«Исцеление Босха»

Почтенный горожанин, всеми признанный художник, чьи картины вызывали в людях преклонение и страх Божий, целую ночь промучился болями, а под утро, поддавшись на уговоры жены и собственную невозможность терпеть долее, разрешил послать за врачом.

Доктор явился. Здороваясь, приподнял магистерскую шапочку — железную воронку. Оглядел предрассветную спальню. Рядом с массивной кроватью — насмерть растерянная, хрупкорукая, отвисложивотая под домашним платьем, растрёпанно-прямоволосая под чепцом жена больного. Под красным стёганым одеялом, едва видный из-под него — сам больной. Высунувшиеся из орбит глаза распознали, кто пришёл.

— Что ж это вы, батенька, расхворались, — говорит доктор, склоняя к постели воронку. — Покажите язык. Так. Разденьтесь — проверим пульс. У вас большие глаза, это нехороший признак. Стул был? А вчера? Мне всё понятно, больной: у вас слабый, прерывистый пульс, ergo, вам необходимо поставить клистир.

Босху насквозь известен живописанный им разряд лжедокторов, и тот, кто явился и отбросил с него, беззащитного в одной потной рубашке, одеяло, узнан им. Слаб человек против козней дьявольских. К кому кинуться за спасением? Жена? Но женщина — сосуд скудельный, и это она своим недомыслием, думая избавить мужа от боли, обрекла его иным, горшим мукам. Он, многократно изобретавший пытки грешникам на своих полотнах, знает, каковы эти муки.

Главный палач с воронкой на голове и в чёрном балахоне, жёстком от крови и мочи жертв, рекомендует пациенту своих помощников:

— Этог младший медицинский персонал. Мои ученики, студенты.

— Практиканты, — пискает один из оных.

— Готовьте клистир, бездельники!

Практиканты рассыпаются по дому. Один греет воду в огромном чугунном чане, другой, хлопая ушами, остужает её. Третий достаёт инструменты из докторской сумки; загромоздил весь угол, а нужного не нашёл. Четвёртый и пятый беседуют на неслужебные темы, усевшись в камине. Дом трещит от мелкой деловитой нечисти, и невозможно сделать шаг, не наступив на практиканта.