«Пчхи-хологическая война»

– Хорошо, – быстро отозвался Пу-старший. – Толпа готова – не стоит тратить силы на меня, сынок.

Тут кто-то вцепился в мой локоть, и тоненький голос произнес очень вежливо:

– Простите за беспокойство, могу я задать вам вопрос?

Это оказался худенький типчик с блокнотом в руке.

– Что ж, – ответил я столь же вежливо, – валяйте, мистер.

– Меня интересует, как вы себя чувствуете, вот и все.

– О, прекрасно, – произнес я. – Как это любезно с вашей стороны. Надеюсь, что вы тоже в добром здравии, мистер.

Он с недоумением кивнул. – В том-то и дело. Просто не могу понять. Я чувствую себя превосходно.

– Почему бы и нет? – удивился я. – Чудесный день.

– Здесь все чувствуют себя хорошо, – продолжал он, будто не слышал. – Не считая естественных отклонений, народ здесь собрался вполне здоровый. Но, думаю, не пройдет и пары минут…

И тут кто-то гвозданул меня молотком прямо по макушке.

Нас, Хогбенов, хоть целый день по башке молоти – уж будь спок. Попробуйте, убедитесь. Коленки, правда, дрогнули, но через секунду я уже был в порядке и обернулся, чтобы посмотреть, кто же меня стукнул.

И… некому было. Но боже, как мычала и стонала толпа? Обхватив головы руками все они, отпихивая друг друга, рвались к грузовику, где тот приятель раздавал бутылки с такой скоростью, с какой он только мог принимать долларовые билеты.

Глаза у худенького полезли на лоб, что у селезня в грозу.

– О моя голова! – стонал он. – Ну, что я вам говорил?!

И он заковылял прочь роясь в карманах.

У нас в семье я считаюсь тупоголовым, но провалиться мне на этом месте, если я тут же не сообразил, что дело не чисто! Я не простофиля, что бы там ма ни говорила.

– Колдовство, – подумал я совершенно спокойно. – Никогда бы не поверил, но это настоящее заклятье.

Тут я вспомнил Лили Лу Матц. И мысли дядюшки Лема. И передо мной – как это говорят? – задребезжал свет. Проталкиваясь к дядюшке Лему, я решил, что это последний раз я ему помогаю; уж слишком мягкое у него сердце… и мозги тоже.

– Нет-нет, – твердил он. – Ни за что!

– Дядя Лем! – окликнул я.

– Сонк!

Он покраснел, и позеленел, и вообще всячески выражал свое негодование, но я-то чувствовал, что ему полегчало.

– Что здесь происходит, дядя Лем?

– Ах, Сонк, все идет совершенно не так! – запричитал дядюшка Лем. – Взгляни на меня – вот стою я с сердцем из чистого золота…