«Астроном»

Странно, что мы испытываем болезненную потребность (как правило, зря и всегда некстати) отыскивать прямую зависимость произведения искусства от «подлинного события». Потому ли, что больше себя уважаем, узнав, что писателю, как и нам, грешным, недостало ума самому придумать какую-нибудь историю? Или же наше маломощное воображение взыграет, если нам скажут, что в основе «сочинения» лежит подлинный факт? Или же, в конце концов, все дело в преклонении перед истиной, которое заставляет маленьких детей спрашивать того, кто рассказывает сказку: «А это правда было?»

В девятом классе Миша решил стать астрономом. Его привлекал вид ночного неба, исколотого булавками звёзд. А луна, луна дурманила Мишину голову, сладко тянула спину, катила горячей волной по сухожилиям. Когда выскальзывала она, обнажённая, бесстыдно подставляясь пристальным взглядам биноклей, подзорных труб, телескопов и просто невооруженных глаз, Миша страдал от бессмысленной, но не менее горькой от бессмыслия ревности. Он хотел, чтобы луна всходила только для него, лишь ему даруя тихие услады спокойного любования, страстного осматривания, хозяйски спокойного огляда с атласом в руках.

О, эти минуты истомы с задранной верх головой, упоительные мгновения, когда, чудится, ещё чуть-чуть и воспаришь, взовьёшься кометой, и, расписавшись в холодном вечереющем небе, сольёшься с недоступным небесным телом в единый сияющий шар!

Сладкая штука – мечты. Словно сахарная вата, наполняют они душу до дна, до предела, до тягучих, розовых слюнок. Но сожми зубы, чуть придави эту хрусткую неуёмную массу – и нет ничего, только ветер свистит в проводах, да насмешливо мерцают многоопытные, всякого повидавшие звёзды.

До увлечения астрономией Миша хотел стать археологом. Несколько лет подряд он посещал школьный исторический кружок и один раз даже выехал на раскопки.

В его родном Кургане копать было нечего. За четырехсотлетнюю историю города в нем не произошло никаких сколь нибудь значительных происшествий. Самым большим культурным событием оказалась ссылка декабристов: Кюхельбекера и Розена. Архитектурных памятников в Кургане тоже не случилось: город, заложенный, как слобода, так и оставался скопищем деревянных домов. Единственное хоть как-то интересное сооружение – православный храм – разрушили в двадцатые годы.