«Крест проклятых»

Крест проклятых (fb2) - Крест проклятых (пер. Юрий Яковлевич Гольдберг) (Федерация вампиров - 2) 1320K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Скотт Мариани

Скотт Мариани Крест проклятых

Как всегда, я благодарю моего бесстрашного и неутомимого редактора из «Avon» Кешини Найду, которая от кровавой и жестокой истории о вампирах получает даже большее удовольствие, чем я сам…

Благодарю также Натана Шэлкросса, британского специалиста по ближнему бою с применением холодного оружия, который показал мне некоторые из самых эффективных и коварных приемов боя европейским дуэльным мечом. Обучение, как снести противнику голову с плеч четырехфутовым клинком, — это было самое увлекательное в подготовительной работе над книгой.

Почти три десятилетия владычества Федерации Вампиров практически уничтожили древние традиции этой расы. Ушли в прошлое дни, когда вампиры могли свободно насыщаться кровью своих жертв, бросая изуродованные останки воронам или превращая их в себе подобных. Руководители Федерации установили законы, за соблюдением которых следило Разведывательное управление вампиров, или РУВ. Агентам РУВ, к числу которых принадлежала Алекс Бишоп, было дано право выслеживать и уничтожать нарушителей закона.

Казалось, к прежнему образу жизни возврата нет. Однако восстание, поднятое мятежным вампиром Габриэлем Стоуном, попыталось поразить Федерацию в самое сердце. Уничтожению всех руководителей Федерации и решающей победе мятежников-традиционалистов помешало лишь случайное вмешательство человека по имени Джоэль Соломон, владевшего древним, грозным оружием против вампиров, которое в легендах называлось Крестом Ардайка.

В результате сражения на стенах замка Габриэля Стоуна в горах Румынии мятежники разбиты, Крест уничтожен, а Федерация лежит в руинах. Те из руководителей Федерации, кому удалось спастись, в том числе ее лидер Олимпия Ангелополис, — объявили о победе…

Но не все члены Федерации были в этом уверены…

Пролог

Деревня Сент-Эловен,

юго-восточная часть Корнуолла

На пересечении двух проселочных дорог, у самого края деревни стояла серая каменная церковь, почти не изменившаяся с тех времен, когда на английский трон взошел Генрих V. Ее украшенные витражами окна светились в темноте холодной ноябрьской ночи. Из-за старинной, обитой железом и увитой плющом двери доносились звуки пения.

Очередная репетиция хора в четверг вечером.

Но обитателям деревни, которым посчастливилось остаться в живых, эта ночь запомнилась совсем другим. Произошедшие здесь события вскоре стали известны как «резня в Сент-Эловене».

В церкви преподобный Кит Перри буквально сиял от гордости, слушая, как стройные голоса четырнадцати хористов взмывают к высоким сводам. Недостаток вокальных данных с лихвой компенсировался энтузиазмом. Громче всех звучал голос Рика Соутера, деревенского мясника; его глубокий баритон был лишь слегка грубоват и почти попадал в тональность. Рядом с ним юная, семнадцатилетняя Люси Блейкли, отдающая музыке себя всю. Но самым способным из всех был маленький Сэм Дринкуотер — через несколько недель ему предстояло держать экзамен на место дисканта в Королевском колледже Кембриджа. Родители Сэма, Лиз и Брайан, стояли рядом, склонившись над одним сборником гимнов. Они старательно выводили «Все ярко и красиво», ведомые звуками электрооргана, на котором играла миссис Хадсон, местная учительница музыки.

Отсутствовал только водопроводчик Чарли Фитч. Вообще-то Чарли отличался пунктуальностью, но в последнее время тяжело болела его престарелая мать, и Перри молился, чтобы не случилось ничего ужасного.

Вдруг послышался хлопок двери за спиной хористов. Несколько человек оглянулись — в дверном проеме стоял мужчина и пристально смотрел на них. Пальцы миссис Хадсон, занесенные над клавишами органа, задрожали, улыбка застыла на губах преподобного Перри.

Несколько дней назад этого бродягу видели на окраине деревни. Первые опасения прозвучали в лавке и на почте, и вскоре уже почти все из трехсот жителей Сент-Эловена знали о пришельце. Все сходились во мнении, что присутствие бродяги им неприятно, и выражали надежду, что долго незваный гость тут не задержится. Это был очень высокий и широкоплечий мужчина лет тридцати. Никто не знал, как его зовут, откуда он пришел и где остановился. Судя по внешнему виду, он бродяжничал, путешествуя по стране пешком без определенной цели. Одет мужчина был в покрытые слоем грязи башмаки и рваное, мятое пальто, напоминающее шинель. Но на странствующего искателя приключений из культа Нью-эйдж[1] бродяга тоже не был похож, решили местные жители. Гладкое, как у солдата, лицо, до блеска выбритый череп. Ни татуировок, ни колец в носу и ушах.

Его взгляд приводил в замешательство. Холодный. Бесстрастный. Было в нем что-то странное. Что-то — именно такие слухи доходили до преподобного Перри — не совсем человеческое.

Миссис Хадсон перестала играть. Голоса хористов смолкли, и все взоры обратились к незнакомцу.

Несколько секунд мужчина смотрел на собравшихся в церкви. Затем, не отводя взгляда, завел руку за спину и повернул массивный железный ключ. В наступившей тишине лязг защелки казался особенно громким. Мужчина вытащил ключ из замка и опустил в карман пальто.

Малыш Сэм Дринкуотер взял мать за руку. Люси Блейкли смотрела на викария широко раскрытыми глазами, в которых плескалась тревога.

Преподобный Перри сглотнул, пытаясь успокоиться, снова заставил себя улыбнуться и двинулся по центру прохода навстречу незнакомцу.

— Добрый вечер, — он старался, чтобы голос звучал непринужденно. — Добро пожаловать в Сент-Эловен. Так приятно видеть…

Незнакомец медленно опустил руку, откинул длинную полу своего пальто, и слова замерли на губах Перри. Талию мужчины обхватывал широкий кожаный пояс. На нем у левого бедра висел огромный меч. Эфес с чашкой был обтянут алой тканью, отполированные ножны блестели в свете церковных свечей.

Преподобный Перри был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Мужчина тоже молчал. Потом неспешно протянул правую руку. Пальцы его сомкнулись на рукоятке меча, и оружие с шелестящим, металлическим звуком вышло из ножен. На прямом, широком клинке виднелась довольно примитивная гравировка из каких-то странных знаков.

Бродяга улыбнулся — впервые за все время. Но при виде этой улыбки преподобный Перри едва не лишился чувств.

Острые и длинные зубы мужчины напоминали клыки чудовища.

Затем незнакомец взмахнул мечом — движение было плавным, но таким быстрым, что никто не успел даже пошевелиться.

Пронзительный крик миссис Хадсон заглушил звук удара. Отрубленная голова преподобного Перри, подпрыгивая, покатилась по проходу и замерла между скамей. Хористов охватила паника.

Бродяга поднес меч к лицу, явно любуясь им, и слизнул струившуюся по лезвию кровь. Потом медленно двинулся по проходу к охваченным ужасом прихожанам.

— Дверь в ризницу! — громко крикнула Люси Блейкли и взмахнула рукой.

Лиз Дринкуотер схватила сына за руку и вместе с мужем бросилась к выходу справа от алтаря. Остальные поспешили за ними, спотыкаясь и мешая друг другу в отчаянной попытке сбежать. Рик Соутер схватил тяжелый подсвечник. С искаженным яростью лицом он занес над головой импровизированное оружие, намереваясь обрушить его на врага.

Бродяга снова взмахнул мечом. Отрубленная рука Рика Соутера, все еще сжимавшая подсвечник, упала на пол. Клинок опять взлетел вверх и опустился, разрубив мясника от подбородка до паха, так что внутренности вывалились на каменные плиты еще до того, как тело рухнуло навзничь.

Бродяга присел на корточки у распростертого тела и погрузил пальцы в лужу крови, быстро растекавшуюся по полу церкви. С довольной улыбкой он размазал кровь по своим губам и принялся жадно облизывать пальцы. Кровавая пена сочилась между острыми зубами, стекала по подбородку и шее.

— Думаете, вы здесь в безопасности? Думаете, ваш Бог вас защитит?

Дверь в ризницу была заперта снаружи. Люси Блейкли и Дринкуотеры отчаянно пытались открыть ее; к ним присоединились остальные хористы, но все понимали, что ничего не получится. Малыш Сэм заплакал, прижавшись к матери. Брайан Дринкуотер лихорадочно озирался, ища путь к спасению.

Бесполезно. Они были заперты здесь вместе с монстром.

Чарли Фитч остановил свой микроавтобус у маленькой церкви. Торопливо шагая по вымощенной камнем дорожке к двери, он мысленно все еще был в больнице, у матери. Слава богу, все обошлось и скоро она снова будет дома.

Затем Чарли услышал звуки, от которых кровь стыла в жилах. Не голоса хористов и не орган, как того можно было ожидать. Крики.

В этих криках слышались ужас, отчаяние и боль.

Чарли подергал за ручку. Дверь заперта. Тогда он взобрался на поросшую мхом насыпь, откуда можно было заглянуть внутрь сквозь украшенные витражами освинцованные окна.

Картину, открывшуюся перед его взором, он не забудет до самого смертного часа. Церковный пол усеян трупами и отрубленными частями тел. Все вокруг — алтарь, скамьи — залито кровью.

В самом центре этого кошмара стоял мужчина в длинном пальто. Его лицо и бритый череп были забрызганы кровью. Как и лезвие меча, стремительно опускавшееся на фигурку отчаянно визжавшей Люси Блейкли. Не веря своим глазам, Чарли смотрел, как окровавленный клинок отделяет голову девушки от плеч. Затем безумец повернулся к маленькому Сэму Дринкуотеру, который стоял на коленях рядом с залитыми кровью телами родителей и был так напуган, что даже не мог кричать.

Лишь увидев, что стало с мальчиком, Чарли стряхнул с себя оцепенение и в ужасе бросился бежать. Он бежал, пока сердце не стало выскакивать из груди, потом рухнул на колени и вытащил из кармана телефон.

Через девятнадцать минут полицейский отряд быстрого реагирования выломал дверь церкви и ворвался на место ужасного преступления. Первый из оказавшихся внутри едва не выронил оружие, увидев эту картину кровавого побоища.

От преподобного Кита Перри и хористов ничего не осталось. Ничего, кроме ужасающих кусков искромсанной человеческой плоти, разбросанных по всей церкви.

Убийца был все еще здесь. Он неподвижно стоял у алтаря, спиной к двери, полностью обнаженный, перемазанный кровью с макушки до самых пяток. Меч, с лезвия которого все еще капала кровь, лежал перед ним на алтаре. В руках мужчина держал потир, высоко подняв его над головой.

— Вооруженная полиция! Отойдите от оружия! — крикнул командир отряда.

Мужчина никак не отреагировал на команду, и полицейские прицелились ему в спину. Затем он пробормотал что-то неразборчивое, запрокинул голову и вылил кровавое содержимое чаши себе на лицо, жадно глотая и облизываясь.

— Кто этот человек, черт возьми? — невольно вырвалось у командира.

И только теперь мужчина у алтаря повернулся к нему лицом.

— Я вампир.

Глава 1

Румыния,

пять дней спустя

Порывы ночного ветра иногда раздвигали тяжелые тучи, и между ними проглядывали звезды. Из темноты поросшей лесом долины зубчатые силуэты башен древнего замка Вылканул отчетливо вырисовывались на фоне далеких горных вершин. Застывшее, белое безмолвие. Дикое, опасное место.

Неподвижное, наполовину занесенное снегом тело, лежавшее среди деревьев, принадлежало мужчине. Изорванная одежда пропитана кровью. Снежинки ложились на волосы и ресницы. Лицо бледное, как у трупа. Пульса нет. Скоро он станет пищей для волков и других диких обитателей леса.

Только ночные охотники знали: от него следует держаться подальше.

Внутри неподвижного тела что-то происходило. Что-то просыпалось, поднималось на поверхность из глубин сна, такого крепкого, что лишь немногие могли из него вернуться. Постепенно оживали чувства. Сознание возвращалось, и мужчина начал ощущать мягкую подушку снега, придавленную тяжестью его тела. Дернулся палец. Смерзшиеся ресницы затрепетали и приоткрылись на долю секунды — яркий свет луны и звезд отозвался острой болью. Мужчина снова открыл глаза, на этот раз медленно, и зрение вернулось к нему. С губ слетел долгий, свистящий звук.

В мозгу вспыхнули воспоминания, сначала слабые, но постепенно крепнущие и приобретавшие ясность. Потом в памяти всплыло имя, и он понял — его собственное.

Джоэль Соломон.

Джоэль медленно сел, высвободившись из-под снега, и огляделся. Засыпанные снегом верхушки деревьев, скалистый склон горы и башни замка высоко вверху. Дорога на дне долины скрыта свежевыпавшим снегом. В нескольких шагах от него лежал перевернутый джип — покореженный и присыпанный снегом. Джоэль удивленно посмотрел на машину. Он что, попал в аварию? Что с ним случилось?

Опустив взгляд на тонкую спортивную фуфайку, он увидел, что одежда порвана и залита кровью. Чья это кровь? Одни дыры от пуль, другие от ножа. Соломон рванул на себе рубашку. Почему он не мерзнет? Раны на теле были свежими. Почему он еще жив?

Воспоминания становились все отчетливее. Джоэль вспомнил, как стоял на стене замка. Слепящая метель. Человек, наставивший на него пистолет. Звук выстрела, страшный удар пули, ощущение падения. Сознание покидало его и снова возвращалось. Потом его несли. Женский голос у самого уха. Алекс ласково шепчет ему, подхватив на руки:

— Молчи.

И собственный голос, слабый, прерывающийся:

— Алекс… Мне страшно.

Потом пустота.

Джоэль напряг зрение, вглядываясь в заснеженный ландшафт. Никаких следов. Неужели она просто ушла, оставив его одного, в таком состоянии?

Алекс. Он ее любил. Или думал, что любит, пока не понял, кто она такая. Что она такое.

Мужчина коснулся пальцами шеи. Нащупал отверстия, липкую запекшуюся кровь. Осознание произошедшего пронзило его, словно еще одна пуля.

Алекс пила его кровь. Его живая кровь попала в нее, а та мерзость, что была в ней, потекла по его жилам.

Он превратился…

Он превратился…

Нет. Нет.

Джоэль вскочил. Вопль, вырвавшийся из его груди, разнесся по заснеженной долине, эхом прокатился по горам.

НЕЕЕЕЕТ!

Он снова упал в снег. Выгнув спину и зажмурившись, изо всех сил ударил кулаками по земле, потом себя по голове. Боли не было. Джоэль сунул большие пальцы в рот, нащупал верхний клык и с силой сжал зубы. И ничего не почувствовал. Абсурд. Безумие. Может, все это дурной сон?

К сожалению, нет. Соломон уничтожил много этих существ и прекрасно знал, что они реальны. Веками и тысячелетиями они жили среди людей — паразиты, питающиеся кровью человеческих существ.

И теперь он стал одним из них.

Джоэль сидел на снегу, обхватив себя руками и медленно раскачиваясь взад-вперед. Разум его словно онемел, запутался в сонме беспорядочных мыслей, был парализован ужасом. Казалось, прошло очень много времени, прежде чем Джоэль с трудом повернул голову и посмотрел на забрызганные кровью часы у себя на запястье, затем на небо. Звезды бледнели, и на восточном горизонте проявились первые кроваво-красные отблески.

Скоро рассвет.

Много лет назад, в далеком детстве, дед рассказывал Джоэлю, что происходит с вампиром под лучами солнца. Теперь первобытный инстинкт — незнакомый, но исходящий из самых глубин его существа — посылал тревожные сигналы в мозг, подсказывая, что дед говорил правду.

Джоэль попытался представить, как все произойдет. По мере того как свет на востоке будет становиться ярче, тревога уступит место ужасу. Затем над горизонтом покажется золотистый край солнечного диска, и словно миллионы иголок вонзятся в кожу. Через несколько секунд смертельные лучи начнут поджаривать его: кровь закипит в жилах, плоть почернеет и начнет отделяться от костей, отпадать хрупкими, похожими на шлак хлопьями, которые будет уносить утренним ветром, а он зайдется в крике, глядя на свое распадающееся тело. Когда пытка закончится, от него не останется ничего — только ямка в снегу обозначит место его окончательного и необратимого уничтожения.

Но Джоэль всей душой жаждал этого. Жизнь уже завершилась, знакомый мир утрачен навсегда. Будущее, которое его ждет, немыслимо и невыносимо. Взгляд новообращенного вампира был прикован к восточной части неба, которая постепенно краснела, словно наливаясь кровью.

Давай. Темно-красное зарево прорезали золотистые нити. Первые лучи солнца медленно поползли по склонам далеких гор.

Соломон почувствовал страх. И приготовился, что страх усилится, что придется противостоять ему до самого конца. Но невыразимый ужас, охватывавший его по мере приближения рассвета, превратился в мощную силу, которую он не мог даже представить. Подчиняясь инстинкту, Джоэль вскочил и, спотыкаясь, побрел прочь по свежему снегу.

За его спиной над горами засияли первые лучи солнечного света. Их сила была сравнима с силой атомного взрыва. Джоэль вскрикнул и перешел на бег, стремительно понесся среди деревьев, словно дикий зверь, которого инстинкт толкает к выживанию любой ценой. Подобные скорость и сила были ему неведомы за все тридцать лет человеческой жизни. Он знал только одно — нужно найти тень. Отыскать тьму. Обжигающий свет быстро приближался.

Джоэль взглянул вверх, прикрыв ладонью глаза. Восход позолотил башни и стены замка. В древней крепости найдется немало темных уголков, где можно найти убежище, но Соломон понимал, что, даже наделенный невероятной физической силой, он никак не успеет подняться по склону горы.

Сгорит.

Нет, шанс все-таки есть. У подножия горы, до которой оставалось около тридцати ярдов, Джоэль заметил углубление между камней. «Пусть это будет то, что я думаю», — взмолился он. Поскользнувшись на обледенелой скале, он растянулся на снегу. Луч солнца пробился сквозь голые ветки деревьев и, словно лазер, полоснул по его вытянутой руке. Кожа зашипела, и запахло паленым. Соломон снова вскрикнул. Потом вскочил и бросился ко входу в пещеру.

Пещера была глубокой и низкой. Согнувшись пополам, Джоэль пополз, изо всех сил отталкиваясь коленями; его переполняло отчаянное желание — такого он не испытывал никогда в жизни — укрыться от вселяющего ужас солнечного света. Чем глубже он забирался, тем уже становилась щель, и приходилось прилагать все силы, чтобы протискиваться в нее. Затем из его груди вырвался вздох облегчения — проход снова стал расширяться, превращаясь в извилистую расселину, уходившую куда-то вглубь и вверх, в недра горы. Черное, как ночь, убежище, куда солнце не проникало многие миллионы лет.

Джоэль нырнул в спасительную тьму. Его захлестнула невероятная волна радости, и его губы непроизвольно растянулись в улыбке. Получилось. Он укрылся от ненавистного солнца. Выжил. Победил.

— Нет, Джоэль, — возразил другой голос у него в голове. — Ты проиграл. Позорно проиграл.

Он закрыл глаза, и радость внезапно сменилась отвращением и ненавистью к самому себе. У него была возможность покончить со всем этим, прямо здесь, прямо сейчас. Но вся его решимость не имела ни малейшего шанса в борьбе против всепобеждающей воли к жизни, свойственной вампиру. Ни теперь, ни когда-либо еще. Он обречен влачить это существование вечно.

Солнце поднялось над заснеженным лесом и начало свой путь по небу. Джоэль сидел в пещере, думая только об одном. Он вернется домой и уничтожит женщину, которая сделала с ним такое. Ее саму и всех ее сородичей.

Отправит их обратно в ад, которому принадлежали они — а теперь и он сам.

Глава 2

Прага

Алекс Бишоп стояла в одиночестве у перил моста. Ветер теребил ей волосы. За рекой огни города постепенно бледнели в свете занимавшейся зари. Утреннее солнце отражалось в куполах соборов и стеклянных башнях высотных домов, золотило воду в реке. Алекс чувствовала тепло его лучей на своем лице. Любоваться восходом солнца ей позволила последняя таблетка солазала, нейтрализатора светочувствительности, которую она сумела забрать из замка перед бегством из Румынии. В противном случае ей, как и любому другому вампиру, пришлось бы выбирать — погибнуть или спрятаться. И еще никто по доброй воле не выбрал первое.

Вздохнув, Алекс окинула взглядом панораму города. За последние несколько дней столько всего произошло, что даже у нее — несмотря на острый ум вампира — голова шла кругом. Сплошные неприятности. Всю ночь она, как могла, бежала из заснеженных лесов Румынии. Украденный деревенский трактор довез ее до железнодорожного полустанка в сельской глуши, где пришлось забираться в грузовой состав. Теперь она в Праге, примерно на полпути к месту назначения, и оставалось надеяться, что звонок Уцу Маккарти был не напрасен.

Ждать долго не пришлось. Черный «БМВ» отделился от потока транспорта, становившегося все интенсивнее, и затормозил в нескольких ярдах от Алекс. Водитель был один. Он открыл дверцу, выбрался из машины и двинулся к женщине. Седовласый, высокий и худощавый мужчина с бесстрастным лицом, одетый в длинный плащ, развевавшийся на ветру.

Восьмидесятилетний Уц был гораздо младше Алекс, но выглядел старше: она прожила человеком всего двадцать девять лет, а он больше пятидесяти, пока случайная встреча с вампиром не направила его по совсем иному пути. Теперь он был мелким местным чиновником, руководившим маленьким и довольно неприглядным пражским отделением той же организации, к которой принадлежала Бишоп: Всемирной федерации вампиров. В обязанности Уца входило транспортное обеспечение агентов разведывательного управления Федерации, таких как Алекс.

Последний раз они встречались полтора года назад, когда Гарри Рамбл, начальник Алекс в штаб-квартире разведывательного управления Федерации в Лондоне, отправил ее сюда для проверки сведений о нападениях вампиров в чешском городе Брно. Информация не подтвердилась. Законы Федерации нарушены не были: местные вампиры вели себя прилично, не допуская несанкционированных превращений. Не потребовались ни аресты, ни носферол — все закончилось хорошо.

Работа Бишоп не всегда бывала такой легкой.

Вид у Уца был немного растерянный.

— Господи, Алекс, с тобой все в порядке? — выпалил он. — Просто не могу поверить. Нападение на большую ассамблею Федерации? Стрельба с тяжеловооруженного вертолета прямо по конференц-центру? Скажи, что это неправда.

— Я там была, — спокойно ответила та. — Это правда.

— Но как такое могло случиться?

— Причина в том, что мы нарушили один из главных законов войны, — ответила Алекс. — Нельзя недооценивать противника. Когда вампир-отступник вроде Габриэля Стоуна решает поднять восстание против врага, которого считает угрозой всему, во что он верит, то берется за дело всерьез. Это длинная история, Уц. Суть в том, что уничтожено практически все высшее руководство Федерации. Благодаря мятежникам Стоуна и кротам, которые работали на него в разведывательном управлении, мы превратились в армию без полководцев.

Уц смотрел на нее во все глаза. Ему явно было не по себе.

— Все? Верховные правители?

Алекс кивнула.

— Голдмунд, Корентайер, Хассан, Боровчик, Машкавану. Не говоря уже о знаменитом заместителе главы Федерации, незабвенном Гастоне Леруже. Стоун всех казнил. При помощи гильотины, — она сухо улыбнулась. — Нельзя не признать: у этого Габриэля есть чувство стиля.

— А Вампиратрица? — голос Уца звучал хрипло. Он имел в виду Верховного правителя Олимпию Ангелополис, великого матриарха всей Федерации. — Она ведь жива?

— Возможно, ей удалось вырваться. Там была такая суматоха. — Алекс пожала плечами. Она не стала делать вид, что ее так уж волнует судьба Олимпии.

— Невероятно. Ты не шутишь?

Алекс пристально посмотрела на него.

— Мы давно знакомы, и ты мог бы уже понять, что у меня нет чувства юмора и я не склонна шутить. Особенно если в меня стреляют пулями с носферолом, похищают, бросают в сырую камеру в каком-то богом забытом румынском замке, а затем едва не отправляют на гильотину.

«А еще я бросила единственного за сто тринадцать лет человека, который что-то для меня значил», — подумала она, но промолчала. Оставила одного в дикой местности, одинокого и напуганного — такого страха и одиночества он и представить себе не мог. Пришлось делать выбор, от которого разрывалось сердце: позволить Джоэлю умереть у нее на руках от ран, полученных в сражении с бандой Стоуна, или спасти его — единственным доступным ей способом.

Превратить в вампира — другого выхода у нее не было.

И что теперь? Алекс не сомневалась, что он выберется оттуда. Выживать — это вампиры умеют лучше всего. Джоэль уже нашел темное место, где можно укрыться днем. После захода солнца начнется его новая жизнь, за которую он никогда не простит Алекс. А потом — раньше или позже, но скорее позже — он начнет ее искать. Неразрывная связь между вампиром и жертвой поведет его к ней. И когда настанет тот день, придется держать ответ за то, что она с ним сделала.

Алекс поспешно прогнала от себя эту мысль.

— Солазал есть? — спросила она Уца. Чтобы свободно передвигаться при свете дня, ей понадобится защита больше чем на двенадцать часов, которые могла обеспечить единственная сохранившаяся таблетка.

Уц покачал головой и, потрясенный ужасными новостями, оперся на капот машины.

— Только для меня самого, — смущенно ответил он. — Дефицит.

Алекс знала. Это дело рук Стоуна. Во время молниеносного рейда по Италии его тяжеловооруженная ударная группа взорвала фармацевтический завод, производивший специальные препараты. При помощи мощной взрывчатки мятежники-традиционалисты Стоуна отбросили мир вампиров назад, к священным древним обычаям, когда приходилось прятаться от солнца. Все гадали, сколько потребуется времени, чтобы восстановить производство нужного количества солазала. Что касается носферола, смертельного для вампиров яда, который агенты Федерации использовали для уничтожения преступников из числа своих собратьев, то нападение на фармацевтический завод уменьшило его запасы почти до нуля.

— Ты уже сообщила Рамблу? — спросил Уц, взяв себя в руки.

— Рамбл был вместе со мной в Румынии. Он не вернется. Вампирша по имени Лилит чертовски ловко обращается с большим палашом.

«Бедный Гарри, — подумала Алекс. — Он был не так уж плох, даже для чиновника».

— Как, черт возьми, тебе удалось оттуда выбраться?

— Благодаря человеку, — ответила Алекс после секундного замешательства.

— Что?

— Его зовут Джоэль Соломон. Он коп. То есть был. Не появись он вовремя, моя голова лежала бы в корзине вместе с остальными. Из него сделали решето, но до этого он успел прикончить охрану Стоуна и большую часть его отряда. А сам Стоун… — Алекс пожала плечами. — Я не знаю, что с ним стало.

— И все это сделал человек?

— Ему немного помогли. Крест.

Брови Уца взлетели вверх.

— Послушай. Ты намекаешь…

— Совершенно верно, Уц. Тот самый Крест, в существование которого в разведывательном управлении отказывались верить, сколько я их ни убеждала. Крест Ардайка. Да, он существует, и он действительно обладает той силой, которую приписывают ему легенды.

— Не верю.

— Зря.

— Где он теперь?

Алекс пожала плечами.

— В последний раз я видела его падающим со стены замка Стоуна. С высоты в тысячу футов. А внизу только голые скалы.

— То есть он разбился?

— Вероятно?

— Что значит «вероятно»?

— Только то, что я не видела осколков, понятно? Вряд ли Крест мог остаться целым после падения с такой высоты. Больше мне нечего сказать.

— Значит, он уничтожен… и мы в безопасности. Теперь мы в безопасности, правда?

— Может, хватит вопросов? Я устала и проголодалась. И позвонила тебе, рассчитывая на помощь.

— Что нам делать?

Секунду Алекс пристально смотрела на него. Затем молниеносным — так что Уц не успел среагировать — движением выхватила пистолет из наплечной кобуры под пиджаком собеседника, сняла с предохранителя и прицелилась ему между глаз. Это была девятимиллиметровая «беретта», а не ее любимое крупнокалиберное оружие, но особого значения это не имело.

— Уц, если я говорю «хватит вопросов», то не шучу.

— Эй. Осторожнее. Эта штука заряжена пулями с носферолом.

— Разумеется, — улыбнулась Алекс. — Стандартная экипировка полевого агента. Ладно, Уц, я расскажу, что нам делать. Я возвращаюсь на базу и попробую выяснить, можно ли еще что-нибудь склеить. Если нет, Стоун нас победил. Федерации конец, и с этого момента каждый вампир сам за себя.

— А я? — тихо спросил Уц, косясь на дуло пистолета.

— Ты шеф местной резидентуры, так? — Алекс улыбнулась. — Красть трактора и по ночам забираться в грузовые составы — это не мой стиль. Деньги на оперативные расходы еще остались, и поэтому ты отправишь меня самолетом Федерации до Лондона, с запасами красного сока на борту, которые удовлетворили бы самого графа Дракулу.

Глава 3

Дек Мэддон с трудом сглотнул и, преодолевая дрожь в коленях, сделал еще один шаг по темному коридору. Правой рукой он крепко сжимал большое серебряное распятие, которое тускло поблескивало в почти полной темноте. Собственное прерывистое дыхание громом отдавалось в ушах. Сердце бешено колотилось, и на шее пульсировала жилка. Дек понимал, что заблудился. Никто его здесь не найдет.

Никто, кроме… них.

Что-то коснулось его лица, и он поморщился и едва не вскрикнул от страха, но потом сообразил, что это шелковистая паутина, свисающая с низкого потолка. Отбросив паутину, он продолжил путь. Впереди на фоне серых теней выделялся черный прямоугольник. Дверь.

Дек протянул левую руку — в темноте она казалась бледной, как у призрака. От толчка дверь медленно, со скрипом открылась. Дек еще сильнее стиснул распятие, сделал глубокий вдох и вошел в дверной проем.

И тут же с изумлением понял, что уже был здесь раньше. Каменные колонны древнего подвала освещались дрожащим оранжевым пламенем факела, прикрепленного к стене. Дек сделал один неуверенный шаг по неровным каменным плитам пола. Затем второй. В горле стоял ком. Во рту пересохло. Дек вспомнил ужасы, которые видел, когда в последний раз был здесь — в крипте под логовом вампиров в особняке «Воронья Пустошь». Он всегда знал, что они прячутся здесь, внизу, выжидая своего часа, чтобы снова нанести удар.

Из темноты донесся тихий звук, и кровь застыла у него в жилах. Он замер, боясь даже дышать.

Звук повторился. Похоже на негромкое хихиканье.

Черная тень отделилась от колонны всего в нескольких шагах от Дека и двинулась ему навстречу. Когда фигура вышла на освещенное факелом место, Дек сумел ее рассмотреть. Вытянутые руки. Хищный блеск в глазах. Широко раскрытый рот с белыми клыками. Дек попятился и поднял распятие.

— Назад, вампир! — Он хотел закричать, но получился лишь сдавленный, едва слышный всхлип.

Существо приближалось. Дек вскрикнул, почувствовав его пальцы на своем плече.

Оно принялось трясти Дека.

Произносило его имя.

— Дек. Дек. Проснись.

Дек открыл глаза, вскрикнул и рывком сел на постели, испуганно глядя на склонившуюся над ним фигуру. Но это был не вампир. Плечо ласково сжимала рука матери. И он не в крипте «Вороньей Пустоши», а дома, в своей спальне, в тихом районе Уоллингфорда под названием Лэвендер-Клоуз.

— Тебе приснился дурной сон, сынок, — сказала мама.

— Господи. — Дек потер глаза и слабо улыбнулся. — Со мной все в порядке, ма.

— Ох, Дек, нельзя же спать в одежде, — простонала мама. — Опять? В кого ты превратился? В неряху?

Дек оглядел себя и увидел, что не снял ни одежду, ни туфли. Потом пожал плечами.

— Извини, ма.

— Я принесла тебе чай. — На прикроватной тумбочке стояла кружка, от которой поднимался пар. Его любимая. С Человеком-пауком.

Дек протянул руку и взял чай.

— Спасибо, ма. — Он отхлебнул обжигающий напиток, все еще не в силах освободиться от навязчивых картин ночного кошмара. Потом взглянул на часы — начало девятого.

— Вижу, ты снова стал носить крестик, — одобрительно кивнула мама, указывая на маленькое золотое распятие у него на шее. Она купила его на конфирмацию сына, но до недавнего времени крестик лежал в ящике стола. Дек коснулся распятия, кивнул и снова отхлебнул из кружки.

Мама подошла к окну и рывком отдернула занавески, впуская в комнату серый утренний свет. Окинула взглядом Лэвендер-Клоуз и раздраженно пробормотала:

— Ты только посмотри. Они опять здесь.

— Кто? Не полиция, нет?

Мать покачала головой.

— Проклятые репортеры. — В ее голосе сквозило отвращение. Она снова покачала головой. — Они должны оставить людей в покое — вот что. Как будто бедные Готорны мало настрадались.

Дек не ответил. Кошмар из его снов рассеялся. Остался лишь тот, что был реальностью.

Мать отвернулась от окна и шагнула к двери.

— Ты встанешь или будешь тут валяться весь день? — спросила она, выходя из комнаты. — Папа ждет тебя в гараже.

Отец владел «Автосервисом Мэддона» в Уоллингфорде, и Дек несколько часов в неделю помогал ему, орудуя разводным гаечным ключом.

— Спущусь через минуту, — простонал Дек и поморщился от мысли, что сегодня придется работать. Дождавшись, пока шаги матери стихнут внизу, он сбросил одеяло, взбрыкнув руками и ногами, и подошел к окну. Микроавтобус с телевизионной аппаратурой и легковой автомобиль с репортерами стояли у ворот соседского дома номер 16.

«Ублюдки», — мысленно выругался он. Уже два дня эти говнюки слетались в Лэвендер-Клоуз, словно стая стервятников, почуявших мертвечины.

Дек слышал, что внизу отец разговаривает с матерью. Как и все остальные люди на этой планете, они, похоже, никак не могли наговориться, обсуждая Кейт Готорн. Дек зажал уши, пытаясь заглушить голоса родителей, будто поднимавшиеся по ступенькам лестницы. Это было невыносимо. Пожалуйста, перестаньте.

История эта распространялась по Уоллингфорду со скоростью бубонной чумы, и Деку казалось, что теперь она уже достигла далеких галактик. Новость о внезапной насильственной смерти юной Кейт Готорн из дома номер 16 в Лэвендер-Клоуз была ужасна сама по себе, но бесследное исчезновение ее тела из больничного морга всего через несколько часов после смерти потрясло всю округу. Версии, циркулировавшие в городских слухах, смело вторгались на территорию, куда не решались ступить средства массовой информации: административную ошибку по популярности значительно опережало предположение, что некий безумец похитил тело Кейт из морга и держит в неизвестном месте для своих жутких, некрофильских целей. Эта идея завладела умами стольких людей, что они почти не заметили странной, каким-то образом связанной с исчезновением тела смерти Билла Эндрюса, семейного врача Готорнов. Эндрюса нашли на кафельном полу морга рядом с пустым столом, на который раньше положили Кейт. У доктора вдруг остановилось сердце. Внезапный сердечный приступ? Шок при виде пустого стола? Или что-то другое? Никто не знал.

Никто, кроме Дека.

Юноша знал, что случилось с Кейт, и был абсолютно уверен: именно это стало причиной смертельного испуга врача. У него самого едва не остановилось сердце, когда он увидел Кейт на территории полуразрушенного оксфордширского особняка, куда ее потянуло после морга. Не каждый день тебя пытается соблазнить мертвая соседская девчонка в прозрачном платье.

Вот только Дек никому не собирался об этом рассказывать. Ни репортерам, ломившимся в двери Мэддонов после того, как стало известно, что Дек и Кейт встречались, хотя и недолго, всего несколько дней до ее смерти. Ни родителям, которые яростно отгоняли газетчиков от сына. И уж точно не растерянным копам, которые явились сюда вынюхивать и пытались узнать, что ему известно об исчезновении девушки. Когда он в последний раз пытался рассказать полиции о вампирах, рыскающих в оксфордширской глубинке, его подняли на смех и едва не упекли за решетку.

На самом деле Дек боялся сказать правду даже самому себе. На свете был всего один человек, которому можно все рассказать: инспектор уголовной полиции Джоэль Соломон. Он единственный серьезно отнесся к словам Дека, рассказывавшего, что стал свидетелем ритуального убийства, которое совершили вампиры в особняке «Воронья Пустошь» недалеко от Хенли в ту страшную ночь. Единственный, кто отправился с ним туда, — остальные приняли бы его за сумасшедшего.

Кроме того, Соломон был единственным человеком на свете, который знал причину внезапной смерти Кейт Готорн и ее таинственного исчезновения. Именно Джоэль Соломон прекратил страдания Кейт при помощи странного каменного креста, о котором не хотел рассказывать Деку. Эту сцену он никогда не забудет. Не важно, что это произошло всего два дня назад. Она никогда не сотрется из его памяти. Проживи он хоть тысячу лет, воспоминания останутся такими же яркими и свежими, как несмываемое клеймо.

Джоэль не просто освободил девушку — он спас Дека, не позволив юноше стать таким же, как она. Его притягивала к Кейт какая-то неодолимая, гипнотическая сила, и не было сил противиться тем сладким, страшным поцелуям. Юноша чувствовал отметины у себя на шее. Они быстро заживали, но дотрагиваться было еще больно, и приходилось носить водолазку, чтобы скрыть их. Если бы Джоэль не остановил Кейт, когда… Дек содрогнулся. Интересно, где теперь этот человек? Когда они виделись в последний раз, инспектор собирался в Румынию, по следам чудовищ, которые сделали это с Кейт. С тех пор он не давал о себе знать. Дек понятия не имел, где Соломон и жив ли он вообще.

Мэддон окинул взглядом смятую постель. Больше всего на свете ему хотелось снова забраться в кровать, натянуть на голову одеяло и пролежать в этом маленьком коконе всю оставшуюся жизнь.

Он прикусил губу. Безумие этого мира нисколько не уменьшится, если овощем лежать в кровати. Но и на работу он тоже не пойдет. Чувствуя себя так, словно выстоял несколько раундов в одном из тех боксерских поединков без перчаток, о которых рассказывал отец, в юности служивший в торговом флоте, Дек поплелся в туалет, затем почистил зубы, привел в относительный порядок волосы и осторожно спустился по лестнице.

Но проскользнуть незаметно мимо старшего Мэддона было непросто.

— Ты мне сегодня нужен! — крикнул отец, стоявший в дверях кухни.

— Я плохо себя чувствую, — сказал Дек.

Он по привычке схватил ключ от своего старенького «Фольксвагена Гольфа» с полочки в прихожей, но потом вспомнил, что машина еще в ремонте. Он разбил чертову колымагу в ту ночь, удирая из «Вороньей Пустоши». Пришлось взять ключи от материного «Рено»: Дек знал, что сегодня она не работает.

— Мне нужно пройтись! — крикнул он и выбежал на улицу.

— Больные так не носятся, — проворчал отец ему вслед. Но Дек уже был за дверью и бежал к желтой «Клио». Прежде чем репортеры успели его остановить, он проскочил подъездную дорожку, резко вывернул на улицу, так что взвизгнули шины, прибавил газу и понесся прочь из Лэвендер-Клоуз.

Проезжая мимо дома Готорнов, Дек заметил плотно задернутые шторы, и его пронзила острая жалость к родителям Кейт — несмотря на то, что ее мать ненавидела его и свысока смотрела на их семью. Ему даже захотелось рассказать им правду, избавить от неизвестности, чтобы они могли найти утешение в том, что их дочь теперь в безопасности, в другом, лучшем мире.

— Как же, — пробормотал юноша, крепко сжимая руль. Можно представить эту картину. Родители с заплаканными глазами и немытый соседский мальчишка, который входит к ним в гостиную и заявляет: «Все в порядке, миссис Готорн. Тут у Кейт были неприятности, потому что вампир по имени Габриэль Стоун превратил ее в свою подружку. Но потом мой приятель Джоэль освободил ее с помощью своего странного креста, который может мгновенно уничтожать вампиров. Теперь с ней все будет хорошо, можете мне поверить».

Дек вздохнул. После этих слов приедут люди в белых халатах, накинут на него сеть и потащат в палату с обитыми войлоком стенами.

Он направил машину к центру Уоллингфорда, просто так, без определенной цели. Люди вокруг спешили на работу, везли детей в школу, что-то покупали в магазинах. Нормальные люди вели нормальную жизнь, не подозревая о присутствии существ, которые днем прятались в тени, а по ночам выслеживали своих жертв. Кто будет следующим? Кто угодно и где угодно. Дек вздрогнул. И его семья тоже — мама, папа, брат. Любой из его знакомых. Эти существа не остановятся.

«И что ты собираешься делать? — Он стукнул кулаком по рулевому колесу. — Нельзя же просто сидеть и ждать». И вдруг до него дошло. Он посвятит жизнь уничтожению этих чудовищ. Это будет его миссия.

Дек Мэддон, охотник на вампиров. В руке деревянный молоток, серебряные колья и кресты поблескивают на фоне длинного плаща из черной кожи. Он появляется на вечеринке, привлекая всеобщее внимание. «Чем ты занимаешься, Дек?» Удивление на лицах, когда он невозмутимо протягивает свою визитную карточку. У него будет офис. Как в старых детективах, с именем, написанным на окне. Телефон на столе не умолкает. В стене сейф с орудиями его ремесла.

«Идиот несчастный. Размечтался», — мысленно выругал себя Дек. Что он будет делать? Заявится в местный колледж и спросит, где можно получить государственный сертификат охотника на вампиров?

Но нельзя же просто сидеть и ждать. Джоэль отправился в Румынию со своим крестом, чтобы выследить Габриэля Стоуна. Теперь очередь Дека сделать все, что в его силах.

Через пять минут Дек припарковал машину рядом с публичной библиотекой Уоллингфорда и поспешно взбежал по ступенькам, направляясь в компьютерный зал. Настольные компьютеры здесь выглядели потрепанными и устаревшими, но лучше воспользоваться ими, а не лэптопом, который они делили со старшим братом. Кормак обладал одной неприятной чертой: он всегда мог выяснить, что именно Дек искал в Интернете. В данный момент комментарии брата были явно лишними.

При появлении Дека две симпатичные девчонки повернули головы в его сторону, и он важно прошествовал мимо них. Дек Мэддон, охотник на вампиров. В заднем ряду нашелся свободный терминал, и Мэддон, обрадовавшись, устроился в дальнем конце комнаты, где никто не заглянет ему через плечо. Присев на краешек пластикового стула, Дек тронул лежавшую на коврике мышь, и экран ожил. Бросив взгляд налево, потом направо, он неловкими пальцами напечатал запрос: «проффесиональный охотник на вампиров».

Компьютер выдал подсказку: «Вы имели в виду „профессиональный охотник на вампиров“?»

— Да, да. Умник. — Дек нетерпеливо щелкнул мышью. Устаревшие внутренности компьютера помедлили секунду, а затем выплюнули столько ссылок, что Дек и представить себе не мог. Просматривая их, он быстро понял, что полезного для него тут почти нет — не считать же надежным источником информации кучу низкопробных романов или старый хаммеровский[2] фильм «Капитан Кронос, охотник на вампиров».

— Черт, — пробормотал он и двинулся дальше.

«Охотник на вампиров, или убийца вампиров, — персонаж фольклора и художественных произведений, таких, как книги, фильмы и видеоигры, который занимается тем, что выслеживает и убивает вампиров, а иногда и других сверхъестественных существ…» — сообщила Википедия.

— Какая уж тут видеоигра, блин. Тут все взаправду. — Дек говорил чуть громче, чем следовало. Две девчонки, сидевшие в другом конце зала, посмотрели на него и захихикали.

Он стал читать дальше: «Полупрофессиональные или профессиональные охотники на вампиров играли определенную роль в легендах о вампирах на Балканском полуострове, особенно в болгарском, сербском и румынском фольклоре…»

Дек презрительно фыркнул. Древние легенды — это здорово, но кто теперь в них верит?

— Чушь. — Щелчок мыши, прокрутка.

— Опять чушь. — Щелчок.

Затем Дек замер и уставился на экран.

— Ага, — задумчиво произнес он.

ОНИ ПРЯЧУТСЯ СРЕДИ НАС.

Юноша пробежал глазами несколько строк под заголовком: «Эррол Найтли, профессиональный исследователь паранормальных явлений, историк и охотник на вампиров, живущий на западе Уэльса. Его новая книга „Они прячутся среди нас“ вошла в список бестселлеров и была встречена…»

Рядом с заголовком две маленькие картинки. На одной глянцевая обложка толстой книги Найтли. На второй сам автор — плотный парень с розовыми щеками и густыми волосами песочного цвета, прикрывавшими уши. Немного моложе отца Дека — лет сорок, может, чуть больше или чуть меньше. Серьезное лицо, словно говорящее: «Вы можете мне верить».

— Ага, — снова произнес Дек. Затем навел курсор на адрес страницы, , и кликнул мышкой, чтобы зайти на сайт.

Глава 4

Румыния

Утреннее солнце ярко сияло над горами, глядя с чистого синего неба на засыпанные свежим снегом долины. Застывший пейзаж оживляли три лыжника, оставлявшие за собой извилистые следы на огромном белом покрывале, укутавшем склон горы. Фигурки петляли между соснами и резко поворачивали, чтобы объехать торчащие из снега камни. Для тех, кто не был знаком с местными легендами, это место казалось заповедным раем, где не ступала нога человека. Никто из лыжников и не догадывался, что всего в нескольких милях от них находятся покинутые развалины древнего поселения, которое считалось проклятым и о котором местные жители отваживались говорить лишь шепотом. Его название, Вылканул, можно было отыскать только на очень старых картах.

На дне долины лыжники остановились. Хлоя Демпси смахнула прилипший к очкам снег, откинула с лица пряди белокурых волос и с улыбкой оглянулась на подруг, Линдси и Ребекку.

— Может, хватит? — крикнула Ребекка.

— Ни за что, — ответила Хлоя. — Я готова кататься весь день.

Щеки Линдси раскраснелись от холода и адреналина.

— Видишь? — улыбнулась она. — Разве я не говорила, что это самое лучшее место?

— Ты была права, — признала Хлоя.

Именно Линдси принадлежала идея немного отдохнуть от занятий в Бедфордширском университете и полететь в Румынию, в трехдневный лыжный поход по свежевыпавшему снегу. Приключение, как она выразилась. Планы Линдси обычно ни к чему хорошему не приводили, и поначалу Хлоя жалела, что позволила подруге увезти их в дикую местность, далеко от гостиниц и крупных городов. Однако следовало признать, что на этот раз Линдси, по всей видимости, оказалась права.

— Посмотрите на эту красоту, — воскликнула Линдси, оглядываясь. — Просто посмотрите. Можете мне поверить, Сент-Мориц и рядом не стоял.

— Верим, верим, — сказала Хлоя.

Линдси не упускала возможности напомнить окружающим, что выросла в богатой семье и поэтому хорошо знает все эти шикарные места. Хлоя давно перестала обращать на это внимание. Кроме того, наличие обеспеченной университетской подруги имело свои преимущества. Именно богатенький папочка Линдси — хотя он мог об этом и не знать — оплачивал аренду шикарной квартиры, в которой жили три подруги. Куда лучше, чем в тесном и грязном студенческом общежитии. И слетать на импровизированные каникулы, чтобы покататься на лыжах, тоже не так плохо.

— Эй, смотрите. — Ребекка указала куда-то наверх, заслонив глаза ладонью.

Хлоя повернулась и проследила за пальцем подруги. Странно, что она раньше не заметила. Прямо над ними на высоком утесе на фоне голубого неба вырисовывались башни старого замка. На темном камне стен толстым слоем лежал снег.

— Как вы думаете, он очень старый? — спросила Ребекка?

— Наверное, средневековый, — ответила Хлоя. — А может, еще старше. Ух ты.

— Вы, янки, — фыркнула Линдси, — балдеете от всего, что старше пятидесяти лет.

— Наша история чуть длиннее, — возразила Хлоя.

— Ага.

Ребекка посмотрела на замок и поморщилась.

— Лично мне как-то не по себе. Вдруг там кто-то сидит и наблюдает за нами?

— Перестань, — засмеялась Линдси. — Всего лишь старые развалины.

— Не нравится мне это место, — настаивала Ребекка. — Думаю, здесь произошло что-то ужасное.

— Это же замок, Бек. Обычное дело. Войны и все такое прочее. Я не сомневаюсь, что всяких ужасов тут хватало — много лет назад. Вот почему это называется историей. Как говорится, дела давно минувших дней. Двигаем дальше. Я задницу отморожу, стоя здесь.

Хлоя воткнула лыжные палки в снег, расстегнула рюкзак и достала карту.

— Странно, — произнесла она. — Замка тут нет.

Линдси выхватила карту из рук Хлои и окинула ее беглым взглядом.

— Похоже, ты права. Его нет. Или мы свернули не туда.

Хлоя покачала головой.

— Я точно знаю, где мы находимся.

— А я точно знаю, где хочу находиться, — сказала Линдси. — Где-нибудь в другом месте.

— Согласна, — кивнула Ребекка. — Пошли. Мне здесь не нравится.

Они двинулись по долине, оставляя за собой извилистые следы на белом, нетронутом снегу. Хлоя была хорошей лыжницей и без труда могла обогнать подруг, но предпочла идти последней, чтобы присматривать за менее опытной Ребеккой.

Долина огибала подножие горы, круто уходя вниз от скалистого склона. Деревья тут росли гуще, и спуск стал сложнее. Лыжи Хлои разрезали пушистый снег. Вдруг Ребекка, скользившая в пятнадцати футах впереди, сдавленно вскрикнула и упала. Поднимая фонтаны снега, она покатилась по склону и исчезла за краем обрыва.

— Ребекка! — крикнула Хлоя и бросилась за ней. Ответа не было. Оглянувшись, она посмотрела на отставшую Линдси, которая неспешно спускалась по склону и, похоже, ничего не заметила. Хлоя приблизилась к краю обрыва. Сердце ее замирало от волнения. Она подумала, что в рюкзаке есть портативная рация, с помощью которой в экстренном случае можно вызвать вертолет горных спасателей. Мысли сменяли одна другую. Найдут ли их здесь? Успеют ли до темноты?

— Ребекка! Отзовись! — крикнула Хлоя, отстегивая крепления лыжных ботинок. Отбросив лыжи, она вскарабкалась на край обрыва.

Но услышав голос Ребекки, облегченно выдохнула и опустилась на снег. Внизу Хлоя увидела подругу, лежавшую на снегу футах в десяти от нее, рядом с журчащим ручьем, который растопил себе дорогу в свежевыпавшем снегу. Ребекка просто чудом не ударилась о скалу, выступавшую из подножия горы. Левая лыжа отстегнулась и торчала из снега на середине склона.

— Все в порядке! — крикнула Ребекка, пытаясь встать. Хлоя начала спускаться к ней. — Наверное, споткнулась о корень или что-то еще. — Она оперлась на левую ногу и поморщилась от боли. Колено у нее подогнулось. — Ой! Черт. Коленка.

— Сядь на камень. Я взгляну.

— Хорошо, что хоть одна из нас записалась на курсы оказания первой помощи, — пробормотала Ребекка, пока Хлоя осматривала ее. Колено было поцарапанным, но не распухло.

— Так больно? — спросила Хлоя, поддерживая лодыжку и осторожно сгибая ногу Ребекки.

— Нет… Ой! Да, немножко.

— Будет шикарный, разноцветный синяк, — сообщила Хлоя. — Думаю, ничего страшного. Могло быть гораздо хуже.

— Я замерзла. — Ребекка обхватила себя руками.

— Хочешь горячего кофе? Кажется, там немного осталось.

— Спасительница.

Хлоя выудила из рюкзака термос, отвинтила крышку и налила полную чашку горячей жидкости. Протянув кофе Ребекке, она почувствовала коленом что-то острое и опустила взгляд.

— Какая забавная штука, — Хлоя извлекла из снега странный зазубренный предмет, впившийся ей в ногу. Совсем не похожий на гальку и обломки скал, разбросанные вдоль русла ручья.

— Что это? — спросила Ребекка, глотая кофе.

— Вроде какой-то осколок. — Хлоя показала ей камень.

— Керамика?

— Скорее, резьба по камню. — Хлоя повертела осколок в руках. Размером с грецкий орех, вырезан из какого-то светлого, слегка поблескивающего камня. Стертые знаки на нем были похожи на буквы неизвестного языка — с таким Хлое еще не приходилось сталкиваться.

— А вот еще кусочек. — Ребекка подняла осколок, лежавший у ее ног. — Резьба точно такая же. Как ты думаешь, что это?

— Понятия не имею. Мой отец, наверное, знает.

— Он историк, да?

— Музейный куратор, — ответила Хлоя. — Теперь живет в Оксфорде. Знаешь, я возьму это с собой и покажу ему. — Осколки были разбросаны по руслу ручья и окружающему снегу. Она принялась собирать их. — Эта штука разбилась о большие камни. Смотри, сколько осколков.

Ребекка разглядывала найденный кусок.

— Очень похоже на древние руны.

Хлоя подняла еще один, больший по размерам, фрагмент и стряхнула с него снег. Кучка осколков быстро росла.

— Руны?

— Древние письмена. Заклинания. Может, это талисман, отгоняющий злых духов.

— Ну, ты даешь. Неужели ты веришь в эту ерунду?

Ребекка пожала плечами. Потом указала на гору, нависавшую прямо над ними.

— Как ты думаешь, он не мог упасть оттуда?

Хлоя подняла голову. Высоко вверху она с трудом различала край стен замка.

— Страшноватое место, — мрачно произнесла Ребекка. — Может, именно поэтому сюда принесли талисман.

— Неизвестно, талисман ли это, — возразила Хлоя.

— Но ведь в нем есть какой-то смысл, правда? И что он тут делает?

— Вот вы где, — раздался голос Линдси с края обрыва. Она отстегнула лыжи и спустилась к ним. — Решили от меня спрятаться и втихаря выпить кофе?

— Ребекка свалилась с обрыва, — объяснила Хлоя. — Только не волнуйся. Все обошлось.

— Эй, Хлоя, чем это ты занимаешься? — Нахмурившись, Линдси указала на маленькую кучку каменных фрагментов.

— Это кусочки какого-то предмета, — ответила Хлоя. — Они тут разбросаны повсюду.

— Замечательно, — бесстрастно сказала Линдси. — Не хочется лишать вас удовольствия, но не забывайте, что вокруг на много миль никого и ничего нет. Пора идти.

— Ребекке нужно немного отдохнуть.

— Я могу двигаться, — сказала Ребекка, завинчивая крышку термоса. — Теперь все в порядке.

— Уверена? — спросила Хлоя.

Ребекка кивнула и улыбнулась подруге. Хлоя принялась складывать осколки в рюкзак.

— Глазам своим не верю. Неужели ты собираешься тащить домой эти куски старого камня? — фыркнула Линдси. — Не смеши меня.

Хлоя засомневалась: не выбросить ли их. Неизвестный камень был очень плотным, и Хлоя задумалась, не слишком ли тяжелым станет ее рюкзак. Нет, она не могла заставить себя выбросить осколки.

— Ты мне поможешь их нести, Линдси? Я хочу показать папе.

— Шутишь? — Линдси удивленно посмотрела на нее. — Раз уж такое дело, может, вскарабкаешься наверх и прихватишь пару кусков замка? Давайте все притащим домой, чтобы порадовать твоего папочку.

— Перестань, Линдси.

— А она не может взять? — спросила Линдси, указывая на Ребекку.

— Я возьму, — сказала Ребекка.

— Нет, — возразила Хлоя. — Она поранилась, и дополнительная нагрузка ей ни к чему.

— Ладно, доктор Демпси. Хочешь, чтобы я была твоей вьючной лошадью?

— Эти штуки могут оказаться довольно ценными, — сказала Хлоя. — Папа подтвердит, что за такие древности можно выручить приличные деньги. Помоги их нести, и я поделюсь с тобой прибылью.

Линдси пристально посмотрела на нее.

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Тридцать на семьдесят.

— Держи карман шире.

— Ладно, пятьдесят на пятьдесят, и своей долей я поделюсь с Ребеккой.

— Договорились. — Линдси расстегнула рюкзак и принялась складывать в него каменные фрагменты. — Надеюсь, оно того стоит.

Через несколько минут три студентки вскарабкались наверх по крутому склону, пристегнули лыжи и продолжили путь по долине.

Самка сарыча, наблюдавшая за ними с высокого утеса, дождалась, пока три крошечные фигурки исчезнут вдали, затем расправила крылья и взмыла в небо. Птица ловила потоки воздуха высоко над долиной, торопясь вернуться в гнездо, примостившееся на скале под стенами замка.

В гнезде птенцы-подростки все еще клевали остатки пищи, которую мать вчера подобрала на стенах замка. Отогнав ворон, уже начавших терзать добычу, она обнаружила много свежего мяса. Отрывая большие окровавленные куски, птица относила их в гнездо, чтобы накормить уже оперившееся потомство.

Теперь два самых крупных птенца затеяли драку, отнимая друг у друга приглянувшийся обоим кусок мяса. Пока они сражались за добычу, на дно гнезда упал блестящий предмет, не представлявший для сарыча никакого интереса. Юные хищники не обратили на него внимания и продолжали тянуть в разные стороны отрубленную человеческую руку, пока не разорвали ее надвое, тем самым разрешив спор.

Грязные, залитые кровью золотые часы упали стеклом вниз, так что стала видна гравировка на задней крышке. Если бы хищная птица умела читать, сарычи узнали бы имя человека, чьей плотью они будут питаться еще несколько дней. Надпись гласила:

Джереми П. Лонсдейл

Глава 5

Когда солнце наконец скрылось за кромкой леса и длинные тени слились со сгущающейся тьмой, Джоэль осторожно выбрался из своего убежища и огляделся. Весь день шел сильный снег, и его следы, которые вели ко входу в пещеру, полностью замело. Новообращенный вампир чувствовал укусы ледяного ветра на своем лице, но организм лишь бесстрастно регистрировал холод. Словно машина. Нечто живое и одновременно неживое. Не человек и не животное.

Звуки ночного леса окружили его со всех сторон и словно придавили своей тяжестью, пока он спускался от пещеры по скалистому склону и пробирался между деревьев. Искрящийся свежий снег хрустел под ногами. Сквозь подошвы ботинок Джоэль чувствовал каждую микроскопическую частичку льда, каждый сопревший лист, каждую упавшую с дерева ветку.

Он шел, глядя прямо перед собой, стиснув зубы и крепко сжав кулаки, отказываясь прислушиваться к вороху мыслей, теснившихся у него в мозгу. Пройдя около мили, Джоэль остановился, что-то почуяв. Потом медленно повернулся. Из темноты леса на него смотрели горящие янтарные глаза. Еще одна пара глаз, затем еще. Мелькнули черные тени, потревоженные его появлением.

Стая волков молча брала его в кольцо, преграждая путь. Ноздри Джоэля затрепетали, уловив их резкий запах. Он слышал хриплое, жаркое дыхание и тихий, булькающий рык, вырывавшийся из глубины горла. Их было штук пятнадцать или двадцать. Головы низко опущены, шерсть на загривках встала дыбом, уши прижаты. Все внимательно наблюдают. Готовы броситься на добычу, разорвать ее на части.

Но добыча была какая-то странная. Джоэль посмотрел на волков, и стаей овладело беспокойство. Рычание перешло в вой. Волки попятились, затем повернулись и исчезли в ночи.

Наблюдая за отступлением хищников, Соломон почувствовал страх. И не перед дикими зверьми, притаившимися во тьме. Он сам был тьмой. Ночь боялась его. А это уже больше, чем он способен вынести.

Приказав себе не думать, Джоэль продолжил путь. Перепрыгивал через поваленные деревья, переходил по льду замерзшие ручьи, карабкался по крутым склонам, не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветки и острые камни, раздиравшие ладони.

Прошел час, потом еще один, прежде чем его обострившееся обоняние уловило новый запах. Человек. Дым от горящего дерева.

С вершины заснеженного холма Соломон разглядел среди деревьев россыпь огней. Даже в темноте он различал мельчайшие детали маленьких домиков и колокольни старой деревянной церкви, возвышавшейся над лесом.

Он узнал это место. Через эту деревню он проезжал по дороге в Вылканул.

Джоэль довольно долго колебался, не зная, что делать. Ему не составляло труда незаметно обогнуть деревню, но далеко все равно не уйти — в таком состоянии. Нужно срочно вымыться и найти новую одежду. Кто-нибудь ему обязательно поможет. В кармане еще оставалось немного денег — должно хватить на какой-нибудь дешевый транспорт, который доставит его домой.

Наконец он решился. Лес начал редеть, и показалась окраина деревни со старыми деревянными домами. В струившемся из окон мягком свете медленно кружились снежинки. Белые крыши сверкали под луной. По обеим сторонам главной улицы лежали грязные сугробы — работа снегоочистителя. Ботинки Джоэля с хрустом наступали на ледяную колею, оставленную гусеницами машины. Он уже проходил по этой улице — всего лишь позавчера, но для него в другой жизни. Та же самая безмятежность. Все в точности как он помнил, словно моментальный снимок давно минувшей эпохи. Некоторые вещи остаются неизменными.

А некоторые изменились, окончательно и бесповоротно.

Шагая по узкой, извилистой улице, Джоэль почувствовал растерянность. Внезапно им овладело чувство, что он здесь чужой — такой же чужой, как лесные волки. Он остановился, охваченный непреодолимым желанием повернуться и бежать, скрыться среди деревьев, пока его никто не видел.

Именно в эту минуту паники и нерешительности Джоэль услышал звук, донесшийся от ближайшего дома. Скрежет задвижки, скрип петель. Повернувшись, он увидел женщину, которая высунулась из окна первого этажа и с тревогой смотрела на него. Лет пятидесяти, с черными с проседью волосами до плеч, закутанная в пеструю шаль.

Джоэль узнал ее. Учительница, с которой он познакомился по дороге в замок. Женщина изо всех сил старалась отговорить его от визита в Вылканул — это место вызывало у жителей деревни такой страх и ненависть, что они не произносили его названия и даже не желали признавать его существование. «Вы не вернетесь», — сказала женщина, когда Джоэль настоял на своем. «И оказалась права, хоть и не подозревала об этом». — подумал он.

Хмурое выражение на ее лице сменилось удивлением и радостью — когда учительница узнала его.

— Вы? — крикнула она на английском. — Вы вернулись.

Джоэл с трудом изобразил слабую улыбку и ступил в полосу света, падавшую из окна.

— Да, это я, — неуверенно подтвердил он.

Женщина смотрела на его изорванную, грязную одежду. Ни рюкзака, ни футляра с фотоаппаратом.

— Что с вами случилось?

Колесики в мозгу Джоэля быстро завертелись.

— Я так и не добрался до Вылканула, — солгал он. — Заблудился в лесу. Какие-то охотники приняли меня за оленя или другую дичь. — Джоэл просунул пальцы сквозь дыры в одежде. — Но все обошлось. Они промахнулись.

— Но у вас вся одежда в крови.

— А, это? Знаю. Это не моя. Я… поскользнулся и упал на оленя, которого подстрелили охотники. — Джоэль внутренне поморщился. Вышло очень неубедительно.

Учительница прищелкнула языком и покачала головой. Потом захлопнула окно и исчезла в глубине комнаты. Через несколько секунд дверь дома открылась, и женщина махнула рукой, приглашая его войти.

— Я дам вам одежду, — сказала она. — Вы, наверное, замерзли. И проголодались? Входите.

Джоэль колебался.

— Входите, входите, — настаивала она.

Дом был маленьким, но теплым и уютным; здесь пахло дровами и кофе с цикорием. Деревянные стены блестели от многочисленных слоев лака, каменный пол укрывали толстые ковры. Женщина улыбнулась.

— Мы так и не успели познакомиться. Меня зовут Космина.

— Рад с вами снова встретиться, Космина. Я Джоэль. Послушайте, мне неловко вас беспокоить…

— Никакого беспокойства, — запротестовала она. — Мой сын в прошлом году уехал. Изучает бизнес в Бухаресте. От него остались кое-какие вещи. Размер у вас одинаковый. Никакого беспокойства.

Соломон сунул руку в карман и достал пригоршню купюр — румынские леи. Космина нахмурилась и отвела его руку с деньгами.

— Пожалуйста, — настаивал он. — И я уйду.

— Потом. Сначала поешьте. Потом мы найдем одежду. Вы останетесь здесь и дождетесь утреннего автобуса. Хорошо?

— Нет, это действительно… — начал Джоэль, но затем решил, что спорить нет смысла. Женщина привела его в маленькую кухоньку в конце коридора, и в лицо ударила волна тепла. Рядом со старинной чугунной плитой потрескивала дровяная печь, распространяя легкий запах дыма. Кот, спавший в корзине рядом с печкой, при виде Джоэля выгнул спину, зашипел и спрятался под высокий дубовый шкаф для посуды.

Космина как будто ничего не заметила и, усадив Джоэля на деревянный стул у кухонного стола, принялась суетиться, словно получала от этого удовольствие. Она достала из шкафа керамическую тарелку размером с тележное колесо, а из буфета ножи и громадную глиняную кружку. Потом надела варежку и сунула в печь большой железный горшок, чтобы он подогрелся. Судя по запаху, в нем было жаркое из мяса.

Дверь кухни вдруг распахнулась, и вошел старик. Джоэль помнил его. Отец Космины. Ему было лет восемьдесят — худой, как щепка, сгорбленный, с гривой белоснежных волос и лицом, похожим на дубленую кожу. Сапоги его были в снегу. Жилистая рука сжимала посох, а вторая рука обхватывала дрова, которые он с грохотом вывалил в металлическую корзину рядом с печкой. На поясе у старика висел большой охотничий нож с костяной рукояткой. Отец Космины выглядел настоящим разбойником и казался опаснее, чем поджарая охотничья собака, вбежавшая вслед за ним в кухню.

Космина неодобрительно посмотрела на собаку и, помешивая кипящее жаркое, что-то сказала старику по-румынски. Тот молча уселся на стул напротив Джоэля. Его глубоко посаженные, окруженные лучиками морщин, бесстрастные глаза внимательно разглядывали гостя.

— Я сказала отцу, что вы заблудились в лесу, — перевела Космина, наливая из большого кувшина в кружку Джоэля какой-то напиток, похожий на домашнее темное пиво.

— Совершенно верно, — ответил Соломон, улыбнувшись старику.

Охотничья собака, сидевшая у стола и неотрывно смотревшая на мужчину, вдруг оскалилась и угрожающе зарычала. Тот посмотрел на нее. Собака поджала хвост и спряталась за стул хозяина.

— Вы должны извинить Ташу. — Космина выглядела озадаченной. — Обычно она так не ведет себя с людьми.

— Животные меня не очень любят, — сказал Джоэль, наблюдая, как женщина накладывает ему жаркое и ставит тарелку на стол. Потом она отступила к плите и выжидающе посмотрела на него. — Теперь ешьте.

— Выглядит аппетитно, — пробормотал Джоэль, беря вилку и ложку. Чувства сообщали ему, что у жаркого восхитительный вкус. Он уже не помнил, когда в последний раз ел горячую пищу. В обычных обстоятельствах голод заставил бы его забыть обо всем, и ничто не помешало бы ему наесться до отвала.

Но какое-то другое чувство — что-то вроде внутреннего голоса, заглушавшего привычные инстинкты, — подсказывало, что эта пища бесполезна. Она не способна утолить его истинный голод.

Рука Соломона задрожала, вилка неподвижно повисла над тарелкой. Он сглотнул. Во рту пересохло. Космина пристально всматривалась в каждое его движение, в выражение его лица. Джоэль отделил кусочек мяса, положил в рот и принялся жевать.

Космина вдруг расстроилась.

— Невкусно? Вам не нравится?

— Нет, нет, очень вкусно, — запротестовал Джоэль и принялся за жаркое, пытаясь изобразить аппетит. Он чувствовал на себе пристальные взгляды дочери и отца, наблюдавших, как он ест. Собака негромко рычала, не решаясь покинуть безопасное место.

Старик громко фыркнул. Потом откинулся на спинку стула, извлек из ножен длинный охотничий нож и принялся рассеянно вычищать грязь из-под ногтей кончиком восьмидюймового лезвия. Космина что-то сердито сказала ему по-румынски. Старик не отреагировал.

— Пойду поищу для вас одежду, — сказала женщина Джоэлю и вышла.

Соломон заставлял себя есть. В комнате было тихо, слышалось лишь тиканье старых часов на стене и тихое рычание собаки. Старик по-прежнему не обращал внимания на гостя. Закончив с ногтями, он принялся лезвием счищать грязь с пальцев. Джоэль ел, изредка косясь на хозяина — он даже почувствовал себя почти нормальным по сравнению с этим старым, безумным разбойником. Потом краем глаза заметил, что старик прижал лезвие ножа к подушечке большого пальца. Достаточно сильно, чтобы порезаться. На стол упала большая капля крови. Затем еще одна. Старик посмотрел на свой палец, потом перевел взгляд на Джоэля.

Тот не почувствовал, как вилка выпала из его пальцев и стукнулась о тарелку. Он словно впал в транс и, словно загипнотизированный, приоткрыв рот, смотрел на кровь, сочащуюся из пальца старика.

Внутри его разгорелась яростная борьба.

Нет. Это отвратительно. Омерзительно. Тошнотворно.

Ни капельки. Он ощущал запах крови. Ее вкус. Чувствовал, как она стекает по его горлу, густая, теплая и сытная. Такого глубокого и страстного желания Джоэль не испытывал никогда в жизни, и оно грозило смести любые барьеры.

И вдруг пугающая и желанная кровь исчезла из виду — так же внезапно, как и появилась. Старик извлек из кармана грязный носовой платок и замотал им палец. Джоэль очнулся и дрожащей рукой поднял вилку. Он задыхался.

Все это время старик не отрывал от него глаз. В них что-то блеснуло, но Соломон не разобрал, что именно.

— Я нашла вам одежду. — На лестнице появилась Космина. — Можете переодеться. — Джоэль обрадовался возможности сбежать из кухни. Он поднялся по скрипучим деревянным ступеням на лестничную площадку, где его ждала женщина, прислонившись к массивной стойке перил, украшенной резьбой с изображением луны и звезд. — Комната моего сына, — сказала она, указывая на открытую дверь.

Джоэль заглянул в крохотную спальню без окон. В одном углу стояла грубая раковина с полотенцем на перекладине и зеркалом для бритья. Космина показала одежду, разложенную на узкой кровати: джинсовая рубашка, толстый шерстяной пуловер, джинсы с начесом и пара теплых носков, которые подошли бы альпинистам. Джоэль поблагодарил ее и попытался всучить деньги. Женщина решительно покачала головой и вышла. Дверь закрылась, и послышались шаги на лестнице.

Джоэль поспешно сорвал с себя грязные лохмотья. Посмотрел на себя в зеркало и обнаружил, что все следы ран исчезли. Интересно, это ему кажется или мышцы торса стали объемнее и рельефнее, чем когда-либо? Плеснув водой на грудь, плечи и руки, Соломон смотрел, как грязь и кровь утекают в раковину.

Вытершись насухо, он услышал, как внизу старик что-то взволнованно говорит дочери. Старый ублюдок не любит чужих в доме. Отлично. Он это и не скрывает. Но Джоэль и не собирался здесь задерживаться. Может, кто-то в деревенском баре подскажет ему, где можно купить недорогую машину — лучше полноприводную, если дороги плохие. Затем он выберется из этого места, и уже ничто не заставит его вернуться сюда.

Джоэл надел носки и джинсы. Рубашка оказалась немного великовата, но свободная одежда лучше, чем тесная. Он уже застегнул половину пуговиц, когда услышал на лестнице тяжелые шаги. Рядом с его дверью скрипнули половицы.

Соломон вытянул шею, прислушиваясь, и уловил шепот и какую-то возню. Щелчок замка, потом торопливо удаляющиеся шаги. Звук распахивающейся входной двери. Шум и голоса на улице.

Джоэль подергал дверную ручку. Заперто. Крики снаружи стали громче, и к ним присоединялись все новые голоса. Послышался женский плач.

Через несколько секунд неподвижный ночной воздух взорвал первый удар колокола деревенской церкви. Затем еще и еще один, словно трое сильных мужчин что есть мочи дергали за веревку. Ближе к дому грохнул ружейный выстрел, потом второй, третий. Гул голосов становился все громче, все ближе. Похоже, половина деревни высыпала из своих домов. Они были напуганы и чертовски злы.

Теперь Джоэль разобрал, что выкрикивали жители деревни.

— Moroi! Moroi! Varcolac!

Он знал, что означают эти слова. Они были записаны в забытом и полуистлевшем дневнике человека, который пожертвовал своей жизнью, выдержал насмешки и презрение семьи, чтобы сражаться с существами, которые он ненавидел всей душой. Безумный Ник Соломон. Дед Джоэля.

А слова эти были извлечены из самых темных уголков румынского фольклора. Они означали «вампир».

Глава 6

Пора убираться отсюда, пока не поздно. Соломон сунул ноги в ботинки, торопливо зашнуровал, затем толкнул дверь. Она не поддалась. Тогда он занес кулак и ударил. К его удивлению, кулак пробил толстое дерево. И никакой боли. Выдернув руку, Джоэль заглянул в дыру и увидел веревку, привязанную к наружной ручке двери и резному столбику перил. Он позволил запереть себя здесь так же легко, как выдал себя хитрому старику.

Проклятые люди.

Эта мысль сформировалась в его мозгу прежде, чем он успел поймать и подавить ее. К горлу подступила тошнота. Но времени жалеть себя не оставалось. Он ударил снова, и дверь начала поддаваться. Во все стороны полетела пыль и щепки. Еще два удара — с пугающей его самого силой — и дверь была выбита из косяка. Джоэль перескочил через нее, бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и распахнул входную дверь.

На заснеженной улице перед домом собралась толпа местных жителей. К ним на подмогу бежали еще люди. Молодые мужчины, мальчики, старухи — все, кто только мог, выскочили из своих домов, услышав тревожный набат. Многие сжимали в руках импровизированное оружие, схватив первое, что попалось под руку. Среди топоров, лопат и кос Джоэль заметил бензопилу, лук и пару двустволок.

Возглавлял толпу отец Космины. Он неистово размахивал посохом и охотничьим ножом в такт громким крикам: «Moroi! Varcolac!» Космина стояла позади, вцепившись в его жилистое плечо. Рядом возвышался громадный мужчина с густой бородой и длинными черными волосами. Его похожие на окорока руки сжимали рукоятку какой-то древней цыганской сабли, которую он вращал над головой, словно собирался отрубить голову бычку.

Немного найдется на свете средств, способных быстрее прикончить вампира, чем остро отточенный клинок, сносящий голову с плеч. Джоэль знал это лучше других. Однажды ему пришлось проделать это с собственным дедом.

Он попытался представить свои ощущения, когда стремительное лезвие приблизится к его шее. Плоть расступается перед сталью. Почувствует ли он боль? Или мгновенно потеряет сознание? Или чувства еще не угаснут, когда отрубленная голова упадет на землю и покатится прочь от падающего тела? Всем своим существом он жаждал, чтобы эта пытка закончилась как можно скорее, но желание избежать гибели было таким сильным, какого Джоэль не испытывал никогда в жизни.

— Вот он! — Эти слова не нуждались в переводе. Вопли ярости и испуганные вскрики. Пальцы, указывающие на него. Лица, повернутые к нему. Горящие гневом глаза и оскаленные зубы. Неистовый старик, размахивающий клинком.

«Почему вы меня ненавидите? — хотелось крикнуть Соломону. — Я не причинил вам вреда. Просто дайте мне уйти. Я никогда не вернусь».

Несколько долгих секунд он стоял на крыльце. Толпа, насчитывавшая уже больше сотни человек, подалась назад. Затем, когда старик издал яростный рык и толпа двинулась к дому, Джоэль побежал. Со скоростью пули он пересек крошечный палисадник и перескочил через низкий забор на соседний участок.

Толпа с криком бросилась за ним. Соломон прибавил ходу, удивляясь невероятной силе своих легких, сердца и мышц. Пущенная из лука стрела со свистом разрезала воздух; он услышал ее приближение, пригнул голову, и стрела с громким щелчком вонзилась в стену дома всего в нескольких дюймах от него.

Один за другим выстрелили два ствола двустволки, и послышался звон разбитого стекла. Джоэль завернул за угол дома, продрался через кусты, обогнул полусгнивший остов старой машины и легко, без всяких усилий, перескочил через шестифутовый забор.

И вдруг оказался один. Он остановился и огляделся. Удивительно — он даже не задыхался от бега. Узкая тропинка вилась между домов и исчезала вдали, среди облезлых деревянных заборов. Он слышал крики приближающейся толпы: «Догоним его! Поймаем вампира! Отрубим ему голову!»

Джоэль побежал по тропинке, спотыкаясь и скользя по снегу, наметенному у заборов. Во всей деревне в окнах вспыхивал свет. Тропинка выходила на главную улицу.

Выбежав на дорогу, Соломон огляделся. Люди выбегали из домов, собираясь во второй отряд приблизительно в двухстах ярдах впереди. Никто не заметил, как их мишень, стараясь держаться в тени, что есть сил побежала по скованной льдом дороге к окраине деревни.

На бегу Джоэль отчаянно пытался вспомнить карту местности. Кажется, тут было старое здание автосервиса, где ему удалось арендовать мотоцикл с коляской для своего путешествия в замок?

Если снова отыскать автосервис, там можно украсть легковушку и грузовик, пока толпа не настигла его. Но потом он вспомнил о восточноевропейской овчарке, сидевшей на цепи рядом с гаражом. Если пес еще там, он поднимет тревогу. Неразумно.

Джоэль бежал, постоянно оглядываясь. В любую секунду он ожидал услышать крики людей, которые снова гонятся за ним, обуреваемые желанием повалить на землю, втоптать в грязь, обезглавить, разрубить на дрожащие куски плоти и сжечь все, что осталось. Внезапно на него со всей силой обрушилось осознание произошедшего. Он понял, что именно сделала с ним Алекс Бишоп.

Теперь это его судьба: быть вызывающим отвращение и ненависть существом, отверженным и проклятым, преследуемым всюду, куда бы он ни направился. Таков ее прощальный подарок.

Приближаясь к окраине деревни, он услышал тарахтенье дизельного двигателя и увидел за поворотом желтый цвет фар. Это был старенький, помятый пикап «Ниссан», с разболтанной подвеской и цепями противоскольжения, лязгавшими о поверхность дороги. Машина ехала ему навстречу. Джоэль бросился к ней, размахивая руками.

Пикап затормозил, дернулся несколько раз и замер посреди обледеневшей дороги. Крыша и капот были покрыты толстым слоем снега. Стеклоочистители сметали белую пыль с ветрового стекла.

Соломон распахнул дверцу со стороны водителя. В машине был всего один человек, толстяк лет пятидесяти, в бейсболке и теплой безрукавке. Джоэль схватил его за жирное плечо и выбросил из салона, так что мужчина, кувыркаясь, полетел в снег.

— Прошу прощения. — Соломон прыгнул за руль, включил передачу и нажал на газ. Машина описала дугу; цепи глубоко вгрызались в замерзшую дорогу, разбрасывая вокруг себя грязь и снежную кашу.

Толпа наконец заметила его. В зеркало заднего вида вампир увидел сгорбленную фигуру отца Космины, который вел за собой людей. Рядом с ним шагал большой бородатый парень, по-прежнему размахивающий саблей. Джоэль вдавил педаль газа в пол, и дизель взревел. Цепи загремели и впились в ледяную колею дороги. На секунду Соломону показалось, что толпа приближается, а затем машина рванула вперед, оставив преследователей далеко позади. Бабахнула двустволка, и зеркало заднего вида разлетелось на куски. За окнами мелькали дома — пикап мчался по окраине деревни.

Миновал последний дом, и Джоэль снова остался один. Только он и заснеженная дорога впереди, горы и дикие обитатели леса, знавшие, что от него нужно держаться подальше.

Джоэль вел машину, и по его щекам текли слезы.

Глава 7

Лондон

Двенадцати часов защиты, которые обеспечила таблетка солазала, едва хватило, чтобы Алекс успела добраться домой. Последние два часа долгого путешествия она почти не отрывала взгляда от часов, не находя себе места. Последние полдня были худшими, какие только может пережить вампир, в ожидании, когда закончится действие нейтрализатора светочувствительности. Обычно это случалось неожиданно, и удивительный результат, наблюдавшийся один или два раза за последние двадцать пять лет, принимался людьми за редкое явление самовозгорания. В наше время случайные свидетели огненной смерти неосторожного вампира, наверное, были убеждены, что видят смерть террориста-самоубийцы.

В любом случае не самый приятный конец для вампира. Подходя к дверям высотки Кэнери-Уорф и поднимаясь на лифте в свой пентхаус, Алекс с огромным облегчением наблюдала, как солнце опускается за линию лондонского горизонта.

Войдя в квартиру, она схватила со стола пульт дистанционного управления. От прикосновения кнопки опустились плотные светомаскировочные шторы, закрыв все многочисленные окна квартиры и блокировав предзакатный свет опускающегося за реку солнца. Комнаты погрузились в полную темноту.

Наконец-то в безопасности. Алекс вздохнула. Именно так вампиры жили раньше, до того, как возникла Федерация, открывшая новую эру, которая вызывала такую ярость у поклонников старины. Алекс, которую превратили в вампира в 1897 году, очень хорошо помнила и прежние времена, и прежнюю жизнь — а в минуты задумчивости даже признавалась себе, что так до конца и не привыкла к мысли о необходимости глотать таблетки, которые помогут ей переносить дневной свет. Кто-то сумел выразить это лучше, чем она:

«Обмануть солнце, принять ночь. Жизнь в те времена была полна опасностей и свободы. Охотиться и питаться, как истинный вампир, чтить наше священное прошлое и культуру, которая достигла своих вершин, когда человечество ползало в пыли и гукало, как обезьяны».

Эти слова говорил ей мятежный вампир Габриэль Стоун всего пару дней назад, когда пытался завербовать ее в свой крестовый поход, направленный на уничтожение Федерации. Алекс была вынуждена признаться, что эти слова задели ее. Кроме того, она почувствовала, что начинает избавляться от иллюзий насчет Федерации, на которую работала со дня основания, в 1984 году.

Неприятные мысли. «Пора за работу», — приказала она себе и нажала другую кнопку пульта, включив приглушенный свет во всей квартире. Потом принесла из кухни стакан охлажденной крови — не свежей, но вполне приемлемой — и, устроившись за письменным столом, включила лэптоп.

Как правило, вампиры не отличались особой общительностью, и поэтому Алекс не удивилась, обнаружив в почтовом ящике всего два электронных письма. Первое было от Бакстера Барнетта. А вот это сюрприз. Она не привыкла получать письма от кинозвезд. Бакстер Барнетт зарабатывал миллионы и в последнее время служил мишенью для критиков за роль в «Неистовом», низкопробном голливудском ужастике с гигантским бюджетом. Вот только Бакстер был не просто кинозвездой: миллионы восторженных поклонников не знали, что он еще и вампир. Его маленькая тайна и стала причиной знакомства с Алекс, которая, как официальный агент разведывательного управления, была обязана знакомить вампиров с законами Федерации. Если память ей не изменяла, расстались они не слишком дружелюбно.

Она открыла письмо. Сообщение было коротким, емким и по делу.

Пошла ты, Бишоп!!!

С любовью, ББ.

— Спасибо, Бакстер, — пробормотала Алекс и перешла к следующему письму.

Если уж на то пошло, оно было еще неприятнее, чем первое. Его отправитель, Айво Донской, некогда был полковником прусской армии, затем служил в тайной полиции Восточной Германии, где на его совести были сотни пыток и казней, а теперь являлся личным помощником Олимпии Ангелополис, самой Вампиратрицы, в главной штаб-квартире Федерации в Брюсселе.

— А ему что нужно? — простонала Алекс, открывая письмо.

Агент Маккарти из нашей резидентуры в Праге сообщил, что вы на пути в Лондон. Извещаю, что Верховный правитель Ангелополис вернулась в штаб-квартиру Федерации. Настоящим рекомендуется по вашему возвращению незамедлительно представить полный письменный отчет о недавних событиях, направив его прямо в штаб-квартиру. Невыполнение повлечет за собой суровую кару.

В отчете было о чем рассказать, и последнюю точку Алекс поставила только в начале двенадцатого. Возможно, Вампиратрице кое-что не понравится, но она сама просила полный отчет, и она его получит.

Алекс отправила документ в офис Донского и включила фортепианную музыку Эрика Сати, популярную в начале двадцатого века. Став вампиром, Алекс перестала следить за музыкальной модой, а сочинения Сати ее успокаивали. Растянувшись на диване, она закрыла глаза и попыталась расслабиться, хотя прекрасно понимала, что больше не будет чувствовать себя в безопасности. Она очень любила эту квартиру с просторными комнатами и видом на реку, но оставаться здесь больше нельзя. Именно тут Джоэль будет искать ее в первую очередь.

Зазвонил телефон, прервав течение ее мыслей. Молниеносным движением руки Алекс схватила трубку, лежавшую на кофейном столике. Она сразу же узнала сухую и деловую манеру мисс Квек, одной из администраторов в лондонском офисе разведывательной службы.

— Агент Бишоп, необходимо ваше присутствие на базе.

— Когда?

— Немедленно, — ответила Квек и отключилась.

— Сука, — выругалась Алекс.

Она взглянула на часы. Если поторопиться, можно успеть в офис в начале первого. Вздохнув, она мягким, кошачьим движением поднялась с дивана, взяла с приставного столика еще один пульт дистанционного управления и отобранный у Маккарти девятимиллиметровый пистолет и стала подниматься к себе в спальню по спиральной лестнице из блестящего алюминия. От прикосновения к кнопке пульта зеркало — от пола до потолка — в дальнем конце комнаты сдвинулось в сторону. Алекс прошла в помещение за стеклом.

Тайный арсенал состоял из множества полок с огнестрельным оружием всех типов и размеров, но по большей части скорострельными полуавтоматами, к которым подходили пули с носферолом, выпускавшиеся оружейным предприятием Федерации для агентов разведывательного управления. Алекс предпочитала кое-что помощнее — одну стену занимал заставленный разнообразным оборудованием верстак, где она изготавливала особые магазины для крупнокалиберного пистолета «Пустынный орел», который привлекал ее сокрушительной проникающей и убойной силой. Сочетание этих характеристик с разрушительным действием носферола на организм вампиров делало пистолет самым грозным оружием в ее — и не только ее — арсенале.

Бросив жалкий пистолет Уца на верстак, Алекс взяла с полки «Пустынного орла» и вставила заряженный магазин в рукоятку. Потом надела потертую наплечную кобуру из телячьей кожи, сунула в нее пистолет, вернулась в комнату и при помощи пульта закрыла за собой арсенал.

Из гардероба Алекс достала длинное замшевое пальто, надела и посмотрела на себя в зеркало. Модно, но неброско. В ее профессии очень важно не выделяться в толпе людей — кроме того, пальто превосходно скрывало пистолет. Вампирша одобрительно кивнула своему отражению и спустилась по спиральной лестнице. Со столика в коридоре на ходу схватила сумку и пропуск в разведывательное управление.

Через минуту она уже спускалась в лифте на залитую светом неоновых ламп подземную парковку. Рев мотора ее изящного черного «Ягуара XKR» эхом отразился от стен бетонной пещеры. Алекс включила заднюю передачу, выехала с парковочного места и вдавила в пол педаль газа. Шины взвизгнули, и машина помчалась по пандусу на пустынную ночную улицу.

Она пересекла город с востока на запад. Офис разведывательного управления находился в двадцати минутах езды от ее дома — если за рулем сидел человек. Алекс добралась гораздо быстрее.

Глава 8

Уоллингфорд,

около полуночи

Когда полоска света под дверью его спальни погасла и через стену донеслось ритмичное похрапывание отца, Дек осторожно выбрался из кровати. Полностью одетый, хотя на этот раз он не собирался спать в одежде.

Юноша пересек темную спальню и, стараясь не шуметь, расстегнул спортивную сумку, где хранил новое приобретение, предмет особой гордости. После утреннего визита в публичную библиотеку Уоллингфорда Дек поехал прямо в компьютерный супермаркет на окраине города и купил новенький, сверкающий лэптоп.

Почитай, четыреста футов — слава богу, у него есть кредитка банка «Барклайс». С платежами он разберется потом. Если отец с матерью узнают, что он сделал, то всыплют ему по первое число. Но сегодня профессиональному охотнику на вампиров никак не обойтись без собственного компьютера, причем самого современного. Дек очень гордился новым приобретением, первым — и ни в коем случае не последним — оборудованием компании «Дек и партнеры. Охотники на вампиров, общество с ограниченной ответственностью». Он пока не знал, кто будет его партнером, но звучало солидно.

Вторым жизненно важным элементом оснащения, которое он приобрел, была пятнадцатилетняя «Ауди», оставленная за пределами Лэвендер-Клоуз. Вернувшись в тот день из библиотеки, Дек — не без труда — убедил отца отдать ему одну из стареньких машин, которыми пользовались механики «Автосервиса Мэддона», пока его «Фольксваген-Гольф» не вернется из ремонта. «Ауди» дребезжала, как жестянка со стеклянными шариками, и дымила не меньше заводской трубы, но ездила. Без машины невозможно охотиться на вампиров.

Дек вытащил из сумки лэптоп, аккуратно положил на кровать, подвинул стул и сел. Прежде чем включить компьютер, он вставил в него штекер наушников и отвернул экран от двери, чтобы его свечение не было заметно из коридора. По сравнению с древними компьютерами библиотеки, которые тормозили даже при загрузке нескольких байт, новенькая машина подключалась к Всемирной паутине с немыслимой скоростью. Дек набрал в поисковике адрес сайта Эррола Найтли, , и щелкнул мышкой.

Экран мгновенно погас, и комната погрузилась в темноту; затем из непроглядного мрака проступила пара жутких красных глаз, пристально смотревших на него. Дек с усилием сглотнул и поежился, вспомнив ночной кошмар.

Ниже глаз ожили кроваво-красные буквы. В наушниках Дека зазвучала мрачная, зловещая музыка, и низкий голос читал появляющиеся строки, которые стекали вниз, собираясь в блестящую красную лужицу.

ОНИ ПРИТАИЛИСЬ… ОНИ ЖДУТ…

ОНИ ЖАЖДУТ ТВОЕЙ КРОВИ…

ОНИ ПРИДУТ ЗА ТОБОЙ… СЕГОДНЯ.

У Дека отвисла челюсть. По спине пробежали мурашки.

Почувствовав чью-то ладонь на своем плече, он едва не свалился со стула. Потом резко обернулся, готовый закричать от страха.

Веб-сайт так заворожил юношу, что он не заметил, как в комнату проскользнул брат. Дек сорвал с себя наушники и включил ночник.

— Господи, Кормак, — в ярости прошипел он.

— Что это? — спросил Кормак, указывая на экран.

— Тише. Не говори так громко, черт бы тебя побрал.

— Где ты взял этот компьютер? Что ты делаешь?

— Отвали, — огрызнулся Дек и захлопнул лэптоп. — Оставь меня в покое.

— Все еще заморачиваешься со своими вампирами, Дек? Поэтому снова начал носить крестик?

— Они существуют. Они среди нас. И я должен что-то делать. Обязан. Иначе…

— Иначе что?

— Лучше тебе не знать, — мрачно ответил Дек. Голос его дрожал.

— Опомнись, братишка. — Движением подбородка Кормак указал на зашторенное окно, за которым был соседский дом. — Послушай. Мне не меньше твоего жалко ту бедную девчонку. Но чертовы вампиры?.. — Он покачал головой. — Если ты не перестанешь об этом болтать, мама и папа упрячут твою жалкую тощую задницу в психушку, и будут правы. Посмотри на себя — круги под глазами, прямо как у панды, блин.

Дек ткнул пальцем в брата.

— Ты понятия не имеешь, Кормак, что происходит. И другие тоже. — Он схватил лэптоп и принялся засовывать его в спортивную сумку.

— Где ты взял бабки на эту штуковину?

— Не твое дело, — пробормотал Дек, закидывая сумку на плечо и направляясь к двери.

Кормак изумленно посмотрел на него.

— Ты и вправду собираешься выйти из дому в такое время, малыш?

— Держись от всего этого подальше, ладно? Я серьезно. Кормак.

— Ладно. Ладно. Успокойся, братишка. — Кормак попятился.

Дек осторожно приоткрыл дверь и замер на секунду, прислушиваясь к равномерному храпу, доносившемуся из родительской спальни. Убедившись, что они крепко спят, Мэддон спустился по лестнице, неслышно выскользнул через черный ход и понес спортивную сумку к своей «Ауди». Заводя громко тарахтевший двигатель, он не отрывал глаз от окна родительской спальни. Свет не загорелся. Дек тронулся с места.

На окраине Уоллингфорда была тихая улочка с площадкой для стоянки автомобилей, где водители грузовиков иногда оставляли машины на ночь. Сегодня площадка была пуста. Дек заехал на стоянку и заглушил двигатель «Ауди».

Ему явно понадобится офис. Хотя расплатиться за него кредитной картой вряд ли получится. Проще играть в лотерею и надеяться, что ему повезет больше, чем остальным. Дек перебрался на пассажирское сиденье, расстегнул спортивную сумку и положил лэптоп на колени. Порадовавшись, что не пожалел денег на мобильный Интернет, он снова зашел на сайт охотника на вампиров Эррола Найтли. В салоне машины мерцал свет от экрана компьютера — Дек листал страницы сайта.

«Вы ощущали недомогание? — жирными заглавными буквами спрашивалось в одном из разделов. — Сонливость? Беспокойство? Видели странные сны? ЕСЛИ ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО МОЖЕТЕ СТАТЬ ЖЕРТВОЙ ВАМПИРА, ВЕРОЯТНО, ТАК ОНО И ЕСТЬ. Щелкните здесь, чтобы узнать, как МЫ МОЖЕМ ВАМ ПОМОЧЬ, или чтобы заказать один из наших специальных комплектов для защиты от вампиров. Принимаются все самые распространенные дебетовые и кредитные карты».

— Вот это круто, — вслух произнес Дек. Перейдя на следующую страницу, он наткнулся на фрагменты видео, к которым не мог получить доступ с библиотечного компьютера. Оказалось, что один отрывок представлял собой интервью с самим хозяином сайта, передававшееся по одному из новостных спутниковых каналов. Дек включил воспроизведение и увеличил картинку на весь экран.

Эррол Найтли сидел в кресле шикарной телевизионной студии напротив хорошенькой, похожей на фею блондинки, которая брала у него интервью. Для большего эффекта на низком столике поставили подсвечник, а рядом с ним положили бестселлер Найтли «Они прячутся среди нас» в твердой глянцевой обложке.

Главный персонаж был одет во все черное, а на груди у него висел большой серебряный крест. Он держался абсолютно свободно и все время доброжелательно улыбался интервьюеру.

— Ваша книга вышла месяц назад и быстро стала литературным собы… событием года, — сказала хорошенькая блондинка, заглядывая в свои записи. — Во всем мире продается тридцать тысяч экземпляров в день. Как вы объясните такой огромный интерес?

При упоминании цифры продаж улыбка Найтли стала еще шире.

— Потому что все это правда, — без колебаний ответил он. — Вампиры существуют. Они здесь, рядом. И миллионы людей в глубине души знают это.

— Точно, блин, — выдохнул Дек, не отрывая взгляда от экрана.

Хорошенькая блондинка, похоже, хотела перейти к следующему вопросу, однако Найтли опередил ее, вытащив листок бумаги из кармана черной куртки.

— Это, — сказал он, взмахнув рукой с листком, — одно из тысяч писем, которые приходят ко мне в офис, писем от простых людей, столкнувшихся с этими чудовищами. Эта дама — назовем ее «миссис Эванс» — рассказывает о внезапном, трагическом исчезновении ее мужа Джона после сорока лет счастливого брака. Однажды вечером мистер Эванс вышел погулять с собакой. Собака вернулась домой одна — испуганная. Джона Эванса больше никто не видел. За исключением, — мрачно прибавил Найтли, — и я в этом уверен, тех невинных жертв, кровью которых он с тех пор питается.

Блондинка, похоже, была озадачена этим утверждением.

— Вы считаете, что он…

— Превратился в вампира. Да. Я это знаю. Мои глубокие исследования показали, что значительная часть людей, которые таинственным образом исчезают каждый год, присоединяются к расе, которую мы называем вампирами.

— Значительная часть? О каких цифрах, по-вашему, может идти речь?

Найтли взмахнул рукой.

— Разумеется, называть какую-то конкретную цифру было бы глупо и абсолютно ненаучно. Дело в том, что никто не знает. Но я бы сказал, что она может достигать пятидесяти процентов.

— Пятидесяти процентов! — в ужасе воскликнул Дек.

Найтли умолк; лицо его было серьезным и открытым.

— Понимаете, в архивах собраны свидетельства за несколько столетий. Тут нет ничего нового. Такое происходило всегда, с древнейших времен до наших дней. Возьмем, к примеру, хайгейтского вампира. С 1967 по 1983 год он терроризировал Лондон, похищал молодых женщин и пил их кровь. И это не вымысел, а доказанный факт. И сотни подобных случаев до сих пор не получили объяснения. — Найтли схватил книгу и поднес к камере.

Не отрывая взгляда от экрана, Дек коснулся отметин на шее.

Хорошенькая журналистка заставила себя улыбнуться.

— Просто потрясающе, Эррол. Но я уверена, что многим зрителям это покажется… ну, невероятным. Что вы скажете людям, которые считают эти рассказы о вампирах слегка натянутыми?

— Кретины, — пробормотал Дек. И вдруг осознал, что всего два дня назад сам был одним из таких неверующих кретинов.

Как бы то ни было, Найтли сохранял завидное хладнокровие. Положив книгу на стол, он откинулся в кресле и усмехнулся.

— Каждый имеет право на собственную точку зрения, если это помогает ему поддерживать душевный комфорт. Я лишь надеюсь и молюсь — на самом деле молюсь за их души, — чтобы им не пришлось самым жестоким образом убедиться, что они ошибаются. Но хорошая новость — действительно хорошая, можете мне поверить — заключается в том, что мы всегда можем защитить себя от этой мерзости и помочь в избавлении нашего мира от бича вампиризма.

— В своей книге вы утверждаете, что лично убивали вампиров, — сказала журналистка, почти не пытаясь скрыть свой скепсис. — И скольких же вы убили?

Дек нахмурился.

Найтли потрогал висевшее на шее распятие. Лицо его было серьезным.

— Не убил, а уничтожил, Келли. Следует помнить, что эти существа уже мертвы. — Он сделал паузу. — Я не хотел бы останавливаться на точной цифре.

— Готов поспорить, что тысячи ублюдков, — взволнованно прошептал Дек. Этот Найтли был просто находкой. Жаль, Джоэля нет рядом, и он этого не видит.

Журналистка слегка поерзала.

— И наконец, Эррол, я не сомневаюсь, что телезрителей интересуют ваши дальнейшие планы.

— Это очень интересный вопрос, Келли. На самом деле я уже работаю над следующей книгой, «Планета вампиров». Но в данный момент меня беспокоит сообщение от одного из моих контактов в Румынии, полученное только вчера. — Найтли умолк на секунду, затем продолжил, слегка повернувшись к камере: — Теперь у меня есть видео — убедительное доказательство того, что вампиры не только прячутся среди нас, но что государственные органы знают о них, причем, по всей видимости, довольно давно.

Журналистка была явно ошеломлена.

Дек тоже.

— В видеоматериале из Румынии есть кадры со специальным агентом или детективом, — продолжал Найтли, — которому было поручено уничтожить вампира. Тот человек, кто бы он ни был, явно имеет какое-то оружие, специально разработанное для этой цели. Я нисколько не сомневаюсь. — Он сжал пальцы в кулак. — И я убежден, что власть имущие очень хорошо осведомлены о проблеме и поэтому создали тайную службу под названием «Федерация».

— Федерация?

— Совершенно верно, Келли. Видеоматериал не оставляет в этом сомнений. Но власти делали все возможное, чтобы сохранить тайну. Я намерен сорвать покровы секретности. Мои специалисты в данный момент работают над репортажем. Через несколько дней он будет на моем сайте, и весь мир сможет с ним познакомиться. — Найтли повернулся к камере и продиктовал адрес сайта. — Вы узнали об этом первыми.

Видеоклип закончился.

— Я должен поговорить с этим парнем, — пробормотал Дек и щелкнул по кнопке «контакт» на сайте. На экране появился бланк, который требовалось заполнить и отправить по электронной почте.

В тусклом свете фонаря, торопясь и запинаясь, Дек принялся излагать все, что знал: о том, как тело Кейт непостижимым образом исчезло из морга, как она появилась уже вампиром, как пыталась превратить его самого, и, несомненно, сделала бы это, если бы не крест, и как она превратилась в пепел от его прикосновения.

В конце письма Мэддон выразил свое желание стать охотником на вампиров.

— Если вы можете мне помочь, — закончил он, — ПОЖАЛУЙСТА, свяжитесь со мной.

Дек несколько раз перечитал сообщение. Путаное, с множеством повторений. Столько мыслей в голове, что выразить их все просто невозможно. Но главное тут есть. Если Найтли согласится встретиться и поговорить, у Дека будет возможность рассказать ему все. Затаив дыхание, юноша щелкнул кнопку «отправить», и письмо ушло адресату.

Дело сделано.

Обратной дороги нет.

Глава 9

Лондон

В начале первого «Ягуар» Алекс, взвизгнув шинами, замер на парковке у внушительного здания из стекла и стали. Специальный ночной пропуск позволил Алекс войти в главный вход под гранитной табличкой «Шлюсслер и Шлюсслер лимитед». Пройдя через пустое фойе, она подошла к лифту. Первые три этажа занимала крупная юридическая фирма, старшие партнеры которой понятия не имели, чем на самом деле занимается компания «Кейлер Визе, инвестиции», расположившаяся на двух верхних этажах. Главная штаб-квартира разведывательного управления Федерации, или РУВ, по определению должна блюсти строгую секретность.

В приемной за тщательно охраняемыми дверьми ждала строгая, неулыбчивая мисс Квек. Во время рутинной процедуры сканирования сетчатки глаза Алекс почувствовала — она всегда это чувствовала, но сегодня особенно, — что мисс Квек изнемогает от тайного желания спустить курок заряженного пулями с носферолом пистолета, который на всякий случай хранился в ящике ее письменного стола. Ну и гадина эта Квек.

Войдя в разделенное низкими перегородками помещение нервного центра РУВ, Алекс почти физически ощутила пропитанную страхом атмосферу. Встревоженные лица поворачивались к ней от компьютерных терминалов и настенных экранов. Уц Маккарти поторопился доложить начальству, что Гарри Рамбл не вернется из Румынии. Такие новости распространяются очень быстро.

В дальнем углу верхнего этажа виднелся ряд дверей. Первая вела в кабинет самой Алекс. Приблизившись, она увидела полуоткрытую дверь с табличкой «Начальник оперативного отдела» и вошла внутрь, испытывая легкую грусть. Стол Рамбла был все еще завален бумагами. Алекс посмотрела на пустое кресло: кожа сиденья была вытерта и отполирована до блеска за долгие часы, которые провел его хозяин за письменным столом, руководя операциями РУВ по всему миру. К стене над столом была прикреплена стеклянная табличка, на которой были выгравированы три главных закона Федерации Вампиров:

1. ВАМПИР НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН ПРИЧИНЯТЬ ВРЕД ЧЕЛОВЕКУ.

2. ВАМПИР НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН ОБРАЩАТЬ ЧЕЛОВЕКА.

3. ВАМПИР НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН ВЛЮБЛЯТЬСЯ В ЧЕЛОВЕКА.

— Я знаю кое-кого, кто нарушил все три правила, — пробормотала Алекс.

Если начальство узнает, что она сделала, реакция будет мгновенной. Законы очень жесткие, и Бишоп по собственному опыту знала, с какой непреклонностью они проводятся в жизнь. Где-то в главной базе данных Федерации под охраной многочисленных паролей хранится официальная статистика, сколько вампиров совершили путешествие с билетом в один конец — из центра предварительного заключения в печально известный блок смертников. Здесь тех, кто нарушил закон, пристегивали к титановому стулу, а затем им делали смертельную инъекцию носферола, от которого взрывались кровеносные сосуды и тело буквально выворачивало наизнанку. Агенты РУВ, склонные к черному юмору, называли это место «последний рубеж: там, где мертвецы становятся еще мертвее».

Алекс понимала, на какой риск идет. И сделала осознанный выбор. И если она стала еретиком, так тому и быть. Интересно, где теперь Джоэль? Она не могла не думать о нем.

Когда вампирша вышла из кабинета Рамбла, к ней бросилась Джен Минто, секретарь Гарри. Короткие белокурые волосы всклокочены, лицо осунулось. Будь она человеком, ее глаза были бы полны слез. Бишоп давно подозревала, что симпатия Минто к Гарри гораздо глубже, чем та соглашалась признать.

— Скажи, что это неправда, — голос Минто звенел от напряжения.

— Мне очень жаль, Джен. — Алекс покачала головой. — Гарри не вернется.

Плечи Минто опустились, и она закрыла лицо ладонью.

— Это произошло быстро?

— Он даже не успел ничего заметить, — солгала Алекс. На мгновение пред ее глазами всплыла ужасная картина: сабля, со свистом разрезающая воздух, приближалась к Рамблу быстрее, чем тот успел среагировать, круша плоть и кости. Дикое торжество в глазах Лилит. Искреннее удивление на лице Гарри, когда его голова упала на пол и покатилась к ногам Алекс.

— А Ксавье Гарретт? — с нажимом спросила Минто. — Он тоже был с ними?

— Он с самого начала был агентом Стоуна, — ответила Алекс.

— Работал вместе с Гарри, — с отвращением произнесла Минто. — Подлый ублюдок. Подумать только — мы ему верили все эти годы.

Алекс не успела ответить. Она повернулась на звук знакомого голоса и увидела, что к ним быстрым шагом приближается высокий, темноволосый Корнелиус Келби, один из высших руководителей РУВ. Узел галстука перекошен, а лицо — как и у всех остальных — усталое, напряженное и осунувшееся.

— Значит, слухи подтвердились, — сказал Келби. — Ты справилась. Я очень рад, Алекс. — Он устало похлопал ее по плечу. — Мы тебя ждали. У всех куча вопросов.

— Обо всем написано в докладе, который я только что отправила по электронной почте Верховному правителю Ангелополис, — сказала Алекс. — Лично. По особому указанию.

— Ого. Должно быть, интересный доклад.

— Кто здесь теперь главный? — спросила Алекс.

— Я, — ответил Келби. — Наверное. — Он взял ее под локоть и повел в глубь коридора, подальше от дверей в кабинеты. — Пошли. Уже начинается.

— Что начинается?

— Экстренное совещание. Мы на прямой связи с Брюсселем. Вампиратрица хочет, чтобы ты участвовала.

— Я?

— Ты и она — единственные, кто выжил. Тебя может ждать серьезное повышение, Алекс.

— Сомневаюсь, — мрачно усмехнулась она.

По дороге в конференц-зал Келби сунул руку в карман и достал флакон с таблетками солазала.

— На тот случай, если у тебя заканчиваются, — он протянул флакон. Алекс с благодарностью приняла подарок.

Келби привел ее в конференц-зал. Она была здесь всего два или три раза — рядовые оперативники редко удостаивались чести присутствовать на совещаниях начальства. За столом переговоров было много пустых мест, принадлежавших сотрудникам лондонского офиса РУВ, которые стали жертвами недавней вертолетной атаки Стоуна.

Над остатками высшего руководства РУВ витал тот же дух катастрофы, что и над рядовыми сотрудниками. Большинство лиц Алекс узнала. Среди знакомых был Дуг Слейд, выглядевший еще неряшливее и неопрятнее, чем всегда. Несмотря на отталкивающую внешность, он был одним из самых влиятельных чиновников Федерации, отвечавшим за распределение солазала и вамблока, которые производились фармацевтическим подразделением. По иронии судьбы, именно из-за уничтожения фармацевтического завода в Италии он был так занят, что не смог приехать на злополучную конференцию в Брюссель. За столом также сидели Натаниэл Кризи, Джарвис Джексон и Петронелла Скрэгг, строгая дама в очках, одна из директоров казначейства Федерации.

Алекс узнала еще одного вампира, Сесила Гибсона, и очень удивилась, увидев его здесь. Тоже оперативный сотрудник, желчный, похожий на крысу, гораздо ниже ее рангом и не пользующийся особым уважением у персонала РУВ. За последние годы их пути пересекались несколько раз. Недостаток воображения и энергичности он компенсировал усердием, дотошным соблюдением инструкций и навязчивым стремлением угодить начальству. Гибсон был с дипломатической миссией в Афинах и весь недавний кризис пересидел в безопасности гостиничного номера.

Бишоп вежливо кивнула ему, удивляясь, что может делать на подобном совещании простой агент. Келби усадил ее в кресло, а сам устроился в соседнем. Алекс надеялась, что много времени это не займет. К бюрократии она относилась примерно так же, как вампир к летящей в него пуле, отравленной носферолом.

Во главе стола на стене висел большой монитор с плоским экраном. Все взгляды были прикованы к нему. Через несколько секунд экран ожил, и появилось резкое, яркое изображение кудрявой женщины в белом платье — последний раз Алекс видела ее убегающей из замка Габриэля Стоуна в Румынии.

Олимпия Ангелополис величественно восседала на большом троне из красного бархата, в безопасности своей брюссельской штаб-квартиры. По бокам и чуть сзади стояли два головореза, с автоматами в руках, в черных мундирах Вооруженной национальной гвардии Федерации с эмблемой на нагрудном кармане.

Все, кроме Алекс, приветствовали Верховного правителя восторженными аплодисментами. Чеканное, словно вырезанное из камня лицо Олимпии на мгновение смягчилось. Когда аплодисменты смолкли, она вытерла воображаемую слезу.

— Друзья мои, — произнесла она. — Я вынуждена снова просить вас почтить молчанием память наших дорогих коллег, которые были отняты у нас силами зла. — Она склонила голову и закрыла глаза. Все сидевшие за столом немедленно последовали ее примеру. Алекс после секундного колебания присоединилась к ним.

Через несколько секунд Олимпия подняла голову и негромко кашлянула, давая понять, что минута молчания закончилась.

— Я уверена, что все вампиры Федерации уже знают печальные подробности недавних событий, — сказала Олимпия. — Это был ужасный момент для всех нас. И мне не стыдно признаться, что даже я… — Верховный правитель прижала руку с ухоженными ногтями к груди, — испугалась. И только глубокая вера в неколебимую силу Федерации помогла мне пережить эти часы.

Алекс улыбнулась, вспомнив охваченную паникой Олимпию, которая умоляла выручить ее из беды, предлагая любую цену, когда их обеих уводили вооруженные похитители.

— Но мы не можем позволить себе долго горевать о прошлом, — твердым голосом продолжила Олимпия. — Мы должны смотреть в будущее, чтобы возродить Федерацию и создать прочный Новый Мировой Порядок, уготованный судьбой для нашего народа. — Она умолкла и задержала дыхание, словно пораженная силой собственных слов. По рядам сидящих за столом пробежал восхищенный шепот. Губы Алекс оставались крепко сжатыми.

— Действительно, мы понесли небольшие потери, — снова заговорила Олимпия, — но мы гибче, чем думали наши враги. Такого рода непредвиденные обстоятельства, какими бы невероятными они ни казались, предусматривались еще при создании нашей организации. Уверяю вас, друзья мои, все под контролем.

— То же самое она говорила нам в Брюсселе, — прошептала Алекс, склонившись к уху Келби, — за пару минут до того, как вертолет Стоуна разнес все к чертям.

Вероятно, шепот оказался чуть громче, чем следовало. Петронелла Скрэгг повернула голову на длинной шее в сторону Алекс и смерила ее ледяным взглядом. Олимпия на секунду исчезла с экрана, затем появилась снова и величественным жестом указала на Дуга Слейда.

— Как вы знаете, наш фармацевтический завод в Италии тоже был уничтожен этими трусливыми террористами. Но благодаря усилиям мистера Слейда, которого я теперь назначаю на должность главы фармацевтического департамента, производство солазала и вамблока в самом ближайшем времени будет восстановлено.

— Один из наших специалистов разработал новую формулу, которая в два раза сокращает время производства солазала, — кратко пояснил Слейд. — Что касается нового завода в Андорре, то строительные бригады работают там круглосуточно.

Олимпия одарила его благосклонной улыбкой.

— Превосходно.

— Однако наши запасы уменьшились до опасного уровня, — продолжал Слейд. — Мой департамент разослал письма всем зарегистрированным членам Федерации, в которых рекомендуется строго дозировать потребление препаратов и по возможности ограничить активность темным временем суток. Разумеется, это означает, что некоторые вампиры, работающие днем, будут вынуждены взять отпуск. Боюсь, тут мы ничего не можем сделать.

— Казначейство Федерации рассматривает возможность создания специального фонда для компенсации потери доходов, — важно заявила Петронелла Скрэгг.

— Синергия. — Олимпия вздохнула и сплела пальцы. — Друзья мои, именно это делает нашу Федерацию особой, непобедимой. Мы действительно одна семья.

Все вновь зааплодировали — за исключением Алекс, которая откинулась в кресле, скрестив руки на груди.

— Непосредственная угроза миновала. — Олимпия взмахом руки призвала к тишине. — Габриэль Стоун и его сторонники побеждены. Но нам не следует успокаиваться. Необходимо не просто восстанавливаться, а двигаться вперед, чтобы подобное больше не повторилось. Поэтому я предлагаю создать специальное подразделение для сбора разведывательной информации обо всех вампирах, которые были или могли быть связаны — не важно, насколько тесно, — с этим восстанием. Подразделение будет наделено неограниченными возможностями для ареста и наблюдения — при необходимости с помощью камер, установленных в домах подозреваемых, — чтобы выявить и уничтожить оставшихся бунтовщиков и террористов. Лишь вырвав корни, мы раз и навсегда избавимся от сорняков.

Олимпия повернулась к Алекс:

— Агент Бишоп, поскольку вы единственная, кроме меня, кто уцелел после недавних трагических событий в Румынии, и являетесь самым старшим по должности агентом РУВ, имевшим непосредственный контакт с этими бунтовщиками-традиционалистами, я назначаю вас главой специального подразделения в звании капитана.

Все повернулись к Алекс. Но улыбались не все. Келби ткнул ее локтем в бок и подмигнул.

— Видишь? Я же тебе говорил.

Алекс промолчала.

— После уничтожения Габриэля Стоуна и его преступной шайки другие заблудшие вампиры, возможно, захотят пойти по его следам. С этого момента ваша задача — сделать новую атаку на Федерацию абсолютно невозможной. В помощь вам я предлагаю агента Гибсона, который будет вашим заместителем, в звании лейтенанта.

Алекс бросила взгляд на Гибсона, сидевшего в противоположном конце стола. Гибсон, на лице которого расплывалась довольная улыбка, вероятно, увидел выражение ее глаз и быстро взял себя в руки.

— Вы согласны взять на себя огромную ответственность, которую мы на вас возлагаем?

Алекс смотрела прямо в глаза Вампиратрицы.

— Прежде чем двигаться дальше, — сказала она, — я хочу сделать заявление. Было бы ошибкой считать, что Габриэль Стоун «уничтожен».

В зале повисла напряженная тишина.

Олимпия нахмурилась.

— Но в своем докладе вы утверждаете…

— В докладе сообщается лишь то, что я видела, как Стоун и его помощница Лилит прыгают со стены замка. Совершенно верно, они серьезно пострадали от Креста, особенно сам Стоун. Но уничтожение? Я бы не стала утверждать, что они не могли уцелеть. А это значит, что они могут по-прежнему быть здесь, среди нас, и я не думаю, что Стоун откажется от планов покончить с остатками Федерации. Я с ним встречалась. Говорила с ним лично и могу поклясться, что еще не встречала вампира, настолько преданного своим идеям.

Твердым взглядом она обвела всех, кто присутствовал в конференц-зале.

— И еще кое-что. Верховный правитель Ангелополис в курсе, поскольку я включила это в свой доклад. Но я хочу, чтобы все остальные тоже знали. — Она сухо улыбнулась. — На тот случай, если какая-то информация случайно останется без внимания.

Лицо Олимпии застыло, словно гранитная маска. Затем одна бровь грозно поползла вверх.

— Достаточно, капитан Бишоп.

— Они должны знать, — настаивала Алекс.

— Что именно? — нахмурившись, спросил Келби.

— Мы все говорим о мятеже Габриэля Стоуна, — сказала Алекс, — словно все это его идея. Ничего подобного. Он работает на кого-то другого. Восстание против Федерации — всего лишь первый этап более широкого плана, и этот план разработан не рядовыми вампирами.

Лицо Олимпии на экране увеличилось — она приблизилась к камере, — а ее глаза метали молнии.

— Предупреждаю вас, капитан.

— Хозяева Стоуна, те, кто все это задумал, — убервампиры.

Эти слова словно вытеснили весь воздух из зала. Повисло долгое, растерянное молчание.

— Но ведь… они… — выдохнул Натаниэл Кризи, — они на самом деле… не…

— …существуют? — нерешительно закончил за него Джарвис Джексон.

— Убер… что? — растерянно переспросил Гибсон.

Олимпия с силой опустила кулак на стол, так что подпрыгнула веб-камера.

— Слухи! — крикнула она. — Глупая девчонка. Стоун играл с тобой, пытаясь запугать. Я не позволю тебе верить в эту опасную ложь и не позволю распространять ее среди коллег. Ты видела кого-то из этих предполагаемых Властителей?

— Нет, — ответила Алекс. — И вы это знаете. Вы были там, в Румынии.

Лицо Верховного правителя приобрело багровый оттенок.

— Конечно, не видела! — крикнула Ангелополис, так что заскрежетали перегруженные динамики. — Потому что это все легенды и мифы. Дурацкие сказки из эпохи предрассудков, которая, слава богу, давно закончилась, сменившись нашим просвещенным веком.

— Вроде мифа о Кресте Ардайка? — спросила Алекс.

— Креста больше не существует, — огрызнулась Олимпия. — Он стал историей, как и должно быть. Словно вообще не существовал.

— Если бы он не существовал, — возразила Алекс, — ваша голова лежала бы теперь в корзине, вместе с головами остальных Верховных правителей, которых Стоун гильотинировал в своем замке. Или вы уже забыли?

— Хватит! — взвизгнула Олимпия. — Еще одно слово, Бишоп, и я прикажу арестовать вас и казнить как предателя Федерации.

— Мэм, — запротестовал Келби, вставая. — При всем моем уважении, Алекс Бишоп не предатель. И мне кажется, она не раз это доказывала.

Олимпия молча смотрела на них с экрана. Потом грозно подняла палец.

— Обсуждение закончено, — прошипела она. — То, что вы сегодня слышали, не должно покинуть стен этой комнаты. Под страхом смерти. Всем ясно?

Все поспешно закивали в знак согласия. Несколько вампиров встали со своих мест, с осуждением глядя на Алекс.

— А что касается вас, Бишоп, — прибавила Олимпия, — то вы понижаетесь в звании до оперативного сотрудника, как и прежде.

Келби закатил глаза. «Опять двадцать пять», — читалось на его лице.

— Меня невозможно понизить, — возразила Алекс, — поскольку я не принимала предложения. Я не хочу иметь ничего общего со шпионскими камерами в домах членов Федерации. Это низко.

— Молчать! — еще громче взвизгнула Олимпия. — Считай, тебе повезло, что я… пока… не приказала тебя немедленно уничтожить. — Она повернулась к Гибсону: — Капитан Гибсон, с этого момента вы назначаетесь главой специального подразделения.

Лицо Гибсона просияло.

Олимпия громко хлопнула в ладоши.

— Совещание объявляется закрытым.

Экран погас.

Глава 10

Камера 282,

Блэкхетская тюрьма строгого режима,

Норт-Йорк-Мур,

15 миль к югу от Мидлсборо, 1:09 ночи

Единственным звуком, который Денни Морган слышал этой ночью, лежа на своей койке, было тихое, ритмичное похрапывание Пита Таллета, который занимал нары под ним, а также шаги охранников, патрулировавших коридор по ту сторону толстой стальной двери. В камере было темно, хоть глаз выколи, если не считать маленького квадратика тусклого лунного света, лившегося из единственного окна.

Денни лежал неподвижно, закрыв глаза, но не спал: мысли, от которых он не мог избавиться последние несколько дней, бурлили в его мозгу, прогоняя сон.

Денни Морган был парнем, который точно знал, что ему нравится, а нравилось ему всегда одно и то же. Когда он был свободным человеком, то всегда пил один и тот же сорт пива с одними и теми же приятелями в одном и том же пабе под аккомпанемент одних и тех же мелодий из музыкального автомата. Каждую среду цыпленок тандури навынос из одного и того же индийского ресторана, всегда один и тот же стейк с жареной картошкой по пятницам. Он всегда был таким — находил комфорт в заведенном порядке вещей и упорно сопротивлялся любым переменам. До такой степени, что когда его жена Мэнди однажды пришла домой без длинных белокурых волос — которые носила с восемнадцати лет и которые теперь сменила короткая стрижка и черный цвет, — Денни, вполне обоснованно, на его взгляд, избил ее до смерти пустой бутылкой из-под пива, ньюкаслского темного эля, своего любимого.

Любовь Денни к неизменному порядку помогла привыкнуть к жизни в тюрьме, где он находился уже восемь лет, причем последние два года в камере 282 с двумя другими заключенными, с которыми неплохо ладил. Пит Таллет был подвержен внезапным приступам метеоризма, при которых испускал невероятно вонючие газы, но компенсировал это неиссякаемым запасом шуток. Кев Дойл был хмурым и печальным человеком, говорил мало, но ему можно было доверять во всем. Оба серьезные, надежные парни. Последние пару лет Денни был в целом доволен своей жизнью.

Пока появление в камере четвертого постояльца не изменило все.

Денни был в ярости, считая нынешнее положение абсолютно неприемлемым — и дело не только в нарушении устоявшегося режима в камере 282, что само по себе никуда не годилось. И Пит, и Кев соглашались, что новый парень, которого им навязали, настоящий псих.

Денни открыл глаза и повернул влево голову, лежавшую на тонкой подушке. В восьми футах от него, у другой стены камеры, на верхней койке абсолютно неподвижно лежал новый парень. Тюремное одеяло укрывало его с головы до ног, так что в слабом лунном свете виднелся лишь неясный силуэт. Денни различал скрещенные на груди руки, ладони которых были прижаты к плечам.

Этот чокнутый ублюдок лежал так весь день. Не шевелился. Не разговаривал, не вставал в туалет, не храпел и, казалось, не дышал. Как будто они делили камеру с реанимированным трупом.

Все остальные заключенные Блэкхетской тюрьмы знали о новом постояльце камеры 282 из газет и телевизионных передач, которые можно было посмотреть в комнате отдыха, причем на недостаток информации никто не жаловался. Его жестокое нападение на маленькую приходскую церковь в Корнуолле так широко освещалось шокированными средствами массовой информации Великобритании, что вести о нем достигли даже тех, кто сидел в одиночках. Многие заключенные, будучи ревностными христианами, и особенно те, кто обратился к религии уже в тюрьме, пытаясь замолить прошлые грехи, злились на нового парня. Этого Эша, этого самозваного «вампира» с подпиленными зубами и странными манерами, не любили и опасались.

Денни Морган не был верующим, однако новичок раздражал его не меньше, чем их, и еще он злился на тюремное начальство, выбравшее для него именно эту камеру. «Почему надо было помещать его к нам?» — думал он, пристально глядя на койку напротив, словно мог передать свои мысли с помощью телепатии.

— Почему обязательно было помещать тебя к нам, ты, чертов ублюдок? — уже вслух прошептал Денни.

Никакой реакции. Тело на койке оставалось совершенно неподвижным.

И что за дурацкое имя, Эш?

— Чертов придурок, псих ненормальный, — пробормотал Денни. — Вампир, твою мать. — Он снова закрыл глаза.

Через несколько минут негодование наконец уступило место сонливости. Тело на тонком матрасе расслабилось, дыхание стало тихим и ритмичным. Уголки рта подергивались во сне. Денни снилось, как он входит в свой гараж и медленно снимает брезентовый чехол, открывая колеса с блестящим хромированным ободком и ярко-красный капот «Доджа Випера». Его, это все его. Он проводит ладонями по прохладному, гладкому, покрытому лаком корпусу. Ключ в кармане. Только он, его красавец и пустая дорога. Денни почти слышал рокот безупречно настроенного восьмицилиндрового мотора…

Денни открыл глаза, снова повернул голову к соседней койке и похолодел.

Пустая.

А пустая она была потому, что Эш встал. В бледном прямоугольнике лунного света Денни увидел, как высокая, мускулистая фигура пересекает узкую камеру и приближается к нему. Сердце его затрепетало. Мужчина приподнялся на локте.

— Эй! Что ты задумал? — спросил он хриплым голосом, который прозвучал гораздо тише, чем ему хотелось.

Эш остановился рядом с койкой и, склонив голову, с любопытством посмотрел на Денни. Кривая улыбка обнажила заостренные зубы.

На истошные, нечеловеческие крики из камеры 282 первыми отреагировали два тюремных охранника, патрулировавших коридор. Звук их шагов по твердому полу гулко отражался от стен, когда они бежали к двери, вытащив раскладные дубинки и готовые пустить их в ход. Леденящие кровь звуки не смолкали. Один из охранников отстегнул от пояса связку ключей. Другой повернул внешний выключатель рядом с клепаной стальной дверью, резким движением открыл крышку глазка и попытался заглянуть внутрь.

— О боже, — простонал он. Стекло было залито густой ярко-красной кровью. — Быстрее!

Пока его коллега возился с ключами, крики перешли в жуткий вой, пропитанный болью и страхом, какого оба охранника никогда в жизни не слышали, хотя проработали в тюремной службе больше тридцати пяти лет. Они ворвались в камеру с дубинками наперевес, но замерли, пораженные представшей перед ними картиной.

— О господи! Нет!

В камере стоял горячий запах смерти. Такое впечатление, что помещение поливали кровью из шланга. Лужи на полу, потеки на стенах, а белая накрахмаленная простыня тюремного белья буквально сочилась кровью.

В растекающейся на полу луже крове лежали искалеченные тела Таллета и Дойла. Голова Тал лета была вывернута почти на 180 градусов. Подбородок и нижние зубы отсутствовали — челюсть вырвали с корнем. У Дойла сквозь обломки черепа просвечивал мозг, серовато-белая масса, похожая на цветную капусту.

Денни Морган еще дышал, но жить ему оставалось несколько секунд. Он трепыхался, словно выброшенная на берег рыба, и громко кричал, разбрызгивая темную кровь. Лицо его было изуродовано до неузнаваемости, глаза вырваны из глазниц.

Четвертый обитатель камеры 282, заключенный по имени Эш, стоявший в самом центре помещения, спокойно повернулся к охранникам. Выглядел он так, словно окунулся в озеро крови, а его заветным желанием было купаться в ней, размазывать по всему телу, наслаждаться вкусом теплой жидкости, стекающей в горло. Окинув вошедших бесстрастным взглядом, Эш занялся тем, что держал в руке.

Несколько секунд охранники молча смотрели, не веря своим глазам, затем один из них вскрикнул от отвращения, узнав предмет, зажатый в окровавленном кулаке Эша. Это был язык — длинный, красный, блестящий и извивавшийся, как живой. Эш вырвал его изо рта Денни Моргана вместе с куском трахеи и пищевода.

Под ошеломленными взглядами охранников Эш поднес свою добычу ко рту и принялся рвать зубами. Потом вздохнул и довольно улыбнулся; с губ его свисала искромсанная плоть с обрывками сосудов. Кровь текла по его шее и груди, стекала на пол, собираясь в ярко-красные лужи, в которых отражался свет белых неоновых ламп.

Один из охранников наконец обрел дар речи и схватил висевшую на поясе рацию.

— Чрезвычайная ситуация на уровне 2. Всем сюда, немедленно!

Глава 11

Сибирь

В самом сердце скованной льдом российской провинции под названием Красноярский край, где во время долгой зимы температура опускается далеко за сорок градусов Цельсия, пустынные просторы из замерзших озер и тундры занимают площадь в несколько миллионов квадратных километров. Скоро наступит полярная ночь, длящаяся с декабря по январь, и шахтеры Норильска, ближайшего населенного пункта, одного из самых холодных и грязных городов на планете, не увидят солнца на протяжении шести долгих, мрачных недель, а температура опустится до минус шестидесяти.

За скованными льдом отвалами никелевых шахт не было ничего живого, если не считать полярных медведей и еще нескольких видов диких животных, приспособившихся к обитанию в таких суровых условиях.

По крайней мере, ничего, что было бы известно людям, отважившимся забираться в такую глушь. Если путешественники пропадали, что происходило не так уж редко, обычно считалось, что они стали жертвой смертельного холода — попали в метель и замерзли насмерть или заблудились и свалились в овраг.

Иногда предположения оказывались верными. Иногда нет.

Потому что здесь жили — невидимые, глубоко под землей — другие существа. Эти существа потратили много времени и сил, чтобы весь остальной мир не узнал о них.

Большую часть человеческой истории они жили здесь, скрытые от глаз людей. Они обосновались в этих местах задолго до того, как север Азии вошел в состав империи гуннов. А тысячу лет спустя, когда сибирские просторы были завоеваны и заселены монгольскими ордами, тайная сеть туннелей и пещер глубоко подо льдом значительно расширилась. Ее обитатели выходили охотиться только под покровом темноты, когда передвижение на поверхности земли было для них безопасным. Их никто не видел, и они не оставляли после себя ничего, что могло бы предупредить людей об их присутствии.

Однако затворничество не было естественным состоянием этой агрессивной, хищной расы. Они не собирались вечно прятаться в своем логове: их вожаки давно вынашивали планы расширения своих владений — причем значительного расширения.

Они не торопились. Удар будет нанесен, когда придет время. И планета изменится навсегда.

Шли века, и невидимое царство превратилось в громадную подземную цитадель, далеко протянувшуюся с востока на запад, занимавшую почти двенадцать квадратных миль и уходившую на недоступную для никелевых шахт глубину.

Именно в эти ледяные пещеры на глубине нескольких сотен ярдов прибыли три необычных посетителя, завершив долгое и трудное путешествие на восток. Их допустили в священные внутренние камеры цитадели только благодаря чрезвычайным обстоятельствам. Теперь набедренная повязка из львиной шкуры осталась лишь в смутных воспоминаниях. Поверх черной шелковой рубашки у него был надет мандаринового цвета костюм, мерцавший в отраженном от ледяных стен слабом свете.

У другой стены помещения стояла Лилит, черноволосая красавица в красном кожаном комбинезоне. На ремне, стягивавшем ее тонкую талию, все еще висели пустые стальные ножны от сабли, которой она лишилась в Румынии, до путешествия на восток. Плечо ее комбинезона порвалось при аварии вертолета, попавшего в буран, а в памяти были еще свежи воспоминания о том, как им пришлось четыре дня прятаться от солнца, преодолевая тысячи миль по ледяной пустыне. Наконец у тайного входя в подземную цитадель их встретили слуги вампиров — проводили вниз и приказали ждать.

Между Лилит и Захарией на гладкой ледяной плите лежало неподвижное тело их вождя, вампира, которого Лилит называла братом, — Габриэля Стоуна. Он был высок, строен и черноволос и даже в бессознательном состоянии выглядел элегантным и невозмутимым.

— Он очнется? — спросил Захария густым басом, с беспокойством глядя на застывшее тело. Гигант так часто задавал этот вопрос по пути из Румынии, неся на плече обмякшее тело Габриэля, что Лилит перестала отвечать. Она шагнула к брату и провела пальцами по его холодной щеке.

— Вернись ко мне, Габриэль, — прошептала она. Лилит была с ним на крепостной стене, когда он испытал на себе силу оружия, которое этот человек, Джоэль Соломон, принес в замок. Она помнила, как Габриэль закрыл ее своим телом, приняв на себя смертельную энергию, и они оба прыгнули с края крепостной стены прямо на скалы, с высоты в несколько сотен ярдов.

Вампиры тоже уязвимы. Прыжок с обрыва — дело рискованное, но выжить после него можно, если только не разобьешься вдребезги. А вот одна вещь для них точно смертельна — разрушительная сила Креста Ардайка. Из всех древних мифов и легенд рассказы о Кресте были самыми страшными и мрачными, и его имя осмеливались произносить только тихим шепотом. Вампиры не знали предмета таинственнее. Его происхождение и источник его силы оставались загадкой с тех времен, которые люди называли Средневековьем.

— Ему здорово досталось, — прошептала Лилит и погладила неподвижную руку Габриэля.

— Что мы будем делать, если он не очнется? — спросил Захария. — Я имею в виду, мы всегда следовали за ним с тех пор, как… — Он нахмурился, словно пытаясь сосчитать годы, проведенные вместе. — Без него мы пропадем.

— Очнется, — сказала Лилит. — Должен. Они помогут, обязательно помогут.

— Очень надеюсь, что ты права. — Захария задумался. — Эти путешествия Габриэля… он говорил только, что собирается на восток… на несколько дней. Он ведь ездил именно сюда? Они его знают?

Лилит кивнула.

— Габриэль давно поддерживал с ними связь. Они его многому научили. Однажды, много лет назад, он привел меня сюда. Вот почему я немного знаю их язык.

— Но кто они, Лилит?

— Однажды я задала этот вопрос Габриэлю. Он ответил, что мне лучше не знать. — Лилит умолкла. — Мы называем их убервампирами. Многие не верят в их существование.

Пока они стояли, склонившись над телом Габриэля, сквозь толстые рифленые стены, вырезанные изо льда, проступили странные силуэты. За ними наблюдали высокие фигуры в плащах с капюшонами.

— Они здесь, — сказала Лилит. — Послушай, Захария. Эти убервампиры не похожи на нас. Они… не люди.

— Я тоже не человек. — Захария не понял ее.

Лилит покачала головой.

— Ты когда-то был человеком, помнишь? Они нет. Просто приготовься к тому, что увидишь. И будь осторожен. Не смотри им в глаза. Это для них оскорбление.

В ледяной стене открылся проем, и в помещение вошли несколько высоких, странных фигур. Одна из них приблизилась. Существо ростом более семи футов, на несколько дюймов возвышавшееся над Захарией, подняло руки с длинными, когтистыми пальцами и откинуло капюшон плаща, открывая лицо. Узкий голый череп, длинные и заостренные уши. Морщинистая кожа цвета тусклого зимнего неба и такая прозрачная, что под ней видны сотни темных вен.

При виде такого уродства даже Захария побледнел и отступил на шаг.

Странные, уродливые лица убервампиров казались Лилит одинаковыми, но, судя по плащу, перед ними был один из Властителей, о которых ей рассказывал Габриэль.

Он заговорил, и скрипучие горловые звуки древнего языка снова заставили Захарию попятиться.

— Меня зовут Властитель Ксенраи-Язх.

— Ну и уродина, — пробормотал Захария.

Лилит бросила на него уничтожающий взгляд, затем повернулась к убервампиру и опустила голову, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Это большая честь для нас, Властитель. Габриэль часто говорил о вас.

— Я давно знаком с Габриэлем, — сказал Властитель. — На нашем языке мы называем его Крайзок, что значит «Младший».

— Я боюсь за него. Он серьезно ранен. Крест…

Властитель поднял длинную, тонкую руку, приказывая ей умолкнуть.

— Да. Слуги уже сообщили нам, что произошло. Конечно, вы боитесь за Габриэля. Но теперь вы должны его оставить. Его заберут отсюда.

— Что он сказал? — спросил Захария, не поднимая глаз. Лилит не ответила.

— Куда заберут? — нахмурилась Лилит.

— В сердце цитадели, — сказал Властитель. — В то место, куда в обычных обстоятельствах вам доступ запрещен.

— Вы ему поможете? Мы привезли Габриэля в надежде, что вы его спасете.

— У нас есть средства, чтобы его вылечить. Энергия Креста лишь слегка задела его.

— Значит, вы должны ему помочь.

Властитель умолк.

— Это не так просто. Созывается Большой совет.

Лилит не хотела показывать своего раздражения, но скрыть его было сложно.

— Габриэль уходит от нас, а вы собираете совещание?

— Речь пойдет именно о Габриэле, — ответил он. — Мы можем действовать только после решения Совета.

— Не понимаю. Какого решения?

— Габриэля предадут суду. Если признают невиновным, то пощадят. Если же он виновен, то согласно нашим обычаям он будет казнен. Мне жаль.

Лилит не удержалась и посмотрела прямо в темные, непроницаемые глаза Властителя.

— В чем виновен? — спросила она. — Как это? Какой суд?

Убервампир не ответил. Повинуясь взмаху его когтистой руки, в помещение вошли шестеро слуг. Четверо подняли ледяную плиту, на которой лежал Габриэль. Двое других обнажили длинные, изогнутые мечи и направили на Лилит и Захарию.

— Нутром чую, неважные у нас дела, — пробормотал великан.

Властитель махнул рукой четырем носильщикам.

— В Зал суда, — приказал он.

Глава 12

Румыния

Мокрый снег сменился ледяной моросью, укрывшей леса и холмы, по которым мчался украденный Джоэлем пикап. С каждой милей стрелка указателя уровня топлива опускалась все ниже. Соломону очень не хотелось застрять в этой глуши, одному, без гроша в кармане, но больше всего он боялся, что восход солнца застанет его на открытом месте. Оставалось надеяться, что он вовремя заметит первые красные отблески на восточном горизонте.

— Расслабься, — вслух приказал себе Джоэль, стараясь перекричать стук стеклоочистителей. — У тебя в запасе несколько часов. Все в порядке.

«Да, — с горечью подумал он. — Ты теперь вампир, и все, черт возьми, в полном порядке».

Дороги по-прежнему были пустыми, но цепочка огоньков вдали указывала, что он приближается к городу. Джоэля вдруг охватил страх перед незнакомой, опасной обстановкой. Там везде будут люди. Как бы то ни было, он подавил желание объехать город стороной и, крепко сжав руль, влился в ночной поток транспорта, становившийся все плотнее. От голода начинала кружиться голова. Ему нужно поесть. Пища. От этой мысли ему стало дурно.

Проезжая мимо освещенных окон круглосуточного супермаркета на окраине города, Соломон свернул на маленькую автостоянку рядом с магазином и остановился в тени. Машин было мало, и он решил, что часть из них принадлежит персоналу.

Из темного салона пикапа он увидел женщину, которая вышла из супермаркета с корзиной для покупок и направилась к старенькому «Пежо», обходя лужи, в которых отражался неоновый свет из окон.

Джоэль и без света с невероятной четкостью видел цель. Маленькая, полная, черноволосая, лет около пятидесяти. Под плащом форма медсестры. Вероятно, женщина покупает еду по дороге домой после смены в местной больнице.

Он ощущал запах крови, пульсировавшей в ее жилах, — горячей, густой и темной. И испугался остроты собственных чувств.

Но еще больший страх вызвало то, что происходило у него во рту. С зубами. Соломон сомкнул челюсти, прикоснулся кончиками пальцев к клыкам и вскрикнул от удивления — они стали длинными и острыми. Похоже, он уже не принадлежал себе.

Женщина все еще шла по автостоянке. Еще несколько шагов, и она окажется у своего «Пежо».

Дрожащей рукой Джоэль открыл дверцу пикапа и вышел. В ночном воздухе запах крови женщины чувствовался еще сильнее, пьянил.

По телу новообращенного вампира пробежала дрожь.

Сопротивляйся. Сопротивляйся.

К запаху крови примешивалось что-то еще. Острый аромат от пакета сырого мяса в корзине для покупок.

Женщина повернулась и посмотрела на Джоэля, приближавшегося к ней в темноте. Любопытство уступило место тревоге.

— Пожалуйста, — пробормотал он, осознавая, что женщина его не понимает. — Я не хочу причинять вам вреда… Мне просто нужно… — Затем, сам удивившись быстроте и силе своего движения, он протянул руку и вырвал у женщины корзину. Содержимое высыпалось на землю: два полиэтиленовых пакета с молоком, коробка плавленого сыра, упаковка яиц, разбившихся от удара о бетон, и завернутый в пленку продолговатый пакет, который Джоэль мгновенно подобрал с земли.

Потом он повернулся и побежал к пикапу, а женщина что-то кричала ему вслед по-румынски. Мотор взревел, и машина выехала со стоянки.

Через две мили Соломон не выдержал. Остановившись на обочине, он разорвал лежавший на коленях пакет. От резкого запаха ливера его ноздри затрепетали. Сырая печенка. Мужчина вонзил в нее зубы, разрывая мертвую плоть. Холодная свернувшаяся кровь и водянистая жидкость побежали по языку прямо в горло, брызнули на подбородок и брюки. Он рвал и пожирал добычу с жадностью, которую не могло победить даже отвращение.

Джоэль опомниться не успел, как проглотил все содержимое пакета. Потом выронил пустой полистироловый лоток и закашлялся, ощущая во рту мерзкий вкус холодной свернувшейся крови. От отвращения к самому себе хотелось биться головой о ветровое стекло. Он ударил кулаком по рулевому колесу, застонал и разразился потоком проклятий. Потом силы его иссякли, он немного успокоился, завел мотор и поехал дальше.

Прошло несколько часов, и теперь Джоэль волновался из-за приближающегося рассвета. Догнав вереницу грузовиков, направлявшихся в морской порт, он пристроился за ними и проехал на территорию порта. Никто его не остановил.

Пикап он бросил в дальнем углу доков, между двумя стальными контейнерами. Пробираясь в полутьме, Соломон удивлялся собственной ловкости — как у кошки. Он быстро привыкал к новым для себя повадкам. Похоже, сырая печень придала ему сил, но голод не утих: инстинкт подсказывал Джоэлю, что на диете из плоти животных ему долго не протянуть.

Прекрасно. Значит, он умрет от голода. Об альтернативе было страшно даже подумать.

Услышав приближающиеся шаги, Джоэль нырнул за угол полуразрушенного здания и спрятался за погрузчиком. В темноте мерцал огонек сигареты. В двух сотнях ярдов от него показались силуэты двух мужчин, быстрым шагом пересекавших территорию верфи. Они тихо разговаривали, и один из них засмеялся, видимо, услышав анекдот. Когда они приблизились, Соломон своим острым слухом различил английские слова и попытался понять, о чем они говорят. Выяснив, что это моряки из команды торгового судна, которое сегодня отплывает в Саутгемптон, Джоэль покинул свое укрытие и осторожно последовал за ними.

Моряки не почувствовали, что их преследуют. Они шли напрямик, между зданий, мимо куч мусора, штабелей из ящиков, гигантских катушек с цепями и кабелями и наконец вышли к пирсу. Джоэль увидел судно, к которому они направлялись.

Огромная черная масса контейнеровоза покачивалась на волнах прилива, которые бились о его борта и натягивали якорные канаты. Открытый люк отбрасывал полосу света. Два моряка поднялись по сходням и исчезли внутри.

Тревожно озираясь, беглец последовал за ними. Незамеченный, он проскользнул на борт и стал искать укромное место.

Глава 13

Сибирь

Куполообразный потолок вырубленного в тысячелетнем льду помещения был выше, чем у Сикстинской капеллы в Риме. Подобно сверкающим белым колоннам, поднимающимся от гладкого, как зеркало, пола, он был украшен резьбой, изображавшей сцены из мифов древней культуры убервампиров. У одной стены громадного Зала суда собрались члены Совета, представлявшие обвинение. Сидевшие напротив представители защиты значительно уступали им в численности. Высоко над ними — складки церемониальных одежд величественно ниспадают со сверкающего ледяного трона, взгляд бесстрастно скользит по собравшимся внизу — восседал Старший Ксакавеок, Верховный судья. Слева от него на ледяной плите в клетке из острых, как бритва, сосулек лежал обвиняемый Габриэль Стоун.

Выступал Властитель Тарц-кои, излагавший позицию обвинения, и по огромной зале эхом разносился его голос. Звучали обвинения, выдвинутые против вампира-гуманоида, присутствие которого в этих стенах было неприятно многим участникам судебного заседания.

— Изменнические тенденции подсудимого являются установленным фактом и проявились достаточно давно, — настаивал Тарц-кои. — Он всегда проявлял нездоровый интерес к мерзкой культуре людей, изучал их низкую историю, их так называемое искусство, примитивное и ужасное, и музыку. Вправе ли мы позволить, чтобы он и дальше оскорблял нас подобным образом?

Властитель Ксенраи-Язх встал и поднял когтистую руку, прося разрешения обратиться к суду.

— При всем уважении к Властителю Тарц-кои, подсудимый является одним из лучших агентов, отправленных в мир людей для выполнения наших поручений, и я считаю правильным предоставить ему относительную свободу, чтобы он мог интегрироваться в их общество. Позволено ли мне будет напомнить моему ученому другу, для каких целей мы создали этих существ? Поскольку мы сами не можем адаптироваться к миру людей и жить в нем, много веков назад Габриэль и подобные ему существа обеспечили расцвет нашей культуры, хотя и в скрытой форме, в самом сердце человеческой цивилизации. Таким образом, подсудимый не просто изучал историю людей. Разве он сам не прожил ее?

— Не важно, — отмахнулся Тарц-кои. — Он не заслуживает доверия.

Властитель Ксенраи-Язх покачал головой.

— Смею предположить, что враждебность моего ученого друга к подсудимому носит скорее субъективный характер и не подкреплена доводами. Наш Зал суда не должен служить ареной иррационального столкновения частных мнений.

— Не пытайтесь увести дискуссию в сторону, — сердито ответил Тарц-кои. Уши его прижались к голове, в уголках рта появились капельки пены. — Обвинение чрезвычайно серьезное. Почему он скрыл от нас повторное открытие Цкрокцака? Мы утверждаем, что он собирался использовать это страшное оружие против этой цитадели. Против нас. Мы вскормили его, дали ему силу и бессмертие. Мы опрометчиво поручили ему важное задание — помочь осуществить наши планы, и первым шагом на этом пути должно было стать уничтожение Федерации. Он подвел нас, и это убедительное доказательство того, что мы напрасно доверяли ему. Разумеется, если бы Совет послушал меня… — язвительно прибавил он и окинул собравшихся долгим взглядом. Затем выпрямился во весь рост и когтистой рукой указал на ледяную клетку с обвиняемым. — Таким образом, обвинение настаивает на незамедлительном наказании предателя. Я требую немедленной казни.

— Не знаю, что там, внутри, происходит, но мне это не нравится, — шепнула Лилит Захарии. Мечи стражников по-прежнему были приставлены к их горлам.

— Парни, — пророкотал Захария. — Может, опустите эти штуки, пока никто не пострадал? И это уж точно буду не я. — Лица стражников остались невозмутимыми, и он обратился к Лилит: — Похоже, эти козлы нас не понимают.

— Или они хорошо вымуштрованы.

Захария улыбнулся.

— Послушай, помнишь тот случай в… где же это было?

— В Стамбуле, — подсказала Лилит. Она подумала о том же.

— Тогда получилось, — сказал Захария. — Но то были люди.

— И тем не менее.

Лилит кивнула.

— На счет «три». Один… два…

— Три.

Выбросив свою мощную руку вперед, Захария схватил кончик направленного в его горло меча. Прежде чем захваченный врасплох стражник успел среагировать, он, действуя как рычагом, подкинул клинок вверх и назад, так что стражник повернулся вокруг своей оси, а меч просвистел у него над головой. Лилит в точности повторила его движения — с удивительной синхронностью. Вверх и над головой, затем быстрый шаг и поворот, так что стражники столкнулись друг с другом. Рукоятки мечей были вырваны из их рук, а сами стражники оказались прижатыми к ледяной стене, с приставленными к горлу стальными клинками.

— Отлично работает, — сказал Захария. — Теперь к Габриэлю.

Стражник Лилит испуганно вскрикнул, когда она прижала меч к его шее с такой силой, что потекла черная кровь вампира.

— Только пикни, и я снесу тебе голову, — сказала она на древнем языке убервампиров. Заметив его испуг, она улыбнулась. — Понял меня, да? Зал суда. Показывай дорогу.

— Ничего себе, — пробормотал Захария, когда они бежали по подземным коридорам, подгоняя стражников остриями мечей. — Ты только посмотри. Давно они тут сидят?

— С незапамятных времен, — ответила Лилит. Ее стражник замедлил шаг, и она ткнула его мечом. — Шевелись.

Во все стороны, насколько хватало глаз, тянулись вырубленные в скалах и льдах широкие туннели и камеры с гладкими стенами. Свернув за угол, Лилит и Захария оказались на перекидном мостике. Под ними простиралось огромное помещение, размерами превышавшее человеческий собор. С плоского, а не сводчатого, как в туннелях, потолка свисали гроздья гигантских сосулек. Сотни, тысячи сосулек, похожих на сверкающие сталактиты. От нижних концов сосулек к рядам вырезанных изо льда чанов, которые были установлены на возвышениях по всей площади зала, тянулись длинные блестящие трубки с ярко-красной жидкостью, которая, пульсируя, стекала по многочисленным изгибам. Жидкость из трубок наполняла чаны, которые затем отодвигали от сосулек.

Множество рабочих — ростом не выше ребенка, в одеждах с капюшонами как у средневековых монахов — обслуживали наполненные чаны. Они разливали кровь по ледяным контейнерам меньшего размера, грузили на тележки и куда-то увозили. Пока вампиры разглядывали открывшуюся перед ними картину, одно из маленьких существ остановилось, чтобы посмотреть на них, и откинуло капюшон. На мгновение показались сморщенное, высохшее лицо, глаза без век и тяжелая челюсть, а затем рабочий опустил капюшон и вернулся к своим обязанностям.

— Эти малыши еще уродливее больших, — пророкотал Захария.

Лилит уже собралась продолжить путь, но вдруг заметила в одной из гигантских сосулек какое-то движение. Внутри. Сосульки полые, поняла она. Там что-то дергалось и извивалось, как червяк, запертое внутри толстых, полупрозрачных конических стенок изо льда. Затем мелькнул четкий силуэт человеческой руки, и Лилит поняла назначение сосулек.

— Запасы еды, — сказала она Захарии. — Люди во льду. Они держат здесь людей и питаются ими.

Захария смотрел во все глаза.

— Даже мы не дошли до такой низости.

— Вперед. — Лилит ткнула мечом стражника. Из бокового прохода, мимо которого они пробегали, послышался тревожный крик. Потом еще и еще.

— Черт, — сказала Лилит. — Быстрее.

Они прибавили шагу, гоня перед собой стражников — подобная скорость была под силу лишь немногим из людей. Однако через несколько секунд их уже преследовала толпа вооруженных вампиров, ведомых двумя быстрыми убервампирами в простых одеждах. Блики света отражались от обнаженных клинков.

— Быстрее, — подгоняла Лилит.

Охваченные паникой, двое стражников спотыкались, замедляя движение. Толпа настигала их.

— Не останавливайся! — прикрикнул Захария.

Он повернулся и высоко подпрыгнул, изо всех сил ударив мечом в потолок туннеля. Лед здесь был твердым, как бетон, и при столкновении с ним стальной клинок разлетелся на куски.

Послышался громкий треск, и лед прорезала синяя трещина. Потолок рухнул, и лавина ледяных осколков завалила туннель, преградив дорогу преследователям. Захария издал торжествующий вопль, отшвырнул сломанный меч и бросился догонять Лилит.

Показался величественный, украшенный резьбой проход, по бокам которого стояли гротескные статуи убервампиров, и стражники остановились.

— Зал суда, — сказала Лилит.

Путь им преградили охранники. При виде чужаков они вышли вперед и предупреждающе подняли руки, раздались скрипучие звуки древнего языка. Захария свалил одного из них ударом наотмашь, способным сломать шею быку. Лилит ударила в живот второго, отчего тот сложился пополам, а затем рукояткой меча оглушила третьего. Захария распахнул высокие ледяные двери Зала суда.

— Неслыханное оскорбление, — проскрипел Судья, вставая с трона, когда гулкое эхо шагов Лилит и Захарии отразилось от стен зала. Длинной когтистой рукой он указал на чужаков. — Вам не место в Зале суда. Стража!

Лилит поспешно положила меч на пол и опустилась на одно колено в проходе между рядами сидений.

— Прошу простить наше вторжение, — сказала она на древнем языке. — Но разве правосудие вершится без показаний свидетелей?

Обвинитель Тарц-кои презрительно фыркнул.

— Наше правосудие не подчиняется законам людей.

— Прошу вас. Пожалуйста, выслушайте меня, прежде чем судить моего брата. — Лилит встала. Захария придвинулся к ней и застыл, сложив руки на груди, нахмурившись и бросая по сторонам угрожающие взгляды.

— Он предатель, — бесстрастно произнес Тарц-кои. — Только предатель мог скрывать от нас появление такого мощного оружия.

Лилит набрала полную грудь воздуха и заговорила, обращаясь ко всему собранию:

— Если единственное преступление Габриэля состоит в том, что он не сообщил, что наши враги вновь нашли Крест, то он поступил так только потому, что не хотел поднимать тревогу. У него был план, и он верил в успех. Теперь Крест уничтожен. Да, мы не выиграли войну у Федерации, но отвратили от всех нас величайшую опасность. Дорога к победе теперь открыта. Я прошу этот суд вознаградить Габриэля за верность, дав ему второй шанс. На этот раз мы не проиграем.

— И вообще, — прибавил Захария, — если вы, козлы, тронете Габриэля хоть пальцем, тут будет много мертвых уродов.

Несколько присутствовавших убервампиров нахмурились, услышав звуки странного языка, но — к облегчению Лилит — никто из них ничего не понял.

Зал суда наполнился шепотом. Властитель Ксенраи кивнул Лилит, и его лицо скривилось в некоем подобии улыбки. Лицо обвинителя явно дышало ненавистью.

Судья постучал когтем о трон, призывая к тишине.

— Достаточно. Будем голосовать. Все, кто выступает за казнь вампира Габриэля Стоуна, которого мы называем Крайзок, встаньте, чтобы вас сосчитали.

Лилит и Захария затаив дыхание наблюдали, как убервампиры вставали со своих мест. Их было десять — половина присутствовавших в зале. Увидев, как приподнялся одиннадцатый, Лилит вздрогнула. Судьба Габриэля решена. На плечо ей легла громадная ладонь Захарии.

— Мы не позволим им это сделать, — шепнул он ей на ухо.

Одиннадцатый присяжный замер в нерешительности, затем снова сел.

Судья снова постучал когтем по трону.

— Как мы видим, совет разделился, — произнес он. Лилит вглядывалась в его уродливое лицо, но видела лишь бесстрастное выражение глаз. — Согласно нашей древней традиции, — продолжил судья, — окончательное решение теперь принимаю я.

В зале повисло молчание. Захария крепче сжал плечо Лилит.

— Вот мое решение: Габриэль Стоун будет помещен в Комнату Шепота, — объявил судья, — где и свершится правосудие. Приговор окончательный, и судебное заседание закрывается. Унесите его.

Четыре стражника, мгновенно выскочившие из боковой двери, открыли клетку, в которой лежал Габриэль, и вынесли ледяную плиту с его телом. Члены Совета потянулись к выходу.

Лилит в тревоге повернулась к Властителю Ксенраи, но по его лицу ничего невозможно было понять.

— Что происходит? — в отчаянии вскрикнула она, когда убервампир подошел к ней и Захарии. — Они собираются его казнить, да?

Властитель почти нежно сжал своей длинной рукой ее плечо.

— Нет, — тихо ответил он. — Комната Шепота у нас предназначена для лечения. Судья решил, что Габриэлю дадут второй шанс, как вы хотели. Мои поздравления. Вы спасли брата.

Глава 14

Лондон

На следующее утро Алекс пришла в штаб-квартиру РУВ еще до девяти, чтобы разгрести завалы, накопившиеся за время ее отсутствия. После тяжелых потерь, вызванных восстанием Габриэля Стоуна, она вдруг обнаружила, что ее рабочая нагрузка выросла процентов на триста — благодаря горе незавершенных дел, которые достались ей в наследство от погибших агентов. Похоже, какое-то время она будет прикована к письменному столу.

Перед Алекс лежала папка, переместившаяся к ней с опустевшего стола агента Ракеша Мундры, одного из ее коллег, погибших в перестрелке с бандой Габриэля Стоуна на борту «Аники», румынского грузового судна, ныне стоящего в лондонском доке. На его борту Стоун и его компаньоны нелегально проникали в страну. Алекс с грустью вспомнила о Ракеше. Казалось, с тех пор прошло уже несколько месяцев — столько событий случилось за короткое время, минувшее после того инцидента. Отбросив грустные мысли, Бишоп быстро просмотрела записи Ракеша.

Мундра расследовал получившее широкую огласку массовое убийство, которое произошло несколькими днями ранее в маленькой, тихой приходской церкви в местечке Сент-Эловен, в Корнуолле. Алекс впервые услышала об этом случае — что неудивительно, поскольку была очень занята. Судя по всему, вооруженный мечом преступник вошел в церковь, когда там на еженедельную репетицию собрался церковный хор, состоявший из жителей деревни. Зарезав пятнадцать человек, в том числе викария, маленького мальчика и его родителей, девушку-подростка и местного мясника, убийца даже не попытался скрыться. Когда на место прибыло полицейское подразделение быстрого реагирования, он пил кровь своих жертв. Купался в ней. И объявил себя вампиром.

— Интересно, — пробормотала Алекс.

И принялась читать дальше. Убийца — им оказался бродяга, которого заметили в окрестностях деревни несколькими днями раньше, — был арестован и в ожидании суда помещен в тюрьму строгого режима. После «резни в Сент-Эловене» средства массовой информации словно с цепи сорвались, и, естественно, источником главной сенсации стала ассоциация с вампирами. «ВАМПИР В КОРНУОЛЛЕ», «МАНЬЯК С МЕЧОМ ДРАКУЛЫ», «КРОВАВОЕ ПИРШЕСТВО» — вот лишь некоторые из дурацких заголовков, придуманных людьми.

Мундра предположил, что преступником мог быть зарегистрированный Федерацией вампир, слетевший с катушек. Такие вещи иногда случались, хотя редко получали огласку, и Бишоп об этом знала лучше других — одна из обязанностей оперативных работников РУВ состояла в проверке всех сообщений о деятельности вампиров-отступников. Однако в большинстве своем эти случаи оказывались мистификацией, ложной тревогой или всего лишь действиями очередного психопата из числа людей, жестоко расправлявшихся с себе подобными. В противном случае в дело вмешивались агенты вроде Алекс.

Несколько минут она просматривала новости в Интернете, чтобы выяснить, как развивалась история с резней в Сент-Эловене за несколько дней, прошедших с момента последней записи Мундры. Убийца называл себя «Эш», отказываясь сообщать другие подробности. Сыщики все еще пытались выяснить его настоящее имя, не сообщая пронырливым репортерам никаких сведений о происхождении или прошлом преступника. Не помогал расследованию и тот факт, что у него нельзя было снять отпечатки пальцев, поскольку кончики его пальцев оказались изуродованными лезвием бритвы. Эшу было около тридцати лет, и он, по всей видимости, давно жил вне общества — в официальных документах никаких следов о нем не сохранилось. Удивление и шок вызывали его заостренные зубы: похоже, он сделал это сам с помощью напильника. «Подпиленные зубы — это еще не вампир», — подумала Алекс. Орудие убийства представляло собой дешевую копию шотландского палаша с грубой гравировкой из странных знаков, которые таблоиды тут же объявили «сатанинскими».

В довершение всего Эш убил и расчленил трех своих сокамерников, вероятно, чтобы пить их кровь и обмазываться ей. Похоже, старые привычки очень живучи. Теперь Эша перевели в одиночку, а в тюремной администрации полетели головы — за то, что додумались поместить жестокого убийцу в общую камеру. Пресса либо с патологическим сладострастием смаковала подробности, либо громогласно требовала реформы судебной системы — в зависимости от газеты.

Алекс разыскала другие материалы об этом деле. Незадолго до происшествия в тюремной камере самопровозглашенного «вампира» в сопровождении вооруженных полицейских доставили на предварительные слушания в суде. На фотографиях он шел от тюремного автобуса через двор суда: высокая, мускулистая фигура и низко надвинутый капюшон, чтобы скрыть лицо от многочисленных фотографов.

Именно на этом снимке нашелся ответ, который Мундра обязательно заметил бы, будь у него такой шанс.

«Дневной свет», — прошептала Алекс. Когда убийцу вывели под лучи утреннего солнца, не было ни шипения, ни взрыва, ни необъяснимого самовозгорания. Причем прошло гораздо больше, чем двенадцать часов, в течение которых обеспечивает защиту таблетка солазала. В тюрьму строгого режима практически невозможно что-либо пронести, а все, что было у Эша с собой при аресте, конфисковали и тщательно изучили.

— Вы не вампир, мистер Эш, или как вас там, — прошептала Алекс.

Так она и думала. Чокнутые вроде этого парня — проблема людей, а не ее. Она потянулась за печатью. Шлеп. Дело закрыто.

— Пока, Эш. Будь счастлив в тюрьме. И поосторожнее в душе.

Следующая папка из груды была направлена непосредственно к ней. Открыв ее, Алекс поняла почему.

— О, Бакстер, — простонала она. — Что ты натворил на этот раз?

Совсем недавно Гарри Рамбл поручил ей поехать к Бакстеру Барнетту, кинозвезде и тайному вампиру, и побеседовать относительно очередной роли, которую он стремился заполучить, — роли своенравного и безрассудного «младшего брата» Джейка Гиленхаала в новой картине компании «Юниверсал» под названием «Вспышка ярости». Роль прекрасно подходила Бакстеру и могла вознести его на вершину профессиональной карьеры. У разведывательного управления был только один вопрос: за все годы, прошедшие после оглушительного успеха своего первого хита, «Буйные и грязные», Бакстер не постарел ни на один день. Теперь он собирался играть еще одного румяного тридцатилетнего героя. И его вечную молодость уже не свалишь на эффекты компьютерной графики. Это стали замечать специализированные журналы и всякие придурки в Сети. Подобного внимания РУВ старалось избегать.

Повинуясь приказу, Алекс надавила на него. Чуть-чуть. Убедить Бакстера отказаться от роли помог «магнум» 44-го калибра, заряженный пулями с носферолом. Тогда Бишоп думала, что актер все понял.

Похоже, она ошибалась.

Первой в папке была распечатка с сайта газеты «Голливудский репортер». «БАРНЕТТ ПРИМЕТ УЧАСТИЕ ВО „ВСПЫШКЕ ЯРОСТИ“», — гласил заголовок.

«Это самая сложная роль из всех, что мне приходилось играть, но я был рожден именно для нее, — заявлял актер, чья фотография красовалась рядом. Бакстер широко улыбался в камеру, держа под руки двух блондинок. — С нетерпением жду начала работы с Джейком и Стивеном. Я их самый большой поклонник. Я так волнуюсь!»

«И чек на двенадцать миллионов долларов, о котором ходили слухи, тоже не стоит сбрасывать со счетов», — подумала Алекс. Теперь она поняла смысл полученного от него электронного письма. Девушка вздохнула.

— Бакстер, — вырвалось у нее, — ты очень глупый мальчик.

Но, как выяснилось, дела обстояли еще хуже. Зайдя на официальный сайт Бакстера Барнетта, Бишоп заметила, что за последние несколько дней в блоге кинозвезды появились больше десяти записей.

Ее внимание привлекла одна из них, озаглавленная «К ЧЕРТУ РУВ!».

«Попробуйте меня достать, говнюки, — читала Алекс. — Думаете, вы такие могущественные? Что вы можете сделать?»

И чуть ниже:

«Ха-ха! Агент Бишоп, можешь засунуть свой пистолет себе в задницу. Вы не посмеете меня тронуть и прекрасно об этом знаете».

Напыщенным фразам, казалось, не будет конца. Алекс пролистала весь блог, где поклонники Бакстера оставили сотни комментариев.

«РУВ??? — спрашивал один удивленный автор. — О чем это он? Бакстер свихнулся?»

«Бакстер не свихнулся, — отвечал ему другой. — Просто новая роль во „Вспышке ярости“ требует большого эмоционального напряжения. Это такой метод погружения. Бакстер настраивается на самую главную роль в своей карьере».

«Что такое РУВ? — спрашивал третий. — Похоже на правительственное агентство. Я проверял, но не нашел такого. Может, в отношении Бакстера ведется расследование? Я волнуюсь».

— Черт, — пробормотала Алекс. — Дело плохо.

Она поняла, что все остальное подождет. Нужно поскорее уладить это дело, пока этот идиот не растрезвонил о Федерации по всему миру.

Глава 15

Оксфорд

Когда Хлоя Демпси вышла из автобуса на перехватывающей парковке, с утреннего неба на центр города моросил мелкий, холодный дождь. Подняв воротник пальто, она быстрым шагом направилась к музею, где работал ее отец. В вещмешке, висевшем у нее на плече, лежали осколки камня, которые она нашла в Румынии, — каждый аккуратно завернут в ткань и упаковочную пленку с пузырьками.

Увидев похожий на церковь фасад Музея естественной истории Оксфордского университета, Хлоя улыбнулась. Одно из преимуществ учебы в Англии заключалось в том, что можно видеться с отцом так часто, как ей хочется — достаточно сесть в автобус. Хлоя радовалась возможности наверстать упущенное за все эти годы — и отец тоже. Он слегка пополнел, поседел, возможно, стал еще страннее, но по-прежнему оставался тем папочкой, которого она любила и по которому скучала. Именно эту чудаковатость, которая так досаждала маме, Хлоя любила в нем больше всего: он так увлекался работой, что не замечал, как бегут часы. Иногда Хлое казалось, что если бы отца никто не отвлекал, он умер бы от голода, изучая какой-нибудь древний экспонат.

Неизбежный развод случился, когда Хлое исполнилось четырнадцать. Она до сих пор расстраивалась, вспоминая, как мать тогда обращалась с отцом. Добрый, интеллигентный ученый из Нью-Джерси был для нее недостаточно честолюбив. Ведь для профессора Эмеритуса Мэтта Демпси пыльные, полузабытые книги были гораздо важнее членства в загородном клубе.

Именно там мать Хлои познакомилась с Верни Силберманом, дантистом-косметологом и миллионером. Через полгода она собрала чемоданы и распрощалась со старым семейным домом, захламленным и обветшавшим, променяв жизнь профессорской жены на блеск высшего общества, в котором вращался Верни. Четырнадцатилетней Хлое против своей воли пришлось последовать за матерью в дом в Хэмптонсе.

Неожиданный развод поверг Мэтта Демпси в депрессию, которая стоила ему работы — а могла бы стоить и жизни, если бы он продолжал столько пить. Спасла его именно страсть к истории, которая так раздражала жену. Когда Хлое было шестнадцать, отец встряхнулся и решился на радикальные меры — эмигрировал в Англию и поселился в Оксфорде. С его репутацией в научных кругах не составило труда найти работу куратора в известном музее Питта Риверса, где хранилась самая большая и ценная во всей Великобритании коллекция древностей со всего мира.

Жизнь с матерью и Верни Хлое не нравилась, и девочка могла бы легко примкнуть к недовольной, бунтующей молодежи — эти двое даже не заметили бы. Но вышло так, что свой страх и отчаяние она компенсировала учебой, добившись превосходных результатов во всех научных дисциплинах, но особенно в спорте. Когда Хлоя объявила, что поступила в Бедфордширский университет в Англии и желает получить образование в области спортивных дисциплин, мать — чья жизнь теперь вращалась исключительно вокруг зубов, загара, гардероба и партнеров по гольфу — лишь похлопала накачанными ботоксом веками.

Войдя в музей естественной истории, Хлоя уверенно пересекла первый этаж и направилась к противоположной стене, где находилась дверь в музей Питта Риверса. Маленький, тесный и слегка пахнущий плесенью музей словно переносил посетителей в прошлое. Хлоя обогнула витрины с моделями старинных судов, гигантский, украшенный резьбой тотемный столб и свернула в мастерские и помещения для персонала. Отец, как правило, сидел за своим столом, погруженный в изучение древнего артефакта. Сегодня это была пачка пожелтевших документов на каком-то забытом языке, распознать который Хлоя даже не пыталась. В маленьком кабинете, как всегда, был полный кавардак: везде разбросаны бумаги, книжные полки грозят рухнуть под весом томов, набитых внутрь и горкой сложенных сверху, стопки книг на стульях и на полу.

— Привет, папа.

— Рад тебя видеть. — Мэтт Демпси встал, поспешно обнял ее и принялся освобождать место, чтобы она могла сесть. — Когда ты вернулась из Румынии?

— Только вчера вечером.

— Я как раз собирался варить кофе. Хочешь?

— Из твоего древнего перколятора? С удовольствием.

— Как учеба? — спросил он, суетясь вокруг потрепанного аппарата.

— Мне нравится. Я тебе говорила, что начала готовиться к студенческому чемпионату по пентатлону, который будет в следующем году?

— А, благородный пентатлон, спорт мифологического Ясона, прославленный Аристотелем. Метание диска, в котором не было равных Персею. Благородное искусство борьбы. — Мэтт умолк. — Хотя, должен заметить, немного грубовато. Ты уверена…

Хлоя рассмеялась.

— Со времен Древней Греции кое-что изменилось, папа. От борьбы, метания диска и копья отказались много веков назад. Теперь в пятиборье входят кросс, плавание, конкур, фехтование и стрельба.

Лицо Мэтта вытянулось.

— Вам доверяют огнестрельное оружие?

— Всего лишь пневматический пистолет.

— Милая, почему обязательно стрелять? В этом мире оружие всегда приносило беду. Этому учит нас история.

— Если бы ты его видел, — вздохнула Хлоя, — то убедился бы, что это всего лишь спортивный пистолет. Никакой опасности, клянусь. Только если ты бумажная мишень. Тогда берегись, особенно если к барьеру выхожу я. Как-нибудь покажу тебе.

— Просто я за тебя беспокоюсь.

— Не волнуйся, папа.

Мэтт протянул ей кофе.

— Ладно. Похоже, тебе очень нравится. Значит, никаких сожалений?

— О том, что я выбрала Англию? Ни тени. Я была просто обязана приехать сюда, чтобы видеться с тобой, ведь так?

Мэтт улыбнулся.

— Мать давно тебе не писала?

— С тех пор, как сделала последнюю подтяжку лица.

— Боже, — поморщился Мэтт. — Которую по счету?

— Знаешь, мне кажется, Берни уже начал втайне от нее навещать своего бухгалтера. Если так будет продолжаться, мать обанкротит этого сукиного сына. И поделом. — Хлоя принялась расстегивать вещмешок. — Послушай, папа, на самом деле сегодня я специально приехала, чтобы кое-что тебе показать. Нашла в Румынии. Вот. Это осколки, но думаю, тебе будет любопытно.

Отец уже осторожно разворачивал фрагменты. Он освободил место на письменном столе, подвинул яркую лампу и принялся внимательно их рассматривать; тем временем Хлоя рассказывала, как наткнулась на них у подножия горы.

— Понятия не имею, что это такое, — заключила она.

Мэтт раскладывал фрагменты на столе.

— Совершенно очевидно, что все они принадлежат одному и тому же предмету. Потрясающе. Старому — тут нет сомнений. Очень старому.

— Я подумала, что лучше тебя никто не разберется, что это такое.

— Пока ничего не могу сказать. Потребуется некоторое время, чтобы правильно сложить их. Но рискну предположить, что перед нами какой-то крест. Взгляни на этот кусок. Видишь, как поперечина креста соединяется с фрагментом внешнего круга? Типичный кельтский стиль.

Мэтт вдруг вскочил, подошел к одному из забитых книгами шкафов, скользнул взглядом по корешкам и вытащил один том. Хлоя улыбнулась, наблюдая, как он энергично перелистывает страницы. «Уже зацепило», — подумала она.

— Нечто вроде этого, — Мэтт повернул книгу, чтобы дочь могла видеть рисунок.

— Красивый, — кивнула Хлоя. Потом провела пальцем по полустертым надписям. — А эти значки? Ребекка говорит, что они похожи на древние руны.

— Несомненно, какая-то древняя резьба. Строго говоря, все известные образцы так называемых «кельтских» рун на самом деле имеют скандинавское или германское происхождение, и поэтому… — Мэтт вдруг умолк и, нахмурившись, принялся поглаживать кончиками пальцев гладкую, прохладную поверхность кремового цвета. — А вот материал, из которого он сделан… такого мне еще не встречалось. Может, какая-то разновидность кварца? Или лунный камень. Нет, у лунного камня нет этих крошечных разноцветных точек. Это что-то другое.

— Ладно, теперь он твой, и можешь изучать его, сколько потребуется.

— Правда? Ты уверена?

— Я же тебе говорила, — улыбнулась Хлоя. — Я привезла его тебе.

— Очень разумно. — Мэтт был явно тронут. Но излить свои чувства не успел. Хлоя допила остатки кофе и встала.

— После обеда у меня лекция. Нужно идти, а то не успею.

— Жаль, что ты так мало побыла со мной.

— Суматошная жизнь юной честолюбивой студентки, — рассмеялась она.

— Что ты делаешь послезавтра? Я могу приготовить ужин, твои любимые тефтели. Можешь остаться на ночь и вернуться в университет утром. Если только у тебя нет ранних лекций.

— Это было бы здорово. Все равно я буду одна. Ребекка и Линдси собираются на какую-то паршивую вечеринку.

— Тогда договорились, — просиял он.

Проводив дочь, Мэтт Демпси сел за письменный стол и в течение нескольких часов соединял каменные осколки. Он был прав — постепенно на столе складывался кельтский крест, вероятно, самый древний из всех, которые ему приходилось видеть. К счастью, Хлое удалось, по всей видимости, собрать все осколки. Края разломов были острыми и свежими, не сглаженными временем, и это значило, что крест разбился недавно.

«Какая жалость, — подумал Мэтт. — Пережить столько веков, чтобы вот так разбиться». Хлоя сказала, что нашла его у подножия утеса, под стенами покинутого замка. Возможно, крест упал именно оттуда. Или его уронили. Мэтт прекрасно знал, что даже в наши дни самозваные охотники за сокровищами обыскивают все уголки Европы в поисках предметов, представляющих историческую ценность. Очевидно, этот предмет выскользнул — не исключено, в буквальном смысле — из их рук.

Мэтт порылся в коробке со всяким хламом, стоявшей в углу кабинета, и наконец нашел то, что искал: несколько кусков тонкой проволоки. С величайшей осторожностью он обмотал проволоку вокруг восстановленного креста и скрутил концы, так что получилось нечто вроде клетки, удерживающей фрагменты на месте. Затем при помощи цифрового штангенциркуля определил точные размеры креста и потратил еще полчаса, чтобы сделать подробный рисунок.

Чем дольше он изучал крест, тем больше удивлялся. Ничего подобного ему еще не попадалось. И эти значки: что они могут означать?

— Проклятье, — пробормотал Мэтт, окидывая взглядом книжные полки. Ему на ум пришло несколько книг, которые могли бы помочь разрешить загадку, только они были дома.

С чувством вины он подумал о проекте реставрации этрусской вазы и о приготовлениях к приему группы японских историков, которые приезжают завтра. Но его верная и надежная помощница миссис Кларк обо всем позаботится, разве не так? И нет никаких срочных дел, которые нельзя было бы отложить до утра, да? Мэтт колебался.

Бесполезно. Он просто обязан все выяснить. Мэтт снял телефонную трубку и сообщил Дженет Кларк, что идет домой. Затем тщательно упаковал стянутый проволокой крест в коробку с обрезками бумаги, уложил туда же рисунок и поспешил к автобусной остановке.

Глава 16

Утро было ясным и свежим, но вовсе не солнце было причиной широкой улыбки на лице Дека, который гнал свою старенькую «Ауди» на запад. Бросив взгляд на новенький, блестящий лэптоп, лежавший на пассажирском сиденье, он инстинктивно протянул руку и погладил компьютер, словно верного пса.

Ответ от Эррола Найтли пришел утром, в начале восьмого.

Привет, Дек.

Огромное спасибо за потрясающее сообщение. Разумеется, мне бы очень хотелось встретиться с тобой и обсудить эти чрезвычайно важные вопросы. Я только что вернулся из тура по стране, в котором представлял свою книгу, и теперь нахожусь дома, в замке Бал-Маур, в Западном Уэльсе. Приезжай как можно скорее. Нам есть о чем поговорить.

С уважением, Эррол Т. Найтли.

Дек без промедления прыгнул в свой драндулет и гнал — если, конечно, на его «Ауди» можно гнать — всю дорогу от Уоллингфорда. Четыре часа спустя на самом западе — дальше только море — он увидел первые дома Ньюгейла, что в графстве Пембрукшир, и его сердце снова учащенно забилось. Он предвкушал встречу с настоящим охотником на вампиров.

Он и Эррол Найтли. Из них выйдет отличная команда. Дек так волновался и был настолько погружен в свои мысли, что не обратил внимания, когда по радио в выпуске новостей сообщили о растущем беспокойстве по поводу предполагаемого исчезновения члена парламента Джереми Лонсдейла.

Вскоре он прибыл к замку Бал-Маур, расположившемуся среди невысоких холмов дикого побережья Пембрукшира. Направив протестующую «Ауди» вверх по склону пологого холма, так что сверкающая гладь моря осталась слева, Дек увидел четыре высокие башни замка, окруженные стаями морских птиц. Яркое солнце четко обрисовывало силуэты башен, за которыми раскинулось серебристо-серое Ирландское море.

— Настоящий замок, блин, — пробормотал Дек. Наконец «Ауди» дотащилась до вершины холма, откуда открывался вид на все здание. Юноша негромко присвистнул. Захватывающее зрелище — замок на склоне утеса, нависающего над белым пляжем. Ближайшими соседями поместья были фермы, разбросанные среди зеленых холмов. Группа домов вдалеке отдаленно напоминала город.

Мэддон с благоговением пожирал глазами эту картину, приближаясь к высоким воротам поместья по частной дороге, обрамленной густыми деревьями. Дорога казалась бесконечной, и когда он уже начал сомневаться, не ошибся ли поворотом, деревья расступились, и путь машине перегородил шлагбаум. За ним был виден десятифутовый обрыв, а внизу широкое пространство воды — Дек с изумлением понял, что это ров, окружающий все поместье.

На одной из высоких опор шлагбаума висела маленькая черная коробочка. Мэддон по кинофильмам знал, что это переговорное устройство.

Он опустил стекло, нажал кнопку, и через секунду скрипучий голос спросил, кто он такой. Запинаясь, Дек назвал себя.

Примерно с минуту ничего не происходило. Юноша сидел в машине, разглядывая громадное здание по ту сторону рва. Оно было как минимум в пять раз больше всего квартала Лэвендер-Клоуз. То, что он поначалу принял за плющ, увивающий стены поместья, оказалось ползучими зарослями терновника. Темные силуэты в неподвижной воде были наполовину погруженными в воду лопастями громадных гребных колес. Над водой виднелись массивные деревянные ворота, но это была не дверь, а подъемный мост, подвешенный на толстых железных цепях. По обе стороны от моста поблескивали металлические кресты ярда три высотой.

Внезапно Дека, ошарашенного этим зрелищем, одолели сомнения. Смеет ли бедный глупый мальчишка вроде него надеяться, что его пригласят участвовать в таком грандиозном деле?

Он уже собрался развернуть машину и поехать домой, как подъемный мост начал опускаться, открывая громадную каменную арку, а за ней внутренний двор. Цепи приводил в движение какой-то механизм, спрятанный за стенами.

Дек смотрел во все глаза. Подъемный мост коснулся земли. Шлагбаум поднялся. Скрипучий голос из переговорного устройства сообщил, что он может войти. С усилием сглотнув, Мэддон направил «Ауди» через мост, в Бал-Маур. Не успел он въехать во двор, как мост позади него уже поднялся.

Молодой человек вышел из машины. Такие же колючие заросли покрывали все стены. В углу под длинным навесом стояли вишневого цвета «Порше-959» и большой темно-синий «Бентли». Под «Бентли» натекла лужица масла.

Распахнулась обитая железом дверь, и в проеме показалась массивная фигура, которую Дек сразу же узнал. Эррол Найтли уверенным шагом двинулся ему навстречу. И приветливо протянул руку.

— Рад видеть тебя, мой мальчик.

— Мне почти восемнадцать, — ответил Дек, опасаясь, что его ладонь будет раздавлена крепким рукопожатием Найтли.

— Разумеется. Входи, входи. Добро пожаловать в мою скромную обитель. Прости, что заставил тебя ждать. Подъемный мост штука медленная, но абсолютно необходимая. Ты должен знать, что порождения ночи не рискуют пересекать бегущую воду. Каждый вторник ров освящает местный священник, а гребные колеса работают от заката до рассвета, создавая течение воды. Излишняя осторожность не помешает. — Найтли указал на стены. — Видишь эти колючие кустарники? Специально завезены из Трансильвании. Вампиры не выносят их вида.

Найтли провел его в огромный, невиданных размеров холл, и Дек просто лишился слов. По сравнению с ним вход в «Воронью Пустошь», дом Габриэля Стоуна, выглядел лачугой. Гигантские железные подсвечники на стенах придавали помещению средневековый колорит. Уловив какой-то странный, резкий запах, юноша сморщил нос. Найтли заметил выражение его лица и расхохотался.

— Мы курим благовония во всех комнатах, двадцать четыре часа в сутки. Для очищения и защиты. Вампиры ненавидят этот запах.

«И я их могу понять», — подумал Дек, проходя в дверь вслед за хозяином и стараясь не вдыхать едкий дым.

— Как видишь, — сказал Найтли, — мы здесь хорошо защищены. Я покидаю дом только в случае крайней необходимости.

— Когда уезжаете охотиться на вампиров? По всему миру, да? — пылко спросил Мэддон.

— Да, да, уезжаю охотиться на вампиров. — Найтли широко улыбнулся. — Поговорим в библиотеке. Я попрошу Гриффина принести нам чего-нибудь освежающего.

Дек изумленно разглядывал гигантскую комнату с облицованными деревом стенами и книжными шкафами высотой в двенадцать футов.

— Херес? — спросил Найтли.

Дек никогда не пробовал херес.

— А пиво у вас есть?

Найтли нахмурился, затем снова улыбнулся.

— Пиво есть.

Он дернул за нарядную ленту, свисавшую со стены. Через несколько секунд в дверях появился маленький, морщинистый и сутулый человечек неопределенного возраста, от шестидесяти до ста.

— Гриффин, молодому человеку кувшин лучшего эля из наших запасов. Мне как обычно.

— Хорошо, — сказал Гриффин. Скрипучий голос не был виной переговорного устройства.

— Гриффин мой верный слуга, — пророкотал Найтли, хлопнув Дека по спине. — Он с нашей семьей уже много лет. Гриффин, этот отважный молодой человек желает присоединиться к нашему крестовому походу против вампиров.

— Есть, — неожиданно каркнул Гриффин и зашаркал прочь.

— А теперь, — сказал Найтли, потирая руки, — к делу.

Глава 17

Сибирь

Под ледяной пустыней на глубине мили, вне досягаемости для тусклого солнца, Габриэль Стоун стоял у окна своей маленькой комнаты, примыкавшей к Комнате Шепота; на нем была длинная бархатная туника, доходившая до ледяного пола. В глубокой задумчивости он смотрел на прозрачные скульптуры подземного сада — в цитадели таких было несколько. В высоком куполе потолка виднелось украшенное резьбой овальное окно, которое Властители убервампиров называли Порталом эклиптики. Древний астрономический прибор, возраст которого насчитывал не одну тысячу лет, позволял обитателям цитадели следить за движением солнца при помощи матовых зеркал, отражающих крошечную частицу солнечного света, безопасную для глаз вампира. Это позволяло им узнавать, безопасно ли выходить на поверхность.

Звук открывающейся двери прервал его мысли. Оглянувшись, Габриэль увидел, что к нему, радостно улыбаясь, идет Лилит. Она обняла Стоуна.

— Ты вернулся, брат. Просто не верится, что тебя так быстро поставили на ноги.

Габриэль улыбнулся и погладил ее по иссиня-черным волосам.

— Властители хранят множество секретов и знаний, — сказал он. — Благодаря их могуществу я чувствую, что силы почти вернулись ко мне.

— Захария будет счастлив. Он переживал за тебя. Мы оба переживали.

— Властитель Ксенраи говорит, что я должен быть благодарен вам обоим. Вы меня спасли. Я этого не забуду.

— Когда-то ты спас меня, — сказала Лилит. — Тебе нужно немного отдохнуть. Мы должны быть уверены, что ты полностью восстановился, прежде чем делать следующий ход.

Габриэль покачал головой.

— В сложившейся ситуации самое главное — быстрота. Теперь, когда наша миссия возобновлена, я намерен довести ее до конца. Нас уже никто не остановит. — Он указал на тусклое свечение Портала эклиптики. — Там еще светло. Как только стемнеет, мы можем уходить.

— Но у нас нет денег, которыми пользуются люди, Габриэль. Без них сложно путешествовать.

— У наших друзей есть кое-какие ресурсы. Мы можем взять с собой золото и алмазы, которые сослужат нам хорошую службу — люди не устоят перед ними. А что касается твердой валюты, то можно рассчитывать на миллионы в швейцарском банке, любезно пожертвованные нашим дорогим, но довольно неудачливым другом, безвременно почившим Джереми Лонсдейлом. Как только мы доберемся до места назначения, сразу же получим доступ к деньгам.

— Что за место назначения?

— Мы отправимся в Англию, — сообщил он.

— Опять в Англию? — Лилит удивленно вскинула бровь. — Ты уверен, что это разумно? Совсем недавно нам пришлось бежать оттуда.

— Дело важнее. Если мы хотим нанести удар в самое сердце Федерации, нужно разгрызть твердый орешек — РУВ. Чтобы подобраться к врагу поближе, мы сделаем своей базой дом нашего безвременно почившего друга.

— У Лонсдейла поместье в Суррее. — Сомнение на лице Лилит сменилось довольной улыбкой. — Верховые прогулки. Чудесно. Люблю.

— Врагам не придет в голову искать нас там, — сказал Габриэль. — А что касается обычной полиции, этих тупых придурков мы не боимся.

— Мы ничего не боимся, — поправила Лилит. — Теперь, когда Крест уничтожен.

Габриэль ничего не ответил, и какое-то время они молча стояли рядом, глядя в окно.

— Что это такое, Габриэль? — Лилит указала на подземный зал, где позади кольца скульптур поднималась к потолку громадная цилиндрическая башня.

— Властители с незапамятных времен увлекаются астрономией. Это их вариант устройства, которое в мире людей называется телескопом. Сад и портал наверху Властители используют как обсерваторию. Видишь, сестра, — вон механизмы, позволяющие раздвигать ледяные панели, открывая ночное небо? Убервампиры любят наблюдать за звездами и планетами нашей Галактики и тысяч других, которые ее окружают.

Лилит нахмурилась.

— Я тоже люблю ночь. Но звезды? Чем могут так привлекать эти крошечные точки света?

— Ты многого не знаешь, сестра. — Габриэль отошел от окна и принялся мерить шагами комнату, задумчиво глядя себе под ноги.

— Что-то не так, Габриэль? Ты вдруг стал таким серьезным.

— Ерунда.

— Я знаю тебя, как никто другой. И вижу — тебя что-то беспокоит.

Он явно не хотел признаваться. Потом вздохнул и произнес:

— С тех пор как я очнулся, меня не покидает ощущение… Это трудно объяснить. Нечто большее, чем ощущение, и оно не дает мне покоя.

— Ощущение чего?

Габриэль остановился и посмотрел прямо ей в глаза.

— Теперь он стал частью меня. Крест. Как будто клеймо на моей душе.

— Габриэль, ты прекрасно знаешь, что у тебя нет души. О чем это ты?

— Я лишь описываю свое ощущение. И оно усиливается.

Лилит нервно рассмеялась.

— Ты меня пугаешь, Габриэль. Перестань. Ты был очень болен. Эта штука едва тебя не убила. Такое с тобой впервые. Все пройдет. Крест разбит, уничтожен. Его сила исчезла, и он больше не причинит нам вреда.

Габриэль еще несколько секунд смотрел ей в глаза, потом медленно покачал головой.

— Боюсь, ты ошибаешься, Лилит. Присутствие Креста — вот что я способен ощущать. Он разбился, но теперь восстановлен.

— Габриэль…

— Пожалуйста, не спрашивай, откуда мне это известно. Но сомнений у меня нет. Крест не уничтожен.

Глава 18

Замок Бал-Маур

Эррол Найтли внимательно слушал Дека, который изложил все, что знал. Начал он с самого начала, с рассказа о том, как поссорился с Кейт Готорн, соседской девчонкой, во время прогулки на машине, как она убежала, села в «Роллс-Ройс» какого-то богатого парня и укатила с ним на вечеринку в поместье под названием «Воронья Пустошь».

— Должно быть, вы слышали об этом месте?

— Разумеется, слышал. Именно там недавно нашли тела, — кивнул Найтли. Он сидел на краешке кожаного кресла, приканчивая третью рюмку хереса и собираясь налить себе четвертую. — Это было в новостях. Кажется, Хенлион-Темз?

— Вот только в новостях не сообщили, блин, что это гнездо вампиров, — мрачно прибавил Дек. Потом он рассказал, как последовал за Кейт и хозяевами поместья в странную крипту в подвале дома и стал свидетелем ритуального убийства другой девушки. Ее подвесили за ноги на цепях, а потом эта черноволосая сука, вампирша, мечом перерезала горло несчастной жертве, и ублюдки буквально купались в ее крови.

— Жаль, что вы этого не видели. Жаль, что вас там не было.

Этот эпизод в рассказе Дека заставил Найтли побледнеть.

Вскоре, продолжал Мэддон, с Кейт стали происходить странные вещи. Врач не мог определить болезнь, поразившую ее после возвращения с вечеринки. Дека никто даже слушать не хотел.

— Но я был прав.

Найтли налил себе четвертую рюмку.

— Она тебя укусила? Вампир пил твою кровь?

Юноша кивнул и продемонстрировал бледные шрамы на шее.

— Я писал вам, что этого оказалось недостаточно, чтобы превратить меня в вампира. Мой друг Джоэль считает, что она не обладала такой силой, как Габриэль Стоун.

Найтли смотрел на него во все глаза.

— А этот парень Джоэль… он…

— Тот, кто ее уничтожил.

— При помощи…

— Странного Креста.

— Понятно. — Найтли помолчал. — Странного, говоришь. А какого?

Дек указал на сияющее распятие у него на шее.

— Не такого, как у вас. Или у меня. — Он дотронулся до своего крестика. — У того концы были соединены кругом.

— Ты имеешь в виду кельтский крест? — Найтли кончиками пальцев коснулся распятия.

— Точно. Из камня. Примерно такого размера. — Дек развел ладони на расстояние около восемнадцати дюймов.

— Значит, они действительно помогают, — с видимым облегчением вздохнул Найтли.

— Кто?

— Я имею в виду кельтские кресты, — ответил Найтли, взяв себя в руки. — Собственно, почему бы и нет? Разве они не такие же святые, как другие кресты? Понимаешь, Деклан, некоторые ученые полагают…

— Дек. Зовите меня Дек. Еще как помогают — я сам видел.

— Расскажи мне о Джоэле. Где Он теперь?

— Отправился в погоню за вампирами. Кажется, в Румынию. С тех пор я его больше не видел.

Найтли допил остатки хереса в рюмке и задумчиво посмотрел на бутылку.

— А что насчет этого Габриэля Стоуна?

— Он у них главный. То есть у вампиров.

— И ты действительно его видел? Я имею в виду, — осторожно прибавил Найтли, — увиденное тобой неопровержимо доказывает, что он вампир?

Дек решительно кивнул.

— Я видел его клыки и все такое. Я все вам рассказал. Он был в крипте. А после этого превратил Кейт в вампира. — Мэддон сжал кулаки. — Надеюсь, Джоэль уничтожил ублюдка. Если нет, это сделаю я. Вот зачем я здесь, мистер Найтли.

Найтли молча смотрел в пол.

— Я знаю, о чем вы думаете, — взмолился Дек. — Вы в высшей лиге. Занимаетесь настоящим делом. По сравнению с вами я ничто. Но сам я не справлюсь. Ведь на самом деле я еще ребенок. И совсем один. Я не могу поговорить об этом с мамой и папой. Брат считает, что я свихнулся. Полиция… о ней можно забыть. Джоэль не возвращается. Вы единственный, к кому я могу обратиться. Единственный, кто понимает. Вы вправду это делали. Вы должны мне помочь, мистер Найтли.

Хозяин поместья долго молчал, погрузившись в размышления.

— Обычно мои услуги не бесплатны.

— Денег у меня немного, — Дек спешил объясниться. — Но я уже об этом думал. Я механик. Нет, конечно, еще ученик, но я могу починить ваш «Бентли». Там масло подтекает. И «Порше» буду обслуживать. Могу мыть окна. Чистить ров. Я буду делать все…

Найтли поднял руку, чтобы остановить поток слов.

— Во всем этом нет необходимости. Дело в том, что в данных обстоятельствах я сам готов заплатить тебе, если ты позволишь включить этот потрясающий материал в мою следующую книгу. Я уже работаю над ней. Но ничего подобного у меня… — Найтли вдруг умолк на полуслове. Лоб его покрылся капельками пота. — Сотня фунтов тебя устроит?

Дек нахмурился.

— Вы не понимаете, мистер Найтли. Я хочу, чтобы вы помогли поймать их. Тех, которые, как вы сами говорили, живут среди нас.

— Прячутся. Они прячутся среди нас.

— Живут, прячутся — какая разница. Я хочу избавить мир от них. От всех. Я хочу, чтобы вы научили меня всему, что знаете сами. Хочу стать охотником на вампиров, как вы. Хочу…

Лицо Найтли залилось краской. Он встал, подошел к одному из высоких окон библиотеки и, погрузившись в размышления, стал смотреть на море.

— Если вы мне не поможете, — с болью в голосе сказал Дек, — я найду кого-нибудь другого. — Он задумался на секунду, потом с надеждой прибавил: — Может, мне удастся поступить на службу в Федерацию. Помните, вы рассказывали о ней по телевизору? Может, они меня примут?

— Дело в том, Дек, что я знаю о них не больше твоего. Понятия не имею, как с ними можно связаться и кто они такие. Из того видеоклипа много не вытянешь.

Плечи молодого человека опустились. Он обмяк в кресле с подавленным видом.

— Похоже, я зря проделал весь этот путь.

Найтли тяжело вздохнул, отвернулся от окна и пристально посмотрел на него.

— Где твоя семья? Кто еще знает, что ты здесь?

— Я живу в Уоллингфорде, с папой, мамой и братом Кормаком. Я не сказал им, куда еду.

— А работа? Колледж? Тебя завтра кто-нибудь ждет?

Дек покачал головой.

— Работаю я у папы. Могу позвонить ему и придумать какой-нибудь предлог. Я всегда так делаю. Он привык.

Найтли снова с облегчением вздохнул.

— Очень хорошо. Я тебе помогу. Можешь пожить у меня некоторое время. Я научу тебя всему, что знаю сам. Покажу, как использовать оружие против вампиров. Даже подарю свой усовершенствованный комплект для выявления вампиров — стоимостью 49,99 фунта. Ты будешь моим учеником.

Просияв, Дек вскочил с кресла.

— Круто!

— Но при одном непременном условии. После занятий ты каждый вечер будешь сидеть рядом со мной, помогая изложить все подробности на бумаге. Дом. Сами вампиры — их внешний вид, речь, как они были одеты, что делали.

— Без проблем. Я все помню.

— И Крест тоже. В этой библиотеке полно старинных книг с рисунками древних крестов. Мы будем методично просматривать их, пока не найдем похожий на твой. И ты подробно расскажешь, что произошло, когда твой друг направил Крест на Кейт. В мельчайших подробностях.

Лицо Дека помрачнело.

— Это я тоже помню. Никогда не забуду.

— Значит, договорились?

— Договорились, — кивнул Дек.

Найтли вытащил бумажник и извлек оттуда две пятидесятифунтовые купюры.

— Вот деньги.

Дек смутился. Несколько секунд он раздумывал, но затем вспомнил о выплатах по кредитной карте и взял купюры.

— Хорошо. А теперь мне нужно позвонить. — Найтли посмотрел на часы. — Гриффин покажет тебе апартаменты для гостей. — Он снова дернул за ленту, вызывая слугу.

Сгорбленный старик увел Дека, и Найтли, подождав, пока они скроются, выхватил из кармана жилета мобильный телефон и принялся лихорадочно тыкать в кнопки, набирая номер своего литературного агента в Лондоне.

— Харли, это я, — задыхаясь, выпалил он. — Послушай, ты просто не поверишь. Тут такое произошло. Помнишь, о чем я тебе говорил?..

— Твоя маленькая проблема? — голос агента звучал неприветливо.

— Творческий кризис.

— Или полное отсутствие материала, — поправил Харли. — Если не считать фальшивого видео, которое какой-то псих прислал тебе из Румынии. Беда в том, что ты сам не делаешь того, о чем пишешь, а просто морочишь голову читателям, изображая из себя Ван Хельсинга.[3] Было бы лучше, если бы ты действительно верил в вампиров.

— Я верю в них, — взорвался Найтли, оскорбленный до глубины души. — Просто никогда лично не встречался с ними и поэтому… — Он нетерпеливо взмахнул рукой, словно от неприятной правды можно было отмахнуться, как от комара. — В любом случае это неважно. Черт возьми, я только что наткнулся на материал, которого хватит еще на три книги. Или на пять, если добавить немного воды.

— Значит, тебе не придется возвращать стотысячный аванс, — сказал Харли. — Хорошая новость.

— А ты получишь свои комиссионные.

— Еще лучше. Что это за новый материал?

— Чистое золото. Расскажу на следующей неделе, за ленчем с шампанским, — пообещал Найтли. — Тебе понравится. А издателям понравится еще больше.

Глава 19

Лондон

Когда Алекс прибыла в отель «Ритц» на Пиккадилли и подошла к стойке, стрелки часов показывали почти двенадцать дня.

— Хейли Адаме, — представилась она дежурному администратору. Потом, мило улыбнувшись, уверенным движением взмахнула своим пропуском в РУВ, достаточно быстро, чтобы женщина не успела ничего разглядеть. — Кинокомпания «Старбёрст пикчерз». Я к мистеру Барнетту. Номер «Трафальгар», да? — «Шансы пятьдесят на пятьдесят, что Бакстер не покинул свое обычное убежище в Лондоне и не вернулся домой в Штаты», — подумала Алекс, ожидая, пока администратор сверится со списком.

Администратор улыбнулась.

— Все верно, номер «Трафальгар».

Бишоп воспользовалась лестницей. Лифты тут слишком медленные. Подойдя к двери номера, она не стала стучать, а просто выбила замок.

Роскошные комнаты были точно такими же, как в прошлый раз. Но… Бакстера тут не было. О его присутствии свидетельствовал лишь пиджак от Армани, небрежно брошенный на спинку одного из канапе в стиле Людовика XI, и раскрытый лэптоп на кофейном столике с мраморной крышкой. Алекс прошла по персидскому ковру и посмотрела на скринсейвер — красивое лицо самого Бакстера, кадр из какой-то серии «Неистового» — она не помнила, какой именно. В любом случае компьютер явно принадлежал ему.

После прикосновения к клавиатуре заставка погасла, и на экране стала видна открытая почтовая программа Бакстера. Последнее сообщение пришло сегодня утром, в 10:38. Оно гласило:

«Давай пообедаем вместе».

Имя отправителя, Пирса Балливанта, Алекс узнала. Она увлекалась кинематографом еще со времен немого кино и видела Китона, Чаплина, братьев Маркс и других великих актеров в их лучшие годы, посмотрела с тех пор тысячи фильмов. Она не пропускала практически ни одного номера журнала «Муви мэд», а Пирс Балливант давно сотрудничал с этим изданием. Алекс прочла много его статей и знала, что Балливант беспощадно и зло высмеивал все, что связано с коммерческим кинематографом, с Голливудом вообще и с вульгарными, бесталанными и получающими непомерные гонорары звездами вроде Бакстера Барнетта в частности.

«Давай пообедаем вместе»? «Странно, — подумала вампирша, — что Бакстер состоит в дружеской переписке с критиком, который чаще других пользуется малейшей возможностью, чтобы стереть его в порошок своим пером». Приглядевшись к письму, она обнаружила нечто еще более странное. Балливант ответил:

«Дорогая Гвендолин, я рад снова получить от тебя весточку. Согласен, было бы здорово увидеться. Может, пообедаем сегодня вместе, у меня?»

Далее Балливант сообщал свой адрес в Уимблдоне. Увидев, что на письмо ответили, Алекс открыла папку исходящих сообщений. Ответ с электронного адреса GwendolynCooper@hotmail.com был отправлен в 11:46, всего за несколько минут до ее появления здесь.

«Привет, Пирс.

Договорились. Приеду в 12:30. Привезу бутылку.

Гвендолин XXX».

— Черт, — пробормотала Бишоп. До нее начал доходить хитрый план Бакстера. Пролистав папку, она обнаружила еще шесть писем от «Гвендолин» к Балливанту. К первому прилагалась фотография — явно не Бакстера Барнетта. Блондинке на снимке было лет девятнадцать или двадцать. Блузка с глубоким вырезом, джинсы с рисунком, густо накрашенные глаза, блестящая помада, соблазнительно надутые губки, куча побрякушек. Вероятно, студентка последнего курса факультета журналистики Лондонского университета, поклонница Пирса, мечтающая писать о кино. Может, он в курсе, не открывается ли какая-нибудь вакансия в «Муви мэд»? Ей бы хотелось просто встретиться и поговорить.

— Брось, Балливант, — фыркнула Алекс. — Даже людей так легко не обманешь.

Или обманешь? От Бакстера не потребовалось много усилий, чтобы критик проглотил наживку.

— Сволочь. — Бишоп посмотрела на часы. Бакстер ушел несколько минут назад, но фора все равно большая. У нее чуть больше пятнадцати минут, чтобы пересечь весь город, добраться до Уимблдона и прервать романтический ужин, который для Пирса Балливанта может окончиться очень плохо.

Через несколько секунд Алекс уже выскочила из покореженной двери номера «Трафальгар» и помчалась по лестнице вниз.

Глава 20

Уимблдон

Лицо Жан-Люка Годара[4] насмешливо улыбалось с гигантского плаката, прикрепленного к стене над письменным столом Пирса Балливанта в тесном кабинете, который он любил называть своим маленьким домом. Кинокритик набирал текст на клавиатуре компьютера, останавливаясь через каждые несколько слов и хихикая: это были последние штрихи к его торпедной атаке.

«Судя по режиссеру и актерскому составу, у „Вспышки ярости“ есть потенциал стать вполне сносным маленьким триллером, по крайней мере по голливудским стандартам. Но несмотря на то что камера еще не отсняла первые кадры, у фильма уже есть фатальный, неисправимый недостаток. Имя этому недостатку — Бакстер Барнетт. История кинематографа еще не знала подобного актера, в одиночку гарантированно уничтожающего любой фильм, в котором снимается…»

Закончив правку, Пирс прочел абзац вслух и удовлетворенно хмыкнул. Потом бросил взгляд на часы «Ролекс», точно такие же, какими хвастался Бакстер Барнетт в последнем телевизионном интервью. Но, тут же утешил себя Пирс, ведь именно к нему, а не к ненавистному Барнетту, должна приехать эта горячая штучка Гвендолин Купер. Разве не он…

12:26. Она будет здесь с минуты на минуту. Пирс вскочил с кресла и бросился в гостиную. Включил негромкую музыку, зажег ароматическую свечу, открыл бутылку вина, поставил на стол два стакана, протер толстые стекла очков краем рубашки с короткими рукавами, поправил галстук, глядя на себя в зеркало, достал из кармана освежитель дыхания и пару раз прыснул в рот. Потом с улыбкой пощупал другой карман, где лежала пачка презервативов, и стал размышлять, хватит ли двух штук.

Зазвенел дверной звонок, и сердце Пирса замерло. Проверив, не пахнет ли у него от подмышек, он бросился к двери и, широко улыбаясь, распахнул ее.

— Входи, Гве…

Договорить он не успел — Бакстер Барнетт схватил его за галстук, едва не оторвав голову, и швырнул в комнату. Три раза перекувыркнувшись в воздухе, Пирс рухнул на диван, опрокинув его, и растянулся на ковре. Бакстер захлопнул за собой дверь и вошел в квартиру. На нем была толстая мотоциклетная куртка из воловьей кожи черного цвета, кожаные джинсы и тяжелые ботинки. В руке он держал вырванную страницу журнала «Муви мэд».

Скорчившийся на полу Пирс узнал напечатанную в последнем номере рецензию на новый фильм Бакстера «Неистовый 6».

Бакстер остановился перед ним.

— Рад наконец с тобой встретиться, козел. Неплохая у тебя квартирка, говноед. Но можешь не сомневаться, тебе она больше не понадобится. А теперь я хочу у тебя кое-что спросить по поводу твоей писанины.

Пирс смотрел на него снизу вверх, негромко всхлипывая.

Бакстер сунул вырванную страницу ему под нос и ткнул в текст пальцем.

— Вот здесь говорится… сейчас… «Сцена в парижском кафе одна из самых жалких, когда-либо запечатленных на кинопленке. Бакстер там такой деревянный, что его можно принять за предмет сосновой мебели, которой обставлено кафе». Неужели? — Бакстер яростно тряхнул страницей. — А вот этот кусок… «Следующий поворот сюжета оскорбительно примитивен, и даже маленький ребенок может за тридцать миль увидеть, что произойдет дальше. Этот фильм следовало остановить еще на стадии подготовки…» — Бакстер пнул Пирса ногой, и тот сложился пополам, скуля от боли. — Ладно, жополиз, поговорим о повороте сюжета. Расскажи, что ты знаешь, придурок. Выкладывай.

Пирс открыл рот, но оттуда лишь вытекла струйка кровавой слюны.

— О, великий критик лишился дара речи. Знаешь что? Думаю, ты вообще не смотрел фильм. И знаешь, как я узнал? Потому что этот эпизод был в долбаном трейлере, — Бакстер снова ударил ногой, на этот раз сильнее, и Пирс вскрикнул, — но так и не попал в окончательный монтаж. Так что ты выдал себя, жулик поганый. — Бакстер скомкал журнальный лист и улыбнулся. — А теперь ты умрешь.

Бакстер широко раскрыл рот, демонстрируя удлинившиеся клыки, и мочевой пузырь Балливанта не выдержал.

Часы на приборной панели «Ягуара» показывали 12:37, когда Алекс остановила машину у многоквартирного дома, где жил Пирс Балливант. Она взлетела по лестнице, ворвалась в дверь Балливанта.

Черт. Слишком поздно.

Посреди маленькой гостиной, разгромленной и залитой кровью, на корточках сидела кинозвезда; Бакстер низко склонился над дергающимся, но явно безжизненным телом критика, терзая зубами его горло. При появлении Алекс Бакстер поднял голову. Кровь с его подбородка потекла по шее, пропитывая рубашку.

— Привет, агент Бишоп, — сказал он. В уголках его рта пузырилась ярко-красная пена.

Алекс дернула ремешок наплечной кобуры и вытащила пистолет.

— Не делай глупостей, Бакстер. Ты знаешь, что у меня здесь?

— Пули с носферолом. — Бакстер ухмыльнулся. — Ладно. Только ваши проклятые федералы все равно не посмеют нашпиговать меня этим дерьмом.

— Что на тебя нашло, Бакстер?

— Пошла ты! — Бакстер вскочил, схватил перевернутый диван и швырнул через всю комнату. Алекс пригнулась, но диван ударился о стену, отскочил под углом и выбил из ее руки пистолет, а затем с грохотом рухнул на приставной столик. Пара бокалов для вина и горящая свеча полетели на ковер. Пламя мгновенно перекинулось на нижнюю часть занавески с цветочным орнаментом, но вампирша ничего не могла сделать. Пока она поднимала пистолет с пола, Бакстер одним прыжком пересек гостиную и выскочил в крошечную кухню. Послышался звон разбитого стекла.

Бросившись за ним, Алекс успела увидеть, как он пролетает восемь ярдов до земли и что есть мочи бежит через маленькие клумбы во дворе дома. Она подняла «Пустынный орел» и почувствовала, как спусковой крючок подается под ее пальцем. Грохот выстрела ударил в барабанные перепонки. Сильная отдача откинула ладони назад, погасившись локтями. Дуло пистолета выплюнуло толстую пулю 50-го калибра. Быстрое движение затвора не мог заметить даже глаз вампира. Со стены соседнего здания посыпалась кирпичная крошка, но Бакстер уже свернул за угол и скрылся из виду. Алекс выпрыгнула из окна и со всех ног бросилась к тому месту, где исчез Бакстер.

Она услышала рев двигателя, а через долю секунды увидела ослепительный свет фары и блеск хромированной передней вилки двухцилиндрового мотоцикла «Индиан», выскочившего на нее из-за угла. Руки Бакстера крепко сжимали руль, искаженное ненавистью лицо смотрело на нее поверх приборов. Алекс отскочила, успев увернуться от удара. Мотоцикл с ревом пронесся мимо и, не останавливаясь, поехал дальше.

Бишоп встала на одно колено, и «Пустынный орел» грохнул еще три раза. Задняя фара «Индиан» разлетелась вдребезги, а колесо вильнуло, когда спущенная шина разлетелась на куски. Бакстер изо всех сил вцепился в руль, но не сумел удержать машину. Мотоцикл перевернулся и со скрежетом заскользил по мостовой, разбрасывая искры. Бакстер полетел на землю, но тут же поднялся. Оглянувшись на Алекс, которая бросилась за ним вдогонку, он с неимоверной скоростью побежал по улице.

Это был тихий жилой район — несколько испуганных прохожих и немногочисленные машины. Публичные перестрелки не поощрялись разведывательным управлением, предпочитавшим тайные операции, но позволить известному вампиру выйти из-под контроля было абсолютно недопустимо. Алекс подняла пистолет и уже собралась выстрелить по удаляющейся фигуре Бакстера Барнетта, как вдруг поняла, что открытые чугунные ворота, в которые он только что вбежал, были воротами школы, а во дворе собралась толпа детей. Те, что постарше, мальчики и девочки от двенадцати до четырнадцати лет, не обращали внимания на призывы учителей спрятаться в здании, а, наоборот, бежали на улицу, привлеченные звуком выстрелов. Алекс опустила пистолет, не решившись стрелять. Убивать людей ей никак нельзя.

Поравнявшись с толпой школьников, Бакстер остановился. Потом повернулся и посмотрел на них. Внезапно они стали показывать на него пальцем: глаза широко распахнуты, рты раскрыты от удивления. Послышался крик: «Это Бакстер Барнетт!» Те, кто смогли оторвать взгляд от своего идола, с восхищением смотрели на Алекс. Ни камеры, ни съемочной группы поблизости не было, но дети явно думали, что попали на съемки перестрелки, а оружие заряжено холостыми патронами.

— Это не Бакстер Барнетт! — крикнула Алекс школьникам. — Просто похож. Отойдите от него.

Но прежде чем кто-нибудь успел среагировать, Бакстер протянул руку и схватил ближайшего ребенка, девочку лет двенадцати с копной вьющихся волос. Восхищение в ее взгляде быстро сменилось ужасом, когда Бакстер грубо потащил ее за собой и, откинув волосы в сторону, обнажил тонкую шею.

— Я укушу ее! — крикнул он. — Превращу в вампира.

Алекс колебалась. Дети кричали. Учителя бегом бросились в здание школы.

— Брось пистолет, агент Бишоп! — крикнул Бакстер.

Бишоп уронила «Пустынный орел» на землю.

— Теперь отпусти ребенка.

— Назад!

Она послушно отступила на шаг.

— Это будет неважно выглядеть в «Голливудском репортере», — сказала она. Маленькая девочка в руках Бакстера плакала. Почти все ее друзья в страхе бежали к школе. Остальные топтались на месте, парализованные страхом.

— Плевать, — крикнул Бакстер. — Надоело, что мне все время указывают, что делать. Больше я этого не потерплю — ни от тебя, ни от проклятых фашистов, на которых ты работаешь.

— Они тебя везде найдут. Тебе негде спрятаться, — сказала Алекс.

— Неужели? До меня дошли кое-какие слухи. Я не единственный, кто перешел к традиционалистам.

— Традиционалистов больше не осталось, Бакстер. Мы их уничтожили. — В голосе Алекс не чувствовалось особой уверенности.

— Чушь собачья. Я найду их, вступлю в их ряды, а потом вернусь, чтобы надрать задницу твоей Федерации. — Заметив приближающуюся машину, Бакстер потащил девочку на дорогу, преградив автомобилю путь. Затем вместе с ребенком подскочил к дверце водителя, распахнул ее и рывком вытащил пожилую женщину, которая от сильного толчка отлетела к противоположному тротуару.

Алекс ничем не могла помочь. Бакстер оставил девочку на дороге, вдавил в пол педаль газа и с безумным смехом унесся прочь.

Подобрав с земли пистолет, Бишоп бросилась за набиравшей скорость машиной. Пальцы скользнули по гладкому металлу, но ухватиться было не за что, и Алекс растянулась на земле; машина стремительно удалялась.

Двенадцатилетняя девочка в истерике рыдала на обочине. Вампирша подошла к ней и быстро осмотрела. Ничего — ни царапин, ни укусов. Потом бросилась к пожилой женщине, которую Бакстер выкинул из машины. Небольшие ссадины, пара приличных синяков.

— Я из полиции, — сказала ей Алекс. — Наряд уже в пути. О вас позаботятся.

Ее острый вампирский слух уже несколько секунд назад уловил вой сирен. Учителя сообщили о стрельбе, догадалась она, а кто-то вызвал и пожарную команду. Из соседнего здания, в котором была квартира Пирса Балливанта, поднимался черный столб дыма.

Помогая пожилой женщине встать, Алекс вдруг почувствовала голод и сделала над собой усилие, чтобы не думать о такой близкой и доступной человеческой крови. В конце улицы показалась полицейская машина.

Алекс не сомневалась, что сумеет уйти от полиции. Но объяснить начальству из Федерации, что Бакстер Барнетт теперь официально стал отступником, удрал от нее и разгуливает на свободе…

Это будет гораздо сложнее.

Глава 21

Оксфорд

Последние три года Мэтт Демпси жил в просторном трехэтажном доме с викторианской террасой на тихой улочке северного Оксфорда, в пятнадцати минутах автобусом до центра города. Для одинокого ученого дом был слишком велик, но за эти годы Мэтт умудрился заполнить его вещами, которые бывшая жена назвала бы мусором. И во многих случаях была бы права, втайне признавался себе он — например, в отношении коллекции старинных бронзовых ламп, занимавших каминную полку его кабинета на первом этаже. Но Мэтту они были дороги не меньше, чем китайские статуэтки четырнадцатого века, выстроившиеся на книжной полке, редкая керамика майя в витрине и средневековая итальянская лютня, висевшая на стене над облезлым письменным столом.

Но в данный момент мысли его были далеко — Мэтт пытался понять смысл необычных знаков на внешнем кольце каменного креста и покрытых маленькими выбоинами перекладинах.

Он не сразу нашел нужные книги: самыми полезными из томов в потрескавшихся, пахнущих плесенью кожаных переплетах оказались «Словарь древних языков» Кросмана, издания 1822 года, и «Забытые рунические письмена раннего Средневековья» Керенского, издания 1906 года, оба давно не переиздававшиеся и очень редкие. Мэтт изучал их так внимательно и так долго — листал пожелтевшие страницы, заполнял блокнот подробными примечаниями, писал, зачеркивал, начинал снова, пока у его ног не скопилась куча смятых листков, — что забыл о времени и о том, где он находится.

Наконец — через три часа или через тридцать — Мэтт обнаружил, что слезящимися от напряжения глазами смотрит на то, что, по его мнению, было наиболее вероятным переводом надписи на кресте.

Странно. Правильно ли он перевел? Смысл некоторых значков, не разрушенных неумолимым временем, оставался непонятным, и тут не помогла даже научная эрудиция А. П. Керенского. Вот что у него получилось.

Тот, кто владеет этим Крестом силы, получает защиту против темных призраков Димана, которые пьют кровь и забирают жизнь у людей. Да пребудет с ним и защитит его божественная сила Господа нашего.

Мэтт разглядывал гладкую поверхность кремового камня, размышляя, сколько ему может быть лет. Не могло быть и речи, чтобы отправить крест на анализ обычным порядком, как принято в музее Питта Риверса, — это займет несколько недель. А если обратиться к своему приятелю, Фреду Ланкастеру? На замлевших от долгого сидения за столом ногах Мэтт проковылял к телефону и нашел в справочнике номер факультета геологии Оксфордского университета.

— Фред? Это Мэтт Демпси.

— Мэтт, старина. Сколько лет, сколько зим!

— Послушай, я хочу попросить тебя об услуге. Не возражаешь, если я приеду к тебе в лабораторию и привезу одну любопытную вещицу, на которую случайно наткнулся?

Глава 22

Саутгемптон,

стоянка торговых судов

Путешествие казалось бесконечным. После того как смолкло непрерывное, монотонное гудение дизельных двигателей судна и эхо ударов волн о корпус, Джоэль еще некоторое время сидел в полупустом контейнере в глубине трюма, где нашел себе убежище. Стрелки и циферблат наручных часов слабо светились, излучая запасенную энергию солнца — единственную, которую он мог перенести, — и указывали на начало второго ночи. Джоэль подождал еще полчаса, а затем, опасаясь, что судно может внезапно вновь сняться с якоря и увезти его в неизвестном направлении, осторожно вылез из своего убежища и незаметно проскользнул на палубу.

Ночью в порту Саутгемптона кипела жизнь. Под ярким светом прожекторов, отражавшимся от воды, муравьями сновали докеры. Гигантские, похожие на динозавров портовые краны вздымались высоко в небо, вовлеченные в бесконечный цикл погрузки и разгрузки Огромных судов, выстроившихся у стенок причала. Джоэль сумел незамеченным пересечь обширную территорию порта. К тому времени, как он выбрался на улицы Саутгемптона, силы его иссякли. Ему то и дело приходилось останавливаться и прислоняться к стенам домов. Джоэль со страхом считал оставшиеся до рассвета часы. Похоже, теперь эта ночная гонка наперегонки со временем станет смыслом его существования — навечно. Неужели выхода нет?

Проходя мимо облезлых кирпичных домов у входа в переулок, заваленный старыми металлическими бункерами и ящиками пустых бутылок, он услышал ритмичное буханье музыки, доносящееся из ночного клуба, и ускорил шаг, чтобы не оказаться в толпе. Несколько пьяных, которые, пошатываясь, брели по улице, не обратили на него внимания.

Пройдя еще несколько ярдов, Джоэль услышал звук, заставивший его остановиться. Женский крик. Повинуясь инстинкту полицейского, он резко повернулся. У дверей ночного клуба Соломон увидел крупного мужчину в кожаной куртке и женщину, которая, спотыкаясь, бежала от него. Громила бросился за ней вдогонку, громко крича:

— Я тебе все зубы выбью, грязная сука!

Клубных вышибал поблизости не было. Улица была пуста, если не считать пьяниц, мимо которых проходил Джоэль. Они подпирали стенки или лежали на тротуаре, курили, бессмысленно улыбались и явно не имели желания вмешиваться. Бежать на высоких каблуках женщина не могла, и через несколько шагов мужчина догнал ее, схватил за руку и с силой ударил по лицу. Вскрикнув, она потеряла равновесие, споткнулась, и одна ее туфля полетела в канаву.

Не выпуская руки женщины, громила бесцеремонно потащил ее в темный переулок. Она снова закричала, и он с силой швырнул ее к контейнерам. Пытаясь встать, женщина опрокинула ящики, и пустые бутылки с грохотом покатились по переулку.

Громила, пошатываясь, подошел к ней и принялся расстегивать ремень и ширинку. Он был настолько поглощен своей извивавшейся на земле жертвой и тем, что собирался сделать, что даже шумное приближение человека не привлекло бы его внимания.

Бывший полицейский легонько похлопал его по плечу. Вблизи выяснилось, что телосложением парень напоминает медведя и выше Джоэля дюйма на три.

— Отвали, — зарычал он, поворачиваясь.

— Полиция, — сказал Соломон, на долю секунды возвращаясь в навсегда утраченный мир прошлого. Но эта иллюзия быстро рассеялась. Он резко выбросил руку и намотал на кулак длинные волосы парня, гладкие и темные.

Несмотря на сильный голод и слабость, пятнадцать стоунов[5] мышц и жира показались Джоэлю пушинкой — одной рукой он поднял парня в воздух. Тот отчаянно брыкался, завывал от боли и хлопал себя руками по голове, пытаясь разжать схватившие его пальцы. Соломон занес кулак и ударил его в живот. Громила отлетел, словно сметенный пушечным ядром. Столкновение со стеной дома выбило из него дух. Покачнувшись, он рухнул на землю и замер без движения.

Женщина с трудом встала. Потом подобрала слетевшую туфлю и посмотрела на Джоэля большими испуганными глазами.

— Вы не коп, — неуверенно произнесла она. — Точно.

— С вами все в порядке, мисс? — спросил Джоэль, и женщина кивнула. Он отбросил приличный клок волос, с корнем выдранных из шевелюры парня, и указал на обмякшее тело на земле.

— Кто он?

— Не знаю. Просто парень, который не понимает слово «нет».

— Ладно. Вам лучше уйти отсюда, — сказал Соломон.

Помешкав секунду, женщина надела туфлю.

— Будьте осторожны! — крикнул он ей вслед.

Она побежала по улице, оставив его наедине с нападавшим. Парень уже приходил в себя. Застонав, он попытался встать. Джоэль схватил его за воротник куртки и потащил дальше в темный переулок. Потом оглянулся. Пьяниц не видно. Вокруг ни души.

«Вот оно, — подумал он. — Ты должен это сделать. Иначе тебе не выжить». Джоэль чувствовал, что зубы у него удлиняются и становятся острыми, как в прошлый раз. Нет, не так. Иначе. Теперь это казалось правильным. Теперь он собирается пить кровь. Темный инстинкт, поднимавшийся из каких-то неведомых глубин, приказывал ему не сопротивляться, и Джоэль больше не мог его игнорировать. Он дернул вниз воротник парня, обнажив полоску шеи. От запаха человеческой крови по телу пробежала дрожь предвкушения.

Вампир открыл рот, и верхняя губа приподнялась, обнажив длинные клыки вампира. Глаза громилы широко раскрылись от ужаса — он окончательно пришел в себя. Из его груди вырвался сдавленный вопль, и он попытался уползти. Но Джоэль крепко держал его.

Но потом заглянул в наполненные слезами, умоляющие глаза человека и остановился.

Нет. Он не сможет себя заставить.

Джоэл отпустил громилу. Затем тяжело осел на землю и смотрел, как тот с трудом встает и, пошатываясь, бредет по переулку.

Но далеко уйти парень не успел — из темноты к нему метнулась какая-то фигура и быстрым, сильным ударом по шее сбила с ног.

— Кто ты? — крикнул Джоэль.

По виду мужчина, но Соломон уже знал, что это не человек. Фигура приблизилась, и Джоэль смог рассмотреть его. Невысокий, плотно сбитый мужчина, судя по седеющей бороде, доходившей до середины груди, лет шестидесяти по человеческим меркам. Длинная косичка седых волос спускалась на одно плечо мешковатого свитера из грубой, некрашеной шерсти.

Соломон молча смотрел на него.

— Не больно-то удачная идея, приятель. — Голос у незнакомца был низкий и хриплый.

— Кто ты? — снова спросил Джоэль.

— Коли поймал рыбку, не отпускай ее. Пока не сделаешь то, что нужно.

Джоэль заморгал.

— Я… Я не мог…

— Тут нет места для жалости, приятель. На жалости далеко не уедешь. Что-то подсказывает мне, ты еще не привык к этому вампирскому развлечению, да? — Густую седую бороду прорезала улыбка. — Я Томми. Томми Макгрегор. Тебе повезло, что я тут задержался. Теперь давай сделаем это как надо и уберемся отсюда, пока никого нет.

Джоэль молча смотрел, как Томми одной рукой перетащил безжизненное тело человека через улицу и прислонил к стене.

— Здоровый, собака, — пробормотал седой вампир. — Как мешок картошки, черт бы его подрал.

Увидев, что Томми наклонился к горлу человека, Соломон отвернулся и закрыл глаза. От хлюпающих и причмокивающих звуков к горлу подступила тошнота. Наконец Томми выпрямился, громко рыгнул и вытер рот рукавом; Джоэль отважился посмотреть на него и увидел, что с бороды вампира капает кровь.

— Черт возьми. Похоже, мне и вправду попался новичок. — Томми ухмыльнулся, заметив выражение лица Джоэля. — Откуда ты такой взялся?

— Я… Я только что сошел с корабля, — запинаясь, пробормотал Джоэль. — Точно не знаю, откуда он.

Томми прищелкнул языком.

— Мы и вправду немного растерянны, а? А имя у тебя есть или его ты тоже забыл?

— Меня зовут Джоэль.

— Ну, Джоэль, если ты не возражаешь, я тебя кое-чему научу. — Жестом фокусника Томми извлек шприц из сумки, висевшей у него на поясе. Потом зубами сдернул пробку с наконечника иглы, до отказа всадил шприц в окровавленную шею неподвижной жертвы и надавил на поршень.

— Вот так, — с довольным видом прорычал он, выдернул иглу и вернул на место колпачок. — Когда парень проснется утром, слабый, как щенок, с несколькими синяками и дырками на шее, то подумает, что надрался так, что не держался на ногах и грохнулся на что-то острое. Видишь, как это делается? В прежние времена с этим не нужно было заморачиваться. Теперь приходится подчиняться правилам. А то не поздоровится, — мрачно прибавил он.

— Что это такое, черт возьми?

Томми спрятал шприц в сумку и застегнул молнию.

— Наверное, у этой штуки есть какое-нибудь чудное химическое название, но федералы называют его вамблок. Между прочим, очень полезная штука. Не дает людям превратиться в вампиров, стирает кратковременную память и быстро ставит их на ноги. Не самая худшая идея федералов. Но я все равно ненавижу этих ублюдков.

— Федералы? — нахмурившись, спросил Джоэль.

— Ага, федералы. Они устанавливают правила. И если ты не хочешь, чтобы тебя поймали, то должен меня слушаться. Они умеют разбираться с нелегалами вроде тебя.

— Нелегалами?

— Послушай, приятель, вместо того чтобы повторять все, что я говорю, будто какой-нибудь дебил, может, сам глотнешь немного? — Томми ткнул пальцем в неподвижного человека, потом в Джоэля. — Похоже, тебе не повредит. Не стесняйся. Я больше не претендую.

— Я… Я не могу…

Томми расхохотался.

— Вспоминаю прошлое, приятель. Свой первый раз. Вот что я тебе скажу. Держи. — Он схватил одну из пустых бутылок, разбросанных по переулку. Затем присел на корточки, взял безжизненное запястье человека и зубами вскрыл вену, выпустив небольшой фонтанчик крови. Потом подставил бутылку, которая стала быстро наполняться темной, густой жидкостью.

— Он умрет от потери крови, — сказал Джоэль.

Томми покачал головой.

— Вамблок уже подействовал. Парень будет цел и невредим. Не стоит волноваться за этого козла. На твоем месте я бы побеспокоился о себе. — Уронив кровоточащую руку на землю, он встал и протянул бутылку Джоэлю.

— А если я не буду? Если уморю себя голодом?

— Ты не можешь умереть, — сказал Томми. — Ты уже мертв, придурок. — Улыбка Томми превратилась в гримасу. — Но если тебе не нравится быть вампиром, то тебя ждет кое-что похуже. Станешь тенью — жалким, сморщенным призраком, не вампиром и не человеком. Судьба похуже, чем у вампира, можешь мне поверить. Забудь об этом, приятель. Решайся. Пей.

Джоэль схватил бутылку, которую протягивал ему Томми. Нерешительно поднял. Кровь в бутылке казалась почти черной. Она липла к стеклу, и Джоэль ладонью чувствовал ее тепло.

— Отвратительно, — пробормотал он.

Ничего подобного. Она оказалась ароматной и сытной. Эликсир вечной жизни. Алая амброзия. Внезапно Джоэль понял, что жаждет ее больше всего на свете. Он прижал горлышко бутылки к губам и стал жадно глотать. У него перехватило дыхание. Энергия буквально вливалась в него — такого он никогда в жизни не испытывал.

Томми с одобрением смотрел на него.

— Трудно описать этот кайф, правда? — рассмеялся он. — Первый раз ни с чем не сравнится. Я тебе даже завидую, приятель. А теперь надо валить отсюда, пока никто на нас не наткнулся.

Глава 23

Райдингс,

неподалеку от Гилфорда

Возле большого особняка стоимостью двенадцать с половиной миллионов долларов, с семью спальнями, восемью ванными и пятью акрами земли, на которых расположились теннисные корты, крытый бассейн, беседка, конюшни и вертолетная площадка, стоял бывший каретный сарай. Последние шесть лет в этом маленьком уютном домике жила супружеская пара среднего возраста, нанятая членом кабинета министров Джереми Лонсдейлом присматривать за поместьем в его отсутствие. То есть почти все время — государственного деятеля чаще можно было найти в холостяцкой квартире в Кенсингтоне или на вилле в Тоскане, чем в его английском поместье.

В тот вечер Шэрон и Джеффри Хопли сидели у дровяной печи в уютной гостиной каретного сарая и обсуждали важную проблему — исчезновение своего работодателя. Проходили дни, а с нетерпением ожидаемого телефонного звонка все не было, и супруги стали беспокоиться. Визит полицейских лишь усилил их тревогу. Может, с мистером Лонсдейлом случилось что-то ужасное? И — что еще важнее, поскольку Шэрон и Джеффри были больше привязаны к Кастору и Поллуксу, паре датских догов, чем к самому хозяину, — что будет с их работой и их домом, если Лонсдейл так и не вернется?

Другим предметом для обсуждения в тот вечер, за кружкой молочного напитка «Хорликс» перед сном, стала неожиданная посылка. Водители компании «Федэкс», выгружавшие три больших ящика, едва не сломали пневматический подъемник грузовика — настолько тяжелым оказался груз.

Инструкции, приложенные к накладной, были четкими и ясными: ящики следовало хранить в подвале дома под замком, а открывать их и распоряжаться ими мог только мистер Лонсдейл.

Два ящика были одинаковыми, длиной футов шесть, а длина третьего приближалась к семи футам. Вдобавок он был гораздо шире и почти вдвое тяжелее. Спустить их в подвал оказалось нелегкой задачей, потребовавшей серьезного физического напряжения. В конечном итоге пришлось воспользоваться веревками и желобом для угля, не использовавшимся с викторианских времен, а когда дело было сделано, Джеффри стал угрожать, что подаст в суд на «Федэкс» за сорванную спину.

Было уже далеко за полночь, когда Шэрон повернулась к спящему рядом мужу и потрясла за плечо.

— Ты не спишь?

— Сплю, — проворчал он в темноту.

— А я не могу заснуть. Все думаю…

Джеффри приподнялся на подушке и потер глаза.

— Ну, что еще? — простонал он. — Господи, моя спина.

— Может, нужно сообщить в полицию? О тех ящиках. Понимаешь, а вдруг это поможет им найти мистера Лонсдейла.

Джеффри уже совсем проснулся.

— Наверное, хозяин просто заказал эти штуки до отъезда, — раздраженно сказал он. — Ты же читала инструкции. Он вряд ли обрадуется, если вернется и обнаружит, что мы вскрывали его личную почту.

— Эти штуки не похожи на письма. А он не возвращается, и ты это прекрасно знаешь.

— Лучше бы ты помолчала.

— Знаешь, в тех ящиках могут быть гробы, — сказала Шэрон после короткой паузы.

Джеффри протянул руку, включил ночник и удивленно уставился на жену.

— Гробы! С чего это ты решила, что там гробы?

Она пожала плечами.

— Есть в них что-то жутковатое, если хочешь знать. А ты как думаешь, что там, внутри?

— Наверное, коробки с вином или старинная мебель. А может, произведения искусства? Мистер Лонсдейл собирает произведения искусства, сама знаешь.

— Слишком тяжелые. А будь там вино, на ящиках написали бы «бьющийся груз». Тебе это не кажется немного странным?

— Не знаю, Шэрон, да мне и все равно. Может, мы наконец будем спать? Серьезно. — Джеффри выключил свет и зарылся головой в подушку.

Несколько минут в темной спальне было слышно только негромкое похрапывание Джеффри. Шэрон почувствовала, что у нее тоже слипаются глаза. Может, Джеффри прав, успела подумать она, прежде чем погрузилась в сон.

Затем из конуры на улице послышался яростный лай Кастора и Поллукса.

Шэрон села на кровати.

— Джеффри! — прошептала она. — Послушай.

— Ради всего святого, это, наверное, просто лиса, — пробормотал он.

Лай смолк так же внезапно, как и начался, после пронзительного визга. Шэрон отбросила одеяло и поспешила к окну, но ничего не смогла разглядеть.

— Должно быть, там кто-то есть.

Джеффри кивнул; его вдруг охватила паника.

— Я возьму дробовик.

В округе в последнее время орудовали грабители, и он держал за дверью старинную двустволку. Прильнув к плечу мужа, Шэрон вместе с ним осторожно спустилась вниз и вышла на холодный ночной воздух.

— Кто здесь? — дрожащим голосом крикнул Джеффри, поворачивая дробовик вслед за лучом фонаря, скользившим по амбарам, беседке, ангару для вертолета. Тишина. Холодный, стелющийся по земле туман окружал дом, вызывая дрожь.

— Кто здесь? — повторил Джеффри. — Предупреждаю, у меня ружье.

Когда супруги проходили мимо собачьих будок, луч фонаря выхватил из темноты съежившиеся фигуры Кастора и Поллукса. Собаки прижались к проволочной сетке как можно дальше от дома, поджав хвосты, дрожа и поскуливая от страха.

— Посмотри на них, Джеффри. Что…

— К черту собак. Взгляни на это, — хрипло прошептал Джеффри, освещая фонарем люк угольного желоба, ведущего в подвал. Открытый. На цементном полу валялись обрывки картона и обломки дерева. Три ящика были разбиты.

— Кто-то их вскрыл. — Шэрон охнула и схватила мужа за руку. — Боже мой. Нужно звонить в полицию.

Джеффри разглядывал мусор.

— Погоди минуту. Похоже… Нет, этого не может быть.

— Чего не может быть? — в ужасе спросила Шэрон.

— Эти ящики не вскрывали. Их разбили изнутри.

Они бросились в дом, торопясь набрать номер экстренной службы 999. Но появившаяся из тумана фигура преградила им путь.

Шэрон вскрикнула. Это был мужчина — высокий, темноволосый, в длинном кожаном плаще, элегантно облегавшем его стройную фигуру. Даже трясясь от страха, супруги понимали, что это не простой грабитель. В его осанке чувствовалось что-то благородное, даже величественное. Он шагнул им навстречу. Кожаный плащ расстегнут, несмотря на холод, воротник белой шелковой рубашки небрежно распахнут.

— Добрый вечер, — с улыбкой произнес он.

— Кто вы? — спросил Джеффри.

Непрошеный гость продолжал молча улыбаться. Из холодного тумана за его спиной появились еще две фигуры. Женщина с копной черных, как у цыганки, волос была затянута в красную блестящую кожу. А мужчина был таким высоким и широким, каких смотрители Лонсдейла никогда не видели. Все трое приближались, улыбаясь и переглядываясь.

— Стойте, — дрожащим голосом выкрикнул Джеффри. — Назад, я вам говорю. Ружье заряжено. Я буду стрелять. Шэрон, беги в дом и звони в полицию, быстро.

— В насилии нет никакой необходимости, — сказал элегантный мужчина в длинном плаще.

— Я не шучу. Еще один шаг, и я стреляю. Я не хочу никому причинить вреда. Но придется, если вы меня вынудите.

— Очень сомневаюсь. — Мужчина шагнул к нему, не переставая улыбаться.

Джеффри Хопли издал какой-то булькающий звук, крепче сжал двустволку, закрыл глаза и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела нарушил тишину ночи, вспышка на мгновение рассеяла тьму — один ствол в упор разрядился прямо в грудь мужчины.

Джеффри открыл глаза. В ушах звенело. При виде мужчины, стоявшего на том же месте, колени у него подогнулись.

Незнакомец хмыкнул, потрогал окровавленную дыру на рубашке и неодобрительно покачал головой, глядя на Джеффри.

— Я всегда считал англичан гостеприимными и приветливыми людьми, — печально произнес он. — Но все меняется.

Джеффри хотел разрядить в него второй ствол, но огромный черный мужчина шагнул вперед, вырвал из его рук дробовик и согнул стволы с такой легкостью, словно это была лакричная палочка.

Шэрон запричитала.

— Позвольте представиться, — сказал обладатель испорченной шелковой рубашки. — Меня зовут Стоун. Габриэль Стоун.

Глава 24

Саутгемптон

Томми отвел Джоэля в закопченное здание из красного кирпича на узкой пустой улочке неподалеку от порта. Спустившись по ступенькам, он открыл дверь с тремя замками и втолкнул Соломона внутрь. Это был подвал — без окон, со стенами из голого кирпича, но чистый и прибранный. Оглядевшись, Джоэль снова глотнул из бутылки. Думать о том, что он делает, было противно, однако силы прибывали с каждым глотком. Единственное, что ему удалось, — преодолеть желание выпить все сразу.

— Если ты не собираешься сам себя кормить, советую экономить, — предупредил Томми. — Вот, садись.

Джоэль опустился на стул, который подвинул к нему Томми. Ненавидя себя за желание вновь приложиться к бутылке, он сунул ее в карман, твердо решив не доставать как можно дольше.

— Чем вы занимаетесь? — спросил Джоэль. Светская беседа вампиров. Абсурд, сюрреализм какой-то.

— Покупаю и продаю, — ответил Томми. — Всякую всячину.

— А… давно вы?..

— Вампир? — Томми усмехнулся. — Не смущайся, приятель. Вечность — это слишком долго, чтобы увиливать и уклоняться от правды. Очень, очень давно — если хочешь знать.

— А как вы им стали?

Томми опустился в потертое кресло и вытянул ноги.

— А вот об этом, сынок, спрашивать не принято. Некоторые вампиры считают такие вопросы неприличными. Но я могу тебе рассказать. Слышал когда-нибудь о Бааван ши?

— Белокурые женщины Шотландского нагорья, — ответил Соломон. Заметив удивление Томми, он поспешил объяснить: — Где-то читал о них.

Он не стал уточнять, что источником информации был дневник деда, охотника на вампиров.

«Видел бы он меня сейчас», — подумал Джоэль. Вот бы обрадовался, что внук превратился в существо, которое они оба ненавидели больше всего на свете.

— Точно, белокурые женщины, — задумчиво произнес Томми. — Тогда ты должен знать, что это воинственное кельтское племя вампиров той эпохи, которую люди называют Средневековьем. Вроде амазонок, только с зубами. Они охотились на молодых парней, которых очаровывали пением. Одним из таких парней стал мой сын Стюарт. Это было в 1301 году, как раз когда Вилли Уоллес поднял народ против англичан. Холодная была зима. Однажды ночью Стюарт охотился в лесу со своим луком. Вот тогда они и взяли его. Я пошел искать Стюарта, и меня взяли. — Томми вздохнул. — Давно это было.

Мысли Джоэля путались. Значит, такую жизнь Томми ведет уже больше семисот лет. Или это не жизнь, а что-то другое?

— А что случилось со Стюартом? — наконец спросил он.

— Уничтожили, — тихо ответил Томми. — Охотники.

— Охотники на вампиров?

— Ага. Поймали его днем. Посадили моего мальчика в клетку и выволокли прямо на солнце. Козлы. — Томми сплюнул.

— Мне очень жаль, — сказал Джоэль и нахмурился. Он возвращался домой с твердым намерением уничтожать всех вампиров, которые только попадутся ему на пути. И вот теперь он сидит напротив одного из них, пьет вместе с ним кровь, искренне благодарный за оказанную услугу, и сочувствует горю — потере сына-вампира.

— У каждого своя история, — сказал Томми. — А с тобой как было?

— Со мной это сделала женщина. Я думал, что люблю ее. А она вроде как скрывала от меня, что она вампир.

Томми задумчиво кивнул.

— А теперь ты ее за это ненавидишь, да?

Джоэль молчал.

— Все нормально. Тут нечего стыдиться. Такое происходит со всеми, кого превращают против их воли. Но со временем происходит странная штука. Ты начинаешь видеть преимущества. А потом, когда проходит еще время, тебе даже начинает нравиться.

Соломон не знал, что на это ответить. Но ему не давала покоя еще одна мысль.

— Эта женщина, которая меня превратила… Она сказала, что работает на Федерацию вампиров. Что-то вроде агента.

— Агента? — Брови Томми взлетели вверх. — Она здорово рисковала, превращая человека. Нарушила правила Федерации.

— Мы говорим о Федерации… вампиров? — спросил Джоэль. — Я хочу знать о ней. Расскажи мне все, что тебе известно.

Томми вздохнул.

— Мир изменился, приятель. Люди теперь более организованны и технически оснащены, чем в мое время. Новые времена, новые нравы. В восемьдесят четвертом году — ну, то есть в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом — Верховные правители впервые собрались вместе и объявили, что все должно измениться, если вампиры не хотят, чтобы их заметили. Может, они были правы. Может, в противном случае нас всех бы уничтожили. Кто знает? В любом случае все произошло быстро. Не успели мы оглянуться, как появилась огромная организация, которая устанавливала свои правила. Первым делом запрет на превращение людей — без их особого разрешения. Строжайше запрещено, под страхом уничтожения. Казнь, — объяснил он. — При помощи носферола. Это нейротоксин для вампиров. Неприятная штука.

— А с насильно превращенными жертвами они поступают точно так же? — Джоэль вспомнил слова Томми о нелегалах.

— Боюсь, что да. Разве что федералы решат их использовать. Видишь ли, они считают, что это дело нужно строго ограничивать. Иначе слишком много людей захотят стать такими, как мы. Тут крутятся большие деньги. Приходится ставить барьеры.

— Не могу поверить, что люди хотят стать вампирами, — Джоэль был потрясен.

— Брось, приятель. Ты только подумай. Вечная жизнь, неограниченное могущество.

— И для этого всего лишь нужно каждую ночь пить человеческую кровь, — с горечью заметил Джоэль.

— Ну, возможно, многим людям это покажется слишком высокой ценой с точки зрения морали. Но есть и преимущества. Благодаря Федерации после превращения они могут жить почти так же, как раньше, — делать деньги, разъезжать на своих быстрых машинах. Только что станут бессмертными.

— А солнечный свет? — удивился Джоэль. — Как можно вести прежнюю жизнь, если…

— Я же говорил, приятель: времена изменились. Верховные правители объявили, что чем сильнее мы интегрируемся в их общество, тем меньше опасность. Вамблок не единственное лекарство, которое они заставили нас использовать. — Томми встал, потопал к буфету, выдвинул ящик, достал из него маленькую трубочку размером с упаковку мятных леденцов и бросил Джоэлю.

— Солазал? — вслух прочел тот.

— Только не спрашивай меня, как работает эта чертова штуковина. Какая-то химическая дрянь. Но позволяет вампирам появляться на солнце.

Вот, значит, как Алекс удалось его обмануть, подумал он.

— И вправду помогает?

Томми кивнул.

— Представь первого придурка, на котором это испытывали? Должно быть, обделался от страха. Бери весь флакон, если хочешь. Даже несколько — какое-то время ты на них продержишься. У меня этого добра полно. Почти не пользуюсь, только если нужно в банк или в магазин. Честно говоря, у меня от него изжога.

Джоэль внимательно рассматривал флакон, читая мелкий шрифт на этикетке. По внешнему виду обычный фармацевтический продукт.

— Потрясающе. Просто не верится, что эти люди… то есть вампиры, — поправил себя он, — создали такую организацию.

— Всемирную, приятель. Отделения почти в каждом крупном городе. Но началось все в Европе, в 84-м году. Главная штаб-квартира у них в Брюсселе. Оттуда Верховные правители заправляют всеми делами. Они устанавливают правила, а за исполнением следит РУВ. Р-У-В, Разведывательное управление вампиров. Следственный отдел и полиция в одном флаконе. Насколько я знаю, РУВ базируется в Лондоне. Точного адреса не могу сказать. Они там голубых кровей. Простым вампирам такую информацию не доверяют.

— Похоже, вы их не очень любите, — заметил Джоэль.

— Лучше не будем об этом, — ответил Томми. — Скажем так: найдется немало таких, кто с удовольствием избавился бы от этой долбаной бюрократии, будь у нас такая возможность. Они заставляют нас регистрироваться и использовать их чертовы препараты, а затем вздувают цены. — Томми помолчал. — А есть и такие, кто не просто ругает федералов. Бунтовщики. Ходят слухи, что вампиры подняли мятеж.

— Габриэль Стоун, — сказал Джоэль. — Думаю, он один из них.

— Сдается мне, ты знаешь об этом больше моего. В любом случае эти гестаповцы из Федерации уже приходили, задавали свои вопросы. Хотели узнать, не замешан ли я в этом. Допытывались, почему я не покупаю их лекарств. Других тоже допрашивали, не только меня. Но РУВ затем и создано, чтобы скрывать такие вещи. Они никогда не говорят нам правду.

— Значит, вы мятежник? — спросил Джоэль.

Томми расхохотался.

— Я? Не придумывай, приятель, — я держусь подальше от этого дерьма. Просто хочу тихо и спокойно жить в своем углу, как было всегда.

— Мне нужно найти штаб-квартиру в Лондоне, — сказал Джоэль.

— Зачем? Хочешь сдаться?

— У меня к кое-кому есть там дело.

Томми понимающе улыбнулся.

— Ага, понятно. Та девчонка, агент, что превратила тебя.

— Ее зовут Алекс Бишоп. Последний раз мы виделись несколько дней назад в Румынии. Но я уверен, что она вернулась в Лондон. Не знаю откуда, но мне это точно известно.

Томми кивнул.

— Между вампирами и жертвами, которых они превратили, существует особая связь. Вроде телепатии, я думаю. У одних больше, у других меньше. Зависит от вампира. С возрастом мы становимся сильнее.

Джоэль вспомнил, как Кейт Готорн, загнанная в угол в какой-то квартире в Уоллингфорде, смогла направить его в замок Габриэля Стоуна в Румынии, прежде чем он уничтожил ее. Тогда это казалось ему непостижимым. Теперь он понял.

— Думаете, я могу воспользоваться этой связью, чтобы найти ее в Лондоне? Как это работает? Наверное, если я сосредоточусь, то смогу…

— Все не так просто, приятель. — Томми улыбнулся и покачал головой. — Кроме того, даже если ты найдешь свою девчонку и доберешься до штаб-квартиры РУВ, то — насколько мне известно — не успеешь войти в дверь, как тебя нашпигуют носферолом. Не стоит проверять на себе его действие. Можешь мне поверить.

Глава 25

В пятом часу утра черный «Роллс-Ройс Фантом» мчался по сельским дорогам Кента со скоростью больше ста двадцати миль в час. За рулем в расслабленной позе сидел Габриэль Стоун, направляя большую машину в темноту ночи под музыку струнного квартета Мендельсона. Рядом с ним на роскошном пассажирском сиденье Лилит наливала в хрустальный бокал шампанское «Дом Периньон» урожая 1993 года.

Захария небрежно развалился на заднем сиденье с бутылкой в одной гигантской руке и полным бокалом в другой.

— Следует отдать должное Лонсдейлу — этот человеческий ублюдок явно знал толк в стильных вещах.

Габриэль лишь чуть сильнее сжал рулевое колесо — его всегда коробила речь Захарии, — но ничего не ответил.

— Веселый получился вечер. — Лилит оглянулась на связку старинных сабель, рапир и палашей на заднем сиденье рядом с Захарией. Во рту у нее еще ощущался вкус крови после дружеского визита в одиноко стоящий дом в двух милях от Рочестера. Адрес коллекционера старинного оружия без особого труда нашелся в каталоге аукциона.

— Приятное с полезным, — заметил Габриэль.

— Эта миссия мне нравится все больше и больше, — рассмеялась Лилит. — Я полна сил, а кроме того, так приятно снова иметь достойное оружие. Давай, братишка, — она протянула ему наполненный до краев бокал шампанского, — прибавь ходу. Мы еле ползем. Что это с тобой? Я так скучаю по своему «Лотусу», — со вздохом прибавила она.

Габриэль залпом выпил шампанское, вдавил педаль газа в пол, и машина рванула вперед.

— Другое дело. — Лилит снова наполнила бокал.

Вдруг в зеркале заднего вида несшейся с неимоверной скоростью машины мелькнула синяя мигалка полицейской машины.

— Похоже, ребята, у нас появилась компания, — пророкотал с заднего сиденья Захария.

Какое-то время Габриэль развлекался, гоняя по обледенелым дорогам, так что машину заносило на поворотах, и оставляя полицию далеко позади. Лилит и Захария смотрели назад, вывернув шеи, и смеялись над смешными потугами людей. Когда игра ему наскучила, Стоун сбросил скорость, позволил патрульному автомобилю догнать себя и остановился у заросшей травой обочины лесной дороги.

Полицейская машина, скрежеща шинами, остановилась в нескольких ярдах от них; из нее вышли два полицейских и направили фонари на «Роллс-Ройс». Один коп постучал в окно Габриэля, другой стоял с важным видом, скрестив руки на груди.

— О боже, — пробормотал Захария, уткнувшись носом в бокал шампанского. Плечи его тряслись от смеха.

— Тише. — Лилит хихикнула, и ее глаза вспыхнули. — Постарайся сделать вид, что ты нервничаешь.

Габриэль спокойно опустил стекло.

— Чем могу быть полезен, оцифер? То есть офицер.

— Вы отдаете себе отчет, что ездите без номерных знаков?

— Разумеется, — ответил Габриэль. — Я не желаю, чтобы меня низводили до номера.

Полицейский постарше прищурился.

— Вы пили, сэр?

— Ну да, — подтвердил Габриэль. — Мы все пили, и еще как. Не желаете бокал? Тут на всех хватит.

Захария достал еще одну бутылку из переносного холодильника и продемонстрировал им.

— Вы знаете, с какой скоростью ехали, сэр?

— Думаю, чуть больше ста тридцати? — сказал Габриэль. — Мог бы и быстрее, но сегодня дороги немного скользкие.

— Ваше водительское удостоверение, сэр, — резким голосом приказал пожилой полицейский. Его исполненный достоинства коллега не мог оторвать глаз от Лилит.

— Боюсь, тут вы меня поймали, офицер, — улыбнулся Габриэль. — Я никогда в жизни не сдавал на права.

Полицейский смотрел на него во все глаза.

— Имя?

— Шрек. Максвелл Шрек.

Тем временем молодой коп с трудом оторвал взгляд от красавицы на пассажирском сиденье и направил луч фонаря в салон машины. Блеснули стальные клинки на заднем сиденье.

— Что это? — спросил он, указывая на них.

— По-моему, официально их называют мечами, — медленно и терпеливо объяснил Габриэль.

— Они ваши?

— Ну, до сегодняшнего вечера они принадлежали одному коллекционеру, который живет в нескольких милях отсюда. Он… можно сказать… дал их нам во временное пользование. Да, именно так.

— Мы должны это проверить, мистер Ш… сэр, — сказал пожилой полицейский.

— Можете ему позвонить, — промурлыкала Лилит с пассажирского сиденья. — Боюсь только, что в данный момент бедняга немного не в себе.

Молодой полицейский начал терять терпение.

— Вы понимаете, что открыто перевозить это оружие — незаконно?

Габриэль развел руками, изображая удивление.

— Превышение скорости, алкоголь, управление машиной без водительского удостоверения, незаконная перевозка нескольких безобидных мечей — похоже, список моих преступлений пополняется с каждой секундой. Скажите, осталось ли еще что-то законное в этой странной, маленькой, напуганной и забитой стране? Когда-то она была великой. Я хорошо помню те времена и, хоть убей, не могу понять, куда они подевались.

Оба полицейских изо всех сил пытались сохранить спокойствие. Это у них плохо получалось.

— Выйдите из машины, сэр.

— С удовольствием. — Габриэль открыл дверцу и вышел.

Лилит была уже не в силах сдерживаться и раскачивалась на сиденье, давясь от смеха.

Посветив на нее фонарем, пожилой полицейский спросил:

— Вас что-то забавляет, мадам?

— Скоро будет, — ответила она. — Подождите минуту.

Полицейский направил луч фонаря на Габриэля.

— Сколько вы сегодня выпили, сэр?

— Три, а может, четыре, — сказал Габриэль.

— Бокала?

— Бутылки. Очень хорошее вино.

— Вам известно о предельно допустимой концентрации алкоголя в крови?

— Ну да. Именно поэтому я пью. Считаю это гражданским долгом. Понимаете, я где-то читал, что три из десяти аварий происходят по вине пьяных водителей. В таком случае вас должны больше беспокоить семьдесят процентов трезвых водителей, которые являются истинными виновниками убийств на наших дорогах.

— Сэр, мне кажется, у вас серьезные неприятности. — Полицейский достал алкотестер.

— А вы не хотите узнать, что еще я пил сегодня ночью? — спросил Габриэль.

— Четырех бутылок шампанского вам мало? Подуйте сюда, пожалуйста.

— Шампанское было на закуску. А до этого я выпил… — Габриэль повернулся к Лилит: — Как ты думаешь, сестренка, сколько мы выпили сегодня?

— Трудно сказать, — задумчиво произнесла Лилит. — Здоровый был парень.

— Она права — он был крупным парнем, — кивнул Габриэль. — Не таким внушительным, как наш друг Захария, но тем не менее. Скажем, семь стандартных британских пинт. Если поделить на три, получается приблизительно две с третью пинты на каждого. Судя по вашим недоуменным лицам, ни вы, ни ваш коллега не вполне понимаете, что я имею в виду. Скажу прямо: речь идет о его крови.

— …Вы пили кровь, — растерянно пробормотал пожилой полицейский.

— Отлично. Правильно. И скоро будем пить еще.

— И чью же кровь вы собираетесь пить, сэр? — усмехнулся тот, что помладше.

Улыбка Габриэля предназначалась обоим полицейским.

— Попробуйте угадать. Кто первый?

Полицейские растерянно посмотрели друг на друга. Но это продолжалось недолго, потому что в следующую секунду Габриэль схватил пожилого за плечо, сбил с ног и вонзил клыки в шею.

Раздался крик — истеричный, истошный, булькающий. Лилит и Захария неспешно вышли из «Роллс-Ройса». Второй полицейский побежал назад, к патрульной машине. Он не успел преодолеть и половины пути, когда Захария повалил его на землю, зажал его лодыжку в своем огромном кулаке и потащил дергающегося и кричащего человека к обочине дороги.

— Сначала дамы, — сказал великан, вежливо махнув Лилит; другой рукой он держал полицейского. — Осторожно, Лил. Этот брыкается.

— Ты настоящий джентльмен, Зак. — Глаза Лилит заблестели от предвкушения. Она допила остатки шампанского из бокала и бросилась на человека. Откинув его голову назад, вампирша стала терзать его горло зубами. Почувствовав, как теплая жидкость из разорванной артерии потекла между приоткрытых губ, она радостно засмеялась. Лилит пила, глотала, смеялась, снова пила, пока не стала задыхаться и не почувствовала легкое головокружение. Затем вытерла рот, оставив алую полосу на своей красивой щеке.

— Кровь и шампанское, — восторженно выдохнула она. — Не могу устоять. Но я слишком эгоистична, дорогой.

Рывком подняв человека, она подставила бокал под его разорванное горло, подождала, пока густая красная жидкость заполнит его до краев, и протянула Захарии. Тот осушил бокал одним глотком и вернул назад.

— Из хрусталя всегда вкуснее, — прорычал он, причмокнув губами. — Как ты думаешь, почему?

Закончив с пожилым полицейским, Габриэль оставил обескровленный труп у обочины дороги и подошел к Лилит. Она протянула ему вновь наполненный бокал. Габриэль пригубил и вернул ей.

— За победу, — предложила тост Лилит.

— За вечность, — сказал Габриэль.

Глава 26

Оксфорд

Джоэль уехал из Саутгемптона утренним поездом, заняв денег у Томми. В кармане у него лежали шесть флаконов с таблетками солазала, а во рту еще остался вкус той, что он недавно принял. Похоже, эта штука действительно помогает: бледное утреннее солнце не оказывало никакого эффекта.

Временами он чувствовал себя почти нормальным. Тем не менее, пробираясь сквозь толпу на вокзале в Оксфорде, Джоэль растерянно размышлял о том, что окружающие его люди не представляют, кто он на самом деле, во что он превратился. Еще большее замешательство вызывал тот факт, что за короткое время, прошедшее после того, как он очнулся на том заснеженном склоне в румынской глуши, он успел привыкнуть прятаться от людей. Теперь ему казалось странным открыто появляться среди них.

Скользя взглядом по лицам окружавших его людей, Джоэль пытался понять, есть ли среди них его собратья — присоединившиеся к Федерации вампиры, способные переносить солнечный свет. Может, при встрече с ними сработает инстинкт и они узнают друг друга?

Выйдя из здания вокзала и направляясь к стоянке такси, Джоэль прошел мимо женщины с маленьким спаниелем на поводке. Как только он оказался в пяти ярдах от собаки, тихое и мирное существо мгновенно превратилось в пиранью на четырех лапах, яростно щелкавшую зубами.

— Тихо, Бетани, — строго прикрикнула женщина, удивленная поведением питомца. — Что это на тебя нашло?

— Собаки меня не любят, — со слабой улыбкой объяснил Джоэль и продолжил путь. Еще не придя в себя, он сел в такси и назвал адрес своего дома в районе Джерико на западе города. По радио в выпуске новостей рассказывали об исчезновении патрульной машины с двумя полицейскими в графстве Кент предыдущей ночью, но из-за помех Джоэль мало что расслышал, а потом водитель раздраженно переключил приемник на какую-то громкую музыку. Десять минут спустя такси остановилось у ряда кирпичных георгианских домов с террасами на Уолтон-Уэлл-роуд. Джоэль расплатился и вышел из машины, так громко хлопнув дверцей, что автомобиль вздрогнул.

— Эй, приятель, полегче, — недовольно сказал таксист.

— Извините, — пробормотал Соломон и повернулся к ступенькам крыльца своей квартиры на первом этаже. Дверь была заколочена досками. Он вспомнил драку с Сеймуром Финчем, мерзким слугой Габриэля Стоуна. Финч прошел через стеклянную дверь, словно сквозь бумагу. А ведь он не был вампиром. Какими еще качествами может вампир наделить человека, помимо такой необыкновенной силы?

Мрачные мысли Джоэля прервала миссис Доулинг, чье румяное лицо появилось над забором, отделявшим палисадник соседнего дома.

— Инспектор Соломон? Мы переживали за вас. Морис починил вам дверь. Мы не знали, куда вы пропали. Любой мог войти в дом.

— Спасибо, миссис Доулинг. Мне нужно было уехать. Теперь я вернулся.

— Ваша кухня совсем разгромлена. Мы хотели вызвать полицию… ну, понимаете, поскольку вы сами полицейский…

— Потребуется всего лишь косметический ремонт, — заверил он соседку. — Не о чем беспокоиться. Но все равно спасибо за заботу.

— Все в порядке? — миссис Доулинг с любопытством разглядывала его. — У вас вид… не знаю.

— Последние пару дней я неважно себя чувствовал, — сказал Джоэль.

— Вы не кажетесь больным или что-то в этом роде. Просто какой-то другой.

Ничего не ответив, Джоэль вошел в дом. На кухне было немного прибрано — наверное, опять Морис. Соломон подошел к телефону, чтобы проверить звонки и сообщения на автоответчике, и обнаружил, что кто-то несколько раз звонил ему с мобильного телефона с незнакомым номером. Сообщения же оставил человек, чей голос он хорошо знал.

Сэм Картер был давним другом Джоэля и его начальником в полиции Темз-Вэлли. Он всегда отличался немногословностью, что подтверждали сообщения на автоответчике.

— Нужно поговорить. Немедленно позвони.

Глава 27

Райдингс

В доме покойного Джереми Лонсдейла было одно место, куда не могли проникнуть слабые лучи утреннего солнца, — винный погреб без окон почти во всю длину дома. В нем размещалась коллекция превосходных вин, собрать которую мог только миллионер, знающий толк в удовольствиях.

Но теперь погреб использовался совсем для других целей. Вернувшийся в строй и полный решимости завершить начатое дело Габриэль Стоун собирался превратить это место в мозговой центр возобновившегося восстания против Федерации. Тяжелые дубовые стеллажи для вина сдвинули в сторону, освободив место для длинного стола, принесенного из роскошной гостиной Лонсдейла. По его полированной поверхности тянулись похожие на спагетти провода, соединявшие настольный компьютер политика с несколькими дополнительными мониторами.

— Эй, с чего это вы решили, что у меня получится? — простонал Захария, который сгорбился над клавиатурой компьютера, время от времени наугад тыкая пальцем в клавиши и почесывая голову. — Я хочу сказать, что никогда этого не делал. Заводить электронную почту — это было обязанностью Антона.

— Захария, дорогой, ты же знаешь, что Антона больше нет с нами, — невозмутимо ответила Лилит, приводившая в порядок лезвие своей новой драгунской сабли при помощи точильного камня, тряпки и ружейного масла. — Кто-то же должен это делать.

— Да, но почему я? Ты прекрасно знаешь, что по утрам я плохо соображаю.

— Потому что мы заняты, — сказала она, прищурив один глаз, чтобы оценить изгиб клинка. — Правда, Габриэль?

Стоун стоял в дальнем конце погреба, склонив голову и погрузившись в размышления. Он повернулся и смерил Захарию холодным взглядом.

— Ты же умеешь обращаться с этим маленьким устройством связи, которые люди носят с собой, да?

— Мобильный телефон, — уточнила Лилит. — Тут Зак настоящий дока.

Захария пожал массивными плечами.

— Ну да. Только это…

— Значит, ты скоро научишься проникать в тайны технологической вавилонской башни, которую те, кто служит нам пищей, называют Паутиной, и восстановишь связь с нашими сторонниками. Принцип не должен отличаться.

— Они называют это Интернетом, — поправил Захария.

— Ну вот. Уже очевидно, что ты разбираешься в этих вопросах гораздо лучше меня или Лилит. За работу. — Габриэль подошел к столу и подвинул Захарии листок бумаги. — Вот адреса электронной почты, которые помогут сплотить наших сторонников. Отправь весть о моем спасении и о возобновлении миссии. Вызови всех сюда. Роландо, Петрока, Элспет, Юрия и других. И, разумеется, Кали.

— О да, как же без Кали, — проворчала Лилит.

Нахмурившись, Габриэль повернулся к ней.

— Если я не ошибаюсь, моей недовольной сестре было поручено составить письмо?

Лилит подняла голову, оторвавшись от сабли.

— «Уважаемый премьер-министр, с сожалением сообщаю, что по причинам личного характера… бла-бла-бла… я вынужден покинуть свой пост и отправиться в путешествие по миру, во время которого связаться со мной будет невозможно… и так далее, и так далее. С глубоким уважением, Джереми Лонсдейл». Я что, твой секретарь? Пусть Кали его сочиняет, когда приедет сюда, раз ты так ее ценишь.

Габриэль собрался было ответить резкостью, но тут вдруг заскрипела и медленно открылась крышка погреба. В проеме показалась лысеющая голова, а затем и вся сгорбленная, обмякшая фигура. Лилит схватила саблю, но через секунду расслабилась.

— А, это всего лишь упырь.

Несколько капель крови вампира, нацеженные из вскрытой вены и насильно влитые в горло Джеффри Хопли, изменили его почти до неузнаваемости. Он стал похож на побитую собаку. Джеффри пересек погреб и с поклоном поставил на стол поднос с тремя чашками, от которых поднимался пар, и сложенной газетой.

— Что это, упырь? — удивленно посмотрел на него Габриэль.

— Ваш чай, хозяин. — Голос Джеффри был похож на карканье.

— Чай?

— Мистер Лонсдейл всегда читал утреннюю газету за чаем. Может быть, хозяин желает печенья?

Габриэль с отвращением смотрел на поднос.

— Печенье? Нет уж. А что заставило тебя думать, что мы будем пить эту вашу мерзкую жидкость? Не говоря уже о том, — прибавил он, отбрасывая газету, — чтобы читать инфантильную и, как правило, лживую чушь, которую люди называют новостями.

— В нынешние времена не найти приличных слуг, — пробормотала Лилит, снова принимаясь точить саблю.

— Мистер Лонсдейл любил б-б-быть в курсе того, что п-происходит в мире, — запинаясь, произнес упырь.

— Если бы люди имели хотя бы отдаленное представление о том, что происходит в мире, — усмехнулся Габриэль. — Ты нас отвлекаешь. Возвращайся в свою нору и сиди там, пока мы не найдем тебе применения. — Он схватил газету и с силой швырнул в съежившегося упыря.

— Ты меня слышишь? Оставь нас, хам.

Джеффри подхватил поднос, поклонился и поспешно выбрался из погреба.

— Я же говорила тебе, Габриэль, что от этой парочки никакого проку, — улыбнулась Лилит, когда люк захлопнулся. — Надо было выпить у них кровь, и дело с концом.

— Черт с ними, с обоими. Теперь уже поздно. Кровь упырей несъедобна. — Габриэль поднял упавшую газету и бросил на стол. — Как дела, Захария? — резко спросил он.

— Еще немного, — пробормотал великан, нажимая клавиши. — Скоро будет готово.

Лилит лениво потянулась к мятой газете, отделила первую и последнюю страницы и проверила на них остроту клинка. Сталь, словно бритва, разрезала бумагу, и две половинки листа плавно опустились на пол.

— Не идеально, — заключила она и еще несколько раз провела по сабле точильным камнем, а затем отделила еще один газетный лист.

Лилит собралась разрезать и его, но внезапно в ужасе отшатнулась от газеты и испуганно вскрикнула. Клинок со звоном упал на каменные плиты пола.

— Лил? — встревожился Захария. — С тобой все в порядке?

— Что случилось, сестра? — спросил Габриэль.

Лилит прижала руку к груди и, затаив дыхание и стараясь не смотреть сама, ткнула пальцем в газету.

— Я этого не вынесу. Не хочу его снова видеть.

Габриэль шагнул к ней и выхватил газету. Его взгляд скользнул по смятому листу и остановился на маленькой цветной фотографии в нижнем левом углу. Глаза Габриэля прищурились, в них блеснули гнев и страх.

Изображение креста. Кельтский крест, до боли знакомый, но расколотый на множество фрагментов, скрепленных проволокой. Кто это сделал?

Заголовок небольшой заметки гласил: ВЫДАЮЩЕЕСЯ ОТКРЫТИЕ ПРОФЕССОРА ИСТОРИИ.

— «Ученые Оксфордского университета озадачены, — вслух прочел Габриэль, — находкой древнего артефакта в горах Румынии. Девятнадцатилетняя Хлоя Демпси, спортсменка и студентка Бедфордширского университета, наткнулась на загадочный предмет во время лыжного похода с друзьями и привезла в Великобританию, чтобы показать своему отцу, профессору Мэтту Демпси, пятидесяти шести лет, куратору музея Питта Риверса в Оксфорде…» Все читать не буду. Достаточно того, что мои опасения оправдались. Крест Ардайка найден.

Глава 28

Замок Бал-Маур

Проснувшись, Дек обнаружил над своей головой балдахин кровати на четырех столбиках. В первые несколько секунд он не мог сообразить, где находится, но когда выбрался из-под шелковой простыни и, пошатываясь, подошел к окну, из которого были видны бьющиеся о скалы волны прилива, то воспоминания нахлынули на него, словно волшебный сон, и юноша торжествующе выбросил в воздух кулак.

Он учится на охотника на вампиров! ДА!

Но дело это нелегкое. Найтли не шутил, когда говорил, что хочет знать все. Они сидели до глубокой ночи, записывая подробности встречи Дека с вампирами и роясь в старых книгах в попытке найти что-либо похожее на странный крест Джоэля Соломона. К тому времени, как Найтли наконец отпустил его, Мэддон был настолько взбудоражен, что не мог спать. Чтение экземпляра «Они прячутся среди нас», обнаруженного на прикроватной тумбочке, тоже не помогло. Дек не особенно увлекался чтением, но от рассказов Найтли о подвигах по уничтожению вампиров сердце его учащенно билось. Только в начале четвертого он погрузился в беспокойный сон, заполненный мельканием теней и зловещими силуэтами.

Дек натянул джинсы, заскочил в туалет — такого огромного он в жизни не видел — и сошел вниз. С третьей попытки ему удалось найти комнату для завтрака, где обнаружился Найтли, выглядевший довольно бодрым и с аппетитом доедавший остатки яичницы с сосисками.

— А, это ты. Садись. Наливай себе кофе. Я думал, ты уже не появишься.

— Я заблудился, — сказал Дек, наливая кофе в фарфоровую чашку, такую тонкую, что он боялся, как бы она не рассыпалась от одного прикосновения.

— Неудивительно — в этой старой громадине, — сказал Найтли, жуя сосиску. — После завтрака я устрою тебе экскурсию.

Что он и сделал, с гордым видом протащив Дека через казавшуюся бесконечной вереницу комнат и коридоров. Бал-Маур был крепостью, надежно защищавшей от вампиров. Везде, куда ни бросишь взгляд, юноша видел распятия, гирлянды чеснока и пучки боярышника. К внешней стороне каждой двери был надежно прикручен железный крест с гравировкой жирным готическим шрифтом: «Вампир, ты сюда не войдешь», а внутри каждого помещения слева и справа от двери висели высокие зеркала, немного повернутые внутрь.

— Так сразу видно, есть ли у входящего в комнату отражение, — объяснил Найтли недоумевающему Мэддону. — Хотя маловероятно, что вампир преодолеет защиту и зайдет так далеко. Тем не менее с этими существами лишняя предосторожность не помешает. Понимаешь, Деклан, они очень хитры.

Комнаты сменяли друг друга, заполненные разного рода атрибутами, защищавшими от вампиров. И везде присутствовал терпкий аромат сандалового дерева. В просторном салоне Дек задержался, чтобы полюбоваться коллекцией кинжалов с серебряными лезвиями и украшенных резьбой деревянных кольев, заостренные концы которых были смазаны соком чеснока.

— Это для виду, — признался Найтли. — Настоящее оружие в арсенале.

— А как действует святая вода? — спросил Дек, указывая на бутылки с этикетками на буфете.

— Она их растворяет. Вампиры просто исчезают.

— Как таблетки аспирина, которые бросают в воду?

— В точности.

— А это что за ерунда? — Юноша взял со стола громадный старинный пистолет и с восхищением подбросил в руке.

— Кремневый пистолет наполеоновской пехоты, — пояснил Найтли. — Предпочитаю держать его под рукой, на всякий случай. Осторожно, он заряжен. Стреляет пулями семьдесят пятого калибра из чистого серебра.

— То, что надо, — сказал Дек, направляя тяжелый пистолет в окно, на проплывающий у самого горизонта корабль и представляя, что на судне полно вампиров.

— Только если попадешь прямо в сердце, — уточнил Найтли. — Но для этого нужно быть хорошим стрелком. И у тебя есть всего один выстрел, Деклан. Вот почему настоящий охотник на вампиров должен хорошо владеть всем оружием, которое есть у него в распоряжении.

Мэддон положил пистолет на стол и стал рассматривать маленькую фотографию в золоченой рамке, висевшую над камином. На снимке была изображена симпатичная женщина, сидевшая на пляже. Милое, улыбающееся лицо, приятные округлые формы, белокурые волосы.

— Кто это? — спросил он.

Найтли бросил взгляд на фотографию, печально улыбнулся и, помешкав, ответил:

— Одна моя знакомая.

Дек подумал, что настаивать ни к чему.

— А там что? — Он указал на массивный деревянный сундук с висячим замком, какими обычно пользуются матросы.

— А, это деньги. — Найтли старался выглядеть невозмутимым, но не смог скрыть блеск в глазах, который внезапно пришел на смену грусти. — Наличные. Очень много. Можно сказать, это мой боевой фонд против сил зла.

Они обошли весь дом. Извилистый коридор, начинавшийся за блестящими двойными дверьми библиотеки, вел в круглую залу с фигурой рыцаря в полном вооружении, верхом на вставшей на дыбы лошади. Железной перчаткой рыцарь сжимал боевую палицу — прочную железную цепь, к которой был прикреплен тяжелый шар с шипами. Дек подумал, что этой штукой можно даже разбить машину, если ударить как следует. Он провел рукой по ноге лошади, сделанной из стекловолокна.

— Один из моих прославленных предков. — Найтли указал на воина в сверкающих доспехах. — Перед тобой сэр Юстас Найтли, убитый в битве при Тьюксбери в 1471 году. Присмотрись, и ты увидишь дыру в нагруднике, пробитую роковой стрелой. Помимо ратных подвигов, он известен тем, что первым в нашей семье объявил войну легионам вампиров.

— Вы хотите сказать, он тоже был охотником на вампиров?

Найтли кивнул.

— И еще каким. Разумеется, в ту эпоху их называли по-другому. Первое появление слова «вампир» в нашей семейной хронике относится ко временам моего прадеда. В семье Найтли знания передавались от старшего поколения к младшему.

— Как однажды вы передадите их сыну! — с энтузиазмом воскликнул Дек.

Найтли отвел взгляд и молча продолжил путь.

— Я читал вашу книгу, — сказал Мэддон, почувствовав, что случайно разбередил старую рану, и следует сменить тему. — Потрясающе.

— Приятно слышать, Деклан.

— Так сколько же их всего? Я имею в виду, сколько вампиров вы убили… уничтожили? Той глупой журналистке вы не сказали, но мне-то можно.

Найтли скромно пожал плечами.

— Понимаешь, очень трудно точно сосчитать…

— Пожалуйста, скажите, — настаивал Дек. — Пятьдесят?

— М-м-м…

— Сто? Тысячу?

— А не выпить ли нам чаю, — предложил Найтли.

Глава 29

Бар «Сноп пшеницы»,

центр Оксфорда

— Где ты, черт возьми, пропадал? — Широкая, приземистая фигура Сэма Картера заполнила дверной проем, а затем старые половицы паба заскрипели под весом его тела.

Джоэль, сидевший с нетронутым бокалом пива за столиком в углу, пожал плечами.

— Так, прогуливался. А что еще делать парню, отстраненному от работы?

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал Картер. — Погоди. — Картер не умел просто ходить. Он ринулся к стойке бара, словно бизон, а мгновение спустя уже топал назад с кружкой в руке, из которой ему на пальцы лилась пена. Со стуком поставив пиво на стол, он пристроил свое массивное тело на стул напротив Соломона. — Ты не пьешь?

— Что-то не хочется, — ответил Джоэль. Придя в паб, он в туалете глотнул из бутылки с кровью, которую ему дал Томми.

Картер пристально посмотрел на него.

— Что с тобой? Не могу понять. Работал над чем-нибудь?

Джоэль молча пожал плечами.

— Должно быть, ты видел новости?

— Вообще-то нет.

— Зря. Тут много чего произошло. Помнишь «Воронью Пустошь», дом Стоуна неподалеку от Хенли? Ты был прав, Джоэль. Черт возьми, там больше трупов, чем на кладбище Роуз-Хилл. Я ничего подобного еще не видел — и Джек Брайер тоже. Беднягу стошнило прямо на собственные туфли, когда он стал извлекать их оттуда, — и это после тридцати лет работы судмедэкспертом. Груды фрагментов тел. Детские скелеты с оторванными руками и ногами. Господи Иисусе. Это было ужасно. Отделу Брайера пришлось звать на помощь персонал со всего города, чтобы разобрать фрагменты тел и скелеты и попытаться идентифицировать жертв. Брайер считает, что часть из них бездомные, беглецы и тому подобное.

Картер отхлебнул из бокала.

— Младенцы, чтоб им пусто было, — пробормотал он, с отвращением качая головой. — Просто не верится. Теперь мы начинаем большую облаву на Габриэля Стоуна и других извращенцев из его банды, — продолжил он, взяв себя в руки. — Один из них уже мертв. Дети нашли его тело, плавающее в Айсисе — с пулей сорок пятого калибра. У нас на него ничего нет, но полицейский опознал его как Сеймура Финча. Он был кем-то вроде дворецкого у Стоуна. Тот самый, кого ты избил. То есть якобы избил.

Это было главной причиной отстранения Джоэля от дел.

— Я действительно его избил, — признался Соломон. «А также застрелил и бросил в реку», — мог бы прибавить он, но промолчал.

— Как бы то ни было, по официальной версии, Финч собирался донести на Стоуна, и тот всадил в него пулю.

— Возможно, — пожал плечами Джоэль. — Гадкий тип.

— Но с дружескими связями в высших кругах, — Картер понизил голос. — Например, такими, как наш прославленный член кабинета министров Джереми Лонсдейл. Вот с кем нам бы очень хотелось поговорить. Только об этом никому, Джоэль. Прессе сообщили, что он помогает расследованию. Но в действительности Лонсдейл исчез. Никто не знает, где этот сукин сын.

«Поищите в Румынии», — вертелось на языке у Соломона. Теперь он вспомнил. Знакомое лицо человека с пистолетом на стене замка Габриэля Стоуна. Стоун называл его Лонсдейлом. Но говорить об этом Картеру Джоэль не собирался.

— Ладно, — сказал Картер, — перейдем к делу. Я хотел встретиться с тобой вот почему — старик желает, чтобы ты вернулся.

Старик, которого имел в виду Картер, был их общим начальником. Главный инспектор Лестер Пейдж, несколькими днями раньше лично подписавший приказ о временном отстранении Джоэля.

— Неужели? — с горечью улыбнулся Соломон.

Картер кивнул.

— Ты будешь полностью реабилитирован и восстановлен в должности. Я сам видел, как он рвал приказ о твоем отстранении. Старик хочет, чтобы ты возглавил новую группу, которая будет вкалывать двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, пока мы не поймаем Стоуна и… — Картер оглянулся на других посетителей паба, — сам знаешь кого. Лонсдейла, — хриплым шепотом прибавил он на тот случай, если Джоэль не догадался. — Ублюдок должен где-то объявиться. Не может же он просто растаять в воздухе. — Картер сделал еще глоток пива и посмотрел на приятеля поверх бокала. — Только вот что, Джоэль…

— Да? — он уже знал, что за этим последует.

— Начни все сначала, ладно? Ты же не хочешь запороть это дело? Так что никаких слов на букву «в». Понимаешь, о чем я?

— С этим покончено, — сказал Джоэль. — Я больше не верю в ва… то есть в этих существ. Не знаю, что на меня нашло. Наверно, я просто позволил тому парню, Деку Мэддону, забить мне голову всякой чушью.

— Приятно слышать, — просиял Картер. — Похоже, Дек Мэддон тоже образумился. Полиция приезжала в дом его родителей в Уоллингфорде, чтобы подтвердить первоначальное заявление. Теперь он не уверен, что все было именно так. Обычное убийство, жестокое и кровавое. — Он умолк. — Так тебе нужна работа?

— Мне нужна работа, — ответил Джоэль. — Я хочу поймать Габриэля Стоуна и всех его… — Он едва не произнес слово на букву «в», но вовремя спохватился: — Всех, кто с ним связан.

Картер энергично кивнул и допил остатки пива.

— Превосходно. Значит, с возвращением.

— Когда приступать? — спросил Джоэль.

Картер бросил взгляд на часы.

— Мне нужно в участок Сент-Олдейтс. Хочешь со мной?

Глава 30

Райдингс

Лилит и Захария сидели молча, а Габриэль метался по винному погребу, погрузившись в размышления.

— Что будем делать? — наконец не выдержала Лилит.

— Все просто, — ответил Габриэль. — Мы должны вернуть Крест себе. Снова завладеть им. Это идеальное оружие. Наши враги будут сметены одним ударом. Победив, мы позаботимся о том, чтобы Крест был уничтожен, раз и навсегда.

— Но разве ты забыл, брат, что мы не можем даже приближаться к нему?

— Разумеется. Обоюдоострый меч, если можно так выразиться. Вот почему эту миссию следует поручить человеку.

— Только не упырю, — простонала Лилит. — Посмотри на этих двух, что живут здесь. И вспомни, что произошло с Лонсдейлом. — Она произнесла это имя с отвращением. — Мы пригрели его, дали все, о чем он просил, а он нас предал.

— Ублюдок был политиком. — Захария что-то печатал, не отрывая взгляда от экрана компьютера. Его большие пальцы постепенно привыкали к клавиатуре. — Этим парням нельзя верить.

— Нет, — покачал головой Габриэль. — Никаких упырей. В этот раз на них полагаться нельзя. Совершенно очевидно, что подходящий кандидат должен обладать определенным набором качеств. Оставьте это мне. — Он умолк и потер глаза, пытаясь отогнать продолжавший преследовать его образ Креста. — Однако у нас есть еще одна, причем очень серьезная проблема. Агенты Федерации постоянно просматривают газеты, издаваемые людьми. Им достаточно наткнуться на эту статью, чтобы узнать о местонахождении оружия.

Лилит побледнела.

— А что, если они уже знают? Они и раньше охотились за Крестом. И теперь могут.

— Полагаю, в данной ситуации у нас преимущество. — Габриэль поджал губы. — У Федерации нет причин искать Крест. Однако преимущество очень шаткое. Необходимо действовать быстро, если мы хотим добраться до него первыми. Захария, своим беспрестанным стуком ты сбиваешь меня с мысли. Прошу тебя, оставь в покое компьютер.

— Я собирался зайти на их новостные сайты и посмотреть, известно ли еще что-нибудь о Кресте, — пророкотал Захария.

— И что?

— Не знаю, — Захария не отрывал взгляда от экрана. — Я смотрю кое-что другое. Парень, который тебе нужен, — думаю, он должен быть самым подлым, мерзким, долбаным убийцей, каких только носила земля? Из людей, я имею в виду.

— Человек, не испытывающий угрызений совести, — продолжил Габриэль. — Сильный и жестокий. Готовый принять систему ценностей, которую мы ему предложим.

— Так я и думал. Тогда, кажется, я нашел парня, который нам нужен, — сказал Захария, ткнув пальцем в экран, и с удивительной для его массивного тела легкостью вскочил со стула. — Взгляни-ка на это.

Скривившись, словно его вынуждали нарушить принципы хорошего вкуса и соприкоснуться с чем-то пошлым, Габриэль сел за компьютер. Статья, которую Захария нашел в архиве новостей Би-би-си, появилась несколько дней назад. Заголовок гласил: ТРЕБОВАНИЕ ТЮРЕМНОЙ РЕФОРМЫ ПОСЛЕ УБИЙСТВА, СОВЕРШЕННОГО МАНЬЯКОМ-ВАМПИРОМ.

Габриэль дважды прочел статью от начала до конца и откинулся на спинку стула. Лицо его медленно расплывалось в улыбке.

— Захария, — задумчиво произнес он. — Думаю, ты сделал очень интересное открытие. А теперь слушай. Нельзя терять ни секунды.

Глава 31

Оксфорд

В оперативной комнате, спрятанной в глубине здания полицейского участка Сент-Олдейтс, Соломон бывал не раз, но еще никогда в качестве руководителя оперативной группы. Она состояла из сотрудников отдела уголовных расследований, мужчин и женщин, причем с некоторыми ему уже приходилось работать. Джоэль обрадовался, что главного инспектора Пейджа тут не было.

Сэм Картер присел на угол письменного стола и энергично приступил к процедуре знакомства.

— Это инспектор Соломон — для тех из вас, кто еще с ним не знаком. Инспектор: Снеддон, Дженкинс, Ллойд, Хардстафф, Кэшли, Брэддок, Майлз. Порядок?

— Понял, — ответил Джоэль, запоминая имена и лица с невероятной по прежним меркам быстротой. Когда смолкли приветствия, он указал на констебля Кэшли. Голубоглазая блондинка лет тридцати, она выглядела более собранной, чем остальные.

— Кэшли, доложите мне, что у нас есть на Стоуна.

Внешне он производил впечатление спокойной уверенности, компетентности, словно пребывал в своей стихии — тот же Джоэль Соломон, которого запомнили те, кто работал с ним раньше. Но это впечатление ему удавалось поддерживать с огромным трудом. Голоса людей эхом отдавались у него в ушах, сливаясь в сплошной гул, комната словно вращалась, а ставшее необыкновенно острым обоняние грозило полностью заглушить все остальные чувства. Запах теплой крови, соблазнительно пульсирующей по венам и артериям… галлоны и озера крови, совсем рядом, такие доступные… хмельные. Он задыхался. Ему хотелось выбежать из комнаты. Но Джоэль боролся со своими желаниями, сохраняя на лице выражение серьезной сосредоточенности и пытаясь не смотреть на горло докладывающей Кэшли.

— Гораздо меньше, чем должно быть, сэр. Как будто Габриэля Стоуна вообще не существовало. Ни официальной записи о рождении, ни номера государственного социального страхования — ничего. Номерные знаки «Макларена F1», конфискованного в «Вороньей Пустоши», оказались фальшивыми. И мы не смогли проследить, где куплен автомобиль.

Джоэль успел это проверить до поездки в Румынию.

— Удалось найти сделки с собственностью?

Кэшли покачала головой.

— Похоже, парень не хочет оставлять после себя никаких документальных следов. Счета «Вороньей Пустоши» всегда оплачивались наличными — мы предполагаем, что это делал наемный работник, Сеймур Финч.

— В данный момент пребывающий в полицейском морге, — прибавил Картер. — Кстати, никто не заглядывал туда в последнее время? Вы видели его долбаные руки? Огромные, почти нечеловеческие.

— Тут еще один пробел, — продолжила Кэшли. — Финч не менее загадочен, чем его бывший хозяин. Экспертиза пули, извлеченной из его тела, выявила необычную нарезку ствола. Предположительно это револьвер «Уэбли» сорок пятого калибра, времен войны. Само оружие пока не найдено.

«Это потому, что я хорошо его спрятал», — подумал Джоэль.

— Ладно, двигаемся дальше. Связь с Джереми Лонсдейлом? Кто-нибудь?

— Лонсдейл еще не появился, инспектор, — вызвался высокий, седеющий следователь по фамилии Хардстафф из управления уголовных расследований. — Я пытался проследить за маршрутом его личного самолета. Пять дней назад он летал из графства Суррей в Брюссель. Больше у нас ничего нет. Потом самолет исчез вместе с пилотом и командой.

«Брюссель?» — удивился Джоэль.

— И где же он, черт возьми? — спросил Картер. — Я думал, мы это выясняли.

— Выясняли. Ничего, — ответил Хардстафф. — Никто не знает, куда он направился.

— И еще кое-что, инспектор, — сказала Майлз, следователь, с которой Джоэль работал по делу о наркотиках несколько месяцев назад. — После того как самолет Лонсдейла приземлился в Брюсселе, в конференц-центре в окрестностях города произошел серьезный инцидент. Парни из антитеррористического подразделения сейчас осматривают это место. На данный момент не выявлено никакой связи с нашим делом, но мы стараемся отрабатывать все версии.

— Хорошо. А что там насчет собственности Лонсдейла?

— Деревенский дом неподалеку от Гилфорда, квартира в Кенсингтоне и вилла в Тоскане, — сказал Брэддок, надев очки и заглядывая в папку. — Мы поговорили с обслуживающим персоналом… секундочку… мистером и миссис Хопли, которые живут в его поместье, Райдингсе, и присматривают за домом. Наши сотрудники навестили их одновременно с визитом итальянской полиции на тосканскую виллу. Никто ничего не знает. Персонал Уайтхолла тоже. Единственное, в чем все сходятся, — последнее время он был словно не в себе. Как будто его что-то беспокоило и он не признавался, в чем дело. Брал выходные, не являлся на встречи, куда-то уезжал, никого не предупреждая. Совсем не похоже на него. Как бы то ни было, Лонсдейл никому не писал и не звонил — мы проверили все телефонные переговоры и электронную почту. Ничего.

— Если хотите знать мое мнение, сэр, упавший самолет рано или поздно найдут, а все это никак не связано с делом Стоуна, — сказал Снеддон, маленький и круглый мужчина с покрытым красными пятнами лицом, указывающим на сердечную недостаточность. — Мне кажется, мы идем по ложному следу. Конечно, у Лонсдейла были подозрительные друзья. Но покажите мне политика, у которого их нет.

— Итак, — заключил Картер, неловко поворачиваясь на крышке стола, чтобы посмотреть на Джоэля, — мы облажались по полной программе. Но теперь ты с нами, и я надеюсь, мы сможем сдвинуться с мертвой точки. Нам это очень нужно — старик просто жаждет крови.

Джоэль пристально смотрел на него. «Не произноси этого слова, Сэм. Просто не произноси его при мне».

Глава 32

Блэкхетская тюрьма,

блок камер одиночного заключения

Холодный цементный пол камеры всего двух ярдов шириной и трех ярдов длиной был залит потом, а от голых стен эхом отражалось пыхтение и рычание — при свете тусклой лампочки заключенный по имени Эш, одетый в просторные тюремные трусы, качал пресс, восемьдесят раз подряд. Его трицепсы и мышцы предплечий напоминали стальные канаты. От напряжения кончики подпиленных зубов со скрежетом терлись друг о друга, но взгляд оставался пустым, несфокусированным.

Измерять течение времени можно было лишь по графику доставки пищи и уборки камеры. Эш знал, что сейчас ночь. А еще он знал — уже несколько минут, — что в тюрьме происходит нечто необычное.

Свидетельством тому были приглушенные, едва различимые звуки, проникавшие через толстые стены и стальную дверь его камеры. Похоже, с каждым мгновением шум приближался и усиливался, как будто началось светопреставление.

Очередные отголоски истошного крика и страшного грохота, доносившиеся из самого чрева тюрьмы, заставили Эша на долю секунды прервать свое занятие. Угол его рта дернулся, но затем заключенный продолжил качать пресс. Пусть снаружи разразится война, пусть весь мир разрушится, сгинет в адском огне. Ему плевать. А когда все закончится и он выйдет отсюда на руины разоренной планеты, для него ничего не изменится. Он останется Эшем. Будет делать то, что делал. И никто не сможет его остановить.

Он увеличил темп. Мышцы сводило болью, пот стекал по спине, рукам и стиснутым кулакам, собираясь в лужу на цементном полу. Дойдя до ста повторений, Эш не остановился. Он человек-поршень. Нет, не человек. Другой. Лучше. Он…

Внезапно дверь его камеры выгнулась, издав жалобный металлический стон. Эша было трудно удивить, но когда дверь слетела с петель и рухнула на пол камеры, он остановился и повернул голову.

В дверном проеме стояли три фигуры, освещенные мигающим оранжево-белым светом. Мужчина слева был таким громадным, что, казалось, заполнял собой весь коридор. На поясе у него висела кривая турецкая сабля. В кулаке он сжимал что-то странное — Эш не понял, что именно. Фигура справа была гибкой и соблазнительной — женщина в облегающем комбинезоне, с растрепанными, блестящими волосами и стальными ножнами на поясе.

В центре стоял еще один мужчина, не такой огромный и мускулистый, как его спутник, и без оружия. Эш имел смутное представление об изяществе, но именно этим словом можно было охарактеризовать его манеру держаться. В нем — вернее, во всех троих — чувствовалась какая-то странная, завораживающая сила, с какой Эш никогда раньше не встречался.

Эш медленно встал, не отрывая настороженного взгляда от трех фигур. Пот у него на коже начал остывать — из коридора в камеру хлынул поток прохладного воздуха. В нос ударил запах дыма. Где-то далеко слышалось тихое потрескивание огня.

Первым заговорил изящный мужчина в центре:

— Ты человек по имени Эш?

Эш не ответил, а лишь едва заметно кивнул.

— Меня зовут Стоун. Габриэль Стоун. Это мои компаньоны, Лилит и Захария. Мы пришли за тобой.

Эш молчал, слегка склонив голову набок и внимательно разглядывая гостей.

— У нас еще будет время для объяснений, — сказал Габриэль. — Захария, проводи нашего друга из камеры.

Великан нагнулся, чтобы не удариться головой о притолоку. Войдя в камеру, он отбросил то, что держал в руке. Эш увидел, что это человеческая рука, оторванная у локтя. Вместе с рукавом рубашки. Судя по цвету ткани, это была униформа тюремного охранника.

Лоб Эша прорезали две вертикальные складки.

Захария возвышался над ним на добрых четыре дюйма, и если мышцы Эша были сильными и гибкими, как у леопарда, то гигант напоминал скорее американского бурого медведя. Захария схватил его за плечо и толкнул к двери. Эш не любил, когда до него дотрагивались, но жуткая картина смерти и разрушений, которую он увидел за порогом своей камеры, быстро отбила охоту протестовать. На полу валялись трупы восьмерых охранников — изломанные, изрубленные и разорванные. Знакомый запах смерти смешивался с едким запахом дыма. Из коридора доносились стоны умирающих. Из электрощитка с перерубленными проводами поднимались пламя и дым. Камеры наблюдения вдоль всего коридора были ослепшими, безжизненными.

— А ты думал, мы будем рыть туннель в твою камеру, придурок? — буркнул Захария. — Как стая долбаных крыс? Не дождешься. Мы вошли прямо через парадный вход.

— Надеюсь, наши хлопоты не напрасны, — сказала Лилит, когда они пробирались по лабиринту коридоров. Габриэль молча указывал путь, а чернокожий гигант замыкал шествие, направляя шагавшего впереди него человека. Лилит подняла правую руку. — Вы только посмотрите. Сломала этот чертов ноготь.

Стены тюрьмы дрожали от криков и стука тысяч заключенных, сгрудившихся за запертыми дверями и требовавших, чтобы их выпустили из камер. Эш оставил попытки сбросить ладонь великана со своего плеча. Он лишь смотрел по сторонам широко раскрытыми от удивления глазами. Когда он видел эти коридоры в прошлый раз, они были перегорожены толстыми металлическими дверьми, открывавшимися при помощи связки ключей. Теперь путь был свободен, а погнутые двери беспомощно свисали с петель. Каждые несколько шагов приходилось переступать через очередную лужу крови, очередного мертвого охранника. Свернув за угол, они увидели одного живого — он с трудом полз, отталкиваясь от пола изуродованной рукой. Лилит фыркнула, выхватила саблю и вонзила в спину несчастного. Потом провела пальцем по окровавленному лезвию и облизнула.

— Хочешь? — Она повернулась к Эшу. — Я имею в виду, ты это употребляешь, правда?

— Сейчас не время, сестра, — оборвал ее Габриэль.

— Кто вы такие?

— Разговаривает, — удивилась Лилит. — Уже кое-что.

Они миновали выбитую дверь, и узкий коридор сменился высоким и просторным помещением, залитым ярким неоновым светом. Вдоль стен тянулись металлические переходы и лестницы. Из трех ярусов общих камер доносился рев заключенных, сквозь прутья решеток просовывался лес рук. Увидев приближающуюся группу, а среди них растерянного Эша, заключенные разразились приветственными воплями.

— Нужно их всех выпустить. — Лилит приходилось перекрикивать шум. Она улыбнулась зрителям и взмахнула окровавленной саблей, отчего гвалт еще больше усилился. — Массовый побег воров и убийц. Это немного встряхнет унылый старый остров…

Ее слова и радостные крики заключенных перекрыл оглушительный вой сирены.

— Черт, — пробормотал Захария и, не отпуская плеча Эша, вытащил из-за пояса саблю.

Габриэль увидел, как распахнулась решетчатая дверь, и им навстречу выбежали девять тюремных охранников. Похоже, оставшиеся в живых после рейда вампиров по Блэкхетской тюрьме перегруппировались и обратились к проверенным средствам для подавления мятежа. Над щитами были видны их испуганные лица. Четверо из девяти вооружились пистолетами с резиновыми пулями. Один из них выстрелил, не дожидаясь команды.

Тяжелый пластиковый цилиндр с громким хлопком вылетел из ствола и за секунду преодолел несколько сотен футов, разделявших вампиров и охранников. Для человеческого глаза всего лишь размытое пятно, но для вампира скорее большой надувной мяч, брошенный слабой рукой. Лилит саблей разрубила пулю надвое, прежде чем та достигла цели.

Запаниковав, остальные охранники открыли беспорядочный огонь. Захария без труда отбил вторую пулю лезвием сабли, и безвредный цилиндр отлетел на пол. Габриэль просто поймал третью и четвертую, словно падающие с дерева яблоки. Потом бросил пули через плечо и приказал:

— Убейте их.

Лилит и Захария бросились в атаку. Схватка была короткой, кровавой и явно неравной. Клинки вампиров замелькали в воздухе, и рев заключенных перерос в дикий вой. В сторону отлетело ухо. Потом ладонь. Лилит одним ударом снесла охраннику голову. Захария разрубил другого надвое, от плеча до бедра. За несколько секунд девять человек превратились в груду обрубков, лежащих в огромной луже крови.

— Скоро здесь будет подкрепление. — Габриэль повысил голос, чтобы перекричать радостные вопли. — Идем.

Пока на место преступления не высадились отряды вооруженной полиции и половина британской армии, вампиры проделали обратный путь через всю тюрьму по своим кровавым следам и растворились в ночи. Эш едва успевал за ними. Они добежали до ограждения по периметру тюрьмы и нырнули в дыру, которую Захария еще раньше прорубил в колючей проволоке.

Вдохнув свежий ночной воздух и увидев вертолет, ждавший их на бетонной площадке за ограждением, Эш так обрадовался вновь обретенной свободе, что едва сдержал торжествующий вопль. Заметив выражение его лица, Лилит усмехнулась.

— Цыплят по осени считают, везунчик. Ты еще не знаешь, что тебя ждет.

Захария швырнул Эша в грузовой люк и захлопнул крышку. Вампиры забрались в кабину. Габриэль невозмутимо взялся за ручки управления, и через несколько секунд винты пришли в движение, постепенно набирая скорость.

— Эй, Габриэль, а у тебя есть лицензия пилота, чтобы управлять этой штуковиной? — спросила Лилит, перекрикивая рев турбины.

Вертолет оторвался от земли, слегка наклонился вперед и стремительно взмыл в небо. Посмотрев вниз, они увидели море мерцающих синих огней, освещавших холмы Северного Йоркшира, и услышали вой сирен десятков машин подразделений быстрого реагирования, спешащих к тюрьме. Но вертолет уже превратился в быстро уменьшающуюся красную точку, мигавшую среди звезд.

Глава 33

Оксфорд

Прошло уже несколько часов после того, как остальные члены группы, утомленные долгим и бесплодным днем, закончили работу и отправились домой спать, а Джоэль все еще не уходил. Последней сдалась Кэшли. Соломон заметил взгляды, которые бросала на него женщина, видел опущенные ресницы и жест, каким она поправляла волосы, когда они оставались одни. Еще хуже стало, когда Кэшли расстегнула верхнюю пуговицу блузки, спасаясь от жары и духоты комнаты. Джоэль вспыхнул и отвел взгляд. Часто моргая и заикаясь, он пытался отогнать картины, всплывавшие в его воспаленном мозгу. И испытал огромное облегчение, когда она наконец ушла и уже не нужно было бороться с запахом ее горячей, свежей крови и соблазнительными звуками ее сердцебиения, громом отдававшимися у него в ушах.

Уже во втором часу ночи Джоэль заставил себя оторваться от письменного стола и покинуть здание, разочарованный мизерным прогрессом после стольких часов работы и уставший от постоянных усилий выглядеть нормальным в глазах коллег. Всего лишь нормальный полицейский, разыскивающий нормальных преступников.

Откровенно говоря, Джоэль не очень представлял, с чего начинать. Растерянный, он шел домой по тихим ночным улицам.

Кроме того, им овладело сильное беспокойство. Бутылка с кровью, которую ему дал Томми, быстро опустошалась. Уровень жидкости в ней, похоже, падал все быстрее по мере того, как Соломон привыкал к ее вкусу. Он уже не просто заставлял себя отхлебывать понемногу, чтобы не умереть с голода, а начал испытывать настоящую жажду. Он мог выпить содержимое бутылки одним глотком — и гораздо больше. Та часть разума, которая с отвращением отшатывалась и протестовала, как будто слабела с каждой минутой, и он очень боялся, что прежний Джоэль, человек, постепенно ускользает от него.

Неужели это правда?

Пока нет, спорил он сам с собой — в противном случае он не замирал бы от ужаса при одной мысли о необходимости пополнить драгоценную бутылку, когда использует последнюю каплю. Нет, прежний Джоэль все еще жил где-то внутри, все еще сопротивлялся. Но как долго это продлится?

Потребности во сне у него теперь не было, и Соломон беспокойно расхаживал по квартире. Но чем больше он волновался, тем сильнее было желание выхватить из кармана бутылку и ощутить чудесную, пьянящую, живительную силу крови, восстанавливающей его силы. От непрерывной внутренней борьбы депрессия лишь усиливалась.

У него не было времени на слабость или жалость к самому себе. Если он не намерен пить кровь и собирается принять ужасную судьбу, о которой рассказывал ему Томми, то оставшееся время нужно посвятить поискам. Если его решимость ослабнет и он навлечет на себя вечное проклятие, найдя себе жертву в лице какого-нибудь ничего не подозревающего бедняги, то, по крайней мере, у него будет в запасе целая вечность, чтобы выследить эту заразу и избавить от нее мир. Он уничтожит их всех.

Джоэль подумал о Томми и вдруг почувствовал угрызения совести. И его уничтожить? Так просто? Томми, который пригрел и пожалел его в трудную минуту. Томми, который нападал на людей и пил их кровь. Нравственные ориентиры сместились. Где добро? Где зло?

И еще Алекс Бишоп. С ней что делать? Сможет ли он уничтожить женщину, которую любит? Эта мысль заставила его вздрогнуть.

Он сжал кулаки.

Джоэль, Алекс мертва. Она была мертва задолго до твоего рождения. Она не женщина, не человек. Нелюдь, жуткое существо, монстр. Как и ты.

Значит, ее следует уничтожить, и нужно быть твердым.

Алекс. Он не переставал думать о ней. Джоэль закрыл глаза и увидел ее лицо — так четко и ясно, словно мог говорить с ней, а она бы услышала и ответила. Он вдруг почувствовал, словно куда-то удаляется, уплывает, впадает в подобие сна…

«Алекс, — взмолился он. — Зачем? Как ты могла сделать это со мной?»

Она не отвечала. Джоэль изо всех сил старался мысленно дотянуться до нее. «Где ты?»

Нет ответа. И тем не менее он как будто ощущал ее присутствие, невероятно близкое, почти осязаемое.

— Алекс в Лондоне, — вслух произнес Джоэль, словно в трансе.

Звук собственного голоса вывел его из оцепенения, заставил открыть глаза. Он вспомнил, что говорил Томми об этой странной, сверхъестественной, почти телепатической связи между вампиром и его жертвой.

— Алекс вернулась в Лондон, — повторил Джоэль уже громче. Казалось, это всего лишь смутное ощущение, но сомнений у него уже не осталось. Он доверял своим чувствам.

Джоэль схватил куртку, выскочил из квартиры и побежал, не сбавляя темпа, пока не пересек район Джерико и центр города и добрался до автовокзала на Глостер-Грин, откуда отправлялись ночные автобусы в Лондон. Он взял билет на рейс 03:10 до Мраморной арки, сел в полупустой автобус, позади, подальше от людей, насколько это возможно, и закрыл глаза. Пока автобус ехал в Лондон по шоссе М40, Джоэль время от времени нащупывал в кармане бутылку.

Когда он вышел из автобуса у Мраморной арки, стояла уже глубокая ночь, прохладная и звездная. Соломон быстро пошел к стоянке такси, сторонясь людей и стараясь сохранять спокойствие, сел в черный кеб и назвал водителю адрес башни Кэнери-Уорф. Казалось, это было очень давно — он пришел к ней, умоляя о помощи, думая, что нашел союзника, которому можно доверять.

Пока такси ехало по городу, Джоэль удивлялся огромному количеству транспорта даже в четыре утра, понимая, что он так и остался деревенским копом из Оксфордшира. Наконец, выведенный из себя очередью у светофора, он не выдержал, сунул купюру водителю, распахнул дверцу и остаток пути проделал пешком.

Он все бежал и бежал, быстрее и быстрее, преодолевая милю за милей. Казалось, запас его сил безграничен — он мчался по улицам, перепрыгивал через припаркованные машины, наслаждаясь ночью. «Мое время», — подумал Джоэль и тут же почувствовал стыд. Последние несколько миль до Кэнери-Уорф он преодолел в умеренном темпе. Наконец показалась мерцающая гладь реки и дом, где была квартира Алекс.

К удивлению Соломона, его мотоцикл по-прежнему стоял здесь, на том же самом месте, вероятно, не пострадавший от воров или вандалов. Джоэль похлопал по сиденью «Судзуки Хаябуса». Эта шикарная спортивная машина, которая когда-то волновала и пугала его своей скоростью и мощью, казалось, пришла из другой жизни. Стеклянный фасад жилого дома вздымался в небо, отражая звезды и огни на воде. Джоэль скользнул по нему взглядом, пытаясь определить, которое из многочисленных окон принадлежит Алекс, затем толкнул вращающуюся дверь в вестибюль и прошел к стойке администратора.

Дежурный посмотрел на него сонным взглядом.

— Мисс Бишоп? Минутку, пожалуйста. — Джоэль ждал, пока тот стучал по клавиатуре. — Мне очень жаль. Боюсь, мисс Бишоп переехала.

— А она не оставила адреса? — Соломон достал удостоверение сотрудника полиции. Дежурный посмотрел на него, потом перевел взгляд на экран.

— Нет, сэр. Извините, ничем не могу помочь.

Джоэль какое-то время испытующе смотрел на него, потом поблагодарил и вышел через вращающуюся дверь.

— Черт, — пробормотал он, оказавшись на улице. Может, это хитрость, на которую пошла Алекс, предвидя его появление?

Он снова посмотрел на темный фасад здания. Да, теперь он точно знал, где расположены окна Алекс. Свет в них не горел, как и во всех остальных. Никаких признаков движения внутри, но Джоэль все же решил попробовать. Он осторожно отодвинулся от двери, чтобы его не было видно от стойки администратора. Камеры наблюдения смотрели на него со всех сторон. Затем скользнул в тень у самой стены и посмотрел вверх, на громаду из стекла и стали.

Прежний Джоэль думал бы гораздо дольше, прежде чем решиться на такой безумный шаг. И прежний Джоэль, опытный скалолаз, никогда бы не взобрался по гладкой стене здания. Новый Джоэль, словно паук, проворно лез вверх, все выше и выше. Добравшись до выступающего бетонного козырька балконов второго этажа, он легко перемахнул через него и двинулся дальше. В одном из окон зажегся свет, и Соломон отпрянул в сторону. Женщина в ночной рубашке неслышно шла по роскошной спальне. Подождав, пока женщина исчезла за дверью ванной, он полез дальше. Меньше через минуту Джоэль уже заглядывал в темное окно квартиры Алекс.

Тот, кто проектировал систему безопасности здания, не предполагал штурма со стороны не дорожившего собственной жизнью, чрезвычайно сильного грабителя, выбравшего самый трудный путь: когда Джоэль разбил кулаком толстое упрочненное стекло, оно раскололось, как яичная скорлупа, причем не сработала никакая сигнализация. Вампир просунул руку в отверстие с зазубренными краями, отодвинул щеколду и забрался внутрь.

И сразу же убедился, что администратор не лгал. Алекс переехала, и судя по вмятинам от мебели на толстом ковре, квартиру освободили не так давно. Джоэль провел здесь почти полчаса, прочесывая пустые комнаты в поисках хотя бы малейшего следа вампирши, но квартира была абсолютно пуста. Алекс может находиться в любом месте Лондона — в том случае, если предчувствие его не обмануло.

Джоэль вздохнул. Что дальше? Поддавшись отчаянию, он подумал, что хорошо бы остаться здесь. Надолго. Ему не хотелось возвращаться на работу с началом нового дня. Не хотелось думать, дышать, существовать. Он опустился на пустой ковер и свернулся клубком в темноте, моля о том, чтобы этот мир исчез и оставил его в покое — навсегда.

Лежа в квартире Алекс, Джоэль чувствовал бедром почти пустую бутылку с кровью в своем кармане. Внутри его зрело какое-то ощущение, усиливаясь с каждой минутой — не давало покоя, грызло, кусало, возбуждало. Постепенно это невыносимое чувство захватывало все тело, от спинного мозга до кончиков пальцев.

Голод усиливался.

Глава 34

Райдингс

Два упыря встречали вертолет, приземлившийся на вертолетной площадке поместья Райдингс.

— Хозяин, — проскрипел Джеффри Хопли, пробираясь под вращающимися лопастями, чтобы приветствовать Габриэля, — ваши друзья прибыли.

Габриэль отодвинул его в сторону.

— Да, да, мы их ждали. Оставь меня в покое. Лилит, Захария, отведите человека в дом и подготовьте его. Я скоро к вам присоединюсь.

— Габриэль! — Хор знакомых голосов приветствовал его, когда он вошел в холл особняка.

Он повернулся, радостно раскинул руки и по очереди поздоровался со всеми верными союзниками. Усатый Виктор, седовласый Юрий, смуглый и миловидный Роландо, невысокий белокурый Петрок, толстый Альбрехт в мягкой фетровой шляпе и бритоголовая Элспет — все они входили в отряд традиционалистов, успешно разрушивших фармацевтический завод Федерации в Итальянских Альпах. Тиберий — высокий, мускулистый, с благородной осанкой — был другом Габриэля во время недолгой и, как потом выяснилось, несвоевременной службы в преторианской гвардии Рима. С тех пор они поддерживали связь.

Что касается Кали, все так же сверкавшей экзотическими шелками и драгоценными камнями, хорошо знакомыми Габриэлю, то встреча с ней всколыхнула множество приятных воспоминаний из далекого прошлого.

— Габриэль, милый, сколько мы с тобой не виделись? — просияв, спросила она. Золотые браслеты звенели на тонких запястьях, когда Кали гладила его лицо. — Ни капельки не изменился, — прибавила она, и оба рассмеялись. Это была популярная шутка среди вампиров.

— А ты, моя дорогая, как всегда, великолепна. — Габриэль с искренним восхищением погладил ее руку. Красота смуглой, гибкой, черноволосой азиатки была еще ярче, чем красота Лилит. Страсть между ней и Габриэлем то затухала, то снова вспыхивала вот уже триста лет, угрожая трещиной в отношениях с сестрой, но никогда не гасла совсем.

— Вижу, ты нашел себе отличный дом, — ухмыльнулся Тиберий. — От вампира с таким утонченным вкусом мы другого и не ожидали.

— Чего я не могу сказать о твоих упырях, — сморщив нос, сказала Элспет. — Мужчина туп, а от женщины воняет.

Взмахом руки Габриэль отпустил слуг.

— Это временно. Вскоре мы найдем им подходящую замену.

— Расскажи нам все. — Вид у Юрия был озабоченный. — Ты в порядке? Мы слышали, ты был серьезно ранен. Это правда, насчет Креста?

— Боюсь, что да, — ответил Габриэль. — И я вынужден с прискорбием сообщить о гибели многих наших товарищей, в том числе Антона и Анастасии. Но не все потеряно. Я разработал план, который изменит ход событий, повернет его в нашу пользу. Друзья мои, я так рад воссоединиться с вами, видеть, что наши ряды вновь пополнились.

— В большей степени, чем ты думаешь, Габриэль. В библиотеке тебя ждет необычный посетитель. — Юрий открыл дверь, и в холл развязной походкой вошел загорелый вампир с квадратной челюстью и ослепительной белозубой улыбкой, одетый в рубашку со стразами.

— Кто это такой? — Габриэль перестал улыбаться и окинул незнакомца внимательным, слегка презрительным взглядом.

— Его зовут Бакстер Барнетт, — сказал Виктор. — Он кинозвезда, Габриэль.

— Знакомое имя. Но что он здесь делает?

— На него вышел наш агент в лондонском РУВ, — пояснил Роландо. — Он хочет вступить в наши ряды.

— Точно. — Бакстер сплюнул. — Мне надоело, когда кучка фашистов указывает, что мне делать. Я слышал о вас, ребята, и подумал, что вы тут делаете великое дело. Я должен быть с вами. Рональдо организовал транспорт. И вот, приятель, я здесь, Бакстер Барнетт, à votre service.[6] — Он протянул руку.

— Мы с вами не приятели. — Габриэль проигнорировал его жест.

Жемчужная улыбка кинозвезды стала еще шире.

— Эй, если тебя беспокоит секретность, можешь не волноваться. Парни завязали мне глаза, так что я, черт возьми, понятия не имею, где находится это ваше маленькое убежище. Не говоря уже о том, что я буду нем как рыба. Скажи, Гейб, ты любишь кино?

— Называйте меня мистером Стоуном. Не имел удовольствия видеть фильмы с вашим участием.

Габриэль умолк, с неприязнью глядя на Бакстера. Одного калифорнийского загара было достаточно, чтобы все понять: вульгарный кретин еще не понял, что эту его зависимость от солазала, распространяемого Федерацией, стремится полностью уничтожить традиционалистская революция. Вместе с солазалом исчезнет и свобода, которой многие вампиры наслаждались так долго, что забыли о священных традициях и пали до таких низменных человеческих занятий, как съемки в кино.

Габриэль уже сформулировал уничтожающую фразу, которая должна была донести до Бакстера этот факт, как вдруг в голову ему пришла новая идея, и он сменил тон. Положив руку на плечо актера, Габриэль отвел его в сторону, пока остальные продолжали оживленно беседовать.

— Индустрия кино — это, должно быть, удивительный мир, — дружелюбно произнес он.

— Конечно. — В голосе Бакстера сквозила гордость.

— Скажи мне, Бакстер — могу я называть тебя Бакстером? — наверное, труд таких звезд, как ты, очень хорошо вознаграждается. Оплачивается, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд собеседника.

Бакстер скромно пожал плечами.

— Если банковский счет на двадцать миллионов баксов ты называешь хорошей оплатой, то, наверное, да. Не считая недвижимости и других вложений, приятель.

— Чудесно, чудесно. Подобное богатство позволяет тебе наслаждаться материальным комфортом. Несомненно, прекрасный дом… а также личный самолет, да?

— «Сайтейшн Браво», — ответил Бакстер, довольный, что его спросили о предмете его гордости и радости. — Маленький, всего лишь восьмиместный, но в нем есть все, что нужно, Гейб. Я пользуюсь им постоянно. В настоящее время он ждет меня в Хитроу, чтобы доставить в солнечный Лос-Анджелес.

Габриэль улыбнулся.

— Прошу простить меня за грубость, Бакстер. И называй меня Габриэлем. Добро пожаловать в нашу маленькую семью. — Он повернулся к остальным: — А теперь вы все должны увидеть наше новое приобретение.

Габриэль вывел свою маленькую армию вампиров на площадку за домом. Позади вертолета в ярком лунном свете были хорошо видны покрытые мхом развалины: когда-то на этом месте стояло маленькое цистерцианское аббатство.

— Двенадцатый век, — прошептал Габриэль и погладил неровные остатки каменной колонны.

— Славные были тогда времена. — Кали с улыбкой коснулась его руки. Лилит, стоявшая по другую сторону развалин, бросила на нее исполненный ярости взгляд, который Габриэль предпочел не заметить.

Они подошли к Лилит и Захарии, охранявшим человека. Эш был спокоен и нем: он внимательно рассматривал залитые лунным светом окрестности. Его одели в черную шелковую робу, которую Габриэль заранее подобрал для него.

— Мы ему еще ничего не сказали. — Лилит обращалась к Габриэлю. — Решили оставить это тебе.

— Слушай меня, человек. Ты избран. — Громкий голос Габриэля слабым эхом отражался от развалин. — Сегодня ты уже видел, на что мы способны. И теперь должен понимать, что мы не простые смертные вроде тебя. Но для того, чтобы ты до конца осознал положение дел и отбросил сомнения, которые могли остаться в твоем мозгу, позволь мне продолжить демонстрацию. Лилит, саблю, пожалуйста.

Лилит вытащила саблю из ножен и протянула ему, рукоятью вперед. Ни слова не говоря, Габриэль подошел к Бакстеру Барнетту, стоявшему рядом с остальными вампирами, и, прежде чем актер успел среагировать на его движение, воткнул клинок ему в живот, выдернул и бросил Лилит.

— О, черт, как больно, — простонал Бакстер и согнулся пополам, прижимая ладони к животу; остальные вампиры расхохотались. — Что за дурацкие шутки, Гейб?

— А теперь, человек, скажи мне, — Габриэль снова повернулся к Эшу, — ты понимаешь, кто мы все такие?

— Вампиры, — тихо ответил Эш. — Вот вы кто.

Смех усилился.

— Это одно из многих имен, под которыми мы известны в истории твоей расы. Мы населяем эту землю уже много веков и тысячелетий, питаясь кровью людей. Низшие существа, подобные тебе, всегда боялись нас. Но в тебе я почти не чувствую страха. Я знаю, что ты восхищаешься нами. Скажи, человек, каково твое самое заветное желание?

Эш опустился перед ним на колени.

— Я хочу быть таким, как вы. Я хочу этого больше всего на свете.

— Похоже, теперь все хотят стать как мы, — усмехнулась Кали.

— Встань, встань, — раздраженно сказал Габриэль. — Разве можно винить несчастного слабого смертного в том, что он хочет достичь совершенства? Так я и думал. Мы, и только мы, единственные в этом мире можем исполнить твое желание — и исполним. Ты обретешь силу, обретешь бессмертие, обретешь богатство и комфорт, которые превосходят самые смелые твои мечты. Но такая привилегия не дается просто так. Ты должен ее заслужить, выполнив для нас кое-какую работу. Даю слово благородного вампира: если добьешься успеха, то будешь принят в наш круг. Обращен, как выражаетесь вы, люди. Но если потерпишь неудачу, то умрешь самой ужасной смертью, какая только выпадала на долю человека.

— Я все сделаю. — Эш весь дрожал от возбуждения. — Скажите что. Клянусь, я вас не подведу.

Габриэль улыбнулся.

— Хорошо. Очень хорошо. Но прежде чем поручить тебе эту миссию, я должен убедиться, что ты способен справиться с задачей. Насколько я понимаю, ты умеешь обращаться с холодным оружием?

— Я люблю убивать людей мечом, — сказал Эш.

— Похвально. Выдающееся оружие, принадлежность рыцарской эпохи. — Габриэль шагнул к красной бархатной портьере, укрывавшей плоский участок разрушенной стены. Он сдернул портьеру, открыв длинный и широкий меч в потертых ножнах из коричневой кожи. — Вот что я для тебя выбрал. И убежден, что не ошибся.

У Эша дернулся уголок рта. Он подошел к тому месту, где лежал меч, и, дождавшись кивка Габриэля, взял его в руки и извлек из ножен тяжелый, украшенный гравировкой клинок. Обоюдоострое лезвие было острым как бритва — Эш провел пальцем по кромке, оставив капельку крови. Рукоятка поставленного на землю меча доходила ему почти до груди.

В тюрьме Эш очень скучал по своей дешевой копии. Теперь нет. Это настоящее оружие, и Эш точно знал, что им убивали: в лунном свете на лезвии были видны темные пятна, которые остаются на стали, если с нее быстро не стереть кровь.

Эш буквально влюбился в меч. Он несколько раз взмахнул клинком, оценивая его вес и балансировку.

— Я решил, что он тебе понравится, — сказал Габриэль, довольный тем восторгом, который читался на лице Эша. — Это меч немецкого палача восемнадцатого века. Надпись гласит:«Wenn ich das Richtschwerdt wohle Gott gnad der armen Seele, 1709». Приблизительный перевод звучит так: «Да упокоит Господь душу того, на кого я обрушиваю этот меч справедливости». — Габриэль улыбнулся. — У меня нет времени на людские предрассудки. Есть Бог или нет, но этот меч сослужит нам службу.

Лилит стала терять терпение. Она раздраженно взмахнула саблей, срезав несколько сорняков.

— Не тяни, брат. Мы все ждем.

— Вы хотите, чтобы я дрался.

— Один на один, — промурлыкала Лилит. — Со мной.

— И пусть победит сильнейший, — прибавила Кали. Лилит проигнорировала ее.

Бакстер Барнетт, уже полностью оправившийся от удара саблей и лишь немного обиженный, презрительно фыркнул:

— Человек против вампира? Не смешите меня. Должно быть, ты шутишь, Гейб.

— Он прав, — сказала Лилит Эшу, вспоров воздух несколькими ловкими ударами сабли. — У тебя нет ни единого шанса, мешок с кровью.

Эш поднял меч, сплюнул на землю. Они с Лилит стали друг напротив друга посреди залитых лунным светом развалин. Остальные вампиры отодвинулись на безопасное расстояние.

— Искромсай его в капусту! — крикнула Элспет и облизнулась. — Мы все не прочь отведать крови.

— Отруби ей голову, Эш, — пошутила Кали, проводя пальцем, украшенным драгоценным камнем, по шее. Она призывно улыбнулась Габриэлю, что не укрылось от Лилит, которая угрожающе фыркнула.

— En garde,[7] — скомандовал Габриэль. Поединок начался.

Глава 35

Противники кружили на месте, выбирая момент для атаки. Лилит была быстра и проворна, кончик ее клинка плясал в воздухе — вверх, вниз, вправо, влево, — не позволяя Эшу определить, куда будет нанесен удар. Он крепко держал меч правой рукой у самой гарды, а левой у головки эфеса. Ноги широко расставлены, колени слегка согнуты, глаза следят за каждым движением Лилит. Эш видел, на что она способна.

Вот только она не видела, что может он, подумал Эш. С максимальной скоростью, на которую только был способен, он занес меч над плечом и с яростью опустил, целясь ей в голову.

Лилит видела приближающийся клинок. Она без труда увернулась от него и ответила мгновенным выпадом, с яростным криком направив острие в грудь противника. Эш едва успел парировать удар.

Скрежет стали гулким эхом разнесся среди развалин, и темп поединка возрос. Скорость и мощь атак Лилит были просто устрашающими. Эш, отбивавший удар за ударом, понимал, что нельзя все время обороняться, отдавая инициативу. С яростным воплем он бросился вперед, наотмашь взмахнув мечом, и Лилит отступила танцующим шагом. Вампиры, наблюдавшие за схваткой, расступились, освобождая место бойцам.

Но атака Эша длилась недолго. Заметив, что взгляд Лилит остановился на его груди, Эш поднял меч, готовясь отразить направленный в корпус удар. Когда он понял, что Лилит перехитрила его, заставив открыться, было уже поздно — Лилит полоснула по его правому предплечью и отпрянула на безопасное расстояние, торжествующе подняв окровавленный кончик сабли. Скосив глаза вниз, Эш увидел на правом рукаве багровеющий разрез, словно сделанный лезвием бритвы.

— Ням-ням, — пропела Лилит. — Это еще только начало.

Глаза Эша остались бесстрастными. Он не чувствовал боли. Это была самая важная в его жизни битва. Смерть его не особенно пугала. Больше всего он боялся лишиться возможности получить то, о чем мечтал долгие годы, денно и нощно. Такой шанс выпадает один на миллиард — и раньше существовал только в мечтах. Но теперь он превратился в реальность, и Эш не собирался его упускать.

Лилит снова пошла в атаку, обозначила обманное движение вправо, выведя противника из равновесия, и, обойдя его защиту, атаковала слева. Эш задохнулся, почувствовав, как холодная сталь пронзает его левый бок и ночной воздух касается вспоротой плоти. Теперь Лилит готовилась нанести смертельный удар — высоко подняла саблю и с силой опустила. Удар должен был разрубить череп пополам…

…Если бы достиг цели. В последнюю секунду Эш двумя руками вскинул меч навстречу опускающемуся лезвию, вложив в это движение всю энергию каждого мышечного волокна, каждого сухожилия своего тела. Два клинка встретились в нескольких дюймах от его макушки. Одно острое как бритва стальное лезвие столкнулось с другим, и тысячи джоулей энергии сконцентрировались на нескольких микронах металла.

И тонкая кривая сабля не выдержала. Массивный двуручный меч прошел сквозь нее, расколов на куски. Лилит попятилась, на долю секунды ослабив хватку сломанной сабли, но этого было достаточно, чтобы Эш снова бросился в атаку. С яростным воплем он прыгнул вперед и ударил противницу в грудь тяжелой рукоятью меча.

Вампиры вскрикнули. Все, за исключением Габриэля, который лишь приподнял бровь.

Страшный удар опрокинул Лилит на спину. Сломанная сабля выскользнула из ее пальцев и упала на землю. Встать Лилит не успела — Эш уже стоял над ней, с силой прижав кончик меча к ее горлу.

— Я отрублю ей голову, — спокойно сказал он, обращаясь к Габриэлю.

После стольких веков абсолютной уверенности в своем превосходстве над людьми нашелся человек, который смог превзойти ее. Из горла Лилит вырвался сдавленный крик; обеими руками она схватила клинок, пытаясь отвести от себя, но хватка Эша была железной — как и его воля к победе.

— Достаточно, — махнул рукой Габриэль.

Эш мгновенно отступил. Лилит встала, вся дрожа от унижения, дотронулась до кровоточащей шеи и, стараясь не встречаться взглядом с остальными вампирами, побрела к скрытой в тени стороне развалин. Даже Кали смотрела на нее с сочувствием.

— Твою мать, вы это видели? — прошептал Бакстер Барнетт, не в силах оторвать взгляда от Эша.

Захария подошел к Лилит, обнял за плечи и стал что-то говорить тихим голосом. Несколько секунд она выглядела подавленной и готовой расплакаться — если такое возможно для вампира. Затем вдруг зарычала и, оскалив зубы, бросилась на Эша.

Не останови ее Габриэль, Лилит вырвала бы сердце из груди человека, залив кровью каменные плиты.

— Я никому не позволю так со мной обращаться, — прошипела она. — Никому!

— Учись достойно принимать поражения. — Габриэль крепко держал ее за руку. Голос его звучал мягко, на губах играла легкая улыбка, но выражение его глаз заставило Лилит отступить.

— Ты прошел испытание, — сказал Габриэль Эшу. — Это оружие теперь твое, и оно поможет тебе в твоей миссии. В точности следуй моим указаниям и возвращайся с победой — тогда мы выполним данное тебе обещание.

Эш вложил меч в ножны.

— Говорите, что я должен сделать. Все будет исполнено.

Глава 36

Оксфорд,

следующий вечер

Когда Хлоя приехала к отцу с бутылкой его любимого бордо, чтобы отпраздновать выдающееся открытие, на улице уже стемнело.

— Твое открытие, дорогая, — сказал Мэтт Демпси, открывая на кухне бутылку и отставляя в сторону, чтобы вино подышало. Весь первый этаж пропитался ароматами помидоров, базилика, чеснока и рубленого мяса, а фартук Мэтта был весь в пятнах.

— Я все еще не могу поверить, что он неземного происхождения, папа, — сказала Хлоя, заглядывая из коридора в открытую дверь кабинета. Крест обрел свой новый дом — стеклянный контейнер на письменном столе.

— Фред тоже не мог — поначалу. Видела бы ты его лицо, дорогая. Он три раза исследовал образец с помощью спектроскопа.

— И спектроскоп дал…

— Полный минералогический анализ материала, — продолжил Мэтт. — Похоже, мы правы. Не знаю, из какого камня сделан твой крест, только он явно не с этой планеты.

— Потрясающе. Откуда же он?

Усмехнувшись, Мэтт покачал головой.

— Еще рано делать какие-то выводы. До официального подтверждения предстоит еще множество проверок. Это значит, что крест нужно показать специалистам. Так что для начала на следующей неделе я отвезу его в Лондон, чтобы показать парням из Королевского астрономического общества.

— Захватывающе.

— Даже чересчур, — поморщился Мэтт. — Зря я позволил Фреду так рано рассказать все прессе. Не люблю, когда мое имя треплют газеты.

— Нельзя же вечно оставаться затворником, папа.

— Никакой я не затворник.

Они продолжали спорить, пока не уселись за стол, где стояла тарелка с домашними тефтелями и рисом — Хлоя знала, что это единственное блюдо, которое умел готовить Мэтт.

— Разумеется, — сказал Мэтт, наливая вино, — этот кусок камня мог быть здесь уже десятки тысяч и даже миллионы лет, прежде чем его нашли. Скорее всего, это остаток доисторического метеоритного дождя. Вероятно, он просто приглянулся человеку, который его подобрал. И возможно, этот человек был резчиком по камню и сделал из обломка крест. Другими словами, внеземное происхождение материала не может быть ничем иным, кроме как чистым совпадением.

— Какое облегчение. Я уж подумала, ты скажешь, что крест приземлился прямо в таком виде.

— Это было бы здорово, правда? — рассмеялся Мэтт. — Жаль тебя разочаровывать. Такую форму ему придали не раньше пятого века. Но, знаешь, это все равно очень необычная находка, даже будь крест вырезан из обыкновенного камня. — Он сунул руку в задний карман брюк и вытащил рисунок креста. — Мне удалось сделать приблизительный перевод надписи. Вот, специально для тебя. Очень любопытно.

Хлоя отложила нож и вилку, развернула листок и прочла вслух:

— «Тот, кто владеет этим Крестом силы, получает защиту против темных призраков Димана, которые пьют кровь и забирают жизнь у людей. Да пребудет с ним и защитит его божественная сила Господа нашего». Ух ты. — Хлоя посмотрела на отца. — Круто. Что это за темные призраки Димана? «Диман» похож на?..

Она сморщила нос.

— Демона?

— Точно. Древнее гэльское название самого Сатаны. Или дьявола. По какой-то причине этот крест считался особым талисманом, отгоняющим злых духов.

— Которые пьют кровь и отбирают жизнь у людей? Как вампиры? — усмехнулась Хлоя.

Мэтт пожал плечами.

— В те времена было полно предрассудков. Век науки научил нас скептически смотреть на многое, но люди той эпохи нисколько не сомневались в реальности некоторых явлений. И они обращались за защитой к раннехристианской церкви, как раньше к языческим богам и идолам. Каждая следующая религия вырастает из своей предшественницы.

— Ну, за наш необычный и замечательный крест, — подняла бокал Хлоя.

— За крест. — Они чокнулись.

Когда с тефтелями было покончено, Мэтт удалился на кухню для приготовления десерта и включил оперную музыку.

— Что там у нас? — Хлое пришлось повысить голос, чтобы перекричать громкие звуки оркестра.

— Мороженое! — крикнул в ответ отец. — Твое любимое, шоколадное.

Пока отец возился на кухне, подпевая оперной арии и нещадно фальшивя, Хлоя поднялась на второй этаж, в туалет. Потом взбежала по винтовой лестнице в спальню на чердаке, где она ночевала во время визитов к отцу. Даже здесь, под самой крышей, был слышен гром оперной музыки с первого этажа. Хлоя подошла к кровати и расстегнула сумку, брошенную прямо на одеяло. В сумке лежал пневматический пистолет, который она хотела показать отцу, чтобы развеять его страхи по поводу стрельбы.

Она извлекла футуристического вида пистолет из кобуры. Пластмассовая анатомическая рукоятка, противовес, ярко-синий корпус из анодированного алюминия и электронный спусковой крючок — все это делало его похожим не на грозное огнестрельное оружие, а на причудливую игрушку или бластер из «Звездных войн». Отец убедится, что беспокоиться не о чем. Хлоя покрутила пистолет на пальце и стала спускаться по лестнице.

Мэтт Демпси открыл буфет и достал две вазочки. В таком хорошем расположении духа он не пребывал уже много лет, хотя выпил не больше двух бокалов вина. Так приятно пообщаться с дочерью, убедиться, что все у нее хорошо и она занимается любимым делом…

Сзади послышался грохот, и мечтательная улыбка сползла с лица Мэтта. Ему показалось, что упала книжная полка.

Он ошибся.

Окаменев, Мэтт смотрел, как через заднюю дверь на кухню ломится незнакомый человек. Мужчина с наголо обритой головой. Его рука в перчатке сжимала меч, которым он крушил остатки двери.

— Кто вы такой? — успел крикнуть Мэтт, прежде чем мужчина шагнул в кухню, схватил его за горло и с невероятной силой притиснул к стене.

— Где он? — Голос незнакомца был хриплым, изо рта у него пахло гнилым мясом. Мэтт в ужасе смотрел на его зубы. Заостренные. Словно клыки. Как зубы чудовища.

— Что? Я не знаю, о чем вы…

Ужасающий рот вновь открылся, и оттуда вырвался хрип:

— Крест. Где Крест?

Мэтт где-то читал, что нельзя противоречить преступникам, проникшим в дом. Пусть берут что хотят. Даже если это бесценный для исторической науки артефакт. Даже если ты не в состоянии представить, зачем он им. Пусть забирают и оставят вас в покое.

Он подумал о дочери и указал на дверь кабинета.

— Там. В стеклянном футляре на письменном столе. Забирайте и уходите.

Железные пальцы сомкнулись на его воротнике. Не выпуская из руки огромный меч, мужчина грубо потащил Мэтта через коридор к двери в кабинет. От удара ноги дверь с грохотом распахнулась. Устрашающая улыбка незнакомца стала шире — он увидел на столе стеклянный футляр с Крестом. Швырнув Мэтта на пол с такой силой, что у того перехватило дыхание, он поднял меч на уровень левого плеча и опустил широкое лезвие по диагонали, разбив стекло на множество сверкающих осколков. Потом жадно запустил руку внутрь, схватил Крест и сунул в карман пальто.

Затем снова повернулся к Мэтту и занес меч.

— Вы получили то, что хотели, — выдохнул Мэтт, ощущая кровь на губах. — Теперь уходите. Ради всего святого, уходите и оставьте нас в покое.

Мужчина оскалился.

Мэтт понял, что он улыбается.

— «Нас»?

Глава 37

Хлоя успела спуститься по лестнице до второго этажа, когда снизу донесся ужасающий крик. Сердце у нее остановилось, колени ослабли.

ПАПА??!!

Слова, готовые сорваться с ее губ, остановил новый крик. Жуткий, исполненный боли и муки. Затем другой, не менее страшный звук — закаленная сталь крушила плоть и кости. Все мышцы в теле Хлои натянулись, как тетива лука. Она не могла говорить, не могла дышать. С трудом держалась на ногах. Это немыслимо. Это…

Почти в бессознательном состоянии она преодолела последний пролет лестницы. Заглянула в открытую дверь кабинета… и увидела лежащего на ковре отца.

Вернее, то, что от него осталось. Окровавленного, изуродованного, умирающего. Верхняя половина туловища почти отделена от остального тела. Стена кабинета, камин, пол — все забрызгано кровью.

Над телом отца стоял мужчина. Огромный меч в его руке блестел от крови, которая капала на пол с кончика длинного и широкого лезвия. Хлоя замерла, не в силах сдвинуться с места. Ее взгляд скользнул к кресту, торчавшему из кармана пальто незнакомца, затем встретился со взглядом мужчины, который медленно повернулся к ней и оскалился. Хлою парализовал страх.

Мужчина наклонился, протянул окровавленную руку, схватил ее отца за обрывки воротника рубашки и поднял, словно безжизненную куклу. Потом притянул к себе и с быстротой и свирепостью, которые казались нереальными, широко раскрыл рот и вонзил зубы в шею Мэтта. Терзал. Сосал. Жевал, пуская слюну и издавая булькающие звуки.

И в это мгновение с губ Хлои наконец сорвался крик. Мужчина тут же отпустил ее отца, тело которого с глухим стуком упало на землю. Убийца повернулся к Хлое и зарычал. Между оскаленных зубов пузырилась алая кровь.

Затем он поднял огромный окровавленный меч и бросился на нее.

На долю секунды Хлоя застыла, завороженно глядя на приближающегося маньяка с мечом. Затем пришла в себя и бросилась к лестнице. Все еще сжимая в руке незаряженный пневматический пистолет, она мчалась по ступенькам. Лезвие меча просвистело в узком лестничном пролете и врезалось в стену в нескольких дюймах позади нее, брызнула белая пыль отбитой штукатурки. Хлоя бежала изо всех сил. На лестничной площадке она повернула к ванной, на мгновение опередив преследователя. Успела вбежать внутрь и захлопнуть за собой дверь. Толстую дубовую дверь, как и все остальные в старом доме, с надежным железным замком и большим ключом. Дрожащими пальцами Хлоя нащупала ключ и повернула, почувствовав, как со щелчком сработал механизм замка.

В безопасности — но всего лишь на мгновение. Снаружи что-то ударило в дверь с неимоверной силой. Дубовые доски прогнулись, а из щелей вокруг рамы посыпалась пыль. С трудом сглотнув, Хлоя оглянулась, борясь с паникой, ужасом и горем, от которых хотелось кричать. Маленькая ванная комната с маленьким окном над раковиной. За окном на фоне густой темноты в янтарном свете уличного фонаря покачивались узловатые ветви старого дерева, которое отец отказывался срубать, несмотря на то что корни перегородили дренажную канаву.

Еще один сильный удар в дверь и звук расщепляющегося под натиском закаленной стали дерева. На кафельную плитку пола посыпалась штукатурка и чешуйки белой краски. Послышался треск — убийца вырвал широкий конец меча из двери, готовясь к новому удару. Он собирался прорубить себе путь, и много времени у него это не займет.

Хлоя посмотрела на окно и попыталась привести в порядок мысли. Сможет ли она пролезть или застрянет на полпути, беспомощно болтая ногами, пока ее не разрубит меч маньяка?

Взгляд ее упал на незаряженный пистолет, который она по-прежнему сжимала в руке. Как оружие, он абсолютно бесполезен. Пистолет стреляет крошечной свинцовой пулькой, меньше виноградного зернышка, энергии которой едва хватает, чтобы пробить гибкую картонную мишень на расстоянии десяти ярдов. Но ничего другого у нее нет. Хлоя лихорадочно рылась в карманах джинсов, и среди мелочи и мятых кассовых чеков ее пальцы нащупали твердую пульку. Одна или две всегда теряются в складках одежды и болтаются там несколько недель, а потом гремят в барабане стиральной машины. Хлоя вытащила пулю и взяла ее кончиками дрожащих пальцев.

Новый удар. Меч вонзился в дерево. Полетели щепки. Кончик сверкающего лезвия на мгновение показался из дерева, а затем исчез — меч извлекли для следующего удара. Дверь долго не продержится.

Хлоя проверила газовый баллон. Газа еще достаточно. Трясущимися пальцами она сдвинула затвор и вставила пульку в крошечную щель.

Я умру.

Затвор пистолета вернулся на место.

Меч снова вонзился в дерево, и послышался оглушительный треск расщепляющихся досок.

Хлоя подняла пистолет и спиной прижалась к раковине. Сдвинула планку предохранителя и положила палец на чувствительный электронный спуск, опасаясь, что выстрелит слишком рано. У нее был всего один шанс — до того, как убийца доберется до нее.

Ударом ноги безумец выбил остатки досок и с ревом ворвался в комнату. Казалось, он упирается головой в потолок. Белки глаз сверкали на жуткой маске из брызг крови Мэтта. Обе руки сжимали рукоять меча. Хлоя замерла. Меч взлетел вверх и со свистом опустился.

Хлоя отпрянула, и клинок, пройдя в дюйме от нее, обрушился на край раковины, расколов надвое керамическую чашу. Увлеченный инерцией страшного удара, убийца на долю секунды потерял равновесие. Хлоя отступила на шаг, подняла пистолет и, не целясь, коснулась пальцем спускового крючка.

Негромкий хлопок воздуха сменился яростным ревом убийцы, и Хлоя поняла, что попала в цель. Безумец отшатнулся и прижал обе ладони к левому глазу. Меч с грохотом упал среди осколков раковины.

Хлоя швырнула пистолет ему в лицо и вскочила на край ванны. Потом распахнула окно и ринулась в открывшееся отверстие, молясь, чтобы оно оказалось достаточно широким. Она извивалась и дрыгала ногами, вскрикивая от боли, когда рама впивалась в ее тело. Наконец пальцы коснулись сырого дерева. Ветка. Хлоя ухватилась за нее и стала подтягиваться, с трудом протискиваясь в узкое окно. Колени ударились о подоконник с внешней стороны, и она повисла на руках. Скользкая ветка вырвалась из пальцев, и Хлоя с криком полетела вниз.

Хлесткие, царапающие кожу удары голых холодных веток, потом мгновение свободного падения и глухой удар о землю. Хлоя перекатилась на спину, всхлипнув от боли, и пришла в себя.

Даже если что-то у нее сломано, это не так важно — главное, держаться на ногах. Хлоя вскочила и, не оглядываясь на окно, бросилась бежать. Ночь была безлунной, и Хлоя едва различала дорогу. Она пересекла задний двор отцовского дома, потом с трудом перевалилась через забор и выскочила в маленький переулок, который вел на главную улицу.

Она все бежала и бежала, ослепленная болью и страхом. Легкие разрывал крик. Она не узнавала окружающих предметов, не понимала, где находится. Яркий свет ослепил ее. В барабанные перепонки ударил оглушительный вой.

Последним, что услышала Хлоя, был визг скользящих по асфальту автомобильных шин.

Глава 38

Веки Хлои дрогнули, и она открыла глаза. Поначалу очертания окружавших ее предметов, залитых ярким белым светом, были размытыми, но постепенно обрели четкость, и Хлоя различила склонившуюся над ней фигуру. Черты женского лица стали яснее. И Хлоя увидела добрую, печальную улыбку.

— Отдохни, милая, — сказала сиделка, когда Хлоя попыталась подняться с больничной кровати. — У тебя был сильный шок.

Хлоя опустила голову на подушку и окинула взглядом маленькую отдельную палату. Сознание возвращалось медленно, и мысли по-прежнему путались. Она вспомнила, что последний раз лежала в больнице, когда ее сбросил пони подруги. Тогда ее навещал отец — стоял у постели, побледневший от волнения, и крепко сжимал ее руку.

Папа…

Постепенно возвращалась память о недавних событиях, и слезы потекли по ее щекам. Вместе с ними вернулась боль. Хлоя посмотрела на свою перебинтованную руку и вспомнила хлесткие удары веток, задержавших ее падение из окна отцовской ванной.

— Где мой папа? — спросила она сиделку. Голос ее звучал хрипло и прерывался. — Он умер, да?

— Ш-ш. Тебе нельзя волноваться.

— Умер? Скажите мне.

Сиделка подошла к кровати и протянула стакан с какой-то жидкостью.

— Что это?

— Поможет тебе успокоиться.

У Хлои не было сил сопротивляться. Она проглотила успокоительное и закрыла глаза, чувствуя быстрое действие лекарства, милосердно избавлявшего от мучительных картин, все время всплывавших перед глазами.

Когда Хлоя снова очнулась, ласковой сиделки не было, но пациентку, похоже, не оставляли в палате одну. На нее смотрели двое аккуратно одетых посетителей, словно давно ждавших, когда она придет в сознание. Женщина сидела на стуле, мужчина стоял у изножья кровати. Оба были в гражданском, но даже в таком состоянии Хлоя по их жестам и выражению лиц поняла, кто они такие.

Женщина представилась первой. Сержант уголовной полиции Кинан из отделения Темз-Вэлли. Глаза у нее были ласковыми, лоб прорезали сочувственные морщины. Хлоя не сомневалась, что эти обязанности женщина выполняла не впервые. Сообщить о внезапной насильственной смерти родственникам — это требует особой деликатности, даже несмотря на то, что в данном случае она лишь подтверждала догадку. Хлоя снова заплакала.

— Соседи вашего отца видели, как вы бежите от дома, — мягко сказала Кинан, когда рыдания Хлои немного стихли. — Они вызвали полицию. Мне жаль, но ему уже ничем нельзя было помочь.

Коллега Кинан, инспектор Уильямс, не отличался деликатностью. Он молчал, но взгляд его оставался холодным.

Хлоя вытерла слезы салфеткой, которую протянула ей Кинан.

— Кто мог желать зла папе? — всхлипнула она. — Он был самый добрый, самый благородный человек в мире.

— Хлоя, мы поймаем того, кто это сделал.

— Крест, — вдруг вспомнила Хлоя. — Он пришел за крестом. Он его забрал.

Кинан удивленно покачала головой.

— Какой крест?

Хлоя попыталась объяснить, но получалось у нее плохо: она запиналась, умолкала на полуслове. И вдруг до нее дошло.

— О боже. Это я принесла ему крест. Я во всем виновата.

— У нас еще будет время поговорить об этом, — резко перебил ее Уильямс. — Вы узнаете этого человека? — Он нагнулся и протянул Хлое глянцевую фотокарточку, выглядевшую официально, словно ее взяли из полицейского досье.

Хлоя пристально посмотрела на снимок, потом вздрогнула и закрыла глаза.

— Это он. Человек, убивший моего отца.

— Мы знаем, кто преступник, мисс Демпси. Он называет себя вампиром. Его настоящее имя Эш. По крайней мере, по нашим сведениям.

Хлоя задыхалась. Казалось, сердце готово выскочить у нее из груди.

— На фото не видно, — хрипло прошептала она, — но его зубы…

— Это нам тоже известно, — сказал Уильямс. — По всей видимости, он сам их подпилил. Часть его бреда.

Хлоя поморщилась.

— Он и вправду считает себя… вампиром? Он маньяк? И откуда вы столько о нем знаете? Вы сказали, что его зовут Эш. Это имя или фамилия? Эш… а дальше как?

— Этого мы не знаем, — пожал плечами Уильямс.

— Погодите. — Хлоя нахмурилась. — Я слышала в новостях. Теперь вспомнила. Вы взяли этого парня. И позволили ему сбежать?

— Все не так просто, — возразил Уильямс.

— На расследование этого дела брошены все имеющиеся в нашем распоряжении силы, — заверила ее Кинан. — Мы проводим облавы по всей стране, распространили его фотографии. Далеко ему не уйти.

— Нарисуйте повязку на глазу, — Хлоя указала на фото, — и его будет легче опознать.

Полицейские переглянулись. Суровый взгляд Уильямса сделался еще мрачнее.

— Мисс Демпси, это подводит нас к важному вопросу, который мы хотели бы с вами обсудить: оружие, найденное на месте преступления.

— Меч? У него был меч. Похож на двуручный, средневековый. — Картина, стоявшая у нее перед глазами, была невыносимой, но Хлоя никак не могла отогнать ее.

Уильямс покачал головой.

— Я имел в виду разряженный пистолет, найденный нашими сотрудниками в ванной — вместе со следами крови и веществом, которое носит название водянистой влаги. Другими словами, это глазная жидкость. Однако она не принадлежит ни вашему отцу, ни — разумеется — вам.

— Пневматический пистолет мой, — прошептала Хлоя. — Кровь и жидкость принадлежат человеку, который убил моего отца. Возьмите анализ ДНК. Это поможет его поймать.

— Если мы правильно поняли…

— Да, я выстрелила ему в глаз — если вы это хотите знать.

Уильямс мрачно посмотрел на нее.

— Вы должны понимать, мисс Демпси, что все ваши слова войдут в официальное заявление. Вы признаете, что намеренно прицелились и выстрелили из огнестрельного оружия в глаз человека?

— Это пневматический пистолет. — Хлою покоробил его тон. — Он способен пробить лишь некоторые части человеческого тела. Мне пришлось защищаться — всем, что было под рукой. Да, я выстрелила ему в глаз, и жалею только об одном: что не добралась до этого ублюдка минутой раньше. Надо было выбить ему и второй глаз, и тогда я могла бы спасти отца. — Гнев ее утих так же внезапно, как вспыхнул, и она снова расплакалась.

Кинан взяла ее за руку.

— Ш-ш. Не надо.

Лицо Уильямса осталось непроницаемым.

— Моя обязанность сообщить, мисс, что вам могут быть предъявлены серьезные обвинения. Умышленное нанесение телесных повреждений, преднамеренное использование оружие.

Хлоя смотрела на него сквозь пелену слез.

— Моего отца убили, а это все, что вас интересует? — перебила она его. — Что для вас важнее: разгуливающий на свободе безумный убийца или невинные люди, пытающиеся себя защитить?

— Тут не Америка, мисс Демпси.

— Вы меня арестовываете? Мне нужен адвокат, и немедленно.

— Успокойтесь, — сказала Кинан. — Никто вас ни в чем не обвиняет.

Хлое показалось — хотя она не стала бы в этом клясться, — что Уильямс вполголоса прибавил: «Пока». Но тут дверь распахнулась, и в палату вошла сиделка в сопровождении рассерженного врача-индуса, который выпроводил полицейских и захлопнул дверь. Спор в коридоре был яростным, но коротким. В дверном проеме на секунду снова появился Уильямс.

— Мисс Демпси, мы вернемся утром, чтобы закончить разговор.

Когда он ушел, Хлоя долго лежала одна. Почти час она беспрерывно плакала. Затем гнев, отчаяние и скорбь постепенно уступили место решимости.

— К черту, — громко произнесла она и откинула одеяло. В голове прояснилось, сердце билось ровно.

Пять минут спустя она, полностью одетая, шла по коридору к лестнице. Сиделка заметила ее и бросилась вдогонку.

— Что вы делаете, Хлоя? Вам нельзя уходить. Вы должны лежать.

— Я в порядке, — ответила Хлоя. — А когда утром вернутся копы, можете сказать им, что если они не найдут этого так называемого вампира, я сделаю это сама.

Хорошо, что Хлоя держала кошелек в кармане джинсов и он не остался в отцовском доме вместе с мобильником и остальными вещами. Сосчитав мелочь, она направилась к одинокому такси, ждавшему у ворот больницы.

— Отвезите меня как можно дальше, на сколько хватит денег, — сказала она водителю и протянула пригоршню мелочи. Ей было все равно, куда ехать. Единственное желание — сбежать отсюда.

Когда цифра на счетчике приблизилась к имевшейся в ее распоряжении сумме, такси было уже в центре города. Народу на улицах было немного — на часах было начало третьего утра. Хлоя бесцельно бродила по центру. Сильный холодный ветер дул вдоль Куин-стрит, завывал у башни Карфакс. Среди путаницы мыслей выделялась одна: нужно сообщить ужасную новость матери. Из телефона-автомата на Корнмаркет она позвонила в Штаты — за счет вызываемого абонента. Набрала номер Верни и долго ждала, дрожа, прикрывая сложенными ковшиком ладонями микрофон от рева ветра, и наблюдала за разлетавшимся по улице мусором из кафе «Макдоналдс». Наконец кто-то снял трубку, и Хлоя услышала запыхавшийся голос Маргариты, экономки. Силберманы уплыли на яхте, сообщила она Хлое, — наверное, на этот раз на Каймановы острова — и недоступны до возвращения. Может, что-то передать?

Хлоя просто повесила трубку и пошла прочь. Перед глазами у нее стояло лицо отца. Она понимала, что больше никогда не увидит его наяву, не услышит его голоса. Ветер хлестал ее мокрые щеки. Ярость сжимала горло, когда она думала о человеке, отнявшем у нее отца.

Эш. Вампир Эш. Что за человек может называть себя вампиром?

Эта мысль не давала ей покоя. Папу убил вампир. Ужасная картина снова всплыла у нее перед глазами: подпиленные зубы, красные от крови. Хлоя задрожала — и не только от холода. Потом опомнилась и мысленно дала себе пощечину. Не глупи. Вампиров не существует. Есть только напуганные люди, которые в них верят. И душевнобольные, которые хотят верить, что они вампиры. Неудивительно, с горечью подумала она, остановившись у автобусной остановки, чтобы посмотреть на освещенную уличным фонарем афишу нового фильма, «Сосущий кровь», — нигде не скрыться от назойливой рекламы, без устали рассказывающей о том, какие вампиры крутые, сексуальные и обаятельные. Наверное, в каждой толпе, выходящей из кинотеатра, насытившись кровью, сексом и притворной болью, есть такой парень: тот, кто сидел один на заднем ряду и пришел сюда не ради развлечения и попкорна. Он воспринимал все серьезно, глубоко переживал и настолько поверил в увиденное, что захотел черпать силу в том, что ему показали на экране, захотел взять эту силу и использовать ее, чтобы предстать перед миром таким, каким он сам себя представлял. Это одинокие люди. Несчастные люди, нереализованная жизнь которых крутится в беличьем колесе бессёрдечного мира, который обещает все, но ничего не дает, а лишь требует, требует и требует. Люди хотят большего, хотят свободы, хотят бессмертия, хотят оставить след на земле. И желание это, должно быть, настолько сильное, что стирает грань между мечтами и реальностью.

Еще вчера Хлоя посочувствовала бы им. Но не теперь — ведь за их психические отклонения расплачиваются невинные люди. Она с такой силой сжала кулаки в карманах пальто, что ногти вонзились в ладони. Ей хотелось плакать, но слез не было.

Незаметно для себя Хлоя прошла всю Корнмаркет. В самом конце улицы на тротуар падало пятно света от ярко освещенной витрины большого книжного магазина. Хлоя остановилась и посмотрела на свое отражение: плечи опущены, лицо бледное и сморщенное от холода. Ее взгляд скользнул по книгам, выставленным по другую сторону стекла, и она не смогла сдержать усмешку. Вы только посмотрите — опять вампиры. От этих проклятых существ никуда не скрыться.

«ОНИ ПРЯЧУТСЯ СРЕДИ НАС!», — кричали с витрины книги в твердой обложке. «Ладно, — подумала Хлоя, — но кто они такие?»

Среди аккуратно разложенных книг лежали глянцевые плакаты с портретом автора, парня по имени Эррол Найтли — Хлоя о таком никогда не слышала. Наверное, псевдоним? Она напрягла зрение, чтобы прочесть текст. Похоже, реальный человек, профессиональный охотник на вампиров с блестящей историей преследования этих существ по всему миру. Узнайте обо всем всего за 12,99 фунта. Хлоя покачала головой и пошла дальше.

Но затем, ярдов через пятьдесят, замедлила шаг.

Сколько их, этих заблудших душ, верящих в то, что они вампиры? А что, если существует целая субкультура свихнувшихся фриков, искренне убежденных, что они принадлежат к расе живых мертвецов? Может, они тусуются вместе? Общие фантазии толкают их друг к другу. Может, они собираются в определенных местах, например, в пещерах, как летучие мыши. Пьют вместе томатный сок и приходят в свои ночные клубы, нарядившись как готы. Ведут вампирские беседы на вампирских интернет-форумах. Разумеется, по большей части невинные. Но разве не может незначительное меньшинство склонных к насилию и опасных — таких, как Эш, у которых фантазия пошла еще дальше, выйти за границы этой питающейся иллюзиями субкультуры?

«И возможно, — подумала Хлоя, — парень, называющий себя охотником на вампиров, знает, где найти этих людей?»

Она поспешила назад, к витрине книжного магазина, и долго стояла, прижавшись носом к стеклу и вглядываясь в лицо Найтли на плакате. Потом кивнула. Похоже, в этом есть смысл — странный, извращенный, но есть.

Хлоя размышляла об этом всю долгую дорогу назад, до перехватывающей парковки. Свернувшись калачиком на заднем сиденье своего маленького «Фиата», уставшая, замерзшая, измотанная, она знала, что будет делать завтра утром, когда проснется. Свяжется с этим Эрролом Найтли. А потом поедет к нему и поговорит насчет поимки вампиров.

Глава 39

— Можно с тобой поговорить? — спросил Картер, когда следующим утром, около одиннадцати, Джоэль появился в полицейском участке Сент-Олдейтс.

Тот был слишком измучен голодом, чтобы спрашивать, в чем дело, но от него не укрылись жесткие нотки в голосе друга.

Когда они вошли в кабинет, Картер закрыл дверь, повернулся к Соломону и покачал головой.

— Может, я недостаточно ясно выразился, но мне казалось, что ты вернулся на работу.

— Вернулся, — слабым голосом подтвердил Джоэль.

— Тогда где же ты был последние тридцать шесть часов?

Джоэль тяжело опустился на стул. Что он может ответить? Что после наполненной отчаянием ночи на полу пустой лондонской квартиры он бесконечными часами бродил по улицам города, пытаясь не обращать внимания на приступы голода, усиливающиеся с каждым часом? Сможет ли он рассказать о бездомном человеке на берегу Темзы, которого выследил? О том, как едва не поддался почти непреодолимому желанию напасть на него и напиться его крови? И что не знай он, что из этого ничего не выйдет, то взял бы пистолет и выстрелил себе в голову?

— Я проверял одну версию, связанную с делом Стоуна. — Соломон потер глаза. — Оказалась пустышкой.

— Честно говоря, Джоэль, выглядишь ты неважно. — Картер посмотрел на часы и поморщился. — Черт. Послушай, мне нужен от тебя доклад о том, как идут дела, но тебе придется рассказывать мне по дороге. Жуткое убийство в северном Оксфорде вчера вечером.

Картер не скрывал своего раздражения, слушая усталый голос Джоэля, докладывавшего, как мало удалось продвинуться в расследовании дела Стоуна — Лонсдейла. Чтобы проинформировать Картера, времени много не потребовалось, и к тому времени, когда они добрались до места преступления на Френчей-роуд и преодолели кордоны полиции, инспектор уже исчерпал запас слов. Картер явно расстроился. Джоэль последовал за ним в дом, где группа судмедэкспертов во главе с Джеком Брайером все еще прочесывала каждый дюйм в поисках улик, и ноздри его затрепетали, уловив оставшийся в воздухе запах. Здесь была пролита кровь. Много крови.

— Видели бы вы это место вчера. — Голос Брайера звучал бодро. — В свое время мне приходилось бывать на скотобойнях, но это вообще ни в какие ворота.

Джоэль так живо представил эту картину, что у него перехватило дыхание. Он видел ароматную кровь, залившую пол, почти ощущал вкус алых струек, стекающих по стенам. Слышал, как большие, круглые, бархатистые капли падают с каминной полки. На мгновение он представил, как погружается в море крови, теплой и густой, будто расплавленный шоколад, радостно смеясь и глотая, глотая…

— …Мэтт Демпси. — Голос Картера прервал его грезы, и Джоэль понял, что тот обращается к нему. — Историк, американец, куратор музея. Похоже на ограбление с отягчающими обстоятельствами, но мы до сих пор не знаем, что было украдено — и было ли. Какая-та покрытая пылью реликвия, за которую дадут не больше двух шиллингов на интернет-аукционе или местном блошином рынке. В доме была дочь Демпси, когда это случилось. Бедняжка все видела. Теперь она в больнице, отходит от шока. С ней должны были поговорить Уильямс и Кинан.

Даже в таком состоянии Джоэль прекрасно помнил свои предыдущие встречи с инспектором Мердо Уильямсом.

— Расследование поручили Уильямсу, да? Он же непроходимый тупица.

— А ты считаешь, что я должен был отдать это дело тебе? — спросил Картер.

Джоэль предпочел не обращать внимания на его сарказм.

— Есть предположения, кто это сделал?

— Что там с результатами теста ДНК, Джек? — пророкотал Картер.

— Кажется, для вас есть утешительные новости, — весело откликнулся Брайер из другого конца комнаты.

— Хорошо бы, — сказал Картер. — Хотя, судя по описанию дочери и тому, что этот ублюдок тут натворил, — понизив голос, он повернулся к Соломону, — мы уже знаем, чьих это рук дело. Чертов вампир.

Глаза Джоэля широко раскрылись.

— Вампир?

— Не из тех, на которых ты помешался в последнее время, — сказал Картер. — Этот псих просто считает себя вампиром. Даже подпилил зубы, чтобы они стали похожими на клыки. — Он покачал головой, глядя на удивленное лицо коллеги. — Экстренные новости по всем каналам. Резня в Сент-Эловене, побег из тюрьмы, маньяк-убийца с мечом, общенациональный розыск — это тебе ни о чем не говорит? Наверное, ты не смотрел телевизор.

— Нет.

— Чем же ты занимался?

Джоэль пожал плечами.

— Ладно, не буду допытываться. — Картер положил руку ему на плечо. — Но действительно дерьмово выглядишь. Хочешь, иди домой. Что это у тебя за бутылка?

Соломон даже не осознавал, что судорожно сжимал в руке бутылку из-под крови. Теперь она была пуста.

— Ничего. — Он сунул бутылку в карман.

— Черт возьми, у нее на горлышке как будто запекшаяся кровь, — поморщился Картер.

— Это спортивный напиток, — сказал Джоэль. — Высокое содержание белков. Поддерживает силы.

— Судя по твоему виду, не очень, приятель.

— Со мной все в порядке, — запротестовал Соломон.

— Давай начистоту, Джоэль. Я не стал бы подставлять свою шею старику, чтобы вернуть тебя на работу, если бы считал, что ты не справишься.

— Я справлюсь, — заверил его Джоэль.

Но Картер сомневался не меньше, чем он сам.

— Ладно, тогда послушай меня. Иди домой. Сегодня можешь отдохнуть. Я тебя прикрою. Но завтра ты должен быть на работе и выглядеть и действовать как Джоэль Соломон, которого я знал, пока у него не появились странные идеи. Понятно?

Водитель полицейской машины без опознавательных знаков, похоже, слегка удивился, когда Джоэль попросил остановиться у маленькой мясной лавки в полумиле от его квартиры. «Черный пудинг готовят из крови, — подумал инспектор, — и им можно утолить голод». По дороге домой он жевал темную массу, но легче ему не стало.

Примерно на полпути зазвонил телефон. Соломон с отвращением сглотнул, ответил на звонок и услышал в трубке взволнованный голос, который сразу узнал.

— Дек?

— Джоэль. Я тут прямо в штаны наложил — так за вас волновался.

— Я вернулся, — выдавил из себя Джоэль.

— Вы их достали? Вампиров?

— Кое-кого.

— А Стоун?

— Меня подстрелили раньше, чем я успел до него добраться.

— Вас подстрелили? Господи.

— Всего лишь царапина, — успокоил его Джоэль. — Ничего серьезного.

— Послушайте, Джоэль, это просто потрясающе, и вы мне не поверите, но у меня есть новости, — затараторил Дек. — Я тут познакомился с одним парнем, охотником на вампиров. Он настоящий профессионал. Видели бы вы его дом. Я рассказал ему о вас, о Кресте и обо всем остальном. Вы должны приехать сюда и присоединиться к нам.

Соломон едва сдержал стон. Он же говорил парню, чтобы тот держался подальше от всего этого.

— Что за охотник на вампиров?

— Его зовут Эррол Найтли. Он еще написал о них книгу. От того, что он там рассказывает, Джоэль, просто сносит мозг. Я не могу это рассказать, блин. Книга называется…

Тот уже извлек из кармана служебный «Блэкберри», выбросил остатки пудинга в ближайшую урну и включил онлайновый поиск.

— Нашел. «Они прячутся среди нас», — закончил он за Дека, на ходу просматривая сайт.

— Точно. Она самая.

— Перестань, Дек. Раскрой глаза. Неужели ты думаешь, что этот Найтли…

Но Дек уже закусил удила и ничего не слышал.

— Если бы вы к нам присоединились, вместе с Крестом и всем прочим, и мы бы набрали еще парней, то получилась бы, блин, целая армия охотников на вампиров. Только представьте, Джоэль. О нас узнала бы Федерация и предложила объединить усилия. Это было бы круто. Подумайте, сколько гадов мы могли бы уничтожить. А Эррол говорит, что…

Джоэль хотел прервать поток его слов и признаться, что лишился Креста и не знает, где он, как вдруг его внимание привлекло одно слово из бессвязной речи Дека.

— Погоди. Вернись назад. Ты упомянул Федерацию. Что за Федерация?

— У Эррола есть кадры видеосъемки из Румынии. Специальная команда под названием Федерация уничтожает вампиров каким-то особым оружием. У них есть хорошо подготовленные агенты. Эррол считает, что это тайный отдел ЦРУ или МИ-5 — помнишь, как в фильме «Призраки». А может, это армейский спецназ, о котором никто никогда не слышал. Я же вам говорил, что это просто потрясающе, да?

Пока юноша говорил, Джоэль успел отыскать на сайте Найтли телевизионное интервью.

— Ты сам видел эти кадры?

— Потрясающе! — выпалил Дек. — Эррол собирается выложить их на сайте. Там женщина, агент Федерации. Такая крутая, с огромной пушкой в руке — наверное, это секретное оружие. Ни капельки не боится. Там видно, как она стреляет в вампира, и он буквально взрывается, блин…

Джоэль стиснул телефон с такой силой, что пластмассовый корпус угрожающе затрещал.

— Ты сейчас в доме Найтли? Диктуй адрес. Я уже еду.

Глава 40

Лондон

Сотрудникам РУВ было достаточно взглянуть на мрачное лицо возвращавшейся к себе в кабинет Алекс, чтобы понять: лучше не попадаться ей на пути. Она не была в штаб-квартире разведывательного управления с тех пор, как Бакстер Барнетт ускользнул от нее и исчез. Устроившись в номере гостиницы, который она сняла, пока не найдет другого подходящего жилья, Алекс провела долгие часы у телефона, используя все мыслимые трюки и все доступные контакты, чтобы выяснить, куда он мог деться. Бесполезно. Просто прочесывать улицы не имело смысла. Бакстер исчез, и оставалось лишь признать свое поражение. И в официальном рапорте, который она обязана подать, приукрасить ничего не удастся.

Алекс подошла к двери своего кабинета, рывком открыла, вошла, захлопнула за собой дверь и собиралась повесить на крючок пальто и сумку, как вдруг застыла на месте.

Сесил Гибсон в небрежной позе сидел, в ее кресле, закинув ноги на стол, прямо на стопку документов. При появлении Алекс в его глубоко посаженных глазах что-то блеснуло.

— Ты сидишь в моем кресле, Гибсон, — сказала она.

Гибсон неодобрительно прищелкнул языком.

— Мне известно, что этот глупец Гарри Рамбл много тебе позволял, но позволь кое-что тебе сказать, милашка. С нарушениями субординации покончено. Теперь ты подчиняешься мне.

— Отлично. В таком случае убирайтесь с моего кресла, сэр. Так вас устраивает? У меня много дел.

Однако Гибсон не разразился праведным гневом, который втайне надеялась вызвать Алекс, а лишь понимающе улыбнулся. Что-то назревало.

— Наверное, вы меня не слышали. — В голосе вампирши сквозили нотки подозрения. — Мне нужно работать.

Гибсон покачал головой.

— В данный момент у тебя нет времени. Ты должна приготовиться.

Да, действительно, что-то назревает.

— К чему приготовиться?

— К встрече с гостями, — ответил Гибсон. — Ты в самом глубоком дерьме, которое только можно представить, Бишоп. Они ждали тебя наверху.

— Кто ждал меня наверху?

— Увидишь. — Гибсон посмотрел на часы. И в ту же секунду раздался громкий стук в дверь. Он вскочил из-за стола.

«Должно быть, маленький хорек позвонил наверх в ту секунду, когда Квек впустила ее в дверь», — подумала Алекс. Она лихорадочно размышляла, что все это значит. Если речь идет о дисциплинарной комиссии, то предмет обсуждения может быть только один. Неужели руководство РУВ уже знает, что Бакстер Барнетт ускользнул от нее? Неужели его маленькая эскапада рядом со школой уже попала на YouTube? Она представляла себе заголовки: «ПЛОХОЙ ПАРЕНЬ БАРНЕТТ РАЗБУШЕВАЛСЯ», «КИНОЗВЕЗДА НАПАДАЕТ НА ДЕТЕЙ».

Гибсон театральным жестом распахнул дверь, словно тренировался перед зеркалом. При виде гостей Алекс удивленно заморгала. Процессию возглавляла — гордо вскинутая голова, развевающиеся одежды — сама Верховный правитель Олимпия Ангелополис. Рядом семенил ее личный секретарь Айво Донской — стильный, маленький, узкогрудый, в темном костюме, с лэптопом под мышкой. Следом за ними в кабинет вошли четыре телохранителя. Они закрыли за собой дверь и встали по обе стороны от нее, держа штурмовые винтовки на изготовку.

От удивления Алекс лишилась дара речи. Гибсон ухмыльнулся ей и поспешил к Вампиратрице.

— Мэм, для меня высокая честь лично приветствовать вас в нашем…

— Помолчите. — Олимпия щелкнула пальцами. — Я отменила чрезвычайно важные встречи и проделала весь этот путь не ради церемоний. Айво, будь добр.

Не говоря ни слова, Айво сдвинул бумаги на столе, поставил на освободившееся место лэптоп и раскрыл. Экран засветился, и Бишоп увидела яркую, безвкусную графику незнакомого веб-сайта.

— Знаете, что это? — спросила Вампиратрица. — Сомневаюсь.

— «Они прячутся среди нас», — произнесла Алекс, вглядываясь в экран. — Эррол Найтли, автор бестселлеров, охотник на вампиров. Ага. Понятно. — Она посмотрела на Верховного правителя. — Подумаешь. Мы уже встречали таких типов. Совершенно очевидно, что парень просто шоумен.

Олимпия поджала губы.

— И, похоже, звездой этого маленького шоу стали именно вы, моя дорогая.

— Может, объясните, в чем дело? — спросила Алекс.

— Десять дней назад, — вступил в разговор Донской, — ваш начальник Гарри Рамбл поручил вам проверить сведения о возможной активности вампиров-отступников в восточноевропейском секторе. Правильно? Мы хотим знать, что там произошло.

— Это было в Карпатах, — сказала Алекс. Недоумение ее лишь усилилось. — В безлюдном месте. Главный компьютер РУВ обнаружил блог, в котором группа самозваных охотников на вампиров договаривалась навестить маленький разрушенный дом, где якобы обитает вампир. Скорее всего, это была очередная ложная тревога, но мы решили проверить. В конечном итоге угроза оказалась реальной. Это был один из первых признаков приближающегося мятежа Габриэля Стоуна. Думаю, тот вампир был из числа его сторонников, традиционалистов.

— И вы приняли необходимые меры?

— Да. Все это есть в моем рапорте. Зачем к этому возвращаться?

— Давайте повторим еще раз, — улыбнулась Олимпия.

Алекс пожала плечами.

— Ладно. Ситуация оказалась весьма неприятной. К тому времени, как я туда прибыла, люди уже попали в беду. Трое молодых парней, лет двадцати. Объект успел убить двоих, прежде чем я его уничтожила.

— Вы соблюдали должную процедуру?

— В точности согласно правилам Федерации. Ввела двум мертвым людям носферол, чтобы они не превратились в вампиров, а оставшемуся в живых вамблок, стирающий кратковременную память. В качестве дополнительной меры предосторожности сожгла весь дом. Мой рапорт подписал Гарри Рамбл, а впоследствии был проведен подробный разбор этого случая. Не понимаю, в чем проблема.

— Позвольте продемонстрировать вам проблему, агент Бишоп, — сказал Донской.

Запершись в кабинете в противоположном конце штаб-квартиры РУВ, некто украдкой достал запрещенный мобильный телефон и набрал номер, о существовании которого не знал ни один сотрудник организации.

— Это я, — прошептал вампир, поглядывая на дверь. Он боялся, что его могут подслушать снаружи. — Он у вас?

— Да, — ответил напряженный голос Габриэля Стоуна. — Он у нас. План в действии.

— Непредвиденные обстоятельства, — прошептал вампир. — Тут Ангелополис. Вчера неожиданно прилетела из Брюсселя. Все держится в тайне, но кажется, у нее встреча с Бишоп. Они обе сейчас здесь, в здании.

— Мой человек уже в пути, — сказал Габриэль.

— Скажи ему, чтобы поторопился. Ангелополис и Бишоп — мы доберемся до обеих, если не будем терять времени.

Глава 41

Донской нагнулся к лэптопу и перешел на другую страницу того же сайта: . В центре экрана начал загружаться видеоклип.

Взгляд Алекс скользнул в сторону, на сопровождавший ролик текст.

ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ! Последние новости с переднего края битвы с живыми мертвецами. Для всех, кто знает правду, и для всех сомневающихся циников, которые теперь умолкнут… Эррол Найтли с гордостью представляет предварительный показ самого сенсационного видео, свидетельствующего о том, что ВАМПИРЫ СУЩЕСТВУЮТ. Внимание: то, что вы сейчас увидите, происходило на самом деле, и запись не рекомендуется смотреть людям, отличающимся повышенной впечатлительностью. Из группы охотников на вампиров, снявших эти невероятные кадры в Румынии, выжить удалось только одному человеку. Наши специалисты трудятся над тем, чтобы привести в порядок остальные кадры, и мы гарантируем, что когда вы увидите весь материал, то у вас больше не останется отговорок и сомнений.

…ВЫ ПОВЕРИТЕ.

— Что? — воскликнула Алекс. Все молчали. Она чувствовала на себе их взгляды. А когда загрузка видеоклипа закончилась и на экране появилось изображение, она все поняла.

— Дерьмо.

— Очень точно сказано, — ухмыльнулся Гибсон.

Изображение было зернистым и нечетким, но Алекс сразу же узнала сырой, вонючий подвал полуразвалившегося дома в румынской глубинке, куда привело ее задание. Зеленоватая картинка дергалась, сопровождаемая глухим и искаженным звуком — ужасными криками. Первый человек падает, дергая руками и ногами, в темную лужу на полу подвала. Мелькает размытое изображение кирпичной стены. Потом перемазанное кровью лицо вампира, который открывает рот — на долю секунды мелькают его клыки, ослепительно-белые среди мрачных теней подвала, — а затем хватает второго человека и перегрызает ему горло.

Алекс видела много фильмов ужасов и знала, как выглядит на экране фальшивый вампир. Этот не выглядел фальшивым. Он выглядел таким же реальным, как тогда, лицом к лицу.

— Откуда взялась камера? — пробормотала она. — Там не было камеры. Я бы ее заметила.

Гибсон усмехнулся.

— Может, у вас есть другие объяснения тому, что мы здесь видим?

— Тихо, — приказала Олимпия.

Теперь скрытый объектив повернулся в другую сторону, и Алекс с изумлением узнала себя, спускающуюся по лестнице в подвал. Облегающий черный комбинезон, который она обычно надевала на задание, и «Пустынный орел» в кобуре. Лицо немного зернистое, но узнаваемое.

— Какой выход, — произнес Донской. — На зависть Джоан Кроуфорд.

Алекс молчала, не в силах вымолвить ни слова. С экрана донесся ее голос:

— Сюрприз.

Ее рука метнулась к кобуре и вытащила пистолет.

Из динамиков донесся едва слышный голос вампира:

— Мразь из Федерации. Ваше время кончилось.

Следующие несколько секунд записи не оставили сомнений в том, что произошло в подвале. Вспышка и грохот пистолетного выстрела. Крик отлетающего в темноту вампира, тело которого уже разрывал носферол. Камера дернулась и как будто в ужасе отвернулась.

Только теперь Алекс поняла, как сняты эти кадры. На выжившем человеке была прикреплена миниатюрная камера, поворачивавшаяся туда же, куда и он, видевшая то же, что и он. Камера могла быть где угодно — в пуговице куртки, в значке.

Алекс вдруг пробрала дрожь. Худшее еще впереди. Она вспомнила, что сказал человек, когда увидел, как она одной пулей уничтожила вампира.

Как вы…

И свой ответ, перед тем как она сделала человеку укол.

Уничтожить вампира может только вампир.

Потом она сразу же воткнула заполненный вамблоком шприц ему за ухо, уничтожив память о произошедшем. Ее слова не должны были оставить следа — такие производят драматический эффект и сразу же забываются. Просто один из способов разнообразить рутинную работу, которой Алекс занималась уже не одно десятилетие.

Но, записанное на пленку, такое признание считалось нарушением законов Федерации и означало билет в один конец на «последний рубеж».

И Олимпия слышала его, произнесенное громко и отчетливо. «Вот, значит, в чем дело, — подумала Алекс. — Моя судьба предрешена».

Однако в критический момент съемка внезапно прервалась. На ее месте появилась многообещающая надпись:

«ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…»

Алекс с облегчением вздохнула — мысленно.

— Отличная работа, агент Бишоп, — сказала Олимпия.

— Откуда я могла знать? — запротестовала Алекс.

— Что случилось с человеком? — спросил Донской.

— Я вытащила его оттуда, накачав вамблоком.

— А камера осталась в целости и сохранности, — вставил Гибсон. — Эту память ты не стерла.

— Почему вы не избавились от него? — спросила Олимпия. — Уничтожив тело, вы уничтожили бы видео.

— Моя работа состоит с том, чтобы наказывать вампиров-отступников, а не убивать людей. Разве это не нарушение законов Федерации?

— Ваша работа, — огрызнулась Олимпия, — защищать Федерацию и поддерживать ее. Любой ценой — не важно, вампир перед вами или человек. Законы Федерации — это правила, соблюдения которых мы требуем от рядовых вампиров. Но ради общего блага те из нас, кому даны соответствующие полномочия, могут определенным образом раздвигать рамки закона. Я полагала, что вы, как опытный агент, должны это понимать. — Она умолкла, кипя от злости. — Очевидно, нет. И теперь благодаря вам люди знают о нас. Они знают о Федерации. Именно этого мы пытались избежать с самого первого дня. Секретность всегда была основой нашего существования.

— Вы говорили с человеком, агент Бишоп? — спросил Донской, смерив ее взглядом опытного следователя. — Существует ли что-либо, о чем нам следует знать? То, что вы ему рассказали и что появится в следующей части видео, которую Найтли опубликует на своем сайте?

Алекс посмотрела в глаза Донскому. Знает ли он правду или просто пытается хитростью выманить у нее признание вины? Она сглотнула.

— Нет, — солгала Алекс. — Я просто выполнила работу, которую мне поручили, и убралась оттуда. Вот и все.

— Этот Эррол Найтли стал чрезвычайно популярен после выхода новой книги, — сказала Олимпия. — Миллионы людей заходят на его сайт. Надеюсь, вы понимаете, насколько все серьезно?

— При всем уважении позвольте с вами не согласиться, — возразила Алекс. — Не обращайте внимания, и все быстро забудется — как фальшивые следы снежного человека, привидения и лох-несское чудовище. Это Интернет, Верховный правитель Ангелополис. Там уже полно чуши, которую никто не воспринимает всерьез.

— Мы относимся к этому очень серьезно, — сказал Донской. — Мы не идиоты. Через несколько дней или даже часов эти кадры распространятся буквально по всей Сети, и тогда ситуация выйдет из-под контроля. Пока мы с вами разговариваем, наши специалисты пытаются взломать и обрушить сайт. Это позволит нам выиграть время. Но чтобы избежать катастрофы, необходимо уничтожить источник информации.

— У вас есть сорок восемь часов, — объявила Олимпия. — Начиная с этой минуты. Найдите и уничтожьте все копии видео, все жесткие диски, на которых оно хранится, и всех, кто попытается вам помешать. Затем вычислите человека, который прислал запись Найтли, и сотрите его память — раз и навсегда. Приказ понятен?

Алекс кивнула, стараясь не смотреть на Гибсона. От него прямо-таки исходили волны радости.

— Сорок восемь часов, агент Бишоп, — повторила Олимпия. — На этот раз неудача — можете мне поверить — будет означать немедленное уничтожение.

Глава 42

Замок Бал-Маур

Ежедневный урок владения оружием против вампиров должен был начаться пять минут назад. Ожидая Найтли, Дек бродил по арсеналу. В него превратили домовую церковь, частично разрушенную, но сохранившую оригинальные витражи, сквозь которые яркое утреннее солнце отбрасывало разноцветные блики на каменные плиты пола. Старые стены осыпались, но были восстановлены — судя по остаткам лесов в углу, совсем недавно. Новая пристройка представляла собой тир для стрельбы из лука, с большими соломенными мишенями в дальнем конце. Само оружие висело на стеллажах, занимавших две стены церкви.

Дек остановился, чтобы полюбоваться им. Он посмотрел на колчаны стрел с серебряными наконечниками и двинулся дальше, к другим средствам защиты от живых мертвецов. От огромного опрыскивателя с прикладом, как у винтовки, трубка вела к прозрачной пластиковой канистре с надписью «СВЯТАЯ ВОДА». Рядом стояла другая канистра, на которой было написано: «ОСТОРОЖНО, РАЗДРАЖАЮЩЕЕ ВЕЩЕСТВО. ЭКСТРАКТ ЧЕСНОКА». Здесь были выставлены всевозможные распятия, деревянные молотки и колья. Наконец, на горизонтальной полке помещалась коллекция самурайских мечей в богато украшенных ножнах.

Больше всего Деку нравились арбалеты. Оглянувшись на тяжелую, обитую железом дверь арсенала и убедившись, что никто сюда не идет, он снял со стены оружие. Придерживая конец арбалета специальным стременем для ноги, юноша взял толстую, тугую тетиву и с трудом натянул, пока она со щелчком не встала на место. Потом осторожно взял стрелу с серебряным наконечником, отнес оружие в примыкающий к арсеналу тир, встал на линию огня, поднял арбалет к плечу и посмотрел в телескопический прицел.

Круглая соломенная мишень, установленная на расстоянии двадцати ярдов, выглядела огромной. Дек нажал на спусковой крючок, и арбалет выстрелил — с громким щелчком и отдачей в плечо. Смертоносная стрела просвистела в воздухе и вонзилась во внешний круг мишени, во все стороны полетели клочки соломы.

Дек с бьющимся сердцем подошел к мишени. Он представлял извивающегося на полу вампира, из плеча которого торчит стрела. Следующим выстрелом будет coup de grace — прямо в сердце. Выдернув стрелу из мишени, Мэддон вернулся на линию огня. Но лишь только он собрался перезарядить арбалет, как массивная дверь арсенала со скрипом открылась. Юноша повернулся, ожидая увидеть Найтли.

Но это был Гриффин. Сгорбленный старик шаркающей походкой прошел в тир, бросил недовольный взгляд на клочки соломы на полу, потом на Дека, вышел, но через секунду появился снова, с метлой, которая была выше его, и принялся убирать мусор. Молодой человек неохотно вернул арбалет на полку.

— Мистер Найтли сказал, что я могу здесь тренироваться, это точно. Я буду помогать ему убивать вампиров, — прибавил он.

— Так и сказал, да? — Гриффин издал резкий, каркающий звук, в котором Дек не сразу распознал смех. — Вот брехун.

— Мистер Найтли герой, — принялся оправдываться Дек, но старик продолжал подметать и лишь молча усмехался. Странный он какой-то, подумал юноша. Но, наверное, не особенно вредный, если узнать его поближе. — Значит, вы давно живете в семье Найтли? — громко спросил он, пытаясь завязать вежливый разговор.

Гриффин покачал головой и что-то произнес по-валлийски.

— Что? — переспросил Дек.

— Найтли то, Найтли се. Найтли, держи карман шире, — злобно пробормотал Гриффин, убирая остатки соломы.

Дек удивленно смотрел на него.

— Но…

— Диббл, — прокаркал Гриффин.

— Прошу прощения?

— Редж Диббл. Вот как его зовут. Купил эту продуваемую ветром развалину меньше года назад. На деньги от той книги.

— Послушайте, мистер, — запротестовал Дек. — Это не может быть правдой. Дом принадлежит семье Найтли уже не одно поколение. И рыцарь в доспехах, на коне — он был его предком, это точно.

Гриффин оперся на метлу; худые плечи старика тряслись от смеха.

— Сэр Найтли Бестолковый. Ага. Эту груду старого железа нашли в лавке старьевщика.

Дек колебался.

— Нет, нет! Он был первым охотником на вампиров в семье, это точно. Первый из многих.

— Вампиры! — Гриффин смахнул слезу с морщинистой щеки. — Он убил не больше вампиров, чем ты или я. Думаю, он обделается, если увидит хоть одного. Ха-ха.

Растерянный Мэддон не знал, что ответить старику, но в этот момент дверь в арсенал вновь открылась, и в тир вошел Найтли.

— Вот ты где, Деклан. Хорошо, хорошо. Прости, я немного опоздал на урок. Говорил по телефону со своим агентом. Обычные дела, которыми я не буду тебя утомлять. Очередной день из жизни популярного писателя. — Он вздохнул и с важным видом взглянул на море за окном.

— Вы загрузили видеоклип? — спросил Дек, все еще не опомнившийся от того, что услышал от старика.

— Теперь он доступен всем, — ответил Найтли. — Сегодня утром. А, вот ты где, Гриффин. Ты не приготовишь еще одну спальню, старина? Мы ожидаем гостя.

— Да, да. — Старик бросил на него недовольный взгляд и, шаркая, удалился, забрав громадную метлу и громко хлопнув дверью.

Гостя? Странно, подумал юноша. Он разговаривал с Джоэлем меньше часа назад. Неужели тот добрался так быстро? Вдобавок Дек ничего не говорил Найтли.

— Он вам звонил?

— Она, — поправил его Найтли, широко улыбаясь. — Да, звонила, рано утром. Юная леди прочла мою книгу, и ей нужен совет специалиста. Похоже, на ее отца напал вампир. Я всегда помогал своим поклонникам, Деклан. Она была очень мила. И обратилась по адресу. — Найтли хлопнул в ладоши. — А теперь начнем урок. Сегодня я покажу тебе, как обращаться с самым грозным оружием из нашего арсенала.

— Это арбалет? — с надеждой спросил Мэддон.

— Меч, Деклан, меч. А вот это, — сказал Найтли, подходя к стеллажу, — действительно нечто особенное. Японские мечи, катаны, изготовленные на заказ известным кузнецом из Киото. Клинки из чистого серебра. Посеребренные, если быть точным. Посмотри, какая балансировка.

— Отлично, — сказал Дек, в жизни не державший в руках меча. «А вы и вправду Редж Диббл?» — хотел спросить он, но решил пока держать язык за зубами.

— Грозное оружие, — с гордостью продолжил Найтли. — Можно заказать на моем сайте. Читателям моей книги я предлагаю десятипроцентную скидку. Разумеется, драться мы не будем. Я боюсь случайно тебя поранить. — Он открыл большой ящик под стеллажом, достал два тренировочных меча с гибкими нейлоновыми лезвиями и бросил один Деку. — А теперь я покажу тебе приемы боя. Стань здесь. Хорошо. Представь, Деклан, что ты вампир, а я охотник. Я собираюсь неожиданно напасть на тебя и отрубить голову. Не бойся, мой мальчик, — мне не впервой. Лезвие остановится в нескольких дюймах от твоей шеи. Не шевелись.

Подняв меч, Найтли размялся, несколько раз неловко дрыгнув ногами и взмахнув руками. Потом сделал два глубоких вдоха и, замахнувшись мечом, с громким ревом бросился на Дека, повернулся на месте, как неуклюжий балетный танцор, и вспорол воздух нейлоновым мечом, не достав до юноши несколько футов и разбив свисавший с потолка неоновый светильник, так что ему на голову посыпался дождь стеклянных осколков.

— Разумеется, я специально, — пропыхтел красный от напряжения Найтли. Он стряхивал стекло с головы, и осколки хрустели у него под ногами. — Чтобы продемонстрировать тебе разрушительную силу этого страшного оружия.

— Если попытаетесь проделать то же самое с настоящим мечом, то снесете себе голову, — раздался голос у них за спиной.

Тренировочный меч выпал из руки Найтли. Они с Деком обернулись одновременно: перед ними стояла молодая женщина. Одета она была в джинсовую куртку с начесом и линялые джинсы, на плече висела сумка. Густые белокурые локоны растрепались от ветра.

— К-кто вы? — заикаясь, спросил Найтли.

— Меня впустил старик, — большим пальцем она указала себе за спину. — Я Хлоя Демпси.

Глава 43

Лондон

Эш ехал в плотном потоке транспорта, и водители сердито сигналили ему, мигали фарами. Он давно не садился за руль, много лет передвигаясь по сельской местности пешком, и теперь получал удовольствие от быстрого «БМВ», которым снабдил его Габриэль Стоун. «Привыкну», — подумал он, агрессивно нырнув в очередной узкий просвет между машинами и заставив водителя автобуса резко нажать на тормоза.

Но вот к костюму и галстуку привыкнуть будет непросто, не говоря уже о фальшивых зубах, которые он был вынужден носить. Он выбросит их в канаву, как только сможет. Но пока все это было частью плана Стоуна, и Эшу не приходило в голову ставить под сомнение полученные указания, строгие и подробные.

Выбитый глаз перестал гноиться, но веки были еще опухшими, а черный синяк распространялся от скулы до лба. На боль он не обращал внимания — как и на разодранное правое предплечье. Боль лишь усиливала его решимость.

Эш бросил взгляд на плоский чемоданчик, лежавший на пассажирском сиденье, и улыбнулся. Внутри под толстым листом свинца на мягкой бархатной подушке лежал Крест. Эш внимательно слушал Стоуна, объяснявшего, что нужно делать с Крестом. Чтобы стать тем, кем он хотел, сначала необходимо избавиться от многих из его будущих собратьев. Причина Эша не интересовала. Он уничтожит всех, кого угодно, лишь бы получить приз. Перед ним открывалась неведомая страна из волшебной сказки, и теперь его ничто не остановит.

Поэтому его раздражение только усилилось, когда поток транспорта вдруг стал плотнее, замедлился и в конце концов стал. Снова пронзительно заревели автомобильные гудки, но на этот раз они были вызваны неразберихой, похоже ставшей результатом аварии в двух сотнях ярдов дальше по улице. У обочины стояли «Скорая помощь» и полицейская машина. В мерцающем синем свете Эш увидел санитаров, которые грузили в машину «Скорой помощи» носилки с каким-то стариком.

Он подумал о покрытом коркой засохшей крови мече, который лежал в багажнике «БМВ», завернутый в старое пальто. Прежний Эш, который не интересовался ничем, кроме убийства людей, вышел бы из машины, открыл багажник и достал меч. Эти люди, посмевшие преградить ему дорогу, быстро убрались бы восвояси, начни он прорубать себе путь мечом. Полиция? «Пусть только сунутся, — подумал бы он. — Пошли они…»

Но это тогда. Теперь все изменилось. Теперь ему было что терять, и он должен быть осторожным. И награда — невероятного размера — тоже есть, если проявить сообразительность.

Вдруг Эш увидел женщину-полицейского, которая шла вдоль вереницы замерших машин, останавливаясь, чтобы поговорить с водителями. Он сидел неподвижно, положив руки на руль, пока она не поравнялась с «БМВ», затем опустил стекло и улыбнулся. Прошло уже много лет с тех пор, как Эш мог улыбаться, не пугая людей до полусмерти.

— Впереди авария, — сказала женщина-полицейский, косясь на его поврежденный глаз. — Боюсь, будет небольшая задержка.

— Не везет так не везет. Надеюсь, никто не пострадал. — Эш рассчитывал, что ему удалось имитировать манеры среднего класса. — Проблема в том, офицер, что я вроде как спешу. — Он протянул руку к пассажирскому сиденью, раскрыл чемоданчик и продемонстрировал его содержимое. — Я реставрировал этот старый крест для церкви Святой Марии. Епископ прибудет туда на службу буквально через несколько минут — благословить крест. Я работал над ним целыми днями. — Он указал на свой глаз. — Как вы сами видите, это не так просто при моей болезни.

Эш опасался, что несколько переборщил с последней фразой, но женщина-полицейский сочувственно склонила голову и пробормотала:

— О господи.

— Они так расстроятся. — Эш покачал головой. — Полагаю, другой дороги туда нет?

Констебль на секунду задумалась.

— Мы сделаем вот что, — наконец сказала она.

Две минуты спустя Эш ехал навстречу потоку машин по боковой улице с односторонним движением, сопровождаемый доброй сотрудницей полиции, и думал об окровавленном мече в багажнике и о том, с каким удовольствием он всадил бы клинок в горло этой суке. В конце улицы он остановился, крикнул: «Благослови вас Господь», махнул рукой и помчался по новому маршруту. Потом взял выданный ему телефон и позвонил по единственному номеру, занесенному в память.

— Я почти на месте.

Ответивший ему раздраженный голос принадлежал Габриэлю Стоуну.

— Езжай быстрее, — приказал Габриэль. — И помни, что нужно держать Крест в чемодане до самой последней минуты. Они не должны его почувствовать, пока у них есть возможность скрыться.

— Верьте мне, — сказал Эш и, закончив разговор, нажал на педаль газа. Мотор взревел. Впереди горел зеленый глазок светофора, и с каждым оборотом колес его собственный, персональный рай становился все ближе.

На расстоянии меньше мили от «БМВ» агент Габриэля Стоуна в РУВ нервно мерил шагами запертый кабинет, каждые несколько секунд бросая взгляд на часы. Скоро будет поздно. Сотрудники РУВ начнут расходиться по домам. Этот человек уже должен быть рядом. Вместе с ним. От одной мысли о нем любого вампира бросает в дрожь.

С улицы донесся рев двигателя, затем визг шин: далеко внизу включились фары черного «Ягуара» Алекс Бишоп. Машина рванула с места и исчезла, оставив за собой двойной след паленой резины.

Черт. Этого не должно было случиться. Куда она торопится?

Двойной агент выскочил в коридор и побежал к кабинету Бишоп. Дверь слегка приоткрыта, но внутри никого. И все признаки того, что хозяйка покидала кабинет в спешке: на столе тихо гудит лэптоп, вращающееся кресло опрокинуто на ковер, настольная лампа включена, пластиковая чашка из установленного в РУВ торгового автомата с кровью еще приятно теплая на ощупь.

— Куда же ты так спешишь, Бишоп?

После нажатия клавиши экран компьютера вновь ожил. На нем было крупномасштабное спутниковое изображение из Google Maps. Зеленые поля, белый пляж, отвесные утесы, а на самом верху, над морем большой дом, сверху похожий на замок с башнями и внутренним двором.

— Замок Бал-Маур, — прочел агент, затем щелкнул по кнопке «назад», чтобы перейти на предыдущий сайт, который просматривала Бишоп: . com.

Агент достал мобильный телефон и торопливо набрал секретный номер.

— Это опять я. Мы опоздали. Бишоп уехала. Только что, на своей машине, на запад Уэльса, в место под названием Бал-Маур, Ньюгейл, Пембрукшир.

— Ничего страшного, — сказал Габриэль Стоун. — Мы займемся ей отдельно. — Похоже, настроение у него поднялось, что лишь усилило волнение агента. — Я сам собирался тебе звонить. — Стоун усмехнулся.

— Зачем? — с беспокойством спросил двойной агент, крепко сжимая телефон.

— Чтобы посоветовать немедленно покинуть здание, если тебе дорога твоя шкура, — сказал Габриэль. — Эш внизу.

Глава 44

Замок Бал-Маур

Эррол Найтли был не из тех, кто долго смущается. Доброжелательно улыбаясь, он повел Хлою по роскошным коридорам замка Бал-Маур, Дек тихо плелся сзади. В библиотеке гостеприимный хозяин настоял, чтобы Хлоя села в лучшее кресло в стиле честерфилд, и приказал Гриффину принести прохладительные напитки.

Дек не мог не заметить красоты девушки. Примерно одного возраста с ним, может, на год старше. Он помалкивал, предоставив хозяину вести разговор.

— Итак, Крисси… — сказал Найтли, потирая руки. — То есть Хлоя. Итак, Хлоя, насколько я понимаю, у тебя неприятности с вампирами.

— Я не верю в вампиров, — сухо ответила девушка.

Найтли удивленно вскинул брови и переглянулся с Деком.

— Тогда зачем?..

— Зачем я здесь? Затем, что многие действительно верят в вампиров, причем я имею в виду не только придурков, которые покупают вашу книгу. Я говорю о ненормальных фриках, которые убивают невинного человека и пьют его кровь, чтобы воплотить свои извращенные фантазии. Я говорю о человеке, который убил моего отца. Я приехала сюда затем, чтобы вы помогли мне его найти.

Голос Хлои был твердым, тихим и бесстрастным. Хватит слез. Выплакаться она еще успеет.

Найтли пристально смотрел на нее, сидя на краешке кресла. От изумления он не мог вымолвить ни слова.

— Именно этим вы и занимаетесь, да? — спросила девушка. — Ищете людей, которые считают себя вампирами? Его зовут Эш. Вы могли о нем слышать. Это было в новостях.

Найтли тяжело вздохнул.

— Послушайте, я не… — промямлил он.

— Я заплачу, — поспешно сказала Хлоя. — У меня есть деньги. Собирала на учебу, но теперь это уже не важно. Могу продать машину. Просто скажите, сколько стоит ваша помощь в поиске этого «вампира».

— Дитя мое. — Лицо Найтли выражало искреннее сочувствие. — Мне очень жаль вашего отца. Но вы должны понимать, что я занимаюсь живыми мертвецами. Совершенно очевидно, что этот безумец — обыкновенный преступник. Это дело полиции, а не таких, как я.

— Копы? Конечно, копы его обязательно поймают. То есть когда они перестанут преследовать меня за то, что я выбила ублюдку глаз из пневматического пистолета, и если смогут в этот раз удержать его больше пяти минут, прежде чем он сбежит и сделает то же самое с кем-то еще.

— Ты… э… в него стреляла.

Хлоя нахмурилась.

— Ну вот, теперь вы. Да, стреляла. А когда увижу в следующий раз, просто прикончу.

— Охота на вампиров и самосуд — разные вещи. — Найтли сердито засопел, словно было поставлено под сомнение благородство его профессии. — И я не наемный убийца.

— Я не прошу вас всаживать кол в сердце этого сукиного сына, — сказала Хлоя. — Используйте свои контакты в субкультуре вампирских фанатов. Думаю, так мы его сможем найти. То, что случится потом, вас волновать не должно.

— Я буду соучастником убийства, — с сомнением произнес Найтли. — Ведь речь идет о том, чтобы отнять жизнь.

Хлоя нагнулась к лежавшей у ее ног сумке и достала книгу «Они прячутся среди нас», купленную утром.

— Здесь говорится, что вы убили сотни вампиров. Если это правда, то для вас отнять жизнь — плевое дело.

— Вампиры уже мертвы, юная леди, — сочувственно произнес Найтли.

— Как удобно, да? Или они вообще никогда не существовали?

Найтли побагровел.

— Надеюсь, ты не пытаешься намекнуть…

— Знаете что, Найтли? Вы еще больший жулик, чем я думала.

— Я не намерен в собственном доме терпеть оскорбления от какой-то психопатки, — сказал Найтли, поднимаясь с кресла.

Хлоя вскочила первой. Схватив сумку, она шагнула к двери.

— Книгу оставьте себе. Не буду говорить, куда вы ее можете засунуть.

— Не уходите, Хлоя, — подал голос Дек.

— Пожалуйста, прикажите старику опустить этот дурацкий мост.

Она вышла из комнаты и исчезла в коридоре.

— Это просто… — Найтли не мог найти подходящих слов; лицо его стало пунцовым.

Дек вскочил с кресла и бросился за ней.

— Хлоя! Мисс Демпси! — Она ускорила шаг, пересекла громадный вестибюль, плечом открыла тяжелые двери и вышла на холодный вечерний воздух. — Пожалуйста, Хлоя, остановитесь и выслушайте меня!

Наконец он догнал ее на освещенной прожекторами арке, ведущей во внутренний двор. Подвесной мост опускался, гремя цепями; за ним на морском горизонте гасли последние отблески заката. Хлоя остановилась и повернулась к Деку, убрав с лица белокурые локоны, которые теребил поднимающийся ветер.

— Ладно, я слушаю, — сказала она.

— Не уходите. Мы можем вам помочь.

— Он? Забудьте.

— Я могу, — сказал Дек. — Честно. И очень хочу.

На губах девушки промелькнула тень улыбки, холодный блеск в глазах на мгновение погас.

— Послушай… Я не знаю, как тебя зовут.

— Дек. Дек Мэддон.

— Послушай, Дек. Похоже, ты милый мальчик.

— Мне почти восемнадцать, — промямлил он, густо покраснев.

— И дураком ты не выглядишь. Слишком сообразителен, чтобы якшаться с этим Найтли.

— Я тут только два дня, — сказал юноша. — Ладно, может, он и не тот, за кого себя выдает, но Найтли знает о вампирах все.

— О, Дек. Вампиры? Перестань, ладно? Вампиров не существует. Послушай, мне нельзя терять ни минуты, а я даже не знаю, с чего начинать. Я…

Она повернулась, собираясь уйти, но Мэддон остановил ее.

— Хлоя, вампиры существуют, — убежденно произнес он, глядя ей в глаза. — Пожалуйста, выслушай меня. Я был таким же, как ты. Не верил в них. Но теперь, Господь свидетель, я знаю правду. Я видел этих ублюдков. Так же близко, как тебя. И сам чуть не стал вампиром.

Хлоя молча смотрела на него.

— Я не сумасшедший, — в голосе Дека сквозило отчаяние. — Ты не думай. Клянусь, я говорю правду.

Неожиданно для самого себя он рассказал все, что с ним произошло. Хлоя стояла, прислонившись к стене, и молча слушала его признания. Он понимает ее чувства, сказал Дек, потому что сам потерял близкого человека. Никто ему не верил, сколько бы он ни повторял свою историю, правдиво, во всех подробностях. Все только смеялись — полиция, врачи, даже родители.

— За исключением одного парня. Он один во всем мире выслушал меня и поверил всему, что я рассказал. Мы были правы, Хлоя. Эти существа здесь, рядом с нами. Они реальны, и мы должны что-то сделать, чтобы их остановить.

Взгляд Хлои снова стал холодным.

— Если во всем мире нашелся всего один парень, который отнесся к тебе серьезно и который знает правду, почему вы не стали вместе уничтожать вампиров и монстров? Где же он, черт возьми?

Дек открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг увидел на извилистой дороге одинокую фару, быстро приближавшуюся к опущенному мосту. Морской бриз принес звук мотоциклетного двигателя. Неужели?

Точно!

Мотоцикл проскочил мост, нырнул под каменную арку и въехал на освещенный прожекторами двор. Лицо юноши расплылось в широкой улыбке.

— Сейчас ты с ним познакомишься, — сказал он Хлое. — Джоэль! — он с криком бросился во двор.

Хлоя смотрела, как мотоциклист спрыгивает на землю и снимает шлем. Высокий, футов шести ростом, темноволосый, с головы до ног затянутый в черную кожу. «Довольно симпатичный, — подумала она, — хотя лицо у него бледное и изможденное, как будто он давно не ел или не спал».

— Привет, Дек, — поздоровался инспектор.

Дек посмотрел на друга, и улыбка сползла с его лица. Джоэль отправился в Румынию лишь несколько дней назад, но у Мэддона возникло странное ощущение, что они не виделись много лет или даже десятилетий — настолько тот изменился, словно стал другим человеком. Дек не осмеливался даже предположить, что увидел и пережил Джоэль во время своего путешествия. Он прикусил губу.

— Ты в порядке, Джоэль?

— Голоден. И немного устал — вот и все.

— В холодильнике есть сосиски, — сказал Дек.

— Где Найтли? Мне нужно увидеть тот клип.

— Внутри. Как тебе дом, а, Джоэль? Потрясающе, правда?

— Я же говорил тебе не лезть в это дело, Дек. Ты понятия не имеешь, во что ввязался. Это опасно. Ты всего лишь ребенок.

— И вовсе нет, — прошипел молодой человек, бросая смущенный взгляд на приближавшуюся Хлою.

Джоэль схватил его за воротник и собирался встряхнуть, чтобы привести в чувство, как вдруг обнаружил, что одной рукой поднял Дека в воздух. Испугавшись, он быстро поставил парня на землю. Тот вытаращил глаза.

— Ты сидишь на стероидах или что?

— Возвращайся домой, Дек, к своим родителям. Там безопасно.

— Но разве ты не видишь? — запротестовал Дек. — Посмотри на этот дом. Здесь есть все. Мы снова одна команда, ты и я.

— Ты, я и твой новый приятель.

Хлое надоело слушать их пререкания. Ей здесь нечего делать. Вздохнув, она пошла через внутренний двор замка к своей маленькой машине.

— Как раньше, только лучше, — кивнул Дек. — У тебя же есть тот Крест, да? Подумай, скольких вампиров мы можем с его помощью уничтожить. — Он вспомнил о Кейт, и его лицо помрачнело. — Ты должен показать его Эрролу.

Джоэль покачал головой.

— Крест пропал, Дек. Я потерял его в Румынии. На стене замка Габриэля Стоуна.

Хлоя замерла — одна нога в машине.

— Ерунда, — успокоил его Дек. — У Эррола тонны крестов, можешь не сомневаться. Мы найдем, чем его заменить.

— Нет. Другие кресты на них не действуют. Что-то вроде иммунитета. Уничтожить их способен только этот Крест.

— Но почему? — Дек нахмурился. — Разве это не просто дурацкие символы?

— Прошу прощения, — подала голос Хлоя, и они оба повернулись к ней. — Кажется, вы сказали, что потеряли Крест в Румынии?

Джоэль кивнул.

— Старый полуразрушенный замок в горах, в безлюдном месте? — уточнила Хлоя.

Джоэль растерянно смотрел на нее.

— Откуда вы знаете?

— А Крест мог упасть со стены? — допытывалась она. — И удариться о камни у подножия утеса? И тогда бы он разбился, да?

— Наверное, — ответил Джоэль. — Я не знаю, что произошло. Просто теперь у меня его нет. — Он повернулся к Деку: — Кстати, кто это?

— Еще один вопрос. — Хлоя сунула руку в карман джинсов и вытащила сделанный отцом рисунок. — Похож? — спросила она, разворачивая листок.

При виде подробного изображения Креста Соломон отпрянул, словно увидел не рисунок, а оригинал. И с трудом сдержался, чтобы не закрыть лицо ладонями и не закричать.

— Он самый! — воскликнул Дек. — Точно, я узнаю его где угодно.

— Нам нужно поговорить, — сказал Джоэль.

Глава 45

Лондон

Эш надел дорогие солнцезащитные очки, пересек темную парковку и вошел в ярко освещенное фойе юридической фирмы «Шлюсслер и Шлюсслер лимитед». Пальцы его крепко сжимали ручку чемоданчика, но без меча он чувствовал себя голым.

Шел уже шестой час, но в здании было все так же оживленно. Эшу еще не приходилось наблюдать такого рода профессиональную суету: хорошо одетые люди сновали туда-сюда с папками и документами в руках, секретари висели на телефонах, толстые бизнесмены сидели на роскошных диванах, листая «Файнэншл таймс». В другое время он снес бы головы этим ничтожествам и смотрел бы, как они умирают. Может, как-нибудь потом. Теперь он занят.

Никто не обратил внимания на Эша, пока он шел к лифтам по просторному фойе с блестящим полом. Элегантный костюм и дорогой чемоданчик из телячьей кожи делали его похожим на тысячи любящих роскошь юристов, ежедневно заполнявших кабинеты фирмы. Худшее, что могли о нем подумать, — что он пижон, считающий крутым носить в помещении солнцезащитные очки. Но сотрудники «Шлюсслер и Шлюсслер лимитед» давно привыкли к подобным типам.

Ожидая, пока галдящая толпа сотрудников выйдет из лифта, Эш сделал вид, что читает сообщение в телефоне. Когда кабинка опустела, он поспешно скользнул внутрь и нажал кнопку четвертого этажа. Лифт с негромким шорохом поехал вверх. Эш впервые в жизни пользовался лифтом, и ему не понравилось. Рассматривая свое непривычно одетое отражение в полированной стальной двери лифта, он мысленно повторял полученные инструкции.

Раздался мелодичный сигнал, и лифт остановился на четвертом этаже. Полированная стальная дверь скользнула в сторону, открывая пустую лестничную площадку, резко контрастировавшую с роскошной отделкой юридической фирмы внизу. Эш направился к табличке с надписью «Кейлер Вайс Инвестметс». Войти он не пытался, зная, что дверь заперта. Рядом находилось серебристое переговорное устройство с маленькой сеткой динамика и кнопкой. Сверху смотрели глазки камер видеонаблюдения. Эш поправил галстук, нажал кнопку переговорного устройства и спокойно произнес заученные слова:

— Барри Ренфилд из «Норвуд Эстейт Менеджмент». У меня встреча с мистером Келби.

Женский голос в переговорном устройстве звучал растерянно, и Эш подумал, что уловка не сработает. Все равно ему не нравилась эта идея. Гораздо проще искрошить дверь мечом и приступить к делу.

Но ждать пришлось лишь несколько секунд. Послышалось жужжание, и дверь со щелчком открылась. Эш оказался в длинном коридоре без окон, с ослепительно-белыми стенами и полом. В дальнем конце виднелась еще одна дверь, которая при его приближении распахнулась. Его встретила строгого вида женщина в темном костюме, с волосами, собранными на затылке в тугой узел. Табличка на ее столе просто сообщала «КВЕК». За ее спиной располагались еще одни запертые двери, больше похожие на банковский сейф. Эш понял, что хитрость не была лишней.

— Мистер…

— Ренфилд, — повторил он. — Ренфилд из «Норвуд Эстейт Менеджмент». Как вам известно, моя компания представляет интересы владельцев здания.

— Какая-то проблема?

— Я предпочел бы говорить с мистером Келби, — сказал Эш, отметив, как женщина поглядывает на его шею. На ее щеках появился легкий румянец, зрачки расширились. Он мысленно улыбнулся.

Хочешь попробовать моей крови, сука? Ты не представляешь, что тебя ждет.

— В данный момент у мистера Келби совещание, — сдержанно сообщила женщина. — Я не нашла записей о встрече.

— Вот моя визитка. — Эш показал ей карточку, и женщина, нахмурившись, принялась разглядывать ее. — Это очень важно, — сказал он. — Речь идет об арендной плате. — Раздражение в его голосе было искренним. От всех этих разговоров во рту у него появился кислый привкус.

— Нас никто не уведомил, — сказала она. Затем вздохнула, вернулась к своему столу и нажала кнопку. — Это мисс Квек. У меня джентльмен, желающий видеть мистера Келби. Похоже, это важно, — прибавила она и смерила Эша ледяным взглядом.

— Спасибо, мисс Квек, — поблагодарил Эш. Потом указал на свой чемоданчик: — Вы позволите?

Прищурившись, она смотрела, как Эш кладет чемоданчик на ее стол и поворачивает колесики кодового замка. Потом он с улыбкой откинул защелки, но крышку не тронул. Квек пристально смотрела на него.

Через мгновение массивная бронированная дверь бесшумно открылась, и навстречу Эшу шагнул темноволосый человек.

— Я Корнелиус Келби. — Вид у него был немного озадаченный. — Чем могу помочь?

— Ничем, — ответил Эш. — И вам тоже никто не поможет.

Он небрежно протянул руку и откинул крышку чемоданчика.

В двадцати милях к юго-западу от штаб-квартиры РУВ Габриэль Стоун нервно мерил шагами винный погреб поместья Райдингс. Рядом в старинном бархатном кресле развалилась Лилит, небрежно отхлебывая кровь из чашки и листая журнал мод.

— От твоего мелькания у меня голова кружится, — раздраженно буркнула она, подняв голову.

— Да? — рассеянно произнес он, отвлекаясь от своих мыслей.

— Расслабься, братец. А то скоро протопчешь тут колею.

— Элспет, Роландо и Петрок уже отбыли на задание?

— Как только зашло солнце, — ответила Лилит и сделала еще один глоток, долгий и неспешный. — Все под контролем. Хотя, — прибавила она, — Роландо плохой пилот.

— Полагаю, я объяснил ему, как управлять машиной, — раздраженно сказал Габриэль. — Где ты это взяла? — спросил он, заметив чашку у нее в руке.

Она прищелкнула языком.

— Ну, Габриэль. От одного из людей, которых мы держим в подвале, глупый. Забыл? Это же была твоя идея.

— Лилит, они там не для того, чтобы удовлетворять твои капризы. Как же мы устроим праздничную вечеринку, если ты будешь…

— Ладно, ладно, прости. Я чуть-чуть попробовала. Не удержалась. И вообще, кто их считает? Одним больше, одним меньше. Тут их полно. Вчера ночью Захария притащил еще одного. Какая-то местная девчонка. Наверное, возвращалась с дискотеки, или как там это теперь называется.

— Понятно. Чудесно, чудесно, — рассеянно пробормотал Габриэль и в задумчивости снова принялся расхаживать по подвалу, то и дело нащупывая телефон в кармане расстегнутого жилета, надетого поверх белой рубашки.

Вообще-то Габриэль не любил телефоны и старался пользоваться ими как можно реже, но теперь ждал, когда он зазвонит, сообщая долгожданную новость.

— Нечасто тебя увидишь таким увлеченным, — сказала Лилит. — Только посмотри на себя. Улыбаешься сам себе, будто мальчишка.

— Если все пойдет по плану, сегодняшний день войдет в историю. Это будет день уничтожения Федерации, раз и навсегда. Для нас настанет новая эра. Вновь наступит эпоха вампиров.

— Давно пора, — кивнула Лилит и снова уткнулась в журнал.

Глава 46

Штаб-квартира РУВ,

Лондон

Даже Эш не ожидал того, что произошло, когда он откинул крышку чемоданчика, открыв лежавший на роскошном алом бархате Крест.

Квек и Келби застыли, раскрыв рты, охваченные ужасом, не в силах поверить своим глазам — словно два кролика, попавшие в луч света от фонаря охотника.

Не было ни ослепительной вспышки, ни разрушительного взрыва. Крест просто лежал на своей мягкой подушке. Но заключенная в нем энергия теперь вырвалась из свинцовой оболочки чемоданчика с силой, подобной гигантскому электрическому импульсу. Прямо на глазах Эша этот импульс обрушился на двух лишившихся дара речи вампиров, разорвал на части и уничтожил, превратил в пыль.

Из-за открытой металлической двери, через которую вошел Келби, донеслись отчаянные крики и визг — разрушительная сила Креста постепенно проникала в глубь здания. Эш схватил Крест и крепко зажал в кулаке. Гладкий, молочного цвета камень вдруг завибрировал, наполняясь гудящей энергией, словно обжигавшей правую ладонь. Левой рукой Эш расстегнул молнию одного из отделений чемоданчика, достал миниатюрную цифровую камеру, которую дал ему Габриэль Стоун, и включил ее.

Высоко подняв Крест и держа камеру у груди, Эш вошел в стальную дверь и оказался в помещении РУВ. Началось массовое уничтожение. Если бы от них что-то оставалось, Эшу пришлось бы пробираться через груды трупов, доходящие ему до пояса. Но на его пути попадалась лишь тонкая серая пыль на полу, на письменных столах и компьютерных терминалах, а также обгоревшие клочки одежды, кружившиеся в воздухе, словно хлопья пепла.

Теперь он понял, какой мощью обладает эта штука и почему его новые хозяева приложили столько сил, чтобы заполучить ее. Его было трудно удивить и еще труднее потрясти — но ощущение всемогущества, разливавшееся по жилам, когда он шел по коридорам, уничтожая все на своем пути, заставило его громко смеяться от радости.

Десятки вампиров, которых еще не достигла смертельная сила Креста, отчаянно кричали и пытались спастись бегством. Коренастый мужчина в сером костюме лихорадочно дергал шпингалет окна, пытаясь открыть его и броситься вниз, но не успел. Эш приблизился к нему, и он рассыпался в прах, издав вопль, едва успевший слететь с его губ. Двое других, явно какие-то охранники, испарились прежде, чем один успел вытащить из кобуры пистолет, а второй поднять полуавтоматическую винтовку. Оружие со стуком упало на пол среди облачка пыли.

Эш остановился, сунул Крест за пояс и поднял винтовку. К короткому стволу был прикручен толстый цилиндрический глушитель. Полезная штука. Эш осмотрел казенную часть и двинулся дальше — очистить все здание.

Незапертые двери он открывал ударом ноги. Запертые сбивал с петель выстрелом из винтовки, которую держал в одной руке. Для дичи, на которую он охотился, винтовка была не нужна. Все, кто пытался уползти и спрятаться, рассыпались в прах от одного лишь его присутствия.

В мозгу у него четко отпечатался план двух этажей здания — чертеж ему показывали в Райдингсе. Добравшись до дальнего конца четвертого этажа, Эш поспешил к лифту на пятый — там располагались кабинеты и конференц-зал, где, как рассказывал ему Габриэль Стоун, вероломные руководители разведки планировали и осуществляли свои мерзкие операции, направленные на унижение и деградацию расы вампиров.

Лично Эшу было плевать на политику. Здесь его интересовало только одно, и он двигался к цели с такой же стремительностью, как акула к своей жертве. Войдя в кабинку лифта, Эш нажал кнопку с цифрой пять.

Верхний этаж здания был охвачен паникой — персонал РУВ с криками убегал от источника ужасной силы, неумолимое приближение которого чувствовали все. Но бежать было некуда.

Путь к спасению открывался только посвященным. За запертыми дверьми с табличкой «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН» в той части верхнего этажа РУВ, куда имели доступ лишь немногие вампиры, по освещенному неоновыми лампами коридору бежала, подхватив развевающиеся одежды, Олимпия Ангелополис. Охваченная ужасом, она невнятно бормотала.

— Прочь с дороги! — крикнула Верховный правитель одному из телохранителей, выскочившему из двери и попытавшемуся неловко заслонить ее своим телом.

Олимпия уперлась ладонями ему в грудь, с силой толкнула, так что он ударился о стену и упал, и, перепрыгнув через него, помчалась дальше. Встать телохранитель не успел — его тело забилось в конвульсиях, из горла вырвался исполненный боли крик.

Крест приближался с каждой секундой.

Из выходящих в коридор дверей выскакивали охранники и, охваченные паникой, беспомощно оглядывались.

— Ни шагу назад, — прошипела Олимпия, указывая в сторону источника силы. — Ваш долг — защищать своего Верховного правителя!

Телохранители дрожащими руками достали оружие, и Олимпия, путаясь в длинных одеждах, проскользнула мимо. Потом оторвала сковывающую ноги ткань и влетела в дверь с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН».

Это место входило в число наиболее охраняемых секретов лондонской штаб-квартиры РУВ, и о нем знала лишь элита Федерации. За надежной дверью аварийный люк открывал проход в вентиляционные шахты, по которым можно было попасть с верхнего этажа на первый, — этот люк был прорезан в 1985 году, когда недавно сформированное агентство арендовало здание. Предпринимались все мыслимые меры, чтобы сохранить его втайне от владельцев и от юридической фирмы, занимавшей нижнюю часть здания. Его единственной целью было защитить важных персон именно в такой ситуации. Руководители Федерации никогда не исключали возможности организованного нападения — хотя и не ожидали, что оно будет таким внезапным и беспощадным. Их застали врасплох, и единственным желанием Олимпии, бежавшей к тайной двери, было добраться до безопасной штаб-квартиры в Брюсселе. Она обязана туда вернуться. Она должна спастись — любой ценой.

Послышался приглушенный выстрел, затем треск открывающейся двери, и сразу же по коридору эхом разнеслись крики охранников. Олимпия была почти у цели. До Двери — на ней имелась табличка с оскаленным черепом и перекрещенными когтями, как на контейнерах с носферолом, — оставалось несколько ярдов… но звук нетвердых шагов и стон у нее за спиной заставили ее вскрикнуть и оглянуться.

Это был один из телохранителей. Половина его тела уже исчезла, вторая половина быстро чернела и распадалась — одна рука отсутствовала, сморщенная нога волочилась по полу.

— Он идет, — прохрипело изуродованное до неузнаваемости лицо, и телохранитель рухнул к ее ногам.

Олимпия чувствовала, как приближающаяся энергия Креста накрывает ее, и скривилась от боли. С огромным усилием она преодолела последние два шага и в отчаянии прижала ладонь с растопыренными пальцами к сканеру на стене. Мысли путались — ей казалось, что процесс сканирования и анализа данных длится вечность. Боль усилилась. Олимпия закричала.

Крест приближался.

Под дверью Эш обнаружил лишь обугленные останки вампира и несколько клочков ткани. Он ткнул в пепел стволом винтовки, затем выстрелил в электронный замок. Ничего. Дверь выдержала. Эш пожал плечами, повернулся и проделал обратный путь по коридорам верхнего этажа.

Там, где всего несколько минут назад находился командный пункт РУВ, стояла полная тишина. От уничтоженных вампиров осталась лишь мелкая, похожая на известь пыль, облачка которой поднимались в воздух, когда мимо проходил Эш, висели неподвижно некоторое время, а затем медленно оседали. Крест стал холодным на ощупь, снова превратившись в неодушевленный кусок камня.

Эш выключил видеокамеру. Она записала все, что можно. Затем Эш спустился на лифте на опустошенный четвертый этаж, вернулся в приемную, бросил ружье на стол мисс Квек, положил камеру и Крест в чемоданчик, защелкнул замки и покрутил колесики с цифрами.

Выйдя из здания «Шлюсслер и Шлюсслер лимитед» — еще один юрист, возвращающийся домой после долгого рабочего дня, — Эш достал телефон.

— Дело сделано, — тихо сказал он, направляясь к своему «БМВ».

Габриэль Стоун, похоже, был доволен.

— Превосходно. Теперь без промедления приступай ко второму этапу, пока враг еще ни о чем не подозревает. Самолет ждет. Торопись.

— Брюссель, — пробормотал Эш, заводя машину и выезжая с парковки. «Интересно, — думал он, — как это будет в Брюсселе».

Глава 47

Замок Бал-Маур

— Спектро… что? — переспросил Дек.

Вернувшись втроем в библиотеку, они обнаружили, что огромная комната пуста. Найтли исчез — либо пребывал в дурном настроении, либо звонил литературному агенту. По мере того как гасли последние лучи опускавшегося в море солнца, высокие окна эркера постепенно темнели. Джоэль опустился в одно из глубоких кресел и слушал рассказ Хлои. Глаза его были закрыты, однако он не пропускал ни единого слова. Дек, пристроившийся на подлокотнике другого кресла, нервно притопывал ногой и сосредоточенно хмурил брови.

— Спектроскоп, — повторила Хлоя. — Тот парень из лаборатории, о котором я вам говорила, Фред Ланкастер, использовал его для анализа материала Креста. Выяснилось, что он не отсюда. Я имею в виду, не с нашей планеты. — От воспоминаний девушка снова расстроилась и все время вытирала глаза платком. — Так что они с папой решили, что сделали выдающееся открытие. И Фред предложил рассказать об этом местной прессе. Так новость попала в газеты.

Хлоя принялась рассказывать дальше, и слезы потекли ручьем.

— Это я во всем виновата, — всхлипывала она. — Не нужно мне было привозить Крест. Но откуда я могла знать? Откуда?

Разрыдавшись, она закрыла лицо руками.

Наконец Хлоя умолкла, пытаясь успокоиться, потом высморкалась. Дек осторожно коснулся ее плеча.

— Ты не могла знать, Хлоя, — сочувственно прошептал он. — Не нужно себя винить, не нужно.

Джоэль прекрасно помнил сцену убийства, но решил не говорить об этом Хлое — и предпочел не высказывать своего мнения, что шансы найти убийцу Мэтта Демпси у инспектора Мердо Уильямса из полиции Темз-Вэлли еще меньше, чем у нее. Если расследование ведет такой парень, как Мердо Уильямс, рассчитывать лучше на себя.

— Что это за штука? — спросила Хлоя, немного успокоившись. — Этот Крест… как вы его назвали?

— Ардайка, — сказал Джоэль. — Он называется Крест Ардайка. Мой дед много лет охотился на него. После его… смерти остался дневник. Я нашел в нем сведения, которые помогли мне найти Крест — в Венеции. Он был спрятан под старой церковью, пролежал там, наверное, не одно столетие.

— Значит, ваш дед был охотником на вампиров?

Соломон кивнул.

— Он хотел уничтожить их всех. Это было делом его жизни.

— А Крест Ардайка? Вы говорите, это вроде супероружия против вампиров?

Даже в полутьме библиотеки острый глаз Джоэля различил недоверие в ее взгляде.

— Совершенно верно, — серьезно ответил он. — Я не знаю причины. Но, похоже, Крест обладает невероятной силой воздействия на… них. — Джоэль едва не сказал «на нас». — Крест упоминается в их фольклоре. Они его очень боятся. Одно лишь приближение к нему смертельно.

— У вампиров есть фольклор? — Хлоя покачала головой, потом задумалась. — Ладно, представим на минуту, что все это не полное безумие и вы рассказываете правду. Но я все равно не понимаю, зачем свихнувшемуся психопату, считающему себя вампиром, красть этот знаменитый Крест, которого все вампиры якобы так боятся. Это… — она подыскивала сравнение, — как будто Супермен ищет кусок криптонита,[8] прекрасно понимая, что камень убьет его. Или я что-то пропустила?

— Хороший вопрос, — сказал Джоэль. — Но я не знаю на него ответа.

Все трое надолго умолкли, и в комнате был слышен только далекий шум прибоя. Дек с сочувствием смотрел на Хлою, Соломон сидел неподвижно, силясь разгадать загадку. Нужно побольше узнать об Эше. Выудив из кармана служебный «Блэкберри», он принялся просматривать онлайновые новости об убийце. Казалось, весь Интернет был взбудоражен этой историей.

Но лишь просматривая статью Би-би-си о побеге из тюрьмы, Джоэль понял, что произошло.

— Кажется, нашел, — сказал он, мысленно ругая себя, что не заметил этого раньше.

Из персонала тюрьмы не выжил никто, но заключенные, ставшие свидетелями резни, описывали группу из трех человек, которые смогли проникнуть в одну из самых надежных тюрем страны, выкрасть узника из блока одиночного заключения и уйти целыми и невредимыми. Среди этих троих была женщина. Темноволосая, сексуальная, в красном комбинезоне. И огромный черный парень.

Джоэль мог не читать дальше, чтобы понять, кто был третьим участником нападения.

Лихорадочно размышляя, он вспомнил, о чем Томми рассказывал ему в Саутгемптоне: миллионы людей готовы на все ради вечной жизни и неограниченной власти. Награды, которую им способен дать только вампир.

И вдруг все стало на свои места, приобрело смысл: побег из тюрьмы, нападение на отца Хлои, похищение Креста, рассказ Томми о мятеже против Федерации.

— Что? — спросила Хлоя.

— Черт, — громко сказал Джоэль. — Кажется, я понял.

— Что? — повторил вопрос Дек.

Джоэль повернулся к Хлое.

— Эш взял Крест не для себя. Его наняли. Вампир по имени Габриэль Стоун.

Хлоя молча смотрела на него.

— Стоун! — воскликнул Мэддон.

Соломон кивнул.

— Ты кое-чего не знаешь, Дек. Сейчас нет времени подробно об этом рассказывать, но в мире идет война, война между вампирами. Стоун хочет с помощью Креста уничтожить своих врагов. Но сам он не может не только взять в руки оружие, но даже приблизиться к нему. Ему нужен человек. Убийца, жестокий маньяк, одержимый навязчивым желанием стать вампиром. Представляешь, на что способен такой человек, чтобы исполнить свою мечту? Именно такую сделку и предложил ему Стоун.

— Погодите, — медленно произнесла Хлоя. — Убийца моего отца хотел стать вампиром, и настоящий вампир нанял его, чтобы он украл Крест, пообещав сделать вампиром.

— Обычно говорят «обратить», — поправил ее Джоэль. — Это общепринятый термин.

— Послушай его, Хлоя. — Деку отчаянно хотелось, чтобы она поверила. Внезапно его лицо озарилось улыбкой. — Ладно. Я могу доказать, что вампиры существуют.

Девушка недоуменно вскинула бровь.

— Подождите. Сидите тут.

Дек вскочил, выбежал из комнаты, а через несколько секунд вернулся с одним из многочисленных лэптопов, разбросанных по всему замку. Раскрыв компьютер, юноша щелкнул закладку, которая привела его прямо на домашнюю страницу сайта Найтли. Еще пара щелчков, и на экране появился клип, снятый в Румынии.

— Сначала посмотри вот это, — сказал Дек, ставя компьютер на колени Хлои. Она хотела сбросить лэптоп, но потом тяжело вздохнула и смирилась.

Джоэль не забыл, зачем проделал весь этот путь на запад страны. Он встал с кресла и встал за спиной Хлои, чтобы видеть экран компьютера. Шея девушки оказалась всего в нескольких дюймах от него. Он слышал удары ее сердца так же отчетливо, как своего собственного.

Нет, Джоэль. Нет.

Покашляв, он постарался сосредоточиться на том, что показывал им Дек.

— Я уже восьмой раз это смотрю, — взволнованно сказал молодой человек, указывая на экран. — Не могу дождаться, пока появится остальное. Смотрите. Смотрите. Видите вампира? Видите зубы этой твари? Внимательнее. Сейчас по лестнице спустится эта женщина, агент Федерации, и разнесет ублюдка на куски.

Хлоя и Джоэль молчали. Они смотрели на разворачивавшуюся перед ними картину, но по-разному: девушка с нескрываемым презрением, инспектор с растущим волнением.

— Вот она, — указал Дек. — Видите?

Соломон его почти не слышал. Он не мог оторвать глаз от экрана — по ступенькам, ведущим в подвал, спускалась Алекс Бишоп. Ошибиться было невозможно.

— Я должен ее найти, — прошептал Джоэль. — Я должен поговорить с Найтли.

Хлое надоело.

— Все это чушь, — сказала она. — Брось. Любой студент третьего курса легко сделает такое с помощью фотошопа.

— Нет, такое невозможно подделать, — запротестовал Дек, указывая на экран, где тело вампира буквально взрывалось, распадаясь на куски. — Господи, вы только посмотрите на это. — Дверь за его спиной открылась, и он оглянулся. — Эррол, я показываю им клип.

Найтли вошел в библиотеку, привычно скользнув взглядом по зеркалам, затем посмотрел на Хлою.

— Очень рад, что ты осталась. — Он широко улыбался и явно был готов простить ей колкие замечания. — Я отправил Гриффина в местный супермаркет, купить что-нибудь вкусненького к ужину. Можно надеяться, что ты составишь нам компанию?

Судя по румянцу на щеках Дека, он тоже на это рассчитывал. Однако Хлоя, похоже, не разделяла их оптимизма.

— Пока не знаю, — ответила она.

— Эррол, это мой друг Джоэль, о котором я вам рассказывал. — Дек пытался скрыть свое разочарование.

Найтли повернулся к Джоэлю. Глаза его широко раскрылись.

— Тот самый, с…

— С Крестом, — подтвердил Дек.

Румяное лицо Найтли вдруг побледнело.

— Вы должны рассказать мне о Кресте. И показать.

— У него больше нет Креста, — сообщил Дек. — Потерял в Румынии.

— Вы были в Румынии? — восхитился Найтли, словно Румынию от Уэльса отделяли несколько галактик. — И вы действительно уничтожали… — Он вовремя спохватился. Потом густо покраснел и продолжил: — Я имею в виду, не будучи профессионалом. Вам повезло, что вы остались в живых.

Джоэль подыскивал слова для ответа, когда его острый слух уловил какой-то слабый звук, и он посмотрел на окна библиотеки, выходящие на залив. Ритмичный рокот вращающихся лопастей постепенно приближался.

Вскоре звук стал доступен человеческому слуху, и Найтли, нахмурившись, тоже посмотрел в окно. Через несколько секунд рокот усилился, заполнив всю комнату. Оконные стекла завибрировали. Ослепительный белый луч ударил в высокое окно, осветив книжные шкафы в дальнем углу библиотеки.

— Господи. — Дек заслонил ладонью глаза. — Он совсем близко.

— Должно быть, вертолет береговой охраны, — сказал Найтли. — Иногда они пролетают над нами.

— Этот не пролетает, — возразил Джоэль. — Он приземляется.

Глава 48

Через несколько секунд вертолет уже завис над внутренним двором замка Бал-Маур, а затем стал медленно опускаться. Потоки воздуха от винтов рвали колючие кусты на стенах замка. Шасси вертолета прогнулись под весом машины, оглушительный скрежет турбины превратился в вой, потом в рычание. Слепящий белый луч внезапно погас.

Хлоя повернулась к Деку. Тот посмотрел на Хлою, потом на Найтли, который замер, приоткрыв от удивления рот.

Джоэль уже бежал к двери.

— Куда ты?.. — только и успел крикнуть Дек.

Выскочив из библиотеки в коридор, Соломон услышал звук приближающихся шагов. Три человека, бегут. Слишком быстро — подобная скорость, к сожалению, была ему уже знакома. Он приготовился к тому, что должно произойти.

И совсем не удивился, когда от сокрушительного удара тяжелая входная дверь слетела с петель.

Джоэль смотрел, как три затянутые в черное фигуры переступают через обломки двери и бегут ему навстречу. Двое мужчин, один белокурый и красивый, другой маленький, румяный и смуглый. Третьей была женщина, грозная, мускулистая, с наголо обритой головой. На шее татуировка. Глаза горят ненавистью.

Это не береговая охрана. Джоэль понял, кто они такие, еще до того, как заметил висевшие на поясе мечи. Он ощущал их присутствие. Вампир всегда узнает вампира.

Женщина первой оскалилась, обнажив белые клыки, удлинившиеся для атаки. Джоэль почувствовал боль во рту — его зубы отреагировали на внезапную угрозу. От вызванной голодом слабости не осталось и следа.

— Что вам здесь нужно? — крикнул он.

— Тебя, — огрызнулась женщина, указывая на него пальцем. — Предатель из Федерации.

Прежде чем Джоэль успел ответить, что не имеет никакого отношения к Федерации, она вытащила из ножен абордажную саблю и, ухмыляясь, бросилась вперед. Изогнутое лезвие со свистом рассекло воздух.

— Давай, Элспет, — рассмеялся блондин.

Джоэль отпрянул. Сабля стремительно приближалась. Соломон согнул колени и подпрыгнул, уклоняясь от удара. Приземлившись на буфет, он молниеносным движением схватил за рога громадную голову лося, висевшую на стене, оторвал и обрушил на головы трех вампиров. Та, которую звали Элспет, взмахнула саблей, но рога остановили клинок, и во все стороны полетели осколки кости.

С неожиданными для самого себя силой и яростью Джоэль продолжал наносить удары головой лося до тех пор, пока его неистовая контратака не заставила троих вампиров отступить к разбитой двери.

За его спиной Найтли и Дек выскочили из библиотеки и застыли посреди коридора, разинув рты. Хлоя выглядывала из двери, глаза ее были широко раскрыты от ужаса. Джоэль оглянулся и махнул рукой, приказывая им уходить, но его внимание отвлеклось от трех вампиров на долю секунды дольше, чем следовало. Абордажная сабля Элспет вспорола его лицо, и он опрокинулся на спину. Хлоя закричала.

Затем на него прыгнул, обнажив клыки, белокурый вампир. Не для того, чтобы напиться его крови — Джоэль это понимал, — а чтобы перегрызть горло и оторвать голову.

Джоэль знал, что, ослабленный голодом, не может победить в рукопашной с другим вампиром — не говоря уже о трех, вооруженных, сытых и явно очень злых. Он размахнулся и со всей силы ударил кулаком. Кажется, попал — вампир вскрикнул от боли и клацнул зубами в воздухе. Соломон вскочил, едва успев увернуться от сабли Элспет.

Люди за его спиной все еще стояли словно парализованные.

— Бегите! — хрипло крикнул Джоэль и бросился к ним.

Первым опомнился Дек. Он схватил Хлою за руку и потащил к двери библиотеки.

— Давай! Шевелись! — закричал он, толкая Найтли перед собой. Джоэль бросился за ними.

— Быстрее!

Найтли пронзительно завизжал. Лицо его из серого стало багровым.

Трое вампиров бросились в погоню, сокращая расстояние с каждым шагом, больше похожими на прыжки. Джоэль схватил золоченый приставной столик и швырнул себе за спину. Столик разбился о голову смуглого вампира, нисколько не замедлив его бег. Все трое теперь обнажили клинки и держали их перед собой, преследуя добычу.

Дек, бежавший первым, нырнул в дверь гостиной и секунду спустя появился с кремневым пистолетом в руке. Второй рукой он по-прежнему крепко держал Хлою.

— С дороги, Джоэль! — крикнул он что есть мочи.

Что, черт возьми, делает этот парень? Соломон инстинктивно прижался к стене. Юноша поднял пистолет, прицелился — такого лица у него Джоэль еще не видел — в приближающихся вампиров и спустил курок. Пистолет оглушительно рявкнул, из него вылетело оранжевое пламя, а Дека с головы до ног окутало облачко белого дыма, постепенно растекавшееся по коридору. Ничего не видя перед собой, Джоэль бросился к Деку, который стоял с разряженным пистолетом в руке, часто моргая и кашляя.

— Шевелись!

Они бросились бежать, скользя на гладком деревянном полу и цепляясь за старинные персидские ковры Найтли. Из рассеивающегося облака дыма появились три вампира, все так же яростно размахивавшие мечами. В груди Элспет зияла огромная дыра, а глаза горели еще большей яростью и ненавистью.

Дек оглянулся.

— Не сработало, блин! — удивленно воскликнул он. Хлоя схватила его за рукав и потащила за собой, одновременно упираясь ладонью в спину Найтли, чтобы тот бежал быстрее.

Охотник на вампиров задыхался.

— Этого не может быть, — свистящим шепотом причитал он. — Этого не может быть!

Они свернули за угол, и Найтли чуть не врезался в книжный шкаф. Впереди показался круглый зал с его предком, сэром Юстасом, верхом на вздыбленном коне. Крикнув людям, чтобы они не останавливались, Джоэль притормозил, схватил ногу коня и дернул изо всех сил.

Две тонны сверкающей стали с грохотом рухнули на пол. Лошадь повалилась набок, седло и броня отстегнулись и ударились о стену, словно пушечные ядра. Рыцарь разлетелся на куски. Щит, нагрудник, наплечники, гульфик, кольчуга, огромный шлем с перьями — все это с лязгом посыпалось на пол прямо под ноги бегущим вампирам. Блондин споткнулся о катящийся налокотник и упал, увлекая за собой Элспет, но смуглый вампир перепрыгнул через груду доспехов, потом через лошадь и бросился в погоню за Джоэлем.

Тот увернулся от свистящего клинка, который с глухим стуком вонзился в стену. Заметив отлетевшую в сторону палицу, он ударом ноги отбросил все еще прикрепленную к ней перчатку и схватил оружие. Только самый сильный из средневековых воинов мог справиться с железным шаром на толстой цепи, но для вампира — даже изнуренного голодом — палица была не тяжелее тыквы на веревке.

Джоэль целился в голову смуглого вампира, но тот успел отпрянуть, и удар пришелся в плечо. Вампир отлетел к груде мусора, снова сбив Элспет, которая успела встать и протянула руку за упавшей саблей. Издав яростный вопль, она оттолкнула покалеченного товарища и бросилась вперед, размахивая клинком.

Но Джоэль уже бросил палицу, повернулся и побежал вслед за людьми. Он успел заметить, как Дек протащил Найтли через арку и втолкнул в громадную, обитую железом дверь. За ними, не отставая ни на шаг, следовала Хлоя. Джоэль поспешил за ними и движением плеча захлопнул за собой дверь. Дек тут же присоединился к нему, опуская массивные засовы и подпирая дверь короткой стойкой строительных лесов.

— Это задержит гадов, — сказал он, отряхивая руки.

— Ненадолго, — с сомнением произнес Джоэль и огляделся. — Что это такое?

— Арсенал, — ответил Дек.

Найтли привалился к стене, согнувшись пополам, упираясь руками в колени и тяжело дыша. Лицо Хлои было мертвенно-бледным.

— Ты в порядке? — тихо спросил ее Дек.

Она кивнула. Он нерешительно коснулся ее плеча, потом повернулся и подошел к стеллажам с оружием. Схватил один из арбалетов, взял несколько стрел с серебряными наконечниками и принялся запихивать их за пояс.

От сильного удара, казалось, вздрогнули стены. Вампиры добрались до двери в арсенал.

— Времени у нас немного, — предупредил Джоэль.

— Кто они такие? — прошептала Хлоя.

— А ты как думаешь? — огрызнулся полицейский.

Она не могла произнести этого слова.

— Вампиры, — прорычал Дек, заряжая арбалет. — Вот кто эти уроды. А мы их сейчас изничтожим, блин.

Наконец Найтли обрел дар речи. Лицо его снова стало серым, губы дрожали.

— Ва… ва… настоящие вампиры? Но это невозможно… Они же не могут… Как они преодолели поток воды… прошли мимо боярышника?..

— Вы мне говорили, Эррол, что серебряная пуля их убивает. — Дек вложил стрелу в арбалет. — Я попал этой суке прямо в сердце. В чем дело?

— Я… Я не знаю, — промямлил Найтли. — Может, серебро было недостаточно чистым…

Еще удар, на этот раз громче, и с потолка посыпалась штукатурка. Стену рядом с дверью прорезала трещина. Труба от лесов, которой Мэддон подпер дверь, со звоном покатилась по каменному полу.

— Дек, нужно найти другой выход отсюда, и чем скорее, тем лучше.

— Нет, мы останемся и дадим им бой. — Дек закинул арбалет на плечо и схватил опрыскиватель с канистрой святой воды. — Вот что у нас есть.

— Плохая идея, — сказал Джоэль. — Все эти глупости тоже не помогут.

— Что значит не помогут? — взревел оскорбленный Найтли, на мгновение забыв страх.

— Не спорьте, — настаивал Соломон. — Я знаю.

— А я верю, — не уступал Дек, крепко сжимая опрыскиватель. — Это святая вода, Джоэль. Благословленная священником.

Еще удар. Все повернулись. Дверь арсенала начала поддаваться. Железный засов упал на пол. Трещины в стене расширились еще на четверть дюйма.

— Держи, приятель. — Джоэль схватил катану со стеллажа и протянул Найтли, который замешкался и едва не выронил оружие.

— А мне? — сказала Хлоя. — Я умею обращаться с мечом.

— Нужно срубить ему голову, — объяснил Джоэль, протягивая ей другую катану. — Замахивайся посильнее и надейся на острое лезвие.

— Они серебряные, — прокаркал Найтли.

— К черту серебро, — огрызнулся Джоэль, но его слова утонули в грохоте очередного сокрушительного удара в дверь, сильнее прежних.

Вампиры воспользовались средневековой палицей. Еще один такой удар, и они прорвутся.

Глава 49

Дверь арсенала слетела с верхней петли, и между ее верхним краем и каменной кладкой образовалась восьмидюймовая щель. В нее просунулась рука и принялась нащупывать засов. Дек быстро прицелился и выстрелил. Стрела вонзилась в стену, не причинив вреда, но рука исчезла. Перезаряжать арбалет времени не было.

— Нужно уходить, Дек. — Джоэль обнажил катану и отбросил ножны. Они ему не понадобятся.

Дек опустил арбалет.

— Черт! Думаю, ты прав. Сюда! Через тир. Там есть другая дверь.

Джоэль схватил Найтли за руку и оторвал от стены.

— Быстрее! Быстрее!

Через несколько секунд после бегства из арсенала Джоэль услышал последний, сокрушительный удар. Железная дверь не выдержала напора палицы и рухнула. Вампиры с криками ринулись внутрь.

Дек показывал дорогу. Все молчали, торопясь выбраться из замка. Еще одна дверь, еще один коридор, еще один поворот.

Внезапно они оказались на развилке. Коридор упирался в два лестничных пролета, наверх и вниз.

— Куда она ведет? — спросил Джоэль у Найтли, указывая на спускающиеся ступени.

— В подвал, — пробормотал Найтли. Он весь дрожал. — Я так думаю.

— Плохо.

Подвал — это смертельная ловушка, даже если выдержит дверь. Глубоко под землей вампиры могут осаждать их целую вечность, пока все четверо не умрут голодной смертью.

Конечно, если Джоэль не найдет источник пищи среди своих товарищей, что позволит ему продержаться дольше врагов. Нет, этому не бывать.

— А эта лестница куда? — спросил он, указывая на ступени вверх. — Быстрее.

— В бывшие комнаты для слуг, — выпалил Найтли. — На самом верху.

Все равно выбора у них не было.

— Ладно, пойдет, — кивнул Джоэль.

Хлоя бросилась вверх по лестнице, за ней Дек, потом Найтли. Соломон слышал звук шагов вампиров, бросившихся в погоню.

Поднимаясь выше, лестница превратилась в узкую спираль. Пахло мышами и плесенью. Со стен сыпалась штукатурка, а дорогу освещала лишь одна тусклая лампочка, покрытая коркой из мертвых мошек и старой паутины.

Люди начали уставать. Джоэль тоже. Но вампиры, преследовавшие их, двигались с прежней скоростью.

— С меня хватит, — вдруг сказал Дек. — Отойди, Джоэль.

— Что ты делаешь? Не останавливайся!

— Я хочу их кое-чем угостить. — Уже знакомая Джоэлю ярость снова озарила его лицо. Дек повернулся и поднял опрыскиватель.

— Я же говорил тебе, Дек. Эта штука не…

Но Мэддон не слушал. Грохот шагов приближался, и на стене появились тени вампиров. Юноша протиснулся мимо Джоэля и спустился на две ступени, готовясь дать отпор врагу. Первой из-за поворота выскочила Элспет. При виде Дека она оскалилась, показав клыки.

— Готов пролить кровь?

— А ты готова, сука? — Дек пустил в ход опрыскиватель. — А-а-а-а! Умрите, гады! — закричал он, когда мощная струя воды ударила в ступени и во все стороны полетели брызги.

Элспет вскрикнула и принялась раздирать ногтями мокрую кожу.

На мгновение даже Джоэль поверил. Пока Элспет не откинула свою бритую голову и не расхохоталась.

— Попались. — Быстрым, почти незаметным для человеческого глаза движением она выхватила канистру из рук Дека, разорвала на части, вылила остатки воды себе в горло и с усмешкой выбросила. — Освежает. Но мне хочется совсем другого напитка.

Она снова протянула руку, собираясь схватить Дека, но Джоэль опередил ее. Лезвие катаны рассекло плоть — и на этот раз крик боли был настоящим. Отрубленная рука упала на лестницу, пальцы цеплялись за ступени. Элспет в шоке отпрянула, сбив с ног блондина и его смуглого товарища, которые скатились на десяток ступеней вниз.

— Вперед! — зарычал Джоэль, подталкивая Дека.

— Давай! Давай! — кричала Хлоя.

— Не могу поверить! — на бегу бросил Дек Найтли. — Эррол! Вы же говорили, что эта проклятая вода их растворяет!

Найтли беспомощно развел руками. Хлоя подтолкнула его.

— Не останавливайся, идиот!

Внезапно лестница закончилась. Они очутились на узкой грязной площадке со скрипучим деревянным полом, уходившим куда-то во тьму. Из-под ног выскочила крыса, испуганная их приближением. Справа и слева виднелись старые двери с облупившейся краской. Джоэль пинком ноги открыл одну дверь и щелкнул выключателем — это была сырая спальня для прислуги, не использовавшаяся, по-видимому, уже не один десяток лет.

— Отлично, — сказала Хлоя. — Куда теперь?

— Туда. — Найтли указал на ржавую металлическую лесенку, которая вела к затянутому паутиной люку в потолке. — На крышу. Вы трое можете прыгнуть в ров.

— Вы сошли с ума, Найтли. — Джоэль махнул рукой в сторону Дека и Хлои. — С такой высоты… — он чуть не сказал «человеку не спрыгнуть», — нам не спрыгнуть.

Топот на лестнице стал громче. Вампиры приближались. Не теряют времени зря. Видимо, чувствуют, что жертвы в ловушке.

— Что это значит, «вы трое»? — Дек удивленно посмотрел на Найтли. — А вы?

Найтли вдруг успокоился, взял себя в руки.

— Я остаюсь здесь, — тихо сказал он. — Задержу их, пока вы не скроетесь.

Он поднял руки и снял через голову цепочку большого серебряного распятия, которое носил на груди. Потом с решительным видом зажал крест в кулаке.

— Ты у меня пому-у-у-чаешься, — донесся с лестничной площадки голос Элспет. Вампиры преодолели последние ступени, и теперь в тусклом свете лампочки их силуэты отчетливо выделялись на фоне стены. Элспет по-прежнему держала абордажную саблю в оставшейся руке.

Джоэль устало поднял катану. Один раз ему повезло, но он знал, что везение не повторится. Это последний рубеж.

— Они вас убьют, — сказал Дек Эрролу, глядя на распятие и понимая, что тот собрался делать.

— Это уже не имеет значения. — Найтли сжал его плечо. — Послушай. Я должен тебе кое-что сказать. Джилл… Ты видел ее фотографию, Деклан… Джилл бросила меня. Потому что… Потому что я не могу иметь детей. Вот. Я сказал. Я еще никому в этом не признавался.

Хлоя не слушала. Она осторожно вытащила меч из ножен и, затаив дыхание, следила за приближением вампиров. Потом закрыла глаза. Перед ее внутренним взором всплыло лицо отца. Еще раз, последний, она подумала о человеке, который его убил.

— Я так хотел иметь ребенка, — продолжал Найтли, торопясь выговориться, пока еще было время. — Сына, который стал бы тем, кем мог стать я. Настоящим охотником на вампиров. Не напыщенным обманщиком, как его отец. Да, да, я это признаю.

Вампиры медленно шли по коридору. Послышался скрежещущий звук, словно кто-то провел мечом по штукатурке. Тихий смешок. Сверкание клыков и блеск клинка.

Хлоя открыла глаза и стиснула рукоятку катаны. Теперь она готова.

— Возьми деньги из сундука, Деклан, — хрипло сказал Найтли. — Все. И дом. Он твой. Используй его. Стань тем, кем не стал я. А теперь идите, пока еще не поздно.

— Не говорите глупостей, — оборвал его Дек. — Идемте. Все вместе.

— Позаботься о Гриффине, — прошептал Найтли. Бросив безумный взгляд на Дека, он поднял распятие и ринулся навстречу трем вампирам. Джоэль не успел его остановить.

— Эррол, тупой придурок! — закричал он. — Не подходи к ним!

Но Найтли уже ничего не слышал.

— Назад, грязные порождения тьмы! — громовым голосом возопил он. — Возвращайтесь во мрак, откуда явились. Возвращайтесь в свои гробы. Сгиньте!

— Заткни свою вонючую пасть, человек, — прошипела Элспет и одним ударом сабли снесла Найтли голову, которая покатилась по лестничной площадке и остановилась у ног Хлои. Девушка закричала. Обезглавленное тело Найтли сделало несколько шагов назад, все еще сжимая распятие, затем колени его подогнулись, и оно упало, конвульсивно дергаясь, на голые доски пола.

— Наконец-то заткнулся, — сказал смуглый вампир.

— Давненько мы не встречали подобных типов, — поддержал его блондин.

— Надо отдать ему должное, он хотя бы попытался, — усмехнулась Элспет. Потом кончиком окровавленной сабли указала на Джоэля. — Хватит развлекаться. Пора платить по счетам.

— Попробуй, возьми нас, — скрипнул зубами Дек.

— Отпустите их. — Соломон шагнул вперед, заслонив собой Дека и Хлою. — Со мной можете делать все, что хотите. Окажете мне услугу.

Вампиры расхохотались.

— Не совсем так, — сказал блондин.

— Сначала умрут люди. — Это была Элспет. — Потом мы займемся тобой. А потом подождем другого. Приказ Габриэля.

Дек растерянно посмотрел на Джоэля.

— Что значит «сначала люди, потом вы»?

Джоэль словно не слышал его.

— Какого «другого»? — спросил он Элспет.

И в ту же секунду с лестницы послышался знакомый голос:

— А вот какого.

Глава 50

Трое вампиров едва успели удивленно оглянуться, как верхние ступеньки и лестничную площадку осветила яркая вспышка и раздался грохот выстрела. Пуля, попавшая в грудь блондина, подбросила его в воздух, и его тело с силой ударилось о стену. От второго выстрела смуглый вампир завертелся волчком и упал лицом вниз. Элспет замерла — пистолет в руке стрелка теперь был направлен на нее.

Вампиры жили на этой земле уже не одно столетие, и в них стреляли бесчисленное количество раз. Из лука, из мушкетов с фитильным замком, кремневых ружей, винтовок — всеми видами жалких снарядов, с помощью которых человечество тщетно пыталось уничтожить их все эти годы.

Но когда на лестничной площадке прозвучали выстрелы и пустотелые пули 50-го калибра глубоко вонзились в их плоть, инстинкт подсказал им, что в этот раз все будет по-другому. И этот раз будет последним.

Белокурый вампир издал жуткий вой, когда носферол проник ему в кровь. Его вены мгновенно взрывались, органы распадались на части — все тело превращалось в вязкую массу. Не прошло и секунды, как яд подействовал и на его смуглого товарища, и их жалкие останки распростерлись у ног Элспет.

— Я испортила тебе веселье, Элспет? — спросила Алекс Бишоп, поднимаясь на последнюю ступеньку. — Ты ведь Элспет, да? Мы встречались в восемьдесят седьмом.

Элспет попятилась, оскалив зубы. Сабля выпала из ее руки.

— Значит, теперь мы водимся с Габриэлем Стоуном? Думаю, что ты не в его вкусе.

Элспет показала ей средний палец.

— Пошла… ТЫ!

— Пока, — сказала Алекс. Прогремел выстрел, и вампирская кровь брызнула на стену. Бишоп переступила через тело и пошла через полутемную площадку к трем фигурам, которых считала людьми.

«Все целы?» — собиралась спросить она. Потом стандартная процедура. Три человека, ставшие свидетелями инцидента с вампиром, должны были получить по 10 кубиков вамблока. Алекс не отказалась бы сделать один или два глотка, пока люди будут без сознания — то, чего они не знают, им не повредит, — прежде чем приступить к грязной работе, уничтожению улик.

Приближаясь к ним, она сунула пистолет в кобуру и протянула руку к маленькой сумочке на поясе, где лежала ампула вамблока и шприц, как вдруг резко остановилась. То, что чувствовала Алекс, было чем-то большим, чем просто узнавание одного вампира другим.

— Джоэль? — выдохнула она.

Он неуверенно шагнул вперед, и тусклый свет из двери спальни упал ему на лицо. Алекс с усилием сглотнула. Они долго смотрели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова.

— Рада тебя видеть, — наконец нерешительно произнесла она.

— Алекс… — Голос Джоэля был едва слышен, чуть громче шепота. Отшатнувшись, он прислонился к стене, и его лицо скрылось в тени. Тьма подступала со всех сторон. Его шатало. Почувствовав под ногой что-то мокрое, Джоэль опустил взгляд и увидел, что стоит в растекающейся луже темной крови Найтли.

Алекс шагнула к нему, но путь ей преградила Хлоя, бледная и с трудом справлявшаяся с тошнотой, буквально выворачивавшей желудок.

— Кто вы, черт возьми, такая, леди?

Дек, пригорюнившись, сидел на корточках у обезглавленного тела бывшего наставника. Услышав вопрос Хлои, он выпрямился и с изумлением посмотрел на Алекс.

— Я знаю, кто это. Агент Федерации.

Алекс на мгновение растерялась, но затем вспомнила видеоклип. Прекрасно, просто прекрасно. Олимпия Ангелополис насладилась бы этой сценой.

Дек смотрел на пистолет в ее кобуре.

— Что у вас там такое?

— Ничего, — ответила Алекс.

— Так я и поверил. Серебро не действует. Чеснок и всякое вонючее дерьмо тоже. Святая вода не действует. В отличие от этой штуки. — Он повернулся к полицейскому. — Джоэль, вы видели…

Это все, что он успел сказать. Соломон, который секундой раньше стоял рядом, теперь опустился на четвереньки в лужу крови Найтли и приник головой к полу.

Послышались хлюпающие и чавкающие звуки, и юноша почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он не верил своим глазам. Джоэль жадно лизал растекавшуюся кровь, пока она не просочилась через щели между досок.

— Джоэль! Что ты, блин, делаешь? — в ужасе закричал Дек.

— Прости, — выдохнул Джоэль, с трудом отрываясь от крови и поднимая взгляд на юного друга. — Я не хотел, чтобы ты узнал… вот так. — Его голос звучал хрипло, кровь пузырилась в углах рта и стекала по подбородку. — Но я больше не мог терпеть. У меня кончались силы, Дек.

— Он… — Хлоя задохнулась от отвращения.

— Вампир, — закончил за нее Мэддон. К глазам подступили слезы. — Нет, Джоэль. Пожалуйста. Только не ты. Скажи, что это неправда.

— Это правда, — прошептал Джоэль.

Дек повернулся к Алекс.

— Не трогайте его, мисс, — взмолился он. — Я знаю, чем вы занимаетесь, — убиваете вампиров. Но он мой друг. Вы же видели, что он пытался нас спасти. Вы видели?

Алекс не ответила. Она смотрела, как юноша, поборов страх, отвращение и гнев, подошел к другу и сочувственно положил руку ему на плечо.

— Его превратил не Габриэль Стоун, — сказала Алекс. — Я знаю, потому что была там.

Дек смотрел на нее, широко раскрыв глаза.

— Вы были там…

— Именно я обратила Джоэля в вампира.

Глава 51

Дек схватил Хлою за руку, и они оба попятились.

— Я схожу с ума, — пробормотала она. — Это ночной кошмар. Просто ночной кошмар. И я скоро проснусь.

Размазав по губам кровь тыльной стороной ладони, Джоэль медленно встал. Он чувствовал прилив сил. Приятное тепло, которое он проклинал и которого так жаждал, распространялось по всему телу, так что начало покалывать кончики пальцев. Темная пелена перед глазами исчезла.

— Как ты, Джоэль? — спросила Алекс.

— Не тебе об этом спрашивать, черт возьми.

— Я знаю, ты меня ненавидишь, — сказала она, шагнув к нему. — Знаю, что ты теперь чувствуешь.

— Неужели? — с горечью произнес он. — Тогда ты знаешь, что я обещал себе сделать с тобой, когда мы встретимся.

— Да. Я знаю. И мне очень жаль.

— Жаль? Думаешь, жалость может все исправить? И мы оба просто вернемся к прежним отношениям?

— Я знаю, что прошлого уже не вернуть, — сказала она. — Но я надеялась, что когда-нибудь мы снова станем друзьями.

Джоэль смотрел на нее не отрываясь.

— Зачем ты это сделала? Зачем?

— Ты бы поступил точно так же.

— Я бы этого не вынесла. И сделала единственное, что могло тебя спасти.

— Спасти? — Джоэль показал ей окровавленные руки. — Посмотри, что ты со мной сделала, Алекс! — крикнул он. — Посмотри, во что меня превратила. Я не хочу, чтобы меня спасали! Я не просил об этом тогда, в Румынии, и сегодня тоже не просил.

— Я не знала, что застану тебя здесь! — крикнула в ответ Алекс и приблизилась еще на шаг. Она указала на трупы вампиров на полу. — Но если бы знала, что могу защитить тебя от них, сделала бы я это? Да, сделала бы, Джоэль. Сделала. Потому что я… потому что должна. Как ты не понимаешь.

Она умолкла, глядя ему прямо в глаза. Они были переполнены мукой. Что она может ему сказать? Что любит его? Что, несмотря на его ненависть, все равно никогда не пожалеет о том, что сделала?

— Зачем ты здесь, Алекс?

— Меня прислали, — ответила она. — По делу.

Дек заморгал.

— По делу? — прохрипел он, преодолев охвативший его ужас.

— Видеоклип, — объяснила она, не отрывая взгляда от Джоэля. — Мне нужно уничтожить его, пока он не попал в Сеть.

— Вы опоздали, — сказала Хлоя.

— Но рада, что не задержалась еще на секунду, — возразила Алекс.

Все надолго умолкли.

— Хочешь мне отомстить, Джоэль? — Алекс вытащила пистолет из кобуры и сунула ему в руку. — Возьми. Сделай это прямо сейчас.

Соломон опустил взгляд на пистолет в своей руке.

— Осталось три патрона, — сказала она. — Немного, но, когда стреляешь в вампира пулей с носферолом, достаточно попасть один раз. Не важно куда. Ты не промахнешься.

Джоэль большим пальцем взвел курок пистолета. Потом медленно поднял его одной рукой и направил на Алекс, поймав ее в прорезь прицела.

— Стреляйте в нее, — сказала Хлоя. — А потом в себя.

— Нет! — крикнул Дек. — Он будет в порядке.

— Я уже никогда не буду в порядке, Дек, — сказал Джоэль. Он чувствовал пальцем гладкий изгиб спускового крючка. Алекс пристально смотрела на него и ждала. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

Легкое движение пальца, и курок будет спущен. Боек скользнет вперед и ударит капсюль в основании гильзы, загнанной в патронник. Капсюль воспламенится, и образовавшиеся газы протолкнут пулю с носферолом через ствол, заставят пролететь небольшое расстояние до Алекс и вонзиться в ее тело, доставив яд в ее кровь.

Месть. Мысль о мести поддерживала его все это время, и вот долгожданный момент настал, здесь и сейчас.

Всего лишь легкое движение пальца… Но курок был неподвижен, как скала. Пистолет заплясал в руке Джоэля.

От громкого звука Дек и Хлоя вздрогнули.

Это звонил телефон в кармане Алекс. Звонок не умолкал, а они все стояли, молча и неподвижно.

— Ты будешь в меня стрелять или я отвечу? — спросила Бишоп.

Джоэль тяжело вздохнул. Ствол пистолета опустился. Пальцы разжались, пистолет выскользнул из руки и с громким стуком упал на пол.

Алекс вытащила телефон и обнаружила, что это видеозвонок с чьего-то компьютера. Изображение было зернистым и темным, но Алекс тем не менее узнала искаженное паникой лицо, заполнившее экран.

— Уц?

— Бишоп, это вы? Я плохо вас вижу. — Голос Уца Маккарти был расстроенным, как и его лицо.

Алекс ступила в полосу света из спальни.

— Это я, Уц. Что случилось?

— Вы спаслись! Где вы?

— О чем это вы? Что значит спаслась?

— Я сам узнал лишь несколько минут назад. Звонил по всем номерам из моей базы данных, но почти никто не отвечает. Никого нет, Бишоп! — Он всхлипнул. — Я не могу поверить, что это случилось. Просто не могу поверить!

— Успокойтесь, Уц. Я ничего не понимаю. Что происходит?

— Уничтожены, — завывал Уц. — Они все уничтожены. Почти все, кого мы знаем. — Он горестно покачал головой. — Это была настоящая бойня, Бишоп. Я только что говорил с Джен Минто. Она в шоке. Мы все в шоке.

— Расскажите мне, — сказала Алекс. — Успокойтесь.

— Они атаковали, сначала в одном месте и сразу же в другом. — Уц попытался взять себя в руки. — Лондон, затем Брюссель — бац, бац, один, потом другой. Агенты докладывают, что там осталась лишь пыль. Как будто они все испарились прямо на месте, где их застали. Говорят, там была Верховный правитель Ангелополис со всем своим персоналом. Никто не спасся.

«Теперь нет смысла уничтожать видеоклип», — подумала Алекс.

— Как будто на них сбросили водородную бомбу, Бишоп, — продолжал Уц. — Что это могло быть?

— Крест, — сказал Джоэль. — Только он обладает подобной силой.

— Что? — переспросил Уц. — Кто там с вами, Бишоп?

Алекс не ответила.

— Но как такое могло произойти? — Она повернулась к Джоэлю. — Мы избавились от Креста в Румынии.

— Нет, Алекс, его нашли, — покачал головой Джоэль. — Теперь он у человека по имени Эш.

— Бишоп? Ответьте мне! — кричал голос Уца из телефона.

— Я свяжусь с вами позже, Уц. Будьте осторожны. — Она отключила телефон и посмотрела на Джоэля. — Эш? Убийца с мечом? Резня в Корнуолле?

— Он убил моего отца ради Креста, и я ищу его, — сказала Хлоя.

Джоэль видел недоумение в глазах Алекс — она пыталась понять.

— Стоун со своей бандой выкрал Эша из тюрьмы, чтобы он добыл для них крест. И теперь мы знаем, для чего он Стоуну. Чтобы уничтожить вашу Федерацию — раз и навсегда.

Мысли Алекс ускорились — до нее начал доходить смысл.

— Значит, мы должны найти Эша. Нужно что-то делать.

— Зачем? — с мрачной улыбкой спросил Джоэль. — Чтобы защитить наших собратьев-вампиров?

— Чтобы защитить человеческую расу, Джоэль. Без них мы не можем существовать, ты забыл?

— Вот мы кто, да? Источник пищи, — скептически заметила Хлоя.

Алекс повернулась к ней.

— Одной этой причины достаточно, чтобы у меня возникло желание вас защищать. Я знаю, что задумал Габриэль Стоун и его подручные.

— Мы не нуждаемся в защите, — вскинув голову, сказал Дек. — Мы в состоянии справиться с несколькими вампирами. Можете не сомневаться.

— Да, сегодня вы это доказали, — усмехнулась Алекс. — А с убервампирами? Потому что именно они стоят за этими событиями. Они с самого начала поддерживали Стоуна. А это, ребята, не простые кровососы.

— Убер… что? — удивился Дек.

— Лучше бы тебе не знать, — сказала Алекс. — Но тебе предстоит с ними познакомиться, если мы не будем действовать быстро. Если победит Стоун, будет уничтожена не только Федерация. Весь мир изменится. Людей поработят, будут выращивать, словно скот, ради крови. И я очень удивлюсь, если убервампиры захотят делиться с такими, как мы. Мы должны этому помешать, Джоэль. Мы обязаны вернуть проклятый Крест. И есть только один способ это сделать. — Алекс повернулась к Деку и Хлое. — Вы, люди, не способны противостоять Габриэлю Стоуну. А я и Джоэль не можем прикоснуться к Кресту. Но если мы объединимся, все четверо, тогда, возможно, всего лишь возможно, у нас будет шанс.

— Должно быть, вы шутите, — вскипела Хлоя. — Я больше не желаю слушать этот бред.

Алекс взяла ее за плечо.

— У нас общая цель, Хлоя. Ты хочешь отомстить за отца? Если мы не будем терять времени и займемся поисками Стоуна, Эш не успеет уйти далеко. — Она повернулась к Мэддону: — А ты, Дек, хочешь уничтожить Стоуна из-за Кейт, правда?

Дек смотрел себе под ноги.

Наконец Алекс повернулась к Соломону:

— А ты, Джоэль? Все еще хочешь меня пристрелить?

Тяжело вздохнув, Джоэль покачал головой.

— Хорошо. Потому что без тебя я не справлюсь.

— Ладно, — тихо произнес он. — Я с тобой.

— Черт, я тоже. — Дек выпятил грудь.

Хлоя посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Разве ты не видишь, что она права? — Дек заметил выражение лица девушки. — Это наш единственный шанс, точно. — Лицо Хлои помрачнело еще больше, и он со вздохом прибавил: — Но если ты не хочешь лезть в это дело, я пойму.

— Я по-прежнему не верю ни единому слову, — сказала Хлоя. — Но не отступлюсь. По крайней мере, если вы считаете, что поможете мне найти Эша.

— Значит, договорились, — кивнула Алекс. — Теперь мы одна команда.

— Больше похоже на одну палату, — пробормотала Хлоя. — Два чокнутых подростка и парочка сосущих кровь психов.

— И что теперь? — спросил Дек. — Отправляемся на поиски Стоуна?

— Все не так просто, — покачал головой Джоэль. — Стоун не оставляет следов.

— Кажется, я знаю, как его найти, — сказала Алекс.

Глава 52

Райдингс

— Он хочет видеть тебя немедленно, — сказал Захария Эшу, приближаясь к машине, которая привезла его с аэродрома. — Иди за мной.

Эш молчал, пока Захария вел его через весь дом, но заметил, что после его отъезда гостей в доме прибавилось: они удивленно смотрели на него, а некоторые жадно облизывались и, усмехаясь, толкали локтем своих товарищей.

Он их больше не боялся. Когда один из них приблизился и оскалил длинные белые клыки, Эш поднял чемоданчик и с удовлетворением увидел страх на лице вампира. Вот так. Ты ведь знаешь, что там, правда?

После этого никто больше не беспокоил Эша. Даже Захарию нервировала вещь, которую нес человек. Он вел Эша на громкие звуки фортепьянной музыки, доносившиеся из восточного крыла дома. Когда Захария постучал в дверь и втолкнул Эша в комнату, музыка внезапно смолкла — прямо посреди стремительного пассажа.

Габриэль Стоун сидел за сверкающим черным роялем и смотрел на дверь, собираясь спросить, кто посмел прервать его виртуозное исполнение «Революционного этюда» Ференца Листа (включавшего сочиненные Стоуном вариации, недоступные пальцам композитора), но при виде Эша выражение его лица изменилось.

— Значит, дело сделано? — спросил он.

Эш кивнул. Габриэль вскочил со стула и осторожно взял у него чемоданчик. Потом схватил толстую цепь, три раза обернул вокруг гладкой кожи и запер на висячий замок. Эш достал из кармана миниатюрную видеокамеру и протянул ему.

— Я буду первым свидетелем событий этого исторического дня, — сказал Габриэль, с нетерпением глядя на маленький экран с высоким разрешением.

Сначала уничтожение офиса РУВ, потом не менее разрушительный набег Эша на штаб-квартиру Федерации в Брюсселе — все это вызвало у Габриэля неподдельный восторг. Когда запись окончилась, он посмотрел на Эша и с серьезным видом кивнул.

— Ты сослужил мне хорошую службу, человек. Теперь идем. Присоединишься к нашему торжеству. Все ждут.

За час до начала вечеринки не меньше сотни вампиров собрались в огромной столовой особняка, и когда до них дошла весть о победе Габриэля, гул взволнованных голосов усилился. На приставных столиках в стиле чиппендейл выстроились декантеры и графины с кровью: наконец, к удовольствию Лилит, Габриэль дал согласие использовать пленников для той цели, с которой их держали в подвале. Два упыря, Шэрон и Джеффри Хопли, ковыляли по залу, разнося серебряные подносы с бокалами (по единодушному мнению вампиров, Габриэль Стоун, несмотря на все свои достоинства, не очень хорошо разбирался в упырях). Лилит сменила свой любимый комбинезон из красной кожи на шикарное бальное платье черного цвета, глубокий вырез которого притягивал десятки восхищенных взглядов со всех концов комнаты. Однако гордое выражение на ее лице вскоре уступило место досаде — при появлении Кали в ослепительном белом платье толпа восторженно ахнула. Превосходство ее наряда усиливало сверкающее рубиновое ожерелье, подарок могущественного афганского военачальника, сделанный девять столетий назад.

По рядам собравшихся вампиров пробежал шепот — в столовую быстрым шагом вошел Габриэль. Его сразу же окружили. Каждый желал пожать ему руку, дружески похлопать по спине. Он приветственно взмахнул рукой, протиснулся сквозь толпу, вскочил на стол и поднял хрустальный бокал с кровью, взывая к тишине. Все мгновенно смолкли.

— Друзья мои, — начал он. — Мне трудно выразить словами, как я рад сообщить вам весть об этой судьбоносной победе. Непередаваемая мерзость под названием Федерация больше не существует — она уничтожена. За исключением разрозненных осколков, которые будут незамедлительно найдены и понесут наказание, если не захотят присоединиться к нам в деле восстановления той славы, которая некогда окутывала мир вампиров. Наш враг наконец уничтожен… окончательно… бесповоротно… навсегда. Сначала подлые шпионы и информаторы в Лондоне, а сразу же за ними тираны в Брюсселе. Давайте возрадуемся и поднимем бокалы за этот день, когда пали цепи рабства!

Раздался гром аплодисментов и хор радостных криков. Габриэль одним глотком выпил кровь, швырнул пустой бокал в камин и стал ждать, когда снова наступит тишина.

— И что любопытно, своей победой мы в значительной степени обязаны тому, кто не принадлежит к нашему роду — то есть пока не принадлежит. За Эша, друзья мои, которому вскоре будет оказана высшая честь, которую мы только можем предложить. Он будет принят в нашу семью. За Эша, нашего нового брата по крови.

Под гром аплодисментов все взгляды обратились на Эша, который стоял в дальнем конце комнаты, глядя в пол. Зазвенели бокалы.

— За Эша! — хором скандировали сотни голосов.

Габриэль достал из кармана длинную гаванскую сигару, схватил с каминной полки подсвечник и прикурил от пламени свечи. Потом улыбнулся, выпустив облачко дыма.

— Ну, друзья мои, как теперь принято говорить… будем веселиться!

Буйное веселье быстро распространилось по всему особняку и выплеснулось в сад. Кровь, вино и охлажденное шампанское лились рекой — под изысканную закуску, приготовленную упырями. Толпа вампиров собралась у экрана принесенного из хозяйской спальни огромного телевизора, на котором снова и снова демонстрировались кадры опустошительного набега на Лондон и Брюссель.

Тем временем в сад выпустили двух пленников — для развлечения. Лилит первой поймала одного из них, спрятавшегося в беседке, и с наслаждением перегрызла ему горло, испачкав платье. Отрубленная голова другого пленника откатилась на залитую лунным светом лужайку. Бакстер Барнетт устроился на перевернутой тележке для гольфа и, зажав между коленей коктейль из крови, бросал мячики в ее раскрытый рот.

— Осталось дождаться возвращения Роландо, Петрока и Элспет, — сказал Габриэль, который вместе с Захарией устроился в оранжерее, — с известием о том, что наша старая знакомая Алекс Бишоп наконец уничтожена. Честно говоря, мне даже немного жаль, — он вздохнул. — У нее был шанс. Она могла присоединиться к нам. Но предпочла остаться с врагами.

— Эш идет. — Захария кивнул, указывая за спину Габриэля. Тот оглянулся.

— Герой дня, — сказал Габриэль и похлопал его по плечу. — Что я могу тебе предложить?

— Мою награду, — ответил Эш.

— Да, я обещал. — Габриэль улыбнулся. — И сдержу слово. Ты ее получишь, как только твоя миссия будет завершена. Тебе предстоит выполнить еще одно задание, прежде чем получить заслуженную награду.

Из сада выскочила Лилит, а за ней пьяный от крови Бакстер Барнетт.

— Габриэль, у нас закончились люди, — сообщила она. — Марцелий спрашивает, что делать с мерзкими останками.

— Бросьте их собакам, — отмахнулся Габриэль. — Сестренка, я как раз рассказываю нашему другу о заключительной части плана. Эш, ты должен отправиться в Сибирь, к нашим — как бы это выразиться — достойным глубокого уважения дальним родственникам. Только ты способен провести заключительную церемонию, когда заключенное в оболочку из жидкого свинца оружие займет свое место в ледяной стене Зала Совета их цитадели и останется там навсегда в качестве трофея.

Эш медленно кивнул.

— А потом?

— Потом ты вернешься сюда, и я лично выполню свое обещание. Ты станешь тем, кем всегда мечтал стать.

— Сибирь. — Эш задумался. — Я не знаю, где это.

— Лилит и Захария тебя проводят, — сказал Габриэль. Его взгляд упал на Бакстера. — Что это у тебя торчит из кармана? — резко спросил он.

— А, это? Ну… просто витамины, — пробормотал Бакстер, пряча флакон с таблетками.

— Вампиры не принимают витаминов, — сказал Габриэль. — Я знаю, что это такое. Давай их сюда, слышишь?

Бакстер робко протянул таблетки. Габриэль с отвращением бросил солазал Захарии:

— Будь добр, избавься от этого мусора.

— Сибирь? — переспросила Лилит. Она собралась было запротестовать, но, взглянув на Габриэля, умолкла.

— Опять к уродам, — вздохнул Захария. — Как будто я не насмотрелся на этих ублюдков. Опять возьмем самолет Лонсдейла?

Габриэль покачал головой.

— Было бы в высшей степени неразумно пользоваться им слишком часто — рано или поздно полиция людей его выследит. Я предлагаю оставить его там, где он стоит сейчас: румынские власти не скоро его обнаружат. Самолет заменит транспортное средство нашего друга Бакстера, любителя солазала. Надеюсь, ты не возражаешь, Бакстер?

— Ну… нет, конечно, — нерешительно пробормотал Бакстер.

Габриэль потер руки.

— Превосходно. Лично я решил взять небольшой отпуск. Проблема одна — не знаю, где его провести. За столько веков в этом мире почти не осталось уголков, которые не вызывали бы у меня смертельной скуки. Можно было бы воспользоваться тосканской виллой, которую освободил покинувший нас упырь Джереми Лонсдейл, но Италия меня утомляет. А вот Швейцария… прошло добрых восемьдесят лет с тех пор, как я был там. — Он заговорщически улыбнулся Бакстеру.

— Откуда ты знаешь, что у меня дом в Швейцарии? — нахмурился Бакстер.

— Благодаря моему министру информации. — Габриэль кивком указал на Захарию. — Всемирная паутина тоже бывает полезной. Твое любовное гнездышко в охотничьем домике в девяти с половиной милях от Церматта подробно описывали люди в своей прессе. Достойное восхищения место, Бакстер. Великолепный вид на горную долину, доступ только с помощью частной канатной дороги, полное уединение, но недалеко от нескольких деревень, где можно без труда добыть пищу.

— Вообще-то я не сдаю дом в аренду. — Бакстер покраснел.

— Тем большей честью для нас будет погостить там некоторое время, — сказал Габриэль. — Естественно, это потребует кое-каких затрат. После всех этих взяток, которые пришлось платить таможенникам за то, чтобы они не досматривали наши гробы, казна быстро опустела. Как тебе известно, Швейцария не самое дешевое место для того, кто обладает настоящим вкусом.

Бакстер едва не поперхнулся от ярости.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать, — с улыбкой сказал Габриэль. — Скажем, десять миллионов евро наличными? Для начала.

Глава 53

В лучах кроваво-красной зари «Ягуар XKR» пересек мост через реку Северн, отделяющий Уэльс от Англии, и помчался по автостраде М4, обгоняя поток транспорта, который по мере приближения к Лондону становился все гуще. Сидевшая за рулем Алекс молчала, посасывая новую таблетку солазала. В спутниковый навигатор было введено название улицы в районе Кэмден-Таун. На вопросы о том, кто поможет им найти Габриэля Стоуна, Алекс отвечала уклончиво. Джоэль отказался от попыток что-либо выяснить еще до того, как ранним утром они покинули Бал-Маур.

Он снова скосил на нее глаза. Даже после проведенных вместе нескольких часов — пока люди спали, они избавлялись от тела Найтли и останков вампиров — ему было трудно поверить, что рядом сидит та самая Алекс, которую он знал когда-то, в другой жизни. Та самая Алекс, которую он так ненавидел… или думал, что ненавидит. Переполнявшие его мысли и чувства были такими путаными и противоречивыми, что Джоэль никак не мог придать им форму слов. Кроме того, он помнил о присутствии Дека и Хлои, втиснутых на крошечное заднее сиденье. Поэтому он молча смотрел на дорогу.

Дек был занят собственными мыслями. Прижавшись головой к стеклу, он тоже не отрывал взгляда от дороги. Воспоминания об Эрроле вызывали грусть и жалость. Но эти чувства быстро сменялись смесью недоверия и ужаса, когда он думал, что Джоэль — его друг Джоэль, сидевший на расстоянии вытянутой руки, — теперь стал одним из них. Вампиром. Мэддон понятия не имел, чем все это закончится и останутся ли они с Хлоей в живых.

Или людьми.

Но ужас и шок от событий, случившихся за последние несколько часов, заглушались взволнованными ударами сердца — о таком приключении он и мечтать не мог. Он думал о замке Бал-Маур и о том, что Эррол передал дом ему. Дек решил, что вернется туда, если сможет — и как можно скорее. Впервые в жизни он ощущал себя тем, кем хотел стать, и это наполняло его радостью, полностью вытеснить которую не могла даже скорбь. Дек вдруг со стыдом понял, что гадает, сколько денег хранится в том деревянном сундуке, который показал ему Эррол. Может, пять тысяч фунтов? Или все десять? Юноша не мог представить, что стал обладателем такого богатства.

— Никто ничего не замечает? — громко спросила Хлоя, прервав поток его мыслей.

Алекс бросила взгляд на зеркало заднего вида.

— Например?

— Похоже, светает?

— И что?

— Может, я чего-то не понимаю, — сказала Хлоя, — но мне кажется, что будь вы оба вампирами, то на том месте, где вы сидите, мы бы теперь видели парочку грязно-зеленых пятен. Или у вас солнцезащитный крем с фактором в двадцать миллионов?

Алекс улыбнулась.

— Последние несколько десятилетий я пыталась притворяться человеком, а теперь должна убедить тебя в том, что я вампир?

— Подтверждение не помешало бы, — пожала плечами Хлоя.

— Дело в том, Хлоя, что мы с Джоэлем принимаем препарат под названием солазал, который позволяет нам выходить на улицу днем.

— Сола?..

Алекс достала флакон. Хлоя наклонилась вперед и выхватила таблетки у нее из руки.

— Похоже на мятные леденцы. Ага. И пахнут так же. Бросьте. Это просто мятные леденцы.

— Мне бы очень хотелось доказать, что ты ошибаешься, — сказала Алекс, — но единственный способ это сделать — прекратить их прием. Но тогда у меня испортится цвет лица — если можно так выразиться. А теперь верни их мне.

Хлоя недоверчиво усмехнулась.

— Ты же видела клыки тех гадов, которые напали на нас вчера вечером, а? — сказал Дек. — Как ты можешь не верить в вампиров, если видела их собственными глазами?

— А убийца моего отца вампир? — возразила Хлоя. — Нет. Он человек, как ты или я. Любой псих может подпилить себе зубы напильником. А что касается этих двоих, я не видела никаких доказательств. Думаете, вы кого-то обманули? Это глупо. Мне вас жаль.

— Отдай солазал, Хлоя, — сказал Джоэль. — У нас его осталось не так много.

— А если не отдам? Вот возьму и выброшу в окно.

— Отдай, Хлоя, — попросил Дек.

Заметив впереди слева развязку, Алекс крепче сжала руль.

— У нас этого дерьма навалом, — вдруг сказала она и резко свернула, так что «Ягуар» пересек две полосы дороги. На скорости девяносто миль в час она влетела на развязку, почти не тормозя на повороте, и под возмущенное гудение автомобильных сигналов съехала с автострады. Чуть дальше, в нескольких сотнях ярдов, располагалась придорожная автостоянка, частично закрытая от дороги деревьями, а за ней площадка для пикника со столами и скамейками. Резко затормозив, Алекс заехала на стоянку, распахнула дверцу и выскочила из машины.

— Вылезай, — скомандовала она Хлое.

Вспыхнув, Хлоя вышла из машины. Дек последовал за ней. Потом Джоэль. Алекс уже открыла багажник и достала катану из арсенала замка Бал-Маур.

— Перестань, Алекс, — сказал Джоэль.

— Ей нужно убедиться. — Вампирша захлопнула багажник и направилась к площадке для пикника. — За мной, Хлоя.

Когда деревья закрыли их от проезжающих машин, Алекс извлекла из ножен меч и протянула Хлое.

— Зачем?

— Проткни меня.

— Что?

— Ударь. Со всей силы. Прямо сюда, в живот. — Алекс высвободила подол блузки из джинсов и задрала вверх, обнажив загорелый живот.

Хлоя побледнела.

— Вы с ума сошли?

— Давай. — Алекс улыбалась. — Не бойся.

— Я не буду этого делать, — с нервным смешком сказала Хлоя. — Ни за что.

Дек осторожно взял у нее меч.

— Я сделаю.

— Ты свихнулся!

— Я ей верю, — сказал Дек.

Он крепко сжал рукоятку меча, сглотнул, сделал глубокий вдох и воткнул острие в живот Алекс. В последнюю секунду, когда кончик меча коснулся тела Алекс, его охватили сомнения — сердце замирало от страха, — но было уже поздно. Клинок насквозь проткнул тело и вышел с другой стороны.

Алекс вскрикнула. Хлоя завизжала и закрыла лицо руками. Дек выпустил меч и попятился.

— Прости! Господи! Прости! — бормотал он.

Джоэль стоял и смотрел. Во время короткой, но богатой событиями поездки в Венецию он видел, как наемный убийца разрядил в Алекс целый магазин пуль 45-го калибра без какого-либо эффекта.

— Я уже забыла, как это бывает. — Поморщившись, Алекс выдернула клинок. — Больно. — Она вернула меч Деку. — Отличный удар. Молодец.

— Ерунда. — Сердце Дека все еще стучало, как отбойный молоток.

Бледная как полотно Хлоя слегка раздвинула пальцы и посмотрела на живот Алекс, где с невероятной скоростью затягивалась зияющая рана.

— Теперь веришь? — спросила ее Алекс и заправила блузку в джинсы. — Или хочешь, чтобы я выпила пару стаканов твоей крови?

— Я вам верю, — прошептала Хлоя. — Вы вампир. О боже, вы и вправду вампир.

— Хочешь и его проверить? — спросила Алекс, указывая на Джоэля.

— Нет, спасибо, — запротестовал тот.

Хлоя энергично затрясла головой.

— Хорошо, — сказала Алекс. — А теперь верни мне, пожалуйста, этот чертов солазал.

Все сели в машину, которая снова влилась в поток транспорта на автостраде. Довольно долго никто не проронил ни слова. Хлоя, бледная и притихшая, невидящим взглядом уперлась в подголовник сиденья Джоэля. Дек нерешительно взял ее за руку и попытался улыбнуться. Она не отняла руку. Дек закрыл глаза. Когда он открыл их, солнце уже поднялось довольно высоко, а поток транспорта стал таким интенсивным, что пробиться через него не могла даже Алекс. Огромный город, казалось, протянулся на много миль вперед.

— Вот он какой, «Большой дым», — сказал Дек и наклонился, чтобы смотреть между передними сиденьями.

— Ты не был в Лондоне? — спросила его Хлоя.

— Только в Хитроу, когда летом летал в Торремолинос с родителями, — ответил Дек. — Господи, ну и громадина!

— Дом, милый дом для ста тысяч вампиров, — сказала Алекс.

— Как это возможно? — спросила Хлоя. — Неужели все эти вампиры пьют кровь людей и никто ничего не знает?

Алекс посмотрела на нее в зеркало заднего вида.

— Мы научились сосуществовать рядом друг с другом еще до твоего рождения. Можешь назвать это симбиозом. Тихо и незаметно — вот для чего нужна Федерация. Если хочешь увидеть ужасы и массовую резню, просто дождись, пока банда Габриэля Стоуна захватит мир, потому что больше не осталось хороших парней, готовых вас защищать.

На лондонских улицах Алекс чувствовала себя как рыба в воде, но и ей потребовалось приличное время, пока навигатор не объявил, что они добрались до цели на тихой улочке в районе Кэмден-Таун.

— Вот мы и приехали, — сказала Алекс и заглушила двигатель. — Вы подождете в машине, а я пойду туда одна, ладно?

— Может, теперь ты скажешь, кто здесь живет? — спросил Джоэль.

— Уже сказала. Тот, кто может нам помочь. — Алекс открыла отделение для перчаток, достала оттуда «Пустынного орла», спрятала в сумочку и открыла дверцу.

— И для разговора с ним понадобится пистолет? — не отступал Джоэль, но Алекс молча захлопнула дверцу, обошла «Ягуар» спереди и направилась к парадной двери одного из маленьких опрятных домиков.

— Она всегда такая? — спросил Дек.

Джоэль кивнул.

— Похоже, ребята, она знает, что делает, — только и смог ответить он, наблюдая, как Алекс огибает дом.

Глава 54

Дверь со двора оказалась незапертой. Алекс неслышно проскользнула внутрь. Обстановка была точно такой, какую можно было ожидать от служащего РУВ со средней зарплатой, но цвет гостиной заставил Алекс поморщиться. Фу. Когда она была здесь в последний раз, на праздновании сто сорокового дня рождения (одним вампирам эти юбилеи надоедают раньше, другим позже), стены еще не были выкрашены в этот ядовитый розовый цвет.

Джен Минто сидела на краешке кресла, не отрывая взгляда от телевизора, транслировавшего последние новости. Короткие белокурые волосы растрепаны, футболка и штаны от спортивного костюма.

— Вряд ли там будет что-то о нас, — сказала Алекс.

Минто вздрогнула, глаза ее широко раскрылись от удивления.

— Алекс! Я… Я не ждала…

Бишоп подошла к ней.

— Дверь была открыта. Нужно быть осторожнее. Вокруг много плохих людей.

— Что ты здесь делаешь?

— Уц Маккарти сказал мне, что ты спаслась. Вот я и пришла проведать тебя.

— Меня там не было, когда это случилось, — сказала Минто. — Я была одной из первых, кто вошел… потом… Ой, Алекс, это ужасно. Говорят, Верховный правитель Ангелополис… — Она покачала головой. — Я так рада, что ты не попала в ловушку.

— Попала бы, не будь у меня срочного дела, — ответила Алекс. — Но теперь это уже не имеет значения.

— Что мы будем делать? — спросила Минто. — Все пропало.

— Рано еще делать выводы. Единственное, что я знаю, — теперь каждый вампир сам за себя. — Алекс улыбнулась, но улыбка вышла недоброй. — Ты должна кое-что знать об этом, Джен.

Минто нахмурилась.

— На что ты намекаешь?

Алекс присела на подлокотник дивана напротив нее.

— Последние дни выдались у меня суматошными, — сказала она. — Можно сказать, была ужасная спешка. Вот почему некоторые мелкие, второстепенные детали могли от меня ускользнуть. Непростительная небрежность, я знаю.

— Это вполне нормально. — Минто все еще хмурилась. — Работа в РУВ способна измотать даже самых лучших.

— Мелкие, второстепенные детали, вроде того, что ты сказала мне, когда я вернулась из Румынии.

Морщинки на лбу Минто превратились в глубокие борозды. Она посмотрела на дверь, а ее дыхание слегка участилось.

— Я не понимаю, Алекс.

— Думаю, понимаешь, — сказала Алекс. — Думаю, ты точно знаешь, что я имею в виду. Помнишь свои слова? Ты спросила: «А Ксавье Гарретт? Он тоже был с ними?»

— Но это правда.

— Да, правда.

— Все время, пока Габриэль Стоун готовил восстание против Федерации, Ксавье был его шпионом в РУВ, снабжая ценными крупицами необходимой информации. Из-за него мы лишились многих хороших агентов. Вот почему я всадила пулю в предателя на конференции в Бельгии. Но самое интересное, что я никогда не рассказывала об этом тебе.

Лицо Минто вспыхнуло.

— Но… нет, конечно, не рассказывала. Это Корнелиус.

— Келби? — Алекс покачала головой. — Келби тоже не мог ничего знать, потому что единственным местом, где я упоминала об этом, был конфиденциальный отчет, отправленный прямо в штаб-квартиру в Брюсселе, а единственным человеком, который его прочел, была Олимпия Ангелополис. И я точно знаю, что она никому его не показывала — из-за изложенных там фактов. Может, у тебя есть другие предположения, где ты могла узнать о Гарретте, Джен?

Минто молчала.

— Знаешь, Джен, прошло меньше двенадцати часов с тех пор, как вся наша организация была стерта с лица земли штукой, о которой никто не слышал уже несколько сотен лет и появления которой никто не мог ожидать, а ты даже не спрашиваешь, что это такое. — Алекс снова улыбнулась своей жесткой улыбкой. — И все потому, что ты уже знаешь, правда? Потому что Ксавье Гарретт был не единственным кротом Стоуна в РУВ. У него имелся сообщник. Тот, кто знал о нападении, знал точное время и мог уйти раньше, чем появился Эш со своим Крестом. Не говоря уже о том, чтобы сообщить Стоуну, где меня найти в Уэльсе, чтобы он мог отправить туда своих головорезов. Я даже горжусь.

— Ты все неправильно поняла, — выдохнула Минто.

— Неужели? — Алекс встала и выхватила из сумочки пистолет. Глаза Минто расширились. Алекс шагнула к ней. Послышался двойной щелчок — верхняя пуля магазина вошла в патронник. Дуло пистолета прижалось к правому виску Минто. — Ты не оставила им ни единого шанса, Минто. Но знаешь что? Я дам тебе шанс, потому что я очень добрый вампир. Где Стоун?

Минто открыла рот, но из ее горла вырвался лишь сдавленный хрип. Скосив глаза, она пыталась увидеть дуло пистолета, приставленного к ее голове.

— Возможно, Федерации конец, — сказала Алекс, — но в мире еще осталось немного носферола. А если точнее, в милой толстенькой пульке в восьми дюймах от твоего мозга. Повторяю вопрос: где Стоун?

— Они были в доме Лонсдейла в Суррее, — выпалила Минто. — Но прошлой ночью Габриэль уехал.

— Делаешь успехи. И куда же?

— В Швейцарию! — в голосе Минто появились визгливые нотки. — Дом Вакстера Барнетта в Швейцарии. Больше я ничего не знаю, клянусь.

— Мне хватит. Увидимся в аду для вампиров, Джен. Больно будет не больше минуты.

Минто в ужасе всхлипнула.

— Но ты сказала, что дашь мне шанс!

— Да, шанс возместить ущерб. Но не выйти сухой из воды. Об этом не может быть и речи.

— Нет! Пожалуйста!

— Кстати, твой приятель Габриэль точно не одобрил бы твой интерьер. Должна сказать, в этом я с ним согласна.

Алекс без колебаний спустила курок. Не дожидаясь, пока закончится агония Минто и бесформенная масса растечется по ковру гостиной, она вышла через парадную дверь на улицу и направилась к стоящему у обочины «Ягуару».

— Ну? — спросил Джоэль, когда Алекс села за руль.

— Отправляемся в путешествие, — ответила она и завела мотор.

Глава 55

Швейцарские Альпы,

к северо-востоку от Церматта

Бакстер Барнетт купил роскошное просторное, в три этажа — шале у австрийского промышленника-миллиардера, который использовал его в качестве охотничьего домика. Бакстер никогда не понимал, как можно получать удовольствие от стрельбы с близкого расстояния по диким винторогим козам. Ему куда больше нравилось развлекать у потрескивающего камина двух или трех своих поклонниц из числа молодых актрис. Немного воображения и куча звонкой монеты превратили дом в горах в идеальное гнездышко гедонизма и разврата. На Габриэля Стоуна не произвел впечатления убогий вкус кинозвезды — не говоря уже о запасах солазала, найденных в прикроватной тумбочке и сразу же отправленных в камин, — но на несколько недель шале станет превосходным убежищем, базой для празднования успеха его миссии.

Вечер — было уже половина девятого — выдался холодным. Габриэль стоял на балконе, выходящем на долину, вдыхал холодный горный воздух и смотрел вдаль, на мерцающие огни городов и деревень. В этом году снег выпал рано, толстым слоем покрыв верхушки сосен в лесу. Ярко светили звезды; над заснеженным ландшафтом протянулась светлая полоса Млечного Пути.

Далеко внизу, в долине, по извилистой дороге медленно двигалась машина. Габриэль смотрел на нее, как орел на добычу. Он представлял сидящих внутри людей, окруженных теплым воздухом включенной печки, слушающих свою музыку и не подозревающих о том, что сверху за ними наблюдает хищник. В этой снежной пустыне никто не услышит их криков о помощи. И они не знают, как им повезло, что сегодня они добрались до места назначения целыми и невредимыми.

Габриэль смотрел, как машина исчезает за деревьями, но тут пара гибких рук обняла его, и взъерошенные волосы Кали легли на его плечо.

— Хм-м-м, — промурлыкала она. — Хорошо быть здесь вдвоем. Как в доброе старое время. — Она поцеловала его в ухо. — Ты вспоминаешь доброе старое время, Габриэль, дорогой?

— С огромным удовольствием. Но еще приятнее смотреть вперед, на славное время, которое скоро наступит, — сказал Габриэль и погладил ее по волосам. — Одевайся, Кали. Пора на охоту.

В кабинку самой современной канатной дороги можно было сесть на посадочной площадке на втором этаже шале. Из стеклянной кабинки открывался обзор на долину внизу и звезды в небе. Тросы плавно тянули ее вниз, высоко над снегом и деревьями, к посадочной площадке внизу, где перегороженная воротами частная аллея вела к извилистой дороге, проходящей по дну долины. Там их ждала машина — черный корпус поблескивал при свете звезд. «Феррари Энцо», доставленная Габриэлю утром. Деньги автодилеру в Женеве перевели днем раньше с номерного счета в Цюрихе, открытого погибшим упырем Сеймуром Финчем — хозяину его очень не хватало.

— Ага, милая маленькая игрушка, которую ты себе купил, — сказала Кали, когда Габриэль открыл перед ней дверцу пассажирского сиденья.

С мальчишеской улыбкой он прыгнул за руль и включил зажигание. Горячий воздух из двух выхлопных труб растопил снег, шины вгрызлись в дорогу, и «Феррари» рванула с места, словно ракета.

— Некоторые аспекты современной жизни тебе очень идут, — сказала Кали, откидываясь на спинку сиденья. От нее не укрылось, что он явно получает удовольствие, проходя крутые повороты на скорости 125 миль в час.

— Готов признаться, что современная жизнь предлагает развлечения, о которых раньше мы могли только мечтать. — Габриэль заметил ее широкую улыбку. — Что тебя так забавляет?

— Я вспоминала физиономию этого бедного дурачка Бакстера Барнетта, когда ты сказал, сколько денег собираешься взять.

— И что тут такого? — невинно спросил он.

Кали рассмеялась.

— Перестань. Тебе не кажется, что это было немного жестоко, сделать вид, что у тебя кончаются средства? С таким количеством золота и бриллиантов, о котором любой вампир может только мечтать, и с миллионами, хранящимися в банках людей?

Габриэль вывел «Феррари» из поворота и помчался по длинному прямому отрезку; мотор взвыл на высокой ноте, как у гоночного автомобиля.

— Ты не хуже меня знаешь, Кали, моя дорогая, что наш образ жизни требует тщательного планирования. У меня нет никакого желания провести целую вечность в бедности.

В маленьком городке милях в двадцати от шале черный «Феррари» рыскал по улицам в поисках возможных жертв.

— Смотри, какая милая маленькая пивная, — сказала Кали. — Давай заглянем туда.

Габриэль припарковал машину за домом и повел Кали по винтовой металлической лестнице в подвал, где располагался типичный швейцарский пивной погребок. Вампир заказал бутылку лучшего шампанского, и они сели за столик в углу, чокнулись и выпили, внимательно разглядывая людей в погребке. Обсуждение меню hors d'oeuvres[9] доставляло почти такое же удовольствие, как сама еда.

— Как насчет тех двух? — спросила Кали, указав бокалом на державшуюся за руки парочку, сидевшую через несколько столиков от них.

— Возможно, возможно. Женщина немного рахитична, у таких обычно нездоровая, жидкая кровь. Скорее всего, вегетарианка. Я бы предпочел вон тот крепкий и бодрый экземпляр, — прибавил он, указывая на более упитанного из двух мужчин, сидевших рядом со стойкой.

Несколько голов повернулись к входу в погребок — громкий топот на лестнице стал предвестником вторжения шумной компании, состоявшей из молодых — лет двадцати — британцев. Судя по запаху пива, который они принесли с собой, это было не первое заведение на их пути этим вечером.

— Британские туристы. — Кали закатила глаза. — Боже, помоги нам.

Семь молодых людей сгрудились вокруг стола в центре зала и громко потребовали пива. Через несколько минут их резкий смех, грубые шутки и непрерывные звонки сотовых телефонов уже заглушали голоса других посетителей. Когда хозяин заведения подошел к их столику и вежливо попросил не шуметь, его встретили насмешками и угрозами.

— Неужели от вульгарности нигде нет спасения? — воскликнул Габриэль. — Пойдем поищем развлечений в другом месте. Эта обстановка меня угнетает.

Они с Кали допили шампанское, встали и направились к выходу. Когда они проходили мимо шумного столика, один из юнцов повернулся на стуле, окинул Кали похотливым взглядом и облизнул губы. Его упитанный товарищ с похожим на ростбиф лицом и бычьей шеей ухмыльнулся Габриэлю.

— Эй, приятель, с тобой что-то не так? Не мог найти белую?

Они расхохотались, подталкивая друг друга локтями, и подняли пивные кружки.

Габриэль остановился и посмотрел на них сверху вниз.

— Это Кали, — сказал он. — Названа в честь индийской богини смерти и разрушения. По сравнению с ней настоящая Кали покажется вам матерью Терезой Калькуттской.

— О чем это он, блин? — спросил юнец товарищей.

— О-ой, как мне страшно, — изобразил испуг другой.

Кали дернула Габриэля за рукав.

— Пойдем.

Двадцать минут спустя хозяину все же удалось выпроводить буйную компанию из своего заведения. Упитанный парень отделился от товарищей и сделал несколько шагов в сторону темного переулка у пивного погребка, чтобы справить нужду у стены. Застегнув ширинку, он громко рыгнул и уже собрался догнать друзей, как вдруг что-то сбило его с ног и будто стальным тросом потащило во тьму.

Когда остальные хватились приятеля, его бледные, обескровленные останки уже остывали на дне трех бачков для мусора и контейнера для вторсырья.

Для Габриэля и Кали ночь только начиналась.

Глава 56

Сибирь,

3:44 утра, местное время

Когда «Сайтейшн Браво» приземлился на крошечном аэродроме в нескольких милях от шахт Норильска, ночное небо стало белым от снега, а видимость ухудшилась настолько, что посадочные огни казались желтоватыми пятнами среди бушующей метели. Ни пилотам, ни наземному персоналу даже в голову бы не пришло выходить на улицу в такую погоду, если бы не огромное вознаграждение, предложенное таинственным мистером Стоуном.

За ржавеющим остовом старого пассажирского «Ила» находилась маленькая лачуга, в которой согласно строгим указаниям люди должны были ждать возвращения трех путешественников. Все торопились укрыться в ней, согреться у дровяной печки. Эш, попавший из теплого салона самолета в снежную бурю и двадцатиградусный мороз, мог бы присоединиться к ним, но это означало бы продемонстрировать перед двумя спутниками свою человеческую хрупкость.

Этого он допустить не мог. Вместе с Захарией и Лилит Эш стоял посреди метели и ждал, дрожа под своей подбитой мехом паркой. Подмышкой у него был зажат завернутый в мешковину двуручный меч, с которым он не захотел расставаться. Через несколько минут метель прорезал свет фар приближающейся машины, и к ним подъехал засыпанный снегом черный «Мерседес».

Час спустя, когда машина углубилась в снежную пустыню, насколько это было возможно, их подобрал небольшой конвой из снегоходов.

Вампиры соблюдали меры предосторожности. Несмотря на то что единственный глаз Эша не различал ничего, кроме снежного вихря, остаток пути до цитадели убервампиров пришлось проделать с повязкой. Когда повязку сняли, Эш был уже глубоко под землей, а температура повысилась до вполне терпимой. Он окинул взглядом фантастические, словно из другого мира, ледяные пещеры, и губы его дернулись.

Захария уловил тень печали, пробежавшей по лицу Лилит, когда охрана вела их через цитадель.

— Ты думаешь о Габриэле и Кали? — тихо спросил он.

Лилит пожала плечами, но ничего не ответила.

— Он вернется к тебе, — попытался успокоить ее Захария. — Он всегда возвращается.

Их встретил другой отряд стражников.

— Привезли? — рявкнул их командир.

Захария снял со спины рюкзак, расстегнул молнию и вытащил обитый свинцом чемоданчик, обмотанный цепью, которую закрепил на нем Габриэль. Стражник хотел выхватить его, но Захария проворно отдернул руку.

— Это для Властителя Ксенраи, — сказала Лилит. — Больше никто к нему не прикоснется.

— Мне кажется или эти парни вооружены гораздо лучше, чем в прошлый раз? — пророкотал Захария, когда их вели по ледяным коридорам.

Лилит тоже это заметила: охраны в два раза больше, и вооружены вампиры не только мечами, но и длинными, грозными алебардами и пиками.

— Войти можете только вы двое, — сказал стражник, останавливаясь у дверей. — Человек пойдет с нами.

— Куда вы его забираете?

— Он будет в безопасности. Мечи, пожалуйста. Вы не можете предстать перед Властителями вооруженными.

Лилит и Захария неохотно отстегнули от пояса мечи, после чего их провели в помещение с высоким потолком. Через какое-то время появилась высокая, сгорбленная фигура убервампира, за ней вторая. Их длинные одежды волочились по полу. Когда они откинули капюшоны, Захария отвел взгляд — и не только потому, что смотреть в глаза считалось оскорблением.

— Я ждала Властителя Ксенраи, — сказала Лилит, узнав убервампира по имени Тарц-кои, который на суде представлял сторону обвинения.

Тарц-кои отвесил легкий поклон.

— А я, в свою очередь, ожидал Крайзока — или Габриэля Стоуна, как вы его называете. Боюсь, Властитель Ксенраи… нездоров. Теперь вы будете иметь дело со мной и моим уважаемым коллегой Гракшуком. Где наш приз?

— Здесь. — Поколебавшись, Лилит передала ему чемоданчик. Убервампир схватил его и провел когтистой рукой по гладкой поверхности.

— Такой маленький, но такой опасный, — пробормотал он.

— Габриэль сказал, что вы собираетесь поместить его в жидкий свинец и замуровать во льду, чтобы он больше не мог причинить вреда, а люди бы его никогда не нашли, — сказала Лилит.

Уродливое лицо Властителя сморщилось в, как показалось Лилит, загадочной улыбке.

— Мы избавимся от Крокзака способом, который сочтем приемлемым. А где наш уважаемый Младший?

Лилит рассказала.

— Отпуск, — усмехнулся Властитель и бросил взгляд на коллегу.

Гракшук издал какой-то скрежещущий звук, вероятно, смех.

— А тот человек, что прибыл с вами? — Голос убервампира был еще ниже, чем у Захарии. — Это правда, что мы слышали о нем?

Лилит кивнула.

— Эш добыл для нас Крест. И он же принес его в лагерь врагов.

— Значит, победа по праву принадлежит ему, а не Габриэлю, — сказал Гракшук; его челюсти сомкнулись, что служило признаком раздражения. — Мы обязаны этим обычному человеку?

Дальнейший разговор вышел натянутым и коротким. Казалось, Тарц-кои и его коллеге не терпится забрать ценный приз. При появлении стражи, которая должна была сопроводить Лилит и Захарию в их апартаменты, чтобы они отдохнули перед обратной дорогой, убервампиры поспешно удалились. Мечи, которые отдали Лилит и Захария, таинственным образом исчезли.

— Что тебе говорили уроды? — тихо спросил Захария, когда они шли по ледяному коридору.

— Потом расскажу, — ответила Лилит, покосившись на стражников.

— Мне не понравилось выражение его глаз, — прошептал Захария, наклоняясь к ее уху. — Мне вообще все это не нравится. Если хочешь знать мое мнение, эти ублюдки что-то замышляют.

В другой части цитадели два убервампира, оставаясь невидимыми, через полупрозрачную ледяную стенку наблюдали за человеком по имени Эш, который рассеянно изучал новую обстановку. Они видели многих пленников, но этот вел себя не так, как все остальные. Несколько раз обойдя комнату, Эш, казалось, утратил к ней всякий интерес. Он сел на корточки, развернул мешковину и вытащил меч. Убервампиры смотрели, как он ласково гладит лезвие, снова убирает его в ножны, опускается на пол и начинает качать пресс.

— Этот человек не похож на остальных людей, — низким, рокочущим голосом сказал Гракшук.

— Ты словно читаешь мои мысли, коллега, — ответил Тарц-кои. — И я тоже чувствую, что ты пришел к тому же выводу, что и я.

— Да. Последние действия юного протеже этого глупца Ксенраи свидетельствуют о его дальнейшей деградации. Габриэль слаб, ему нельзя доверять. Он празднует победу, которая ему не принадлежит, и оскорбляет нас, посылая вместо себя слуг. Совет не должен был так легко уступать желаниям Судьи.

— Я сделал все, что в моих силах, чтобы повлиять на суд, — сказал Тарц-кои. — Влияние Ксенраи было слишком велико.

— Теперь Ксенраи нам не помеха. — Гракшук задумчиво потер подбородок, наблюдая, как человек без устали качает пресс. — Устранив этого влиятельного Властителя, мы можем поступать с его бывшим протеже так, как посчитаем нужным. Габриэль стал бесполезен. — Он постучал кончиком черного когтя по ледяной стене. — Этот же, наоборот… Такое существо принесет нам гораздо больше пользы.

— Мы подвергнем его испытанию, — кивнул Тарц-кои.

Ледяные стены комнаты Эша успели покрыться капельками влаги, когда двери внезапно открылись и стража доставила ему неожиданный подарок. Женщина была одной из нескольких сотен людей, содержавшихся в темных ледяных пещерах под цитаделью. Рожденная в темноте и все свои семнадцать лет не видевшая солнечного света, она была слепа и обнажена. Вампиры очистили ее тело от грязи, расчесали волосы, натерли душистым маслом, от которого кожа стала блестящей. Теперь они швырнули ее к ногам Эша в качестве подношения и оставили их вдвоем — вместе со сверкающими золотыми подносами с горами мяса, кувшинами вина и бутылками крепких напитков.

В обмен на обещание свободы — даже если это означало, что ее бросят посреди враждебной ледяной пустыни, из которой, как утверждали некоторые пленники постарше, состоял весь остальной мир, — девушка была готова выполнить любое желание этого мужчины. Она призывно изгибалась на полу, слепо ползла на четвереньках, словно собака, пыталась дотронуться до него, прижаться к нему.

Эш просто отмахнулся от нее, как от назойливого насекомого, никак не отреагировав на ее наготу. Потом понюхал вино и отставил кувшин в сторону, скривился от запаха крепких напитков. Схватив ломоть полусырого мяса с одного из переполненных блюд, он присел на корточки в углу, оторвал кусок своими подпиленными зубами и стал жевать, игнорируя попытки девушки привлечь его внимание.

Утолив голод и утратив интерес к горам еды, оставшимся на блюдах, Эш достал из кармана оселок и принялся сосредоточенно точить меч длинными движениями вверх и вниз по лезвию. Через час девушка оставила попытки привлечь его внимание и с плачем свернулась в клубок у дальней стены.

Все это время два убервампира наблюдали за ними.

— Его стойкость достойна восхищения, — с улыбкой сказал Тарц-кои. — Ни желудок, ни чресла не поддаются искушению. Очень необычно для примитивного существа.

— Я тоже никогда не видел такого целеустремленного человека, — согласился Гракшук. — Похоже, он не затронут моральным разложением, которому подвержен весь его вид и которому с таким удовольствием предавался наш Габриэль.

— Значит, решено? — Тарц-кои вопросительно посмотрел на него.

Гракшук кивнул.

— Решено. Время Габриэля закончилось. Теперь черед Эша. Грузовой самолет готов? — Он имел в виду старый, но пригодный к эксплуатации транспортный самолет «Ан-124», стоявший в ангаре на брошенной военной базе среди тундры в сотне миль от цитадели.

— Да.

— Хорошо. Но человеку понадобится помощь. Отбери пятьдесят наших лучших Царгоук.

— Будет сделано.

Гракшук накинул капюшон и отвернулся от полупрозрачной стены.

— Отправь туда стражу. Пусть убьют женщину и доставят ко мне Эша, чтобы мы могли провести его инициацию.

— А что делать с двумя слугами Габриэля, которые привезли его сюда? — спросил Тарц-кои.

— Уничтожьте их. Немедленно.

Глава 57

Дверь в комнату Лилит и Захарии с треском распахнулась, и внутрь ворвалась вооруженная стража — мечи обнажены, пики угрожающе подняты. Все было предусмотрено: ни один безоружный вампир не выстоит против такой силы. Как бы то ни было, стража не встретила никакого сопротивления. Комната была пуста.

Вампиры растерянно огляделись, а затем все взгляды обратились на командира, лицо которого исказилось от страха — он представил, что с ним теперь сделают Властители.

Вдруг сверху посыпалась ледяная крошка, и стражники подняли головы.

— Черт, — пробормотал Захария, прижимаясь к расщелине, которую они с Лилит прорезали в потолке.

И тут же вверх взметнулись лезвия алебард.

— Спускайтесь, — приказал командир. — Вас приглашают.

Но на просьбу это было не похоже.

Лилит и Захария спрыгнули вниз, отряхнули осколки льда с ладоней и позволили себя увести — под охраной острых пик.

— Не нравится мне все это, — сказал Захария.

Стражники провели их по гулкому лабиринту похожих на пчелиные соты коридоров до входа в еще одно просторное помещение. Потом втолкнули внутрь и заперли за ними двери.

— И что теперь? — шепнула Лилит Захарии.

Серебристый занавес с мелодичным позвякиванием раздвинулся, и показалась зловещая фигура Властителя Тарц-кои.

— Мы поймали их при попытке к бегству, — сказал командир отряда стражников.

— Что все это значит? — спросила Лилит. — Почему нас заставляют ждать столько времени? Мы так не договаривались.

Убервампир потер ладони. Дрожание челюстей указывало на то, что он доволен.

— План изменился.

— Постойте. У нас уговор. Вы получили Крест, и теперь мы хотим уйти — вместе с человеком. Габриэль обещал обратить его, и он выполнит свое обещание.

Уродливая улыбка Тарц-кои стала шире.

— Человек будет, как вы выражаетесь, «обращен». Но сделаем это мы, а не Габриэль, и только после того, как Эш выполнит наше поручение. Он не разочаруется в возможностях, которые подарим ему мы, — это гораздо больше, чем может предложить ваша ублюдочная раса. — Его черные глаза сверкнули. — А что касается Младшего, то после встречи с Эшем он уже никогда не сможет никого «обратить».

Захария увидел, что глаза Лилит наполнились ужасом, рот приоткрылся.

— Что он говорит?

— Крест отправится в Швейцарию, — продолжал убервампир, как будто наслаждаясь каждым произнесенным словом. — Когда с Габриэлем будет покончено, Эш продолжит свою миссию, пока не уничтожит весь сброд полукровок, которых люди называют «вампирами». Тогда, и только тогда мы переделаем людей по нашему образу и подобию. Не вампиры, а метавампиры. Они дадут начало новой расе: армии, которая покроет поверхность этой планеты и принесет нам власть над миром, о которой мы так долго мечтали. — Тарц-кои умолк на секунду и длинным средним когтем указал на Лилит и Захарию. — Я говорю вам это для того, чтобы вы, пребывая на пороге неизбежного уничтожения, знали: та же судьба ждет весь ваш род, начиная с Габриэля.

— Что значит «неизбежного уничтожения»? — раздраженно выпалила Лилит. — Вы нас использовали, а теперь хотите казнить?

— Причем не стану тратить драгоценное время Совета на подобные глупости, а сделаю это сам. Вы хотите что-то сказать, прежде чем приговор будет приведен в исполнение?

— Только одно: вам придется очень постараться, — сказала Лилит. — А не то мы с Захарией вышибем из вас все ваше поганое дерьмо, а что останется, похороним в этой ледяной гробнице.

— Сомневаюсь, — ответил Тарц-кои. Его челюсти задрожали, окружающие их усики превратились в маленькие скользкие крючки.

А затем уродливое лицо словно раскололось надвое.

Между мясистых складок раскрывшихся челюстей появился похожий на щупальце язык, серый и блестящий. Его кончик раскрылся, обнажив ряд острых клыков. Липкие нити слюны тянулись и рвались. Щупальце свернулось, готовясь к броску, а затем с невероятной скоростью устремилось в лицо Лилит.

Захария сбил с ног ближайшего стражника и швырнул вперед, закрыв Лилит его телом. Клыки глубоко вонзились в грудь вампира, и послышался треск ломающихся костей. Раздался крик — сердце, легкие и часть позвоночника отделились от остального тела. Щупальце отбросило вырванные органы стражника и выстрелило черной маслянистой жидкостью, попавшей на лицо жертвы и в его раскрытый в крике рот. Вампир мгновенно рухнул на пол, парализованный нейротоксином, который вырабатывали железы под языком убервампира.

Щупальце метнулось к Захарии, но тот успел отпрянуть. Лилит сунула руку в карман комбинезона и выхватила кинжал, вырезанный изо льда с потолка их комнаты. Лезвие было твердым и острым, как стекло. Опередив Тарц-кои, она полоснула кинжалом по щупальцу. Брызнули темная кровь и яд. Отрубленное щупальце, извиваясь, упало на пол, зубы на нем неистово щелкали. Взвыв от боли и ярости, убервампир попятился, его язык вновь спрятался за массивными челюстями.

— Взять их! — взвизгнул он, указывая когтем на Лилит и Захарию, которые уже бежали к двери.

Захария сломал шею стражнику, попытавшемуся преградить им путь, — не убил, но на какое-то время вывел из строя, — выхватил у него алебарду и одним движением снес голову другому. Затем сокрушительным ударом, от которого разлетелись на куски и стальное лезвие, и древко, распахнул дверь залы. Они с Лилит помчались по лабиринту из ледяных коридоров.

— Сюда! — крикнула она и потянула его за рукав.

Вслед им неслись яростные вопли Тарц-кои. Оглянувшись, Захария увидел бросившихся в погоню стражников. Он сунул руку в карман куртки, достал ледяной диск с острыми, как у циркулярной пилы, зубьями и бросил в преследователей. Один сумел уклониться от летящего диска, но двое, бежавшие следом, оказались не такими проворными, и их головы скатились на пол раньше, чем подогнулись ноги.

— Говорил тебе, они что-то замышляют, — на бегу крикнул Захария. — Я был прав?

— Они собираются убить Габриэля. — Лилит задыхалась. — Отправляют к нему Эша с Крестом.

Не успела она произнести эти слова, как струя черного яда ударила в ледяную колонну в нескольких дюймах от нее. Вскрикнув, Лилит отпрянула и со страхом посмотрела на капли густой жидкости, прилипшие к рукаву кожаного комбинезона.

— Не прикасайся, — крикнул Захария. — Парализует, к чертовой матери.

Лилит с силой потерла рукав о ледяную стену и оглянулась — еще пять убервампиров стремительно приближались к ним на своих длинных ногах в окружении вооруженных стражников. Времени на страх не оставалось. Так быстро Лилит и Захария не бегали никогда в жизни — теперь уже по незнакомым коридорам.

Впереди показалась развилка.

— Куда? — задыхаясь, спросила Лилит.

— Понятия не имею, — ответил Захария.

Они свернули влево и побежали мимо дверей, которые могли в любую секунду открыться, выпуская орды преследователей, которые преградили бы им путь. Внезапно коридор закончился, и они оказались в огромном гулком пространстве с высоким потолком.

Увидев окружавшие их высокие фигуры убервампиров, Лилит и Захария остановились.

Глава 58

Захария схватил Лилит за руку и уже хотел заслонить своим телом от струи яда, как вдруг все понял.

— Статуи, — сказала Лилит, глядя на необыкновенно реалистичные скульптуры изо льда. И вспомнила, где уже видела их.

— Что это за место? — пробормотал Захария, оглядываясь. — Похоже на сад.

Лилит наконец поняла, куда они попали.

— Это и есть сад.

Задрав голову, она увидела окно комнаты Габриэля, из которого они в прошлый раз смотрели вниз. Ярдах в пятидесяти, за кольцом из статуй, поднимался похожий на башню телескоп, который показывал ей Габриэль, а над ним, на головокружительной высоте, виднелся куполообразный потолок с Порталом эклиптики.

Крики и топот преследователей становились все громче.

— Там можно выбраться, — взволнованно сказала Лилит. — Это окно наружу. Где-то тут есть механизм, открывающий люк. Смотри. — Она показала на ледяную лестницу, огибающую основание телескопа. Примерно посередине лестницы виднелось нечто вроде наблюдательной платформы, где из какого-то странного и очень сложного механизма торчала огромная рукоятка. — Пошли! — крикнула она Захарии и бросилась к телескопу.

Но при взгляде на портал лицо Лилит вытянулось.

Они опоздали. Тусклые зеркала портала осветили лучи восходящего солнца.

— Мы в ловушке! — воскликнула Лилит.

Послышался свист рассекаемого воздуха, дротик проткнул плечо Захарии и ударил в колонну, во все стороны брызнули ледяные осколки. Захария выругался и зажал ладонью рану. В сад вбежали охранники, отрезав дорогу назад. За ними пять… шесть убервампиров. Их крики эхом отражались от высокого потолка.

Лилит уже приходилось смотреть в лицо неминуемой гибели — на стенах замка в Румынии, когда казалось, что для нее и Габриэля все кончено. Теперь все повторилось. Им отсюда не вырваться. Она с усилием сглотнула.

Внезапно глаза Захарии сверкнули.

— Что ты делаешь? — спросила Лилит, когда он что-то достал из кармана и сунул ей в руку. — Что это? — удивилась она, глядя на маленькую белую таблетку.

— Дерьмо, которое принимают федералы, — ответил Захария. — Солазал. Захватил на всякий случай.

— А он действует?

— Есть только один способ проверить. — Захария бросил одну таблетку в рот. Поколебавшись, Лилит последовала его примеру.

Стражники и их хозяева уже миновали кольцо из статуй и быстро приближались. Еще один дротик ударил в основание телескопа.

— Вперед! — крикнул Захария и потащил за собой Лилит по ледяной лестнице к платформе. Струя яда ударила в поручень рядом с ладонью Лилит, заставив отпрянуть. Великан добежал до рычага и ухватился за него обеими руками.

— Очень надеюсь, что этот солазал действует быстро. За дело!

Он дернул за рычаг.

Тот даже не пошевелился.

Убервампиры и стражники были уже у основания лестницы. Челюсти высоких фигур раскрылись, готовые извергнуть парализующий яд: языки высунулись наружу, клыки обнажены. Теперь враг был в пределах досягаемости.

Захария всем своим весом налег на рычаг. Лицо его исказилось от напряжения, зубы скрежетали, на шее вздулись жилы.

Рычаг повернулся на оси, издав громкий скрежет, который эхом взлетел к Порталу эклиптики.

Люк пополз в сторону.

И тут произошло то, чего не случалось много столетий — больше, чем помнили Лилит с Захарией. На платформу полились золотистые лучи утреннего солнца.

Вопли ярости внизу мгновенно сменились криками боли и тут же смолкли. Под действием солнечных лучей стражники-вампиры исчезли в языках пламени. Парализованный ужасом убервампир не успел скрыться в тени, превратившись в горстку пепла.

Лилит в страхе зажмурилась и крепко прижалась к Захарии — все ее тело содрогалось от беззвучного крика. Вот оно. Ужасный конец, которого боится любой вампир.

Но нет. Ничего не произошло. Лилит открыла глаза и поднесла к ним дрожащие ладони. Яркие солнечные лучи освещали кожу, и она не горела. Не обугливалась и не превращалась в плывущие по воздуху хлопья пепла.

— Похоже, мы еще здесь, — ухмыльнулся Захария.

Им потребовалось меньше минуты, чтобы вскарабкаться на самый верх телескопа, с каждым пройденным ярдом ощущая усиливающийся жар солнца. От края гигантской ледяной линзы до крышки было довольно далеко. Первой прыгнула Лилит, за ней Захария. Внезапно они оказались на поверхности. Внизу догорали останки врагов.

Их окружала бескрайняя белая пустыня — укрытая снегом тундра на юге и скалистые горные хребты на севере.

— Никогда не думала, что испытаю это еще раз. — Лилит на секунду закрыла глаза, наслаждаясь теплом солнечных лучей на своих щеках. Непередаваемое ощущение.

— Только ничего не говори Габриэлю, — предупредила она. — И ради всей крови мира, ни в коем случае не признавайся, что мы принимали проклятые таблетки.

— Можешь не сомневаться, в этом случае меня ждут еще большие неприятности. Как ты думаешь, сколько времени они действуют?

— Понятия не имею. Дай-ка мне еще одну — на всякий случай.

Разжевывая таблетку и ощущая непривычное жжение под языком, она прикрыла глаза ладонью и огляделась по сторонам.

— А теперь надо найти самолет. И молиться, чтобы люди нас дождались.

Глава 59

Для того чтобы покинуть Великобританию, потребовалось больше времени, чем хотелось бы Алекс и Джоэлю, но такова была плата за хотя бы полулегальный выезд. Алекс пришлось грубо нарушать скоростной режим, перемещаясь между Уоллингфордом, Оксфордом и Бедфордом, чтобы все могли взять паспорта. Личные дела заняли почти весь день, и только в два часа пополудни «Ягуар» наконец был закреплен на борту парома, направлявшегося через Ла-Манш в Кале.

— Наконец-то мы одни, — сказала Алекс, подходя к Джоэлю, который стоял у поручней и смотрел на исчезающие за серой гладью воды скалы Дувра. — Ты со мной поговоришь?

— Конечно, поговорю, — угрюмо ответил тот.

— Я рада, Джоэль.

Он вздохнул.

— Знаешь, я по тебе скучала. Серьезно.

— Я тебя искал. — Он не отрывал взгляда от белой пены у борта парома. — Приходил в твою квартиру в Кэнери-Уорф.

— Я переехала.

— Я догадался.

— А если бы ты меня застал?

— Не знаю, что бы я сделал. Все это время думал, что знаю, но теперь… — Он поднял глаза и увидел, что Алекс улыбается.

— А я не шутила, когда говорила, что сожалею. Я не хотела причинять тебе боль. Будь моя воля, я никогда бы этого не сделала.

— Знаю.

Джоэль вздохнул. Она коснулась его руки и почувствовала ответное пожатие.

— Посмотри на эту парочку, — рассмеялась Алекс, указывая на люк позади них, через который она своим острым зрением вампира могла различить фигуры Дека и Хлои, сидевших в баре главной гостиной парома. — Похоже, они поладили.

— У них много общего, — сказал Джоэль. — Оба потеряли близких — из-за вампира. То есть из-за таких существ, как мы, — мрачно прибавил он.

— Знаешь, лучше сказать «таких людей, как мы».

Джоэль удивленно посмотрел на нее.

— Мне казалось, мы больше не люди. Разве не так?

— Формально да. Но мне приятнее считать себя личностью, а не существом. А тебе?

— Уверен, твои жертвы были бы рады это слышать.

Она с беспокойством вглядывалась в лицо Джоэля.

— Ты какой-то бледный.

— Со мной все в порядке, — солгал он.

— Ты не питаешься, да?

— Ты же сама видела, вчера вечером.

Алекс покачала головой.

— Ты слизывал с пола кровь мертвого человека — вот что я видела. А я говорю о живой крови, прямо из вены. Разница большая. Знаешь, что с тобой случится, если ты не будешь питаться так, как полагается вампиру? А это непременно произойдет, если ты и дальше будешь морить себя голодом.

— Я прекрасно представляю, что будет, — мрачно ответил он. Насчет питания она была права: кровь мертвого человека не насытила его так, как он надеялся, и он чувствовал, что приступы голода скоро вернутся.

— Ну, я это так не оставлю. Не для того я спасала тебя, чтобы сидеть и смотреть, как ты усыхаешь и превращаешься в призрак. Это хуже, чем смерть.

— В любом случае я тронут. — Джоэль почти улыбался.

Из Па-де-Кале они направились по шоссе на юго-запад, огибая бельгийскую границу. Вспомнив о штаб-квартире в Брюсселе, Алекс размышляла, удалось ли Олимпии Ангелополис пережить нападение на Лондонский офис. Небо постепенно серело, и вскоре пошел сильный дождь со снегом, прекратившийся только после того, как они проехали половину Франции. В двухстах милях от швейцарской границы Алекс остановилась у придорожной заправки. Стрелка указателя топлива «Ягуара» уже переползла красную черту — но пополнить запас сил требовалось не только машине.

Алекс пошла к колонке, а Дек с Хлоей вышли из машины, чтобы размять ноги. Дек позаимствовал у Джоэля несколько евро — монетки остались в кармане его куртки после поездки с Алекс в Венецию — и при помощи ломаного французского и жестов сумел объяснить женщине в киоске, что ему нужны шоколадные батончики и кока-кола.

— Вряд ли вы это хотите, — нерешительно сказал он Джоэлю, разворачивая шоколадку.

— Нет, не хочу. — Инспектор покачал головой.

— А вы можете… ну, есть? Обычную пищу?

— Могу, но она для меня бесполезна.

— А как это? — спросил Мэддон. — Знать, что ты…

— Послушай, Дек, — прервал его Джоэль. — Я не хочу об этом говорить. — При мысли о еде все тело свело судорогой. Жалея, что был резок с юношей, он сказал: — Ладно, если хочешь знать, это ужасное чувство. Не самое лучшее, что со мной происходило. Скажем, я еще не привык. И не знаю, привыкну ли.

— Но вы же не думали о том, чтобы напасть на нас, правда? — с некоторым беспокойством спросил Дек.

Джоэль промолчал.

— Это нужно понимать как «нет»?

— Куда она запропастилась? — спросила Хлоя, оглядываясь в поисках Алекс.

Прошло уже четверть часа с тех пор, как она пошла платить за бензин, но ее нигде не было видно. Алекс появилась еще минут через десять — слегка разрумянившаяся.

— Где вы были? — спросила Хлоя.

— Зов природы, — ответила Алекс, пряча что-то в сумочку на поясе. Джоэль уже видел вамблок, но Хлоя, естественно, ничего не знала о жизни современного вампира.

— Вампиры ходят в туалет?

— Я имела в виду не туалет, — ответила вампирша и, перехватив ее взгляд, прибавила: — Послушай, когда я путешествую с людьми, то понимаю, что им два раза в день нужно зайти в ресторан. Вы поели на пароме, а теперь моя очередь. Понимаете?

— Вы с ума сошли.

— Мы вампиры. Привыкайте. Или идите пешком. — Алекс повернулась к Джоэлю. — Ты как?

Он не ответил. Потому что был слишком занят — как завороженный, смотрел на крошечную капельку крови в уголке ее губ. Алекс поняла, куда он смотрит, смахнула кровь кончиком пальца и поднесла ему ко рту. Джоэль отвернулся, и она, вздохнув, села за руль.

— Поехали. Путь еще долгий.

Путешествие продолжилось. К вечеру они свернули с автострады на извилистые проселки, которые уводили их все выше, где дождь сменился снегом, а красные лучи заходящего солнца отражались белыми шапками гор. Дек прилип к окну, жадно разглядывая постепенно погружавшийся во тьму пейзаж.

С последними лучами заходящего солнца они пересекли автоматический пограничный пост.

— Добро пожаловать в Швейцарию, — сказала Алекс.

— Почему мы остановились? — спросил ее Джоэль.

— Сориентироваться на местности. — Алекс осторожно затормозила на скользкой дороге и остановила «Ягуар» у заснеженной обочины. Не выключая тихо урчащего мотора и стеклоочистителей, она достала из кармана за сиденьем крошечный ноутбук.

— У старшего агента есть кое-какие привилегии, — сказала она Джоэлю. — С помощью этой штуки я могу получить беспроводной доступ ко всей базе данных РУВ. Подробнейшие сведения о любом члене Федерации из любой точки мира. В частности, — послышался стук клавиш, — зарегистрированные адреса. Можете мне поверить, их заставляют регистрировать все — даже летний домик.

— Больше похоже на диктатуру, чем на Федерацию, — сказал Джоэль.

— Такие мысли не раз приходили мне в голову. — Улыбка у Алекс вышла невеселой. — Но в данный момент я нисколько не жалею. Иногда быть пешкой диктаторского режима не так уж плохо.

Когда на маленьком экране всплыло окно поиска, она ввела имя Бакстера Барнетта. Вся информация о нем мгновенно вывелась на экран.

Глаза Джоэля широко раскрылись.

— Актер?

— Я же тебе говорила, что Джереми Лонсдейл не единственная важная шишка, которую подцепил на крючок Габриэль Стоун, — сказала Алекс.

— Но ты мне не говорила, что это кинозвезда Бакстер Барнетт.

— Кто? — лицо Дека появилось в щели между передними сиденьями. Он с изумлением смотрел на светящийся в темноте экран компьютера. — Бакстер Барнетт! Он же играл в том кино, «Секс-таз».

— Фильм назывался «Экстаз», — поправила Алекс. — Вообще-то тебе не следовало этого видеть.

«Хотя теперь, наверное, уже не важно, — подумала она. — Скорее всего, Федерация уже принадлежит истории».

— Господи Иисусе, — воскликнул Дек. — Вы хотите сказать, что он тоже… Я хотел сказать, один из вас?

— И ухитрился довольно долго скрывать это от восторженных поклонников, — сказала Алекс. — Похоже, теперь шила в мешке не утаишь.

Она просмотрела список зарегистрированных адресов Бакстера. Он много времени проводил в отелях «Ритц», в том числе на Трафальгарской площади. Дома в Лос-Анджелесе, на Бермудах и Антильских островах. И в самом низу «Орлиное гнездо» — это имя Бакстер выбрал для своего убежища в горах в окрестностях Церматта. Алекс удивленно вскинула бровь. Может, Бакстер никогда не слышал об Адольфе Гитлере? Или он тайный нацист?

— Готово! — воскликнула она, захлопнула компьютер и стала вводить название в навигатор.

Через несколько секунд на маленьком экране появился маршрут.

— Все идет по плану, — сообщила Алекс пассажирам. — Ровно через сто тридцать семь километров мы найдем Габриэля Стоуна. — Она снова спрятала компьютер в карман за сиденьем и достала пистолет из отделения на приборной панели. — Надеюсь, он развлекается в свое удовольствие, — прибавила она. — Потому что больше такой возможности у него не будет.

Глава 60

Габриэль действительно развлекался в свое удовольствие. После удачной ночной охоты они с Кали вдоволь насытились кровью пяти случайных жертв. Парочка средних лет, застигнутая прямо в своей машине, один довольно старый, но здоровый мужчина, который оказал достойное восхищения сопротивление, прежде чем они догнали его в лесу, а также — в качестве неожиданного бонуса — две молодые женщины, которые шли по заснеженной обочине и совершили ошибку, подняв руку и пытаясь остановить «Феррари». Глупые, но вкусные.

Вечер выдался настолько удачным, что Габриэль и Кали решили вернуться домой пораньше, открыть великолепное шампанское отсутствующего хозяина и немного понежиться у гудящего камина. Ночь еще только начиналась, когда вампиры, довольные и веселые, возвращались наверх в прозрачной кабинке канатной дороги.

— Дорогая, мне кажется, там еще должна была остаться бутылка урожая 76-го года, — рассеянно произнес Габриэль, входя в темную гостиную.

Он прошел по ковру из овечьей шкуры к камину, чиркнул спичкой и сунул ее в приготовленную заранее пирамиду из сухих щепок и дров. Вампиры не нуждались в тепле, но открытый огонь всегда доставлял ему удовольствие. И сегодня тоже: шипение и потрескивание пламени, танцующие блики на гладкой медовой коже Кали. Вспыхнувший огонь на мгновение отвлек его внимание.

Затем, что-то почувствовав, Габриэль резко повернулся. В дальнем конце комнаты стояли Лилит и Захария. Колеблющееся пламя камина освещало их лица.

— Друзья мои. — Он шагнул к ним, раскрыв объятия. — Что же вы… — Габриэль умолк и прищурился, увидев, что они не одни.

Из-за спины Захарии показалась Алекс. Ее пистолет был направлен на пленников, однако она благоразумно держалась от них подальше, зная, какая быстрая у них реакция, особенно у Лилит.

— Смотри, что мы нашли у подножия горы, — сказала она.

Из тени вышел Джоэль, слегка раскрасневшийся от физической нагрузки. Пока Алекс и люди удерживали заложников, он спустил кабинку на нижнюю посадочную площадку, а сам вернулся пешком по тросам канатной тяги, где лишь чувство равновесия удерживало его от падения с огромной высоты. В руке у него был японский меч из замка Бал-Маур. Он приставил острое как бритва лезвие к шее Захарии.

— Они захватили нас в долине, Габриэль, — сказала Лилит.

— Мы торопились предупредить тебя… — начал Захария, но Джоэль сильнее прижал меч к его горлу, и он умолк.

— Я тебя помню, — сказал Габриэль, разглядывая Джоэля. — Соломон. Блюститель закона. Отважный детектив. Похоже, со времени нашей последней встречи ты немного изменился. Я бы с радостью поздравил тебя с присоединением к расе вампиров, но ты, кажется, выбрал сторону предателей.

— Мне плевать на Федерацию. — Джоэль с трудом справился с дрожью в голосе, вызванной гневом и страхом. — Я просто хочу отправить тебя в ад, тебя и всех твоих собратьев.

— Точно. — Дек старался, чтобы голос его звучал как можно тверже. Он вывел Хлою в круг света и воткнул кончик своего меча в пол — жест, позаимствованный у героев фильмов.

Габриэль окинул юношу скептическим взглядом, покачал головой и повернулся к Алекс.

— Я знал, как далеко ты можешь зайти, Александра. Но союз с людьми… не говоря уже об этих детях с их игрушками.

— Цель оправдывает средства, — ответила Алекс.

— Может, кто-нибудь даст нам сказать… — сердито воскликнула Лилит.

— Заткнись. — Алекс ткнула стволом пистолета ей в бок.

Вдруг дверь гостиной открылась, и в комнату вошла Кали, почти без одежды, держа поднос, на котором стояли два бокала и бутылка шампанского во льду. Сделав два шага, она вскрикнула, поднос с грохотом упал на пол. Джоэль кивнул Деку, и тот быстро приставил свой меч к горлу Кали.

— Иди туда, к своему возлюбленному, — приказала Алекс.

Кали зарычала на Дека, который вел ее по ковру к Габриэлю. От вида острых клыков колени у него подогнулись, но он решительно стиснул меч обеими руками.

— Поосторожнее, миссис. Я успею отрубить вам голову раньше, чем вы произнесете… — Дек не знал, что она может сказать, и поэтому решил на этом остановиться.

— Надеюсь, ты понимаешь, какое мастерство — не говоря уже о везении — требуется от человека, чтобы противостоять вампиру в рукопашном бою? — бесстрастно поинтересовался Габриэль.

— Не забывай вот об этом. — Алекс отодвинулась от Лилит и направила «Пустынного орла» на Габриэля и Кали.

Габриэль посмотрел на пистолет.

— Полагаю, заряжен подлым ядом, придуманным твоими головорезами из Федерации?

— Ты видел, как он действует, Габриэль, — сказала Алекс. — Только пошевелитесь, и Бакстеру придется здорово потратиться на чистку ковра.

— Пожалуй, я тебя недооценивал. Но, похоже, у тебя есть проблема. Будь в пистолете больше одной или двух пуль, ты бы давно уже нас пристрелила. Но насколько я понимаю, ты хочешь держать нас в заложниках, пока не взойдет солнце. Вы с инспектором Соломоном будете защищены этим мерзким препаратом, солазалом, который позволит вам смотреть на наш огненный конец.

— В красноречии тебе не откажешь, Габриэль. Но единственная причина, почему я еще не спустила курок, — мне нужно знать, где Крест.

— Именно это мы… — попыталась вставить Лилит, но угрожающий жест Дека заставил ее умолкнуть.

Габриэль улыбнулся.

— А если я открою тебе его местонахождение?

— Смерть от носферола быстрее и чище, чем поджаривание. Выбор за тобой.

— Условия не столь великодушные, как те, что я предлагал тебе в Румынии, — сказал Габриэль.

— Я само великодушие. — Алекс пристально смотрела на него сквозь прорезь прицела, периферийным зрением следя за Лилит. Если что-то и произойдет, все случится очень быстро. — Мы знаем, что Крест у тебя, Габриэль. И об Эше тоже знаем.

— Боюсь, твоя информация немного устарела, Александра. Крест теперь очень далеко, надежно спрятан в таком месте, где ни один человек больше не сможет наложить на него свои грязные лапы.

— Нет, Габриэль! — крикнула Лилит и отпрянула от меча Дека. — Именно об этом мы с Захарией и пытаемся сказать. Ради всей крови мира, дайте договорить. Они не поместили Крест в лед. Эш возвращается, Габриэль! Возвращается сюда с Крестом, чтобы избавиться от нас всех.

Габриэль молча смотрел на нее.

— Это правда, — подтвердил Захария. — Уроды тебя предали, босс. Они хотят тебя уничтожить. Всех нас. Именно всех, — прибавил он, кивком указав на Алекс и Джоэля. — Хотят забрать себе всю планету. А что до вас, мешки с кровью… — Он ткнул пальцем в Дека и Хлою. — Мы видели, что они делают с людьми. Их задницы вморожены в гигантские сосульки, а кровь медленно стекает в чаны. Не самое приятное зрелище.

— Что еще за уроды, блин? — в ужасе спросил Дек.

— Убервампиры, — объяснила ему Алекс. — О которых я рассказывала. Тебе не кажется, Габриэль, что тебя поимели?

— Может, не будь твои мысли так заняты твоей маленькой подружкой, ты бы мог это предвидеть? — Лилит была в ярости. — Признайся, братец, ты зарвался. Думал, что для осуществления своих планов Властители выбрали тебя, и только тебя. Им нельзя было верить. Ты преподнес им Эша прямо на тарелочке, а теперь они избавляются от тебя, словно ты ничего для них не значишь.

Впервые за тысячу лет Габриэль Стоун не нашел что ответить. Он тяжело опустился в одно из роскошных кресел Бакстера Барнетта, склонил голову и тяжело вздохнул.

— Очевидно, я допустил прискорбную ошибку, — после долгого молчания признал он. — Я всегда верил, что нам найдется место в великих планах Властителей.

— Эти ублюдки мне не хозяева, — сказал Захария. — Никогда не были и никогда не будут.

— Ты права, сестра, — продолжал Габриэль. — Мне следовало это предвидеть. Я всегда подозревал, что в глубине души убервампиры считают нас низшей расой. В конце концов, это они нас создали. Теперь, похоже, они решили избавиться от своих младших братьев, стать единственным доминирующим видом.

— Подожди. Ты сказал, они нас создали? — Лилит смотрела на него во все глаза.

— Кто-нибудь из вас задумывался, откуда мы взялись? — спросил Габриэль. — Кто был первым вампиром? Как он появился на Земле? В результате действия вульгарного вируса? Смешно.

— Разве вас создал не дьявол или что-то в том роде? — нерешительно произнес Дек.

Габриэль усмехнулся.

— Возможно, дьявол, только не из человеческих легенд и мифов. Лилит, ты спрашивала меня, почему Властители любят смотреть на звезды. Потому что они всегда хотели вернуться домой, в свой потерянный рай, которого больше не существует. В их древних преданиях рассказывается о космической катастрофе, о метеоре, который появился в небе в виде огненного шара, в результате чего на их мир пролился дождь из минералов, настолько ядовитых, что они уничтожили почти все население планеты, а остальных вынудили бежать, преодолевая миллионы световых лет, в поисках нового дома. Часть кораблей затерялась на просторах космоса, другие сели на непригодные для жизни планеты. А один, почти разрушенный, оказался поблизости от этого мира, который мы называем Землей. Они здесь остались. В Сибири.

В комнате воцарилось молчание, слышалось лишь потрескивание дров в камине. Габриэль тихим голосом продолжил:

— Оказавшись на враждебной планете, они сумели не только выжить, но и стали претендовать на власть. Вскоре им стало ясно, что их появление перед людьми вызовет лишь массовую панику и мятеж. Поэтому они создали гибрид — с обликом человека, но наделенный некоторыми из их способностей. Так они рассчитывали завоевать мир — не силой, а хитростью. Вот как появились те, кого мы называем вампирами.

Глава 61

— Но почему ты раньше никогда об этом не рассказывал, брат? — Лилит была потрясена.

— Вампиры — инопланетяне? — вырвалось у Дека.

Хлоя все поняла.

— Крест, — прошептала она. — Крест не с нашей планеты. Из космоса.

Габриэль кивнул.

— Можно лишь предположить, что этот камень упал на Землю несколько миллионов лет назад. Часть того же метеоритного дождя, который уничтожил их планету. Его излучение остается для нас загадкой, но свойства камня, по всей видимости, случайно обнаружили ваши человеческие предки, увидев, как он действует на существ, которых они боялись и считали «сверхъестественными». Невежество и суеверия стали причиной того, что люди приписали силу камня божественному вмешательству, и какой-то глупый колдун вырезал из камня христианский символ.

— Мы с Ли тащились через всю Сибирь и половину Европы не ради урока истории, Габриэль, — сказал Захария. — Мы пришли сказать тебе, что этот проклятый Крест уже на пути сюда — прямо сейчас, пока ты тут стоишь и разглагольствуешь.

— У нас не вышло сразу вернуться к самолету, — подхватила Лилит. — Мы несколько часов пробирались сквозь пургу, а когда наконец вернулись на аэродром, люди валялись пьяные. Насколько нам известно, Эш вылетел вскоре после нас. Он может появиться здесь с минуты на минуту.

— Но как он нас найдет? — спросила Кали.

— Эш знает, где мы, — ответил Габриэль. — Он присутствовал при обсуждении наших планов.

— Надо убираться отсюда. Прямо сейчас, — настаивал Захария.

Лилит вздрогнула.

— Он прав. Я больше не хочу даже приближаться к этой штуке.

— Тут я на вашей стороне, — сказала Алекс, переглянувшись с Джоэлем.

— Интересный поворот событий, агент Бишоп и инспектор Соломон, — сказал Габриэль. — Вы явились сюда как мои злейшие враги, собираясь — по вашему же милому выражению — отправить меня в ад, но непостижимым образом превратились в союзников.

— Так мы уходим или нет, Габриэль? — с тревогой спросила Кали.

— Боюсь, бегство не лучший выбор. Эш найдет нас, куда бы мы ни отправились. Он очень целеустремленный человек, а любые мои обещания бледнеют по сравнению с тем, что ему могут предложить Властители. Он не остановится, пока не уничтожит нас всех.

— Значит, остаемся и принимаем бой, — сказала Алекс. — Другого шанса у нас не будет.

Лилит покачала головой.

— Шанса на что? Против Креста нет защиты.

— Возможно, есть. — Джоэль выглянул в окно, и протянувшиеся вниз тросы кабельной дороги подсказали ему возможный выход. Он перевел взгляд на пистолет в руке Алекс. — У Эша Крест, но нельзя забывать, что он по-прежнему человек. На эту скалу может взобраться только опытный альпинист. Эш выберет более легкий путь, по канатной дороге.

— Значит, мы можем помешать ему подняться сюда из долины, — сказала Кали. — Все просто. Уничтожим кабинку.

— Нет, — покачал головой Джоэль. — Думаю, нужно позволить ему сесть в нее.

— Это безумие, — вспылила Лилит.

— Дай ему сказать, сестра, — остановил ее Габриэль. — Стоит послушать.

— Мы можем замедлить ход кабинки до того, как она поднимется сюда? — спросил Джоэль. — А еще лучше, остановить на полпути?

— Разве тут нет кнопки «стоп» или чего-то в этом роде? — спросила Кали, никогда не обращавшая внимания на подобные вещи.

Габриэль покачал головой.

— В этом смысле канатная дорога похожа на лифт — кабинку можно вызвать с любого конца, но остановка в пути не предусмотрена.

— Можно просто отключить питание двигателя или чем-нибудь заклинить шестеренки, — предложил Захария.

— Неплохая мысль. — Алекс подбросила в руке пистолет. — Если мы остановим кабинку, Эш превратится в неподвижную мишень. Я его сниму.

— Я думал, этот пистолет только против вампиров, — сказал Дек.

— Носферол в пулях безвреден для людей, — ответила Алекс. — Но я еще не встречала таких, кто выдержал бы попадание пули весом в триста гран, летящей со сверхзвуковой скоростью. Можешь не сомневаться, это убьет парня.

— Придется стрелять с большого расстояния, — предупредил Габриэль, — чтобы не попасть под действие Креста. Ты хорошо владеешь оружием?

— Если остановить кабинку в пятидесяти или шестидесяти ярдах от посадочной площадки, я не промахнусь.

— Не обманывай себя, — усмехнулась Лилит. — В сорока ярдах от Креста ты будешь корчиться от боли и не сможешь не только попасть в цель в темноте, а даже просто держать пистолет.

— У меня осталось три патрона, — сказала Алекс. — Два в магазине, один в стволе.

— Хоть тридцать.

— У тебя есть другие идеи? — огрызнулась Алекс.

— Вы забываете про нас, — подала голос Хлоя. — Ведь Крест не причинит нам вреда, так?

— Она права, — поддержал ее Дек. — Мы можем подойти к Эшу ближе, чем вы.

— Дайте мне пистолет, — предложила Хлоя. — Я умею стрелять. Один раз я уже стреляла в Эша. Могу повторить.

Шесть пар широко раскрытых глаз пристально смотрели на Хлою. Вампиры оценивали возможные последствия, если они примут ее предложение.

— Нам и так уже приходится иметь дело с человеком, который может всех нас уничтожить, — сказала Лилит. — Думаешь, мы отдадим тебе пистолет? Ни за что.

— Прости, Хлоя, — сказала Алекс.

— Вы мне не доверяете?

— Вампиры не доверяют людям. Особенно в таких вещах.

Все умолкли. Наконец Габриэль встал.

— Давайте, не будем спешить. Я предлагаю спуститься и поискать наиболее эффективный способ остановить кабинку канатной дороги.

— Кстати, о канатной дороге… — произнесла Кали, выглядывая в окно.

Все повернулись.

Пока они спорили, кто-то вызвал кабинку с нижней станции. Теперь пассажиры сидели внутри, а кабинка бесшумно скользила по тросам вверх, приближаясь к шале. Затаив дыхание, все вглядывались в лица незваных гостей. Алекс подняла пистолет, но даже ее острое вампирское зрение не позволяло точно прицелиться сквозь стекло.

— Это он? — напряженным голосом спросила Лилит. — Я ничего не чувствую.

— Крест может быть в чемоданчике, — сказал Габриэль.

Кабинка приближалась. Затем она оказалась выше уровня гостиной шале и остановилась у посадочной площадки, и ее темное дно заслонило окна.

С лестницы донесся звук шагов.

Алекс, Джоэль, Дек, Хлоя, Габриэль, Лилит, Захария и Кали — все как завороженные смотрели на дверь. Боялись вздохнуть. В гостиной наступила тишина. Алекс слегка расставила ноги и направила пистолет на дверь. Джоэль, Дек и Хлоя подняли мечи.

У самой гостиной шаги смолкли. Ручка двери медленно повернулась.

Дверь открылась.

Глава 62

Рука с золотым «Ролексом» на запястье щелкнула выключателем. Владелец часов шагнул в комнату и замер, удивленно озираясь. Щеки его мгновенно стали пунцовыми.

Даже Лилит не могла вспомнить, что когда-нибудь видела такое облегчение на лице Габриэля.

— Бакстер, безмозглый кретин, какого черта ты вламываешься сюда без предупреждения?

Безмозглый кретин явно приготовился дать отпор.

— Я по горло сыт всем этим дерьмом, Гейб. — Барнетт сразу же перешел в наступление. — Что эти типы делают в моем доме? Кто, черт возьми, разрешил тебе устраивать тут вечеринки?

Пока Бакстер произносил эту тираду, в комнату вошли остальные: усталый и немного смущенный Тиберий, за ним Юрий и Альберт, стряхивающий снег с полей мягкой фетровой шляпы. Их сопровождала парочка симпатичных девушек — Соня и ее неразлучная подруга японка Макико, обе в нарядах, в которых в такое время года в Альпах обыкновенная женщина замерзла бы насмерть. У Сони из-под короткой юбки из белого шелка выглядывал кинжал, заткнутый за пояс с подвязками. Она бросила голодный взгляд на Дека, ткнула локтем Макико, облизнула губы и заливисто рассмеялась.

— О, люди, — хором произнесли девушки. — Ты такой предусмотрительный, Габриэль.

Тиберий развел руками, словно извиняясь, а Бакстер, почувствовав, что на него не обращают внимания, направил свой гнев на Лилит и Захарию.

— Он так разошелся, Габриэль, — сказал Тиберий. — Объявил, что собирается немедленно ехать сюда и объясниться с тобой. Я подумал, что нужно его сопровождать, на случай если он сделает какую-нибудь глупость.

— Глупость? — взревел Бакстер, прервав собственный поток оскорблений. — Я тебе покажу глупость, кусок дерьма. Послушай меня, Гейб, я хочу получить назад свои деньги. И на этом все, ладно? Сделка расторгнута. Я больше не желаю иметь никаких дел с традиционалистами. И вообще, при этих проклятых федералах было лучше…

— Довольно, — оборвал его Габриэль.

Но Бакстер не унимался.

— И вот еще что. Где мой самолет? Какой смысл иметь личный самолет, когда приходится нанимать другой, чтобы добраться до собственного…

— Довольно! — повторил Габриэль, на этот раз громче.

Бакстер выпучил глаза. Он собрался сказать что-то еще, но вдруг смолк и указал в окно.

— Эй. Вы это видели?

— Что? — спросил Габриэль, поворачиваясь к окну.

— Я тоже заметила, — подтвердила Алекс. — Кто-то пробежал мимо дома. По снегу, у самого обрыва.

Она лишь краем глаза увидела фигуру, метнувшуюся из тени у скал и исчезнувшую так же быстро, как появилась.

— Что это было? — спросил Джоэль. Алекс покачала головой и стала всматриваться в скалы.

— Потушите свет, — скомандовал Габриэль, и Макико щелкнула выключателем. Улыбка сползла с ее лица.

— Другое окно, — прошептала Алекс.

Она проворно выскользнула из комнаты в переднюю с балконом, выходившим на горы позади шале. Джоэль и Дек последовали за ней.

— Вон там, — показала Алекс. — Еще двое.

На этот раз ей удалось их разглядеть. Проследив за ее рукой, Джоэль заметил третьего: маленькая фигурка, ростом с ребенка, выскочила из-за скалы, пробежала по снегу и вновь исчезла.

— Что это было? — снова спросил он.

— Местные мальчишки, будь они прокляты, — прорычал присоединившийся к ним Бакстер.

— Детям сюда не подняться, — возразил Джоэль.

— Чертовы цыгане, — не унимался Бакстер. — Прошлой зимой они разобрали на дрова домик для лыжников в долине. Но здесь им не достанется ни дощечки, я обещаю. — Он вышел на балкон, перекинул ногу через прочные деревянные перила и спрыгнул вниз. Прыжок с высоты двадцати футов на снег — пустяк для вампира, но Бакстер гордился своим трюком.

Внизу никого не было. Бакстер побрел по глубокому снегу за угол шале, сложил ладони рупором и крикнул:

— Эй, маленькие крысеныши! Валите отсюда! Вы меня слышите? Это частные владения! Убирайтесь.

Что-то просвистело в воздухе. Бакстер повернулся и почувствовал удар в грудь.

— Что, черт возьми… — Он поморщился, глядя на странный предмет, торчащий из его тела.

Древко стрелы.

— Проклятые цыгане.

Бакстер был в ярости, но язык у него почему-то заплетался. Он выдернул стрелу и хотел отшвырнуть ее, как вдруг понял, что рука не подчиняется командам мозга. Бакстер попытался разжать пальцы и выпустить стрелу, но ничего не вышло. Его охватила паника. Что происходит? Он не мог даже повернуть голову. Глядя на окровавленную стрелу, он заметил странный стеклянный наконечник, похожий на разбившийся от удара флакон. С осколков стекла капала какая-то жидкость, слишком темная, чтобы быть его кровью.

В эту секунду паралич распространился на все тело, и Бакстер рухнул на снег, как срубленное дерево.

Он не мог ни закричать, не пошевелиться, когда будто из-под земли появились жуткие маленькие фигурки и окружили его. В бледном свете луны что-то сверкнуло. Острое как бритва лезвие вонзилось в плоть, и Бакстер почувствовал боль — каждой клеточкой своего тела.

Маленькие существа набросились на него. Сжимавшая стрелу рука отлетела в окровавленный снег. Последним, что увидел Бакстер, было его собственное тело, катившееся прочь от него… нет, это он катился от своего тела. Яркие звезды в небе… потом покрытая снегом земля… и все.

Глава 63

Алекс первая спрыгнула с балкона вслед за Бакстером и пошла по его следам вдоль стены шале. Еще не успев свернуть за угол, она услышала какие-то чмокающие звуки и странное чириканье и щебет, а затем увидела маленькие, словно детские, фигурки, сгрудившиеся над останками кинозвезды. Грубые балахоны с капюшонами были похожи на уменьшенные копии одеяний средневековых монахов, стянутые на поясе широкими кожаными ремнями и прочными веревками. Но внимание Алекс привлекло окровавленное оружие — мясницкие ножи, мачете и колуны, — которое эти существа сжимали своими серыми ручками с тремя когтистыми пальцами.

Чирикающие звуки внезапно смолкли. Существа подняли головы и уставились на Алекс из-под своих капюшонов. Восемь штук, сосчитала она, отступая. Вдруг рядом с ней возник Джоэль. Через секунду к ним присоединились Лилит, Габриэль, Захария и Тиберий. Подняв голову, Алекс увидела Дека и Хлою, перегнувшихся через перила балкона. На их лицах застыл ужас.

— Похоже, для нашего артиста опустился занавес. — Носком ботинка Габриэль тронул отрубленную голову Бакстера.

— Плевать на него, — сказала Алекс. — А с этими что делать?

— Я не знаю, кто это, — сказал Джоэль, — но они нас не боятся.

И словно в подтверждение его слов маленькие фигурки ринулись в атаку — с немыслимой скоростью и яростью. Алекс выстрелила ближайшему в лицо, и он перекувыркнулся в воздухе, выронив мачете. Осколки черепа и серое вещество мозга брызнули во все стороны.

Лилит подхватила оружие, не дав ему упасть в снег. Потом резко взмахнула мачете — одного из нападавших она рассекла от плеча до бедра, второй лишился руки. Не издав ни звука, раненый резко отпрянул, и из обрубка на снег хлынула кровь. Он едва не сбил Джоэля с ног, но тот успел выбросить вперед катану. Пронзенное насквозь существо повалилось на спину, едва не вырвав меч из рук Джоэля — его тело оказалось на удивление тяжелым.

Тиберий уклонился от удара колуна, способного разрубить человека пополам, схватил нападавшего за складки одежды и разбил ему голову о толстую деревянную опору шале. Тем временем Габриэль сбил с ног еще одного и безжалостным ударом раздробил ему горло. Захария ухватил врага за веревку на поясе, выбил из его руки нож и принялся душить.

Оставшееся в живых существо повернулось и с чирикающим звуком бросилось наутек, прыгая по скалам, как горный козел.

— Одно я могу сказать точно. — Алекс ногой перевернула один из трупов. — Это не вампиры.

— Кто они? — спросил Джоэль.

Он опустился на колени рядом с мертвым существом и сдернул капюшон, открыв лицо существа лунному свету. Серая, чешуйчатая кожа. Морщины как у глубокого старика. Большие кошачьи глаза. Выступающая, как у барракуды, челюсть, блестящая от слюны и слизи. Джоэль с отвращением отвел взгляд.

— Никогда не видела ничего подобного, — пробормотала Алекс.

— А мы с Захарией видели, — сказала Лилит. — В цитадели убервампиров в Сибири. Думаю, это их вариант упырей.

— Это существо никогда не было человеком. Посмотрите на него.

— Их называют Царгоук, — сказал Габриэль. — Самый точный перевод этого древнего слова — «гоблин».

— Ты знал об этих существах? — удивилась Лилит.

— Они трутни, охотники и рабы цитадели, выращиваемые в ее глубинах из мутировавшего потомства убервампиров. Я уже говорил тебе, сестра, о секретах и знаниях Властителей.

— Не думаю, что создавать нечто подобное было хорошей идеей. — Лилит указала на мертвое существо.

— Вопрос в том, — подала голос Алекс, — сколько их тут.

Захария окинул взглядом горный склон, где среди скал исчез гоблин.

— Она права. Там могут прятаться десятки этих ублюдков.

— Что будем делать, Габриэль? — спросил Тиберий. — Пойдем наверх и…

Договорить он не успел. Послышался свист, и что-то вылетело из темноты и ударило в деревянную опору дома. Черная жидкость брызнула в лицо Тиберию. Он прижал руку к губам, кашляя и сплевывая. Вторая стрела вылетела из скал и просвистела рядом с Алекс.

— В дом, — сказал Габриэль. — Быстро.

Черная жидкость попала на лицо Тиберия всего несколько секунд назад, а он уже передвигался с трудом. Колени у него подогнулись, но Габриэль и Захария не дали ему упасть лицом в снег, подхватив под руки. Под градом стрел, сыпавшихся со склона, они потащили его к шале. Стрела ударила в стену в нескольких дюймах от Джоэля. Вторая проткнула ногу Тиберия, третья вонзилась ему в спину.

Алекс пинком ноги открыла заднюю дверь.

— Все сюда!

Это была кладовка, забитая всяким хламом, инструментом, газовыми баллонами и старым лыжным снаряжением. Габриэль и Захария втащили Тиберия внутрь и уложили на пол. Остальные вампиры последовали за ними, и Алекс захлопнула дверь, в которую тут же ударила стрела.

Тиберий был уже полностью парализован.

— Это мы тоже видели. — Лилит указала на черную жидкость, сочившуюся из его ран.

— Точно, — пробормотал Захария. — Какой-то жуткий яд.

— Нейротоксин убервампиров, — мрачно пояснил Габриэль. — Похож на яд, которым паук парализует добычу. На нас действует не так сильно, как на людей. Но даже мы способны выдержать лишь малое количество. Боюсь, Тиберий получил слишком большую дозу.

— Ты хочешь сказать, что он останется парализованным…

Габриэль мрачно кивнул.

— Навсегда. Нужно избавить его от этого. Дай мне меч, сестра.

Лилит в страхе отпрянула, но затем протянула ему мачете, взятое у мертвого гоблина.

— Мой старый друг. — Габриэль склонился над телом Тиберия. — Прости меня.

Джоэль отвел взгляд от опускающегося клинка.

— Бедный Тиберий, — вздохнула Лилит.

— Я рассчитываю, что в подобных обстоятельствах кто-нибудь из собратьев окажет мне такую же милость. — Габриэль переступил через обезглавленное тело и протянул ей мачете.

Лилит хотела запротестовать, но тут сверху послышался крик.

Глава 64

Голос принадлежал Юрию. Он стоял у окна гостиной вместе с Деком и Хлоей.

— Смотрите! — повторил он, когда все вбежали в комнату.

Пока вампиры отражали атаку гоблинов, тросы канатной дороги снова пришли в движение. Все беспомощно наблюдали, как сверкающая кабинка из стекла и алюминия плавно скользит над долиной в направлении посадочной площадки внизу.

Послышался стук дерева о дерево, и в шале ударила очередная стрела, прилетевшая с горного склона. Захария схватил дверь гостиной и сорвал с петель.

— Кто-нибудь, бегите вниз, в кладовую и принесите молоток с гвоздями — быстро. Если не заколотить окна и двери, эти маленькие ублюдки заполонят весь дом.

Джоэль выскочил из комнаты, бегом пересек прихожую и выглянул в окно, выходящее на балкон и горный склон за домом. Все спокойно — никаких мечущихся по снегу фигурок. Невозможно понять, сколько гоблинов там прячется. К этому времени они должны были уже броситься в атаку — выискивать слабые места, карабкаться по стенам, прыгать на крышу, бить окна. Сдержать их будет трудно.

Почему же все тихо?

— Я бы не стал утруждать себя и заколачивать дом! — крикнул он в открытую дверь гостиной.

— Почему? — пророкотал Захария.

— Это не штурм, — объяснил Джоэль, — а осада. У них нет намерения входить в дом. Они лишь хотят, чтобы мы не вышли. Понимаете? Им нужно запереть нас тут.

— Смотрите! Канатная дорога! — крикнула Алекс от окна гостиной. — Кабинка возвращается!

Лилит повернулась к Габриэлю.

— Мы не можем ее остановить?

— Боюсь, уже слишком поздно, — ответил Габриэль.

Одинокая фигура Эша была хорошо видна сквозь переднее стекло кабинки канатной дороги. На поясе двуручный меч в ножнах, с другой стороны на лямке через плечо — освинцованный чемоданчик. Объятые ужасом вампиры смотрели, как человек открывает крышку и достает из чемоданчика знакомый Крест.

Алекс, стоявшая у окна рядом с Юрием и Макико, вскрикнула от невыносимой боли, пронзившей все тело. Трое вампиров с искаженными судорогой лицами отпрянули от стекла. Пистолет выскользнул из ослабевших пальцев Алекс и откатился к окну. Возвращаться за ним было бы самоубийством. Пошатываясь, она двинулась в противоположном направлении, пытаясь добраться до двери и увеличить расстояние между собой и приближающимся Крестом.

Макико попыталась последовать ее примеру, но в спешке налетела на Хлою, споткнулась о край ковра и растянулась на полу. Она попыталась подняться, но не смогла преодолеть убийственную силу Креста.

Все произошло на глазах Хлои, в нескольких футах от нее: крик Макико перешел в протяжный вой, тело ее почернело, потрескалось, развалилось на части и превратилось в горстку пепла.

Дек уже видел действие Креста, но и его эта картина повергла в ужас. Хлоя закрыла лицо руками.

Алекс добралась до двери, всего на несколько дюймов опередив смертельное энергетическое поле, и бросилась в заднюю часть дома — вместе с Лилит, Кали, Габриэлем и Захарией. У Джоэля не было выбора, кроме как последовать за ними. Происходящее просто не укладывалось в голове. Лишь несколько дней назад он держал в руках Крест и сам был охотником. Теперь он превратился в добычу, одного из напуганных вампиров, пытающихся убежать от Креста.

Юрий оказался не таким проворным, как Алекс. Невыносимая боль пронзила его спину и швырнула на пол к ногам Дека.

— Помоги! — прохрипел Юрий, протягивая дрожащую руку.

На мгновение — казалось, оно длится несколько минут — Дек замер. Это же вампир. Он пил кровь людей. И заслуживает быть поджаренным.

Но теперь Дек видел перед собой лишь страдающего, корчащегося от боли человека, чьи исполненные муки красные глаза молили о помощи. Дек вспомнил о Джоэле, и волна жалости заставила его протянуть руку, обхватить запястье Юрия и оттащить его к двери за долю секунды до того, как энергия Креста разорвала бы его на куски.

— Спасибо, человек, — крикнул Юрий, ковыляя по коридору.

— Пожалуйста, — пробормотал юноша. Дек Мэддон, охотник на вампиров. Да, хорошее начало карьеры.

Кабинка приближалась. Одинокая фигура в ней теперь отчетливо проступала через стекло. Даже с расстояния сорока ярдов можно было различить торжествующую улыбку на лице Эша.

Заметив пистолет Алекс, Хлоя подняла его с пола. Непривычно после пневматического оружия, к которому она привыкла, но принцип тот же. Она сунула пистолет за пояс.

— Вниз, быстро! — крикнула Хлоя Деку. — Мы должны остановить эту штуку, чтобы я могла прицелиться.

Они бросились на второй этаж шале, пронеслись по короткому коридору и выскочили на посадочную площадку. До кабинки оставалось тридцать ярдов. Хлоя выбежала наружу, и при виде отвесного склона колени у нее задрожали. Ветер с гор трепал ее волосы, со свистом обдувая шале.

Она посмотрела в переднее стекло приближающейся кабинки и встретилась взглядом с Эшем.

Взглядом обоих глаз Эша.

В замешательстве Хлоя подумала, что это другой человек. Эш изменился. С ним что-то произошло. Лицо стало правильным, симметричным и необыкновенно красивым. Новая одежда облегала более стройное, высокое и сильное тело.

Нет, это он. Хлоя видела его руки, прижимавшие Крест к груди… А из-за плеча выглядывала рукоятка громадного меча, которым он убил ее отца.

Но теперь Эш в ее власти. Надо лишь остановить кабинку канатной дороги, и ему уже не убежать от нее. Хлоя оглянулась в поисках щитка. Конечно, самый надежный способ остановить кабинку — отключить электричество.

— Провода, Дек! — крикнула она.

Дек не разбирался в электротехнике, но большой трансформатор электродвигателя не заметить было нельзя. К нему подходил лишь один кабель в черной изоляции. Юноша изо всех сил ударил по нему мечом, надеясь, что кожаная рукоятка защитит его руки, когда лезвие окажется под высоким напряжением.

Послышался треск, и от корпуса трансформатора откололся кусок — Дек промахнулся. Кабинка приблизилась еще на несколько ярдов.

Выругавшись, Мэддон ударил еще раз, и теперь меч поразил цель, перерубив армированный кабель. Удар током едва не выбил катану из его рук. Хлопок, вспышка, сноп искр — и двигатель канатной дороги остановился.

— Вот ты и попался, козел, — сказала Хлоя, поднимая пистолет.

Глава 65

Проплывая над долиной, Эш с улыбкой прижимал Крест к груди, и с переднего стекла кабинки в ответ улыбалось его отражение. Эшу нравился новый облик: он стал сильнее, опаснее и решительнее, чем когда-либо прежде. Пока новые хозяева выполняли свои обещания. То ли еще будет — когда он с победой вернется в цитадель, завершив последнюю миссию. Нового Эша еще раз усовершенствуют, подарив способности, многократно превосходящие те, которыми мог наделить его простой вампир. Тарц-кои показал ему то, о чем не догадывался даже Габриэль Стоун.

Улыбка сползла с его лица, когда плавное движение кабинки вдруг прекратилось, и она повисла неподвижно, раскачиваясь на ветру. Эш выглянул наружу — пустота со всех сторон и пропасть внизу. Затем он посмотрел на девушку, стоящую на площадке. Ее лицо показалось ему знакомым — где он мог ее видеть?

Впрочем, не важно. Главное — план. Он должен победить.

И в этом ему помогут способности, которыми наделили его Властители. Ведь они не только вернули ему глаз и сделали красивее.

Пора менять тактику. Эш мысленно приказал своим солдатам перейти в наступление. Затем спрятал Крест в обитый свинцом чемоданчик, висевший у него на плече, и обнажил двуручный меч. Он с силой ударил клинком по алюминиевой крыше кабинки. Выдернул и снова проткнул насквозь. Через несколько секунд в крыше образовалась дыра с неровными краями. Эш убрал меч в ножны, подпрыгнул и вылез на раскачивающуюся крышу между двумя параллельными тросами.

Девушка стояла в двадцати пяти ярдах от него на краю площадки, под которой не было ничего, кроме деревянных подпорок шале и засыпанного снегом скалистого выступа. Держась за кабель правой рукой, Эш снова выхватил Крест из чемоданчика и протянул к девушке. Лоб его прорезали морщины. Почему она не превращается в пепел, как все остальные? Подняв Крест повыше, он подался вперед, перегнувшись через шкивы.

Когда Эш заметил пистолет в руке девушки, было уже поздно. Замерев при виде направленного на него оружия, Эш тем не менее знал, что солдаты выполнили его приказ к наступлению.

Хлоя стояла на краю головокружительного обрыва над долиной, направив «Пустынного орла» в грудь врага. Перед ее мысленным взором всплыло лицо отца. Кивнув, она нажала на спусковой крючок.

В ту секунду, когда пистолет подпрыгнул в ее руках и в воздухе разнесся звук выстрела, она услышала сдавленный крик Дека. Мир вокруг вдруг накренился. Хлоя покатилась по площадке, и у нее мелькнула безумная мысль, что с ног ее сбила отдача пистолета.

Затем она увидела похожего на дьявола гоблина в капюшоне, который сжимал в руке тесак, готовясь нанести новый удар. Это Дек сбил ее с ног, прыгнув между ними. С искаженным от страха лицом юноша сумел парировать удар и выбить тесак из сильной, когтистой лапы гоблина. Существо в капюшоне не отступало. Дек попятился, заслоняя Хлою.

— Отойди от нее, кусок дерьма!

Гоблин секунду или две пристально смотрел на них, издавая чирикающие звуки, затем с невероятной скоростью ринулся вперед.

Сокрушительный удар выбил оружие из руки Дека и отбросил его на Хлою. Она попятилась к краю площадки. Руки ее взметнулись вверх, тщетно пытаясь найти опору…

Еще секунда, и она полетела в пустоту — только черное небо над головой и долина далеко внизу.

Глава 66

Оставшиеся вампиры сломя голову мчались через шале, пытаясь как можно дальше убежать от страшного Креста. Габриэль, Кали, Лилит и Захария буквально скатились по лестнице и бросились к выходу на задний двор. Алекс и Джоэль устремились вверх, туда, где на лестничной площадке сгрудились охваченные паникой Соня, Альбрехт и Юрий.

— Я не собираюсь торчать тут и ждать, пока эта штука меня поджарит! — закричал Альбрехт, отделился от остальных, бросился к маленькому окошку, выходящему на задний двор, и прыгнул вниз. В панике он налетел на Алекс и, сам того не желая, увлек ее за собой.

Алекс упала в снег, сильно ударившись головой о камень. Оглушенная, она с трудом стала на четвереньки. Потом услышала голос Джоэля, окликавшего ее из глубины дома.

Обезумевший от страха Альбрехт мчался вверх по склону. Алекс увидела, как из-за скалы в него полетела стрела. Не останавливаясь, он уклонился и сделал еще несколько шагов, но тут вторая стрела пронзила его горло. Не успел Альбрехт упасть на снег, как к нему из своих убежищ среди скал бросились маленькие темные фигурки. Мелькнули ножи и топоры, и во все стороны полетели части тела жертвы.

Алекс с трудом встала, ноги у нее подкашивались. Даже у вампира удар по голове мог вызвать легкое сотрясение. Она спряталась в тени дома, опасаясь, что ее заметят гоблины.

Оглушенная, Алекс не заметила у себя за спиной колоду для рубки дров, стоявшую рядом с поленницей и шаткой пирамидой банок из-под лака. Она наткнулась на рукоятку топора, прислоненного к колоде, и топор упал на пустые банки, которые с грохотом посыпались на землю.

Ближайший гоблин вздрогнул, резко обернулся и увидел Алекс, стоявшую всего в двадцати ярдах от него. Внезапно все гоблины как по команде оторвались от останков Альбрехта и ринулись на нее.

Алекс бросилась бежать к краю утеса. Однажды ей пришлось прыгать с Лондонского глаза[10] — и ничего, осталась цела.

«Черт, — подумала она, приблизившись к краю пропасти. — Очень высоко». Ее не привлекала перспектива провести вечность в виде отбивной, распластанной на скалах внизу, хотя это и предпочтительнее, чем быть парализованной, а затем изрубленной на куски этими гадкими существами.

Но затем Алекс увидела, что два гоблина, двигаясь с невероятной скоростью, бросились ей наперерез. Один из них вытащил рогатку и выстрелил. Что-то ударилось о камень, разбившись вдребезги, но Алекс успела разглядеть метательный снаряд: пустотелый стеклянный шарик, наполненный черной парализующей жидкостью.

В страхе она бросилась прочь от края скалы, жалея, что не может бежать быстрее. Оставался только один путь к отступлению — верх по склону горы. Что-то просвистело мимо, и еще один шарик разбился в ярде от Алекс. Почувствовав, как яд брызнул ей на рукав, она с отвращением оторвала его и продолжила карабкаться по склону, который становился все круче. Гоблины — может, десяток, может, больше — преследовали ее. Белая вершина горы нависала над ней, словно угрожая рухнуть вниз. Алекс взобралась на уступ и оказалась среди острых скал. Оглянувшись, она не увидела шале.

Алекс подумала о Соломоне. Беги, Джоэль, беги.

Она отвлеклась всего на полсекунды, но и этого оказалось слишком много — из расщелины впереди выскочил гоблин и бросился на нее, размахивая черным кривым ножом. Алекс успела уклониться от удара, и нож высек искры о камень рядом с ней. Она схватила запястье гоблина и резко дернула вниз, прямо на свое колено, врезавшееся ему в ребра. Ее обдало зловонным дыханием, и гоблин согнулся от боли. Алекс ударила его головой о камень — раз, другой, третий, крепко держа маленькое мускулистое тело, пока оно билось в конвульсиях. Наконец гоблин затих. Утоптанный снег был залит его кровью.

Затем Алекс услышала у себя за спиной чирикающие звуки и оглянулась.

Штук пятнадцать гоблинов окружили ее со всех сторон — бежать было некуда.

Глава 67

— Хлоя!

Крик Дека разнесся по площадке, когда он увидел, как девушка исчезла за краем скалы. Сильные маленькие пальцы гоблина сомкнулись на его горле. Капюшон свалился с маленькой головы, жуткие челюсти угрожающе щелкали. Не дожидаясь, пока гоблин растерзает ему лицо, Дек ударил его лбом с такой силой, что у самого искры посыпались из глаз. Сердито заверещав, гоблин отлетел назад, но тут же вскочил, подобравшись для нового прыжка.

— Давай, ублюдок. — Юноша обеими руками крепко стиснул меч.

Гоблин ринулся на него, раскрыв пасть…

И рухнул на землю, разрубленный на две части.

Сплюнув кровь гоблина, Дек бросился к краю площадки и в отчаянии заглянул в пропасть.

— Хлоя!

Сердце его едва не разорвалось от радости, когда он всего в нескольких футах от себя увидел девушку, сидевшую на маленьком скалистом выступе. Вид у нее был растерянный.

В ушах Хлои все еще звучал грохот выстрела. Опомнившись, она посмотрела на кабинку канатной дороги и увидела Эша. Она целилась ему в грудь, но промахнулась, когда Дек сбил ее с ног, спасая от гоблина. Промахнулась, но не совсем.

Левая рука Эша по-прежнему держала Крест. Но кисть теперь была отделена от локтевой кости. Оторванная пулей с экспансивной полостью, кисть руки ударилась о крышу кабинки и запуталась в проводах. Потом сползла по тросам, остановилась и в шатком равновесии повисла над долиной. Сомкнувшиеся вокруг Креста пальцы были похожи на ноги умирающего паука.

Хлоя смотрела, как Эш ползет по крыше кабинки, отчаянно силясь спуститься по тросам и достать Крест, но вибрация лишь заставляла оторванную кисть скользить дальше. От сильной тряски она вообще могла свалиться вниз.

Пистолет. Хлоя принялась обшаривать выступ, испугавшись, что оружие могло упасть со скалы. Нет! Вот он, весь в снегу и в грязи. Эш теперь висел прямо над пропастью — искалеченная рука зацеплена за трос, другая тянется к Кресту. Хлоя схватила пистолет, собираясь выстрелить еще раз, но едва успела прицелиться, как луна скрылась за облаком, и фигура Эша растаяла во тьме.

— Ты как? — спросил Дек.

— Цела. Помоги мне вылезти.

— Подожди! — крикнул Дек в ответ. — У меня есть идея.

Если ему удастся отправить кабинку канатной дороги вниз, то она наедет на Эша и сбросит вниз, где он разобьется насмерть. Или его раздавит между шкивов. Заметив рычаг электрического выключателя — похоже, главный рубильник, — Дек потянул его вниз. Свет погас.

— Что происходит, Дек? — крикнула Хлоя.

— Держись, я скоро.

Дек нащупал в темноте перерубленные электрические кабели и стал лихорадочно срывать с них изоляцию, собираясь скрутить концы, чтобы снова подать электричество на щиток.

«Черт, не тот рубильник», — успел подумать он, прежде чем удар током отбросил его к стене. Едва не откусив себе язык, он без сознания сполз на землю.

Провода выпали у него из рук и заискрили. Пламя вырвалось из щитка и перекинулось на деревянную панель, на которой он был укреплен. Через несколько секунд огонь уже полыхал в нескольких шагах от Дека.

— Дек! — позвала Хлоя. — Скорее!

Эш полз по качающимся тросам и почти добрался до Креста. Стоит поскользнуться или сделать лишнее движение, и Крест свалится вниз — или он сам. Скрипя зубами, Эш подвинулся еще на несколько дюймов; чемоданчик по-прежнему висел у него на плече. Осталось немного. Он протянул руку. Еще дюйм… и его пальцы сомкнулись на костяшках собственной оторванной руки.

Эш торжествующе засмеялся. Крест опять у него.

Первым мчался Габриэль, не выпускавший руки Кали, за ними Лилит и Захария. Все четверо выскочили из шале, с каждым шагом удаляясь от источника невыносимой боли. В какой-то момент Габриэлю показалось, что опасность уже не приближается, однако он не останавливался, полный решимости увести всех как можно дальше от Креста.

Под покровом темноты — сгущавшиеся тучи закрыли луну — они нашли извилистую расщелину, которая круто уходила вверх, к восточному склону горы.

Из оружия у них имелось только мачете Лилит, отобранное у гоблина. Габриэль понимал, что с многочисленным и хорошо вооруженным врагом в открытом бою им не справиться. Кляня себя за то, что доверял Властителям, он обдумывал единственную разумную стратегию: бегство. Спускаться по отвесной скале справа было опасно даже для вампира — слишком велик риск упасть и покалечиться, ударившись о скалы или напоровшись на дерево — и Габриэль решил обогнуть склон горы в надежде найти более безопасный путь вниз.

— Сюда, — скомандовал он, не оглядываясь. Кали сбросила туфли и бежала по снегу босиком. Лилит за ней.

Захария следовал в арьергарде, внимательно поглядывая по сторонам. Краем глаза он уловил какое-то движение в расщелине над их головами. Секунду спустя послушался звон спущенной тетивы лука и свист рассекающей воздух стрелы.

— Берегись! — крикнул он. — Сверху слева!

Стрела ударила в скалу в нескольких дюймах от Габриэля, забрызгав снег ядом.

— Ложись! — крикнула Лилит.

И тут же из укрытий в скалах на них обрушился град стрел. Габриэль толкнул Кали за покрытый снегом валун справа от тропинки и прикрыл своим телом, готовый встретить удар отравленного наконечника. Захария метнулся влево, перекатился по снегу и втиснул свое массивное тело между двух больших камней.

Услышав свист стеклянного снаряда, Габриэль пригнулся, затем рискнул оглядеться по сторонам. Что-то не так.

— Лилит! — позвал он. — Где ты?

Глава 68

Джоэль выскочил из шале и окликнул Алекс. Ответом ему было лишь эхо, отразившееся от склона горы. Справа он заметил маленькие фигурки Габриэля и трех его спутников, карабкавшихся вверх по склону.

— Алекс! — снова крикнул он. Вдруг его острое обоняние уловило запах гари. Оглянувшись на шале, он увидел, что оттуда поднимается густой дым.

Затем к нему из темноты метнулась какая-то тень. Запаниковав, Джоэль подумал, что это один из гоблинов, и поднял меч. Нет, это была высокая женская фигура. Со смесью облегчения и досады он узнал одну из сексуальных девушек, спутниц Бакстера Барнетта.

— Быстро! — прохрипела обезумевшая от ужаса Соня. — Бежим! Крест… человек… он приближается!

Инстинкт самосохранения заставил ее клыки удлиниться — Джоэль видел их, когда девушка открывала рот. Он инстинктивно поднес руку к губам в надежде, что с ним такого не произошло. Надежда оказалась напрасной. Но теперь не было времени расстраиваться по мелочам.

— Ты видела Алекс? — на бегу спросил он.

— Кого?

— Мою подругу. Она была со мной. — Джоэль задыхался.

— Не знаю, — пробормотала Соня. — Не знаю. Думаю, она погибла.

Соломон не успел опомниться от ее слов — враг внезапно обрушился на него из темноты. Черная тень сбила его с ног, вырвала из рук меч. Он почувствовал, как маленькие когтистые пальцы стискивают его лодыжки, чтобы не дать ему пустить в ход ноги.

Соня закричала. На мгновение ее заслонили маленькие фигурки. Когда Джоэль снова увидел ее, она лежала навзничь на скалах. Ее руки и ноги удерживали четыре гоблина. Один из них сунул руки в складки широкого балахона и достал маленький стеклянный шарик. Затем рывком откинул голову Сони назад и пальцами раскрыл ей рот. Она попыталась его укусить. Гоблины радостно защебетали.

«Они просто забавляются», — подумал Джоэль. Он извивался, пытаясь освободиться, но гоблин, сидевший у него на груди, придавил его к земле. Ему оставалось лишь смотреть, как гоблин просовывает стеклянный шарик между клыков Сони и проталкивает в горло рукояткой ножа. Девушка закашлялась, а гоблин взмахнул ножом, разбив стекло.

Кровь и яд хлынули изо рта Сони и растеклись по щекам. Она забилась в конвульсиях и через несколько секунд обмякла — яд парализовал ее.

Гоблины, не торопясь, потянули ее тело в разные стороны, разрывая на части. Сначала от плеча отделилась левая рука с лохмотьями сухожилий и мышц. Затем правая нога. Гоблин, тянувший за лодыжку, отбросил ногу, и она упала рядом с Джоэлем. Но самоё ужасное, что Соня не могла издать ни звука или пошевелить пальцем, пока ее рвали на куски.

Джоэль понял, что настал его черед — маленькие ублюдки повернулись к нему.

В отчаянии выгнув шею, он заметил маленький серебряный кинжал, который Соня носила за поясом с подвязками. Оружие все еще висело на оторванном бедре.

Неимоверным усилием Джоэль сбросил гоблина со своей груди. Потом протянул руку и выхватил кинжал из-за пояса с подвязками. Один гоблин рухнул с перерезанным горлом, другому размозжил голову сокрушительный удар рукояткой кинжала. Освободившись, инспектор вскочил и поднял с земли катану. Длинное изогнутое лезвие со свистом рассекло воздух. Пять гоблинов превратились в дергающиеся на земле обрубки, прежде чем остальные отступили за скалы.

Джоэль шагнул к изуродованному телу, которое еще недавно было красавицей Соней. Нельзя оставить ее в таком состоянии, обрекая на худшую из судеб, которая только может постичь вампира.

Он поднял меч. Последнее, что мелькнуло в глазах девушки, — глубокая благодарность.

Когда все было кончено, Джоэль согнулся пополам в приступе неудержимой рвоты. Последние капли крови Эррола Найтли покинули его желудок.

И в это мгновение ему показалось, что кто-то зовет его.

Глава 69

С посадочной площадки уже поднимался густой столб дыма, отблески пламени становились все ярче. Хлоя чувствовала жар распространявшегося огня и треск горящего дерева. Она отчаянно пыталась нащупать точки опоры на скользкой скале и выбраться на площадку.

— Дек! Где ты?

Ответа не было. Хлоя снова позвала его, но тут порыв ветра окутал ее густым дымом, и она закашлялась. Кабинка канатной дороги скрылась из виду.

Внезапно на площадке появилась какая-то фигура. Хлоя в страхе отпрянула и схватилась за пистолет. Но когда окутанная дымом фигура приблизилась, стало ясно, что это не Эш, а вампир по имени Юрий.

— Давай со мной! — прохрипел голос с сильным акцентом. — Быстро!

Юрий вскрикнул от боли, пронзившей все его тело. Хлоя ухватилась за его руку и почувствовала, как ее, словно пушинку, поднимают на площадку. Дым ел глаза. Обжигающее пламя подступало со всех сторон. Юрий схватил ее за руку и потащил за собой сквозь языки огня.

— Зачем вы это делаете? — задыхаясь, спросила Хлоя.

— Твой друг спас меня. Теперь я спасаю вас. Шевелись, шевелись. Времени нет.

— Дек! — крикнула Хлоя.

Вот он сидит, прислонившись к стене, в стороне от огня, с черным от сажи лицом, оглушенный, но живой. При виде Хлои глаза его широко открылись. Наконец Дек встал и, покачиваясь, заковылял к ней. Взял за плечи.

— Где Эш? — сквозь кашель спросил он.

Юрий в страхе оглянулся на кабинку канатной дороги. Внезапно его тело забилось в ужасных судорогах. Он зажмурился, раскрыл рот в беззвучном крике и… вдруг почернел и рассыпался в прах.

— Эш здесь, — выдохнула Хлоя.

Повернувшись, они увидели, что Эш идет к ним сквозь пламя пожара. Отблески огня отражались в его глазах и оскаленных зубах. Правая рука сжимала Крест. Левая безжизненно свисала вдоль тела, из обрубка на месте кисти еще капала кровь. Взгляд Эша остановился на Хлое и Деке, и его лицо исказила ненависть.

Хлоя выхватила пистолет из-за пояса джинсов и прицелилась. Теперь промахиваться никак нельзя.

Эш сделал еще один шаг. Оскалился.

Задержав дыхание, Хлоя спустила курок.

Ничего не произошло. Спусковой крючок не сдвинулся с места. Предохранитель! Хлоя лихорадочно нащупала рычажок, думая, что он случайно сдвинулся. Нет. Словно во сне, она со всей силы нажала на спуск. Опять ничего.

Эш приближался. Он смотрел, как Хлоя сражается с пистолетом, и жуткая улыбка на его лице стала еще шире. Спрятав Крест в чемоданчик, Эш взялся за рукоять меча.

Но лезвие не успело выйти из ножен — Дек с криком бросился на него словно безумный. Он был раза в два легче Эша, но налетел на него с такой силой, что оба упали в огонь. Сквозь языки пламени Хлоя видела лишь мелькание рук и ног. Вот Дек наверху и молотит кулаками по лицу врага… а через секунду Эш сбрасывает его мощным ударом и вскакивает на ноги. Одежда его обгорела, ремень на плече был охвачен пламенем. Эш ринулся к Хлое, вытащив меч из ножен и занеся его для сокрушительного удара.

Вдруг что-то с глухим стуком опустилось на голову Эша, и он рухнул ничком, оглушенный ударом. Меч выпал у него из руки и откатился в огонь. Горящий ремень на плече порвался, и чемоданчик заскользил по полу к ногам Хлои.

Из дыма появился Дек. Лицо его было в крови, над глазом рваная рана. Он отбросил гаечный ключ, послуживший ему в качестве дубинки.

Но удар был недостаточно силен. Эш уже приходил в себя.

— Бежим! — крикнул Дек Хлое. Заметив чемоданчик, он схватил обгоревший ремень, и они выбежали из охваченного пламенем помещения.

С воплем ярости Эш бросился за ними.

Глава 70

Нет, Джоэлю не показалось… Ветер донес до него голос Алекс, которая звала его. Вот снова… Голос доносился сверху, со склона горы.

Он побежал, перепрыгивая через камни; ноги вязли в глубоком снегу. Когда склон стал круче, Соломон зажал зубами лезвие меча и, удивляясь собственной ловкости, стал карабкаться вверх.

— Джоэль!

Теперь это был уже громкий крик, доносившийся из-за скального козырька, в нескольких ярдах выше по склону. Взобравшись на него, Джоэль увидел Алекс.

Окруженная целой стаей гоблинов, она отчаянно отбивалась от них — в одной руке узловатый корень дерева, в другой острый обломок камня. Маленькие существа атаковали ее со всех сторон.

Через мгновение Джоэль уже был рядом с ней. Один из гоблинов, бросившийся на Алекс, рухнул на снег уже без головы. Меч Соломона ритмично поднимался и опускался. Он убил еще одного, потом еще, с яростными криками нанося удары направо и налево, вкладывая в них остаток сил. Это была настоящая бойня — тела мертвых и умирающих гоблинов доходили ему до колен.

Но враги все прибывали. В огромных количествах, со всех сторон, быстрее, чем Алекс и Джоэль могли их убивать.

Силы начали покидать Джоэля. Он уже не мог взмахнуть мечом и едва держался на ногах. Потом опустился на колени и посмотрел на Алекс.

— Мне жаль, — простонал он.

Алекс покачала головой.

— А мне нет. По крайней мере, так мне не придется терять тебя во второй раз. Лучше уйти вместе, Джоэль.

Он не знал, что на это ответить.

— Знаешь, я тебя люблю, — прошептала Алекс.

— Где Лилит? — крикнул Захария из-за скалы.

— Я ее не вижу, — ответил Габриэль с другой стороны горной тропки, где они с Кали укрылись от стрел. Внезапно стрельба прекратилась. Габриэль вытянул шею и выглянул из-за валуна. — Нет, — простонал он. — О, нет, нет.

Лилит все еще была на тропе, в нескольких ярдах от него. Она лежала, уткнувшись лицом в снег и раскинув руки. На фоне белого снега выделялось древко стрелы гоблина, торчавшей из ее плеча. Габриэль снова окликнул ее. Лилит не шевелилась.

Теперь стала понятна пауза в стрельбе. По склону спускались черные фигурки. Охваченный ужасом, Габриэль смотрел, как первые гоблины хватают Лилит за руки и тащат за собой. Остальные вращали головами в капюшонах, внимательно оглядывая скалы. Ближайший гоблин вытащил из колчана стрелу. Двое других с луками на изготовку ждали появления цели. Тело Лилит скрылось за скалами. Послышался скрежет металла о камень, словно кто-то точил нож.

Габриэль прекрасно понимал, что происходит. Властители хорошо натренировали своих охотников. Они хотели использовать Лилит в качестве приманки.

— Клянусь, — скрипнул зубами Стоун, — если мне суждено выжить, я отомщу убервампирам за все. — Он ударил кулаком по лежащему рядом камню, расколов его надвое.

— Бежим, Габриэль, — сказала Кали, хватая его за руку. — Она всего лишь твоя сестра.

Габриэль резко повернулся к ней. В глазах его бушевала ярость.

— Я знал Лилит задолго до того, как ты родилась человеком.

Больше ждать нельзя. Он набрал полную грудь воздуха, вырвал руку из пальцев Кали, выскочил из-за валуна и с криком бросился на гоблинов.

Тренькнула тетива, и Габриэль почувствовал, как что-то проткнуло его рубашку и оцарапало бок. Следом бежал Захария, и от его исступленного рева дрожал воздух. Даже если его громадное тело пронзят сотни стрел, у него еще останутся силы, чтобы разорвать врагов голыми руками.

Увидев гиганта, гоблины побросали луки и бросились врассыпную. Обогнув скалу, Габриэль увидел еще пятерых, склонившихся над неподвижным телом Лилит. В тусклом свете луны блеснуло лезвие — нож взметнулся вверх и начал опускаться на жертву. Габриэль схватил камень размером с кулак и что есть силы швырнул в гоблина. Не успело лезвие выпасть из маленькой серой руки, как вампир уже оседлал гоблина, сорвал с него капюшон и с такой яростью обрушил кулаки на его голову, что расколол череп, словно ореховую скорлупу. Захария увернулся от стеклянного шарика, ударил двух гоблинов головами друг о друга, молниеносным движением сломал шею третьему, а четвертого сбросил вниз, навстречу неминуемой смерти.

Когда к ним присоединилась Кали, остальные гоблины уже бежали, а Габриэль и Захария стояли на коленях перед распростертым на снегу телом Лилит. Всхлипнув, великан взял ее на руки.

Кали стояла над ними и бесстрастно смотрела, уперев кулаки в бедра и склонив голову набок.

— Дай ее мне, Захария. — Габриэль взял у него Лилит и положил ее голову себе на колено. Потом расстегнул на ее плече застежку кожаного комбинезона, ухватил древко стрелы у самой кожи и резко дернул. Стрела вышла, и из раны стал сочиться черный яд. Отбросив стрелу, Габриэль прижал губы к ране и стал отсасывать смертельную жидкость. Затем сплюнул на снег и снова прильнул к ране — и так до тех пор, пока не почувствовал сладкий вкус крови вампира.

— Я вытянул все, что смог. — Габриэль снова опустил безжизненное тело Лилит на снег. — Остается надеяться, что не слишком поздно. — Он посмотрел на сестру. — Не могу представить вечность без нее.

Глаза Кали сощурились, губы побелели. Габриэль не обращал на нее внимания.

Захария обхватил руку Лилит своими огромными ладонями.

— Давай, Лил, — взмолился он. — Очнись. Ну же, Лил… Очнись…

Глава 71

Огонь охватил уже весь нижний этаж шале: бревна горели, а коридоры и лестница наполнились густым черным дымом. Хлое и Деку пришлось бежать почти вслепую.

— Где выход? — крикнул он.

— Попробуй ту дверь, — ответила Хлоя, вытирая слезы.

Дек распахнул ее ударом ноги.

— Черт! Какая-то кладовка.

— А другая?

Но было уже поздно. Гулкие шаги Эша в задымленном коридоре звучали все громче. Дек и Хлоя бросились в кладовку и стали пробираться среди гор хлама, почти не видных в тусклом лунном свете из маленького окна. Дек спрятался между снегоходом «Ямаха» и штабелем газовых баллонов с бутаном. Хлоя нырнула за груду ящиков.

Теперь они в ловушке. Оставалось лишь молиться, чтобы Эш пробежал мимо и они успели выбраться из кладовки наружу, пока не загорится весь дом. От едкого дыма дышать становилось все труднее.

В тонком луче света, падавшем на пол рядом с ней, Хлоя обследовала пистолет, пытаясь определить, что с ним произошло. Причина выяснилась быстро. Осколок камня со скалистого выступа застрял в изгибе курка, не позволяя привести в действие ударник. Хлоя попыталась подцепить камешек пальцем, сломав ноготь, но осколок не пошевелился.

Шаги Эша загрохотали в коридоре и смолкли у двери в кладовку.

Затаив дыхание, Хлоя шарила рукой вокруг себя, пытаясь найти что-нибудь острое, чтобы освободить курок.

Дверь с треском распахнулась, и в проеме появилась фигура Эша — на фоне дыма и оранжевого пламени, которое с каждой секундой распространялось по шале.

— Я знаю, что вы здесь, — сказал он. — Я чувствую ваш запах.

В темноте пальцы Хлои наткнулись на что-то твердое. Это был старый гвоздь, погнутый и ржавый. Эш ворвался в кладовку. Хлоя с силой ткнула концом гвоздя в выемку курка, и застрявший камень выскочил.

— Верните мне Крест, — сказал Эш, — и вы умрете быстро. Даю слово.

Хлоя проверила магазин пистолета, и сердце ее замерло — он был пуст. Но потом, борясь с паникой, вспомнила о патроннике: в нем должен оставаться патрон. Такая у этого пистолета конструкция. Она ухватила пальцами затвор и слегка сдвинула назад. В лунном свете блеснула латунь. Сердце Хлои снова забилось. В запасе остался один выстрел.

Она закрыла глаза.

Постарайся, Хлоя.

— Дайте… мне… КРЕСТ! — проревел Эш сквозь дым, отбрасывая мусор со своего пути.

Сверху послышался оглушительный скрежет — потолок не выдержал, и горящая балка провалилась в кладовку. Рухнула стена. Огонь жадно лизал разбитую обшивку, распространяясь во все стороны. Вспыхнуло старое кресло, потом сваленные рядом с ним картонные коробки. Пламя поползло по стенам, пожирая всю комнату, превращая ее в ревущий огненный ад.

Хлоя поняла, что у них с Деком осталось несколько секунд, чтобы убраться отсюда, — иначе они сгорят заживо.

А может, уже слишком поздно. Горячий дым обжигал легкие. Вот он, запах смерти.

И вдруг сквозь слезы Хлоя увидела в дальнем конце кладовки дверь, ранее скрытую в темноте.

— Дек! — Она вскочила.

Вдвоем они бросились к двери. Хлоя рывком распахнула ее и задохнулась — в лицо ударил холодный ночной воздух. Они выскочили наружу. Горел уже весь фасад шале.

Эш шел сквозь горящую кладовую, не обращая внимания на пламя, лизавшее его брюки.

— Эш!

Он оглянулся. В дверном проеме стояла Хлоя: лицо блестит от пота, в глазах пляшут отблески пламени, в руках поцарапанный и обгоревший чемоданчик. Она откинула крышку и показала Крест.

— Хочешь это получить? Иди и возьми.

Взревев, Эш бросился к ней сквозь бушующее пламя.

Хлоя захлопнула чемоданчик, бросила его Деку, затем выхватила пистолет и выстрелила.

Пуля пролетела в добрых пяти футах от Эша.

Но лишь потому, что Хлоя целилась не в него.

— Гори, ублюдок! — крикнула она и бросилась бежать.

Эш услышал, как пуля ударила в высокий баллон с газом. Сделать он уже ничего не мог — оставалось лишь смотреть на аккуратное отверстие диаметром полдюйма, которое экспансивная пуля в оболочке пробила в стальном корпусе баллона.

Струя газа ударила в огонь. Эша поглотила яркая белая вспышка, но он ее не увидел.

Глава 72

Шале превратилось в гигантский огненный шар, осветивший ночное небо. Горящие обломки взлетели вверх на несколько сот футов.

Алекс и Джоэль чувствовали жар даже на склоне горы, на полпути к вершине. Гоблины наступали. И вдруг земля вздрогнула у них под ногами. Как будто тряслась вся гора.

Гоблины подняли головы и в страхе бросились в разные стороны — казалось, вся вершина откололась от горы и несется прямо на них. Миллионы тонн снега, льда и камней сорвались с места и гигантской волной хлынули вниз, сметая все на своем пути. Разбегающиеся гоблины были раздавлены, словно на них сверху обрушился исполинский кулак.

Алекс и Джоэль пытались убежать от лавины, но даже вампир не способен бегать так быстро.

— Не отпускай мою руку! — Алекс пыталась перекричать оглушительный рев.

Лавина накрыла их.

В нескольких сотнях ярдов дальше по склону Габриэль Стоун в отчаянии склонился над неподвижным телом Лилит, когда яркая вспышка озарила небо.

В ту же секунду Захария радостно вскрикнул. Лилит пошевелилась. Она моргнула раз, другой, потом судорожно вздохнула.

— Это ты, Габриэль? Захария?

— Я уже думал, что потерял тебя, дорогая моя.

Габриэль крепко обнял ее, но тут земля задрожала, и рядом с ними сошли несколько маленьких оползней.

— Смотрите, — сказал Захария.

Лавина неслась по горному склону, уничтожая все на своем пути. Потом ударила в пылающие развалины шале. Охваченные огнем бревна разметало как щепки и потащило к краю пропасти. Кабинка канатной дороги, кувыркаясь, полетела в долину и разбилась на тысячи кусков среди деревьев внизу.

Когда ярость горы иссякла, все смолкло. Слышался только свист ветра и тихий шорох — это снова пошел снег.

Огромная каменная плита перевернулась, и из-под нее выбралась Алекс, окровавленная, вся в синяках, с белыми от снега волосами. Она с трудом встала.

— Джоэль! — Алекс с тревогой оглядывала новый ландшафт, оставшийся после схода лавины.

Его нигде не было видно.

— Джоэль! — снова крикнула она. Здоровый вампир всегда выберется наружу, даже из-под тонн снега и камней, — но не тот, кто находится на грани голодной смерти. Алекс даже боялась думать о том, что может произойти с Джоэлем, если его не накормить, причем как можно скорее.

Из снега показалась рука, и сердце Алекс замерло. Ринувшись к ней, Алекс сжала холодные как лед пальцы. Потом опустилась на колени и принялась раскапывать снег, и через несколько мгновений уже вытащила Джоэля. Он неподвижно лежал на снегу.

— Я умираю от голода, — еле слышно прошептал он, открывая глаза. — Думаю, осталось совсем немного.

Алекс закатала рукав, поднесла запястье ко рту и впилась зубами в вены. Темная кровь потекла по ее ладони на снег.

— Пей мою кровь, — сказала она. — Это тебя немного поддержит.

Поколебавшись, Джоэль схватил ее руку. Алекс запрокинула голову, охваченная странным чувством — смесью боли и наслаждения, — пока он жадно сосал кровь из ее запястья.

— Теперь ты останешься со мной? — По ее щеке скатилась слеза, почти невозможная для вампира. — Навсегда?

Джоэль кивнул. На губах его была кровь.

— Навсегда.

Они обнялись, затем повернулись и посмотрели на то место, где раньше стоял шикарный охотничий домик Бакстера Барнетта. От него ничего не осталось, если не считать нескольких дымящихся бревен, не погребенных под лавиной.

Но там, внизу, виднелось кое-что другое. На белом снегу выделялись две крошечные фигурки, тесно прижавшиеся друг к другу: одна хромала, другая несла какой-то прямоугольный предмет.

— Что теперь? — спросил Дек Хлою.

Снегопад усилился, и теперь, после жаркого пламени, Дек дрожал от холода. Его волосы — как и волосы Хлои — обгорели и завились, когда после взрыва над ними, зарывшимися в снег, прокатился вал огня.

Хлоя опустила взгляд на свою руку с чемоданчиком, в котором лежал восстановленный ее отцом Крест.

— Мы теперь охотники на вампиров, да?

— Честно говоря, я не знаю, кто мы, — ответил Дек.

Хлоя кивнула. Она защелкнула замки, покрутила колесики, затем бросила чемоданчик в снег и пошла прочь.

Они брели по снегу, взявшись за руки, когда навстречу им спустились Алекс и Джоэль.

— Ты как? — спросил Джоэль, заметив запекшуюся кровь на лице парня.

— Ерунда, просто царапина. Скоро заживет, — превозмогая боль, улыбнулся Дек.

— Ты молодец, — сказал Джоэль. — Я тобой горжусь.

Хлоя протянула Алекс разряженный пистолет.

— Эш мертв. Теперь можешь его забрать. — Она ткнула большим пальцем себе за спину. — И Крест тоже, если он вам нужен.

— Извини, — сказала Алекс. — Я должна была тебе довериться.

— Это нелегко.

— Думаю, нам всем есть чему учиться. — Алекс коснулась руки Хлои.

— Это значит, что теперь у меня есть новая подруга, вампир? — улыбнулась Хлоя.

— Знаете что? — подал голос Дек. — Я начинаю подозревать, что на свете есть кое-что похуже вампиров.

— Ты прав, — ответила Алекс.

— Конечно, прав, — раздался сзади знакомый голос.

Все четверо повернулись. Перед ними стояли Габриэль, Лилит и Захария. Мучимая ревностью Кали держалась позади.

— Вопрос в том, Габриэль, что ты собираешься с этим делать? — спросила Алекс.

Стоун пожал плечами.

— Полагаю, пришла пора заключить перемирие. Разумеется, временное.

— Все зависит от того, что ты называешь перемирием.

— Мы собираемся вернуться в Сибирь и надрать задницу этим убервампирам, — прорычал Захария. — Помощь нам бы не помешала.

— Вероятно, сам я бы сформулировал несколько иначе, — сказал Габриэль. — Но суть передана верно. Ну? Что скажете насчет того, чтобы объединить наши силы?

— Нам нужны люди, Габриэль, — сказала Алекс.

— Естественно. Кто же еще будет орудовать Крестом?

— А это значит, ты дашь клятву, что пальцем их не тронешь.

Стоун принял обиженный вид.

— Невиданное оскорбление для вампира. За кого ты меня принимаешь, Александра? За монстра?

— Лучше я не буду тебе отвечать. — Алекс повернулась к Хлое: — Знаешь, вы не обязаны этого делать.

— Мы же приехали сюда.

— Дек?

Мэддон пожал плечами.

— Я же сказал. На свете есть кое-что похуже вампиров. Алекс перевела взгляд на Джоэля.

— А ты?

— Сомневаюсь, что у меня есть выбор, — ответил он.

— Значит, вместе, — заключила Лилит.

— Прочный союз, — улыбнулся Габриэль. Снегопад усилился, быстро превращаясь в метель.

— Итак… Где у нас Сибирь? — спросил Дек.

Примечания

1

Нью-эйдж (англ. New Age, «Новая эра») — совокупность религиозных и философских движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера, возникших в XX–XXI веках и наследующих теософии XIX века.

(обратно)

2

Студия Hammer Film Productions, основанная в 1937 году в Великобритании, снимала фильмы ужасов на классические темы: вампиры, оборотни, мумии и т. п.

(обратно)

3

Герой романа Брэма Стокера «Дракула». Доктор, метафизик, специалист по оккультизму.

(обратно)

4

Жан-Люк Годар (р. 1930) — выдающийся французский кинорежиссер, сценарист, актер и продюсер.

(обратно)

5

Английская мера веса, равная 6,35 кг.

(обратно)

6

К вашим услугам (фр.).

(обратно)

7

К бою (фр.).

(обратно)

8

Минерал с Криптона, родной планеты Супермена, лишающий его сверхсил.

(обратно)

9

Закуска (фр.).

(обратно)

10

Огромное колесо обозрения в Лондоне.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg