«Компостер»

В. Ассаул. В. Моисеев

В. Ассаул. В. Моисеев

КОМПОСТЕР

роман века

Пятьдесят седьмой годовщине

Советской милиции посвящается

Предисловие к первому изданию.

Эта книга своим существованием, в прямом смысле этого слова, обязана нам. Не без сожаления закрыли мы последнюю страницу этой печальной истории. Трудную повесть прочтешь ты сейчас, читатель. Но мы надеемся, что нелегкая судьба нашего современника не оставит тебя равнодушным.

Авторы считают своим долгом выразить глубокую признательность Н.И. Мигаю за ряд ценных предложений. Кроме того, авторы благодарны В.А. Чепурному, хотя он и не высказывал никаких предложений. И наконец, авторы считают уместным упомянуть фамилию Алейникова, так как он просил об этом.

1 ноября 1974 года.

"Если кто-то кое-где у нас порой..."

(из песен)

Евгений Кулич был человеком сугубым. Не будучи склонным к точным наукам, он решил стать милиционером.

- Жизнь дается человеку один раз, - часто думал Евгений. - И прожить ее нужно так, чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы...

Эту мысль он неоднократно и со свойственной ему прямотой высказывал на комсомольских собраниях родного отделения милиции.

(из воспоминаний о).

ГЛАВА 1. ПУТЕВКА В ЖИЗНЬ

В свои двадцать лет Евгений уже успел немало. Закончив восьмилетку, подался в забой. Там, под землей, полюбил Евгений нелегкий труд шахтера, оттуда же был призван в армию.

Военная служба выковала характер, помогла разобраться в себе.

- Армия научила меня думать, - любил повторять Евгений.

В армии Евгений прочитал книгу, и его потянуло к знаниям.

- Ломоносов, - шутили друзья.

Два года пролетели незаметно, и Евгений вернулся к гражданской жизни.

- Учиться, учиться и еще раз учиться, - неустанно твердил он.

И вот Евгений - студент. Учеба в мелиоративном техникуме давалась с трудом, но выручали навыки армейской жизни, солдатская смекалка, помогали товарищи.

Однако после сессии Евгений понял, что его призвание - служба в милиции.

Прошло совсем немного времени, и на плечах Евгения засверкали погоны. Поздравления, напутствия, удачное распределение - город Тамбов.

Кипучая жизнь большого города ошарашила Евгения - нескончаемые потоки автомашин, вереницы пешеходов.

Большое, могучее тело Евгения сразу стало заметным на одном из бойких перекрестков. Прохожим полюбилась эта угловатая фигура, в любую погоду, днем и ночью, указующая, как маяк, направление и очередность передвижения.

ГЛАВА 2. ЖЕЛАННАЯ

Сгущался сумерек. Евгений возвращался с работы. Свинцовые тучи нависли над городом.

- Plumbum, - подумал Евгений.

Щемило. Евгений предчувствовал. Поигрывая мускулами, он поднялся по лестнице, приоткрыл дверь и оцепенел.

Прямо перед ним в его, Евгеньевой, комнате присутствовала молодая женщина.

- ..., - подумал Евгений, как всегда делая ударение на первом слоге и подчеркивая тем самым глубину своего удивления.

Женщина улыбнулась Евгению. Он смутился. Привыкший быстро принимать решения, он не знал что делать. В голове как будто все перевернулось.

- Не положено, гражданка. Нарушаете, - хотел сказать Евгений, но не смог. Пальцы судорожно сжимали выигранный в книжной лотерее томик стихов...

- О, вы любите поэзию? - нежно спросила женщина.

- Да, я, в общем...

- А вам нравится Аполлинер?

- ...

Легкий халатик еле держался на плечах незнакомки. Багровые лучи заката играли на каменном лице Евгения. Последним усилием воли он приказал себе достать свисток. Но что-то непонятное и дремучее, сильнее воли и разума, просыпалось в нем. Евгений терял голову... Евгений отстегнул кобуру...

... Пробуждение не радовало. Тяжело болела голова. Мучила совесть.

- Я обидел женщину! - думал Евгений. И хотя Нюра не разделяла его точку зрения, чувствовал себя негодяем. Душа требовала искупления.

- Я должен совершить подвиг! - решил Евгений. - И я это сделаю!

ГЛАВА 3. УБИЙЦА

Евгений сразу же узнал этого человека. Он узнал бы его и ночью, и в толпе, а также в любое время года. Евгений раскусил его по характерной манере ставить протез - элегантно и в то же самое время вызывающе.

Да, это был он, Альфред. Испещренное шрамами лицо Альфреда Гнедых не оставляло сомнений относительно его профессии. Альфред был профессиональный убийцей. По призванию. И к работе своей относился с душой, с огоньком. Убийство в Ростове, таинственное исчезновение Лизы Ч. из Нарьян-Мара, трагические события в Улан-Удэ - все это давало основания Альфреду относиться к себе с уважением.

- Гад, - подумал Евгений, - буду брать живым.

Евгений засучил рукава. Пути их пересеклись. Страха не было.

- Встреча неминуема, - понял Евгений. - Я жил для этого.

Запахло кровью. Гуманный, Евгений целил в протез.

- Разнесу! - решил он.- Тогда не уйдет!

И вдруг резко, как молния - Нюра!

- Смогу ли я смотреть товарищам в лицо? Не наступил ли на горло собственной песне? Не затоптал ли светлое? - с ужасом задавал себе вопросы Евгений.

Между тем, коварный Альфред уходил.

- Стой, гад, - стараясь перекричать многоголосый перекресток, заорал Евгений.

Но было поздно.

Альфред снова нарушил правила честной игры.

- Я останусь на посту до конца, - пронеслось у Евгения.

Он достал свисток. Темнело.

ГЛАВА 4. ЗАДАНИЕ

Нелегкой была голова Евгения после случившегося. События томили.

- Сотрудники милиции должны иметь холодную голову и чистые руки, - вспомнилось Евгению.

Изнутри потянуло холодным ветром.

Решение созрело мгновенно. Евгений понял, что ему нужно в отделение.

Шеф уже ждал. Густые брови были собраны. На лице отчетливо проступала работа мысли. Упругий взгляд достиг Евгения.

- Пришел, сталоть?

- Пришел...

- Говори.

И Евгений рассказал. Все. Говорил правду, как учили. Однако, о Нюре умолчал. Нелегко ему было расстаться с дорогим и интимным, так глубоко запавшим в душу.

- Стой.

Евгений поперхнулся словом и затих. У шефа округлились глаза, он нервничал.

- Пойдешь третьим к младшему сержанту Васину.

Сразу стало легче, и Евгений почувствовал прилив.

Шеф искал бумагу, профиль его был героичен.

- Вот с кого жизнь делать! - подумал Евгений.

Что-то теплое заполонило душу. Захотелось поделиться сокровенным.

- А Альфреда поймай. Нехорошо. Плохо.

Тактичный намек шефа заставил задуматься.

- Смогу!- решил Евгений. Он снова поверил в себя.

- На современном этапе, когда ускорился процесс и возросли масштабы, больше надо опираться на общественность! - подумал Евгений.

Но долго думать не пришлось. У шефа заблестели глаза.

- Поспрашивай, - шеф протянул Евгению адрес.

- Неужели? - вырвалось у Евгения.

- Не исключено...

ГЛАВА 5. ПО ОБЪЯВЛЕНИЮ

- Имя?

- Михаил.

- Фамилия?

- Барч.

- Гомосексуалист?

- Нет.

- А что в хоре делал?

- Пел.

- Кесонной болел?

- Нет.

- Хобби?

- Играю на фаготе.

- Чего?

- Виноват.

- Ладно. Пиши заявление. Форма 2В. Следующий!

- Зиновий Шатун.

- Тоже по объявлению?

- Да.

- Почему лысый?

- В детстве перенес лучевую болезнь.

- Образование?

- Есть.

- Галлюцинации бывают?

- Бывают.

- Рост?

- 158.

- Будешь функционером. Понял?

- Как?

- Функционером.

- А-а.

- Ну, кто там еще? Быстрее, быстрее!

- Имя, фамилия, ну?

- ...

- Ты что, глухонемой?

- Да.

- Шутник? Ребята, введите ему пару кубиков. По-моему, он из интерпола.

- Все, все! На сегодня хватит. Эй, лысый! Пойди, скажи им, пусть приходят завтра.

Человек в кожаной куртке поднялся из-за стола.

- Я же сказал. Никого не пускать! Что? Бог ты мой, Альфред! Сколько лет?! Der teufel coll das buserierend, - человек в кожаной куртке от волнения перешел на немецкий.

Он подошел к Альфреду и обнял его.

- Здорово, старина Перкинс, - Альфред был растроган. - Давно из Гамбурга?

- Эй, вы! Оставьте нас вдвоем. Вечерним самолетом и, как видишь, - сразу за работу. Ах, Альфред, как я рад! Завариваем тут одно дельце, а Ла Марсель, 1935 год. Помнишь?

- Ну разве такое забудешь...

- Очень рассчитываю на твою помощь, Альфред. Не хватает опытных людей.

- Я бы рад, но ведь у меня другой профиль.

- Ничего, овладевай смежной профессией, теперь без этого нельзя... Да, тебе привет от Жозефины...

Болью в сердце отозвалось былое счастье. Священный трепет испытал Альфред, вспоминая неповторимые картины своей сумасбродной молодости. Жозефина, первая и последняя. А потом нога... Взбудораженный и беззащитный, разбитый, но счастливый, Альфред заплакал.

- Ну, дружище, возьми себя в руки.

- Людей подобрали?- быстро справившись с минутной слабостью, - спросил Альфред. Практичный, он сразу переходит к делу.

- Начали.

- В милиции есть свои люди?

- Забросили. Нюра Скрепко. Отважная и, главное, находчивая.

- Не подведет?

- Исключено. Ее готовил сам Матвей Росомаха. К тому же, Нюра в прошлом водолаз.

- Что это у тебя с рукой? - Альфред только сейчас заметил, что правая рука Джошуа Перкинса в перчатке.

- Все в порядке, Альфред, просто конспирация. - Джошуа Перкинс натянуто улыбнулся.

- Темнишь, Перкинс. Кстати, о конспирации. Меня сегодня узнали. Еле ушел.

- Это плохо, - Джошуа помрачнел, - может, сделать пластическую операцию?

- Пробовал. Не помогает.

- Тогда давай заменим протез.

- Вот это дело.

- Решено?

- Решено.

Альфред решительно высморкался.

Г Л А В А 6. П Е С Н Я

Евгений чувствовал себя разбитым и опустошенным. Пытливая, Нюра сразу же заметила: с Евгением что-то не так. Неприятности по работе? Но ведь не скажет! Не имеет права.

Нюра налила Евгению борщ, ласково провела рукой по узкой полоске лба, взъерошила волосы.

- Ешь, Женя!

Евгений поднял веки.

Как любила Нюра эти маленькие глаза, крепкую шею, мускулистые руки, всего этого человека, ставшего ей родным, как хотела помочь ему сейчас, в трудную минуту! А где-то внутри радостно билось девичье сердце и, казалось, душа кричит: "Мой, мой!".

Вдруг Нюра поднялась, решительно вышла из комнаты и тут же вернулась, вся светлая.

- Праздник какой? - мелькнуло у Евгения. - Что-нибудь?

- У меня, Женя, сегодня день рождения, - Нюра опустила глаза.

- Да что же ты сразу-то... Да я бы...

- Не нужно, Женечка...

- Зря ты так.. Я бы купил чего.. А то давай...

- Да нет, Женечка, ничего не нужно. Ты вот спой мне что-нибудь, а?

Евгений присел.

- Да я как-то... Да и не пел уж давно.

- Ничего, ничего! Милый, - Нюра забралась к Евгению на колени, ласково улыбнулась.

И Евгений решился. Последний раз он пел лет двенадцать назад, в школе. Тогда пожилая учительница посоветовала больше никогда этого не делать.

- Так будет лучше, - сказала она.

Евгений помнил об этом, но ведь Нюра очень просила...

И Евгений запел.

- Наша служба и опасна и трудна, - начал Евгений, и Нюра поняла, что совершила ошибку. Как горный камнепад набирает силу быстро и решительно, так и песня Евгения ширилась и нарастала, вырываясь за пределы небольшой комнаты, разливалась по улице, эхом отзываясь в проходных дворах. Евгений пел так, как поют перед смертью, убеждено и страшно, ибо чувствовалось, что текст песни глубоко ему близок.

И ничто не могло заглушить этой песни - ни шум автомобилей, ни включенное на полную катушку радио за стеной, ни возмущенные стуки по водопроводной трубе, доносившиеся и сверху и снизу - Евгений пел и песней своей говорил "нет" всему, что еще мешает нам жить. И лишь когда он закончил, так же внезапно, как и начал и, усталый, вытер пот со лба, послышался звонок. Нюра отворила дверь.

- Флегонт Кузов здесь проживает?

- Нет!

- А макулатура у вас есть?

- Нет и никогда не будет!

Г Л А В А 7. З А Б О Р

Товарищ младший сержант Васин потирал руки. Жизнь сыграла с ним злую шутку. Но он не догадывался об этом, хотя ему и намекали.

- Опытный, дельный сотрудник, - вспомнил Евгений слова шефа.

- Кулич, - представился он. - Прибыл в распоряжение.

- Наслышан, - проговорил младший сержант. - За дело. - Васин приступил к раздаче патронов.

- Боевые? - с уважением спросил Евгений.

- Боевые!

- Так вот он какой! - подумал Евгений. - С таким и в разведку...

- Шеф рекомендовал поспрашивать... - начал было Евгений.

- О чем тут спрашивать. Будем брать, - младший сержант Васин был неумолим. - Сегодня ты на подхвате, - сказал он Евгению, садясь в машину.

И понеслось...

Ужасно хотелось есть. Евгений почувствовал, что не ел уже два часа. Нудно тянулись минуты. Крупная капля пота стекала по неровному бугристому лбу Евгения, но он не замечал этого. Пытаясь снять ненужное волнение, Евгений то напрягал, то расслаблял мышцы живота.

Заметно сырело. Неожиданно чья-то холодная рука коснулась плеча, Евгений вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял ефрейтор Круглый.

- Третий, - понял Евгений.

Лицо Ефрейтора, какое-то простое, помятое, но по-своему красивое, наводило на мысль.

- Все... взяли... по домам, - как-то странно сказал Круглый и глупо засмеялся.

- Молодец Васин, - подумал Евгений.

Г Л А В А 8. П Р О З Р Е Н И Е

Нюре не спалось. Приподнявшись, она с любовью посмотрела на спящего Евгения. Его грудная клетка периодически поднималась и опускалась. И это волновало Нюру.

- Нет, так больше продолжаться не может. Настало время порвать с темным прошлым. Завтра, завтра же объяснюсь с Альфредом.

И, счастливая от принятого решения, Нюра быстро заснула под мерный храп любимого.

... Беда пришла откуда не ждали.

- Да-а, - Альфред втянул голову в плечи. - Ты это твердо решила?

- И окончательно. Больше не могу. Выхожу из игры.

- А ты подумала? У нас выход один... - в глазах Альфреда загорелись злые огоньки.

- Не пугай, не боюсь я тебя, Альфред Гнедых! - сказала Нюра и хлопнула дверью.

- Ну, гляди, - бросил ей вслед Альфред и, как всегда, задумал недоброе.

Короткий телефонный разговор с Джошуа - и решение принято.

- Чем скорее мы покончим с Нюрой, тем лучше для всех, и для нее тоже.

Г Л А В А 9. Н А Г О Н Я Й

Левая рука шефа лениво перебирала бумаги, правая лежала неподвижно. Лицо младшего сержанта Васина тревожило. Круглого било. Евгений безуспешно пытался спрятать глаза. Но от пристального и внимательного взгляда шефа ничто не могло ускользнуть.

- Надо все делать хорошо с первого раза, с первого предъявления. Вчерашнее не должно повториться, - думал Евгений.

Шеф молчал, а потом вдруг затряс суровой головой.

- Сплоховал, - жалобно сказал младший сержант Васин, заискивающе поглядывая на шефа. - Погорячился.

- А может быть, мы увлеклись, понервничали? - слегка запинаясь, попытался разобраться Круглый.

- Не то говорят, - понял Евгений. - Зря крутят. Не могу больше скрывать.

- Прости, товарищ Васин, твоя недоработка, - сгустив взгляд, сказал Евгений. - Я многое передумал, переоценил. И твердо понял, что не соразмерили мы силы с поступью, пошли непроторенной тропой.

Глаза шефа заблестели. Мохнатый взгляд стал добрее. Лицо прорезали заботливые морщины.

- Товарищ Васин не понял задачу, - наконец, констатировал шеф. - Наша цель доступно объяснить ему принцип решения.

Шеф задумался.

- В который уже раз! - отметил Евгений.

- Однако, - продолжал шеф. - Отступать некуда.

Евгению стало жарко.

- Сейчас нам доверят новое задание, - понял он. - Мы не подведем и может быть даже справимся.

- Наклонись, - приказал шеф младшему сержанту Васину. Васин повиновался.

- Зашевелились иностранные разведки, участились случаи неправильного перехода улиц. Ваша задача - накрыть всех сразу... с наркотиками... с противогазами... с этими... с импортными передатчиками. Думай, Васин, думай.

- А если засаду? - радостно встрепенулся Васин.

- Попробуй разработать. Посиди вечерок. Привлеки Кулича, ценный работник, инициативный.

Васин устало махнул рукой.

- Это они обо мне, - понял Евгений.

Евгений не помнил, как очутился на улице. Рядом улыбалось по-своему красивое лицо Круглого, задушевно мечтал о чем-то товарищ младший сержант Васин, и Евгений всем своим телом ощутил согревающую близость друзей.

- Это мои товарищи, - с гордостью подумал он. - Мы делаем одно общее большое дело.

Г Л А В А 1 0. М А Н Е В Р Ы

- Перекур, - сказал, наконец, Альфред и вытер пот. Курсанты живописными группами разбрелись по поляне.

Хорошее место было выбрано для занятий, дремучее. Кругом вековой лес, рядом болото.

Альфред нетерпеливо посмотрел на часы, было уже поздно. Наконец, в глубине просеки показался старый, слегка ржавый "Москвич".

Это был Джошуа Перкинс.

- А ты изменился, Альфред. И не могу сказать, что к лучшему. Осунулся, похудел.

- Все дела, Перкинс, дела. Ни минуты... Весь в деле. Сейчас ты увидишь, - Альфреда прервал тупой грудной кашель. - Сам увидишь.

Джошуа изумился перемене происшедшей с Альфредом: секунду назад он был стар, грязен и груб, и вдруг, перед ним орел, гордый человек, внимательный воспитатель.

- Пошевеливайтесь там, - молодецки крикнул Альфред и, припадая, пошел к полосе препятствий.

- Занятие номер пять. Подход к месту. Показываю, - сказал он и пополз. Джошуа засмотрелся. Сколько грации было в человеке, сколько внутренней красоты.

- Теперь по одному повторить.

Курсанты дружно поползли по полосе.

Альфред внимательно наблюдал.

- Что же ты?- закричал он вдруг. - Я же показывал, ну, смотри еще раз.

Нерадивый внимательно следил за Альфредом, запоминал маленькие хитрости.

- Вот так и дальше... Делай как я. Учеба и еще раз учеба.

- Ты скоро освободишься? У меня к тебе несколько вопросов по делу, - с волнением в голосе спросил Джошуа.

- На сегодня у нас еще вскрытие незнакомого сейфа, но видимо придется перенести на завтра. И так ребята устают, восемь часов занятий, потом самоподготовка... Что же ты хотел сказать?

И вдруг из чащи донеслась волна человеческих голосов.

- Ведут... ведут...

- Докладывает номер 64, кличка Гать, вот, поймали в перелесье. Наблюдал.

- Что говорит?

- Говорит, что круглый.

Г Л А В А 11. Ф У Н И К У Л Е Р

Грузное тело Евгения мерно покачивалось. Слышался перестук колес. А за окном кружились листья.

- Видать, осень, - подумал Евгений и вновь ушел в себя.

- Осторожно, двери закрываются, - объявил кондуктор.

Фуникулер медленно потянулся в гору.

- Дядь, дай фуражку померить!

Евгений улыбнулся - он всегда любил детей.

- Дядь, а почему у тебя такая голова?

Оказавшись вдруг в центре общего внимания и не зная, что ответить, Евгений продолжал глупо улыбаться.

- А зачем тебе такие большие руки?

- Сережа! Не приставай к дяде. Видишь - дядя милиционер.

Евгений облегченно вздохнул.

- Дети - цветы жизни, - пронеслось в голове. - Нужно будет поговорить с Нюрой.

Г Л А В А 12. С Ч Е Т Ы

- Ну, как? Кончили? - Альфред оторвался от бумаг, поскреб голову.

- Провал, учитель, осечка вышла...

- Что-о-о?! Гать! Ты мне за это дорого заплатишь!

- Да я не виноват... Все шло как по маслу. Я разогнался, 30-ый незаметно подтолкнул ее с тротуара...

- Ну?

- Вот тут заминка и вышла. Какой-то кретин улицу перейти задумал.

- Так ты сшиб обоих? Не беда!

- Такого сшибешь! Сволочь! Помял бампер, крыла как не бывало, а сам - хоть бы что. Поше-ол!

- Что же он, железный?

- А хрен его знает...

- Ладно, иди,- Альфред задумался.

- График летит к чертовой матери, - пронеслось в голове, и тут же, - никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.

Г Л А В А 13. Г И Б Е Л Ь К Р У Г Л О Г О

- Что здесь делал?

- Собирал грибы.

- Подтверждается?

- Найдена корзинка. В ней две сыроежки и гриб неизвестного названия. По-моему поганка. Я бы такой не взял.

- Мало... Неубедительно!

- А вы меня отпустите, я еще соберу.

- Ты из милиции?

- Да, то есть, нет.

- Фамилия?

- Круглый.

- Задание?

- Собрать корзину грибов.

- Не крути. Кто тебя послал?

- Жена.

- С кем ты работаешь?

- Я на иждивении. Пенсионер.

- Говори правду. Все как есть. На чистоту.

- Нет. Ничего я вам не скажу.

- Ты уже сообщил о местонахождении лагеря?

- ...

- Кто еще знает о нас?

- ...

- Какие планы у начальника?

- ...

- На какое число назначена операция?

- ...

- Кто ее возглавит?

- Молчит, а может быть...? - злобно сказал Гать.

- Давай, Гать. Помни, мы должны узнать всю правду.

Брезгливый, Альфред отошел в сторонку, чтобы не слышать криков и шума ударов.

Джошуа посмотрел было, но вскоре вернулся, весь бледный.

- Идут годы, Альфред, - сказал он. - Не могу спокойно смотреть на это. Прости, но я воспитан по-другому. А это... зверство.

- Но мы должны узнать...

- Я это понимаю, но сам бы я так не смог.

- Как кричит! Он враг, но я перед ним преклоняюсь. Ну, что, Гать?

- Он потерял сознание, но ничего не сказал.

- Посмотрите, - заорал вдруг Джошуа, - он убежал.

- Но там болото, - заикаясь, прошептал Гать.

- Догоняй.

А Круглый бежал вперед и учащенно дышал. Он был свободен.

- Как хорошо, что я ничего не знал, - подумал он. - Иначе не выдержал бы.

Он бежал, и сердце стучало "Быстрее, быстрее!"

Неожиданно стало значительно мокрее.

- Вода какая-то, - понял Круглый.

Воздух свободы опьянил его, и он не заметил, что уходит в непроходимое болото.

Г Л А В А 14. Т А Л И С М А Н

Евгений открыл дверь и почувствовал головокружение. Рядом с Нюрой стоял шеф. Он был в ссадинах.

- Боже, - испугался Евгений. - Я ведь в переднике.

- Что же ты, Женя, - ласково сказала Нюра, - какой ты неловкий. Впусти нас.

Евгений впустил.

Нюра поцеловала его открыто и счастливо.

- Проходите, товарищ, - сказала она. - Ты знаешь, Женечка, этот человек сейчас спас мне жизнь. Я так испугалась!

- Как же это вы?

- Не смог пройти.

Евгений понял, что шеф почему-то не хочет, чтобы Нюра узнала правду о своем спасителе.

- Конспирация,- догадался он.

- Пойду, поставлю чай, - ласково сказала Нюра. - А ты, Женя, развлеки гостя.

Теплое, сыновье чувство затопило Евгения.

- Этот человек спас для меня самое дорогое, самое сокровенное, - пронеслось у него.

Они молчали, но чуть мягче стал привычный прищур шефа, задушевнее глядел он на Евгения и как будто говорил: "Ладно, ладно, все мы были молодыми."

- Хоть в воду, хоть в огонь, - повторял про себя Евгений.

Подошла Нюра с чаем, но шеф уже встал.

- Спешу, - сказал он, поднимаясь.

- Надвигается, - сообразил Евгений.

Шеф ушел, а Евгений понял, как много мог потерять.

- Она любит меня таким, какой я есть, - пронеслось у него, - но долго ли я останусь таким?

Тихо, стараясь не помешать, подошла Нюра и положила руки Евгению на голову, как он любил.

- Я все равно останусь, пусть даже..., - прошептала она, потом вся встрепенулась.

- Одень, Женя.

Нюра протянула какой-то медальон.

- Это талисман нашей любви, он поможет тебе в трудную минуту.

Евгений задумался и погасил свет.

Г Л А В А 15. П О Д В И Г ?

Всю свою жизнь Михаил Барч чего-то ждал. Сначала было непонятно - чего. Потом понял. И стал готовиться. Самозабвенно и неистово. Выдержав экзамены и узнав, что прошел по конкурсу, Михаил с невиданным упорством взялся за учебу. Вдумчивое отношение к занятиям, глубокое знание теории сразу же выдвинули его в число лучших курсантов.

- Я на верном пути, - думал Михаил.

Однако героическая смерть Круглого внесла смятение в душу Михаила. Он стал задумываться.

Все чаще и чаще приходили в голову мысли об истинном предназначении, затаенные и сокровенные.

Вот и сейчас, шагая по набережной, Михаил ускорил шаг. Взволнованно забилось сердце.

- Сейчас или никогда! - решил Михаил и ринулся вперед.

Расталкивая толпу любопытных, Михаил ворвался на съемочную площадку и что было сил закричал:

- Свободу политическим заключенным! Прекратить преследование инакомыслящих!

Еще не почувствовал Михаил своего счастья, еще не поняли окружающие, что же происходит, как сюда же к юпитерам, выскочил неизвестно откуда взявшийся младший сержант Васин и начал бить Михаила Барча. Безжалостно и жестоко. И лишь минуту спустя опомнившиеся прохожие с трудом оттащили младшего сержанта Васина от его жертвы и прекратили эту безобразную сцену.

Г Л А В А 16. П О Р А !

Евгению было плохо. В голову лезли кошмары. Реальных причин для размышлений не было, но слишком многое произошло. Не явился на работу Круглый, о Васине вспоминали все реже. Лишившись дружеской поддержки, Евгений заметался.

- Если бы... Я бы смог…, - часто думал он.

И вот его вызвал к себе шеф. Как любил Евгений этого человека, скольким был обязан, но сейчас, на перепутье, ждал страшного.

- Кулич прибыл по...

- Проходи, - перебил шеф. Ничто не шелохнулось в шефе, но что-то выдавало бурю.

- Васин не справился с собой.

- Не может быть, - испугался Евгений.

- Васин - попутчик.

- Кто не с нами, тот против нас, - решил Евгений.

- Круглый..., - голос шефа стал значительнее, - его ищет милиция.

- Ой, - вырвалось у Евгения.

- Пока безрезультатно.

Евгению стало не по себе.

- Операцию кончать нам. Вдвоем.

Шеф встал. Был он не молод, но коренаст. Не раз бандитская пуля пролетала мимо. Были и неудачи. Неясное еще подозрение пришло к Евгению.

- Может быть, и я когда-нибудь, - подумал он. - Но сколько еще работать, сколько бороться.

- Разрешите доложить? - в кабинет вошел молодой сержант.

- Штабной, - неприязненно подумал Евгений.

- Разрешаю.

- Ребята набрели на базу. Удалось кое-что сфотографировать.

- Давай... Так... Альфред Гнедых... Джошуа Перкинс! Наконец-то!

Лицо шефа засверкало новыми красками.

- У меня есть о чем поговорить с ним, - сказал шеф.

Евгений съежился.

- Завтра выходим. Готовься. Пора!

Г Л А В А 17. О П Е Р А Ц И Я

Вечерний город зажигал огни, но шефу не спалось. Через силу, с трудом, ему удавалось закрыть глаза, но ненадолго. Проходила минута забытья, и он вскакивал на ноги с криком: "Руки вверх!". Все существо его жаждало боя.

И вот настало утро. Шеф был готов. Но задерживало отсутствие Кулича.

- А не пошел ли он по следам Круглого?

Этого никто не знал.

- Вперед, - скомандовал, наконец, шеф и оперативная группа понеслась.

Мирный, ничего не подозревающий Джошуа Перкинс любил утром подышать свежим болотным воздухом.

Неожиданно за спиной засопели.

- Это ты, Альфред? - не оборачиваясь, спросил Джошуа. - Я ждал тебя вчера.

- Нет, Джошуа Перкинс, ты просчитался! - ответил суровый голос шефа.

Джошуа вздрогнул. Тяжелая дубина вывалилась из его рук и тотчас пошла на дно. Долго потом смотрел Джошуа на пузырьки, которые поднимались со дна.

- Вот и я так, - ясно понял Перкинс.

Из леса донеслись стенания. Это лучшие курсанты с криками: "Ой, о-о-ой, о-о-о-о-ай!" бросились к болоту.

- Всех взяли, - сумрачно сказал шеф.

Джошуа закрыл глаза, дело всей жизни провалилось.

- А может убежать? - задал себе вопрос Перкинс. - Но смогу ли?

- Руки вверх! Игра окончена! - Шеф не был расположен шутить.

Джошуа метнулся было в сторону, но провалился.

- Опять за старое, - уже менее сурово сказал шеф. - Пора бы уже за ум взяться.

- О-о-ой, - заорал Джошуа, он вспомнил дубину.

- Джанкой. 1930 год. Там я услышал о тебе впервые.

- Помогите!

- 1935 в Марселе.

- Дайте руку!

- 1953 в Свердловске.

Только голова Джошуа оставалась еще на поверхности. Взгляд умолял.

- 1959 в Керчи.

Наконец, скрылась и голова. Болото медленно и неохотно принимало Джошуа Перкинса.

- 1965 - Гонконг. 1969 - Браззавиль.

Говорить больше было не с кем. Шеф отвернулся. "Дождь, однако". Шеф запахнул плащ, поднял воротник.

Всходило солнце.

Г Л А В А 18.

Машинально подсчитывая ступеньки, Евгений поднимался по лестнице. Сорок четыре, сорок пять...

- Завтра... с шефом..., - подумал он, и сердце наполнилось радостью. И, наверное, поэтому не заметил, как скользнул по нему чей-то пристальный взгляд, как застучали по лестнице чьи-то неверные, с перестуком, шаги.

Дверь оказалась не заперта, и это сразу встревожило. Евгений снял сапоги.

- Нюра! Это я!

Ответа не последовало. Евгений вошел в комнату и... сдавленный крик вырвался из горла.

- Задушили! - мелькнуло в голове и вдруг как будто что-то оборвалось внутри. Страшная в своей неотвратимости мысль - "ведь это навсегда"!

Внезапно Евгений сорвался с места и с криком: "Убью!", без сапог выскочил на улицу.

- Далеко не уйдет! - стучало в висках.

Альфред и в самом деле не успел уйти далеко, хотя и очень хотел. Завидев посеревшее лицо Евгения, надвигавшееся быстро и неумолимо, Альфред вытащил пистолет и выстрелил. Но ничто уже не могло остановить Евгения.

- Это конец, - подумал Альфред и был прав.

Евгений схватил хилого Альфреда, послышался хруст костей, отлетел в сторону протез, и Альфреда не стало.

...Пуля Альфреда оказалась смертельной - Евгений скончался в больнице. Сознание так и не вернулось к нему.

Г Л А В А 19. ПО З А С Л У Г А М

- Мальцев.

- Я!

- Чичурин.

- Я!

- Мотовилов.

- Я!

- Барч.

- Я!

- Круглый.

- Пал смертью храбрых, - отозвались с правого края.

- Кулич.

- Погиб от бандитской пули. По списку 17, присутствуют 15.

Застыли стройные ряды милиционеров. Никто не пошевелится, никто не подаст голоса.

Вышел вперед шеф, достал очки и...

- Сегодня у нас исторический день. Навечно в наши ряды встали два героя, два наших бывших товарища. Круглый и Кулич отныне всегда рядом с нами в списках нашего отделения.

Вся короткая, но яркая, жизнь героев пример и образец для тысяч юношей и девушек.

Пройдут годы, новые поколения безымянных пока людей придут к нам. Новые герои продолжат начатое дело, но не изгладятся из нашей памяти светлые имена Круглого и Кулича. Уже сейчас зажигают они в людях огонь. В милиции нашел себя Михаил Барч. Именно он рассказал о подвиге Круглого. А сколько молодых горячих сердец еще воспитают Круглый и Кулич.

Не даром нашему отделению присвоено имя Кулича.

Среди нас находятся школьники 143 средней школы. Их пионерской дружине присвоено имя Круглого. Будьте достойны героя, дети!

- Всегда готовы! - ответили пионеры.

- Сверяйте свои поступки по нему. Нет, мы не забудем Круглого и Кулича. В торжественной обстановке откроем мы сегодня стенд посвященный героям. Молодежь должна знать правду. И наша задача - собрать больше материала о бывших товарищах. Помогут нам в этом деле и красные следопыты.

Я часто вспоминаю... Хорошие были ребята. Евгений Кулич был человеком сугубым... Жизнь Евгения Кулича - это песня. И мы ее допоем!

Заиграла музыка....

К О Н Е Ц

Сентябрь - октябрь 1974 года.

Интервью с авторами повести в связи с возможным присуждением Нобелевской премии по литературе за .... год.

Корр: Прежде всего разрешите мне выразить глубокую благодарность от многомиллионной армии читателей. Вам, наверное, много пишут?

Авторы: Пишут... И вы знаете, в самом деле, много. Очень часто приходят письма из Тамбова. Есть письма и из других мест.

Корр: И что пишут?

Авторы: Разное... Часто просят выслать фотографии. Сообщаем, во втором издании фотографии будут...

Корр: Пишут и в редакцию. Вот, например, Константин Кулич (28 лет) спрашивает, не является ли Евгений Кулич его младшим братом?

Авторы: Не исключено...

Корр: А как вы сами относитесь к своему герою?

Авторы: По-матерински.

Корр: Писать вместе, наверное, трудно? Как складываются ваши взаимоотношения? Как вы относитесь друг к другу?

Автор (один): С пониманием... Я многое могу простить человеку, который написал "Песню".

Автор (другой): Как я могу относиться к человеку, который задушил Нюру!

Корр: Почему вы не дали названия 18 главе?

Авторы: Не поднялась рука.

Корр: Простите... А откуда в Тамбове фуникулер?

Авторы: Извините..., нам пора работать. Время не ждет. До свидания.

Реклама на сайте