«Чад»

C оврагов полетели новые табуны ветровых посвистов и, пролетев над заснеженными полями, ударили челом в белые сугробы. Согнанный с мягкой постели снег сворачивался в причудливые сплетения, бездонные воронки, хлещущие плети и в каком-то безумном вихре рассыпался белой сыпучей пылью.

Наступал ранний зимний вечер.

Ослепительная белизна метели наливалась синеватым цветом, перламутровый блеск на горизонте переходил в хмурый сумрак. Снег сыпал без остановки. Большие лохматые космы появлялись откуда-то сверху совсем бесшумно и стелились пластами по земле. Подрастали на глазах стога сена, натягивая на себя огромные широкополые снежные шапки, и куда не кинешь взгляд, торчали похожие на скалы снежные заносы.

Постепенно ветер успокоился и, сложив свои усталые крылья, подался завывать куда-то в чащу. Пейзаж медленно обретал более четкие очертания, проявляясь на вечернем морозе.

Ожарский упорно брел по большаку. Одетый в тяжелый кожух, в грубых сапогах до колен, увешанный измерительными приборами, молодой инженер одолевал снежные завалы, что заслоняли ему путь. Два часа назад, отбившись от группы товарищей, ослепленный метелью, заблудился он в поле и после бесполезных блужданий окольными путями в конце пошел наугад, пока не попал на какую-то дорогу. Теперь, увидев, с какой скоростью падают сумерки, он напряг все свои силы, чтобы добраться до человеческого жилья, пока не наступила сплошная тьма.

Но вдоль дороги тянулась бесконечная пустыня, в которой взгляд не на чем было остановить, ни хижины, ни кузницы покинутой не видать. Охватило его досадное ощущение одиночества. На минуту он стащил пропотевшую меховую шапку и, вытерев ее изнутри платком, втянул воздух уставшей грудью.

Двинулся дальше. Дорога медленно меняла направление и, изогнувшись широкой дугой, начала спускаться в долину на запад. Инженер преодолел изгиб и, минуя обрыв, ускоренным шагом начал спускаться в долину. Вдруг, пристально оглядевшись вокруг, не удержался от непроизвольного вскрика. Справа, во мгле неярко блеснул свет, недалеко было жилье. Прибавил шагу и в четверть часа оказался перед старой, занесенной снегом хатой, подле которой не было никаких пристроек.

Вокруг на весь окоём ни следа хоть какого-нибудь села или хутора, только пара вихрей, точно псы, спущенные с поводка, завывали и скулили.