их купила. Оказывается, после разрыва с женихом Даер втайне от родителей посетила психиатра, пожаловалась на депрессию и плохой сон, однако на повторный прием не явилась и упаковку даже не распечатала. Видимо, решила обойтись своими силами… но от некоторых ударов бьются даже стальные яйца.
— До сих пор не могу поверить, что Дайришка на такое решилась, — убито покачал головой отец. — Даете из-за Леньки! Они с ним часто ругались и разбегались, правда, ненадолго…
— Семейная ссора и предательство — разные вещи… — Глаза Кэма затуманились, словно шериф вспомнил что-то личное.
— Этот подлец нам потом еще звонил, выспрашивал, где она! — с порожденной горем ненавистью выпалила мать. — Причем не прошения у нее попросить хотел, а требовал вернуть какие-то вещи, я даже слушать не стала, сбросила звонок и внесла в черный список…
Можно было бы заподозрить (шериф и заподозрил), что подлец разыскал Даер по другим каналам, но у того оказалось стопроцентное алиби — не найдя старую невесту, ветреный жених отправился в романтическое путешествие с новой и сейчас нежился на жемчужном песке Аркадии.
А больше никто, как родители и друзья Даер ни пытались вспомнить, зла на нее не таил.
Когда тягостный разговор зашел на второй круг, Кэм выразительно посмотрел на часы и, за двоих выразив соболезнования, решительно поднялся и увлек лесника за собой.
«Какой все-таки хороший человек! — с благодарностью подумал Женька, спускаясь с крыльца. Джек, ожидавший хозяина снаружи, снова беззвучно слился с его тенью. — И расследование отлично ведет, оперативно, вон сколько всего разузнал. Непонятно, чего Степановна так на него взъелась».
— Спасибо, — протянул руку Женька.
— Тебе спасибо. — Кэм коротко и рассеянно ее пожал, заметно утратив интерес к леснику. Женька не обиделся — он же для шерифа не друг, а работа. — Бедняги, жаль их… но ничего не попишешь. Попрошу наших, чтобы как можно скорее закончили с формальностями и отдали тело.
Лесник кивнул. Чем быстрее Даер упокоится с миром, тем легче будет и ее душе, и ее родным. Затягивать с похоронами нет смысла, на ход следствия это не повлияет… да там и так все ясно. Если даже психиатр таблетки назначил… Странно только, что родная мать не почувствовала неладное, из-за чего сейчас убивалась больше всего. Женькина-то словно телепатией владела, умудряясь мгновенно выцепить в толпе своих детей нашкодившего-расстроенного-приболевшего.
— Вот так вроде бы знаешь человека с рождения, а он вдруг как отмочит… — Шериф, похоже, размышлял о том же самом. — Ну что, отвезти тебя домой?
— Не надо, сами дойдем. — Женька опять машинально ответил на единственное число множественным и смутился. Тоже мне, «ваше величество»! — Я, может, еще в кафе заскочу.
— Ладно, бывай тогда. — Кэм, не настаивая, прошел мимо станционной парковки, направляясь в «полицейский участок» — конуру меньше Женькиного модуля, а вместо гаража — камера предварительного заключения.
— Ну что, идем в кафешку? — тут же поинтересовался Джек — так радостно, что леснику стало неприятно.
— Нет, не идем, я это только из-за Кэма сказал, чтобы его не напрягать! — отрезал он. — Совести у тебя нет!
— Разумеется, нет, — охотно подтвердил киборг. — Я же просто машина. А ты это к чему?
— К тому, что человек погиб и мне его жалко, разве не ясно?
— Ты это и вчера знал. Но в кафешку мы ходили.
— Тогда мне надо было успокоиться!
— Ты и сейчас нервничаешь.
Женька хотел возмущенно отпереться, но спохватился, что это будет гол в свои ворота. И, пожалуй, Джек в чем-то прав: хозяин зашел в дом в нормальном настроении, а вернулся расстроенный и злой, хотя объективно ничего не изменилось. Сама же «машина» все это время простояла на солнцепеке, без приказа не имея права даже пошевелиться.
Впрочем, в данном случае Женька охотно поменялся бы с киборгом местами.
— Айда домой, — уже спокойнее сказал он. — Не заработали мы еще на кафешку. Видеофон вон новый нужен, и сажалку придется как-то по-хитрому списывать, чтобы она типа сама, а не из-за халатности…
На это Джеку возразить было нечего.
Лесник купил в автомате две банки ледяной минералки, одну бросил киборгу, из другой жадно глотнул сам. Не пиво, конечно, но чуток отпустило. Самое же лучшее средство прогнать призрак мертвой девушки — сосредоточиться на работе, благо та и сама не дает расслабиться. Женька не кривил душой, когда ручался биокопам, что второй хищной грибницы в его лесном хозяйстве нет, однако сделать контрольный облет не помешает. Приболевшие омлохи видны издалека — стоит листьям чуть-чуть поникнуть, как тон кроны заметно меняется. Ну, по крайней мере, леснику заметно…
Обычно Женька возвращался домой напрямик, но сегодня решил бдительно попетлять, нарочно выбирая самые корявые и заброшенные тропки. Судя по количеству поганок, здесь ничего страшнее их не водилось… Впрочем, лесник изменил свое мнение, когда под ногой что-то мерзко хрупнуло, и Женька, торопливо ее отдернув, увидел кучку яичной скорлупы.
Компаньоны успели пройти примерно половину дороги, когда в выси коротко треснула ветка и сквозь листву прошуршала чешуйчатая заячья лапка. Они горькие, их и охотники сразу отрезают, и хищники не едят. Заинтригованный лесник задрал голову и разглядел в густой кроне еще более плотный клубок — гнездо. Снизу не понять, чье и есть ли там кто, а лезть неохота. Разве что Джека послать, но он в гнездах не разбирается, только заснять может, чтобы хозяин уже дома посмотрел. А хочется-то прямо сейчас! Эх, надо было прихватить с собой…
Женька резко остановился и уставился в одну точку, словно киборг с зависшей программой. Потом торопливо полез в нагрудный карман, наткнулся на синяк, выругался и скомандовал:
— Разворачиваемся!
— И в кафешку? — с надеждой предположил Джек.
— Нет, в полицейский участок, — разочаровал его хозяин. — В списке вещей Даер, который мы с Брайаном подписывали, не было бинокля. Надо срочно сообщить об этом шерифу!
— Не надо, — неожиданно возразил киборг.
— Почему?!
— Нецелесообразный расход энергии. Проще дойти до дома и позвонить.
— Ага, чтобы он меня уже оттуда в участок выдернул — заново все вещи пересматривать и протокол переписывать!
— Если он сочтет данную информацию важной, то сам за тобой прилетит.
Женька присмотрелся к напрягшемуся, неодобрительно прищурившемуся киборгу и сообразил:
— Что, опять браконьерское наследие взыграло? Кончай шарахаться от полиции, мы теперь на одной стороне!
— И на какой же? — с явным сарказмом уточнил Джек.
Но лесник уже размашисто шел обратно, и киборг обреченно поплелся следом.
* * *
Женька подоспел вовремя: шериф, привстав со стула и нависнув над рабочим столом, наводил на нем порядок перед уходом.
— У Даер был цифровой бинокль с функцией съемки, в том числе ночной! — с порога выпалил лесник. — «Кречет-2б». А среди ее вещей его не оказалось!
— Ты даже модель запомнил? — удивился Кэм, медленно опускаясь на стул. — Надо же, какой наблюдательный!
Прозвучало это недоверчиво, даже слегка подозрительно. Список был длинный, шериф каждый носок, каждый блистер в аптечке дотошно указал и описал. Но и память у Женьки была отличная: в школе хватало дважды прочитать текст, чтобы подробно его пересказать, а стих — выучить наизусть. На стрессе же такие вещи и с первого раза намертво впечатываются.
— Я просто сам к такому присматривался, — поспешил пояснить лесник. — Как раз между «двойкой» и «два-бэ» выбирал, народ в отзывах писал, что для своей цены они ничего, годные. Я когда с Даер говорил, глядел на него и думал: вот бы попросить посмотреть-пощелкать.
— И что, попросил?
— Не-а, постеснялся, — смущенно признался Женька. — Она и так мне… не очень обрадовалась. Но бинокль постоянно висел у Даер на шее — и когда я в первый раз приходил, и когда на флайере пролетал! Я видел, как стеклышки на солнце блеснули.
— Хорошо, буду иметь в виду, — пообещал шериф. — Но если, как ты утверждаешь, девушка не расставалась с биноклем, то, скорей всего, он слетел при падении и его засосало в тину.
— Я могу помочь поискать, — с готовностью предложил лесник. — Ну, то есть мой киборг!
Кэм тяжело вздохнул:
— Твой кибер что — полицейская «семерка»?
— Нет, но какая разница? — удивился Женька. — Это же совсем несложное задание, его любой киборг может выполнить.
— Да такая, что сквозь метр воды твоя «четверка» ничего не увидит и не просканирует, — это надо по самом дну, в иле ползать. И если она, не дай бог, в процессе выйдет из строя, мне придется отчитываться перед начальством, какого черта я привлек к поискам и поломал киборга сторонней государственной организации!
Лицо лесника предательски сморщилось, словно он лимона куснул. Ну да, «четверка». Государственная. И признаваться ни в коем случае нельзя, и язык зверски чешется!
Джек стоял у порога с видом «мой хозяин — дебил». Женька примерно так себя и чувствовал.
— Можно хотя бы немного поискать, у самой вышки, — неуверенно пробормотал он. — Если что, я возьму всю ответственность на себя…
И обеспечение киборга яблоками для пирожков — тоже.
Шериф вздохнул еще выразительнее. «Мальчик, я верю, что твоя дворняжка очень-очень умная, но взять ее в служебные овчарки никак не могу».
— Спасибо за ценную информацию, Леший, я принял ее к сведению, — упершись ладонями в столешницу, официально объявил он. — Будем работать в данном направлении.
И, чтобы лесник окончательно успокоился и отвязался, добавил:
— Я позвоню Брайану, у него наверняка есть более подходящее оборудование для подводных поисков.
Женька понурился. Шериф же не учит лесника, как правильно мухоморы ловить, так на фига он полез к Кэму со своими «ценными предложениями»?!
— А подписать мне ничего не надо?
— Пока не надо. Если я что-нибудь выясню — будешь давать показания уже в суде.
— Ага, хорошо… — Повторно напрашиваться на прощальное рукопожатие Женька не посмел, неловко кивнул и ретировался.
— Я же говорил — зря возвращались, — с упреком напомнил Джек, едва дверь за ними закрылась.
— Иди ты! — огрызнулся лесник, досадуя больше на себя.
— Куда? — деловито уточнил киборг.
Женька диковато на него покосился и в очередной раз дал себе зарок получше следить за языком.
— Домой, куда ж еще…
«Ценная информация» теперь и ему казалась полной ерундой. Ну был у Даер бинокль, и что с того? Если возвращаться к мотиву грабежа, то оставшиеся на покойной цепочка, серьги и кольцо с мелким изумрудом стоили куда больше. К тому же на вышке нашли отпечатки только Женьки и самой Даер.
— Эй, погоди! — спохватился лесник, поворачиваясь к киборгу. — Ты тоже лазил на вышку и хватался за перила! Почему там не осталось твоих отпечатков?
— А у меня они вариабельные, — небрежно сообщил Джек. — В данный момент — твои.
— Чего-о-о?! Почему?!
— Ты же мой хозяин. — (Женька уже готов был выть от этой фразы!). — По закону ты отвечаешь за все мои действия, а значит, и отпечатки у нас должны быть общие.
— Что, они у вас и с браконьером общие были?
— Конечно нет, — так удивленно возразил киборг, словно лесник спросил у него нечто, понятное даже ребенку. — Он сразу запретил мне их использовать и потом несколько раз переназначал.
— Ну, знаешь ли…
Женьку возмутила не столько сама «кража», сколько ее обоснование — мол, раз не запрещено прямым приказом, то можно! А еще вместе с хозяйскими отпечатками киборг получал доступ ко всей защищенной ими технике, и именно из-за этого с появлением «шестерок» буквенно-цифровые пароли вернули свою популярность. Надежнее только сканер сетчатки, но им по тридцать раз на дню в глаза не посветишь.
Лесник заметил нахохленную врановку, одиноко сидящую на краю крыши, и мысли снова свернули на Даер.
Прыгать удобнее всего с западного угла площадки, где можно устойчиво встать на соединенные стяжкой перила, раскинуть руки и вообразить себя вольной птичкой. Женька вспомнил две потертости от подошв, образовавшиеся там задолго до Даер. Местные мальчишки, да и некоторые студенты с биостанции, проверяли так свою храбрость — или дурость. Может, Даер тоже не прыгала, просто спьяну потеряла равновесие или поскользнулась на вечерней росе? Тогда, кстати, и вероятность, что ремень бинокля слетит с шеи, выше. Самоубийцы-то обычно стоймя прыгают, а не головой вниз. «Да и вообще, — внезапно подумалось Женьке, — кончать с собой с болтающимся на шее биноклем очень неудобно». Он же громоздкий, тяжелый, баланс сбивает, кожу трет, отвлекает, в общем, от мыслей о вечном.
Не исключено, что Даер тоже так решила, сорвала бинокль и с размаху зашвырнула в озеро, чтобы не мешал. Тогда его точно фиг найдешь, особенно если в разлом провалился и льдом оброс. Хотя все-таки логичнее просто поставить бинокль на стол…
Джек принял тяжелые хозяйские раздумья на свой счет и заискивающе поинтересовался:
— Так что, поменять?
— А? — Женька с трудом сообразил, о чем он. — Да ладно, не надо. По закону так по закону, я же и вправду за тебя отвечаю.
К тому же этот жук и без отпечатков куда угодно пролезет.
* * *
«Что-то многовато у меня стало свободных вечеров», — саркастично подумал лесник и, уже привычно оставив кухню на растерзание киборгу, устроился за терминалом.
Надиктовывая искину отчет о сегодняшнем происшествии, Женька попутно проглядывал посвященные finguntaria giantica статьи, чтобы больше не дать маху. Узнал много нового и интересного — например, что длина ловчей гифы может достигать десяти метров, а ее хватка зависит от температуры, состава и влажности почвы. Чем больше добычи наловит грибница, тем больше спор произведет, однако и быстрее погибнет. Аборигены считают незрелые спорангии изысканным деликатесом и охотятся на него с острыми тяжелыми ножами. Сильную жару, как ни странно, грибница не любит и на родной планете является ночным хищником. На куда более холодном Эдеме ей пришлось переквалифицироваться в дневные, и дальше пятисот километров от экватора она прежде не забиралась. Впрочем, Борисыч уже подсуетился и вывесил на инфосайте лесничества красочное предупреждение. Даже с голографиями, на одной из которых был отчетливо виден сидящий на дереве Женька. Получилось наглядно, но позорно. Еще и с такой перекошенной мордой подловили, будто лесник не то вот-вот в штаны наложит, не то уже…
Женька уязвленно смахнул вирт-окно, однако на его месте тут же развернулось новое.
Шеф жаждал недосочиненного отчета и, ожидаемо, хотел узнать, что там за киборг тремя ветками ниже. От Джека, сидящего по другую сторону ствола, в кадр попали только свисающие ноги, причем с такого ракурса, что казалось — там болтается на ветру удавленник.
— У дяди одолжил, — соврал лесник. В отсутствие Кэма это давалось намного легче. — Но я всем говорю, что на работе выдали, а то засмеют же! И так все вечно за свой счет…
Борисыч сердито засопел, однако предпочел не развивать тему. У Женьки действительно имелся дядя, папин брат, работающий механиком в столичном аэросервисе. В гости к родне он всегда прилетал одетый с иголочки, на дорогом блестящем флайере, но выклянчить у него не то что киборга — карамельку на палочке было нереально. К счастью, шефу это знать неоткуда, и теперь он будет поддерживать Женькину ложь хотя бы молчанием.
Закруглившись с отчетом, лесник вернулся к инфранет-серфингу и уже из чистого любопытства попытался выяснить, что такое «болотный глист» и «сосака-полосака». Именно полосаки не нашел, только «полосатую», — паразит какого-то «бродуна лысоногого», на стадии личинки вгрызается в бок хозяина и повисает там до конца жизни, постепенно деградируя до глухого и безглазого пищеварительного мешка. Болотного глиста справочник вообще не знал — видимо, местный сленг или просто дразнилка, — но даже мимолетное знакомство с шебекой флорой и фауной произвело на Женьку неизгладимое впечатление. Любви к Степановне оно не прибавило, зато уважения — однозначно.
Отчаявшись дождаться хозяина к столу, киборг поставил тарелку на край терминала. В ней возвышалась, переливалась тремя цветами и обтекала соусом некая комковатая субстанция. Запах, впрочем, от нее исходил очень аппетитный.
— Ёпт! — высоко оценил этот кулинарный шедевр Женька, но, будучи человеком отважным и голодным, осторожно колупнул его вилкой.
— Ну как? — Киборг напряженно уставился на хозяина.
Вкус, к счастью, оказался под стать запаху, а не виду. Что-то наполовину крупяное, наполовину овощное с мясной подливой. Морковь точно чувствуется, как и прожаренный до хруста лук.
— Сойдет. — Лесник отковырнул кусок побольше, но у самого рта спохватился, подозрительно присмотрелся к яству и покосился на киборга. — А что, ты опять туда какой-нибудь дряни подмешал?
— Нет, — таким ледяным тоном ответил Джек, словно жалел, что этого не сделал. — Приятного аппетита.
Женька непонимающе пожал плечами, снова уставился в вирт-экран и машинально уработал почти все содержимое тарелки, прежде чем до него наконец дошло, что киборг час простоял у плиты в расчете на несколько иную реакцию.
— Спасибо, — нарочито громко и хвалебно сказал лесник, — это была очень вкусная… штука!
— Это было индостарское крлоо, — все так же холодно отозвался Джек, не купившись на такую жалкую подачку. — Под соусом а-ля Рестон.
— А… мм… круто, — смущенно пробормотат Женька и, не заикнувшись о добавке (поди еще выговори ее название!), сам вымыл тарелку и ретировался в душ.
По возвращении лесник обнаружил киборга за терминалом — чего Джеку тоже никто не запрещал, а значит, разрешили.
— Ты что делаешь? — опешил Женька, обнаружив, что биологические статьи сдвинуты в сторону, а киборг просматривает историческую справку о колонизации Эдема, раздел о репродуктивной программе.
— Собираю и анализирую данные об искусственно выношенных людях, — и не подумал смутиться тот.
— Зачем?!
— Ты же изучал информацию о киборгах.
— Да — чтобы лучше в тебе разбираться! («Если бы это еще помогло!»)
— Ну так и я для того же. Ты мой хозяин, и я должен максимально тебе соответствовать!
— Пробирочники и естественники ничем не отличаются!
— Отличаются, — уверенно возразил киборг.
— Чем?!
Если бы Джек ответил: «Ай-кью», — Женька живо турнул бы его из-за терминала, но киборг совершенно серьезно сказал:
— Контролем над генетическим материалом. В вашем зачатии отсутствует фактор случайности, половые клетки тщательно отбираются и при необходимости модифицируются. Кстати, ты знаешь, что первых киборгов делали как раз на таком материале, это уже потом стали геномы по кускам сшивать?
— Знаю, — проворчал Женька.
В отличие от киборга, он умел читать и между строк. Правительство дотировало искусственную репродукцию колонистов с дальним корыстным расчетом: «in vitro»-технологии позволяют не только получить большое количество детей в короткие сроки, но и слегка — не афишируя — задать им вектор развития. Эдему нужны сильные, здоровые люди, а что гениев среди них маловато — так аграрной планете они ни к чему. Средними умами и управлять проще, и тяга к приключениям у них меньше, не разбегутся по другим колониям в поисках лучшей жизни.
Женька посмотрел на киборга с сочувствием и одновременно с превосходством. А вот и следующая стадия, уже даже без иллюзии свободной воли.
— Между прочим, для пробирочника ты очень умный. — Джек в ответ уставился на Женьку с обожанием собаки, искренне гордящейся своим хозяином. — И, по предварительной оценке, умнее аж шестидесяти девяти процентов естественников!
— А ну, пошел вон из-за терминала!
* * *
Следующие три дня лесник с киборгом были плотно заняты: прочесывали лес с флайера и, если что-то казалось подозрительным, спускались и проверяли. Степановна, зараза, тоже этим увлеклась и писала в лесничество анонимные доносы на каждый древесный труп, дотошно указывая его координаты. Приходилось реагировать, находить и срубать для проверки, причем пару раз старуха то ли из вредности, то ли из маразма натравила лесника на несъедобные для грибницы елки, а сегодня вообще…
— Да она издевается! — пробормотал Женька, повторно сверяясь с навигатором флайера. Никакой ошибки: их вызвали к квартальному столбу, вокруг которого кровавым ореолом валялись поджаренные лазером сыроежки, — возможно, остатки той стаи, что чуть не сожрала Джека.
— Или хвастается, — предположил киборг.
— Но зачем, ёпт?! Что я ей сделал?! Третий день по ее доносам мотаемся!
— Ну, мы бы и так мотались, — справедливости ради заметил Джек. — Зато отчет солидно выглядит.
Женька озадаченно поскреб макушку. С такой стороны он ситуацию не рассматривал: многостраничный документ о расследовании «жалоб от населения» создавал иллюзию лютой занятости лесника, не вызывая у начальства желания припрячь его к чему-то еще. А ежегодную санитарную рубку все равно пришлось бы проводить, только уже в довесок к разнарядке.
— Сомневаюсь, что Степановна так расстаралась именно ради этого, — тем не менее проворчал лесник. — К тому же, судя по разбросу координат, тут весь ее «летучий отряд» орудует — утром грибы ловят, а вечером сводки в «штаб» строчат… — Женька проводил взглядом боровик-подранок, кособоко ковыляющий по мху, и, кажется, понял: — Вот старые кошелки!!! Они не к сушняку наше внимание привлекают, а от боровиков отвлекают! Помнишь, Степановна на нас из-за пропавших грибов наехала, а потом сболтнула, что два ведра в соседней роще набрала? Похоже, сезон в самом разгаре, и, пока мы с высунутыми языками по следам бабок мотаемся, они преспокойно урожай снимают! Наверное, как-то узнали про мухоморы и испугались, что я и все боровики себе заграбастаю!
— А ты хотел их заграбастать? — заинтригованно спросил Джек.
— На фиг они мне сдались?! Выполним план по заготовке, и все! У нас и без санитарных рубок работы полно.
— Работа у нас только днем.
— Э?
— Ночью ловить грибы даже удобнее. Они тепловым зрением видны.
— А спать когда?!
— Спи.
— Ты че, я тебя одного не отпущу!
— Волнуешься за меня? — умиленно поинтересовался Джек.
— Еще бы — с твоим-то талантом вляпываться во все подряд!
— Это не я вляпываюсь, а тебе везет! — оскорбленно возразил киборг, но лесник не купился на лесть.
— Я же сказал — на фиг мне эти… — Женька осекся. — Нет, это глупо!
Джек широко ухмыльнулся, подтверждая, что они с хозяином наконец-то настроились на одну волну.
— А это? — Киборг постучал по столбу костяшками пальцев.
— Да, но зачем уподобляться каким-то бабкам?
— Незачем, — согласился Джек. — Поэтому у нас все будет намного круче!
* * *
Усталая, но крайне довольная собой Степановна не спеша шла к прилавку, где уже собрались ее боевые подруги. Полные ведра приятно оттягивали плечи, до прихода рейсового аэробуса — основного поставщика клиентов — оставалось полчаса. Можно перевести дух, помериться уловом и потрепать языками.
Официально мини-рынка на опушке леса не существовало: комитет по благоустройству области предполагал, что длинный стол под навесом станет местом культурного отдыха, где уставшие от городской суеты эдемцы будут поедать шашлыки и распивать умеренно алкогольные напитки на лоне природы.
Степановна решила, что это замечательная идея.
Сперва недоотдохнувшие граждане пытались протестовать, один раз даже Кэма вызвали. Шериф вежливо поздоровался с главой грибной мафии, терпеливо выслушал ее ценные предложения насчет оптимизации полицейской службы и намекнул, что надо бы и совесть иметь.
Степановна с энтузиазмом его поддержала: вот-вот, бедная бабушка все ноги сбила, пытаясь заработать хоть крохотную прибавку к пенсии, а всякие обжоры и пьяницы пытаются лишить ее средств к существованию! Объятая праведным негодованием бабушка даже стянула сапог, смотала портянку и, задрав ногу под самый нос Кэма, предъявила ему трудовую мозоль на большом когтистом пальце. Шериф умудрился сохранить невозмутимое выражение лица, но в душе, очевидно, был крайне тронут бедственным положением гриболюбивой пенсионерки, ибо повторил пожелание использовать навес по его прямому назначению и ретировался.
Других желающих причаститься бабкиной мозоли не нашлось.
Ивановна первой заметила приближающуюся командиршу и хотела приветственно взмахнуть рукой, но обнаружила нечто более интересное.
— Смотрите, девчонки, Леший прилетел! — звонко просигналила она.
Бабки многозначительно захихикали и запереглядывались.
— Старается, трудяга!
— Эх, а я сегодня для него всего шесть сухих омлохов нашла!
— Я четыре, зато в самой чаще, флайер туда никак не ввернуть — придется ножками поработать!
— Салаги! — снисходительно усмехнулась Степановна. — У меня пятнадцать, я аж до Лисичкиных овражков добрела! Так что завтра наш лесничок тоже будет пахать от темна до темна!
Научно-технический прогресс в лице Женькиного киборга вызвал в штабе гриболовов нешуточный переполох. У Михайловны была подруга в Приречье, а у той — друг в Алевтиниде, который, в свою очередь, знал другого лесника с киборгом. И эти гады на пару так лес выносили, что туда, как эмоционально выразился информатор, осталось ходить только на по… гулять! Правда, у того лесника на первом месте был приработок, а не работа, однако если у Женьки вдруг появится свободное время, то почему бы и нет? Ведь боровики можно сдать в заготконтору и от своего лица, без привязки к лесничеству. Платят там немного, зато в учет идет количество, а не качество.
Но чего бабки никак не ожидали — что лесник примется барыжить на аэростанции вместе с ними.
Сонный, непрерывно зевающий Женька вылез из флайера вместе с киборгом и даже помог ему разгрузить багажник. Заповедное местечко не подвело, непуганые грибы чуть ли не сами в мешки скакали, а пока Джек активно этому способствовал, хозяин глушил кофе в кабине. Заснуть или вообще улететь домой, вернувшись за киборгом на рассвете, Женька так и не рискнул.
Бабки хищно подались вперед, готовясь встретить конкурента залпом едких, как ХБК, шуточек, но лесник подло юркнул в кабину и был таков, а киборг легко вскинул на плечи все четыре мешка и направился к навесу. Да так уверенно, что торговки опомнились, только когда он втерся на сберегаемое для Степановны место между Николаевной и Михайловной, а товар кучей свалил на прилавок.
— Эт-та что еще за гриб?! — растерянно пробормотала Николаевна.
Более робкая Михайловна отодвинулась подальше, чуть не спихнув с края лавки Ивановну.
— Ложный груздь, — презрительно бросила Степановна и с таким видом брякнула ведра на землю, что мертвая зона вокруг обреченного киборга стала еще шире. — Что, милок, нагрел бабушке место? Вот и молодец, а теперь вали отсюда!
Киборг уставился на бабушку немигающим взглядом истинного гриба и скучным, скрипучим голосом объявил:
— Данное место является общественным и не содержит идентификационных меток.
— Во-во, оно для общества сделано, а не для киберов!
— Данное место присвоено мне моим хозяином. Я являюсь его полномочным представителем в указанной локации.
Николаевна попыталась коварно вытеснить киборга из локации массивным задом, но диверсия не удалась — захватчик врос в лавку, как сосака.
— Что ж он сам-то себя представлять не стал? Застыдился или побоялся?
Киборг пропустил эти оскорбительные предположения мимо процессора.
— Хозяин сказал: «Некогда, слишком много работы».
Тонкий, но безошибочно читаемый намек на причину столь сильной занятости и последствия в виде подложенного бабкам киборга заставили оных дружно заскрипеть зубными имплантатами.
Степановна поняла, что недооценила противника.
— Какой приказ ты от него получил? — уже серьезно, как на допросе вражеского «языка», поинтересовалась она.
— Хозяин сказал: «Продавай грибы покупателям», — охотно «раскололся» киборг.
— И почем они у вас? — не сдержала профессионального любопытства Валерьевна.
Степановна метнула на нее грозный взгляд и осуждающе кашлянула. Рядовая смутилась, киборг — нет:
— Хозяин сказал: «Поставь ту же цену, что и у других продавцов».
Не успели бабки торжествующе потереть руки — у них товар и упакован красивее, и клиенты либо прикормлены, либо сделают выбор в пользу заслуженной старости, — как киборг просканировал надписи на ценниках и сообщил:
— Информация сохранена. Одна единица товара соответствует пятнадцати межгалактическим единицам.
— Так ведь в твой мешок два наших ведра влезет! — возмутилась Михайловна.
— Даже с горкой! — добавила самая внимательная Ивановна.
Киборг проигнорировал эти замечания.
— Хозяин сказал: «Здоровая конкуренция».
После чего деловито посмотрел влево, вправо и, стянув с головы бандану цвета хаки, повязал ее на манер конкуренток — с узлом под подбородком.
— Хозяин сказал: «Не выделяйся из коллектива», — пояснил он.
Степановна заковыристо, почти с восхищением, выругалась. Месть Лешего оказалась непривычно изящной и неумолимой. Скандалить с киборгом бессмысленно, он так и будет непрошибаемо талдычить про хозяина. Натравить на него Кэма не получится, лесник имеет такое же право торговать дарами леса, как и бабки. Работу он ради этого не бросил, а использование служебной техники в личных целях еще надо доказать: Степановна уже пыталась разузнать, нельзя ли как-нибудь ограничить Женькины злоупотребления киборгом, но «Гришка» повел себя очень странно, сварливо заявив, что пусть лесник злоупотребляет чем угодно, лишь бы держал лес в порядке. Степановна немедленно заподозрила, что Леший получил киборга не на халяву, а взял в аренду за свой счет, но это опять же не преступление.
До прибытия аэробуса оставалось девять минут. Сегодня еще и воскресенье, пассажиров должно быть много.
— Ладно, черт с тобой, уболтал! — Степановна рассудила, что опытный полководец может извлечь выгоду даже из поражения. — Беру все, давай сюда свои мешки!
Но киборг не шелохнулся.
— Хозяин сказал: «Продавай грибы покупателям», — занудно повторил он. — Вы идентифицированы как продавец. Данная операция невозможна.
— Та-а-ак… — протянула Степановна еще более недобро, чем когда ругалась, и полезла в карман. — Где этот Леший?! Где этот древогрыз горбатый?!
После второго «абонент недоступен» эти вопросы перестали быть риторическими.
— К сожалению, средство мобильной связи у моего хозяина временно отсутствует, — сообщил киборг, когда старуха раздраженно потрясла ни в чем не повинный аппарат. — Но вы можете оставить для него голосовое сообщение. Я воспроизведу его при личной встрече с хозяином.
— Аэробус! — пискнула Ивановна.
— Ладно, я с вами позже разберусь! — пригрозила Степановна, спешно трансформируя боевой оскал в солнечную улыбку божьего одуванчика.
Аэробус был проходным, сорокаминутной стоянки как раз хватало, чтобы засидевшиеся пассажиры успели дойти до опушки, потоптаться возле прилавка и вернуться. Четыре непрозрачных мешка и рослый киборг в платочке выглядели непонятно и даже отпугивающе, так что напротив Джека, к тихому злорадству бабок, образовался просвет. Киборга это как будто совсем не смущало, он с благожелательным интересом присматривался и прислушивался к бойкой торговле по соседству, и лишь когда Михайловна приготовилась вытряхнуть боровики из ведра в подставленную покупателем брезентовую сумку, громко и четко объявил:
— За минувшую неделю в области зарегистрировано семнадцать случаев отравления грибами, два из них — с летальным исходом.
Под навесом воцарилась такая тишина, словно один из упомянутых покойников лежал прямо на прилавке.
— Ты чего несешь, дундук полумозглый?! — напустилась на киборга самая трупоустойчивая Степановна.
— Это информация из общедоступных источников, которую я как официальный представитель сотрудника Североомлошского лесничества обязан донести до лиц, находящихся в группе риска, — безмятежно сообщил Джек. — Вы можете подробнее ознакомиться с ней, посетив наш инфосайт. Минздрав предупреждает: любительский сбор грибов, а также покупка их с рук чреваты плачевными последствиями.
Сумка схлопнулась у самого края ведра, Михайловна еле успела его выровнять и крутануть вокруг оси, чтобы грибы не повыпрыгивали.
— А сам ты их ногами продаешь, что ли?! — возмутилась бабка.
Киборг не дрогнул.
— У меня установлена новейшая версия микологического справочника, каждый объект оценивается по девятнадцати параметрам, вероятность ошибки идентификации — ноль целых одна тысячная процента.
Слова «официальный», «новейшая» и «Минздрав» произвели на покупателей гипнотическое действие. Старость, конечно, штука уважаемая, но подслеповатая бабушка вполне может обознаться, и здравствуй, реанимация! А тут товар с гарантией лесничества, проверенный специально обученным киборгом.
— Ну-ка, покажи, что там у тебя, — с напускным равнодушием потребовал владелец сумки.
Киборге готовностью распустил горловину мешка. Как известно, боровики первого, непуганого, урожая заметно крупнее и сочнее, чем последыши, к тому же наверх успели вскарабкаться самые сильные и ядреные.
— И почем они?
Джек ответил, и просвет превратился в очередь. Четыре мешка разошлись за четыре минуты, исполненные горгоньих взглядов конкуренток, после чего киборг доложил в пустоту: «Приказ успешно выполнен», — вылез из-за прилавка и направился к лесу.
— Эй, кибер, а завтра ты тут торговать будешь? — разочарованно окликнула его тетка, стоявшая в очереди пятой. — Или на неделе?
— Данная вероятность не исключена, — обнадежил ее Джек. — Хозяин сказал: «Посмотрим на количество основной работы».
Покупатели и бабки поняли этот ответ совершенно по-разному.
* * *
Торговля не наладилась даже после ухода киборга: избалованные покупатели воротили нос от дорогих, мелких и подозрительных грибов и друг за другом дезертировали на аэростанцию, неубедительно обещая, что в следующий раз непременно что-нибудь купят.
Оставалась еще надежда на вечерний аэробус, но он прибудет только через пять часов. Обычно к этому времени бабки уже распродавали остатки грибов и перебирались на лавочку возле магазина, впитывая и пересказывая местные сплетни.
Обозленные торговки проклинали Лешего на все лады, Михайловна даже иронично посетовала: мол, жаль, что беглый киллер угробился, можно было бы скинуться на него с пенсии. Тут, правда, Степановна посуровела и заявила, что с такими вещами не шутят, а лесника она в крайнем случае сама замочит, бесплатно.
Это тоже не выглядело шуткой, и соратницы уважительно примолкли.
Бросать киборга на растерзание бабкам и наоборот Женька, разумеется, не собирался. Высадив Джека, он показательно улетел высоко над лесом и заложил широкий вираж, планируя прокрасться обратно над самыми макушками деревьев, посадить флайер в полукиломе гре от опушки, пробежаться по лесу и залечь в кустах с видом на мини-рынок, что заняло бы от силы минут двадцать. Но привычка пристально вглядываться вниз въелась в Женьку намертво и, когда он уже разворачивал флайер, подала тревожный звоночек: в просвете крон мелькнула темная фигура.
— Эй!
Лесник поспешно затормозил и вернулся к прогалине. На ней никого не было, но Женька в себе не сомневался и, опустив боковое стекло, настороженно присматривался и прислушивался, пока взвившийся над елью птерикс не дал ему новую подсказку. Именно там лесник уже никого не застал, но в ста метрах дальше в лесу снова что-то мелькнуло, еще сильнее смазанное ветками и скоростью.
— Эй!
На этот раз лесник крикнул в открытое окно, зависнув так низко, что еловая макушка визгливо проскребла по днишу машины.
Ну точно — браконьер! Услышав гул флайера, а тем паче окрик, честный грибник или турист замирали на месте и задирали головы, пытаясь понять, что происходит. Этот же тип, похоже, пустился наутек по направлению к чаще. Там фиг где приземлишься, но лесник в запале все-таки нарезал несколько кругов и вроде бы пару раз что-то заметил, хотя поклясться в этом уже не мог.
Женька опомнился, когда впереди показался озерный берег. Это что — почти час прошел?! Да пропади он пропадом, этот браконьер! Сегодняшнюю охоту лесник ему точно сорвал, далеко отогнав от богатого дичью места.
Когда Женька наконец добрался до опушки, под навесом сидели только раздраженно гудяшие бабки — живые, здоровые и в полном составе. У лесника отлегло от сердца, но тут же снова прилегло: в условленном месте Джека не оказалось. Причем даже не окликнуть его, торговки могут услышать!
— Дже-ек! — все-таки попытался Женька, надеясь на чуткий киберслух. — Дже-е-е-ек!
У неприятного имени оказался еще один подвох — раскатанное шепотом, оно превращалось в предсмертный хрип, дерущий в глотке. После десятого повтора лесник не выдержал, раскашлялся.
Киборг словно дожидался этого, чтобы заботливо похлопать хозяина по спине и поинтересоваться:
— Ты что, простудился?
Женька поперхнулся еще сильнее и только спустя минуту сумел выкашлять:
— Ты где был?!
— А ты?! — зеркально возмутился Джек.
— Я первый спросил… то есть я твой хозяин! — спохватился лесник. — И я сказал тебе ждать меня здесь!
— Ты сказал: «Встречаемся возле вон той раздвоенной березы», — невозмутимо процитировал киборг. — Стоять на месте ты не приказывал, поэтому я решил рационально использовать свободное время.
— Это как?
— Вот, почти три килограмма! — Джек гордо предъявил шевелящийся мешок. — У самой опушки наловил, их тут почему-то больше, чем в чаще.
— Еще бы! Грибников-любителей наши мухоморьи таблички отпугивают, а бабки в лес с другой стороны заходят, возле ферм, — проворчал Женька, не желая хвалить киборга за эту, пусть и полезную, самодеятельность. Но ругаться тоже расхотелось. — Ну как все прошло?
— Отлично! — заверил хозяина Джек. — Покупатели были очень довольны, просили добавки.
— А бабки?
— А бабки нет, — лаконично ответил киборг. — Теперь они ждут аэробус на семнадцать сорок три, к этому времени я бы и здесь успел пару мешков набить.
— Не надо. — Женька чувствовал себя так, будто ткнул вилами в осиное гнездо, а Джек предлагает их еще и провернуть. — Лучше ночью снова к холмам смотаемся. Айда во флайер, расскажешь все по дороге!
Флайер в итоге летел несколько волнообразно, особенно когда киборг принялся передавать хозяину заковыристые «голосовые сообщения».
— Круто ты их! — с искренним уважением сказал Женька, отсмеявшись. — Теперь, главное, в лесу на них не нарваться, а то ведь и правда пристрелят!
— Не бойся, я тебя защищу, — беспечно возразил киборг, и леснику красочно представилось, как Джек с раскинутыми руками и трагическим «не-е-ет!» боком летит в прыжке наперерез лазерному лучу.
— Лучше предупреждай вовремя, — хмыкнув, напомнил Женька. — И перевяжи наконец платок, я каждый раз на тебя смотрю и вздрагиваю!
— Да? — Джеку, похоже, как раз это и нравилось. — Ладно, хотя так намного удобнее — лучше голову от солнца и всякого мусора защищает. А ты где задержался?
— Вон там, — показал пальцем Женька. — Засек какого-то подозрительного типа недалеко от болотины, куда вепри в жару откочевывают. Надо бы проверить, все ли у них в порядке.
— Ясно.
Киборг сразу перестал придуриваться и внимательно уставился в окно. Лесника такое рвение порадовало, главное, чтобы оно тоже не оказалось придурью.
— А если мы столкнемся с браконьером и он окажется твоим бывшим хозяином? — поддразнил «компаньона» Женька, хотя на самом деле этот вопрос продолжал нешуточно его тревожить. — Кого ты тогда будешь защищать?
— Хозяина, — без тени улыбки отозвался Джек. — Того, который будет считаться им в данный момент времени. Так что будь осторожнее со своими приказами, пожалуйста.
«И если тебе не нравится этот ответ, то больше не задавай этот вопрос», — без труда додумал Женька.
* * *
Свиноматка с командирским хрюканьем ускакала по чавкающей болотине, уводя за собой отряд из шести поросят с уже вытянувшимися ногами и рыльцами, но все еще трогательно полосатых. Если это та самая веприха, что Женька видел месяц назад (и запомнил по темной маске на морде), то деток у нее поубавилось. Но это обычное дело, до зимы в среднем доживает половина помета, до весны — четверть. На такую мелюзгу браконьеры не охотятся, предпочитают либо сочных подсвинков себе на стол, либо здоровенных вонючих секачей — на трофейную шкуру и центаврианские деликатесы. Пятен крови, клочьев шерсти и прочих следов разбоя Женька не обнаружил, как и примятого флайером мха. Это, правда, еще ни о чем не говорило — осторожный браконьер мог посадить машину подальше и дойти сюда пешком, а за добычей либо потом подлететь, либо взвалить ее на киборга. Поэтому дотошный лесник не успокоился, пока не излазил болотину вдоль и поперек, с гарантией распугав если не браконьеров, то самих кабанов. Джек с готовностью ему в этом помогал, носясь впереди, как борзой щенок, впервые взятый на охоту: оббегу и облаю каждый куст на пути хозяина, чтобы тот видел, как я стараюсь!
— Джек, да не мельтеши ты! — не выдержал Женька. — Иди параллельным курсом, больше охват будет!
— Я и параллельным пройду, — заверил его киборг, — когда убежусь, что тебе ничего не угрожает! Ты, кстати, вообще можешь в флайере посидеть, как ночью, а я сам все осмотрю.
— Ну щас!
— Все еще не доверяешь? — Джек внезапно метнулся в сторону и наклонился к земле.
— Что там?!
— Поганка. — Киборг вырвал пук мха, с досадой скомкал его в плотный мячик и запулил далеко в лес. — А показалось, что боровик!
— Вот и доверяй тебе! — возмутился лесник. — Мы же сюда не за грибами пришли!
— Так одно другому не мешает!
— Мешает, потому что боровики здесь не водятся, ты только зря отвлекаешься. И не порть мох, он тоже важная часть леса!
На самом деле Джек был далеко не худшим из Женькиных стажеров, однако чувство ответственности не позволяло леснику свалить свою работу ни на них, ни на киборга. Он даже подошел посмотреть, что там за поганка (про отравления ложными боровиками Джек не соврал, грибы бывают чертовски коварны!), и обнаружил целых три штуки. Они растерянно топтались по краям дырки во мху, словно что-то привлекало их именно к этому месту, но, кроме ярко-рыжей сырой земли, там ничего не было. Наверное, какая-нибудь мышовка в норке сдохла, и поганки пытались до нее дорыться.
— Да ну тебя, они и близко не похожи! Боровики светлые и гладкие, а это лиловая чешуйчатая падальница, по названию все ясно!
— Сам уже вижу, но я их сканером засек, а не глазами. Шевелилось что-то под мхом, я и проверил.
— Оставь грибы в покое, — повторил Женька, зная, что без прямого приказа киборг не уймется. — И давай на всякий случай пройдемся до той прогалины, где я кого-то заметил.
— Ты же говорил, что он сразу оттуда убежал. К тому же с тех пор несколько часов прошло.
— Во-во, мог уже вернуться! Вдруг у него неподалеку лагерь разбит?
— А как же проверка жалоб?
— Тут тоже сухих деревьев полно. Скажу шефу, что они показались мне более подозрительными. — Женька подошел к флайеру, вытащил из багажника молекулярную пилу и только потом обратил внимание на недовольное лицо киборга. — Эй, ты чего — сдрейфил, что ли?! — Лесник присогнул правое колено, вжикнул задранным над головой инструментом и пафосно передразнил: — Не бойся, я тебя защищу!
Джек фыркнул и первым нырнул в кусты.
* * *
Прогалину Женька нашел, браконьерский лагерь — нет. По крайней мере, киборг доложил, что в радиусе пятисот метров совершенно точно нет ни людей, ни строений. Уличенный в трусости Джек удвоил рвение, и, когда лесник вышел на полянку, она выглядела так, будто по ней кругами пробежали сразу пять киборгов.
— Дальше пойдем? — триумфально поинтересовался Джек.
Женька задумался. Он опять не рассчитал скорость, запыхался и устал, а вечереть в чаше начинало сразу после обеда: солнечные окошки захлопывались, тени вытягивались, сливались и густели. Пожалуй, Джек был прав — гоняться по лесу за случайным прохожим глупо. Но уж больно хотелось наконец прищучить браконьеров, у лесника же теперь киборг есть! Если бы они этого типа вместе заметили, он бы точно не ушел! Женька видел рекламный ролик, как DEX-6 десантировались над непролазным лесом безо всяких парастатов — нырнули в кроны, по-обезьяньи схватились за одну ветку, другую, перекатились по земле и как ни в чем не бывало помчались вперед.
— Эй, что ты там опять роешься?
— Я гусеничку нашел, — умиленно сообщило супероружие и, едва Женька изумился столь внезапно прорезавшейся любви к природе, добавило: — Съедобную!
— А ну, живо дай сюда!
Раздирать киборгу пасть, как собаке, схватившей какашку, к счастью, не пришлось — Джек послушно протянул хозяину добычу.
— Жирненькая, сочная! — продолжал нахваливать он. — Эй! Ну зачем?!
Женька зашвырнул гусеницу в кусты и брезгливо потер ладонь о брюки, пытаясь избавиться от ощущения извивающегося на ней тельца, влажного и увесистого.
— Комбикорм он, видите ли, не жрет! А всяких лесных вредителей — это пожалуйста!
— Я и комбикорм съел, — обиженно напомнил киборг. — Главное — как приготовить! Если ошпарить их кипятком, протереть через металлическое сито и смешать…
— Нет! — отрезал лесник.
— Почему? Тебе же нравится тот баночный паштетик из «натурального белка», — с сарказмом процитировал Джек. — Хотя на самом деле его там всего сорок шесть процентов, остальное — загустители и ароматизаторы. Стопроцентный намного вкуснее будет!
— Уже не нравится. — Женька знал, что означает хвастливая надпись на банке: «В процессе изготовления этого продукта ни одно животное не пострадало», но предпочитал думать об абстрактном белке, а не о конкретном, до сих пор как будто царапающем лапками кожу.
Киборгу пришлось смириться с нерожденным кулинарным шедевром.
— Но если эта гусеница — вредитель, то почему ты ее отпустил? Вон, кстати, еще одна!
Джек перебежал к соседнему кусту и обличающе ткнул в него пальцем.
— А смысл ее убивать? Какое-то их количество в лесу все равно постоянно водится, пара штук ничего не решит. Главное, чтобы вспышки не было.
Женька обнаружил, что ноги сами несут его к флайеру вслед за киборгом, и решил им не противиться. Надо до темноты «рассмотреть» пилой хотя бы несколько жалоб, иначе шеф не поймет.
Но и засветло возвращаться не стоит, а то вдруг Степановна устроила засаду возле модуля.
* * *
В модуле Женька сразу бессовестно завалился на кровать, задрав ноющие ноги на ее спинку. Джек тоже, видать, подустал и решил не метать крлоо перед неблагодарным хозяином, а по-быстрому выпотрошил, отбил кулаком и закинул на сковородку пяток боровиков. Пока под крышкой шкварчало и постреливало, киборг умиленно уставился на лежащего лесника и проворковал:
— Да-да, отдохни пока, хозяин! Нам же еще за грибами лететь.
Женька малодушно застонал:
— А может, ну их? Посмотрим, как бабки на сегодняшнюю диверсию отреагируют.
— Боезапас лишним не бывает, — авторитетно заявил Джек, — только запасным. Если не понадобятся — сдадим в заготконтору. Или я закаток из них наверчу, хочешь?
— Из всех четырех мешков?! На фига нам столько?
— С мамой махнешься. У нее еще остались те вкуснючие сливы?
Женька хмыкнул, представив мамино лицо, когда он вручит ей сумку не с пустыми банками, а с полными.
— Она решит, что у меня девушка появилась.
— А это плохо?
— Угу, придется ее разочаровывать.
— Почему? Мой прошлый хозяин говорил, что киборги лучше девушек.
— Чего-о-о?!
— Ну да — и уборку сделают, и постирают, и ужин приготовят, и мозги при этом не полощут.
— Это он про каких-то других киборгов говорил, — ехидно проворчал лесник. — Или с девушками ему еще меньше везло.
— Чем тебе? — не остался в долгу Джек.
— Чем с тобой! — обиженно запыхтел Женька, и киборг благоразумно сменил тему.
— Я могу и сам за боровиками сходить, — предложил он, переворачивая грибы и с таким хитрым подвывертом пороша на них специями, что лесник засмотрелся. — А ты ложись спать, утром все будет.
— Нет уж, — с сожалением, но непреклонно отказался Женька. — Тоже мне, царевна-лягушка! Дай я чуток отлежусь, поем и тогда решу, что делать.
Джек ответил на хозяйский произвол громким шипением прижатого лопаткой гриба, однако в итоге планы на ночь поменялись радикально и независимо от желания обоих «компаньонов».
— Зарегистрировано приближение постороннего судна типа «грузовой флайер», — механическим голосом доложил киборг, первым делом аккуратно выключая плиту и отодвигая сковородку на соседнюю конфорку, а уж потом переходя в боевой режим.
Женька живо скатился с кровати и подскочил к окну — это быстрее и нагляднее, чем просить домовой искин вывести на экран картинку с наружной камеры. Над полянкой действительно снижался флайер, и когда посадочные огни перестали слепить глаза, лесник разглядел знакомый борт.
— Фред, — с облегчением сообщил он. — Ну, помнишь, который свиней разводит?
— Такое забудешь, — сухо подтвердил Джек, имея в виду явно не свиней.
— Интересно, что ему надо?
Женька открыл дверь, и фермер ввалился в нее будто с мороза или с пожара — раскрасневшийся, всклокоченный и издерганный.
— Леший, ну где же тебя весь день носило?! — рыдающим голосом начал он. — Я с обеда звоню-звоню, и по мобильному, и через инфранет…
— Да я только что с обхода, — растерянно пробормотал лесник, — а видеофон у меня того, сломался… А что случилось?
— Афродита из «Королевства Золотых Пятачков»!
— Чего?! — Женька хотел приказать Джеку, чтобы тот прекратил изображать машину особо изощренной смерти, вооруженную кухонной лопаткой, но решил погодить. Сумасшедшие непредсказуемы.
— Свинка моя любимая! Та рыженькая, что я тебе показывал! Пропала!!!
— Как — пропала?
Фред принялся сбивчиво рассказывать, то словно оправдываясь перед лесником, то, напротив, требуя для себя чуть ли не смертной казни, ибо ему теперь все равно жизнь не мила.
Оказывается, рыжее божество (дома фамильярно именуемое Фроськой) направлялось к гости к единственному на весь Эдем жениху, живущему в шестистах километрах к северу, но пилота внезапно… укачало (на этом месте фермер подозрительно смутился), и он был вынужден посадить флайер на лесной полянке, выйти и подышать свежим воздухом.
Когда Фред, надышавшись, вернулся к машине, дверь грузового отсека была распахнута, а ненаглядной хавроньи и след простыл.
Сперва фермер решил, что свинку украли — с целью выкупа, продажи или просто ветчины.
— Следы вроде в сторону поселка вели, мы с помощниками все там оббегали, за каждый забор заглянули, а потом какой-то мальчишка сказал, что видел Фроську на опушке — ну, там, где бешеные мухоморы! Наверное, засов сам отщелкнулся, он и раньше иногда барахлил, но я его три раза подергал перед отлетом, даже из кабины ради этого вернулся…
— Так, может, тебе к Кэму надо? — сочувственно предложил Женька. — Свинья же и правда дорогая, редкая, пусть объявит ее в розыск за вознаграждение.
— Я к нему первым делом бросился, — убитым голосом сообщил Фрэд, — а он на меня наорал! Говорит: «Я шериф, а не свинопас, раз твоя хрюшка в лес учесала, то пусть ее лесник и ищет!» Кажется, я ему под горячую руку подвернулся, он с самого начала какой-то сонный и злой был. — Фермер посмотрел на сонного и злого Женьку, смутился и жалостливо взмолился: — Леший, выручай, а?!
— Фред, на дворе уже ночь, — терпеливо напомнил Женька. — В такой темноте мы все равно ничего не найдем, только ноги переломаем. Прилетай завтра утром и…
— У тебя же киборг есть! — Фермер с надеждой кивнул на Джека. — С ночным зрением и всякими наворотами, мне Кингшенг рассказывал!
Стоило Фреду отвести взгляд от киборга, как тот, в свою очередь, выразительно округлил глаза, беззвучно шевельнул губами и чиркнул лопаткой по горлу.
— Он у меня для ловли злоумышленников, а не свиней! — Женька снова ощутил и ноющие ноги, и голодное урчание в животе. — И вообще, признавайся — ты в лес не дышать ходил, а свадебный букет своей Фроське пилить!
Фред не стал ни каяться, ни отнекиваться, только молитвенно сцепил руки перед грудью:
— Ну Леший, ну пожалуйста! Если мы ее найдем, я твоему лесничеству сто единиц перечислю, а лично тебе — мешок комбикорма подарю!
— А если нет? — Женька ответно покосился на Джека и отчетливо увидел в его глазах комбикормовый борщ, котлеты и даже компот.
— Заплачу в любом случае! — отчаянно поклялся фермер. — Вдруг ее до утра сыроежки сожрут?! Она же не вепрь, у нее ни клыков, ни инстинктов!
Лесник хотел возразить, что от сыроежек лес уже зачищен, но для нежной домашней свинки там и без них хватало опасностей. Те же браконьеры, которые не станут разбираться, кто там в кустах хрюкает.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Но я ничего не обещаю, понял? Если за пару часов ее не найдем — расходимся по домам!
* * *
На опушке Джеку действительно удалось разыскать Фроськины следы… ну, не совсем следы, но помет диких и домашних животных заметно отличается. Комбикормом разило даже от него, не перебивая, а пикантно оттеняя основной запах.
Вот здесь свинья долго рылась во мху (это Женька определил без помощи киборга). Вон там валялась в грязи возле ручейка. Потом побрела по колено в прохладной водичке, и найти место, где она вылезла на берег, удалось только благодаря Джеку, как всегда нарезающему круги возле хозяина. У самого ручья следов так и не нашли, свинья выдала себя тридцатью метрами дальше, вырыв в рыхлом перегное глубокую яму — видимо, в поисках гриба. Боровика, определил Женька, отколупнув и растерев между пальцами кусочек гифы.
И тут в голову леснику начали закрадываться недобрые подозрения. Полянка, опушка — все это в шаговой доступности от станции. А у Джека днем был час свободного времени!
— Фред, когда Фроська сбежала?
— Где-то в начале второго, — прикинул фермер. — Потому что в два мы уже поселок обшаривали.
Лесник кивнул, словно получив крайне важную для расследования информацию, и ускорил шаг.
— Твоя работа?! — прошипел он, поравнявшись с киборгом.
— Моя, — охотно согласился Джек, специально для хозяина светя фонарем на высокий пень, о который, судя по мазкам засохшей грязи с рыжими шерстинками, беглянка долго и сладострастно чесала бок. — Ты приказал мне искать свинью, вот я ее и ищу.
— Я про прицеп! Это ты Фроську выпустил?!
— Я только произвел инспекцию содержимого, — все так же беспечно признался киборг. — А она сама выскочила.
— Ёпт!!!
— А что мне еще оставалось делать? Задерживать нарушителей ты мне запретил, средства связи с тобой отсутствовали. А у него в прицепе что-то хрюкало, я подумал — дикий кабан. Раз этот человек на дерево руку поднял, то и на животное может! — глубокомысленно заключил Джек — похоже, опять цитатой из брошюры.
— Надо было заснять его, вернуться и сообщить мне, что тут омлох пилят!
— Так его сразу перестали пилить. Я решил, что инцидент исчерпан.
— Ну что там?! — с надеждой окликнул Фред все более энергично и, наверное, продуктивно шушукающихся компаньонов.
— Ищем, — многозначительно отозвался Женька, не зная, ругаться ему или смеяться. С одной стороны, жадный вороватый фермер получил по заслугам, с другой — рикошетом прилетело всем, да и свинку жалко. — Ищи давай, слышал?! Если не найдешь…
— Не получу комбикорма? — с надеждой уточнил Джек.
— Наоборот — я у Фреда весь его запас выкуплю! Раз Фроське он все равно уже ни к чему!
Несмотря на ужасную угрозу, свинья как в воду канула. Вернее, в дневку диких кабанов, бульдозерами изрывших и истоптавших землю. Даже фермеру пришлось признать, что дело гиблое. К тому же прошло гораздо больше двух часов, и Женька не напоминал об этом только из-за гложущей его совести. Но к середине ночи и она наелась.
— Завтра с утра продолжим, — оптимистично пообещал лесник. — Может, Афродита проголодается и снова на опушку выйдет, к людям.
Фермер удрученно кивнул, и мужчины разошлись по флайерам.
— Ну что, теперь за боровиками? — как ни в чем не бывало спросил Джек.
— Я тебя убью, — безнадежно пообещал Женька.
— Зачем?
Лесник прочувственно это объяснил, но оказалось, что киборг имел в виду совсем другое.
— Ты можешь просто приказать мне умереть. Хочешь?
— Нет, ты чего! — смутился Женька. — Но я очень на тебя зол, ясно?!
— Ясно, — деловито подтвердил Джек — мол, это утверждение не расходится с показаниями детектора. — А за что?
Лесник стиснул правую руку в кулак и с размаху стукнул… себя по бедру.
— Был бы ты человеком — я бы тебе точно по шее навалял! — устало пригрозил он.
— А киборгу почему не можешь? — удивился Джек.
— Потому что ты не можешь дать мне сдачи.
— Могу.
— Угу — если я тебе разрешу!
— Ну так разреши.
— Это все равно не то. С тем же успехом об стену можно. — Женька потер ноющую ногу и вернул руку на штурвал. — Помощничек, ёпт… Только пакостить и умеешь… Полночи из-за тебя продолбали, и завтра опять придется!
— Я думал, он сам ее поймает, — на этот раз голос киборга действительно звучал виновато, — а не к тебе жаловаться побежит.
Лесник выразительно промолчал, предоставляя Джеку самому составить мнение об интеллектуальных способностях своей программы.
* * *
Лучше бы Женька сегодня вообще не ложился спать. Потому что когда через полчаса тебя будят, это еще хуже.
— Хозяин, просыпайся! — ультимативно потребовали два красных глаза, вплотную приблизившись к Женькиному лицу.
— Чего тебе?! — прохрипел лесник, спросонья слабо понимая, что за монстр явился по его душу, но, в общем, не возражая, чтобы тот забрал ее к такой-то матери. Может, хоть выспаться наконец удастся.
— Я ее нашел.
— Кого?!
— Афродиту, — гордо сообщили глаза.
— Я же запретил тебе ходить в лес без меня! — Женька немного очухался и еще сильнее захотел сдохнуть.
— Я и не ходил. Смотри!
Джек ткнул пальцем в сторону глухой стены, словно хозяин тоже мог пронзить ее сканером.
Женька обреченно, на автопилоте а-ля киборг, сполз с кровати, доплелся до двери, нашарил висящий возле нее фонарь и, щурясь, направил его на самый плотный и утробно ворчащий сгусток тьмы.
В пятно света попались сразу две свиньи, одна из которых активно улучшала генофонд другой и, несмотря на крайнюю занятость, приветственно хрюкнула леснику.
— Ёпт, — пробормотал Женька. — Филька, сволочь! Ну что ты делаешь?!
Джек с запасом набрал в грудь воздуха, явно собираясь просветить хозяина насчет свинской физиологии, но лесник сердито толкнул его в спину:
— Что стоишь?! Лови ее!
Свиньи как раз закончили свое трудное, но нужное дело, и, по идее, должны были пребывать в благостном настроении, однако приближение двух алых глаз живо смахнуло с них дремоту. Филька кинулся в одну сторону, Фроська, с истошным визгом, — в другую. Киборг за ней, старательно повторяя все закладываемые свиньей зигзаги и петли.
Женька обессиленно посмотрел им вслед, захлопнул дверь и отправился досыпать.
* * *
На этот раз лесника разбудило жизнерадостное хрюканье. Афродита, встав передними копытами на край постели, страстно дышала и тыкалась влажным пятачком леснику в лицо, явно прикидывая, нельзя ли от него что-нибудь отъесть. Солнечный свет нимбом золотил ее мохнатый абрис.
— Джек!!! Ты что, не мог запереть свинью в гараже?!
— Там же флайер и куча ценных вещей, — отозвался киборг с неизменного поста возле плиты. — Вдруг она что-нибудь испортила бы?
— Ну так ночевал бы в нем вместе с ней! — Женька все еще сердился на Джека, подложившего хозяину эту свинью (пусть и очень симпатичную, рука сама потянулась почесать ей щетинку).
— А кто бы тебе тогда завтрак приготовил? — заботливо поинтересовался киборг, подлизываясь к хозяину точь-в-точь как Фроська: сперва «хрю-хрю», а потом весь дом в руинах!
— А куда наш ужин делся?
— Испортился, — ничуть не смутился Джек. — И был утилизирован. Тебе эспрессо, капучино или латте?
Афродита тем временем решила, что время предварительных ласк истекло, и попыталась запрыгнуть в лесникову постель целиком. Пришлось спихивать ее и вставать.
— Мне кофе, — проворчал Женька, направляясь в душ. — Много. А я сам решу, наливать ли туда молоко и сколько!
Киборг посмотрел на хозяина с выражением: «Лучше бы ты меня бил!» — но благоразумно не стал это озвучивать.
Холодная вода помогла взбодриться, а теплая — расслабиться. Вообще-то ничего страшного, кроме Женькиного недосыпа, не случилось. Свинья нашлась, лесничество получит компенсацию за порубку омлохов, а Фред — хороший урок. Джек, конечно, тот еще балбес, зато честно признаётся в содеянном, а не врет в глаза, что Женька ненавидел в людях больше всего. Ведь мог бы, прикрываясь программой самосохранения, все отрицать, и лесник ничего не доказал бы. Ладно, будем воспитывать…
Начать пришлось сразу же: киборг торжественно поставил перед хозяином «много кофе». В самой большой кастрюле.
Лесник вздохнул и укоризненно поинтересовался:
— Ну что это за детский сад? Сколько тебе лет? Три? Четыре?
— Шесть! — с гордостью возразил Джек, но это оказалось ловушкой.
— Старье! — мстительно припечатал его Женька. — То-то ты такой бестолковый!
— Я DEX-6. — Киборг принял максимально суровый и представительный вид, что в трусах, майке и переднике с цветочками, который обычно надевала прилетавшая в гости мама, было непростой задачей. — Самая популярная и востребованная модель киборга на современном рынке.
— Во-во, — продолжал подтрунивать лесник. — Всего лишь «шестерка»! Небось «семерка» тебя на обе лопатки уложит.
— Вот и воровал бы «семерку», — огрызнулся Джек.
Женька иронично хмыкнул:
— Ага, можно подумать, лес кишит бесхозными киборгами! Да еще такими непутевыми!
Программа «обиделась» всерьез, и Джек, не ответив, отвернулся к плите. Женька недоуменно пожал плечами и прямо кружкой зачерпнул из кастрюли. Компаньон, ёпт! Что это он так легко сдался? Может, тоже не выспался?
Лесник неспешно допивал вторую дозу кофе, уже с молоком, когда работа наконец проснулась и его хватилась. Первым позвонил Борисыч, непривычно благодушный и, похоже, сам этим удивленный. Ни одного нового сообщения о мертвых омлохах с позавчерашнего дня не поступило. Победа это или перегруппировка вражеских войск, Женька не знал, но хотя бы за боровиками срочно мчаться не надо.
Едва лесник обсудил с шефом текущие дела, как на связь вышел Фред, оказывается, возобновивший поиски с первыми утренними лучами. Женька смутился и поспешил сообщить, что свинья нашлась, прилетай забирай. Впрочем, совесть не помешала леснику строго напомнить: «И не забудь квитанцию о переводе ста единиц на счет лесничества!»
Фермер примчался меньше чем через десять минут — с квитанцией (виртуальной), мешком комбикорма (материальным, двадцать пять килограммов) и двумя рабочими, помогавшими ему искать свинью.
Афродита больше всего обрадовалась мешку и очень возмутилась, когда он проплыл мимо ее пятачка. Женька, напротив, пытался от него отказаться, но осчастливленный Фред и слышать ничего не желал. Мол, никакая это не взятка, а дружеская благодарность, ты же не обязан был мне помогать! Леснику стало еще стыднее, но комбикорм он все-таки взял. «Вепрям зимой высыплю», — решил он.
— Как ты ее нашел? — спохватился Фред, когда эйфория от воссоединения со свиньей немного схлынула.
— Киборгу поручил. — Лесник с досадой подумал, что, кажется, это не он Джека перевоспитывает, а сам подцепил его манеру говорить вроде бы чистую правду, но «точнее формулируйте приказы».
— И где она была?
Женька неопределенно махнул рукой в сторону леса.
— Да, кибер у тебя реально крутой! — уважительно заметил один из помощников.
— Не то слово, — вымученно подтвердил лесник. — Теперь-то на моем участке будет порядок!
Фермеры сделали вид, что это замечательная новость.
Афродиту с королевскими почестями загнали в флайер, и Женька радушно пригласил всю компанию на кастрюлю кофе, но гости как-то странно посмотрели что на нее, что на киборга в переднике, и дружно отказались. Мол, надо же наконец довезти свинку к жениху!
— Уже не надо, — пробормотал лесник вслед кортежу.
Домашняя свинья пахла гораздо умереннее дикой, но убирать и проветривать после нее модуль все равно пришлось. Хорошо, что семена омлоха успели подсохнуть, Джек с Женькой еще вчера утром ссыпали их в коробки и вынесли в гараж.
— Одевайся, полетим в заготконтору, — ворчливо скомандовал лесник, чтобы киборг не решил, будто хозяин хвалил его всерьез. — А оттуда на Заячью дугу, так что собери вещи сразу.
— Хочешь проверить, догоню ли я зайца? — заинтригованно спросил Джек, вытряхивая из вымытого термоса последние капли воды и наполняя его кофе.
— Ага, а мне потом опять тебя по всему лесу аукать, как идиоту?
— У тебя же ультразвуковой свисток есть. Я его за полкилометра услышу.
— Где он у меня есть? — встрепенулся Женька, убей не помнивший, куда запихнул свисток после гибели второй собаки.
Джек замешкался, но все-таки показал. Свисток лежал в дальнем углу нижнего ящика шкафа, что означало — три верхних любопытный киборг тоже исследовал. Как на это реагировать, Женька так и не решил, и молча сунул свисток в нагрудный карман. В конце концов, домовой искин тоже «читает» все его документы и «смотрит» картинки.
— А вообще, — продолжал глубокомысленно рассуждать Джек, когда «компаньоны» уже загружали коробки с семенами в багажник флайера, — если бы тебе не было так принципиально подзывать меня именно звуком, то за полкилометра ты мог бы со мной и по рации связаться.
— Рации у меня точно нет, — рассеянно отмахнулся лесник.
— У меня есть, встроенная. Скачал бы с сайта «DEX-компани» специальную программу для видеофона, включил передачу данных, и все. Очень удобно. Жалко, что тебе это не нравится.
Женька чуть не выронил коробку.
— Что ж ты мне раньше этого не сказал?!
— Ты не спрашивал.
Лесник в который раз безнадежно поклялся себе прочесть инструкцию к этой адской машине от корки до корки — на что, скорей всего, были способны только ее авторы. Обычный пользователь предпочитает метод тыка, а не трехсотстраничный талмуд, написанный сухим техническим языком.
Короче, надо срочно покупать видеофон, а лучше два. Как показала практика — полкилометра погоды не сделают, не успеешь оглянуться, как киборг за них уже усвищет.
— Слушай, — неожиданно вспомнил Женька, — а помнишь, у тебя на ухе гарнитура была? Мобильное устройство типа микрокомма, верно? Куда она делась?
Джек-то помнил, а вот памятливость хозяина его явно не обрадовала.
— Сломалась, — сухо ответил киборг — как всегда, когда речь заходила о его «жизни» до капкана.
— Совсем? — огорчился лесник. — Вдруг удастся найти и починить?
— Нет. Имели место необратимые механические повреждения.
— Ясненько, — разочарованно вздохнул Женька и захлопнул багажник.
Может, вот она — разгадка? Что, если этот обалдуй сломал микрокомм, когда бросался на «врага», и браконьер решил, что киборгу тоже пришел конец — лесник его пристрелил? Правда, сам Женька не утерпел бы, наведался бы в балку хотя бы через пару дней, невзирая на возможную засаду. «Компаньон» же все-таки, привязываешься к нему… впрочем, некоторые люди и от настоящих друзей так же легко отказываются.
В любом случае покупать киборгу что-то дорогое и хрупкое точно не стоит.
— Где бы добыть такой «кирпич», как у Степановны? — вслух подумал Женька, забираясь в кабину. — Его даже ты вряд ли сумеешь раздолбать!
— Ну, если ты поставишь такую задачу… — ожил и охотно подхватил тему Джек.
— Но-но! Ты что, совсем шуток не понимаешь?!
— Я про «добыть», — невинно уточнил киборг. — Можно выследить эту бабку в лесу и…
— Нет!
— …расспросить, — спокойно закончил Джек. — А ты что подумал?
«Что щас ты у меня пешком к аэростанции пойдешь!» — насупился Женька, но вместо ответа заблокировал дверцы и плавно повел машину к выходу из гаража, а киборг с едва заметной «типовой» улыбкой откинулся на сиденье: «Ну и кто тут не понимает шуток?!»
* * *
Сдав семена, лесник решил не тянуть и заскочить в магазин, в отдел техники. Покупать там видеофон дорого, зато покрутить в руках — бесплатно, а потом можно прошерстить барахолку и найти бэушку вдвое дешевле.
Естественно, Женька не удержался и примерился к новинке последнего года: вирт уровня одиннадцать плюс, искин на базе «Сайенса», год без подзарядки, почти тысячу единиц! Если бы у лесника и была такая сумма, отдавать ее за видеофон, пусть и навороченный, он не стал бы. В инфранет все равно удобнее выходить с терминала, а для звонков любая фиговина сгодится, даже шоаррская.
Джека Женька опять оставил во флайере, и это оказалось ошибкой.
— Подбираешь себе новый аппарат?
Лесник вздрогнул и поспешил вернуть гаджет на стенд. Кэм говорил и глядел вроде бы мирно, но Женька сразу почувствовал себя не то магазинным вором, не то обычным, явившимся кутить на краденое. Интересно, каково общаться с шерифом людям, у которых действительно совесть нечиста?
— Да не, я так… просто смотрю… — Лесник перешел к другому краю стенда, более соответствующему его финансовым возможностям.
— Посмотри на вот этот. — Кэм указал на один из видеофонов в середине ряда. — Я таким уже полгода пользуюсь и очень доволен.
Женька посмотрел прежде всего на цену. Двести семьдесят единиц, почти вся его зарплата. А у него на все про все только те шестьдесят, что Джекза грибы наторговал. Ну ладно, стольник.
— Ага, спасибо!
Признаваться шерифу в своем нищебродстве не хотелось, и лесник сделал вид, будто внимательно изучает характеристики посоветованной модели. Авось Кэм этим удовлетворится и уйдет, а Женька сможет спокойно порыться в только сейчас замеченной корзине «все по 19 единиц», задвинутой в угол и унизительно напоминающей мусорную.
Но шериф никуда не спешил и, хуже того, проникся к леснику покровительственным участием.
— Ну как работается? Больше ничего интересного в своем лесу не нашел? — Кэм усмехнулся, давая понять, что шутит.
— Нашел, — тоже решил пошутить Женька. — У нас с Дже… с киборгом сегодня та еще ночка выдалась, искали по всем кустам одну беглую скотину.
Кажется, это была плохая идея — шериф мгновенно перешел в «боевой режим» и официально, как на допросе, уточнил:
— Какую еще скотину?
— Да свинью Фредову, — торопливо пояснил лесник. — Он же вам вчера жаловался, что она пропала!
— А-а-а… — Кэм снова заулыбался, но куда прохладнее и неодобрительнее: что это за шуточки с лицом при исполнении?! — Ну да. Было такое. Так, говоришь, нашли свинку?
— Ага. — Смущенный Женька решил, что видеофон и по инфранету подобрать можно, но пожелать шерифу всего наилучшего не успел.
К витрине приближалась Степановна, и ее пружинистый шаг при виде загнанной в тупик добычи становился все бодрее и бодрее. Что она здесь делает?! Ей же в это время полагается рыскать по лесу!
Пришлось срочно оборачиваться к меньшему злу и делать вид, будто у них тут важный разговор.
— А как ваше расследование продвигается? Нашли бинокль?
Кэм тоже заметил Степановну и поскучнел еще больше.
— Нет, не нашли, — нехотя ответил он, тревожно осматриваясь, но из отдела был только один, узкий, выход.
— А искали? — не отставал лесник, будто в раздумье обходя витрину, чтобы отгородиться от старухи и ею, и шерифом. Медлительные сморчки поступают точно так же: при нападении хищной поганки не кидаются наутек — все равно догонит! — а сбиваются в кучу, стараясь зарыться поглубже, чтобы поганка выхватила кого помельче и послабее. Сравнение не очень лестное, зато стратегия рабочая.
— Еще как искали, — процедил Кэм сквозь зубы. — Целый день с Брайаном ухлопали, можешь у него спросить!
Женька малость растерялся, — он же ни в чем шерифа не упрекал и верил ему на слово! — но, как выяснилось, столь эмоциональный ответ адресовался вовсе не леснику.
— Ну надо же, Кэм в кои-то веки оторвал задницу от кресла! — Острый слух Степановны был родовым проклятием всех жителей поселка. — Видать, в лесу что-то сдохло!
Шериф вздрогнул и возмущенно уставился на старуху, откровенно жалея, что она еще живая. Женька попытался завершить обход витрины и улизнуть, пока противники увлечены друг другом, но Кэм оказался подлее и быстрее: он внезапно сорвался с места, боком проскочил мимо зазевавшейся Степановны и ушел, не обращая внимания на глумливые «выстрелы» в спину.
Упустив шерифа, старуха пошире расставила ноги и уперла руки в бока, турникетом растопырив острые локти.
— Ну здравствуй, Леший! — так многообещающе изрекла она, что Женька ощутил, как его здоровье стремительно утекает на пол, формируя там меловой контур тела.
— Доброе утро, — попытался мужественно принять свою участь лесник. — Я смотрю, вы… э-э… сегодня без грибов?
Степановна громко фыркнула, словно передернув затвор.
— Да и ты сегодня без киборга!
— Он снаружи меня ждет! — торопливо сообщил Женька, чувствуя неодолимое желание выхватить свисток из кармана и что есть мочи в него дунуть.
— Видела, — сухо подтвердила старуха. — А скажи-ка мне, Леший, про какой это бинокль вы с Кэмом говорили?
Леснику пришлось быстро решать, что ему важнее — тайна следствия или собственная шкура.
— Про тот, что Даер на шее таскала? — опередила ответ Степановна.
— Вы его тоже заметили? — вырвалось у Женьки.
Старуха снова фыркнула — теперь самодовольно.
— А то! Я как раз из-за него эту девчушку и заприметила. Такие бандуры обычно мужики покупают, для компенсации кой-чего другого, а у нее на шее он как кирпич болтался.
В другое время Женька обиделся бы — он подбирал бинокль, исходя из его характеристик и цены, а не размера! — но в голове у лесника внезапно щелкнуло: «Звонил ее бывший жених, просил вернуть какие-то вещи». Ради пары трусов человек не стал бы так унижаться, и вот почему родители Даер не заметили пропажи бинокля. Они о нем попросту не знали, он принадлежал Леониду.
— Говоришь, Кэм с Брайаном его не нашли… — заинтригованно протянула Степановна, правильно истолковав Женькино молчание. — Куда же он тогда делся?
— В омут, — предположил лесник, с тоской глядя через плечо бабки, но та ни на миг не теряла бдительности. — Иначе нашли бы.
— Ой да знаю я, как они его искали! — презрительно отмахнулась Степановна. — Часок побродили по хвощу у самой вышки, потыкали в ил шестами, на том все и закончилось.
— Не, Кэм говорил, что у Брайана какое-то специальное оборудование есть, — припомнил Женька.
— Ну да — шесты и рыбацкие сапоги! — Старуха в раздумье пощипала одинокий черный волос, торчащий из родинки на подбородке, и решительно объявила: — Вот что, Леший, придется нам брать это дело в свои руки! Иначе толку не будет.
— Что?! Эй, я лесник, а не шериф! У меня своя работа, у него своя, на фига нам друг у друга под ногами путаться?
— Да закрыл он расследование, — с досадой бросила старуха. — еще позавчера. А девчушку в тот же день кремировали, так что концы в пепел.
— Ну а зачем тянуть-то, — смущенно пробормотал Женька. — Все ж ясно.
— Кроме того, кто убил Даер и за что именно! — свирепо, как прапорщик на тупого новобранца, рявкнула Степановна. — Найдем бинокль — найдем и снимки, которые она сделала перед смертью.
— Но раз ее убили из-за бинокля, то убийца наверняка унес его с собой! — попытался подловить бабку лесник, однако попался сам.
— Вот-вот, и, если мы его не найдем, значит, так оно и есть! Но наша Лизка непременно постаралась бы отомстить за себя даже из гроба, а Даер была из того же теста.
— Это вы к чему?
Степановна принялась воодушевленно, помогая себе руками, излагать свою версию: Даер видит приближающегося к вышке человека — возможно, вооруженного, громко обещающего непрошеной папарацци долгую и мучительную смерть. Испуганная, но не потерявшая самообладания девушка зашвыривает бинокль с компрометирующими снимками в озеро, чтобы не достался врагу, вскакивает на перила и прыгает как можно дальше, надеясь нырнуть в воду и спастись. Но там оказывается слишком мелко, Даер ломает спину, какое-то время барахтается в хвоще, а злодей наблюдает за этим с берега и, убедившись, что жертва умерла, уходит, не запачкав рук и не оставив улик.
Лесник впечатленно содрогнулся.
— Но тогда бинокль точно в омуте, и достать его оттуда невозможно.
— А если нет? Вот ты сам знаешь их расположение?
Женька пожал плечами. Ну, примерно знает, но их точные границы видны только в межсезонье, когда планктон над ними уже или еще окрашен в красный цвет, а вокруг зелень.
— Может, он где-нибудь на краешке лежит, всего в паре метров от поверхности, — напористо продолжала Степановна. — Только подплыть да взять.
— Ага, взять! В такой воде и здоровый человек больше десяти минут не продержится!
— У тебя же киборг есть, — так беззастенчиво напомнила старуха, словно того «выделили» леснику специально для помощи населению.
— А если он сломается?!
— Ничего ему от пары нырков не сделается, да и тебе тоже. Привяжем вам к ногам по веревке и, если что, вытащим.
Женька вспомнил, что в таких случаях психиатры советуют поискать в бреде сумасшедших внутреннюю логику и попытаться воздействовать на нее.
— Не, ну нырять еще ладно, но ведь бинокль сперва надо найти! А тут парой нырков точно не обойтись.
— А на этот случай, — Степановна хищно улыбнулась, — у бабушки есть армейский подводный миноискатель! Мы им на Шебе броды проверяли, «видит» и металл, и пластик, и любую электронику.
— А армейской подводной лодки у вас нет? — мрачно пошутил Женька.
— Только обычная, надувная, — с сожалением призналась старуха. — И тяжеленная, зараза, поэтому придется тебе за ней залететь, на своем горбу я ее до озера не допру — силы уже не те. Так что закругляйся с шопингом, и погнали!
Женька понял, что психиатр из него еще хуже, чем лесник.
— Никуда я не погоню, вот еще!
— То есть ты такая же ленивая равнодушная задница, как и остальные? — вкрадчиво уточнила старуха.
— Нет! Я просто не хочу этого делать!
Степановна очень обидно рассмеялась.
— Сам-то понял, что сказал?
— Давайте хотя бы после обеда! — попытался заюлить, а там и вовсе сорваться с крючка. Женька. — Когда вода немного прогреется!
— Она там даже после ядерного удара не прогреется, только разница с воздухом больше станет и точно судороги словишь. Наоборот, надо сейчас лететь, по холодку.
— Ну вечером…
— А вечером тени лягут, и ни черта не видно будет. Давай, Леший, не дрейфь! — Степановна отечески (для матери рука уж больно тяжела) хлопнула лесника по плечу. — Есть работа, а есть гражданский долг, и он важнее!
— Ну ёпт… — безнадежно протянул Женька, что было неправильно, но неумолимо истолковано как энтузиазм.
* * *
При колонизации Эдема Федерация дарила каждому первопоселенцу индивидуальный жилой модуль с земельным наделом, но продать их разрешалось только через тридцать лет. Это отсекало слабаков и жуликов, которые могли урвать такой роскошный подарок от государства, просто скатавшись туда-сюда за его же счет. Совсем без махинаций, конечно, не обходилось, некоторые брали наделы, а потом все равно улетали — мол, запас карман не дерет, будем считать это долгосрочным вкладом! — но если сорняки на участке начинали перелезать через забор и в них заводились грибы, то нерадивым владельцам сперва выписывали штраф, а затем и вовсе конфисковывали «ненужную» собственность.
Если дела у колонистов шли хорошо, то через пару лет, с появлением первого ребенка, семья начинала задумываться о полноценном доме, и модуль превращался в его пристройку, сарай или гараж. У Степановны он так и остался единственным строением на участке, большую часть которого занимал аккуратно подстриженный газон, а меньшую — клумбы с пышными, ухоженными до последнего лепестка розами. С ветераншей шебских и грибных боев они сочетались до того плохо, что Женька вытянул шею, пытаясь рассмотреть, не пластиковые ли они.
Но потом старуха открыла модуль, и реальность воссоединилась с ожиданиями.
— Ого, — только и смог сказать лесник.
У него было примерно такое же жилье, только поновее, с гаражом, а тут его заменяла просторная кладовая. Точнее, она была бы просторной, если бы запасливая бабушка не прихватила с собой на гражданку половину армейского склада.
Деловито просеменив к дальнему углу, Степановна рывком выдернула из кучи цвета хаки здоровенный мешок с двумя широкими лямками, торжествующе шмякнула его перед лесником и, спохватившись, закряхтела и заохала, одной рукой схватившись за сердце, а другой — за поясницу. Судя по гулкому удару об пол, старуха преувеличивала страдания, но не вес.
Женька заставил себя подтянуть отвисшую челюсть («Это там, случайно, не приклад гранатомета из осевшей кучи торчит?!») и сосредоточиться на мешке (Джек продолжал беззастенчиво глазеть по сторонам под видом сканирования обстановки), поперек которого шла черная, почти незаметная на маскировочном фоне надпись: «Боевое плавсредство ЛНВ-21». В углу красовался линялый армейский штемпель.
— Ну, чего уставился? — поторопила Степановна. — Бери!
Отработанный командный тон подействовал на Женьку словно в обход мозга — бывший солдат заученно, четко вскинул мешок на плечи (килограммов сорок, а то и пятьдесят!) и лишь тогда вспомнил про Джека. Но пререкаться со «старшим по званию»: «А чё я, пусть кибер тащит!» — почему-то показалось глупым и даже постыдным, так что Женька ограничился сердитым шипением:
— На обратном пути ты понесешь!
— Разговорчики в строю! — вроде бы шутливо, но с таким выражением лица гаркнула Степановна, что лесник по-настоящему прикусил язык, и навьючила на киборга еще гору добра: обещанный миноискатель, два армейских термоспальника и торбу с провиантом.
— Мы что, ночевать там собираемся? — насторожился Женька. И почему спальника всего два? Им с Джеком один на двоих, что ли? Или в еще худшей комбинации?!
— Потом спасибо мне скажете! — туманно пообещала старуха и так ловко выпроводила гостей из кладовой, что лесник опомнился уже за калиткой дома.
Оставался еще шанс внезапно сбросить свою ношу, запрыгнуть во флайер и смыться, но Женька вспомнил про гранатомет и решил не испытывать бабкины рефлексы.
Лесник сгрузил лодку в багажник и, озаренный прилившей к голове кровью, поинтересовался:
— А что у вас зарыто под розами?
Степановна насмешливо хмыкнула, но ничего не ответила.
* * *
На озерных берегах и водах оказалось неожиданно многолюдно: почти у каждого чистого схода к воде стояла палатка, а вдоль хвоща разноцветными поплавками покачивались в пятнах ряби лодки. Кажется, вон та, черно-красная с навесом, с обеих сторон шетиняшаяся удочками, принадлежала Кингшенгу.
Женька вспомнил, что официально нерест крибитов закончился три дня назад. Трофеи из них сейчас никудышные — тощие, как выпотрошенные, но охота, то есть рыбалка, пуще неволи. Женькин дед тоже мчался на ближайший водоем в первый же день открытия сезона, невзирая на дела, погоду и здоровье.
Возле вышки, впрочем, никого не было. Загорать и рыбачить на месте недавнего самоубийства желающих не нашлось, да и лесник постарался посадить флайер как можно дальше от пригорка, на который в прошлый раз вытащили мертвое тело.
— Значит, тут оно все и произошло? — Степановна приоткрыла дверцу, выставила из нее одну ногу и медленно, с напряженным прищуром, осмотрелась. — Ну-ну…
Женьке тоже что-то расхотелось выходить, хотя берег выглядел абсолютно безобидно. Слишком безобидно! Лесник малодушно покосился на киборга, но тот уже был таков и нахально захлопнул дверцу хозяину в лицо. Степановна, посмеиваясь, вылезла второй.
Пришлось, внутренне чертыхаясь, догонять.
— Готовьте плавсредство! — не оборачиваясь скомандовала старуха, а сама подошла к вышке и задрала голову. — Ну-ну…
— Что? — не вытерпел лесник.
— Крайне неудачный наблюдательный пункт, — снисходительно пояснила Степановна. — Ты всех видишь, но и тебя всем видно.
— Можно же в башенке спрятаться, — не понял Женька. — И в бойницы смотреть.
— Бойницы — это вот, — показала щелку между пальцами старуха. — Атам обычные окошки, еще и наружу открываются. Стекло отсвечивать начинает, и сразу понятно, что наверху кто-то есть. Ну-ка…
Степановна воткнула клюку в землю, потрясла лестницу, проверяя ее на прочность, и принялась резво взбираться по ступенькам.
— Во дает! — пробормотал лесник и, спохватившись, что Джек стоит рядом и так же увлеченно глазеет вверх, без зазрения совести переложил приказ на «младшего по званию»: — Ты что, не слышал? Иди доставай лодку!
— Слышал, но это же не ты приказал, — пожал плечами киборг, не торопясь подчиняться и хозяину. — К тому же подстраховка охраняемого объекта приоритетнее. Вдруг бабка оступится и упадет?
— А я тут на что?! — Женька еще хотел едко спросить, с каких пор Джек так радеет за Степановну, но тот его опередил:
— Вот я и переживаю, чтобы она тебя не поломала.
Лесник свирепо ткнул пальцем в сторону флайера, и такая формулировка приказа киборга наконец устроила.
Старуха тем временем нырнула в будку, похлопала окнами и, кажется, даже пару раз подпрыгнула. Потом обошла площадку по кругу, и сверху донеслось все то же скептическое: «Ну-ну!»
Женька не выдержал и полез наверх.
Стоило голове лесника подняться над краем площадки, как Степановна нетерпеливо, словно этого от него и ждала, потребовала:
— Глянь-ка туда!
Женька глянул, вздрогнул и судорожно прижался к лестнице, хотя ничего страшного и даже интересного в указанном направлении не было. Просто главное правило подъема — не смотреть вниз.
— Ну и что? — Лесник перебрался на площадку и пригляделся к хвощу повнимательнее — с аналогичным результатом.
Старуха разочарованно поцокала языком.
— Где твоя фантазия, Леший? Представь, что ты — это Даер! Тебя бросил жених и нагнуло начальство, ты в расстроенных чувствах прилетаешь на берег, залазишь на вышку, смотришь вниз и?.. — Степановна вопросительно замолчала.
— Нет у меня фантазии, — кисло сказал Женька. — Вся вам досталась.
Старуха польщенно хохотнула и бестрепетно облокотилась на поручни в том месте, откуда предположительно спрыгнула Даер.
— Ладно, давай по-простому. Вот ты бы стал кончать с собой, сигая с этой стремянки?
— Нет, — подумав, честно признался Женька. Двухметровый хвощ скрадывал расстояние и создавал иллюзию пушистой перины, которая смягчит падение. Под ним еще и вода поблескивала, темная из-за илистой подложки. — Но я бы вообще ниоткуда не стал, у меня-то все в порядке.
— Во-во! — Старуха смачно сплюнула вниз. — Я тоже гляжу и думаю — да ну на фиг, только ноги переломаю и меня на радость всем врагам вместо морга в дурдом отправят! Или в другую сторону прыгать надо, но Даер-то нашли с этой.
— Может, она просто упала? — предположил лесник. — Выпила, голова закружилась, и…
Степановна свесилась еще ниже и встала на цыпочки, так старательно пытаясь перетечь через перила, что лесник на всякий случай прихватил ее за край кофты.
Старуха повисела, вслушиваясь в свои ощущения, потом решительно заявила: «Не-а», — выпрямилась и так посмотрела на Женьку, что тот поспешил разжать руку и спрятать за спину.
— Перила слишком высокие, — заключила Степановна. — Центр тяжести все равно в заднице остается, а девчонка была даже ниже меня.
— Она могла на них встать.
— Ну так встань, — предложила Степановна.
Пришел Женькин черед странно на нее смотреть.
— Давай-давай, — хищно подбодрила старуха, — проведем следственный эксперимент! Твой Кэм небось таким не заморачивался?
— Еще чего! — Лесник покрепче вцепился в перила — кто эту полоумную бабку знает, она и подтолкнуть может! В рамках того же эксперимента. — Мне мои ноги тоже дороги.
Степановна деловито сняла с плеча ружье, заставив Женькино сердце совсем уж нехорошо екнуть, но старуха прислонила оружие к стенке башенки и принялась демонстративно разминать пальцы:
— Что ж, придется бабушке самой лезть…
Эта угроза оказалась пострашнее ружья: либо Степановна действительно ее осуществит и жестоко высмеет трусливого лесника на весь поселок, либо она переоценивает свои силы и на Женькиной совести будет вторая смерть.
— Да влезу я, влезу! — поспешно проворчал он, заступая бабке дорогу. — Только отойдите подальше, а то пуга… мешаете!
Старуха подозрительно охотно отступила на противоположный край площадки. Причина такой сговорчивости обнаружилась очень скоро.
— Ёпт!!!
Стоило Женьке поставить на угловую стяжку правую ногу и, подпрыгнув, перенести на нее вес тела, как один конец перекладины с треском оторвался от перил. Не ожидавший такой подлянки лесник потерял равновесие и упал на спину — к счастью, внутрь ограждения.
— Вот и мне она хлипковатой показалась, — глубокомысленно протянула Степановна над молча корчащимся от боли Женькой. — Ты, конечно, покрупнее той девчушки будешь, но стяжка на соплях держалась.
— А предупредить трудно было?!
— Эксперимент должен быть чистым! — Старуха оторвала перекладину окончательно, покрутила в руках и пренебрежительно отбросила. — Если бы ты знал о слабине, то лез бы иначе.
— Может, Даер ее тоже заметила! — Лесник наконец поднялся, злобно отряхиваясь и буравя бабку взглядом, чем, кажется, ей только льстил.
— Ты же не заметил. Смотри-ка, твой шериф тут все-таки похозяйничал! — Степановна указала на заметно помятые, словно перепаханные, заросли возле вышки. Уцелевшие стебли успели расправиться, сломанные — пожухнуть. — Ну надо же…
— Почему сразу мой?! — Женьке надоели эти постоянные подковырки. — Он общий, и ваш тоже. За что вы его так не любите?
— А за что мне его любить? — фыркнула старуха. — Только пыль в глаза пускать и умеет — лучший ученик в классе, выпускник года… а в итоге так и остался захолустным шерифом, потому что здесь он самый крупный трубкогуб в болоте.
— Может, ему просто нравится быть шерифом, — проворчал Женька. — Как мне — лесником.
Степановна посмотрела на него с жалостью: «Ты же блаженный, что с тебя взять!»
— Ну, по крайней мере, от этой части работы он нас избавил, — тоном «с паршивой овцы хоть шерсти клок» признала она. — Можно сразу на открытую воду выдвигаться.
Слова у Степановны не расходились с делом: бабка забросила ружье за спину и стала спускаться по лестнице, дав Женьке короткую передышку.
Лесник подобрал и осмотрел стяжку. Ну да, судя по слому — она давно поджидала свою жертву, любители адреналина доконали сварочный шов намного раньше, чем рассчитывали инженеры. Но если Даер не упала и не спрыгнула, то как она оказалась в хвоще с переломанной спиной?! Мистика какая-то. Женька помнил, что они с Джеком продирались сквозь заросли по живому. Был бы хоть намек на тропу — машинально пошли бы по ней. По крайней мере, Кэм с остальными так и поступили. Лесник пожалел, что, огорошенный трупом, не сообразил хорошенько присмотреться к окружающему его хвощу. Центральные стебли у него гибкие, как хлысты, зато суставчатая листва, напротив, очень ломкая, и с вышки все шрамы на зарослях, даже недельной давности, отлично видны. А сейчас уже поздно, Кэм с Брайаном поработали на славу.
— Ну где ты там застрял?! — заорала снизу Степановна. — Иди полюбуйся, что твой болванчик вытворяет!
Увы, на сей раз «твой» действительно был Женькиным. Джек сделал ровно то, что сказал ему хозяин: достал из багажника мешок и все это время добросовестно стоял с ним в руках. Ругань нейтрального объекта ничуть не отвлекала его от этого ответственного занятия, а когда старуха попыталась отобрать лодку силой, киборг изящным балетным движением выставил вперед ногу, деликатно отодвинув бабку от мешка на недосягаемое расстояние.
— Джек, отдай! — рявкнул Женька и торопливо полез вниз.
Когда лесник ступил на траву, киборг уже поджидал его возле лестницы, по-прежнему с лодкой в обнимку: кому же еще ее отдать, как не любимому хозяину?!
— Ну ты и… — прошипел лесник сквозь зубы, но, поскольку при бабке киборг продолжал сохранять непрошибаемое выражение лица «самдурак», Женка просто выхватил у него мешок, отнес на пляж и, распустив горловину, принялся неловко выковыривать лодку из чехла.
Степановна, не выдержав такого непотребства, в свою очередь отняла у салаги мешок, одним лихим рывком за углы вытряхнула на землю туго скатанное темно-зеленое полотнище и пинком заставила его расправиться. В середине оказался надувной спасательный круг и складные весла из темного пластика, не критично, но впечатляюще обгрызенные по краям лопастей.
— Чего она такая громадная-то? — опешил лесник.
На Эдеме военнослужащих учили форсировать водные преграды на одноместных и двухместных каноэ, а для более масштабных военных операций использовались гравимосты и аэротранспорт. Но дикая партизанская Шеба диктовала другие правила.
— Стандартная, — пожала плечами бабка. — Грузоподъемность — восемь человек, однако при надобности вдвое больше может на борт взять, проверено. Заслуженная лодочка, три года наши шкуры выручала, но потом все-таки сдохла. Рука не поднялась в утилизатор ее отправить, прихватила с собой.
— Это как — сдохла? — насторожился Женька. — Воздух пропускает?
— Нет, оба встроенных насоса накрылись, надо вручную надувать, а на боевом задании на это времени нет. Но у нас-то его полно!
С этими словами Степановна села на пенек и скрестила руки на клюке, выжидательно глядя на лодку. Лодка никуда не торопилась, и Женька, поняв намек, со вздохом наклонился к одному клапану, указав Джеку на другой.
Легкие у лесника были здоровые, объемные, однако чтобы протолкнуть воздух через клапан, требовалось приложить дополнительное усилие, с наполнением лодки — все большее. Наполнялась она, кстати, до того медленно, что враги успели бы не только настичь и перестрелять разведгруппу, но и сварить кашу, поужинать, а может, и выспаться. Под конец у Женьки появилось ощущение, будто он надувает весь шебский военно-морской флот, героически превозмогая затмевающую глаза смерть. Джек, поначалу с превосходством посматривавший на багрового пыхтящего хозяина, продолжал качать воздух с бесстрастием насоса, однако взгляд у него стал слишком остекленевший даже для киборга.
— Ну наконец-то! — ворчливо констатировала Степановна, вставая и пряча в карман какой-то мелкий предмет, подозрительно напоминающий секундомер.
Спасательный круг, к счастью, надулся сам и уже лежал возле ног бабки огромной зеленой ватрушкой.
Женька, пошатываясь, выпрямился и только сейчас заметил надпись на борту: «Стремительная».
— Серьезно?! — пробормотал лесник.
— А, — старуха слегка смутилась, — это мы с ребятами как-то по пья… шутки ради на нее мотор в двадцать лошадиных сил поставили вместо родного трехсильного.
— И как?
— Стремительно, — коротко сообщила Степановна, забрасывая в лодку круг и забираясь сама, — но недолго. Спускайте плавсредство на воду!
Леснике киборгом переглянулись и налегли на корму, надеясь, что от их слаженного рывка зловредная старуха опрокинется на спину, однако Степановна ловко уцепилась за уключины и усидела на месте.
Женька заскочил в лодку, едва та отделилась от берега. Джек запоздал, но ног тоже не намочил — что есть мочи толкнул «Стремительную» вперед, асам попятился, разбежался и прыгнул. Лодка загудела, как батут, подбросив и Женьку, и Степановну, но выдержала.
— Ты что вытворяешь, оглоед?! — заругалась старуха. — А если бы днище пробил?! Ох уж эти киберы, как я в свое время с ними на Шебе намаялась…
— А они тогда уже были? — изумился Женька.
Степановна так оскорбленно сверкнула глазами, словно лесник спросил, застала ли она кремневые ружья.
— Конечно были! И «единицы», и «двойки», под конец даже «троек» для полевых испытаний завезли.
— Ну и как?
— …, - емко сказала старуха. — Лучше бы андроидов продолжали клепать, от них толку меньше, зато и проблем тоже.
— Каких проблем?
— А то ты сам не знаешь! — Степановна выразительно кивнула на киборга, продолжавшего долговязой мачтой торчать в центре лодки. — Садись уже, нежить!
— Джек, сядь! — поморщился Женька. Наверное, стоило на время поисков дать старухе право управления киборгом, заодно и сам поучился бы им командовать. Но если эта парочка споется, то ему вообще кирдык придет!
— Хотя, пожалуй, не знаешь… — неожиданно посерьезнела Степановна. — Ты-то уже при киберах родился, для тебя они такая же норма, как компьютеры и флайеры… техника на службе у людей. Сломалась — не жалко, ну разве что ты материально ответственный. А нам пришлось привыкать, что оно выглядит как человек, дышит, ест, и кишки из него при взрыве так же разлетаются, но при этом — машина, и с каждой серией разница между нами все меньше. Сколько моих друзей на эти грабли наступило — не сосчитать. «Вдруг там, за программой, все-таки что-то есть?» И подставлялись за киборгов, и дрались, и даже влюблялись в них… эх. Неправильно это, не по-человечески — такие обманки создавать. И нам от этого дерьмово, и им. Но кто мудрую бабушку послушает? Выгодно, удобно, а теперь еще и привычно… Греби давай, чего расселся?!
Женька послушно взялся за весла, про себя сердито думая, что в данном случае с годами пришла не мудрость, а маразм.
— А вы как считаете? — все-таки спросил он.
— Что?
— Ну, есть там что-то или нет?
Степановна оценивающе посмотрела — не на Джека, на Женьку.
— А это уже каждый сам за себя решает. Куда рулишь, ослеп, что ли?! Правее бери! Право — там, олух!
Со зрением у лесника все было в порядке, но неуклюжая тупорылая лодка несколько раз мотанула носом туда-сюда, прежде чем Женька наконец приноровился к управлению и рваными гребками погнал ее от берега.
— Куда разогнался?! — снова осталась недовольна старуха. — Загибай за кусты и суши весла, начнем поиск от берега!
Когда плеск весел и хлюпанье воды под днищем стихли, Женька услышал странный булькающий писк. Непонимающе покрутив головой, лесник выглянул за борт и обнаружил струйку взбегающих по нему пузырьков. Мелких и редких, но нескончаемых.
— Надо же, — приятно удивилась Степановна, — и пропускает тоже! Ну ничего, дырочка совсем крохотная, мы и не с такими плавали. К тому же клапаны сверху, будем поддувать по мере надобности.
«Будем» явно означало не множественное число, а умелое командование.
Удобно угнездившись на носу лодки, бабка распаковала миноискатель — подводный дрон размером с блюдце и прилагающийся к нему планшет. Женька с Джеком благоговейно наблюдали, как Степановна, бормоча что-то под нос, тычет в сенсоры то одного устройства, то другого, пытаясь их оживить. Первым сдался планшет, на черном экране высветилась зеленая сетка с красной пульсирующей точкой посредине. На макушке дрона вспыхнул такой же огонек, долго мигал с разной частотой, потом пискнул и замер.
— Завелся, родимый! — радостно объявила Степановна и, еще немного пошаманив с настройками, аккуратно опустила дрон в воду. Тот камнем булькнул на дно; видимо, так и надо было, потому что точка на экране позеленела, а сверху стали выскакивать быстро сменяющие друг друга сообщения. — Вот это — правильная техника! Простая, понятная и надежная, а что камера не фурычит, так она нам и ни к чему!
Женька всмотрелся в воду. Здесь было еще не очень глубоко, метра полтора-два, но красный огонек бесследно исчез. Путь дрона отмечали только пузырьки газа, вырывающиеся из потревоженного ила, а иногда и сам ил, всплывающий пористыми пахучими хлопьями. Чем дальше от берега, тем тоньше будет его слой, но полностью все равно не исчезнет.
— Он по самому дну ползет?
— Нет, плывет сантиметрах в тридцати. Выше ил много помех дает, ниже он слишком густой.
Из центра экрана медленно наматывала спираль салатовая улитка с хаотичными белыми и желтыми пятнышками, каждое из которых отмечалось слабым писком определенной тональности. Старуха прислушивалась к ним с таким блаженным лицом, словно эта «музыка» играла на ее первом свидании. Хотя чем черт не шутит, может, так оно и было!
Осмотр десятиметрового круга занял минут пять. Когда экран полностью закрасился и снова издал понятный одной Степановне звук, та повелительно взмахнула рукой, и Женька передвинул лодку на несколько гребков вперед. «Часа три на эту бодягу уйдет», — прикинул он. Бинокль весит ненамного тяжелее учебной гранаты, армейский норматив по метанию которой — пятьдесят метров, а вышка добавит к дальности полета еще десять-пятнадцать. Течение в озере совсем слабое, слизать бинокль на глубину оно не могло, выходит, радиус поисков ограничивается семьюдесятью метрами, двадцать из которых шериф уже осмотрел.
При втором, третьем и четвертом запуске дрон тоже ничего интересного не обнаружил, однако Степановна продолжала пялиться в экран с сосредоточенностью заядлого рыбака. «Надо было хоть удочку с собой взять», — подумал заскучавший лесник. Крибиты по-прежнему вызывали отвращение, но здесь и другая съедобная живность водится. Караси, например, или кистеперые тритоны. Вон, в одной из лодок кто-то что-то подсек, на солнце сверкнула выдернутая из воды рыбка…
Прибор издал мерзкий скрежещущий звук, и на экране заполыхало красное пятно.
— Ну, кто первый хочет освежиться? — вмиг оживилась Степановна.
Несмотря на палящее солнце, Женьке вполне хватало холодного бриза. И вообще, он сперва лодку тащил, а потом греб!
— Джек, раздевайся! — велел лесник, не сомневаясь, что, если просто приказать киборгу нырнуть за находкой, тот так и нырнет. Если не из тупости, то из вредности.
Джек подчинился, снимая форму ровно с такой скоростью, чтобы и максимально оттянуть выполнение задания, и подгонять его вроде бы незачем. Бабка смотрела на это, неодобрительно качая головой, а когда дело дошло до майки, не выдержала:
— Что-то тощеват он у тебя! Недокармливаешь!
Джек сделал скорбное лицо и еще сильнее втянул живот, бока и даже, каким-то противоестественным образом, межреберные щели.
— Да он больше меня жрет! — обиделся Женька. С его точки зрения, киборг выглядел вполне прилично, особенно по сравнению с подобранным в лесу доходягой.
— Так ему больше и надо, он же работает! — Бабка оценила старания Джека и презрительно припечатала: — У меня в роте такого безобразия не было, я лично за этим следила!
Женьке красочно представились жирные киборги, вразвалочку ковыляющие по военной базе. «Угу, а потом они у вас замаскироваться не могли — за деревья не помещались!»
— Чего? — подозрительно нахмурилась Степановна, и лесник впервые в жизни всерьез задумался об антителепатической шапочке из фольги.
— Куда нырять-то надо? Где ваша находка?
— Вон там, — бабка махнула рукой по левому, противоположному от берега, борту лодки. — Ориентируйся по дрону, он висит над объектом и испускает акустические сигналы на частоте три с половиной килогерца.
— Слышал? — бдительно уточнил Женька у киборга. — Делай!
— Приказ принят к исполнению, — согласился тот.
Пожалуй, такое количество брызг не произвела бы даже каменная глыба вдвое большего размера, а поднявшаяся волна толкнула лодку в борт, качнув и закрутив. Джек прыгал с кормы, поэтому основной душ достался сидящему на веслах хозяину, но и до Степановны хорошо так долетело. Старуха, надо отдать ей должное, первым делом кинулась спасать планшет, упав на него грудью и обхватив руками, и лишь когда стихия угомонилась, приподняла голову и уничижительно изрекла:
— А если бы ты показал ему пример и нырнул первым, глядишь, такой ерунды не было бы!
— Что, опять я виноват?! — Лесник торопливо пытался смахнуть с формы хотя бы часть воды, пока не впиталась.
— А чей киборг?! Кто командует, тот и отвечает за последствия!
— Почему-то когда вы мной командуете, отвечаю тоже я! — не сдержался Женька.
— Я не командую, а уму-разуму тебя учу, недотепа!
Лодка снова качнулась — Джек схватился за уключину, рывком подтянулся и перевалился через борт вместе с доброй половиной ведра воды.
— Задание успешно выполнено! — гордо доложил киборг и вручил хозяину… набитую илом консервную банку.
Женька разочарованно повертел ее в руках и с ироничным: «Держите свой бинокль!» — протянул Степановне. Та невозмутимо, словно иного и не ожидала, подставила пустой пакет:
— Отлично, заодно дно от мусора почистим! Природу надо с самого начала колонизации беречь, чтобы потом не вышло, как с Землей.
— А поточнее ваш дрон настроить нельзя?
— Я его специально так настроила — на стекло, пластик и металл крупнее пяти сантиметров. Мы же толком не знаем, что ищем.
— Как это «не знаем»? Бинокль!
— Не бинокль, — бабка глубокомысленно подняла вверх палец, — а улики! Которыми может оказаться что угодно.
Джек тем временем сжался в комок и начал мелко, сосредоточенно дрожать. В такой позе у него еще и лопатки трагически заострились, натянув побледневшую кожу.
— Я же говорю — худой он у тебя! — Степановна развернула один из спальников и сердобольно накинула на киборга. — Откуда с таким недовесом нормальная термоизоляция возьмется?
«Да он просто выделывается!» — сердито подумал Женька. Потом сполоснул за бортом испачканные илом пальцы и понял, что тут нужны даже не жирные киборги, а тюленеобразные.
Старуха заново запустила дрон. Место оказалось урожайным, не прошло и пары минут, как на экране снова «клюнуло».
— Ладно, теперь моя очередь, — со вздохом решил лесник и принялся расстегивать куртку, но Джек внезапно перестал трястись, сбросил спальник и заявил:
— Система полностью восстановилась и готова к работе.
— Система же нормально прыгать не умеет, — язвительно напомнил ему Женька. — Лучше я как положено искупаюсь, чем в одежде.
— Укажите желаемые параметры прыжка.
— Да какой, на фиг, прыжок — сел на борт и аккуратно сполз в воду!
— Приказ принят к исполнению.
Джек все-таки выпендрился: сел лицом к лодке и, откинувшись назад, нырнул вниз головой, как аквалангист, однако на сей раздело ограничилось парой капель.
К банке добавилась стеклянная бутылка из-под пива. Степановна долго пристально ее рассматривала, но, к своему величайшему сожалению, подшить кделутак и не смогла. До следующей бутылки (теперь биопластиковой, полуразложившейся) Джек успел хорошенько отогреться, и нырял за находкой опять он. За обросшим водорослями шлепанцем, еще тремя банками, каркасом складного стульчика и куском ржавой трубы неопознанного назначения — тоже. Женька старательно давил в себе угрызения совести: киборг равнодушно рапортовал, что у него все в порядке, а значит, подменять его нет смысла.
Лодка сделала один проход вдоль берега, развернулась и пошла обратно, десятью метрами дальше. Глубина увеличилась вдвое, зато и мусор стал попадаться реже. А еще странная деятельность по купанию киборга начала привлекать нездоровое внимание других лодочников. Лезть с расспросами к вооруженной Степановной компании они не отваживались, но «незаметно» сползлись ближе, и у Женьки наконец появилось развлечение — следить хотя бы за чужими поплавками. Сами рыбаки, правда, о них почти позабыли и, в свою очередь, жадно вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, что достает со дна киборг. Новый предмет поставил лесника в тупик: увесистый, сплошь обросший черным донным мхом и ребристый под ним шар, явно пролежавший в воде не один год. Женька потряс его над ухом и попытался поскрести ногтем, но Степановна со страдальческим возгласом выхватила находку и запулила куда подальше.
— Тебе что, жить надоело?! Это же граната!
По «чистой случайности» браконьерское наследие улетело в сторону самой близкой лодки, которая в считаные секунды стала самой дальней.
— Если она за столько лет не взорвалась, то сейчас-то с чего? — смущенно пробормотал лесник, тем не менее боязливо всматриваясь в место падения гранаты. Естественно, ничего не бахнуло, но круг из лодок стал еще шире.
— С того, что дураку в руки попала! — так громко и категорично объявила старуха, что Женька не смог тащить этот крест в одиночку и раздосадованно обратился к Джеку:
— А ты почему меня не предупредил?!
— Потому что в те же руки попал! — не унималась Степановна.
Мокроголовый киборг иронично смотрел на хозяина и молчал: «Тебе ведь уже ответили!»
Через полчаса оказалось, что кто-то из зрителей (Женька подозревал, что мстительный Кингшенг) не вынес столь беззастенчивого браконьерства, маякнул куда положено, и над «Стремительной» нависла тень закона. Перегнувшись через борт гидроаэрокара, Брайан растерянно попытался рассмотреть «улов», и бабка, хвастаясь, широко распахнула мешок. Инспектор сдался, взял правее и приводнил машину бок о бок с лодкой.
— Стесняюсь спросить — чем это вы таким интересным занимаетесь?
— А то сам не видишь? — глумливо хмыкнула Степановна.
Брайан не обладал ни прозорливостью Кэма, ни Женькиным печальным опытом и неловко попытался пошутить:
— Романтическая прогулка на лодочке?
— Она самая! Бывало плывешь весенней ночкой по затопленным джунглям, и такая благодать вокруг: в кустах чьи-то глаза посверкивают, вдали зенитки воркуют, за бортом рыбка плещется, вот такая, и это только башка! — Глаза бабки ностальгически затуманились. — А я ее веслом, веслом по хлебалу, чтоб аж хрящ всмятку и кровища брызнула…
Брайан неуверенно посмеялся и предпринял еще одну попытку докопаться до истины:
— А киборг вам зачем?
— Какой же рейд без кибера? Он нам в лодке и движок, и оружие, и, если совсем припрет, провиант!
Степановна, скорей всего, шутила, но ее забота о питании Джека перестала казаться леснику такой уж трогательной.
— В каком еще рейде? — совсем растерялся рыбинспектор.
Планшет снова требовательно запищал, привлекая всеобщее внимание.
— Мы бинокль ищем, — сжалился над Брайаном Женька. — Ну, который вы с Кэмом не нашли.
Лицо рыбинспектора потрясенно вытянулось.
— А что, нам вы уже не доверяете?!
— Доверяем, но проверяем! — Степановна выразительно поправила ремень висящего за спиной ружья.
— Помогаем, — попытался сгладить ситуацию Женька. — У вас же киборга и миноискателя не было, а у нас есть.
— Ясно-понятно. — Вид у Брайана оставался обиженный. — И как успехи?
— Пока никак, — честно признался лесник, пытаясь втайне от бабки просемафорить рыбинспектору мимикой: он тоже не в восторге от этой идеи.
— Так, может, и мне вам помочь? — немного смягчился Брайан.
— Спасибо, но один тюк с балластом у нас уже есть! — бескомпромиссно растоптала старуха дипломатические успехи Женьки. — Или хочешь киборга подменить?
Лесник непонимающе поискал взглядом упомянутый тюк и тоже обиделся:
— Чего это «балласт»?! Я же на веслах сижу!
— Во-во, сидишь, а давно пора лодку поддувать!
Женька потыкал в борт и ужаснулся: прежде тугая резина легко вминалась на всю длину пальца, ватерлиния скрылась под водой сантиметров на десять, а пузырьки пели уже не «уи-и-и», а «тр-р-р».
— Кажется, дырка расползается!
— Тогда тем более нечего сидеть сложа легкие! Кибера — в воду, а сам дуй, пока давление поменьше!
Брайан немного посмотрел на это, покачивая головой и, кажется, с трудом удерживаясь от желания залепить лицо ладонью, а поверх нее второй; затем включил мотор и умчался проверять, как и на что клюет у других лодочников.
Коллекция мусора обогатилась рваным резиновым мячиком, половиной жестяной таблички «купаться запре…» и полусгнившим остовом видеофона. Джек, завернувшись уже в оба спальника, преданно смотрел на хозяина, героически сражающегося с дырой, но постепенно начинающего ей проигрывать.
Когда бока лодки и лицо Степановны почти сравнялись по концентрации морщин, бабка с сожалением заключила:
— Похоже, пора закругляться. Куда остановился?! Дуй-дуй, пусть кибер гребет, заодно и согреется!
«Давно пора», — обессиленно подумал лесник. Лодка успела сделать четыре с половиной прохода, и, если честно, Женька потерял надежду отыскать бинокль еще после третьего. Все-таки Даер была хрупкой девушкой, а не тренированным солдатом, сдавшим норматив по метанию на сто баллов.
— Джек, ты умеешь грести? — прохрипел лесник, всей душой надеясь на отрицательный ответ.
— Конечно, хозяин! — Подлая техника так рвалась ему угодить, что даже не стаза дожидаться прямого приказа — сразу схватилась за весла.
Лодка круто развернулась на сто тридцать пять градусов, Степановной, то есть носом, к пляжу.
— Эй-эй, — возмутилась та, — поаккуратнее!
Киборг привычно проигнорировал «нейтральный шумовой фон» и налег на весла. За «Стремительной» возникла слабая, но радующая глаз кильватерная струя. Женька выпрямился и утер лоб, решив, что сто метров лодка уж как-нибудь протянет. А если Степановна в этом сомневается, то пусть она и ду…
Сзади раздалось громкое «пфффф!», и корма, на которую откинулся лесник, внезапно исчезла, а лодка одновременно скакнула вперед. Несильно, но Женьке этого хватило, чтобы в стиле киборга кувыркнуться назад и вниз головой плюхнуться в воду.
Возможно, плановый нырок вызвал бы у лесника меньше эмоций, но, пока Женька разобрался, где верх, где низ и что вообще произошло, адреналина он нахлебался не меньше, чем воды. Судя по тому, как она обжигала кожу, а ноги вообще обгладывала, омут был где-то рядом. Еще рядом был Джек, как ни в чем не бывало поинтересовавшейся: «Хозяин, ты умеешь плавать?» — а пятью метрами дальше с комфортом дрейфовала на спасательном круге Степановна. Чертова бабка даже не сильно подмокла — недаром она прозорливо положила круг себе в ноги и при катастрофе прицельно шлепнулась задом в него, а не в воду.
Но вместо того чтобы спокойно сидеть и ругаться, Степановна сорвала с плеча ружье и принялась широким веером палить в озерный простор, вопя:
— Отступаем!!!
Рыбаки кинулись выполнять этот приказ намного раньше ошеломленного Женьки: вокруг поднялся многоголосый плеск воды и треск хвоща, словно бабка вспугнула огромную стаю птиц. По цепочке, впрочем, всполошились и птицы — к шуму добавились их истошные крики, панический писк молодняка и хлопанье крыльев, с которым бедняги продирались сквозь заросли или выпархивали из них.
— Джек, тащи ее к берегу! — опомнился лесник.
Сам Женька ухватился за круг с другой стороны, и «компаньоны» слаженно потянули его за собой. Пожалуй, киборг вполне мог справиться с заданием в одиночку, а то и хозяина на буксир взять, но, как выяснилось уже на берегу, в свободной руке Джек сжимал ботинки. Похвальная, хоть и глупая хозяйственность, лучше бы более ценный планшет хватал. Впрочем, планшет чужой, а ботинки свои, родные.
Спеша выбраться из воды, жертвы лодкокрушения срезали путь сквозь хвощ, по топкому и вонючему, зато относительно теплому илу. Очутившись в спасительных зарослях, Степановна прекратила стрельбу (а может, просто заряд кончился), но «компаньоны» опомнились, только протащив круг по земле еще метров пять.
— Отставить! — обидно скомандовала старуха как раз в ту секунду, когда лесник с киборгом и так бросили свой груз.
Степановна оперлась о резиновый обод, с чпоканьем выдернула себя из круга и принялась подозрительно всматриваться в свежую просеку. Лодка еще пару минут побилась в завораживающей агонии, хрипя, булькая и пуская рябь, и наконец затонула, вильнув на прощанье краем полотнища.
Старуха отточенным жестом приложила ладонь ко лбу, затем к груди и чуть-чуть, до щелчка в позвоночнике, поклонилась.
— Прощай, подруга! — дрогнувшим голосом произнесла она. — Ты пережила многих из нас, но все равно умерла не от старости, а с почетом пала в бою…
— В каком еще бою?! — Женька второй раз за неделю стоял на берегу Ледникового озера в мокрой грязной форме, с трудом попадая зубом на зуб, и ему это категорически не нравилось. — Это старое решето просто лопнуло!
— Решето?! — Степановна спустила леснику это богохульство только потому, что решила устроить ему разнос за более ужасное. — Ты что, думаешь, бабушка не отличит разрыв от прострела?! По нам из «лазерки» били, вон из тех кустов… Или из тех! Похоже, по косой прилетело, в корму навылет.
— Если бы кто-то пытался нас убить, то брал бы выше. — Женька поежился, сообразив, что в таком случае луч прожег бы ему спину.
— Ты что, совсем дурак?! Я бы тоже сперва лодку валила, чтобы остановить продвижение противника, а потом уже можно без спешки перестрелять экипаж — на поверхности озера они как на ладони и ответить не могут.
— Тогда почему нас не перестреляли? — скептически спросил лесник.
— Потому что я ответным огнем прикрыла! — Степановна гордо погладила ружье по горячей батарее.
Женьке скорее верилось в браконьера, промазавшего по дремавшей на воде утке. Отсюда и такой низкий луч, и отсутствие других выстрелов. Если, конечно, это вообще был выстрел.
— Джек, а ты как считаешь?
Киборг сидел на веслах лицом к хозяину, а значит, и гипотетическому стрелку, но единичный лазерный луч заметить сложно, особенно если тот прошел над самой водой, бликующей под солнцем. Это только в мультиках луч летит длинной полосой с пронзительным свистом, а тут беззвучно сверкнуло что-то, и все. Если наблюдатель, даже зная, куда смотреть, в этот момент моргнул, то проморгал его в буквальном смысле слова.
— Недостаточно данных для анализа ситуации, — подтвердил Женькины размышления Джек.
— Точно, — неожиданно согласилась Степановна. — Надо лодку вытаскивать! Вот и будет нам улика.
— Какая, ёпт, улика?! — вконец разозлился лесник, обычно сыпавший крепкими словцами только в одиночестве или в очень близкой компании. — Даже если кто-то прострелил вашу лодку, это мелкое и, прямо сказать, справедливое хулиганство! Вы сами то гранатами швыряетесь, то палите куда ни попадя, сейчас кто-нибудь из рыбаков сюда еще и шерифа вызовет!
— Да что он мне сделает! — презрительно отмахнулась старуха. — Я же действительно ни в кого не попала, стращала только. Толпа наутек кинулась, и ему тоже пришлось, чтобы не заметили.
— Кому?
— Саргону, конечно, тому киллеру беглому! — убежденно заявила Степановна. — Я же сразу говорила — не погиб он!
Женька мысленно застонал. Так бабка еще не оставила эту идею?!
— Ну хорошо, допустим, не погиб! — в запале согласился лесник. — Но какого черта он продолжает торчать в нашей глухомани?! Уже давно бы ушел лесами куда подальше!
— Вот и я тоже голову ломаю — какого? — задумчиво протянула старуха. — Если его дружки столько труда и денег на побег ухлопали, то должны были и эвакуацию продумать, ведь зона поисков все расширяется. Может, у него любимка в поселке есть? Например, та выдра из кафешки? Познакомились по инфранету, он ей наплел в оба уха, а потом и сам…
— Ну все, с меня хватит! — Лесник окончательно убедился, что старуха выжила из ума. Теперь, оказывается, по лесу околачивается влюбленный однорукий киллер, а Рейчел ему ночами пиццу таскает! — Джек, полетели отсюда!
Женька действительно готов был захлопнуть дверцу флайера перед носом Степановны, и она это почуяла.
— То есть ты бросишь одинокую, безоружную бабушку на растерзание жестокому убийце? — слабым, горестным голосом уточнила она.
Лесник тихо зарычал, но придержал дверь. Убийце, вот честно, бросил бы! Пусть бы он ее быстро, гуманно и в кои-то веки с пользой для общества. Но до поселка восемь километров, как бы бабушка по такой жаре не загнулась естественным образом.
Сразу улетать Женька не стал, покружил над местом катастрофы. По воде распластались форма Джека и спальники, которые киборг сумел выловить, свесившись из флайера. Миноискатель, клюка, мешок с мусором, а главное — лодка исчезли с концами в пятне хорошо видимого с высоты омута. Женька от души порадовался, что забыл рюкзак в багажнике, хотя последний час поисков тосковал по термосу с кофе.
— Вот и бинокль, наверное, тоже там, — с досадой сказал лесник. — Только зря время потратили.
— Как это зря?! — изумилась Степановна. — Вон сколько полезной информации добыли!
— Это какой же? — кисло спросил Женька.
— Во-первых, — бабка принялась загибать пальцы, — мы узнали, что убийца Даер, кем бы он ни был, все еще рыщет по округе. Во-вторых, бинокль он тоже не нашел и испугался, что мы найдем. Иначе тихо сидел бы в кустах и посмеивался.
— Но на вышке были только мои следы! Может, это я ее и убил, а?
Старуха так пренебрежительно отмахнулась, что леснику даже стало обидно.
— В-третьих, — невозмутимо продолжила она, — если у нас возникла такая куча вопросов, то к ним должны быть и ответы. Просто мы их пока не нашли, хотя, скорей всего, они лежат на самом виду.
«И главный из них — на фига я дал себя в это втянуть?!» — хмуро подумал Женька, разворачивая флайер к поселку.
* * *
Видимо, «романтическая прогулка» все-таки утомила Степановну, потому что всю дорогу она молчала, задумчиво глядя в окно. Женька высадил ее у калитки и сухо попрощался, однако старуха так выразительно посмотрела на охапку отжатых, но все равно мокрых и тяжелых спальников, что леснику тоже пришлось выйти и по бабкиной указке развесить их по перилам крыльца.
— А розы — это муж сажал, — неожиданно сказала Степановна Женьке в спину, когда тот уже выходил со двора. — Я-то цветы терпеть не могу, на Шебе они все больше хищные были…
— Э-э-э… — растерянно промычал лесник, оборачиваясь, и чуть не получил по носу захлопнутой калиткой.
Женька беззвучно выругался и похромал к флайеру. Раз дрыгнул ногой, другой, но засевший в подошве камушек никак не желал вылетать. Кажется, лесник подцепил его еще на берегу или даже в иле, но тогда было не до такой ерунды, а во время полета она не досаждала. Боком плюхнувшись в водительское кресло, лесник задрал левую ногу на колено правой и обнаружил глубоко засевшее в протекторе кольцо. К сожалению, не золотое и даже не серебряное, а хромированное, от какого-то прибора, сантиметров пять в диаметре. Чтобы его выколупать, пришлось доставать из бардачка отвертку.
Женька хотел мстительно запулить кольцо Степановне через забор, даже замахнулся, но вовремя остановил руку.
— Джек, смотри! Эта штука, случайно, не от бинокля?!
Вопрос был риторическим. Судя по выбитому на ободке логотипу — контуру хищной птицы, — прежде кольцо украшало один из окуляров «Кречета». Снять его, не сломав, невозможно, Женька вспомнил — народ в отзывах жаловался, что покрытие быстро стирается и бинокль приобретает потрепанный вид. Но кольцо цело, выходит, сломался сам бинокль.
Лесник в который раз потянулся к пустому нагрудному карману и поморщился:
— Ёпт, надо срочно заводить новый видеофон!
— А кому ты хотел позвонить? — Оставшись наедине с хозяином, Джек, как всегда, принял «человеческий» вид, даже не развалившись, а прямо-таки растекшись по сиденью. Образ тающего от изнеможения трудяги довершала лужица воды на подножном коврике.
— Кэму, кому ж еще? — Женька отпихнул «затекший» на его территорию локоть.
— Ты прямо как киборг, — снисходительно заметил Джек, поджимая руку и садясь ровнее.
— Почему это?!
— Сразу бежишь докладывать хозяину.
— Сам ты киборг! — необдуманно ляпнул лесник, и ухмылка «компаньона» стала еще шире.
— Степановна и та никому из-за лодки звонить не стала, хотя все это время располагала действующим средством связи.
— Зато она вечером, с бесплатного домашнего терминала, полгорода обзвонит! — («Теперь он мне ее еще в пример ставить будет?!») — Молчал бы лучше, «провиант»…
Похоже, Джек действительно устал, потому что не отреагировал на издевку, а почесал испачканный тиной нос и задумчиво спросил:
— Думаешь, она действительно ела киборгов?
— Не удивлюсь, если и новобранцев тоже, — в сердцах буркнул Женька, хотя на самом деле так не считал. — Баба-яга шебского разлива, ёпт…
Захлопнуть дверцу флайера так же эффектно, как калитку, не получилось — умная техника (в последнее время это ее общая беда!) смягчила удар.
— Мы разве не домой? — удивился Джек, заметив, куда развернулся нос машины.
— Нет, у нас же еще работы полно! Летим на Заячью дугу, как и собирались.
— А переодеться хотя бы?
— Во что?!
— Логично.
Киборг по-свойски залез в Женькин рюкзак, вытащил оттуда термос и, прежде чем хозяин возмутился, протянул тому до середины наполненный, чтобы за штурвалом удобно держать, стаканчике кофе. После этого, конечно, и себе налил, доверху, но Женькина злость уже прошла.
— Ты вообще как? — неловко поинтересовался лесник. Он-то всего разок искупался, а Джек все утро вкалывал. — Можешь работать?
— Вполне. — Киборг уловил перемену хозяйского настроения и достал из рюкзака еще и пачку печенья. — А что надо делать?
— Посмотрим по ситуации. — Женька не хотел озвучивать свои предчувствия, чтобы не накаркать. — Эй, мне-то оставь хоть парочку! И парочка — это не две, а минимум четыре штуки!
* * *
На Заячьей дуге — полукруглом лугу, прямой стороной примыкающем к фермерским полям, а изогнутой — к лесу, действительно водилась прорва зайцев, вольготно чувствующих себя в зарослях пыльняка. Первый гнездовой сезон у них уже закончился, и садящийся на опушке флайер спугнул два почти одновозрастных выводка еще зеленых и безухих слетков. Родители их давно бросили, но зайчата будут держаться стайкой до осенней линьки. Кромка луга для них сейчас — самое безопасное место, стрелять в спелом пыльняке дураков нет.
Серебристо-зеленое море полутораметровой глубины податливо колыхалось на легком ветру, окатывая стоящих на берегу «компаньонов» волнами полуденного пекла. В мокрой форме это сперва было даже приятно.
— Ёпт, — печально сказал Женька, — перестоялся, зараза…
Характерный шелест неумолимо говорил леснику, что пыльняк только выглядит живым и сочным, на деле высохнув до корня включительно. Стебли превратились в ломкие пустотелые оболочки, а зонтичные цветы — в семена, осыпавшиеся по щелчку. Белесая пыль, покрывавшая растение, была выступившей и засохшей смолой, благодаря которой пыльняк горит быстро, как порох, и с таким же жаром. Если бросить в центр луга горящую спичку, то не успеешь сосчитать до десяти, как ревущее пламя сожрет весь пыльняк и угаснет. Или не угаснет. Все зависит от того, сколько на опушке сушняка и насколько он воспламеняем. В такую погоду — много и крайне.
Самому пыльняку такая горючесть ничуть не вредила, даже наоборот. По-научному он назывался Phoenix edenis, «эдемский феникс», и на выжженной, удобренной пеплом конкурентов земле уже через несколько часов всходили его семена.
Заячья дуга полыхала далеко не каждый год — достаточно хорошего ливня, желательно с градом, на которые щедра капризная эдемская погода, чтобы превратить это море в болото, полегшее и заплесневелое. Тем не менее фермеры на всякий случай обкосили свою обочину еще до цветения пыльняка, и трехметровая полоса успела заполниться свежей зеленью, отрезающей дорогу огню.
А вот лесник упустил момент, и теперь сделать это будет намного сложнее.
Женька с досадой пнул один из стеблей под корень, с легкостью его Перешибив, но растение осталось стоять. Лесник наклонился, ухватил его у основания и выдернул из общей массы. Половина веточек, зонтиков и сухих скрюченных листиков тут же отломилась и крошевом посыпалась на землю. Джек повторил за хозяином, выдернув сразу два стебля, но тот велел: «Брось!» — вернулся к флайеру и вытащил из багажника приготовленный инвентарь.
— М-да, — задумчиво сказал киборг. — Я, конечно, знал, что с финансированием у лесников совсем плохо, но это как-то совсем…
— Ничего удобнее «этого» пока не придумали, — обиженно перебил его Женька, осторожно прислоняя к боку флайера… простую стальную, малость щербатую косу на телескопической ручке. — У триммера полоса скашивания втрое уже, при этом крошева он дает на порядок больше, и оно дальше разлетается. Нам же надо сделать работу как можно быстрее и чище.
Быстро и чисто в любом случае не получилось бы. Подрезанный косой пыльняк не валился, а проседал на полметра. Киборг сгребал его в огромные снопы, оттаскивал к краю скошенной полосы и хорошенько приминал, чтобы ветром не разметало. Легкая, но нудная и грязная работа: вскоре Джек был с ног до головы в травяной трухе, да и Женька не лучше. Водном коса все-таки триммеру проигрывала — размахивать ею намного тяжелее. Лесник постепенно сбавил темп, все чаще останавливаясь и утирая лоб, а через час вовсе отошел в тенек, чтобы хорошенько отдышаться. Чертова Степановна, самое покосное время из-за ее авантюры упустили! Пыльняк, в отличие от травы, под росу косится плохо — в мокрых стеблях лезвие вязнет и быстро тупится, поэтому лучше идти на луг часов в десять утра. Тогда и пыльняк меньше крошился бы, и косцу бы так башку не пекло. Но оставлять до завтра этот пороховой склад боязно, в ближайшие сутки дождей не предвидится.
— Махнемся? — с надеждой предложил Джек, глядя на истекающего потом хозяина.
— На, — Женька без колебаний, даже с некоторым злорадством протянул киборгу косу. Это только со стороны легко и красиво выглядит, а попробуй-ка сам покорячься! — Только осторожно, не сломай, а то знаю я те… Ого!
Со стороны это действительно выглядело легко и красиво, а еще лесник понял, что теперь пачкаться и вручную загребать придется ему. Женька потряс головой, в которую назойливо лезла пасторальная картинка: браконьер и его киборг в национальных костюмах с соломенными шляпами косят по утренней зорьке лужайку в деревне у бабушки. Бабушка тоже представилась очень четко: такая низенькая, пухленькая, улыбающаяся и понятия не имеющая о незаконном промысле внука, — а затем внезапно трансформировалась в хищно притопывающую ногой Степановну, что живо вернуло Женьку в реальный мир.
— Где ты этому научился?
— Технология захвата и воспроизведения движений! — отрапортовал киборг, быстро уходя в отрыв.
Лесник сперва уязвленно поднажал, потом опомнился, усмехнулся и расслабился. Сколько можно клевать на эту блесну?! Ну, дойдет Джек до края поля намного раньше хозяина, и что? Придется отставить косу и вернуться к загребанию. И кто тогда выиграет, ха?!
Когда шорканье косы отдалилось, обычные луговые звуки возобновились, а может, просто стали слышны. Тивкали полевые осы, заманивая в норки самцов, разноголосо жужжала и зудела мошкара, со стороны ферм доносился мерный, явно механический стук. Осмелевшие зайчата выбрались на прокос и с жадным попискиванием склевывали осыпавшиеся на землю куколки пыльняковой тли, тоже подготовившейся к пазу.
«Интересно, куда подевались остальные куски бинокля? — лениво размышлял Женька, утрамбовывая пыльняк в противопожарный ват. Если не рвать пупок, то это даже в чем-то приятное, медитативное занятие. — Может, где-то там же ват я юте я? Ведь Кэм искал довольно крупный предмет, а не его обломки. Был бы жив бабкин миноискатель… Хотя, наверное, мелководье можно и Джеком прощупать, это в любом случае эффективнее, чем шестом тыкать…»
Лесник с хрустом сгреб в охапку очередной пук пыльняка. Так, хорош поддаваться бабкиным бредням про киллера! Шерифу он, конечно, позвонит и расскажет про кольцо, но самодеятельностью больше заниматься не будет, дудки!
Слетки совсем обнаглели и открыто рылись в трухе уже в каких-то пяти метрах от лесника. Вблизи они больше напоминали земных сурков, нежели зайцев, — кургузые лупоглазые тушки с короткими мощными клювами, но, когда Женька грозно топнул в их сторону и хлопнул в ладоши, птички пустились наутек длинными скачками, попарно отталкиваясь от земли передними и задними лапами. Бегите-бегите, потом спасибо скажете! Стоит зайцу отрастить длинный сдвоенный хохолок на макушке, а заодно сочные бедрышки и грудку, как он станет желанным гостем оптического прицела.
Без зайчачьего писка усилился не только гул насекомых, но и почему-то жара, хотя солнце уже ушло из зенита. «Ветер стих», — сообразил Женька. Лесник выпрямился, почесывая облепленную колким сором шею и оценивая фронт работы. Нормально, Джек уже почти дошел до края луга, метров пятьдесят осталось. Женьке показалось, что киборг малость сбавил обороты, смекнув, какой «приз» его ждет.
Лесник ухмыльнулся и вернулся к работе, но вскоре понял, что один вроде бы обычный, тихий и далекий звук неумолимо режег ему уши.
В чаще пыльняка орал заяц. Не подзывая самку, не ругаясь с другими самцами или отпугивая тантула, такое натренированный слух лесника пропустил бы мимо «процессора». Крик был обреченный, рваный и уже хриплый. Подранок, что ли? За это Женька и не любил охоту (хоть и уважал заячье рагу, особенно мамино). Даже у самого хорошего охотника часть добычи пролетает мимо ягдташа, а потом долго и мучительно умирает где-нибудь под кустом.
Лесная тень немного глушила пыльняк. За ее пределами он вымахал вровень с макушкой человека, так и норовя засадить в глаз острой растопыркой зонтика. Тем не менее Женька упрямо продирался сквозь заросли, пока не добрался до источника звука, и облегченно вздохнул. Крупная облезлая зайчиха всего лишь угодила в лесочный силок — простой, как коса, и такой же эффективный. Видимо, его поставили, когда пыльняк был еще зеленью, а потом то ли забыли, то ли не нашли в разросшемся бурьяне. Зайчиха попала в ловушку совсем недавно, леска глубоко врезалась в лапу, однако искалечить ее еще не успела.
Птица оказалась матерая и боевая. Попрыгав вокруг грозно верещащей пленницы, лесник сумел-таки ухватить ее за шею и прижать коленом к земле, но и зайчихе удалось разок его клюнуть. Перерезав леску, Женька осторожно выпутал из нее опухшую лапу. Стоило леснику чуть приподнять колено, как птица вывинтилась из-под него и пустилась наутек. Судя по торжествующему крику — в полной уверенности, что это не ее отпустили, а она изловчилась и удрала. На земле осталась россыпь коротких мятых перьев, похожих на клочки оливковой шерсти, и еще больше помета.
— Не обольщайся, я тобой просто побрезговал! — сердито бросил Женька вслед беглянке, посасывая ранку на кисти. — Дура костлявая!
— Же-е-ень!
Орал Джек почти как зайчиха: истошно и надрывно.
— Что-о-о?! — Лесник вытянул шею и подпрыгнул, пытаясь разглядеть, куда опять это кибернесчастье вляпалось.
Киборг не ответил, а когда Женька подпрыгнул еще раз, на опушке его уже не было.
— Да чтоб тебя…
Лесник принялся торопливо продираться сквозь пыльняк, но не прошло и пяти секунд, как Джек сам выскочил ему навстречу, вместо объяснений бесцеремонно ухватил хозяина за руку и поволок за собой.
— Эй!!! Ты чё?!
— Беги!!!
Завязать более продуктивный разговор не удалось: пыльняк оглушительно трещал и лупил по лицу, не давая толком открыть ни глаза, ни рот. Оставалось лететь за киборгом почти в прямом смысле слова, огромными парящими скачками, сосредоточив все силы (в том числе умственные) на том, чтобы не навернуться. Результат, наверное, будет, как от прыжка с гравискутера, выжимающего сорок-пятьдесят километров в час.
Пыльняк неожиданно кончился. Женька выбился из ритма, споткнулся и полетел носом в землю, вернее, в Джека, то ли нарочно подставившегося, то ли выбитого из равновесия хозяйским падением. Но киборг даже его сумел перевести в движение: обхватил человека обеими руками и кубарем покатился дальше вместе с ним. Пеньки скошенного пыльняка больно кололи спину даже сквозь форму. Потом, к счастью, начался мох, а сила инерции закончилась, и Джек наконец разжал руки.
Женька неблагодарно отпихнул его, приподнялся на локтях и оглянулся, а потом быстро-быстро пополз вперед, отложив подозрения о сломанных костях на потом.
Позади «компаньонов» бушевал пятиметровый огненный прибой, жадно пожирающий пыльняк и отрыгивающий снопы искр.
Так же жадно он обглодал бы и человека.
Джек остался на месте, только сел и с бесстрастием машины уставился в огонь. Искры до киборга уже не долетали, а жар, видимо, был сочтен безвредным.
Огненная волна схлынула так же стремительно, как и накатила. Остался догорать только проложенный лесником вал, да на краю леса, там, где не успели докосить и расчистить, занялось немного сушняка.
Очухавшийся Женька помчался к флайеру за огнетушителем, но, когда уже бежал с ним обратно, киборг прыгнул на хозяина и снова его повалил.
— Ты что делаешь?!
— А ты?! — не менее возмущенный Джек ткнул его пальцем в грудь, выбив из нее облачко желтоватой пыли, и Женька сообразил, что эдемское присловье: «Счастливчикам везет единожды, а дуракам — дважды», — это про него.
Во время покоса горючая пыль жадно липла к мокрой форме, а потом высохла вместе с ней. Теоретически ткань была огнеупорной, но даже асбест, пропитанный смолой, становится замечательным трутом. Современная медицина, конечно, творит чудеса, однако девяносто процентов кожных ожогов уложат человека в регенерационный модуль минимум на месяц, и не факт, что после него Женьку узнает кто-нибудь, кроме киборга. Даже за маму сложно ручаться, у нее же нет встроенного сканера.
— Ёпт! — благодарно выругался лесник.
Поскольку испытывать судьбу трижды, по мнению народной мудрости, не стоило никому вообще, Женька торопливо стянул форму, а берцы наскоро обтер пучком мха. Джек без приказа последовал его примеру и чесанул следом.
Огнетушителя хватило только на самые крупные очаги пламени, мелкие пришлось по-простому захлестывать пучком зеленых веток. И Женька еще ныл, что ему скучно и жарко с покосом возиться?! Ну вот, так намного веселее и прохладнее!
Когда ситуация наконец позволила леснику разогнуться и перевести дух, то оказалось, что у его подвига был зритель: фермер, обалдело глядящий с края поля на перемазанных сажей «компаньонов» в нижнем белье, с вениками в руках.
— Привет, Бен! — не придумал ничего лучше Женька, еще и дымящимся веником помахал.
Фермер слабо ответил и поспешил назад к дому.
— Вообще-то мог бы и помочь нам, — смущенно проворчал лесник, прихлопывая веником очередной огненный росток. — Лесничество имеет право привлекать гражданских лиц для тушения лесных пожаров, это же общая беда.
— Сбегать привести его? — с готовностью предложил киборг.
— Как меня? — иронично хмыкнул Женька. — Чуть руку не оторвал, балда, еще и без объяснений… Что, трудно было крикнуть «пожар!»? Я бы тогда сам с луга улепетнул!
— «Жень» короче было, — резонно возразил Джек. — И ты бы потерял время, пытаясь понять, что и где горит, а так сразу ко мне побежал.
Лесник молча указал ему на поросль дыма двадцатью метрами дальше, вот-вот готовую переродиться в пламя. Когда с ней было покончено, фермер успел скрыться в доме, а Женька — придумать новый аргумент.
— А если бы я, испугавшись, крикнул тебе «стой!»? Ты же киборг, ты обязан мне подчиниться! Пока разобрались бы, что к чему, нас бы огнем накрыло!
— Ага, — охотно согласился Джек. — Ну, тогда сгорели бы оба, да.
Женьке очень захотелось треснуть этим веником не тлеющую кочку, а кое-что другое. К счастью для киборга, кочка все-таки была приоритетнее.
Луг выгорел от края до края и стал похож на свежую пашню; в роли рассыпчатого чернозема выступал характерный крупитчатый пепел. Хлопья разлетались бы, а этот лежит удобрением, маскируя такие же мелкие, черно-сизые семена. Он уже почти остыл, и в нем радостно рылись зайцы, благополучно обогнавшие пал. Лесник вроде бы даже узнал прихрамывающую зайчиху — в этот момент она как раз сварливо клюнула одного из слетков, посмевшего оказаться у нее на пути.
— А как оно загорелось-то? — вспомнил Женька. — Ты видел, что произошло?
— Вон оттуда, с самого края, — показал Джек на противоположный конец опушечной дуги. — Я зарегистрировал термальный всплеск и сразу отреагировал.
Женька приставил ладонь ко лбу и прищурился. Солнце продолжало настырно лезть под рукотворный козырек, даже в отсутствие пыльняка и огня фиг что рассмотришь.
— Давай-ка пройдемся, — решил лесник.
— Тут еще остались очаги вероятного возгорания, — заметил киборг, критически осматриваясь.
— Ну, тогда я сам пройдусь, а ты здесь заканчивай. — Женька зашвырнул измочаленный веник подальше в поле и выломал себе новый. — Надо разобраться, с чего оно вдруг началось.
Джек понял, что дал маху: ходить на разведку куда интереснее, чем молотить ветками по земле, надрывно откашливая дым и пепел!
— Может, лучше я сбегаю? — заискивающе предложил киборг. — Быстрее будет!
— Ты без меня все равно не разберешься, — мстительно возразил лесник и двинулся вдоль кромки поля, по пути прихлопывая и затаптывая подозрительные дымки.
Вообще-то пыльняк мог загореться и сам по себе, его под это природа заточила. Но тогда полыхнуло бы ближе к центру луга, который солнце выжарило раньше и качественнее всего. От кромки обычно начинались поджоги — дети похулиганили или пьяный придурок окурок бросил.
Окурка Женька в указанном Джеком месте не нашел. Придурка тоже — если тот и существовал, то вмиг протрезвел и удрал вместе с хулиганами. Искать его следы на краю луга — дохлый номер, лесник с киборгом сами порядочно натоптали во время косьбы, а потом пеплом заполировало.
«А вот в лесу могло что-то и остаться», — сообразил Женька.
Подвижность мха очень зависит от погоды: в дождь человеческий след не продержится на нем и пяти минут, в жару и сушь можно рассчитывать где-то на час. Примерно столько лесник занимался пожаротушением, поэтому старался высматривать другие приметы: порванную паутину, надломанные веточки, конфетный фантик или прилепленную к стволу жвачку. Этого добра нашлось сколько угодно — отсюда уже до полей рукой подать, а среди фермеров полно и грибников, и охотников, — но самым полезным в итоге оказался как раз мох.
Женька уже выходил из леса, и так пройдя гораздо дальше, чем собирался, когда обнаружил в кустах на пригорке утоптанный пятачок, похожий на заячью лежку. Вот только заяц всегда оставит на ее краю пятнышко помета, а с другой стороны — несколько перекушенных веточек мха, чем-то оскорбивших его чувство прекрасного.
Лесник присел на корточки и осторожно разодрал моховину. Рисунок протектора сквозь нее не пропечатался, зато каблук оставил глубокий, четкий след, с кабаньим нипочем не спутаешь. Правда, пожар, если верить киборгу, начался ста метрами правее, однако с пригорка открывался отличный вид на большую часть луга. Очень удобное место, чтобы дождаться подходящего момента и чиркнуть зажигалкой.
Или пальнуть в пыльняк из лазерного ружья, как в лодку.
Женьке стало жутковато. Между лопатками зачесалось, словно там уже светилась красная точка, которая вот-вот станет дыркой. Захотелось опрометью вылететь из кустов и напрямик по чадящему пеплу помчаться к безмятежно орудующему веником Джеку. Но лазерный луч все равно бегает быстрее, поэтому лесник заставил себя «спокойно», медленно обернуться. Никого, разумеется. Спина тем не менее чесалась все сильнее, и Женька, завернув руку за бок, нащупал и отодрал семечко клещеплодной омелы. Упало, наверное, с какого-то дерева, когда он пробирался по лесу, и зацепилось крючком за майку. Человек для него — ложная мишень, само бы вскоре отвалилось, однако уколотое место будет зудеть еще несколько часов.
Лесник раздавил хищное семечко между пальцами и попытался рассуждать здраво. Ну, постоял здесь кто-то пару минут, глазея на косарей, и что? Кстати, поблизости Николаевна живет, самый верный шпион Степановны…
Мысль о ехидно шушукающихся бабках почти отогнала зловещий призрак с ружьем. Женька нарочно побродил кругами, нарываясь на киллерский выстрел, но никто в него так и не пальнул, не напал и вообще ничем себя не выдал. Даже утоптанный пятачок почти рассосался — мох ведь не только веточки расправляет, но и ризоидами снизу шерудит, выглаживая землю. Приди лесник получасом позже — вообще ничего не заметил бы.
При виде приближающегося хозяина Джек выпрямился и настороженно уставился в его задумчивое лицо.
— Ну как, нашел что-нибудь?
— Да фиг его знает, — честно признался Женька. — Кто-то там вроде был, но откуда пришел и куда ушел — непонятно, мох все уже зализал.
— Ясно. — Киборг сказал это с явным облегчением, даже не добавил ожидаемого: «Ага, я же говорил — надо было мне идти! Я бы точно всех выследил!»
— Что, ты тоже веришь в беглого киллера? — Женька заставил себя усмехнуться.
— Нет, — без колебаний возразил Джек. — Информация о его смерти обладает высоким уровнем достоверности. Но локация «лес» сама по себе непредсказуема и полна опасностей!
Женька рассмеялся уже по-настоящему:
— А я — лесник. И бояться в этой локации надо в основном меня!
— Как прикажешь, хозяин! — сладко согласился киборг и, сделав внезапный выпад, смачно приложил Женьку веником. — У тебя трусы тлеют, — пояснил он.
— Где?! Ёпт!!!
* * *
Запах гари продолжал преследовать Женьку даже после душа, а вокруг ногтей и глаз копоть так и не отмылась. Лесник внимательно рассмотрел себя в зеркало и решил, что если это не черный день, то какой же тогда?! И выдал Джеку лоток со стейками, задвинутый в самый дальний угол морозилки и заложенный пакетами с овощной смесью (от киборга это дефицитный продукт не спасло бы, поэтому хозяин дополнительно обвесил его, как защитными заклинаниями, категорическими запретами во всевозможных формулировках).
Программа просияла и потащила лоток к микроволновке, а лесник неожиданно заметил, что Джек как-то странно переставляет ноги, словно те плохо гнутся. У Женьки тоже ныло все тело и саднили мелкие, частью лопнувшие ожоги; тем не менее он подбоченился и снисходительно поинтересовался:
— Что, «компаньон», так устал, что еле ноги волочишь?
— Нет, это из-за множественных микротравм мышечной ткани, — серьезно сообщил Джек, не отрывая глаз от вращающегося в микроволновке лотка. — Я спонтанно активировал имплантаты на максимальной мощности, органическая часть системы не выдерживает таких нагрузок.
— Тогда зачем ты это сделал?!
Киборг покосился на хозяина, как на идиота:
— Тебя с луга вытаскивал. Иначе не успел бы.
— И что теперь? — растерялся и встревожился Женька.
— Да ничего, ерунда, — голосом святого великомученика заверил хозяина Джек, вытаскивая лоток и придирчиво рассматривая его содержимое. — За сутки все восстановится.
— Давай сегодня я ужин приготовлю, — предложил устыдившийся лесник, протягивая руку к лотку. — А ты отлеживайся.
— Не надо, — неожиданно напрягся Джек.
— Да ладно, мне не трудно…
Но киборг продолжал упрямо цепляться за лоток, еще и насупился.
— Ты вечно пересаливаешь.
— Чего?!
— Иди лучше форму постирай.
— ЧЕГО?! Эй, ты не офигел мной командовать?!
— Прости, хозяин! — мгновенно сдался и разжал пальцы Джек, но лесник в ту же секунду опомнился и сделал то же самое. Лоток шмякнулся на пол.
— Да чтоб тебя… — проворчал Женька. — Ладно, готовь сам!
Киборг невозмутимо подобрал лоток и принялся обдирать с него упаковочную пленку, но какая-то то ли неловкость, то ли напряженность все равно осталась. Лесник ушел к терминалу, одновременно злясь и чувствуя себя виноватым. Он же помочь Джеку хотел, а формой и без «команды» занялся бы! Чертова техника, что она себе позволяет?! Впрочем, Женька тоже хорош — сперва поощрял ее «быть человеком», а теперь возмущается, что она слишком хорошо усвоила правила игры… А еще над Саньком с его склочной Эммочкой подшучивал! И что теперь, извиняться перед киборгом?! Ну щас! Самого его… на стейки…
Женька не удержался и поискал в инфранете — опускались ли оголодавшие шебские партизаны до киберканнибализма. Оказалось, что как раз на Шебе подобные случаи были крайней редкостью, а то и вовсе страшилками для салаг. Зато на куда более цивилизованном Эдеме обнаружилась парочка ресторанов «экзотической кухни», открыто скупающих «нерабочие тела». Может, такой же «гурман» Женьке и на форуме писал…
Леснику померещилось, что он чувствует на себе изучающий взгляд «обиженного» киборга, но, когда Женька оглянулся, Джек стоял спиной к нему, всецело увлеченный шкварчащим содержимым сковородки.
«Да-да, почитай, что я могу с тобой сделать! — злорадно подумал лесник. — Может, будешь больше ценить мою доброту!»
Но если полагать, что киборг способен испытывать благодарность, то придется признать, что у него есть и другие чувства… На Женьку внезапно накатило одно из самых ярких воспоминаний детства: он возится в песочнице с другой ребятней, и какой-то незнакомый пацан отобрал у него любимое ведерко в красный горошек. Женька захныкал, пацан заколебался и вопросительно посмотрел на свою маму, а та… умиленно потрепала его по голове и проворковала: «Не обращай внимания, детка! Он же пробирочный, пусть скажет спасибо, что ты вообще с ним играешь». Что означает это слово, Женька еще не знал, но тут же от обиды треснул нахала лопаткой по макушке, получил от него ведерком по лбу, а дальше уже дрались их мамы.
«Ну конечно, это одно и то же — глупая тетка и охамевшая техника!» — саркастично подумал лесник, смахнул тошнотворные вирт-окна и пошел загружать стиральную машину. Слава богу, хотя бы она пока ведет себя прилично, не допытываясь у хозяина, где он так изгваздал одежду и не стыдно ли ему совать в нее ЭТО!
Перед стиркой Женька тщательно проверил все карманы формы и выложил их содержимое на крышку машины, в том числе кольцо от бинокля. Точно, надо же позвонить шерифу!
Кэм ответил на вызов только сигнала с десятого, перед самым автоотбоем.
— Добрый вечер, Леший. — Похоже, шериф занимался чем-то важным, и натянутая дежурная улыбка это только подтвердила.
Женька сбивчиво поздоровался и принялся рассказывать про находку, наглядно вертя ее перед самой камерой.
Кэм выслушал его с ледяным лицом и таким же тоном объявил:
— Ну вот, загадка решена — бинокль разбился, и девушка сама его выкинула.
— В озеро? — усомнился Женька.
— А то мало мусора вы из него выловили! — в сердцах бросил шериф.
Лесник растерянно захлопал глазами, Кэм тоже как-то замешкался, удивленный его реакцией.
— Брайан наябедничал? — наконец сообразил Женька.
— Если бы только он! — отмер и шериф. — Вы там такого шороху наделали, что мне пять человек друг за другом позвонили! Ваше счастье, что у меня сегодня выходной был, я в Прислоне на свадьбе у кузена гулял, а иначе, вот честное слово, ночевать бы вам сегодня за решеткой!
— Извините, — покаянно потупился лесник. — Это все Степановна, заморочила мне голову своими… фантазиями! — Пояснять, какими именно, у Женьки не повернулся язык. — Я и подумать не мог, что она пальбу откроет, до этого она вполне…
— Зачем ты вообще с ней связался?! — осуждающе перебил его Кэм. — Она, похоже, из ума выживать начала, жалобу за жалобой на меня в район строчит! Самое дурацкое, что мне же их рассматривать и приходится, отписываться потом и ей, и начальству…
— На меня она тоже постоянно ябедничает, — сочувственно поддакнул Женька. — Про мухоморы и омлохи…
— Тогда тем более — зачем?! Сам же видишь, что у нее с мозгами нелады! Теперь еще и это кольцо… — Шериф страдальчески потряс головой, предвкушая сыплющиеся на нее проблемы.
— Про кольцо Степановна не знает, — поспешил заверить его лесник. — Я его потом нашел, когда мы уже расстались.
— Вот и не говори ей ничего, — с нескрываемым облегчением посоветовал-потребовал Кэм. — Иначе она нам вообще житья не даст!
— Не буду, — искренне пообещал Женька. — А с кольцом-то что делать?
— Ну привози его мне, — нехотя предложил шериф. — Положу в сейф.
— А остальные обломки искать будем?
— Ищи, — устало разрешил Кэм. — Только, пожалуйста, без этой бешеной старухи!
— А вы?!
— Леший, — шериф потер лоб, пытаясь сформулировать то, о чем лесник и так примерно догадывался, — я понимаю, что тебе очень хочется поиграть в детектива… Но я им уже семнадцать лет работаю, и поверь моему опыту: нечего тут искать и расследовать, это было типичное, стопроцентное самоубийство! Если бы я хоть на миг в этом усомнился, то не закрыл бы дело.
«А вы их много видели?» — чуть не сорвалось с языка у Женьки, но лесник вовремя его прикусил. Да, в их поселке с самоубийствами не густо, и что с того? Может, Кэм тоже на какие-нибудь курсы повышения квалификации ездит. Или коллегам из соседних районов в расследовании помогает.
— А как же утонувшая лодка? — спросил он вместо этого. — И поджог?
— Какой еще поджог? — навострил уши Кэм.
— Ну, пожар, — поправился Женька. — Я сегодня Заячью дугу косил, а она как полыхнет! Еле выскочить успел. Потом два часа опушку тушили, вот только что домой вернулся, даже не ужинал еще…
— Так все-таки — пожар или поджог? — строго перебил его шериф, не давая завалить себя ненужными подробностями. — Ты или твой киборг видели, кто это сделал?
— Нет, но…
— Кого-то подозреваешь?
— Ну, не то чтобы кого-то конкретного… — вынужденно признал лесник (не киллера же называть!). — Но кто-то там поблизости определенно шлялся!
Кэм уставился на лесника своим фирменным взглядом и проникновенно поинтересовался:
— Скажи, Леший, а Степановна тебе, случайно, родственницей не приходится? Может, дальней какой… гены иногда совершенно непредсказуемо выстреливают…
Женька притворился, что шутка его позабавила, но смешок вышел жалковатым.
— Если даже твой киборг никого не засек, то чего ты от меня хочешь? — безжалостно продолжал шериф. — Вызвать столичных дайверов на поиски лопнувшей лодки? Принять у тебя жалобу, что «кто-то шляется по лесу»? — Кэм открыл планшет и сделал вид, что жаждет приступить к работе.
— Не надо, — промямлил лесник. — Я так, просто сообщить… Вдруг пригодится…
— Я это очень ценю, — с чувством соврал шериф. — Но у тебя, наверное, и своих дел хватает?
— Да, конечно… извините за беспокойство…
Женька развеял опустевшее вирт-окно и посмотрел на все еще зажатое в руке кольцо, борясь с искушением кинуть его в мусорку. Чувствовать себя дураком дважды за час — это как-то перебор!
— Ужин готов, хозяин! — официально доложил Джек.
— Угу, — буркнул лесник, вставая и подходя к столу. Стейк выглядел точь-в-точь как в рекламном проспекте, киборг — тоже, не желая сочувствовать хозяйскому горю. «Что, твой хозяин тебя тоже не похвалил? Ай-ай-ай, а ведь ты так старался!» — Не, ну правда же, это Степановна во всем виновата! Если б она Кэма не накрутила, он бы к нашей находке совсем иначе отнесся!
Женьке очень хотелось обсудить с «компаньоном» и разговор с шерифом, и сегодняшние события, пусть даже киборг опять начнет ему возражать и язвить. Но Джек промолчал, выражая такое нарочитое согласие с любыми хозяйскими словами, что леснику осталось только угрюмо придвинуть к себе тарелку со стейком и демонстративно его досолить.
* * *
Утром Женька попытался проспать все три будильника, но одновременно с последним позвонил шеф, и лесник так бодро вылетел из кровати, словно ток к терминалу проходил через нее.
К неимоверному облегчению Женьки, Борисыч ни словом не упомянул о вчерашнем переполохе на озере. Даже сдержанно похвалил за успешную ликвидацию пожара, намекнув, что, возможно, квартальная премия покинула лесника не безвозвратно — если, конечно, до конца квартала тот не учудит что-нибудь еще.
Воодушевленный Женька оглянулся, но единственный, кто мог понять и разделить его радость, журчал водой в закрытом санузле. К тому же вчера они вроде бы поссорились… Причем по ерунде какой-то, просто уставшие и злые были — ну Женька так точно.
«А шериф все-таки молодец, — с благодарностью подумал лесник. — Мы бедняге весь праздник испортили, а он даже Борисычу не нажаловался. И говорил со мной очень вежливо, хотя, наверное, до чертиков устал от местных сумасшедших и скандалистов». Работа с людьми — самая собачья, Женька на ней уже через месяц озверел бы, а Кэм семнадцать лет держится…
Лесник открыл холодильник и обнаружил, что на нижней полке до сих пор стоит кастрюля с кофе. Пожалуй, пора вылить, хотя вчера вечером они его еще пили, нормальное было. Ну а как кофе целый день в термосе носят? Или вообще закатанное в банки продают? Там оно, конечно, стерилизованное, но и в холодильнике за сутки испортиться мог только вкус. «Вылить всегда успею», — решил Женька, выставляя кастрюлю на стол. Свежего-то все равно нет, Джек бухнул в кастрюлю весь остаток пачки.
Лесник снял с кастрюли крышку и слегка удивился. Ему казалось, что они выпили как минимум половину, а тут еще добрых две трети. Ладно, тогда тем более не стоит разбрасываться продуктом…
Кофе наклонилось над кружкой вместе с кастрюлей и боязливо затрепетало.
Растерявшийся Женька машинально тряхнул емкость, как если бы там лежали макароны, и кофе… вывалилось цельным блоком, разом заполнив кружку, стол и немного пол, расколовшись на слизистые, полосатые на сломах, куски.
— Джек!!! — Лесник обнаружил, что у него позорно дрожат не только руки, но и голос. — Что это за хрень?!
— Кофейная желешечка, — гордо сообщил Джек, во всю ширь распахивая дверь санузла. Чего у «компаньона» было не отнять — злился он недолго, только пока не придумает ответную пакость. — У нас же режим экономии, так я, чтобы добро не пропадало, процедил кофеек, сахарка туда, ванильки, сливочками прослоил для нежности… Ты ведь любишь желешечку, хозяин?
— Дверь закрой, а?! — только и сумел вымолвить лесник.
Киборг подчинился. Женька возмущенно покачал головой, зачерпнул ложкой из кружки (а вкусно!) и неожиданно понял, что еле сдерживает смех.
Все-таки программа у Джека стояла потрясающая. То есть, конечно, гадость та еще, однако в техническом плане «DEX-компани» удалось добиться невозможного: создать такой реалистичный искин, что рядом с ним Женька сам немного чувствовал себя киборгом — деловитым, молчаливым и, чего греха таить, слегка тормознутым. Джек ни на миг не выходил из образа жизнерадостного, насмешливого, но, как ни странно, не так уж и раздражающего «компаньона» — просто харизматичная личность, которую периодически хочется стукнуть, зато с ней нескучно.
И чем дольше Женька присматривался к Джеку, тем сильнее убеждался, что подобрать ему более подходящее имя невозможно (ну кроме Акакия!).
Может, Санек программировал свою Эммочку, руководствуясь теми же соображениями? Ведь не бывает такого, чтобы одновременно и безропотная техника, и друг. Если искин будет во всем соглашаться с человеком, это еще большая фальшь и самообман. «Каждый решает сам за себя», — сказала Степановна, и, похоже, это в кои-то веки дельный ее совет. Надо решать, иначе Женька так и будет метаться туда-сюда, создавая проблемы на ровном месте.
Что ж, в воде они уже тонули, горящий луг прошли, осталось только в какую-нибудь трубу залезть. Судя по тенденции — канализационную.
— Вот что, кончай называть меня хозяином! — решительно потребовал лесник, когда Джек наконец сел за стол и взял с него кусок желе.
— Почему?
— Потому что когда ты произносишь это слово, я сразу начинаю ждать подвоха!
— Наверное, что-то с голосовыми настройками, — с сокрушенным видом предположил киборг, облизывая пальцы. — Может, поэкспериментируем, отрегулируем?
— Нет! Просто не говори это слово, и все!
— Хорошо, господин.
— Джек!!!
— Теперь-то что не так? — невинно поинтересовался киборг.
— Обращайся ко мне только по имени, ясно? — Женька задумался, как бы подоходчивее сформулировать приказ, и вроде бы допер: — Будто ты мой напарник, а не киборг! И веди себя так же, я больше не буду ругаться.
Джек испытующе посмотрел на хозяина:
— Ладно, попробую.
— Чего?! — оскорбился Женька на отчетливо подразумевающееся «так уж и быть». — Да я тебе… Ёпт! Пробуй, только учти, что я в нашей команде все равно главный! И как человек, и как специалист!
— Хорошо… — Киборг помедлил, видимо обновляя файлы, и широко улыбнулся: — …Женя.
* * *
Продолжать поиски обломков Женька не стал, как и сообщать Степановне о находке кольца. Впрочем, Кэму его лесник тоже не отвез, постыдился. На свежую голову вся эта история выглядела до того идиотской и позорной, что Женьку передергивало от одной мысли о возвращении на озерный берег. Там же и обстрелянные рыбаки, и Брайан, которым теперь непонятно как в глаза смотреть!
Кольцо пару дней повалялось на терминале, а потом куда-то затерялось, чему Женька только обрадовался. Ну его на фиг, у лесника действительно полно своих дел!
Обладать DEX’ом оказалось не менее эффективным средством борьбы с браконьерами, чем ловить их с его помощью.
Сарафанное (точнее, камуфляжное) радио бабок-гриболовок широко разнесло по округе, что у Лешего появился киборг, причем на редкость паскудный, здоровенный и тупой («Короче, весь в хозяина!» — с досадой комментировали некоторые, особо недовольные этой новостью слушатели), — на всех швыряется, приказы перевирает, короче, хоть ты теперь вообще в лес не ходи! Что? Как тогда бабушка столько грибов наловила? Да так и ловила, милок, — трясясь, молясь и короткими перебежками! Потому и семнадцать единиц ведерко, а не пятнадцать.
Случайно подслушав эту трагическую историю, раздосадованный Женька подошел к торговкам и потребовал взять его в долю. Николаевна только посмеялась и вручила леснику сушеный мухомор, для украшения свисавший на бечевке с крыши прилавка, Михайловна же вполне серьезно сказала: «Да тебе, Леший, и без того грех жаловаться!» Паскудный киборг тем временем строил глазки Ивановне, да так успешно, что та угостила его домашним огурчиком. Огурчик Джек тут же схрумкал, мухомор Женька неблагодарно выкинул, хотя тот мог составить ему прекрасную компанию на вечер.
— А Степановна где? Что-то давно ее не видно, — поинтересовался лесник, нервно озираясь: вдруг старуха как раз подкрадывается к нему со спины?!
— Малость прихворнула, отлеживается, — беззаботно сообщила Ивановна, но при этом так многозначительно подмигнула Женьке, что тот предпочел ретироваться, не уточняя, что она имеет в виду.
Михайловна оказалась права: количество любителей дармовой вепрятины сильно поубавилось. Проверять, чей киборг круче, им не хотелось — слишком дорогое удовольствие, особенно если проиграешь. Да и выиграть без взаимных повреждений ценной техники вряд ли удастся, противник-то серьезный.
Понятно, что браконьеры не перевоспитались, а просто откочевали в другие районы, но Женьку с Филькой и это радовало.
Нелегальные порубщики тоже угомонились. Если Кингшенг задним числом и догадался, что лесник его обдурил, то это только прибавило Женьке авторитета: надо же, с виду пентюх пентюхом, а стоило поверить и расслабиться — он тебе р-р-раз под дых! Опасный тип, с ним лучше не связываться. Фред и вовсе взахлеб рассказывал, какой мощной свинопоисковой техникой обзавелся лесник — сумел выследить Фроську даже ночью! (Об обстоятельствах свинопобега фермер скромно умалчивал.)
Несмотря на хваленого киборга, Женька еще несколько дней вздрагивал на каждый подозрительный звук, доносящийся из чаши, но никто по нему оттуда так и не выстрелил. Джек, видя нервозность хозяина, то и дело без приказа бегал на разведку, возвращаясь с неизменным: «Посторонних объектов не обнаружено».
В конце концов леснику надоело бояться непонятно чего, и жизнь вошла в прежнее русло.
Через неделю изнуряющая жара спала — как всегда внезапно и радикально. Эдемская погода часто так шутила: соберет тучи — разгонит, соберет — разгонит, несмотря на стопроцентную вероятность дождя, так что, пожалуй, шуткой стоило считать то, что ливень все-таки хлынул. Женька проснулся среди ночи от раската грома и долго нежился в приятной полудреме под убаюкивающий и одновременно не дающий уснуть стук капель по крыше и западной стене модуля… пока у лесника не появилось странное ощущение, что он в модуле один.
Женька перевернулся на бок и всмотрелся в темное пятно на полу. Рассеянные по комнате ночники по большей части перегорели, и лесник нарочно их не чинил — стандартная подсветка казалась ему слишком яркой, мешая спать. Однако даже пары диодов хватило, чтобы понять: плосковата что-то постелька!
— Джек? — тихонько окликнул Женька.
Ощущение пустоты усилилось.
— Джек!
Лесник решительно откинул одеяло, но скомандовать домашнему искину «свет!» не успел: дверь распахнулась, и свет пришел снаружи — белая вспышка молнии, очертившая монструозный силуэт с горящими глазами и многочисленными корявыми щупальцами, и дорисовавшая ему еще более жуткую тень на полу.
— Что? — кротко поинтересовалось чудище.
— Ты где был?!
— Тут дерево упало. — Джек ткнул пальцем за плечо, и при следующей вспышке Женьке удалось отделить силуэт киборга от растопыренных корней свежего выворотня. А еще сообразить, что разбудивший его грохот был вовсе не громом. — Я вышел посмотреть.
— Да чего на него смотреть, — облегченно проворчал лесник, хотя без киборга наверняка тоже подорвался бы выяснять, что там шарахнуло. Правда, под проливной дождь не совался бы, просто фонарем с порога посветил бы. — До утра оно никуда не убежит!
— Ладно.
Джек наконец зашел внутрь и закрыл дверь. Шум ливня стал гораздо тише, зато гулкий перестук отдельных капель — почему-то громче и отчетливее.
— Вот на фига было под ледяным дождем шляться? — беззлобно упрекнул Женька, сообразив, что это капает с одежды киборга. — Потом корми тебя опять, возмещай калории…
— Он теплый. — Несмотря на это заявление, киборг торопливо разделся и нырнул в спальник, зябко натянув его до самого носа.
— Жидкое холодным не бывает? — иронично напомнил лесник.
— Угу. — Джек смачно чихнул и спрятал нос.
Дождь продолжал обстреливать модуль сверху и сзади, молнии — сверкать все чаше и чаше, уже почти не опережая гром.
Беспокойно поворочавшись в постели, Женька все-таки вылез из нее и подошел к окну. Да, не ледяной, обычный. Сторона была подветренной, и Женька рискнул чуть-чуть приоткрыть стеклопакет, впуская в модуль вкусный запах озона из самого сердца грозы.
— Что? — тут же отреагировал Джек на оцепеневшую фигуру хозяина.
— Кажется, там кто-то есть, — пробормотал Женька, напряженно щурясь в темноту, но молнии, как назло, все не было.
— Сходить проверить? — Киборг снова вскочил и прямо в трусах направился к двери.
Вот что ему мешало в прошлый раз так сделать, а?! Все равно ведь промок до нитки, и теперь эти нитки придется сушить!
Долгожданная молния осветила разлапистый куст, нещадно терзаемый ветром. Принять его за человека или крупное животное можно было только при богатой фантазии, но после «монстра» Женька в своей уже не сомневался.
— Не надо. Наверное, кабан пробежал, — смущенно предположил лесник. Глупая отговорка, но все-таки лучше куста.
— Филька там крутился поблизости, — подтвердил киборг. — Привести его?
— Да ложись ты уже! — цыкнул Женька и, на всякий случай дождавшись еще парочки молний, успокоенно отвернулся от окна. — Ёпт! Ну не в мою же кровать!
— В момент отдачи приказа она находилась ближе всего.
— На полметра?!
— Нет, на восемьдесят три сантиметра. Тщательней формули…
— Убью! — тщательно сформулировал Женька, и Джек поспешил убраться на свое место.
Лесник закрыл окно и тоже лег, но тут же с гневным воплем подскочил и запустил в киборга подушкой, обильно проштемпелеванной вредной мокрой башкой.
* * *
К утру дождь прекратился и тучи размазались по небу ровным серым слоем, а землю затянуло реденьким туманом, из-за которого постоянно хотелось протереть глаза, навести резкость. Наружный термометр показывал плюс четырнадцать, вдвое меньше, чем вчера. Ну и хорошо, уже надоела эта жара! Главное, чтобы опять не хлынуло.
Женька стоял у окна, по чуть-чуть прихлебывая свежезаваренный чай, и задумчиво рассматривал давешний куст. Под ним упоенно рылся Филька. Излюбленное кабанье занятие, особенно по ночам… но не в штормовую же грозу! Животные боятся ее не меньше людей и стараются переждать в надежном укрытии. Может, Филька так и делал, а потом увидел Джека и увязался за ним? Или его упавшее дерево спугнуло? Вот вам целых два простых и логичных объяснения, тем более что лесник, хоть убей, не мог вспомнить, что именно он видел. Просто что-то НЕ ТО. Но если даже Джек ничего не обнаружил… Как все-таки здорово, что у Женьки теперь есть киборг! Без него лесник еще час таращился бы в окно, накручивая себя все больше. В лучшем случае не выспался бы, в худшем — не выдержал бы и отправился на разведку. А так киборг и промок вместо него, и сообщил про Фильку, и обстановку разрядил… и до утра спал, гад, на двух подушках, а Женька — на собственной руке, отлежав ее до онемения!
— Блин, Джек, сколько можно готовить этот чертов рис?! — спохватился лесник. — Что там такого сложного, а?! Обжарил по-быстрому овощи, подлил водички — тьфу, воды! — всыпал крупу, перемешал, и пусть себе тушится!
Джек так посмотрел на Женьку, словно тот предложил ему добавить в фуа-гра макарон для сытности.
— Еще шесть с половиной минут, — отчеканил киборг.
— Ты и час назад так говорил!
— С твоего предыдущего запроса прошло четырнадцать минут двадцать секунд. И тогда я сказал: «Восемнадцать».
— Все равно не сходится!
— Купи новую сковородку. У этой плохое термораспределение, вызывающее погрешности расчета.
— Может, проще рисоварку купить? — саркастически поинтересовался лесник. — Закинул в нее все и забыл.
— Вот и забудь еще на восемь минут! — Джек неумолимо прижал рукой крышку сковородки.
Женька фыркнул и глотнул почти остывшего чая. Он давно смирился с тем, что киборг ему достался с кулинарным уклоном (или скорее сдвигом), к тому же готовить еду «с нуля» оказалось заметно дешевле, чем покупать полуфабрикаты и консервы. Про вкус и говорить нечего, желание разнообразить холостяцкое меню походами в кафешку у лесника совсем исчезло… правда, он и раньше туда не за вкусом ходил.
— Эй, как «на восемь»?!
— Рис не того сорта.
— Ну ёпт!
Перебранка тоже была уже привычной и играла роль аперитива.
Женька выплеснул горький остаток чая в раковину и накинул куртку.
— Пойду гляну, чего там Филька безобразничает, — сообщил он, открывая дверь.
— А как же завтрак? — ревниво встрепенулся Джек.
— Я про него забыл, — мстительно отозвался лесник.
Пусть теперь киборг над полной сковородкой еды изнывает! Конечно, есть риск, что к Женькиному возвращению она опустеет, но напарники вроде достаточно изучили друг друга, чтобы определить границы дозволенного и не переступать их.
Кабан всерьез увлекся выкорчевыванием куста, обкопал его со всех сторон и извазюкался в земле по самые уши. Зачем он это делает, лесник так и не понял. Видимо, просто из любви к искусству.
— Свинья ты бессовестная! — Женька легонько шлепнул вепря по боку. Филька хрюкнул и посторонился, но рыться не прекратил. — Полполяны мне разворотил, еще и дерево это…
Дерево как раз поступило благородно — если бы оно упало в другую сторону, то накрыло бы модуль. Раздавить не раздавило бы, колонизационное жилье рассчитано на подобные форс-мажоры, но помять могло изрядно.
Женька перешел к выворотню, потрогал растопыренные «щупальца». Хорошая была береза, раскидистая, хоть и старая уже. Густая крона ее и подвела, создав слишком большую парусность. Сейчас, наверное, по всему лесу, а особенно по опушкам, такие паданцы валяются. И кому их убирать? Леснику, конечно!
— Жень, все готово! — Джек даже на крыльцо не поленился выйти, надеясь вернуть хозяина в лоно завтрака.
— Щас, подожди минутку! — отмахнулся лесник и, присев на корточки, принялся ковыряться в земле вместе с кабаном.
— Что-то нашел? — Любопытный киборг немедленно оказался у хозяина за спиной.
— Ага, смотри! — Женька протянул ему ладонь, на которой лежали два рыжих «патрона» — куколки пыльцевой цикады. — Потрескались!
Джек замешкался, пытаясь обработать эту информацию, однако в программе ничего подобного не оказалось.
— И нам теперь придется их склеивать? — осторожно уточнил киборг.
Лесник рассмеялся, но объяснил нормально, без издевки:
— Нет, это означает, что они вот-вот вылупятся, и тут такое начнется!
Лёт махаоньих цикад наступал раз в три-чегыре года, но чаще все-таки в четыре. Видимо, жаркое лето спровоцировало быстрый рост личинок и их окукливание. В сырую, холодную погоду они подниматься в воздух не станут, дождутся ясного денька, вернее, ночи, которую леснику придется провести в лесу, переходя с места на место и оценивая плотность популяции. Лёт длится всего одну ночь, после него насекомые отложат яйца и погибнут, и определить их численность станет невозможно.
Пока Женька рассказывал это Джеку, тот нашел еще три куколки, одну гладенькую и две в мелкие трещинки.
— Но ведь можно подсчитать личинок.
Кажется, предстоящий аврал очень заинтересовал киборга, он даже про стынущий завтрак не напоминал.
— Личинки распределены в земле очень неравномерно: под одним деревом — двадцать штук, а под двадцатью соседними — ни одной, и они обычно сидят гораздо глубже, поднимаясь к поверхности перед самым окукливанием. Как, однако, удачно наша березка упала… Принеси какую-нибудь банку, а?
Джек сбегал за банкой, и Женька высыпал в нее куколок. Побудут индикатором, лёт всегда начинается одновременно, словно по беззвучному сигналу.
— А зачем их учитывать? Они тоже вредители, как двухфазные жужелицы?
Киборг с любопытством покрутил банку перед глазами. Лесник понимал, что он просто копирует хозяйские эмоции, однако не стал противиться самообману и воодушевился еще больше:
— По факту — да, но цикады не загрызают растение насмерть, а наоборот — выделяют фитостимуляторы, усиливающие его рост. Один корень — личинке, два — дереву, вон оно какое в итоге вымахало! К тому же цикады отпугивают от «своих» деревьев прочих паразитов, поэтому чем их в лесу больше, тем других вредителей, тех же жужелиц, меньше. В общем, полезный охраняемый вид. Ну и потом, их лёт — это просто… Сам увидишь, короче!
Женька спохватился, что давно уже стоит под мелким противным дождем, и, к тихой радости Джека, вернулся в модуль к рису.
После сытного завтрака, да еще по такой погоде, работать расхотелось вообще. Но лесник мужественно набросил дождевик, положил в багажник молекулярную пилу и полетел изучать последствия шторма. Особых бед, к счастью, тот не натворил — там-сям выклюнул по дереву да веток наломал, окаймив лес неестественной зеленью. Лишь в одном месте сразу штук двадцать елок полегло, но снижаться к ним Женька не стал, просто отметил в планшете. В первую очередь необходимо привести в порядок пристанционную опушку, затем припоселковую, ну а остальное уже по возможности.
Лесник надеялся, что сегодня вражеский аванпост будет пустовать, однако бабки героически сидели за прилавком в шоаррских дождевиках ядреных цветов. У Степановны — кислотно-синий.
Женька поглубже натянул капюшон, хотя понимал, что никою этим не обманет, и занялся поваленным омлохом: расчленил его на чурбаки, а Джек закатил их в лес и посыпал биоприсадкой. Ветки просто стянули в кучу, и лесник, подумав, сголографировал ее на новый видеофон и без комментариев отправил Фреду. Сам сообразит, что и Женьке неохота с ней возиться, и свинки будут рады.
Остался только высокий пень, но пока лесник размышлял, обрезать ли его в форме живописного стула для усталых туристов или расковырять и пусть истлевает, синий дождевик явился-таки по его душу и мозги.
— Ну как, Леший, нашел что-нибудь? — конспиративным шепотом поинтересовалась Степановна.
— Я ничего не искал и не собираюсь, — твердо ответил Женька, сосредоточив все внимание на пне.
Лесник ожидал, что старуха опять начнет его упрекать, но та лишь подозрительно огляделась по сторонам и задала следующий вопрос:
— А тебя никто не нашел?
— Чего?!
— Этой ночью кто-то залез ко мне во двор.
Пила вильнула, оставив туристов без стула. «И к ней тоже?!»
— Кто?! Вы его видели?
— Нет, — с сожалением поджала губы Степановна. — Черта с два он тогда вылез бы! Я утром вышла розы проверить, а они все потоптаны.
— Может, ветром поломало? — Женька перевел дух и снова включил пилу. — У меня вон целую березу повалило!
— Ага, а еще наследило и шестнадцать цветков срезало! Четное число, как на могилку! — Старуха вытащила из ножен свой «Червь» и любовно шлифанула взглядом темное лезвие. — Не-е-ет, Леший, это было предупреждение!
— Какое?!
— От мафии, которая киллера покрывает! Ей не нравится, что мы суем нос в ее дела!
«Так не суйте!», — чуть не ляпнул Женька.
— Мафия же вроде не розам головы режет, а любимым котикам-собачкам, ну или друзьям жертвы. — Лесник посмотрел на сидящую с края прилавка Ивановну. Степановна — тоже, и Ивановна нервно заерзала, хотя слышать их разговор не могла.
— Тоже мне друзья! — с досадой проворчала старуха. — Я целую неделю с радикулитом провалялась, а они всего три раза в гости зашли! Вот так померла бы — никто, кроме мафии, и не хватился бы!
«Так, может, она просто о вас беспокоилась?» — опять вовремя прикусил язык Женька.
— А камеры наблюдения у вас нет?
Лесник свою тоже с утра проверил, однако держать свет над порогом всю ночь Женька не любил — он раздражающе лез в окна и приманивал поганки, а за ними — кабанов, которые умели не только рыть, но и хрюкать, гадить и чесать бока об углы модуля. В итоге запись выглядела как черный, шумящий и гремящий прямоугольник с белыми вспышками, полностью высветляющими экран. Лесник посмотрел ее пару минут, плюнул и удалил.
— В том-то и дело — она как в час двадцать семь отключилась, так больше и не работала, пока я домовой искин не перезагрузила! В службе техподдержки сказали, что это рядовой сбой из-за грозы, но мы-то знаем! — Степановна поманила недоумевающего лесника пальцем и зловеще прошипела ему в самое ухо: — Электромагнитная граната!
Женька отшатнулся и яростно завертел в ухе пальцем, словно туда залетела и заскреблась моль. Ну точно — бабка совсем ку-ку! Хотя… кто-то же все-таки попортил ее розы, а видеонаблюдение подозрительно «вовремя» сломалось.
— Может, вам стоит поговорить с шерифом?
— А толку? — пренебрежительно отмахнулась Степановна. — Этот хищник ему все равно не по зубам. Кэм его только спугнет или разозлит. Ничего, у меня еще остались нужные знакомства, надо только кое-что разведать для полноты картины. Вот что, Леший, сиди пока тихо, но будь на связи — я тебе свистну, когда понадобишься. По рукам?
— По рукам, — охотно согласился Женька, лишь бы его наконец оставили в покое.
Увы, это оказался не конец — Степановна торжественно плюнула на ладонь и протянула ее леснику. Женька замешкался, и Джек пришел на помощь хозяину — деловито ткнул пальцем в бабкину руку и доложил:
— Субстанция не токсична!
Степановна, как ни странно, не возмутилась, а пристально уставилась на киборга и заявила:
— Да-да, тебя это тоже касается! — После чего сама схватила лесника за руку и основательно ее тряхнула.
— Глядите в оба! — напоследок потребовала она и, сделав замысловатый и абсолютно непонятный жест, пошла к прилавку, продолжая свирепо зыркать по сторонам.
— Ёпт, что это было?! — пробормотал лесник, до скрипа вытирая ладонь о мокрый дождевик.
— Пожилая человеческая особь с сопутствующими возрасту заболеваниями? — предположил киборг, и Женька решил, что подобрать для Степановны более исчерпывающую характеристику просто невозможно.
* * *
Дождь весь день то моросил, то в раздумье зависал в воздухе, что Женьку только радовало — работать не жарко. Правда, из-за туч стемнело намного раньше обычного, и пришлось бросить разделку очередного ствола на середине.
Вылезая из флайера, лесник понял, что бросать надо было еще час назад — посидев в мягком кресле, тело опомнилось и заныло в плечах и пояснице, а между большим и указательным пальцем правой руки обнаружилась уже лопнувшая мозоль.
Когда Женька, сцепив зубы, запшикивал ее жидким бинтом, позвонил Санек и с ходу напустился на друга:
— Ты там живой вообще? Куда пропал? Айда в райцентр, возле площади новый бар открылся, первая кружка бесплатно!
— Слушай, Сань, я жутко устал, — честно сказал лесник. — Весь день бурелом пилили и тягали, и обход тоже никто не…
— Вот и отдохнешь! — не стал дослушивать его друг. — Посидим с моими подружками, выпьем, расслабимся, пожрем нормально!
Женька покосился на шаманящего у плиты Джека.
— У меня тут вообще-то киборг…
— Бери его с собой! — опять беспечно перебил Санек.
Джек сделал умильную физиономию, но двустороннее давление только разозлило уставшего лесника:
— Чтобы он нас обпил и объел вчистую?
Санька расхохотался:
— Кто ж ему даст? К тому же киберам и андроидам вход в этот бар запрещен.
— Тогда какой смысл его брать?
— У двери постоит, типа мы крутые перцы, а это наш личный телохранитель! Все знакомые и незнакомые обзавидуются.
— Там же дождь.
— Ага, в такую погодку самое то — опрокинуть по кружечке!
Лесник снова оглянулся. Воодушевления на лице Джека поубавилось, и Женька, пожалуй, был с ним согласен.
— Нет, не хочу…
— Тогда айда без кибера! — не сильно огорчился друг. Кажется, одна кружка пива в нем уже дображивала.
— Сань, я вообще не хочу… Ну нету настроения, я вымотался как собака, а до райцентра почти час лететь…
— Старик, сколько тебе лет? — задушевно поинтересовался Санек. — Шестьдесят? Восемьдесят? Для тебя «почти час» — уже как космический перелет, боишься рассыпаться по дороге?
— Да я по лесу сегодня так налетался…
— Во-во, совсем в своем лесу одичал, неделями из него не вылазишь! Скоро вообще с людьми общаться разучишься!
— Неправда, я…
Женька замешкался, осознав, что в последнее время его контакты с цивилизацией действительно ограничивались продавщицей в магазине. Зачем, если и дома есть с кем поболтать, поужинать и посмотреть научно-популярную передачу? Леснику они нравились больше фильмов, как и киборгу… точнее, поэтому и киборгу. Ёпт, неужели Женька превращается водного из тех чудил, которым искины полностью заменяют живых людей?!
— Короче, кончай хандрить, переодевайся и залетай за мной! — ультимативно потребовал Санек. — Отрезвин за мой счет.
— Эй, вроде же твоя очередь его пить была!
— Так мне еще пилотские права не вернули.
— А у тебя их отбирали? — удивился лесник.
— Вот видишь, как много ты пропустил! — укорил его друг. — О-о-о, Леший, это такая история, ее вживую рассказывать надо! Так что давай быстрее, у нас столик на десять заказан!
Друг оборвал связь, пока Женька снова не начал сомневаться и кочевряжиться.
Лесник принялся нехотя собираться, пытаясь убедить себя, что хотя. Джек продолжал как ни в чем не бывало заниматься готовкой: на одной конфорке слабо побулькивала закрытая кастрюля, на другой киборг обжарил в сковороде лук и виртуозно, прямо на весу, покрошил туда ошпаренный и ободранный помидор.
— Ты, это, сам сегодня поужинай, ладно? — неловко обратился к нему Женька, уже натягивая обувь. — Можешь и мою долю съесть.
— Конечно, — легко согласился киборг, закидывая в рот «лишний» ломтик помидора. — Оттянись там хорошенько!
Женька завистливо подумал, что еще неизвестно, кто этим вечером оттянется лучше. Мог бы и поотговаривать его, про завтрашнюю работу напомнить… Променял хозяина на полсковородки какого-то «ризотто»! Пахло оно, кстати, очень вкусно, а теперь придется час до бара терпеть, и там пока заказ принесут…
«Нет уж, — сердито решил лесник, — надо выпинывать себя из зоны комфорта, а то я в ней действительно плесневеть начал!»
* * *
«Такая история» оказалась обычным столкновением на парковке и дракой с пилотом второго флайера, а потом и с разнимающим их полицейским. Женька такого не понимал, он бы просто сидел в побитой машине и ждал ВАИ,[4] которая лучше кулаков выяснит, кто прав, кто виноват. Но, надо признать, рассказывал Санек уморительно и с огоньком, скрасив дорогу.
Толи из-за новизны заведения, то ли из-за халявной кружки бар был набит под завязку. За столиком, несмотря на табличку «заказано», сидели двое здоровенных бородатых мужиков с татуировками от кончиков пальцев до лысых макушек. Санек с ходу начал нарываться, но захватчики благодушно извинились, встали и ушли.
— А где твои подруги? — спохватился Женька, когда официант поставил перед друзьями по кружке пива. — Не пришли?
Санек хищно осмотрелся и ткнул пальцем в двух девушек, увлеченно щебечущих между собой на высоких стульях возле стойки.
— Пришли, только они об этом еще не знают!
— Нужны мы им больно, — усомнился Женька.
— Хо-хо, я захватил для них безотказную приманку! Смотри и учись.
Друг открыл привезенный из дома пакет и вытащил из него… пышный букет из роз. Очень знакомых роз! Спросить, где Санек их взял, лесник не успел — друг щитом выставил цветы перед собой и решительно направился к девушкам.
— Милые дамы, извините за беспокойство, но моя любимая бабуля вырастила это розы в собственном саду и велела вручить их самой красивой девушке в баре, — на одном дыхании выпалил он, не давая жертвам опомниться. — Мы с другом уже десять минут смотрим на вас и никак не можем определиться — вы обе чудо как хороши!
С этими словами Санек показательно зажмурился, отвернулся и «наугад» протянул букет между девушками.
Женька страдальчески поморщился, ожидая, что сейчас друг огребет этими розами по шее, а они о-го-го какие колючие, но подкат внезапно удался. Крупные, необычного оттенка цветы очаровали девушек — они восхищенно заохали, и в конце концов одна осторожно взяла букет и спрятала в нем лицо, наслаждаясь богатым ароматом.
Через пять минут неугомонный Санек уже подводил «подруг» к столику.
— А это мой лучший друг — Леший! — торжественно объявил он.
— Что, прямо-таки Леший? — Вторая девушка была настроена более скептически, но отговаривать подругу от случайного знакомства не стала.
— Ну да, — подтвердил лесник, некстати с досадой осознав, что Женей его зовут только родители и Джек. Даже «лучший друг» давно уже обращался к нему только по прозвищу… собственно, это Санек его когда-то и придумал.
— Не прямо-таки, а самый настоящий! — с укоризной возразил Санек. — В лесу живет, грибы растит и диких кабанов пасет!
— Они сами пасутся, — проворчал лесник, утыкаясь в спасительную кружку.
— Грибы тоже сами растут? — Девушка более чем заслуживала роз — высокая, длинноволосая брюнетка с шикарной фигурой, однако это Женьку и смущало. Такие в барах обычно не знакомятся, их туда приводят настоящие крутые перцы с телохранителями.
— Ага…
— А какие? — Девушка явно забавлялась, но беззлобно. Просто прощупывала собеседника.
— Всякие… — С быстрой, шутливой пикировкой у Женьки всегда было плохо, и он предпочел затаиться, пока пиво не подействует.
— Он у нас очень скромный парень, — продолжал активно рекламировать друга Санек. — Зато широчайшей души — добрый, честный, работящий, из ограниченной серии! И у него, кстати, настоящий боевой киборг есть.
— Санек, завянь! — не выдержал лесник.
— Правда? — Сверкнула глазами брюнетка. — А какой модели?
— «Четверка». — Женька окончательно убедился, что девица не в его вкусе. Только киборг ее и заинтересовал! — Но он не мой, служебный.
— Точно, цветочки же вянут! — ничуть не обиделся Санек и, подозвав официанта, попросил принести вазу, а еще вторую кружку пива и набор закусок.
Теперь розы стояли в центре стола, мозоля Женьке глаза. Но расспрашивать о них опять-таки было неловко, легенда о заботливой бабушке рухнет. А может, не легенда? Степановна вряд ли сама вывела этот сорт, мало ли у кого еще он растет.
Первую девушку, не такую эффектную, зато более милую, светленькую и круглолицую, звали Викой, брюнетку — Тэрри. Когда та назвала свое имя, подруга покосилась на нее и прыснула со смеху, словно услышала забавную шутку, но лесник ее не понял. Санек разливался перед новыми подругами токующим зайцем — хвастался своим флайером (Женька молчал про отобранные права), рассказывал веселые байки про клиентов (Женька молчал про жалобы этих самых клиентов, в которых излагалась несколько иная версия событий), про охоту (Женька просто молчал).
Девушки добросовестно смеялись, но леснику показалось, что они слушают Санька примерно так же, как он — про драку на парковке. От ораторского таланта рассказчика губы сами расползаются в улыбку, однако участвовать в этих историях абсолютно не хочется. Тэрри — так точно. Женька то и дело ловил на себе ее пристальный, заинтригованный взгляд, но брюнетка тоже предпочитала наслаждаться пивом, а не трепом, охотно уступив первую скрипку подруге.
До столика наконец добрались заказанные закуски. Санька немедленно цапнул с блюда самое крупное заячье бедрышко, вгрызся в него и закатил глаза:
— О-о-о, вкуснотища!
Женька последовал его примеру, только предпочел куриное крыло. Ну… с голодухи сойдет — жирное, пересоленное и пережаренное в прогорклом масле. Чертов Джек, испортил ему вкус за какие-то три недели! А сам небось жрет сейчас это свое… с рисом… Дернул черт Женьку купить целый мешок по акции, и киборг воодушевленно заявил, что может готовить из него месяц трижды в день и ни разу не повториться… Рассеянное «гонишь!» оказалось еще большей ошибкой.
— Расскажи про свою работу, Леший. — Тэрри взяла с блюда только палочку сельдерея и эро… элегантно ею похрупывала. — Чем занимаются лесники… и их киборги?
Женька уже успел намолчаться, пообвыкнуть и выпить две кружки. Поначалу спутанный рассказ выровнялся, лесник увлекся и воодушевленно описал пожар на лугу и спасенную зайчиху, а с нее перескочил на кабанов, о которых вообще мог говорить до утра. Брюнетка слушала его с вроде бы искренним интересом, изящно подперев подбородок кистью и открыто глядя Женьке в лицо, чем почему-то напомнила ему Джека. Вика тоже благосклонно прислушивалась, хоть и не улыбалась.
Но тут Санек утолил первый голод и решительно вклинился в монолог друга:
— Блин, Леший, ты опять про своих свиней! Ну правда, задолбал уже всех ими!
Женька смущенно осекся, признавая, что задолбал, — всех, кроме киборга, старательно имитирующего интерес к любым его словам. Люди же должны находить общие темы, а не зацикливаться на интересной только себе, иначе остальные заскучают. Вот у Санька это хорошо получается, и лесник безропотно уступил ему «трибуну».
Через полчаса Вика сообщила, что ей необходимо «попудрить носик». Тэрри тоже немедленно встала, и девушки удалились к уборной.
Крайне довольный собой, Санек слопал последний оставшийся на блюде кусок бекона и, пользуясь моментом, громко рыгнул.
— Ну, как тебе брюнеточка? Огонь, а?! Ты ей тоже вроде ничего, я видел, как она в тебя глазками стреляла!
Но Женькино внимание опять приковали розы.
— Их шестнадцать, — кивнул он на вазу. — Как на могилку.
— Да? Черт, я не считал… — Санек поспешно выдернул из букета самую мелкую розу, безжалостно сломал пополам и спрятал в пакет. — Все, теперь порядок!
Женьке так совсем не казалось.
— Твою любимую бабулю, случайно, не Степановна зовут?
— Подлови-и-ил! — благодушно погрозил пальцем друг. — Что, старая грымза уже всему поселку нажаловалась? Да ладно, у нее этих роз полно, от шестнадцати штук не обеднеет!
— Зачем ты их вообще рвал?
Санек глупо хихикнул:
— Да оно как-то само вышло — возвращался ночью из гостей, пешком, чтобы закуску растрясти… Смотрю — о, розы!
Женька догадался, что друг растрясал не только закуску.
— Ну так посмотрел бы и шел дальше!
— Да ладно тебе, Леший! — Друг шутливо толкнул его кулаком в плечо. — Забыл, что ли, как мы с тобой в детстве соседские яблони обтрясали?
— В детстве лазить по чужим садам не стыдно.
— Мне тоже утром стыдно стало, но что поделать? Назад их не приклеишь.
— Надо вернуть розы и извиниться перед Степановной.
— Поздно уже, я их девчонкам подарил.
— Тогда просто извинись и предложи возместить ущерб.
— Леший, ты чего?! — Санек покрутил пальцем у виска. — Это же Степановна, она меня в возмещение по всему поселку раскатает! Трезвым я бы к ней ни за что не полез!
— Лезь пьяным, могу после бара тебя отвезти.
— Из-за такой ерунды?!
— Это тебе ерунда, а бабка теперь уверена, что ее преследует мафия.
— Правда? — Санек хохотнул. — Вот умора!
Женька не видел тут ничего смешного и попытался достучаться до Саньковой совести с другой стороны:
— Эти розы — ее единственная память о муже. Он погиб на Шебе, прикрывая ее отход, мне Николаевна рассказала.
Санек перестал смеяться, но и только.
— Леший, я все равно не пойду к ней извиняться.
— Тогда я пойду.
— И какой ты после этого друг?! Настоящие друзья даже трупы хоронить помогают, а ты хочешь сдать меня чокнутой старухе!
Санек выразительно посмотрел на Женьку, явно намекая на попавшего в капкан киборга.
— Труп — помог бы, — не отступил лесник. — А издеваться над пожилой больной женщиной — мерзко и трусливо!
— Ты чё, трусом меня обозвал?!
Подвыпивший Санек начал угрожающе вставать со стула, но тут вернулись девушки, и он нехотя плюхнулся обратно. Женька тоже промолчал, по-прежнему не желая ругаться с другом при посторонних.
Тэрри внимательно посмотрела на одного парня, на другого и спросила:
— Вы что, поссорились?
— Нет, — единогласно возразили те, однако градус веселья упал круче погодного.
Женька окончательно ушел в себя, Санек проходился насчет его унылой рожи все язвительнее и обиднее, девушки неуверенно хихикали. Потом брюнетка внезапно объявила, что прибыло их аэротакси, хотя лесник не видел, как она его вызвала. Но перед баром действительно замерцала голографическими шашечками белая машина, и, когда девушки к ней подошли, пилот без вопросов распахнул перед ними двери. Значит, действительно за ними прилетел.
В благодарность за розы и ужин парням остались только воздушные поцелуи сомнительной пылкости.
— Это из-за тебя мы в пролете! — раздраженно объявил Санек, до предела откидывая спинку пассажирского сиденья и по-барски в нем разваливаясь. Джек тоже любил так делать, но в его исполнении это скорее забавляло, чем бесило. — Я так хорошо все организовал — заказал столик, подманил симпатичных цыпочек, а ты… Сперва влез со своими дебильными кабанами, потом к розам приколупался, а в конце вообще раскис и развонялся, как гнилой бурак! Какие тебе, на фиг, девушки? Тебе только со Степановной и мутить! Или вообще со свиньями, раз ты их так обожаешь!
Женька успел проглотить горькую таблетку отрезвина и теперь постепенно осознавал, что алкоголь не усугублял его плохое настроение, а маскировал. Паршивая еда, паршивая ситуация… паршивые друзья.
— Ну, чего опять тупишь? — не унимался Санек. — Включай движок, полетели домой!
Женька включил, послушал ровное, но ни фига не успокаивающее гудение, выключил, обошел флайер и распахнул пассажирскую дверь:
— Вылезай.
— Чего-о-о?
— Пошел вон из моего флайера, — раздельно «переформулировал приказ» Женька. — Раз тебе тут воняет.
Санек непонимающе заморгал — раньше, как бы они ни ругались, Леший краснел, пыхтел, вяло оправдывался, но сносил и куда большее. Мало ли что человек в запале наговорит, дружба важнее!
— Ты это серьезно?!
— Да.
Лесник продолжал непреклонно указывать приятелю на выход. Видимо, что-то в его лице и позе впечатлило Санька даже сквозь пивной дурман, потому что он наконец поверил и принялся со сдавленными ругательствами выкарабкиваться из кресла. Помогать ему Женька не стал, хоть руки так и чесались ухватить за шиворот.
Пока компания сидела в баре, дождя не было. Он словно поджидал в засаде, чтобы по-джентльменски пропустить девушек и атаковать мужчин. Санек размазал текущую по лицу воду, словно кровь из нанесенной Брутом раны, и зло заорал:
— Ну и вали в свой лес к своему киберу, а мне ты больше не друг!
Женькина уверенность пошатнулась. Это киборга можно обругать и выставить из флайера под дождь, не опасаясь, что он обидится и уйдет навсегда, а с человеком такой номер не прокатит.
Но тут Санек сплюнул под ноги и с чувством добавил:
— П-п-пробирочник!
— Да иди ты… пешком до аэростанции, — пробормотал лесник и, захлопнув за собой дверь флайера, рисковым рывком поднял машину в воздух.
* * *
Домой Женька добрался только в начале второго, но окна модуля еще слабо светились. Джек валялся на застеленной постели и смотрел передачу про эдемских хомяков, самых крупных степных хищников, хотя сами по себе они были довольно скромных размеров. Зато успешно охотились даже на фермерских овец, чем в данный момент и занимались.
При виде выходящего из гаража хозяина киборг поставил фильм на паузу и изобразил радостное изумление, хотя наверняка прекрасно слышал и гул подлетающего флайера, и скрип открывающихся ворот, и как Женька споткнулся в гараже о нечто грохочущее и смачно его охарактеризовал.
Джек посмотрел на хмурое лицо хозяина, на все еще влажную на плечах рубашку и невинно заметил:
— Что-то ты рановато.
— Не твое дело! — огрызнулся лесник. — Ты в мое отсутствие вообще должен в спящий режим переходить!
— Как прикажешь, — согласился киборг, и парящие в воздухе хомяки с окровавленными мордами исчезли. Как и все остальное.
— Ёпт! — Окаченный темнотой Женька пошатнулся от неожиданности. — Дом, свет!
Темнота снова рассеялась — теперь с помощью потолочных панелей, а не призрачного свечения голографического проектора. Киборг за эти несколько секунд успел забраться в спальник и изобразить добросовестный сон.
— Эй, я ведь уже пришел!
Джек немедленно открыл глаза и расплылся в улыбке:
— Здравствуй, Женя!
— Спи давай! К-к-киборг…
Лесник раздраженно разделся, абы как покидав вещи на стул, и тоже лег. Долго ворочался с боку на бок, то изнуряюще прокручивая в голове события сегодняшнего вечера, то безуспешно пытаясь их оттуда выгнать. Потом вроде бы начал засыпать, но ощутил, что после пива, соленых закусок и отрезвина ему жутко хочется пить.
Женька вспомнил, что в холодильнике оставалась бутылка минералки, если киборг до нее не добрался. Бутылка оказалась на месте, а еще на полке стояла сковородка, в которой Джек готовил ризотто. Лесник недоверчиво приподнял крышку. Опять, что ли, две ложки на донышке хозяину оставил, как повод не мыть посуду?
Не угадал — рисово-помидорная масса, похожая на кучу залитых кровью личинок, занимала ровно половину сковороды.
Женька закрыл крышку, холодильник и вернулся в постель. Несмотря на крайнюю усталость и уже третий час ночи, заснуть категорически не получалось. «Да что со мной действительно не так, а?! С единственным другом разругался, на киборге злость сорвал…»
Лесник глубоко вздохнул, убеждая себя, что это всего лишь способ настройки капризной техники.
— Извини, — негромко сказал он. — Вечерок выдался — хуже не придумаешь.
— Бывает, — помедлив, ответил Джек уже нормальным, неподхалимским голосом. — А что случилось?
— Да ёпт… — Женька перевернулся на бок и стал с возмущением рассказывать про розы и ссору.
— Хм… — задумчиво сказал киборг, терпеливо выслушав хозяйские излияния — и основной текст, и четыре дополнения. — А по-моему, вечер, наоборот, удался!
— Чего?!
— Теперь мы знаем, кто залез во двор к Степановне, и про мафию можно забыть.
— Я про нее и так не думал!
— Будешь думать, если бабка не забудет.
— То есть ты тоже считаешь, что надо ей сказать?
— Конечно, — уверенно подтвердил Джек. — Это самое логичное и взаимовыгодное решение.
— А как же Санек?
У Женьки опять возникло гаденькое ощущение, что он разговаривает с зеркалом. Сейчас запрограммированный на безоговорочную поддержку «компаньон» и про Санька скажет, что этот нехороший объект недостоин его безупречного хозяина.
— Ну скажи бабке, что это я ее розы оборвал, — беспечно предложил Джек.
— Чего-о-о?
— Я киборг, меня она раскатать по поселку не сможет.
— Но кто-то же отдал тебе такой приказ!
— Скажи, что плохо его сформулировал.
— Она не поверит.
— Поверит, это же не в первый раз.
— Да ёпт!
Лесник сердито отвернулся к стенке, но уже через пару минут идиотское предложение киборга начало казаться на удивление здравым. Даже если Женька сдаст Санька Степановне, тот категорически отопрется, и старуха тем более не поверит леснику. Валить все на Джека тоже, конечно, глупо, но ради общего спокойствия Женька может взять вину на себя. Пусть раскатывает, ведь и правда — не в первый раз. Надо только придумать, как соврать поубедительнее, а киборг подыграет.
— А с Саньком-то что делать?
— Не знаю, — честно сказал Джек. — Это же твой бывший друг.
— Да не бывший он! — возмутился Женька. — Просто вспылили оба по пьяни.
— Тогда в чем проблема?
— Ну… это он во всем виноват, а не я!
— Да.
— Ты мне просто поддакиваешь! — немедленно уличил лесник киборга.
— Нет.
— Да!
— Не-а. — Джек бессовестно зевнул.
Женька запыхтел, но снова спать на руке не хотелось.
— Тебя заставили лететь туда, куда тебе не хотелось, — спокойно напомнил киборг, — и заниматься тем, что тебе не нравится, в неинтересной тебе компании, а потом еще и оскорбили. Это не вписывается в программное определение дружбы, о чем я тебе и сообщил.
— Дружба — это не программа!
— Тогда сообщи мне ее альтернативную концепцию, я обновлю информацию.
— Ну… — Женька подвис — мысль оказалась слишком сложной, чтобы обмозговывать ее на больную голову. — Давай уже утром, ладно?
— Нет.
— Что?!
— Ты же не любишь, когда тебе поддакивают.
Лесник скрипнул зубами, но непреклонно объявил:
— Фиг тебе, а не вторую подушку!
* * *
Утром погода оставалась умеренно паршивой, но хотя бы без дождя. Порой даже солнце пыталось выглянуть, минутку барахталось в тучах и обессилеваю.
— А ризотто где? — спохватился Женька, уже доедая рисовый пудинг с корицей и изюмом.
— А пудинг тебе не понравился? — печально уточнил Джек.
— Понравился, просто жалко будет, если оно пропадет!
— Мне тоже было очень его жалко.
Лесник не сразу осмыслил этот ответ. Помогла сохнущая возле раковины сковородка.
— Эй, оставил бы хоть попробовать!
— У тебя на это полночи было.
— Я же спал!
— Значит, есть тебе не хотелось, — с непрошибаемой логикой заключил киборг. — Ну что, будешь звонить Степановне?
Женька страдальчески поморщился, словно вместо изюминки ему на зуб попалась перчинка.
— Нет, — проворчал он, возя ложкой в миске. — Такие вещи надо вживую говорить.
— По видеофону безопаснее.
С этим лесник был согласен. Но и извиняться по нему сложнее, а прощать — тем более.
— Лучше купим в магазине тортик или коробку конфет и залетим к ней домой.
— Да, так действительно намного лучше! — с энтузиазмом согласился Джек, видимо надеясь, что и ему что-нибудь перепадет.
А вот Саньку, наверное, стоило позвонить — хотя бы убедиться, что тот благополучно добрался до дома. Лесник даже видеофон в руки взял, но вспомнил ночной разговор с Джеком, и звонить расхотелось. Да, Санек — не киборг, только и Женька не собачонка, которую пнули, а она взвизгнула, огрызнулась и снова побежала за хозяином. Кто виноват — тот пусть и звонит!
Лететь к Степановне прямо сейчас не имело смысла, она наверняка уже вышла на грибной промысел. «Вечером, — решил Женька, — когда стемнеет». Заодно у них с Джеком будет время сочинить достоверную легенду.
* * *
Распиливая упавшую возле модуля березу, лесник со стыдом осознал, что, пожалуй, он и правда виноват перед Степановной. Надо было сразу расспросить Санька про розы и забрать их, пусть даже девушки посмеялись бы над горе-кавалерами и ушли, а друзья поссорились бы. Они все равно поссорились, только Женька еще и соучастником кражи стал. Так что врать старухе почти не придется — мол, поручил Джеку собрать букет цветов для девчонок из райцентра… Кто ж знал, что киборг отправится за ними не на лесную полянку, а в чужой палисадник?
«Тогда, получается, Джек и систему видеонаблюдения взломал?» — спохватился Женька. Саньку-то это раз плюнуть, он же ее и настраивал! Но если Степановна начнет направо и налево рассказывать про киборга со способностями электромагнитной гранаты, на него посыплются обвинения во всех поселковых поломках и кражах. Чего доброго, до Кэмадойдет, и тот потребует сдать Джека на поверку или вообще конфискует!
— Не вариант, — вслух сказал Женька.
— Ты о чем? — насторожил уши киборг. Лесник объяснил, и Джек мигом нашел решение: — Так ведь в техподдержке Степановне сказали, что видеонаблюдение отключилось из-за грозы.
— То есть мне среди ночи в грозу захотелось цветочков, и я послал за ними ценного служебного киборга?!
— Ты до грозы послал, а я ушел и пропал. — «Ценного» Джеку определенно польстило. — Помнишь, как тогда, с мухоморами?
— Угу…
Женька замолчал и вгрызся пилой в толстенную боковую ветку, но что-то в этой истории продолжало его смущать. Стоп, Санек же шел из гостей, а не с работы! Даже если бы он захватил с собой громоздкий чемодан наладчика, то вызвал бы аэротакси и туда, и обратно. Тогда как он смог отключить систему? Или, если дело происходило после начала грозы — чем он закусывал, чтобы отправиться на «освежающую» прогулку в шквальный ветер и ливень, разглядеть сквозь него розы и полезть за ними через мокрый, скользкий забор?!
Отпиленный сук рухнул зазевавшемуся леснику на ногу, наглядно проиллюстрировав, что предела человеческому идиотизму не существует. Джек попытался перехватить падающий сук, но едва успел коснуться его кончиками пальцев.
Женька с подвываниями заскакал на второй ноге и, когда боль немного отступила, с досадой напустился на ухмыляющегося киборга:
— Ничего смешного, ёпт! Помог бы лучше!
Джек мгновенно спрятал улыбку и участливо предложил:
— Подуть?
— Нет! — Лесник доскакал до одного из чурбаков, сел и стянул ботинок.
— Могу еще посоветовать классическую, проверенную веками методику аутотренинга, — не унимался бессовестный напарник, сразу определивший, что там, как и в прошлый раз, всего лишь ушиб. — Повторяй за мной: «У зайки боли, у Фильки боли, а у Женьки…»
Несмотря на боль и злость, лесник затрясся еще и от смеха.
— Принеси мазь из аптечки! — с трудом выдавил он. — Хотя нет, тащи всю аптечку, а то без меня не разберешься! (Название мази Женька забыл, и признаваться в этом не хотелось.)
Уязвленный киборг принес и аптечку, и, отдельно, мазь — ту, что надо.
— А у тебя крепкие кости, — уважительно заметил он. — По моим расчетам, вероятность их перелома была действительно велика.
Женька саркастически фыркнул, втирая мазь в наливающийся на глазах синяк. Лучше бы у него мозги покрепче были, чтобы не совать кости куда попало! Вог уж точно — пробирочник…
Лесник решительно отогнал эту мысль и, стиснув зубы, снова натянул носок и ботинок. Родители с детства вдалбливали ему: «Ты тот, кем себя считаешь. Не факт, конечно, что другие люди с тобой согласятся, но в твою ущербность они поверят гораздо охотнее».
— Все, перерыв окончен! — скомандовал Женька, вставая и подбирая пилу. — Сейчас эта береза мне за все ответит!
* * *
Бурелом отчитывался перед лесником до позднего вечера, и в модуль Женька заполз уже без обеих ног. Фигурально, конечно, но, когда Джек напомнил о тортике, то есть о Степановне, хозяин тоскливо взмолился:
— Давай завтра уже, а?
— Как скажешь, — укоризненно согласился киборг, однако Женька так вымотался, что на стыд сил не осталось — только поесть чего-то рисосодержащего и завалиться спать.
«Завтра» началось с аврала — прилетела совместная комиссия из министерства лесного и, что Женьке очень не понравилось, сельского хозяйства. Похоже, идея упразднения Североомлошского лесничества продолжала будоражить чиновничьи умы. Основной удар принял на себя Борисыч, но вызвал троих лесников, чтобы показали и рассказали про свои угодья. Брать с собой Джека Женька не рискнул, и правильно сделал: компания оказалась нудная и въедливая, взирающая на лесные красоты с бесстрастием даже не киборгов — цельномеханических андроидов. Оживлялись они, только когда дело доходило до цифр: корневой запас такой-то, ликвидный — такой-то, рыночная стоимость куба на данный момент — такая-то, минус накладные расходы… К неучтенному DEX’у они точно придрались бы.
Часам к четырем комиссия заявила, что увидела достаточно, и Борисыч повез ее на «чисто символический» банкет в штаб лесничества. Лесников туда тоже пригласили, но очень скоро намекнули, что начальство желает пообщаться с глазу на глаз. Женька успел только два бутерброда сжевать и машинально сунуть в карман несколько конфет.
— Похоже, хана нашему лесу, — уныло заметил один из лесников, Женькин сосед слева по участку, когда они вместе шли к парковке. — Видали, что этих чинуш больше всего интересовало? Трехкилометровая полоса вдоль ферм, чтобы еще рядок к ним прирезать.
— Ну и черт с ним. — Правый был настроен более «оптимистично». — Я все равно собирался увольняться.
— А мне до пенсии меньше двух лет оставалось…
— Может, еще и досидишь, они уже давно грозятся нас расформировать, и ничего.
— Но комиссий пока не присылали…
Женька в разговор не вмешивался — ни ныть, ни менять работу ему не хотелось, а повлиять на решение комиссии они все равно никак не могли. Оставалось только ждать и надеяться, что это удастся Борисычу.
Лесники попрощались и разошлись по флайерам. «Ну, по крайней мере, сегодня у нас сокращенный рабочий день», — попытался отвлечься от невеселых мыслей Женька. Можно вовсю насладиться жизнью: вымыться, переодеться, слетать в магазин за искупительным тортом и, наконец, разобраться со Степановной.
Женька поморщился и предпочел думать о расформировании лесничества.
Флайер еще только шел на снижение, а Джек уже нетерпеливо выскочил из модуля. Не успел огорошенный столь пылкой встречей хозяин перебрать все варианты неладного, как киборг сунул ему под нос банку:
— Жень, смотри!
Назвать копошащихся внутри тварей «милыми» не повернулся бы язык даже у самого завзятого энтомолога: темное пиявкообразное тело с ртом-присоской спереди и длинным, похожим на огромное жало, яйцекладом сзади, укомплектованное колченогими лохматыми лапами и бледно-серыми, сложенными веером крыльями, но лицо киборга сияло от восторга.
Примерно с таким же Женька двадцать лет назад притащил деду свою первую цикаду.
Планы на вечер круто изменились.
Лесник неспешно повертел банку перед глазами. Не треснувшая куколка так и валялась на дне, видимо погибнув, зато три вылупившиеся цикады выглядели отлично: крупные и активные. Сегодня было не очень жарко, но к вечеру ветер почти стих и на небе ни облачка, идеальная погода для лёта.
— Отлично. — Женька вернул банку киборгу. — Тогда я сейчас быстренько перекушу и спать. Разбудишь меня в девять, ладно? Соберемся и полетим.
— А как же Степановна? — растерялся Джек.
— Придется ей еще денек подождать, учет цикад важнее.
Киборг подозрительно посмотрел на хозяина: «Ты опять нашел предлог увильнуть от несчастной бабушки?!»
— Я и сам могу их учесть, если ты объяснишь мне, как это делать. А ты ночью нормально поспишь.
— Ну щас! — так возмутился лесник, словно киборг предложил хозяину за него покушать. — Вместе полетим… или я вообще один слетаю, там несложно.
— Я голубцов навертел, — мигом сменил тему Джек. — Еще горяченькие! Будешь?
Женька победно усмехнулся и пошел в дом. Кажется, он все-таки научился манипулир… управлять своенравной техникой!
Когда лесник, переодеваясь, стянул форменные штаны, из кармана посыпались забытые конфеты. Женька подобрал их и, поколебавшись, протянул Джеку.
— Маловато будет, — критически заметил тот.
— Значит, вообще ничего не получишь! — оскорбился лесник, но киборг сграбастал конфеты быстрее, чем хозяин успел сжать ладонь.
— А, это ты мне купил? Я думал, Степановне.
— Далась тебе эта Степановна… — Женька повесил штаны в шкаф и немного смущенно объяснил: — Я их не покупал. У нас в семье было так принято: если ты идешь в гости, а братья и сестры — нет, то надо обязательно принести им оттуда какую-нибудь вкусняшку. Конфетку, там, печенье… Вот я по привычке и таскаю до сих пор.
Сам не заметил, как стянул из разных вазочек ровно шесть штук. Одинаковых, чтобы малышня не передралась.
— Отличная привычка! — одобрил Джек, разворачивая фантик.
— Ну еще бы! — проворчал Женька. — А еще у нас было принято говорить за подарки «спасибо»!
— Твоя семья нравится мне все больше и больше! — горячо заверил его киборг.
* * *
Вообще-то для учета цикад хватило бы планшета и самого учетчика, но Женька собирался на лёт долго и обстоятельно: отнес во флайер один пакет, второй, большую канистру с водой и даже охапку березовых и еловых поленьев, привезенных с распилки и успевших подсохнуть в углу гаража.
Уже сев в машину, лесник хлопнул себя по лбу, отстегнулся и сбегал в модуль и обратно. Гонять киборга по любой ерунде он так и не привык, зато Джек, зараза, легко подстроился под хозяина и стал принимать это как должное! Еще и посмотрел снисходительно с пассажирского сиденья — мол, что ты опять забыл?
— На, держи, чтобы не болталась! — буркнул лесник, протягивая ему банку с цикадами.
— Ага. — Киборг небрежно зажал ее между коленями. — А куда мы летим?
Женька активировал вирт-окно навигатора, полупрозрачно наложившееся на ветровое стекло.
— Начнем вот отсюда, с края Лисичкиных овражков, — показал он влевый нижний угол. — Потом перелетим на прогалину в Тимкином бору, оттуда к делянке 7–3 и твоей «родной» балке, затем на болотину, сюда и сюда, к кринице, а от нее к холмам… Всего девять точек учета, закончим возле Ледникового озера.
Никаких точек и прогалин на карте не было, но Женька знал свой лес лучше навигатора.
Киборг сосредоточенно изучил фронт работ и неожиданно спросил:
— А нам обязательно облетать их все? Или можно несколько на выбор?
— Конечно, все! Я же тебе объяснял — цикады расселены по лесу очень неравномерно, нам нужна статистически достоверная выборка!
— Понятно. — Джек с таким видом откинулся на спинку кресла, словно напарникам предстояла боевая вылазка в самое сердце шебских джунглей.
— Если кому чего не нравится — еще не поздно выйти!
Женька не шутил, не пугал и даже не очень сердился, просто он и до этого сомневался, стоит ли брать киборга с собой. В его помощи лесник действительно не нуждался, а вот все испортить неподходящая компания может запросто, проверено.
— Мне все нравится! — поспешно заверил его Джек. — Я просто осознал чрезвычайную важность этого мероприятия, как ты и хотел!
— Я хочу, чтобы ты сделал табло попроще!
Женька подозрительно уставился на киборга. Тот ответил ему сияющим «таблом», и хозяин сдался.
— Ладно, в крайнем случае запру его в багажнике, — «подумал вслух» лесник.
Джек трагически вскинул брови, но Женька так сосредоточенно ощупал правый карман, проверяя, на месте ли новый рулончик липкой ленты (которой при необходимости можно и рот заклеить!), что киборг предпочел смириться со своей подневольной участью.
Остатков заката как раз хватило, чтобы долететь до первой точки без помощи навигатора. Посадив флайер, лесник погасил прожектор, габаритные огни и даже подсветку приборов, позволяя сумраку вновь затопить прогалину вместе с кабиной. Первые несколько минут темнота казалась непроглядной, но Женька терпеливо ждал, и мало-помалу лес включил свою подсветку: слабо тлеющие гнилушки, желтые пятна вокруг сидящих подо мхом гидр ну и, конечно, звезды. Негусто, однако лбом в ствол уже не врежешься. Санек завистливо шутил, что Леший видит в темноте, как кошка, но это смотря с кем сравнивать. Если с курицей — то да!
— И что мы должны делать? — негромко спросил Джек, из солидарности не активируя ночное зрение.
— Ждать, — коротко ответил Женька.
— Чего?
— Сам увидишь… точнее, услышишь.
Лесник забрал у Джека банку с цикадами, открутил крышку и, открыв боковое окно, поставил банку на капот.
Одна из цикад сразу взбежала по стеклянной стенке, помогая себе гудящими крыльями, взлетела и была такова. Вторая последовала ее примеру только через несколько минут и пешком ушла в кусты. Третья осталась сидеть на горлышке, как птичка на проводе, изредка покачивая брюшком.
Лесник сперва подозрительно косился на «напарника», но тот спокойно смотрел в окно со своей стороны, как в вирт-экран с научно-популярным фильмом, не выказывая признаков ни скуки, ни нетерпения, и Женька постепенно тоже расслабился, растворился мыслями в ночной темноте и лесных звуках.
Дед умер в позапрошлом году, просто не проснулся за два дня до своего семидесятилетия. Легкая смерть, которую бог якобы дарит только самым лучшим людям, однако горе семьи от этого меньше не стало. Особенно Женькино. Дед старался не выделять никого из внуков, уверяя, что любит всех одинаково, нос первенцем его связывала любовь еще и к лесу. Женька был единственным, кто никогда не ныл и не жаловался, как бы ни затянулся их поход; собственно, в лесу они вообще могли часами не разговаривать — или, наоборот, часами разговаривать, с жаром обсуждая увиденное. «Эх, Женька, как же я тебе завидую! — постоянно приговаривал дед, когда внук поступил в техникум, а там и устроился на работу. — Был бы на моей родной планете лес — я бы тоже в лесники пошел, а сейчас поздно уже… Давай хоть на лёт с тобой сходим, как в старые добрые времена, а?» Женька каждый раз обещал, и каждый раз что-то не складывалось. То пошел с одногруппниками, чтобы не отбиваться от коллектива, и лёт обернулся лихой гулянкой молодежи, вырвавшейся из-под родительской опеки. То с девушкой, однако это оказалась не та романтика, которой ей хотелось, и они разругались…
Дед умер зимой, но чаще всего Женька вспоминал о нем летом. Особенно в ночь лёта, на который они так и не успели…
Последняя цикада наконец перевалилась через край банки, шлепнулась на капот и стала взбираться по ветровому стеклу, скребя лапками и шурша крыльями. Лесник думал, что она доберется до крыши и тоже взлетит, но насекомое остановилось на полпути, «принюхалось» во все стороны вытянутой в трубочку присоской и внезапно с чпоканьем растянуло ее по стеклу. Получился мясистый кружок сантиметров грех в диаметре, с кучей мелких зубов и пульсирующей глоткой.
— Она не кусается, — на всякий случай сказал Женька. — Это чтобы покрепче ухватиться за ветку — одновременно и присосаться, и вгрызться.
Киборг молча кивнул. Лесник, напротив, нетерпеливо заерзал на сиденье, то подаваясь вперед, то откидываясь на спинку.
— Уже вот-вот начнется. Смотри, смотри!
Присосавшаяся к стеклу цикада принялась медленно раздуваться, втягивая воздух крохотными дыхальцами в конце брюшка.
Джек хотел что-то спросить, однако Женька торопливо прижал палец к губам: не порть момент!
Цикада раздулась уже раз в пять, но стать запевалой не успела. Где-то ближе к макушке дерева другое насекомое первым наполнило органные мешки, растопырило на миг сверкнувшие крылья — и разом вытолкнуло воздух из «дудок» в боках.
По лесу раскатилось неожиданно громкое, низкое и гулкое:
— ОМММ!
— АМММ! — немедленно откликнулись с соседних веток.
— ЭМММ! — разбежалось во все стороны волной вспышек и щекочущего в груди звука.
— УМММ! — одной из последних откликнулась та, что на стекле, и вибрация прошла как по нему, так и сквозь.
Женька ожидал этого, но все равно вздрогнул — как в детстве, когда поднявшийся на горку вагончик «Супер-8» обрушивается вниз, и внутри все екает.
Лес снова затих. Стало даже тише, чем раньше, — огорошенная живность пыталась понять, что это было.
— Скажи, круто?! — Лесник повернулся к киборгу.
— Ага! — Как бы Джек ни выеживался в начале вечера, сейчас его глаза тоже светились от восторга, по-прежнему без помощи подсветки. — Это уже все? — огорченно спросил он.
— Ты что, они только начали!
Цикада немного отдохнула и принялась заново всасывать воздух. Джек почти уткнулся в стекло носом, чтобы в подробностях рассмотреть этот процесс, и иронично заметил:
— Напоминает, как мы лодку надували.
Женька согласно фыркнул:
— Ага, и тоже шикарный концерт устроили!
Напарники негромко рассмеялись.
— Ладно, пошли. — Лесник взял планшет и вылез из флайера. Дождался следующей запевки и лекторским тоном сообщил: — В этой четверти сектора — тридцать девять. Сейчас мы пересчитаем всех, что в пределах видимости, а потом надо будет сложить и записать результат…
— Двести двадцать одна, — небрежно сказал киборг. — Записывай!
— Да ладно! — опешил Женька и как-то даже огорчился: — Черт, это прям читерство какое-то… По протоколу я должен пересчитать их три раза и вывести среднее арифметическое.
С дедом они тоже считали цикад — просто так, для себя, и соревновались, у кого сколько выйдет. Врать и завышать им никогда в голову не приходило, иначе какой смысл?
— Извини, я больше не буду озвучивать эти данные, — серьезно пообещал Джек.
— Да не озвучивай, — подумав, решил Женька. — Только уже после того, как я сам их сосчитаю! Проверю по тебе свою точность, тоже интересно.
В первый раз у лесника получилось только сто восемьдесят, во второй и третий — двести две и сто девяносто пять. Подумав, Женька эти цифры в отчет и внес.
— Я же раньше без киборга их считал, — пояснил он. — Значит, примерно на столько же ошибался. Если сейчас указать точное число, то получится, что популяция выросла, а это неправда. Но твои данные я тоже сохраню! Для себя.
— Логично, — согласился Джек. — Будешь еще раз пересчитывать?
— Нет, полетим на следующую точку, до рассвета надо успеть обсчитать все.
Лесник включил движок, свет, и цикада обиженно отлепилась от стекла, огромным тараканом пробежала по капоту и свалилась в темноту.
Очередное «ОМММ!» настигло флайер уже в полете, словно подтолкнув в днище. Точнее, это у Женьки руки на штурвале дрогнули. Ну здорово же! Как такое может не нравиться?! Даже киборгу… Лесник покосился на напарника, снова какого-то излишне серьезного и напряженного. Отыграл свою роль — и все? Ладно, главное, что он хозяина не напрягает, как Женька опасался. Он же хотел в память о деде провести этот лёт в одиночку — ну так, считай, и выходит…
На второй точке цикад оказалось поменьше, всего сто тридцать две. Примерно в этих краях Женька с фермерами искали Афродиту, а Джек рассевал мухоморы. Может, из-за них такая разница, а может, простое совпадение. В любом случае больше ста штук на участок считается нормой, поэтому беспокоиться пока рано. Зато третья точка порадовала — двести сорок, хотя недалеко отсюда залегала хищная грибница. Видимо, на личинки цикад она не охотилась, а то и они сами ее подъедали.
Учет на третьей, четвертой, пятой, шестой и седьмой точках прошел без проблем и сюрпризов. Новизна ощущений притупилась, но Женька все равно с удовольствием занимался любимым делом. Джек тоже не вредничал, изображая молчаливого добросовестного напарника, и лесника это полностью устраивало. Вот, умеет же, если хочет!
Внеся в отчет очередные цифры, Женька вернулся за штурвал, одобрительно покосился на уже пристегнувшегося киборга, и на этом удовольствие закончилось.
— Что за фигня?!
Движок гудел как обычно, но подъемной тяги не давал. Лесник несколько раз включил-выключил его — с тем же результатом.
— Ну конечно, в самый «подходящий» момент! — с досадой пробормотал Женька.
Флайер ломался не впервые, однажды вообще в воздухе забарахлил, хорошо хоть система аварийной посадки сработала. Но после этого движок полностью перебрали и подновили, автомеханик гарантировал минимум год беспроблемных полетов. Разве он уже прошел? Вроде это дело прошлой осенью было…
Лесник вытащил видеофон, собираясь испортить механику неправедный сон, и снова выругался. Ну совсем зашибись, тут еще и сеть не ловит! Даже эвакуатор не вызвать, надо топать до края «глухого» пятна, километра два-три. Днем-то это ерунда, но сейчас…
— Да ёпт же! Придется заканчивать учет пешком. — Женька пошел к багажнику за рюкзаком, но Джек, пулей вылетев из салона, забежал вперед и, почтительно мешая хозяину открыть дверь, предложил:
— Давай я один быстренько сбегаю, а потом отнимем от этого числа тринадцать процентов твоей средней погрешности.
— Еще чего не хватало! — сперва категорически отверг эту идею лесник, но киборг не унимался:
— Слушай, я для прошлого хозяина постоянно на ночную разведку ходил и всегда благополучно возвращался! — Джек посмотрел на скептическое лицо Женьки и поправился: — Ну, почти всегда.
Лесник заколебался. Отсюда два с половиной километра до восьмой точки и еще три — до девятой, последней, впотьмах по чаще. Три-четыре часа только на дорогу туда-обратно, час на подсчет. Вообще-то можно успеть, но впритык, и Женька тогда лишится самой приятной части учета.
— Я всего за час справлюсь, — продолжал обольщать хозяина киборг. — А ты пока посиди отдохни, поспи во флайере… только обязательно запрись и закрой окна! Чтобы… сыроежки не налезли!
— Чего ты надо мной сюсюкаешь, как мамочка? — оскорбился Женька.
— Так ведь и я не ребенок, а продвинутая боевая техника, — насмешливо прищурился напарник.
— А я думал, кухонная… — проворчал лесник и очень нехотя согласился: — Ладно, иди!
Киборг воодушевленно зажег глаза, как фары, и улепетнул, пока хозяин не передумал, Свистеть ему вслед Женька не стал, но все равно чувствовал себя так, словно смалодушничал и схалтурил. «А как, ёпт, автопилотники на разведку запускают?» — попытался переубедить себя он. Или фотоловушки развешивают? Они ведь тоже облегчают леснику жизнь, не требуя его непосредственного участия, и на их данные можно полностью положиться. Ничего с этим придурком не сделается, он-то что ночью, что днем почти одинаково видит и в лесу уже более-менее разбирается.
Женька засек час, решив отложить все треволнения до конца этого срока, и попытался починить флайер: открыл капот, тщательно посветил в него фонариком и снова закрыл. На этом Женькины технические познания исчерпались. Ну, хотя бы выяснил, что там внутри ничего не дымится, а значит, в ближайшее время не взорвется. Наверное.
Лесник залез в салон, но только для того, чтобы забрать брошенную на заднее сиденье кепку. Ждать киборга взаперти он, разумеется, не собирался.
Сушняка на растопку вокруг хватало, даже наклоняться не надо — Женька наломал с елок пучок нижних, давно отмерших веточек, построил из них аккуратный шалашик, обложил его привезенными с собой поленьями и поджег. Занялось сразу, но лесник просидел на корточках возле распускающегося костерка, пока не убедился, что тот уже не завянет. Тогда Женька пересел на лежащее рядом бревно, вытянул ноги к огню и блаженно прижмурился.
«Может, — мелькнула дурацкая мысль, — Джеку тоже захотелось побыть в одиночестве? Погулять по лесу, не подстраиваясь под ворчливого и медлительного хозяина?»
Цикадам свет и дым ничуть не мешали, концерт был в самом разгаре. Воздух наполнился характерным сладковатым ароматом, похожим на запах флокса, а значит, все шло как надо. Слабые порывы ветерка переворашивали его и усиливали, воскрешая в Женькиной памяти вроде бы совсем забытые воспоминания детства… Вот только слабого, незаметно вползшего на полянку душка тухлятины в них точно не было.
Ветер дул как раз с той стороны, куда ушел Джек.
Женька прекрасно понимал, что киборг не мог так быстро протухнуть, но под ложечкой все равно противно екнуло. Лесник встал и начал подозрительно принюхиваться. Летом в лесу частенько попахивает — тут мышка сдохла, там птичка и начала быстро разлагаться по жаре. Однако этот запах был какой-то нетипичный — едкий, но очень разбавленный, словно приполз очень издалека и уж там-то его завались. Почему до такого здоровенного трупа не добрались грибы, не обглодав его, как ту свиноматку? Ответ напрашивался только один: опять браконьеры похозяйничали! Завалили кабанчика, разделали, сложили в мешок и подвесили на ветку, а потом почему-то не забрали.
Женька глянул на время. Прошло уже сорок три минуты, Джек вскоре должен вернуться. Дождаться его или самому на разведку выдвинуться? А вдруг киборг не вернется и ждать — только время терять?! «Пройду немного навстречу, — решил лесник. — Если через двадцать минут не встретимся, значит, действительно плохо дело».
Тушить костер было жалко, он только-только разгорелся, но лучше перестраховаться. Женька набросил на плечи рюкзак, включил фонарь и пошел сквозь чащу, то и дело посвистывая в ультразвуковой свисток, чтобы не разминуться с киборгом.
Вопреки ожиданиям со временем запах начал слабеть, ощущаться через раз. Лесник остановился на прогалине, покрутился на месте, пытаясь точнее определить направление, и тут где-то все в той же стороне раздался гул взлетающей машины и по небу пропорхнула стайка разноцветных звездочек — бортовых огней.
Чувство случившейся с напарником беды лавинообразно усилилось. Женька как можно быстрее зашагал сквозь лес, подчиняясь уже внутреннему компасу, а не носу, однако не сделал и сотни шагов, как Джек выскочил откуда-то сбоку. То ли на свист, то ли и так издалека услышал треск валежника под хозяйскими ногами.
— Меня ищешь? — умиленно поинтересовался киборг.
— Еще чего! — проворчал уязвленный лесник. — Просто тут какой-то тухлятиной разит, чуешь?
Джек добросовестно, шумно принюхался.
— Нет, — уверенно сказал он.
— А там, впереди?
— Не-а.
Женьке уже тоже не разило. Может, дохлая мышовка высоко в дупле завалялась, а он раздул из нее кабана?
— А флайер ты видел? Вот буквально пять минут назад взлетел из леса и направился в сторону поселка.
— Видел, — подтвердил Джек. — Только он не взлетал, а медленно шел с запада над самыми деревьями. Потом набрал обороты и поднялся вверх.
«Тоже подозрительно!» — подумал было Женька, но тут же старательно вытравил из себя Степановну: чего там подозрительного-то, какая-нибудь влюбленная парочка проскользила над лесом на малом ходу, наслаждаясь трелями цикад, а потом умчалась на собственный «лёт».
— Ну что насчет цикад? — смущенно сменил тему лесник.
— Сто девяносто две и двести семнадцать! — гордо отрапортовал Джек.
— Точно? — недоверчиво спросил Женька, хотя киборгу-то врать и подтасовывать данные незачем.
— Я тебе даже видеозапись с обеих локаций принес, панорамную съемку, — окончательно развеял хозяйские сомнения Джек. — Можешь сам пересчитать!
— А, ну тогда ладно… — Лесник снова принюхался, но запах, выставив его дураком, бесследно исчез. — Молодец, спасибо.
Киборг самодовольным кивком подтвердил, что хозяину есть за что его хвалить, и нетерпеливо протянул леснику двух цикад: одну помельче, потемнее, вторую толстую, светлую.
— Жень, кто из них самец, а кто самка?
Насекомые, недовольно гудя, ползали по ладоням киборга в поисках удобной площадки для взлета, но Джек каждый раз проворачивал кисть, и дезориентированная цикада снова начинала восхождение.
— Никто, они гермафродиты. А это вариабельность в пределах вида, я и совсем черных встречал, и белоснежных.
— Тогда зачем они поют? Ведь, насколько я понял, таким образом животные обычно привлекают партнеров, а эти весь лёт не трогаются с места.
— Пение — это «побочный эффект». На самом деле цикады с силой выталкивают из органных мешков микроскопические половые клетки и взаимооплодотворяются. Поэтому если количество насекомых упадет ниже определенного предела, им не удастся создать сплошное облако «пыльцы», оставшиеся особи не осеменятся и популяция окончательно вымрет.
«То есть эта дрянь всю ночь висит в воздухе, и мы ею дышим?!» — потрясенно возопил Санек, когда Женька с воодушевлением ответил ему на вопрос, почему эдемские цикады называются пыльцевыми. «Так ведь у некоторых растений то же самое, — непонимающе возразил лесник, — только цикады еще и поют». Но переубедить друга так и не удалось — Санек объявил, что его и раньше тошнило при виде этих тварей, а теперь он наконец понял отчего.
Чтобы заставить протошниться киборга, требовалось нечто посерьезнее.
— Мои анализаторы распознают этот компонент воздуха как нейтральный, — только и заметил он.
— Мои тоже, — вздохнул Женька. — Хотя у некоторых людей на него аллергия бывает, как на обычную пыльцу.
Джек остановил ладони, и цикады почти одновременно сорвались с них и улетели вверх. Напарники проводили их взглядами, и лесник скомандовал:
— Ладно, пошли к флайеру.
На полянке уже тоже пахло лишь пыльцой и гарью. Киборг непонимающе посмотрел на свежее кострище, на хозяина:
— Здесь опять случился пожар?
— Нет, это я костерок разложил.
Женька сбросил рюкзак, вытащил зажигалку и принялся заново разводить огонь. Это удалось даже легче, чем в прошлый раз, обугленные и еще теплые поленья занялись на раз-два.
— Зачем?
Вопрос поставил лесника в тупик.
— Ты что, никогда раньше костров не видел?
— Видел. Туристы на них еду готовят, — с надеждой уточнил Джек.
«Ну да, — подумал Женька, — браконьеры ходят в лес только охотиться. Им не до пикников с кострами — лесник застукает».
Женька кивнул на подвешенный на сучок пакет:
— Я взял хлеб и зефир, можно поджарить на палочках. Хотя смысл костра вообще-то не в этом.
— А в чем?
— Ну… просто, чтобы был. С ним уютнее.
— То есть ты используешь огонь в качестве источника света и тепла? — уточнил киборг.
— Типа того, — коротко подтвердил Женька, не зная, как объяснить рациональному искину, зачем возиться с таким примитивным «источником», если то же самое можно получить в кабине флайера — без едкого дыма, грязных головешек и колющих задницу веток.
К счастью, искин оказался до того рациональный, что не стал продолжать расспросы, а полез в пакет за зефиром.
— Так ты с самого начала собирался заночевать в лесу? — сообразил он, оценив уровень хозяйской подготовки.
— Ага, только на берегу озера, там красивее. И безопаснее.
Женька оглянулся, но шорох в кустах не повторился. Сыроежки одинаково боятся огня и воды, однако в костер, если что, по колено не запрыгнешь.
— Со мной тут тоже безопасно, не беспокойся! — заверил его Джек, сооружая многослойное пирожное из хлеба и зефира. — Можешь спокойно ложиться спать.
— Дома отосплюсь. — Лесник тоже взял кусочек хлеба и насадил на палочку. — А ты ложись, если хочешь, — хоть здесь, хоть в машине, себя я и сам посторожить могу.
Киборг покосился на лежащий возле костра походный коврик, на флайер, на уже набухшие и порыжевшие зефирки и сделал однозначный выбор. Понятно, что программа всего лишь заменила «если хочешь» на «если имеется такая необходимость», но, если бы Джек встал и ушел в машину, Женька почувствовал бы себя очень глупо — даже киборги не желают маяться такой ерундой, ёпт!
Чем дольше длилась темнота, тем холоднее становилось в лесу. Наращивать костер не хотелось, а сидеть, скрючившись над ним, надоело, и Женька нашел компромисс — выкопал из-подо мха пузатую, бархатистую на ощупь гидру и обхватил ее зябнущими ладонями, как кружку с горячим чаем. Размер примерно такой же, температура тоже, главное, не рассматривать ее на просвет. Лесник все-таки посмотрел и убедился, что жирненькая мышовка, плавающая в горячем желудочном соке, уже наполовину сварилась-переварилась. Когда «бульон» приготовится, гидра остынет и перестанет светиться. На курсах по выживанию в эдемском лесу учат находить такие «кастрюльки» и выпивать, но для этого, прямо сказать, надо очень захотеть жить.
Джек что-то давно не подавая голоса и даже не менял позы, «задумчиво» глядя в огонь.
— Чего ты залип? — потормошил его заскучавший Женька.
Киборг медленно моргнул и так же заторможенно, механически отозвался:
— Невозможно вычислить алгоритм движения пламени.
— Конечно невозможно, — снисходительно усмехнулся лесник, возвращая гидру в мох и накалывая на палочку очередной кусок хлеба. — Огонь поэтому «живым» и называют.
— А киборгов поэтому называют неживыми?
Женька, вздрогнув, уставился на Джека, но тот продолжал сидеть с абсолютно невозмутимым лицом — обычный генератор вопросов на заданную тему.
— Я тебя так вроде не называл.
— Я просто систематизирую данные, накопленные программой самообучения.
Лесник растерянно почесал макушку.
— Ну… не знаю. Может, и поэтому.
— А какие еще варианты?
«Потому что ты просто неживой. По умолчанию. И оживляет тебя только профессионально написанная программа и мое воображение».
— Говорю же — не знаю! — грубовато огрызнулся Женька. — Пристал со своими вариантами… То дружбу ему надиктуй, то это… Живой бы сам все понял!
Джек оценивающе посмотрел на хозяина и, ничего не ответив, снова уставился в огонь. Повисла неловкая, тревожная пауза, словно киборг тоже предпочел умолчать о чем-то крайне важном. Или вот-вот скажет.
Гнетущая тишина затянулась на добрых четверть часа. Потом киборг порывисто развернулся к напрягшемуся хозяину и, с надеждой заглянув ему в лицо, предложил:
— Жень, а давай тандыр купим!
— Чего-о-о?!
— Тандыр, — охотно повторил Джек, — такой огромный горшок из глины, в нем на углях готовить можно.
— Зачем?!
— Ну, тебе же это так нравится! — указующе кивнул киборг.
Женька перевел взгляд на свой почерневший, коптящий хлеб и со сдавленным возгласом кинул его в костер вместе с палочкой.
— Давай лучше тебя продадим! — поддразнил он Джека, радуясь, что предыдущая тема рассосалась сама собой и без всяких последствий. — В какой-нибудь ресторан… в смысле на кухню… я имею в виду, поварам помогать! А?
— Не лучше, — чем-то категорически не устроил киборга даже финальный вариант.
— Почему? Ты же любишь готовить… то есть вон какая база данных зазря пропадает!
— У меня и по работе лесника уже большая база данных, — иронично парировал Джек. — И вообще, я многозадачная техника!
— Ну смотри, я честно предложил, — почти серьезно сказал Женька.
— Я честно это учел, — почти благодарно заверил его киборг.
* * *
Женька незаметно для себя все-таки зад ре мат сидя. Непростительная ошибка, так можно и не проснуться — в эдемских лесах рекомендуется ночевать либо в наглухо застегнутой палатке из армированной ткани, либо на деревьях. Хотя, скорей всего, прошло лишь несколько минут, отключающийся мозг в последний момент спохватился и встряхнулся.
Джек тоже «спекся» — лежал на боку по другую сторону костра, положив голову на вытянутую вперед руку, и Женька внезапно понял, что впервые со дня знакомства видит киборга спящим. При хозяине тот всегда был бодр и весел, непривычно застывшее лицо на какой-то миг даже показалось незнакомым.
Лесник наклонился и подбросил в костер полено. Киборг тут же открыл пустые глаза, в которых отразилось взметнувшееся пламя, и, не диагностировав угрозы, снова их закрыл. Живое-неживое, ага. В такие моменты особенно остро понимаешь, что Джек не человек, а Женька — самообманщик позорный.
К желто-красным язычкам примешались синие, фиолетовые, зеленые и лимонные — занялась радужная ель.
А ведь тогда, идя на запах падали, Женька волновался за Джека именно как за напарника, за конкретного человека, а не машину, которую испортили или угнали… Еще и тандыр ему купи, ёпт! Да этот чертов киборг непредсказуемее огня!
Лесник ногой подпихнул полено поглубже в костер.
Пожалуй, единственное, в чем Женька не сомневался, — хорошо, что он взял Джека налёт. Призрак дедушки ему все равно не явился бы, и чувство утраты стало бы только острее. А так — Женьку не оставляло теплое ощущение, что он все-таки витает где-то рядом, просто, как и при жизни, деликатно не вмешивается в разговор внука с приведенными в гости друзьями…
* * *
На рассвете лесник без особой надежды попытался завести флайер, и — о чудо! — все заработало! Видимо, просто движок перегрелся, а теперь остыл, или дело было в сбое электроники. Эх, не сообразил через час-два после «поломки» проверить, может, оно уже тогда починилось…
— Это еще что за букет?!
Букет ввалился на пассажирское место и растопырился на полкабины.
— Травки, — с нежностью представился он. — В супчик.
Женька с обреченным вздохом отпихнул с приборной панели самую наглую ветку.
— Слушай, а тот твой хозяин, который шеф-повар, случайно, не женщиной был?
Киборг помолчал, словно перепроверяя информацию, и ровным голосом спросил:
— С чего ты взял?
— Ну, все эти твои «супчики», «травки», «помидорки»… У меня мама тоже так сюсюкать над едой любит.
— Может быть. Не помню. — Расспросы о стертом прошлом Джеку явно не нравились. Программа словно намекала, что информация о бывших владельцах является конфиденциальной и выведать ее окольными путями не удастся. — Ну что, летим домой отсыпаться?
Женька замешкался с ответом. После ночной смены ему полагался официальный выходной, но тело переполняла малость неестественная, как из аварийной батареи, энергия. По-хорошему надо отключить ее и лечь спать, иначе завтра усталость накатит с удвоенной силой, однако «букет» натолкнул лесника на другую мысль.
— Давай наконец разберемся со Степановной, — предложил он. — Чтобы уже точно спать спокойно.
— Давай, — охотно согласился Джек. — Но она же по утрам грибы собирает.
— Позвоним и договоримся, во сколько ей сегодня удобно.
В кабине флайера мокрые от росы травы начали подсыхать и одуряюще пахнуть. Лесник знал большинство из них — дикий кмень, прянница, «зайкины ушки», перечный папоротник, листья которого весной добавляют в салаты, а сейчас уже слишком поздно, они потемнели и задубели. Мама иногда покупала у бабок похожие пучки, и теперь Женьку одолевали вкусовые галлюцинации маринованных помидоров. Аж в животе заурчало.
— Мы удаляемся от поселка, — бдительно заметил киборг.
— Ага. — Навигатор, как всегда в этом районе, сбоил, и местонахождение флайера скакало туда-сюда по карте, но лесник на нее не смотрел. — Проведу хотя бы облет оставшихся точек, раз обход — не получилось.
Цикады давно умолкли, зато ветер разошелся — водил ладонью по лесу туда-сюда, выжимая из него натужный скрип. Похоже, погода снова менялась к худшему.
Женька недолюбливал эту, самую дальнюю, часть участка — сплошной мрачный старый ельник, где больше бурелома и поганок, чем чего путного, а в иссеченных ручьями буераках даже лесопильный комбайн увязнет. Зато с воздуха он выглядел любо-дорого: пышный темно-зеленый ковер с «проеденными молью» дырочками — засохшими и облысевшими деревьями.
— Эй, ты это видел? — Лесник развернул флайер и снова пролетел над одной такой проплешинкой. — Кажется, там что-то мелькнуло!
— Вепрь, — небрежно сообщил киборг, тоже пристально глядевший вниз. — С вероятностью семьдесят два процента.
Лесник дал бы не больше пятидесяти. Впрочем, к этому времени и браконьеры, и дикие свиньи должны залечь на дневные лежки, встретить их здесь равно маловероятно. Наверное, и правда одинокий секач, страдающий бессонницей.
«Стоп, зачем я опять гадаю? — спохватился Женька. — У меня же теперь киборг есть!»
— Спрыгни проверь! — воодушевленно приказал он, как можно ближе подводя флайер к макушке самой высокой ели. — А я тебя вон с той прогалины подберу.
Джек посмотрел на ель. Потом, с осуждением, на хозяина.
— Ты в курсе, что в процессе выполнения данного задания вероятность получения мною травмы средней степени тяжести составляет пять с половиной процентов, а легкой — двенадцать?
— Нет, — растерялся Женька, — в рекламе «DEX-компани» про это не говорили!
— В рекламе вообще-то и шоколадные батончики не шоколадом поливают.
Не успел лесник осознать и возмутиться, с каких это пор киборги саботируют предельно четкие приказы, как Джек обреченно распахнул дверцу, и ворвавшийся в кабину ветер снес букет на Женьку.
— Так что, прыгать?
Киборг отстегнул страховочные ремни и наполовину свесился вниз, придерживаясь одной рукой за край проема.
— Сиди уже! — Лесник кое-как отбился и отплевался от разлетевшейся травы. — Хрупкая боевая техника, ёпт…
— Я просто предупредил тебя о возможных последствиях данного приказа. — Джек пластично втянулся внутрь, захлопнул дверь и принялся бережно, веточка к веточке, собирать букет. — Чтобы ты мог принять максимально верное решение.
— Угу, предупредил — впервые за все время! — проворчал Женька.
— Раньше ты меня из флайера не выкидывал, — так укоризненно напомнил киборг, словно жестокий хозяин ногами пинал его в открытую дверь и ему только ценой неимоверных усилий удалось спасти свою жизнь.
— Что значит «выкидывал»?! Надо было всего-то перепрыгнуть с флайера на дерево, это даже я могу сделать!
— Серьезно?! — восхитился Джек. — Покажи!
— Щас, разбежался! — Подавать киборгу пример десантирования лесник, разумеется, не собирался, но и выглядеть треплом не хотелось. — Ты же не умеешь водить флайер, — выкрутился он. — Как ты его без меня удержишь и посадишь?
— Ну да, — огорченно согласился Джек. — Жалко.
Момент в любом случае был упущен. Пока напарники препирались, двадцативосьмипроцентный браконьер успел ускакать далеко и непонятно в какую сторону.
Лесник медленно повел машину дальше, к озеру. Пролетел вдоль берега, отмечая свежие кострища, палатки, лодки и ранних рыбаков, стоящих в хвоще в забродных термосапогах.[5] Уже даже возле вышки какой-то смельчак поселился, наверное, из приезжих. И невымытый котелок на подвесе забыл, хе-хе! Теперь мыть его придется гораздо дольше, от горького вонючего секрета грибов-слизевиков, — Женька даже отсюда разглядел розовые каплевидные тельца, плотно набившиеся в котелок и хозяйничающие на разорванном пакете с мусором.
— Леший, это ты над озером шастаешь? — внезапно ожила рация флайера.
— Есть такое дело. — Женька повертел головой, но Джек первым заметил и указал хозяину на затаившийся в прибрежных кустах гидроаэрокар. — Привет, Брайан! Мы тебя тоже видим.
— Черт! — хохотнул рыбинспектор. — А я-то думал, что хорошо замаскировался.
— Да не, все отлично! — заверил его лесник. — Тебя мой киборг засек.
— Вот зараза глазастая, — завистливо пробормотал Брайан. — Я смотрю, ты сегодня ранняя пташка?
Женька усмехнулся:
— Нет, поздняя. Всю ночь цикад учитывал, вот только сейчас домой лечу.
— Ой да, до самого утра орали, сволочи, спать не давали. — Тон у рыбинспектора, впрочем, был благодушный, как у молодого отца, жалующегося на крикливого, но любимого младенца. — Ну и как? Учел?
— Ага, с киборгом это быстро, — не удержался, прихвастнул лесник. — Один взгляд — и готово!
— Тогда что ты там столько времени делал? — изумился Брайан. — Вы их во всем лесу пересчитали, что ли?
— Нет, просто… еще кой-какие дела нарисовались. — («Например, ночной пикник с кулинарно озабоченным DEX’ом, ёпт!») — Пришлось задержаться.
— Какие?
— Да так, текучка всякая. — Женька в который раз обругал себя за неумение убедительно врать или хотя бы не теряться от неудобных вопросов. — А ты чего в кустах сидишь?
— Браконьеров караулю, — признался рыбинспектор. — Если, конечно, ты их еще не спугнул.
— Извини, сейчас отлечу. — Лесник налег на штурвал.
— Погоди! — торопливо окликнул его Брайан. — Раз ты здесь всю ночь крутился, может, видел или слышал что подозрительное? А то какая-то тварь повадилась рыбу глушить — на отмель второй раз за неделю кучу дохлого малька выносит.
Женька задумался. Подозрительное? Ну, пахло чем-то… кто-то бегал… что-то летало… ничего конкретного, а параноить не хочется.
— Да вроде нет.
— А твой суперкиборг? — почувствовал его неуверенность Брайан.
Женька покосился на букет, тот с шуршанием пожал плечами.
— Не-а.
— Ну ладно, — разочарованно вздохнул рыбинспектор. — Но если что увидишь или вспомнишь, сразу звони!
— Обязательно, — пообещал лесник и немедленно развернул флайер хвостом к берегу, чтобы не портить коллеге малину.
* * *
Степановна была дома, хотя в первый момент Женьке показалось, что он ошибся номером и попал в логово межпланетных террористов, как раз готовящихся к захвату заложников. Одетая и местами разрисованная в камуфляж старуха сосредоточенно то ли собирала, то ли разбирала что-то куда габаритнее всегдашней «лазерки», ствол которой тоже маячил над бабкиным плечом.
— Ну? — требовательно уставилась на Женьку Степановна, словно давно ждала его звонка.
Лесник стушевался, но видеофон все-таки не бросил.
— Я тут это… узнал кое-что важное, — виновато промямлил он. — Можно к вам прилететь, поговорить?
Старуха коротко кивнула, одобряя подобную конспирацию, буркнула: «Через час», — и с громким щелчком вогнала одну деталь в другую. Что это за оружие, понятнее не стало, но нервно вздрогнул даже Джек.
— Через два! — взмолился Женька. Надо все-таки заскочить в модуль, снять пропахшие дымом вещи и вымыться, а по дороге в гости зайти в магазин за искупительным подарком.
Степановна снова кивнула и прервала связь.
— Вот и договорились, — несчастным голосом пробормотал лесник.
— Ничего, вали все на меня, — подбодрил его киборг. — Не пристрелит же она нас, в конце-то концов.
— Да вот что-то я уже в этом сомневаюсь…
Кажется, Женька даже на первое свидание так не собирался — растерянно стоял напротив полки с трусами, пока в муки выбора не вмешался ехидный напарник, поинтересовавшись: «Тебе какие не жалко испортить или какие не стыдно в морге показать?» Лесник зарычал на него и взял первые попавшиеся. Действительно, было бы из-за чего париться! Пять минут позора — и свободен.
В магазин как раз завезли свежие торты, большие и красивые.
— Вот этот бери, — уверенно ткнул пальцем Джек. — Он самый приличный.
— Да, но у него на верхушке кремовая роза… — засомневался Женька. — Как бы Степановна не решила, что мы над ней издеваемся.
— Ерунда, — беспечно возразил киборг и, открыв коробку, сковырнул розу и засунул в рот. — Фее, проблема решена!
Лесник возмущенно выхватил у него торт, который теперь в любом случае придется купить.
— Да ты совсем офигел! Пошел вон отсюда!
— За хлебушком? — деловито уточнил Джек, потому что разгневанный хозяин случайно ткнул пальцем как раз в сторону хлебного отдела.
— Ёпт… — Женька хотел уточнить маршрут, но вспомнил, что вчера вечером полностью выгреб хлебницу. — Ладно, принеси пару батонов!
Пока лесник шел к кассе, киборг успел, как в лесу, заложить несколько петель вокруг хозяина, помимо батонов подкинув в продуктовую корзину несколько пакетов молока (к хлебушку), здоровенный кусок сыра (тоже хорошо сочетаются), кофе (куда ж без него!) и десяти килограммовую сетку с подгнившей, вдвое уцененной редькой, на вопрос: «А это нам зачем?!» — с невинным видом заявив: «Ты же любишь акционные товары!»
— Я нормальные товары люблю, а не дрянь всякую!
— Тогда почему ты постоянно эту дрянь покупаешь?
— Не постоянно, — уязвленно пробубнил Женька. — Одна мне бесплатно досталась!
Изгнав редьку и рассчитавшись за остальное, лесник отправил киборга с продуктами во флайер, а торт, не доверяя, понес сам, и уже в дверях магазина столкнулся с шерифом.
Похоже, Кэм простил Женьку за последний разговор, или у него сегодня просто было хорошее настроение. Шериф первым поздоровался с лесником, спросил, как жизнь, и даже про кольцо от бинокля напомнил — мол, ты же собирался мне его привезти?
— Да запропастилось куда-то, — смущенно признался лесник. — Лежало-лежало на столе, а потом… я еще поищу!
— Поищи, — снисходительно одобрил Кэм, утверждая Женьку в мысли, что лучше оставить кольцо там, где оно валяется. — О, кажется, у кого-то сегодня намечается свидание?
Лесник уставился на торт, словно на окровавленный нож, с которым шериф застукал его в пяти метрах от зверски истыканного трупа.
— Угу, типа того…
Признаваться Кэму в Степановне стопудово означало вновь испортить отношения с шерифом. Решит, что Женька опять спелся с безумной бабкой, да и объяснение про краденые цветы ничем не лучше.
— Красивая? — лукаво заулыбался Кэм.
— Угу…
Воображаемая Степановна игриво развалилась на кровати в окружении лепестков роз, подмигнула Женьке и вытянула губы дряблой трубочкой.
Скрыть от шерифа паническое замешательство леснику удалось с тем же успехом, что и торг.
— Тогда прихвати еще бутылочку вина, — сочувственно посоветовал Кэм. — В амурных делах оно первый помощник!
— Обязательно, — пробормотал Женька и, воровато проскочив мимо шерифа, поспешил к флайеру.
* * *
День неловких встреч на этом не закончился. Парковаться на газоне у Степановны Женька не осмелился и посадил флайер на техническом пустыре тремя домами дальше. Там уже стояла чья-то потрепанная машина, и, когда Женька с Джеком вылезли из флайера, ее хозяин как раз вышел из соседних ворот. Увидел лесника, вздрогнул и оскорбленно на него уставился, а потом старательно сделал вид, что они незнакомы, но этот мерзкий тип с киборгом ему заранее не нравится.
— Ёпт, — уныло прошептал Женька, когда они с Саньком разминулись по разным сторонам улицы. — Он, наверное, решил, что я доносить на него иду!
— Скажи ему, что это неправда, — предложил Джек.
— Да не хочу я с ним говорить!
— Тогда не говори.
— Опять ты мне поддакиваешь!
— Не поддакиваю, а предлагаю варианты. Это ты никак не можешь определиться.
Женька и со своим отношением к киборгу никак определиться не мог — то ли обругать как безмозглую машину, то ли сдержанно спросить:
— А что бы ты на моем месте сделал?
— Позвонил бы наконец в домофон.
Санек демонстративно громко захлопнул дверцу своей колымаги и взлетел. Бежать за ним, размахивая руками, точно не стоило. А тут еще и Степановна, то ли услышав, голи увидев через камеру, как напарники шушукаются у калитки, распахнула ее и сварливо осведомилась:
— Ну, чего вы тут застряли? Заходите уже!
Лесник неловко попытался вручить ей торт, но старуха отмахнулась — потом, потом! — и, запустив гостей во двор, недобро зыркнула влево-вправо и вверх. Что-то там привлекло ее внимание: напарники уже давно топтались на крыльце, а Степановна все щурилась в затянутое облаками небо.
— Там Санек пролетел, из техподдержки «Умного дома», — рискнул сообщить Женька. — Я видел, как он от вашего соседа выходил.
— Что-то рановато ему права вернули, — проворчала старуха, опуская голову и закрывая калитку. — Мне он заливал, будто на год без них остался, пытался под это дело чаевые на такси выклянчить.
— А вы с ним говорили? — встрепенулся лесник. Может, Санек испугался, что если Степановна узнает о розах от Женьки, то ее месть будет еще страшнее, и сам помчался извиняться перед старухой? — Давно?
— Пару недель назад, когда этот халтурщик на плановую проверку явился. Еще чаевые ему подавай, ишь ты! — фыркнула Степановна, последней заходя в дом и тщательно запирая за гостями дверь. — Да он и на спитую заварку не наработал! Пошастал по дому, похлопал щитками и заявил, что все в порядке. А в унитазе как что-то булькало, так и булькает!
Старуха так выразительно умолкла, что Женька с Джеком тоже затаили дыхание, прислушиваясь, но со стороны санузла не доносилось ни звука.
— Зря стараетесь, — снисходительно сообщила Степановна минуту спустя. — Надо спустить воду, быстренько лечь на пол и прижать ухо к стояку.
Женька не сомневался, что горько пожалеет о своем любопытстве, но сдержать его не смог:
— А… мм… зачем вы это делали?
— А как еще шебского ленточного труболаза вычислить?! Вот так присядешь, не проверивши, и уже не встанешь!
— Он же на Эдеме не водится.
— Та хищная грибница — тоже. Так что рановато глушить рефлексы-то! — триумфально объявила Степановна.
— И что, этот… труболаз булькает?!
— Нет, но что-то же булькало! — Старуха так уставилась на Женьку, словно это он дал ей повод усомниться в своем психическом здоровье. — Может, там колено протекает или скоро начнет, а твой Санек даже не почесался проверить! Ладно, давай выкладывай — с чем пожаловал?
Женька замешкался, как новобранец, перед которым внезапно распахнули воздушный шлюз. То есть, конечно, космодесантники для того в шаттл и залезли, но по пути успели, храбрясь, разговориться на отвлеченные темы, а тут вдруг оп-па — транспорт прибыл на место высадки и надо срочно прыгать!
— Ёпт!
Стоящий плечом к плечу с хозяином киборг выглядел абсолютно неподвижным, и ущипнувшая Женьку рука как будто автономно подкралась к его заду с другой стороны.
Лесник метнул на «помощника» гневный многообещающий взгляд и выпалил:
— Это я украл ваши розы!
Степановна продолжала молча смотреть на лесника, словно не услышав, и тот торопливо продолжил:
— Ну, то есть Джек! По моему приказу.
Женька сбивчиво, стремясь побыстрее сбросить с себя эту ношу, принялся за отрепетированный с киборгом рассказ. Вышло вроде бы вполне достоверно, особенно в той части, где речь пошла про девушек.
— Так что вот… — Лесник снова протянул старухе торт. — Простите нас, пожалуйста…
Женька ожидал, что Степановна начнет ругаться или вообще наденет торт ему на голову, но та лишь неопределенно хмыкнула, подошла к двери, снова ее открыла и деловито велела:
— Показывайте, как вы их крали!
— Чего?! — растерялся Женька.
— Следственный эксперимент, — напомнила старуха. — Основа любого следствия!
— Но я же сам во всем признался!
— Лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать! — Степановна пристально уставилась на Джека. — Ну?!
— Данная видеоинформация не представляла практического интереса, и ее запись не велась, — ловко отбрехался киборг.
— Ничего, программа-то никуда не делась! — Степановна повернулась к леснику и пояснила: — У киберов, как у любой техники, есть свой «почерк», потому что обсчет их действий идет по одному и тому же алгоритму. С какой стороны объекта он зашел, на какой высоте рвал или под каким углом резал, так и будет делать. Так что давай, прикажи ему собрать букет! Теми же словами, что в прошлый раз.
— Да я уже давно забыл, что именно ему говорил… — попытался вслед за киборгом воспользоваться той же лазейкой Женька, но номер не прошел.
— Вспоминай, ты же не кибер!
— Розы жалко…
— Ничего, отрастут! Их давно пора было почикать, да у меня рука не поднималась.
Степановна спустилась с крыльца, непреклонно оттесняя незадачливых «воришек» к розам. Женька затравленно покосился на клумбу, надеясь, что Джек сообразит считать оставленные Саньком следы и повторит его путь, но, увы, старуха успела навести там порядок — обрезать поврежденные стебли, замазать пеньки садовым варом и взрыхлить землю.
— Ну?!
«Мне конец», — обреченно подумал лесник, и в ту же минуту конец настал всему вообще.
Проем за спиной Степановны с оглушительным грохотом заполнился клубящимся пламенем. В следующий миг оно вырвалось и изо всех окон, далеко разбрызнув стекла. Затем наступил черед ударной волны, саданувшей Женьку в грудь и отшвырнувшей назад. Переросший, с виду пышный и мягкий, газон на ощупь оказался далеко не столь комфортабельным — леснику почудилось, что от удара его позвоночник пролетел сквозь внутренние органы и теперь лежит сверху окровавленной грудой костей. Перед глазами плыло, в ушах звенело, из четких мыслей в голове осталась только одна: «Какие на мне сейчас трусы?!»
Потом над Женькой навис Джек и буднично заметил:
— Зря мылись.
Это мгновенно привело лесника в чувство. Ухватившись за протянутую киборгом руку, он вскочил и понял, что имел в виду Джек: торт, который Женька продолжал держать в момент взрыва, в основном по нему и размазало, хотя напарнику тоже достался большой сочный кусок.
Стоявшую ближе к двери Степановну отбросило сильнее и дальше, зато в клумбу, и теперь на ее распростертое тело медленно и печально оседали розовые лепестки. Зрелище было еще менее эротичное, чем по версии шерифа, но лесник опрометью бросился к старухе и потряс ее за плечо:
— Эй, вы как?!
Голова Степановны безвольно мотнулась, по виску зазмеилась одна темно-алая струйка, вторая.
В модуле бабахнуло еще раз, послабее, однако остатки крыши все равно подпрыгнули и горящими метеоритами посыпались внутрь и наружу. Один летел прямо Женьке в лицо, но подскочивший Джек сбил его в сторону другим подобранным во дворе обломком и неодобрительно, по-прежнему без паники, сказал:
— Рекомендуется незамедлительно покинуть опасную зону.
— Ага… — Женька торопливо подсунул руки под неестественно обмякшее и отяжелевшее тело Степановны и, уже выпрямившись, традиционно спохватился, что опять «отобрал» работу у киборга.
Но переигрывать было некогда, Джеку осталось только распахнуть перед ними калитку, а потом педантично ее захлопнуть. Дверь автоматически защелкнулась, и в тот же миг прогремел третий, самый мощный, взрыв. Профлисты забора выгнулись, как паруса, большинство сорвало с креплений, а на улицу обрушился дождь из незрелых яблок из окрестных садов.
Калитка устояла и сработала щитом, несколько яблок по голове и плечам не в счет. Когда их перестук затих, Джек заглянул во двор, большую часть которого теперь занимала дымящаяся яма, и удовлетворенно заключил:
— Кажется, все.
Вдали послышался вой полицейского флайера; чуть погодя, с другой стороны, его подхватила «скорая», а вокруг захлопали двери и стал нарастать гул раздраженных голосов.
Кажется, все только начиналось.
* * *
Увидев лесника на месте очередной катастрофы, Кэм даже не удивился.
— Ну, что тут опять стряслось? — обреченно обратился он именно к Женьке, хотя возле бывшего дома Степановны столпилось уже больше сотни человек, а ее безжизненное тело за неимением врача осматривал самый близкий к нему специалист — местный ветеринар. Судя по его скорбному лицу, ему очень хотелось предложить гуманно избавить животное от страданий, но он опасался, как бы его самого за такое не линчевали.
— Не знаю, — оторопело пробормотал Женька. Крупные куски торта с него пообваливались, но на их липкие места пристали пыль, трава и розовые лепестки, так что видок у лесника был тот еще. — Мы просто стояли у крыльца, разговаривали, и вдруг…
— Ну да, кто бы сомневался! У тебя все «вдруг» и «просто». — Кэм напряженно глядел на Степановну, но, видимо, понимал, что если уж ветеринар ничем не может ей помочь, то шериф — тем более. Лучше не трогать потерпевшую до прилета «скорой». — А киборг твой где?
— Не знаю, — лесник растерянно огляделся, — только что здесь был…
— Да что ты вообще знаешь?! — ожидаемо вспылил шериф. — Живо зови его сюда, может, хоть от него больше проку будет!
На счастье ветеринара и Степановны, до места взрыва наконец добрался настоящий доктор. Алла сосредоточенно, не отвлекаясь на эмоции и комментарии из толпы, осмотрела пострадавшую с помощью портативного диагноста, махнула Свену и, пока тот выдвигал из салона гравиносилки, сделала старухе укол и занялась установкой капельницы.
Киборг тоже нашелся, с набитыми яблоками карманами и щеками. «Выплюнь эту дрянь!» — опрометчиво зашипел хозяин, и к экстравагантному наряду лесника добавились зеленые ошметки кожуры.
Кэм махнул перед Джеком полицейским жетоном, загнал киборга и его хозяина в свой флайер, запер двери и затемнил стекла, отгораживаясь от зевак.
— Что здесь произошло? — медленно и раздельно, словно надиктовывая, обратился шериф к DEX’у.
— Последовательная детонация взрывчатых веществ и взрывоопасных объектов, — так равнодушно сообщил тот, словно речь шла о вздутых консервных банках.
— Они находились в доме до вашего прихода или вы принесли их с собой?
Женька потрясенно уставился на шерифа: «Да как вы вообще могли такое подумать?!»
— Данное местонахождение объектов являлось стационарным и было впервые зарегистрировано одиннадцать дней назад, — категорически отмел эти подозрения киборг.
— Ага, — недобро насторожился Кэм, — так вы уже бывали у Степановны в доме?
— Ответ положительный.
— Зачем?
— Производили транспортировку плавательного средства, спальных мешков, продуктов питания… — принялся дотошно перечислять киборг.
В окно побарабанила Алла, сердито бросила, что они везут пациентку в больницу, и убежала обратно к «скорой». Видимо, предполагалось, что шериф сперва позаботится о пострадавшей, а расследование может и подождать.
— Эй, как там Степановна?! — крикнул Женька вслед врачу, пока стекло снова не поднялось, но Алла нетерпеливо отмахнулась.
— Ну и везла бы, я-то им зачем? — с досадой пробормотал Кэм. — У каждого своя работа, которую надо сделать… срочно.
Шериф помолчал, формулируя очередной вопрос, и Женька каким-то образом догадался, что тот будет самым важным.
— Что послужило причиной первого взрыва?
— Недостаточно данных для анализа.
Напряжение в кабине несколько ослабло, однако Кэм все-таки уточнил:
— Ты, твой хозяин или кто-нибудь еще подходили к этим объектам? Прикасались к ним?
— Ответ отрицательный. — Без имитации личности киборг отвечал только по существу вопроса, но тут почему-то «разболтался»: — Все потенциально опасные объекты находились в отдельном помещении за запертой дверью и были идентифицированы при помощи сканера.
— Да не взрывал я Степановну! — не выдержал Женька. Неужели Кэм всерьез считает, что находится в одной машине с убийцей и его орудием?! — На кой мне это надо?! Я к ней с тортиком, поговорить…
— О чем?
— О розах!
— Достоверность ответа — девяносто три процента, — с готовностью подтвердил киборг, вогнав шерифа в легкий ступор.
— А остальные семь где?
— Погрешности анализа.
Несмотря на кондиционер, в кабине все сильнее разило тортом и яблоками. Абсолютно идиотский, хотя, возможно, именно этим соответствующий ситуации запах.
Кэм сдался, сбросил маску злого копа и устало покачал головой:
— Да при чем тут ты? Я пытаюсь выяснить, как она вас взорвала — случайно или намеренно? Если второе, то оставлять ее без присмотра в общественной больнице никак нельзя! Мало ли что еще ей в голову взбредет…
— Чего?!
— Ты же сам слышал, что твой кибер мне ответил: в доме хранилась куча взрывчатки, которая спонтанно сдетонировала. Чертова старуха! — в сердцах бросил шериф, пользуясь тем, что на Степановну еще не распространяется правило: «О покойных либо хорошо, либо ничего». — Я столько раз умолял ее сдать свой арсенал, обещал даже принять его анонимно, чтобы обошлось без санкций, но нет же! Нравилось ей, вишь ты, сидеть на пороховой бочке!
— А вы знали, что у нее эта бочка есть?
— Знал, — нехотя подтвердил Кэм. — Но, как оказалось, недооценивал ее размеры.
Женька вспомнил оружейную кладовку, и у него снова закружилась голова. Выходит, оно могло рвануть в любой момент?! Даже в прошлый раз, когда старуха небрежно выдергивала лодку из кучи барахла, а напарники беспечно стояли рядом и глазели? Какое счастье, что они хоть во двор выйти успели!
— А вот ты со своим всевидящим киборгом, — с досадой упрекнул шериф, — мог бы и написать заявление про ее арсенал, раз такой граждански активный! Меня-то она дальше порога не пускала.
— Да я сам впервые про эту взрывчатку услышал, мне он ничего про нее не говорил! — Женька обиженно уставился на Джека.
— Он и не должен, пока напрямую не спросишь, — вступился за киборга шериф. — Просто надо знать, что спрашивать. Ладно, посидите пока здесь, а я пойду опрошу других свидетелей.
Стоило Кэму захлопнуть дверь и отойти, как киборг немедленно сунул хозяину под нос побитую с одного бока паданку:
— Хочешь?
— Нет!
— Отлично, — ничуть не огорчился Джек, — тогда шарлоточку из них вечером сделаю.
Женька уже знал, что добиться от киборга душевных терзаний нереально, но все равно нервно окрысился на него:
— Ёпт, ну почему ты такой?!
— Какой? — заинтригованно уточнил Джек.
— Позитивный!
Сгоряча лесник подобрал не самое удачное определение, но киборга оно не смутило.
— Задание успешно выполнено. Угроза хозяйской жизни устранена, нейтральный объект жив, повреждения системы отсутствуют. Обнаружен и задействован перспективный источник энергетических ресурсов. — Джек нежно огладил оттопыренные карманы. — По-моему, выбранный психопрофиль вполне соответствует ситуации!
— Ну в этом смысле да… — пришлось признать Женьке. — А что, кладовка действительно была набита взрывчаткой? Или ты опять соврал, как с анализом ДНК, чтобы отвести от меня подозрения шерифа?!
— Я не могу врать своему хозяину.
— Кэм же не твой… а, ну да, — помрачнел лесник.
— Если ты раздумал передавать полиции право полного управления, то я могу вернуть исходный протокол, — с готовностью и как будто даже надеждой предложил Джек.
— Не надо, — буркнул Женька и приспустил стекло. Шериф же не запрещал это делать, а значит, разрешил!
Позитивный киборг последовал его примеру, и следующие полчаса напарники молча наблюдали, как Кэм допрашивает соседского мальчишку, скучавшего дома по причине простуды. Теперь пацан ничуть не жалел о вынужденном затворничестве и воодушевленно обкашливал морщащегося шерифа, рассказывая, и как «быдыщнуло» в первый раз, и как лесник героически бросился старухе на помощь и на руках вынес ее со двора. Санька мальчишка тоже заметил, других посторонних — нет. Сосед подтвердил, что вызывал техподдержку отрегулировать термостат. К дому Степановны Санек не подходил, а улетел до взрыва, так что вызывать его для дачи показаний не имело смысла.
Прилетела пожарная машина с четырьмя эмчеэсовцами и двумя киборгами. Они обследовали дымящиеся развалины и вроде бы ничего опасного не обнаружили, но на всякий случай залили все противопожарной пеной и обнесли колышками с голографической лентой. Часть зевак разошлась, на их место стянулось вдвое больше. В толпе мелькнула Ивановна и, кажется, Николаевна. Степановна бы тоже нипочем такое событие не упустила, эх… И роз жалко, после третьего взрыва от кустов остались лишь обугленные рогульки.
Черный шерифский флайер, разбрызгивающий по сторонам алые и синие блики, заставлял людей инстинктивно держаться от него подальше. Приблизиться к нему отважился только репортерский дрон, но Джек метко сбил его яблоком. Теперь машинка, бессильно жужжа, барахталась на земле, и Кэм мстительно наступил на нее по пути назад.
— Ну что, мы свободны? — с надеждой спросил Женька, приоткрывая дверь.
Шериф замешкался. Было видно, что ему хочется от лесника чего-то еще — например, превентивно запереть в камере, чтобы до следующего катаклизма не пришлось далеко лететь, но это, увы, противозаконно.
— Ладно, идите, — нехотя позволил он. — Протокол только подпиши как свидетель. И… это, — вкрадчиво добавил он, уже протянув Женьке планшет, — я твоего кибера в нем не упоминал, чтобы избежать лишней волокиты, иначе придется изымать его для официального забора информации, везти в райцентр к специалистам… Для отчета вполне хватит показаний соседей, записей с их камер и твоего свидетельства о кладовке с боеприпасами. Впрочем, если тебе это принципиально…
— Нет, — торопливо возразил лесник. — Мне эта… волокита… тоже не нужна!
«А Степановна-то права», — с легким разочарованием подумал он. Кэм, при всем своем представительном виде и внешней активности, не любил усложнять себе жизнь и работу.
Но сейчас это было Женьке только на руку.
— Ты-то сам как, герой? — подобрел шериф, заполучив его подпись. — Пацан сказал, что тебя тоже взрывом отбросило. Все кости целы? В глазах не двоится?
Лесник сморгнул, и двоиться почти перестало.
— Да вроде нормально…
— Точно? Может, тебя тоже в больницу отвезти? Или, вон…
Ветеринар продолжал околачиваться возле ямы, работая бесплатным гидом и попутно раздавая свои визиточки.
— Нет, спасибо… я домой лучше… вон там мой флайер стоит.
— Как всегда, все сам, как настоящий мужик? — одобрительно пошутил Кэм.
— Да не, я правда хорошо себя чувствую, — соврал Женька, вылезая из машины.
Джек незаметно поддержал пошатнувшегося хозяина, и напарники поковыляли к пустырю, успевшему превратиться в огромную стоянку.
* * *
Когда Женька наконец отлип от подушки, в модуле по-прежнему было по-дневному светло. Даже светлее прежнего.
— Эй, это я что — целые сутки проспал?!
— Нет, всего пятнадцать часов, — успокоил его Джек. — Сейчас без десяти семь.
— Ёпт!
Лесник откинул одеяло и сел, протирая опухшие не то с пересыпа, не то опаленные взрывом глаза. Такое ощущение, будто он закрыл их всего несколько минут назад. А еще Женьке упорно казалось, что он заснул за столом перед тарелкой с шарлоткой, едва успев разок ее ковырнуть. Проснулся же лесник в своей кровати в одних трусах, и прояснять этот пикантный момент ему не хотелось. Будем надеяться, что сам на автопилоте доел, разделся и лег.
«Ну, хотя бы выспался», — попытался убедить себя Женька. Спина болела, башка трещала, неприятно напоминая о последнем столкновении с всякими-разными браконьерскими киборгами. Душ немного поправил дело, а спустив воду в унитазе, лесник с трудом справился с искушением лечь на пол и прислушаться. Ну Степановна и отмочила, круче всякой мафии… Хотя нет, отмочила она в прошлый раз, а сейчас отожгла! И все равно: жалко бабку, старость не радость…
Пока Джек готовил завтрак, Женька позвонил в районную больницу. Радушно-равнодушный искин регистратуры сообщил, что состояние пациентки стабильно тяжелое, посещения пока запрещены. Лесник вздохнул с облегчением: главное, что Степановна жива, а посещать ее не очень-то и хотелось. Вон вчера посетили уже!
На обход напарники пошли по самому короткому маршруту и все равно не успели вернуться домой до дождя, промокли и озябли. Погода продолжала портиться, цикады урвали единственный погожий денек между двумя холодными циклонами, и второй обещал загоститься. После обеда лесник остался дома и, попросив Джека сварить кофе покрепче, принес из гаража трехсекционный ящик с инструментами и мешок с обрезками досок. Вообще-то лучше было бы самим переместиться в гараж, чтобы не мусорить в комнате, но тут уютнее, а пол можно застелить картонками, на которых сушились омлоховые семена.
— Что мы будем делать? — Киборг по примеру хозяина присел на корточки перед ящиком.
— Дуплянки для бабочек. — Женька достал из средней секции образец и протянул киборгу. — Чтобы их зимой голодные поганки не сожрали.
Конструкция была очень простая: две дощечки и три планки, сколоченные так, чтобы получилось нечто вроде плоского пенала для карандашей. В природе бабочки забиваются в щелястые дупла омлохов, но из-за выбраковки старых больных деревьев мест для зимовки почти не остается, и лесникам приходится возмещать бабочкам жилплощадь.
— А это что такое? — Джек заглянул в ящик и вытащил оттуда еще одну деревяшку, фигурку кабана из корня березы. Передняя половина была прорезана до последней шерстинки, задняя — только обстругана.
— Да так, — смутился Женька, — ерунда. Положи на место, она еще недоделанная!
— Это ты ее делаешь? — Киборг подчинился приказу, но продолжал заинтригованно смотреть в ящик.
— Ну да… — Лесник не удержался и сам взял фигурку. Руки так и зачесались наконец ее закончить, тут немного осталось. — Я обычно зимой этим развлекаюсь, когда вечера длинные. Летом некогда.
— А еще какие-нибудь есть?
— Дома… у родителей. И у друзей кое-что, если не повыкидывали. Я их сразу раздариваю, это ж так, баловство…
— Может, доделаешь ее? — неожиданно предложил Джек. — А я дуплянками займусь.
— Зачем?!
— Для бабочек.
— Нет, резьба моя тебе зачем?!
— Новая информация. Интересно, — искренне сказал киборг.
— Да ну на фиг… — Тем не менее лесник не устоял перед соблазном, встал и пошел к шкафу.
Набор ножей для резьбы по дереву хранился отдельно от плотницких инструментов, в верхнем ящике, и первым Женьке под руку выкатился баллончик «Приманка для кабанов». Лесник отобрал его у одного из фермеров, когда тот пытался сбрызнуть препаратом кучу некондиционной свеклы на краю поля, — вепри чувствовали подвох и сбегаться к ней просто так не желали. Уверения, что фермер хотел всего лишь подкормить бедных бездомных свинок, не прокатили. Женька помнил, как этот же тип в прошлом году жаловался на ужасных монстров, разоряющих его поля, и поэтому шкура на стене — якобы вынужденная мера.
Лесник машинально встряхнул баллончик. Внутри слабо плеснуло. Странно, Женьке казалось, что он был почти полный. Протекает, наверное, или испаряется. «Давно пора выкинуть эту гадость», — подумал лесник, но вместо этого задвинул баллончик подальше и вытащил наконец набор. Старенький, еще дедом подаренный, с обкатанными в ладонях деревянными рукоятками…
Прежде чем приступить к резьбе, Женька тоже сколотил пару дуплянок и убедился, что напарник освоил технологию. У Джека это действительно получалось быстро, за двоих, причем киборг едва смотрел, что делает, сосредоточив основное внимание на хозяйских руках.
Сперва Женька чувствовал себя немного глупо, так и хотелось брякнуть: «Эта информация тебе все равно никогда не пригодится!» — но опыт старшего брата говорил: пока оно сидит тихо и не мешает, не трогай! Ему не пригодится — зато сам спокойно поработаешь.
Потом лесник сообразил, что уже видел этот взгляд: Джек точно так же смотрел на огонь. Непредсказуемые, внешне хаотичные движения, у которых все-таки есть конечная, понятная только создателю цель. Правда, даже ему пока неизвестно, поджаристая гренка в итоге получится или уголь…
Дождь продолжал шуршать по крыше до самой темноты, и после ее наступления тоже. Насколько он раздражает при ходьбе по лесу, настолько же успокаивает и создает уют, когда сидишь в тепле под крышей. Именно то, в чем Женька нуждался после вчерашних событий, и время пролетело незаметно.
— Ну вот, — лесник с нарочитой небрежностью протянул киборгу законченную фигурку, — готово.
Джек тут же отложил дощечки и потянулся за ней. Кабанчик у Женьки вышел немного карикатурный, с преувеличенно длинным и как будто ухмыляющимся рылом, однако это, по мнению лесника, только придавало ему сходство с оригиналом. Поперек левого бока фигурки тянулась глубокая борозда, словно у резчика дернулась рука.
— Здорово получилось, — скупо, зато убедительно одобрил Джек. — Куда его поставить?
— Не знаю. — Женька трезво оценивал свой уровень мастерства: крепкий любительский. Продавать рано, выкидывать жалко. — Хочешь — забирай себе.
Лесник снова почувствовал себя дураком: ну на кой киборгу эта фигня?! Несъедобная же!
Но Джек поддержал игру в напарника, просияв и мигом куда-то припрятав подарок. Спасибо, правда, так и не сказал, засранец, и в благодарность леснику осталась только здоровенная куча дуплянок, которые еще предстояло развесить.
* * *
Утром Женька спохватился, что как-то давно не видел Фильку. В принципе кабан и раньше приходил к модулю не каждый день, а однажды исчез на целых две недели — это же дикое животное, оно гуляет и кормится где хочет, летом от лесника ему перепадало только символическое угощение. Но обычно Филька все-таки регулярно выбегал поздороваться, а тут его четвертый день нету. Еще и Джек невольно о нем напомнил, раскопав эту фигурку.
Перед обходом Женька побродил вокруг модуля, посвистел и позвал кабана, но тщетно. Даже свежих следов не нашел.
— Джек, ты если заметишь Фильку, скажи мне, ладно?
— Хорошо.
Киборг тоже выглядел малость обеспокоенным и серьезным, хотя, может, дело было просто в погоде, заставившей натянуть под форму свитера, а на нее — дождевики. Непрестанная холодная морось — не повод прогуливать работу, для Эдема это просто «малость пасмурный денек».
По словам больничного искина, состояние Степановны оставалось без изменений, однако боевые подруги умудрились просочиться к ней под окно (в пирамиду снаружи здания выстроились, что ли?!) и доложили леснику, что больная выглядит неплохо, «румяная как яблочко». Учитывая те зеленые кислющие паданцы — комплимент сомнительный, но лучше яблочко, чем снег или, хуже того, слива. Женька специально сделал крюк к опушке, чтобы поговорить с бабками, и его встретили пугающе радушно, прямо как члена команды, а то и официального заместителя Степановны.
— Она вам что-нибудь сказала? Про свое самочувствие, про взрыв?
— Нет, только показала.
— Что?
Бабки захихикали, и Женька понял, что, пожалуй, со Степановной все будет в порядке.
— Ты бы сам ее навестил, — укоризненно посоветовала Ивановна. — Она бы обрадовалась.
— Откуда вы знаете?
— Так показала же!
Лесник смущенно кашлянул и попрощался, чем развеселил бабок еще больше.
Развесить дуплянки за день напарники не успели — их же не в одном месте надо приколачивать, а россыпью по всему лесу. Ну и выбирать, конечно, где они нужнее, а не где их увидит и похвалит начальство.
После работы Женька заскочил в магазин вместе с киборгом — это проще, чем выслушивать критические замечания насчет закупленной снеди. Главное, не давать Джеку увлечься и вовремя возвращать на полки дорогие деликатесы вроде филе омастина, процыкулырового соуса и мороженой картошки.
В овощном отделе лесник непреклонно отобрал у киборга какой-то артишок («Десять единиц за один кочан?! Да ты рехнулся! Вон там целый мешок капусты за пять лежит!») и ввинтил его обратно в основание пирамиды. Верхний же нас не устраивает, нам же нужен как-то особенный, сто двадцать пятый из перещупанных и перенюханных!
— Это соцветие, — грустно возразил Джек. — И ты не представляешь, от чего отказываешься!
— От бессмысленных расходов! — пропыхтел Женька, пытаясь сдержать артишоковый оползень.
— Кстати, о бессмысленных расходах — к нам приближается твоя официантка.
Артишоки беспрепятственно разбежались по полу, и Рейчел приостановилась, уступая им дорогу.
— Она не моя! — прошипел Женька, торопливо приглаживая волосы и выдирая из них липкую сосновую иголку. — Это просто… дружественный объект!
— Твои представления о дружбе продолжают ставить меня в тупик, — сокрушенно признался киборг, но подчинился команде: сделал довольно-таки реалистичное приветливое выражение лица, а не ту кукольную маску для чужаков.
Женька был уверен, что Рейчел направляется к овощам, и вежливо отодвинулся (вернее, неуклюже шарахнулся, дополнительно сбив на пол пару кукурузин), пропуская ее к витрине, но девушка вильнула в сторону вместе с ним.
— О-о-о, Леший, привет! — просияла она, так глядя на лесника, словно именно его и искала, причем всю свою жизнь.
— А-а-а… Мм… — Минуту назад Женьке казалось, что магазинный кондиционер мог бы студить и послабее, но сейчас его мощность критически упала. — Утрое до… Доброе утро!
— Что-то ты давно к нам не заходишь, — продолжала поддавать жару Рейчел. — У тебя все в порядке?
— Да так… Дела… Много… — Лесник снова смущенно завел руку к вихру, но тут же ее отдернул — не хватало еще чесаться при девушке, как лишайному!
— Понятненько. — Рейчел перевела взгляд на киборга и одобрительно заметила: — А он у тебя и правда хозяйственный!
Джек быстро-быстро подбирал артишоки и выстраивал из них новую пирамиду, краше прежней. Одно соцветие (видимо, то самое) «случайно» упало в Женькину тележку и попыталось замаскироваться среди капусты, но выкидывать его при Рейчел лесник постыдился.
Вообще-то Женька предпочел бы, чтобы девушка продолжала смотреть на него, зато так и разговаривать с ней, и, в свою очередь, украдкой любоваться стало намного проще.
— Ну да, ничего так, — снисходительно подтвердил лесник, будто это была исключительно его заслуга.
Следующую, увы, приписать себе никак не удалось.
— Какой у него потрясающий цвет глаз! — восхитилась Рейчел, когда Джек наконец закончил стройку и развернулся к хозяину и его собеседнице. — Я раньше такого никогда не видела, в кафе он серым казался.
— Это Pale Lilac, — гордо сообщил Джек, демонстрируя не менее эффектный тон зубной эмали (тоже небось какой-нибудь пафосный «тропический жемчуг»!) — самый модный тренд сезона!
— Шестилетней давности, — не сдержался Женька и тут же мысленно дал себе по губам: ведь «четверок» сняли с производства гораздо раньше!
К счастью, Рейчел не разбиралась в подобных тонкостях или не обратила внимание на нестыковку.
— А он канапе делать умеет? — неожиданно спросила девушка.
— Что?!
— Такие маленькие бутерброды, — снисходительно пояснила Рейчел. — На шпажках.
Женька знал это слово, его озадачил сам вопрос, но, пожалуй, оправдания только усугубили бы ситуацию.
— Ну… Наверное. Обычные бутерброды точно умеет, а порезать на кусочки и шпажку воткнуть — плевое дело…
Джек воспользовался моментом, когда взгляд Рейчел скользнул вниз, и трагически закатил глаза.
— А коктейли?
— Не знаю, — еще больше удивился лесник. — Может быть, я не проверял…
— А танцевать?
Женька растерянно уставился на Джека, и тот «не подвел» — грациозно повел плечами, мазнул по губам острым кончиком языка и подмигнул девушке:
— Я много чего умею, крошка!
Осадить излишне «задружившегося» киборга хозяин не успел.
— Супер! — Рейчел опять развернулась лицом к леснику, внезапно очутившись так близко, что Женька ощутил не только аромат ее духов, но и легкое двойное касание… самых выступающих точек. — Слушай, Леший, тут такое дело…
Девушка выдержала провокационную паузу, и когда лесник завороженно уставился в разверзшиеся перед ним глубины декольте, проворковала:
— Ты слышал, что Лейла замуж выходит? Так вот, сегодня ночью мы собираемся у меня на девичник, а то у нее родители… Может, одолжишь нам своего киборга?
— Зачем? — оторопел Женька, мучительно пытаясь отстраниться ровно настолько, чтобы и не прервать восхитительный контакт, и не выдать свою ответную реакцию.
— Ну, мы развлечься хотим, оттянуться напоследок, — промурлыкала девушка, выразительно накручивая на палец тонкий, блестящий локон и, наоборот, напирая все сильнее. — Фуршет, танцы, шампанское… Закрытая вечеринка, никаких парней, а вот киборг нам очень пригодился бы…
— Извини, Рейчел, не могу… — промямлил Женька, чувствуя себя полным идиотом. — Это не игрушка, а серьезная техника, очень дорогая, он у меня только для работы…
— Ладно, нет так нет. — Голос девушки резко поскучнел, Рейчел отпрянула и пошла к кассе, унося с собой декольте и все связанные с ним надежды.
Джек проводил ее разочарованным взглядом и с досадой сказал:
— Жлоб ты все-таки, Женя! Ни себе, ни киборгам.
— Чё сразу жлоб?! — возмутился лесник. — Ты же и правда не игрушка, чтобы одалживать тебя кому попало! Откуда я знаю, что эти девицы будут с тобой делать?
Джек коротко хохотнул:
— Тебе двадцать пять лет и ты до сих пор этого не знаешь?
— Можно подумать, ты знаешь! — огрызнулся Женька с высоты своей вполне достойной, но, прямо сказать, небогатой амурной биографии. — Ты же DEX, а не Irien!
— Софт — дело наживное, — пожал плечами Джек. — Главное, что оборудование в полном порядке! И вообще, по-моему, ты мне просто завидуешь.
— Я?! Киборгу?! — Лесник покраснел, выдавая себя с потрохами. — Еще чего! Если тебе так приперло, догони ее и скажи, что я передумал! Но если завтра утром ты будешь не в состоянии полететь со мной на обход…
— Спасибо! — Просиявший Джек сунул корзину хозяину и умчался за Рейчел.
Женька ошеломленно уставился ему вслед.
— Надеюсь, ты ей нужен, чтобы посуду после девичника вымыть! — в сердцах пробормотал лесник, бросая артишок на витрину.
И с проклятиями кинулся собирать вновь рухнувшую пирамиду.
* * *
Джек вернулся точно по первому будильнику — тот еще продолжал верещать, когда дверь модуля отъехала в сторону, и киборг жизнерадостно пожелал хозяину доброго утра.
Женька с нажимом потер глаза, но ни многочисленные отпечатки помады, ни пышный розовый бант на шее, ни сиреневый лифчик поверх майки с киборга не исчезли.
— Я в душ, — все тем же бодрым и невыносимо довольным голосом сообщил Джек. — А ты вставай, не то обход проспишь! И поставь чайник, ладно?
— Ну зашибись! — потрясенно пробормотал Женька, откидывая одеяло. — У моего киборга личная жизнь интереснее, чем у меня!
Чай уже заварился, когда Джек в клубах пара вывалился из душевой кабинки, на ходу натягивая трусы. Некоторые поцелуи с него так и не смылись, и лесник запоздало рассмотрел, что эти пятна — вовсе не помада, а характерные синяки, в одном даже отпечаток зубов виднеется. Похоже, и девицы, и киборг оттянулись на всю катушку.
— Да не расстраивайся ты так! — снисходительно бросил Джек, поймав хозяйский взгляд. — Найдем мы и тебе какую-нибудь девчонку!
— Ну спасибо, утешил!
Вымученный сарказм осыпался с киборга, как комары с эдемской поганки.
— Пожалуйста. Кстати, я присмотрел там двух красоток, черненькую и рыженькую, — невозмутимо продолжал Джек, — которые будут очень рады с тобой познакомиться!
— Откуда ты знаешь? Это же ты с ними… знакомился!
— Так я сказал, что это ты меня всему научил!
— Ёпт!!!
Не успел Женька подумать, что хуже ему удружить напарник просто не мог, как Джек притащил от двери здоровенный, доверху чем-то набитый пакет и триумфально водрузил на стол.
Лесник потрясенно наблюдал, как киборг выкладывает перед ним здоровенный кусок торта, отчекрыженный, похоже, ребром ладони, кисть перемазанного кремом винограда, два яблока, початую бутылку шампанского, глубоко заткнутую пробкой, и две бутылки минералки, вроде нетронутые.
— Зачем ты это приволок?!
— Так традиция же! — гордо объявил киборг. — Я был в гостях, а ты нет, значит, я должен принести тебе вкусняшек.
Джек продолжал выгружать добычу — с полкило спрессованной воедино сырной и колбасной нарезки, вдрызг раздавленный персик и…
— А это еще что?!
— Наволочка. Пригодится, — хозяйственно сообщил киборг и преданно уставился на хозяина в ожидании похвалы.
Розовая, в жирных пятнах наволочка окончательно добила Женьку.
— Ты, снабженец хренов! — со стоном схватился он за голову. — Чтоб больше не смел брать ничего чужого, ясно?! Бли-и-ин, как мне теперь перед Рейчел оправдываться?!
— Да там этого добра навалом было, — беспечно пожал плечами Джек. — Она не заметит.
«Нет, — остервенело подумал Женька, — это точно не Irien! И слава богу, иначе он бы мне вместо еды какую-нибудь девицу в мешке притащил! Гостинчик с праздника, ёпт! Ну а чё, их же там навалом, не заметят!»
В следующие пять минут выяснилось, что довести терпеливого лесника до рукоприкладства все-таки можно. А вот догнать и отлупить наволочкой киборга, одержимого программой самосохранения, — нет, хотя пару раз Женька его все-таки краешком достал.
— Ты же говорил, что киборгов нельзя бить! — укоризненно заметил Джек, когда напарники остановились по разные стороны стола, дабы утомленный хозяин смог отдышаться.
Лесник опомнился, расслабил мускулы и проворчал:
— Я забыл…
— Что говорил?
— Что ты киборг. — Женька отвел взгляд и смущенно буркнул: — Извини.
— Да я вообше-то не обиделся, — серьезно поразмыслив, заключил Джек и снова просиял улыбкой. — Ведь это означает, что я идеально справляюсь с ролью твоего компаньона!
— Ёпт! — На этот раз лесник по-простому запустил в киборга скомканной наволочкой, и тот благородно позволил ему попасть. — Сколько еще ты будешь мне нервы мотать?!
— Сколько хочешь, — заверил его Джек, поднимая наволочку и протягивая ее хозяину. — Ну что, продолжим?
— Нет! — Женька злобно развернулся и пошел в душ, не прекратив ругаться даже за закрытой дверью.
* * *
Демонстративно позавтракав энергетическим батончиком с собственноручно заваренным чаем, лесник отправился возвращать краденое.
Звонить и стучать пришлось долго, Женьке в голову уже начала закрадываться недобрая мысль — не оказался ли Джек единственным выжившим после девичника, но тут Рейчел наконец открыла дверь — заспанная, с размазанным макияжем и обвисшими, как будто вдвое поредевшими волосами, в кое-как запахнутом халате. От нее разило перегаром и фицей.
— Чего тебе? — неприветливо поинтересовалась девушка, глядя на лесника, будто на назойливого коммивояжера или вообще бомжа.
— Вот… — Женька смущенно протянул ей упакованный в наволочку лифчик. — Киборг мой прихватил нечаянно…
Везти назад еду было глупо, лучше возместить ущерб деньгами, но не успел Женька предложить это Рейчел, как та с еще более неприязненным «спасибо» выхватила у него сверток и захлопнула дверь.
— Ёпт, да что у них тут творилось? — пробормотал лесник, начиная догадываться, что для всех было бы лучше, если бы он тоже «ничего не заметил».
— Показать запись? — услужливо предложил Джек.
— Что?! Ты это еще и снимал?!
— Ну ты же интересовался, что они со мной будут делать, — напомнил киборг, — вот я все и запротоколировал!
— И… Рейчел там тоже есть?
— В главной роли! — заверил его киборг. — Сделать тебе подборочку самых информативных моментов? Могу даже музыку наложить!
— Нет! — неожиданно вызверился на него Женька. — Немедленно все удали и забудь!
Киборг удивленно вскинул брови:
— Ты что, ревнуешь?
— Нет. — Лесник заставил себя разжать кулаки и внезапно понял, что говорит правду. Похоже, Рейчел нравилась ему просто по привычке, по ней же полкласса сохло! А стоило приглядеться поближе… курица крашеная, причем уже заметно потасканная! И с Женькой, до него это только сейчас дошло, она кокетничала, только когда ей что-то от него надо было. Использовала как тряпку, а потом брезгливо отбрасывала! Еще и киборга ему покусала, ёпт! — Просто не хочу на это смотреть. Сотри, слышал?!
— Приказ принят к исполнению, — печально попрощался с «ценной информацией» Джек.
Возвращаться домой лесник не стал. Мешок с дуплянками лежал в багажнике, осталось только перелететь на опушку. Женька продолжал сердиться на напарника, и киборг это вроде бы чувствовал. Как и то, что перегнул палку. По крайней мере, Джек прилежно выполнял свою часть работы, не приставая к хозяину ни с глупыми вопросами, ни с нормальными. А может, просто вымотался за ночь, вот ни на что другое сил и не хватает! При мысли об этом у лесника снова начинали чесаться руки, и гвоздь влетал в ножку дуплянки с одного удара, порой вместе со шляпкой. Тоже мне, идеальный компаньон! Дополняет он его, видите ли! До кого, интересно?! Может, киборг из этих соображений и пить скоро начнет? Или вообще фицу жевать?! Женька вспомнил Рейчел и распыхтелся еще громче, хотя здесь Джек был не виноват — всего лишь хлестнул по розовым очкам розовой же наволочкой.
Шеф позвонил очень некстати, лесник как раз приложил к стволу очередную дуплянку и замахнулся молотком.
— Леший, ты на обходе?
— Почти. Дуплянки вешаю. — Женька не успел выбросить из головы посторонние мысли, и ответ вышел отрывистый и раздраженный, как у крайне занятого человека. — По ходу маршрута номер три.
— А флайер у тебя далеко?
— Нет. — Лесник выронил молоток и выругался, хотя Джек тут же подскочил и подал хозяину инструмент. — А что?!
Окончательно впечатленный шеф почти заискивающе попросил:
— Может, быстренько метнешься на девятый участок? У меня там парнишка пропал, со вчерашнего дня не могу дозвониться. Как бы не случилось чего, пацан еще совсем зеленый, сразу после техникума.
— Какой пацан? Это же Джамиля участок. — Женька недолюбливал своего соседа с севера. Ничего личного, просто его чаще можно встретить в баре, чем на обходе.
— Уже нет, он на прошлой неделе уволился.
— И вы туда сразу новичка закинули? Без стажировки?
— Ну, так получилось… — виновато кашлянул Борисыч. — Сам знаешь, какая у нас ситуация с кадрами. Да там участок легкий совсем, почти заповедный.
«Еще бы, — иронично подумал Женька, — потому что холмистый и неудобный». На девятом тоже стоял модуль, но Джамиль ночевал в нем только по крайней необходимости, ежедневно летая на работу из райцентра.
— Ладно, — проворчал лесник, — метнусь.
Женька наконец прибил дуплянку и отошел на пару шагов от дерева, оценивая свою работу. Джек по-прежнему опасался лезть к хозяину с вопросами, но так умоляюще на него смотрел, что лесник смилостивился и сам все объяснил:
— Смотаемся в гости к соседу, заглянем в модуль. Если парня там нет, облетим участок, поищем сигналы бедствия — аварийный маячок, дым. — (…живописно лежащий труп, как мрачно шутил инструктор по выживанию.)
— А если ничего не найдем?
— Доложим об этом шефу, пусть собирает поисково-спасательный отряд. Или, — с иронией, но совершенно серьезно добавил Женька, — обзванивает его родных и подружек.
По крайней мере, пропавшего Джамиля обычно находили именно там. Вот, видимо, терпение Борисыча и лопнуло, если согласился заменить нерадивого сотрудника уже кем угодно.
* * *
В модуле парня не оказалось. Джек сообщил это, едва напарники подошли к крыльцу. Женька все-таки позвонил и подолбился в дверь (вдруг откроется?), затем поочередно заглянул в окна. В раковине громоздилась грязная посуда, кровать застелена ярко-рыжим клетчатым пледом, по комнате разбросаны какие-то вещи. Немного, но модуль выглядел обжитым.
Лесник подпрыгнул к маленькому гаражному окошку под самой крышей и убедился, что флайер на месте. Плохо. Без машины тут никуда, до поселка четырнадцать километров. Выглядит так, будто парень отправился на обход и не вернулся. Вопрос — вчера или сегодня? Если сегодня, то это полбеды. Может, просто видеофон сломался, потерялся ил и попал в мертвую зону. А вот если вчера…
Женька знал девятый участок только в общих чертах, карты его маршрутов у него не было, к тому же неизвестно, по какому из них молодой лесник решил пойти. Логичнее подождать до вечера, вдруг все-таки вернется, а потом уже бить тревогу. Но если что-то случилось, то каждая минута может быть на счету! Еще и погода такая мерзостная: то дождь, то порывистый ветер, то оба вместе.
— Переходим ко второму пункту плана? — понимающе спросил Джек.
— Ага.
Напарники вернулись во флайер, и лесник повел его над лесом по раскручивающейся от модуля спирали. Лавировать приходилось в трех плоскостях — если на ковре Женькиного участка было всего несколько бугров, то этот состоял практически из них одних, причем некоторые достигали стометровой высоты. Здешним браконьерам приходится попотеть, зато и леснику не позавидуешь.
Прошло около часа.
— Постой-ка, — неожиданно сказал Джек и, открыв окно, высунул в него голову. В Женьку полетели холодные, колючие капли, но лесник терпеливо ждал, пока напарник «надышится». — Вон там!
— Что?
Женька тоже опустил стекло и присмотрелся. Ни дымов, ни огней, ни просветов в ветвях.
— Зарегистрирован аудиосигнал на частоте две тысячи герц, — пояснил киборг.
— А-а-а… — Лесник свесился пониже и заорал: — Ау!!!
Дождь, как назло, выбрал именно этот момент, чтобы усилиться, но Женьке почудилось, что он расслышал слабый, хриплый ответный вопль. Посадить флайер в этом месте не было возможности, рисковать киборгом не хотелось — вдруг крикун просто заблудился? — и лесник заложил вираж, выискивая подходящую прогалину.
Джек первым выскочил из машины и уверенно направился вверх по склону. Женька за ним, делая вид, что и сам прекрасно знает дорогу.
Холм был высоким, но с этой стороны пологим, поэтому подъем больше надоел, чем утомил. До вершины оставалось метров пятьдесят, когда лесник вслед за киборгом остановился, внимательно изучил открывшуюся ему картину, повернулся к Джеку и иронично вопросил:
— Тебе это ничего не напоминает?
Киборг успел перейти в экономично-молчаливый режим «при посторонних», но от него все равно повеяло укоризной.
Грязный, мокрый и, кажется, зареванный парень в форме лесника сидел прямо на земле, характерно подвернув под себя одну ногу и вытянув другую, опутанную нитями фреанского капкана.
— Давно тут кукуешь? — добродушно поинтересовался Женька, подходя вплотную к пленнику (ёпт, это бесценно!) и протягивая ему руку, словно ничего особенного не случилось и лесники просто встретились на обходе. — Евгений.
— Антон… — Парень хлюпнул носом, однако все-таки нашел в себе силы ответить на рукопожатие. Пальцы у него оказались холодными, но не окоченевшими, как опасался Женька. Хватило ума хотя бы тепло одеться. — Со вчерашнего дня. Я уже к дому повернул, и тут…
— А почему видеофон с собой не взял? Или аварийный маяк?
— Взял, они в рюкзаке…
— А рюкзак где?
Антон кивнул на стоящий невдалеке куль. Чего он туда напихал?! Весь лесничий инвентарь, что ли? А потом даже не согнуться с ним толком, чтобы осмотреть подозрительно ровную площадку, в центре которой лежит невесть как оказавшийся посреди леса кочан капусты. Хоть бы палкой для начала в него потыкал! Капкан на нее не отреагировал бы, зато было бы чем подгрести рюкзак.
— Ты что, про фреанские капканы никогда не слышал?
— Слышал…
— Тогда зачем в него сунулся?
Антон промолчал. И так ясно, одно дело — слышать, а другое — соваться. Я же умнее кабана, я вовремя замечу опасность!
Бурчал Женька не из желания уязвить салагу, а совсем наоборот — дать понять издерганному, трясущемуся парню, что ничего страшного не произошло, ну сглупил, бывает. Одновременно лесник осматривал его ногу, прикидывая, как поудобнее подобраться к оплетшей ее дряни.
— У меня бластер есть, — тихо признался Антон, косясь на киборга, который и так наверняка это уже обнаружил.
Лесник вздохнул. Ну да, куда же в лес без бластера?! Незарегистрированного, конечно. Женьке в детстве тоже хотелось такую цацку, потом перехотелось, а в армии он так в них наигрался, что перестал воспринимать как игрушки. Серьезный рабочий инструмент, которому место только на работе.
— Тоже в рюкзаке?
— Ага…
— Джек, подай!
Лесник подтолкнул рюкзак к парню — пусть сам в своем барахле роется.
— Не служил?
— Нет, — подтвердил Антон, удивляясь и вопросу, и уверенно заложенному в него ответу. — По здоровью не прошел… чуть-чуть.
Женька кивнул, не уточняя. Классика жанра — бластер еще и на дно завалился! Ну и смысл тогда его с собой таскать? Чисто как амулет для храбрости? Похоже, да — сжав пальцы на рукоятке, парень осмелел и сам попытался расстрелять ловушку, но Женька вовремя отобрал оружие.
— Ты капкан сжечь хочешь или ногу?
Женька демонстративно выставил заряд на минимум и подкопал землю, чтобы как можно больше увеличить расстояние между целями. Штанина все равно немного обуглилась, Антон торопливо отполз назад, неуклюже, придерживаясь за дерево, поднялся — и заскакал на одной ноге, с подвываниями держась за другую.
— Что, задел?!
— Затекла-а-а…
Наскакавшись, Антон внезапно ломанулся в кусты, все еще подволакивая ногу.
— Ты куда?!
— Щас… — донеслось оттуда сдавленное. — Пять минут!
Джек сохранял бесстрастное выражение лица, но все-таки переглянулся с хозяином, определенно разделяя его мысли.
— У тебя точно все в порядке?
— Да-а-а… — Страдания молодого лесника перешли из материальной сферы в духовную, и из кустов донеслось сдавленное горестное: — Да что ж мне так не везет-то вечно?!
— Ошибаешься, — коротко сказал Женька.
«Тебя быстро хватились и бросились искать, на тебя не напали сыроежки, ты не замерз до полусмерти и не успел проголодаться даже до капусты, вон она лежит. Да ты, ёпт, везунчик!»
Говорить это вслух лесник не стал — сам додумается, когда немного придет в себя. Ну а если нет — эта работа нытиков не любит.
Торчать возле кустов, продолжая смущать бедолагу, Женька не стал. Поднялся до вершины холма, где оказалась здоровенная кабанья лежка, каменистый обрыв и прекрасный вид с него. Если бы не дождь, вообще отлично было бы, а то все серое и размытое, поросшее плесенью тумана. Впрочем, и так красиво.
Джек подошел и встал рядом.
— Может, надо было рулон бумаги ему подкинуть? — задумчиво предположил он.
— А где она?
— В рюкзаке.
Лесник не удержался от смеха, киборг тоже тихо фыркнул.
— Я таким же был, — помолчав, признался Женька.
— Запасливым?
— Бестолковым. Но ему труднее, у меня хотя бы поначалу опытный напарник был. Многое подсказывал.
— А что с ним случилось?
— Да ничего. Женился, в столицу переехал…
Последние Женькины слова утонули в громовом раскате. Черная брюхастая туча наползала с запада, распихивая боками более редкие и светлые облака. «Стороной пройдет, на райцентр», — прикинул лесник. Туча снова рыкнула, утес отгавкнулся гулким эхом, а что произошло дальше, Женька понял гораздо позже. Джек внезапно развернулся к хозяину и без объяснений так толкнул его в грудь, что лесник отлетел далеко назад, успел увидеть, как киборг снова бросился к нему… и исчез.
Несколько секунд спустя раздался новый раскат, только теперь как будто не вверху, а внизу.
Женька ощутил под ступнями вытянутых ног пустоту и торопливо их поджал.
Почувствовать угрозу и спихнуть хозяина со сколовшегося края утеса киборг успел.
Отскочить сам — нет.
— Эй! — к леснику подбежал Антон. — Что здесь… Ох ты ж мать-перемать!
«А еще говорил — невезучий!» — мелькнуло в голове у Женьки, а в следующий момент он перевернулся и на четвереньках подполз к самому обрыву. Антон вообще лег на живот, не доверяя ногам, и оба лесника уставились вниз.
У Женьки вырвался возглас радости, у Антона — ужаса.
До земли стало чуть ближе, только теперь это была не земля, а свежее каменное крошево с острыми как бритва краями. Здешняя скальная порода напоминала кремень, легко бьющийся и тупящийся, — какая-то пара сотен лет, и ветра с дождями зашлифуют скол, сделают его гладким и скользким, как остальная скала. Уступ, за которой умудрился уцепиться Джек двадцатью метрами ниже, был таким крохотным, что сверху казалось — киборг прилип к гладкой стене, как муха, и вот-вот поползет вверх. Но вверху не было и таких уступов. Более того, утес имел легкий обратный уклон, по нему даже вниз сползти не получится.
— У тебя веревка есть?!
— Есть. — Парень лихорадочно порылся в рюкзаке. — Вот!
Женька поклялся, что больше никогда не будет смеяться над излишне старательными новичками. Моток был что надо, толстый, еще даже не распакованный. Лесник бросился к ближайшему дереву, окольцевал его веревкой и, невзирая на спешку, тщательно вывязал мертвый узел. Антон остался лежать на краю утеса, и Женька каждую секунду ожидал рокового вопля: «Сорвался!»
Просто сбросить киборгу свободный конец веревки оказалось недостаточно — ветер подхватил ее и заполоскал почти параллельно земле. Привязать к концу что-нибудь тяжелое, например, рюкзак, Женька побоялся. Такие сильные порывы и его раскачают, как осторожно ни подводи к цели. Может, Джеку едва хватает сил, чтобы держаться на мокрой скале, а если случайно задеть его этим маятником, то все закончится еще быстрее.
— Полезу, — решил Женька, пропуская веревку между ног и забрасывая на плечо, как учили в армии. Это немного облегчит и обезопасит спуск в отсутствие профессиональной снаряги.
Антон в последний момент схватил его за рукав и испуганно зачастил:
— Слушай, он же киборг! Может, не сильно разобьется… починишь. А вот если ты навернешься…
Судя потому, как упорно Джек цеплялся за уступ, оптимизма парня он не разделял. Иначе спрыгнул бы сам, чтобы понапрасну не тратить силы.
— Держись! — крикнул Женька на случай, если киборг все-таки решит рискнуть, а на Антона сурово цыкнул: — Ты что, не слыхал поговорку: «Сам погибай, а материально-технические ценности выручай»? Ну вот!
Антон окончательно убедился, что его коллега малость (?) чокнутый, и отступил.
По мере спуска уклон ощущался все сильнее и сильнее. Когда Женька поравнялся с Джеком, между ними оказалось метров пять.
— Эй, ты как?! Я щас раскачаюсь и попробую до тебя достать!
— Спустись пониже, — не оборачиваясь, попросил киборг. — Я перепрыгну сразу на веревку.
— Хорошо.
Веревка уже почти кончилась, из Женькиной ладони свисал совсем короткий хвост. Вытравив ее до упора, лесник осторожно откинулся назад, а затем подался вперед. «Качель» получилась своенравная, пошла кругами. Тем не менее Джек вроде сумел поймать момент, когда она была ближе всего, и… то ли поскользнулся, отталкиваясь от скалы, то ли не сделал поправку на ветер, но Женька еле успел сцапать промелькнувшее мимо тело за щиколотку. Киборг тут же сложился пополам, перехватил человека за руку и с обезьяньей ловкостью взобрался по нему до веревки — все это быстрее, чем лесник успел подумать: «Ёпт, не удержу, сейчас вместе размажемся!»
— Спасибо, — небрежно, как за мелкую услугу вроде переданной тарелки, бросил Джек.
— Пжалста. — Женька заставил себя собраться, расслабить сведенные судорогой пальцы и начать подъем.
Тот оказался на порядок сложнее спуска, руки и ноги скользили по тонкой мокрой веревке, ладони жгло как огнем — наверняка стер до мяса. К счастью, киборг добрался до финиша гораздо раньше хозяина, и веревка «сама» поползла вверх.
Антон помог Женьке перебраться через край, сам чуть за него не чебурахнувшись.
— Ты в порядке?!
— Типа того. — Женька с досадой посмотрел на окровавленные руки. Лучше, чем он ожидал, но перебинтовать все равно придется. Были бы мозги — сделал бы это до спуска, а не после. — Ну уж аптечка-то у тебя точно есть?
— Конечно! — Пареньснова принялся рыться в рюкзаке, закапываясь в него все глубже и глубже, а смущенное сопение становилось все выразительнее и выразительнее.
Лесник с киборгом снова переглянулись и понимающе покачали головами.
* * *
— Ты здесь постоянно живешь? — спросил Женька, высадив Антона возле его модуля.
— Ну да… Я детдомовец, — нехотя признался парень. — В социальной общаге намного хуже.
— Ясно. — Женька не любил, когда малознакомые люди лезут в его жизнь с бестактными расспросами, и сам таким не грешил, но тут Антон смущенно поинтересовался:
— Слушай, это же тебя Лешим зовут, да?
Лесник кивнул и тоже не удержался от соблазна:
— А тебя Тохой?
— Да… а откуда ты знаешь?!
— Ниоткуда, тебе просто подходит это прозвище.
— Как и тебе твое, — мигом набычился парень, и Женька, рассмеявшись, предложил:
— Если возникнут какие проблемы или вопросы — звони, не стесняйся. Чем смогу — помогу.
— Хорошо… То есть спасибо, ты и так мне очень помог! — опомнился Антон. — Я уже испугался, что и эту ночь в капкане просижу…
— Тут не меня надо благодарить, а Джека. — Лесник кивнул на киборга. — Если бы он тебя не засек, пришлось бы куковать до прилета спасательной группы.
Антон замешкался — может, коллега шутит? — но все-таки повернулся к Джеку и неуверенно пробормотал:
— Спасибо.
— Пожалуйста, — с холодной любезностью искина отозвался тот, а Женька сообразил, что киборг с его чутким слухом наверняка услышал и то, о чем они говорили на обрыве.
— Ладно, бывай, коллега. Пошли, Джек!
— А бластер?! — спохватившись, крикнул парень им вслед.
— У шерифа заберешь!
Спорить со своим спасителем, вооруженным куда более грозным оружием, Антон не посмел.
* * *
— Вроде ничего парень, — заметил Женька уже в полете. — Главное, чтобы в первые несколько месяцев не сломался. Или, ха, чтобы сегодня же не уволился, насмотревшись на «обычные трудовые будни» лесника! А ты как думаешь?
Лесник ожидал, что воскресшая компаньонская программа мигом припомнит им с Антоном «материально-техническую ценность», и угадал. Только с контекстом ошибся.
Джек повернулся к хозяину, насколько позволяли ремни безопасности, и проникновенно поинтересовался:
— Жень, ты псих?
— Чего?!
— Зачем ты за мной полез?
Лесник оскорбленно запыхтел:
— Что значит «зачем»? За тобой!
— Мог бы сбегать за флайером и подлететь. Я бы продержался… скорей всего. Вероятность успеха предпринятой тобой спасательной операции составляла всего тридцать шесть процентов, а твоей гибели в ее процессе — сорок восемь! Ты что, опять забыл, кто тут киборг?
— Да, забыл! — огрызнулся Женька. Еще какой-то киборг его отчитывать будет! — Потому что без этих тридцати шести процентов ты точно сдох бы, а ты этого не ценишь!
— Ценю, — также запальчиво возразил Джек. — Но ты псих, и без меня сдох бы уже целых пять раз!
— Я только три насчитал, — уязвленно буркнул Женька.
— Вот именно!
— Ладно, уговорил, больше я за тобой никуда не полезу! — Лесник демонстративно уставился вперед. Киборг тоже.
— Я просто имел в виду, что это было нерационально, — тоном ниже сказал Джек, когда флайер уже подлетал к родному гаражу.
— Угу.
— Я обязан предупреждать хозяина, когда его действия угрожают его жизни. Хотя бы задним числом, для предотвращения подобных ошибок в будущем.
— Угу. — Женька плавно посадил машину на пол.
Компаньонская программа окончательно струхнула и предприняла последнюю отчаянную попытку:
— Извини.
— Да иди ты, — проворчал лесник, не желая так легко сдаваться, но уже и не злясь. — В смысле вылазь!
Вот сейчас краденый торт зашел напарникам за милую душу — как нашли! Усталые, замерзшие и проголодавшиеся, они наперегонки сожрали его под горячий чай прямо с цельного куска, столовыми ложками. И сырно-колбасный монолит настругали ломтями, разложили по хлебу и запекли в микроволновке.
— Я же говорил — пригодится! — рискнул напомнить Джек, когда Женька с сытым, счастливым вздохом откинулся на спинку стула.
— Ты про наволочку это говорил.
— И наволочка бы пригодилась.
Лесник лениво отмахнулся, не поддаваясь на провокации. На фоне сегодняшних приключений история с девичником стала казаться забавным курьезом, не стоившим потраченных на него нервов. Как там киборг говорил? «Главное, что все объекты живы»? Остальное и правда — ерунда.
Женька отхлебнул пряного травяного чая и в порыве дурацкой откровенности признался:
— Знаешь, когда ты оттолкнул меня с утеса… я было подумал, что ты бракованный.
Джек поперхнулся, отставил кружку, выпрямился и укоризненно спросил:
— Ты это серьезно?
Женька почувствовал себя еще глупее. Он бы тоже обиделся, если бы после поимки нелегальных порубщиков расчувствовавшийся Борисыч ляпнул ему в лицо: «А я-то раньше думал, что это ты сам лес подворовываешь!»
— Да не, ты чё! — принялся неловко оправдываться он. — Я это просто так сказал, для прикола… Чего только от страха не померещится!
— А-а-а… ну тогда ладно. — Киборг повеселел и сцапал с тарелки предпоследний бутерброд.
Лесник облегченно вздохнул и взял последний.
* * *
К ночи дождь прекратился, а к утру и небо очистилось, но, когда Женька опрометчиво выскочил на порог модуля в одних трусах (показалось, что кабанье хрюканье услышал), это взбодрило его быстрее и эффективнее кофе. Мох блестел, словно обледеневший, и, хотя на поверку оказался мокрым, складывалось впечатление, что он оттаял совсем недавно. С веток капало, подтверждая эту догадку.
Фильки не было, и лесник начал уже всерьез за него беспокоиться.
Зато утренний созвон с больницей принес хорошие вести — Степановну перевели из отделения интенсивной терапии в обычную палату. Поскольку избежать визита вежливости, похоже, все равно не получится, Женька решил нанести его сегодня после работы — постоять рядом, выдавить несколько ободряющих слов, похлопать по руке и смыться, дабы не утомлять больную. А то если через неделю придешь, она тебя так легко не отпустит!
— Пошли, — поддержал хозяина киборг. — Опять с тортиком?
— Не-е-е… — категорически замотал головой лесник. — Думаю, ей и прошлого хватило. Букет она тоже не оценит… Может, фруктов каких?
— Осветительную ракету, — деловито посоветовал Джек. — Или дымовую шашку. Им она точно обрадуется!
— Чтобы она с них новый арсенал начала собирать?!
В итоге сошлись на коробке конфет и пакете сока, которые Женька купил в ларьке возле районной больницы. И шоколадку для Джека, чтобы тот не смотрел так печально вслед хозяину и пакету с жертвенными дарами, уходящими под знак «Посторонним киборгам вход воспрещен».
Новая палата Степановны находилась на седьмом этаже, в самом конце коридора, и была комфортабельной однушкой — толи дань героической ветеранше, то ли гуманизм по отношению к друг им пациенткам.
Женька негромко постучал в дверь (внутри что-то зашуршало, но промолчало) и так же робко ее приоткрыл. Степановна в длинном голубом халате лежала поверх одеяла, закрыв глаза и сложив руки на груди. Драматический эффект несколько смазывали тапочки, красные в горошек. И, кстати, цвет лица у старухи действительно был вполне спелый, то есть румяный.
Когда лесник смущенно, бочком, протиснулся в щель, Степановна перекатила голову по подушке и слабо простонала:
— Леший, ты?
— Ага. — Женьке одновременно стало и жалко ее, и еще более неловко.
— Один?
— Ну да… А вы еще кого-то ждете?
— Дверь закрой…
— Чего?
— Две-е-ерь… — Шепот больной напоминал едва ощутимое дуновение ветерка — даже свечу не загасит.
Лесник недоуменно пожал плечами и захлопнул створку до щелчка. В тот же миг Степановна рывком, как кукла вуду, села и уже нормальным голосом скомандовала:
— А теперь иди сюда, говорить будем!
Женька понял, что все-таки опоздал с визитом.
— Э-э-э… я очень рад, что вам уже лучше, — обреченно пробормотал он, подходя к кровати и присаживаясь на самый ее край.
Старуха продолжала держать руки скрещенными, но теперь это производило совсем иное впечатление. Такое ощущение, что если ее разозлить, то она их разведет, и вот тогда-а-а…
— Ну что, убедился?!
Лесник растерянно заморгал.
— В чем?
— В мафии! Она таки подложила мне бомбу! — Старуха так торжествовала, словно ей подложили мешок с бриллиантами.
— Так ведь это ваша бомба была!
— Ничего подобного, — возмутилась Степановна. — У меня эта взрывчатка двадцать лет спокойно в углу валялась и еще сорок провалялась бы, если бы в ту ночь киллер не забрался ко мне в дом и не присобачил к ней детонатор!
— Вы же говорили — только розы оборвал? — опешил Женька.
— Раньше я так и думала. — Старуха замолчала и вытянула шею, прислушиваясь. — А сейчас припоминаю, — понизив голос, продолжила она, — что-то мне в ту ночь подозрительно сладко спалось! Даже грома не слышала и про грозу только утром узнала. Видимо, мерзавец напустил мне в вентиляцию «Младенчика-три», спокойно вошел, нахимичил и смылся!
— А не проще ли было сразу придушить вас подушкой? Зачем такие сложности — бомбу делать, розы ломать?..
— Нет, Леший, не проще! — возразила Степановна с уверенностью человека, уже задавшего себе этот вопрос и хорошенько его обдумавшего. — Судмедэксперт сразу понял бы, что это убийство, а два убийства в месяц на один поселок многовато, и как бы Кэм ни оберегал свой тухлый пруд, сюда прислали бы парочку опытных детективов. К тому же мафия любит действовать громко, со спецэффектами!
— Так громко или скрытно? — запутался Женька.
— Успешно это совмещая! — отрезала старуха. — А еще мафия давала мне шанс испугаться и прекратить расследование, но чхала я на ее розы! Вот она и решила со мной кончать: убедилась, что я дома, пролетела над ним с дистанционным пультом и… Бабах! — Степановна наконец расплела руки и взмахнула ими, заставив лесника отшатнуться.
Женька почти решился плюнуть на все равно безнадежно испорченную дружбу с Саньком и рассказать бабке правду, но после ее последних слов передумал. Ведь получается, что Санек был возле дома Степановны и той ночью, и незадолго до взрыва! Не хватало еще, чтобы бабка ославила его на весь район уже как террориста, а то и лично на тропу войны вышла!
— А что за расследование вы имели в виду?
Старуха оскорбленно уставилась на лесника:
— Так я же каждый день ходила по лесу, искала логово Саргона! Только он, подлюка, меня раньше засек!
— Мы с Джеком тоже постоянно там ходим.
— Вы кое-как ходите, а я каждый кустик осматриваю!
— Неправда, — обиделся Женька. — Я тоже каждый кустик стараюсь.
— Видала я твои старания, — пренебрежительно отмахнулась Степановна. — У тебя глаз уже замылен, на стволы нацелен — все ли на месте. Издалека глянешь и проходишь, а надо в корень зрить!
— Ну хорошо, — лесник сообразил, что спорить с бабкой — только затягивать этот безумный разговор, — и что вы там назрили?
— Пока ничего, — с сожалением признала старуха. — Но я всего несколько квадратов успела прочесать, а остальное, боюсь, тебе придется! Вот, держи.
Степановна сунула руку под подушку и достала оттуда вчетверо сложенный альбомный лист.
— Что это?!
— Набросала по памяти тактическую схему местности и пометила на ней уже обследованные локации. — Старуха поглядела, как лесник боязливо расправляет бумагу, и скептически добавила: — Надеюсь, разберешься.
Женьке пришлось признать, что тут бабкины мозги сработали как надо. Карта была составлена по всем правилам военного искусства: с масштабом, с разбивкой на квадраты, с условными обозначениями и четкими подписями, где что. Пока лесник потрясенно ее рассматривал, старуха одобрительно заметила:
— Вот, молодец, наконец-то допер, что дело серьезно, и обзавелся нормальным оружием!
Женька совсем растерялся — он был уверен, что бластер надежно укрыл в кобуре из-под станнера. Ну разве что немного постукивает при движении, она ему великовата. Возразить старухе, что это чужое оружие и он взял его совсем ненадолго, лесник не успел — Степановна ненаигранно побледнела, снова легла, сложила руки и завещательным тоном велела:
— Действуй, Леший! Отомсти за нас с Даер!
— Ага, — вымученно пробормотал Женька. — Обязательно.
Уже отбежав от палаты на полкоридора, лесник сообразил, что продолжает сжимать в руке подарочный пакет. Женька вернулся к двери, помялся перед ней, потом быстро открыл, сунул пакет внутрь и снова закрыл. А теперь ходу, ходу отсюда!
* * *
Джеку тоже пришлось несладко — киборг благонравно стоял в углу просторного больничного холла, но мелкому белобрысому мальчишке, тоже изнывающему от скуки, сгодился и такой товарищ для игр. Раскинув руки, пацан бешеной мухой носился вокруг Джека, вопя и завывая, что с равной вероятностью могло означать как штурмовой крейсер, так и просто веселую беготню наперегонки, раз киборгу нельзя сходить с места.
Родителей буйного отрока поблизости не наблюдалось, а персонал, видимо, решил, что эти двое вместе, и не вмешивался.
Месяц назад Женька обмер бы от ужаса и помчался спасать ребенка от смертельно опасной «игрушки», а сейчас лишь злорадно подумал: «Ага, почувствуй себя в моей шкуре!» — и неспешно направился к Джеку.
— Тим, отстань от киборга!
Женька повернулся на голос и увидел спешащую от лифта Аллу.
— Привет! — Врач тоже заметила лесника и подошла к нему. — Твой?
— Ага. — Женька кивнул и, спохватившись, протянул ей руку: — Привет. А этот твой?
— Почти, — рассмеялась Алла, отвечая на рукопожатие с мужской уверенностью и жесткостью. — Племянник. Сестра попросила присмотреть, а меня срочно на работу выдернули… Тим, ты слышал, что я тебе сказала?!
— Ничего страшного, — поспешно заверил ее лесник. — Пусть играет, мы сами сейчас уйдем.
— Степановну навещал?
— Ага. — Женька напрягся, ожидая сочувственных взглядов и улыбочек, но Алла вместо этого оживленно сказала:
— Забавная старушка, правда? Сегодня полчаса рассказывала мне про свои фронтовые подвиги — так красочно, что хоть ты записывай и издавай! В серии боевой фантастики.
— Только про подвиги? — недоверчиво уточнил лесник.
— Нет, еще про грибы и… про тебя. — Алла провокационно умолкла и поиграла бровями, видимо рассчитывая, что лесник смутится и начнет расспрашивать, что именно, но Женьке было не до того.
Получается, Степановна только ему голову мафией и киллером дурит?! А перед врачами нормальной прикидывается, чтобы ее в другое отделение не перевели?
— Она скоро поправится?
— Ну, я могла бы с умным видом сказать, что отдаленные последствия контузии непредсказуемы… — Врач усмехнулась и предпочла профессиональный цинизм: — Но, судя по медицинской карте пациентки, у нее это уже одиннадцатая контузия, так что все, что могло, давно последовало.
— Какая?! — Так вот почему, несмотря на поговорку «клин клином», от контузии мания Степановны только прогрессировала! Потому что эта контузия была нечетной!!!
— Вот-вот, я тоже сперва подумала, что это опечатка, но дальше шло подробное описание каждого эпизода. Причем этот — далеко не самый тяжелый. Так что подержим ее недельку, понаблюдаем и, если все будет в порядке, выпишем. А ты как себя чувствуешь?
— А что — я? — растерялся Женька.
— Тебя ведь тоже взрывом задело, да? Я это только сегодня от Ивановны узнала и даже успела с Кэмом поругаться — надо было и тебя в больницу прихватить, осмотреть как положено.
— Да чего там осматривать, — смутился лесник. — Все нормально, руки-ноги целы…
— А голова?
— Голова тоже на месте. — Женька на всякий случай дурашливо ее пощупал, но Аллу это не убедило.
— Стресс иногда похлеще травмы аукается. Хандра, бессонница, ночные кошмары… точно ничего такого?
— Не-а… разве что чуть-чуть, — схитрил лесник. Врачи не верят в идеально здоровых людей, считая, что те просто что-то скрывают.
— Вот, я так и знала! — обрадовалась Алла. — Давай я тогда тебе «чуть-чуть» таблеточек выпишу. Вот этих.
Врач полезла в карман и достала… красную коробочку с зеленой полосой.
— Что это? — дрогнувшим голосом спросил Женька.
— Антидепрессант. — Алла выдавила из блистера одну маленькую белую таблетку и протянула леснику. — Совсем легкий, безрецептурный.
— Тогда зачем выписывать на него рецепт?
— Мы на все выписываем, даже на витамины, чтобы пациент ничего не забыл и не перепутал. «Верисан» обычно назначают, когда серьезной патологии нет, а человек мается. Стандартный курс — две недели, по три таблетки в сутки. Я сама его пару раз принимала, перед выпускным экзаменом и после смерти любимой кошки… не смейся, мы с ней в один день родились, она семнадцать лет в нашей семье прожила!
— Я не смеюсь, ну что ты… — скомканно пробормотал Женька.
То есть, по мнению психиатра Даер, ее душевные страдания были сопоставимы с предэкзаменационным мандражом и скорбью по кошке?!
— Не волнуйся, «Верисан» не вызывает ни сонливости, ни привыкания, просто снимает тревожность и улучшает настроение. — Алла продолжала протягивать леснику таблетку, понимающе улыбаясь: и почему эти мужчины, с виду такие сильные и смелые, панически боятся врачей? Прямо как женщины — мышей, хотя, конечно, в обоих случаях есть исключения. — Впрочем, строго между нами: бокал красного вина помогает не хуже! Но на работе его, увы, не примешь.
Женька остолбенел еще больше.
Если у Даер были знакомые медики, то они вполне могли посоветовать ей то же самое. А значит, девушка не отказалась от лечения, а предпочла более вкусный «аналог».
— Нет, спасибо, — медленно сказал лесник. — Взрыв тут ни при чем, у меня просто… кабан пропал, беспокоюсь, не подстрелил ли его кто. Таблетки здесь не помогут.
— Кабан? — удивилась Алла. — А ты свиней держишь?
— Ну, не то чтобы держу…
Женька начал было объяснять, увлекся, потом вспомнил: «Задолбал ты всех своими свиньями!» — запнулся и попытался сменить тему, но девушка заинтригованно задала один вопрос, другой, и лесник снова разговорился.
— Знаешь, я бы очень хотела познакомиться с твоим Филькой, — немного застенчиво призналась Алла. — Я настоящих живых вепрей только в детстве видела, в зоопарке. Но там их ни потрогать не давали, ни покормить…
— Этот тебе тоже не дастся, он пугливый, — рассмеялся Женька. — Разве что насыпать прикорма возле модуля и из окна посмотреть, поздно вечером или рано утром. Днем-то он обычно в чаще дрыхнет.
— Можно попробовать, — с задержкой, каким-то странным тоном, согласилась Алла, но тут ее кто-то окликнул, и врач, извинившись, убежала, прихватив утомленного Тима.
— А вот ей ты нравишься, — одобрительно заявил киборг, едва хозяин подошел достаточно близко, чтобы их разговор не подслушали другие люди.
— Чего-о-о? — не поверил Женька. — Ты что, смог определить ее гормональную реакцию с такого расстояния?
— Да тут и без реакции все ясно, вон как заботливо таблеткой тебя угощала.
— Она врач, и ее беспокоило мое здоровье!
— А также сезонные миграции кабанов?
— Мы старые друзья и просто остановились поболтать!
Джек со вздохом возвел глаза к потолку, уже даже не комментируя хозяйские настройки реальности.
— Ну, хотя бы сообразил пригласить ее на поздний ужин… или на ранний завтрак.
— Что?! Я совсем не это имел в виду! — Лесник оглянулся, но Алла уже скрылась из виду. — Ёпт…
Женька выругался совсем негромко, но как раз в этот момент его угораздило столкнуться в дверях с заходящим в больницу шерифом.
— И тебе здравствуй, — укоризненно сказал Кэм и, не дав леснику возможности объясниться, спросил: — Что, к Степановне ходил?
— Угу… Слушайте, я… — Женька все-таки попытался извиниться, но шериф снова его перебил:
— Она тебе что-нибудь рассказала? О взрыве, о его причинах?
Лесник спохватился, что бабкина «секретная карта» опасно торчит у него из кармана, и поспешно, под подозрительным взглядом шерифа («Вдруг коварный лесник воспользовался тяжелым состоянием старухи и уговорил ее составить завещание в свою пользу!»), затолкал бумажку поглубже.
— Да не, ерунду всякую несла… Ну вы же ее знаете!
— Знаю… Я хотел снять у нее показания, так она мне даже в палату зайти не позволила, запустила стыдно признаться чем! — Кэм брезгливо поморщился, хотя старуха либо не попала, либо шериф успел переодеться.
«Еще бы, — подумал Женька, — кому приятно выслушивать: „Я же вам говорил!“».
— Старый больной человек, — пробормотал он, сочувствуя обеим сторонам конфликта, но не желая встревать в их разборки. — Что с нее взять, кроме анали… хм. Кстати, давайте отойдем в сторонку, у меня для вас кое-что есть!
Кэм заметно напрягся, заозирался, но все-таки зашел с Женькой за угол больницы.
— Ну, в чем дело? — настороженно спросил шериф, и лесник триумфально протянул ему трофейный бластер.
Кэм почему-то не спешил его брать — уставился на Женьку с не поддающимся описанию и анализу выражением. Лесник спохватился, развернул оружие рукояткой вперед и смущенно пояснил:
— Вот, в лесу нашел.
«Лежал в рюкзаке поддеревом, ага!»
Кэм осторожно вынул бластер из ладони лесника и попросил:
— Ты, Леший, меня так больше не пуг… не провоцируй! Я ведь и отреагировать могу!
— Извините, — покаялся Женька, хотя если бы дело действительно дошло до драки за оружие, то в ней победил бы стоящий за хозяйским плечом киборг.
— И где именно ты его нашел?
— На границе с девятым участком, — опять же слегка приврал лесник. — Между холмами и озером.
Если Женька ошибся и бластер зарегистрирован на Антона, то шериф без проблем отдаст его парню. Один лесник потерял, другой подобрал, бывает.
— А больше ты ничего не заметил? — еще больше разнервничался Кэм. — Ведь где оружие, там обычно и проблемы!
— Вот и я так подумал, — заверил его лесник. — Нет, он просто на тропе лежал. Наверное, выронил кто-то из туристов.
— Опять твое «просто»? — вздохнул шериф.
Женька виновато развел руками — ну, так получилось!
Место перестало быть укромным — за угол завернули две гравиколяски с парнем и девушкой, держащимися за руки и явно тоже ищущими уединения. Парочка смутилась, разжала руки и хотела дать задний ход, но лесник показательно громко попрощался с шерифом и ушел.
— А Кэм-то не только лентяй, но и трус, — огорченно подумал вслух Женька, уже ведя флайер над лесом. Что-то многовато у него в последнее время разочарований — в Саньке, в Рейчел, а теперь вот и в шерифе… Одна Степановна сохранила и даже укрепила свои позиции — лесник всегда считал ее малость чокнутой. — Если он меня с оружием так испугался, то что о настоящем преступнике говорить?
— Да уж, — неуверенно поддакнул Джек, едва успевший переключиться с одного хозяина на другого. — Зря ты ему бластер отдал.
— А что, надо было Тохе оставить? Пусть сперва пользоваться им научится.
— И как он это сделает, если ты его отобрал?
— Пусть на станнере тренируется. Ладно себе чуть ногу не отстрелил, а если кому-нибудь другому?!
— А почему второе хуже? — не понял киборг.
— Потому что лесникам запрещено применять против нарушителей боевое оружие. Пугать им, конечно, удобно, но если Тоха нарвется на матерого бандюгу, то либо «подарит» ему бластер, либо все-таки выстрелит, а это — превышение самообороны. И получит наш горе-стрелок несколько лет тюрьмы, а браконьер — медицинскую страховку и компенсацию за моральный ущерб.
— Или мешок для трупа, — заметил Джек.
— Тогда Тоха просидит вдвое больше. С незабываемыми воспоминаниями, как у него на руках умер застреленный им человек.
— А зачем брать его на руки?
— Это просто выражение такое, — вздохнул Женька. Еще один Тоха, ёпт! — В общем, бластер детям не игрушка.
— Так оставил бы себе. Для тех же капканов.
— То есть обокрал парня? — возмутился лесник. — Не, я тоже обойдусь как-нибудь. Тем более у меня теперь ты есть.
— Я с бластером был бы еще эффективнее.
— А-а-а, так ты сам хотел с ним поиграть? — Женька рассмеялся. — Вы с Антоном — точно два сапога пара!
— Нет, — на удивление серьезно возразил Джек. — Я умею обращаться с оружием. И у меня его вражеский объект отобрать не сможет.
— Эй, я же тебе уже все объяснил!
— А я ничего не понял, — нахально заявил киборг. — Уточни или переформулируй!
— Перетолчешься, — уверенно отрезал лесник в ответ не то на последнюю просьбу, не то на предыдущую.
* * *
Карта выпала из Женькиного кармана перед самым сном, когда лесник стянул и встряхнул джинсы, собираясь аккуратно повесить в шкаф. Женька повертел бумажку в руке, борясь с искушением бросить ее в утилизатор… но вдруг старуха потребует ее вернуть или отчитаться о ходе поисков?
Лесник залез под одеяло, развернул карту и задумчиво на нее уставился. Степановна начала свое «расследование» от вышки, рассудив, что преступника тянет на место преступления хотя бы ради того, чтобы оное совершить. Ведь была же причина, по которой они с жертвой пересеклись именно здесь! Вот неугомонная бабка и осмотрела-заштриховала километровую полосу вдоль берега, только теперь — по суше.
— Что это у тебя? — заинтересовался Джек, тоже уже забравшийся в спальник.
— А, очередная безумная идея Степановны. — Женька на миг повернул карту лицевой стороной к киборгу, зная, что тот успеет ее отснять и спокойно рассмотрит уже на внутреннем экране. — Хочет, чтобы я продолжал поиски киллера.
— Действительно — безумная, — мигом утратил интерес напарник. — Может, какой-нибудь фильм посмотрим?
— Не, я че-то вымотался сегодня. — Женька сложил карту, сунул под подушку и скомандовал домовому искину выключить свет. — Спокойной ночи.
Джек согласно зевнул, но, как оказалось, «вымотался» и «мгновенно уснул» ходят парой далеко не всегда. Снаружи опять по-зимнему завывал ветер, в темноте его почему-то стало слышно гораздо лучше. Стена модуля ощутимо пыхала теплом, а это означало, что температура на улице тоже не летняя и «Умный дом» включил отопление.
Женька перевернулся на другой бок, и под подушкой зашуршала карта. А что, если (просто ради забавы, вместо подсчета снотворных овечек!) вообразить, будто Даер действительно убили? Все великие книжные детективы единодушно советовали найти мотив преступления, а там и убийца подтянется, но из улик у Женьки были только бабкины домыслы. Может, стоит подумать, кто в принципе мог это сделать? Кого могла увидеть Даер на пустынном в сезон нереста берегу? Причем кого-то настолько высокого и сильного, что он сумел вышвырнуть худенькую девушку через перила, не коснувшись их?
В таком случае главный подозреваемый, с досадой понял Женька, — лесник. Он и по лесу весь день шляется, и пробирочник, и к старухе вполне мог прийти, спрятав детонатор в торте… нет, последнее из другой истории, про бабкину манию преследования. Хотя… как показала практика, все, что касается оружия и боевых действий, зашито в Степановну на уровне рефлексов, их оттуда никакая деменция не вытравит. Если она утверждает, что без посторонней помощи ее взрывчатка никак не превратилась бы в бомбу, может, так оно и есть? Тогда кто это сделал? Не Санек же! Ну да, розы точно на его совести, но именно поэтому поверить во что-то более серьезное сложно. Если бы Степановна не помешалась на мафии, к обеду о «краже века» знал бы весь поселок, и после взрыва уникальные цветы стали бы главной зацепкой для полиции. Ей даже не пришлось бы возиться с фотороботом, Санек Вике свою визитку всучил. Скорей всего, девушка ее тут же выкинула, но убийца не стал бы так рисковать.
В итоге Женька умудрился достичь обратной цели — теперь ему не только не спалось, но и не лежалось спокойно. Сколько там времени? Пол-одиннадцатого? Для Санька это еще «детское время».
Джек приподнялся на локте и настороженно наблюдал, как хозяин светит видеофоном. Гудки шли долго — Санек то ли хотел помариновать Женьку, то ли раздумывал, отвечать ли ему вообще. Но потом все-таки решил, что играть в молчанку глупо, и принял вызов.
— Что тебе надо, предатель?
Лесник тоже не стал здороваться.
— Вообще-то я сказал Степановне, что это я украл розы, — как можно спокойнее сообщил он.
Санек растерялся и смутился, что выразилось в еще более агрессивном:
— И что, я теперь тебя типа благодарить должен?!
— Да нет, — пожал плечами Женька. — Я это не ради тебя сделал. Лучше объясни мне одну вещь, а то уже битый час не могу заснуть, ломаю голову…
Приятель явно хотел отвесить очередную колкость, но любопытство оказалось сильнее:
— Какую вещь?
— Как ты сумел отключить домовой искин Степановны?
Санек с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы. «Да этот придурок издевается надо мной, что ли?! Других тем для бессонницы и разговора у него нет?»
— Электромагнитной гранатой!
— Чего? — опешил лесник. — Где ты ее взял?
— В гастрономе купил! Блин, Леший, ты со своим кибером совсем разучился шутки понимать! — Санек издевательски рассмеялся, но все-таки соизволил ответить, чтобы Женька в полной мере осознал свой идиотизм: — Без гранаты доступ к системе можно получить только изнутри дома, с терминала. Ну или вскрыть панель над камерой, но сигнал с нее пишется на автономный носитель, который опять-таки находится в доме.
— Тогда как ты…
— Да никак! — раздраженно перебил приятель. — Ты совсем тупой, что ли? Система еще до меня полетела, датчик на камере не горел, ну я и решил, что грех упускать такой шанс.
Женька заставил себя сосредоточиться на заранее продуманном списке вопросов, «фильтруя» лишнюю информацию и уничижительный тон собеседника.
— Наверное, сильно промок?
— Что?
— Так ведь в ту ночь гроза была.
— Я до нее успел — только зашел домой, и хлынуло. — Санек вообразил, что эти странные вопросы — прелюдия к покаянию, к которому брошенный друг никак не может перейти, и решил ему помочь: — Что, скучно без меня стало?
— Вообще-то нет, — честно сказал Женька. — Мне в последнее время скучать некогда. Спасибо за помощь, Саня!
Лесник закончил разговор, но увидеть растерянно вытянувшееся лицо Санька еще успел. Может, все-таки стоило нормально с ним помириться и поговорить, посоветоваться? Сперва, конечно, друг поднял бы Женьку на смех, стал доказывать, что он сам себе чего-то напридумывал, затем сочинил бы еще более фантастическую версию и начал с жаром ее отстаивать, чтобы позлить лесника и поржать самому… Потом Санек успокоился бы и наконец прислушался к Женьке… Но уже, ёпт, не хочется!
Лесник повернулся к киборгу:
— А ты что скажешь?
— Я умею понимать шутки, — с достоинством возразил Джек. — Поэтому негативно повлиять на тебя в этой области никак не мог.
— Лучше бы ты серьезные вещи понимать умел! Если видеонаблюдение отключил не Санек и не гроза, то кто?
— Мафия! — Киборг в точности скопировал интонацию и драматическое придыхание Степановны.
Женька зарычал, однако идиотский ответ дал толчок собственной фантазии. Мафия, не мафия, но в этой истории определенно участвовал кто-то третий, с гранатой. Он отключил систему и собирался проникнуть в дом (или уже проник!), как вдруг через забор плюхнулось нетрезвое тело и полезло в розы. Мафия… тьфу, просто какой-то отморозок!.. затаился, выжидая, пока Санек уберется, и завершил свое черное дело.
Найденный ответ потянул за собой новый вопрос: почему преступник не взорвал модуль в ту же ночь? Свалить самопроизвольную детонацию взрывчатки на грозу было бы очень удобно, со сбоем системы же прокатило.
Женька отложил видеофон и вытянулся на спине, отчаянно надеясь заснуть и выкурить из башки эту дурь, но вместо этого зачем-то вообразил себя на месте взломщика. Итак, он крадется по темному модулю, боязливо прислушиваясь к неодобрительному шуршанию киборга… то есть храпу Степановны, и вдруг видит в окне пьяного мужика. Возможно, этот мужик даже нарочно заглядывает в окно, чтобы убедиться — хозяйка спит. Непрошеный свидетель, а-а-а! Убийца каменеет и начинает лихорадочно соображать, что ему делать: бежать, убить обоих или надеяться, что его не заметили. Ведь на улице светлее, чем в доме, там фонари горят. Сам-то убийца хорошо разглядел Санька и, возможно, даже узнал — техник из «Умного дома» весь поселок обслуживает, где официально, где подхалтуривая. Удовлетворенный пьянчуга отлипает от стекла, потрошит клумбу и уходит, убийца выдыхает, но боевой дух к нему так и не возвращается. А вдруг его все-таки заметили, просто спьяну не придали значения? Мало ли, к Степановне внучок приехал или она заказала доставку на дом из «Матушки Крольчихи»! Нет, лучше придержать коней и разведать обстановку — через пару дней словно невзначай пересечься с Саньком, поболтать о том о сем, возможно, даже упомянуть о знакомстве со Степановной и посмотреть на реакцию… черт, и опять все улики указывают на лесника!
— Может, молочка тебе подогреть? — печально предложил Джек. — Оно хорошо при бессоннице.
— Нет, — отстраненно ответил Женька ему и себе.
Нет, он позвонил Саньку только сейчас, а друг общается с уймой людей и по работе, и после нее. Определить, после какого именно разговора прогремел взрыв, невозможно. К тому же убийца вряд ли немедленно кинулся за детонатором. Наверняка еще немного выждал для гарантии или выбрал удачный момент.
Чем — удачный? Грозы нет, день ясный, есть риск, что кто-то из соседей заметит прошедшего по улице человека или пролетевший флайер, к тому же обычно в это время Степановны еще нет дома. Логичнее было бы взорвать его ночью, когда бабка спит, а не принимает гостей…
Женьке мучительно захотелось молока — запить Аллину таблетку от нервов.
«По лесу и мы с Джеком ходим».
А что, если преступник решил расправиться с ними одним ударом?! Увидел, как гости заходят в модуль, и радостно нажал на кнопку. Тогда получается, что это кто-то из соседей Степановны? Или убийца заранее узнал, что лесник к ней собирается, да еще и с «важным разговором»? Но Женька об этом точно никому не говорил и звонил Степановне из кабины флайера, подслушать их разговор никто не мог. Разве что…
Лицо Санька успело принять нормальную форму, но при виде лесника начало меняться уже в цвете.
— Опять ты?!
— Сань, извини, последний вопрос! — торопливо взмолился лесник. — А если ты уже внутри дома и подключился к терминалу, то можно ли настроить его так, чтобы он пересылал разговоры по видеосвязи и информацию от камер куда-то еще? Это ведь просто дублирование сигнала, а не управление системой, верно?
Похоже, это оказалось тем, что Санек ожидал и желал услышать меньше всего.
— Да иди ты … … — прошипел друг — теперь, похоже, окончательно бывший, и сбросил звонок.
— А, так вот что ты имел в виду, вечно не договаривая этот приказ? — встрепенулся Джек.
— Нет! — Женька забеспокоился, как бы киборг не приберег эту информацию до следующего хозяйского посыла, и уточнил: — Там разные концовки бывают, по ситуации!
«Ответ» Санька можно было трактовать по-разному, однако про дублирование сигнала Женька когда-то узнал именно от него, из рассказа про богатую ревнивую клиентку, и теперь хотел уточнить, правильно ли все понял. Если да, то убийца мог не только установить бомбу, но и превратить «Умный дом» в огромный «жучок» — обычный помешанная на конспирации бабка могла найти, мало ли какие еще армейские приблуды у нее сохранились.
«Все, мне хана, — обреченно подумал Женька, — я либо свихнулся круче бабки, либо здесь действительно творится что-то очень странное!»
— Свет! — скомандовал лесник и, щурясь, пошел к плите. — Сварю глинтвейн, — пояснил он, доставая из шкафчика винную бутылку и коробку со специями.
— Мог бы меня попросить. — Джек тоже встал и натянул штаны.
— Не, я лучше сам… — Пусть семейный рецепт напитка был далек от идеала, но Женьке он нравился больше всего.
— А может, все-таки молочка? — укоризненно спросил киборг, присаживаясь за стол. — Или тебе принципиально именно напиться?
— Ты что, плохо подслушивал? Доктор же прописал мне бокал красного вина. — Лесник невесело усмехнулся. — Но в чистом виде я его не люблю, а напиваться — вообще не метод. Я слыхал байку, как один мужик таким макаром космический корабль купил и влип с ним по полной…
Пока Женька крошил на разделочной доске апельсин и яблоко, Джек голыми пальцами выдернул из бутылки пробку, понюхал и поморщился:
— Ну да, такое сложно любить…
— Для глинтвейна любое сойдет. — Лесник отобрал у него вино и вылил в кастрюльку.
— Тут больше бокала, — скептически заметил киборг.
— А ты не будешь, что ли?
— Буду, — мигом смягчился Джек, но не удержался от очередного замечания: — Яблочко лучше пластинками резать, а не кубиками!
— Ты же сказал, что будешь, — едко напомнил Женька, намекая, что критиковать бармена — плохая идея.
Напарник заткнулся и терпеливо ждал, пока лесник не поставил перед ним большую чайную кружку, доверху наполненную «компотиком» сомнительного вида. Коктейльных трубочек в модуле не водилось, поэтому в кружке позвякивала столовая ложка. Джек уставился на нее, неудержимо вздыхая взглядом.
— Что-то смущает? — грозно поинтересовался «бармен».
— Нет, это даже очень… авангардно! — выкрутился киборг. — Коктейль в стиле «хипстер».
Лесник понятия не имел, что это, но предпочел считать комплиментом.
Самого Женьку результат его готовки полностью устроил. Выхлебав несколько ложек горячего напитка и закусив подваренным яблоком, лесник немного привел мысли в порядок и, не отрывая задумчивого взгляда от кружки, начал:
— Слушай, Джек…
Киборг старательно приступил к выполнению приказа. Даже слишком старательно, и после окончания рассказа леснику пришлось нетерпеливо его окликнуть:
— Ну?!
— Я послушал.
— И?!
Джек понял, что уклониться от компаньонских обязанностей не удастся, но все равно предпочел сперва «доесть» глинтвейн, облизать ложку и отложить ее в сторону.
— По-моему, ты не совсем верно интерпретируешь имеющиеся у тебя факты, — осторожно заметил он.
— То есть ты тоже считаешь, что я свихнулся?! — Женька, в общем-то, этого и ожидал, но все равно стало обидно.
— Нет, — уверенно возразил Джек, — у психического здоровья людей очень широкие и размытые границы нормы. Но мне кажется, что ты… немного заблуждаешься. Даже если девушку убили, ее убийце совершенно незачем преследовать тебя со Степановной. Вы же не свидетели, а дело закрыто за неимением улик.
— Степановна искала не улики, а беглого киллера.
— Он же умер, — так удивленно сказал киборг, словно лично убил и съел Саргона, пока отсиживался в капкане.
— Я в него тоже не верю, — поспешно открестился Женька. — Но Даер могла увидеть каких-нибудь контрабандистов или тех речных браконьеров, про которых рассказывал Брайан. Может, у них невдалеке от берега тайник с гидрофлайером, который рыбинспектор никак не может выследить, я же действительно не осматриваю каждый куст…
— Зато я осматриваю, — заверил его напарник. — И сканирую. Мы же с тобой уже месяц вместе работаем.
— Хм… — Лесник сообразил, что в своих рассуждениях и впрямь упустил крайне важную деталь — киборга. От него даже беглая свинья уйти не смогла, не то что человек! А как он Антона нашел, в непогоду посреди глухого леса? Если мафии кого и стоило взорвать, так это Джека! А Степановну… бывают же в жизни просто случайности, как тот обвалившийся утес. — Что, правда — целый месяц?
— Двадцать пять дней, — уточнил напарник. — Зато знакомы мы уже ровно пятьдесят!
— Это ты от капкана посчитал?
— От нокаута, — без тени смущения поправил его киборг.
— Ёпт… — Женька заглянул в кастрюлю и, обнаружив на дне еще немного жижи с фруктами, разлил ее по кружкам. — Ну, тогда за знакомство!
* * *
Проснуться утром оказалось не легче, чем заснуть вечером. Джеку, видимо, тоже, потому что напарник, против обыкновения, не гремел посудой, выготавливая завтрак из пяти блюд, а тихонько стоял у окна с кружкой, и в модуле пахло только кофе.
Женька сперва подумал, что сегодня намечается погожий денек, но, подойдя к окну, обнаружил за ним очередной выверт коварного эдемского лета — сплошь выбеленный инеем лес, сливающийся с таким же небом. Ни туч, ни солнца, все затянуто матовой пеленой, дающей ровный белый свет.
— Там в кофейнике еще есть, — рассеянно сообщил киборг.
— Ага. — Женька сходил к плите и вернулся с кружкой. — Хорошо хоть часть дуплянок развесить успели. Поганкам такой заморозок нипочем, а бабочкам жизненно важно где-то его пересидеть, пока не оттают.
— Ага, — согласился Джек, и следующие несколько минут напарники в невеселом молчании высматривали одно и то же — кабаньи следы на обездвиженном мху. Которых не было.
Женька допил кофе и спохватился:
— А завтрак где?
— Я подумал, что ты теперь постоянно будешь готовить, — нахально заявил киборг. — Мне понравилось!
— Ты же вечно ругаешь мою стряпню!
— Не ругаю, а даю полезные советы, которые ты почему-то игнорируешь.
— Потому что меня и так все устраивает!
— Меня тоже.
— Тогда в чем проблема?!
— Ни в чем. Иди готовь.
— Ну щас!
Животворящий утренний спор возымел свое целебное действие, и на работу напарники выдвинулись более-менее бодрячком. Настроение у Женьки, правда, осталось так себе — острая ночная тревога сменилась глухой, подспудной, однако до конца так и не сгинула. Тишина подмороженного леса, обычно умиротворяющая, казалась зловещей, словно вся живность попряталась не от холода, а из-за бродящего поблизости хищника. «И где этот проклятый кабан?! Сам его прибью, если встречу!»
Сегодня леснику предстояло подготовить делянку 8–5 к выборочной вырубке: пометить обреченные деревья и прикинуть их кубатуру, а валить, очищать и раскряжевывать будет уже наемная бригада. Она подтянулась к полудню и привычно поворчала на Женьку, что тот «зажал» лучшие стволы. Лесник непреклонно отмахнулся: не лучшие, а самые здоровые и перспективные для возобновления леса.
— Так ведь говорят, что этот участок все равно скоро под расчистку пойдет, — удивился бригадир. — Уж клеймил бы сплошь — и тебе проще, и нам валить-трелевать удобнее.
— Мне такого никто не говорил, — отрезал Женька. — В ордере указано — выборочная, значит, работаем по установленному протоколу.
— Эх, надо было с холмов лес брать, — со смешком посетовал один из лесорубов. — Джамиль над каждой хворостиной не трясется, заодно и сэкономили бы…
Бригадир предостерегающе шикнул на болтуна, но Женька успел все понять, не такой уж он лох. Двадцать кубометров по ордеру, тридцать — по факту, а разницу — пополам. Экономия!
— Джамиль уволился, — сухо сообщил лесник.
— Да? — удивился бригадир. — Почему?
«А действительно, — спохватился Женька, — почему?» Пусть Джамиль делал свою работу тяп-ляп, жульничал и приворовывал, но бросать ее не собирался. И он тоже пробирочник, высокий, крепкий мужик лет на десять старше Женьки. Если лесник забредет на соседский участок, это никого не удивит — может, шел по следу подранка или решил сравнить, у кого грибы жирнее и березы сильнее заболонником поедены. Женька несколько раз сталкивался с Джамилем в лесу, как на своей, так и на его территории, она тоже примыкала к озеру. Однажды коллега нес лазерное ружье и пару зайцев, подстреленных явно на чужом участке, однако Женька только сдержанно поздравил его с добычей. Лицензия-то на охоту выдается, а не на конкретный лесок.
Что, если он не только охотник?!
— Сейчас позвоню шефу, спрошу, — задумчиво пообешал Женька, доставая видеофон.
Лесорубы озадаченно переглянулись и попытались отречься от своей любознательности, мол, незачем дергать руководство по такой ерунде, но Женька уже отошел в сторону, начисто о них забыв.
— Григорий Борисович, здравствуйте! Скажите, пожалуйста, а Джамиль с девятого давно уволился?
Шеф полностью разделял мнение лесорубов, но Женьке удалось застать его врасплох.
— Да уже недели три как… — неохотно сообщил он. — А что?
— А почему? — Лесник опять оказался быстрее.
— Поличным обстоятельствам. — Судя по раздраженно-болезненной гримасе, обстоятельства были личными не только для Джамиля. — А в чем де…
— Может, дадите мне его адрес?
— Зачем?!
На этот раз шеф окопался намертво, и Женькина лихорадочная решимость вмазалась в него, как разогнавшаяся врановка — в стену административного здания.
— Я ему… кое-что одолжил, — сдавленно каркнул лесник, безуспешно пытаясь придумать, что именно: пилу? нож? мешок сушеных грибов?
Борисыч неожиданно смягчился и тяжело вздохнул:
— Что, и ты? Я думал, вы друг друга недолюбливаете.
— Ну… так получилось… — Женька совсем стушевался и замолчал, но это оказалось верным ходом.
— Ох уж этот Джамиль… Похоже, мы еще долго за ним разгребать будем… — Шеф, неодобрительно качая головой, развернул виртуальную таблицу, выдернул одну из строк и перебросил в диалоговое окно. — Но я тебе ничего не говорил, ясно? Сами разбирайтесь!
— Конечно, большое спасибо!
Женька закончил разговор и обернулся. Бригада продолжала завороженно на него глазеть, и лесник, смущенно кашлянув, сообщил:
— Поличным обстоятельствам.
— Ага, ну да, теперь все ясно! — вразнобой забормотали лесорубы и, не уточняя, что именно, поспешили приступить к работе.
* * *
К обеду иней растаял, но ввечеру мох снова остекленел и начал похрустывать под ногами. За ночь, наверное, опять побелеет.
На обход напарники сегодня уже не пошли, наскоро перекусили бутербродами и закончили развешивать дуплянки вблизи вырубки, периодически на нее возвращаясь и посматривая, как идут дела. Когда вальщики наконец убрались с изрядно прореженной делянки, оставив после себя кучи веток, пни и готовые к вывозу бревна, лесник вздохнул с облегчением. Чтобы навести здесь порядок, придется потрудиться… если ему вообще позволят это сделать.
В сумерках лес стал казаться еще более недобрым, словно обиделся на людей и будет только рад, если они еще немного друг друга поубивают.
— Может, слетаем в райцентр? — неуверенно, будто спрашивая у киборга разрешения, предложил Женька.
— Давай, — охотно согласился Джек. — А зачем?
— В гости к Джамилю.
— Забрать долг?
— Не, про долг я Борисычу приврал… Я тут вот чего подумал…
На самом деле Женька думал весь день, а сейчас понял, что пора переходить к решительным действиям. Иначе опять не заснет, а второй бутылки вина у него нет.
Если все улики указывают на лесника, то, может, это и есть лесник?! Джамиль уволился примерно тогда же, когда убили Даер, и как бы наплевательски он ни относился к лесу, за пятнадцать лет успел изучить его до последней кочки. Тоха заселился в модуль только на днях, а до этого бывший лесник мог беспрепятственно шляться по округе, Женька вон даже не знал, что он уволился. Вообще странно, что Борисыч сообщил ему об этом только сейчас. К слову не пришлось или шеф… тоже в деле?! Не, это уже точно перебор!
— …и ружье у Джамиля есть, чтобы в лодку пальнуть! — закончил Женька и с надеждой уставился на напарника: ну скажи, что я опять несу бред, и объясни, почему!
Киборг кивнул и деловито спросил:
— Поймаем его и будем пытать, пока не признается?
— Нет, ты что! — ужаснулся лесник. — Просто поговорим. Ты же вроде умеешь определять, врет человек или нет?
— Только процентную вероятность этого, — уточнил Джек. — Если человек владеет профессиональными техниками самоконтроля или находится под действием психотропных веществ, точность анализа снижается.
— Да откуда у Джамиля такие техники… — Насчет психотропных веществ лесник промолчал, коллегу несколько раз штрафовали за пьянство на рабочем месте. — В общем, скажу ему, что пролетал мимо и решил зайти посоветоваться насчет браконьеров на его бывшем участке, а то вон Тоха уже в капкане заночевать успел. Может, у Джамиля есть подозрения, кто их ставит. Потом словно невзначай переведу разговор на Даер и Степановну…
— И когда он поймет, что ты все знаешь, и попытается тебя убить, я его вырублю! — воодушевленно поддержал хозяина киборг.
— Нет!!! Просто разоружишь и скрутишь. Сможешь это сделать?
— Я-то да, — скептически сказал Джек.
— Ты это к чему?!
— К «невзначаю». Чтобы понять, когда ты врешь, никакого детектора не надо!
Женька хотел возразить, но решил не позориться еще одной неубедительной ложью.
— Ну, значит, с порога заявлю ему, что все знаю, и пусть убивает! — досадливо буркнул он, заподозрив, что напарник все-таки пытается отговорить его от этой безумной затеи, просто действует более хитро, исподтишка.
— А, ну это совсем другое дело! — разом перестал кочевряжиться Джек. — Полетели!
Лесник растерялся еще больше: киборг даже про ужин не заикнулся, прямиком направился к гаражу. Если это был коварный план по вразумлению хозяина, то Джек сам его сорвал — отступать стало неловко.
Уже на подлете к райцентру Женька почувствовал, как слева по шее что-то ползет, и успел нащупать и задавить плоскотелую кабанью муху прежде, чем та успела найти местечко посочнее. Тело тут же зачесалось сразу в нескольких местах, а под коленом кольнуло, но это оказалась всего лишь еловая щепка.
— Надо было переодеться, — спохватился лесник, выравнивая флайер. — А то вся форма черт-те в чем…
— Зато на ней кровь меньше видна, — беззаботно утешил его напарник. — И отстирывается лучше.
— Эй, я же сказал — мы не будем никого бить!
— А я не говорил, что это будет чужая кровь.
Женькина решимость снова пошатнулась, особенно когда он увидел квартал, в который привел его навигатор. Наверное, при дневном свете он выглядел приличнее, но с ночным тут было неважно — чахлые муниципальные фонари возле подъездов, горящие через один. Заросшие деревьями дворы по большей части тонули во тьме, из которой зловеще тянулись корявые тени веток. «Это типовой спальный район старой застройки, — сердито одернул себя лесник, — а не апокалиптические развалины с мародерами! Вон и детская площадка, и лавочка…»
Между однотипными пятиэтажками пролетел красноглазый патрульный дрон с синим кругом на днище. Обычное дело, эти штуки работают в автоматическом режиме, реагируя на подозрительные шумы и вызывая к месту происшествия ближайшую полицейскую бригаду. Более того, в действительно криминальных районах их не запускают — там они сами становятся жертвами охотников с радиоэлектронными ружьями.
Но когда дрон беззвучно, словно акула, скользнул мимо флайера, Женька опять весь зачесался.
— Давай вон туда! — Джек указал в самый темный угол двора на, похоже, единственное свободное место для парковки.
Флайер повисел над ним, вздымая пыль, чтобы не задавить упрямо лежащего по центру кота, пока лесник не понял, что кто-то успел сделать это до него.
К сожалению, место действительно было единственным.
На звонок в домофон никто не ответил. Женька позвонил еще раз, пытаясь по номеру квартиры определить ее расположение, и заподозрил, что это вон те четыре черных окна на третьем этаже.
— Похоже, его нет дома, — не то облегченно, не то огорченно заключил лесник. С одной стороны, форма чище будет, с другой — зря летели.
— Еще только десятый час, а ты говорил, что Джамиль любит посещать бары, — напомнил Джек, со всей мощью и придурковатостью компаньонской программы взявший на себя роль Ватсона, а то и Шерлока. — Можно покараулить его в машине.
— Давай, — нехотя согласился Женька.
Теперь он еще больше жалел, что не поел и не переоделся, но не бросать же «расследование» при первой запинке!
Флайер оказался отличной наблюдательной точкой: и подъезд, и окна как на ладони, а самих «сыщиков» оттуда не видно. За час по двору прошли всего пять человек, в том числе немолодая дама с криволапой собачкой на поводке. Шавка что есть мочи рвалась в темноту, возбужденно принюхиваясь и скуля, но, к счастью, хозяйка была непреклонна.
Потом «поток» людей полностью иссяк, и окна в домах начали гаснуть. В животе у Женьки урчало все громче, отсиженный зад ныл все сильнее.
— Форточка на крайнем левом окне открыта, — неожиданно сообщил Джек. — Захлопнута, но не заперта, щель между косяком и створкой слишком широкая.
— Ну и что?
— И дерево рядом растет.
Напарники помолчали, профессионально оценивая расположение и крепость веток высокого, кряжистого омлоха.
— Это вообще-то называется взлом с проникновением, — наконец сказал Женька.
— А я думал — сканирование помещения через технологическое отверстие.
Напарники провели еще один беззвучный раунд между законопослушанием и любопытством.
— Ладно, — сдался лесник, — но только загляни и просканируй, ясно?! Туда-обратно!
— Конечно!
Женька тоже вылез из флайера — и на стреме постоять, и размять затекшие ноги. Пока он шел к дереву, Джек успел взобраться до самой близкой к окну ветки, с ловкостью горного козла перепрыгнул с нее на пятисантиметровый карниз, осторожно надавил на форточку, и та действительно распахнулась.
Киборг сунул в нее голову и через несколько возмутительно долгих секунд доложил:
— Жень, тут целых три ружья. И семнадцать фреанских капканов!
— Что?! — Минуту спустя лесник стоял на той же ветке, придерживаясь за соседние и тщетно вглядываясь в темное окно.
— Ну что, взламываем и проникаем? — с надеждой спросил напарник.
Женька традиционно запыхтел, но потом вспомнил пропавшего Фильку, хлюпающего носом Антона, почерневшую ногу Джека, сожранную заживо свиноматку…
— Давай, — решился он, и киборг в ту же минуту змеей втянулся в форточку, только подошвы сверкнули.
Повторить этот акробатический номер лесник не сумел бы, но тут окно распахнулось во всю ширь, и теперь Джек протянул к хозяину руку и уверенно скомандовал:
— Давай!
— Ёпт! — опомнился Женька уже в квартире. — Я вообще-то хотел в домофон позвонить, чтобы ты нормально меня впустил!
— Без проблем — выпрыгни обратно и позвони. — Напарник снова услужливо открыл окно.
— Ну щас! — Лесник нервно осмотрелся. Двухкомнатная квартира была раза в полтора больше Женькиного модуля, но там выйдешь — и за порогом лес, как еще одна огромная комната, а здесь общие с соседями стены давят независимо от площади. — Где ты там чего нашел?
— Здесь, — киборг постучал по межкомнатной перегородке, издавшей неожиданно гулкий звук. — Это простая панель, не сейфовая.
После внимательного осмотра напарники сообразили, как она отщелкивается, и перед Женькой предстали три лазерных ружья для охоты на крупную дичь, все — новехонькие, не те, с которым ходил Джамиль, и большой пластиковый ящик.
— Не трогай! — спохватился лесник. — Отпечатки останутся… мои, между прочим!
Джек замешкался, тряхнул кистями, сказал: «Уже не твои», — и откинул крышку. Действительно — капканы в два слоя по двенадцать штук, семь гнезд пустуют.
— Вот сволочь! — возмутился Женька. — Выходит, он сам на своем участке и охотился?! Или даже… Джек!
— Что? — невинно отозвался напарник.
— Ты знаешь Джамиля? Это у него твой прошлый хозяин купил капкан?
— Данная информации отсутствует, — заявил несносный киборг. — Но судя по количеству браконьерского оборудования, данный объект вполне может им торговать.
Лесник свирепо на него зыркнул («Мы с тобой еще поговорим на эту тему!») и посветил в ящик видеофоном. В моделях фреанских капканов он не разбирался, но выглядели они точь-в-точь как конфискованный у «охотника». А уж какой соблазн навести браконьеров на участок неприятного, раздражающе честного и дотошного соседа…
Пока Женька ломал голову, что делать дальше, — ведь если вызвать полицию, то придется объяснять, как напарники здесь оказались! — Джек пробежался по квартире, чуть слышно открывая и закрывая двери, дверцы и ящики.
— Тут мяско вялится! — сообщил он с кухни, отчетливо чавкая.
— Кабанье?!
— Нет, заячье, — киборг на всякий случай произвел повторную экспертизу, — но вкусное! Принести тебе?
— Лучше найди какой-нибудь мешок! — Как бы Женька ни был голоден, едой браконьера, а то и убийцы, он брезговал.
— Зачем?
— Заберем это барахло и по пути домой выкинем в озеро. — Лесник обернул руку краем куртки, вытащил из ниши все три ружья и положил на высокую просторную кровать, собираясь завернуть их в покрывало и незаметно вынести из подъезда. — Даже если Джамиль добудет новые, это ударит по его кошельку больнее, чем по яйцам! И в полицию он тоже, ха, обратиться не сможет!
Джек принес рулон черных плотных пакетов, но вместо того, чтобы сложить в них капканы, прошел дальше, к окну, и обеспокоенно сказал:
— Жень, в соседних дворах приземлились два флайера, один с западной стороны дома, один с восточной.
— И что? В соседних же.
— До этого они летели друг за другом и сперва поочередно снизились здесь, просто посадочных мест не нашли.
— Ёпт! — Женька все бросил и присоединился к киборгу, продолжавшему старательно нагнетать обстановку:
— Обнаружен потенциально враждебный объект, вооруженный станнером. — Джек указал на кусты подокном. Они не шуршали, не шевелились и вообще были едва видны в тени омлоха, но лесник безоговорочно поверил напарнику. — Обнаружены еще два объекта, перемещаются в нашу сторону.
Эти скрываться не стали, открыто вывернули из-за противоположного угла дома — крупный крепкий мужчина с глухим голосом и элегантная дама в светлом пальто, звонко смеющаяся над рассказом кавалера. Когда парочка прошла под фонарем у соседнего подъезда, Женька в панике отпрянул от окна.
— Джамиль!
Хватать конфискат и бежать по лестнице было поздно, напарники как раз на Джамиля выскочат. Прыгать из окна прямо на станнер сидящего в засаде сообщника тоже не вдохновляло, хотя Джек невозмутимо предложил: «У тебя ведь тоже станнер есть, дай его мне, и я легко ликвидирую все три цели».
— Ликвидировать я и сам могу, — огрызнулся Женька. — Но только в самом крайнем случае!
— А сейчас какой?
— Не знаю! — Лесник принялся торопливо запихивать ружья обратно в нишу. — И капканы обратно ставь!
— Сделаем вид, что просто зашли в гости, никого не застали и решили подождать? — иронично уточнил Джек.
— Сделаем вид, что вообще не заходили!
Женька кое-как воткнул панель на место, не до щелчка потайных креплений, но вроде держится. Женский смех раздавался уже под самой дверью, и лесник, в последний миг лихорадочно поправив смятое покрывало, нырнул под кровать.
— Отличный план! — шепотом одобрил Джек, присоединившись к хозяину. — Даже если это ловушка, такого они от нас точно не ждут!
— Цыц!
На практике кровать оказалась не такой уж просторной, полуторной. Двоим на ней было тесновато, а под ней — тем более. Высокие ножки усугубляли ситуацию, позволяя взгляду довольно глубоко под нее проникнуть, и леснику с киборгом приходилось плотно прижиматься друг к другу, чтобы не светить из-под кровати противоположными боками.
К счастью, вошедшая парочка не стала ни рассматривать интерьер, ни заниматься генеральной уборкой, ни даже включать свет. На пол упали пальто, полупрозрачная женская блузка, кожаная куртка, клетчатая рубашка, бейсболка, юбка и джинсы, глухо звякнувшие пряжкой ремня, а после паузы, заполненной шумными предварительными ласками, вниз посыпались трусы, лифчик и, финальным аккордом, свернувшиеся клубками носки, один из которых закатился так далеко, что Женька осторожно подпихнул его пальцем, выпроваживая из своего укрытия.
Если это и была ловушка, то какая-то уж больно извращенная.
Лесник покосился на напарника и возмущенно вытаращил глаза. Джек мало того что не разделял хозяйской паники, так еще и счастливо лыбился до ушей, прислушиваясь к страстной возне сверху! Как будто вот-вот пакет с попкорном достанет и начнет хрустеть!
Женька толкнул киборга плечом, надеясь, что до него дойдет неуместность подобного поведения. А то, ёпт, оно зверски заразно, хозяин сам сейчас заржет!
Джек все понял правильно, но, увы, мгновенная смена широкой лыбы на серьезную, нарочито-тревожную физиономию произвела обратный эффект. Впрочем, от смеха Женька все-таки сумел удержаться, и изданный им звук не напоминал ни один известный ему самому, а тем более — резвящимся любовникам.
— Что это?! — ойкнула женщина, оказавшаяся, увы, не робкого десятка, она немедленно оттолкнула Джамиля, наклонилась и заглянула под кровать со стороны киборга.
Джек участливо повернул к ней голову. Включил ли он при этом ночное зрение, Женька не видел, да это и не имело значения — даме хватило самого факта обнаружения под кроватью какого-то пыльного извращенца (а то и двух, если она хорошо видела в темноте), и на том ее мужество исчерпалось.
Лесник понял, что крайнее случая уже не будет, но наставить станнер на голую перепуганную женщину или, хуже того, выстрелить в нее так и не смог.
Входная дверь находилась в противоположном конце квартиры, к тому же Джамиль наверняка ее запер и пришлось бы тратить драгоценные секунды, разбираясь с замком. «Или вышибить его киборгом», — спохватился Женька, однако Джек тоже рассудил, что вариант с окном проще, и первым в него сиганул, попутно сбив с ног вскочившего с кровати Джамиля, а на его подругу набросив одеяло. Визг стал глуше, но продолжал немилосердно резать уши.
Кусты затрещали — человек со станнером… бросился наутек. Джек не стал его преследовать, подстраховать хозяина было важнее. Впрочем, Женька и сам прекрасно справился, от страха не то что легко допрыгнув до ветки, а врезавшись в ствол. Обхватив его руками и ногами, лесник сполз до земли, задрал голову и увидел мертвенно-бледное в фонарных отсветах лицо Джамиля, пытавшегося, в свою очередь, пронзить взглядом листву, но сверху вниз это не удавалось. Прыгать в неизвестность он не решался и лишь громко обещал сделать с беглецами много нехорошего, что Женьку только радовало, — судя по содержанию уфоз, Джамиль не опознал ночных гостей.
Пригибаясь и петляя между деревьями и флайерами, напарники почти добежали до своей машины, когда во двор спикировал еще один флайер и безбашенно плюхнулся прямо в песочницу, перекосившись из-за попавшего под днище борта. Пилотская дверь распахнулась, и из кабины вывалился совсем уж странный тип: лысый пузатый мужчина в мятой растянутой футболке, деловых брюках и кроссовках; видимо, первое, что спросонья схватил в шкафу.
— Лесник?! — отчаянно выдохнул он, подскакивая к Женьке и тарашась на его форму с нашивками.
— Да, — автоматически подтвердил тот.
— Н-на!
Женька успел отшатнуться, а дальше киборг поймал драчуна за кулак, крутанул вокруг себя, уложил носом в асфальт и наступил ногой на спину, продолжая удерживать за вытянутую руку. Со стороны это выглядело так впечатляюще, что леснику почудился хруст ломающихся позвонков и треньканье рвущихся связок.
Джек послушно выполнил команду «ёпт!». Мужик немедленно вскочил, грязно матерясь в тон Джамилю, и леснику пришлось повторить прием киборга.
— Стойте! Стойте! Это не он!!!
Человек со станнером бежал обратно, отчаянно размахивая над головой пустыми руками.
— А кто?! — растерянно спросил Женька в пустоту — Джек сыроежкой прыгнул на второй «враждебный объект» и повалил его на землю.
— Наверное, воры! — проскулил тот, корчась в захвате киборга — вдвойне болевом. Отвечал он хоть и на Женькин вопрос, но явно своему сообщнику, вывернув голову в его сторону.
— Мы не воры! — возмутился лесник. — Мы просто браконьера выслеживали!
— А я — частный детектив! — Видимо, Джек ослабил нажим, потому что человек под ним заговорил почти нормальным голосом: — И выслеживал супружескую измену!
Из подъезда выскочила дама Джамиля, простоволосая и в развевающемся пальто. Даже не пытаясь его застегнуть, она с дробным цоканьем каблучков перебежала двор и улицу, нырнула в скучающий на стоянке таксофлайер и была такова.
— А я муж этой козы! — всхлипнул человек под лесником. — Отпустите меня, я кастрирую этого гада голыми руками!!!
Женька не смог не уважить столь благородный порыв, и обесчещенный муж бросился к подъезду, спотыкаясь под тяжестью рогов.
Гад продолжал до пояса торчать из окна, безуспешно пытаясь разобраться в ситуации, пока на его призывы всех кар небесных и анальных из темноты не вынырнул патрульный дрон с уже не синим, а тревожно-алым кругом. Джамиль опомнился и поспешил захлопнуть рот и окно. Дрон завис напротив него и включил еще и сирену.
— Может, меня тоже отпустите? — вежливо напомнила о себе добыча киборга. — Земля холодная.
— Да, конечно! — спохватился Женька. — Джек!
Детектив не спеша поднялся, отряхнулся и меланхолично поинтересовался:
— Точно не воры?
— Честное слово! — горячо поклялся лесник. — У него там вся квартира нелегальными ружьями и капканами набита!
— Ясно, — задумчиво протянул детектив, достал из внутреннего кармана плоскую фляжку, отхлебнул из нее и вежливо предложил собеседнику.
— Нет, спасибо, — Женька с опаской покосился на орущий дрон. — Мы лучше пойдем, пожалуй…
Детектив понимающе кивнул, глотнул еще раз и завинтил крышечку. Похоже, для него ситуация была такой же штатной, как для лесника — тушение пожара или забег на дерево от вепря. Надо, ёпт, и Женьке такую фляжку завести!
На третьем этаже снова раздались крики и грохот, возле окон Джамиля засветились и начали распахиваться другие. Напарники торопливо обежали песочницу, прыгнули в свой флайер и благополучно убрались из двора до прилета полиции. Женька только пару сине-красных отблесков на экране заднего вида успел заметить.
— Чем еще хороша наша форма, — задумчиво рассуждал киборг, оттянув куртку на груди и любуясь рисунком ткани, — она камуфляжная! Кустами уходить — самое то.
— Помолчи, а?! — взмолился лесник. — Без тебя тошно!
— Почему? — искренне удивился Джек. — Хорошо же прогулялись.
— Хорошо?!
— Ну да. Если Джамиля обманутый муж не забодает, полиция заберет их обоих, и в лесу станет безопасно.
— А если через час она и за нами прилетит?
— Вряд ли. Я же говорю — хорошая форма!
— Детектив нас видел.
— Он частный, и ему за это не платили.
— А муж той тетки?!
— Мужу тем более не до нас. Да и Джамиль вряд ли будет настаивать на поиске забравшихся к нему хулиганов, ведь если полиция начнет перебирать все отпечатки из его квартиры, то могут всплыть куда более интересные гости.
— Откуда ты так в этом разбираешься?!
— Данная информация отсутствует. — Киборг невозмутимо вытащил откуда-то полупрозрачный ломоть вяленой, слюноточиво пахнущей кориандром зайчатины. — Точно не будешь?
— Ёпт… — Женька некстати вспомнил, что когда он взлетал с площадки, то в свете фар успел заметить: дохлый кот с нее исчез.
Где он появился, лесник постарался не думать.
* * *
Первую половину ночи Женька не мог уснуть сам, а вторую не давал спать напарнику, потому что, по словам Джека, хрюкал.
— Может, храпел? — усомнился лесник.
Киборг воспроизвел запись. Что Женьке при этом снилось, фиг знает, но хрюк был очень жалобный.
— Ты еще ногой дрыгал, — добил хозяина Джек. — Левой.
— Вот только показывать мне это не надо, а?! — Красный как мак Женька отправился на поиски кофе, попутно воровато выглянув в окно.
— Все еще беспокоишься насчет полиции?
— Нет, — соврал лесник и тут же чуть не выронил кофейник, услышав требовательный зуммер терминала.
Это оказался всего лишь шеф с ежеутренней раздачей заданий, и пока Женька ломал голову, как сообщить ему о выслеженном браконьере, не подставившись самому, Борисыч первым поднял больную тему:
— Ну что, ходил ты к Джамилю?
— Мм… — Услужливо подсунутая кружка с кофе пришлась весьма кстати, Женька притопил в ней свою предательскую честность.
— Не ходи, — буркнул шеф. — Его вчера арестовали.
— За что? — помертвевшим голосом спросил Женька. Неужели из-за заваренной ими каши, и теперь полиция активно разыскивает остальных «поваров»?!
— Сперва за нарушение общественного порядка, шум и драку, но пока полицейские составляли протокол, от стены внезапно с грохотом отвалилась панель, а за ней капканы, ружья… — Борисыч страдальчески поморщился — какое пятно на весь лесхоз! — Ко мне с утра журналист прибегал, спрашивал, что я думаю по этому поводу… Слава богу, что на момент ареста Джамиль уже не числился нашим сотрудником, иначе вообще не отмылись бы!
— А из-за чего он уволился-то? — рискнул повторить неудобный вопрос Женька.
Сегодня шеф оказался благосклоннее, ему как раз хотелось выговориться.
— Да совсем совесть потерял! Вломился в мой кабинет с претензией — почему я тебе киборга выделил, а ему — нет, хотя он на семь лет дольше работает?! Я говорю: за такую работу тебя не премировать, а штрафовать надо! Думаешь, не знаю, как ты с ордерами мухлюешь? А он мне: сперва докажи, и вообще, твой Леший ничуть не лучше! Ну, слово за слово — и расплевались. Он при мне заявление написал, я сразу подмахнул.
Лесник растроганно уставился на шефа. Ай да Борисыч, вроде все время рычит на Женьку, но при серьезном конфликте без колебаний принял его сторону! Ни клевете Джамиля не поверил, ни объяснять ему про киборга не стал, просто указал на дверь. И даже распространяться об этом не стал, пока не нашел Джамилю замену, чтобы Женька не чувствовал себя виноватым.
Шеф почуял, что его имидж дал трещину, и, резко сменив тему, отчитал лесника за до сих пор не собранный и не сданный папоротник, двадцать килограммов «бубенчиков».
— Так ведь это до сентября надо, а сейчас только начало августа.
— Ну и что? Другие еще в июле заготовительный план выполнили!
— Ладно, сделаем, — покорно пообещал Женька, не сомневаясь, что эти «другие» — единичный, а то и вымышленный персонаж. Впрочем, с киборгом это ерунда, он и сто двадцать килограммов соберет, сэкономив леснику время для более важных дел.
Например, мафию выслеживать, ёпт!
— Но если Джамиль уволился из-за тебя, — спохватился Женька уже за столом, — то, значит, к убийству Даер он не имеет отношения!
— Или просто нашел подходящий повод, чтобы затеять скандал и уйти, не вызывая подозрений, — парировал Джек.
— Ну не знаю… — Лесник рассеянно укусил намазанный маслом гренок. — Как-то оно не похоже на Джамиля — убить человека и продолжать как ни в чем не бывало барыжить капканами и кадрить чужих жен…
— Оно на тебя не похоже, а люди разные бывают.
С этим было не поспорить, Женька до сих пор сидел как на иголках, хотя его ужасные преступления перед обществом тянули максимум на трое суток административного ареста.
— Значит, сегодня собираем папоротник? — попытался отвлечь его напарник.
Лесник в который раз посмотрел в окно, но за прошедшие полторы минуты там ничего не изменилось.
— Да ну его… До сентября же. Борисыч это так, профилактически… Чтобы мы не расслаблялись.
Лес опять обволокло инеем, еще и сверху, похоже, снежной крупки напорошило. «Бубенчики» примерзли к листьям и отрываются плохо, к тому же делать это голыми пальцами холодно, а в перчатках неудобно.
Зато для генерального обхода денек просто идеальный — сухо, светло без режущего глаза солнца, и следы долго держатся.
Женька развернул карту Степановны, положил рядом планшет со схемой участка и надолго задумался, переводя взгляд с одного на другое. Старуха права, у лесника, как у мобильной связи, есть «слепые» пятна — например, густой еловый самосев, сквозь который даже кабану продираться неохота. Или заболоченный овражек, где летом ниже колена вода, а выше — занозистая осока, так зачем туда спускаться? Краем обошел, сверху глянул, и ладно.
Женька взял карандаш и уверенно вымарал весь низ карты. Вблизи поселка грибники, туристы и охотники протоптали тропинки к каждому кусту, а в каждую яму хоть раз за месяц кто-нибудь да падал. Из-за постоянных жалоб и инспекций леснику приходилось следить за этой частью леса тщательнее всего — вспомнить хотя бы эпопею с засохшими омлохами!
Участки под вырубку Женька тоже старался держать в порядке, вовремя прореживая загущенный подрост и убирая бурелом. Значит, и их под штрих.
Осталось все равно много, почти половина карты.
«Знать бы еще, что я ищу», — мрачно подумал лесник. Схрон контрабандистов? Флайер браконьеров? Подземный бункер мафии? Впрочем, Джек сумел обнаружить даже единичный ящик с капканами, спрятанный в стене, а еде от него вообще не скрыться.
Лесник хотел широкими полосами нанести на карту все маршруты напарников за последний месяц, но остановился, едва клюнув грифелем бумагу.
Что, если киборги тоже страдают избирательной слепотой? Женька вспомнил армейские лекции по маскировке объектов — оптическая, акустическая, термальная, радиоэлектронная, радиолокационная… Ты видишь огромную бронированную машину, а вражеская техника — нет. Не зря же рекомендуют дополнять патрули киборгами, а не заменять. Как бы Джек ни хвастался своей киберкрутостью — он уже и в капкане посидел, и с утеса падал, и от омлоха по морде получил.
Но чтобы прочесать такую территорию самостоятельно, понадобится несколько дней или даже недель… если работать ногами, а не мозгами.
У лесника есть преимущество перед Степановной — он знает свой участок наизусть, а не только грибные места. И перед киборгом — потому что Женька наблюдает за лесом уже много лет и способен заметить мелкие, сами по себе безобидные, однако настораживающие изменения.
Может, лучше не искать чужой тайник, а подумать, где бы его устроил сам Женька? (О, балку с окрестностями тоже можно вычеркнуть!) У самого озера точно не рискнул бы, там в любой момент могут разбить стоянку и начать шастать по кустам скучающие туристы, а в хвоще хамелеонами затаились рыбаки в камуфляже. Еще и рыбинспектор постоянно туда-сюда летает, нервирует. И, кстати, на соседский участок Женька точно не полез бы, особенно если свой куда глуше и пустыннее, однако Степановна кому-то помешала своими поисками именно здесь. Так что Джамиль, наверное, все-таки ни при чем…
— Жень? — осторожно окликнул хозяина Джек.
— Да, точно, пора собираться! — встрепенулся лесник. — Сделай побольше бутербродов, а? И во второй, старый, термос тоже кофе налей.
— А куда мы собираемся? — подозрительно уточнил напарник.
— Сперва к фермерским полям — поступила информация, что вдоль них бродит огромный свирепый кабан, уже трех человек на деревья загнал. — (На Фильку это совсем не похоже, но больной или раненый вепрь непредсказуем). — Оттуда перелетим поближе к озеру и пройдемся вот здесь. — Женька перевернул карандаш и тупым его концом «нарисовал» на карте длинный овал.
— Седьмой маршрут? — сознанием дела уточнил напарник.
— Не совсем… Возьмем на полкилометра ближе к югу и немного попетляем. Я там давно не ходил, только сверху осматривал.
Джек осуждающе уставился на хозяина:
— Ты все-таки поверил Степановне, будто в лесу что-то есть?
— Я просто должен убедиться, что там ничего нет, — честно, а значит, твердо сказал Женька. — Это мой лес, и я за него отвечаю!
* * *
Огромный свирепый кабан оказался не подранком и даже не кабаном, а кабанихой средних размеров, зато такого дурного нрава, что лесник уже однажды отстреливал ее изстаннера и отвозил подальше в лес. Повторить этот фокус не удалось, тварь тоже хорошенько запомнила Женьку и при его приближении шумно подорвалась с лежки в борозде и депортировалась в чащу своим ходом.
— Хорошо еще, что она без поросят, — мрачно подумал вслух лесник. В режиме «я же мать!» кабаниха не только швырялась на каждого прохожего, но и как будто нарочно их выслеживала.
Солнце упорно не желало ни выходить из туч, ни плавить иней. Фермерам даже пришлось включить отопление полей, и по поселку поползли упаднические слухи, что лето закончилось. Женька в них не верил, заморозки на Эдеме — не предвестники осени, а просто такая погода. Завтра жара может так же резко вернуться и продержаться до середины сентября. Более того — у большинства эндемичных животных и растений жизненные циклы привязаны к таким встряскам, без них не запускаются.
— Ледниковое замерзло, — печально сообщил Женьке Фред, в чьей тепленькой борозде, собственно, и нежилась кабаниха. — Только я с делами разгребся и решил на рыбалку выбраться…
Лесник сочувственно поцокал языком. Летний лед похож на корочку на свежей ране — трескается, едва зацепишь, и все вокруг заливает алой водой. Ни выйти на него, ни удочку с берега забросить.
— Ничего, оттает еще. Как там Афродита?
— Вроде бы покрылась, тьфу-тьфу-тьфу! — Голос у Фреда стал такой же умильный, как у Джека над кастрюлей. — Надеюсь, хотя бы полдюжины поросят принесет, а то я за случку отвалил, как за двоих, и в случае успеха еще алиментного должен!
«Интересно, кому?» — чуть не ляпнул Женька. Может, все обошлось и поросятки окажутся рыжими… хотя бы некоторые.
— А других кабанов ты тут не видел? Именно кабанов, секачей.
— Ходят, — неопределенно сказал Фред. — Но кабаны или нет — фиг поймешь, я вон и насчет этой ошибся.
— Так ведь по клыкам сразу видно.
— Понимаешь, когда они вообще есть и мчатся на тебя, на их размер уже как-то внимания не обращаешь.
Посмеявшись, приятели договорились, что если кабаниха вернется и продолжит хулиганить, то Фред снова позвонит Женьке и тот займется ею всерьез.
— Может, стоит выследить и поймать ее прямо сейчас? — озабоченно спросил Джек, когда напарники вернулись во флайер. — Вдруг она нарвется на менее свинолюбивого фермера и тот пристрелит ее без всяких звонков?
— Сомневаюсь. Этой скотине уже лет семь-восемь, и она прекрасно разбирается в людях, иначе не дожила бы до такого возраста. Да ты сам видел!
— Ты же один раз ее подстрелил, значит, и другой сможет.
— Джек, прекрати! — не выдержал Женька. — Я, в конце концов, лесник, а не егерь! Я вообще не должен этим заниматься!
— Потому что она не Филька и ее тебе не жалко?
— Да! — Любить животное, которое прокусило тебе новенький ботинок и обгадило весь багажник, было трудновато, но Женька все равно почувствовал укол вины. Впрочем, не настолько сильный, чтобы изменить планы.
Ледниковое действительно замерзло, стало нежно-розовым, с более светлыми пятнами над омутами и вдоль берегов, где лед схватился раньше и крепче всего. Рыбацкие лодки исчезли, как и палатки с берегов, а вместо тумана по озерной глади завивалась редкая снежная поземка.
Женька пролетел над вышкой и посадил флайер километром дальше, куда Степановна еще не добралась. При взгляде на сплошную стену леса надежда что-либо в нем найти съежилась до удручающих размеров, но сегодня у лесника был могучий союзник — погода. Все, что таинственный злоумышленник натоптал со вчерашнего вечера, законсервировано морозом. При этом подозрительным будет любой след, на который напарники наткнутся, ведь приличные люди вроде Фреда сидят по домам, ожидая потепления.
— Любой! — с нажимом повторил Женька. — Человеческий, собачий, кабаний, даже грибной, понял? Если грибы в такую погоду по мху шляются, значит, кто-то их спугнул.
— Понял, — укоризненно подтвердил киборг, за время полета выслушавший хозяйские инструкции уже пять раз в трех вариантах. — Ты что, мне не доверяешь?
— Доверяю, просто дело очень важное, а может, и опасное!
— Это я тоже понял. — Обычно, какое бы серьезное лицо ни делал Джек, ощущение скрытой улыбки все равно оставалось. Но сейчас он очень постарался угодить хозяину.
— Отлично, — неуверенно сказал Женька. — Пошли!
* * *
Лес в этой части участка почти не требовал ухода — уже не молодой и еще не спелый, очередь на рубку дойдет до него только через несколько лет. За ним, конечно, тоже нужен присмотр, но он много где нужнее, поэтому в последний раз лесник был здесь во время учета цикад… хотя нет, сюда Джек в одиночку бегал. Значит, тем более давно пора исправить это упущение.
Утренние раздумья заставили Женьку взглянуть на лес под новым углом. Даже если не придерживаться тропок, мозг обычно выбирает самую короткую, удобную и безопасную дорогу, а сейчас лесника интересовали места, куда бы он точно не пошел. Вон тот кустарник выглядит достаточно дремучим и колючим, надо обязательно его проверить. На этот холмик лень подниматься, к тому же он сплошь зарос плесневидным плауном, скользким и горьким, как мыло, что отпугивает даже грибы. Значит, сейчас поднимемся! О, а вон там просто идеальный, маленький и уютный буреломчик, по которому все ноги переломать можно!
Лесник сто раз споткнулся, три раза упал, исхлестал ветками лицо, шею и руки, загнал в ладонь занозу (вроде выколупал, но в глубине ранки продолжало саднить), снял с формы полчища клещеплодок — они, в противовес «бубенчикам», в мороз отщелкиваются с плодоножек гораздо легче, реагируя на тепло проходящих рядом жертв. Киборг смирился с хозяйскими причудами и воодушевленно подзывал хозяина к каждой кабаньей какашке (похоже, по округе бродило небольшое стадо из пары взрослых особей и толпы подсвинков), пока Женька не спохватился, что они сильно уклонились к югу, эдак скоро к модулю выйдут.
— Все, хорош меня отвлекать! — Лесник решительно повернул обратно.
— Я просто выполнял твой важный и опасный приказ, — удивился Джек. — Что, больше не говорить тебе про следы?
— Говорить, но нормальным голосом, а не как будто у тебя там каждый раз открытие века!
«Так же неинтересно!» — красноречиво насупился напарник.
В итоге к обеду удалось осмотреть едва ли треть запланированной территории, а единственной находкой лесника стал зверский аппетит.
— Привал! — объявил Женька, сгружая рюкзак на подходящее, сухое и чистое бревно. — Эй, а где второй термос?!
— На столе, — беспечно признался Джек.
— Я же сказал тебе взять и его!
— Ты сказал налить в него кофе.
Лесник уставился на киборга, не веря своим ушам.
— Я думал, ты давно научился понимать такие вещи!
— Я думал, ты давно научился правильно отдавать приказы, — и бровью не повел тот.
Сверток с бутербродами тоже оказался как-то мелковат, на один перекус.
— А это что такое?! — Женька выразительно, как изгрызенной тапкой, потряс им перед носом напарника, стойко выдержавшим испытание. — В смысле почему их так мало?
— Я положил по одному на добавку, как ты и просил.
— Ёпт!
— Поди тебя пойми, «много кофе» тебе тоже не понравилось.
— Потому что «много» — это не кастрюля вместо кружки! А «побольше» — это больше хотя бы в два раза!
— Информация сохранена, — все так же невозмутимо подтвердил Джек.
У Женьки зачесался язык объявить: «Значит, ты свою жратву дома забыл, а моя вся здесь!» — но, по совести, леснику стоило самому собирать свой рюкзак или хотя бы проконтролировать это.
— Не сохраняй, — буркнул Женька. А то в следующий раз скажешь киборгу «побольше», и он тебе каши в два раза больше миски положит!
— Вот видишь! — с упреком, словно это хозяин перед ним провинился, сказал Джек, и Женьке снова захотелось его депремировать, то есть декофеить.
Толи лесник был слишком голоден, то ли киборг схалтурил и с размером бутербродов, но толком ими наесться не удалось. Так, слегка заморили червячка, а до вечера еще далеко.
— А потом обижается, что я ему не доверяю! — подумал вслух Женька.
— Можем зайти домой, и я приготовлю нормальный обед, — тут же предложил Джек. — Поедим и вернемся.
Лесник малодушно заколебался, но глянул на время и сообразил, что при таком раскладе вернуться они успеют только к озеру за флайером (если на сытый желудок вообще захочется снова куда-то выползать), а северо-восточная часть участка так и останется неосмотренной.
— Да ладно, что мы, полдня без еды не протянем? Давай уже закончим обход!
— Давай, — согласился Джек с таким убитым видом, словно его обрекли на голодовку до конца месяца.
Смеркаться начало даже раньше, чем Женька думал. Облака снизились и набрякли черным, изредка морося таким мелким и редким снегом, что не понять — это сверху сыплется или ветер с земли поднимает. До захода солнца как минимум четыре часа, а по ощущениям — вот-вот.
— Если снег усилится, то заметет все следы, — заметил Джек.
Киборг уже давно не петлял, а шел наравне с хозяином метрах в тридцати от него. Женьке это тоже показалось более практичным — охват меньше, зато двойной контроль.
— Вот потому и надо закончить с этим сегодня, — упрямо возразил лесник. — Снег же, не дождь. Не промокнем.
— Назад в темноте идти придется.
— Только часть дороги, и то если не распогодится.
— Не распогодится.
— Кончай каркать!
Женька спохватился, что опять чересчур забрал к югу — то ли сам, то ли Джек ненавязчиво его оттеснил. Лесник ускорил шаг и двинулся наперерез киборгу, полагая, что тот тоже изменит курс, но в итоге напарники чуть не столкнулись.
— Ты чего?!
— А ты?
— Я просто скорректировал маршрут!
— А я решил, ты ко мне подойти хочешь.
— Зачем?!
— Понятия не имею. Ты главный, тебе виднее.
Сегодня Джек тупил просто феерически, прямо как в первые дни их знакомства. Но если раньше Женька хотя бы примерно представлял, за что киборг на него «обиделся», то сейчас это было крайне неожиданно и некстати.
— Ну что с тобой…
Лесник осекся, и хотя киборг продолжал внимательно его слушать, даже немного придвинулся, чтобы не упустить ни единого хозяйского слова и взгляда, Женька бесцеремонно отпихнул его в сторону и охнул:
— Ёпт, а там что такое?!
Темное пятно метрах в двадцати за спиной Джека оказалось кучкой потрохов, лежащих в луже крови. Чтобы опознать их, леснику даже киборг не понадобился: несколько часов назад (внутренности успели не только остыть, но и замерзнуть) они принадлежали подсвинку килограммов на двадцать — тридцать, которого после разделки взвалили на плечи и унесли.
— Говоришь, каждый куст сканируешь?!
— Этот еще не успел, ты меня отвлек и опередил, — начал уязвленно оправдываться Джек, но Женька его уже не слушал.
Браконьер пришел вон оттуда, с севера. И туда же ушел, под тяжестью добычи его следы стали заметно глубже и чаще. Идти по ним было легко, кровь продолжала капать с туши с обеих сторон. Странно, что браконьер не завернул добычу в пленку, он ведь наверняка и сам весь измазался, но, как говорил Джек, с камуфляжной формы кровь легко отстирывается. А леснику это только на руку.
— Жень, погоди! — Джек забежал вперед и встал лицом к Женьке. — Может, не стоит так рисковать? Вдруг он там не один?
— Ну и что? — Лесник, не сбавляя хода, обогнул напарника, как еще одно дерево. — Я тоже не один и не боюсь этих ублюдков!
— Зато я боюсь.
Киборгу удалось-таки заставить хозяина остановиться и развернуться.
— Чего?!
— За тебя, — торопливо пояснил Джек. — Слово «боюсь» — самый близкий эквивалент системного предупреждения о высоком уровне опасности.
— И как же ты его рассчитал?
— По совокупности параметров: низкая видимость, плохие метеоусловия, сложная локация, высоковероятная агрессия со стороны вражеских сил и недостаток данных об их численности и составе… Давай я один схожу, а? — почти умоляюще предложил Джек. — С цикадами же отлично получилось!
— Ёпт!
Женьке так надоел этот возмутительный спор, что он схватил киборга за шиворот, как упирающегося пса за ошейник, и потащил за собой. Удалось это на удивление легко (хозяин все-таки!), но Джек не унимался и на ходу:
— Послушай, этим следам уже много часов! Что изменится, если мы спокойно вернемся сюда утром, на флайере?
Лесник не выдержал и разжал пальцы:
— Боишься — вали домой!
— Чего?!
— С глаз долой — из программы вон! — издевательски подобрал Женька нужный «эквивалент». — Ты же и в капкане на меня бросался, только когда видел!
Киборг заколебался, разрываясь между прямым приказом и необходимостью оберегать хозяйскую жизнь любой ценой.
— Но сейчас-то я тебя вижу, — проворчал он, поправляя смятый воротник. — И знаю, что ты совершаешь огромную ошибку!
Кажется, Джек хотел сказать что-то еще — настолько важное, что для этого понадобилось собраться с духом, но голодный, замерзший и одновременно доведенный до белого каления Женька не выдержал первым.
— Да ни черта ты не знаешь и не понимаешь! — рявкнул он. — Ты тут вообще… Кофеварка в форме человека! Даже рюкзак нормально собрать не можешь, а ведешь себя так, будто это ты мой хозяин! Все, хватит, наигрались в напарников! Куда прикажу, туда и пойдем, ясно?! Иначе отформатирую тебя к такой-то матери, а то совсем уже с этой программой распустился!
Чем громче и дольше Женька орал, тем спокойнее становился киборг.
— Ясно, — ровным тоном сказал он, когда лесник наконец выдохся. — Идем… хозяин.
Женька победоносно кивнул, отвернулся и пошел, на самом деле не чувствуя никакого триумфа — только злость на напарника… и на себя. Ну что на Джека нашло?! К Джамилю, такому же браконьеру и потенциальному убийце, хозяина чуть ли не силком затащил, еще и в темноте на высоте третьего этажа прыгать заставил, а тут развел драму из-за «низкой видимости»! Тем более что след, увы, действительно просроченный и, скорей всего, оборвется возле пятна в форме флайера. Но если лесник не пройдет по нему до конца, а Филька так и не найдется, то Женька никогда не простит себя за упущенный, пусть и мизерный, шанс прищучить браконьера! Почему Джек этого не понимает?! Он ведь тоже переживал из-за пропавшего кабана! Вон даже его фигурку у хозяина выклянчил!
«Потому что он тупая машина, как я ему и сказал!» — сердито твердил про себя лесник, но почувствовать себя правым не удавалось. В том-то и дело, что на машину он так не обиделся бы. «Распустилась» не она, а самый близкий, прежде охотно поддерживающий его во всем друг, и Женьку это так возмутило, что он даже не попытался понять, в чем дело, просто заткнул рот оскорблением… Ничем не лучше Санька с его: «Пробирочник!»
След все тянулся и тянулся, разменяв уже второй километр. Алая капель почти прекратилась, но браконьер целеустремленно шел по прямой, и поймавшему направление леснику хватало одной-двух отметин на десяток метров. Джек тенью следовал за хозяином, больше не проронив ни слова. Может, приказать ему: «Сотри все данные за последние полчаса»? Напарник сразу станет прежним, но Женька-то будет помнить… и чувствовать себя еще большим уродом.
Ладно, дома поговорим — нормально, по-человечески, — когда разберемся с более важной проблемой. Сейчас, пожалуй, боевой киборг леснику даже нужнее, чем жизнерадостный компаньон.
Следы продолжали вести на север, к участку Джамиля, то есть теперь Антона. Расплодил, ёпт, браконьерскую заразу, небось и прикормочных площадок наделал с засидками для богатых ленивых клиентов! Хотя этот неленивый, вон как далеко в погоне за добычей забрел, а теперь тащит ее на своем горбу. Проше было вернуться к флайеру налегке и перегнать его поближе, но, видимо, страх перед здешним лесником и его киборгом заставил браконьера скорее ретироваться на «свою» территорию. Даже ни разу передохнуть не остановился. Да уж, участок Тохе достался мегапроблемный! Надо будет позвонить ему, предупредить и предложить помощь, а то сам, наверное, стесняется… Можно втроем по его холмам походить, шугануть браконьеров и поискать другие капканы…
Женька сорвал широкий, мягкий лист лопушицы, высморкал отсыревший на холоде нос и уже без помех принюхался. Странный, плавно нарастающий запах наконец оформился во что-то по-прежнему непонятное: тухлятина, но как будто не чистое мясо гниет, а колбаса, подвешенная сушиться в слишком теплом и сыром месте. Был у Женькиного деда такой не слишком удачный кулинарный опыт, мама заставила все выбросить…
— Что за… — Лесник растерянно остановился возле внезапного, буквально ножом на середине отпечатка отрезало, обрыва следа.
Здесь тоже пятном рос плаун, высокий и пышный, но все-таки недостаточно, чтобы в нем спрятался кто-нибудь крупнее гриба. Шишковидные макушки едва достигали Женькиного колена, с края пятна лесник видел его целиком. У браконьера был сообщник на флайере, который снизился и, не приземляясь, подобрал его? Но тут же еще и омлохи растут, плотно сомкнувшие кроны. Чем лавировать между стволами, проще пройти сорок метров до прогалины…
Женька присел на корточки, почти уткнувшись носом в нетронутый плаун, и его тупость вознаградилась: по веточкам пробежала едва заметная цифровая рябь, и Джек в тот же миг тусклым машинным голосом сообщил:
— Обнаружена маскировочная голограмма.
Идеальное решение: устроить тайник в глухой части леса и в то же время на самом виду! Если бы не следы, Женька прошел бы мимо, продолжая высматривать кусты и овраги, а вероятность случайно наткнуться на голограмму крайне мала, люди стараются обходить плаун стороной, жалея если не растение, то свою одежду. И он тут много где растет, еще одна полянка лесника не насторожит. Да что там — даже киборг сумел распознать фальшивку только в момент перезагрузки изображения!
Наверное, стоило обдумать эту информацию Сотого, как делать следующий шаг… и лучше бы не вперед, а назад, но охваченный охотничьим азартом Женька уже прорвал голографическую стену. Изображение рассыпалось на кусочки, как стайка вспугнутых бабочек, и собралось за спиной лесника, вокруг тела по-прежнему вихрясь при каждом движении. Изнутри иллюзия просматривалась насквозь, позволяя видеть и окружающий лес, и Джека, со слепым взглядом стоящего за гранью, но самой реалистичной выглядела палатка — камуфляжная, достаточно просторная и высокая, чтобы вместить трех-четырех человек и выпрямиться в ней в полный рост. А еще она была квадратной, прямо как давешний след невдалеке от Ледникового озера… возможно, там палатка какое-то время и стояла, но из-за поселившейся на берегу Даер место сочли небезопасным.
Тут Женькин инстинкт самосохранения все-таки опомнился, выхватил станнер и шепотом окликнул:
— Джек, иди сюда! Просканируй это строение!
Киборг шагнул в голограмму и, не выказав ни малейшего изумления, доложил:
— Строение просканировано, живых объектов не обнаружено.
Женьке захотелось снова схватить Джека за шиворот и хорошенько встряхнуть — настолько боевой киборг его все-таки не устраивал, хочется же чувствовать не только силовую поддержку, но и моральную!
— Стой здесь, — приказал лесник, метнув на напарника возмущенно-просительный и опять-таки проигнорированный взгляд. — Охраняй!
— Приказ принят к исполнению. — Джек демонстративно развернулся к лесу передом, к хозяину задом.
— Вот зараза! — проворчал Женька сквозь зубы и достал из рюкзака фонарь. — Ну и фиг с тобой, сам справлюсь!
Несмотря на мороз, по периметру палатки вяло ползали и скреблись в прочную ткань несколько трутовиков и яркая, издалека бросающаяся в глаза, красная сыроежка. В одиночку она растеряла три четверти агрессивности, но человека по-прежнему не боялась, так и лезла под ноги, надеясь прорваться в палатку вместе с ним. Что ее привлекает, догадаться несложно — у входа браконьер наконец свалил добычу с плеч, и она долго лежала на земле, пропитывая ее кровью. Потом тушу то ли понесли дальше, то ли затянули внутрь, но лесник уже не стал разбираться в путанице следов, а с мстительным наслаждением пнул сыроежку в сторону киборга и расстегнул полог.
Ткань была даже слишком прочной, она успешно сдерживала не только грибы.
Женька отшатнулся, словно ему врезали кулаком по носу, и за него же схватился. Поздно — лесник не успел опомниться, как его впервые в жизни скрючило и стошнило от запаха. Зато какого! Сперва Женька даже вообразил, что это ХБК и вслед за желчью из него хлынут растворившиеся легкие, однако в глазах постепенно посветлело, хотя слезиться они так и не прекратили. Ветер пришел леснику на помощь, быстро вымыв из палатки самый ядреный концентрат, но вонь продолжала струиться из нее нескончаемым потоком.
Женька покосился на невозмутимую спину киборга, сплюнул (запах тухлятины даже слюну пропитал, глотать противно!), подобрал выроненный фонарь, поглубже вдохнул и быстро, пока не передумал, нырнул в палатку.
Запах сразу перестал казаться таким уж невыносимым, точнее, отошел на задний план.
Беглый киллер, герой сельских продавщиц и гроза въедливых старух, лежал перед Женькой во плоти.
Вот только плоти этой было не так уж много, да и та не в лучшем состоянии. Тело Саргона и его посмертное ложе из надувного матраса и спальника покрывал толстый слой соли. Сверху она сцементировалась в грязно-серую корку, из которой выступали лицо, верх груди и свесившаяся с постели кисть левой руки. Снизу по полу растеклась бурая лужа рассола, успевшая высохнуть и кристаллизоваться. Кто бы ни оказал мертвецу «последние почести», он изрядно с ними запоздал. К моменту засолки труп успел достичь самой омерзительной стадии разложения: раздулся, почернел и кишел личинками, вместе с которыми и мумифицировался, превратившись в жуткую, но, как ни парадоксально, мгновенно узнаваемую пародию на свою голограмму в объявлениях о розыске.
— А ты говорил, что это я вечно пересаливаю! — потрясенно пробормотал лесник, позабыв, что приказал киборгу остаться снаружи. Но сейчас его присутствие стало для Женьки жизненно необходимым: если и не удержит хозяина от падения в обморок, то хотя бы будет кому вытащить его на свежий воздух. Как же тут воняло до соли?! — Джек!
Однако разжалованный из напарников в кофеварки киборг не спешил ни являться на хозяйский зов, ни отзываться. Опять умотал «на разведку» или нарочно нагоняет жути, чтобы проучить «бесстрашного» лесника?!
— Джек, иди сюда! — нетерпеливо повысил голос лесник. — Хорош дурить, у нас тут серьезная пробле… ма.
«Он же умер», — однажды сказал Джек про Саргона.
Умер, а не погиб при побеге.
Лежащий на постели человек явно пришел сюда своим ходом. Снял и поставил в углу ботинки, переоделся из тюремной робы в камуфляжный костюм, заварил себе чайку — возле торчащей из соли руки до сих пор стоит чашка с коричневым налетом и заплесневелым кружком лимона…
А что, если…
«Информация о его смерти обладает высоким уровнем достоверности». Куда уж выше, если Джек видел труп своими глазами! Или даже… сделал его.
Но тогда к чему эта соль?! Почему бы не зарыть труп вместе со всем его барахлом? Или, напротив, позволить леснику его найти — все только порадуются, что Саргон бесповоротно мертв, а убийцу со сменными отпечатками поди еще вычисли!
Потому что хозяин такого не приказывал.
Настоящий хозяин, а не тот, которому так ловко подсунули «браконьерского» киборга.
«Зато я осматривая. И сканировал».
Зачем идти туда, где уже побывал и «ничего не обнаружил» киборг? Особенно если тот, шастая вокруг лесника, затопчет чужие следы, ненавязчиво оттеснит хозяина в сторону или ускорится, вынудив побыстрее проскочить опасное место?
И да, сменные отпечатки! На вышке нашли только отпечатки Даер и Женьки. Накануне убийства девушки киборг впервые пошел с лесником на обход, а чем он целыми днями занимался до этого, Женька больше не проверял… Впрочем, зная пароль от терминала, запись с камер несложно подчистить. Лесник же так и не нашел ту бумажку. И кольцо от бинокля тоже не нашел…
Что, если Джек рьяно нырял в озеро вовсе не из заботы о Женькином здоровье, а рассчитывая перепрятать бинокль, если бы дрон его обнаружил? А может, и перепрятал, попутно незаметно продырявив лодку!
И ночью в ливень он бегал не упавшее дерево осматривать, а гораздо дальше, поэтому и оделся как положено, и так сильно промок, чудом успев вернуться к хозяйскому пробуждению.
И во время лёта — Женька же ничего не понимает во флайерах, выкрутить какую-нибудь фигнюшку, а потом вернуть ее на место было плевым делом!
В Женькином мозгу словно плотину прорвало, лесник едва успевал следить за потоком собственных мыслей, и, черт побери, куда бы они ни сворачивали, киборг идеально укладывался в этот пазл!
Женька не столько услышал, сколько почуял чье-то беззвучное приближение к входу и, отскочив в угол, выставил вперед бесполезный против DEX’а станнер; спохватился и поменял его на чуть менее бесполезный вибронож.
Полог качнулся, и в палатку дымом, тенью скользнула темная фигура с горящими глазами.
Киборг медленно выпрямился и замер напротив лесника, пока не атакуя, но не оставляя сомнений: живым он незваного гостя отсюда не выпустит.
Только это был другой, совершенно незнакомый Женьке киборг. Такой же высокий (хотя, возможно, темнота и ситуация опять-таки усугубили впечатление) и даже более плечистый. Под лучом направленного ему в лицо фонаря он отключил ночное зрение и теперь напоминал не призрака, а ожившего мертвеца: грязный, бледный, окровавленный, заросший черной щетиной с лишаем ожогового рубца на левой щеке, из которого торчали редкие скрюченные волоски. Глаз по той же стороне лица голубовато помутнел, но слепым почему-то не казался, скорее альтернативно видящим — причем насквозь.
Когда фонарик дрогнул у лесника в руке, по нашивке на груди киборга перекатился серебристый блик.
«DEX-7. Охрана».
«Тюремный киборг», — сообразил Женька. Видимо, один из тех, что помогли Саргону бежать. А где тогда Джек?!
В голове похоронным маршем заиграл бравурный мотив из рекламы «DEX-компани» с дурацким, но запоминающимся слоганом: «„Семерка“ бьет „шестерку“ не только в картах!» Особенно если у «семерки» есть бластер, как только сейчас заметил лесник, и нож в его руке съежился до закругленного десертного или вообще картонного.
На этот раз Женька отчетливо услышал шаги сперва по обледенелому, хрусткому мху, а затем по чавкающему плауну. Ни один киборг не смог бы так топать, даже нарочно, а тем более посекундно шмыгать носом и одновременно насвистывать.
У самого входа свистун поскользнулся на замерзшей кабаньей крови, с ойканьем влетел в палатку головой вперед и, кое-как выровнявшись, растерянно замер на пороге, пытаясь разобраться в происходящем.
Свой фонарь у него, как всегда, валялся глубоко в рюкзаке.
— Тоха, беги отсюда! — рявкнул Женька, делая выпад в сторону киборга, чтобы привлечь его внимание, но тот даже не шелохнулся, продолжая глядеть на нового гостя. Кой черт его сюда занес?! Еще одна кровавая цепочка следов, ведущих уже с его участка?
Антон тоже завороженно уставился на киборга, протяжно потянул носом и… расплылся в улыбке.
— Привет, Леший! — непринужденно, словно лесники повстречались в приемной шефа, поздоровался он. — Не бойся, я с ним уже разобрался. Он больше никого не тронет. — Тоха требовательно протянул руку к киборгу, забрал у него бластер, бегло осмотрел и… вернул. — Без моего приказа.
Женька почувствовал, что еще секунда — и от этой вони, жуткого солевого саркофага, лесника-оборотня (DEX-7 тут, пожалуй, самый нормальный!) он либо с криком проснется в своей постели, либо уснет навсегда.
— Да что здесь, ёпт, творится?!
Поскольку проснуться так и не удалось, Женька развернулся, размашисто полоснул виброножом по стенке палатки и вывалился в разрез, жадно хватая ртом свежий, холодный воздух.
Снаружи висела все та же серая хмарь, зато голограмма исчезла. Лесник четко увидел и истоптанный плаун под ногами, и ближайшие деревья, и… Джека, стоящего на том же месте, где Женька ему приказал. Киборг по-прежнему смотрел куда-то вдаль, расслабленно свесив руки вдоль тела.
— Джек!
Киборг порывисто развернулся к леснику, и тот снова не успел, да и не сообразил уклониться от удара в висок.
* * *
Утренний туман жег открытые глаза как кислотой. Женька заторможенно моргнул раз, другой, хотел протереть их рукой, но почему-то не смог ее поднять и потерся лицом о скомканный, неудобно завернувшийся вперед капюшон куртки. Следующим осознанным и таким же неприятным ощущением стал холод, вгрызающийся в левый бок, а чуть погодя к нему присоединилась и начала быстро нарастать боль в виске.
Откуда-то издалека, словно сквозь толстое одеяло или моховую дернину, доносился голос Кэма. Слов не разобрать, только деловой, чуть сварливый тон, свидетельствующий, что все закончилось. Интересно, удалось ли шерифу схватить Антона или тот сбежал вместе с обоими киборгами? Скорее второе, но спасибо Кэму хотя бы за то, что спугнул злодея…
Лесник попытался выкопаться из-под мха, подать знак, что он здесь (и снова, ёпт, главный свидетель!), и понял, что рано обрадовался. Туман оказался все тем же, вечерним, и сковывал Женьку не мох, а несколько перетяжек из клей-ленты на руках и ногах. Да и никакого одеяла не было, просто слух включился с запозданием, словно из ушей затычки выдернули.
Послышалось знакомое шморганье, и Антон небрежно заметил:
— Кажется, наш приятель очнулся.
— Дать ему еще раз?
Женька все-таки сумел перекатиться на спину и повернуть голову в сторону собеседников. Кэм стоял гораздо ближе, чем думал лесник, буквально в паре метров, и смотрел на пленника с очень странной смесью чувств: ненависть, презрение и… страх.
— Мы же хотели его допросить, — напомнил Антон.
Шериф внезапно пнул Женьку в живот и, пока тот корчился от боли, мыча в заклеивающую рот ленту, пояснил:
— Можно и не по голове.
Лжелесник вытащил из кармана почти пустую пачку бумажных платков, хорошенько высморкался, спрятал влажный комок в тот же карман и сочувственно спросил:
— Что, сильно он тебя достал?
— Не то слово!
Кэм снова напряг ногу, но его отвлек гидроаэрокар, медленно и осторожно лавирующий между омлохами. Судя по тому, что такая громоздкая машина вообще рискнула залететь в лес, пилот хорошо знал это место.
— Ну наконец-то! — выдохнул Брайан вместо приветствия и бросился энергично трясти руку сперва Кэму, потом Антону. Похоже, и Женьке бы потряс, но вовремя спохватился. — Получилось?!
— Сам посмотри, — гордо кивнул лжелесник.
Киборги уже сворачивали палатку, рядом стояло несколько больших черных мешков и лежал один длинный. Рассол сумел-таки частично просочиться сквозь тент, и там мох был не желтый, а серый, скукоженный.
— С солью это вы здорово придумали, — продолжал как ни в чем не бывало болтать Антон. — Поздновато только.
— Угу, смердело уже на весь лес. — Кэм поморщился. — Мне даже на аэростанции этот запах мерещился, а трутовики возле палатки кишели, как мухи.
— Мухи, вижу, тоже кишели, — лжелесник кивнул на длинный мешок.
Шериф кисло улыбнулся, по лицу более впечатлительного Брайана прошла судорога.
Антон вытащил из кармана новый платок, исполнил в него очередную руладу и радостно сообщил:
— А у меня насморк! Простудился, пока в капкане сидел, и обоняние, и вкус в ноль отшибло. Очень кстати, правда?
— Да уж… — Кэм открыл портсигар, заглянул в него и, ничего не взяв, защелкнул.
— Бросаешь?
— Нет, просто вспомнил, сколько преступлений раскрывается благодаря этой привычке — окурки, пепел… Я довольно дорогую марку курю, редкую.
— А сколько их раскрывается благодаря свидетелям? — Антон перевел взгляд на Женьку, пытающегося растянуть ленту, но она в свое время даже киборга удержать смогла. — Или их трупам?
— У тебя же была такая прекрасная возможность его прикончить, чик по веревке — и все! — Брайан укоризненно всплеснул руками, точь-в-точь как когда он жаловался Женьке на докучливых речных браконьеров.
— В криминалистической лаборатории определили бы, что это не разрыв, а разрез, — авторитетно возразил Кэм. — Зато к «свалившимся» сверху камням никто не придрался бы.
— Вы же сами мне плакались, что этот «проклятый пробирочник» ведет какую-то странную игру — непонятно, что ему известно и как он собирается это использовать, — лениво возразил Антон. — К тому же у меня, например, есть хитрая программка, в случае моей смерти активирующаяся сразу на сотне серверов и рассылающая кому надо компромат на всех моих врагов.
— Да откуда у Лешего такие программы… — проворчал Кэм, делая вид, что не понял намека — мертвый сообщник может оказаться опаснее живого.
— А откуда у него киборг? — Антон надменно ухмыльнулся: «Все ты прекрасно понял!» — И что спрятано в этом киборге, мы тоже не знаем, а без него объяснить копам, зачем Леший полез на утес, было бы сложно, как и рассортировать фарш, в который они смешались бы внизу. Вот если бы кибер сам сорвался… Леший бы его схоронил где-нибудь, а тогда уже и о нем самом можно подумать.
— Ну так организовал бы хотя бы кибера, пока он один на скале болтался!
— Не мог — Леший постоянно рядом торчал, а потом сам за ним полез, — с сожалением признал Антон. — А так да, идеальный был бы вариант… Без кибера, может, он палатку и не нашел бы.
Женька хотел оскорбленно возразить, что как раз без киборга нашел бы ее намного раньше, а Джек — вдвойне неблагодарная скотина, потому что вероятность снять его с утеса на флайере оказалась равной нулю, но это, увы, был не тот случай, когда правда торжествует. Она скорее раскаивалась и чувствовала себя дурой.
Киборги положили палатку рядом сдругим скарбом, выпрямились и синхронно доложили о выполнении задания: «семерка» — Антону, Джек — Кэму.
— А это точно Янисов киборг? — засомневался Брайан.
— Точно, — уверенно подтвердил шериф, — морда очень приметная! Я чуть не поседел, когда рядом с Лешим его увидел. Понятия не имею, как кибер у него оказался, да еще спустя столько времени. Я был уверен, что Янис смылся вместе с ним.
— Может, тоже решил — слишком приметный? — предположил рыбинспектор.
Кэм присмотрелся к Джеку повнимательнее.
— Ерунда, башку обрить, линзы вставить — и будет типовая кукла. И он вроде не паленый, Янис его честно на онлайн-барахолке у какой-то бабы купил… Если не соврал, конечно.
— Ну хоть этот-то киборг тебе подчиняется? — нервно хохотнул Брайан.
— Еще как! — Шериф снова обратил взгляд на пленника. — Что, кстати, тоже странно, Янис не такой дурак, чтобы оставить киберу программу подчинения полиции.
«Зато я — такой!» — тоскливо подумал Женька. Теперь прав оказался Джек — мешала ему, что ли, эта подстраховка?!
— С этим киборгом действительно что-то нечисто, — согласился Антон, и на его левой руке уже не впервые блеснуло нечто вроде длинного браслета в стиле хай-тек — вернее, это хай-тек, портативный компьютер, имел удобную для владельца форму. — Я уже прощупал его по-быстрому — на тебя он действительно реагирует как на основного хозяина, но доступ к системе и памяти намертво запечатан. Хорошая защита, кажется, я даже узнаю почерк… Есть в нашем клане хакеров одна темная лошадка, как раз по киборгам специализируется. Фрэнки все мечтает ее выследить.
— А Леший-то откуда с ней знаком? Эй, я к тебе обращаюсь! — Кэм снова пнул Женьку, но на этот раз лесник успел напрячь пресс, смягчив удар, и ограничился всего одним глухим стоном.
— Может, стоит сперва расклеить ему рот? — иронично предложил Антон. — Полагаю, так наша задушевная беседа пойдет намного лучше.
— Сперва стоит подготовить его к этой бесе…
Женька изо всех сил рванулся и пнул шерифа в ответ. Хотел в пах, но достал только до колена, зато обоими каблуками сразу, так что тоже неплохо получилось. Кэм взвыл от боли и, не удержавшись на одной ноге, упал на четвереньки рядом с пленником, и тот, воспользовавшись моментом, согнулся в поясе и долбанул шерифа лбом в нос.
— Ах ты падла!!!
Женька думал о Кэметоже самое, но ему так и не дали озвучить свое честное мнение. Драку остановил Джек, просто схватив лесника за ноги и оттащив в сторону, а избивать Женьку стали уже люди. Сперва лесник еще пытался уворачиваться, но Брайана с Антоном это лишь раззадорило, и остановились они, только когда пленник обмяк, снова почти потеряв сознание. Под конец расправы к ним прихромал Кэм, но оказалось, что пинаться подбитой ногой, стоя на здоровой, так же больно, как и наоборот, так что особого вклада в воспитание несговорчивой жертвы он не внес.
Все это время Джек стоял поблизости с типовым благожелательным выражением лица, словно к хозяину в гости пришли друзья и они мирно беседуют. Это почему-то врезалось в Женькину память сильнее и больнее всего, а навстречу из ее полубессознательных глубин всплыло: «Нынешний — всегда самый лучший!» — так отчетливо, словно киборг издевательски шепнул эту фразу леснику на ухо.
— Вот дрянь! — Кэм ощупывал нос, морщась даже от самого легкого касания. Кровь из ноздрей не шла, но переносица синела и опухала на глазах. — Похоже, для дальнейшей «беседы» лучше привязать его к дереву. Джек!
— Погоди, — остановил его Антон. — А задай-ка тот же вопрос киборгу! Даже если прямой доступ к базе данных закрыт, он вполне может выдать нужную информацию по требованию хозяина.
Лжелесник оказался прав.
— Связь с объектом под кодовым именем «три-икс» производилась удаленно, через домашний терминал, — без колебания сдал хакера Джек. — Объект осуществил удаленный взлом системы, отменил все текущие приказы и назначил нового владельца.
— А старый куда подевался?
— Данная информация отсутствует.
Женькино злорадство длилось недолго — Кэм пошептался с Антоном и переформулировал вопрос:
— Как ты оказался у лесника?
— Попал в установленное им ловчее устройство типа «фреанский капкан».
— Ну надо же! — Брайан округлил глаза в почти непритворном возмущении. — Оказывается, наш непогрешимый защитник свинок — такой же браконьер, как Джамиль! Стыдно должно быть, Леший!
Женька не выдержал и протестующе замычал, но сообщники только глумливо рассмеялись, а Джек вступаться за бывшего хозяина и сообщать подробности дела, конечно, не стал. Зато принялся так же бесстрастно отвечать на следующие вопросы: о чем лесник говорил со Степановной, где ходил, что делал. Когда дело дошло до «поломки средства передвижения» (выходит, флайер Джек все-таки не портил?) и «совместного употребления термически обработанных продуктов питания», Женька уже не знал, смеяться ли ему, плакать или колотиться головой о землю в попытке доубиться самостоятельно. Даже когда он считал Джека убийцей, то продолжал думать о нем как о человеке или, на худой конец, бракованном, слетевшем с катушек киборге. Все оказалось еще хуже: Джек был киборгом обычным. И сейчас Женьку «предавал» не Джек, а он сам, потому что не приказал киборгу вовремя стереть информацию. Сделал неправильный выбор, осознанно позволив машине заменить ему не только помощника, но и друга, и теперь расплачивался за это, в ключевой момент жизни оставшись в полном одиночестве. Вернее, Женька уже давно в нем варился, просто сейчас иллюзия исчезла, как голограмма вокруг грязной, вонючей палатки.
Поскольку подчинялся киборг только шерифу, сообщникам приходилось то и дело советоваться, что еще у него спросить, а временами даже спорить, и из этих клочков информации Женька узнал не меньше, чем Кэм из ответов.
Побег из тюрьмы прошел далеко не так гладко, как раздули СМИ и народная молва. Его подробностей не знали и Кэм с Брайаном, а Антон многозначительно помалкивал, хотя, похоже, тоже был мелкой сошкой, только помогавшей писать софт для взлома «семерок». Да, катеру удалось благополучно покинуть тюрьму и, ненадолго обманув системы слежения, сделать крюк и сбросить беглеца невдалеке от озера. Но оторванной руки в планах Саргона не было, а в довершение всех бед ракетный ранец отказал в сотне метров от берега, и беглец сильно ударился о воду.
Бедная Даер, ее угораздило увидеть, а может, и заснять в инфракрасный бинокль, как что-то громко плюхается в озеро. Про побег она не знала и, что это было, не поняла, но продолжала заинтригованно следить за странными ночными «птичками».
Киборг ее тоже засек и доложил об этом хозяину.
При помощи «семерки» Саргону удалось кое-как дотянуть до берега, где он первым делом скомандовал: «Выкинь оттуда эту дрянь!» — ведь у злополучной свидетельницы наверняка был не только бинокль, но и видеофон.
Киборг в точности выполнил приказ, в считаные секунды взлетев в башенку по опорам, как Джек. Да даже если и по лестнице — у него было кому затереть или «не заметить» оставленные на вышке отпечатки.
Короткий крик, свист воздуха — и Даер, толком не успевшая ничего понять и оказать хоть какое-то сопротивление, в ужасе ползет по хвощу с переломанной спиной, а жуткая черная тварь с горящими глазами следует за ней по берегу. Счел ли киборг, что враг ликвидирован, или хозяину потребовалась срочная помощь — неизвестно, но девушку бросили умирать, забрав только треснувший бинокль, а пропажу кольца обнаружили гораздо позже.
Саргон еще успел встретиться с подельниками, добраться до приготовленного ему логова и отдать киборгу все необходимые распоряжения: охранять хозяина и стометровый периметр, производить ежедневную разведку, внести Кэма с Брайаном в список дружественных объектов с правом частичного управления, но при малейшей угрозе с их стороны — перевести во вражеские и уничтожить.
Затем действие принятых перед побегом стимуляторов закончилось, и тяжелораненый киллер слег.
А потом вообще умер.
Женька вспомнил перекошенное лицо Кэма, когда Степановна ляпнула: «Видать, в лесу что-то сдохло!» Это действительно произошло в ту ночь? Или позже, но шериф уже подозревал такой исход и боялся его?
Судьба продолжала играть против преступников — полиция сработала неожиданно хорошо, у нее еще и несколько внедренных в мафию человек оказалось, и большую часть организаторов побега удалось переловить, а меньшую — разогнать по щелям. Поэтому расхлебывать последствия пришлось исполнителям низшего звена, чьей изначальной задачей было только встретить беглеца хлебом-солью, помочь пересидеть в лесу самую шумиху и проводить до следующей перевалочной базы — которую тоже накрыли, а связной шерифа исчез.
В итоге Саргону досталась одна соль, а Кэму с Брайаном — непрекрашающаяся паника, что тело найдут, киборга возьмут штурмом полицейские «семерки» и полиция выцарапает из его головы компромат на помощников беглеца. Да и обычных следов-отпечатков в палатке достаточно, чтобы заиметь к шерифу и рыбинспектору кучу вопросов.
Антон, тот самый связной, объявился и присоединился к подельникам совсем недавно, и взломать с ходу «семерку» у него не получилось — пришлось попотеть, покружить рядом, пробуя разные варианты.
— Как смог, так и прилетел, — огрызнулся он, когда Брайан его этим попрекнул. — Думаете, у вас одних крупные проблемы? Я сперва самые опасные нитки зачистил, а потом уже за эту взялся.
Несмотря на то что сообщники так запанибрата болтали между собой, Женька все отчетливее понимал: они не друзья. Более того — охотно перегрызли бы друг другу глотки, если бы не были объединены общей тайной, и эта их говорливость, эта бравада — исключительно от страха, даже у якобы непрошибаемого Антона. После сбрасывания маски растяпы-Тохи он стал выглядеть старше, а в плане преступного опыта переплевывал Кэма и Брайана вместе взятых (Женькой вообще можно пренебречь), но ему все равно навряд ли больше двадцати двух — двадцати четырех лет.
— Видишь, рот можно и не расклеивать, — заметил шериф, благодаря лесника за сотрудничество еще одним пинком, но нога, как выяснилось, до сих пор болела, а наклоняться и пачкать руки Кэм побрезговал.
Полученная информация одновременно и обнадежила, и раздосадовала заговорщиков.
— Выходит, Леший до последнего ни о чем не догадывался и наткнулся на палатку только сегодня, и то случайно, из-за того кабанчика?! — снова истерически затрясся от смеха Брайан.
— Если бы вы кормили киборга, он бы не охотился на животных, — укоризненно заметил Антон.
Кэм не пожелал признавать свою оплошность.
— Погода подгадила, так-то грибы со мхом живо все следы подъедали. Прошлый кабан вообще огромный был, секач килограмм на двести. К счастью, киборг позволил выкинуть его, когда туша начала протухать, иначе я бы на него соли не напасся.
«Филька!» — Женька чуть не завыл от бессилия, удержавшись только с помощью мысли, что мерзавцев это порадует еще больше.
— Я-то думал, что Янис сдал нас леснику вместе со своим киборгом, — вернулся к теме Брайан.
— А еще ты говорил, что Янис не сбежал, а лежит закопанный где-то в лесу, и теперь лесник подбирается к нам, — ядовито напомнил Кэм. — Да уж, знал бы раньше — перехватил бы управление этим Джеком и велел ему свернуть Лешему шею, а потом пристрелил бы киборга как сорванного! «Шестерка» же, она может. Никто бы не удивился, что я сгоряча разнес ему башку вместе с процессором.
— Для срыва он уже староват, — скептически заметил Антон. — Хотя черт его знает, Фрэнки по пьяни как-то уверял меня, что бракованные киборги — на самом деле разумные, как люди, поэтому и срываются; он, мол, с одним таким даже знаком. Правда, когда я попросил и меня познакомить, принялся юлить и отнекиваться… но мне эта мыслишка в голову запала, и с тех пор к «шестеркам» я отношусь гораздо уважительнее. А что с той старухой, как там ее? Она успела что-нибудь разнюхать?
— Нет, — уверенно возразил Кэм. — Точнее, Степановна с самого начала голосила про Саргона, но все знали, что бабка с приветом, и не обращали на нее внимания. Палатку с киборгом она не нашла, я прослушивал все ее звонки за последние две недели.
— Санек помог? — понимающе уточнил Брайан.
— Угу, я ему наплел, что хочу упечь бабку в дурдом, но для этого необходимо собрать доказательства, что она опасна для общества. Ну и когда она стала опасна для нашего общества… подсуетился.
«Да уж, — мрачно подумал Женька, — за столько лет работы шерифом у него в загашнике наверняка тоже скопилась неплохая коллекция неофициального конфиската. И электромагнитная граната нашлась, и усыпляющий газ, и взрыватель!» Не устрой Степановна следственный эксперимент с розами, в последний миг выйдя с гостями из дома, все могло бы закончиться намного раньше.
— Кстати, — продолжал шериф, — Санек мне позавчера звонил, плакался, что Леший как-то пронюхал о прослушке. «Сперва Степановне меня сдал, а теперь еще и начальству донесет, что я злоупотребляю служебным положением!» Пришлось напомнить этому кретину, что терминал взорвался вместе с модулем, и если он сам будет держать язык за зубами и все отрицать, то никто ничего не докажет.
— Успокоился?
— Вроде да. Я пригрозил снова у него пилотские права отобрать, если не заткнется, он же лишь благодаря мне так быстро их вернул.
— Может, стоило его немного «подмазать»? — засомневался Брайан. — Для гарантии.
— Еще чего! Если он почует ценность этой информации, то начнет вымогать еще и еще. Такую шушеру надо за горло держать, иначе нашею сядет. К тому же больше он ничего не знает, а незаконная прослушка — всего лишь мелкое правонарушение, притянуть к нему установку бомбы невозможно.
Антон одобрительно потянул носом.
— Отлично, значит, осталось зачистить только содержимое этой поляны. От «семерки», боюсь, придется избавиться, — вздохнул хакер с вроде бы искренним сожалением. — Вот она действительно приметная — и морда покорежена, и копы сразу делают стойку на эту модель. А «шестерочку» я, пожалуй, заберу. — Антон подмигнул Джеку. — Мы же с тобой поладим, правда? Давно мечтал о личном DEX’е! Смоемся с этой задрипанной планеты на что-нибудь более приличное, с безопасной природой и теплым морем, будем валяться на берегу в шезлонгах, попивать коктейли и высматривать красивых цыпочек… Кстати, вы знаете, что девчонки клюют на симпатичных боевых киборгов не хуже, чем на котят и щеночков?
«Да уж, — горько подумал Женька, — вы друг другу прекрасно подойдете! Даже форматировать не придется».
— Может, лучше оставить кибера здесь? — неодобрительно перебил Антона Кэм. В лесу практически стемнело, и шериф зябко переступал с ноги на ногу, хотя дело было не только в крепчавшем морозе.
— А тебе-то он зачем? — изумился хакер. — Ваши бабки его и бритого мигом опознают.
— Нет, просто разумнее уничтожить их обоих, мало ли…
— А-а-а… — Антон, кажется, понял, почему подельник нервничает. — Брось, я о вас и без киборга столько знаю, что его память тебя волновать уже не должна! Если со мной все будет в порядке, то и с вами тоже, а он мне в этом поможет. Кстати, где мой бластер? Этот, — хакер кивнул на оружие «семерки», — тоже в розыске.
— У Брайана в машине, — проворчал шериф, по-прежнему не одобряя эту идею. — Мы вместе прилетели, просто сперва сели подальше — проклятый кибер расценивал любое оружие как потенциальную угрозу, даже ножи приходилось в кабине оставлять.
— Да, давайте наконец грузиться! — спохватился рыбинспектор. — Уже достаточно темно, ночью только хуже будет и тучи, говорят, разойдутся. Сейчас самая подходящая нелетная погодка, чтобы обстряпать все по-тихому.
Сообщники активно зашевелились, словно давно ждали этого предложения. Брайан открыл дверь гидроаэрокара во всю ширь и указал на просторный закуток в кормовой части, заранее заботливо застеленный свежей полиэтиленовой пленкой.
При виде ее Женьке почему-то стало особенно нехорошо.
— А Лешего, я так понимаю, в расход? — так буднично сказал Антон, словно компания решала, кого послать за пивом, и выбор пал на лесника.
— Ну да, — подтвердил Кэм, стараясь держаться в том же тоне, но владея собой заметно хуже. — Он же пробирочный, такой же дебил, как его киборг! Сказали охранять лес — он и охраняет, а намеки до него не доходят. Бить бесполезно, пытаться подкупить — тоже. Если отпустим — сразу в центральный полицейский офис позвонит.
— Да он нас по-любому сдал бы, даже подкупленный, — с сожалением вздохнул Брайан, почти сочувственно глядя на лесника. — Он же врать вообще не умеет, на первом же допросе расколется.
Женька и не собирался вступать с ними в сговор, но все равно стало как-то обидно. Ёпт, даже эти законченные сволочи в него не верят!
Киборги быстро закинули в машину мешки, палатку и лесника, если и видя между ними разницу, то чисто геометрическую. Женька удобнее всего упаковался между стенкой и трупом Саргона, и Брайан аккуратно расправил завернувшуюся пленку.
— Мы ведь туда же его, верно?
— Ага. — Антон печально уставился на опустевшую пачку из-под платочков. — Надо будет только убрать его флайер с берега и отогнать в райцентр поближе к какому-нибудь бару, чтобы пропажу лесника не связали ни с озером, ни с лесом. А то у нас тут натоптано, нагажено, и, пока погода не наладится, мох не восстановится. Лесника же хватятся и начнут искать уже с завтрашнего дня, проверено.
— Ты ради этой проверки в Джамилев капкан и залез? — ехидно напомнил шериф.
— Джамилев? — вместо ответа с живым интересом переспросил хакер. — Что ж, надо будет заняться и этим Джамилем, я же, черт побери, лесник!
Компания несколько вымученно рассмеялась.
— Скажи еще, что ты техникум вместе с Лешим заканчивал!
— Нет, но целый час болтал с настоящим Тохой, а потом еще несколько дней его конспекты штудировал. Жаль пацана, не научили его воспитатели не садиться в флайер к незнакомым людям! Чуть-чуть до лесничества не долетел…
Судя по еще более напряженному молчанию, в котором Брайан сел за штурвал, а Кэм — на пассажирское сиденье напротив «Антона», чтобы не поворачиваться к нему спиной, цинизм хакера ужасал его подельников не меньше, чем Женьку, но деваться из этого гидроаэрокара им было некуда.
* * *
В ясные безветренные ночи — как в ту, когда погибла Даер, — Ледниковое озеро выглядело особенно фантастично.
Химические процессы, идущие в глубине омутов, не только поглощали тепло, но и выделяли холодный белый свет, словно на дне озера стояли прожектора разной мощности. В теплую погоду свечение приобретало зеленоватый оттенок, в холодную — розовый, а сегодня едва пробивалось сквозь припорошенный снегом ледок, но все равно легко помогло отыскать пилоту нужный омут.
— Сюда даже экстремалы лезть побоятся, — уверенно сказал Брайан, в своей вотчине заметно приободрившийся. Не зря же и его в долю взяли: шериф контролирует поселок, рыбинспектор — озеро. Лесник — лес, но его оказалось проще убить, чем подкупить. — Там, похоже, водоворот на дне, засасывает и без грузила.
— Нет, с грузилом все-таки надежнее, — решительно заявил Антон. — Взял?
— Да, вон лежат.
Женька скосил глаза и увидел кучку камней, явно собранных на озерном берегу, — наполовину позеленели от долгого лежания в воде, наполовину птичками обгажены.
Сажать машину на лед Брайан не стал — мало ли с каким шумом тот проломится и какую дыру оставит. Гидроаэрокар запарковался над самой поверхностью, рыбинспектор перешел из кабины в салон, открыл боковую дверь и осторожно потыкал в ледяную корку пальцем, а потом постучал по ней кулаком.
— Ого, — уважительно сказал он, — хорошо схватился!
От удара камнем лед все-таки проломился, и Брайану удалось быстро выдолбить метровую прорубь.
— Черт, холодная! — пожаловался он, дуя на мокрые покрасневшие пальцы, и, не выпуская булыжника, подошел к Женьке, расстегнул на нем куртку, сунул камень под футболку («Ёпт, действительно — ледяной!»), снова тщательно все застегнул и проверил, туго ли затянут ремень.
— Извини, Леший, — виновато сказал он. — Но так надо.
Женька, не выдержав, дернулся и злобно замычал. «Антон» с Кэмом разразились смехом, а Брайан торопливо вскочил и отошел, не желая повторять участь охромевшего шерифа.
Останки и пожитки киллера были упакованы в два слоя, мешок в мешок, и, чтобы подложить в них камни, требовалось развязать только наружный. Несмотря на это и по-прежнему открытую нараспашку дверь, вонь в салоне значительно усилилась, вынудив шерифа пересесть поближе к проему.
— Давайте сперва палатку. — Брайан в ажиотаже сам ее приподнял, но опомнился и уступил место «семерке».
Первый тюк булькнул в прорубь, раскрошив ее края еще сильнее. Сообщники затаив дыхание наблюдали, как темное пятно растворяется в розовом свете, становясь все мельче и размытее.
— Бластер-то верни, — напомнил «Антон».
— Держи. — Кэм крайне неохотно достал и протянул ему оружие, заодно сунув в кобуру свое.
— Да ладно тебе, — рассмеялся хакер, заметив, что шериф оставил ее расстегнутой. — Лишняя шумиха мне нужна не больше, чем вам. Или вам она все-таки нужна? Вот на фига было стрелять в бабкину лодку?! Вы же знали, что бинокль они все равно не найдут.
— Это у меня нервы не выдержали, — признался Брайан. — Я просто следил за ними в оптический прицел, но, когда они быстро погребли к берегу, я подумал — наверное, нашли что-то другое, еще с побега, и палец на гашетке дрогнул.
— Я же говорю: меньше эмоций, больше дела.
«Семерка» планомерно спустила в прорубь все мешки, в том числе с трупом, и остановилась — живой связанный человек не подходил под определение «груз».
— Ну, теперь твоя очередь. — «Антон» выжидательно уставился на шерифа.
— Что? — растерялся шериф.
— Мой киборг оказал бывшему хозяину последние почести. Будет справедливо, если ты предоставишь такую возможность и своему.
«Что повяжет тебя с убийством лесника гораздо крепче соучастия в его похищении».
Этот намек Кэму понравился еще меньше.
— Какая разница? — попытался отвертеться он. — Твой начал, твой пусть и заканчивает!
— Мой сильнее, — «невпопад» с улыбкой ответил хакер. — И тоже с бластером.
— Ладно, — скрипнул зубами шериф. — Джек! Брось Лешего в прорубь.
Женька снова выгнулся дугой от бессильного бешенства. Да как так можно-то?! Ну ладно, с Кэмом лесник почти не общался, хотя тоже непонятно, когда простой сельский шериф успел превратиться в безжалостного садиста (кошек он по ночам в подвале потрошит, что ли?!), но Брайана-то Женька считал почти другом! И единственное, чего от него дождался, — сочувственного хлопка по плечу «на дорожку». Они же родились и выросли в одном поселке, вместе работали, общались, даже в гостях друг у друга бывали…
— Приказ принят к исполнению.
Киборг ухватил лесника под мышки и поволок к проему.
Брайан проводил их стеклянным взглядом, и в этот момент Женька понял: будущие убийцы нарочно абстрагировались от его личности, с самого момента пленения относясь к нему как… Как к киборгу. Промежуточная ступень между человеком и вещью, помогающая сделать этот шаг с куда меньшими моральными терзаниями. Или даже разбить его еще на две ступенечки: человек — пробирочник — киборг. Тогда будет совсем легко. Он только выглядит как человек, а на самом деле — ставшая опасной и потому подлежащая уничтожению машина.
Джек потянул Женьку вверх, словно собираясь поставить на ноги, но, когда они оторвались от пола, киборг подался вперед, разжал руки, — и лесник стоймя, почти без всплеска, ушел под воду.
* * *
Крошево плавающего в проруби льда несколько раз ворохнулось, булькнуло, потом всплывающие пузыри сместились в сторону и стали биться в прозрачную корку, скапливаясь под ней сияющими гроздьями. Время словно ускорило ход, и, хотя с момента прилета к озеру прошло не больше десяти минут, свежеиспеченным убийцам начало мерещиться, что гидроаэрофлайер висит над светящейся лункой уже целую вечность и на него со всех сторон таращатся в бинокли случайные свидетели.
— Отлично, — сказал «Антон» одновременно Джеку и Кэму. — Ну и последний. Хатико, набей карманы камнями и подойди к двери. Что? — отреагировал хакер на вырвавшийся у Брайана звук. — Надо же мне было как-то его обозвать для удобства управления! Хатико, уничтожь всю свою базу данных и умри.
— Приказ принят к исполнению.
«Семерка» продолжала стоять на краю проема, словно бракованная, но, когда хакер, привстав, толкнул ее в грудь, киборг рухнул в прорубь, не шелохнувшись ни во время падения, ни после. Система самосохранения отключилась, а выполнению первого приказа отсутствие воздуха не мешало, киборг все равно больше не дышал.
— Последняя стадия — слишком неприглядное зрелище, — пояснил «Антон». — Так что пусть доделывает по дороге.
Пузыри снова зашевелили льдинки, тоже постепенно смещаясь влево. Брайан не соврал, подводный водоворот действительно существовал и потянул к себе новую добычу.
— Вот и все. — Хакер откинулся на спинку сиденья, впервые позволив своим истинным чувствам прорваться в виде глубочайшего, с содроганием всего тела, вздоха облегчения. — Полетели отсюда!
* * *
Возле поселка не было пригодных для купания водоемов, а в государственной школе — бассейна, и плавать Женьку научили только в армии, за два раза: откачали после первого, повторили инструктаж и снова бросили в воду. Не в прорубь, конечно, а в реку, под присмотром яростно матерящегося прапорщика, ибо плавать поначалу не умела половина новобранцев. Ничего, через месяц все они уже бодро форсировали водные преграды, и первый позорный опыт благополучно забылся.
Чтобы во всех подробностях вспомниться сейчас, вкупе с всепоглощающим животным ужасом от предчувствия близкой и на этот раз неумолимой смерти.
Тот же прапорщик учил солдат правильно задерживать дыхание перед погружением, чтобы подкрасться к «вероятному противнику» под водой: сперва несколько частых вдохов для гипервентиляции легких (сделать это с заклеенным ртом через нос было непростой задачей и выглядело как жалобное всхлипывание), а потом максимально вдохнуть, что даст лишнюю минуту-полторы. Женька не обольщался — всего их будет три-четыре, в лучшем случае пять, но и терять ему уже нечего. Кажется, пленнику удалось-таки растянуть клей-ленту на запястьях, убийцы накрутили ее не в сто слоев, как Женька Джеку. Если получится высвободить руку…
Вода оказалась до того холодной, что от шока лесник чуть не выдохнул весь запасенный воздух. Лицо и руки словно обожгло кипятком, быстро потекшим под одежду.
«Что значит — зачем вам в современной армии плавание?! — Прапорщик, не веря своим ушам, уставился на нытика и рявкнул: — Плавание вам нужно не в армии, а в жизни!»
Ох, как же вы были правы, Степан Тимофеевич…
Женька помнил, что если расслабиться и прижать колени к груди, то вода сама вытолкнет тебя на поверхность. Увы, этому прекрасному плану мешали тяжелая, намокшая одежда, камень за пазухой и водоворот — в верхней части воронки слабый, но чем глубже он затянет добычу, тем сложнее будет вырваться из его хватки. Так что Женька, напротив, принялся что есть сил извиваться всем телом, пытаясь изобразить стремящуюся к поверхности русалку и одновременно освободить руки.
Лента действительно немного растянулась, однако стала от этого только крепче. Зато камень внезапно выскользнул из-под футболки и улетел ко дну, словно подтолкнув Женьку в обратном направлении. Каким чудом это случилось — Брайан же проверял и даже подтягивал ремень! — задумываться было не время, и лесник вдохновенно удвоил усилия.
Мимо медленно проплыло по вертикали и скрылось в глубине темное неподвижное тело, окутанное мелкими пузырьками. Это оно тонет или Женька всплывает? Или, судя по упорно не приближающейся поверхности, трепыхается на месте, как живец на крючке?!
Запас воздуха неминуемо подходил к концу. В груди сперва кололо, затем начало резать так, словно легкие, не получая кислорода, прорывались сквозь грудную клетку. Желание вдохнуть что угодно, хотя бы воду, стало непреодолимым. Женька еще понимал, что это точно будет означать его конец, но тело повиновалось все хуже, малодушно стремясь к свету — вниз.
Гаснущее сознание уже почти с ним согласилось, как вдруг черный, все более недосягаемый раздел между жизнью и смертью ослепительно вспыхнул, глубоко пронзив воду не только светом, но и звуком.
«Почему он желтый-то, в конце тоннеля вроде же белый должен быть?» — мелькнула последняя связная мысль. Да зачем ему этот воздух-то, можно ведь и без него…
…
— Жень!
Грудь снова разрывалась от боли, хотя дышать уже было чем, но кислород больше обжигал, чем насыщал легкие, вызывая адский кашель. Женька даже какое-то время думал, что сейчас задохнется, как рыба на суше, потом стало чуть полегче…
— Не отключайся!
Женьку хорошенько тряхнули, а то и пощечину отвесили. В глазах немного прояснилось, и Женька осознал, что по-прежнему находится почти на середине озера, только уже с другой стороны льда.
— Плыви давай!
Руки и ноги больше ничто не стягивало. Женька послушно забарахтался, но так вяло и неэффективно, что в одиночку не хватило бы даже для удержания на поверхности. Спасателя устроило и это — главное, что лесник хоть как-то шевелится, а не окоченевает в холодной воде. Быстро вытащить его на сушу и откачивать там не было возможности — за пределами омута лед стал тоньше и легко ломался перед грудью первого пловца, но ближе к берегу снова потолстел, превратившись в ловушку для человека.
Только для человека. Женьку тащили за собой по уже пробитой полосе, а когда по бокам замелькали черные стебли вмерзшего в лед хвоща, что-то схватило лесника за капюшон и одним длинным, мощным рывком выдернуло из воды.
На воздухе оказалось еще холоднее, хотя Женька полагал, что это невозможно. Впрочем, никакой боли, да и вообще большей части своего тела он не чувствовал, просто отстраненно отметил — холоднее.
Следующим рывком лесника вздернули на ноги, тут же разъехавшиеся на мокром льду.
— Жень, вставай! Шевелись давай, замерзнешь же на фиг!
Это было еще сложнее, чем плыть. В мышцах словно выросли тысячи ледяных шипов, впивающихся в тело при каждом движении, грудь продолжала болеть и рваться от кашля, но с каждым шагом лесник все отчетливее осознавал: если сдастся и ляжет — сдохнет, и это давало сил для шага следующего.
* * *
Более-менее Женька очухался только в кабине собственного флайера с выкрученным на максимум обогревом салона и сидений. Машина покружила над озером, пока пилот высматривал, не осталось ли там что-нибудь, кроме огромной полыньи и тянущейся от нее дорожки, и полетела прочь.
Лесник повернул голову влево и понял, что «Антону» удалось-таки познакомиться с сорванным DEX-6.
Правда, ненадолго.
Так что тому, что киборг без пилотской программы сидит за штурвалом, уверенно управляя машиной, лесник уже ничуть не удивился.
— Что с гидроаэрокаром? — прохрипел Женька. — И… с остальными?
Джек коротко, как на чужака — причем чужака враждебного! — глянул на него и отрывисто, в два плевка, бросил:
— Двигатель. Взорвался.
— Сам?
Киборг не ответил, предоставляя Женьке гадать, что же произошло в салоне после его «ухода».
— Что, Кэм уговорил Тоху избавиться и от тебя? Или он сам передумал?
— Нет.
— Тогда почему?!
— Просто так, — огрызнулся Джек, подтверждая свою репутацию бракованного киборга и одновременно отбивая желание задавать новые вопросы. «Просто сорвался — и убил всех подвернувшихся под руку людей, а не заткнешься — и тебя убью!»
Флайер заложил совершенно ненужную, скручивающую кишки петлю, как будто киборг и его подбил на бунт против человека.
— Куда мы?
Джек опять промолчал, но вскоре Женька и сам увидел, что флайер снижается к модулю.
* * *
Из душа лесник выбрался согревшимся, но абсолютно разбитым, аж перед глазами все плыло. Звать на помощь Джека он гордо не стал, да тот и не пришел бы — киборг деловито сновал по модулю, собирая вещи. Женькины, между прочим, и в Женькин же рюкзак! Термобелье, флисовая куртка, носки, нож, консервы… Хорошо так запасался, надолго. Откуда-то выпала деревянная фигурка кабанчика, Джек быстро ее подобрал и снова спрятал.
На хозяина он демонстративно не глядел.
Женька молча понаблюдал за таким откровенным мародерством, почувствовал, что ноги вот-вот ему откажут, и поплелся к кровати, презрительно буркнув:
— Ну и проваливай, предатель!
Джек замер с термосом в руке.
— Я тебя вытащил, — огрызнулся он. — Дальше сам крутись, без киборга!
У Женьки не было сил с ним ругаться, и он тем же голосом, полным горького разочарования, продолжил, просто чтобы высказаться:
— А я-то считал тебя… — Лесник внезапно осознал, что стыдить киборга бессмысленно. Кем бы ни считал его Женька, для Джека он, похоже, был всего лишь очередным хозяином. Более того — хозяином-идиотом. — Чмо ты бракованное!
Киборг круто развернулся к нему, без слов давая понять, что «боевой режим активирован». Все, конечно, уже и так было предельно ясно, однако в озвучке сработало как взрыв давно тикавшей бомбы. Бракованный, сорванный киборг! Ну, кто успеет первым — он или хозяин со своим последним приказом?!
Но Женька прошел мимо Джека, как мимо пустого места, неуклюже забрался в кровать, лег лицом к стене и натянул одеяло почти до макушки. Ему действительно было все равно — убьет его киборг или сбежит, ограбив до нитки. Скорее все-таки второе, иначе бросил бы хозяина в озере, выбраться из которого в одиночку было бы намного проще… Наверное, Джек даже нешуточно рисковал собой, ныряя за таким «якорем» и борясь с водоворотом за двоих.
Звуки торопливых сборов возобновились, но Женька почти сразу отрубился, надеясь переспать и недомогание, и саму ситуацию, подозрительно напоминающую горячечный бред.
* * *
Надежды не оправдались.
К утру температура поднялась до тридцати девяти градусов, к обеду — до сорока с половиной. После таблетки упала до тридцати восьми, но через час снова поползла вверх, и Женьку затрясло даже под термоодеялом.
Туго набитый рюкзак вызывающе стоял возле двери, но Джек продолжал слоняться по модулю со злым и растерянным видом. Уничтожить противника, вытащить человека из ледяной воды, отвезти в безопасное место — это понятно и эффективно, а что делать сейчас?! Эти люди такие неудобные в эксплуатации: регулировать температуру тела не могут, система ускоренной регенерации у них отсутствует, ни динамику состояния посмотреть, ни процент повреждений-жизнеспособности обсчитать, все приходится оценивать визуально! Еще и от еды отказываются, хотя энергорасход во время болезни резко возрастает!
Ситуация из драматической плавно перетекала в комическую: киборг так откровенно очковал и увивался возле хозяина, что тот еле сдерживал смех. Пусть страдает, мерзавец, Женьке он тоже уйму нервов попортил!
Впрочем, лесник действительно чувствовал себя паршиво и хотел только тишины и спать.
— Да отстань ты от меня. Mary недоделанная! — не выдержал он, когда Джек после отвергнутого супа пристал к нему со свежесваренным киселем. — Дай умереть спокойно!
Как ни странно, на этот раз киборг беспрекословно повиновался, а через семь минут за окном с тревожным завыванием приземлился флайер «скорой помощи», и в модуль, громко зацепившись медицинским чемоданчиком за косяк, вбежала Алла в криво накинутой на халат куртке.
— Что случилось?!
— Он умирает! — трагически наябедничал Джек.
— Ничего подобного! — привстав, возмутился Женька сиплым от температуры голосом. — Просто простыл немного, а этот дурак шуток не понимает!
— Тридцать девять и семь десятых, — мстительно доложил врачу киборг. — После жаропонижающего в стандартной дозировке.
— Ого! — Алла направила на пациента инфракрасный глазок диагноста и убедилась, что киборг ошибся всего на одну десятую градуса. В меньшую сторону. — Как это ты умудрился?!
— Ноги промочил, — соврал Женька. Ну да, и ноги, и тело, и голову, и легкие изнутри, теперь в груди адски жжет. — В луже.
— Подними майку! — Алла собиралась приложить диагност к Женькиной груди, но чуть его не выронила: — Боже, а это что?!
За ночь синяки от побоев растеклись вширь и налились всеми цветами грозовой тучи.
— В овраг скатился. — Женька с угрозой покосился на Джека, но тот благоразумно молчал. — А там пеньки.
— И на дне лужа? — издевательски уточнила Алла.
— Ага. — Лесник виновато отвел взгляд и попытался одернуть майку, но врач сердито дала ему по руке и все-таки провела диагностику.
— Леший, это же кошмар, тебе срочно надо в больницу! У тебя три ребра сломано, ушиб левой почки и воспаление легких начинается!
— Да чего вы оба прицепились — в больницу, в больницу… — засопел Женька.
Алла разволновалась еще больше и зачем-то сунула ему под нос руку:
— Сколько пальцев видишь?
— Пять, — удивился Женька. — Да не двоишься ты у меня! Я имею в виду — ты и Джек, ну, киборг мой.
— Вот, — с упреком сказала Алла, опуская руку, — твой киборг и то умнее тебя!
— Я ему это постоянно говорю! — поддакнул Джек, с прилетом врача немного успокоившись и снова обнаглев.
— Не хочу я в больницу, — упрямо повторил Женька. — Подумаешь, ребра! Сами заживут, а от воспаления я уже антибиотик выпил!
— С таким диагнозом его колоть надо, а лучше внутривенно вливать!
Алла битых четверть часа ругалась и уговаривала пациента, но тот стоял на своем, упорно не объясняя причин. Просто не хочу, и все! Дома и стены лечат! («Какая, к черту, больница?! Там же придется все подробно объяснять, то есть врать! А модуль на кого оставить — на этого?! И вообще, Джек вместе с ним купался — и ничего, даже не чихнул! Значит, и Женька вычухается, не настолько он дохлее киборга!»)
— Ладно, давай сюда свою задницу! — сдалась врач и открыла чемоданчик.
Женька мужественно вытерпел два укола в левую ягодицу и один в правую — жаропонижающее, антибиотик и что-то еще, самое болезненное. Потом Алла туго перебинтовала ему грудь, выдала мазь от ушибов и горсть разноцветных таблеток, сказав, что это на сутки, а вот рецепт для аптеки. Пусть киборг внимательно наблюдает за состоянием хозяина, и если тому станет хуже, сразу снова позвонит! А утром в любом случае надо будет повторить уколы, Джек умеет их делать?
Судя по заметной только Женьке ухмылке, киборг если и не умел, то с удовольствием поучился бы, и лесник поспешил заверить врача:
— Я и сам справлюсь, подумаешь!
Алла в сердцах сказала, что сомневается в Женькиной способности думать, громко защелкнула чемоданчик и вышла из модуля.
— Кстати, про кабана ты мне наврал, — ворчливо упрекнула она, приоткрыв дверь уже с другой стороны порога. — Не очень-то он и пугливый.
— Что?! — От такого известия Женька не то что в постели — в гробу сел бы. — Где ты его видела, когда?!
— Да вот только что, когда прилетела. Он у самого порога лежал, я сперва даже растерялась — то ли обходить его, то ли перелезать, но в последний момент он все-таки вскочил и убежал.
— А это точно Филька был?!
Джек утвердительно кивнул, Алла тоже ответила:
— Точно, здоровенный кабан с лысой полосой на боку, как ты и рассказывал. — Врач прищурила один глаз, словно рассматривая картинку на внутреннем экране, ткнула в нее пальцем и уточнила: — На левом. А ну живо лег обратно! Или вколоть тебе еще и транквилизатор?!
Женька не успел ответить — Алла захлопнула дверь, теперь насовсем.
— Да, ты ей точно нравишься, — уверенно заключил Джек. — Особенно в голом виде.
— Да ну тебя! — Лесник смущенно заполз под одеяло, но почти сразу высунул наружу ногу, а потом вообще наполовину его откинул. Антипиретик начал действовать, Женьку из озноба бросило в жар, в голове прояснилось, и даже аппетит проснулся. — Ладно, тащи сюда свой суп…
Обрадованный Джек приволок самую большую миску, наполненную до краев, — из такой только Фильку кормить.
— Ты чего? — растерялся Женька. — Я и здоровый столько не съем!
— Ты же не здоровый, — искренне удивился киборг.
— Я и не киборг… — Лесник раз зачерпнул суп, второй, потом опустил ложку и в упор уставился на бывшего напарника. — Так, всё, хватит с меня этой ерунды! Какого черта, Джек?!
Киборг мигом сбросил с себя маску участливого друга и уставился на хозяина как тогда, в балке, даже зрачки загорелись, хотя света в комнате более чем хватало.
— Знаешь, вот не страшно что-то ни хрена! — с чувством сказал Женька, пихая миску обратно киборгу в руки. — Объясняй давай!
Глаза Джек потушил, но продолжал смотреть исподлобья, с напряжением во всем теле. «Отслеживание эмоций для предугадывания хозяйских желаний»… и поступков, которые могут оказаться фатальными.
— Что именно?
— Все, с самого начала!
— Тогда ты точно умрешь — от старости, — проворчал киборг, даже в такой момент не удержавшись от сарказма. Чем, сам того не подозревая, дал Женьке крупный козырь — значит, Джек притворяется именно сейчас страшным бракованным DEX’ом, а не когда изображает ехидного напарника.
— Тогда с конца! Почему ты до сих пор здесь?! Скачешь вокруг меня со своими супчиками как ни в чем не бывало… надеешься, что у меня память отшибло?
— Вот убежусь, что ты не сдох, и сразу уйду, — насупился Джек.
— Зачем? Со своими сообщниками ты так не церемонился!
— Они сообщники моего бывшего хозяина, — огрызнулся киборг. — И они сами!
— Что — сами?
— Я просто хотел их обезоружить, но Кэм успел в меня выстрелить. Я увернулся, а двигатель — нет. Оставалось только выпрыгнуть, пока цепная реакция не пошла…
Вид у Джека стад удрученный — видимо, убийство людей действительно не входило в его планы и зацепило его сильнее, чем можно ожидать от «машины смерти». Впрочем, Брайана тоже слегка огорчала необходимость Женькиного утопления, и сочувствовать «бедняжкам» лесник не желал.
— Тем не менее до этого ты радостно вывалил им все, что знал!
— То есть ты предпочел бы, чтобы они продолжили выколачивать информацию из тебя? — вкрадчиво уточнил Джек.
— Я бы им ничего не сказал!
— Вот именно.
— Они все равно не собирались оставлять меня в живых, — упрямо возразил Женька. — Так какая разница, утопили бы они меня или забили до смерти?
— Утопили они тебя все-таки попозже.
Лесник возмущенно хохотнул:
— Ну спасибо, эти полчаса здорово продлили, а главное, обогатили мою жизнь!
— Но ты же до сих пор жив, — резонно заметил киборг. — А в тот момент у меня вообще не было шансов тебя вытащить, только оттянуть время.
Внушить Женьке благодарность к своему спасителю Джеку так и не удалось.
— Вытащил, ага, только перед этим сам же меня в эту историю и втравил! Ты почти два месяца прикрывал этих гадов, а теперь говоришь, что вы не сообщники?!
Лесник мстительно вывалил киборгу все свои — увы, безнадежно запоздалые — догадки: и про поиски бинокля, и про «сломавшийся» во время учета флайер, и про ночные гулянки в грозу, а после этого сообразил и добавил к «подвигам» Джека загадочно опустевший флакон со свиными феромонами: подлый напарник дождался, когда Женька снова заснет, и обрызгал ими куст, чтобы ошалевший кабан уничтожил все следы вражеского разведчика.
— Ты бегал проверять, как там дела с палаткой и киборгом, а он, в свою очередь, увязался за тобой, да?
Джек не стал ничего отрицать, но с таким же упрямым запалом заявил:
— Я прикрывал не их, а тебя! Если бы ты наткнулся на Саргона до того, как Антон хакнул «семерку», она пристрелила бы нас обоих, у нее был приказ не подпускать никого постороннего ближе ста метров! И вообще, — голос Джека предательски дрогнул от обиды, — мне совершенно не хотелось участвовать в этой истории, это вы меня заставили!
Женька удивленно захлопал глазами, не сразу сообразив, что под «вы» киборг подразумевает «вы, люди».
— Так и скажи — себя ты прикрывал, а не меня! — проворчал лесник, частично признавая справедливость этой претензии, но по-прежнему не желая считать Джека невинной жертвой обстоятельств. — Заставишь тебя, ага! Где сядешь — там и слезешь, ёпт, меня до сих пор от запаха комбикорма мутит!
— Я обеспечивал твою безопасность, — не сдавался и Джек. — Как и положено киборгу. А все остальное — твои личные проблемы, хозяин! Если тебе приспичило схлестнуться с мафией, я в этом не виноват!
Женька вспомнил ушибленную суком ногу («перехватывать» он кинулся, «едва дотронулся», ага! Небось надеялся, что хозяин сляжет с переломом хотя бы на недельку, и за это время бандюги успеют подчистить лес!) и снова распалился:
— Странно, что ты меня не отравил ради моей «безопасности»! Это же проще всего было сделать, и с гарантией!
Джек потрясенно уставился на Женьку: испортить хозяина — еще куда ни шло, но испортить еду?!
— А что это за Янис, про которого говорил Кэм? — непреклонно продолжал допрос лесник. — И как ты все-таки оказался в капкане?
— Янис — мой прошлый хозяин, тот браконьер, — нехотя буркнул Джек. — Он тоже был в их команде, но в последний момент струсил и решил выйти из игры — договорился с мелкими контрабандистами, их судно улетало с планеты на рассвете. Хозяин приказал мне разбудить его в пять утра и от страха перед обманутой мафией так надрался, что я решил — сам он до моего возвращения точно не проснется.
— И куда ты пошел?
— Просто погулять по лесу напоследок, — смущенным голосом признался киборг. — Мне не хотелось улетать с Эдема, и было интересно, что там с капканами. Из-за Саргона хозяину стало не до них.
— И не до тебя?
— Ну-у-у… — Джек страдальчески поморщился, не желая вспоминать ту ночь ни с программой, ни без нее. — По видеофону я смог разбудить его только в шесть тридцать семь, когда надо было уже мчаться на корабль. Забрать меня из балки он никак не успевал.
— Поэтому приказал тебе убить лесника, чтобы я не смог тебя захватить? — понимающе продолжил Женька.
— Ну как бы тебе сказать… — Джек снова замялся. — Сперва ты был помечен просто как «объект, подлежащий немедленной нейтрализации», но, когда я сообщил хозяину, что попал в твой капкан, в числе прочих прозвучала очень кровожадная фраза, а программа распознала ее как приказ. Хотя, думаю, на самом деле он ничего такого в виду не имел, потому что следующим приказом было: «Уничтожь все данные и…»
Киборг замолчал.
— И?.. — удивленно переспросил лесник, ожидая продолжения.
— Я сломал гарнитуру. — Джек задумчиво посмотрел на свой кулак, словно в нем по-прежнему были зажаты колючие обломки.
«…и умри». Женька тоже подумал именно это.
— Тогда почему Кэм не смог тебя так же… остановить? Антон же подтвердил, что ты полностью подчиняешься шерифу!
— Нет, он сказал, что я так реагирую, — уточнил Джек. — Но расколупать программный код и понять, что на самом деле происходит, он не успел.
— То есть ты так и не удалил ту программу неподчинения полиции? — возмутился Женька, хотя полагалось бы радоваться. Но раньше он считал, что напарник хотя бы с ним не мухлюет, а оказалось, что, напротив, доверчивого лесника обводили вокруг пальца активнее всего! — Выходит, все это время твоим основным хозяином считался я? И сейчас тоже?
— Да, — нехотя признал Джек. — Только… не основным, а единственным.
— А какая разница?
Киборг абсолютно по-человечески вздохнул: «Ты прочитаешь наконец эту чертову инструкцию или как?!»
— Жень, ты у меня вообще-то хозяином третьего порядка прописан. Ты не имеешь права ни продавать меня, ни дарить, ни делегировать право управления, ни изменять приказы вышестоящих хозяев, ни удалять, ни устанавливать и даже ни редактировать программы. Только настройки немного подвигать, и те не все.
— А кто тогда эти вышестоящие? — окончательно растерялся Женька.
— Никто. Пустые строки.
— Так разве бывает?!
— Вообще-то нет, но ты же меня не купил, а хакнул. И у этого хакера оказалось весьма оригинальное чувство юмора.
«Или он подозревал, что Джек бракованный, и нарочно оставил ему возможность поквитаться с новым хозяином, если его приказы киборгу не понравятся». Лесник помолчал, переваривая эту догадку, и внезапно скомандовал:
— Подними правую руку.
Рука киборга словно сама собой скакнула вверх. Джек посмотрел на нее как на чужую и укоризненно сказал:
— Не смешно.
— Ага, так я все-таки могу тобой управлять?! — возликовал Женька.
— До определенного предела. — Киборг словно дождался конца обратного отсчета «три-два-один» и опустил руку. — Как и Кэм той «семеркой». Но отдать мне приказ о самоуничтожении ты тоже не можешь, не надейся!
— Я и не надеялся! — возмутился лесник. — В смысле даже не думал об этом, пока ты не сказал. Так ты, получается, сейчас ничей?
— Я свой, — огрызнулся Джек. — И всегда им был. Впрочем, Алла права — думать ты не умеешь!
— А еще она сказала, что ты умнее меня! — отбрил Женька.
— Но ведь так и есть!
— Нет, иначе ты давно бы мне все рассказал! Ёпт, да еще в капкане мог бы намекнуть, — вместо того, чтобы изводить нас обоих почти три недели!
— И что бы ты тогда сделал?
— Ну… не знаю, — задумался Женька. Ведь от признания Джека боевой режим никуда не делся бы, вдруг это хитрый трюк, чтобы подманить лесника поближе? Расстреливать киборга он тогда точно не стал бы, засомневался, но это очень веский повод все-таки побеспокоить «DEX-компани».
Джек успешно прочел его мысли по лицу и сардонически искривил губы:
— Вот и я не знал.
— Ладно, а потом? — не сдавался лесник. — Мы с тобой больше месяца знакомы, мог бы и научиться мне доверять! — Женька не выдержал и с обидой добавил: — Я-то тебе доверял… зря, оказывается!
— Когда ты полез прямо в лапы к бандитам, я почти решился с тобой поговорить, но ты на меня наорал. — Джек задрал подбородок и демонстративно скрестил руки на груди — мол, фиг теперь я тебе их протяну!
— Потому что ты меня к этому моменту успел довести своими закидонами! — Лесник скопировал позу собеседника, хотя для Женьки она была нехарактерна. Просто захотелось показать, что он тоже владеет этим «аргументом». — Сперва ведет себя как полный… киборг, а потом обижается, что его им и считают!
Напарники уставились друг на друга зло прищуренными глазами, и Джек не выдержал первым.
— Ладно, допустим, — нехотя проворчал он, расслабляя плечи. — Но я до последнего надеялся, что заговорщики наконец хакнут или убьют «семерку» и смоются! Ты же сам слышал — еще одна ночь, и проблема решилась бы сама собой!
— Ага, решилась — убийцы уничтожили бы все улики и зажили бы припеваючи!
— Ну так и мы зажили бы! Нормально ж все было, пока… — Киборг замолчал и отвернулся к окну, притворяясь, будто не замечает, что лесник продолжает пристально на него смотреть.
— Их нельзя было отпускать, — тихо, но твердо сказал Женька. — Они все равно не оставили бы нас в покое. И других людей тоже. Вспомни ту кабаниху: чем удачнее ее атаки на грибников, тем больше она наглеет.
Джек не удержался от усмешки:
— Пока не нарвется на лесника?
— Угу. Хотя я бы все-таки предпочел, чтобы эта «кабаниха» нарвалась на ребят из службы планетарной безопасности! — Женька тоже рассмеялся, хоть и не очень весело. — Знаешь, а мне почти жалко Кэма с Брайаном, — оборвав смех, удивленно признался он. — Я сомневаюсь, что мафия заплатила им авансом, и в итоге они остались и без денег, и с жуткой головной болью, а когда попытались замести следы, то влипли еще крепче. Ну и кто тут лох?!
От двери донеслось громкое, смачное сопение в щель — Филька вернулся и, слыша знакомые голоса, жаждал присоединиться к компании и супу. Где этот свинюк столько шлялся?! Женька его уже похоронить и оплакать успел, хотя мало ли в лесу матерых секачей! Может, гибель сородича от рук дикого киборга как раз и заставила пугливого вепря откочевать куда подальше, пока угроза не исчезнет.
— Погоди, то есть ты и намного раньше мог сорваться? — запоздало дошло до Женьки. — С испорченной программой-то.
Джек неожиданно расхохотался в голос:
— Так ведь я и сорвался, сразу же! Очнулся утром в незнакомом месте, все тело болит, внутренний экран красными сообщениями увешан, в хозяевах какой-то левый придурок прописан…
— Это я придурок?! — не на шутку оскорбился Женька. Откуда он мог знать, как выглядят нормальные киборги, а тем более бракованные?! — Ты сам в мой капкан залез, я задолбался тебя оттуда выковыривать!
— Я же говорю — придурок, — невозмутимо подтвердил Джек. — Как можно было принять ЭТО за программу?! Я же тебя откровенно провоцировал! Хотел посмотреть, какое у тебя лицо будет, когда наконец допрешь!
— Ну вот, смотри, — смущенно проворчал Женька. — Доволен?
Джек не ответил, но и довольным он как-то не выглядел.
— А почему тогда сразу не сбежал? — продолжал допытываться лесник.
— Растерялся, — нехотя признался киборг. — У меня таких странных хозяев еще не было. Решил сперва осмотреться, восстановить форму, ну и тебя немного… протестировать.
Женька хотел саркастически поинтересоваться: «И с каким результатом?» — но вспомнил, что не прошедших тест киборгов уничтожают.
— Я думал, эти ваши срывы по-другому выглядят. — Леснику снова стало зябковато, и захотелось отгородиться от киборга хотя бы одеялом. — Как в новостях.
— Что, надо было тебе голову оторвать? Я могу, — серьезно сообщил Джек.
— Так чего не оторвал? Раз у тебя все люди поперек горла стоят…
— Не все, — нехотя признался киборг. — У меня пять лет была хорошая хозяйка… очень хорошая. Владелица и шеф-повар маленького ресторанчика, ты правильно угадал. Хотя она, кажется, так и не узнала. Просто вела себя со мной как с человеком — говорила, что ей так проще, чем постоянно думать, с кем или чем она общается… к тому же, мол, разницы особо и нет. Ну и я не нарывался… больше допустимого. Персонал ресторана тоже постепенно начал относиться ко мне как к коллеге, и со временем я стал считаться правой рукой хозяйки, ее неофициальным заместителем.
— Тогда почему она тебя продала?
— Она умерла. Несколько дней жаловалась на «легкое недомогание», а потом просто упала — и все. А продала уже ее дочь… я ей никогда не нравился, и она поспешила избавиться от меня еще до похорон, как мои… хозяйские сотрудники ее ни уговаривали. — Киборг стиснул зубы и снова уставился в окно.
Так вот в чем дело, понял Женька. Похоже, Джек так волнуется не столько из-за его реального состояния, сколько из-за болезненного опыта: эти люди слишком легко портятся и мрут! Особенно люди, которые ему небезразличны.
— Ну ладно, протестировал ты меня, а потом? — уже мягче спросил Женька. — Ты же через неделю здоров был!
Джек замялся, но решил, что проще сказать правду, пусть и малость позорную для обоих.
— Слушай, ну ты же мечтал о киборге? Вот и мне, может, тоже хотелось снова завести себе нормального человека!
— Ага, так я все-таки нормальный? — с торжеством подловил его на слове Женька.
— И я до сих пор об этом мечтаю! — продолжал хорохориться Джек.
— Ну так иди ищи! — Лесник широким жестом показал ему на дверь. — Я тебе не держу!
— А ты что будешь делать?
Джек явно имел в виду — звонить в «DEX-компани», выгонять киборга силой или еще как-то воспользоваться сильно урезанными, но все-таки действующими хозяйскими правами, — но Женька сделал вид, что ничего не понял. Он же придурок, верно?!
— Болеть, — решительно заявил он, откидываясь на подушку. — И если я все-таки умру, то это будет на твоей совести!
— У меня же ее нет, — проворчал киборг, вставая и забирая миску с давно остывшим супом. — Жень… ты киселька точно не хочешь?
— Нет, — мстительно сказал Женька и закрыл глаза.
Эпилог
Преступники перехитрили сами себя.
Спрятать концы в воду оказалось настолько удачной идеей, что гидроаэрокар, ненадолго зависший над озером в пасмурную ночь, никто не заметил. Не услышать взрыв было сложнее, но озеро от поселка отделяло несколько километров, фермеры ложатся спать рано, поэтому если десяток человек и насторожили уши, то приняли единичный бабах за далекий раскат грома (Степановна, конечно, так не лопухнулась бы, но до районной больницы звук точно не долетел).
Как и предрекал Брайан, ночью небо очистилось и мороз усилился, однако под утро ветер пригнал новую партию туч и натряс на свежий ледок несколько сантиметров снега, сгладив поверхность. Холодная погода продержалась еще пару суток, а затем так же стремительно, буквально за несколько часов, сменилась на плюс двадцать, и очередной рассвет Ледниковое озеро встретило в ровном слое шуги.[6]
Первым хватились «Антона». Но не наутро, а через три дня, потому что хакер установил на терминал автоответчик с виртуальной личиной, которая успешно дурила Борисычу голову, поддакивая и обещая все-все сделать. Видимо, таким образом лжелесник надеялся обеспечить себе фору, если придется срочно сматываться.
Фора в итоге досталась Женьке, успевшему немного оклематься, но лесник все равно сказал шефу, что приболел, и убедительно покашлял. Борисыч недовольно пожелал ему скорейшего выздоровления и отправил на поиски «новичка» кого-то другого, а потом всех вместе, и на этом этапе обнаружилась пропажа шерифа. Кэм жил уединенно, воскресенье и понедельник были его официальными выходными, да и во вторник отсутствие шерифа никому не бросилось в глаза, пока он не понадобился.
Вызванный из района детектив уже к вечеру обнаружил полицейский флайер, стоящий под навесом во дворе дома рыбинспектора. Расследование это только осложнило: Брайан с понедельника находился в ежегодном отпуске и тоже черт знает где, а видеофоны у всех троих не работали.
Дело становилось все более серьезным, особенно когда Фред добрался-таки до озера и выудил по утренней зорьке трех карасей, двух тритонов, шесть крибитов и ботинок с куском ноги. Ни Кэму, ни Брайану, ни Антону (настоящему, образцы ДНК которого хранились в базе детдома) она не принадлежала, а еще через сутки в поселок нагрянули пээсбэшники.
Хакер не обманул — программа-«завешание» существовала и, активировавшись, сдала властям всех его потенциальных убийц. К счастью, Женька в этом списке если и упоминался, то лишь в качестве досадной помехи, которую никак не удается устранить. Поэтому с ним, конечно, приватно побеседовали, как и с остальными жителями поселка, но предъявлять смущенно мямлящему парню какие-либо обвинения было смешно. Пусть скажет спасибо, что убийцы не успели до него добраться!
Женька действительно не умел врать, поэтому честно рассказал следователю и про поиски бинокля (кольцо, кстати, чудесным образом нашлось и наконец было подшито к делу), и про пожар на лугу, и про взрыв модуля Степановны… В общем, все до того момента, как в воскресенье лесник вышел на плановый обход, на середине пути понял, что как-то неважно себя чувствует, вернулся к флайеру и полетел домой. До сих пор, кхе-кхе, нездоровится…
Женькин кашель был безоговорочно убедителен. Спецагент многозначительно сказал, что леснику очень повезло так вовремя простудиться, и оставил его в покое.
Ледниковое озеро неохотно выдавало свои секреты, к тому же никто не знал, где и что именно надо искать. Тем не менее пээсбэшникам удалось наскрести и сопоставить достаточно улик, чтобы сделать очень близкий к правде вывод: в процессе перевозки тела Саргона злоумышленники поссорились и перестреляли друг друга, не зря же «Антон» не доверял подельникам.
Женька боялся, что спецагент узнает от «скорой помощи» о симптомах его «простуды», однако тот либо не стал копать в этом направлении, либо Алла вняла горячим мольбам пациента и внесла в отчет о визите далеко не все. Во всяком случае, при случайных встречах врач смотрела на Женьку весьма выразительно, но рядом постоянно толклось слишком много людей, чтобы подойти и выяснить, что она имеет в виду. Может, просто осуждает пациента, что тот закидывается лекарствами и стимуляторами вместо того, чтобы взять нормальный больничный. Не развалится же без Женьки этот лес!
Степановна выписалась из больницы и поселилась у Ивановны. Многозначительных взглядов стало на шесть больше. Женька не знал и знать не желал, на какой версии сошлись бабки, но, судя по их вновь изменившемуся отношению к леснику, — он завалил злодеев одной левой рукой, а полчища «семерок», так уж и быть, — правой, после чего, не оглядываясь на ядерный взрыв, ушел в закат, поигрывая мускулами на обнаженном, блестящем от пота торсе. Потому и простудился.
Вообще-то Женька смело мог выложить спецагенту и полную версию событий, ПСБ так обрадовалась бы живому свидетелю, что простила бы ему запоздалую явку. Однако Даер уже не воскресить, ее убийцы получили по заслугам, а Женькино участие в этой истории было минимальным и, прямо сказать, унизительным. Разве что шерифа пнуть сумел и побарахтаться под водой до приплыва помощи, ведь со дна его даже киборг не достал бы. Хотя и это заслуга не столько Женьки, сколько выпавшего камня, точнее, виртуозно расстегнутого в последний момент ремня…
Но тогда основного «героя» без вариантов отправили бы на экспертизу, а потом утилизировали бы.
Так что Женька продолжал травиться таблетками и проклинать бесплатных киборгов, которые, как теперь известно, бывают только в лесниколовке.
Чуть больше года спустя
Мухоморы кусали Женьку не впервые, но на этот раз совсем глупо вышло: наклонился к щепастому пню, разглядывая тантулью нору под корнями, и затаившийся там гриб прыгнул леснику в лицо. Из руки или ноги яд можно отсосать, ослабив его действие, однако в такой близости от мозга он подействовал почти мгновенно. Когда Женька, отпрянув, схватился за щеку, она уже онемела, а перед глазами все поплыло.
— Ёпт! — только и успел пробормотать лесник заплетающимся языком, валясь лицом в тот самый пень, но еще на полпути абсолютно перестав волноваться по этому поводу.
…Мухоморий дурман отпускал так же резко, как и накатывал. Женька внезапно обнаружил, что лежит на затекшей спине, и над ним неспешно летят вовсе не зеленые кабанчики с цикадьими крыльями, а обычные облака, уже позолоченные закатом.
Лесник неуклюже перевернулся на бок, сел и потер лицо. Укушенная щека горела, остальное вроде бы цело. Значит, мимо пня он все-таки промазал… или ему помогли.
— За время твоего психического отсутствия никаких происшествий не произошло, — отрапортовал киборг, философски отнесшийся к включению-выключению хозяина. — Правда, шлялась тут какая-то странная компания с двумя DEX’ами, озэкашными, но я проконтролировал — эти придурки действительно за грибами пришли. Вот их инвентарь.
Джек гордо протянул Женьке молоток, вонючие сварочные рукавицы и здоровенный мешок крайне странного вида, в котором только труп носить. Тут поневоле заподозришь, что «грибники» именно этим и занимались.
— Эй, а к тебе-то он как попал?!
— Потеряли, — лаконично ответил Джек.
Лесник вздохнул — нет, напарничек неисправим! — и безнадежно предложил:
— Зарегистрировался бы ты тоже в ОЗК, а? Оформил бы паспортную карточку, получал бы зарплату, потребовал бы компенсацию за многолетнее угнетение… и заодно меня от ответственности за твои фокусы избавил бы!
— Иди ты, — беззлобно сказал Джек.
— Куда? — устало пошутил Женька.
Неделю назад сотрудникам Североомлошского лесничества официально объявили о его скором расформировании, и они дорабатывали последние четыре месяца. Конечно, нетребовательный лесник с личным киборгом без проблем устроится на работу в другом районе, но еще неизвестно, что в том районе будет и как скоро безжалостная цивилизация настигнет и его. Так что вопрос «куда?!» поднимался за эту неделю не раз и не десять.
Джек задрал голову и задумчиво проводил взглядом чиркнувший по небу космический корабль.
— Что-нибудь придумаем, — уверенно пообещал он.
Примечания
1
ПСБ — планетарная служба безопасности. — Здесь и далее примеч. авт.
(обратно)2
Стимуляция семян к прорастанию при помощи имитации природных условий.
(обратно)3
Организмы, питающиеся мертвой и разлагающейся органикой.
(обратно)4
Воздушная автоинспекция.
(обратно)5
Непромокаемые рыбацкие сапоги с голенищами до паха.
(обратно)6
Мелкий рыхлый лед, появляющийся перед ледоставом и во время ледохода.
(обратно)
Комментарии к книге «Киборг и его лесник», Ольга Громыко
Всего 0 комментариев