«Сгоревший»

Телефонный звонок раздался, когда Жанна вернулась из малоприятного в слякоть, но вынужденного турне по магазинам – последние запасы кончились еще вчера. Она отнесла пакеты в кухню, там же пристроила сушиться мокрый плащ и лишь затем, перейдя в комнату, сняла трубку. Телефон успел дважды умолкнуть и столько же раз начинал звонить снова.

В последнее время ей звонили не часто, и то больше ошибались номером. А сейчас, скорее всего, пытались связаться из рекрутингового агентства – ничего, никуда она от них не денется.

– Алло?

– Наконец-то, – женским тембром ответила трубка. – Ты уже дома?

Глупый вопрос.

«Нет, в дом забрался вор и говорит моим голосом».

– Кто это?

– Ах ты маленькая склеротичная сучонка…

– Марта?! – Воскликнула Жанна, едва сдержавшись, чтобы не разрыдаться в трубку. Ну конечно, только в ее манере было дозваниваться так, словно она погорелец, забытый впопыхах спасательной командой на крыше пылающего дома. – Когда ты вернулась?

– Час назад. И сразу вспомнила о своей лучшей коллежанке. Знаешь, о ком это я?

– Догадываюсь, – сказала Жанна, видя расплывшуюся, будто через стенку аквариума, комнату. – Молодец, что сразу позвонила.

– Ну? – многозначительно произнесла Марта.

– Ты о чем?

– Не о чем, а о ком – как его зовут?

– Никак.

– То есть, – протянула Марта, – хочешь сказать, что ты по-прежнему одна?

– И что в этом странного? Или, может, на меня это не похоже?

– Откуда мне знать, за пол года многое меняется.

– Ты надолго? – спросила Жанна, переводя стрелку разговора на другие рельсы.

– Недели на две, может быть, на три. Пока Роберта не направят в новый филиал. А все это время я намерена провести во Львове, так что времени у нас будет навалом… Господи, да ты даже не представляешь, как я рада тебя снова услышать, так близко.

– Тогда приезжай как можно скорее.

Марта долго молчала, как бы взвешивая их короткий разговор и прокручивая в уме фразу за фразой. Затем сказала:

– Выкладывай, что случилось?

Что она могла ответить?

Кошмар вернулся в ее жизнь после трех лет забвения и надежды, что все давно позади – надежно заперто в прошлом, где разложилось на безопасные частицы памяти, как и следует погребенному мертвецу. Вернулся целиком и внезапно, будто никуда не исчезал, а годы относительного спокойствия были всего лишь обманчивым сном.