«Слепое пятно»

Автор выражает сердечную благодарность за помощь в работе над книгой Валерию Барабанову, Сергею Лифанову, Сергею Барсову, Андрею Червонному

Часть первая Глава 1

Игорь ворвался в здание исторического факультета как вихрь - протаранил входную дверь, едва не сбив с ног парочку студенток, медлительных по причине утренней невыспанности. Девочки испуганно чирикали и возмущались где-то сзади, а Игорь уже несся по коридору первого этажа. Полы расстегнутого черного пальто крыльями развевались в воздухе, каучуковые подошвы ботинок выбивали торопливые удары по рассохшемуся паркету. Игорь опаздывал на работу. Как обычно. Опоздания были его хронической болезнью, и ничто не могло заставить его приходить вовремя. Игорь Маслов опаздывал всегда, и каждый раз ровно на пятнадцать минут. Своеобразная пунктуальность. А может быть, он использовал эти бешеные утренние пробежки в качестве метода поддержания хорошего здоровья?

Вряд ли… При ближайшем рассмотрении бегущего Игоря Маслова (слегка притормозив его жеребячий галоп для покадрового анализа траектории движений) можно было сделать вывод, что оный субъект находится далеко не в лучшей физической форме.

Итак: длинные голенастые ноги вихляются на ходу. норовя зацепиться друг за дружку. Правая рука прижимает к груди старый кожаный портфель, левая же описывает в пространстве бестолковые кривые, не попадая в такт ногам. Рот Игоря Маслова судорожно хватает воздух, пытаясь обеспечить активно работающее тело необходимым количеством кислорода. Очки взмокли от пота, сползли на кончик носа и держатся там непостижимым образом, нарушая законы земного притяжения. Одним словом, манеру бега младшего научного сотрудника Игоря Маслова трудно было назвать спортивной. Скорее он напоминал голенастого раненого журавля, спасающегося от хищного зверя.

При всей забавности утреннего бега аспиранта Маслова по коридору не было в нем ровным счетом ничего необычного. Однако в этот день кое-что выходило за рамки привычного стандарта. Если бы Маслов остановился на секунду, он обнаружил бы, что периодически встречающиеся на его пути сотрудники застывают на манер столбов и смотрят на него вытаращенными глазами. Само собой, Игорь не видел этого. Он опаздывал.

Необычность ситуации Игорь ощутил лишь тогда, когда миновал два коридорных поворота и добрался до аудитории, в которой должен был вести занятия. Он приготовился увидеть обычную картину: стайки студентов вдоль стен, ехидные ухмылочки, перемигивание, добродушные реплики: «Доброе утро, Игорь Михайлович. С прибытьицем вас. Что новенького? Будильник встал? Маршрутка сломалась?..»

Коридор был идеально пуст.

«Опа! - сказал себе Игорь. - А где же эти оглоеды, бездельники и неучи? Кому сегодня я буду нести свет знаний?» На всякий случай он посмотрел на часы. Может быть, он перепутал что-то и прибыл сегодня раньше обычного? Да нет. Ровно восемь пятнадцать. Тютелька в тютельку.

Игорь приоткрыл дверь в аудиторию и обнаружил, что занятия идут полным ходом. Все его студенты сидели за столами и внимательно слушали Леночку Калинину - аспирантку, коллегу Игоря.

Это что ещё такое?! Ну да, опоздал он на пятнадцать минут. У него уважительная причина. Даже несколько причин - самых уважительнейших. Не зазвонил утром будильник, и он проспал. А потом сломалась маршрутка. По пути он сменил три маршрутки, и все они сломались. У них отвалились все колеса. К тому же он переводил через дорогу старушку. Или старичка. И долго объяснял гостям города, как проехать на улицу Горького. Так или иначе, пятнадцать минут - не причина, чтобы подменять его и сажать к студентам Леночку Калинину. Хорошенькую аспирантку Ленку, которая никогда не опаздывает.

Маслов просунул в дверную щель правую половину лица и сказал:

– Доброе утро.

Реакция студентов удивила его. Как тут не удивиться, если в ответ на обычное «доброе утро» тридцать человек одновременно выпучивают глаза, открывают рты и, кажется, собираются залезть под столы. Игорь перевел взгляд на Леночку. Леночка ничем не отличалась от студентов - таращилась на Игоря так, словно он вернулся с того света.

– Елена Владимировна, - деликатно произнес Игорь, - позвольте вас на минуточку.

Леночка боролась со столбняком полминуты, очевидно решая, стоит ли идти к Маслову или все же лучше залезть под стол. Наконецона решилась на первое и двинулась к выходу.

Она выскользнула в коридор и тут же захлопнула за собой дверь.

– Ты сбежал, да? - сказала она. - Так я и думала, что ты когда-нибудь сорвешься, тихоня. Ей-богу, я чувствовала, что сбежишь и припрешься сюда. Ты псих. И ещё ты ублюдок.

Теперь наступила очередь Маслова открывать рот и впадать в ступор.

– Ублюдок? - переспросил онё- В каком смысле?

– Зачем ты сюда пришел? Тебя же поймают. Они уже приходили, спрашивали про тебя.

– Какие такие «они»? - Игорь изумленно мотнул головой. - Кто меня спрашивал?

– Милиция, само собой.

– Какая милиция?

– Наша, родная. Российская. Ты совсем сбрендил?

– Нет. Но кажется, сейчас свихнусь. Что случилось-то, Ленка?

– Ты ещё спрашиваешь! - Леночка вспыхнула от возмущения, сжала кулаки. - Тебя же арестовали! Ты вчера четырех человек убил! Гад! Тебя по телевизору показали! По всей стране! Сволочь! Как ты мог? Ты с ума сошел…

Она отвернулась к окну, закрыла лицо руками и заплакала. Игорь оцепенело молчал - переваривал сюрреалистический бред сегодняшнего утра.

Двое университетских охранников в синей форме вынырнули из-за угла и решительно двинулись к Игорю. Он хорошо знал этих парней - Витю и Сашу. Не раз угощал их сигаретами в курилке. Теперь на их лицах не присутствовало ни малейшей доброжелательности. Саша похлопывал по ладони резиновой дубинкой, Витя на ходу расстегивал кобуру.

Они остановились в пяти шагах от Игоря. Напряженно застыли, ожидая, очевидно, что сейчас он набросится на них. А может быть, даже попытается убить.

– Маслов Игорь Михайлович? - хмуро спросил Виктор.

– Да. Что случилось, Вить?

– Поднимите руки.

– Да вы что, ребята?

– Руки подними! - гаркнул Виктор, щелкнул предохранителем и нацелил пистолет в лоб Игорю. - И не дергайся!

– А я и не дергаюсь, - сообщил Игорь, поднимая руки. - Вы это, ребятки, не пристрелите меня с перепугу. А то будете потом жалеть, что укокали невинного человека ни за что ни про что.

– Видели мы, какой ты невинный, - пробормотал Саша. - Всё уже видели. Поворачивайся. Пойдем. «Вот и угощай таких сигаретами», - подумал Игорь.

***

Саша и Витя были, в сущности, неплохими ребятами. Только опыта по задержанию преступников у них было маловато. И экипировка их отличалась бедностью - не имелось даже наручников. Будь Игорь настоящим убийцей, он нашел бы способ удрать. Только вот не был он преступником ни в малейшей степени. А потому безропотно дал связать себе ремнями руки и ноги и сидел сейчас в профессорском кабинете - в знакомом кабинете, в знакомом кресле. Наверное, правильнее было бы запереть его где-нибудь в более надежном месте, но профессор настоял на своем. Под личную ответственность.

– Как же так, Игорь? - укоризненно сказал профессор Вязников. - Мы всегда знали вас как добрейшего человека, не способного мухи обидеть. Скажу начистоту - вы пользовались репутацией, извините, можно так сказать… мягкотелого интеллектуала, по причине своей чрезмерной доброты постоянно наживающего себе неприятности. И вдруг такое… Такая безумная жестокость! Теперь я просто боюсь вас! Думаю, вам нужно будет пройти психиатрическую экспертизу. Вы и вправду ничего такого не помните?

– Все я помню. - Игорю хотелось говорить сейчас резче, но вот не получалось у него, хоть ты тресни. Прав профессор - бесхребетен он, Игорь Маслов, этакий жук-мягкотелка. - Владислав Николаевич, я прекрасно помню вчерашний вечер, вот ведь какая штука! Ни в каком музее я не был. Я провел вечер дома.

– В одиночестве?

– Не совсем… - Игорь вздохнул. - Я был… ну, в общем, с девушкой.

– Я могу узнать её имя?

– Я бы предпочел этого не говорить. Пока.

– Разве это была не Лена Калинина?

– Нет. - Игорь виновато вздохнул.

Профессор выпятил нижнюю губу, с интересом посмотрел на Игоря, покачал головой.

Пожалуй, Игорь предпочел бы сейчас, чтобы вчерашний вечер был все же проведен им в одиночестве. Но алиби, чертово алиби… Судя по всему, он попал в большие неприятности и ему понадобится алиби. Хотя… Еще неизвестно, что лучше, - попасть в камеру предварительного заключения по обвинению в убийстве, к которому он не имеет никакого отношения, или открыть подробности вчерашнего вечера. Из огня да в полымя…

На кафедре Игорь Маслов считался официальным женихом Леночки Калининой. Причем Леночка была уверена в этом на сто процентов. И Игоря такой статус вполне устраивал. Во-первых, не приходилось оправдываться по поводу интимных отношений с Ленкой (а как их скроешь от болтливых кафедральных бабенок?). Во-вторых, папа Ленки возглавлял одну из кафедр факультета и составлял, таким образом, протеже не только своей дочке благородных кровей, но и её беспородному, но перспективному бойфренду. Учитывая специфическую тему диссертации Игоря, все это было не лишним.

Любил ли Игорь Ленку? Любил, конечно. Во всяком случае, после истории и Интернета она стояла для него на почетном третьем месте. Но самое главное состояло в том, что Леночка Калинина любила Игоря. А значит, Игорь должен был принадлежать ей - как и все, что ей нравилось. Он ей и принадлежал. Во всяком случае, телом.

Правду говорил профессор. Доброта и мягкость, доведенные до патологической степени, - вот что губило Игоря Маслова. Всю жизнь его лупили все кому не день, а он не мог дать сдачи. Всю жизнь шел на поводу у тек, кто желал им командовать, а такие всегда находились. Год назад на кафедру пришла Леночка - симпампулечка, спортсменка и безукоризненная отличница. В первую же неделю знакомства, после хорошо проведенной вечеринки, она мастерским броском самбо кинула Игоря в свою постель. Впрочем, нельзя сказать, что она была опытна в искусстве любви, - Игорю пришлось самому выступить в качестве учителя. Само собой, Ленка оказалась великолепной ученицей. Беспечный Игорь ловил кайф и не думал о последствиях. И через месяц обнаружил, что обрел нового покровителя в жизни - юную львицу Лену из могущественного университетского прайда Калининых. Теперь она занималась проблемами Игоря и толкала его вперед, как маленький неутомимый буксир большую медлительную баржу.

Так-то вот. Вчерашний прокол, почти невинная шалость, вырастал теперь в грядущее извержение вулкана. «Последний день Помпеи» - картина кисти Карла Брюллова. Игорь зажмурился. Когда Ленка узнает, что её Игорь провел ночь (и не первую) с другой девушкой… Когда Леночкин папаня, проф., доктор исторических наук В.Г. Калинин узнает, что девушка эта является студенткой исторического факультета… Когда ректору доложат, что сия студентка, именем Нонкепо, является гражданкой Танзании…

«Скотина!!! - немедленно заорала Елена в голове Игоря. - Идиот! Кретин безмозглый! Нашел кого трахать - негритянку!!! Ты что, не знаешь, что у них там в Африке СПИД у всех поголовно?! Господи! Нашла себе жениха козла. Что я отцу скажу?..»

Игорь втянул голову в плечи.

«Черт с ним, с алиби. Пусть меня лучше посадят в тюрьму. В тюрьме меня, слизняка бесхребетного, быстро зарежут, и кончатся мои муки. Осталось только выяснить - за что. Что такое я вчера якобы натворил?»

– Владислав Николаевич… - Игорь осторожно приоткрыл глаза. - Я вас очень прошу… Ну вы же знаете… Я не могу ударить человека. Даже ударить не могу, не то что убить. Я в аспирантуру-то пошел, чтоб от армии откосить… Простите. Все это, с убийствами какими-то там, это явное недоразумение. Это все скоро выяснится. А вот то, что я вам про девушку сказал… Это я глупость со страху ляпнул. Не было у меня вчера никакой девушки…

– Лучше бы девушка была, - сказал профессор. - Для вас было бы лучше. Игорь, может быть, вы были пьяны вчера? Похоже, вы не отдаете себе отчета, какое ужасное преступление вы совершили…

– Какое?! - завопил вдруг Игорь так громко, что Владислав Николаевич вздрогнул, а охранник Саша, стоявший слева, предупредительно положил руку Маслову на плечо. - Ну что я там натворил? Может быть, хоть кто-то мне что-нибудь расскажет?

– Вы что, новости по телевизору не смотрели?

– Как я мог их смотреть, если я, по вашим словам, уже вчера был арестован?

– Действительно… - Профессор озадаченно почесал кончик носа. - Как-то все это не согласовывается… Кстати, сейчас начинается программа «Вести». Я думаю, там это покажут. Будете смотреть?

– Буду, - сказал Игорь, проявив в голосе неожиданную твердость.

Профессор нажал на кнопку пульта и включил телевизор.

«Кровавая драма в Нижнем Новгороде, - сообщил телеведущий. - В Художественном музее этого города сейчас экспонируется знаменитая выставка из Лондона: «Сокровища Железного века - тайны и открытия». Как сообщил нам один из организаторов выставки, известный американский ученый русского происхождения Моисей Израилевич Глинер, на экспозиции выставлены бесценные археологические находки из древних городов, погребенных тысячелетиями, - Ашшура, Ниневии, Вавилона, Микен и Мемфиса. В связи с этим приняты беспрецедентные меры охраны. Вчера, около семи часов вечера, молодой мужчина разбил стекло одного из стендов и завладел экспонатом - ассирийским мечом, уникальным произведением искусства, украшенным драгоценными камнями. Сработала сигнализация, охрана попыталась задержать мужчину. Однако мужчина оказал сопротивление… - Ведущий на экране скорбно шмыгнул носом. - Действуя мечом, он убил двоих охранников, вооруженных пистолетами, а также нанес тяжелое ранение одному из посетителей выставки, пенсионеру Ивану Алексеевичу Ледяеву, попытавшемуся оказать помощь охране. Насколько нам известно, Иван Ледяев скончался этой ночью в реанимационном отделении нижегородской областной больницы имени Семашко, не приходя в сознание. Но скорбный список жертв на этом не заканчивается. Директор выставки, сэр Рэндолл, известнейший археолог, председатель Британского Географического общества, оказался в этот момент в соседнем зале. Он бросился на преступника и попытался выхватить у него оружие. - Телеведущий на мгновение трагично прикрыл глаза - очевидно, для того, чтобы зрители не прочитали в них: «Господи, ну и придурком же был этот самый Рэндолл! Куда совался?» - Джон Рэндолл убит на месте, - сообщил ведущий. - Сегодня стали известны некоторые подробности происшествия. О них расскажет наш корреспондент в Нижнем Новгороде Руслан Малышев».

На экране возник молодой человек с микрофоном в руках. Рядом с ним сидел усатый подполковник милиции. Физиономия подполковника не отличалась свежестью - видно было, что он не спал всю ночь.

«- Мы находимся в кабинете старшего следователя по особо важным делам Петра Васильевича Еремина, - сказал корреспондент. - Петр Васильевич, вчерашнее убийство в Художественном музее потрясло не только Россию, но и весь мир. Что вы можете сказать о первых результатах расследования?

Он сунул микрофон под нос подполковнику.

– Убийца был задержан на месте преступления, - хмуро сообщил подполковник. - Сейчас он находится в изоляторе временного содержания Управления внутренних дел. В отношении него проводятся следственные мероприятия. Преступник называет себя именем… э… - следователь взял со стола бумажку и водрузил на нос очки, - именем Иштархаддон и утверждает, что является иностранцем, подданным Сирии».

– Не Сирии, а Ассирии, дурень, - пробормотал Игорь. - Иштархаддон - это ассирийское имя. Какое отношение вся эта дрянь имеет ко мне?

«Нам удалось точно идентифицировать личность задержанного при помощи дактилографической и гематологической экспертизы, - продолжил подполковник. - Это гражданин Российской Федерации, житель Нижнего Новгорода. Зовут его Игорь Михайлович Маслов, ему двадцать семь лет, он работает младшим научным сотрудником в Нижегородском государственном университете».

Игорь не верил своим ушам.

– Позор! - удрученно произнес профессор Вязни-ков. - Какой позор!

На экране вновь возникло лицо корреспондента.

«Кадры, которые мы сейчас покажем, - сказал корреспондент, - были сняты камерой слежения службы безопасности музея. На них запечатлен вчерашний инцидент. Мы вырезали некоторые моменты, отличающиеся особой жестокостью, и все же рекомендуем увести от телевизоров детей…»

Изображение стало серым, мутноватым, мигающие черные полосы перечеркнули его поперек. Камера снимала зал сверху и под углом. Игорь увидел высокого мужчину в черном плаще и странном высоком колпаке. Он стоял у стеклянного ящика и рассматривал какой-то экспонат. Игорь не видел его лица. Неожиданно ящик разлетелся на осколки (Игорь даже не успел увидеть, каким образом мужчина разбил толстое стекло), и через секунду незнакомец уже стоял, обернувшись к камере. Правой рукой он сжимал рукоятку меча.

Сработал автоматический зум, лицо преступника увеличилось, и Игорь вздрогнул, узнав его.

Это был он, Игорь Маслов. Совершенно очевидно, он. Глаза, нос… Нетрудно узнать свое лицо, если видишь его каждый день в зеркале.

– Ну, что вы теперь скажете? - хрипло спросил профессор.

– Это не я, - сказал Маслов. - Не я. Вы что, сами не видите?

Это был не он. Какой-то другой Игорь Маслов. Он, но совсем другой. Без очков. С длинной прямоугольной бородой, расчерченной ровными рядами темных завитков. Ну ладно, очки можно снять, бороду приклеить. Но выражение лица… Игорь никогда не смог бы улыбаться так хищно, так жестоко. Не смог бы, даже если бы очень захотел.

Изображение сменилось кадрами драки. Два охранника с дубинками нападали на человека, а он отбивался мечом. Отбивался умело. Похоже, он просто развлекался - играл с бедными парнями, беззащитными перед его боевым мастерством. Впрочем, развлечение длилось недолго. В драку вмешался третий человек. Судя по всему, он был профессионалом. Он ворвался в кадр черным вихрем, он сшиб Иштархаддона с ног. Через долю секунды он уже сидел верхом на преступнике и держал его за горло. Камера показывала теперь только спину этого третьего человека. Изображение моргнуло, смазалось, снова стало четким, и Игорь увидел, как острое лезвие меча проходит через эту спину, вспарывает её. Черные сполохи на экране, сполохи мучительной боли в сердце… Заключительные кадры - вооруженные люди уводят бородатого убийцу, заломив ему руки за спину. Меч валяется на полу. Изрубленные тела лежат на полу. Черные лужи крови…

Слишком много подробностей. Слишком много. Игорь опустил голову. Не мог он видеть этого.

– Владислав Николаевич, выключите это, - попросил он.

Профессор вырубил телевизор. Игорь втягивал сквозь зубы воздух, ставший вдруг удушливо липким. Он боялся, что его стошнит.

– Вам плохо? - Профессор наклонился над ним.

– Плохо… Я не терплю вида крови…

– Как же вы могли сотворить такое?

Игоря вдруг отпустило. Он откинулся на спинку кресла, сделал глубокий вздох, прочищая легкие. Кадры, которые он сейчас увидел, были отвратительны. Но они реабилитировали его. Он сумеет доказать свою невиновность.

– А вы что скажете, Владислав Николаевич? - спросил он спокойно. - Как вы можете объяснить все это? Как я, человек патологически миролюбивый, физически малоразвитый, мог вдруг учинить такое умелое побоище? И почему я так странно выглядел? Эта ассирийская борода, этот колпак… И имя это - Иштархаддон. Так, по-моему, звали какого-то ассирийского полководца. Девятый век до нашей эры, если я не ошибаюсь. Древний полководец из Ассирии, похожий на меня, приходит на выставку в Нижний Новгород, чтобы завладеть собственным мечом, найденным при раскопках? Что за нагромождение мистических нелепостей? Чушь!

– Вот именно - чушь! - сказал Вязников. - Вы уж меня простите, но я человек старого воспитания, советского. С диалектико-материалистическим мировоззрением. Если я вижу в наше время человека с ассирийской бородой, то я не думаю, что он перенесся из прошлого. Я думаю, что он отрастил такую бороду либо приклеил её. Если мне говорят о результатах дактилоскопической и гематологической экспертизы, я верю им, потому что их невозможно подделать. И наконец, если я лично знаю, что человек, замаскировавшийся под ассирийца и укравший ассирийский меч, является сотрудником кафедры истории, и к тому же специалистом по истории Ассирии, я прихожу к выводу, что все это не случайность.

– Я не специалист по Ассирии! - возмущенно произнес Игорь. - Вы прекрасно знаете, что я специализируюсь по истории России! А если точнее - по истории российского Слепого пятна. Я про эту Ассирию ничего толком и не знаю. По ней, кажется, Шурочкин лекции читает! Не валите с больной головы на здоровую!

– Так что, по-вашему, это Шурочкин вчера куролесил? С ума сошел, бороду нацепил? Справился с тремя вооруженными людьми?

Доценту Евсею Пафнутьевичу Шурочкину было семьдесят два года. К тому же он, инвалид войны, имел протез вместо правой ноги.

– При чем тут Шурочкин? Главное, что я тут ни при чем.

Зазвонил телефон. Профессор, разволновавшийся от дискуссии, схватил трубку.

– Да! - рявкнул он. - Я же просил не звонить, у меня тут чепэ! Ах, это вы, Виктор. Кто едет? Ну слава богу! У меня уже совершенно голова кругом идет от сегодняшних приключений.

***

Через пять минут в кабинете появился подполковник Еремин собственной персоной. С ним - несколько вооруженных людей. Подполковник выглядел до ужаса несвежим. Предынфарктное состояние читалось на его сизом одутловатом лице.

– Это он? - поинтересовался охранник Виктор, показав на Маслова. - Этот ваш Ишакхарбаев?

– Возможно, - озадаченно бросил Еремин. - - Вроде он, только бороду успел сбрить. И очки раздобыл где-то. Резвый парень. Спасибо вам, товарищи. - Подполковник пожал руки Вите и Саше. - Ловко вы его… Вроде бы он поспокойнее выглядит, чем вчера. Матерый, матерый бандюган, скажу я вам. Хорошо хоть, без жертв сегодня…

«Это он про меня, что ли?» - удивился Игорь.

– Товарищ подполковник, - сказал он, - вы меня сейчас отпустите, да?

– Вы - гражданин Маслов? Игорь Михайлович?

– Ну да.

– Вы задержаны. По обвинению в убийстве.

– Как же так?! - взвыл Игорь. - У вас же есть там один то ли Иштархаддон, то ли Маслов! Вам что, мало? Вы их коллекционируете, что ли?

– Арестованный Игорь Михайлович Маслов, выдающий себя за сирийца Иштара, исчез сегодня из камеры содержания, - глухо сообщил подполковник.

– Как - исчез?

– Это вас надо спросить, как вы оттуда исчезли. - Лицо подполковника быстро меняло усталый сизый оттенок на разъяренный багровый. - И с этим мы, конечно, разберемся в полном объеме! Главное сейчас состоит в том, что вы, Маслов, - он бросил взгляд на часы, - исчезли из ИВС в семь тридцать утра и объявились в университете в восемь пятнадцать. Где и были задержаны. Я думаю, вам, гражданин Маслов, не нужно объяснять, что это означает?

Что там объяснять-то? Любому известно, что тюрьма в Нижнем Новгороде находится на проспекте Гагарина. А исторический факультет университета - на площади Минина. Дураку понятно, что сорока пяти минут вполне достаточно, чтобы сменить одежду, сбрить бороду (для конспирации!), пересечь пяток километров в жуткой давке общественного транспорта и явиться на работу к своей любовнице…

Бред собачий. Просто невероятная бредятина.

– У меня есть алиби, - сказал Игорь. - Железное алиби. И дайте мне адвоката!

– Алиби… Слова-то какие знают! Пойдемте. Разберемся сейчас с вашим алиби.

***

– Товарищ подполковник, - окликнул Еремина профессор Вязников, когда Маслова уже вывели из кабинета. - Позвольте задать вам вопрос.

– Да.

– Я только что видел видеозапись инцидента. Там был какой-то человек… Я в этом не разбираюсь, но он действовал очень профессионально. Это что, и есть тот самый пенсионер Ледяев? Пенсионеры обычно так не дерутся.

– Так точно. Пенсионер и есть. Военный пенсионер. Подполковник спецназа. Операции в Афгане, Анголе, Эфиопии и так далее. Ведущий консультант нижегородского СОБРа. - Следователь вздохнул. - Хороший мужик был Иван Алексеич. И так по-дурацки погиб…

– Неужели наш Игорь Маслов так хорошо владеет оружием, что сумел справиться с подполковником спецназа? Неувязка тут какая-то.

– А так бывает, - заявил Еремин. - Какой-нибудь тихоня, аспирант-ботаник, с виду - соплей перешибить можно. А по вечерам ходит в секцию к каким-нибудь братьям-мусульманам, осваивает холодное оружие. Принимает ислам. Коран изучает. Между прочим, у них там, у сектантов этих, наркотики чуть ли не на бутерброд заместо масла мажут. И вот в один вечер некий Игорь М. накачивается дурью до такой степени, что начинает себя считать Иштаром Хадоном, сирийцем, и идет громить неверных…

– Это ваша рабочая версия? - спросил профессор.

– Да. Если хотите, именно так. Рабочая версия. Причем очень правдоподобная.

– Иштархаддон называл себя не сирийцем, а ассирийцем! - громко произнес Вязников, тщательно выговаривая каждую букву.

– Какая разница?

– Огромная! Государство Ассирия перестало существовать в конце седьмого века до нашей эры! Более чем за тысячу лет до возникновения ислама, смею заметить! А вы валите все в одну кучу.

– Владислав Николаевич! - Следователь смотрел на Вязникова с укоризной. - О чем вы говорите? Какое может иметь значение, кем именно называет себя Маслов - сирийцем или ассирийцем? У нас есть гематоэкспертиза. Как я могу с ней спорить?

– Как? - Профессор прищурился. - А я скажу вам как. Каким образом вам удалось скрутить вчера преступника? Он же такой непобедимый!

– Две пули. Одна - в правую руку, другая - в левую. Не в кость, конечно. В мякоть. Для острастки. Но испугался он, говорят, очень здорово. Сдался как миленький.

– Тогда все очень просто. - Профессор горько усмехнулся. - Разденьте Игоря Маслова и посмотрите на его руки. Я думаю, вам все станет ясно.

***

– Какой же я дурак, - шептал профессор Вязников, наконец-то оставшись в одиночестве, прислонившись лбом к холодному стеклу окна. - Старый дурак! Почему я не догадался сразу?

Глава 2

– Уберите руки, - строго произнесла девушка-фотограф.

Голый Игорь Маслов стоял в полный рост в ослепительном свете софитов и прикрывал руками свои мужские принадлежности.

– Я стесняюсь, - сказал он. - Товарищ подполковник, почему у вас фотографом девушка работает? У вас же преступники, наверное, в основном мужики?

– Преступников-женщин тоже много, - сообщил Еремин. - Они стесняются фотографа-мужчины. А с женщинами, знаете ли, приходится быть деликатнее. Права арестованных и все такое. Всякие там правозащитные организации…

– Вам надо завести двух фотографов. Для мужчин и для женщин.

– А зарплату на двоих фотографов кто выделит? Может быть, ваш университет? Хватит болтать, Маслов. Руки с половых органов уберите.

Игорь вздохнул и опустил руки как положено - кистями вниз, ладонями вперед. Девушка в форме младшего лейтенанта произвела фотографирование.

– Ну как там они? - поинтересовался он у девушки.

– Кто?

– Половые органы.

– Так себе, - холодно сказала девушка. - Повернитесь спиной.

– Товарищ подполковник, - Игорь смотрел теперь в стену, - зачем вы все это делаете? Фотографии эти, анализы крови, образцы тканей, рентген черепа? Психотестирование это ваше… Одних «пальчиков» уже недостаточно?

– Недостаточно. Две тысячи пятый год - это вам не шутка. Царство науки и всяких там технологий. Когда я в академии учился, думал, что свихнусь. А теперь понимаю - необходимо все это! Генотипическая идентификация - это ещё не определяющий фактор. Она должна совпадать с фенотипической. Вот так-то! Одевайтесь, Маслов.

– А у меня они совпадают? - Игорь прыгал на одной ноге, пытаясь попасть ногой в штанину.

– Нет.

– И что это означает?

– Скоро узнаете.

– Почему скоро? - Игорь волновался, никак не мог застегнуть пуговицы на рубашке. - Что значит - скоро? Через неделю в тюрьме? Это, по-вашему, скоро? Я невиновен, товарищ подполковник! Я боюсь сидеть в камере с уголовниками, понимаете? Они там меня изобьют до смерти. А потом выяснится, что я не совершал никаких убийств. Я настоятельно требую адвоката! И немедленно!

– Адвокат вам ни к чему.

– Как это - ни к чему?!

– Игорь, успокойтесь! И сядьте! - Еремин показал пальцем на стул. - Еще раз повторяю, что адвокат вам не нужен.

– Почему?

– Потому что вы - не убийца. Не тот самый Иштархаддон.

– Вот как? - Игорь изумленно вытаращил глаза, словно сказанное было для него новостью.

– Вот так. - Следователь расслабил узел галстука, расстегнул пуговицу на воротнике. Устало потер лоб рукой. - Вы - не он. Хотя нам от этого не легче…

***

Игорь и следователь Еремин перебрались в кабинет - тот самый, что показывали по телевизору. Подполковник пил дешевый растворимый кофе - бог знает, какую уже чашку за сегодняшний день. Игорь от кофе отказался, и без того сердце его колотилось нещадно и, кажется, даже давало перебои.

– Так что, товарищ следователь, стало быть, меня теперь выпустят? - в десятый раз спросил Игорь.

– Да выпустим, выпустим мы вас, - махнул рукой Еремин. - Под подписку о невыезде. Будете регулярно приходить в отделение и отмечаться.

– А почему под подписку?

– Честно говоря, мы могли бы подержать вас ещё несколько денечков, - сурово сказал следователь. - И даже должны бы подержать вас в ИВС. Потому что генетическая экспертиза показала, что вы, Игорь Михайлович Маслов, и убийца, называющий себя Иштархаддоном, - один и тот же человек. Но под свою ответственность я вас отпускаю. Боюсь я вас в общую камеру сажать. Уж больно вы хлипкий, Игорь Михайлович. Извините… Не мешало бы вам здоровым образом жизни заняться. Вот смотрите, каким бы могли стать, если бы занимались физической культурой и спортом.

Он открыл черную папку и достал оттуда несколько фотографий. Разложил их в два ряда.

В одном ряду на снимках был запечатлен голый Игорь Маслов. Спереди, сзади, в профиль и так далее. Во втором ряду - он же, но с бородой. И мощный, как культурист. Мышцы этого второго Игоря вздувались буграми. Было там, как говорится, на что посмотреть.

– Это он? Иштархаддон? - спросил Игорь.

– Так точно. Он самый. Братец ваш.

– Почему братец?

– Объясняю. Вы у нас специалист по истории и в генетической идентификации, я так думаю, соображаете слабо. Так вот: мы имеем двоих людей с одинаковым генотипом, но разным фенотипом. Проще говоря, клетки и ткани у вас одинаковые, а внешность разная. Он вон какой бугай, а вы, извиняюсь, тощий, чуть ли не дистрофик. Не думаю, что вы успели избавиться от мускулатуры за сорок пять минут. Единственное объяснение всем этим фактам может быть только одно - у вас есть брат-близнец. Причем абсолютный близнец. Ну, признайтесь: есть ведь? Не прикрывайте родственничка-преступника. Не заслуживает он этого…

– Нет у меня никакого брата.

– Родители живы?

– Да, мама. Отец умер давно.

– Ладно. Позвоню я вашей маме. Поинтересуюсь.

– Да вы что? - Игорь возмутился. - Думаете, что у меня есть брат и она отдала его куда-нибудь в детдом? А теперь он…

– То, что я думаю, - это тайна следствия, Игорь Михайлович. Одно вам скажу - произошло серьезное преступление. К тому же убит знаменитый иностранец. И имеется много необъяснимых моментов. Пока необъяснимых. Но поверьте мне, много я на своем веку повидал всякой чертовщины и мистики. И в конце концов все это оказывалось очередными ловкими махинациями. Вам придется сотрудничать с нами, Игорь Михайлович.

– В чем?

– В раскрытии данного преступления.

Дверь распахнулась, и в кабинет ввалился невысокий крепкий брюнет лет сорока. Запросто - даже без стука в дверь. В отличие от следователя Еремина выглядел брюнет таким бодрым, словно дрых без просыпа целую неделю. Он перевесился через стол, протянул руку подполковнику и произвел энергичное рукопожатие.

– Привет, Василич, - сказал он. - Это, что ли, твой убийца? Чего он у тебя без охраны сидит? Жить надоело?

– Слушай, Иван, давай без балагурства, а? - Еремин укоризненно нахмурился. - Я уже еле сижу. Работы тебе тут - выше крыши. Я тебе объясню все вкратце и пойду дела готовить. Генерал сегодня к пяти вызывает. С результатами. Будет мне сегодня пистон бронебойный в заднее отверстие.

– Дела у него! Так это теперь называется! - Брюнет хохотнул, глянув на Игоря. - Подушку он пойдет давить! Ладно, пущай поспит перед смертью. Тебя как зовут, подсудимый?

– Я не подсудимый, - вежливо сказал Маслов. - А зовут меня Игорь Михайлович.

– Игорь, стало быть? Замечательно! А меня - Иван Ароныч. - Брюнет подмигнул. - Фамилия - Бейлис, - добавил он, очевидно, чтобы не осталось никаких сомнений. - Папа с мамой - евреи. Все у меня евреи, даже домашние тараканы. А ты у нас, говорят, ассириец?

– Я не ассириец. Русский я, - скромно произнес Игорь, как бы застеснявшись вдруг такой обычной своей национальности. - А вот он говорит, что он - ассириец.

Игорь ткнул пальцем в фотографию Иштархаддона.

– Так-так… - Иван Ароныч деловито склонился над фотографиями. - Что у нас тут? Два мерзких типа. Один - качок, другой похож на шланг. Пред нами братья-близнецы: у них одна мамаша, но разные отцы. Оба преступники - сразу видно! Особенно этот, тощий. Ну вылитый жулик! И что ты с нас хочешь, Василич? Нашего тут ничего нет!

– Есть тут ваше, - упрямо сказал Еремин.

– Да нет, нет тут ничего нашего! - Бейлис взмахнул руками. - Тут все ясно как божий день - два идентичных близнеца, один из них укокал четверых, а вы сдуру схватили второго. Где тут наш профиль-то? Чистая уголовка. Плюс строгий выговор от начальства. Не мне, разумеется. Тебе.

– Мы взяли обоих, - угрюмо сообщил Еремин, глядя в стол. - Один из них перед тобой. Игорь Маслов. Чист как детская слеза. Наверное, даже вегетарианец. А второй, убийца - тот, которого вчера скрутили, - исчез.

– Сбежал? - Иван почесал в лысеющей макушке. - Сочувствую, Василич. Это невероятно неприятно, как говорит моя теща. Я что-то не помню, чтоб у нас кто-нибудь из ИВС бегал. Как же вы так прошляпили? Дяденька-то серьезный - англичанина пришиб!

– Не сбежал он. Исчез.

– То есть как - исчез? Прямо совсем? Раз - и нету? Может, там хоть следы взлома есть или что? Стены проверили? Может, вывел его все-таки кто-то под белы рученьки? Может, охрану подкупили?

– Я Митрича и Прошкина к его камере поставил, - глухо сказал подполковник. - Усиленную охрану поставил - ведь как сердцем чувствовал… Можно подкупить Митрича и Прошкина?

– Митрича и Прошкина - нельзя, - убежденно произнес Бейлис.

– Вот именно. А он - исчез.

– Да… - Бейлис возбужденно зашагал по кабинету. - Похоже, что дело-то наше. Может, он иллюзионист, этот ваш Иштванбурдюк? Хотел украсть меч для своих фокусов?

– Иван Аронович, - подал голос Игорь. - О чем вы все время говорите? Что такое «ваши дела»? Что такое «ваш профиль»?

– Сказать ему? - Иван обернулся к подполковнику.

– Скажи. Все равно нам с ним придется работать. Без него не обойдемся.

– Я - специалист по всякой шизне, - сказал Иван Ароныч. - Из особого отдела, который занимается всякой шизней. И сам я шизик.

– Ты - клоун, - уточнил подполковник Еремин. - Клоун и придурок. А вообще-то, Игорь, если говорить серьезно, Иван Аронович у нас специалист одного из отделов ФСБ. Очень хороший и высококвалифицированный специалист. Офицер. Звание уточнять не буду.

– Звание очень маленькое! - громко прошептал Бейлис, приложив ладонь ко рту для конспирации. - Таки просто унизительное! Меньше чем генерал-майор - вы представляете, Гоша? Это просто невыносимо! В общем, не ценят! И зарплату задерживают. И за границу не пускают. Говорят, мордой лица не вышел! Нос неправильный!

Игорь изрядно оцепенел сегодня, заморозился, отгораживаясь душой от всех неприятностей, свалившихся на него подобно снежной лавине. Бейлис отогревал его сейчас как мощный калорифер. Может, все это было просто набором стандартных психологических уловок, успешно применяемым офицером госбезопасности? Может быть. Но вот нравился Иван Аронович Игорю, и все тут.

Да и Еремин нравился ему все больше. Сами понимаете, когда вас сажают и когда вас отпускают - это две большие разницы. Как говорят в Одессе.

– Я догадываюсь, о чем вы думаете, - сказал Игорь. - Вы думаете, что Иштархаддон все же мой брат. И что я пытаюсь скрыть это от вас, дабы выгородить его. Но я прошу прибегнуть вас к логике, товарищи…

– Господа, - поправил его неугомонный Ароныч. - Господин Бейлис - хорошо звучит! А супротив логики мы, значится, ничего не имеем.

– Иван, замолчи, - умоляющим тоном произнес Еремин. - Дай сказать человеку!

– Так вот, - продолжил Игорь. - Я уверяю вас, что никакого брата у меня нет. И в моих интересах, чтобы вы как можно быстрее нашли этого сумасшедшего Иштархаддона, или как его там, и упекли за решетку. Потому что иметь генетического двойника-убийцу, вместо которого пытаются посадить в тюрьму тебя, - это не самое большое удовольствие. Со своей стороны обещаю вам самое тесное сотрудничество.

– Сотрудничество… - Подполковник Еремин побарабанил пальцами по столу. - Сотрудничество нам очень понадобится. Надо все-таки узнать, чем отличается Сирия от Ассирии. Вы ведь историк, да?

– Да.

– И каков же ваш предмет исследования?

– Слепые земли. Если точнее, наше Слепое пятно. Нижегородское.

– Слепун? - Подполковник удивленно поднял брови. - Что же там можно исследовать, в слепуне? Там же ничего нет.

– Слепун?! - Иван Аронович едва не подпрыгнул. - Василич, ты не понимаешь! Слепун - это кладезь загадок! Игорь, раз уж ты подвернулся мне под горячую руку, позволь высказать мне свое научное мнение о слепунах. Слепые земли - это базы инопланетян на Земле. Их стратегические форпосты. Они наблюдают за нами оттуда. Готовят вторжение. Ох, не к добру эти пятна, клянусь вам, господа мои хорошие!

Игорь деликатно поперхнулся, хотя больше ему хотелось выругаться матом. Удел специалиста - регулярно выслушивать всякую дурь о предмете своего изучения.

– Иван Аронович, - поинтересовался он, - а почему же эти самые инопланетяне до сих пор нас не захватили? Ведь Слепые земли существовали всегда. Существовали до появления человека, до динозавров, до трилобитов, в конце концов. Давно доказано, что они появились одновременно с формированием нашей планеты из газового облака. Чего ждут эти ваши инопланетяне?

– А мы для них ещё не созрели! - безапелляционно сообщил Бейлис. - Что для высокоразвитых цивилизаций какие-то жалкие миллиарды лет? Они ждут, когда мы перешагнем определенный рубеж. Например, выйдем за пределы Солнечной системы. И тогда они сразу выйдут из своих слепунов и поработят нас. Всех поголовно.

«Начитался дешевой фантастики, - подумал Игорь. - А может быть, он и вправду шизик».

Глава 3

Игорь стоял на обочине шоссе, спускающегося вниз по крутому берегу Оки. Стоял и смотрел сверху на Слепую землю. Машины с ревом проносились за его спиной.

Каждый житель Нижнего Новгорода знает, что такое Слепая земля. Каждый нижегородец видел это место собственными глазами. Точнее сказать, не видел ничего, потому что не на что там смотреть. Человеку, впервые смотрящему на Слепую землю, зрелище кажется необычным, загадочным и даже пугающим. Если обозревать Слепую землю с правого берега Оки, с холмов, вознесшихся высоко над рекой, то кажется, что туман спустился на всю заречную часть нижегородской земли и закрыл от взора эту землю до самого горизонта. Непривычному глазу может привидеться, что дымчато-серые полосы медленно текут там, внизу, извиваются, как змеи. Но это всего лишь иллюзия. Если привыкнуть к необычному, притерпеться взглядом, то обнаруживаешь, что не видишь, в сущности, ничего. Нет там никакого тумана. Просто часть мира вырезана из поля зрения. Аккуратно обведена бритвой по контуру и изъята из обращения.

«Кем вырезана? - подумал Игорь. - Господом Богом? Не лень же ему, Господу всемогущему, загруженному делами по горло, вырезать из нашего поля зрения куски каждый раз, когда мы, ничтоже сумняшеся, бросаем случайный взгляд на Слепую землю? Что хочет он скрыть от нас, людей? Что-нибудь очень плохое, неподобающее творению Божьему? Или наоборот, слишком хорошее для несовершенных, греховных тварей? Что-то такое, до чего мы ещё не доросли?»

Ничего там не было, в этих Слепых землях - островах пустоты, раскиданных по планете. Так утверждали ученые, и Игорь Михайлович Маслов не мог не согласиться с этой аксиомой. В конце концов, он и сам был ученым. Диссертацию, правда, так пока и не накропал, но пара статей в загашнике имелась. Две неплохие, добротные статьи в «центральной», как принято выражаться, научной прессе. Две статьи, посвященные Слепым пятнам. Им, родимым, черт бы их побрал. Родимым пятнам на теле старушенции планеты.

Именно поэтому и не написал он до сих пор свою диссертацию. Тема не та. Ну что это за тема - Слепые земли? Они же Слепые пятна (термин, появившийся во времена интенсивного развития картографии), они же Blind Lands, они же Las Manchas Ciegos и так далее. Да, вот ещё - «слепуны» - это уже по-русски. Как по-старорусски, так и по-новорусски. Даже подростки, выражающиеся на таком отвязном сленге, что понять ничего невозможно, не брезгуют вставить в свою словесную помойку извечное: «Да пошел ты в слепун!» Живы ещё русские традиции…

«Динамические тенденции влияния Слепого пятна Нижнего Новгорода на социально-экономическое развитие Российской Федерации». Непонятное, но при ближайшем рассмотрении банальнейшее сочетание слов. Увы, полностью совпадающее с названием диссертации Игоря Маслова. От этой темы его отговаривали все - от коллег-аспирантов до профессора Вязникова, который вначале упорно отказывался стать научным руководителем Игоря. Сам ректор, действительный член дюжины лучших мировых академий, вызвал Маслова к себе в кабинет, что само по себе можно было рассматривать как явление экстраординарное. «Игорь Михайлович, - сказал он ласково. - Нижегородский университет имени Лобачевского - это солидное учреждение. Очень солидное, уверяю вас. Наша репутация непререкаема. Любое научное исследование нашего университета вызывает пристальное внимание во всем мире. И в немалой степени это относится к историческим исследованиям. Вы обладаете хорошим потенциалом, Игорь Михайлович. Вы смело можете браться за любую сложную тему - в мировой истории ещё много малоизученных и совершенно неисследованных фрагментов. А вы?! Ну что вы за тему выбрали, Игорь? Это же несерьезно! «Исторический персонаж Курочка Ряба и его влияние на яйценоскость кур линдовской птицефабрики» - и то звучит солиднее… Ничего - оно и есть ничего. Пустота… Что там можно изучать?»

Ректор, как обычно, был очень занят. Он выделил на разговор с Масловым пять минут. Беседа, однако, продлилась полтора часа, и по её окончании Игорь вышел из кабинета ректора с одобренной темой своей диссертации. Той самой. «Динамические тенденции влияния Слепого пятна…» и так далее.

Как ни странно, Игорь нисколько не сомневался в том, что сумеет убедить академика. Да и профессор Вязников живо заинтересовался темой - после того как Игорь получил добро от начальства и в первый раз подробно рассказал профессору суть своих идей. Маслов сумел взглянуть на старую проблему по-новому.

В самом деле, почему Слепые земли всегда были негласным табу в исследованиях ученых всех областей науки? Почему говорить о них считалось чем-то примитивным, даже неприличным? Со времен Средневековья господствовало мнение, что Слепые земли - это некие недоделки Бога, огрехи в его созидательной работе. Слепуны не были грязными - они были просто ничем, но их сторонились, как стараются ненароком не прикоснуться к лишайным пятнам на теле больного. И уж конечно, никто не усматривал в слепунах чего-либо необычного или мистического - как не усматривают его в лужах на дорогах.

***

– Владислав Николаевич, - волнуясь, говорил Игорь, - мнение, что Слепые пятна никак не влияют на историю человечества, является величайшим заблуждением. Ведь вы подумайте - в мире существует всего шесть Слепых пятен, и расположены они именно в тех шести странах, которые, безусловно, лидируют в мире. Россия, Великобритания, Чехия, Япония, США и Австралия. Почему нет ни одного слепуна в огромной Африке? Не потому ли этот континент обречен на нищенское существование? Нет Слепой земли в Китае - и маленькая Япония обходит эту гигантскую страну по всем показателям. Три пятна в процветающей Европе - это что, случайность?

– То, о чем вы сейчас говорите, Игорь, - давно уже не новость. - Профессор улыбался - понимающе, но с оттенком снисходительности. - Шесть Слепых пятен - шесть государств-лидеров. А как же история Древнего мира? Великие государства Месопотамии. Египет и Эллада. Рим и Карфаген… Та же Поднебесная империя Китая, в конце концов. Слепые земли существовали всегда. Почему же они начали оказывать свое, как вы изволили выразиться, влияние только в течение последних сотен лет? Что представляла собой Северная Америка пятьсот лет назад? Захолустье, периферия мировой цивилизации. А ведь слепун уже существовал на её территории! А Япония - разве могла она равняться с могущественным Китаем? Да и наша Россия, признаемся, вышла в мировые лидеры так недавно, что по историческим меркам это можно назвать первыми шагами младенца. То, что вы изложили, полностью соответствует теории небезызвестного Сэмюэля Бейкера. Но, как вы знаете, отечественная наука не поддерживает эту теорию - несмотря даже на лестность её по отношению к России. Мы предпочитаем оперировать фактами, а не компиляцией временных факторов. Так-то вот, дорогой мой Игорь Михайлович.

– Да бог с ней, с древней историей, - заявил Игорь. Видно было, что профессора покоробило такое наглое заявление, но он стерпел. Профессор вообще отличался редкой терпеливостью. - Что касается теории Бейкера, то это неполноценное исследование - так, огрызок какой-то. Я согласен с вами, Владислав Николаевич, что в течение большей части истории слепуны не влияли на человечество. Не влияли так отчетливо, чтобы это можно было проследить. Но теперь, в начале двадцать первого века, влияние их стало столь определенным, что не заметить его нельзя! Выражаясь образным языком. Слепые земли проснулись! Вот, смотрите!

Немного трясущимися руками Игорь выудил из обшарпанного портфеля изрядно помятый листок и положил его на стол. Диаграмма была отпечатана на цветном принтере. Нагромождение ломаных линий, карабкающихся вверх и падающих вниз. Мелкие надписи, кое-где исчерканные шариковой ручкой. Один только Игорь Маслов знал, сколько данных пришлось ввести в компьютерную базу, просчитать и проанализировать, чтобы получить этот график. Год непрерывной работы - в полном молчании, дабы не опередил никто из конкурентов. И ещё много лет работы впереди.

– Это показатели экономического роста двадцати ведущих стран за последние двадцать лет. У меня есть ещё другие графики - геополитическая значимость, интеллектуальный потенциал и так далее. Но там пока много субъективного - нужно ещё доделать… Хотя, я думаю, и так все понятно…

– Что понятно? - спросил Вязников, пытаясь через толстые очки рассмотреть хаос букв, углов и линий. - Может быть, объясните? Мы, старики, соображаем медленно. Не успеваем мыслью за вами -молодыми и гениальными.

– Шесть стран! Только шесть! С начала века - невиданный, феноменальный рывок вверх! Ну ладно США и Япония - в течение двух последних десятилетий они и так были наверху. Случаи с Великобританией и Австралией тоже можно как-то объяснить - звезд с неба они не хватали, но в списке ведущих капиталистических держав присутствовали всегда. Даже про Российскую Федерацию можно сказать: ну да, страна огромная, сумела, мол, преодолеть свое извечное разгильдяйство, построить эффективную экономику и рванула вверх. Все, мол, закономерно, хотя вы-то прекрасно знаете, Владислав Николаевич, что разгильдяйство свое мы так и не преодолели. Ну а про Чехию что скажете?

Игорь отстранился от стола и хитро улыбался теперь, глядя, как профессор изучает график, водит по нему пальцем.

– А что Чехия? - Вязников поднял голову, уставился на Игоря. Выглядел он весьма озадаченно. - Она что?.. Тоже?

– Тоже! В теории Бейкера, опубликованной три года назад, был один явный напряг - и именно Чехия. Слепое пятно там, понимаете ли, есть, а вот в ведущую шестерку она не входила. Хотя и развивалась достаточно интенсивно. Так вот, по данным на начало 2005 года, Чехия обогнала-таки Германию и вышла на шестое место в мире! То самое шестое место, которое было ей предназначено историй. Сверхновейшей историей!

– Что вы называете сверхновейшей историей?

– Эпоху, которая стартовала после начала третьего тысячелетия от Рождества Христова. Всего пять лет прошло с начала века, но тенденции налицо. Я уже могу сделать выводы. И вы, Владислав Николаевич, можете! А после того, как мы опубликуем свои работы, это поймет и весь мир! Слепые земли проснулись! Да здравствуют Слепые земли!!!

Игорь Маслов поднял руки и совершил три восторженных козлиных прыжка, отчего этажом ниже с потолка осыпалось некоторое количество старой побелки.

– И что же это, хорошо? То, что слепуны проснулись? - пробормотал Вязников, испуганно протирая очки. - Может быть, в этом нет ничего хорошего? Все-таки неконтролируемая стихия…

– Это хорошо! Это отлично! Это прекрасно для нашей любимой страны - России, которая обречена теперь на процветание! Это замечательно для нас с вами, дорогой Владислав Николаевич, потому что мы напишем выдающуюся фундаментальную работу, нет, десять выдающихся фундаментальных работ, и отхватим Нобелевскую премию! Вокруг нижегородского слепуна выстроят ограду из чистого золота и поставят почетный караул - как некогда у Мавзолея Ленина!..

– Игорь, - профессор Вязников деликатно кашлянул, - а вы уверены, что вы единственный просчитали данную закономерность? Факты-то, кажется, лежат на поверхности? Неужели столь очевидные выводы не приходили никогда и никому в голову?

– Именно так. - Игорь прервал вдруг ликующую пляску, снял очки и уставился на профессора близоруким, очень серьезным взглядом. - Я проверил все. И библиографию, и научную периодику. Я сделал запросы во все ведущие научные учреждения. Я просадил в мировых компьютерных сетях половину своей годовой зарплаты. И ничего… Полная тишина. Ноль.

– А этот американец? Сэмюэль Бейкер?

– Я хотел связаться с ним. Но опоздал на пару лет. Сэм Бейкер умер в 2002 году. Три года назад. Через два месяца после опубликования своей теории. Сэму Бейкеру было тридцать лет. Точнее говоря, он не умер. Его убили.

– Кто его убил? Мировая мафия, защищающая секреты Слепых земель?

– Гораздо банальнее. Бейкера зарезал наркоман в трущобах Бостона. Представляете? Глупейшая смерть. Пырнул ножиком какой-то жалкий опустившийся наркоман в поисках дозы.

– И что же делал ученый Бейкер в трущобах?

– Забрел по ошибке. Сэм был очень растерянным человеком.

– Как и вы, Игорь…

– Как и я. К тому же он жил в часе ходьбы от бостонского Слепого пятна. Единственного слепуна на территории Американского континента. Я думаю, он ходил пешком полюбоваться на Слепую землю - свою любовь, свою великую тайну, так и оставшуюся для него неразгаданной.

– А вы тоже ходите? Полюбоваться…

– Хожу, - признался Игорь. - Знаю, что это глупо, что ничего я там не увижу, но все же не могу себя пересилить. Я люблю это странное место. Наверное, это судьба - то, что я родился в Нижнем Новгороде, месте, где расположен российский слепун.

– Не приходят вам в голову никакие аналогии с Бейкером? Вы с ним - приблизительно одного возраста. Он жил рядом со Слепой землей. Он начал разгадывать её тайны. И трагически погиб…

– Нет тут никаких аналогий, - заявил Игорь. - Бейкер был чернокожим парнем, ростом метр шестьдесят пять, с детства страдал диабетом. К тому же он отличался нетрадиционной сексуальной ориентацией. Что между нами общего?

– Откуда вы знаете такие подробности?

– Интернет - великая вещь! - Игорь постучал пальцем по монитору компьютера, стоявшего на столе у профессора. - Вы пользуетесь Интернетом, Владислав Николаевич?

– Да нет почти… - Профессор пожал плечами. - Только разве электронной почтой. Иногда.

– Хотите, я вам все сделаю? Свой сайт, удобную систему пользования… Скоро вам все это понадобится.

– Да нет, спасибо. Я думаю, что мне уже поздно осваивать Интернет. - Вязников улыбнулся, виновато развел руками. - Стар я уже. Это все - ваша прерогатива. У вас дома стоит компьютер?

– Да.

– Хороший?

– Так себе. Два года назад покупал.

– Напишите ходатайство на имя ректора, Игорь. Через два дня мы поставим вам домой «Вэ-Вижн-Ш». Так, по-моему, последняя модель называется? С выделенной линией Радионета. Бесплатной, разумеется. Это я вам гарантирую.

– Вот это да! - потрясенно выдохнул Игорь. - Спасибо, Владислав Николаевич! Я на вас век молиться буду…

– Я тут ни при чем. Ректор звонил. «О молодых российских ученых надо заботиться», - сказал он. Так что, когда получите Нобелевскую премию, поделите её с ним.

– Да Нобелевки нам на всех хватит! - с энтузиазмом воскликнул Игорь. - Лишь бы дали! А то ведь зажмут, гады…

***

Игорь улыбнулся, вспоминая тот, кажущийся уже давним, разговор с профессором. Как быстро летит время! Год прошел с тех пор. Начиналось все, как водится, с энтузиазма, с аврала, с горячечной круглосуточной работы, когда казалось - вот-вот, и все будет готово… А потом, само собой, все утихло, превратилось в рутину, в унылые бессмысленные обсуждения, когда так трудно доказать что-либо ученым старикам, погрязшим в консерватизме. Все утонуло в бесконечных согласованиях и придирках к каждой букве и цифре. Очнулась Москва, прошляпившая столь выгодную тему, но вместо того, чтобы делать что-то срочно самой, пытаться опередить Нижний Новгород, начала топить конкурента без зазрения совести. Да и отклики на первые статьи Игоря Маслова из-за рубежа отличались исключительной, прямо-таки злобной недоброжелательностью.

Работа Маслова тормозилась всеми возможными способами, двигалась с невероятным трудом - как телега, увязшая колесами в липкой грязи и влекомая тощей измотавшейся лошаденкой. В качестве лошаденки выступал, естественно, сам Игорь. Остальные давно уже бросили помогать ему - если и вспоминали вдруг о его работе, то только для того, чтобы кинуть в Маслова ещё один ком грязи. Только профессор Вязников, благороднейший человек, продолжал отстаивать результаты исследований по слепунам. Но насколько его могло хватить?

Может быть, действительно существовала какая-нибудь мировая мафиозная структура, не допускающая вторжения в секреты Слепых земель? Да нет. Не было никакого организованного заговора. Игорь знал, что причина его научных неудач лежала внутри душ людей. Невосприятие слепунов было встроено в душу каждого человека с самого рождения. Любой нормальный человек отторгал Слепую землю инстинктивно, не сознавая этого. Обычный индивидуум не только не видел слепун - он не способен был даже думать о нем. А если его заставляли думать о слепуне долго, то он приходил в раздражение. И старался вернуться в свое естественное состояние как можно скорее - не думать о Слепой земле, не видеть её и вообще не замечать её существования.

А что же сам Игорь? Он что, был устроен по-другому?

Именно так - Игорь не сомневался в этом. С детства его влекло к слепуну, словно что-то звало его к себе из этого странного, ледяного, непознаваемого места. Игорь был как-то связан со Слепой землей. Он даже не мог уехать из своего города больше чем на несколько дней. Тоска начинала грызть его, гнала домой, и когда Игорь, измученный, едва живой, возвращался в Нижний, то сразу мчался на окский откос, чтобы увидеть Слепую землю. Он смотрел сверху вниз на слепун, раскинувшийся по земле на сотни квадратных километров, он блаженствовал, он чувствовал, как жизненная сила возвращается к нему.

Вот и сейчас, едва Игоря выпустили из тюрьмы, он явился на любимое свое место. Игорь вспомнил, как подполковник Еремин отвесил ему напутственного пинка. «Чтоб больше к нам не возвращался», - сказал подполковник. Неплохой все-таки мужик этот Еремин. Неплохой.

Игорь близоруко прищурился, снова вглядываясь в Слепое пятно. И как всегда, увидел в нем совсем не то, что видят в слепуне обычные люди.

Строгие геометрические линии проступили сквозь неопределенную серость тумана - сперва концентрические круги стен, потом прямые лучи улиц, расходящиеся от центра. И наконец, возникли вертикальные росчерки тысяч прямоугольных домов и десятков высоких башен, завершив картину, превратив её в город.

Не будь Игорь историком, вероятно, он даже не понял бы, что именно видит, - настолько это зрелище не походило на современный город. Но Игорь знал. Знал, какие города могли выглядеть именно так. Города Месопотамии - древней долины, расположенной между великими, легендарными реками Тигром и Евфратом. Некогда эти города затмевали своим могуществом весь мир - миллионы рабов, захваченных в войнах, тянулись сюда бесконечными вереницами, погоняемые суровыми бородатыми надсмотрщиками. Тянулись, чтобы отдать свои жизни для возведения неприступных стен, великолепных дворцов и храмов жестоких древних богов, чтобы положить свои кости в фундаменты великих империй Междуречья. В эти города везли золото из рудников Нубии, железо и серебро из Малой Азии, слоновую кость из Эфиопии, благоуханное оливковое масло из Средиземноморья и тонкорунную шерсть из Фригии. Из этих, крепостей выходили огромные армии - города воевали между собой, разрушали друг друга до основания и снова возрождались из праха, возносясь в небо зубцами гигантских башен - символами власти и могущества.

Призрак мертвого города проступал сквозь колеблющуюся пелену Слепой земли. Кто проецировал эту гигантскую картину сюда, на чуждый Двуречью беper Оки? Зачем он это делал? Почему он позволял рассмотреть этот забытый призрак только ему, Игорю Маслову? Игорь старался не думать об этом. Ответы на эти вопросы могли быть родственны безумию. Для него же было вполне достаточно, что он может приходить сюда, может видеть, может мечтать попасть когда-нибудь в этот город, пройти по его улицам, выжженным азиатским солнцем.

Ашшур. Игорь точно знал имя этого города. Город, названный в честь бога Ашшура, главный город страны, которая также называлась Ашшуром. Греки именовали это государство на свой манер - Ассирией. Древние евреи говорили в своем Ветхом Завете о стране Ассур. «Некогда Ассур был как кедр ливанский, весь покрытый листвой, раскидистый, высокий, и вершина его высоко возвышалась…»

Игорь иронично хмыкнул. «Вершина высоко возвышалась». Умели же выражаться эти древние… А вот еще, из Книги пророка Софронии: «И прострет он свою руку… и уничтожит Ассур, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня… Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: «Я - и нет иного, кроме меня». Как он стал развалиной, логовищем для зверей! Всякий, проходя мимо него, посвищет и махнет рукою».

Пророк оказался прав. Как ни была могущественна Ассирия, пала она однажды под натиском соседей - более молодых и агрессивных. Города её были превращены в развалины. Двадцать шесть веков забвения замели песком стены, сровняли крыши домов с землей, превратили дворцы в холмы, угрюмо поднимающиеся над бесплодной равниной. Потомки ассирийцев забыли своих богов, утратили свой язык, смешались с другими народами. Археологи и историки - единственные, кто интересуется ещё погребенными городами, пытаясь разгадать их тайны. Поистине ничто не вечно под луной…

Игорь не сомневался, что там, на Слепой земле, нет никакого города. То, что он видел, было его личной галлюцинацией - фантомом, порожденным богатым воображением. Интересно, видел ли что-нибудь в своем бостонском слепуне Сэм Бейкер? Наверное, видел. Не зря же он добирался до своего Слепого пятна - хотя бы один раз в неделю, продирался к нему через трущобы, заселенные человеческим отребьем. За что и поплатился однажды жизнью.

Игорь, как и Бейкер, связал свою судьбу со Слепой землей. Угрожало ли что-либо его жизни? До сих пор он считал, что нет. Но сегодняшние события сильно поколебали его уверенность в собственной безопасности. Этот странный головорез… Откуда он взялся и куда так таинственно исчез? Почему он называл себя ассирийским именем Иштархаддон? Почему он носил ассирийскую бороду? И самое главное - почему он был генетической копией самого Игоря? Вопросы без ответов.

«Слепая земля, - тихо прошептал Игорь. - Это ведь твоя работа, да? Чего ты хочешь, проснувшийся слепун? Как будешь вести себя дальше?»

Образ города медленно истаивал в призрачном мороке густого тумана.

Глава 4

Парикмахерша Зина задержалась на работе допоздна. В семь закончилась работа, потом праздновали день рождения директора. Шутки-прибаутки становились все более сальными. И выпить пришлось изрядно - хотя Зина была не из любителей спиртного. Директор (гад ползучий!) подливал Зине вина и заставлял пить, а сам лапал её коленки под столом, норовил даже залезть под юбку. В конце концов Зину замутило - от вина, от директора, от всей этой дурацкой компании.

– Меня что-то мутит, - сказала она.

– Зиночка-Зинулечка, наша красотулечка! - пьяно хохотнул директор. - Вина не пить - жизнь не любить! Ладно, Зинулечка, не боись, отвезу тебя домой! К маме! А то, может, в ресторан завалимся? Гульнем от души! Чай, день рождения не каждый месяц бывает! День рожденья, грустный праздник… Эх, жисть-жестянка! Ну, Зинка-картинка, чего ты ногами брыкаешь? Недотрога нашлась…

Зина вырвалась из его потных объятий, одернула юбку и пошла в туалет. Там она умылась, повертелась перед зеркалом, показала себе язык и решила, что на сегодня с неё достаточно. Тихо проскользнула в вестибюль, где на креслах кучей была свалена верхняя одежда гостей. Выдернула из вороха свое пальтишко, накинула его и ушла из парикмахерской.

Пусть этот старый придурок директор возит на тачке своих жирных размалеванных теток, воняющих духами. Развел моду - день рождения пять раз в году праздновать. А будет приставать - Зина позвонит его жене. Она знает телефон. Надо ж, как напьется - такой дурак…

Зина быстро цокала каблуками по асфальту - торопилась пройти темный переулок, добраться до автобусной остановки. Десять часов вечера. Мать, наверное, издергалась вся. Опять ругаться будет…

Зина не заметила высокого мужчину в черном плаще, который шел за ней от самой парикмахерской. А ещё раньше, днем, не обратила внимания на то, что этот тип в течение двух часов стоит на улице и всматривается внутрь салона через стекло, не решаясь войти.

Но теперь мужчина действовал решительно. Он уже понял, что ему нужно. Он обогнал Зину и преградил ей путь.

Зина страшно испугалась. Она вскрикнула, попыталась побежать, но ноги её подкосились и отказались слушаться.

– Не кричи, женщина, - произнес незнакомец. - Будь честна со мной, и боги пощадят твою жизнь. Если мне понравится, как ты ответила на мои вопросы, то, может быть, я не отрежу твою голову.

Зина узнала его сразу. Эта странная борода… Тот самый преступник, который неделю назад устроил жуткое побоище в Художественном музее. Его арестовали. А потом передали, что он сбежал. Показывали его портрет по телевизору, наверное, уже раз сто. Как его зовут? Какое-то мусульманское имя… Он террорист, наверное. Она сделает все, что он хочет. Только бы он не убивал ее!

– Ты - цирюльник, - сказал мужчина. - В вашем дурацком городе цирюльниками работают женщины. Это ужасно глупо, но сейчас это не так важно. Ты можешь сделать бороду, женщина?

– Как это - сделать бороду? - пискнула Зина. Она умирала от страха - боялась, что скажет что-нибудь не так и это исчадие ада тут же отрежет ей голову.

– Мою бороду. Ее нужно правильно отсечь - так, чтобы она осталась целой. И сделать… - Он сдвинул брови, мучительно подбирая слова. - Сделать так, чтобы я мог её снова надевать, когда захочу.

– А! Я поняла. Я не могу. Я только по стрижке… - Мужчина двинулся к Зине, она вытянула вперед руки, защищаясь, торопливо зашептала, пытаясь сказать хоть что-то, прежде чем он убьет её. - Я знаю, кто вам нужен! Специалист по парикам! Я знаю такого! Он все вам сделает! Я покажу, где он живет…

– Это далеко?

– Нет! Мы проедем две остановки на автобусе…

– Проедем? - Мужчина отрицательно качнул головой. - Ни за что не сяду в эти ваши магические повозки. Мы пойдем пешком. И быстро! Ты умеешь быстро ходить, маленькая изнеженная рабыня?

– Да. - Зина кивнула, глотая слезы. - Я очень быстро хожу. Вы останетесь довольны.

Надежда на спасение ещё жила в её сердце.

***

Мастер по изготовлению париков работал на дому. Звали его Евгений Самсонович Тучкин, был он весьма симпатичным старичком, перевалившим за восьмой десяток лет. Много всякого повидал он в своей жизни. Одна мода сменяла другую; то, что было престижно десять лет назад, могло показаться сегодня просто уродливым… Евгений Самсонович не зависел от моды. Он мог сделать своими руками что угодно - от классических буклей до авангардной прически «взрыв на макаронной фабрике». Был бы хороший материал, заказчики всегда находились. А вот хорошие натуральные волосы попадались в последние годы все реже и реже. С синтетикой Самсоныч работать не любил. Хотя время от времени и приходилось.

Звоночек в дверь. Правильный звоночек. Длинный, потом два коротких, потом снова длинный. Кто-то из своих. Кого это несет так поздно? Что там в дверном глазке? Чернота. Времена пошли, лампочку нельзя ввернуть в подъезде - сразу вывинчивают. Раньше хулиганы били лампочки, а теперь воруют. Довели страну демократы…

Тучкин приладил цепочку, щелкнул замком, осторожно приоткрыл дверь.

– Кто там? - спросил он.

Ответом ему стал удар, с корнем выворотивший шурупы, которыми цепочка прикреплялась к косяку.

Дверь распахнулась внутрь, сбив старичка с ног, а ещё через мгновение Тучкин обнаружил, что над ним, раздвинув ноги, стоит бородатый верзила с убийственно холодным выражением лица.

В течение последних десяти лет Тучкина грабили уже три раза. Стало быть, этот раз - уже четвертый. Евгений Самсонович грустно вздохнул, стенокардической болью сдавило сердце. Больших денег в квартире он давно уже не держал. Так, пару тысчонок, чтобы откупиться при случае. Доказывай вот сейчас этому бандиту, что ценнее телевизора в доме ничего нет. Бить будет… Куда смотрит милиция?

Громила повернулся и закрыл дверь - тихо, аккуратно. Опытный налетчик, видно. Сейчас начнется. «Давай деньги, фраер, жидовская морда! Разворовали всю Расею!» Последнее слышать было особенно неприятно. С одной стороны, Тучкин никогда не был евреем. Отец его, Самсон Палыч, происходил из тамбовских крестьян. С другой стороны, Тучкин не переносил антисемитов. Коробило его это.

– Вставай, ремесленник, - тихо сказал верзила. - Ты выглядишь очень старым. В нашем городе люди не живут так долго - они умирают от болезней. Ты и вправду умеешь изготавливать бороды? Твои руки хорошо слушаются тебя?

– У меня золотые руки, - заверил Тучкин, хотя на самом деле пальцы его сейчас изрядно тряслись. Выходит, это все же не вульгарный грабитель. Какой-то кавказец. Террорист-ваххабит. И что ему нужно?

– Мне нужно сохранить мою бороду, - сообщил человек. - В вашей глупой стране без бороды ходят почти все мужчины. Я слишком заметен здесь. Но я не могу вернуться в свою страну без бороды - у нас бреют лицо только слуги, рабы и евнухи. Потому ты должен сделать так, чтобы борода моя сохранилась в неизменности. Чтобы, когда я надевал её, никто из Благородных не заподозрил, что я осквернил свое лицо перед богами. Ты сможешь сделать это?

– Смогу. - Тучкин стряхнул оцепенение, подошел к незнакомцу, деловито дотронулся до его необычной бороды - длинной и широкой, доходящей до верхней части груди. Борода была обильно, покрыта каким-то составом, напоминающим лак для волос, и потому даже при резких движениях не теряла своей прямоугольной формы с четко очерченными углами. Еще одна странность бороды: она была завита так, что крупные кудри расчерчивали её на поперечные полосы.

Где-то он уже видел такое. Где?..

– Извините, молодой человек, - полюбопытствовал он. - У вас такая необычная борода… Это что, признак какой-то религии? Или национальности?

– Я - житель Ашшура, - сказал человек. - Я принадлежу к благородному арамейскому роду - древнему и грозному. Мужчины моего рода всегда были воинами. Лучшими воинами в Ашшуре. Меня зовут Иштархаддон. Мне дали имя в честь великой богини Иштар.

– Так, значит, вы не мусульманин? - Старичок вздохнул с облегчением. - А Ашшур - это где? Где-то на Кавказе?

– Я не знаю, что такое Кавказ, - раздраженно произнес Иштархаддон. - Ашшур находится в городе Ашшур, в стране Ашшур - да будет тебе известно, без-. грамотный и болтливый старик. - Он выпростал руку из-под плаща и показал Тучкину золотую брошь. - После того как ты сделаешь свою работу, я возьму у тебя все твои деньги - они нужны мне. Взамен я дам тебе это украшение. Оно стоит дорого, поверь мне. Я мог бы забрать у тебя все просто так и даже убить тебя, но покровительница моя - великая Йштар, Царица Цариц, разрешает убивать людей только в честном бою. Кроме того, она велит вознаграждать людей за работу - в том случае, если работа хорошо исполнена. Тебе повезло, старик. Приступай к своему делу и не серди меня, ибо терпение мое не безгранично!

Неуемное любопытство, не утихшее и на восьмом десятке лет, - вот что мучило сейчас Евгения Самсоновича больше, чем страх перед смертью. Человек, который стоял сейчас перед ним, не был похож ни на кого, виденного им в течение долгой его жизни..

– А что будет, если я откажусь исполнять работу? - неожиданно для самого себя ляпнул Тучкин. - Или, допустим, я исполню работу плохо?

– Я не должен тебя убивать. - Иштархаддон оскалился, и Тучкину показалось, что зубы его остры, как у волка. - Но ничто не помешает мне наказать тебя. Например, отрубить тебе руку и прижечь огнем рану, дабы ты не истек кровью до смерти. Именно так я обычно поступаю с нерадивыми слугами.

– Понял, - быстро сказал Евгений Самсонович. - Приступаю к работе, господин… э… Иштархаддон.

***

Следователь Еремин угрюмо осматривал квартирку Евгения Самсоновича Тучкина. Господи, дадут ему когда-нибудь поспать-то? Неделя прошла с тех пор, как этот чертов Иштархаддон - то ли сириец, то ли кто-то там ещё - сбежал из камеры. Еремин уже начал надеяться, что непонятный монстр исчез навсегда, вернулся обратно в ад, который, по мнению подполковника, и был настоящим его домом. И вот пожалуйста - нападение на девушку, ограбление пенсионера. Орудовал, судя по всем приметам, тот же самый бандюга Иштархаддон. Странный тип. Можно сказать, страннейший. Самый подходящий клиент для отдела Вани Бейлиса.

Одна только проблема - чтоб было Бейлису чем заняться, нужно сперва поймать этого самого Иштархаддона. А попробуй его поймай, если он сквозь стены просачивается…

– Евгений Самсонович, это он у вас все вверх дном перевернул? - осведомился Еремин, оглядывая жуткий бардак, творящийся в комнате.

– Он. Деньги искал.

– Но вы же сказали, что сами отдали ему деньги.

– Отдал. Но он заподозрил, что это мало.

– Сколько вы ему дали?

– Две тыщи триста рублями. И ещё двести американских долларов. Доллары он сам нашел, мерзавец. В тайничке за книжками.

– А какую сумму требовал он?

– Вы знаете, товарищ подполковник, мне показалось, что он понятия не имеет, много или мало я ему дал. Он даже не поверил сперва, что это деньги. У меня сложилось такое впечатление, что он видит бумажные деньги в первый раз в жизни. Он стал требовать, чтобы я дал ему свинец или серебро. Он даже ударил меня. - Тучкин показал пальцем на синяк, наливающийся под глазом. - А ещё он хотел отрубить мне руку. Мне стоило больших трудов доказать ему, что это и есть деньги. Я объяснил ему, как ими пользоваться и что сколько стоит. А он все равно не понимал…

Тучкин, несмотря на произошедшие неприятности, не выглядел удрученным. Похоже, он даже радовался тому, что попал в такое необычайное приключение, а теперь имеет возможность помочь родной милиции. Старичок говорил, говорил и говорил…

– Достаточно, Евгений Самсонович. - Еремин махнул рукой. - Так что, по-вашему, он похож на иностранца?

– Да нет, какой он иностранец? Во-первых, ничего про доллары не знает, во-вторых, по-русски говорит не хуже нас с вами. Безо всякого акцента. Знаете что? - Дедуля придвинулся к уху подполковника и зашептал, обдавая запахом валидола: - Я думаю, что он - инопланетянин. Самый настоящий инопланетянин. И не такой уж он плохой. Он ведь мог меня убить - а не убил, только по морде один раз дал, и то не очень сильно. А ведь у них там, на ихней планете, очень жестокие порядки…

– Не такой уж плохой? - Еремин усмехнулся. - Этот ваш инопланетянин недавно убил четырех человек за две минуты. А сегодня, перед тем как к вам зайти, покалечил девятнадцатилетнюю девушку.

– Как - покалечил? - Самсоныч побледнел. До него вдруг дошло, что закончиться сегодняшнее приключение могло гораздо хуже. - Он говорил, что ему какая-то там богиня или царица не разрешает… И работа только за плату…

– Я не знаю, что он там говорил, - резко сказал следователь. - В кустах около вашего дома нашли девушку - всю в крови, без сознания. Слава богу, живую. В больнице она пришла в себя. И написала на листочке, что на неё напал человек с квадратной бородой. Знаете, почему она пишет на листочке, Евгений Самсонович?

– Почему?

– Потому что говорить не может. Этот подонок разрезал ей язык ножом. Вдоль.

– Какой ужас! - Тучкин полез в карман за очередной таблеткой валидола. - И что же она теперь - никогда говорить не сможет?

– Врач сказал, что сможет. Хоть и не скоро, и не очень хорошо. Ей операцию сделали. Вы мне вот что скажите, Евгений Самсонович, этот грабитель не оставлял у вас никаких предметов?

– Нет, - торопливо сказал Тучкин. - Я ему бороду сделал, как я вам уже рассказывал, товарищ следователь подполковник Еремин, а потом он деньги у меня отнял, эту бороду в сумку положил и ушел. А я сразу же позвонил в органы милиции. Да, вот ещё что, я вам могу сказать особую примету. У него лицо загорелое, поэтому там, где сбрита борода и усы, - кожа светлее. Вот я и подмазал ему там тональным кремом, но все равно можно заметить…

– А как же плата за работу? - Еремин посмотрел так пристально, что Самсоныч неожиданно густо покраснел. - Многолетний опыт работы с людьми, говорящими неправду, подсказывает мне, что в вашем тайничке за книжками лежит сейчас что-то интересное.

– Нет! - выкрикнул Тучкин. - Вы не имеете права! Это неприкосновенная собственность! Там ничего нету! А если и есть, то я не разрешу вам смотреть. Я буду жаловаться! Там предметы моего интимного обихода!

– Зубная щетка, что ли? - Еремин направился к книжному шкафу. Старик попытался броситься ему наперерез, но был пойман могучей лапой опера-помощника и вежливо усажен на диван. - Бабченко, камера готова? Начинай снимать. Может быть, найдем что-нибудь интересное для Бейлиса?..

Определить местонахождение тайника можно было без малейшего труда. Старикан Тучкин, судя по всему, вытирал пыль с полок раз в год. Книги он читал и того реже. Поэтому полоса, свободная от пыли, шириной в четыре тома, явно показывала дорогу к потаенным от человеческого глаза сокровищам.

– Чистоту надо соблюдать, товарищ Тучкин, - сказал подполковник, мазнув по пыли пальцем. - Чистота, товарищ Тучкин, это, понимаете ли, залог здоровья.

Он постучал по книгам, прикрывавшим тайник. Они отозвались пустым картонным звуком. Так-так, ещё и муляж не поленился сделать, конспиратор… Еремин вытащил четыре тома, склеенные в один блок. Позади них в стене обнаружилась ниша - из стены был вынут один кирпич. В нише одиноко лежал целлофановый пакетик. Еремин уцепил его и извлек на свет божий.

Какая-то брошка, - заметил старший лейтенант Бабченко, наблюдавший за окружающим миром через глазок видеокамеры. - Из желтого металла, похожего на золото. Откройте пакетик, Петр Васильевич, я засниму.

– Открывать не буду. - Еремин открыл кейс, положил в него брошь и щелкнул замками. - Это тебе, Бабченко. Отдашь в десятую комнату, лично Турушкину. Пусть снимет отпечатки. Посмотрим, чьи там пальчики…

Еремин и так знал, чьи пальчики там отпечатались. Пальцы, полностью совпадающие с отпечатками аспиранта Игоря Маслова. Это ж надо, генетические двойники… Один - дохляк-ученый, другой - грабитель, не знающий, что такое деньги. Чистая фантастика. А гад Бейлис увиливает от работы, говорит, что данных по его части мало. Вот тебе ещё данные, Бейлис. Археологическая брошка. Пусть разберется, из какого музея она украдена.

– Это инопланетное украшение! - выкрикнул вдруг старикан, вскочив с дивана. - Куда вы её забрали? Она принадлежит мне! Это уникальный феномен! Его ученые должны исследовать!

– Не волнуйтесь, Евгений Самсонович, - сказал Еремин. - Если с этой побрякушкой все нормально, мы вам её вернем. Только предварительно изучим как следует. Сами понимаете - все-таки вещь инопланетная, может быть опасной. Очень опасной! - Еремин поднял вверх палец. - Может являться источником высокой радиоактивности. Или, например, замаскированным взрывным устройством. Вы представьте: этот ваш Иштархаддон хочет замести следы, дает вам под видом оплаты за работу портативную инопланетную бомбочку замедленного действия, вы ложитесь спать, а утром обнаруживаете, что находитесь уже на небесах, а от вашего дома осталась только воронка глубиной двадцать пять метров…

– Двадцать пять метров - это вы загнули, Петр Васильевич, - сказал Олег Бабченко. - Это ж какую бомбищу нужно, чтоб такая глубина была! Мне кажется, эта фиговина, - он покачал перед собой кейсом, - на пару подъездов только и потянет. Ну, обвал сверху донизу, само собой. По четыре квартиры на лестничной клетке, пять этажей… - Бабченко прикидывал что-то в уме. - Предположительно от ста до ста восьмидесяти человеческих жертв, Петр Васильевич. Никак не больше. Но и не меньше.

Старичок Тучкин снова плюхнулся на диван и обнаружил, что валидол закончился.

– Товарищи милиционеры, - сказал он слабым голосом. - Может быть, вы все-таки пойдете, а? И не будете здесь размахивать взрывоопасными предметами? Ну ладно я - человек старый, пенсионер, фактически никому не нужный. А вот прямо надо мной живет товарищ Людмила Викентьевна Жулина, народная артистка страны, оперная певица. Если она сейчас погибнет, родина вам этого не простит.

– Ладно. Поехали, - сказал Еремин. - Может, удастся сегодня ещё поспать?

Глава 5

– Игоречек, милый! - Ленка умоляюще смотрела на него огромными синими глазами. - Ну, скажи, что все хорошо. Пожалуйста.

– Все отвратительно.

– Ты сердишься на меня, да? Прости меня, пожалуйста. Я наговорила тебе всяких гадостей. Я глупая. И я очень тебя люблю.

Игорь молчал. Знал, что ему положено сказать сейчас согласно принятому между ними ритуалу, но никак не мог заставить себя открыть рот.

– Не молчи. Скажи, что ты меня любишь.

– Ага.

– Как там, в тюрьме? Страшно?

– Не знаю. - Игорь полез за сигаретой, чиркнул спичкой. - Понятия не имею. Не был я в тюрьме. Не успел. Меня отпустили.

– А этот, убийца… Они выяснили, кто он такой?

– Нет. Он исчез.

– Кретины! Разгильдяи! - Ленка стукнула по столу кулаком. Вокруг Игоря она ходила теперь на цыпочках, но вот на милиции могла срывать раздражение сколько угодно. - Мы этим ментам деньги платим, а они только жрут и спят! Невинных людей хватают, а за убийцей уследить не могут! Ладно, разберемся мы с этими уродами! Отец уже звонил в Москву…

– Они не уроды, - тихо произнес Игорь, наливаясь мрачнейшей свинцовой тяжестью, столь не характерной для него. - И спят они в десять раз меньше, чем ты. Слушай меня. Сейчас ты позвонишь своему папаше и скажешь ему… Если хоть какая-то московская крыса начнет доставать Петра Васильевича Еремина, я от тебя уйду. Понимаешь, Елена? Уйду от тебя! В этом мире - дерьма по шею, и я не хочу, чтобы хорошие люди оказались в дерьме из-за меня. У них и так проблем хватает.

– Игорь! - Ленка вскочила с табуретки, покрылась пунцовыми пятнами. - Да ты хоть понимаешь, что говоришь? Неужели из-за каких-то там ментов… И при чем тут я?

– Знаешь, где я был в тот вечер, когда этот головорез устроил бойню в музее? Я был дома. И знаешь, с кем?

– Не знаю! - выкрикнула Елена. - И знать не хочу! Замолчи немедленно!

– Я был с одной девушкой. Чернокожей. Мы занимались с ней любовью.

Игорь вдруг понял, что ему совершенно наплевать, как Елена отреагирует на его слова. Ударит она его, как уже не раз было, или запустит в него тарелкой, или устроит невыносимо визгливые разборки. Все равно. Абсолютно все равно.

Лена сникла, опустила голову и молча вышла из кухни. Игорь сидел и курил. Слушал, как Ленка разговаривает по телефону в комнате.

– Иштархаддон, - сказал он вслух. - Иштархаддон. Похож на меня. Но он - не мой брат. Он - это сам я. Ты любишь негритяночек, Иштархаддон? В Ассирии есть хорошенькие негритянки? Ручаюсь, что нет. Откуда негритяночкам взяться в Ашшуре? Могу дать телефончик.

Ленка появилась минут через пятнадцать. Видно было, что она изрядно проплакалась, но уже привела себя в порядок. Что ж, аккуратность - она неистребима. Как и отсутствие аккуратности. Кому что.

– Я прощаю тебя, - сказала она громко и строго. - Ты - абсолютно безвольное существо, Игорь. Наверняка это кто-нибудь из твоих черномазых студенток. И она сама заволокла тебя в постель, чтобы ты поставил ей зачет. А ты не смог проявить характер. Так ведь?

– Так, - легко согласился Игорь. Почему бы не согласиться?

– И ты обещаешь мне, что больше такого не будет!

– Обещаю.

– Ну хорошо. - Ленка обошла его сзади, обвила его шею руками, прижалась к нему горячей заплаканной щекой. - Милый мой. Любимый мой Игоречек. Я позвонила папе. Там все будет в порядке… Не издевайся надо мной, пожалуйста! Мне так плохо… Ты ведь не бросишь меня, Игорь, милый?

– Нет.

Так-то вот. Пообещал, не думая, сможет ли сдержать свое обещание. Что, легкомысленность - это обязательное приложение к мягкотелости? Во всяком случае, в отношениях с Ленкой слабохарактерность Игоря была главным его козырем. Игорь прекрасно понимал, что он ей нужнее, чем она ему. Она - командир, которому жизненно необходимо командовать талантливым человеком. Он - талантливый человек, которому все равно, кто им командует. Этакий вечный ребенок, нуждающийся в заботливой маме…

«Почему ты так твердо уверен, что талантлив? - спросил он себя. - И почему считаешь, что эта милая, непомерно честолюбивая девочка сможет защитить тебя от всех бед? Не пора ли тебе самому стать чем-то большим, чем ты есть сейчас?»

Это все Иштархаддон. Он разбудил в Игоре нечто, спавшее в нем беспробудным сном с самого рождения. Мужскую гордость. Когда Игорь увидел на фотографии это сильное тело, столь похожее и непохожее на его собственное, это бородатое лицо, эти жесткие глаза, ему захотелось самому стать кем-то подобным. Иштархаддон был похож на темную половину Игоря. Ту сильную половину, которой ему так всегда не хватало.

Вот он - непобедимый военачальник, благословенный богами! Зоркость орла, львиная храбрость, упрямство быка - никто не в силах противостоять ему в обитаемом мире.

– Он - ассириец, - сказал Игорь. - Ты представляешь, Ленка, этот Иштархаддон - настоящий ассириец.

– Глупости все это, - фыркнула Ленка. - Еще скажи, что он лемуриец или что-нибудь в таком роде. Он - обычный преступник.

Зазвонил телефон, и Ленка бросилась к трубке. Можно подумать, что она ждала звонка от какого-нибудь министра. Вернулась она разочарованная и даже испуганная.

– Подойди к телефону, - сказала она. - Следователь Еремин звонит. Похоже, этот твой Иштархаддон снова объявился.

***

Подполковник Еремин нашел двух отличных консультантов, специалистов по древней истории - профессора Вязникова и доцента Шурочкина. Также в кабинете профессора присутствовал аспирант Маслов. Еремин настоял на его присутствии.

– Евсей Пафнутьевич, - обратился подполковник к Шурочкину. - Что вы можете сказать о происхождении этого ювелирного изделия?

– Забавная вещица. - Шурочкин изучал брошь, лежащую на столе, при помощи лупы. - Я бы сказал так: творческая импровизация на древнюю тему. То есть я так скажу, господин следователь: я не могу признать это истинным археологическим предметом. Но и вульгарной подделкой это не назовешь. Потому что подделки, как правило, преследуют цель имитировать архаичное произведение искусства как можно тщательнее. Здесь же совершенно откровенно сочетаются элементы самых различных культур древнего мира. Это компиляция, но компиляция очень талантливая. К тому же выполненная с мастерством, которое превосходит обычный уровень ремесленников той эпохи.

– О какой эпохе вы говорите? Позвольте уточнить. - Еремин не воспользовался положенным ему видеотейпером, по старинке делал пометки в своем блокноте. - О какой эпохе и, главное, о каком государстве?

– Ну что вы, батенька… - пророкотал Евсей Пафнутьевич басом, удивительно мощным для такого субтильного человека. - О какой эпохе и государстве здесь можно говорить? Я же объясняю вам - вещица сия современная и намешано здесь столько, что ни к какому определенному стилю отнести это нельзя.

– А вы что скажете, Владислав Николаевич?

– А что я? - Профессор пожал плечами. - Пожалуй, ничего к этим словам добавить я не могу. Единственное, что можно ещё сделать, - это проконсультироваться с академиком Дерюгиным из Москвы. Он - виднейший специалист в этом вопросе. Я могу помочь вам устроить консультацию. Но боюсь, что это не принесет никакой дополнительной информации. И так ясно, что украшение не является истинно археологическим предметом.

– Хорошо. - Подполковник кивнул. - Спасибо вам большое. Честно говоря, то, что вы сообщили, полностью меня удовлетворяет. Кстати, вполне логично то, что брошка современная. Потому что происхождение она имеет из рук человека, который называет себя Иштархаддоном. Человек он, судя по всему, полностью современный, но разыгрывает из себя некое ходячее ископаемое. Очень вредное ископаемое…

– Позвольте мне сказать несколько слов, - встрял Игорь Маслов. - У меня есть собственное мнение.

– Ну кто бы в этом сомневался! - улыбнулся Еремин. - Что ж, докладывайте ваши идеи, товарищ Маслов.

Игорь подошел к столу и взял украшение в руки. Качнул его, и золотые человечки, подвешенные снизу на колечках, тонко зазвенели.

– Я согласен с Владиславом Николаевичем и Евсеем Пафнутьевичем, - сказал он, заметно волнуясь. - Это изделие изготовлено не так давно - если не в наши дни, то уж никак не более десятка лет назад. Но вот с тем, что все это является простой вариацией на известные темы, я согласиться не могу. Вот смотрите. - Он провел пальцем по выпуклым фигуркам. - Изделие, которое вы, Петр Васильевич, называете брошкой, судя по всему, является подвеской или, что ещё более вероятно, частью ожерелья. Еще точнее - частью мужского ожерелья, потому что батальная сцена, которая здесь изображена, характерна именно для украшений, которые носили знатные мужчины Месопотамии,

– И Ассирии? - уточнил Еремин.

– И Ассирии тоже. Трудно сказать, в каком именно из городов Двуречья использовался именно этот орнамент. Нужно учитывать взаимовлияние культур…

– Короче, - сказал Еремин, посмотрев на часы. -Давайте по делу, Игорь.

– Изделие состоит из верхней части, - затараторил Игорь, - в которой имеется рельефное изображение пяти мужчин-воинов, и подвешенных снизу от верхней части четырех человеческих фигурок. Очевидно, они изображают искалеченных противников с отрубленными стопами и кистями рук - такой мотив вообще характерен для Ассирии. Что же касается барельефа с воинами, то он, несомненно, выполнен по ассирийскому или вавилонскому трафарету: тип лица, определенный разворот тела, преувеличенно подчеркнутая физическая сила. Но вот тщательность отделки деталей лиц и фигур, выраженная, если хотите, натуралистичность, намного превосходит месопотамский стандарт. Это больше напоминает скифскую или эллинскую ювелирную технику. Наверное, именно поэтому мои коллеги решили, что речь идет о компиляции или импровизации. Кроме того, сама одежда не похожа на ту, что носили воины того времени, и вообще ни на что древнее она не похожа…

Игорь огляделся. Ученые мужи смотрели на него с улыбками - Вязников с доброй, Шурочкин со снисходительной. Подполковник Еремин не улыбался. Чувствовалось, что ему давно уже надоело все связанное с чертовыми ассирийцами и чертовыми украшениями из Ассирии - как настоящими, так и фальшивыми.

– И что? - устало спросил Еремин. - Каковы же ваши выводы из вышесказанного?

– Это никакая не компиляция! - торжественно провозгласил Игорь. - И не подделка. Это настоящее ассирийское изделие! Только не древнее, а современное. То есть именно так выглядело бы ассирийское или, возможно, вавилонское украшение, если бы эти государства просуществовали до наших дней!

– Браво! - Язвительный Шурочкин издал несколько сухих хлопков ладонями. - Ассирия сметена с лица земли две с половиной тысячи лет назад. Но я знаю, о чем вы хотите сказать, уважаемый Игорь. На самом деле Ассирия не погибла. Она переместилась куда-нибудь в подземелье или даже на Марс. И теперь прислала к нам своего представителя, чтобы он убил нескольких человек и заставил поломать нас голову над этой подвеской. Так ведь?

– Ну, я не знаю… - Игорь смешался. - Я действительно считаю, что Иштархаддон - настоящий ассириец. Причем современный ассириец! Но я понятия не имею, откуда он взялся и как к нам попал. К тому же он - мой генетический двойник. Не забывайте об этом. Это тоже непонятно. Может быть, есть какой-то параллельный мир?..

– А вот это уже научная фантастика, - подвел итог дискуссии подполковник Еремин, убирая подвеску в пакетик. - Впрочем, Игорь, никто не мешает вам фантазировать на эту тему, как и на любую другую. Для меня же ясно - брошка не старинная, из музея не украдена, стало быть, отдельной статьи в дело не добавляет. А насчет теорий и гипотез… Я думаю, все выяснится, когда мы наконец-то выловим этого Иштара. Он нам все и расскажет.

– А каковы шансы на его поимку? - поинтересовался профессор.

– Самые высокие! - оптимистично произнес Еремин.

На самом деле он так не думал. Подполковник Еремин понятия не имел, как ловить этого преступника, не укладывающегося ни в какие рамки.

Глава 6

Трое прямоугольных парней из службы охраны ночного клуба «Рокко» грозно стояли у входа и осматривали каждого входящего. Большая часть посетителей не привлекала их внимания - студентки и иностранцы, коммерсанты и их любовницы, народ пьяноватый или даже слегка «подколотый», но не агрессивный. Все как обычно. Хороший вечер. Никто не лезет на рожон, никто не пытается нажить себе неприятности. На то и существует приличное заведение - может быть, слегка дороговатое, но заслуживающее того, чтобы потратить хорошие деньги и хорошо отдохнуть.

Высокого парня в длинном пальто из серой кожи они выделили из общей толпы сразу же. В целом - ничего необычного. Стильный прикид, красивое, загорелое, гладко выбритое лицо, длинные темные волосы, собранные в хвост на затылке. Черные ботинки на толстенной подошве. Желтый рюкзачок за спиной. Этакий плейбой, только что с югов. Но вот глаза… Нервные, напряженные, недоброжелательные. Парень зыркал по сторонам так, словно искал, кого избить. И руки в карманах… Что он там держит, в карманах? Гранату? Пистолет?

Охранники знали свое дело. Двое одновременно шагнули навстречу парню и перекрыли вход. Третий занял место посередине, чуть сзади. Фейс-контроль - вот как это называется.

– Ваш билет, пожалуйста.

– Билет? - Парень смущенно улыбнулся. - Извините, я из другой страны. Я плохо знаю, как у вас тут нужно делать. Билет - это что? Его нужно покупать, да?

Ага. Вот оно что. Иностранец. По-русски, кстати, неплохо балакает, практически без акцента. Ну ладно, иностранец - это нормально…

– Вам нужно купить билет в кассе. Это вон там. - Охранник показал пальцем. - Потом спуститесь в гардероб, оставите там свое пальто и сумку. Подойдете к нам, отдадите билет. И все.

– Хорошо. - Парень продолжал улыбаться. - Вы не бойтесь, стражники, я не буду нарушать ваши порядки. Я просто хочу отдохнуть. Ведь здесь отдыхают, да? Я правильно понял предназначение этого места?

Он повернулся и зашагал к кассе. Охранники с уважением окинули взглядом его могучую спину, потом переглянулись и одновременно покачали головами.

– Крутой тип, - сказал один из них.

– Но со сдвигом, - добавил второй.

– Иностранцы - они все со сдвигом, - философски заметил третий. - А нам-то что? Лишь бы бабки платили да вели себя прилично.

Через десять минут странный посетитель все же добрался до них, с трудом справившись с процедурой покупки билета. Конечно, охрана не поленилась и хорошенько прощупала его на входе. Но ничего неположенного при нем не оказалось. Ничего абсолютно. Карманы его были идеально пусты, если не считать толстой пачки денег.

– Из какой вы страны? - полюбопытствовал охранник.

– Из Персии, - сказал Иштархаддон. Он решил соврать. Может быть, кто-то из этих ду-боголовых стражников уже слышал, что в городе находится опасный человек из Ашшура. Нужно быть осторожнее. И хорошо бы узнать название какой-нибудь из стран этого мира.

– Персия - это где? - Охранник озадачился. - Это где-то в Италии, да?

– Да. - Иштархаддон кивнул. - Персия - - это город в Италии. Большой и красивый город. Богатый город. Очень

– Вы хорошо говорите по-русски.

– Я стараюсь, - сказал Иштархаддон. стараюсь..

***

Людмила предпочитала, чтобы её называли Миленой. Именно так. Правда, она уже знала одну Милину, двух Милли, трех Милен и десяток Мил, но что ж тут поделаешь… Не дурацким же именем Люська себя величать. Тем более, если работаешь с представителями иностранных государств.

Сегодня уже подваливал к ней один нерусский. Кучерявый какой-то. Милена отшила его. Неприятный тип - пожалуй, даже опасный. Притворяется чуть ли не американцем, а сам явно турок. Промучает всю ночь, а потом кинет сотку - и будь здорова. Так не пойдет. Хочешь купить дешевую девочку - пожалуйста, вон их сколько, на выбор. Забирай и вези! А Милена выберет себе человека сама. Она всегда выбирает сама. И деньги тут - не главное…

Ого! Вот это парень! Милена невольно залюбовалась. Рост баскетболиста, стройная красивая фигура. Симпатичный мужик. Подпирает стену, бедолага, растерянно озирается по сторонам, как будто с неба свалился. Прикид странный - боты-луноходы, длинная ярко-красная рубашка навыпуск, клетчатые бесформенные штаны - давно уже Милена таких не видела. Золотое ожерелье на груди - на полкило, наверное, не меньше. Дикие шмотки, но оригинальные. Иностранец, конечно, - видно невооруженным взглядом. Прикид из-за бугра. Свежачок. Значит, через полгода все будут одеваться так. И Милена тоже наденет что-нибудь подобное - куда денется?

Зацепить его. Зацепить немедленно, пока кто-нибудь другой не обработал. Вот бы ещё и без денег, с таким можно и бесплатно. Ради собственного удовольствия… Нет, сегодня без денег не получится. «А у меня - очередной финансовый крах». Сегодня она просто обязана заработать хоть пять сотен. Иначе её отключат от сети…

Милена поставила на стол стакан с коктейлем, встала, поправила свое маленькое платьице и решительно двинулась к парню.

***

Дикая страна, удивительные обычаи. Значит, это они называют отдыхом?

Место, в котором находился сейчас Иштархаддон, напомнило ему храм его рода. Храм великой Иштар, богини-воительницы. Матери Удовольствия. Четыре раза в год в храме Иштар устраивались Праздники Радости: вспыхивали огни, ароматный дым наполнял темные залы, громко играли музыку и били в бубен, и почти так же, как здесь, томно извивались в танце полуобнаженные жрицы, с коими никто из жителей Обитаемого мира не мог сравниться в искусстве любви. Только здесь, в этом диком храме, не было порядка. Сразу было видно, что каждый из находящихся здесь людей получает свою собственную, отдельную радость, и не стремится к радости общей, и не знает церемоний, и не взывает к богам. Глупые, слабые люди. Изнеженный мир. Почему боги отвернулись от него? Почему позволяют здесь жить людям в дикости и беззаконии?

– Эй, миста! - Кто-то дернул его за рукав. - Ду ю хэв сигарет?

Иштархаддон обернулся. Маленькая соблазнительная жрица любви. Короткие рыжие волосы на голове. торчат как иглы; Лицо разрисовано - губы розовой краской, глаза - синей и зеленой. Одежды почти нет, а та, что есть, прилипла к телу так, что не скрывает ничего. Женщина необычная, но красивая. Она понравилась Иштархаддону. Она поможет ему.

– Я не знаю этого языка, - бросил Иштархаддон. - Говори на каком-нибудь другом, женщина.

– О, так ты по-русски говоришь?! - оживленно воскликнула она. - Классно. А ты откуда?

– Италия, - сказал парень. - Есть такая страна - Италия. Ты знаешь ее?

– Естественно! Италия! Супер! Бон джорно, бамбини! У вас там сейчас тепло, наверное? Сколько градусов?

– Много градусов, - наобум сказал Иштархаддон. - Очень много градусов. Скажи свое имя, женщина.

– Неприлично называть девушек женщинами, - наставительно произнесла она. - Я девушка, запомнил? Или даже девочка. А зовут меня Милена.

– Хорошо. - Парень улыбнулся. - Извини, девочка Милена. Я не очень хорошо знаю, как у вас нужно говорить, чтобы не обидеть девочек и людей. Ты будешь мне все объяснять. Теперь ты будешь помогать мне.

– Помогать? - Милена вытаращила глаза. Всякое ей приходилось слышать от своих клиентов, но вот такое словечко - «помогать» - встретилось в первый раз. - Слушай, друг мой, я что-то плохо понимаю. Ты меня, наверное, с кем-то перепутал. С этими, ну, которые к пенсионерам ходят. Это они помогают.

– Я буду тебе платить за работу, - спокойно сказал Иштархаддон. - А ты будешь везде ходить со мной. Я дам тебе денег, и ты будешь покупать мне еду. Ты научишь меня, как ездить на такси. И как себя нужно вести. И будешь предупреждать меня об опасности. У тебя есть муж?

– Нет.

– Это хорошо. Потому что ты красивая. Ты будешь не только помогать мне. Я полюблю тебя. Я возлягу с тобой на ложе и буду тебя…

Тут парень произнес неприличное, но совершенно откровенное слово. Милена фыркнула. Смешной итальянец успел уже набраться неприличных слов. И, как и положено иностранцу, употребляет их безо всяких тормозов.

– А денег у тебя хватит? - полюбопытствовала она. - На то, чтобы меня… ну, скажем так, любить?

– Ты жрица, - сказал парень очень серьезно. - А жрицы не могут брать деньги за любовь. Женщины вообще не могут продавать свою любовь. Потому что это противоречит законам богов, и боги неминуемо накажут за это.

– Боги?! При чем тут боги? Ты что, упертый католик? - Милена махнула рукой, разочарование появилось на её лице. - Надо же, такой симпатичный, а с придурью. Жрица, скажешь тоже… Ладно, счастливо оставаться. С тобой не договоришься…

Она повернулась и пошла к своему столику. Там уже сидел какой-то мэн, дожидался её. Что-то знакомое. А, так это ж Казимир. Поляк. Приторно-вежливый дяденька, почти полный импотент, но богатый. К тому же не дебил, как этот длинный итальяшка. Все схватывает на лету.

– Привет, Казик.- Милена плюхнулась на стул. - Давно в Нижнем?

– Только сейчас. - Казимир, лысеющий толстяк лет сорока пяти, улыбался, блестел керамическими зубами, зелено-фиолетовыми в свете мигающих фонарей дискотеки. - Я приехал, и вот - сразу здесь. К моей паничке Милене. Как твои дела?

– Мои дела хорошо, - сказала Милена, подражая смешному акценту поляка. - Только я, как это… не имею много денег. Это есть моя проблема, которую мне надо решать.

– Это совсем не проблема. Прямо сейчас. Мы пойдем прямо сейчас в гостиницу, потому что я сильно скучаю за тебя. Мы пойдем, и тогда я дам тебе денег. Только прямо сейчас - я очень хочу.

– И сколько денег ты мне дашь? - Милена лукаво прищурила один глаз, слегка наклонила голову. Некрасиво торговаться, но может быть, этот жмот накинет ещё хоть немножко? С деньгами у неё на самом деле проблемы.

– Сколько обычно.

– Я дам больше, - раздался голос из-за спины. - Я дам больше, и девочка Милена пойдет со мной.

Милена обернулась и увидела итальянца. Он стоял, скрестив мощные руки на груди. Красивый мужик, что и говорить. Жаль, что идиот.

– Ты дашь мне денег? - Она изобразила на лице крайнее удивление. - А как же твой бог? Он же запрещает это! Он накажет девочку Милену, и от неё останется только мокрое место. Только одно маленькое и совершенно мокрое местечко.

Милена показала пальцем, какое место она имеет в виду.

– Ты умная, - сказал Иштархаддон. - И ты смешно шутишь. Это необычно, когда девочка шутит как мужчина. Но я понимаю это. Многие не простили бы тебе это, потому что знают, что женщинам нельзя шутить. Но я прощаю. Мне даже нравится это. Пошути еще, девочка Милена,

– Деньги на бочку, - произнесла Милена грубым голосом. - Без денег даже шутить не буду.

– Кто этот парень? - Казимир брезгливо выпятил толстую нижнюю губу. - Милена, о чем ты с ним говоришь? Мы ведь имеем с тобой окончательный договор. Поехали, я не могу больше ждать много.

– Замолчи, уродливый низкорожденный купец, - надменно произнес парень. - Ты будешь говорить тогда, когда я тебе разрешу. Вот, смотри, девочка… Этого достаточно?

Он достал из кармана пачку и начал отсчитывать банкноты, выкладывая их на стол. Бумажки - каждая по сотне долларов. Одна, вторая, третья… Шестьсот баксов. Неслабо!

Казимир побагровел, раздул щеки, собираясь сказать что-то, но итальянец бросил на него взгляд столь тяжелый, что толстяк осекся и решил промолчать.

– Полдюжины денег, - сказал парень. - Я не плачу тебе за любовь, девочка. Я не могу платить за любовь - это противно богам. Но ты очень нравишься мне, поэтому я дарю тебе эти бумажки. Ты купишь на них подарки для себя. Такие, какие захочешь. А если мы подружимся с тобой, я дам тебе ещё дюжину таких денег. А может быть, и не одну дюжину. У меня их много. И я знаю, где их брать.

Нет, он не идиот, тут же решила Милена. Он очень умный парень, к тому же дьявольски симпатичный. И уж безусловно оригинальный.

– Как тебя зовут, итальянец? - спросила она.

– Хадди, - сказал Иштархаддон. - Это не полное мое имя, но ты зови меня Хадди. Мое настоящее имя слишком длинно, чтобы ты могла им пользоваться.

– Пойдем, Хадди. - Милена решительно сгребла со стола деньги и сунула их в сумочку. - Пойдем, милый. Я научу тебя всему. Научу такому, о чем ты до сих пор даже не подозревал. Тебе понравится.

– Эй, ты, Хадди! - Поляк вытянул пухлую руку, украшенную серебряными перстнями, схватил Иштархаддона за рукав. - Ты что, совсем дурак, да? Ты знаешь, сколько стоит эта девчонка? Двести баксов за ночь! Ну, три сотни - не больше. Ты что, думаешь, что она принцесса?..

Милена хлестнула его по щеке ладонью - громко, больно, оглушительно.

– Слизняк, - сказала она, презрительно усмехаясь. - Ты думаешь, я делаю это ради денег? Плевать мне на деньги. И на тебя плевать тоже. Ты не мужик.

– Миленочка, милая, как ты можешь… - затянул было Казимир и резко заткнулся.

Хадди поднял руку - в пальцах его блеснула острая сталь.

– Еще слово, и я отрежу твой язык, длинный, как у сирруша, - отрывисто бросил парень.

Казимир мешком свалился обратно на стул, сердце его на миг остановилось от страха. Он сидел и смотрел, как огромный Хадди протискивается сквозь танцующую толпу, прокладывает себе дорогу напрямик, равнодушно толкая людей и наступая им на ноги, как тащит за собой бедную Милену. Невероятно опасный человек. Дикая, хамская манера разговора. Нож в качестве аргумента. Может быть, он из этой их чеченской мафии? Не похож. Чеченец никогда не позволит себе одеться так по-дурацки пестро. Но он бандит. Безусловно, бандит. Куда смотрит охрана?

Матерь Божья и двенадцать апостолов, думал Казимир Малиновский, ну что за дурная страна - эта Россия? Богатейшее государство мира, устойчивая валюта, стабильное развитие, и вот на тебе - нищие на улицах, преступность, проституция. Почему такая девушка, как Милена, - умница, с хорошим образованием, отлично знающая несколько языков, - торгует своим телом, чтобы заработать на жизнь?

Непонятная девчонка. Такое впечатление, что она ведет такой образ жизни только потому, что он ей нравится. Казимир звал её с собой в Польшу - она только посмеялась. Малиновский знал, что она отказала и многим другим иностранцам - побогаче и помоложе, чем он.

Ладно, увидит он ещё свою Милену. Увидит. Куда она денется? Он увидит её, и попросит прощения, и скажет, что ему тоже плевать на деньги, и что он ещё совсем не старый, просто так получилось, что он действительно не может жить без неё и с этим нужно что-то решать. Решать серьезно, изменять всю свою жизнь…

Когда пан Малиновский час спустя пил пиво в бильярдной, этажом ниже, он неожиданно увидел кое-что такое, что сильно поколебало его уверенность в том, что он увидит Милену ещё хоть раз в своей жизни. Криминальная хроника по телевизору. Казимир вздрогнул, когда увидел компьютерный портрет преступника. Хадди смотрел на не.го с экрана холодно и жестоко. Тот самый Хадди - безо всякого сомнения. Казимир прислушался.

«Преступник действует дерзко и жестоко, - сообщил ведущий. - Мы имеем основание предполагать, что данное ограбление - очередная работа человека, который известен под кличкой Сириец и приобрел ужасную славу убийством знаменитого мецената англичанина Джона Рэндолла. Однажды Сириец был задержан, но сумел сбежать из нижегородского изолятора временного содержания. Это уже четвертое преступление, совершенное Сирийцем за последние три дня. Напомню вам, что первым из этих преступлений было нападение и нанесение увечий молодой девушке, вторым - ограбление квартиры пенсионера Тучкина. Вчера ночью Сириец взломал дверь продуктового магазина, избил до потери сознания милиционера, охранявшего здание, и успел скрыться до прибытия милиции, прихватив с собой большую сумму денег. И вот сегодня, около пяти часов вечера, ограблены инкассаторы, забиравшие выручку из пункта обмена валюты. Преступник сумел справиться с двоими охранниками, вооруженными пистолетами, забрал брезентовый мешок с деньгами и скрылся. Охранники утверждают, что грабитель не имел огнестрельного, а также холодного оружия. Однако, как нам удалось выяснить, пострадавшим нанесены резаные раны. Один из инкассаторов сказал нам, что у преступника-«железные когти, острые, как бритвы»…»

Малиновский вытащил из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и набрал номер.

– Милиция? - сказал он. - Я видел преступника под названием Сириец час назад. В клубе «Рокко». Он ушел с девушкой.

– Куда они ушли? - Дежурный на линии встрепенулся. Малиновский представил, как дежурный бегает пальцами по клавиатуре, срочно подзывает к себе людей. - Не кладите трубку, пожалуйста! Это очень важно! Как зовут девушку?

– Милена… - Казимир вдруг сообразил, что никогда не знал, ни как по-настоящему зовут Милену, ни где она живет. - Эта девушка зовет себя Милена. Где живет - не знаю. Я так думаю, снимает где-то квартиру.

– Как ваша фамилия?

– Малиновский. Казимир Малиновский. Я из Польши. Бизнесмен.

– Где вы сейчас находитесь?

– В «Рокко». В бильярдной. Это напротив гардероба…

– Сидите там. Минут через пять-десять приедут наши люди. Вы… Вы ведь не откажетесь помочь нам, господин Малиновский?

– Не отказываюсь, - сказал Казимир. - О Матерь Божья, конечно нет. Этот тип - настоящий маньяк. Он очень плохой парень. Очень.

Глава 7

– Хадди, - бормотал Иштархаддон. - Я снова Хадди. Как в детстве.

До тринадцати лет мать так и звала его - Хадди. И братья, и сестры звали его так же. Отец называл его, как и положено, только полным именем; И слуги, само собой, - полным именем. «Господин Иштархаддон» - даже если ты ещё карапуз, умеющий держать в руках только игрушечный деревянный меч. Иштархаддон вспомнил, как в шесть лет он пытался убить своим деревянным мечом слугу-мушкена, не оказавшего ему должного почтения. А Мишшу, бородатый денщик, не решался вмешаться, чтобы не разгневать ещё больше маленького, но уже грозного господина. Иштархаддон улыбнулся. Отец отругал его тогда. «Ты не должен прикасаться к мушкенам, - сказал он. - Наказывать слуг - дело авелу, наказывать авелу - дело управителей дома. Дело Благородных - война. Война, и науки, и служение богам. Иди в молельню и проси великую Иштар простить тебя…»

Похоже, что в Дикой стране, куда попал сейчас Иштархаддон, не было рабов. Слуг здесь было множество, но вели они себя неподобающе нагло - почти наравне с хозяевами-управителями. А что касается Благородных, то Иштархаддон пока не видел их вовсе. Ни одного. Странно. Кто же сумеет защитить эту страну, если враги нападут на нее?

Он смирится с тем, что его будут звать просто Хадди. Он смирится со всеми варварскими обычаями, которые ему придется исполнять здесь. Он будет вести себя осторожно и постарается больше никого не убивать. Он сделает все, чтобы разобраться в устройстве этого мира и найти в конце концов то, ради чего он сюда пришел, - зелье Иштар. Цветок Юности.

А после этого он уйдет в Ашшур и никогда не вернется сюда. Тяжело жить в мире, проклятом богами. Может быть, он даже не расскажет никому, что, кроме Обитаемого мира, есть и другие земли.

Это опасно - такое знание. Потому что люди Обитаемого мира могут прельститься изнеженным образом жизни Дикой страны. И тогда они станут беззащитными перед врагами с других островов. И чужие боги придут тогда в Ашшур и растопчут его, и разрушат его дворцы, и уведут в плен всех его жителей, и сделают их рабами.

– Да услышат мои молитвы Ашшур и Иштар, - прошептал Хадди. - Я получу то, что сделает меня сильным. Я уже почти знаю, как это сделать.

***

Иштархаддон мылся под душем. Удивительно удобное устройство. В его собственном доме, конечно, было нечто подобное - большой чан на крыше. Слуги натаскивали туда воду, она нагревалась на солнце, чан соединялся длинной трубой со специальной комнатой на первом этаже… Конечно, принимать душ в Ашшуре могли только обеспеченные люди - слуги пользовались общей мыльней раз в две недели, а вонючие рабы так и вовсе не мылись никогда. В Дикой стране, несмотря на её дикость, горячая и холодная вода были подведены в каждый дом, даже если он принадлежал почти нищему. И искусственный свет, и горючий воздух в плитах на кухне. И повозки, ездящие сами по себе, и железные птицы в небе… Поистине боги Дикой страны, неведомые жителям Обитаемого мира, дали своим людям слишком много знаний. Так много, что, окажись слабые жители Дикой страны в бесплодной пустыне, без своих технических чудес, они неминуемо должны были бы умереть…

И все же душ - это так хорошо. Замечательно. Иштархаддон с удовольствием подставлял свое тело горячим струям, позволял им смывать ароматное мыло. Вода текла по его коже и с журчанием исчезала в отверстии ванны.

Маленькая жрица Милена показала ему, как пользоваться кранами. Показала на собственном примере. Она сняла с себя всю одежду - всю, безо всякого стеснения, и залезла в ванну, и вымылась под душем. Хадди стоял в ванной и обалдело смотрел, как моется девушка. Он видел такое в первый раз. Милена даже предложила ему помыться вместе с собой, и он торопливо разделся, дрожа от возбуждения и прося прощения у великой Царицы Цариц, а потом переступил высокий край ванны и оказался совсем рядом с голой, мокрой, красивой девочкой. Но конечно, никакого мытья не получилось - он схватил её и овладел ею немедленно, впился в неё с рычанием, как голодный лев. Такое неприспособленное для любви место, как ванна, кажется, не доставило Милене никаких неудобств. Она сама помогла Хадди войти в нее, она обхватила его поясницу ногами, она скользила по нему горячей кожей, а он горячо скользил внутри нее… Она получала искреннее наслаждение - он видел это, и ему хотелось убить её, потому что она уже делала такое с другими мужчинами, и хотелось плакать от радости, как делал он это во время оргий в честь Царицы Цариц.

Иштархаддон плакал, и рычал, и облизывал языком гладкое лицо Милены… пока все не закончилось.

Она была жрицей любви, без сомнения. Жрицей, более искусной в своем деле, чем все жрицы храма Иштар. Она была настоящим сокровищем, эта Милена. Жаль, что Хадди не мог захватить её с собой в Ашшур. Он бы сделал это. Он бы даже разрешил ей стать своей женой. Единственной женой.

Она завернулась в пушистый халат, ушла из ванной в комнату и оставила его одного. Хадди был благодарен ей и за это тоже. Ему нужно было остаться в одиночестве. Подумать о том, что происходит. Поразмыслить, нет ли в происходящем ловушки, смертельной опасности.

Пока он не чувствовал опасности. Только радость. Воину нельзя позволять себе испытывать радость слишком часто, но сегодняшнюю радость Иштархаддон заработал. Царица Цариц не рассердится на него.

Хадди опустил рычаг крана, и вода перестала течь. Как просто. Надо будет приказать ремесленникам изготовить что-нибудь подобное.

Он вылез из ванны и вытерся полотенцем. Обмотал полотенце вокруг бедер. Посмотрел на себя в зеркало. Милена сказала, что у него великолепное тело, что он красив как бог. Иштархаддон усмехнулся. Только цари могут сравнивать себя с богами. Но разве не для того великая Иштар указала ему путь в Дикую страну, чтобы он нашел зелье и смог стать царем? Он вернется в Ашшур и станет его царем. Великим царем. И тогда он завоюет все остальные земли Обитаемого мира…

Он вошел в комнату. Небольшое помещение, где было так несуразно много мебели и разнообразных непонятных предметов. Чуть ли не половину комнаты занимала огромная мягкая кровать, на которой возлежала сейчас Милена. Соблазнительная жрица в желтом пушистом халате. Милена курила сигарету и смотрела телевизор. Хадди уже знал, что это такое, - сигареты и телевизор. Телевизоры ему определенно нравились, а сигареты… Сигареты - нет. Ничего приятного не было в этом сером дыме, напрочь лишенном каких-либо признаков ароматических благовоний.

С экрана телевизора на Иштархаддона смотрел… сам Иштархаддон.

– Так вот оно что, - не поворачиваясь, сказала Милена. - Оказывается, ты Сириец, Хадди. Я так и думала, что ты не итальянец. Не похож ты на итальянца. Хотя на сирийца ты тоже не похож. Ты вообще ни на кого не похож. Странный ты тип, Хадди.

Иштархаддон молча присел на край кровати, провел ладонью по гладкой ноге девушки, развязал поясок, раздвинул полы халата. Темный треугольничек лона, плоский живот без жирных складок, непременных для ассирийских женщин, аккуратный пупок, проколотый серебряным колечком.

– Ты - грабитель, - произнесла Милена. - Ты - грабитель и убийца, Хадди. Теперь я знаю о тебе все. Что ты на это скажешь?

– Тебе страшно? - спросил Иштархаддон, нежно дотрагиваясь пальцем до пупка, изучая серебряное колечко. - Ты боишься меня, Милена?

– Не знаю… - Девушка выдохнула струйку дыма в потолок. - Я и сама не паинька, Хадди. Но я не убийца. И не думаю, что смогу иметь дело с убийцей. Это ужасно - убивать людей. Ты и меня убьешь, да? - В глазах её светилось любопытство.

– Ты не знаешь обо мне ничего. - Хадди поднял голову и посмотрел девушке в глаза. - Я не убийца. Я - воин. Эти люди напали на меня, и я защищался. Я не виноват в том, что они оказались так слабы. Один из них был настоящим воином, но… Я был сильнее, и он умер. Я воин, Милена. Непобедимый воин. И те, кто достаточно умен, чтобы в трепете склонить предо мной колена, живут. Те же, кто пытается убить меня, погибают сами.

– А эта девушка? Зачем ты искалечил ее?

– Я просил её молчать. Не звать на помощь. Она должна была помочь мне, и после этого я отпустил бы её. Как отпустил смешного послушного старика. Она начала кричать. Я должен был отрезать ей язык, но я не сделал этого. Почему-то я пожалел её. Я только лишил её возможности кричать.

– Чем? Своим железным когтем? Покажи мне свое оружие.

– Смотри.

Хадди сделал неуловимое движение правой рукой, и из среднего пальца со щелчком выскочило стальное, слегка загнутое лезвие - острое и блестящее. Еще одно движение - и лезвие спряталось. Милена взяла Иштархаддона за руку и внимательно осмотрела его палец. Почти ничего не было заметно - только небольшой мешочек из кожи телесного цвета, прикрепленный к пальцу сбоку.

– Ты просто Фредди Крюгер, - сказала она.

– Кто это?

– Да так, один тип. Тоже убийца. Маньяк. Только он ненастоящий, придуманный. А ты - настоящий. Живой. - Милена провела пальцами по мощной руке Иштархаддона и вдруг, неожиданно для самой себя, повалила Хадди на кровать и прижалась лицом к его широкой груди. - Хадди, Хадди… Если я нападу на тебя, ты убьешь меня?

– Убью, - неуверенно сказал Иштархаддон. - А может быть, и не убью. И даже не накажу. Не знаю… Ваша изнеженная страна как-то странно действует на меня. Плохо действует. Я никогда не убиваю людей из-за желания убивать - просто я знаю, что нужно поступать именно так, ибо так говорят законы, данные нам богами. Я никогда не задумывался, хорошо это или плохо - убивать. Потому что если я не убью врага, то он убьет меня. А здесь, в вашей Дикой стране, все по-другому. Вы считаете, что каждый человек может делать все, что захочет. Единственное, на что он не имеет права, - причинять боль другому. Вы все равны - от слуги до господина.

– Ну ты загнул! Так уж прямо и равны…

– Равны! - упрямо повторил Хадди. - Ты не представляешь, девочка Милена, что значит неравенство. Настоящее неравенство, священное и справедливое неравенство, узаконенное волей богов. К примеру, женщины: в нашей стране есть жены Благородных, жены людей, дочери людей. Есть рабыни. Раньше были также и блудницы, но шестьдесят лет назад великая Иштар приказала убить всех блудниц, и блудниц убили, принесли в жертву, остались только жрицы любви. Милена, я не знаю, к какому сословию ты принадлежишь, - ты живешь как дочь человека, благородна как жена Благородного и искусна в любви как жрица Иштар. Никогда в нашей стране ты не смогла бы жить так свободно. Никогда… Жена человека может стать рабыней, если человек не сможет отдать долги и будет продан в рабство. Но никогда дочь человека не поднимется до жены Благородного.

– Когда-то и в нашей стране было все так, как ты говоришь, - задумчиво сказала Милена. - Очень давно. В древности. Я изучала историю в институте. И я ещё не все забыла.

– Я знаю, почему ваша страна живет именно так, - сказал Иштархаддон. - Я знаю, почему ваша страна так не похожа на нашу.

– И почему же?

– Ваши боги. Они совсем не похожи на богов Обитаемого мира. Они другие. Мне кажется, что они добрее наших богов. Наши боги - Ашшур, и Иштар, и Зевес, и Гера, кои царят над Элладой, и Ангро-Манью[ А н г р о - Манью - в древнеиранской мифологии глава сил зла, тьмы и смерти.

] персов, и все прочие - они не могут быть добрыми. Потому что тогда народ, ведомый ими, изнежится, и станет слабым, и будет завоеван и угнан в рабство. Боги Обитаемого мира грозны и справедливы. Справедливость богов состоит в жестоком выполнении законов, данных ими. Неповиновение карается увечьем или смертью или, ежели прегрешение незначительно, каторжной «царской работой». Ибо людей много, и плодятся они быстро, и ценность людей ничтожна. А стран мало, и каждая страна боится пасть и стать частью другой страны. Так уже было не раз. И больших трудов стоит богам воссоздать вновь свою загубленную страну, и возродить народ, и отстроить её из руин, дабы снова сделать её сильной. Как зовут бога вашей страны, Милена?

– Бога? - Милена задумалась. - У нас большая страна. У нас много богов. Есть просто Бог, а ещё Аллах, а ещё Будда, и Кришна, и всякие-разные другие.

– Неправда. - Иштархаддон покачал головой. - У одной страны может быть только один бог. И одна богиня - жена бога. В нашей стране это Ашшур и Иштар. А в Египте, например, - Амон и Нейт. Иначе и быть не может. Потому что страна - это главная ипостась бога. А люди - лишь воины, предназначенные для защиты этой страны. Войны ведут не люди. Войны ведут боги. И сопротивляться воле богов - значит перестать быть человеком.

– Понятно. - Милена отстранилась от Иштархаддона. - Хочешь, я расскажу тебе про главного бога нашей страны? Его имя - Иисус Христос. Он действительно добрый. Очень добрый - гораздо добрее самих людей. Он принес в наш мир любовь. Знаешь, что гласит одна из его главных заповедей? «Не убий!» А ещё он сказал: «Если тебя ударили по правой щеке, то подставь левую».

– И ты веришь в такого бога? - озадаченно спросил Хадди.

– Верю, - сказала Милена. - Ну, если честно говорить, - она замялась, никакие там обряды и в церковь не хожу. Но я думаю, что это не обязательно. Главное - я верю, что он есть. Он хороший. И он простит меня за то, что я грешу и что-то не так делаю. Он всех прощает.

– Ваш бог слаб! - вынес свой вердикт Иштархаддон. - И он не сможет защитить вашу страну. Вас спасает только то, что в вашем изнеженном мире нет войн.

– Да ну тебя! - Милена оттолкнула Хадди, спустила ноги с кровати, одернула халат. Никогда её не волновали вопросы религии, а тут вдруг она возмутилась, обиделась за своего Бога. - Что ты заладил - «войны, войны»… Есть у нас войны. Постоянно кто-то друг с другом воюет. Только боги тут ни при чем. И уж особенно Иисус ни при чем. Это сами люди виноваты. Не живется им спокойно. Ты зачем пришел сюда, Хадди? Посмотреть, что в этой стране можно завоевать? Выкинь это из головы. Я не знаю, откуда ты взялся, из какого такого отсталого мира, но я думаю, что всю армию вашей страны одна наша дивизия перестреляет за пару часов. Вот, полюбуйся!

Она схватила дистанционный пульт и начала перебирать каналы телевидения, пока не нашла нечто подходящее. Фильм о Великой Отечественной войне. Кино советских времен - добротное, с массовыми батальными сценами, страшными в своей реалистичности. Пламенный ад царил на экране. Солдаты с криками бежали в атаку, стреляли, убивали и сами умирали десятками и сотнями. Тяжело ухали пушки, разрывы снарядов взметывали в воздух тонны земли, валя огромные деревья как соломинки. «Катюши» с воем выпускали в небо огненные залпы - один за другим. Бомбардировщики утюжили все это сверху, посыпая смертоносными бомбами, и ревущие штурмовики заходили в крутое пике…

Да уж… Наглядно. Не хотела бы Милена оказаться в такой жуткой мясорубке. Это вам не мечом махать. Она перевела взгляд на Хадди. И обомлела.

Никак она не ожидала, что суровый и сдержанный Сириец отреагирует на это зрелище так болезненно. Хадди плакал. Плотно сжатые губы его вздрагивали, слезы текли по лицу, и Хадди, всхлипывая, вытирал их рукой. Он плакал, и качал головой, и не мог оторваться от экрана. Неподдельный ужас застыл на его лице.

– Хватит. - Милена нажала на кнопку и выключила телевизор. - Хадди, Хадди… - Она подошла к парню сзади, положила руку ему на плечо, погладила по голове. - Тебе жалко этих людей? Ручаюсь, что нет. Почему же ты плачешь, Хадди?

– Мне страшно, - прошептал он едва слышно. - Ваши боги так могущественны… Они дали своим жрецам такие сильные заклинания… А наш Обитаемый мир так мал по сравнению с вашей огромной Дикой страной. Теперь я понимаю, почему наш мир отгорожен от вашего. Если бы ваши военные машины, ваши огненные железные птицы сумели найти наши острова… Наши боги не смогли бы ничего сделать. Прости меня, Иштар, Царица Цариц…

Большой, насмерть перепуганный ребенок - вот кто сидел сейчас перед Миленой. Она больше не боялась его. Девушка опустилась на колени и положила голову на колени Хадди. Она почувствовала, как дрожит его сильное тело.

– Откуда ты, Хадди? - тихо спросила она. - Где находится твой мир? В другом измерении? В другом времени?

– Нет! - заорал парень и вскочил на ноги так резко, что бедная Милена упала на пол. - Я не скажу тебе! Почему ты хочешь знать это, жрица неведомых мне богов? Ваши боги могут узнать дорогу в Обитаемый мир и возжелать его! И кто сможет их тогда остановить? Что смогут сделать самые лучшие наши колесницы против ваших машин, плюющихся огнем? Ты специально заманила меня сюда, да, жрица? Я убью тебя. Прямо сейчас!

Милена не успела даже вскрикнуть. Хадди наклонился, схватил её за волосы и одним рывком поставил на ноги. Лезвия щелкнули и выросли из его пальцев - три штуки сразу.

– Львица Львиц Иштар, давшая мне свои когти, - гортанно произнес ассириец, - прими эту жертву во славу свою, и кровь её для утоления жажды своей, и сердце её для силы своей, и печень её для утоления голода своего…

Милена задергалась, пытаясь скинуть с себя халат… Наконец ей это удалось. Она мотнула головой, и короткие волосы её, ещё мокрые после душа, выскользнули из пальцев убийцы. Она сделала шаг - нет, не назад, вперед. Она обхватила Хадди руками и прижалась к нему обнаженным телом. Она привстала на цыпочки и дотянулась губами до его рта, перекошенного в ярости. Не только в ярости - теперь уже и в недоумении.

– Убей меня, Сириец, - прошептала она. - Убей. Воткни в меня свои ножи. А потом возвращайся в свой мир, к своим женам Благородных - тупым и откормленным, как свиньи. И забудь меня навсегда.

Глава 8

– Да, совершенно верно, выставка-продажа медикаментов, - произнесла Инна Александровна наивежливейшим голосом. - Фирма «Нижегород-Форте». Одна из крупнейших в области. И скидки у нас очень хорошие. В течение пятнадцати дней. Да, очень широкий ассортимент. Да, если небольшая партия и оплата наличными, вы можете забрать все сразу из офиса. Что значит по рецептам? Мы же не аптека, мы фирма, торгующая фармакологическими препаратами. Это вы в своей аптеке уже будете по рецептам торговать. Да, практически все, кроме наркотиков и некоторых препаратов группы А. Если чего-то не имеется, мы можем заказать специально для вас, в течение одного-двух дней привезут. Что вас конкретно интересует? Целый список? Диктуйте.

Инна Александровна поправила очки на носу, вооружилась карандашом и начала ставить галочки в прайс-листе.

– Ага. Да. Да, есть. И это тоже. Ага. Ага. Этого сегодня нет, но будет уже завтра. И это завтра. А это мы вам закажем. Заказать, да? Хорошо. На какую фамилию записывать? Хорошо. Замечательно. Послезавтра мы вас ждем. В какое время поменьше народа? Около девяти утра - сразу, как мы только открываемся. До десяти вообще никого не бывает. Все идут с десяти-половины одиннадцатого. Как меня зовут? Инна Александровна. Лично ко мне хотите? Ко мне и попадете. Ну и отлично. Всего хорошего. Спасибо за заказ!

Инна Александровна положила трубку. Галантный голосочек, ничего не скажешь. Только вот кому он принадлежал? Мужчине или женщине? Непонятно. Что-то среднее. И ведь не спросишь: «Извините, а вы кто - мужчина или женщина?» Наверное, все-таки какой-то голубенький мужчинка. Или мужеподобная женщина.

И список, продиктованный ей, тоже тот еще. Нейролептики, глюкозиды, стрептоциды, цитостатики, наружные средства… воробьиные уши, рыбьи коленки, сапоги всмятку… Некоторые лекарства - ультрасовременные, только что появившиеся, некоторые - настолько древние, что поискать ещё нужно, кто их до сих пор выпускает. Слава богу, Россия - чемпион мира по изготовлению устаревших лекарств. Найдем.

А в целом - ничего необычного. Покупатели всякие бывают. А слово покупателя - закон.

***

Инна Александровна пришла на работу как обычно - без пяти девять. Так-так, что тут у нас записано на сегодня? Ага, сегодня должен прийти тот самый заказчик, некий В. Харченко. Вот и посмотрим, кто он - мужчина или женщина.

В. Харченко оказался мужчиной. И вовсе даже не голубеньким. Молодой человек высокого роста и атлетического сложения вошел в офис энергичным шагом.

– Инна Александровна? - осведомился он.

– Да…

– Доброе утро, Инна Александровна, - сказал мужчина. - Меня зовут Владимир. Владимир Харченко. Два дня назад я сделал заказ. И хотел бы получить его прямо сейчас, если вас не затруднит. Я очень спешу.

Инна Александровна несколько растерялась. Харченко говорил совершенно нормальным мужским голосом. Нисколько не похожим на тот, что она слышала два дня назад по телефону.

– Это заказ номер две тысячи триста двадцать? - Инна Александровна тянула время, рылась в бумажках на столе.

– Именно так. Что-нибудь неправильно?

– Нет-нет. Все в порядке. Извините, Владимир… Это вы делали заказ? Лично?

– Нет, не я.

– А кто?

– Мой помощник. Ах да… - Молодой человек хлопнул себя ладонью по лбу. - Вас, наверное, смутил странный голос? Извините, у моего помощника сложности с голосом. Он очень сильно болел…

Болел. Очень сильно. Ладно, примем в качестве версии. Дался ей этот голос… Обычный заказчик. Обычная (или почти обычная) партия медикаментов.

И все же Инна Александровна нервничала. Что-то было не так с этим молодым человеком. Какие-то неприятные ассоциации шевелились в глубине её памяти и никак не могли выплыть на поверхность. Она оглядела посетителя ещё раз. Длинное пальто из дорогой кашемировой шерсти. Под расстегнутым пальто - идеальный костюм клерка, белая рубашка, полосатый галстук. Удлиненное худощавое лицо - неожиданно загорелое для ноября. Дымчатые очки в деревянной оправе - по последней моде. Светло-пшеничные жидковатые усики. Усы светлые, а глаза черные. Не сочетается как-то! Блондин с черными глазами? Посмотреть бы, какие у него волосы, но их не видно - они полностью скрыты под кепи с опущенными меховыми наушниками.

«Молодой человек, головной убор в помещении нужно снимать!» - захотелось сказать Инне Александровне. Конечно же она не сказала этого. Вежливость с клиентом - атрибут обязательный.

Инна Александровна вовсе не была следователем на пенсии или тайным агентом ФСБ. Но двадцать пять лет работы с людьми приучили её оценивать людей, привычно классифицировать посетителей по видам и подвидам. Этот молодой человек не относился ни к какой из известных ей пород. Он пытался мимикрировать под «громилу вежливого, продвинутого», но Инна Александровна постоянно натыкалась на несоответствия и несуразности в его внешности и поведении, отмечала их автоматически.

Охранник, гаденыш, бродил где-то в дебрях разветвленного этажа. Скорее всего, трепался с девчонками-продавщицами из мебельного салона. Набрали охранников-сопляков, никогда их нет на месте. На этот раз она все-таки пожалуется директору. Сколько можно терпеть?

– Извините, Владимир… - Инна Александровна лихорадочно соображала, с чего начать. - Вы говорили, что будете платить наличными…

– Ну да, конечно. - Парень улыбнулся, положил свой чемоданчик на стол, открыл его. Пачки банкнотов лежали внутри ровными рядами. Больше в большом «дипломате» не было ничего.- ни единой бумажки. - Я понимаю, что это не совсем правильно - платить наличными деньгами, - сказал парень. - Но так сложились обстоятельства. Я думаю, что в будущем наша фирма э… как это сказать… подружится с вашей фирмой, и мы будем покупать ваши медикаменты за неналичные деньги. Нам будет очень приятно работать с вами.

Парень старательно выговаривал сочетания слов, которые, похоже, выучил совсем недавно. Вряд ли он хоть что-то понимал в безналичных платежах. Ну и ладно. Инна Александровна вдруг успокоилась. Все ясно. Молодой человек только осваивает новую профессию. Может быть, это - первый его заказ. Это ему надо нервничать, а не ей.

– Все в порядке, - сказала Инна Александровна. - Ваши медикаменты лежат вон в той коробке. Документы я подготовила, осталось их только распечатать. Партия у вас относительно небольшая, но получилась очень дорогой, потому что некоторые препараты…

– Это все равно, - сказал парень. - Я дам денег сколько нужно. Вы посчитайте. Деньги - это все равно.

Все равно ему… Богатый какой! Инна Александровна произвела калькуляцию, напечатала на принтере все, что положено. Назвала клиенту сумму. Харченко подвинул к ней открытый дипломат.

– Возьмите сколько надо, - сказал он. Инна Александровна взяла пачку сторублевых купюр в нетронутой банковской упаковке, показала её парню:

– Владимир, скажите, пожалуйста, какая сумма в этой пачке?

– Много, - сказал Владимир. - Я так думаю, что много.

– Вы что, считать не умеете? - Инна Александровна вытаращилась на него с окончательным недоумением.

– Считать - это ваше дело. Я хочу, чтобы вы сами взяли сколько нужно. Я доверяю вам.

Она отсчитала нужную сумму. Пальцы её слегка дрожали. Заставила его расписаться в документах. Он вывел какие-то закорючки - такие неумелые, словно в первый раз в жизни писал по-русски.

Потом она побрела к сейфу, открыла его, положила туда деньги… Где, где, где этот чертов охранник, думала она. Она чувствовала затылком сверлящий взгляд посетителя. Вот сейчас-то все и произойдет. Он стукнет её чем-нибудь тяжелым, проломит ей череп, потом заберет все деньги и спокойно уйдет. Она вдруг поняла, почему нет охранника. Этот долговязый уже убил его. Убил, закопал, на дощечке написал… Хотя что он мог написать? Он же неграмотный…

Сейф мягко захлопнулся. Инна Александровна обернулась, совершенно мокрая от пота. Парень сидел в кресле, положив ногу на ногу, и рассматривал - не читал, а именно рассматривал - один из рекламных проспектов. Держал его вверх ногами.

– Все, - произнесла Инна Александровна чужим голосом. - Вы можете забирать свои медикаменты, Владимир… извините, не знаю, как вас по отчеству. Все оформлено.

– Нет, не все, - сказал человек, и ноги Инны Александровны едва не подкосились от этих слов, таких вроде бы простых и невинных. - Совсем не все.

– Что же еще? - пискнула она.

– Я хочу узнать кое-что очень важное для меня. Я буду задавать вам много вопросов про эти лекарства. Я запишу кое-что в свой записной блокнот. А потом уйду.

– Хорошо… - Инна Александровна с трудом перевела дыхание. - Пожалуйста, спрашивайте. Я постараюсь ответить.

И он начал спрашивать. Вопросы, как и следовало ожидать, оказались крайне странными, порой просто дикими. Человек, покупавший лекарственные препараты, не имел ни малейшего понятия не только о фармакологии, но даже о прописных истинах химии и биологии, известных любому, закончившему среднюю школу. Он упорно называл содержимое ампул «эликсиром», а драже - «волшебными камушками». Он распотрошил всю свою коробку, выкладывал медикаменты на стол один за другим и спрашивал, спрашивал, спрашивал. И черкал при этом что-то в записной книжке, обтянутой дорогой натуральной кожей.

Сколько длилась эта пытка? Судя по часам, минут двадцать. Наконец парень положил свою записную книжку на стол, убрал ручку в карман и сказал:

– Я доволен, Инна Александровна. Я очень доволен. У меня осталось ещё только два вопроса. Про два последних лекарства. Но эти вопросы - самые важные…

Он поставил на стол коробку и начал складывать медикаменты обратно - тщательно, аккуратно.

Его записная книжка лежала открытой на столе. Инна Александровна обомлела, когда увидела то, что там написано. Не русский язык, не английский алфавит, не даже что-нибудь грузинское или арабское. Палочки и треугольные значки. Что-то совершенно непонятное…

И в то же время очень знакомое. Инна Александровна интересовалась историей. Она предпочитала исторические книжки женским романам. Она узнала эти значки. Клинопись - вот что это было такое. Шумер, Вавилон, Ассирия… Ассирия. Сирия. Сириец.

О боже. Сириец!!! Она наконец-то узнала это лицо. Мысленно отлепила от него приклеенные усики, сняла очки и получила портрет, столько раз мелькавший на телеэкранах.

Два месяца о нем не было слышно. Изрядно перепуганный нижегородский обыватель успокоился, решил, что опасный маньяк исчез навсегда, и начал забывать про Сирийца. Но Инна Александровна не забыла.

Паника заставила кровь отхлынуть от её лица, но она справилась с собой.

– Позвольте я позвоню по телефону, Владимир, - произнесла она совершенно спокойным тоном. - Я хочу уточнить кое-что по одному из ваших вопросов.

– Да, конечно. Звоните.

Она набрала номер. Дождалась ответа. И начала говорить - медленно, обстоятельно, стараясь не сорваться на испуганный крик:

– Здравствуйте. Вас беспокоит представитель фирмы «Нижегород-Форте». Наш адрес: улица Горького, дом номер 150. Одиннадцатый этаж. Записали, да? Так вот слушайте: у меня тут Сириец! Да, тот самый! Пожалуйста, приезжайте побыстрее…

Парень хлопнул ладонью по рычагу, и телефон замолчал.

– Что же вы, Инна Александровна? - сказал Сириец, криво ухмыляясь. - Я к вам пришел с добром, я честно заплатил вам большие деньги, я был вежлив. Я не пытался вас убить и не отнимал у вас ваше имущество. Я просто взял бы лекарства и ушел. Теперь все будет сложнее. Намного сложнее…

Она вскочила, пытаясь убежать, но могучий удар по плечу вколотил её обратно в кресло.

– Сиди, старая глупая женщина, - холодно произнес парень. - Сиди и не пытайся что-то сделать. Так будет лучше для тебя. Поверь мне.

Он подошел к двери и запер её на замок.

– У них есть ключ? - спросил он.

– Да.

– Понятно… - Он подошел к огромному сейфу, стоявшему у стены, и решительно взялся за него. Скрежет, грохот… Инна Александровна не поверила своим глазам - парень своротил с места тяжеленный железный шкаф, который некогда затаскивали сюда шестеро мужиков, и неутомимо двигал его к двери. Сейф закрыл дверной проем полностью. Сириец не удовлетворился этим. Он придвинул к сейфу стол, поставил на него второй стол, на стол - телевизор… Вскоре вся мебель, кроме двух кресел, громоздилась кучей, закрывая баррикадой единственный вход в офис.

– Теперь вы убьете меня? - прошептала Инна Александровна.

– Нет. - Сириец покачал головой. - Поздно тебя убивать. К тому же в этом нет смысла. А боги не любят бессмысленных убийств.

– Почему вы не пытались убежать? Возможно, у вас получилось бы…

– Я же сказал тебе, женщина. Ты должна ответить ещё на два моих вопроса. Я слишком долго готовился к этому дню, чтобы уйти, не получив то, что мне нужно.

Глухой шум послышался из-за мебельной баррикады. Стучали в дверь, кричали что-то. Сириец усмехнулся. Он сел на стул и взял в руки записную книжку и ручку.

– Не вздумай лгать мне,.женщина,.- сказал он. - Я почувствую, если ты начнешь лгать. И тогда у меня появится причина, чтобы наказать тебя.

Неожиданно зазвонил телефон, стоявший на полу. Парень поднял трубку и приложил её к уху.

– Да, - сказал он. - Нет, Инну Александровну я не позову. Я сам буду говорить с вами. Я - мусульманский борец Иштархаддон. Я требую, чтобы все сирийские узники были выпущены из тюремных застенков. И чтобы мне сюда доставили два милте… два милтиона рублей. - Он с трудом выговорил слово. - И ещё оружие - два автомата. И вертолет с этим… как его там… с возничим вертолета. Я даю вам на все это два часа. Если вы так не сделаете, я убью эту женщину и взорву это здание. Под него положены бомбы. Все. Пока.

Инна Александровна не верила своим ушам. Бред, полнейший бред! Почему эти террористы все такие кретины? Наверное, он обкурился опиума.

– То, что я сказал этим людям, - огромная глупость, - сказал Иштархаддон, кладя трубку на место. - Не думай, что я такой дурак на самом деле. Я сказал это только для того, чтобы потянуть время. Начинай отвечать на мои вопросы, женщина. Я буду слушать тебя и записывать. После этого я уйду.

– И как же вы уйдете? - Инна Александровна покосилась на заваленную мебелью дверь.

– Это мое дело. Я знаю, как уйти, и я уйду. Начинай.

***

Через двадцать минут Иштархаддон сказал:

– Все, достаточно. Теперь я буду уходить. Он достал из кармана широкую бобину скотча и тщательно обмотал коробку с медикаментами. Потом подошел к окну и раздвинул пальцами две металлические полоски жалюзи. Заглянул в образовавшуюся щелочку.

– Ого, - сказал он. - Видела бы ты, женщина, что здесь творится! И все по твоей вине! Впрочем, сейчас ты увидишь. Иди сюда.

– Я не пойду. Я боюсь.

– Не серди меня. - Иштархаддон взмахнул рукой, и в руке его появилось тонкое лезвие. - Иди сюда. Иначе мне придется перерезать тебе горло. А я не хочу доводить дело до этого.

Инна Александровна торопливо засеменила к Сирийцу. Он поставил её перед окном, одним рывком сорвал жалюзи вместе со всем крепежом и спрятался за стеной справа от окна.

– Что ты видишь? - спросил он.

– Внизу - машины. Много машин и людей.

– Это милиция?

– Да.

Инна Александровна смотрела вниз. Внизу творилось черт знает что. Оцепление, отгоняющее любопытную толпу. Милицейские машины, мигающие красными и синими огнями, «скорая помощь». Крутобокая пожарная машина с выдвинутой уже лестницей. И телевизионщики. Куча телевизионщиков. Надо же, успели! Кто их известил? Вот ведь вороны - чуть что случится, летят галдящей стаей, чтобы ухватить лакомый кусок. Кормятся на чужом несчастье…

Снайперов Инна Александровна не видела. Вероятно, и не должна была видеть. Но догадывалась, что они должны быть. Сириец сидел костью в горле у стражей порядка. Сириец был достаточно крупной птицей, чтобы не жалеть средств на охоту за ним.

– Открывай окно, - сказал Сириец.

– Мне страшно, - прошептала Инна Александровна. - Там могут быть снайперы. Они могут попасть в меня. Вы знаете, что такое снайперы?

– Знаю. Это искусные стрелки с ружьями, стреляющими очень далеко. У них есть специальные трубки для зрения. Они увидят, что это ты, женщина, а не я. Они не будут стрелять в тебя.

– Я боюсь.

Иштархаддон без предупреждения полоснул её по руке своим лезвием. Инна Александровна закричала, схватилась за руку. Она ожидала нащупать горячую кровь, но пальцы её встретили только разрез шерстяной ткани. Широкий рукав был располосован вдоль всего плеча.

– Это последнее предупреждение. - В голосе Иштархаддона появилось раздражение. - Для тебя я страшнее, чем те люди. Намного страшнее. Открывай окно.

Инна Александровна торопливо повернула ручки окна одну за другой, распахнула раму. Морозный воздух ворвался в комнату, ледяным холодом обдал её тело.

– Залезай на окно.

Инна Александровна, всхлипывая от ужаса, полезла на подоконник. Она вскарабкалась на эту высоту, показавшуюся ей отвесным уступом над голодным ртом бездонной пропасти. Она вцепилась пальцами в доску подоконника, замерла на четвереньках, боясь глянуть вниз и пошевелиться.

– Вставай.

– Я не могу, - простонала Инна Александровна. - Правда, не могу.

– Хорошо. Я помогу тебе.

Она даже не успела понять, как это произошло. Сильная рука схватила её за шиворот и выпрямила в полный рост. Через мгновение Сириец стоял на подоконнике за Инной Александровной. Он обхватил её правой рукой поперек живота, поднял вверх и держал, как куклу, прикрываясь её телом от возможных выстрелов. Ноги Инны Александровны болтались в воздухе.

Ее затошнило - ей показалось, что они уже падают вниз. Она крепко зажмурила глаза и сжала зубы.

– Эй, вы, доблестные воины милиции! - закричал Сириец. - Перед вами я, Иштархаддон Непобедимый из рода Слышащих Иштар, любимец богов! По воздуху хожу я как по земле, и скалы расступаются предо мной волею Царицы Цариц! И вострепещут предо мной все царства Обитаемого мира… Не стреляйте в меня, воины! Если вы попадете в меня, то я уроню эту женщину вниз и она умрет!

– Немедленно отпустите женщину, Иштархаддон, - гаркнул мегафон снизу. - Слезьте с подоконника, подойдите к телефону, и мы начнем переговоры! Мы гарантируем вам безопасность, только не трогайте женщину…

– А мои деньги? - крикнул Иштархаддон. - Вы принесли их?

– Да. Сейчас вы их получите.

– А вертолет с возничим?

– Он ждет вас.

– А узники Сирии? Вы отпустили их?

– Да! Всех до одного.

– Все-таки они считают, что я - полный дурак, - негромко сказал Иштархаддон на ухо Инне Александровне. - Надеюсь, ты-то так не считаешь?

Инна Александровна отрицательно помотала головой. Говорить она не могла.

– Ну и отлично, - сказал Иштархаддон. - Тогда - вперед!

И прыгнул в окно.

Глава 9

Игорь смотрел телевизор. Только что позвонила Ленка, а потом приятель Серега, а потом ещё куча знакомых, и все они кричали, орали, требовали, чтобы он немедленно включил телевизор. И вот Игорь мрачно вышагивает по комнате, курит сигареты одну за другой, а чертов ящик безжалостно показывает то, что так не хочет видеть Игорь.

Иштархаддон. Снова объявился, сириец-ассириец проклятый. Снова его физиономия крупным планом во всех сводках новостей. Лицо, не отличимое от лица Игоря Маслова.

Непонятное четырехногое, четырехрукое существо в окне здания, одиннадцатый этаж. Камера приближает изображение, и становится видно, что высокий мужчина держит перед собой женщину. Мужчина что-то кричит, гортанный голос его относит ветром. Менты внизу суетятся, люди в бронежилетах и касках ползут по выдвинутой лестнице пожарной машины. Снова показывают мужчину. Диктор говорит что-то о Сирийце и мусульманском терроризме…

Мужчина прыгает. Не просто прыгает - закручивается волчком… Замедленный повтор изображения. Видно, что, прыгая, мужчина успевает закинуть женщину в окно, обратно в комнату. Он летит вниз в одиночестве, кувыркается в воздухе, и полы его длинного пальто хлопают беспомощно - как переломанные крылья. Левой рукой мужчина прижимает к себе картонную коробку. До земли остается десять метров… пять… два метра…

В двух метрах от земли мужчина исчезает. Бегущие люди с автоматами. Недоуменные физиономии офицеров…

– Как ты делаешь это, Иштархаддон? - бормочет Игорь. - Кто ты? Как мне встретиться с тобой?

***

Игорю снова пришлось встретиться с Иваном Бейлисом. Судя по всему, Иван Аронович, припертый к стене новыми обстоятельствами - Иштархаддон, исчезающий в полете, и все такое прочее, - вынужден был взятая за дело всерьез. Только толку от этого всего было мало. Что мог ему поведать Игорь? Конечно, Игорь рассказал о золотой подвеске, поведал кое-что об образе жизни и мировоззрении древних ассирийцев. Посмеялся вместе с Иваном Аронычем над парой свежих анекдотов. Но самое главное и сокровенное, гипотезу свою, объясняющую происходящее, Игорь оставил в секрете. Каким бы продвинутым в плане всевозможных чудес ни был Бейлис, вряд ли он воспринял бы это всерьез. Тем более с его гипертрофированным чувством юмора…

Игорь догадывался о многом. А может быть, существовала все же какая-то сверхъестественная, иррациональная связь между ним и его двойником? Все чаще Игорь видел ночью пугающие сны - страна, похожая на Ассирию и так не похожая на нее. Страна, где за провинность перед богами отрубают людям кисти и ступни и вешают их вниз головой. Страна, где домашний скот кормят человеческим мясом…

Игорь Маслов лежал на диване и размышлял.

Он уже почти заснул, когда раздался звонок в дверь. Игорь сонно помотал головой, поглядел на будильник - двенадцать часов ночи, между прочим, - и пошел открывать.

На пороге стояла девушка в короткой песцовой шубке. Рыжая. Симпатичная. И безмерно усталая. Темные круги вокруг её глаз говорили о хроническом недосыпании.

Игорь видел её однажды. И ни-как не мог поверить, что видит её снова. Именно её. Живую. Воочию.

– Привет, Игорь, - сказала она.

– Здравствуйте, - вежливо сказал Игорь. - Вы ко мне?

– К тебе.

– М-м-м… И по какому же вопросу?

– А вот по какому. - Девушка достала из кармана фотографию и показала Игорю.

Игорь взял фотографию, поднес её чуть ли не к самому носу, близоруко прищурился. На снимке, на диване в какой-то комнате, сидела эта самая рыжая девчонка. Она улыбалась. Ее обнимал за плечи здоровенный детина и тоже улыбался. Детина, выражаясь юридическим языком, был мужчиной, похожим на Игоря Маслова. Похожим как две капли воды. Но он не был Масловым.

Иштархаддон - вот как звали этого мужчину.

– Что ж, это веский аргумент, - сказал Игорь. - Как тебя зовут?

– Милена.

– Прошу. - Игорь гостеприимно махнул рукой. - Чайку, кофейку?

– Спать я хочу, - сказала девушка и зевнула.

***

– Как же так, милая Милена, - сказал Игорь, гладя девушку по голове, по жесткому ежику коротких рыжих волос. - Почему все так произошло? Почему ты пришла ко мне и сразу же затащила меня в постель? Почему мы до сих пор не спим, хотя за окном уже светает? Почему ты все ещё не насытилась и хочешь меня снова?

– Потому что я тебя люблю.

– Как ты можешь меня любить? Ведь ты видишь меня в первый раз в жизни.

– Я знаю тебя - всего, каждую клеточку твоего тела. Я жила с тобой два месяца, но это больше, чем вся моя жизнь. Я занималась с тобой любовью каждый день, по многу раз в день. Мне плохо без тебя. Я действительно люблю тебя. Я не могу без тебя жить. Я вспоминаю твои руки, твой голос. Когда ты ушел, я проплакала целую неделю. И вот не выдержала, пришла к тебе. Не прогоняй меня…

– Ты любишь не меня. Ты любишь его. Иштар-хаддона.

– Хадди. Да, я люблю Хадди. Но ты - это и есть он.

– Иштархаддон - другой человек. Не я.

– Он - это ты. Другой ты. Из другой страны, другого мира. Но это именно ты. Твой запах, твой вкус… Чувства обостряются в любви, их нельзя обмануть. Когда мы любили друг друга, я поняла, что не ошиблась. Я снова нашла тебя. Мне так тоскливо без тебя, Хадди… Игорь…

Игорь гладил девушку по спине, по маленьким упругим ягодицам. Она прижималась к нему, облизывала его лицо нежным мокрым язычком. Игорь чувствовал, что желание снова поднимается в нем, поднимает его, заставляя чаще биться сердце и сладко, истомно кружа голову.

Он мог бы полюбить её. Бросить ради неё все то, что давно стоило бросить. Жаль, что она принадлежит другому. Иштархаддону.

– Он сильнее меня, - сказал Игорь. - Намного сильнее. Я - длинная тощая жердь с очками на носу. Как ты можешь сравнивать нас?

– Ты такой же. Когда я закрываю глаза, я не могу отличить тебя от тебя. Когда ты любишь меня, когда двигаешься внутри меня, когда доставляешь мне радость… Это то же самое. Это так же изумительно. И сопишь ты точно так же.

– Расскажи мне о нем. О Хадди.

– Я расскажу… - Девушка уже обнаружила, что Игорь снова готов, и, кажется, собиралась немедленно воспользоваться этим. - Расскажу… После того как мы закончим…

***

Утренний кофе. Раньше Игорь часто пил его на своей кухне с Ленкой. Ему доставляли удовольствие завтраки с Ленкой - она готовила для него бутерброды с семгой, варила кофе как-то по-особому… Иногда ему даже казалось, что он может полюбить Елену.

Сейчас он никак не мог заставить себя поверить в это. Наверное, Ленка по-прежнему любила его. Во всяком случае, она очень переживала из-за того, что между ними пробежала черная кошка. И уж в любом случае ей очень не нравилось то, что Игорь вдруг стал самостоятельным. Что он сам разбирается в своих проблемах и не спрашивает её совета.

Все изменилось после появления ассирийца. Изменилось и продолжало меняться с каждым днем.

Милена стояла и смотрела в окно. Смотрела, как тихо падают хлопья утреннего снега - ложатся на ветки деревьев, превращают их в пушистые лапы, пригибающиеся к земле.

– Хочешь, я почитаю тебе стихи? - спросила она.

– Хочу. Я люблю стихи.

– Слушай.

По новому снегу,

По новому кругу -

Озябшие боги,

Горячие вьюги.

С крутым поворотом,

С серебряным звоном -

К убитым животным,

Упавшим без стона.

И новые песни,

И новые сказки -

За старою лестью

Кокетливым глазкам.

И снова до боли,

И снова до страха

Изъедены молью,

Восходят на плаху

Озябшие боги, Горячие вьюги -

По новому снегу,

По новому кругу…[ Стихи Ирины Малышевой.]

– Хорошие стихи, - сказал Игорь. - Очень хорошие. Кто их написал?

– Я.

– Кто ты, Милена? Ты поэтесса?

– Я не люблю это слово - «поэтесса». Оно некрасивое, оно звучит почти как «директриса». Просто я пишу стихи.

– Почему у тебя такое странное имя, Милена. Ты не от мира сего. Ты необычна не менее, чем твой Иштархаддон.

– Я очень даже от мира сего, - улыбнулась Милена. - Ты даже не представляешь насколько. Я хорошо знаю изнанку этой жизни. Потому что мне часто не хватает денег… Вернее, мне всегда не хватает денег, и мне приходится зарабатывать их. Зарабатывать… своим телом.

– Так ты что… - Игорь замешкался, подбирая подходящее, не слишком грубое слово. - Ты - девочка по вызову?

– Вовсе нет. У меня нет хозяина. И я не занимаюсь этим с кем угодно. Только с тем, кто мне нравится. С иностранцами.

– С иностранцами? - изумился Игорь. - Но они же беднее русских!

– Зато безопаснее. Я выбираю тех, кто хочет романтического приключения, а не просто необременительного быстрого секса. Я не хочу иметь проблем с русскими. Знаю я их. Моргнуть не успеешь - приберут тебя к рукам, поставят на конвейер, и работай тогда на дядю! Я не проститутка и не собираюсь становиться проституткой. Это мое хобби.

– Ничего себе хобби… - хмыкнул Игорь. - А чем ты занимаешься обычно? Помимо своего… хобби?

– Сижу в Интернете. У меня там сайт. Литературный. В основном - переводы иностранных стихов. Мои переводы. Ну и мои стихи, конечно. Заметки на всякие темы. Альтернативная поэзия. Много ли на этом заработаешь?

– Как этот сайт называется?

– Не скажу, - произнесла Милена с неожиданным упрямством.

– Это сайт «serebro.ru», - сказал Игорь. - Я захожу на него довольно часто. Классный сайт - умный, ироничный, временами прикольный, временами просто вызывающий. А ты, должно быть, Людмила Серебрякова? Так ведь? Я угадал?

– Я - Милена, - смущенно сказала девушка. - Не знаю я никакой Людмилы Серебряковой.

– Похоже, что ты - виртуальный человек, Людмила. - Игорь подошел к ней и положил ей руки на плечи. - Ты не только раздвоила свою личность, ты стараешься доказать себе, что Милена и Людмила - это разные люди. И кто же из них больше тебе нравится?

– Милена. Я - Милена, жрица любви. Я уже почти совсем перестала быть Людмилой. Хадди изменил меня. Он сделал меня свободнее. Он говорит, что в нашем мире нет рабов, но теперь я понимаю, что это не так. Большинство людей в нашем мире - рабы. И те, кто называет себя господами, - рабы в наибольшей степени. Рабы своего богатства, своей значимости. Заложники своего успеха. Успех обрекает их на стандартность желаний и поступков.

– В стране Иштархаддона все по-другому?

– Там ещё хуже. Его мир убог и беспредельно жесток. Смерть там - более естественная вещь, чем жизнь.

– Чему же тогда мог научить тебя Иштархаддон - дитя своего мира?

– Хадди - не такой, как все. Он необычен для нашего мира, но необычен и для своего. Он мечтает изменить свой мир, но не знает, как сделать это. Наш мир привлекает его, но Хадди боится нашей изнеженности. Он знает, что в том мире может выжить только сильный, может процветать только жестокий. Войны никогда не кончаются там, и все их боги - это боги войны. Даже боги-женщины.

– Иштар?

– Да. Великая Львица Львиц, Царица Цариц. Покровительница Хадди. Его кумир.

– Ты на самом деле считаешь, что он и я - это одна и та же личность?

– И да и нет. Но скорее - да. Я не знаю, как это может быть. Я просто вижу, что ты - это Хадди, родившийся в нашем мире. И все больше убеждаюсь, что Хадди - это ты, родившийся там.

– Как он приходит сюда?

– Он не может объяснить. Или не хочет. Он говорит, что этот дар дала ему богиня Иштар.

– Это ты помогла ему ограбить аптеку?

– Не ограбить! - Милена фыркнула. - Он заплатил этой фирме деньги. Честно. Мы все так тщательно готовили. Мы разработали план. Я учила Хадди самым простым вещам нашей жизни. Я показывала ему, как правильно ходить, смотреть, разговаривать, - так, чтобы не пугать людей. Я сама звонила в эту фирму, говорила измененным голосом, чтобы не подставлять Хадди.

– Это ещё зачем?

– Конспирация. Наверняка его голос занесен в милицейскую картотеку и может быть выявлен через автоопределитель в городской сети. Я хорошо загримировала Хадди. У нас все было продумано и просчитано. И если бы эта баба не подняла панику…

– А деньги откуда взял твой Хадди? - полюбопытствовал Игорь. - На улице нашел? Заработал честным трудом у токарного станка? Насколько я помню, он совершил несколько ограблений подряд и при этом изувечил немало людей.

– Ну да, конечно… - Милена смутилась. - Но все это было до меня. После того как я привела его к себе и он стал жить у меня, он больше никого не грабил. Хадди - хороший!

– Почему же он пытался убить тебя, этот хороший Хадди? - в упор спросил Игорь.

Милена вздрогнула, глаза её испуганно расширились.

– Убить?.. Ах да… Но это было только в первый раз. Откуда ты знаешь про это?

– Я видел это, - сказал Игорь. - Видел в одном из своих снов. Наверное, это происходило одновременно - я спал, а Иштархаддон собирался перерезать тебе глотку. Я многое знаю о нем, хотя ни разу не видел его живьем. И то, что я о нем знаю, ещё больше убеждает меня в том, что он - это не я. Он жесток. Холодно жесток, иногда безумно жесток. Я - мямля, Милена. Должен тебе признаться, что я - слабохарактерный добрячок и на мне ездят все кому не лень.

– Наверное, ты был мямлей, - сказала Милена. - Теперь ты не похож на мямлю. И даже на добрячка не похож. Я знаю, когда твой характер начал меняться. Тогда, когда Хадди появился в городе. Я угадала?

– Угадала.

***

Игорь ушел на работу и оставил Милену дома. Ему было приятно думать о том, что он вернется домой и снова увидит её. Им было о чем поговорить. Им было чем заняться вдвоем. Ему хотелось скорее вернуться к ней.

После бессонной ночи Игорь клевал носом - едва провел две пары и попросил Леночку подменить его. Лена поинтересовалась, с чем это связано, а после невразумительного ответного мычания язвительно спросила: уж не с негритяночкой ли снова развлекался Игоречек? На что Игоречек сказал, что да, с негритяночкой, даже с двумя, а ещё с негритеночком, и с пятью эскимосскими лесбиянками, и с одним белым медведем. Ленка обиделась - хлопнула дверью так, что едва не высадила косяк. Игоря это вполне устраивало. Третью пару занятий, правда, пришлось вести самому. Что ж, пора привыкать решать свои проблемы самостоятельно.

Когда Игорь пришел домой, то обнаружил, что Милена сидит за компьютером. Его компьютером. Сидит в полной отключке, вперившись в экран. Нырнула в Интернет, утонула в Интернете и даже не пускает пузырей.

– Эй, Милена, - удивленно сказал Игорь. - Как ты влезла в мою компьютер? Там же пароль.

– Знаю. Я подобрала пароль.

– Какой?

– Я написала «Иштархаддон». И угадала с первого раза. Похоже, ты повернут на Иштархаддоне не меньше, чем я.

– Это точно. Что там новенького в Интернете? Что пишут про нашего ассирийского друга?

– Пишут, что он объявился снова. Появился одновременно в Москве, Хабаровске, Буэнос-Айресе, Харбине, Кракове и Йоханнесбурге. Что убил пятнадцать человек, ограбил три банка и изнасиловал двух девочек-подростков. В двух местах его поймали, и борода его оказалась фальшивой. В одном из мест к тому же выяснилось, что он - загримированный негр.

– И что ты на это скажешь?

– Чушь это! - фыркнула Милена. - Хадди находится сейчас в своей стране. Занимается своими делами. Он получил в нашем мире то, что ему было нужно, и вряд ли скоро вернется. Если вообще вернется когда-либо. Наш мир не для него.

– Кто он такой, этот Иштархаддон?

– Это ты. Ты - мой любимый Хадди.

– Я уже слышал это, - устало сказал Игорь. - Знаешь, Милена, мне уже наплевать, я этот Хадди или не я. Пусть даже я. Я хочу получить от тебя хоть какую-то информацию, а ты рассказываешь мне о своих чувствах. Зачем он пришел сюда? Расскажи мне, ты же знаешь. Это как-то связано с лекарствами?

– Да. Можно сказать и так. - Девушка пробежалась пальцами по клавишам, приостановила работу компьютера и повернулась к Игорю. - Только Хадди не интересовало то, что это лекарства. Для него все они были компонентами некоего зелья. Зелья Иштар. Он называл его Цветком Юности. Он изготовит это зелье, намажется им или выпьет его - тут я не разобралась - и станет неуязвимым. Что-то в этом роде.

– Так-так… - задумчиво произнес Игорь. - Маленький вопросик: откуда древняя богиня Иштар узнала названия наших лекарственных препаратов? Позвонила в аптеку? Залезла в фармакологический справочник?

– Я сама чуть не упала, когда увидела это, - сказала Милена. - Ты представляешь, Хадди показывает мне какой-то кусочек тонкой кожи, пергамент, а на нем список лекарств. На английском языке! Английскими буквами!

– И кто же его написал? Великая Иштар?

– Сам Хадди! Точнее сказать, он не написал, а перерисовал эти надписи. Он понятия не имел, что они означают. Он знал только, что это - составляющие того самого зелья.

– Откуда он их перерисовал?

– Он сказал, что в храме Иштар есть много потаенных хранилищ. В них содержатся знания, украденные этой Иштар у какого-то старого бога. Как там его… Эя, что ли?..

– Эйя. Ассирийцы звали его Эйя. А предшественники ассирийцев, древний народ шумеры, называли его Энки. Это бог-отец. Энки породил всех остальных богов. Он вылепил людей из глины. Тебе это ничего не напоминает?

– Как наш Бог - Адама и Еву,..

– Вот именно. Энки - самый старый бог. Бог мудрости.

– Хадди рассказал мне целую историю про этого Энки и про Иштар. Только я не поняла ничего. Там было слишком много имен богов…

– Это известная шумерская легенда. Хочешь, я перескажу тебе эту сказку?

– Давай. Только расскажи как-нибудь попроще. Чтобы я хоть что-то поняла.

– Ладно, попробую. Значит, так: этот Энки нарожал разнообразных богов, создал людей. Раздал богам под покровительство людские города, дал каждому из богов какое-то особенное умение. И видать, решил, что с него достаточно. Энки спрятался в свое собственное потаенное царство - в глубину подземного океана, Апсу, как называли его ассирийцы. Стал там жить-поживать да добра наживать. Собственно говоря, добра у него там было более чем достаточно - в его подводном дворце хранились все знания о силах, управляющих миром, божественным и людским. По-шумерски эти силы назывались «ме».

– Ме? - Милена засмеялась. - Что, эти шумеры были козлами?

– Сама ты коза! На их языке ме означало «сущности». Слушай дальше. Однажды Иштар (шумеры звали её Инанна), хозяйка города Урук, внучка старикана Энки, решила, что дедуля обделил её. Сделал её всего лишь богиней любви и плодородия. А ей хотелось чего-то большего. Иштар была бабенкой решительной - села на тростниковую ладью и поплыла к деду. Надо сказать, что Иштар отличалась не только честолюбием и решительностью - она была ещё и красива. Я бы сказал, божественно красива. Старикан Энки, отвыкший уже от женщин, но ещё очень даже бодрый в смысле мужского здоровья, просто обалдел от её красоты. «Эй, Исимуд, - кликнул он своего главного советника, - накрывай скорее стол, тащи на него мои любимые ячменные лепешки с медом, ароматный сыр, ставь чаши, наполненные хмельным напитком сике-рой. Сердце мое ликует!» И началось пиршество. Иштар резво подливала, Энки глушил чашу за чашей и в конце концов напился до поросячьего визга. Сикера выбила из старого бога разум и заставила его потерять осторожность. «О, великий дедуля Энки, - сказала тогда хитрая Иштар, - мудрейший из богов и людей, знающий все, чему можно научиться в прошлом и в будущем, почему ты так обидел меня, любимую свою внучку?» - «Как обидел? - встрепенулся Энки. - Ты же у меня богиня любви и все такое? Разве этого мало? Я лично тебе завидую…» - «Мало! - завопила ненасытная Иштар. - Сам посмотри: эта задавака Аруру со своим сосудом из лазурита назначает царей в городах людей. Одна из моих сестриц, Нидаба, следит за соблюдением границ и договоров, другая, Эрешкигаль, злюка и уродина, вообще отхватила себе все Царство Мертвых. А мне что осталось? Умение трахаться, пардон, заниматься любовью? Да это и так каждый умеет - даже ослы и бараны! Богиня я, в конце концов, или нет?..» - «Ты права, внучка моя, - вскричал тогда расстроенный Энки. - Надо срочно подарить тебе что-нибудь. Так, что у нас там осталось? Золотое веретено отдал толстушке Нинмуг, серебяную мотыгу - трудяге Кабту… Господи боже, настрогал детей-внуков, всех уж и не упомнишь. Подарки им всем на Рождество… А, вот! Барельефы и глиняные таблички. Все, что осталось у старика. Прости, милая Иштар, больше ничего нету». - «Пойдет и это, - торопливо сказала сообразительная Иштар. - Спасибо, великий дедуля Энки. Ты очень славный».

Она чмокнула окончательно сомлевшего деда в щечку, уложила его спать, а сама срочно велела грузить в ладью все надписи, высеченные на камнях, глиняные таблички судеб, драгоценные амулеты жрецов, стелы с барельефами и все прочее, составлявшее это самое ме. И рванула вверх по реке Евфрату, домой в свой город Урук.

– Ты же говорил, что она украла все это у старика Энки, - заметила Милена. - А так выходит, что он ей сам все подарил.

– Подарил. А потом передумал. Встал утром с жуткого бодуна, похмелился сикерой и обнаружил, что храм его разорен. Вспомнил, что натворил вчера, и, само собой, пришел в страшную ярость. «Исимуд, мать твою, - крикнул он, - как же ты позволил мне это сделать?!» - «Я пытался отговорить вас, великий господин Энки, - пробормотал советник, - но вы не стали меня слушать, изволили рассердиться и даже ударили меня под дых золотым кастетом. Живот до сих пор болит». - «Немедленно в погоню! - завопил Отец Богов. - Величайшие знания, накопленные мной в океанских глубинах, предназначались для всех богов и людей, а эта бесстыжая ветреница Иштар запрет их в своих кладовых!

Значит, так: ме вернуть в мой дворец, всех слуг Иштар утопить, а саму ее… Ее тоже приволочь сюда. Я разберусь с ней лично».

При этом Энки мечтательно вздохнул, вспомнив ослепительную красоту богини любви.

– Конечно, у старика Энки вышел полный облом, - сказала Милена.

– Еще какой облом. Карательная экспедиция в составе Исимуда и пяти лахама - морских чудовищ - рванулись в погоню. Они провели ни много ни мало семь сражений с Иштар и её слугами. Но она победила их. Она привела ладью в свой храм. И с тех пор знания богов стали доступны всем людям.

– Теперь я поняла эту историю, - сказала Милена. - Только у Хадди она кончилась совсем не так. Он сказал, что Иштар не отдала людям знания. Сказала, что жестокие и глупые люди полностью истребят самих себя, если получат тайны старых богов. Энки оказался прав. Иштар спрятала эти самые сущности ме в своем храме. Все ассирийцы знают, что они находятся там, но никто не ведает, как добраться до них. Даже жрецы храма. Так вот, теперь самое главное: Иштар открыла Хадди путь в одну из кладовых комнат со своими сокровищами. Только ему. Никто не знает об этом. И выходит, что пергамент, который показывал мне Хадди, это одно из ме.

– Это рисунок с одного из ме, - уточнил Игорь. - Копия. И что, ты хочешь сказать, что древний Энки писал на английском языке? Более того, на современном английском?!

– А черт его знает. Может быть, и так. Черт их знает, этих древних богов. Главное состоит в том, что Хадди раздобыл этот список. И получил знание, как перебраться из своего мира в наш. Он сделал это. А теперь он получил свои лекарственные препараты. И наверное, там, в его мире, теперь что-то переменится.

– Это не другой мир, - задумчиво произнес Игорь. - Иштархаддон живет в нашем мире. На нашей же земле. И совсем рядом с нами.

– Где? - встрепенулась Милена. Вид у неё был такой, словно она была готова немедленно сорваться и бежать к своему Хадди, в каком бы пекле он ни находился.

– Успокойся, Милена, - сказал Игорь. - Ты все равно к нему не попадешь, даже если моя гипотеза окажется верной. Я полагаю, что Ашшур находится на Слепой земле. В нижегородском Слепом пятне. Хадди, случайно, не говорил тебе, как он переносится из своего города в наш? Как он умудряется исчезать в воздухе и просачиваться сквозь стены?

– Я спрашивала его. Он никогда не говорил мне, только улыбался.

– Как он уходил от тебя?

– Он прощался со мной, выходил за дверь и исчезал. Просто исчезал. Однажды я распахнула дверь сразу, через три секунды после того, как только он вышел, - он что-то забыл, и я хотела его догнать. Его уже не было.

– Я знаю, что нельзя пройти через границу Слепой земли, - тихо сказал Игорь. - Никому не удавалось сделать это. Это так же невозможно, как пройти сквозь каменную стену. Но я хочу попробовать сделать это.

– Я тоже. Возьми меня с собой! - Милена смотрела на него умоляющим взглядом.

– Нет. Нечего тебе там делать. Я пойду один.

Глава 10

Игорь обманул Милену. Он пошел к Слепому пятну не один.

Сейчас он вспоминал, как требовала, кричала и даже плакала Милена, упрашивая взять её с собой. И как он успокаивал её, и обнимал, и гладил по голове, и пытался поцеловать, и как неожиданно для себя дико рассвирепел, когда попытки его ни к чему не привели, и с матом выставил её за дверь своей квартиры, выкинув за ней на лестничную площадку её шубку и ботинки. Как она потом звонила в дверь и как он не пустил её обратно. Как она ушла и как он курил и смотрел в окно, глядя на нее, уныло бредущую по двору, с высоты пятого этажа.

Жестоко ли он поступил с этой девочкой? Наверное, жестоко. Так, как раньше он не поступал ни с кем. Игорь терпеть не мог делать подлости - и все же иногда совершал их. Совершал потихоньку, потому что мяг-кокисельный темперамент не позволял ему делать что-либо громогласно, в открытом противодействии. Более того, многие его поступки, совершенные из добрых побуждений, превращались в свою противоположность - мелкую подлость, и только потому, что выполнены были исподтишка, без уведомления. Так уж принято считать: открытая пощечина - поступок вроде бы как благородный, а пинок тому же человеку в задницу - что-то совсем неприличное.

Игорь был благодарен Милене за то, что она сравнила его с Иштархаддоном - человеком, которого Игорь так боялся и на которого в то же время так хотел быть похожим. Игорь злился на Милену за то, что она постоянно путала его и Хадди, за то, что она лезла в его жизнь и пыталась опутать его новыми цепями - цепями, подобными тем, Ленкиным, из которых он только начал вырываться. Именно поэтому он и выгнал ее…

Да нет, вовсе не поэтому. Игорь врал сейчас самому себе. Милена лишь добавила последнюю каплю в чашу, наполненную едким и кипящим раздражением. Главный же источник раздражения, растерянности, испуга Игоря был поистине огромным и совершенно непознанным. И назывался он Слепой землей.

Игорь Маслов всегда любил Слепую землю. Любил романтично, платонически, как несостоявшиеся путешественники любят джунгли Амазонки и саванны Африки. Но теперь любовь в его душе все явственнее сменялась нелюбовью, а может быть, даже ненавистью. Игорь, как и положено историку-материалисту, предпочитал логичную последовательность в развитии событий, позволяющую дать научное объяснение всякому явлению. Ассирийский город внутри Слепого пятна нагло попирал любую логику. Древний город Ашшур, настоящий Ашшур, находился в Двуречье, на территории современного Ирака. Развалины его давно уже были найдены, раскопаны и изучены.

Таким образом, тот Ашшур, что находился в Нижегородской области, не был настоящим - каким-то образом он был продублирован в Слепой земле. Кто мог сделать это? Боги? Маслов не очень-то верил даже в положенного ему христианского Бога, что же касается многочисленных и разноименных богов древности, то он и вовсе воспринимал их как чистую мифологию. Ну никак не мог он дать им право на собственную деятельность, независимую от деяний людей.

Дубль древнего Ашшура, переживший свой первоисточник на тысячи лет. Выживший, несмотря ни на что, и развивающийся своим неизведанным путем. И постоянно воюющий с кем-то. С кем мог воевать Ашшур, зажатый в тисках маленького пространства, отделенный от остального мира непроходимой стеной? С городами, которые находились на территории других Слепых пятен? Но как они могли добраться друг до друга? Как вообще они могли узнать друг о друге?

Нелепица… Бессмыслица… Абсурд.

И в то же время - что-то связанное непосредственно с ним, с Игорем Масловым. С ним, и только с ним. Игорь чувствовал странную собственную вину за то, что происходит. Как будто это он некогда создал Слепые земли - по недомыслию, по ошибке. Создал, населил их людьми и заставил весь большой мир забыть, что в действительности представляют собой слепуны.

Чушь невероятная!!! Слышишь ты, сумасшедший?! Игорь ругал себя последними словами, пытаясь отогнать наваждение, и все равно никак не мог избавиться от грызущего его чувства вины.

Итак, подведем итог - некий Маслов Игорь Михайлович, пол мужской, возраст двадцать семь лет, житель Нижнего Новгорода, считает, что:

1) он, Игорь Маслов, создал Слепые земли;

2) создание Слепых земель было его ошибкой;

3) Слепые земли проснулись, и это угрожает человечеству;

4) Слепые земли нужно каким-то образом нейтрализовать или даже уничтожить;

5) делать это придется ему самому, Игорю Михайловичу Маслову.

Игорь не очень-то хорошо разбирался в психиатрических диагнозах. Но понимал, что совокупность этих пяти пунктов вполне тянула на что-то вроде мании величия. Что делают с человеком, вообразившим, что он - Создатель? Раньше таких побивали камнями, сажали на кол или сжигали на костре. Нынче времена либеральные - такому человеку положена лишь психиатрическая лечебница. «Доктор, этот мужик в палате - полный сумасшедший! Он говорит, что он Бог, а ведь Бог-то - я!»

Был только один способ попытаться разобраться во всем этом - привлечь специалистов. Не специалистов по истории - Игорь и сам был таковым, - а специалистов по ненормальному.

И Игорь снова напросился на встречу с Бейлисом.

***

Игорь шел к Слепому пятну не один. Шел с Бейлисом. Если говорить точнее, с Бейлисом и ещё двумя ребятками могучего телосложения и весьма тренированного вида, к тому же вооруженными настоящими автоматами Калашникова.

Сперва они ехали на милицейском микроавтобусе, пока была дорога. Потом дорога закончилась и пришлось идти пешком. Водитель остался караулить машину.

Зона на пять-десять километров вокруг Слепой земли считалась нежилой. По официальной версии это было связано с крайней заболоченностью местных почв. Пять километров унылого редколесья - тонкие больные осинки, чахлые березы, тянущиеся вверх из черного торфяного болота. Вода, хлюпающая под ногами. Впрочем, сейчас, в начале зимы, вода замерзла, передвигаться было не так уж и трудно. Снегу намело пока немного, но главное, что облегчало путь Игоря и его спутников, - это тропа. Довольно широкая и неплохо утоптанная тропа в снегу, ведущая прямо к границе слепуна. Кто протоптал ее? Кому нужно было ходить зимой по этой гиблой местности?

Игорь знал - кому. Зона вокруг слепуна считалась нежилой только официально. На самом деле водился здесь кое-какой народец. Люди самого мерзкого пошиба. Изгои, избегающие нормального человеческого общества. Преступники, скрывающиеся от розыска. И просто бомжи, просто наркоманы, просто сумасшедшие и прочий человеческий хлам, исторгнутый большим городом, выкинутый на окраинную свалку. Милиция редко добиралась до этих мест - никому не хотелось лезть в странное и опасное место, прочесывать сотни гектаров выморочного леса в надежде случайно - наткнуться на потаенное жилье лихих людей.

Крепыш Бейлис неутомимо шагал перед Игорем, время от времени останавливаясь, чтобы сделать видеосъемку. Возглавлял колонну парень с автоматом, по имени Андрей, а последним шел второй парень, Николай. Парни имели выражение лиц хмурое, сосредоточенное, Иван Аронович же, по обыкновению своему, улыбался и время от времени балагурил.

Игорь вспомнил вчерашний разговор с Бейлисом. Маслов позвонил Бейлису и попросил о встрече где-нибудь в неофициальной обстановке. Он даже предвкушал ужин в каком-нибудь кафе или ресторанчике, однако Иван Аронович решительно отклонил такой вариант и приехал к Игорю домой. Как говорится, не побрезговал.

Дома у Игоря Иван Аронович отказался от горячего чая («Вредно это: мочевой пузырь лопнет - ноги ошпаришь»), а также от кофе и от любых напитков, содержащих алкоголь. Бейлис с удовольствием выпил залпом стакан минеральной воды «Нарзан» и приступил к разговору.

– Ну чего, друг мой любезный? - уставился он на Игоря выпуклыми зеленоватыми глазами. - Созрел уже?

– Для чего?

– Для того, чтобы выложить всю правду!

– Какую правду?

– А такую! Самую правдивую! - воскликнул Бейлис. - Про братца своего. Ишакнабалдяна, или как его там.

– Иштархаддона, - поправил Игорь. - Он, конечно, не брат мне, но кое-какие соображения по поводу того, где он может находиться, у меня есть.

– И где же находится этот зловредный преступник?

– Недалеко. На территории слепуна.

– Ох, мама моя! - Бейлис хлопнул себя по колену. - Таки я подозревал, что он - инопланетянин!

– Какой он инопланетянин? Человек он.

– Человек? - Бейлис прищурился. - А если он человек, то как он исчезает? Исчезает в самые ответственные моменты, находясь практически в справедливых руках отечественной правоохранительной системы! Ведь что это такое? Я скажу тебе, что это такое. Для такого ненормального явления принято употреблять термин «телепортация». А обычный человек владеет телепортацией? Я тебе скажу: нет. Потому что телепортация - это дело либо научной фантастики, либо отдаленного технического будущего. Стало быть, этот твой двойник - представитель высокоразвитой цивилизации. Проще говоря, инопланетянин.

Закончив произнесение такой длинной фразы, Иван Аронович откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди, очевидно не сомневаясь в неотразимости своих аргументов.

– Это ваша рабочая гипотеза? - спросил Игорь. - И в деле вашем, которое вы ведете, тоже такая лабуда записана?

– Почему это лабуда? - обиделся Бейлис. - Очень даже хорошая рабочая версия.

– Иштархаддон - не представитель высокоразвитого общества. Наоборот - он выходец из мира древнего, примитивного и крайне жестокого. Именно этим объясняются его бесчеловечные поступки. Для него естественно калечить и убивать людей. Если наша религия, наше мировоззрение запрещают это категорически, то религия его страны считает насилие над человеком непредосудительным, обычным, как любой процесс жизнедеятельности.

– Так, значит… - Бейлис озадаченно соображал. - В твои слова можно было бы поверить, если бы этому было хоть какое-то подтверждение. С чего ты вообще все это взял? С потолка?

– Информация самая достоверная, - сказал Игорь. - От первоисточника.

– От чего-чего?

– От него самого. От Иштархаддона.

– Ты что, встречался с ним?

– Да, - соврал Игорь.

Ложь была необходима для осуществления его плана. Он, конечно, мог рассказать про Людмилу Серебрякову, то бишь Милену, с которой Иштархаддон провел целых два месяца. Но не хотелось ему подставлять девушку. Она немедленно загремела бы под следствие как соучастница и даже организатор преступления - нападения на офис фирмы, торгующей лекарствами.

– Как - встречались? - заорал Бейлис. - Да ведь мы же просили тебя, контра ты недобитая, добром просили сообщить нам, если Сириец появится в поле твоего зрения! Мы ж чувствовали, что он должен на тебя выйти! Ты ж обещал нам! А сам что? Мы ж его взяли бы! Скрутили и посадили бы!

– Не взяли бы, - уверенно сказал Игорь. - Точно говорю - не взяли бы, да и пострадал бы при этом кто-нибудь из ваших. Вам необходимо изменить тактику по отношению к Иштархаддону. Не нужно пытаться задержать его. Не нужно вообще нападать на него, потому что тех людей, которые угрожают ему, Сириец убивает безо всякой жалости. Зато тех, кто ведет себя спокойно, он не трогает. Вспомните женщину в фармакологической фирме: она подставила его, он вполне мог её убить, но не стал делать этого. Похоже, Иштархаддон несколько перевоспитался в ходе скитаний по нашему городу. Он понял, что в нашем мире убийство - это самое страшное преступление. И он пытается приспособиться к нашей морали.

– Это он сам сказал тебе, что живет в слепуне?

– Он сам, - снова соврал Игорь.

– И чего теперь?

– Я хочу пойти к слепуну. Я хочу попытаться вой-,ти в него.

– Войти в слепун? - Бейлис изумленно округлил глаза. - Да как же такое быть-то может? Ты ведь историк - скажи-ка мне, удавалось ли кому когда в слепун войти?

– Никому и никогда, - очень серьезно произнес Игорь. - Это научный факт. Но ведь и не выходил из слепуна никто и никогда. А теперь вышел. Иштархаддон вышел, мой двойник. Шастает туда-сюда. И это дает мне уверенность, что и для меня граница слепуна будет открыта.

– И на кой же тебе это надо - в слепун идти?

– Я объясню. - Игорь вскочил на ноги, взволнованный важностью момента. Зашагал по комнате по журавлиной своей привычке. - Вы, Иван Аронович, должны понять всю мою ответственность, нет, нашу ответственность перед всем человечеством! Там, в Слепых землях, живут люди - столь похожие и столь непохожие на нас! В течение тысячелетий они были оторваны от большей части мира и развивались собственным, уникальным путем! Они должны знать и помнить многое о наших общих корнях. Древних корнях! О том, что было навсегда утеряно для нас, представителей современной цивилизации. Нам впервые предоставляется возможность контакта. Уникального контакта, научное значение которого трудно переоценить! И мы с вами должны сделать эти шаги к непознанному.

– С нами? Почему же с нами? - спросил Бейлис. Похоже, грандиозность происходящего не радовала его - скорее угнетала. - При чем тут мы? Ты маленько не по адресу обратился. Слушай, Игорь, ты же ученый, вот и делай все как положено - созывай толпу своих мудрых мужей, веди их к слепуну и входи в него под рукоплескание оваций. Туда-сюда. Вот он я, смотрите, перед слепуном, вот, опа, фокус-покус, меня нету, а вот он я снова! Будешь первооткрывателем. Глядишь, и памятник тебе поставят. Со временем.

– Если я без вас туда сунусь, то мне не памятник, мне даже камень надгробный не поставят. Потому что негде будет его ставить. Куда я поведу толпу ученых? В болото, в бомжиный край? Да они шагу туда не ступят! Им надо, чтобы все принесли на блюдечке - факты, подтвержденные документально. И только после этого они важно выпятят губы и начнут объяснять, какая антинаучная чушь все эти факты, не укладывающиеся в их фундаментальные замшелые теории. Да, действительно, я хочу выступить в качестве первооткрывателя. Только первооткрыватели не путешествовали в компании кабинетных профессоров. Они вели с собой людей, способных сражаться.

– Это кто же способен сражаться? - озадаченно пробормотал Бейлис. - Это я, что ли, способен? Слово-то какое - «сражаться», это ж надо… Ну да, способен я кое на что. Приходилось мне делать кое-что в своей жизни. Спецподготовка и все такое. Только с кем там сражаться? С дикарями? Да и мало меня одного там будет. Надо будет прихватить батальон меченосцев и роту арбалетчиков. А ещё миссионеров - православного попа, муллу и чисто за компанию одного еврейского раввина. Нехай эти древние дикари сами выбирают, в какую религию им теперь переходить…

– Не валяйте дурака, Иван Аронович! - строго сказал Игорь. - То, с чем я к вам обращаюсь, - это ваши прямые обязанности, сфера деятельности, лежащая в области иррационального и в то же время требующая вмешательства силовых структур. К тому же все это имеет прямое отношение к государственной безопасности Российской Федерации. Вы прекрасно знаете, Иван Аронович, что нужно делать в таких случаях. Я думаю, что вам сегодня же нужно доложить о сложившейся ситуации своему непосредственному начальству, получить разрешение на проведение операции и привлечь меня в качестве главного научного консультанта.

Согласовать силы и средства, необходимые для проведения операции, сформировать вооруженную и хорошо подготовленную группу. И разумеется, позаботиться о надлежащем техническом оснащении для документального фиксирования каждого шага…

– Э, парень, подожди! - Бейлис махнул рукой. - Умный ты больно. В генералы метишь? Скажи-ка мне лучше, когда ты собираешься идти в свой слепун?

– Завтра. Или, в крайнем случае, послезавтра.

– А какой сегодня день недели, знаешь?

– Пятница.

– Так вот, слушай сюда, торопыга ты мой золотой, кузнечик-поскакунчик членистоногий. Сейчас пятница, восемь вечера. Все мои начальники уже приняли свои первые полстакана, один только я трезв как хрустальное стекло по причине общей своей непьющести. Я, конечно, могу набраться страшной наглости и позвонить сейчас на дачу своему любимому генералу. Сообщить ему, что он обязан немедленно бросить все и заняться организацией военно-научной экспедиции к слепуну. Только знаешь, если даже он проникнется важностью задачи и решит курировать это твое дело, то на организацию его уйдет, как минимум, неделя. Хорошо, если не месяц. Бумажки, рапорта, обоснование, то да се… Ты думаешь, в одной только вашей науке бюрократия? Везде она. Тебе это надо?

– И что же делать? - растерянно спросил Игорь. - Одному идти? Страшно. Пропадет моя бедная голова.

– Знаю я, что делать. - Иван Аронович хитро блеснул глазками. - Есть у меня информация, что ребятки из ОБНОНа - то бишь из отряда по борьбе с наркотиками - регулярно ездят на периметр слепуна, на болото. Без особых результатов, скорее по разнарядке, но вот год назад, помнится, одну хатенку, где наркоту гнали, они накрыли. Сейчас я им звякну.

Бейлис позвонил по телефону, и выяснился весьма приятный для Игоря факт. На следующий день намечался плановый рейд ОБНОНа к слепуну. Через две минуты переговоров вопрос был решен. Маслова и Бейлиса брали завтра с собой. Неофициально.

– Это славно, - сказал Бейлис. - Ребятки вооружены, прикроют наши с тобой задницы, если нападут какие-нибудь неправильные местные жулики. Я возьму камеру и буду все снимать. А уж ты, брильянт мой серебряный, не обессудь - особо кочевряжиться завтра не будешь. Мы с тобой только на предварительную разведку едем. На слепун вблизи посмотреть, рукой его потрогать и, самое главное, узнать, можешь ли ты в слепун проходить или совсем нет. Если нет - тогда с чего весь сыр-бор? Если да - то опять же спешить нельзя. Заснимем все как следует на видео, дадим эти материалы моему начальнику - зашевелится он тогда как миленький, мамой клянусь! Вот так-то. Устраивает тебя такой расклад?

– Устраивает, - сказал Игорь.

***

Они шагали и шагали в молчаливой холодной белизне. Лес расступился, превратился в редкий кустарник, перемежаемый одиночными деревьями - болезненными и кривыми. Слепун, до которого оставалось чуть больше километра, полностью открылся взору. Сотни раз Игорь смотрел на Слепую землю сверху, но сегодня впервые в жизни подходил к ней так близко. Как обычно, он ожидал увидеть контуры древнего города, проступающие сквозь туман. Увидеть их вблизи, рассмотреть во всех подробностях. Но единственное, что он видел сейчас, - это пустота. Стена пустоты поднималась из болота и возвышалась до самого неба, теряясь в облаках. Невидимый барьер казался то ослепительно белым, то черным, как беззвездный космос. На самом деле не было видно ничего. Просто ничего.

Слепун… Недаром его так называли. Смотреть на него было неприятно. А в народе бытовало поверье, что к тому же и опасно. Якобы, глядя на слепун, можно ослепнуть или сойти с ума…

Шедший впереди обноновец вдруг остановился. Поднял левую руку. Бейлис тоже остановился, и Игорь едва не налетел на его квадратную спину.

– Тихо, - сказал автоматчик сзади. - Там кто-то в кустах шарахается. Сейчас посмотрю.

Он опустил на глаза массивные круглые окуляры инфракрасного видения, сидевшие до той поры у него на лбу. Поднял автомат и снял его с предохранителя.

– Эй! - крикнул он. - Я тебя вижу! Выходи с поднятыми руками. И не вздумай дергаться - пристрелю.

– Не стреляйте, воины! - раздалось в ответ. - Я не буду на вас нападать. Я не убью вас, если вы будете вести себя умно. Я только хочу поговорить с одним из вас. С тем высоким, кто похож на меня.

Игорь вздрогнул. Он не видел обладателя голоса, но сразу узнал его. Потому что человек этот говорил голосом самого Игоря.

– Сириец! - прошептал Бейлис. - Ни хрена себе прогулочка - на Сирийца напоролись.

– Того самого?

– Того самого. Так, значит, хлопцы, слушайте сюда: согласно распоряжению Гуданова, при появлении Сирийца вы переходите под мое командование.

– Чего?.. - возмущенно затянул было Николай.

– Все правильно, - перебил его Андрей. - Так точно, товарищ майор. Коля, ты не в курсе. Гуданов сказал, если выйдем на. Сирийца…

– Отставить разговоры, - тихо рявкнул Бейлис, точнее, как выяснилось, майор Бейлис. - Работаем!

Игорь ещё не успел осознать, что происходит. Он только стоял, сжав зубы, и близоруко всматривался в противоположный край поляны. Ассириец… Иштархаддон… Игорю хотелось зарыться в снег и притвориться замерзшей болотной кочкой. Но ноги его, своевольные голенастые ноги, приплясывали от желания броситься навстречу Иштархаддону. Навстречу брату? Двойнику?..

Навстречу самому себе.

– Иштархаддон, выходи! - крикнул Бейлис, сложив ладони рупором. На этот раз он умудрился произнести имя ассирийца правильно. - Выходи! Мы не будем стрелять. Иди сюда, поговорим…

Игорь не успел заметить, как раздвинулись кусты и откуда появился Сириец. Он только увидел вдруг фигуру в длинном сером пальто. Метров сто отделяло её от Игоря и его спутников. Иштархаддон шагал по поляне - медленно, неуклюже, по колено проваливаясь в снег.

Он шел к нему, к Игорю. Он хотел поговорить с Игорем.

Очки у Игоря запотели от волнения. Куда же ты лезешь, храбрый глупый Хадди?

– Отлично, ребятки, - негромко проговорил Бейлис. - Валите его. Лучше по ногам, конечно. Но ежели что, бейте на поражение. С ним не цацкаться…

– Хадди, беги!!! - истошно завопил Игорь. - Спасайся! Они убьют тебя!

Выстрелы загрохотали, захохотали, как черти в аду, ударили по барабанным перепонкам. Игорь зажал руками уши, чтобы не слышать этого дьявольского грохота-хохота. Он увидел, как упал Иштархаддон. Он зажмурил глаза. Не мог он видеть этого.

Кто-то грубо толкнул его в плечо, и Игорь полетел на землю. Ткнулся лицом в снег. Задохнулся от резкого холода, ослеп от снега, облепившего лицо, попытался вскочить на ноги и тут же получил пинок в копчик. Взвыл от боли, свалился в корчах, закрыл голову руками и затих.

Боже, как унизительно быть таким слабым! Почему он не может сделать хоть что-то?! Эти люди сейчас убьют Хадди - возмутительно непонятного ассирийца, и Игорь никогда не увидит свою вторую половину. Они решат свои проблемы - превратят опасного преступника в безопасный труп. Но кто тогда решит проблемы Игоря?

Крики, удары… Что там происходит? Добивают Хадди? Это все он, Игорь, виноват. Это он просчитал, что Иштархаддона можно найти именно здесь, около слепуна. Он привел сюда вооруженных людей и сам выступил в качестве приманки. И теперь он знал, что должен встать и вмешаться. Немедленно вскочить на ноги и попытаться сделать хоть что-нибудь…

Игорь лежал с закрытыми глазами, скрючившись в позе зародыша, и всхлипывал. Он ненавидел себя - ненавидел старательно, сильно, почти страстно. Ему хотелось умереть сейчас - и чтобы все зарыдали, увидев, какой страшной смертью он умер, и пожалели, что так мало ценили его при жизни, и сказали хорошие слова о том, что вот, мол, самые лучшие из нас всегда уходят рано…

– Вставай, - сказал его собственный голос. - Если ты будешь лежать на снегу, то сильно замерзнешь.

– Нет, - пробормотал Игорь. - Не встану. Замерзну и умру.

– Ты глупый трус, - сказал голос.

Сильная рука схватила Игоря за шиворот, потянула вверх, и он задрыгал ногами, вынужденно уперся руками, дабы не быть задушенным, встал на колени, а потом и в полный рост. Глаза, само собой, он открыл. И обнаружил, что стоит лицом к лицу с Иштархаддоном.

Это было совсем не то, что заглянуть в зеркало. Ведь в зеркале отражается все наоборот - правая половина лица становится левой, а левая правой. В сущности, зеркало искажает реальность. То, что видел сейчас Игорь, было более чем реальностью. Если первоисточником реальности считать его, Игоря Маслова, то Иштархаддон был улучшенным вариантом этого первоисточника. Вариантом, доведенным до совершенства.

Иштархаддон с изумлением и некоторой брезгливостью потрогал плечи Игоря, удостоверившись в их хилости, кою не скрывала даже толстая зимняя одежда. Задумчиво поскреб подбородок, зарастающий густой темной щетиной.

– Ты слаб, брат мой, - сказал он. - Ты не только труслив, но ещё и возмутительно слаб. С чего бы это? Разве в тебе не течет та же кровь, что и во мне?

– Течет, - согласно кивнул Игорь.

– Мне кажется, что в тебе вообще нет крови, - сказал Иштархаддон. - Ты такой бледный, словно в жилах твоих одна моча. Я знаю, отчего это. Оттого, что ты ничего не делаешь. Ты только думаешь. У нас тоже так бывает - иногда некоторые из жрецов начинают мало двигаться и проводят все дни своей жизни в раздумьях. Они удаляются в свои мечты и становятся из-за этого больными и хилыми, они не способны даже поднять овцу и положить её на жертвенный стол. Это плохо для них кончается.

– И как же это для них кончается?

– Боги справедливы. Они дают такому жрецу для исправления дюжину дней. Когда дюжина дней кончается, жрец должен показать, что способен служить богам. Для этого он должен пробежать дюжину кругов вокруг своего храма. Жрец бежит, а сзади него бежит другой жрец, здоровый, и бьет его палкой, если тот бежит слишком медленно.

– Если жрец справляется, то он снова служит богам?

– Да. Только они редко справляются. Они умирают через полдюжины кругов. Сами.

– А как же старые жрецы? - спросил Игорь. - Они тоже сдают зачет по физкультуре?

– Старых жрецов не бывает. Право на старость до смерти имеют только царь и его семья. Высшие из Благородных. Остальные уходят раньше. До старости.

– Понятно… - Игорь обошел Иштархаддона и побрел туда, где лежали Иван Бейлис и двое ононовцев. Кровавые пятна на снегу, открытые рты, страшные в своей немоте. Игорь присел на корточки, дотронулся пальцами до пульса Бейлиса. И ощутил четкое, ритмичное вздрагивание артерии на запястье.

Бейлис был жив. Двое парней тоже. Иштархаддон вырубил их, основательно вырубил. Но не убил.

– Теперь ты добьешь их? - спросил Игорь.

– Нет, - сказал Сириец.

– Почему?

– Ты бы хотел, чтобы я их убил?

– Нет! - выкрикнул Игорь. - Это было бы ужасно. Этого нельзя делать! К тому же они хорошие люди, ты просто не знаешь…

– Я знаю, - спокойно произнес Иштархаддон. - Они хорошие люди. Они хорошие, хотя и напали на меня. Поэтому я не стал их убивать. Пусть хорошие люди живут. Через некоторое время они придут в себя и смогут вернуться в свои дома. А мы с тобой пойдем.

– Куда?

– В Ашшур. Ты же хочешь его увидеть?

– Хочу, - признался Игорь.

Не признался он только в том, что ему страшно. Хотя глупо это было, право. Чего ему теперь бояться? Иштархаддон был рядом с ним. Хадди, перевоспитавшийся убийца.

Перевоспитавшийся? С таким же успехом можно было перевоспитать льва, заставив его есть макароны.

– Как тебя зовут? - спросил Иштархаддон.

– Игорь.

– Игар? - Брови Хадди удивленно поднялись. - Это хорошее имя. Сильное имя. Что оно означает на вашем языке?

– Ничего. Просто имя.

– Так не бывает, - уверенно сказал Иштархаддон. - Любое имя что-то означает. Твое имя звучит как имя сильного человека. Может быть, ты сможешь стать сильным, если тебе это понадобится. Просто до сих пор тебе это не было нужно. В вашей изнеженнойстране боги берегут даже слабых людей.

– Откуда ты знаешь русский язык?

– Когда я переступил границу Обитаемого мира, то обнаружил, что знаю ваш язык. Это дар моей госпожи, великой Иштар. Когда ты войдешь в царство Ашшур, то узнаешь язык, на котором говорим мы.

– Ты в этом уверен?

– Да.

– И как же мы пройдем сквозь границу? Произнесем какое-нибудь заклинание?

– Нет. Это не нужно. Это совсем просто.

Они стояли у самой стены слепуна - границы, отделяющей видимый мир от невидимого. Иштархаддон держал в руке матерчатый мешок, в котором трепыхалось что-то живое. Трепыхалось и издавало сдавленные крики.

– Что у тебя там? - спросил Игорь.

– То, что скоро нам понадобится. Пойдем. Иштархаддон повернул Игоря лицом к слепуну, крепко взял его за руку и шагнул вперед. Игорю оставалось только одно - сделать то же самое. И он сделал это.

Часть вторая Глава 1

Игорь обалдело щурился, прикрывая глаза рукой, и не мог сказать ни слова. Он стоял на пляже, покрытом крупной серой галькой, морская вода с тихим плеском накатывалась на его тяжелые зимние ботинки. Берег уходил вдаль и скрывался за горизонтом. Ровная синяя гладь океана сияла отраженным светом яркого солнца, слепила глаза. Берег полого поднимался вверх, неподалеку виднелась небольшая скалистая гряда, остальное же пространство, насколько хватало глаз, было ровным, расчерченным на зеленые прямоугольники полей, перемежающиеся глинисто-коричневыми полосками дорог.

Остров? Они находятся на огромном острове? Но где же город? И что это за море? Настоящий Ашшур находился в восьмистах километрах от ближайшего моря.

– Что это за море? - спросил Игорь. - Как вы его называете?

– Апсу.

– Ах да, Апсу… Все правильно. Я помню это слово.

Игорь усмехнулся. Апсу. Слово на позднеассирийскoм диалекте, который представлял собой смесь аккадского и арамейского языков. Древние умершие языки предков нынешних жителей Ирака.

Все слова, которые произносил сейчас Игорь, были не русскими. Он совершенно не разбирался в семитских языках, особенно в древних, но нисколько не сомневался, что говорит на ассирийском. Здесь, на этом острове, люди все ещё говорили на этом языке. Забавно… Историческим материализмом, само собой, тут и не пахло. Воля богов, заклинания, перемещения в пространстве… Впрочем, историку есть где порезвиться. Если не отрежут ему голову раньше времени.

Ассирийцы (настоящие, вымершие) называли словом «Апсу» великий подземный океан, омывающий всю землю, царство Эйя - мудрейшего из богов. Этот же их теперешний океан вовсе не был подземным - лежал на поверхности, плескался себе лениво, шлепал волнами о берег. Вот вам первая неувязка. И конечно, не последняя - мало ли что изменилось в верованиях Ашшура за тысячи лет автономного островного существования?

Ладно, разберемся.

– Я промочил ноги, - сказал Игорь. - Найдется у тебя какая-нибудь обувь?

– У меня есть все, - сказал Иштархаддон. - Ты не можешь ходить в этой одежде по земле Ашшура. Тебя примут за чужеземца и продадут в рабы. Или даже убьют. Скорее всего, убьют. Чужеземец не может быть свободным человеком в нашем царстве. Пойдем. Я дам тебе хорошие одежды и надлежащее оружие. Ты должен выглядеть как Благородный. Теперь ты мой брат.

Через пять минут они подошли к скалам, выросшим бугристой грядой из плоской равнины на самой окраине острова. Игорь увидел барельеф, выбитый в сером базальте на многометровой высоте. Женщина в длинных одеждах - несоразмерно огромная по сравнению с коленопреклоненными людьми, подносящими ей дары. И восьмиконечная звезда с расходящимися лучами, волнистыми, как затухающие синусоиды.

Яркая утренняя звезда. Планета Венера. Знак богини Иштар - великой блудницы, великой воительницы.

– Когда-то прямо здесь, на берегу, высился храм, Иштар, - сказал Хадди. - И эти большие утесы были его частью. Огромен и великолепен был тот храм, имел семь ступеней, раскрашенных в семь разных цветов, и башня его поднималась до самого неба, и не было равных тому храму во всем Обитаемом мире. Но это было давно - сотни лет назад. Храм давно разрушен, и кирпичи его пошли на строительство других храмов, и земля сровнена и пустынна. Остались только эти скалы и потаенные пещеры в них. Никто не ходит сюда сейчас. Богиня запретила приходить в эти окрестности всем, кроме некоторых, владеющих сокровенными тайнами. Я - один из них.

– Кто разрушил этот храм? - спросил Игорь.

– Посланцы чужих богов. Те, кто приходил на эту землю с войной. Финикийцы, и эллины, и дикие всадники, и персы. Чаще всего персы. Они приходят именно с этой стороны острова. Однажды совет высших жрецов обратился с вопросом к богине Иштар, и она повелела не восстанавливать более храм на этом месте. Жители Ашшура не строят теперь ничего на берегу - это не имеет смысла, ибо все равно будет разрушено. Новый храм Иштар Говорящей возвели в пределах городской стены.

– Как сюда попадают завоеватели? Приплывают на кораблях по океану?

– По океану? - Иштархаддон посмотрел на Игоря, с недоумением. - Людям нельзя плавать по океану. Нельзя пить воду морскую и принимать в пищу рыб морских и гадов морских, какими съедобными они бы ни казались, и также нельзя омывать руки и лицо в воде моря, ибо океан Апсу - это царство многомудрого Эйя, а соленая вода - кровь его. Это знает любой, обитающий в мире. Знает с самого рождения.

– В нашей части мира мы свободно плаваем по морям и океанам, - сказал Игорь. - Конечно, наши боги время от времени насылают бури и ураганы и топят разнообразные «титаники», но это не повод, чтобы совсем отказаться от мореплавания. Соленую воду мы, само собой, тоже не пьем, но вот рыбу пожираем безо всякого стеснения…

– В вашем мире тоже есть места, закрытые от вас богами, - перебил его ассириец. - Это то, что вы называете Слепыми землями. Ваши Слепые земли - это наши острова. Ваша населенная земля - это наш океан Апсу. Большая часть мира закрыта от нас так же, как закрыты для вас слепуны. Не думай, что если человек видит океанскую воду, то может войти в нее. Любой обитатель острова точно так же не может переступить границу острова, как житель ваших земель - пройти сквозь границу слепуна.

– А ты можешь?

– Я могу. Единственный из живущих.

– Единственный? А как же я? Я ведь тоже могу…

– Ты - это и есть я. Великая Иштар поведала мне. Она сказала мне: «Найди себя самого, живущего в царстве Эйя, и забери с собой, и введи в Обитаемый мир, и сможешь разрешить тогда тайну создания Цветка».

– Какого цветка?

– Ты спрашиваешь слишком много, - сурово сказал Иштархаддон. - Да будет тебе известно, что, вступив в чужую страну, иноземец первым делом должен принести жертвы богам местной страны, дабы заслужить их благосклонность. Если он не сделает это быстро, то сам может быть принесен в жертву. А посему не будем медлить.

Медлить дальше становилось уже невыносимым. Они покинули российскую зиму и попали в горячее ассирийское лето. Солнце припекало безо всякой жалости - Игорь снял уже и шапку, и теплую куртку и все же исходил потом под свитером, рубашка его прилипла к телу. Интересно, что носят эти ассирийцы? Шорты, конечно, здесь не выпросишь, но что-нибудь вроде греческой туники и сандалий его вполне бы устроило.

Густые высокие кусты тамариска разрослись у подножия скал, облепили их живой изгородью. Иштархаддон подошел к ним, раздвинул ветви руками и нырнул вглубь. Игорь последовал за ним и обнаружил тропинку, ведущую меж кустов к большому отверстию в камнях. Хадди, не оглядываясь, полез в эту дыру. Игорь наклонил голову и сморщил нос, вглядываясь в темноту пещеры. Из входа отчетливо тянуло трупной вонью.

– Эй, Хадди, - крикнул он, -что там у вас? Холодильник испортился? Мне тоже лезть, да?

Хадди молчал.

Игорь передернулся и полез в дыру. Узкий проход вел его в кромешной темноте метров десять, постоянно сворачивая вправо. Игорь понял, что идет в правильном направлении, - отсветы огня тускло замерцали впереди, да и тошнотворный запах становился все сильнее.

Просторный грот открылся его глазам. Иштархаддон сбросил с себя серое пальто, оставшись в ассирийской одежде, и нацепил на подбородок длинную прямоугольную бороду. Потом он достал гребень, распустил хвост, в который были собраны его длинные волосы, расчесал их костяным гребнем так, что они легли волнами на уши и закрыли тесемки, которыми крепилась борода. Водрузил на голову высокий серый колпак с закругленным верхом.

– Раздевайся, - коротко бросил он Игорю. Игорь озирался с отвращением и даже страхом. Семь плошек с жиром ярко освещали пещеру, и то, что видел Игорь, очень ему не нравилось. На стене был высечен рельеф все той же Иштар, и стена эта была обильно перепачкана кровью - старой, почерневшей, кое-где подернутой пятнами плесени. В углу лежала кучка отрезанных человеческих голов - местами высохших, местами гниющих откровенно и омерзительно. Почти все головы были женскими. Запах, само собой, стоял как в мертвецкой. Игоря затошнило. Он зажал нос рукой.

– Здесь воняет, да, - согласился Иштархаддон. - Извини, я забыл открыть ветряную заслонку. Я привык и так. И ты тоже скоро привыкнешь.

Он протянул руку вверх, вынул из стены камень, язычки пламени дружно вздрогнули и потянулись к образовавшемуся отверстию. Из коридора потянуло свежим воздухом - теплым, с запахом моря. Дышать стало легче.

– Ну ладно, - милостиво сказал ассириец, - разрешаю тебе переодеться после того, как ты принесешь жертву. А то ты можешь с непривычки залить новую одежду кровью, и она будет выглядеть неопрятно. Ты когда-нибудь приносил жертвы своим богам?

– Нашим богам давно уже не приносят жертвы.

– Чем же они питаются, ваши боги? - Неподдельное изумление прозвучало в голосе Хадди.

– Не знаю… Я как-то не интересовался… Это что, обязательно - проливать кровь? Нельзя как-нибудь без этого обойтись?

– Боги для того и создали людей, чтобы люди кормили их жертвами, - уверенно произнес Иштархаддон. - За это боги помогают своим людям и дают им покровительство в войнах с людьми других богов. Конечно, можно принести жертву зерном или даже воздушную жертву. Но ведь ты не бедняк, Игар. Теперь ты - мой брат, а я - Благородный, стоящий очень высоко среди авелу. И тебе, брату моему, пристало приносить только кровавые жертвы. Если великая Иштар увидит, что ты принес ей первую свою жертву без крови, то она рассердится и отвернется от тебя, как от никчемного раба.

– И кого же я должен убить? - дрожащим голосом спросил Игорь.

– Вот. - Хадди развязал свой мешок, и Игорь наконец-то увидел, что трепыхалось там. Ворона. Несчастная ворона со сломанными лапами, крыльями, из которых были вырваны маховые перья, и с завязанным клювом - чтоб не каркала громко. Полуживая, полузадохшаяся ворона, измазанная в собственном помете, слабо билась в руках Иштархаддона и пыталась клюнуть его.

– Хорошая птица, - довольно сказал Хадди. - Конечно, лучше бы отдать госпоже Иштар овцу, или рабыню, или даже молодого львенка, но это мы сделаем уже потом. Для первой твоей жертвы хватит и этой птицы. К тому же она черная, а это вшестеро увеличивает её жертвенную ценность. Пожалуй, она может быть приравнена к половине серой овцы.

– Где ты взял эту ворону? - Игорь удивился настолько, что даже забыл о своем отвращении.

– Поймал. Поймал сегодня в вашей стране. Сбил её камнем с дерева. Я очень метко кидаю камни.

– Я не об этом говорю! Сюда-то ты как её протащил? Ты же знаешь, что никто, кроме нас с тобой, не может проходить через границу слепуна!

– Но она же не человек…

– - Ну и что? Она - живое существо. Птицы не могут пересечь границу острова-слепуна, как и все существа, что живут по обе её стороны. Разве это не так?

– Действительно… - Иштархаддон озадаченно попытался почесать подбородок, забыв, что поверх него прицеплена борода, и в результате свез бороду набок. - Откуда мне знать, как я принес сюда эту птицу? Я сделал это, и значит, на то есть позволение свыше. Я много раз приносил жертвенных животных и птиц из вашего мира, - сказал он, справившись наконец с водворением своей бородищи на место. - Это очень удобно и выгодно - в Ашшуре живые твари для жертв стоят очень дорого, особенно черные. А в вашей стране они бегают прямо по земле, летают в небесах и никому не принадлежат! Они сами по себе, они ничьи! Это невероятно!

– А что, в вашей стране нет ничьих птиц и зверей? - с подозрением спросил Игорь.

– Птиц нет совсем. Я знаю о птицах только по изображениям и книгам. Звери есть, их выращивают, чтобы съесть или принести в жертву или чтобы взять их шкуру, кожу и кости для ремесленных работ.

– А птицы? Куда делись птицы?

– Их съели, само собой, - сказал Хадди. - Давно съели. Может быть, пять сотен лет, может быть, десять сотен лет назад. Птица не может летать всю жизнь. Даже если она летает над океаном и кормится из океана, ей все равно нужно когда-то коснуться ногами суши. - И тогда её поймают и съедят люди.

– Похоже, в вашей стране не очень-то много пищи.

– У граждан-авелу пищи достаточно, мясо мы едим каждую неделю! - сердито заявил Иштархаддон. - Не смей ругать наши порядки, заведенные богами, пришелец из изнеженной страны! Конечно, мушкены, «склоняющиеся ниц», редко едят мясо, и то только жертвенных животных. А рабы, варду, едят только мясо подобных себе. Но на то они и рабы! Довольно терять время, услаждать болтовней свой длинный язык! Ты сам захотел прийти в мою страну, и если ты хочешь жить здесь и не отправиться в Царство Мертвых раньше времени, то должен жить так, как живем мы. - Ассириец протянул Игорю здоровенный нож - железный, изрядно заржавевший, похожий на тесак для рубки мяса. - Сейчас ты будешь делать то, что я тебе буду говорить. И повторять за мной слова молитвы. В будущем ты выучишь их наизусть. Итак, бери эту черную птицу, клади её на стол и отрубай ей крылья…

***

Игорь, конечно, не запомнил молитву. Он вообще плохо помнил подробности процедуры жертвоприношения, и стоило только попытаться вспомнить о них, как тут же его начинало мутить. Хотя, в сущности, ничего особенного он не сделал - ему пришлось всего лишь отрубить вороне крылья, ноги и голову, разложить их на каменном столе в определенном порядке, а потом разрезать птице живот и вымазать её кровью стену в усладу великой шлюхе Иштар… Для чувствительного Игоря, который и курицу-то, купленную в магазине, не мог разделать, муторных впечатлений было более чем достаточно.

К счастью, одежда, припасенная для Игоря, хранилась в другом помещении и не пропахла гниющими остатками кровавых жертв. И все же Игорь, даже вырвавшись уже на свежий воздух, не мог избавиться от единственного пожирающего его желания - поскорее удрать с этого вонючего острова, попасть домой, упасть в ванну и отмокать в ней три часа…

Он прекрасно понимал, что никуда он с этого острова не денется. Иштархаддон не отпустит. Ему, Иштархаддону, было нужно что-то от Игоря. Да и сам Игорь не ушел бы просто так - одним лишь глазком заглянув в щелочку, за которой скрывалась тайна, равной которой не было за все времена существования современной цивилизации.

Хадди вышагивал впереди - мерно, неутомимо, оглядываясь время от времени на Игоря, не отстал ли тот. Игорь уже порядком подзапыхался шлепать - новые высокие сапоги из толстой кожи натерли ноги, меч в ножнах, висящий на поясе, хлопал при каждом шаге по бедру. Да и жарко было: длинная рубаха из шерсти, шерстяные же штаны, колпак, плотно натянутый до самых ушей (чтобы не свалился парик и не были видны тесемки от бороды - такого же фасона, как и у Иш-тархаддона). Конечно, шерстяная ткань, из которой была изготовлена одежда Игоря, имела тонкую выделку, её украшали бахрома и геометрический орнамент, словом, она была богатой по местным меркам, но это отнюдь не делало её менее жаркой.

Дойдя до небольшой рощицы финиковых пальм, Иштархаддон неожиданно остановился.

– Тебя не удивляет; что мы не встречаем людей? - спросил он.

– Удивляет, - сообщил Игорь, едва переводя дыхание.

– После этих деревьев кончается место, куда нельзя ходить непосвященным. Дальше люди и рабы будут встречаться очень часто. Так часто, как ты никогда не увидишь в своей стране. Поэтому мы отдохнем здесь, в тени, и я дам тебе последние наставления. Я расскажу тебе, кто ты такой. Я думаю, это интересно тебе самому.

– Интересно, конечно, - простонал Игорь и шлепнулся наземь.

Глава 2

Иштархаддон извлек из кожаной сумки кусок сыра и ячменную лепешку, предложил Игорю. Игорь вежливо отказался - аппетит ему отбило начисто. Хадди жевал сыр и хлеб, запивал его какой-то гадостью из небольшого меха и втолковывал Игорю, что и как следует делать в этой стране, чтобы самому не попасть на жертвенный стол - в пищу кровожадным богам.

– В Ашшуре есть свободные люди, их приблизительно треть от всех, кто живет на острове, - объяснял Хадди. - В вашей стране вы назвали бы их полноправными гражданами. В нашей стране они именуются авелу - «человек», илимар авелим - «сын человека». Авелу - это настоящие ассирийцы, чья принадлежность к древним родам записана в летописях. Все, что есть в этой стране, и сама земля этой страны принадлежат только авелу. Все остальные делятся на мушке-нов - «склоняющихся ниц» и варду - рабов. Всё это низшие люди - те, кто был захвачен на чужих землях в боевых походах и привезен сюда, а также их потомки. Раб может стать мушкеном, если научится хорошо воевать. Но никогда мушкен не станет авелу. Ты теперь - авелу, Игар, ты должен это хорошо усвоить и вести себя соответственно.

– Как же я могу вести себя соответственно, если я понятия не имею, что это означает? - озадаченно спросил Игорь. - Нужно родиться и вырасти авелу, чтобы знать, что можно делать, а что нельзя.

– Это так, - согласился Хадди. - И поэтому я придумал для тебя хорошее объяснение. Один из моих младших братьев, Шулманашар, был захвачен в плен дикими всадниками в юном возрасте. Это случилось двадцать лет назад. Конечно, он давно уже мертв. Так вот, я скажу, что он, то есть ты, выжил, и я прознал о том и выкупил тебя из неволи. Такое бывает редко, но все же иногда бывает. Теперь ты Шулманашар. Ты не помнишь почти ничего о порядках царства Ашшур, ты не можешь говорить, потому что тебе отрезали, как и положено пленнику диких всадников, половину языка. Теперь ты будешь немым, но в то же время не глухим. Ты сможешь слушать меня, но сам не выдашь своего неумения жить по нашим законам. Это хороший выход. Ты будешь везде ходить со мной, пользуясь покровительством великой Иштар, и учиться…

– Э, подожди, - перебил его Игорь. - Ведь язык-то у меня на самом деле не отрезали. А если кто-нибудь обнаружит это?

– Не высовывай свой длинный язык из своего болтливого рта без дела, и никто это не обнаружит, - сердито сказал Хадди. - А будешь разговаривать, я и в самом деле укорочу твой язык наполовину - это пойдет тебе на пользу.

– Понял, - сказал Игорь и благоразумно заткнулся.

– Иногда, если нужно, я буду говорить тебе что-то на языке твоего народа - я хорошо знаю его. Мы выдадим это за говор диких всадников, все равно его почти никто не знает. Не спрашивай меня ничего, но запомни вопрос и задай его, когда мы останемся с тобою наедине. Не здоровайся в ответ мушкенам, когда они будут кланяться тебе до земли.

– А как я узнаю, что это мушкены?

– У них есть одежда, но нет бороды. Бороду носят только авелу. Слушай далее: мушкена ты можешь ударить, если он ведет себя недостаточно почтительно. Бить нужно палкой - рукой у нас не принято. Но никогда не прикасайся к рабам и не останавливай своего взгляда на них. Рабы - это ниже, чем животные…

– А как определить, что перед тобой раб?

– У них нет одежды. Никакой. И рабы не живут в городе. Ты увидишь рабов на нашем пути. Сейчас мы пойдем в город Ашшур и придем в мой дом. Все, кто живет в этом доме и соседних домах, принадлежат к моему роду. Род наш называется Слышащие Иштар. Это один из родов Благородных.

– А что, авелу и Благородные - это не одно и то же?

– Благородные - это самые знатные и древние семьи из числа авелу. Они ведут свое происхождение от богов. В нашем царстве всего одна дюжина родов Благородных. Десяти из них покровительствует бог Ашшур. И только двум семьям - великая богиня Иштар. Это наш род и род Глядящие на Иштар. Сейчас я третий сын своего рода.

– Что это значит?

– Первый сын после, смерти отца всегда становится главой рода. Второй сын - всегда главный жрец родового храма. Третий сын - всегда большой полководец. Поэтому я - реб-решши. В вашем мире меня называли бы генералом.

– У тебя есть армия?

– Есть.

– Как же ты можешь так свободно покидать свою армию и разгуливать, и вообще надолго исчезать с острова? Неужели тебя никто не хватился? И что сейчас делает твоя армия?

– Я - могу, - горделиво сказал Иштархаддон. - Потому что я разведчик. Я хожу на другие острова и узнаю об их подготовке к войнам. У меня есть дар одиночного перемещения, которым владеют очень немногие. Поэтому никто не удивляется моему отсутствию. А армия моя… Конечно, все мои люди сейчас работают. Наши воины - это мушкены. Когда нет войны, они - простые ремесленники. Ткачи, кузнецы, ювелиры, строители домов, медники, плотники, прачечники, пекари, пивовары и другие. Если случится война, все они возьмут в руки оружие. А если меня не будет в это время в Ашшуре, меня заменят три моих младших брата. Они тоже полководцы, хотя и не такие великие, как я.

– Стало быть, ты великий полководец? - поинтересовался Игорь, стараясь не выдать свою иронию.

– Великий, - без тени сомнения подтвердил Иштархаддон. - Когда мне было лишь полторы дюжины лет, пошел я войною на Элладу, и осадил город их Афины, и убил три тысячи их воинов, и увел в плен полторы тысячи рабов, а две тысячи пленных ослепил на месте, и отрубил им кисти рук и стопы ног и не прижег раны огнем, и также одну тысячу велел посадить на кол, чтобы Иштар радовалась их мукам, и скормил потом их тела львам и собакам. Еще через два года остановил я со своей армией злобное нападение персидского полководца Хувахштры, и сам погнался за бегущим врагом, и убил четыре тысячи, четыре сотни и пять десятков их воинов, моих же воинов полегло только тысяча и две сотни, и сжег я шесть сотен домов персидского царства. Об этом высечен барельеф в храме Иштар Говорящей. На следующий год…

Игорь слушал, а Иштархаддон говорил и говорил, все более распаляясь от самовосхваления. Игорю давно уже надоело бесконечное перечисление тысяч убитых и искалеченных, но он боялся перебить Иштархаддона. Непонятно ему было - какой смысл был в этих невероятно жестоких побоищах, если в них не захватывали ни города, ни сокровища, а только лишь убивали, убивали и убивали. Даже большую часть пленников не уводили в рабство, как логично было бы предположить, а уничтожали на месте или калечили так, что вскоре они были обречены умереть. И самое главное: каким образом все эти огромные армии перемещались с острова на остров, если ни ногой не могли ступить в океан? По воздуху летали? Изобрели какие-нибудь дирижабли?

Игорь фыркнул, представив, как греческие гоплиты в золотых шлемах, с круглыми щитами и с короткими мечами, десантируются при помощи парашютов. Игорь коротко хохотнул, забывшись, и тут же получил затрещину от новоявленного братца.

– Уж не надо мной ли ты смеешься? - зловеще поинтересовался Хадди.

– Нет, нет, конечно, - торопливо сказал Игорь. - Прости меня, брат Иштархаддон. Ты - великий воин, и я преклоняюсь перед твоими подвигами.

– Так-то лучше. - Хадди поднялся на ноги. - Пойдем, брат Шулманашар. Нам предстоит длинный путь. И не забудь, что отныне ты нем.

Игорь молча кивнул.

***

Сразу за рощицей начались бесконечные поля, засеянные ячменем, реже - пшеницей и горохом. Видимо, на этом острове собирали несколько урожаев в год, потому что на одних участках пахали и сеяли, другие поля были ещё зелеными - колосья не набрали здесь силу, на некоторых же местах уже жали зрелый ячмень и увязывали его в снопы.

Грунтовая дорога, по которой шли Хадди и Игорь, была неширокой - по ней не проехала бы даже повозка. Иштархаддон, к счастью, шел медленнее - наверное, высокое положение Благородного не позволяло ему торопиться на виду у людей низкого происхождения. Игорь уже притерпелся к новым сапогам, а необычное зрелище примитивных сельскохозяйственных работ отвлекало его от жары. Стены Ашшура вырастали далеко на горизонте, и он надеялся, что через пару часов они все же доберутся до города.

– Почему мы все время идем пешком? - тихо спросил он, когда они отошли достаточно далеко от очередной группы рабов и мушкенов. - Ты же богатый и знатный человек. Тебе нужно ездить на лошади.

– У меня есть целых четыре лошади, причем две из них персидские, и хорошая боевая колесница, изукрашенная пластинами из меди и золота, - надменно ответил Хадди. - Только к чему мне гонять драгоценных лошадей, надобных для войны, из-за нескольких жалких часов пути? Вместо лошадей я мог бы взять паланкин с рабами - это намного дешевле. Сменяясь, рабы пробежали бы этот путь вдвое быстрее и донесли бы нас с тобой до города. Но мы же с тобой - воины. Не пристало нам ездить на носилках, как нежным женам и дочерям людей. Поэтому иди и не ропщи, Шулманашар.

Игорь уже не роптал. Видел он, что делают в Ашшуре с непокорными и с теми, кто показался хоть в чем-то непокорным. На его глазах надсмотрщики-мушкены избивали рабынь до крови кнутами из кожи - такой грубой, что каждый удар едва не вырывал из тела куски мяса. Рабы - голые, изможденные - были почти исключительно женщинами. На коже их, темной от загара и несмываемой грязи, отпечатались множественные розовые рубцы. Некоторые из женщин были беременны, но трудились наравне со всеми, выполняя работу, которая показалась бы непосильной и для многих мужчин. Рабыни волокли тяжелые плуги, впрягаясь в них по трое, мотыжили землю, бегом, понукаемые бичами надсмотрщиков, грузили снопы на тележки, и они же тащили эти тележки. Никаких тягловых животных не наблюдалось. Игорь вспомнил, что в Древней Ассирии вдоволь было и ослов, и лошадей, и быков.

– Можно спросить? - прошептал он.

– Спрашивай.

– У вас что, не пашут на лошадях или быках?

– Нет, - отрезал Иштархаддон. - Я как-то раз видел по телевизору в вашем Диком царстве, как пашут на быках. У нас такого быть не может. Бык - это священное животное, любимый зверь Ашшура, и пахать на нем - святотатство, о коем и помыслить нельзя. Во всем Ашшуре лишь тридцать больших быков, и наш остров с трудом прокормил бы больше. Каждый год на праздниках Ашшура приносят в жертву трех черных быков с широко расставленными рогами и каждый год добавляют трех молодых бычков в стойло храма Ашшура Непобедимого. А пахать на лошадях? Лошадь - это роскошь, лишь немногие могут позволить себе содержать лошадей. Рабы же не стоят почти ничего. Они размножаются быстрее, чем умирают. В своих походах мы не берем в плен варду - этот грязный, никчемный скот. Наши воины убивают их прямо на месте, и то только в том случае, если они лезут под руку и мешают воевать;

– Почему почти все варду - женщины?

– Потому что почти все мушкены - мужчины! - рявкнул Хадди на чистом русском языке. - Все, заткнись, Шулманашар. Людей становится все больше, и чужих ушей - тоже. Захлопни свою пасть - откроешь её только тогда, когда я тебе об этом скажу!

Дорога становилась все шире, то и дело попадались телеги с зерном, влекомые к городу: на каждой такой телеге сверху восседал возница-мушкен в бронзовом ожерелье, щелкал кнутом, подгоняя своих тягловых рабынь. Некоторые из женщин выбивались из сил - Игорю довелось увидеть, как девушка-подросток упала на дорогу. Повозка остановилась, мушкен спрыгнул на землю, крикнул грозно, бич щелкнул в воздухе и оставил на спине рабыни кровавую полосу. Девушка ожила на мгновение, слабо шевельнула ногами и снова застыла неподвижно. Возница неожиданно бросился к Иштархаддону, проходящему мимо, упал на колени и опустил лицо до самой земли.

– О, господа военачальники, - проговорил он. - Рабыня умирает. Не желаете ли вы по обычаю принести её кровь в жертву Ашшуру великому, Богу Богов?

Игорю показалось, что лицо Хадди неприязненно перекосилось при упоминании имени бога Ашшура.

– Нет, - сказал Иштархаддон. - Мы не воспользуемся правом дорожной крови. Поступи с этой рабыней как должно, слуга, и да приумножатся богатства твоего хозяина.

Они пошли дальше. Игорь, мучимый любопытством, оглянулся, хотя и знал, что делать этого ему не полагается. Он увидел, как возница, стоя на коленях, перерезает девушке горло бронзовым ножом. Лучше бы он не оглядывался…

Рабыни, судя по всему, умирали здесь во множестве, и никто не считал их смерть чем-то из ряда вон выходящим. Через некоторое время Игорь со своим спутником догнал телегу, в которой лежал десяток голых женских тел с перерезанными глотками. Тучи зеленых мух вились над трупами, начинающими уже распухать на жаре. Игорь отвернулся, голова его закружилась, он чувствовал, что готов упасть в обморок. Иштархаддон не повел и бровью.

Игорь не мог задавать вопросов, но скоро он и сам узнал, откуда взялись мертвые тела в телеге. Через каждые несколько километров справа от дороги торчали каменные обелиски, увенчанные головой быка. И к подножию этих мрачных столбов, сплошь покрытых клинописными знаками, в сидячем положении были прислонены тела горемык-женщин, загнанных до смерти непосильной работой и прирезанных в честь грозного бога. Их-то и собирала труповозка. Похоже, в ассирийском царстве господствовал порядок во всем - начиная от выращивания злаков и кончая централизованным сбором умерших. Последнее было немаловажным в условиях жаркого климата и высокой смертности, но не могло не ужасать Игоря Маслова, выросшего и воспитанного в цивилизованном мире.

Через час пути Игорь с Иштархаддоном подошли к месту, где дорога расширялась, образуя широкую площадь. Множество писцов суетилось здесь - с громкими криками они выстраивали телеги в определенном, одним им известном порядке, ругались с возницами, отмечали что-то острыми палочками на дощечках, покрытых воском и изготовленных в греческой манере. Все писцы были мушкенами - когда Игорь и Хадди проходили мимо них, они кланялись до земли, сложив перед лицом ладони. Игорь начал понимать, почему их называли «склоняющимися ниц».

Иштархаддон не обращал на поклоны писцов ни малейшего внимания - шел сквозь расступающуюся толпу к краю площади, где на невысоком кирпичном помосте стояли два плетеных кресла. В креслах этих восседали два молодых неловека в высоких желтых колпаках. Прямоугольные завитые бороды, серебряные ожерелья с подвесками на груди… Игорь в первый раз увидел авелу.

Двое бородачей явно были счетоводами и грамотеями - рангом много выше, чем простые писцы-мушкены. Стопки навощенных дощечек лежали на земле, слуги-мушкены подавали авелу таблички одну за другой, что-то объясняли; бородачи кивали, отдавали распоряжения, делали записи расщепленными тростниковыми палочками на табличках из влажной глины; заполненные таблички слуги забирали и обжигали на костре, горящем на помосте.

Иштархаддон ступил на помост с видом необычайно важным. Слуги дружно повалились на колени, авелу степенно поднялись с кресел и низко склонили головы. Хадди удостоил их коротким кивком. Игорь сделал то же самое.

– Да сохранят твое здоровье великие боги, доблестный военачальник Иштархаддон, - сказал один из бородатых «бухгалтеров», улыбаясь с искренней радостью, без малейшего подобострастия. - Счастлив род, имеющий сынов столь красивых и благородных. Каждый раз, когда проходишь ты по земле нашей семьи, наполняется земля радостью и вырастают в следах твоих благоуханные цветы…

– Довольно восхвалений. - Хадди махнул рукой. - Как здоровье первого из братьев твоих, уважаемого Таглатсипара?

– Он здоров, господин, милостью богов. Позволь спросить, кто этот красивый муж, что пришел сюда с тобой и так похож на тебя, словно рождены вы одной матерью?

– Это брат мой, Шулманашар, шестой из сыновей нашего рода, захваченный в плен дикими всадниками скишшу много лет назад. Я нашел его в одном из племен чужой земли и выкупил. Правда, выкуп не избавил нас от опасности - каждая из орд дикарей живет по своим собственным законам, и никто из них не может договориться друг с другом. По пути домой на нас напал отряд из двух дюжин конных разбойников. К счастью, великая львица Иштар не оставила меня, дала мне сил, и я убил десятерых из скишшу, остальных же обратил в бегство и не стал преследовать, поскольку был отягощен заботой о несчастном моем брате.

– О, как это чудесно! - восхитились в два голоса оба «бухгалтера». - Всех тебе благ и здоровья, прекрасный ликом господин Шулманашар! Не желаешь ли ты посетить нашу семью, отведать самых изысканных яств и поведать нам об удивительных приключениях в стране невежественных и отвратительных диких всадников?

– Проклятие Папаю и Апи - жестоким богам земли диких всадников, - мрачно ответил Иштархаддон. - Эти красноглазые дикари отрезали моему любимому брату половину языка и лишили его способности говорить. Правда, Шулманашар научился хорошо управляться с лошадьми, коих так много в царстве скишшу. Я думаю, он станет здесь доблестным воином и отсечет немало вражьих голов во славу Ашшура.

Игорь, лишенный возможности говорить, слушал во все уши. Мир, в который он попал, шокировал его своей беспросветной жестокостью, но сколько здесь было интересного для историка-профессионала!

«Я задержусь здесь ненадолго, - сказал себе Игорь. - Надо непременно добыть какое-нибудь средство для письма и записать все, что я узнал. Не ручаюсь насчет Апи, но, насколько я помню, Папай - это один из скифских богов. Стало быть, народ скишшу, дикие всадники - это скифы. Конечно, расцвет скифского государства произошел несколько веков спустя после разрушения Ассирии, но первое упоминание о скифах появляется именно в ассирийских хрониках. Так что все вполне логично…»

«Нет тут ничего логичного, - ответил ему внутренний голос - этакий внутренний диссидент, самозванно объявившийся совсем недавно в каком-то из полушарий его мозга, а может быть, и в обоих полушариях сразу. - О какой логике ты говоришь, чувак? Все эти Слепые земли и то, что ты видишь в.них, - полное фуфло. Здесь все смешано в самых невероятных сочетаниях, и даже эти авелу, мушкены и варду - понятия не ассирийские, а чисто вавилонские. Конечно, вавилоняне и ассирийцы были народами родственными, и для какого-нибудь малограмотного студента-первокурсника сошло бы и так, но уж тебе-то должно быть стыдно…»

«Э-э, не зарывайся! - отвечал Игорь. - Послушай, приятель, ты знаешь такую поговорку - «Третий лишний»? Так вот, ты явно лишний в этом приключении. Давай посчитаем. Первый - это я, Маслов Игорь Михайлович. Второй - это Иштар-хаддон, так сказать, мой alter ego[Второе я (лат.).]. Нас и так уже двое, а ты - сбоку припека. Ты опоздал. Ты путаешь всю картину».

«Путаю и буду путать, - нагло заявил голос. - В конце концов, ты сам виноват. Натворил черт знает что с этими Слепыми землями, испохабил всю планету, а теперь занимаешься научными исследованиями новообразованных артефактов? С чего это ты решил, что ты и твой громила Хадди - настоящие? Настоящий - именно я. Захочу - вас вообще не будет».

«А ну-ка, захоти!» - предложил Игорь.

И услышал в ответ молчание.

***

Когда добрались до городских стен, Игорь уже еле передвигал ноги. Сколько они прошлепали сегодня? Километров пятнадцать, не меньше. Сущая безделица для привычного к ходьбе человека, но для нетренированного Игоря - испытание почти непосильное. Спасало его то, что останавливались они на своем пути все чаще. Все большее количество авелу приветствовало Благородного Иштархаддона, разговаривало с ним, и, пока Хадди в десятый раз неутомимо рассказывал историю про своего бедного братца, «немой» Игорь получал возможность посидеть где-нибудь и вытянуть усталые гудящие ноги.

И все же путешествие стоило того - когда Игорь увидел ворота города Ашшура, он обомлел от восхищения. Стены из красного обожженного кирпича поднимались ввысь на двадцать метров и казались неприступными. Исполинские прямоугольные башни, увенчанные ступенчатыми зубцами, выступали из стен столпами грозной силы и надежности. Глубокий ров, шириной метров пятьдесят, окружал стены и напоминал реку. Каменный мост вел через ров. Игорь отметил, что на мосту нет ни одного раба. Возницы спешивались здесь с телеги, передавали груз городским мушкенам и незамедлительно отправлялись в обратный пеший путь, подгоняя своих рабынь. В телегу же впрягались городские мушкены - здоровые, упитанные, не в пример дистрофичным рабыням. С бодрыми криками они перевозили телеги через мост и скрывались в воротах города. Рабам-варду вход в город был запрещен.

– Все зерно острова хранится в городе, под защитой стен, - негромко сказал Иштархаддон. - Таково повеление царя, дабы не погибло зерно от рук врагов или же не было ими захвачено. И все те семьи авелу, что выращивают хлеб за пределами стены, имеют свои склады в городе. Эти ворота - главные городские, и через них зерно возят редко. Для этого есть ещё шесть врат. Они не такие большие, и мосты там не каменные.

Не доходя до моста, Хадди свернул с дороги и остановился поодаль у берега рва, поросшего редким кустарником. Он достал из сумы, что нес с собой, длинные накидки из шерстяной ткани, пестро разукрашенные пурпурным орнаментом и бахромой. Надел накидку сам, заставил надеть Игоря. Игорю, конечно, отчаянно не хотелось цеплять на себя это «пончо», совершенно излишнее на такой жаре. Но он понимал, что лишен теперь права выбора. К примеру, слуга-мушкен имел возможность бегать в одной рубашке, даже без штанов. А Игорь-Шулманашар вынужден был обливаться потом по причине благородства. В качестве дополнительных признаков знатности Игорь получил золотое ожерелье с подвесками - почти такое же, как у Иштархаддона, - и тяжелые серебряные браслеты.

– Сейчас мы пойдем через мост. - Хадди делал последние наставления. - Помалкивай, как и прежде. С мушкенами не здоровайся. Авелу кивай. Если увидим Благородного - их можно отличить по золотым ожерельям, - то кивать надо ниже, вот так. - Хадди изобразил, как надо правильно склонять голову. - А если увидишь кого-нибудь из царской семьи..: Впрочем, сегодня этого случиться не может.

Игорь следовал по мосту по левую руку от Иштархаддона, старался подражать его статной, степенной походке. Мушкены на мосту дружно остановили свои повозки и застыли в земном поклоне. Авелу продолжали свой путь, но сбавляли шаг, уступали дорогу и низко кивали. Игорь следил вполглаза за Иштархаддоном, делая то же, что и он, но основное его внимание было приковано к вратам города Ашшура. Он подходил к тому самому городу-призраку, который звал его, манил из тумана Слепого пятна. Игорь добрался-таки до своей мечты. И не узнавал её.

Тот город, что виделся Игорю Маслову с высоты окского откоса, был придуманным. Воображение Игоря срисовало его с картинки учебника и поместило на территорию Слепой земли. Древний и загадочный - вот что можно было сказать о том, призрачном городе. Настоящий же Ашшур, вознесшийся стенами и башнями над равниной острова, нисколько не походил на призрак. Арочные ворота широко распахнули свои могучие створы, сделанные из кедра и обшитые медными полосами. Через ворота могли одновременно проехать шесть колесниц, не задевая друг друга. На больших каменных плитах, облицовывающих нижние части стен, торжественно застыли гигантские крылатые быки с человеческими бородатыми головами - такие же, как на иллюстрациях, что видел Игорь в исторических книгах об Ассирии. Арку ворот окаймляла широкая лазурная полоса из разрисованных глазурованных изразцов, на которых были изображены фантастические звери - плоская голова змеи с витым рогом, высунутый из пасти раздвоенный язык, тело, покрытое чешуей, передние лапы львиные, задние - птичьи…

«Ну, что я тебе говорил? - язвительно поинтересовался внутренний голос. - Посмотри на этих зверюшек. Это же Сирруш - дракон бога Мардука. Вавилонский дракон, смею заметить, а вовсе не ассирийский…»

«Да что ты привязался?! - гаркнул Игорь - внутренне, не открывая рта. - Ты что, дурень, не понимаешь? Со времени Вавилона здесь две с половиной тысячи лет прошло! За это время все смешалось, все изменилось. Не удивлюсь, если они здесь дирижабли изобрели».

– Ты невнимателен, - яростно прошипел ему в ухо Иштархаддон. - Ты только что не кивнул Благородному! Больше так не делай - у меня нет лишнего серебра, чтобы платить за тебя штрафы, невежда!

Игорь тут же суматошно закивал во все стороны, чем, очевидно, окончательно испортил свою репутацию. Хадди вздохнул, пожал плечами и слегка развел руки, что, очевидно, означало: «Ну что ж тут поделаешь, такой вот у меня братец - неграмотный и вообще долбанутый».

Ага, вот оно. Игорь увидел удаляющиеся носилки-паланкин, которые бодро волокли шестеро дюжих слуг. Там, внутри, наверное, и содержится этот самый Благородный. Ладно, на всякий случай будем регулярно кивать всяким носилкам и всякому их содержимому.

За наружными воротами оказались ворота внутренние - ещё выше и величественнее. А дальше началась широкая дорога - проспект, вымощенный огромными квадратными плитами из известняка. Улица напоминала ущелье, справа и слева на протяжении сотен метров возвышались каменные стены - глухие и высокие. С темно-голубых стен глядели рельефы желтых львов с развевающимися красными гривами и оскаленными пастями. Десятки башен нависали квадратными зубчатыми площадками над стенами. Если бы вражеская армия, осаждающая город, прорвалась через главные ворота, её неминуемо заперли бы в этом гигантском каменном мешке и расстреляли со стен и башен. Город жил ежедневным ожиданием войны.

Иштархаддон встретил очередного знакомого и остановился, чтобы в очередной раз рассказать о чудесном спасении брата из неволи. Похоже, что он устал работать языком, - отчаянно путался и вместо двух дюжин всадников-скишшу упоминал уже о полутысяче.

Игорь смиренно молчал. Он опустил глаза вниз и увидел надпись, инкрустированную красным камнем-брекчией по краю известняковой плиты. Надпись представляла собой клинописные значки, однако Игорь, к своему удивлению, прочитал её без труда: «Я - Навуходоносор, царь Ашшура, сын Набопаласара, царя Ашшура. Эту улицу замостил я для процессии великого господина Ашшура каменными плитами из Шаду. Ашшур, господин, даруй нам вечную жизнь».

Игорь изумленно заморгал, едва не матюкнулся по-русски. Изумляться было чему. Не так-то хорошо знал он древнюю историю, но то, что Навуходоносор был царем не Ассирии, а Вавилона, помнил хорошо. Да и проспект, на котором он сейчас стоял, был слишком откровенно скопирован с Айбур-Шабу, вавилонской улицы, выстроенной Навуходоносором для процессий в честь бога Мардука.

Было некогда в Месопотамии два великих города - древний и священный Вавилон и молодой, но могучий Ашшур. Вечно враждовали они между собой, и посылали армии друг на друга, и пытались разрушить стены противника до основания. Тот Ашшур, в котором находился сейчас историк Игорь Маслов, представлял собой отчаянную, эклектичную смесь из всех культур Месопотамии, приправленную явным влиянием Греции, Персии и ещё черт знает.чего. Находился он на острове, расположенном в Нижегородской области, на левом берегу Оки. И в то время, когда за границами острова стояла холодная зима, в Ассирии господствовал летний зной.

Кто подшутил так мило над законами природы?

Местные боги? Может быть, все это сон?

Игорь задал себе вопрос. И сам же на него ответил. Нет, не сон. Слепая земля существовала всегда. Не может быть сна длиной в целую историю человечества.

Глава 3

Дома окраины города Ашшура все были одинаковыми - одноэтажными, прямоугольными, с глухими наружными кирпичными стенами и плоскими крышами. Вдали, в центре города, виднелись дворцы, храмы и ступенчатые башни-зиккураты. Иштархаддон с Игорем направлялись сейчас именно туда. Жизнь на улицах окраины кипела вовсю. Запах печеных ячменных лепешек витал в воздухе. Сотни босоногих людей в длинных рубахах передвигались по дороге, неутомимо волокли за собой повозки с тюками ткани, Мешками, маленькими горшками и большими кувшинами, известняковыми плитами, высохшей глиной, связками тростника. Они перекрикивались между собой на ассирийском языке, но речь их часто звучала с акцентом. Многие мушкены не были похожи на семитов-ассирийцев - встречались среди них светловолосые и голубоглазые северяне или, наоборот, курчавые черные негроиды. Когда Благородные проходили мимо, «склоняющиеся ниц» шустро валились на колени, не желая, очевидно, быть наказанными палкой, и так же быстро вскакивали потом на ноги, чтобы продолжить то, чем занимались до этого. Все мушкены были парнями-здоровяками, с мускулистыми руками и ногами. Они охотно пускали в ход кулаки: проходя по улицам, Игорь увидел не меньше десятка потасовок - серьезных, с кровью и хрустом костей. Маленькие дети в огромном количестве шныряли под ногами - голые, чумазые и исцарапанные. А вот чего Игорь не увидел, так это ни одного подростка от двенадцати до шестнадцати лет и ни одного мужчины старше сорока лет. И ни одной женщины, само собой. Последнему обстоятельству Игорь уже не удивлялся. Догадывался он о здешних порядках.

– На окраине города стоят жилища, в которых живут мушкены-ремесленники, - сказал Хадди. - Этим домам тысячи лет, и простоят они ещё столько же, Они построены из обожженного кирпича, а он прочнее, чем камень. Дома принадлежат не мушкенам: и домами, и самими мушкенами владеют семьи авелу. Не удивляйся, что на улицах нет женщин. Женщин здесь мало, и все они сидят по домам. До первой вечерней стражи женам мушкенов разрешено выходить только во внутренние дворы домов.

Все чаще на улицах стали попадаться бородатые люди - не менее, впрочем, занятые и озабоченные, чем их слуги, и через некоторое время Игорь понял, что они вошли в зону, заселенную свободными и полноправными гражданами Ашшура - авелу. Дома здесь почти не отличались от домов «склоняющихся ниц», но, судя по всему, жили в них не в такой скученности и бедноте, как в кварталах мушкенов. Отстояли эти дома друг от друга на приличное расстояние, а между дoмами появились деревья - в основном цитрусовые, высаженные аккуратными рядами. В тени деревьев Игорь увидел группки женщин, сидящих на каменных скамеечках. Все женщины отличались необычайной дородностью. Широкие, богато украшенные одежды не могли скрыть жирных складок их раскормленных тел. Толстые матроны вели между собой неторопливые разговоры, а маленькие дети носились между деревьями с громкими криками. Возраст женщин Игорь определить не мог, поскольку лица их были скрыты белыми, почти непрозрачными накидками.

– Не пялься на жен и дочерей людей, - вполголоса сказал Хадди. - Это неприлично. Да и не на что там смотреть, честно говоря. После красивых женщин вашей Дикой страны они покажутся тебе расплывшимися, как несвежее ячменное тесто. Тебе повезло, Игар. Ты живешь в хорошем месте. Да простит меня великая Иштар, но я хотел бы жить в твоей стране. Ты даже не представляешь, как хорошо вы живете. Хотя и неправильно. Непонятно, почему ваши боги разрешают вам жить так неправильно и в то же время так хорошо.

Игорь молчал. Сегодняшний изнурительный многочасовой переход доконал его. Игорь отупел. Он не соображал ничего. И когда они наконец-то добрались до квартала, принадлежащего роду Слышащих Иштар, когда они вошли во двор родного дома Иштархаддона, Игорь обессиленно повалился на колени и уперся лбом в землю. Встать он уже не мог.

Как оказалось, сделал он все правильно. Именно так и нужно было вести себя человеку, вернувшемуся через много лет скитаний к родному очагу.

Родственники и слуги Иштархаддона выбежали во двор, приветствуя его громкими радостными криками. Хадди снова начал свой рассказ заплетающимся пересохшим языком. Но Игорь уже не слышал и не видел этого. Он упал на бок и заснул.

Его бережно подняли и понесли в дом.

***

– В Ашшуре снова стало слишком много людей, - сказал Хадди. - Мушкенам начинает не хватать еды, и поэтому у них чешутся кулаки. Только за вчерашний день в кварталах мушкенов было убито в драках полсотни «склоняющихся ниц», а ещё дюжина слуг была схвачена стражниками как нарушители порядка. Сегодня их принесут в жертву богам. А варду в последние месяцы вообще почти не получают корма и питаются только отрубями и человечиной. Они мрут как мухи, некому работать на полях, и это опять-таки уменьшает урожай. Похоже, скоро будет война. Со дня на день боги объявят войну, если никто не нападет на нас раньше. Ты знаешь, Игар, в последние годы я предпочитаю, чтобы нападали на нас: при этом не нужно выстраивать армии, читать утомительные заклинания и приносить большие жертвы богам. Враги приходят сами - всего-то и остается, что убить их. Похоже, я обленился, брат мой. Наверное, я начинаю стареть.

– Как - человечиной? - вдруг пробормотал Игорь. - Что значит - питаются человечиной?

– Человечина - это мясо мушкенов и варду, - невозмутимо пояснил Иштархаддон. - Мясо авелу не может быть съедено людьми, их тела скармливают только жертвенным львам. Конечно, «склоняющиеся ниц» тоже не должны употреблять в пищу мясо людей, поэтому человечину едят только рабы. Это их основная пища. Так заведено Ашшуром, Богом Богов.

– Да что же у вас здесь за порядки варварские! - выкрикнул Игорь со слезой в голосе. - И это нас-то вы называете дикарями?! Все рабы у вас бабы, и кормите вы их друг другом! Людоеды вы! Звери!

– Я никогда не ел человеческого мяса, - надменно сказал Хадди. - Если я попробую хоть кусочек человечины, то сам стану рабом. Так что не произноси напрасных оскорблений, чужеземец. В нашей стране умирает много людей, но много и рождается. Что предлагаешь ты делать с умершими? Закапывать в землю или сжигать, как это делается в вашей стране? Наши боги не потерпели бы такого расточительства. У нас нет таких обширных пустых пространств, как у вас, - каждый плодородный участок наших земель засеян ячменем, горохом или кунжутом. Низшие сословия людей плодятся быстрее, чем овцы и козы. И умирают тоже быстрее. Не думай, что мы относимся к этому так просто. Великий бог Ашшур дал нашим предкам такое правило: если раб или «склоняющийся ниц» умрет сам по себе, то мясо его не может быть съедено людьми, оно разрубается на куски и кидается львам. Для того чтобы мясо стало съедобным, человек должен быть живым принесен в жертву Ашшуру. Живым и с соблюдением подобающих ритуалов. Ты видел, как это делается, когда мы шли к городу.

– И что, это на всех островах так заведено?

– Только беловолосые северяне так не делают, - с презрением произнес ассириец. - Они не едят своих мертвых, они сжигают их на кострах, поэтому царство их так слабо и невежественно. Их спасает то, что все их люди - воины, даже женщины и дети, и только потому царство северян никак не могут завоевать. Но у них вечно не хватает еды. Те северяне, что были захвачены нами в рабство, попали в Ашшур и стали потом мушкенами, признаются, что только здесь впервые наелись досыта.

– А меня?.. Меня вы ничем таким не кормили? - спросил Игорь, преодолевая тошноту. Он вспомнил, что в те три дня, пока он валялся на кровати, приходя в себя, его не раз угощали несоленым, но наваристым бульоном. - Мне человечинки не подсунули, а, сволочи вы этакие?

– Ты полный дурак, - усмехнулся Хадди. - Ты не понимаешь самых простых вещей. Я же сказал тебе, что человеческое мясо могут есть только варду. Тебе давали отвар из львятины - очень полезный и, кстати, очень дорогой. Я купил тебе самые целебные части двух взрослых львов - их мужские органы. Их отварили и дали тебе отвар, и это так быстро оживило тебя и дало тебе силы.

Игорь подавился слюной. Слава богам, его не стошнило, но он поклялся, что отныне будет вегетарианцем. Самым строгим вегетарианцем в царстве Ашшур.

***

Итак, Игорь, именуемый теперь Шулманашаром, воспользовался положением больного и провел в постели целых три дня. Он ожидал, что спать ему придется на какой-нибудь жесткой циновке на полу, но, к его удивлению, ему досталась самая настоящая кровать - широкая и достаточно мягкая, с бронзовыми ножками, отлитыми в виде львиных лап. Подушки, правда, не было - видимо, ассирийцы до сих пор так и не изобрели подушек, но шерстяных покрывал имелось вдосталь. Также в комнате наличествовало немалое количество мебели - стол, пара кресел, плетенных из тростника, несколько своеобразных табуреток, расставленные ножки которых заканчивались настоящими козьими копытами. Два раза в день приходила служанка-мушкен, этакая аппетитная пышка-блондиночка из северянок. Она убиралась в комнате и приносила Игорю еду. Игорь с удовольствием заманил бы её к себе в постель, но, во-первых, не мог себе позволить разговаривать, а во-вторых, не знал, как к этому действию отнесутся местные законы. Боядся он, что ему отрубят руку или что-нибудь еще, а это никак не входило в планы Игоря Маслова. Он надеялся в скором времени вернуться домой. А поэтому он только изучал из-под полуприкрытых век прелести служанки, хорошо очерчиваемые тонкой шерстяной рубашкой. Предавался, короче говоря, навязчивым эротическим мечтам.

Запирающейся двери в комнате не было - только прямоугольный проем со свисающим полосатым покрывалом, поэтому Игорь вынужден был весь день париться в фальшивой бороде, чтобы не застали его с неподобающе голым подбородком врасплох. Зато в стене комнаты имелись два маленьких квадратных окна, выходящих во внутренний двор, - Игорь наблюдал через них жизнь дома, всматриваясь во все глаза и вслушиваясь во все уши. Скоро он уяснил: то, что он живет в отдельной комнате, - не правило, а исключение в жизни ассирийцев. Хадди сказал ему по секрету, что приказал отгородить эту комнату от основного помещения заранее, поскольку предчувствовал, что двойник-чужеземец посетит это жилище. Остальные же обитатели дома жили друг у друга на виду в огромных помещениях - по одному на каждую семью. Жизненный уклад авелу, в том числе и Благородных, лишал их того, что так ценилось людьми европейской культуры, - возможности существовать приватно и независимо. Проще говоря, не было у них никакой личной жизни, и все тут. Да, похоже, и ни к чему это было - личная жизнь. Двухэтажный дом принадлежал Иштархаддону и семьям трех его младших братьев-полководцев. Обычно Хадди и братцы отсутствовали дома днями, а то и неделями кряду, где-то за городом муштруя отряды воинов-мушкенов. Жены же братьев целыми днями сидели во внутреннем дворе, на скамейках вокруг каменного колодца, в тени низких раскидистых деревьев и кушали. Точнее сказать, жрали, потому что назвать кушаньем это бесконечное поглощение всевозможной еды язык не поворачивался. Лепешки, густо намазанные сливками, нежный сыр, жареное мясо, финики, маслины, отваренные в молоке фисташки, виноград… Тетки наворачивали все подряд в таких сочетаниях, что нормальный желудок не выдержал бы. Похоже, что на острове было не так уж и мало разнообразной еды. Только вот распределение её было чудовищно неравным - низшие касты умирали от голода и питались мясом себе подобных, а высшие лопались от переедания.

Обычно у колодца восседало семь теток - кто из них был чьей женой, Игорь не знал, да и какая в том была разница? Время от времени тетки устраивали между собой громкие перебранки, переходящие в потасовки, таскание друг друга за волосы и попытки выцарапать друг другу глаза. Тогда из дома выползала главная жена одного из братьев - мрачная, кривая и чудовищно толстая - и лупила их палкой.

Скучно было этим женщинам. Невероятно скучно. Мужей своих они почти не видели - да и вряд ли братья Иштархаддона, молодые мужики в самом соку, красивые и сильные, охотно исполняли свои супружеские обязанности в постели с такими бегемотообразными уродинами. Домашней работы жены Благородных не делали, за детьми не ухаживали - все это входило в обязанности многочисленных слуг и служанок. Дети в возрасте до десяти лет свободно носились по двору и по улицам, никто особо не присматривал за ними. Детей старше десяти не было - может быть, никто не достиг ещё такого возраста, а может, после десяти детки Благородных попадали в какие-то особые, предназначенные для их воспитания места.

У Иштархаддона, в отличие от его братьев, не было ни жен, ни детей. Игорь уже успел вызнать это. Иштархаддон сильно отличался от всех своих родственников - и по образу жизни, и по образу мыслей, и даже по внешности.

Игорь вспомнил, визит трех младших братьев Иштархаддона на второй день после того, как он попал в этот дом. Они были очень похожи друг на друга - крепко сбитые, невысокого роста, квадратнобородые, с большими горбатыми носами и черными глазами-маслинами. Трое братьев были похожи друг на друга и в то же время не имели почти никакого сходства со своим старшим братом - Хадди.

Братья, как и положено коренным ассирийцам, принадлежали к семитской расе и внешностью своей больше всего напоминали современных арабов. Хадди же был копией Игоря Маслова. А Игорь не смахивал на араба, хоть ты тресни. Конечно, сам Игорь имел не вполне славянскую внешность, поскольку бабушка его была башкиркой. В результате такого слияния наций физиономия Игоря получилась гибридной - нечто европейское с небольшой монголоидной примесью: темные волосы, слегка раскосые глаза, короткий прямой нос…

Два человека с одинаковыми несемитскими лицами стояли перед тремя братьями-полководцами из рода Слышащих Иштар. Два человека, непохожие на ассирийцев: Иштархаддон и Игорь Маслов. Военные братцы усиленно работали немногочисленными извилинами, пытаясь вспомнить, какое личико имел их Шулманашар до того, как был захвачен в плен дикими всадниками. И не вспомнили, само собой.

– Это он, - сказал Хадди. - Он, наш дорогой брат Шулманашар. Я выкупил его у жестоких и необузданных скиш.шу. Конечно, он никогда не сможет командовать армией, потому что его сделали безъязыким. Но отныне он всегда будет со мной. Я научу его пользоваться мечом, и щитом, и коротким копьем, и луком, и персидским топором. Он будет править в бою моей колесницей, и если мы умрем от рук врага, то вместе. Ибо так повелела Царица Цариц, великая Иштар, мать нашего рода.

– Ладно, да будет так… - неохотно сказал один из братьев, выражая, очевидно, точку зрения всех троих. - Приветствуем тебя, Шулманашар, на благодатной земле царства Ашшур. Удачи тебе и крови. Кровь жертв - - богам. Кровь врагов - воинам. Кровь воинов - вечной их славе.

Игорь сдержанно кивнул. Он надеялся, что до крови дело не дойдет. Не был он любителем крови..

Хотя, как выяснилось позже, надеялся он напрасно.

***

Иштархаддон посещал Игоря каждый день. При этом Хадди каждый раз выставлял неподалеку от дверей стражу из двух подчиненных ему воинов, дабы те не подпускали никого близко к комнате. Иштархаддон и Игорь вели долгие беседы, и Хадди не хотел, чтобы чьи-то уши услышали то, что его свежеспасенный из плена братец, оказывается, прекрасно владеет своим отрезанным языком.

Игорь задавал бесконечные вопросы. Ассириец отвечал - терпеливо, подробно, порой многословно, упоминая на каждом шагу великих богов и прославляя силу и непобедимость своей армии. Игорь вычленял из словесной шелухи главное, анализировал, раскладывал все по полочкам, и картина жизни острова вырисовывалась в его голове день ото дня все четче и яснее. От недоумения он переходил к ужасу, от ужаса - к пониманию. То, что раньше казалось ему признаками дикарского хаоса, оказывалось проявлениями безусловного порядка. Порядка необычного, недопустимого для современного человека, но абсолютно привычного и даже необходимого для человека, живущего в царстве Ашшур.

Островное государство Ашшур было абсолютно милитаризированным, война представляла главную цель его существования - стержень, на котором держался весь уклад жизни и образ мыслей ассирийцев. Военная обязанность была всеобщей и распространялась на всех, кроме рабов. Впрочем, рабы и не смогли бы воевать - почти все они были женщинами. В сущности, на этом и было построено разделение на варду и мушкенов - тот, кто мог держать в руках оружие, повышался в статусе до «склоняющегося ниц», получал право жить в каменном жилище, питаться не человеческим мясом, а ячменными лепешками, заниматься ремеслом. В военное время мушкены становились солдатами и без числа отдавали жизни свои за Ашшур. А рабыни-варду, что же они? Их уделом был самый грязный и тяжелый труд, а также бесконечный процесс вынаши-вания и родов детей..

Кто был отцом этих детей? Конечно, те же самые мушкены. Низшим сословиям, мушкенам и варду, запрещалось создавать семьи, как существам неполноценным. В то же время не возбранялось, даже поощрялось их «спаривание» (как брезгливо выразился Иштархаддон). Люди низших каст плодились на острове, несмотря на то что существование их было голодным, бесправным, на грани жизни и смерти. Царство нуждалось в новых солдатах для войн, в новых рабынях для производства еды. В положенные распорядком дни мушкены входили в жалкие жилища рабынь и зачинали новых и новых детей на подстилках из грязной соломы. Те из детей, кому повезло родиться мальчиками, пополняли ряды слуг и воинов; те же, кто рождался девочками, навсегда оставались среди грязных и голых рабынь, редко доживающих даже до тридцати лет.

Несмотря на крайнюю убогость существования низших каст, Ассирия была царством строгого порядка и всеобщего, охватывающего любую мелочь учета. Значительная часть авелу в мирное время работала чиновниками разных степеней. Они получали жалованье от царя и отрабатывали его старательно и преданно. Они заносили в свои глиняные таблички каждую овцу, каждый мешок зерна, каждый кувшин молока, каждую рабыню, расчлененную и скормленную варду. Все, что выращивалось и производилось на острове, подсчитывалось и отмечалось клинописными значками на глиняных табличках. Никому из чиновников не приходило в голову утаить или украсть даже самую малость. Можно было привести простое объяснение для такой безукоризненной честности: на острове существовало только одно наказание за все значительные проступки - смертная казнь в сотнях своих ужасных разновидностей. Никому из авелу не хотелось рисковать головой из-за меры ячменя или куска баранины. И все же Игорь находил что-то неестественное, не свойственное человеку в столь безукоризненном, патологическом послушании. Оно напоминало ему автоматизм шестеренок, расставленных рукой мастера в правильно отлаженном механизме. Шестеренка имела только два варианта: либо работать точно и правильно, либо сломаться и быть замененной и выкинутой на свалку.

Но если есть механизм, то кто его мастер? Кто Создатель, вылепивший этот маленький мирок, нарисовавший его карту, расставивший на карте домики, городские стены и грозные боевые башни, разлиновавший остров полями ячменя и рощами финиковых пальм? Кто запустил людей в этот мир, чтобы они жили здесь и правильно выполняли функции, предназначенные им Создателем, не задумываясь, хорошо это или плохо? Кто заботился о том, чтобы на острове, крайне ограниченном в ресурсах продовольствия, люди сохраняли постоянную свою численность - размножались как крысы в грязи рабских тростниковых хижин и тысячами умирали в бессмысленных войнах?

Боги? По всему выходило, что главными распорядителями здесь были местные боги. Игорь Маслов готов был уже поверить в них. Бог, царствующий в христианском мире, был слишком абстрактен для Игоря - он находился непонятно где, выглядел непонятно как и общался с людьми посредством пророков, изрекающих послания Божий настолько туманно, что каждый мог трактовать их по своему разумению. К тому же если Бог и вмешивался в человеческую жизнь, то настолько слабо и опосредованно, что лично Игорь этого не ощущал. Всего этого было достаточно, чтобы воспринимать Бога как некий символ - скорее моральную условность, а не нечто существующее реально.

Боги этого государства - Ашшур и Иштар (если они существовали, конечно) - были похожи на людей. Плохих людей. Людей, не столько управляющих созданным ими островом, сколько развлекающихся.

Они не заботились о том, чтобы люди, подвластные им, жили хорошо. Их вполне устраивало то, что род человеческий на их острове не прерывался и исправно поставлял новые человеческие фигурки для войны. Для смерти.

Тот, кто создал слепуны, отгородил их от остального мира и заселил древними людьми, определенно обладал больной, извращенной фантазией.

***

– Скоро будет большая война, - повторил Хадди. - И это очень некстати. Я не успел доделать то, из-за чего приходил в вашу Дикую страну. Теперь мне нужно спешить. Я должен сделать это. И ты должен мне помочь. Я привел тебя сюда именно из-за этого.

– Зелье Иштар? - спросил Игорь, вспомнив слова Милены. - Так, по-моему, это называется?

– Цветок Иштар. Цветок Юности.

– Это что, какое-то растение?

– Это снадобье. Если я намажусь им, то никакое оружие врага не сможет поразить меня.

– Ты хочешь стать неуязвимым в бою?

– Да. Неуязвимым. Но не в войне с врагами из других царств. Я хочу воевать с нашим царем. С Ада-дашаредом Девятым. Я хочу убить его.

– Чем он так провинился перед тобой?

– Он провинился перед богиней. Перед великой Иштар, покровительницей рода моего. Ададашаред Девятый, повелевающий царством нашим, должен отдавать одинаковые почести всем богам - покровителям страны. И до сих пор так и было. Ададашаред же уверовал в то, что ему достаточно почитать одного лишь Ашшура. В последние годы великой Иштар почти не приносят жертв. И она рассердилась. Гнев её обрушился большими бедами на нашу страну.

Мятежи мушкенов, нужда, засуха и голод - это то, что пришлось пережить нашей стране за последние два года. Царь приносит своему покровителю богу Ашшуру большие жертвы, но это не может помочь. Ибо источник этих бед не Ашшур, а Иштар.

– Откуда ты знаешь, что это - воля богини Иштар?

– Она сама сказала мне.

– Сказала?!

– Сказала. Хотя наш род и называется Слышащие Иштар, лишь немногие из мужей нашего рода могут действительно слышать голос богини. Я - один из таких. Я слышу её голос даже лучше, чем Шамшининурт, мой старший брат, верховный жрец храма. «Царя Ададашареда нужно убить» - так сказала мне Иштар. Когда она в первый раз заговорила со мной, я очень испугался. «Как же я могу убить царя? - спросил я. - Ведь власть дана его роду богами со времен сотворения мира и не может быть отнята человеком». - «Нет, это не так, - сказала мне мудрая Иштар. - Царственность дается богами, но отнимает её человек. И если человек, отнявший у правителя царственность, достоин быть царем страны более, чем тот, кто был царем доселе, то царственность даруется ему волею богов. Иди, Иштархаддон, в Дикую страну, и добудь Цветок Юности, и стань неуязвимым, и порази мечом своим царя, ибо семья его и род его свирепо мной прокляты и должны быть искоренены из страны».

«Сказка, сказка, сказка, - говорил себе Игорь, слушая Иштархаддона. - Судя по всему, затевается большой мятеж - эта самая богиня Иштар собирается скинуть с трона не только царя, но и самого бога Ашшура и занять первое место в местной божественной иерархии. Все это очень похоже на сказку. На плохую сказку, с которой хочется покончить побыстрее».

– Мы теряем время, - сказал Игорь. - Я уже здоров, Хадди. Теперь мы должны заняться делом. Цветок так цветок - я не против. Говори, что от меня требуется.

– Мы пойдем в храм Иштар Говорящей, - сказал Хадди. - В сокровищницу, содержащую тайные знания, украденные богиней у мудрого Эйя.

Глава 4

Храм Иштар Говорящей выглядел так, как и положено было выглядеть ассирийскому храму, - огромное здание в виде многоступенчатой пирамиды возвышалось на полсотни метров, упиралось в небо прямоугольной башней, увенчанной плоской площадкой. Каждая из ступеней была раскрашена в свой цвет, отделана барельефами и изразцами. У центрального входа застыли каменные изваяния крылатых львов. Площадь перед вратами была вымощена белыми плитами. Древнее и торжественное величие храма подавляло, заставляло человека, появившегося здесь, чувствовать себя тростинкой, склоняющейся перед волей богов.

И все же лучшие времена этого храма, похоже, канули в прошлое. На удивление пустынно было здесь - никто не спешил сюда с богатыми дарами, ни один человек не оживлял своим присутствием унылую пустынную площадь. Судя по всему, Хадди говорил правду: богиня Иштар была в опале у правителей царства и люди избегали её.

Игорь предчувствовал встречу со жрецами - церемонную, муторную, с бесконечными восхвалениями богам, пением гимнов и прочими религиозными причиндалами, столь скучными для атеиста. Однако ничего подобного не произошло. Иштархаддон не повел его к главному входу.

– Сейчас я не хочу видеть главного жреца храма, своего брата, - сказал он. - Я знаю, что Шамшининурт поддержит меня, если я восстану против бога Ашшура и возвеличу богиню Иштар. Но брат мой не бывает в одиночестве - он всегда окружен служителями храма, а многие из них тайно доносят царю.

– А что, царь не догадывается о том, что ты замышляешь против него?

– Нет, конечно. - Хадди улыбнулся. - Если бы в венценосной голове царя родилось хоть малейшее подозрение, тело мое давно было бы переварено утробами голодных львов.

Иштархаддон и Игорь обогнули здание слева, прошли вдоль всей стены его нижней ступени (длиною не меньше двух сотен шагов), свернули направо и оказались позади храма.

– Только мой брат Шамшининурт знает, что я веду изыскания, выполняя волю мудрой Иштар, - сказал Хадди. - Он разрешил мне пользоваться тайными сокровищницами храма. Но он не вмешивается в мои дела. Иштар приказала ему не вмешиваться. Кроме того, он знает, что любого, кто попытается помешать мне, я загашу насмерть по полной программе. - Хадди ухмыльнулся. Последние слова он произнес по-русски - понахватался-таки жаргонизмов в дикой стране России. - Идем, чужеземец Игар. И приготовься сильно удивляться.

Игорь давно уже был готов.

На задней стене храма, заслоненной от города высокой кирпичной стеной, находились барельефы все тех же львов - символов неустрашимой и яростной богини. Хадди шел вперед. У четвертого по счету льва он остановился.

– Здесь, - сказал он. - Тайный вход находится здесь. Нужно нажать льву на переднюю левую лапу и прочитать заклинание - слова, данные мне мудрой Иштар. Запоминай; Игар. На всякий случай.

Он уперся рукой в лапу изваяния - каменную, источенную временем, - и начал вполголоса, нараспев творить заклинания.

Игорь удивился гораздо больше, чем рассчитывал. Он был готов к чему угодно, но только не к такому. Язык, на котором произносил свои заклинания Иштархаддон, не был ни ассирийским, ни даже русским.

– Искейп, - провозглашал Хадди, - мэйн меню, чуз оупшенс, чуз ассириан калче, чуз Ашшур файв, энтер, чуз сакраментал билдингз, чуз Иштар Спикин темпл, энтер, чуз бэк уолл. - Бородатое лицо Хадди приобрело особенную торжественность. - Дабл клик!!! - выкрикнул он.

Каменная плита справа от льва бесшумно вдвинулась внутрь стены, открыв черный провал.

Изумило Игоря даже не то, что Хадди читал молитвы на ломаном английском. То что произносил ассириец, звучало как элементарная последовательность пользовательских команд в управлении какой-то компьютерной игрой. Нерусифицированной игрой.

– Слушай, Хадди, - сказал Игорь почему-то шепотом. - А ты хоть представляешь, что означают слова твоего заклинания?

– Ты глупец, - надменно сказал Хадди. - Как можно знать, что означают слова заклинаний, данные богами? Ведь это язык богов, и только им может быть понятен их смысл!

– А я понимаю все, что ты произнес! - упрямо сказал Игорь. - Каждое слово.

– Может быть, и так. - Хадди кивнул. - В вашей Дикой стране все может быть. Вам известно то, что неведомо нам. Потому-то Иштар и повелела привести тебя сюда. Ты знаешь многое, чужеземец, и ты поможешь мне разгадать тайну.

Он полез в открывшийся проход. Игорь последовал за ним. Едва они прошли пять шагов, дверная плита вернулась на место и воцарился кромешный мрак.

– Эй, Хадди, - позвал Игорь. - Включи свет. Ну, в смысле, свечку какую-нибудь зажги.

Хадди нашел в темноте его руку и крепко сжал её.

– Свет здесь ни к чему, - сказал он. - Я знаю эти потаенные места как свои пять пальцев. Пойдем. Я поведу тебя.

Игорь совершенно потерял ориентацию в пространстве. Они медленно шли по коридорам, постоянно сворачивая то направо, то налево. Пару раз Игорь ударился лбом о низкую притолоку и теперь прикрывал на всякий случай лицо рукой. Он втягивал ноздрями воздух в ожидании знакомой вони разлагающихся остатков жертв, он был уверен, что им предстоит нечто похожее на то, что произошло в жертвенной пещере на берегу. Но нет - воздух был на удивление свеж, отдавал только слабым ароматом лекарственных трав. Может быть, думал Игорь, обойдется сегодня без этих дурацких ритуальных убийств животных…

– Все, пришли. - Хадди остановился и отпустил руку Игоря. - Закрой глаза, чтобы тебя не ослепило. Сейчас будет много света.

Игорь послушно зажмурился. Свет пробился красным огнем сквозь его веки. Он прикрыл лицо рукой и медленно открыл глаза.

То, что он увидел, должно было изумить его больше, чем все увиденное до сих пор в Ассирии. Но не изумило совершенно. Он уже был готов к такому повороту событий. Ощущение неестественности происходящего давно уже поселилось в его душе.

Помещение, в котором они находились, напоминало интерьер космического корабля. Герметически закрытые двери причудливой геометрической формы. Стены, обшитые серыми панелями из эластичного резинопластика. Металлические серебристые плиты пола, размеченные рядами круглых клепок. Толстые связки гладких кабелей и гофрированных трубок, подвешенные вдоль потолка. Разноцветные огоньки приборных панелей. Освещалось все это техническое великолепие, само собой, светом электрических люминесцентных ламп.

Ивана Ароновича Бейлиса бы сюда! То-то порадовалась бы его душа. Фрагмент космического корабля в самом центре древнего, но дожившего до наших времен Ашшура! Вот они, проделки инопланетян! Вот оно, объяснение тайны Слепых земель. И сам храм богини Иштар - это замаскированное космическое средство передвижения, готовое в любую минуту скинуть с себя каменную облицовку, преодолеть земную гравитацию и вспорхнуть в небеса, отправляясь к альфе Центавра…

А вот и нет, товарищ майор Бейлис! Что это за черные надписи на стенах? Что-то там о порядке эвакуации и опасности радиационного поражения. Все на английском языке. Может быть, это не инопланетяне, а американцы-шпионы блудят? Вряд ли… Если это и было частью космического корабля, то был он скопирован неизвестным плагиатором из стандартного голливудского фильма - «Чужой» или что-то в этом роде. Без особых изысков.

К тому же использовалось это помещение отнюдь не в технических целях. Как справедливо указал Иштархаддон, было оно сокровищницей, а говоря точнее, просто складом. Очевидно, Иштар, сперев десятки тысяч лет назад сокровища знаний у пьяного бога Эйя, не нашла кладовки получше и свалила все здесь - в этом коридоре звездолета.

Ха-ха. Очень смешно. Не смешнее, впрочем, чем английские компьютерные заклинания Иштархаддона.

Десятки сундуков весьма патриархального вида - деревянные, окованные медью. С электронными кодовыми замками, правда. Что там внутри? Если верить легенде, то внутри должны находиться Таблицы Судеб. Проще говоря, клинописные таблички из обожженной глины. Впрочем, не удивительно, если на самом деле там - тома Британской энциклопедии и полные собрания сочинений Ч. Дарвина и А. Эйнштейна. Так, что еще? Огромные кувшины с запечатанными узкими горлышками. Вино Мудрости? Выпьешь - и сразу как бы поумнеешь. Ладно, предположим, что так. Каменные плиты прислонены в несколько рядов к стене. На передней виден барельеф, основательно покрытый пылью. На рельефе изображены бородатые древние люди, строящие гидроэлектростанцию. Отлично. Сокровенные знания богов, скрытые от людей. «И сошла тогда Иштар в образе необыкновенно красивой женщины с верхнего неба на землю и дала человекам холодный огонь, бегущий по проводам и оживляющий стеклянные трупики телевизоров…» Что будет после того, как Иштархаддон скинет-таки морально устаревшего царя вместе с культом его бога-покровителя? Ну понятно, что произойдет. Иштар Мудрая начнет выдавать знания порциями - шаг за шагом. Технический прогресс, повышение производительности сельскохозяйственного труда. Модернизация армии и захват других государств-островов. И наконец, полный отказ от людоедства. Как-то это все-таки неприлично - кушать человеческое мясо.

И тогда цивилизация ассирийцев перейдет… Куда она перейдет, кстати?

На следующий уровень - вот куда. Как и положено приличной, развивающейся цивилизации в любой стратегии реального времени.

– Сейчас я покажу тебе сокровище из сокровищ, - торжественно произнес Иштархаддон. - Смотри, чужеземец, на прекраснейшее из творений, созданных богами!

Он подошел к некоему предмету - громоздкому, шкафообразному, высотой в два с половиной метра - и сдернул покрывавшую его ткань. На лице Иштархаддона застыло выражение безграничного благоговения, смешанного с восхищением.

Игорь едва удержался, чтобы не хрюкнуть от смеха. Определенно, тот, кто придумал эту священную кладовку и набил её странными предметами, обладал неплохим, хотя и своеобразным чувством юмора.

Перед Игорем стояла прямоугольная стела, высеченная из белоснежного мрамора. Полустатуя красивой девицы выступала из каменной поверхности плиты. Исполнена она была в весьма натуралистичной манере - никак не в ассирийской, даже не в греческой или римской, а просто в современной. Весьма соблазнительная бабенка, совершенно голая. И что самое забавное, бабенка представляла собой точную копию Клаудии Шиффер - топ-модели, очень популярной в конце XX века. Похоже, что скульптор был большим поклонником Клавы.

– Это сама Иштар! - дрожащим шепотом сказал Хадди. - Иштар Прекрасная! Яркая утренняя звезда, божественная ветреница, давшая людям любовь и радость! Никто из людей не осмелится изображать богиню без одежд, и значит, эта стела - творение рук самих богов…

– Ага, - коротко согласился Игорь, бесцеремонно разглядывая аппетитные формы мраморной девушки. В одной руке Иштар-Шиффер держала здоровенный шприц, объемом не менее литра, во второй - что-то вроде клизмы. Наверное, это означало, что богиня выступает в данном случае в ипостаси целительницы. Хотя Игорю это больше напоминало «игру в медсестру», столь любимую на порносайтах Интернета.

– О чужеземец! - Бедняга Хадди, судя по всему, слегка сдвинулся в присутствии любимой богини и окончательно перешел к возвышенному стилю речи. - Способен ли ты, мудрый чужеземец Игар, разгадать письмена, начертанные богами на языке богов и несущие неизведанную мудрость богов…

– Способен, - нетерпеливо сказал Игорь. - Отодвинься, Хадди. Дай-ка мне посмотреть, что там накарябано. То, что ты называешь языком богов, - это универсальный международный язык нашего мира. Английский.

Надписи находились на ровных участках стелы внизу и вверху статуи. Ровные строчки английских слов - Игорь уже слышал о них от Милены. Рецепт зелья неуязвимости. Цветка Юности, как называл его Хадди.

– Я знаю, что ты срисовал все эти строчки и добыл все нужные медикаменты в нашем мире, - сказал Игорь.

– Да, это так. Коробка с этими волшебными эликсирами находится здесь.

– В этой инструкции нет ничего сложного. Возьми то, добавь это, смешай с таким-то и сяким-то. Подогрей на водяной бане. Ты знаешь, что это такое - водяная баня? Ладно, я тебе все объясню. Прямо сейчас будешь все делать?

– Сейчас нельзя, - испуганно заявил Хадди. - Как можем мы приступать к столь важному занятию, не принеся богатые жертвы великой Иштар?

– Да ладно, брось ты. - Игорю не терпелось поскорее изготовить этот самый пресловутый «цветок», намазать им Иштархаддона и свалить обратно в свой спокойный и цивилизованный Нижний Новгород. - Великая богиня, наверное, уже сердится, что ты так долго копаешься и никак не выполнишь её поручение. Она будет очень рада, если ты без лишних церемоний приступишь к смешению волшебных эликсиров.

– Ты так думаешь? - Хадди неуверенно топтался на месте. - Может быть… Я не знаю… Нужно испросить совета у богини…

– Ну так давай спрашивай! - усмехнулся Игорь. - Ты же говоришь, что можешь разговаривать с великой Йштар. Давай, вводи данные! Сделай запрос по Яндексу.

– Вставай на колени.

– Это ещё зачем?

– Вставай, глупец! - зло прошипел Хадди и толкнул Игоря так, что тот плюхнулся на землю. - Твой нечестивый язык доведет нас до беды. Нельзя шутить с богами.

Игорь вслед за ассирийцем спешно принял коленопреклоненное положение. Хадди раскачивался, закрыв глаза, бормотал что-то на смеси аккадского и ломаного английского. Творил молитву. Похоже, он входил в священный религиозный транс.

– О великая богиня Иштар, Царица Цариц, утренняя звезда, освещающая лучами своими верхнее небо Ану, среднее небо, на коем обитают игиги, нижнее небо, видимое людям, и твердь земную, и океан Апсу - все, кроме подземного Царства Мертвых, - провозгласил наконец Иштархаддон. - Открой мне, госпожа Иштар, стоит ли мне незамедлительно приступать к смешению Цветка Юности, как настаивает на том чужеземец именем Игар?..

– Не стоит, - сказала Клаудия Шиффер. Игорь явственно увидел, как моргнули глаза статуи, как вздрогнула и начала дышать её каменная грудь, как зашевелились её губы, произнося слова. Игорь хотел сказать что-то, но язык его прилип к нёбу, превратившись в бесчувственный кусок мыла. Огоньки на пультах тревожно заморгали, струи ароматного дыма вылетели из отверстий в стене, невидимый гонг ударил где-то вдалеке.

Иштархаддон не удивился ничуть. Он был полон священного трепета и благочестия, он ни на секунду не усомнился в том, что все происходит так, как только и должно происходить. Он видел такое уже много раз. Похоже, богиня-статуя была постоянной его советчицей.

– Ответь мне, недостойному глупому рабу твоему, - спросил он, - как же нам надлежит поступить, дабы исполнить твою волю хорошо и правильно? Когда звезды на небе сойдутся благоприятно для изготовления зелья?

– Этого я сказать не могу. - Холодный голос богини, казалось, исходил изо всех стен сокровищницы. - Сейчас вы не можете делать это. Потому что у вас нет для этого времени. Вас уже ищут, Иштархаддон и Шулманашар. Потому что в царстве Ашшур началась война. И теперь вам надлежит воевать на радость богам.

Статуя-Иштар улыбнулась и замолчала. Жестокой, кровожадной показалась её улыбка Игорю.

Глава 5

– Быстрее! - кричал Иштархаддон, оборачиваясь на бегу. - Быстрее, брат Шулманашар! Ты еле двигаешь ногами!

Они бежали вдоль боковой стены храма-пирамиды. Здесь по-прежнему не было ни души.

– А что… я тоже буду воевать?.. - Игорь выкрикнул вопрос, задыхаясь. - Я-то тут при чем? Я же не воин! Хадди резко остановился, вцепился Игорю в плечо.

– Ты должен снова стать немым! - прошипел он. - Запомни: если я назвал тебя Шулманашаром, значит, ты - снова безъязыкий. Не смей разговаривать! И конечно, ты будешь воевать. Все граждане-авелу, включая Благородных, платят Налог Крови. И это означает, что все мужчины рода, за исключением двух старших братьев, обязаны воевать - какая бы то война ни была. Если ты сегодня не возьмешь в руки оружие и не выйДешь на бой, тебя принесут в жертву Ашшуру. Ты этого хочешь?

Игорь беззвучно замотал головой.

– Не бойся, - добросердечно сказал Хадди. - Может быть, тебя и не убьют сегодня. Благородные не так уж часто погибают в сражениях. Умирают в основном мушкены. К тому же ты будешь все время со мной. Без меня ты не проживешь долго. Держись меня, и все будет в порядке.

***

Они выбежали из-за угла храма на площадь, и тут же боевая колесница, запряженная двумя лошадьми, помчалась к ним, громыхая колесами по каменным плитам. Человек, управлявший повозкой, размахивал в воздухе копьем и орал - громко и грозно. «Вот и все, - с каким-то облегчением подумал Игорь. - Вот и смертушка моя пришла. Сейчас меня укокают, и все мои беды закончатся…»

Колесница лихо притормозила, бородатый возница низко поклонился Иштархаддону.

– Вылезай, - сказал Иштархаддон войну. - Мы поедем с братом. Сегодня мы будем ездить с ним. Кто напал на нас?

– Персы.

– Грязные и тупые скоты, - лаконично бросил ХадДи и полез в колесницу. Она представляла собой прямоугольное, крепко скроенное деревянное сооружение. Два больших колеса с восьмью спицами доходили до середины бортов, обложенных железными ободами и украшенных рельефными пластинами из бронзы. Снаружи к бортам были прикреплены колчаны для стрел и футляры для секир.

Игорь с грустным вздохом влез в колесницу, прикрыл за собой заднюю дверцу, представлявшую собой круглый щит, усаженный коническими шипами. Чувствовал он себя абсолютно незащищенным - все, что находилось выше невысокого борта, было доступно стрелам и дротикам. Оружие хоть какое-то взять, что ли? Игорь подергал секиру, вставленную в медную проушину, но та не поддавалась чужой руке, держалась крепко.

– Рано пока брать топор, - сказал Хадди. - Мы в городе, и здесь нам ничего не угрожает. Персы ещё не вошли в город, да и вряд ли смогут войти. Держись крепче. - Хадди потянул вожжи, и свежие, застоявшиеся в безделье лошади рванули вперед так резво, что Игорь с непривычки едва не свалился с ног.

Колесница мчалась по улице, становившейся все более людной. Бородатые авелу спешно уступали дорогу повозке, многие из них были в латах из толстой кожи, при оружии.

– Это ж надо, персы! - прокричал Игорю Хадди. - Я думал, они долго не осмелятся сунуться в Ашшур! Два года назад они напали ночью, войском в две тысячи человек. Они рассчитывали на темноту и внезапность, но жрецы их просчитались-и воины их вышли слишком далеко от города. Я, правда, тогда не успел повоевать - пока персы блуждали в темноте, подтянулось войско Тукульти из рода Правой Руки Грозного Ашшура, и они перебили всех персов. Всех до единого и с ними две сотни и пять нечестивых жрецов! А потом скормили их мясо львам и варду. Персы - тупые и жадные. И бог у них только один - Ангро-Манью. Только в одном царстве не два бога, а всего один - в царстве Персия. Наверное, бог их, Ангро-Манью, так же жаден, как и сами персы, и не хочет делить свою славу с богиней. А потому и нет у него никакой славы - персы слабы на войне. Сегодня мы славно повеселимся, рубя их головы!..

Вначале Игорь решил, что путь их лежит к дому Иш-тархаддона. Однако колесница неуклонно ехала к окраине города. Продвижение её сильно замедлилось - в районах мушкенов на улицах находились уже не десятки, а сотни и тысячи людей. Непрерывный крик стоял над толпой, щелкали бичи, угощая неповоротливых ударами по спинам, но, присмотревшись, Игорь обнаружил, что все происходящее является не хаосом, а упорядоченным движением. Бородатые авелу в бронзовых шлемах сбивали мушкенов в группы по десять человек, пересчитывали, вглядывались в лица, убеждаясь, что это именно их воины, а не чьи-то другие, и вели свои небольшие отряды к местам, очевидно заранее определенным с целью быстрой военной мобилизации. Скоро Игорь увидел такое место. На большой квадратной площади выстроились в ровные ряды сотни вооруженных мушкенов. Перед площадью образовался затор - сцепились оглоблями две телеги, груженные оружием, и пока их растаскивали, колесница Иштархаддона вынуждена была остановиться. Это дало Игорю возможность как следует рассмотреть происходящее на площади.

Мелкие отряды мушкенов подходили со всех сторон, один за другим, ведомые авелу-десятниками. Они выстраивались в очереди к раздатчикам оружия. Они получали оружие - луки со стрелами, пращи, мечи, короткие копья с бронзовыми наконечниками и палицы, окованные железом. Им выдавали щиты, разнообразные по форме и размеру - от легких круглых и четырехугольных до высоких прямоугольных с навесом, защищавшим воина сверху. Груды всякого вооружения лежали на телегах, но никто из воинов не путался - коротко называл то, что ему полагается, и получал требуемое. Вооруженные бойцы тут же занимали место на площади. Тут уже командовали не младшие командиры-десятники, а авелу-сотники. Невдалеке Игорь увидел несколько боевых колесниц, а в них - нескольких Благородных мужей, сияющих серебряными шлемами и золотыми ожерельями, надетыми поверх длинных кожаных панцирей, обшитых продолговатыми бронзовыми пластинками. Игорь немедленно отвесил им низкий поклон - условный рефлекс у него уже выработался. И тут же получил замечание от Иштархаддона:

– Не смей больше никому кланяться. Когда приходит война, никто никому не кланяется. Ты что, сам не видишь, слабоглазый Шулманашар?

Вот и разберись - то не смей не кланяться, то не смей кланяться… Впрочем, здравый смысл в этом был - хорошо было бы войско, если при появлении каждого Благородного оно в полном составе валилось на колени!

– Эти Благородные - из рода Бороды Ашшура, - негромко сообщил Хадди. - И все это войско - под их началом. Большое войско. Гораздо больше, чем мое. Под моим командованием всего один кисир, правда большой, в две тысячи мушкенов. Зато я чаще занимаюсь со своими воинами, они у меня храбры как львы, сильны как быки и мчатся вперед подобно взбесившимся онаграм, не зная преград, по воле великой Иштар…

Хадди снова увлекся красивыми эпитетами, коих не жалел при описании мощи своей армии. И вдруг перехватил умоляющий взгляд Игоря и осекся.

– Ах да, извини, брат. Я вижу, что ты плохо меня понимаешь. И даже догадываюсь, о чем ты меня хочешь спросить. Я расскажу тебе. Слушай.

И Хадди начал рассказывать. Пробка на дороге к этому времени рассосалась, и они снова продолжили свой путь. Колесница двигалась медленно, продираясь сквозь толпу, наезжая порою на зазевавшихся мушкенов. Хадди умело правил колесницей, иногда останавливался, чтобы огреть кнутом кого-нибудь из недостаточно поворотливых солдат, мешающих проезду, и ни на минуту не прекращал свой рассказ.

Он говорил о структуре ассирийской армии. Как уже знал Игорь, рядовыми в ней были мушкены, а офицерами самых разных рангов, от низшего до высшего,- граждане-авелу. Основной организационной единицей был кисир - отряд, насчитывающий от пятисот до двух тысяч воинов. Кисир делился на пятидесятки, которые подразделялись на десятки. Несколько кисиров составляли эмуку, что переводилось с ассирийского как «сила». Словом, все было строго упорядочено. Однако в порядке таком были свои слабые места.

– Очень трудно правильно собрать и сосчитать мушкенов в начале войны, - сетовал Иштархаддон. - Эти глупые слуги постоянно путаются и забывают собственные имена. К тому же после каждой войны приходится переформировывать десятки, потому что многие из мушкенов убиты или ранены. Каждого шестого мушкена на войне убивают или ранят…

Людей здесь не жалели. Тяжелое ранение для мушкена ничем не отличалось от гибели в бою. Никто не лечил раненых после сражения. Тех, кто не имел шансов самостоятельно выздороветь в течение месяца, торжественно, с соблюдением обрядов убивали. Рабыням нужно было мясо, чтобы питаться, и беременеть, и рождать новых воинов, предназначенных для смерти во имя Ашшура Непобедимого…

Каждый шестой воин погибает во время войны, прикинул Игорь. Если условно принять, что война происходит раз в два года, то как раз и получается, что остров едва успевает воспроизводить мужчин, чтобы тут же уничтожить их в очередном великом сражении и скормить их плоть их же сожительницам-рабыням. Схема, отвратительная в своей рациональности: единственный способ справиться с перенаселением в условиях бесконтрольной рождаемости - это убивать людей с той же скоростью, с которой они плодятся. Да, кстати, а как же с рабынями? На войне-то убивают в основном мужчин… Да все с этим просто. Сказал же Иштархаддон - мрут они как мухи. От голода, побоев и невыносимых условий жизни. А граждане-авелу? Ах да… Не воюют только первые два сына в семье. Остальные предназначены для заклания в бою - точно так же, как и низшая каста, только, может быть, под более благородным соусом. Судя по тому, что авелу не так уж и много, погибают они достаточно регулярно. Устойчивая система. Устойчивая и, очевидно, жестко регулируемая. «Стало слишком много людей. Скоро боги объявят войну…» Вот вам, пожалуйста - признаки регулирования. Жестокие небеса…

Остров Ашшур - это продуманный и неплохо отлаженный механизм для умерщвления людей, сделал для себя вывод Игорь Маслов. И другие острова - тоже.

Еще недавно он был влюблен в Слепые земли, мечтал открыть их тайну. Теперь тайны не было. Романтическая сказка оказалась примитивным кошмаром. Система гигантских концлагерей, где люди рождаются и умирают, от рождения и до смерти запертые за оградой попрочнее колючей проволоки. Неудивительно, что за две с половиной тысячи лет это общество не продвинулось ни на шаг в своей эволюции. Куда ж тут двигаться?

Толпа поредела, превратилась в упорядоченно шагающие колонны воинов. Колесница двигалась теперь беспрепятственно. Игорь Маслов ехал по городу Ашшуру - разбуженному войной, ощетинившемуся мечами и копьями. Ему предстояло увидеть большое сражение.

***

Как видно, Иштархаддон, возглавляющий свой собственный кисир, был в нем нечастым гостем. В мирное время муштровкой солдат занимались три его младших брата. Впрочем, дело свое они знали - две тысячи мушкенов уже выстроились с внутренней стороны городской стены, недалеко от одних из врат города, и приветствовали своего великого полководца ревом хриплых глоток.

– Мой кисир - отдельный, - торопливо сказал Хадди, придерживая коней. - Он не входит ни в одну из «сил». Нам нужно удержать этот участок стены, когда враг будет нападать, и не дать им проломить ворота. А когда проклятые персы выдохнутся, мой отряд выйдет из врат, храбро сразится с персами и разобьет их наголову во имя великой Иштар. Держись рядом со мной, Шулманашар. И будь осторожен.

Хадди открыл боковую дверцу колесницы, спрыгнул на землю, быстро двинулся к стене. Один из братьев шел рядом с ним, говоря что-то на ходу. Хадди качал головой, говорил что-то негромко. Игорь спешил следом.

Прямоугольная башня, увенчанная широкой зубчатой площадкой, высоко поднималась над стеной. Стража молча расступилась перед Благородными, освободив проход, Иштархаддон с братом устремились вверх по крутой угловатой лестнице. Квадратные отверстия-бойницы мелькали перед Игорем, но у него не было времени заглянуть в них - он едва успевал бежать за своими «родственничками». Игорь совсем запыхался, когда они добрались до верхней площадки башни, открытой всем ветрам.

Небеса гневно хмурились. Небесный свод над островом Ашшуром, обычно безоблачно чистый, заволокло мрачными сизыми тучами. Вдалеке погромыхивал гром, синие ломаные полоски молний прорезали воздух и впивались в океанские воды. Море было далеко от стен города, но Игорь догадывался, что сейчас там бушует шторм. Он подошел к высокому кирпичному ограждению площадки и осторожно выглянул наружу между высокими зубцами. Голова его закружилась. Он всегда боялся высоты, а теперь его отделяло от земли не меньше тридцати метров.

Ров, заполненный водой, был на этом участке гораздо уже, чем перед главными воротами города. Поодаль от рва, в полукилометре от стен Ашшура, медленно перемещалась, закручивалась воронками черная живая масса. Игорь близоруко прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, а потом достал очки из матерчатого мешочка, висевшего на поясе, протер их и водрузил на нос.

– Что это такое? - удивленно воскликнул брат Иш-тархаддона. - Что это на носу Шулманашара?

– Это магические прозрачные камни, - сказал Хадди, недовольно хмурясь. Просил же он Игоря не надевать свои странные глазные стекла при посторонних! - Шулманашар привез эти камни из страны скишшу. Без них он плохо видит. Проклятые скишшу едва не лишили его зрения.

Брат-полководец удовлетворился объяснением. Игорь же видел теперь гораздо лучше. Черная шевелящаяся масса внизу состояла из людей - большого количества всадников и немногих пеших. Позади армии светлела непонятная полоса - двигалась по дороге медленно, как толстая и короткая змея желтоватого цвета. Перемещение толпы персов выглядело хаотичным, не подчиненным разуму - так роятся черные дикие пчелы, собираясь в большой клуб. Казалось, что никто не руководит огромным войском - повинуясь зову своего божества, добрались персы до города Ашшура, и вот теперь теряют время, не решаясь напасть. А возможности для нападения имелись неплохие. Деревянный мост, широкий и плоский, пересекал ров. Игорь знал, что мост был подъемным, но ассирийцы и не подумали поднять его. Что ж, это было вполне объяснимо и отлично укладывалось в сценарий. Сценарий, который разыгрывался у этих стен множество раз за две тысячи лет. Мост был необходим, чтобы притянуть как можно больше вражеских воинов к неприступным стенам и убить их при помощи стрел и дротиков. А потом армия Ассирии должна открыть ворота, выехать через них наружу и вступить в сражение с врагом. Стратегически в этом не было никакой необходимости - что могли конные персы сделать со стенами двадцати метров высотой и с мощными воротами? Но Игорь уже понял смысл войн - уничтожить лишних едоков, расплодившихся на островах. Если бы персы, понеся большие потери, отступили и ушли на свою землю, от этого выгадали бы только они. Ассирийцам необходимо было получить свою выгоду в войне - избавиться от своих лишних людей. И поэтому бой перед стенами неизбежен.

Интересно, а этим людям приходило когда-нибудь в голову, что можно вообще обойтись без войн? Строго ограничить количество рождающихся детей - при безусловном подчинении законам, принятым здесь, это было бы не так уж и трудно. Достичь оптимальной популяции на острове - по количеству живущих людей всего лишь раза в два меньше, чем сейчас. И жить как в раю, благо климат здесь хороший и урожайность очень даже неплохая…

Игорь повернул голову и посмотрел на Иштархаддона. Тот рассматривал войско персов и удивленно шевелил губами. Похоже, что он не верил своим глазам. Что он увидел там такое? Что-то, что не мог увидеть Игорь?

Хадди поманил к себе бородатого братца-военачальника, наклонился к его уху и что-то прошептал. Брови брата изумленно взлетели кверху, он бросил взгляд между зубцами башни и покачал головой. Он попытался сказать что-то, но Иштархадцон остановил его нетерпеливым жестом руки.

– Иди и сделай все как я сказал, - сказал он. - Во имя Иштар Справедливой.

Братец отвесил короткий поклон и немедленно ретировался. Игорь и Иштархаддон остались одни.

– Игар, - сказал Хадди. - Я хочу, чтобы ты снова заговорил сейчас. Нас никто не услышит. Происходит что-то непонятное. Я не знаю, как это объяснить, и богиня моя не может дать мне совет, ибо некогда приносить ей жертвы. Мне нужен твой совет, брат мой Игар.

– Я весь внимание, - робко сказал Игорь. Никак он не ожидал, что великий полководец Иштархаддон из рода Слышащих Иштар вдруг запросит совет у него, чужеземца.

– Ты говорил, что там, в своей стране, изучал историю древних народов. Насколько я понимаю, мы, жители островов, тоже древний народ?

– Да, - кивнул Игорь.

– Скажи мне… Ты разбираешься в оружии других древних народов, не ассирийцев? Скажем, в оружии персов?

– А чего в нем разбираться-то? - сказал Игорь беззаботно. - Обычное оружие. Луки, кривые мечи, щиты. Копья у них такие длинные - палты называются. И ещё топоры двусторонние - сагары, кажется. У ваших воинов я тоже такие видел. Конечно, лошадей у персов немерено - с вами не сравнить. Но против ваших стен и ворот все это детский лепет на лужайке.

– Да я не о том! - Хадди дернул головой, и Игорь понял, что неустрашимый полководец сильно нервничает. - Я говорю о боевых машинах! Какие у них были машины?

– Никаких, - растерянно произнес Игорь. - Откуда у древних персов машины? Это у греков-эллинов впервые появилось что-то подобное. Гастрафеты, камнеметы, стрелометы, монанконы и так далее. А чего ты у меня спрашиваешь? Ты же разведчик. Ты должен знать лучше всех, кто у вас чем вооружен.

– Ни на одном острове нет боевых машин! - выкрикнул Иштархаддон и яростно махнул кулаком, едва не съездив Игорю по носу. - Нет и не было никогда! Знаешь, откуда я узнал, что боевые машины вообще могут существовать? Из вашего мира! Когда я увидел по телевизору, как стреляют ваши пушки и танки, я едва не обгадился от страха! Нет в нашем мире такого!

– И у эллинов? - осторожно спросил Игорь, на всякий случай отклоняясь назад, дабы не стать жертвой горячей жестикуляции ассирийца.

– И у эллинов, конечно! Я же сказал тебе, глупый чужеземец!..

– Не ори. - В голосе Игоря неожиданно появилась холодная твердость.- Ты можешь объяснить, в чем дело? Ну нет в ваших царствах-государствах боевых машин, ну и что? Чего орать-то?

– Смотри! - Хадди подтолкнул Игоря к ограждению. - Смотри лучше. Теперь видишь?

– Вижу, - сипло сказал Игорь.

То, что показалось ему желтой полосой, продвинулось заметно ближе и распалось на прямоугольнички. Конечно, даже в очках Игорь не мог состязаться в остроте зрения с Иштархаддоном, но теперь он видел вполне ясно - это были боевые машины на колесах. Сотни людей, напоминающие с такого расстояния неутомимых муравьев, волокли их к городу Ашшуру. Артиллерия древних веков. Боевые машины. Числом не менее пятидесяти.

Не так уж и страшно в принципе. Против таких-то стен, как в Ашшуре… Хотя кто знает? Армия, никогда не видевшая катапульт и баллист, может быть рассеяна под действием одного только страха. Ведь пал когда-то непобедимый город Ашшур, его захватили и разрушили мидяне - ближайшие родичи тех же самых персов. Хорошо, что Иштархаддон не знает об этом.

– Слушай, - спросил он Хадди, - а бывало когда-нибудь такое в вашей истории, что какой-то из городов был полностью захвачен? И стены города его разрушены, и народ перебит?

– Было такое, - угрюмо насупившись, сказал Иштархаддон. - Было, и не раз, хотя, конечно, и не часто. Боги - они сильны. Даже багровый Ангро-Манью персов необычайно силен, хоть я и ругал его. Все зависит от воли богов. Но и, боги устают. Иногда мне кажется, они специально разрешают захватить свой остров, чтобы сто лет отдохнуть от войн.

– Как это выглядело - полный захват острова врагом?

– Ничего интересного… - Хадди пожал плечами. - Ты, кажется, не любитель таких зрелищ. Пожары, руины, кровь по щиколотку. Солдаты, пьяные от удачи. Только если остров разорен полностью, победителю нельзя этим воспользоваться в полной мере. Наоборот, ему нужно уходить обратно, в свое царство, как можно быстрее. Пока боги не закрыли остров. Тот из завоевателей, кто не успеет уйти до закрытия, станет на разоренной земле рабом, будь он даже из Благородных.

– Закрытие острова? Что ты имеешь в виду?

– Когда остров закрыт, на него нельзя попасть. Сто лет он отделен от остальных царств Обитаемого мира. А через сто лет открывается - снова в полной силе и могуществе и идет войной на прежних своих обидчиков.

– Как вы перемещаетесь между островами? - Главный вопрос, мучающий Игоря, сорвался с его языка. - Как вы это делаете?

– Волею богов.

Опять боги, черт бы их побрал! Похоже, что даже естественные надобности здесь отправляют волею богов. Поконкретнее можно хоть что-то сказать?

– Расскажи мне, о непобедимый полководец, как это происходит? - перевел свой вопрос на ассирийский язык Игорь. - Каким образом великие боги помогают вам перейти…

– Некогда. - Хадди упрямо мотнул головой. - Некогда сейчас. Что это за боевые машины, можешь ты мне объяснить?

– Что-то вроде палинтононов и монанконов, - пробормотал Игорь, вглядываясь в конструкции катапульт, подъезжавших все ближе и становившихся все более отчетливыми. - Здоровенные хреновины, однако! Интересно, какие по весу камни они мечут? Килограммов по сто, наверное.

– Сам вижу, что здоровенные! - рявкнул Хадди. - Что за слово ты сейчас произнес? Палши… Палиш…

– Палинтононы и монанконы, - повторил Игорь. - Это по-эллински. На нашем современном языке их называют катапультами и баллистами. Ничего особенного. Деревянные метательные орудия торсионного типа. Греки их придумали, а римляне потом усовершенствовали. Только вот откуда они у персов взялись? Может быть, международная торговля? А что, вполне возможно. Или какая-нибудь тайная лаборатория по разработке продвинутого оружия. Персы - они ведь не дураки полные, хоть и бог у них только один. Он, кстати, наверное, и дал им эти камнекидалки - пользуйтесь, мол, ребятки, лупите спесивых обитателей Ашшура. У вас же все идет от богов. Кстати, почему Ангро-Манью? По-моему, у персов был главным Ахура-Мазда…

Игорь резко замолчал и прикусил язык. Кажется, он довел Иштархаддона своей развеселой болтовней до белого каления. До него вдруг дошло, что Хадди сейчас скинет его с башни или, в лучшем случае, отвесит пару оглушительных тумаков. Глаза ассирийца метали молнии, грудь вздымалась, кулачищи сжимались и разжимались.

– Ты это… Хадди… - забормотал Игорь, отступая к стене. - Ты чего? Спокойнее, парень. Приношу извинения, если я не то сказал. Подожди…

Ситуацию разрядил офицер-авелу, вылетевший из квадратного отверстия в полу площадки, как чертик из табакерки. Игорь спешно притворился немым, Хадди сплюнул и выругался вполголоса. Упомянул чью-то мать - на чистом русском языке, кстати. Научился ругаться в Дикой стране.

– Прошу прощения, господин военачальник! - Офицер низко поклонился. - Войско собрано и построено. Все ожидают вашего личного появления и ваших приказов.

– Иду, - проворчал Хадди. - Спускайся вниз и скажи, что мы с братом Шулманашаром скоро будем.

Глава 6

Хадди нарочно отослал офицера - не терпелось ему поговорить с Игорем, вызнать как можно больше о чудесных боевых машинах, неизвестно откуда взявшихся у персов. Но что ему мог сказать Игорь? Он и сам - толком не знал об этом. Правда, полгода назад он наткнулся на интересный сайт в Интернете, детально повествующий о боевой технике древних. Игорь заинтересовался тогда, вдоволь полазил по этому сайту и даже переписал себе на винчестер несколько файлов с текстами и картинками. Вот бы притащить сюда, на башню Ашшура, тех мужичков, что писали эти тексты, - - они бы сказали много дельного.

Игорь представлял достаточно отчетливо, что сказали бы эти специалисты. «Не понимаем, чего вы испугались, - сказали бы они. - Любому известно, что самые совершенные баллисты, созданные римлянами, могли метать свои каменные ядра не больше чем на четыреста метров. И то при том условии, что ядра эти весили около сорока килограммов. Те монстры-онагры, что выстроились сейчас перед вашими стенами, стреляют глыбами, вероятно, килограммов по двести. А последствия такого гигантизма могут быть следующие: небольшая дальность стрельбы, низкая прицельность и большое время, необходимое для перезарядки орудия. Кроме того, в качестве снарядов здесь могут быть использованы только специально изготовленные каменные ядра - они имеют огромный вес, и сомнительно, что персы могли привезти их с собой в большом количестве. По прошествии некоторого времени баллистам просто нечем будет стрелять. Таким образом, можно констатировать, что если данными орудиями и может быть нанесен вред крепостным стенам, то он не будет ни фатальным, ни даже значительным. Вероятнее всего, эти баллисты - просто оружие устрашения».

Приблизительно такую точку зрения и изложил Игорь Иштархаддону. Добавил к этому, что катапульты могут метать горшки с горящей нефтью - «мидийским маслом», но и это вряд ли имеет большую опасность, так как по внутреннему периметру стен нет ничего деревянного и гореть там нечему.

– Хотелось бы мне верить в то, что ты сказал. - Хадди с сомнением покачал головой.. - Но то, что ты говоришь, имеет отношение только к людям. Вы, люди Дикой страны, привыкли рассчитывать только на людей и мерить все по их меркам. У нас по-другому. Если захотят боги, огромные камни будут летать в пять раз дальше, чем положено по законам науки, и урон будут наносить в десять раз больше.

Настал черед Игоря хмыкать иронически. Боги, боги… Посмотрим, на что они способны, эти боги…

***

Через полчаса все боевые подразделения кисира уже заняли свои места. Как понял Игорь, конников здесь не было вовсе, а пешие воины делились на две основные разновидности, в зависимости от вооружения и защитного оснащения. Приблизительно половину войска составляли лучники. Плохо защищенные, в волоконных легких доспехах, босые и в большинстве своем без шлемов, лучники были вооружены устрашающего вида огромными луками. Игорь тоже обзавелся таким луком и колчаном со стрелами - взял их с телеги. Кто его знает, подобало ли ему, Благородному, брать в руки оружие простого мушкена, но никто не возразил. Один лишь Хадди поднял брови, чуть удивленно качнул головой и все же промолчал.

Игорь внимательно рассматривал свое оружие. Лук принадлежал к тем, которые принято называть композиционными. Он имел деревянную сердцевину, к сердцевине были приклеены два слоя - внешний из высушенных сухожилий и внутренний, сделанный из рога. Игорь взялся за тетиву - натягивалась она, про тив его ожидания, достаточно легко; дуга лука сильно изгибалась при натяжении. Такой лук посылал стрелу далеко и точно и был рассчитан на большую скорост-рельность.

– Эй, эй, - остановил его Хадди. - Не пробуй лук здесь, Шулманашар. Убьешь кого-нибудь. Поднимемся на башню, и стреляй сколько влезет. Возьми ещё два колчана. Стрелы кончатся быстро.

Игорь из жадности взял аж три запасных колчана. И быстро пожалел об этом. Каждый из них весил немало - когда Игорь, обливаясь потом и беззвучно матерясь, достиг верхней площадки башни, у него было ощущение, что он затащил на тридцатиметровую высоту не колчаны со стрелами, а мешок с картошкой.

Отсюда, с высоты, он хорошо видел, что творится на крепостных стенах. Стены, настолько широкие, что по верхней их плоскости могла проехать конная повозка, были усеяны лучниками. Они выглядывали в треугольные прорези толстой кирпичной ограды, они приводили свое оружие в готовность, но пока им некуда было стрелять. Войска персов, находящиеся за рвом, были недосягаемы для стрел.

Вторую разновидность пеших воинов можно было назвать, в отличие от легкозащищенных лучников, тяжелой пехотой. Часть их также поднялась на стены, оставив внизу огромные щиты - окованные металлическими пластинами, прямоугольные, с навесами для прикрытия головы сверху. Тяжелые пехотинцы готовились метать во врага дротики, доставали пращи с камнями, но, насколько понимал Игорь, на стенах города для них было мало работы. Основная их роль сводилась к таранному пешему удару, а он мог иметь место только тогда, когда ворота будут открыты и бой завяжется на открытом месте.

На верхней площадке башни находилось на удивление немного людей - Иштархаддон, Игорь, пять младших офицеров и с десяток лучников. Зато здесь постоянно появлялись невооруженные гонцы-курьеры. Они приносили новости и уносили приказы.

– Странная вещь - боевые машины появились только на нашем участке, - негромко сообщил Хадди. - Ни на одном другом участке их нет, а военачальники дальних участков, с которых машины не видны, даже не верят мне. Они думают, что я сошел с ума, сообщая им о боевых машинах персов. А некоторые… - Хадди сделал многозначительную паузу, - те, что из самых яростных приверженцев бога Ашшура - утверждают, что это признаки начинающегося мятежа двух опальных кланов, служащих Иштар, против остальных семей Благородных…

Игорь промолчал. Догадывался он, что все это означало, но вот сказать не мог. Завязали ему рот.

– Сейчас персы пойдут на приступ, - сказал Хадди. - Я не знаю, зачем они привезли сюда эти машины, но ты прав, вряд ли от них будет толк - слишком толсты и высоки стены города. Конечно, несколько удачных попаданий случится, погибнет около двух десятков воинов и будет разрушен кусок верхней ограды стены. Все это - сущие пустяки. Потом персы перейдут мост, будут штурмовать эти стены по лестницам, а мы, смеясь, будем отбрасывать оные лестницы прочь и поливать врагов сверху горячей и горящей горной смолой. Жалкие персы будут пробовать пробить ворота толстыми бревнами-таранами, и мы убьем сверху всех, кто будет находиться внизу около таранов, а потом откроем врата, выйдем из них и смело обратим врага в бегство. Не будет числа отрубленным персидским головам…

Игорь вполуха слушал ассирийского военачальника и внимательно наблюдал за баллистами, установленными у самого края рва. Никто из персов не спешил пересечь мост - напротив, большая часть огромной конной армии подалась назад, освободив пространство для беспрепятственного передвижения людей, обслуживающих боевые машины. Полкилометра отделяло Игоря от баллист, и он прекрасно видел, как огромные деревянные рычаги, закрепленные в тоносах - толстых волосяных канатах, - отводятся назад при помощи рычагов. Когда метательный рычаг занимал горизонтальное положение, в его верхний конец, имевший форму гигантской ложки, укладывали каменное ядро - настолько тяжелое, что сомнительно было, сможет ли закрученный волосяной канат послать его на несколько сот метров.

Все это было очень знакомо. Маленькие прямоугольнички баллист, превращенные расстоянием в деревянные боевые модельки, очень напоминали Игорю стратегическую компьютерную игру. Когда-то он баловался этим - «Эпоха империй», версия черт знает какая, восьмая или девятая, с созданием виртуального персонажа - героя-полководца, с полной трехмерностью, с подключением шлема и перчаток, создающих эффект присутствия в битве… Конечно, это и близко не походило на «Дип-программу», придуманную некогда холодным воображением фантаста Сергея Лукьяненко (Игорь когда-то читал его книги). Не было здесь настоящей отключки и полного погружения в виртуал. Но когда Игорь, правильно расставив войска, пускал их в бой и сам бросался в гущу сражения, рубя направо и налево длинным острым мечом и прикрываясь щитом от стрел, порою, на краткие минуты, забывал он о существовании всего остального мира. Мира реальности.

Мир, находящийся внутри островов-слепунов, был реален не менее мира, в котором жил Игорь. Может быть, даже более реален - в своей примитивной, узаконенной веками жестокой, упорядоченности. Но теперь, глядя на многокилометровую панораму с огромной высоты башни, Игорь вдруг ощутил себя сверхчеловеком, способным повелевать крошечными фигурками всадников, пехотинцев и боевых машин, расставленных на желто-зеленом поле.

Руки его, подзабывшие за последние полтора года движения внутри сенсорных перчаток, управляющих компьютерной игрой, непроизвольно шевельнулись, перенаправляя прицелы баллист прочь от стен Ашшура. И баллисты…

Баллисты не отреагировали никак. Конечно же ничего не произошло. Глупостью было все это - аналогии с компьютерной игрой. Игры остались дома.

Баллисты-онагры ударили не все одновременно. Игорь даже не успел заметить, какая из них выстрелила первой, - он увидел каменное ядро уже в воздухе, в виде серой, размазанной скоростью дуги. Конец траектории пришелся точно в ограду стены, в участок, располагавшийся недалеко от ворот, - глухой удар, кирпичи, летящие в разные стороны, как осколки бомбы, кровь, раненые, убитые… Второй онагр уже выстрелил; второе ядро врезалось чуть правее первого и снесло участок ограждения длиной в три метра. Игорь удрученно покачал головой - предчувствовал он, что будет дальше. И точно: третье, четвертое, пятое… десятое ядро. С невероятной, необъяснимой точностью все они ложились в одну и ту же точку. В верхней части стены появилась щербина пятиметровой ширины. Ядра продолжали лупить в нее, стена сотрясалась от ударов до самого основания и разрушалась метр за метром…

При такой точности стрельбы, превышающей артиллерийскую, пролом должен был дойти до основания стены минут через пятнадцать. Конечно, при условии, что баллисты будут метать свои ядра без передышки. Игорь знал, что для перезарядки гигантской боевой машины необходимо около часа, а через десять-пятнадцать выстрелов требуется менять канат-тонос. Пятьдесят баллист… Со счету Игорь, конечно, сбился. Но ему и так уже было ясно, что за пять минут было сделано более пятидесяти ударов. И это значило только одно - то, что эти метательные машины требуют для перезарядки и точной наводки меньше пяти минут и тем самым нагло нарушают законы физики.

Не могло быть такого, и все тут! Вернее, могло, но только при одном условии - что вмешался кто-то, имеющий право нарушить законы природы. Стало быть… Вмешательство богов?

«Пусть даже так, - сказал себе Игорь. - Пусть та белибердень, что ты видишь сейчас, - это результат развлечения местных богов. Тебе-то какое до этого дело? Ты слишком засиделся здесь, внутри слепуна. Пора домой. Похоже, что именно здесь и именно сейчас начинается серьезная заварушка. И ты, само собой, как и положено по закону подлости, оказался на самом острие атаки. Возможно даже, что этому Ашшуру пришел конец. Что он может сделать против такой артиллерии, да ещё и освященной волей богов? Ашшур будет разрушен, остров будет закрыт на сто лет… Пора смываться. Только как это сделать? Как добраться до берега океана? Проклятие! Попал как кур в ощип…»

Иштархаддон, судя по всему, впал в полную прострацию. Он судорожно вцепился в кирпичи ограды, наблюдая сверху, как машины разносят крепость Ашшура, простоявшую без малейших повреждений тысячи лет. Офицеры-авелу теребили его в ожидании приказаний - сначала вежливо и подобострастно, затем все более нетерпеливо. Великий полководец отмахивался от них - ему нечего было им сказать. Стандартные сюжеты сражений, к коим он привык, перестали быть действенными, а ничего нового в голову ему не приходило.

Через десять минут ситуация изменилась - теперь только часть онагров била в пролом стены, довершая и расширяя его, огонь же остальных рассредоточился. Каменные ядра ложились точно на верхний торец стены, методично уничтожая метр за метром вдоль всего периметра… Они выкашивали воинов-ассирийцев, превращая их в кровавое месиво из разорванных тел. Теперь это были уже не монолитные камни - ядра начали взрываться, соприкасаясь со стеной, они разлетались на сотни острых осколков и убивали все жибое в радиусе десятков шагов. Беззащитные люди с криками метались по стене, натыкаясь на вездесущую смерть. Что они могли сделать - безмозгло послушные боевые юниты? Что они могли сделать, если их военачальник тупо и бессмысленно терял время?

«Хадди, Хадди, Хадди… - беззвучно бормотал Игорь. - Что ты делаешь, осел этакий? Ты ешь, когда убьют всех твоих лучников? Ситуация проста, и ты можешь ещё взять все в свои руки. В твоих руках неплохой козырь, но ты не знаешь, как его использовать. Почему ты лишил меня языка, мой заносчивый брат? Я подсказал бы тебе…»

– Надо разрушить мост! - громко выкрикнул Иштархаддон, неожиданно выйдя из оцепенения. - Я понял! Сейчас я прикажу лучникам стрелять горящими стрелами в мост! Мост сгорит, и проклятые персы не смогут быстро атаковать Ашшур через пролом в стене. Они будут переправляться через воду рва на лошадях и бурдюках, заполненных воздухом, и станут доступны нашим стрелам! Вся их армия погибнет! Великая Иш-тар спасет наш город!

В глазах Иштархаддона появился маниакальный торжествующий блеск - он нашел решение и не сомневался в его истинности. Скорее всего, он приписывал это решение богине Иштар. Если это так, то богиня Иштар была тупой дурой - игроком начального уровня, ни черта не соображающим в стратегии реального времени.

– Эй, слуга! - отдал приказание Иштархаддон, ткнув пальцем в одного из курьеров. - Пусть лучники стреляют в мост горящими стрелами и немедленно подожгут его, , Мушкен кивнул и бросился к отверстию в полу, намереваясь как можно быстрее передать приказ великого полководца. Но на своем пути он запнулся о выставленную ногу Игоря-Шулманашара, перекувыркнулся и затих, ударившись головой о камень.

Реб-решши Иштархаддон из рода Слышащих Иштар схватился за меч. Наверное, он понял, что лже-Шулманашар - истинный источник его сегодняшних бед, выходящих за всякие рамки.

Игои» поднял обе руки и пoшел к Иштархаддону.

– эЖ-, э-эт, э-эт, - повторял он, изображая человека с полуотрезанным языком, произносящего слово «нет». При этом отчаянно мотал головой, подтверждая этим жестом свои полупроизнесенные слова.

– Что ты имеешь в виду, Шулманашар? - Хадди со щелчком вернул меч обратно в ножны. - Нельзя сжигать мост?

– А-а, а-а! - Игорь радостно закивал. А потом, воспользовавшись неожиданностью, схватил Хадди за воротник, привлек его к себе, прижался губами к его уху.

– Я знаю, что делать! - прошептал он едва слышно, почему-то на русском, столь родном языке. - Это надо делать немедленно, иначе будет поздно. Мы спасем Ашшур! Мы оттрахаем глупого персидского божка Ангро-Манью… Нам надо остаться вдвоем, и я объясню тебе. Быстрее!

Иштархаддон оттолкнул Игоря с такой силой, что тот с трудом удержался на ногах. Иштархаддон придал своему лицу свирепое выражение. И завопил:

– Всем уйти! Немедленно! Всем покинуть башню! - Мы с братом произнесем молитвы, а потом спустимся отсюда! Такова воля великих богов!

Воины резво кинулись к выходу, прихватив с собой оглушенного Игорем гонца. Через полминуты площадка была пуста.

– Ты снова удивляешь меня, брат, - сказал Хадди. - Ну, говори, что ты там придумал? Может быть, ваши боги мудрее наших, когда речь идет о боевых машинах?

– Еще насколько мудрее! - усмехнулся Игорь.

***

Иштархаддон летел вниз по лестнице, перепрыгивая при каждом своем шаге через несколько ступеней. Игорь, само собой, не успевал за ним - ноги его, утомленные непрерывным бегом сегодняшнего дня, взывали о пощаде. А поспешить стоило - едва Игорь изложил Иштархаддону свой план действий, баллисты начали бить по башне. Наверное, коварный бог персов Ангро-Манью услышал речь Игоря и немедля отдал приказ убить его и Хадди, двух братцев из двух миров, способных нарушить тщательно подготовленный им сценарий. Огромные деревянные онагры легко изменили цель, каменные махины-ядра взмыли в воздух, непринужденно справились с земной гравитацией, преодолели в считанные секунды сотни метров пространства и обрушились на башню.

Голова Игоря раскалывалась от грохота; стены башни раскалывались от десятков ударов гигантских камней. Смерть шла за ними по пятам. Смерть спускалась сверху вниз, разрушая башню сверху донизу. Верхняя площадка, конечно, была уже разрушена. Красная кирпичная пыль застилала воздух, камни рушились сверху и прыгали по лестнице, чудом не задевая Игоря и Хадди… Игорь задыхался, совершал невероятные прыжки, чудом увертываясь от обломков кирпичей, коими было заполнено все внутреннее пространство огромной квадратной башни. А уста Игоря Маслова (или, может быть, все же ассирийца Шулманашара?) изрыгали проклятия. Громкие проклятия в адрес отвратительно багрового бога персов.

Всякое везение когда-нибудь кончается. Везение Иштархаддона кончилось очень быстро.

Ядро ударило в стену башни напротив головы пробегавшего мимо Хадди. Оно не пробило стену насквозь, но вышибло из стены большой обломок кирпича. Кирпич въехал в висок Иштархаддона и сшиб его с ног.

– Хадди! - взвыл Игорь.

Он достиг поверженного ассирийца в несколько прыжков. Он бросился на колени, он схватил окровавленную голову своего названого брата и прижал её к своей груди.

– Хадди! - крикнул Игорь. - Ты чего, Хадди! Хорош дурака валять, Хадди! Пойдем! Твоя армия ждет тебя…

Тишина ударила по ушам сильнее, чем грохот бомбардировки. Игорь поднял голову, растерянно обвел глазами пространство вокруг себя. Тишина… Обстрел башни закончился.

Снаряды закончились? Да нет, конечно. Знал Игорь, что это означает. Он схватил запястье Хадди, прижал к нему пальцы. Пульса не было…

– Так, значит? - спросил он тихо, задыхаясь от ярости. - Значит, убили брата моего Хадди - и на этом все? Меня в расчет не берете?

Молчание. А что ты хотел услышать, слабый чужеземец?

– Ладно… Увидим… - пробормотал Игорь и начал стаскивать с мертво-непослушного тела Иштар-хаддона толстые кожаные латы с металлическими пластинами. - Игроки, бля… Катапульты они изобрели… На следующий уровень перешли. Со мной вы ещё не сталкивались, уродцы…

Время уходило, неумолимо отсчитывало секунды, переводя их из неопределенного настоящего в потерянное и проигранное прошлое. Но Игорь ещё надеялся.

Надеялся успеть.

Глава 7

Могучий Иштархаддон - грозный, мрачный, облаченный в широкоплечие латы, покрытые краснокир-пичной пылью, пошатываясь, вышел из полуразрушенной башни. Войско, не ожидавшее уже увидеть его в живых, разом облегченно вздохнуло.

– Воины мои… - Голос великого полководца, хриплый, столь знакомый, много раз ведший этих воинов в бой, внушал уверенность, бальзамом лечил их раны. - Я с вами, воины мои… Храбрая львица Иштар, Царица Цариц, не оставила нас. Она подсказала мне, как должно действовать. Брат мой, Шулманашар, погиб… Но тем страшнее будет наша ярость, когда обрушимся мы на мерзких вонючих персов и не оставим в живых никого из них!

«Господи, - подумал Игорь, невольно обращаясь к своему Богу, Богу большого мира, оставленному им за границами Слепой земли. - Дай мне силы, Господи! Я не знаю, зачем мне это нужно, - спасти Ашшур, погрязший в жестокости и уродливом невежестве. Но если я прав и миссия моя состоит в том, чтобы спасти сейчас этот остров, то дай мне сил и расчетливого разума!»

– Да здравствует великий полководец Иштархаддон!!! - завопили воины кисира - бритые простодушные мушкены и бородатые авелу, забывшие в этот миг о своей надменности. Рев тысяч глоток слился в единый звук. - Слава великой богине Иштар!!!

Игорь невольно вздрогнул.

– Немедленно всем, кто ещё остался на стенах, спуститься вниз, - приказал он. - Сколько моих лучников погибло?

– Немного. Меньше половины, - сообщил один из младших братьев Иштархаддона.

– Ладно… Могло быть хуже. Выстраивайте тяжелых воинов перед воротами в правильном порядке. Вперед - тяжелых со щитами, лучников - сзади. Как только оные будут выстроены, откроем ворота и выйдем на битву. И еще… Тотчас же посылай гонцов к кисиру рода Глядящих на Иштар. Где они находятся?

– Там… - Младший братец-военачальник махнул рукой куда-то вправо. - Что передать им?

– Ты пойдешь сам… - Игорь пытался вспомнить, как зовут этого брата. Не вспомнил, конечно, да и не так уж и важно это сейчас было. - Ты пойдешь к ним сам, ибо это необычайно важно. Возьми с собой двух авелу и дюжину простых воинов. Скажи им… Вот что скажи: все боевые машины персов находятся на этом участке. Армия моя выйдет из этих врат и уничтожит машины, чего бы это нам ни стоило. Но вероятно, всех сил нашего кисира хватит только на то, чтобы разрушить машины. Со всадниками мы не справимся. Если стены города останутся после этого незащищенными, то персы войдут через них внутрь города Ашшура и разрушат его, превратят его в мусор и обломки и убьют всех граждан его… Слушай меня, брат мой. - Игорь приподнял шлем и устало провел рукой по лицу, неотличимому от лица истинного Иштархаддона. - У меня нет веры кланам, поклоняющимся богу Ашшуру. Сейчас они хотят уничтожить наши два рода - две семьи, поклоняющиеся Иштар. Ненависть залила кровью их глаза, ослепли они и не думают, что могут погубить таким образом все царство. Пусть братья наши - войско рода Видящих Иштар - немедленно подходят сюда, к этому пролому в стене и к этим вратам, пусть отобьют они натиск подлых персов, когда кинутся персы, дабы захватить наш город.

– Я все понял, брат мой Иштархаддон. - Крепыш-военачальник взволнованно шмыгнул носом. - Я все передам, и мы поспешим тебе на помощь…

– Есть у нас настоящие друзья из рода Глядящих на Иштар?

– О да, конечно! Я думаю также, что можно в полной мере рассчитывать на род Левого Колена Ашшура Грозного, что стоит следующим вдоль крепостной стены. Мы всегда были с ними в братьях.

– Тогда свяжись и с ними тоже. - Игорь опустил шлем. - Иди, брат. Возьми в союзники всех, кто достоин того и не ударит нам в спину. И да свершится воля богини Иштар.

***

Что случилось с Игорем? Сейчас он не просто играл роль Иштархаддона. Он ощутил себя настоящим великим полководцем, настоящим могучим воином - нет, не Иштархаддоном, а кем-то даже более сильным, чем Иштархаддон. Что было причиной этого? Душа погибшего Хадди, переселившаяся в Игоря и сделавшая душу Игоря сильной вдвойне? Воля Иштар - лживой божественной сучки, плюнувшей на прежнего своего любимца Хадди и поставившей на Игоря Маслова - чужеземца из большого мира? Или все же какие-то виртуальные штучки-дрючки, заслуживающие описания только в фантастической литературе? Не было Игорю до этого дела. Да и времени, честно говоря, не было. Он чувствовал, что для осуществления его плана оставались считанные минуты.

Баллисты снова возобновили сплошной обстрел. Пролом в крепостной стене рос с ужасающей скоростью, но теперь он мало волновал Игоря. Игорь заканчивал выстраивание своего кисира. Войско его и без того было немногочисленным, а после атаки баллист поредело просто катастрофически.

Игорь занял место в колеснице. Лошадьми правил авелу младшего звания - тот, что занимал это место при живом ещё Иштархаддоне. Колесница объезжала колонны солдат, Игорь отдавал команды зычным голосом:

– Щитоносцы - вперед! Развернуться в шеренги по десять человек! В первые три шеренги идут тяжелые щиты с копьями! Потом - лучники в парах со щитоносцами! Открыть ворота!

На створках врат уже суетились мушкены, поднимая четыре гигантских затвора, окованных железными полосами. Игорь сглотнул комок, подступивший к горлу. Что ждало его армию там, за стенами Ашшура? Десятки тысяч конных персов, жаждущих крови, - опытных воинов, ходивших уже не в один военный поход. Какая уж тут стратегическая игра? Не запишешься, не перезагрузишься. Все по-настоящему. Вжик - и стрела в сердце…

– Воины мои… - Игорь поднял руку, произнес слова негромко, но тишина сразу же установилась на площади перед вратами. - Могучие авелу… И храбрые мушкены. Все вы уже знаете, что случилось. Хитрый багровый бог Ангро-Манью дал персам могучие боевые машины. Машины эти сильны - они легко разрушают стены и убивают всех людей, что попадают под их каменные ядра. Если мы не остановим эти машины, то город наш может погибнуть. И поэтому… - Игорь гордо поднял голову и вытянул руку вперед. - Поэтому мы разрушим эти машины! Не бойтесь их, воины мои! Они могут приносить вред только на большом расстоянии - так они созданы. Если вы подойдете к ним ближе чем на триста шагов, они ничего уже не смогут сделать против вас! Мы сломаем эти машины. И глупый бог персов будет кататься в бессильной злобе по Верхнему небу и смотреть, как великая армия Иштар добивает его солдат!

– Слава Иштар! - воодушевленно рявкнуло войско. Ворота со скрипом раскрывали свои могучие створы.

Игорь поманил к себе пальцем двух оставшихся братцев-полководцев.

– Вы поняли все, что я вам приказал? - спросил он.

– Да, Иштархаддон.

– Вы отдали нужные распоряжения полутысячникам и сотникам?.

– Да, Иштархаддон. Все будет сделано именно так, сак ты повелел.

– Напомню ещё раз: первые две сотни воинов должны быстро перейти мост и занять глухую оборону, дабы не подпустить никого к мосту. Остальные же полторы тысячи воинов разобьются на двадцать пять отрядов по шестьдесят человек, и целью каждого отряда будут две метательные машины. Воинам нельзя увлекаться боем с конниками - напротив, необходимо образовать колонны, прикрытые с боков щитами и имеющие на острие своем самых сильных меченосцев и копейщиков. Главное - быстро дойти до машин и уничтожить их! Как только отряд уничтожит две машины, он должен поспешить на помощь соседнему отряду. Когда же все машины будут сломаны, отряды должны отступить обратно в крепость, не увлекаясь боем, и занять место у пролома в стене, дабы оборонить крепость от врага…

– Мы все поняли, Иштархаддон, - в один голос произнесли братья-военачальники. «Не тупые, мол, - было написано в их глазах. - Все сделаем как надо».

– Ну ладно. - Игорь, помягчев, махнул рукой, едва удержался, чтобы не перекрестить свое войско. - С Богом, ребятки. В смысле, с богами…'Удачи вам и… - Игорь запнулся, но все же заставил себя выговорить: - Удачи вам и крови.

– Кровь врагов - воинам! Кровь воинов - вечной их славе, - серьезно, торжественно ответили братья.

***

Они успели вовремя. Еще пара минут промедления - и было бы поздно. Большой ум, ум с Верхнего неба, что командовал армией персов, не важно, какой уж там псевдоним он для себя выбрал, - Ангро-Манью (знаем мы этих ангроманью, гэндальфов, всяких там хеллрэйзеров…), а может быть, к примеру, Player 3, persian army, level 2 (знаем мы этих плейеров - дай им только перезаписаться!), так вот, этот самый передвигатель пешек-персов, чувствуется, был далеко не дурак. Конечно, он долго накапливал ресурсы, и превращал их в деньги, и покупал на эти деньги одну разновидность модернизации за другой, хитрый багровый сукин сын… Он усердно изображал убожество своей цивилизации, её беспросветную тупость и примитивность, он бросал на внешнюю оборону жалкую часть своих сил, достаточную лишь для того, чтобы худо-бедно не дать врагу добраться до главной крепости; он устраивал периодические нападения на соседей, посылая на заведомую смерть небольшие и плохо вооруженные отряды… И все его противники, в том числе и ассирийцы, послушно верили в то, что персы плохо живут, слабо сражаются и вообще дышат на ладан, готовясь отбросить копыта. А он совершенствовал свою технологию, довел её до следующего уровня и теперь собирался в полной мере воспользоваться плодами своего стратегического таланта.

Наверное, и пришел бы надменному Ашшуру конец в этот день… Если бы чужеземец Игорь Маслов не оказался в этом месте и не спутал все карты. Войско, возглавляемое им, успело в последнюю минуту.

Передовой отряд персов уже начал неспешное, уверенное движение к мосту, когда из распахнутых ворот крепости вышла колонна тяжелых ассирийских щитоносцев. Колонна выдвинулась быстро, точно, остро - так лезвие выскакивает из рукояти пружинного ножа. Выдвинулась и молниеносно вошла на мост. Персы завопили, хлестнули коней, десяток всадников даже успели выскочить на начало моста, но их неорганизованный натиск разбился о стену огромных тяжелых щитов, напоролся на длинные копья с острыми бронзовыми наконечниками. Строй ассирийской пехоты задержался в своем движении лишь на минуту, а потом выдавил с моста конников - так поршень выталкивает жидкость из шприца. И сразу же воины Ашшура заняли оборону, расставив щиты в несколько рядов широким полукругом. Движение не прекращалось ни на секунду - отряды по шестьдесят человек проходили по мосту один за другим: прикрытые щитами, ощетинившиеся копьями, они напоминали гигантских бронированных гусениц. Покинув мост, отряды тормозили, остановленные сплошной массой человеческих и конских тел, и начинали медленно, но неумолимо вгрызаться во вражескую толпу, перемалывая её, прокладывая путь к заветной, лакомой цели - боевым машинам.

Персы впали в замешательство - некоторые из баллист ещё били по стенам Ашшура, но большинство замерло с поднятыми пустыми ковшами. Люди спешно забегали вокруг машин - Игорь, стоявший чуть поодаль от моста, хорошо видел это. Что они делали? Перенацеливали орудия? Вряд ли. Слишком малое расстояние разделяло баллисты и мост. Слишком велика была вероятность, что каменный снаряд угодит в своих же.

На месте противника Игорь убрал бы свои машины-махины как можно быстрее. А в следующий раз подумал бы о том, чтобы создать технику поразнообразнее - не только гигантские онагры, но и, к примеру, механические луки близкого действия и прямой наводки. Они очень пригодились бы сейчас…

Вражеская стрела с гулом впилась в щит около самого уха Игоря, и он невольно втянул голову в плечи. Пока он не рвался в открытый бой - вперед всех, с шашкой наголо, - и, похоже, никто не собирался укорять его за это. Напротив, защиту ему выставили по высшему классу. Два десятка тяжелых щитоносцев укрыли его вместе с колесницей, оставив только щели для наблюдения. Меры сии, впрочем, не были излишними - как только расстояние между армиями сократилось до полета стрелы, лучники немедленно начали свою работу. Тысячи стрел взвились в воздух в поисках цели. Персы многократно превосходили ассирийцев численностью, но урон, наносимый ими ассирийской армии, пока был незначителен. Воины Ашшура брали не числом, а умением. Игорь только головой качал, наблюдая, как пеший строй ассирийцев - бронированный и предельно вымуштрованный - сминает всадников Персии.

Игорь не удивлялся. Не зря же он столько лет изучал историю древних и поэтому знал, что мощные, тяжеловооруженные и искусные в бою всадники персов зачастую-оказывалиеь совершенно беспомощными против глухого пешего строя. Теперь он видел это воочию.

– Давай, давай! - шептал Игорь и сжимал кулаки. - Быстрее! К баллистам, воины мои краснознаменные! Рубите эти деревяшки! В капусту их…

Первый из отрядов уже пробился к ближайшей баллисте. Метательный рычаг машины, сделанный из толстенного прямоугольного кедрового бруса, торчал вертикально вверх. Стена черных щитов накатилась на баллисту, закрыла её на мгновение, а потом Игорь увидел, как рычаг затрясся от ударов, накренился и вдруг с треском взлетел в воздух. Канатонос, с нечеловеческой силой скрученный из конского волоса и бычьих сухожилий, перерубленный нападающими с одной стороны, раскрутился и выкинул рычаг криво вбок. Последняя предсмертная судорога умирающей машины… Десяток воинов, главным образом ассирийцев, разметало в разные стороны, покалечило, оторвав руки и ноги.

– Эй, ребятки, осторожнее! - завопил Игорь во все легкие, забыв о степенности великого полководца. - Поубивает вас всех, дурней этаких! Это ж вам не лошадь, это техника…

Впрочем, поздно уже было кричать - рычаги баллист с хлопками и скрежетом взлетали в воздух один за другим; ассирийцев и персов убивало отдачей десятками, но что это могло добавить к общей мясорубке, кипевшей на наружном берегу рва? Черная лава всадников накатывала волнами на гигантские членистые тела ассирийских колонн; со звоном скрещивались мечи, кололи живую плоть пики, стрелы пели свои песни, хищно впиваясь в воздух; оглушительный многослойный вопль не разделялся уже на отдельные возгласы боли, радости и ненависти - стоял над полем боя густым облаком звуков, сливаясь с густыми облаками пыли и кровяных брызг, облаками испарений конского пота и человеческих предсмертных выдохов.

Сколько времени прошло? Игорь не знал, да и вряд ли кто-нибудь теперь знал это. Время замерло, задержало дыхание, склонившись над рычащим клубом вцепившихся друг другу в глотку врагов. Оно ждало, когда перевес будет на чьей-либо стороне, - чтобы облегченно сделать вдох и продолжить свой бег. Великому наблюдателю - времени - было безразлично, кто окажется победителем. Единственное, чего ему хотелось, - это определенности.

Определенность появилась очень скоро. Вначале это было неясным намеком, потом - вырисовывающейся тенденцией, ещё позже стало бесспорным фактом. Персы били ассирийцев. Персы гибли сотнями против десятков воинов Ашшура, но неуклонно втаптывали ассирийцев в грязь и конский навоз. Их было слишком много - персидских всадников с огненно-рыжими бородами. Два десятка баллист уже потеряли свои рычаги, торчавшие гордо в небо, как исполинские фаллосы, но, похоже, на этом все и закончилось. Атака армии Иштархаддона захлебнулась. Отряды-броненосцы уже не продвигались вперед. Не могли они пробиться и назад, к мосту. Они застряли. Ушли в глухую оборону, с головой закрывшись щитами и отбиваясь из последних сил от наскакивающих катафрактов - тяжеловооруженных кавалеристов.

Игорь раздвинул щиты руками, чтобы увеличить обзор. Он увидел, что около трети его армии все ещё находится рядом с мостом, но топчется на месте - не может пробиться'в глубь персидского войска. Видимо, Ангро-Манью, или как его там, изменил тактику. Он бросил в первые ряды обороны собственный отряд тяжеловооруженной пехоты. Они встали щит к щиту, в несколько рядов. Воины из первого ряда опустились на одно колено, уперев свои щиты в землю, а задние ряды положили им на плечи длинные копья. Персы ощетинились непробиваемой стеной.

Игорь попытался представить, что будет дальше. Ассирийцев, увязших в трясине персидского войска, конечно, добьют. Их уже не выпустят. После этого останется меньше трети от первоначального состава киси-ра, подвластного Игорю. Жалкие крохи… Их оттеснят к мосту. И тогда… Что будет тогда? Баллисты перенацелят. Их уже начинают переводить на новую цель. Они обрушат град камней на площадку перед воротами, где будут сосредоточены остатки армии Иштархад-дона. И разнесут в клочья все живое и мертвое…

Игорь понял вдруг, что он не просто догадывается о будущем, он точно знает его. Не благодаря дару провидца, а просто как игрок, глядящий на относительно бесхитростные ходы другого игрока.

«Ангро-Манью, Ангро-Манью… - думал Игорь. - Черт бы тебя побрал, Ангро-Манью. Впрочем, черт тебя вряд ли поберет, поскольку ты и сам - черт. Нечестно как-то это с твоей стороны. Напал на меня с десятикратно превышающими силами, с камнеметалками этими, а я даже сделать ничего не могу. Потому что два местных божественных кретина - потаскушка Иштар и садист-извращенец Ашшур - никак не могут договориться между собой. И не собираются приходить мне на помощь».

И тут же в голове Игоря что-то щелкнуло. Может быть, случайно, но то сочетание слов и предложений, что он только что мысленно произнес, имело определенный смысл, отличный от простого брюзжания. Маленький шажок к осознанию. Иштар… Ашшур… Две с половиной тысячи лет непрерывных войн…

«Подожди, подожди… - спешно подумал-крикнул Игорь. - Не ускользай, озарение! Дай подержать тебя за крысиный хвостик! Позволь полюбоваться твоими красивыми радужными крылышками! Итак, ещё разочек: что мы имеем? Кровавая битва. Древние века. Отлично! Конники, катафракты, лучники, легкая пехота, тяжелая пехота. Баллисты. Замечательно! Полная атри-бутика стратегической игры в реальном времени. Хорошо это или плохо? Хорошо, потому что в этом я кое-что соображаю. Помнится, было там кое-что подходящее для меня…»

– Остановить наступление! - скомандовал Игорь, на несколько секунд отвлекшись от размышлений. - Кто может, пусть прорывается обратно к мосту! У нас есть горящие стрелы? - обратился он к вознице-авелу.

– О да, конечно, господин!

– Прикажи, чтобы подготовили их как можно больше, - сказал Игорь и снова углубился в раздумья.

«Есть ли в моей теории неувязки? Полно. Сплошные неувязки. Жизнь моя разбилась на несколько фрагментов, не имеющих общих закономерностей. Первый - моя обычная жизнь. До появления Иштархаддона в ней не было ничего иррационального. Слепуны… Ну, слепуны не в счет - чего ж в слепунах-то необычного? Так, дальше. Фрагмент второй - мое появление в Ассирии. Необычного выше крыши, но опять-таки все вполне объяснимо, даже логично, хотя и отвратительно. Каннибализм, тьфу! И наконец - последнее. Нападение персов. Иштархаддон быстро выходит из строя, выпадает из игры. И я начинаю ощущать себя игроком. Самостоятельным игроком. Причем одним из главных игроков…»

– Кто-нибудь пробился назад? - гаркнул Игорь, снова очнувшись.

– Увы, господин… Послать им подкрепление?

– Нет! Найти из тех, кто остался здесь, двадцать самых искусных лучников! Авелу или мушкенов - не важно. Быстрее, быстрее! Не теряйте времени!

– Слушаюсь, господин…

«Итак, я - игрок. Единственный шанс выжить - плюнуть на все неувязки. Выкинуть из жизни своей ту реальность, что существовала до этого боя. Ее не было никогда. Только этот бой - и я, великий полководец Иштархаддон, во главе своего поредевшего войска. - Игорь закрыл глаза, вытесняя из своего существования все то, что было лишним сейчас, то, что мешало ему почувствовать свою настоящую силу. - Игар? Кто такой Игар… - думал он, сжимая литые кулаки, встряхивая застоявшиеся могучие мышцы. - Я плохо помню этого безбородого чужеземца, столь похожего на меня. Боги слили его разум с моей силой, Боги дали чужеземца, чтобы подсказать путь… К спасению? Нет, конечно! Только к победе! Ибо я, великий Иштархаддон, побеждаю всегда!!!»

– Я, великий Иштархаддон из рода Слышащих Иштар, побеждаю всегда! - завопил ребрешши. Он раскинул могучими руками щиты, закрывающие его от стрел противника, он явился своему войску во всей яростной, бешеной красоте. - Два десятка моих лучших лучников, здесь ли вы?

– Здесь!

– Слушайте меня! Пусть каждый из вас возьмет двух самых быстроногих щитоносцев и побежит вдоль рва со всей скоростью, на которую только способен! И пусть щитоносцы прикрывают вас в этом беге от персидских стрел своими щитами, и да поможет вам в этом львица Иштар! Бегите вы таким образом вдоль рва, по свободному от врага берегу, и, когда достигнете вы места, с коего удобно будет поразить боевые машины персов, на том месте и остановитесь. Запомните, воины мои: самое слабое место в машинах - это канаты, держащие рычаги. Сплетены те канаты из конских волос и волос женских, а как известно, волос горит легко и быстро, если его поджечь. Сможете ли вы попасть горящей стрелою в такой канат, толщиною в два человеческих тулова?

– Сможем!!! - завопили лучники. - Попадем, конечно! Отчего ж не попасть?

– Так бегите же и исполните волю Иштар! А когда подожжете все машины, возвращайтесь сюда! Ибо нужно нам будет ещё оборонить стену и врата от проклятых врагов…

Сразу две персидские стрелы устремили свои смертоносные жала в грудь реб-решши. Он даже не моргнул глазом. Под первую из стрел он подставил прочный круглый щит, вторую же разрубил в воздухе мечом.

Войско заревело от восторга. Непобедимый Иштархаддон, гроза Обитаемого мира, снова вел свое стадо в бой.

Так кем же он был теперь? Иштархаддоном из Аш-шура или все же Игорем Масловым, россиянином из Нижнего Новгорода? Трудно сказать. В пылу сражения он и сам не понимал этого.

«Как медленно движутся эти бестии-персы… Еще один катафракт: всадник в шишаке, тяжелом панцире, конь с головы до ног в толстых кожаных латах. Длиннейшее копье-палт, привязанное петлей к правой ноге коня - чтоб не вырвало из рук всадника при ударе. Ну, иди сюда, голубчик… Оп-п… Еще одна башка с рыжей бородищей катится по земле. Почему они все такие одинаково рыжебородые? Ах да, они же красили бороды чем-то. Хной красили. Хна иранская натуральная. Способ употребления - развести до кашицеобразной консистенции, нанести… Ух ты, двое сразу. Ать-два!!! Нет, на два счета не получилось, тпр-р-ру! Контрольный удар в голову. Нет, не выстрел. Удар. Мечом, товарищ следователь, мечом. Холодным оружием. Нет, лицензии на ношение не имеется, товарищ следователь. Откуда у нас, в Ашшуре, лицензии? На все воля богов…»

Он сам не ожидал, что его затея с поджогом проклятых баллист окажется настолько результативной. Лучники персов, само собой, среагировали на нападение немедленно. Оживились. Подстрелили многих из наших. Многих убили. Только наши тоже оказались не лыком шиты, само собой.

Как только персам стало ясно, что они не могут по-настоящему дотянуться до кусак-лучников по ту сторону рва, вся конная армия пришла в действие. Ангро-Манью отдал приказ: атаковать мост. Причин для ожидания больше не было. Баллисты, в сущности, уже выполнили свое дело. Пролом в стене давно был готов. Мост послушно подставил деревянную спину под копыта завоевателей. Жалкая оставшаяся кучка пехотинцев Ашшура? Что она могла сделать? «Вперед!» - скомандовал бог персов. Игорь-Иштархаддон не слышал этого приказа. Но он узнал о нем. Узнал немедленно, потому что оказался в защите, противодействующей этой атаке. В самом ядре защиты. Баллисты вспыхивали одна за другой. Хлопали с красными вспышками, как новогодние петарды.

– Хорошо твои ребятки работают! Просто замечательно!

– Мои воины - лучшие в Обитаемом мире!

– Ага, вспомнил! Биатлон - вот на что это больше всего похоже.

Древний биатлон. Сперва бешеная пробежка, потом - выстрелы, выстрелы, выстрелы. Огненные дуги траекторий полыхающих стрел. Очередная цель поражена: мгновенный огонь, охватывающий волосяной канат, похож на взрыв. Пара счастливых воплей во славу богов и снова бешеный бег до следующей мишени. Конечно, в биатлоне мишень не отбивается от стрелка, не пытается угробить его в ответ, но ведь там и не прикрывает стрелка пара дюжих щитоносцев.

– Какое дело нам, великим воинам царства Ашшура, до этого биаштлу… Как ты сказал, Игар?

– Биатлона, Хадди.

– Да, биатлона.

– Смотри, Хадди, сразу четверо. Ты с четырьмя справляешься?

– Смотря с какими. С такими - обычно нет. Впрочем, их уже трое.

– Молодец твой возница - произвести его после боя в сотники.

– Он и так сотник, дурень.

– Тогда в пятисотенники.

– Щит держи крепче, слабак.

– Ты сам варежкой не хлопай.

– Да молчи ты, чужеземец, не гневи Иштар! Смотри, как я их!

– Да уж… Орел ты, Хадди… Убийца-профессионал. Зато я мозгами соображаю лучше.

– Мозг - это что? Железа для охлаждения тела?

– Откуда ты набрался такой дури, Хадди? Это же греки такую дурь придумали! Не пристало тебе… Мозг - это железа для мыслей.

– Заткнись, болтун, вырву я когда-нибудь твой язык…

– Поздно…

– Что поздно?

– Хадди, пора уходить… Слава славой, но похоже, что убили уже почти всех наших…

Удары мечей, удары копий, удары стрел. Боже, как болят руки. Великая Иштар, дай нам сил… Еще хоть немного.

Голова Игоря была занята разговором с, Хадди - живым Хадди, поселившимся в его голове, а скорее всего, с его мертвым эхом, потому что настоящий Хадди давно уже был погребен под обломками кирпичей. Наверное, это было просто защитным рефлексом - Игорь отвлекался, стараясь не сойти с ума от вида сотен окровавленных трупов. Он разговаривал с мертвым своим двойником, а руки его работали, делали свое дело, не задумываясь, - рубили, кромсали одного перса за другим, убивали врагов, нескончаемых, как черная хищная саранча…

– Хадди, как там с баллистами?

– Все машины сломаны. Все до одной.

– Тогда назад, Хадди.

– Назад. Поворачиваем.

– Спасибо тебе, Хадди. Ты молодец.

– Я-не Хадди. Хадди остался в башне.

– А кто же ты?

– Игорь.

– А я кто?

– Игорь.

– Какой?!

– Тот же самый, кретин ты этакий. Игорь Маслов.

– А где Хадди?

– Я сказал тебе. Он там, где ты его оставил.

– Как же я смог сделать все это? Один, без него…

– Спроси у себя…

***

Он все-таки сумел собрать вокруг себя остатки своего войска и отойти к стене Ашшура. Сумел пройти по мосту - пятясь, в числе последних, прикрывая собой своих отступающих воинов. Он был сильнее многих - может быть, даже сильнее всех тех, кто сражался здесь. Он уже не удивлялся своей силе. Он уже устало осознал, что не является здесь обычным человеком, пешкой-юнитом, бездумно копошащимся на плоской сцене сражения. Нет. Кажется, он был здесь одним из богов.

У каждого царства-острова были свои боги. Они обитали на Верхнем небе, может быть, даже встречались друг с другом каждый день, перекидывались шуточками и стреляли друг у друга сигареты. А ещё они вели друг с другом войны. Не на самом деле, конечно. Они воевали понарошку. Местом войны были созданные ими царства.

Думали ли когда-нибудь эти боги, что придуманные ими фигурки - рабы, ремесленники, воины, цари и все прочие - могут иметь собственные души? Что они могут жить собственной жизнью? Могут чувствовать настоящую боль?

Вряд ли. Скорее всего, старались не думать. Это неприятно - знать, что цифра в компьютере, однажды нарисованная тобой, не хочет быть стертой и уничтоженной.

Но если он, Игорь Маслов, по статусу своему не уступал местным богам, то куда же делись местные владыки - Ашшур и Иштар? Почему они отдали инициативу в его руки, предоставив ему в одиночку сражаться с извечным своим противником - Ангро-Манью из персидского царства?

Никуда они не делись. Они просто ждали, пока незваный гость, залетный бог Игорь Маслов, наиграется и истощит свои силы. Нечего ему тут было делать. Он нарушал все традиции. Играл не по правилам. Не по тем правилам, что были приняты здесь.

В общем-то они были правы, эти местные игроки. Они и так вели себя достаточно деликатно. Хотя и намекали Игорю достаточно ясно и определенно - эй, мол, ты, хакeр из Большого мира, вломившийся в наш огород без спроса, закругляйся! Помахал мечом, и будет!

Игорь опустил оружие и оглянулся вокруг. Остатки его армии втягивались в ворота города - обескровленные, равнодушные к участи своего военачальника. С обоих флангов стояли соседние кисиры ассирийцев, вышедшие в полной боевой готовности из крепости, но так и не поспешившие к нему на помощь. Груда изрубленных вражьих тел лежала на мосту перед Игорем, и, кажется, никто из персов не рвался подставить свою шею под меч неуязвимого, непобедимого, осточертевшего всем и вся героя из чужой земли.

– Ладно, черт с вами, сдаюсь, - сказал Игорь, стащил шлем с головы и бросил его на землю. За шлемом последовала фальшивая борода с тесемками. - Вы тоже меня достали, кстати. Надеюсь, больше я вас никогда не увижу. Врубайте перезагрузку.

Длинная персидская стрела с каленым стальным наконечником воткнулась ему прямо в лоб.

Он не почувствовал боли.

Часть третья Глава 1

Игорь открыл глаза и увидел потолок - белый, с извилистыми трещинками отслаивающейся краски. Чуть повернул голову и уперся взглядом в стену, выложенную аккуратными квадратами серого кафеля. Как здесь мерзко воняет! Опять какая-нибудь жертвенная? Взгляд в другую сторону. Ага, вот он - источник вони. Бесформенно-обрюзгшее бледное тело, до половины укрытое простыней, распласталось на соседней кровати. Труп? Нет, всего лишь полутруп - пока ещё дышит. Стойка с прозрачной бутылью, перевернутой вниз. От бутылки отходит пластиковая трубка, заполненная желтоватой жидкостью. И куда же эта трубка ведет? Ага, в мою собственную вену. Капельница. Больница. Вероятнее всего, даже реанимация. Что ж, для человека, получившего в голову стрелу, есть два подходящих места. Реанимация либо морг. Реанимация, пожалуй, даже лучше. В морге тоже вонища, но там, говорят, ещё и жутко холодно.

Ядовито-зеленая матерчатая ширма загораживала от Игоря половину мира, точнее, половину палаты. Там, за ширмой, бродили и разговаривали люди - очевидно, производили какие-то лечебные манипуляции с другими пациентами. Игорь поднял руку (ту, что не была занята капельницей), дотронулся до лба. Пардон, а где же дырка? Шишка здоровенная есть, но это как-то маловато для сквозного ранения. Может быть, стрела отскочила от моего чугунного лба? Ха-ха. Игар Чу-гунноголовый, великий полководец острова Ашшура.

«В Ашшуре таких больниц нет, - продолжал размышлять Игорь. - Стало быть, я выжил и кто-то вытащил меня из Слепого пятна в мой мир. В дикий мир, - Игорь вздохнул с наслаждением. - Хорошо жить в диком мире. Таком диком мире. Выбраться из-под капельницы. Принять ванну. И пивка, пивка…

Если я думаю о пиве, значит, все не так уж и плохо.

Кто вытащил меня оттуда? Бейлис? Как он сумел? Поднял тревогу, доказал своему твердолобому начальству, что необходимо спасти российского гражданина, захваченного инопланетянами? Дальше было так: пригнали роту автоматчиков, автогеном вскрыли стену слепуна. Бодрым маршем прошли по острову, подавляя огнем сопротивление противника. Нашли меня, истекающего кровью и мозгами. Спасли. Вывезли…

Похоже, ты заразился специфическим юмором от Ивана Ароновича. От известного всему городу хохмача-журналиста Бейлиса - специалиста по паранормальным и шизофреническим явлениям».

Медсестра шагнула из-за ширмы, улыбнулась, увидев открытые глаза Игоря, наклонилась над ним, поправила пластырь на его локтевом сгибе. Ох, до чего же приятно было Игорю видеть её - стройненькую, молоденькую, миленькую. Грудки, обтянутые черным лифчиком, показались в треугольном вырезе её голубого хирургического костюма. «Лифчик - это лишнее. Лучше было бы без него. Будь я главным врачом этого заведения, приказал бы всем молоденьким сестричкам ходить без лифчиков. И без костюмчиков. Ладно, потерпим. Оказывается я соскучился по женшинам. Соскучился по стройным девушкам нашего мира. После раскормленных бегемотих Ашшура они кажутся чем-то фантастическим. Фантастически красивым».

– Вы ожили, Игорь? - спросила медсестра.

– Ожил, - сказал Маслов.

Голос его прозвучал на удивление ясно и бодро.

***

Игорь караулил доктора Рыхтика у ординаторской уже целый час. Доктор Рыхтик не выходил. Очевидно, он решил пересидеть настырного пациента Маслова - дождаться, пока Маслов уйдет в палату, а потом незаметно выскользнуть за дверь и удрать домой. Оставить разговор до завтра. Ну уж фигушки! Маслов не собирался торчать в больничной палате ни одной лишней ночи. Он будет ждать час, даже пару часов, он выкурит вредного доктора из норы. Он убедит доктора немедленно выписать его.

Еще пятнадцать минут. Двадцать. Тридцать. Сто чертей! Сколько можно ждать? Наверное, хитрый доктор Рыхтик давно уже переоделся, спустился по веревочной лестнице через окно, короткими перебежками достиг автобусной остановки и едет теперь домой. Хихикает над глупым пациентом Масловым…

Игорь вскочил на ноги, решительно пересек коридор и приоткрыл дверь ординаторской.

Доктор Рыхтик полулежал в кресле, склонив голову набок и широко расставив ноги в мелкоклетчатых домашних тапочках. Он крепко спал.

– Павел Иванович… - тихо позвал Игорь. - Просыпайтесь! Жену замгубернатора привезли! Аппендицит резать будем!

– А? Что? - Врач дернул головой, распахнул глаза, в которых, как в маленьких экранчиках, ещё проецировался недосмотренный сон. - Сейчас иду. Минуточку…

– Это я. Пал Иваныч, - виновато произнес

Игорь. Ну вот, допрыгался… Разбудил доктора, сейчас тот разозлится и точно не выпишет. - Вы просили подождать полчасика, Пал Иваныч. Уже полтора часа прошло.

Рыхтик усмехнулся, качнул седеющей головой. Поднялся на ноги, потянулся едва заметно, соблюдая приличия. Взял в руки ярко-желтый электрический чайник и понес его к умывальнику.

– Чай будете? - спросил он.

– Нет, спасибо. Пал Иваныч… Как бы вот мой маленький вопросик решить? Это ж пять минут. Раз -и все. И меня тут нет.

– Какой вопросик? - нагло полюбопытствовал Рыхтик. Как будто Игорь не бегал сегодня за ним полдня и не упрашивал выписать его из отделения.

– Если вы меня не выпишете, я сам уйду! - угрюмо пробасил Игорь. - Прямо так уйду, в этой пижаме и тапочках, потому что без вашей выписки куртку мне не отдадут. Замерзну на улице. Моя смерть ляжет на вашу совесть тяжким моральным грузом!

Рыхтик молча возился с чайником - наполнил его водой, водрузил на подставку, включил. Открыл дверцу шкафа, спугнув стайку ужинающих тараканов, достал большую чашку, печенье, сахар в кофейной банке. Поставил все это на стол, отодвинув стопку историй болезни.

– Все. Я пошел замерзать, - решительно заявил Игорь.

– Вы не против, если я закурю? - спросил врач.

И сбил своим неожиданным вопросом весь нетерпеливый пыл Игоря.

– А меня угостите?

– Вам вредно, - сказал Рыхтик, протягивая пачку Игорю. - Очень вредно. Особенно после того, что с вами случилось.

– Знаю. - Игорь виновато вздохнул, прикурил от зажигалки, протянутой доктором, с невыразимым удовольствием затянулся сигаретным дымом. - Я брошу, Пал Иваныч. Вот вы меня выпишете, и сразу брошу.

– Выпишу. - Доктор устало махнул рукой. - Бог с вами, идите домой. Чувствую, вас все равно здесь не удержишь. Хотя, по совести, нужно бы понаблюдать вас ещё недельку. Сами понимаете, три дня пролежать без сознания - это не шутка.

– А что со мной было? Кома?

– Нет, это не кома. Слава богу, не кома. Хотя то, что с вами случилось, - тоже не подарок. Кто знает, какие проблемы со здоровьем могут у вас возникнуть в будущем…

– Так что же со мной случилось? - в десятый уже раз спросил Игорь. - Извините, Павел Иванович… Может быть, вы мне все-таки объясните?

– Вы спали. Просто спали три дня подряд. - Доктор деликатно откусил кусочек печенья, отхлебнул чаю из чашки. - Своего рода летаргический сон. Вам ещё повезло. Такое состояние может продолжаться месяцами и даже годами.

– Как Нико? Ну этот, как его там… Стивен Сигал?

– Примерно так. - Доктор улыбнулся. - В общем, я рекомендовал бы вам пройти полное исследование у невропатолога.

– А дырка? - Игорь дотронулся до лба. - Где дырка? Заросла уже?

– Какая дырка? - вежливо осведомился Павел Иванович.

– От стрелы.

– Какой стрелы?

– Персидской, - уточнил Игорь. - Персы меня подстрелили.

– Стрелы не было. - Доктор покачал головой. - Не было, Игорь.

– Когда меня привезли, не было?

– Никогда не было. - Доктор поднял руку, останавливая Игоря, собирающегося снова что-то сказать. - Подождите, Игорь. Я вам кое-что объясню сейчас. Вас привезли на «скорой» с места вашей работы. Вы пролежали без сознания три дня. В принципе прогноз был благоприятный - я с самого начала не сомневался, что вы придете в себя. Так оно и случилось. Только вот что я вам скажу - состояние, в котором вы пребывали, называется летаргическим. Когда человек находится в таком состоянии, ему чудятся всякие невероятные вещи. В сущности, летаргия - это глубокий, чересчур затянувшийся сон. Так что не удивляйтесь, если вам привиделось, что вы где-то путешествовали, или летали, или за вами гнались… Всякие коридоры там, туннели, ангелы с трубами…

– Вот как… - Игорь озадаченно потер подбородок. - Нет, вы знаете, не совсем верится. Слишком все просто. Как вот теперь разобраться, что из этого было на самом деле, а что причудилось?

– Разберетесь. Дня три вам понадобится на адаптацию. В смысле, на то, чтобы привыкнуть…

– Я знаю, что такое адаптация, - сказал Игорь.

***

Игорь бродил по своей квартирке и рассматривал её с некоторым сомнением. Можно даже сказать, с недоверием. Вроде бы все то же самое. Та же квартиренка-недомерок, где он жил все последние годы, откуда уходил в свою экспедицию к Слепой земле. Нет, не совсем та. Компьютер на столе. Крутой комп -«Вэ-Вижн-Ш», белой сборки. Только где же модуль Радионета? Где мой любимый Радионет - халявный, подаренный родным университетом? Нету нета. Уперли? Или не было его никогда? Вот они - разочарования. Делается это так - заляжешь спать денька на три, приснишь себе кучу роскошных вещей, о которых так мечтал, привыкнешь к обладанию ими… А потом проснешься - и фигушки! Все та же бедноватая реальность, в которой так' отчаянно не хватает денег, в которой приходится подрабатывать по ночам, чтобы свести концы с концами.

А может, оно к лучшему? Ну их, эти приключения. Повоевал - и хватит.

Game over. Стрела в лоб.

Ты проиграл игру, но не жизнь. Игр много, а жизнь одна.

Холодное пиво. И горячая ванна, смывающая грязь с провонявшего тела. Вот это жизнь!

В дверь позвонили. Игорь набросил покрывало на распотрошенную постель, прикрыл газетой пепельницу, полную старых окурков, и пошел открывать.

На лестничной площадке стояла девушка в короткой песцовой шубке. Рыжие короткие волосы, торчащие на панковский манер. Забавная мордашка - немного обезьянья, но в целом довольно симпатичная. Милая такая обезьянка. И виноватое выражение лица.

– Привет, Игорь, - сказала она. - Можно к тебе?

– Можно.

Игорь повернулся и поплелся на кухню - смотреть, не найдется ли чего-нибудь выпить. Девять часов вечера - самое время промочить горло и слегка транквили-зировать нервы. Девушка раздевалась в прихожей, шуршала дешевой шубой, сшитой из негнущихся обрезков шкур. Невежливо, конечно, вел себя Игорь, но как-то не получалось у него сейчас по-другому. Сама виновата, маленькая рыжая поганка. Пусть как следует прочувствует свою вину. Надо ещё подумать, стоить ли её прощать.

Милена. Давненько её не видел. В последний раз - накануне того, как пошел к Слепой земле.

Поход в Слепую землю. Это ж надо… Рассказать кому - не поверят, засмеют.

Матерь Божья! Пиво! Половина полуторалитровой пластиковой бутылки в холодильнике. Выдохлось, конечно, но зато холодное! Благодарим тебя, великая Иштар, Мать Матерей, Львица Львиц, за щедроты пивоваренных заводов, живительную влагу приносящих… Игорь свернул пробку и присосался к бутылке, как младенец к материнской груди.

– Гош… - раздалось сзади. - Ну не злись, пожалуйста. Я не думала, что так получится.

Игорь не отвечал. Он был занят - с вытаращенными глазами вливал в себя эликсир жизни, отчаянно работая кадыком и пищеводом, чтобы не захлебнуться. Ане так уж оно и выдохлось. По сравнению с тухлой бурдой, которою называют пивом ассирийцы… Не оружие надо модернизировать владыкам Ашшура, а производство пива. Тогда воины их станут поистине непобедимы…

– Ты сам виноват! - произнесла Милена. - Нечего было туда соваться! Ладно, хоть жив остался!

Игорь оторвался от бутылки и громко, с наслаждением рыгнул. Повернулся к девушке и поставил бутыль на стол,

– Милка, ты знаешь, что такое Слепая земля? - спросил он, вытирая губы рукавом.

– Нет. - Милена сосредоточенно сдвинула брови, копаясь в своей памяти. - Как ты сказал? Слепая…

– Слепая земля.

– Не знаю.

– Я расскажу тебе, детка, - ты должна знать это. Слепая земля находится на левом берегу Оки. Огромная территория, куда нельзя попасть. Это место нельзя даже увидеть, оно как бы вообще не существует. Но на самом деле оно существовало испокон веков - двигались материки, отступал океан и поднимались к небу горы, больших глупых динозавров сменяли мелкие глупые млекопитающие, неандертальцы лупили дубинами по башке саблезубых тигров и шерстистых носорогов, а слепун все так же зиял белой дырой на теле Земли…

– Это сказка такая? - спросила Милена. - Ты сам её сочинил? Забавно.

– Нет, - упрямо сказал Игорь. - Слепая земля - не сказка. Это реальность. Не веришь? Это очень легко доказать. Пойдем с мной, девочка, встанем на окском откосе, возьмем друг друга за руки и насладимся безмолвным мистическим великолепием слепуна.

– Ты спятил, - уверенно поставила диагноз Милена. - Нет там никакого слепуна. Там наш же город находится - Нижний Новгород. Там автозавод. А ещё там Ленинский, Сормовский, Московский и Канавинский районы. Карту тебе показать?

– Не надо карту. - Игорь скривился в усмешке. - Я её наизусть знаю. Просто я побывал в странном мире, где Слепая земля есть. Где существование её так же естественно, как рост деревьев и течение воды.

– Мне доктор сказал… - Милена виновато опустила глаза. - У тебя галлюцинации были. Ну прости, Гош, ну виновата я…

– Галлюцинации?! - заорал Игорь. - Галлюцинации - это херня по сравнению с тем, что со мной было! Да ты хоть представить можешь, во что ты меня втянула?! Остров, где кровищи по колено! Где людей приносят в жертвы богам тысячами! Где баб кормят их собственным мясом! Как тебе это нравится? Не хочешь отведать женского мясца? Хотя… Тебе этого не положено - ты же не варду. Была бы там пятой женой какого-нибудь Благородного гражданина. Раскормили бы тебя там до пары центнеров.., Ну-ка, дуй быстро за пивом, заморыш! Это ж надо - разговаривать безо всякого почтения со мной, Шулманашаром, великим военачальником Ашшура! Братом самого Иштархаддона из рода Слушающих Иштар…

– Слышащих Иштар, - поправила Милена. - Слышащих - там это так называется. Я купила пива. «Золотая бочка». Пойдет?

– Сколько?

– Шесть бутылок.

– Мало! Холодное?

– Почти замороженное.

– А какого хрена я его не пью?!

– Простите меня, господин Шулманашар, - пискнула Милка, слетала в прихожую, притащила сумку, извлекла оттуда бутылку и протянула её Игорю. Игорь вскрыл пробку, плеснув из горлышка на пол фонтанчик белой пены, налил кружку «с горкой» и отхлебнул. Зажмурился от удовольствия.

– На этом острове - страшная жара, - сообщил он. - Рабыни ходят голые, слуги - полуголые. Им легче переносить жару, если к их животному существованию вообще можно применить слово «легче». А нам, благородным авелу, приходится париться в шерстяных штанах и накидках. Очень, очень жарко! Вы как-нибудь регулируете там температуру? Температуру надо регулировать!

– Ну что ты, Гош? Какая температура? - Милена открыла вторую бутылку - аккуратно, без фонтанов; нашла на столе относительно чистую чашку и теперь наливала пиво для себя. - Это же просто стратегическая игра. Ну да, графика, конечно, продвинутая, трехмерка там, анимация а-ля натурель, ситуационный синтезатор речи… И всё. Я читала, что в Штатах сделали специальную капсулу. Игрок раздевается, ложится туда и полностью отключается от реальности. Там и температура изменяется, и ароматизаторы специальные туда подаются, даже тактильные какие-то имитаторы есть… А у нас что - просто экран. Хороший, конечно, монитор, но не более того…

Игорь наконец-то успокоился. Добил бутылку, пригубил вторую. Сел, закурил сигарету. И уставился на Милену, прищурив глаза.

– Слушай, вот ты создаешь эти игры…

– Я их не создаю, - сказала девушка. - Я только суппортер. Сижу на станции поддержки, слежу, чтобы игра не тормозилась, чтобы игрок чувствовал себя комфортно…

– Ну, не важно. Главное, ты знаешь досконально, как устроена эта игра, что за что там цепляется. Тебя никогда не интересовало, как чувствует себя юнит игры? Маленькая нарисованная фигурка воина, крестьянина или раба, бегающая по твоему экрану?

– Ничего она не чувствует, - уверенно заявила Мила. - Глупо об этом даже говорить.

– Юниты чувствуют! Они думают, и смеются, и плачут! Им больно, когда они получают раны в бою. И ещё им очень не хочется умирать - даже по воле жестоких бездушных богов.

– Тебе доктор какие-нибудь таблетки выписал? - поинтересовалась Мила. - Если у тебя проблемы с деньгами, я помогу. Нет, правда, Гош. Я тебя понимаю… Подлечишься маленько, и все у тебя пройдет - все эти юниты.

– Что такое суппортер? - тихо спросил Игорь.

– Гош, не надо. Ну зачем тебе лезть во все это? Ну напортачила я. Слава богу, все обошлось. Давай не будем копаться в подробностях. Я тебе обещаю, что уберу с транскомпа всю свою станцию. Через две недели уберу. Мне ещё тысячу баксов заработать, и я все уберу…

– Нет, мы будем копаться! - Свистящий шепот Игоря звучал как свисток перегретого парового котла. - Ты мне все расскажешь, суппортерша хренова! Что вы там такое вытворяете, от чего у нормального человека крыша съезжает! Иначе обещаю тебе - иду в газету к Бейлису и все про вас рассказываю! Он про вас такое напишет, за десять лет не отмоетесь!

– Ты сам виноват! - Милена перешла к испуганному, Отчаянному наступлению. - Зачем ты полез в мои программы? Как ты вообще сумел подобрать код?

– Это ты виновата! Код, блин! Шесть дурацких буковок! Ты оставила его на бумажке в ящике.

– Не просто в ящике, а в своем ящике! - Девушка вскочила, возмущенно сжала кулачки. - Нечего было туда лазить! У меня там ещё трусики лежат. Может, ты и их примерял?

– При чем тут твои трусы?! Это не твой ящик. Один из общих ящиков в общем столе! И ты не имеешь права оставлять там такие опасные игрушки, как код доступа в сервер!

– А если бы я оставила там перочинный ножик, а какой-нибудь болван, идиот дурацкий, перерезал бы им себе вены? Я что - тоже была бы виновата? Всякие болваны лезут куда попало…

– Сама ты болван! - завопил Игорь и хрястнул донышком бутылки по столу - так, что половина пива сразу вылилась на стол. - Что ты мне мозги пудришь?! Я же де о тетрисе каком-нибудь жалком говорю! Ты повесила на государственный транскомпьютер гигантский халявный сервер! Причем впихнула его не в барда-чок, а в основную память! У тебя мозги есть? Ну ладно, шарахнуло меня, дурака любопытного. Ладно, отделался я трехдневным путешествием на тот свет! А ты не думала о том, что кто-нибудь может влететь и посильнее меня?! А в голову твою рыжую не приходила мысль - что будет, если выяснится, что государственный транскомп водоснабжения вместо того, чтобы контролировать подачу воды, по уши загружен навороченной стратегической игрой? Да тебя же посадят, девочка! В тюрьму захотела? Думаешь, я передачки тебе туда носить буду? Не буду!

Милена спрятала лицо в ладонях и заплакала. Добил-таки её злобный Гоша.

Гоша смотрел, как девочка плачет навзрыд, и боролся с желанием утешить её. Обнять, погладить по голове. Может быть, он был не таким уж и злобным? Ближе к тому Игорю, чем к тому Иштархаддону?

Нет, пусть поплачет. Так ей и надо. Натворила бед, чуть не угробила его - хорошего человека, без пяти минут кандидата исторических наук. И ради чего она это сделала? Ради проклятых денег. Немалых денег, судя по всему.

Глава 2

Транскомп, о котором шла речь, представлял собой компьютер городского Управления водоснабжением. Гигантский, мощнейший компьютер, связанный сетью с подобными транскомпами во всех узлах управления городом. И само собой, со всеми аналогичными городскими сетями страны. Да что там страны - всего мира. Игорь помнил, как год назад, во время большой аварии коллектора на Малиновой Гряде, компьютер дал сбой и пришлось запрашивать помощь у иностранцев. Помогли шведы. Откликнулись первыми, мгновенно проанализировали ситуацию, выдали оптимальный вариант решения… Молодцы ребятки. Полезная штука - компьютеризация жилсистем городского хозяйства. Только вот лезть в основную память транскомпов со своими левыми программами, тем более с игрушками - это свинство. Непростительное, очень опасное свинство.

Игорь Маслов, преподаватель истории Нижегородского университета, подрабатывал в Управлении водоснабжением компьютерным оператором. Дежурил по ночам. Что ж поделаешь - не слишком много платят в нашей стране бюджетникам, всяким там врачам, учителям и прочим. Игоря такая подработка более чем устраивала. Он прошел курсы транскомпьютеризации и за два года работы в управлении стал не то что асом, но вполне приличным оператором. Да и не было, честно говоря, в этой работе ничего сложного - большую часть ночного времени Игорь дрых без зазрения совести. Если в офомной системе водопроводных труб города случался какой-нибудь сбой, компьютер реагировал и будил Игоря громким сигналом. Игорь просыпался и действовал по ситуации.

Людмила Серебрякова, известная друзьям как Милена, тоже работала ночным оператором. На том же транскомпьютере, что и Игорь. За два года они познакомились достаточно близко - Милка часто оставалась на два-три часа после окончания своей смены, прихватывала это время у Игоря и других операторов, чтобы поработать на транскомпе. Игорь не возражал - пускай делает свои делишки и дает ему возможность спокойно поспать. Что там за дела были у Милены, его интересовало мало. Он думал, что она конструирует компьютерные игры. Во всяком случае, то, что он видел на экране во время работы Милки, выглядело именно так. Очередной вариант «Эпохи империй» - старой игры, некогда любимой Игорем, а потом забытой по причине заезженности.

Это не возбранялось - более того, было разрешено вполне официально. Мощность транскомпа без проблем позволяла отвести небольшой кусочек его памяти - десяток тысяч гигабайт - под личные нужды людей, обслуживающих узел. Первые годы становления транскомпьютеризации выявили неприятный, но неизбежный факт: операторы вешали на государственный транскомп собственные программы - от невинных игрушек до мощнейших коммерческих серверов. Эти программы забивали хард-диски, перегружали сетевые каналы, мешали нормальной работе транскомпов, вызывали постоянные сбои. Первыми проблему решили англичане - они выделили часть памяти под пользовательские интересы операторов. Назвали эту часть по-автомобильному - «Glove compartment». To бишь, в переводе на русский, перчаточным ящиком, а ещё проще, по-шоферски, - бардачком. Бардачок был наглухо отделен от рабочей системы и каналов связи транскомпа. Для того чтобы проникнуть в основную память, нужно было ввести сложный многоуровневый код. Код знали только программисты, обслуживающие транскомп. Обычным операторам код не давали.

То, что пренебрежительно называлось бардачком, представляло собой великолепно работающий компьютер, в десятки и сотни раз превосходящий любую из домашних персоналок. Хотя бардачок и был отключен от рабочей спецсети, но обычный Интернет и Радионет качал со скоростью поистине космической. По этой причине операторами транскомпов, как правило, работали продвинутые сетевики и программисты - Милка Серебрякова была из их числа. Историк Игорь представлял собой исключение. Впрочем, и он вовсю пользовался бардачком. Играл в бродилки-стрелялки, любовался порнушкой, а иногда, в моменты цейтнота на главной работе, добирался и до диссертации.

Диссертация Игоря Михайловича Маслова, само собой, не имела никакого отношения к Слепой земле. Не существовало в нормальном, не галлюцинаторном мире Слепых земель. И слава богу. Игорь работал на кафедре всеобщей истории. И кандидатская диссертация его была посвящена Ассирии - целиком и полностью.

Вот оно как все просто, оказывается! Глюки Игоря Михалыча Маслова, коими он жил в течение трех дней летаргической отключки, являлись прямым отражением его обыденной жизни. Чертова Ассирия заполнила его сознание и, когда шарахнуло его в ту злополучную ночь по мозгам, проявилась в столь вычурном виде, смешавшись с компьютерной стратегической игрой.

Восстановим в памяти события. Отделим зерна реальных событий от плевел виртуальной паранойи. Итак: Игорь Маслов приходит на ночную работу в городское Управление водоснабжением и заступает на смену. Серьезных аварий нет, завтра воскресенье и на работу не идти, спать не обязательно, можно поколбаситься с умным компом на полную катушку. Пару часов Игорь стреляет в З-О-монстров, полчаса изучает свежие анекдоты, ещё сорок минут скачивает на свой диск свеженькое порновидео. Пока драйв нарезает болванку, Игорь от нечего делать копается в ящиках стола, по-шерлокхолмсовски изучая следы частной, в том числе и интимной жизни своих коллег. Достает новые девичьи трусики - темно-бордовые, узкие, с маленьким бантиком спереди. Чьи это, интересно? Милкины? Из трусиков вываливается спрятанная туда бумажная карточка. Так… Имя файла, буковки. Похоже, что шифр. Кладем бумажку и трусы на место. Опа, все в порядке, мы тут ни при чем. А вот теперь займемся поиском файла. Где там Милкина директория? «Введите пароль». Ах ты, поганец, пароль захотел! На тебе. Пишем «Люблю Гошку». Отлично, проскочил! Тупо, конечно, но у Милки именно такой пароль - «Люблю Гошку». Игорь подсмотрел однажды через Милкино плечо, запомнил. Гошка - это он и есть, Игорь Маслов. Да что там говорить, это давно уже не секрет. Все операторы давно знают, что Милена крепко запала на Гошу Маслова. Только вот он, каланча двухметровая, не отвечает ей взаимностью. Ну не мучил бы девчонку, переспал с ней хоть пару раз, глядишь, потом как-нибудь утряслось бы… Нет, не хочет. Более того, утверждает, что Милка не в его вкусе, потому что похожа на обезьяну. Придурок! Милка - симпампулька, умничка, лапочка, половина водоуправления по ней сохнет. Чего этому Маслову нужно?

Стоп! Довольно лирических отступлений, вернемся к основной теме. Вот он, файл, «aoi_supp.exe». Что за супп варит у нас Милка? Сейчас узнаем. Вводим код доступа. Эх, и ничего себе! Красотища!

Игорь с восхищением таращится на большой экран (метр на полметра), которым обычно пользуются обитатели бардачка. Куда там древним версиям «Эпохи империй»… Это даже не мультипликация - это натуральное кино. Камера наблюдает с высоты птичьего полета за жизнью огромного острова, и Игорь летит, рассекая воздух, вместе с ней. Ощущение достоверности потрясающее - Гоша едва не визжит от восторга. Он парит в небе и рассматривает желто-зеленые прямоугольники полей, на которых копошатся маленькие фигурки работающих людей - почему-то в основном голых бабенок. Неплохая задумка - этакий эротический элемент, скрашивающий монотонность стратегической игры. Интересно, а можно опуститься пониже, чтобы получше все рассмотреть? Кажется, Милка пользуется для управления сенсорными перчатками - где они? Ага, вот они, в ящике, рядом с её трусиками. Игорь представляет Милену за компьютером, облаченную только в эти трусики и эти перчатки, и слегка возбуждается. Э, милый, не время для блудливых фантазий - труба зовет! В смысле, игра. Подключаем разъемы к компу. Маловаты, конечно, перчаточки, да ничего - пойдет и так. Давненько не брал я в руки ничего сложнее мыши. Ага, работает. Вызываем основное меню. Гляди-ка, появилось! Увеличим масштаб… Bay, пошел на снижение! Эй, не так резво - расшибусь еще, чего доброго! Ну здравствуй, земля.

Игорь ожидает появления на экране своего виртуального тела, но нет, он так и остается бесплотным невидимкой-духом. Он не идет - он плывет в воздухе на высоте человеческого роста. Изучает обстановку. Н-да, зрелище натуралистичное, но малопривлекательное. Работницы, оказывается, не только голые - они ещё и страшно изможденные. Все в язвах, шрамах и рубцах. А мужики-надсмотрщики так и норовят врезать плетью побольнее. Интересно, что за садист придумал такой безобразный антураж для игры? Милена? Вот тебе и милая девочка…

Нечего тут, на поле, делать. Игорь вновь взмывает ввысь и мчится вперед - к городу, вырастающему на горизонте. Ого, что-то весьма знакомое! Можно даже сказать, надоевшее до тошноты. Город Ашшур, сто раз виденный на схемах археологических реконструкций. Город Ашшур во всем своем великолепии! Ну да, все правильно - «Эпоха империй», цивилизация ассирийцев. В том, что Ашшур находится на острове, ничего удивительного, на то она и стратегическая игра - куда захочу город поставить, туда и поставлю…

Ну красота, однако! Ну графика! Высоченные стены, величественные башни, барельефы, изразцы… Все в трехмерке, причем какой! Какие уж там пикселы - вылизано все идеально, ни малейшего торможения, полный эффект присутствия. Сколько ж сотен гигабайт должна весить такая игрушечка? Держу пари, что обычного бардачка будет для неё маловато. Стало быть, милая Мила Серебрякова что-то круто нахимичила… Неужели в основную память транскомпа сумела забраться, наглая девчонка? Ох, глупышка. Надо будет сказать ей завтра же. Доиграется ведь - подвесит транскомп, с работы вылетит, а по большому счету за это и статью Уголовного кодекса схлопотать можно…

Ну ладно, это завтра утром. А сейчас, пока есть возможность, нужно поиграться хоть маленько. Наворотов здесь выше крыши… Не страшно, разберемся. Все стра-тежки, в сущности, одинаковы. Добывай ресурсы, копи деньги, производи побольше людей-юнитов. Не забывай об обороне, модернизируй технологии. И почаще перезаписывайся. Дабы, будучи в очередной раз убитым и стертым во прах, восстать аки феникс…

Черт возьми! Что за дурацкое меню? А как тут играют?

Игорь впадает в легкое недоумение, переходящее в недоумение тяжелое. Он перелистывает меню, роняет рамку за рамкой и не находит ничего подходящего. Нет никаких возможностей для того, чтобы начать игру. В списке сплошь значатся странные команды. «Поддержка поверхности», «Автономная тренировка второго кисира», «Запрос бога - уточнить инструкции», «Дать совет второму богу», «Устранение межбоговых конфликтов». Вот что-то совсем дурацкое: «Личный - случайно». И наконец, в довершение всего, ничто нерусифицированное: «Mapdefault ss332-2138», открывающее за собой доступ к бесконечным прописанным вручную командным строкам.

Так-то вот. Поигрался. Похоже, перед тобой в самом деле не игра, а программа, конструирующая игру. Какова должна быть сама игра, если её интерфейс такой крутой? Ох, Милка-сексапилка, попляшешь ты у меня завтра! Раскулачу я тебя по полной программе! Похоже, что я слегка отстал от жизни - угробил год на диссертацию, а в это время класс игрушек поднялся на недосягаемую прежде высоту. Стоит поиграть.

А пока просто побродить, посмотреть. Странная игра, однако. К какой разновидности её отнести? Стратегия в реальном времени, смешанная с РПГ? Пожалуй, не совсем так. Имитация жизни - вот как бы я это назвал. Точное до последнего штриха изображение жизни давно вымершего народа. Интерактивное кино. Имитатор машины времени. Скользящая в воздухе замочная скважина для подглядывания. Ладно, достаточно эпитетов. Все равно все они не объясняют главного - зачем это нужно было делать? Зачем вбухивать море времени и денег для создания такого вот совершенного по графике и звуку продукта, если в него и поиграть нельзя?

Игорь двигается по узким улицам города вдоль глухих стен кирпичных домов. Улицы заполнены народом. Большую часть людей составляют крепкие бритолицые мужчины молодого возраста. Под палящим солнцем все они загорели почти дочерна, и все же взгляд отмечает, что принадлежат они к разным нациям - от светловолосых северян-европейцев до губастых и курчавых негритосов. Впрочем, большинство явно относится к семитской расе - те же арабы, только древние. Одеты все почти одинаково - длинные, до колен, рубахи и больше ничего. Люди занимаются своими привычными делами - тащат повозки, нагруженные всяким товаром, ремонтируют дома и стены, торгуют лепешками. Громко перекрикиваются. На русском языке, само собой. Ну, это неудивительно - всем известно, что русский был в древней Ассирии языком межнационального общения. Шутка. Просто версия полностью русифицированная. Но каков уровень вариабельности речи! Эти люди не повторяют одинаковые фразы, как попугаи, они ведут между собой настоящие разговоры! Интересно, как это делается? Действует ли здесь сложный синтезатор речи или все это - всего лишь блоки фраз, записанные заранее и воспроизводящиеся юнитом в определенных ситуациях?

Игорь пытается хоть как-то воздействовать на людей, привлечь их внимание, обозначить свое существование в виртуальном мире. Он с разгону врезается в Одного человека, в другого, в третьего… Он носится по улице вверх и вниз, вправо и влево, отскакивает от стен, как футбольный мяч, и вопит во всю глотку. Бесполезно. Люди не замечают его. Создатель игры отвел ему роль бесплотного и беззвучного наблюдателя.

Ну хорошо, хорошо, пора угомониться. Притомился, даже руки в перчатках вспотели. Займемся изучением местной архитектуры.

Стены, башни, зиккураты. Статуи и барельефы. Щестиногие быки с бородатыми человеческими физиономиями, львы, драконы-сирруши. Все как положено. Конечно, это не Ашшур как таковой - немножко от Ашшура, немножко от Ниневии, весьма немало от Вавилона. Эклектика - все в кучу. Пожалуй, стоит прогуляться в один из храмов. Посмотреть, что там внутри.

Игорь двигается к огромному многоступенчатому зданию и думает о том, что в этой великолепной имитации жизни есть настораживающая черта. Похоже, что виртуальная Ассирия, размещенная в памяти транс-компа, не выключается даже тогда, когда в неё никто не играет. Судя по всему, бывают здесь сражения - и надо думать, весьма грандиозные. Но вот сейчас не чувствуется вмешательства игроков - наверное, спят они глубоким сном в своих кроватках, а город Ашшур живет собственной жизнью. Можно назвать это накоплением ресурсов в автономном режиме, а можно назвать и просто жизнью. Виртуальной, но все же жизнью…

Сигнал транскомпа водоснабжения орет так громко, что Игорь едва не падает с кресла. Это не обычный зуммер аварии - похоже, что-то действительно серьезное. В паническом вопле компьютера звучит неподдельный страх. Игорь фыркает, встряхивает головой, отключаясь от засосавшей его игры, переводит взгляд на экран транскомпа. Гигантская, детальнейшая карта Нижнего Новгорода, расцвеченная синими ниточками водопроводов, дергается, дрожит и мигает. С ней происходит что-то непонятное. В заречной части города, в районе Московского вокзала, сияет здоровенное белое пятно. Нет, не белое - радужное. Или черное?.. Непонятно какое-то. На него больно смотреть, оно вызывает головокружение и тошноту. Игорь зажмуривается, проваливается в черноту, но пятно остается. Боже, как больно… Бедные мои глазоньки… Игорь пытается вытащить руки из сенсорных перчаток, но проклятые перчатки прилипли, приросли намертво. Он распахивает глаза и видит, что пятно на карте разрастается, пожирает квартал за кварталом. И сквозь ослепительный свет его проступают черты древнего города…

Ввести команды анализа внештатной ситуации. Не получается… Чертовы перчатки! Что за кретин их придумал? Игорь собирается поднять руку, чтобы содрать перчатку зубами, но тело отказывается слушаться его. Транскомп вопит на последнем издыхании, ему больно. Игорь не может сделать для него ничего. Он парализован. Слепое пятно вгрызается в его мозг.

«Господин, - слышится голос справа, со стороны малого экрана, на котором продолжает жить своей жизнью виртуальный Ашшур. - Что с вами, господин Иштархаддон? Вам плохо?»

Игорь невероятным усилием отрывает взгляд от гипнотизирующего слепого пятна и поворачивает голову к дисплею бардачка. Он видит лицо мужчины - прямоугольная завитая борода, шлем на голове, длинный кривой нос, встревоженные темно-карие глаза.

«Вы ранены, господин Иштархаддон? - спрашивает ассириец. - Как вы попали в это странное место? Вам помочь?»

«Да», - хрипит Игорь и теряет сознание.

Глава 3

Милена плакала горько и безутешно. Это она первая нашла Игоря в ту злополучную ночь. Пришла заступать на смену на пару часов раньше, чем положено, - чувствовала, что что-то не так.

И обнаружила, что предмет её девичьего воздыхания лежит на полу, закатив глаза, а на экране бардачка вовсю шпарит «Эпоха империй», тайно впихнутая ею в основную память транскомпа и надежно, казалось бы, защищенная кодом. Милена не позволила тогда себе впасть в панику. Она справилась с ситуацией в считанные минуты. Не торопясь, соблюдая все необходимые процедуры, закрыла программу «Эпохи» и поставила новый код. Оттащила Гошу на диванчик, похлестала его по щекам, убедилась как в том, что он жив, так и в том, что в сознание приходить не собирается. И вызвала «Скорую помощь».

Она хорошо держалась в течение всех трех дней. Но теперь, когда самое страшное осталось позади, когда Игорь вышел из летаргического сна и вернулся домой, её напряжение прорвалось, нашло выход.

Игорь шагнул к девушке, обнял её, прижался губами к рыжей макушке. Милка вцепилась в него, затряслась ещё сильнее.

– Ну, не плачь, - сказал Игорь. - Не плачь, деточка. Я тебя прощаю.

– Не говори никому! - прорыдала Милена. - Меня убьют, если узнают! Просто убьют!

– Что ты имеешь в виду?

– С работы меня выгонят! И тогда вся игра полетит к чертовой матери! И меня пришибут. Насмерть!

– Да кто тебя пришибет, глупая?

– Есть там кому! Я про клозет говорю. Там такие деньги завязаны!

– Садись. - Игорь с трудом оторвал Милу от себя, усадил на табуретку. - Выпей, успокойся. Никому я ничего не скажу. Давай разберемся спокойно, во что ты там такое ввязалась.

Милка отходила минут десять. Пила пиво, давясь и стуча зубами о стакан. Вздрагивала плечами, всхлипывала. Выкурила пару сигарет подряд. Игорь не мешал ей. Убирался на кухне, мыл посуду. Аккуратная обстановка способствует успокоению нервов.

– Я предоставила им ложные сведения, - сказала наконец Милена. - Дала им гарантию, что у меня есть достаточно мощная аппаратура дома. А сама повесила все на транскомп на работе. Так уж получилось…

– Вечно у нас в России получается «так уж». Не можем без этих «таков» и «ужей». Пока гром не шарахнет, мужик не перекрестится. Или баба.

– Ну не знаю я, что там такое с тобой произошло, - измученно произнесла Милена. - Я думала над этим… Так ничего и не придумала. И посоветоваться не с кем. До сих пор все шло нормально. Суппорт проходил без проблем. Я старалась, меня даже хвалили. Я уже почти накопила денег на станцию. Я пыталась занять баксы, но мне никто не давал… Мне ведь ещё совсем немного осталось - я тебе клянусь, Гоша! Через две недели я куплю станцию, поставлю её дома, подключусь, переведу на неё все, что висит на транскомпе, и никто ничего не заметит. И буду тогда спокойно зарабатывать деньги. Может быть, даже из управления уволюсь.

– Какую станцию?

– Суппортную станцию.

– Это что ещё за хрень такая?

– Станция суппорта. Ну, проще говоря, станция поддержки сетевой игры. Я работаю в очень крутом клозете. Без дополнительных станций он не тянет - параметров синхронизации слишком много.

– Ничего не понимаю. Что ещё за клозет? Что-то сортирное?

– Клозет - слово такое жаргонное. Сетевики его так называют. По-английски это звучит как «клоузнет-баттл». Только ты не рассказывай никому, что я в клозете сижу. Когда в клозете начинаешь работать, подписываешь контракт, а там указано строгое неразглашение. Они за это деньги платят…

Ага. До Игоря начало доходить. Клозет. Closenet Battle. Битва в закрытой сети. Судя по всему, если и не сортир, то что-то не слишком приятно пахнущее. То, во что не стоит вляпываться, не будучи уверенным, что сможешь выползти. А Милка, похоже, вляпалась по самую макушку. И его, Игоря, чуть не угробила по глупости.

– Что ж, интересно. - Игорь откупорил очередную бутылку, устроился на табурете поудобнее. - Давай, Милка, колись дальше.

Милка грустно вздохнула и начала рассказ. Игорь слушал и не верил своим ушам. Вот уж не думал, что уже полгода сидит задницей на бомбе…

Картина вырисовывалась следующая. Клоузнет-баттл представлял собой систему локальных сетевых игр, настраивающихся индивидуально под группу заказчиков. Клоузнеты были созданы в США, специально для богатых клиентов, и являлись весьма дорогим удовольствием. Разница между обычной сетевой игрой и клоузнетом была приблизительно такая же, как между «жигуленком» и «феррари» - и по комфорту, и по цене, и по гонору счастливых обладателей.

Как и все элитно-дорогое, Closenet Battle быстро вошел в моду и расползся по всему миру. Добрался и до России - в Москве появились пять клоузнет-клубов. Как и положено закрытым клубам, сортиры (пардон, клозеты) афишировали свою деятельность умеренно, не допуская плебейских излишеств, но известные политики, а также телезвезды, кинозвезды и прочие просто звезды делали клозетам рекламу, ненавязчиво упоминая о своем новом увлечении по поводу и без повода.

В конце концов случилось то, что неизбежно должно было произойти, - клоузнет-клуб появился и в Нижнем Новгороде.

Привлекательность клоузнетов зижделась на трех китах. Первым из них было высочайшее качество графики и звука, в чем Игорь уже мог убедиться сам во время взлома Милкиного сервера. В качестве второго кита выступала простота сюжета и управления - нарочитая, пожалуй даже несколько примитивная. Обычному сетевику нечего было делать в клоузнете - он перебил бы всех игроков за полчаса, поплясал бы на их косточках и подпортил бы им, таким образом, столь дорого оплаченное удовольствие. И наконец, дебильным ангелом порхал в воздусях третий кит - анонимность участвующих в клозетах игроков. Возможно, это и было самым притягательным - знать, что никто не ткнет в тебя кривым пальцем, не крикнет: «А, вот это тот самый мудак, который выложил двадцать штук баксов за то, что его трахали в сети в течение двух часов и выкинули из игры как последнего лузера!»

Игра в клозетах шла на деньги. На немалые деньги.

– Так вот все оно и было, - сказала Милка, в двадцатый раз вытирая с глаз косметику, размытую слезами, грязноватым кухонным полотенцем. - Так уж мне повезло - основатель первого в Нижнем клозета когда-то был моим бойфрендом. Редкостно сволочной мужик…

– Что ж ты так? - холодно спросил Игорь. - Девчонка вся из себя, умница, симпампулечка и все такое, и спишь со всякими козлами?

– А что я могу сделать, если все хорошие мужики - импотенты? - огрызнулась Милка. - Качают порнуху из Интернета и любовью занимаются, очевидно, только со своими машинами. Между прочим, я счетчик поставила в наш бардачок - узнать, кто из операторов сколько порнографии скачивает. Знаешь, кто у нас в управлении лидер по этой части?

– Э, милая, да ты шпионка! Брось ты это! - Игорь строго насупил брови. - Если человек эротику смотрит, это ещё не значит, что он импотент. Просто фантазия у него хорошо развита. Это я не про себя, конечно. - Игорь деликатно кашлянул в кулак. - Ты давай про клозет свой рассказывай. Нечего по несущественным вопросам тормозить.

– Ну ладно. - Милка дала обратный ход: - Короче говоря, этот парень, бывший приятель мой, раньше занимался продажей пиратских лазеров. Сколотил себе нехилый капиталец. И в один прекрасный день просчитал он, что самое перспективное вложение денег на настоящий момент - это клоузнет-клубы. Он привез из Америки крутую аппаратуру для центрального сервера, купил и установил несколько лицензионных игр - специальных, клозетовских версий. А потом начал поиск суппортеров.

– Для чего они нужны, эти суппортеры?

– Я тебе на конкретном примере объясню. Возьмем «Эпоху империй». Ты сам видел, какая там графика. Детализация убойная, текстур вообще не видно, движения, речь естественные - все как в кино. А ведь это не на видео снято - все синтезируется компьютером по ходу пьесы. В игре шесть островов-государств. В каждом идет симуляция собственной жизни - непрестанно, не выключаясь ни на минуту. Само собой, центральный компьютер клозета не в состоянии поддерживать одновременно шесть таких узлов. Поэтому нужно шесть поддерживающих серверов - по одному на каждый остров. Для такого сервера обычный компьютер слабоват - созданы специальные суппортные станции. Стоит такая станция… Ну ладно, не буду тебе говорить, сколько она стоит. Кондрашка ещё тебя хватит, чего доброго.

– Уже почти хватила, - пробормотал Игорь. - Как же тебе позволили стать суппортером? Неужели непонятно, что у тебя нет денег, чтобы купить станцию?

– Как? Как обычно. У нас всегда все норовят сделать подешевле, на халяву. Позвонил мне этот парень, хозяин клуба, и предложил заработать денег. Раза в два меньше, чем в Москве, но и это мне показалось сказкой. «Как ты это сделаешь - меня не волнует, - сказал он. - Главное, скажи мне - можешь ты это сделать?» - «Да легко, - сказала я. - Только бабки плати вовремя». И приступила…

– Повесила сервер на память транскомпа.

– Да. - Мила шмыгнула носом. - Кстати, не я одна такая. Я уверена, что в нашем городе есть ещё пара-тройка поддерживающих узлов на государственных транскомпах. Но это ненадолго. Через месяц-два все суппортеры обзаведутся фирменными станциями и все станет цивильно. Во всяком случае, я слышала, в Москве именно так и было.

– Это очень грузит транскомп? Честно скажи.

– Если честно - не очень. Для неспециалиста вообще не заметно. Никак не могу понять, что в тот день случилось. Может быть, ты нажал что-то не то?

– Откуда я знаю, на что я там нажал? Когда ты меня нашла, транскомп повис?

– Нет. Нормально работал.

– Как - нормально? - вскричал Игорь. - А Слепое пятно?

– Какое пятно?

– На экране-карте! Там полгорода вышибло!

– Не было там никакого пятна. Карта в полном порядке. Я потом проверила лист внештаток - в эту ночь даже мелких аварий не было. Идеальное дежурство.

– Да ты что?! - Игорь возмутился окончательно. - Транскомп орал как сирена! Карта мигала, как стробоскоп на дискотеке! И меня по мозгам шарахнуло - я даже пальцем пошевелить не мог…

– Я думаю, сначала тебя по мозгам шарахнуло, - тихо произнесла Милена. - А потом появилось все остальное. Все это галлюцинации, и ничего больше. Прости, Гош, но ты должен признать этот факт.

– Как идет игра в клозет? - угрюмо спросил Игорь, замяв неприятную тему.

– Когда установлено шесть суппортных узлов, можно начинать игру. Владелец центральной станции дает объявление о наборе игроков. Все абсолютно анонимно - через кредитную карту в банке. По-моему, даже владелец клоузнета не знает имен участников, а уж суппортеры не знают их и подавно. Есть только ники - клички.

– И что ж тут элитного? Этак любой сетевик может в клозет сыграть. И надавать там всем по шее…

– Не может. Денег не хватит. Во-первых, нужно внести ставку - обычно по двадцать пять тысяч баксов скидываются. Во-вторых, нужно купить личный терминал клоузнета. Он, конечно, дешевле стоит, чем суппортная станция, но тоже немало. Экранище там не меньше, чем у нашего бардачка.

– Да… - Игорь усмехнулся, качнул головой. - Неслабо. Насколько я понимаю, игра стоит свеч? В клозете можно выиграть большие бабки?

– Для того и играют. Тем, кто занял первые места, положено по сто тысяч долларов. Всем остальным - шиш.

– А сколько таких, кто занимает первые места?

– В нашем гейме двое. Два бога победившего острова-государства. А всего получается двенадцать игроков - по два бога на остров. Правда, на этот раз играет всего одиннадцать человек…

– Персией у вас правит только один бог, - сказал Игорь. - Ангро-Манью. Этакая багровая скотина.

– Ага. - Милена удивленно захлопала ресницами. - Откуда ты знаешь?

– Знаю. Так почему он один?

– Так получилось. Сначала в Персии было двое богов, как и положено. Но потом богиня Ардвисура вышла из игры. По клоузнету сообщили, что она попала в больницу и дальше играть не сможет. Форс-мажорные обстоятельства. Второй игрок острова в такой ситуации может забрать свой вклад и выйти из клозета. Но Ангро-Манью остался. Я думала, что. его быстро вышибут. Но ничего - держится на удивление неплохо. Видать, опытный игрок. Если выиграет - хапнет двести тысяч сразу.

– А связь внутри клозета как идет?

– По каналам обычного Радиоинтернета. Их пропускной способности вполне хватает. Разумеется, все сигналы кодированы - посторонний не влезет.

– Так что, значит, эти симуляторы жизни так и работают до бесконечности?

– Не до бесконечности. Только во время гейм-цикла. Игра идет на выбывание - пока кто-нибудь не разобьет всех остальных богов и не выиграет. Тогда гейм-цикл заканчивается и начинается новый - с новыми игроками. А может, и со старыми - кто их знает, анонимов… Полный цикл обычно занимает два-три месяца.

– Что, так три месяца подряд и колбасятся?

– Ну, не все же время. Все игроки садятся за свои терминалы одновременно, в определенное время, чаще всего вечером. По три часа за сеанс, три-четыре сеанса в неделю, по договоренности.

– Ну и как там? - поинтересовался Игорь. - После того, как меня шарахнуло? Не нарушился ваш чертов гейм-цикл?

– Нет. - Мила улыбнулась. - Все там нормально продолжается, Гош. Ко мне претензий не предъявили. Да и не должно было ничего произойти. Ты ведь в игре не участвовал. Ты только немножко понаблюдал со стороны за суппортом в автономном режиме.

Игорь поднялся на ноги. Сложил руки на груди, принял горделивую позу памятника. Посмотрел на Милену сверху вниз.

– А вот тут ты не права, детка, - сказал он. - Не знаю, как уж так случилось, но засосало меня в этот твой Ашшур с ручками и с ножками. Я там целых пять дней провел!

– Гош, ну перестань… Мы уже говорили об этом… Я с твоим доктором беседовала. Он сказал - через недельку все у тебя пройдет. Хороший такой доктор - умный, опытный…

– Я ходил по улицам Ашшура и посетил храм Иштар, Говорящей! - торжественно изрек Игорь. - Я жил в доме, принадлежащем роду Слышащих Иштар, и изучал обычаи и образ жизни благородных авелу. А ещё я воевал с персами! Коварные персы пригнали множество баллист и начали долбить стены города. Ашшур встал перед лицом величайшей опасности, но я сумел справиться с нею! Я вывел свой кисир через мост - часть баллист я порубил, часть пожег. Что ты скажешь, маленькая жрица, - разве не так было?

Милена растерялась окончательно. Открыла рот и вытаращилась на Игоря. Минуту боролась с недоумением.

– Было, - кивнула она наконец. - Были там баллисты, да. Ангро-Манью перешел на следующий уровень, освоил новую технологию. Персы изготовили кучу баллист, и всадников у них было в этот раз немерено. Я думала, Ассирия не устоит - так эти персы вначале поперли. Иштар здорово в этот день играла. У неё всего два кисира, но она отбросила персов…

– Моя работа, - хвастливо заявил Игорь.

– Твоя? - Милена смотрела на Игоря с жалостью - так смотрят на близких людей, внезапно пораженных тяжелой болезнью. - Знаешь, Гош… Я вынуждена тебя разочаровать. Ты тут в общем-то ни при чем. Это сражение произошло не в тот день, когда ты дежурил. Баллисты у персов появились только вчера вечером - тогда, когда ты в больнице уже третий день лежал.

– Это я-то ни при чем? - завопил Игорь. - Да если бы не я, эту дуру Иштар оттрахали бы во все щели! И жалкого лузера Ашшурика вместе с ней. Какой кисир вчера первым вышел из ворот? Войско Иштархаддона?

– Да… Армия рода Слышащих Иштар…

– Какой он, Иштархаддон? - Игорь вдруг перестал орать, полез за сигаретами. Руки его слегка дрожали. - Как он выглядит там, на экране?

– Такой вот. - Мила показала пальцами воображаемую фигурку высотой в двадцать сантиметров. - Такой же, как и все генералы. Бородатый, в шлеме, в длинной одежде. Руки, ноги, голова. Золотое ожерелье. Владеет личной боевой колесницей. Обычный юнит шестого разряда.

– У него есть какие-нибудь индивидуальные черты?

– Нет. Откуда? Есть у него, конечно, список, где все указано - здоровье, уровень защиты, уровень нападения, уровень интеллекта. Интеллект, кстати, высокий - десятка. Все. Больше про него ничего не скажу.

– Иштархаддон - мой брат, - с нежностью в голосе произнес Игорь. А может быть, он - это я. Или я - это он. Не так уж и важно. Как он там? Жив до сих пор?

– Жив. Жив, если это можно назвать жизнью.

– Слава богу! - облегченно выдохнул Игорь. - Я-то думал, что он того… Насмерть. Когда его в башне засыпало. Он хороший мужик, мой Иштархаддон. Ты береги его, Милка. Пусть там другие гибнут, а Хадди пускай живет.

– Он - не мужик, - убежденно произнесла Милена. - Он - просто единица стратегической игры. Юнит.

– Он высоченный здоровый парень. Очень похож на меня, только помощнее. Да что там похож - у нас с ним все идентично, как у близнецов. Он жестокий, конечно… Но как там, в Ассирии, не быть жестоким? Будешь добрым - просто не выживешь…

– Игорь, прекрати этот бред! - взвизгнула Ми-лена. - Ты мне на нервы действуешь! Издеваешься, что ли?

– Тело мое лежало в больнице, - продолжил Игорь, не обращая ни малейшего внимания на Ми-лену, - а душа находилась там, в Ашшуре. Виртуальном Ашшуре. Только мне он не показался виртуальным. Для меня он был настоящим. Знаешь, что я думаю? Есть какой-то мир, в котором те фигурки, что созданы в компьютерной игре, живут реально. Думают, едят, живут. Даже любят. А игроков - тех, кто двигает ими, - считают богами.

– Дурь все это, - сказала Милена.

– Дурь, - согласился Игорь. - Знаешь, я счастлив, что выбрался оттуда, сумел вылезти из этого кошмарного сна. Ты представить себе не можешь, как мерзко жить в мире, где людей выращивают на убой - либо в солдаты, либо в пищу себе подобным. Где нет стариков, потому что старых людей приносят в жертву богам, а проще говоря, съедают. Что ты качаешь головой - это ведь ты следишь за тем, чтобы ресурсы острова не пропадали зря? Поддерживаешь этот каннибализм своими программами, моя гуманная Мила. Я с радостью согласился бы с тем, что все это мне лишь привиделось. Только вот откуда это знание о вещах, которые я знать не должен? Хочешь, я расскажу тебе о порядке военной мобилизации на вашем острове? Или о том, как цапается между собой высшая знать, поклоняющаяся разным богам?

– Не надо. Я верю, что ты это знаешь.

– Там, в этом мире, были не только острова. Еще там было нормальное общество. Похожее на наше и в то же время непохожее. Я работал там над диссертацией о нижегородской Слепой земле. Россия входила там в шестерку самых развитых стран мира. И многие знакомые мне люди существовали там, только вот выступали в непривычных ролях. Ивана Бейлиса, например, знаешь? Тележурналиста с четвертого канала - того, который про паранормалку все время вещает?

– А, ну да… И что?

– Там он был майором госбезопасности. Хохмач такой… Ленка Калинина с нашей кафедры физкультуры там вдруг стала историком, к тому же моей невестой. Ах да, ты её не знаешь. Стервочка редкостная, хоть и симпатичная. А ты…

Игорь вдруг заткнулся.

– И чего я? - Милена чуть наклонила голову, в глазах её появился заинтересованный блеск. - Ну, говори, что я там делала.

– Мы с тобой… - Игорь ещё раз внутренне обругал себя за несдержанность, а потом его прорвало. - Мы с тобой были любовниками. Занимались сексом. В самых невообразимых позах. Несколько дней подряд.

Милка вспыхнула как маков цвет и отвела глаза.

– Ну и как это было? - сдавленно спросила она.

– Вроде бы неплохо получалось, - неопределенно промычал Игорь. - Тебе, то естыпой Милене, похоже, нравилось…

Милка опустила голову и уткнулась взглядом в стол. Грех издеваться над несчастной влюбленной девочкой. Игорь встал, потянулся и вышел из кухни, оставив Милену переживать в одиночестве. Пусть немножко придет в себя - да и ему это не помешает. Прогулялся по комнате, бросил взгляд на часы. Уже полпервого ночи, однако! Добрался до зеркала в прихожей. Оглядел себя с ног до головы. И с удовольствием убедился в том, что он по-прежнему Гоша Маслов. Именно он. Не худосочный мозгляк Игорь и не бородатый громила Иштархаддон. Настоящий Гоша представлял собой нечто среднее между тем и другим. Очки, правда, по-прежнему сидели на его длинном носу, но были не такими безобразно толстыми. Минус два - жить можно. фигура крепкая, не культурист, конечно, но второй разряд по легкой атлетике - не так уж и плохо. А самое главное - характер. Ничего сходного с трусливым инфантилизмом того Игоря и тупой самоуверенностью Иштархаддона. Нормальный характер. В самый раз для него, для Гоши.

Надо же, как расщепило его там. Разрезало на две половинки - дистрофично дохлую и гипертрофированно могучую. Забавно.

Что там Милка делает? Переживает? Поздно уже переживать. Спать ложиться пора…

А Милку куда девать? Такси для неё ловить? Или здесь оставить ночевать?

Игорь не сомневался в ответе. Он уже час думал о той Милене. Отгонял от себя неправильные мысли, но не мог думать больше ни о чем. Милена, живущая в странном мире, в котором есть Слепые пятна. Поэтесса. Хобби - проституция. Убойное, почти невозможное сочетание. Все вместе называется «жрица любви».

Игорь вспомнил, как занимался с ней любовью, - сначала будучи Иштархаддоном, затем будучи Игорем. Закрыл глаза, прислонился лбом к холодному зеркалу. Остыть немножко… Успеть разобраться в те минуты, что остались, - не сделать очередную дурацкую ошибку… Он умирал от желания овладеть ею. Немедленна. Жестоко, яростно… И нежно, ласково.

Два человека все ещё жили в его душе. Не испарились окончательно, не умерли как индивидуальности, слившись в единое целое.

***

Мила сидела все так же - тихо, безмолвно, не поднимая головы. Игорь взял последнюю бутылку пива и вылил в глотку все, что в ней оставалось.

– Мила, ты ведь пишешь стихи, да? - спросил он.

– Стихи?.. Да, иногда пишу. Откуда ты знаешь?

– Озябшие боги, горячие вьюги, по новому снегу, по новому кругу…

– Это мои стихи, - прошептала Мила. - Я не читала их никому. Где ты слышал их?

– Там.

– Там? Где? В своей вывернутой наизнанку реальности?

– Там. Та реальность не вывернута. Это настоящая жизнь. Ты читала мне там эти стихи. Падал снег, я стоял у окна и смотрел, как белые снежные хлопья медленно опускаются на лапы уснувших елей… Я изучал процесс жизни и наслаждался тем, что жив. Я любил тебя. Милка. Во всяком случае, в той жизни - любил.

– Любил, правда? - Она закусила губу, прижала ладони к щекам. - Ты шутишь? Снова смеешься надо мной?

– Любил.

– Я хотела бы оказаться там…

– Ты была там. Нет реальности той и этой. Есть моя жизнь, непонятным образом расщепленная пополам. Хочешь, я докажу тебе?

– Хочу. Хочу тебя… - Она встала, она сделала шаг к нему. - Я - это та Милена. Я снова с тобой.

– Подожди. - Он отстранился резким нервным движением. - Ты подыгрываешь, уступаешь мне. Я не хочу так… Это не игра. Я хочу, чтобы ты действительно поверила… У тебя ведь есть татуировка? Есть?

– Есть. - Она, казалось, уже устала сопротивляться, подчинилась его галлюцинациям, но теперь удивилась снова. - Ты знаешь, где она?

– На попке. На твоей милой попке. Справа. Маленькая синяя рыбка.

– Да…

– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я узнал это случайно. Подсматривал за тобой в туалете или что-нибудь в этом роде. Но это не так, Милка. Я помню твою рыбку на вкус. Я целовал её, облизывал её. Я хотел её съесть - один раз даже получил от тебя затрещину, когда укусил слишком сильно. - Игорь улыбнулся. - Я целовал твою рыбку и запомнил её. А теперь я снова посмотрю на нее.

– Посмотришь?

– Посмотрю.

– Ты снова поцелуешь ее?

– Не знаю… Я хочу убедиться, что это та самая рыбка. Я боюсь увидеть что-нибудь другое…

Он протянул ей руку. В тот момент, когда пальцы их соприкоснулись, его ударило током.

Почему все так изменилось? Он знал её давным-давно. Он сотню раз дотрагивался до Милены - мимолетно, не придавая этому никакого значения, и даже отодвигался от нее, когда она прижималась к нему слишком сильно, объясняя перед дежурством какую-нибудь компьютерную ерунду. Он знал, что она - хорошенькая девочка, умная девочка. Девочка высокого класса, с которой можно классно провести время. Почему он так упорно не пускал её в свою жизнь? Почему он не разрешал себе хотя бы поцеловать её, не говоря уж о большем? Почему он наложил табу именно на нее, хотя без малейших душевных колебаний мог снять любую бабенку в баре или студентку на семинаре, а то и просто случайную девчонку на улице?

Именно потому, что знал, что она любит его. «Сама виновата, - говорил он себе, - нечего было западать на меня с такой силой. Знаем мы эту любовь. Переспишь с ней, а потом начинаются страсти-мордасти, громкие рьвдания с трагическим заламыванием рук, показательные отравления газом, истеричные ночные.звонки… На кой мне это нужно? Я привык быть свободным…»

Может быть, он был даже прав тогда. Но теперь кое-что изменилось. Он знал - что. Реальность Слепого пятна, потусторонняя его сущность, вернулась к нему, ударила его, как отдача от выстрела. Выстрела силой ураган, несущийся между двумя мирами. Его сшибло с ног. Он сумел подняться, но чувствовал, что долго не устоит. Не устоит, если останется один.

Он привык быть жестким в своей обычной жизни. Но теперь он вернулся из такого мира, по сравнению с которым прежняя его жесткость казалась слюнтяйством, дешевым самолюбивым мачизмом, не стоящим ни гроша по сравнению с настоящим чувством. Чувством, что рядом с тобой находится человек, который тебя любит. Действительно любит.

Дни, проведенные им в иллюзорном мире, изменили его. Сломали? Или наоборот, достроили до того, кем стоило быть?

Он положил руки ей на плечи. Заглянул в расширенные зрачки - в замочные скважины её души. О чем думала она сейчас? Может быть, вспоминала, сколько раз она видела его во сне, и прижималась к нему, и позволяла ему входить в нее, убеждаясь утром с грустным вздохом, что все это было только ночной фантазией (эротическим привидением с большим фаллосом).

Она потянулась к нему губами, прикрывая веки. Рано. Последний штрих ещё не возник на холсте, и он должен был сделать его. Он расстегнул «молнию» её узких обтягивающих джинсов. Он встал на пол на колени - так было удобнее. Бордовые шелковые трусики с бантиком спереди, похожим на микроскопический галстук-бабочку. Те самые, из ящика? Или одни из десятка подобных им, купленные на распродаже? Какая разница…

– Повернись, - прошептал он. - Я хочу посмотреть…

Она повернулась лицом к стене. Он обхватил ладонями её маленькие упругие ягодицы и спустил вниз джинсы вместе с трусиками. Спустил до самого пола.

Маленькая синяя рыбка была на месте.

– Привет, - прошептал он.

И прижался к рыбке губами.

Глава 4

Игоря отстранили от операторской работы. Не выгнали, конечно, в лобовую, но мягко объяснили, что после произошедшего случая с потерей сознания на рабочем месте ему нужно пройти полное медицинское обследование и предоставить в управление основательное врачебное заключение о том, что он здоров и может работать оператором на столь ответственном посту, хотя, конечно, ему стоит задуматься о случившемся и, возможно, не подвергать свой организм неадекватным для него нагрузкам и подобрать что-нибудь более подходящее…

Короче говоря, накрылась операторская работа для Игоря медным тазом. Не пошел он ни на какое медицинское обследование - для него и так было ясно, что он совершенно здоров и совершенно болен и что даже если лучшие профессора страны заявят, что он может работать на транскомпе хоть по десять суток без перерыва, никогда он не вернется в центральную операторскую управления, не сядет в кресло и не устремит взгляд на огромный экран с картой, мерцающей синими линиями трубопроводов. При одной мысли об этом боль тупым сверлом ввинчивалась в голову и радужное пятно вспыхивало в глазах, разъедая ткань привычной реальности. Слепое пятно… Никогда.

Игорь не хотел забыть свой страшный сон. Но он не хотел и увидеть его снова.

Он потерял эту работу из-за Милены. Но он не держал на неё зла. Потерю восполнила собой сама Милена.

Игорь пустил её в пространство, заполненное до этого только им самим. Заполненное человеком по имени Игорь, одиноким и отнюдь не тяготящимся своим одиночеством. Он пустил Милену в пространство своей квартиры, своего образа существования, своих привычек, отраженных материально в правильном, одному только ему понятном расположении предметов среды домашнего обитания. Он разрешил ей жить здесь, читать его книги, и смотреться в его зеркало, и ходить после ванны в одном из его халатов, и даже пользоваться одной из своих надтреснутых чашек. Он разрешил присоединиться запаху Милены к воздуху своей комнаты. Ему даже нравился этот запах - слабый, свежий аромат хорошего дезодоранта, и ничего более. Никаких вонючих духов, никаких шанелей и пуазонов. Никаких наслоений трехдневного женского пота. Мила была чистоплотной девочкой, и пахло от неё хорошо. Почему Игорь не обращал на это внимания раньше? Потому что общался с ней только в основательно прокуренной операторской? Да нет. Просто он не обращал на неё внимания вообще. Он слабо реагировал на её существование до тех пор, пока она не пришла к нему домой - там, в мире Слепого пятна. Он узнал и полюбил её там. Все случилось там. А здесь ему оставалось только признать свершившийся факт и открыть для неё дверь. Пустить её к себе.

В той иллюзорной сказке Игорь в конце концов выгнал Милену. Выпихнул её на лестничную площадку и выкинул вслед её вещи. Но это было там. Тот Игорь был слишком слаб для того, чтобы жить с другим человеком, чтобы терпеть кого-то, кроме себя, любимого. Настоящий Игорь слаб не был - одиночество его проистекало только из того, что не мог до сих пор найти подходящего человека, чтобы жить с ним и любить его. Подходящего не по каким-то объяснимым и поддающимся анализу параметрам. Просто подходящего.

Он нашел её. Может быть, вся эта мистическая история, что так сильно шарахнула его по темечку, и была предназначена судьбой для того, чтобы он прозрел? Ему хотелось верить, что именно так и было.

Теперь он жил спокойно. Вернулся наконец-то к своей диссертации, и даже обнаружил, что соскучился по ней и что не так уж много осталось сделать для её завершения. Он оформил в институте академический отпуск и клятвенно заверил профессора, что уже в конце марта будет готов к предзащите. Он исполнил свою давнюю мечту - купил-таки модуль Ра-дионета и подключился к мировой сети качественно, без бесконечных дурацких перебоев в телефонной сети. Он влез в архивы парижского Музея Человека и скопировал три десятка ассирийских табличек, содержащих заговорные, ритуальные и медицинские тексты - клинопись и переводы на английский. Его научная работа приобретала с каждым днем все более завершенный вид.

В сущности, отпуск нужен был ему для того, чтобы приспособиться к образу жизни Милены. Она работала почти каждый день, смены её начинались в шесть вечера и заканчивались в восемь утра. Такой график позволял ей поддерживать сеансы игры в своем клоузнет-баттле. Она приходила домой в девять утра, принимала душ и лезла в постель к Игорю. Они занимались любовью - иногда тихо, спокойно, если Гоша ещё как следует не проснулся, иногда яростно, по-звериному, и Гоша снова чувствовал себя в эти моменты Иштархаддоном. Потом Милена засыпала, а Игорь завтракал и садился за компьютер.

Милене совершенно не мешал стук клавиш. Спала она крепко,, и, кажется, присутствие компьютера убаюкивало её сильнее, чем любое снотворное. Игорь работал и время от времени бросал взгляды на милую девочку, посапывающую носиком в его кровати. Он. думал о том, что стоило увидеть тот безумный сон ради этого.

***

Через две недели замечательной размеренной жизни Игорь ощутил первый укол беспокойства. Будильник, включенный в его голове, зазвонил и заставил вспомнить то, что он предпочел бы забыть.

– Милена, - сказал он, - кажется, уже наступил срок для того, чтобы тебе обзавестись собственной суппортной станцией и убраться из транскомпа. Две недели назад ты говорила, что уже почти готова к этому.

Игорь завел разговор не вовремя. В этот момент Милка, лежа на нем грудью, раздвинув ноги и приподняв попку, устраивалась поудобнее, чтобы засунуть в себя рабочий инструмент Игоря, уже приведенный в боевое состояние. Фраза Гоши, полная технических терминов, озадачила её, приостановила её действия на секунду, но не прервала их. Она оседлала Игоря, надвинулась на него так, что он уперся в самое её глубинное донышко, выпрямилась, положила ладони на его грудь и начала двигаться - пока ещё медленно, смакуя первое удовольствие.

– Гошка, не будем об этом, - промурлыкала она, закрыв глаза. - Потом поговорим…

– Хорошо, - согласился Игорь. И сразу же ляпнул: - Тебе нужно убирать свой сервер из транскомпа немедленно. Прямо сегодня.

– Сегодня… Сегодня не могу… М-м-м… - Милена откинула голову и облизнулась. - Я занята. Занята тобой…

– Если у тебя достаточно денег, то мы купим эту чертову станцию сегодня же.

– Да что с тобой случилось? - Мила остановила свои движения, распахнула глаза, возмущенно сдвинула брови. - Какая муха тебя укусила?

– Да, да, извини… Мила-Милка… Муха це-це. Ты моя муха. Укусишь меня?

– Искусаю. Загрызу насмерть. - Она легла на него, прижалась к нему грудью, прихватила зубками его шею - несильно, но чувствительно. - Ты любишь меня, милый?

– Мила… - Игорь чувствовал, как желание его, вначале головокружительно острое, почти болезненное, угасает, падает, превращается в поникшую мокрую тряпочку. - Я тебя люблю. Мила. Поэтому я хочу, чтобы ты ушла из транскомпа сегодня же…

Милка зло фыркнула, слезла с него - ясно уже стало, что сегодня ничего не получится, - и отправилась в ванную. Когда она вернулась через пятнадцать минут, чистенькая, облаченная в полосатый махровый халат, то обнаружила, что Игорь в семейных трусах сидит на кухне и курит уже третью сигарету подряд. Сизый дым медленно перемещался в воздухе, окурки скрючились в пепельнице желтыми сигаретными эмбрионами.

– Я не могу очистить транскомп сегодня, - сказала она, избегая встречаться взглядом с Игорем. - И завтра тоже не смогу.

– Ты же сказала, что, как только у тебя будет достаточно денег…

– У меня есть деньги. И станцию я давно уже заказала. Через пару дней её привезут. Только это ничего не даст. Пока не кончится этот гейм-цикл, я не смогу перевести сервер из транскомпа, не поломав всю игру. Придется дождаться окончания цикла.

– Ты же говорила про две недели…

– Я думала, что цикл за это время закончится. А он все не кончается. Разыгрались эти скоты не на шутку…

Мила скребла пальцем нижнюю губу - отдирала от неё какие-то несуществующие чешуйки, и маленькая капелька крови уже выступила на свежей ранке. Игорь знал, что это означает, - Милка очень сильно нервничала и старалась подавить свою нервозность.

– Не дери губы, - сказал он, протянул руку и шлепнул её по пальцам. - Ты хочешь сказать, что этот цикл затянулся дольше чем обычно?

– Я вообще не знаю, когда они закончат! - Истеричная нотка прорвалась в голосе Милены. - Они уже полтора месяца рубятся, а там ещё и конь не валялся. Все шестеро поднялись до высшего уровня, и никто никого ещё не задавил! Все целехоньки!

– А длительность гейм-цикла как-то оговаривается?

– Никак не оговаривается. Просто обычно так долго не играют. Те, кто клозет программировал, тоже ведь не дураки - там все так продумано, что отсев слабых игроков начинается уже со второй недели. А то, что сейчас происходит, мне просто непонятно! Сговорились они там, что ли, все нервы нам измотать? Требуют сейчас установки двух аддонов. Гады!

– Аддонов? Это что ещё такое?

– Аддон - это дополнительный высший уровень.

– А это возможно - установить аддоны?

– В правилах клоузнет-клубов такой пунктик есть. И хозяин клозета обязан выполнить такие требования. Только вот я не слышала ни разу, чтобы у нас до такого доходило. Даже в Москве, говорят, такого ни разу не было. Костик разорится на этих уровнях.

– Костик - это хозяин?

– Он самый. Звонил мне вчера, весь в панике. «Что, - говорит, - делать-то будем?» А я ему: «Как - что? Продолжать игру. Раз уж ты ввязался во все это, так покупай аддоны и не дергайся». А он мне: «Ты хоть представляешь, сколько они стоят?» А я: «Ты богатый, купишь». И знаешь, о чем он тогда со мной речь повел?

– О чем?

– Спросил, не могу ли я сделать что-нибудь, чтобы моя Ассирия проиграла! Он, мол, заплатит мне за это!

Мила выпалила эти слова с таким возмущением, словно кто-то покушался на её пионерски-чистую девичью честь.

– А ты можешь это сделать? - невозмутимо поинтересовался Игорь.

– Да ты что?! Я ж не свинья последняя…

– Меня не интересуют твои эмоции. Я говорю о технической стороне дела.

– Теоретически - нет. Суппортер никак не воздействует на решения игроков, и если они играют стратегически правильно, то он не может нагадить им никак. И помочь тоже не может. А практически… - Мила качнула головой, усмехнулась едва заметно. - Можно постараться. Немножко схалтурить в работе с синхронизацией. Если специально не копаться в подробностях, то это заметно не будет. И тогда, скажем, стрела будет наносить не пять единиц повреждения, а четыре. И при ударе мечом противника будет отбрасывать не на сорок сантиметров, а на тридцать. Световой день станет короче. Воины начнут медленнее понимать своих командиров. И так далее. Появится асинхронизация. Проще говоря, один и тот же остров будет немножко разным в разных поддерживающих серверах. И те же игроки-ассирийцы даже не заподозрят, что стали слабее на двадцать процентов - себе они будут казаться прежними.

– Ну так в чем же дело? Так и сделай. Ассирию угробят, игра для тебя закончится, и ты сможешь спокойно перетащить сервак на свою станцию. К тому же твой Костик тебе ещё и деньжат за это подкинет.

– Не могу и так.

– И почему же?

– Потому что это моя Ассирия, - призналась Ми-лена. - Ну, не в том смысле, что я игрок, - я даже не знаю, кто там играет за Ашшура и Иштар. Просто я болею душой за свой остров. Я для него так много сделала… Я не могу позволить, чтобы она проиграла. Мы должны выиграть! Мы уже давно должны были выиграть, только вот этот сбой…

Милена прикусила язычок, сообразив, что ляпнула что-то совсем не то.

– Так-так… - Игорь заинтересовался ещё больше, устремил на девушку проницательный взгляд следователя. - И что же ты там так много сделала? Ты же говорила, что не можешь сделать ничего для победы?

– Ну это я так, образно говорю… - Мила смутилась. - Синхронизацию очень хорошо отладила. Это очень важно…

– Да не пудри ты мне мозги своей синхронизацией! Ты подыгрывала своим игрокам, да? Они заплатили тебе. А мой взлом сервера как-то нарушил все это. Так ведь все было, да?

– Не так! - Милена яростно сверкнула глазами. - Я пыталась подыграть, да. Только не игрокам - я тебе честно говорю, что не знаю их и понятия не имею, как с ними связаться. Я хотела сделать что-то для самой Ассирии. Если она и выиграет, то я все равно за это никаких премиальных не получу. Я бескорыстно. Чисто из азарта…

– А если кто-нибудь об этом узнает?

– Узнает? Бр-р-р… - Милка поежилась. - Об этом даже говорить страшно. Тогда от тех, кто проиграл, всего ждать можно. Убьют, наверное, меня тогда. Вот и все.

– Все-таки с головой у тебя не в порядке, - констатировал Игорь. - Впрочем, как и у всех сетеви-ков. Ты совершаешь идиотские поступки и при этом подсознательно уверена, что если с твоим компьютером все в порядке, то и в жизни все будет так же. Инфантильная логика. Ты переносишь игру в жизнь. Только вот игроки этого твоего клоузнета - не маленькие послушные юниты. Это люди, которые привыкли ворочать большими деньгами. Для них твои якобы невинные развлечения могут грозить большими потерями. А они такого не любят. Я думаю, милая моя, тебе не место в закрытых баттлах. Ты доиграешься, и очень скоро…

– Там - самое мое место! - обиженно заявила Милена. - Я, конечно, глупостей натворила, но больше я так делать не буду. Кончится этот гейм, я отлажу свою станцию, и все пойдет как надо…

– Эту песенку я уже слышал. Только вот здесь у меня, - Игорь постучал пальцами по грудной клетке в области сердца, - какие-то нехорошие предчувствия. Значит, пока ты не можешь убрать сервер из транскомпа?

– Пока не могу.

– Ладно… Будем надеяться, что все обойдется. Только не вздумай согласиться с предложением этого Костика. Согласишься - сядешь на его крючок очень глубоко. Он сможет делать с тобой что хочет.

– Не соглашусь, не бойся. - Мила улыбнулась. - Я хоть и дура, но не до такой степени.

– Потенциальная степень нашего идиотизма не известна никому, - глубокомысленно изрек Игорь.

Глава 5

Дверь в прихожей хлопнула тяжело и мрачно. Это означало, что Милена пришла с дежурства в скверном расположении духа. Впрочем, по-другому в последнее время и не бывало. Она вошла в комнату, шваркнула на пол сумку, уселась на стул и устремила в стену взгляд - пустой и безучастный.

– Привет, - сказал Игорь, приподнимаясь в постели на локте. - Как дела, Милка?

– Говно дела.

– Что, все так и играют?

– Играют.

Уже полтора месяца прошло с тех пор, как транскомпьютер двинул Игоря по мозгам и погрузил в трехдневную спячку. Суппортная станция давно уже была куплена и стояла нераспакованная в углу комнаты. Незачем было её распаковывать - гейм-цикл «Эпохи империй» и не думал заканчиваться. Все одиннадцать игроков дружной толпой ворвались на первый дополнительный уровень, освоили на нем все, что можно, и перевалили на второй аддон. Теперь они дожевывали и его и начинали требовать следующей порции виртуальной кормежки.

Мила, и без того не толстая, отощала в последние недели до веса цыпленка. Кушала она хорошо и спала днем больше чем обычно, но похоже, что проклятый компьютерный клозет высасывал из неё жизненные соки как паразит-кровосос. Кроме худобы, Милена обзавелась темными кругами под глазами и безумной раздражительностью, переходящей в плаксивость. Ее постоянно мучило удушье. Она даже сходила к доктору, тот поставил ей диагноз «астено-невротическое состояние», выписал успокоительные средства, а также рекомендовал немедленно взять отпуск и забыть о работе хотя бы на месяц. Доктор даже не догадывался, как об этом мечтала сама Милена.

– Зря я купила эту станцию, - сказала Мила устало. - Ты прав, Гоша, - не место мне в клозете. Когда этот проклятый гейм кончится, я не буду переносить проклятый сервак из проклятого транскомпа. Никуда не буду переносить. Я просто убью его. Затру его с удовольствием, со злобным сатанинским хохотом. Продам эту дурацкую станцию. Денег будет до черта - не зря ж я столько вкалывала. И мы с тобой тогда уедем отсюда. Отдохнем по-человечески две недельки. Нет, три недельки. Месяц.

– Поедем на какие-нибудь острова. На Ямайку, например. Туда, где есть нудистские пляжи…

– Нет, только не на острова! - болезненно выкрикнула Мила. - В жизни больше не ступлю ни на какой остров! И на юг не поеду - ненавижу песок и пальмы! И никаких нудистских пляжей! Хватит с меня голых загорелых баб!

Игорь спустил ноги с кровати, нашарил ногами шлепанцы, подошел к Милене.

– А голые бледные мужики? Как они тебе? - спросил он. - Не надоели?

Мила обняла его, прижалась к его груди холодной, не отогревшейся ещё с улицы щекой.

– Я пыталась разладить синхронизацию, - призналась она. - Костику, конечно, не сказала об этом. Не нужны мне его чертовы деньги. Мне нужно, чтобы кончилась эта чертова игра.

– Ну и как?

– Не разладилась.

– Понятно…

– Чего тебе понятно? - Мила резко отстранилась, почти оттолкнула Игоря. - Ничего тебе не понятно! И никому ничего не понятно! Я смогла найти ещё одного суппортера. Знал бы ты, чего мне это стоило… Вышла на него кривыми путями, в условиях полной конспирации. Его зовут Стасом, и он держит Грецию. Так вот, он что только не делал со своей станцией - только разве топором ещё не рубил. И никакого толку. Синхронизация идеальная.

– Вам нужно собраться всем вместе - всем суппортерам и главному начальнику - и решить, что можно сделать.

– Костик на это не пойдет. Он жить хочет. А ещё он хочет жрать в ресторанах и кататься на своем навороченном красном «БМВ». Да и кто он такой? Шестерка. Подставное лицо, администратор. Над ним ещё куча крутых людей из Москвы сидит. А им наплевать, сколько времени идет игра. У них все в порядке, а наши мелкие проблемы им до лампочки.

– А может быть, это игроки что-то мудрят? Нашли втихаря друг друга и договорились, что будут играть без отсева - до посинения, пока дым из ушей не пойдет. Они хоть воюют между собой?

– Воюют. Еще как воюют. Сражения грандиозные, чуть ли не каждый день. По пол-острова убивают за раз. И все равно никто не выбывает! Воины и рабы плодятся как кролики. Что-то уму непостижимое. Нет, мне кажется, что игроки тут ни при чем. Это что-то в программах. Мы уже никак не регулируем игру. У Стаса на этой почве крыша поехала. Он уверяет, что наш клозет живет сам по себе. Что компьютеры мутировали и клозет стал единым разумным организмом. Когда Стасик включает станцию, он шлем из фольги надевает на голову - для экранирования от враждебного разума. Представляешь, как человека повело?

– А ты что об этом думаешь?

– Не знаю… Про разумный клозет - это, конечно, чушь. Не разумный он. Скорее это какое-то животное. Огромный осьминог. Когда я туда влезаю, у меня такое чувство, будто я притрагиваюсь к чему-то холодному, склизкому, злому и очень опасному. Мне это противно. А я противна этому. Оно отталкивает меня. Не хочет оно, чтобы я ему мешала.

– И что, совсем ничего сделать нельзя? Может быть, тебе все же попытаться помочь Ассирии выиграть? Ты же что-то там такое подготовила?

– Тоже не получается. Иштархаддон меня не слушается. Такое впечатление, что он меня не слышит.

– Иштархаддон? - Игорь изумленно вытаращил глаза. - Почему именно он? Ты же говорила, что он - обычный юнит!

– Я соврала тебе. Не хотела тебя заводить тогда - ты и так был на грани сдвига. Надеялась, что все обойдется. Я никак не могла понять, почему ты обратил внимание именно на Иштархаддона. Откуда ты вообще узнал про него?! Я долго думала над всем этим и в конце концов решила, что все было так: ты залез в сервер и в этот момент что-то случилось. Может, таракан по контактам пробежал или какой-нибудь чип сбой дал… Короче говоря, транскомп каким-то непостижимым образом перекачал в тебя часть информации по игре. Как раз ту часть, что была связана с Иштархаддоном. И твой трехдневный бредовый сон - это смесь реальной жизни и виртуалки из клозета. Правдоподобно звучит?

– Подожди… Кажется, я сейчас угадаю. Цветок Юности богини Иштар. Это и есть твоя помощь Ассирии?

– Точно! - Мила хлопнула в ладоши. - Ты знал, знал! Где он находится?

– В храме Иштар Говорящей. В задней потайной комнатке. В дурацкой такой комнате, заваленной всяким хламом. Почему там такой странный интерьер?

– Как в космолете?

– Да.

– Потому что мне лень было рисовать текстуры. Я просто скопировала отсек из какого-то космического квеста и впихнула его в клозет. Все равно бы его никто не нашел.

– Я нашел.

– Не ты нашел. Иштархаддон тебе показал.

– Почему Хадди так похож на меня?

– А ты не догадываешься?!

– Ты подправила ему физиономию. Нарисовала своему виртуальному шпиону морду моего лица. Дабы почаще видеть предмет своего преклонения. Интересно, а какой длины член ты ему нарисовала?

– Вот такусенький. - Мила показала половину указательного пальца. - Меньше даже, чем у тебя.

– А вибратор к транскомпу подключать не пробовала?

– Ладно, не издевайся. - Мила махнула рукой. - Все это уже в прошлом. Иштархаддон больше не мой. Он стал обычным юнитом.

– Неувязка тут, - сообщил Игорь. - Цветок Юности - это заморочка богини Иштар. Во всяком случае, Хадди мне так сказал. Я сам видел, как он разговаривал со статуей этой божественной гадины.

– Это он со мной разговаривал. Настоящая Иштар тут ни при чем.

– Знаешь, что?.. - мечтательно произнес Гоша, подняв глаза к потолку. - Вернуться бы сейчас в прошлое - в тот момент, когда в чью-то наглую рыжую голову пришла гениальная идея впендюрить в государственный транскомпьютер левый сервак. И стукнуть хорошенечко по этой голове.

– Лопатой.

– Ломом.

– Я бы и сама с удовольствием стукнула, - сообщила Мила. - Только теперь уже поздно.

– Завтракать будешь?

– Нет. Спать пойду. Ты меня не буди, ладно? Буду дрыхнуть, пока не устану.

– Иди спи. А я гулять пойду.

– Гулять?

– Гулять. Весна наступила, солнышко на улице. А я, как раб, сижу за компьютером. Как варду. Не буду сегодня работать. Устрою себе разгрузочный день. Выходной.

– Ну как знаешь…

***

Игорь пошел не просто гулять. Он отправился смотреть на Слепое пятно. Точнее, на то место, где Слепое пятно располагалось в его идлюзорном мире. Гошу потянуло на окский откос - так же, как убийцу тянет на место преступления. А может быть, он хотел убедиться, что все в этом мире в порядке. Что нет в нем холодных, чуждых человеческому разуму слепунов. Милкины неприятности с клозетом - это, конечно, не подарок. Но все это ерунда по сравнению со слепунами. Слепые пятна - вот чего действительно стоит опасаться человечеству.

Шизофреническая идея. С такой же вероятностью можно было опасаться нашествия на Нижний Новгород кровожадного ящера Годзиллы. Однако голодный глист страха ползал в душе Игоря и не давал ему спать по ночам. Гоша всерьез боялся, что когда-нибудь на левобережной части города появится гигантская белая пустошь и из дымки призрачного тумана проступят очертания древних башен…

Он сел на маршрутку и доехал до площади Лядова. Дальше отправился пешком, меся ботинками кашу из тающего снега. Купил по пути пачку голубого «Соверена», подумал немного и присовокупил к этому бутылку пива. С пивом - оно веселее.

Таким образом, прихлебывая из горлышка, Гоша добрался до съезда, извилистой лентой спускающегося вниз, к мосту через Оку. Прошел полкилометра по узкому пространству между громыхающим трамваем справа и вонючей вереницей автомобилей слева. Запулил опустошенной бутылкой в сугроб и свернул направо. Протопал по темной, протаявшей почти до земли тропинке ещё три десятка шагов. И очутился на месте. На том самом месте, с которого всегда (всю свою виртуальную жизнь… а может быть, не виртуальную… как её ещё назвать?.. параллельную?) обозревал Слепую землю.

Слепой земли не было. Сизоватая прозрачная дымка висела над нижней частью Нижнего Новгорода. Происхождение дымка имела не мистическое, а самое что ни на есть материальное. Смог. Городской смог. Химическая отрыжка сотен заводов и фабрик, порождение легко-средне-тяжелой промышленности, старательно засоряющей окружающую среду. Игорь улыбнулся и помахал заречному городу рукой. Поприветствовал шевелящиеся автомобилями линейки улиц, прямоугольные муравейники панельных микрорайонов, рощицы вертикальных труб, украшенных полосами разноцветных дымов, уходящих в небо и растворяющихся в нем. Игорь пожалел, что не взял две бутылки пива. А ещё лучше - бутылку водки. И Милку прихватить с собой. Милую Милку, лапочку, умницу, донельзя задроченную уродским компьютерным клозетом, - единственного человека, который может понять Игоря и не посчитать его сумасшедшим. Отпраздновать то, что нам так повезло. Что мы живем в том мире, к которому привыкли. В нормальном мире - бедноватом, отравленном, воняющем смогом - ну и черт с ним, со смогом, для нас это как кислород. Зато у нас не едят человеческое мясо. Как-то не принято у нас это. А ещё наши боги не регламентируют каждый наш шаг. И если мы верим в наших богов, то не обязаны платить им за каждую свою мелкую просьбу кровавыми жертвами. У нас с богами все основано на доверии.

Игорь извлек из кармана картонную пачку, откинул крышку, достал сигарету, зажал фильтр между губами, щелкнул зажигалкой, с наслаждением затянулся. Повернулся спиной к Оке и Молитовскому мосту, посмотрел снизу на верхнюю часть города, облепившую Дятловы горы. Белые, серые, красные кубики домов на фоне серого апрельского неба, изошедшего хмурыми пятами облаков. Красота…

Где-то сзади раздался вой автомобильного сигнала. И ещё один. И ещё два десятка… Игорь вздрогнул, уронил в снег сигарету, зажал руками уши, но это не помогло. Истошный ор сотен машин вбуравился в уши, без труда пробив слабую преграду ладоней. Игорь повернулся назад - медленно, сопротивляясь собственному нежеланию поворачиваться. Ему показалось, что он ослеп. Точнее, полуослеп. Верхняя половина поля зрения - та, что соответствовала заречной части города, - исчезла. Там не было ничего. Игорь охнул, зажмурился и повалился задницей в сугроб.

Он не думал, что это будет так больно. Что вообще может быть так больно. Боль ледяными иглами воткнулась в его глаза и превратила их в бесполезные замерзшие шарики. Боль смерчем ввинтилась в мозг, пробежала сверху вниз по позвоночнику и поотключала все тумблеры, отвечающие за работу рук и ног. Единственное, что осталось, - мочевой пузырь. Наполненный переработанным пивом, он чудовищно разбух и взмыл дирижаблем к самой шее. Он настоятельно требовал освобождения. Не открывая глаз, Гоша нащупал непослушными трясущимися пальцами «молнию» джинсов, с невероятным трудом, скрипя зубами, встал на колени… «Что, поручик, на улице дождь?» - «Нет, ветер». Ветер в лицо, зараза, но повернуться в другую сторону нет сил. Ему показалось, что он отливал полчаса. Что творилось там, на дороге и на мосту? Он не знал. Только слышал истошные вопли машин, наезжающих друг на друга, въезжающих друг в друга с глухими ударами бамперов, превращающих друг друга в помятые металлические коробки.

Апокалипсис нау. Right now.

Да нет, знал он прекрасно, что там случилось. Видел он уже это. Хотя было огромное различие между стой и этой ситуациями. Тот слепун существовал всегда, испокон веков, был естественным образованием на теле планеты. Никому в голову не пришло бы сунуться по доброй воле в гигантское пятно ослепительного мрака. Этот слепун появился неожиданно, несколько минут назад. Заменил собой две трети большого города, похоронил под собой миллион людей, поставил стену - невидимую, но непробиваемую, по границе Комсомольской площади. Бывшей Комсомольской площади.

Игорь осторожно приоткрыл веки. Он старался не смотреть на слепун - это было физически больно, почти невыносимо. Он приставил ко лбу руку, вычленяя ладонью из поля зрения Слепое пятно. Он проследил взглядом полосу Молитовского моста. И убедился в том, в чем уже не сомневался. На съезде с моста - там, где слепун только что вбил в землю свою алмазную мембрану, - образовалась свалка из разбитых машин. Конечно, автомобили на мосту давно уже остановились - без особых эксцессов. А вот на уходящем вниз пологом склоне горы творилось черт знает что. Гололед, жуткий гололед. Как некстати… Два десятка машин, поцеловавших друг друга в задницу, - это не в счет. Это пустяки…

Тормоза - вот в чем проблема. Вечная проблема России. Тяжеленная махина груженного под завязку «КамАЗа» медленно ползла вниз и не могла остановиться. Сгребала перед собой легковушки как бульдозер, зацепивший слишком большую кучу мусора. Люди с воплями выпрыгивали из машин, спасаясь от неуправляемой громадины…

Дальше Игорь смотреть не стал. Подавил в себе желание броситься в дорожную мясорубку, помочь людям хоть в чем-то. Ничего сделать он не мог. Не мог.

Выбраться отсюда как можно скорее. Доползти до дома. Сесть и подумать. Подумать как следует. В конце концов, если ты виноват во всем, то нужно отвечать за свои поступки. А Игорь знал, что виноват. Можно, конечно, было свалить вину на клозет, на его игроков, на Милену, на свихнувшийся транс-комп… Нет. Все первопричины катастрофы столкнулись именно в нем, Игоре Маслове, выбрали его в качестве реализатора своей накопившейся патологии. Каким-то образом выпадение зрения сетчатки глаз Игоря спроецировалось на половину огромного города и уничтожило эту половину. Это факт, это постулат, от которого следовало отталкиваться, как бы бредово он ни звучал. Но что делать дальше?

С кем он мог посоветоваться? С врачом-окулистом? Нет, тогда уж логичнее с психиатром. «Здравствуйте, доктор. Вы слышали, что полгорода ухнуло неизвестно куда, накрылось, мягко говоря, Слепым пятном? Так вот, признаюсь вам - это моя работа. Что значит переутомился? Что значит попринимать таблеточки? Я говорю - город надо спасать. И страну. И весь мир. Вы на самом деле меня понимаете? Спасибо, доктор!!!»

«Здравствуйте. Я разговариваю с мамой Игоря Мас-лова? Ну что вы, не переживайте так. Полечим мы его месяцочек, и все будет в порядке. Нет, диагноз пока не поставлен. Я понимаю… Нет, извините, домой пока отпустить не можем - поведение неадекватное. Очень агрессивен, к сожалению. Рвется спасать мир. Ну да, у нас пока полежит. Передачки приносите. Только ничего колюще-режущего. И фруктов побольше, фруктов…»

Игорь не стал возвращаться к дороге. Прополз вверх по горе по скользким тропкам, местами - по отсыревшим весенним сугробам, утопая по колено в снегу. Добрался до автобусной остановки, последней перед мостом, запруженной народом - раздраженным, возмущенным, ничего не понимающим. Счастливчики. Чего орать-то? Мол, за речку они не попали. Сами не понимают, как им повезло. Нет больше города за речкой и никогда не будет. Беззвучная и невидимая бомба пострашнее атомной уничтожила его, слизала с лица земли. Идите домой, люди. А те, у кого дом был за рекой… Что ж, ищите себе новые дома. А ещё лучше - бегите из этого города как можно дальше. И как можно быстрее.

Появление слепуна было поистине ужасным фактом, трагедией планетарного масштаба. Но Игорь дочему-то знал, это только начало трагедии.

Дальше будет хуже. Гораздо хуже.

Игорь брел по улицам, забитым остановившимся транспортом и недоумевающими людьми. Март хмурился, плакал холодными слезами, сыпал за шиворот промозглую смесь дождя и снега.

Глава б

Небесный слон обрушился на Землю, протопал по ней, но не задержался, оттолкнулся огромными ногами, прыгнул в черное небо и снова исчез в космосе, оставив на поверхности планеты шесть гигантских слоновьих следов, шесть наполовину раздавленных мегаполисов. Слепые пятна, белые язвы на потрескавшейся коже земного шара, погребли под собой девять миллионов людей - не разорвали в клочья, не превратили в кровавое месиво, не закидали обломками обрушившихся зданий, просто вычеркнули миллионы из списков живых - тихо, бескровно, непонятно. Планета встрепенулась, болезненно взвыла голосами сирен, подняла в воздух вертолеты, бросила в бой сотни подразделений полиции и отрядов спасателей, тысячи красно-белых машин врачебной помощи. И отпрянула - испуганно, недоуменно.

Спасать было некого. Люди, канувшие в холодную пустоту слепунов, не нуждались в помощи - они просто исчезли. Невидимая, непроходимая, непробиваемая самым современным оружием мембрана отгородила территорию Слепых пятен от живого мира. Бостон, Нижний Новгород, Бирмингем, Острава, Нагоя, Мельбурн… Безмолвная, жуткая, недоступная человеческому пониманию слепота, тянущаяся на десятки километров. Оставалось только одно - плакать. Оплакивать тех, кто остался там. Мужей, жен, детей, ушедших неизвестно куда. Оплакать их и жить дальше.

Недостатка в теориях, конечно, не было. Лучшие ученые умы высказывали сложнейшие научные гипотезы, недоступные пониманию простого обывателя. Шустрые газетчики и телевизионщики выпекали, как горячие пирожки, собственные версии - дурацкие, примитивные, предназначенные для пережевывания дубоголовым плебсом. В качестве причины появления Слепых пятен назывались спецслужбы США, России и Китая, геомагнитные аномалии, НЛО, ядерные отходы, гаитянские колдуны, берлинские сатанисты, солнечные протуберанцы, мировые жидомасоны, Организация освобождения Палестины и лично её руководитель Ясир Арафат. «Гринпис», в знак протеста против загрязнения окружающей среды, пытался организовать показательную высадку на бостонскую Слепую землю десанта добровольцев, но вертолет их столкнулся в воздухе с невидимой стеной и рухнул на землю. Других смельчаков, столь же героических в своем идиотизме, не нашлось. Нормальные люди избегали подходить к аномальным зонам ближе чем на несколько километров. Военные оцепления слепунов были сняты уже на третий день. Интерес к случившемуся начал затухать с невероятной скоростью и через две недели сошел на нет. К этому времени почти никто уже не заговаривал о Слепых пятнах. Казалось, только жители шести пострадавших городов ещё помнили о том, что произошло.

С чем был связан феномен столь быстрого забывания? Почему грандиозное событие, сравнимое по масштабу с мировой войной, так быстро ушло с экранов и газетных полос, вытеснилось привычными политическими и светскими новостями?

Игорь знал почему. Секрет заключался в неприятии слепунов человеческим разумом. То, что было естественным в его иллюзорном мире, в полной мере проявилось и в мире реальном. Людям больно было смотреть на слепуны. Больно было думать о слепунах. И они предпочитали не думать и не смотреть.

Даже Милка, гаденыш этакий, избегала поначалу говорить о слепунах. Но Игорь быстро пресек этот возмутительный саботаж. В его доме полагалось говорить о Слепых пятнах с утра до вечера.

Игорь заболел. Вызвал на дом врача и взял больничный. У него и в самом деле подскочила температура, появилась слабость, лихорадочный румянец выступил на щеках. Только не ОРЗ было тому причиной. Его болезнь называлась «Слепые пятна». Игорь с трудом удерживался на грани безумия. Теперь он не выключал свет даже ночью. Он боялся выходить из дому, боялся выглядывать в окно, боялся влезать в Интернет и включать телевизор. Целыми днями он сидел, вжавшись в угол дивана, нахохлившись, завернувшись до шеи в красное клетчатое одеяло. Блеск его воспаленных глаз пугал Милу.

Гоша думал. Думал, само собой, о нижегородском Слепом пятне. И говорить мог только о Слепом пятне - только о нем, проклятом, великом и ужасном. Часами нес чушь - несусветную, возмутительную. О том, что Слепые пятна - это интерференция пространственно-временных волн, возникшая в результате работы клоузнет-баттлов и проецирующаяся на земную поверхность через его, Игоря Маслова, сознание и подсознание…

Через неделю Милена взорвалась.

– Ты свихнулся! - завопила она. - Ты с ума сошел, понимаешь?! Ну да, появились эти Слепые пятна! Ну да, вылетела в трубу половина Нижнего Новгорода! Ну да, ужасно, но ничего с этим поделать нельзя! Нужно пережить это и забыть. Как все забыли.

– Вот именно! - противным голосом произнес Гоша и простер нервно дрожащую руку в сторону Ми-лены. - Вы всё уже забыли! Недоумки! Вы выстроили в своих гладких мозгах заборчики и спрятались за ними от правды! Вы сказали себе: «Слепые пятна были всегда, они так же обычны, как горы и озера, и нет в них ничего страшного». Идиоты!

– Ив чем же состоит правда? - язвительно поинтересовалась Милена.

– В том, что Слепые пятна сожрут всю планету! Это страшная болезнь! Если её не остановить, человеческая цивилизация погибнет!

– А почему же они не сожрали планету до сих пор? Ведь они уже две недели…

– А вот завтра и начнут! - жутким пророческим карканьем возвестил Игорь. - Сама увидишь!

***

На следующее утро Игорь проснулся от звука работающего телевизора. Он открыл глаза и увидел, что Милена, придя с ночного дежурства, не отправилась по своему обыкновению в душ, а включила телеящик и таращится в экран. Короткие волосы Милены торчали дыбом. Смятение и ужас были написаны на её лице.

– Ну что, началось? - спросил Игорь.

– Началось…

То, о чем говорил диктор телевидения, могло привести в недоумение любого человека, живущего в XX веке. Дурь невероятная. Первоапрельский розыгрыш? Большая группа неизвестных лиц, численностью около тысячи человек, вооруженных примитивным оружием - луками и мечами, - напала этой ночью на одну из воинских частей Нижнего Новгорода и захватила её территорию. Судя по внешнему виду, нападавшие принадлежат к радикальной мусульманской группировке - возможно, что это чеченцы. В настоящее время с террористами ведутся переговоры, ситуация находится под контролем…

– Под контролем, как же… - саркастически произнес Игорь. - Во врут-то! Тысяча вражеских воинов на территории российской военной части, ни хрена себе! И наверняка не тысяча, а тысячи три. Или даже пять. Ассирийцы воюют огромными толпами - народу им не жалко. Это же целая армия! Причем армия жестокая и прекрасно обученная. Это варвары, которым неведомы страх и снисхождение. Настоящие звери!

– Какие к черту ассирийцы? - Милка ещё пробовала сопротивляться. - Тебе же сказали - чеченцы! Ваххабиты…

– Это - чечены? - Игорь хохотнул. Настроение его, как ни странно, улучшалось с каждой минутой. - Глаза разуй, милая. Посмотри, кого тебе по телику показывают.

Картинка на экране была очень четкой, снятой обычной камерой при свете дня. У ворот захваченной части стояли в карауле два здоровенных мордоворота с автоматами на изготовку. Высокие бронзовые шлемы на головах, панцири из толстой кожи с металлическими бляхами, колчаны, полные стрел, на поясе. И бороды, само собой. Длинные, прямоугольные, завитые, напомаженные. Ни с чем не спутаешь. Дивная картинка - чуть ли не в центре Нижнего Новгорода стоят два ассирийских авелу с автоматами Калашникова наперевес. Что делать - плакать или смеяться?

– Если это ассирийцы, то откуда они знают, как обращаться с автоматами? - спросила Милена.

– Ну, это не проблема. Они ж всю часть в плен захватили. Нашли там, я так думаю, объяснялыцика, и не одного. «Калашом» за пять минут можно научиться пользоваться. У меня другой вопрос. Слушай, Милка, откуда они знали, куда следует нападать? Может, они шпиона у нас предварительно завели? В этой военной части самые большие в городе склады. Оружия на несколько дивизий хватит. Причем оружие любое - разве что самолетов нет.

– А ты-то откуда знаешь?

– Знаю. У меня там знакомый майор работал.

– Ты хочешь сказать, что все, что сейчас происходит, - это повторение твоего сна? И что в нашем Слепом пятне находится Ашшур?

– Это не повторение - это уже кое-что похуже. Там только я и Иштархаддон могли перемещаться сквозь границу слепуна. Здесь же проскочила целая армия.

– И как же они прошли? По мосту?

– Вряд ли. Похоже, они выскочили прямо здесь, рядом с военной частью или даже на её территории. Телепортировались.

– Это уже научная фантастика. Не может так быть…

– Еще как может! Теперь, дорогая моя, в нашем городе всё - фантастика. Только не совсем научная. Бредовая фантастика. Наложение компьютерной игры на реальность. Я, кстати, так и не разобрался, как там у вас армии с одного острова на другой попадают. По морю плавать нельзя, кораблей нет…

– Нет там кораблей. Все делается с помощью заклинаний. Воинов выстраивают в боевом порядке, верховный жрец творит молитвы богам, приносят жертвы. Компьютер перекачивает данные по сети… Ать-два - и армия возникает на чужом острове. Все очень просто. Для них это магия. Для нас - обычная работа компьютерной программы.

– Доработались, козлы… - проворчал Игорь. - Говорил же я, нужно было поотрубать все эти ваши станции. Обесточить их любым способом, и дело в шляпе.

– Не помогло бы. С тех пор как появились Слепые пятна, игра полностью вышла из-под контроля.

– Почему ты мне не сказала об этом?

– Я тебе говорила. Ты меня не слушал - ты хотел слышать только о Слепых пятнах. Стасик мне звонил. Признался, что не выдержал, понял, что если будет продолжать работу по суппорту, то окончательно сойдет с ума. Он выключил свою станцию и три дня к ней не подходил. Пропустил два сеанса игры. Сидел дома, ждал, что придут к нему разбираться - что, мол, творишь, гад саботажник, горло тебе резать будем… Хоть бы хны - никто и внимания не обратил, что суппорт не работает. Через три дня он решил посмотреть, как там Греция, совсем загнулась? Включил станцию - а там все в полном порядке. Похоже, что суппортеры больше не нужны.

– Эт точно! - удовлетворенно произнес Гоша. - По крайней мере, все стало ясно. Шесть Слепых пятен теперь сами по себе работают как станции. Даже уже не станции - кусочки мира, ставшего из виртуального живым. Интересно, а игроки-боги как-то контролируют ситуацию?

– Еще как контролируют, - уверенно сказала Милена. - Играются, гады. Наслаждаются жизнью. Похоже, им сейчас плевать и на деньги, и на всю сеть клоузнета. Они теперь стали полностью автономными. Самая интересная игра только сейчас и началась. Неделю назад они самовольно увеличили продолжительность сеансов до десяти часов. И рубятся каждый день.

– И что, держатели клозета совсем ничего сделать не могут?

– Ничего. Говорю тебе - суппортные станции теперь представляют собой только окошки для подглядывания.

– И все равно можно что-то сделать. - Гоша скинул пропотевшее одеяло и легко вскочил с дивана. - Не только можно, но и нужно. И единственные два человека, которые могут что-то сделать, - это мы с тобой.

Его отпустило. Депрессия последних двух недель схлынула, едва он увидел ассирийцев на экране телевизора. Гнойный фурункул напряжения прорвался, и это принесло облегчение. Болезнь Игоря перевалила через кризисную стадию. Он почувствовал себя достаточно здоровым. Или наоборот, достаточно больным, чтобы без напряжения воспринимать шизофрению, охватившую весь мир.

В этой игре он не был чужим. Он уже побывал в гуще событий, обагрил руки кровью врагов. Он уже успел покомандовать армией, и получилось у него весьма неплохо. Он понятия не имел, что ему следует делать теперь. Но кулаки его чесались, он жаждал действия. И больше не боялся. Не боялся никого - ни воинов, ни царей, ни даже богов.

Именно до богов ему и хотелось добраться. Посмотреть в наглые божественные глаза, виртуальные или реальные - какая разница? И надавать по божественным физиономиям. Начистить их как следует. Они того заслужили.

На экране меж тем появилась миловидная девушка. В руке она держала микрофон с логотипом нижегородской телекомпании «Сети НН».

«Я веду прямой репортаж с места событий для программы «Кстати», - прощебетала она. - Как мы видим, к захваченной военной части стянуто большое количество вооруженных людей и спецтехники. - Она махнула рукой, показывая на «Уралы» и «БТР», выстроившиеся вдоль высокого бетонного забора, ограждающего часть. - Насколько нам известно, задействованы подразделения ОМОНа, СОБРа и внутренних войск. Нам стоило большого труда получить разрешение на съемки. Также нам удалось получить краткую информацию от генерал-лейтенанта Сергея Петровича Жлебова, начальника ГУВД Нижегородской области, возглавляющего операцию».

В телевизоре возник генерал, облаченный в толстую камуфляжную куртку. Насупленная физиономия генерала выражала крайнее недовольство. Недовольство всем на свете, и особенно, судя по всему, наглыми журналистами, неизвестно как просочившимися на место событий.

«- В настоящее время проводятся мероприятия, в полном объеме соответствующие поставленным целям и задачам, - хмуро сказал Жлебов. - Наряду с мероприятиями, в полном объеме соответствующими поставленным целям и задачам, ведутся переговоры с представителями террористических лиц. Цель захвата военной части пока неясна. Неясна также принадлежность террористических лиц - как политическая, так и национальная. Также неясны их требования. Одним словом, ситуация держится под полным контролем соответствующих инстанций. У граждан Нижнего Новгорода нет оснований опасаться за свою жизнь и здоровье.

– Так они все-таки чеченцы или нет? - спросил голос за кадром.

– Они говорят, что они сирийцы, - хмуро сообщил генерал. - Сами понимаете, что это никак не соответствует действительности. Откуда у нас в Нижнем Новгороде может взяться тысяча вооруженных сирийцев? К тому же говорят они на чистом русском языке, без всякого акцента. Как сириец может говорить без сирийского акцента?..»

– Не сирийцы, а ассирийцы, - поправил Игорь. - Ты не представляешь, Милка, насколько вся эта история похожа на то, что приключилось в моем сне. Свирепые бородатые морды. Менты, которые упорно называют ассирийцев сирийцами и ни черта не понимают. Я уверен, что уже объявился какой-нибудь ученый чудак из университета, который пытается объяснить этому генералу и всем прочим, что на нас напали пришельцы из далекого прошлого. И что этого чудака посылают на три буквы и вежливо просят не соваться не в свое дело.

– Я думаю, что все это быстро закончится, - неестественно бодро сказала Мила и даже сделала попытку улыбнуться. - Подумаешь, тысяча дремучих неграмотных ассирийцев. Или даже пять тысяч. Да что они могут сделать против современной армии?

– Иштархаддон был один. Всего один. Вся милиция города ловила его в течение двух месяцев и не могла поймать. Этот человек, хитрый и жестокий, чувствовал себя в нашем обществе как рыба в воде. Точнее, как щука в стае карасей. Он говорил, что мы слишком изнежены, и он был абсолютно прав. Для этих варваров человеческая жизнь не имеет ни малейшей ценности. Их цель - завоевание, а воевать они умеют. Если они экипируются современным оружием и расползутся по городу, то перебьют сотни тысяч людей с огромной скоростью. Может быть, они не завоюют этот город. Но то, что они уничтожат людей моего города, меня никак не устраивает…

– Смотри! - Мила перебила Игоря, показывая пальцем на экран. - Вон там, на заборе!

«Мы продолжаем наш прямой репортаж с места событий, - говорила девушка-телерепортер. - Итак, террористов, по словам господина Жлебова, не интересуют деньги, также они не выдвигают никаких политических требований…»

Игорь не слышал то, что она говорит. Он смотрел за её спину и отчетливо видел, как над бетонной плитой забора военной части появляется бородатый тип, вооруженный гранатометом. Тип навел ствол прямо на телекамеру, деловито, невозмутимо - так, словно стрелял из подобного оружия всю свою жизнь…

– Эй, идиоты! - завопил Игорь, забыв о том, что телеоператоры не могут услышать его. - Бегите оттуда, идиоты! Бегите, удирайте!

Поздно. Изображение качнулось, подпрыгнуло, изошло черными полосами помех. А потом вдруг успокоилось и замерло, повернувшись на девяносто градусов. Камере, установленной на штативе, повезло - её не уничтожило взрывом, только сшибло с ног и откинуло в сторону. Она упала на бок на землю. И продолжала снимать. Людям повезло меньше: то, что показывала теперь камера, напоминало фильм о войне, страдающий чрезмерным натурализмом. Человеческие тела в неестественных позах сломанных манекенов, окровавленная одежда, вывернутые, выкрученные, оторванные руки и ноги. Милка закричала - узнала в бесформенной куче, глядящей мертвыми глазами прямо в камеру, девчонку-журналистку, что только что вела репортаж.

Игорь нажал на кнопку пульта, и экран погас.

– Ты все ещё думаешь, что о Слепых пятнах нужно забыть? - жестко спросил он.

– Их всех перебьют, - всхлипнула Мила. - Всех этих гадов ассирийцев перестреляют. Что они могут сделать? Наши их окружат, а потом…

– А потом обнаружат, что на территории части никого нет. Что все куда-то исчезли. И ассирийцы исчезли, и все оружие. И наши несчастные пленные солдатики, я думаю, тоже исчезнут. Их переправят на остров.

Их мясом накормят рабынь - чтобы лучше трудились и производили больше ячменя. У острова Ашшура появился дополнительный источник ресурсов - наш город. И ассирийцы будут использовать его на полную катушку. Армии Ассирии будут появляться то в одном, то в другом месте Нижнего Новгорода - убивать тех, кто им мешает, брать то, что им нужно, и уходить.

– Откуда ты знаешь? Тоже мне провидец нашелся…

– Это элементарная логика. Логика компьютерной игры. Ты смеялась надо мной, когда я говорил тебе о том, что чувствует виртуальный юнит. Теперь ты можешь почувствовать это сама. Как оно тебе? Кайф не ловишь? Теперь все мы стали юнитами. А поле боя - наш любимый Нижний Новгород.

– А кто же тогда не юнит? Кто всем этим управляет?

– Я думаю, ты сама знаешь ответ на этот вопрос.

– Боги? Игроки клоузнета?

– Готов поклясться, что кто-то из ваших богов - хороший программист, - сказал Игорь. - А может быть, и не один из них, а сразу несколько. Сперва я думал, что они все-таки сумели договориться между собой в ходе игры. Но похоже, что дело гораздо серьезнее. Вся эта история смахивает на гигантскую и хорошо подготовленную диверсию.

– Диверсию против всего человечества?

– Трудно пока сказать… - Игорь пожал плечами. - Так или иначе, эти умники здорово напортачили и дальше напортачат ещё больше. Мы должны постараться переиграть их на этом поле. Надеюсь, что ты - программист не хуже их. Ты хороший программист?

– Нормальный. Только толку-то от этого?

– Подожди… - Игорь прикрыл глаза, сосредотачи-ваясь на мысли, потер виски пальцами. - Ага, вот оно что… Конечно, так оно и есть! А если?.. Нет, это будет ещё хуже… Только на это и стоит рассчитывать…

– Что ты там бормочешь?

– Сегодня вечером мы пойдем в Управление водоснабжением, - сказал Игорь. - А перед этим нам надо установить все железяки. Вот эти. - Он ткнул пальцем в суппорт-станцию. - Установить и привести в рабочее состояние.

– Зачем?

– Надо.

– Все, я звоню в милицию! - зло заявила Милена. - Ты мне ничего не объясняешь. Да и не нужно ничего объяснять - и так видно, что у тебя с головой не в порядке. Я звоню в милицию. И журналистам.

– Ага. Бейлису позвони.

– А хотя бы и Бейлису.

– Слушай сюда, Милка! - тепло, проникновенно произнес Игорь. - Я все тебе объясню, моя девочка. Ты не склонна мне верить, и совершенно напрасно! Я говорил тебе, что мой сон - это реальность. Ты мне не верила. Я говорил тебе, что виртуальные юниты могут ожить, - ты ржала надо мной. Я пророчил, что слепуны появятся на нашей земле, - ты заявляла, что я сбрендил. Но, как видишь, все мои пророчества сбываются. Теперь я говорю тебе, что нам с тобой нужно исправлять эту ситуацию самим, а ты психуешь и собираешься звонить ментам и борзописцам. Это большая ошибка, Милочка. Если ты сделаешь эту глупость, вокруг нас с тобой немедленно соберутся толпы разнообразных людей. Нас с тобой немедленно изолируют, разденут до костей, разложат по полочкам и будут изучать до тех пор, пока этот город не накроется… Ну ты знаешь, чем он может накрыться. Нам с тобой, детка, нельзя привлекать к себе никакого внимания. Нам нужно действовать в условиях полной конспирации.

– И что же мы будем делать?

– Играть.

– Во что?!

– Как - во что? В «Эпоху империй». Когда-то я неплохо рубился в этой кондовой стратегии.

– И как же ты будешь в неё играть?! - зло выкрикнула Мила. - Я же объясняла тебе, тупице, что мы больше никак не воздействуем на клозет!

– А вот это мы как раз и проверим, - хладнокровно заявил Игорь. - Я думаю, что смогу принять в этой игре участие. И у меня будут в этой игре козыри, которых нет у других богов.

Милка стукнула обоими кулаками по столу - так, что подпрыгнул компьютер. Потом прошествовала к постели и рухнула в неё - прямо в одежде. Молча уставилась в потолок.. Похоже, она исчерпала все свои аргументы в борьбе с Гошиным сумасшествием.

– Да-да, я слегка сошел с ума, - сказал Гоша. - И ты должна сделать то же самое, если не хочешь свихнуться окончательно. С тех пор как появились слепуны, сдвинулся по фазе весь наш мир. И тот, кто предпочитает закрыть на это глаза и остаться привычно нормальным, как раз и есть сумасшедший. Все нормальные люди стали теперь сумасшедшими - только они пока об этом не подозревают. А вот ассирийцы и обитатели прочих виртуальных островов - как раз они теперь самые что ни на есть нормальные. Они мыслят сугубо практически, так, как привыкли думать в своем мире. Цивилизованные люди двадцать первого века уже не смогут перестроиться, не смогут выкинуть, как хлам, идею о собственном превосходстве над всем и вся, обеспеченном разнообразной техникой. Они даже не успеют понять, что в нашем мире перестали действовать законы физики. Не успеют. Люди с островов убьют их. И скормят их мясо своим варду. И будут плодиться с неестественной скоростью, пока не завоюют весь этот мир…

Милена по-прежнему упрямо молчала. Только правая нога её нервно дергалась, отбивая неслышимый ритм.

– Нам с тобой нужно принять несколько постулатов, - продолжил Гоша. - Несколько предположений, безумных в своей сущности, но не более шизофренических, чем то, что творится сейчас вокруг нас. Первое: виртуальная реальность накатила на реальность обычную как цунами и утопила её с ручками и ножками. И с головкой, само собой. Второе: причина случившегося лежит не в колдовстве и не в магии, а в техногенном воздействии человека на природу. Каким-то образом одна из локальных компьютерных систем сумела воздействовать на земную реальность и безобразно исказить её. Третье: у нас нет времени разбираться в механизме того, что произошло, да и вряд ли мы сможем разобраться в этом сами. У нас есть время только на то, чтобы попытаться найти дырку в закрывшейся системе клоузнета и залезть в нее. И наконец, четвертое. У меня вполне может получиться залезть в эту дыру. Именно у меня и ни у кого больше.

– Почему? - слабо отозвалась Милена.

– Потому что, оказывается, я - игрок. Вся последовательность событий говорит об этом. Я - ещё один игрок в этом гейм-цикле, никем не учтенный и никому не известный. Человек, который случайно обнаружил, что может стать богом.

– Богом?..

– Компьютерным богом, - скромно откорректировал свое звание Игорь. - Я объявляю своим островом наш маленький земной шарик. И я намерен сражаться за него до конца. Я вхожу в игру. Правда, у меня нет вступительного взноса в двадцать пять штук баксов. В качестве компенсации официально объявляю, что в случае выигрыша отказываюсь от денежного приза. Меня устроит и моральное удовлетворение.

– И чем же я могу помочь тебе… бог Игорь? Что могу сделать я - слабое, глупое человеческое существо?

– Ты уже забыла?

– Что забыла?

– То, что ты пыталась сделать.

– Что я пыталась? Разладить синхронизацию?

– Нет. Это ерунда. У тебя в запасе есть средство гораздо мощнее.

– Ну что там, говори.

– Цветок Юности.

Глаза Милены на краткий миг вспыхнули надеждой и погасли.

– Нет. Ничего не выйдет. Даже если мы и войдем в клозет… Цветок Юности - это всего лишь маленькая компьютерная заморочка. Программка, которая позволяет изменить опции всего лишь одного юнита - Иштархаддона. Это ничего не даст…

– Даст, - уверенно сказал Гоша. - Главное - довести дело до конца. Значит, делаем так. Пару часов дам тебе на то, чтобы выспаться, а потом устанавливаем станцию.

– Не буду я спать. - Мила поднялась с кровати. - Какой уж там сон. Кофе попьем и будем устанавливать суппорт.

– Успеем до вечера?

– Постараемся. - Милена ухмыльнулась. - Значит, ты теперь у нас боженька?

– Маленький второстепенный божок. Временно взявший управление в свои руки по причине бездеятельности высшего командования.

– Не боишься высшего начальника? - Мила показала пальцем в потолок. - Смотри, бог Гоша, настучат тебе по загривку за самодеятельность и превышение полномочий.

– На Аллаха надейся, а верблюда привязывай, - проворчал Игорь и отправился на кухню.

Его божественный желудок привычно требовал завтрака.

Смена Милены начиналась в восемь вечера. Она специально позвонила в управление и удостоверилась, что дежурство не отменено. Правда, её предупредили, что здание управления охраняется теперь в усиленном режиме и что нужно обязательно взять паспорт, чтобы её фамилию нашли в списке и пропустили.

Глупо было бы ходить по городу без паспорта - Игорь и Милена весь день смотрели телевизор и знали, что творится в Нижнем Новгороде. Милиции и прочих вооруженных людей нагнали выше крыши - на всех центральных улицах велась повальная проверка документов, все важные объекты города были взяты под мощную охрану. Как и ожидал Игорь, стрельба из гранатомета, кою он имел несчастье наблюдать по телевизору, была лишь прикрытием для организованного отступления ассирийцев. Через час состоялся штурм военной части. Спецназовцы снесли ворота «Уралом» и ворвались внутрь. Они обнаружили картину полного разграбления. Многотысячная стая человеческой саранчи, прожорливой и всеядной, промчалась по этому месту, опустошила его и исчезла в неизвестном направлении. Унесли не только оружие - исчезло все металлическое и деревянное, что можно было поднять, оторвать или даже выкорчевать с корнями. Два солдата, чудом пересидевшие налет в подвале прачечной и наблюдавшие за всем через маленькое закопченное окошко, уверяли, что «чеченцев было тысячи три, если не больше. Появились неизвестно откуда - прям как с неба упали. И исчезли так же». Лишне говорить, что при отступлении террористы забрали с собой всех пленных и все трупы. Острову Ашшуру требовалось все больше белковой пищи…

В шесть часов вечера промелькнуло неподтвержденное властями сообщение о том, что совершено нападение на большой супермаркет в Афонине. Про «чеченцев» на этот раз не упоминали, но некоторые факты не оставляли сомнения в том, чьих рук это дело. Отряд ОМОНа, подъехавший к супермаркету через семь минут, был встречен шквальным огнем из автоматов, пистолетов и… луков. Нападавшие вели оборону полчаса, а потом исчезли, оставив после себя пустое и ободранное двухэтажное здание. Ни единого свидетеля налета не оказалось - все они испарились вместе с налетчиками.

В шесть тридцать в международных новостях передали, что в городах Мельбурне и Бирмингеме, только недавно оправившихся после появления Слепых пятен, объявилась новая напасть - огромные банды террористов неизвестной национальности и дикарского вида. Игорь слушал эти сообщения молча, только кивал и хмурился.

К семи часам станция суппорта была установлена окончательно. Огромный экранище разместился на двуспальной кровати. Блок Радионета бодро мигал разноцветными огоньками. Шесть акустических колонок высотой в половину человеческого роста безмолвно замерли в ожидании сигнала.

– Сколько времени нужно, чтобы перекачать сюда все данные из транскомпа? - спросил Игорь.

– Часов десять.

– Как долго! Ну ладно, смена у тебя - двенадцать часов. Должна успеть. Если, конечно, по Радионету помех не будет.

– На таком расстоянии помех не будет.

– Ну и славно. Значит, задача ясна: скопировать все данные по клоузнету сюда. Потом уничтожить сервер на транскомпе. Жаль, что раньше я до этого не додумался. Тупой я. Милка.

Игорь прибеднялся. Может быть, раньше он и был тупым. Но теперь мозги его соображали быстро и точно.

***

Игорь готовился к операции тщательно. Заранее надел синюю форму оператора - обычно он не надевал её на работе, это не было обязательным и форма хранилась у него дома, но теперь, похоже, костюмчик дождался своего часа. Нашел в ящике заветный ключик от черного хода, некогда зачем-то благополучно заныканный у завхоза. Вот она, запасливая вороватость - тоже может оказаться хорошим качеством. Фонарик, само собой. Что еще? Пневматический пистолет? Обойдемся без него. Пусть дальше валяется в ящике - толку от него никакого.

Все нужное он взял с собой. И пока Милка разбиралась с двумя автоматчиками у входа (это и есть их усиленная охрана? олухи!), проскользнул незамеченным в арку, соединяющую управление с соседним домом. Управление находилось в здании старой, дореволюционной ещё постройки, на улице, где почти все дома представляли собой единый вытянутый квартал, разделенный узкими грязноватыми переулками. Игорь неторопливо, деловито прошел по внутреннему дворику, добрался до обшарпанной полуподвальной двери. Английским замком давно не пользовались - скважина обросла ржавчиной и ещё какой-то дрянью. Гоша извлек из кармана баллончик, прыснул в скважину замковое масло. Вставил ключ. Провернул его с третьей попытки. Открыл дверь, сморщившись от затхлого запаха старой кладовки. Зашел внутрь, едва не расшибив лоб обо что-то твердое, затаившееся в темноте. Закрыл за собой дверь, запер её. И только теперь смог перевести дыхание. Сердце его колотилось так, что казалось, стук его разносится по всему коридору.

Гоша стоял в самом конце длинного темного помещения, некогда служившего хозяйственным целям, а, теперь заброшенного за ненадобностью, заваленного всяким мертвым хламом и почти забытого. Гоша включил фонарик, с облегчением обнаружил, что узкий проход между останками древних шкафов и прочей ломаной мебели все же оставлен, и начал свое нелегкое путешествие. Гвозди, торчащие тут и там, цапали его ржавыми зубами за штаны, но он не обращал на боль особого внимания. Больше всего он боялся, что обрушит какую-нибудь баррикаду наставленных друг на друга деревянных одров и диким грохотом привлечет внимание не только охраны, но И сейсмологической службы.

Обошлось. Игорь добрался до конца коридора. Скинул куртку, с грустным вздохом отыскал относительно чистое место и положил куртку туда (ладно… жив останусь - куплю себе ещё новее). Завернул за угол и пошлепал вверх по лестнице.

Первый этаж. Поворот направо, потом поворот налево. Сотня шагов до операторской. Неужели так никто и не прицепится?

Ага. Вот и он. Парень в бронежилете. Автомат висит на животе. Надеюсь, сразу стрелять не будет.

– Вы куда? - спросил милиционер (Омоновец? Вэвэшник? Черт их разберет), похлопывая себя резиновой дубинкой по ладони. - Что-то я вас здесь не видел.

– Я оператор, - сообщил Игорь и шустро извлек из кармана пропуск - настоящий, не поддельный, с цветной фотографией. Слава богу, его пока не уволили. Он всего лишь находился в бессрочном отпуске. - Вот, пожалуйста. Все нормально. И в списке я есть. На входе проверили.

Игорь отчаянно надеялся, что парень не полезет проверять фамилию в своем собственном списке. Не полез. То ли список был только у охраны снаружи, то ли лень было парню…

Так или иначе, сработало.

– 0'кей, Игорь Михалыч. - Автоматчик вернул Гоше пропуск и даже улыбнулся. - Идите работайте. Кстати… закурить у вас не найдется?

– «Соверен» подойдет? - Гоша услужливо полез за сигаретами.

– Что ж не подойдет? Подойдет. Пару штучек можно?

– Берите полпачки! - щедро сказал Игорь. - Вы тут нас охраняете! Молодцы! Большое дело делаете!

– Это точно… - согласился парень, с наслаждением выпуская в окружающую атмосферу сизый дым.

***

– Привет, Милка. Вот и я, - шепотом сообщил Игорь. - Как ты тут? Как водоснабжение?

– Не фонтан. Пара аварий за полчаса, и одна из них достаточно крупная. Вот смотри, дыру на карте видишь? Только что появилась. Институт измерительных систем. Повреждение крупной водной магистрали. Я запрос в УВД сделала - похоже, опять нападение.

– Думаешь, наши ашшуры куролесят?

– Не думаю. Знаю.

– И что же им там нужно? Измерительные системы? Линейки, рейсшины, штангенциркули?

Шутил Гоша, шутил. Любой нижегородец, несмотря на государственную секретность, знал, что штангенциркули, производимые в измерительном институте, предназначены для поражения крупных вражеских объектов на дальних и сверхдальних расстояниях.

Игорь бросил взгляд на экран-карту, и голова его закружилась с такой силой, что ему пришлось вцепиться в спинку Милкиного кресла и зажмурить глаза. Половина карты - та самая, злосчастная, заречная, на которую легло Слепое пятно, - представляла собой черную матовую поверхность.

– Что с тобой, Гош? - Милка испуганно обернулась.

– Все в порядке…

Игорь уже справился с напастью, несколько раз шумно вдохнул и выдохнул воздух, потряс головой и открыл глаза. Разнервничался как барышня. Ничего особенного - карта как карта, только наполовину не работает. В Щербинках красными огоньками полыхает место аварии. Будем надеяться, что ушлые ассирийцы не взорвут там какое-нибудь средство массового уничтожения. Да и при чем тут ассирийцы? Ими управляют боги. А боги, как известно, живут все в том же Нижнем Новгороде. Проживают компактно в этом самом городе, сидят сейчас у огромных клозе-товских экранов и шевелят пальцами сенсорных перчаток, управляя игрой. Логично предположить, что им ни к чему взрывать ядреные бомбочки под своим собственным носом.

– Запускай сервер, - сказал Гоша.

Пока Милена грузила игру, Игорь подкатил второе кресло на колесиках, уселся рядом. Ага, вот оно, знакомое. Остров Ашшур с высоты птичьего полета. Идем на снижение. Бог ты мой, сколько полей, сколько рабынь! Весь остров распахан до последнего сантиметра, весь усеян маленькими темными фигурками варду, копошащимися на зеленых квадратах всходов.

– Видишь, что творится? - бросила Мила. - Это интенсивные технологии последнего уровня. Численность населения острова возросла в три раза. Приходится изготавливать много жратвы.

– Это - технологии?! - возмутился Игорь. - Это мура какая-то! А где же искусственное орошение? Где сеялки, комбайны и трактора?

– Какие трактора? Сдурел? Это же древний мир.

– Ну хорошо, черт с ними, с тракторами. Но хотя бы волы и лошади где? Так на бабах и пашут?

– Здесь все условно, - наставительно произнесла Мила. - Чего ты хочешь от компьютерной игры? Все очень просто - игрок перешел на следующий уровень, накопил достаточно ресурсов, включил освоение более высокого плодородия. Освоил. Теперь на единицу площади поля можно выгнать в три раза больше рабов. Плодородие ячменя повышается тоже в три раза..Можно кормить в три раза больше воинов. Причем остальные игроки сделали то же самое почти одновременно. Равновесие сохраняется. Гейм-цикл продолжается…

– Я им поломаю равновесие! - злобно зарычал Гоша. - Давай запускай меня туда!

– Как я тебя туда запущу?

– Ищи Иштархаддона!

– Сейчас… - Милена заелозила по столу правой перчаткой, проскочила бегом пяток таблиц на экране. - Род Слышащих Иштар… Ага, вот он! И что дальше?

– Иштархаддончик! - Игорь нежно смотрел на дет. сятисантиметровую фигурку бородатого воина, ничем почти не отличающуюся от прочих ассирийцев. - Хадди, братан! Давненько я тебя не видел…

– Кончай дурака валять! - фыркнула Милена. - Что дальше-то делать?

– Ему можно отдать какие-то приказания?

– Нет. Раньше можно было. А после того, как тебя шарахнуло, он никак не реагирует. Я же тебе говорила…

– Попробуй ещё разочек.

– На, смотри! - Милена лихорадочно заработала обеими руками сразу. - Видишь иконки? Приказываю ему идти… сражаться… управлять колесницей… Ноль внимания. Можно попробовать написать ему послание.

– Напиши: «Привет, Хадди. Это я, Игорь».

– Написала. Нажимаю кнопку «Отправить послание». Видишь, что пишет? «Нет связи». Заблокирован твой Иштархаддон намертво. Как и все воздействие на игру.

– Дай я попробую, - сказал Игорь.

– Что ты попробуешь?

– Не знаю что. Что-нибудь. Как это делается? Милена показала ему основные параметры юнитов, принципы управления ими. Неохотно сняла сенсоры, уступила место за столом. Игорь надел перчатки, для тренировки погонял пару минут курсор по экрану. Хадди не обращал на него никакого внимания - стоял себе в гордом одиночестве недалеко от главных врат Ашшура и рассматривал людей и повозки, снующие по дороге.

– А с клавиатуры можно как-то управлять? «Enter» действует?

– Можно. Действует.

– Я попытаюсь войти туда. Не знаю, что у меня получится… Если я кивну, нажимай «Enter».

– Гош, подожди…

Игорь уже не слышал того, что говорила Милена. Он отключился от всего, что не было Ашшуром. Он преодолел искушение закрыть глаза - так было бы легче сосредоточиться. Нет, он не должен был терять контакта с тем, что видел Хадди. Он расслабился, чуть прикрыл веки, чтобы изображение стало нечетким, чтобы меньше напоминало компьютерную графику (пусть даже самую совершенную) и больше - жизнь. Он сидел и смотрел. И лениво думал - в полудреме, как засыпающий человек. Думал о чем-то и ни о чем.

Хадди, Хадди… Где-то в середине Слепого пятна стоял он сейчас - виртуальный персонаж, оживленный волею необъяснимого случая. Хадди стоял где-то за рекой Окой, на том самом месте, которое ещё совеем недавно называлось Ленинским районом и вдруг переменило свой рельеф, своих обитателей и даже свою историю. Стоял совсем недалеко - можно было бы связаться с ним по мобильному телефону, если, конечно, у Хадди был бы телефон. Забавная мысль… А ведь наверняка ассирийцы хапнули в своих налетах на Нижний несколько мобилок - не могли не хапнуть. Интересно, доходят ли сейчас на эти мобилы звонки? Вряд ли…

Скрип тележных колес, двигающихся по дороге, стал громче, хлысты мушкенов, подгоняющих тягловых рабынь, щелкали в воздухе как пневматические ружья. Матерь Божья, сколько здесь людей… Повозки двигались непрекращающейся вереницей, хвост которой скрывался за горизонтом. Игорь вгляделся внимательнее - что там везут? Ого, похоже, здесь не только сельхозпродукция. Здоровенная телега, груженная зелеными деревянными ящиками. Белые буквы на стенках. Русские буквы, само собой. А в следующей телеге просто автоматы Калашникова - без ящиков, россыпью. Понятно, боевые трофеи… Вот и говорите после этого, что выход клозета из-под контроля - это случайность. Черта с два! Все здесь тщательно спланировано. Интересно, грамотеи Ашшура уже придумали клинописный значок для обозначения огнестрельного оружия? И как боги Ассирии вообще контролируют эти клинописные записи? Наверное, у них на серверах стоит программа 'для перевода. Ассирийско-русский словарь. Впрочем, все это абсолютная условность. Разговаривают-то все юниты все равно по-русски. Нетрудно в этом убедиться прямо сейчас - стоит лишь прислушаться.

Игорь двинулся вперед - ближе к дороге. Приблизился к группе людей, суетившихся у опрокинувшейся на бок повозки. Ругань здесь стояла несусветная - бородатый писец-авелу крыл на чем свет стоит нерасторопных слуг-мушкенов, те, в свою очередь, отвешивали пинки рабыням-варду, пригоршнями собирающим рассыпавшиеся финики. Конечно, матерные выражения никто не применял, преобладали такие фразы, как «вонючее отродье скишшу» и «руки, слепленные из рабского навоза», однако это был чистой воды русский язык.

Ну конечно - эта версия клозетной игры полностью подогнана под русских клиентов. Русифицирована. В Америке, например, ассирийцы говорят на английском. Можно не сомневаться.

Вечер… Здесь, как и в Дикой стране, тоже был поздний вечер. Солнце уже опустилось за горизонт, сумерки медленно обволакивали серой мглой остров Ашшур. Скоро настанет ночь. Это хорошо. Ночью не так жарко. Можно будет скинуть с себя пропотевшую одежду и помыться перед сном. Спать, так хочется спать… Хотя поспать вряд ли удастся. Все последние ночи приходилось отражать нападения врагов. Позавчера - греки. Вчера - северяне. Эти-то куда суются, бессильные дикари? Может быть, чувствуют, что скоро их острову придет конец? Пытаются сделать хоть что-то напоследок. Глупцы - им же хуже. Когда они растратят последние силы, можно будет брать их голыми руками.

Игорь усмехнулся, поскреб пальцами в бороде. Пора идти в казарму. Голова отчаянно чесалась - вши завелись, что ли? Целый день ходить в шлеме - не подарок, но что поделать… Так положено полководцу в военное время. Он снял шлем, ветерок слабо пошевелил его длинные волосы. Как хорошо, наверное, сейчас в Дикой стране. Там сейчас середина весны - холодновато, конечно, но все же лучше, чем одуряющий зной Ашшура.

Хочу в Дикую страну. Как славно было бы не завоевывать её, не убивать её слабых жителей, а просто тайно удрать туда. Навсегда. Жить там и забыть нравы Ашшура, столь жестокие с точки зрения обитателей Дикой страны. Увы… Боги могущественны и неумолимы. Они всегда добиваются того, что хотят. Они дали своим жрецам новые заклинания - и теперь армии могут перемещаться не только с острова на остров, но и за пределы Обитаемого мира. В Дикий мир, который, оказывается, тоже обитаем, и так богат, и так беззащитен, потому что слабы его боги.

Иштархаддон медленно брел по обочине вдоль дороги. Мила оторвалась от экрана и посмотрела нагоря. Если бы не его открытые глаза, она бы решила; тто он заснул. Полчаса уже сидит неподвижно, и никакого толку. Ничего у него не выйдет, конечно. Жаль. Так хотелось надеяться на то, что у них получится…

– Гоша, ты как там? - спросила она. - Медитируешь, что ли?

Игорь вздрогнул. Он почти заснул на ходу - передвигал ногами автоматически, как не раз уже с ним бывало после трудного дня. Знакомый голос вывел его из забытья. Игорь заморгал, закрутил головой, остановился. Что это у него в руках? Шлем? А где же сенсорные перчатки? И почему он стоит на ногах? Он же должен сидеть в кресле?

Кто это с ним сейчас разговаривал? Ах да. Мила! Он оглянулся в поисках источника голоса. Где Мила? Где вообще находится он сам?

Как где? Это же место, знакомое тебе с самого рождения. Дикая страна Россия, Нижегородская область, Ашшурский район, Слепое пятно. Центральные врата городской цитадели. Писать до востребования. Ку-ку, Гоша. Похоже, ты допрыгался.

Милена пристально уставилась на Гошу. Что-то с ним происходило. Он беззвучно шевелил губами, шаркал ботинками по полу, пальцы его, облаченные в перчатки, дергались. Взгляд Игоря впился в экран. А Иштархаддон на экране повернулся лицом к Игорю и таращился на него с видом совершенно ошеломленным, слишком живым для компьютерного юнита.

Игорь затряс головой, преодолевая сопротивление задеревеневших мышц. И кивнул.

Кивнул!

Мила поспешно нажала на клавишу «Enter». Вопль боли тут же раздался изо всех колонок. Мила перевела взгляд на экран и обомлела. Иштархаддон дергался и кричал. Милена рефлекторно схватила мышь и потащила изображение на себя, увеличивая масштаб до максимально возможного. Теперь она видела все в мельчайших деталях - Иштархаддон занимал треть экрана. Он упал на колени, изумленно вытянул перед собой руки, болезненно затряс ими. Кожа кистей его покраснела.

– Гоша, получилось? Ты связался с ним?! Мила повернула голову направо и увидела, что кресло Игоря пусто. Игорь исчез. Только перчатки сиротливо лежали на столе. От них поднимался едва заметный дымок. Противно попахивало паленым.

– Игорь, ты где? - закричала Мила. - Ты там, на острове?

Никто не ответил ей. Иштархаддон даже не повернул головы. Поднялся на ноги, поднял с земли упавший шлем, водрузил его на голову и поплелся к мосту, ведущему к вратам.

Глава 8

– Игар? Это ты? - бормотал Иштархаддон. - Я узнаю твой голос. Где ты? Я тебя не вижу.

Хадди продирался сквозь толпу авелу и мушкенов, запрудившую площадку перед центральными воротами Ашшура. Горожане спешили войти в Ашшур до наступления полной темноты, оказаться под защитой гигантских крепостных стен. Здесь они чувствовали себя в безопасности - насколько это вообще было возможно в стране, воюющей день и ночь. Громила Иштархаддон рассекал сгрудившихся, едва двигающихся людей, как ледокол «Ленин» льды Арктики. Он не обращал внимания на то, что кто-то поспешно пытается ему поклониться, что кто-то свалился ему под ноги и испытал на своих ребрах тяжесть его благородного сапога. Иштархаддон спешил. Интуиция, никогда не изменяющая ему, подсказывала, что скоро стоит ожидать наступления врагов. Конечно, братья Иштархаддона, заменявшие его, могли справиться сами. Могли… А могли и не справиться.

Хадди все ещё лелеял свою мечту, появившуюся после единственного долгого путешествия в Дикую страну. Он хотел сбежать. Если бы он разбирался в политической терминологии современности, он мог бы назвать себя диссидентом. И уж никак не патриотом. Не было в жизни Ашшура ничего такого, за что он мог бы сражаться до последней капли крови. Ни Благородные, ни царь Ададашаред Девятый, ни даже боги царства не стоили не то что крови - даже ногтя Иштархаддона. И уж особенно боги - напыщенный гордец Ашшур и лживая потаскушка Иштар, пообещавшая Иштархаддону царство и бросившая его, как только дело запахло паленым.

Хадди не хотел иметь здесь больше никаких дел. Теперь он ясно понимал, почему так и не взял никого в жены, хотя по долгу продолжения рода обязан был сделать это уже одиннадцать лет назад. Не нравились ему эти безобразные бабы. Он сопротивлялся тому, чтобы возлечь на ложе с этаким бурдюком жира, лишенным малейшего ума. Сопротивлялся всегда, ещё не зная того, что могут существовать другие женщины - красивые и умные (уродливо тощие и безумные с точки зрения любого другого, здравомыслящего авелу).

Хадди хотел Милену. Он не знал, любил ли её. Он до сих пор так и не понял по-настоящему, что означает это странное слово - «любовь». Он просто не мог смотреть ни на одну женщину, кроме нее. Она приходила к нему каждую ночь. Во сне.

– Милена жива и здорова, - сказал Игорь. - Пока жива. И пока здорова. Но ваши боги устроили ужасную заварушку в нашей стране, и я не знаю, останемся ли в живых все мы.

– Ты где, Игар? - рявкнул Иштархаддон. - Почему я не вижу тебя? Ты прячешься от меня, потому что боишься моего гнева?

– Да пошел ты со своим гневом… Я внутри тебя.

– Как - внутри? - Хадди растерянно остановился, пощупал руками свой живот. - Я что, проглотил тебя?

– Да не проглотил, дурень! Тело у нас сейчас общее - одно на двоих. А вот разум удвоен. Ты можешь меня слышать и разговаривать со мной. При этом даже не обязательно открывать рот. Просто думай - и я услышу твои мысли.

– Как ты сумел так сделать? И зачем ты так сделал? Мне это не нравится - два разума в голове. Меня и один вполне устраивал.

– Долго объяснять, Хадди. Мне помогла Милена.

– Милена… - Бородатая физиономия Иштархаддона расплылась в счастливой улыбке. - Я хочу её увидеть.

– Если ты хочешь увидеть Милену, то нужно восстановить прежний порядок. Мы должны снова сделать так, чтобы воины с островов не могли выходить в Дикий мир.

– И как же ты собираешься сделать это? - проворчал Иштархаддон.

– Не знаю. Пока не знаю. Мне нужно освоиться здесь, в Ашшуре. Посмотреть на все твоими глазами. Но одно я знаю точно - нам нужен Цветок Юности. Необходимо довести это дело до конца.

– Цветок Юности - это козни богини Иштар, - раздраженно сказал Хадди. - Я больше не верю Иштар. Она обманула меня. Она больше не разговаривает со мной, даже после того, как я принес в жертву трех рабынь.

– Цветок Юности - это не Иштар. Это работа Милены. Она притворялась самой Иштар, чтобы ты ей поверил. Если бы ты завершил создание Цветка и использовал его, может быть, не случилось всех этих мерзостей.

– Как Милена могла командовать мной из Дикой страны? Она что, богиня?

– Нет. Это я - бог. А она только помогает мне.

– Ты - бог? - презрительно хмыкнул Иштархаддон. - Ты - всего лишь человечишка, жалкий в своей слабости.

– Ваши боги - тоже люди. Они развлекаются, они играют в свою игру, а вы поклоняетесь им и тупо выполняете их команды, даже самые идиотские.

– Не говори так, - испуганно пробормотал Иштархаддон. - Великие боги сидят на Верхнем небе. Они слышат все, что мы думаем. Они накажут меня за такие слова - и тебя вместе со мной.

– Ни хрена они не слышат. Ты для них - всего лишь крохотная фигурка, один из многих тысяч безликих и безмозглых воинов. Я знаю о ваших богах такое, что ты и представить себе не можешь. Но я не буду тебе пока этого рассказывать - боюсь, что ты спятишь. Я хочу лишь одного: поверь, что я - тоже игрок. А стало быть, я - бог. Я знаю, как устроен ваш мир.

– Хорошо, бог Игар, - сказал Хадди с неожиданной кротостью. - Я буду слушаться тебя. Я обещаю тебе свою помощь. Но чем ты вознаградишь меня за верное служение?

– Чего бы ты хотел, Иштархаддон? - спросил Игорь, невольно придав своей речи возвышенные интонации.

– Я хотел бы остаться в вашей стране. Дикой стране. Я хочу жить там.

– Так и будет. Я обещаю тебе это.

– И мы снова станем там с тобой разными людьми? Я буду свободен в своих поступках? Ты отпустишь меня, бог Игар?

– Да, - твердо сказал Игорь.

Сказать по правде, он вовсе не был в этом уверен. Но это было не так уж и важно. Будущее - это будущее. Дай бог вообще дожить до него. Главное - сделать то, что нужно сделать сейчас. А там посмотрим.

– Иштархаддон, иди к храму Иштар Говорящей, - приказал он.

– Но я должен вернуться к своему кисиру. Если я не сделаю этого, меня объявят предателем и убьют…

– Ты и так уже предатель. Ты предал своих бессовестных богов и свою жестокую страну в мыслях. Теперь осталось лишь подчинить свои поступки тому, что уже Очевидно. Ты сделал свой выбор, Хадди, и выбор этот правильный. Не сопротивляйся ему.

– Хорошо, - кивнул Иштархаддон. - Я буду делать все так, как ты говоришь, Игар. Только не вздумай обмануть меня. Иначе я найду и убью тебя - в какой бы ты стране ни жил и каким бы богом ты ни был.

Иштархаддон поправил шлем на голове, подтянул пояс, на котором висел меч, и свернул на улицу, ведущую к кварталу рода Слышащих Иштар.

Игорь не верил своим глазам. Они проходили мимо армии конных воинов. Всадники заняли половину большой площади, бородатые военачальники-авелу с громкими криками выстраивали их в ряды и раздавали им оружие. Нетрудно было догадаться, что конники - отнюдь не ассирийцы. Нечесаные растрепанные бороды, неподобающие воинам Ашшура. Кожаные штаны, грязные кафтаны с длинными рукавами. Изогнутые луки из связанных козьих рогов, веревочные арканы. Однако слушались эти чужеземцы безропотно. Более того - они старательно пытались выполнить трудные для них команды выстраивания рядов конницы.

– Это что, скишшу? - изумленно спросил Игорь.

– Скишшу.

– Невероятно! Как они сюда попали?

– Их взяли в плен.

– Но почему же их не убили? Вы же обычно убиваете пленников?

– Ассирия велика и могущественна, - надменно произнес Иштархаддон. - Ассирия напала на страну диких всадников и взяла там тысячи пленных. Царству скишшу осталось существовать совсем недолго - уже две трети острова находится под владычеством царя Ашшура. А потом настанет очередь Северного острова. Теперь мы не убиваем пленных воинов, а обращаем их в свои армии. Мы научились делать это.

– Опять заклинания какие-нибудь? - осведомился Игорь с легкой брезгливостью.

– Заклинания! - сказал Хадди восторженно. - Воины при помощи заклинаний сразу становятся послушными нам. Они нужны нам для завоевания Дикого мира. Мы завоюем Дикую страну, и не будет равных великому царству Ашшура во всем Обитаемом мире…

– Эй, Хадди! Напрасно ты так радуешься, - осадил его Игорь. - Не забывай, ты теперь играешь в нашей команде. Ни к чему нам превращать цивилизованный мир, который ты называешь диким, в кучу дерьма, подобную вашим островам. Все, что на руку твоим богам, играет против нас.

– Ах да, извини, - стушевался Хадди. - Слушай, Игар, я не могу понять, что со мной происходит. Я житель Ашшура - для меня привычно радоваться тому, что приносит пользу моему царству. Но в то же время я чувствую, что все это мне глубоко противно. Я признаюсь тебе в совсем странном: когда я оказался в вашей стране, я вдруг почувствовал, что это - то место, где я должен жить. Иногда мне кажется, что судьба подшутила надо мной - я родился совсем не в том месте, где должен был родиться…

«Вот она - психология юнита, - подумал Игорь. - Мысли юнита, бунтующего против собственной игры».

– Ты - это я, - сказал он. - Я, рожденный в этом выморочном месте - Ашшуре. Потому-то ты и чувствуешь себя здесь так плохо. А я - это ты. Чем более едины мы будем с тобой, тем лучше у нас будет получаться все, что мы делаем.

Храм Иштар возвышался над домами огромной пирамидой, вереница красных точек обрисовывала контуры его верхней площадки - это жрецы зажгли факелы. Иштархаддон топал к храму - сосредоточенный и мрачный. Он на ходу ощупывал рукоять меча, готовясь выхватить его в любой момент. Он взял бы меч в руку заранее, но недопустимо разгуливать по городу с оголенным клинком. Его могут заподозрить в дурных намерениях.

Не нравилось ему все это. Не нравилось.

Он всегда был самостоятельным в гораздо большей мере, чем все окружающие его люди - от раба до богатого вельможи. Он покидал свой кисир, оставляя командовать братьев. Он саботировал обычаи, предписанные для соблюдения горожанам, и с плохо скрываемым презрением относился к большинству Благородных. Ему сходило с рук многое такое, за что другого давно уже скормили бы львам. Иштархаддон знал причину этого. Ему покровительствовала богиня Иштар. Она укрывала его от гнева царских прислужников.

Покровительствовала. И перестала покровительствовать - после той злопамятной битвы с персами. Теперь Иштархаддона спасало от казни только то, что царство непрестанно воевало: слишком большой роскошью было приносить в жертву хорошего, хотя и строптивого полководца. Но Хадди знал - дни его сочтены.

Игар перевернул все с ног на голову. Он сказал, что Иштар никогда не была покровительницей Иштархад-дона. Хадци горько было услышать такое. Но и сладко тоже: теперь ему хотелось верить, что истинный источник его силы - Милена. Милена… Он должен снова услышать её голос. Он должен пробиться в тайную сокровищницу храма и создать Цветок Юности. Это будет непросто.

Когда Игорь увидел, что творится перед храмом Иштар Говорящей, он испугался не на шутку. Он вздрогнул. Или вздрогнул Хадди - все-таки тело принадлежало ему? Неужели и неустрашимый Иштархаддон мог испугаться?

Два десятка вооруженных копьями пехотинцев выстроились в шеренгу на площади, освещенной огнем факелов. Они намертво перекрыли проход к задней стене. Загородили собой пятерых жрецов, облаченных в белые льняные одежды и войлочные клобуки с лентами. Впереди всех стояли два авелу с автоматами Калашникова. Оружие Дикого мира смотрелось в руках воинов Ашшура не более экзотично, чем, к примеру, в руках полудиких афганских пуштунов.

Хадди остановился в десяти шагах от шеренги. Убрал руку с меча - ни к чему раздражать автоматчиков. Отвесил поклон - низкий, подобающий случаю.

– О великие слуги богини Иштар! - произнес он громко. - Да ниспадет на вас благословение Матери Матерей. Да будет дана вам сила Львицы Львиц! Я - благородный Иштархаддон из рода Слышащих Иштар. Будет ли мне дозволено переговорить с глазу на глаз с братом моим, главным жрецом храма, Шамшининуртом?

– Изменник Шамшининурт заточен сегодня в темницу, - раздался голос одного из жрецов из-за спин воинов. - За темные помыслы и преступные деяния против сияющего бога Ашшура и царства его оный Шамшининурт будет предан жертвенной смерти завтра утром, в присутствии великого и грозного царя нашего, Ададашареда.

– Мой брат Шамшининурт - не изменник! - яростно взревел Хадди. - Это вы - изменники, обленившиеся выродки, рабские задницы! Именем Иштар, пропустите меня в храм, иначе я отрублю ваши лживые языки и скормлю вшивым варду!

Оба авелу одновременно направили стволы автоматов в грудь Иштархаддона.

– Именем Ашшура, взять преступника Иштархаддона, - скомандовал один из них. - Ежели будет непослушен, убейте его.

Четверо из десяти мушкенов двинулись вперед. Ростом каждый из них был чуть ли не на голову ниже Хадди, гладко выбритые лица исказило напряжение плохо скрываемого страха. Видимо, они не понаслышке знали, что представляет собой яростный Иштархаддон.

– Оставь руки свободными, - скороговоркой зашептал Игорь. - Тебе нужно захватить оружие авелу. То, что они держат в руках. Это называется автоматы…

– Сам знаю, умник, - огрызнулся Хадди. - Молчи, не мешай. Сражаться - это мое дело.

Он развел в стороны пустые ладони в знак покорности и пошел навстречу мушкенам.

– Стой на месте! - рявкнул офицер-авелу. Поздно. В три прыжка Хадди преодолел расстояние до солдат. Те спешно опускали копья, устремляя их в сторону противника. Хадди успел быстрее. Он ураганом пронесся между копьями двух средних мушкенов, толкнул солдат в стороны. От могучего толчка те не удержались на ногах, повалились на своих соседей, а Хадди, не останавливаясь, уже мчался к автоматчикам-авелу. Спринтером Хадди был отменным - в Диком мире он мог бы бегать стометровку на уровне мастера спорта. Впрочем, боевое его искусство не уступало легкоатлетическому - через несколько секунд не успевшие глазом моргнуть офицеры корчились от боли на земле, а Хадди держал по одному автомату в каждой руке.

Жрецы заблеяли, как перепуганные овцы, бросились к храму, путаясь в длинных своих одеяниях. Только один из них остался на месте, простер вперед тощие руки с растопыренными пальцами, увенчанными десятками драгоценных перстней.

– Призываю на тебя гнев Ашшура, о безумец! - визгливо возвестил он. - Да падет проклятие на тебя и на род твой, и будет род твой искоренен как дурная поросль, и поразит его огненная молния…

Игорь так и не понял, кто послал нечаянный мозговой импульс к указательному пальцу правой руки - он сам или Хадди, никогда прежде не державший огнестрельного оружия. Так или иначе, палец нажал на спусковой крючок автомата. Грохот очереди заглушил вопли жреца. Служитель культа рухнул на колени, зажимая руками окровавленный живот, потом тюкнулся лбом в белокаменную плиту площади и затих.

– Вот тебе огненная молния! - завопил Хадди. - Вот вам гнев Ашшура! - продолжал орать он, поворачиваясь к солдатам и не прекращая стрелять. - Вот вам всем! Что вы можете сделать мне, трусливые недоумки?! Плевать мне на Ашшура, и на Иштар тоже плевать! Мой бог со мной, мой бог во мне! Бог - мой брат!

– Кончай палить, кретин! - заорал внутри него Игорь. - Все патроны истратишь, идиот!

Хадди, обезумевший от радости обладания могучим оружием, не обращал на него внимания - лупил по панически разбегающимся мушкенам, пока не расстрелял весь рожок. Жал он на курки обоих автоматов - к счастью, «калаш» в левой руке оказался на предохранителе и сохранил боезапас.

– Ну что, насладился, Рэмбо хренов? - поинтересовался Игорь, когда грохот смолк. - И где ты теперь возьмешь патроны? Ты хоть знаешь, что это такое - патроны?

– Знаю, - самоуверенно заявил Хадди, кидая опустошенный автомат в сторону и надевая ремень другого на плечо. - Патроны - это гильза, пуля и порох внутри. Все я знаю, мой тощий божественный брат. Не забывай, что я два месяца жил в вашей стране. Я смотрел по телевизору сотни фильмов-боевиков. Я очень люблю такие фильмы. Особенно про великих воинов Нико, Слая и Коммандо. Когда я буду жить в твоем городе, я куплю себе видак и каждый день буду смотреть по два таких фильма. Нет, по три! И везде буду ходить с автоматом.

– Так тебе и дадут, - то ли подумал, то ли тихо проворчал Игорь. - Дитя великовозрастное. Ладно, теперь вперед - в сокровищницу. В покое нас не оставят…

К площади с ревом и топотом мчался отряд подкрепления. Игорь-Хадди бросил на воинов быстрый взгляд и рванул вперед с реактивной скоростью. Лучники, автоматчики… Это вам не копья. С этим шутить не стоит.

Он ворвался в узкое пространство между забором и стеной храма, понесся по нему не оглядываясь. Выстрелы грохотали далеко сзади. Прицельно попасть по нему в такой темноте не смогут. Но вот шальную или срикошетившую пулю словить бы не хотелось…

Игорь не видел ни черта, он был уверен, что Хадди на полном скаку влепится сейчас всем телом в твердый камень и размажется по нему. Однако неугомонный Иштархаддон, судя по всему, не нуждался в свете. Не привык он к вечернему свету уличных фонарей. Он летел как на крыльях, слегка расставив руки, тело его безошибочно реагировало на легкие соприкосновения стен и пальцев, мгновенно корректировало курс. Игорь только успевал отмечать мгновенные события: прыжок через что-то невидимое на земле, поворот за угол, снижение скорости, полная остановка… Ага. Похоже, они уже у задней стены. Хадди нагнулся и начал шарить в нише у самой земли. Что он там делает? Нельзя медлить…

Свет вспыхнувшего факела ослепил Игоря. Хадди со щелчком закрыл крышку «Зиппо», убрал зажигалку в мешочек, висящий на поясе. Запасливый парень этот Хадди - интересно, где он надыбал крутую зажигалку? Сохранил со времен путешествия в Дикую страну или это новоприобретенный трофей? Можно предположить, что в Ашшуре появилось уже немало забавных и полезных вещиц, награбленных в большом мире.

– Это подарок Милены, - пояснил Иштархаддон. - Кстати, хочу тебе сказать сразу, что Милена будет моей. Я слышу по твоим мыслям, что ты живешь с ней и делишь с ней ложе. Я мог бы убить тебя за это, но прощу. Все-таки ты мой брат, к тому же ещё и бог. Но когда я поселюсь в вашем городе, она будет только моей. Она любит меня, я сделаю её своей женой. Любимой женой. Если я и буду брать других жен, то только для того, чтобы не выглядеть бедным горожанином.

Игорь промолчал - что он мог ответить? Да и некогда было. Судя по звукам, приближающимся из-за угла, по узкому проходу продиралось не меньше десятка воинов. Иштархаддон заспешил вперед, освещая путь трещащим факелом.

Ага. Передняя левая лапа четвертого льва. Нажать на нее. Прочитать заклинание.

– Искейп, - скороговоркой бормотал Хадди, - мэйн меню, чуз оупшенс, чуз ассириан калче, чуз Ашшур файв, энтер, чуз сакраментал билдингз, чуз Иштар Спикин темпл, энтер, чуз бэк уолл.

Игорь уже не удивлялся. Причудливое переплетение древней истории и обычной жизни российского города, реальности и виртуальности, ассирийского и компьютерного языков стали для него естественными атрибутами всего этого глобального приключения - поистине психиатрического, страдающего манией величия и безнадежным параноидальным бредом, не поддающимся расшифровке и объяснению. Он устал удивляться. Он хотел только одного - действия. Действия быстрого и немедленного. Компьютерная игра, в которую в одночасье превратилась вся земная история, требовала быстрых движений. Игорь хотел закончить эту игру, закончить навсегда. И для этого он должен был выиграть её.

– Дабл клик!!! - выкрикнул Хадди. Каменная плита справа от льва вдвинулась, открыв тайный ход.

Иштархаддон шагнул внутрь.

Глава 9

И снова кладовка богини Иштар. Якобы кладовка, якобы созданная Иштар. Игорь саркастически хмыкнул. Сюрреализм внутреннего помещения звездолета, нагло содранного с какого-то космического компьютерного квеста, великолепно соответствовал общему сюру происходящего. Интересно, а можно ли превратить этот чертов храм в летающую пирамиду? Заставить его перемещаться по воздуху и стрелять из лазерных суперпушек по бандформированиям ассирийцев и прочих островитян? Это было бы в кайф - как в «Звездных вратах»…

Нет. Нет. Не фантазируй. Все не так просто. Совершенно непонятно, что будет дальше и как вообще можно выкрутиться из этой поганой истории. У задней стены храма сейчас тусуется куча вооруженных до зубов воинов Ашшура. Вооруженных не только дурацкими копьями и гораздо менее дурацкими мечами и луками, но и совсем уж не дурацкими трофейными автоматами. Они завалят меня (нас) в две секунды. К тому же, надо думать, мы навели немалый переполох среди богов - то бишь игроков клозета. В полностью закрытый до сих пор клоузнет-баттл вторгся чужак - и он не может быть не замечен. Гад Ашшур и гадина Иштар начнут немедленную охоту за юнитом по имени Иштархаддон. Это не так уж и сложно - дождаться, когда он вылезет из своего укрытия, и расстрелять его из всех видов архаичного и современного оружия. Тогда точно ку-ку.

Ку-ку окончательное и бесповоротное.

Вот так-то. Вся надежда на милую Милену. Что она там подготовила? Так и не удосужился спросить у неё - что это за Цветок Юности такой? Вполне может оказаться, что это какое-нибудь фуфло. Что путного могут придумать эти бабы-программисты? Цветок Юности. Звучит заманчиво. Я изготовлю его и стану юным.

Юным юнитом. Пацаненком лет пяти - самое оно для того, чтобы выиграть битву…

Не говори так о божественной Милене, слабосильный Игар. Если ты, называющий себя богом, уповаешь только на её помощь, стало быть, она намного сильнее тебя. Она сделает все как нужно. Скажи только, что нам сейчас делать? У меня нет здесь никакого живого существа, дабы принести его в жертву.

– К черту жертвы, - сказал Игорь, переводя разговор из области подслушиваемых мыслей в область озвученных слов. - Не думаю, что Милена будет в восторге от выпотрашивания ворон. И тем более - от расчленения живых рабынь. Для начала открой форточку, Хадди. Здесь дышать нечем. Ты убивал варду прямо здесь, садист ассирийский?

– Здесь, - сознался Иштархаддон. - Богиня Иштар не хотела со мной разговаривать, и я решил, что нужно её умилостивить, принеся ей жертвы, прямо здесь…

Игорь и сам уже видел. Мраморная статуя, изображающая супермодель Кдаудию Шиффер, вся была вымазана коричневой засохшей кровищей. Посмотрела бы красотка Клава на свое мраморное изображение… Ладно, хватит об этом. Тошнит уже.

– Форточку открой, - повторил Игорь.

– Какую форточку?

– Ну, отдушину какую-нибудь. В пещере же у тебя была отдушина.

– Здесь - нет.

– Грязнуля, - бросил Игорь. - Неряха и вонючка. Как ты будешь жить в нашем приличном мире? От тебя разит как от бомжа.

– Сам ты бомж! - огрызнулся Хадди. - Пожил бы с мое здесь - без душа, без мыла. Без унитаза своего любимого. В вашей стране я буду мыться каждый день. Принимать ванну и смотреть боевики по видику…

Игорь обшаривал глазами помещение. Пульт управления у стены - кнопки, рычажки, светящиеся огоньки. Интересно, все это полная бутафория или хоть как-то работает?

– Хадди, подойди к стене, вот к этой железной бандуре - она пультом называется. Посмотрим, что здесь написано. Ага. Ткни пальчиком вот в эту кнопку, дорогой мой. Да не в эту, тупица. В ту, которая над ней. В синенькую. Опять не то. Да ну тебя. Дайка я сам попробую.

Игорь пока ещё не делал попытки управлять телом Иштархаддона. Он чувствовал это тело как свое - все органы восприятия работали безотказно. Он видел глазами Хадди лучше, чем своими собственными, близорукими, он тонко улавливал запахи (как раз без этого можно было бы и обойтись), он ощущал усталость в мышцах натруженных ног. Но до сих пор для него было естественным, что тело принадлежит Иштархаддону, и он не посягал на право контроля за ним. Теперь стоило попробовать.

Игорь посмотрел на правую руку Иштархаддона. «Это моя рука, - сказал он сам себе. - Она ничем не отличается от моей родной руки. Я чувствую её. И она будет меня слушаться».

Рука вздрогнула и замерла. Потом снова пришла в действие. Указательный палец медленно направился К кнопке с надписью «Ventilation» и опустился на нее.

Мерный гул кондиционера заполнил комнату, потянуло свежим воздухом. Игорь вздохнул с облегчением.

– Получилось, - сказал он. - В окно повеяло весною. Сейчас мы будем изготавливать этот самый Цветок Юности. Дорогой Хадди, не позволил бы ты мне немножко потренироваться в управлений твоим замечательным туловищем? Я попытаюсь сделать зелье сам.

– Это ещё зачем? - недовольно проворчал Иштар-хаддон. - Не нравится мне это. Хочешь освоить мои руки-ноги, а потом я стану тебе и вовсе не нужен? Знаю я вас, хитрых дикарей. Выкинешь меня отсюда, а сам останешься с моим хорошим телом вместо своего худосочного. Видел я такой фильм.

– У меня свое тело не хуже твоего, культурист хренов! - обиженно заявил Игорь. - Ты думаешь, мне нравится болтаться здесь, внутри тебя? Никакого удовольствия.

– Я сам буду делать зелье, - категорично заявил

Хадди. - Ты не сможешь сделать правильно, чужеземец, потому что мои руки тебя почти не слушаются. Ты разольешь все волшебные снадобья.

Иштархаддон отправился в угол - туда, где стояла коробка с медикаментами. И не дошел. По пути правая его нога зацепилась носком за левую, Хадди споткнулся и грохнулся на пол.

– Что это такое? - спросил он растерянно, безуспешно пытаясь встать. Ноги его шаркали по полу и упорно отказывались его слушаться. Судя по всему, они обрели свободу и независимость и жили теперь самостоятельной жизнью.

– Это я, - объяснил Игорь. - Провожу эксперименты над твоим телом. Оказывается, твои ножонки подчиняются мне лучше, чем тебе!

– Отпусти ноги, дикое отродье скишшу! - рявкнул ассириец. - Я что, всю ночь буду здесь валяться?

– Хорошо.

Хадди вдруг ощутил, что некая сила сгибает его поясницу, подтягивает колени… Он принял вертикальное положение с таким ощущением, что кто-то взял его за шиворот и поставил на ноги.

Далее ноги повели его к коробке с компонентами зелья. Руки потянулись к скотчу, стягивающему картон… И остановились. Медленно, преодолевая сопротивление, согнулись в локтях и выставили вверх оба средних пальца в неприличном жесте. Иштархаддон выучил эту комбинацию пальцев в Диком мире.

– Понял, дикарь? - торжествующе воскликнул он. - Руки - мои! Тебе досталось то, что ниже пояса, там ты сильнее. А в верхней половине сильнее я. Это потому, что ты тупой и думаешь задницей. А я умный!

– Странно… - отозвался Игорь. - Я склонялся к мнению, что ты - малограмотный олигофрен. Может, ты и в самом деле не такая уж дубина?.. Все-таки ты - это я.

– Хватит болтать. - Хадди наклонился над коробкой и с треском сорвал с неё клейкую ленту. - Я буду делать зелье сам, своими руками. А ты оставь в покое мои ноги - не время сейчас для детских развлечений. Твое дело - читать надписи богов и говорить мне, что в каком порядке смешивать.

– Хорошо. Поехали. Вытри со стола все эти гниющие ошметки. Как следует вытирай, некрофил. Превратил звездолет в морг… И статую отмой. Да что ты титьки ей натираешь, фетишист! Надписи отмывай - ни черта не видно. Вот так-то лучше. Теперь доставай из коробки все банки-склянки-таблетки и клади их на стол.

Дело оказалось не таким уж и сложным. Игорь громко, торжественно, на английском языке зачитывал надписи со стелы - соблюдения обряда потребовал Иштархаддон. Потом показывал пальцем нужный медикамент. Хадди аккуратно отламывал кончик ам-пулы, выливал её содержимое в серебряную чашу. Сыпал туда таблетки, перемешивал все это палочкой. В воздухе резко пахло лекарствами.

Ну намудрила Милка, намудрила… Помнится, она готовила программу, при активизации которой юнит Иштархаддон должен был приобрести какие-то свойства, должные помочь Ассирии победить в игре. И какие же, интересно? Не отдадим ли мы с Хадди концы после того, как испробуем на себе эту химическую гадость? Все ж таки мы теперь живые организмы, а не просто нарисованные фигурки. Ау, Милена, где ты там? Видишь ли ты меня? Отзовись.

В эфире молчание. «Я встал и бутылкой кефира отрубил его от эфира». Ладно. Наше дело маленькое - наливай да пей.

– Все, - сказал Игорь. - Готово. Воняет твой цветочек на редкость подозрительно. Кто первый пить будет - ты или я?

– А что, это надо пить?

– Два маленьких глоточка. Затем раздеться догола, встать на колени и произнести заклинания на языке богов. То бишь на инглише - они здесь написаны. Похоже на очередную последовательность юзерских команд. Потом намазаться тем, что осталось в чаше. И опять заклинание - на этот раз последнее.

– И что произойдет?

– Цветок Юности начнет действовать.

– Как?

– Понятия не имею. Про это ничего не написано. Наверное, мы с тобой превратимся в цветочек. Расцветем в неземном благоухании, самоопылимся и опадем. Умеешь самоопыляться? Я тебя научу, у меня это хорошо получается. Ну Милена! Чертова программистка! Фармацевт-недоучка! Напридумыва-ла черт-те знает чего…

Игорь не успел договорить. Хадди прервал поток его брюзгливых слов, схватив чашу и спешно сделав два глотка подряд. Они задохнулись оба одновременно, глаза их зажмурились, онемевший рот скривился и наполнился слюной…

ХВАЛА ВАМ, БОГИ, ЗА СИЕ ИЗУМИТЕЛЬНОЕ ЗЕЛЬЕ!!! (Иштархаддон)

НУ И ГОВНО!!! (Игорь)

Бр-р-р… Ну ладно, слава богам или кому там ещё - сразу не умер. Может, отделаюсь изжогой?

Хадди уже раздевался. Ф-фу, ну и воняет от него. Как и от меня, впрочем, когда я неделю не моюсь. Знакомый запашок. Сейчас мы его приглушим дезодорантиком. О, круто! Мы будем отпугивать врагов убийственным аптечным ароматом. Трепещите, злобные воины Ашшура! Живая микстура от поноса идет на вы!

– Читай заклинания, нечестивый болтун! - приказал Иштархаддон. - И постарайся удержаться от своих дикарских шуточек. Все должно быть произнесено слово в слово.

Хадди уже стоял на коленях, трогательно сложив руки на груди. Игорь приступил к чтению.

***

Игорь нервно метался по помещению, сшибая все на своем пути мощным телом Иштархаддона. Бедняга Хадди пытался зацепиться хоть за что-то, дабы остановить хаотичные передвижения непослушных ему ног, но в результате ронял вещи одну за другой на пол, превращая беспорядок в кладовке Иштар в подобие последствий десятибалльного землетрясения.

– Успокойся, Игар! - орал Хадди. - Сядь, дикарь, и не вставай с места! Не сходи с ума.

– Предатели! - рычал Гоша. - Все предатели - и в этом мире, и в том!!! Наобещали манны небесной, а толку ни хрена! Тупицы! Идиоты! Имбецилы! Самозванцы! Что мы теперь будем делать? Выходить с поднятыми ручками? Фокус не удался, господа ашшурийцы и ашшурики! Стреляйте в наше тело, белое и рассыпчатое! Оно нам надоело, хана ему! Где эта обезьяна Милена? Спит, наверное, там, на боевом посту!..

– Сам ты обезьяна, - сказала шиферная статуя. - Еще раз такое скажешь - по морде схлопочешь.

– Готов схлопотать хоть сейчас. - Игорь встал как вкопанный. - Чей там голосок нежный? Уж не ты ли, Мила?

– Я.

– Гадюка. Не обезьяна ты, а гадюка. Змея подколодная. Где ты раньше была?

– Здесь сидела. Ждала, пока ты сделаешь Цветок. Не могла с тобой связаться. Я посылала к тебе одно сообщение за другим - ты не отвечал.

Губы статуи шевелились, лицо её оживилось, напоминая мимику самой Милены. Хадди расплылся в счастливейшей улыбке и снова шлепнулся на колени.

– О великая богиня Милена! - промурлыкал он подобострастно. - Счастливы боги, родившие тебя! Прости меня, ничтожного человека, что порою обращался с тобою неподобающим образом. Почему ты не известила меня о своем божественном происхождении?

– Программистка она, а не богиня! - гаркнул Игорь, рывком поднимая тело Иштархаддона с колен. - Хреновая блудливая программистка! Напортачила такого, что и за сто лет не расхлебаешь! Где твой Цветок? Где мои могущественные способности? Ничего, кроме лекарственной вони.

Светильники ярко вспыхнули и отключились. Кладовка Иштар погрузилась в кромешную, непроницаемую тьму.

– Мила! - взвыл Гоша. - Тут свет вырубился. У тебя что, какие-то неполадки в системе?

– Это я сделала, - хладнокровно ответила Милена. - Сейчас ещё и режим замораживания включу, чтоб ты немножко охладился.

– Хадди, ну хоть ты скажи ей что-нибудь! Издевается над нами, как хочет…

– О Милена, владычица Верхнего неба, - произнес Иштархаддон неожиданно робко. - Не могла бы ты снова возжечь лампы в темнице сией, ибо черный мрак пугает меня и приносит смятение в мою слабую душу. Прошу также не замораживать меня, ибо гол я, лишен одежд своих, и станет мне холодно и неприятно.

– Я что-то не пойму… - сказала Милена. - Вас там двое, что ли?

– Естественно, двое! - раздраженно заявил Игорь. - Я и Хадди.

– Но я видела на экране только одного. Иштархаддона.

– Здесь только мое сознание. В башке у Хадди. А ты чего хотела? Мое бренное тело сидит в кресле рядом с тобой.

– Ничего там не сидит.

– Как - не сидит? - опешил Игорь. - А где же оно?

– Не знаю. Исчезло.

– Может быть, я вышел куда-нибудь бессознательно, - в последней надежде предположил Гоша. - В сортир, например, пошел…

– Ага, в сортир… В клозет ты пошел, вот куда. Ты исчез - словно в воздухе испарился. Сразу, как только я нажала «Enter».

– Черт! - горестно крикнул Игорь Маслов. - 0 черт! Стало быть, я сюда полностью переправился?

– Наверное. А почему бы и нет? Тебя что-то не устраивает?

– Все меня не устраивает! Тело мое пропало, твой лажовый Цветок Юности не работает, ни зги не видно. Хоть вешайся.

– Хочешь что-нибудь увидеть?

– Угадай с трех раз.

– Хочешь.

– Угадала.

– Тогда смотри.

Игорь неожиданно увидел перед собой статую. Он повернул голову - все помещение светилось мягким зеленым светом: стены, потолок, пульт, предметы, хаотично разбросанные по полу.

– Это что ещё за чудеса?

– Ночное зрение. Все очень просто - я ввела команду «Night vision», и ты прозрел в полной темноте.

– И что сие означает? - спросил Игорь, догадываясь уже сам и не веря собственной догадке. - То, что у нас все получилось. Цветок Юности работает.

– Это как в «Doom»? Я могу ввести код, и у меня появятся дополнительные опции?

– Не совсем так. Ты не можешь. А я - могу!

– Супер! - закричал Гоша. - А ну-ка, нарисуй мне чего-нибудь такое этакое!..

– Пожалуйста.

На голове Игоря появился круглый шлем из легкого металла.

– Невероятно, - бормотал Гоша, ощупывая шлем руками. - Я - настоящий юнит. Мое тело исчезло. - И мной можно управлять при помощи клавиатуры.

– Ну что, хреновая я программистка? - поинтересовалась Мила.

– Не совсем хреновая.

– Совсем не хреновая.

– Хорошо. Пусть будет так, - согласился Игорь. - И что же мы будем делать дальше?

– Наверное, теперь ты должен сражаться за ассирийские войска. Ассирия победит.

– И что это даст?

– Ну как что? Гейм-цикл закончится, и вся эта катавасия вместе с ним.

– Ерунда! Ничего это не даст. Хуже того - Ассирия приберет к рукам непомерно разросшиеся армии островов, сделает их своими и всем кодлом двинет на наш город. На несчастный Нижний Новгород. И начнет превращать в воинов и рабов наших горожан.

– Бред!

– Абсолютный бред. Бредятина, полностью соответствующая тому, что сейчас происходит. Забудь о всяком рационализме, Мила. Наш мир в одночасье превратился в галлюцинацию наркомана, пережравшего ЛСД. И действовать нам придется с учетом этой шизофренической реальности.

– У тебя есть какой-нибудь план действий?

– Плана нет. Пока нет. Но пара мыслей в загашнике найдется. Сейчас мне нужно выбраться из храма, и ты должна мне помочь. А там увидим.

– Что мне делать?

– Действуй по стандарту. Для начала сваляй мне приличную броню и снабди неуязвимостью.

– Броню уже делаю. Неуязвимость? Извини, не получится.

– И это называется не хреновая программистка?!

– Не злись. Я могу подпитывать тебя здоровьем - каждый раз, как тебе будет нанесена рана, вручную вводить команду на исцеление.

– Ладно, лучше это, чем ничего. В таком случае тебе лридется день и ночь торчать у компьютера. Как там идет перекачка данных на нашу домашнюю станцию?

– Очень даже прилично. Быстрее, чем я думала. Через пару часов закончу.

– Отлично! Значит, делай так, как мы с тобой договорились, - когда закончится смена, отдавай приказ на уничтожение сервера в транскомпе и быстрее дуй домой. Возьми такси. Не хочу оставаться без твоего присмотра.

– Конечно, Гоша, милый мой.

– Почему он твой милый? - ревниво вмешался в разговор Хадди. - Это я - твой милый. Ты всегда мне так говорила.

– Оба вы мои милые. Тем более, что вы, похоже, стали одним человеком.

– Нижняя половина туловища - моя! - заявил Гоша. - Так что за интимные отношения отвечаю именно я. Без меня, умник Хадди, у тебя ничего не встанет! Так что не рыпайся.

– Еще как встанет, - уверенно сказал Хадди. - А руки с головой на что мне даны? Голова и руки - это самое главное. С ними все, что угодно, встанет. Ты лучше молчи там, задница на двух ногах. Твое дело - не говорить, а гадить…

– Замолчите! - взмолилась Милена. - Слушать вас тошно. Броню я тебе сделала, Гоша. Смотри.

Свет вспыхнул снова. Гоша проморгался, осмотрел себя от шеи до пяток. Н-да… На броню это походило мало. Точнее, не походило вовсе. Обычный голый мужик.

– И где же это? - поинтересовался он.

– Я специально так сделала, - гордо сообщила Мила. - Броня невидима. А ты чего хотел? Бронированный панцирь, как у Робокопа? Чтоб за версту было видно, что ты супервоин? Чтоб пушку на тебя наводить удобнее было? Одевайся, хватит голым шастать. Будешь выглядеть как обычный человек. Не обессудь, от пули эта броня не спасет, но от стрелы - поможет.

– А оружие? Огнестрельное мне какое-нибудь, да помощнее. Какой-нибудь плазменный лучемет.

– Не могу.

– Так и знал! - топнул ногой Игорь. - Что ты вообще можешь? Подставила меня, запихнула в этого бородатого неандертальца, любовничка своего, теперь вот отбивайся голыми руками…

– Хадди, милый. - Мила решила сменить собеседника, устав от вечного Гошиного брюзжания. - Послушай меня…

– Это кто тут у нас милый?! - на этот раз возмутился Игорь. - Да он, если хочешь знать…

– Так вот, Хадди, - продолжила Милена, игнорируя Гошу. - Я дам тебе очень многое, мой Иштар-хаддон. Ты силен как лев, но станешь сильнее в три раза. Ты будешь бегать быстрее оленя, прыгать как леопард и видеть как орел. Сможешь ли ты справиться с толпой врагов и добыть себе хорошее оружие?

– О да, госпожа сердца моего! - Ассириец засиял как начищенный медный чайник. - Ты поистине могущественна, великая богиня Милена! Ради тебя я разорву на части сотню самых сильных воинов, принесу тебе в дар их языки и брошу их к твоим прекрасным ногам. Я принесу тебе в жертву сто самых красивых юношей и двести самых жирных дев! Я погружу твою статую в чан с кровью, чтобы ты напиталась ею досыта…

– Что, съела? - ехидно встрял Гоша. - Я же говорю тебе - он садист и трупогрыз. Наплачешься ты ещё с ним…

– Все, хватит! - взвизгнула Милена. - Достали вы меня оба! У меня смена к концу подходит! Даю вам на сборы пять минут. Если немедленно не выберетесь из этого чертового храма, выкручивайтесь сами!

– Ладно, ладно, - примирительно пробурчал Гоша, поднимая с пола одежду. - Иду, госпожа предстательной железы моей. Много там народу меня караулит?

– Сорок восемь воинов. Пятеро с автоматами. И вот еще… - Мила замолкла на полминуты, рыская, очевидно, по экрану. - Им на помощь идет неслабое подкрепление - солдат двести. И три колесницы. Они сейчас в пяти кварталах от вас.

– Я убью всех, - деловито сообщил Иштархаддон. - Я буду силен как трое львов - так сказала госпожа Милена. Я убью всех, вырежу их языки, и…

– Я щас твой язык вырежу! - завопил Игорь. - Слушай сюда, кретин. Убивать без необходимости нам никого не нужно. Нам надо смыться отсюда, и побыстрее! Возьми автомат. Видишь вот этот рычажок? Это предохранитель. Вот в таком положении предохранителя автомат стреляет, а вот в таком - нет. Видишь вот эту черную хреновину? Это рожок - магазин с патронами. В нем всего лишь тридцать патронов. Если ты будешь палить без разбору, мы с тобой в момент останемся безоружными. Старайся стрелять короткими очередями и целься! Показать тебе, как целиться?

– Знаю я, как целиться, - буркнул Хадди. - В кино видел. - В качестве доказательства он вздернул автомат к плечу и тут же выстрелил одиночным. Плафон на дальней стене комнаты разлетелся вдребезги.

– Неплохо, - сказал Игорь. Почему-то именно так и сказал, хотя собирался вдрызг изматерить Хадди за самодеятельность. Он понял вдруг, что Иштархаддон, воин, ничем всю свою жизнь, кроме войны, не занимавшийся, овладеет любым оружием быстро и виртуозно. И не ему, Игорю Маслову, учить Иштархаддона драться.

– Пойдем, брат Хадди, - сказал он. - Подышим свежим воздухом.

Глава 10

Наверное, Игорю понадобилось бы немалое время, чтобы привыкнуть к новым возможностям, обретенным телом - одним на двоих. Что касается Иштархаддона, то он адаптировался мгновенно: все же он был юнитом с первоначально заложенной возможностью искусственной переделки организма. И первое, чем Хадди собирался воспользоваться, - это ночное видение.

Он уже все продумал, пока шел по коридору. Ясно представил себе то, что ждет его снаружи. На улице ночь. Без сомнения, его караулят при свете факелов. И первая его цель - светильники.

Едва приоткрылась дверь, Хадди бросился в проем - согнувшись, как игрок регби, выставив вперед голову, защищенную круглым шлемом. Рванул прямо через толпу мушкенов. Снес на своем пути нескольких солдат, разбросал их в стороны. Увернулся от меча и вырвался на свободное пространство. Три факела были прикреплены высоко на стене. Хадди совершил великолепный прыжок и схватил сразу два светильника. Тушить? Не так-то это просто. Он бросил оба факела вверх - они описали огненные дуги и исчезли за трехметровой стеной.

– Драпай, Хадди! - нервно крикнул Игорь. - Не занимайся ерундой…

Прошло всего лишь несколько секунд, но те, сзади, начинали очухиваться. Две стрелы чиркнули по спине, порвали одежду, но не пробили защищенную броней кожу. Хадди поднял автомат, целясь в последний источник света. И тут же получил удар копьем. Не будь брони, пробуравил бы его железный наконечник насквозь. А так - только сшиб на землю. Игорь взвыл от нестерпимой боли. Хадди промолчал, только скрипнул зубами. Он перекатился по земле и дал три короткие очереди - одну в последний факел, две в подбежавших копейщиков.

Спасительная темнота - кромешная для всех, кроме него. Крики, ругань командиров. Фигуры воинов, светящиеся зеленым, вслепую метались в узком проходе между стеной и храмом. Иштархаддон вскочил на ноги, бесшумно пошел вдоль стены. Он не спешил удирать - ему предстояло прихватить кое-что с собой. А вот и то, что нужно, - бородатый авелу пытался зажечь факел и никак не мог справиться со спичками, трофеем из Дикой страны. Хадди ударил его кулаком, но не дал упасть, подхватил грузно осевшее тело. Так, давай свой автомат, вояка. Теперь можешь падать. Хадди выстрелил в сторону толпы, выдав свое месторасположение. Мушкены тут же понеслись к нему, выставив вперед мечи и копья. Неумехи - кто их учил воевать? В моем кисире таких неумех нету. Иштархаддон отпрянул в сторону, пропустив мимо пыхтящих солдат, быстро пошел ко второму автоматчику, растерянно крутящему головой. Вырвал у него из рук оружие, не удосужившись даже ударить. Авелу панически взвыл, бросился бежать и впаялся в стену. Хадди насмешливо хмыкнул.

– Ты что, собираешься забрать все автоматы? - прошептал Игорь.

– Да. Они мне нравятся. Я хочу много автоматов. Чтобы долго не кончались патроны.

– Автомата достаточно и одного.

– У великого воина Рэмбо было много автоматов.

– Великий воин Рэмбо - идиот. Не уподобляйся ему. Забери все рожки с патронами, а автомат оставь один.

– Хорошо, так и сделаю, - неожиданно легко согласился Иштархаддон. - Ты прав - бегать с шестью автоматами неудобно. Они будут ударяться друг о друга и греметь.

Через две минуты Хадди собрал все рожки, деловито вырубив их прежних владельцев, сложил их в позаимствованную у кого-то суму и покинул поле брани.

***

Светало. Ассирийский воин Хадди сидел на травке, прислонившись спиной к стволу финиковой пальмы, и любовно оглаживал пальцами автоматическое стрелковое оружие «АК-74», калибра 5,45, российского производства. Он только что в очередной раз разобрал и собрал автомат. И он уже допек Игоря вопросами о том, как это оружие устроено и каким образом оно стреляет.

– Я видел, что в вашем городе иногда попадаются люди с такими автоматами, - сказал он. - Они ходят прямо по улицам с оружием. У них пятнистая одежда. Кто это такие?

– Силовики всякие, - лениво отозвался Гоша. - ОМОН, СОБР, кто-то там еще. Я точно не разбираюсь. Ему дьявольски хотелось спать.

– Хорошее это слово - силовики, - жизнерадостно произнес Хадди. - Когда я буду жить у вас, я стану силовиком. Буду ходить в пятнистых одеждах и с автоматом. И в высоких черных ботинках. А ещё у меня будет большой дом о шести комнатах, и в каждой комнате - душ, холодильник с пивом и видак.

– Ага, - вяло согласился Игорь. - Слушай, силовик, а сейчас-то мы что делать будем? Покемарить очень хочется.

– Поке… Чего?

– Спать я хочу!

– Сейчас будешь спать.

– Где? Прямо здесь?

– Нет. Здесь нельзя. Видишь вон тот дом? Там и будем.

– Это же квартал мушкенов.

– Это квартал моих мушкенов. А этот дом принадлежит лично мне. И живет в нем самый преданный мой слуга - возничий моей колесницы. Если даже кто-то ворвется в дом, меня не найдут - под землей есть тайное убежище. Мы отсидимся там днем, а ночью снова выйдем. При свете дня нам с тобой лучше по Ашшуру не ходить.

– Игорь! - ворвался в сознание голос Миле-ны. - Только что по сети клозета прошло сообщение для участников - царство скишшу разгромлено! Невероятно!

– Что же тут невероятного? - отозвался Иштар-хаддон. - Я знал, что так должно случиться. Я сам только три дня назад вернулся с острова скишшу. Их уже добивали. Теперь их всадники стали нашими.

– Невероятно то, что какое-то царство вообще пало! Я уж было решила, что этот гейм-цикл бесконечен. Стало быть, двое участников клозета выбыло! И другие острова тоже могут быть завоеваны.

– Я не понимаю твоих слов, - заявил Хадди, - но говорю тебе, Милена, что скоро все царства падут. Падут под пятой Ашшура. И единственными владыками обитаемого мира останутся боги Ашшур и Иштар.

– И что теперь будет с островом скишшу? Вы будете строить там свой город?

– Нет. Это невозможно. Остров закроется.

– Как - закроется?

Хадди начал долгое и путаное объяснение того, как закрываются побежденные острова. Игорь не слушал его - он уже знал это. Неясная догадка бродила в его уме. Остров закроется… Закроется остров… И тогда… Что тогда?

– Мила, - поспешно сказал Игорь. - Ты ещё на работе?

– Да. Мне ещё час остался. Сейчас запущу программу уничтожения суппорт-сервера.

– Запускай скорее. Да, вот ещё что. Следи за новостями в мире. Особенно за теми странами, где есть Слепые пятна.

– Зачем?

– Пока не скажу. Боюсь сглазить. Как только это произойдет - сразу же сообщи мне.

– Что - это?

– Сама поймешь.

***

Убежище оказалось достаточно комфортным кирпичным подвалом - с освещением, неплохой вентиляцией и парой удобных топчанов. Хадди и Игорь наскоро перекусили, тяпнули на двоих полкувшина вина и завалились дрыхнуть.

Милена не дала поспать им как следует. Звонкий её голос прозвучал в тишине как будильник. Игорь с Иштархаддоном вздрогнули и одновременно вскочили на ноги.

– Игорь! - крикнула Мила. - Знаешь, какая сейчас в мире новость номер один?

– Конечно знаю, - раздраженно отозвался Игорь. - Я в курсе всех событий. У нас здесь в подвале спутниковое телевещание.

– Только что пропало австралийское Слепое пятно! То, которое в Сиднее!

– Нехило! - Игорь почесал в затылке. - И что там теперь, на месте бывшего слепуна?

– Все осталось на месте. Только что по телевизору показывали. Все дома стоят, как стояли, а вот людей нет. Люди исчезли полностью - как не бывало.

– Ладно, это все же лучше, чем слепун, - проворчал Игорь. - Хуже Слепых земель нет ничего. Ненавижу слепуны!

– Эта новость и есть то, чего ты ожидал?

– То самое. Был завоеван и отгородился от виртуального мира остров диких всадников. Результат - исчезло одно из Слепых пятен. Готов поклясться, что скоро пропадет ещё одно. Во всяком случае, мне хотелось бы надеяться на это. Хадди, кто будет следующим? Ты что-то говорил об этом.

– Остров беловолосых северян, - сказал Иштар-хаддон. - Они не кормят рабов человеческим мясом, и потому царство их слабо.

– Интересно, где Слепое пятно, которое соответствует этому острову северян? - задумался вслух Игорь. - Может быть, в Чехии или Америке? Впрочем, какая разница?

– А может быть, так все слепуны и пропадут? - с надеждой спросила Мила.

– Может быть. Очень даже может быть. Только нам от этого не легче. По мере завоевания исчезнут все Пятна. Все, кроме нашего нижегородского слепуна. А потом переделанные в ассирийцев армии всех островов вылезут в Нижнем Новгороде.

– Уже лезут вовсю, - нервно сообщила Мила. - У нас идут бои прямо на улицах. Со всех сторон громыхает.

– А наша армия? Российская? Она что, спит?

– Сам ты спишь! Наши вовсю воюют. - И что?

– А ничего хорошего! Ты представляешь, что такое война в городе? Помнишь, как Грозный брали - шарахали из танков и пушек по каждому дому? Город - в развалины, а толку - чуть. Попробуй перебей этих дикарей, если их как саранчи. И вооружены они будь здоров. Откуда столько набрали?

– Как - откуда? У нас же и набрали. И из тех городов, где есть слепуны. Что делать-то? Превратят в руины наш город…

– Надо убить царя Ададашареда, - заявил Иштархад-дон. - Убить царя, и семью его, и всех главных жрецов.

– Ты думаешь, это может что-то изменить?

– Может, - уверенно сказал Хадди. - Все военачальники слушаются царя как бога. А верховные жрецы владеют заклинаниями - они обращают чужие армии на сторону Ашшура и переносят их в ваш мир.

– В этом что-то есть… - задумчиво произнесла Мила. - Если рассуждать по логике вещей, что такое все эти заклинания? Компьютерные программы. Если там, в последовательности команд, как следует нагадить, то может произойти сбой. Не уверена, что это решит проблему, но снизить скорость стратегического развития Ассирии может. Только как ты собираешься убивать царя?

– Что значит - как? - Хадди, похоже, удивился. - Ты же сама дала мне Цветок Юности, могущественная Милена. Ты сделаешь меня сильным как дюжина львов, дашь мне ярость и доблесть…

– Олух ты, Хадди, - встрял Игорь. - Что ты сможешь сделать один против сотен стражников дворца? Убьют тебя через пять минут, и меня вместе с тобой.

– Сам ты олух, - заявил Иштархаддон. - Да ещё и трус к тому же. Ты говорил, что ты бог, но ты так же похож на бога, как последний рабский выродок. Ты не можешь делать ничего и к тому же боишься использовать великий дар, что дала нам могущественная Милена. Твое дело - молчать и не мешать мне. Я все сделаю сам.

Игорь промолчал.

И все же сказать свое слово ему пришлось. Не одно слово, а целый миллион. Они проспорили с Хадди до самой темноты - ругаясь порой как извозчики. Иштархаддон обвинял Игоря в неподобающей воину трусости, Игорь Иштархаддона - в непроходимой тупости. Оба постоянно взывали к Милене как к третейскому судье. Но что она могла сделать в этой ситуации? Только одно - послать к черту обоих. Что она и сделала. Отрубилась от эфира. Интересно, как это она сделала? Выключила суппорт-станцию? Или просто убрала звук?

Как ни странно, в отсутствие Милены страсти приутихли. Игорь неожиданно прекратил сопротивление и относительно вежливо попросил Хадди изложить его план действий. Иштархаддон пылко приступил к изложению. План его был прост - убить всех на своем пути и отрубить им ноги, уши, зубы, выколоть глаза, принести в жертву богам, скормить рабам и так далее. В описании расчленения жертв ассириец Иштархаддон из рода Слышащих Иштар был неутомим. Рассказ о том, что он сделает с царем Ададашаредом, занял минут десять и вызвал бы обильное слюнотечение и оргазм у самого закоренелого маньяка.

– Мне стыдно, что я нахожусь с тобой в одном.теле, - резюмировал в конце концов Игорь. - Не знаю, как ты сможешь жить в нашем приличном обществе. Ты же извращенец, Хадди!

– Ты ничего не понимаешь, - надменно заявил Иштархаддон. - В вашем мире я стану совсем другим, Я не буду убивать вообще никого. В вашем мире у меня не будет врагов - зачем же мне будет нужно кого-то убивать? А сейчас я говорю о врагах! Они встанут на моем праведном пути, и тогда я отсеку их головы, вырву их лживые языки и растопчу их отвратительные сердца, наполненные черной желчью вместо крови…

Ну вот, опять понеслось…

– Слушай, а может быть, для начала нам напасть на склад боеприпасов? - предложил Игорь. - Я имею в виду современные, огнестрельные боеприпасы. Гранаты, снаряды, мины, всякие там вакуумные бомбы и баллистические ракеты с разделяющимися ядерными боеголовками. Нападем, возьмем то, что нам нужно, а остальное взорвем.

– Ты трус, и предложение твое трусливое, - автоматически ответил Хадди. - Но мысль хорошая. Мы вооружимся с ног до головы, а потом устроим большой взрыв и быстро покинем это место. Я люблю большие взрывы. Поднимется переполох, и немалое количество городской стражи побежит к этому большому огню, а мы уйдем незамеченными. Это будет хитро, но красиво. Про какое оружие ты там говорил? Ракеты с ядреными головками? Это что-то могучее?

– Насчет ракет я пошутил, - буркнул Гоша. - Ну а что касается складов… Ты представляешь себе, где они находятся?

– Самый большой склад - около площади имени Шульманашареда Пятнадцатого, царя Ашшура, сына Шульманашареда Тринадцатого, царя Ашшура, победителя огненнобородых персов и нечестивых скиш-шу, что не знают другого дома, кроме спины своей лошади…

– Тпр-ру! - притормозил Хадди Игорь. - К чему ты всю эту историю рассказываешь?

– Это не история. Это название площади.

– А почему пропущен Шульманашаред Четырнадцатый? Куда он делся? У вас с математикой проблемы?

– Откуда я знаю, куда он делся? - рявкнул ассириец. - Слушай про склады, дикарь! Я был там много раз и хорошо знаю расположение внутренних помещений. Кроме того, начальник стражи Юрсемецшу - мой хороший знакомый. Мы много раз пили с ним пиво. Я вызову его якобы для дружеского разговора, а потом обманом убью его и отрублю ему…

– Это будет хитро, но некрасиво, - брезгливо сморщился Игорь. - Давай так, Хадди: убивать будем только по необходимости. И не будем никому ничего отрубать. Пусть так и лежат неразрубленные. Привыкай к гуманному, цивилизованному образу жизни.

– Хорошо, - кивнул Хадди. - Ты прав, это было бы неблагородно - отрубить ему кисти. Все-таки мы пили с ним пиво. Мы просто убьем его, и все…

– Ребятки, - прорезался из бескрайней дали милый голосочек Милы. - Я кое-что придумала!

– Что? - дружно вопросили Гоша и Хадди.

– Животный аттрактив! - ликующе воскликнула Милена.

– Что-что?!

– Животный аттрактив, - повторила Мила с некоторым недоумением. - Вы что, не знаете, что это такое?

– Хадди наверняка знает, - заявил Игорь. - Он у нас самый умный - контролирует верхнюю половину туловища, в том числе бородатый кочан, который он гордо изволит именовать головой.

– Это наверняка какие-то слова на языке богов, - задумался вслух Хадди. - Животный… Как ты сказала, Милена?

– Я все объясню, - быстро произнесла Мила. - Я тут сварганила специальную программку, которая позволит вам повелевать животными.

– Какими ещё животными? - возмутился Гоша. - На этом хреновом острове нет никаких животных. Всех сожрали ненасытные ашшурийцы…

– Есть животные! - воскликнул Хадди. - О могущественная Милена, преклоняюсь пред твоей мудростью! При храме Львицы Львиц Иштар есть львятник, и там живут полдюжины дюжин львов! Ты дашь мне чудесную возможность повелевать зверями, и я войду в клетки ко львам, и выведу их, и направлю их во дворец царя. И разорвут они на своем пути всех, кто мне неугоден.

– Милена… - простонал Гоша. - Ну почему животные? Почему эти страшные звери? Я же не дрессировщик - я боюсь их!

– Понимаешь, это же все-таки игра. Причем конкретная игра - «Эпоха империй». К ней присобачен стандартный набор кодов, которые можно жульнически использовать для перевеса над противником, и я работаю именно с этими кодами, переделываю и подгоняю их под нашу ситуацию. Можно заставить жреца ходить в двадцать раз быстрее. Можно сделать так, что рабы после своей смерти будут превращаться в вооруженных всадников. Но ты же не жрец и не раб, Гоша. Ты боевой юнит. И я могу предложить тебе только это.

– Так, значит, я для тебя юнит? - возмутился Игорь.

– Юнит. Извини, но это именно так. Ты для меня фигурка на экране. Я не могу тобой управлять, но я могу тебе помочь. Сейчас ты - юнит, Игорь, и тебе придется осознать это, чтобы выжить. Если ты будешь думать о высоких материях, о личном дискомфорте и о том, какие все вокруг несправедливые сволочи, то тебя убьют. Компьютерный юнит не имеет права отвлекаться. Он должен делать свою работу быстро и точно.

– Тебя бы вот сюда запихнуть, узнала бы тогда…

– Ты знаешь, почему все так случилось? - спросила Милена. - И почему все происходит именно так в этом невероятном, нелепом приключении? Кто крутит шестеренки этого механизма?

– Понятия не имею.

– И я не знаю! Мы не знаем первопричины этих событий. И поэтому все, что нам остается, - действовать в зависимости от обстоятельств. Мне - на скорую руку переделывать программы. А тебе - уворачиваться, когда в тебя стреляют, бежать, когда за тобой гонятся, и убивать тех, кто хочет убить тебя. И опережать врагов хотя бы на несколько шагов.

– Благодарю тебя за мудрое наставление, госпожа Милена. - Игорь вежливо склонил голову. - Юнит Игорь Михайлович Маслов все осознал. Он готов к действию.

– Кажется, ты начинаешь умнеть, Игар, - заметил Иштархаддон.

– Молчи, дубина. Тебя никто не спрашивал…

Глава 11

Хадди склонялся к тому, чтобы перед началом диверсионной операции принести жертвы богам, причем жертвы обильные и человеческие. Игорь отговорил его. Сказал, что нет смысла приносить жертвы Иштар - существу, против которого они воевали, Иштархаддон пытался вякнуть о том, что неплохо бы в таком случае умилостивить Бога Дикой страны, но Гоша заявил, что Богу отвратительны кровавые жертвы и делать этого не стоит. Хадди скрипнул зубами, но смирился.

Операцию начали со склада оружия. В ночной темноте, укрывшей улицы города Ашшура, Иштархаддон передвигался быстро и незаметно. Склад охранялся слабо, Хадди управился с двумя стражниками в считанные мгновения, бесшумно свернув им головы. К счастью для упоминавшегося выше шефа охраны Юрсемецшу, оный отсутствовал - наверное, спал дома или отбыл в командировку, поэтому, как ни странно, обошлось без акта предательского убийства собутыльника. Складские помещения были забиты российским оружием под завязку - похоже, именно сюда привезли все то что награбили в воинской части Нижнего Новгорода, Иштархаддон вооружился, как и мечтал, до коренных зубов. Теперь он действительно был похож на непобедимого воина Рэмбо с непобедимым воином Коммандо вкупе. Хадди сиял от счастья - прямо-таки светился в темноте. Любовно оглаживал автоматы и гранатометы, свисавшие с него со всех сторон.

Игорь же озадаченно крутил в руках небольшой уг-лекислотный огнетушитель с длинным соплом. Нравилась ему эта штучка. При помощи неё можно было погасить факел струёй газа с расстояния пяти метров. Вот только хватит её ненадолго.

– Милена, - позвал он. - Послушай, милая моя волшебница, не могла бы ты совершить техническое чародейство? Нужно сделать так, чтобы запас газа в этом огнетушителе стал нескончаемым.

– Практически - нет. А теоретически… надо подумать.

– Это ещё зачем? - недовольно вмешался Хадди. - Это ненужная вещь, я её не понесу.

– Я сам понесу, - заявил Гоша. - Это огнетушитель, он очень нам пригодится.

– Чем ты её понесешь? Ногами?

– Не скандаль! Навесил на себя полтонны железа - лишние десять килограммов ничего тебе не добавят.

Это было чистой правдой. От веса оружия, что взвалил на свои плечи Иштархаддон, рухнул бы наземь даже штангист-тяжеловес. Но ни Хадди, ни Игорь не чувствовали особой нагрузки. Они могли бы утащить и больше, если бы это не мешало свободно двигаться. Пятьсот процентов силы, влитые Миленой в тело юнита, давали ему мощь робота-андроида. Нужно было только умело этим воспользоваться.

В современном вооружении Игорь разбирался слабовато. Точнее говоря, не разбирался вовсе. Однако Иштархаддон, кажется, не нуждался в инструкциях. Он с детским восторгом цапал любое оружие, которое попадалось ему на глаза, и через пару минут приводил его в рабочую готовность. Игорь догадывался, почему так происходило. В виртуальном мире действовали свои законы - Иштархаддон был здесь великим воином и, значит, должен был овладевать любым предметом, предназначенным для убийства, без малейших затруднений.

– Ну вот. - Хадди удовлетворенно вытер пот с лица. - Я все сделал. Вот эта штука, - он показал пальцем на фугас, с которым возился минут десять, - сейчас взорвется. А потом здесь будет большой огонь. Будет очень красиво.

– А мы? - опешил Игорь.

– А мы будем быстро бежать, и пламя будет нестись за нами по пятам. А потом все взорвется - красиво и оглушительно, и нас подбросит в воздух, и мы будем лететь с вытаращенными глазами и кричать, кричать… Как полицейский в «Смертельном оружии». И все зрители решат, что мы погибли, но мы выйдем из огня - гордо, как Терминатор. Кожа у нас сгорит, и глаза вытекут…

Игорь давно уже бежал. Ноги его отреагировали на слова Хадди, стартовали мгновенно, со всей скоростью, на которую были способны, и теперь мчали тело к выходу из склада, способного в любую секунду превратиться в огненный ад.

– Чертов придурок, - хрипел Игорь. - Пироман! Тинейджер! Насмотрелся он фильмов, идиот…

Он вылетел со склада, громыхая железом, как сломанный Робокоп, шарахнулся в сторону, чтобы избежать лобового столкновения с отрядом стражи, бегущим ему навстречу, автоматически, не думая, выхватил огнетушитель, нажал на рычаг. Газ с шипением вырвался из сопла, обдал растекающейся струёй три факела, поднятые над головами солдат. Зеленые растерянные лица нарисовались в наступившем мраке. Хадди уже опомнился, щелкнул предохранителем автомата, но Игорь не дал ему возможности выстрелить - побежал дальше. Он несся без остановки, пока не пересек площадь. Спрятался за изваянием крылатого быка. И только тогда позволил себе перевести дыхание.

– Ты зачем убежал? - злобно прошипел Хадди. - Почему ты такой трус, Игар? Ты всегда убегаешь не вовремя!

– Ты же сказал, что сейчас все взорвется!

– Я пошутил, - сообщил Хадди. - Это была шутка - насчет «Смертельного-оружия», и Терминатора, и всего прочего. А ты глупый и шуток не понимаешь.

– Шутка?! - взвыл Игорь. - Кто ж знал, что ты юмор шутишь, дубина стоеросовая! Предупреждать надо…

Он высунул голову из-за гладкой каменной задницы быка. Факелы уже зажгли снова, офицеры отдавали визгливо-раздраженные команды, и мушкены один за другим вбегали в черный проем ворот склада. Дюжина солдат двигалась по направлению к тому переулку, где скрылся Игорь.

– Ну не взорвали, - примирительно сказал Гоша. - Ну и не надо. Черт с ним. Главное - прибарахлились на всю катушку.

В этот момент шарахнуло. Из врат склада вырвалось пламя, мушкенов на площади смело на землю. Плоская крыша здания вспухла бугром, а потом обрушилась внутрь. По кирпичным стенам поползли трещины.

Игорь на мгновение ослеп и оглох. Он попытался рвануться назад, спрятаться за статую, но Иштархаддон не дал ему сделать это. Он стоял, и щурился, и гордо обозревал рвущийся залпами склад.

– Очень красиво, - сказал он. - Похоже на праздничный салют. Я видел салют в вашем городе. Я стоял на набережной вашего города, смотрел на салют и плакал от счастья. Но то, что сейчас, - ещё красивее.

Снаряды рвались внутри разваливающегося здания один за другим, выпуская в небо гигантские светящиеся дуги. Осколки опасно свистели в воздухе, смертельным дождем сыпались на мостовую.

Игорь удрученно крякнул и рванул в глубь переулка, стараясь держаться ближе к стене.

Хадди становился опасным не только для врагов, но и для него, Игоря.

Хадди слишком самозабвенно играл в войну.

***

Полдюжины дюжин львов. Шестью двенадцать - семьдесят два. Семьдесят два хищника - могучих и кровожадных, вскормленных исключительно человеческим мясом. В прямолинейном сознании Иштархад-дона не было ни тени сомнения, что он может справиться с ними. Игорь Маслов не просто сомневался - он боялся до дрожи в коленях. Будь даже сейчас с ним семьдесят два дрессировщика, семьдесят два Мстислава Запашных, он не сунулся бы к этим зверюгам. Но Иштархаддон плевать хотел на страх Игоря. Он стоял на краю глубокого рва, отделявшего площадку со львами, и удовлетворенно обозревал гигантских кошек - встревоженных, раздраженных, разбуженных ночной канонадой рвущегося невдалеке склада.

Хадди зажег все факелы, общим числом три дюжины, укрепленные на стене. Он уже устал от мертвенного зеленого мерцания ночного видения. Он не экономил на свете. Он хотел видеть львов во всей красе.

– По велению Ашшура и Иштар в нашем царстве вскармливают полдюжины дюжин львов, - сказал он. - Не больше и не меньше. Когда рождаются и подрастают годовалые львята, то равное количество старых животных забирают отсюда.

– И что с ними делают?

– Как - что? Съедают. - Хадди облизнулся и сглотнул слюну. - Мясо львов могут есть только Благородные. Львятина очень вкусна и полезна, она дает воинам невероятную силу. Но даже Благородные вкушают этот дар богов крайне редко. Большая часть львятины достается семье царя. Это нечестно. Когда я стану царем…

– Ты же собирался свалить из Ашшура!

– Ах да… - Хадди опомнился, махнул рукой. - Ну хорошо, когда я буду жить в вашей стране, у меня будет очень много денег, и я буду покупать мясо львов каждую неделю и есть его прямо сырым. Так вкуснее и полезнее.

– В России не продается мясо львов, - сказал Игорь. Сказал не язвительно, скорее устало. - В цивилизованном мире не едят львятину. Забудь об этом, Хадди. Обойдешься рыбными гамбургерами.

– Дикари! Нельзя есть рыбу и все, что исходит из океана…

– Милена, - позвал Игорь. - Ты как там, приготовила свою программу? Можно приступать к повелеванию животными?

– Нет. Для запуска опции нужно сперва кое-что сделать.

– Ну что еще?

– Принести в жертву Иштар самого большого самца.

– Черт возьми! - взвыл Игорь. - Ну хоть ты-то можешь обойтись без этих выкрутасов?

– Не могу! - отчаянно крикнула Мила. - Хотела бы, но не могу. Вернее, не успею. У меня нет двух дней, чтобы писать новую программу. А в этой написано: принести в жертву самого большого…

– Это очень хорошо! - радостно откликнулся Иштархаддон. - Это правильная программа! Мы возьмем Отца Львов, положим его живым наземь, вырежем ему сердце.,.

– Что, ещё и живым его брать? - ужаснулся Гоша.

– Конечно! Помнишь, как ты приносил в жертву черную птицу? Жертва должна быть живой.

– И как же ты это сделаешь?

– Сейчас увидишь.

Хадди уверенно направился вдоль загона. Желтые бестии по ту сторону рва рычали, оскалив огромные клыки, бросались друг на друга, отвешивая во все стороны могучие шлепки широкими когтистыми лапами.

– Ко мне он кинулся на грудь, - бормотал на ходу Игорь, - но в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть мое оружье… Он заныл? Нет, завыл. Он завыл, рванулся из последних сил, и мы, сплетясь как пара змей, обнявшись крепче двух друзей, упали разом, и во мгле бой продолжался на земле…

– Хорошие стихи, - одобрил Хадди. - Правильные стихи. Мы так все и сделаем. Бой будет страшным. Мы убьем его, но сами истечем кровью и долго будем оправляться от ран.

Игорь поперхнулся. Кажется, Иштархаддон приобретал вкус к шуткам.

Все оказалось не так уж и страшно. Отец Львов, огромный гривастый самец весом в два с половиной центнера, великолепный представитель вида panthera leo, содержался в железной клетке отдельно от всех остальных. Он лежал на полу и флегматично грыз нечто, подозрительно напоминающее человеческую ногу.

– Слушай, Хадди, а зачем вам вообще нужны львы? - спросил Игорь.

– Как - зачем? А куда же девать авелу?

– В каком смысле?

– Тех авелу, которые умирают. Или стали слишком старыми и должны отправиться в Царство Мертвых. Или мясо тех авелу, что совершили преступление и принесены в жертву богам. По законам Ашшура мясо полноправных горожан не может быть скормлено рабам.

– И его скармливают львам?

– Конечно! Это знают даже дети.

– А стариков как скармливают? Живыми или сперва убивают?

– По вашим понятиям это не старики. Это те авелу, кто дожил до четырех дюжин лет и не погиб на войне. Так бывает редко, но все же бывает. Они ещё вполне сильные воины. Им дается право сразиться со львом. Если воин убивает льва, то он может жить дальше, пока не умрет от старости.

– И часто воины убивают львов? - поинтересовался Игорь.

– Редко. Я ещё такого не видел, - сказал Хадди. - И это правильно. Вот в вашей стране возмутительно много стариков. И что в этом хорошего?

– Зато у вас все отлично! Я-то думал - на кой ляд этот львятник? Оказывается, это просто мясо-ферма! Львов откармливают мясом полноправных граждан, потом мясом львов питаются цари и Благородные! Изумительный круговорот! Замкнутая пищевая цепочка! Ну конечно, в условиях ограниченности продовольственных ресурсов…

Хадди не стал слушать саркастические вопли Игоря.. Он вскинул автомат и дал несколько коротких очередей по Отцу Львов. . Зверь взревел, попытался вскочить, но пули изрешетили его лапы и бросили на землю. Иштархаддон приставил ствол к замку и шарахнул одиночным выстрелом. Затем открыл дверцу и, пригнувшись, вошел в клетку. Лев лежал на боку, тело его вздымалось и опадало, кровь текла из ран, оставленных пулями. Хадди нагнулся над ним. Лев слабо рыкнул, махнул лапищей… Иштархаддон отпрыгнул назад, покачал головой. А потом обрушил страшный удар ноги на крепкий череп хищника. Лев дернулся и затих.

– Ты его убил, - констатировал Игорь. - А говорил, живой нужен…

– Зачем «убил»? - огрызнулся Иштархаддон. - Не видишь, дышит еще? Отвяжись, не мешай. А то и в самом деле не успеем, сдохнет…

Он опустился на колени прямо в лужу львиной крови. Схватил льва за космы на нижней челюсти, запрокинул вверх его тяжелую башку и деловито, сноровисто, единым движением перерезал штык-ножом львиное горло.

– Тебе, богиня Иштар, приношу эту жертву, - произнес он, выговаривая четко каждое слово. - Прими этого зверя в дар, богиня не великая, но проклятая. И пусть эта жертва будет последней, что я принес тебе. Больше ты от меня не получишь ничего.

Он вонзил нож в грудную клетку льва, рассек её и вырезал сердце. Игоря замутило, он попытался закрыть глаза, но Иштархаддон не дал ему сделать это. Ассириец держал в вытянутой руке сердце убитой им огромной кошки, и оно казалось Игорю горячим, почти раскаленным.

– Только не ешь это, Хадди! - взмолился он.

– Ну как же! - буркнул ассириец. - Такое лакомство - и не попробовать?

– Меня стошнит.

– Ты - это я. Поэтому тебе понравится.

– Наоборот, ты - это я.

– Мне так не кажется, - заявил Иштархаддон. - Я был всегда, с самого своего рождения. Потом откуда-то появился ты. Значит, я - первее, важнее, главнее.

– Ты - компьютерный персонаж!

– А ты - слабосильный демон, не имеющий собственного тела.

– А ты…

Игорь не успел договорить. Иштархаддон заткнул его рот здоровенным куском сырого мяса и принялся жевать, изнемогая от наслаждения.

Игорь молча ждал, пока кончится это издевательство. Мстительно думал, что вот сейчас не выдержит его желудок и стошнит их обоих…

Ничего не происходило. Мясо как мясо, только сырое и несоленое.

«Это что ещё за свинство? - подумал Игорь. - Почему я до сих пор не блюю? Может быть, и в самом деле меня нет и я только снюсь Иштархаддону?»

«Так оно и ешть», - чавкая, мысленно ответил Иштархаддон.

***

Игорь хорошо помнил, как это делается в старой, простенькой версии «Эпохи империй». Нажимаешь «Enter», потом вводишь нужное слово, вычитанное в книжке «Мир компьютерных игр», купленной на рынке, и животные, которые щедро разбросаны по игровому полю, начинают тебя слушаться. Можно заставить их нападать на твоих противников. Слоны, львы и крокодилы атакуют довольно эффективно. Правда, толку от этого мало - как только тебя начинают слушаться животные, тут же выходят из подчинения все твои юниты-люди. Ненужная, забавная опция. Курьез, но не более.

Как это может выглядеть здесь? Семьдесят два льва (нет, теперь уже семьдесят один) - сила немалая. Весомый аргумент в противоборстве. Конечно, в том случае, если они кушают врагов, а не тебя самого.

Хадди стоял, глядя через ров на обиталище львов. Зверюги успокоились, дружно, все как один смотрели на него, но уже не свирепо - скорее ласково. Что, начал действовать аттрактив?

– Звери мои, - торжественно вопросил Иштархаддон, - послушны ли вы мне, готовы ли вы мне подчиняться?

Звери молчали. Ни одна сволочь не поднялась на задние лапы - пятки вместе, носки врозь, - не отдала честь и не рявкнула: «Так точно, товарищ ребрешши!»

– Как ты думаешь, они в самом деле будут нас слушаться? - негромко, словно боясь, что львы подслушивают, спросил Игорь. - Может быть, они только притворяются смирными овечками, а сами прикидывают, с какого бока нас удобнее есть?

– Это легко проверить, - сказал.Хадди. И тут же заорал во весь голос: - Встать!!!

Зверюги вскочили на ноги как ошпаренные - все разом.

– Лечь!!!

Львы рухнули на землю.

– Встать!!! Встали.

– Впечатляюще, - сказал Гоша. - И что дальше?

– Отдам им команду бежать во дворец царя и убить там всех, - сказал Хадди, опуская деревянные мостки, ведущие через ров.

– Ты думаешь, они так хорошо понимают человеческий язык? И так хорошо знают карту города,. чтобы точнехонько примчаться в царскую опочивальню?

– Ты ни черта не понимаешь в действии заклинаний! - заявил Иштархаддон. - Я знаю, в вашем мире не верят в то, чего быть не может. Но ты же сам видел - львы меня слушались. Может быть такое?

– Нет.

– А на самом деле - слушаются! То же самое касается и всего остального. Если сказал - бежать и жрать царскую семью, то так они и сделают.

– Ну-ну, посмотрим…

Мостки представляли собой несколько толстых досок с перильцами по краям, общей шириной два метра. Опускались они при помощи каната, перекинутого через блок. Дальний конец досок лег на львиную площадку, но никто из зверюг не,шелохнулся, не попытался в несколько прыжков пересечь мост и сбежать.

– Значит, так! - гаркнул Иштархаддон. - Идите, львы мои грозные, во дворец царя и разорвите всех, кто там находится, от мала до велика…

– Женщин и детей не трогать! - тонким голосом встрял Игорь.

– Ну ладно, женщин и детей не трогать. После же выполнения сего приказа не разбегаться, а оставаться во дворце. Идите!

Хищники ломанулись всей толпой. Они смели бы Иштархаддона на своем пути - если и не съели бы, то затоптали. Спасло его то, что узкие мостки вмещали не больше двух-трех зверей. Хадди увернулся от длинных тел, опасно выметнувшихся с моста, прижался к стене. Львы проносились мимо него, обдавая его волной кислого животного запаха.

– Ах, мои кошечки, - утробно проурчал Иштархаддон. - Какие сильные, какие красивые! Когда я буду жить в вашей стране…

– Знаю. Ты заведешь в своем доме о шести комнатах дюжину львов. Будешь их откармливать и жрать. Хавать!

– Ладно, не издевайся. Побежали за ними.

– Хочешь принять участие в побоище?

– Хочу контролировать процесс, - заявил Иштархаддон, показав неожиданное знание современного языка. - Мне нужно лично добраться до царя Ададашареда. Держу на него большую личную обиду.

– Бежать кто будет - ты или я?

– Звери мои, - торжественно вопросил Иштархаддон, - послушны ли вы мне, готовы ли вы мне подчиняться?

Звери молчали. Ни одна сволочь не поднялась на задние лапы - пятки вместе, носки врозь, - не отдала честь и не рявкнула: «Так точно, товарищ ребрешши!»

– Как ты думаешь, они в самом деле будут нас слушаться? - негромко, словно боясь, что львы подслушивают, спросил Игорь. - Может быть, они только притворяются смирными овечками, а сами прикидывают, с какого бока нас удобнее есть?

– Это легко проверить, - сказал Хадди. И тут же заорал во весь голос: - Встать!!!

Зверюги вскочили на ноги как ошпаренные - все разом.

– Лечь!!!

Львы рухнули на землю.

– Встать!!! Встали.

– Впечатляюще, - сказал Гоша. - И что дальше?

– Отдам им команду бежать во дворец царя и убить там всех, - сказал Хадди, опуская деревянные мостки, ведущие через ров.

– Ты думаешь, они так хорошо понимают человеческий язык? И так хорошо знают карту города, чтобы точнехонько примчаться в царскую опочивальню?

– Ты ни черта не понимаешь в действии заклинаний! - заявил Иштархаддон. - Я знаю, в вашем мире не верят в то, чего быть не может. Но ты же сам видел - львы меня слушались. Может быть такое?

– Нет.

– А на самом деле - слушаются! То же самое касается и всего остального. Если сказал - бежать и жрать царскую семью, то так они и сделают.

– Ну-ну, посмотрим…

Мостки представляли собой несколько толстых досок с перильцами по краям, общей шириной два метра. Опускались они при помощи каната, перекинутого через блок. Дальний конец досок лег на львиную площадку, но никто из зверюг не шелохнулся, не попытался в несколько прыжков пересечь мост и сбежать.

– Значит, так! - гаркнул Иштархаддон. - Идите, львы мои грозные, во дворец царя и разорвите всех, кто там находится, от мала до велика…

– Женщин и детей не трогать! - тонким голосом встрял Игорь.

– Ну ладно, женщин и детей не трогать. После же выполнения сего приказа не разбегаться, а оставаться во дворце. Идите!

Хищники ломанулись всей толпой. Они смели бы Иштархаддона на своем пути - если и не съели бь1, то затоптали. Спасло его то, что узкие мостки вмещали не больше двух-трех зверей. Хадди увернулся от длинных тел, опасно выметнувшихся с моста, прижался к стене. Львы проносились мимо него, обдавая его волной кислого животного запаха.

– Ах, мои кошечки, - утробно проурчал Иштархаддон. - Какие сильные, какие красивые! Когда я буду жить в вашей стране…

– Знаю. Ты заведешь в своем доме о шести комнатах дюжину львов. Будешь их откармливать и жрать. Хавать!

– Ладно, не издевайся. Побежали за ними.

– Хочешь принять участие в побоище?

– Хочу контролировать процесс, - заявил Иштархаддон, показав неожиданное знание современного языка. - Мне нужно лично добраться до царя Ада-дашареда. Держу на него большую личную обиду.

– Бежать кто будет - ты или я?

– Ты беги. А я пока отдохну. Мне это нравится - отдыхать, когда ты бежишь. Все равно что ехать верхом на лошади.

Кентавр Игорь всхрапнул, встал на дыбы и помчался рысью, звонко цокая копытами по мостовой.

Глава 12

Судя по всему, львы видели во тьме не хуже Игоря с его ночным зрением. Они мчались по улице огромными прыжками, и Игорь едва успевал за ними, хотя бежал с такой скоростью, что не опозорился бы и на чемпионате мира по легкой атлетике.

Когда Гоша достиг высокой каменной стены, окружающей дворец царя, вся стая хищников бесновалась у запертых ворот. От десятка стражников, охранявших сей объект, остались только несъедобные предметы - в основном копья, щиты и автоматическое стрелковое оружие. Львы прыгали на стену, тщетно пытаясь перебраться через нее, царапали когтями окованные медными полосами створки врат и цапались друг с другом.

– Отойдите от стены! - скомандовал Иштархаддон. - Еще дальше! Отойти на двадцать шагов!

Львы попятились задом, расчистив площадку перед воротами. Хадди вскинул гранатомет, прицелился и нажал на спуск.

Львы испуганно присели от грохота и бросились врассыпную. Еще три выстрела, ещё три взрыва… Ворота оказались весьма крепкими - мастера Ашшура постарались на славу. Однако пятая граната довершила дело. Правый створ, наполовину разбитый в щепы, сорвался с петель и вылетел, открыв свободное пространство.

– Львы мои, вперед! - восторженно заорал Хадди.

Звери опомнились, с ревом кинулись в проход, отпихивая друг друга. На стене между зубцами появились головы солдат, стрелы запели в воздухе, пули вышибли фонтанчики базальтовой крошки из мостовой. Пара львов кувыркнулась на ходу через голову и замертво свалилась на землю.

Хадди чертыхнулся, схватил автомат и начал поливать очередями верх стены. Солдаты испуганно попрятались, но через несколько мгновений, понуждаемые приказами командиров, высунулись снова. Вспышками выстрелов Иштархаддон проявил свое расположение, и по нему открыли отчаянную пальбу. Игорь отреагировал немедленно - побежал зигзагами, понес своего всадника, стреляющего на ходу. Рожок автомата кончился, Хадди швырнул его в сторону, со щелчком вставил новый. Он выгадывал время - нужно было, чтобы львы беспрепятственно ворвались на территорию дворца.

Через пять минут на площади оставались только четыре льва - раненные, они лежали на плитах мостовой, дергались и подвывали от боли. Иштархаддон методично пристрелил каждого из них, похвалив себя за добросердечие, и двинулся к воротам.

Львы уже умчались к дворцу, усеяв дорогу разорванными телами людей, вставших на их пути. Игорь двигался осторожно, старался не вылезать на свет, поливая углекислым газом все попадающиеся факелы. Огнетушитель работал превосходно и не собирался заканчиваться.

– Милена, - позвал Игорь. - Ты нас видишь?

– Вижу, - сказала Мила шепотом.

– Ты все-таки сделала это? Зарядила огнетушитель до бесконечности?

– Да. - Совсем уже тихо, почти неслышно.

– Молодец. А чего ты молчишь? Никак не реагируешь на наши великие подвиги?

– Мне страшно, Гош. Тут кто-то стреляет…

– Где стреляет?

– В доме. Прямо в нашем доме. Кажется, эти добрались и до нас. По-моему, они бродят по дому и взламывают квартиры. Я боюсь!

– Черт возьми! - Игорь остановился. Как-то забыл он о том, что оставил Милу одну в городе, где идет настоящая война. - Ты все заперла?

– Конечно!

– И ставни опустила?

– Да. И даже свет выключила. Только дисплей работает.

Конечно, Гоша и Милена не готовились к войне специально. Не могли они даже в самых мрачных своих предчувствиях предположить, что дойдет до такого кошмара. Но когда Милка купила-таки наконец свою дорогущую суппорт-станцию, она настояла на том, чтобы защитить Тошину квартиру. Обезопасить себя, насколько возможно, от воров и грабителей. Двойная дверь из трехмиллиметрового железа, пара крутых мно-горигельных замков, внутренние решетки и непроницаемые шторы на окнах. «Я чувствую себя здесь как Гитлер в бункере», - ворчал тогда Гоша. А теперь он надеялся, что все это сможет хоть как-то защитить его милую девочку. Помочь ей продержаться до… До чего?

Черт его знает до чего. Не похоже, чтобы в этой истории намечалось что-то, хоть отдаленно похожее на развязку. Нескончаемая бойня, в которой он, Игорь Маслов, увяз по уши.

– Держись, Милка, - сказал Игорь, стараясь изобразить бодрый тон. - Ты молодец, Милка. И ты нужна нам позарез. Держись.

«Если что, зови на помощь», - хотел добавить он. И не добавил. Как мог он вылезти с проклятого псевдоассирийского острова, если представления не имел, как сюда попал?

Хадди не отвлекался на разговоры. Он стоял за серым стволом пальмы, похожим на гигантскую слоновью ногу, и изучал обстановку у входа во дворец. Во дворце, судя по всему, происходило нечто ужасное. Дикие, душераздирающие вопли, рев разъяренных хищников. Выстрелы давно стихли - некому, похоже, уже было стрелять. Там, внутри рбскошно-го величественного здания, львы доедали тех, кому сами они были прежде предназначены на съедение.

– Пойдем, - сказал Хадди.

– Не пойду. Тошно на все это смотреть.

– А думаешь, мне не тошно? - выкрикнул вдруг Хадди. - Я не хочу никого убивать. Уже не хочу! Надоело мне это! Это царство - не для меня, я родился здесь по ошибке судьбы. Я хочу домой, хочу вернуться в свой настоящий дом - в вашу страну, в ваш город. Я даже не буду работать силовиком - пойду грузчиком в магазин. Только в такой магазин, где нет мяса. Буду перетаскивать мебель.

– Великий воин перевоспитывается, - озадаченно заметил Игорь. - Это что-то совсем уже сказочное. Впрочем, вполне соответствует канону жанра. Может, и хеппи-энд где-нибудь впереди брезжит? Ладно, большой брат, пойдем смотреть, что мы там натворили.

Они шли по алебастровому полу дворца, по белым плитам, украшенным надписями и причудливыми рисунками, залитым кровью, закиданным ошметками мяса и обгрызенными костями. Перешагивали через трупы людей, обходили мертвые туши львов. Наблюдали воочию последствия ужасного зверства. Игорь механически, чтобы заняться хоть чем-то, считал убитых львов. Пятый, пятнадцатый, сорок пятый… Люди сражались отчаянно, обрушили на свирепых хищников всю мощь огнестрельного оружия, украденного в цивилизованном мире. И все же победили не люди. Хотя, кажется, не победил никто. Игорь и Хадди прошли уже полдворца и так и не увидели ни одного существа, подающего признаки жизни.

Уловка, предложенная Миленой, сработала. В дурацком виртуальном мире срабатывали самые дурацкие идеи. Непонятно было одно - какой в том толк? Ну, скушали двуспальные левы царское семейство, ну и что?

– Мила, у нас все получилось, - сказал Игорь. - Ты рада?

– Нет. Меня уже ничто не радует. И мне страшно.

– Стой! - Хадди прислушался. - Похоже, там кто-то есть. - Он направил ствол автомата на коридор, уходящий вправо. - Слышишь, Игар?

Игорь уже слышал. Визжащий человеческий голос, свирепые утробные рыки львов. Бегом туда.

Он вылетел в ярко освещенный зал. У задней стены длинного помещения находился помост, на помосте - позолоченный трон. Все в этом зале было не так, как положено, - не царская обитель, а, скорее, дилетантская подделка под оную. Где завесы из ковров? Где роспись на верхней части стен? Почему сам зал имеет форму квадратную, а не вытянутую, как галерея? Игоря уже не напрягала эта эклектика - он знал, что присутствует в виртуальном дворце, нарисованном веб-дизайнером, пару раз глянувшим на картинку в исторической книге, а далее давшим волю своему воображению. Два четырехметровых шестиногих быка с человеческими бородатыми лицами стояли по бокам от трона и грозно смотрели вперед. А на шапке-тиаре одного из них сидел человек в балахоне - некогда, вероятно, белом с пурпурной каймой, а теперь окровавленном и изодранном. Он орал от страха. Два льва с ревом прыгали на статую и пытались зацепить человека когтями. Человек поджимал ноги, едва не соскальзывал, цеплялся руками из последних сил, еле удерживался на гладкой поверхности полированного камня. Статуя шаталась.

Ясно было, что ещё несколько львиных прыжков - и она завалится на бок.

Хадди молча вздернул автомат, вставил новый рожок, передернул затвор.

– Это царь? - спросил Игорь.

– Да, он. Ададашаред Девятый.

– Пристрели его, - сказал Игорь. Не жестокость руководила сейчас им - гуманнее было всадить человеку пулю в голову, чем отдавать на растерзание взбесившимся хищным зверям. - Пристрели его, Хадди.

– Ага, - ответил Иштархаддон и нажал на спусковой крючок.

Очередь срезала первого льва на лету, в прыжке. Лев глухо рявкнул и грянулся об пол двумястами килограммами мертвого мяса, начиненного двумя десятками пуль. Второй зверь, молодой поджарый самец, успел среагировать. Он прыгнул в сторону, оскалил клыки и прижался к земле, колотя хвостом по полу.

– Стоять! - приказал Игорь. Видел он такое по телевизору. Представлял он, как выглядит лев, когда собирается броситься на добычу. Неприятное зрелище - особенно для добычи.

Зверь оттолкнулся от земли могучими задними лапами и понесся к Игорю. Преодолел расстояние, разделявшее их, в несколько прыжков. «Стоять, сука!» - орал Игорь. Хадди стрелял из автомата в упор - влепил в желтую шкуру оставшиеся десять (двенадцать?) патронов. Хищник мчался вперед, не обращая внимания ни на что.

Автомат полетел в сторону, Хадди - на землю. Он упал на спину, и зверь придавил его сверху - убийца, вскормленный человеческим мясом. Когтистые его лапы разорвали одежду Иштархаддона, сорвали бы и кожу, если бы не броня - виртуальная, невидимая. Иштархаддон вцепился обеими руками в нижнюю челюсть хищника, не давая ему дотянуться до своего горла. В таком положении они и застыли - лев и человек, - рыча, собрав в единый клубок все мышцы, не в силах победить, не в силах проиграть. «Ко мне он кинулся на грудь…», «Мы убьем его, но сами истечем кровью…». Игорь вдруг обнаружил, что смотрит на эту сцену как бы со стороны, почти не чувствуя ни боли, ни напряжения - хладнокровно, попрощавшись уже с жизнью. Ну уж дудки! Он снова ощутил ноги Иштархаддона (и его, Игоря, ноги!), он согнул их в коленях, уперся пятками в пол, оттолкнулся резким движением, сбросив с себя тяжелую тушу зверя. Он сосредоточился, преодолевая полупараличную вялость верхней половины тела, и проник в руки Иштархаддона. Почувствовал каждую их мышцу, каждое сухожилие. Возрадовался, что снова обрел пальцы. И добавил им своей силы - не такой уж и большой, но умноженной яростью.

Иштархаддон оторвал от себя льва, отшвырнул его в сторону и медленно поднялся на ноги.

Лев полз к нему на брюхе в последнем усилии - глаза льва помутнели, алая кровь текла из пасти. Хадди наклонился, поднял с пола кобуру, сорванную с пояса лапой льва, достал оттуда пистолет. Приставил ствол к большому уху зверя и выстрелил три раза подряд.

Гривастая башка упала на пол.

Хадди обвел зал взглядом. Изображение двоилось, затянулось серой полупрозрачной пленкой. Царь сидел на троне, положив руки на подлокотники, гордо выпятил вперед бороду - обшипанную и растрепанную. Хадди снял шлем, кинул его на пол - тот покатился с грохотом, словно пустое ведро. Попытался сделать шаг вперед и не смог, рухнул на колени. Боль острым шилом впивалась в грудную клетку при каждом вдохе. Воздух казался раскаленным.

– Мила, - прошептал Игорь почти беззвучно. - Как там… насчет лечения?.. Я сейчас сдохну…

– Я уже делаю. Потерпи немножко, родной мой. Сейчас будет легче.

– Ты - рабье отродье, воин Иштархаддон, - надменно сказал царь. - Ты испугался меня, преклонил колена пред моим величием. Но это не спасет тебя. Ты взбунтовался против меня, Ададашареда Девятого, великого царя Ашшура, и за то будешь справедливо наказан. Я прикажу рубить тебя медленно, в течение пяти дней, и прижигать раны раскаленным железом, чтобы. не умер ты раньше времени, а кол, на который тебя посадят, я прикажу сделать тупым…

Хадди поднял пистолет и попытался прицелиться. Рука его дрожала. Он почти нажал на спуск.

Не успел. Пальцы его разжались и выронили оружие.

Хадди потянулся за пистолетом, собираясь завершить то, ради чего он пришел сюда, но чужая сила остановила его руку.

– Игар, не мешай, - прохрипел он. - Почему ты не даешь мне убить эту гадину?

– Зачем? Разве мало людей ты убил?

– Я убью его, и все переменится.

– Ничего не переменится.

– Слышишь, ты, отрыжка пьяного евнуха? - крикнул Хадди царю. - Я даже не буду мучить тебя и приносить тебя в жертву. Я просто пристрелю тебя!

– Ах ты, рабский навоз! - возмутился Ададаша-ред. - Да как ты смеешь грязными своими устами…

Игорь рывком поднялся на ноги и пошел к царю. Он чувствовал себя лучше. Намного лучше. Боль отступала.

– Не смей ко мне приближаться! - завизжал Ададашаред. Лицо его исказилось от страха.

Игорь поднялся на помост и отвесил царю увесистую затрещину. Властелин Ашшура вылетел из кресла и закувыркался вниз по ступеням.

– Катись отсюда, придурок, - сказал Игорь и плюхнулся на трон.

– Не убивай меня, великий воин Иштархаддон из рода Слышащих Иштар! - тонко голосил царь, распластавшись на полу. - Я пожалую тебе тысячу, нет, пять тысяч сиклей серебра…

– Я же сказал - проваливай! - Гоша положил ногу на ногу, откинулся на спинку кресла. - Чеши отсюда быстрее, чумазый. Дай человеку отдохнуть.

Ему действительно нужно было отдохнуть. И хоть немного восстановиться.

***

– Игорь, ты чего молчишь? - позвала Милена.

Игорь встрепенулся, поднял голову. Сколько он просидел так? Полчаса? Час? Позволил себе заснуть?

Да нет, он просто крепко задумался. Обмозговывал все то, что давно следовало обмозговать.

Он поймал себя на мысли о том, что воспринимает все происходящее как безусловную игру.' Если говорить точнее - как компьютерную игру. Некую смесь аркады с трехмерным экшном, где так важно Грамотно пройти вдоль стеночки и уложить очередной десяток монстров, вовремя взять здоровье и night vision, подцепить на бегу мощное халявное оружие и занять правильную незаметную позицию, поджидая тупо подбегающего противника. А ещё лучше немножко сжульничать - левыми путями надыбать секретный код, набрать его на клавиатуре и обрести суперброню, суперсилу, а то, глядишь, и бессмертие…

Сейчас в его родном городе гибли люди - настоящие люди, не виртуальные. Да и те, кто убивал их, перестали быть юнитами - до статуса полноценных людей эти дикари, конечно, не доросли, но тем страшнее было: в подкорке зверей, срочно продвинутых до уровня человекообразных, не было ни малейших тормозов, ограничивающих в свободе убийства. В свободе подчинения командирам, требующим безмозглого уничтожения всего, что попадало в поле зрения.

А он, Игорь Маслов, ушел из действительно опасной зоны - места, где на знакомых с детства улицах разрывались гранаты и трещали автоматные очереди. Он сделал шаг в полуигрушечную реальность, и его пропустили беспрепятственно. Тут, мол, инфантильный парень, самое твое место. Довольствуйся половинкой собственного сознания, дели гипертрофированно мускулистое тело на паях с искусственно созданным персонажем.

Он ругался с Иштархаддоном, лаялся с ним до хрипа. Убеждал себя, что Иштархаддон - самовлюбленный полудебил, а на самом деле наслаждался тем, что Иштархаддон существует - такой сильный, почти непобедимый, так хорошо адаптированный к уродливой жизни виртуальной Ассирии, не имеющей почти ничего общего с Ассирией реальной. Приятно было не сомневаться в том, что Иштархаддон защитит и спасет в самой гиблой ситуации. И происходящее казалось уже не страшной трагедией, а длинным, слегка опасным, но неизменно переходящим в хеппи-энд приключением. Так подросток-дохляк, которого вечно лупили все во дворе, неожиданно (по воле необъяснимых обстоятельств) сдруживается с громилой, которого боятся эти же все. И небо сразу же становится интенсивно голубым, и девчонки улыбаются гораздо добрее (а попробуй не улыбнуться), и прежние враги-доставалы чуть ли не в пояс кланяются, когда ты гордо проходишь по двору рядом со своим мясистым покровителем (а попробуй не поклониться). И кажется, что так было всегда, и по-другому быть не может. И самое приятное - чувствовать свое умственное превосходство над этим громилой, и начинать уже потихоньку командовать им - вначале ненавязчиво, а потом, по мере достижения показательных побед над врагами, все более требовательно.

Игоря купили. Купили на детские комплексы, на желание убежать от реальной жизни, зарыться в жизнь фантастическую, к тому же подкрашенную-подслащенную столь любимым им древнеистори-ческим антуражем. Его привели за ручку в как бы древний как бы Ашшур, посадили в детский автомобильчик под названием «Иштархаддон из рода Слышащих Иштар» и милостиво дозволили крутить педальки нижних конечностей. Он не боролся с причиной событий, не боролся и со следствием - он вообще не боролся, он занимался какой-то херней. Все теперешнее грандиозное сражение было не более чем примитивной подачкой - разрешением через щелку посмотреть за чужой игрой и вообразить, что он тоже в ней участвует.

Кто же был настоящим игроком?

Те, кто называл себя богами. Люди, управляющие ходом компьютерной стратегии - затянувшейся чрезмерно, чудовищно, тошнотворно. Стратегии, переросшей рамки реального и нереального, перемалывающей мир и превращающей его в кровавую помойку.

Боги… Игорь усмехнулся. Подонки. Они знают, что он барахтается здесь, - Иштархаддон Маслов, получеловек-полуюнит. Ловят кайф, наблюдая его идиотские, бесцельные телодвижения. И помалкивают…

Игорь встал с трона, пошел по залу, разминая затекшие, восстановившиеся уже мышцы. Огромная статуя, покрытая сияющим, идеально отполированным золотом, смотрела на него сверху вниз. Мерзкая физиономия, многоярусная кудрявая бородища, ниспадающие до пят многослойные одежды. Экий урод! Наверное, это и есть тот самый Ашшур.

– Эй, бог Ашшур, ты слышишь меня?

– Слышу.

Иштархаддон вздрогнул от неожиданности. Растерянно, испуганно закрутил головой в поисках источника звука. Голос раздавался со всех сторон сразу, словно заработали сотни динамиков, спрятанных в стенах и потолке зала.

– Кто ты, Ашшур? - спросил Игорь. Он не испугался ничуть. И даже не удивился. Давно стоило догадаться…

– Ты сам знаешь, кто я такой. - В синтезированном голосе, неестественно низком, с рыкающими обертонами, послышалась насмешка. - Я - бог.

– Ты человек, Ашшур. Всего лишь человек.

– В этом есть доля правды. Во всяком случае, когда-то я был человеком. Но теперь я - бог.

– А где Иштар?

– Ее нету.

– Вышла? Отправилась в магазин за пивом?

– Вполне вероятно… Почему бы и нет? Ушла за божественным пивом. Тем самым, которое наливают только на Верхнем небе.

– Ну ладно. Черт с ней, с Иштар. Будем разговаривать с тобой.

– О чем нам с тобой говорить, юнит?

– Я не просто юнит.

– Я знаю, - сказал Ашшур. - Ты - предатель, шпион. Порождение бунтующего против меня суппортера. Суппортера моего царства, кстати. Милена, так её, кажется, зовут? Я слышал все ваши разговоры. Вернее, почти все, потому что мне быстро наскучило выслушивать изрекаемую вами чушь.

– Ты слышишь наши мысли?

– Мысли - нет. Я не телепат, да и не верю в телепатию. Но все, что вы произносите вслух, я слышу. И даже записываю - на всякий случай, чтобы потом подвергнуть анализу и выяснить, не представляете ли вы для меня серьезной угрозы.

– Ну и как, представляем?

– Нет. - Усмешка снова появилась в голосе Ашшура. - К сожалению, вы абсолютно безопасны для меня, ребята. Жаль. Я рассчитывал на большее…

– Почему ты терпишь то, что мы вытворяем?

– Вы развлекаете меня. Вы даже нравитесь мне. Особенно ты, Игорь. Ты забавный парень.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Я знаю о тебе многое. И никак не могу решить для себя - полный ты дурак или только притворяешься таковым? Ты постоянно совершаешь идиотские поступки. Зачем ты влез в юнита по имени Иштархаддон? И как ты думаешь выбираться из этой ситуации?

– Представления не имею. Я даже не знаю, как я умудрился это сделать.

– А я, представь себе, знаю.

– Знаешь?! - Игорь вытаращил глаза. - Ни хрена себе! Вот уж не думал, что в этой истории вообще кто-то может знать хоть что-то. И что же это такое - какая-нибудь очередная магия?

– Никакая это не магия, - снисходительно заявил Ашшур. - Все, что происходит сейчас, и с тобой в том числе, имеет вполне материальное объяснение. Иными словами, это не фэнтези, это научная фантастика.

– Ненавижу фэнтези, - сказал Игорь. - Да и фантастику не особо жалую. Только разве что хорошую.

– Это - хорошая фантастика, - заверил Ашшур. - Я поработал на славу, я старался. И то, что получилось, мне нравится.

– Стало быть, ты - главный виновник всей этой заварухи?

– Не совсем так, милый мой Игорь. Я виноват лишь отчасти. Я думаю, ответственность стоит разделить на двоих.

– На тебя и Иштар?

– Нет, дорогой мой. - Ашшур коротко хохотнул. - На меня и тебя.

– Меня?!

– Да. На тебя, Игорь Маслов. На меня, и тебя, и никого более в этом мире.

– Черт возьми! - заорал Игорь. - Что ты вытворяешь, Ашшур, или как там тебя зовут на самом деле?! Тебе что, плевать на всех людей, что гибнут сейчас на улицах Нижнего Новгорода? Плевать на миллионы тех, кого ты раздавил своими Слепыми пятнами?

– Это ты их раздавил. Я, конечно, большая бяка, но не думай, что ты лучше. Слепые пятна - твоих рук дело.

– Ты псих, - уверенно заявил Игорь. - Ты - параноик, и место твое в психушке.

– А вот это ты зря, - неожиданно обиделся Ашшур. - Я к тебе отнесся по-хорошему, дал порезвиться вволю, не убил тебя, хотя мог сделать это уже сотню раз…

– Можешь убить меня, если тебе нужна жертва. Только прекрати бойню, верни все на место.

– Экий ты самоотверженный болван! И как же я могу все это прекратить?

– Выйди из клоузнета. Сверни игру.

– Это ни черта не даст, - раздраженно сказал Ашшур. - Ты удивительно туп, Маслов, - чересчур туп для человека со способностями креатора. Пожалуй, кашу с тобой не сваришь. Жаль, что я не могу убить тебя, - пока ты мне нужен…

– Это я тебя убью! - влез в разговор Иштархад-дон. - Убью тебя, Ашшур, хоть ты и бог…

– Заткнись, юнит, - брезгливо произнес Ашшур. - Не хватало мне только с мультяшками разговаривать…

– Гад! - взревел Хадди. - Скотина! Урод!

Далее из его рта посыпался набор откровенного русского мата - такого забористого, что даже у видавшего виды Игоря уши свернулись в трубочку.

– Ну все, хватит, - тихо, зловеще сказал Ашшур. - Надоели вы мне оба. Дворец я стираю. А вы выбирайтесь как хотите, герои…

Статуя Ашшура завибрировала. Затряслась крупной дрожью, заполнив зал утробным гулом. И разлетелась на куски.

Трясся весь дворец. Каждый камень кладки вибрировал в собственной частоте, диссонанс звуков пронзал тело Игоря - ему показалось, что гремят его кости. Трещали и скручивались деревянные колонны, подпирающие потолок, и огромные пальмовые балки проседали, стряхивая вниз покрывающие их украшения. Железные скобы, скреплявшие многометровые плиты барельефов, вылетали со своих мест и убийственными снарядами со свистом проносились в воздухе.

– Ну что, допрыгался, матерщинник Хадди? - крикнул Игорь.

Голос его утонул в грохоте рушащихся стен.

***

Все. Пришла и её очередь.

Дверь безуспешно пытались взломать в течение десяти минут. И в конце концов прибегли к последнему средству - взорвали её гранатой.

Мила в ужасе забилась за диван. Пусть заберут все - ничего не жалко, только пусть не найдут её. Пусть заберут все и уходят.

Она лежала за спинкой дивана и почти не дышала. Грабители топали по комнате и с грохотом переворачивали все на своем пути.

– До чего же богато живут эти дикари, - сказал хриплый голос. - Да простят меня боги, но они поступили несправедливо, дав этим ничтожным слабакам такую роскошь.

– Наши боги тут ни при чем, - проворчал второй. - Вся эта изнеженная роскошь - дело богов Дикой страны; Ничего, мы наведем здесь порядок. Да пребудет с нами Ашшур, великий и непобедимый.

– Смотри, какой огромный телевизор, - воскликнул третий. - Гляди-ка ты, он наш остров показывает! Это же дворец царя Ададашареда!

– Что это с дворцом? Он рушится!

– Точно. Рушится. О боги! А как же великий царь Ададашаред? Он может погибнуть!

– Пусть гибнет, - заявил тот, кто говорил ворчливым голосом. - Боги дадут нам нового царя. Какое нам Дело до царей?

– Что-то слишком смело ты заговорил, мушкен Боршшу! Не боишься, что останешься без языка?

– Не боюсь. Ничего уже не боюсь. Если мы захватим трусливое Дикое царство, мушкенов больше не будет. Нам разрешат отрастить бороды и стать полноценными людьми. Мы будем авелу, клянусь вам! Все люди из Ашшура станут авелу! А нашими слугами и рабами станут местные дикари. Они будут трудиться на пашне, а мы будем только смотреть телевизор, вкушать мясо быков и львов, а наши слуги будут мыть нам ноги и умащать нашу кожу душистым маслом. Вот это жизнь!

– В этом доме живет девка, - перебил его другой. - Чую, девка здесь живет. Хочу эту девку.

– Может, и живет, Идиннаху. Только сейчас здесь никого нет. Забираем то, что нам нужно, и уходим. Времени нет - мы ещё полдома не обшарили.

– Здесь она! - заорал Идиннаху. - Я сейчас найду её и отдеру как следует! Во все дыры! А потом съем её сердце!

– Остынь, мушкен. Ты сегодня отодрал и убил уже пять девок. Мало тебе?

– Мало! - Идиннаху уже бегал по комнате, заглядывал во все места, искал её, Милену. - У дикарей такие красивые девки - с нашими грязными варду не сравнить! Красивые девки, вкусные! Это нам сейчас волю дали, не стоят над душой. А заберем город - опять загонят нас в бараки, и трахай тогда вонючих рабынь раз в месяц! Нет, я сейчас натешиться хочу! Чтоб потом всю жизнь помнить!

– Жеребец ты, Идиннаху, - констатировал один из солдат.

– Это точно! - Идиннаху заржал радостно и гордо. - А вот и она. Вылезай, сучка! Я тебя нашел!

Диван рывком уехал в сторону, и Мила увидела ассирийца. Более уродливого существа ей не приходилось видеть в жизни. Ростом в полтора метра, с руками, свисающими почти до колен, напоминало это скорее орангутанга, чем человека. Орангутанга, бритого наголо. Нос мушкена был сломан в трех местах, красные глазки воспалены, нижняя губа отрезана (наверное, за какую-то провинность). Мушкен наклонился над Миленой, пытаясь схватить её. И тут же получил пинок в промежность.

Он мешком свалился на пол, скорчился и заголосил, схватившись за свое растоптанное мужское достоинство. Мила пружиной выскочила из-за дивана. Их всего-то трое или четверо. Промчаться мимо них и выскочить за дверь… И бежать. У неё все получится…

Она обомлела, ноги её подкосились. Какое там четверо! Не меньше десятка грязнопахнущих полуживотных, вооруженных автоматами, толпилось в комнате. И двое из них стояли в проеме выбитой двери.

– Ого, а девка-то ничего! - сказал один из мушкенов, самый рослый и мощный, одетый в ассирийский чешуйчатый панцирь и российские камуфляжные штаны. - Такую, пожалуй, я и сам отдеру. Идиннаху она теперь без надобности. Отдеру её первый. А кто будет следующий, вы сами разберетесь…

Все дружно захохотали. Грязные пальцы потянулись к Милене. Она завизжала, рванулась к двери… Не тут-то было. Чудовищный удар по лицу сшиб её с ног, Мушкен навалился на нее, с пыхтением завозился, срывая с неё одежду. Слюнявый его рот обдавал тошнотворным смрадом гнилых зубов, грубые руки шарили по телу…

У него ничего не получалось. Мила сжала ноги, уперлась коленями в его живот. Пусть её лучше убьют. Все равно её убьют…

Мушкен приподнялся, встал на колени, сгреб лапищей волосы девушки и с треском впечатал её затылок в пол.

– Злая девка! - крикнул он. - Это хорошо! Люблю злых, горячих девок…

– Хадди, где ты? - прошептала Мила. Она цеплялась за остатки сознания из последних сил. Кажется, она начала галлюцинировать. В плывущем мареве полуобморока она увидела, как голова насильника отделяется от тела и, кувыркаясь, летит в воздухе. Обезглавленное тело мушкена начало медленно валиться на нее, но чьи-то мощные руки схватили его за плечи и отшвырнули в сторону. Вопли, пыхтение, глухие удары, оглушительные выстрелы. Милена попыталась приоткрыть глаза шире, рассмотреть хоть что-то, но заплывшие от удара веки не дали ей сделать это. Они решили, что с них достаточно. Они устало сомкнулись, задернув штору, отделяющую её от реальности. Жестокой реальности. Плохой реальности.

Мила погрузилась в добрую, спасительную темноту.

Часть четвертая Глава 1

Что-то холодное, склизкое, противное, как дохлая жаба, лежало у неё на лбу, глазах, носу и не давало дышать. Мила с криком схватила эту гадость и сорвала с лица. Мокрая тряпка… Ох ты боже… Всего лишь компресс. Кто-то поставил ей компресс.

Она лежала на диване - одетая в джинсы, рубашку, теплый свитер, заботливо прикрытая одеялом.

Иштархаддон вошел в комнату с открытой бутылкой пива в руке. Одежда ассирийского военачальника, облекающая его могучее тело, была изрядно порвана и испачкана.

Бородатое лицо склонилось над Милой. Длинные черные волосы, разделенные прямым пробором. Буйные кудри бакенбард. Борода, сплетенная из завитых, изрядно растрепанных косичек.

– Хадди, спасибо… Милый мой. - Она обвила его шею руками, прижалась к нему. - Спасибо!

– Это не Хадди, - сказал он с некоторой ревностью. - Это я, Игорь.

– Ой, извини… - Мила опешила. - Но у тебя же борода…

– От Хадди в наследство досталась. - Игорь провел пальцами по бороде и скривился от отвращения. - Надеюсь, без вшей.

– Как ты прорвался сюда?

– Не знаю. Сам не знаю. Дворец начал разрушаться, я драпал, на меня валились камни и бревна… И вдруг я оказался здесь.

– Может быть, это Ашшур тебя вытащил? Бог Аш-шур? Решил, что тебя все-таки рано убивать?

– Может быть, и так. Кто его знает, этого Ашшура…

– А Хадди остался там? Его больше нет?

– Здесь он, - раздраженно сообщил Игорь. - Никуда не делся. Только помалкивает. Похоже, в этом мире хозяин нашего тела - я. Вот он и испугался. Забился куда-то в уголок и помалкивает. Переживает, что теперь не он главный. А он, понимаешь ли, привык командовать.

– Что мы будем делать?

– Первым делом я разрушу все это. - Игорь ткнул пальцем во все ещё работающий монитор суппорт-станции. - А потом побреюсь - уничтожу проклятый бородельник к чертовой матери. И патлы иштархаддо-новские нужно укоротить. Иначе пристрелят меня наши же менты как ассирийца.

– Ты думаешь, аппаратуру нужно уничтожить?

– Не сомневаюсь. Сволочной гад, называющий себя Ашшуром, может следить здесь за нами. Небось и сейчас сидит - слушает, о чем мы разговариваем.

– Как это может быть? Здесь же не виртуальное царство? Это там он - бог и может делать все что хочет…

– Наш мир перестал быть нормальным. Здесь тоже все идет кувырком. Ашшур наблюдает за нами. Вот, кстати, можешь полюбоваться!

Мила повернулась к экрану. И увидела бородатую физиономию, расплывшуюся в глумливой усмешке.

– Привет, дети мои, - сказал Ашшур. - Ну что, играем дальше? У вас получается все лучше и лучше. Ты начинаешь входить во вкус, Игорь Маслов.

– Сейчас я расколочу эту станцию, - сказал Игорь, поднимаясь на ноги. - И ты останешься без ушей, небритый урод.

– А ты - без брони, сверхсилы и прочих прибам-басов, - хохотнул Ашшур. - Слушай, глупыш, мой многомудрый совет: не трогай здесь ничего. Благодаря этому компьютерному хламу ты сможешь продержаться ещё немало времени. Кажется, мои старательные мушкенчики взорвали вашу дверь? Перенеси всю аппаратуру в соседнюю квартиру. Жильцов там всех перерезали, а вот замок на двери в рабочем состоянии. Я даже не обесточил ваш дом - пользуйтесь электричеством, ребятки. Дам вам пару дней, чтобы вы пересидели заварушку, отдышались, поразмышляли о жизни. Трогать вас не буду - обещаю. По моим расчетам, двух дней мне хватит, чтобы добить и окончательно переделать этот городишко. А потом я приглашу вас в гости в свой дворец. Там и побеседуем. Мне кажется, мы подружимся…

Игорь вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Дисплей взорвался с оглушительным хлопком, осколки толстого стекла брызнули во все стороны. Повалил густой ядовитый дым. Искры коротких замыканий с треском побежали по бикфордовым шнурам проводов, свет в комнате вырубился - сработали предохранители.

– Иди ты к черту со своим электричеством, - сказал Игорь. - Не нужно нам электричество. При лучине посидим.

– Ты свихнулся! - крикнула Мила, надрывно кашляя в темноте. - Не мог просто выключить?..

– Не мог, - уверенно сказал Игорь. - Он не дал бы мне это сделать. Он убил бы меня, если бы я прикоснулся хоть пальцем к выключателю. Поджарил бы меня. Он только и ждал этого.

Он обвел комнату взглядом, наклонился, поднял с пола мощный армейский фонарь, оставшийся от налетчиков, направил его в потолок. Отраженный свет желтого пятна выхватил из темноты Милу. Она сидела на кровати, испуганно обхватив колени руками.

– Вот и все, - грустно сказала она. - Ты остался без способностей, Гошка. Теперь я ничем не смогу помочь тебе.

Игорь подошел к ней, присел рядом, передал ей фонарь.

– Свети сюда, - сказал он. - Мне эта штука мешает. Нужно произвести небольшое оперативное вмешательство.

Он показал пальцем на свою грудь, и Мила вскрикнула. Из-под левой ключицы Игоря торчал десятисантиметровый осколок стекла от кинескопа. Как кинжал. Над самым сердцем.

– Ты не бойся, я справлюсь, - сказал Игорь. - Смотри.

Мила открыла рот. Она хотела сказать, что нужно немедленно ехать в больницу, что нельзя самому, что это очень опасно, могут быть задеты крупные сосуды… Она не успела. Игорь взялся за осколок и легко, двумя пальцами вытащил его.

– Ну, как тебе это нравится? - спросил он, поднимая стеклянную сосульку окровавленным острым концом вверх. - На шесть сантиметров вошел, не меньше. Знаешь, что это означает?

– Что? - Милка смотрела на него круглыми оцепеневшими глазами.

– Проникающее ранение плевральной полости. И наверняка - разрыв легочной артерии.

– А ты…

– Что я? Сама не видишь?

Милка видела. Начинала понимать. Гоша сидел спокойно - кровь, вопреки её ожиданиям, не хлестала из него ручьем, и дышал он спокойно, и, кажется, чувствовал себя весьма неплохо.

– Как ты это делаешь?

– Я приказал, чтобы так случилось. И так оно и вышло.

– Кому приказал?

– Самому себе.

– Не понимаю…

– Все ты понимаешь. Как ты восстанавливала мои силы? Вводила в компьютер какие-нибудь команды?

– Да…

– Вот и я сделал то же самое. Отдал команду и поправил свое пошатнувшееся здоровье.

– Но станции больше нет…

– Черт с ней, со станцией. Похоже, теперь я caм себе станция.

– Ты стал волшебником, Гоша?

– Не волшебником. Если применять терминологию вашего вонючего клозета, я - бог. Такой же, как Ашшур.

– Это хорошо или плохо?

– Плохо, - сказал Игорь. - Во-первых, я не хочу быть богом. Во-вторых, я понятия не имею, как и зачем я таким стал и что мне с этим дерьмовым даром делать. И наконец, Ашшур будет за нами гоняться, как кот за мышами. Пока не поймает и не слопает.

– Зачем мы ему нужны? - выкрикнула Мила. - Почему он издевается над нами?

– Похоже, что в этой истории я завязан самым основательным образом, - зло сказал Игорь. - Ашшур сказал, что Слепые пятна - моих рук дело. Неприятно такое слышать, но я начинаю ему верить. С чего все началось? С того, что я полез в транскомп и меня шарахнуло. Потом у меня были трехдневные галлюцинации, связанные со Слепыми пятнами и виртуальными царствами-островами. Когда я очухался, то отправился на берег Оки - убедиться, что нижегородского Слепого пятна на самом деле нет. И оно тут же появилось, зараза! - Игорь стукнул себя кулаком по колену. - Ашшур назвал меня креатором, то бишь создателем. Если верить ему, то получается, что это именно я спроецировал свою бредовую фантазию на землю обычного, реального мира. И создал слепуны.

– Почему ты должен верить этому гаду? - испуганно выкрикнула Мила. - Он псих, шизофреник! Какие ещё креаторы? Что это такое - креатор? Не может быть никаких креаторов!

– Я и сам не знаю, что это такое - креатор, - сказал Игорь. - До того как меня вырубил транскомп, креатором я не был. Это точно. А после того, как я вышел из летаргии, я изменился. Это тоже не подлежит сомнению. Можно закрыть глаза на факты и объявить их антинаучной чушью. Но факты остаются фактами - я могу телепортироваться в слепун и из слепуна, я могу силой воли излечивать здоровенные дырки в своем теле, могу видеть в полной темноте, прыгать на десять метров и поднимать двести килограммов одной рукой. Можно назвать это словом «волшебство», но меня тошнит от этого слова. Поэтому назовем меня креатором - это все же лучше, чем «маг» или «бог».

– Мне все это не нравится, - прошептала Милена.

– А кому это нравится? - заорал Гоша. - Мне, что ли? Думаешь, я кайф ловлю от своей силы и могущества? Меня изнасиловали во все дыры! Заставили участвовать в чужой игре! Сделали монстром, уродующим мир посредством своих спроецированных глюков! Соединили в одном теле с безмозглым компьютерным троглодитом…

– Ты напрасно так говоришь, Игар, - отозвался вдруг Хадди. - Я не знаю, что это за слово такое, которым ты меня сейчас назвал, но звучит оно оскорбительно. Не забудь, что ты пользуешься сейчас моим сильным телом. На твоем месте я был бы повежливее.

– Что, наказать меня хочешь? - огрызнулся Гоша. - И как же ты это сделаешь? Язык мне отрежешь?

– Прекратите цапаться! - взвизгнула Мила. - Вы меня уже достали! Нужно что-то делать, а вы разбираетесь, кто из вас глупее! Оба вы дурни!

– Я знаю, что я собираюсь делать, - заявил Игорь.

– И что же?

– Собираюсь перестать быть креатором.

– Отрубишь себе голову?

– Все концы сходятся к человеку, называющему себя Ашшуром, - уверенно сказал Игорь. - Вся эта псевдомагическая фигня имеет какой-то материальный, возможно, даже технический первоисточник - Ашшур проболтался об этом. Он сидит сейчас в своем убежище и управляет этой чертовщиной. Я доберусь до него. Именно сейчас, а не через два дня, как он планирует. Доберусь и разберусь…

– Один? Что ты можешь сделать в одиночку? Может быть, нам нужно пойти в милицию и рассказать то, что мы знаем? Пусть они пошлют отряд на штурм его резиденции.

– Ни к чему это.

– Думаешь, они тебе не поверят?

– Поверят. Еще как поверят. И тут же изолируют. Увезут из опасного города, чтобы спасти ценный объект исследования. Передадут меня в какое-нибудь закрытое учреждение. И лет сто будут изучать - что я такое собой представляю и можно ли как-нибудь использовать меня на благо страны в качестве боевой единицы. Это в мои планы не входит…

Топот десятков ног раздался из проема разрушенной двери. Лязг металла, крики команд. Игорь быстро наклонился, цапнул с пола автомат, выключил фонарь.

– Похоже, за нами уже идут, - бросил он. - Быстро обувайся, Милка. Сейчас начнется заварушка…

***

Судьба была благосклонна к Миле. Бой шел в полной темноте, и она не видела, сколько человек уложил Игорь на своем пути. Она вообще плохо понимала, что происходит. Только видела вспышки автоматных очередей, слышала грохот пальбы и вздрагивала, когда приходилось наступать во мраке на лежащие тела - то ли мертвые, то ли ещё живые. Игорь бежал, останавливался и стрелял, а потом снова бежал и тащил её за руку за собой.

Рассвет уже выполз на улицы города, обволок их серым призрачным сумраком. То, что увидела Миле-на, заставило её болезненно застонать. Изувеченные, сплющенные, разодранные невероятной силой автомобили. Провалы взорванных стен. Черные глазницы окон, ощерившиеся острыми краями разбитых стекол. Мертвые люди на улицах - мирные люди, жители её любимого города. По городу прошлась дикая орда, не жалеющая никого и ничего. То, что ещё вчера было уютным микрорайоном, за ночь превратилось в кладбище, и люди были похоронены здесь прямо в своих жилищах.

Игорь шагал вперед, с остервенением отпиливая на ходу собственную бороду туповатым ассирийским кинжалом.

– Суки, - бормотал он на ходу. - Суки эти ассирийцы. Изгадили, заорали все. Убили всех. Суки. Но самая главная сука - не ассириец. Он наш. Как его зовут? Представляешь, Милка, эту гниду зовут русским именем! Обычным хорошим русским именем - например, Олег или Андрей. И он устроил все это! В своем родном городе! Милка, когда я буду его убивать, ты отвернись, пожалуйста. Ты не должна это видеть. Потому что убью я его очень грязно. Я заставлю его откусить собственные пальцы - один за другим. Я размажу его по стене, натру его как морковку на терке, с чесноком…

Мила едва успевала бежать за Игорем. Она не узнавала его. Это был он, её родной, её любимый Игорь. И в то же самое время - совсем не он. Он произносил жестокие слова - настолько отвратительные, что прежний Игорь не смог бы их произнести. Он был полон ненависти. И он только что убил множество людей. Плохих людей, конечно… Но он убил их, не задумываясь ни на секунду.

Миле было страшно. Страшно настолько, что она едва сдерживалась от крика. Страшно не только за себя, не только за всех тех людей, что остались пока живы, но могли быть убиты в любую минуту, но прежде всего за Игоря. То, что происходило с ним, то, что корежило его, превращая его в сверхмонстра, убивающего без малейших раздумий, не поддавалось никакому объяснению.

Влияние жестокого ассирийца Иштархаддона? Нет, не так. То существо, что вышагивало сейчас перед ней, не было уже ни человеком Игорем, ни боевым юнитом Иштархаддоном. Не было оно и средним арифметическим между этими персонами. Оно представляло собой нечто принципиально новое.

Бог. Он не хотел называть себя богом. Он предпочел название «креатор», услужливо подкинутое тварью по имени Ашшур. Но было ли «креатор» лучше чем «бог»?

И то и другое было ужасно.

– Мила. - Игорь остановился, повернул к ней свое лицо, обезображенное клочьями грубо отрезанной бороды, искаженное мукой сжигающей все и вся злобы. - Ты должна спастись. Мила. Я, наверное, уже не спасусь - гореть мне в аду и на этом свете, и на том, за все Прегрешения мои. Я хочу только, чтобы спаслась ты. Пойдем. Я провожу тебя до безопасного места. Я знаю, это место там, на востоке. - Он показал рукой в сторону, где небо окрасилось восходящим солнцем в розовый цвет. - Я не знаю, откуда мне известно это, но я чувствую… Я отведу тебя туда. А выблядок по имени Ашшур находится там! - Игорь ткнул пальцем на север с такой яростной силой, что попадись на пути этого пальца дюймовая доска - пробил бы насквозь. - Он не в городе, он где-то в дачной зоне. Где-то в Киселихе. Там его дом, откуда он всем этим заправляет. Я пойду туда один. Нечего там тебе делать.

– Я пойду с тобой, - сказала Мила.

– Я же объясняю тебе, глупая ты девчонка…

– Слушай, хватит! - заорала Мила, сжав кулаки. - Я сказала тебе, что пойду, и означает это только одно - то, что я пойду! Идем, черт возьми! Не будем терять время на препирательства.

– Да, ты права… - пробормотал Игорь, сдавшись напору Милены неожиданно легко. - Время работает не на нас. Мы должны сделать все в течение нескольких часов… Надо бы тебя приодеть, героиня. Кажется, здесь есть все, что надо, чтобы подобрать тебе приличный гардеробчик…

Они прошли ещё полквартала и остановились. Несколько часов назад здесь, на улице Усилова, шел бой. Теперь все было кончено - «УАЗ», подбитый гранатой, мертво упирался развороченной мордой в стену. Вокруг него лежало два десятка трупов. Четверо наших в камуфляжной форме, остальные - убитые ассирийцы. Неплохо поработали наши ребятки, да только и сами полегли, бедняги. Оружия здесь было навалом - автоматы, гранатометы, мечи, копья, луки. Почему не унесли оружие? Некому было? Почему никто не приехал на выручку омоновцам, нарвавшимся на засаду?

Игорь не стал раздумывать над вопросами, выскакивающими, как чертики из табакерки, - некогда было. Может быть, и к лучшему, что улицы пока пустынны. Нужно время, чтобы сориентироваться. Чтобы присмотреться, прислушаться, принюхаться. И чтобы обзавестись необходимым инвентарем, конечно.

Игорь встал на колени рядом с мертвым русским парнем, расстегнул «молнию» его толстой куртки. Ага, то, что нужно. Бронежилет.

– Прости, друг, - бормотал он, стаскивая с непослушного окоченевшего трупа одежду. - Прости, парень, тебе все это уже не нужно, а моей девочке пригодится. Я не хочу, чтобы её убили. Она должна жить… - Бронежилет был пробит в двух местах, и ещё несколько десятков пулевых вмятин измяли его поверхность. - Досталось тебе, парень. Я поквитаюсь за тебя, парень. Если получится, конечно. Злости у меня много, но воин я аховый…

– Зато я - хороший воин, - сказал Хадди. - Ты, кажется, забыл обо мне, но я здесь. И я не дам убить вас - тебя и Милену. Не дам.

Игорь не ответил. Он поднялся, пошел к Милке, неся в вытянутой руке окровавленный бронежилет. Девушка стояла, обхватив себя руками, и дрожала, смотрела на Игоря остекленевшим взглядом.

– Вот, надень, Мила.

– Он же с мертвого снят, - прошептала Мила, отстраняясь, отступая назад. - Нет, я не надену…

– Кончай ерепениться! - Игорь досадливо качнул головой. - Будь умницей, девочка. Ты же не хочешь так вот валяться?

Он поддел носком сапога руку ассирийского авелу, лежащего на асфальте лицом вниз в луже крови. Ассирийцы в собственном соку. В томатном соусе. Тьфу!

Мила, громко стуча зубами, полезла головой в вырез бронежилета. Колошматило бедную девочку не на шутку. Великоват, конечно, жилетик для такой малышки, да и весит он до черта. «Ну да ничего, милая моя Милка. Все лучше, чем дырка в грудной клетке. Недолго нам с тобой бегать. Несколько часов на все про все.

Либо мы его, либо он нас. Остальные не в счет - они вего лишь юниты. Юниты двух миров - виртуального и реального».

– Хорошо, Мила, - сказал Игорь, стараясь вложить в свой голос как можно больше теплоты. - Вот, ещё курточку накинь, чтобы не мерзнуть. Ну молодец, девочка. Тебе очень идет. Красотулечка ты моя.

Он обнял её - она прижалась к нему, спрятала мокрое от слез лицо на его груди. Огромная зелено-коричневая телогрейка спускалась ниже её колен. Пахло от неё гарью и смертью - куртка убитого омоновца пованивала. Надо думать, от самого Игоря сейчас амбре не лучше. Горячая ванна и холодное пиво… Где они? Будут ли когда-нибудь ещё в его жизни?

После того как закончится чертова война, нужно сразу купить себе большую квартиру. О шести комнатах. Людей поубивали, город полуразрушен - это хорошо. Жилье станет очень дешевым, и этим нужно будет быстро воспользоваться…

Хадди! Ты, что ли, бормочешь, скотина? Квартиру ему! Хорошо ему, что людей убили! Хрен тебе! Кину тебе коврик в прихожей, и спи там!

Спать буду вместе с тобой. На одном ложе. В одном с тобой теле.

Я тебя вытравлю. Самым мощным глистогонным средством. Или аборт себе сделаю. Или ещё что-нибудь в этом роде. Но от тебя избавлюсь, недоносок.

Ты обманул меня. Ты обещал мне, что я буду жить в вашем мире, в вашем городе.

Ты уже живешь здесь. Что тебе не нравится? Видак не функционирует?

Это не то. Ты отнял мое тело. Ты обманул меня. Боги всегда обманывают. Ты не бог.

Я не бог, согласился Игорь. Вот за эти слова - спасибо. Ладно, не горюй, Хадди, что-нибудь придумаем.

Игорь осторожно отцепился от Милки и продолжил работу. Остались тут ещё патроны? И курткой тоже не помешает обзавестись. Да и штанами, и ботинками - снять их с трупов, как бы это ни было неприятно. В драных ассирийских шмотках долго не пробегаешь - апрель на улице… Бронежилет? А вот без него обойдемся. Хадди, ты тоже так считаешь? Правильно. Ни к чему нам броник, я сам себе броник. Ну как ты, ассирийский братела, доволен теперь? Чем не Рэмбо? Что значит «пошел на…»? Ты у меня это брось, Хадди. Мы с тобой люди культурные, интеллигентные, матом не ругаемся…

Игорь, обвешанный оружием с головы до ног, сделал полсотни шагов и остановился.

– Тяжеловато топать, - сказал он Миле. - Так я далеко не уйду. В автобус в таком виде тоже лучше не соваться. Придется нам обзавестись машиной. Ты умеешь водить машину. Милка?

– Нет…

– Черт, и я тоже не умею. - Игорь остановился, озадаченно почесал в затылке. - Что делать-то? Шофера нанимать?

– Наймите меня, - вслух сказал Иштархаддон. - Я умею водить машину.

– Ты? Ну ты орел! Где научился-то, в Ассирии своей ненаглядной? Права на вождение в виде клинописной глиняной красной книжицы. Вождение телеги, повозки и паланкина…

– Я очень быстро начинаю понимать, как работают разные механические устройства, - невозмутимо сказал Хадди. - И автомобиль - в том числе. Когда я жил в вашем городе, я сел в машину к одному человеку и попросил его научить меня ездить. Я решил, что это может пригодиться мне в будущем. Сначала этот человек не хотел меня учить, он кричал и звал на помощь. Но я сумел убедить его.

– Отрезал ему руки?

– Дал ему денег. Много денег. Он оказался неплохим учителем. Я сел к нему поздно вечером, и ездили мы всю ночь. К утру я уже ездил по городу сам. А он спал. Потом у меня почти кончился бензин, я припарковал машину в правильном месте и ушел. Я не стал его будить.

– Ну ты даешь, брат Хадди! - усмехнулся Игорь. - С тобой не соскучишься.

Глава 2

– Эта машина не подойдет, - сказал Хадди, заглянув в салон. - Здесь слишком много всяких приборов, а вот этот рычаг и вовсе неправильный.

Он ткнул пальцем в ручку коробки скоростей.

– Это автоматическая коробка, - пояснил Игорь. - Тебе что, ручное переключение скоростей нужно?

– Ага! - оживился Иштархаддон. - Именно так это и называлось. Я вспомнил!

Они находились на небольшой автостоянке. Никто не препятствовал им выбрать любую понравившуюся машину. Ни одного живого человека на стоянке не было. Увы. К счастью, трупов тоже не наблюдалось. Может быть, охранники все же успели удрать?

– Жаль, я-то уж собрался на «мерее» покататься. - Игорь попытался закрыть дверцу «мерседеса», но она не вставала на место - сильно деформировалась, когда Гоша вырвал её с мясом. - Ладно, Хадди, найдем тебе подходящую тачку. На какой ты учился ездить?

– Вот на такой. - Хадди показал на новенькую «Ладу»-«четверку». - Только та была белого цвета, а эта - синяя.

– Потом перекрасим, - заявил Игорь, решительно хватаясь за ручку. - Понежнее, громила, - бормотал он, - не выломай дверь, нам ещё ездить на этой лайбе. Вот так, аккуратненько… Отлично. Такси свободен. Садитесь, пан Козлевич. Садитесь и вы, пани Милена.

Хадди плюхнулся на водительское сиденье, и Игорь, само собой, плюхнулся вместе с ним.

– А где ключ? - растерянно сказал Иштархаддон. - Машину заводят ключом.

– Ключ в машине не оставляют, - пояснил Гоша. - Чтобы машину не завел кто-нибудь чужой. Такой вот воришка, как мы с тобой. Но ты же у нас вроде бы спец в технике…

– Я знаю, - нетерпеливо перебил его ассириец. - Я спрашивал того, кто учил меня, как правильно угонять машину. Он был очень удивлен вопросом, но все же ответил мне. Показал. Сейчас я сделаю…

Хадди полез вниз - туда, где проходили провода от рулевой колонки. Им повезло. Совершенно новая, ещё в обкатке, машина не была снабжена сигнализацией, блокирующей зажигание. Сам Гоша не разобрался бы в этих чертовых проводах никогда в жизни. Однако ушлый Иштархаддон управился с поразительной скоростью. Через три минуты «четверка» уже мерно пыхтела, прогревая двигатель.

– Вот так-то, - удовлетворенно сказал Хадди. - А ты говорил, что я - идиот. А на самом деле я совсем не идиот, и ты сейчас это видишь воочию. Сейчас поедем. Люблю ездить на машине. Когда закончится война, я угоню себе хорошую иномарку. «БМВ» седьмой модели…

С этими словами он схватился могучими лапищами за руль и повернул его резким движением. Внутри что-то хрустнуло и сломалось.

– Что это было? - встрепенулся Игорь.

– Блокировка руля, - квалифицированно пояснил. Хадди. - Дурацкая штука. Не дает машине без ключа поворачивать колеса. Теперь этой штуки больше нет.

– Мы никуда не улетим? - опасливо поинтересовалась Мила с заднего сиденья.

– Нет, - заявил Хадди, манипулируя воздушной заслонкой. - Для того чтобы улететь, нужен самолет. А это - не самолет, потому что нет крыльев…

Нельзя сказать, что Иштархаддон был опытным водилой. Он выбирался со стоянки долго и неуклюже, задев и поцарапав при этом пяток автомобилей. Он вполголоса чертыхался и потел. И Игорь потел вместе с ним.

– Это я отвык, - пояснил Хадди. - Вот сейчас выберемся на дорогу и помчимся. Сто двадцать километров по прямой я выжимаю.

– Я те выжму! - гаркнул Гоша. - Тоже мне Миха-эль Шумахер выискался! Пятьдесят кэмэ и не больше.

Упрямый ассириец пытался надавить на педаль газа посильнее, но Игорь заблокировал его правую ногу и регулировал теперь скорость машины сам. «Четверка» неспешно катилась по улице, пьяновато виляя задом и периодически выезжая на встречную полосу. К счастью, дорога была абсолютно пуста.

– Сейчас мы выедем на улицу Родионова и повернем направо, - сказал Игорь. - Направим стопы свои, точнее, колеса в сторону школы ФСБ. Там относительно спокойно. Наши отбились там от островных чучмеков.

– Откуда ты это знаешь? - поинтересовалась Мила.

– Знаю. Просто знаю. Чую специальным интуитивным органом - проще говоря, задницей. Я хотел оставить тебя там, Милка. Но раз уж ты напросилась… Мы просто заедем в Верхние Печеры, найдем там какой-нибудь неразгромленный магазинчик и купим себе немного еды, подкрепимся. Если повезет, пообщаемся с силовиками. Может быть, расскажут они нам что-нибудь интересное. А потом направимся в Киселиху, на поиски дачи бога Ашшура.

Они притормозили на повороте и аккуратно повернули вправо. Широкой четырехполосной улице Родионова повезло гораздо меньше, чем тихой внутренней дороге микрорайона. Улица Родионова была обильно загромождена легковушками, автобусами и грузовиками. Транспортные средства - некоторые совершенно целые, иные обгоревшие до остова - были раскиданы по шоссе в самых невероятных положениях и комбинациях, словно некий ребенок-великан поиграл ими как детскими автомобильчиками. Троллейбус лежал на боку, перекрывая дорогу. Хадди объехал его по тротуару, изрядно помяв колеса «четверки» твердым углом бордюра.

– Ни одного человека, - тихо произнесла Мила. - Никого вообще. Ни пассажиров, ни водителей. Куда они все делись?

– Может, это и к лучшему? - предположил Игорь. - Отсутствие людей говорит о налаженной работе правоохранительных органов. Трупы, ежели таковые были, перевезены в морг, раненых доставили в областную больницу - она рядом. А тех, кто не пострадал, отпустили по домам…

– Их всех переместили, - встрял Иштархаддон. - Ваших горожан - тех, кого захватили на этой улице, - согнали в кучу как овец, жрец произнес заклинание, принес кого-нибудь в жертву, и все они дружно перенеслись на остров. Бог Ашшур велит делать именно так. Тех ваших людей, кто не убит, он сразу же переносит на остров.

– Зачем? - Игорь ошарашенно хлопал глазами. - Зачем они ему там нужны? Там, на вашем острове, и так жуткая скученность, жрать нечего.

– Я догадываюсь - зачем, - сказал Хадди. - Ашшур пытается переделать ваших людей в своих воинов - тех, кто годится для войны, конечно. Остальных убьют - рабов на острове и без того хватает. Ашшур так и будет делать, перерабатывать людей большого мира в своих солдат и отправлять обратно. Ему нужно много войск, чтобы завоевать ваш мир.

– Белибердень жуткая, - нервно заявила Мила. - Так мир не завоюешь…

– Почему белибердень? - Игорь хмыкнул. - Обычный сценарий для стратегической компьютерной игры.

– Но у нас же не компьютерная игра! - отчаянно пискнула Милка.

– Еще какая игра! И ещё какая компьютерная! Вспомни, откуда все пошло - из «Эпохи империй». А там обращение жрецами чужих юнитов в своих - обычная, тривиальная функция…

Он не успел договорить. Иштархаддон резко крутанул руль влево, поддал газу - Игорь едва не свалился с сиденья и прикусил язык. Завалы мертвых машин неожиданно кончились, и «четверка» выбралась на свободное пространство. И сразу же напоролась на засаду.

Впереди, в пятидесяти метрах, стояли четыре боевые колесницы, судя по всему - персидские, времен этак Кира Младшего. Высокие колеса о двенадцати кедровых спицах, серебряные и золотые украшения чеканной работы, ножи-серпы на кузове, оси и переднем конце дышла. Ну да, персы, конечно. Богатые персы, не какие-нибудь простолюдины - позолоченные шлемы с пучками перьев и белых конских волос, белые платки, закрывающие рот и шею, длинные разноцветные кафтаны, длинные голубые плащи, надетые поверх панцирей. Золотые мидийские сабли. Кони,.облаченные в толстые кожаные латы, защищающие лоб и грудь. Четыре колесницы и полтора десятка отборных, элитных персидских воинов стояли посреди нижегородской улицы Родионова и поджидали добычу. Наверное, отдыхали после ночного сражения. Развлекались. Просто, без особых изысков, расстреливали всякого, кто выезжал из-за завалов. Игорь начинал понимать, каким образом здесь появилось кладбище мертвых автомобилей.

Иштархаддон продолжал уходить влево, на встречную полосу - наверное, надеялся успеть объехать шеренгу персов. Колесницы немедленно пришли в движение - понеслись наперерез, наперехват. Мила вопила от страха. Хадди тяжело дышал, лихорадочно крутил баранку, пытаясь выйти из заноса, в который его неумолимо тащило, и вдруг резко топнул по тормозу - в двух метрах от столба. «Четверка» развернулась боком поперек дороги и застыла на месте. Заглохла.

– Не ори, Милка, - сказал Игорь. - Уши у меня не железные. Закрой все стекла, и побыстрее. А ты, Хадди, не дергайся. Жми на газ и тарань их. С разгону. Посмотрим, у кого морда крепче.

Хадди хмыкнул и вытер пот с лица. Не торопясь завел машину. Тронулся с места, перешел на вторую скорость, потом на третью, выруливая в лоб персам, несущимся уже не так резво, уже тормозящим своих тяжелых скакунов. Ясно было, что железный «жи-гуль» при столкновении посшибает лошадей с ног, хотя и подпортит себе при этом физиономию. Ясно было и то, что он не успеет протаранить ни одну из колесниц. Просто не успеет. Полсотни метров пространства, что отделяло его от колесниц, уже заполнилось сотнями раскаленных кусачих пуль. Персы лупили из автоматов, не жалея патронов. И собирались добавить кое-что погорячее. Гоша увидел сразу два гранатомета, нацеленных в лобовое стекло.

– Нас убьют! - вопила Милка, свалившись на заднее сиденье. - Убьют! Убьют!

– Заткнись, - ледяным голосом сказал Игорь. - Хадди, быстрее! Дави на тапочку до самого пола. И не выпусти руль, когда мы столкнемся. Удар будет неслабый.

Пули грохотали по дверцам и стеклам машины как стальной град. Били по обшивке и бессильно отскакивали. Граната врезалась в капот и разорвалась, на мгновение окутав «четверку» облаком алого пламени. Автомобиль вздрогнул всем корпусом, взвыл двигателем, но не сбился с курса.

– Молодец, Хадди, братишка. Дави их! Персы начали понимать, что происходит. Голосили испуганно, натягивали поводья, щелкали кнутами, пытаясь спешно удрать с линии атаки. Поздно. Иштархаддон с ликующим воплем врезался в борт колесницы, не успевшей развернуться, глупо подставившей свой борт. Повозка разлетелась на части, храпящие лошади дружно повалились на бок, путаясь в упряжи, давя и калеча друг друга шипами бронзовых пластин. Персидские воины взлетели в воздух и приземлились - кто на асфальт, кто на крышу автомобиля. Кровь потекла сверху вниз по стеклам.

Лобовой удар бросил Игоря вперед, и Иштархаддона вместе с ним. Их спас ремень безопасности - задержал, не дал вылететь через переднее окно. Непристегнутая Милка хорошенько шмякнулась сзади обо что-то и перестала голосить. Наверное, вырубилась. Может, оно и к лучшему… «Жигуленок» едва не опрокинулся на бок, но устоял все же, грузно приземлился на все четыре колеса и снова заглох.

– Заводи тачку, - просипел Гоша, мотая головой. В глазах плыли белые круги. Только не потерять сознание - тогда хана, продырявят машину, как консервную банку. - Дворники включи, Хадди. Не видно ни черта…

Вода прыснула на лобовое стекло; заработали щетки, светлыми полукругами смывая багровую кровь. Месиво обломков впереди, труп перса на капоте. Игорь повернул голову вбок, потом назад и увидел плоские серебряные задницы драпающих колесниц. Шарахнуть бы по ним сейчас из чего-нибудь потяжелее… Некогда. Да и сил почти не осталось.

– Что с тобой, Игар? - озабоченно спросил Иш-тархаддон. - Я едва слышу тебя. Ты засыпаешь?

– Пожрать мне надо.

– Пожрать?!

– Я защищал машину. Держал её броню. Все эти пули - они ведь по мне били. И удар этот был прямо мне под дых. Поехали, Хадди. Похоже, что сил у меня осталось кот наплакал. Мне надо хорошенько пожрать. Восстановиться.

Хадди сдал назад резким движением - мертвый воин свалился с капота. Второй - тот, что лежал на крыше, - никак не желал освобождать незаконно занятое место. Хадди открыл дверцу, схватил за руку, свисающую сверху, и дернул. Тело перса глухо шмякнулось об асфальт.

– Знатный военачальник, - заметил Иштархад-дон. - Великий воин, наверное. И он ещё жив. Если съесть кусочек его сердца…

– Хадди, Хадци… - Игорь устало скривился. - Я же просил тебя… Ну сколько можно?..

– Извини, божественный брат.

Иштархаддон объехал обломки колесницы и двинулся в сторону Верхних Печер, уверенно набирая скорость. Дорога впереди была свободна.

***

Отрезок пути до областной больницы, судя по всему, был расчищен специально, и уж никак не персами. Машины - целые или покалеченные - были сдвинуты на обочины бульдозерами, Игорь видел на асфальте следы их железных гусениц. Через полкилометра, перед взорванной бензоколонкой, посреди дороги высился огромный щит, некогда рекламный. Теперь надпись на нем гласила: «Пункт сбора и эвакуации Российского сводного штаба находится по адресу ул. Родионова, 193, областная больница им. Н.А. Семашко. Приготовьтесь к проверке документов». А ещё через пару минут на горизонте появилась серая полоса бетонной стены, перегораживающая шоссе.

– Теперь молчи, братишка, - сказал Игорь. - Вслух тебе лучше не вякать - ассирийцев здесь не любят. Попытаюсь разобраться сам.

Стена, сложенная из многотонных бетонных блоков, перекрывала не только дорогу - уходила влево, пристыковываясь к пятиэтажному кирпичному дому, а справа загибалась полукругом и шла, очевидно, дальше вдоль шоссе. Широкий проход по центру дороги был загорожен красно-белым шлагбаумом. Два танка стояли по бокам прохода, молчаливо и недовольно направив стволы на всякого приближающегося к блок-посту.

– Остановите машину! - гаркнул мегафон откуда-то сверху. - Выключите двигатель! Стоп мотор.

– Выходите с поднятыми руками! Оружие, если есть, оставьте в салоне!

Вышел с поднятыми. Оставил.

– В салоне ещё один человек! - Голос гавкал неприятно, нервировал. - Почему он не выходит?

– Там девушка! - крикнул Игорь, подняв голову, обращаясь неизвестно к кому. - Она без сознания, ей нужна медицинская помощь. Давайте побыстрее, ребятки! Я наш, не видите, что ли?

– Откуда ты, из ОМОНа? - Голос несколько смягчился.

– Нет! Я гражданский. Я только куртку у них забрал. Их там поубивали всех. Я сейчас расскажу.

– Как тебя зовут?

– Гоша.

– Фамилия?

– Маслов. Игорь Маслов.

– Ладно, стой спокойно и не дергайся. Ноги расставь шире, руки не опускай. Понял, да?

– Понял.

Трое с автоматами выросли как из-под земли - Гоша так и не понял, откуда они взялись. Ствол уперся в спину между лопаток.

– Документы давай, - хмуро сказал один из них - носатый, усатый, с красным обветренным лицом, судя по погонам и лычкам - старший лейтенант.

– Нету документов. - Гоша шмыгнул носом. - Какие документы, господин старший лейтенант? Все сгорело на хрен. Хорошо хоть, сам сбежать успел.

– Господин? - Военный хмыкнул. - Это чего это ты меня господином-то? Ты из новых русских, что ли?

– Нет. Преподаватель я. В университете. Студентов учу.

– Физкультуре, что ли? - Усатый с уважением окинул взглядом высокую шварценеггерообразную фигуру Игоря-Иштархаддона.

– Нет, истории.

Игоря уже обхлопали, обыскали. Убедились, что оружия с собой он не имеет.

– Ладно, опускай руки, - сказал старлей. - В машине у тебя четыре автомата и гранатомет. Чьи?

– Омоновские. Вот их документы. - Игорь торопливо полез в карман. - Не у всех нашел, только у двоих удостоверения были…

– Ну точно, они. - Усатый кивнул. - Улица Усилова. Пятеро из приокского ОМОНа туда поехали. Пятеро. Один умудрился уйти. Сюда добрался, доложил обстановку. Сейчас в травме лежит. Говорит, что в этом микрорайоне - хоть шаром покати. Пусто. Это так?

– Похоже, что так. Я за полчаса ни одного живого человека не встретил.

– Ясно… - Старлей кивнул. - Ладно, Игорь. Тачка у тебя как, на ходу?

– Ага.

– Твоя? Собственная?

– Конечно, - не моргнув глазом соврал Игорь.

– Документов на нее, естественно, нет?

– Естественно.

– Ох, дела! - Старлей дернул себя за пушистый желтый ус, удрученно покачал головой. - Как потом порядок наводить будем? Это ж надо - погиб город в два дня. И от кого - от дикарей каких-то непонятных!

– А что это за дикари? Кто они такие? Откуда они взялись, выяснили?

– Этого я тебе не скажу. Некогда разговаривать. Иди заводи машину и заезжай в ворота. Там найдешь с кем поговорить…

Игорь поплелся к «четверке» - уже разворошенной, избавленной от оружия. Его тошнило от голода, голова кружилась. Не напрасно ли он сюда приехал? Как вырваться потом из этой бетонной крепости?

***

Милке не понадобилась особая медицинская помощь - хватило и ватки с нашатырным спиртом, которую поднесла к её носу медсестра, подошедшая к машине. Милка чихнула и очухалась.

– Где мы? - спросила она слабым голосом. Задала вопрос, предписанный стандартом только что очухавшемуся человеку.

– У наших мы, - сказал Гоша. - У наших. В пункте сбора и эвакуации тех, кто сумел удрать. Тех, кто смог досюда добраться. Сейчас наши спасители и благодетели нас соберут и куда-нибудь эвакуируют…

– Зря ты так говоришь, - хмуро отреагировал плечистый сержант. Он сидел справа от Гоши - сопровождал его машину при передвижении по лагерю, показывал путь. - Вас, гражданских, послушать, так мы ни хрена не делаем. Все в один голос вопите: «Армия ни хрена не делает, менты ни хрена не делают, правительство и президент ни хрена не делают! МЧС водку пьет и деньги разворовывает!» А мы из шкуры вон лезем, жизни свои кладем, чтобы людей спасти. Чтобы вывести их из этой мясорубки. Знаешь, сколько наших ребят уже полегло? Из моего взвода два человека осталось - я да Сашка Синеоков. На площади Лядова нас накрыли… Вот, жду, когда меня переформируют. - Он посмотрел на часы. - К четырнадцати ноль-ноль определят меня в новый взвод, боекомплект в зубы, и вперед…

– Извини, брат, я не хотел обидеть. - Игорь покачал головой. - Извини. Я сам только что оттуда, еле прорвался. Двоих персов уложил по пути. Размазал по асфальту. Давить их как клопов!

– Персов? - Парень встрепенулся. - С чего ты взял, что это - персы?

– А кто же еще? Я же их собственными глазами видел - натуральные древние персы на колесницах. Я, знаешь ли, учитель истории. Могу персов от ассирийцев и греков отличить.

– Вот и Андрюха Куракин примерно то же говорил, - зашептал сержант, оглядываясь по сторонам. - Он у нас самый умный во взводе был, вечно книжки читал. Он как этих увидел, так и говорит: «Это, мол, воины из древнего мира, хоть и с автоматами. У нас, говорит, в Нижнем Новгороде, прорыв произошел, ребятки. Прорыв из древнего мира. И все эти варвары из того времени на нас разом поперли!» Жаль, убили Андрюху. Он бы нашим начальникам объяснил, он смог бы. А я чего? Послали меня подальше. Не неси, мол, чушь, не разводи панику. Сказали - террористы, значит, террористы.

– Куда мне теперь? - спросил Игорь, обрывая разговор. Время неумолимо пожирало минуту за минутой, сокращая срок, оставшийся для действий.

– Налево. Ага. И сразу направо. Вот сюда вставай. Ну все, вылезайте, ребятки. Вон, видите палатку МЧС? Вам туда. Там вам все скажут.

– А машина?

– Тачку я отгоню сам, - сказал сержант, пересаживаясь на освободившееся водительское место.

– Куда ее?

– На автостоянку.

– Какую?

– Там, за стеной… - Парень махнул рукой. - На Казанском шоссе.

– А тут её нельзя оставить?

– Тут нельзя. Места нет. Сам видишь, что творится. Игорь видел. Не раз ему приходилось бывать на территории областной больницы, и сейчас он с трудом узнавал это место. Совсем недавно на нескольких гектарах площади перед больницей находился парк, - красивый, ухоженный, с высокими березами и тополями, в тени которых так любили гулять пациенты. Теперь большая часть деревьев была вырублена. Сердце Игоря болезненно сжалось. Почему-то именно то, что уничтож-ши парк - хладнокровно, рационально, безжалостно, - свидетельствовало о том, что в город пришла настоящая беда. Беда настолько большая, что не стоило задумываться о судьбе сотен деревьев. Сейчас на месте бывшего парка находились десятки огромных палаток - военных, медицинских, эмчеэсовских. Громко тарахтел движок передвижного генератора. Сотни людей сновали между палатками - не создавая, впрочем, хаоса. Все в этом лагере было упорядоченно, подчинено четкой схеме эвакуации. Гражданским людям не было места в огромном городе, захваченном непонятными жестокими террористами. Каждые десять минут с площадки, находившейся в полукилометре от больницы, в небо с треском поднимался очередной вертолет и брал курс на север, через Волгу. Людей вывозили на мирную землю. Почему вертолетом, почему не по дороге?

– Что, шоссе на Казань перекрыто? - спросил Игорь.

– Не скажу, не положено тебе этого знать, - заявил сержант.

– А я и так догадываюсь, - сказал Игорь. - Вон какая дымища на востоке висит - в полнеба.

– В Кстове жуткие бои, - неожиданно буркнул сержант. - Там наши умнее сделали - эвакуировали всех жителей загодя, знали, что бандюки скоро появятся. И точно ведь - появились! Их - артиллерией, танками, авиацией даже! И хоть бы хрен толку! Откуда они берутся, эти дикари? Из-под земли, что ли?

– Из земли. Из Слепой земли.

– Из слепуна? - Сержант изумленно уставился на Игоря.

– Ага, из него.

– И что, никто об этом не знает?

– Все, кому нужно, знают, - уверенно сказал Игорь, показав взглядом на группку офицеров, обсуждавших что-то неподалеку. - Нет тут никакой тайны.

– Так чего ж мы по слепуну-то не шарахнем, мать твою налево?! Бомбами его проутюжить, чтоб места живого не осталось! Заасфальтировать там все на хрен!..

– Не возьмут его бомбы, брат, - грустно сказал Игорь. - В том-то и дело, что не возьмут. И ничто его не возьмет, этот слепун долбаный. Ладно, езжай.

– Ты за машину не волнуйся. - Парень улыбнулся на прощанье. - Я аккуратно поставлю. Глядишь, не разбомбят стоянку, найдешь потом свою тачку после войны…

– Черт с ней, с машиной! - Игорь махнул рукой. - Ты сам того… аккуратнее. Не лезь под пулю. Жизнь дороже.

– Ладно… С пулями уж как-нибудь разберемся, не привыкать. Бывай…

Сержант хлопнул дверцей «четверки» и поехал. Игорь смотрел, как «жигуленок» выписывает кренделя между зелеными «БТР», белыми «Газелями» «Скорой помощи», красными пожарными «ЗИЛами» и другими машинами, стоящими перед бетонной стеной, щурился на солнце - неожиданно ярком, прорвавшемся все-таки сквозь апрельские тучи, и думал о том, что ему теперь делать.

– Я хочу есть, - сказал Иштархаддон. - Я тоже проголодался. Как ты думаешь, нас здесь покормят?

– Думаю, да.

Глава 3

Кормили людей в большой столовой больницы. Бесплатно, само собой, - без особых изысков, зато от пуза, что не могло не радовать Игоря, обессилевшего, истощившего все свои энергетические запасы. Он набивал желудок под завязку и никак не мог насытиться. Никогда ещё гречневая каша с тушенкой не казалась ему такой вкусной.

Перед тем как попасть в столовую, им с Милкой пришлось пройти процедуру регистрации - в компьютер были занесены все данные, какие только смогли выдоить из своей памяти Игорь Маслов и Людмила Серебрякова. Вплоть до имени-отчества прабабушки. Затем их сфотографировали, выдали временные удостоверения, полдесятка каких-то пластиковых карточек и даже металлические жетоны на цепочках для ношения на шее - очевидно, для беспрепятственного опознания трупов в случае гибели. Заставили переодеться - забрали омоновскую одежду и бронежилет, снабдили вместо этого новыми теплыми куртками полувоенного образца и отпустили питаться. По прошествии часа Мила и Игорь должны были явиться к вертолетной площадке для эвакуации.

Милена едва притронулась к еде - поклевала кашку как птичка, сделала пару глотков компота и заснула прямо на стуле. Игорь же чувствовал себя бодрее и свежее с каждой съеденной тарелкой. Сколько тарелок он слопал? Сам уже не мог сосчитать. Мозги его работали все лучше и лучше, и обдумывали они сейчас только одну проблему - как избежать эвакуации, без особого шума свалить с территории лагеря и обзавестись по пути новым транспортным средством. Ничего путного в голову пока не приходило.

Трудно сказать, как повернулись бы события, если бы Гоша не узрел квадратную, крепко скроенную фигуру Бейлиса.

Журналист нижегородской телекомпании «Волга» Иван Бейлис - фанат паранормальных явлений, известный всему городу передачей «Чудеса рядом», - стоял в трех метрах от Гошиного стола и снимал все происходящее профессиональной камерой «Бетакам», лежащей на его мощном правом плече.

Игорь обрадовался Бейлису как родному, хотя никогда не был знаком с ним в этом, реальном мире. Он вскочил на ноги, описал дугу, стараясь не попасть в поле зрения камеры, приблизился к уху журналиста и сказал:

– Доброе утро, Иван Ароныч. Что вы думаете о параллельных реальностях?

Это было произнесено тихо, однако Бейлис вздрогнул.

– Эй, ты кто? - сказал он, поворачиваясь к Игорю, одновременно выключая и опуская камеру. - Ты кто, большой военный парень? Чего мешаешь документальному процессу? У меня разрешение есть на съемку - могу показать. Все согласовано с губернатором.

– Я не военный. - Гоша не мог заставить себя улыбнуться, сохранял необычайную серьезность. - Я научный работник из университета. И я могу рассказать вам кое-что такое, по сравнению с чем ваши НЛО, снежные люди и полтергейсты - полная херня. И не только рассказать, но и показать.

– И что же это такое ты мне покажешь? - Бейлис насмешливо сузил глаза, наклонил набок коротко стриженную черную голову, внимательно рассматривая Игоря. - Пришествие людей из бронзового века? Ассирийцев, греков и прочую шелупонь? Я и сам это знаю. Видел собственными глазами - едва ноги унес.

– Не бронзового века, а железного, - поправил Игорь. - Хотя какая разница - все они вооружены теперь нашими автоматами. Знаете, откуда они взялись?

– Знаю, конечно, - без тени сомнения произнес Бейлис. - Из слепуна. Кто ж этого не знает? Дураком нужно быть, чтоб не догадаться.

Н-да… Этот Бейлис, как и тот, майор из Гошиной иллюзии, дураком не был. Этакий всезнайка. Ладно, Иван Ароныч. Тем лучше, Иван Ароныч, что ты не дурак. Легче будет с тобой работать.

– А официальная версия какая? - спросил Игорь.

– Версия чего?

– Версия нашествия на город Нижний Новгород, имеющего место быть в настоящее время, - медленно, обстоятельно, с нажимом на каждое слово выговорил Игорь.

– А то ты не знаешь?

– Не знаю. Меня здесь не было несколько дней.

– А где ж ты был?

– В параллельном мире.

– А, ну тогда понятно. - Бейлис хмыкнул - не озадаченно, скорее удовлетворенно. - Так вот, дорогой мой путешественник по параллельным мирам, никакой официальной версии, как и обычно, нет. Как с подводной лодкой «Курск» было, помнишь? То же самое. Имеется десяток приватных мнений различных высокопоставленных лиц, причем все эти мнения друг друга взаимоисключают. И есть небольшая официальная пришлепочка с самого верха: мол, мы имеем дело с невероятно неприятным и ничем не объяснимым нападением никому не известных террористов, по этому поводу создана специальная комиссия во главе с таким-то сяким-то, и по результатам её деятельности со временем будет сделано объективное и единственно правильное заключение. Понял?

– Это что, вашей тещи мнение? - спросил Игорь. - Она у вас высокопоставленное лицо с самого верха?

– С чего это ты взял?

– А вот эти слова - «невероятно неприятно». Это ведь вашей тещи выражение?

– Откуда ты знаешь? - Кажется, на этот раз Бей-лис удивился искренне. - Ты что, знаком с ней? С моей Цилей Наумовной, чтоб она-была здорова?

– Это я от вас узнал, - сказал Гоша. - От вас лично. И ещё я одну вашу шуточку помню - про домашних тараканов-евреев. И много ещё ваших шуточек. И ещё знаю, что вы - майор госбезопасности.

– Вот это ты брось. Во-первых, не майор, а только лишь капитан. Во-вторых, не ФСБ, а воздушно-десантных войск. А в-третьих - капитан запаса. Уж десять лет, как из армии ушел. Не стал до пенсии дослуживаться - ну её, думаю, к черту, эту пенсию, раз зарплату не платят. Попал на телевидение - по блату, само собой, да и прижился там неплохо. Сперва для ментов передачи делал, для гаишников, потом, как видишь, на паранормалку перешел. Лично для меня это интереснее, да и рейтинг выше.

– А вы сами лично во все это верите? - откровенно спросил Игорь. - В то, о чем снимаете.

– Верю! - заявил Иван Аронович. - И все, кто у меня в передаче работает, верят! Я халтуры не терплю, обмана народа не приветствую. У меня каждый факт проверен, документально подтвержден свидетелями. Я, когда в ВДВ служил, такого, знаешь ли, насмотрелся… Никаким материализмом не объяснишь!

– А если я скажу вам, что может существовать другой мир, где вы, Иван Аронович, работаете в ФСБ в специальном отделе по паранормальным явлениям, и что в том мире мы познакомились в тюрьме, поскольку меня арестовали за то, что мой двойник-ассириец пришиб знаменитого англичанина на выставке всяких раритетов, а потом этот древний ассириец, уже схваченный нашей доблестной милицией, каким-то образом испарился из запертой камеры и пошел куролесить по городу?.. - Игорь перевел дух, притомившись от слишком длинной фразы. - Сможете вы в такое поверить, Иван Аронович?

– Иван, - сказал Бейлис. - Называй меня просто Иван. И лучше на «ты» - так как-то проще. Как тебя звать-то, историк?

– Игорь Маслов.

– Заинтересовал ты меня, Игорь, - сообщил Иван, пожимая Гошину кисть крепкой лопатообразной ладонью. - Пойдем-ка сядем за столик. Я свои ходилки за утро совсем уже отбегал - стоять сил нет.

– Сюда, - показал Гоша.

– Это что за девчонка? - Бейлис зыркнул глазами в сторону спящей Милены. - Твоя?

– Моя. Мила её зовут.

– Язык у неё длинный?

– Не измерял. - Игорь усмехнулся. - Это ты к чему интересуешься? По поводу орального секса, что ли?

– Дурень ты! - сообщил Иван, приземляясь на стул и водружая на стол свою камеру. - Я в смысле - не болтливая ли? Может, нам лучше все наши дела отдельно обсудить? Столов хватает.

– Девчонка - кремень! - заявил Гоша. - Слова не вытянешь. По сравнению с ней Герасим из «Муму» - врун, болтун и хохотун. К тому же она спит. И не думаю, что её легко разбудить. Из пушки над ухом стреляй - не проснется…

Милка вздрогнула и проснулась. Открыла глаза.

– Так-так… - протянул Иван. - Значит, это ещё большой вопрос - кто у нас тут врун и хохотун. Привет, девушка Мила. Меня зовут Иван.

– Здрасьте, - сказала Милка, мигая спросонок глазами. - Я вас знаю. Вас по телевизору показывали. Вы, кажется, Несси в Шотландии поймали.

– Не поймал, а только предложил, как поймать, - поправил Иван слегка обиженно. - Меня бы в эту Шотландию, я бы им через неделю эту Несси привел на собачьем поводке. Ладно, не будем о грустном. Что ты там хотел мне сказать, светило отечественной науки?

– Ты знаешь, что такое клоузнет-баттл? - спросил Игорь.

– Гош, может, не надо? - попыталась встрять в разговор Мила.

– Надо! - Игорь осадил девушку взглядом. - Надо! Потому вся эта дрянь и случилась, что играли вы в конспирацию до последнего! Я хочу, чтобы об этом знали все! Давай, Иван, бери свою камеру и снимай.

– Заявление хочешь сделать?

– Нет. Хочу подстраховаться. Мне нужно документально зафиксировать все то, что я буду делать в течение ближайших часов. Потому что тот, кто заварил всю эту кашу, - гражданин России, и, думаю, не самый бедный из граждан. Такие сволочи всегда находят бабки для того, чтобы доказать, что они правы всегда и во всем. И если я сгоряча оторву этому гражданину яйца, или руки-ноги, или даже голову, то на суде мне понадобятся серьезные доказательства…

– Экий ты агрессивный мужчина! - Бейлис уже поднял камеру, устремил внимательный стеклянный глаз объектива на Игоря. - Ты тут поменьше ругайся, Игорь Маслов. Давай по делу рассказывай. Излагай суть.

И Игорь изложил. Рассказал все вкратце - о закрытой сетевой игре, о мощных серверных станциях, о совпадении антуража «Эпохи империй» с развитием событий, о появлении островов-слепунов и их исчезновении, о предположительном неизвестном изобретении, способном искажать реальность и проецировать виртуальные картины на земную поверхность, и о человеке, который называет себя Ашшуром и дирижирует всем происходящим со своего компьютерного пульта. Хотя… не сказал он тоже о многом. Не сказал о суппорте, инсталлированном на государственный транскомп водоснабжения, о собственном пребывании в виртуальном мире, о том, что в нем лично сидит юнит с собственной личностью - ассириец Иштархаддон из рода Слышащих Иштар. Почему не сказал? Потому что не было времени. А может быть, и потому, что не хотел подставлять Милену, вешая на неё уголовную ответственность, не хотел пугать Бейлиса явным бредом материализованных галлюцинаций. Он вычленил в этой истории то, что было объяснимо легче всего. А все остальное можно было обдумать потом - когда выяснятся все недостающие факты. Создать специальную комиссию в составе одного-единственного человека - Игоря Михайловича Маслова. Проанализировать все, вынести единственно правильное заключение… Вынести приговор и привести его в исполнение…

Боже, как он устал. И как поджимает время… - Так-так… - резюмировал Иван Бейлис. - Картина в целом ясна. Поверить в неё трудно, но, впрочем, не труднее, чем во всю ту трихомудию, что происходит сейчас в нашем городе. Кажется, я даже знаю, что нужно делать дальше. Дальше надо брать роту десантников - я им как-то больше доверяю, чем внутренним войскам, - и ехать штурмовать этого Ашшура.

– Нет, - сказал Игорь. - Ашшура буду штурмовать лично я. Один. В компании с тобой и Милкой. Ты будешь снимать видео, а Милка создавать шумовые эффекты - визжать от страха. У неё это хорошо получается.

– Дурак ты! - обиделась Милка.

– И вправду дурак, - заявил Иван. - Выясняется, что крайне запутанная ситуация, судя по всему, не так уж и сложна. Что завязана она на одном человеке, который сидит в одном центре управления. И то, что теперь нужно, - обезвредить этого человека и его нехороший центр. Надо думать, что центр этот здорово охраняется.- все теми же самыми древними воинами. И самый дурацкий способ осуществления этой военной операции - лезть туда в одиночку.

– У тебя нож есть? - спросил Игорь.

– Нож?.. - Иван слегка опешил. - Ну, предположим, да.

– Острый?

– Острый.

Игорь положил руку на стол тыльной стороной вверх.

– Достань свой нож и воткни мне в руку, - сказал он.

– Иди ты…

– Ч-черт! - прошипел Игорь. - Мы теряем время! Делай то, что я говорю!

В этот момент случилось нечто неожиданное. Кожаный чехол на поясе Ивана расстегнулся, и большой охотничий нож (на владение им у Бейлиса имелось разрешение) сам прыгнул в руку своего хозяина.

– Тыкай! - сказал Игорь. - Прямо в мою руку. С размаху. Не бойся.

Иван ткнул. Не с размаху конечно - нежненько, только чтоб поцарапать кожу. Но не поцарапал - лезвие уперлось в поверхность руки, ставшей вдруг твердой как алмаз.

– Сильнее бей! - зло сказал Игорь.

– Не буду! Я и так вижу, что ты непробиваемый, как железный дровосек. Чего нож зря тупить?

– Ты что, не удивлен?

– Я видел такое сто раз, - заявил Иван. - Йоги делают такое в качестве разминки перед медитацией, ле-витацией и мастурбацией. У нас в полку майор был, который ушу и цигуном занимался - он тоже такое умел. Об голову бетонные балки крушил. И меня хотел научить, но у меня не получилось. Концентрация у меня не та. Я только по части бития морд был горазд…

– Ну ладно… - Игорь озадаченно почесал в затылке. - Тогда другой фокус тебе покажу. Смотри.

На столе неожиданно появился толстый арматурный прут. Железный, слегка ржавый. Полежал себе несколько секунд, а потом вдруг завязался узлом, сшибив в процессе действия тарелку со стола.

– Это ты к чему? - поинтересовался Иван. - На что намекаешь?

– А ты как думаешь?

– Ты хочешь показать, что обладаешь паранормаль-ными способностями и вся армия Ашшура тебе - трын-трава. Так, что ли? Только вот что я тебе скажу, брильянт ты мой серебряный: сила солому ломит. Какой бы ты могучий ни был, потопчут тебя дикие орды, задавят не умением, а числом. Герои-одиночки только в сказках ценятся.

– Это не паранормальные способности, - сказал Гоша. - Это нечто совсем другое. Это виртуальная картинка, которую я проецирую и материализую. Так же, как это делает гражданин Ашшур при помощи неведомого нам технического устройства.

– Но у тебя же нет тут никаких устройств…

– А мне они и не нужны, - заявил Игорь. - Я сам по себе техническое устройство. Не думай, что всегда так было, - всю жизнь я прожил обычным человеком. Но в один далеко не прекрасный день я сдуру полез в сервер клоузнета - тайно, по-шпионски. Похоже, этот самый клоузнет только и ждал меня, чтобы шарахнуть по мозгам и каким-то образом переделать мой организм. Шарахнул. Через несколько дней я очухался, а ещё через пару недель обнаружил, что начал меняться. Сейчас с каждым днем, каждым часом я обнаруживаю в себе новые способности. Не думаю, что это классическая пара-нормалка. Скорее всего, это индуцированное воздействие клоузнет-баттла. Ашшур называет это способностями креатора. Так вот: не хочу я быть никаким креатором. Я хочу уничтожить этот чертов клозет, а если надо - и самого Ашшура. Хочу поставить точку в этом приключении. Омерзительном приключении, в котором погибло так много людей.

– Сказал ты много всего, но я так и не понял, почему ты не хочешь прихватить с собой роту десантников. - Иван развел руками. - По-моему, хуже от этого не было бы.

– Толку от этого не будет, вот оно что! Твоя рота десантников будет разбираться с десятком тысяч головорезов Ашшура и поляжет вся до единого. И не только рота погибнет, но и несколько дивизий, ежели их туда послать. Наши военные действуют по законам реального мира, а воины Ашшура - по правилам компьютерной игры. Неравенство сил получается, понимаешь? Эта сволочь создает новые армии нажатием кнопки, наши же люди гибнут по-настоящему. И если я такой же креатор, как Ашшур, если я человек, способный комбинировать в своих действиях материальные и виртуальные действия, то расхлебывать эту кашу придется именно мне. Никуда тут не деться.

– Ты видел этого Ашшура, да? Разговаривал с ним?

– Не видел - только слышал. Он разговаривал со мной посредством божественного гласа. Никак не пойму, что ему от меня нужно. Кажется, он хочет меня угробить, но у него никак не получается, а потому время от времени он ко мне подлизывается.

– Он - игрок в компьютерной стратегии, - сказала Мила. - И логика действий у него соответствующая. Иван, ты не в курсе, слепуны в нашем мире ещё остались?

– Только один - в Нижнем Новгороде. Последний слепун, в японской Нагое, накрылся два часа назад.

– Ага, все правильно. Стало быть, ты теперь единственный серьезный противник у Ашшура. С одной стороны, он рад этому - есть с кем подраться напоследок. С другой стороны, он тянет время. Вряд ли сейчас имеет значение увеличение численности армий - у Ашшура их и так до черта. Скорее всего, он срочно подготавливает какие-то новые технологии, выводящие его на более высокий уровень.

– Я же говорю - время работает против нас, - пробормотал Игорь. - Хватит здесь рассиживаться, пора двигаться!

– Вас отсюда не выпустят, - заявил Иван. - Да и меня, наверное, тоже. Обратно в город никого не выпускают. Поголовная эвакуация.

– Угоним «БТР», - предложил Игорь. - Ты умеешь водить «БТР», Иван?

– Умею. Только толку-то от этого… Где твой Ашшур находится?

– Где-то в Борском районе. В Киселихе - мне так. кажется.

– Это по ту сторону Волги. А мост через Волгу разрушен.

– Может, вертолет угнать?

– Зачем угонять? - Бейлис усмехнулся. - Занимай место в салоне и лети. В качестве пассажира. Отсюда всех эвакуируют в Семеновский район, до Киселихи оттуда - рукой подать. И ваша очередь лететь, кстати, через десять минут.

– Пойдет! - Гоша решительно поднялся с места. - Ты как, идешь со мной?

– Естественно. Дрожу от предвкушения. Журналистское счастье - совать башку во все задницы..Кажется, сегодня мне повезло - задница попалась отменная.

– Смотри, не останься без башки, - проворчал Гоша. - Неплохо бы тебе обзавестись каким-нибудь серьезным оружием. Да и мне тоже.

– На месте что-нибудь придумаем. - Ароныч лихо блеснул золотым зубом. - Пойдемте, ребятки. А то на рейс опоздаем.

Глава 4

Теперь, после воздушного путешествия, Гоша начал понимать, почему людей из областной больницы приходилось эвакуировать вертолетом. С высоты птичьего полета было видно, что восточная часть Нижегородского района города безлюдна и превращена в непроходимые руины; со стороны Кстова тянулись дымы и полыхало зарево пожарищ - наверное, горел нефтеперерабатывающий завод; мост через Волгу просел вниз хребтом, переломленным пополам чудовищным взрывом. Интересно, это дикари его взорвали или наши, чтобы не дать врагу перейти через Волгу? Спрашивать бесполезно - если и знают, не ответят. Законы военного времени… Так или иначе, областная больница и, вероятно, находящиеся неподалеку от неё Верхние Печеры остались единственным островком, не захваченным ещё в городе объединенной группировкой войск главнокомандующего Ашшура.

Место в Семеновском районе - то, куда они прилетели, - оказалось перевалочным пунктом, оборудованным прекрасно, по последнему слову техники, лучше даже, чем областная больница. Однако людей здесь было совсем немного - как объяснил Игорю один из местных офицеров, основной пик эвакуации пришелся на два предыдущих дня, и за это время из Нижнего Новгорода было вывезено около двухсот тысяч человек. Немного в общем-то… В последние часы поток эвакуируемых иссяк до считанных десятков. Гоша не стал спрашивать, что случилось с остальными сотнями тысяч нижегородцев, - он знал это лучше офицера. Скорее всего, те, кто не был убит, проходили сейчас перековку в верных воинов Ассирии.

Игорь обосновался в столовой и снова жрал, жрал и жрал - на этот раз макароны с вареным минтаем. Иштархадцон пробовал было возмутиться тем, что его заставляют есть пищу, исходящую из морской воды и противную божественному завету, но Гоша игнорировал его мнение - мстительно вспоминая, как Хадди заставил его жевать несоленое львиное сердце.

Куда в него столько влезало? Может быть, он приобрел вместе с разумом Иштархаддона и второй комплект пищеварительных органов? Да нет, вряд ли. Игорь чувствовал, как пища внутри него исчезает, преобразуется и запасается в виде чистой энергии где-то в области печени. Возможно, что теперь там находился мощный виртуальный аккумулятор - этакий эквивалент пары тонн батареек «Энерджайзер».

– Я ещё не похож на розового рекламного зайца? - спросил он у Милены.

– Ты похож на Иштархаддона, у которого отрезали часть бороды, - сказала Мила. - А ещё на бомжа-культуриста. Тебе надо бы побриться и постричься.

– Не успею, - чавкая, ответил Гоша. - Некогда. Вот когда прогоним фрица, будем стрицца, будем брицца. Стрицца-брицца, наряжацца, с милкой цаловацца…

В это время вернулся Иван - жутко недовольный. Он ходил на разведку, и, судя по всему, результаты оной оказались ничтожными.

– Похоже, что в российской армии наконец-то навели порядок, - буркнул он. - И как всегда, не вовремя. Ни одна сволочь не хочет подарить мне пару гранат или продать автомат. Даже на то, что я офицер, им наплевать. Не положено, говорят, и все тут. Ваше место, говорят, в железнодорожном составе, который отбывает в сторону Кирова через полчаса.

– Какую машину будем угонять? - поинтересовался Игорь. - «БТР»?

– Не валяй дурака, - махнул рукой Бейлис. - На военное имущество вообще лучше не зариться - вэвэшники нынче злые, пристрелят без лишних разговоров. Лучше обидим кого-нибудь из гражданских.

– Про Борский район ты спрашивал?

– Ага. Тихо-мирно там. Никакими террористами и не пахнет. Народ, правда, оттуда на всякий случай повыгоняли, повывозили - тех, кого смогли убедить или заставить. Может, ты ошибся все-таки? И не в Киселихе твой приятель Ашшур?

– Орел у гнезда не охотится, - заявил Игорь, - потому-то и тихо там. В Киселихе он. Ладно, раз такие дела, то идем грабить на большую дорогу. Победим - глядишь, все наши грехи спишутся…

– А если не победим?

– А тогда нам уже все по фигу будет. Да и всем остальным тоже.

***

Большая дорога оказалась шоссе, перерезающим Нижегородскую область от Волги до северной границы с Кировом. Военные машины двигались по ней на юг - к осажденному городу, гражданские - на север, к безопасным местам. Пока безопасным. Игорь, Мила и Иван стояли на обочине.

– Чего тебе все не нравится? - проворчал Бейлис. - Двадцать тачек уже пропустили. Чего ждешь-то?

– Это все не то было, - сморщился Игорь. - Не наши машины. Наша уже на подъезде. Подожди ещё немного.

– И что там такого особого, в этой «нашей» тачке?

– Не знаю. Пока не знаю. Я только знаю, что почувствую её, когда она будет мимо нас проезжать.

– А может, она даже не остановится? Что тогда делать будешь?

– Как это - не остановится? - Игорь пожал плечами. - Обязательно остановится. Не мешай мне. Я слушаю.

Черный «шевроле-блейзер» появился на шоссе через пять минут. Летел по дороге не меньше чем на ста пятидесяти, гордо блестел на солнце боками и крышей, слепил глаза включенным посреди ясного дня дальним светом.

– Крутые пацаны едут, - сказал Гоша. - Таких и обидеть-то - одно удовольствие. Это она - наша машина.

Иван поднял руку, прекрасно понимая, что это абсолютно бесполезно - джип не остановится. «Шевроле», кажется, даже прибавил ходу, увидев на обочине человека с телекамерой. И вдруг начал тормозить - резко, со свистом колодок.

– Отлично, - заметил Гоша, когда машина остановилась в полуметре от него. - Сядешь за руль, Иван?

– Кто бы меня туда ещё пустил!

Двери джипа распахнулись все разом, и оттуда резво начали выскакивать молодые люди весьма крупногабаритного вида. Первый, второй, третий… шестой. Сколько народу-то! И какие недовольные! На распаренных физиономиях читалось желание просто-таки убить любого встречного-поперечного.

Причина недовольства выявилась немедленно. Один из громил, лысый тип с расквашенным в кровь носом, выволок из машины водителя - грубо, за грудки, кинул его на землю и начал пинать ногами.

– Ты чего тормоза топчешь, козел? - кричал он. - Ты совсем охренел, козел? Кто тебя научил так тормоза топтать? Чуть не угробил нас всех, козел!

– Кончай, Диман! - вопил водитель, извиваясь в пыли, пытаясь увернуться от ударов квадратноносых штиблетов экзекутора. - Я не специально! Не знаю я, почему затормозил! Затмение на меня нашло! Тормоза сами нажались!

– Я т-те покажу затмение… - пыхтел лысый, норовя попасть шоферу по ребрам. - Я т-тя научу водить тачку. Хорошую тачку гробить? Знаешь, какие бабки она стоит…

– Эй, лысый, - негромко позвал Игорь. - Отвяжись от парня, он не виноват. Это я заставил его тормознуть. Надавил на его тапочку. Вот так вот…

И он показал правой ногой, как нажимает на педаль тормоза.

– Ax ты, сука! - Багровая физиономия немедленно повернулась к Игорю, мясистая лапища размазала кровь, текущую из сплющенного носа. - Да ты хоть в курсе, на кого попер?

– Черт его знает, кто вы такие, - сказал Игорь. - Местное бычье, наверное. Но тачка у вас действительно хорошая. Нравится она мне. Я её забираю.

– Не понял… - Лысый недоуменно мотнул башкой.

– Я сейчас сяду в вашу машину и поеду. А вас с собой не возьму. Вы мне не подходите - слишком тупые вы, ребятки.

– А, понял! - оживился громила. Похоже, он даже обрадовался подвернувшемуся приключению. - Те жить надоело. Ну ладно, сам напросился…

Он вразвалку пошел к Игорю, поддергивая по пути рукава черного пиджака. Занес руку для удара. И тут же оказался на земле. Хорошего тычка в разбитый уже нос оказалось достаточно.

Остальные пятеро бросились в атаку одновременно-с хриплым матом, вытаскивая на скаку всякое холодное оружие.

– Побей их, Хадди, - сказал Игорь. - Разрешаю. Только не сильно побей, не до смерти. Слегка накажи их - так, чтобы образумились и не мешали.

Секунд через тридцать все пятеро составили лежачую компанию шоферу и лысому Диману. Кто-то из них валялся на обочине тихо, культурно, иные же катались в пыли, держась за ушибленные части организма, и издавали громкие крики.

– А ты мастер махаться, однако! - удивленно заметил Иван, приготовившийся уже было к обороне, да так и не успевший пустить в ход кулаки. - Пожалуй, ты и меня бы побил. Где учился-то, в армии?

– С детства меня учили самые лучшие и искусные воины! - надменно ответил Игоревым голосом Хадди. - А тебя, иудей Бейлис, я положил бы на одну ладонь и прихлопнул другою…

– Это кто иудей? - начал заводиться Иван. - Это я - иудей? Что, если еврей, то сразу уж и иудей? Да я, если хочешь знать, православный славянофил…

– Хватит болтать! - перебил всех Игорь. Иван не знал ничего про Иштархаддона, и Игорь предпочел бы, чтобы не знал и дальше. - Иван, посмотри, что у них там в салоне. И про багажник не забудь. А я этих орлов покараулю.

– Ого, - присвистнул Бейлис, едва заглянув в «шевроле». - Да тут целый арсенал! Четыре ствола!

– Какие?

– Вот. - Иван вытащил на свет божий охотничье ружье. - Гладкостволка, правда. Зато двенадцатый калибр, полуавтомат. «МР-153». На медведя можно ходить.

– Жаль, что не автоматы. Ладно, пойдет. - Гоша кивнул. - Похоже, это и было то «наше», что я чувствовал. Ты сядешь за руль, Иван? Сам я водила хреновый.

– С удовольствием. Люблю крепкие машинки с широкими физиономиями.

– Мужики,. - прохрипел с земли Диман, - может, не надо, а? Не берите тачку, она мне как жена родная. Договоримся, а? Я вам забашляю, бабки у меня есть…

– И где же твои деньги? - Гоша взял с переднего сиденья кожаный «дипломат», взвесил его на вытянутой руке. - Похоже, что здесь они. Мы и так можем их взять. Только вот не возьмем. Сегодня они нам без надобности.

Он кинул чемоданчик на обочину.

– Ой, найду я тебя, падла, урою козла паскудного, не знаешь ты, на кого наехал… - надрывно завел блатную песенку лысый, пытаясь встать на четвереньки. Бейлис выразительно щелкнул затвором ружья, и громила оцепенел, заткнулся.

– Милка, в машину, - сказал Игорь. - Всё, ребятки, будьте здоровы, не кашляйте. Некогда нам с вами разговаривать.

***

Иван вел машину ровно, уверенно. Игорь сидел, положив руки на колени, и молчал. Молчал тупо, без мыслей. Не думал ни о чем - бедная его голова, утомленная двойным комплектом внутренних обитателей, просто отказывалась о чем-либо думать. Он уже задал себе тысячу вопросов о том, что будет с ним дальше, и не смог ответить ни на один. Теперь он впал в ожидательное оцепенение. Наверное, он просто отдыхал.

А вот Милка не бездельничала - нашла себе занятие. На заднем сиденье джипа обнаружился компьютер - отличный навороченный ноутбук последней модели, и теперь она работала на нем, лихорадочно стучала пальцами по клавиатуре, время от времени заваливаясь на бок на крутых поворотах дороги.

– Что там на диске? - не оборачиваясь, поинтересовался Бейлис. - Какая-нибудь бандитская бухгалтерия?

– Ну как же! - саркастически хмыкнула Милка. - Бухгалтерия… Сплошные игрушки. Полтонны всяких разных игр - винчестер мощный, позволяет впихнуть в себя много всякой дряни. Даже «Эпоха империй» есть. Интересно, кто в неё играл? Диман, что ли, этот утконосый?

Игорь вздрогнул, услышав название игры. Знакомое, ненавистное уже словосочетание.

– Какая там версия? - спросил он, выходя из транса. - На клоузнетовскую похожа?

– Очень похожа. Из неё клоузнетовскую и сварганили. Графика здесь, конечно, не та… Но я постараюсь что-нибудь сделать.

– Что ты постараешься сделать? - удивленно спросил Игорь.

– Пока не скажу. Кое-что перепрограммировать… Классный компьютер, черт возьми! Умеют же люди в этих Штатах делать…

– Вот и Киселиха, - произнес Бейлис. - Адрес знаешь, Игорь?

– Откуда? Останавливай тачку. Приехали. Дальше пойдем пешком. Буду смотреть, слушать. Попытаюсь почувствовать, где живет этот гад.

Безлюдная, вымершая, притихшая Киселиха. Летняя отдушина для тысяч нижегородцев, скопление огромного количества дач - от дощатых коробушек с крышами из рубероида до шикарных коттеджей, спрятавшихся за высокими каменными стенами. Где живет тип, называющий себя Ашшуром? Надо думать, не в бревенчатой избушке.

Иван деловито посылал в магазины ружей патроны - один за другим.

– Картечь, - сказал он. - Хуже, конечно, чем цельные пули. А может, и не хуже - главное попасть. Мила, умеешь стрелять из ружья?

– Не умею. И не буду. - Милена смотрела на ружье с испугом и отвращением.

– Будешь, куда денешься. Я тебя научу. - Бейлис вложил «МР» в руки девушке. - Вот, смотри - тянешь этот рычаг на себя. Оружие готово к бою. Теперь приклад к плечу, целишься от этой планки к мушке. Видишь, да?

– В-вижу…

– Да не дрожи ты! Прицелилась? Жми на курок.

Милка нажала. Ружье оглушительно бабахнуло. Милка присела от страха, едва не выронив оружие.

– Отлично! - сказал Иван. - Будем считать, что курс молодого бойца прошла. Теперь ты, Игорь. Умеешь обращаться?

– Умею.

– Сколько пушек возьмешь? Две или одну?

– Две, само собой. У тебя камера, тебе и одной хватит.

– Что, с обеих рук палить будешь? - Бейлис ухмыльнулся. - Справишься?

– Без проблем. - Игорь легко, как пушинки, подкинул два ствола в руках. Как великий воин Рэмбо. - Иван, начинай снимать. Сперва всю местность - панорамой. А потом - вон ту блямбу слева. Не кажется она тебе подозрительной?

– Ни хрена себе! - присвистнул Бейлис. - Похоже, вашего Ашшура и искать не придется. Он и не прячется особо, наглец. Как же эту башню с воздуха не засекли? Наши же здесь летали, аэросъемку проводили.

– Не башню, - поправил Игорь. - Зиккурат. Так это называется.

Недалеко, в километре от дороги, над домами и деревьями Киселихи высилась прямоугольная вершина многоступенчатой каменной пирамиды. Игорь зло скрипнул зубами, повесил на плечо одно ружье, второе взял на изготовку.

– Вперед, - сказал он. - Половина дела сделана - мы его нашли. Осталась мелочь - надрать ему.задницу.

Он не имел ни малейшего представления, что делать дальше.

***

– Стойте, - сказал Иван, когда они прошли половину дороги, отделяющей их от зиккурата, и колоссальное сооружение, занимающее полгектара, вырисовалось во всей своей мощи. - Гоша, как ты думаешь войти в эту неправильную пирамиду? В ней же нет ни одного входа. Взрывать стену будешь?

– Не знаю, - признался Игорь.

– А я вот знаю. Уже пять минут, как знаю. Полюбуйся сюда, любезный мой Гоша.

Он услужливо протянул видеокамеру Игорю, и тот припал к глазку видоискателя.

– Понял? - спросил Бейлис.

– Понял…

– Но заборчик тоже ведь нехилый - метра три. И проволока поверху в пять рядов. Наверняка под напряжением.

– Фигня все это. Вернемся сейчас к джипу, протараним ворота. Там «кенгурятник» на морде- удара на три хватит. Или из пушки по замку в упор шарахнем. Снесем все к чертовой матери.

– А где его охрана? Почему ни одного человека?

– Внутри, наверное. Там целый полк можно разместить. И ещё пару танков в придачу.

– О чем вы? - Мила уже хваталась за камеру, любознательно хлопала глазами. - Мне покажите.

– На, любуйся. - Игорь уступил аппаратуру девушке. - Как, впечатляет?

– Да там же нет никакой башни! - потрясение взвыла Милена. - Там дом обычный!

– Ну, обычный - это ты загнула, - сказал Игорь. - Из-за ограды мы видим только третий этаж и крышу, и по ним я уже могу составить впечатление,.что этот особнячок обошелся, как минимум, в полмиллиона баксов - со всеми, естественно, крутыми мерами защиты от нехороших девочек с ружьями и злых дяденек с видеокамерами. Иван, ты не в курсе, что за новый русский здесь живет? Я думаю, сия личность должна быть широко известна в Нижегородской области.

– Откуда я знаю? Я экстрасенсами занимаюсь, а не нуворишами.

– Нет, подождите! - взмолилась Милка. - Вы все о чем-то не том говорите! Как же так получается, что своими глазами мы видим пирамиду, а через камеру - дом с участком?

– Глупая ты! - заявил Игорь. - Иван и то догадался. Зиккурат - это глюки. Наведенная галлюцинация, обман зрения. Должно быть, Ашшур стремится предстать перед нами во всей красе. А на самом деле имеет место быть охренительно огромный садовый участок и помпезный трехэтажный коттедж. Небось и бассейн там за оградой есть. Или ров со львами…

– Это нелогично. Все те древние воины, которые шастают по городу, - настоящие, материализованные, живые. И через видеокамеру они видны…

– Э, милая… - Игорь махнул рукой. - Не ищи здесь логику. Здесь - нормальный, обычный дур-дом. Захотелось Ашшуру нарисовать нам пирамидку - и нарисовал. Мол, путайтесь, ребятки - думайте, что это значит и как с этим справиться. Он развлекается, играет и ловит кайф от игры. Он - игрок-лидер, добивающий очередной уровень. А мы - лузеры, воображающие, что в последний момент найдем какой-нибудь неожиданный ход и завалим слона перочинным ножиком. А что ещё нам остается делать?..

– Лузеры - это что такое? - поинтересовался Бейлис.

– Слово такое интернетовско-сленговое. Лузеры - это как бы мудаки…

– Ага, понятно. То есть мы - как бы мудаки.

– Как бы.

– Типа как…

– Ага.

– Я пошел за джипом, - заявил Иван. - Лично хочу боднуть и сковырнуть эти ворота. Посмотрим, кто из нас тут лузер и мудак - я или этот Ашшур. Я только что вспомнил - ассирийцы притесняли евреев и угоняли их в рабство. А их потомки - арабы из Ирака - стреляли по Израилю ракетами. Отомщу этой сволочи за кровь убитых сородичей…

– Ты же только говорил, что православный.

– Православный еврей! - Бейлис поднял вверх указательный палец. - Не знал, что есть такие?

– Предлагаю комбинированный метод, - сказал Гоша. - Я расстреливаю замок, а ты таранишь «блей-зеррм» ворота.

– Пойдет.

Глава 5

Хорошо, что Гоша не пообещал лысому Диману вернуть машину в целости и сохранности - было у него поначалу такое желание. Потому что выполнить такое не удалось бы никоим образом. К тому времени, когда ворота удалось пробить, джип превратился в деформированную кучу металлолома. Удивляло то, что хозяева особняка никак не реагировали на агрессию извне - лучники-автоматчики не появлялись поверх каменных стен, пешие, а равно и конные отряды не выходили грозными колоннами из врат и даже сторожевые собаки не брехали по ту сторону высокого забора.

Внешне усадьба Ашшура продолжала сохранять вид каменной пирамиды. Игорь заглянул в глазок камеры и удовлетворенно крякнул:

– Ворота мы уделали. Неплохо. Что там внутри будет? Тоже иллюзия?

– Увидим…

Внутри ограды иллюзия исчезла. Как только Игорь переступил периметр зиккурата, в поле его зрения появился парк. Не вульгарный сад-огород, настоящий парк - ухоженный, благородно-аристократический. Родовое имение. Трехэтажный коттедж, выстроенный в модерновом стиле, стоял в двухстах метрах от ворот. К дому шла широкая аллея, выложенная узорной плиткой, по обеим сторонам росли стройные голубые ели. С каждого десятого дерева за чужаками наблюдал внимательный ящичек видеосистемы слежения.

Игорь двигался первым, выставив вперед оба ствола. Он был готов к обороне, но пока не чувствовал, что на него хотят напасть. Ашшур находился там, в доме. И все его сюрпризы - тоже. Ашшур ждал гостей.

Высокая дубовая дверь коттеджа. Звонок на стене. Игорь поднял руку и вдавил палец в кнопку.

– Кто там? - раздался голос из невидимого динамика.

– А то ты не знаешь? Открывай, иначе разнесем дверь к чертовой матери.

– Это - порча частного имущества. Вы уже сломали мои ворота…

– Ага. - Игорь приставил ствол к золоченой скважине замка. - Ну ладно, считаю до трех. Раз, два…

Замок щелкнул, дверь открылась - сама по себе. Игорь вошел внутрь, за ним шагнули Мила и Иван, не прекращающий видеосъемку ни на минуту. Дверь захлопнулась со стуком.

Так-так… Пока ничего особенного. Просторная прихожая, отделка стандартная - «евро». Светильники на белых стенах, четыре закрытые двери. В какую из них идти?

Свет погас, Игорь со спутниками очутился в полной темноте. Милка, как и положено, взвизгнула.

– Иван, - торопливо сказал Гоша, - где здесь выключатель?

– Откуда я знаю? Пошарь рукой - может, найдешь…

– Ашшур! - громко крикнул Игорь. - Кончай свои шуточки! Включи свет!

– Включаю, - произнес голос, и лучи полуденного солнца ослепили Игоря. Он болезненно зажмурился, едва удержался, чтобы с перепугу не спустить оба курка разом. Медленно открыл глаза.

Ассирия, будь она неладна. Она самая. Чертов остров Ашшур. Пожалуй, даже не весь остров - скорее какой-то его фрагмент. Горизонта не видно, плоская местность в полукилометре с каждой стороны исчезает в туманной дымке. Жухлая травка и камни под ногами. Шеренга дюжих воинов впереди - дюжин шесть, не меньше. Железные шлемы с драгоценными украшениями. Бронзовые круглые щиты с львиными головами и шипами. Чешуйчатые панцири, закрывающие все тело. Копья, луки, мечи - полный древний боекомплект, безо всяких там новомодных автоматов Калашникова. Все воины с длинными прямоугольными бородами, с массивными золотыми ожерельями на груди. Да, это вам не корявые недоноски-мушкены, и даже не простые авелу. Благородные. Гордость и слава войска ассирийского. Элита. Небось все сплошь в звании ребрешши.

– Иван, глянь в камеру, - сказал Игорь. - Может, эта помпезная дрянь - снова иллюзия?

– Амбалы с копьями - не иллюзия, настоящие они. И мужик на троне - настоящий. А вот местность явно нарисована. Я вижу стены - похоже, что мы в огромном зале.

– Эй, Ашшур! - крикнул Игорь. - А чего они у тебя в ожерельях-то? Тут у тебя ошибка вкралась. В Ассирии ожерелья не носил никто, кроме царя и некоторых жрецов. Это научно доказано. Ты что, учебник не читал?

За шеренгой воинов находился двухметровый помост, на нем - высокий трон. Ашшур величественно восседал на троне - левая рука на подлокотнике, в правой руке - длинный скипетр, символ царской власти. Два дюжих молодца, толстобрюхих и бритомордых - судя по всему, евнухи, - обмахивали его опахалами из страусиных перьев.

– Учебник - это одно, а мое царство - другое. - Ашшур не кричал, не напрягал голос, но мощь его утробного рыка заставляла пригибаться траву и вызывала дрожь в теле. - Я взял то, что мне нравилось, у всех царств Месопотамии, и создал то, что мне хотелось. То, чего не было ни у кого, я придумал сам. Например, ожерелья. По ним удобно различать принадлежность к касте. Крупные ожерелья хорошо видны на экране.

Ашшур представлял собой трехметровую статую, сияющую чистейшим золотом. И все же он был живым - открывал рот, моргал, шевелил руками. Бессмысленно было палить в эту металлическую махину из ружья, даже 12-м калибром. Пожалуй, тут подошел бы газовый резак.

– Помнится, ты хотел меня видеть. - Игорь говорил спокойно, как равный с равным. - Может, объяснишь зачем?

– Ты немного поспешил, я не успел подготовить все должным образом. Но раз уж ты пришел, ладно… Будем сражаться прямо сейчас.

– Сражаться? Один на один?

– Где ты видел, чтобы игроки в стратегию лично Дубасили друг друга? - Ашшур открыл рот и громко захохотал. Евнухи подобострастно хихикнули. - У нас будет все как положено. У меня - своя армия, У тебя - - своя. Посмотрим, кто из нас более искусный полководец.

– У меня нет армии. Ты не находишь, что это нечестно?

– Да, действительно… - Ашшур поскреб пальцами в металлической бороде. - Я рассчитывал, что ты придешь сюда хотя бы с ротой спецназа, но ты не додумался и до этого. Жаль, это было бы интересно. Ну ладно, я проявлю свою божественную милость. Я дам тебе армию.

Ашшур хлопнул ладонями, издав звук медного гонга. И рядом с Игорем появились две фигуры.

– Брат Шамшининурт! - воскликнул Хадди. - Ты жив! Как я рад!

Игорь и сам уже узнал Шамшининурта, хотя видел его только один раз в жизни. Как и положено жрецу, ниже пояса Шамшининурт был обернут по спирали куском ткани с бахромой, плечи его покрывал богатый плащ, голову украшал высокий клобук, расшитый звездами. В руке - длинный магический жезл. Несмотря на роскошное одеяние, выглядел братец Иштархаддона неважнецки - желто-фиолетовое лицо со множественными следами побоев, щелочки заплывших глаз, вырванные кровоточащие ноздри.

– Меня не успели убить, - сказал жрец. - Слава великой Иштар, я жив и буду сражаться плечом к плечу с тобой, мой великий брат.

– И что, это все? - Игорь растерянно озирался. - А где же обещанная армия? Это ещё что за клоун? - Он ткнул пальцем во второго человека, выданного в качестве аванса Ашшуром. Человек был безобразно толст, глуп мордой и сильно вонял потом. В руке толстяк держал что-то вроде зонтика с длинной деревянной ручкой.

– Это евнух! - насмешливо прогремел Ашшур. - Всякому царю положен евнух. Он будет защищать тебя от солнца и отгонять надоедливых мух.

– Не надо мне евнуха! Меняю его на дюжину всадников!

– Обойдешься. Назначаю время битвы через десять минут. - Ашшур снова прогрохотал ладонями, слуги вынесли и поставили перед ним большие песочные часы. - Никто не звал тебя сюда, Игорь Маслов. Ты хотел сразиться со мной? Ты уверовал в свое могущество? Выкручивайся теперь как можешь.

– Ну и скотина, - пробормотал Игорь. - Что делать-то будем, Хадди? Перестреляем мы десяток этих громил, а дальше что? Хана нам?

– Ты глупец, Игар, - негромко ответил Иштархаддон. - Ашшур дал тебе в руки самое могучее оружие. Нужно только суметь им воспользоваться.

– И где же это оружие, черт возьми?

– Это оружие - мой брат.

***

Игорь чувствовал свою силу, свои необычные способности. Помнил он то, как удалось ему покрыть броней не только себя, но и машину. Но существовала большая проблема - не знал он, что с этой силой делать, как ею управлять и каким образом применить. Не успел он прочитать инструкцию по управлению способностями креатора. Да и не существовало никогда такой инструкции.

Десять минут на все про все. Да уже и не десять - песок сыплется неумолимой струйкой.

– Хадди, о чем ты там говорил?

– Мой брат - жрец. Он владеет заклинаниями, которые могут превращать воинов врага в наших воинов.

– Хм, интересно… Шамшининурт, ты и вправду можешь сделать такое?

– Да, могу, если мне прикажет мой бог. Брат мой Хадди, с кем ты постоянно ведешь беседу? Кто говорит с тобой твоим же голосом?

– Это бог. Бог Дикой страны Игар. Его дух поселился во мне.

– О, как это прекрасно! - Жрец немедленно повалился на колени и воздел руки кверху. - Воздаю тебе почести, великий бог Игар! Благодарю тебя, что осенил нас своим божественным благом, и мудростью своею, и силою, и выбрал брата Моего, Иштархаддо-на из рода Слышащих Иштар, для земного воплощения своего…

– И что это значит? - поинтересовался незаметно подошедший Иван Бейлис. - Что-то я не пойму, Гош, о каком боге он талдычит.

– Обо мне. Здесь я - как бы бог.

– Как бы? - Жрец удивленно поднял брови.

– Да бог я, бог, - раздраженно сказал Игорь. - Хочешь, испепелю тебя молнией, недостойный маловер?

– Нет! - Шамшининурт рухнул лицом в землю и закрыл голову руками.

– А Хадя - это кто? - продолжал допрос Бейлис.

– Хадди. Это воин Иштархаддон, в теле которого я сейчас нахожусь. Он ассириец, из местных. Хорошо знает все отвратительные местные обычаи.

– Понятно… - протянул Иван озадаченно. - То есть вы типа как шампунь? Два в одном?

– Отвяжись! - рявкнул Маслов. - Твое дело - снимать, вот и снимай! Не мешай делом заниматься.

Иван заткнулся и припал глазом к видоискателю. Игорь наклонился, схватил за шиворот жреца и рывком поставил его на ноги.

– Эй, ты, служитель культа, - сказал он. - Отвечай быстро и без пустословия. Что мне нужно сделать, чтобы ты начал переделывать чужих воинов в моих?

– О, великий, прости меня за маловерие…

– Я же сказал, короче говори! - злобно зашипел Игорь, добавив к словам чувствительную затрещину. - Что я должен делать?!

– Приказать мне, о великий! - всхлипнул насмерть перепуганный Шамшининурт.

– Приказываю. Приступай немедленно.

– Не могу, - проблеял жрец.

– Как - не можешь?

– Ты приказываешь неправильно, - пискнул жрец, побелев от страха.

– А как правильно?

– Ты должен знать это сам - ты же бог. Я не чувствую твоего приказа. Когда я слышу повеление бога, волшебная сила наполняет меня, и я творю свои заклинания легко и свободно…

– Все правильно, - сказала Мила. Она была уже здесь, держала в руках открытый и включенный ноутбук. - Он же, в сущности, юнит, хоть и материализованный. Ему нужно дать компьютерную команду. И тогда он начнет работать.

– И как же мы это сделаем? - Воткнем ему в задницу провода и подсоединим к твоей машинке?

– Ключ в тебе, - серьезно произнесла Милена. - Ты у нас единственный, кто может соединять два мира - реальный и виртуальный. Попробуй что-нибудь сделать.

– Как?

– Попробуй! Ты сможешь, если захочешь. Она поставила компьютер на землю и опустилась на колени рядом с ним. Игорь уселся по-турецки, мрачно скрестил руки на груди.

– Вот, смотри, Гош. Я запустила «Эпоху империй», залезла в конструктор сценариев. Нарисовала наше поле боя. Вот Ашшур, вот его семьдесят два тяжеловооруженных пехотинца. Они все красного цвета. А наши - синенькие. Вот наш жрец, вот наш евнух. Похоже, правда?

– Похоже. А мы сами-то где?

– Нас я не могу ввести. Стандартом не предусмотрены такие юниты - вооруженные огнестрельным оружием.

– Вот тут должен быть я. - Гоша ткнул пальцем в экран. - Вот тут - Иван Ароныч. А тут - ты, Милка.

Дисплей моргнул, затемнился на секунду и снова заиграл яркими красками. Около жреца и евнуха появились три новые фигурки - в камуфляжной форме, с ружьями. Одна огромная, одна поменьше, но коренастая, третья - совсем маленькая.

– Ого! - присвистнул Иван, наблюдающий за процессом через плечо. - А в избушке жили три медведя…

– У тебя получилось, - сказала Мила - тихо, без экзальтированной радости, боясь спугнуть удачу. - Молодец, Гоша. Ты и вправду бог.

– Креатор, - поправил её Игорь. - И как мне теперь заставить работать этого ленивого жреца?

– Дай ему команду.

– Где тут чертова мышь?

– Нет тут мыши. Води пальцем прямо по экрану. Дотронься до жреца. Видишь, появилось меню? Выбери значок «Переделать» - этот вот, зелененький. Отлично. Теперь ткни пальцем в того, кого ты хочешь обратить.

Игорь задержал дыхание на несколько секунд. Прислушался к самому себе - может быть, происходит там, внутри его, что-нибудь необычное? Да нет, никаких странных ощущений. Все как-то до жути обыденно. Будем надеяться, что работает все на полной автоматике…

Последние песчинки скользнули из верхнего конуса песочных часов в нижний. Прогремел гром, ослепительно сверкнула молния, разрезав пополам блекло-голубое безоблачное небо. Ашшур простер вперед руку со скипетром.

– Вперед, доблестные мои воины! - проревел он. - Убейте этих жалких людишек!

Шеренга затопала ногами, перестраиваясь в три ряда. Воины переднего ряда прикрылись щитами, выставили вперед длинные копья. Лучники сзади натянули тетивы. Красные человечки на экране пришли в движение, повторяя движения живых ассирийцев.

Палец Игоря опустился на фигурку юнита в среднем ряду. Шамшининурт воздел вверх свой жезл и запел что-то протяжное, гнусавое. Пехотинцы медленно двинулись вперед.

Игорь не отрывал взгляда от экрана, считал про себя. Шесть, семь, восемь… Господи, как долго-то! А может, ничего и не произойдет? Не сработает?.. Десять, одиннадцать, двенадцать…

Ассирийский юнит на экране окрасился в синий цвет и тут же яростно напал на своего красного соседа. Игорь поднял голову. Воины первой шеренги закрывали своими могучими телами то, что происходило позади них, но видно было, что строй пришел в замешательство. Игорь немедленно заелозил пальцем по экрану, заставляя жреца приступить к охмурению следующей жертвы.

– Могу я выбрать сразу нескольких юнитов противника? - крикнул он.

– Можешь! Обведи их квадратиком!

Гоша нарисовал корявую прямоугольную рамку вокруг всего вражьего войска - нечего с ними, гадами, церемониться, схватил свои ружья и помчался вперед, стреляя на бегу с обеих рук.

Он уже понял, какую ошибку допустил, оставив неприкрытым жреца. Шамшининурт, озаренный божественной силой и волей, стоял в полной отключке и самозабвенно распевал свои архаичные шлягеры. Шеренга ассирийцев перла на него дикобразом, ощетинившимся железными иглами копий. Всего десяток метров разделял их.

– Назад, Шамшининурт! - орал Игорь. - Драпай назад, придурок!

То ли Шамшининурт закончил переделку очередного солдата и очухался, то ли божественный вопль оказался достаточно громким, чтобы дойти до его замутненного сознания, но он вдруг круто повернулся, подхватил полы своего одеяния и мелкой трусцой помчался в тыл.

– Прикрой его, Иван! - крикнул Игорь. Жрец снова заголосил издалека. Игорь не стал оглядываться - некогда ему было. Он и так видел, что колдовская работа приносит свои плоды - один из пехотинцев первого ряда бросил вдруг копье, выхватил меч и молодецки вонзил его в бок своего соседа. Строй смешался окончательно - на предателя насели, он отбивался со страшными криками. Игорь стрелял. Стрелял не спеша, целился, стараясь попасть в наименее защищенные части тела. Каждый его выстрел валил с ног очередного ассирийца. Пятнадцатый готов… Шестнадцатый. Теперь перезарядить ружья - быстренько, пока ассирийцы не очухались, пока колбасят друг друга. Патронов, конечно, маловато - сколько их тут? Шесть пачек, по десять патронов в каждой. Ладно, в совокупности с молитвами Шамшининурта должно хватить. Блин, да замучили вы своими стрелами! И есть уже хочется…

Стрелы пели в воздухе, пытаясь поразить Игоря, тыкались острыми наконечниками в его броню и бессильно падали на землю. Игорь отметил то, что броня его стала намного мощнее - он все лучше владел своими таинственными способностями, и это радовало. Не радовало то, что энергетические запасы организма расходовались в бою с огромной скоростью. Игорь почувствовал знакомые болезненные спазмы в желудке.

Похоже, что стараниями жреца число солдат Игоря и Ашшура сравнялось. Воины дрались теперь только между собой, забыв об Игоре. Осталось их по два десятка с каждой стороны. Да нет, пожалуй, уже по полтора десятка. По десятку… Пять человек осталось. Почему они не дерутся больше?

Игорь вскинул ружье, собираясь пристрелить последних оставшихся в живых.

– Не стреляй! - крикнула сзади Мила. - Эти юниты теперь наши!

– Ну что, Ашшур, доволен? - крикнул Игорь. - Что теперь?

– Неплохо, - заявил Ашшур. - Для начинающего игрока - совсем неплохо. Ты сумел воспользоваться моей подачкой и прошел первый уровень. А дальше - уровень второй. Он будет посложнее!

– Ты что, сдурел? - завопил Игорь. - Сколько можно? Я что, играть сюда пришел?

– Конечно! А ты как думал? Даю десять минут на отдых.

Ашшур шарахнул ладонями, и снова-перед ним появились песочные часы. Уцелевшие воины-юни-ты топтались на месте, ожидая приказаний своего нового хозяина, трупы убитых таяли в воздухе, освобождая, очевидно, место для грядущего великого сражения.

Игорь устало поплелся в тыл. Жрец валялся на травке, еле живой от нервного истощения, жирный евнух защищал его от солнца зонтиком и отгонял мух. Милка нависла над компьютером. Иван сидел на камне и озадаченно чесал в затылке.

Да, хороша армия…

– Сядь отдохни, - заботливо сказал Бейлис. - Может, водички хочешь? - Он вынул из кармана флягу.

– Да не воды мне сейчас нужно! Пожрать у тебя есть чего-нибудь?

– Ага! - Иван оживился. - Вот, припас! Как чувствовал! - Он извлек из сумки пачку печенья «Калорийное».

– Это все, что у тебя есть? - прошамкал Гоша, жадно запихивая в рот одну печенину за другой и запивая их противно теплой водой.

– Все.

– Мало! Мне пачек двадцать таких нужно! Или сорок…

– Ну уж извини. - Иван развел руками.

– Плохо все это, - заявил Игорь.- Надолго меня не хватит. А вы так и вовсе без защиты. Мысли есть какие-нибудь?

– Есть, - сказал Бейлис. - Глянь-ка в камеру. Игорь припал глазом к окуляру и изумленно присвистнул.

– Ого! Похоже, наш Ашшур экипировался не на шутку!

– Похоже, что так, - кивнул Бейлис. Камера фильтровала изображение, отделяя материализованную виртуальную действительность от откровенно лживых иллюзий. Пятеро ассирийских сол-датушек-ребятушек все так же толпились на поле боя, но вот само поле не было ни каменистым, ни поросшим травой. Оно представляло собой деревянный пол огромного зала. И стены были у этого зала, и двери в стенах, и стеклянный сводчатый потолок, пропускающий дневной свет. А на помосте у задней стены - там, где положено было находиться золотому богу Ашшуру, - виднелось нечто совершенно неожиданное. Впрочем, почему неожиданное? Давно можно было догадаться, что на самом деле это выглядит именно так - стол с компьютером, с большим дисплеем и прочими электронными прибамбасами. Несколько толстых кабелей шли к этому пульту управления, змеились по полу или висели на специальных подставках.

Игорь взвел затвор и, не отрывая глаза от камеры, выстрелил вперед. В сторону противника.

Выстрел не достиг цели. Игорь увидел желтые искры в воздухе - там, где картечь расплющилась о невидимый барьер и отскочила. Непробиваемое стекло? Вряд ли. Броня - вот что это. Такая же броня, как у Игоря - виртуальная, материализованная, только во много раз мощнее.

Человек за пультом поднял голову и вытаращился на Игоря через толстые близорукие очки.

– Вот это ты зря, Маслов, - сказал он в микрофон, и аппаратура превратила его голос в могучие громоподобные раскаты. - Ты стреляешь в надежде поразить меня, великого бога? И не мечтай об этом. Твой удел - продолжать сражение с моими. воинами и пытаться продержаться хотя бы следующий уровень…

Человек говорил и говорил что-то, и морщил свое узкое, чрезвычайно бледное лицо, и размахивал в воздухе тонкими длиннопалыми руками, но Игорь не слушал его. Игра… Чужая игра. Этот Кощей Бессмертный, гений виртуальных стратегий, желал сейчас только одного - как следует наиграться перед тем, как убить противника. Похоже, он не догадывался, что у Игоря Маслова появился секретный козырь в рукаве. Шанс.

– В Киселихе есть сейчас электричество? - спросил Игорь Бейлиса.

– Нет. Не должно быть. Эта зона обесточена - я специально узнавал.

– Значит, у этого типа есть собственный генератор. Где-нибудь в подвале стоит.

– Ну и что?

– Ты должен добраться до генератора. Найти его и вырубить - чего бы это ни стоило.

– Думаешь, это поможет?

– Эта компьютерная сволочь подсажена на иглу электричества. Ты видишь, что он сейчас делает? Бьет по клавишам - вводит очередную программу, создает новых юнитов и оживляет их. Он - креатор, но он осуществляет свои способности при посредничестве клоузнетовской станции. Надо вышибить эту табуретку из-под его костлявой задницы. Играет он, гад… Ох, доиграется!

– Точно! - Иван хлопнул себя ладонью по лбу. - Наш-то ноутбук на аккумуляторах! Он останется ни с чем, а мы с компьютером…

– Нет, не так. - Игорь досадливо скривился. - Не нужны нам эти компьютеры вообще. К черту их. Ты понял? Твоя задача: как только начнется бой, хватай камеру и ружье и дуй в ближайшую дверь. Постарайся проскользнуть незамеченным - я отвлеку его внимание. Делай все, что хочешь, разнеси все на своем пути, но найди этот проклятый движок и уничтожь его в хлам.

– Так точно, - сказал Бейлис. - Блин, раньше бы додуматься…

– И еще. Если найдешь по пути какую-нибудь жрач-ку, тащи её сюда. Без еды я долго не протяну.

– А теперь сражайся! - ликующе проревел Аш-шур. - Я удваиваю силу твоих воинов, но взамен отнимаю у тебя жреца!

Золотая длань бога поднялась вверх, в небе прогрохотал гром, ослепительная молния распорола пространство и испепелила жреца, оставив, как ни странно, целым и невредимым евнуха. Хадди горестно взвыл внутри Игоря.

– Ах затейник, ах выдумщик хренов! - Игорь качнул головой. - Ну ладно, Иван, пошел я доблестно сражаться. Ты знаешь, что делать.

– Знаю…

Глава 6

На этот раз Ашшур выставил команду не столь многочисленную - всего лишь дюжину боевых колесниц, по два воина в каждой. Возможно, он считал, что и этого достаточно для уничтожения Игоря, лишенного магической поддержки в виде жреца. А ещё более вероятным было то, что он просто не успел изготовить достаточное количество юнитов.

– Не радуйся, глупец, что поставил я против тебя малый отряд, - пророкотал Ашшур. - Ибо сильны они и искусны гораздо более прежних. Воины мои, вперед! Убейте этого пришельца!

Возницы засвистели, щелкнули кнутами, лошади, защищенные латами, всхрапнули и помчались вперед. Милена сгруппировала на экране пятерку пехотинцев Игоря и бросила их на одну из колесниц. Закипел бой - яростный, кровавый.

– Иван, дуй отсюда, - сказал Гоша. - Удачи тебе. Бейлис стартовал с мощью опытного спринтера. Фланговая ассирийская повозка заметила его маневр, бросилась на перехват, подпрыгивая колесами на камнях. Игорь чертыхнулся и открыл пальбу из обоих стволов одновременно.

Да, защита у этих воинов была будь здоров. Картечь отскакивала от медных блях, нашитых на их доспехи. Ладно, попробуем, на что способны мы сами. Игорь вдохнул воздуха, сосредоточился, зачерпнул энергии из своего печеночного аккумулятора, наполовину уже истощенного… Выдохнул резко, наполняя всей своей силой головки патронов, превращая их в маленькие бронебойные снаряды. И шарахнул с двух рук. Он даже не целился - он только отдал приказ убить. Два взрыва подкинули возничего и стрелка в воздух, превратив их тела в окровавленные лохмотья. Колесница, почти уже догнавшая бегущего как заяц Бейлиса, завалилась на бок, лошади забились на земле, издавая даже не ржание - дикие, полные ужаса и боли вопли,

Иван Бейлис скрылся в тумане. Без камеры Игорь не мог видеть, проник ли Иван в дверь, ведущую из зала, но надеялся, что именно так и случилось.

– Ох ты Господи, - прошептал Игорь. - Дай мне силы, Господи. Никогда я в тебя не верил, но сейчас приходится уповать только на тебя. Дай мне силы - потому что своей у меня почти не осталось…

***

Игорь Маслов тяжело дышал. Отдыхал, лежал на спине, прикрыв глаза от слепящего солнца рукой. Зонтика, увы, больше не было - толстяка евнуха пристрелили в ходе боя, и он дематериализовался вместе со всеми своими аксессуарами. Последняя из колесниц сумела-таки прорваться - у Игоря кончились патроны. Игорь не думал в этот момент о себе, он бросился на врага с голыми руками, защищая Милу. Броня его работала уже гораздо хуже, но все же ещё работала, не спасла от синяков и царапин, но не дала погибнуть. Что он сделал с этими двоими? И сам уже не помнил - слишком быстро все произошло. Он включил пятую скорость, задействовав все внутренние ресурсы. Он призвал на помощь Иштархаддона и дал ему полную волю в действиях. Он убил обоих ассирийцев, он даже завладел всем их оружием и колесницей о трех конях. Он отбился и на этот раз, но это не радовало его. Сил у него больше не осталось, и восполнить их было неоткуда. Игорь Маслов снова превратился в более или менее обычного человека, и это означало, что жить ему оставалось не более двадцати минут.

На этот раз Ашшур объявил двадцатиминутную передышку. Наверное, создавал более солидных юнитов. Ни к чему это было. Для Гоши Маслова и Иштархаддона, поселившегося в нем, хватило бы сейчас и пары удачных попаданий стрелой.

Интересно, этот умник Ашшур знает о том, что Гошин организм может каким-то образом трансформировать обычную земную пищу в виртуальную энергию? Вполне вероятно, что нет. Сам Ашшур, похоже, использует для материализации духов и раздачи слонов только электроэнергию. Креатор хренов. Его бы аппаратуру да Милене в руки… Давно остался бы от Ашшура только суповой набор.

Молодец, девчонка Мила. Не сдается - сидит, мострячит что-то на своем ноутбуке, перекраивает лук, меч и копье, захваченные в бою Игорем. Добавляет им единиц поражения. Только толку от этого… Ладно, пусть работает. Не будем расстраивать её прежде времени.

И где православный здоровяк Иван? Где его носит? За это время можно было десять таких особняков обежать. - Копуша.

Надеюсь, его не пристрелили где-нибудь по пути. Надеюсь. Вряд ли у такого богатого нувориша, как Ашшур, имеются только виртуальные воины. Готов поклясться, что здесь есть и живые люди - с официально зарегистрированными пистолетами. Труженики какого-нибудь частного охранного агентства. Ребятки, которые могут доставить непрошеному гостю немало неприятностей.

Кто он вообще такой, этот Ашшур? Ну да, креа-тор он, что бы это ни означало. Но этого недостаточно, чтобы отгрохать такой дворец и начинить его такой аппаратурой. Деньжищ у него немерено - вот оно что. Свихнувшийся миллиардер, решивший захватить мир и разработавший для этого невероятную технологию, позволяющую превращать виртуальный бред в бред реальный? Александр Македонский XXI века, стремящийся к мировому господству? Возможно. Хотя и как-то пошловато, стандартно, в духе примитивного американского боевика. Впрочем, что ныне не пошловато?

Пожалуй, самое интересное - узнать, кто такой этот человек. Стоит выжить хотя бы ради этого. Только вот как это сделать - выжить?

– Эй, ты, человечек! - громыхание из ясного неба. - Ты как там, жив еще?

– Жив.

– Готов ли ты сражаться далее?

– Ну допустим, не готов. И что с того? Тебя что, интересует мое мнение, игруля божественная?

– Встань и сражайся! Умри как доблестный воин!

– Пошел ты! - буркнул Гоша и повернулся на бок. Подложил руку под голову, меланхолично наблюдая за двумя гигантскими бородачами, величественно топающими к нему. Ну как с такими драться? Росту в каждом метра по четыре, двухсаженный топор в правой руке, шипастый щит в левой. Морд не видно - в шлемах только узкие щели. Железные сапоги крушат камни, давят их в осколки. «Привет, мужик, я твоя смерть». - «И что?» - «Да, собственно говоря, и все…» Наступит сейчас такой дяденька на меня своим сапожком двести пятнадцатого размера, и кончатся мои проблемы. Милку жалко. Хотел же я её в эвакуации оставить…

Бум-м. Бум-м. Бум-м. Трясется земля, заставляя содрогаться желудок, кишечник, сердце и прочие внутренние органы, находящиеся в теле, на оной земле лежащем. Приближаются мифические колоссы - вылепленные из виртуальной глины Гильгамеш и Энкиду. Вот тебе, гадина Ашшур. Подпорчу тебе удовольствие хотя бы в этом - займет третья миссия всего пару минут, не удастся тебе как следует поиграть. Все, что тебе останется, - тупо растоптанная тушка противника. Пятно на месте бывшего Игоря Маслова, пятно уже не слепое, а кровавое.

А что же будет со всем остальным? Со всем реальным миром, изгаженным инфантильной, дебильной, дауновской виртуалкой?

А, будь что будет. Человечество виновато само. Долго, упорно, шаг за шагом ползло оно на горку прогресса - в первые миллионы лет своего существования медленно, метр за метром, в средние и последующие века неспешной пробежкой, а в предпоследний, технологический XX век - так уж и вовсе семимильными шагами, круто вверх, круто, ещё круче, по восходящей, почти вертикальной параболе. В небеса по лестнице, выстроенной из технических чудес, заменяющих естественное человеческое существование. Пожалуй, для России это было ещё не столь актуальным - большинство людей здесь все ещё вынуждены были добывать пропитание собственным физическим трудом. Но вот в странах, называющих себя «развитыми»… Интернет-магазины, позволяющие получить пиццу с доставкой на дом, простым нажатием на кнопку мыши, без лишних, безусловно неприятных для организма мышечных усилий. Миллиарды долларов, вложенные в электронизацию всего и вся. Триллионы, заработанные финансовыми гигантами на росте и падении акций, - деньги, вылепленные из воздуха. И наконец, войны XX и XXI веков… Боже милостивый, почему ты допускаешь это? Что делаешь ты, когда бомбят провинившиеся в нелояльности страны, когда тяжелые птицы недосягаемых для ПВО самолетов лениво сбрасывают свои фонящие радиацией фекалии на мирные города, наносят «точечные» удары по зеленым фермам и жилым домам, когда раскормленные до центнеров обитатели заокеанья радостно взвизгивают, наблюдая сию картину по телевизорам, и закидывают в бездонные пасти очередную тонну распухшей от воздуха кукурузы? Чем это не виртуальная война? Чем это отличается от компьютерной стратегии? Где-то, в какой-то неправильной стране, бравые парни наказывают плохишей - тех, кто плохо себя ведет, кто не хочет слушаться правильных политиков, знающих все в этом мире лучше всех, улыбающихся так белоснежно, одевающихся в такие хорошие костюмы, так здорово играющих в гольф…

Война в Югославии была для многих обычной виртуальной войной. Для очень многих. Но только не для тех, кто в ней погиб…

Незаметно для себя человечество достигло пика той горки, на которую карабкалось. И пока ещё не поняло, что дальше придется падать вниз - круто, отвесно, может быть, ещё круче, чем взбиралось. В какой-то момент технологии выросли настолько, что позволили одному человеку, владеющему оными, оттрахать весь остальной мир. И такой человек появился немедленно. Так уж устроены люди - не терпится им опробовать самое совершенное оружие на тех, кто подобным оружием не владеет. Так было с атомными бомбами, спешно сброшенными на Японию. Слава богу, до глобальной ядерной войны дело так и не дошло - одумались. Медленно, мучительно, но одумались. А сейчас что будет? Кто остановит новоявленного бога войны? Игорь Михайлович Маслов? Похоже, что слабоват он для такой миссии…

Кого интересует раздавленная голова Игоря Михайловича Маслова? Никого. Кроме него самого, конечно.

Хрясть! Железная многотонная ножища опустилась в десяти сантиметрах от головы Маслова и вдавилась в землю. Опустилась бы и на саму голову, если бы Игорь не успел среагировать. Оказывается, он все ещё хотел жить. Откатился в сторону. А в следующую секунду вскочил и побежал.

И Милка тоже бежала. А великаны не спешили. Протопали ещё несколько шагов, раздавив несчастный ноутбук, и остановились. Сняли с плеч семифутовые луки, наложили стрелы, натянули тетивы, тщательно прицелились. Надо думать, промаха быть не может. И стрелы у них, поди, с самонаводящимися боеголовками… Все. Финиш.

Игорь стоял, обняв за плечи трясущуюся Милену, и часто моргал. О чем он думал? Уже ни о чем. Поздно уже было о чем-либо думать.

Стрелы сорвались с. луков-гигантов. И тут же исчезли, растворились в воздухе. А следом за ними начали растворяться и великаны. Замерли в неестественных позах, стали вдруг полупрозрачными, разорвались на фрагменты и истаяли. Яркое солнце поблекло, бездонная синева неба заслонилась стеклянным куполом крыши. Из тумана проступили стены зала.

Игорь обессиленно шлепнулся на деревянный пол, и Милка приземлилась рядом с ним.

– Креатор, - пробормотал Гоша. - Сейчас посмотрим, какой ты креатор. Что ты можешь сделать без маленьких электрончиков, бегущих по длинным проводам.

Статуя бога Ашшура тоже исчезла, само собой. Как и положено, на её месте появился ультрасовременный пульт, заставленный всякой аппаратурой. Вот только за столом никого не было. Успел удрать, гад? Ищи его теперь по всему особняку.

– Эй, гражданин Ашшур! - крикнул Игорь. - Вы арестованы! Сдавайтесь. Выходите с поднятыми руками!

Лысая очкастая голова вынырнула из-за пульта. Вслед за ней появились две руки, держащие здоровеннейший автомат с подствольным гранатометом. Игорь не был знаком с такой маркой оружия, но то, что он увидел, очень ему не понравилось. Пожалуй, из такой пушки можно было уложить и слона. Причем без помощи виртуалки.

– Твой помощник вырубил свет, - сказал Ашшур. - Это большое свинство с вашей стороны. Он угробил два моих генератора, а они немалых денег стоят. К тому же он тяжело ранил трех моих охранников - а это уже статья Уголовного кодекса. Ну что с вами делать, поганцы? Наложить на вас штраф? Или шлепнуть сразу, без особых церемоний?

– Шлепай, - сказал Гоша. - Только побыстрее. Сил нет видеть твою безобразную рожу и слышать твой отвратный голос.

Что верно, то верно. В соответствии с канонами авантюрного жанра человек, называющий себя Ашшуром, мог оказаться либо картинным красавчиком злодеем, либо редкостным уродом маньячного вида. Больше он тянул на последнее. Игорь, сращенный с Иш-тархаддоном, не потерял остроты зрения и видел Ашшу-ра во всех подробностях. Лет, пожалуй, около сорока, но выглядит на все пятьдесят. Что ж поделать - круглосуточное бдение за компьютером не способствует цветущему виду. Бледная, анемичная кожа, морщины на лбу, череп без единого волоска. Толстые очки. Оттопыренные уши - для большего, очевидно, сходства с нечистью. И противный скрипучий голос, уже не облагороженный электронным синтезатором.

– Я тебя шлепну, но чуть попозже, - проскрипел человек. - А может быть, и не шлепну вовсе - если ты мне понравишься. У тебя есть шанс понравиться мне, Игорь. Ты, между прочим, креатор - не забывай об этом. Нас с тобой только двое таких в этом мире. Ты - весьма ценный субъект. Не знаю, получится ли у меня создать ещё хоть одного креатора…

– Создать? - удивился Игорь. - Ты хочешь сказать, что ты меня создал?

– В определенной мере - да.

– Ив какой же это мере?

– Подожди. Сейчас мое время задавать вопросы. Что ты думаешь обо всем том, что происходит? Как ты себя чувствуешь? Мне важно это знать.

– Хреново я себя чувствую, - сказал Гоша. - Мне все время кажется, что весь этот мир - мой личный бред, а всех остальных людей засосало в мои галлюцинации. Я - галлюцинирующий пылесос. Все это - психоделия. Бред искаженного, деформированного сознания.

– Красиво сказано! - Ашшур улыбнулся. - Ты образно мыслишь, Игорь, и мне это нравится. Креатор - это создатель, он должен быть эстетом, художником. Но ты не прав в терминах: психоделия - это то, что связано с наркотиками. А здесь нет никаких наркотиков - чистый полет мысли!

– Ну и черт с ними, с наркотиками, - заявил Игорь. - Не все ли равно, есть они или нет. Все это как кошмарный, мучительный сон. Я мечтаю проснуться. Мечтаю, чтобы сон исчез с моим пробуждением и наступило облегчение, узнавание нормального мира. И вот такой кошмар - я просыпаюсь, а сон остается. Потому что я - ненормальный, я псих. Я невольно овеществляю, проецирую на реальный мир всю ту глубинную дрянь, что сидит в моей башке, в подкорке, вместе со всеми моими дрянными комплексами.

– Так оно и есть - ты проецируешь. Но скажи, разве это так плохо - уметь проецировать? Ты можешь осуществить свои самые потаенные желания. Разве ты никогда не мечтал об этом в детстве?

– О том, чтобы погиб мой родной город, - никогда. И Слепые пятна, мне могли привидеться только в кошмарах, а не в светлых мечтах. Это все твоих рук дело - кровь, грязь, смерть. Похоже, что это и есть твои осуществленные мечты. Я тут ни при чем.

– Я уже говорил тебе, что Слепые пятна - твоя работа, - проворчал Ашшур. - Их даже нельзя было придумать - у тебя это получилось случайно. Возможно, потому, что у тебя не в порядке зрение. Тебя в детстве лечили в глазной клинике?

– Лечили, - признался Игорь.

– Вот видишь… А теперь вспомни - были у тебя когда-нибудь выпадения участков поля зрения? Офтальмологи называют их скотомами.

– Были и скотомы, - нехотя пробормотал Игорь.

– То-то и оно! Это твоя индивидуальная реакция! Когда ты стал креатором, ты невольно налепил слепунов по всему миру. Я только придумал, как их использовать, - разместил там виртуальные царства. И как видишь, результат оказался блестящим. Я думаю, нам стоит сотрудничать и в дальнейшем.

– Ты меня использовал, сволочь! - взвыл Гоша. - Испортил мои мозги, а потом гнусно подставил с этими слепунами! В чем с тобой сотрудничать? В уничтожении этого мира, в заселении его тупыми виртуальными выродками? Хрен тебе!

– Не спеши… - Ашшур уселся в кресло, положил свой суперавтомат на стол, не отводя его, впрочем, от цели. - Пожалуй, я расскажу тебе все по порядку. Расскажу тебе, как стал креатором. И как креатором стал ты. Я думаю, что сумею убедить тебя в полезности сотрудничества. В противном случае мне придется тебя убить.

– Давай убеждай, - буркнул Гоша. - Слушаю. Тянуть время. Собраться с проклятыми силами, которые никак не собираются. И что дальше? Удрать? Или все же попытаться напасть на Ашшура, довести дело до конца? Увидим…

– Меня зовут Василий Николаевич, - сказал Ашшур. - Фамилия… Ни к чему тебе пока моя фамилия. Десять лет я работал веб-мастером за рубежом, занимался компьютерным дизайном. Я - хороший программист. Очень хороший. Платили мне много, на моих счетах в банках лежат немалые суммы. Но это не самое главное. Главное - то, что я изобрел много интересных вещичек. Я был одним из разработчиков. системы закрытых игровых сетей. Думаю, что это словосочетание тебе знакомо.

– Само собой. Клозеты вонючие…

– Не такие уж и вонючие, смею заметить. Клоузнеты приносят большие доходы, а деньги, как известно, не пахнут. В один прекрасный день я решил, что соскучился по исторической родине, и вернулся в Россию. Я занялся созданием российских закрытых сетей. Некоторая часть московских клоузнет-клубов принадлежит именно мне. Уточню даже - основная часть. Само собой, хозяин нижегородского клоузнет-клуба - тоже я. Клубы приносят мне стабильную прибыль, но самое интересное для меня не в этом - денег мне и так хватает. А ну-ка, угадай, в чем состоит мой истинный интерес?

– Черт его знает…

– Я догадываюсь, - сказала Милена. - Вы проводите какие-то эксперименты надо всеми, кто участвует в клозетах.

– Умная девочка! - удовлетворенно каркнул Ашшур. - Я долго работал над влиянием цветовой графики на человеческое подсознание. Очень, знаете ли, перспективная тема! Изменение мотиваций покупателя, смотрящего рекламные заставки…

Игорь вдруг перестал слушать болтуна Ашшура, разливающегося соловьем. Отвлекся. И было на что отвлечься. Переведя взгляд в сторону Милены, он обнаружил в трех метрах от себя открытую дверь. В проеме двери, невидимый Ашшуру, стоял Иван Бейлис - голый по пояс, обмотанный поперек груди окровавленной тряпкой, но страшно довольный. В правой руке он держал ружье, в левой - большой целлофановый пакет. Иван приложил палец к губам - молчи, мол. А потом достал из пакета некий плоский прямоугольный предмет, наклонился и запустил его по полу прямо к Игорю.

Здоровенная плитка шоколада - вот что это было. Игорь поймал её, с хрустом развернул обертку, откусил едва ли не половину и начал жевать.

– Эй, что ты там делаешь? - забеспокоился Василий Николаевич.

– Ем, - прочавкал Гоша. - Ты не против, если я заморю червяка? Проголодался я слегка.

– Ешь, ладно, - милостиво разрешил Ашшур.

РАЗРЕШИЛ!!! Ничего себе!

Неужели это означало именно то, на что так надеялся Гоша, и боялся надеяться? Похоже, что Ашшур не подозревал о том, что креатор Игорь Маслов подпитывается не электричеством, а обычной едой.

– Продолжай, Василий Николаич! - попросил Игорь. - Ты интересно рассказываешь. Мне нравится!

– Еще бы! - самолюбиво заявил Ашшур. - Я открываю тебе тайны, стоящие миллионы долларов. Так вот, повторяю, я исследовал влияние комбинаций световых вспышек на человеческое сознание. Я создавал различные комбинаций вспышек и изучал, какое влияние они оказывают на других людей. Но в первую очередь, само собой, пробовал на себе. И знаешь, что случилось, Игорь? Одна из комбинаций заставила меня потерять сознание.

– И ты пролежал в летаргическом сне три дня, - встрял Игорь, незаметно ловя рукой шоколадку - третью по счету.

– Пролежал… Мне чудилась всякая чушь: как будто я - юнит в виртуальной игре. Именно тогда я дорабатывал клоузнетовскую версию «Эпохи империй». Так вот, снилось мне, что я - знатный ассирийский воин и командую кисиром…

Игорь самозабвенно жевал. Желудок нормального человека давно бы уже возмутился и расстроился от такого количества шоколада, Игорев же требовал ещё и еще. Господи, вот оно, счастье-то…

– Когда я вышел из больницы и вернулся к работе, - продолжал между тем Ашшур Николаевич, - то обнаружил, что могу управлять движением юнитов на экране без посредства клавиатуры и мыши - одним только усилием мысли. Это было забавно, но не более того. Однако способности мои продолжали развиваться, прогрессировали. И однажды я неожиданно для себя материализовал нарисованного мной человека. Оживил его. Я очень испугался…

– И что же ты сделал дальше? Зарезал его столовым ножиком?

– Зачем? - Василий Николаевич пожал плечами. - Я просто дематериализовал его. Заставил его исчезнуть, и он исчез. Тогда-то мне и пришлось придумать слово для обозначения моих удивительных способностей. Я назвал это «Creator». Мне кажется, звучит хорошо.

– Неплохо. Во всяком случае лучше, чем «asshole»[ Засранец (англ.).], - заметил Гоша. - И что же ты начал делать? Разрабатывать концепцию захвата мира?

– Нет. Тогда ещё нет. Сначала я перебрался обратно в Россию. Создал систему клоузнет-клубов. И начал обрабатывать каждого из участников - и игроков, и суппортеров - тем сочетанием вспышек, которое сделало меня креатором.

– Ну и каков результат?

– Результат - это ты. - Василий показал на Игоря стволом автомата. - Ты - единственный, кто отреагировал на этот сигнал. Большинство даже не заметило вспышек. Ты-то их помнишь, надеюсь?

– Помню! - Игорь передернул плечами от отвращения, снова увидев перед глазами мигающую карту транскомпа.

– А то, что случилось дальше, ты знаешь сам. В летаргическом сне тебе приснились Слепые пятна. А когда ты очухался в достаточной степени, ты пошел на берег Оки и занялся проецированием. В краткое мгновение создал сразу шесть слепунов по всему миру. Честь тебе и хвала! Ты очень мощный креатор, Игорь. Даже, пожалуй, мощнее, чем я. Только вот пользоваться этим даром ты пока не умеешь.

Игорь мучился - испытывал едва одолимое желание встать на ноги, подойти к Ашшуру и бить его долго, обстоятельно. И силы к тому у него, кажется, уже появились. Но пока было рано. Рано. Еще десяток шоколадок не помешает…

– Ну и на кой черт тебе понадобились эти эксперименты на людях? - холодно поинтересовался Гоша. - Зачем тебе нужны другие креаторы? Это же твои конкуренты! Вот я, к примеру. Я добрался до тебя и вырубил твою аппаратуру. Все тебе испортил.

– Это ерунда! - Ашшур махнул рукой. - Это сущая ерунда! Ничего ты не испортил. Сейчас я разберусь с тобой, а потом запущу запасные генераторы. У меня их полно, и твой помощник не сможет добраться до них, даже если обзаведется десятком гранатометов. Я восстановлю все, я запущу новые программы, я возьму под полный контроль эту жалкую страну и этот жалкий мир.

– И зачем же тебе этот жалкий мир нужен? Что ты будешь с ним делать?

– Совершенствовать! Мир людей изгадился, устарел. Цивилизация загнала себя в тупик, она стоит на грани самоуничтожения. Если не взять его под контроль, следующая мировая война погубит все живое на этой планете и превратит её в труп. Ты ещё не осознал всего величия того, что произошло! - Маниакальный восторг появился в голосе Ашшура. - Появились мы - креаторы, люди, способные творить и созидать одним лишь усилием мысли! И это говорит о том, что цивилизация переходит на новую стадию развития. Мы сможем справиться с теми проблемами, которые были неразрешимы во все века существования человечества! Войны, преступность, голод, наркомания, распутство… В новом мире, управляемом нами, всего этого не будет!

– То-то я гляжу, начал ты с войны, - заметил Игорь. - Ты уже убил несколько миллионов людей и заселил контролируемые тобой земли жадными и похотливыми полуобезьянами. Хорошее начало, творец! По-твоему, это и есть новый мир?

– Тут уж ничего не поделаешь - лишних людей придется убить. Планета перенаселена. Девяносто процентов людей, живущих на Земле, - это грязь,. паразитирующие человеческие отбросы, бессовестно уничтожающие природу. Такие люди нам не нужны. Когда мы сократим популяцию людей в десять раз, доведем её до оптимального размера, я уничтожу всех своих виртуальных воинов. Надобность в них отпадет, и я их дематериализую. А потом мы создадим гармоничное равновесие на этой планете. Биосфера восстановится в своем первоначальном виде, на обломках городов вырастут леса. А люди - самые лучшие, здоровые духом и телом, достойные существования, - будут жить в оазисах цивилизации, раскиданных по самым красивым местам Земли. Да, люди будут исчисляться не миллиардами, по моим расчетам достаточно и пятидесяти миллионов, но это будут действительно Гомо Сапиенсы. А может быть, и Суперсапиенсы.

– Я смотрю, ты все уже распланировал в своей глобальной стратегии, - сказал Игорь. - Красиво напридумывал. И что же, всех тех людей, которых ты собрался убить, тебе совсем не жалко?

– Ты знаешь, иногда бывает жалко! - заявил Ашшур патетично. - Но это необходимо! Хирургическое вмешательство всегда болезненно. Мир тяжело болен. Мир погибнет, если его не вылечить, не вырезать злокачественную опухоль. Я усматриваю в этом вмешательство высших сил - пришло время появиться тем, кто разгребет планету от мусора, и появились мы, креаторы. Я думаю, что мы с тобой, Игорь, не останемся единственными Создателями. Мы найдем тех, кто сможет стать креаторами, мы создадим их. Наступит новая, счастливая эпоха…

– Надоело мне тебя слушать, - сказал Игорь, резко поднимаясь на ноги. - Я мог бы объяснить тебе, почему твоя утопия неосуществима, но это напрасная потеря времени. Вряд ли профессиональный историк сможет растолковать долбанутому программисту, дорвавшемуся до красной кнопки, почему на эту кнопочку не стоит нажимать. У тебя инфантильный подход к жизни, Вася, или как тебя там. Ты воспринимаешь этот мир как большую игру, ты играешь самозабвенно, высунув от удовольствия язык. Твои юниты для тебя значат больше, чем настоящие, живые люди. И поэтому я выношу свой вердикт - твоя игра закончена. Конец гейм-цикла - так это, кажется, у вас называется? Я закрываю его.

– Ты? Закрываешь?! - взвизгнул Ашшур, вскакивая с кресла и вскидывая свой автомат. - Да кто ты такой, жалкий наглец? Я милостиво позволил тебе жить, я пустил тебя в святая святых - в мой центр управления, я распинался перед тобой, объясняя тебе, тупице, планы своих действий. Но я вижу, что бесполезно метать бисер перед свиньями. Ты мне не подходишь. Я создам других креаторов, а ты пошел к черту…

С этими словами Ашшур нажал на спусковой крючок. Автомат загрохотал. Игорь шел вперед - медленно, стиснув зубы, едва удерживаясь от крика. Пули впивались в его броню, вминали её.

Боль, жгучая боль. Черт возьми, кончатся когда-нибудь у него патроны или нет? Я уже весь в синяках.

Кончились. Тишина, оборвавшая грохот, ударила по ушам. Лысый нетопырь торопливо потянулся за следующим рожком, лежащим на столе, но Игорь опередил его. Он вытянул вперед руку, шар холодного огня сорвался с нее, рожок смело со стола и откинуло метров на пять.

– У меня ещё есть граната в подствольнике, - сообщил Ашшур. Скрип его голоса превратился в слабое паническое дребезжание.

– Отлично, - заявил Игорь. - Просто отлично. Она мне очень пригодится.

Тремя шагами он преодолел расстояние, оставшееся до Ашшура, схватился за ствол, вырвал автомат из рук противника и кинул его в сторону.

– Ну что. Создатель, - сказал он, кривясь в злобной усмешке, - создай что-нибудь этакое такое. Сделай очередной гениальный ход в своей игре.

Создатель… Креатор. Чучело огородное. Розовая потертая рубашка навыпуск, спортивные штаны с пузырями на коленях. И тапочки, само собой. Дешевые шлепанцы, изготовленные в Китайской Народной Республике. Такой богатый буржуин мог бы одеться и поприличнее. Жмот и скопидом, судя по всему.

– Что с тобой? - пробормотал Василий Николаевич. - Почему ты не умер? Почему пули отскакивают от тебя? Ты что, колдун?

– Я - креатор. Автономный креатор, не зависящий от компьютера. Я не умер.

– Не понимаю… - Ашшур недоуменно моргал глазами. - Что это значит?

– То, что ты облажался. Проиграл вчистую.

– И что же дальше?

– Да ничего интересного. Убью тебя, подожгу твою хату и смоюсь отсюда побыстрее. Не хочу иметь дела с милицией.

– Убьешь?.. - Ашшур, похоже, все ещё не мог поверить, что все подошло к концу, что жизнь его, кре-атора великого и могучего, не стоит и гроша. - Нет, подожди, Игорь! Зачем тебе меня убивать?

– Я хочу, чтобы мир вернулся к прежнему порядку. Может быть, жизнь людей несовершенна, но лучше такое несовершенство, чем фальшивая утопия для избранных лично тобой. Я убью тебя. И тогда все вернется к старому.

Кулак Игоря въехал в челюсть Ашшура. Ашшур свалился с ног.

– Это бесполезно! - закричал Ашшур, корчась на полу. - Ты убьешь меня, но мир не восстановится!

– Это почему же? - холодно полюбопытствовал Игорь. - Я так полагаю, что твои оживленные юни-ты исчезнут?

– Они уже исчезли - в тот же миг, как только вы вырубили мою аппаратуру. Но дело вовсе не в них, дело в тебе! Ты креатор, Игорь! Ты останешься в этом мире и будешь переделывать его! Будешь делать это постоянно, подсознательно, и ничего не сможешь с собой поделать. Никто не сможет предсказать, что ты ещё натворишь - наплодишь новых Слепых пятен или нашлешь на города кровожадных монстров…

– Позволь, я его убью! - крикнул Иштархаддон. - Разреши мне это, Игар! Отдай мне мои руки!

– Остынь, Хадди. Мы ещё не договорили с этим ушастым.

Ашшур попытался приподняться, но Игорь опрокинул его пинком на спину и поставил ногу ему на грудь.

– А ну-ка, объясни, что ты имеешь в виду? - сказал он. - В мои планы не входит переделка мира…

– Ты принесешь много зла людям! - всхлипнул Ашшур, задыхаясь. - Ты мощнейший креатор, Игорь, но ты не контролируешь выплески своей энергии. Ты никогда не научишься их контролировать. И тебе не нужен компьютер для проецирования - это особенно страшно. Тебе может присниться, что цунами смело с лица земли десяток городов, что землетрясение разрушило жилища, а когда ты проснешься, то обнаружишь, что так оно и произошло на самом деле. Твоя сила будет прогрессировать, но это не принесет счастья ни тебе, ни человечеству. Если бы ты оставил меня в живых, мы придумали бы, как справиться с этой проблемой…

– Я великий креатор, - надменно сказал Игорь Маслов. - А ты - лузер и подонок. Ты мне не нужен. В этом мире не должно быть слишком много богов. Потому что они начинают воевать между собой.

– Я буду слушаться тебя во всем! Я клянусь!..

– Убить его, - скомандовал Игорь. Он расслабился и отпустил Иштархаддона. Дал ему свободу в действиях. Не хотел он участвовать в очередном убийстве. Оказывается, это удобно - иметь при себе личного палача.

Ашшур забился в истерике под ногой Игоря, заблеял, как агнец перед закланием. Хадди сорвал с пояса меч. Быстрое движение сияющего клинка - и лысая голова покатилась по полу.

Закричала Милена, охнул Иван. Игорь наклонился, поднял автомат и пошел к ним.

Милена плакала навзрыд. Иван обалдело таращился круглыми глазами.

– Где камера? - хрипло спросил Игорь. - Ты все снял?

– Угробили камеру. Пока я там бегал, отстреливался, кокнули мой родненький «бетакамчик».

– А пленка?

– Все в клочья. Прямо в кассету попали.

– Ну и хрен с ним. - Игорь устало махнул рукой. - Похоже, у меня теперь проблемы появились посерьезнее. Покиньте помещение, друзья мои. Сейчас будет большой трах-тарарах.

Милка и Иван спешно ретировались в сторону двери. Игорь поднял автомат, проверил, как сидит граната в подствольнике, и прицелился в сторону ашшуров-ского пульта.

– Махмуд, поджигай, - сказал он.

Глава 7

Мила и Игорь шли по городу. Воины из виртуального мира, оживленные Ашшуром юниты, исчезли все до одного. Остались руины города под названием Нижний Новгород.

Конечно, Милене горько было видеть то, во что превратился её родной город, страшно было думать о том, сколько людей погибло в этих домах и на этих улицах. Но она никак не могла согнать с лица улыбку, не могла избавиться от радости облегчения, переполняющей её. Ашшура больше нет! Нет больше этой дрянной гадины! Нет его подонков-юнитов и больше не будет никогда!

Люди вернутся в этот город и снова отстроят его. Восстановят его всей страной, всем миром. Заграница нам поможет. На поясе у Милы висел плеер с радиоприемником, в ухе торчал наушник - она слушала новости. Уже передали, что в Нижнем Новгороде исчезли все захватчики. Пропали неожиданно, испарились в мгновение ока. Говорили и о том, что государственная комиссия во главе с самим премьер-министром вылетает в Нижний, чтобы оценить размеры катастрофы и приступить к восстановлению жилья. По предварительной оценке, было разрушено около двадцати процентов жилых зданий. Мила удивилась этому - ей казалось, что разрушено гораздо больше. Но ей хотелось верить именно этой цифре. Двадцать процентов. Двадцать. Не так уж и плохо. Гораздо лучше, чем пятьдесят или, скажем, восемьдесят. Ашшур ошибся - лес не вырастет на развалинах этого города. Лес - это, конечно, хорошо, но города тоже должны существовать.

Все ведущие страны уже заявили, что выделят большие средства на восстановительные работы в Нижнем Новгороде, инвестируют капиталы в развитие промышленности, построят самое технологичное, передовое, экологичное производство. «Мы сделаем из Нижнего Новгорода образцовый город будущего, - сказал президент. - Пусть нижегородцы знают - страна заботится о них…»

Бейлис добрался с Игорем и Миленой до Нижнего, а потом тепло попрощался с ними и отправился по своим делам. Их не хотели пускать в город, все ещё закрытый, оцепленный войсками, но Иван договорился с военными, выбил три места в вертолете, отправляющемся в областную больницу. Молодец Иван - с кем угодно общий язык найдет. Хотя… Милке показалось, что на удачный исход в немалой степени повлиял и Игорь, стоявший неподалеку и молчаливо наблюдавший за процессом переговоров. Возможно, Бейлис был лишь прикрытием, антуражем, позволяющим сохранить видимость приличия. Игорю достаточно было приказать - и их посадили бы не то что на вертолет, а даже на ракету, отправляющуюся в космос. Приказам высших существ должно подчиняться без лишних раздумий.

Игорь не хотел давить на людей, пользоваться своими могущественными способностями открыто и нагло. Он все ещё стеснялся своего нового статуса. Во всяком случае, так Миле показалось.

А чего тут стесняться? Это же замечательно - то, что Игорь креатор. Он может теперь такое… такое… Даже представить трудно. И ничего плохого в этом нет, ведь он - не такой, как Ашшур, он не сумасшедший мизантроп с фашистским уклоном. Гоша - хороший, добрый! Он сделает много добра людям. Милка уговорит его открыться, заявить о своем чудесном даре. И тогда Гоша станет известным… Нет, это, пожалуй, ни к чему. Пусть о способностях Игоря знают только те, кому это положено. Пусть они изучат Гошу и научат управлять своей чудесной силой, пусть они подскажут ему, на какие цели её направить. И чего тогда стоит ему, к примеру, восстановить эти же развалины? Знай корми его шоколадом…

Мила мотнула головой, отгоняя не в меру разрезвившиеся мысли. Бедный Гошка… Конечно, все не так просто. Все совсем не просто, все запутано до такой степени, что даже страшно становится. Гоша в жутком душевном раздрае - он и так склонен к депрессии, а события последних часов и вовсе довели его до крайней точки. Гоше нужна помощь - срочная, квалифицированная. Какая помощь? Помощь психолога или психотерапевта, как уж там они называются… Мила грустно вздохнула. Да нет, чего уж там, будем называть вещи своими именами. Психиатр ему сейчас нужен. Гоша уже не на грани нервного срыва - он в этом срыве и есть, в самом его центре, в воронке бешеного смерча, разносящего на своем пути все и вся. Срывающего крыши.

Ерунда это! Мила сжала кулаки, заставила настроение свое, гуляющее вверх-вниз с широким размахом амплитуды, поползти в горку. Самое главное - они выжили! Игорь и Мила остались в живых, хотя шансов на это почти не было. Они будут жить долго-долго и, конечно, счастливо. Потому что после того, что произошло, любая, даже крупная неприятность покажется жалкой мелочью, не серьезнее мозоли на пальце.

Психотерапевт, говорите? Найдем мы Гошке психотерапевта - самого лучшего. Все будет хорошо. Самое страшное уже позади.

– Гоша, милый, - сказала она, - ну чего ты такой мрачный? Не переживай, пожалуйста. Нет больше никаких ассирийцев, персов, скифов и прочей компьютерной дряни. Все кончилось.

– Ничего не кончилось. - Игорь остановился, уставился на Милу взглядом свинцовой тяжести. - Есть ещё один ассириец - Хадди. Он не кончился, он так и сидит во мне. Ну правильно, куда ему деваться - он ведь мое порождение, мой вторичный продукт. И Слепое пятно не кончилось, я чувствую это. Что там говорят по радио?

– Нижегородский слепун не исчез, стоит на прежнем месте, - неохотно произнесла Мила. - Да ладно, Гош, чего ты переживаешь-то? Черт с ним, с этим слепуном. Теперь он безвреден.

– Это мой слепун. - Игорь устало мотнул головой. - Он мой, этот проклятый кусок земли, вычеркнутый из реальности, он не исчезнет до тех пор, пока я не найду способа с ним справиться. И он вовсе не безвреден. Милка. Он будет исторгать из себя ту глубинную дрянь и грязь, которую я буду в него подсознательно проецировать. Ты слышала, что сказал Ашшур?

– Ашшур был психом, шизофреником. Сдох он, и слава богу. Выкинь из головы то, что он тебе наврал.

– Ничего он не наврал, - мрачно пробормотал Игорь. - Я стал богом. Я - бог. Бог во младенчестве. Зевс в памперсах. Не хочу быть богом, противно это…

– Ну почему бог?! - выкрикнула Мила. - Ты - человек! Ну да, есть у тебя теперь какие-то там способности…

Они стояли на площади Минина. Древний красно-кирпичный кремль, за столетия своей жизни переживший сотни вражеских набегов, без особых повреждений выдержал и эту, столь необычную напасть. А вот здания напротив кремля выглядели так, словно по ним палили из десятка гаубиц. Впрочем, вполне вероятно, что так оно и было. Памятник Чкалову свалился с постамента и лежал сейчас на спине, вверх лицом. Великий летчик смотрел в небо, излетанное им при жизни вдоль и поперек, и показывал облачным высям неприличный жест.

– Смотри. - Игорь простер руку вперед, и на постаменте сшибленного памятника неожиданно появилась кудлатая овца. Она жалобно блеяла, испугавшись высоты. - Видишь овечку, Мила? Это я её создал. Ты так умеешь?

Игорь щелкнул пальцами, и овца взорвалась. Лопнула, как живой воздушный шар, забрызгав черный камень пьедестала алой кровью. Мила вскрикнула.

– Я могу создавать живых тварей и убивать их по своему желанию, - сказал Игорь - не величественно, скорее уныло, даже нервозно. - В том числе и людей. Не веришь? Смотри!

Он снова поднял руку.

– Не делай этого! - крикнула Милена и повисла на его руке.

– Не буду. Не хочу. Но боюсь, что это не зависит от моего желания. - Игорь едва не плакал. - Я создам человеков и заставлю их убивать друг друга. Потому что боги всегда поступают именно так.

– Прекрати психовать! - завопила Милена. - Почему ты будешь создавать людей? Ты же этого не хочешь? Не хочешь и не будешь - все очень просто! Ты понял?

– Это ты ничего не понимаешь, - тихо сказал Игорь. - Ты что-нибудь знаешь о сознательном и подсознательном? Ничего, конечно. Я тоже знаю не так уж много, но кое-что помню. И ещё больше чувствую. Человек Игорь Маслов - это я, моя личность, сознательное начало. Но теперь я не только известный тебе Игорь Маслов. В подкорке моей сидит какая-то мразь, которая способна действовать помимо моей воли. Это побочный эффект способностей креатора. А может быть, и главный эффект - постепенно эта мразь сожрет меня, и не будет больше Игоря. Будет бог. Ашшур испортил меня своими вспышками, разбудил во мне зверя. Зверь пока слаб, потому что голоден. Он требует, чтобы я накормил его жратвой досыта, и тогда он начнет свое дело. Не ручаюсь, что дело это будет хорошим. Я вообще не могу сказать, что эта тварь будет делать. Не знаю. Логика его мне неизвестна.

– Эта глубинная тварь - Иштархаддон? - спросила Мила.

– Нет. Конечно нет. Хадди - это лишь маленький довесок моего разума, нечто вроде портативной компьютерной игрушки. Тварь в моем подсознании - это я. Я сам, только другой, неизвестный и непонятный мне самому. Пребывавший до сих пор в спячке и вдруг разбуженный и получивший в руки страшное оружие. Я боюсь этого себя, Милка. Боюсь.

– Что мы будем сейчас делать? - хрипло спросила Милена.

– Поедем к Слепому пятну.

– Зачем?

– Поедем. Так нужно.

***

На этот раз Игорь действовал без колебаний и задержки. Взломал первую попавшуюся ему на глаза исправную машину - черную «Волгу» с крутыми кремлевскими номерами, вырубил вой сигнализации щелчком пальцев, завел двигатель без ключа за полминуты и рванул с места в карьер. Он спешил.

Игорь вел машину так уверенно, словно занимался этим всю жизнь. На этот раз за рулем был не Хадди, а именно Игорь - Милена чувствовала это. Откуда он приобрел навыки вождения? Научился, само собой. Теперь научиться чему-нибудь стало для него минутным делом.

Гоша давил на газ до упора на тех участках, что не были загромождены убитыми машинами. Там же, где проезд был перекрыт трупами автомобилей, он раздвигал их носом машины - не хуже, чем бульдозером. Временами он даже шел на таран - Милка вцеплялась в такие моменты в ручку дверцы и закрывала глаза, вздрагивая от ударов. Бампер и капот «Волги» давно уже должны были помяться, однако сохраняли девственную целостность. Конечно, Гошка снова включил свою броню, окутал ею машину. Мила видела, что это давалось ему нелегко, - он побледнел, весь покрылся испариной, дышал со свистом. Почему он не ел, почему держал себя на голодном пайке, дочерпывая последние остатки энергии?

Он не хотел подкармливать тварь. Боялся, что она вырвется на свободу.

– Игар, что будет теперь со мной? - неожиданно прорезался голос Иштархаддона, ещё недавно едва ли не главного героя этой истории, а теперь задвинутого на самые задворки. - Ты - бог, в твоих силах отпустить меня.

– Молчи, Хадди, - просипел Игорь, протискивая длинное тело «Волги» между двумя машинами, лежащими на боку. - Я обещал тебе, что с тобой будет все в порядке, значит, так оно и будет.

– Ты можешь создать мне новое тело…

– Отвяжись! Пока мне не до тебя.

Милена смотрела в окно. Людей на улицах появилось немало - как уцелевших жителей города, так и военных. Как ни странно, Игорь беспрепятственно миновал все посты, во множестве появившиеся на дорогах. Впрочем, что в этом было странного? Возможно, что милиционеры вообще не видели их «Волгу». Во всяком случае, они никак на неё не реагировали, хотя останавливали все прочие машины.

Игорь пересек площадь Лядова, добрался до половины спуска к Оке и остановился. Дорога была разворочена чудовищным взрывом. На дне гигантской воронки валялось несколько автомобилей, резко пахло мертвечиной.

– Дальше пойдем пешком, - сказал Игорь, открывая дверцу. - Вот он, слепун, во всей своей красе. Ждет меня, своего благодетеля. Сейчас я тебя приголублю, детка моя, красавчик мой слепенький. Поглажу тебя, почешу тебе за ушком…

Игорь бормотал какую-то чушь, карабкаясь по траве на обрыв. Милка молча ползла за ним. Ей было очень страшно. Игорь выбрал опасное место - склон, разрушенный оползнем, обрывался здесь острым краем и на десяток метров шел вниз отвесной вертикальной стеной. Игорь встал на самом краю. Он шатался, как пьяный, ветер трепал его черные длинные волосы.

– Эй, ты. Слепое пятно! - крикнул он. - Ты в курсе, что я тебя создал? Ты мое! Ты мой полигон для научных экспериментов! Теперь я могу населить тебя теми, кем захочу!

Он размахивал руками, производя какие-то магические пассы. Он страдальчески морщился, прикладывая невероятные усилия. Милена с ужасом смотрела на него.

– Ты с ума сошел! - закричала она. - Не создавай там ничего! Уничтожь эту дрянь! Уничтожь её навсегда!

– Дура! - крикнул Игорь, беспредельное отчаяние сквозило в его голосе. - Я и пытаюсь уничтожить слепун! Пытаюсь убрать эту мерзость. Но у меня ничего не получается!

– Может быть, тебе надо поесть? - Мила нащупала в сумке пакет с сухим пайком, выданным в пункте эвакуации. - Ты слишком ослаб. У тебя не хватает сил.

Игорь опустил руки, повернулся к Милене.

– Поесть, говоришь? - Он усмехнулся мрачно, криво. - Хочешь, я скажу тебе, что случилось? Подведу итоги…

– Я и так знаю…

– Ни черта ты не знаешь! Ашшур думал, что изобрел технологию, позволяющую сознательно управлять реальностью. Изменять её по своему желанию и проекту. Но на самом деле все это неуправляемо! - Игорь яростно махнул рукой в сторону Слепой земли. - Это материализованный бред, это воплощенный кошмар! Это злокачественное психическое заболевание. Люди не должны заниматься этим! Не должно быть никаких креаторов! Не должно!

– Гоша, успокойся!

– Я уже успокаиваюсь. - Игорь неожиданно улыбнулся. - Я совсем успокоился. Пока, Милка. Прости меня за все.

Милена не успела среагировать. Игорь резко развернулся и прыгнул с обрыва.

– О боги! - Истошный крик разнесся над откосом. - Не дайте мне умереть!!!

Кричал не Игорь. Кричал Иштархаддон. Вопль оборвался тяжелым ударом далеко внизу.

***

Милена не помнила, как спустилась вниз, к дну обрыва. Она вся исцарапалась, вся перемазалась коричневой глиной. Она едва переводила дыхание. Она плохо осознавала, что делает, - действовала в полусне, едва удерживаясь на зыбкой границе между явью и обмороком.

На земле лежали два переломанных тела в почти одинаковых позах - с беспомощно подмятыми под себя руками, с окровавленными головами. Два.

Два тела. Одно - тощее, худосочное. Второе - крепкое, с буграми мощных мышц. Игорь и Хадди. Оба не подавали признаков жизни.

Она приложила ухо к груди Игоря - сердце его слабо билось. Сердце Иштархаддона из рода Слышащих Иштар молчало. Остановилось.

Дрожащими пальцами Мила извлекла из сумки мобильный телефон. Набрала номер - не сразу, с третьего раза.

– Иван, - сказала она, всхлипывая, - приезжай скорее. И «скорая помощь» нужна. Игорь разбился.

Слепое пятно истаивало в воздухе, и очертания города все явственнее проступали через него, занимая то место, что было положено им изначально. Очертания города не древнего, но современного. Города под названием Нижний Новгород. Кирпичные и панельные дома, асфальт дорог, длинные трубы заводов.

Заречная часть города, похороненная под слепуном, пролежавшая под туманным мороком в течение трех с половиной недель, возвращалась к реальности.

***

Мила очухалась в больничной палате. Рядом с ней сидел доктор Павел Иванович Рыхтик. Держал её за запястье, щупал пульс.

– С возвращением, Людмила, - сказал он. - Как вы себя чувствуете?

– Плохо… Голова кружится… Что со мной?

– У вас ничего страшного. Пара царапин. Причина вашего обморока - нервное истощение. Придется вам попить таблеточки, походить на укольчики, массажик вам назначим…

– А как он? - Мила приподнялась, попыталась сесть, но головокружение свалило её обратно на подушку.

– Кто из них?

– Игорь.

– Игорь Маслов жив. Сотрясение мозга, перелом лучевой кости, но в целом не так уж и плохо, если учесть падение с такой высоты.

– А Иштархаддон?

– Это брат Игоря? Странное имя…

– Да, он. Он погиб?

– Да, к сожалению. - Рыхтик тяжело вздохнул. - Он умер сразу. Перелом шейных позвонков.

Мила закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. Хадди, бедный Хадди. Игорь убил его. Исторг из себя и убил. Бедный Игорь. Как же он будет жить дальше, зная, что убил свою половинку?

***

Игорь лежал на кровати, с головой, обмотанной бинтами. Тощие руки. Грудная клетка с выпирающими ребрами. Да, это был Игорь Маслов. Но не тот Игорь, которого знала Мила в этой жизни. Скорее худосочный Игорь из Гошиного сна.

– Милена, - сказал Игорь, близоруко щурясь. - Я рад видеть тебя, госпожа моя. Я совсем плохо вижу. Кажется, теперь мне придется носить очки.

– Гоша. - Мила присела на краешек кровати и погладила его тощую руку. - Милый мой. Как ты, Гошенька?

– Я слабый. Совсем слабый. Мне не нравится это хилое тело.

– Зачем ты это сделал?

– Это не я. Это он. Он не захотел быть богом и убил себя. Может быть, он был прав.

– Не понимаю… - Мила вздрогнула, наклонилась ближе к Игорю, пристально вгляделась в него. - О чем ты, Гоша?

Он положил руку на её шею, притянул её ухо к своим губам.

– Я не Игар, - прошептал он едва слышно. - Я - Иштархаддон.

Она вырвалась, отпрянула:

– Перестань дурачиться, Гоша! У меня и так крыша едет.

– Я - Хадди, - сказал он, устало прикрывая глаза. - Я так и думал, что ты мне не поверишь. Но тебе придется поверить в это, и побыстрее, дабы не подвергать меня опасности. Стражники Дикой страны интересуются мной. Они уже приходили ко мне и спрашивали о моем погибшем, неизвестно откуда взявшемся брате. Я обманул их, я назвал себя Игорем. И ещё я сказал им, что ничего не помню, что у меня плохо с головой. Ты не выдашь меня, Милена?

– Нет, нет… - Мила облизала губы, соленые от слез, текущих по лицу. - Ты будешь со мной, Хадди… Игорь. Мой Гоша. Я научу тебя жить в нашем городе.

– Он не обманул меня. - Хадди слабо улыбнулся. - Он в самом деле оказался богом, хотя я и не верил ему.

***

Мила очухалась в больничной палате. Рядом с ней сидел доктор Павел Иванович Рыхтик. Держал её за запястье, щупал пульс.

– С возвращением, Людмила, - сказал он. - Как вы себя чувствуете?

– Плохо… Голова кружится… Что со мной?

– У вас ничего страшного. Пара царапин. Причина вашего обморока - нервное истощение. Придется вам попить таблеточки, походить на укольчики, массажик вам назначим…

– А как он? - Мила приподнялась, попыталась сесть, но головокружение свалило её обратно на подушку.

– Кто из них?

– Игорь.

– Игорь Маслов жив. Сотрясение мозга, перелом лучевой кости, но в целом не так уж и плохо, если учесть падение с такой высоты.

– А Иштархаддон?

– Это брат Игоря? Странное имя…

– Да, он. Он погиб?

– Да, к сожалению. - Рыхтик тяжело вздохнул. - Он умер сразу. Перелом шейных позвонков.

Мила закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. Хадди, бедный Хадди. Игорь убил его. Исторг из себя и убил. Бедный Игорь. Как же он будет жить дальше, зная, что убил свою половинку?

***

Игорь лежал на кровати, с головой, обмотанной бинтами. Тощие руки. Грудная клетка с выпирающими ребрами. Да, это был Игорь Маслов. Но не тот Игорь, которого знала Мила в этой жизни. Скорее худосочный Игорь из Гошиного сна.

– Милена, - сказал Игорь, близоруко щурясь. - Я рад видеть тебя, госпожа моя. Я совсем плохо вижу. Кажется, теперь мне придется носить очки.

– Гоша. - Мила присела на краешек кровати и погладила его тощую руку. - Милый мой. Как ты, Гошенька?

– Я слабый. Совсем слабый. Мне не нравится это хилое тело.

– Зачем ты это сделал?

– Это не я. Это он. Он не захотел быть богом и убил себя. Может быть, он был прав.

– Не понимаю… - Мила вздрогнула, наклонилась ближе к Игорю, пристально вгляделась в него. - О чем ты, Гоша?

Он положил руку на её шею, притянул её ухо к своим губам.

– Я не Игар, - прошептал он едва слышно. - Я - Иштархаддон.

Она вырвалась, отпрянула:

– Перестань дурачиться, Гоша! У меня и так крыша едет.

– Я - Хадди, - сказал он, устало прикрывая глаза. - Я так и думал, что ты мне не поверишь. Но тебе придется поверить в это, и побыстрее, дабы не подвергать меня опасности. Стражники Дикой страны интересуются мной. Они уже приходили ко мне и спрашивали о моем погибшем, неизвестно откуда взявшемся брате. Я обманул их, я назвал себя Игорем. И ещё я сказал им, что ничего не помню, что у меня плохо с головой. Ты не выдашь меня, Милена?

– Нет, нет… - Мила облизала губы, соленые от слез, текущих по лицу. - Ты будешь со мной, Хадди… Игорь. Мой Гоша. Я научу тебя жить в нашем городе.

– Он не обманул меня. - Хадди слабо улыбнулся. - Он в самом деле оказался богом, хотя я и не верил ему.

И он выполнил свое обещание. Я буду жить в вашей стране. Больше я не стану называть её дикой. Теперь это моя страна.

– Ты… Ты - креатор?

– Нет. - Хадди качнул головой. - Я не такой человек, как вы, но я стану таким. Обычным. Я не креат… - Он запнулся, выговаривая трудное для него слово. - Не креатор, не Создатель, не бог. Креатором был Игорь, но он ушел. Ушел туда. - Хадди махнул здоровой рукой. - Ушел на Верхнее небо. Там, среди богов - его место. Он не захотел оставаться здесь.

– Почему?

– Ты сама знаешь - почему. Он был хорошим человеком. Очень хорошим. Но он не знал, сможет ли стать хорошим богом. И он ушел. К сожалению, он забрал с собой мое хорошее тело. Но я не обижаюсь на него. Я смогу сделать сильным и это тело тоже. Я знаю, как сделать это.

– Он просто умер, - сказала Мила. - Я надеюсь, что он просто умер. Это страшно, но я желаю ему, чтобы он просто умер. Потому что я люблю его. Я не хочу, чтобы душа его оставалась бессмертной в виде какого-то там бога. Он заслужил успокоение.

– Я тоже люблю его, - сказал Хадди. - Да исполнятся желания Игоря. Пусть ничто не тревожит его в Царстве Мертвых. Он достоин покоя.

Эпилог

Яркие язычки свечей колеблются в воздухе. Тени, создаваемые ими, накладываются друг на друга, пляшут на стенах, оживляют неодушевленные предметы комнаты, вовлекают их в романтическую игру ночи.

Девушка сидит за столом и пишет. Пишет при свечах, хотя в том нет необходимости - в городе давно уже появилось электричество. Пишет - то нахмуриваясь, то надолго задумываясь и откладывая в сторону ручку, то улыбаясь так, словно встретила лучшего друга. Друга, которого не видела уже давным-давно.

Милена пишет письмо.

«Привет, милый Игорь!

Ты опять скажешь: странно это - писать тому, кто ушел навсегда. Но мне это действительно нужно. Мне мало разговаривать с тобой только в своих мыслях. Мало - тем более потому, что я знаю, что мысли эти мои собственные и речь твоя придумана мною. Я скучаю по тебе. Я хотела бы увидеть тебя. Я знаю, что это никогда не осуществится, и все же… Я вижу, как в этих строчках проступает твой образ. Самообман, визуальный суррогат? Пусть так - но я хочу именно этого. Строчки - утешение для глаз. Глазам тоже нужно утешение… впрочем, не только глазам… Ладно, не будем стенать о несбыточном.

Прошел уже год. Целый год прошел с тех пор, Как ты ушел. Целый год без тебя.

Город отстроили. Ты не узнал бы его, если бы прошел по улицам. Нижний Новгород не просто выстроили заново - его превратили в конфетку. Чудо? - спросишь ты. Да нет, какое там чудо… Это называется проектом по восстановлению шести городов, пострадавших от Слепых пятен и вторжения пришельцев. Проектом международным, само собой - откуда у России такие деньжищи… Правда, почти все производство в городе принадлежит теперь иностранцам. Что ж, за удовольствие приходится платить, Зато видел бы ты, какие машины выпускают теперь на ГАЗе, прежние «Волги» по сравнению с ними - допотопные уродцы. А архитектура… Металл и пластик, зеркальные стекла, постмодерн и неоготика. Два иглообразных небоскреба на площади Лядова - этажей по сто пятьдесят. Еще один - в ярмарочном комплексе, на месте взорванного памятника Ленину. Розовая плиточка вместо асфальта на тротуарах. Почему-то везде розовая - наверное, другой краски у них не было, а может быть, какой-нибудь их психолог просчитал, что розовый цвет способствует успокоению нервов. Город очистили, подмели. Вылизали. Мне кажется, они даже перестарались - непривычно жить в такой стерильной чистоте. Впрочем, несколько разрушенных кварталов все же оставили в руинах - для показа туристам. Туристов у нас сейчас хоть отбавляй. Странно это - с любопытством глазеть на разрушенные дома, и думать о том, что все, кто здесь жил, погибли, и получать при этом удовольствие. Я вот, например, не могу себя заставить сходить туда, и посмотреть, и воскресить в душе весь этот кошмар… Мне хватает того, что я помню, того, из-за чего я не сплю по ночам.

Я работаю в Интернете, как и прежде. Правда, получаю раз в двадцать больше, чем прежде. Теперь я - нижегородский корреспондент электронной версии Си-эм-эн. Спрос на наши новости колоссальный. Конъюнктура… Всем приятно увидеть, как возрождается к жизни и начинает преуспевать город, восстановленный в невежественной России при помощи новейших западных технологий. Этакий искусственный оазис, любимое детище неоглобализма. Помнишь свой сон: нижегородское Слепое пятно проснулось и обрекло Россию на процветание… Похоже на пророчество. Да нет, какое это пророчество, это просто деяние рук твоих. Ты ведь Создатель. Ты создал Слепое пятно, ты. же уничтожил его, а то, что наш город стал образцовым центром международного бизнеса, - это просто побочный, незапланированный эффект…

Прости меня за сарказм. В этом городе удобно и комфортно жить. Но он так не похож на прежний Нижний Новгород! И люди здесь совсем другие - не те, что жили раньше. Прежних нижегородцев осталось мало - выжили немногие. А те, что остались в живых, носят, как и я, незаживающие ссадины в душе. Нам трудно стать нормальными.

Я скучаю по нашему прежнему городу.

Я скучаю по тебе, Гошка.

Я часто плачу. Вот и сейчас… Прости.

А Хадди - молодец. Ему пришлось нелегко в новом для него мире, но он справляется успешно. Он учится, он адаптируется. Правда, делает он это не совсем как обычный человек, но кто может это заметить? Кто может проанализировать его нестандартную психологию и вычислить, что имеет дело с оживленным компьютерным юнитом? Никто. К тому же он становится все меньше похож на юнита Иштархаддона и все больше - на человека.

На какого человека? На тебя?

Нет. На какого-то другого. Наверное, на самого себя.

Официально его зовут Игорем Масловым. А я по-прежнему зову его Хадди.

Я долго пыталась убедить себя, что он - это и есть ты. Он такой же добрый, как ты, он такой же злой и нервный, он так же пахнет и точно так же занимается любовью. У него даже появились многие твои повадки, и словечки твои порою проскакивают. Он привык к тому, что его зовут Игорем. Но он до сих пор боится тебя. Он вздрагивает, когда я пытаюсь заговорить о тебе.

Он помнит, что ты изгнал его из себя.

Он по-прежнему не боится никого. Никого, кроме тебя. Ты - его единственный комплекс. Он боится, что ты однажды вернешься и он снова станет никем.

Я помогла ему. За те полгода, что он жил со мной, Хадди научился хорошо читать и писать. Считает он, правда, с помощью калькулятора, но весьма точно. Это ему нужно. Он теперь далеко не бедный человек, наш Хадди. Он умеет зарабатывать деньги.

Началось все с бодибилдинга. Он узнал у меня, каким образом можно подкачать мускулатуру, отправился на поиски спортивного зала и обнаружил таковой неподалеку от нашего дома - в полуразрушенном состоянии, никому уже не принадлежащий по причине гибели прежних хозяев. Восстановил зал своими руками и приступил к наращиванию мускулатуры. Заодно дал объявление о приеме клиентов.

Тогда я смеялась над ним. Кому нужно следить за своей физической формой в разрушенном, полумертвом городе? Но уже через месяц, когда начался строительный бум и в Нижний подвалили тысячи иностранцев, зал оказался забитым под завязку. Ушлый Хадди взялся за дело решительно. Нанял грамотного менеджера, получил кредит и дилерство от фирмы «Кеттлер» и уже через полгода стал владельцем сети спортивных клубов. Вот видишь, Гоша, на что способен человек, лишенный наших постсоветских предрассудков. Теперь Хадди больше похож на иностранца, чем на русского. Правда, на иностранца восточного, а не западного. Этакий полуевропеец-полуараб - лощеный, красивый, с короткой (не ассирийской!) бородкой. Стройная фигура, безукоризненный костюм. Здоровенный парень - килограммов сто чистых мышц. Забавно, правда? Ведь он - это ты, и гены у вас одинаковые. Но воспитание у вас разное - и разный конечный результат.

Я пыталась любить его. Я говорила себе, что он - это ты, и поэтому я должна любить его. И с каждым днем все меньше верила в это. Полгода назад я сказала ему, что больше мы не будем жить вместе. Он плакал как ребенок, он умолял меня, он обещал сделать меня своей царицей… Мы остались с ним друзьями. Банальная фраза получилась - ну да ладно, не зачеркивать же её. Тем более, что это действительно так.

Я хочу тебя. Тебя. Тебя. Только тебя.

Я действительно хотела бы, чтобы ты умер навсегда, - потому что желаю тебе только хорошего. Желаю, чтобы ты не мучался более своей тяжкой ношей, - ни в нашем мире, ни в других мирах. Но знаешь… Почему-то я не верю в то, что ты мертв.

Иногда я чувствую твое присутствие. Это глупо, это галлюцинации, но… Я чувствую это и ничего не могу с собой поделать.

Я люблю тебя.

Милка».

Девушка заканчивает письмо, выводит незамысловатую подпись. Прячет лист в конверт и убирает его в ящик стола. Задувает свечи, погружая комнату в темноту, закрывает глаза, откидывается на спинку кресла.

И снова чувствует, как кто-то кладет руки на её плечи и нежно дотрагивается губами до её шеи.

Оглавление

Часть первая . Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Часть вторая . Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Часть третья . Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава б

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Часть четвертая . Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Эпилог