Table of Contents
Головач-2
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Эпилог
Головач-2
Посвящается Брайану Кину.
Дай знать, когда тебе понадобятся еще крабы!
Глава 1
ГДЕ-ТО ВОЗЛЕ ГРАНИЦЫ ВИРДЖИНИИ И ЗАПАДНОЙ ВИРДЖИНИИ
КОНЕЦ ДЕКАБРЯ, 2010-ГО ГОДА.
Это было... хотя, наверное, не стоило забывать неписаное правило, что писатель (если только он, скажем, не Чарльз Диккенс) никогда не должен начинать роман со слов "Это было", из-за инертности простого прошедшего времени глагола "быть". Выдающийся поэт Эзра Паунд, например, утверждал, что глагол "быть" (и все его наклонения: есть, был, были, и т.д.) напротив является самым важным глаголом в английском языке, хотя и самым слабым. Однако нужно помнить, что у каждого правила есть исключения. И на этой несвязной ноте, мой чуткий Читатель, мы снова начнем...
Это было на тринадцатый день с момента исчезновения 9-летнего паренька с холмов, Крори Тактона, сына Думара и Мэри Бет Тактон (в девичестве - Мартин, племянницы покойного Джейка Мартина) и внука 57-летнего Хелтона Тактона.
Мальчишка исчез.
Без следа.
Таким образом, последние две недели обитатели дома Тактонов (хотя более точным определением, наверное, будет "лачуга", потому что на "дом" эта ветхая развалина из дубовых и кедровых досок, с жестяной крышей, никак не тянет) жили под гнетом напряженного отчаяния. Никто не смел рассуждать вслух о том, что случилось с мальчишкой, хотя сам Хелтон в разговоре с глазу на глаз угрюмо предположил, что маленького Крори могла укусить медноголовка (ядовитая змея - прим. пер.), когда тот ходил на Хог-Нек-Лейк ловить речных раков, как делал каждое утро. Мысль о похищении никому не приходила в голову.
Тем не менее, Хелтон Тактон, со своей хоть и простой, но суровой провинциальной мудростью, редко склонялся к таким причудам, как суеверие, как и не был особенно подвержен невротическому расстройству, известному как трискайдекафобия ( т.е. боязнь числа 13) Но на тринадцатый день, он остановился, чтобы почесать свою огромную седую бороду и вывести постулат: Будь я проклят, если не минуло тринадцать деньков, как пропал мальчонка Думара. Очень надеюсь, что это не принесет беду...
Как бы ни так.
Мать Крори, вышеупомянутая Мэри Бет Тактон, не вынесла усиленного алкоголем горя и повесилась на шестой день после исчезновения своего малыша. Но это упоминается здесь лишь как любопытная формальность: 13 - несчастливое число, а 6 - несовершенное.
И тем не менее...
Холодный декабрьский воздух превращал дыхание Хелтона в туман, когда его грузная фигура пробиралась сквозь густой кустарник. Он довольно регулярно проверял свой тайник с самогоном, поскольку, видите ли, страдал от одной фобии. Боялся воров, а воров в этих местах было в избытке. Вышеупомянутый тайник он сделал сам, и хранил там самогон исключительно для домашнего потребления. Другими словами, он никогда не торговал самогоном. Хотя в том, что тайник действительно существует, не было большой тайны. И его существование было постоянной темой праздного обсуждения среди более предрасположенных к коммерции производителей нелегального спиртного, наиболее известными из которых были Хэлл Слэддер и "Сопля" МакКалли. В тот день Хелтон был на полпути к тайнику, когда его ухо уловило вдалеке знакомый звук:
вшиииииииииииих... ЧПОК!
Наверняка это его 20-летний племянник, Микки-Мэк Мартин охотился на белок со своей рогаткой. Микки-Мэк обладал особым талантом к использованию данного приспособления. На самом деле, этому искусству его научил Хелтон.
- Привет, Микки-Мэк, - поприветствовал его Хелтон, появившись из кустов. - Надеюсь, ты поймал нам на ужин толстожопую белку? - Но тут Хелтон остановился на полушаге, когда заметил, что худощавый, белокурый парняга стоит со спущенными джинсами, а его правая рука целенаправленно орудует взад-вперед.
- Мальчик? Ты зачем это дрочишь в лесу?
Микки-Мэк ухмыльнулся через плечо.
- Хочу побрызгать сливками на эту телку, дядя Хелтон. Не знаю, зачем, просто так...
Хелтон приблизился к забавной сцене и сперва с гордостью приподнял бровь, заметив, что причиндал Микки-Мэка имеет довольно внушительный размер. И даже более чем, что вполне соответствовало традиции Тактонов-Мартинов. Вот только "телка", на которую он "хотел побрызгать сливками" лежала среди листьев совершенно неподвижно. Тощая, как жердь, жидкие черные волосы, втянутое лицо. Из грудной клетки выступали некогда спрятанные под дрянным "топиком" крошечные сиськи, маленькие обрезанные шортики были стянуты с ног. Соски сморщились от прохлады, а рот был широко раскрыт, будто она находилась в отключке. А еще более забавным был тот факт, что Мики-Мэк стоял от девки в добрых шести футах.
- Мальчик, я отлично знаю, что ты можешь стрелять молофьей дальше, чем большинство других парней, но - едрен батон! - ты же стоишь в шести футах от нее! Ни одному мужику не под силу брызнуть на такое расстояние!
Микки-Мэк продолжал ухмыляться через плечо.
- Смотри на меня, дядя Хелтон. - И после еще нескольких рывков рукой из него вылетели не одна, не две, а семь струй семени, и все они аккуратно приземлились девке на грудь и лицо, а несколько брызг попало прямо в рот.
Микки-Мэк самодовольно кивнул. После этого его пенис еще какое-то время оставался твердым - эх, молодость, молодость! - и когда он еще раз напряг его, последняя струйка спермы красиво устремилась в воздух, кувыркаясь как кусок макаронины. Затем он натянул на себя джинсы.
- Я же говорил, дядя Хелтон.
- Ни хрена себе, мальчик, - прокомментировал Хелтон, не сумев подобрать более точной формулировки. - Не думал, что кому-то под силу стрелять молофьей на такое расстояние.
Микки-Мэк пожал плечами.
- Я взрослею, и чем чаще кончаю, тем дальше.
- Ни хрена себе, мальчик, - повторил Хелтон, и тут, наконец, в голову ему пришел более серьезный вопрос.
- А кто эта тощая девка с торчащими сморщенными сиськами, и почему она... лежит так, будто в отключке?
- Не знаю, как зовут эту сучку, дядя, но я довольно часто встречал ее. Думаю, она одна из шлюх Хэлла Слэддера. И понимаешь, дядя, я решил ее трахнуть. Но едва снял ее маленькие блядские шортики, как увидел, что у нее вокруг "дырки" растут какие-то бородавки и тому подобная хрень, поэтому решил просто подрочить на нее.
Хелтон не был человеком, умевшим объединять в хронологическом порядке правильные вопросы с наблюдением, поэтому преодолел замешательство, затем наклонил свое неуклюжее тело, чтобы осмотреть половые органы девки. И точно, широко раскрытые, окаймленные волосами половые губы были усыпаны шишечками и волдырями, размерами с древесных лягушек. Между ними проглядывала воспаленная кожная ткань.
- Ёк-макарёк, мальчик, а ты прав, - сказал он. - "Дырка" этой девки нафарширована заразой, как индейка начинкой. Было мудро с твоей стороны не совать свой "петушок" в эту помойку.
Но тут, словно щелчок пальцами, в голове у Хелтона щелкнула мысль первостепенной важности.
- Погоди-ка минутку. А что с ней такое? Вроде как... башка в крови. Ты ее нашел ее такой, в лесу, без сознания? Блин! Погоди-ка! Я же слышал, как ты стрелял из рогатки!
- Ну, да, дядя Хелтон. Я не охотился на белок, как ты думал. Понимаешь... я метил в нее. И она не в отключке, нет. Эта сучка с гнойной "дыркой" мертва.
Хелтон в ярости выпрямился, и ему пришлось применить над собой усилия, чтобы не поднять свою здоровенную ручищу и не врезать своему племянничку по хлебалу, как он иногда делал. Но речь его была не такой сдержанной.
- Мальчик! Мы с твоим папой всегда учили тебя - никогда не бей девку, если она того не заслуживает, и никогда, повторяю, НИКОГДА не убивай никого, если он первым не причинил тебе серьезного вреда! Это неэтично!
- Э... Чего?
- Это неправильно! Девка, которую ты только что обкончал, была невинной. А ты просто взял и убил ее.
Парень весь съежился, напуганный дядиным гневом, но продолжал стоять на своем, хоть и дрожал, как осиновый лист.
- Извини, что разозлил тебя, дядя, но, по-моему, в ней нет ничего невинного. Во-первых, она нарушила границу...
- Вот, дерьмо, мальчик! Ты херню несешь! Пытаешься оправдать свои деяния! - взревел Хелтон.
- А во-вторых, как я уже сказал, она - одна из шлюх Хэлла Слэддера. И все знают, как сильно Хэл хочет найти твой тайник, и заграбастать его себе. Поэтому я решил, что это Хэлл послал эту шлюху на нашу территорию разведать, где находится твой тайник.
Хелтон хмуро выслушал оправдания, подозревая, что это страх вынудил мальчишку искать объяснение своему социопатическому акту и весьма ошибочному суждению. Но прежде чем он сумел озвучить свое мнение, шестеренки, вращавшиеся у него в голове, замедлились.
Мой... тайник, - подумал он. Вот что он должен был проверить в первую очередь.
- Давай, мальчик. Помоги мне проверить тайник, - скомандовал Хелтон, и они потопали через лес. Спустя несколько минут они пришли к холму с замаскированным входом на алкогольный склад. Хелтон извлек фонарик, затем отбросил в сторону серовато-зеленый брезент, с пришитыми к нему ветками и мертвым плющом.
Он неловко протиснулся в проход, Микки-Мэк двинулся следом, но один лишь взмах фонарика превратил его гнев в печаль.
У Хелтона была припрятана здесь как минимум сотня галлонов первоклассного самогона, а сейчас? Все складское пространство, простиравшееся перед ним, было пустым.
- Едрен батон, дядя Хелтон! - воскликнул Микки-Мэк.
Но какой смысл сейчас злиться? Из темноты донесся скорбный голос Хелтона:
- Ты был прав, мальчик, и я искренне извиняюсь, за то, что чуть не поднял на тебя руку. Конечно, это та тощая шлюха помогла Слэддеру обокрасть мой тайник. Зачем еще одной из его шлюх быть у меня на участке?
- Блин, дядя Хелдон. Это, конечно, хреново. Жалко только, что я не появился здесь раньше, а то, может, поймал бы ее на месте преступления.
- Ты - хороший мальчик, Микки-Мэк, и у тебя есть яйца. И мы с твоим папой, ясен пень, гордимся тобой, - печально сказал Хелтон, - Но тот голодранец Хэлл Слэддер не такой, чтобы связываться с кем-то в одиночку. Мы отплатим ему, как следует, когда придет время.
- Она, наверное, возвращалась, надеясь, что они не заметят пару кувшинов, и тогда она возьмет их себе.
Хелтон кивнул, соглашаясь с примитивной мальчишеской логикой. Но аналогичная логика повела их к месту последнего упокоения наперсницы Слэддера. Месть должна осуществиться, только в данном случае, она будет носить посмертный характер. Дополнительного обнажения не потребовалось, разве что тощий труп был перевернут на живот, и вместо заразной вагины было использовано, в утешительных целях, другое отверстие. После чего Хелтон объявил:
- Жаль, что ты не оставил ее в живых, мальчик, потому что я с радостью задал бы такую взбучку этой шалаве, но, думаю, достаточно и того, что мы оставим ее гнить с полной жопой нашей молофьи.
После чего они направились домой.
Хотя Хелтон вряд ли осознавал, что едва он сделает в сторону своей хижины ровно тринадцать шагов, как возмущение коварной кражей отойдет на задний план. И именно в этот момент издали донесся голос его 35-летнего сына Думара:
- Пап! Иди домой! Нам только что доставили посылку!
Хелтон и Микки-Мэк косо переглянулись.
- Посылку? - спросил юноша.
Да ну.
Ибо таких людей, как Хелтон и большинство его родственников, Департамент переписи населения именовал "лицами, избегающими занесения в базу". Другими словами, они давно уже исчезли с людского радара. Налоговые декларации не заполнялись десятилетиями, не было никаких следов социального страхования, ни записей о коммунальных услугах. Несмотря на то, что Тактоны жили на земле, по праву принадлежавшей матери Хелтона, Петунии Тактон, они, по сути, поселились там незаконно. И этот статус имели Думар, его жена, их пропавший сын Крори и Микки-Мэк. Следовательно, как можно было "доставить" "посылку" тому, кто не имел официального адреса? Никто из них уже несколько лет не видел почтальона. И все же, от этого нужно было абстрагироваться, поскольку хоть Хелтон и не представлял, что может явить самое ближайшее будущее, бесконечное возмущение кражей из его тайника очень скоро превратится во что-то совершенно незначительное...
Потому что спустя тринадцать дней после такого страшного и необъяснимого события, тайна исчезновения маленького Крори Тактона будет раскрыта.
Глава 2
1
ПУЛАСКИ, ШТ. ВИРДЖИНИЯ
- ... А теперь перейдем к местным новостям, - произнес монотонный голос радиоведущей. Голос звучал из динамиков обычного "деревенского" пикапа, который с грохотом катил по старомодной и довольно унылой Главной улице маленького городка Пуласки, известного полупрофессиональной бейсбольной командой "Пуласские Матросы". Водитель обычного "деревенского" пикапа был беглым бывшим агентом Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию, чьи длинные волосы, неряшливый наряд и неопрятная борода доказывали его желание казаться как обычным деревенщиной, так и тем, кто мог бы владеть таким грузовиком. Хотя его имя и другие подробности никак не относятся к данному рассказу. Значение имели не водитель и не его грузовик, а выпуск радионовостей, звучащий из кабины.
-... Ранее этим утром власти Пуласки сообщили об еще одном инциденте, связанном с недавней волной истязаний животных. В течение последних нескольких месяцев какой-то крайне нездоровый человек похищал собак - в большинстве случаев, щенков - и подвергал безобидных животных чудовищным пыткам, включая потрошение, сваривание в кипятке, сожжение и расчленение. - Тут ведущая издала что-то похожее на всхлип. - Части тел этих животных были оставлены в районах, которые полиция считает неблагополучными. Убийства собак почти всегда отличались страшным "почерком" - животное обезглавливали, а голову насаживали на кол, который устанавливали вблизи, или непосредственно на территории, считавшейся подконтрольной разным конкурирующим наркогруппировкам. Заместитель начальника Дуд Мэлоун из Департамента окружного шерифа, он же начальник пуласского регионального участка, сказал следующее, - и тут гораздо менее монотонный голос, с налетом местного диалекта, продолжил: - То, что мы имеем здесь, в нашем прекрасном, процветающем городе, это самый мерзкий тип преступника, даже более мерзкий, чем змеиное говно, - допущенное ругательство было ЗАПИКАНО при электронной задержке техническими специалистами. - Люди, я прошу прощения, поскольку, наверное, нельзя было говорить "змеиное говно" в радиоэфире. Но, думаю, все добрые, посещающие церковь горожане, которые нас слушают, поймут всю серьезность этих преступлений. За последние несколько месяцев свыше дюжины собак - обычно, это милые маленькие щенки - было пощищено, замучено и убито. Со слов экспертов, улики указывают на то, что от уровня зверств, которым подверг животных этот гов... этот негодяй, прежде чем отрезать им головы, стошнило бы самого Дьявола. И это невинные маленькие собачки! Так как здесь, в округе Пуласки у нас всегда все под контролем, мы немедленно связались с ФБР и УБН и запросили психологический портрет этого куска говввввв... куска дерьма, мерзкого ублюдка. И они сообщили нам, что, скорее всего, этот презренный тип является героиновым дилером, обслуживающим местные районы. И возможно, нелегальным иммигрантом из Венесуэлы, поскольку известно, что венесуэльские наркодилеры регулярно метят территорию, мучая бедных, невинных собак и подбрасывая их отрезанные головы во дворы своих врагов. Это очень, очень печально, когда подобное зло появляется среди таких хороших, законопослушных людей, как мы, особенно перед самым Рождеством. В чем я должен вас сейчас убедить, так это в том, что "собачья тревога", объявленная нами несколько месяцев назад, по-прежнему в действии, поэтому, пожалуйста, услышьте меня, люди. Не выпускайте своих собак на улицу. Выгуливайте их на поводке, и ни при каких обстоятельствах не выпускайте их во двор одних - даже если у вас есть забор. Если кто-то из вас знает что-нибудь об этом больном куске говввв... э, куске дерьма, звоните в управление окружного шерифа и спрашивайте меня лично. Потому что, когда я поймаю этого... этого... этого человека, это его отрезанная башка будет красоваться на палке, я позабочусь об этом!
Затем последовала оговорка. Глава исполнительной власти усталым голосом заверил слушателей, что когда преступник будет задержан, ему не отрежут голову, а он предстанет перед судом.
Водитель "деревенского" пикапа, удивленно приподняв бровь, слушал поток жуткой информации. Мучить щенков и отрезать им головы? - подумал он. Блин, какой же это БОЛЬНОЙ мир...
И так получилось, что в тот момент, когда пикап медленно проезжал мимо "Аптеки Мартина", что на Мэйн-стрит, один пешеход, шедший по тротуару, подслушал новостной выпуск. Пешехода звали Мендуэз. Ему было под тридцать, и он обладал темным цветом кожи и высокомерной походкой. Он довольно неплохо научился говорить и понимать по-английски - хотя обладал сильным акцентом, скорее кубинским, чем венесуэльским, отчего его часто обвиняли в умышленном подражании "Лицу со шрамом" - с тех пор, как нелегально прибыл в Соединенные Штаты из родного города Каракас, Венесуэла. И да, это он был виновным во всех тех ужасных преступлениях против местных собак. Слушая новостной выпуск, он улыбнулся и подумал: Этот жирный сраный шериф-гринго думает, что поймает меня? МЕНЯ? Да ему целая АРМИЯ потребуется, чтобы меня поймать. Удачи, жирный СРАНЫЙ гринго.
Он с самодовольным видом шагал по тротуару, ловя на себе косые недовольные взгляды прохожих. В одной руке у него был пакет из "Бургер Кинга", в другой - холщовый мешок.
Для полноты портрета следует добавить, что Мендуэз был единственным выжившим из не так давно бесчинствовавшей в Ричмонде жестокой банды М-27, которая занималась только тем, что насиловала, грабила и торговала героином. Хотя, по всей вероятности, большинству граждан не только было плевать, когда члены банды перебили друг друга, они были очень этому довольны. Банда М-27 убила множество невинных, рядовых налогоплательщиков, преимущественно, просто ради развлечения. Несколько лет назад федеральные агенты накрыли почти всю банду во время операции с внедрением. Последовала перестрелка, и все члены банды отправились в морг. Мендуэз был единственным, кому посчастливилось там не присутствовать (Он рыскал по чужим дворам в поисках щенков). Но почувствовав, что запахло жаренным, он принял мудрое решение на время "затихнуть". Переехал в Пуласки и связался с некоторыми персонажами, которые обменялись с ним опытом в области торговли опасными препаратами.
"Затишье" пошло на пользу.
Он кулаками заработал себе место в той части города, которую принято считать неблагополучной. Небольшая промзона в непосредственной близости от субсидируемых многоквартирных домов и дерьмовых маленьких домиков. Хотя одну часть промзоны занимал склад. Вывеска - подумать только! - гласила: "СКЛАД", а настоящим его владельцем, что было довольно сложно доказать документально, являлся некто Пол Винчетти III, известный соратникам как "Пол Третий". Единственными товарами, когда-либо хранившимися здесь, были килограммовые мешки с героином. Склад служил оперативной базой для группировки, обладавшей такой же дурной славой, как и эта часть города. "ЭнЭлКа-3" - героиновые посредники - и одним членом этой банды был никто иной, как Мендуэз.
Мендуэз миновал закрытые последние десять лет гаражные ворота склада и постучал - два раза, потом один, затем еще два раза - в маленькую стальную дверь, располагавшуюся неподалеку. Наконец, он был допущен внутрь, и дверь закрылась за ним снова.
- А вот мой братан, Мендуэз, - поприветствовал его главарь банды, "Гильза". Тощий, но мускулистый афроамериканец, носивший стереотипный "пацанский прикид": 100-долларовые кроссовки-"мигалки" и джинсы с висящей "мотней". На футболке красовались физиономия и имя его любимой рэп-звезды, РИ-ди-Ю-лисса. Рядом с ним сидел и что-то царапал в бухгалтерской книге чародей чисел и финансовый директор всего предприятия, корейский нелегальный эмигрант по имени Сунг. Он походил на Фудзи из "Флота МакХэйла", если кто помнит тот потрясающий старый ситком с Эрнестом Боргнайном и Элом Льюисом. Следовательно, название "ЭнЭлКа-3" имело довольно неполиткорректную расшифровку: "Ниггер", "Латинос" и "Косоглазый". Четвертым полу-членом банды - тем, кто открыл Мендуэзу дверь - была "штатная" снимательница стресса, невысокая, худая, и при том фигуристая белая "телка". У нее были светлые волосы с угольно-черными корнями, а звали ее "Хайбол" (стакан для виски с содовой - прим. пер.). Правильнее ее было б охарактеризовать, как их немолодую "фанатку". Эта 35-летняя блудница зарабатывала для банды, торгуя телом, помогала делать героиновые "закладки", доставляла наркоту отдельным клиентам, а также оказывала сексуальные услуги парням по первому их требованию. Свое прозвище она заслужила в нежном 15-летнем возрасте, когда вступила в свою первую банду - крупную миннесотскую группировку, торговавшую "метом". Она решительно подрочила почти пятидесяти мужикам, после чего умело собрала их сперму в высокий стакан для виски с содовой. Это было своего рода ее посвящением в банду. Не нужно, наверное, никому рассказывать, что она сделала с содержимым того стакана. Ее грудь украшали идеальные имплантанты, поставленные еще в лучшие времена, когда она работала стриптизершей. В глаза сразу бросались отличные гены. Тело "Хайболл" по-прежнему оставалось сексуально привлекательным, даже после десятилетий пьянства, наркомании и половой распущенности. У нее была одна интересная черта: она обычно носила черное пальто, увешанное "хип-хоперскими" значками, и шлепанцы. Эта уловка пригождалась, например, когда нужно было быстро продемонстрировать "товар". Фактически, это был ее экзамен перед вступлением в "ЭнЭлКа-3" всего несколько дней назад. Несмотря на великолепное тело, лицо "Хайбол" - или "хлебальник", как его называл "Гильза" - было слегка "несвежим", хотя, как ни странно, пальто компенсировало этот изъян. Она заметила парней, ошивавшихся возле местной заправки, и без зазрения совести доказала свою пробивную способность. Провальсировав к ним, она сказала:
- Привет. Я хочу попасть в вашу гребаную банду.
Гильза" изобразил комичную гримасу.
- Черт. Сучка, ты же старая. У тебя уже весь "хлебальник" в морщинах. Мы - важные персоны, и старух не трахаем.
- Морщины у меня от "мета", но я больше не употребляю это дерьмо. А также не употребляю ни "крэк", ни "кокс", ни "экстази" - ничего такого. Мои пристрастия - трахаться, сосать и глотать. И кому какое дело до моей рожи? Зато у меня обалденное тело, и я буду "давать" вам и отсасывать, когда только захотите. Только примите меня в банду. Я - бандитка, всегда ей была.
Сунг и Мендуэз стояли, скрестив руки, и оценивающе осматривали ее.
- Ладно, - согласился "Гильза". - Давай посмотрим, как ты торгуешь своим дерьмом. Утри нос этим жалким сучкотрахам.
Все, что "Хайболл" пришлось сделать, это распахнуть свое пальто, и...
Все трое бандитов удивленно вскинули брови, ухмыльнулись и принялись потирать себе промежности.
"Гильзу" распирало от энтузиазма.
- Черт, сучка, да это же просто какие-то невероятные дойки, супер-пупер-шары!
- Разве? - спросила "Хайболп".
- Теперь давай посмотрим "кассовый аппарат".
"Хайболл" подняла ногу, бесстыдно продемонстрировав лобок.
Мендуэз и Сунг ударили по рукам, подчеркнуто эмоционально улюлюкнув.
- Ого-го! - одобрительно воскликнул "Гильза". - Это самая клевый, самый суперский, самая отпадный "кассовый аппарат", который я когда-либо видел за всю свою лихую ЖИЗНЬ! Моя бабуинская задница аж вся дрожжит от нетерпения!
- Еще зацени мой клитор, - посоветовала она, а затем - акробатически удерживая равновесие на одной ноге - раздвинула двумя пальцами половые губы и обнажила невероятно крупный клитор. Плотное утолщение выступало, словно кончик маленькой сосиски.
- Черт, девочка! Твоя "киска" - настоящий самородок!
- Блин! - воскликнул Сунг. - Ты - экстра-класс, девочка!
- Это реально клевая КРОШКА, - добавил Мендуэз. - Убойные сиськи и "киска"!
"Хайболл" ухмыльнулась, кивая.
- Хорошо. А теперь познакомьте меня со своей "хатой", и увидите, как я буду трахать вас, пока вы не заплачете, как младенцы. После чего парни препроводили ее на склад и с глубоким удовлетворением протестировали "товар".
Это было всего несколько дней назад, и тем не менее, за такое короткое время "Хайболл" неплохо акклиматизировалась в банде, и даже стирала для них белье. Хотя в этот самый момент она прошлепала к стене, к которой был прислонен какой-то странный аппарат.
- Эй, "Гильза"? Это что за хрень?
Устройство походило на полировщик бетонных полов, стоящий на длинной металлической болванке, напоминающей доску для скейтборда. Только "болванка" была оснащена каким-то странным диском. На аппарате был установлен небольшой бензиновый мотор с надписью "АЛПАЙН".
"Гильза" сглотнул.
- Это машина для измельчения пней, крошка.
- На хрена?
- Ты еще не знакома с Поли и его командой, сучка...
- Блиииииин, - протянул Сунг. - Это полные отморозки...
- Да, уж, - сглотнув, добавил Мендуэз.
- Их лучше не злить, - продолжил "Гильза". Понимаешь, каждый месяц эти чуваки привозят нам неразбодяженный "герыч".
"Хайболл" почесала угольно-черные корни своих волос, не сводя глаз с аппарата. С одного его конца явно находилось измельчающее колесо.
- Да? И какое отношение это имеет к... измельчителю пней?
- Им измельчают древесные пни. Но Поли использует его для измельчения людей. Бля буду. Те чуваки... Черт. Если перейдешь им дорогу, тебя в лучшем случае отмудохают, в худшем... попадешь под измельчитель пней.
Даже "Гильза", несмотря на всю свою крутизну, проявлял признаки беспокойства, рассказывая это.
- Скажем, какой-нибудь чувак или ямаец пытается продавать "герыч" на территории Поли. Поли зарывает его в землю по шею - бля буду - а затем один из его команды, берет этот аппарат и сносит ему башку.
- Охереть! - воскликнула "Хайболл".
- А однажды, слышь, один наркодилер пытался двурушничать - торговать "герычем" Поли и еще какого-то ямайца. Так они привязали к земле телку этого чувака, а та оказалась беременной. И один из людей Поли... направил измельчитель ей на пузо, и все это на глазах у того чувака.
"Хайбол" побледнела.
- И знаешь, что? Тот чувак больше никогда не двурушничал.
- Охереть, - пробормотала она.
- Вот тебе "овощной" бургер, сучка, - сказал Мендуэз и протянул ей сэндвич из "бургер-кинговского" пакета.
"Хайболл" ухмыльнулась.
- Думаешь, я смогу есть после такого рассказа? Ты спятил, гребаный латинос!
- Si, cerda, si (Да, свиноматка, да, - исп. - прим. пер.) - улыбаясь, произнес Мендуэз.
- Ну ты и урод! Ты меня оскорбляешь? Что означает "cerda"?
- Это, типа, красивая жееееенщина.
- О... как мило! - сказала "Хайбол", расцветая от комплимента. "Гильзе" и Сунгу досталось по двойному "вопперу".
- Что в мешке, братан? - спросил "Гильза".
Мендуэз ухмыльнулся и извлек из мешка очаровательного щенка коккер-спаниеля. Щенок принялся лизать Мендуэзу лицо, отчаянно махая хвостом.
- Щеночек! - радостно воскликнула "Хайболл", но в реакции "Гильзы" и Сунга не было не намека на радость.
"Хайболл" взяла щенка на руки и принялась с ним сюсюкаться.
- Мендуэз принес нам щеночка! Он может стать талисманом нашей банды!
Мендуэз рассмеялся, затем сказал, обращаясь к "Гильзе":
- Я выяснил, в каком доме обитают те новые дилеры, те уроды.
До "Хайболл" не дошел смысл сказанного Мендуэзом, но она была так увлечена щенком, что даже не подумала спросить.
- Как мы его назовем?
- Например, "Дохлятина", - предложил "Гильза".
- Хм? - отозвалась проститутка. Возможно, было бы уместно напомнить Читателю, что "Хайболл" была в банде новичком. Поэтому не знала о мерзкой наклонности Мендуэза. Так что когда "Гильза" объяснил ей, "Хайболл" завизжала и принялась бегать с щенком на руках.
- Что это за больное дерьмо?! - кричала она. - Я ни за что не позволю ему мучить этого щеночка!
Мендуэз блокировал выход.
- Черт, девочка, - сказал "Гильза". - Это же банда, а не "Улица Сезам". Ты здесь новенькая, поэтому не веди себя как дурная. Угу. Собаки - это тема Мендуэза. Нам тоже это не очень нравится, но ничего не поделаешь. Мендуэз много делает для нашей банды, а ты... нет. Поэтому прекращай свое бабское дерьмо и верни собаку Мендуэзу, если не хочешь схлопотать "маслину" в свою белую задницу. Усекла?
"Хайболл", казалось, вот-вот хватит удар от обрисованной перспективы. Хотя она все прекрасно усекла, особенно насчет "маслины", и все же...
- Это же щенок, какого хрена?
ШМЯК!
Мендуэз врезал кулаком "Хайболл" в челюсть. Та без чувств рухнула на пол. Затем венесуэльский социопат забрал щенка, который тут же принялся лизать ему лицо.
- Все американские бабы - чокнутые, - сказал он, потом отнес щенка в комнату, которая к счастью находилась в дальнем конце здания, поэтому "Гильзе" и Сунгу не придется слышать... звуки.
Сунг нахмурился, затем вцепился зубами в двойной "воппер" с сыром.
- У этого парня не в порядке с головой.
"Гильза" пожал плечами.
- Ага, по ходу, у всех у нас не в порядке с головой.. Все мы - кучка наркодилеров. Я тоже не понимаю, как он может проделывать это дерьмо с собаками, но так делают там, откуда он родом. Сунг, мы должны быть более внимательны к чужим культурам. Я - дилер с района, а ты - из Японии или типа того.
Сунг отхватил кусок от своего сэндвича.
- Ко-ре-я, мужик! - взвыл он. - Я из Ко-ре-и, а не из Японии! Пошли эти япошки на хрен! Во время второй мировой гребаные японские свиньи перебили всех наших мужчин, а всех женщин превратили в шлюх! Забрали наш рис и отдали своим солдатам, а нас заставили есть наше собственное дерьмо! На хер Японию! Американцы должны были разбомбить всю их страну!
- Остынь, остынь, Сунг. Черт. Я не знаю никакой Кореи, мужик. Хотя для меня все одинаковы, что японцы, что китайцы, и все такое...
Сунг отхватил от сэндвича еще один кусок.
- Китай! На хрен! Грязные "краснопузые" китайцы. Напали на нашу страну с севера и всех перебили! На хрен Китайцев!
"Гильза" закатил глаза.
- Как скажешь, Сунг. Только расслабься, угу?
Оба мужчины вскинули глаза на стук в дверь. Сперва два удара, затем один, потом еще два.
Сунг открыл, и в помещение вошел высокий, хорошо сложенный мужчина с аккуратно подстриженными седыми волосами. Он скорее походил на Джона Делореана (амер. инженер румыно-венгерского происхождения, менеджер, конструктор автомобилей - прим. пер.), если кто-то такого помнит. Красивые брюки, красивые туфли, и, что странно, белый лабораторный халат, как у врача.
- Док! - поприветствовал его "Гильза". - Братан! Как ты?
Врач, которого звали доктор Уинстон Праути, некогда уважаемый пластический хирург из Беверли-Хиллз, в настоящее время был у Пола Винчетти III исполнителем особо нестандартных поручений. Праути задумался над вопросом "Гильзы", затем ответил бархатным, хорошо поставленным голосом.
- Пожалуй, ваш слуга... в неплохой физической и умственной форме.
- Отлично. Черт, мы тебя уже сто лет не видели.
- Я участвую в особой экскурсии с мистером Винчетти и двумя его компаньонами. Мы, в некотором смысле, совмещаем несколько задач. Два зайца одним выстрелом?
Сунг протянул ему свой сэндвич.
- Не хочешь укусить мой двойной "воппер", Док?
- Милостивый государь, я очень ценю вашу щедрость, но, при всем уважении, я вынужден отказаться, поскольку... недавние события отбили у меня весь аппетит. Я зашел, чтобы убедиться - как гласит старая поговорка - что на берегу все чисто.
- Чисто, Док, чисто. И, мужик, нам нужна новая партия товара, а то у нас закончился весь "герыч".
- Что ж, тогда этот досадный недостаток будет очень скоро исправлен. - Затем Праути позвонил кому-то по сотовому, что-то сказал, и повесил трубку. Через несколько минут снаружи раздался грохот.
- Черт, Док, на чем там ездят твои парни? - спросил "Гильза". - По звуку похоже на гребаный танк.
- Срань господня! - воскликнул Сунг, выглядывая в крошечное переднее окно. -Похоже на огромный гребаный дом на колесах!
"Гильза" тоже посмотрел и увидел гигантский жилой автофургон, паркующийся перед складом.
- Черт, в нем можно было бы устроить вечеринку на колесах. Это же фишка.
По какой-то странной причине это безобидное высказывание на мгновение явно встревожило врача.
- Я... вас уверяю, что в этом "Виннебаго" никогда не было никаких вечеринок.
- Что ж... Сунг, тащи тележку! А то у нас там "наркоши" плачут без "дури".
- Следовательно, махинации с наркозависимостью, и ее огромная практическая ценность в плане потребительства.
Затем в помещение вошли еще трое мужчин, темноволосые, все в костюмах, перчатках, пальто и солнцезащитных очках. Последовало хриплое приветствие. Первым был, конечно же, Пол Винчетти III, он же Поли Третий, поджарый, с салонным загаром мужчина лет 25-30, сын Пола Винчетти Младшего, внук Пола Монстрони Винчетти, или "Одноглазого Винча", изначального босса преступной пирамиды Лонна-Стелло-Маркони, являвшейся каркасом мифической структуры, известной, как "мафия". (Возможно, стоит отметить, что упомянутая преступная пирамида теперь называется "Пирамида Винчетти-Стелло". Лонна и Маркони пали жертвами жадности и закончили жизнь под измельчителем пней.) Поли довольно часто говорили, что он как две капли воды похож на тренера баскетбольной команды Дюксого университета, хотя он никогда не слышал об этом парне. Черт, Поли был боссом мафии. Он не смотрел гребаный баскетбол.
Следующим в команде Поли был обладающий бычьей шеей и каменным лицом широкоплечий заместитель, Арригетто "Арги" Кальзано. Арги было 55 лет и он отправил на корм рыбам огромное количество врагов Винчетти. Третьим был "решальщик" Поли, подтянутый, добродушный психопат лет сорока, Кристо Пикринни. Его настоящее имя было Кристофорро, что означает "последователь Христа". Он без капли сомнения сжег бы паяльной лампой ребенка судьи, изнасиловал бы до смерти юную дочь начальника полиции, или сварил бы в скороварке голову престарелого отца какого-нибудь политика.
- А вот мой человек на улице, - сказал Поли. - Как дела?
- Все ровно, - ответил "Гильза". - Братан, я твой самый преданный друган. Мы кошмарим и мочим, воруем и грабим, дурь толкаем, карманы набиваем. Все пучком. Угу.
Поли моргнул.
- Извини, что мы поздно. Сделки затягиваются, объемы падают. Это все проклятый кризис.
- Ага, братан слышал такое от "торчков" на улице, - сказал "Гильза" - Все жалуются. Черт, один "нарик" сказал мне, что трое последних чуваков, которых он грабил, оказались без "бабок".
- Хреново. Если Обама не победит этот гребаный кризис, как обещал, я попрошу вернуть мне мой голос! - громогласно объявил Поли, и все расхохотались. В руках у Арги был чемодан. Он положил его на потрепанный диван и открыл. Отсчитал из него пять килограммовых пакетов с 95-процентным героином - не то мексиканское дерьмо, а высококачественный продукт из Афганистана, комплимент от наших друзей-талибов.
- Черт, Поли, - с сожалением произнес "Гильза". - Видать, ты не шутил, когда говорил, что объемы поставок падают. Мы ожидали кило семь или восемь.
- Это пинок по яйцам, верно? Придется немного затянуть пояса. Наркодилеры тоже должны зарабатывать на жизнь, не так ли? - затем все, словно по команде, снова рассмеялись. Хотя все, кроме Поли тайно осознавали, что замечание не такое уж и смешное. Затем тирада продолжилась:
- Говорю тебе, дела сейчас хреновы. Бензин дорожает, курьеры удваивают цену, копы требуют все больше себе на лапу из-за роста стоимости гребаного медобслуживания! И вдобавок, у моей жены месячные, поэтому я даже не смог присунуть ей перед тем, как выехать. Короче, полный отстой.
Остальные закатили глаза и снова рассмеялись.
Поли сел на старую кабельную катушку, которая сейчас служила столом. Катушка была устлана маленькими полиэтиленовыми пакетиками.
- Да, мир катится в жопу, это точно. Черт, знаешь, что мы слышали по радио, пока ехали сюда? Радиоведущая сказала, что какой-то реально гребнутый на всю голову кусок дерьма - причем, из этого города - отрезает головы у щенков, предварительно мучая их. Не шучу.
Скрыв некоторую угрюмость, "Гильза" сказал:
- Да, это какой-то пипец, точно, Поли.
- Говорят, так некоторые дилеры метят территорию. Яйцами клянусь, это один из тех дешевых уродов пытается работать в наших районах. Я тебе вот что скажу, братан, если я поймаю этого отморозка, мучающего щенков... Арги и Кристо сделают с ним такое, что даже я проблююсь.
Сунг сглотнул.
- Ага, Поли. Это пипец. Мучить собак...
- И не просто собак, сказали по радио. А щенков. - Поли покачал головой. - Не понимаю, что с этим миром такое.
- Меня от одной мысли об этом тошнит, - сказал Арги.
- Да, Поли, - добавил Кристо. - Я когда-нибудь доберусь до этого урода? Оооо - мама миа!
- Черт, давайте поговорим о чем-нибудь другом. А то все эти разговоры про убийства собак вгоняют меня в депрессию. - Поли удрученно указал на тележку, наполненную "герычем". - В общем, такова жизнь. "Разбадяжите" чуть сильнее и тащите на улицу. Мы такие же, как и все. Пытаемся делать все, что можем в экономически тяжелые времена. - Поли посмотрел вокруг. - А где тот "бобоед" (прозвище латиноамериканцев - прим. пер.)? Его еще не "замочили"?
- Ээ... нет, Поли. Мендуэз - наш лучший наркоторговец, с ним все в порядке. Он в задней части склада... что-то чинит. - "Гильза", борясь с потовыделением, обратился к Сунгу:
- Почему б тебе не откатить тележку с "герычем" к Мендуэзу и не узнать, нужна ли ему помощь?
- Сейчас, - сказал Сунг, и вкатил тележку в одну из дверей.
"Гильза" включил "бумбокс".
- Не против, если мы послушаем "музычку", Поли? - И затем грянула канонада раздражающих звуков. "Мы с тобой "гангста", в зубах - "косяки" В салоне тачки - "телки", в багажнике - "стволы". В карманах - "капуста", нам плевать на закон! Не хочешь по "хлебалу", прочь с дороги, г@ндон!"
- Выруби это дерьмо, - одновременно рявкнули Поли, Арги и Кристо.
- Не вопрос, братва, - сказал "Гильза", выключая "бумбокс". - Просто подумал... что вы хотите послушать "музычку". Остыньте, ладно?
- У меня от этого дерьма башка болит так же сильно, как от Карузо, которым меня в детстве пичкала моя матушка, - простонал Поли.
"Гильза" снова выглянул в окно.
- Поли? А что с этим автофургоном? Тебе же не нужен такой большой, чтобы развозить "герыч" по точкам?
- Не. Понимаешь, это - особый случай, - начал Поли.
- Док говорил что-то про убийство двух зайцев одним выстрелом.
- Док был прав. - Поли потер промежность без видимой причины. - "Виннебаго" нам нужен для одной "делюги".
- Э... какой "делюги"?
Тут раздался гортанный голос Арги.
- У нас там "пуговка" (экзекутор на мафиозном жаргоне - прим. пер.).
"Гильза" прищурился.
- "Пуговка"? Почему у меня такое чувство, что вы говорите не про пуговку, которая бывает на гребаных рубашках?
Поли усмехнулся. - Нам пришлось "завалить" кое-кого, в смысле, убить. Типа, вендетта. Знаешь, что значит "вендетта"?
"Гильза" почесал безволосый подбородок.
- О, типа, месть и все такое.
- Ага. Моя жена, Марши. Ты никогда не видел ее, но она та еще куколка. Верно, парни?
- Magnifico (великолепная - ит. - прим. пер.), - сделал комплимент Арги, целуя кончики пальцев.
- Гребаная Елена Троянская по сравнению с ней - россыпь прыщей на обезьяньей заднице, - сказал Кристо.
Поли кивнул.
- Верно. Понимаешь, я женился на ней всего два-три года назад, но каждый год в это время она впадает в депрессию. И как любая гребаная баба, не говорит, почему. Я думаю, что это из-за ребенка, хотя это было, типа, шесть или восемь месяцев назад.
- Ребенка? - спросил "Гильза".
- Ну, да. Ты, наверное, не знаешь об этом. Понимаешь, мы с Марши хотели ребенка, поэтому я обрюхатил ее. И, бац, девять месяцев спустя, рождается ребенок. Прекрасная девочка. Но, черт, понимаешь, не прошло и трех месяцев, как ребенок помер. Какая-то... детская болезнь, верно, Док?
- Довольно безнадежный и поэтому необъяснимый медицинский случай, известный, как СВДС, - мрачно произнес долговязый врач. - Аббревиатура от "синдром внезапной детской смерти".
- Да, хреново...
- Блин, Поли, - принес свои соболезнования "Гильза". - Это полное дерьмо. Очень жаль это слышать.
Поли махнул рукой.
- В общем, как я уже говорил, я думал, что жена хандрит из-за этого, но оказывается, дело в чем-то другом. Понимаешь, в декабре день рождения у ее гребаного папаши. А его, типа, "завалили" пятнадцать лет назад. Этот белый голодранец разбогател на земельной сделке. А потом пара босяков, позавидовавших его деньгам, убили старика. Марши не говорила мне, как те уроды "завалили" ее папашу. Но она сказала, что это гораздо ужасней, чем все, что я могу себе представить. Но тогда я подумал: Да ну? Черт, я решил, что небольшая вендетта будет вполне уместна. И что это должно быть по-настоящему кровавое мероприятие, сечешь?
- О, значит ты наведался к тем чувакам, которые "завалили" старика, - предположил "Гильза".
- Не, не, понимаешь, забавно то, что те два голодранца в тот же день нарвались на пули какого-то копа. Но только потому что они мертвы, не означает, что все кончено. - Поли пожал плечами. - Я мог сделать только одно. Моя жена хотела мести, поэтому я подумал: "Черт, я покажу им месть".
"Гильза" не понял стеба.
- Но если тех двух босяков застрелили, кто остался?
- Кто остался? - усмехнулся Поли, и Арги с Кристо рассмеялись.
- Семья, - ответил Арги.
Поли улыбнулся.
- Как я сказал, вендетта. Плохо, что тех парней "завалил" кто-то другой.
"Гильза" мрачно посмотрел на измельчитель пней.
- Так вы приехали сюда за этой штуковиной, потом сбираетесь похитить семью и пустить ее под измельчитель пней, да?
Поли ухмыльнулся.
- Не, не. Кое-что похуже.
- Черт, мужик, это какое-то грязное дерьмо. Что может быть хуже чем попасть под измельчитель пней?
Поули, Арги и Крито рассмеялись.
- Кое-что, что все эти босяки никогда не забудут. Чтобы знали, что никому нельзя связываться с женой Поли Винчетти. Никому.
"Гильза" моргнул.
- О, понимаю. Он снова моргнул. - Так... что вы сделаете? Что может быть хуже измельчителя?
- Нечто настолько плохое, нечто настолько безумное и кровавое, - ответил Поли, ухмыляясь, - что ты не захочешь знать. Что думаешь, Док? Стоит рассказать "Гильзе" про дело?
Праути прочистил горло. - На самом деле, сэр, если вы испытываете к мистеру "Гильзе" хоть какое-то уважение, то окажете ему услугу, если не расскажете.
Мафиози снова расхохотались.
- Блин, вы белые парни просто долбанутые, - сказал "Гильза", - но, черт, это круто. - Чернокожий замолчал. - Погоди, Поли, а как все это связано с тем, что вы катаетесь в автофургоне размером с половину этого склада?
- Потому что для этого дела, - продолжал ухмыляться Поли, - Нам требуется нечто просторное.
- Отлично, - пробормотал "Гильза". И несмотря на то, что повествование становилось все более и более запутанным, было ясно, что "Гильза" не хочет знать подробности.
Доктор Праути заглянул за потрепанный диван и предупредил остальных.
- Кажется, здесь... девица, с которой произошел несчастный случай.
"Гильза" усмехнулся. - О, это всего лишь "Хайболл".
Праути коснулся своего подбородка.
- Похоже, она перенесла легкий ушиб скулового отростка и правой части верхней челюсти.
- Черт, она схлопотала в "хлебальник" за свой занудный бабский гонор, - поправил его "Гильза".
Поли поморщился.
- Что за бабский гонор?
- Понимаешь, ноет, пилит, перемывает кости, как обычно делают бабы.
- О, в смысле, она донылась до того, что ей начистили "хлебальник".
- Да, Поли, да.
Поли заглянул за диван, где лежала в отключке "Хайболл"
- Боже, мужик. Она выглядит на "полтос".
- Ну, да, лицо у нее немного потасканное. Но, черт, Поли, она - наша топ-модель.
- Что?
- Понимаешь, настоящая секс-бомба. Заводит с полоборота. Королева города сучек, понимаешь, наша лучшая домашняя "давалка".
- Что?
- По-моему, он имеет ввиду, что она - шлюха банды, босс, - сказал Арги.
- О, но... блин, - Поли продолжил наблюдение. - У нее же вся рожа в морщинах! Неужели с таким лицом у нее много клиентов?
- До хрена, Поли, потому что это не лицо, понимаешь, а кожный покров. "Хайболл" - "давалка" полный трындец, делает такой "отсос-шматшос", что обкончаешься.
- Что?
- Знаешь, и "дырка-шмырка" у нее, что надо, угу.
Поли нахмурился.
- Имеет ввиду, что она сексуально опытная женщина, - сказал Арги.
- Что ж, - сказал Поли. - Дайте мне заценить ее "арбузы", как говорится, - Затем он наклонился, чтобы расстегнуть девкино пальто.
Но не успел он расстегнуть первую пуговицу, как "Хайболл" внезапно очнулась. Она сердито посмотрела на Поли, потом на Арги с Кристо, затем вскочила на ноги, кипя от злости.
- Убери от меня свои гребаные лапы, говнюк. Никто не трогает меня, пока я не разрешу. Черт! Вы кто, на хрен, такие? Похожи на кучку сраных итальяшек-мафиози!
Брови у всех взметнулись вверх, и на комнату, словно лезвие гильотины, резко опустилась тишина.
"Гильза" прочистил горло.
- "Хайболл". Ты - самая глупая никчемная сучка, которую я когда-либо видел. Это - мистер Винчетти и его команда.
- Хрен на них! Этот урод лапал меня, пока я была в отключке! - воскликнула она.
"Гильза" снова прочистил горло.
- Это чуваки, о которых я говорил раньше. Мы работаем на них.
Тишина сгустилась.
- Ты имеешь в виду, имеешь в виду, - запинаясь, произнесла она. - Это парни, которые... - а затем она бросила испуганный взгляд на измельчитель пней.
- Ага. Те самые. Поэтому, то что тебе нужно сделать, причем, типа, очень быстро, это извиниться перед мистером Винчетти и его друзьями.
"Хайболл" умоляюще посмотрела на мафиози.
- П-п-п-простите меня, сэр.
Прошло некоторое время, затем, Поли, заметно смутившись, медленно подошел к "Гильзе", наклонился и прошептал:
- "Гильза", твоя баба только что назвала меня говнюком и сраным итальяшкой-мафиозо. Еще никто меня так не называл. Знаешь, что это значит, дружище?
"Хайболл" уже кричала, когда Арги вытаскивал измельчитель пней. Кристо схватил ее и с легкостью подавил ее крики, заклеив "скотчем" рот. Затем прижал ее к полу, наступив на плечи.
Арги дернул за шнур, и измельчитель с ревом ожил, выпустив облачко выхлопного газа.
- О, черт, Поли! - закричал "Гильза" сквозь рев двигателя. - Она не знала, кто ты. Это слегка... перебор, не так ли?
Взявшись своими до нелепости мускулистыми ручищами за рукоятку измельчителя, Арги приподнял с ревом вращающееся лезвие и разместил прямо над головой "Хайболл". Глаза проститутки были готовы вылезти из орбит, она извивалась, брыкалась и конвульсировала под Кристо в приступе абсолютного ужаса.
- Да, возможно, - задумчиво, произнес Поли. - К тому же, лезвия на этих штуках охренеть, какие дорогие. Приходится менять через раз. - Он сделал Арги жест, проведя рукой себе по горлу. А тот, в свою очередь, выключил измельчитель.
- Спасибо, Поли, - с облегчением сказал "Гильза". - Я сам надеру ей задницу, задам ей жару, потому что, если серьезно, "Хайболл" плохо следит за "базаром". Но черт, я обещаю тебе, мужик. У нее охрененные "дойки", а "парадный вход" такой, что сам Папа Римский бы обосрался. И на кожаной трубе она играет круче, чем любая другая "телка".
Поли нахмурился.
- Что?
- Думаю, он имеет ввиду, что у нее отличная грудь и "киска", и она хорошо умеет делать минет, - сказал Арги.
- Да, это так, и ты и твоя команда можете пользоваться этим, когда захотите. - "Гильза" посмотрел на "Хайболл", по-прежнему прижатую к полу.
- Верно, "Хайболл"?
Та закивала головой быстрее, чем кто-либо за всю историю человечества.
Поли вздохнул.
- "Гильза", ты не понимаешь. Я - итальянец. Когда итальянца оскорбляет какая-нибудь шлюха, ну... это просто... - Он сделал паузу и щелкнул пальцами в сторону Праути. - Док, что я пытаюсь сказать?
- Думаю, - начал врач, - столь прискорбный случай требует неизбежной сатисфакции. Причем, какие-либо устные извинения неприемлемы.
- Именно, - сказал Поли. - Так что... Что будем делать с этой крашенной блондинкой?
Арги похлопал Поли по плечу, ухмыльнулся и указал в окно.
На "Виннебаго".
- Арги! Ты - гений! - обрадовано воскликнул Поли. - Почему я до этого не додумался? - Он хлопнул "Гильзу" по спине. - Давай, друг мой. Хочешь-не хочешь, но тебе придется посмотреть, что у нас в фургоне! - После чего все вышли со склада, Арги и Кристо тащили девчонку.
Доктор Праути был заметно встревожен, что в самом ближайшем будущем ждало и "Гильзу". Чернокожий смотрел на автофургон с некоторой долей восторга.
- Шикарная тачка, Поли. Эта хрень, должно быть, футов тридцать в длину. Автомобиль поблескивал на декабрьском солнце. На крыше была установлена спутниковая тарелка. "Гильза" сделал обход. Во-первых он обратил внимание на звук работающей вентиляционной системы в задней части фургона, а во-вторых, увидел большую откидную дверь.
- Поли, братан, что это за здоровенная дверь?
- О, мы не пользуемся ей, это лифт.
- Лифт. На хрена он тебе нужен?
- Для кресла-каталки, - сказал Кристо, пока они с Арги усмиряли полуконвульсирующую "Хайболл".
- Для кресла-каталки?
Поли ухмыльнулся.
- Увидишь. - Затем он открыл дверь поменьше, со ступенями в нижней части, и провел всех внутрь.
- Черт! - воскликнул "Гильза". Он окинул взглядом плюшевый интерьер. Кожаные диваны, мини-кухня, бар со спиртным, ворсистый ковер, и огромный плазменный телевизор. Небольшой выступ напротив занимали впечатляющий ноутбук и вспомогательный экран.
- Ты шутишь, Поли! Это крутейший фургон для вечеринок, который я когда-либо видел. - Но затем он задержался, обратив внимание на дверь в перегородке, расположенной в задней части. Простая оценка подсказывала, что ему видны лишь две трети от всего фургона. Остальное...
... находилось за той дверью.
- Ну и к чему все это? - "Гильза" почесал голову. - Это здесь вы "мочите" людей?
- Не. Там, в задней части. - Поли выглядел крайне довольным, глядя на замолкшую, корчащуюся и охваченную ужасом "Хайболл". - Понимаешь, именно там находится Мельда.
- Кто такая Мельда?
Лицо мафиозо продолжало растягиваться в улыбке.
- Пройди в эту дверь и увидишь.
- Ну...
- Давай. Входи. Впрочем, держись. У нас работает вентиляция, но в помещении все равно пахнет, как в гребаной львиной клетке. Понимаешь, Мельда не моется, мы не даем ей, потому что... - Поли посмотрел на доктора Праути, который выглядел еще более расстроенным. - Расскажи ему, почему, Док.
Праути печально вздохнул.
- Вышеупомянутая обычная гигиена, применительно к Мельде и ее уникальной полезности для мистера Винчетти, лишь увеличивает масштаб ужаса, испытываемого жертвой.
"Гильза" не понимал, о чем они говорят.
- Иди, - повторил Поли. - Иди, поздоровайся с Мельдой...
"Гильза" открыл узкую дверь и шагнул в заднюю комнату. На мгновение воцарилась тишина, затем - щелк! - "Гильза" вышел обратно, закрыл за собой дверь, и прислонился к стене. Белки глаз на темном лице, казалось, увеличились вдвое.
Поли, Арги и Кристо буквально взорвались от хохота.
- Что это, - прошептал "Гильза", - за хрень?
- Мы же тебе говорили. Это Мельда, - с радостью объяснил Поли. - Мельда - особенная, как ты только что видел. Мы используем ее для снафф-фильмов и по-настоящему больного видео, которое продаем извращенцам. - Очередной хлопок по спине. - Идем! Давайте все зайдем, и мы покажем тебе реальный "экшн".
Поли, Праути и "Гильза" вошли первыми, следом за ними - Арги и Кристо, тащившие девку, которой они успели уже связать руки и ноги. Они несли ее, как ковровый рулон.
Первое, что ощущалось внутри, - это густой, земляной смрад. Концентрированный запах мочи, экскрементов и выворачивающая наизнанку вонь немытого тела. Но то, что сейчас предстало перед "Гильзой" во всех подробностях, было несравнимо хуже запаха.
- Мельда, познакомься с нашим приятелем "Гильзой", - торжественно произнес Поли.
- Привет, "Гильза"! - раздался резвый женский голос с "джерсийским" акцентом.
"Гильза" по-прежнему был не в состоянии говорить.
То, на что он смотрел, действительно являлось человеком, голым человеком, чей вес превышал 300 фунтов. Она - т. е. Мельда - сидела на широкой скамье, раздвинув слоновьи ноги, а под скамьей стояло ведро, явно предназначавшееся для экскрементов. В стороне стояло сложенным экстра-широкое кресло-каталка. "Гильза" легко догадался, что это на ней Мельду закатили сюда. А в фургон загружали с помощью лифта для людей с ограниченными возможностями. Там, где у нее должны были быть колени, громоздились многочисленные складки бледного жира, которые наполовину прикрывали два толстых жировых блина, которые, конечно же, являлись грудями. Каждый из этих жутких блинов был размером с десятифутовый мешок с мукой, а соски напоминали куски болонской колбасы. Расползающиеся от сосков вены походили на органический генератор Ван де Граафа.
Женщина была настоящей громадиной, бледной, как картофельное пюре, и покрытой целлюлитом. Джабба Хатт с пучками каштановых волос и лобковым треугольником, размером с одну третью часть пиццы. Скамья, на которой восседала несчастная.. слегка прогибалась под непомерным весом. И ранее отмеченный смрад, доносящийся от этой горы плоти становился просто неописуемым. Распухшие от диабета лодыжки заканчивались огромными, странно изогнутыми ступнями, кожа которых имела нездоровый розовый цвет и была покрыта сыпью. Ногти на пальцах ног, в несколько дюймов длиной, напоминали потрескавшиеся побеги бамбука. Пупок из-за складок жира видно не было, в то время, как луковицеобразное, многоподбородочное лицо походило на рельеф, выдавленный из огромного кома теста.
Рядом на штативе стояла неприметная на фоне этого зрелища камера, несколько светильников и всякое другое оборудование.
- Видишь ее ноги? - спросил Поли.
"Гильза" посмотрел, все еще лишенный дара речи. Голени Мельды и берцовые кости казались слегка искривленными, а бедра - неестественно вывернутыми наружу.
- Мельда никогда в жизни не ходила пешком, - сказал Поли. - Какая-то странная костная болезнь или что-то в этом роде. Но эта самая болезнь делает ее особенной.
Чего такого особенного в какой-то гигантской, жирной, белой корове? - подумал "Гильза", испытывая тошноту от одного ее вида.
Теперь лицо у Поли сияло, как лампа на кронштейне.
- Готов к самому крутому? А, "Гильза"? Готов?
- Я...
- Мельда, покажи "Гильзе", что делает тебя особенной, - последовал приказ.
- О, конечно, Поли, - пропищала женщина-катастрофа. Она опустила руки между коленей и с некотором усилием приподняла их, раздвинув гигантские ноги.
- Это какое-то мерзкое гребаное дерьмо, Поли! - неосознанно взвыл "Гильза", потому что видите ли, неровный шов Мельдиной вагины был почти в фут длиной. - У этой страхолюдины самая гигантская в мире "дырка"!
- О, черт, "Гильза". Ты ничего не видишь, - а затем Поли приказал: - Ладно, Мельда. Раскрывай шире...
Мельда издала глубокий, низкий стон, одновременно напрягая мышцы живота. Ее гигантское брюхо очень медленно раздулось... и ее колоссальная вагина столь же медленно раскрылась.
Появилось отверстие диаметром со стандартную чашку для хлопьев.
- Это нечто, да, "Гильза"?
Тот закрыл руками себе лицо. Его трясло.
- Поли! У этой бабы просто невероятная "дырка"! Это самое страшное дерьмо, которое я когда-либо видел! Черт, мужик! Туда войдет даже шар для боулинга!
- Не совсем. Мы пытались. Понимаешь, мы не просто снимаем снафф-фильмы, мы делаем самый разнообразный шок-контент для подпольного рынка извращений. Все, что пожелаешь, - похвастался Поли. - "Мокруха", "некро", "говно", "пытки", "королевские члены", "сельские животные", и прочее дерьмо. Ну и "гигантские дырки".
Тут Кристо вставил свои два цента:
- Веришь или нет, но есть парни, которых заводят всякие мерзости. И они платят за то, чтобы посмотреть, как женщины суют всякое себе в "дырки".
- Мы уже чего только туда не засовывали, - добавил Арги. - Смазанные жиром кокосы, мускусные дыни, банки с гребаным майонезом, каравай хлеба...
Кристо принялся перечислять по памяти:
- О, да, кочан пекинской капусты, кочан обычной, кочан салата...
- Зашибись! - вспоминая, воскликнул Поли. - И, типа, тот раз, когда Бам-Бам Младший засунул ей туда четыре батона поленты (итальянская каша, бывает твердая, продается в виде батонов - прим. пер.), а потом еще огромный шар эдамского сыра. И, черт, клянусь, я помню еще, как однажды мы упаковывали в нее говяжью грудинку.
- Не, - сказал Арги, - Думаю, это был горбушечный ростбиф, босс.
Поли отреагировал кивком.
- Да, ты прав. - Это был горбушечный ростбиф, и еще я думаю, мы закладывали семифунтовую тыкву.
Кристо похлопал в ладоши и выпалил:
- И, черт, тот раз, когда Арги не понравился цыпленок-гриль, которого он купил на Бостон-Маркет, потому что тот был не достаточно прожаренным.
Трое гангстеров взвыли от хохота.
- Так или иначе, - произнес Поли, успокоившись. - Существует определенная порода людей. Они платят за то, чтобы посмотреть, как девки с гигантскими "дырками" засовывают в себя всякое. - Он положил руку "Гильзе" на плечо. - Теперь я хочу, чтобы ты внимательно посмотрел на эту "дырку" и подумал, что еще может туда поместиться.
"Гильза", едва не плача, посмотрел на Поли.
- Не... не... че-че-че...
- Человеческая голова? - Поли хрустнул руками. - Бинго!
- Но-но-но-но... это невозможно!
Поли пожал плечами.
- Док, скажи "Гильзе", почему это возможно.
Совершенно отчаявшийся и задыхающийся от смрада, добрый доктор Праути принялся объяснять:
- Мельда страдает от двух досадных недугов. Один врожденный, а другой - послеоперационный. Начнем с последнего. Сейчас Мельде примерно сорок лет. И несмотря на ее, так сказать, непривлекательный внешний вид и очевидную вагинальную аномалию, в прошлом были мужчины, которые нашли в себе смелость вступить с ней в половую связь...
- Некоторые парни пойдут на что угодно ради "кончуна", да, парни? - спросил Поли, и затем он, Арги и Кристо расхохотались.
- В самом деле. И точно так же, как имеют обыкновение делать женщины из гетто-среды, она нарожала множество детей, и все ради получения пособия, талонов на питание и льготных жилищных кредитов. Однако, сразу после рождения ее первого ребенка, около 20 лет назад, осложнения потребовали хирургической процедуры, известной как эпизиотомия. Нижняя часть влагалища была разрезана, так чтобы могла пройти голова новорожденного. После этого разрез был зашит, но под давлением последующих родов шов разошелся. Можно лишь повторно зашивать разрез, иначе с каждым разом он... расширяется. В результате вагинальный проход становится значительно больше, чем у нормальных женщин. Праути пришлось успокоиться, сознательно отведя взгляд от того, что продолжала демонстрировать Мельда.
- Вторым - врожденным - недугом является довольно редкий и тяжелый случай плохой адаптации костей, известный, как Синдром Анберг, идентифицированный известным латвийским врачом и медицинским исследователем доктором Норой Анберг. Этот синдром встречается лишь у одной из ста миллионов женщин. Отсюда его редкость. Генетическая аномалия задерживает процесс правильного развития детских костей - причем, исключительно костей ног и таза. Другими словами, ноги и тазобедренный сустав Мельды страдают от недостатка кальция. В основном они состоят из хрящей, и поэтому отличаются гибкостью. Конечно же, это лишает Мельду способности ходить, но при этом дает ей возможность изменять ширину таза. - Праути хрипло вздохнул. - Таким образом, учитывая сочетание Синдрома Анберг и расширенного влагалищного прохода, попытка вставить голову взрослого человека в вагинальный канал Мельды достигается довольно легко...
Для "Гильзы" это клиническое объяснение почти полностью прошло мимо ушей, поскольку сильно повлияло на него увиденное. - Так-так-так... так вот, что вы делаете? Засовывайте голову чувака ей между ног?
- Чувака или телки, чью захотим, - похвастался Поли. Как я уже сказал, мы используем ее для съемок шок-контента, а также для самой суровой вендетты. Скажем, какой-нибудь судья крепко прижимает одного из моих людей. Мы вежливо просим его перестать это делать, а если он отказывается? - Поли усмехнулся. - Тогда мы просим его уже не так вежливо. И, скажем, у этого судьи есть 5-летний ребенок. Мы похищаем из гетто какого-нибудь 5-летнего ребенка, суем головой в дырку "Мельде", и тот задыхается до смерти. Затем посылаем видео судье с запиской: "Прекрати давить на моего парня, или в следующий раз меры будут приняты уже в отношении твоего ребенка." Работает каждый раз. Однажды агент РИКО (управление по противодействии рэкету и коррупции - прим. пер.) убил одного из моих заместителей, затем похвастался этим в газете. Мы похитили его 19-летнию принцессу-доченьку прямо из кампуса Нью-Йоркского университета. Связали ее, заклеили ей рот, чтобы она не могла кусаться, а затем воткнули сучкину голову прямо в щель Мельде. А пока она задыхалась там, Арги и Кристо по очереди ее трахали. Мы засовывали ее головой Мельде в "дырку", немного трахали, затем, когда она начинала задыхаться, вытаскивали. Делали это примерно с полчаса. Сунули-вынули, сунули-вынули. Наконец, оставили сучку там, и она задохнулась. Потом вытащили, и Кристо трахнул ее труп еще раз для... как это, Док? - Он щелкнул пальцами.
- Для потомков, сэр.
- Верно. Затем отправили видео федералу через срочную почту. На хрен его. Но он уж точно усвоил урок. - Поли кивнул. - Готов поспорить, мы засунули в "дырку" Мельде уже дюжину людей, верно, Мельда?
Мельда, обладавшая крепкими вагинальными мышцами очевидно благодаря чистой практике, продолжала сидеть с поднятыми массивными ножищами, демонстрируя свое гигантское кошмарное отверстие.
- О, нет, Поли, скорее пятнадцать, шестнадцать.
- И, босс, - попросил Арги. - Не забудьте рассказать "Гильзе" про работу Парсэлла.
Поли поднял два больших пальца вверх.
- О, да, это было красиво. Пару лет назад в округе Онайда избрали нового начальника полиции, самоуверенного урода по фамилии Парсэлл. У него хватило смелости разместить наши фотографии в газете, под заголовком, типа "Это полномасштабная война против мафии". Парень начинает закрывать сеть наших лотерей, "нагибает" наши казино, превращает в информаторов половину уличных накодилеров, даже посылает наши профайлы в УБН (управление по борьбе с наркотиками - прим пер.). Вот так. Что ж, мне это не понравилось, поэтому... Черт, Арги, это была твоя работа, поэтому принимай почести.
Арги принялся хвастаться:
- Понимаешь, жена этого начальника только что родила ребенка, поэтому где-то на следующий день я и мои люди переоделись во врачей, пробрались в родильное отделение и похитили новорожденного. - Арги подмигнул. - Догоняешь?
"Гильза" стоял с выпученными глазами и раскрытым ртом.
- Мы засунули ребенка целиком в "дырку" Мельде, и он задохнулся...
- ... затем послали видео начальнику, - закончил Поли. - Мельда совершает самую лучшую вендетту в мире, говорю тебе. Мы нашли ее в трущобах Ньюарка, брат ее мужа работал на нас сборщиком долгов. Какая находка, да, "Гильза"?
"Гильза" не мог ничего ответить.
- Ладно, - объявил Поли. - Начинаем вечеринку.
Приглушенные визги, раздававшиеся из заклеенного скотчем рта "Хайбол" напоминали звук неисправных тормозов. Кристо, тем временем, открыл упаковку масла, зачерпнул рукой и размазал толстым слоем по всей голове "Хайболл". После чего он и его соратник подняли несчастную женщину, удерживая параллельно полу, словно таран, а затем...
Приглушенные крики оглашали комнату снова и снова.
... погрузили ее голову в зияющую плотскую бездну, являвшуюся вагиной Мельды.
Связанное тело "Хайболл", по вполне понятным причинам, завибрировало. Теперь ее крики были едва слышны, но звук, почему-то, стал еще более неприятным. Она сотрясалась всем телом, билась и извивалась.
"Гильза" просто стол и смотрел.
- Черт, это же весело! - с восторгом воскликнул Поли. - Можешь себе такое представить? Застрять башкой в такой "манде"? А запах? Понимаешь, именно поэтому мы не даем ей мыться, "Гильза". Чем противней "дырка", тем жестче вечеринка, да?
Хммм...
Спустя минуту Арги и Кристо извлекли голову "Хайбол" наружу. От нее шел невыносимый смрад.
- Вам решать, босс, - произнес Арги. - Дадим ей передохнуть, или засунем обратно?
Поли сделал задумчивое лицо, словно рассуждая над судьбой "Хайболл".
Даже Кристо, наиболее социопатичный из всей компании, позволил себе проявить мягкость.
- Знаете, босс, она, конечно, нам нагрубила, но, как сказал "Гильза", она же не знала, кто мы такие. Я в том смысле, что, черт, вы только за это хотите задушить ее до смерти в этой гигантской "дырке"?
- Не уверен, - сказал Поли, продолжая думать. - Что скажешь, Док?
Доктор Праути убрал ото рта платок.
- Думаю, сэр, это, наверное, один из тех случаев, когда прощение и сострадание вполне уместны.
- Да, может, ты и прав, - задумчиво, произнес Поли. Он посмотрел на перекошенное от ужаса лицо "Хайболл".
Из-под скотча доносились приглушенные мольбы:
- Пожалуйста! Пожалуйста, не убивайте меня.
Поли постучал ногой, поморщился и сказал:
- Черт с ним. Просто мне не нравится лицо этой сучки. Засовывайте ее обратно, парни.
- Обратно? - спросил Арги.
- Обратно. Прикончите ее.
Теперь в ее приглушенных криках не осталось ничего человеческого, и...
- Раз... два... три...
... голова "Хайболл" была вставлена обратно в вагину Мельды. Она медленно, но верно поглощала лицо белокурой проститутки.
- Ладно, Мельда. Закрывай люк. Я хочу, чтобы эта сучка задохнулась.
- О, сию минуту, Поли, - подчинилось чудовище, сжимая внешний край свой вульвы.
- Видишь, "Гильза", - пояснил Поли. - Поскольку Мельда имеет самую большую и грязную "дырку" в мире, она делала это столько раз, что мышцы ее "манды" стали... э... - Поли щелкнул пальцами. - Док, что я пытаюсь сказать?
- Может, гимнастически проворными, сэр?
- Да, именно это я имел в виду. Мельда может запирать свою "дырку" на замок. Как ребенок сосущий "щековую дробилку" (круглая твердая когнфета - прим. пер.).
Предсмертные конвульсии "Хайболл" добрались до тела Мельды, словно некая отвратительная форма электропроводности, и жирная женщина тоже принялась содрогаться, эффектно колыхая буграми насыщенного целлюлитом жира. Но "Гильза", наконец, вышел из состояния полного оцепенения и обратился к Поли с последней просьбой:
- Черт! Это же ужасно, Поли! Разве она действительно заслужила такую смерть? Я имею в виду, - он наклонился. - У тебя ж даже не было времени рассмотреть ее прелести, мужик. - "Гильза" быстро расстегнул пальто "Хайболл", сразу продемонстрировав все сексуальные атрибуты девки: соблазнительные округлости, безупречные имплантанты, подтянутый живот, и стройные белые ноги.
Поли взглянул и сглотнул.
- Срань господня! Это самое офигенное тело, которое я когда-либо видел. Арги, Кристо! Вытаскивайте ее!
- Вытаскивать? - спросил Арги. - Но вы же только что приказали убить ее.
- Не убивайте ее! Вытаскивайте!
Звук при извлечении был такой, будто кто-то вытащил обутую в сапог ногу из глубокой грязи. "Хайбол" достали, и она упала на пол. Арги снял скотч у нее со рта.
- Сегодня твой счастливый день, сучка, - сказал он.
"Хайболл" с трудом поднялась, словно пьяная, хватая ртом воздух. Глаза у нее готовы были выпрыгнуть из орбит.
Арги подтолкнул ее ногой.
- Босс решил оставить твою жалкую задницу в живых. Что скажешь?
Нижняя челюсть у "Хайболл" тряслась, будто при минусовой температуре.
- С-с-с... с-с-с.. спасибо..
- Ага. Спасибо - это правильно.
Затем Поли подтолкнул ее ногой.
- Твоя рожа похожа на гребаный высохший фрукт, а вот тело - что надо!
- Я же говорил, братан, - добавил "Гильза". - У "Хайболл" не "киска", а просто бомба, клитор размером с гребаную оливку. А задница - просто улет, сечешь? А сиськи вообще крышесносящие, угу.
Поли был все еще под впечатлением от идеальной фигуры.
- Это было бы преступлением завалить "телку" с телом, как у тебя, так что не забывай, кто дал тебе второй шанс. Теперь иди и смой с себя всю эту слизь и грязь. Мы с парнями скоро придем, и оттрахаем тебя до бесчувствия.
"Хайболл" просто сидела, покачиваясь. Следует также отметить, что угольно-черные корни ее волос, за этот жуткий промежуток времени, стали белыми, как снег.
"Гильза" рывком поднял ее и...
ШМЯК!
... ударил ногой по заднице.
- Слышала, что мужик сказал, шлюха! Иди, мой свою сраную сучью башку! Ты сама напросилась к нам в банду.
"Хайболл", с немигающими глазами, пошатываясь вышла из "Виннебаго".
"Гильза" обратился к Поли.
- Черт. А вы, парни, жесткие клиенты. - Затем он снова с отвращение посмотрел на Мельду, которая с громким стуком поставила свои кошмарные голые ноги на пол. И сразу запустила руку в коробку с шоколадными рулетиками "Литтл Дебби", которые оставались такими же вкусными, как и 40 лет назад.
- Поли, можем вы уже свалить на хрен отсюда? Это какой-то гребаный дом ужасов на колесах. После того дерьма, которое я здесь насмотрелся, у меня член лет сто не встанет.
Поли и его люди громко расхохотались, затем вывели "Гильзу" наружу.
- Если я правильно понял, ты используешь Мельду для долбанутого видео и вендетты, о которой ты базарил, верно?
- Ага. Клево, да?
Выражение лица ""Гильзы" предполагало, что слово "клево" он, наверное, не стал бы использовать для описания этого процесса.
- Э... и ты привез ее сюда для... чего? Наказать какого-то чувака, связанного с теми "перцами", которые завалили отца твоей жены? Правильно я понял?
- Не чувака. - Поли ухмыльнулся, затем Арги и Кристо тоже ухмыльнулись, и довольно зловеще. - Это был 9-летний пацан.
- Кстати... - Агри посмотрел на свой "Ролекс" (настоящий "Ролекс", а не одну из тех подделок). - Думаю, наша посылка уже доставлена...
Глава 3
1
- Ну, ё-моё! - с некоторым раздражением воскликнул Хелтон, когда они с Микки-Мэком вернулись в лачугу. Его сын, Думар, все еще терзаемый страхами по поводу исчезновения своего малыша, сделал испуганное лицо.
- Блин, пап. Ты чего так кипятишься?
- Кипячусь? Черт. Тот бессовестный голодранец Хэлл Слэддер украл из моего тайника весь самогон.
- Это, ясен пень, он, кузен Думар, - встрял в разговор Микки-Мэк.
- Черт! - воскликнул Думар, разделяя недовольство отца. - Разве это не пинок под зад... Но, едрен батон, пап, может это тебя утешит, но как я тебе уже только что кричал, - голос Думара упал до восторженного шепота, - нам пришла посылка.
- Ну, ладно, и что там, леший ее дери?
- Еще не знаю, пап, потому что на ней написано твое имя. Идем-же!
Думар провел их в помещение, которое служило в этой ветхой обители "гостиной". На дощатом полу посреди комнаты стояла... посылка. Это была простая картонная коробка размером с портфель, со словами, выведенными тесным почерком: "ХЕЛТОНУ ТАКТОНУ". Рядом с коробкой на самодельном стуле сидел светловолосый мальчик-подросток в джинсах, ботинках и потрепанной куртке. От него исходил странный запах старого жира для жарки.
- Ну, здравствуй, сынок, - поприветствовал его Хелтон. - Ты, часом, не один из сыновей Корка Маккеллена?
- Да, это так, мистер Тактон, - гордо ответил мальчик. - Я - Тракер Маккеллен, и это я принес вам посылку.
Хелтон прищурился.
- Что ж, это чертовски мило, что твой папа послал мне посылку, но...
- О, нет, сэр, ее послал не мой папа. Меня просто попросили принести ее вам.
Сам факт получение посылки казался, и впрямь, интересным, особенно в столь печальные времена. Но Хелтон был в недоумении.
- Раз она не от твоего папы, - обратился Микки-Мэк к мальчишке, - тогда от кого?
Ответ мальчишки, которому на вид было лет двенадцать, был довольно многословен: - Ну, понимаете, я получил это задание в Люнтвилле, работая, как говорится, "нелегально", в гамбургерной "У Уенди". Я должен чистить туалеты, - последнее слово он произнес как "туваветы", - и ежедневно выкачивать отработанный жир из жаровни, - это объясняло странный аромат, исходящий от мальчишки, - и, понимаете, они платят мне три доллара в час, как я уже сказал, нелегально, чтобы мне не пришлось платить налоги "правивельству". Понимаете, это помогает им сэкономить деньги в этот, как его, кризис. Думаю, это не плохо, потому что в этих местах мало у кого есть нормальная работа. А заработанные деньги я отдаю папе...
- Что ж, это очень предприимчиво с твоей стороны, Тракер, - похвалил Хелтон, хотя и с трудом сдерживал досаду, поскольку не понимал, как чистка жаровни от жира в гамбургерной связана с этой посылкой. - И уверен, что папа очень гордится тобой, но блин, как получилось, что ты принес мне эту посылку?
Мальчик продолжил, будто вибрируя от какого-то необъяснимого нервного возбуждения.
- Именно это я и пытаюсь рассказать, сэр, потому что, понимаете, как только я закончил чистить жаровню, моя смена подошла к концу. Поэтому я вышел на улицу и направился домой, когда...
- Когда что? - Спросил Думар, теряя терпение.
Мальчик, казалось, находился в сонном тумане.
- Когда я услышат тот громкий грохот. Я поднял глаза и увидел самый большой и моднейший белый автофургон, который я когда-либо видел. Он катил по дороге мимо "Химчистки Пип Бойз", и "Увик-Марта", и того места с вывеской "Расслабься у Джун". Слышал, его еще называют "массажным салоном", из-за того, что мужчины ходят туда и платят дамам, за то что те играют с их письками, и одновременно засовывают пальцы им в попы. Думаю, потому что...
- Сынок, сынок, - прервал его Хелтон. - Ты выбрал действительно окольный путь, чтобы рассказать нам об этой посылке. Кто дал ее тебе?
- Да, сэр, я уже подходил к этому моменту...
- Попробуй делать это чуть быстрее, - сказал Думар, потому что он, как и остальные, был очень заинтересован коробкой.
Тракер Маккеллен кивнул:
- Да, сэр, хорошо. Но... блин... - Парень почесал голову. - Похоже, я забыл, про что говорил.
- Автофургон! - едва не закричал Хелтон.
- О, да, да, сэр. Я говорил вам про автофургон, весь такой блестящий, белый и модный. Понимаете, пока я шел, этот автофургон - и я имею в виду он был очень большой, весь такой блестящий и сияющий, типа, сосем новый... но как бы то ни было, он остановился прямо перед салоном "У Джун", и из него вышли трое мужчин. И они точно были городскими, потому что все были в шляпах и солнцезащитных очках, и таких очень красивых штанах, туфлях и пиджаках. И у каждого на шее были те модные штуки, которые, как я знаю, люди называют галстуками. Как бы то ни было, я подумал, что эти городские парни, как пить дать, идут в салон "У Джун", чтобы заплатить дамам, чтобы те поиграли с их письками, одновременно засовывая пальцы им в попы, потому что именно это, как я слышал, делают там эти дамы. И понимаете, я даже слышал, некоторые из тех дам сосут парням письки, пока из них не пойдет та белая фигня и...
- Блин, мальчик! - наконец, рявкнул Хелтон. - Расскажи нам о гребаной посылке!
- О, да, сэр, именно это я и пытаюсь сделать, - с трудом продолжил мальчик. - Но, понимаете, те парни не стали заходить к "Джун". Вместо этого они все посмотрели на меня.
- Тракер, - спросил Микки-Мэк, - так это те городские парни дали тебе посылку?
- Ну, да, именно это я и хотел вам сказать. Они помахали мне, когда вышли из того большого белого модного автофургона, затем подошли. И они были очень милые и улыбающиеся. Спросили меня, слыхал ли я про Хелтона Тактона.
После этих слов глаза у Хэлтона сузились.
- Правда?
- Да, сэр. Они спросили, слыхал ли я о вас. И я конечно же, ответил, что да, слыхал. Тогда один из городских мужчин подошел и сказал, что он - ваш друг и у него для вас посылка. Но понимаете, он не знал, где вы живете.
Думар и Хелтон переглянулись.
- ... Поэтому я говорю, да, по старой тропе, в сторону от Дог-Тэйл-роуд, примерно милю после бурелома. Но потом я сказал им, что та дорога слишком маленькая для такого большого модного автофургона. А затем этот парень, очень хороший парень - хочу сказать, все они хорошие - но этот парень спросил меня, раз он не сможет проехать на своем модном автофургоне до вашего дома, могу я отнести эту самую посылку непосредственно вам. Поэтому я согласился. И знаете, что он сделал? Он дал мне за это сто долларов!
Хелтон погрузился в размышления. Что-то тут было не так.
- Тракер, ты говоришь, этот городской парень заплатил тебе сто долларов за то, чтобы ты доставил мне эту посылку?
- Да, сэр, это факт.
- И говоришь, он назвался моим другом?
- Ну, да, сэр. Он сказал, что вы - его хороший друг, как пить дать... И он даже назвал мне свое имя. Сказал, что его зовут Поли.
Хелтон стоял, ошеломленный. Его сын и племянник посмотрели на него.
- Что-то не припомню, чтобы у меня среди друзей был городской парень, - озадаченно произнес Хелтон. - И никакого Поли я тоже не знаю.
- Ну, и забей на все это, пап, - предложил Думар. Он уже устал от всей этой болтовни.
- Может, это кто-то, кого ты забыл, дядя Хелтон, - добавил Микки-Мэк.
- Давай просто посмотрим, что тот парень Поли послал тебе, - предложил Думар. - Тогда наверняка вспомнишь его.
- Да, думаю, ты прав. - Он посмотрел на юного Тракера Макеллена. - Я очень благодарен тебе, за то, что ты проделал весь этот путь сюда с этой посылкой, сынок. Но тебе лучше пойти домой. И подумай о том, как ты потратишь те сто долларов.
- Хорошо, сэр, - сказал мальчик. - Наверное, отдаем их моему папе, потому что он очень много работает и все еще не оправился после того, как наша мама нас бросила... - Тракер посмотрел на пять 20-долларовых купюр. - Блин, наверное, я дам папе немного, а остальное оставлю себе.
- Вполне разумно, - сказал Микки-Мэк. - Это же твои деньги.
Брови мальчика приподнялись в предвосхищении.
- Мистер Хелтон, думайте, долларов за пятьдесят одна из тех дам из салона "У Джун" засунет мне палец в попу, играя при этом с моей писькой? Моя мама делала так со мной раньше, когда я был маленьким, и теперь, когда я вспоминаю... мне становится очень приятно. А...
Хелтон поморщился.
- Сынок, мы ничего этого не хотим слышать...
- ... А иногда приходил папа, и потом он...
- Довольно, Тракер. Просто дуй домой, - настойчиво произнес Хелтон. И потом после вежливого, если не грубого прощания мальчик ушел.
- Господи, - пробормотал Хелтон.
Лицо у Думара светилось.
- Ну же, пап! Давай посмотрим, что в посылке!
Хелтон выхватил складной нож и разрезал им прозрачную упаковочную ленту. Открыв коробку, он заглянул внутрь и вытащил...
- Еще одна посылка, - пробормотал он.
И действительно, в первой коробке была еще одна, но на этой...
- Что там на ней написано, дядя Хелтон? - поинтересовался Микки-Мэк.
- Ага, - сказал Думар, - Я ни хрена не умею читать, но ты умеешь, пап. Что говорят все эти черные буквы?
Хелтон надел древние очки и прищурившись медленно произнес:
- П-о-р-т-а-т-и-в-н-ы-й... д-в-д-п-р-о-и-г-р-ы-в-а-т-е-л-ь... "М-а-г-н-а-в-о-к-с", - Он расстерянно заморгал. - Что это за хрень?
- Вот, дерьмо, дядя, - с восторгом произнес Микки-Мэк. - Я знаю, что это. - И затем он открыл вторую коробку и вытащил маленькое, элегантное устройство, крышка которого чудесным образом открылась.
- Похоже, я слыхал о таких, - предположил Думар.
Хелтон нахмурился.
- Я никогда о такой штуке не слышал.
- О, да! - Микки-Мэк поставил проигрыватель на самодельный стол и показал остальным, что с другой стороны его крышки есть просмотровый экран. - Понимаете, по нему смотрят фильмы!
Хелтон удивленно посмотрел на странный механизм.
- Фильмы? В смысле, как в кинотеатре?
- Ага!
- Едрен батон, я был в кинотеатре только раз в жизни. Тогда я еще был маленьким пацаненком, а президентом был парень по имени Эйзенхауэр.
- А что за фильм был, пап? - спросил Думар.
- Какая-то чушь про гигантских осьминогов, нападавших на подводные лодки. "20000 лье под водой", или типа того. Не очень понравилось.
- Дядь, за это время все изменилось, - продолжил Микки-Мэк, осматривая механизм. - Теперь делают реально клевые современные фильмы в этом модном месте, под названием "Голливуд". Понимаешь, я знаю это, потому что... Помнишь Круда Тули? Пару месяцев назад он вернулся из армии, из Ирака, где воевал с людьми, которые носят полотенца на головах. И понимаешь, я не видел его несколько лет, но однажды гулял по городу и увидел его. А он, такой, говорит: "Привет, Микки-Мэк! Я вернулся! Пошли ко мне домой, потому что сеструха устраивает "настенник"!". А я ему; "Привет, Круд, рад тебя видеть, но - едрен батон - что за "настенник"?" А он такой: "Идем, увидишь". Поэтому я пошел с ним и, понимаете, это стоило всем доллар пойти на этот "настенник". Круд сказал, что его сестра постоянно их устраивает. Так что когда я пришел туда, мы спустились в подвал. И провалиться мне на этом месте, если там не было двадцати парней. Все - от старика Хэлма до директора школы, мистера Уинслоу, всех пятерых братьев Ларкиных, того лысого парня, который, как я слышал, играет в церкви на органе, и...
- Микки-Мэк! - повысил голос Хелтон. Ближе к делу!
- Э, ну, да, дядь. Короче, этот "настенник", понимаете, устраивала сестра Круда, Тулип. Она выглядит немного странно, потому что косоглазая. Круд рассказал мне, что это из-за того, что их мама пила много самогона, когда была беременной. И, тем не менее, мы отдали Тулип по "баксу", а затем все двадцать человек выстроились вдоль стены, спустили штаны и - я не шучу - Тулип встала на колени и отсосала каждому из нас. Проглотила все, даже мою обильную молофью. И хочешь знать, что самое забавное? Тулип потребовала "бакс" даже с собственного брата.
Хелтон разинул рот.
- Микки-Мэк. Ты языком мелешь больше, чем мальчишка Маккеллена. Какое, на хрен, отношение имеет 13-летняя девчонка, отсасывающая полному подвалу деревенщин, к этой клятой штуковине из посылки?
- Э, ну, это верно, я только собирался рассказать, - признался Микки-Мэк в уходе от темы. - Это Круд, который вернулся из Ирака, рассказал мне все об этой штуковине. Что на ней смотрят фильмы. Фильмы, которые можно купить в магазинах больших городов. И, едрен батон, теперь, когда я думаю об этом, это было серьезной "подставой" со стороны Тулип, когда она потребовала с собственного брата за отсос, хотя именно он платит налог за дом.
Хелтон сел и вздохнул.
- Сынок. Ты, наверное, догадываешься, что я сейчас в плохом настроении. Внук пропал, невестка повесилась, а сегодня я узнал, что Хэлл Слэддер украл весь мой самогон. А теперь я получаю эту гребаную посылку от какого-то парня по имени Поли, о котором никогда не слышал. И у меня здесь стоит эта гребаная машинка. И при том, что очень хочу знать, что это такое, ты заливаешь нам про сестру Круда Тулера, которая потребовала с него "бакс" за отсос. Я не хочу знать про это, - он раздраженно указал на аппарат, - я хочу знать вот про что.
- Это, типа, отстой, пап, что Круду пришлось платить, даже при том, что он платит за дом, в котором живет его сестра, - заметил Думар, но потом замолчал. - Конечно Тулип "отсос" делает клевый - она отсасывала мне пару лет назад - поэтому, думаю, если Круду не нравится, он может сам себе отсосать. - Затем они с Микки-Мэком взвыли от хохота и ударили по рукам.
Хелтон уронил свое большое бородатое лицо себе на руки.
- ЧТО ЭТО ЗА ГРЕБАНАЯ МАШИНКА? - взревел он.
Думар и Микки-Мэк тут же выпрямились, заметив в каком плохом настроении находится Хелтон.
- Успокойся, пап, - сказал Думар.
- А машинка? - вмешался Микки-Мэк. - Она, типа, проигрывает фильмы. Это, типа, как та штука, которая у нас раньше была - "телек" - только она показывает не передачи, а фильмы. И эти машинки очень дорогие, дядя Хелтон. Так что этот ваш друг, этот Поли, - большой молодец, раз послал вам такой клевый подарок.
Хелтон по-прежнему пребывал в недоумении. Кому придет в голову посылать ему что-то подобное, какую-то новомодную хрень, которая ему ни к чему.
- Дальше что? Будем смотреть фильм?
Микки-Мэк замешкался.
- Эээээ... ну... кажется... эти фильмы называются "дивиди". Такие круглые штуки примерно размером с подставку под пиво в "Перекрестке", только чуть больше. И они очень прикольные на вид, понимаете. Блестящие и серебристые. И верите или нет, на одну такую вмешается целый фильм. Нужно лишь засунуть ее в щель на аппарате, только... - в голосе Микки-Мэка отчетливо послышалось недоумение. - Не похоже, что этот ваш друг Поли послал вам с аппаратом какие-нибудь фильмы. Если только... - 20-летний парень повозился с аппаратом и - вуаля! - как по волшебству, из него выдвинулся маленький лоток. В лотке лежало нечто очень похожее на то, что только что описывал Микки-Мэк.
- Ну, как вам такое нравится, дядя Хелтон! Ваш приятель Поли уже вставил в него фильм! - Микки-Мэк принялся изучать кнопки на аппарате. - А теперь, дайте мне разобраться.
- Ох, блин, парень, - продолжал сетовать Хелтон, потому что он не очень любил современные устройства. Похоже, проблем от них было больше, чем пользы. - И, едрен батон. Если эта чертова штуковина походит на наш старый телевизор, то она должна работать от электричества. Придется мне вытаскивать клятый генератор?
Лицо у Микки-Мжка, казалось, засветилось от возбуждения.
- О, нет, дядь. Это новые тек-нол-логии. Эту маленькую машинку для фильмов никуда не надо втыкать!
- Тогда, как она работает, мать ее?
- Она работает... - Микки-Мэк понизил голос, словно, в благоговении, -... от аккумулятора.
Хелтон вскинул руки вверх.
- Что ж. Если мы собираемся смотреть фильм, тогда заставь эту клятую штуковину работать.
Микки-Мэк повозился с кнопками - ибо, как и у Думара, навыки чтения у него едва присутствовали - пока он нечаянно не нажал ту, которая отвечала за воспроизведение. И снова, как по волшебству, маленький лоток закрылся...
Экран засветился.
Думар сел рядом с отцом.
- Ладно! Похоже, мы будем смотреть... фильм!
2
Арчи наклонился вперед, упершись локтями в заполненный сотовыми телефонами прилавок. Он подыгрывал своему боссу, некому Майку Энтону, смазливому 30-летнему прохиндею, который воображал себя половым гигантом и обольстителем, хотя какая-то доля правды в этом все-таки была. Оба мужчины пялились на задницу Вероники, когда та наклонилась над прилавком с видеокамерами, демонстрируя покупателю (с надписью на футболке "ДАЖЕ ИИСУС НЕНАВИДИТ ЯНКИ") мини-кардридеры последнего поколения фирмы "Дайнекс".
У Арчи была шипастая прическа, в которой было меньше от "Поколения "Я" и больше от пост-панка начала 80-ых, хотя ни то и не другое никак не вязалось с городком вроде Пуласки, где самой распространенной мужской стрижкой являлся "бокс". У Майка же были короткие, темные, аккуратно постриженные волосы и темные, непроницаемые глаза. Он больше походил на современное, темноволосое воплощение Ника Адамса (если кто-то помнит Ника Адамса). Возможно, это объясняло огромное количество молодых женщин, вращавшихся вокруг него, словно, благодаря какому-то кабалистическому сексуальному притяжению. (Вышеупомянутая Вероника была одной такой женщиной из того же гравитационного поля.) По сути, Майк управлял "Лучшими Покупками Пуласки". Арчи был его администратором, в то время как Вероника работала в отделе видеокамер. И теперь, когда мы с этим разобрались, можем прислушаться к отвлеченному и заметно сексистскому разговору двух мужчин.
- Неплохо выглядит, совсем неплохо, - признал Арчи.
- Да, но для такого самца, как я, меня "неплохо" означает "недостаточно хорошо", - отозвался Майк. - Телки должны вставать в очередь, чтобы встречаться со мной, и большинство из них заслуживают "десятки" по десятибалльной шкале. Вероника, возможно, "шестерки".
- "Шестерки"? О, да брось. Это тело заслуживает больше, чем "шестерку", жестокий ты засранец! - рассмеялся Арчи.
- Ладно, закроем тему. Ее сиськам я поставлю твердую "девятку", может, даже "девять с плюсом". Спору нет, "буфера" зачетные. И, черт, я бы покривил душой, если не дал ее заднице "девятку", как и "сиськам". Серьезно.
- Что насчет "киски"?
Майк скрестил руки.
- Наверное, тоже дам "девяточку". Идеальной формы. Ну ты знаешь, никакой там болтающейся индюшачей кожи. И у нее эта сногсшибательная "гоночная полоса", мужик. Такого же цвета, как и волосы - светло-каштановая. - Майк пожал плечами. - Ее "киска" рулит. Не могу пожаловаться.
Арчи поджал губы.
- Тогда как получилось, что в целом она на "шестерку"?
- Мне пришлось дать "шестерку" из-за ее мышиной мордочки, плюс ее толстые очки портят всю "малину".
- Неправильная у тебя математика, мужик. Если три раза по девять и один по шесть, то среднее число будет восемь с половиной.
Майк покачал головой.
- Тангенцальные обстоятельства. Вот, почему я отбрасываю ее.
Это откровение стало для Арчи неожиданностью.
- Но это ж разобьет ей сердце. Она же без ума от тебя.
Майк усмехнулся.
- Арчи, не хочется тебе это говорить, но все девки без ума от меня. И не просто без ума, им напрочь крышу сносит от любви.
- Уверен, их привлекает твоя скромность.
- Если серьезно, Вероника была для меня просто дежурной "телкой для секса", - продолжил Майк, - Хотя секса как такового у нас ни разу с ней не было.
Арчи покосился на него.
- Какой прок от девятибалльной "дырки", если ты не можешь ее трахать? - продолжил Майк. - Что ты имеешь в виду?
- Что я имею в виду? То, что она не дает. Она - девственница. Из тех чудил, которые не трахаются до свадьбы.
- Не знал, что бывают такие, - прокомментировал Арчи. - Особенно в Вирджинии.
- Она будет сосать мне член день и ночь, но трахаться не будет. Единственный способ провести в ее порт мой боевой корабль, это подсыпать ей снотворного. - Майк внезапно стал раздраженным. - И в жопу она мне тоже не даст.
Арчи отмахнулся.
- Да, я и сам не любитель "жопных" тем. Неохота пачкать член в дерьме какой-то телки. В смысле, сам подумай. Скажем, ты угощаешь девку ужином в субботу, а в воскресенье трахаешь ее в жопу. Дерьмо, в котором оказывается вымазан твой член, состоит из той же самой еды, которой ты угощал ее накануне вечером. Это же "звиздец".
Майк хмуро посмотрел на друга.
- Мне без разницы! А трах в сиськи быстро надоедает, даже с такими классными "буферами", как у нее.
Арчи взглянул украдкой на Веронику, затем, будто бы, представил себе возможности. - Она хотя бы это дает тебе делать. Некоторых девок очень бесит эта тема. Не знаю, почему.
- Это что-то вроде утешительного приза, как будто она делает мне одолжение, давая трахать себя в сиськи. Пойми, если будешь делать это постоянно, тебе быстро наскучит. Черт, я ей все сиськи уже обспускал. В конце они напоминают "ромовые бабы".
- Но разве она не отсасывает тебе день и ночь? С одной стороны, звучит неплохо, даже без "киски".
Майк принялся оценивающе рассматривать свои "Гуччи", уже мысленно списывая бедную Веронику со счетов.
- С каждой девкой ты получаешь как хорошее, так и плохое. Вероника стоит денег...
Арчи снова был весь во внимании.
- Денег? Типа, сколько?
- Один ее дядя выиграл в Мичиганскую лотерею. Сорвал куш в сто двадцать миллионов, но двадцать отложил для Вероники с двумя условиями. Во-первых, она должна получить высшее образование, а во-вторых, - выйти замуж до тридцати лет. Так что если она выполнит эти условия, то получит "бабки".
- Сколько ей сейчас?
- Двадцать три.
- А что у нее с "вышкой"?
Майк сморщил лоб.
- Уже закончила с отличием Вирджинский политехнический, получила диплом в области плазменной физики.
- Черт. Смышленая "телка". С таким дипломом сможет открыть свое дело, когда закончится гребаный кризис.
- Ага, именно это она и хочет делать, даже в том случае, если получит все эти деньги при достижении "тридцатника".
- Если, - напомнил Арчи, - выйдет замуж.
- Верно. И она уже сказала мне в лицо. Единственной парень, за которого она хочет выйти замуж, это я.
На какое-то время наступила тишина. Арчи задумался.
- Двадцать миллионов? Блин... и тебе никогда уже не придется работать.
- По-твоему, я не думал об этом?
- И, черт, если ты женишься, она начнет тебе давать.
- Конечно, но она захочет детей. У меня нет желания растить детей.
- Так найми няньку! С двадцатью "мультами", ты сможешь себе это позволить.
- Да, да, но, понимаешь, я нутром чую, что как только Вероника начнет мне давать, "давалка" из нее будет хреновая.
Арчи выглядел удивленным.
- И что? Ты же только что сказал, что она отсасывает тебе день и ночь. Если она отсасывает тебе день и ночь и владеет двадцатью миллионами... что такого, если из нее хреновая "давалка"?!
Майк покачал головой.
- Арчи, ты не понимаешь. Хорошее с плохим? Да, она любит сосать член - мой член. Не хочет сосать чей-то еще, только мой. Отсасывает мне, когда угодно и где угодно. Стоит мне только щелкнуть пальцем, как она мне тут же отсосет. Если я сижу на диване, смотрю футбол, не обращая на нее внимания, и вытаскиваю член, мне не приходится даже просить, как она тут же начинает мне отсасывать. Серьезно. Если я сижу на унитазе, сру, и говорю: "Вероника, зайди и отсоси мне", она встанет на колени и будет мне отсасывать, пока я "откладываю личинки". И не то, чтобы она какая-то там профессиональная минетчица, которых пруд пруди - она занимается этим с любовью. Понимаешь, если в магазине нет клиентов, и я подхожу и прошу ее отсосать мне за прилавком, - Майк пожал плечами, - она гарантированно сделает это.
У Арчи отпала челюсть.
- Тогда, что, черт возьми, с тобой такое? Ты не можешь бросить такую девку, которая будет стоить двадцать миллионов!
Майк высокомерно покачал головой.
- Есть кое-что, чего я тебе не говорил. Да, она любит делать мне "отсос", но знаешь что? Это плохой "отсос"? В смысле, ужасный. Знаешь старую поговорку "нет такой вещи, как хреновый "отсос""? Чушь. Вероника делает худший "отсос" на свете. Ни ритма, ни энергии. Зубами скребет, как напильником, а под конец вообще все плохо.
- Правда? - удивленно спросил Арчи. - Настолько плохо, да?
- Хуже. Настолько плохо, что просто бесит. Настолько плохо, что двадцать миллионов не помогут... Я скорее дам ей по морде и сам подрочу.
- Ничего себе.
Майк посмотрел на друга.
- А ты что бы сделал? Бросил или оставил себе?
- За двадцать миллионов? Черт, мужик Оставил бы.
Майк пожал плечами.
- Что ж, это потому что у тебя другие стандарты. Я привык, чтобы все по высшему разряду. Для первоклассного парня вроде меня нужна "телка" с первоклассными внешними данными, первоклассная "давалка", которая делает первоклассный "отсос". Если она не такая, значит это тройной страйк, и она выбывает. Мой имидж стоит больше двадцати миллионов баксов....
- О, разве?
- Если телка хочет встречаться со мной, я не собираюсь унижаться и довольствоваться меньшим, чем заслуживаю. - Он посмотрел на Арчи, с каменным лицом. - Я не шлюха, Арчи. Я все равно, что элитная недвижимость.
Арчи громко рассмеялся.
Майк продолжил:
- В общем, девка, которая не умеет делать хороший "отсос", не имеет право на существование.
Арчи продолжал смеяться.
- Ладно, но раз ты не шлюха, предположим, что Вероника делает классный "отсос". Как бы ты поступил?
Майк зафырчал губами, как лошадь.
- Женился б на ней, не задумываясь. С такими-то деньжищами? Ты, наверное, шутишь!
Вскоре после этого словесного упражнения в отъявленном сексизме, выставляющего женщин бездушными придатками половых органов, Вероника отбила покупку для клиента. Покупатель задержался, чтобы бросить очередной неприкрытый взгляд на ее тело, после чего покинул магазин. Вероника повернулась, улыбнулась, поднялась на цыпочки и помахала Майку.
Майк лицемерно помахал в ответ, изобразив фальшивую улыбку.
Затем Вероника послала ему воздушный поцелуй и беззвучно произнесла губами: "Я тебя люблю!".
- Да пошла ты, - пробормотал Майк себе под нос.
3
Не прошло и пятнадцати минут после того, как Микки-Мэк нажал на таинственном портативном двд-проигрывателе кнопку воспроизведения, как на Хелтона Тактона и его семейство обрушилось непоправимое и непостижимое несчастье. Думар после завершения просмотра упал в обморок. Микки-Мэк все еще блевал в одно из ведер, которыми они пользовались, когда текла крыша. А Хелтон...
Господь всемогущий... да, что за дьявольшина у нас здесь творится?
Хелтон сидел, словно парализованный, выпучив глаза и выпрямившись, в своем кресле. Он дрожал, вцепившись руками в подлокотники.
Микки-Мэк поднял над ведром мокрое от слез лицо.
- Дядя Хелтон... срань господня! Кто мог сделать такое с бедным малышом Крори? Кто?
- Злые люди, вот кто, - прохрипел Хелтон. Его взгляд по-прежнему был прикован к маленькому и теперь уже пустому экрану двд-плейера. - Эти люди злее, чем все, что мы можем себе представить, сынок.
Микки-Мэк взвыл:
- Зачем они сделали это? Зачем они сделали это с маленьким Крори? Он не причинил им никакого вреда! Это просто маленький невинный ребенок! Как они могли... Как они могли...
В этот момент Думар пришел в себя. От ужаса лицо у него было белым, как бумага. Он в шоке уставился на отца.
- Пап! Скажи мне, что это был всего лишь кошмар! Скажи мне, пап!
Экран светился голубым светом, под ним мигал маленький квадратик с надписью "ПОВТОРИТЬ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ" и еще один, с надписью "ИЗВЛЕЧЬ".
Микки-Мэк снова принялся блевать, а Думар завыл, словно больной пес.
Для тех, кто интересуется, что именно был на диске, считайте, что вас должным образом отчитали за небогатое воображение. Однако первые три минуты этого пятнадцатиминутного кинематографического проекта будет передаваться через несколько неуместный, хотя и, по общему признанию, терпимый стилистический перерыв... в формате сценария...
ВЫХОД ИЗ ЧЕРНОГО.
ИНТЕРЬЕР - КОМНАТА.
На заднем плане мы видим голую металлическую стену белого цвета и, предположительно, маленькое, закрытое занавеской окно, такое, которое, наверное, бывает в автофургоне. Занавеска странного темно-бордового цвета, с белыми точками.
МУЖСКОЙ ГОЛОС №1 (ЗА КАДРОМ)
(грубый, с джерсийским акцентом):
- Мы запускаем, босс.
МУЖСКОЙ ГОЛОС №2 (ЗА КАДРОМ)
(резкий, с джерсийским акцентом):
- Как светильники? Ты их проверил?
МУЖСКОЙ ГОЛОС №1 (ЗА КАДРОМ):
- Судя по прибору, все отлично.
МУЖСКОЙ ГОЛОС №2 (ЗА КАДРОМ):
- Принесите мальчишку...
МУЖСКОЙ ГОЛОС №3 (ЗА КАДРОМ)
(более высокий, с джерсийским акцентом):
- Сейчас будет.
Место действия остается прежним. За кадром раздается короткий ЛЯЗГ.
ВНЕЗАПНО...
В КАДРЕ появляется Маленький Мальчик (КРОРИ Тактон). За Крори следует Мужчина в Костюме, однако мы не видим его лица. Очевидно, он молча заставляет Мальчика сесть на то, что должно быть стулом, ибо спинки сиденья мы не видим. Следует НАЕЗД на Лицо маленького Крори...
Он ВСХЛИПЫВАЕТ, лицо у него в грязи и следах от слез. Длинные, желтовато-коричневые волосы растрепаны.
Мужчина в Костюмы ухолит ИЗ КАДРА.
МУЖСКОЙ ГОЛОС №2 (ЗА КАДРОМ)
Давай, мальчик, поговори со своим папой.
КРОРИ:
(в сильном смятении)
- Папочка? Дядя Хелтон? Эти... эти дяди, они забрали меня, когда я расставлял ловушки для раков на Хог-Нек-Лейк, как я делаю каждою утро. И... и... они привели меня в этот большой автофургон, где очень плохо пахнет. И... и здесь эта большая толстая тетя. И... и...
У Крори из глаз текут слезы. Он продолжает ВСХЛИПЫВАТЬ и ШМЫГАТЬ НОСОМ. За кадром слышится МУЖСКОЙ СМЕШОК.
КРОРИ (ПРОДОЛЖАЕТ):
- Папочка? Эти дяди сказали, что просили тебя забрать меня обратно в дом Дяди Хелтона, но ты сказал, что я тебе больше не нужен. И еще, что Дядя Хелтон сказал то же самое...
ЗАПИСЬ ОБРЫВАЕТСЯ.
В этот момент уже затихший Думар с воем вскочил со своего шаткого стула.
- Ты слышал это, пап? Те мужики похитили моего мальчика и сказали, что он нам больше не нужен! - И затем Думар издал страшнейший вопль ярости, смешанной с отчаянием. Он ударил кулаками по стене, и с первого же усиленного адреналином удара доски треснули, будто пробковое дерево. Хелтон по-медвежьи обнял его, и силой усадил обратно на стул.
- Держись, сынок! Не расклеивайся! Нужно выяснить, в чем тут дело!
Обезумевший от горя Думар приложил максимум усилий, чтобы усидеть на стуле. Фильм, тем временем, продолжился...
СНОВА ИНТЕРЬЕР КОМНАТЫ
Растерянное и напуганное лицо Крори КРУПНЫМ ПЛАНОМ.
КРОРИ (ПРОДОЛЖАЕТ):
- Пожалуйста, папочка! Скажи этим дядям, что хочешь меня вернуть! Это плохие дяди. Извини меня за то, что я украл тогда у тебя из кармана "четвертаки" , и за то, что я солгал, что стягивал штаны с Келли Джин Рудера - я никогда не буду так больше делать, обещаю. Но, папочка, пожалуйста, скажи этим дядям, что ты хочешь меня вернуть!
МУЖСКОЙ ГОЛОС №1 (ЗА КАДРОМ):
Мельда, раздвигай "бревна" и покажи мальчонке свои прелести.
Мужские Руки хватают Крори за голову и поворачивают ее вправо.
МУЖСКОЙ ГОЛОС №2 (ЗА КАДРОМ):
- Посмотри хорошенько, малец...
Крори смотрит на что-то, находящееся ЗА КАДРОМ. Затем КРИЧИТ, громко и пронзительно, как девчонка. ЗА КАДРОМ раздается Мужское ХИХИКАНЬЕ.
Голову Крори грубо поворачивают лицом к КАМЕРЕ, но теперь белки глаз у него покрыты красными точками.
МУЖСКОЙ ГОЛОС №2 (ЗА КАДРОМ):
- Черт, Док. Почему так всегда бывает?
МУЖСКОЙ ГОЛОС №4 (ДОК) (ЗА КАДРОМ):
(удрученный, без акцента)
- Гипертонический приступ вызывает кровотечение глазных кровеносных сосудов...
("хлопушка")
... как следствие испытанного невыразимого ужаса...
Лицо Крори КРУПНЫМ ПЛАНОМ.
ВНЕЗАПНО...
Мужские Руки заклеивают губы Крори куском скотча. Крори ДАВИТСЯ, сквозь скотч слышится лишь МЯУКАНЬЕ.
ДАЛЕЕ...
Другие мужские руки начинают мазать голову Крори какой-то странной желтовато-белой жижей. Действие сопровождается ВЛАЖНЫМИ, ХЛЮПАЮЩИМИ звуками. Вскоре вся голова Крори густо покрывается субстанцией.
МУЖСКОЙ ГОЛОС №2 (ЗА КАДРОМ)
Ладно, останавливай. Давай сделаем приятный, плавный наезд.
СМЕНА КАДРА:
Весь КАДР ЗАПОЛНЕН бледным, испещренным целлюлитом жиром. Перед камерой чудовищно толстая женщина, раздвинувшая ноги, между которыми ЗИЯЕТ вагинальный проход диаметром с миску для хлопьев...
ЗА КАДРОМ слышится испуганное МЯУКАНЬЕ Крори.
КОНЕЦ СМЕНЫ КАДРА
Как и предполагалось ранее, больше никаких дополнительных деталей отображаться не будет. И допустив в своем повествовании досадное нарушение хронологической последовательности, мы возвращаемся к тому моменту, где Микки-Мак снова начал блевать в ведро, а Думар - выть по-собачьи от отчаянья.
Хелтон, зажав ладонями виски, продолжал повторять про себя:
- Зло, зло, зло...
- Кто эти люди, которые убили моего мальчика в "дырке" этой толстухи, пап?! - продолжал выть Думар.
Морщась и не переставая блевать, Микки-Мэк посмотрел на Хелтона.
- Наверное, я просто слишком молод, чтобы понять, дядя Хелтон! Почему они сделали это с бедным малышом Крори?
Думар принялся биться головой об пол.
- Что это за люди?! - БАМ! - Что это за люди?! - БАМ! - Срань господня, пап! Мы должны найти этих людей! - БАМ!
Хелтон поднял сына с пола.
- Не расшиби себе голову, сынок! Тебе еще потребуются мозги... нам всем...
- Мой бедный малыш умер, думая, что он мне больше не нужен, пап! Они сказали ему, что он мне не нужен!
- Знаю. Знаю, сынок... - Хелтон провел толстыми пальцами сквозь копну длинных, вьющихся волос. - Поли... Кто-то по имени Поли. Господи Иисусе, кто такой Поли?
- Может, он солгал насчет своего имени, дядь! - взвыл Микки-Мэк. - Может, на самом деле, это был Хэлл Слэддер!
- Не, не, мальчик, ты не думаешь. Слэддер не носит пижонские костюмы, и уж ясен пень не ездит на большом модном автофургоне. Черт, он ездит на "Чеви 235" 55-ого года, И у этого вороватого голодранца уж то точно не хватит умения пользоваться такой сложной кинокамерой.
- Папа прав, Микки-Мэк, - простонал Думар. - И Хэлл Слэддер понимает в этих ВиДиВи-аппаратах не больше нашего...
Хелтон расхаживал по комнате, терзаемый горем, отчаянием и неугасимой яростью. Он чувствовал, как кровь пульсирует у него в висках, в то же время она казалась какой-то рыхлой и зернистой, будто это и не кровь вовсе, а нечто чуждое его организму. Поли, Поли, Поли, - звучало в голове пугающее имя. Думар и Микки-Мэк рыдали уже в открытую, теперь, когда на них обрушилась вся тяжесть ужаса. Хелтон и сам готов был разрыдаться, рухнув на колени и сцепив руки в отчаянной мольбе...
- Боже... срань господня, знаю, что я был не лучшим Твоим слугой, но считаю, что и худшим я тоже не был. И раз Тебе все известно, мне даже не придется говорить, что я никогда не делал ничего дурного никому, кто того не заслуживает... - Из закрытых глаз Хелтона текли искренние слезы. - Я верю в Тебя, Боже, поэтому за то, что я в тебя верю, могу я попросить у тебя одолжение? Те злые парни убили моего бедного маленького внучека самым ужасным способом. И я знаю, что в Твоей книге говорится "глаз за клятый глаз". Поэтому, Боже, я считаю, что буду делать по-Твоему, следуя этому правилу. Пожалуйста, Господи, молю тебя. Если я не достоин Твоей милости, порази меня прямо здесь и сейчас, поскольку мои мольбы не заслуживают Твоего внимания. Но если у меня есть шанс на милость... срань господня, не мог бы Ты помочь мне найти этого злого парня Поли, чтоб я должным образом отомстил за убийство моего внучека, как сказано в Твоей книге. Пожалуйста, Боже! Дай мне знак! Умоляю Тебя, помоги мне правильно отомстить этому парню Поли за это подлое дьявольское преступление, - слово "преступление" Хелтон произнес как "претупление".
На комнату, словно мокрая ткань, опустилась тишина. Такая, что у всех троих мужчин кожа покрылась мурашками, а волосы на затылках встали дыбом. Прошло несколько минут, затем еще несколько. То и дело слышались всхлипы, хрипы и полное отчаяния бормотание. И когда уже стало казаться, что Бог не собирается отвечать на мольбы Хелтона...
В комнату ворвался странный звук.
Хелтон, Думар и Микки-Мэк вскочили на ноги. Глаза у них метались по сторонам, пальцы рук растопырились в тщетной попытке что-то схватить.
- Что это за хрень? - воскликнул Микки-Мэк.
Громкое полуритмичное бренчание продолжало беспорядочно просачиваться в убогую комнату.
- Похоже на... похоже на... похоже на звонок телефона! - закричал Думар.
- Да! - рявкнул Хелтон. - Только у нас уже несколько лет нет телефона!
Странное бренчание продолжалось, пока мужчины метались по помещению в полном замешательстве, пытаясь отыскать источник звука. Но тут Микки-Мэк, чей более молодой слух, возможно, умел лучше определять пространственную близость, перевел взгляд на коробку, в которой прибыл двд-плейер. С выпученными глазами он запустил в нее, словно в яму со змеями, руку, и извлек...
- Смотрите! - раздался приглушенный возглас Думара.
Хелтон был весь во внимании.
То, что Микки-Мэк держал в руке, являлось маленьким прямоугольным объектом, пять дюймов в длину и два в ширину. Штуковина была очень хрупкой на вид. И сомнения быть не могло: тот странный пронзительный звон исходил именно из нее.
- Что это за хрень? - произнес Хелтон.
- Дядя Хелтон! - закричал Микки-Мэк. - Она была в той же коробке, в которой прибыл аппарат. И по-моему... по-моему, эта штуковина называется... сотовый телефон...
Сотовый телефон, - озадаченно подумал Хелтон. Он слышал разные мифы про такие штуковины. Крошечные телефончики, которые люди носят в карманах, словно пачку сигарет. Телефоны, которым таинственным образом не требовались провода.
Бренчание продолжалось. Микки-Мэк дрожащей рукой передал таинственное устройство дяде.
- Думаю, ты должен... ответить, пап, - предположил Думар.
- Как, по-твоему, я это сделаю? - С раздраженным видом он поднес штуковину к уху и произнес:
- Алло? - но та просто продолжала звонить. - Господи! Этот звук меня бесит! Что мне делать?
Микки-Мэк, запинаясь, пробормотал:
- Думаю, ты должен... открыть ее, дядя Хелтон. Однажды в Крик-Сити я видел парня с таким, и он как-то открыл его...
Огромными мозолистыми пальцами Хелтон принялись возиться с лилипутским устройством, но, в конце концов, добился успеха, и верхняя половинка действительно открылась...
Из ниоткуда послышался тонкий бездонный голос.
- Есть там кто-нибудь? - раздраженно произнес звонящий с акцентом, очень похожим на джерсийский. - Господи Иисусе, Арги, думаю, эти деревенщины даже не знают, как отвечать на гребаный телефон...
- Поднеси его к уху, дядь, - посоветовал Микки-Мэк.
Хелтон так и сделал.
- Э-э... Алло?
- Что-то ты долго, твою мать, - протрещал в ответ голос. Тоже невероятно, но, казалось, он исходил из крошечного отверстия в верхней части штуковины.
- Ты там, засранец? - спросил голос.
- Я здесь...
- Отлично. С кем я говорю? Это Дуууу-мар, Хелтон или Микки-Мэк? - затем из отверстия раздался тонкий, скрипучий смех. - Срань господня, чувак, откуда вы, деревенщины, берете эти имена?
- Я-я - Хелтон...
- Что ж, отлично, урод. Ты меня не знаешь, но...
- Никак ты тот самый Поли! - взревел Хелтон.
- Верно, голодранец, я - Поли. И это я и мои люди проделали работу с вашим маленьким сопливым вырожденцем. - Ты же посмотрел фильм, верно?
Хелтон сглотнул, дрожа всем телом.
- Ага. Мы посмотрели.
- Хорошо. Черт, зуб даю, что вам, деревенщинам, потребовалось три или четыре часа, чтобы разобраться, как включить проигрыватель...
- Даже одного не потребовалось, ты, злой, подлый ублюдок!
Поли рассмеялся над этой, казалось бы, сверхъестественной связью.
- Скажу тебе, Хелтон, мы от души оттянулись, убивая этого мальца! Блин, это было мило! Так мило, что у нас у всех встал! Малец обкакался и обписался, звал папочку и дядю. А мы просто продолжали говорить ему: "Ты, сопляк, им больше не нужен." А затем засунули его головой внутрь, а потом вытащили. Засунули, вытащили. Черт, это было весело!
- Кто ты такой, черт тебя дери?! - взревел Хелтон. - Почему ты сделал это дьявольское дерьмо с моим внуком?
- А ты подумай, Гомер. Полагаю, у такого деревенщины, как ты, не так много мозгов от "самогонки", которую ты хлещешь, поэтому подумай, как следует. И раз я такой славный парень, знаешь, что я сделаю? Я дам тебе намек...
Сотовый телефон жег Хелтону ухо, словно горячий уголь.
- Это в твоих же интересах, потому что я отлично знаю, что ни хрена не знаю, кто ты такой! А раз я ни хрена не знаю, кто ты такой, я ничем не мог заслужить то, что только что видел на той дьявольской машинке!
Пауза. Смешок.
- Вот тебе намек, Гомер...
- И никакого Гомера я тоже не знаю. Почему ты продолжаешь меня так называть?
Из телефона снова послышался тонкий смех.
- Блин, я ржу с вас, оборванцев. И все же, урод, вот тебе намек. - Очередная пауза, затем голос звонящего понизился и произнес: - Тибальд Кодилл шлет привет...
Связь оборвалась.
Хелтон стоял неподвижно. Прошла целая минута, прежде чем он отнял гадкий телефон от уха. Наконец, он закрыл его и тихо положил на стол.
- Это был он, пап? - спросил Думар, вне себя от ярости. - Тот человек, который убил нашего бедного малыша?!
- Да, дядя Хелтон, - произнес дрожащим голосом Микки-Мэк. - Это был тот парень Поли?
Жесткий взгляд Хелтона был адресован родне.
- Это был он, и у нас нет времени на то, чтобы я рассказывал сейчас вам об этом. Сперва нам нужно сделать кое-что очень важное...
- Но, пап!
- Тихо! - скомандовал Хелтон. - Вы оба! - Сила голоса заставила Думара и Микки-Мэка замолчать.
- Вы оба делайте, что я говорю, - продолжил Хелтон. - Думар, первым делом выкати грузовик из сарая. Убедись, что в нем есть вода, бензин и масло. - Слово "масло" он произнес, как "мало". - Затем вытащи стол для разделки рыбы, загрузи его в кузов, потом достань необходимые инструменты и прикрути стол на болты к полу...
Вид у Думара и Микки-Мэка был озадаченный.
- За каким лешим мне нужно это делать?
Хелтон направил на него палец и закричал:
- Ты хочешь правильной мести или нет, сынок?!
- Хочу, пап! Больше всего на свете!
- Тогда делай, что я сказал, без вопросов и возражений, слышал?
- Да, пап, конечно. - затем Думар выскочил через заднюю дверь, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей
- То же самое касается тебя, - сказал Хелтон Микки-Мэку.
- Да, сэр!
- Мы отправляемся в дорогу. Собери три спальных мешка и сменную одежду.
- Сию минуту, дядя Хелтон, - Но затем парень замешкался. - Но... сколько сменной одежды мне принести?
- Не знаю точно, сколько мы будем отсутствовать. Возможно, месяц, не меньше...
- Месяц?
- Поэтому неси лучше по два комплекта одежды для каждого из нас.
- Сию минуту, дядь!
- Не торопись... Когда сделаешь это, я хочу, чтобы ты поднялся на чердак и перевернул там все с ног на голову, но нашел сигарную коробку. Знаешь, что такое сигарная коробка?
- Ну, да, дядь, конечно, знаю.
- Что ж, по-моему, ты умеешь немного читать. На этой коробке написано: "Король Эдвард", и картинка чувака из древности, с бородой, как унитазный ершик. Найдешь эту коробку и тащи ее мне.
- Но, дядя Хелтон. Ты же не куришь сигары.
- Да, не курю, но, понимаешь, в этой коробке не сигары. А кое-что другое. Она перевязана бечевкой, не развязывай, просто принеси. В коробку не заглядывай, в противном случае... я отлуплю тебя еще сильнее, чем тогда, когда ты украл арбузы с поля Билла Соддера. Ты меня понял?
Микки-Мэк сглотнул и кивнул.
- Действуй!
Микки-Мэк унесся с решительностью и рвением, на которые только был способен молодой организм.
Однако Хелтон остался стоять посреди комнаты...
Он попросил Бога помочь ему разобраться с этим дьявольским извергом по имени Поли. И ясен пень, Бог ответил на его мольбу, потому что, когда голос их клятого телефона произнес, что Тибальд Кодилл шлет привет, Хелтон тут же понял, кто такой Поли на самом деле, и почему он так жестоко убил маленького Крори Тактона.
А для тех, кому не терпится узнать, что находилось в той зловещей сигарной коробке с надписью "Король Эдвард", автор полностью разрушит элемент саспенса, если раскроет этот секрет прямо сейчас.
В ней находились несколько ржавых и довольно активно использовавшихся ранее кольцевых пил, диаметром три целых и одна четвертая дюйма.
Глава 4
1
На месте преступления собралась толпа.
- Отойдите назад, ребята. - скомандовал зам. начальника полиции Дуд Мэлоун, выгружаясь из патрульной машины. - Дайте дорогу.
Бурлящая от гнева толпа расступилась, образовав Мэлоуну проход. Это был один из домов в южной части города - в нехороших кварталах. И толпа собралась перед ним, после того как Митцзи Крукер, выгуливая собаку, стала свидетельницей злодейского преступления. Она сразу же побежала домой и вызвала полицию, затем последовательно разболтала про увиденное всему району.
СРАНЬ господня, - подумал Мэлоун, крутя кончики усов, когда увидел насаженную на кол голову щенка.
Еще одна машина окружной полиции была припаркована прямо во дворе. Из дома, тем временем, появился сержант с дневной смены - долговязый и сутулый мужчина с чрезмерно большим кадыком. Сержант Бувер.
- Черт, Бувер. Еще одна?
- Еще одна, шеф, - ответил парень и, несмотря на прохладу, вытер лоб. - Еще одна собачья голова и еще один наркопритон. Все место завалено украденными инсулиновыми шприцами, ложками, свечками и пустыми пакетиками.
- В самом доме чисто?
- Сейчас, да. Только что должны были заехать новые "ковбои" (наркоторговцы - прим. пер.), поэтому дилеры Винчетти послали им это предупреждение. И те смылись.
Гребаный Винчетти, - подумал Мэлоун. Дело, странней не бывает. УБН послали Мэлоуну "ориентировку". Пол Винчетти III, крупный дилер из Нью-Джерси, занимающийся торговлей героином и подпольным порно. Мафия. Но этот парень был настолько защищен, что никто не мог его тронуть. Никаких улик.
Бувер сплюнул табачный сок.
- Просто с трудом верится, понимаете, шеф. Такой маленький городок, как Пуласки, и у нас осваивает территорию наркобарон мафии.
- Именно так они сейчас и делают. Перебираются из крупных городов и устраивают себе конторы в городишках вроде этого, из-за скудных ресурсов местной полиции. Довольно логично. Я имею в виду, посмотри на Пуласки. Сонный маленький городишко, но расположен между более крупными городами - Блэкбургом, Кристиансбургом и Рэдфордом. Потом на легкопреодолимом расстоянии у нас есть такие города, как Роаноке, Ричмонд, Лексингтон и Чарлстон. Черт, мы дважды за прошлый месяц ловили парней, приехавших в Пуласки за "герычем" из самого Манассаса. Почему? Потому что безопасно. УБН по пояс в "крэке", а полиция штата - по шею в "мете". Тем временем, "героиновая" мафия просачивается во все щели и растет, растет. Вырывается из городских гетто. - Мэлоун тревожно кивнул. - Этот гребаный Винчетти довольно умен. Всех обводит вокруг пальца. И даже при том, что мы знаем, что это он, у нас ничего на него нет. Всякий раз, когда федералы подбираются к нему, Винчетти выпускает свору адвокатов, вроде тех, которые отмазали О. Джея (О. Джей Симпсон - американский актёр и профессиональный игрок в американский футбол. Был обвинён в убийстве своей бывшей жены и случайного свидетеля преступления. Оправдан судом присяжных - прим. пер.).
Этот ублюдок может прогуливаться прямо рядом с нами, подмигивать, а мы ни хрена не сможем сделать, - заметил Бувер. - Пока не отрастим себе яйца...
Мелоун бросил на него жесткий взгляд и покачал головой.
- Вы когда-нибудь видели этого парня? - спросил Бувер, чтобы сменить тему, о которой все знали, но никогда не говорили вслух.
- Ага, пару раз. Говорят, он курсирует между Пуласки, Нью-Йорком и Джерси. Когда он здесь, то останавливается в особняке Кодилла со своей женой...
- Марши Кодилл, - подтвердил Бувер. - Этот союз был заключён на небесах. Самая красивая в городе стриптизерша выскакивает замуж за гребаного дона.
- Именно там он ее и встретил. Она работала в том стрип-клубе с 16-ти лет, а потом купила это чертово место, когда ее отец помер и оставил ей все права на минералы и деньги.
- Думаете, Марши как-то связана с героиновым бизнесом Винчетти?
- Неа. Она просто смазливая "дырка", - Мэлоун был уверен, что при всей своей привлекательности Марши Винчетти была непроходимой дурой. - Слышал, что какое-то время они проводят в Особняке, но в основном живут в элитном таунхаусе под Ньюарком. Не часто вижу Марши, после смерти ее ребенка. Ее первая дочь, та мелкая сопля Бекка, постоянно живет здесь, пока ходит в школу. За ней присматривает служанка.
- Идут они все на хрен, - фыркнул Бувер, скрестив руки. Он с отвращением смотрел на нанизанную на кол собачью голову. - И теперь у нас это. Один из парней Винчетти... убивающий щенков...
- Где само туловище собаки?
- Чувак бросил остальное на заднем дворе, возле двери. Он всегда насаживает голову на кол на переднем дворе, а остальное оставляет на заднем, так чтобы когда "ковбои" будут сваливать, они тоже это увидели. Сдирает с шавки шкуру и распарывает брюхо. Мило, да?
- И ты отлично знаешь, что бедный щенок был еще жив, когда все это с ним происходило. - Мелоун снова покачал головой. - Какой же урод способен на такое?
- Как сказали федералы, наверное, какой-то дилер из Венесуэлы - именно оттуда идет тема с собачей головой. Черт, они, наверное, собак едят в этом своем сраном коммунякском гадюшнике.
Мэлоун все глубже впадал в уныние. Он не мог отвести взгляд от собачей головы. От этого крохотного белого пуделька.
- Чья это собака?
- Эделин Паркер...
- Черт!
- Она там уже все глаза выплакала.
- Я поговорю с ней. Попытайся разогнать остальных зевак, - И затем Мэлоун с удрученным видом направился к толстой, широколицей старухе, громко рыдающей во дворе.
- Ей-богу, Эделин, мне невыразимо жаль вашу собачку, - начал, было, он.
Старуха была безутешна. Ревела так - благослови ее Господь - что Мэлоуну хотелось дать этой неприятной синеволосой старухе крепкого пинка под зад.
- Найдите злодея, который сделал это с моей маленькой Флуффи! Найдите его, шеф! В противном случае, я использую все свое влияние, чтобы больше никогда не допустить вашего избрания.
Ну, вот, началось. Мэлоун положил ей руку на плечо и попытался увести в сторону ее дома. - Мы обязательно найдем его, Эделин. Даю слово. И когда найдем... он дорого заплатит.
- О, чушь! - проворчала Эделин. - У вас, полицейских, в последнее время кишка тонка, чтобы сделать что-то правильно. Нет, нет. Не как в старые добрые деньки. Если б у вас были яйца, как у настоящих мужиков, вы поймали бы этого монстра и прикончили! Но, нет, нет, вас будут больше беспокоить его гребаные права, Чтобы он обязательно получил справедливый суд. Все, кто мучает щенков, сами должны мучиться!
Господи, помоги, - подумал Мэлоун.
- Эделин, давайте больше не будем говорить об этом. Почему бы вам не пойти сейчас домой, выпить и попытаться успокоиться...
- И где вы были?! Где были вы и остальные ваши ленивые дармоеды, когда этот псих похищал мою бедную Флуффи? Скажите мне!
- Просто идите домой, Эделин...
Занудливая старуха отстранилась от Мэлоуна и протопала в сторону грязного кола, с насаженной на него головой щенка. Продолжая рыдать, она стянула голову с кола...
- О, нет, Эделин! - простонал Мэлоун. - Это же улика! Вы не можете просто взять и забрать ее!
- А вы меня остановите! Я устрою голове моей Флуффи достойные похороны, а если вам это не нравится, поцелуйте меня в задницу!
Когда женщина унеслась прочь, вернулся Бувер.
- Забудьте про голову, шеф. Вряд ли мы сможем снять с нее отпечатки.
- Едрен батон, - пробормотал Мэлоун.
- У вас есть какие-нибудь мысли по поводу поимки этого парня?
Мэлоун поправил усы.
- Думаю об этом. Ты же знаешь, как федералы делают это? Проводят операцию с внедрением.
- С внедрением? И как мы это сделаем?
- Будет непросто. Но, понимаешь, если будем действовать по-умному, сможем поймать этот кусок дерьма. И как только сделаем это, возможно, сумеем поймать самого Винчетти...
2
Боже, как же я его люблю, - думала Вероника про Майка, стоя за прилавком с видеокамерами. Она верила в Провидение - не в город и не баскетбольную команду (Провиденс - столица шт. Род-Айленд - прим. пер.), и знала, что это Бог свел с ней Майка Энтона. При мысли о нем - Майке, а не Боге - сердце у нее учащенно колотилось. А еще она знала, что ее стремление оставаться девственницей доказывало искренность ее веры. Бог ЗНАЕТ, Он ЗНАЕТ, - подумала она. Определенные грехи - а именно, фелляция - которым она предавалась с Майком, носили сугубо прагматичный характер в эту новую и беспокойную эру. И с их помощью она избежала более тяжелого греха, такого, как внебрачная половая связь. Она знала, что Бог простит фелляцию, ибо Он понимал истинную подоплеку ее решения. Жить и любить в соответствии с Божьим Словом.
В магазине негромко звучала рождественская музыка. "А вот и Санта-Клаус, а вот и Санта-Клаус..." Под потолком были протянуты гирлянды мигающих лампочек, а в витринах висели картонные венки и огромные вывески с надписью "РОЖДЕСТВЕНСКАЯ РАСПРОДАЖА". Вероника опустила глаза на ряд цифровых видеокамер "Касио" и "КулПикс", только чтобы взглянуть на собственное отражение в стеклянном прилавке. Даже в своем столь абстрактном образе, с мигающими над головой рождественскими огоньками, она видела ауру веры. Боже, пожалуйста. Дай мне силы увести Майка с тропы ошибок. Позволь моей истинной любви ИЗМЕНИТЬ его.
Вечером Майк пообещал угостить ее пиццей, и эта перспектива заставляла ее светиться от радости. Время от времени она поглядывала на него, изо всех сил стараясь скрыть эмоции, но это было нелегко. Сейчас он стоял напротив, в отделе сотовых телефонов и разговаривал со своим дружком Арчи, то и дело стреляя в ее сторону своими роскошными темными глазами. Он проверяет меня, но не хочет, чтобы я об этом знала, - догадалась она, краснея. Майк был тщеславным, и она понимала, что грех тщеславия исходил из его "журнальной" внешности - и он ничего не мог с этим поделать. А мужчины, обладающие столь явной привлекательностью, часто изображают неприступность. Ничего страшного, - подумала Вероника. Терпение было ее добродетелью.
Помимо ее греха фелляции, она знала, что сама виновата в небольшом тщеславии, но Бог тоже простит это, поскольку оно служит средством, ведущим к Божественной цели. Нужно поддерживать в мужчинах интерес, и она отлично знала это, иначе ты потеряешь их в этом аморальном болоте, которое мы называем современным обществом... Ее соски покалывало под кричащей, ярко-синей форменной рубашкой. Чистый полиэстер прекрасно вмещал ее уловку...
Она умышленно отказалась от лифчика (может, у меня и не лицо манекенщицы, но я ЗНАЮ, что у меня отличная грудь...) и несколько раз на дню поправляла соски, чтобы они торчали. Мужчинам это нравилось. Вероника хотела насытить Майка своим позитивным эротическим образом. О, она знала, что у него было много женщин, и ежедневно к нему приставало все больше. Но те глупые девушки не любят его, и он знает это.
Безусловно, Вероника прекрасно понимала, что использует похоть, чтобы заманить Майка в свою жизнь, и что похоть - это грех. Но ее замысел, казалось, был слишком искренним, чтобы быть неприличным. Должно быть, это нормально использовать похоть как наживку, просто потому, что Богу известны мои намерения жить безгрешно, в брачном союзе с Майком. По крайней мере, для нее это представлялось разумным. Думая о нем, она приходила в возвышенное состояние, и еще в более возвышенное, когда размышляла о том времени, когда они будут мужем и женой. Она знала, что доверительный фонд ее дяди являлся скорее наживкой для ожиданий. Но опять же, истинная любовь, в конечном счете, найдет дорогу к его сердцу.
Тогда деньги не имели бы уже значения. Будет иметь значение лишь наша ЛЮБОВЬ, и в завершение этой мысли из глаза у нее выскользнула слеза радости.
Прочь эмоции, прочь эмоции, - скомандовала она себе, выходя из-за прилавка с видеокамерами. Клиентов в магазине не было, поэтому Вероника воспользовалась этой возможностью, чтобы найти себе кратковременное оправдание. Майк поднял глаза, и Вероника, изящно помахала ему пальчиками, беззвучно произнесла губами "Я в дамскую комнату", и поспешила прочь.
Бинг Кросби напевал очередную рождественскую песенку. Вероника направилась в дальнюю часть магазина, где находилась служебная уборная, потому что та запиралась а замок. Что сказал бы Майк, если б застукал меня здесь?! - с тревогой подумала она, а затем хихикнула. Вполне возможно, что это его возбудило бы. Заперев дверь уборной, она не стала терять времени. Ладно, я просто немного закомплексованная, - призналась себе Вероника. Она стянула с себя свои рабочие брюки вместе с красными кружевными трусиками "Викториаc Сикрет" (Майк предпочитал качественное нижнее белье) и задрала синюю рабочую рубашку, обнажив грудь третьего размера. Оценивающе посмотрела на себя, как часто делала, и осталась довольна увиденным. Белая как алебастр кожа светилась здоровьем, живот гладкий и плоский, полная и такая же сияющая грудь с темными, торчащими сосками, округлый, почти лишенный растительности лобок, подчеркнутый тонкой, в полдюйма шириной полоской мягких, пепельно-каштановых волос.
Мое тело почти такое же красивое, как у девушек из каталога "Викториаc Сикрет"! - сказала себе она, и поблагодарила Бога за такой подарок.
Затем она так же объективно рассмотрела свое лицо. Нормальное лицо, хоть и немного "ботанское", но мне ли жаловаться? Блестящие волосы свисали до середины спины, и имели точно такой же интересный оттенок, что и ее редкие лобковые. Прыщ на носу был не очень большим, и, несомненно, через пару деньков исчезнет. А сегодня? Майк будет так увлечен ее телом, что даже не заметит.
Она начала ощущать покалывание, даже еще не вытащив из сумочки карманный минивибратор "Док Джонсон". Ей нельзя задерживаться, иначе Майк заинтересуется, чем она занимается. Она включила вибратор на низкую скорость, затем напряглась и зашипела, коснувшись его кончиком правого соска, а затем окружности ареолы. Мощные, приятные волны, казалось, нахлынули ей на грудь изнутри. Нежный сосок сразу же набух. Казалось, он был наэлектризован и как-то связан с ее сознанием. Кончик вибратора продолжал рисовать круги, затем переместился к другой груди, потом обратно. Всего через минуту, теплые шары ее грудей, казалось, запульсировали, а набухшие соски стали вызывающе торчать.
Именно этого она и хотела.
Щелка между ног взмокла, и все же Веронике никогда не приходило в голову направить вибратор туда, ради реального самоудовлетворения. Это был бы грех. И он свел бы на нет ее мораль. На самом деле, Вероника никогда еще не испытывала оргазм, и вовсе не из-за фригидности, а из-за силы воли. Опять же, она считала, что незначительные грехи не мешают служить Божьей цели - разве это не достаточное доказательство ее веры? Ублажая Майка орально, она лишь демонстрировала собственное великодушие. Это не была какая-то похотливая необходимость с ее стороны. Она знала это, и знала, что Богу это тоже известно. Она берегла свой самый первый оргазм точно так же, как берегла свою девственность. То, что можно испытать лишь обрученной в глазах Бога, и взяв Иисуса в свидетели. Конечно же, немногие женщины обладали такой силой. Были даже редкие случаи, когда Майк тоже делал ей куннилингус, после чего Вероника лишь симулировала оргазм, прекрасно понимая, что такое воздержание лишь сильнее - еще сильнее доказывает силу ее веры.
Довольная и буквально гудящая всем телом от своей тайной радости, она вернулась в торговый зал, соски заметно выступали из-под форменной рубашки. Майк был на телефоне возле кассы. Арчи стоял на стремянке в отделе телевизоров и развешивал рождественские украшения.
Вероника тайно улыбнулась, глядя на профиль Майка.
Боже, КАК ЖЕ я его люблю...
Однако в данный момент Вероника не чувствовала себя ни ближе к собственному духу, ни ближе к Богу. Мелкие грехи, будь они неладны! Рано или поздно, Майк увидит свет ее любви, и они, как и положено, вступят в брак в глазах Господа. Ей в голову даже пришла смелая мысль: Может, в Рождество он сделает мне предложение!
Веронике было бы приятно знать, что ее мелкие грехи фелляции и тщеславия действительно будут прощены. Но вот что ей было бы неприятно знать: Сперва ей придется заплатить за те грехи, и она заплатит за них в считанные часы.
И заплатит по-крупному.
Глава 5
1
- Мам? Мам? Это я, Хелтон...
Хелтон сидел на металлическом стуле рядом с больничной койкой, печально глядя на высохшую фигуру своей 80-летней матери, Петунии Тактон. Прошлогодний инсульт отправил эту благородную женщину сюда, в интернат "Дэйзи-Чэйз". Это было место, которое Хелтон понимал с трудом, часть системы, по какой-то непонятной причине не дающая умирающим людям умирать. У входа он первым делом обратил внимание на ряды мусорных контейнеров, доверху заполненных покрытым бурыми пятнами бельем. Тревожная тишина периодически нарушалась нечленораздельным бормотанием, покашливанием и одинокими вскриками. Женщины преимущественно с избыточным весом, ни слова не говорящие по-английски, апатично толкали тележки с лекарствами от двери к двери. Некоторые двери были открыты, являя тощие, содрогающиеся под простынями фигуры с осунувшимися лицами и впавшими глазами. Они походили на трупы, только бормочущие. Так жить нельзя, - подумал Хелтон. В одной палате он увидел пребезобразнейшее зрелище: Толстая медсестра с косичками стягивала больничный халат с древнего старика. Из голых, белых как бумага ног торчали коленные чашечки, размером с грейпфрут. Что за извращенное шоу у нас здесь ТВОРИТСЯ? - задался вопросом Хелтон, глядя, как медсестра берет пальцами сморщенный член старика, а потом...
Потом начинает вводить длинную пластиковую трубочку ему в дырку!
Она толкала ее все глубже, глубже, и глубже. А затем, когда в старого бедолагу вошло фута два... трубочка стала наполняться мочой. Изумленные глаза Хелтона следили за мочой, бегущей по трубочке и заливающейся в пластиковый пакет.
Боже милостивый! В этом чокнутом месте они крадут у людей МОЧУ!
Хелтон не понимал это, и не хотел понимать. Его огромная фигура двинулась мимо медсестринского поста, над которым висели рождественские украшения. Какой-то парень в белой одежде спал, сидя перед телевизором. На экране кучка длинных, чернокожих парней в глупейших шортиках и маечках бегала взад-вперед по деревянному полу, гоняя мяч. На пробковой доске Хелтон заметил карточку, на которой было написано: "ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ! ПОЖЕРТВУЙТЕ 10 ДОЛЛАРОВ НА СТРИЖКУ НОГТЕЙ НОГ У ПАЦИЕНТОВ! ОБРАЩАТЬСЯ В РЕГИСТРАТУРУ".
Густой поносный запах проследовал за Хелтоном в палату матери.
Ему было больно видеть ее такой, а еще больнее - заметить висящий у нее на кровати такой же пакет с бесцветной мочой. Отец небесный - они крадут мочу даже у МОЕЙ МАМЫ... Эта жуткая, пахнущая дерьмом дыра стоит шесть гребаных тысяч долларов в месяц, но мудрая Петуния никогда не хранила деньги в банке. Она прекрасно помнила "Банковские каникулы" времен Великой Депрессии и "того коварного тайного коммуняку Рузвельта". Тогда слишком много хороших людей потеряли все свои сбережения, а все потому, что доверяли своему правительству. Петуния была осмотрительной, поэтому хранила все свои деньги в тайнике. К черту правительство. Таким образом "Медикэйд" (гос. программа мед. помощи - прим. пер.) досталась оплата интерната в виде шести гребаных тысяч долларов в месяц. И Хелтону сейчас представился счастливый случай. Он никогда раньше не просил у матери денег - они редко были ему нужны - но он знал, что она сразу поймет, когда он объяснит ей всю сложность дела.
Он осторожно потрогал ее.
- Мам?
Морщинистое лицо, будто пыталось втянуться внутрь себя. Обвисшие веки затрепетали. Затем влажные глаза нашли лицо Хелтона.
- Хелтон, мой чудесный сынок, - голос проскрипел, как доски старой лодки. - Это Божий дар видеть тебя, но... о, дорогой сынок... ты же знаешь, что я просила не навещать меня. Просто не хочу, чтобы кто-то видел меня такой...
Хелтон сжал ее древнюю руку.
- Знаю, мам, и мне страшно жаль, что я не исполняю твои пожелания, но понимаешь... понимаешь... кое-что стряслось...
Несмотря на свою старость и дряхлость, женщина сразу же уловила смысл его слов.
- Господь Всемогущий... неужели что-то с моим замечательным внучеком Крори?
Хелтон с трудом сглотнул. Он все еще слышал те чудовищные звуки из двд-аппарата. Звуки, издаваемые головой бедного малыша, ходившей взад-вперед, взад-вперед.
- Да, мам, - смог лишь выдавить он.
Немощная женщина, казалось, постарела еще на год за считанные секунды. Пораженные катарактой глаза наполнились слезами.
- Твое лицо подсказывает мне, сынок, что мой чудесный внучек мертв...
Хелтон кивнул.
- ... и это был не несчастный случай.
Хелтону пришлось собраться с духом.
- Нет... это было хладнокровное убийство, мам, самое, что ни на есть, ужасное. Правда, то, что они сделали с Крори, настолько отвратительно, что я никогда не расскажу тебе, никогда.
Из впалой груди старухи раздался хрип. Она скорбно кивнула.
- Я поняла, сынок.
- Я знал, что ты поймешь, мам. У нас нет другого выхода, кроме как правильно отомстить. И думаю, с Божьей помощью я смогу. - Он внимательно посмотрел на нее. - Понимаешь, мам, то, что сделали с Крори, настолько ужасно, что есть лишь один способ, как поступить с этим...
Петуния Тактон поднесла "когтистую" руку к груди и застонала.
- О, сынок, я понимаю! Понимаю, о чем ты говоришь! Думала, что те дни прошли, но оказалось, это лишь пустые мечты. Мир не стал лучше, он стал только злее. Я верю в твое правосудие, поэтому... сделай, что должен.
- У меня есть грузовик, и я взял Думара с Микки-Мэком в помощники. Но, понимаешь, нам придется поездить, какое-то время. Придется выбраться во внешний мир, мам.
Женщина понимающе кивнула.
- Поэтому тебе понадобятся деньги. - С большим трудом Петуния наклонилась вперед, схватила Хелтона за воротник и, притянув к себе, прошептала: - Я разрешаю тебе взять столько, сколько нужно.
Хелтон понимал, что ему придется разговаривать шепотом. Если здешние люди узнают, что у его матери есть тайник с деньгами, то оплата интерната в виде шести гребаных тысяч долларов в месяц непременно возляжет на семью Тактонов.
Вот уж нахрен.
- Спасибо, мам. Я уезжаю, поскольку теперь мы сможем отстоять честь и достоинство нашей семьи. Когда закончим... я вернусь и все расскажу...
- Мой замечательный, чудесный сынок, - прохрипела старуха. - Никому бы не пожелала жить в таком ужасном состоянии, как я. Эти интернаты - не богоугодное место. И знаю, что мне недолго осталось. - Она схватила своими "когтями" Хелтона за руку. - Нет ничего важнее семьи, сынок, поэтому делай, что нужно, чтобы восстановить имя семьи. Да пребудет с тобой Господь, и если я отправлюсь на Небеса, прежде чем ты закончишь свое дело... знай, что я всегда буду улыбаться тебе оттуда...
Хелтон молча поцеловал мать в щеку и ушел.
Грузовик поджидал его на парковке. Огромный 20-летний мультистоп (распространённый в Сев. Америке тип малотоннажных и средних грузовиков - прим. пер.) почти двадцать футов в длину. Неплохо разбиравшиеся в двигателях и прочей автомеханике Хелтон и Думар поддерживали ржавый рыдван в рабочем состоянии, хотя редко использовали его - в основном, для перевозки дров. Двери с обеих сторон были сдвижными, как у почтового грузовика "ЮПиЭс".
- Как бабуля? - спросил сидящий за рулем Думар.
Микки-Мэк посмотрел из заднего отсека, с надеждой в глазах.
- Лучше не будем об этом, парни.
Быстро миновав Крик-сити, они оказались возле красивого бревенчатого домика Петунии. И Хелтону потребовалось лишь несколько минут, чтобы извлечь из тайника 50 тысяч в виде перевязанных лентой 100-долларовых банкнот. Лучше если будет больше, чем нужно, чем, если не хватит, - решил он. Но теперь потребуется дополнительный провиант...
- Куда сейчас, пап?
- Парни. Я объясню все по пути, - сказал Хелтон, искренне опасаясь того, что будет дальше. - Жизнь имеет свои тяготы, как говаривал мой папа. Мы - не городские жители, но, боюсь, сейчас нам придется поехать в город. В большой город...
Думар и Микки-Мэк удивленно переглянулись.
- Пуласки, - закончил Хелтон.
Будучи людьми молодыми, Думар и Микки-Мэк пришли в восторг от этой перспективы. Они крайне редко покидали родную глухомань. Хелтон знал, какое зло таит в себе город, и как города меняют души людей. Светофоры, торговые центры, машины и грузовики, снующие туда-сюда, водители, сигналящие и показывающие друг другу средний палец... Конечно же, городская жизнь подавляла добрую волю, присущую человечеству. Хелтон видел, как слишком много хороших людей пали жертвой лжи.
Довольно скоро они прибыли в Пуласки, где первым делом увидели улицы, с стоящими вдоль них и тесно жмущимися друг к другу зданиями. На заднем плане были еще более высокие дома - несомненно, многоквартирные, где, словно куры в курятнике, ютились люди.
- Следи за этими клятыми светофорами, сынок. Если проедешь на красный, полиция может заставить тебя заплатить деньги.
- Вот, дерьмо! За то, что я проеду по улице?
Хелтон грустно кивнул.
- Это - внешний мир, где настоящие люди, как мы, не живут.
- Я очень долго здесь не был, - пробормотал Думар. - Похоже, он стал еще больше.
- Они называют это "прогрессом"...
- Дядя Хелтон! Кузен Думар! - возбужденно воскликнул Микки-Мэк. Он с благоговением указал куда-то. - Глядите! Настоящая станция метро!
Все посмотрели на приземистое здание с желтой крышей и с надписью "МЕТРО".
- Я слышал про метро, - сказал Думар.
Хелтон нахмурился.
- Просто внешний мир все сильнее вгрызается в людей, как клещ.
Микки-Мэк был вне себя.
- Я слышал, что метро - это, типа, такой поезд, только ездит под землей.
- Так и есть, - неодобрительно произнес Хелтон. - В подземных поездах нет ничего естественного.
Но Думар прищурившись смотрел на чудное здание.
- Значит, поезда... под землей?
- Да, сынок. Поэтому мы их и не видим.
- Но, блин, пап. Что-то не похоже, что они продают там билеты. Они, будто продают там только сэндвичи, - прокомментировал Думар посетителей, выходящих из здания и жующих большие длинные бутерброды.
- Думаю, они решили поесть сэндвичи, пока едут на подземном поезде, - предположил Микки-Мэк.
Хелтон кивнул. Он был здесь довольно давно, но помнил все хорошо. Показывая дорогу, он заставил Думара сделать еще несколько поворотов.
- Красивые рождественские украшения, - произнес юноша, разглядывая мигающие венки на уличных фонарях. - Но, понимаете, это просто не... - Он замолчал на полуслове.
Разве мы можем наслаждаться духом Рождества, - подумал Хелтон, - после того, что случилось с бедным маленьким Крори...
На многих уличных столбах были указатели. Один гласил: "СОСЕДСКИЙ ДОЗОР" (Добровольная общественная программа содействия полиции и профилактики преступности - прим. пер.). А другой: "ТЕРРИТОРИЯ БЕЗ НАРКОТИКОВ" Чтобы развеять мрачное настроение, Хелтон включил радио. Сквозь обрывки помех, евангельских проповедей и раздражающей музыки просочилась рождественская мелодия. Затем он, наконец, нашел станцию с нормальным приемом, транслирующую новости.
- В эти рождественские праздники жители Пуласки столкнулись с новым ужасом, когда власти заявили о жестоком убийстве очередного щенка. Зам начальника полиции Дуд Мэлоун заверил нас, что он и его офицеры работают круглосуточно в попытке поймать этого презренного преступника...
- Что он говорит? - спросил Микки-Мэк.
Думар почесал голову.
- Он говорит про убийство щенка?
С подступившей к горлу желчью, Хелтон стал слушать дальше.
- Ранее этим утром двухмесячный пудель, принадлежавший пожилой жительнице Эделин Паркер, был обнаружен изуродованным и обезглавленным во дворе заброшенного дома, в южной части города. Власти считают, ранее в этом доме обитали торговцы героином...
У Думара отвисла челюсть.
- Он говорит...
Хелтон прервал его, махнув пальцем.
- Сотрудники Управления шерифа округа Пуласки по-прежнему озадачены чередой чудовищных преступлений против местных домашних животных. Злоумышленник, по всей вероятности, является членом банды из Южной Америки, где, как известно, торговцы героином мучают, калечат и обезглавливают невинных щенков в качестве предупреждения бандам-конкурентам. Щенок мисс Паркер, похищенный с ее двора ранее этим утром, также был замучен, искалечен и обезглавлен...
Хелтон выключил радио.
- Господь всемогущий! - воскликнул Думар. - Ты слышал это, пап?
- Они здесь мучают щенков! - едва не закричал Микки-Мэк. - Что это за безумное место?
- Не пытайтесь это понять, парни, - посоветовал Хелтон. - Именно так обстоят в городе дела. - Мысль о том, что кто-то убивает щенков, была для Хелтона просто невыносима. - Добавьте это к тому, что я говорил о внешнем мире. Ранее, когда мы заправляли грузовик бензином у "Ситго".
- Ага, - сказал Думар. - Блин, почти сто баксов за полный бак! В прошлый раз это не стоило и половины тех денег.
- Это правительство, парни. Правительство заманивает обычных людей в города, заставляя забыть про природные корни. И им приходится работать, как муравьям в муравейнике. И с каждого заработанного доллара, ты должен платить часть клятому правительству - это называется налоги. Правительство делает городских людей зависимыми от таких вещей, как машины, бензин, магазинная еда, "лектричество". И они заставляют тебя платить налоги. - Хелтон удрученно покачал головой. - Парни, надеюсь, мы сможем по-быстрому отомстить за смерть маленького Крори. Потому чем раньше мы это сделаем, тем быстрее сможем вернуться к естественной для нас жизни.
- Но как, пап? - Думар сжал руль так, что костяшки рук побелели. - Как мы сделаем это?
- Всему свое время...
Хелтон заставил сделать Думара еще несколько поворотов, затем приказал припарковаться на обширной парковке.
- Вот, дерьмо! - воскликнул Микки-Мэк. - Посмотрите на эти дома!
- Это магазины, пап?
- Так оно и есть, и в этих магазинах нам придется сделать кое-какие покупки. - Он указал сквозь большое лобовое стекло. - Видите вон там? Думар, знаю, ты не обучен грамоте, но на той вывеске написано "Хоум Депо" (американская торговая сеть по продаже инструментов для ремонта и стройматериалов - прим. пер.). Это огромное место, где продают инструменты.
- Едрен батон, пап, у нас же полно инструментов...
- Не таких, которые нам нужны. - Хелтон дал сыну написанную от руки записку. - Возьми этот список, сынок, и отдай его там первому встречному работнику. Затем, когда он соберет все, что есть в списке, отнесешь это к прилавку и оплатишь. Потом тащи все в грузовик. - После этого Хелтон вложил сыну в руку десять стодолларовых банкнот.
- Блин, пап, это же целая куча денег!
- Не трать время на болтовню. Просто иди туда, купи инструменты и возвращайся.
- Конечно, пап! - И Думар ушел.
- Ты читаешь чуть лучше, чем Думар, - сказал Хелтон своему племяннику, - Поэтому я хочу, чтобы ты первым делом сбегал до того здания, потому что оно называется... продовольственный магазин.
Микки-Мэк самоуверенно усмехнулся.
- Едрен батон, дядя Хелтон. Я бывал в продовольственных магазинах - три или четыре раза, как минимум!
- Хорошо. Во время поездки нам потребуется еда. Но это должна быть консервированная еда, потому что готовить особенно нам не придется. Бери столько, сколько сможешь унести, парень.
- Конечно, дядь, а что это за "консервированная еда"?
- Бобы, думаю. Бери много бобов. И у них есть еще другая штука, о которой ты, наверное, слыхал. Называется "спагетти". Есть такой знаменитый шеф-повар. По-моему, его зовут Бой-Яр-Ди (Этторе Боярди, и названная в честь него марка "Шеф Боярди" - прим. пер.). Понял? Бой-Яр-Ди. Понимаешь, он продает свои спагетти в банках. О, и зацепи пару упаковок "Кока-колы". Сможешь все запомнить, сынок?
- Да, конечно, дядь!
- После того, как принесешь нам жрачку, пойдешь вон туда. - Хелтон указал пальцем. - Там круглосуточный минимаркет, типа "Квик-Марта" старика Хэлма в Люнтвилле, только крупнее.
Вывеска на магазине гласила: "ШОП-СМАРТ".
- Что ты хочешь, чтобы я принес оттуда? - спросил Микки-Мэк.
- Порножурнал.
- А?
- Знаешь, что такое порножурнал, Микки-Мэк?
- Ну, да, но нахрена нам нужен порножурнал, если мы решили отомстить за ужасное убийство Крори?
- Нам нужно посмотреть что-нибудь... как бы это сказать... стимулирующее.
Микки-Мэк озадаченно уставился на него.
- Что-то, что могло бы поддерживать наши "петушки" в боевом состоянии, понимаешь? Нечто, на что мы могли бы то и дело поглядывать, и всегда могли "бросить палку".
- Дядя Хелтон, я не понимаю...
Хелтон направил на него палец.
- Просто делай, что я говорю!
- Да, сэр!
- И вот тебе деньги...
- О, не беспокойся, дядь. У меня есть свои. Я же на прошлой неделе помог Нюсу Уинчелу и его сыну Тьюбу выкопать ямки под столбы для новой ограды вокруг его загона для овец. Это же семейная ситуация, и думаю, будет правильно пожертвовать свои собственные сбережения, - И затем Микки-Мэк извлек из джинсов несколько 20-долларовых банкнот.
Хелтон весь засветился от гордости.
- Парень, у тебя есть то, что называют "характер", а в эти темные времена это дорогого стоит. Я горжусь тобой за твой щедрый жест, но послушай. Убери свои деньги и воспользуйся мамиными. Это - ее пожелание.
- Ну, ладно, дядь, как скажешь. - Микки-Мэк взял у Хелтона новенькую 100-долларовую банкноту и вылез из кабины грузовика, но после секундного раздумья остановился и повернулся к старшему родственнику. - А ты куда, дядя Хелтон?
- В тот большой модный магазин через улицу.
Микки-Мэк посмотрел в ту сторону.
- Ты имеешь в виду тот, что с огромной желто-черной вывеской?
- Ага, и с мигающими рождественскими огоньками в окнах.
- "Б-Е-С-Т... Б-А-Й", - медленно прочитал он. - Что ты решил там купить?
Хелтон почесал бороду.
- Понимаешь, я решил купить там... камеру.
2
- И когда мы пойдем есть пиццу? - спросила Вероника, когда Майк вышел из офиса.
- Хм? А, Вероника...
- Да, Вероника... Знаешь, твоя подружка? - Она хихикнула, зная, что это всего лишь одна из его игр в "мачо". Только...
Ей показалось, или он слегка поморщился, когда она произнесла слово "подружка"?
Нет, нет. Не будь таким параноиком, - пожурила она себя.
Майк повернулся к ней спиной, бросил мелочь в автомат с газировкой, и из того, звякнув, выскочила банка "Мистера Пибба" Он открыл ее и сделал глоток.
- О, черт. Я бы купил тебе, но у меня кончилась мелочь.
Вероника вспыхнула. Мне не нужен "МИСТЕР ПИББ"! Мне нужен ТЫ.
Майк направился обратно в торговый зал, разговаривая по пути.
- А, пицца, ух ты. Понимаешь... блин... я забыл. Мне нужно делать годовой отчет, я должен буду взять его на дом. Придется нам поесть пиццу в другой раз.
Красиво покачивая грудями, Вероника поспешила за ним вдогонку.
- Да? Ну, ладно. Тогда завтра, хорошо? - Даже видя лишь его затылок, она подумала: Боже, КАК ЖЕ я его люблю...
- Да, конечно. Завтра. Покушаем пиццу и поговорим.
Когда он сказал это, торчавшие еще секунду назад соски Вероники обмякли. И ПОГОВОРИМ? Что это значит? Прозвучало как-то... зловеще.
- Майк, все в порядке? У нас, имею в виду?
- Хм? - Он поспешно обогнул главную кассу. - О, конечно. Завтра поговорим.
- Но... но...
Звякнул колокольчик, затем Зазывала - бойкая и совершенно пустоголовая девушка-подросток с дерзко торчащей грудью и "конским хвостом" на затылке - произнесла:
- Добро пожаловать в "Бест Бай", сэр!
Майк сделал еще глоток из банки.
- Не зевай, Вероника. Похоже, у тебя покупатель...
Нехорошие предчувствия уже начали покалывать ее своими иголочками. Встревоженная, она заметила крупного мужчину расхаживающего вокруг прилавков с видеокамерами.
Кто... ЭТО?
Вероника поспешила к нему.
Это был очень крупный мужчина, в куртке, которую она назвала про себя "лохматой", в огромных, громоздких башмаках и в шляпе, как в том старом фильме с Клинтом Иствудом, который они с Майком смотрели не так давно. Что-то про сестру по имени Сара. И...
От него нехорошо пахло.
- Здрасьте, добро пожаловать в "Бест Бай", сэр. Меня зовут Вероника.
Угрожающего вида мужчина повернулся и опустил глаза. Вероника вздрогнула.
У него были нечесаные седоватые волосы и огромная густая борода.
- Привет, Вероннерка. Меня зовут Хелтон, - И он сунул ей руку, в которую легко поместилось бы ее лицо и полголовы. Вероника пожала ее с некоторой неохотой - рука показалась ей грязной. И она снова вздрогнула от фактуры ладони. Та была шероховатой, как наждачная бумага.
- Чем могу вам помочь, сэр?
- Хелтон, мисси. Не нужно называть меня "сэр". Понимаешь, - он почесал бороду, из которой посыпалась перхоть. - Мне нужна камера.
- О, вы пришли в правильное место - у нас лучший в городе выбор. - Вероника сразу встала на свое место, перейдя в режим продавца. - Мы только что получили новую линейку "Никон Кул Пикс". Она взяла одну камеру и продемонстрировала Хелтону. - Практичная, простая в использовании и недорогая. Их фактически сметают с полок.
На лохматого типа это, похоже, не произвело впечатления.
- Не, такая мелкая мне не подходит. Понимаешь, Вероннерка, мне нужна кинокамера.
Акцент у мужчины был просто ужасный. Она хихикнула.
- Уже несколько лет не слышала такой термин, Хелтон. Сейчас они называются цифровые видеокамеры.
- И, блин, мне нужна хорошая.
Хммм.
- А у вас... раньше была камера?
- Не, я не знаком с такими штуками. Но думаю, мне нужно объяснить мою ситуацию, да? Понимаешь, у меня есть один... парень... которому я должен отправить кое-какие... фильмы.
- О, вы хотите отправить своему другу видео.
Здоровяк, казалось, испытывал некоторое неудобство.
- Это очень важное... э... семейное дело.
- Конечно, Хелтон. Семейные рождественские фильмы...
Лохматые брови взметнулись вверх.
- Ну, да, что-то типа того. Типа. Так что... скажем, я хочу оставить фильм возле дома этого друга. А может, отправить его по почте. Как мне сделать это, дорогуша?
Вероника взяла обычную миникарту памяти.
- Вот, Хелтон. На эту карту вы сможете записать прекрасное видео в высоком разрешении, - Она подошла к видеокамерам и взяла "Кэнон ЗР900", продемонстрировав, как карта памяти вставляется в слот, - затем отдадите ее своему другу или пошлете ему по почте. Конечно, проще отправить ему видеофайл по "электронке", но... подозреваю, что у вас нет компьютера.
- Не, не, мисси, я не увлекаюсь подобными штуковинами, но... - Хелтон с подозрением посмотрел на крошечную карту памяти. - Говорите, фильм поместится на эту маленькую штучку, которая меньше размера ногтя на моем большом пальце?
- Современные технологии, Хелтон. На этом маленькой карте может храниться получасовой фильм.
Хелтон сделал удивленное лицо.
- Блин. Думаю, это то, что нужно. Не знаю, сколько нам понадобится...
- Для рождественских фильмов.
- О, да, верно. Рождественские фильмы. Возможно, придется сделать... много таких.
Вероника пыталась звучать услужливо, надеясь, что ей удастся продать ему "Кэнон". Это повысило бы ее недельные продажи.
- Сейчас самое время разделять свою праздничную радость с родными и друзьями.
Хелтон замешкался.
- Ага. И думаю, я лучше перестрахуюсь. Возьму двадцать этих маленьких "фигнюшек".
- Двадцать?
- Ты слышала меня, дорогуша. Двадцать. - Но потом он хрипло усмехнулся. - Конечно же, теперь мне нужно, чтоб ты продала мне камеру, которая подойдет к этим маленьким штучкам.
- Вот этот "Кэнон", - она передала ему камеру, - идеальный выбор для ваших нужд, и он стоит меньше 300 долларов.
В гигантской руке Хелтона камера казалась совсем крошечной.
- Вероннерка, тебе нужно знать, что я их тех парней, которые не доверяют тому, что нельзя взять обеими руками. Эта камера мне не нравится. Она слишком крохотная. Фильмы, которые я собираюсь делать... они очень важные.
- Конечно, Хелтон.
- Так что давай не будем ходить вокруг да около. Мне нужна лучшая камера, которая у вас есть.
Странно, - подумала она. Хотя что ей терять? Если б он был душевнобольным, или вроде того, она смогла бы уже это понять. Ее рука легла на "Самсунг Хай Деф Хайбрид".
- Эта модель, Хелтон, вполне может подойти для ваших нужд. Но... она стоит 850 долларов, Поэтому я не уверена, что ваш бюджет...
Хелтон покачал головой.
- Не. Эта тоже слишком маленькая.
Вероника поджала губы.
- Вероннерка. Ты говоришь, что во всем этом большом модном магазине это лучшая камера, которая у вас есть? Черт, девочка, у вас же "телики" размером с гаражную дверь! Должна же быть камера побольше.
Да, - подумала она, - это РЕАЛЬНО странно.
- Хорошо, Хелтон. Вы просили лучшую, я покажу вам лучшую. - Она наклонилась, зная, что выставляет свой вырез на обозрение, открыла витрину и извлекла "Сони". Камера лязгнула, когда она поставила ее на прилавок.
- Блин! - взревел Хелтон.
- Хелтон, это "Сони ЭйчВиАр-Эс27" Старшая модель. По сути, она идентична тем, которые используются для съемок телевизионных новостных передач, реалити-шоу, сериалов...
- Это самая клевая камера, которую я мог себе представить!
- Литиево-йонный аккумулятор, домашняя зарядка, автомобильная зарядка, встроенные свет и микрофон. - Вероника растопырила пальцы рук над устройством. - Это все, что вам требуется.
- Пожалуй, я возьму.
- На самом деле, Хелтон, я еще не рассказала вам про минусы.
- Минусы? Нет никаких минусов. Это то, что нужно. Пробивай чек.
Вероника подалась вперед и прошептала.
- Она стоит 7500 долларов...
Хелтон пожал плечами и сунул руку в карман рюкзака.
- Как я уже сказал, мисси, пробивай чек.
Вероника уставилась на него. Просто не верится. Может... это Майк разыгрывает ее. Может, он попросил этого парня прийти сюда и СДЕЛАТЬ ВИД, будто он покупает самую дорогую в магазине видеокамеру. Но когда она подняла глаза, то увидела, что Майк и Арчи стоят, скрестив руки и прищурившись. Они также удивлены, как и я...
- Чеком или картой, Хелтон?
- Что это, Вероннерка... Блин, какое миленькое имя.
- Спасибо, Хелтон. - Она улыбнулась. - Но... как вы платите?
Хелтон расхохотался.
- Как я плачу? Наличкой, конечно! А ты что думала?
Вероника едва не упала назад, когда увидела, как толстые пальцы Хелтона отделили от пачки новенькие стодолларовые банкноты. Ну, ладно. Она отбила общую сумму.
Майк приблизился, щелкая туфлями.
- Могу я вам помочь, сэр?
Хелтон тут же нахмурился.
- Не, парень. Вероннерка отлично мне помогает, так что можешь валить туда, где ты стоял и ни хрена не делал.
Майк натянуто улыбнулся.
- Я - управляющий магазином, сэр. И - ух ты - это ж целая куча "налички". При таких крупных покупках сумму отбивает управляющий.
- Ну, ладно, едрен батон. - Хелтон снова нахмурился. Затем произнес: - Эй, сынок! Ты зачем пишешь на банкнотах?
Майк орудовал толстой ручкой.
- Такие крупные, сэр? Я должен проверить каждую - это новый правительственный закон о фальшивомонетничестве.
Хелтон хмуро ответил:
- Правительственный, да? Едрен батон. Нельзя даже заплатить "наличкой" без правительственного вмешательства.
Майк тщательно и с изумленным видом изучал банкноту.
- Ух ты, сэр. Банкноты старые, но в идеальном состоянии... 1966 год... - Он усмехнулся. - Хранили в своем матрасе?
Хелтон свирепо посмотрел на него.
- Это деньги моей мамы, мальчик, - затем он ткнул своим огромным пальцем прямо Майку в лицо - и где она хранила их не твое дело.
- Простите, сэр. Я просто пошутил.
- Пошутил? Что ж, парень. Шутка должна быть смешной, разве не так, Вероннерка? - Затем великан расхохотался и жестко шлепнул Майка по спине. Майк едва не перелетел через прилавок.
- Конечно, Хелтон, - ответила Вероника.
Майк закашлялся.
- Что ж, сэр, кажется, все в порядке. Что-нибудь еще вам сегодня понадобится?
- Разве что, чтобы ты убрал отсюда свою холеную физиономию... а так, не знаю. -Хелтон повернулся к Веронике. - Вероннерка, думаешь, мне что-нибудь еще понадобится вместе с моей модной кинокамерой?
Вероника почувствовала, что краснеет от столь монументальной продажи.
- Э, ну, очень пригодился бы штатив...
- У нас есть очень большой ассортимент, сэр, - вмешался Майк. - Хотите, чтобы я показал вам...
В лицо ему снова уткнулся палец.
- Я хочу, сынок, чтобы ты исчез. И чтоб я смог закончить свое дело с моей подругой Вероннеркой. - Его взгляд переместился на нее. - Отбивай мне штатив, мисси - только хороший. Это все?
- Вам мог бы пригодиться кейс для переноски...
- Отбивай. Лучший, какой у вас есть.
Майк ускользнул прочь, в экстазе от продажи. Но у Вероники кружилась голова. Это крупнейшая разовая продажа за все время ее работы здесь! Майк будет так счастлив! Ошеломленная, она взяла штатив и кейс, отбила дополнительную покупку, в то время как Хелтон отсчитал еще несколько банкнот со странной датой (для тех кому интересно, это были купюры 1966 года серии Эй, подписанные тогдашним министром финансов Генри Эйч. Фаулером. Первые стодолларовые купюры с водяными знаками).
- Давайте я помогу вам что-нибудь понести, - предложила она.
- Не, спасибо, дорогуша, - И затем Хелтон с легкостью поднял все покупки и сунул их подмышки. - Никогда б не позволил такой хорошенькой, худенькой девочке, как ты, таскать подобные тяжести. - Он задержался и опустил на нее глаза. - Блин, в этом нашем жопном мире, встретить тебя - это все равно, что глотнуть свежего воздуха.
- Ну... спасибо вам, Хелтон.
- Ты и впрямь самая хорошая городская девочка, которую я когда-либо встречал. Желаю тебе классного Рождества.
- И вам того же, Хелтон, - сказала она с нескрываемым изумлением. - Вы тоже очень хороший человек.
Хелтон повернулся и направился к двери.
- По мне, так лучше, чтоб в этом мире жили одни Вероннерки...
- Нужна какая-нибудь помощь, сэр? - спросил Арчи.
- Прочь с дороги, сынок.
- Спасибо за то, что сделали покупку в "Бест Бай", сэр, - подал голос Майк, - И счастливого вам Рождества!
Хелтон нахмурился и вышел из магазина.
В тот момент, когда автоматическая дверь закрылась, Майк взорвался:
- СРАНЬ ГОСПОДНЯ!
Арчи подбежал к нему.
- Вероника! Чистая прибыль с этой продажи покроет все накладные расходы на следующий месяц, и еще останется!
Майк прыгал вверх-вниз, словно на батуте.
- Это невероятно, вашу мать! Ты только что отбила десять штук Гризли Адамсу (известный калифорнийский охотник и дрессировщик медведей гризли - прим. пер.)! - Практически проскользив по полу, он подхватил Веронику и стал кружить ее. - Ну и продавщица!
Вероника не смогла сдержать слез радости, увидев Майка в таком восторженном состоянии. Когда он крепко и слюняво поцеловал ее в рот, сердце у нее учащенно забилось, а между ног запульсировало в преддверии оргазма.
Она отчаянно обняла его, шепча:
- О, Майк, ты не знаешь, что для меня значит видеть тебя таким счастливым... - И тогда она поняла, поняла до глубины души, что Майк любит ее всем сердцем...
3
"Виннебаго" катил к окраине города, все дела в Пуласки на этот месяц были сделаны. За рулем роскошного автомобиля сидел мускулистый помощник Винчетти, Арги. Сам Поли - на просторном пассажирском сиденьи, Кристо и доктор Праути расположились сзади. В самом заднем отсеке, конечно же, восседала чудовищная и ужасно смердящая Мельда, расправлявшаяся сейчас с очередной коробкой шоколадных рулетиков "Литтл Дебби".
Делая широкий поворот налево, Арги без видимой на то причины сжал себе промежность....
- Все дела за один день, - сказал Поли, с явно довольным видом.
- Да, босс, - подчеркнул Кристо. - Скинули банде месячную партию товара, покувыркались с той обалденно фигуристой шлюхой и провели бомбическую вендетту.
Арги кивнул.
- "Гильза" не соврал, что у его "чики" клевое тело. Черт, да за тело этой "кошелки" блаженный Августин сразился б с тобою на ножах.
- Нужно отдать этому мелкому панку должное. Телка весьма горячая, даже с морщинистым лицом. Богом клянусь, парни, тело у нее даже лучше, чем у Марши.
- О, блин, кстати, о твоей жене, - Арги будто вспомнил что-то, - не хочешь, чтобы я высадил тебя возле ее дома, раз мы здесь закончили?
Поли покачал головой, и откусил канолли (пирожное с творожной начинкой - прим. пер), которое купили в местной пекарне.
- Неа. Забыл тебе сказать. Я отправил Марши в Вегас...
- В Вегас? - воскликнул Арги. - Блин, я люблю Вегас. В старые деньки мы "мочили" там парней направо и налево. Оставляли их головы в пустыне, и все такое.
- Ага. Но Марши, она настолько погрузилась в хандру из-за дня рождения ее папаши, что я решил отправить ее в небольшой отпуск. Она ждет меня в "Белладжио". Я просто сяду на самолет, когда мы вернемся в Ньюарк. - Поли потер руками. - Да, когда я скажу ей, что мы позаботились о семейке, которая "замочила" ее отца, она оттрахает меня до полусмерти.
- Звучит неплохо, - прокомментировал Арги. - Но, блин, босс, что с вашим ребенком... ну, понимаете, с девочкой? Раз мы здесь, не хотите остановиться возле дома и проверить ее?
Поли поморщился в ответ на предложение.
- Бекка? Черт, она - не мой ребенок, она - моя падчерица. Понятия не имею, кто ее отец. Наверно, какой-нибудь деревещина, потому что Марши забеременела этой мелкой нахалкой, когда жила среди деревенщин и только получила папашины "бабки". Черт, если я остановлюсь возле дома, Бекка, наверняка, станет клянчить у меня деньги. В прошлый раз дал ей пятьдесят баксов на пирсинг в пупке, а перед этим - двадцать пять на чертову "татушку". Какую-то гребаную бабочку или типа того, прямо над задницей. Все сегодняшние дети это кучка эгоистичных мелких засранцев. И это меня просто бесит, понимаешь?
- Что такое, босс? - спросил Кристо.
- В конце концов, мне придется оплачивать колледж этой девчонке. Но Марши забеременела ей даже не от моего семени. Это просто меня вымораживает: тратить свои заработанные тяжелым нарко- и порно-трудом деньги на воспитание чужого ребенка. Какой-то деревенщина в грузовике получил "перепих", а я - опеку над его чадом.
- Как-то не правильно, - заметил Арги.
- Ага, а что я могу сделать? - согласился Поли. - Это - ребенок моей жены, а свою жену я люблю.
- Вы взяли на себя почетное бремя, сэр, - произнес доктор Праути.
- Черт...
Арги почесал подбородок.
- Но, босс, девчонка - всего лишь подросток, верно?
- Ага. Этой мелкой нахалке шестнадцать.
- И вы с женой разрешили ей свободно пользоваться домом?
- Не, мы наняли служанку приглядывать за ней. - Он хлопнул себя по голове, снова недовольно поморщившись. - Ох, блин, совсем забыл. Когда Бекке исполнилось шестнадцать, что Поли пришлось сделать? Пришлось купить этой мелкой засранке машину!
Тема, очевидно, подрывала настроение босса, поэтому Арги сказал:
- Но, знаете, что, босс? Та шлюха, которую мы трахали на складе... Мама Лукреция! Какая же обалденная "соска"!
Кристо кивнул.
- Лучший "трах" который у меня был за последнее время, а, может, и за последние несколько лет. Она "киской" работает, как ртом.
Но это наблюдение, казалось, не поспособствовало душевному подъему Поли. Он отрешенно смотрел в сторону.
- Вас что-то беспокоит, босс? - спросил Арги.
- Определенно, - произнес доктор Праути. - Мистера Винчетти, похоже, тревожат тяжелые раздумья.
Кристо просунул голову вперед.
- Да, босс. У вас вид, будто кто-то пристрелил вашу собаку... черт.. у вас же даже нет собаки.
- Блин, парни, - ответил Поли, задумчиво прищурившись. - Буду с вами честен. Та горячая шлюшка? Член у меня стоял крепче, когда я смотрел, как вы, парни, засовываете ее головой в "дырку" Мельды, чем тогда, когда я реально ее трахал. - Он покачал головой. - Недавно думал обо всем этом дерьме. - В смысле, обо всех этих снафф-фильмах и пыточном порно, которое мы снимаем для подпольного рынка. У меня член становится каменным, когда я сморю на это больное дерьмо. Начинаю уже думать, что со мной что-то не так.
- Не, босс, - оправдывающе произнес Арги. - У всех мужиков встает, когда они смотрят фильмы, где баб насилуют, пытают и убивают. Просто никто не признается.
- Ага, босс, - подал голос Кристо.
Но Поли, казалось, не был так уверен.
- Напоминает мне о давних временах... блин, мне было, наверное, всего лишь пятнадцать. Мой папа... Упокой Господь его душу...
Он, Арги и Кристо перекрестились.
- Мой папа вводил меня в курс всего, что происходит в комплексе - понимаете, типа "однажды, сынок, все это станет твоим". Показал мне, как они поймали девку, которая была замужем за какого-то эфбээровского "шишку"-вымогателя. И мой папа, понимаете, захотел преподать парню урок. В общем, они раздели жену этого парня догола и подвесили за запястья в одной из комнат для снаффа. А потом главный "пуговка" моего папы в то время, Тони Гуэрини, берет канцелярский нож и делает круговой надрез у сучки на талии. Понимаете, в том месте, где бывает ремень. Затем начинает запускать ей пальцы под кожу. Она кричит, бьется, извивается. И знаете, что потом сделал Тони? - Глаза у Поли расширились от воспоминания. - Начал сдирать с нее кожу. С задницы и ног, будто стягивал с нее штаны!
- О, я помню Тони, - сказал Арги. - Самый жесткий "пуговка", которого я когда-либо видел. Однажды он изрешетил из пулемета автобус с первоклассниками, потому что среди них был сын одного судьи. В другой раз он похитил эту "телку", которая изменила одному из папиных "замов" и душил ее жгутом, пока у нее не повылазили "зенки", а рожа стала цвета сливы.
- Знаете, по-моему, я слышал о нем, - задумчиво произнес Кристо. Это тот самый парень, который снимал порно в Пеннеллвиль-Хаус, где он распорол какой-то "телке" ножом брюхо и трахал ее в рану?
- Не, не, - сказал Арги. - Это был Рокко... Упокой Господь его душу.
Все перекрестились.
- Тони это тот, что скармливал детей копов питбулям, - поправил Арги.
- Да, да, - согласился Поли. - Тот самый Тони, все верно. Только вы упустили главное. Понимаете, когда он сдирал с девки кожу, будто гребаные ШТАНЫ, я стоял там, смотрел и думал: "Блин, это же какой-то полный изврат", а потом я посмотрел на своего папу, и знаете, что он делал? - Поли отвел взгляд в сторону. - Вытащил свой член и дрочил!
Арги усмехнулся.
- Да, босс, ваш папа был той еще фигурой, точно. Любил жесткую вендетту.
- Да, да, Арги, но я хочу сказать, что он дрочил, глядя, как с девки сдирают кожу! И вот, что я сперва подумал: "Срань господня, мой старик дрочит на всю эту "жесть", он, должно быть, больной на всю голову". И раз мой папа... то, может, эта болезнь передалась ко мне! Но знаете, что? В ту секунду, когда я подумал об этом, я понял кое-что еще... - Поли сглотнул. - Член у меня тоже был твердым, как камень...
- Таковы обряды посвящения прилежных молодых людей, которым суждено стать боссами Мафии, - выдвинул предположение Праути. - Формирование самосознания при таких... аксиоматических обстоятельствах, несомненно, довольно распространенное явление.
Поли ухмыльнулся.
- Нет, нет, док, я хочу сказать... если у меня член встает, когда я смотрю пытки, убийства, снафф-фильмы и все такое... разве это не означает, что я гребнутый на всю голову? Разве это не означает, что я ненормальный?
Доктор Праути подавил отрыжку, зная, что отрицательный ответ лишь усугубит и без того плохое настроение работодателя, что могло иметь для Праути весьма негативные последствия. Почему? Потому что Пол Винчетти был, скорее, самым сексуально социапатичным и кровожадным индивидуумом, которого добрый доктор когда-либо наблюдал.
- Ненормальный, сэр? Я, наверное, так не сказал бы. Ибо нормальность и ненормальность - термины субъективные, и поэтому не могут иметь объективного определения. Человеческий разум - неимоверно сложная штука, и такие ярлыки, как нормально и ненормально, морально и аморально, хорошо и плохо, и так далее, - все подлежат осмыслению. Жизненный опыт человека и заученное поведение бесспорно создают подсознательные впечатления через наблюдение. Это обычная функция мозга. Следовательно, сексуальные перверсии и-или фетиши возникают вполне естественным образом. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, скажу: нет, сэр. Вы не ненормальны.
Поли расслабленно откинулся на плюшевую спинку сидения, положа руку себе на сердце.
- Черт, сейчас мне стало гораздо лучше.
Праути облегченно вздохнул.
Арги смотрел на дорогу перед собой.
- Значит, возвращаемся в Ньюарк. Дорога зовет. - Он посмотрел на Поли с улыбкой. - Эй, босс. Не хотите позвонить тем деревенщинам и слегка их потравить?
- Не, пусть лучше поварятся.
Кристо наклонился вперед.
- А что если...
- Что если что, Кристо?
- В смысле, те голодранцы, живущие в холмах... разве они не известны своей кровной местью?
- Кровной местью?
- Ну, да. Типа, может, они настолько разозлятся из-за того, что мы сделали с тем мальчишкой... что попытаются нам отплатить.
Поли рассмеялся
- Черт, мужик. Эти люди - темные деревенщины. Едят сурков и гадят в лесу. Что может сделать с нами кучка каких-то нищих деревенщин?
Глава 6
1
"Топ, топ, топ - снеговик идет. Посмотрите на него..." - разносилась по магазину веселая рождественская песенка. Вероника - в куртке, с рюкзаком за спиной - неосознанно постукивала ногой под музыку, улыбаясь и бросая мечтательные взгляды сквозь огромную витрину магазина Рождественские огни города мигали вдоль главной улицы, красиво уходя в перспективу.
Это будет мое первое рождество с Майком, - грезила она.
У нее за спиной раздались шаги.
- Вероника! Что ты здесь еще делаешь? Нам вдвоем оставаться на работе бессмысленно - так поздно много покупателей у нас не будет.
Это был Арчи.
- О, я уже отметила уход. Просто жду, когда Майк закончит в офисе, чтоб я смогла с ним попрощаться.
Арчи замешкался.
- Майк ушел час назад...
- Что?
- Ага.
Только сейчас Вероника заметила, что в магазине почти не осталось сотрудников. Не было даже девушки-зазывалы.
- Здесь должна быть Зазывала, - сказала она, без понятной для себя причины.
Арчи выдержал паузу.
- О, нет, я отпустил ее час назад...
Вероника напряглась.
- Ты только что сказал, что Майк ушел час назад... Он же ушел не с ней, верно?
Арчи рассмеялся, вот только... смех этот был натянутым.
- Господи, Вероника. Не тупи. Ей всего шестнадцать. Ты же не намекаешь, что у нее с Майком что-то есть, верно?
Вероника сникла. Я слишком остро реагирую.
- Ты прав. Извини. Не знаю, что на меня нашло.
- У Майка сейчас сильный стресс. Видимо, поэтому он ушел, не попрощавшись, - предположил Арчи. - У него непростая работа, ты же знаешь.
Вероника почувствовала себя глупой эгоисткой. Мне нужно быть более внимательной.
- Да, он говорил мне об итоговом годовом отчете, который ему нужно писать. - Она удалилась, шаркая ногами. - До завтра, - но потом резко развернулась. - Может, мне ему позвонить?
Арчи поморщился.
- Наверное, не стоит. В смысле, он сейчас по уши в тех бумажках.
- Ага. - Она моргнула. - Хорошего вечера.
- Хорошего вечера... о, и поздравляю с сегодняшней бомбической продажей камеры!
- Спасибо...
Вероника вышла из магазина. Но чего ей расстраиваться? Из-за того, что Майк - заваленный взятой на дом работой - забыл с ней попрощаться? У бедняги столько всего в голове, управляет крупным магазином в Рождество, и все такое. Да, ей нужно быть более внимательной.
Внезапно веселые рождественские огни, окутавшие город своим мигающим созвездием, утратили свою праздничность. Обогнув магазин, позади которого находилась парковка для сотрудников, Вероника почувствовала налетевший холодный ветер.
- Вот, черт! - посетовала она, прерывисто дыша. Фонарь на парковке не горел, отчего большая ее часть была погружена во тьму. Заметила ли она осколки стекла на тротуаре? Да, заметила. Но на что она не обратила внимания, так это на стальной шарик, лежащий в нескольких футах от нее. Даже если б обратила, то никогда бы не догадалась, что это дробинка от рогатки.
Никакого беспокойства она не испытывала. В Пуласки был низкий уровень преступности... хотя она слышала о растущей проблеме с наркотиками в неблагополучной части города. Опять же, кто-то упоминал что-то об убийце собак. Что-то про пытки щенков? Не, это, должно быть, в Рэдфорде, или в другом подобном городе. Убивать щенков? Только ненормальный мог делать такое, а Пуласки - нормальный город.
Она остановилась, размечтавшись. Боже, как же дождаться до завтра, чтобы увидеть Майка...
Ее похищение произошло так стремительно, что она не успела даже вскрикнуть. Боковым зрением она заметила метнувшиеся в темноте тени. Чья-то рука зажала ей рот. Кто-то произнес:
- Она у меня, дядь.
И ее ноги оторвались от земли. Мысли в голове отчаянно заметались, а потом...
Вероника потеряла сознание.
Даже находясь без чувств, она была охвачена страхом.
- Давай живее, - Будто бы услышала она. Да, мужские голоса. Громкий металлический звук: БАМ! Рев двигателя, а затем...
Движение.
Глаза у Вероники открылись. Она почувствовала тесноту. Рот у нее был все еще зажат рукой. Она в чьей-то машине? Наконец, ее синапсы начали оживать, и внутренний голос, который показался ей каким-то чужим, произнес: Меня похитил насильники или сумасшедшие! И затем тому реву нашлось объяснение. Она определенно находилась в автомобиле. И этот автомобиль двигался. Но почему, даже с открытыми глазами, она ничего не видела? Она не могла быть в багажнике, если только похититель не забрался туда вместе с ней.
- Хорошо, сынок, - произнес голос с сильным акцентом. Деревенский акцент, но Вероника испытывала такое сильное головокружение и страх, что не смогла б даже сложить два плюс два. - Теперь окольными дорогами...
Наконец, Вероника начала визжать сквозь зажавшую ей рот руку. В темноте с ней, несомненно, находился мужчина. Держал ее, сидящую на корточках, сзади. И когда сознание прояснилось, ей показалось, что она чувствует там, где у мужчины должна была быть промежность, что-то твердое.
- Все в порядке, - прозвучал голос, принадлежавший, похоже, старшему из мужчин. Она узнала его? Вероника снова завизжала, пытаясь вырваться из удерживающих ее объятий. Более молодой голос зашептал:
- Шшшшш, шшшшш, дорогуша. С тобой все в порядке.
- Думар. Включи тот свет сзади.
Последовала вспышка света, и глаза Вероники снова смогли видеть. Ее взгляд заметался вокруг с короткими остановками. Казалось, она была помещена в просторное, обитое металлом помещение, которое могло быть задним отсеком большого грузовика или мультистопа. Первое, что ей бросилось в глаза, это стол из помятого металла, прикрученный к полу. Еще виднелась пара пластмассовых молочных ящиков, плюс складной металлический стул, а в углу перед ней лежал на боку пакет с логотипом "ХОУМ ДЕПО". Рядом с ним лежала электродрель "Блэк Энд Деккер", из нее тянулся электрический шнур, исчезавший в переднем отсеке автомобиля. Аккумуляторный зарядник? - задалась она вопросом. Сзади стояло еще несколько пакетов с продуктами, а слева от Вероники лежали три свернутых спальных мешка. Но когда ее глаза переместились в противоположный угол...
О, господи...
Она увидела штатив с шаровой головкой "Бескор" и...
Вероника выпучила глаза.
... цифровую видеокамеру "Сони ЭйчВиАр-Эс27".
В проеме спереди появилась знакомая лохматая голова.
- Привет, Вероннерка! - поздоровался Хелтон.
- Вы?! - воскликнула она, когда рука освободила ей рот.
- Тот шельмец у тебя за спиной - мой племяш, Микки-Мэк.
Мускулистые руки, державшие ее, ослабили хватку. Содрогаясь, Вероника повернула голову и увидела парня лет двадцати, с клочковатыми светлыми волосами, в потрепанной куртке. Тот ухмыльнулся, продемонстрировав гнилые зубы.
- Привет! А ты хорошенькая, ей-богу!
Теперь до нее дошло, что Хелтон сидит спереди, на пассажирском сиденьи таинственного грузовика.
- А здесь, - сказал он. - Мой сын Думар.
Водитель оглянулся. До жути тощий деревенщина с длинными черными волосами и заостренным лицом.
- ЗдорОво, Вероннерка! Мой папа рассказал нам про тебя! Сказал, что ты хорошая и продала ему ту мудреную камеру.
И тут до нее дошло. Меня похитили сумасшедшие деревенщины. И она закричала во все горло.
Грузовик замотало из стороны в сторону. Хелтон и Микки-Мэк зажали ладонями уши.
- Блин, девчонка! - воскликнул самый молодой.
- Дай мне объяснить! - рявкнул Хелтон.
Когда Вероника перестала кричать, сердце у не было готово взорваться.
- Едрен батон, мисси! - Хелтон пробрался в задний отсек и поместил свое огромное туловище на молочном ящике. Микки-Мэк, с эрекцией в штанах, выскользнул у нее из-за спины и занял соседний ящик.
- Ты орешь громче, чем клятый свисток поезда, - сказал Хелтон. - Не надо кричать.
- А что еще мне делать? - воскликнула она. - Вы же меня похитили!
- О, нет, дорогуша, видишь ли, ты просто не понимаешь. Мы не похищали тебя. Мы лишь, типа, взяли тебя на время.
- Взяли на время? Зачем?
Хелтон помахал пачкой бумаг.
- Камера, которую ты мне продала, очень хорошая, но - святые угодники! - Он хмуро посмотрел на бумаги. На первой странице было написано "СОНИ ХАЙ-ДЕФ ЭЙЧВИАР - ИНСТРУКЦИЯ ПО ЭКСПЛУАТАЦИИ". - Правда, у меня не было должного образования, но моя мама проследила, чтоб я научился читать. Но должен тебе сказать, что я ни хрена не смог разобраться в этих "струкциях". С таким же успехом можно было почитать Альфреда Эйнштейна!
Лицо у Вероники медленно обвисло, словно тающий воск.
- Хелтон. Вы говорите, что похитили меня, потому что не поняли инструкцию по эксплуатации "Сони"?
Лохматая голова кивнула.
- Да, дорогуша. Все эти кнопочки-переключатели... Мне, жителю холмов, никогда со всем этим не разобраться. Поэтому ты должна показать мне, как работает эта клятая штуковина.
Эти люди накачались наркотиками или просто выжили из ума? - подумала Вероника.
- Нам нужно, чтоб ты помогла нам и все.
- Хелтон, разве вы не могли просто попросить меня? Действительно нужно было похищать меня на парковке?
Хелтон вздохнул.
- Сделать это нас вынудили "стоятельства". Семейные "стоятельства". Нам нужно лишь, чтоб ты сделала нам одолжение. И я знаю, что ты - хорошая девочка, поэтому решил...
- Похитить меня! - закричала она.
Хелтон выглядел удрученным.
- Это лишь потому, что ты ничего не понимаешь. Но это очень важно.
- Семейные рождественские видео важны настолько, что нужно похищать кого-то против его воли? - продолжала она орать. - Хелтон, вы несете какую-то бессмыслицу!
Все это время Микки-Мэк не сводил глаз с груди Вероники. Казалось, он сдерживал эмоции, сидя на своем ящике, но, наконец, потер себе промежность и произнес:
- Блин, дядя торчащие сиськи этой девки убивают меня. Я просто должен это пощупать, - И затем его заскорузлая деревенская рука потянулась к ее груди.
ХРЯСЬ!
Микки-Мэк слетел со своего молочного ящика, когда гигантская ладонь ударила его по макушке.
- Блин, дядя Хелдон! Больно же!
- Никаких подкатываний, парень, и ты знаешь это! - осадил его Хелтон, тоном, не терпящим возражений.
- Вероннерка - наш друг, и мы пальцем до нее не дотронемся, пока она не позволит. Слышишь меня, парень?
- Да, дядь, - проскулил Микки-Мэк, возвращаясь на ящик, - Но, блин, больно же. Думар хохотал из-за руля.
Грузовик трясло, приводя мысли Вероники еще в более беспорядочное состояние. Безумие, какое-то безумие... Факт, что в основе похищений молодых женщин всегда лежит какой-то сексуальный мотив. Так что...
Почему они не изнасиловали меня? Зачем эта чушь про требующуюся помощь с камерой?
- Ладно, Хелтон, - это было единственное, что она придумала, - я покажу вам, как управлять "Сони".
- Да, это же просто здорово, девочка!
Она взяла увесистый аппарат, щелкнула несколькими переключателями, включила накамерный светильник.
- Вот. Готово. - Она покрутила аппарат, демонстрируя его. - Видите этот маленький квадратик? Это - видоискатель. То, что вы в нем видите, и будет записываться. А чтобы снимать, - она поставила камеру на плечо и направила на изумленное лицо Хелтона, - нажимаете на эту маленькую кнопочку на ручке. Она сделала панораму внутренностей грузовика, отпустила кнопку записи и показала видоискатель Хелтону. - Теперь я воспроизвожу только что сделанную запись. Смотрите.
Микки-Мэк подскочил и присел на корточки рядом с дядей. Они уставились в крошечный экран видоискателя.
- Эй! Это ж ты, дядя Хелтон!
- Точно. Какая же классная кинокамера!
- Все хранится в памяти камеры, а также копируется сюда, - Вероника вытащила миникарту памяти. - Та "фиговинка", вы купили таких двадцать штук. Чтобы ваш друг посмотрел ваши рождественские фильмы, вам нужно лишь отдать ему вот это.
Хелтон протянул руки.
- Просто не верится!
- Это точно офигенная камера! - восторгнулся Микки-Мэк.
Даже Думар, оглядываясь назад, воскликнул:
- Блин!
Вероника поставила камеру.
- Вот. Теперь вы знаете, как ею пользоваться, так что я вам больше не нужна. Можете высадить меня прямо здесь.
Хелтон стиснул зубы.
- Не. Понимаешь, дорогуша, все не так просто.
Так я и ЗНАЛА!
- Значит, все это ложь, верно? - выпалила она. - Вы меня похитили, потому что хотите изнасиловать!
- Пожалуйста, не думай так, - взмолился Хелтон. - Ты права. Мы забрали тебя, типа, против твоей воли, но все это во благо. Это как... - Хелтон поднес грязные кончики пальцев к своему лохматому подбородку. - Как если б полицейский следил за плохими парнями и после поломки своей машины остановил следующую, которая проезжала мимо, и взял ее. По-моему, это называется "рек-визирование". Понимаешь, тому полицейскому позволено брать чужую машину. Почему? Потому что это - во благо.
О, боже! - подумала она. Это какое-то безумие!
- Хелтон? Как долго вы собираетесь... удерживать меня?
- О, недолго, пару дней или...
- Пару дней? - взвизгнула Вероника.
- Или, может, пару недель. Понимаешь, Вероннерка, зависит от того, сколько потребуется времени. И не проси меня объяснять тебе, потому что... ты просто не поймешь.
Безумие, какое-то безумие...
- Хелтон, если завтра утром я не появлюсь на работе, мой друг Майк будет мне звонить. И если я не отвечу, он пойдет ко мне домой. А если меня там не будет... он позвонит в полицию.
Хелтон пожал плечами.
- Ерунда. О, и раз ты немного пропустишь работу, я заплачу тебе двойную зарплату за это время. Как тебе такое?
- Как мне такое? - взвыла она. - Это возмутительно! Вы не можете вот так просто забирать людей, Хелтон! Это противозаконно!
Голос у Хелтон стал жестким.
- Противозаконно то, что сделали с моим внуком.
- Что?
Хелтон вздохнул.
- Ты просто не поймешь, мисси. Так что лучше доверься мне...
- Приехали, пап, - сказал Думар.
Грузовик замедлился, затрясся еще сильнее, и затем остановился. Наконец, Вероника расплакалась и, навалившись на Хелтона, обняла его.
- Пожалуйста, Хелтон, не делайте это со мной. Не делайте мне больно...
- Мы не тронем ни волоска на твоей хорошенькой головке, - заверил ее великан. - И ты... побудешь какое-то время нашей гостьей... Поверь мне, это - ради очень важного дела. -Хелтон вынул что-то из кармана. - Не то, чтобы мы не доверяем тебе, но нам просто нужно, чтоб ты оставалась на месте. - А затем...
Щелк!
Вероника застонала, увидев, что ее пристегнули наручниками к ножке металлического стола. Потом Хелтон убрал от нее подальше ее рюкзак. Рюкзак, в котором лежали ее сотовый телефон и ноутбук.
- Отдохни немного, хорошо? - сказал самый молодой.
Хелтон улыбнулся.
- Микки-Мэк - меткий стрелок из рогатки, так что добудет нам белку или две, а мы с Думаром пока разведем костер. Мы будем снаружи, так что если потребуется помощь, кричи.
Безумие, какое-то безумие, - мысленно сказала себе Вероника между всхлипами.
- А если захочешь пописать, - Хелтон протянул ей пустую банку из-под свинины с бобами "Хайнц" - Вот, держи. - Лицо его вдруг стало серьезным. - Пока готовится бельчатина, мне предстоит долгий разговор с парнями.
Хелтон направился к задней двери и вышел из грузовика.
Безумие, безумие, безумие, какое-то безумие, - продолжала повторять про себя Вероника.
2
Чтобы добыть несколько белок молодому и зоркому Микки-Мэку понадобилось всего десять минут. Спустя еще несколько минут белки были должным образом освежеваны и выпотрошены Хелтоном с помощью его большого складного ножа. Теперь вкусные грызуны, нанизанные на заточенные колышки, медленно поджаривались на ревущем костре возле грузовика. Запах стоял восхитительный. К сожалению, одно из любимых семейных лакомств будет испорчено духом смерти, греха и тайн, нависающим над жителями глубинки. Все сидели на бревнах, греясь, как обычно греются мужчины. Думар и Микки-Мэк выжидательно смотрели на старшего.
- Ну, пап? - спросил Думар.
- Мы ждем, - добавил Микки-Мэк, возбужденный тайной, которую так больно было раскрывать Хелтону.
- Настало время расплаты, парни, - начал Хелтон, в глазах у него отражался свет костра и нечто, похожее на темное благоговение. - Мы получили по морде от этого злодея, Поли, и теперь хотим отомстить. Это был закон нашей земли с самого начала времен. Если кто-то нехорошо с вами обошелся, и вы того не заслужили, у вас нет иного выбора, кроме как обойтись с ним еще хуже. Так говорит Библия, - слово "Библия" он произнес, как "Быбля". - Она говорит: Око за око, - Хелтон отхлебнул содовой, хотя почти не чувствовал вкуса. - То, что я должен сегодня рассказать вам обоим, ранит меня прямо в сердце...
- А меня ранит в сердце, пап, - повысил голос Думар, - видеть, как жестоко убивают моего сыночка!
- Остынь! - приказал Хелтон. - И послушай. В этих местах люди многие годы враждовали по любому поводу. Думаю, это часть человеческой природы. Но иногда люди бывают такими злыми, что поступают с тобой настолько нехорошо, что ты ничего не можешь сделать в ответ, чтоб правильно отомстить. Это случилось с нашей семьей еще в войну, которую называют Гражданской. Когда здесь прошли Янки, дома наших предков были сожжены дотла. А из найденных в золе гвоздей они отливали пули, чтобы убивать еще больше порядочных южан. Но они делали не только это, понимаете?
Микки-Мэк был так заинтригован, что сдвинулся на самый край бревна.
- Что еще они делали, дядь?
Голос Хелтона перешел в зловещий шепот.
- Они согнали в одно место всех девок из соседних городов, даже маленьких, девяти и десятилетних. И заставили месяц жить в так называемом Лагере Сибли, потому что палатки, которые они установили, назывались "палатки Сибли". И они превратили этот лагерь в... лагерь траха.
- Что, пап? - спросил Думар.
- Это был лагерь, сынок, куда любой Янки мог прийти и найти себе "дырку". Клятый лагерь для насильников, вот что это было! Генералом у Янки был злобный невежа по имени Хилдрет. Это он приказал разбить тот большой лагерь. И солдаты Янки сотнями ходили "окунать концы" в наших девок и наполнять их своей злой молофьей. А генерал Хилдрет делал вот что. Он брал с каждого солдата по пять центов за каждую кинутую им в лагере "палку", получая прибыль со своих преступлений против наших девок! - гневный голос Хелтона эхом разнесся по лесу. Ему пришлось взять себя в руки. - И, понимаете, бывало, что девок заставляли жить в этом лагере больше одного месяца. В итоге все они беременели. И генералу Хилдрету это очень нравилось, поскольку даже когда его Янки ушли, те бедные девки рожали детей, которых им приходилось растить, принимая на себя еще больше тягот. А еще хуже было то, что пока девки находились в лагере, им не давали ничего есть. Поэтому одна из девок - ее звали Констанция Маккинни - она была, типа, спикером этих бедных девок. Вот что она сказала генералу Хилдрету: "Пожалуйста, генерал, вы должны, хотя бы время от времени, давать моим девкам еду, иначе мы все умрем от голода!" И знаете, что сделал генерал Хилдрет? Он дал каждой девке оловянную кружку, затем рассмеялся Констанции в ответ и сказал: "Всякий раз, когда один из моих солдат будет кидать "палку" в ваши грязные бунтарские "дырки", просто вставайте и ставьте кружку себе между ног, чтоб семя моих людей капало в нее... потому что это все, что вы будете есть, пока здесь находитесь! Я ни за что не потрачу ни кусочка еды на бунтарских сучек!"
- Вот, дерьмо, дядя Хелтон! - взвыл Микки-Мэк. Они с Думаром были явно расстроены. - Ясен пень, лишь самый злой человек мог заставить девок питаться молофьей!
Голова Хелтона, гигантской тенью маячившая на фоне леса, кивнула.
- Да, они были злыми, парень, злыми, как сыновья самого Люцифера. Эти клятые Янки, наверное, тысячу раз насиловали наших бедных девок в перед и в зад. Но, наконец, они двинулись дальше, оставив наш город сожженным и опустошенным. Понимаете, Янки съели весь скот, а оставшийся убили и оставили гнить, чтобы он не достался никому. И все поля они тоже сожгли. Тот клятый Хилдрет даже послал своих людей в лес, чтоб они убили всех зверей, которых увидят. Он хотел, чтобы здешним людям больше нечего было есть. И, конечно же, все бедные девки забеременели бастардами Янки...
Думар и Микки-Мак содрогнулись, но не от холодного воздуха, а от жуткой тревоги, передаваемой огнем.
- Вскоре война закончилась, и городские мужчины, которые не погибли в бою или в лагерях военнопленных, вернулись домой. Но только представьте, какой ужас они испытали. От города остались одни угли, поля сожжены, люди питаются кореньями, волосяными вшами, древесной корой и червями. Их жены исхудавшие, травмированные, кормят грудью детей от Янки. Говорят, многие наши ребята повесились от отчаяния, увидев это. - Хелтон посмотрел на двух молодых людей. - Но была парочка солдат-южан, которые вернулись и не стали себя убивать, нет! Они решили принять меры!
- Какие, пап? Какие? - взмолился Думар.
- Они выследили тех злых Янки и убили, дядь?
Хелтон поднял вверх палец, требуя тишины.
- Сейчас послушайте меня, потому что это важно. Одним из тех парней, о которых я говорю, был Клайд Мартин...
- Эй! - воскликнул Микки-Мэк. - Это ж моя фамилия!
- Так и есть, парень, поскольку этот солдат, Клайд Мартин, - твой прямой предок. А другого парня звали Лемуэл Тактон...
- Значит, пап, - подытожил Думар, - мы с тобой связаны с ним?
- Да, это так. Это мой пра-прадед, сынок. Кровь тех двух мужчин - тех героев - течет в наших венах. Когда они увидели, что генерал Хилдрет сделал с городом, они пришли в ярость. И решили броситься за ним вдогонку.
- Пожалуйста, пап. Скажи нам, что они убили Хилдрета самым страшным способом!
Хелтон, будто, улыбнулся в свете от потрескивающего костра.
- После войны Хилдрет вернулся в какое-то место, под названием "Филлер-дельфия", стал мэром. Жил в большом особняке с колоннами. У него была красавица-жена и двое детей. А управлять поместьем он нанял двух своих лучших боевых офицеров. Понимаете, этот свинья Хилдрет разбогател на своих многолетних военных преступлениях. Однажды ночью Клайд Мартин и Лемуэл Тактон, проскакавшие верхом до самой Филлер-дельфии, похитили двух хилдретовских офицеров...
Микки-Мэк и Думар слушали, выпучив глаза.
- Их обнаружили на следующий день, оба были мертвы, мертвей не бывает. Головы у них были раскроены... но то были не обычные ранения, нет. Хилдрет никогда не видел ничего подобного, поэтому вызвал семейного доктора, чтоб тот осмотрел тела. Макушки черепов у обоих были вскрыты - возможно, плотничьим молотком, как сказал доктор - и сквозь дыру было видно сырые мозги. Но потом доктор рассмотрел мозги с помощью увеличительного стекла, и знаете, что он увидел?
- Что, дядя Хелтон?! Что?
Хелтон кивнул.
- Он увидел нечто похожее на надрез ножом, а затем он понюхал мозги...
- Понюхал мозги мертвых парней? - озадаченно поинтересовался Микки-Мэк.
- Да, он понюхал их, - заверил Хелтон, и в его голосе почувствовалась какая-то скрытая радость. - И узнал этот запах. Затем он сунул палец в каждый разрез и почувствовал нечто склизкое, как сопли...
Думар нахмурился.
- Пап, сопли никак не могут оказаться в мозгу у парня.
- Это были не сопли, сынок. Это была сперма...
- Сперма?! - воскликнул Микки-Мэк.
- Писькины плевки, пап? Молофья? Ты об этом говоришь?
- Именно, Думар! Мужской сок! Живительная влага! Хреновы харчки! - подтвердил Хелтон, поднимаясь на ноги. Неистовство рассказываемой им истории достигало апогея. - Что Клайд Мартин и Лем Тактон сделали, так это крепко треснули тех двух офицеров по макушке, затем извлекли кусочки черепа, и воткнули нож каждому в мозг, чтобы сделать разрез для членов, а потом... потом... - Хелтона затрясло, - потом они трахнули их в мозги!
Микки-Мэк чуть не свалился с бревна.
- Трахнули их в мозги, дядя Хелтон?
- Сраааааааань господня, пап!
- Трахнули их в злые "северянские" мозги. В смысле, жестко трахнули, и каждый получил "кончун"! - Хелтона качало из стороны в сторону. - Затем они проделали то же самое со всеми горничными и слугами Хилдрета. Похищали их по двое за раз и трахали в голову! - Неистовство достигло своего пика, на лбу у Хэлтона вздулись вены, глаза расширились и светились исступлением. - Потом они похитили детей Хилдрета - его детей! И трахнули их в голову, а затем проделали то же самое с его женой! А потом, потом, они похитили самого Хилдрета и оттрахали его в голову до смерти! Трахнули его в голову по три раза каждый, парни, всякий раз кончая и выпуская заряд семени в извращенный мозг Хилтона, пока голова у него до краев не наполнилась спермой. И это, парни, - Хелтон топнул ногой, - Это... называется "головач"!
***
Прохладная, тихая ночь продолжалась, и когда костер превратился в жуткие светящиеся угли, Хелтон - теперь уже более спокойным голосом - дорассказал Думару и Микки-Мэку остальную часть истории. Хелтон ел свою белку с удовольствием, но молодые люди к еде почти не притронулись. Отчасти их аппетит пропал из-за отвращения, но в основном из-за сильного возбуждения, вызванного жутким обаянием рассказа. Хелтон нравоучительно помахал им пальцем.
- Я хочу, чтоб вы поели, парни, слышите? Даже если в рот ничего не лезет. Для того, что предстоит, нам всем нужны силы и выносливость.
Думар еле слышно проскрипел:
- Ты имеешь в виду "головач", пап?
- Мы устроим себе "головач", верно, дядя Хелтон?
- То есть...
- Тому типу Поли, - закончил мысль Думар.
Хелтон покачал своей лохматой головой.
- Его башку мы трахнем в последнюю очередь, сынок. Полный эффект "головача" достигается, когда сперва трахаешь родню своего врага. С Божьей помощью и чуточкой везения мы сможем сделать это.
Думар не мог скрыть недоумение.
- Но почему, пап? Почему тот тип Поли сделал такую ужасную вещь с моим сыном?
В горле у Хелтона что-то щелкнуло.
- Я расскажу тебе, - его пятнистые зубы сорвали нежное мясо с поджаренных беличьих ребер. - Микки-Мэк, ты еще слишком молод, но Думар, ты, наверное, помнишь моего брата Туффа...
- Ну, да, пап, конечно же, я помню дядю Туффа.
- И вы оба, наверное, помните Джейка Мартина, которого все звали Дедушка Мартин.
Молодые люди кивнули. Микки-Мэк сказал:
- Ну, да, дядь, я помню его. Мировой был старик. Сделал мне отличные башмаки, когда я был еще крохой.
- И мне тоже, - добавил Думар.
Хелтон поднял большущую обутую в башмак ногу.
- Эти он сделал мне двадцать пять лет назад, и до сего дня ни лопнуло ни шовчика. Понимаете, Дедушка Мартин был лучшим в округе башмачником...
- Да, - вспомнил Думар, - и это странно, потому что у него самого не было ног.
- Башмачник, - задумчиво произнес Микки-Мэк, - и без ног...
Хелтон высосал из косточки теплый мозг.
- Он подхватил какую-то там хворь, и врач в Пуласки отчикал ему ноги, - сказал он, - но это не сломило старого Дедушку, нет. Это был очень, очень хороший мужик. Единственную дочь Дедушки звали Джойси Мартин. Она вышла замуж за моего брата Туффа. И у них родился сын, Трэвис Тактон.
Думар и Микки-Мэк мрачно переглянулись.
- Я слыхал про Трэвиса Тактона, - рассеянно произнес Микки-Мэк.
- Я тоже, - сказал Думар, - хотя не помню, чтоб мы пересекались.
- В целом, Трэвис был хорошим парнем, только постоянно нарывался на неприятности, если разобраться, - поведал Хелтон. - Получил пять лет в окружной тюрьме, но в итоге отмотал двенадцать, поскольку не стал терпеть всякое дерьмо от сокамерников. Но я не удивлен, что вы оба слышали о нем, поскольку он был в этих местах, типа... знаменитостью.
Думар кивнул.
- Люди говорили о нем шепотом, будто он был кем-то вроде местного героя, понимаете? Но никогда не объясняли, почему...
- Не удивительно. Да, Трэвис был героем, как и Дедушка Мартин, а теперь... Я расскажу все, потому что вам пора уже знать. Хелтон вздохнул, как многоречивый персонаж романа, который упорно форсирует предысторию в пассивных, нединамичных сценах вроде этой. - Это было девятнадцать-двадцать лет назад. Мой брат Туфф владел каким-то дрянным участком возле Люнтвилля, где-то акров сто. Эта земля не стоила и ведра коровьего дерьма, поэтому он просто забыл про нее. Затем однажды пришел этот голодранец и сказал, что хочет купить ее. Предложил Туффу сто долларов за акр. Туфф согласился, и даже сказал, что на той земле не растет ничего кроме кустарника. Но тот сказал Тцффу, что все равно купит ее. Поэтому Туфф, конечно же, продал ее ему, честно и справедливо... по крайней мере, он так думал. Но, понимаете, тот парень, он выяснил, что та земля имеет в себе ценный материал...
- Какой материал, пап?
- Природный газ, на большой глубине, - слово "природный" Хелтон произнесс, как "прыротный". - Городские используют его для обогрева и "лектричества". Оказывается, в той земле было столько природного газа, что парень, купивший ее, за ночь стал миллионером...
- Какой пинок под зад дяде Туффу! - сочувствующе сказал Микки-Мэк.
- О, да. Парень, купивший землю, знал все о газе, но Туффу, конечно же, не сказал. Заплатил вместо этого ему гроши, а сам разбогател. - Хелтон посмотрел на Думара, потом на Микки-Мэка. - Звали того парня Тибальд Кодилл.
Судя по выражению лиц Думара и Микки-Мэка, это имя ничего им не говорило.
- После того, как Кодилл наколол Туффа, он купил себе большой красивый особняк в Пуласки. И частенько заезжал в наши места на своем гребаном "Роллс-ройсе", просто чтобы посмеяться над всеми нами - как ловко он "подставил" Туффа. Любил ткнуть нас рожами в тот факт, что мы - бедные, а он нет. Поэтому мы все скинулись, и отдали деньги Туффу. Тот нанял себе городского адвоката. Адвокат сказал ему, что теперь есть закон - закон о сделках, совершенных с недобрыми намерениями. Так что Туфф мог подать на Кодилла в суд за кражу...
- Тогда дядя Туфф стал бы миллионером, - сделал логический вывод Думар.
- Угу, но этого не произошло...
- Так почему же тот модный адвокат не засудил Тибальда Кодилла? - спросил Микки-Мэк.
- Потому что Туфф и его жена внезапно погибли.
Думар угрюмо кивнул.
- Автомобильная авария, верно?
- Это была не авария, сынок. Это было убийство. Когда Кодилл пронюхал, что Туфф решил подать на него в суд, однажды вечером он и двое его сыновей проследили за Туффом и Джойси, возвращавшихся из адвокатской конторы, - Хелтон в гневе сжал кулак, - и столкнули их машину с дороги...
- Нет! - воскликнули Микки-Мэк и Думар.
- ... Те свалились в канаву и разбились. Бедняга Туфф вылетел сквозь лобовое стекло и умер мгновенно...
- А что с тетей Джойси? - спросил Думар. - Она тоже вылетела сквозь лобовое стекло?
- Нет, - с твердостью в голосе ответил Хелтон. - Не вылетела. Понимаете, Джойси была пристегнута ремнем, поэтому выжила...
- Но ты же только что сказал... - выпалил Микки-Мэк.
- Джойси не погибла в аварии, нет. - Хелтон заскрипел зубами. - Но вот что сделали Кодилл и его сыновья: они вытащили бедную Джойси из машины, - ему пришлось сделать паузу. - Затем сорвали с нее всю одежду, - еще одна пауза, лицо у него покраснело, - потом положили ее на багажник, - Хелтон уже с трудом сдерживал гнев, - затем они вытащили свои грязные члены, взяли плотничий молоток и вскрыли Джойси макушку черепа, - тут его уже затрясло от ярости, - и они УСТРОИЛИ "ГОЛОВАЧ"!
Думар закрыл глаза руками, а Микки-Мэк схватился за живот и просто стонал.
- Это не все, - Голос у Хелтона надломился и зарокотал, - Кодиллу было мало просто украсть миллионы, по праву принадлежавшие Туффу, и вдобавок убить его! Нет! Кодиллу хотелось большего! Он захотел трахнуть бедную жену Туффа в голову!
- Нет, нет, нет, - стонал Микки-Мэк.
- И его сыновья тоже это сделали, все стояли вокруг, хохотали и улюлюкали, как черти. Каждый из них "кинул палку" в мозг Джойси, но позднее Кодилл даже хвастался в "Перекрестке", что его самый младший сын Кроу слышал историю про то, как Клайд Мартин и Лем Тактон трахнули в голову три раза, поэтому сказал: "Что бы не сделали эти подлецы Мартин и Тактон, я сделаю это лучше!". И потом этот Кроу трахнул голову Джойси четыре раза - просто чтоб всех переплюнуть.
- Это ужасно, ужасно, пап! - взвыл Думар.
Хелтон снова успокоился, смахнув с глаз пару слез большим пальцем.
- Да, ужасно, но, по крайней мере, у этой истории есть счастливый конец. Понимаете, когда все это случилось, сын Туффа, Трэвис Тактон, мотал срок в окружной тюрьме. И Дедушка Мартин сказал ему лишь, что его "предки" погибли в трагичной автокатастрофе. Трэвису не нужно было знать правду, особенно в тюрьме, потому что парню и без того приходилось не сладко. Но когда его выпустили, Дедушка рассказал ему, что произошло на самом деле. Трэвис пришел в такую ярость, что на могилах папы и мамы поклялся, что отомстит за них. Вот тогда Дедушка и рассказал Трэвису, как делается "головач". - Хелтон запустил руку себе за спину и извлек коробку из-под сигар "Король Эдвард", которую Микки-Мэк достал для него накануне. - Понимаете, парни, сейчас есть лучшие способы устроить "головач". Бить молотком по макушке черепа нормально, только, понимаете, иногда в мозгу могут застрять осколки костей, которые могут вонзиться вам в "петушок". Не успеете оглянуться, как - БАЦ! - из члена уже торчит осколок!
- Срань господня! - в ужасе воскликнул Думар.
Микки-Мэк испуганно прикрыл себе промежность. - Блин, дядь! Не представляю, что может быть больнее этого!
Хелтон угрюмо кивнул.
- Однажды одного парня Сизэла Коннера как-то обидел Джеремия Кролл. Поэтому Сизэл похитил одного из детей Кролла и устроил ему "головач". Пробил дыру в башке пацана, но едва вставил свой хрен в мозг, как заорал во все горло. Понимаете, он не очень аккуратничал с молотком, поэтому в итоге словил занозу себе на "шишку". Вытащив свой "петушок", он забрызгал кровищей полкомнаты! - Хелтон открыл сигарную коробку. - Но понимаете, давным-давно, думаю, в 50-ых, Дедушка Мартин придумал более безопасный способ. Вместо плотничьего молотка, вы используете вот это, - И он извлек из коробки несколько старых и ржавых кольцевых пил. - Вам нужно просто зажать в патрон для дрели одну такую, и просверливаете дыру в черепе человека, которого решили трахнуть в голову.
- Ух, ты! - воскликнул Микки-Мэк.
- Блин, хитрО придумано, - заметил Думар.
- Всякий раз прорезает идеальную дырку, - продолжил Хелтон, и он передал цилиндрические лезвия молодым людям для рассмотрения.
- Значит... Трэвис, в конечном счете, устроил Кодиллу "головач"? - сделал вывод Думар.
- Да, конечно устроил...
- И это те самые кольцевые пилы, одной из которых воспользовался Трэвис Тактон?
- Не. Та, которую он использовал в случае с Кодиллом, исчезла. Говорят, ее забрал один полицейский...
- Полицейский! - взвизгнул Микки-Мэк.
Хелтон погрозил ему пальцем.
- Дай мне закончить историю, парень... Дедушка не только рассказал Трэвису, что на самом деле стряслось с его "предками", он также научил его, как делать "головач". А потом они - благослови их Господь - пустились, типа, во все тяжкие, стали устраивать "головач" почти всем, кто обидел Тактонов и Мартинов в прошлом. Это было типа... тренировки, понимаете? И в конце концов они стали экспертами в искусстве "головача". - Хелтон улыбнулся и перешел на шепот. - А потом однажды у них появился шанс. В руки им попал сам Тибальд Кодилл. Они просверлили этому голодранцу череп и вытрахали ему из башки все дерьмо. Трэвис драл мозг Кодилла так яростно, что превратил его в кашу. Этим надругательством он, наконец, отомстил за своих добрых родителей.
- Слава Богу! - сказал Думар.
Хелтон забрал обратно кольцевые пилы.
- Как я уже сказал, та пила, которой была просверлена голова Кодилла, исчезла. Поскольку, вскоре после того, как они устроили Кодиллу "головач", их раскрыл один коп. Он застрелил Трэвиса и Дедушку в старой дедушкиной лачуге возле бурелома.
- Вот, блин! - воскликнул Микки-Мэк.
- Да, но они сделали свое дело, и это главное, - сказал Хелтон. - Семья - это самая важная вещь, если разобраться, - подчеркнул он.
Уменьшившиеся угли костра стали призрачно-оранжевого цвета. Но Микки-Мэк, казалось, был чем-то возбужден. Хелтон заметил это и скомандовал:
- Говори, что у тебя на уме, парень, - хотя он прекрасно понимал, о чем тот думает.
- Дядя Хелтон? - произнес двадцатилетний юноша. - А ты... когда-нибудь был на "головаче"?
Хелтон глубоко вздохнул.
- Не говорю, что я горжусь и не говорю, что стыжусь... но, да, парни. В свое время у меня была парочка "головачей". Почему и где, не важно. Просто нас несколько раз обидели так подло, что "головач" был единственным способом восстановить справедливость. - Он рассеянно посмотрел на ржавые кольцевые пилы. - Это были Дедушка Мартин, мой брат Туфф и я. Понимаете, парни, наши семьи никогда не злоупотребляли "головачом". Мы уважали закон холмов, и устраивали "головач", лишь когда кто-то его заслуживал. Едрен батон, Туфф никогда не делал Тибальду Кодиллу ничего плохого, никогда. Это все жадность Кодилла и его черная злоба заставили его сделать то, что он сделал.
- И он получил то, что заслужил, - сказал Думар с некоторым удовлетворением в голосе.
- Да, это так. И надеюсь, что сам Сатана дерет сейчас в задницу этого старого деревенщину. Потому что, понимаете, некоторые люди - вроде Кодилла - настолько злые, больные и испорченные, что устраивают "головач", когда им просто нечем заняться. Они делают это... потому что им нравится, а это самое дьявольское, что когда-либо делали жители холмов.
Микки-Мэк, казалось, был потрясен услышанным.
- Едрен батон, дядь. Как можно прорезать дыру в чьей-то голове и трахать мозг?
Хелтон задумался перед ответом.
- Что ж, сынок. По причинам, о которых я только что тебе поведал. Потому что они злые, но... но... - он вздохнул. - Есть еще одна причина.
- И какая это может быть причина, пап? - спросил Думар.
Хелтон потер глаза. - Эх, сынок, буду с тобой честен. Понимаете, в "головаче" есть что-то... просто что-то... Блин, скажу уже, как есть. В свежеоткрытой голове, и в мозге внутри той головы, есть что-то, что делает "трах" очень приятным.
- Что ты имеешь в виду, дядя? - спросил любознательный Микки-Мэк.
- Я имею в виду... что именно это заставляет некоторых сбиться с пути истинного... Я имею в виду, что нет ничего приятнее, чем "кинуть палку" в мозг. Это приятнее лучшей "киски", которую вы когда-либо трахали. Приятней лучшего ротика или попки, в которые вы когда-либо кончали... - Хелтон почесал бороду. - Не знаю, почему, просто так и есть...
- Блин! - воскликнул Думар.
- И вы двое выясните это довольно скоро, - продолжил Хелтон. Лес вокруг них, казалось, стал еще темнее, а холод усилился. - Чего еще я не объяснил вам, так этого того, как со всем этим связан тот тип Поли.
- Да, пап, я хотел уже спросить.
Хелтон угрюмо посмотрел на сына.
- Ужасное убийство маленького Крори было местью за то, что Дедушка и Трэвис трахнули в голову Тибальда Кодилла.
- О, так этот парень Поли - родственник Кодилла?
- Ну, типа того. Понимаете, Поли женился на дочери Кодилла, Марши. Едрен батон, Марши Кодилл была самой обалденной "соской" во всем гребаном округе, парни. Сиськи, жопа и ноги могли б заставить плакать даже взрослого мужика. С 16-ти лет она работала в одном захудалом стрип-клубе в Пуласки, а еще, как я слышал, частенько приторговывала телом. Даже родила ребенка от одного клиента. Но после того, как Тибальда Кодила до смерти затрахали в голову, Марши унаследовала огромный папочкин особняк и все денежки, поэтому купила тот стрип-клуб, в котором проработала несколько лет. И до сего дня владеет тем местом. Думаю, сейчас она примерно твоего возраста, Думар.
Думар медленно кивнул.
- Теперь припоминаю ее. Однажды мы с Харли Беннером возвращались с рубки дров, шли по Биг-Бун-роуд, а мимо проезжала та странная модная серебристая машина. За рулем сидела горячая блондинка, пап. И хочу сказать, сиськи у нее были выдающиеся. Но потом, знаешь, что она сделала? Завидев нас, она сделала злое лицо и показала нам средний палец. Тогда еще Харли Беннер сказал: "Вот это - Марши Кодилл".
Хелтон не был удивлен.
- Это была она, верно, сынок. И ты прав. Сиськи у той сучки что надо. И, понимаете, так же, как и ее чертов папаша, она по-прежнему ездит по этим местам... блин, почти каждое утро, как я слышал. Ездит от самого Пуласки досюда, где мы все живем. Нравится смотреть на места, откуда она родом, и напоминать себе, что она больше не живет здесь благодаря папашиным деньгам. А та странная машина? Это тот самый "Роллс-ройс", на котором раньше ездил Тибальд Кодилл. Я даже видел ее пару раз вблизи - в Люнтвилле - такая же красотка, как и всегда, титьки стоят, соски торчат, жопа раскачивается из стороны в сторону под модным платьем. Настоящее имя Поли - Пол Винчетти... Понимаете, он, типа, "тальянец". И состоит в группе, которая называется, по-моему, "МАФ-ФЕЯ".
- Что это за хрень? - спросил Микки-Мэк.
- Он, типа, гангстер, понимаете? Крупный преступник... понимаете, занимается так называемой организованной преступностью. - Нужно ли объяснять, что слово "организованной" Хелтон произнес, как "оранезованной"? - Не знаю, правда, как это все работает, но тот Поли охрененно разбогател на продаже наркотиков, на выручке с азартных игр и тому подобном. Несколько лет назад он и его ребята начали продавать наркотики в тех местах, понимаете? Однажды вечером он оказывается в стрип-клубе, которым владеет Марши Кодилл, и с первого же взгляда втрескивается по уши в эту шлюху. До такой степени, что берет и женится на ней.
- Ну, и как вам такое нравится? - произнес Думар.
- Должно быть, Марши рассказала ему, что это Тактоны м Мартины ответственны за то, что Тибальда Кодила трахнули в голову.
Хелтон кивнул.
- А теперь они смеются и радуются тому, как ловко поимели пару грязных бедных деревенщин. Думают, что мы слишком тупые, и у нас не хватит смелости сделать с этим что-нибудь. Хелтон ухмыльнулся.
- Им нравится снимать фильмы? Что ж, мы покажем им фильм...
***
Потушив костер, они отправились в путь. Думар сидел за рулем, а Хелтон продолжал делиться разъяснительными подробностями посредством многословного и, в целом, пассивного диалога. Вероника, измученная шоком, смятением и усталостью, уснула, все еще прикованная к ножке стола для разделки рыбы. Грузовик катил сквозь ночь, тусклый свет его фар метался по извилистым лесным дорогам, а низкая зимняя луна следила за ними сквозь деревья.
- Похоже, Поли там нет, - продолжал болтать Хелтон, - слышал, он не часто бывает в этом доме. Но это к лучшему, потому что сейчас нам нужен не Поли. А его жена.
- Марши, - сказал Думар. - Мы похитим ее...
- ...И устроим себе "головач", - сделал вывод Микки-Мэк.
- Да, именно. И снимем это на ту клевую камеру, которую нам продала наша подруга Вероннерка. А затем оставим посмотреть фильм Поли.
На несколько секунд повисла тишина, но нарушил ее неугомонный Микки-Мэк со своим неутомимым любопытством.
- Блин, дядя Хелтон, - начал он, потирая себе промежность. - Как бы я не любил "кидать палку"... не думаю, что у меня встанет на такое.
- Наверное, сложно будет поймать "стояк" на голову с дыркой в ней, - сказал Думар.
Хелтон отнесся к их озабоченности с пониманием.
- Вещь это непростая, если задуматься. Поэтому во время своего первого "головача" главное - сконцентрироваться. Нужно постараться представить себе лучшую "дырку", которую вы трахали, и всяких хорошеньких "телочек".
Микки-Мэк, казалось, испытывал неуверенность, продолжая потирать себе промежность.
- Едрен батон, дядь. Сейчас у меня член - мертвей не бывает, будто знает, что трахать людей в голову неестественно.
- И пусть некоторые говорят, что при "головаче" они имели лучший в жизни "кончун", пап. У меня и через миллион лет на это не встанет.
- Именно поэтому нам нужно чуток настроиться и привести наши члены в боевую готовность, - сказал Хелтон. - И полагаю, наша подруга Вероннерка сможет помочь нам с этим. - Он всмотрелся в темную ленту простиравшейся впереди дороги. - Сейчас мы почти в пешей доступности, поэтому найди место, где остановиться.
Думар сделал, как ему было велено, но Микки-Мэк, прищурившись, посмотрел на старшего родственника.
- Что значит "настроиться", дядь?
***
Медленно и мучительно просыпалась Вероника из своего черного сна. Ей приснился худший кошмар...
Она видела лишь черноту, но ей казалось, или она слышала... стоны? Свист? Как кто-то сказал с деревенским акцентом: "Блин, а у нее клевое тело..."?
А также: "Черт, это здорово..."?
Или: "Блин, у меня "кран" встает, без проблем..."
Еще было ощущение, что что-то находится у нее в руке. Что-то теплое, набухшее и липкое...
Наконец, она открыла глаза, вырвавшись из этого нездорового сна.
Во имя всего святого, что это...
Хелтон, Думар и Микки-Мэк стояли вокруг нее, сидящей, сгорбившись, у стены грузовика. Все они вытащили свои пенисы с мошонками и удовлетворяли себя, пялясь на нее с похотливыми ухмылками. Глаза Вероники метнулись к свободной руке...
Микки-Мэк сжимал свой пенис не своей, а ее рукой. Пенис был эрегированным, большим, с толстой крайней плотью.
Вероника закричала.
Мужчины тут же поморщились.
- Ну, вот она снова начала, - воскликнул Думар, покачивая стоящим членом. Микки-Мэк выронил ее руку, чтобы зажать себе уши, а Хелтон взревел:
- Блин, девочка! Ты орешь на весь клятый округ. Все окна треснут.
- Так и знала! - вопила она, - Знала, что вы собираетесь меня изнасиловать!
- Блин, Вероннерка, - сказал Хелтон. - Я же сказал тебе, что мы никогда не сделаем ничего подобного.
- Пожалуйста! Пожалуйста, не насилуйте меня, - рыдала она. - Я - девственница! Я должна хранить свою девственность до свадьбы с Майком!
- Уймись, девочка, - взмолился Хелтон.
- Да, - сказал Микки-Мэк. - Мы просто немного настраиваемся.
- Нам нужно получить "стояк", - добавил Думар, - и, блин, дорогуша... мы и не знали, что у тебя такое "горячее" тело.
- Горячей, чем крышка на горшечной печи, - сказал Хелтон.
Только потом Вероника заметила, что пока спала, эти три извращенца задрали ей топик, обнажив груди, и стянули с нее рабочие брюки и трусики.
- У тебя и впрямь офигенные "арбузы", Вероннерка, - похвалил Хелтон, - и самая красивая "киска", которую я когда-либо видел.
- Так что не сходи с ума, - сказал Микки-Мэк. - Мы просто любуемся тобой.
- Любуетесь мной? - огрызнулась Вероника. - Вы воспользовались моей рукой для мастурбации!
Хелтон усмехнулся.
- Забавно, как девки любят париться по пустякам. - Он принялся снова лущить свою "кукурузину", одновременно массируя яички. - Нам нужно лишь посмотреть на что-нибудь... возбуждающее, вот и все. - Снова дружелюбно усмехнувшись, он глянул на Микки-Мэка. - Понимаешь, я послал своего племянника купить порножурнал, и смотри, что притащил этот кретин.
Он поднял с пола какой-то журнал и показал ей. На обложке с надписью "ШВЕЙЦАРСКАЯ СЕМЬЯ РОБИНЗОНОВ" красовалось с полдюжины молодых, мускулистых и совершенно голых мужчин, стоящих, скрестив руки, перед бревенчатой хижиной. Все они демонстрировали эрегированные члены колоссальных размеров.
- Как видишь, этот тупица купил дрочильный журнал для "гома-сексулистов" - с картинками, где парни наяривают друг дружку в зад и отсасывают "петушки"! Черт возьми, Микки-Мэк, иногда твой здравый смысл бывает не ценнее картонного стаканчика с собачьими глистами... а он не так много стоит, верно?
Думар расхохотался.
- Ох, едрен батон, дядь! Я знал, что мы спешим, - парировал парень, - поэтому пошел в журнальный отдел со всеми этими порножурналами и просто схватил первый попавшийся. Я не знал, что он для педиков. Мне, чтоб потрахаться, порножурналы никогда не были особенно нужны. Едрен батон, да за мной девки косяком ходят, многих из них я даже не знаю. И все из-за тех слухов, понимаешь?
Хелтон нахмурился.
- Каких еще слухов?
Микки-Мэк равнодушно пожал плечами.
- Ну, что у меня самый большой член в этих местах. Зачем мне дрочильные журналы, когда любая девка в городе стоит в очереди, чтобы запрыгнуть мне на "шишку"?
Хелтон направил на него палец.
- Не хвастайся, парень! Да, у тебя большой хрен, но у Тэйтера Клайна был не меньше. Помнишь его? У него был член с фут длинной, сынок. И он всегда им хвастался. У Бога есть способы наказывать людей за их грехи и гордыню.
- Блин, дядя Хелтон, - отмахнулся Микки-Мэк. - Тэйтер Клайн? Кто это?
Думар расхохотался.
- Я уже сказал тебе. Бог даровал ему "петушка" длиною с фут. А тот вместо благодарности, принялся хвастаться им при любой возможности. Вытаскивал его в баре и выделывал с ним разные фокусы. Сбивал им пивные кружки, играл в "кольцеброс", размахивал им везде. И знаешь, что сделал Бог, парень? Он просто взял и напустил на Тейтера рак члена. Да, именно так! И Тэйтеру пришлось идти в больничку и делать, как они называют, пенэктомию. Это такая операция. Доктор из Индии отчикал ему член под корень, чтоб избавиться от рака. Но знаешь, что? - Хелтон улыбнулся и кивнул. - Тэйтер Клайн больше никогда не хвастался своим большим членом.
Микки-Мэк задумчиво прищурился.
- Ээ, по-моему, ты это придумал.
- Тогда продолжай хвастаться своим большим членом. Увидишь, как скоро он окажется на дне мусорной корзины у какого-нибудь доктора.
Вероника была не в состоянии понять этот разговор мужчин с пенисами в руках.
- Не слушай этого парня, дорогуша, - сказал ей Хелтон, пока та неловко натягивала на себя брюки и поправляла блузку. - Просто мы больше не нашли ничего возбуждающего, и решили, что не будет ничего страшного, если посмотрим на тебя. - Его лохматые брови приподнялись. - И, понимаешь, ты сделала бы нам большое одолжение, если б помогла чуть больше.
Вероника уставилась на него. Они собираются меня изнасиловать, Я ЗНАЮ...
Микки-Мэк подошел еще ближе, держась за свой огромный эрегированный член.
- Понимаешь, будет очень мило с твоей стороны, если ты каждому из нас немного "подуешь в рог".
- Подую... в рог? - произнесла она надломленным голосом.
- Ну, да, - сказал Думар. - Подразнишь нас немного, вот и все. Понимаешь, о чем я?
- Нет! - закричала Вероника.
Хелтон шагнул вперед с озорной улыбкой на лице, надрачивая свой значительно более старый пенис.
- Ой, не беспокойся - кончать мы не собираемся. Нам нужно лишь небольшое посасывание.
- Нам нужно, чтоб ты привела наши "петушки" в боевое состояние, - сказал Микки-Мэк.
- Чтоб мы могли "кинуть палку", - добавил Думар.
У Вероники от этого безумия закружилась голова. Им нужен отсос! Оральное изнасилование!
- Ты сделаешь нам такое одолжение, что даже не представляешь, - продолжил Хелтон. - И знай, если когда-нибудь попадешь а переделку, я брошу все и помогу тебе. - Он привел свой член в состояние полного возбуждения. Крайняя плоть скрывала наполовину головку, которая походила на багровую лысую голову с дырой в ней. - Конечно же, ты не обязана. Мы просто надеемся, что ты согласишься.
Вероника попыталась привести мысли в порядок. Теперь осторожно. Эти психи играют в какую-то игру, но если я не сделаю это... они могут меня убить. А если они убьют меня... У нее екнуло сердце. Я больше никогда не увижу Майка...
Она встала на колени.
- Хорошо, - сказала она.
- Блин, ну разве Вероннерка не умница?! - радостно воскликнул Хелтон.
- Прямо как ты говорил нам, пап, - сказал Думар, щекотя кончиками пальцев себе низ мошонки.
- Да, едрен батон, - добавил Микки-Мэк. - Мне не терпится уже засунуть свой "петушок" ей в ротик.
Хелтон обошел вокруг нее, словно ковбой, собирающийся забраться на лошадь.
- Раз я самый старший в семье, - усмехнулся он, - значит буду первым, - и он поднес свой эрегированный член прямо к лицу Вероники.
Вероника судорожно сглотнула, в животе образовалась пустота. Но едва она придвинулась ближе и открыла рот...
- Ооо! Хелтон! - недовольно воскликнула она. - Когда вы в последний раз мылись?
Тот заметно растерялся.
- Мылся? В прошлую субботу, конечно же. Так что в Шаббат мы чистые, как стеклышко.
От густого смрада его промежности лицо у нее сморщилось, как картофельные чипсы. О, БОЖЕ, это ОТВРАТИТЕЛЬНО! Но затем Вероника решила: Дурно пахнет или нет, я ДОЛЖНА угодить этим психам. Поэтому она собралась с духом, напряглась и взяла эрегированный член Хелтона в рот. Ему понравится, - уверенно сказала она себе и начала сосать, - потому что я ЗНАЮ, что хорошо делаю минет. Майк много раз говорил это...
- Эй, девочка! - воскликнул Хелтон и отстранился. - Как ты называешь это?
Вероника скривилась от едкого привкуса во рту.
- Минет.
- Это не минет, мисси, - сказал он и усмехнулся. - Это беда какая-то. Блин, девочка, разве ты не знаешь, как отсасывать?
Вероника вспыхнула от злости.
- Я не понимаю, о чем вы! Я отлично сосу! Мне так Майк говорил!
- Майк, хм... а, тот глупый парень из магазина. Что ж, думаю, он просто вел себя по- джентельменски, поскольку не хотел тебя расстраивать. Но, Вероннерка? Это же худший "отсос", который мне когда-либо делали. Дорогуша, не скобли ты зубами по "петушку"! Есть же техника, понимаешь? Определенный способ.
Вероника, несмотря на обстоятельства, была в ярости.
Хелтон повернулся а родне.
- Парни, попробуйте каждый. И скажите, что думаете.
Микки-Мэк подошел и сунул столь же зловонный, но значительно более крупный член Веронике в рот. Старательно пытаясь не дышать, та принялась скользить губами по набухшему стволу...
Микки-Мэк отстранился, будто ужаленный.
- Блин, дядь. Такой отсос может убить мне все настроение!
Когда настала очередь Думара, тот рассмеялся.
- Дорогуша, чтобы правильно сосать член, тебе нужно научиться паре-тройке фокусов.
Вероника ничего не понимала. Ее похитили, приковали к столу, подвергли домогательствам, заставили заниматься оральным сексом, а теперь еще говорят, что она делает это неправильно?
Хотя... может, так оно и есть?
Может, Майк просто молчал всякий раз, когда она отсасывала ему? Боже мой! Что если я и правда ДЕЛАЮ хреновый отсос? Все трое сошлись во мнении, так что...
Наверное... так оно и ЕСТЬ...
Ей захотелось расплакаться.
- Ну, же, не надо так расстраиваться, дорогуша, - сказал Хелтон. Он отпихнул Думара в сторону и снова занял свою позицию. - Иронично, правда? Теперь мы сделаем одолжение тебе. - Он щелкнул пальцами. - Слушай, я расскажу тебе, как правильно отсасывать член.
Подавленная, Вероника смотрела прямо на его испещренный прожилками пенис.
- Сперва ты должна, типа, простимулировать. - Он оттянул назад дряблую крайнюю плоть, демонстрируя накопившиеся кольца смегмы. - Берешь и приоткрываешь дырку для ссанья своими пальчиками, затем водишь по ней кончиком языка.
Вероника так и сделала, почувствовав, как вздрогнул Хелтон.
- Да, хорошо, дорогуша. Это добавляет искры в причиндалы парня, понимаешь?
Вероника чувствовала себя нелепо, изящно обрабатывая кончиком языка меленькую, с пухлыми краями щель.
- И как только у парня окрепнет, ты начинаешь, типа, играть язычком вдоль всего ствола, а затем? - Хелтон продолжал смотреть на стоящую пред ним на коленях молодую женщину. - Затем высовываешь язык до упора и начинаешь лизать у основания члена...
Вероника вздохнула и приступила к работе. Процесс напомнил ей лизание брикета мороженного.
- Да, да, дорогуша. Так чуть лучше, - прокомментировал Хелтон. - Но обязательно поиграй и с яйцами тоже... пожми их слегка, понимаешь? Но не слишком сильно, а только чтобы они знали, что скоро от них кое-что потребуется.
Она продолжила лизать, поглаживая при этом пухлый кожный мешок, который при ее прикосновении начал волшебным образом сокращаться.
- А теперь? Теперь, дорогуша, ты переходишь к самой соли "отсоса". Начинай сосать головку, сперва медленно и нежно, затем чуть сильнее, понимаешь, только... - Он постучал пальцем ее по голове. - Только выслушай меня до конца, Вероннерка...
Она подняла глаза и увидела его хмурую физиономию.
- Что? - буркнула она.
- Ты все равно делаешь неправильно, - сказал он со снисходительной усмешкой. - Делаешь ты вот что. Задираешь верхнюю губу над верхними зубами, понимаешь? Высовываешь язык и выгибаешь его, типа, лопаткой.
- Лопаткой?!
- Ну, да. Смотри, - И затем он продемонстрировал, отчего его косматая физиономия превратилась в нелепую маску.
Вероника сникла, но повторила за ним.
- Вот молодец! - похвалил он, а затем вставил свой эрегированный член в искаженное отверстие. - Теперь, взад-вперед, очень медленно, только с каждым разом заглатывай чуть больше, пока... Да! Вот так!
Вероника начала неуклюже двигать головой взад-вперед.
- Похоже, она учится, пап.
- Да, дядь. Кто знает? Может, благодаря нам из нее еще выйдет толк.
- А пока ты так делаешь, - продолжил советовать Хелтон, - у тебя во рту образуется сосущая сила... о, и обязательно набери сейчас в рот немного слюней. А еще ты должна постепенно ускоряться...
БОЖЕ мой! - подумала Вероника. Но продолжала сосать, пытаясь претворять инструкции в жизнь.
- Блин, парни! Говорю, она хорошо научилась! - обрадовался Хелтон. И после еще нескольких движений вытащил набухший член у нее изо рта.
- Разве вы не хотите...
- Спустить хреновы харчки? - спросил он. - Не, девочка. Я же сказал тебе, что кончать мы не собираемся. Это противоречит нашей цели.
Это БЕЗУМИЕ! - воскликнула она про себя.
- Я не понимаю.
- Нам лишь нужно, чтоб ты нас раззадорила, - сказал Микки-Мэк.
- Мы должны стать похотливее, чем скунсы в течке, - поправил Думар.
- Только, понимаешь, - сказал Хелтон, - нам нужно приберечь наши возбужденные члены на потом.
Вероника непонимающе уставилась на него.
- На... потом? А что случится потом?
Хелтон отступил назад, освобождая место Думару.
- Тебе не о чем беспокоится, поэтому не парься. Думар, вставляй свое бревно и проверь ее.
Думар подождал, когда Вероника задерет вверх верхнюю губу и высунет язык, а затем....
- Дддааааа, - застонал он. - Блин, теперь гораздо лучше. - Он замешкался. - Слушай, дорогуша, не возражаешь, если я задеру тебе топик и помацаю сиськи, пока ты будешь сосать?
- Да, как насчет этого?! - воскликнул Микки-Мэк. - У тебя же офигенные сиськи!
Освободив рот, она нахмурилась из-за отвратительного запаха и сказала:
- О, я полагаю...
Думар снова ввел член ей в рот, но при этом нагнулся и принялся мять ей груди.
- Иииии - ХА! - взревел Хелтон. - Это ж настоящие молочные цистерны!
Думара прошиб пот. Как истинный деревенский джентльмен, он наяривал, сжимая ей уши.
- И... погоди-ка, - затем он довольно резко вогнал свой эрегированный член ей в рот на всю длину, причем половина его прошла в горло. - Блин, пап, а еще у нее глубокая глотка!
- Считай, что ты благословенная, Вероннерка, - произнес Хелтон почти отеческим тоном, - потому что девка, у которой нет рвотного рефлекса, воистину благословенная.
Микки-Мэк изумленно наблюдал за действом.
- Дядь! У меня от одного вида член дымится, а предсемя течет, как из крана.
- Опять хвастаешься! - взревел Хелтон. - Не принимай свою молодость за данность, парень!
К этому времени грузовой отсек наполнился жадными чмокающими звуками.
- Едрен батон, дорогуша, - воскликнул Думар. - Это почти идеальная техника. - Он дернулся еще пару раз, поморщился, сдерживая себя, и отстранился. - Ага. Ээээээээто ж то, то нужно. Теперь я могу "кинуть палку" и готов ринуться в бой, это как пить дать. Он пару раз напрягся всем телом, будто что-то демонстрируя ей.
- Моя очередь, - подскочил Микки-Мэк и сразу приступил к делу. Шокированная огромным членом, который на несколько дюймов вошел ей в горло, Вероника так ни разу и не поперхнулась. Ее рот на самом деле вошел в некую замысловатую синхронность с головой, и, несмотря на то, что было неудобно одновременно делать язык "чашечкой" и держать губу задранной над верхними губами, Вероника довольно быстро поняла что...
Ух ты. Это же довольно просто.
- Божечки правый, девонька! - взвыл Микки-Мэк. - Ты сосешь член, как чемпионка!
- Это деревенская техника, - сказал Хелтон. - Обязательно запомни ее, дорогуша. Она тебе пригодится.
Вероника продолжала сосать.
- Хо-хо, - пробормотал Микки-Мэк. Он начал уже подергиваться. - Блин, блин! Серьезно, это самый лучший "отсос", который мне когда-либо делали. - Он начал подергиваться еще сильнее. - Черт, знаешь, что, дядя Хелтон? Я ничего не могу с собой поделать. Этот "отсос" слишком хорош. Придется мне "кинуть палку"...
БАЦ!
Микки-Мэк с воем отлетел назад. Его пенис выскользнул изо рта Вероники. Что случилось? - задалась она вопросом, но потом увидела парня съежившимся на полу и держащимся за голову.
- Блин, дядя Хелтон! За что ты треснул меня по башке?
Глаза Хелтона горели от возмущения. Он навел на Микки-Мэка свой вездесущий перст.
- Не будь самолюбивым мелким паршивцем, Микки-Мэк. Мы делаем это не ради собственного удовольствия! Это - семейное дело.
Парень неуклюже сел.
- Блин, больно то как, дядь...
- Пусть будет тебе уроком. Наш друг Вероннерка возбудила наши "концы" по доброте своей душевной, парень! Это не "групповушка" - ты должен сохранить свою сперму ради важной причины. Понимаешь?
Микки-Мэк, пошатываясь, кивнул. Поднявшись с пола, он какое-то время нетвердо стоял на ногах.
- Да, понял, - пробубнил он.
Думар рассмеялся.
- Эх, молодежь. Никакой силы воли.
- Это точно, - сказал Хелтон, заправляя эрегированный член обратно в штаны, затем остальные мужчины последовали его примеру. Хелтон улыбнулся Веронике.
- Большое спасибо за то, что "завела" нас, дорогуша. Нам придется оставить тебя ненадолго, но мы вернемся.
Очень странно... Почему этим мужчинам потребовался только неполный "отсос"? - гадала Вероника, вытирая с губ отвратительный запах члена. Все мужчины надевали куртки.
Перед уходом Хелтон задержался у задней двери грузовика.
- О, и не стесняйся, угощайся спагетти. Они сделаны известным шеф-поваром - Бой-Яр-Ди! - Затем он ушел, закрыв за собой дверь.
Вероника осталась сидеть, таращась на дверь. Чувствую, ночка будет длинная...
Глава 7
1
Портафой проснулся, едва часы пробили двенадцать. 60-и летний служащий дворецким афро-американец открыл в темноте глаза, а затем...
дзынь
А потом:
Громкий и непристойный треск испускаемых из кишечника газов.
О, боже, - подумал Портафой, глаза у него расширились, став размером с серебряные доллары. Он проработал здесь более двадцати лет - кстати, нанял его сам Тибальд Кодилл. Старик сказал Портафою в лицо: "Мальчик, мне нужен преданный, трудолюбивый, готовый служить паренек, который управлял бы моим домом. Тебе интересно?" Что ж, Портафою не было никакого дела до таких определений, как "мальчик" или "паренек", и до миллиарда любых других расистских оскорблений, слетавших с уст этого семейства разбогатевших белых голодранцев. (Девчонка, Бекка, определенно, была худшей из них) Но, черт... 500 долларов в неделю? Он ни за что не отказался бы от такого. Тем не менее, за все время его работы в Особняке Кодилла Портафой не мог припомнить ни единого случая, чтобы кто-то вламывался в дом.
дзынь
Потом... Снова шумный треск испускаемых газов.
А затем: еле слышный шепот с узнаваемым деревенским акцентом:
- Блин, Микки-Мэк. Твоя задница издает больше шума, чем гребаный цирк.
- Едрен батон, дядь. Ничего не могу с собой поделать. Это все бобы, которые я ел. Но... блин! А здесь внутри офигенно...
- Шшшш!
О, боже... боже, боже, боже, - подумал Портафой. Одетый в пижаму, он нетвердо поднялся на ноги. И сомнения быть не могло: в доме находились посторонние. Он выхватил из тумбочки маленький револьвер, затем набрал на телефоне "911".
Гудка не было.
А его сотовый находился на первом этаже.
Портафой собрался с духом и выскользнул из комнаты в темный коридор. Держа перед собой пистолет, он сделал пару шагов, затем остановился.
Снова голоса:
- Ее здесь нет, пап.
- Уверен?
- Ясен пень. Я проверил уже каждую комнату.
Голоса звучали с лестничной площадки, которая была вне поля зрения.
- Черный парень спит в комнате в конце коридора. Но в главной спальне пусто.
- Дай проверю. Но, погоди... Что насчет девчонки?
- О, девчонка у нас. Микки-Мэк нашел ее на первом этаже.
Девчонка, - подумал Портафой с бешено колотящимся сердцем. Бекка. Он слышал, как скрипит пол под не слишком осторожными ногами. Прошло несколько секунд, затем взломщики вернулись на площадку и стали спускаться вниз по лестнице.
Они похищают Бекку? Портафой чувствовал, что должен защитить девчонку, эту маленькую сквернословящую засранку-расистку. Смелее, - сказал он себе. Возможно, сегодня мне придется кого-то убить...
Затем он решительно двинулся по коридору, свернул к площадке, и...
- Попался?!
Из темноты метнулась рука и выхватила у Портафоя револьвер.
Портафой едва не потерял сознание.
Длинноволосый деревенщина тридцати с небольшим лет ухмылялся ему из полумрака.
- ЗдорОво. Не бойся. - Он махнул пистолетом перед лицом Портафоя. - Идем. Нам нужно поговорить.
Ох-ох-ох... что я буду делать? Слуга стал робко спускаться вниз. Просторный роскошный первый этаж был погружен во тьму, но из кухни шел яркий свет.
Еще звуки.
Сперва какой-то хруст, затем кто-то произнес: "Аххххх!", в унисон со звуком чего-то льющегося. Длинноволосый тип пригласил Портафоя войти.
Даже несмотря на свое бедственное положение, Портафой возмутился. Более молодой деревенщина, со светлыми спутанными волосами, стоял на цыпочках и мочился в кухонную раковину - кстати, от фирмы "Кохлер".
- Сэр! Пожалуйста! Тут рядом по коридору туалет!
Парень оглянулся через плечо и ухмыльнулся.
- Блин. Извините, сэр. Не мог уже терпеть, понимаете?
Тут раздался хруст. Портафой пошатнулся, увидев гигантского мужика, шагнувшего вперед и евшего из пакета с надписью "Сладкие картофельные чипсы "Гурмэ"".
- ЗдорОво, сэр, - поприветствовал тот, в гнилых зубах у него застряли крошки чипсов. - Дико извиняюсь, что вломились вот так.
Мужчине было, наверное, за шестьдесят, но он был высоким, широкоплечим и мускулистым. На нем было потрепанное шерстяное пальто, старые башмаки и мятая кожаная шляпа, которая видала лучшие деньки не один десяток лет назад. Нижнюю половину лица скрывала огромная лохматая борода.
- Могу я... вам помочь? - задал абсурдный вопрос Портафой.
- Конечно, можешь. Мы ищем Марши Кодилл.
И точно, грабители. И не только. Портафой изо всех сил старался играть роль главного по дому.
- Миссис Винчетти в данный момент отсутствует. Уехала из города. - В голове у него зажглась мысль. - Я с радостью позвонил бы ей, если б вы любезно согласились восстановить телефонную связь. Как вас представить?
Великан взревел от хохота, двое других загоготали вместе с ним.
- А у тебя офигенное чувство юмора, сэр! Не, не будет никаких телефонных звонков. Но, блин, это ж, типа, меняет наш план. - Он посмотрел на длинноволосого. - Думаю, придется делать девчонке, сынок. Давай посмотрим.
- Микки-Мэк?
Светловолосый нахал у раковины застегнул молнию, отправился в соседнюю комнату, затем появился вновь, толкая перед собой пухлую девчонку-подростка с волосами выкрашенными в цвет лимонада "Кул-Эйд Пинк" и в длинной "ночнушке" с надписью "ХАННА МОНТАНА". В глазах у нее было больше ярости, чем испуга, при том, что руки у нее были связаны, а в рот засунуты нейлоновые чулки.
- Бекка! - воскликнул Портафой. - С вами все в порядке?
С покрасневшим от ярости лицом она что-то пробубнила сквозь кляп. Но затем блондин, который облегчился в раковину, освободил ей рот. И она сразу же пронзительно завопила с резким деревенским акцентом:
- Разве похоже, что со мной все в порядке, гребаный тупица? - И еще она использовала слово на букву "Н".
Комната погрузилась в тишину.
Брови здоровяка взметнулись вверх.
- Юная дама, позволь сказать тебе кое-что. Такое слово произносит лишь конченное деревенское быдло. Приличные люди не опускаются до оскорблений, независимо от расы человека, цвета его кожи или даже веры.
- Да, пошел ты на хрен, бородатый деревенский урод! - заорала девчонка. Горящие ненавистью глаза метнулись в сторону нахального блондина. - А этот извращенец терся об меня промежностью и лапал мои сиськи!
- Прости, девочка, но там лапать то нечего.
- Да, пошел ты на хрен, вонючий голодранец. Все вы пошли на хрен! - Затем ее глаза метнулись в сторону семейного слуги. - Портафой! Застрели этих говнюков из своего пистолета!
Портафой замешкался.
- К сожалению, мисс Бекка, пистолет у меня забрал вот этот вот джентльмен.
Девчонка разразилась новыми ругательствами, начинающимися со слов "Ты, тупица" и того, что на букву "Н".
- Только самый тупой - она использовала слово на букву "Н" - в мире позволил бы какому-то деревенщине отнять у себя пистолет! Какой от тебя, нахрен, толк? От тебя, домашнего - она использовала слово на букву "Н" - у которого отобрали пистолет!
Длинноволосы усмехнулся, скрестив руки.
- Маленькая, а горластая.
- Это точно, - сказал здоровяк, - хотя посмотрим, что мы сможем с этим сделать.
Девчонка словно вспучилась и заорала:
- Ты-ты-ты... да пошел ты на хрен, член собачий! Вы деревенщины такие нищие, что даже жрете гребаный кукурузный початок, которым вытираете свою грязную жопу! Когда мой отчим узнает, он вас грохнет! Он из "Маф-феи"! Я знаю, потому что мама говорила мне! И он бросит ваши деревенские задницы в дереворезку!
Трое взломщиков рассмеялись, а затем здоровяк сказал:
- Твой отчим, да? Поли Винчетти?
- Да, ты, гребаный гомик! Это сразу по тебе видно! Сосете члены друг дружке.
Последовали новые смешки, затем здоровяк произнес:
- Знаете, парни. А я даже рад, что у нас в руках вместо Марши вот это. Думаю, нам пора идти.
Девчонка завизжала, когда блондин принялся толкать ее в сторону задней двери. Портафой, не раздумывая, бросился вперед, отпихнул блондина в сторону, и встал перед девчонкой.
- Сэр? - удивленно произнес здоровяк. - Вы чего это?
- Я давно уже работаю в этой семье, сэр. И обязан защищать эту девочку, когда она под моей ответственностью. Я готов... драться.
Снова раздались смешки. Затем девчонка вновь заорала:
- Покажи им, Портафой! Побей этих уродов! Иначе мой отчим бросит твою - она использовала слово на букву "Н" - задницу в гребаную дереворезку!
В помещении опять повисла тишина.
Здоровяк прочистил горло.
- Сэр, я восхищаюсь человеком, который будет драться за то, что он считает своей обязанностью защищать. Но в этом случае, все закончится тем, что мы вас просто отмудохаем, а нам этого не хочется. Против вас мы ничего не имеем, а вот к этому парню, Поли, у нас есть вопросы. - Он хмуро посмотрел на девчонку, затем покачал головой. - А эта мелкая толстуха с грязным ртом? Вы правда хотите драться за нее?
Портафой задумался над вполне резонным вопросом.
- Давайте, скажите мне, что я ошибаюсь. Вот только я яйцами клянусь, что она давно уже называет вас этим мерзким словом. Разве я не прав?
Портафой вздохнул, ответил утвердительно и отошел в сторону.
Девчонка в ярости заорала.
- Гребаный трусливый - она использовала слово на букву "Н" - кусок дерьма! Гребаный никчемный - она использовала слово на букву "Н" - слабак - она использовала слово на букву "Н" - засранец! - А затем блондин, наконец, вернул кляп на место, швырнул девку на пол и потащил ее лягающую и сопротивляющуюся через заднюю дверь, держа двумя руками за ярко-розовые волосы.
- Мудрый выбор, сэр, - сказал здоровяк. Он достал из одного шкафа два маленьких стаканчика, затем из другого извлек красивую бутылку спиртного, с надписью "Луи XIII" на этикетке. - Вот, пропустим по рюмочке, - он наполнил стаканы и передал один Портафою. Длинноволосый, тем временем, набивал полиэтиленовые пакеты едой.
Портафой и здоровяк опрокинули в себя стаканчики, но тут у здоровяка дернулась бровь.
- Вкус почти никакой. И это пьют богачи?
И в этот момент Портафой осознал, что он многие годы наливал этот самый брэнди белым людям, но ему самому предложили его впервые. У него будто расплавилось горло.
- 500 долларов за бутылку, сэр... Вкусно.
- Что ж, можете оставить себе. А я в любой день могу выпить своей "кукурузовки". - Он нежно развернул Портафоя кругом и принялся связывать ему запястья. - Мне придется вас связать, но не беспокойтесь. Я не крепко. Думаю, где-нибудь через часик можете освободиться, потом вызывайте полицию и делайте, что должны.
- Я ценю ваше понимание, сэр.
- О, не берите в голову. - Затем он связал слуге лодыжки, поднял с пола еще два полиэтиленовых пакета, битком набитых содержимым. Очевидно, краденным.
Здоровяк подмигнул.
- А теперь позаботьтесь о себе. И опять же, дико извиняюсь за то, что изгадил вам такую ночку, - Затем он схватил еще несколько пакетов и проследовал за блондином к выходу.
- Но, сэр, прошу прощения, - произнес Портафой. - Что... что вы собираетесь делать с девочкой?
Здоровяк рассмеялся.
- После того, как она вас называла, вас и впрямь это волнует?
- На самом деле, нет, сэр, не волнует, - признался Портафой, - и надеюсь, у вас будет приятный вечер и чудесные выходные...
2
Наконец-то! - подумала Вероника, когда Хелтон с шумом открыл заднюю дверь грузовика. На его лице сияла широкая улыбка.
- Я же сказал, то мы не долго. - Он поставил на пол несколько полиэтиленовых пакетов, а затем...
У Вероники от радости екнуло сердце.
... вытащил ключ от наручников.
- Вы отпускаете меня! - возликовала она. - О, Хелтон, я знала, что вы хороший человек!
Он открыл наручник, которым она была прикована к металлическому столу.
- Ясен пень, мы тебя отпустим, - здоровяк взял ее за руку и повел в переднюю часть грузовика, - только... не сейчас.
Радость Вероники тут же померкла.
Что теперь? Что? - подумала она.
Хелтон посадил ее на переднее пассажирское сиденье, и приковал ее правую руку к ручке двери.
- Здесь тебе будет удобнее, - сказал он, а потом: - Все в порядке, парни, - крикнул он через плечо, а затем - ВШИХ - натянул за передними сиденьями импровизированную занавеску, которые обычно используют в ванных.
- Пара вещей, если не возражаешь, - начал он и он приблизился к ней вплотную, так что его промежность оказалась прямо напротив ее лица. Он расстегнул ширинку.
- О, перестаньте, Хелтон! Оставьте меня в покое!
- Шшш, шшш, - зашикал он. - Не хочу, чтобы парни слышали. - Он извлек свой вялый пенис и принялся его подрачивать. - Мне нужна всего лишь еще одна небольшая "настройка", понимаешь, из-за того, что я постарше Микки-Мэка и Думара...
- Я уже сделала вам "настройку", - жалобно произнесла она, почувствовав знакомый запах. Боже! Меня сейчас ВЫРВЕТ!
Тут Хелтон взялся за одно яичко.
- Ничего страшного, дорогуша. Просто еще капельку, ладно? - он еще сильнее понизил свой шепот. - Мне нельзя ударить в грязь лицом перед парнями, понимаешь? Но сперва, как насчет того, чтобы немного пососать мне каждое яйцо, а? Ты же не возражаешь, верно?
Нет, возражаю! ОЧЕНЬ ВОЗРАЖАЮ! Лицо у Вероники словно превратилось в гипсовую маску. Но потом ей в голову вновь пришла горестная мысль. Если я не сделаю то, что они хотят...
- О, ладно, - пробормотала она. Втянула одно ужасающее яичко в рот, и принялась сосать, но затем практически выкашляла его. - Хелтон! Ваши яйца пахнут хуже, чем все остальное!
Здоровяк усмехнулся.
- Дорогуша, это лишь легкий мужской запашок. Не будь такой недотрогой. Блин, большинству девок нравится естественный запах парней.
Вероника уставилась на отвислую мошонку и предложенное ей яичко. Ради всего святого! Она глубоко вдохнула, и сделала то, что просили.
- О, сладенькая, как приятно, - простонал он. Пока она сосала второе яйцо, его липкий, вялый пенис, уткнувшийся ей в скулу, начал увеличиваться в размерах. Она испытывала не только отвращение, но и замешательство.
- Вот так, да. - Теперь перед лицом у нее торчал полуэрегированный ствол. - Сейчас мне нужно, чтобы ты подарила немного любви и моему старому шлангу...
И что она могла поделать?
Она принялась сосать его.
- О, да, сладкая, - продолжал шептать он. - Именно как мы тебя научили - это просто офигенно, да...
При каждом неловком движении головы, она говорила себе: Отвратительно! Отвратительно! Отвратительно! Но примерно через двадцать таких движений пенис у Хелтона стал твердым и пульсирующим. Затем здоровяк отстранился и засунул член обратно в штаны.
- Ну, вот! Вы рады?
- Ты - умница, Вероннерка.
Да, я - умница, ладно... От всей этой смегмы, мерзких яиц и тяжелого смрада у нее заболел живот.
- Погоди-ка... о, да. - Хелтон, будто, что-то вспомнил. - Скоро вернусь, - он скрылся за душевой занавеской.
- Как дела, парни? - услышала Вероника, но потом ее мысли вернулись к ней.
Она чувствовала себя раздавленной под тяжестью потрясений. По крайней мере, она хоть что-то могла видеть через ветровое стекло. Перед ней раскинулась поляна, окруженная густым лесом. Сквозь стволы деревьев ярко светила луна. Она хотела, было, спросить, где они находятся, но передумала, когда услышала донесшиеся из заднего отсека грузовика шум и голоса.
- Хорошо. Поднимайте сучку...
- Я рад, что она не вырубилась...
- Ага. Лучше, чтоб она была в сознании и все видела...
Какой-то лязг.
- Такая маленькая соплячка с грязным ртом заслуживает этого...
У них там женщина, - поняла Вероника, и хотя она не видела, что они делают, после лязга легко догадалась.
Они помещают ее на металлический стол.
- Теперь привяжи эту толстую сучку, Микки-Мэк...
Нечто - возможно, какой-то импульс - отвлекло ее. Она опустила глаза на нижний край душевой занавески и увидела...
Мой рюкзак!
Да, это был он, и она знала, что ее сотовый находится в самом верху.
Теперь осторожно... Она собралась с духом, потянулась, расстегнула рюкзак и...
Есть!
... но едва она взяла телефон, чтобы вызвать помощь, как огромная ручища забрала его у нее. Хелтон отодвинул занавеску и сел на водительское сиденье. В другой руке он держал видеокамеру.
- Блин! Вижу, у тебя тоже есть один из тех модных телефончиков, - казалось, он был восхищен. - Сотовый телефон, так их называют, да?
Вероника сникла.
- Да, Хелтон. Это - сотовый телефон.
- У нас тоже есть такой, хочешь верь, хочешь нет. Нам прислал его парень по имени Поли. - Он склонил голову, словно в знак примирения, и положил телефон в карман. - Понимаешь, Вероннерка, дела обстоят так... что пока мы не можем позволить тебе звонить кому-нибудь. Уверен, ты понимаешь меня.
Веронике захотелось расплакаться.
Из заднего отсека грузовика раздался какой-то слабый сук, а потом?
О, нет.
Потом ей показалось, что она услышала приглушенный стон.
Будто кто-то стонал сквозь кляп?
Затем звук рвущейся ткани.
- Говорил же, что у нее почти нет сисек.
- Ты только глянь на эти глупые "наколки".
Вероника посмотрела на Хелтона.
- Дорогуша, послушай совет. Тебе лучше не думать о том, что происходит в заднем отсеке, - приглушенным голосом сказал ей великан. - Но мне нужно объяснить тебе еще кое-что. Понимаешь, есть такой парень по имени Поли...
- Поли, - повторила она. - Мужчина, который дал вам сотовый телефон.
- Верно. И он состоит в так называемой "МАФ-ФЕИ"...
Вероника, нахмурившись, посмотрела в мерцающую тьму.
- ...он, типа, большой криминальный босс. Так вот, он убил моего внука Крори способом таким ужасным, что не буду описывать. Снял фильм про это убийство и прислал его нам...
Снафф-фильм, - догадалась она.
- А теперь? Теперь мы проводим правильное отмщение, проделывая нечто столь же ужасное с его родственницей.
Вероника озвучила свою следующую догадку.
- И вы собираетесь снять это и послать ему видеоклип. Для этого вы купили "Сони".
Хелтон кивнул, приподняв камеру.
- Малыш Крори сможет упокоиться с миром, лишь если мы отомстим за его жестокое убийство. Мы - не горожане, как ты, мы - жители холмов. Просто здесь так дела делаются. - Он включил тусклый потолочный светильник, затем наклонился к Веронике, протягивая ей камеру. - Знаю, ты показывала мне раньше, но я хочу, чтоб ты показала мне снова. Как работает эта штуковина?
Вероника раздраженно выдохнула, затем взяла камеру, щелкнула несколькими переключателями и передала ее обратно Хелтону.
- Вот. Все настроено на запись. Когда будете готовы, просто нажмете на кнопку на рукоятке, загорится лампочка, и камера начнет снимать.
Хелтон, впечатленный, снова взял ее в руки.
- И все записывается на...
Вероника указала на слот. - На ту "фиговинку". Весь видеоклип, или фильм, который вы снимаете, сохраняется на ту "фиговинку".
- Офигеть! Спасибо! - Затем он замолчал, словно задумавшись. - Позволь мне спросить тебя кое-что. Когда ты была маленькой, мама или папа рассказывали тебе старую библейскую историю о парне из древности по имени Лот и его жене Эдите?
Из-за бесконечного водоворота потрясений Вероника едва поняла вопрос.
- Ну, не знаю. Что-то про Содом и Гоморру?
- Верно! - оживился Хелтон. - Это были два города, в которых изобрели "жопотрах", понимаешь? И Бог, ясен пень, рассердился, потому что все люди в тех городах трахались в задницу. Это оскорбляло Бога, поэтому Он решил задать этим городам хорошую трепку. Просто взял и спалил их огнем и серой. Но, понимаешь, там жили двое людей, которые не занимались "жопотрахом" - Лот и его жена Эдита. Они верили в Бога и никогда не оскорбляли Его. Поэтому Бог послал ангела сказать Лоту и Эдите, чтоб те валили из города. Так они не погибли бы вместе с другими грешниками - "соддермитами", так, по-моему, они назывались. Поэтому Лот и Эдита собрали монатки и свалили, поскольку они ни за что не ослушались бы Божьего посланника. И еще ангел сказал им, что когда они будут уходить, они ни за что не должны оглядываться, какой бы шум не раздавался у них за спиной. И действительно, когда они уходили, то внезапно услышали шум, какой никогда раньше не слышали. Крики, шум пожара, грохот рушащихся храмов и типа того. И Лот захотел оглянуться, но он не стал, потому что помнил, что ему сказал ангел. Но Эдита... - Хелтон пожал плечами. - Едрен батон, Эдита - как и любая другая баба - решила, что не случится ничего страшного, если она оглянется и посмотрит, что происходит, и все такое. Так она и сделала, и... - Хелтон хрустнул руками - и тут же превратилась в соляной столб!
Вероника была ошарашена.
- Хелтон, зачем вы рассказываете мне эти старые библейские истории?
Лицо у Хелтона внезапно приняло встревоженное выражение.
- Ну, понимаешь, ты, несомненно, слышала кое-какие необычные звуки из заднего отсека. И я хочу до тебя донести, что ни при каких обстоятельствах ты не должна заглядывать за эту душевую занавеску, как бы тебе того не хотелось. - Хелтон сглотнул. - Поскольку, в противном случае...
- Я превращусь в соляной столб?
Хелтон уставился на нее.
- Может быть, дорогуша. Очень может быть, - затем он засунул ей в уши два скатанных в шарики кусочка ткани, развернул лицом вперед, поднял камеру и исчез за занавеской.
***
Последовал полунемой, непостижимый кошмар. Вероника смотрела сквозь лобовое стекло на ночной лес, и, несмотря на самодельные затычки для ушей, различала уйму звуков, пусть и приглушенных, самым громким из которых был визг электродрели. Стих он довольно быстро, сменившись тишиной.
Они убили ее, - поняла Вероника, и желудок у нее сжался. Убили электродрелью... Она слышала сквозь ткань слова. И вытащила одну затычку...
- ... для наших "петушков", - сказал Хелтон.
Кто-то воскликнул:
- Блин!
- Не так много крови, как ты думал...
Вероника снова вставила затычку в ухо. Боже мой боже мой боже мой! Последовали новые приглушенные звуки, какие-то крики и улюлюканье, затем глухой стук. Потом она услышала более высокий голос:
- Да! Даааааа! Давай, Думар!
На мгновение Вероника подумала о жене Лота Эдите, ибо какая-то ее часть действительно хотела заглянуть за занавеску...
Однако она не стала.
Но в следующую минуту снова вытащила затычку...
- Трахай! Трахай, говорю! - радостно воскликнул Хелтон сквозь учащенный стук.
Вероника снова вставила затычку.
Однозначность врезалась ей в мозг. Они только что убили дрелью какую-то девчонку. Сейчас занимаются сексом с трупом. Она сглотнула. И снимают все на камеру, которую я продала им.
Наконец, шум стих, и Хелтон появился из-за занавески, с камерой в руках. Он вытащил затычки у нее из ушей.
- Мы закончили, сладкая, - он посмотрел на камеру, - надеюсь, я сделал все правильно. Ты уверена, что фильм сейчас здесь?
Она снова включила потолочный светильник и взяла камеру.
- Да, - сказала она, изо всех сил стараясь звучать естественно, будто понятия не имеет, что происходило в заднем отсеке. - Шкала состояния показывает, что на карте памяти использовано 19 минут. - Вероника вытащила карту из слота и протянула Хелтону. - "Фиговинка".
- Что ж, это же просто чудесно, Вероннерка, - А затем он почесал бороду. - Теперь мне нужно придумать лишь, как лучше передать эту "фиговинку" Поли, чтоб он смог посмотреть фильм...
СНАФФ-фильм, - поправила Вероника, почувствовав холодок. Она снова постаралась вести себя естественно, непринужденно, будто понятия не имеет, что они делали на самом деле.
- Можете оставить ее в почтовом ящике...
- Не. Дом его жены недалеко отсюда, но... их слуга скорее всего уже позвонил в полицию.
Веди себя естественно!
- Тогда пошлите ему по почте.
Хелтон, казалось, колебался.
- Думаю, мы могли бы, но... блин, дорогуша... мы хотим, чтобы он получил ее как можно быстрее.
- Как насчет того, чтобы оставить ее где-нибудь, потом позвонить и сказать ему, где ее найти. У вас есть номер его телефона?
Хелтон поморщился.
- Э, понимаешь, он звонил нам однажды, - Он сунул руку в карман и достал сотовый телефон, - вот на этот телефон, который доставили нам домой, но своего номера он не давал.
Вероника нахмурилась.
- Разве вы не говорили, что этот человек, Поли, также является криминальным боссом? Боссом Мафии?
- Ну, да, говорил.
- Если он действительно занимается организованной преступностью, то у него обязательно есть выход в интернет...
- Чего? О, ты про "компутеры" и все такое?
"Компутеры". Боже мой.
- Да. У него же есть компьютер с доступом к электронной почте?
Хелтон выглядел озадаченным.
- Едрен батон. Понятия не имею.
- Наверняка есть. Конечно же, он не захочет давать вам свой электронный адрес, но я могу создать под своим аккаунтом для него "никнейм" и сообщить ему адрес. А затем он сам скачает фильм. Прямо сейчас.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, дорогуша, - с энтузиазмом произнес Хелтон, - но если ты сможешь сделать так, чтоб он увидел наш фильм прямо сейчас, я буду просто офигенно счастлив...
- Так счастливы, что отпустите меня? - осмелилась спросить Вероника.
- Ну, конечно!
Вероника повернулась и протянула руку.
- Тогда я достану свой ноутбук, - сказала она и подняла рюкзак с пола у нее за спиной.
- Ноут... что?
- Это портативный компьютер, - устало объяснила она, - в котором есть плата беспроводной связи. Если хотите, чтобы Поли увидел фильм, вы должны разрешить мне воспользоваться моим ноутбуком.
- Ну, хорошо. Давай, действуй, - И затем Хелтон со смущенным восхищением стал наблюдать, как она извлекает ноутбук, загружает его и выходит в интернет. Потребовалось меньше пяти минут, чтобы создать гостевой аккаунт, загрузить видеоклип с карты памяти и отправить его по почте.
- Теперь, - сказала она. - Звоните Поли по телефону, который он прислал вам.
- Я же сказал тебе, дорогуша. Он не давал мне свой номер.
Вероника вздохнула.
- Если он звонил вам по нему, номер остался в телефоне. Он звонил вам последним?
Хелтон хмуро посмотрел на крошечный телефончик.
- Ну, да. Он - единственный, кто звонил нам по нему.
- Тогда выберите этот номер на дисплее и нажмите кнопку вызова. Почему люди бывают такими ТЕМНЫМИ! - подумала она.
- Вот. Я сама позвоню ему, - И она забрала телефон из огромной ручищи Хелтона, нажала номер последнего звонка и послушала.
- Да? - ответил грубоватый голос с джерсийским акцентом.
- Я бы хотела поговорить с Поли, пожалуйста, - сказала Вероника.
- Кто это, на хрен? Ты шлюха Тактона или что?
Вероника терпеть не могла нецензурные выражения.
- Меня зовут Вероника. Я звоню по поручению человека, которого зовут Хелтон...
- Ты, гребаная засранка! Чего тебе надо?
Вероника в ужасе прикрыла рот и прошептала:
- Он очень грубый. Назвал меня засранкой, хотя даже не знает меня! - Затем продолжила разговор. - Я бы хотела просто поговорить с Поли...
- Он спит!
- Что ж, у меня для вас электронное письмо. У вас есть доступ к интернету?
- Конечно, тупая баба! Мы же мафия. У нас десятки анонимных почтовых аккаунтов.
- Не могли бы вы, пожалуйста, перестать орать! - завизжала она в ответ. - Я пытаюсь передать вам информацию. Возьмите ручку и листок бумаги, пожалуйста!
Спустя какое-то время в трубке послышалось:
- Ладно, я взял! Теперь какого хрена тебе надо?
Вероника все сильнее выходила из себя. Какими наглыми бывают некоторые люди!
- Зайдите на Эй-Оу-Эл. Дот. Ком (адрес на тот момент крупнейшего в США интернет-провайдера - прим. пер.), щелкните "гостевой ящик". Я создала для вас "никнейм" под своим аккаунтом. Пока все понятно?
- Да! Ты кто, на хрен, такая?
Вероника закатила глаза.
- Ваш "никнейм" - "Полибандит", а пароль - номер вашего телефона.
Пауза.
- Какого хрена тут творится?!
- Я послала вам файл от Хелтона, - продолжила она, пытаясь успокоиться. - Зайдите в ящик со входящими сообщениями и загрузите файл.
- Какой еще файл?!
- Цифровое видео...
Щелк!
Связь прервалась.
- Он отключился! - со злостью бросила Вероника. - Это какой-то невероятный грубиян!
Но Хелтон, похоже, был обеспокоен.
- Так... как мы узнаем, что он получил фильм?
- О, уверена, он его получит, да. И у меня странное чувство, что когда он его получит... - Вероника сглотнула. - Он очень скоро вам перезвонит...
***
Хелтон отвел ее в задний отсек грузовика и снова приковал наручником к столу.
- ЗдорОво, мисс Вероннерка! - сказал самый молодой. Он вытирал пол бумажными полотенцами, улыбаясь во все лицо. - Дядя Хелтон сказал мне, что ты придумала какой-то мудреный способ отправить наш фильм Поли.
- Да, - угрюмо ответила она. - Через интернет...
- Самая офигенная технология, - с благоговением произнес Хелтон. - Она послала фильм Поли через свой "компутерный" ящичек, в котором даже нет проводов.
- Нет проводов? - ошарашено спросил Микки-Мэк. - Как такое возможно?
- Просто... не берите в голову, - сказала Вероника. - Это волшебство.
- Ух, ты!
Когда блондин закончил оттирать пол, он с некоторым облегчением выдохнул и...
О, ради всего святого!
... принялся тереть свою промежность.
- Я вот, что скажу, дядь. Это был самый клевый "кончун", который я когда-либо... -
Хелтон направил на него палец. - Замолчи. Затем он посмотрел на что-то, стиснул зубы и...
ШМЯК!
... влепил Микки-Мэку оплеуху.
- Срань господня, дядя Хелтон! За что ты меня все время бьешь?! - взвыл парень, держась за висок.
- Я же сказал отчистить тут все! Нельзя, чтобы Вероннерка видела что-то, что могло ее расстроить! - Хелтон схватил несколько бумажных полотенец, затем присел перед лежащей на металлическом полу электродрелью.
Веронике хватило одного взгляда...
На конце дрели был закреплен странный полый цилиндр, обрамленный по краю зубьями пилы. С него капала кровь. Хелтон очень быстро протер его.
Не хочу знать, не хочу знать... - пыталась оставаться в неведении Вероника.
- Где другой мужчина? Темноволосый?
- Это мой сын, Думар, - отозвался Хелтон.
- Ага, - пискнул Микки-Мэк. Он продолжал потирать себе промежность. - Думар скоро вернется. Он должен избавиться от...
ШМЯК!
- Ек-макарек, дядь! Больно же!
- В следующий раз я просто разобью тебе твою тупую башку, парень. Держи рот НА ЗАМКЕ. - Он вытащил что-то из полиэтиленового пакета. - Вот, Вероннерка. Поешь... - Он, прищурившись, посмотрел на маленький пакетик. - Какие-то там "овощные чипсы".
Она с ужасом посмотрела на предложенный пакетик.
- Я не хочу "овощные чипсы", Хелтон! Я хочу домой! Хочу к Майку!
Хелтон хрипло усмехнулся.
- А, в смысле, к тому глупому парню. Дорогуша, тот нахальный мальчик не достоин тебя.
Микки-Мэк скривил рот в ухмылке.
- Похоже, она по уши в него втрескалась...
Вероника собиралась, было, возразить. Но тут...
зазвонил телефон.
Хелтон и Микки-Мэк напряглись.
- Это, должно быть, Поли, - сказала Вероника.
Хелтон недоуменно посмотрел на крошечный телефончик.
- Едрен батон! Я забыл, как отвечать!
- Хелтон, просто раскройте его! - со злостью бросила Вероника.
Мужчина неуклюже раскрыл телефон. Поднес его к уху.
- Алло?
С такого расстояния Вероника ничего не могла разобрать, но она слышала раздающийся из телефона чей-то очень пронзительный крик.
- Да? - изумленно произнес Хелтон. - Что ж, думаю, это здорово, ты, городской говноед...
Снова крик из трубки, затем Хелтон сказал:
- Ну, тогда давай, козел. Вы сопливые городские педики понятия не имеете, с кем связались... - Затем он повесил трубку.
- Это был Поли, дядь?
- Ясен хрен, он. И он злее, чем питбуль с мошонкой полной блох! - Хелтон наклонился и чмокнул Веронику в щеку. - Вероннерка? Ты - настоящий гений!
- Значит, Поли посмотрел ваш фильм, - догадалась она.
- Ну, да...
- ИИИИИИИИ - ха! - обрадовался Микки-Мэк. Затем в задний отсек забрался Думар, и когда он услышал новости...
- ИИИИИИИИ - ха!
Все трое принялись улюлюкать, прыгать и шлепать друг друга по рукам. Грузовик качался от топота их обутых в башмаки ног.
- А знаете, что этот городской педик сказал мне? - взревел Хелтон. Он сказал, что объявляет нам ВОЙНУ!
Шлепки руками и хриплое улюлюканье возобновились.
- Он хочет войны, пап?! Мы покажем этому уроду войну!
Хелтон был так счастлив, что лицо у него покраснело. - Это нужно отпраздновать! - А затем он извлек из другого пакета бутылку со спиртным. - И пусть это дешевое помойное пойло, главное - я украл его у него! - Хелтон пустил бутылку по кругу. Надпись на этикетке гласила: "ДЖОННИ УОЛКЕР БЛЮ - 40-ЛЕТНЯЯ ВЫДЕРЖКА".
Но Вероника, казалось, просто сидела и кружилась в этом постоянно ускоряющемся калейдоскопе безумия.
- Хелтон! - окликнула она.
- Да, дорогуша? О, хочешь глоточек?
- Не хочу я глоточек! Вы сказали, что если я отправлю фильм Поли, вы отпустите меня!
Он посмотрел на нее со всей искренностью.
- О, дорогуша. Я же сказал, что мы отпустим тебя... - А затем его брови взметнулись вверх. - Просто... не так скоро. Мы только начали мстить Поли, и ты ненадолго нам потребуешься, с твоей "ком-петенсыей". - Он рассмеялся. - Нам нужно, чтобы ты отправила Поли гораздо больше фильмов.
Вероника заплакала.
- Ну, ну, дорогуша. Не расстраивайся. - Он снова протянул ей хрустящий пакетик. - Вот. Поешь... "овощных чипсов". Они сразу поднимут тебе настроение.
Глава 8
1
По Клэг-стрит шла троица - "Гильза", Мендуэз и Сунг. "Гильза" - со своим допотопным "бумбоксом" на плече. Он зажигал под новейший компакт-диск "При-Постер-Эз", которых особо уважал, поскольку у них были рождественские песенки в стиле "хип-хоп".
- Зацените, дружбаны, - сказал он, пританцовывая, и добавил громкости:
"У оленя Рудольфа был шнобель блестящий, такой, что светился, как фонарь настоящий. Другие олени над ним смеялись, обзывали по-всякому и издевались. Беднягу Рудольфа гнали взашей, словно пса шелудивого, полного вшей..."
- Выключи это дерьмо, - проорала со своего порога какая-то старуха. Бандиты повернулись, чтобы цыкнуть на нее, но продолжили путь, заметив в руках у женщины помповое ружье. "Гильза" выключил музыку.
- Черт. Старая белая сучка не догоняет дух Рождества, - посетовал он.
- Ага! - согласился Сунг. - Никакого Рождественского духа!
- Блин, навалю ей сегодня во дворе здоровенную кучу, - пообещал Мендуэз.
- Пошли они все на хрен. - "Гильза" задрал вверх большие пальцы рук. - Не позволим ни одной засранке портить себе настроение, у-гу.
Лунный свет покрыл глазурью старую улицу, раскрасив убогие домишки. Рождественские огоньки мигали в чередующихся окнах, а с одного неухоженного двора махал пластиковый снеговик. На протянувшихся над головой проводах болталась пара кроссовок.
- Черт, да, блин. Попробуем продать еще "герыча", - сказал Медуэз, разглядывая растрепанную тень возле телефонного столба.
- Толкнем, братан.
- Да, братан!
Тощая белая наркоманка с пустыми глазами заковыляла вперед, протягивая 20-долларовую банкноту. Ее руки походили на кости, выкрашенные в цвет топленого свиного сала, и были отмечены следами уколов, напоминающими дорожки из черного перца. Мендуэз сунул ей в руку пакетик с героином, затем, как при карточном фокусе, банкнота оказалась у него в руке.
- Покупай "герыч" только у нас, хорошо, женщина?
- О, да, мужик, - заверила его тощая. Она была одета в какую-то рвань.
- Никогда не покупай ни у каких гребаных "ковбоев", хорошо? Потому, что иначе, - Мендуэз покачал головой. - Тебе "трындец".
- Не, не, никогда не буду, мужик, - заверила "наркоша", ковыляя прочь. Она поправила впившиеся швом в задницу истлевшие джинсы.
- Спасибо, мужик.
- Эй, девочка! - окликнул ее "Гильза". - Счастливого Рождества, у-гу!
Все ударили по рукам, когда Мендуэз вернулся к группе.
- Сколько пакетиков с "герычем" у нас осталось? - спросил "Гильза".
- Нисколько, мужик! - ответил Сунг.
"Гильза" вернулся к своему любимому "хиту".
- Наша "туса" самая офигенная. Высшая, клевая, охрененная.
- Да, мужик. В прошлый раз нам потребовалась неделя продать то, что мы сегодня продали за день.
- Черт, походу, кризис внезапно кончился, - заметил "Гильза" с надеждой в голосе. - Походу, мой лучший дружбан Обама починил экономику. "Герыч" расходится, только в путь.
- Да, мужик, - сказал Мендуэз, - и, думаю, у нас осталось еще три кило.
- Ага! Три, - подтвердил Сунг. - Наша "туса" - самая обалденная!
Трое кретинов продолжили путь. "Гильза"... потер себе между ног.
- И теперь у нас есть своя собственная шлюха с офигеннейшим телом.
Мендуэз тоже сжал себе промежность.
- А где она сегодня, мужик?
- Обслуживает клиентов?
- Не, на "хате", расфасовывает следующий килограмм. Знаете, дружбаны, что я думаю? У нас все схвачено - за все заплачено. Поли с парнями "герыч" привозит, "Хайболл" фасует, мы прессуем. Все по уму.
Мэндуэз нахмурился.
- Прессуем? Что ты имеешь в виду, мужик?
- Да, "Гильза". Что значит "прессуем"?
"Гильза" сник.
- Черт. Да, ничего не значит. Я так сказал, просто чтоб в рифму было.
Хохот троицы разнесся по темной улице.
Когда они завернули за угол, следующая улица по своему состоянию еще сильнее уступала предыдущей. Много старых и унылых трех- и многоквартирных домов, на высоких оградах которых висело потрепанное белье, хлопающее на холодном ветру. Но на крыльце одного "трехквартирника" сидело несколько молодых "латиноамериканцев".
- Никчемные куски дерьма, - зловеще произнес Мендуэз.
"Гильза" ухмыльнулся, и направил на них палец, словно пистолет.
Угрюмые "латинос" скосили взгляды в сторону троицы, затем встали и вошли в дом.
- Черт, еще одни новые "ковбои". "Мексикашки" продают свое дешевое дерьмо в нашем городе. Блин, раздавлю этих тараканов.
- Конкуренция, мужик, - сказал "Гильза". - Это часть бизнеса, как говорит мой главный дружбан Поли. - Он похлопал Мендуэза по плечу. - Похоже, на сегодня у тебя есть работенка, Мендуэз. Тебе нужно сделать то "собачье" дело и послать этим "фраерам" весточку. А если не сработает, блин, просто "завалим" этих ублюдков.
- Эй, я только что видел на улице новенького щенка!
- Да, мужик, я тоже его видел. Возле дома, где живет тот засранец Гиллер. Мендуэз произнес слово "Гиллер", как "Гиилер".
- А, тот белый урод? Черт. Помню, однажды зажигал под свою "музычку", пока шел по улице, и знаете, что тот белый урод сказал? Он сказал: "Неграм на этой улице не место". Черт. Вот белый урод. Я - первый парень на районе, я - король улиц, мать его, а не негр. Да, Мендуэз, почему б тебе не поймать щенка этого белого урода и не сделай с ним твое "собачье" дело?
- Конечно, мужик. Без проблем.
- Пора уже сваливать отсюда, дружбаны. Давайте возвращать наши задницы на склад. Мне нужно окунуть свой "конец" в "кассовый аппарат" "Хайбол", разве не знаете? И лучше пусть та сучка как следует постирает наше белье, как я ей сказал, иначе отмудохаю ее!
- Черт, да, мужик, - с энтузиазмом воскликнул Сунг и потер себе промежность. - Давайте возвращаться на "хату"!
Мендуэз продолжал потирать себе между ног.
- Вы, парни, идите вперед. Я мне сперва нужно поймать щенка того куска дерьма, Гиллера, - затем он повернулся и пошел по другой улице.
- Идем, Сунг. - "Гильза" собирался, было, направиться обратно на склад, но внезапно остановился и поднес руку ко лбу. Казалось, на него нашло какое-то озарение. - Погоди, погоди! Я только что словил творческое вдохновение! - Он посмотрел на искрящееся зимнее небо, закрыл глаза и начал петь: - Хикори-дикори-ДОК! (популярная детская песенка про мышку и часы - прим. пер.) Я "кинул палку" ей в РОТОК! Часы бьют пять, я трахаю ее опять! Хикори-дикори-мать вашу-ДОК!
Сунг зааплодировал.
- Это было здорово, "Гильза"! Ты - настоящий рэппер!
- Черт, да, - согласился "Гильза". - Сохрани эти слова в своей гениальной голове, Сунг. Нужно будет как-нибудь передать их моему другану Айсу-Ти (амер. музыкант, рэпер, вокалист группы Body Count и актёр - прим. пер.). Черт, он сделает из них "хит"!
И, правда, что.
Наконец, два наркодилера вернулись на склад, но первое, что они увидели, заставило их замереть на месте.
- Йоу, йоу, йоу, йоу, йоу, - произнес "Гильза", протягивая вперед руку.
На темной парковке стоял...
- "Виннебаго" Поли! - воскликнул Сунг.
"Гильза" почесал голову.
- Черт. Зачем Поли вернулся? Он со своими чуваками свалил несколько часов назад.
- Давай поглядим!
Окна "Виннебаго" горели ярко-желтым светом, но когда парочка подошла ближе, стало возможно разглядеть фигуры трех мужчин, стоящих возле автофургона. Двое в темных пальто курили, скрестив руки, а один, тот, что повыше, не курил. Кроме того, "Гильзе" показалось, что он что-то услышал.
Приглушенные крики?
Затем трое мужчин посмотрели в их сторону. Курильщиками оказались Арги и Кристо, а третьим - доктор Праути.
Вид у них был... подавленный.
- Привет, братва, - поприветствовал "Гильза". - Как дела?
- Сожалею, но не очень хорошо, - ответил доктор.
- Да уж, - угрюмо сказал Кристо. - Сегодня случилась одна гребаная хрень.
- О, нет! - взмолился Сунг.
- Что, копы? - с ужасом в голосе спросил "Гильза".
- Не...
- А... где Поли?
Арги ткнул большим пальцем себе за плечо, на автофургон. И в этот момент приглушенные крики возобновились.
Вне всякого сомнения, они принадлежали Поли.
- Эти гребаные УБЛЮДКИ! Поглядите, что они натворили! Я - ПОЛИ, МАТЬ ВАШУ, ВИНЧЕТТИ, и никто не делает со мной подобное! Никто! - Последовала пауза, затем странное, размеренное хлюпанье? - Обратно, сучка... да, обратно! Нравится? А? Черт! Те гребаные уроды! Кем они себя возомнили? - Очередная пауза, и снова хлюпанье. - Да пошло все на хрен! Обратно! Какого черта, а? БОЖЕ, помоги мне ДОБРАТЬСЯ до этих уродов!
- Блин. Похоже, Поли сорвался. На кого он кричит? - спросил "Гильза".
- На бабу, - ответил Арги.
"Гильза" выпучил глаза. - В смысле, на "Хайбол"?
- Да, - сказал Кристо. - Понимаешь, Поли очень сильно разозлился. Знаешь, что сделали те парни, которым мы устроили вендетту?
- Что?
- Нанесли нам сегодня ответный удар.
- И очень жесткий, - добавил Арги.
- Да! Нравится, сучка? Зуб даю, что нравится! - слышались новые приглушенные крики Поли. - Давай обратно! Обраааааааатно!
- Он...? - начал, было, "Гильза". - Он не...
Арги и Кристо кивнули.
- Черт! - бросил "Гильза", повернувшись к боковой двери "Виннебаго". - Я должен пойти туда и узнать, почему он сорвался на "Хайбол".
Доктор Праути нерешительно взял "Гильзу" за руку.
- Это будет очень неразумно, мистер "Гильза". Понимаете, мистер Винчетти конкретно в этот момент находится в безутешном состоянии.
- Когда все идет не по плану, - добавил Кристо. - Поли, ну, понимаешь...
- Избегать близости будет сейчас наиболее разумно, - сказал доктор.
- Когда злится, он - как гребаный бешенный пес, - закончил Арги.
Теперь слышался стук, будто кто-то бьется пятками об пол в приступе абсолютного ужаса.
- Я просто пойду... поговорю с ним, - немного набрался смелости "Гильза".
- Иди на свой страх и риск, - сказал Арги.
"Гильза" с неуверенным видом открыл узкую металлическую дверь автомобиля и тут же услышал стук и какое-то мяуканье. Когда он вошел внутрь, нос у него дернулся от жуткого телесного запаха, источаемого той толстухой, Мельдой. В жилой зоне все было перевернуто вверх дном. Раздались новые крики Поли.
Наконец, "Гильза" вошел в кошмарную заднюю комнату.
Поли, хихикая, вгонял смазанную маргарином голову "Хайбол" в бездонную вагину Мельды, а затем снова вытаскивал. Проститутка конвульсировала, стуча голыми пятками по полу. Ее голое роскошное тело было покрасневшим, напряженным и блестящим от пота. Руки связаны за спиной. Затем Поли с громким хлюпаньем вытащил голову "Хайбол" из чудовищного отверстия.
- Нравится, сучка? А? - безумным голосом прохрипел Поли, наклонившись и наблюдая за ее конвульсиями. Рот у "Хайбол" был заклеен скотчем. Из расширенных ноздрей со свистом вырывался воздух.
- Поли?! Черт, мужик. Что стряслось? - пробормотал "Гильза". - "Хайбол", что, снова тебе нагрубила?
Поли, сгорбившись, резко оглянулся.
- Те гребаные уроды! Знаешь, что они сделали? - он был словно в бреду. Конвульсии "Хайбол" усилились, когда Поли рывком приподнял ее и...
ХХХХХХХХЛЮП!
... засунул головой обратно в вагинальную полость Мельды.
- Поли! Брось, мужик! Ты же ее убьешь! Что случилось?
- Что случилось? - взревел тот. - О, я покажу тебе, что случилось! - и, бросив "Хайбол", резко направился обратно в переднюю комнату. Когда Мельда увидела, что ее босс ушел, она расслабила свои вагинальные мышцы и вытолкнула голову "Хайбол". Было похоже, будто кто-то выплюнул фрикадельку изо рта. Проститутка, едва дыша, с глухим стуком упала на пол.
"Гильза" бросился в жилую зону, где Поли маниакально возился с ноутбуком.
- Те деревенские ублюдки прислали нам по "электронке" вот это! - взорвался дон. - Смотри!
"Гильза" уставился на яркий экран ноутбука, а в ответ на него посмотрела грубая, кричащая картинка: задний отсек, по всей видимости, крупного мультистопа и металлический стол. Тощий мужчина в потрепанной куртке, чья голова оставалась за кадром, срывал "ночнушку" с пухлой девчонки-подростка с ужасными розовыми волосами. Девчонка лежала, содрогаясь всем телом и неистово визжа сквозь кляп. Мужчина привязал ее к столу.
- Поли? - протянул "Гильза". - Что... что, черт возьми... это?
Лицо Поли стало от ярости такого же цвета, как девчонкины волосы. - Просто смотри!
И "Гильза" стал смотреть.
С экрана грубый, с деревенским акцентом голос произнес:
- Вот, сынок. Держи камеру, пока я буду показывать тебе, как прорезать дырку.
Затем изображение затряслось, и в кадр внезапно вошел более крупный мужчина в потрепанной куртке.
Он держал электродрель, а в патрон была вставлена трехдюймовая кольцевая пила.
- Теперь смотрите внимательно, парни... чтоб вы поняли, как это делать.
Визг дрели был невыносимым, но еще хуже - гораздо хуже - звук последующего процесса, когда здоровяк зажал лицо девчонки рукой и поднес вращающуюся на высокой скорости кольцевую пилу к макушке ее черепа. Наконец, кружок кости и скальпа был извлечен, а сквозь аккуратно вырезанное отверстие показался сырой, бледно-розовый мозг.
- Теперь, - произнес безликий здоровяк, - нам нужно сделать разрез для наших членов, - затем он достал огромный нож и вставил его в вышеупомянутое отверстие. Это действие заставило девчонку с кляпом во рту рефлексивно дернуться.
- Да! Понимаете, если сделаете это правильно - как только что сделал я - сразу она не помрет. Всегда лучше, чтоб они были еще живы, когда вы только вставляете в них член.
- Вот это здорово, дядь! - воскликнул еще один голос за кадром. - Есть такое. Она все еще жива!
Я буду первым и покажу вам, парни, как это делается, - произнес голос. - Сынок? Вот. Направь камеру вниз...
Угол камеры сместился к промежности мужчины, к его уже извлеченному необрезанному пенису. Мужчина принялся проворно мастурбировать, пока не достиг эрекции, а затем он...
Что ж, прилежный читатель здесь сам догадается.
То, что "Гильза" смотрел на том экране последующие несколько минут, он не смог бы постичь и через миллион лет. По ходу этого извращенного деревенского представления раздавались возгласы самого грубого сорта, улюлюканье, вопли и крики, вроде: "Трахай ее в башку, парень! Я говорю, трахай!", "Да! Даааааааа! Нет ничего приятней, чем вогнать член по яйца в девкин мозг", "Вот так, вот так! Как тебе такое, детка? Нравится, когда я кончаю тебе в башку?", "Срань господня, пап! Наверное, это лучший кончун в моей жизни!" и т.д и т.п.
Когда фильм закончился, "Гильза" просто сидел с выпученными глазами.
- Видишь?! - заорал Поли. - Видишь, что сделали эти деревенщины?! - Он ударил кулаком по столу с такой силой, что ноутбук подпрыгнул. - Эта толстая девчонка - моя падчерица!
- Твоя... твоя...
- Да! Они просверлили дыру в черепе шестнадцатилетней девчонки и трахнули ее в мозг!
У "Гильзы" завибрировала нижняя челюсть.
- Это... это полный кабздец, Поли. Какое-то супермерзкое дерьмо, мужик...
- Без тебя знаю!
У "Гильзы" слегка кружилась голова от увиденного.
- То дерьмо, которое они сделали... Это еще отвратительнее, чем то, когда вы, парни, засовывайте людей головой в гигантскую "дырку" той толстухи. Эти чуваки... Они жесткие.
- И - черт! - самое хреновое то, что это мы - короли жесткого снаффа! Я и мои парни! А эти деревенщины только что уделали нас в нашей же игре! - Поли пнул ногой по стене и взвыл. - А разрешение картинки ты видел? Черт побери! У них даже гребаная камера лучше, чем наша! - и на пике этой тирады Поли в ярости бросился обратно в комнату Мельды. Он снова схватил "Хайбол" и сунул головой в зияющую вагину Мельды.
- Поли! Блин! - воскликнул "Гильза". - Почему ты срываешься на "Хайбол"? Она ж ничего не сделала!
- Знаю, - огрызнулся дон. Он просунул руки проститутке подмышки и с силой толкнул. "Хайбол" задергалась, словно под электротоком. - Я - в бешенстве! А когда я в бешенстве, мне нужно... нужно "выпустить пар"!
- Брось, Поли. Это неправильно! Это ж наша шлюха. У нее крутейшее во всем районе тело. Ты не можешь ее убить, просто потому что ты - в бешенстве. - "Гильза" рискнул положить руку Поли на плечо. - Послушай, братан. На хрен это. Давай зайдем к нам, чтоб ты смог остыть. А потом придумаем, как отплатить тем чувакам...
Поли принял ко вниманию его доводы, и едва "Хайбол" снова начала конвульсировать, позволил ее голове вывалиться наружу.
- Да, да... Я... думаю, ты прав.
"Хайбол" лежала, содрогаясь, на полу, глаза у нее готовы были выпрыгнуть из орбит. Когда "Гильза" снял у нее со рта скотч, она задергалась, выгнула спину, завизжала и потеряла сознание.
- Давай, Поли. Пойдем в "хату", - пригласил чернокожий. Остудимся.
- Да, да, - отрешенно произнес Поли, заглаживая волосы назад.
- Пока, "Гильза", - сказала Мельда.
"Гильза" бросил полный ужаса взгляд на чудовище - ее бугрящееся от жира лицо растянулось в нелепой ухмылке. Пуская слюни, она помахала толстой, грязной лапой.
- Э... пока, - произнес "Гильза" и проводил Поли к выходу.
В "комнате отдыха", на складе, Поли сидел на задрипанном диване, выкручивая себе руки. Арги, Кристо и доктор Праути стояли и нервно молчали. "Гильза" достал "газировку" из помятого холодильника и протянул Поли.
- Держи, братан. Это виноградный напиток. Поднимет настроение.
- Да, да, - ответил дон.
- Сунг, - распорядился "Гильза". - Включи какую-нибудь "музычку". Давайте пока расслабимся.
- О, конечно, "Гильза"! - затем азиат включил "бумбокс", который тут же заорал: "Из-за всех этих сучек и шлюх у меня уже член распух, сюда Доктор Дре идет наш, в руках - бутылка джина и гребаный "калаш"!"
- Выруби это дерьмо, - одновременно рявкнули Поли, Арги и Кристо.
Сунг выключил.
- Черт, Поли, - сказал "Гильза". - Я просто пытаюсь тебя расслабить. А те деревенские чуваки? Нам нужно придумать, как тебе отыграться на них.
- Это точно, мать твою, - пробормотал Поли.
- Еще никогда... нас не били так жестко, - заметил Арги.
- Да я просто в бешенстве, - кипел Поли. - Нам нужно отомстить им так, что то, что они сделали с Беккой, покажется им детскими слюнявыми пузырями.
- Эти чуваки так дерзко с вами поступили. Только скажите, - предложил "Гильза", и мы с моими дружбанами поможем вам кинуть жесткую "ответку" этим ублюдкам.
Поли поморщился.
- Что?
Арги прищурился.
- Думаю, он хочет сказать, что он с парнями поможет нам "натянуть" тех деревенщин.
- Да? Ну, нет, - объяснил Поли. - Мы же итальянцы. Просто так заведено. Какую бы работу мы не делали, мы должны делать ее сами.
- Но что именно мы будем делать? - задумался Кристо.
Поли потер глаза.
- Черт, мужик. Не знаю. Мы ничего не знаем про этих парней. - Он посмотрел на Праути. - Док. Ты же умный. Как нам отомстить тем парням?
Доктор Праути сглотнул.
- Э, ну, сэр, позвольте мне немного поразмыслить над этим вопросом... хмм. Что ж, полагаю, вот один вариант: мы просто отправимся в их обитель. Возможно, вы помните молодого человека, которому вы заплатили деньги за доставку двд-проигрывателя тому человеку, Хелтону Тактону. Он дал нам довольно подробные инструкции, как добраться до жилища.
- Да, ты прав! Тот деревенский сопляк!
- И хотя он намекал, что "Виннебаго" слишком большой и неповоротливый, чтобы безопасно проехать по дороге к дому мистера Тактона, разве он говорил не о расстоянии всего в одну милю?
- Ага!
Доктор Праути кивнул.
- Тогда мы просто отправимся в резиденцию Тактона. Если мистер Тактон и/или его родня дома, то... - бровь у Праути взметнулась вверх.
Поли ухмыльнулся, стиснув зубы.
- Мы сотворим с ними такое, что сам Дьявол обосрется.
- А в случае, если в момент нашего прибытия никого не застанем, - Праути пожал плечами - тогда можем, например, поджечь их обитель, снять, как она горит, и отправить им файл по электронной почте.
Поли зааплодировал.
- Идеально! Ты - гений, док!
- ЗдОрово придумано, - сказал Арги.
Кристо предложение доктора, казалось, вскружило голову.
- Мужик, я обожаю сжигать дома. И если кого-нибудь из них мы застанем, можем даже сжечь дом вместе с ними!
- Да! - у Поли сразу же сменилось настроение. - Ладно, решено. Мы готовы? О, и Док? Похоже, тебе снова придется побыть оператором.
- Я... очень рад этой перспективе, - сказал Праути.
Поли отхлебнул виноградной газировки.
- О, да! Теперь я чувствую себя гораздо лучше, парни!
Все остальные с облегчением вздохнули.
Перспектива мести взбудоражила Поли.
- Уже "мылите лыжи", парни?
Поли поморщился.
- Что?
- Думаю, он хочет сказать, - предположил Арги, - что мы собираемся сделать эту работу сегодня, босс.
- Да? Что ж, зашибись, - подтвердил дон. - Почему нет? Чем раньше, тем лучше, верно?
- Конечно, босс, - сказал Кристо.
Поли посмотрел вокруг.
- А где другой парень, "перцеед" (уничижительное название латиоамериканцев - прим. пер.)? Черт, его никогда здесь нет.
"Гильза" и Сунг быстро переглянулись.
- О, мой друган Мендуэз? Он обдолбался героином, пока готовил наркоту. Как тебе такой хип-хоп? Он ходит-смотрит за районом. Толкает и гоняет, кошмарит и базарит.
Поли выплюнул набранный в рот виноградный напиток.
- Что?
- Разве ты не знаешь? Он - наш топовый дилер, братан. Он не сидит на месте. Ходит, месит тесто.
Арги вздохнул.
- Черт, босс, думаю, он хочет сказать, что тот парень присматривает за нашим бизнесом.
- Верно, - подтвердил "Гильза".
Поли покачал головой.
- Ты уже продал сколько-нибудь моего героина?
"Гильза" скосил взгляд.
- Ясен пень, пельмень!
Поли снова выплюнул напиток.
- Что?
Арги потер лицо.
- Думаю, он хочет сказать, что "да, босс, мы продали немного героина".
"Гильза" провел рукой по волосам.
- Черт, Поли. Мы толкнули два кило за два гребаных дня. Первый скинули довольно быстро на улице. Клиенты из Рэдфорда, Роаноке, черт, отовсюду, приезжали и разбирали быстрее, чем Сунг обычно кончает.
- Да пошел ты, "Гильза"! - рассмеялся Сунг.
- Второй кило мы распродали прямо здесь. "Торчки" вот только что ушли. Может, мой друган Обама стал выдавать больше пособий, потому что на прошлой неделе мы не могли продать ни черта, а на этой у нас "нариков" с "зеленью" в руке больше, чем "старперов" во Флориде.
- Что ж, блин, это здорово, - сказал Поли, хотя явно думал о чем-то другом. Казалось, он светился какой-то внутренней радостью. - Продолжайте продавать. Продолжайте, э, "толкать и гонять", или как там у вас? - Он щелкнул пальцами. - Готовы, парни?
Люди Поли ответили утвердительно.
- Тогда отчаливаем, или... валим, или как там у вас? О, и скажите своей шлюхе, что я извиняюсь за то, что совал ее головой в "дырку" Мельды.
- Ясен пень! - пообещал "Гильза". - Я скажу ей, мужик.
Поли и его люди вышли в ночь. Все, кроме доктора Праути, потирали себе между ног без видимой на то причины.
Глава 9
1
Вероника проснулась на рассвете, хмурясь при воспоминании о самом отвратительном в ее жизни кошмаре. Меня похитили деревенщины, - с содроганием подумала она. Но затем, оглянувшись, обнаружила себя в зловонном спальном мешке, прикованной за запястье к металлическому столу, в заднем отсеке большого грузовика. Звуками помещение напоминало медвежью берлогу, трое ее "хозяев" храпели, словно некие механизмы. Микки-Мэк и Думар лежали на полу в своих спальных мешках, в то время как Хелтон спал, сидя в углу.
Вероника подавила слезы, окончательно удостоверившись, что это вовсе не страшный сон. Все происходило в реальности.
До рождества всего пара дней... И вот где я...
Тусклый утренний свет, льющийся сквозь лобовое стекло, просачивался сквозь душевую занавеску.
Храп не умолкал.
О, ради всего святого! - мысленно закричала она. Ей хотелось в туалет. Сморщив нос от смрада спального мешка, она неуклюже выбралась наружу. Взяла пустую банку из-под бобов, хмуро на нее посмотрела. Затем кое-как стянула с себя брюки и трусики, присела и принялась опорожняться в банку. Она снова сморщила нос, ибо моча у нее пахла "Овощными чипсами".
Почти музыкальный звук ударившей в банку струи сразу же разбудил остальных.
- Привет, Вероннерка, - поприветствовал Хелтон, потягиваясь огромными ручищами. - Писаешь, да? Я вот что тебе скажу. Первая моча за день - очень приятная штука, верно?
Вероника не нашла, что ответить.
Думар вылез из своего мешка.
- С утречком, Вероннерка! Как ты сегодня?
Вероника, все еще находясь в неудобном полусидячем положении, сердито зыркнула на него.
- Я писаю!
- Надеюсь, спала хорошо?
Разве я могла спать ХОРОШО?
Микки-Мэк тоже проснулся и уставился на нее выпученными глазами.
- Ек-макарек! Люблю смотреть, как девка с красивой "киской" писает! - Он открыто почесал себе промежность. - Это добавляет грифель в мой карандаш, да!
Вероника закончила свое дело и, расстроенная до слез, натянула брюки. Когда она попыталась сесть...
Бдзынь!
- О, НЕТ!
... то неловким движением локтя задела банку из-под бобов и опрокинула ее. Теплая моча потекла прямо под нее.
Мужчины хором рассмеялись.
- Это НЕ СМЕШНО! - закричала она. - У меня все брюки ПРОМОКЛИ!
- Это же всего лишь моча, - сказал Думар.
Хелтон усмехнулся.
- Девки всегда бесятся по пустякам.
Микки-Мэк ухмылялся, нюхая воздух.
- Знаешь? В запахе мочи хорошенькой девки есть что-то, отчего у меня начинает "течь из крана".
Хелтон и Думар кинули в знак согласия.
Безумие, безумие, какое-то безумие! - подумала Вероника, чувствуя, как брюки пропитываются мочой. Она заплакала.
- Хелтон! Отпустите меня, пожалуйста!
- Не будь плаксой, дорогуша. Видишь ли, месть работает так: она не заканчивается, пока парень, которому ты мстишь, не признает поражение. Понимаешь? Он должен сдаться, и... - Хелтон покачал головой - вчера вечером, когда Поли звонил после просмотра фильма, было не похоже, что он собирается делать это.
Думар стоял у открытой двери грузовика и шумно мочился. На прохладном воздухе от его струи шел пар.
- Едрен батон, пап. Тот Поли - болтун. Посмотрев наш фильм, он прекрасно понял, с кем связался.
- У Поли нет яиц, чтоб снова нанести нам удар, - сказал Микки-Мэк. Он выпятил зад и пукнул. - И даже, если захочет, что он сможет сделать?
Хелтон, казалось, размышлял на эту тему, но внезапно...
Все замерли.
Звонил сотовый телефон.
- Ну, надо же, - произнесла Вероника с долей сарказма в голосе. - Почему мне кажется, что это - Поли?
- Ты ответишь, пап?
Хелтон с раздражением посмотрел на маленький телефончик.
- Вероннерка, почему б не ответить тебе? А то эти маленькие волшебные телефончики выводят меня из себя.
Вероника выхватила у него из рук телефон и произнесла:
- Алло?
Суровый, с джерсийским акцентом голос буркнул в ответ:
- Кто это? Та шлюха Тактона?
- Прошу прощения?! - полувскрикнула-полувсхлипнула Вероника.
- Это Поли! - рявкнул мужчина на другом конце. - Скажи тому уроду, Гомеру Пайлу, что ему электронное сообщение! - затем связь прервалась.
- Ну? - казалось, одновременно спросили все остальные.
- Поли послал вам электронное сообщение, - ответила Вероника. - И надо же! Почему мне кажется, что они прикрепили к нему фильм?
- Блин, пап. Думаешь, он нам уже отомстил?
- Но что он мог сделать? - недоверчиво спросил Микки-Мэк.
- Есть лишь один способ выяснить это, - со злостью произнесла Вероника. - Мне придется выйти в сеть.
- В какую сеть? - спросил Думар. - Рыболовную? Пап, о чем она говорит?
- Думаю, - заметил Хелтон, - это та же самая волшебная телефонная сеть, с помощью которой она вчера послала Поли наш фильм. Я прав, дорогуша?
- Да, и если вы хотите посмотреть, что он послал вам, вам придется дать мне мой ноутбук.
- О, ты имеешь в виду свой мудреный "компутер"?
- Да, - вздохнула Вероника, плюхаясь в собственную мочу. - Мой мудреный "компутер".
Хелтон принес ноутбук, и уже через несколько минут Вероника загружала файл, посланный на новый адрес, который она создала вчера вечером.
- А это... - начал, было, Хелтон с пересохшим от волнения голосом.
- Это цифровой видеофайл, - сказала Вероника. Она открыла его в своем медиаплейере и передала ноутбук Хелтону. - Вот. Что бы там ни было, не хочу смотреть.
- И это, наверное, к лучшему, - Он поставил устройство на металлический стол. - Давайте, парни. Нам нужно посмотреть это.
- Просто нажмите кнопку "пуск", - сказала Вероника, затем с понурым видом села в свой угол.
Хелтон с некоторым трудом сделал, как она сказала, а затем...
Они принялись смотреть.
***
Время ночное, хотя все освещено каким-то резервным источником света. Камера скользит вдоль безлистных деревьев, затем в кадре появляются три машущих мужских фигуры. На лицах у них необычные резиновые маски. На здоровяке - маска Авраама Линкольна, на более худом - мистера Спока. На третьем, с внешностью главаря, - маска Ричарда Эм. Никсона. На вид маски очень старые, но еще не утратили свою эластичность. Машут мужчины довольно долго. Затем кадр сменяется на...
пожар.
Горит замысловатое, хотя и довольно ветхое жилище, сделанное из деревянных досок и, по-видимому, вырезанной вручную кедровой черепицы. Картинка сопровождается странным звуком. Это - треск бушующего огня. Через считанные минуты охваченное пламенем деревянное строение рушится в небольшом облаке из дыма и искр. Ненасытность огня, а также скорость превращения хижину в груду пылающих углей, вызывают некоторый трепет.
На передний план выходит "Никсон" и произносит с явным джерсийским акцентом:
- Видишь эту груду дерьма, Хелтон? Зуб дают, выглядит знакомо, верно? - за кадром раздаются несколько громких смешков. - Но это лишь для начала... - и кадр снова сменяется на...
Деревянную доску, торчащую из земли. Камера наезжает, ибо на ней есть какая-то грубая надпись.
Она гласит:
МЭРИ БЕТ ТАКТОН
ЖИНА ДУМАРА ТАКТОНА
ДОЧ КЛОННЕР МАРТИН
ПЛИМЯНИЦА ДЖЕЙКА МАРТИНА
ЛУБЯЩАЯ МАТЬ И ЖИНА
род. 30 апреля 1977 ум. 13 декабря 2010
Камера отъезжает, сопровождаясь хаотичным скоблящим звуком, который, как вскоре выясняется, издают лопаты, впивающиеся в грубо сделанную могилу. Камера отъезжает все дальше и дальше, пока, наконец, в кадре не появляются гробокопатели: "Спок" и "Линкольн".
Кадр снова сменяется на...
Теперь уже полностью разрытую могилу. Она всего несколько футов в глубину, и лежащая в ней закутанная в саван фигура указывает на отсутствие погребального контейнера или гроба.
- Вот наша сучка, - раздается за кадром голос "Никсона". - Молодцы, ребята.
В неглубокую яму тянутся руки и вытаскивают длинный сверток. Слышится звук чего-то рвущего - это две пары рук, уже вблизи, разрывают саван. В лунном свете видна стройная фигура мертвой женщины. Светлые волосы, явно миловидное при жизни лицо. Труп одет в простую хлопчатобумажную "ночнушку" с плохо различимым цветочным рисунком. Затем руки рвут и ее. Экран заполняют большие, крепкие груди. Белые, как снег, с крупными, продолговатыми сосками, сморщившимися и слегка посиневшими после смерти.
- Блин, - комментирует закадровый голос. - А у "жмура"-то неплохие "дойки".
- Раньше никогда еще не трахал труп в сиськи, но, - смешок, - все бывает впервые.
Внезапный всплеск хохота.
- Док. Пройдитесь по всему телу.
- Конечно, сэр.
Камера движется над плоским животом, округлыми бедрами, пухлыми ляжками. Происходит слияние визуальных элементов: ясная декабрьская ночь, яркий лунный свет и ослепительно белая кожа. Кажется, все это способствует общей картине посмертной порочности и даже, посмертной красоты. Ноги разведены, чтобы дать камере снять более выразительный план: пушистый лобок и пухлая щель под волосами.
За кадром снова раздаются голоса:
- Как тебе такое нравится? Это просто бомбическая деревенская мертвячка.
- Ага. Отпадная.
Хохот.
- Она даже не воняет. На доске написано, что она мертва, сколько, десять дней?
- Девять, сэр.
- Тогда почему она не воняет? Разве ее "дырка", рот, и все остальное не должны кишеть червями?
- На самом деле, нет, сэр. Низкая декабрьская температура фактически сохраняет труп замороженным, частично, если вообще не полностью предотвращая разложение. Разумеется, будет иметь место посмертная синюшность, а также яркая выраженность вен, контрастирующая с общей бледностью. Но трупное окоченение проходит. Она довольно неплохо сохранилась...
Жесткая склейка, затем...
Под энергичные шлепки экран заполняется ходящими взад-вперед, волосатыми мужскими ягодицами. По обеим сторонам болтаются разведенные ноги мертвячки.
Шлеп, шлеп, шлеп, шлеп, шлеп.
- "Дырка" холодная, но... черт... думаю, я смогу...
Совокупление становится более интенсивным.
- Да, да, я кончаю...
- Сучка заранее получает свой рождественский подарок!
Волосатые ягодицы замедляются, затем замирают и отстраняются. При этом с конца короткого, обмякшего пениса свисает нить семени.
- Арги, мужик!
Жесткая склейка, потом другой пенис быстро скользит между сжатых вместе грудей женщины. В момент кульминации член, пульсируя, задирается, затем выпускает брызги спермы на лицо трупа.
- Неплохой "кончун". Хотите попробовать, босс?
- Не, оставлю секс с трупами профессионалам.
Снова хохот.
- Ладно, давайте уже наполним сучку. Мне нравится идея Арги...
Жесткая склейка, или как сказал бы сценарист "резкий переход": Лицо мертвячки крупным планом. У губ, как и у сосков легкий синеватый оттенок. Пальцы приподнимают веки, затем широко раскрывают рот.
- Я - первый, - произносит голос, по всей видимости, принадлежащий главарю. Затем над лицом трупа довольно резко, но не без изящества, размещаются раздвинутые мужские ягодицы, причем так, что задний проход оказывается прямо над ртом мертвячки.
Раздаются звуки выпускаемых газов. Ягодицы напрягаются.
- Черт! Такое чувство, что я сейчас высираю какашку в фут длиной.
В конце концов, ягодицы поднимаются, и камера медленно наезжает, показывая, что рот женщины наполнен свежими фекалиями. Без каких-либо прелюдий, к мертвому рту прикладывается небольшой резиновый вантуз. Пальцы одной руки удерживают чашку вантуза прижатой к губам. Другая рука ловко и с силой...
Хххххлюп
... толкает рукоятку вниз, затем убирает вантуз, демонстрируя, что рот женщины теперь пуст.
- Это то, что я называю "смыть в унитаз"!
Истошный хохот.
Затем надо ртом женщины взгромождаются более худые и менее волосатые ягодицы. Следует кряхтение, а затем журчание...
- Опять у меня понос! Зашибись. Похоже, у меня каждый гребаный день диарея...
- Что ты ел вчера вечером?
- Кальмары под соусом "Маринара".
- Черт, Кристо только это и ест.
- Блин, я люблю эту хрень, но, типа, с прошлого года у меня с нее понос. А раньше никогда проблем не было.
Снова кряхтение и снова журчание...
- Почему так, док?
- Скорее всего, из-за нарушения кислотоустойчивости. Такая непереносимость часто встречается у мужчин и женщин, приближающихся к среднему возрасту. Понимаете, дело не в самих кальмарах, а в повышенном уровне кислот в томатной основе соуса "Маринара". В результате, как мы сейчас наблюдаем, появляется склонность к поносу...
За время лекции камера отклоняется от объекта съемки и демонстрирует носки чьих-то туфель.
- Эй, док! Ну же! Это здорово, что ты знаешь ответы на все вопросы, но держи камеру ровно!
- Да, сэр. Мои извинения, сэр.
Теперь во рту женщины видно жидкие экскременты, похожие на комковатый соус "Чили". Вскоре вновь появляется вантуз, и упомянутые экскременты оперативно проталкиваются в желудок трупа.
- Очередь Арги! Подойди ближе!
Над раскрытым ртом размещаются более широкие ягодицы. После долгого и громкого кряхтения рот наполняется фекалиями, которые "смываются" с помощью вантуза.
Хххххлюп
Но тут ягодицы появляются во второй раз, повторяют процесс дефекации, затем...
Хххххлюп
... потом в третий...
Хххххлюп
- Вот так. Протолкни все внутрь.
- Боже правый, Арги. Ты срешь, как ураган.
- Не могу придумать для этого лучшего места, чем рот мертвой сучки.
- Знаешь? Вчера вечером, я, наверное, съел два гребаных фута лазаньи, и теперь все это выходит из меня наружу.
После четвертого раза камера задерживается на мертвом рте, по самые губы заполненном твердым калом, а затем...
Хххххлюп
... все проталкивается внутрь с помощью вантуза.
- Молодцы, ребята!
- Да, мы наполнили ее. Отлично...
- Черт! Глянь на ее пузо! Раздуло, как попкорн!
Гиений смех.
Очередная жесткая склейка, затем общим планом показываются все трое мужчин в масках, мочащихся на бледный труп. Живот женщины увеличился в размерах.
- Подожди, пусть Хелтон и его компания деревенских даунов посмотрит на это, - говорит тот, что в маске "Никсона".
- Что теперь, босс? - спрашивает "Линкольн".
Затем "Спок" добавляет:
- Да, босс. Хотите, чтобы мы оставили сучку здесь, чтоб ее сожрали опоссумы?
Следует секундная пауза.
- Нет. Бросайте ее обратно в яму и прикопайте. - Мужчина в маске 37-ого президента страны, явно, над чем-то размышляет. - Не знаю. Просто мне нравится эта идея...
- Идея, босс?
- Ничего, дорогуша. Да. Мне нравится идея, что сучка будет лежать под землей с нашим дерьмом в брюхе. Я в том смысле, что за лето она сгниет, но при этом... наше дерьмо будет гнить вместе с ней.
- Справедливо.
Следующая смена плана демонстрирует обнаженный труп, сталкиваемый в могилу. Лопаты вновь зарывают его. Дорогие туфли утаптывают землю.
- Работа на одну ночь.
Трое мужчин снова машут в камеру. "Никсон" показывает средний палец, затем говорит:
- Посмотрим, что ты сделаешь на это, Гомер Пайл...
Экран уходит в черное.
Глава 10
1
Майк ворвался в магазин в 9:15. Вид у него был довольно растрепанный, хотя сам он внутренне оставался довольным.
- Ты опоздал, - сказал Арчи.
Майк усмехнулся.
- И что? Я же босс.
В магазине звучала рождественская музыка.
- Скажи, Вероника вчера вечером сильно рассердилась?
- Не думаю. Я убедил ее, что ты завален своей "липовой" бумажной работой.
Стоящая у входа худенькая девчушка-зазывала подмигнула Майку и жестом изобразила то, что могло означать только "отсос".
- Ты не мог, - прошептал Арчи.
- Смог. Пару раз. - Майк улыбнулся. - Вчера вечером она отсосала мне прямо в офисе. Довольно неплохо отсосала, скажу я тебе. Не тот зубастый кошмар, который устраивает Вероника. - Он подмигнул Зазывале в ответ. - Затем я пригласил ее на пиццу, и она отсосала мне в мужском туалете! После этого "передернула" мне под столом, а потом... я трахнул ее в машине. Ее "киску" надо посылать на Олимпийские игры.
- Но ей же всего шестнадцать!
Майк пожал плечами.
- Нужно избавляться от Вероники, - но затем он осекся и виновато оглянулся через плечо. - Лучше мне говорить потише.
- Почему? - спросил Арчи. - Она тоже опаздывает.
Майк замер.
- Но... я видел ее машину на парковке.
- Знаю. Хотя, по-моему, она простояла там всю ночь. - Теперь Арчи настала очередь улыбаться, и то была сардоническая улыбка. - Может, она устала от твоего эгоистичного, сверхснобистского дерьма и ушла домой с другим парнем. Знаешь... с приличным парнем.
Майк с мечтательным видом скрестил пальцы.
- Боже, надеюсь, что это так. Это решило бы все мои проблемы...
Арчи усмехнулся.
- Да, но что если она не ушла домой с другим парнем?
Майк посмотрел на Зазывалу, которая радостно сказала входящим посетителям: "Добро пожаловать в "Бест Бай"!
- Что?
- Ну, если ее машина простояла на парковке всю ночь? Разве тебя это слегка не тревожит?
Майк, казалось, не понимал, к чему клонит Арчи.
- Почем это должно меня тревожить?
Арчи вздохнул.
- В такое-то время? Черт, может, ее похитили?
Майк задумался об этой мрачной возможности... но лишь на секунду.
- Да это просто смешно.
- Опаздывать не в ее стиле. Она никогда не опаздывает.
Майк усмехнулся себе под нос.
- Блин, если кто-то ее похитил, мне жаль этого чувака. Учитывая ее незакрывающийся рот и тот факт, что она делает худший в мире "отсос"? Удачи, приятель. Ты выбрал для похищения не ту девку.
- Мужик, - сказал Арчи, поморщившись, - ты натуральный урод.
- И что?
- Ты даже не собираешься позвонить ей, спросить, все ли с ней в порядке?
Майк достал свой сотовый телефон, посмотрел на него, затем положил обратно в карман.
- Нет. Если мне повезет, Вероника узнает про нас с Зазывалой, и уволится. Тогда она навсегда исчезнет из моей жизни.
- Человек Года по версии журнала "Тайм".
- Хм-ммм.
Арчи посмотрел на узкую талию Зазывалы и достойные похвалы ягодицы.
- Черт, я забыл... а как зовут Зазывалу?
Майк нахмурился.
- Хрен ее знает.
2
Какого ЧЕРТА? - подумала Вероника, когда стало очевидно, что цифровой видеоролик, присланный Поли, закончился. Она наблюдала за тремя мужчинами, пока они смотрели видео - и видела, как выражение их лиц сменяется с встревоженного на напуганное, а затем на шокированное. Она видела, как бывалые, взрослые мужчины плачут. Что это? Что НА том видео? За время просмотра все они сказали лишь вот что:
Микки-Мэк:
- Срань господня, дядь! Это... это...
Хелтон:
- Да, парень. Это горит наш дом...
Затем, через несколько секунд.
Хелтон:
- Оооооо, Господи. Оооооо, нет...
Веронике показалось, что из динамика ноутбука раздались какие-то неразборчивые крики. Кто-то с джерсийским акцентом произнес: "Вот наша сучка. Молодцы, ребята".
Теперь все трое мужчин таращились на экран ноутбука, будто на стофутовую приливную волну.
- Они выкапывают ее! - взвыл Думар. - О, боже! Они выкапывают ее!
От остального Вероника попыталась абстрагироваться, благодарная хотя бы за то, что эти безумцы не заставили ее смотреть вместе с ними. Что бы ни происходило на экране... Вероника не хотела это видеть.
По очевидном завершении видеоклипа Думар взыл, как больной пес и потерял сознание. Микки-Мэк какое-то время стоял, содрогаясь и бормоча:
- Ты видел это, дядь? Видел, что эти злые парни сделали с моей тетей Мэри Бет? - а затем выбежал из грузовика. Хелтон просто сидел на складном стуле. В глазах у него стояли слезы.
Прошло немало мрачных минут, прежде чем вернулся Микки-Мэк.
- Что будем делать, дядя Хелтон? Мы же не выбросим белый флаг, верно?
- Блин, нет, парень. Мы будем думать. Будем думать, как им отомстить.
- Другие родственники Поли. Это единственный выход.
Хелтон кивнул.
- Но тот чернокожий парень сказал, что жены Поли нет в городе.
- Тогда нам нужно найти кого-то еще. - Хелтон походил теперь на деревенскую версию Мыслителя из Колумбийского Университета. Затем его недоуменный взгляд очень медленно переместился на Веронику.
- Дорогуша. Мне очень грустно говорить тебе, что наша вражда, возможно, скоро не закончится...
Вероника сникла.
... что означает, что ты потребуешься нам еще какое-то время.
Она сразу же заплакала навзрыд.
- Вы никогда меня не отпустите, никогда...
- Ну же, не плачь, дорогуша. Понимаешь, нам нужна еще твоя помощь, и чем больше ты нам поможешь, тем быстрее сможешь уйти.
- Чего?! - воскликнула она. - Чего сейчас вы хотите? Больше орального секса?
Лохматые брови Хелтона затрепетали.
- Еще немного "настройки", ну, конечно... спасибо за предложение.
Вероника уронила лицо в ладони.
- Но перед этим нам нужно, чтоб ты помогла нам найти какого-нибудь родственника Поли. Понимаешь, дорогуша, мы - жители холмов. И наши мозги - это деревенские мозги. Но у тебя мозги жителя внешнего мира.
Мысли в голове у Вероники продолжали метаться.
- Дальше что? Вы хотите узнать, где живут родственники Поли?
- Ну, да! - засветился от радости Хелтон. - В смысле, я слышал только, что у него есть дом в месте под названием Нью-Джерси, а еще в том далеком краю, называющемся Калифорния. - Он щелкнул пальцами. - О, и еще у него есть дом в Нью-Йорке. Но... едрен батон. Мы не знаем ни адреса, ничего. Ты можешь что-нибудь придумать?
Вероника закатила глаза. Ради...
- Дайте мне мой ноутбук и я пробью его имя через "Гугл".
Хелтон поежился, а Микки-Мэк, вздрогнув, повернулся.
- Гугл?! - спросил молодой человек, - Что это? Болезнь какая-то?
- Похоже на колдовство, парень. - Хелтон выглядел возбужденным. - Ты собираешься заколдовать Поли?
Вероника провела пальцами по волосам.
- Я поищу его имя в интернете! Боже! Неужели вы, люди, вообще ничего не знаете?
- Интернет? О, да, та волшебная штука, которая подсоединяется к твоему мудреному "компутеру". - Хелтон передал ей ноутбук. - Пожалуйста, дорогуша. Ты должна нам помочь.
Вероника нахмурилась и зашла на страничку "Гугла".
- Какая у Поли фамилия?
3
- Винчетти, - ответил ей Хелтон. - Поли Винчетти. Думаю, он - "тальянец". - Затем здоровяк сел на складной стул, в голове у него вращались мольбы и молитвы. Пожалуйста, Боже. Пусть Вероннерка поможет нам разузнать про этого клятого Поли...
Он подпрыгнул, когда зазвонил сотовый телефон.
Вероника оторвала взгляд от клавиатуры.
- Блин, кто же это может быть? - с явным сарказмом произнесла она.
Хелтон раскрыл крошечный телефончик.
- Да?
- Эй, Хелтон, ты большая деревенская куча дерьма, - раздался голос Поли. - Просто звоню, чтобы узнать, как тебе понравился наш маленький фильм, - затем из телефона полился смех.
У Хелтона внутри все начало закипать.
- Слушай меня, ты, злой урод, и слушай внимательно. Мы отомстим тебе так, что ты и представить себе не сможешь!
- Конечно, Гомер, конечно...
- И прекрати называть меня так! Я не знаю никакого Гомера!
Послышался дребезжащий смех.
- Отрасти себе мозг, дружище. И возвращайся домой... - затем раздался взрыв хохота. - Хотя, ой, блин, по-моему, ты уже не сможешь вернуться домой, не так ли? Потому что мы сожгли тот сортир, в котором ты жил, дотла!
- Ничего страшного, Поли, - вновь оживился Хелтон. - Просто построю себе новый дом... как только сдам в ломбард все те бриллианты и золотые цепочки, которые я украл из шкатулок твоей шлюхи-женушки.
Смех Поли стих.
- Позволь мне сказать тебе кое-что, Хелтон. Никто не может связываться с Полом Винчетти. Никто. Я никогда в жизни так не веселился, когда "откладывал личинку" в рот той дохлой бродяжки. Но ты тоже можешь на кое-что рассчитывать. Однажды, очень скоро, я "отложу личинку" и в твой рот.
Связь оборвалась.
Хелтон вновь сел, вздохнув. Закрыл раздражающий его телефон.
- Блин, дядь, - сказал Микки-Мэк. - Это был он?
- Да.
- Что говорит этот злой ублюдок?
- Просто трепался не по делу. Хотя, меня он разозлил. - Терпение есть добродетель - так сказано в одной хорошей книге. Думаю, я должен сам поработать над этим чуть усерднее.
- Мы доберемся до него, дядь. Мы доберемся до него.
Хелтон посмотрел, как Вероника возится с маленькими клавишами.
- Ну, как удачно?
- Думаю, да, - ответила она. - По Полу Винчетти полно информации. В основном, судебные приказы, досудебные объявления и все такое. Думаю, много времени у меня это не займет...
- ЗдОрово! - радостно воскликнул Микки-Мэк.
Хелтон сцепил руки. Боже, пожалуйста. Пожалуйста...
Из противоположного угла продолжали доноситься стоны. Это ожил Думар. Волосатый мужчина сидел, глядя перед собой. Затем он заморгал и поднес руку к животу, будто испытывая недомогание.
- О, боже, пап. Это был не страшный сон. Это было на самом деле.
- Просто не думай об этом.
- Как они могли сделать такое с моей любящей женой? Только самые злые люди могли сотворить подобное...
- Чем больше будешь думать об этом, тем хуже будешь себя чувствовать. Лучше придумай, что нам сделать, чтоб отомстить им.
Но Думар продолжал стонать.
- Оууууу, оууууу. Они не только трахнули ее, но... но... О, святой Моисей! - затем его голос перешел в заунывное бормотание. - Они зарыли ее в землю с животом, полным их дерьмаааааааааа...
Отвлекшись, Вероника, бросила взгляд в его сторону.
- Что?
- Ничего, дорогуша. Он ничего не говорил, - заверил ее Хелтон. - Просто... занимайся своим "компутером".
Вероника вздрогнула, затем вновь принялась что-то набирать на клавиатуре.
- Моя любящая верная жена, - продолжал стонать Думар. - Как... как они могли?
- Микки-Мэк, - рявкнул Хелтон. - Выведи Думара подышать свежим воздухом. Это ему поможет.
- Конечно, дядь, - затем молодой человек сопроводил Думара на улицу.
Верная, любящая жена? задумался Хелтон. Ну, это было не совсем так. Он слышал пару историй про Мэри Бет. Он не мог подкрепить их доказательствами, но...
Думар, вероятно, тоже слышал кое-какие истории, но не принимал их во внимание - любовь, действительно, слепа. Если кто-то влюблен, он предпочитает не верить подобным слухам. Тем не менее, до брака с Думаром Мэри Бет пользовалась определенной репутацией: репутации женщины, неразборчивой в половых связях. Хотя, после свадьбы был один случай, когда запасы самогона серьезно сократились, и Мэри Бет - кстати, та еще пьянчужка - намекнула, что если Хелтон нальет ей, то она сможет выразить ему благодарность оральным способом (это произошло в отсутствие Думара - тот уехал на несколько дней на оленью охоту). Но Хелтон, естественно, отказался от предложения знойной женщины и слегка поколотил ее за склонение к столь безнравственной низости. Хотя, вполне логично, что раз Мэри Бет сделала такое предложение Хелтону, существует высокая доля вероятности, что она предлагала то же самое и другим. Стало быть, изменяла Думару. К тому же Хелтон слышал немало тому подтверждений...
Конечно же, он никогда не упоминал об этом при своем сыне, а обширный синяк на лице его жены нашел убедительное объяснение в виде неосторожного падения при собирании дров. Но эта женщина, если честно, была шалавой высшего порядка. И Хелтон допускал, что вполне возможно, что бойкий, юный - а теперь очень даже мертвый - Крори Тактон был зачат ею вовсе не от Думара.
Вот вам и "верная, любящая жена".
Хелтон печально посмотрел на Веронику как раз в тот момент, когда она подняла глаза, улыбнулась и произнесла:
- Есть.
- Что есть, дорогуша? Что? - возбужденно спросил он. Сгорбившись, он посмотрел на экран.
- Я нашла одну газету, и...
- Газету? Где?
Вероника занервничала.
- На компьютере. В интернете.
- Но это ж не газета! Это - машинка.
Вероника тяжело вздохнула.
- Это - "Ньи-Йорк Таймс-точка-ком", Хелтон. Это не физическая газета, а ее интернет-страница.
Хелтон схватился за голову.
- Дорогуша. У меня ото всех этих "тек-нол-логий" башка уже болит!
У Вероники тоже застучало в висках.
- Это - газета из волшебной страны, понятно? - не удержавшись, закричала она. - Так или иначе, похоже, что Пол Винчетти принадлежит к целой династии предполагаемых преступников. Он десятки раз привлекался к суду за все - от рэкета, подкупа и уклонения от уплаты налогов до наркотрафика, заказных убийств и распространения нелегальной порнографии. - Она пожала плечами. - Но никогда не был осужден. Отличные адвокаты и много денег. Смотрите. Вот его фотография, - затем она прочитала подпись под снимком: - Предполагаемый мафиози Пол Винчетти, он же Поли Третий, покидает здание федерального суда. Винчетти был арестован в июне по обвинению в изготовлении снафф-фильмов для рынка подпольного порно. Все обвинения были с него сняты, после непоявления в суде государственных свидетелей.
Хелтон, прищурившись, всмотрелся в мерцающий экран.
- Так вот он какой. Поли, - произнес он нараспев. Элегантно одетый мужчина на цифровом снимке улыбался, собираясь сесть в поджидающий его лимузин. - Мелкий крысеныш, верно? Вероннерка, можно по одному лицу сказать, насколько злой это человек.
Вероника нажала еще несколько клавиш.
- А вот другое фото, - и она стала читать: - Предполагаемый преступный лидер Пол Винчетти III обедает в элитном нью-йоркском ресторане "Массачези", спустя всего неделю после того, как предполагаемый босс конкурирующей криминальной организации Агостино Пагнателли был расстрелян неизвестными киллерами. Винчетти запечатлен здесь со своей женой Марши и матерью Адель.
- Да, это - Марши, верно. У нее на лбу написано, что она деревенская шлюха. А ее большие сиськи? Это - имплантанты. Зуб даю, у нее денег не меньше, чем у него, после получения наследства Тибальда Кодилла. - Хелтон мрачно усмехнулся. - Дорогуша. Эту чопорную деревенскую кошелку мы называем не иначе, как "спермо-ГЛОТКА", да! С деньгами или без, быдло оно и в Африке быдло. Она - все равно, что плевательница в баре, только все эти годы ее наполняли вовсе не плевки. А молофья.
Вероника поморщилась.
- Хелтон, пожалуйста...
- О, извини. Пардон за мой французский. - Однако глаза у него расширились, когда он внимательней всмотрелся в фото. - А это его мать, говоришь?
Вероника кивнула.
- Адель Винчетти. Ей 62 года.
- Выглядит неплохо для бабы ее возраста, да? - Хелтон неосознанно потер себе промежность. - Зуб даю, она тоже сделала себе те модные имплантанты.
- А также другие виды косметической хирургии, - предположила Вероника, глядя на фигуристую женщину с внешностью Софи Лорен. - Она очень, очень богатая. Владеет особняком из песчаника в Верхнем Вест-Сайде, согласно городским записям о налогах.
- Из песчаника? Это что за хрень? Кому нужен дом из песчаника?
- Не берите в голову, - оборвала его Вероника. - Вы хотели, чтобы я отыскала кого-нибудь из родственников Поли. Я это сделала.
Хелтон почесал свою лохматую бороду.
- Картинки - это хорошо, но, дорогуша, нам нужен адрес.
После дополнительных манипуляций с клавишами Вероника указала на экран.
- Старый добрый адресный справочник "Эй-Оу-Эл", Хелтон.
- Что?
- Западная 75-ая стрит и Дессорио-авеню, 12.
- Это что за хрень?
- Адрес Адель Винчетти.
Хелтон пристально всмотрелся в экран, а затем воскликнул:
- ИИИИИИИИИИИИ-ха! - Потом наклонился и...
Вероника сморщила лицо.
... влепил крепкий слюнявый, отдающий смрадом изо рта поцелуй ей в щеку.
- Тащите сюда свои задницы, парни! - крикнул он в боковую дверь. - Мы отправляемся в путешествие!
Думар и Микки-Мэк вернулись в грузовик, лица у них были полны недоумения.
- Собираемся! - "протрубил" Хелтон. - Вероннерка снова напала на золотую жилу! Она нашла адрес мамаши Поли!
Думар и Микки-Мэк взревели в унисон:
- ИИИИИИИИИИИ-ха!
- А живет она... - Хелтон опустил глаза. - Где она живет, дорогуша?
В особняке из песчаника за много миллионов долларов, который она унаследовала от своего последнего супруга, Пола Винчетти Младшего, - сказала она. - На Манхэттене, в Верхнем Вест-Сайде.
Микки-Мэк запрыгал вверх-вниз.
- Манхэттен? Это где?
- В Нью-Йорке.
Микки-Мэк перестал прыгать. Все трое обменялись взглядами, которые можно было бы назвать зловещими.
- В Нью-Йорке? - спросил Думар. - В Нью-Йорке?
- Единственном и неповторимом.
- Едрееен батон, - прошептал Микки-Мэк. - Он такой же большой, как Пуласки, верно?
Вероника поморщилась.
- Пуласки вряд ли можно назвать большим городом, Микки-Мэк. Это - городок. У него население десять тысяч. Население Нью-Йорка - десять миллионов.
Мужчины снова зловеще переглянулись.
Думар запнулся.
- Но мы никогда.... не были в больших городах.
- Что ж, в именно такой мы сейчас и едем! - взревел Хелтон. - И мы устроим мамаше Поли правильную месть!
- ИИИИИИИИИ-ха!
Вероника зажала ладонями уши.
- Хелтон, пожалуйста! Вы же сперва меня отпустите, верно? Вы же не собираетесь везти меня до самого Нью-Йорка? Верно?
- О, не беспокойся насчет этого, мисси. Мы сделаем для тебе поездку максимально комфортной.
Вероника заплакала.
- Заводи грузовик, Думар! - радостно скомандовал Хелтон. - Мы едем в Нью-Йорк!
Глава 11
1
Но прежде чем они выехали из города, Хелтону и его родне пришла в голову мысль, что они понятия не имеют, как добираться до Нью-Йорка. Вероника лишь сказала им: "Проедете по Вест-Мэй-стрит до Корт-Пуласки-драйв, затем свернете на 81-ое шоссе. Это примерно 500 миль, 8-9-ти часовая поездка", - и после этого, по-прежнему прикованная к столу, измученная отчаянием, истощением, вызванным шоком, и полной ошарашенностью своим положением, уснула глубоким, беспокойным сном.
- Блин, пап, - произнес сидящий за рулем Думар. - Куда мы едем?
А Микки-Мэк добавил:
- Я был за пределами округа всего пару раз в жизни.
Хелтон оглянулся и увидел, что Вероника спит, свернувшись клубком, в углу.
- После всего, что Вероннерка для нас сделала, будить ее будет не правильно, так что... - Он заметил что-то впереди. - Подъедь-ка туда, сынок. Мы ж не болваны. Просто возьмем и купим себе карту.
- Отличная идея, пап!
Они заехали на заправку "Хесс", укомплектованную неизменным минимаркетом. Микки-Мэку было поручено заправить бак и проверить масло, в то время, как Хелтон с Думаром направились в магазин. Звякнул колокольчик, и на этот звук из-за кассового аппарата выглянула и тут же нахмурилась грудастая и фигуристая девушка лет 25-ти.
- Ну, здравствуй, мисси, - поприветствовал ее Хелтон. - Мы там заправляем грузовик, похожий на большую кучу дерьма, но еще нам нужна карта...
- Вы что, слепой? Карты у входа, на стойке, - огрызнулась кассирша. У нее были темные, блестящие волосы, пронзительные глаза и русский акцент. Потрясающее тело, вот только лицо злое и недовольное. На бейджике было написано имя КАША. Грудь обтягивала узкая футболка, украшенная лицом Владимира Путина, хотя Хелтон вряд ли знал, кто это такой. Из-под футболки выпирали соски размером с огуречные дольки, так что лифчик иммигрантка явно не носила.
- Клевые сиськи, - прошептал Думар.
- Да, сынок, возможно. Хотя сразу могу сказать, что она такая же дружелюбная, как бешеная собака. - Хелтон стал изучать стойку с картами "Рэнд МакНэлли", в то время, как Думар отправился купить несколько банок содовой.
После нескольких минут пристального разглядывания выяснилось, что на стойке нет карт Нью-Йорка.
- Дорогуша? - поинтересовался Хелтон. - Здесь, похоже, только карты округа и все такое. Нам нужна карта, которая покажет нам, как добраться до Нью-Йорка.
Каша бросила на него испепеляющий взгляд.
- Нью-Йорк?! Как можно быть таким тупым? - раздался голос с сильным акцентом. - Зачем на заправке в маленькой вирджинской дыре карта Нью-Йорка?
Хелтон остолбенел.
- Ну, я, правда, не знаю. Но думаю, что у вас может быть есть какие-нибудь, скажем, в "загашнике".
- Неправильно думаете! Теперь, почему бы вам просто не заплатить за бензин и не свалить? Мне не нравятся ваши деревенские рожи!
Хелтон замер.
- Не нужно быть такой гадкой, мисси. Мы просто пытаемся узнать дорогу.
Лицо девицы покраснело от гнева, или даже от ненависти.
- Это - дерьмовый городишко и дерьмовая страна! Надо было мне остаться на картофельной ферме под Магнитогорском...
- Что ж, тогда просто возвращайся в свой "Маг-ниттер-горш", поскольку раз тебе не нравится Америка, можете засунуть вашу клятую картошку себе в задницу! - не смог удержаться Хелтон.
Последовали враждебный смех, сопровождаемый покачиванием выдающихся грудей, и Каша заявила:
- Вы большие грязные деревенщины... о, да! - она произнесла это как "бошие гряные девенщины." - Эта страна наполнена одними засранцами! Все это я вижу круглосуточно! Если не вы, деревенщины, так людишки, живущие на пособие, гребаные "пенсы", наркоманы и... - она произнесла слово на букву "Н" во множественном числе.
Хелтон с трудом удержался от желания закатить ей взбучку, но тут ему в голову пришла идея получше.
- Что ж, девонька, ты определенно кипятишься из-за чего-то, но, думаю, у всех нас бывают подобные деньки. Как насчет того, что мы просто заплатим и уберемся? - он вытащил стодолларовую банкноту 1966-го года, и в этот момент подошел Думар и поставил перед кассой несколько банок содовой.
- Ого! - продолжала бесноваться Каша. - Еще один деревенщина! Боже мой, терпеть не могу деревенщин. Ты - большой жирный деревенщина, а ты... ты - маленький и тощий деревенщина!
- Постой-ка, девонька, - ответил Думар. - Мы не сказали ни слова против тебя.
- О, да, пошел ты на хрен! Идите вы оба на хрен! В моей стране, Матушке России, таких засранцев, как вы отправляют в исправительно-трудовой лагерь! Вы все - бесполезные засранцы! - Необходимо упомянуть, хоть и с опозданием, что слово "засранцы" она произнесла как "засрацы". Она наклонилась вперед, качнув выпирающими из-под узкой футболки грандиозными молочными железами, и с преувеличенной серьезностью понюхала воздух.
- Ого! И от вас воняет! - Она притворно закашлялась. - Воняет дерьмом!
- Пап? - начал, было, Думар. А мы... - Но Хелтон улыбнулся и прервал сына, затем очень тихо прошептал: - Подгони грузовик к заднему входу.
Глаза Думара понимающе блеснули, и он вышел из магазина.
- Вот, держи, дорогуша, - Хелтон сказал, отдавая кассирше "сотку". - И раз ты встала не с той ноги, можешь оставить сдачу себе.
Та поморщилась, глядя на купюру.
- О, черт! Даже ваши деревенские деньги воняют дерьмом!
- Но сперва отбей-ка мне вот тот вишневый напиток, - быстро добавил Хелтон и направился к автомату в дальней части магазина. Там он замешкался, держа в руках пустой стаканчик, затем бросил недоуменный взгляд назад.
- Мисси? Извини, но - едрен батон - я не могу понять, как работает эта мудреная машина. Учитывая, что я оставил тебе внушительную сдачу, не могла б ты показать мне?
- Ого! - Руки у кассирши заметно дрожали. - Каким же тупым надо быть, чтобы не знать, как налить себе напиток! - С багровым лицом она выскочила из-за прилавка и зашагала к автомату.
Необходимо упомянуть, что в процессе ходьбы груди у нее эффектно подпрыгивали вверх-вниз.
Она выхватила стаканчик у Хелтона из руки.
- Просто ставишь гребаный стаканчик под кран и...
С уст враждебно настроенной дамы не слетело больше ни слова, поскольку Хелтон двинул своим огромным деревенским кулачищем ей в висок. Она свалилась на пол, как тряпичная кукла (прошу заметить, тряпичная кукла с большой грудью), и Хелтон вытащил ее из магазина через задний выход.
2
- Блядь, - произнес зам. начальника полиции Мэлоун, а затем подчеркнуто повторил. - Да, именно "блядь".
Сутулый и обладающий крупным кадыком сержант Бувер кивнул. Скорая только что уехала, увезя с собой мертвое тело местного жителя Клиффорда Гиллера, старого сварливого урода, тем не менее хорошо известного в округе. Когда мистер Гиллер заметил пропажу со двора своего прелестного щеночка, которому была неделя от роду, он сразу же заметил толпу, собирающуюся возле одного из наиболее ветхих домов чуть дальше по улице. Конечно же, он провел расследование и к своему невыразимому ужасу, обнаружил отчлененную голову своего любимца, варварски насаженную на кол в переднем дворе.
После этого он получил обширный тромботический инсульт и умер на месте.
Потребовалось еще полдюжины полицейских, чтобы разогнать толпу крайне недовольных местных жителей, собравшихся на месте происшествия. Расходящиеся сыпали комментариями вроде: "Какой прок от полиции, которая ничего не может сделать с убийцами собак?", "Весь мир превращается в дерьмо, и окружные копы позволяют нашему городку тоже превращаться в дерьмо", "Им платят зарплату с наших налогов! И пока они жрут свои гребаные пончики, наркодилеры и им подобные мучают наших домашних любимцев".
Пошли они на хрен, - подумал Мэлоун. Он даже не ел пончики - из-за повышенного содержания сахара в крови. Но что бесило его больше, чем ноющие местные жители, так это то, что кто-то убивает щенков. Потому что, понимаете, он любил щенков больше, чем людей...
Дом оказался пустым, его обитатели - явно нелегальные иммигранты, торгующие героином - в полной мере поняли красноречивое послание, оставленное на убогом переднем дворе. Фрагменты щенка, кровь, шерсть и т.д. были обнаружены на заднем, что свидетельствовало о том, что невинное животное было замучено и изувечено. Мэлоун поморщился от этой мысли, признав, с какой радостью он поменялся бы ролями и помучил человека, инициировавшего это зверство.
И все это выставляло Мэлоуна в очень невыгодном свете.
- "Герыч", "герыч" и еще раз "герыч", - пробормотал он, глядя, как офицеры огораживают место происшествия. - Винчетти продолжает богатеть, а мы продолжаем выглядеть круглыми идиотами.
От жевательного табака левая щека Бувера превратилась в шар, размером с его кадык. - Так вы действительно думаете, что собак убивает один из людей Винчетти?
- Это всего лишь догадка, хотя... да. Это происходит, всякий раз, когда какой-нибудь чужак приходит на его территорию. Что-то вроде визитной карточки.
С унылым видом Мэлоун и Бувер вернулись к своим машинам. Он ошеломленно взглянул на пустующий ныне многоквартирный дом, когда эксперт в перчатках снял с кола голову щенка и положил в пластиковый пакет.
- Так что насчет вашего большого плана, шеф? - поинтересовался Бувер тоном, в котором мог скрываться сарказм. - Вашего плана по поимке убийцы щенков?
- Это дерьмо потребует времени. Ты знаешь это. Я жду доставку...
- Доставку?
- Ага, - ответил Мэлоун, решив пока не раскрывать свои карты. Нервозность не покидала его. Он щелкнул пальцами. - Дай мне немного твоего "Ред Мэна", а? У меня жуткая никотиновая ломка, а я совсем пустой.
Бувер сплюнул немного табачного сока, нахмурившись.
- Блин, шеф. Вы зарабатываете больше, чем я. Обама только что поднял цену за пакет на "бакс" и знаете, для чего? Чтобы оплачивать медобслуживание для детей, чьи родители скорее потратят свое пособие в баре, чем пойдут работать! Просто продолжает повышать налоги ради расходов на завоевание популярности, кукольных домиков в Белом доме и ради выращивания помидор на Южной Лужайке! - Естественно, Бувер произнес слово "помидор", как "памыдор". - Разве этот умник не понимает, что каждый поднятый налог это минус один доллар из экономики. Лучший способ починить экономику - это понизить налоги, это создаст больше рабочих мест. А чем больше рабочих мест, тем больше сверхприбыль!
- Бувер, а мне нравится президент Обама, - Мэлоун произнес "Обама", как "Оби-бамма". - Так что хватит болтать и дай мне немного твоей "жвачки".
- Покупайте сами себе свою гребаную "жвачку", шэф!
Мэлоун в шоке уставился на него.
- А еще лучше, пусть вам Обама покупает, потому что он миллионер! За последний год он заработал в сенате четыре миллиона. Как младший сенатор может заработать четыре миллиона, если его гребаная зарплата даже меньше двухсот штук? Я не такой богатый, чтоб бесплатно раздавать "жвачку"! - Бувер посмотрел на Мэлоуна, моргнул и разразился хохотом. - Черт, шеф! Вы, что, шуток не понимаете?! - затем он протянул начальнику шестидолларовый пакетик "Ред Мэна".
- Странное у тебя чувство юмора, - ответил Мэлоун, и засунул большим пальцем себе за щеку четверть содержимого пакетика. Сразу же после этого в его патрульной машине заквакала рация. - Ответишь? - пробормотал Шеф.
Бувер направился к машине, но в это же самый момент местная жительница и известная занудна Митци Крукер протиснулась вперед с тявкающей максой на поводке.
- Дуд Мэлоун! - крикнула она, потрясая кулаком. - Это мы, налогоплательщики, оплачиваем твою клятую "жвачку"!
Иди, прими душ, старая карга, - подумал Мэлоун, но сделал вид, что не слышит ее. Он сплюнул табачный сок, и тут к нему обратился Бувер.
- Черт, Шеф. Это был участок. Бля буду, если вас не ожидают две доставки.
У Мэлоуна засветились глаза.
- Одна из...
- Какой-то конторы под названием "Би-Энд-Ти Диджитал" в Теннесси.
Да!
- Другая из...
- Приюта для животных города Пуласки. Вас ждет новенький щеночек, - сказал Бувер.
3
Небольшое изменение маршрута заставило Хелтона и его родню вернуться в их родную глухомань. Открытые проселочные дороги по-настоящему радовали глаз. В этом отношении Хелтону не нравился противоестественный вид Пуласки или любого другого города, но потом он содрогнулся от страшной мысли: Интересно, как же тогда выглядит НЬЮ-ЙОРК?
Отогнав от себя тяжелые думы, он посмотрел в сторону и увидел, что они проезжают участок земли, принадлежащий старому доброму Нюсу Уинчелу. Хелтон действительно заметил Нюса и его сына Тьюба, копающих ямки под столбы для ограды, которую тот хотел поставить. Хелтон помахал, и Нюс с Тьюбом помахали в ответ.
Однако целью Хелтона был следующий участок, и через пару минут он парковал громоздкий черный грузовик посреди Фуксонского пастбища.
- Приехали, парни. Микки-Мэк, тащи девку, - и самый молодой вытащил из грузовика полубессознательную Кашу. Светило солнце, дул прохладный ветерок, и Микки Мэк с Думаром энергично потерли себе между ног. В непосредственной близости стояло несколько коров, жующих свою жвачку. Животные проявляли полное безразличие к грузовику и этим неуклюжим людям.
- Блин, а у сучки, как ни крути, клевое тело, - сказал Думар. - И я люблю, когда так торчат соски.
- Хочешь, чтоб я принес кольцевую пилу, дядь? Да? Да? - затараторил Микки-Мэк светясь преждевременной радостью, но радость быстро улетучилась, когда...
ШМЯК!
... огромная ладонь Хелтона жестко соприкоснулась с лицом молодого парня. Он упал в опасной близости с солидными залежами коровьего навоза.
- БЛИН, дядь! Больно-то как! Зачем ты меня так?
- Чтоб прочистить твои гребаные уши, парень, потому что ты, видимо, не слышишь, что я говорю. - Хелтон погрозил ему пальцем. - Ты не можешь устраивать девке "головач", только потому, что она нахамила тебе. Именно таким вещами раньше занимались Кодиллы.
- Да, Микки-Мэк, - подключился Думар. - Как папа уже говорил, "головачи" устраиваются только, чтоб отомстить за страшное, страшное преступление.
- Верно. Поэтому мы не будем устраивать "головач", не будем ее убивать, и даже не будем ее трахать, - подытожил Хелтон. - Это сделало бы нас ниже, чем она. Понимаешь?
Микки-Мэк поднялся на ноги, потирая лицо.
- Да, думаю, да...
- Теперь, почему бы вам, парни, не разбудить нашу маленькую подружку Кашу?
Однако ситуация резко изменилась, когда из "ширинок" возникли пенисы, и две струи мочи полились крест-накрест девице на лицо. Когда та начала приходить в себя, рот у нее протестующе открылся, и сразу же наполнился мочой. С перекошенным от ужаса, блестящим лицом она приподнялась, опираясь на руки. Казалось бы, бесконечные ручьи с предельной точностью устремились вниз и пропитали узкую футболку с портретом Владимира Путина. Мокрая ткань прилипла к пышным шарам, подчеркнув мельчайшие детали ее ареолов и бугорков. Эта футболка была достойна конкурса деревенской моды.
- Боже мой, - воскликнула она. - Вы... вы... вы - злые деревенщины!
Лохматая бровь Хелтона поползла вверх.
- Ну, вот ты снова сквернословишь. Дорогуша, есть хорошее золотое правило, не хами людям, которые не хамили тебе.
- Вы собираетесь меня убить, я знаю! - взвыла она с акцентом.
- Мы не собираемся тебя убивать, и даже не собираемся трахать. Конечно же, ты заслуживаешь "траха". Но, понимаешь, мы бережем свою молофью для кое-чего более важного, чем ты.
Промокшая девица недоверчиво посмотрела на него.
- Но мы преподадим тебе урок, потому что у тебя очень грязный рот.
- П-п-простите меня!
- Слишком поздно извиняться, - заверил ее Хелтон. - Извинения - это одно, но они ни хрена не стоят, если исходят не от чистого сердца, - затем огромная ручища Хелтона легла девице на макушку. Та завизжала, когда он схватил ее за мокрые волосы и поднял на ноги.
Думар выглядел раздраженным.
- Блин, пап. Я понял, что мы не можем трахать ее из-за того, что наказание должно соответствовать преступлению, но - едреееееееен батон! - можем мы хотя бы увидеть ее голой?
Не сводя глаз с грудей под мокрой футболкой, Хелтон задумался над вопросом.
- Не вижу в этом ничего плохого, - сказал он. Затем обратился к девице: - Ладно, мисси. Снимай одежду.
Обтекаяющая Каша лишь молча посмотрела на него.
В то же время Думар передал отцу довольно большой револьвер - а если конкретно, то сделанный сто лет назад в Британии "Уэбли" 455-ого калибра, чья уникальность состояла в том, что это был редкий автоматический револьер. Сие древнее оружие некогда принадлежало домашнему тирану и вырожденцу Арчерду Коннеру, умершему нехорошей смертью в начале 90-ых. Сын Коннера, Тритт Коннер, по прозвищу "Боллз" получил это оружие в наследство, но некоторое время назад погиб в процессе какого-то конфликта в лесу возле закрытого хосписа для неизлечимо больных священников. Думару посчастливилось приобрести реликвию за бесценок в ломбарде Крик-Сити.
Но, как бы то ни было, Хелтон взял внушительное оружие и направил его на девицу.
- Снимай, давай.
Всхлипывая, с трясущимися коленями Каша разделась.
У троих мужчин отвисла челюсть.
- СРАНЬ господня! - воскликнул Микки-Мэк.
- Вот это тело, да? - восхищенно произнес Думар.
Хелтон продолжал хранить молчание.
Обнаженная женщина поблескивала на солнце. После "мочевого душа" волосы у нее висели, словно маслянистые веревки, а темные лобковые волосы сверкали, как россыпь бриллиантов. Мокрая кожа буквально лучилась светом, словно солнечные блики на озере. В тот момент она походила на некую Сирену Новой Темной Эпохи, Сияющую Богиню Мочи и Страсти.
Ее грудь выделялась абсолютным, неоспоримым превосходством.
Микки-Мэк и Думар поежились от восхитительного зрелища.
- Блин, пап. У нее тело даже лучше, чем у Вероннерки. Просто класс!
- Не думал, что когда-нибудь в жизни увижу такое горячее тело, - простонал Микки-Мэк и принялся лущить свою теперь уже полностью эрегированную "кукурузину". Думар делал то же самое. И теперь следует упомянуть, что после бурного опустошения мочевых пузырей, никто из мужчин не застегнул ширинки.
У Хелтона не было другого выбора, кроме как потереть себе между ног и раздраженно выругаться под нос.
- Знаю, что класс, но именно это отличает хороших людей от быдла. А мы не быдло. У быдла нет того, что называется моралью. Если мы "кинем палки" этой злющей сучке только за то, что она нам нахамила, то будем не лучше самого Тибальда Кодилла. Так что, парни, заправляйте свои "петушки" обратно в штаны, где им и место. - Он подмигнул. - Нам они потребуются позже.
С неохотой и недовольным бормотанием, Микки-Мэк и Думар подчинились старшему.
- А теперь остаешься ты, мисси. - Хелтон постучал дулом пистолета по ладони.
Каша стояла и дрожала. Прохладный воздух не только вызывал дрожь, но и очаровательно морщил колоссальные соски, когда моча начала подсыхать.
- Что-что-что, - заикаясь, с акцентом произнесла девица, - вы собираетесь делать?
Она снова взвизгнула, когда Хелтон грубо подтолкнул ее к корове.
- ЗдОрово! - радостно взвыл Микки-Мэк. - Дядя сейчас заставит ее отсасывать коровий член!
ШМЯК!
От пинка под зад огромной, обутой в башмак ноги Хелтона Микки-Мэк полетел на землю.
- Блин, дядя Хелтон!
- Когда ты мочился на эту "мокрощелку", ты, должно быть, выссал себе все мозги! - взревел Хелтон. - Ты видишь у этой коровы член? Ек-макарек, парень! У коров не бывает членов! Только у быков!
Думар расхохотался.
- Вот, дерьмо, дядь, - посетовал, смутившись Микки-Мэк. Он поднялся на ноги, потирая зад. - Коровы, быки, откуда, блин, мне знать?
- Ты мало чего знаешь, как я уже тебе говорил. А теперь просто заткнись и смотри, как я назначаю правильное наказание этой нахальной сучке. - Схватив Кашу за волосы, Хелтон бросил ее на колени. Затем притянул ее лицом вплотную к морде покорной коровы.
С губ животного свисали нити отвратительной слизи...
- Видишь все эти болтающиеся сопли и слизь? - спросил он Кашу.
Каша уставилась на корову в немом ужасе, поэтому Хелтон крепко ущипнул ее за щеку.
- Видишь?
- Да, да, - всхлипнула она.
- Ты сейчас съешь это. Съешь это все. - Хелтон сделал паузу ради пущего эффекта. - Тогда мы тебя отпустим.
Каша завизжала.
- А если не съешь... - Он приставил пистолет к голове.
- Елы-палы, пап. Вот этот наказание!
- ЗдОрово! - одобрительно воскликнул Микки-Мэк.
Хелтон, конечно же, не стал бы ее убивать в случае отказа, но этот вариант утратил свою актуальность, когда Каша, давясь слезами и содрогаясь всем телом, наклонилась вперед и...
- О, божечки!
... принялась слизывать все эти сопли с коровьих губ. Хелтон при этом держал ее за волосы, задавая направление.
- Ты пропустила немного, дорогуша - и, ооо - вот здесь, не забудь вот эту, висящую из ноздри.
Следуя инструкциям, Каша выполнила неприятное задание.
- Хорошо, хорошо, - похвалил Хелтон.
Думар и Микки-Мэк зааплодировали.
Собрав глаза в кучу и стоя на коленях, Каша выпрямилась. Однако было очевидно, что во время этого удивительного процесса она - судя по надутым щекам - просто удерживала всю слизь во рту.
- Как тебе не стыдно! Даже не вздумай выплевывать. Если что-то делаешь, делай это правильно. Ты должна проглотить...
У девицы чуть глаза не выпрыгнули из орбит от этой информации. Дуло пистолета снова уткнулось Каше в голову, а затем...
гульк
Она сделала глоток.
Микки-Мэк и Думар снова зааплодировали.
Покачиваясь, девица подняла глаза.
- Вот! Я проглотила эту гадость. Вы меня сейчас отпустите, да? Как обещали?
- Не, дорогуша, так не пойдет, - затем Хелтон стал медленно кружиться на месте, громко считая: - Давай посмотрим, одна, две, три, четыре, пять. Тебя еще ждут целых пять коров.
Огромной ручищей Хелтон схватил визжащую Кашу за волосы и потащил к следующей корове. Стоя на коленях, заметно конвульсируя и держась рукой за живот, девица слизала слизь с соплями и проглотила. То же самое повторилось с третьей коровой, но во время "транспортировки" к четвертой...
уээээээээээээ!
... Кашу вырвало.
- Не беспокойся, мисси, - заверил ее Хелтон. Мы приведем тебя в чувство, - затем последовала четвертая корова.
Потом пятая.
Шестая.
- Вот теперь работа сделана правильно. И надеюсь, ты уяснила урок. - Хелтон погрозил пальцем. - Поступай с другими так, как хочешь, чтоб они поступали с тобой.
Лицо у Каши было белым, как известь. Она продолжала содрогаться после столь разнообразной утренней трапезы.
- Теперь я пойду, да? Да?
- Ну, конечно, мисси.
Но поднявшись на ноги, она посмотрела куда-то в сторону и замерла. А затем...
издала радостный пронзительный визг.
- Смотрите! Смотрите! Грязные уроды! Вы, сраное деревенское быдло! Сюда идет человек, чтобы спасти меня! Человек с ружьем!
Хелтон, Думар и Микки-Мэк одновременно обратили свои весьма озабоченные взоры в ту сторону, в которую указывала девица.
И действительно, к ним спешил человек, вооруженный длинным ружьем, а следом за ним бежала собака.
- Сюда! На помощь! На помощь! - прыгала и вопила девица. - Эти люди делают со мной ужасные вещи! Убейте их! - слово "убейте" она произнесла, как "убэте".
Хелтон широко улыбнулся.
- О, это ж Чарли Фуксон...
- И его вреднючий пес, Друп! - закончил Думар.
- ЗдорОво, Чарли!
- Хелтон, парни, рад вас видеть, - 60-летний тип в обвислой шляпе и комбинезоне подошел, широко ухмыляясь. Он жестом указал на следующего за ним древнего пса. - Я просто выгуливал здесь Друпа, но когда увидел, как вы стебетесь над какой-то сучкой, сразу прибежал, чтоб тоже немного поразвлечься.
Снова собрав глаза в кучу, Каша закричала и потеряла сознание.
- Блин, Чарли, а мы только что закончили. - Хелтон посмотрел вокруг. - Жаль, что у тебя больше нет коров, - затем все рассмеялись и обменялись рукопожатиями. Чарли посмотрел на лежащую без чувств женщину, затем концом ружейного дула повернул ее лицо к себе. - О, так эта сучка работает на заправке "Хесс", да?
- Угу.
- Постоянно хмурая, - сказал Чарли. - Строит людям рожи, причем, очень злые.
- Зуб даю, она не переставала хмурится, едва вылезла из мамкиной "дырки". И уверен, что ее мамаша тоже хмурилась. Какая мать, такая и дочь.
- Ага, - произнес Думар, - хотя учитывая то, чем полон ее живот, я бы сказал, что сейчас ей есть от чего хмуриться.
- Тут ты прав, сынок.
- Знаете, - сказал Чарли, - однажды я пришел на ту заправку купить себе немного вяленого мяса, так эта колючая баба наорала на меня, обругала Америку, а затем сказала, - тут Чарли постарался изобразить Кашин акцент - "Вы, дервенщины, - все гряные заранцы. Берите свое дервенское мясо и валите из моего магзина, потому шо я терпеть не могу ванучих гряных дервенщин", - именно так она и сказала.
- О, да, - согласился Хелтон. - Нам она тоже говорила это, и даже хуже. Но тело у нее - что надо.
- Это так, но не важно, насколько хороша девка снаружи, если она уродлива внутри.
Хелтон погрозил пальцем Микки-Мэку.
- Слушай Чарли, парень, потому что он говорит правильные вещи.
- И моя мама всегда учила, что лучший способ излечить грязный рот - это наполнить его чем-то еще более грязным.
- Хорошо сказано.
Чарли посмотрел на Микки-Мэка светящимися глазами.
- Вот, дерьмо, Микки-Мэк. Я скажу, у тебя просто королевский "причиндал".
Микки-Мэк отклонился назад, демонстрируя свой таз. Его десятидюймовый эрегированный член выпирал, загибаясь влево через все бедро, будто из джинсов торчал кусок трубы.
- Блин, мистер Фуксон, что я могу сказать? - Микки-Мэк, как всегда большой любитель поважничать, напряг свой пенис. - У меня от вида голой девки, поедающей коровьи сопли, член чуть не взорвался.
Думар усмехнулся.
- Пап, я скажу, у этого парня не все в порядке с головой.
Хелтон улыбнулся Чарли.
- Ну и молодежь сейчас пошла, да, Чарли?
- Это точно, - ответил тот. - Думаю, у каждого поколения свои причуды. Вот мы в детстве трахали лягушек-быков.
- Да, было дело...
Тут мужчины посмотрели на Друпа - запаршивевшего, почти 20-летнего бассет-хаунда. Он обошел неподвижное тело Каши, понюхал у нее подмышкой, затем лизнул промежность.
- Зуб даю, ее "мохнатка" на вкус, как борщ, - сказал Чарли.
Хелтон приподнял бровь.
- Борщ?
- Холодный суп, который едят в России. Его делают из измельченной свеклы.
- Фу! - с отвращением произнес Микки-Мэк.
Чарли оценивающе посмотрел на лежащую без сознания женщину, держа винтовку на сгибе локтя.
- Но вот, что я скажу, Хелтон. То, что вы сделали сегодня... сделали ради ее же блага.
- Будем надеяться, что она - хорошая ученица, и что ее наполненный коровьими соплями живот заставит ее дважды подумать, прежде чем она начнет хамить незнакомым людям.
- Девку уже рвало? - спросил Чарли.
- Ага, после третьей коровы она уже не смогла сдержаться, но остальные оказались прекрасной "добавкой".
- А знаете, - продолжил Чарли, - Ставлю серебряные доллары против кузнечиков, что эта сисястая сучка больше никому не будет хамить.
- Я тоже уверен, что не будет, Чарли. Зуб даю.
- Смотрите, мистер Фуксон! - воскликнул Микки-Мэк, показывая пальцем. - Старина Друп нашел себе "дырку".
Мужчины в замешательстве уставились на пса. Понимаете, в момент падения Каша распласталась на земле, раскинув руки и ноги, что было с ее стороны довольно рискованно. И теперь этот древний, вреднючий пес взобрался на нее и с апатичным видом сношал.
- Хочешь, чтоб я прекратил это, Чарли? - предложил Хелтон. - Я в том смысле, что "дырка" у этой бессовестной сучки, наверняка, кишит всякой европейской заразой.
- Да, не. У старины Друппа уже целую вечность не было "дырки", и я не думаю, что человеческие микробы смогут ему навредить. Так что пусть животина развлечется. Видит Господь, долго он вряд ли у меня протянет.
- Все равно, не похоже, что ее "дырка" сейчас занята, - сказал Хелтон, и все расхохотались.
- Давай, Друп! Жарь! - подбадривал Микки-Мэк.
- Давно не видел, как пес трахает девку, - заметил Думар. - Довольно... интересно.
- Все девки иногда любят потрахаться с псом, сынок, - заверил Чарли, а та, которая будет отрицать это... - лгунья.
Хелтон кивнул.
- Согласен.
Пес напряженно наяривал, затем, явно достигнув оргазма, удалился.
- Молодец, Друп! Хороший пес! - сказал Микки-Мэк.
- Хороший "кончун" получил, старина? - спросил Думар.
- Пузо, полное коровьих соплей. "дырка", полная псиной "молофьи", - заметил Хелтон. - Вот это я называю "преподать девке урок".
- А знаете, - продолжал делиться мудростью Чарли, - моя мам всегда учила меня, что немного псиной "молофьи" в "дырку" сварливой девки всегда помогает сбить с нее спесь.
- Это правда.
- Лучше, чтоб люди были добры друг к другу, - заметил Думар. Другого и быть не должно. Если кто-то начинает что-то, у другого нет иного выбора, кроме как закончить это. - Он рассеянно посмотрел на лежащую без сознания девку. - Но если б люди не начинали ничего первыми, то все во всем мире ладили бы.
- Ек-макарек, Думар! - воскликнул Фуксон. - Нам нужно лишь просто отправить тебя в ООН, тогда нигде не будет проблем!
- Блин, точно, мистер Фуксон!
Деревенщины снова расхохотались, и после небольшого обмена шутками, все попрощались, и Чарли и его верный - и теперь весьма удовлетворенный - пес пошли своей дорогой. Но когда Хелтон с родней вернулись к грузовику, Микки-Мэк подобрал с земли одежду.
- Думаешь, мы должны вернуть ей шмотки, дядь?
Хелтон взял у него одежду.
- Ну, конечно, вернем, Микки-Мэк. Только подлые ублюдки позволили бы ей возвращаться на заправку голышом, - и затем Хелтон бросил девкину одежду в особенно крупную груду коровьего навоза. Сверху он наступил ногой, раздавив корку на экскрементах, и повозил подошвой. И хотя это произошло совершенно случайно, стоит упомянуть, что первым предметом одежды, упавшим в кучу, была футболка с портретом Владимира Путина.
Хелтон свалил испачканные тряпки женщине на живот, и повел сына с племянником обратно к грузовику.
- Ну, что думаете, парни? Готовы ехать в Нью-Йорк?
- Как кобыла в течке готова к огромному конскому члену, пап! - заверил его Думар.
Микки-Мэк отклонился назад и издал величественный Клич Южан.
4
Майк чуть из штанов не выпрыгнул, когда в отделе звуковой аппаратуры внезапно раздался грохот музыки. Казалось, что весь магазин тряхнуло. Из динамиков хлынул какофонический рэп: "Ай-анки, банки, канки! Ай, би, ки - данки, И-анки, фанки! Ди, иии, эф - ганки, ханки, ай-анки! Ги, айке, ай..."
С дыбом торчащими волосами Майк вырубил систему объемного звучания "Филлипс-Боуз". Да, время от времени какой-нибудь человек с улицы проскальзывал в магазин, доставал компакт-диск и проигрывал его на одной из их демонстрационных систем. Вот и сейчас, видимо, случилось то же самое.
- Господи! - заорал Майк на подозрительного "клиента". - Вы не можете просто приходить сюда и проигрывать компакт-диск!
Женщина в пальто, увешанном "хип-хоперскими" значками жалобно посмотрела на управляющего. Первым делом в глаза бросились всклокоченные, крашенные в блонд волосы со снежно-белыми корнями, потасканные шлепанцы, и обломанные, зеленые как клевер ногти. Глаза окружали темные, похожие на синяки пятна. Такое же потасканное, как и шлепанцы лицо умоляюще смотрело на него.
- О, простите. Я просто хотела послушать это для начала, - она подняла коробку от компакт-диска. Афро-американец в цилиндре а-ля Линкольн ухмылялся из-под надписи: АН-лиссен-АБУЛЛ - ДЖЭК ДАУН АЛФА-БИТ!
Отлично. Опять этот хип-хоп. Хотя такая музыка неплохо продается. Сам Майк любил "Битлз". "В саду осьминога" - вот это песня! Однако Майк был вне себя от гнева.
- Перестаньте, дама! Вы вскрыли компакт-диск. Вам придется купить его, или я позвоню копам.
- О, я хочу купить его, - произнесла она сиплым и огрубевшим, скорее всего от "мета", голосом. - Я хочу купить его для своего мужчины.
- Отлично. Пройдемте на кассу. Вы оплатите его и тогда сможете уйти.
- Ну... - замялась женщина. - Как я сказала, я хочу купить его, только у меня нет денег.
Майк заскрипел зубами. "Телка" больше смахивала на бездомную. Наверное, она еще и сумасшедшая в придачу. Он буквально кипел от ярости.
- Если у вас нет денег... как вы собираетесь КУПИТЬ ЕГО?
Женщина судорожно улыбнулась, привстала на цыпочки и распахнула пальто.
Физический образ ударил Майка в лицо, словно кулаком.
- Перестаньте...
Десять минут спустя, он вывел ее из дальнего офиса к входным дверям.
- Покеда, - сказала она и помахала компакт-диском. - Спасибо.
- Счастливого рождества, - произнес Майк, пытаясь отдышаться. Господи, вот то, что называют "кусачей киской". Когда она уходила, Майк оценивающе посмотрел на ее стройные ноги. Он готов был поклясться, что заметил блеснувшую у нее над лодыжкой струйку семени.
Как только женщина в пальто исчезла, в магазин вошла яркая и гиперактивная девушка-зазывала. (Майк по-прежнему не знал ее имени). Она подозрительно оглянулась через плечо.
- Кто это был?
Пульс у управляющего продолжал замедляться.
- Хм? А, это... ну, это был торговый представитель "Логитек". Мне... пришлось заказать еще "трэкболлов" и беспроводных "мышей".
Зазывала посмотрела на шагающую через парковку женщину.
- Она больше похожа на уличную шлюху. - Ее крепкие, размером с персики груди повернулись к нему. - В любом случае, я вернулась с ланча.
- Вечером пицца?
Девица развратно усмехнулась, затем оглянулась по сторонам и беззастенчиво потерла Майку промежность.
- Только если моя будет с колбаской.
- Без проблем, крошка.
Она вздрогнула и заскулила.
- Но... Майки? Мне еще нужно сделать рождественские покупки, а работаю до закрытия. Можно мне уйти пораньше, только, знаешь, чтоб я числилась на работе. Понимаешь, о чем я?
- Конечно, крошка. Хорошо быть боссом.
Девица взвизгнула и поцеловала его.
- Спасибо, красавчик! Увидимся вечером. - Она проплыла сквозь автоматические двери, и в руке у нее, как по волшебству, возник "косяк" с марихуаной.
Сразу после того, как ушла Зазывала, появился Арчи. Он нес несколько пакетов с логотипом "Сабвэй" (сеть ресторанов быстрого питания - прим. пер.).
- Почему Зазывала ушла?
- Я ее отпустил. Слишком много болтает. Хотя сегодня вечером рот у нее будет занят моим членом.
- Молодец. Вот твой сэндвич с фрикадельками. Футовые по-прежнему всего по пять долларов. О, пожалуйста, скажи мне, что Вероника объявилась.
- Она не объявилась.
- Черт, мужик. Ее машина все еще на парковке. Не думаешь, что нужно позвонить в полицию?
- Зачем? Она уже большая девочка. Эй, ты не поверишь, но только что сюда приходила какая-то шлюха с бомбическим телом и отдалась за хип хоп-альбом.
Арчи нахмурился, впившись зубами в двойной мясной "Фили Чиз Стейк".
- Ты прав, я не верю. Теперь, если не собираешься звонить копам, хотя бы позвони ей. Разве ты ни капельки не беспокоишься?
Майк посмотрел на него с каменным выражением лица.
- Может, она валяется мертвая где-нибудь в овраге.
- Ну, если это так, то какой смысл мне звонить? - Он оглянулся вокруг. Магазин был пуст. - Послушай, в моем напряженном графике нет времени на то, чтобы звонить девке, которая не только делает худший в мире "отсос", но и не дает мне.
- Какого хрена!? Так ты позвонишь ей? Она может быть в беде. Даже такой черствый, бессердечный, эгоистичный урод, как ты, должен хотя бы чуть-чуть беспокоиться о ней.
Нахмурившись, Майк выхватил свой сотовый.
- Ладно, если так хочешь, я позвоню ей. - Он набрал номер, подождал, затем прошептал Арчи: - Голосовая почта.
Потом произнес в трубку:
- Вероника, это Майк. Дорогая, я очень беспокоюсь о тебе. Твоя машина стоит на парковке, ты не появилась на работе, и не звонишь. Пожалуйста, детка, я страшно за тебя волнуюсь. Если в ближайшее время не объявишься, я позвоню в полицию. Пожалуйста, дорогая. Позвони. Буду ждать.
Он повесил трубку.
- Поверить не могу, - радостно произнес Арчи. - Ты беспокоишься о ней.
Майк кивнул.
- Конечно, беспокоюсь. За подонка меня держишь?
Хотя звонил он, конечно же, на собственный номер.
5
День был все же тихий. Прохладный, но тихий. Отовсюду доносилась праздничная музыка. В воздухе стоял дух рождества.
"Гильза" и его "дружбаны" шагали по улицам злачных окрестностей города, крепко держа в руках свой кусочек этого дерьмового мира. На "Гильзе" была футболка с изображением Джорджа Буша, вкалывающего себе героин. На Мендуэзе - футболка "Лицо со шрамом". Сунг был в куртке, украшенной сзади картой Южной Кореи.
Они продавали "герыч". Да. "Гильза" хлебнул вишневого напитка, и кивнул, оценивающе глядя на насквозь прогнивший город, словно какой-нибудь мелкий босс наркокартеля.
- Блин, как там в той старой песне? - затем он запел. - Срань господня, боже мой. Хочу глазунью с ветчиной.
- ЗдОрово, "Гильза"! - похвалил Сунг и укусил шоколадный пирожок "Долли Мэдисон".
- Блин, мужик, - с подозрением произнес Мендуэз. - Это ж не песня.
- Да, забей.
Сунг попытался читать рэп.
- Сюда Доктор Дре идет наш, в руках - бутылка джина и гребаный "калаш"!
"Гильза" усмехнулся. - Послушай Сунга, мужик. Пытается читать рэп, как черный дилер, а сам из Малайзии, или типа того.
Сунг отхватил кусок от пирожка.
- Ко-РЕ-я, мужик! В жопу Малайзию! Это - куча радикальных экстремистов с коррумпированным правительством! Мы в Корее - буддисты! Религия мира! - эту фразу Сунг проревел с такой силой, что из-за пояса у него чуть не выпал пистолет.
- Остынь, остынь, мужик. Я просто пошутил. - "Гильза" посмотрел вперед. - Сюда идет "Хайбол", счастливая, как слон. Поли прав, ей нужно пакет натягивать на "хлебальник", хотя тело у нее - полный улет.
- Привет, парни! - энергично поприветствовала их проститутка.
"Гильза" нахмурился.
- Размотай-ка свой сучий кокон, чтоб я мог полюбоваться на твои сиськи, дорогуша.
Морщинистое лицо сморщилось еще сильнее.
- Брось, мужик! Не май же месяц - холодно!
"Гильза" выпучил глаза.
- Чего-чего?
"Хайбол" ухмыльнулась, затем распахнула пальто и тут же содрогнулась.
- Зашибись. Дерьмо - высший сорт.
- Да, мужик, - воскликнул Сунг. - Высший сорт! И суперская "киска"!
Образцовые соски сморщились от холода, а лобковые волосы встали дыбом. Она запахнула пальто и радостно протянула "Гильзе" компакт-диск.
- Гляди! У меня для тебя подарок!
У главаря банды расширились глаза.
- Черт, сучка! Похоже, наконец, ты сделала что-то стоящее. - Он посмотрел на обложку диска. - Это ж мой кумир, АН-лиссен-АБУЛЛ. Зацени, - он поставил диск в свой "бумбокс".
- Джанки, а канки ланки - джэй, кей, эл - манки, ю нанки, о, анки - эмм, эн, о...
- Выключи это дерьмо! - внезапно раздался чей-то голос.
Четверо уличных обитателей оглянулись и увидели только что подъехавшую машину окружного шерифа, из открытого окна которой им скалилось полное, странного красного цвета лицо замначальника полиции Дуда Мэлоуна, с оттопыренной от жевательного табака щекой.
"Гильза" выключил музыку.
- Простите, офицер. Мы тут просто слушали музычку, разве не знаете?
- Попробуйте тогда кантри и вестерн, что ли. - Мужчина сплюнул табачный сок на улицу. - Работа у всех есть?
- О, да, сэр, - сказал "Гильза". - Мы работаем на... "Мэнпауэр" (компания по предоставлению услуг организациям в области управления персоналом - прим. пер.).
Шеф внезапно стал задумчивым, словно на него нахлынули приятные воспоминания. - В молодости я работал на "Мэнпауэр". Отличная работа. Предоставляет людям возможности, оберегает от неприятностей, и от наркотиков.
- Блин, точно, сэр, - заверил его Мендуэз, карманы у которого были набиты "наркотой". - Мы с наркотиками больше не связываемся.
"Гильза" скрыл хмурый взгляд, в то время как отвлекшийся Мэлоун постепенно переключил внимание на округлости "Хайбол".
- Это хорошо. Ни в коем случае не связывайтесь. Это зло продают на наших некогда спокойных улицах.
"Хайбол" встала так, чтобы маленький кусочек голой груди было видно сквозь вырез пальто. И с сексистской точки зрения стоит упомянуть, что предыдущее воздействие холодного воздуха на ее грудь заставило кончики сосков затвердеть настолько, что эффект это возымело более впечатляющий.
Мэлоун прочистил горло и снова сплюнул бурый табачный сок. Возможно, он даже неосознанно потер себе промежность.
- Я хотел бы, чтоб вы сделали мне одолжение. Наверное, слышали, что у нас тут разгуливает какой-то больной на голову отморозок и отрезает щенкам головы...
- О, нет! - воскликнул Сунг. - Это ужасно!
"Хайбол" подпрыгнула на цыпочках, намеренно заставив свои груди качнуться вверх-вниз.
- Как можно делать такие отвратительные вещи?
- Блин, - сказал Мендуэз. - Это какой-то очень плохой человек.
- Поэтому, если увидите здесь кого-нибудь подозрительного, типа, чужака, собирающегося набедокурить, звоните прямо мне, окей?
- О, да, офицер, - пообещал "Гильза". - Если засечем что-то мутное, то сразу же вам свистнем.
Мэлоун поморщился.
- Что?
- В смысле, позвоним вам.
- Хорошо, хорошо, спасибо. - Мэлоун с трудом оторвал взгляд от "прелестей" "Хайбол". - Желаю вам хорошего дня и счастливого рождества!
- И вам того же, сэр, - сказал "Гильза".
Когда офицер уехал, компания оболтусов разразилась хохотом.
- Жирный белый урод, - хихикнул "Гильза".
- Ага, этот жирный коп ни хрена не знает, - заверил Мендуэз. - Думает, что сможет меня поймать? Да ему целая армия потребуется, чтобы меня поймать!
- Да, этот сраный коп - тупой урод!
"Хайбол" пожала плечами.
- Однажды я ему отсосала, чтоб выпустил из "обезьянника".
"Гильза" изобразил оживленную физиономию.
- Так что ты тут делаешь, дорогуша?
"Хайболл" надула губы.
- Хотела отдать тебе компакт-диск. А теперь... просто хочу с вами потусоваться.
- Потусоваться? Черт! - "Гильза" подмигнул Мендуэзу, и после сигнала молодой венесуэлец быстро нагнул "Хайбол" с захватом за шею.
- Эй!
Мендуэз задрал подол ее пальто, обнажив впечатляющий зад, а "Гильза" тут же обошел ее сзади и...
ШМЯК!
... ударил ногой между ног.
- ОООООООООУ
- Эта тупая "дырка" начинает вырастать из своих штанишек, хотя даже не носит штанов. Ты - наша шлюха, шлюха. Ты не тусуешься с нами. Мы - дилеры, а ты - просто "давалка". А теперь тащи свою сладкую белую попку на улицу и обслуживай клиентов. Заработаешь денег, потом принесешь мне, потому что я - лучший сутенер во всей округе.
- Ты - "бугор", "Гильза".
- Точняк.
"Хайбол" стояла, надувшись. Колени у нее тряслись, а одной рукой она держалась за промежность.
- Если б не я, Поли тебя завалил бы. Уже дважды. Если б не я, ты бы по-прежнему отсасывала за пять долларов, торговала дешевой "дурью" для какого-нибудь слабохарактерного лузера-сутенера из Битч-Сити. Заработай денег, дорогуша. А как заработаешь, возвращайся на склад, расфасуй "герыч" и постирай наши обтруханные труселя. А мы с дружбанами будем делать ход, потому что мы - клевые, в рот компот. Мы - короли юга, а ты... наша шлюха. Потом, если тебе повезет, мы вернемся и прочистим твою сучью "дырку", как сортир на заправке.
"Хайбол" дрожала, в глазах у нее стояли слезы.
- Вы... вы держите меня за кусок мяса!
"Гильза", подмигнув, снова подал сигнал. Мендуэз применил к ней захват и...
ШМЯК!
"Гильза" ударил ей ногой прямо промеж ног.
- ОООООООООУ
- Ты - кусок мяса, сучка. Ты - кусок мяса. Теперь тащи отсюда свою задницу, торгуй мандой-проказницей. Клиента оприходуй, деньжат заработай. Набери в рот "молофьи", чтобы деньги к тебе шли. Усекла?
- Да, усекла, - "Хайбол" шмыгнула носом и утащилась прочь.
- А эта сучка нас любит, - заверил "Гильза". - Верно, дружбаны?
- Да, блин!
- Иногда сучке требуется хороший пинок по "манде". Причем такой крепкий, чтоб ее гребаные яичники звякнули друг об друга, как те штуки со стальными шариками, которые стоят на столах у бизнесменов. - "Гильза" кивнул. - Лучший способ заставлять "телку" любить себя - пинать ее по "манде". Это поднимает ей самооценку.
- Черт, да, блин. Этой белой шлюхе нужны парни, вроде нас. Мы, типа, даем ей почувствовать свою идентичность.
- Правильно.
Они пересекли игровую площадку начальной школы, которая пустовала из-за рождественских каникул. Впереди возникла подергивающаяся фигура.
- Что это за сраный мусорный бак на двух ногах? Один из наших?
- Выглядит знакомым.
- О, да. Постоянный клиент.
Тощий, как ручка метлы, белый тип в лохмотьях двигался, словно в трансе, в их сторону. Волосы у него походили на растрепанную и плохо промытую швабру.
- Эй, братан. Если ищешь "дозу", мы тебе поможем.
"Нарик" с остекленевшими глазами едва слышал его.
- Не, мужик, - проскрипел он. Восковое лицо было покрыто прорвавшимися нарывами. - Я ограбил возле банкомата одну старуху и только что "укололся".
- Но ты же всегда берешь у нас, - возразил Мендуэз.
- У меня была ломка, мужик. - Когда "нарик" принялся чесать руки, с них посыпались чешуйки. - Не мог найти вас, парни, поэтому пришлось брать у новеньких.
"Гильза" выплюнул набранный в рот вишневый напиток.
- У новеньких?
- Ты же не о тех уродах с Бирдтаун-роуд? Черт, мужик, они ж давно свалили.
- Не, мужик. Новенькие. Они только что открыли "точку" на Мэпл-стрит. Продают мексиканский "герыч". Пакетик на пять баксов дешевле, мужик. Пара белых парней. Сказали, из Мэриленда.
Когда "нарик" уковылял прочь, троица обменялась зловещими взглядами.
- Гребаные конкуренты повсюду, дружбаны. Любой кусок дерьма с улицы приходит сюда и пытается вломиться в наш "бизнес", - посетовал "Гильза". - Хммм. Ну и что будем делать? Что думаешь... Мендуэз?
Сунг рассмеялся и - с азиатским акцентом - изобразил собачий лай.
- Мэпл-стрит, да, мужик? - Мендуэз кивнул с улыбкой, поняв намек.
Глава 12
1
Вероника благополучно проснулась в заднем отсеке грузовика всего через несколько минут, после того как мужчины устроили подходящее наказание несчастной русской девушке по имени Каша. Поэтому ей ничего не было известно об этой их хулиганской выходке.
- Я думала, вы хотели поехать в Нью-Йорк, - недоуменно произнесла она, увидев за ветровым стеклом одни лишь зеленые пастбища и фермерские хозяйства.
- Да, ерунда, Вероннерка, - стал объяснять ей Хелтон. - Мы пытались, как черти, раздобыть карту, но... у нас ничего не вышло.
Вероника нахмурилась, зашла через ноутбук в интернет, "забила" в поисковик адрес 62-летней космополитки из престижного района, Адель Винчетти, и получила подробный маршрут.
Отказ от многословного и субъективного описания поездки и последующей миссии, возможно, пойдет нашему рассказу на пользу. Тем не менее, преодолев примерно 500 с лишним миль, громоздкое и не особенно привлекательное на вид транспортное средство прибыло в "Большое яблоко" (прозвище Нью-Йорка - прим. пер.). Однако некоторые несущественные детали кажутся вполне уместными. И учитывая это, необходимо сказать, что этот мегаполис академический писатель ужасов Г.Ф. Лавкрафт называл "полиглотной бездной", "вавилоном шума и грязи", где "циклопические современные башни и шпили... возвышаются черными громадами", лабиринтом, наводненным аморальным населением, собравшимся на незатихающее "Вальпургиево буйство ужаса".
Можно представить себе психологическое воздействие такого места на простую психику Хелтона и его деревенских родственников. Одним из результатов был эмоциональный паралич; другими - звуковой и культурный шок, острый приступ клаустрофобии, а также нечто сродни контузии, которую солдат испытывает от слишком долгого пребывания на передовой. Однако благодаря навигационным способностям Вероники группа смогла добраться до Манхэттена без происшествий. Правда, к большому своему неудовольствию, ей потребовалось устроить каждому мужчине очередную оральную "настройку". Что, они, похоже, очень полюбили, теперь, когда ее способности феллатрисы (членососки - прим. пер.) значительно улучшились. От смрада мужским промежностей, ставшего еще более омерзительным, лицо у Вероники, вытянулось, словно подтаявшая восковая маска. БОЖЕ мой! - думала она, содрогаясь от мускусного органического зловония, и, тем не менее, делала свое дело, останавливаясь перед самым оргазмом, по загадочному желанию ее похитителей.
Затем она относительно легко направила их к дому 62-летней Адель Винчетти - пентхаусу в элитном многоэтажном здании. И, едва узнав женщину по онлайн-фотографии, они смогли успешно ее похитить, когда та возвращалась послеобеденной прогулки. Сделав это, они заперли ее в заднем отсеке грузовика - Вероника к тому времени была пересажена на переднее пассажирское сидение. Затем ретировались через мост в соседний город Ньюарк, после чего нашли уединенное место под эстакадой и ...
Здесь читатель уже сам может сделать правильное предположение.
Вероника же как не старалась, не могла сделать такое предположение, будь оно не ладно. И ей ничего не оставалось, кроме как предаться размышлениям. Сидя на переднем сиденьи в наручниках и с затычками в ушах, когда остатки дневного света сдались первым мерцающим звездам сумерек, Вероника смотрела сквозь лобовое стекло. Она старалась не думать о том, чем именно занимаются мужчины за той старой душевой занавеской. Она догадывалась, что они убивают мать Пола Винчетти, снимая при этом все на камеру. По крайней мере, должна была сообразить самыми темными глубинами своего разума. Сквозь ушные затычки она услышала, как Хелтон сказал что-то типа:
- Только не к столу, а к стулу. Привяжите ее к стулу. На этот раз сделаем все немного по-другому. - Он произнес "по-другому", как "па-дугому".
- Как тогда, пап? - спросил Думар.
Хелтон ответил:
- На этот раз мы сделаем двойной "головач"...
Двойной... ГОЛОВАЧ? - подумала Вероника. Разве это не бейсбольный термин? Дальнейшие размышления были прерваны внезапным визгом электродрели, легко проникшим через ушные затычки. Но в отличии от предыдущего вечера, звук оборвался и Хелтон скомандовал:
- Теперь спереди, сынок.
Затем звук возобновился.
Что же они делают этой дрелью? - осмелилась задать себе вопрос Вероника.
Хотя он ей не нравился. Он ее тревожил. Ей не нравились те запретные шепоты, которые сочились из ее психики, словно кровь из пробитой вены.
То были... страшные шепоты.
Спустя полчаса радостное улюлюканье за занавеской, казалось, стало стихать. Кто-то воскликнул:
- Ну, разве не клевый "кончун"?
Но Вероника знала, что у них в грузовике Адель Винчетти - то есть мертвое тело Адель Винчетти. Поэтому разве сейчас не самое время, чтоб избавиться от трупа? Ночью? Под этим укромным мостом?
Тут вернулся Хелтон и вынул у нее из ушей затычки.
- Ну, Вероннерка, мы закончили. - Он протянул ей ноутбук. - Теперь как насчет того, чтоб твоя волшебная машинка показала нам обратную дорогу в Пуласки?
Вероника молча подчинилась.
- Не хотите отправить меня в задний отсек? - спросила она, когда Хелтон завел грузовик и отъехал.
- Не, дорогуша. Понимаешь, там есть нечто такое, на что тебе лучше не смотреть.
- Труп Адель Винчетти, - не подумав, произнесла Вероника.
Длинная пауза.
- Ну... да, дорогуша. Тебе лучше не заморачиваться насчет этого.
- А вы... не собираетесь... выбросить тело?
Хелтон посмотрел на нее и вздохнул.
- Что ж, думаю, ты уже немного догадываешься, что происходит. Но ты должна понять, что мы всего лишь мстим Поли за то, что он убил маленького сына Думара, Крори.
Вероника посмотрела на него.
- И тому, что мы все еще не выбросили тело, есть причина. Понимаешь, нам нужно это тело - мы еще с ним не закончили. Мы должны снять еще одну сцену той клевой камерой, которую ты нам продала.
Еще одну... сцену...
- Думаю, мы вернемся в Пуласки к восходу солнца. Потом сделаем небольшую остановку, снимем последнюю сцену, а потом выбросим тело.
Небольшую остановку, - повторила про себя Вероника.
- Какую... остановку?
- Нужно повидать моего друга, старого доброго приятеля, с которым мы разговаривали буквально вчера. Парня по имени Чарли Фуксон...
2
Да, для тех, кому интересно, в тот вечер Хелтон, Думар и самый молодой из троицы, Микки-Мэк действительно участвовали в мероприятии, которое избранные жители холмов называли "двойной головач". И которое по имеющимся сведениям не проводилось уже несколько десятилетий. По крайней мере, в понимании Хелтона первым его придумал Бастин Какер, в далеком 74-ом. И Хелтон был приглашен на это мероприятие, вместе с Дедушкой Мартином, братом Туффом и примерно десятью другими крепкими мужчинами. Понимаете, Бастину необходимо было выполнить эту задачу до того, как его жена Дэрси вернется из швейной мастерской в Расселвилле. Поэтому он решил, что просверлив два отверстия в черепе жертвы - что позволит вводить в него два члена за раз - он значительно ускорит дело. Бастин уже долгое время враждовал с Мельмо Фэфтом. И когда в 74-ом грянул кризис, именно Бастин, а не Мельмо вылетел с работы в фермерском кооперативе. Поговаривали, что из-за сложных экономических условий того времени некоторых приходилось увольнять. А Мельмо настолько сильно ненавидел Бастина, что украл у того из грузовика складной нож, порезал управляющему шины, а орудие преступления бросил неподалеку. На ноже, конечно же, была выгравирована фамилия КАКЕР. Но Бастину нужно было кормить шесть ртов, так что такой проступок считался достаточно серьезным, чтобы заслуживать самого сурового наказания.
Грудастая и задастая доченька Мельмо, Блисс была оперативно похищена и отвезена в хижину Бастина в Люнтвилльском лесу. И вместо стола ее привязали к стулу. Под истошный визг кольцевой пилы, в голове у Блисс были прорезаны два отверстия. Первое - во лбу. Второе - в затылке. Затем к ней подошли одновременно двое участников - один спереди, другой сзади - и начался "двойной головач". Тогда в смазливую головку Блисс Фэфт было закачано немало спермы, и немало удовольствия было получено.
В ночь похищения Адель Винчетти Хелтон с теплотой вспоминал этот случай. Хелтон был первым - выполнял более традиционный "одиночный головач". Поскольку хотел, чтобы камера сперва запечатлела лицо Адель крупным планом. И необходимо сказать, что это лицо еще целую минуту проявляло признаки жизни, пока Хелтон пихал ей в затылок свой грязный эрегированный член. Управлял камерой Думар, и при первоначальном проникновении он воскликнул: "ЗдОрово, пап! У сучки "зенки" выкатились, едва ты вставил свой "петушок" ей в мозг!" От этой информации и предвкушения оргазма сердце Хелтона наполнилось радостью. После этого он уже сам взялся за камеру. С мастерством, достойным самого Марио Бава (итальянский кинорежиссёр, сценарист, оператор. Признанный мастер фильма ужасов - прим. пер.) - хотя, может, и не таким уж и достойным - он сменил угол камеры и стал снимать сбоку, так что по центру кадра теперь располагалось ухо мадам Винчетти.
Думар трахал голову женщины сзади, в то время, как Микки-Мэк имел ее спереди, как при игре "тяни-толкай". Правильное размещение камеры позволяло достичь максимального визуального эффекта.
Следует отметить - хоть и с опозданием - что благодаря качеству косметической хирургии, которой пользовались высшие слои общества, физическое тело Адель оставалось довольно соблазнительным, даже для женщины ее возраста. Микки-Мэк был настолько очарован ее имплантантами, что даже после первого оргазма его молодой пыл не оставил ему иного выбора, кроме как восхищенно тискать те дерзко торчащие протезы. У юноши тут же снова наступила эрекция, он пошел на второй "заход", на этот раз сзади.
Поскольку все происходило в родственном кругу и ради благой цели, трахать злую башку после кого-то не считалось зазорным.
Но когда все закончилось и силы мужчин были на исходе, Думар, казалось, оставался безутешен.
- Блин, сынок, - обратился к нему Хелтон. - Мы только что кинули четыре "палки" в голову этой сучки. Ты должен быть счастлив, так почему же ты грустишь?
Думар махнул рукой.
- Едрен батон, пап. Этого просто... недостаточно, понимаешь? Все-таки нечестивый сынок этой бабы убил моего мальчика таким ужасным способом.
- Да, и ты только что трахнул ее в голову. Все правильно. И ты не можешь сказать, что не получил от этого удовольствия.
Думар потер лицо, вероятно, пряча слезы.
- Этого просто недостаточно...
Микки-Мэк сидел на молочном ящике с равнодушным видом и все еще торчащим из штанов пенисом, и поигрывал с аккуратно выбритым лобком обмякшей на стуле женщины.
- Кажется, я знаю, что он имеет в виду, дядя Хелтон.
- Нам нужно сделать что-то еще, - настойчиво произнес Думар. - Когда Поли увидит это кино, нам нужно, чтобы он разозлился сильнее, чем когда-либо. Недостаточно просто трахнуть его мамашу в голову.
Из дыры в черепе Адель Винчетти начала вытекать сперма.
- Что-то еще, да? - задумчиво сказал Хелтон, открывая бутылку с содовой. Он принялся с жадностью пить.
Но тут Микки-Мэк выдвинул идею:
- Дядь! Помнишь вчера вреднючий пес Чарли Фуксона трахал ту ругачую русскую девку?
Глаза у Хелтона загорелись, он ухмыльнулся и очень медленно кивнул.
- Вот, срань, Микки-Мэк. Стоило мне убедиться, что у тебя член вместо мозгов, как ты предлагаешь клевую идею! - усмехнулся старший. - Поли будет уже хреново смотреть, как трое парней наполняют молофьей башку его мамочки. Но подумайте, как он взбесится, когда увидит, что она наполняется псиной спермой! Да, "двойной головач" раньше уже делался, но вот "псиный головач" - еще никогда. Тем более мы с Чарли давно знакомы. Уверен, он не станет возражать...
Вся эта многословная болтовня нужна была для того, чтобы подчеркнуть следующую сцену. Благодаря навигационным способностям Вероники, они действительно вернулись в Пуласки к восходу солнца.
И Чарли Фуксон с радостью одолжил своего вреднючего пса Друпа ради столь благой цели...
3
- ПРОКЛЯТИЕ!
БАМ!
- Ублюдки!
БАМ!
- Они трахали маю мать...
БАМ!
- В ГОЛОВУ.
БАМ!
Каждый удар, звучащий между обрывками гневных тирад был результатом соприкосновение кулака Поли с внутренними стенами "Виннебаго". Это происходило примерно в десять утра, сразу же после того, как Арги загрузил следующее, пришедшее по "электронке" приложение. Стоит ли говорить, что Поли после просмотра этого видеофайла остался в прескверном настроении.
Но на этот раз они находились уже не в окрестностях Пуласки, предположив, что Хелтон признал поражение. Боже, как же они заблуждались. За рулем сидел Кристо, и они уже приближались к джерсийской заставе, когда пришло злополучное приложение.
- Как они могли сделать такое? - с покрасневшим лицом и, брызжа слюной, проорал Поли, и...
БАМ!
... снова ударил кулаком по стене.
- Что там за стук? - поинтересовалась Мельда из своей комнатки ужасов в заднем отсеке.
Кристо встревожено оглянулся через плечо.
- Ух, ты, босс. Знаете, может, не стоит так колотить?
Доктор Праути, приподняв бровь, посмотрел на вмятины в стене.
- Ваш соратник прав, мистер Винчетти, - заикаясь, произнес он. - Ваш гнев вполне объясним, учитывая столь прискорбные обстоятельства, но какой прок будет от того, что вы сломаете себе руку?
- Они трахали мою мать в голову! - выл Поли, - а потом дали ПСУ трахнуть мою мать в голову!
Но на этот раз, когда дон занес руку для удара, Арги перехватил ее.
- Да, босс. Вам лучше успокоиться...
- Арги! - взревел Поли. Если б три деревенщины и пес трахнули твою мать в голову, ты бы разозлился?
- Ну, да, босс, конечно. Но если вы разобьете себе руку от злости, разве это не обрадует Хелтона?
Поли задумался и, наконец, поостыл.
- Да, да, - пробормотал он, прочищая голову. - Я не дам этому быдлу повода для радости... мне нужно найти способ... способ... - он щелкнул пальцами. - Док, что я пытаюсь сказать?
Доктор Праути, все еще бледный после просмотра видео, замешкался, затем ответил: - Думаю, сэр, вы хотите сказать, что вам нужно найти способ переработать этот весьма прискорбный катализатор в энергию, которую может быть использована в ваших интересах. Вместо того, чтобы расходовать эту энергию на гнев, лучше преобразовать ее в транзитивное действие.
- Ага. Именно это я и пытался сказать. - Поли сел на складной стул. - На самом деле... я никогда не любил свою мать. Она поливала грязью моего отца и обращалась со мной, как с дерьмом, когда я был маленьким. Но все же. Я - итальянец, и это - моя мать. Собираем совет, парни. Что будем делать?
- Мы знаем, что вчера вечером он был на Манхэттене, - выступил с предложением Арги, - так, может, он все еще там? Может, ищет других твоих родственников, чтобы...
- Чтобы трахнуть их в голову, верно.
- Поэтому, я думаю, что, может, нам самим нужно поехать на Манхэттен? Черт, босс, это не так далеко. Можно попробовать отыскать его. Разделаться с ним раз и навсегда.
- Похоже, неплохая идея, босс, - подтвердил Кристо с водительского сиденья.
Арги добавил:
- Он довольно легко отыскал вашу мать. Может, сейчас он отправится за другими вашими родственниками.
- Да... возможно... - Но Поли уже что-то прорабатывал у себя в голове. - А может, это нам нужно отправиться за другими его родственниками?
- Но как, босс? - спросил Кристо. - Этот парень живет на холмах. Мы же ни хрена не знаем о той дыре. Мы узнали, как найти внука Хелтона лишь потому, что ваша жена сказала, что он почти каждое утро ловит раков.
- Да, босс, - продолжил Арги. - И вряд ли мы найдем фамилию "Тактон" в телефонной книге. Черт, у этих деревенщин даже телефона нет.
Огромный автофургон продолжал с гудением катить дальше. Поли посмотрел на Праути.
- Док. Что нам делать? Как разузнать про родственников этого деревенщины?
Отчаянно пытаясь скрыть усталость, добрый доктор какое-то время колебался, затем выдал следующую "закрученную" сентенцию:
- Насколько я помню, культурные корни вашей жены в некоторой степени параллельны корням Тактона, и, учитывая то, что она, фактически, снабдила вас информацией, поспособствовавшей похищению его внука... возможно, вы должны спросить свою жену.
Поли уставился на него, затем моргнул.
- Кристо! Разворачивай "Виннебаго", мы возвращаемся в Пуласки!
- В Пуласки, босс?
- Именно это я и сказал. - Поли посмотрел на помощника. - Арги, дай мне телефон...
Глава 13
1
Замначальника полиции Мэлоун и сержант Бувер дождались наступления темноты, чтобы войти в пустующий дом на Тротт-стрит. Приехали они на личном авто Мэлоуна, а не на своих патрульных машинах. Почему? Они не хотели, чтобы кто-то узнал, что в доме побывала полиция.
Но раз дом был заброшен, они оба обильно сплевывали на пол табачный сок. Подумаешь! Дом же был отобран банком за долги!
Бувер повесил занавески, а Мэлоун поставил в нескольких комнатах лампы, чтобы дом казался обитаемым. Заскочив по нужде в убогую уборную, Мэлоун к своему разочарованию не обнаружил там ни унитаза, ни раковины.
- Едрить-колотить, Бувер, - пожаловался он, вернувшись в "гостиную". - В этом гребаном доме нет унитаза, ни даже раковины.
- Знаю, - бросил Бувер через плечо, шумно мочась прямо в угол.
Мэлоун пожал плечами и сделал то же самое. Затем, услышав журчание двойной струи, их недавнее четвероногое приобретение, прелестный щенок немецкой овчарки и джек-рассел-терьера, по имени Бастер, поднял ногу и пописал прямо между мужчин.
Бастер бегал вокруг и лаял, пока офицеры заканчивали свою работу.
- Блин, Бувер. Я б сказал, мы отлично поработали, придав этой помойке жилой вид. - Мэлоун произнес "жилой вид", как "жэлой выд".
Бувер выплюнул струю сока на белую стену, получилось что-то похожее на коричневый знак вопроса.
- Ага, все кто проходят или проезжают мимо, обязательно подумают, что сюда кто-то въехал. Лампы горели ярким светом. Затем мужчины прошли на кухню, окна которой выходили на задний участок площадью одна восьмая акра. Бувер щелкнул выключателем, и наружная лампа осветила огороженный двор.
- Да, думаю, это отлично сработает... - Он закрепил край занавески скрепкой, чтобы получилась маленькая щель. Бувер пододвинул какой-то дерьмовый стол, поставил на него камеру с возможностью покадровой съемки, и кивнул.
- Так и есть, шеф.
Линза камеры идеально вписалась в щель.
- Как она работает? - спросил Мэлоун и плюнул струей табачного сока почти через всю комнату.
- Ну, согласно инструкции, обычная камера снимает, типа с частотой 18 кадров в секунду, но эта - только один кадр в секунду. Памяти в этой штуке хватит на несколько дней.
- Звучит потрясающе.
- Потрясающе для нас, - усмехнулся Бувер. - Не очень то потрясающе для пса.
Мэлоун прогнал от себя страшные мысли.
- И что теперь? Мы готовы?
Бувер включил камеру.
- Съемка пошла, шеф. Теперь нам нужно лишь выпустить шавку на улицу и свалить.
Мэлоун грустно вдохнул. Испытывая сомнения, он заглянул в гостиную и посмотрел на Бастера, скачущего и лающего с искренней радостью невинного пса.
- Черт, Бувер, я тут подумал... Синоптик сказал, что вечером будет 7 градусов. Холодновато для маленького Бастера.
Бувер нахмурился, поскольку не разделял любви начальника к собакам.
- У Бастера есть гребаная шерстяная шкура, шеф, и... - прошептал он. - Все равно, он вряд ли долго проживет.
Мэлоун сглотнул.
- Идем, Бастер. Перекуси немного, - и Мэлоун извлек из пакета с логотипом "Уэндиз" "Тройной Беконатор" (большой бургер - прим. пер.). Он порезал его на куски и положил на пол. Бедный песик не знает, что это - его последняя еда...
Щенок радостно сожрал фастфуд, энергично виляя хвостиком. Но когда Мэлоун поднял глаза...
Бувер исчез.
- Бувер. Ты где?
- Здесь, шеф...
Мэлоун отправился обратно в гостиную, где...
- Какого хрена!
... он обнаружил своего помощника в положении сидя, со спущенными до лодыжек штанами. Тот довольно шумно испражнялся на ветхий ковер.
- Мы же копы, Бувер. Мы не можем просто взять и насрать на пол!
- Блин, шеф. Мы плевали здесь и ссали. Почему бы и не посрать? Никто не купит этот дом, при такой-то экономике. Обама обделался со своими обещаниями победить жилищный кризис. Старательно смотрит в другую сторону, когда демократы из Белого дома тайно одобряют гигантские бонусы для управляющих банков, которые берут деньги ПСПА (Программа по спасению проблемных активов - прим. пер.)...
- О, заканчивай...
- К тому же, здесь нет унитазов, а ипотечная компания разрешила пользоваться домом всю неделю.
Парень был в чем-то прав. Просто скажем ипотечной конторе, что сюда вломились какие-то "наркоши" и сделали это... Хотя на самом деле, шеф Мэлоун думал совершенно о другом. Бувер закончил, и теперь вытирал зад по-собачьи об паршивый ковер. Маленький Бастер, между тем, тоже решил покакать. Если людям можно, то почему собакам нельзя? В голове у Мэлоуна будто раздался голос какого-то недовольного божества: Мы не дадим мучить и убивать этого милого щеночка.
- Что такое, шеф? - спросил Бувер, натягивая полицейские штаны. Он округлил губы, и выстрелил в коридор мощным зарядом табачного сока.
Бустер прыгал, радуясь мужскому обществу.
- Черт, Бувер. Боюсь, я не смогу это сделать. Взгляни на него. Разве это не самый милый щенок, которого ты когда-либо видел?
- Это же была ваша идея, шеф. И стоит сказать, идея хорошая. Лучший способ поймать убийцу щенков - это снять, как он ловит щенка. Потом мы отправим запись на телевидение, и он у нас в кармане. И пяти минут не пройдет, как кто-нибудь узнает больного ублюдка и сдаст его. И знаете здешних деревенщин? Его моментально сдадут.
Очень на это надеюсь... Мэлоун присел, чтобы погладить Бастера, и тот сразу же принялся лизать ему лицо. Мэлоуну на глаза навернулись слезы.
- Это же ради благой цели, шеф. Подумайте, сколько жизней других щенков спасет этот Бастер...
У Мэлоуна ком встал в горле.
- Идем, Бастер. Уверен, тебе понравиться поиграть на улице, а, мальчик?
Пес повизгивал, тявкал и прыгал, как угорелый.
Мэлоун открыл дверь кухни, и Бастер пулей выскочил наружу.
- Это - лучший способ, - попытался утешить шефа Бувер.
- Давай уже валить отсюда. Это место действует на меня угнетающе и... - Мэлоун, принюхавшись, усмехнулся. - Кстати, ты что такое ел?
- По-моему, свиные ножки с капустой. Съел три или четыре порции.
- Ну, ни ХРЕНА себе, Бувер!
Выйдя из дома, они сели в мэлоуновский "Севиль" 92-ого года и какое-то время молчали. Отъезжая, Мэлоун глянул в зеркало заднего вида и увидел скачущего за забором Бастера, как бы прощающегося с ними радостным лаем.
- Блин, мне нужно выпить.
- Жалко, что мы оба на дежурстве до самого утра, шеф. Копы на дежурстве не пьют... если только босс не разрешит. - Бувер подмигнул.
- Вот, дерьмо. Нам, наверное, будут звонить...
- Блин, шеф, не будут нам звонить. Перед самым-то рождеством? В нашем-то районе? Бросьте. Давайте пропустим по парочке в "Перекрестке". Скажем там, что мы не на дежурстве.
Мэлоун чувствовал себя возбужденным. Я только что приговорил щенка к смерти... УЖАСНОЙ смерти.
- Неа. Нам позвонят.
- Ладно, как скажете. Только я зуб даю, что никто нам не позвонит. Ставлю бутылку "Тёки" ( "Уайлд Тёки" - кентуккский бурбон - прим. пер.).
- Ты же на...
- 207-ая патрульная, слышите меня? - затрещала рация.
- Первое пари, которое я выиграл за долгое время - черт - а может и за всю жизнь, - сказал Мэлоун, включая микрофон. - Это 207-ая, Конни. Мы на Тротт-стрит. Говори.
- Ответьте кодом 3 на подтверждение сигнала 47 с Дракервуд-драйв в Пирс-поинт.
- Вот, дерьмо, - пробормотал Бувер. Он выплюнул из окна длиннющую струю табачного сока.
Мэлоун почесал голову.
- Блин, Конни. Сигнал 47? Это что за хрень?
- Поджог с человеческими жертвами, - ответил трескучий женский голос.
Мэлоун застонал.
- Выезжаем, - пробубнил он.
Бувер положил на приборную панель портативный навигатор и включил его.
- По крайней мере, Пирс-пойнт недалеко, - заметил он. - Но про Дракервуд-драйв я никогда не слышал.
- Я тоже. - Мэлоун снова включил микрофон. - Конни, что это? Частный дом или многоквартирное здание? Что?
Рация затрещала.
- Дракервуд-драйв, 619, Пирс-поинт, - пауза, затем: - Интернат "Дэйзи-Чэйз".
2
Огромный черный грузовик катил по черным дорогам, и когда часы пробили полночь, 22-ое декабря официально сменилось 23-им. Ночь, казалось, стала теплее, сквозь нависающие сверху ветви деревьев поблескивали звезды. Луна светила, словно некий кабалистический тотем.
В животе у Хелтона и его сидящего за рулем сына урчали предчувствия самого неприятного сорта.
- Тормози, Думар. Давай немного поедим и поспим.
- Не вопрос, пап.
Вероника уже спала на полу грузовика, прикованная за запястье к столу для "головача". Припарковавшись в уединенной роще, Думар заглушил мотор. Когда фары погасли, ночь словно проглотила грузовик. Лишь с одной зажженной свечей трое мужчин заняли сиденья в заднем отсеке.
Микки-Мэк потер промежность.
- Блин, дядь! Что-то в этих "головачах" есть...
Думар потер промежность. - Да уж, пап...
- Типа, моему члену так нравятся "головачи", что он остается полувставшим все время.
Хелтон кивнул и потер себе промежность.
- Но пусть это будет предупреждением для вас. Поскольку "головачи" столь приятны и гораздо лучше обычной "дырки"... иногда люди сбиваются с пути истинного. Они забывают, что "головачи" нужно устраивать лишь в виде мести за серьезное преступление. Но злоупотреблять "головачом" - как это раньше делал Кодилл - это самый страшный грех, который может совершить человек. Понимаете, парни?
Думар и Микки-Мэк кивнули... но затем все снова потерли себе между ног.
- Так что будем делать, пап?
- Да, дядь. Если вся родня этого парня Поли живет в Нью-Йорке и его окрестностях, почему мы не остались там? Кроме его жены у него больше нет родственников в нашем краю, а тот черный парень сказал, что ее нет в городе.
Сидящий на своем молочном ящике Думар наклонился вперед и вопросительно посмотрел.
- Думаете, Поли выбросит белый флаг?
Хелтон открыл пакет с рисовыми чипсами "Райсворкс Гумэй", который украл из особняка Марши. Вкус был странный, какой-то "пижонский", но Хелтону понравилось.
- Хотел бы я так думать, сынок, но он ни за что не отменит вражду, - Хелтон мрачно посмотрел на сына и племянника, - особенно когда увидит, что мы сделали с его мамашей.
На несколько секунд повисла тишина, а затем...
Троица взорвалась хохотом.
Микки-Мэк смеялся до слез.
- Мы трахнули его мамашу! В голову!
- По двое за раз! - гоготал Думар.
- А потом Друп... старина Друп!
- Я бы заплатил за то, чтобы посмотреть на рожу Поли, когда он увидит, как тот вреднючий пес жарит в башку его мамашу! - прохрипел Думар.
- Зуб даю, рожа у него будет та еще, парни! - проревел Хелтон.
- Огромные имплантанты торчат, - добавил Микки-Мэк, - а старина Друп наяривает, кончая ей в мозг!
Мужчины ударили по рукам.
Когда хохот стих, Думар спросил:
- Но если серьезно пап... ты действительно хочешь, чтоб Поли рассердился так... чтобы снова стал нам мстить?
- Думаю, обязательно отомстит, к сожалению.
- Но как, дядь? - поинтересовался самый молодой. - Все наши родственники живут в лесу, раскинувшемся на трех округах. Он не сможет их найти.
- Найдет, если захочет, - заверил Хелтон. - Нужно лишь задать нескольким людям несколько вопросов. - Он поднял палец. - Так что когда он это сделает, нам нужно быть готовыми.
Микки-Мэк застонал.
- Дядя Хелтон, ты хочешь сказать, что нам придется возвращаться в Нью-Йорк?
Думар тоже застонал и положил руку на живот.
- Блин, пап. Я никогда больше не хочу видеть то место.
- Даже смотреть страшно, - добавил Микки-Мэк. - Все эти дома до неба, весь этот шум, машины и автобусы, гудки, болтовня, хмурые, спешащие куда-то люди.
Все разговаривают на ходу по своим сотовым телефонам, - проворчал Думар, - сидят в странных забегаловках под названием "Старбакс". И вся эта грязь и дым в воздухе.
- Я тоже не хочу возвращаться туда, парни, - сказал Хелтон, все еще испытывая головокружение от воспоминаний. - Большие города противоестественны. Это не то, что Бог хочет для людей. Не гоже людям дышать таким воздухом и жить во всем этом цементе. Клятые дома такие высокие, что даже света белого не видно. И, блин, как же воняет там, где мы проезжали! Что это было за место? Чайнатаун? Пахнет, как в заднице у дьявола. - Хелтон покачал головой. - Но в зависимости от того, сколько продлится эта вражда... возможно, нам придется вернуться. А пока... - Здоровяк внимательно посмотрел на попутчиков. - Я подумаю. Понимаете, есть один родственник Поли - тот, о котором я забыл - который не слишком далеко от того места, где мы сейчас находимся...
- Правда, дядь? - недоверчиво спросил Микки-Мэк.
- Кто это, пап?
Но Хелтон лишь улыбнулся и ничего не сказал. Затем он пожелал родне спокойной ночи, задул свечу, и вскоре все крепко спали.
3
Поли действительно звонил свой любимой жене в ее номер "Беладжио" в Лас-Вегас, шт. Невада. И она действительно обладала знанием, которого столь страстно жаждал Поли.
- Мы тут отрываемся по-полной, только хотим знать, где живут родственники этого урода Хелтона. Не знаешь, его мамаша еще жива? - спросил Поли.
- Ну, да, Поли! - радостно и по-деревенски проверещала Марши. - Зовут эту увядшую суку Петуния Тактон. Она, типа, очень старая, и знаешь, что, дорогой? В прошлом году ее хватил удар, и ее отправили в интернат. Интернат "Дэйзи-Чэйз" в Пирс-поинт! Это в двух шагах от Пуласки!
При этих словах сердце Поли наполнилось искренней радостью. Также Марши упомянула, что Хелтон Тактон водит "большущий черный грузовик", что тоже могло оказаться полезным.
Поджог был поручен Арги. И, если честно, это был далеко не первый интернат, который он поджигал. Он запалил северную часть здания - простой, но эффективный отвлекающий маневр. Затем с помощниками похитил восьмидесятилетнюю Петунию Тактон - с мочевым катетером и всем остальным - из окна в южном крыле. Но перед этим они заехали на склад, чтобы взять... кое-что, что им могло бы потребоваться. В том числе несколько лопат.
После этого они нашли подходящее уединенное поле, установили камеру и принялись копать яму.
Глава 14
1
Веронике снилась ее брачная ночь. Рядом с ней, конечно же, стоял Майк, изящный и весь такой красивый в своем смокинге. На Веронике было струящееся белое свадебное платье... и она умышленно не надела бюстгальтер, потому что знала, как Майк заводится от ее грудей и сосков. А до этого они ответили друг другу согласием, и преподобный произнес; "Объявляю вас мужем и женой". А затем под громкие звуки органа их брак был заключен перед очами Господа.
Позже Вероника распростерлась обнаженной на огромной постели номера для новобрачных. Пришло время скрепить союз. Майк стоял у изножья кровати, кстати сказать, все еще в смокинге и весь такой красивый. Вот только... из штанов у него торчал пенис.
- Майк, дорогой, почему бы тебе не раздеться и не заняться со мной любовью?
- Мне не нужно раздеваться, детка. Когда я здесь закончу, я пойду на встречу с Зазывалой. Она делает отличный отсос, а ты... - ХУДШИЙ В МИРЕ ОТСОС. К тому же, много времени это не займет. - Затем Майк поднял ЭЛЕКТРОДРЕДЛЬ и ВКЛЮЧИЛ ЕЕ. И только потом Вероника заметила, что на конце инструмента не обычное сверло, а какой-то странный цилиндр...
Вероника закричала и не могла уже остановиться...
***
Она проснулась от собственного крика на холодном металлическом полу грузовика.
- Едрить-колотить!
- Это убивает меня, пап.
- Она снова начала!
Чьи-то грубые грубы потрясли ее.
- Вероннерка! Что стряслось?
Когда вызванные кошмаром вопли поутихли, Вероника проснулась уже полностью. Стуча зубами, она уставилась на нависающие над ней лица Хелтона, Думара и Микки-Мэка, а затем разрыдалась.
- Нет причины лить слезы!
- Что тебя так расстроило?
- Расстроило? - закричала она. - Мне только что приснился самый страшный в моей жизни кошмар! Все из-за этого места! И-и-и... из-за того, что вы делали той дрелью! Сейчас рождество, а я прикована к столу в старом грузовике! От этого у меня кошмары! Я должна была быть с Майком, покупать рождественские подарки и жить своей жизнью, а вместо этого, - она ударила запястьем по столу, - я похищена тремя мужиками, которые заставляют меня отсасывать им, а сами не моются!
Мужчины мрачно переглянулись.
- Но, дорогуша, - начал, было Хелтон. - Я же пробовал объяснить, что иначе никак. Ты нужна нам. Без тебя мы сможем делать это.
- Делать что? - процедила она. - Похищать женщин, насиловать их и убивать, снимая на камеру?
- Мы ничего не делаем тому, кто этого не заслуживает, Вероннерка. Если б ты знала, что именно сделал с нами Поли... ты бы поняла.
Вероника снова захотела закричать, но прежде чем она успела открыть рот...
Зазвонил телефон. Не ее сотовый... а другой.
Мужчины замерли, выпучив глаза. Затем Хелтон неуклюже раскрыл раздражающее его устройство, произнес: "Алло?", послушал и повесил трубку.
- Это был... - начал Думар.
Хелтон кивнул.
- Похоже, ты был прав, дядя Хелтон, - сказал Микки-Мэк. - Поли снова нанес нам удар.
- Боюсь, что это так. - Хелтон передал Веронике ноутбук. - Вероннерка, я прошу лишь помочь нам еще один день, а потом, обещаю - клянусь Богом и всеми святыми... мы отпустим тебя.
Полуоцепеневшая от смеси страха, гнева, смущения и отчаяния, Вероника взяла компьютер, зашла в интернет и загрузила подразумеваемое приложение.
Хелтон снял с нее наручник.
- Вставай, идем сюда. Не знаю, правильно ли я поступаю, но думаю, понять все ты сможешь, если увидишь все сама.
Думар выглядел встревоженным.
- Пап! То есть... ты собираешься показать Вероннерке один из тех фильмов, что сделал Поли?
- Да, сынок. Не хочу, но должен. Я не знаю, что именно Поли только что прислал нам, но знаю, что это будет что-то плохое. И когда Вероннерка увидит это... она поймет, почему мы делаем то, что делаем...
- Отлично! - со злостью бросила Вероника. Она разместила ноутбук на столе, а все встали вокруг и приготовились смотреть. Она дважды щелкнула по новому файлу, открылось окно медиапроигрывателя, а затем...
***
На экране мы видим снятое крупным планом лицо пожилой женщины. Она жива, слабо моргает, но всем своим видом выражает презрение. Камера явно стоит на земле, и, несмотря на яркий свет, мы знаем, что это ночное время суток. Раздаются шаркающие шаги. Самый важный момент сцены?
Голова женщины покоится на земле, и видны лишь верхние кончики костлявых плеч.
Женщина зарыта по шею.
- Кто вы? - скрипучим голосом произносит она.
В ответ слышится мужской смех.
Закадровый голос с джерсийским акцентом командует:
- Кристо, мы не очень хорошие хозяева, верно? Дай-ка этой старой сучке попить.
- Конечно, босс, - затем в кадре появляются две руки, раскрывают старухе беззубый рот. Вводят в него прозрачную пластиковую трубку и проталкивают глубоко в горло. Это - трубка мочевого катетера.
Другой ее конец соединен с пластиковым пакетом, наполненным желтоватой мочей. Пакет на мгновение демонстрируется перед камерой, затем исчезает с экрана. Камера фиксируется на подергивающемся лице женщины, когда трубка заполняется темной жидкостью.
- Наполни ее, - произносит другой голос с джерсийским акцентом.
Нам не нужно видеть, что происходит, мы просто знаем. Пакет с мочей выжимается, и его содержимое перемещается старухе в желудок.
- Вот так, вот так. Приятный прохладный напиток... - Но тут голос смолкает. - Эй, док?! Почему у этой старой суки моча такая темная? Похожа на гребаный чай.
- Скорее всего, катастрофически высокий уровень креатинина, либо гепатит А. Однако я подозреваю, что первое. Серьезное нарушение функции почек широко распространено среди пожилых людей, ведущих сидячий образ жизни.
- Хреновые почки, да? Как тебе это нравится?
Затем...
вжиииииииииииииих!
- трубка выдергивается.
Старуха давится и хрипит. Но оправившись, снова бросает в камеру полный злобы взгляд.
- Какая куча здоровяков, ха! Похитили из интерната немощную старуху и заставляют ее пить собственную мочу. Я знаю, кто вы такие. Вы - злые паразиты-членососы, которые убили моего замечательного внучека, которому было 9 лет! Да, похлопайте себя по спинке за то, что убили маленького мальчика. А вот мой сын Хелтон - настоящий мужчина.
- Ну, да, конечно, старая ты "дырка", - произносит закадровый голос. - Он трахнул мою мать в голову...
- Ха! Благослови его Господь!
- ... поэтому мы решили, что сделаем с его матерью кое-что похуже. А тот мозготрах, котором он занимается? Это - ничто по сравнению с тем, что мы приготовили для тебя.
Старуха смеется.
- Делайте, что хотите, я вас не боюсь! Мне плевать! Потому что когда мой сын доберется до вас, вам покажется, что на вас обрушился гнев БОЖИЙ!
Закадровые смешки разлетаются, как летучие мыши. Снова шаркающие шаги. А затем:
- Кристо, смажь ее, а потом иди сюда.
- Сию минуту, босс.
Старуха корчит лицо, когда вновь появившиеся в кадре руки начинают размазывать по ее голове маргарин. Мы видим надпись на коробке: "ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ, ЧТО ЭТО НЕ МАСЛО!" (марка маргарина - прим. пер.)
- А это на хрена, сынок? - скрипучим голосом спрашивает она, нахмурившись.
- Скажем, тебе потребуется это, чтобы примерить новую шляпку.
- Новую шляпку? Мальчик, о чем ты говоришь, едрить тебя за ногу?
Руки густо намазывают ее голову маргарином, затем исчезают.
- Увидишь, бабуля...
Мы снова слышим голоса за кадром.
- Док и Арги, вставайте с той стороны, я с Кристо встаем с этой.
- Конечно, сэр.
- Мне всегда так больше нравилось. С кем мы это делали, Арги? Это же было в Ньюарке? С Кляйном?
- Не, босс, думаю, это был Рингерман. Тот коротышка, который был у нас на побегушках.
- Ну, да... Рингерман! Тот урод. А у него были яйца, верно? Черт, тот парень работал еще при моем деде.
- Винче Одноглазом...
- Упокой Господь его душу...
- Черт, тот парень несколько десятилетий был у нас на зарплате, а потом выяснилось, что половину этого времени он воровал у нас.
- Что ж, он получил свое.
- Самое клевое то, что мы заставили его жену смотреть.
- Да! Это было мило, не так ли? - Пауза. - Ты готова, Мельда?
- Конечно, Поли! - воскликнул смешной женский голос.
- На счет три. Раз... два... три!
Хоровое кряхтение.
- Отлично, только... черт, Мельда. Не в обиду, но ты прибавила в весе!
- Но я ничего не могу с собой поделать, Поли. Я не могу ходить, не могу ничего делать, кроме как сидеть... сидеть, душить людей свой "киской" и есть.
Хохот.
Над головой старухи нависает странная тень, затем нечто неопределенное появляется у верхнего края кадра....
- Раскрывай свою большую писю, Мельда!
- Уже раскрыла, Поли!
- Раз... два... три... Опускаем!
Через долю секунды голова старухи исчезает, а весь кадр заполняет трясина бледной плоти. Мы видим гигантское пузо, а также чудовищно растянуты треугольник лобковых волос. Что бы это ни было, оно полностью поглощает голову старухи.
- Подождем пару секунд.
Проходит несколько секунд.
- Пора, босс?
- Не. Еще немного...
- Мы же не хотим, чтобы она склеила ласты, верно?
- Ладно. Раз, два, три... Поднимаем!
Ххххххххххххххххххххххххх-ЛЮП!
Трясина поднимается вверх, будто вопреки гравитации, извергая старушечью голову, которая напоминает блестящую восковую маску, почти лишенную человеческих черт. Голова с прилипшими к ней седыми волосами подрагивает. Глаза, пусть с большим трудом, но все же открываются.
- Отлично! Она не окочурилась. А я думал, что окочурится, в ее-то возрасте.
- Что доказывает стойкость человеческого организма...
Как ни странно, старуха рассмеялась.
- Ха! Это все, на что вы, глупцы, способны? Погодите, мой сын Хелтон доберется до вас! Он и его родня оттрахают ваши мозги так, что превратят их в кашу!
- Раз, два, три... Опускаем!
Чудовищная масса вновь поглощает голову.
- Мне хочется просто убить ее сейчас. Ненавижу эту старую "дырку".
- Да, босс, но именно по этой причине мы и не должны убивать ее.
- Да, да, ты прав. Ладно, парни! Раз, два, три... Поднимаем!
Голова появляется вновь, на этот раз вид у нее чуть хуже, чем в предыдущий.
Закадровый голос командует:
- Садите Мельду обратно на кресло, - кряхтение, - Да, вот так. Кристо, загружай ее в "Виннебаго".
- Сию минуту, босс.
- Спасибо, Мельда.
- О, обращайся, Поли! Мне нравится ощущать голову в своей "киске"!
- Она еще жива, док?
Ухоженный палец проникает в кадр и касается горла старухи.
- Погодите... погодите... да!
- Отлично!
Блестящая от слизи голова кренится, слышится хриплое дыхание, но, наконец, старуха собирает остатки сил и снова смотрит прямо в камеру.
- Хелтон, дорогой мой сынок! Не обращай внимания на то, что эти клятые дьяволопоклонники делают со мной. Я - старая, и мое время ушло. Но я прожила чудесную жизнь. Я знаю, что ты примешь меры, сынок. Знаю, что доберешься до этих парней и покажешь, где раки зимуют. Отследишь и трахнешь их злые головы так, как никто еще трахал! Тактоны никогда не проигрывали вражду! Заставь нашу семью гордится тобой, как ты делал всегда...
Но тут ее голос тонет в зловещем шуме: не то бензопилы, не то газонокосилки.
Кадр будто рушится, и в нем появляется измельчитель пней "Алпайн". Он опускается медленно, очень медленно. Сперва лишь касается макушки старушечьего черепа, снова поднимается, затем опускается вновь. Раздается страшный скрежет металла об кость. Кровь, мозги и кусочки черепа летят, словно гуляш из незакрытого блендера.
Измельчитель пней опускается все ниже и ниже, потом исчезает из кадра, оставляя лишь рваный обрубок шеи.
Шум мотора смолкает. Наступает жуткая тишина.
- Нравится тебе такая стряпня, а, Хелтон? - спрашивает закадровый голос, а затем раздается отрывистый хохот...
***
Вероника рухнула, как подкошенная, даже не досмотрев "фильм" до конца. Она лежала на полу в позе эмбриона и дрожала. Однако Хелтон, Думар и Микки-Мэк продолжали стоять. Они смотрели, выпучив глаза от шока. От того, что они только что увидели на экране - несмотря на наличие солнечного света - воздух вокруг будто потемнел.
Какое-то время все молчали.
Хелтон пустил по кругу бутылку какого-то пижонского спиртного под названием "Текила Асомбросо", которую он стащил из особняка Марши. Каждый сделал по большому глотку.
- Пап? - заговорил первым Думар. - Бабушка Петуния была лучшей на свете старушкой, и я...
Хелтон прервал выражение соболезнования взмахом руки.
- Не нужно никаких слов, парни. Наша работа уже предопределена.
По лицу Микки-Мэка лились слезы.
- Дядя Хелтон! Мы должны отомстить им еще страшнее, мы должны...
Хелтон жестом снова заставил его замолчать.
- Как я уже говорил вам раньше, недалеко отсюда есть еще один родственник Поли. Совсем недалеко.
Микки-Мэк ударил кулаком по столу.
- Тогда едем! Прямо сейчас!
Лицо у Хелтона было темным, как воздух вокруг.
- Да, мы поедем. Но нужно дождаться вечера. А пока необходимо вернуться в тот большой магазин, тот, что называется "Хоум Депо"...
Глава 15
1
Последующие несколько часов Вероника пребывала не в совсем вегетативном состоянии. Это была какая-то временная частичная кататония, заставившая ее таращиться пустыми глазами на металлические стены грузовика. Казалось, что мужчины сейчас ехали по городу, а не по лесу. И время от времени Вероника смотрела сквозь лобовое стекло, но почти не обращала внимания на гирлянды рождественских огней. А потом в голову ей пришло единственное слово: "Рождество".
Она не знала, что оно значит.
Веронику уютно покачивало, когда грузовик переключался с одной скорости на другую. Неужели они паркуются? Блуждающий взгляд заметил вскользь что-то знакомое: золотые... арки? Но почему они кажутся ей знакомыми? Когда они разворачивались и парковались, что-то еще привлекло ее внимание. Большая желтая вывеска с черными буквами: "БЕСТ БАЙ". Вероника зашевелилась.
Грузовик остановился.
Показалась другая часть вывески: "ХОУМ ДЕПО".
Вероника захныкала.
- Микки-Мэк? Видишь он там? С желтыми, похожими на радуги штуками?
- Да, дядь.
- Это известный ресторан. Никогда не ел там сам, но знаю людей, которые ели... Он называется "Мэк-Доналдс". Пойди туда и возьми нам какой-нибудь жрачки. А то меня уже тошнит от бобов, спагетти и картофельных чипсов. К тому же, городские "харчи" помогут Вероннерке поднять настроение. Вот тебе деньги...
- О, у меня же есть немного денег, дядь. Позволь мне поучаствовать...
- Не, парень. Воспользуйся мамиными деньгами. Это - то, чего она хотела. А тем временем мы с Думаром отправимся в "Хоум Депо".
- Хорошо, дядь.
Парень вылез из грузовика. Обеспокоенное лицо Хелтона нависло над Вероникой.
- Вероннерка? Дорогуша? С тобой все в порядке?
Вероника, открыв рот, кивнула.
- Извини, что я показал тебе этот ужасный фильм, но, как я уже говорил, мне нужно, чтоб ты поняла, почему мы делаем это...
Вероника кивнула.
- Мы скоро вернемся. А ты пока можешь попробовать вздремнуть.
Вероника кивнула.
Хелтон вздохнул, и вместе с сыном, наконец, вылез из грузовика.
"Макдональдс", - рассеянно подумала она. "Хоум Депо"...
В мозгу у нее будто что-то щелкнуло.
"Бест Бай"...
Она поднялась на ноги - по крайней мере, насколько позволял наручник - хотя не понимала, почему это делает. Попыталась посмотреть сквозь лобовое стекло, но в таком сгорбленном положении она видела лишь край наполовину заполненной парковки. День был в разгаре. Вытянув шею... она заметила движение...
Фигура в голубой рубашке - знакомой голубой рубашке - поспешно двигалась между рядов припаркованных машин. Хотя ей даже в голову не пришло, что голубая рубашка этого человека идентична ее собственной. Это был худощавый мужчина с "шипастой" прической. В голове зазвучали шепотом другие знакомые ей слова. Он засовывал листки бумаги под "дворники" каждой машины. И по какой-то невероятной случайности, порыв ветра подхватил листок с одной из машин и отнес прямиком на лобовое стекло черного грузовика.
Очевидно, это была рекламная листовка. Вероника принялась читать: "В КАНУН РОЖДЕСТВА ОТКРЫТО ДО ПОЛУНОЧИ! ПРАЗДНИЧНАЯ РАСПРОДАЖА ТОЛЬКО В "БЕСТ БАЙ"!
Затем листок затрепетал и улетел прочь.
"Бест Бай", - подумала Вероника. Она смотрела, как тип с "шипастой" прической петляет между припаркованных машин, и по какой-то неведомой причине ей в голову пришло имя: Арчи...
Вероника снова села, испытывая смесь удовлетворения и замешательства, если такое душевное состояние вообще возможно. Если б она осталась стоять еще немного, тот тип в голубой рубашке - Арчи - увидел бы ее, когда помещал листовку под "дворник" грузовика.
Она тупо посмотрела вверх, когда вернулся Микки-Мэк. Он поставил на пол охапку белых пакетов, пахнущих фастфудом.
- ЗдорОво, Вероннерка! Тебе уже лучше?
Вероника уставилась на него.
- Принес тебе немного жрачки. Наверное, к такой ты более привыкшая - городская еда. Пахнет неплохо, да?
Вероника кивнула.
Микки-Мэк сел на складной стул, но перед этим Вероника успела разглядеть на спинке стула багровые разводы. Ей не пришло в голову, что это - засохшая кровь.
Микки-Мэк потер промежность без видимой причины.
- Не беспокойся, Вероннерка. Как обещал дядя Хелтон, скоро ты пойдешь домой. Он бросил на нее проницательный взгляд.
- Знаешь, Вероннерка, а у тебя клевые сиськи. Можешь еще раз показать их мне?
Вероника покачала головой и задрала рубашку.
У Микки-Мэка вздулись щеки.
- Блин, девочка! Они с каждым разом становятся только лучше. Мы называем такие "Рождественские сиськи"! - Он потер себе промежность уже более осознанно. - Слушай, кажется, ты была не прочь "настроить" наши "петушки". Как насчет того, чтобы "настроить" мой прямо сейчас.
Вероника кивнула.
- Блин, ты такая хорошая девочка! - Микки-Мэк вскочил на ноги, извлек из штанов зловонный пенис и, не колеблясь, сунул его Веронике в рот.
- Да, взад-вперед, вот так, как мы тебя учили...
Последовало ритмичное чмоканье. Пенис тут же отвердел. И Вероника ни разу не поморщилась, когда с каждым толчком он проникал ей в горло дальше гланд.
У Микки-Мэка участилось дыхание.
- Блин-блин-блин! Это просто... это просто лучший "отсос", который мне когда-либо делали... - Промежность у него напряглась. - Понимаешь, это чертовски здорово, что мой член стремится к чему-то естественному. А все те "головачи", которые мы устраивали? Черт, приятная, конечно, штука, но все-таки... есть в траханьи голов что-то неестественное, - но затем он запнулся. - Вот, дерьмо! Я не должен был говорить это! Дядя Хелтон надерет мне задницу, если узнает, что я говорил это. Так что... Вероннерка? Как насчет того, чтобы это был наш секрет, а? Не говори дяде Хелтону, что я упоминал про "головачи". Ладно?
Вероника кивнула, поскольку рот у нее был занят.
Теперь Микки-Мэк дышал сквозь зубы.
- И знаешь, твой "отсос" такой приятный... что я просто обязан получить "кончун". Можно, это тоже будет нашим секретом, Вероннерка? Я кончу тебе в рот, но ты же не скажешь дяде Хелтону? Ладно?
Вероника кивнула, отсасывая с механической точностью.
- Оу-оу-оу, - закряхтел он, напрягшись еще сильнее. - Хотя должен тебя предупредить. Я выпускаю столько молофьи, что хватит, чтобы полностью залить тебе рот. А если выплюнешь, дядя Хелтон увидит и... ну, ты понимаешь. Так что, проглотишь мою молофью? Ладно?
Вероника кивнула.
- Приготовься, дорогуша. Я уже скоро... уже скоро, - но раздавшиеся грубые голоса заставили Микки-Мэка испуганно оглянуться через плечо. Это Хелтон и Думар открывали задние двери грузовика.
- Вот это облом! - сердито прошептал он. У него не было иного выбора, кроме как неуклюже прятать свой неудовлетворенный член обратно в штаны. Он вернулся на стул и скрестил ноги как раз в тот момент, когда вошел Хелтон.
Хелтон уставился на него.
- Мальчик? Что здесь происходит?
- Ничего, дядя Хелтон. Я только что вернулся из Мэк-Доналдса со жрачкой, которую ты сказал мне купить.
Хелтон прищурился.
- Тогда почему у Вероннерки сиськи наружу?
- О, блин, дядь. Они такие красивые, что я просто попросил ее снова показать их мне, вот и все.
- И все?
- Конечно, и все, дядь. - Микки-Мэк посмотрел на Веронику. - Разве не так, Вероннерка? И все?
Вероника кивнула.
- О, - сказал Хелтон. Затем он понюхал воздух. - Блин, а пахнет и впрямь вкусно.
- Городская еда, - с энтузиазмом заметил Думар. Он все еще стоял снаружи возле дверей, гремя чем-то.
- Давайте уже набьем себе брюхо, чтоб вечером у нас было много сил, - но когда Хелтон приблизился к пакетам с фастфудом, Микки-Мэку пришлось спросить:
- Дядь, а что вы купили в "Хоум Депо"?
Думар вошел внутрь, волоча покупки: Три усиленных лопаты, такие, которыми обычно пользуются могильщики.
2
Большой черный грузовик припарковался на очередной укромной лесной поляне. Оттуда мужчины ушли в холодную ночь, так и не раскрыв детали своей таинственной задачи. Были ли они по-прежнему в пределах Пуласки?
Кто знает?
Но не прошло и двух часов, как мужчины, гремя лопатами, вернулись в грузовик. Это случилось точно в полночь, когда 23-е декабря официально сменилось 24-ым.
Они вошли через задние двери, почти не разговаривая. Возбуждение ли мешало беседе, или тревога?
И то и другое.
Вероника, все еще погруженная в свое полукататоническое состояние, была прикована к своему привычному месту: переднему пассажирскому сиденью, лицом к густому черному лесу. Из него вела тропа, та самая тропа, по которой только что вернулись мужчины. И один из них нес какой-то сверток?
Да.
Они закрыли двери, затем зажгли лампу в заднем отсеке. Хелтон просунул голову вперед.
- Мы вернулись, Вероннерка. Сейчас нам нужно кое-что подготовить, а затем нам потребуется... ну, понимаешь... быстрая "настройка". Хорошо?
Вероника кивнула, глядя перед собой стеклянными глазами.
- А пока, я как всегда просто закрою эту занавеску. Помни, не смотри назад, потому что то, что ты увидишь... может еще сильнее повредить тебе мозги. Хорошо?
Вероника продолжала таращиться перед собой.
- Вероннерка? Дорогуша? Ты же не будешь смотреть назад, верно?
Вероника мотнула головой.
Хелтон задернул занавеску.
Грохот. Низкие, неразборчивые голоса. Затем раздался знакомый уже визг кольцевой пилы. Он звучал короткое время, смолк, затем повторился. После долгой паузы, кто-то произнес:
- Блин. Мы действительно сделаем это?
- Помни, что Поли сотворил с твоим сыном, твоей женой и твоей бабушкой...
Занавеска затрепетала, затем все трое мужчин столпились в передней части грузовика, вытащив свои безжизненные пока члены.
- Вероннерка? Можешь сделать нам "настройку"?
Вероника кивнула, безропотно высунула язык, загнув его вниз, верхнюю губу задрала вверх, и принялась сосать зловонные члены. Вскоре все трое испытывали болезненную эрекцию и поеживались в преддверии оргазма.
- Молодец, - похвалил Хелтон. - Мы очень тебе благодарны. Понимаешь... нам предстоит сейчас грубая работа. - Он засунул ей в уши затычки, затем вернулся вместе с остальными в задний отсек. Занавеска снова была задернута.
Вероника продолжала смотреть перед собой. Если б вопрос "Что они там делают?" и пришел ей в голову, это произошло бы неосознанно. Она по-прежнему не знала, где находится, и с трудом осознавала, кем является. Но когда ее глаза привыкли к темноте, она начала различать детали окружающей ее обстановки: деревья, в основном лишенные листвы, яркий лунный свет, проникающий сквозь ветви, и уходящая вдаль тропа. Казалось, она уходила вверх. Без задней мысли Вероника прищурилась и присмотрелась...
Да, тропа поднималась на едва различимый холм, окруженный железной оградой. Луна засветила более ярко. За оградой Вероника различила... надгробия.
Кладбище...
Вероника моргнула. Затем случилась интересная и весьма неожиданная вещь:
Одна из затычек... выпала у нее из уха.
И Вероника услышала:
- Так мы устроим двойной "трах", как делали с мамашей Поли?
- Не. Мы устроим тройной "трах".
- Тройной? Но, пап! Как мы устроим тройной "трах", если мы просверлили только две дырки?
- Подай мне ножовку, сынок, и я покажу тебе.
Раздался отвратительный звук пилы, режущей мясо.
- Понимаете, мне пришла мысль, что "головачи" будут максимально эффективными, если каждый раз будут чуточку другими. По-моему это называется... внести разнообразие. Понимаете, парни, чтобы максимально разозлить Поли, нам нужно внести разнообразие в процесс траханья голов его родни. Нельзя все время заниматься одним и тем же. Так что... именно это мы и будем делать. И спасибо Вероннерке, что посоветовала купить этот штатив вместе с этой классной кинокамерой. Готовы, парни? Хорошо. Теперь, понимаете, что я собираюсь сделать, это сперва воткнуть член в шейный обрубок... да, вот так. Немножко холодный, парни, просто чтоб вы знали... все-таки пролежал в земле с лета.
- Пап! Едрен батон, клево! Я вижу кончик твоего члена у него во рту!
- Угу. Как я уже сказал. Необходимо разнообразие.
- Но, дядь, если он с лета пролежал в земле, как получилось, что он не сгнил?
- Что ж, Микки-Мэк, это хороший вопрос. Ответ: потому что он был забальзамирован. Именно это делают богачи, когда у них умирает родственник - бальзамируют их. Закачивают в него специальные консерванты, чтобы он не гнил.
- Ух, ты...
- А теперь... Я встану вот здесь. Думар, осторожно подойди и вставь член в дыру с этой стороны... А ты, Микки-Мэк вот в эту дыру...
- Дядя, блин. Мозг такой холодный.
- Просто не думай об этом, иначе пропадет "стояк". Лучше думай о клевой "киске" и Вероннеркиных сиськах.
- Да, да, но... дядь? Этот мозг не только холодный, он вообще не похож на другие.
- Да, пап. Он какой-то... жесткий...
- Это из-за бальзамирующей жидкости. Она, типа, маринует мозг, уплотняет его. Никто не говорил, что "головач" - это легкая работенка, парни. Мы делаем это ради нашей семьи. Верно?
- Да.
- Вот так, трахай медленно и с удовольствием. Знаю, тесновато, но при такой маленькой голове иначе не получится. Не вертитесь, иначе заслоните камеру. Нам нужно, чтобы Поли видел, как наши члены входят и выходят одновременно.
- Знаешь, дядь. Теперь, когда я думаю о "молочных цистернах" Вероннерки... это не так уж и плохо.
- Просто продолжай думать о приятном...
Циклическое чваканье продолжалось какое-то время, а затем...
- Будто, типа... поршни ходят туда-сюда, да?
- А, что, Думар, я бы сказал, справедливая аналогия!
Чваканье ускорилось.
- О, да, парни, похоже на этот раз старик кончает первым... ммм... да... да! О! Я кончаю, яяяяя кончаю!
- Рад за тебя, пап! И я вижу! Вижу твою молофью у него во рту! - Затем. - О, пап, теперь моя очередь! Едрен батон! Пошла родненькая!
- Блин, учитывая размер моего члена, удивительно, что у него мозги через нос еще не вылезли!
- Прекрати хвастаться своим большим членом, сынок! Я же рассказывал, что стало с Тэйтером Клайном!
- Да, да...
- Давай, Микки-Мэк! Мы не собираемся всю ночь этим заниматься...
- Ох, черт, я уже близко, я уже... ааааааааааааа! Да, блин! Из меня настоящая буря рвется наружу! Молофья так и хлещет! Срань господня, дядь! Я всю башку этому ребенку залил!
Вероника, продолжавшая таращиться в пустоту, моргнула и потеряла сознание.
3
Хелтон, устало сидя на раскладном стуле, сделал еще один глоток модного спиртного, которое они стащили из особняка Марши. Еще один день, еще один "головач"...
- Она в порядке, Микки-Мэк? - окликнул он племянника.
- Блин, дядь. Похоже, снова уснула.
- И это к лучшему.
Вернулся Думар, только что избавившись от тела и крошечной отчлененной головы. Тоже уставший, он занял молочный ящик рядом с отцом и вздохнул.
- Пап, надеюсь, эта вражда скоро закончится. Поли, наверное, сдастся, как только увидит этот фильм.
- Возможно...
Микки-Мэк, устав слоняться без дела, сел на стол.
- Знаю, так говорить не по-семейному, дядь, но, блин. Я уже сыт "головачами" по горло. Да, приятно, но это просто... неправильно...
- Понимаю тебя, сынок. Это неправильно, как и то, что сделал Поли. Если б мы только могли найти этого паразита.
- Найти его и убить, - сказал Думар.
Хелтон кивнул.
- Так, может, нам разбудить Вероннерку, чтоб она отправила фильм Поли?
- Не, еще рано. Она спит. Давайте передохнем. А то весь этот "мозготрах" вымотал вашего старого дядю Хелтона подчистую.
Думар заглянул в один из пакетов с "макдональдсовскими" объедками, затем наклонился. Он заметил на пакете изображение зелено-красных венков и надпись: "С РОЖДЕСТВОМ". Глаза у него засветились.
- Блин, пап. Меня тут осенило. Сегодня же рождественский сочельник.
Хелтон замер, затем посмотрел на часы.
- Ничего себе. А ты прав, сынок.
Внезапно Думару на глаза навернулись слезы.
- Ну не дерьмо разве? Бабушка Петуния не сможет праздновать с нами рождество. Первый раз за всю мою жизнь.
- Вражда - это страшное дело, - произнес Хелтон. - Из всего высасывает душу. Черт. Сочельник. Мы должны петь рождественские гимны, готовить индейку и украшать елку, но посмотрите, чем мы занимаемся вместо этого. Трахаем в голову мертвого ребенка...
Все трое переглянулись.
- Ничего этого не случилось бы, если б не Поли, - возразил Микки-Мэк.
- Это правда.
- Но что еще мы можем сделать? - спросил Думар.
Хелтон посмотрел на часы.
- Четвертый час утра. Немного поспим, вот что мы сейчас будем делать. Затем пошлем фильм Поли... и посмотрим, что будет дальше.
Глава 16
1
Следующее утро, утро сочельника, выдалось необыкновенно ясным. В центр города массово хлынули покупатели, по всей Мэйн-стрит звучала праздничная музыка. "Колокольчики звенят, счастливого рождества сулят..." Дух праздника царил повсюду.
Но только не в сердце замначальника полиции Дуда Мэлоуна.
Он с равнодушным видом ехал на пассажирском сидении патрульной машины, за рулем был Бувер. Перед "Таргетом" (сеть недорогих универсамов - прим. пер.) Санта-Клаус из "Армии спасения" что-то напевал и звонил в колокольчик. Сделав паузу, он потер себе промежность без видимой на то причины. Машин было много, и даже в столь ранний час парковки были заполнены. Мэлоун апатично прокомментировал:
- Сдается, мне с экономикой у нас снова все в порядке. Люди валом валят по магазинам, тратят деньги...
Бувер поморщился.
- Черт, шеф! Конечно, они тратят деньги - стимулирующие деньги. Клятый Обама раздал финансовые фьючерсы всей страны, чтобы поднять себе популярность. Шеф, министерство финансов только тем и занимается, что печатает все больше денег и выгребает их за дверь. Инфляция от этого взлетит до небес, и потребуются десятилетия, чтобы вернуть ее на прежний уровень. А тем временем Обама в передаче у Леттермана (ведущий популярной программы «Вечернее шоу с Дэвидом Леттерманом» на телеканале CBS - прим. пер.) улыбается и обещает университетское образование каждому панку, вывалившемуся из средней школы. А платить за это должны мы, шеф. Мы...
- Не хочу больше это слушать! - рявкнул Мэлоун.
Миновав торговый сектор, они вскоре ехали по менее привлекательным улицам.
Душевное состояние Мэлоуна можно было описать несколькими словами. Возможно, скорбное. Или безутешное...
Бувер почувствовал подавленное настроение начальника.
- Как насчет музычки, шеф? Немного встряхнуться вам не помешает, - и он включил радио.
- ... панки, а кью-анки ранки - пи, кью, а! Санки, ю танки ю-анки...
- Господи, Бувер! - воскликнул Мэлоун и выключил радио. - Не хочу слушать это в сочельник, особенно, когда мы... - Он так и не закончил предложение.
- Вы переживаете насчет шавки, да, шеф? - Бувер засунул в рот комок табака размером с бильярдный шар. - Кто знает? Может, убийца собак уехал из города. Может, его уже "завалили". А может, может, малыш Бастер скачет сейчас во дворе...
Боже мой, надеюсь, что это так...
Проезжая мимо дома, они замедлились и остановились. Мэлоун выскочил из машины, Бувер, выгрузившись вслед за ним более спокойно, сказал:
- Встретимся внутри.
Шеф поспешил к ограде, посвистел и позвал:
- Бастер! Бастер! Ты еще здесь?
Тишина.
Бастера во дворе не было. Это могло означать лишь, что...
Боже милостивый...
- Эй, шеф! - окликнул его Бувер. Он был уже в доме. Мэлоун, шаркая, опустив голову и держа руки в карманах, вошел.
- Плохие новости для Бастера, зато хорошие для нас, - сказал Бувер, стоя возле кухонного стола. Он возился с камерой с функцией покадровой съемки.
- С моим везением, сейчас окажется, эта клятая штуковина не работала, и Бастер умер ни за что...
- Не теряйте веру, шеф. Смотрите, - и Бувер указал на крошечный вспомогательный экран на устройстве.
Мэлоун прищурился.
В режиме покадровой съемки было видно, как какой-то подозрительного вида, коротко стриженный латиноамериканец уносит Бастера прочь с освещенного двора. На его футболке был изображен Аль Пачино с винтовкой "М-16" в руках. Мужчина дьявольски ухмылялся (латиноамериканец, а не Аль Пачино). Бастер вилял своим хвостом-обрубком и радостно лизал лицо своему похитителю. Прежде чем человек исчез из кадра, его ракурс помог камере идеально запечатлеть его лицо.
- Вот он, шеф, - кивнул Бувер. - Похоже, мы поймали убийцу щенков...
2
В девять утра Хелтон, Микки-Мэк и Думар проснулись, но с беспокойством обнаружили, что Вероника все еще спит. Хелтон, понимая, сколько всего на нее свалилось за последние дни, не стал ее будить. Между тем он решил, что лучшей тактикой будет просто придумать, как найти и разобраться с Поли. Перспектива очередной поездки в Нью-Йорк сильно его огорчала. Хелтон подозревал, что после просмотра следующее видео Поли несомненно будет искать способ самого сурового возмездия - поэтому вернется в эти места, если вообще куда-либо уезжал.
- Нам на руку играет то, что мы со слов сына Корка Маккеллена знаем, что Поли разъезжает на большом белом автофургоне. Мы знаем, что Поли на колесах, но он не знает, что мы тоже на колесах.
- Да, пап, - согласился Думар. - Нам нужно лишь покататься вокруг, пока мы не увидим тот большой белый автофургон.
- Вряд ли таких тут много, - сделал вывод Микки-Мэк и потер себе промежность. Следовательно, таков был нынешний план действий. Но Хелтон счел необходимым, чтобы Поли получил следующий видеофайл в самое ближайшее время. И, к сожалению - хотя и очень кстати для автора - лишь в начале восьмого вечера Вероника, наконец, пробудилась от беспокойного, полукататонического сна. Глаза у нее оставались выпученными и стеклянными, рот был широко раскрыт. Хелтон очень беспокоился, хотя и надеялся, что благодаря его молитвам ее состояние "трахнутости на всю голову", в которое она впала после вынужденного просмотра фильма, со временем придет в норму. Психиатр, скорее всего, обозначил бы ее симптомы как "связанное с абулией безразличие с признаками лицевого расстройства, острая агнозия и постравматическая прозопагназия", но определение "трахнутость на всю голову" подходило здесь гораздо больше. Единственным словом, которое она произнесла за все время, кажется, было имя "Майк". Все остальные ответы были субвербальными. Кивок головы означал "да", мотание - "нет". Хотя она оставалась "способной реагировать" и сохранила способность к тразитивному действию через словесные команды от остальных. Например, всякий раз, когда Микки-Мэк спрашивал: "Эй, Вероннерка? Покажешь мне свои клевые сиськи?" - она кивала и задирала рубашку. Когда Думар спрашивал: "Эй, Вероннерка? Как насчет того, чтоб подержать мне член, пока я писаю?" она кивала и держала. А когда Хелтон тихо спросил: "Вероннерка? Как насчет того, чтоб отправить Поли фильм, который мы сняли вчера вечером? Ты не прочь?" она кивнула, глядя перед собой, и за короткий период времени сумела включить ноутбук и выйти в интернет. Затем Хелтон дал ей "фигнюшки", и она чисто на автомате отправила цифровой видеофайл Поли...
3
"Гильза" тусил вместе с Сунгом. Он купили виноградного напитка у необъяснимо угрюмой русской девки на заправке "Хесс", а также два бургера, которые оказались довольно вкусными. Затем прошлись по улице в поисках "торчков", которым нужна "доза".
- Черт, у той русской шлюхи высшие сиськи, только не пойму, почему она постоянно морщится, и все такое. Будто съела что-то невкусное.
- Блин, "Гильза", - пожаловался Сунг, жуя свой бургер. - Ненавижу гребаных русских.
На "Гильзе" были сине-белые "семейки", натянутые до пояса. А джинсы он носил сползшими до середины задницы.
- Сунг, дружбан! Мы не ненавидим людей просто потому, что они из другой страны. Как я говорил, мы должны принимать всех чуваков, чувих, их культуру и все такое. Ненавидеть русских или кого-то еще - не круто.
- На хрен Россию. Они дали злым северным корейцам реактивные самолеты и научили этих пиратов летать на них! Бомбили нас, пока американцы не пришли и не помогли нам. Боже, благослови Америку, а Россия идет на хрен!
- Как скажешь, мужик.
Вечерние улицы городского центра кишели машинами и рождественскими покупателями. Праздничные гирлянды светились, покачиваясь на легком ветерке. На перекрестках между телефонных столбов были протянуты провода с мерцающей мишурой. Издали донеслось: "Лучше не дуйся, лучше не плачь..."
- Черт, завтра же рождество, мужик, - догадался "Гильза". - Пока "толкал герыч", совсем забыл.
- Да, мужик, ров-дис-во! Надо хоть конфет прикупить!
- Черт, думаю, Мендуэз даже не празднует рождество.
- Почему это?
- Блин, мужик. Еще не видел чувака, отрезающего щенкам головы и прикалывающегося по рождеству.
- Ну, да...
- И думаю, он уже вернулся на склад. Я видел, как вчера вечером он принес щенка...
Несколько минут "Гильза" и Сунг угрюмо молчали. Они знали, что было уготовано на складе этому щенку...
"Гильза" сбавил шаг, глаза у него расширились от внезапного озарения.
- Йо-йо, чую, рэп попер...
- Валяй, "Гильза"!
"Гильза" встал в позу, вытянул указательные пальцы на манер пистолетов.
- Когда выхожу из дверей, в рукаве всегда пара козырей. Зуб даю, брательник, это лучший сочельник! У меня блатной жаргон, я живу, нарушая закон. Топчу танцпол, мою шваброй пол. Толкаю "наркоту", потом по "магазам" иду. Всем конкурентам - жопа, я - король хип-хопа. "Легавым" преподам урок сполна из моего "Смит-Энд-ВессонА". С тобой я буду тусить, слово под рифму будет "месить"! Я - важная персона, мать-итить. Я - тот, на кого ты хочешь походить. Бакс уроню, бакс подниму. Увижу друганов, "Как дела?" говорю. Пью пиво, ссу криво, "телок" имею, ни о чем не жалею! "Деньгу" зашибаю, преступления совершаю. Всех "жарю" без разбора. яйца, как два помидора!
- Охренеть, "Гильза"! Ты - гений хип-хопа!
- Мой братан, Мендуэз, мухой выполнит любой приказ. Ну а "Хайбол", наша сука, - членососка высший класс. У нее еще на рту клиента не просохла молофья, а она уже бежит за ромом с колой для меня! У нее большие сиськи, и "пилотка" - высший класс. Наша банда, "ЭнЭлКа-3", рулит в городе сейчас! Всегда будет первая, а не вторая, мой дружбан Сунг, он из Китая!
- Черт, мужик! - поморщился Сунг. - Ко-ре-я, Ко-ре-я!
- Блин, извини, братан. Все время забываю...
Едва они свернули на дорогу с жилыми домами, как услышали тарахтение и увидели сквозь дым две тусклых фары.
- Кто это? - спросил Сунг.
- Надеюсь, что "торчки".
Оказалось, что это огромный и очень старый черный грузовик.
- Сколько "герыча" у нас есть, Сунг?
- Четыре пакетика.
- Не густо. Походу, мы сейчас от них избавимся...
Выбросив облако дыма, грузовик сбавил скорость и подкатил в ним.
- ЗдорОво, парни! - раздался хриплый голос с резким деревенским акцентом.
- Черт, тупые деревенщины с холмов, - процедил себе под нос "Гильза". - Эти чуваки не будут покупать наш "герыч", мужик.
- А может, будут. Кто знает?
Из окна со стороны водителя высунулась лохматая голова. Большую часть лица скрывала густая борода.
- Эй! Я - тот, кто тебе нужен, сечешь, о чем я, дружэ? Мы здесь мутим дела, чики-вжик. Хочешь "герыча", мужик?
Лохматый деревенщина покосился на него. - Ты о чем, парень?
- У меня все схвачено, за все заплачено. Это - наркорайон, мы - хозяева в нем. Нужна "дурь", к нам сразу дуй.
Деревенщина посмотрел на своего длинноволосого пассажира.
- Думар, ты понимаешь, что он имеет в виду?
- Неа, пап. Наверное, это какой-то городской жаргон.
- Да, это городской жаргон, и мы базарим на нем. Уличный язык. Мы - те, кто тебе нужен, старик. Если ищешь "дозу", дуй к нам, поможем!
- Ты - красавчик, "Гильза"! - воскликнул Сунг.
Деревенщина выглядел растерянным.
- Парень, ты, наверное, уже догадался, что мы не местные. Не обижайся, но я ничего не понял из того, что ты только что сказал. Понимаешь, все, что нам хочется знать, это, не видел ли ты здесь большой белый автофургон?
- Автофургон? - медленно произнес Сунг.
- Верно, сынок, большой такой. На нем ездит городской парень по имени Поли.
- Извини, папаша. Не понимаю тебя ни шиша, - вполне резонно солгал "Гильза". - Не знаем никакого Поли, и автофургона никакого не видели.
Деревенщина погладил бороду.
- Что ж, очень жаль, сынок, но спасибо, что уделил время. Счастливо отпраздновать тебе и твоему другу!
- Заметано, - сказал "Гильза", глядя на уезжающий грузовик.
Затем он мрачно посмотрел на Сунга.
- Черт, мужик. Знаешь, кто это? Это те чуваки, которые нанесли Поли и его братве какое-то нереальное оскорбление.
Действительно, как он мог забыть тот фильм у Поли на ноутбуке? Они просверлили ДЫРУ в голове у той девки, а потом, потом...
- Поли сказал, что это были деревенщины. Как еще деревенщины, вроде них, могут быть связаны с Поли?
- Блин, мужик. Нам лучше пойти к Поли прямо сейчас и рассказать ему!
"Гильза" сунул руку в задний карман, сползших с задницы джинсов, но потом сказал: - Черт. Мой "сотик" остался на "хате". Идем!
Они засеменили сквозь холодную ночь, шлепая по тротуару мигающими кроссовками. Но завернув за входные ворота склада...
Вдруг остановились.
Как и в любую другую ночь, перед складом стол "Виннебаго". Его крошечные окна светились. Двое мускулистых помощников Поли стояли рядом и курили.
Из автофургона раздался чей-то приглушенный крик.
"Хайбол"! - догадался "Гильза".
- Блин, братва, что там...
- Происходит? - ухмыльнувшись, договорил за него Кристо.
Арги с каменным лицом выкинул окурок.
- Эти деревенщины снова ударили по нам, еще сильнее, чем в прошлый раз. Поли совсем не рад этому.
- Снова пустился во все тяжкие. И вымещает расстройство на вашей шлюхе.
- Вот, черт! - "Гильза" влетел в "Виннебаго" и в следующее мгновение увидел, как покрасневший и обезумевший от ярости Поли в очередной раз засовывает голову "Хайбол" в вагинальную трясину Мельды.
- Те гребаные уроды! Дьявол их ПОДЕРИ, док! Они ОЧЕНЬ СИЛЬНО меня разозлили!
Доктор Праути сидел, сгорбившись, сбоку, перед раскрытым ноутбуком. Он печально посмотрел на "Гильзу", будто говоря: "Дела сегодня идут не очень хорошо".
"Хайбол", как обычно, была раздета догола. И теперь голова у нее была полностью поглощена вагиной Мельды. Голые ноги болтались в воздухе, стуча пятками по полу.
- Поли, срань господня! Это не правильно, всякий раз срываться на "Хайбол" и совать ее туда головой!
Мельда захихикала. Она поедала овсяные кремовые пирожки "Литтл Дебби", в то время как голова "Хайбол" вертелась в ее недрах.
- Боюсь, что ничто не сможет унять гнев мистера Винчетти, - тихо произнес Праути. - Он сейчас не восприимчив к утешениям и уговорам...
- Что стряслось на этот раз?
Поли бросил безумный взгляд через плечо, со всей силы пихая "Хайбол" в "дырку" Мельды. Он просунул руки проститутке подмышки, чтобы вогнать ее голову максимально глубоко.
- Что стряслось? Я скажу тебе, что стряслось. Эти гребаные деревенщины, знаешь, что они сделали? Они выкопали моего мертвого ребенка, отрезали ему голову, просверлили в ней дырки и трахнули ее все одновременно! Вот, что стряслось!
Тело "Хайбол" тряслось, как наэлектризованное, живот вздымался и опадал - она явно начинала задыхаться.
- Я должен найти этих гребаных парней!
"Гильза" подскочил к нему.
- Поли, вытащи голову "Хайбол" оттуда! Понимаешь, мы только что видели тех чуваков!
Поли вздрогнул.
- Что?
- Мы с Сунгом. Мы только что видели этих деревенщин на улице. Они спрашивали про тебя, мужик! Пара деревенщин на огромном сраном черном грузовике!
Поли замер, выпучив глаза.
- Когда?
- Только что, мужик! На улице, которая ведет к заправке "Хесс"! Поли, если двинем прямо сейчас, то сможем поймать этих "мозготрахов"!
Поли резко выпрямился.
- Док! Заводи "Виннебаго"! - Он повернулся к "Гильзе". Тот схватил "Хайбол" за лодыжки, потянул, и - ХЛЮП! - высвободил ее голову из адской вагинальной бездны Мельды.
- Убери эту шлюху и позови сюда Арги и Кристо, - скомандовал дон.
"Гильза" вытащил "Хайбол" из "Виннебаго" за лодыжки. Та конвульсировала. Его голые ягодицы застучали по ступенькам и шлепнулись на асфальт. Инструкции были розданы, и через несколько минут огромный автофургон унесся прочь.
- Блин, мужик, - сказал "Гильза". - Эти чуваки - натуральные психи.
- Это, точно, "Гильза"!
Они занесли на склад конвульсирующую "Хайбол". От маргарина и вагинальной слизи волосы у нее прилипли к лицу, отчего казалось, будто на голове у нее сидит осьминог. Между двух мокрых прядей немигающе смотрел выпученный глаз. Когда она немного пришла в чувство, то закричала во все горло и бросилась бежать вдоль по дальнему коридору.
- Она полностью гребнулась, - сказал "Гильза". - Думаю, если б тебя столько раз совали головой в гигантскую "дырку", ты бы тоже сошел с ума.
- Блин, мужик! Какой-то хреновый сочельник!
"Гильза" достал из холодильника виноградный напиток. Затем потер себе промежность...
Без видимой на то причины.
- Что будем делать, "Гильза"?
- Черт, не знаю. Мне как-то вдруг не по себе стало, - он поежился. - Не чувствуешь холодок, мужик?
- Холодок?
"Гильза" отвел глаза в сторону.
- Как говаривала моя бабуля, такое чувство, будто кто-то только что прошелся по моей могиле...
Хлопнула дверь, и по коридору агрессивно застучали шлепанцы. В помещение, дико вытаращив глаза, ворвалась "Хайбол". В одной руке пакет с вещами, волосы мокрые после столь необходимого душа. Она застегнула пальто. - К черту это дерьмо!
- "Хайбол", что ты...
- Я ухожу отсюда. Это гребаное место - настоящая комната ужасов!
- Остынь, детка, остынь. Вот, выпей виноградного напитка...
- Не хочу я никакого виноградного напитка. Я ухожу!
"Гильза" покосился на нее.
- Уходишь? В смысле, сваливаешь?
- Да! - прокричала она в ответ с такой яростью, что ее роскошные груди закачались под пальто. - Да, я сваливаю, мать вашу!
- Почему ты хочешь это сделать?
"Хайбол" уставилась на него дикими глазами, словно вспоминая о событиях вечера, и закричала.
Затем бросилась из склада прочь, хлопнув дверью.
"Гильза" снова сел на потрепанный диван.
- Это - лучшая "дырка", которую мы когда-либо трахали, мужик.
- Черт, "Гильза"!
- Похоже, теперь нам самим придется фасовать "герыч".
- Хреново, хотя... не могу сказать, что виню ее...
- Ага...
И два неудачливых наркодилера загрустили, сродни парочке вспомогательных персонажей романа, без которых дальнейшее повествование вполне могло бы обойтись.
4
Майк смотрел сквозь витрину магазина, дивясь мерцающим рождественским огонькам, висящим на фонарях парковки. На часах было полдвенадцатого ночи. Он постукивал ногой, будто в ожидании чего-то? Тем временем из динамиков неслась песня: "Гуляя в зимней стране чудес..."
К главной кассе подошел Арчи.
- Похоже, рождественский ажиотаж подошел к концу.
В магазине было пусто, хотя за день они неплохо заработали. Кризис, будь он не ладен! Майк медленно кивнул.
- От Вероники что-нибудь слышно? - спросил Арчи.
Майк поморщился.
- От кого? - Он продолжал смотреть в окно, с отрешенным видом.
- Что у тебя на уме?
- Честно сказать? "Киска" Зазывалы. Когда я долблю ее очень быстро, она издает звук, похожий на оконный скребок.
Арчи удивленно выгнул бровь.
- Хотя оральным сексом мне заниматься с ней не нравится. Она принимает много "Би-Комплекс" и "Гинко" (витамины на основе трав - прим. пер.). От этого привкус... какой-то странный. Будто мел на языке.
- Жесть. Слушай, как насчет того, если я уйду пораньше?
- Слушай. Как насчет того, если я скажу: Хрен тебе? - хмуро ответил Майк.
- Но магазин же пуст!
- Это сочельник, и мы работаем до полуночи, - напомнил Майк. Мы должны выполнять свои обязательства. Это не федеральное правительство, мужик. А частное предпринимательство. Слышал когда-нибудь о лояльности к месту своей работы? - Майк посмотрел на часы, затем заметил что-то за витриной. Подъехала маленькая машина. Он схватил свое пальто.
- Мне нужно идти.
Арчи фыркнул:
- О, это очень справедливо! Лояльность? Ты можешь уходить пораньше, а я нет?
- Верно, потому что я - твой босс. Отстой, да? К тому же за мной приехали.
Арчи с ухмылкой посмотрел сквозь стекло. Это была машина Зазывалы.
Майк ткнул его в плечо.
- Я сделаю так, что, когда часы будут бить полночь, мой член окажется у нее в заднице. Круто, да?
- Круто?
- Это же символично, понимаешь? Когда на смену сочельнику приходит рождество... мой член оказывается у нее в заднице.
- Да, очень символично.
- Счастливого рождества, мужик. И если закроешься хотя бы на одну минуту раньше, уволю на хрен.
- И тебе счастливого рождества, - прошипел Арчи. Когда двери закрылись, он пробормотал: - Вот эгоистичный несговорчивый урод... - Затем окинул хмурым взглядом пустой магазин. Я должен стоять здесь еще полчаса, хотя прекрасно знаю, что никто не придет так поздно. Но не успел он закончить мысль, как увидел яркий свет фар и услышал громкий шум двигателя.
На парковке остановился большой белый "Виннебаго".
5
"Виннебаго" часами кружил по Пуласки в поисках таинственного черного грузовика, но безрезультатно. Это обстоятельство не улучшило настроение Поли, что еще сильнее терзало нервы его соратников.
- Это херня какая-то, - орал дон с пассажирского сиденья. - Как мы могли прокататься всю гребаную ночь и не заметить огромный черный грузовик?
- Если они еще в городе, мы их найдем, босс, - попробовал успокоить его Арги.
- Они выкопали моего ребенка и трахнули его в голову!
- Мы найдем их и заставим заплатить.
- Да, - сказал Кристо. - Хватит этих обменов фильмами. Я хочу схватить этих парней немедленно. На кусочки их порежу...
- Да, - добавил Поли, - но только после того, как мы пустим их под измельчитель пней!
Ответственность за вождение автофургоном взял на себя Кристо. Он остановился у светофора посреди жилого квартала. Все уличные фонари были разбиты, отчего район был погружен во тьму, и лишь изредка в зарешеченных окнах мигали рождественские огоньки.
- Ну, когда уже загорится гребаный зеленый? - проворчал Кристо.
- Да уж, - сказал Поли. - Не успеем до рождества, - затем он сделал паузу, и все рассмеялись. Но тут раздался визг тормозов и громкий грохот...
- Какого хрена...
Огромный черный раздолбанный грузовик с выключенными фарами притормозил сзади, затем обогнул их, подрезая.
- Иииииии-Хаа! - услышали они, и в следующее мгновение...
БАМ!
... в лобовое стекло ударила пуля, и...
- Срань господня! Это они!
Голова сидящего за рулем Кристо взорвалась.
Брызги мозгового вещества разлетелись во все стороны, попав на доктора Праути и Арги.
- Деревенщины завалили Кристо! - заорал Поли. - Давай за ними!
Арги протиснулся вперед, открыл водительскую дверь и вытолкнул труп Кристо на улицу. Тем временем, черный грузовик сделал безумный правый поворот на пересекающую, еще более темную дорогу.
- Вперед! Вперед! - заорал Поли, затем высунул в окно свой оснащенный глушителем автоматический пистолет 380 калибра, и сделал несколько выстрелов.
- Думаю, мы сможем поймать их, босс, - сказал Арги и дал полный газ. - "Виннебаго" будет побыстрее, чем этот старый кусок дерьма!
- Да уж должен быть, за три-то сотни "штук"! - Поли оглянулся. - Док, с вами все в порядке?
Усмехаясь, доктор указательными пальцами выковыривал у себя из глаз мозги.
- Бывало... и лучше...
Катящий впереди неуклюжий черный грузовик выпустил им в лица облако такого же черного дыма. "Виннебаго", ревя мотором, быстро нагнал неприятеля.
Поли и Арги высунули в окна свои пистолеты и открыли шквальный мелкокалиберный огонь. Пули стучали по стальной "шкуре" грузовика, но в основном просто отскакивали.
- Достань их, Арги! - заорал Поли, меняя обойму. - Тарань, если придется!
Арги вдавил педаль газа в пол, но...
бряк!
... прямо перед ними задние двери грузовика распахнулись. Ухмыляющийся длинноволосый деревенщина...
БАМ!
... выстрелил из огромного револьвера, и...
плюп-плюп-плюп-плюп!
... пробил переднее колесо, в то время, как молодой светловолосый парень одновременно пульнул из чего-то похожего на рогатку.
дзынь!
В лобовом стекле появилось еще одно отверстие. Стальной подшипник задел ухо Поли - ОУУУУУ! - и улетел вглубь автофургона. Но когда Арги попробовал продолжить погоню, спущенная шина намоталась на обод, и "Виннебаго" потерял управление.
- Придется чинить колесо! - прорычал Арги.
- Они нас поимели! - заорал Поли и выпрыгнул из кабины. - Они сейчас уйдут!
Арги выпрыгнул следом за ним. Оба мужчины держали перед собой пистолеты.
- Это они? - прищурившись, спросил Арги.
Дальше по улице, казалось, замер огромный черный силуэт.
- Не могу сказать. У них выключены фары...
вшиииииииииииих... ЧПОК!
Арги взвыл, сложившись пополам.
- Как тебе это нравится, городской мальчик! - раздался голос.
Арги стоял на коленях, держась за промежность.
- Малец попал из рогатки мне по яйцам!
БАМ!
В "Виннебаго" ударила очередная пуля.
Из темноты прогремел голос Хелтона Тактона:
- Поймай нас, если сможешь, Поли! - затем на огромном силуэте замигали красные задние огоньки, и взревел мотор.
Через улицу бросилась худосочная фигура, остановилась и изготовилась к выстрелу.
Это был светловолосый парень с рогаткой.
- Не позволим каким-то городским членососам связываться с нами!
вшиииииииииииих... ЧПОК!
Еще один подшипник выскочил из темноты и разбил одну из фар автофургона.
Арги, скрипя зубами от боли, сумел выпустить полдюжины пуль.
Светловолосый парень упал.
- Ты попал в него! - радостно воскликнул Поли.
В одно мгновение тело мальца было затянуто в грузовик, предположительно, деревенщиной с револьвером. Затем грузовик ускорился и исчез за облаком дыма.
- Срань господня, босс! Посмотрите на мои яйца! - Арги извлек из штанов мошонку, демонстрируя пробитое яичко. - Это же просто комок каши!
- Срать мне на твои яйца, Арги. Нам нужно поменять колесо. Док! Тащи сюда свою задницу!
Грузовик Хелтона Тактона давно исчез.
Чтобы поменять колесо у "Виннебаго" потребовалось гораздо больше времени и сил, чем если б это была обычная машина. Тем не менее, спустя полчаса напряженной и грязной работы, мужчинам удалось поставить "запаску", и они двинулись дальше.
- Мы должны найти этих гребаных парней, - проскрипел Поли. Он посмотрел на помощника. - Арги, ты в порядке?
- Блин, да нет же, босс! У меня яйцо прострелено, и болит, что звиздец!
- Да, но по крайней мере ты "завалил" одного из деревенщин.
- Черт, я целился ему в промежность!
Доктор Праути, не успев еще перевести дух после смены огромного колеса, наклонился вперед, чтобы осмотреть мошонку Арги, которая по-прежнему торчала у того из штанов.
- Хммм, да.... рана очень серьезная. Определенно здесь мы имеем развившийя на фоне травмы орхит и последующее воспаление, вызванное разрывом белочной оболочки...
- Звучит как-то не очень хорошо, док!
- И боюсь, вы испытаете достаточно серьезную, хоть и временную эдему.
- Эдему? - спросил Поли. - Это что за хрень, док?
- Отек. Но есть и хорошие новости, мистер Арги. Ваше яичко со временем заживет, и вы даже сможете производить им подвижные и вполне здоровые семенные клетки.
- Слышал это, Арги? - сказал Поли. - Ты по-прежнему сможешь брюхатить "телок"!
Арги закатил глаза, стараясь управлять движением и терпеть невероятную боль одновременно. Они колесили по городу, выслеживая приметный грузовик Хелтона.
Доктор Праути тем временем ненадолго удалился в задний отсек фургона, но когда он вернулся...
- Мистер Винчетти, боюсь, у меня плохие новости...
- Что? - рявкнул Поли.
- Мельда...
- Что с ней? Подавилась последней коробкой пончиков?
Праути прочистил горло.
- Похоже, одна из пуль, выпущенных по нашему фургону... попала Мельде в голову...
Поли выпрыгнул с пассажирского сиденья и бросился в задний отсек....
И остолбенел, уставившись на гору бледной плоти.
Это была Мельда, которая сидела на скамье, слегка завалившись на бок. Ее чудовищные, с "резиновыми" костями ноги, были широко раздвинуты, неописуемые голые ступни вывернуты внутрь. Голова запрокинута назад, рот широко раскрыт. Язык высунут. Пулевое отверстие во лбу не вызывало никаких сомнений.
- Бедная Мельда, - простонал доктор.
- Бедная Мельда? Да ну на хрен, - проворчал Поли. - Это я бедный. Где еще я найду женщину с такой огромной "дыркой", как у нее? - Он направился обратно в передний отсек фургона. - Насрать! Все становится только хуже - эти деревенщины продолжают портить мне настроение! Они трахают в голову мою падчерицу, трахают в голову мою мать, трахают в голову моего мертвого ребенка, потом убивают Кристо, и теперь еще это! - Да пошло все на хрен! Мы больше не будем играть в кошки-мышки. - Он выхватил сотовый телефон.
- Вызываете из Джерси подкрепление, босс? - спросил Арги.
- Нет, черт возьми, я звоню им. Бросаю им вызов.
- Бросаете им вызов, босс?
- Их двое против нас двоих. Забью им "стрелку" где-нибудь на нейтральной территории. И там вчетвером доведем борьбу до конца.
- Как на старой доброй "разборке", да?
- Да, блин, - сказал Поли, затем поморщился, глядя на сотовый. - Да ты издеваешься! Аккумулятор сел!
- Возьмите мой, - предложил Арги.
- Номер телефона, который мы послали Тактону, только на этом телефоне! - процедил Поли еще с большей злобой. Он отдал сотовый доктору Праути. - Док! Поставьте на зарядку!
- Конечно, сэр, - и доктор отправился выполнять поручение. Но вскоре пришли новые плохие новости. - Это совершенно непостижимо, - пробормотал Праути.
Поли резко оглянулся.
- Что такое, док?
Праути держал куски зарядного устройства в одной руке и подшипник в другой.
- Похоже, мистер Винчетти, заряд, выпущенный из рогатки и пробивший лобовое стекло, попал в зарядник для телефона.
Поли взвыл.
- Это невозможно, вашу мать!
Невозможно? Или так просто было удобно автору?
Поли схватил себя за волосы.
- Да, это полный звиздец! Где мы найдем телефонный зарядник полдвенадцатого ночи, в сочельник?
Дальше по дороге светилась огромная желто-черная вывеска.
- Эй, босс? - Арги усмехнулся, несмотря на дискомфорт. - Глядите.
Вывеска гласила: "БЕСТ БАЙ", а на баннере, висящем на витрине, было написано: "В СОЧЕЛЬНИК МЫ ОТКРЫТЫ ДО ПОЛУНОЧИ".
6
Как только Хелтон нашел укромную лесную поляну, он бросился в задний отсек. Думар положил Микки-Мэка на стол и мрачно посмотрел на отца.
- Он... - начал, было, Хелтон.
Думар кивнул.
Микки-Мэк получил пулю прямо в пупок.
И пять или шесть непосредственно в промежность.
- Юный глупец, - сказал Хелтон и закрыл Микки-Мэку глаза. - Но он умер, сражаясь за семью...
- Это точно, пап. И я, по крайней мере, отомстил за него, прострелив из "Уэбли" яйцо тому парню, - сочувствующе произнес Думар.
- Они забрали одного из нас, а мы - одного из них. Шансы все еще равны, сынок. -Хелтон расстегнул пропитанные кровью джинсы парня и стянул их с него. - А у меня есть предчувствие...
- Предчувствие, пап?
- Еще это называется провидение, Думар, - он указал на кровавое месиво из изрешеченных пулями гениталий, - и, видишь? Я был прав.
Кучно легшие пули полностью отчленили Микки-Мэку его огромный пенис.
- Это суровая плата за твои грехи. Я же говорил Микки-Мэку не хвастаться насчет своего большого члена, и гляди, что случилось. Бог проследил, чтоб его "петушок" отстрелили подчистую. Хелтон поднял его и потряс, как сырую колбасу.
- Блин, - пробормотал Думар.
- Но это был не единственный его грех, сынок.
- Что имеешь в виду, пап?
Понимаешь, Микки-Мэк совершил еще более серьезный грех, чем грех гордыни. -Хелтон мрачно посмотрел на сына. - Еще он воровал. Воровал у семьи...
- Что?
Хелтон кивнул.
- Когда мы только начинали эту вражду, Микки-Мэк предлагал мне деньги на еду. Деньги, которые, как он сказал, заплатил ему Нюс Уинчел за то, то он помог ему с сыном Тьюбом закончить с рытьем ямок под столбы для участка, соседствующего с пастбищем Чарли Фуксона. Но, понимаешь, Микки-Мэк солгал. Потому что, когда мы в прошлый раз видели Ньюса, тот только начинал копать эти ямки.
Думар почесал голову. - Тогда... как Микки-Мэк заработал эти деньги?
- Мне больно это говорить, но иного выхода нет: Микки-Мэк получил те деньги не от кого иного, как от Хэлла Слэддера...
- Нет!
- Именно так. Вот почему Микки-Мэк был в лесу в тот день. Он сообщил Слэддеру, где спрятан мой тайник с самогоном, и наверное, даже помог ему загрузить пару кувшинов. Потом прикончил какую-то бродяжку и придумал небылицу про то, что она - одна из шлюх Слэддера.
- Едрить-колотить, пап! Вот отстой!
- Это так. Алчность - тоже страшный грех, и думаю, каждая семья немного от него страдает. Также мне больно говорить, что твой сын Крори - упокой господь его душу - сам немножко от него страдал. Я не раз ловил сорванца на воровстве.
Думар печально кивнул.
- Да, пап, знаю. Шельмец постоянно воровал у меня мелочь и отрицал это. В половине случаев я делал вид, что ничего не заметил.
- Но не нам судить других, сынок. Только Бог может это делать. Мы все рождены в первородном грехе и подвержены искушению. - Он снова перевел взгляд на мертвого племянника. - Насколько я понимаю, Микки-Мэк искупил свои прегрешения перед нашей семьей отдав за нее свою жизнь.
- Аминь.
Они похоронили парня без особых церемоний в лесу, а его отчлененный пенис тоже бросили в могилу, перед тем как зарыть ее.
- Так что теперь мы будем делать, с Поли, я имею в виду? - поинтересовался Думар.
Хелтон подпер подбородок грязными кончиками пальцев.
- Поездим вокруг, как раньше, поищем его, попробуем подобраться к этому злому ублюдку. Если не сможем найти его сейчас, - он пожал плечами, - тогда подождем. У нас есть время, а вот у парня, вроде Поли, его нет. Он - нетерпеливый, а нетерпеливые люди всегда совершают ошибки.
Вернувшись в грузовик, они перекусили едой, украденной с кухни Марши Кодилл - на этот раз кукурузными и банановыми чипсами.
- Странные все-таки закуски она покупает, - сказал Думар, хрустя чипсами.
- Да, у богачей вычурная еда, Думар. Думаю, более походящее слово - "дурацкая". Бог любит, чтобы человек держался своих корней, но Марши? Едрен батон. Эта банка для молофьи родилась бедной деревенщиной, как мы, но когда унаследовала все те деньги, решила, что она лучше других. Типа есть эти вычурные кукурузные чипсы - это высокий стиль. По той же причине она все еще колесит на том "Роллс-Ройсе". Но, в конце концов, неважно, что она ест, на чем ездит и что носит. Она по-прежнему всего лишь подлая, лживая, вороватая, спесивая и алчная деревенская шлюха.
Думар кивнул.
- Хотя я не отказался бы пососать ее большие "дойки" и подрочить на них.
- Любой нормальный мужик хотел бы сделать это, сынок.
- Кстати о "дойках"...
Оба мужчины посмотрели в передний угол... на Веронику.
Она лежала там и спала, уже даже не прикованная наручниками.
- Бедная девочка, - сочувствующе произнес Хелтон. - Это - моя вина. Вероннерка все еще в шоке после фильма, который я ей показал. Я даже разрешил ей уйти после того, как она пошлет Поли наш последний фильм. Но вместо этого она снова уснула и спит уже весь день...
- Блин, жалко...
- Может, ей потребуется какое-то время, чтоб вернуться в нормальное состояния, а может... - Хелтон подумал о чем-то. - Может, если она увидит что-то знакомое, то сразу оправится от шока.
- Что имеешь в виду, пап?
- Может, типа... то место, где она работает! "Бест Бай", где она продала нам эту клевую камеру. Попробуем раскачать ее, сынок. Тем более, дотуда рукой подать.
Хелтон вывел грузовик из леса, сделав несколько неуклюжих поворотов, и вскоре уже ехал по празднично украшенной главной улице.
Вот это место, - сказал он себе, заметив светящуюся вывеску. Но на перекрестке перед магазином он увидел...
Господь небесный, как же я тебе благодарен!
На парковке "Бест Бай" парковался "Виннебаго" Поли, прямо под вывеской "МЫ ОТКРЫТЫ ДО ПОЛУНОЧИ".
Оставалось всего двадцать минут.
- Планы меняются, сынок! - крикнул он, оглянувшись, и поехал в объезд. - Посмотри там... нет ли где монтировки...
7
Поли и Арги быстро шли к магазину. На Арги было пальто, но он не стал его застегивать. Поли нахмурился.
- Арги! Что, по-твоему, ты делаешь? Мы идем в магазин, понимаешь? Публичное место. А у тебя яйцо торчит из штанов.
Арги остановился, морщась от неутихающей боли.
- Знаю, босс, но если я засуну его в штаны, будет еще больнее.
Поли наклонился, посмотреть.
- Черт, мужик. Оно распухло до размера гребаного авокадо!!
Арги осторожно потрогал растянутую мошонку. Действительно, воспалившееся яичко увеличилось в размере в несколько раз.
- Такое большое я, наверное, не смогу засунуть в штаны даже при всем желании. Придется мне оставить его, как есть, и просто прикрыть пальто. Не хочу пугать рождественских покупателей.
- Да, ты прав. Мы не хотим это делать...
Двери магазина открылись, и мужчины вошли в ярко освещенное помещение. Их тут же поприветствовал молодой человек с "шипастой" прической:
- Добро пожаловать в "Бест Бай", и счастливого рождества. Чем могу вам помочь?
Поли помахал сотовым телефоном и разбитым "зарядником".
- Мне нужен "зарядник" для телефона. Немедленно!
- Сюда, сэр.
Продавец провел их в отдел телефонов. В задней части магазина, в секции телевизоров десятки сверхярких плоских экранов демонстрировали ведущего местного прогноза погоды в мятом галстуке в красно-зеленую полоску, указывающего на карту Северной Америки. "И последние новости! Командование воздушно-космической обороны североамериканского континента сейчас сообщило, что Санта только что вошел в воздушное пространство Соединенных Штатов, - он хохотнул. - Давайте понадеемся, что наши ВВС не собьют его!
Продавец достал нужный "зарядник".
- Вот, держите, что-нибудь еще?
Поли вырвал "зарядник" из коробки.
- Да. Мне нужно зарядить телефон прямо здесь, доплачу сверху. Я должен сделать очень важный звонок.
Продавец удивленно приподнял бровь.
- Чтобы зарядить полностью разряженный аккумулятор, потребуется некоторое время, но я с радостью одолжу вам свой телефон.
- Не, не, номер, на который я должен позвонить, есть только на этом телефоне...
Продавец покосился на сотовый Поли.
- Это такой же "Блэкберри", как и у меня, сэр. Вот, - он вынул аккумулятор из своего телефона и вставил в сотовый Поли. - Можете звонить.
- Арги, дай ему "сотку", - сказал Поли и принялся набирать номер.
- Конечно, босс, - ответил Арги.
- О, большое спасибо, сэр, - просиял продавец.
Пол отошел в сторону, держа телефон у уха. Последовали гудки, а затем...
- Алло? - раздался голос Хелтон Тактона.
- Ты, деревенский урод! Никто не может трахать моего ребенка в голову! Никто!
- Да? А мы только что это сделали.
- Как ты можешь трахать мертвого ребенка в голову?
Продавец сглотну и спросил Арги:
- Эээээ... что он сказал?
- Ничего, малец, ничего.
- Легко. Потому что это - твой ребенок, - ответил Хелтон. Хотя это было странно. Казалось, что он шепчет. Зачем ему делать это? - И позволь мне сказать тебе вот что, Поли - Я никогда в жизни не имел такой клевый "кончун".
- К черту все эти гребаные фильмы! Мы выясним наши отношения! Сегодня же! Называй место, мы приедем. И мы на фарш пустим ваши гомосяцкие деревенские задницы!
Хелтон усмехнулся в ответ.
- Я называю место, да?
- Да! Встретимся лицом к лицу, - заорал Поли. - Называй место!
- Хорошо. Как насчет того, чтобы встретиться... прямо здесь?
- О чем ты, черт тебя дери?! Я в гребаном "Бест...
Продавец запротестовал:
- Сэр? Что происходит?
вшиииииииииииих... ЧПОК!
Продавец рухнул на пол, как жестяная утка в тире.
- Срань господня, босс! - заорал Арги и выхватил пистолет.
Поли, разинув рот, уставился на продавца, во лбу у которого образовалась красная дырка.
- Ох, едрен-батон. Я попал не в того парня, - отозвался голос Хелтона, но на этот раз не по телефону.
А откуда-то из магазина.
Поли и Арги нырнули за телефонный прилавок.
- Они в магазине, шеф, - констатировал факт Арги.
- Как они смогли войти незаметно для нас?
- Должно быть, ворвались через задний вход.
- Хелтон, урод, - взревел Поли. - Ты где?
Голос Хелтон прогремел, будто усиленный мегафоном. - А, прямо здесь...
Поли и Арги выглянули из-за прилака. За стойкой "Микрософт офис для дома и учебы" стоял Хелтон, используя ее как щит для своей громоздкой фигуры. В руках он держал рогатку.
Арги подтолкнул Поли.
- И вон там, босс.
Возле ряда ящиков с компакт дисками присел Думар. Видно было лишь половину его лица, но перед лицом он держал огромный пистолет.
Хелтон протянул вперед руку с рогаткой.
- Хорошо. Давай посмотрим, что ты на самом деле за мужик. Без оружия, только голые руки. Прямо здесь. Мы против вас...
- Идет, Джед Клампетт (персонаж комедии "Деревенщина из Беверли-Хиллз" - прим. пер.)!
Хелтон усмехнулся.
- Кто? Не знаю никакого..., - не договорив, он просто пожал плечами и бросил рогатку. Затем вышел в проход.
Думар...
ЩЕЛК!
... тоже бросил свой большой пистолет.
- Я беру волосатого, - сказал Поли. - Ты берешь Хелтона.
- С удовольствием, босс.
Оба мафиози побросали пистолеты за прилавок и поднялись на ноги...
- ИИИИИИИИИ-Хааа! - заорал Думар, кувыркнулся в воздухе, и ударил всем телом Поли в грудь, опрокинув его. Хелтон тоже бросился вперед, применив Арги прием "перекладина" (в рестлинге, когда боец атакует противника вытянутой в сторону рукой - прим. пер.), пока тот пытался снять пальто. И с этого момента начался кромешный ад.
Думар принялся мутузить Поли на плиточном полу, а затем...
БУМ!
... последний вышиб деревенщине несколько зубов, удачно заехав коленом тому в челюсть. Хелтон и Арги сошлись в кулачном бою, громя друг другу рожи огромными кулачищами. Но когда Арги протаранил Хелтона головой в живот, тот упал. Это дало мафиози время окончательно избавиться от громоздкого пальто.
Хелтон вскочил на ноги, но потом остолбенел.
- Это чего у тебя торчит из штанов, парень? Это ж не яйцо, да?
- Как раз яйцо, быдло деревенское! - К этому моменту травмированное яичко распухло до размеров манго. - Тот белобрысый панк прострелил мне его из своей рогатки!
Хелтон с усмешкой смотрел на нелепое зрелище.
- Что ж, я прострелю тебе второе, а потом трахну тебя в голову!
- Давай, попробуй, Гомер!
Хелтон почесал голову.
- Какого лешего ты все время зовешь меня "Гомер"?
Раздался звон бьющегося стекла. Звук кулаков, таранящих ребра. Поли сбил Думара с ног, и, падая, тот опрокинул на себя вращающуюся стойку с МП-3-проигрывателями. Поли забрался на прилавок, встал в стойку, а затем прыгнул, целясь коленями Думару в грудь, но...
В последнюю секунду Думар перекатился в сторону.
- Надул тебя, городской мальчик!
Поли принялся корчиться на полу от боли, а тем временем...
пссссссссссссссссссс...
Думар стал мочиться ему на лицо.
Хелтон и Арги, сцепившись в драке, приближались к отделу кухонного оборудования. Когда Хелтон замахнулся на Арги микроволновой печью "Галанз", последний пригнулся и швырнул в соперника минихолодильник "Хайер". Холодильник ударил Хелтона прямо в голову...
- Лови, Гомер!
Хелтон просто поморгал, пожал плечами и рассмеялся.
Затем они устроили в проходе свалку, метая друг в друга всевозможные устройства: блендеры, гриль-тостеры, ножеточилки, консервооткрыватели, и даже портативный рашпер для хот-догов. Хелтон получил в грудь соковыжималкой "Бреллвил Фонтейн Элит", упал, снова вскочил, и...
БАМ!
... ударил Арги прямо по оголенному яичку грилем "Джордж Форман". Глаза у Арги сошлись в кучи, щеки надулись, и он рухнул на пол от невыносимой боли.
- Вот так тебе! - радостно воскликнул Хелтон.
Ошеломленный, он наблюдал за конвульсиями противника. Буйволоподобный Арги сопровождал свои корчи криками, визгами, воем и младенческим мяуканьем, сжимая руками поруганный орган.
Этот парень не скоро встанет, - сделал вывод Хелтон. Он бросился назад, чтобы проверить сына и увидел, что весь отдел телефонов разгромлен, и все стеклянные прилавки разбиты. Затем, будто находясь на теннисном матче, Хелтон посмотрел налево, но потом его взгляд метнулся вправо, и он проследил, как Поли пролетел по воздуху и врезался головой в стойку с двд-дисками, реклама на которой гласила: БОЛЬШАЯ РАСПРОДАЖА ФИЛЬМОВ УЖАСОВ! КУПИТЕ "ДЕВЯТЬ ЖИЗНЕЙ" С ПЭРИС ХИЛТОН В ГЛ. РОЛИ ЗА 1 ДОЛЛАР И 99 ЦЕНТОВ И ПОЛУЧИТЕ "ПИНЬЯТА: ОСТРОВ ДЕМОНА", "ПРОКЛЯТИЕ ДЬЯВОЛА", "БОЛОТО", "ПУСТОЙ АКР", "ПЕСОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК", "СВЕЖЕЗАХОРОНЕННЫЕ", "ДЕМОНЕССА", "САРАЙ ГОЛЫХ МЕРТВЕЦОВ", "ДОМ, ГДЕ ЗАМЕРЗ АД", И "КРОВАВАЯ ХИЖИНА" БЕСПЛАТНО!
Дрянные диски разлетелись в разные стороны.
- Эй, Думар, это лучший бросок, который я когда-либо видел! - похвалил сына Хелтон.
- Спасибо, пап, - сказал Думар, отряхиваясь. - Это было не сложно.
Они оба ухмыльнулись, глядя, как поверженный и ошалевший Поли отползает на четвереньках прочь.
Арги продолжал корчиться на полу среди стиральных машин и сушилок, в то время как его босс спрятался за углом.
- Черт возьми, Арги! Эти деревенщины надрали нам задницы!
Стуча зубами, Арги ответил:
- Пожалуй, вы правы, босс...
- Тот тощий парень швырял меня вокруг, как фрисби (летающая тарелка для метания - прим. пер.)!
Арги кивнул, невзирая на неутихающую боль.
- А тот здоровяк? Блин, я раз десять врезал ему по голове, причем крепко, но это было все равно, что стучать кулаком по камню. Я даже дал ему по башке гребаным холодильником, и ничего. Потом он засадил мне по яйцам грилем "Форман"...
- Ой-ой-ой! - Поли вытер кровь с лица. - Нужно вернуть наши пистолеты...
- Да, но они там, в отделе телефонов.
- У нас нет шансов...
Раздался хохоток, затем голос Хелтона прогремел:
- Вам городским пижонам не совладать с настоящими деревенскими мужиками.
- Думаю, им нужна передышка, пап. Мы их вымотали.
- Я не против. Валяй, Поли, передохни, потом сделаем еще один заход и покончим с этим. Слишком долго уже возимся с вами, отморозками. Да, мы покончим с этим, а потом трахнем вас в головы.
- Я хочу люто трахнуть того Поли в голову, пап!
- Да, сынок, устроим себе с ним клевый "головач", снимем фильм и оправим его женушке. А потом найдем ее и тоже трахнем в голову.
- ДАААА!
Поли бросил на помощника полный ужаса взгляд.
- Блин, Арги, во что мы ввязались?
- Хреново дело, босс. Не думаю, что мы выкарабкаемся на этот раз.
Поли вздохнул.
- Что ж, тогда сдохнем, но не сдадимся...
- Если ты уже все, Поли, то мы готовы, - эхом отозвался Хелтон.
Поли и Арги с трудом поднялись на ноги...
Но взоры Хелтона и Думара были почему-то обращены в другую сторону. Они смотрели на ряд огромных эйч-ди-телевизоров.
- Что происходит? - пробормотал Поли.
Прогноз погоды внезапно прервался, и телеведущая с бесстрастным видом заявила: "Мы прерываем нашу трансляцию из-за срочной новости. Всего несколько минут назад управление окружного шерифа доложило о переломном моменте в так называемом "Деле убийцы щенков"". Затем на экране возникло крупным планом пухлое лицо офицера, с титром "ЗАМНАЧАЛЬНИКА ПОЛИЦИИ ДУД МЭЛОУН". Казалось, что мужчина жевал табак, когда говорил. "Народ, я в высшей степени рад сообщить, что мы, наконец, добились серьезного прорыва в этом чудовищном деле, испортившем праздник стольким из нас. Нам удалось снять на камеру наблюдения этого подлого психопата". - Мэлоун ткнул пальцем в камеру. - "Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели..."
- Что это за хрень? - спросил Поли. - Они поймали парня, который отрезал щенкам головы?
- Похоже на то, - отозвался Хелтон. - На днях мы слышали по радио про этого сраного урода.
- Да, мы тоже слышали, - сказал Поли. - Меня ничто не злит так сильно, как эти больные уроды, которым нравится мучить животных. Если уж на то пошло, большинство людей - это просто кучка засранцев, не заслуживающих того, чтобы жить, но животные? Блин, как можно убивать невинное животное?
- Что ж, Поли, похоже, наши мнения хоть в чем-то сошлись. Только самый конченый отморозок может творить подобное...
- Смотри, пап, - сказал Думар. - Вот та съемка с камеры наблюдения, про которую они говорили...
На экране появилось зернистое изображение ярко освещенного, но неухоженного заднего двора. Двигаясь странными рывками, какой-то непородистый щенок с большими ушами радостно прыгал, в то время как к нему подбиралась мужская фигура. Это был коротковолосый тип в мешковатых штанах. На спине футболки была надпись: "БЛИН, МУЖИК" (в оригинале: CHIT, MANG - фраза из фильма "Лицо со шрамом" - прим. пер.). Тип наклонился и взял щенка. Щенок принялся лизать типу лицо, виляя хвостом-обрубком.
Затем тип повернулся, и телевизионные техники "заморозили" картинку. Затем с помощью специальных средств был произведено увеличение.
На вид преступник был латиноамериканцем, лет под тридцать. На стоп-кадре он ухмылялся ухмылкой, которую можно было только назвать "сатанинской".
Но тут на лице у Поли отобразилось недоверие, и он подбежал к ближайшему телевизору.
- Арги! Скажи мне, что у меня галлюцинации! Это же не...
- В этом нет никаких сомнений, босс.
- Это гребаный Мануэль, парень, который всегда носит футболки "Лицо со шрамом"!
- Босс, по-моему, его зовут Мендуэз...
Хелтон как-то странно посмотрел на двух мафиози.
- Что ты говоришь, Поли?
На экране возобновилось воспроизведение. Тип, крадучись, удалился с щенком в руках.
Затем вновь появился замначальника полиции, с перекошенным от гнева лицом. "Вот он, убийца щенков! Если кто-либо из вас знает что-нибудь об этом... этом... этом человеке, просто позвоните мне. Если вы знаете, кто он, если видели его поблизости, если знаете, где он живет... позвоните мне!" - Офицер ударил кулаком по столу. - "Есть награда, и он мне нужен, Так что, пожалуйста, помогите мне. Помогите отправить этого презренного мучителя собак за решетку, где ему и место!" - Мэлоун произнес слово "презренного", как "пресс-реен-нова". Появился титр с телефонным номером офиса окружного шерифа. А затем на экране снова крупным планом возникло лицо преступника.
Поли гневно ткнул вперед указательным пальцем.
- Поверить не могу, мать вашу! Этот урод из нашей команды!
- Боюсь, что так, босс, - сказал Арги, наконец, сумев подняться на ноги. Его распухшее яичко пульсировало от боли.
Хелтон почесал голову.
- Поли, говоришь, ты знаешь этого парня? Знаешь этого убийцу щенков?
- Не совсем, но он работает на одного из наших посредников. - Поли заскрипел зубами. - И зуб даю, они там все "замазаны". Как они могли не знать?
- Не представляю, босс, - согласился Арги. - Похоже, они водили нас за нос.
Поли топнул ногой.
- Не потерплю это дерьмо! Не потерплю парня у себя на содержании, который убивает щенков!
Хелтон подошел к нему.
- Позволь спросить тебя кое-что, Поли. Если тебе известно, кто этот злодей, значит, ты знаешь, как найти его?
- Ясен хрен! Этот засранец обитает у меня на складе, в трех кварталах отсюда!
Хелтон задумался.
- Поверить не могу, что убийца щенков был так близко, но я ничего с этим не сделал. В смысле, я из кожи бы вылез, выпади мне шанс достать этого ублюдка.
- Ты не единственный, Хелтон.
- Итак... что будем делать с этой... ситуацией.
Наступила тишина. Все четверо мужчин переглянулись.
Хелтон сделал еще один шаг вперед.
- Мы можем продолжить драку, или... можем сделать небольшой перерыв, отложить на время вражду, и все вместе пойти на этот твой склад и показать тому парню, где раки зимуют.
Поли посмотрел на Хелтона.
- Что насчет этого, босс? - спросил Арги. - Может быть весело.
Последовала новая пауза, затем Поли сказал:
- Ладно, Хелтон. Перерыв. Вздрючим тех парней, а потом вернемся к нашему дерьму. Только, - он поднял вверх палец, - без фокусов. Идет?
- Конечно, Поли.
Поли посмотрел на здоровяка и выдвинул вперед подбородок.
- Поклянись душой своей усопшей матушки.
Хелтон нахмурился.
- Ладно. Клянусь душой моей усопшей матушки, с нашей стороны не будет никаких фокусов.
- Хорошо.
Хелтон погладил бороду.
- А теперь ты должен поклясться душой своей усопшей матушки.
- Справедливо. Клянусь душой моей усопшей матушки - с нашей стороны тоже никаких фокусов.
Хелтон посмотрел на Поли сверху вниз.
- И просто чтоб ты помнил, тот, кто не держит слово, не стоит ни шиша.
- Не нужно говорить мне это!
- Ладно, тогда. Довольно пререканий. Давайте уладим это дело.
Поли кивнул.
- Садитесь в свой грузовик и езжайте за нами...
8
- Счастливых вам рождественских праздничков, - раздался из радио чей-то голос. "Гильза" хмуро посмотрел из-за рабочего стола. Кто-то сменил его станцию? Затем он так же хмуро посмотрел на лежащую перед ним гору работы: груду сырого, высококачественного белого героина. И он находился в бесчисленных полиэтиленовых пакетиках размером дюйм на дюйм, которые они с Сунгом осторожно наполняли разовыми дозами мощного наркотика. "Гильза" покачал головой.
- Фасовать "герыч" - тот еще геморрой - слышишь мой вой? Заниматься этой гребаной ручной работой - ниже моего достоинства, мужик.
- Ох, блин, - сокрушенно произнес Сунг, орудуя крошечной ложкой. - Да, это тот еще геморрой, "Гильза". Жалко, что "Хайбол" ушла.
- Ага. - "Гильза" поднялся из-за стола, встал в позу, затем начал расхаживать вокруг. - Я самый красивый и неотразимый. За работой забываюсь, в порошке мараюсь. "Герыч" фасовать я устал, виноградного напитка хлебнуть час настал.
- Блин, клево, "Гильза"!
- Угу. - "Гильза" открыл холодильник... - Облом, мужик! У нас кончился виноградный напиток!
- В дальнем холодильнике есть еще.
- Круто. А то я схожу с ума без моего напиточка. - "Гильза" прошел мимо разных коробок и хлама, затем двинулся по темному коридору. В одной из дальних комнат он открыл холодильник, потянулся за банкой с содовой, но в следующую секунду...
бац!
... упал на пол лицом вниз.
Перед глазами у него поплыли пресловутые звезды, и он почувствовал, будто раскачивается взад-вперед, словно на плоту. От неожиданного удара по затылку голова у него, казалось, раздулась, как пузырь. Он был погружен в эту полубессознательную качку настолько, что понимал лишь, что что-то тут не то, но смысл слов ускользал от него. Например, он слышал, как голос с сильным акцентом произнес:
- Блин, пап. Посмотри на волосы у этого парня. Мы же видели его раньше, верно?
Другой голос, более хриплый, ответил:
- Ну да, сынок. На улице. А эта его прическа, по-моему, называется "Афро".
"Гильза" не понимал ни единого слова. Его щека терлась об пол, когда чьи-то руки, схватив за лодыжки, потащили его из комнаты.
- Черт, черт, парни! - слышалось бормотание Сунга из переднего помещения. Он бился в коконе веревок, а над ним стоял Поли. - Я ж твой братан, Поли! - скулил азиат. - Ты ж у нас самый крутой чувак!
- Ну да, - ответил босс. - Вы, парни, убиваете здесь щенков. Никто, кто на меня работает, не убивает щенков. Никто.
- Не, не, Поли. Это все Мендуэз!
- Да? - Поли постучал ногой, затем с ухмылкой поднял глаза, когда Хелтон втащил в помещение "Гильзу". - Молодец, Хелтон.
Тот выпустил из рук лодыжки "Гильзы", хмуро посмотрел на сползшие до середины задницы джинсы, из-под которых выглядывали натянутые до пупа полосатые "семейки". Хелтон посадил его обмякшее тело в угол.
- Он мертв? - спросил Поли.
- Неа. Я всего лишь дал ему немножко кулаком по башке. Через пару минут он полностью очухается.
Веки "Гильзы" затрепетали над широко разинутым ртом. Он наклонил голову, хотя продолжал пребывать в полубессознательном состоянии.
- Думар ищет еще одного, - сказал Хелтон. Он посмотрел на Сунга. - Так, что тут у нас?
- Просто торговец "наркотой". Зовут этого урода Сунг, или вроде того. Какое-то китайское имя...
- Ко-рей-ское, Поли! - возразил Сунг, при том, что находился в весьма затруднительном положении.
- Как скажешь.
- По мне, так он больше смахивает на убийцу щенков...
- Не, не, мужик! Клянусь. Мы с "Гильзой" не трогаем щенков!
В этот момент дверь распахнулась, и в помещение ввалился Арги с торчащим из штанов пробитым и распухшим уже до размеров грейпфрута яичком...
А еще с измельчителем пней в руках.
- Помощь нужна, парень? - спросил Хелтон.
- Да, конечно, если не возражаешь, - ответил мускулистый мафиози. - Тяжелая хрень. Стукается об раненное яйцо. Блин, больно.
- Верю, парень, верю, - и затем Хелтон помог ему правильно разместить громоздкую "махину". Измельчающий диск оказался в нескольких дюймах от лица Сунга.
Сунг принялся визгливо молиться по-корейски.
- Эй. - Поли постучал Сунга по плечу концом ботинка. - Где тот парень, который считает себя "Лицом со шрамом"?
- Не знаю, Поли! Я весь день его не видел! Не лгу!
Поли задумался.
- Арги?
- Да, босс?
- Заводи измельчитель.
Тот дернул за шнур, и двигатель мощностью пять лошадиных сил с тарахтением ожил. Арги вцепился в направляющие планки, трясущиеся от вибрации. Несколько раз нажал рычаг на рукоятке, словно показушно газующий мотоциклист.
Сунг завизжал так громко, что его было слышно даже сквозь страшный рев двигателя. На больших оборотах механизм рычал, почти как бензопила...
... только хуже.
Затем Арги отпустил рычаг.
- Где это "Лицо со шрамом"? - спросил Поли. - Как его имя? Менундо?
- Мендуэз, босс, - поправил Арги.
- Ну, да. Где он?
Когда вращающийся диск оказался в паре дюймов от лица Сунга, глаза у того, казалось, стали больше, чем глазницы.
- Поли, мне страшно до усрачки! Я не знаю! Я не убивал никаких щенков! Это все он. И только он!
Поли поморщился, сжал кончиками пальцев подбородок.
- Что думаете, парни? По-вашему, он лжет?
Хелтон покачал головой.
- Должен сказать тебе, Поли. Мой деревенский инстинкт подсказывает, что он говорит правду.
- Да, босс, - согласился Арги. - Если б он знал, то уже сказал бы.
Поли размышлял какое-то время, затем произнес:
- Да, парни, вы правы. Этот малый ни хрена не знает. Но знаете, что?
- Что, босс.
- Мой дед, Винч Одноглазый - упокой Господь его душу...
Поли и Арги перекрестились.
- ... мой дед воевал с японцами во время Второй Мировой, поэтому вот что скажу... ВСЕ РАВНО МЕЛЬЧИТЕ ЕГО!
- Но я - ко-ре-еееееееееееццццццццц! - взвыл Сунг. Затем двигатель взревел, добавив оборотов, измельчающий диск опустился, и большая часть головы азиата эффектно разлетелась на мелкие кусочки. Крошки мяса, костей, вперемешку с кровью и частицами мозга брызнули, словно снег из снегоуборщика. Кровавое месиво разлетелось по всей комнате в радиусе десяти футов.
Когда дело было завершено, от головы Сунга остался лишь лоскут кожи.
Хелтон удивленно выгнул бровь.
- Знаешь, Поли, между нами хоть и есть большие разногласия, но все же должен сказать... с вами, парни, не забалуешь. Этот измельчитель потрудился на славу.
- Ага. А еще он отлично справляется с древесными пнями среднего размера.
- Да ну?
- Теперь очередь вот этого красавчика, - сказал Поли. - Хелтон, может подтащить его сюда? - Все тут же посмотрели в угол, где в полубессознательном состоянии сидел "Гильза".
- Что за дерьмо! - воскликнул Хелтон.
"Гильза" исчез, как персонаж романа, которому была уготована смерть, но безответственный автор в последнюю минуту решил использовать его в своем будущем проекте.
- Черт, босс, - заметил Арги. - Пока мы развлекались тем, что измельчали этого парня, мы отвлеклись от другого.
- Что ж, - шагнул вперед Хелтон. - Я должен взять на себе ответственность. Похоже, я дал ему по башке не так крепко, как думал.
- А, забудь. Он того не стоит, - сказал Поли. - Мне нужен другой, и нужен очень сильно...
- Ты не об этом? - раздался чей-то уверенный голос. Думар вкатил на тележке напуганного коротко стриженного латиноамериканца. На нем была футболка с изображением Аль Пачино с винтовкой М-16 в руках. Запястья и лодыжки (у латиноамериканца, а не у Аль Пачино) были мастерски связаны.
- Вот он! - радостно воскликнул Поли.
- Что за дерьмо, мужик? - Мендуэз тщетно пытался вести себя так, будто не понимает, что происходит. - Я же работаю на тебя, мужик!
- Уже нет, - сказал Поли. - Ты мучил щенков, а мы щенков любим. Поэтому сейчас будим мучить тебя.
Мендуэз уставился на Поли, его била дрожь.
- Не убивал я никаких щенков, мужик! Это все "Гильза"!
- Да, да, - затем Поли подал Думару знак, чтобы тот перевернул тележку и вывалил Мендуэза на пол. Хелтон и Арги сразу же поднесли измельчитель и расположили его над лицом латиноамериканца.
- Ты все не так понял, мужик, - взмолился Мендуэз.
Поли наклонился над ним и взревел:
- Мы только что видели по гребаному телевизору, как ты украл щенка! Копы засняли тебя на видео!
- О, нет, нет, мужик. Да, я украл этого щенка, но только потому, что "Гильза" меня заставил. Сказал, что иначе выгонит меня из банды, мужик! Это все "Гильза", мужик! Это он убивал тех щенков!
Поли продолжал топать ногой.
- Что думаете, парни? Хелтон? Что тебе подсказывает твой деревенский инстинкт?
Хелтон усмехнулся.
- Поли, этот парень валяется здесь, как бомж в ночлежке.
Арги кивнул.
- Блин, босс, он только что выдал шесть из семнадцати признаков вранья. Самый никудышный лжец, которого я когда-либо видел.
- Нет, мужик! - взмолился Мендуэз. - Ты должен мне поверить!
Поли ухмыльнулся.
- Измельчите его...
Арги дернул за шнур и механизм взревел, набрав обороты. Мендуэз закричал. Измельчающий диск начал опускаться, и между ног у латиноамериканца расползлось мокрое пятно.
Но Хелтон быстро прошептал что-то Поли, и дон крикнул:
- Арги, подожди!
- Не измельчать его, босс?
- Не измельчай.
Арги выключил механизм.
- Хелтон прав, - подтвердил Поли. - Измельчение - слишком легкое наказание для этого куска дерьма. Слишком быстрое, понимаете? Поэтому Хелтон предложил нам воспользоваться Мельдой.
- Отличная идея! - сказал Арги.
- Этот урод должен умирать медленно...
Хелтон, Думар и Арги подняли связанного парня и вынесли его из помещения.
Дверь "Виннебаго" с грохотом распахнулась, и разложенный доктором Праути пасьянс разлетелся в разные стороны.
- Док, мы поймали убийцу собак, - сказал Поли, возбужденный предвкушением. - Готовь Мельду.
Доктор остолбенел.
- Хм, сэр, наверное, вы забыли, но... Мельда мертва.
Поли посмотрел на бывшего пластического хирурга с выражением человека, съевшего лимон.
- Док, послушай, что я говорю. И что с того, что она мертва? Живая она или мертвая, у нее по-прежнему огромная "дырка", верно?
Праути замялся.
- Э, ну, да, конечно, сэр.
- Так что вперед! Смажь этого говнюка!
С нескрываемым отвращением доктор Праути покрыл голову латиноамериканца слоем еще сильнее испортившегося маргарина. Затем все участники отправились в задний отсек.
- Божечки! - воскликнул Хелтон. - Как же тут воняет!
- Точно, - согласился Думар. Затем они судорожно сглотнули, увидев громоздящийся на скамье огромный и белый, как рисовая бумага, труп. К этому времени ноги, руки, ягодицы гигантессы, а также нижние части примыкающих к ним мешков плоти покрылись синюшными трупными пятнами.
Увидев все это, Мендуэз закричал:
- Что-что... что вы делаете?
- Увидишь, Педро. Хелтон, можешь поднять ей одну ногу? Думар, хватай другую. Просто задерите ей колени как можно выше, чтобы "дырку" было видно.
Это было сделано, и перед ними разверзлась адская бездна. Затем все мужчины взвыли, когда оттуда вырвалось отвратительное облако вагинального газа.
Хелтон замахал рукой себе перед лицом.
- Пердеж из девкиной "дырки" - это одно, но пердеж из "дырки" мертвой девки?
- Едрен-батон! - хохотнул Думар.
- Вот это вечеринка, да, Поли?! - рассмеялся Хелтон.
- О, вечеринка только начинается. Арги?
Мафиози принялись засовывать голову орущего и трясущегося Мендуэза в вагину мертвой Мельды.
- Док, скажи нам, когда пройдет минута.
- Конечно, мистер Винчетти.
Доктор засек время. Хелтон и Думар изумленно наблюдали. Мендуэз начал конвульсировать.
- Минута прошла, сэр.
ШМЯК!
Поли ударил кулаком Мендуэзу между ног. Сдавленный крик латиноамериканца было слышно, при том, что голова у него находилась глубоко в родовом канале трупа.
- Вытаскивайте его, - скомандовал Поли. Мужчины подчинились.
Мендуэз, вибрируя на полу, сделал первый вздох, а затем...
ШМЯК!
... Поли двинул кулаком парню в солнечное сплетение, оставив его без воздуха.
- Засовывайте обратно!
С мерзким чавканьем вагина мертвой Мельды вновь заглотнула голову латиноамериканца.
- Едрить-колотить, пап, - заметил Думар. - Это суровое наказание!
- Да уж, сынок. Надеюсь, будет парню уроком.
- Задушим его, босс? - спросил Арги.
Двое мафиози с силой толкнули голову еще глубже.
- Не, не сейчас. Хочу с ним немного поразвлечься.
Они вытащили голову, затем снова впихнули, вытащили, впихнули... и так несколько раз подряд.
- На этот раз подольше.
чпппппок!
Голова снова выскользнула из вагины, вытолкнув вместе с собой облако чудовищного смрада.
- Не знаю, что может пахнуть хуже, пап, - рассмеялся Думар. - Бадья для кишков в мясницкой лавке Хэка Бублера или яма, куда Чарли Фуксон сбрасывает сдохших коров.
- Скажу, что "дырка" этой девки смердит хуже, чем обе эти вещи, вместе взятые.
Из тучной массы снова раздались приглушенные крики. У Мендуэза началась предсмертная агония.
- Похоже, он "двигает кони", босс.
- Ага, и надеюсь, что все щенки, которых он убил, ждут его в аду.
Но тут Хелтон снова что-то шепнул Поли на ухо.
- Черт! Да! - воскликнул дон. - Арги, вытаскивай его!
- Вытаскивать, босс?
- Вытаскивай! Мне он нужен живым!
Чппппппппппппок-БУМ...
Голова Хелтона выскочила наружу. Теперь парень лежал неподвижно, глаза у него были выпучены в абсолютном, невыразимом и неослабевающем органическом ужасе.
- Вот, черт, он же не помер, верно? - с жалостью в голосе произнес Поли.
Доктор Праути коснулся пальцем яремной вены парня.
- Боюсь, его уже нет среди живых, сэр.
- Да ну на хрен, док. Наклоняйся и делай свое докторское дело!
Лицо доктора Праути исказилось от ужаса.
- Эээ, простите, сэр?
- Давай! СЛР (сердечно-легочная реанимация - прим. пер.), что ли, как в том старом сериале с "телками" в красных купальниках? Черт, у тех девок еще все просвечивало. "Спасатели Малибу", во! - Он щелкнул пальцами. - Как там правильно называется, док?
У Праути дрожала нижняя губа.
- Вы хотите, чтобы я... реанимировал его?
Поли засиял.
- Да, да! Именно!
Доктор побледнел, его уже шатало от выворачивающего наизнанку запаха и вида головы латиноамериканца, вымазанной в протухшем маргарине и вагинальной слизи.
- Правда, сэр, задача будет не из легких...
Поли уставился на него.
- Док. Если ты не вернешь к жизни этого говнюка, ты знаешь, чья голова отправится следующей в "дырку" Мельды.
Через долю секунды Праути уже стоял на коленях. Освободив Мендуэзу дыхательные пути, он принялся закачивать воздух ему в легкие и делать квалифицированный массаж сердца.
Хелтон, Думар, Поли и Арги увлеченно наблюдали за процессом.
Тридцать секунд. Сорок. Пятьдесят.
Минута.
- О, боже! - взвыл доктор. - Похоже, что...
... спустя минуту и десять секунд, Мендуэз вздрогнул, закашлялся, исторг струю рвоты и закричал.
- Док сделал это! - воскликнул Поли.
- Ну, разве не здорово?! - обрадовался Думар.
- Доктор сам лично пробрался в долину смертной тени и вытащил оттуда этого злодея! - торжественно произнес Хелтон.
- Молодец, док, - похвалил Арги, но затем поморщился, осторожно потрогав распухшее яичко.
Доктор Праути - к этому моменту забрызганный рвотой - вздохнул, подошел к портативному бару и налил себе выпить. Затем неосознанно потер себе промежность.
Поли разинул рот.
- Док!
- Да, сэр?
- Ты только что потер себе промежность?
Лицо Праути покраснело от смущения.
- Ну... думаю, да, мистер Винчетти - растерянно произнес он - и... без видимой на то причины...
- Наконец, и до тебя дошло, док! - Поли с Арги громко рассмеялись.
- Док спас тебе жизнь, парень, - Поли переключил свое внимание на пленника. - Не хочешь сказать спасибо?
- Блин, мужик! - взвыл Мендуэз. - Я тебя умоляю! Не суй больше туда мою голову! Лучше застрели! Зарежь! Что угодно! Но только не это!
- Не, не, парень, предоставь это нам...
- Что теперь, босс? - спросил Арги.
- У Хелтона есть обалденная идея! - просиял Поли. - Идемте, парни! - И затем мужчины высыпали наружу - кроме доктора Праути - унося с собой конвульсирующее тело Мендуэза.
Протащив его через асфальтированную площадку, они загрузили его в задний отсек хелтонского грузовика.
Когда за ними закрылась дверь, раздался восторженный голос Хелтона:
- То, что мы сделаем с этим убийцей щенков, не делал еще никто за всю историю мира! Мы устроим... "четверной головач"!
Сквозь стены грузовика сложно было определить, что визжит громче: Мендуэз или кольцевая пила...
Глава 17
1
Час спустя дело было сделано, и четверо мужчин стояли возле грузовика и переводили дух на морозном ночном воздухе. Их пенисы были должным образом удовлетворены посредством головы Мендуэза, в чьем черепе было прорезано не одно, не два, не три, а...
Четыре отверстия.
Поли с изумленным благоговением покачал головой.
- Блин. Есть в траханьи голов что-то... что-то... черт, даже не знаю.
Арги закурил и тоже покачал головой.
- Босс, это был лучший в моей жизни "кончун".
Поли кивнул и потер себе промежность.
- Да уж, - добавил Хелтон, и тоже потер себе промежность, - Не важно, насколько узкая "киска", насколько хороший "отсос" или "жопотрах", голову дрючить всегда приятнее. Не знаю, почему, просто так есть. Может, в мозгу водятся какие-то особые соки, которые смазывают тебе член и делают "кончун" просто отпадным...
Думар потер себе промежность.
- И он еще приятней, потому что мы проделали это с убийцей щенков.
Хелтон авторитетно кивнул.
Все четверо мужчин стояли на парковке перед складом, обмениваясь печальными взглядами и переминаясь с ноги на ногу.
- Вот, дерьмо, - сказал Поли.
- Дерьмо - подходящее слово, - заметил Хелтон. - Мы все только что так клево кончили, а теперь?
Думар встал рядом со своим отцом.
- Веселье и игры подошли к концу, вернулось время вражды.
Снова последовало молчаливое переглядывание.
- Это херня какая-то! - сказал Арги, его абсурдно огромное яичко пульсировало от боли.
- Ага, сейчас я мог бы проводить рождество с женой в Вегасе, - проворчал Поли, - но, нет, вам, парни, понадобилось все изгадить.
Оскорбленный этим заявлением Хелтон наклонил голову вперед.
- О, так это мы все изгадили, да? Скажи-ка мне, Поли, как ты пришел к такому выводу?!
Поли выставил вперед указательный палец и взревел:
- Это твоя семья начала все это дерьмо еще бог весть когда. А я всего лишь устроил законную вендетту ради своей жены. Все это происходит лишь по той причине, что твой племянник, Трэвис Тактон, трахнул в голову моего тестя!
Думар взвыл, а у Хелтона покраснело лицо. Затем последний взревел в ответ:
- Что ж, не хочется тебе это говорить, Поли, но мой племянник, Трэвис Тактон, трахнул в голову отца твоей жены лишь по той причине, что твой тесть, Тибальд Кодилл, трахнул в голову мать Трэвиса!
В воздухе повисла гробовая тишина.
Поли разинул рот. Он посмотрел на Арги, затем снова на Хелтона.
- Что?
- Ты меня слышал, - громогласно произнес Хелтон. - Тибальд Кодилл, гребаный папаша твоей жены, был подлецом, вырожденцем и вором. Он украл ценный участок земли у моего брата Туффа! Когда он услышал, что Туфф собирается подать на него в суд, он убил Туффа. А затем все еще сильнее усугубил - трахнул в голову жену Туффа, Джойс Тактон! Джойс Тактон была матерью Трэвиса!
Поли и Арги стояли, выпучив глаза и разинув рты.
Хелтон продолжал бушевать:
- Так что это твоя сторона начала эту вражду, а не моя!
Прошло еще несколько секунд тишины.
- Арги, - прохрипел Поли, - не похоже, что он лжет.
Арги покачал головой.
- Я не увидел ни одного из семнадцати признаков обмана, босс.
- Хелтон, ты сейчас правду говоришь?
- Да, едрить-колотить! Мы - люди порядочные, и в чужие дела не лезем! Никому ничего не делаем незаслуженно!
Поли стоял, как громом пораженный.
- Ну, и как тебе нравится такое дерьмо? Марши никогда не говорила мне, что это ее отец все начал. Она сказала, что он был невинной жертвой...
- Не было в Тибальде Кодилле ничего невинного! Он был подлым, как змея! Злодей, каких еще поискать. И он получил по заслугам!
Поли начал сжимать и разжимать кулаки, явно находясь в крайней степени возбуждения.
- Вот же лживая сука. Рассказала мне только половину истории. А мы тут рвем друг друга на части, чтоб она могла потом посмеяться. Блин, это меня просто бесит!
- Это полный звиздец, босс, - сказал Арги. И, похоже, что все это...
- ... наша вина! - произнес Поли надломленным голосом. - Если б она сразу сказала мне правду, а бы ни за что не стал устраивать вам, парни, вендетту! Это было б нарушение кодекса! - Поли кругами метался по парковке. - ЧЕРТ! Терпеть не могу, когда "телки" меня вот так вот имеют! - Он посмотрел на Хелтона. - Блин, мужик. Я не знаю, что сказать. Он пожал плечами. - Прости!
Лохматая бровь Хелтона взметнулась вверх.
- Ты... извиняешься?
- Ну, да, - признался дон. - Я облажался, потому что поверил своей гребаной жене. - Он заскрипел зубами. - Арги, что со мной не так? Я делаю это каждый раз, не так ли? Марши - моя третья жена, и выкидывает точно такую же подлость, как и первые две. Поли-марионетка. Они врут мне и не краснеют, а я каждый раз им верю. Только покажут мне красивые ножки, сиськи и смазливую мордашку, как тут же обведут вокруг пальца. Поли видит, Поли делает.
Хелтон усмехнулся.
- Что ж, все мужики время от времени бывают облапошены смазливыми девками. Понимаешь, это бабская природа лгать своим парням и заставлять их выглядеть, как конские задницы.
- И не говори. - Взгляд Поли снова переместился на Хелтона. - Ну, Хелтон. Выбор за тобой. Если хочешь продолжать вражду и мстить, должен признать, у тебя есть на то право.
Хелтон задумался.
- Ну, да, мы могли бы это сделать, и не буду скрывать, что вы, скорее всего, получили бы по заднице. Но... видя, как ты только что извинялся... я склонен считать, что все это ужасное дело - всего лишь одно большое недоразумение.
- Блин, пап, - рявкнул Думар. - Этот мужик заслуживает лютой смерти за то, что он сделал с моим славным маленьким сыночком Крори!
- Я понимаю тебя, Думар, - ответил Хелтон, - но мы с тобой знаем, что Крори не был по-настоящему хорошим сыном. Малец родился с вороватыми ручонками. Зуб даю, и дня не проходило, чтоб он что-нибудь не стащил. Пацан, у которого воровство уже в крови? Его смерть легко могла произойти в случае какой-либо закономерности...
Думар жевал губу.
- Что ж, никогда так об этом не думал, поэтому... может, ты и прав, - но затем ненависть снова вспыхнула у него в глазах. - А что насчет моей бедной жены? Эти парни выкопали ее труп, трахнули, затем накачали живот дерьмом! Моей любящей верной Мэри Бет!
Хелтон слегка поморщился:
- Сынок, может, они и правда трахнули ее мертвое тело и накачали ее дерьмом, но...
- Но что, пап?
Хелтон вздохнул.
- Я никогда не рассказывал тебе, потому что считал, что негоже говорить такое, но, блин, сынок, Мэри Бет не была любящей и верной. С самого дня вашей свадьбы я слышал истории, что она дает и отсасывает парням за бухло или за деньги, - он направил на Думара свой всемогущий палец, - и не говори мне, что ты сам не слышал некоторые из этих историй.
Думар замер, но затем признался:
- Да, пап, слышал. Но я так любил ее, что не верил в них.
- Эй, прекрасно тебя понимаю, парень, - сказал Поли, и они с Арги рассмеялись. - Ох уж эти женушки, да? Кучка гребаных обманщиц.
- Парням нужно думать головой, которая на плечах, а не той, что в штанах, - вставил свои "пять центов" Арги.
Хелтон продолжил:
- А один раз, сынок, Мэри Бет предложила отсосать мне, если я подолью ей "самогонки"...
Думар свирепо посмотрел на него.
- И ты позволил ей?
ШМЯК!
Огромная ручища Хелтона ударила Думара по голове с такой силой, что тот чуть не кувыркнулся в воздухе.
- Оооой! Едрить-колотить, пап!
- Нет, конечно, засранец ты этакий! За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я приму "отсос" от жены собственного сына?
Думар с трудом поднялся на ноги.
- Блин, пап, извини. Просто я сейчас такой накрученный. Совсем запутался.
- Мы все живем в запутанном мире, сынок. Это называется хитросплетения человеческой природы. Так что мы должны быть осторожны с выводами. И возвращаясь к Мэри Бет... Блин, не люблю говорить плохо о мертвых, но твоя женушка была пьянчужкой и лентяйкой похлеще вреднючего пса Чарли Фуксона. Она не была хорошей женой. Ни капли не удивился бы, если б выяснилось, что тот мелкий воришка Крори родился от какого-нибудь другого парня.
Вид у Думара был подавленный.
- Должен признать, пап, эта мысль не раз приходила мне в голову. Блин, Крори не был на меня похож ни капли.
Поли подошел к ним.
- Эй, не расстраивайся, парень. Когда вы в ту ночь выкопали моего ребенка, я, конечно же, разозлился, но в глубине души мне всегда было любопытно. Да, Марши сказала, что это мой, хотя я сомневался. Лгунья она и есть лгунья, понимаешь? Плюс, ребенок был девочкой, а я - итальянец. Мне нужен наследник. А что до Бекки, то... Черт. Вы, парни, сделали мне одолжение, когда прикончили ее. Жадная, плаксивая, неблагодарная сучка, такая же, как ее мать. - Глаза у Поли внезапно загорелись. - Но теперь мне не придется платить за ее гребаный колледж!
Они с Арги ударили по рукам.
- Приятно все-таки разрядить атмосферу, да Поли? - сказал Хелтон.
- Конечно, Хелтон.
- И коль уж на то пошло, мне очень стыдно за то, что мы, ну... трахнули твою маму в голову.
Поли хохотнул.
- Хочешь знать правду, Хелтон? Я ненавидел свою мать. В детстве она обращалась со мной, как с дерьмом, и "доила" моего отца. Доконала его так, что он "крякнул" от сердечного приступа над тарелкой с лингвини. Я должен заплатить вам, парни, за то, что вы ее "кокнули".
Хелтон погладил свою огромную бороду.
- Если уж на то пошло, ты тоже сделал моей маме одолжение. Как бы не был ужасен ее конец, блин, Поли, она чертовски устала жить. Тот интернат она терпеть не могла. Он лишал ее всякого достоинства. Ссать в пакеты, срать в штаны, и ездить в клятом кресле-каталке. Ей было невыносимо знать, что они поддерживают в ней жизнь, только чтобы брать с нее деньги за лечение. Она считала, что государство нарушает законы природы, сохраняя ее в живых против ее воли. Но потом появились вы, парни, и отправили ее прямиком к Жемчужным Вратам, так что вы оказали ей большую услугу.
Все четверо мужчин переглянулись и рассмеялись.
- Ну, что? - громогласно произнес Хелтон, - похоже, мы теперь друзья, да?
- Держи пять, Хелтон, - воскликнул Поли, и все крепко пожали друг другу руки.
- Извини за яйцо, парень, - сказал Хелтон, обращаясь к Арги.
Арги осторожно придерживал вышеупомянутое "яйцо" с помощью пальца.
- Ерунда. Болит, что звиздец, но доктор сказал, что пройдет.
Поли наклонился, чтобы рассмотреть оголенное яичко.
- Еще недавно было размером с грейпфрут, а теперь снова стало размером с авокадо. Похоже, это хороший знак, Арги.
Арги кивнул, затем пожал плечами и сказал Хелтону:
- Теперь, когда мы все друзья... блин, Хелтон... мне очень жаль, что я убил того светленького парнишку. Твой племянник, да?
Хелтон усмехнулся.
- Не бери в голову. Своей смертью он просто заплатил за свои прегрешения. Теперь ему держать ответ перед Богом, и думаю, он все сделает правильно.
Думар шагнул вперед.
- Блин, раз уж мы все извиняемся, мне тоже очень жаль за то, что я убил парня, сидевшего за рулем вашего автофургона.
- Не думай об этом, - успокаивающе произнес Поли. - Кристо был авантюристом. Он знал про риски. Жил, как гангстер, и умер, как гангстер. Черт, никто не вечен.
Хелтон, будто что-то вспомнил.
- Ох, блин, Поли. Позволь мне вернуть тебе все эти "брюлики" и золотые ожерелья, которые я спер из дома твоей жены.
Поли махнул рукой.
- Хрен с ними, Хелтон - оставь себе. Не хочу, чтоб что-то напоминало мне об этой лживой чопорной суке. Это она во всем виновата, поскольку не рассказала мне историю полностью.
- Что ж, не мне подсказывать кому-то, как вести его внутренние дела, - сказал Хелтон, - но, учитывая то, что Марши серьезно попортила тебе жизнь, возможно, ты захочешь дать ей жесткий пинок под зад.
Поли улыбнулся тонкой, как лезвие ножа улыбкой.
- Я не дам ей пинок под зад, я ее прикончу. Мне пришлось прирезать первых двух женушек за то, что те делали из меня дурака, поэтому Марши получит то же самое, и пусть она трижды красавица.
- Не могу сказать, что виню тебя, Поли. Марши я знаю давно, и далеко не с лучшей стороны.
Думар посмотрел на часы и вмешался в разговор.
- Эй, слушайте все! Пока мы драли друг другу задницы, мы совсем забыли про время! Разрази меня гром, если сейчас не второй час ночи!
Мужчины непонимающе переглянулись.
- Рождество же! - возликовал Думар.
- Ну и как вам такое?! - воскликнул Хелтон. - С рождеством всех!
- Зашибись! С рождеством! - добавил Поли, и в этот момент, каждого из них, казалось, проник истинный дух праздника. Все снова стали обмениваться рукопожатиями и хлопать друг друга по спине.
- И знаешь, Хелтон, - продолжил Поли, - Мы - итальянцы. И мы гордимся своей вендеттой, но то дерьмо, которое вы, парни, изобрели... "головач"? Блин, вы им просто заткнули нас за пояс. Есть куча людей, которые меня надувают - копы, судьи, банкиры, налоговики, даже некоторые родственники. Черт, надеюсь, ты не будешь возражать, если мы тоже начнем устраивать "головачи".
- Валяй, Поли, - одобрительно произнес Хелтон. - Когда кто-то наносит жесткий удар тебе в спину, нет способа отомстить ему еще жестче, чем "головач".
- Да, босс. "Головач" - это вещь! Мы ничего подобного раньше не делали, - вставил свои "пять центов" Арги. - Идеальная замена Мельде.
- Зашибись, даже не подумал об этом! - Поли подошел и положил Хелтону руку на плечо. - Позволь мне спросить тебя кое-что, Хелтон. Мы уже несколько лет снимаем всякую "жесть", но знаешь, та камера, которую вы используете... Это просто бомба! Разрешение гораздо больше, чем у нас. Я чуть не обосрался от зависти! Что это за камера? Нам нужно будет купить себе такую же.
- Не нужно, - сказал Хелтон. Затем он залез в грузовик, и вскоре появился - с ""Сони ЭйчВиАр-Эс27" в руках.
- Вот, Поли. Держи. Нам она уж точно больше не потребуется.
- Что ж, спасибо, Хелтон! - с искренней благодарностью в голосе произнес Поли. - Позволь мне заплатить за нее.
- И не подумаю брать деньги у друга. Считай, что эта клевая камера, наш вам рождественский подарок.
- Вот это здорово, - сказал Арги.
- Ну, парни, - продолжил Хелтон. - Сейчас рождество, поэтому, думаю, нам лучше разъезжаться по семьям и должным образом отпраздновать. Но в следующий раз, когда будете в наших краях, заглядывайте в гости на барбекю. Только позвоните, - он подмигнул, - поскольку вряд ли у вас нет моего номера!
Все громко расхохотались, еще раз обменялись поздравлениями и разошлись по своим машинам. Отъезжая, огромный белый "Винеебаго" просигналил, затем укатил прочь. Но через несколько кварталов Арги снова остановился на темной улице. Задняя дверь автофургона открылась, и...
ШЛЕП!
... на тротуар вывалился омерзительный труп Мельды. Затем следом было выброшены кресло-каталка и отхожее ведро. После этого автофургон уехал.
Хелтон и Думар, довольно улыбаясь и пребывая в праздничном настроении, вернулись в свой грузовик.
- Ну, пап. Не скажу, что это - наше лучшее рождество, но что самое интересное - это точно.
- Да уж, сынок. И теперь, когда наша мама перешла в лучший мир, мы можем переехать к ней в дом. Все, что от нее осталось - дом, деньги, земля, - все переходит мне.
- Благослови ее Господь.
Оба мужчины проигнорировали обезглавленное тело Мендуэза, все еще сидящее, связанным, на складном стуле, в то время как сама голова - поруганная, как ни одна голова за всю историю мира - лежала лицом вниз в картонной коробке. Однако в задней части грузовика что-то изначально незамеченное привлекло внимание Хелтона и Думара...
Вероника.
Она сидела в углу, глядя в никуда.
Хелтон почесал голову.
- Блин. Мы совсем про нее забыли.
- Вот, дерьмо, пап. Что будем делать? Не можем же мы просто выпнуть ее, после всего, что она для нас сделала.
Хелтон пощелкал огромными пальчищами перед ничего не выражающим лицом.
- Вероннерка? Дорогуша?
Очень медленно она подняла на него глаза.
- Плохи дела, сынок. Вероннерка все еще не пришла в себя после пережитого шока.
- Но, пап, - сказал Думар, - почему б нам не сделать то, что ты предлагал раньше? Может, что-нибудь знакомое выдернет ее из этого состояния.
- Верно. Тот большой магазин, в котором она работает, и ее машина. - Хелтон забрался за руль и с ревом укатил прочь.
Следует сказать, что Вероника действительно присутствовала при "четвертном головаче", безмолвно таращась на настоящее празднество психо-сексуальной мести. (И, да, она провела оральную "настройку" всех участников, даже не дрогнув). Но несколько вопросов осталось: Помешало ли ее глазам текущее и, надо надеяться, временное вегетативное психическое состояние запечатлеть эту ужасную сцену? Будет ли она когда-либо снова нормальной? И будут ли пронзительные звуки кольцевых пил, дрелей и хлюпанье черепного коитуса преследовать ее во снах до конца жизни?
Хммм...
Впереди замерцали рождественские огоньки. Едва грохочущий грузовик выехал с темных жилых улиц, как Хелтон заметил среди других людей Кашу - русскую девицу, уходящую с автозаправки "Хесс", очевидно, только что закончившую свою смену. Вид у нее был хмурый, поэтому Хелтон опустил стекло, помахал и крикнул:
- ЗдорОво, мисси! - довольно шумно кашлянул, и...
Хрррррр-ТЬХУ!
... отхаркнул в лучшем деревенском стиле. Густой, размером с киви, комок флегмы пролетел стрелой и попал девке прямо в рот.
ШЛЕП!
- Вот тебе рождественский крем, дорогуша! Счастливого рождества!
Вскоре после этого грузовик с грохотом обогнул "Бест Бай" и заехал на заднюю парковку.
- Приехали, Вероннерка, - громко произнес Думар. Он дал Веронике несколько легких толчков локтем.
- Дорогуша? - Хелтон тоже слегка пихнул ее, ввалившись в задний отсек. - Почему бы тебе не подняться на ноги и не пойти уже домой? Мы очень благодарны тебе за то, что ты так нам помогла. Сейчас ты немного взбаламучена, но думаю, скоро придешь в себя. Вот, - он помог ей встать, но она лишь продолжала смотреть пустыми глазами перед собой, разинув рот.
- Скоро будешь, как огурчик, я просто знаю это, - попытался он ее обнадежить. Потом наклонился и вытащил из своего рюкзака пачку наличных, - и возьми это, дорогуша. Я обещал, что заплачу за пропущенное тобой на работе время, так что купи себе что-нибудь хорошее, ладно?
Вероника кивнула.
Мужчины помогли ей сойти на тротуар и довели до ее автомобиля.
- Вот твоя машина, Вероннерка. Помнишь ее?
Вероника продолжала таращиться в никуда.
- Блин, пап. Она просто стоит там, будто ничего не понимает, и будто даже не знает, кто она.
Хелтон покачал головой.
- Мы ничего не можем сделать, сынок, но молись Господу, чтобы Он вернул Вероннерке рассудок.
- Ага.
- Пока, Вероннерка! Счастливого рождества!
Вероника ответила лишь безмолвным взглядом.
Хелтон и Думар, шепча молитвы, вернулись в свой грузовик и укатили прочь. Думар открыл по банке содовой себе и отцу. Но на выезде Хелтон вдруг остановил грузовик. Будто в голову ему пришла какая-то мысль.
- Блин, как бы мне не хотелось вернуться домой, придется нам заехать еще в одно место.
Думар поднял глаза, подперев пальцем подбородок.
- О, да... - но прежде чем дискурс продолжился, раздались чьи-то быстро приближающиеся шаги.
В тусклом свете фар появилась семенящая в их сторону фигура.
- Кто это там? - спросил Думар. - Похоже, какая-то девка.
- Да, сынок, точно...
- Думаешь, ей нужна помощь?
Да, это оказалась женщина, странно одетая. Запыхавшись, она остановилась прямо под хелтонским окном. Несмотря на холодную ночь, ноги у нее были голыми и обутыми в шлепанцы. Также на ней было дешевое пальто, увешанное какими-то значками. Крашенные белые волосы стояли торчком на ветру.
Хелтон отхлебнул содовой, затем опустил стекло.
- ЗдорОво, мисси! Беда какая-то стряслась?
Из-за испещривших лицо морщин, возраст женщины определить было сложно, но хриплым, и при том высоким голосом она ответила:
- Да, тут парни, охренеть, что происходит! Никогда не "зырила" такого жесткого "мочилова". Блин, мужик, я этих уродов ненавидела - не знала, как их наказать, но теперь мне это не нужно! Кучка жалких неудачников, корчащих из себя крутышей. - Она поморщилась, отчего ее лицевые морщины стали еще глубже. - Они обращались со мной как с дерьмом, унижали, как вам и не снилось.
На лице Хелтона отразилось полное непонимание.
- Да, что такое, дорогуша?
Она наклонилась, чтобы продолжить, и на мгновение в вырезе пальто мелькнула роскошная грудь.
- Я все видела, мужик! Видела через окно, как вы с итальяшками наваляли "ЭнЭлКа-3"! Блин, это дерьмо было высший класс! Хотя итальяшки мне тоже не нравятся, но вы, парни? Вы, парни, просто асы своего дела!
Хелтон остолбенел.
- Ты о чем, дорогуша?
Думар наклонился к окну.
- Что значит... "мочилово"?
- И... погоди-ка, - Хелтон задумался. - "Зырила"?
- О, черт, походу вы, парни, не догоняете уличный жаргон, - догадалась девка, вибрируя от какого-то скрытого возбуждения. - Когда я увидела, как такое дерьмо происходит с этими гандонами? Блин, да я потекла вся, догоняешь? В "дырке" будто второе сердце забилось!
По крайней мере, что такое "дырка" Хелтон и Думар поняли, но сути дела это не меняло.
- Мисси, у нас тут последние дни были некоторые трудности, поэтому мы просто хотим вернуться домой и должным образом справить рождество. Но, видишь ли, мы... мы... мы...
- Мы ни хрена не понимаем, о чем ты говоришь, - подчеркнул Думар.
- Возьмите меня в свою банду! - взмолилась она и запрыгала на месте.
- Банду? - спросил Хелтон. - Не знаем мы никакую банду.
- "Впишите" меня к себе на "хату", - ее налитые кровью глаза засветились. Не пожалеете. Буду вашей "телкой"!
Хелтон и Думар озадаченно переглянулись.
- По-моему, она хочет поехать к нам домой, пап.
- Да, похоже на то. - Лохматые брови Хелтона зашевелились. Он понизил голос. - Только она какая-то старая, не?
- Есть такое, пап. Потасканная вся, судя по роже.
- Минуточку! - вмешалась она. - Какому парню есть дело до рожи, а? Я буду, типа, делать для вас всякое. Серьезно! Буду вас расслаблять.
Хелтон отхлебнул содовой, затем сказал:
- Что ж, девонька. Ты - городская, а мы - деревенские. Ты ешь в "Мэк-Доналдсе", а мы - сусликов, приготовленных на дровяной печи. Тебе вряд ли придется по нраву такая жизнь.
- Ох, блин, мужик! - с энтузиазмом воскликнула она. - Я буду рубить дрова, жарить сусликов, стирать в металлической ванне ваше засраные комбинезоны, а также давать и отсасывать вам обоим, когда захотите. Можно я буду вашей деревенской "сучкой"?! - с этими словами женщина поднялась на цыпочки и раскрыла пальто.
Хелтон и Думар одновременно выплюнули изо ртов содовую.
- Срааань господня, пап! - прохрипел Думар.
Хелтон усмехнулся, глядя на женщину. - Ну, блин, девочка! Запрыгивай! Я бы сказал, ты только что нашла себе дом!
Как только пассажирка забралась внутрь, грузовик с грохотом укатил в ночь.
2
Вдали мигали рождественские гирлянды, а еще дальше раздавалось хоровое пение: "Храни вас Бог, веселые господа..." - но травмированный разум Вероники по-прежнему ничего не воспринимал. Она просто стояла, глядя на маленький седан, который, как сказали незнакомые мужчины, принадлежит ей...
Где я? - прозвучал у нее в голове еле слышный голос. КТО я?
У нее за спиной появились огни, затем послышался звук поворачивающих за угол колес, урчание двигателя.
- Вероника! Господи, это ты! - голос, казалось, обращался к ней... и было в нем... что-то призрачно знакомое.
Раздались шаги, затем чьи-то руки схватили ее и развернули кругом. Перед ней возникло лицо мужчины - довольно красивого мужчины.
- Что ты здесь делаешь? Мы же испереживались из-за тебя! Где ты была?
Вероника, моргая, посмотрела на человека, и сумела, наконец, извлечь какую-то мысль из своего разума, будто вытащила гвоздь из старой доски.
- Я... - пробормотала она, - Я... не знаю...
Руки встряхнули ее за плечи.
- Не узнаешь меня? Я же Майк!
Майк, - слово звякнуло у нее в голове, как колокольчик.
- Майк, - сипло произнесла она.
- Черт, Арчи был прав. Что-то с тобой стряслось - ты сама не своя. Давай, я отвезу тебя домой, - затем он увлек ее в свой двухместный японский спорткар.
Тепло тут же поглотило ее. Дверь закрылась. Затем этот человек - Майк - сел рядом с ней.
- Вероника! - заорал он. - Ты же не под наркотиками, верно? Тебя не было несколько дней. Не помнишь, что с тобой стряслось?
Она медленно перевела на него пустой взгляд.
- Э... может, грузовик? Какие-то... мужчины? Э... по-моему, стол в грузовике, и... и... и... звук, как у дрели... - Нижняя губа у нее дрожала. - И... камера...
- Ты говоришь какую-то ерунду. - Он порылся в ее рюкзаке и извлек пачку стодолларовых купюр. - Срань господня! Где ты взяла все эти деньги? Похоже здесь... десять штук!
Это обстоятельство помогло Веронике извлечь еще несколько гвоздей из своего затуманенного разума.
- Майк, - сказала она.
- Да, Майк!
А затем у нее в голове вдруг что-то треснуло, что-то монументальное, и этот звук походил не на треск ломающегося карандаша, а на хруст бейсбольной биты.
- Майк! - завизжала она, будто упала в бочку с внезапным осознанием, как в "Трех балбесах", в сцене, где Керли падает в бочку с гипсом (если кто-то вообще помнит фильм "Три балбеса") - О, Майк, Майк! Я так растерялась! - а затем она изо всех сил обняла его.
- Теперь ты все помнишь - отлично. Где ты была? Арчи думал, что тебя похитили. Тебя же не похитили, верно?
Вероника дрожала в его объятьях.
- Я помню только... как уходила вечером из магазина, когда Арчи сказал, что ты уже ушел. Я очень ревновала. Решила, что ты изменяешь мне с девчонкой-зазывалой...
Майк сделал тяжелую паузу.
- Но ты исчезла несколько дней назад.
- Какой сегодня день?
- Сегодня рождество, Вероника.
Теперь мозг у Вероники заработал, как коробка передач.
- Боже мой. Наверное, это было 21-ого или 22-ого, - ее взгляд резко переместился на его лицо. - Ты встречаешься с Зазывалой? И... кстати, как ее зовут?
Майк пренебрежительно махнул рукой.
- Черт, я не знаю...
- Но ты же принимал ее на работу. Как ты можешь не знать ее имени?
Майк замялся, но так и не нашел, что ответить.
- Ты встречаешься с ней, не так ли? - настойчиво повторила она.
Майк вздохнул.
- Да, Вероника. Я собирался сказать тебе после рождества. А насчет нас с тобой? Мы просто не подходим друг другу.
И тут, так же быстро, как к Веронике вернулось осознание, ее мир рухнул.
- Но.. но... я же люблю тебя! Я хочу выйти за тебя замуж!
- Ничего не выйдет, детка. Слушай, давай, я отвезу тебя домой...
- Нет! - и в следующую секунду ее рука метнулась к его промежности. - Давай, я отсосу тебе!
Майк поморщился.
- Вероника, пожалуйста...
- Вытаскивай! Давай, я отсосу тебе!
- Ты не захочешь мне отсасывать - поверь мне.
- Нет, захочу.
- Нет, не захочешь. И я даже не скажу тебе, почему.
- Почему?!
Майк пожал плечами.
- Ладно, сама напросилась. Час назад я был дома у Зазывалы... и трахал ее в зад. Вот. Теперь ты знаешь.
Она сжала ему промежность со страстной настойчивостью.
- Давай, отсосу. Тогда ты полюбишь меня!
Майк подавил смешок.
- Вероника, ты действительно хочешь сосать член, который всего час назад побывал в заднице другой девушки?
- Да! - она принялась расстегивать ему брюки.
Майк заерзал.
- Но я еще не принимал душ! У меня член пахнет жопой!
- Меня это не волнует! Вытаскивай!
- И если честно, - продолжил он с еще большей неохотой, - ты делаешь хреновый "отсос".
Вероника замерла.
- Эй, извини, но я говорю тебе, как есть, - объяснил он. - Раньше я мочал, потому что не хотел ранить твои чувства.
- Хреновый...
- Не просто хреновый, Вероника, а чудовищный. - Он посмотрел ей прямо в глаза. - На самом деле, ты делаешь худший в мире "отсос".
Вероника застыла на мгновение, словно ее окунули в цемент, но после этого секундного самоанализа, страх, доселе неведомый ей, поглотил ее.
- О, да, - огрызнулась она. - Да что ты говоришь?! - затем она распахнула ему ширинку, рывком стянула штаны и принялась за минет. Тот факт, что его пенис все еще смердел прямой кишкой другой женщины, ни в коей мере не отвратил ее от принятого решения.
Майк откинулся назад, в шоке выпучив глаза.
- Ого... ух ты, Вероника. Ммм, ох, срань господня... Это... это... это... здорово!
- Мммм, - стонала она, работая ртом.
Тяжело дыша, Майк напряг бедра.
- Где ты... научилась этой... новой технике?
Вероника не стала отвечать по двум причинам. Во-первых, она не знала, а во-вторых, ее голосовые возможности были в данный момент ограничены.
Вскоре лицо Майка исказилось, как у Шемпа (Ховард Шемп - американский комедийный актер - прим. пер.) (если кто-то вообще помнит Шемпа), а затем он испытал -благодаря рту Вероники...
лучший в своей жизни оргазм.
- Срань господня, Вероника, - прохрипел он. И уставился на нее. Взял ее за руку. Затем произнес: - Выходи за меня!
И Вероника согласилась на это довольно оперативно. И чтобы ускорить завершение затянувшегося побочного сюжета, скажу, что они с Майком поженятся, Вероника действительно унаследует все те деньги от своего дяди, родит детей и станет отличной матерью, что, как она знала, было уготовано ей судьбой. И из-за душевного недуга, известного, как "ретроградная амнезия височной доли", она никогда не вспомнит ничего из того, что случилось с ней за время ее исчезновения.
Несомненно, они с Майком будут жить... долго и счастливо...
Эпилог
Ровно в шесть утра замначальника полиции Мэлоун проснулся на своей разбитой кровати, когда его радиобудильник заорал: "Динь-дилень, динь-дилень - Всю дорогу звон! Как чудесно быстро мчать..."
Черт, - ругнулся про себя Мэлоун, и выключил будильник. Кряхтя, он поднялся на ноги и сразу же сунул в рот большой комок "Ред Мэна". Почесал сперва свое огромное пузо сквозь дырявую футболку, затем задницу сквозь такие же дырявые "семейки", и, что-то бормоча под нос, направился на неопрятную кухню готовить себе кофе.
На автоответчике было пусто.
Самое хреновое рождество за всю мою гребаную жизнь...
Стук в дверь заставил его скривиться, как Скруджа (Эбенезер Скрудж - персонаж повести Чарльза Диккенса "Рождественская песнь в прозе" - прим. пер.).
- Что за урод колотится мне в дверь в гребаное рождество! - проворчал он. - Надеюсь, это не певуны рождественских гимнов, потому что я не в настроении слушать гребаные рождественские гимны. - Он задумался. - И какого черта они называют их "гимнами"? Какая-то девка по имени Кэрол ("Carol" по англ. - рождественский гимн - прим. пер.) придумала это? - Он побрел к входной двери, на сто процентов лишенный праздничного настроения.
Его план провалился. Убийца щенков все еще был на свободе. Иначе, кто-нибудь из участка непременно позвонил бы.
Морщась, Мэлоун открыл входную дверь.
- ЗдорОво, шеф. Счастливого рождества, - сказал Бувер. На нем была отутюженная форма.
Подмышкой он держал... картонную коробку.
- Нет ничего в нем счастливого, Бувер. И насчет убийцы щенков мне никто не звонил. Ты слышал что-нибудь?
- Неа, - ответил Бувер, заходя в дом. Сразу же прошел на кухню и сплюнул в раковину струю табачного сока.
- Тот клятый видеоклип весь вечер крутился в местных новостях, - воскликнул Мэлоун, - и ни один урод во всем городе не видел его. Это очень хреново, Бувер.
- Да, забейте, шеф. - Бувер поставил коробку на шаткий кухонный стол. - Вот вам рождественский подарок. Кто-то оставил его для вас у двери участка.
- Не хочу я никакого гребаного подарка. Мне нужен убийца щенков. Черт, - затем Мэлоун посмотрел на коробку. Она была примерно 10 на 10 дюймов. Один бок украшала неряшливая надпись: ШЭФУ МУЛОУНУ, ЩАСТЛИВАВА РАЖДЕСВА!
- Что это за хрень? Наверное, какой-нибудь гребаный фруктовый пирог.
- Да, бросьте, почему б вам в честь рождества не поднять себе настроение? - хитро ухмыльнулся Бувер. - Думаю, вам понравится то, что в этой коробке...
Мэлоун открыл коробку, разинул рот, и поднял за ухо отчлененную коротко стриженную голову латиноамериканца лет тридцати.
Его затрясло. Он повернул а руках холодную голову, чтобы посмотреть прямо в мертвое лицо.
- Это он!
- Так и есть, шеф. Похоже, добрые жители этого города позаботились обо всем, после того как увидели ваше видео с камеры наблюдения. - Бувер подмигнул. - Хорошая работа.
Мэлоун заплясал по кухне с головой в руках.
- Это он, это он! Убийца щенков мертв!
- Мертвей не бывает, - рассмеялся Бувер. Он снова сплюнул в раковину табачный сок. - Видите, шеф, тот песик умер ради благой цели. Больше в этом городе щенки умирать не будут, и скорее всего... за это у вас есть все шансы стать директором окружного управления общественной безопасности.
Мэлоун положил на кухонный стол и дал Буверу крепкую "пятюню".
- Только не понимаю, что это за дырки, - продолжил Бувер.
Мэлоун, ухмыляясь, наклонился, чтобы рассмотреть получше. Да, в черепе преступника были прорезаны четыре аккуратных трехдюймовых отверстия. Одно - в центре лба, одно - в затылке, и по одному над каждым ухом.
- Мне это нравится! Они пропустили этот кусок дерьма через мясорубку! - Он снова поднял голову, держа ее словно приз. Но в какой-то момент он слегка нюхнул одно из отверстий и...
Ему очень не понравилось то, что он учуял, но это уже не имело значения...
- Мне нужно бежать, шеф, - сказал Бувер и направился к входной двери. - Я на дежурстве, а вы нет.
- Пока, Бувер! И спасибо! - сказал Мэлоун, продолжая ухмыляться отчлененной голове.
Выйдя за дверь, Бувер пошел к патрульной машине, стоящей на разбитой подъездной дорожке.
- О, шеф. Еще одно...
- Что такое, Бувер?
Мэлоун смотрел, как подчиненный открывает заднюю дверь машины.
- Смотрите, что я нашел на улице, - и затем из открытой двери метнулось маленькое темное пятно. Тут же послышалось радостное тявканье. Щенок, наполовину немецкая овчарка, наполовину джек-рассел, выпрыгнул, взглянул на Мэлоуна, и, повизгивая, бросился к нему.
- Бастер!
Переполняемый радостью, Мэлоун наклонился и подхватил животное одной рукой. Бастер тут же принялся лизать Мэлоуну лицо, виляя хвостом-обрубком, огромные уши стояли торчком. На самом деле, пес так переволновался в объятьях Мэлоуна, что не удержался и на удивление обильно помочился на его дырявую футболку.
- Значит, Бастера все таки не убили! - воскликнул Мэлоун.
Нет, Бастера не убили, потому что автор забыл упомянуть, что после дерзкого похищения животного и последующего возвращения на склад, Мендуэзу помешало какое-то связанное с наркотиками дело, поэтому у него не было возможности совершить задуманное. За это время Бастер успел сбежать, выпрыгнув в открытое окно...
- Счастливого рождества, шеф! - сказал Бувер, ухмыльнувшись набитым ртом, и сел в машину.
Мэлоун выбежал в середину переднего двора. Из глаз у него ручьем лились слезы. Держа Бастера в одной руке и голову Мендоуза в другой, шеф заорал во все горло:
- Это лучшее в моей жизни рождество!
***
Было около трех часов дня, когда Поли прибыл в знаменитый отель "Белладжио" в Лас-Вегасе, шт. Невада. Он сразу же занял стул в роскошно оформленном в честь рождества баре.
- Каштаны жарятся на открытом огне, - пел кто-то. Вокруг огромного барного зеркала, украшенного ветвями падуба, мигали огоньки.
- Мистер Винчетти, - произнес бармен. - С рождеством вас, сэр. Всегда большое удовольствие видеть вас в "Белладжио". Бармена звали Джек. Приветливый, хотя и с пронзительным взглядом мужчина в черном жилете, белой рубашке с манжетами и галстуке-бабочке. Он был поразительно похож на смесь Роба Лоуи и Питера О'Тула.
- Джек, рад тебя видеть.
- Что изволите?
- "Джонни Блэк", со льдом.
- Сию минуту.
- Скажи, моя жена спускалась?
- Сэр, она приходила в бар последние пару вечеров, и помню, что иногда видел ее у бассейна. Удивительная женщина, сэр.
- Да, да. Только она не знает, что я здесь. Хочу, чтобы это было сюрпризом, понимаешь? Поэтому...
Джек кивнул.
- Конечно же, буду нем, как рыба, сэр.
- Спасибо.
С некоторым беспокойством Поли посмотрел на часы, но сразу после этого на спину ему легла тень массивной фигуры.
- Боже мой, Арги! Присаживайся.
Арги поставил на пол маленький чемоданчик, сделал паузу, затем произнес:
- Не, босс, я лучше постою. - Он понизил голос. - Яйцо, понимаете?
- О, черт. Все еще болит, да?
- Звиздец как... но стало уже меньше. - Арги ненадолго распахнул пальто, чтобы продемонстрировать распухший орган.
- Да, уже меньше, - согласился Поли. Если док говорит, что с тобой все будет в порядке, значит, все будет в порядке.
- Ага.
За это короткое время Джек, наливавший Поли напиток, успел разглядеть распухшее яичко Арги. Какие мысли промелькнули у него в голове за эти пару секунд? Как можно было объяснить яйцо, размером с кулак, торчащее из ширинки у мускулистого мафиози в первый день рождества?
В следующий момент Джек, конечно же, отвернулся, поскольку то, что происходит в Вегасе, должно остаться в Вегасе.
- С рождеством, мистер Калзано. Вам того же самого, полагаю?
- Да, спасибо.
Когда Джек ушел наливать второй напиток, Поли наклонился и спросил:
- Достал?
Арги кивнул, указав на маленький чемоданчик.
- Черт возьми, Арги, ты - гений! Как ты нашел это в рождество? Ни одна же хозяйственная лавка не работает.
- Верно, босс, не работает. Но вы же знаете нашего парня с Фремонт-стрит, Дикки Эма? Он присматривает для нас за игровыми автоматами в забегаловках.
- Ну, да, конечно же я знаю Дикки Эма.
- Понимаете, босс. Я вспомнил, что однажды он говорил, что его отец владеет хозяйственной лавкой неподалеку, поэтому просто позвонил ему и попросил. Через полчаса - бам - он вручает мне это.
- Ты крут, Арги. - Пауза. - А что ты сказал, кода он спросил для чего это нам?
Арги усмехнулся.
- Сказал, что мы делаем скворечники.
Оба мужчины расхохотались.
- Вы еще не поднимались в номер? - спросил Арги.
- Неа. Хочу устроить ей сюрприз.
- Так как вы поступите?
- Полагаю, через час я поднимусь, удивлю ее, схвачу за задницу, затем поведу в ресторан, устрою приятный романический ужин при свечах, чтобы парень в смокинге играл нам на скрипке, потом отведу ее обратно в номер, и... - он щелкнул пальцами, - затем сделаю это.
- Отлично придумано, босс.
- Ты можешь присоединиться.
- О, нет, босс, не могу. - Мне кажется, это как-то неправильно.
- О, забей, Арги, - Поли хлопнул его по спине. - Давай, мы же семья, мужик. - Он понизил голос. - У тебя же не было проблем прошлой ночью, когда мы с теми деревенщинами делали это с Мендуэзом.
- Но то Мендуэз, босс. Блин, не, не могу. Марши - это ваша собственность.
- Забудь, я все равно "грохну" ее, поэтому какая разница? Чем больше людей, тем веселее. - Поли хрипло рассмеялся, затем неосознанно повысил голос. - Давай, Арги! Ты и я. Разве ты не хочешь трахнуть мою жену в голову?
Арги усмехнулся.
- Конечно, хочу, босс, если только вы не против. Все ради семьи, вы же знаете?
Они снова расхохотались. Но бармен Джек, похоже, нечаянно услышал странную фразу Поли. Он выдал это тем, что ненадолго замер, пока протирал бокал.
Поли жестом подозвал его.
- Сэр?
- Эй, Джек. По-моему, ты только что подслушал то, что я сказал. Но понимаешь, ты сделаешь мне большое одолжение, если забудешь это. Слышишь меня?
- О, но мистер Винчетти, клянусь, я не слышал ни единого слова.
Поли сунул ему стодолларовую банкноту и подмигнул.
- Большое спасибо, сэр.
- Да без проблем. - Поли снова повернулся к Арги и потер руки. - Знаешь, Арги? Чую это будет просто улетное рождество.
- Уверен, что так и оно и будет, босс. Будем здоровы.
- Будем здоровы, - и они чокнулись бокалами.
КОНЕЦ
Локтионов А.В., перевод на русский язык
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Головач - 2», Эдвард Ли
Всего 0 комментариев