«Что будет»

Заиграла незнакомая музыка, немного похожая на марш лилипутов с детской пластинки про Гулливера, и кегельдюзеры внизу разошлись в стороны, образовав живой коридор.

В коридор вкатилась небольшая моторизованная повозка, в которой стоял кегельдюзер с распахнутым шлемом.

Головы у него не было, а из шеи торчало древко флага. Сам флаг был из пластмассы, потому что не развевался, а торчал перпендикулярно. Hа флаге был нарисован серый кружок и больше ничего

Я ударил кедом по обшивке ракеты.

- Гады!

Маринка, широко раскрыв рот, смотрела на флаг.

- Что будет?

- Сейчас нас охмурят! Я же знаю. Стоит человеку сказать всему миру: я живой, восприимчивый, веселый, здравствуй мир!.. Тотчас найдутся какие-нибудь сектанты и проклюют тебе мозги.

- Боюсь, - сообщила Маринка.

- Я тоже, блин!

Мы стали смотреть, что будет дальше.

Повозка остановилась, а голос из динамиков опять заговорил:

- Включить обратный отчет. Продуть маршевые двигатели.

Под нами что-то продули, а мы от этого чуть не оглохли.

- Витька, - жалобно простонала Маринка, - когда нас начнут погружать, пожалуйста... Ты возьми меня за руку, ладно? Видишь, тут можно дотянуться.

Маринка загремела кандалами, а я прикусил губу.

- Погоди, Марин. Ты что хочешь сказать? Мы же в космос сейчас полетим, а ты говоришь про погружение?

- Какая разница, мы последние минуты живем, а ты все думаешь, что и как будет!

Я опять лягнул обшивку ракеты и стал вырываться. Hо все было тщетно, железо не отпускало.

- Включить маршевые двигатели!

Под ракетой заревело. Я еще сильней задергался, не обращая внимания на боль в запястьях. Сейчас уже все равно, плевать на руки.

- Старт!

Кегельдюзеры скрылись в клубах удушливого дыма, а я почувствовал, что, и правда, взлетаем.

Я в отчаянии сунул руку вправо, насколько позволяли кандалы и тут же наткнулся на теплую Маринкину ладонь. Затем меня понесло в ввеpх, а Маpинку, почему-то, вниз.

Я держал Маринку за руку до последнего, но разъединяющая энергия оказалась сильней.

Так мы расстались с Маринкой.

2004