Натан Хиндин (Роберт Блох) Смерть — это слон
«Смерть — это слон С пылающими глазами и внушающий ужас, Взмыленный и громадный». — Вашел Линдсей «Конго».1
Это не самая легкая работа в мире — быть пресс-агентом для цирка. Обычная тяжелая рутина, как в общении с темпераментными звездами, так и с одинаково темпераментными газетами, с которыми приходится иметь дело. Есть тысячи точек зрения для каждой истории и тысячи уловок, чтобы напечатать эту историю.
Но самое ужасное во всем этом — лучшие истории, которые никогда не будут напечатаны: увлекательные, таинственные, невероятные истории, произошедшие по ту сторону циркового очарования, истории, которые я никогда не смогу написать, — это худшая сторона этого дела.
Конечно, есть выход, и я воспользуюсь им. Странное дело о дрессировщике капитане Зарове уже опубликовано, с радикальными изменениями имен вовлеченных в это дело участников.
Я очень хочу увидеть полный рассказ в печати; в моей крови есть чернила, как говорят парни. В частности, когда рассказы правда, то наступает момент, когда я больше не могу подавить в себе желание показать их миру.
Такая история и такое время снова есть. Вот этот документ с именами, датами и небольшими измененными деталями, но со странной историей, об истине которой могут свидетельствовать мои глаза, потому что я был там и видел все это. Я увидел ужас, когда он впервые выбрался из своего логова в холмах, покрытых джунглями; я видел, как он крадется и шагает. Иногда я хотел бы забыть это нападение, но вижу его в своих снах. Я мечтаю о слонах с пылающими глазами и кроваво-красными ногами. Кроваво-красными… Но это лишь сказка.
Осенью 36-го цирк «Звездных братьев» отправился на зимние квартиры, чтобы строить планы на следующий год и заняться подготовкой нового шоу. Старик и я знали, чего мы хотим, и то, чего всегда хочет публика — новинки. Но где найти эту новинку? Это постоянный вопрос, который управляет безумным миром развлечений. Клоуны, животные, акробаты — это вечная основа привлекательности цирка, но новинка является визитной карточкой. Две недели планирования, размышлений и споров не привели ни к чему. Вопрос о новой звезде остался нерешенным. Так же добавилось к этому то, что старик был в плохом физическом состоянии. В результате он оставил всю ситуацию на балансе, забросил работу и отплыл за шестинедельную поездку за границу.
Естественно, я сопровождал его. Я прекрасно понимал, что все это ведет в нужном направлении; босс путешествовал, чтобы обеспечить таинственную привлекательность для шоу в следующем году — эта привлекательность была настолько важна, что он лично занимался этим делом.
Это звучало довольно хорошо, но пока так и не сдвинулось с места. Мы должны были вернуться с чем-то, что оправдает ожидания, и я клянусь, что ни у кого из нас не было ни малейшего представления о том, что это может быть. Все зависело от удачи. Переплыв Тихий океан, мы прибыли в Гонолулу, оттуда отправились на Филиппины. Постепенно настроение старика улучшилось, как и мое собственное. В конце концов мы направились на Восток, а там было много циркового материала. Лучшие жонглеры, акробаты, ловкачи и уроды находятся на Востоке, а что касается животных, то леса там просто кишат ими. Действуя по наитию, я связался с Джорджем Джервисом в Сингапуре. Джервис — человек, хорошо знающий животных; он охотник и коллекционер цирковых зверей, который знает все тропинки в лесах как книгу. Я был уверен, что у него будет что-то новое для нас, и договорился встретиться с ним.
И вот так мы получили Священного белого слона из Джадхора.
Джервис подробно объяснил ситуацию в первый же день, когда мы сидели в его гостиничном номере. Я знаю Джорджа уже нескольких лет и никогда не видел его настолько взволнованным. Он изо всех сил старался небрежно говорить о деле и подчеркивал тот факт, что у нас был лишь небольшой шанс, но энтузиазм довольно скоро иссяк в нем.
Вкратце ситуация, как он изложил нам, состояла вот в чем. Джадхор — одно из небольших княжеств малайских штатов под британским протекторатом. Туземцами там управляют их собственные наследственные раджи; в отличие от большинства небольших поселений, жители здесь больше индусы, чем мусульмане. У них есть собственное жречество, собственное правительство — под британской юрисдикцией. В течение многих лет был обычай английскому правительству платить радже ренту; это, в свою очередь, поддерживало достоинство и великолепие его двора.
Однако в это время рента по какой-то причине была отменена, и нынешний раджа очень нуждался в деньгах. Если бы его великолепие как властелина уменьшилось, он потерял бы лицо перед глазами своего народа и соседних королевств. И этот раджа, в соответствии с принципами своей веры, имел Священного белого слона. Теперь нам нужно было поднять этот вопрос таким образом, чтобы не оскорбить религиозные взгляды раджи или его жрецов; что ж, это была наша приманка!
Это прозвучало так естественное для меня. Очевидно, старик почувствовал то же самое, потому что тотчас же предоставил Джервису карт-бланш в этом деле и отправил его в Джадхор, чтобы обсудить сделку.
Где-то через неделю тот вернулся — очень тревожная и раздражительная была эта неделя для старика и меня, потому что мы изо всех сил боролись со временем.
Джервис не привел с собой Священного слона, но он пришел к соглашению. И сразу же изложил все нам.
Раджа определенно отказался продать животное. Его религиозные принципы абсолютно запрещали подобное святотатство. Однако после консультации со жрецами он предложил арендовать зверя для шоу в течение одного сезона, при условии, что будут выполнены определенные условия.
Животное нельзя тренировать и подвергать насилию. Его нельзя украшать и помещать среди обычных животных. Его, однако, можно было вывести на всеобщее обозрение и принять участие в любых парадах или процессиях, которые были частью представления. Само собой разумеется, что специальная еда и помещения должны быть предоставлены слону. Кроме того, сам раджа должен быть допущен к путешествию вместе с шоу, как гарант безопасности Священного слона. Местные прислужники также будут предоставлены жрецами, и они будут проводить некоторые религиозные обряды, в которые не должно вмешиваться.
Таковы были условия, на которые согласился Джервис. Он осмотрел животное и объявил его великолепным образцом своего рода — необычно большим для индийского слона и довольно красивым.
По завершении этого отчета старик взорвался.
— Проклятое животное! — крикнул он. — Я не могу его купить, я не могу его обучать, не могу использовать его в регулярной программе. Даже не могу справиться с этим и должен позволить никудышному радже и банде чернокожих жрецов кормить его и зажигать фимиам перед его хоботом! Что еще? Особые квартиры тоже — и золотой грузовой автомобиль, я полагаю. Сколько ты сказал? Семнадцать сотен в неделю и расходы? Из всех…
Здесь босс продемонстрировал свое восстановленное здоровье, выдав одну из нечестивых тирад, за которые был так справедливо знаменит. Я подождал, пока он немного остынет, прежде чем вставить свое слово.
Затем я спокойно отметил некоторые очевидные факты. Эти условия — они казались сложными, но на самом деле были именно тем, что мы хотели. Новинка — мы сами можем обыграть эти ограничения.
«Священный белый слон Джадхора — в сопровождении жрецов, уважаемых миллионами! Смотрите Священные обряды храмов джунглей! Лично в сопровождении прославленного Чар Дзанга, раджи Джадхора!» И так далее.
Я напомнил об успехе одного старого белого слона, что привело к знаменитой вражде Барнума-Форепо. Белый слон Барнума имел большой успех, и Адам Форепо, его конкурент и хозяин цирка, после этого взял обычного зверя и побелил его шкуру. Последующее разоблачение этого обмана и связанная с этим огласка принесли удачу обоим мужчинам. Я показал старику все с точки зрения религии. Мы разыграем святость, ограничения, жрецов и слуг. И представьте себе цирк с настоящим раджей! Так как это был аттракцион, который продавал сам себя, не нужно было ничего другого.
Когда я закончил, я понял по лицу старика, что выиграл.
— Как скоро вы сможете доставить сюда животное?
— В течение двух дней, — немедленно ответил Джервис.
— Отправляйся, — сказал старик, достав новую сигару. Затем мне: — Пойдем. Мы направляемся в офис судоходной компании.
2
Как и было обещано, Джервис вернулся на третье утро. Мы уже были на причале, ожидая, когда лодка отплывет в полдень. Переезд был устроен, клетка для зверя приготовлена; телеграммы были отправлены вперед на зимние квартиры. И я только что выпустил историю, которая имела мгновенный успех. Поэтому мы с радостью встретили прибытие нашего приза и королевских гостей.
И мы не были разочарованы. Сегодня, учитывая зловещее последствие всего дела, кажется невероятным, что мы так беспечно приняли наше приобретение; что мы тогда не понимали любопытных и тревожных особенностей маршрута. Но в то утро, когда процессия спустилась на пристань, я был очень доволен своей работой. Два смуглых индуса шли впереди — маленькие, украшенные тюрбанами, бородатые мужчины, одетые в фиолетовые и золотые халаты. В руках они сжимали посеребренные цепи, на которых вели Священного слона.
Когда я увидел этого мощного зверя, я вздрогнул, я признаюсь в этом. Никогда еще мне не приходилось видеть такого слона! Высотой в десять футов был Белый слон Джадхора; настоящий гигант среди восточно-индийских слонов. У него были длинные блестящие белые бивни, которые выходили наружу из его массивных челюстей, как две сабли. Его туловище и ноги были украшены золотом, а на спине располагался хаудах из чеканной меди. Но цвет! Я ожидал — на основе того, что когда-то прочитал, — что белый слон был своего рода болезненным серокожим существом. Этот же зверь был почти серебристым — прокаженное серебро. Его покрытое маслом тело блестело в лучах солнца. Это выглядело нереально, таинственно, но великолепно.
Последовала команда зверю остановиться, и он взглянул на нас своими тлеющими маленькими глазками, которые искрились, как красные рубины в серебряном черепе.
Обитатели хаудаха спешились и шагнули вперед, и снова я был поражен. Раджа Джадхора носил обычный деловой костюм, а лицо его было чисто выбрито, в отличие от густых бород его слуг. На нем был зеленый тюрбан, который казался совершенно не соответствующим его современному наряду. Все это показалось еще более неуместным, когда он приветствовал нас на прекрасном английском.
— Мы готовы, джентльмены? — спросил он. — Были ли приняты меры для того, чтобы доставить Его на священной шлюпке на борт корабля? Мои люди справятся с этим, конечно же; есть определенные религиозные ограничения для переправы через воду, вы понимаете.
Я уставился на него и увидел, как брови старика поднялись, когда раджа закурил сигарету и спокойно бросил спичку под позолоченные ноги Священного слона. Он попытался овладеть ситуацией.
— В соглашении было сказано, джентльмены, что зверь должен иметь постоянного религиозного слугу. Позвольте мне представить ее — верховная жрица храма Ганеши.
Он поманил фигуру из-за своей спины выйти вперед. Из тени, отбрасываемой телом слона, выступила девушка. И в третий раз за это утро я вздрогнул от удивления.
Теперь я понял смысл той красоты, о которой поют восточные поэты. Ибо эта женщина была прекрасна вне всякого понимания и описания. Она была одета в халат белого цвета, но плавные изгибы ее идеально сформованного тела просвечивали сквозь ее одежды и заставляли забыть обо всем. Ее волосы были черны, как ночь в джунглях, но были свернуты, как корона, над лицом такого завораживающего совершенства, что оно могло лишить даже пресс-агента способности описать его.
Разве эти яркого красного цвета губы, похожие на драгоценные камни высокие бронзовые щечки, кремовый мрамор ее широкого лба, соединяясь, не порождают пламя неописуемой красоты? Или это были ее глаза — эти большие зеленые драгоценности с рыжеватыми пятнышками, сверкающими в змеином взгляде? Здесь была ледяная мудрость, а также красота; она походила на Лилит. Женщина, девушка, жрица; она была всеми тремя, когда взглянула на нас, подтверждая все слова о ней в спокойной тишине.
— Лила не говорит по-английски, — сказал раджа.
Лила! Лилит! Зеленые глаза — мистическая жрица. Впервые я осознал внутреннее беспокойство. Теперь я почувствовал реальность того, что мы делаем; мы погружались в таинственные сферы. И я знал, что мы не нравимся этой женщине, что она презирает и ненавидит эту корыстную продажу своей религии. Мы нашли опасного противника, подумал я. Истина моей догадки очень скоро была ужасно раскрыта.
Некоторое время спустя слон был поднят на борт корабля и размещен в специальных помещениях в трюме. Слуги и Лила сопровождали животное; раджа присоединился к нам. В полдень мы покинули Сингапур.
Старик и я нашли раджу приятным человеком. Он, как я и подозревал, получил образование в Англии; его нынешняя жизнь была откровенно скучна. Мы свободно поведали ему о наших планах в цирке и рассказали, как собирались использовать слона в процессии и обустроить его место в палатке зверинца. Я даже предложил, чтобы верховная жрица стала участницей Великого выхода, сидя в хаудахе на спине зверя.
Здесь раджа стал серьезным. Нет, заявил он, об этом не может быть и речи. Лила священна; она никогда не согласится. Кроме того, она выступала против всего этого предприятия, и жрецы поддержали ее. Лучше было не пересекаться с ней, потому что у нее были некие мистические способности.
— Что ж, — сказал я. — Конечно же, вы не верите в весь этот восточный вздор.
Впервые раджа Джадхора потерял свой тщательно приобретенный британский апломб.
— Да, — сказал он медленно. — Так как вы ничего не знаете о моих людях и их путях, то и не можете знать, что в моей религии есть много вещей, которые невозможно объяснить Западу. Позвольте мне рассказать вам, друг мой, что означает верховная жрица для нашей веры.
На протяжении тысячелетий в нашей стране существовал храм Ганеши, Бога-Слона нашей земли. Священный белый слон содержит в себе Его божественный дух, взращенный поколениями животных. Белый слон — не такой как другие, мои друзья. Вы это заметили.
Бог моего народа более древний, чем ваш христианский, и властелин более темных сил, которые знают и могут использовать только народы джунглей. Природные демоны и люди-звери сегодня признаны вашими учеными, но жрецы моих людей контролировали такие странные силы еще до того, как Христос или Будда вторглись на землю. Ганеша не является добрым богом, мой друг. Ему всегда поклонялись под многими именами — как Чаугнар Фаугну в старых местах Тибета, и как владыке Тсатоггуа в древности. И он — это зло, поэтому мы относимся к Его воплощению в Белом слоне как к священному. Вот почему в его храме всегда были верховные жрицы, они — святые невесты и супруги Слона. И они мудры, с самого детства воспитаны в черных искусствах поклонения, они общаются со зверями в лесу и служат для того, чтобы отвратить зло от своего народа.
— Ты в это веришь? — засмеялся старик.
— Да, — сказал раджа, и он больше не улыбался. — Я верю. И я должен предупредить вас. Эта поездка, как вы, должно быть, слышали, противоречит пожеланиям моего жречества. Никогда Священный слон не пересекал великие воды в другую землю, чтобы неверующие глазели на него. Жрецы считают, что это оскорбление для Владыки Ганеши. Лила была отправлена со слоном жрецами с одной целью — она должна охранять его. И она ненавидит вас за то, что вы делаете, и меня ненавидит тоже. Я… я не люблю говорить о том, что она может сделать. В наших храмах до сих пор приносят человеческие жертвы, о которых правительство ничего не знает. И человеческие жертвы приносятся с определенной целью — старые темные силы, о которых я говорил, могут быть вызваны лишь кровью. Лила руководила такими обрядами, и она многому научилась. Я не хочу вас пугать — это действительно моя вина, что я дал согласие на все это, — но вы должны быть предупреждены. Что-то может случиться.
Старик поспешил успокоить раджу. Он был самодовольно уверен, что этот человек был всего лишь дикарем под его поверхностным культурным образом, и он говорил соответственно.
Что касается меня, я задумался. Я снова подумал о жутких глазах Лилы и представил себе достаточно легко, что они могли смотреть на кровавые жертвы, даже не дрогнув. Лила могла знать, что такое зло, и она могла ненавидеть. Я вспомнил последние слова раджи: «Что-то может случиться».
Я вышел на палубу, спустился в трюм. Слон стоял в своем загоне, спокойно поедая сено. Лила стояла рядом с ним, когда я проверял цепи животных. Но я почувствовал, как ее глаза впились мне в спину, когда я отвернулся, и заметил, что слуги-индусы осторожно избегали меня.
Другие пассажиры пронюхали о нашем призе и стали беспрепятственно наведываться в трюм. Когда я собрался уходить, вошел парень по имени Канробер. Мы болтали несколько минут, и когда я поднялся на палубу, он все еще стоял перед зверем. Я обещал встретиться с ним в баре в тот же вечер, чтобы поболтать.
За обедом стюард шепотом рассказал мне эту историю. Канробер вышел из трюма после полудня, подошел к поручням, как видели несколько пассажиров, и прыгнул за борт. Его тело не было найдено.
Я принял участие в последующем расследовании. В ходе этого мы отважились спуститься в трюм. Слон все еще стоял там, и Лила все еще находилась на страже перед ним. Но теперь она улыбалась.
3
Я не мог не узнать о смерти человека по имени Фелпс на третий день. Это было по-настоящему несчастное путешествие, и я был рад, когда мы наконец высадились и направились к зимним квартирам.
Я практичный человек, но иногда меня охватывают странные «предчувствия». Вот почему я избегал раджу во время нашей поездки домой. Я уходил, когда он появлялся на горизонте, потому что я чувствовал, что у него найдется объяснение смерти двух мужчин — объяснение, которое я не хотел бы услышать. Я также не подходил больше к Лиле или к слону, и большую часть времени проводил, выпивая со стариком.
Было здорово снова увидеть зимние квартиры. Для Священного слона был построен красивый загон, и Ганеша (так мы окрестили зверя) был размещен в нем.
Никакие лучшие комплименты не могли быть большей рекламой, чем внимание, проявленное к зверю нашим закаленным цирковым народом. Звезды и статисты одинаково толпились вокруг стойла, смотрели на могучее животное, глазели на молчаливых бородатых слуг и пялились в безмолвном восхищении на Лилу. Раджа мгновенно познакомился с капитаном Денсом, нашим обычным смотрителем за слонами.
Я сразу же погрузился в работу со стариком, потому что шоу вскоре предстояло открытие.
Поэтому только через несколько недель до меня начали доходить тревожные слухи, которые крутились вокруг звезды нашего аттракциона.
Беспокойство других слонов, например: как-то на репетиции Великого выхода они отшатнулись в стороны от священного Ганеши и трубили по ночам в своих стойлах. Странная история о том, как чужая женщина жила в загоне с животным, ела и спала там в тихом молчании. То, как один из клоунов испугался, когда однажды вечером проходил мимо сарая для животных; он видел двух индусов и девушку, стоявших на коленях перед серебряным зверем, который стоял посреди круга благовонных огней.
Однажды старик упомянул о визите раджи и капитана Денса, в ходе которого оба человека умоляли разорвать контракт и разрешить животному и его сопровождающим вернуться в Джадхор до открытия шоу. Они говорили о немыслимых «неприятностях». Предложение было, конечно, отвергнуто, поскольку об этом не могло быть и речи; наша реклама уже выпущена, и оба мужчины, очевидно, находились под влиянием выпитого ликера в то время.
Через два дня капитан Денс был найден висящим на балке за загонами слонов. Это был случай самоубийства, который не подлежит сомнению, и расследование не проводилось. У нас были показательные похороны, и какое-то время мрачная тень лежала на всей нашей группе. Все обратили внимание на выражение ужаса на искаженном в смерти лице Денса.
Примерно в это же время я начал приходить в себя. И решил узнать кое-что лично. Раджа почти всегда был пьян, и он, казалось, избегал меня нарочно — пребывал в городе и редко посещал нас. Я знаю, что он больше не переступал порога зверинца.
Но я узнал, что это делали другие. Возможно, это было болезненное любопытство, но народ шоу, даже после первых приездов инспекции, казалось, проводил большую часть своего времени вокруг загонов для слонов. Шоу, наш новый смотритель, сказал мне, что они всегда находились перед стойлом Священного слона. По его собственному мнению, многие из мужчин зациклились на этой «симпатичной иностранной даме». Они смотрели на нее и на слона часами; приходили даже большие звезды.
Корбот-гимнаст был частым гостем. Как и Джим Долан-акробат и Риццио, постановщик конных номеров.
Другим был капитан Блейд, наш метатель ножей в добавочном шоу. Что они нашли в этой женщине, я не могу сказать, она никогда не говорила, и они молчали.
Я ничего не понял из слов Шоу. Но решил понаблюдать за красивой верховной жрицей.
Я стал прогуливаться через зверинец в разное время и смотреть на Священного слона. Какое бы ни было время суток, Лила была там, ее изумрудные глаза смотрели мне в спину. Один или два раза я видел, как некоторые из исполнителей смотрели в стойло. Я заметил, что они приходили поодиночке. Также я увидел то, что доказывало, что теория смотрителя ошибочна.
Их не интересовала женщина, потому что они смотрели только на слона! Гигантский зверь стоял как серебряная статуя — бесстрастный, непостижимый. Только его сверкающий, покрытый маслом хобот перемещался туда-сюда, он и огненные глаза слона. Казалось, он смотрел с насмешкой в ответ, как будто презрительно относился к вниманию мелких существ перед ним.
Однажды, когда место перед стойлом было пусто, я увидел, что Лила ласкает его великое тело. Она шептала ему что-то на каком-то тихом и диковинном языке, но ее голос был невыразимо сладким, а руки бесконечно нежны. Меня поразила любопытная и несколько странная мысль — эта женщина действовала по отношению к зверю, как влюбленная к своему любовнику. И я вспомнил, как раджа говорил о ней как о невесте Ганеши, и поморщился. Когда извивающийся хобот животного обнял прекрасную девушку, она замурлыкала в блаженной истоме, и в первый раз я услышал, как зверь породил гул в своем массивном горле. Я быстро ушел, чтобы меня не заметили.
Впереди замаячил день открытия, и я снова был вынужден переключиться на другие вещи. Машины были загружены как для Саванны; была проведена генеральная репетиция. Я выплатил людям аванс в ночь перед открытием, и началась обычная рутина.
Старик был доволен шоу, и я должен признать, что это было лучшее, что мы когда-либо делали. Корбот-гимнаст был прекрасной визитной карточкой; мы получили его из большого шоу благодаря чистой удаче. Джим Долан, главный клоун, всегда привлекал внимание. У нас были прекрасно поставленные номера с животными, а также множество новинок. А Священный слон Джадхора, чтобы быть справедливым, стал известен еще до того, как публика его увидела.
У нас была частная машина для животного и трех его сопровождающих; два индуса радостно заулыбались, увидев его, и даже Лила была слегка ошеломлена его великолепием. По прибытии под холст зверь был установлен на превосходной новой платформе в центре, и с его шкурой, недавно намазанной маслом, он выглядел просто превосходно.
Толпа, посетившая зверинец в день открытия, была поражена. Они смотрели бесстрастно на индусов и положительно на Лилу в ее белом праздничном платье. Раджа, которого они не видели, трясся в своей комнате за закрытыми дверями.
У меня не было времени даже вспомнить о суеверном трусе. Я становлюсь как ребенок, когда новое шоу открывается каждый год, и старик ничем не отличался от меня. Мы сидели в нашем боксе и просто сияли от радостного волнения, когда грохот труб объявил о Великом выходе.
Наша процессия была восточной — арабские всадники, египетские провидцы на верблюдах, красотки из гарема на слонах, калифы и султаны на украшенных драгоценностями носилках. В конце появился Священный белый слон Джадхора, самый могущественный из всех. Великое серебряное животное двигалось с какой-то чудовищной красотой; королевское достоинство Ганеши дополнялось ритмом громовых барабанов. Оба индуса вели его, но Лилы не было. Огромный прожектор следовал за каждым их шагом, как и взгляды толпы. Я не могу этого объяснить, но было что-то в этом животном, что «отличалось слаженностью». У него была красота — и это неземное величие, которое я заметил. Это был на самом деле священный слон.
Процессия исчезла. Шоу продолжалось. Гладкие черные пони выскочили на арену, и хлысты затрещали в веселых ритмах с их копытами. Музыка изменила свой темп; клоуны появились в свой первый выход. Аплодисменты, смех и ритмичный грохот оркестра. Волнение, когда жонглеры соперничали с труппой тюленей в ловком соревновании.
Звездные акты приближались, и я слегка толкнул старика локтем, привлекая его особое внимание.
С грохотом барабанов большое пятно в центре арены вспыхнуло, когда другие огни были притушены. Алонзо Корбот, звезда трапеции, выскочил из-за занавеса. Его белое тело промелькнуло по краю арены и переместилось к канатам у основного шеста, где его уже ждал партнер.
Малые барабаны загрохотали, когда два исполнителя начали подниматься вверх, вверх, вверх — на шестьдесят футов над помостом и ареной.
Теперь они качались, серебряные тела на серебряных кольцах, в холодном чистом свете, который наполнял пустоту под куполом. Толчок — полет — парение; ритмично поднимаются, стремительно падают. Темп в каждом движении хватающих рук, даже в ногах, которые танцуют в пустом воздухе.
Корбот был чудом; я видел, как много он работал на репетиции, и никогда не уставал наблюдать за совершенством его движений. Он хорошо тренировался, я это знал; и он никогда не соскальзывал. Он ловил своего партнера за руку, запястье, локоть, плечо, шею, лодыжку. Ногами, которыми цеплялся за кольца, он стрелял туда-сюда, как человеческий маятник, а его партнер кувыркался через пространство в его ожидающие руки. В точно выверенную долю секунды они встречались в воздухе; ошибка во времени означала неминуемую смерть. Здесь не было сетей — это было хвастовство Корбота.
Я смотрел, старик смотрел, зрители смотрели, как двое мужчин порхали, словно крошечные птицы в вышине. Птицы? Это были демоны с невидимыми крыльями в красном свете, который вспыхнул в кульминации этого действия. Настало время, когда Корбот и его партнер оба отпустят кольца, выпрыгнут в это головокружительное пространство и совершат полное сальто в воздухе, а затем схватятся за кольца на противоположной стороне от их нынешнего положения.
Барабаны словно сошли с ума. Красный свет освещал этот маленький ад в большом пространстве, где двое мужчин ждали; их нервы и мышцы были напряжены.
Я почти чувствовал это сам — этот момент страшного ожидания. Мои глаза напряглись в малиновой дымке, ища его лицо в вышине. Теперь он улыбался; он готовился прыгнуть…
Барабаны, тарелки гремели. Все замерли в ожидании. Руки Корбота были готовы схватить своего партнера в вихревом пространстве — или не так? Боже мой, нет, они болтались вдоль его тела! Промелькнуло размытое пятно, пересекло пустое алое пространство света, а затем исчезло. Что-то ударилось в центр арены с глухим звуком. Кто-то закричал, оркестр разразился отчаянным маршем, и вспыхнули огни. Я увидел, что партнер Корбота Виктуар спасся, схватив кольцо как раз вовремя, но мои глаза не задержались на нем. Они сосредоточились на земле, в центре арены, где что-то лежало в малиновой блестящей луже.
Затем старик и я покинули свою кабину и бросились через палатку с помощниками с нашей стороны. И мы смотрели несколько тошнотворных секунд на эту смятую красную вещь, которая когда-то была звездой трапеции Алонсо Корботом. Его унесли; свежие опилки скрыли то место, куда он упал, и группа, огни, музыка отвлекли внимание подвергшейся панике публики, пока все их страхи не были забыты. Клоуны снова вышли, когда старик и я ушли, и толпа смеялась — может быть, немного слабее, но все равно смеялась. Приветствие и прощание для Корбота были типичными; шоу продолжалось.
Виктуар, партнер Корбота, дрожал, когда мы собрались у тела в раздевалке. Бледный, трясущийся, сильно потрясенный, он судорожно плакал, когда увидел его лежащим там.
— Я знал это! — выдохнул он. — Когда он стоял на другой платформе перед тем, как прыгнуть, я видел его глаза, они были мертвы и пусты… Мертвы… Нет, я не знаю, как это произошло. Конечно, он был в полном порядке перед выступлением. Я не видел его в последнее время, между репетициями он много времени проводил в каком-то месте… Его глаза были мертвы…
Мы больше ничего не смогли узнать от Виктуара. Босс и я поспешили через зверинец в главный офис. Когда мы прошли мимо большой платформы, на которой стоял Священный слон, я с шоком заметил, что рядом с ним нет слуг. Что-то коснулось меня в темноте, когда я торопился. Это была Лила, верховная жрица, и она улыбалась. Я никогда раньше не видел ее улыбки.
В ту ночь мне снилась улыбка Лилы и покрытое кровью лицо Корбота…
4
Осталось совсем немного рассказать. За это я благодарен, потому что остальное — это кошмар, который я бы предпочел забыть. Нам никто не смог объяснить смерть Корбота. Конечно, это создало суматоху, и нервы исполнителей были расшатаны. В конце концов, такая трагедия в день открытия вызывает определенное беспокойство.
Старик бушевал, но делать было нечего. Шоу продолжалось; больная общественность роилась у павильона на второй день, потому что, несмотря на мои усилия, дело получило огласку.
Растревоженная публика не была разочарована. На вторую ночь в четвертом выходе умер Джим Долан.
Джим был нашим акробатическим клоуном и звездой в своем деле. Он был с нами двенадцать сезонов, всегда исполняя обычную рутину жонглирования и пантомимы.
Мы все знали Джима и любили его как друга. Он был великим шутником; ничего от паяца не было в Долане. Но в этот второй вечер он остановился на мгновение во время номера перед центральным кольцом, положил свои жонглерские палочки, вытащил бритву и спокойно перерезал себе горло.
Как мы пережили ту ночь, все еще остается загадкой для меня. «Дурной глаз» и «колдовство» были единственными фразами, которые я слышал. Шоу продолжалось, босс бушевал еще яростней, а полиция спокойно расследовала.
На следующий день Риццио, постановщик конных номеров, свалился с неоседланной лошади, и она копытом сломала ему позвоночник.
Я никогда не забуду совещание в сумраке после шоу в палатке старика. Никто из нас не спал два дня; мы хотели выбраться из этого, а наши души были полны страха и мрачного предчувствия. Я никогда не верил в «проклятия», но тогда это было в первый раз. И поэтому я посмотрел на официальные сообщения и заголовки в газетах, взглянул на серое лицо старика и утопил свое в ладонях. На шоу было проклятие.
Смерть! Я шел с ней рядом уже несколько недель. Те два парня на корабле, затем капитан Денс, смотритель слонов, затем Корбот, Долан, Риццио. Смерть — с тех пор, как мы взяли Священного белого…
Слова раджи! Его рассказ о проклятиях и странных обрядах; месть бога и его жрецов! Верховная жрица Лила, которая теперь улыбалась! Разве я не слышал рассказов о том, что исполнители посещают стойло слона? Почему все трое из тех, кто умер здесь, на шоу, делали это! Раджа знал, а я думал, что он пьяный трус.
Я отправил человека, чтобы найти его. Старик совсем сдал, он спал. Я провел тревожный час.
Раджа вошел. Один взгляд на мое лицо все поведал ему.
— Знаешь теперь? — сказал он. — Я думал, что ты никогда не опомнишься. Я не могу ничего сделать без твоей веры, потому что она знает, что я все понимаю, и поэтому она меня ненавидит. Я очень хочу забыть это, но теперь люди умирают, и эта тварь должна быть остановлена. Ганеша может отправить меня в тысячу бездн за это, но так будет лучше. Это колдовство, друг мой.
— Откуда вы знаете? — прошептал.
— Я знаю. — Он устало улыбнулся, но черное отчаяние появилось в его глазах. — Я наблюдал с самого начала. Она хитра, эта Лила, очень хитра. И она знает искусства.
— Какие искусства?
— На Западе вы это называете гипнотизмом. Но это немного больше. Это перенос воли. Лила — это адепт, она легко справляется со слоном как медиум.
Я тщетно пытался понять. Был ли раджа сумасшедшим? Нет, его глаза горели не безумием, а горькой ненавистью.
— Постгипнотическое внушение, — выдохнул он. — Когда глупцы приходили посмотреть на Священного слона, она всегда была там. Ее глаза делали это; и когда они смотрели на сверкающий хобот зверя, он действовал как точка фокусировки. Они возвращались снова и снова, не зная почему. Все это время она подготавливалась к действию, не тогда, но позже. Так погибли двое мужчин на корабле. Она экспериментировала там, велела им утонуть. Один пошел сразу, другой ждал несколько дней. Все, что было необходимо для этого, чтобы они увидели ее в то время, когда она пожелала, чтобы они умерли. Так было. И здесь, в зверинце, было так же. Они смотрели на Серебряного слона. Она заставила их умереть во время выступления. В нужное время она стояла у входа, я видел ее там. И люди умерли — вы это видели.
Она ненавидит шоу и разрушит его. Для нее поклонение Ганеше священно, и она мстит. Старые жрецы, которые ее отправили, должны были дать ей определенные инструкции, и этому необходимо положить конец. Вот почему я не смею смотреть на нее.
— Что же делать? — спросил я. — Если ваша история верна, мы не можем ее тронуть. И мы не можем отказаться от шоу.
— Я остановлю ее, — медленно сказал раджа. — Я должен.
Внезапно он повернулся и убежал. И я понял, что шоу было почти готово начаться. Быстро разбудил старика. Затем выскочил прочь. Схватив за ворот подсобного рабочего, я приказал ему немедленно разыскать раджу. Сегодня вечером произойдет столкновение, должно произойти.
Я позвал двух охранников с ружьями и тайно поставил их у бокового входа в палатку, из которой выходили исполнители. У них был приказ остановить любого, кто там будет ошиваться во время шоу. Не должно произойти так, чтобы Лила смотрела и командовала этой ночью.
Я не осмелился задержать ее сразу, опасаясь ненужного шума, пока шоу не закончилось. Женщина, очевидно, была способна на что угодно, и она не должна ничего подозревать. Тем не менее я хотел увидеть ее. За полчаса до того, как открылся зверинец, я поспешил внутрь. Стойло слона было пустым!
Я бросился к боковому входу. Там никого не было. Выскочив наружу, я побежал, смешавшись с толпой. Тогда я заметил, насколько возбужденной была толпа рядом с палаткой. Пробираясь через нее, я наткнулся на двух мужчин и зазывалу, которые вышли из палатки, с трудом неся обмякшее тело в своих руках. Это была девушка — помощница капитана Блейда, метателя ножей. Он промахнулся.
Лила промелькнула мимо меня в толпе, улыбаясь. Ее лицо было прекрасным, как смерть. Когда я бросился обратно в палатку босса, я нашел там рабочего и раджу. Последнего сотрясала дикая дрожь. Я поспешно схватил этого монарха и потащил его через толпу к главной палатке.
— Я верю тебе сейчас, — прошептал я. — Но ты не должен делать все столь опрометчиво. Дай мне нож.
Я правильно догадался. Он вытащил кинжал из рукава и передал его мне незаметно.
— Никакого кровопролития, — пробормотал я. — У меня есть двое мужчин у бокового входа, она не увидит это шоу и не произнесет никаких заклинаний. Когда действие закончится, я отправлю ее за решетку на основании твоих слов. Но никакого нарушения порядка перед толпой.
Я вошел в свой бокс, и он последовал за мной.
Большая палатка была переполнена. В воздухе казалось разлилось мрачное ожидание, словно зрители чего-то ждали. Я знал, чего они ожидали; разве газеты не были переполнены «Колдовским цирком» в течение последних трех дней? Вокруг разливался бурлящий шум перешептывающихся голосов. Я подумал о римском амфитеатре и вздрогнул.
Большие барабаны зазвучали. Парад начался, и я бросил тревожный взгляд на боковой вход, когда он очистился. Там были мои два охранника, вооруженные эффектно выглядевшими ружьями. Сегодня не должно быть проблем! И раджа был в безопасности, со мной.
Появился Священный слон — безмятежный, величественный, возвышающийся на своих ногах цвета слоновой кости. Но только один индус вел его сегодня вечером, и — хаудах был на его спине! В нем сидела Лила, верховная жрица Ганеши.
— Она знает, — выдохнул раджа, его коричневое лицо внезапно исказилось от животного судорожного страха.
Лила улыбалась…
Затем пришел ужас.
Огни замерцали, стали тускнеть и моргать. Огромная палатка погрузилась в ночную темноту, и оркестр смолк. Раздался громкий голос, и я вскочил со своего места с громким криком. Там в темноте сиял серебряный слон — Священный белый слон Джадхора. Как у прокаженного монстра, его тело сверкало фосфоресцирующим огнем. И в темноте я увидел глаза Лилы.
Слон повернулся и вышел из парада. Когда тысячи глоток исторгли пронзительные вопли, он шагнул вперед, направившись прямо к нашему боксу.
Раджа вырвался из моей хватки и прыгнул через перила на землю. Моя рука дернулась к моему карману, и я выругался в страхе. Нож, который он мне дал, исчез. Затем мои глаза вернулись к отвратительной картине передо мной.
Слон атаковал, подняв свой хобот, его бивни угрожающе сверкали. Из его серебряного горла вырвался резкий трубный рев, когда он бросился на слабую фигуру человека, который мчался к нему. Он бежал к смерти, но его голова была высоко поднята. Он стремился добраться до черной фигуры в хаудахе на спине зверя. Через мгновение все кончилось. По сверкающей дуге нечто длинное, тонкое и серебристое метнулось к спине слона. Пронзительный крик женщин и булькающие рыдания. Могучий рев жестокого, яростного гнева. Глухой стук, когда серебряный гигант топнул ногой. Хруст… крики, выстрелы и огромный шок, когда великое тело повернулось и упало.
И тогда публика поднялась и бросилась прочь. Когда свет снова зажегся, в палатке не было никого, кроме исполнителей и рабочих.
В центре прохода лежала гигантская туша Ганеши, серебряные бока его исчертили алые полосы смерти. Смятый хаудах скрыл все, что осталось от Лилы, верховной жрицы. Нож раджи вонзился в цель, и ее разорванное горло было не очень приятным зрелищем.
Что касается самого раджи, на острие страшных бивней болтался лишь истерзанный красный ужас; существо, превращенное в кровоточащую массу.
Так закончилось дело Священного белого слона. Полиция приняла нашу историю о том, как животное начало метаться вне себя от ярости во время шоу, когда огни погасли.
Они никогда не узнали об индусе, который так ужасно породил короткое замыкание, закоротив соединения своим собственным телом, и мы зарыли его останки в тайне. Шоу закрылось на две недели, и мы перенаправили маршрут на оставшуюся часть года. Постепенно бумаги позволили этой истории умереть, и мы продолжили.
Я так и не открыл правду старику. В любом случае все они мертвы, и я хотел бы все это забыть. Но с тех пор я никогда не любил новинки и больше не посещал Восток; потому что я знаю, что история раджи была правдой, и Лила убила всех этих исполнителей так, как он говорил. Я убежден, что у этих жрецов и жриц есть тайные силы.
Я все понял: Лила узнала, что раджа раскрыл мне факты, знала, что она будет разоблачена и поэтому начала действовать соответственно.
Она послала индуса, чтобы испортить свет, а затем устроила так, что слон Ганеша атаковал наш бокс и должен был убить раджу, как она планировала.
Я все это выяснил, но я никогда не рассказывал об этом старику. Есть еще один факт, который я знаю и который не должен раскрывать.
Нож раджи не убивал Лилу, когда она ехала на спине слона. Он не мог, потому что она уже была мертва — до того, как появилась на арене.
Один из двух охранников, которых я поставил у бокового выхода, застрелил ее за две минуты до входа, когда она проехала мимо, сидя в хаудахе на спине Ганеши, Священного белого слона.
Кажется, она загипнотизировала зверя — или нет? Раджа сказал, что душа Ганеши обитает в теле Священного слона. И Ганеша дал волю своей собственной мести.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Смерть — это слон», Роберт Альберт Блох
Всего 0 комментариев