«Опасные желания»

Дайана Г. Галлагер Опасные желания

Каждый миг в предчувствии беды…

— Пожары, наводнения, ограбления, убийства. — Фиби поежилась. Она проснулась в отличном настроении, но телевизионные репортажи и газетные статьи испортили его напрочь. Природные катаклизмы, человеческая подлость — и при этом страдают невинные люди… Хорошо хоть на свете есть Зачарованные, способные вести борьбу со злом.

— Ты расстроилась? — Пайпер сочувственно потрепала сестру по плечу.

— Да нет, просто… Хорошо бы у меня чаще возникали видения, тогда мы могли бы предотвратить больше несчастий.

У Фиби вдруг скрутило живот, к горлу подступил соленый комок тошноты. Она почувствовала внезапную слабость и головокружение. Чашка с кофе выскользнула у нее из рук, и Фиби, тихо охнув, повалилась спиной на подушки.

— Фиби! — Пайпер, испугавшись за сестру, так растерялась, что даже не успела поймать падающую прямо на ковер чашку.

— Что с тобой? — Прю вскочила со стула и опустилась на колени рядом с диваном. — Видение?

Глава 1

Пугающий взгляд темных глаз застал Прю Холлиуэл врасплох, когда она, толкнув тяжелые деревянные двери, оказалась в фойе, озаряемом мерцающим светом настенных канделябров. Совсем не то представляла она себе во время ожидания в библиотеке, куда ее проводил дворецкий Стивена Тремэйна.

В памяти Прю всплыли слова ее сестры Пайпер, сказанные тем утром за завтраком:

"Будь осторожнее, Прю. Я слышала, этот тип тверд как скала и невероятно тщеславен".

"На то есть свои причины, — заметила Фиби, младшая из сестер. — Если верить светским хроникам, мистер Тремэйн — самый завидный жених города".

"Еще бы, если учесть, что он самый богатый холостяк штата. — Пайпер сделала на этом акцент. — Тщеславие — вот ключевое слово, Прю. Так что главное — найти удачный ракурс".

Нервно сжимая пальцами ремешок камеры, Прю с содроганием вглядывалась в доисторический лик. В мерцании электрических свечей с иссохшего пергамента кожи, обведенные белым, на нее взирали черные безжизненные глазницы с безучастным презрением к быстротечности времени.

"Словно символ всевластия Стивена Тремэйна", — с внутренним содроганием подумала Прю.

"Постарайся подобрать идеальное освещение, — всплыли в памяти слова Фиби. — В деловом мире Тремэйн слывет настоящей акулой".

Прю отнеслась к предостережениям сестер со всей серьезностью. Богатый предприниматель, фотографировать которого направили Прю, по слухам, имел эго столь же раздутое, как и его портфель ценных бумаг на Уолл-стрит. И если отзывы Тремэйна о ее работе будут не слишком лестными и жалобы его дойдут до главного редактора журнала «415», это нанесет мощный удар по ее и без того мизерному банковскому счету.

— Жутковатое зрелище? — послышался за спиной мужской голос.

— Нет, не сказала бы.

Прю, обернувшись, встретилась взглядом со Стивеном Тремэйном, который в этот момент закрывал за собой дверь в библиотеку.

В свои сорок три года, с коротко стриженными, тронутыми сединой волосами, подчеркивавшими жесткость строгих линий лица, Тремэйн производил впечатление куда более внушительное, чем ожидала Прю. Серые брюки прямого покроя и светлый пиджак поверх белого свитера с высоким воротом несколько смягчали суровый облик, не сглаживая, однако, высокомерности манер. Как заметила Фиби, Тремэйна можно было бы счесть привлекательным, если бы не его излишняя самоуверенность.

"И еще чрезмерная амбициозность", — добавила про себя Прю. Двадцать лет назад Тремэйн разработал и начал продавать игровое программное обеспечение, арендуя скромный офис в Окленде. По мере того как основанная им компания постепенно превращалась в индустриальный гигант, он развернул производство военных игр-симуляторов, а в прошлом году продал "Тремэйн Энтерпрайзес" за миллионы долларов.

Теперь же Тремэйн надумал баллотироваться в конгресс, с чем и было связано задание Прю. Фотография кандидата должна была украшать журнальную полосу с его интервью.

— Оригинальный ответ. — Тремэйн помолчал, видимо удивленный реакцией Прю, затем улыбнулся: — У большинства женщин моя коллекция вызывает отвращение.

— Да?

Смутившись под пристальным взглядом серых глаз Тремэйна, Прю снова повернулась к маске.

Водруженная на пьедестал, древняя реликвия явно доминировала в интерьере фойе. Овал лица обрамляли унизанные бисером пряди жестких черных волос, яркие полосы визуально отделяли глаза от зияющего провала рта с почерневшими раскрошившимися зубами — человеческими, если не ошибалась Прю.

— Западная Африка, не так ли? — спросила она с вежливой, слегка пренебрежительной улыбкой, которую Пайпер называла "ухмылкой всезнайки".

Вопрос Прю вновь привел Тремэйна в легкое замешательство. Похоже, ни одна из знакомых ему женщин не разбиралась в наследии древних культур.

— Да, это маска духа из бассейна Конго. Прю подала ему руку и назвала себя.

— Я рад больше, чем вы можете представить, мисс Холлиуэл. — Тремэйн взял руку Прю в свои ладони. — Не часто встретишь человека, способного оценить магию древнего искусства.

"Ты даже не подозреваешь, насколько ты прав насчет древней магии", — подумала Прю. Она и две ее сестры были Зачарованные, — три ведьмы, наделенные каждая своим магическим даром и связанные нерушимым обетом защищать добро и вести борьбу со злом. С тех пор как они поселились в викторианском доме, доставшемся им в наследство от бабушки, и нашли "Книгу Теней", силы их росли с каждым днем и становились все крепче объединяющие сестер незримые узы.

— И тем более столь очаровательное создание, — спокойно выдержав настороженный взгляд Прю, продолжал Тремэйн, отпуская ее руку. Она не нашлась что сказать, и кандидат, кашлянув, отвернулся с надменным видом.

Прю не могла понять, был ли он искренен в своих словах или всего лишь хотел переманить на свою сторону очередного избирателя. Она была не согласна с политикой Тремэйна, что значительно принижало его в ее глазах, но не имело ничего общего с порученной ей работой. Прю улыбнулась, чтобы сгладить неловкость момента, и взяла в руки камеру:

— Может, приступим?

— Для начала позвольте вам продемонстрировать другие жемчужины моей коллекции.

Тремэйн, галантно обняв Прю за талию, повел ее к двери.

Прю вмиг позабыла свою неприязнь к этому человеку, едва переступила порог библиотеки. Тысячи книг, многие в дорогих кожаных переплетах, выстроились вдоль трех стен на стеллажах, уходящих под самый потолок. Мягкий свет лился из арок высоких окон и застекленных дверей, выходящих в сад. Между стеллажами на панелях из красного дерева красовались маски, гобелены, кожаные щиты, индейские сети для ловли снов. В шкафах со стеклянными дверцами были выставлены керамика, ювелирные изделия, древние орудия труда, резные тотемы и идолы из металла, дерева, камня.

От восхищения у Прю перехватило дыхание.

— Вижу, вы впечатлены, — с улыбкой заметил Тремэйн, явно польщенный.

— Да, — честно призналась Прю, обезоруженная едва ли не детским восторгом взрослого мужчины при виде ее реакции. Кивнув головой, она обвела комнату цепким взглядом знатока. Некоторые экспонаты имели ярко выраженные характерные черты — резные китайские вещицы из жадеита, египетские мозаики, солнечные камни ацтеков, определить же культурную принадлежность других было труднее. Прю, наклонившись, принялась с интересом рассматривать греческую амфору с изображением Зевса, мысленно удивляясь, как эта антикварная вещь вместо государственного музея могла оказаться в чьей-то частной коллекции.

— Ваши предположения? — спросил Тремэйн.

— Греция. Четвертый — пятый века до нашей эры. Прю выпрямилась, стараясь скрыть неприятные эмоции. Когда-то она работала в аукционном доме «Бакленд» и потому знала всех крупных коллекционеров антиквариата и произведений искусства — всех, за исключением Стивена Тремэйна. В самом деле, как ему удалось собрать столько бесценных раритетов?

— Пятый, — уточнил Тремэйн. — Эта амфора была найдена при раскопках, которые я финансировал пять лет назад в окрестностях Древних Дельф.

Прю не решилась спросить, каким образом ему удалось вывезти вазу из Греции — контрабандой или при помощи взятки. Вряд ли греческие власти допустили бы, чтобы столь древняя реликвия, и притом в отличном состоянии, покинула страну.

— Другой такой нет во всем мире, — сказал Тремэйн, любуясь амфорой.

Прю сомневалась, что кандидата волнует вековая история шедевра или восхищает искусство мастера, сотворившего подобную красоту, — скорее всего, его переполняли совсем иные чувства: тщеславие и гордость от обладания этой уникальной вещью. Хотя, возможно, она ошибалась. Человек с талантами и амбициями — личность, безусловно, более сложная, чем кажется на первый взгляд. Например, ходили слухи, что Тремэйн заносчив и бесцеремонен до грубости, а с нею, напротив, он был безупречно вежлив и обаятелен. И определить при поверхностном знакомстве, в чем истинная сущность Стивена Тремэйна, было практически невозможно. На всякий случай Прю решила соблюдать осторожность, чтобы не сболтнуть ничего лишнего.

— Мистер Тремэйн, мне кажется, лучше сделать снимки при естественном освещении.

Прю, посмотрев на бьющие в окна солнечные лучи, рассудила, что это обеспечит ей хорошую подсветку. А фильтрующая линза позволит смягчить угловатые черты лица. Оставалось надеяться, что чудеса современной техники создадут иллюзию моложавости и благородства внешности, чего так недоставало Стивену Тремэйну.

— Конечно, — кротко кивнул Тремэйн и, повернувшись к Прю спиной, направился к письменному столу. Сев в кресло, он взял ручку и сделал вид, что подписывает бумаги. — Полагаю, вам нужна фотография в рабочей обстановке?

— Вообще-то мне хотелось бы подойти к этой задаче более творчески, — не растерялась Прю. Надо признаться, эта мысль только что пришла ей в голову: если Тремэйн останется доволен ее работой и в итоге все же победит на выборах, положительные рекомендации конгрессмена ей не повредят. — Чтобы снимок создавал, помимо политического имиджа, некое представление о вашей личности.

— Например? — заинтересовался Тремэйн. Прю положила сумку на диван и, порывшись в ней, достала фильтрующую линзу.

— Скажем, фото на фоне шкафа с одним из ваших экспонатов. С каким — можете выбрать сами.

— Отличная мысль. — Воодушевленный этой идеей, Тремэйн достал из кармана пиджака ключ и отпер ближайший шкаф. — Под фотографией будет подпись?

— Наверное. — Прю улыбнулась, довольная собой. Вот что значит дипломатия. Неизвестно, на что рассчитывал Тремэйн, расточая свои комплименты, но ему ее не провести — теперь она сама руководила процессом.

— Что это? — спросила Прю, глядя, как Тремэйн осторожно достает из шкафа высеченную из камня статуэтку — яйцеобразную, около восьми дюймов высотой, с едва обозначенными линиями тела. Странно, что из всех шедевров своей богатой коллекции он выбрал именно ее.

— По мнению моих экспертов, это камень духа. — Тремэйн, бережно держа статуэтку в ладонях, смотрел на нее с нескрываемым восхищением.

— Хорошо, начнем.

Прю сделала несколько снимков в разных ракурсах на фоне экспозиции.

— Все факты указывают на то, что эта фигурка — из небольшого племени, селившегося в Южной Америке, в бассейне Амазонки, около трех тысяч лет назад, — продолжал Тремэйн.

Прю, напоследок запечатлев на пленке его самодовольную ухмылку, закрыла объектив фотокамеры.

— Как интересно.

— Да, весьма. — По лицу Тремэйна пробежала легкая тень. — К сожалению, познания в области древних искусств вряд ли помогут одержать победу над моим оппонентом.

— Вы правы, — согласилась Прю.

Ноэл Джефферсон был вторым претендентом на недавно освободившийся пост в конгрессе Сан-Франциско. Моложе своего соперника, с более привлекательной внешностью, этот ярый защитник общественных интересов пока лидировал в предвыборной гонке, несмотря на богатство Тремэйна и его обширные связи в политических кругах. Неутомимый борец за справедливость, Джефферсон снискал расположение и сестер Холлиуэл. Однако до выборов оставалось еще несколько недель, и у Тремэйна был неплохой шанс наверстать упущенное: более молодой, энергичной, ориентированной на карьерный рост части электората импонировал его имидж практичного успешного предпринимателя.

Переменившись в лице, Тремэйн стиснул статуэтку в кулаке.

— Вы даже не представляете себе, как мне не хотелось выставлять свою кандидатуру против Ноэла Джефферсона. Этот человек… — Тремэйн прикрыл глаза и пошатнулся, словно у него вдруг закружилась голова.

Прю опустила камеру и инстинктивно подалась вперед.

— Вам плохо?

— Нет, все в порядке. — Тремэйн отвел руку Прю, показывая, что не нуждается в ее сочувствии. Трясущимися руками он убрал статуэтку в шкаф. — Просто немного подустал: в последнее время приходится работать в таком плотном графике…

Прю увидела, что Тремэйн в рассеянности поставил фигурку на округлое окончание. Камень закачался и едва не упал — но Прю успела сконцентрироваться и едва уловимым движением пальцев перевернула его плоским основанием вниз, иначе стеклянная полка неминуемо бы разбилась. Тремэйн, повернувшийся к ней спиной, ничего этого не заметил.

— Вы закончили? — Усилием воли взяв себя в руки, Тремэйн опустился в кожаное кресло за письменным столом и выдвинул верхний ящик.

— Да. — Прю хорошо понимала, чем вызвано раздражение кандидата: ему было неприятно, что она оказалась невольным свидетелем его минутной слабости. Поскольку в прессе уже опубликовали медицинское заключение о состоянии здоровья Тремэйна, в его легком недомогании Прю не заподозрила ничего серьезного. Однако куда более беспринципный репортер на ее месте мог бы использовать этот инцидент в собственных, политических либо карьерных целях. — Я уверена, что один из снимков…

— В таком случае, если вы не возражаете, я с вами прощаюсь: меня ждут дела.

Тремэйн отвернулся к компьютеру.

Уязвленная подобной бесцеремонностью, Прю молча убрала камеру в футляр и направилась к двери. Ей вдруг бросилось в глаза, что в коллекции Тремэйна, помимо нескольких классических шедевров мировой культуры, в основном преобладала военная тематика: оружие, средства устрашения, обмундирование и прочая военная атрибутика.

Это неожиданное открытие потрясло Прю. Насилие и террор — вот в чем как нельзя более верно выражались принципы ведения бизнеса и, вероятно, политической игры Тремэйна. Тот, кто собирался занять высокий государственный пост, был обязан производить впечатление человека положительного и приятного во всех отношениях, даже если таковым не являлся.

Обернувшись на пороге, Прю в последний раз заглянула в черную бездну глаз маски на пьедестале и, вздрогнув, поспешно вышла. Как и у всякого человека, чье существование определялось исключительно деньгами и властью, жизнь Тремэйна, возможно, была так же пуста, как эти древние безжизненные глазницы.

Глава 2

— Разве это не романтично? — улыбнулась Фиби, открывая бабушкину плетеную корзину для пикника и доставая цветастую скатерть. Прю с Пайпер обменялись выразительными взглядами — это что-то новенькое.

Пайпер, в сандалиях, одетая в хлопковую футболку и длинную прямую юбку, стояла, скрестив руки на груди, с явным недоумением на лице.

— Ты сказала «романтично» или мне послышалось?

— Нет, у тебя со слухом все в порядке: она сказала «романтично». — Прю, сегодня особенно хорошенькая в облегающих бедра джинсах и красном топе, положила камеру на скамейку и расправила край скатерти. В голубых глазах вспыхнули лукавые искорки. — Я же говорила, Фиби нужно больше отдыхать.

— Да уж, — усмехнулась Пайпер. — Никогда бы не подумала, что предэкзаменационная лихорадка рождает романтические иллюзии даже у самых неромантичных особ.

— Насчет романтики — я согласна. Что же касается иллюзий… — Фиби с наслаждением потянулась — край голубого топа с V-образным вырезом вздернулся вверх, обнажив плоский живот, такой же загорелый, как и длинные стройные ноги. — Разве это похоже на мираж?

Фиби обвела взглядом просторы городского парка. Выбранный сестрами столик для пикника стоял на зеленом холмике в тени раскидистого старого дуба. В низине у подножия холма искрилась зеркальная гладь пруда, по которой плавно скользили утки и белоснежные лебеди. На скамейках парка сидели пожилые пары, нежась в лучах полуденного солнца, другие не спеша прогуливались с крохотными собачонками. Бегуны и подростки на роликах и скейтбордах мелькали на тропинках, вьющихся среди вековых дубов и сосен. На детской площадке с качелями, горками и всевозможными приспособлениями для игр кричали и смеялись дети. В беседке неподалеку расположилась шумная компания, видно празднующая чей-то день рождения.

Фиби вдохнула полной грудью. Свежий воздух и атмосфера отдыха действовали расслабляюще — сегодня судьба подарила им короткую передышку в непрестанной борьбе со злом, так что Фиби твердо решила наслаждаться тишиной и покоем и поэтому оставалась равнодушной к беззлобным колкостям сестер.

Пайпер огляделась по сторонам и, безразлично пожав плечами, повернулась к Фиби:

— Не поняла.

— Посмотрите вокруг! Разве это не идеальная обстановка для романтического семейного пикника?

Фиби удивила реакция сестры. Конечно, из всех троих Пайпер была самой неэмоциональной, но ведь именно она была сейчас влюблена…

— Идеальная. — Пайпер заправила за ухо прядь длинных темно-русых волос. — За исключением того, что с нами ни одного парня.

Фиби прерывисто вздохнула, пытаясь подавить раздражение:

— Но если бы здесь был Лео…

— Его здесь нет.

Лицо Пайпер напряглось, взгляд затуманился.

Фиби не нужен был словарь жестов, чтобы понять, что это означало. Когда сестры Холлиуэл открыли в себе магический дар, Лео был послан свыше, чтобы оберегать всех троих, и случилось так, что он покорил сердце Пайпер. Однако в последнее время они виделись не часто: в жизни Рыцаря Света, безраздельно посвященной служению добру, ей, очевидно, отводилась не столь значимая роль, и Фиби не обижалась на сестру за то, что той не хотелось об этом говорить.

Хотя это не совсем так. Пайпер, скорее, не осмеливалась говорить об этом вслух. Поскольку ее угораздило влюбиться в человека, погибшего во время Второй мировой войны, а затем по воле небес вновь возрожденного, чтобы стать воителем добра, приходилось мириться со всеми вытекающими отсюда последствиями. Лишь в очень редких случаях отношения между Рыцарями Света и ведьмами, которых они были призваны защищать, могли перерасти в нечто большее — это считалось недопустимым. Однако, когда стало ясно, что сердечные страдания Пайпер угрожают ослабить Силу Трех, боссы Лео сжалились, поставив, правда, одно условие: Пайпер и Лео могут предаваться запретной любви, только если это не мешает исполнению священного долга. И они только тем и занимались, что исполняли этот священный долг, размышляла Фиби: помогали невинным людям, попавшим в беду. Только, в отличие от Лео, она и сестры должны были хранить в тайне свои метафизические способности — это было обязательным условием договора.

— А у нас с тобой, Фиби, даже нет никого на горизонте, — сказала Прю.

— Что? — встряхнулась Фиби.

— На любовном горизонте, — пояснила Прю.

— Ну, это временное явление, — возразила Фиби, уверенная, что когда-нибудь она еще встретит своего принца. Лучше терпеливо ждать, чем наспех связать свою судьбу не с тем парнем и потом всю жизнь жалеть об этом.

— Настолько временное, что некоторые об этом даже не подозревают, — заметила Пайпер. — Особенно если им нравятся высокие загорелые блондины.

— Ты что, увидела это в хрустальном шаре? — поинтересовалась Фиби.

— Нет, за стойкой бара, — усмехнулась Пайпер. — Рик Форман, новый бармен, не сводил с тебя глаз.

Фиби нахмурилась, пытаясь припомнить ситуацию. В прошлую пятницу она, чтобы немного развеяться и на пару часов забыть про учебники, отправилась в клуб к Пайпер, но даже внимания не обратила, что у них новый бармен.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Потому что на прошлой неделе тебе нужно было готовиться к экзаменам и отвлекать тебя было нельзя, — объяснила Пайпер.

— Правильно, — кивнула Фиби. — Мне было не до того. А потом, может, познакомившись, мы бы друг другу не понравились.

— А было бы здорово, — вздохнула Прю.

— А кстати, Прю, как тебе тот богатый красавчик, мистер Тремэйн? — ехидно спросила Пайпер, вынимая из корзины пластмассовые тарелки и термос с лимонадом.

— Не знаю.

Насупившись, Прю выложила на стол завернутые в салфетки ножи и вилки.

— Что значит — не знаю?

Фиби открыла коробку с кусочками жареной курицы и, выбрав себе ножку, отставила коробку в сторону. Прю, вытянув ноги под столом, налила в стаканы лимонад. Пайпер и Фиби сели напротив.

— Стивен Тремэйн был довольно мил, что вполне естественно для человека, который намеревается выиграть выборы. Только вот лично я не согласна ни с одним пунктом его предвыборной программы.

— В том числе насчет бизнеса и природы, — заметила Фиби. Сама она ни за что не стала бы голосовать за предпринимателя-миллионера, выступающего за развитие любого доходного производства, какой бы минимальный вред это ни наносило окружающей среде.

Пайпер кивнула.

— Тем не менее большинство моих клиентов разделяют мнение Тремэйна в этом вопросе.

— Возможно, таких, как твои клиенты, найдется много, но настоящим шоком для меня стало… — Прю прервалась, чтобы глотнуть лимонада.

— Что? — Фиби замерла, не успев донести до рта ложку с картофельным салатом. — У него воняет изо рта? Может, он хрустит пальцами? Чавкает?

— У него жуткая коллекция. — Прю передернулась.

Пайпер заметно оживилась.

— Коллекция чего? Сушеных жуков? Человеческих скальпов?

— Марок? — подхватила Фиби.

— Что ты, какие марки, — отмахнулась Прю. — Зато могу поспорить на свой новый свитер, что парочка скальпов у него найдется. — Она улыбнулась. — У Тремэйна самая потрясающая коллекция древностей, которую мне доводилось видеть, в основном имеющих отношение к военному делу.

— Хочешь сказать, Тремэйн помешан на войне? — Фиби задумалась, рассеянно надкусывая морковку. — Что ж, это объясняет, почему он решил баллотироваться в конгресс. С такой кучей денег он, должно быть, мнит себя вершителем судеб мира.

— Не обязательно, — сказала Прю.

— В любом случае я сильно сомневаюсь, что главная цель Стивена Тремэйна — бескорыстное служение человечеству, — заметила Пайпер. — В основном люди рвутся в политику из-за власти.

— Это вполне в его характере. — Прю положила куриную косточку на тарелку и вытерла пальцы салфеткой.

Пайпер недовольно поморщилась:

— Даже представить себе не могу, кто может за него голосовать.

— У него крепкое рукопожатие и обаятельная улыбка. — Прю пожала плечами. — Некоторым этого вполне достаточно.

— К тому же он проводит мощную предвыборную кампанию.

Фиби, как правило, не особенно интересовалась политикой, но массированную атаку Тремэйна в средствах массовой информации игнорировать было невозможно: видеоролики и статьи, пропагандирующие концепцию развития промышленности, не наносящей ущерба окружающей среде; броские агитационные щиты вдоль дорог; многообещающие лозунги, звучащие на волнах всех радиостанций. Очень немногие избиратели могли разглядеть за перспективами быстрого экономического роста масштабы грядущей экологической катастрофы. Фиби считала, что это слишком высокая плата за сиюминутное удовольствие.

— Кстати, Тремэйна, похоже, что-то беспокоит, — заметила Прю. — Вчера он заявил, что не хотел бы выставлять свою кандидатуру против Ноэла Джефферсона.

— Ага, значит, ему есть чего опасаться, — ухмыльнулась Пайпер. — Тем более что Джефферсон — хороший парень.

Ноэл Джефферсон, второй претендент на пост конгрессмена, кареглазый блондин атлетического телосложения тридцати с небольшим лет, ярый защитник обиженных и обездоленных, был, как и Тремэйн, неженат.

— Да, мистер Джефферсон не лишен притягательности — для человека небогатого, но с высокими моральными принципами. — Фиби, осмыслив свои слова, спохватилась и поспешила добавить: — Но он совсем не в моем вкусе.

— Разумеется. Зато, может быть, в моем.

Прю, потянувшись за солью, нечаянно задела стакан с лимонадом. Пайпер инстинктивным движением руки остановила падающий стакан — тонкая желтая струйка выплеснувшейся жидкости застыла в воздухе.

— Пайпер! — укорила сестру Прю, ставя стакан на стол.

— Извините.

Пайпер взглядом разморозила струйку лимонада, и Прю, взяв несколько салфеток, принялась промокать скатерть.

Фиби огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто ничего не заметил. Вроде все в порядке. Школьники, играющие в кик-бол в нескольких ярдах от них, были полностью увлечены игрой — как и их родители. Отмечающие день рождения в беседке пытались угомонить стайку детей, чуть не до драки спорящих из-за взятого напрокат пони.

— И почему меня отправили именно к Тремэйну? — вздохнула Прю. — Вот если бы я фотографировала Ноэла Джефферсона, я, по крайней мере, могла бы честно сказать, что собираюсь отдать свой голос ему.

— Не расстраивайся, — может, у тебя еще будет шанс в следующую субботу. — Пайпер положила вилку и погладила себя по животу. — Я объелась.

— А что будет в субботу? — поинтересовалась Фиби. Крутя в пальцах морковку, она озадаченно взглянула на Пайпер, заметив на лице сестры ехидную ухмылку. — Что, даже спросить нельзя?

— Можно, если ты не забыла, что вызвалась помогать мне в палатке на благотворительной ярмарке, — сказала Пайпер.

— Уже в эту субботу? — вытаращила глаза Фиби. Она напрочь забыла о своем обещании — с экзаменами время пролетело незаметно.

Пайпер планировала организовать на ярмарке мини-кафе — пара столов, стулья, безалкогольные напитки, горячие и холодные закуски, фотографии интерьера клуба, записи нескольких популярных групп. Ярмарка устраивалась на Бордуолк-Бич, в окрестностях парка аттракционов "Золотой пляж". Фиби с готовностью предложила сестре свою помощь на этом мероприятии, которое должны были посетить многие знаменитости местного и национального масштаба. Иногда судьба готовит совершенно непредсказуемые сюрпризы. Кто знает, где симпатичная ведьмочка встретит своего единственного принца? "Может, даже за стойкой бара в клубе", — подумала Фиби с легкой усмешкой.

— Ты же не подведешь меня, правда? — спросила Пайпер.

— Мое слово — закон. — Фиби подняла руку, словно давая торжественную клятву, потом, улыбнувшись, громко хрустнула морковкой.

— А какое отношение имеет благотворительная ярмарка к Ноэлу Джефферсону?

Прю скомкала мокрые от лимонада салфетки и бросила в небольшой мусорный контейнер в десяти футах от стола. Бумажный шарик ударился о проволочный край контейнера и, отскочив, стал падать на землю.

— Эй! — Предостерегающий взгляд Фиби остановил Прю, которая уже машинально подняла руку, собираясь с помощью телекинеза отправить скомканные салфетки в контейнер. — Если вы с Пайпер не прекратите развлекаться, скоро весь город узнает про то, что мы ведьмы.

— Извини.

Прю неохотно встала со скамейки и пошла поднимать салфетки.

Пайпер посмотрела в небо, потом перевела взгляд на Фиби и пожала плечами.

— Когда твоя сила становится вторым «я», начинаешь использовать ее, не успев подумать о последствиях.

Фиби все это прекрасно понимала — в теории, но не на практике. Нельзя было забывать, что использование магического дара не по делу тоже было против правил. Сама она не могла контролировать посещавшие ее видения из прошлого и будущего, а искусством левитации она еще владела слабо, по крайней мере, не на уровне условного рефлекса. Но может быть, настанет день, когда придется сдерживать себя, чтобы не взлететь на дерево, намереваясь спасти по глупости забравшуюся туда кошку.

— Кто-нибудь будет десерт? — Решив сменить тему разговора, Фиби встала и достала из плетеной корзины шоколадный торт.

Прю, вернувшись за стол, наклонилась к Пайпер.

— Значит, Ноэл Джефферсон тоже будет на ярмарке?

— Ага. — Пайпер протянула Фиби нож. — И он, и Стивен Тремэйн будут выступать там с речью. Будут уговаривать голосовать за них.

— Отлично. Может, мне удастся сделать пару снимков Джефферсона для «415». На всякий случай, если они вдруг понадобятся Джил.

Прю равнодушно пожала плечами, но Фиби хорошо знала, что скрывается под маской показного безразличия. Что ж, не везет в любви — пусть хоть повезет в делах.

— Осторожно! — вдруг вскрикнула Пайпер.

Фиби от неожиданности выронила нож. Над головой просвистел черно-белый футбольный мяч и плюхнулся прямо в самую середину торта. Фиби отскочила назад, забрызганная с ног до головы кремом с белой кокосовой стружкой.

— Почему ты его не остановила? — раздраженно прошипела она Пайпер.

— Спасение торта не относится к разряду экстренных случаев, подлежащих магическому вмешательству, — шепнула в ответ Пайпер, оглядываясь на бегущую к столу девочку лет десяти.

Мокрые от пота, футболка и шорты девочки были все в пыли, на коленях зеленели пятна от травы, а щеки украшали грязные разводы. Вид у нее был довольно испуганный. В нескольких футах от стола она остановилась, не решаясь подойти ближе.

— Это твой? — Фиби с дружелюбной улыбкой, чтобы еще больше не смутить малышку, вытащила мяч из погубленного торта, перемазанный снизу шоколадной глазурью с налипшими бисквитными крошками.

— Ага. Извините, пожалуйста, — пролепетала девочка, забирая мяч.

— Ничего, все в порядке…

Когда руки девочки коснулись мяча, перед глазами Фиби встало леденящее душу видение. Она напряглась всем телом, сердце замерло в предчувствии неминуемой беды.

…Маленькая девочка рухнула на землю, подмятая мохнатым животным… В воздухе мелькнули серые копыта. Душераздирающий крик — затем страшная тишина…

— Спасибо!

Девочка развернулась и убежала с мячом.

Фиби, потрясенная увиденным, не сразу пришла в себя. Только через несколько секунд к ней вернулся дар речи. Пайпер и Прю участливо придвинулись к сестре.

— Стой! — крикнула Фиби. Девочка остановилась и обернулась на крик.

— В чем дело? — спросила Прю.

— Точно не знаю. Что-то вроде мохнатого демона… — Фиби посмотрела на беседку, где праздновали день рождения. Мужчина в ковбойской шляпе вел пони к припаркованному неподалеку трейлеру.

— Какой еще демон? — встревожилась Пайпер.

— Пони? — Фиби в смятении перевела взгляд на девочку — та, зажав мяч под мышкой, с завистью смотрела на фургон.

— Вот если бы у меня был пони… — вздохнула она, и вдруг, закинув голову назад, девочка покачнулась и упала на колени. Фиби, заволновавшись, бросилась было к ней, но тут тишину парка прорезало громкое ржание. Пони, взбрыкнув, вырвал поводья из рук конюха и галопом поскакал к упавшему ребенку.

— Пайпер! — крикнула Фиби и побежала вперед, чтобы девочка не попала под копыта обезумевшего животного. Но вокруг было слишком много людей, и пустить в ход магию на глазах всех ни Прю, ни Пайпер не могли.

А ей вовремя не успеть…

Пайпер, поняв, что происходит, мгновение колебалась и потом рассудила, что остановить пони так, чтобы никто этого не заметил, ей не удастся. Слишком много народу — всех не «заморозить». С десяток взрослых и тридцать — сорок детей — взгляды всех были прикованы к бегущему животному. Никто из ребят не сознавал, что их подруге грозит беда, пока у одной из женщин не вырвался истерический крик. Стоявший рядом с ней мужчина запоздало бросился на помощь. Конечно, Пайпер совершенствовала свое искусство, но еще была не настолько сильна. Однако, учитывая создавшееся положение, было просто необходимо что-нибудь предпринять.

Прю вздрогнула, увидев, что Пайпер поднимает руку.

— Отодвинь девочку в сторону! — велела Пайпер сестре. Пони застыл на бегу, оторвав одно копыто от земли.

Прю, прищурившись, сконцентрировалась и, щелкнув пальцами, подтолкнула девочку к Фиби.

В тот же миг, как опасность миновала, Пайпер «разморозила» пони — тот пронесся мимо Фиби, прижимающей к себе испуганного ребенка. Фиби повернулась к сестрам и одними губами сказала "спасибо".

Пайпер, без сил рухнув на скамейку, с облегчением вздохнула. Больше всего ее тревожило возможное появление в утренних газетах сенсационного сообщения о "чуде в городском парке".

— Нас засекли?

— Не думаю.

Прю с помощью телекинеза незаметно замедлила бег пони, чтобы вконец растерявшийся «ковбой» мог его догнать.

Фиби разжала руки, отпуская девочку. Подбежали родители. Мама, утешая, прижимала дочь к груди, девочка всхлипывала. Отец, бледный как мел, что-то тихо говорил Фиби — что, Пайпер не слышала. Фиби кивнула ему и пошла назад.

Юные футболисты, раскрыв рты, во все глаза смотрели на пони. Но Пайпер это не беспокоило. Дети часто склонны все преувеличивать и фантазировать, так что родители вряд ли поверят им. Но взрослые возле беседки, собравшись кружком, что-то бурно обсуждали, бросая опасливые взгляды в ее сторону.

Пайпер неожиданно для себя наблюдала за этой сценой со странной отрешенностью. "Интересно, что за этим последует? — гадала она. — Какой ценой придется расплачиваться за то, что кто-то из них увидел замершего на скаку пони? Неизвестно". Единственное, чем она не готова пожертвовать, это Лео. А это было бы неминуемо, откажись она помочь попавшему в беду человеку.

Она задрожала, внезапно почувствовав озноб.

Взбешенный, он пронесся сквозь толпу людей, собравшихся у большой хижины, сея вокруг суеверный ужас. В далеком прошлом его лишили тела, но магия подлых женщин, уничтожившая его демоническую плоть, оказалась бессильна истребить его дух. Занесенный ветром странствий в эти чужие края, он не утратил способности обращать вихрь бездумных человеческих страстей в разрушительный смерч.

Но, как он и подозревал, бросая камень, эти колдуньи снова смогли остановить его.

Он бесновался оттого, что хрупкое детское тельце не было растоптано, изувечено, размозжено копытами обезумевшего животного. Он кипел от ярости оттого, что жизни людей, которым был дорог этот ребенок, не удалось погрузить во мрак отчаяния и непреодолимого горя.

Пролетая в ветвях деревьев, он в бессильной злобе обрывал с них листья, ругая глупое животное, погубившее все его планы и избежавшее кары. Изрыгая проклятия, он взмыл к небу, взбешенный тем, что ведьмы предотвратили хаос, толчком к которому было невинное желание ребенка. Их магия остановила волну разрушений, порожденную низменными человеческими инстинктами и его незримым присутствием, но его решимость была сильнее их колдовского дара. Он отомстит за все свои лишения и утраты.

На этот раз ведьмам не избежать возмездия.

Глава 3

Фиби уселась на мягкий диван, положив ноги в пушистых тапочках на кофейный столик. Экзамены закончились, а занятия начнутся только через неделю, так что она с наслаждением предвкушала приятное утро, когда можно ничего не делать, предаваться отдыху, посмотреть новости или почитать какой-нибудь душещипательный любовный романчик. Подув на обжигающе горячий кофе, Фиби включила телевизор. Ее эстетические чувства были тут же оскорблены безвкусным рекламным роликом: на экране распевали во все горло мультяшные сосиски.

— Надо же, прямо с утра портят настроение малобюджетной рекламой.

Фиби выключила звук, отхлебнула кофе и, поставив кружку на столик, взяла в руки книгу в мягком переплете, купленную за доллар в обшарпанном книжном магазинчике рядом с колледжем. "Роковые страсти в полночь" вряд ли можно было считать полноценной заменой мускулистых мужских рук, зато легкое чтиво позволит отвлечься от всякой ерунды вроде принципов термодинамики.

Хотя Фиби в основном интересовалась психологией и другими дисциплинами, которые позволяли бы ей лучше разбираться в людях, нуждающихся в помощи Зачарованных, знания из области точных наук тоже могли пригодиться. В будущем она рассчитывала найти интересную высокооплачиваемую работу, а потому нелишне было получить разностороннее образование.

Сейчас же она намеревалась целиком погрузиться в чтение, сопереживая страстной, но обреченной любви Агаты Кросс и Тревора Холкомба. Согласно аннотации на задней обложке книги, Агата была красивой девушкой из бедной семьи, служившей сиделкой у больного отца Тревора в его богатом особняке. Агата не знала, что все женщины в семействе Холкомб умирали странной преждевременной смертью.

— Пылкие страсти и страшные семейные тайны. Отлично.

Фиби открыла книгу на первой странице и принялась читать пролог, но тут ноздри защекотал приятный аромат свежей сдобы. Она подняла глаза: Пайпер поставила на столик блюдо с выпечкой.

— Вчера шоколадный торт, сегодня рулеты с корицей. Ты это нарочно? Хочешь, чтобы у меня зубы испортились?

Пайпер бросила взгляд на книгу в руках сестры:

— Лучше зубы, чем мозги.

— Моим мозгам нужен отдых.

Фиби, закрыв книгу, положила ее на подлокотник дивана и взяла кружку. Тоскливо посмотрев на блюдо с аппетитно дымящимися рулетами, она, поколебавшись, решила воздержаться. В ее сегодняшние планы не входила борьба с лишними калориями.

— Может, посмотрим новости? — Пайпер взяла пульт и включила звук, потом с чашкой кофе села рядом с Фиби, поджав под себя ноги. — Занятий сегодня нет?

— Не-а. У меня впереди целых пять выходных. Фиби поднесла с губам чашку и усмехнулась.

— Везет. — Пайпер помолчала. — Значит, ты сможешь сходить со мной за продуктами.

— Ладно.

Хотя Фиби любила ходить по магазинам, сегодня она с удовольствием осталась бы дома, целый день валяясь на диване, но она не хотела обижать сестру отказом.

— Это скучно, я знаю, но зато необходимо, — сказала Пайпер, заметив, что Фиби расстроилась. — Я тебе говорила, что в субботу на благотворительной ярмарке будут играть "Хард Крэйкерс"?

— Да? Потрясающе! — просияла Фиби. Эта местная группа набирала популярность, в основном за счет выступлений в клубе, где работала Пайпер. Живая музыка привлекала посетителей. — И сколько им платят?

— Нисколько. — Пайпер гордо улыбнулась. — Любые напитки и закуски плюс шанс, что на них обратит внимание кто-нибудь из воротил шоу-бизнеса.

— Надо же.

Переменив положение, Фиби, хмуря брови, проводила взглядом Прю — сестра, прошествовав по коридору, открыла входную дверь. Ухо резанул громкий вой сирены — Фиби насторожилась, подумав, что это с улицы, потом поняла, что так начинается выпуск новостей.

— …два члена преступной группировки и мужчина, находившийся у себя в гостиной, были расстреляны в упор из проезжавшей мимо машины, — монотонно говорил диктор. — Полиция начала расследование по горячим следам. Были опрошены свидетели происшествия. Личности подозреваемых пока не установлены.

Фиби убавила громкость, прислушиваясь к звукам из коридора. Снова хлопнула дверь.

— Извини, Пайпер, я не занимаюсь ни убийствами, ни грабежами, пока не допью кофе.

— Я тоже.

Пайпер вздохнула. Происшествие, о котором сообщалось в новостях, было неудачным поводом для шуток, но иногда только юмор спасал Фиби и ее сестер от депрессии. Им приходилось видеть столько зла, сколько обычный человек не мог себе даже представить.

— Ну что, попали мы на передовицу? — спросила Пайпер Прю, которая появилась в гостиной со свежей газетой.

Прю, опустившись на стул, расправила газету на коленях. Фиби придвинулась ближе. Ей не терпелось узнать, есть ли там что-нибудь о вчерашнем происшествии в парке. Она машинально отметила про себя, что Прю до сих пор в пижаме, — значит, тоже никуда сегодня не собиралась. Сгорая от любопытства, Фиби следила за выражением лица сестры, пробегающей глазами передовицу. — Ну?

— Ни слова.

Прю, улыбнувшись, продемонстрировала газету сестрам. Фиби, успокоившись, откинулась на подушки, но Пайпер на этом не успокоилась.

— Листай дальше! — не допускающим возражений тоном велела она сестре. — Надо просмотреть все страницы.

— Да. Ты права. — Прю развернула газету и сложила ее пополам. — Не сделаешь мне кофе?

— Так и быть, сделаю сегодня одолжение, — пошутила Пайпер. — Я бы тоже выпила еще чашечку. Фиби?

— Да, спасибо. — Фиби протянула Пайпер свою чашку и устремила напряженный взгляд на Прю. Несколько минут она сидела тихо, но потом все же не удержалась: — Ну что, есть что-нибудь?

— Пока ничего, но я только на четвертой странице. — Прю перевернула очередной лист. — Ограбление на Пасифик-стрит, дерзкий налет на магазин, какой-то парень застрелил свою подружку, а потом убил себя, и…

— И?.. — затаила дыхание Фиби.

— В центральном парке утонул в пруду ребенок. — Прю откашлялась. — Ни слова о застывшем на скаку пони.

— Какое счастье! — Пайпер вернулась с тремя чашками в одной руке — профессиональный трюк, которому Фиби еще предстояло научиться, — подала их сестрам и села на диван. — Сегодня мне приснилось что за мной гналась толпа разъяренных родителей и детей за то, что я несколько раз останавливала карусель.

Улыбка исчезла с губ Фиби, когда она посмотрела на экран беззвучно работавшего телевизора. Из горящей жилой многоэтажки высыпали на улицу захлебывающиеся кашлем люди в халатах и пижамах. Объектив камеры скользил вдоль улицы, вырывая из темноты возбужденные лица мужчин и женщин, прижимающих к груди дрожащих от страха детей и беспомощно наблюдавших, как гибнут в бушующем пламени их квартиры и пожитки.

— До какой степени нужно впасть в детство, чтобы видеть кошмары о каруселях? — съязвила Прю.

— Весь ужас словами не передать, — усмехнулась Пайпер. — Напомните мне в субботу, чтобы я не приближалась к карусели.

— А что, на ярмарке будет карусель? — Прю перевернула страницу и встряхнула газету, расправляя листки.

— Ярмарка будет проходить на Бродуолк-Бич рядом с парком аттракционов, — напомнила Пайпер и тихо засмеялась. — Бабушка не любила нас туда водить, но я просто обожала всякие аттракционы, особенно карусели.

— Можно подумать, ты одна, — фыркнула Прю, с улыбкой вспоминая прогулки в парке. — С нами троими было трудно справиться даже опытной ведьме.

Уткнувшись в телевизор, Фиби краем уха прислушивалась к разговору. После сообщения о ночном пожаре следовал репортаж о наводнении в Мидуэсте, где жители плавали на лодках и самодельных плотах вдоль затопленных домов. Когда на экране появилась фотография мальчика, пропавшего в национальном парке три дня назад, Фиби взяла пульт и выключила телевизор.

— Боже мой! — вдруг воскликнула Прю.

— Что? — в один голос спросили сестры. Фиби, вздрогнув от неожиданности, расплескала кофе, забрызгав белую футболку.

— Надо же, в моем любимом бутике распродажа, а у меня, как назло, истек срок дисконтной карты, — жалобно протянула Прю. — Я бы по дешевке могла купить новые ботинки…

— Не вздумай больше так пугать, — расслабилась Фиби. — Тоже мне трагедия! Хватит на сегодня дурных новостей.

— Каких еще новостей? — удивилась Прю. Свернув газету, она бросила ее на пол.

— Да всяких! — Мрачно усмехнувшись, Фиби тряхнула волосами.

— Кажется, я что-то пропустила? — озадачилась Пайпер.

— Пожары, наводнения, ограбления, убийства. — Фиби поежилась. Она проснулась в отличном настроении, но все эти телевизионные репортажи и газетные статьи испортили его напрочь. Природные катаклизмы, человеческая подлость — и при этом страдают невинные люди… Хорошо хоть на свете есть Зачарованные, способные вести борьбу со злом.

Фиби, чуть не плача, молча кусала губы. Безжалостная реальность была слишком жестока, а иногда просто невыносима: ей так часто приходилось самой переживать в своем сердце чужие страдания и страх. Она радовалась, что могла помогать людям, но способность видеть будущее была не только благословением, но и настоящим проклятием.

— Ты расстроилась? — Пайпер сочувственно потрепала сестру по плечу.

— Да нет, просто… — Фиби вздохнула, думая о маленькой девочке, которую удалось спасти из под копыт пони благодаря ее дару ясновидения. Страшно было представить, что могло бы случиться, если бы она не увидела как наяву ту жуткую картину. — Хорошо бы у меня чаще возникали видения, тогда мы могли бы предотвратить больше несчастий.

При этих словах у Фиби вдруг скрутило живот, к горлу подступил соленый комок тошноты. Она почувствовала внезапную слабость и головокружение. Чашка выскользнула у нее из рук, и Фиби, тихо охнув, повалилась спиной на подушки.

— Фиби! — Пайпер, испугавшись за сестру, так растерялась, что даже не успела поймать падающую прямо на ковер чашку.

— Что с тобой? — Прю вскочила со стула и опустилась на колени рядом с диваном. — Видение?

— Мне плохо, — прошептала Фиби. "И это еще слабо сказано", — подумала она. Приступ, и притом такой сильный, случился так внезапно, что было похоже, будто кто-то применил очень мощное заклинание.

— Надо вызвать врача. — Прю бросилась к телефону.

— Подожди. — Фиби махнула рукой, показывая, что не нужно никуда звонить: приступ прошел, к ней начали возвращаться силы. Сделав пару глубоких вдохов, она медленно села. — Мне уже лучше.

— Мне нужно знать, что с тобой было, Фиби, — сказала Пайпер неожиданно резким тоном. Так было всегда, когда она была всерьез чем-то обеспокоена. — Что ты почувствовала?

— Живот свело, закружилась голова. — Фиби стерла с виска струйку холодного пота и вздохнула. Туман в голове понемногу рассеивался. — Все это очень странно.

— Да уж. — Прю, присев на кофейный столик, подняла с пола упавшую чашку. — Было все нормально, и вдруг ни с того ни с сего ты чуть не умираешь! Не нравится мне все это.

— Умираю — это уж слишком. — Фиби рассеянно посмотрела на мокрое пятно от кофе на светлом ковре. — И если подумать, все, возможно, не так уж и странно.

— Объясни. — Пайпер, сложив руки на груди, окинула Фиби скептическим взглядом.

— Мне кажется, сказывается нервное перенапряжение перед экзаменами, я просто перезанималась, почти не спала, — сказала Фиби. — Может, это последствия переутомления.

— Ты и раньше, бывало, уставала не меньше, — заметила Прю. — Бесконечные контрольные, походы в ночной клуб…

— Причем последнее можно было делать пореже, — вставила Пайпер.

— Но мне нравится бывать в там, — насупилась Фиби. — Нужно же людям как-то отдыхать.

— Да, но не забывай, что обычные люди не изгоняют чуть ли не каждый день демонов и прочую нечисть. — Прю посмотрела на сестру с откровенной жалостью. — Ты и так почти никогда не высыпаешься.

— Хорошо, хорошо, — кивнула Фиби, — но, кстати, я к тому же еще ничего и не ела после вчерашнего пикника. Так что диагноз очевиден: перепила кофе на голодный желудок. — И чтобы подкрепить свои слова, она взяла с тарелки рулет и, откусив большой кусок, принялась энергично жевать. Прю, нахмурившись, переглянулась с Пайпер.

— Ты ей веришь?

— Не знаю. — Пайпер с ироничной усмешкой смотрела, как Фиби поглощает рулет. — Хотелось бы верить. Внезапное недомогание — это ерунда по сравнению с другими вещами. Ты понимаешь, о чем я.

— Магия? Не думаю. Меня и раньше тошнило от голода. — Перехватив недоуменные взгляды сестер, Фиби поспешила пояснить: — Когда я жила в Нью-Йорке и у меня почти не было денег, помните?

Пайпер заметно помрачнела.

— А ты и не говорила, что умирала от голода!

— Ну, не совсем, — смутилась Фиби. Ей не хотелось бередить старые раны, тем более что сестры не раз выручали ее деньгами, прежде чем она смогла вернуться в Сан-Франциско. — Просто время от времени садилась на диету, чтобы голова лучше работала.

— Да? — ехидно спросила Прю.

— Да. — Фиби кивнула, дожевывая рулет и ощущая в желудке приятную тяжесть. Ее все еще немного знобило, но теперь она была почти уверена, что странный приступ тошноты был не больше чем реакцией организма на физический и эмоциональный стресс на протяжении последних двух недель усиленной подготовки к экзаменам. "И еще, быть может, последствия изгнания какого-нибудь пакостного демона", — мысленно добавила она. — Со мной все нормально. Правда.

Атулак — так его звали вечность назад — горько оплакивал утрату своей физической оболочки. Он столетиями скитался в лесных чащах на берегу полноводной реки, демон в человеческом обличье, неуязвимый для оружия наивных подданных-дикарей, подпитываясь страхом и благоговейным трепетом, в которые он обращал их низменные страсти. Природа человеческих слабостей оставалась прежней, но изменился до неузнаваемости сам мир, в котором жили эти мерзкие людишки.

Эти существа, прежде боровшиеся за свое жалкое существование с более могущественными силами, теперь взяли власть в свои руки. Ныне они перестали добывать себе пищу охотой, ловлей рыбы, возделыванием клочков земли. Они больше не ютились в крохотных хрупких хижинах, не ограничивались пределами человеческой скорости и выносливости. Теперь они жили в прочных домах, больших и маленьких, и управляли могучими машинами, заменяющими их труд и переносящими их на огромные расстояния, быстрее ветра. Но, несмотря на все свои выдающиеся достижения, они все же оставались людьми, а он сам между тем не утратил своей власти над человеческими судьбами.

"Ведьма, однако, все же немного больше, чем просто человек", — размышлял он, витая под потолком комнаты, где жили Зачарованные. Если бы у него было человеческое тело, его бы, возможно, заинтересовали странные предметы, которыми обладали эти колдуньи, но при нынешнем положении вещей ни этот говорящий ящик с призраками, ни прочие диковинки не имели для него ровно никакого значения. Наблюдая и размышляя в ожидании своего часа, он только сейчас начал сознавать преимущества независимости от материального мира.

— Тебе нужен полный покой, Фиби. — Та из трех, которая умела останавливать время, собрала со стола сосуды для питья. — Я сама схожу за продуктами.

— Знаешь, возможно, ты права, но мне что-то не хочется целый день сидеть дома. — Провидица повернулась к той, что сидела рядом. — А ты, Прю? Не хочешь прогуляться?

— Ну, если ты называешь «прогулкой» толкотню в супермаркете… — заметила голубоглазая и, поднявшись, взяла тяжелую сумку, лежавшую у входа. — Вообще-то я была бы не против, но мне еще нужно проявить пленку с Тремэйном. Джил хочет получить фотографии уже завтра.

— Какая жалость. — Провидица улыбнулась, а другая, что убирала со стола, спросила не без ехидства:

— Да? А фотографии клуба будут готовы к субботе?

— Будут. Даю слово. — Перекинув сумку через плечо, та, что умела передвигать предметы силой мысли, направилась к двери. — И если тебе они не понравятся, я сделаю другие снимки сегодня вечером или завтра.

— У тебя на все готов ответ. — Умеющая останавливать время вышла следом.

Когда провидица по имени Фиби откинула голову на подушки и закрыла глаза, Атулак спустился ниже. Он задрожал от нетерпения, ожидая увидеть признаки начавшихся перемен, но их не было.

Огорченный и злой, он пронесся мимо нее и просочился сквозь прутья металлической решетки в стене. Летя по пыльному железному тоннелю, ведущему через другое вентиляционное отверстие наружу, он пытался утешиться, твердя себе, что рано или поздно она будет истреблена, изничтожена, только на это уйдет время.

Глава 4

Пайпер, вместе с Фиби пройдя через автоматические двери в магазин, положила сумку в тележку и, достав из кармана список продуктов, быстро пробежала его глазами.

— Зачем нам столько всего? — заглянув в листок, удивилась Фиби, вслед за сестрой сворачивая направо, в кондитерский отдел. — Мы что, ждем гостей?

— Нет, никаких гостей мы не ждем, — хмыкнула Пайпер. — Я буду есть все эти вкусности, умирая с тоски по Лео, либо, когда Лео наконец объявится, буду скармливать все это ему.

— Чудесно! В любом случае я внакладе не останусь. — Фиби расплылась в улыбке. — Я тоже обожаю вкусно покушать.

— Значит, нам лучше все удвоить. — Пайпер уловила в своем голосе раздраженные нотки и тут же раскаялась, что так несправедлива к сестре. Фиби всеми способами старалась заглушить ее тоску по.

Лео. И на самом деле любила блюда, приготовленные по бабушкиным рецептам.

— Тогда уж утроить, — усмехнулась Фиби. — А то как мы будем трескать рулеты из ветчины и тосты со сливочным сыром без Прю?

— Об этом я и не подумала. — Пайпер смягчила тон и решила перевести разговор на менее болезненные темы. — Напомнишь мне позже позвонить моему оптовику? Я кое-что заказала ему для ярмарки и хотела удостовериться, что с этим не будет накладок.

— И что же ты заказала? — полюбопытствовала Фиби.

— Канапе, сыры, колбаски, хлебцы с приправой и еще много чего…

— Ого! — Фиби остановилась. — А не проще было бы заказать чипсы с разными соусами? И дешевле вышло бы?

— Проще, дешевле и банальнее, — задетая за живое, возразила Пайпер.

— Да это ведь клуб, — продолжала доказывать Фиби. — Шумная тусовка, классная музыка, танцы. Никто не идет туда, чтобы поесть.

— Знаешь, большинство посетителей на ярмарке в жизни не узнают, что «РЗ» — отличный клуб, если мы не привлечем их в нашу палатку. — Пайпер, не оборачиваясь, отдала список продуктов Фиби. — Так что закуски должны быть на высшем уровне.

— Ладно, как скажешь. — В голосе Фиби все еще слышалось сомнение, но она покорно побрела за сестрой вдоль стеллажей с продуктами.

— Давай купим вон тех кексов с черникой…

— Стой! — Фиби с силой дернула сестру за рукав блузки.

— Да что ты… — Пайпер умолкла на полуслове: прямо у нее перед носом из соседнего прохода на скорости вылетела чья-то тележка. Вслед за ней вынырнул ее бесцеремонный хозяин, неряшливый мужчина в разодранных джинсах и грязной футболке, который даже не взглянул в сторону Пайпер, а только на ходу схватил с полки упаковку рулетов и покатил тележку дальше.

Пайпер в возмущении едва смогла подавить в себе инстинктивное желание «заморозить» хама, пока тот не врезался в кого-нибудь или во что-нибудь и не натворил бед. И тут ей в голову пришла другая мысль, заставившая ее вмиг забыть свою обиду.

Если б не Фиби, этот маньяк с тележкой наехал бы прямо на нее.

Пайпер повернулась к сестре:

— Ты знала?

— Да. У меня все это промелькнуло перед глазами, когда ты дала мне список. — Фиби повертела в пальцах листок. — Удар был бы мощный. Хоп! Ты влетаешь прямо в ту стойку с шоколадным печеньем. Результат — перелом запястья.

— Даже так? — Пайпер вздрогнула, нарисовав в воображении эту сцену. Продуктовый магазин при их сумасшедшей жизни всегда казался ей если не райским уголком, то, по крайней мере, местом вполне безопасным. Она уже давно перестала тосковать по тем временам, когда была обычной девочкой, мечтавшей, что когда-нибудь найдет свою любовь, выйдет замуж и родит пару милых ребятишек. Она старалась жить так, будто ничего не изменилось с тех пор, как она стала ведьмой, исполняющей священную миссию, и судьба свела ее с человеком, вернувшимся с того света. И поэтому болезненно воспринимала любую мелочь, нарушавшую хрупкую иллюзию покоя.

— Не бери в голову — все обошлось, — сказала Фиби.

— Ага. Спасибо. — Пайпер решила, что не станет расстраиваться. Конечно, этот тип — отъявленный хам, но в нем не было того дьявольского зла, с которым Зачарованным было суждено сражаться до самой смерти. Все ее мысли были заняты Лео и приготовлениями к благотворительной ярмарке, и ей вовсе не хотелось бы сейчас столкнуться с очередным демоном.

— Все нормально? — беспокоилась Фиби. — Глаза у тебя совершенно безумные. Хотя и у меня были бы такие же, окажись я на твоем месте.

— Ничего, все в порядке. Я просто немного нервничаю: до субботы еще столько нужно успеть. — Пайпер попыталась улыбнуться. — Давай побыстрее закончим с этим и пойдем домой.

— Я — только "за".

Фиби посмотрела в обе стороны и, убедившись, что никто не движется наперерез, сделала знак Пайпер, что путь свободен.

Пайпер, катя тележку вдоль стеллажей, то и дело возвращалась мыслями к неприятному эпизоду, думая о том, что с ней случилось бы, не окажись рядом Фиби. Далеко не в первый и, судя по всему, не в последний раз дар сестры спасал ее и Прю, но это только вновь напомнило Пайпер о том, насколько ненормальной была их жизнь. И как бы она ни хотела стать "нормальным человеком", от ее желания, надо признать, мало что зависело. Она даже не могла планировать ужин на двоих в спокойной, романтической обстановке — ведь кто знает, когда объявится Лео, и вообще, объявится ли…

— Может, возьмем еще и для Лео? — спросила Фиби, бросая в тележку две коробки овсяного печенья с изюмом.

— Ты что, уже научилась читать мысли? — изумилась Пайпер. — Я только что подумала о нем.

— Ты всегда думаешь о Лео, — резонно заметила Фиби, кладя в корзину третью коробку. — Ненавижу, когда хочется овсяного печенья, а оно, как назло, кончается.

Пайпер прыснула. Лео имел привычку подъедать последние запасы сладкого в их буфете, и это, в общем-то, было нормально, если учесть, что он был Рыцарем Света, их хранителем и к тому же ее парнем. Однако на будущее надо всегда держать в доме что-нибудь вкусненькое, на случай его, как всегда неожиданного, появления. Да и хватит уже вечно припираться с сестрами из-за того, кто посмел съесть последнее овсяное печенье.

— Скучаешь по Лео? — спросила Фиби.

Этот вопрос застал Пайпер врасплох. Как бы они ни были близки, она не всегда делилась с сестрами своими переживаниями, разве что к этому ее вынуждали обстоятельства.

— Да, но я знаю, что он вернется при первой же возможности. — Пайпер махнула рукой в сторону соседнего отдела. — Мне кажется, хлебцы должны быть там.

— Давай возьмем побольше, — предложила Фиби. — У меня уже слюнки потекли.

— Без проблем. — Пайпер, как и ее сестры, любила ржаные хлебцы и сэндвичи со сливочным сыром, которые готовила им в детстве бабушка. Пайпер всегда обожала бабушкину стряпню — домашнюю, без всякой магии, по простым рецептам, в приготовление которой та вкладывала столько души, что просто нельзя было не оценить по достоинству ее кулинарные шедевры.

Фиби погладила себя по животу и облизнулась:

— Всю следующую неделю буду сбрасывать жирок.

— Лучше воздержаться от сладкого, — посоветовала Пайпер.

— Ну уж нет, — без колебания отвергла Фиби эту идею. — Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в таком удовольствии.

С этим Пайпер поспорить не могла. Шагая вслед за Фиби, она снова погрузилась в мысли о Лео. Да, она скучала по нему — очень сильно — и иногда спрашивала себя, осознает ли он, насколько тяжелы для нее эти вынужденные разлуки. Там, «наверху», в обители Рыцарей Света, время текло гораздо медленнее, чем здесь, в мире смертных. Она не видела Лео вот уже две недели, но для него это было как один день. Только, конечно, если он не находится где-то на земле, исполняя очередное поручение.

— Остались только свежие овощи, а так вроде больше ничего не нужно.

Фиби достала из кармана карандаш и вычеркнула из списка два фунта тонко нарезанной ветчины.

— Отлично! — Пайпер отбросила мрачные мысли. Хватит себя жалеть. Переносить разлуку было сложно, но она должна благодарить судьбу за то, что ей была дарована возможность любить Лео. Она улыбнулась Фиби. — Потом сразу домой и побалуем себя деликатесами.

— Ага. Устроим "праздник живота". — Фиби показала сестре выбранную связку брокколи. — Оцени.

— Пойдет. — Пайпер одобряюще кивнула головой и указала на паренька из обслуживающего персонала за спиной Фиби, раскладывавшего зелень на лотке. — Возьмешь пару пучков сельдерея?

— На, держи. — Фиби вручила брокколи сестре и направилась к парню. — Можно я прихвачу парочку свежих пучков, пока вы не перемешали их с увядшими?

— Пожалуйста. — Видимо впечатленный внешностью и приятными манерами Фиби, паренек, порывшись на лотке, выбрал два самых пышных пучка, положил в пакет и протянул ей: — Вот, возьмите.

Пайпер тактично отвернулась. Парень и без того был смущен — зачем глазеть на него, ставя в еще более неловкое положение? Через несколько секунд, не слыша позади шагов Фиби, она обернулась: кладовщик нес пустой лоток к дверям складского помещения.

Пакет с сельдереем валялся на полу.

Фиби, пошатываясь, держалась за прилавок, костяшки пальцев побелели от напряжения. Она стояла закрыв глаза, дыхание вырывалось из груди короткими толчками.

Пайпер бросилась к сестре, гадая, что еще могло ей привидеться.

— Что с тобой, Фиби?

Фиби едва различала голос сестры, доносившийся словно издалека, — до такой степени она была потрясена представшей ее глазам картиной, когда она коснулась руки мальчика-кладовщика. Видение пронзило ее физической болью, ледяным холодом сковав сердце, охваченное паникой от сознания беспомощности.

Бедняга даже вскрикнуть не успел — в один миг его тело, зажатое между массивными смыкающимися стенами, превратилось в бесформенное кровавое месиво.

На лбу Фиби выступили крупные бисерины пота. Она тряхнула головой. Второе видение, практически сразу после первого, сказалось на ней сильнее обычного. Голова раскалывалась, ноги подкашивались, и, чтобы не упасть, ей пришлось уцепиться за прилавок.

Пайпер подхватила сестру под руки.

— Что случилось?

Понемногу приходя в себя, Фиби собралась с силами и огляделась вокруг.

— Где он?

— Кто? Кладовщик? — спросила Пайпер. — Он ушел туда.

— Идем. Он погибнет, если мы его не предупредим.

Фиби, шатаясь, побежала к дверям. Времени вдаваться в подробности не было. Если они не успеют догнать паренька, единственной его надеждой на спасение оставался дар Пайпер останавливать время.

— Не предупредим о чем? — Пайпер вслед за Фиби ворвалась в просторное складское помещение магазина.

— Об этом.

Фиби, остановившись, впилась взглядом в огромный черный фургон, готовый въехать задом в погрузочный отсек около тридцати футов в ширину — водитель направил машину прямо посередине. Вчера беда облеклась в образ крошечного пони. Сегодня же это была не одна, а целая сотня лошадиных сил под капотом с броской надписью на боку грузовика — "Thunder amp; Stone".

Фиби перевела взгляд на кладовщика, который стоял на краю платформы подъемника и разговаривал с мужчиной в рубашке с закатанными рукавами и темном галстуке. "Наверное, управляющий", — решила Фиби, краем глаза замечая еще одного человека, сидевшего в будке за пультом управления. Она заколебалась: в ее видении было совсем другое — паренек стоял на полу в погрузочном отсеке, и грузовик раздавил его, прижав к боковой стене.

И тут, словно следуя заранее написанному сценарию, управляющий посмотрел вниз.

— Убери оттуда ящик, Барри, — распорядился он.

— Сейчас.

Барри ловко спрыгнул на пол.

— Нет! — крикнула Фиби. — Уходи оттуда! Барри поднял голову, напрочь забыв о въезжающем в отсек грузовике.

— Извините, дамы! — обратился к сестрам управляющий. — Посторонним находиться здесь не положено. Так что я вас попрошу…

— Пайпер! — Фиби устремила умоляющий взгляд на сестру. Огромный грузовик и четыре человека — это, конечно, многовато, но Пайпер это вполне под силу. Тем более что выбора у них не было. Если ничего не предпринять, Барри погибнет. — Давай, прошу тебя!

— Хорошо. — Пайпер, прищурившись, вскинула руки.

Фиби уже бежала к Барри, когда на складе воцарилась гробовая тишина.

— Нужно торопиться, — сказала Пайпер. Обе были уже в погрузочном отсеке. — «Заморозить» одновременно столько людей — не знаю, как долго продлится действие чар.

— Будем надеяться, что мы успеем.

Фиби, встав на четвереньки, проползла под фургоном к стене, жалея, что рядом нет Прю. Барри наверняка заработал бы пару шишек и синяков, если бы Прю вытаскивала его с помощью телекинеза, но это, несомненно, пустяки по сравнению с перспективой быть расплющенным стальной махиной. А сейчас, с трепетом подумала Фиби, она тоже находится в зоне риска.

Фиби тянула паренька за одну руку, Пайпер — за другую.

— Надо же, какой тяжелый.

Едва сестры успели вытащить Барри, зарокотал двигатель грузовика.

— Что? Где? — в растерянности пролепетал управляющий, когда Пайпер с Фиби, как ему казалось, исчезли прямо у него на глазах. В таких ситуациях они обычно пытались занять исходное положение перед тем, как все возвращалось в движение, но сейчас это было невозможно.

"Ничего, это еще не самое страшное", — подумала Фиби, когда Барри, потеряв равновесие, упал на спину, увлекая за собой ее и Пайпер.

Заскрежетали тормоза — это водитель вогнал фургон в отсек до упора.

Завозившись под навалившимся на нее телом кладовщика, Фиби чуть слышно шепнула Пайпер:

— Ваш выход на бис!

Пайпер кивнула, взмахнула руками, и перед глазами вновь возникла "немая сцена".

— И что теперь? — сдув прилипшую ко лбу прядь волос, спросила она.

Кряхтя, Фиби выбралась из-под Барри и поднялась на ноги. У нее возникла идея, нельзя сказать, чтобы гениальная, но это было единственное, что пришло в голову:

— Бежим!

Пайпер не стала спорить с сестрой и побежала вслед за ней мимо грузоподъемника, мимо застывших в нелепых позах кладовщиков к дверям торгового зала. Прикрыв за собою дверь, девушки приостановились, переводя дыхание, и быстрым шагом направились к оставленной между рядами продуктовой тележке.

— Чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем лучше, — сказала Пайпер, толкая тележку к кассе.

— А как же овощи? — Фиби, шагая за Пайпер вдоль стеллажей с посудой и кухонными принадлежностями, растерянно посмотрела назад.

— По дороге домой зайдем в овощную лавку, — не оборачиваясь, бросила через плечо Пайпер.

Заметив, как распахнулись двери склада, Фиби быстро юркнула в соседний проход. Если удача на их стороне, Барри и остальные решат, что стали жертвами массовой галлюцинации. Этот трюк часто срабатывал в сложных ситуациях, когда сестры Холлиуэл не успевали замаскировать следы магического вмешательства. Фиби не хотела испытывать судьбу и выяснять, чем все закончится на этот раз. Так что она бросилась догонять Пайпер, которая была уже на полпути к выходу.

Чтобы побыстрее пройти через кассу, Фиби стала разгружать тележку, а Пайпер, с другого конца стойки, укладывала продукты в пакеты. Положив на ленту транспортера последние упаковки с хлебом, Фиби немного успокоилась. Управляющий, вероятно, занимался выяснением обстоятельств происшествия с Барри. Возможность несчастного случая на рабочем месте со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая размеры страховки, безусловно, волновали его гораздо больше, чем таинственное исчезновение двух покупательниц.

— Ну вот вроде все, — с облегчением вздохнула Пайпер, ставя продуктовую тележку на место.

— Подожди, мы еще не пробили это! — Фиби протянула кассирше последнюю упаковку хлеба. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Фиби посетило еще одно видение. Почувствовав легкое головокружение от молниеносной быстроты, с какой промелькнула в сознании страшная картина, она даже толком не поняла, что именно видела.

…Кровь, сочащаяся из раны…

— Что с вами, мисс? — спросила кассирша, дородная женщина в летах.

Пайпер обернулась, охваченная тревожным предчувствием.

— Ничего, все в порядке.

На этот раз Фиби быстро оправилась от легкого шока. Это мимолетное видение, по сравнению с остальными, не оставляло ощущения настоящей опасности. Она мило улыбнулась кассирше и, когда Пайпер расплачивалась, сказала:

— Осторожнее с острыми предметами, хорошо?

— Хорошо. — Женщина взглянула на итоговую сумму и отсчитала сдачу.

Пайпер окинула сестру хмурым взглядом:

— Ну что, идем?

— Идем.

Фиби, забрав оставшиеся пакеты, направилась к выходу вслед за сестрой. Уже в дверях, она обернулась.

В это время кассирша меняла ленту в кассовом аппарате. Вдруг она вскрикнула и схватилась за окровавленный палец, порезанный тонким краем бумаги.

Прю любила полумрак. За исключением редких вторжений нечисти и других неприятных случаев, комната, где она работала, была полностью изолирована от окружающего мира. Даже Пайпер и Фиби, бесцеремонно врывавшиеся за чем-нибудь в ванную или спальню — позаимствовать что-нибудь из одежды, в отношении личных владений сестры беспрекословно соблюдали написанный закон "не входить". Дело было даже не в засвеченной пленке или испорченных фотографиях. Просто они уважали ее право на частное пространство.

"Получилось очень удачно", — думала Прю, просматривая негативы, прищепленные над лотком с проявителем. Творческая натура, за годы работы она не раз позволяла себе рискованные вольности. Фотографирование всегда было ее страстью, и открывающиеся карьерные перспективы манили и одновременно пугали ее.

— Как будто мне больше нечего бояться, — пробормотала Прю, проявляя последнюю партию негативов с физиономией кандидата в конгрессмены. Будучи ведьмой, она вряд ли когда-нибудь сможет изжить в себе неуверенность и страх, которые, вероятно, будут преследовать ее до самой смерти, зато с каждым успешно выполненным проектом для журнала она постепенно избавлялась от комплексов и опасений, связанных с ее новой профессией. Променять стабильно оплачиваемую работу на случайный заработок было нелегко. Однако именно Прю, пользовавшейся расположением главного редактора журнала, было поручено снять Тремэйна, что могло стать ее звездным часом.

Джил и Тремэйну снимки понравятся — в этом Прю нисколько не сомневалась. Удачное освещение и правильно выбранный ракурс смягчили резкие контуры лица Тремэйна, сгладили возрастные дефекты кожи — это должно польстить его самолюбию. На только что отпечатанном снимке ей удалось запечатлеть Тремэйна в тот момент, когда он восхищался каменной фигуркой. Трепетное выражение лица, живой взгляд создавали ощущение искренности, не свойственной натуре Тремэйна. Если бы Прю ничего не знала об этом человеке и его политических взглядах, увидев эту фотографию на страницах какого-нибудь журнала, она бы без колебаний решила за него голосовать.

— К сожалению, мистер Тремэйн, у вас нет никаких шансов, — вздохнула Прю, обращаясь к портрету кандидата. — Ни на выборах, ни в сердечных делах. Никаких.

Вдруг она нахмурилась. Внимание ее привлекла одна маленькая деталь, не заметная с первого взгляда: микроскопическая светло-серая крапинка на глазу каменной фигурки. Прю это не понравилось: на фотографии не должно быть ни единого изъяна. Приподнятое настроение мгновенно испортилось. Она поспешно проявила оставшиеся три негатива и едва не заплакала от досады: на каждом последующем снимке пятнышко увеличивалось, а на последнем вообще напоминало крохотное облачко дыма.

"Дефект пленки?" — гадала Прю, разглядывая последние кадры. До сих пор у нее никогда не возникало претензий к качеству профессиональной фотопленки, но это не исключало вероятности заводского брака. Тем более что в ее жизни происходило столько действительно невероятного, что она уже давно перестала чему-либо удивляться.

Когда она заканчивала съемку, Тремэйн говорил о Ноэле Джефферсоне, и в эти несколько секунд на его лице сменилось множество эмоций, отразившихся на фотографиях: восхищение каменной статуэткой, гордость, недовольство, решимость, гаев, наконец, печальная задумчивость.

"Нет, это не печаль", — подумала Прю, воскрешая в памяти детали встречи с Тремэйном. На последнем кадре кандидат на долю секунды едва не потерял сознание. Он, конечно, поспешил уверить ее, что это мелочь, не стоящая внимания. Однако на собственном горьком опыте она уже не раз убеждалась, насколько опасно иногда игнорировать подобные "мелочи".

Прю, терзаемая смутной тревогой, принялась рассматривать пятнышко на фотографиях. На всех снимках серая тень располагалась на одном и том же месте, что в принципе не опровергало версии о дефектной пленке, но, с другой стороны, ровным счетом ничего не доказывало.

Прю подавила раздраженный вздох. Брак на пленке был самым логичным и приемлемым объяснением, однако внутренний голос твердил ей, что причина не в этом. А может, подвела линза? Не давала покоя еще одна гипотеза: в кадр попало нечто сверхъестественное.

— Мистика какая-то, — вслух сказала Прю. Глупо, конечно, всегда подозревать худшее, но лучше лишний раз убедиться в своей ошибке или правоте. Она была осторожнее и предусмотрительнее сестер, и это не однажды выручало всех троих в минуту опасности. — Эти леопардовые пятна теперь уже не вывести.

Прю, желая проверить свою догадку, достала из стола лупу и снова принялась изучать дефекты на фотографиях. Вроде бы ничего особенного. Она пошла уже по второму кругу, когда обнаружила одну весьма любопытную деталь: во всех четырех кадрах Тремэйн слегка менял положение. Так, на одном снимке голова его была чуть больше наклонена вбок, чем на другом, а рука, сжимающая каменную фигурку, располагалась немного выше. Однако серое пятнышко, принимая продолговатую форму, разрасталось из одной и той же точки на круглом глазу статуэтки.

Прю, заинтригованная, отложила лупу и сняла рабочий фартук. Она не верила в случайные совпадения, тем не менее это не заставило ее окончательно усомниться в первоначальной, более реалистичной версии. "И все же не помешает над этим как следует поразмыслить", — решила она.

Включив на кухне чайник, Прю направилась в гостиную за сумкой и фотокамерой. Достав одну из купленных в той же партии пленок, она зарядила камеру. Конечно, этот эксперимент не даст стопроцентной уверенности в причине появления пятнышек на фотоснимках, но зато можно будет точно выяснить, в линзах ли дело.

Вернувшись в гостиную с чашкой чая, она раздвинула шторы на окнах, чтобы воссоздать освещение в библиотеке Тремэйна, и, взяв камеру, принялась фотографировать фамильную мебель.

Глава 5

Пайпер припарковала машину у маленького продуктового магазинчика и, заглушив двигатель, распахнула дверцу. Увидев, что Фиби тоже потянулась к ручке, она остановила ее:

— Подожди…

— Чего? — Фиби моргнула, озадаченная тоном сестры. — Что-нибудь не так?

— Давай признавайся.

Скрестив руки на груди, Пайпер воззрилась на Фиби испытующим взглядом. Эта непоседа, которая обычно доводила ее до отчаяния своей болтовней, не произнесла ни единого слова с тех пор, как они вышли из супермаркета.

— Признаваться в чем? — нахмурилась Фиби. — И хватит на меня смотреть бабушкиным взглядом, а то я чувствую себя пятилетним ребенком.

— Извини.

Пайпер постаралась смягчить выражение глаз.

Она в свое время тоже опасалась всевидящего бабушкиного ока. В детстве она свято верила, что в бабушке живет мистический дух, который шпионит за всеми, а потом докладывает ей о каждом их шаге. Только когда стала старше, она поняла, что ее и сестер всегда выдавал виноватый вид.

— Помнишь, как бабушка не велела мне играть во дворе в новых кожаных туфлях. — Лицо Фиби осветила лукавая улыбка. — А я ее не послушалась и потом вытерла их сверху полотенцем. Только спустя годы мне пришла в голову мысль, что она обо всем догадалась, увидев грязь на полотенце и подошвах.

— Помню, — усмехнулась Пайпер.

— Знаешь, а я ведь на самом деле думала, что у бабушки есть глаза на затылке.

Фиби рассмеялась:

— Не заговаривай мне зубы. Со мной, как и с бабушкой, этот трюк не пройдет.

Пайпер пристально посмотрела сестре в глаза.

— Чего ты от меня добиваешься? — слегка смутилась Фиби.

— Пока мы ехали сюда, ты все время молчала, — объяснила Пайпер. — Я знаю тебя больше двадцати лет: если ты замыкаешься в себе и молчишь, значит, тебя мучит какая-то мысль.

— Это так бросается в глаза? — Фиби посмотрела в окно, вздохнула и, пожав плечами, снова повернулась к сестре. — Наверное, это все ерунда.

— Фиби! — повысила голос Пайпер. — Пусть даже растает мороженое, мы не тронемся с места, пока ты мне все не расскажешь.

— Будешь меня пытать? — пошутила Фиби, но Улыбка сошла с ее губ при виде серьезного лица сестры. — Ладно, расскажу. Это все видения. Слишком частые и очень странные.

Пайпер насторожилась. В том, что касалось их дара, любая мелочь, выходившая за грань привычного, вызывала у нее тревогу.

— Насколько частые и насколько странные? — спросила она.

— В супермаркете — сразу три видения друг за другом, — сказала Фиби. — От порезанного пальца до гибели кладовщика.

— Возможной гибели кладовщика, — поправила сестру Пайпер. — Кстати, мы едва не попались на колдовстве.

— Я видела, как кассирша поранила палец. — В голосе Фиби послышались раздраженные нотки.

— Это что — плохо? — недоумевала Пайпер.

— Не знаю. Просто это такой пустяк. — Лицо Фиби помрачнело. — У меня никогда не было видений в таких банальных случаях.

— Ну, а теперь будут. Чего расстраиваться? Пайпер была озадачена. Теперь она понимала причину волнения Фиби, но все же особой проблемы в этом не видела. С тех пор как она впервые открыла в себе дар останавливать время, а Прю — способности к телекинезу, их силы заметно возросли. И они были бы сейчас еще сильнее, если бы бабушка, ради их же безопасности, не наложила на маленьких внучек заклятие до той поры, пока они не вырастут. Прю могла бы, при желании, всерьез заняться астрологией. Фиби понемногу осваивала искусство левитации — кстати, этот дар перешел к ней от одного уничтоженного колдуна, и в принципе…

— Ты права, — кивнула Фиби. — Но как это объяснить?

Пайпер потрепала сестру по плечу.

— Мне кажется, ты просто развиваешься, совершенствуешь свой дар, как я и Прю.

Лицо Фиби просветлело:

— Ты думаешь?

— У тебя есть другие варианты? — Пайпер убрала ключи от машины в кошелек.

— Нет. Ладно, пойдем в магазин. Знаешь, мне вдруг захотелось фруктов. — Фиби, почувствовав невероятное облегчение, вышла из машины. — Так что ты там говорила про нового бармена?

— А, Рик… Студент, учится на факультете психологии. Сейчас пишет работу на тему, имеющую какое-то отношение к поп-культуре, потому и устроился к нам.

Пайпер махнула рукой, здороваясь с Сэмом, владельцем магазина, и взяла из стопки пластиковую корзинку.

— Ах, так. — Фиби нахмурилась. — Тогда откуда ты знаешь, почему он на меня смотрел? Может, он просто решил, что я подходящий объект для изучения.

— Возможно. Не знаю, — поддела сестру Пайпер. — Чтобы это выяснить, тебе придется с ним познакомиться.

— Выяснить, кто я — лабораторная крыса или претендентка на его руку и сердце? — Фиби скорчила гримасу. — Я над этим подумаю.

Фиби прямиком направилась в фруктовый отдел, а Пайпер решила, чтобы сэкономить время, заняться овощами. Сэм начинал свой бизнес с простого уличного лотка, а потом стал хозяином целого магазина. Выбирая овощи, Пайпер в глубине души радовалась, что обстоятельства вынудили их с сестрой зайти сюда. Продукты у Сэма были свежее и дешевле, чем в супермаркете. Сама она неплохо зарабатывала в клубе, но Прю не имела стабильного дохода, а Фиби пока училась, так что приходилось считать каждый доллар.

— Давай быстрее, Фиби! — крикнула Пайпер, закончив с овощами, и выразительным жестом указала на прилавок, где за кассой обслуживал покупателей Сэм.

— Минутку! — заторопилась Фиби, выбирая клубнику.

Качая головой, Пайпер встала в конец очереди за молодой женщиной с ребенком в прогулочной коляске. Малыш в джинсовом комбинезоне с огненно-рыжими волосами, почти в тон красной рубашке, сосал карамель на палочке, облизывая липкие пальцы.

— На! — хихикнул он, протягивая Пайпер конфету.

— Спасибо. Кушай лучше ты. — Пайпер улыбнулась его матери. — Славный малыш.

— Благодарю. — Женщина, сложив продукты в пакеты, принялась пристраивать их на коляске. — Нам надо быстрее, Натан. Папа ждет нас к обеду, а мы задерживаемся.

Пайпер поставила корзинку на прилавок, удивляясь, зачем давать ребенку сладости перед едой.

— Как дела, Пайпер? — расплылся в улыбке Сэм, сверкнув золотой коронкой. Шестидесяти лет от роду, с седой щетиной на щеках, сегодня он был одет в просторные джинсы на подтяжках и клетчатую рубашку с оторванным карманом.

— Хорошо, Сэм. А у вас?

Пайпер понятия не имела, на протяжении скольких лет он продавал овощи и фрукты. Его магазинчик стоял на этом самом месте, сколько она себя помнила, и если Сэм когда-нибудь решит уйти на покой, по нему будет скучать весь район.

Со связкой спелых бананов под мышкой и пакетом апельсинов Фиби присоединилась к сестре. Положив коробку с клубникой поверх бананов и придерживая ее подбородком, взяла еще пару киви.

У нее за спиной молодая мама, закончив возиться с пакетами, выпрямилась и направилась было к выходу.

— Ой! — вдруг вскрикнула Фиби.

Не успела Пайпер среагировать, как женщина обернулась и ловко поймала на лету падающую коробку с клубникой.

— Спасибо. — Фиби смущенно улыбнулась. — Я жутко неуклюжая.

— Ничего, я сама такая.

Поставив коробку на прилавок, женщина покатила коляску к дверям, на ходу доставая ключи от машины из кармана. Оттуда выпала погремушка.

Фиби, наконец-то положив бананы и апельсины, нагнулась помочь. И в этот миг ее пронзило очередное видение. От неожиданности потеряв равновесие, она упала на четвереньки с закрытыми глазами.

— Фиби? — встревожился Сэм.

Пайпер подбежала к сестре и присела рядом. Фиби пока не могла говорить, но все было ясно без слов.

Натану грозит беда.

— Вставай, Фиби. — Пайпер тронула сестру за плечо. Заметив, что та приходит в себя, она заволновалась еще больше: — Расскажи, что ты видела?

— Аварию. — Вскочив на ноги, Фиби посмотрела на улицу. Мама Натана в серой машине только что выехала на проезжую часть. — Быстрее.

— Сэм, мы сейчас вернемся! — бросила Пайпер через плечо, выбегая вслед за Фиби из магазина. Захлопнув дверцу машины, она пристегнула ремень и вставила ключ в зажигание. Рядом на сиденье, тяжело дыша, плюхнулась Фиби. — Где они?

— Не знаю. — Фиби, вытянув шею, стала выискивать в потоке машин серебристый корпус. — Вон они! Быстрее, иначе мы их потеряем!

Пайпер с замиранием сердца представляла себе жизнерадостное личико малыша. Она никогда себе не простит, если с ним что-нибудь случится. Под рев мотора машина сорвалась с места, разбрызгивая летящий из-под колес гравий. На повороте Пайпер притормозила и с досадой стукнула кулаком по рулю. Поток транспорта, двигающегося в обоих направлениях, казалось, был нескончаем.

— Жми, Пайпер! — голосом, глухим от напряжения, сказала Фиби, не спуская глаз с серебристой машины, остановившейся на светофоре. — В любую секунду загорится зеленый свет, и мы их можем упустить.

— Держись! — Пайпер, надавив на педаль стартера, вылетела на дорогу, чудом избежав столкновения с грузовиком. Она немного сбавила скорость перед светофором — горел желтый — и, дождавшись зеленого сигнала, снова рванула вперед.

— Осторожней! — предупредила Фиби, продолжая следить взглядом за объектом преследования.

Водитель ехавшего за ними грузовика едва успел затормозить, чтобы не въехать им в бампер, когда Пайпер резко крутанула руль влево, поворачивая за серебристым автомобилем. Справившись с управлением, она пристроилась в правый ряд.

— Где ты этому научилась? — с оттенком зависти в голосе поинтересовалась Фиби. — На курсах экстремального вождения?

— В фильмах про бандитов. — Пайпер по очереди вытерла о брюки взмокшие ладони. Стыдясь признаваться в этом вслух, она втайне обожала этот жанр. — Там одни погони.

— Угу. — Фиби, приподнявшись на сиденье, указала пальцем вперед: — Они сворачивают направо.

— Вижу.

Обогнав шедшую впереди машину, Пайпер повернула прямо на красный свет. Теперь от серого автомобиля их отделяли три машины в правом ряду.

Чувствуя, что цель близка и сумасшедшая гонка позади, Пайпер немного успокоилась и решила прояснить ситуацию.

— Что должно произойти? — спросила она.

— Точно не знаю. Машину словно затянуло в красный водоворот. — Фиби, закусив нижнюю губу, огляделась по сторонам. — Ничего похожего, Пайпер. В моем видении все было иначе.

— Что ж, может, это и к лучшему — значит, у нас еще есть время, — подытожила Пайпер, останавливаясь на светофоре. Если только Фиби ничего не перепутала: четыре видения за два часа — это уже слишком. Тут у кого хочешь вскипят мозги.

Фиби мрачно покачала головой.

— Нет, мне кажется…

Ее оборвал на полуслове истошный вой сирены.

— Вот оно! — Глаза Фиби расширились от испуга. — Пожарная машина. Едет прямо сюда. — Она указала рукой на перекресток. Хотя загорелся зеленый свет, водители, едва успев тронуться с места, начали тормозить. — Они попадут прямо ей под колеса.

Пайпер пыталась не поддаться панике, охватившей ее от сознания собственной беспомощности. От женщины с ребенком их отделяло три машины, а меньше, чем через минуту, произойдет автомобильная катастрофа, которой уже не избежать — разве что с помощью магии. Она не сможет «заморозить» всех людей на перекрестке. У нее просто не хватит сил.

Однако Пайпер понимала, что нужно действовать.

— Садись за руль, Фиби.

Объяснять свой план у Пайпер не было времени. Распахнув дверцу, она выскочила на дорогу и побежала между рядами машин.

Краем глаза Пайпер увидела, как из-за домов показался пожарный грузовик и под надрывное завывание сирены выехал на перекресток как раз в тот момент, когда серая машина уже начала поворачивать направо.

Пайпер была ошеломлена. Неужели мама Натана настолько торопилась встретиться со своим мужем, что ради этого готова была рисковать жизнью своей и ребенка? Или, может, она не слышала сирены из-за радио или плача малыша? Пайпер буквально за доли секунды прокрутила в уме все возможные варианты, одновременно взмахом руки останавливая машину. Пожарный грузовик прогрохотал мимо, не задев ее, и на светофоре снова вспыхнул зеленый.

Истощенная физически и эмоционально, Пайпер «разморозила» машину, которая дернулась было вперед и резко остановилась. Женщина за рулем растерялась, испуганная секундным провалом в сознании. Она и не подозревала, что мгновение назад она и ее ребенок были на волосок от смерти.

Пайпер поспешила назад. Водители других машин сигналили, возмущенные задержкой. Пайпер скользнула на пассажирское сиденье и прерывисто вздохнула.

— Молодец, — улыбнулась Фиби и спросила как ни в чем ни бывало: — Ну что, назад, к Сэму?

Пайпер молча кивнула, искренне надеясь, что у сестры сегодня больше не будет видений и спасать очередную жертву обстоятельств не придется. Расплачиваясь за фрукты и овощи в магазинчике Сэма, она продолжала думать о том же: еще один подобный эпизод — и на такой жаре не только мороженое растает, но и мясо испортится.

Уже в машине, когда они стояли на светофоре в ожидании зеленого света, Фиби искоса взглянула на сестру:

— Слушай, а какого он роста, твой Рик? И вообще, как бы ты его оценила по десятибалльной шкале?

Фиби опустила пакет с продуктами на стол и вздохнула с явным облегчением: наконец-то они дома. Пока Пайпер забирала покупки в магазине Сэма, Фиби оставалась в машине. У нее вдруг разболелась голова, хотя она предпочла об этом умолчать. Затянувшийся поход по магазинам лишил ее нескольких часов драгоценного отдыха, однако глупо было жаловаться на исход сегодняшнего марафона, после которого у нее было такое чувство, будто ее саму сбило грузовиком.

— Где Прю?

Пайпер поставила свои пакеты на пол и открыла холодильник:

— У себя в «склепе», я полагаю.

Фиби стала разбирать продукты, передавая Пайпер все, что нужно было убрать в холодильник, и пытаясь придумать предлог, чтобы отвертеться от приготовления обеда. Не говоря уже о том, что она смертельно устала от сегодняшних приключений, Фиби, в отличие от Пайпер, была лишена кулинарного таланта даже в отношении самых простых блюд, хотя смешать волшебное зелье было для нее парой пустяков.

— У тебя измученный вид, — заметила Пайпер, пристально вглядываясь в лицо сестры.

— Да, я немного устала, — с готовностью признала Фиби. — Можно, я отдохну, а ты сама приготовишь что-нибудь поесть? У меня все равно не получится так вкусно, как у тебя.

— До чего ты ленивая, — хмыкнула Пайпер. — Ладно уж, обойдусь без тебя.

— Уверена?

Фиби передала сестре баночки со сливочным сыром и села на стул.

— Не с голоду же умирать? — Пайпер убрала сыр в холодильник и взяла в руки чайник. — Хочешь чаю?

Фиби кивнула. Чашечка горячего чая, аспирин, пара часиков сна — и головной боли как не бывало. Уронив голову на руки, она рассеянным взглядом смотрела на дверь, в которой через минуту возникла выбравшаяся из своего «склепа» Прю. Вид у нее был расстроенный.

Пайпер поставила чайник и опустилась за стол рядом с Прю.

— Лицо у тебя сейчас, как у меня, когда подгорает мое суфле. Фотографии не получились, да?

— Да нет, получились.

Прю, вздохнув, разложила снимки на столе.

— Что Стивен Тремэйн, что наш диван — одно лицо… — Фиби удивленно вскинула брови. Зачем Прю фотографировала мебель?

— Какая красота. — Пайпер придвинула к себе один из снимков. — Как тебе удалось уловить истинную сущность нашего журнального столика?

Прю в шутку ущипнула сестру за руку.

— Цель была не в этом. Я просто проверяла качество пленки и фильтрующей линзы.

— Ах, вот в чем дело. — Фиби приподняла голову и, наморщив лоб, принялась сосредоточенно разглядывать снимки. — Мне кажется, все в порядке.

— Знаю. — Прю в волнении кусала губы. — В этом-то и проблема.

— Да?

Засвистел чайник — Пайпер встала и выключила плиту.

— Да.

Прю выбрала из кипы одну из фотографий Тремэйна.

— Отличная работа, Прю! — похвалила Фиби, с уважением взглянув на сестру. На снимке лицо Тремэйна имело несколько обескураженное выражение. — А это что? — Фиби указала на овальный камень в руке предпринимателя.

— Оно самое. — Прю машинально приняла чашку со свежезаваренным чаем из рук Пайпер, не отрывая от фотографии озадаченного взгляда.

— Ясно. — Пайпер поставила чай перед Фиби и вернулась на место. — А зачем Тремэйну этот камень?

— Это не камень. То есть не совсем. — Прю осторожно отхлебнула из кружки горячую жидкость. — По словам Тремэйна, это вроде как камень духа, каким поклонялись в древних племенах Южной Америки. Он говорит, ему несколько тысяч лет.

Фиби, заинтригованная, надела очки, достав их из матерчатой сумки, брошенной на столе, и принялась разглядывать фотографию. Внимание ее тут же привлекло размытое серое пятнышко.

— Тут какая-то крапинка.

— Вот-вот. — Прю поджала губы.

— Жаль. — Пайпер сочувственно потрепала сестру по плечу. — Хорошая была фотография. Тремэйну она бы точно понравилась.

— Жаль, конечно, но не это меня беспокоит. — Прю помолчала в нерешительности под недоуменными взглядами сестер, потом взяла из пачки фотографию с диваном. — Вот на этом снимке ничего нет, а на том — есть. — Она ткнула пальцем в фотографию Тремэйна. — И я не могу понять почему.

Пайпер фыркнула:

— И в этом вся проблема?

— Может, сфотографировать Тремэйна заново? — предложила Фиби.

Прю покачала головой:

— Я проверила: с линзой все в порядке. Так что, возможно, дефект был на самой пленке или же… это что-то другое.

Сердце Фиби учащенно забилось. В понимании Зачарованных "что-то другое" обычно означало "что-то плохое", и не просто плохое, а большая, крупная неприятность.

"Только этого еще не хватало", — угрюмо подумала Фиби.

Глава 6

Спокойная, будничная атмосфера университетской библиотеки действовала умиротворяюще, постепенно снимая внутреннее напряжение. Фиби выбрала стол в тихом уголке. Пульс колотился с лихорадочной быстротой: пришлось нестись чуть ли не через весь университетский городок, чтобы спасти студента, на которого должна была рухнуть тяжелый сук дерева.

— Нужно присесть. — Фиби устало опустилась на стул, круговыми движениями растирая виски.

— Мне тоже. — Прю, положив на стол сумку и папку с фотографиями Тремэйна, села рядом. — Как ты себя чувствуешь?

— Немного болит голова. Ничего, пройдет. — Фиби вынула снимки из папки и улыбнулась, разглядывая камень духа. — Сейчас возьмем справочники и выясним, что это за штука.

Улыбка Фиби не могла обмануть Прю, но она решила не акцентировать на этом внимания. Сейчас главное — выяснить, какую угрозу таила в себе безобидная на первый взгляд каменная фигурка.

— Это будет не просто, — вздохнула Прю.

— Да, но не сидеть же сложа руки, — возразила Фиби.

— Ладно. Ты посиди, а я сейчас вернусь.

Прю улыбнулась, желая подбодрить сестру, но и сама не могла отделаться от удручающих мыслей.

Накануне Прю была ошеломлена рассказом сестер о том, с какими приключениями они сходили за продуктами. Иногда у Фиби неделями не бывало никаких видений, а тут вдруг в один день — сразу пять. Прю понимала, что со временем дар Фиби тоже будет развиваться. Просто сестре нужно к этому привыкнуть — тогда и реакция ее будет, возможно, не столь болезненной.

Им с Пайпер тоже в свое время было нелегко, размышляла Прю, скользя взглядом по корешкам книг по антропологии и археологии. Зачарованным постоянно приходилось выручать людей из беды, но, может, настало время самим принимать решение относительно каждого конкретного случая?

Выбрав четыре книги по культуре древних южноамериканских племен, Прю на мгновение в задумчивости остановилась у стеллажа.

Конечно, никак нельзя было оставить без внимания видение, возникшее у Фиби возле университетской автостоянки: только благодаря ее дару удалось спасти жизнь тому парню-студенту, на которого едва не упало дерево. Однако, с другой стороны, мелкие порезы не стоили вмешательства Зачарованных. Сестры просто не имели права отвлекаться на подобные мелочи, рискуя жизнями других людей, которым в это время могла угрожать реальная опасность.

Прю вдруг охватил легкий озноб, как будто от дуновения холодного воздуха. Прижимая к груди книги, она, подавив дрожь, поспешила к Фиби.

— Ну, что тут у нас? — Водрузив на переносицу очки, Фиби взяла в руки книгу. — "Потерянные цивилизации Амазонки". Звучит многообещающе.

— Помяни мое слово, — сказала Прю, присаживаясь на стул, — там будет написано, что этот камень — всего лишь занятная безделушка либо что-то вроде гири для весов.

— Много шума из ничего. — Фиби сдула пыль с обложки и заглянула в оглавление. — Все равно, может, узнаем для себя что-нибудь полезное.

— Да уж, — усмехнулась Прю. — А я получу от мистера Тремэйна пинком под зад, если скажу ему, что его бесценный камень духа — из разряда обычной кухонной утвари.

Фиби взглянула на сестру поверх очков.

— Ты что, к нему не равнодушна?

— Ну что ты, не все так запущено. — Прю пробрал озноб, но не при мысли о возможном романе с богатым эгоистичным кандидатом в конгрессмены… откуда-то вновь повеяло ледяным холодом. — Знаешь, я что-то не могу сосредоточиться на таком сквозняке. Давай возьмем книги на дом.

— Как скажешь. — Фиби нахмурилась. — Кстати, какой сквозняк? Я ничего не чувствую.

— Тянет откуда-то, — наверное, из вентиляции. Прю посмотрела на потолок: ни одного вентиляционного отверстия, по крайней мере в поле ее зрения. Заметив, что ее больше не знобит, она, было, помрачнела, но тут же, одернув себя, попыталась придать лицу беззаботное выражение. Она слишком впечатлительна. Нельзя же, в самом деле, каждую мелочь, которой в первую же секунду не находится логичного объяснения, раздувать до масштабов глобальной проблемы. Так можно свихнуться за неделю. А то и меньше.

— Идем. — Прю поднялась со стула и взяла свои вещи. — Займемся этим дома, в спокойной обстановке, на нашем фотогеничном диване. Тем более что у тебя болит голова.

— Хорошая мысль. — Фиби захлопнула книгу и встала.

Выйдя на улицу, Прю с наслаждением подставила лицо теплым солнечным лучам. Они пошли к машине. Глядя на студентов, мерно прохаживающихся по аллеям, и на небольшие компании ребят, расположившихся на зеленых лужайках университетского городка, Прю чувствовала, как понемногу рассеивается подавленное настроение, возникшее во время пребывания в библиотеке. Нет, надо как-то бороться с этой паранойей, а то уже за каждым кустом мерещатся демоны.

— Смотри, кто-то обронил бумажник, — сказала Фиби, останавливаясь и поднимая с земли женское портмоне, валявшееся рядом с их машиной. Едва пальцы коснулись шершавой кожи, сердце ее вновь сжалось в предчувствии беды.

Пайпер в раздражении смешивала размягченный сливочный сыр с тертым сельдереем и специями. Время от времени она останавливалась, чтобы вытереть слезы, ручьями струившиеся из глаз. Фиби с Прю отправились в университетскую библиотеку, а она осталась дома, рассчитывая, что приготовление рулетов из ветчины хоть как-то поможет заглушить щемящую тоску по Лео. Но домашние хлопоты, напротив, только ухудшили и без того мрачное настроение.

В отсутствие сестер Пайпер особенно остро начинала ощущать внутри себя гнетущую пустоту от того, что рядом не было Лео. А в последнее время они почти постоянно в разлуке, всхлипывая, подумала она. Она даже не могла спокойно слушать радио: каждая песня, о потерянной любви или обретенной, напоминала ей их с Лео отношения, и на глаза тут же наворачивались слезы.

Отставив плошку в сторону, Пайпер открыла холодильник, достала ветчину, захлопнула дверцу, и в этот момент зазвонил телефон. Смахнув со лба непослушную прядь волос, она сделала глубокий вдох, пытаясь унять рыдания, чтобы дрожащий голос не выдал ее состояния.

— Пайпер! Это Фиби. У нас очередное происшествие.

— Что случилось? — Пайпер, позабыв о личных проблемах, обратилась в слух.

— Женщина должна выпасть из окна. Аллея за старым кирпичным домом. У нас есть адрес, — на одном дыхании выпалила Фиби. — Надеюсь, он правильный.

Пайпер записала адрес на клочке бумаги, другой рукой нашаривая в сумке ключи.

— Пайпер, тебе туда ближе! Если мы еще не опоздали, — добавила Фиби. — Встретимся там.

Только выехав на дорогу, Пайпер вспомнила, что надо было поставить сырную начинку для рулетов в холодильник, но возвращаться не было времени. Жизнь несчастной женщины буквально висела на волоске. Если сестры не успеют вмешаться, она погибнет.

Ровно через четыре минуты тридцать секунд Пайпер затормозила на автостоянке возле обшарпанного жилого дома. С торца его шла узкая аллея. Машины Прю не было.

— Видно, на этот раз действовать придется мне. Поскольку сейчас дорога была каждая секунда.

Пайпер выскочила из машины, не заглушив двигатель, и бросилась в аллею позади здания. Предполагая худшее, она завернула за угол и едва не налетела на полный доверху железный мусорный бак.

Аллея была вся в рытвинах, а участок позади дома напоминал большую свалку. Привлеченные вонью, над мусорными кучами и отбросами, вываливающимися из рваных полиэтиленовых мешков, кружили мухи. У задней двери грудились кипы старых газет вперемешку с осколками стекла и сплющенными консервными банками.

Зато не было окровавленного тела на асфальте, с невероятным облегчением отметила про себя Пайпер. И в этот момент раздался надрывный женский крик. Пайпер окинула взглядом ряды грязных окон. В доме было пять этажей, но определить, откуда именно кричали, было невозможно.

— Больно, Бобби!

Пайпер, до глубины души ненавидевшая семейные скандалы, в отчаянии огляделась по сторонам, выбирая место, откуда был виден весь дом, чтобы успеть вовремя среагировать, из какого бы окна ни выпала женщина. Оставалось только надеяться, что Прю с Фиби подъедут с минуты на минуту. Она, конечно, могла на несколько мгновений приостановить тело в воздухе, но когда действие чар кончится, женщина будет нестись к земле с той же угрожающей быстротой, и только Прю могла замедлить ее стремительное падение.

— Ну же, быстрее, — прошептала Пайпер, в волнении сплетая пальцы.

— Не надо! — снова вскрикнула женщина.

— Что? — раздался в ответ насмешливый мужской голос. — Ты что, не можешь… Линда! Осторожно!

Истошный визг Линды заглушил звон бьющегося стекла. На четвертом этаже девушка разбила спиной окно. Пайпер успела остановить время до того, как она начала падать вниз.

— Ну, и что теперь?

Пайпер повертела головой по сторонам, желая убедиться, что никто не наблюдает за происходящим, потом бросила беспокойный взгляд в направлении автостоянки. Прю и Фиби все не появлялись. Вдруг в затылок ей ударила леденящая струя воздуха — Пайпер вздрогнула от неожиданности и нахмурилась: холод в тридцатиградусную жару?

Однако раздумывать над причинами подобной аномалии времени не было: действие чар кончилось, и тишину вновь прорезал истошный крик. Пайпер машинально взмахнула рукой — все вокруг снова застыло.

Пайпер взглянула на окно и ахнула.

Линда все так же висела над подоконником, а Бобби, схватив ее за запястье, тащил ее назад, в комнату.

Ложная тревога? Пайпер, удивленно хлопая глазами, взмахом руки рассеяла свои чары.

— Бобби! — прорезал тишину аллеи крик девушки.

— Не волнуйся, детка! Я тебя держу! — послышался испуганный голос Бобби.

Пайпер на миг показалось, что пальцы мужчины начинают разжиматься, и она, в третий раз остановив время, испуганно отпрянула назад: прямо перед лицом ее повисли темные очки в серебристой оправе. В этот момент из-за угла здания появились Фиби и Прю и бросились к сестре. Пайпер в полной растерянности протянула руку к застывшим в воздухе очкам.

— Слава богу. Мы не опоздали, — с облегчением проговорила Фиби, прикладывая руки к груди.

— Вы как раз вовремя, — сказала Пайпер, разглядывая очки. — Я спасла это, Прю. А ты спасай девушку.

— С удовольствием. — Как только Прю подняла руку, время вновь побежало вперед.

— Не отпускай меня! — крикнула Линда Бобби.

— Сейчас он ее уронит! — Фиби, неожиданно для себя, вдруг взмыла в воздух.

Прю схватила Фиби за ногу, не дав ей подняться выше: Бобби все же удалось втянуть Линду в комнату, и теперь они стояли, прижавшись друг к другу, напротив окна.

— Боже мой. — Крепко зажмурившись, Фиби безуспешно пыталась опуститься на землю.

Пайпер в растерянности наблюдала за этой сценой с ощущением, что ситуация полностью вышла из-под контроля. Бобби удалось бы предотвратить гибель Линды и без их помощи, а они бросили все Дела ради спасения каких-то там очков. До благотворительной ярмарки оставалось всего два дня, а ей еще нужно сделать кучу вещей до того, как она пойдет вечером в клуб. А теперь вот Фиби, которой просто необходимо вплотную заняться освоением искусства левитации, зависла в воздухе на всеобщем обозрении.

— Спусти ее! — раздраженно прошипела Пайпер.

— Я стараюсь! — в ответ сверкнула глазами Прю, опуская Фиби на землю и на всякий случай придерживая ее за руку. — Ну что, налеталась?

Фиби виновато кивнула и, хмуря брови, посмотрела на разбитое окно.

— Она бы не упала?

— По всей вероятности, нет, — буркнула Пайпер.

— Но я же видела, как она разбила спиной окно, — возразила Фиби.

— Да, но она не вывалилась из него. Не упала на асфальт и не разбилась.

У Фиби был такой расстроенный вид, что Пайпер не стала говорить про испортившуюся наверняка сырную начинку для рулетов, которую она оставила на кухонном столе, выбежав из дома по ложной тревоге. И когда в окне появилась взлохмаченная голова Бобби, она выместила кипевшую внутри злобу на нем.

— Эй! — уперев руки в боки, с воинственным видом крикнула Пайпер дружку Линды. — Где тебя учили бить женщин и выбрасывать их из окна?

— Может, попотчевать его тем же самым? — предложила Прю, засучив рукава.

— О чем это вы, леди? — Бобби обнял рукой за плечи вставшую рядом с ним Линду. — Я не виноват.

— Вы не так поняли, — выглядывая из окна, со смущенной улыбкой проговорила девушка. — Он просто учил меня кун-фу, и я не удержалась на ногах.

Чувствуя себя полной дурой, Пайпер тяжело вздохнула и показала Линде очки:

— Я оставлю их здесь.

— И это тоже, — тихо добавила Фиби. Она положила на асфальт рядом с очками кожаное портмоне.

Сестры поспешили ретироваться. Шагая к машине, Пайпер, прищурившись, посмотрела на Фиби и Прю:

— Нам нужно поговорить!

Атулак, лавируя в каменных каньонах города, прислушивался к пустой болтовне людей, наводнявших шумные улицы и запершихся в стенах квартир. Бесплотный дух, он быстро научился ценить преимущества своего положения. Для него не существовало преград, и ни один человек не мог его увидеть, не мог распознать его прикосновения.

Ведьмы ощущали его присутствие, но они не знали ни его имени, ни его силы. Как и сотни смертных, чьи импульсивные желания он исполнял с момента своего возвращения, провидица не подозревала, что над ней тоже довлеет проклятие собственных бездумных слов. Но главное, она не догадывалась о том, что, когда Тремэйн невольно освободил томившийся в камне дух, это положило начало необратимой цепи событий.

Оборвать которую способна разве что магия Трех.

Но Атулак, беззаботно скользя на крыльях ветра в солнечном небе, не удручал себя тревожными мыслями.

Невозможно предотвратить то, чего нельзя предвидеть.

Глава 7

Увлеченная чтением, Прю рассеянно поднесла к губам чашку и сделала большой глоток кофе. Остывшая горьковатая жидкость вернула ее к реальности.

— Какая гадость! — поморщилась она и, передернувшись, поставила чашку на стол.

— Ну что, есть что-нибудь?

В гостиную, потягиваясь и зевая, вошла Фиби. Остановившись у плиты, она сняла с чайника крышку посмотреть, сколько в нем воды.

— Так себе, ничего особенного. Откинувшись на спинку стула, Прю закрыла книгу и отложила ее в сторону. Университетские справочники содержали массу интересной информации о древних племенах Южной Америки, но ни одного упоминания о резных камнях, один из которых хранился в библиотеке Стивена Тремэйна.

— Значит, может быть, об этой статуэтке и выяснять ничего не стоит? — Фиби включила конфорку под чайником, растирая затекшую со сна шею. — Если только это фигурка, а не гирька какая-нибудь или что-то вроде пресс-папье.

— У южноамериканских индейцев не было бумаги. — Прю протянула сестре свою чашку. — Не выльешь?

— Давай. — Фиби выплеснула холодный кофе в раковину и достала из коробки пакетик чая. — Будешь?

Прю помотала головой, в задумчивости разглядывая размытое пятнышко на фотографии Тремэйна. Может, Фиби права и в этом грубо обтесанном камне нет ничего особенного, за исключением неизвестного происхождения и возраста? А пятно — просто дефект на пленке, и, наверное, это самое разумное объяснение, тем более что сестрам еще не приходилось иметь дело с воинственными демонами прошлого. В жизни хватает реальных проблем — так стоит ли изводить себя из-за воображаемых?

"Например, участившихся видений Фиби", — подумала Прю, украдкой бросив настороженный взгляд на сестру, которая в это время, прислонившись к столешнице, пальцами массировала виски.

— Не выспалась? — спросила Прю.

— Да нет, спала я хорошо. — Опустившись на стул, Фиби снова зевнула. — Мой мозг просто не привык к таким перегрузкам.

Прю кивнула. Накануне Фиби отправилась спать, как только сестры вернулись домой, и поэтому им не удалось обсудить то, что с ней происходило и значение чего сама Фиби, казалось, не сознавала. Они были обязаны рисковать жизнью во спасение людей, которым грозила смертельная опасность, и это признавалось безоговорочно. Но хаотичная суета ради предотвращения заурядных инцидентов — это совсем иное дело. Фиби должна была научиться отличать одно от другого, однако Прю не хотелось сейчас заводить об этом разговор: младшую Холлиуэл ей одной убедить было не под силу.

— Набралась сил и теперь готова к бессонной ночи? — усмехнулась Прю, подражая движениям танцовщицы фламенко. — В клубе сегодня играют "Хард Крэйкерс".

— Предлагаешь пойти туда сейчас? — Фиби с сомнением взглянула на часы. — Уже почти одиннадцать.

— Боишься в полночь превратиться в тыкву? — пошутила Прю.

— Ну, я… хорошо. — Фиби кивнула и на мгновение отвела взгляд, потом, снова подняв глаза на сестру, улыбнулась, но без тени радости. — Почему нет?

Вот это и хотела выяснить для себя Прю. Фиби, которая никогда не отличалась робостью и любила бывать в ночном клубе, теперь не хотела никуда идти. Это заботило Прю куда сильнее, чем туманное пятно на фотографии Тремэйна. Нет, тут определенно нужно созывать семейный совет, решила она.

Фиби с неприязнью смотрела на толпу молодежи, стремящуюся попасть в клуб. Обычно ее не раздражала эта давка у дверей, потому что постоянный приток клиентов увеличивал доходы Прю, которая оплачивала ее, Фиби, учебу. Теперь же вместо ассоциаций с новенькими хрустящими купюрами каждый клиент вызывал у нее тревожное предчувствие. Даже дома, в тишине и покое, было трудно делать вид, что все прекрасно, несмотря на постоянную головную боль, а в толкотне ночного клуба это грозило превратиться в настоящий кошмар.

Фиби было стыдно признаваться в этом даже себе, но если бы сегодня кому-то грозила неминуемая беда, ей не хотелось об этом знать.

— Посмотри, сколько народу! Для буднего дня неплохо.

Прю, выскользнув из машины, оправила юбку черного платья, облегающего каждый изгиб тела. Черный кружевной жакет с длинными узкими рукавами, присборенными у манжет, придавали ее образу изысканную элегантность.

Фиби говорила, что Прю в этом наряде похожа на роковую женщину, против которой не может устоять ни один парень. Сама Прю, однако, безжалостно отвергала почти всех несчастных, осмеливавшихся ухаживать за ней. И в этом ее можно было понять. Она и сестры были ведьмы, и потому всем троим нужно было соблюдать осторожность, чтобы никто об этом не догадался.

Даже если бы она решила встречаться с новым барменом, с которым хотела познакомить ее Прю, размышляла Фиби, то рано или поздно обязательно возникли бы проблемы, справиться с которыми большинству мужчин было не под силу. Конечно, любить Рыцаря Света тоже нелегко, но по крайней мере Пайпер не нужно скрывать, кто она.

— Да, много народу — это хорошо. Почувствовав легкий озноб, Фиби обхватила себя за плечи. Легкая ткань длинной юбки-парео и короткого топа были определенно теплее, чем полуночный воздух.

— Замерзла? — спросила Прю.

— Да, сегодня прохладно. Но ничего, когда попадем внутрь, согреюсь. В клубе обычно жарко.

Фиби не знала, работает ли сегодня Рик, но на всякий случай постаралась одеться так, чтобы произвести впечатление.

Прю с недоумением посмотрела на сестру.

— На улице же тепло.

— Да, но я просто почувствовала…

— Что? — Прю подступила ближе. — Струя ледяного воздуха из ниоткуда?

— Да. — Фиби ответила ей растерянным взглядом. — С тобой тоже такое было?

— Не сейчас, — сказала Прю. — Сегодня днем в библиотеке. Идем, нас ждет Пайпер.

Фиби окликнула Прю, направившуюся было к толпе, сгрудившейся у входа в клуб.

— Давай войдем с черного хода, а то все будут возмущаться, что мы лезем без очереди.

— Правильная мысль, — одобрительно кивнула сестра.

Если бы дело было только в этом, думала Фиби, входя вслед за ней через заднюю дверь в клуб. Она не могла решиться сказать сестрам, что страдает физически от участившихся видений и сомневается в том, что сможет жить в состоянии постоянного нервного перенапряжения. Нужно было как можно скорее решать эту проблему, и, наверное, отчасти именно поэтому она согласилась пойти с Прю в клуб. Если только в "Книге Теней" не отыщется хотя бы намека на то, как выйти из этого состояния, значит, способа направить магическую силу в нужное русло просто не существует. Фиби не хотелось до конца своих дней просидеть в своей комнате или отказаться от своего предназначения, но вряд ли кому-то будет лучше, если она в итоге сойдет с ума.

Фиби остановилась в дверях подсобного помещения, откинув взглядом танцующую толпу. Присесть было негде — все места были заняты, включая табуреты у стойки бара. "Хард Крэйкерс" удалились на перерыв, но это не нарушило оживленной атмосферы. На танцплощадке молодежь бойко двигалась в такт музыке — звучала запись дебютного альбома группы. Пайпер мыла стаканы, а бармены, Джимми Дуган и Моника Рейнолдс, разливали напитки.

Фиби почувствовала скорее облегчение, чем разочарование, обнаружив за стойкой вместо загорелого блондинистого Рика Джимми темноволосую хрупкую Монику. Давешние видения оставили в душе тяжелый осадок, и она уже не могла общаться с людьми так же непринужденно, как раньше, опасаясь, что даже случайное прикосновение рук в танце может вызвать самую неожиданную реакцию.

Приглядевшись, Фиби заметила в нише у противоположной стены свободный столик, на который Пайпер предусмотрительно поставила табличку «заказано»: Прю позвонила ей по дороге в клуб и сказала, что они едут. Фиби была благодарна сестре. Столик находился в стороне от танцплощадки. Только бы еще добраться туда.

— Я пойду сяду! — прокричала Фиби сквозь грохот музыки и махнула рукой в сторону столика. — А ты позови Пайпер!

Кивнув, Прю нырнула в волнующееся море разгоряченных тел, которое послушно расступалось на миг, пропуская ее, и вновь смыкалось за ее спиной.

— Теперь моя очередь.

Сделав глубокий вдох, Фиби стала осторожно продвигаться вдоль стены, надеясь избежать нового соприкосновения с чужим несчастьем. Но ей не повезло.

Огроменный парень в потертых мешковатых джинсах и рубахе навыпуск прислонился к стене, преграждая ей путь.

— Эй, милашка, познакомимся?

— Была бы не против. Только у меня уже есть парень.

Выдавив жалкое подобие улыбки, Фиби попыталась проскользнуть мимо, и в этот момент ее как громом поразило очередное видение.

…открытый холодильник, тарелка с холодным цыпленком… парень схватился за горло, подавившись куриной костью…

Фиби, испуганно отпрянув назад, встретилась взглядом с незадачливым ухажером.

— Когда придешь домой, не ешь курицу, — сказала она с нажимом.

— Курицу? — Парень, моргнув, вытаращил глаза.

— Остатки курицы у тебя в холодильнике, — пояснила Фиби, не заботясь о том, какое впечатление произведут ее слова. — Это плохая, испорченная, протухшая курица. Съешь ее — отравишься насмерть. Понял?

Ошеломленный, парень только молча кивнул.

— Я не шучу, — добавила Фиби, двигаясь дальше, и тут же задела девушку, которая смотрела в пространство отрешенным взглядом, едва сдерживая слезы. Кусая дрожащие губы, она поднесла ко рту стакан и одним глотком опустошила его.

…девушку останавливает полицейский, она слишком пьяна, с трудом держится на ногах, он арестовывает ее…

Потрясенная этим видением, Фиби на мгновение застыла на месте. Зажатая между девушкой с разбитым сердцем, топившей свое горе в вине, и мужчиной, которому суждено было перед сном споткнуться о ножку кровати, она пыталась взять себя в руки. Немного придя в себя, она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза.

Голова раскалывалась, к горлу подступил комок тошноты. Фиби, постояв, отдышалась и пошла дальше, на этот раз без приключения добравшись до столика в нише. Опустившись на диван, она взяла на заметку попросить Пайпер вызвать такси для девушки, убивающейся из-за несчастной любви. Ей было легко на душе от того, что сегодня она отвела беду еще от двух человек, но, с другой стороны, ее угнетала неразрешимость собственной проблемы.

Через несколько минут, когда подошли Пайпер и Прю, Фиби чувствовала себя уже лучше. Боль утихла, сердце перестало колотиться. Но выглядела она, судя по всему, ужасно.

— Что случилось? — воскликнула Пайпер, садясь рядом. — Ты вся дрожишь.

— И бледная как мел. — Прю потрогала ладонью лоб Фиби. — Температуры нет.

— Это не болезнь, — сказала Фиби. — Это хуже. Собравшись с мыслями, Фиби во всех подробностях расписала сестрам то жуткое состояние, физическое и эмоциональное, в которое ее повергают участившиеся видения. Едва не рыдая, она призналась, что не надеется когда-нибудь справиться с этим.

— Нас тоже встревожили эти бесконечные "ложные вызовы". — Пайпер заботливо смахнула с щеки Фиби прядь волос. — Как подумаю, сколько ты всего вынесла…

— Да уж. — Прю погладила Фиби по руке. — А я-то морочу себе голову всякой ерундой — каким-то древним камнем, который, как выяснилось, ничего из себя не представляет.

— Ты в этом уверена? — спросила Пайпер.

— Почти на все сто. — Прю вздохнула. — Тем более что с тех пор не произошло ничего особенного.

— Да, если не считать того, что наша Фиби вдруг стала ходячим индикатором несчастий, — заметила Пайпер. — Мой дар, например, развивается постепенно, но чтобы так, в один момент…

— Это правда, но, с другой стороны, я открыла в себе свой астральный дар совсем неожиданно. — Прю нахмурилась. — Хотя, конечно, способность к телекинезу тоже развивается достаточно плавно.

— Да, еще вот что странно: холодный ветер.

Теперь, когда Фиби поделилась с сестрами своими опасениями и переживаниями, на душе стало заметно легче. И все же если в том, что с нею происходило, было что-то неестественное, следовало выяснить истинную причину этого. Раньше у нее устанавливалась энергетическая связь только с теми людьми, которым грозила смертельная опасность или в жизнь которых вмешивались демоны и прочая нечисть. А теперешняя ее сверхчувствительность могла помешать получению действительно важной, предназначенной именно ей информации. Пайпер насторожилась:

— Ты о струе ледяного воздуха в знойный полдень?

— Ты тоже чувствовала это? — Прю окинула сестру пристальным взглядом.

— Сегодня, когда «спасала» Линду. — Тревога на ее лице в одно мгновение сменилась радостным оживлением. — Ой, смотрите.

Фиби оглянулась и увидела пробирающегося к ним сквозь толпу высокого мускулистого парня с густыми волосами соломенного цвета и потрясающим загаром. У нее от волнения перехватило дыхание, когда он остановился напротив их столика и, сунув руки в карманы, улыбнулся. "Симпатичные веснушки и восхитительно белые зубы", — отметила про себя она.

— Привет, Пайпер, — сказал парень. "Приятный низкий голос с хрипотцой, зеленые глаза с янтарными крапинками", — продолжала разглядывать незнакомца Фиби.

— Как дела, Рик? — Пайпер едва сдерживала улыбку, наблюдая за реакцией сестры.

Прю вздернула бровь и едва заметно кивнула в знак одобрения.

— Все отлично. — Рик, поймав на себе оценивающий взгляд Фиби, улыбнулся ей, потом снова повернулся к Пайпер: — Моника сказала, вам нужна помощь на благотворительной ярмарке в субботу, а я как раз свободен.

— И я тоже. — Фиби, спохватившись, поспешила добавить: — Я хочу сказать, я тоже буду работать в мини-кафе клуба. В эту субботу.

— Тем более горю желанием помочь твоей сестре. — Рик, улыбаясь во весь рот, заглянул в карие глаза Фиби.

— Приходи сюда в субботу в семь утра, — сказала Пайпер. — Мы отправимся прямо в парк, а тебя здесь будет ждать Джимми — он скажет, что делать.

— Хорошо. — Рик, собираясь уходить, напоследок повернулся к Фиби: — До встречи.

— До встречи, — рассеянно пробормотала Фиби, вконец смутившись, когда он совершенно неожиданно поцеловал ей руку.

Она не поняла, что произошло в следующую секунду: в сознание вновь хлынул поток образов, на миг вырывая ее из реальности.

…Рик, защищаясь, заносит кулак, на него нападают сзади, на затылок опускается тяжелая палка… из раскроенного черепа хлещет кровь…

— Очнись, Фиби. — Пелену глухого тумана разорвал встревоженный голос Прю. Понадобилось еще несколько долгих секунд, прежде чем она смогла стряхнуть оцепенение.

— Где Рик? — наконец прошептала Фиби, вновь обретая дар речи. Виски сверлила острая боль, проникая до самой подкорки мозга. Борясь с накатившей тошнотой, она судорожно хватала ртом воздух, пытаясь унять дрожь. Видимо, сила реакции организма напрямую зависела от степени грозившей человеку опасности.

— Он только что ушел, — ответила Пайпер, обводя взглядом толпу.

— На него нападут в аллее. — Глаза Фиби расширились от ужаса. — Его убьют.

— Нет, не убьют. — Прю вскочила на ноги. — Оставайся здесь. Мы сами обо всем позаботимся.

Фиби схватила Пайпер за руку:

— Только не делайте ничего, что мы не смогли бы объяснить. Я имею в виду нас…

— Не беспокойся. — Пайпер погладила Фиби по руке и вслед за Прю затерялась в толпе.

Чувствуя себя больной и разбитой, Фиби села прямо, собираясь с мыслями. Рик работал у Пайпер относительно недавно, но сестра, очевидно, интуитивно знала, что они с Фиби будут вместе. На время или навсегда — это, конечно, неизвестно, но между ними уже определенно существовала тесная связь. И Фиби не могла сидеть сложа руки, когда банда подонков вышибает Рику мозги.

Прижимаясь к стене, Фиби на подкашивающихся ногах побрела к выходу. По пути ей привиделось, как наступивший ей на ногу неуклюжий увалень прищемил пальцы дверцей машины. Ничего, выживет. Она устремилась дальше, терзаемая мрачными предчувствиями.

Фиби обнаружила Пайпер и Прю у входной двери: укрывшись в тени, сестры наблюдали за затевающейся дракой. Прю взглянула на нее с явным неодобрением, но промолчала. В это время Рик оттолкнул от себя коренастого подростка, краем глаза следя за двумя его приятелями, наступающими с разных сторон. Кулак Рика взметнулся в воздух — Удар пришелся парню в челюсть, и он повалился на спину. В руке у другого, который находился справа, сверкнул нож.

Фиби не стала спрашивать, почему Пайпер и Прю медлят, пассивно следя за ходом драки: они ждали критического момента, когда потребуется их вмешательство, в глубине души надеясь, что Рика удастся спасти и без помощи магии.

У Фиби сердце замерло в груди, когда пальцы Рика тисками сжали запястье нападавшего с ножом. Точным натренированным ударом он подставил подножку, сбив противника с ног. Когда тот упал, Рик повернулся к первому парню, который, поднявшись с земли, пятился назад. В это время третий взял в руки ножку от сломанного стула, валявшуюся рядом с мусорным баком.

— Давай! — шепнула Фиби в ухо Прю. Реакция Прю была мгновенной. Прицельным взглядом она, словно невидимыми пальцами, схватила ножку стола и, выдернув ее из рук хулигана, забросила на крышу, откуда ее было уже не достать.

Парень в шоке застыл на месте.

Рик, в этот момент стоявший к нему спиной и ничего этого не видевший, не мог понять, почему тот вдруг запаниковал и со всех ног припустил вдоль аллеи к дороге. Два других хулигана, уже успевшие по достоинству оценить силу Рика, тоже развернулись и бросились наутек. Расслабившись, Рик согнулся, переводя дыхание.

Прю, Пайпер и Фиби, убедившись, что все благополучно, вернулись в клуб.

— Спасибо.

Фиби устало прислонилась к стене. Сердце учащенно билось, каждый его стук отдавался в висках глухой, ноющей болью.

— Не за что. Это Рику надо нас благодарить. — Откинув разметавшиеся волосы за спину, Пайпер повернулась к Прю. — Мне кажется, нам все-таки стоит углубиться в изучение древних южноамериканских племен. Холодный ветер в августе, возможно, имеет научное объяснение, но чтобы все мы трое столкнулись с одним и тем же феноменом в разное время и при разных обстоятельствах… не верю я в такие совпадения. Прю кивнула.

— Не знаю, при чем тут каменная фигурка Тремэйна, но если учесть, что такие камни служили вместилищем плененных духов…

— …можно предположить, что один из них вырвался на свободу, — закончила фразу Пайпер. — Вопрос только в том, каким образом? И что ему нужно от нас?

— Я знаю, кто нам поможет: профессор Рубин с факультета антропологии, — сказала Фиби. — Я, правда, с ним не знакома, но много о нем слышала. Говорят, это довольно эксцентричный человек, автор нескольких книг по древним культурам.

— Так что же ты молчала, когда мы были сегодня в библиотеке? — недовольно спросила Прю.

— Потому что в университете никто не воспринимает его всерьез, — усмехнулась Фиби. — Говорят, профессор Рубин чокнутый, недавно его чуть не уволили, но потом решили оставить на испытательный срок. Кроме того, днем я не думала, что у нас такие проблемы.

— Встречусь с ним завтра, после того как занесу фотографии Тремэйна в «415». — В голосе Прю слышались нотки сомнения в успехе этого мероприятия. — Объяснишь мне, как пройти в его кабинет?

— Я даже тебя туда отведу, — улыбнулась Фиби.

— Нет! — отрезала Пайпер. — Пока мы не разберемся с этим делом, считай, ты под домашним арестом. Чтобы носу на улицу не показывала.

— И даже дверь никому не открывать, — прибавила Прю.

— Но… — слабо запротестовала Фиби, но потом рассудила, что Пайпер и Прю абсолютно правы. Если где-то гуляет на свободе демон, они не могут тратить время и силы на всякие мелочи вроде пустяковых царапин и пчелиных укусов.

Глава 8

Кабинет доктора Грегори Рубина располагался в подвале здания культурологического факультета. Прю, сжимая в пальцах нарисованную Фиби схему, шагала по узкому темному коридору с фотографией камня духа в сумке и саднящим ощущением, что напрасно теряет время.

Взять хотя бы профессорское подземелье, которое явно нуждалось в ремонте. Обшарпанные серые стены, половина лампочек перегорела, остальные почти все были выкручены. Из вентиляционных отверстий в потолке падали тяжелые капли конденсата, образуя на полу маленькие лужицы. Пахло плесенью и канализацией. Поскольку администрация не могла уволить исправно исполнявшего свои преподавательские обязанности профессора только за то, что он был человек со странностями, его, похоже, решили переселить в подвал, надеясь, что он надумает уйти сам.

Все это отнюдь не вселяло в Прю уверенности в успехе встречи с доктором Рубином. Однако, если уж она здесь, глупо останавливаться на полпути. Чудаковатые академики иногда оказывались уникальными людьми.

— Надеюсь, мне повезет, — пробормотала Прю, останавливаясь напротив двери с серой табличкой, на которой черными буквами значилось: "Проф. Рубин". Она уже собиралась было постучать, но тут внимание ее привлекла висевшая на стене доска объявлений: расписания занятий, объявления о семинарах и потрепанная, загибающаяся по краям суперобложка — "Древние культы Нового Света" авторства доктора Грегори Рубина. Рядом была пришпилена пожелтевшая газетная вырезка с рецензией: судя по всему, двадцать семь лет назад эта книга была настоящим бестселлером.

Фиби не говорила, что профессор был специалистом по культам, и теперь это открытие заронило в сердце Прю крохотную надежду. Вполне возможно, что навешанный на него ярлык чокнутого объяснялся предосудительным отношением научной братии ко всему сверхъестественному.

Прю подняла руку, чтобы постучать, и как раз в этот момент дверь распахнулась. Сутулый старик в бесформенной шляпе и помятом костюме с развязанным галстуком поднял на нее глаза, казавшиеся огромными за толстыми стеклами очков. Вздрогнув от неожиданности при виде незнакомки, он охнул и качнулся назад.

Испугавшись, что у профессора в его возрасте может от страха случиться сердечный приступ, Прю поспешила подхватить его под руку:

— Извините меня, профессор Рубин. С вами все нормально?

— Я слишком стар, чтобы у меня все было нормально, — пробурчал тот. — Особенно с головой, ибо, если верить моим достопочтенным коллегам, я давно уже выжил из ума. А теперь, милая дама, если вы соблаговолите отпустить мою руку…

— Извините еще раз. Мне очень жаль.

— Мне тоже. Будь я лет на сорок помоложе… — Он хитро подмигнул Прю и улыбнулся обезоруживающей, совершенно очаровательной улыбкой. — Что здесь делает такая славная девушка? Вы заблудились?

— Нет, я пришла к вам. — Прю достала из сумки фотографию. — Насчет этого.

Старик взял снимок и, щурясь сквозь очки, пригляделся.

— Вы пришли спросить меня о Стивене Тремэйне? Я презираю этого человека.

— Да? — Прю не знала, что на это сказать. Она боялась нечаянно обидеть старика.

— До глубины души! — Глаза профессора сверкнули гневом. — Тремэйн владеет богатейшей коллекцией примитивного искусства, но он даже не подозревает об истинной ее культурной и исторической ценности. Им движут исключительно корыстные интересы.

В этом Прю была абсолютно согласна с профессором.

Рубин вернул ей фотографию.

— Даже не уговаривайте меня голосовать за этого невежду. Я ни за что не стану поддерживать человека, который предпочитает набивать свой карман в ущерб гибнущей природе.

— Я не агитатор, профессор Рубин. Я хотела поговорить с вами об этом. — Прю указала на каменную фигурку в руках кандидата.

Рубин, откинув голову назад, еще раз взглянул на фотографию:

— О, вижу. Забавно.

Взяв фотографию, профессор вернулся в комнату и подошел к столу, заваленному кипами книг, тетрадей, папок, пустой пластиковой тарой из-под еды, различными канцелярскими принадлежностями. Особенно Прю впечатлила старинная лампа с зеленым абажуром. Рубин опустился на стул, сняв шляпу, рассеянно бросил ее на пол и взял в руки лупу. Скрипнув ветхим стулом, он подался вперед, тщательно изучая снимок.

Прю, воспользовавшись паузой, оглядела кабинет, который напоминал нечто среднее между хранилищем, музеем и библиотекой. Почти все стены были увешаны серыми металлическими полками с книгами, рулонами карт и всякими диковинками. То, что не поместилось на полках, грудами было свалено на полу. У старика определенно было собственное представление об архивации, мысленно улыбнулась Прю. Пухлые папки и скоросшиватели были распиханы по открытым ящикам стола и бюро, стопками громоздились на шкафах, на полу и обшарпанном металлическом сейфе. У дальней стены стояли картонные коробки, открытые и закрытые. Поражаясь все больше, Прю вдруг подумала, что профессору, похоже, нравится ютиться в этом подвале, где никто не станет придираться к этому «творческому» беспорядку.

— Вы случайно не знаете, где Тремэйн раздобыл эту вещицу? — спросил Рубин.

— Где-то в Южной Америке. — Прю присела на краешек пыльного стула напротив стола. — Он говорит, что это камень духа и что ему больше трех тысяч лет.

Профессор фыркнул.

— Какая тяга к древнему искусству, кто бы мог подумать! — Отложив в сторону лупу, он устремил пристальный взгляд на Прю. — И что же вам нужно от меня?

Прю, дабы не терять времени, решила быть с ним откровенной:

— Я хотела узнать, возможно ли, чтобы дух мог освободиться из такого камня, и если да… то кто или что могло находиться в этой фигурке?

Пронизывающий взгляд профессора смутил Прю, но она стойко выдержала его, не отводя глаз.

— Это полная чепуха, — наконец проговорил Рубин. — Предрассудки и суеверия примитивных людей, которые пытались объяснить любые беды или природные катаклизмы вмешательством высших сил.

— Возможно. Однако, — возразила Прю, — мне всегда казался интересным тот факт, что подобные суеверия встречаются в культурах разных народов, никогда не соприкасавшихся между собой. Поразительное сходство мифов и легенд вряд ли можно считать простым совпадением, вы не находите?

— Вероятно. — Старик помолчал. — Вы ведь не издеваетесь надо мной?

— Нет, сэр, что вы.

Прю мысленно гадала, как отнесся к ее словам Рубин. Принимает ли он ее за сумасшедшую или, напротив, удивляется неожиданной встрече с единомышленницей? Насколько они с сестрами успели разобраться в этом вопросе, суеверия и культы часто были порождением ужасной реальности. Допуская право мистицизма и метафизики на существование в качестве культурного явления, многие университетские светила тем не менее решительно отвергали подобные теории, считая их, по выражению бабушки, бессмысленным вздором.

Вздохнув, профессор сложил руки на животе.

— Надеюсь, вы понимаете, что академика, осмелившегося выдвинуть научное обоснование столь абсурдной гипотезы, рано или поздно вынудят покинуть кафедру. А доход от заказов музеев, которым требуется установить подлинность новых экспонатов, до смешного ничтожен.

— Да, я все понимаю. — Прю улыбнулась, желая показать, что все сказанное останется между ними Рубин уже давно перешел границы пенсионного возраста и оставался в университете только благодаря своим знаниям и репутации в научных кругах, причем у Прю сложилось впечатление, что он на собственном опыте хорошо знал, что такое нужда и безысходность.

Старик кивнул и надел очки, чтобы еще раз взглянуть на фотографию.

— Существуют легенды, устные предания, передававшиеся из поколения в поколение в нескольких племенах, которые до сих пор живут в джунглях Амазонки. У меня есть подозрение, что этот камень изображает Атулака, демоническое существо в человеческом обличье, сеющее хаос.

— Для этого не нужно быть демоном, — усмехнулась Прю.

— Здесь я с вами согласен, — вздохнул Рубин и продолжал: — Атулак мог обращать самые добрые намерения людей в источник бед и несчастий. Племя молило у неба дождя, а потом страдало от разрушительных наводнений. Охотники просили послать им богатую добычу, и в руки им попадалось больное животное. Вы поняли смысл.

— Да. — Прю кивнула, хотя пока не видела связи между легендой и текущими событиями. — И как же Атулак оказался в камне?

— Если только это тот самый камень, в чем у меня все же есть сомнения, — сделал оговорку профессор, — Атулак был заточен туда могущественной женщиной, которая могла управлять стихиями природы.

"Ведьмой", — подумала Прю.

— Потом камень с духом Атулака она закопала в землю, чтобы его своими молитвами не мог освободить человек, который в силах породить волну непоправимых бед и катастрофических разрушений.

— И что же заставляет вас полагать, что это фигурка Атулака? — спросила Прю, припоминая слова Тремэйна о том, что этот камень — единственный в своем роде.

— Сглаженные контуры и отсутствие почти всякой детальности, — объяснил Рубин. — Так он описывается в преданиях. Символическая упорядоченность, заложенная в форме и дизайне, удвоили силу заклинания.

— Понятно. — Прю убрала фотографию в сумку и горячо поблагодарила старика. Теперь, когда известно имя духа, можно поискать его в "Книге Теней". Уже в дверях Прю обернулась: — Еще один вопрос, если вы не возражаете.

— Нисколько. — Профессор, весь внимание, подался вперед.

— Может ли лишенный тела дух принять форму холодной струи воздуха?

Старик помолчал в нерешительности, потирая подбородок, потом пожал плечами:

— Нет ни малейших предположений. Однако теория определенно вызывает интерес, у того, конечно, кто верит в духов.

— Ну, что ты выяснила? — Фиби положила раскрытую книгу на кофейный столик, приподнимаясь навстречу Прю. Крепкий сон и день без видений излечили головную боль, и ей наконец-то удалось урвать несколько часов беззаботного отдыха, проведенных за чтением романа. Фиби была довольна, но ей совсем не улыбалось остаток жизни маяться от безделья и одиночества.

Прю бросила взгляд на обложку книг:

— Читаешь, чтобы отвлечься?

— По сравнению с Агатой Кросс и Тревором Холкомбом, жизнь моя скучна и неинтересна. — Фиби не собиралась признаваться, что наивная история несчастной любви вызывала у нее определенные ассоциации, и она невольно представляла на месте героя и героини себя и Рика. У каждого человека есть свои секреты, которыми он не обязан делиться даже с собственными сестрами. — Так как тебе профессор Рубин? Он правда со странностями?

— Напротив, он очень приятный, хотя и своеобразный человек, — сказала Прю. — К тому же он очень нам помог. Как мне кажется.

— Кажется? — съязвила Фиби. — Я надеялась на что-нибудь более определенное.

— Ну, может быть, у вас с Пайпер возникнут какие-нибудь мысли, которые не пришли в голову мне. — Прю кивнула в сторону кухни. — Она еще не пришла? Мне не хотелось бы повторяться.

Фиби помотала головой. Пайпер отправилась в клуб с фотографиями Прю и вещами для благотворительной ярмарки. Ей еще нужно было переговорить с поставщиками провизии и удостовериться, что все будет доставлено в парк вовремя. Если в субботу утром все пойдет по плану, Рик и остальные ребята из клуба будут на месте, как раз когда привезут оборудование для мини-кафе, напитки и закуски.

— Она немного нервничает из-за завтрашней ярмарки, — сказала Фиби. — Надеюсь, все будет в порядке.

В коридоре открылась и с громким стуком захлопнулась входная дверь. Пайпер ворвалась в гостиную словно ураган:

— Вы знаете, сколько стоит в день аренда холодильника?

— Понятия не имею, — пожала плечами Фиби.

— Сколько? — поинтересовалась Прю.

— Много. Поэтому я решила вместо этого его купить. Не волнуйтесь, подержанный, — поспешила добавить Пайпер. — После ярмарки поставим его на складе. — Она попыталась сесть, но Прю удержала ее за руку:

— Пока ты не расслабилась, надо заглянуть в "Книгу Теней". — Прю потянула Пайпер в коридор, оборачиваясь к Фиби: — Идешь?

— Сейчас. — Фиби одним глотком допила лимонад и поспешила за сестрами.

— Что ты хочешь там найти? — спросила Пайпер, поднимаясь по лестнице на чердак.

— Что-нибудь о существе по имени Атулак, — сказала Прю. — Он сеет хаос. По древнему преданию и со слов профессора Рубина, ведьма заточила его дух в камне, который зарыла в землю. Похоже, именно его нашли археологи во время раскопок, которые финансировал Тремэйн.

Прю бросила сумку на пол у бабушкиного кресла-качалки и подошла к стойке, где лежала "Книга Теней".

Фиби устроилась в мягком кресле, с наслаждением вдыхая ароматы, пропитавшие этот старый чердак, который хранил вековую историю рода Холлиуэл, — от древних фамильных реликвий до детских вещей сестер, любовно сбереженных бабушкой. Но главным сокровищем была "Книга Теней", открывшая Зачарованным тайны предков, когда в них пробудились магические силы. Каждый раз, когда им требовалась помощь или совет, в «Книге» появлялись новые заклинания и сведения, которые таким образом сообщала им покойная бабушка и другие родственницы-ведьмы из далекого прошлого.

— А какое отношение этот дух имеет к моим видениям? — Фиби с замиранием сердца следила, как Прю листает страницы.

Та оторвалась от книги и хмуро взглянула на сестру.

— Вспомни, когда ты в последний раз просила о мире и процветании?

— В молитве на прошлое Рождество, — ответила Фиби. — Мира на земле, доброты людям и так далее.

— Мне кажется, Прю имела в виду не это. — Пайпер села на старый плетеный стул со сломанной спинкой и прижала к груди вышитую диванную подушку. — Объяснишь? — обратилась она к Прю.

— Профессор Рубин сказал, что Атулак мог обращать молитвы людей во зло, и вместо счастья приходила беда. Помолился о дожде — будет потоп. И все в таком духе, — говорила Прю, продолжая переворачивать страницы.

Фиби мерно покачивалась в кресле — это помогало ей думать.

— Вряд ли это относится ко мне.

— Почему? — удивившись, вскинула голову Пайпер.

— Потому что мои видения помогают предотвращать несчастья, а не создавать их. — Фиби перестала качаться и, поджав под себя ноги, уперлась подбородком в колени.

— Резонно, — согласилась Пайпер и повернулась к Прю: — Ну, есть что-нибудь?

Прю покачала головой:

— Пока ничего.

Фиби посмотрела на книгу. Обычно незримый Дух предка открывал ее на нужной странице. Но прошло уже столько времени, а листы даже не шелохнулись.

— Наверное, на этот раз нам никто не поможет, — разочарованно вздохнула Пайпер.

Фиби окончательно расстроилась. Ей очень хотелось надеяться, что ее сверхчувствительность и обострившаяся способность предвидения объяснялись вмешательством потусторонних сил, но хотеть не значит получить. Или наоборот? И тут ее вдруг осенило.

— Эврика! — Фиби в возбуждении подскочила в кресле. Прю с Пайпер ошеломленно уставились на сестру. — Почему люди обычно молятся? Потому, что они чего-нибудь хотят?

— Или за что-нибудь благодарят Бога, — сказала Пайпер.

Фиби, хмыкнув, принялась мерить шагами комнату, собираясь с мыслями. Она знала, что хватается за соломинку, но других идей не было.

— Ну а разве желание — это не то же самое? Прю наморщила лоб. Пайпер недоуменно моргнула.

— Вчера утром, когда смотрела новости, — продолжала Фиби, — я пожелала, чтобы меня чаще посещали видения и мы могли бы больше помогать людям, и — хоп! — так и получилось.

— Возможно такое? — Пайпер посмотрела на Прю.

— Теоретически да. — Прю, хмурясь, подняла с пола сумку и достала фотографию.

Фиби заглянула Прю через плечо, вглядываясь в дымчатое пятно на камне духа. — Ну?

— Не знаю. — Прю задумчиво смотрела на фотографию, щуря глаза. Пайпер и Фиби вздрогнули от неожиданности, когда она вдруг резко выпрямилась с сияющим лицом, словно сделала какое-то важное открытие. — Совещание переносится на кухню, — объявила она.

— Почему? — Фиби тщетно пыталась сдержать охватившее ее радостное волнение. — Что?

— Пока не хочу вселять в вас надежду. — Прю бросилась к двери. — Сначала мне нужно кое-что проверить!

— Что? — крикнула ей вдогонку Фиби. — Я хочу знать сейчас! Пожалуйста! — Переминаясь с ноги на ногу, она несколько секунд растерянно смотрела на распахнутую дверь, за которой скрылась Прю.

— Хочешь, перекусим, пока ждем? — Пайпер обняла сестру за плечи. — Есть рулеты из ветчины, и еще я сделала сэндвичи со сливочным сыром.

Пайпер, как никто другой, умела успокоить взбудораженные нервы. Фиби мгновение колебалась, потом решилась покаяться:

— Я… э… уже попробовала парочку… ну, может, чуть больше. Штук десять.

— Обжора, — съехидничала Пайпер. — Зная твои аппетиты, я приготовила всего с запасом. В любом случае Лео, наверное, объявится еще не скоро, так что кормить, кроме вас, больше некого.

Пропустив Пайпер вперед, Фиби задержалась на секунду на чердаке, чтобы погасить свет. Переполняемая разноречивыми мыслями и эмоциями, она пыталась угадать, что хотела проверить Прю. Ей не хотелось вступать в схватку с этим пакостным духом, но выбирать не приходилось.

Иначе ее ждет вечная пытка ежеминутного переживания чужих несчастий либо, что еще хуже, полная изоляция от окружающего мира — одиночество и тоска.

Глава 9

— Ну, где же она? — Фиби стояла, уперев руки в боки, с сосредоточенным выражением на лице.

Пайпер вынула из холодильника тарелку с хлебцами и сунула один в рот Фиби:

— Жуй и не бурчи.

Фиби с блаженным видом принялась смаковать его и, не успела Пайпер донести тарелку до стола, схватила еще один.

Пайпер достала рулеты из ветчины и стала нарезать их аккуратными круглыми ломтиками. Она не хотела показаться Фиби бесчувственной, но, во-первых, Прю не сказала ничего, что могло бы стать поводом для беспокойства. А во-вторых, у нее и без того хватало проблем. Мини-кафе на благотворительной ярмарке обошлось дороже, чем рассчитывала Пайпер. И если эта акция не принесет ожидаемых результатов, годовой бюджет клуба на рекламу будет пущен на ветер.

Почувствовав укол вины, Пайпер, раскладывая хлебцы и ломтики ветчинного рулета на чистой тарелке, украдкой посмотрела на Фиби. Младшая сестра листала журнал, оставленный на столе Прю, но ее внешнее спокойствие не могло обмануть Пайпер. Каждый раз, случайно сталкиваясь на улице с совершенно незнакомыми людьми, предчувствовать беду, грозившую им в ближайшем будущем, будь то мелкий порез, набитая шишка или несчастный случай со смертельным исходом, — какое тяжелое, непосильное бремя…

Прю вышла из своей комнаты как раз в тот момент, когда Пайпер, выложив в плошку ломтики моркови, брокколи и цветную капусту, поставила ее рядом со сметанным соусом.

— Смотрите. — Прю разложила на столе четыре фотографии Тремэйна.

Пайпер, встав за спиной у Фиби, стала по очереди разглядывать снимки.

— На что смотреть?

— Пятно. — Прю, заправив за ухо прядь волос, указала на камень духа. — Каждый раз, когда я смотрела на фотографии в том порядке, в каком они были сделаны, я чувствовала, что упускаю какую-то важную деталь. А теперь это настолько очевидно, что даже не верится, что я так долго этого не замечала. Ну что, видите?

— Нет, — честно призналась Пайпер.

— А я вижу, — тихо сказала Фиби. — На каждой фотографии пятно увеличивается в размерах.

— Да, но это еще не все. — Прю провела пальцем по глянцевой поверхности. — Оно везде находится в одной и той же точке — во внутреннем уголке левого глаза.

Пайпер нагнулась к столу, разглядывая фотографии. Теперь, после слов Прю, Пайпер заметила, что серая тень на каждом снимке вытягивается, удлиняется из одной точки. "Интересное, конечно, наблюдение, но ровным счетом ни о чем не говорит", — разочарованно подумала она. Пайпер всегда была настроена скептически, в отличие от Прю, которая имела склонность во всем видеть злой умысел сверхъестественных сил.

— Не хотелось бы ставить под сомнение твою теорию, Прю, но на поврежденной пленке в каждом кадре дефект может быть на том же месте.

— Да, только в данном случае пятна не совсем на том же месте. — Прю достала из кармана короткую линейку и замерила расстояние от угла глаза до края каждого снимка. Результаты расходились почти на целый дюйм. — Если бы все дело было в пленке, на каждом кадре дефект был бы удален от края ровно на два дюйма. А здесь — нет. Пятнышко располагается на глазу фигурки независимо от ракурса.

— И что, это принципиально? — с сомнением спросила Фиби.

— Думаю, да. Я сфотографировала освобождающийся из камня дух Атулака. — Прю расплылась в улыбке, весьма довольная собой.

— Уф! — Фиби порывисто обняла Прю и чмокнула в щеку. — Какое облегчение!

— Подождите минуту! — осадила сестер Пайпер. — Вырвавшийся на свободу древний дух, повсюду сеющий хаос, — это не повод для радости.

— Ох, я и не подумала. — Прю, тут же перестав улыбаться, смущенно кашлянула.

— Позволю себе не согласиться, — возразила Фиби. — Я имею в виду свой дар. Если Атулак, сам того не ведая, выпустил джинна из бутылки, мы сможем ему противостоять.

— Возможно, но мы ничего не знаем ни о нем самом, ни о том, в чем его сила. — Пайпер пододвинула к себе стул и села. — Если только из камня Тремэйна улизнул действительно Атулак, а не какой-нибудь другой дух, ведущий совершенно иную игру.

— Хорошо, хорошо. — Прю опустилась за стол по другую руку от Фиби. — Я понимаю, что мы ничего не знаем наверняка, и все же мы можем сделать больше, чем кажется.

— Например, что? — Пайпер так же, как и Прю, хотелось, чтобы гипотеза сестры оказалась верна, но ей нужны были другие доказательства, более веские, чем дымчатое пятнышко на фотографии, которое вполне могло оказаться дефектом пленки.

— Не знаю, — пожала плечами Прю.

— А профессор Рубин не сказал ничего такого, что могло бы нам помочь? — спросила ее Фиби. — Я имею в виду, если уж у нас все равно нет других предположений, давайте будем считать, что это Атулак, хорошо?

— Как скажете. — Пайпер скрестила руки на груди и демонстративно закинула ногу на ногу. Так было всегда: когда у нее появлялись какие-нибудь возражения, Прю с Фиби, объединившись против нее, находили совершенно неоспоримый аргумент. Теперь же Пайпер не стала спорить потому, что в глубине души хотела верить в их правоту. — Но это еще нужно доказать.

— Хорошо. — Фиби в волнении наклонилась вперед. Горящий взгляд и приглушенный голос означали степень крайнего возбуждения. — Прю, что именно произошло в библиотеке Тремэйна? Он или ты должны были сделать что-то, из-за чего заклинание утратило свою силу.

— Так, сейчас вспомню… — Прю взяла с тарелки хлебец и принялась жевать. — Рубин сказал, что ведьма, заточив дух Атулака в камень, закопала его в землю… — Прю помолчала, пытаясь в точности воспроизвести слова профессора. — Чтобы его не мог освободить человек, который может принести много горя и несчастий.

Пайпер слегка поморщилась.

— И что же сделал Тремэйн? Помолился о конце света?

— Нет, он пожелал, чтобы его соперником на выборах оказался кто угодно, только не Ноэл Джефферсон. — Прю побарабанила пальцем по первой из четырех фотографий. — Это я сняла как раз в тот момент. На снимках, сделанных до того, как он произнес эти слова, нет ни одного дефекта.

— Потрясающе! — Сияя, Фиби хлопнула ладонями по столу.

Гордая улыбка исчезла с лица Прю, едва она заметила выражение лица Пайпер, далекое от их с Фиби бурной радости.

— Что? — запальчиво бросила Прю. — Разве все это не самое логичное объяснение тому, что происходит с Фиби?

— Да, если не принимать во внимание тот факт, что наш дар может развиваться и без внешнего вмешательства, — скептически хмыкнула Пайпер.

— А как же струя холодного воздуха? — сверкнула глазами Фиби. — Как объяснить это, а, Пайпер?

— Да, прикосновение которой мы ощущали в разное время? — с чувством вторила ей Прю.

— Три раза, и при разных обстоятельствах. — Фиби воинственно вздернула подбородок отстаивать свою правоту.

Но Пайпер неожиданно промолчала, словно что-то припоминая, и вдруг хлопнула себя ладонью по лбу:

— Не три — четыре раза! То же самое я почувствовала тогда, в парке!

— Когда взбесился пони? — переспросила Прю.

— О боже. — Фиби на секунду прикрыла глаза. — Пони взбесился после того, как девочка пожелала, чтобы у нее был пони.

— Похоже, Атулак постарался, — заметила Прю.

— Страшно подумать, что могло случиться, если бы мы не вмешались, — сказала Фиби тихо.

— Отсюда вопрос… — Пайпер сделала паузу, поймав на себе выжидающий взгляд сестер. — Что Атулак делал в парке? И в нашей гостиной?

— И кто меня тогда только за язык тянул, — пробормотала Фиби.

Прю замялась:

— Это, наверное, моя вина. Я… ну… своей силой остановила камень, когда он стал падать, чтобы не разбилась стеклянная полка: Тремэйн поставил его в шкаф на круглую верхнюю часть.

Пайпер быстро связала в уме все ниточки:

— Атулак увидел тебя, и, поскольку три тысячи лет назад его упрятала в камень ведьма, он решил проследить за тобой, чтобы такого не случилось вновь.

— Мне кажется, все к тому идет. — Прю открыла холодильник и достала пакет с апельсиновым соком. — Хотя лично я пока плохо представляю, с чего начинать и вообще как с ним бороться.

— Я тоже. — Фиби почесала в затылке. — Я хочу сказать, Тремэйн не пожелал ничего, что могло бы вызвать глобальную катастрофу.

Пайпер тоже не все понимала, тем не менее факт был налицо.

— Зато это могло грозить крупными неприятностями Ноэлу Джефферсону.

Атулак, следуя за машиной, в которой ехали ведьмы, вымещал свою злобу на всех смертных, попадавшихся ему на пути. Сгусток ветра, стремительно петляющего в городских лабиринтах над самой землей, он обжигал ледяным холодом обнаженную плоть, вырывал сумки из рук. Смятые цветы, сорванные вывески, перевернутые столики в кафе — в бессильной ярости он крушил и сметал все, что можно было сдвинуть с места.

Он не испытывал наслаждения при виде рождаемой им паники и в сердцах проклинал этот древний людской род, поколения которого хранили память о его постыдном поражении.

Но ненависть духа к ведьмам была еще больше, и она питала терзающую его жажду мести. Живучие как кошки и благословленные силами добра, они учуяли его и вышли на тропу войны. Он наивно полагал, что старая ведьма вместе с камнем погребла и его тайну. Но теперь ведьмы знали его имя и силу и собирались укротить бурю неосознанных желаний.

Он не мог допустить, чтобы им это удалось.

Когда машина остановилась у высокого здания, Атулак подождал, пока ведьмы выйдут, а потом сплющился, спрессовал молекулы своей невидимой, но тем не менее материальной формы. Обратившись в тонкое воздушное лезвие, он, отточив свое острие, перерубил высокий металлический шест, искромсал в клочья красно-белое с голубым полотно, рваным ковром покрывшее землю.

— Ты видела? — Фиби остановилась как вкопанная у входа в здание городского муниципалитета.

Прю услышала свист падающего шеста и треск разрываемой ткани штандарта. Этому могло быть только одно объяснение. Обнаруживая свое присутствие, Атулак больше не довольствовался холодными как лед поцелуями.

— Бежим! От меня не отставать!

— Это Атулак, да? — Фиби, прижимаясь к Прю, устремилась за сестрой к двери.

— Угадай с трех раз.

Прю, сосредоточившись, прочертила над головой круг, создавая телекинетическую защиту, чтобы отразить нападение незримого врага. Пока собственными глазами не увидела разрубленный пополам металлический шест, она и не думала, что бесплотный ветер может причинить физический вред. Даже когда они, ворвавшись в дверь, оказались в просторном фойе, Прю не успокоилась. Атулак был существом, сотканным из воздуха, и мог проникнуть в любое здание через вентиляционную систему.

— Сюда.

Держа руку над головой, Прю втолкнула Фиби в дамскую комнату. Как только они оказались внутри, она заперла дверь и, встав на край раковины, закрыла вентиляционное отверстие.

— Что происходит? — спросила Фиби срывающимся от волнения голосом.

— Похоже, Атулак решил использовать свою молекулярную плотность, — ответила Прю. — Другими словами, он смог превратиться в очень тонкий, острый как бритва, смертельно опасный невидимый меч.

— Но почему он не напал на нас раньше? Прю пожала плечами:

— Может быть, раньше мы просто недостаточно много знали, чтобы представлять реальную угрозу.

— Это не утешает. — У Фиби от ужаса перехватило дыхание, когда взгляд ее случайно упал на узкую щель под дверью. — Что сможет его остановить, если он захочет пролезть там?

— Магия. Ты читай заклинание, а я позвоню Пайпер. — Прю достала мобильный телефон. — Нам нужно заклинание, которое сможет защитить нас от ветра-духа.

— Я не могу думать в состоянии стресса, — в панике пролепетала Фиби.

— Напряги мозги!

Прю быстро набрала номер, а Фиби положила ладонь на дверь и закрыла глаза.

Вода, огонь, земля и ветер, Стихии сущие на свете, Дух Атулака изгоните И эту дверь пред ним заприте!

Когда Пайпер взяла трубку, Прю вкратце объяснила ей, в чем дело.

— Нам нужно мощное заклинание, что-нибудь способное оградить нас от ветра-духа.

— Я видела в "Книге Теней" заклинание, которое изгоняет демонов, принимающих стихийную форму, — сказала Пайпер. — Но мне нужно время, чтобы приготовить зелье и приехать к вам.

— Мы подождем.

Дав отбой, Прю подошла к Фиби, которая, присев на край умывальника, смотрела на дверь. Догадавшись, что Ноэлу Джефферсону грозит беда, сестры поняли, что не смогут ему помочь, пока не узнают, в чем опасность. Фиби вызвалась выяснить это, хотя прикосновение к депутату могло причинить ей невыразимую боль. Чем страшнее несчастье, тем сильнее физическое воздействие.

А в этот раз некое событие, связанное с Джефферсоном, должно было стать началом конца света.

Прю бросила взгляд на дверь и улыбнулась:

— Молодец, сестренка.

— Я подстегнула себя тем, что представила, как мне сносит голову падающим шестом на стоянке. — Фиби передернуло при этих словах.

Прю откинулась назад с усталым вздохом. На своем веку они повидали много демонов, колдунов и других существ, с которыми, как поначалу казалось, справиться было невозможно. Тем не менее Зачарованные всегда одерживали победу. Но Атулак был явлением исключительным. Сестры представления не имели, каким образом можно на него воздействовать, и если заклинание Пайпер будет бессильно его уничтожить, у них не будет защиты от смертоносного лезвия невидимого меча.

Прю насторожилась, услышав в коридоре снаружи приглушенные голоса и смех. Кто-то попытался открыть дверь, потом постучал.

— Эй! — раздался возмущенный женский голос. — Откройте!

— Ни за что, — прошептала Фиби, хмуря брови. Прю выставила вперед руку, чтобы телекинезом укрепить дверные болты, и посмотрела на часы. Пять минут шестого. Оставалось только надеяться, что Пайпер объявится раньше, чем сюда прибудет бригада слесарей, чтобы взломать дверь, и прежде, чем все, включая Ноэла Джефферсона, разойдутся по домам.

Атулак был не готов к столь мощному отпору, когда попытался преодолеть воздвигнутый ведьмами барьер. Первое же столкновение со стеной волнообразной энергии едва не разорвало молекулярные связи. Опасаясь растерять воздушные частицы, он, собрав воедино остатки угасающих сил, поспешил ретироваться по лабиринту воздуховодов. Слабея с каждой секундой, Атулак через вентиляционное отверстие проник в комнату, где за письменным столом сидел Ноэл Джефферсон.

С большим трудом сохраняя физическую целостность, дух скользнул под дверь другой, небольшой темной комнаты, где человек хранил коробки — много коробок. Затаившись в неприметной щели в полу, он наконец позволил себе расслабиться.

Поверженный и ослабевший, Атулак зализывал раны, взращивая свою ненависть к ведьмам и их колдовским чарам. Он баюкал себя мыслью, что в скором времени сила разрушения возобладает, и тешил себя сознанием неизбежности своего торжества. Ничто на земле не могло уничтожить его и предотвратить катастрофический эффект исполнения одного-единственного сокровенного желания. Цепь событий, первым звеном в котором стало стремление Тремэйна избавиться от своего соперника, уже не могла прерваться.

Если только провидица не коснется Джефферсона и не увидит его судьбу.

Атулак наблюдал и выжидал. Если придется, он пожертвует остатками своих сил, чтобы низвергнуть ведьм.

Глава 10

Задремавшая в ожидании, Фиби испуганно вздрогнула, когда в дверь постучала Пайпер, и больно ударилась затылком о настенное зеркало. Пока она растирала ушибленное место, Прю открыла дверь.

— Спите на посту, девушки? — входя, съехидничала Пайпер.

— Просто не нашлось колоды карт, чтобы скоротать время, — парировала Фиби. По правде говоря, ей самой с трудом верилось, что она могла уснуть в такой момент. Заклинания, произнесенные в экстремальных ситуациях, иногда имели самый непредсказуемый эффект. К счастью, на этот раз ей удалось возвести надежную защиту. По крайней мере, у них с Прю все руки-ноги были целы.

Однако ей так и не удалось решить проблему, занимавшую ее мысли, пока она незаметно для себя погружалась в сон. Заботясь только об одном — как отвести беду от Ноэла Джефферсона, — сестры совершенно не допускали возможности, что желание, исполненное Атулаком, может иметь необратимые последствия. Взбесившийся пони, конкретные несчастные случаи — все это можно было предотвратить, но что, если ее желание — усилить свой дар, что, если это навсегда?

— Почему так долго, Пайпер? — Прю взяла протянутый Пайпер сверток. — Уже восьмой час.

— Сегодня пятница, вечер, все едут в город, — принялась оправдываться та, отдавая второй сверток Фиби.

— Лучше поздно, чем никогда. — Фиби втянула носом терпкий, удивительно приятный аромат, исходящий от маленького кожаного мешочка. Он напоминал запах теплого пряного сидра и корицы. В прошлый раз смешанное Пайпер зелье для заклинаний воняло как жженный навоз с гнилью и плесенью. — Из чего это?

— Сырые сердца цыплят, перо сокола и разные водоросли с обычными специями. — Пайпер многозначительно взглянула на Прю. — Должно настаиваться час.

— Ты все сделала как надо, Пайпер. Спасибо. — Прю сунула мешочек в передний карман джинсов. — Ты случайно не знаешь, Ноэл Джефферсон еще здесь?

— Если мы опоздаем и с ним что-нибудь произойдет, Атулак одержит победу, и миру конец. — Фиби спрятала свой мешочек.

— Не знаю, — сказала Пайпер. — Я помчалась прямо сюда.

— Значит, надо побыстрее это выяснить. — Перекинув рюкзак через плечо, Фиби сделала знак сестрам следовать за ней.

В коридоре было пусто, но свет еще не погасили, так что оставалась надежда, что Ноэл Джефферсон еще не ушел. Согласно указателю на стене у лифта, офис Джефферсона находился на третьем этаже. Они зашли в лифт, но, когда Прю нажала кнопку, он не тронулся с места.

— Наверное, его отключают на ночь. — Прю в раздражении стукнула по металлической двери кулаком.

— Чем помочь, дамы? — раздался резкий мужской голос.

Фиби, оглянувшись через плечо, увидела направляющегося к ним рослого охранника. Вместо того чтобы улыбнуться, она попыталась придать лицу выражение безграничного отчаяния, что оказалось не трудно, если учесть, что она была от него недалека.

— Будьте так добры. Нам нужно увидеться с Ноэлом Джефферсоном. Это очень срочно.

— Вопрос жизни и смерти, — добавила Пайпер.

— В самом деле? — Охранник, сердито поводя бровями, остановился в двух шагах от сестер. Смерив подозрительным взглядом всех троих, словно сверяя их наружность с приметами личностей, объявленных в федеральный розыск, он процедил сквозь зубы: — Боюсь, это никак не возможно.

— Но это действительно очень важно.

Прю тихонько ущипнула Пайпер за руку, подавая незаметный для других, но отнюдь не для Пайпер знак, чтобы та готовилась «заморозить» охранника. Тогда они могли бы улизнуть от него и подняться на третий этаж по лестнице.

— Извините, — не сдавался громила, — но мистер Джефферсон полчаса назад удалился в штаб-квартиру предвыборной кампании.

— А где это? — наивно поинтересовалась Фиби.

— Здание закрыто. Выход — там. — Охранник осклабился и ткнул пальцем в сторону фойе.

— Не расстраивайся, Фиби, — спокойным тоном сказала Прю. — Я знаю, как туда добраться.

— Хорошо. — Фиби заметила напряженный взгляд сестры и сжатые пальцы. Она тронула ее за плечо и повернулась к выходу. — Мы уходим.

Шагая по коридору, Фиби шепнула Прю на ухо:

— Если кто-то не хочет нам помочь, это еще не повод, чтобы превращать его в жертву твоих телекинетических способностей.

— Я и не собиралась ничего делать, — шепнула в ответ Прю. — А такого закона, чтобы об этом не думать, еще не написано.

Пайпер на мгновение задержалась в дверях и повернулась к охраннику:

— Спасибо вам огромное за помощь. Я уверена, что вашему начальству будет приятно узнать, как ревностно вы исполняете свой гражданский долг, охраняя государственное здание и государственных служащих от народа.

Фиби чуть не силой выпихнула сестру наружу.

— Мне ни капельки не стыдно, — буркнула Пайпер, направляясь к автостоянке.

Фиби же больше не волновало поведение охранника. Она ощупала карман, чтобы убедиться, что мешочек с волшебным зельем на месте, и посмотрела в темное небо. Теплый воздух был свеж и неподвижен, но где-то рядом мог притаиться Атулак, приготовившись к нападению. Фиби надеялась, что Пайпер смешала все ингредиенты в верной пропорции. Сейчас безопасность Зачарованных полностью зависела от цыплячьих сердечек, пропитанных ароматом корицы.

Пайпер остановилась у машины и прислонилась к дверце.

— Вы не могли бы навестить штаб-квартиру без меня?

Прю с Фиби удивленно переглянулись. Фиби пожала плечами. Она понимала, что Пайпер нужно было готовиться к завтрашней благотворительной ярмарке. Постоянные инциденты, угрозы, реальные и вымышленные, окончательно выбили сестру из графика.

— В принципе да. Мне просто нужно коснуться мистера Джефферсона, чтобы выяснить то, что нам нужно знать.

— А что, если вы его не найдете? — с беспокойством спросила Пайпер.

Ярмарка не ярмарка, вдруг поняла Фиби, а Пайпер ни за что не пожертвует своим долгом. Однако без прямого контакта с Джефферсоном было не обойтись.

— Ничего. В этом случае поищем в офисе что-нибудь из его личных вещей.

Прю кивнула:

— А на худой конец попросим Дэррила, чтобы тот его разыскал.

— Отличная мысль! — Лицо Фиби просветлело. Поддержка полицейского управления не помешает, особенно если учесть, что следователь Дэррил Моррис знал, что они ведьмы.

— Ладно, только если возникнут трудности, обязательно позвоните.

Пайпер села за руль, захлопнула дверцу и, помахав на прощание рукой, поехала домой.

Фиби рассеянно смотрела в окно машины, провожая взглядом мелькающие огни фар и светофоров. В восемь вечера, когда город начинал погружаться в сумерки, все рестораны и ночные клубы были забиты до отказа. За витринами окон сидели парочки, потягивали коктейли через трубочки, глядя друг на друга влюбленными глазами; другие прогуливались по тротуарам, держась за ручку и беззаботно болтая. Неведение — самое большое благо, с невольной завистью думала Фиби.

Она улыбнулась, вдруг подумав о Рике: интересно, так ли он умен, насколько красив, и, вообще, насколько первое впечатление обманчиво? Если бы вчера вечером они встретились совершенно при других обстоятельствах и им представился бы случай завязать разговор, Рик наверняка пригласил бы ее сегодня поужинать вместе.

А ей пришлось отказаться от такой заманчивой перспективы ради спасения Ноэла Джефферсона, а заодно и всего мира, который подстерегала неизвестная, но поистине ужасная участь.

"Груз ответственности иногда слишком тяжел", — вздохнула Фиби.

— Я понимаю, как тебе сейчас трудно, Фиби, — проговорила Прю, не отрывая глаз от дороги.

— Да уж. — Окинув взглядом поток машин, Фиби снова вздохнула. — Я знаю, что Пайпер не просто выдерживать длительные разлуки с Лео, но по крайней мере рядом с ней есть человек, который знает и понимает, что мы не можем до конца распоряжаться своей жизнью.

— Что ты имеешь в виду? — Прю искоса метнула изумленный взгляд на сестру.

— Мужчин, — усмехнулась Фиби. — Кого же еще?

— Не последний день живем, — ответила Прю. — Мы еще встретим свою судьбу.

— Да, я тоже в это верю, — кивнула Фиби. — Только если у нас останется время на личную жизнь.

Прю улыбнулась.

— Если Рик обманет твои ожидания, с твоей личной жизнью, возможно, будет покончено навсегда.

— Может быть, какое-то время нам будет хорошо вместе, — продолжала Фиби, — но рано или поздно он узнает, что я ведьма, и это все погубит. Он начнет задавать вопросы, на которые я не смогу честно ответить. Свидания, на которые я не приду и не смогу объяснить причины, и т. д. и т. п. Наши отношения обречены с самого начала.

— Откуда такой пессимизм? — спросила Прю, упорно глядя на дорогу.

— Это не пессимизм — это реализм, — в очередной раз вздохнула Фиби.

— Только ты не учитываешь того, что все это может потерять значение, когда ты встретишь своего мужчину, — возразила Прю.

Фиби очень хотелось поверить сестре, но ей не хотелось впоследствии испытать горькое разочарование. Да и вообще, не слишком ли рано об этом говорить? Ведь Рик даже еще не пригласил ее на свидание!

— Приехали. — Прю указала на здание торгового комплекса по правую сторону дороги.

Штаб-квартира предвыборной кампании Джефферсона располагалась в офисе в дальнем конце левого крыла. Снаружи и изнутри здание было ярко освещено, за стеклянными дверями двигались темные силуэты людей. Фиби подавила в себе волнение, охватившее ее с новой силой, когда Прю припарковала машину. Она еще не придумала, как прорваться к начальнику сквозь толпу подчиненных, ревностно оберегающих его покой.

— Готова? — Прю бросила ключи в сумку и распахнула дверцу.

— Да, только… — Фиби на мгновение заколебалась. Ей не хотелось признаваться в этом даже самой себе, но она боялась, что мозг ее может не выдержать предстоящего напряжения. И все же она решила быть откровенной. — Постарайся всегда быть поблизости, подстрахуй меня, ладно? Чем меньше людей дотронется до меня, тем лучше.

— Договорились. — Прю улыбнулась, но взгляд ее выдавал внутреннюю тревогу и боль за сестру. — Идем.

Фиби, обняв себя за плечи, вслед за Прю вошла в офис. Дальнюю стену украшали красно-бело-голубые флаги, странно контрастирующие с рядами серых несгораемых шкафов. Остальное пространство занимали плакаты с улыбающейся физиономией Джефферсона, анкеты и прочая предвыборная галиматья. Никто из людей, увлеченно сортировавших и скреплявших бумаги, отвечавших на звонки, яростно о чем-то дискутировавших, казалось, не обращал на сестер никакого внимания.

Фиби крепко прижала локти к телу, чтобы случайно не задеть никого из тех, кто сидел за центральным столом. Все они разговаривали по телефону и что-то записывали на карточках.

— Джефферсона здесь нет, — сказала Прю, оглядевшись. — Пойду спрошу того мужчину за столом.

— Подожди, я с тобой. — Фиби, не отставая ни на шаг от сестры, приблизилась вместе с ней к столу. В этот момент в дверь у них за спиной ворвалась девушка, и, когда Фиби ее заметила, было уже поздно.

— Эй, Мэйс! — Голубоглазая рыжеволосая куколка на высоких каблучках и в стильном зеленом костюме, размахивая какой-то бумажкой, протиснулась между Фиби и Прю.

Фиби покачнулась и, чтобы не потерять равновесия, дрожащими пальцами вцепилась в Прю.

…горячий кофе, кипяток, выплескивается ей на руку, нежная белая кожа краснеет, вздувается волдырями…

В висках застучало, снова скрутило живот. Переводя дыхание, Фиби молча указала пальцем на рыжеволосую красотку, которая, вручив бумажку сидевшему за столом мужчине, направилась к кофейному автомату.

— Кофе, — прохрипела Фиби.

Прю втиснула Фиби в узкое пространство между грудой картонных коробок и краем стола.

— Стой здесь!

— Ладно.

Фиби, понемногу приходя в себя, сосредоточенным взглядом следила за каждым движением Прю, которая настигла девушку у кофейного автомата как раз в тот момент, когда та взяла в руки чашку. Девушка приветливо кивнула Прю, они обменялись парой слов. Прю, как бы невзначай, подставила под кран свою чашку.

— Дженни!

Девушка вскинула голову и обернулась: к ней через всю комнату бежал мужчина с блокнотом в руке.

— Что случилось, Чарли?

Чарли вырвал из блокнота исписанный лист и протянул ей.

— Седьмому каналу для вечерних новостей нужен человек, представляющий Джефферсона. Выбрали тебя.

Фиби устало прижалась к стене, глядя, как Дженни бросилась к двери, а затем скрылась в коридоре. Несмотря на трясущиеся колени, на душе у нее стало лучше. Девушка, равно как и мистер Джефферсон, определенно лишились бы отличной рекламы на телевидении, не подоспей Прю вовремя.

— Фиби! — Прю махнула сестре рукой, чтобы та выходила за ней в коридор.

Вертя головой во все стороны, чтобы избежать дальнейших контактов с чернорабочими предвыборного цеха, Фиби осторожно проскользнула вдоль стола. Сидевший за ним парень что-то громко кричал в телефонную трубку и даже не заметил ее. Такая безалаберность в плане охраны казалась Фиби абсолютно недопустимой, если учесть, что мистеру Джефферсону грозила серьезная опасность, источник которой установить пока не удалось.

— Нам повезло, — сказала Прю. — Офис Джефферсона находится в конце коридора, и сам он сейчас как раз там.

— Вперед! — Фиби выдавила жалкое подобие улыбки, попытавшись вложить в свой голос как можно больше энтузиазма. Однако все ее надежды на скорое осуществление миссии рухнули, как только она заметила двух плечистых охранников, сидевших у дверей в конце коридора.

— Опять проблемы, — прошептала Фиби. Мужчины встали, настороженно глядя на двух незнакомок, идущих в их направлении.

— Да уж, — тихо ответила Прю, натянуто улыбаясь. — Если я их отодвину в сторону, кто-нибудь вызовет полицию, а звать на помощь Пайпер уже поздно.

— Какая непредусмотрительность. — Когда сестры подошли ближе, Фиби раздвинула губы в самой дружелюбной улыбке. Было сомнительно, что два дюжих охранника заподозрят реальную угрозу со стороны двух хрупких девушек.

— Привет, ребята! В чем дело?

— Как раз об этом я хотел спросить вас. — Один, слева, был выше ростом и носил пышные усы, а телосложением напоминал регбиста. Скрестив руки на груди, он с неприступным видом покачивался на пятках.

— Нам известно, что вам не назначено. — Второй охранник был худощавее своего напарника, со стальным взглядом серых глаз, не создававшим на его счет никаких иллюзий.

— Вы правы, не назначено, — сказала Прю. — Но нам срочно нужно увидеть мистера Джефферсона по очень важному делу. Это займет не больше пяти минут.

— Даже не надейтесь. — Угрюмая решимость мистера Серые Глаза отдаленно напоминала выражение лица Прю, когда она во что бы то ни стало хотела настоять на своем. — У Ноэла Джефферсона совещание с главным менеджером, и он просил его не беспокоить. Никаких срочных дел, никаких исключений.

Фиби растерянно посмотрела на сестру.

— Понимаю. — Прю вздохнула и пожала плечами. — Что ж, это ваша работа. — Вдруг она вскинула голову и улыбнулась с кокетливым огоньком в глазах. — Скажите, а вы охраняете мистера Джефферсона все время?

"Она еще шутит", — удивленно подумала Фиби, гадая, чего Прю этим добивается. Тощий, занудливый телохранитель, насколько она знала сестру, был совсем не в ее вкусе.

— Двадцать четыре часа в сутки, — ответил усатый. — Куда он — туда и мы.

— И не отходите от него даже на минуту? — продолжала допрос Прю.

Охранники недоуменно уставились на странную незнакомку, не понимая, куда она клонит.

Прю подтолкнула Фиби в бок и протянула руку к мужчине справа.

— Что ж, было очень приятно познакомиться. — Она снова подтолкнула Фиби и послала ей многозначительный взгляд. — Правда?

— А? — Фиби, как ни медленно она сейчас соображала, вдруг поняла: Прю хочет, чтобы она пожала руку одному из грозных стражей. Если они сопровождают Джефферсона повсюду, то вполне могут служить проводниками информации о своем боссе. — Ну да, конечно!

Фиби осторожно взяла за руку усача, предчувствуя новый мощный приступ, от которого надолго потемнеет в глазах. Но абсолютно ничего не почувствовала. Ближайшее будущее охранника, судя по всему, было безоблачным и омрачалось разве что ударом молотка по пальцу. На всякий случай Фиби прикоснулась к руке сероглазого. Опять ничего.

— Красивая куртка.

Прю мгновение молча смотрела на Фиби, не веря в то, что та до сих пор не бьется в истерике, потрясенная видением гибели Джефферсона.

— Ну, мы, наверное, пойдем. — Фиби потянула сестру за рукав. — Зайдем в другой раз, когда договоримся о встрече.

— Только не пытайтесь влезть через окно, — предупредил усатый. — Там нет окон.

— Спасибо, что предупредили, — съязвила напоследок Прю.

Сестры быстрым шагом вышли из здания и, только вернувшись в машину, решились обсудить неожиданный исход их вылазки в штаб-квартиру кандидата.

— Ты что-нибудь видела? — спросила Прю, вставляя ключ в зажигание.

— Ничего. — Фиби беспомощно всплеснула руками. — У этих громил нет ни единого повода для опасений.

— Ну и что это означает? — Прю завела двигатель, но вместо педали газа нажала на тормоз.

— Не знаю. — Фиби устало пожала плечами. — Может, они с Джефферсоном общаются не так уж тесно.

— У меня не создалось впечатления, что они пошутили насчет двадцати четырех часов в сутки, — заметила Прю.

— У меня тоже, — кивнула Фиби, пытаясь найти хоть какое-то разумное объяснение. — До выборов еще несколько недель. Может быть, то, что должно случиться, произойдет еще не скоро?

Прю поразмыслила минуту:

— Возможно. Хотя Атулак исполнил твое желание и желание той девочки сразу же. А эпизод с Тремэйном произошел за два дня до этого.

— Мне кажется, желание с последствиями глобального масштаба осуществить, наверное, сложнее и на это требуется больше времени. — Фиби не давало покоя ощущение, что им до сих пор недостает какой-то части головоломки. И она не могла понять, какой именно. — Я уверена, что сегодня ничего не случится. Так что, поскольку нам с утра надо встать свежими и бодрыми, чтобы помочь Пайпер, предлагаю отправиться домой и лечь спать.

Прю нахмурилась:

— Во сколько подъем?

— С первыми пташками, если хочешь успеть хлебнуть кофе и прочитать утреннюю газету. — Фиби с усмешкой взглянула на сестру, которая, недовольно буркнув что-то себе под нос, тронулась с места.

Устало откинувшись на спинку сиденья, Фиби прикрыла глаза, постепенно вновь погружаясь в бездну беспросветного отчаяния. Тупая боль в голове постоянно напоминала ей о том, что Ноэл Джефферсон был не единственной жертвой безумств Атулака.

Она достала из кармана амулет Пайпер и зажала его в кулаке, с дрожью вспоминая перерубленный флагшток. Судьба Ноэла Джефферсона по-прежнему оставалась загадкой, но было ясно одно. Атулак ненавидел ведьм.

Глава 11

Пайпер вынула из духовки противень с черничными кексами и поставила его остывать на плиту. День сегодня обещал быть долгим, и нужно было хорошенько заправиться, чтобы раньше времени не сойти с дистанции. Присутствие местных и национальных знаменитостей означало, что журналисты слетятся на благотворительное мероприятие как мухи на мед. Одно фото в прессе Брэда Питта, остановившегося у ее кафе, и клубу на долгие годы будет обеспечена богатая клиентура и слава одного из лучших в стране.

Пайпер на минуту замерла посреди кухни, мысленно представляя себя рядом с Брэдом на передней полосе газет и гадая, действительно ли он будет сегодня в числе посетителей ярмарки или это всего лишь очередные слухи. Три недели назад Лео клятвенно обещал, что обязательно будет на ярмарке, но с тех пор о нем не было ни слуху ни духу.

— Если и Брэд Питт не явится, я просто не переживу!

Пайпер машинально открыла холодильник. Если большие дяди на небесах прознают, что она с таким трудом переносит долгие разлуки с Лео, то не видать ей его больше как собственных ушей.

В кухню, позевывая и протирая глаза, вошла Фиби, глядя, как Пайпер ставит на стол плошку с кусочками свежих фруктов.

— Доброе утро! — пропела Пайпер с бодрой улыбкой, тщательно маскируя свои чувства. Фиби была в ночной рубашке и пушистых тапочках и даже еще не причесала волосы, которые торчали с одной стороны и были примяты со сна с другой. Пайпер не хотелось начинать день с упреков, но ей все же было любопытно, чем занималась Фиби последние тридцать минут с тех пор, как прозвенел будильник.

Фиби сладко зевнула и потянулась.

— Кофе варится, а к завтраку свежие кексы, — сообщила Пайпер.

Молча кивнув, Фиби посмотрела на кофеварку таким взглядом, словно хотела заставить аппарат работать быстрее. Послонявшись по кухне пару секунд, она, не вытерпев, достала из шкафа чашку и выдернула едва наполнившийся кофейник из-под ситечка. Пара капель горячей жидкости упала на раскаленную пластину и сердито зашипела, прежде чем сработал автоматический выключатель.

— Слишком крепкий. — Пайпер, поморщившись, принялась осторожно вынимать остывшие кексы из формочек и складывать их на блюдо.

— Вот и хорошо, — беззлобно огрызнулась Фиби, вставляя кофейник назад в аппарат. Достав из холодильника пакет молока, она взяла со столешницы свежую газету и села за стол.

"Кто-то сегодня встал не с той ноги", — с раздражением подумала Пайпер. Она поставила блюдо с кексами на стол, рядом с фруктами.

Фиби так углубилась в чтение, что ничего вокруг не замечала. Кофе, к которому она даже не притронулась, остывал, а она все сосредоточенно водила пальцем по строкам, затем перевернула страницу и снова, беззвучно шевеля губами, заскользила взглядом по заголовкам.

"Что это с ней?" — гадала Пайпер, с беспокойством глядя на сестру. По рассказам сестер, вчера вечером обошлось без особых нервных потрясений — всего лишь одно незначительное видение.

— Прю уже встала? — Пайпер, сложив руки на груди, демонстративно встала напротив Фиби, которая оставалась безразличной ко всему, кроме газетных новостей. — Разве я не сказала вам, что скоро буду жить с Лео в его поднебесье?

— У-гу, — нащупав рукой кружку, Фиби глотнула кофе и перешла к следующей странице.

— Кошмар. Еще не рассвело, а я уже на ногах. — В кухню впорхнула Прю, только что из душа. Свежевымытые черные волосы блестели как вороново крыло. Дымчатая голубая блуза с короткими рукавами подчеркивала сияние синих глаз. Прю, хотя и встала позже Фиби, уже была в полной боевой готовности.

— Кофе готов. — Пайпер, наполнив две чашки, протянула одну Прю. — Налить еще, Фиби?

— Да, спасибо. — Фиби поставила свою чашку, бросила первую часть газеты на пол и принялась штудировать вторую.

Пайпер подошла к столу, налила ей кофе и встала перед ней в классической позе разъяренной официантки.

— Ну, в чем дело?

Прю встала рядом и тоже уставилась на сестру.

Только через несколько секунд Фиби поняла, что является объектом пристального наблюдения. Она медленно подняла голову с вопросительным выражением на лице:

— Э… проблемы?

— Это ты нам расскажи. — Пайпер поставила кофейник на подогрев и опустилась на стул.

— Мы тебя слушаем, — сказала Прю.

— Очень внимательно, — язвительно добавила Пайпер. — Почему ты еще не одета? Я все рассчитала, чтобы у нас было достаточно времени позавтракать перед тем, как отправиться в парк. И что теперь?

— Я… я не могу поехать с вами. — Губы Фиби задрожали, она едва сдерживала навернувшиеся на глаза слезы. — Там будет слишком много народу.

Недовольство Пайпер вмиг рассеялось, сменившись участием и чувством сострадания к сестре. Она была настолько поглощена заботами, что напрочь позабыла о том, как трудно Фиби переносить участившиеся видения.

— Тебе очень плохо? — Голос Пайпер надломился, так что пришлось откашляться.

— Очень. — Фиби поднесла чашку к губам — руки ее дрожали.

— Вчера вечером у тебя был вполне здоровый вид, — заметила Прю.

— И да, и нет. — Сделав глоток, Фиби поставила чашку на стол и принялась массировать виски.

Пайпер с Прю молча ждали продолжения.

— Помните, тогда, в магазине, кассирша порезала палец? Тогда видение было словно… — Фиби помолчала, подбирая слова, — словно шепот, но с каждым разом физическое воздействие становится все более болезненным. И изнуряющим. Если бы мы вчера не вмешались, Дженни получила бы серьезный ожог, но эффект от этого видения был раза в три сильнее, чем можно было ожидать. Понимаете?

Прю кивнула и взяла Фиби за руку:

— Да.

Пайпер, устыдившись, отвела глаза, и тут взгляд ее упал на валявшуюся на полу газету. Она подняла ее, свернула и положила на стол.

— Что ты искала, Фиби? — тихо спросила она. Фиби, опустив голову, тяжело вздохнула.

— Статью о каком-нибудь происшествии с Ноэлом Джефферсоном.

— Что? — Прю резко выпрямилась на стуле. — Но я думала…

Фиби не дала ей договорить:

— От тех двух охранников мне не удалось получить ни крупицы информации. Но когда я легла спать, мне долго не давала покоя мысль: а что, если их не будет рядом, когда с Джефферсоном случится это!

— Но ведь они сказали… Фиби снова перебила Прю:

— Знаю. Двадцать четыре часа, семь дней в неделю, но они не могут находиться с ним каждую минуту дня и ночи. Вчера вечером телохранители сидели снаружи его офиса, а сам Джефферсон был внутри — они не видели, что с ним происходит.

— Ты думаешь, Атулак в это время мог нанести ему визит?

Фиби покачала головой:

— Несчастья, которые несет Атулак, всегда связаны с каким-нибудь конкретным желанием, как в случае с пони. Сам он не станет делать свою черную работу.

— Но вчера на автостоянке у муниципалитета он решил изменить своим принципам. — Прю провела ребром ладони по горлу.

Фиби кивнула:

— Мне кажется, он просто ненавидит ведьм. А вы сами не хотели бы отомстить за то, что кто-то три тысячи лет назад засадил вас в камень?

— Да, наверное. — Прю взяла с блюда кекс и, поднеся его ко рту, остановилась. — Может, стоит позвонить Дэррилу и убедиться, что с Джефферсоном все в порядке?

— Нет. — Фиби смахнула повисшую на ресницах слезинку. — В газетах ничего нет, и в теленовостях тоже — я уже смотрела.

Пайпер могла оценить всю глубину ее горя и серьезность вставшей перед сестрой дилеммы. Видения стали причинять Фиби такие физические страдания, что теперь она должна была основательно взвесить все «за» и «против», прежде чем решиться прикоснуться к Джефферсону.

— Тебе не за что извиняться, Фиби, — сказала Пайпер. — Ты бы вчера не вернулась домой, если бы чувствовала, что Джефферсон в опасности.

— Да? — Фиби, откинув голову назад, засмеялась нервным, безрадостным смехом. — Если бы я действительно была в этом уверена, то не терзалась бы всю ночь сомнениями. — Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не поддаться истерике. — Какой смысл в моем даре, если меня до такой степени изводят головные боли и тошнота, что мне не хочется им пользоваться?! Прю вздрогнула:

— Боже мой! Вот оно!

— Что? — Пайпер от неожиданности едва не поперхнулась кексом.

— Тайный замысел Атулака. — Прю в волнении подалась вперед. — Вчера мы долго гадали, зачем Атулак исполнил желание Фиби, если ее обострившиеся ощущения помогали предотвращать беду, а не сеять хаос.

— Да, это я помню, — сказала Пайпер, — но не могу понять, к чему ты ведешь.

— Вы тут говорите, а я пока поем. — Фиби демонстративно пододвинула к себе блюдо с кексами и всем телом подалась вперед, чтобы достать вилку из ящика.

— Хорошо. Это может на первый взгляд показаться сложным, но на самом деле все просто, — начала объяснять Прю. — Особенно в контексте некоторых известных вам событий.

Пайпер сделала ей знак не тянуть и взяла еще один кекс.

Прю немного отпила кофе.

— Начнем с желания Тремэйна, которое играет важную роль, во-первых, потому, что именно оно освободило Атулака из камня, а во-вторых, его исполнение может привести к необратимым катаклизмам.

— Согласна. — Пайпер указала пальцем на ящик со столовыми приборами.

Фиби достала еще две вилки, одну протянула Пайпер, другую положила рядом с Прю.

— Далее. Поскольку исполнение желания Тремэйна требует гораздо больше времени, чем других, — например, в случае с пони и даром Фиби, — продолжала Прю, — вполне вероятно, что первое желание имеет для Атулака принципиальное значение, не сравнимое с другими мелкими пакостями.

— Насколько принципиальное? — нахмурилась Фиби, чувствуя себя, как и Пайпер, в полном замешательстве.

— Настолько, что Атулак готов ради этого пожертвовать всем. — Прю помолчала, взвешивая свои слова. — А что, если вся его дальнейшая судьба зависит от первого желания?

— Если что-то пойдет не так и желание Тремэйна не исполнится, Атулаку конец? — для полной ясности уточнила Фиби.

— Гипотеза мне нравится, — заметила Пайпер, — но это всего лишь ничем не подтвержденная догадка, ведь так?

— Не совсем. — Прю встала и пошла за кофейником.

— В глубине душе я мечтаю, чтобы это оказалось правдой, но предпочитаю, чтобы меня в этом убедили. — Фиби вилкой ловко подцепила дольку апельсина.

Разливая кофе по чашкам, Прю продолжала объяснять:

— Ключевая фигура здесь — Ноэл Джефферсон, главный объект происков Тремэйна. — Прю села и отставила кофейник в сторону. — Если Фиби войдет в контакт с Джефферсоном, мы узнаем, каким образом исполнится желание Тремэйна.

— А если мы узнаем, что именно должно произойти, мы сможем это предотвратить, — добавила Пайпер.

Фиби перестала жевать и изумленными глазами уставилась на сестер.

— Все верно, но почему Атулак не смог этого просчитать?

Ответ пришел сам собой, и Пайпер вдруг обнаружила, что теперь все встало на свои места — задачка сошлась с ответом. Атулак видел, как Прю использовала свой дар в библиотеке Тремэйна, и последовал за ней в парк. Три тысячи лет назад он был заточен в камень ведьмой и теперь опасался, что и на этот раз ведьма может смешать его планы.

— Атулак был в парке, когда у Фиби появилось предчувствие беды прежде, чем произошел инцидент с пони. — Пайпер села прямо, ошеломленная новой мыслью: — Слушайте, а мы ведь даже говорили тогда о том, что Ноэл Джефферсон планирует присутствовать на благотворительной ярмарке.

— А я думаю вот что, — сказала Прю. — Когда Атулак обнаружил, что Фиби может видеть будущее, он понял: не исключено, что она разглядит и опасность, грозящую Джефферсону.

— Так что когда Фиби высказала свое желание, — продолжила Пайпер, — Атулак сделал ее сильнее, чтобы в итоге она стала бессильной.

— Поистине дьявольский замысел, — прошептала Фиби.

— Поэтому их и называют демонами, — сказала Пайпер.

Прю улыбнулась Фиби:

— Но есть одна вещь, которую он не принял в расчет: твоя решимость совершать правильные поступки, даже во вред себе.

Фиби, однако, это не утешило.

— Я очень признательна тебе, Прю, но самое трудное еще впереди. Мне ведь так и не удалось приблизиться к Ноэлу Джефферсону, чтобы увидеть его судьбу.

— Но ты же намеревалась это сделать, — напомнила сестре Прю. — Куда мы направлялись, когда на нас напал Атулак?

Фиби моргнула:

— Увидеться с Ноэлом Джефферсоном.

— Вот именно. — Прю сняла с кекса бумажную обертку. — Так что ты все равно молодец.

— Приятно слышать такие слова, но миссию я свою все равно не выполнила. — Фиби положила вилку, лицо ее исказилось болью. — И у нас нет ни малейшего представления о том, каким образом Атулак планирует предотвратить участие Джефферсона в дальнейшей предвыборной борьбе.

— Еще не поздно это выяснить, — возразила Пайпер. — Сегодня утром Джефферсон будет выступать с речью на ярмарке в парке. По-моему, часов в одиннадцать.

— Пойду оденусь. — Фиби выбежала из кухни.

— Мне кажется, нам лучше поторопиться. — Пайпер убрала со стола кексы и фрукты.

— Наверное, придется задержаться еще на час-другой. — Прю сполоснула кофейник под краном. — Не знаю, как ты, а мне бы не хотелось сегодня выходить из дома без дополнительной защиты.

Пайпер протянула Прю рулон целлофановой пленки.

— Ты тут приберись, а я займусь амулетами.

Когда Пайпер, следуя инструкциям, стала смешивать необходимые ингредиенты, нервы ее были напряжены до предела. Ветер-дух, по всей видимости, обладал не только способностью принимать форму острого молекулярного лезвия, но и недюжинной силой, судя по тому, с какой легкостью он перерубил металлический флагшток. Что по сравнению с этим хрупкая человеческая плоть! Атулак уже однажды пытался убить Фиби, чтобы предотвратить ее контакт с Ноэлом Джефферсоном. Глупо было надеяться, что он не попробует сделать это снова.

Единственной защитой могли стать амулеты. "И то в этом нет никаких гарантий", — мрачно подумала Пайпер, вынимая из морозильника пакет с цыплячьими сердцами. Существовал еще и другой вариант, который нельзя было сбрасывать со счетов: пока Фиби вместе с Прю сидели, запершись, в дамской комнате, Атулак, когда Джефферсон покинул здание муниципалитета, мог последовать за ним. Он видел, что сестрам Холлиуэл не удалось уговорить телохранителей кандидата, а потом, возможно, проследил за ними, для пущей верности, до самого дома.

Пайпер задумчиво перебирала пальцами соколиные перья, хранившиеся в полиэтиленовом пакете на «молнии». Заклинание, которое она отыскала в "Книге Теней", укрощало природные ураганы и смерчи, так что пришлось немного скорректировать его применительно к демону в форме ветра.

И полной уверенности в том, что амулеты обеспечат надежную защиту, у нее, разумеется, не было.

Глава 12

Около восьми утра Прю парковала машину на стоянке. Несмотря на то что официальное открытие благотворительной ярмарки было объявлено в девять, приготовления были уже в самом разгаре.

— Ты знаешь, где находится твоя палатка? — спросила Прю Пайпер, когда сестры вышли из машины. Многие в таких случаях предпочитали собственное оборудование, но Пайпер решила арендовать палатку с подведением электричества у организаторов ярмарки — где-то в глубине парка, возле крытых павильонов, где начинались лужайки для пикников.

— Приблизительно.

Пайпер, сверившись со схемой, присланной ей организаторами, обвела взглядом парк, потом снова заглянула в схему и указала влево, на павильон в тени высоких пальм.

— Кажется, нам туда.

Повесив на плечо футляр с фотокамерой, Прю заперла машину. В багажнике лежали сумки со всякими принадлежностями для оборудования мини-кафе, но, пока они не найдут свою палатку, не хотелось таскать за собой лишнюю тяжесть.

Фиби прислонилась к капоту, скрестив руки на груди, — прижимать руки к телу уже вошло у нее в привычку из боязни случайных прикосновений. Перед отъездом, когда Фиби поднялась к себе одеваться, Прю с Пайпер поклялись друг другу сделать все, чтобы оградить сестру от физических контактов с кем бы то ни было, за исключением, разумеется, Ноэла Джефферсона, спасение которого было сейчас их главной задачей.

— Надеюсь, Джимми и остальные прибудут вовремя, чтобы помочь нам разгрузиться, — заметно нервничая, проговорила Пайпер.

— Интересно, придет ли Рик? — хитро прищурилась Прю.

— Не знаю, но меня сейчас это мало волнует. Ждите меня здесь. Я вернусь, как только все разузнаю. — Поправив на плече ремешок сумки, Пайпер отправилась на поиски арендованной палатки.

Прю взглянула на Фиби, но та, похоже, пропустила намеренно брошенную реплику сестры мимо ушей. Ее печальный взгляд был устремлен вдаль, в сторону аттракционов в северной части парка, где над верхушками деревьев поднималось огромное, пестрое колесо обозрения и "американские горки", весьма скромные по современным стандартам. Парк развлечений "Золотой берег", заложенный несколько десятилетий назад, с тех пор постепенно расползался по ландшафту, словно медленно растущая амеба. Но в последнее время ходили слухи, что власти решили закрыть старые аттракционы.

— О чем задумалась? — спросила Прю.

Фиби рассеянно посмотрела на сестру, потом вновь перевела взгляд на колесо обозрения:

— Знаешь, я никогда не бывала здесь, когда "Золотой берег" был закрыт. Наверное, это очень печальное зрелище, когда угасают цветные огни, замирают карусели, не слышно детского смеха, музыки… — Фиби умолкла, глаза ее увлажнились. — Мне все здесь напоминает о тех временах, когда мы были наивнее и, быть может, счастливее, чем сейчас. Когда мы были детьми.

— Ностальгия по утрам — это вредно, — пошутила Прю, пытаясь вывести Фиби из состояния меланхолии, в то же время понимая, что сестра только сама может найти способ преодолеть психологические проблемы. Стойкость к жизненным трудностям в роду Холлиуэл впитывалась с молоком матери.

— Согласна. — Фиби, встряхнувшись, слабо улыбнулась. — Я сама нагоняю на себя тоску. Надо заняться делом, тогда станет веселее.

— Я готова. — Прю посмотрела в направлении, куда ушла Пайпер. — Останешься помогать Пайпер или пойдешь со мной искать трибуну, с которой будут выступать Тремэйн и Джефферсон?

Фиби помолчала, одолеваемая внутренними сомнениями.

— Хотя я понимаю: тебе хочется быть рядом с Риком, — добавила Прю.

Огонек, вспыхнувший было в глазах Фиби при упоминании о Рике, тут же погас.

— Дело прежде всего. Остальное потом.

— Тогда пошли. — Прю направилась к большому деревянному павильону, за которым поднимался белый с синим шатер. Внутри павильона суетились рабочие, воздвигая трибуну, расставляя стулья для аудитории и возясь с проводами и микрофонами. В программе, помимо агитационных речей политиков и знаменитостей, намечались выступления местных школьных ансамблей и подающих надежды музыкальных коллективов.

Фиби старалась держаться ближе к Прю, когда они шли по широкой асфальтированной аллее. Народу было немного, и Фиби постепенно начала расслабляться. За исключением изредка попадавшихся навстречу людей с тележками, груженными провизией и коробками с оборудованием, остальные трудились в павильонах и палатках вдоль дороги, спеша закончить приготовления к ярмарке.

— Ой, смотри, какие куклы! — вдруг воскликнула Фиби, увидев, как женщина-продавщица вынимает из коробок тряпичных кукол в цветастых ситцевых платьишках и белоснежных крахмальных передниках с шапочками на льняных кудрях. Женщина протянула одну куклу Фиби, но та лишь покачала головой:

— Может быть, потом.

— Зачем тебе куклы? — удивилась Прю, в душе радуясь, что Фиби хоть на минуту отвлеклась от мрачных мыслей о своей неприятной миссии.

— Они такие красивые! — пожала плечами Фиби, застенчиво улыбаясь. — Я бы купила себе какую-нибудь.

Опять ностальгия по канувшим в прошлое беззаботным, счастливым временам, мысленно улыбнулась Прю. Оглядевшись вокруг, она увидела все как будто другими глазами: здесь, на ярмарке, каждая деталь была призвана создавать атмосферу всеобщего праздника.

В торговых павильонах можно было найти все что угодно: от ювелирных изделий ручной работы и деревянных игрушек до экзотических закусок и привычных хот-догов. Другие палатки принадлежали разным организациям — городским активистам, политическим группировкам, образовательным и здравоохранительным учреждениям, спонсорам спортивных команд, развлекательным заведениям. Прю была впечатлена изобретательностью и энтузиазмом участников ярмарки. Интересно, подумала она, успел ли кто из них, как Пайпер, довести свою семью до умопомешательства приготовлениями к этому знаменательному событию? Хотя Пайпер, наверное, хорошо понимала, во что ввязывается. Судя по масштабам мероприятия, сегодня ожидался гигантский наплыв народа.

— Чувствую запах кофе. — Фиби остановилась, вдыхая веющие из палатки соблазнительные ароматы. — Я бы выпила чашечку-другую.

— Я тоже, — кивнула Прю и двинулась вперед, заранее просчитывая каждое свое движение.

С двух сторон павильон был открыт, но перед ним были натянуты веревки, показывавшие, что здесь проход запрещен. Задняя стена была задрапирована полосатой, белой с синим, материей. Спереди палатки занавесь была приподнята, обрамляя вход. В глубине шатра две женщины раскладывали на подносах закуски и сладости. На столиках стояли два больших кофейных аппарата, коробки со сливками, сахаром и несколькими разновидностями чая, автомат с газированной водой и бутылки с прохладительными напитками. Табличка над входом гласила: "Для прессы и официальных гостей".

— Не думаю, что нас можно считать официальными гостями, а? — Фиби явно расстроилась.

— Нет, но мы можем представиться журналистками. — Прю, улыбнувшись, выудила из бокового кармана сумки пропуск в редакцию журнала «415» и, сняв с плеча камеру, протянула ее Фиби. — Будешь моей ассистенткой.

— Врунья, — усмехнулась Фиби.

— Сама такая. — Прю, оборвав смех, сделала серьезное лицо и вошла в палатку с уверенным видом человека, имеющего полное право здесь находиться.

Сидевшая у входа за маленьким столиком привлекательная молодая женщина часто заморгала и, спохватившись, окликнула Пайпер:

— Постойте! Мисс!

Пайпер остановилась, сделав Фиби знак идти дальше, и с недовольным лицом повернулась к женщине: — Да?

— Э… сюда нельзя. — Луиза (так звали женщину, судя по нагрудному бейджу), словно извиняясь, показала на табличку: — Вход только для прессы и гостей.

Прю шагнула к столику и продемонстрировала пропуск.

— Прю Холлиуэл, фотограф из «415». — Она оглянулась на Фиби. — А это моя ассистентка.

Луиза, щурясь, прочитала, что было написано на пропуске.

— Отлично! — Она улыбнулась. — Проходите, присаживайтесь.

— Спасибо, — сказала Прю, улыбаясь в ответ. — Редактор велел мне передать характерную атмосферу ярмарки. Не возражаете, если я вас потом сфотографирую для журнала?

— Меня? — Луиза смущенно зарделась, поправляя короткую прическу. — Ой… нет. То есть я с удовольствием.

— Чудесно! — Прю двинулась было дальше, но потом вернулась. — Вы случайно не знаете, во сколько выступает Ноэл Джефферсон? Я забыла расписание в машине.

— В одиннадцать. Я только что с ним говорила, он будет здесь примерно без пятнадцати минут. — Луиза в доказательство показала Прю мобильный телефон и, подавшись вперед, доверительно сообщила: — Сегодня утром я звонила Вупи. Она сказала, что задержится.

— Ну, по крайней мере, все равно появится. Спасибо огромное. Я вернусь через пару минут.

Уверенная, что им с Фиби теперь на весь день обеспечен беспрепятственный доступ в палатку, Прю заказала себе кофе и села рядом с Фиби за столиком в дальнем углу.

— Поверила? — Фиби с сомнением покосилась на Луизу.

— Абсолютно всему. — Прю достала фотокамеру и положила ее на стол. — Если кто-нибудь станет спрашивать, говори мое имя и название журнала, а сама представляйся моей ассистенткой. Луиза все подтвердит.

— Договорились.

Фиби проводила настороженным взглядом двух женщин и мужчину с блокнотами и портфелями, занявших соседний столик. Но они были увлечены разговором и не обращали ни малейшего внимания на Фиби и Прю.

— Ну, какой у нас план? — спросила Фиби шепотом. — Если он вообще есть.

— Теперь есть. — Прю наклонилась к сестре. — Но сначала хорошие новости. Луиза только что говорила с Джефферсоном. Он точно будет.

Фиби облегченно вздохнула.

— Слава богу. И что дальше?

— Ты будешь сидеть здесь и ждать, пока я не приведу Пайпер. Наверное, сюда набьется много народу, но лучше сидеть здесь с важными персонами, чем толкаться снаружи в толпе.

Фиби, улыбнувшись, кивнула.

— Бывало и хуже. А Брюс Уиллис есть в списке гостей?

— Брюс Уиллис? — Прю с подозрением уставилась на сестру. — С каких это пор он значится в числе твоих киношных любимчиков?

— Он такой лапочка, — мечтательно вздохнула Фиби. — Хотя для меня он слишком стар. Как и Мел Гибсон или Харрисон Форд.

— Глупые фантазии. — Прю встала и взяла в руки камеру. — Надо побродить вокруг, пофотографировать: надо выглядеть натурально. Не хочу, чтобы Луиза что-нибудь заподозрила и выставила нас отсюда.

— Захвати мне по пути чего-нибудь сладенького и не бросай меня надолго, — жалобно протянула Фиби.

— Джефферсон будет здесь только часа через два, я за это время успею сто раз вернуться. Если повезет, сможешь дотронуться до него здесь, в палатке, до того, как он начет свою речь. — Прю заметила, как погрустнели глаза сестры. — Ты уверена, что сможешь посидеть тут одна?

— Шутишь? — Фиби, уже вновь улыбаясь, обвела рукой помещение. — Море кофе, приятная компания. Что еще нужно для счастья?

С камерой под мышкой Прю направилась к выходу фотографировать Луизу.

— Все просто прекрасно!

Пайпер расстегнула заколку и потрясла головой, чтобы распушить собранные до того в хвост волосы. Впервые за минувшую неделю она была абсолютно уверена в том, что сделала умный ход, решив вложить львиную долю ограниченного рекламного бюджета в это кафе.

Джимми, два его друга и Рик только что закончили расставлять столы, стулья и все прочее, включая пресловутый холодильник, работая с потрясающей энергией и быстротой. Они даже успели протянуть электрические кабели для выступления "Хард Крэйкерс", хотя группа должна была прибыть только во второй половине дня. А до тех пор их заменит музыкальный центр — легкая, приятная музыка, специально подобранная Джимми, поможет создать в кафе уютную атмосферу.

Сэнди и Моника, две официантки из клуба, вызвавшиеся поработать в мини-кафе, двигаясь в такт музыке, застилали столы клетчатыми красно-белыми скатертями, попутно расставляя на них горшки с красной геранью и придавливая металлическими салфетницами стопки рекламных листков клуба, чтобы их не унесло ветром.

Благотворительная ярмарка обещала оправдать все ожидания, только бы здесь не объявился мстительный Атулак. Пайпер ощупала амулет в кармане и машинально потерла шею. Ее обезглавливание, вероятно, заставит Лео тут же примчаться к ней, где бы он ни был, только она сильно сомневалась, что его целительные силы вернут ей отсеченную голову.

— Ух ты! Какая красотища!

В палатку вошла Прю, постояла, сложив руки на груди, оценивающе оглядела интерьер и одобрительно кивнула.

Пайпер тут же просияла, несмотря на удручающие мысли.

— Тебе не кажется, что это чересчур? В клубе мы не ставим на столиках герань.

— Нет, все отлично. И мои фотографии пришлись к месту. — Прю подошла к деревянному стенду, установленному у левой стены, где были пришпилены снимки клуба. — Хорошо получилось, правда?

— Да, большое тебе спасибо. — Пайпер поймала себя на том, что продолжает потирать шею, и сунула руки в карманы. — Что с Джефферсоном?

— Ну, я выяснила, что не далее как сегодня утром он еще пребывал в добром здравии и без пятнадцати одиннадцать обещал появиться на ярмарке.

Пайпер достала из кармана свернутое расписание.

— Тремэйн выступает сразу после него, в одиннадцать сорок пять.

Прю нахмурилась:

— Интересно, на руку ли это Атулаку? Только бы Фиби успела прикоснуться к Джефферсону до того, как он взойдет на трибуну. — Прю украдкой огляделась, чтобы убедиться в отсутствии поблизости любопытных ушей. — Я понимаю, что мы не можем использовать сама-знаешь-что при таком скоплении народа, но на всякий случай тебе лучше быть там.

— Моральная поддержка — ничего больше. — Пайпер знала, что, если понадобится, все равно придется рискнуть, но только в самом экстренном случае. Она оглянулась на павильон. — Где Фиби?

— В павильоне VIP, ждет встречи с Брюсом Уиллисом.

Прю положила камеру на стойку, полукругом опоясывавшую помещение палатки, и, присев на табурет, тут же подскочила, увидев направляющегося к ним Рика с отверткой в руке.

— Фиби знакома с Брюсом Уиллисом? — спросил Рик, хмуря лоб под взлохмаченной челкой.

— Для меня это тоже большая новость, — усмехнулась Пайпер, пододвигая себе стул. — Кстати, хорошо, что ты догадалась захватить камеру. Когда к нам заглянет Брэд Питт, надо будет запечатлеть этот торжественный момент.

Рик от изумления открыл рот:

— Вы знакомы с Брэдом Питтом?

— Да, близкие друзья. — Пайпер, не удержавшись, прыснула. — Конечно, нет.

— Не волнуйся, Рик, — сказала Прю. — Я-то знаю, что Фиби нравятся высокие загорелые блондины. А Брюс — коротышка и почти лысый.

"Похоже, очевидный интерес Рика к Фиби совсем лишил беднягу чувства юмора", — подумала Пайпер. Он совсем не понимал шуток.

— К тому же Фиби не знакома ни с одной кинозвездой, — прибавила она.

Фиби с любопытством разглядывала сидящего напротив седовласого мужчину. Это был, конечно, не Брюс Уиллис, но он снимался в десятках фильмов и телевизионных передач. Фиби видела это лицо сотни раз, но сейчас, как ни силилась, не могла вспомнить его имени.

— Самое смешное началось, когда он нагнулся и его штаны лопнули сзади по шву, — хихикнул стареющий актер. — Он заставил уничтожить пленку.

— Должен же он был сохранить свой имидж? — улыбнулась Фиби.

— Кстати, у него вставная челюсть. — Актер ухмыльнулся и подмигнул Фиби. — Только я вам этого не говорил.

— Не волнуйтесь, я умею хранить секреты, — заверила его Фиби.

— Знаете ли, я до сих пор получаю скромные роли то тут, то там, а его никто не видел на большом экране вот уже больше десяти лет. Да и на маленьком тоже. — Хрипловатый смешок актера был настолько заразителен, что Фиби, не выдержав, расхохоталась с ним за компанию.

После ухода Прю она целый час провела в одиночестве, читая очередной бульварный роман, завалявшийся у нее в сумке. Потом минут тридцать она, раскрыв рот, глазела на местных телевизионных персонажей и актеров театра и кино, многих из которых узнавала с первого взгляда. Они входили и выходили, отдохнув от назойливого внимания толпы либо размяв язык перед микрофоном. Младшее поколение киношной элиты, казалось, полностью игнорировало Фиби. Лишь некоторые улыбались ей, кивали или здоровались, проходя мимо. Никто ее здесь не знал, как, впрочем, и она.

Потом вдруг к ней подошел ее обаятельный седовласый собеседник, с коробкой конфет в одной руке и чашкой кофе в другой, и в витиеватых выражениях испросил разрешения присесть. Фиби не могла отказать ему, поскольку все остальные стулья за столиками были заняты. Так что последние полчаса она покорно играла роль слушателя, пока этот забавный старичок рассказывал разные случаи из своей творческой биографии.

В принципе Фиби не имела ничего против общества пожилого актера. Проблема была только в одном. Потянувшись за салфеткой, он случайно коснулся ее руки.

Видение было первым за день, и, наверное, поэтому эффект был не столь сильным, как можно было ожидать. Огромным усилием воли ей удалось сохранить обычное выражение лица, стойко выдержав жестокий приступ головной боли и тошноты, однако это было еще не все. Теперь она мучилась сомнениями, стоит ли предупредить этого милого, трогательного старичка о том, что у него на трибуне, прямо во время речи, прилюдно выпадет вставная челюсть.

— А вот и Ноэл.

Женщина за соседним столиком поспешно собрала бумаги и сунула их в портфель.

Фиби, вытягивая шею, попыталась разглядеть входящего в павильон человека. Высокий блондин с искренней ребяческой улыбкой появился в окружении своей многочисленной свиты, среди которой Фиби заметила рыжеволосую Дженни, Чарли с блокнотом, усача и его тощего вредного напарника — неприступных телохранителей кандидата, с которыми сестры Холлиуэл познакомились накануне вечером в штаб-квартире предвыборной кампании. Вокруг суетились фотографы и репортеры.

Но Прю с Пайпер не было.

— Кто это? — полюбопытствовал актер, всем корпусом поворачиваясь на стуле и оглядывая виновника поднявшейся суматохи.

— Ноэл Джефферсон, — ответила Фиби. — Баллотируется в конгресс.

Когда толпа на мгновение расступилась, Фиби заметила, что Джефферсон обнимает за талию миловидную женщину в широкополой соломенной шляпе, которая держала за руку бойкого веснушчатого мальчугана лет восьми.

"Не женат, но, похоже, влюблен по уши", — отметила про себя Фиби, проникаясь невольной жалостью к Прю. Все их разговоры о Джефферсоне во время пикника, намеки на возможные романтические отношения между ним и сестрой — все это, конечно, было в шутку. Но теперь даже помечтать нельзя о самом безобидном флирте — какой флирт, когда рядом его подружка?

Фиби посмотрела на часы и встала. Выступление Джефферсона начиналось через пять минут.

— Проклятые политиканы сегодня пользуются большей популярностью, чем актеры. — Старик, пренебрежительно фыркнув, покачал головой и повернулся к Фиби: — Вы что, уже уходите? Как жаль! Я только начал входить во вкус!

— Да, было очень приятно с вами пообщаться, но мне действительно надо идти. — Наконец решившись — она не могла допустить, чтобы этот милейший человек опозорился на глазах у всех, — Фиби наклонилась к актеру и прошептала ему в самое ухо: — Извините, неловко вам об этом говорить, но перед тем, как поднимитесь на сцену, проверьте свои зубные протезы. Пожалуйста, не обижайтесь на меня.

Старик поднялся и с чувством пожал ей руку:

— Ну что вы. Спасибо вам.

— Если смогу, обязательно послушаю вашу речь.

Фиби поспешно двинулась к Джефферсону, лавируя между столиками, где было не так много народа. Ее не беспокоила охрана, которая сегодня не могла ее задержать: кандидат никому не отказывал в рукопожатии и тряс все руки подряд, надеясь тем самым снискать расположение избирателей. Больше всего ее тревожило то, что, прежде чем доберется до Джефферсона, она, столкнувшись с кем-нибудь по пути, может испытать сильнейший шок, и тогда редкий шанс будет упущен. Скользнув взглядом по павильону, она выбрала самый нерискованный, по ее мнению, маршрут.

Скрестив руки на груди, Фиби без всяких инцидентов прошла между столиков и остановилась в нескольких футах от сгрудившейся вокруг Джефферсона толпы, раздумывая, как быть дальше.

— Каковы ваши взгляды относительно финансовой реформы? — спросил один тележурналист.

Джефферсон, как всегда, постарался ответить на поставленный вопрос без всяких уверток.

— Мы должны четко разграничить политику и финансы, — заявил он, — чтобы наши государственные деятели на любом уровне сохраняли объективность, не преследуя собственных корыстных целей. Единственным приоритетом и основной заботой правительства должны быть люди, голосовавшие за него на выборах.

При иных обстоятельствах Фиби непременно бы зааплодировала.

Газетные репортеры и тележурналисты полукругом обступили Джефферсона спереди. Усач и вредина стояли немного поодаль, по бокам от кандидата, его подруги и ребенка. На заднем плане этой композиции Фиби вдруг заметила машущих ей руками Пайпер и Прю.

Повертев головой, Фиби быстро сообразила, что Пайпер не сможет «заморозить» всех присутствующих. Помимо людей, собравшихся в павильоне, целые толпы прогуливались снаружи. И еще в аудитории ожидали выступления Джефферсона человек сто. Почти все они внимательно следили за ходом импровизированной пресс-конференции.

— Хочу шоколадку. — Ребенок потянул мать за руку. Женщина, нагнувшись, шикнула на него.

— Подожди минутку, Пол.

Поймав взгляд Прю, Фиби подняла руку и сделала сестре знак, что попробует пробраться к Джефферсону сзади. Можно использовать толпу в качестве прикрытия: если она, пожав руку кандидату, потеряет сознание, то привлечет к себе не слишком много внимания. Достаточно будет лишь слегка коснуться его спины, руки или плеча, так что среди всеобщего оживления никто ничего не заметит.

Прю и Пайпер посовещались между собой, потом Прю незаметно поднырнула под натянутые веревки, чтобы на всякий случай подстраховать сестру.

Осторожно двигаясь вдоль самого края толпы, чтобы никого не задеть, Фиби двинулась к своей цели, и, когда она была уже близка, толпа всколыхнулась, как единый живой организм, и подалась вперед: Джефферсона пригласили на трибуну.

Фиби, от отчаяния стиснув кулаки, растерянно застыла на месте. Прю озадаченно посмотрела на сестру. Снаружи с ощущением полной беспомощности наблюдала за происходящим Пайпер.

Понимая, что, если Джефферсон на этот раз ускользнет, им может не представиться другого такого случая, Фиби решительно двинулась к кандидату как раз в тот момент, когда он, повернувшись к публике спиной, вместе со своими телохранителями пошел к подмосткам.

И в ту же долю секунды веснушчатый малыш вырвался от державшей его за руку матери и метнулся в сторону Фиби.

Инстинктивно отпрянув назад, Фиби, покачнувшись, медленно осела на землю. Перед глазами замелькали яркие вспышки видений.

…вцепившись ручонками в железные перила, мальчик кричит от страха, видя, как… Ноэл Джефферсон падает с самой вершины колеса обозрения…

Глава 13

Все произошло так быстро, что Прю даже не успела среагировать.

— Пол! — взвизгнула женщина в соломенной шляпе, когда Фиби, потеряв сознание, упала на землю.

Прю, протискиваясь к сестре сквозь толпу репортеров, мельком увидела встревоженное лицо обернувшегося на крик Джефферсона.

— Что случилось? — хмуря брови, спросил он.

— Волноваться не о чем, сэр. — Громила-телохранитель повлек Джефферсона к сцене.

Охранник с серыми глазами вернулся было проверить, что с мальчиком и женщиной. Мать, сидя на корточках, обнимала малыша. Фиби охранник не заметил. Убедившись, что все в порядке, он поспешил назад, к Джефферсону.

— Я не хотел, — шмыгал носом мальчуган, сдерживая слезы. — Но ты сказала, что мне можно взять шоколадку!

— Не плачь, Пол.

Мать мальчика тронула Фиби за плечо — та лежала, скорчившись, на земле, держась за живот, с исказившимся от боли лицом.

Подоспевшая Прю решительно отстранила женщину:

— Позвольте, это моя сестра.

— Мне кажется, ей очень больно. — Женщина бросила сочувственный взгляд на Фиби. Прю, проскользнув мимо нее, опустилась на колени рядом с сестрой. — Даже не верится, что Пол мог ее так сильно ударить.

Прю краем глаза заметила Пайпер, та что-то запальчиво объясняла женщине у входа. Положив голову Фиби к себе на колени, Прю ободряюще улыбнулась расстроенной матери мальчика:

— Он не виноват. Она… ей просто стало дурно.

— Если вы в этом уверены… — Женщина заколебалась, не решаясь уйти.

— Уверена. Ей нужно на воздух. Просто здесь очень душно. — Прю вздохнула с облегчением, когда женщина, взяв за руку сына, удалилась. Малыш перестал плакать, как только ему пообещали перед уходом домой сводить в парк аттракционов.

Поскольку видение Фиби было вызвано столкновением с мальчиком, Прю на всякий случай проследила глазами, в какую сторону они пошли. Женщина, усадив сына на стул рядом с трибуной, встала рядом, приготовившись слушать речь Джефферсона. Один из репортеров поспешил уступить ей место.

Удостоверившись, что мальчику пока ничего не угрожает, Прю поискала глазами Пайпер. В этот момент Фиби застонала и открыла глаза. Пайпер вскинула руку, собираясь «заморозить» упрямую фурию, не пускающую ее внутрь.

— Пайпер! — предостерегающе крикнула Прю.

Карие глаза Пайпер сверкали гневом, но выражение ее лица смягчилось, когда она увидела, что Фиби пошевелилась. Подав сестре знак, она вышла наружу.

— Что случилось? — спросил пожилой мужчина, выглядывая из-за плеча Прю. — Вызвать "911"?

— Не нужно. — Раздраженная устремленными на них со всех сторон любопытными взглядами, Прю сказала это, наверное, чуть более резким тоном, чем следовало бы. Ей не нравилось, что они с Фиби стали объектом всеобщего внимания.

Фиби медленно села и сделала глубокий вдох. Слабо улыбнувшись старику, она прошептала:

— Со мной все в порядке. Правда.

— Ей нужен полный покой. — Прю помогла сестре подняться на ноги, придерживая ее рукой за талию. — Спасибо, я справлюсь сама.

Кивнув, благожелатель отступил назад, пропуская Прю и Фиби к выходу.

Снаружи Прю увидела Пайпер, нервно мерившую шагами тропинку в тени раскидистого дерева. Проходя мимо рядов стульев, Прю невольно отметила про себя ораторское искусство Джефферсона. Его глубокий, хорошо поставленный голос буквально покорил аудиторию, с трепетом ловившую каждое его слово. Приятная манера речи, рассуждения об альтернативных источниках энергии и необходимости сохранения природных богатств для будущих поколений еще более укрепили решимость Прю сделать все возможное ради спасения кандидата.

"Если только удастся обнаружить источник опасности прежде, чем…" — думала она с нарастающим беспокойством.

— Как она? — встревоженно спросила Пайпер, как только они приблизились.

— Мальчик. — Голос Фиби дрожал, выдавая внутреннюю панику. Вместе с сестрами она опустилась на траву. — Где он?

— Слушает речь Джефферсона, — ответила Прю. Фиби вздохнула с явным облегчением, прислоняясь спиной к шершавому стволу.

— Хорошо. Значит, у нас еще есть время.

— До чего? — спросила Пайпер.

— Что-нибудь серьезное, да? — Прю ненавидела оказывать давление на Фиби, когда та находилась в таком состоянии, но другого выхода не было: они до сих пор ни на шаг не приблизились к своей цели, а она подсознательно чувствовала, что желание Тремэйна должно осуществиться в самом ближайшем будущем. Ей даже думать не хотелось, что придется выбирать между спасением мальчика и кандидата. — Что случится с Полом, Фиби?

— Ничего особенного, если не считать нервного потрясения… — Фиби передернулась, — когда он увидит падение Ноэла Джефферсона с колеса обозрения.

Пайпер тихо охнула и села прямо.

Прю заглянула в измученные глаза сестры. Благодаря неожиданному повороту обстоятельств они раздобыли необходимую информацию, но сейчас Прю беспокоило другое. Вспоминая слова профессора Рубина об Атулаке, она гадала, какую роль суждено было сыграть мальчику в цепи плачевных событий, начальным звеном которой стало желание Тремэйна. И, помимо катастрофических последствий избрания в конгресс Тремэйна, как отразится ужасная сцена гибели Джефферсона на судьбе маленького Пола?

Прю тряхнула головой, гоня прочь мрачные мысли. Никаких катастрофических последствий не будет, если Джефферсон выживет, и сейчас его судьба зависела от Зачарованных.

— Я слышала, как мама Пола обещала сводить его в парк аттракционов, — вспомнила Прю. — Нужно сделать так, чтобы они туда не пошли.

— А что, это идея. — Пайпер бросила взгляд в сторону мини-кафе своего клуба и вздохнула: — Джимми и девочки обо всем позаботятся, Рик тоже решил остаться, на случай, если будет большой наплыв клиентов.

— Могу поспорить, что дело не в этом, — улыбнулась Прю, глядя на Фиби. — Он сражен наповал огнем чьих-то красивых глаз.

— Да? — На лице Фиби вспыхнула и тут же растаяла улыбка. Она поднялась. Ее до сих пор била дрожь, и, чтобы не упасть, ей пришлось прислониться к дереву. — Если мы собираемся перехватить Джефферсона по пути в парк, нужно спешить.

— Может, тебе лучше пока отдохнуть? — предложила Пайпер.

— Нужно добраться туда раньше его, — возразила Фиби. — В моем наркотическом состоянии я еле ноги передвигаю.

— Хорошо. — Прю вскочила с земли, отряхивая джинсы. — Идем.

Сестры медленно побрели к незанятому столику для пикника в нескольких сотнях ярдов от павильона, где выступал Джефферсон. Пайпер с трудом подавляла желание взглянуть на небо. Если Атулак решит нанести удар, его все равно не увидеть. От этой мысли ее бросало в дрожь, хотя при других обстоятельствах этот парадокс, возможно, вызвал бы у нее улыбку. Из всех безобразных демонов, мстительных колдунов и прочей нечисти, с которой им доводилось вступать в схватку и побеждать, только это сотканное из воздуха, невидимое существо повергало ее в суеверный ужас.

— И сколько нам еще ждать? — в нетерпении проговорила Пайпер, усаживаясь на деревянную лавочку.

Фиби покачала головой, с наслаждением вытягивая под столом немеющие ноги.

— Наверное, недолго, — предположила Прю, садясь рядом с Фиби, лицом к автостоянке. — Пол после речи Джефферсона не даст матери покоя.

— Жаль, что он не один, — сказала Фиби, бросив выразительный взгляд на Прю. — Я имею в виду Ноэла Джефферсона. По моим впечатлениям, между ним и мамой Пола полная взаимность.

— Ноэл Джефферсон интересует меня исключительно с точки зрения спасения его жизни, жизни ребенка и всего мира, — с пылом возразила Прю.

"Кого она хочет обмануть", — подумала Пайпер. Она оглянулась на павильон, с минуты на минуту ожидая появления Джефферсона. Его выступление, очевидно, уже заканчивалось, и публика потянулась к выходу.

— Внимание, — предупредила Пайпер.

— А как мы заставим его повернуть назад? — спросила Фиби.

— Я уверена, мы обязательно что-нибудь придумаем, — сказала Прю. — Я как раз над этим размышляю.

Пайпер перевела взгляд на автостоянку. Внимание ее привлекла толпа тележурналистов, следующая по пятам Стивена Тремэйна, который направлялся к павильону. Проходя мимо, Тремэйн, подняв глаза, заметил сестер, поколебался минуту, потом повернул в их сторону.

— Вот так встреча, — шепнула Пайпер, глядя на приближающегося в сопровождении своей свиты кандидата.

— Мисс Холлиуэл? — обратился Тремэйн к Прю. В отличие от Джефферсона, одевшегося, сообразно погоде, в светлые тона, Тремэйн был в строгом черном костюме с иголочки, при галстуке и в отполированных до зеркального блеска ботинках.

— Мистер Тремэйн. — Прю натянуто улыбнулась. — Какой сюрприз.

— Рад видеть вас в добром здравии. — Голос кандидата звучал вполне искренне. — Ваши редакторы прислали мне фотографии, и я хотел лично выразить вам свою признательность. Отличная работа.

— Спасибо. — Прю вежливо улыбнулась, не давая повода к продолжению разговора.

"Сейчас некогда обмениваться любезностями", — подумала Пайпер, увидев, как с другой стороны приближается толпа, сопровождающая Ноэла Джефферсона.

Тремэйн, однако, не спешил уходить. Протягивая Прю ладонь для рукопожатия, он задел плечо Фиби.

Фиби, тихо охнув, закатила глаза и уронила голову на стол. Пайпер вскочила, засуетившись вокруг потерявшей сознание сестры.

— Что… — Тремэйн умолк, повинуясь раздраженному жесту Прю. — Может, стоит вызвать "скорую"?

— Нет, это у нее от жары. Ничего серьезного, — сбивчиво объяснила Прю. — Спасибо за беспокойство, но будет лучше, если вы уйдете.

Тремэйн помялся в нерешительности, затем повернулся к ним спиной и сделал знак своим людям двигаться дальше.

Пайпер, просунув руку под голову Фиби, с ужасом поняла, насколько обморок сестры осложнил ситуацию. Она в полном отчаянии смотрела, как Ноэл Джефферсон в окружении избирателей и журналистов шагает в сторону парка аттракционов — навстречу неминуемой гибели.

Фиби, приходя в сознание, застонала от боли.

Новое видение поразило Фиби с невиданной силой, соразмерной с тяжестью представшей мысленному взору картины. Безмолвный вопль поднялся из глубин сознания: процветающий Сан-Франциско на глазах приходил в упадок и запустение. Город погрузился во тьму — задернутые наглухо шторы, обшарпанные здания, осколки стекла на сером асфальте, пустынные, грязные улицы. Ветер срывал с дымящихся деревьев пожухшую, обугленную листву. Изнуренные люди бродили по аллеям — немые призраки, у которых не осталось сил жить.

Фиби в ужасе смотрела, как город постепенно уменьшается в размерах, и вот он уже был весь перед ней словно на ладони. На секунду затерявшись в густой серой дымке, в следующий миг Сан-Франциско исчез в ослепительной вспышке молнии. Грянул гром, и все вокруг стало черным.

Слезы горечи струились по щекам Фиби, побывавшей в сердце грядущего Армагеддона.

— Очнись, очнись…

Повинуясь голосу Прю, Фиби усилием воли вернула себя к реальности. От тошноты саднило глотку, желудок будто жгло раскаленным железом. В мозг вонзались длинные иглы боли, не давая собраться с мыслями.

— Фиби, — нежно потрепала ее по руке Пайпер. — Что ты видела? Что произойдет с Тремэйном?

Сердце Фиби билось так часто, что было трудно дышать. Впившись пальцами в руку Пайпер, она медленно подняла голову.

— Он погибнет вместе со всеми, — сорвался с губ хриплый шепот. — В ядерной катастрофе.

— Как… — задохнулась Прю.

— Не важно. — Фиби посмотрела на сестер, подпитываясь связывавшей их воедино Силой Трех. — Главное — предотвратить это, спасти Ноэла Джефферсона, чтобы до власти не дорвался Тремэйн.

Прю с Пайпер одновременно посмотрели на автостоянку, потом на Фиби. В глазах их читались тревога и нерешительность.

— Идите! — прикрикнула на них Фиби.

— Ладно. — Прю погладила Фиби по голове и встала. — Мы идем.

Уронив голову на стол, Фиби смотрела вслед сестрам, бросившимся вдогонку за обреченным кандидатом. Крупные слезы, стекая по щекам, капали на шершавую поверхность стола. Из груди Фиби вырвался прерывистый вздох. Она сделала все, что могла. Теперь тяжкое бремя ответственности за судьбу мира лежало на хрупких плечиках Пайпер и Прю.

— Как может один человек устроить ядерную катастрофу? — переводя дыхание, спросила Пайпер, вместе с Прю останавливаясь возле детской карусели.

— А Фиби когда-нибудь ошибалась? — Согнувшись пополам и уперев руки в колени, Прю, тяжело дыша, краем глаза следила за Джефферсоном.

Фотографы, репортеры, агитаторы и мама Пола отошли в сторону. Кандидат, взяв за руку мальчика, направился к колесу обозрения.

— Нет, ни разу. — Пайпер достала из кармана заколку, вместе с ней вывалился кожаный мешочек с амулетом и упал на землю. Она нагнулась, чтобы его поднять.

В тот же момент Прю услышала тихий свист. Звук стал громче, в лицо дохнуло ледяным холодом.

Атулак! Не успев даже вскрикнуть, Прю в шоке смотрела, как-будто в замедленной съемке, пальцы Пайпер тянутся к амулету. Воображение ее уже рисовало страшную картину: голова сестры катится по земле, отделенная от тела молниеносным ударом невидимого меча.

Стряхнув оцепенение, Прю вскинула голову. С губ ее был готов сорваться крик ярости, и вдруг она почувствовала, что невидимое существо внезапно улетучилось.

Пайпер выпрямилась, убрала кожаный мешочек в карман, откинула волосы за спину и, перехватив растерянный взгляд сестры, в недоумении уставилась на нее:

— В чем дело?

— Амулет действует. — Прю нервно улыбнулась. Пайпер посмотрела в небо, рукой схватившись за горло:

— Ты уверена?

— Полевые испытания прошли успешно. — Прю усмехнулась, наблюдая запоздалую реакцию сестры, но радоваться ее чудесному спасению было некогда. Ноэл Джефферсон и Пол уже стояли первыми у заградительного барьера перед колесом обозрения. — Шевелись. Нужно успеть переговорить с Джефферсоном до того, как он сядет в кабинку.

Пайпер молча кивнула. Быстрым шагом сестры пошли к колесу. Между тем механик высадил из остановившейся у помоста кабинки людей. Джефферсон пропустил мальчика вперед, подождал, пока он сядет, пристегнул его ремнем, потом сел с ним рядом.

Прю ускорила шаг, не представляя себе, что они скажут кандидату. Ничего убедительного в голову не приходило. Если они скажут Джефферсону правду, он решит, что им место в психушке.

Механик закрыл дверцу кабинки, и тут Прю бросилась вперед:

— Подождите!

Проблема, что говорить, вдруг отпала сама собой: телохранители Джефферсона, обернувшись на голос, сразу же узнали настырную незнакомку. Нетрудно было вообразить, какие мыслительные процессы происходили у них в голове, когда они бросились наперерез бегущим девушкам. Охранники не проводили различий между фанатичными поклонницами и злостными террористками: их основной задачей было не подпускать чужих к оберегаемому объекту.

Сердце Прю затрепетало, когда механик запустил колесо. Кабинка Джефферсона медленно поползла вверх, и на ее месте оказалась другая кабинка — последняя пустая на огромном колесе.

— Некогда с ними разговаривать, — сказала Пайпер сестре, остановленная телохранителями. — Мне кажется, эту ситуацию можно рассматривать как экстремальную, как ты думаешь?

— Даже более чем, — ответила Прю. — Можешь считать, разрешение получено.

Пайпер «заморозила» охранников, людей в ближайшем радиусе и само колесо. "Слишком рискованно, — подумала Прю, проносясь мимо людей, ожидающих своей очереди, и неподвижного механика, чтобы запрыгнуть в кабинку, — но совершенно необходимо".

— Поехали, — взмахнула рукой Пайпер, приводя колесо в движение.

Механик моргнул, пожал плечами и молча закрыл дверцу кабинки без всякой задней мысли. Прю объяснила это автоматизмом, выработавшимся у него за месяцы, а то и годы рутинной работы, но смогла спокойно вздохнуть, только когда он сел на стул и, дернув рычаг, запустил аттракцион.

Однако телохранители Джефферсона восприняли исчезновение сестер не столь безразлично. Ошеломленно вертя головами по сторонам, они явно начинали нервничать, сбросив маску самоуверенного спокойствия. Когда усатый охранник, оглянувшись через плечо, увидел сестер, Прю расплылась в улыбке и помахала ему рукой.

— Останови эту штуку! — Охранник бросился к механику. — Быстро!

Но тот лишь равнодушно отмахнулся:

— Отстань, приятель!

Поднимаясь вверх вслед за кабинкой Джефферсона, Прю с любопытством наблюдала за растерявшимися вконец телохранителями. Когда же они с Пайпер стали приближаться к вершине круга, она сосредоточила все внимание на Джефферсоне, чья кабинка уже начала спускаться вниз. Ни она, ни Пайпер в эти несколько минут не сказали друг другу ни слова.

Вцепившись в перила кабинки, Пайпер смотрела вниз, напрягшись каждым мускулом тела в ожидании того самого рокового момента, когда исход дела решала быстрота реакции.

Колесо продолжало вращаться, но Прю не трогали ни красота четкой линии горизонта, ни карнавальная атмосфера праздника, ни разворачивавшиеся внизу пейзажи городского парка. Взгляд ее был прикован к движущейся перед ними кабинке.

На пятом круге ее внимание отвлек резкий свист пронесшегося совсем рядом Атулака. Появление духа напомнило ей о реальной опасности, которую они по недомыслию не брали в расчет. Фиби не видела, из-за чего упал Джефферсон и лежал ли он на асфальте с головой или без нее.

Прю вынула из кармана защитный амулет. Крепко зажав его в кулаке, она, чутко прислушиваясь к вновь нарастающему свисту, застыла в напряженном ожидании. Те несколько секунд, за которые кабинка.

Джефферсона перевалила через вершину колеса, показались ей вечностью. Улучив момент, она бросила свой амулет на крышу кабинки кандидата. Заметив, что он соскальзывает, Прю телекинезом сбросила его с крыши на пол, к ногам Джефферсона.

Пайпер округлила глаза, услышав над самым ухом визг Атулака.

— Не волнуйся, — сказала Прю, продолжая наблюдать за Джефферсоном, когда, проехав близко от земли, они снова стали подниматься. — Твой амулет защитит нас обеих.

— Надеюсь, ты не… — Пайпер прервал на полуслове скрежет металла.

Сестры подскочили от неожиданности. Встав на ноги и вцепившись в перила, они спиной прислонились к железным прутьям кабинки, головой упираясь в потолок. Тут Прю посмотрела вниз и вскрикнула.

Кабинки с двух сторон крепились к колесу специальными приспособлениями, которые, вращаясь по мере движения колеса, фиксировали кабинку в вертикальном положении. С внешней стороны кабинки, в которой находились Джефферсон с мальчиком, крепление оторвалось, и она накренилась.

Пайпер вскинула руки, «замораживая» колесо обозрения и толпящихся внизу людей.

Прю быстро оценила ситуацию. Мальчик замер с открытым от страха ртом, надежно удерживаемый ремнем безопасности, руками схватившись за перила.

Ремень Джефферсона лопнул. Когда это произошло, он не успел удержаться за прутья кабинки и начал соскальзывать. Как только действие чар Пайпер кончится и колесо снова придет в движение, он, сломав телом хлипкую дверцу, вывалится наружу и, упав с высоты семидесяти футов, разобьется насмерть.

— Надеюсь, ты знаешь, что делать, — бросила Пайпер сестре, — потому что долго он так не протянет.

— Поняла. — Прю, затаив дыхание, приготовилась действовать, пытаясь рассчитать каждое свое движение. Когда время снова пойдет вперед, кабинка вместо вертикального примет горизонтальное положение, держась только на одном креплении. И у нее будет всего несколько секунд перед тем, как кабинка с депутатом окажется на гребне колеса, потому что, едва она начнет снижаться, пол их собственной кабинки заслонит обзор и Прю не сможет использовать свою силу.

Немую сцену прервал отчаянный визг Пола, заглушивший грохот работающего механизма, веселую музыку и громкий ропот, пронесшийся по оцепеневшей от ужаса толпе.

Джефферсон уцепился за перила, но хватка его начала ослабевать, когда пол стал уходить у него из-под ног. Сконцентрировавшись на кандидате, Прю удержала его силой телекинеза, не дав соскользнуть вниз. Пол, впившись руками в железные прутья, уже не сидел, а висел на ремне безопасности, стягивавшем его грудь.

Кабинка так сильно накренилась, что сиденье Джефферсона оказалось на потолке, сиденье с противоположной стороны — снизу, а пол и крыша стали стенами.

Лоб Прю от натуги покрылся холодной испариной, когда она опустила ошеломленного кандидата на новый «пол» кабинки и продолжала удерживать от падения, пока кабинка не достигла верхней точки.

— Да схватись же ты за чертовы перила, — раздраженно пробормотала Пайпер.

В висках у Прю гулко стучал пульс. Она с тревогой наблюдала, как Джефферсон правой рукой схватился за металлическую перекладину, подтянул к себе левое колено и носком ботинка уперся в железный выступ сиденья. Мальчик теперь болтался у него над головой. Ноги его свисали на плечи и грудь кандидата. Джефферсон свободной рукой обхватил испуганного ребенка.

Застыв в напряжении с вытянутыми вперед руками, Прю встретилась с Джефферсоном взглядом как раз в тот момент, когда его кабинка подъезжала к гребню колеса. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, и Прю вдруг захотелось, чтобы это длилось вечно. Болтающаяся кабинка, оказавшись на вершине, дернулась — Прю увидела, как вздулись мускулы на руках Джефферсона, перед лицом его болтались ноги малыша — и медленно поползла вниз. Кандидат исчез из поля зрения, и Прю не могла уже больше ничем ему помочь.

Пронизывающий ветер свистел в спицах колеса. Сестры в бессилии сели. Прю, перегнувшись через перила, затаив дыхание, смотрела вниз. Она видела только ноги мальчика и носок ботинка Джефферсона, которым он упирался в сиденье. Когда колесо замедлило ход и наконец со скрипом остановилось, малыш перестал кричать.

— Что ж, это было интересно, — заметила Пайпер. Слегка качнув корзину, она села на место и принялась смотреть, как внизу суетятся телохранители и вызванные спасатели, собираясь доставать Ноэла Джефферсона и Пола из болтающейся на одном креплении корзины.

Прю, вздохнув было с облегчением, снова насторожилась, услышав зловещий свист вернувшегося из поднебесья Атулака.

— Что это? — нахмурилась Пайпер, когда Прю взяла ее за руку.

— Держись.

Прю прижалась к Пайпер, надеясь, что сила амулета сестры защитит их обеих от мести разъяренного Атулака. Они так увлеклись спасением Джефферсона, что совсем позабыли о том, что и им самим грозит не меньшая опасность.

Режущий ухо звук приближался. Прю зажмурилась. Волосы разметались на ветру, сопровождающем стремительный полет духа. Короткий крик вырвался у нее из груди, когда щеки ее коснулся сгусток ледяного воздуха.

И все стихло.

Глава 14

Фиби, собравшись с духом, медленно добрела до парка аттракционов и наблюдала за происходящим у подножия колеса обозрения. Достаточно окрепнув, чтобы встать на ноги, она не могла оставаться на месте и ждать. Превозмогая ноющую головную боль и позывы к тошноте, Фиби поплелась вслед за сестрами к месту трагедии, чтобы поддержать их в трудную минуту. Невозможно предугадать, когда может понадобиться Сила Трех.

Но, похоже, на этот раз все кончилось благополучно. Фиби вздохнула с облегчением, увидев, что кабинка с Джефферсоном и мальчиком застыла в нескольких футах от земли. Ноэл и Пол были вне опасности.

Боясь приближаться к толпе, Фиби встала немного поодаль, вместе с остальными наблюдая за разворачивавшейся драмой. Моргали вспышки фотоаппаратов, жужжали камеры — репортеры, приставленные к Джефферсону; спешили запечатлеть на пленке каждый миг чудесного спасения будущего конгрессмена. Фиби усмехнулась: это событие обещало стать главной сенсацией на всех телевизионных каналах, затмив другие репортажи. Она уже воображала передовицы утренних газет, пестрящие заголовками вроде "Кандидат в конгресс спасает от гибели себя и ребенка". "Да, это происшествие запомнится надолго, — подумала Фиби, — даже если никто никогда не узнает, что на самом деле случилось на колесе обозрения".

От толпы отделился оператор с камерой наперевес и, проносясь мимо, толкнул Фиби в плечо.

— Извините! — крикнул он, не оборачиваясь на бегу.

"Хочет опередить конкурентов", — улыбнулась Фиби. Жаль, она не успела сообщить ему, что в ближайшем будущем с ним не случится ничего страшного. Ей, кстати, тоже на этот раз повезло: у нее не возникло никаких видений, но впредь нужно поостеречься. Во избежание случайных столкновений Фиби вклинилась в узкий проход между входом и выходом с аттракциона. Приподнявшись на цыпочки, она помахала рукой Пайпер и Прю, но они сидели с закрытыми глазами и не видели ее. Что ж, неудивительно — пережить такое сильное потрясение. Застрять в семидесяти футах над землей — от такого у кого хочешь будут нервы на пределе, даже у ведьмы.

Как только Джефферсон ощутил под ногами твердую почву, а ребенок был возвращен матери, бригада рабочих приступила к осмотру сломанной кабинки. Отвинтив болты, они сняли ее и убрали в сторону, чтобы механик смог высадить остальных пассажиров. Через несколько минут Прю с Пайпер спустятся на землю.

Несколько полицейских помогали телохранителям Джефферсона удерживать толпу на расстоянии, чтобы она на радостях не затоптала счастливо спасшегося кумира.

Наблюдая за охранниками, Фиби со вздохом подумала, что не ошиблась: она всю ночь не смыкала глаз, волнуясь, что они не смогут оказаться рядом, когда кандидату будет угрожать опасность. На этот раз судьба была благосклонна к ней и Джефферсону, но полагаться на видения, полученные через вторые руки… этой ошибки она больше не совершит.

Когда колесо тронулось, Фиби подошла ближе, чтобы сестры увидели ее, когда спустятся. Джефферсон, отмахиваясь от осаждающих его медиков, решительно направился на выход, а переволновавшаяся женщина не хотела ни на секунду расставаться с сыном. Медики в униформах указывали рукой на карету "скорой помощи". Мама Пола кивала, но предпочла остаться с Джефферсоном. Малыш, положив ей голову на плечо, крепко обвился вокруг матери руками и ногами.

Кандидат был немного растерян, но полностью контролировал свои эмоции и ситуацию, выглядя в глазах публики и прессы настоящим героем. Хотя Ноэл Джефферсон и без того заслуживал чести представлять в конгрессе свой округ, этот мужественный поступок сыграет далеко не последнюю роль в предвыборной борьбе.

Женщина, проходя мимо Фиби, остановилась.

— Ой, я так рада, что вам уже лучше после столкновения с моим непоседой. — Правой рукой прижимая к себе ребенка, левой она поправила выбившуюся из прически прядь волос. И в следующий момент дотронулась до руки Фиби.

Фиби вздрогнула и поспешно отдернула руку, но ожидаемой реакции не последовало.

— Я так переживала, — продолжала женщина, — но ваша сестра сказала, что она сама все уладит.

— Да, Прю в этом разбирается. — Фиби улыбнулась в порыве благодарности этой женщине за заботу и внимание: ведь не всякий спросит о твоем самочувствии, особенно если его сын только чуть не погиб. Понятно, почему она нравилась Джефферсону. У нее были все задатки для того, чтобы стать идеальной женой конгрессмена.

Заметив отсутствие своей спутницы, Джефферсон обернулся и с улыбкой кивнул Фиби. "Собирает голоса", — мысленно усмехнулась Фиби, кивая в ответ. Когда кандидат взял ее за руку, ее ждал очередной сюрприз.

— Ленора рассказала мне, что с вами произошло.

Перед глазами Фиби встал образ цветущего Сан-Франциско, купающегося в солнечных лучах, брызжущих с ослепительно голубого неба. Это было первое нормальное видение с тех пор, как коварный Атулак исполнил ее желание, — картина чудесного будущего, благословенный дар, изгоняющий из сердца все мрачные предчувствия и страхи, посеянные Стивеном Тремэйном.

И если повезет, подумала Фиби, это будет последним необычным видением в ряду кошмаров, пережитых ею по милости Атулака. У нее не возникло никаких ощущений от соприкосновения с Ленорой и репортером. Но это еще не доказывало, что все встало на свои места — отсутствие видений могло просто говорить о том, что будущее этих людей не омрачалось печальными событиями.

— Извините, мэм. — Подошедший сзади механик, взяв Фиби за плечи, подвинул ее в сторону, чтобы пройти к своей будке.

И снова не последовало никакой реакции, что еще больше укрепило Фиби в ее надеждах.

— Вы уверены, что все в порядке? — спросил Джефферсон. — Ни шишек, ни синяков — ничего?

— Никогда не чувствовала себя лучше. — Переполняемая эмоциями, Фиби поспешила сменить тему. Не могла же она объяснить Джефферсону, что его спасение предотвратило страшнейшее бедствие, иначе Сан-Франциско был бы попросту стерт с лица земли? Или что ее способность видеть будущее возвращалась в нормальную колею. — Как ты, Пол? — обратилась она к мальчику. — Наверное, сильно испугался, да? Но все равно ты вел себя очень храбро.

Пол смущенно улыбнулся.

— Он оправится. — Женщина крепче прижала сына к груди. — Он все еще хочет шоколадку.

— В VIР-кафе угощают отличным шоколадом, — с серьезным видом заметила Фиби, подмигнув малышу. — Я съела целых три штуки!

Пол хихикнул.

Джефферсон с нежностью потрепал мальчика по волосам:

— Ты тоже сможешь съесть три, а, Пол?

— Да, дядя Ноэл, только я больше не хочу кататься на колесе обозрения.

— Даю тебе слово, что такого больше не повторится, — засмеялся Джефферсон.

Фиби удивленно вскинула брови:

— Дядя Ноэл?

Джефферсон кивнул и обнял женщину за плечи:

— Познакомьтесь: моя сестра Ленора.

— Очень рада, — улыбнулась Фиби и указала на ворота аттракциона, из которых появились Прю и Пайпер и подошли к ним. — А это мои сестры — Пайпер…

Пайпер протянула руку:

— Приятно познакомиться.

— Здравствуй, Пайпер. — Джефферсон пожал ей руку, но взгляд его был устремлен на Прю. Когда усач и его сердитый напарник, попытавшись вмешаться, шагнули вперед, Джефферсон остановил их жестом.

— …и Прю. Профессиональный фотограф, в данный момент одинока и свободна до конца дня. — Глядя, как вспыхнули от смущения щеки сестры, Фиби, отряхнув с себя груз забот и проблем, снова почувствовала себя прежней болтушкой. Прю была немного застенчива в общении с противоположным полом, и надо было ей помочь, тем более что Джефферсон, судя по его виду, заглотнул наживку. "Как хорошо, — подумала Фиби. — Головная боль прошла, живот не сводило судорогами".

— Мистер Джефферсон, боюсь, моя сестра… — Прю умолкла в замешательстве, когда Джефферсон с чувством сжал ее ладонь обеими руками. — Боюсь, она перегрелась на солнце.

— Вы спасли мне жизнь, — проговорил Джефферсон, глядя ей прямо в глаза.

— Нет, что вы… — Прю многозначительно посмотрела на Фиби, но та была настолько поражена, что не нашлась что сказать.

— Не нужно отпираться, — продолжал Джефферсон. — Я знаю, это звучит странно, но у меня было такое чувство, будто там, на колесе, вы дали мне силы держаться до конца. — Заметив, что вокруг начинает скапливаться толпа, Джефферсон смущенно кашлянул. — Да, кстати, мне, вероятно, скоро понадобятся свежие фотографии.

Прю кивнула:

— Мы что-нибудь придумаем.

— Обсудим это за ленчем, — предложил Джефферсон.

Когда он вместе с Ленорой и веснушчатым племянником уже удалялся, Прю, оглянувшись через плечо, посмотрела на спины телохранителей, следующих за ними на почтительном расстоянии, и злорадно улыбнулась. Пайпер тоже бросила взгляд в их сторону, потом, печально вздохнув, с завистью проговорила:

— Бывают же у некоторых хеппи-энды.

— Да, но поскольку Ноэл Джефферсон скоро станет конгрессменом, это все не серьезно. Не думаю, что Прю хочет переехать в Вашингтон. — Глаза Фиби расширились от удивления, но она тут же постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение: из толпы за спиной у Пайпер вынырнул Лео и, встретившись взглядом с Фиби, приложил палец к губам, прося его не выдавать.

— К тому же она совсем не соответствует имиджу жены политика. — Пайпер вздрогнула, когда подкравшийся сзади Лео закрыл ей руками глаза, и, не долго думая, двинула ему локтем в живот.

Фиби весело подмигнула Рыцарю Света, который, схватившись за живот, скорчился от боли.

— Привет, Лео, — сказала она.

— Лео! — Перепуганная до смерти, Пайпер прикрыла ладонью рот и ошеломленно уставилась на Лео — тот разогнулся, продолжая держаться за живот. Едва оправившись от шока, Пайпер разразилась характерной гневной тирадой: — Черт побери, Лео! Откуда я могла знать, что это…

Лео, не говоря ни слова, взял лицо Пайпер в свои ладони и нежно ее поцеловал.

— …ты. — С сияющими от счастья глазами Пайпер обвила руками шею любимого и порывисто поцеловала его в ответ. Но уже в следующее мгновение, отпустив его, сделала шаг назад, буравя его сердитым взглядом: — Что так долго?

— Мне обещали целых три дня, а может, и больше. — Лео поколебался. — Если, конечно, где-нибудь не случится глобальная катастрофа.

— Не случится, — сказала Пайпер, беря его за руки. — Одну мы уже предотвратили, а две на неделе — это уже слишком.

— Это точно, — поддакнула Прю.

— Я все знаю. — Лео нежно улыбнулся Пайпер, не сводя с нее влюбленных глаз. — Какие на сегодня планы?

— Для начала раз десять подряд хочу прокатиться на карусели. А потом вернемся в мое кафе проверить, все ли готово для выступления "Хард Крэйкерс", а после обеда устроим танцы, потому что люди приходят в «РЗ» именно за этим. — По мере того как Пайпер перечисляла намеченные на вечер дела, радостное предвкушение на лице Лео сменялось разочарованием. — А в восемь ярмарка закроется, и тогда мы сможем отправиться домой.

— Так сколько раз ты хочешь прокатиться на карусели? — переспросил Лео, когда они, взявшись за руки, побрели по аллее.

— Десять. Я специально буду считать. — Пайпер вдруг остановилась и повернулась к Фиби. — Скажи Рику, что я его отпускаю на весь вечер. Работы в кафе не много, а он как-никак явился сюда ради тебя.

"Ах да, — спохватилась Фиби. — Рик".

— Знаешь, ты все-таки очень странная.

Сунув руки в карманы и хмуро глядя прямо перед собой, он шагал рядом с Фиби к павильону, где была установлена сцена.

— Ты думаешь? — с самым невинным видом спросила Фиби.

— Да, — кивнул Рик, явно расстроенный. — Впервые в жизни девушка просит меня о свидании втроем.

— Это не обычное свидание, — сказала Фиби. В глубине души она была польщена, что Рик настолько увлекся ею, что был согласен без всяких возражений идти куда угодно. Сперва Фиби не собиралась заходить в своем розыгрыше так далеко, но Рик воспринимал все настолько серьезно, что она не могла отказать себе в удовольствии подшутить над ним. Рик оказался таким же красивым, каким она помнила его с первой встречи, и таким же милым, каким она его представляла, но чувству юмора парня явно недоставало иронии и тонкого сарказма.

В рядах у сцены не было занято и половины стульев, а первый ряд вообще пустовал. На подмостках уже выступал недавний знакомец Фиби, рассказывая смешные истории, и она искренне порадовалась за него, когда зал взорвался смехом после очередной его шутки.

— Идем. Сядем прямо посередине в самом первом ряду.

Фиби потянула Рика за собой, но тот как вкопанный застыл на месте:

— Там Рой Хансен.

— Кто? — Фиби повертела головой по сторонам, потом недоуменно пожала плечами и снова повернулась к сцене.

Старик перехватил ее взгляд и, помахав ей рукой, сказал прямо в микрофон:

— Эй, там! Как дела у моей крошки?

— Просто отлично! — крикнула в ответ Фиби.

— Ты знакома и с Роем Хансеном? — растерянно всплеснул руками Рик.

— Ты хочешь сказать, — Фиби указала на сцену, — что это Рой Хансен?

— Ну да. — Рик с благоговейным трепетом смотрел на пожилого актера. — Рой Хансен лет тридцать-сорок назад был лучшим ковбоем-статистом в Голливуде, пока однажды не попал под копыта необъезженной лошади и не переломал с дюжину костей. Потом он начал свою актерскую карьеру, можно сказать, заново, но с тех пор никто ни разу не видел его верхом на лошади. Исключительный человек.

— В этом ты прав. Это с ним у нас сегодня свидание. — Фиби улыбнулась и подмигнула Рику.

Наконец Рик понял, в чем дело. Взяв Фиби за руку, он повел ее в первый ряд.

— Возьмешь для меня автограф? — спросил он, когда они сели.

— Может быть.

Рик положил руку на спинку стула Фиби, а она придвинулась ближе к нему:

— За это с тебя ужин.

Хотя Фиби постоянно помнила о том, какие проблемы могут возникнуть в личных отношениях из-за того, что она ведьма, отказаться от всех радостей жизни она тоже не могла. Как сказала Прю, когда появляется тот самый мужчина, остальное перестает иметь значение. И сейчас Фиби твердо намеревалась хорошо отдохнуть и повеселиться.

— За последнее время это моя самая выгодная сделка. — Рик мягко коснулся губами ее уха, отчего у Фиби по спине побежали мурашки.

— Эй! — возмутился со сцены Рой. — Это нечестно — целоваться у меня на глазах с моей крошкой!

Рик поднял руки, показывая, что сдается.

— Благодарю вас. Она славная, правда? Конечно, романы в моем возрасте уже вредны для здоровья. — Рой подмигнул аудитории и потрепал себя по груди. — Когда мои старые ходики начинают тикать слишком быстро, у меня выпадают зубные протезы.

Все в зале зааплодировали.

Рик крикнул "Браво!".

Фиби громко расхохоталась, едва не заплакав от переполнявшего ее ощущения счастья. Прю обедала с будущим конгрессменом. Лео вернулся к Пайпер. Атулак исчез, мир был спасен, а сама она покорила сердца двух обаятельнейших джентльменов.

Определенно, сегодня Зачарованным несказанно везло.

Оглавление

Каждый миг в предчувствии беды…

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Реклама на сайте