«Посредники»

Всем, кто странствовал

Так быстро исчезает все, что ярко.

Ундина Мейсон ненавидела бабочек. Правда, не всех, а только оранжевых. А если еще точнее, она ненавидела тех оранжевых бабочек, которые были нарисованы на синем потолке ее комнаты, и на которых она смотрела каждый раз, когда просыпалась.

Ей казалось, что они шевелятся. Точно — вот одна шевельнулась, Ундина готова была в этом поклясться. На тельце насекомого сидела голова женщины, и эта женщина пристально смотрела на девушку — без злобы, но строго и внимательно, словно изучая. Потом бабочка проползла по потолку и улетела.

— Ундина!

Это, наверное, Ральф.

Девушка прижала пальцы к векам. Все, что было оранжевым, стало синим, а все синее — оранжевым. Такое явление называется послеобразом — об этом рассказывал Рафаэль Инман, преподаватель на летних занятиях по рисованию. Послеобраз возникает, если долго смотришь на что-нибудь, а потом закрываешь глаза. И это явление только подкрепляло давнюю убежденность Ундины, что лишь часть окружающего мира принадлежит реальности, а часть — ее воображению. В конце концов, та бабочка только что взяла и слетела с рисунка на потолке!

В настоящем, внешнем мире такого не могло быть. Где-то в глубине души Ундина знала, что происходящее в действительности не важно. Важно лишь то, что она видит. Мир послеобразов тоже настоящий, просто другой, более яркий и мимолетный.

Она прижимала пальцы к векам до тех пор, пока глаза не заболели и перед ними не поплыли звезды.

Тельца бабочек были похожи на сигары, к которым с двух сторон прилепили по оранжевому яйцу, и Ундина чувствовала растерянность, когда смотрела на эту нелепую, по-детски неумелую мазню. Нарисовала бабочек она сама, вместе с матерью, архитектором по профессии.