«Дверинда»

И тут капитан Чернышев понял, что именно так и начинается шизофрения.

– Вы что-то путаете, товарищи! – убежденно сказал он – Этого быть не может. Ваша загадочная рука появилась, скорее всего, вот отсюда…

Он показал на черную портьеру, наглухо закрывавшую окно, – свет снаружи здесь, в этом закутке, в трех шагах от сцены, был совершенно некстати.

Главный режиссер Берман отдернул портьеру. Оконный переплет, стекло, подоконник – все было покрыто вековой пылью и грязью.

– Окно сто лет не открывали. Теперь и захочешь, а не сумеешь, тем более снаружи, – сказал режиссер.

– Вы тоже верите, что эта чертова рука возникла из шкафа? – с надеждой на решительное «нет» спросил Чернышев.

– Это маразм, – ответил режиссер, – но это так!

История была предурацкая.

Шел спектакль «Ромео и Джульетта». Роль Джульетты исполняла режиссерская жена. Годы никого не красят, и для такой юной роли жене изготовили роскошный длинный и кудрявый парик. С собственными своими волосами она давно уже на сцене не показывалась.

И вот стоит эта стареющая Джульетта за кулисами в ожидании своего выхода. Прямо перед ней – лесенка в три ступеньки, ведущая на сцену. Рядом с лесенкой, возле задрапированного окна, железный и вечно запертый шкаф. Потом, если по периметру помещения, это самое окно, стена с вешалкой, дверь на служебную лестницу, опять стена и проход за сцену. Спрятаться, в общем, негде.

Стоит Джульетта и беседует со своей подружкой юношеских лет, которая тогда была моложе и перспективнее, а сейчас играет Джульеттину няню. Великое в театре дело – личная жизнь с главным режиссером. И вот уже пора Джульетте резвой девчачьей побежкой выноситься на сцену. И ставит уже Джульетта отягощенную варикозным расширением вен ножку на первую, чуть подсвеченную снизу слабой лампочкой, ступеньку, и тут происходит черт знает что.

Дверь шкафа отворяется, оттуда высовывается черная рука, вцепляется в парик, сдирает его вместе со шпильками и исчезает в шкафу.

Естественно, Джульетта вздрагивает, а кормилица начинает ломиться в шкаф. Дверь не поддается.

Осознав, что давно пора быть на сцене, а с убогим хвостиком на затылке это ну никак невозможно, Джульетта начинает метаться по закутку, сшибает вешалку со средневековыми плащами и, наконец, шлепается на пол.