«Дитя в небе»

Посвящается Биверли – моей жизни в небе

Они собираются научить нас хорошим манерам…

Но у них ничего не получится, потому что мы – боги.

Джузеппе Лампедуза1, «Леопард».

Люди, которых любишь,

умирая, должны забирать

свои вещи с собой.

Габриэль Гарсия Маркес «Любовь во времена холеры»

Где-то за час до того как покончить с собой, мой лучший друг Филипп Стрейхорн неожиданно позвонил, чтобы поговорить о больших пальцах.

– Тебе никогда не приходило в голову, что люди никогда по-настоящему не моют большие пальцы?

– О чем это ты?

– Ну, понимаешь, ведь, по сути, наши большие пальцы – самые важные из всех, но, из-за того, что они как бы отстоят от остальных, да еще и торчат в стороны, мы их никогда как следует не моем. Разумеется, свою толику воды и мыла они тоже получают, но по сравнению с работой, которая приходится на их долю, толика эта незаслуженно мала. А ведь они, пожалуй, и пачкаются больше остальных.

– Слушай, Фил, неужели ты позвонил только для того, чтобы обсудить какие-то там пальцы?

– Понимаешь, просто это очень символично. Советую обдумать на досуге… Что почитываешь?

– Да пьесы. Все надеюсь подыскать то, что нужно.

– А я тут на днях столкнулся с Ли Онаксом. Так вот, он снова подтвердил, что если ты согласишься сделать для него фильм, он легко отвалит полмиллиона.

– Слушай, Фил, не собираюсь я больше ставить фильмы. Ты же отлично знаешь, что я по этому поводу думаю.

– Знаю, знаю, просто сдается, что твоему театру вовсе не помешают лишние пятьсот тысяч долларов.

– Ему бы и пять долларов не помешали, но если я сейчас все брошу, вернусь и снова займусь кино, эта трясина наверняка опять меня засосет, и мне опять захочется снимать фильмы.

– Помнишь, в «Энеиде» говорится о ста сорока тысячах разновидностей мук? Интересно, какие из них испытываешь ты? «Не желаю быть знаменитым голливудским режиссером, потому что стесняюсь». Мука номер 1387.

– Откуда ты звонишь, Фил?

– Из Лос-Анджелеса. Мы тут все еще монтируем фильм.

– И как же он будет называться?

– «Убийства в полночь».

Я улыбнулся.

– Потрясающе. Интересно, и какие же ужасы там творятся на этот раз?

Но в трубке слышалось лишь потрескивание, доносящееся через три тысячи миль.

– Фил, ты меня слышишь?

– Да-да. Но настоящие ужасы творятся вовсе не в фильме.