«Сошествие во Ад»

— Милочка, — нахмурилась миссис Парри, — подумай о зрителях. Как они воспримут этот Хор?

— Да пусть воспринимают, как хотят, — заявила Адела. — Мы даем им символ. Искусство всегда символично, разве нет?

Миссис Парри поджала губы.

— По-моему, «символично» — не вполне верное слово. Конечно, символ самоценен, и мы должны донести его до зрителя, но, так сказать, в переводе… — она вынуждена была отвлечься, поскольку поэт учтиво предложил ей на выбор два вида сэндвичей, и Адела не преминула этим воспользоваться.

— Но, миссис Парри, как же можно переводить символ? Его можно выразить. Он же не делится. Именно общий эффект и создает символическую значимость.

— Символическая значимость — это фикция! — отрезала миссис Парри. — Не следует опускаться до уровня публики, но и отрываться от нее тоже не стоит. Задача театра — взаимодействовать… — она щелкнула пальцами, подыскивая нужное слово, — гармонизировать. Надо постараться облегчить им постижение гармонии. В том-то и беда современного искусства, что оно не может или не хочет привести свои интересы в соответствие с интересами публики. А в пасторальной пьесе без равновесия не обойтись.

— Но равновесие в пьесе, в первую очередь, достигается соразмерностью отдельных частей, — снова возразила Адела. — Ведь несомненно, что любое драматургическое произведение — это символическое противопоставление.

— Что ж, — отозвалась миссис Парри, с трудом сдерживая клокотавшую в ней ярость, наверное, можно и так сказать. Но гораздо лучше считать драматургию ценностным равновесием, особенно для пасторали. Однако довольно теории. Вопрос был в том, что делать с Хором? Оставлять его или нет? Что бы вы предпочли, мистер Стенхоуп?

— Ну, я бы предпочел оставить, — вежливо сказал поэт. — Если это не будет слишком сложно при постановке.

— Он так часто появляется в лесу, — задумалась миссис Парри, отодвигая сэндвич. — Там дальняя песня в первом действии, когда Принцесса покидает дворец, и еще диалог Хора, когда… Они не дриады?

Приятель Аделы, дородный, ухоженный молодой человек лет двадцати пяти, подал реплику:

— Если будут дриады, то прости-прощай атмосфера восемнадцатого века.

— Ну и что? — тут же включилась в дискуссию молодая девушка рядом с Аделой. — Можно взять ту эпоху.

Миссис Парри одобрительно посмотрела на нее.