«Город гибели»

Он пробудился с памятью о громе, прокатившемся сквозь каждую его косточку.

Дом был погружен в тишину. Будильник не прозвонил. «Опоздал на работу!» — понял он, пораженный стрелой отчаянного, безнадежного ужаса. Но нет, нет… погодите минутку; он заморгал, прогоняя застилавший глаза туман, тогда мало-помалу прояснилось и в голове. Во рту еще держался вкус лука из вчерашнего мясного рулета. День мясного рулета — пятница. Сегодня, значит, суббота. Слава Богу, в контору идти не надо. Уф, — подумал он, — успокойся… успокойся…

Господи, ну и кошмар ему привиделся! Сейчас сон таял, спутанный и невнятный, оставляя, впрочем, свою странную, недобрую суть, как змея оставляет сброшенную кожу. Минувшей ночью была гроза — Брэд знал это наверняка, поскольку, вынырнув из сна, увидел пронзительно-белые сполохи и услышал выворачивающий нутро гулкий рык — о стены спальни грохотала настоящая буря. Однако в чем заключался кошмар, Брэд не мог сейчас вспомнить; он чувствовал головокружение и потерю ориентации, точно только что сошел со взбесившейся ярмарочной карусели. Зато он помнил, что сел в постели и увидел молнию, такую яркую, что в наступившей следом тьме у него перед глазами замелькали синие пятна. А еще Брэд помнил, что Сара что-то говорила… но теперь не знал, что…

«Черт, — думал Брэд, уставясь на противоположную стену спальни, где было выходившее на Бэйлор-стрит окно. — Черт возьми! Какой странный свет! И не скажешь, что на дворе июнь!» Свет казался скорее зимним, белым. Призрачный. Жутковатый. От него было немного больно глазам.

Брэд вылез из кровати и пересек комнату. Отдернув белую занавеску, он выглянул на улицу и сощурился.

В кронах деревьев и над крышами домов Бэйлор-стрит висело нечто вроде плотного, серого, слабо светящегося тумана. Туман этот неподвижно лежал по всей улице, насколько хватало глаз; куда ни глянь, все обесцветилось, будто что-то высосало отовсюду пестрые краски. Брэд посмотрел на небо, пытаясь отыскать солнце. Оно было где-то там, наверху — тусклая лампочка, светившая сквозь грязную вату. Послышались раскаты далекого грома, и Брэд Форбс сказал:

— Сара! Милая, ты только погляди!

Сара не ответила, не шелохнулась. Брэд глянул на жену. На простыню, саваном накрывавшей ее, выбилась волна каштановых волос.

— Сара? — повторил он, делая шаг в сторону кровати.