«Русская готика»

Я бродил вокруг могил под этим добрым небом; смотрел на мотыльков, носившихся в вереске и колокольчиках, прислушивался к мягкому дыханию ветра в траве – и дивился, как это вообразилось людям, что может быть немирным сон у тех, кто спит в этой мирной земле.

Смерть пришла сделать свое дело. Женщина умирала за стенкой, разделявшей кухню и комнату.

Звуки, которые вырывались из ее горла, походили на шуршание сухой пыльной бумаги. Олег подумал, что осталось немного, и боялся закрыть глаза. Если сделать это, звуки из комнаты не прекратятся никогда; так ему казалось в эти минуты, когда он стоял, прислонившись спиной к простенку между шкафчиком и косяком двери.

Она звала его. Из забитого горла вырывалось одно-единственное слово. Он знал, что это. «Олег!» Шепот полузадушенного человека.

Олег сцепил руки, так что щелкнули суставы указательного и среднего пальца. Почти одновременно с этим в комнате упала со стола миска. Послышался удар, миска покатилась, выбрасывая из себя содержимое. Недоеденную курицу. Остатки мяса, кости, разгрызенные вдоль, расщепленные для того, чтобы высосать мозг. Олег задрожал, мочевой пузырь сдавило. Сейчас хлынет струя мочи, потечет по трусам и брюкам, потом доползет до ботинок. Это пугало сильнее всего. Звуки из комнаты стали разнообразней, теперь к свисту и тихому хрипу добавилось нечто скрежещущее.

Она возила ногтями по столешнице, покрытой изрезанной клеенкой. Смерти предшествует агония, подумалось Олегу. Еще две секунды назад он мог отойти от стены и сделать то, что спасло бы ей жизнь, но не двинулся с места. Хотел, но ничего не сделал.

«Олег!» С тем, что приходит во сне, невозможно бороться. Остается только наблюдать.

Наступила тишина. Он почувствовал себя обманутым, ведь надеялся, что ее смерть будет безболезненной. Судя по всему, она осознавала происходящее до того момента, когда мозг отключился навсегда и сердце остановилось. Теперь ее тело стало грудой мяса и костей, постепенно остывающей плотью, предназначенной для того, чтобы ее бросили в землю.

Тишина в квартире. Не было слышно даже, как тикают часы на стене. «Олег!» Он скривился, скорчил гримасу. От висков по щекам стекал пот. Звук щелкающих суставов отчасти вернул его в сознание. Сколько он простоял здесь? Самое большее полминуты. Сколько времени надо человеку, умирающему от асфиксии? Во сне не было ответа на этот вопрос…