«Мертв как гвоздь»

Шарлин Харрис Мертв как гвоздь

Глава 1

Я знала, что мой брат превратится в пантеру. Впрочем, перевоплощение еще не произошло. Мы направлялись в округ Хотшот, расположенный за удаленным перекрестком. Пока я вела машину, мой брат молча смотрел на закат. На Джейсоне была старая одежда, а рядом с ним лежал пластиковый пакет с логотипом торговой сети «Уол-Март», и котором находились необходимые вещи: зубная щетка и сменное белье. Он съежился в мешковатой камуфляжной куртке и, не отрываясь, смотрел вперед. Его лицо скривилось от усилий скрыть страх и волнение.

– Ты взял мобильник? – спросила я. Как только слова и с губ, я поняла, что уже задавала этот вопрос. Раньше бы Джейсон огрызнулся, но теперь он просто кивнул. Вечер еще не наступил, но в конце января сумерки сгущаются очень рано.

Сегодня первое полнолуние в новом году.

Когда я остановила машину, Джейсон обернулся и посмотрел на меня. Даже в тусклом свете я увидела, что его глаза изменились. Они уже не были такого же голубого цвета, как у меня, а приобрели желтоватый оттенок. И не только цвет глаз, но и их форма стала другой.

– С моим лицом что-то происходит, – пробормотал Джейсон. Он еще не понял, что к чему. Крошечное поселение Хотшот в угасающем свете казалось тихим и спокойным. Над голыми полями завывал холодный ветер; под его порывами сосны и дубы раскачивались из стороны в сторону. Мы увидели человека. Он стоял на пороге одного из свежевыкрашенных домов. Закрыв глаза, он устремил бородатое лицо в темнеющее небо. Кельвин Норрис подождал, пока Джейсон выйдет из моей старенькой «новы».[1] Затем он подошел к машине и постучал в окно. Я опустила стекло.

За исключением золотисто-зеленых глаз, которые неизменно производили на меня пугающее впечатление, Кельвин ничем не отличался от посетителей Мерлотта, коих я видела сотнями. Приземистый, коренастый и седовласый.

– Я позабочусь о нем, – заверил меня Кельвин Норрис. За ним, повернувшись ко мне спиной, стоял Джейсон. Воздух вокруг брата приобрел особую ауру. Казалось, он вибрировал.

Мне не в чем было винить Кельвина Норриса. Это не он укусил брата и тем навсегда изменил его жизнь. Кельвин родился человеком-пантерой; такова его природа.

– Спасибо, – через силу проговорила я.

– Я привезу его утром.

– Доставь брата ко мне. Его грузовик стоит у меня во дворе.

– Ну, хорошо. Доброй ночи. – Кельвин подставил лицо ветру. Я ощутила, что укрывшимся в домах людям-пантерам не терпится увидеть мой отъезд.

Я покинула Хотшот.

* * *

Джейсон постучал в дверь в семь часов утра. В руках он держал пластиковый пакет, однако ни зубная щетка, ни сменное белье ему не пригодились. Его лицо покрывали синяки, а руки – царапины. Он не проронил ни единого слова. Когда я спросила о самочувствии, он недоуменно посмотрел на меня, а затем через гостиную прошел в холл. Решительным движением брат закрыл дверь в ванную. Через мгновение раздался звук журчащей воды, и я устало вздохнула. Хотя с работы домой я пришла за ними, мне так и не удалось поспать.

Когда Джейсон вышел из ванной, я приготовила яичницу с беконом. Он сел за старый кухонный стол с радостным выражением, словно человек, который делает привычную и приятную вещь. Однако как только Джейсон посмотрел на тарелку, тут же вскочил из-за стола и побежал в ванную. Дверь громко хлопнула. Я слышала, как его снова и снова тошнит.

Я беспомощно стояла за дверью. Джейсон не хотел, чтобы я сейчас находилась рядом. Через мгновенье я вернулась на кухню и выбросила еду в мусорное ведро. Жаль выкидывать продукты, но я не могла съесть ни кусочка.

– Кофе, – только и вымолвил Джейсон, когда, наконец, вышел из ванной. Его лицо позеленело; сам он двигался так, словно был болен.

– С тобой все в порядке? – спросила я, не зная, ответит ли он на мой вопрос. Я налила кофе в кружку.

– Да, – ответил Джейсон, спустя несколько минут, но ему требовалось время, чтобы обдумать слова. – Это самое невероятное событие в моей жизни.

Сначала я решила, что речь идет о рвоте, однако Джейсона тошнило не в первый раз. Еще подростком он любил пропустить пару стаканчиков, пока не понял, что нет ничего привлекательного в том, чтобы опустошать желудок, сидя в туалете.

– Превращение, – выдавила я.

Джейсон кивнул, вертя кружку с кофе. Поддавшись вперед, он окунул лицо в пар, поднимающийся от горячего черного напитка. Брат посмотрел на меня, и я увидела, что его глаза вновь стали голубыми.

– Самая невероятная погоня, – вздохнул он. – Впрочем, раз меня укусили, то я никогда не стану настоящей пантерой.

В его голосе звучала зависть.

– Но, тем не менее, моя новая сущность прекрасна. Внутри словно происходило какое-то волшебство, я чувствовал, как двигаются кости, как они приспосабливаются к моей новой сущности, как изменяется зрение. Затем внезапно я оказался у самой земли и стал двигаться совершенно по-иному. А если говорить о беге, черт, я действительно бежал. Я гнался… – внезапно Джейсон замолчал.

Так или иначе, мне абсолютно не хотелось выслушивать следующую часть истории.

– В общем, все не так плохо? – сложив руки в замок, поинтересовалась я. Если не считать двоюродного брата, который несколько лет назад погрузился в мир наркотиков, Джейсон единственный близкий мне человек.

– Да, неплохо, – согласился Джейсон, выдавив специально для меня улыбку. – В облике зверя все великолепно. Все кажется таким простым. Но когда превращаешься в человека, то начинаешь испытывать беспокойство.

Джейсон ничуть не напоминал самоубийцу или того, кто впал в депрессию. Я и не знала, что сдерживаю дыхание, пока, наконец, не выдохнула. Он собирался сподобиться к своей новой сущности. С ним все будет в порядке.

Я ощутила необыкновенное облегчение, словно мне удалось вытащить из зубов застрявший кусок пищи или вытряхнуть из туфли острый камешек. На протяжении нескольких дней, а затем и нескольких недель меня переполняла тревога, но тут вдруг все как рукой сняло. Это, конечно, не значит, что жизнь Джейсона в качестве человека-пантеры будет безоблачной. По крайней мере, с моей точки зрения.

Если он женится на обычной девушке, их дети не унаследуют странной особенности отца. Но если супругой брата станет одна из обитательниц Хотшота, у меня появятся племянники и племянницы, которые раз в месяц будут принимать, обличие зверя. В любом случае это произойдет после того, как детишки достигнут половой зрелости; так что у них, да и у тетушки Сьюки будет время подготовиться к неизбежному.

К счастью для Джейсона он взял отгул, ему не надо было идти на работу в дорожно-ремонтную контору. А вот мне предстояло отработать вечернюю смену. Как только брат отъехал от дома в своем навороченном пикапе, я, не раздеваясь, легла в кровать и через пять минут заснула. Чувство облегчения подействовало на меня как снотворное.

Когда я проснулась, было уже около трех. Пришло время отправляться к Мерлотту. На улице ярко сияло солнце, термометр показывал пятьдесят два градуса выше нуля. Не такая уж и необычная Темпсратура для января в северной Луизиане. Она резко упадет с заходом солнца, а Джейсон с наступлением ночи превратится в зверя. Но от холода его защитит мех – не такой густой, как у настоящих оборотней, а рядом с ним будут другие пантеры. Они отправятся на охоту. Леса в окрестностяхХотшота – удаленном уголке Ренард Пэриш – в очередной раз станут опасны.

Покуда я ела, принимала душ, складывала белье, в голову лезли сотни мыслей. Меня интересовало, убьют ли оборотни человека, если вдруг повстречают его в лесу. И какая часть человеческого сознания остается у двусущих, когда они принимают облик зверя. А если спарятся, будучи пантерами, кто у них родится: котенок или человеческое дитя? Что произойдет, когда беременная женщина-оборотень посмотрит на полную луну? Я хотела знать, сможет ли Джейсон ответить на такие мои вопросы. Вдруг Кельвин рассказал ему что-то?

Впрочем, хорошо, что я не стала расспрашивать брата с утра, когда для него все было в новинку. У меня еще найдется время поговорить с ним.

Впервые с начала года я задумалась о будущем. Значок полной луны на календаре больше не означал окончания определенного периода, теперь он стал точкой отсчета нового времени. Когда я надевала форму официантки (черные шорты, белую футболку с полукруглым вырезом и черные кроссовки «Рибок»), у меня от радости чуть голова не закружилась. Впервые за долгое время я распустили волосы, а не затянула их на макушке в хвост. Я надела красные серьги и нанесла на губы бордовую помаду. Немного туши и румян, и я была готова отправиться на работу.

Прошлой ночью я припарковала машину позади дома и теперь, прежде чем закрыть дверь, пришлось внимательно осмотреть заднее крыльцо, дабы удостовериться, что там не притаились вампиры. Вечер еще не ощущался, но какие-нибудь «жаворонки» уже могли шнырять поблизости. Очевидно, когда японцы разработали синтетическую кровь, они и не предполагали, что благодаря их изобретению вампиры из мифов превратятся в реальность. Японцы всего лишь хотели заработать пару лишних долларов, поставляя суррогат крови здравоохранительным компаниям и больницам. Но нечаянно они навсегда изменили наш мир. Вампиры вышли из подполья.

Если уж речь зашла о вампирах, то стоило подумать, а дома ли сейчас Билл Комптон. Я когда-то любила его; он жил неподалеку от меня, прямо за кладбищем. Наши дома располагались у окружной дороги за пределами небольшого городка Бон Темпс, к югу от бара, где я работала. Последнее время вампир Билл много путешествовал. Я узнавала о его приезде только тогда, когда он заглядывал к Мерлотту, дабы пообщаться с посетителями и пропустить бутылочку крови нулевой положительной. Случалось это довольно часто. Однако Билл предпочитал «Настоящую кровь», самый дорогой вид синтетической разработки японцев. По словам Билла, только этот вид в полной мере удовлетворяет его потребность в человеческой крови. Поскольку я знала, каким может быть Билл в припадке кровожадности, мне оставалось лишь поблагодарить Бога за существование «Настоящей крови». Иногда я ужасно тосковала по Биллу.

Я привела мысли в порядок. Выбраться из упаднического настроения, вот что мне сегодня предстояло. Никаких тревог! Никакого страха! Я свободна и мне двадцать шесть! Надо работать! Расплатиться за дом! Открыть счет в банке! Все мои мысли были позитивными.

Подъехав к бару, я увидела, что на стоянке нет свободного места. Значит, сегодня придется изрядно побегать. Я свернула к служебному входу. Сэм Мерлотт, владелец бара и мой начальник, проживал в просторном и довольно-таки уютном заднем помещении, которое окнами выходило в дворик, окруженный изгородью – эдакий ответ Сэма белым частоколам. Я закрыла машину и прошла через служебную дверь, которая вела в коридор. За ним следовали уборные, склад и кабинет Сэма. Я положила сумочку и пальто в пустой шкафчик, подтянула красные носки, встряхнула головой, чтобы волосы легли, как следует, и через дверь (она почти всегда открыта) прошла в большое помещение бара-ресторана. Наше меню состоит из обычных блюд: гамбургеры, полоски куриных грудок, картошка фри, кольца лука, салаты летом и чили зимой.

Сэм исполнял обязанности бармена, вышибалы и иногда повара. К счастью, недавно почти на все незанятые должности наняли новых работников. Насколько мне известно, в роли нового повара выступал обычный человек. Женщина откликнулась на объявление Сэма, которое он дал неделю назад. Повара у Мерлотта меняются как перчатки, но я надеялась, что Свити Дэс Артс все-таки задержится у нас. Она всегда приходила вовремя, отлично справлялась со своими обязанностями и никогда не конфликтовала с остальными работниками. Большего и желать нельзя.

Наш последний повар, парень, вселил в мою подругу Арлену надежду, что он – Тот Единственный. А вообще-то он был ее четвертым или даже пятым Единственным мужчиной.

Этот тип неожиданно исчез из ее жизни, прихватив не свои тарелки, вилки и СД-плеер. Детишки Арлены жутко огорчились; нет, они вовсе не тосковали по парню, их ужасно расстроила пропажа плеера.

Я перешагнула сквозь пелену шума и сигаретного дыма, и мне показалось, будто оказалась в другом мире. Курильщики располагались в специально отведенных для них местах в западной части бара, однако дым, казалось, не знает, что должен виться только там. Я растянула губы в улыбке и подошла к стойке бара, чтобы поприветствовать Сэма. Он мастерски налил пива в бокал и пустил его по стойке, затем извлек еще один бокал и повторил действие.

– Как дела? – осторожно спросил Сэм. Он прекрасно знал о том, что случилось с Джейсоном, поскольку был со мной в ту ночь, когда я нашла брата в мастерской, где его как пленника держали жители Хотшота. Однако нам приходилось прибегать в разговоре к уловкам; вампиров теперь никто не считал чем-то нереальным, однако оборотни все еще не раскрыли себя. Мир сверхъестественных существ хотел посмотреть, как отреагируют люди на появление вампиров, прежде чем обнаружить себя.

– Лучше, чем я ожидала. – Я приподняла голову и улыбнулась Сэму. Вообще-то его нельзя назвать здоровяком. У него хилое телосложение, однако, он гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Сэму тридцать с хвостиком – по крайней мере, я так думаю. Его голову обрамляют золотисто-рыжеватые волосы. Он прекрасный человек и отличный босс. Сэм – оборотень, способный перевоплотиться в любое животное. В основном, он превращается в симпатичного колли с густой шерсткой. Иногда Сэм прибегает ко мне и спит на коврике в гостиной.

– С ним все будет в порядке.

– Я рад, – сказал Сэм. Читать мысли оборотней у меня получается не так хорошо, как мысли людей, но я всегда верно угадываю их настроение. Сэм был счастлив, потому что была счастлива я.

– Когда ты уходишь? – поинтересовалась я. Отрешенный взгляд Сэма говорил, что мысленно он уже бегает по лесу, выслеживая опоссумов.

– Как только придет Терри. – Он вновь улыбнулся, но на сей раз натянуто. Сэм начинал дергаться.

Кухня находилась сразу же за баром в западной части. Я просунула голову в дверной проем, чтобы поздороваться со Свити, костлявой брюнеткой лет сорока с огромным количеством макияжа, привычным для тех, кто весь вечер проводил на кухне. По сравнению с предыдущими поварами Мерлотта Свити казалась более проницательной и образованной.

– Все нормально, Сьюки? – спросила она, готовя гамбургер. Свити всегда находилась в постоянном движении и не терпела, когда кто-нибудь докучал ей на кухне. Она производила на подростка, который помогал ей и постоянно сновал у кухонных столов, пугающее впечатление, и когда Свити двигалась от гриля к плите, мальчишка старался не попадаться ей на глаза. Мальчишка раскладывал тарелки, готовил салаты и предупреждал официанток о готовности заказа. По залу шныряли Холли Клири и ее лучшая подруга Даниэль. Увидев меня, они заметно расслабились. Даниэль обслуживала западный сектор для курящих, Холли – столики, расположенные перед стойкой бара, а я, когда мы втроем выходили на работу, – восточный сектор.

– Кажется, мне пора приступать к своим обязанностям, – сказала я Свити.

Она быстро улыбнулась и повернулась к грилю. Трусливый подросток – я никак не могла запомнить его имя – кивнул мне и направился к посудомоечной машине, чтобы загрузить новую порцию грязной посуды.

Жаль, Сэм не попросил меня прийти пораньше, когда бар еще не был переполнен посетителями; я бы не возражала. Впрочем, он и сам сегодня немного не в себе. Я стала обходить клиентов в своем секторе, приносила им напитки, убирала грязную посуду, получала деньги и отдавала сдачу

– Официантка! Мне «Красного вещества»! – Голоса говорившего я не знала, да и заказ оказался весьма странным. «Красное вещество» было самым дешевым видом искусственной крови, и только молодые вампиры, испытывающие дикую жажду, заказывали его. Я достала бутылку из холодильника со стеклянной дверцей и положила ее в микроволновку. Пока она разогревалась, я осмотрела зал в поисках вампира. Он сидел за одним столиком с моей подругой Тарой Торнтон. Раньше я его ни разу не видела и потому немного занервничала. Тара встречалась со старым вампиром (очень старым: при жизни Франклин Мотт был намного старше Тары, а с тех пор, как он стал вампиром, минуло уже более трехсот лет), и он заваливал ее дорогими подарками, например, «камаро[2]». Что Тара делает в обществе этого типа? Франклин, по крайней мере, славился изысканными манерами.

Я поставила теплую бутылку на поднос и подошла к парочке. Освещение у Мерлотта по ночам тусклое, полумрак нравится большинству клиентов. Только подойдя к столику, я разглядела спутника Тары. Стройный, с узкими плечами и черными, зачесанными назад волосами. Острые черты лица и длинные ногти. Можно сказать, что вампир обладал привлекательной внешностью, если, конечно, вам нравится испытывать страх.

Я поставила бутылку на стол и неуверенно посмотрела на Тару. Она, как всегда, выглядела великолепно. Тара – высокая и стройная брюнетка, ее шкаф просто ломится от потрясающей одежды. Ей пришлось пережить поистине ужасное детство, затем она организовала собственное дело и даже стала членом торговой палаты. Спустя какое-то время Тара познакомилась с богатым вампиром, Франклином Моттом, и мы с ней перестали общаться.

– Сьюки, я хочу представить тебе друга Франклина Мотта, Микки, – сказала Тара. Судя по голосу, она совершенно не хотела нас знакомить. Тара, наверное, жалела, что кровь Микки принесла именно я. Ее собственный бокал был почти пуст, но когда я предложила наполнить его, отказалась.

Мы обменялись с вампиром кивками; эти существа, как правило, избегают рукопожатий. Микки неотрывно следил за мной, делая глоток из бутылки. Его глаза были такими же холодными и враждебными, как у змеи. Если этот тип друг утонченного Франклина, тогда я миллионерша. Скорее всего, он его помощник. Может, телохранитель? Но с чего вдруг Франклин приставил к Таре охранника?

Она, очевидно, не собиралась откровенничать со мной в присутствии этого слизня.

– Увидимся позже, – обронила я и отнесла деньги Микки в кассу.

Всю ночь я вертелась, как белка в колесе, но когда выдавалась свободная минутка, я думала о брате. Уже вторую ночь подряд он вместе с остальными оборотнями бесновался под полной луной. И Сэм вчера пулей вылетел из бара, как только пришел Терри Бельфлер. Мне стало интересно, чем он занимается, когда принимает, обличив зверя. Однажды Сэм сказал, что ему нравится ощущать запахи.

Ночами я задумывалась, почему окружающие люди не замечают существования другого мира. Не замечать в воздухе волшебства можно только сознательно. Лишь коллективное отсутствие воображения у людей могло объяснить незнание того, что творится вокруг них в темноте.

Впрочем, напомнила я себе, не так давно я и сама ничем не отличалась от посетителей Мерлотта и старалась не замечать очевидного. После того, как вампиры осторожно обнаружили себя, лишь немногие из власть имущих и обычных горожан сделали следующий шаг: Если существуют вампиры, то какие еще существаскрываются за кромкой света?

Из любопытства я стала заглядывать в головы посетителей бара, чтобы узнать их страхи. Большинство отдыхающих думали о Микки. Женщины и некоторые мужчины размышляли, каково это – находиться рядом с ним. Даже невозмутимая Порция Бельфлер поглядывала на вампира втайне от своего кавалера. Мысли клиентов удивляли. Микки производил пугающее впечатление и потому казался мне совершенно непривлекательным. Но у меня имелись веские доказательства, что остальные посетители бара придерживаются иного мнения.

Я всегда могла читать мысли. Я не считаю свои способности чем-то выдающимся. Разум большинства людей открыт для телепатов. Но их мысли всегда вызывали у меня скуку, отвращение, разочарование и крайне редко – удовольствие. По крайней мере, Билл научил меня отфильтровывать ненужные сигналы. До того, как он дал несколько дельных советов, чужие мысли казались мне одновременным гудением ста радиостанций. Некоторые из них были отчетливыми, некоторые затуманенными, а некоторые, как у оборотней, отличались статичностью и неясностью. И все они образовывали невыносимую какофонию. Не удивительно, что многие считали меня полоумной.

Вампиры хранили молчание. И вот это-то мне в них и нравилось: они были мертвы. Как и их разум. Лишь однажды, давным-давно, мне удалось ухватить некое подобие мысли, пронесшейся в голове вампира.

Когда я принесла пиво Ширли Хантеру, начальнику моего брата, он поинтересовался, куда запропастился Джейсон. Ширли получил прозвище «Кэтфиш».

– Полагаю, ты, и сам прекрасно знаешь, где Джейсон, – уклончиво ответила я. Ширли подмигнул мне. Обычно когда Джейсон куда-то пропадал, то в деле была замешана женщина. Не одна, так другая. Сидевшие за столом посетители в рабочей одежде прыснули со смеху. Мой ответ позабавил их больше, чем заслуживал того. Впрочем, они уже изрядно выпили.

Я вернулась к стойке бара за тремя бокалами бурбона с колой, которые готовил Терри Бельфлер, двоюродный брат Порции. Работал он не по своей воле. Терри, ветеран вьетнамской войны, получил не только физические, но и душевные раны. В эту ночь он неплохо справлялся с обязанностями бармена. Ему нравилось выполнять несложную работу, которая требовала от него полной концентрации внимания. Его золотисто-каштановые с проседью волосы были собраны в хвост. Когда он возился с бутылками, его лицо отражало внутреннее напряжение. Терри моментально приготовил напитки и, когда я водружала их на поднос, улыбнулся мне. Получить улыбку от Терри практически невозможно, и поэтому внутри у меня потеплело.

Как только я развернулась, держа поднос в правой руке, возникла проблема. Студент луизианского технического колледжа, расположенного в Растоне, препирался с Джеффом ЛаБеффом, рубахой-парнем, который наплодил кучу детишек и зарабатывал на жизнь тем, что разъезжал по городу на мусоровозе.

Возможно, перебранка произошла из-за столкновения интересов двух упрямцев и не имела никакого отношения к противостоянию горожан и студентов (во всяком случае, бар находился достаточно далеко от Растона). Какими бы ни были причины их конфликта, я сразу поняла, что обычная перебранка вот-вот перерастет в нечто более серьезное.

Терри попытался предотвратить назревающую потасовку. Стремительным рывком он встал между Джеффом и студентом и схватил обоих за руки. На минуту мне показалось, что это сработает, но Терри уже не был таким же молодым и сильным, как прежде. Ситуация вышла из-под контроля.

– Ты бы мог остановить их, – ядовито прошипела я Микки, пробегая мимо их с Тарой столика. Я надеялась усмирить драчунов.

Микки откинулся на спинку стула и сделал глоток крови.

– Меня это не касается, – спокойно заметил он.

Его мотивы были понятны, но слова не придали ему веса в моих глазах, особенно после того, как студент попытался ударить меня, когда я подбежала сзади. Он промазал. А я со всего размаху ударила его подносом по голове. Юноша зашатался.

Вероятно, у него пошла кровь. В это время Терри удалось утихомирить Джеффа ЛаБеффа, который явно не собирался покидать бар.

Подобные инциденты случаются у нас довольно часто, особенно в отсутствие Сэма. Было ясно, что нам необходим вышибала, по крайней мере на выходные.

Студент разразился угрозами подать на бар в суд.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Марк Даффи, – обхватив голову руками, ответил юноша.

– Откуда ты, Марк?

– Из Миндена.

Я быстро осмотрела его одежду, манеры и голову.

– Мне будет очень приятно позвонить твоей матери и сказать, что ты поднял руку на женщину, – произнесла я.

Юноша побледнел и больше не заикался о том, что обратится в суд. Вскоре он и его приятели покинули бар. Зачастую знать страхи людей весьма полезно.

Мы попросили уйти и Джеффа.

Терри вновь занял место за стойкой и возобновил приготовление напитков; он слегка прихрамывал, а лицо напряглось еще больше, и меня это беспокоило. После войны Терри так и не удалось восстановить душевное равновесие. На сегодня неприятностей с меня вполне достаточно.

Но моя смена еще не закончилась.

Спустя час после драки в баре появилась женщина. Она ничем не выделялась в своих поношенных джинсах, камуфляжной куртке и черных ботинках. Когда их только приобрели в магазине, они были великолепны, но с тех пор прошло много времени. Сумочка у женщины отсутствовала, а руки она держала в карманах.

Моя телепатическая антенна задергалась, и причиной послужили несколько признаков. Во-первых, незнакомка выглядела довольно странно. Местные женщины могли так вырядиться, если собирались на охоту или на ферму, но уж никак не к Мерлотту. Намереваясь пойти в бар, большинство представительниц прекрасного пола тратили несколько часов, стоя перед зеркалом. Значит, эта особа пришла сюда по делу. Но, судя по ее виду, шлюхой она не была.

Оставалось только одно – наркотики.

Дабы защитить бар в отсутствие Сэма, я проникла в ее мысли. Естественно, мысли людей не представляют собой завершенные фразы, и мне приходится их достраивать, но то, что я прочла в голове незнакомки, имело приблизительно следующее содержание: Осталось три бутылки. Стареют. Портятся. Надо продать их сегодня, так я смогу вернуться в Батон Руж и купить еще. Здесь вампир, если он поймает меня с кровью, мне конец. Этот городишко сущая дыра. Как только представится случай, я тут же вернусь в Батон Руж.

Осушительница. Или, может, она выполняет роль распространителя. Кровь вампиров считается самым сильным наркотиком на рынке, но, понятное дело, кровососы просто так ее не отдадут. Осушение вампиров – опасное занятие. Но цена на крошечные бутылочки недавно взлетела до невиданных пределов.

Что же такое получал наркоман в обмен на баснословные деньги? В зависимости от возраста крови, то есть от времени, которое прошло с тех пор, как ее извлекли из владельца, а также от возраста вампира и от индивидуальных химических реакций, происходящих в организме наркомана, расходы вполне могли окупиться. Возникало чувство мощи, росла сила, обострялись зрение и слух. И что самое главное для американцев – человек становился привлекательнее.

Однако, даже учитывая эти факторы, только законченный идиот мог отважиться выпить кровь вампира, которую приобретали на черном рынке. Никто точно не знал, как подействует это вещество. Последствия не только непредсказуемы, но и длились от двух недель до двух месяцев. Кроме того, некоторые люди сходили с ума, когда кровь нежити проникала в их организм. Иногда они кончали жизнь самоубийством. Я слышала о торговцах, которые продавали легковерным клиентам свиную или человеческую инфицированную кровь. Но основная причина, по которой не следовало связываться с торговцами кровью, заключается в другом: вампиры испытывали жгучую ненависть к осушителям и к тем, кто покупает их товар (таких людей называли кровавыми головами). Вряд ли кому-нибудь захочется испытать на себе гнев вампира.

Этой ночью у Мерлотта не было дежурных полицейских. Сэм вилял хвостом где-то в другом месте. Обращаться за помощью к Терри мне не хотелось, поскольку я не знала, как он среагирует. Я должна была как-то разобраться с этой женщиной.

Честно говоря, я стараюсь не вмешиваться в происходящее, коль скоро мои подозрения основаны исключительно на телепатических способностях. Если бы я рассказывала о том, что могло повлиять на жизнь окружающих меня людей (я, например, знала, что один из дорожных служащих приворовывает из кассы, а местный блюститель порядка берет взятки), то не смогла бы жить в Бон Темпс. А ведь это мой дом. Однако сейчас я просто обязана пресечь попытки этой костлявой особы продать яд кому-нибудь из посетителей бара.

Женщина села на стул перед стойкой и попросила Терри налить ей пива. Его взгляд стал сосредоточенным. Он тоже понял, что эта особа несет угрозу.

Я подошла к стойке и остановилась рядом с женщиной. Она жила в доме, который отапливался камином, и ей явно стоило принять ванну, чтобы избавиться от запаха дыма. Я неохотно дотронулась до нее, прикосновения всегда улучшали мои телепатические способности. Где кровь? Бутылочки лежали в кармане ее куртки. Хорошо.

Без колебаний, я опрокинула на нее бокал вина.

– Черт подери! – взвизгнула женщина и соскочила со стула. Она попыталась отряхнуть куртку, но тщетно. – Вы самая неуклюжая слониха, которую я когда-либо видела!

– Простите, – пробормотала я, поставила поднос на стойку и переглянулась с Терри. – Давайте посыпем пятно содой. – Не дожидаясь согласия, я принялась стаскивать с женщины куртку. Когда она сообразила, что я делаю, то попыталась пресечь мои действия, но куртка уже находилась в моих руках. Я передала ее Терри.

– Нанеси на пятно соду, – сказала я. – И убедись, что в карманах нет ничего, что могло бы промокнуть.

Мне не раз приходилось прибегать к подобной хитрости.

Хорошо, что на улице холодно, и бутылочки лежали в куртке, а не в карманах джинсов. Иначе я бы поломала голову над тем, как забрать кровь.

Под курткой на незнакомке оказалась заношенная футболка с эмблемой команды «Далласские ковбои». Женщина задрожала, а я задумалась, не принимала ли они сама каких-нибудь наркотиков. Терри сделал вид, будто сыплет соду. Затем, последовав моему совету, выгреб все содержимое карманов. Он с отвращением посмотрел на то, что предстало его взору, после чего я услышала, как бутылочки со звоном полетели в мусорное ведро, остальные вещи Терри вновь засунул в карманы.

Незнакомка открыла рот и собиралась наорать на Терри, но вдруг поняла, что ей не стоит этого делать. Терри сверлил ее глазами, угрожая взглядом рассказать присутствующим о крови. Посетители с любопытством поглядывали на нас. Они знали: что-что случилось, но понять, что именно, им не удалось, все произошло в мгновение ока. Когда Терри убедился, что женщина не собирается закатывать скандал, он вручил мне куртку. Я помогла незнакомке надеть ее.

– Не вздумай возвращаться, – предупредил Терри. – Если мы станем всем посетителям так говорить, то скоро останемся без клиентов.

– Сукин сын, – бросила женщина. Толпа вокруг нас судорожно вздохнула (Терри так же непредсказуем, как и кровавые головы).

– Мне нет дела до твоих оскорблений, – ответил он. – Полагаю, у тебя это случайно вырвалось. Просто держись подальше от нашего бара.

Я облегченно вздохнула.

Женщина направилась к выходу. Все смотрели ей вслед, даже вампир Микки не стал исключением. Вообще-то он возился с каким-то приспособлением. Наверное, это был телефон с камерой. Мне стало интересно, кому он отправляет картинку. Я задумалась над тем, куда теперь направилась незнакомка.

Терри не хотел знать, как я выяснила, что в карманах неряшливой посетительницы находилось незаконное вещество. Еще одна странность жителей Бон Темпса. Сколько я себя помню, обо мне всегда ходили разные слухи. Даже когда я была ребенком, потому-то мне и пришлось поставить себе ментальную защиту. Несмотря на все доказательства моих способностей, почти всем, кого я знала, было легче относиться ко мне как к странной молодой особе, чем смириться с моим необычным даром. Впрочем, я и не старалась переубедить их. И предпочитала держать рот на замке.

Так или иначе, а Терри сражался со своими собственными демонами. Ему приходилось жить на какое-то жалкое государственное пособие, кроме этого он зарабатывал тем, что убирал бар по утрам и выполнял иные обязанности. Три-четыре раза в месяц Терри подменял Сэма. Все остальное время он ни с кем не общался, и никто не знал, что он еще делает. Общение с людьми изматывало Терри, и такие ночи, как сегодня, отрицательно сказывались на его нервах.

Хорошо, что на следующую ночь, когда все перевернулось с ног на голову, у Мерлотта его не было.

Глава 2

Сначала мне казалось, что все вернулось на круги своя. На следующую ночь в баре было поспокойней. Сэм трудился за стойкой, спокойный и веселый. Казалось, никто, и ничто не может вывести его из себя. Когда я поведала ему о происшествии с торговкой крови, он лишь похвалил меня за сообразительность.

Тара не пришла, и я не смогла поговорить с ней о Микки. А мое ли это дело? Может, это меня и не касается, но определенно беспокоит.

В бар робко вошел Джефф ЛаБефф, явно стыдясь за то, что прошлой ночью поддался на провокации студента. Сэм провел с Джеффом разъяснительную беседу. Об инциденте ему по телефону сообщил Терри.

Затем в баре появился Энди Бельфлер, детектив местной полиции и брат Порции. Его сопровождала молодая особа, Халли Робинсон. Энди был, я бы сказала, на порядок старше меня, а мне двадцать шесть. Халли же исполнился двадцать один год – возраст, по достижении которого юным особам разрешается посещать увеселительные заведения. Она училась в средней школе и недавно закончила колледж. Она и в самом деле красива: короткие, по уши, темно-русые волосы, огромные карие глаза и тело с соблазнительными формами. Энди и Халли встречались уже два месяца, и, насколько я могла судить по этой парочке, их отношения развивались по накатанной.

Порывшись в их мыслях, я узнала, что Энди без ума от своей спутницы (хотя она и была немного занудной), и потому ради нее решил завязать с выпивкой. Халли же думала, что Энди чертовски привлекательный мужчина, к тому же она была в восторге от недавно отреставрированного особняка семейства Бельфлер. Однако девушка полагала, что как только Энди переспит с ней, то тут же бросит. Ненавижу знать об отношениях между людьми больше, чем они сами, – но как бы хорошо я не отгораживалась от чужих мыслей ментальным щитом, в моей броне всегда найдется брешь.

Этой ночью в бар ближе к закрытию зашла Клодин. Рост ее составляет шесть футов, у нее черные волосы, которые волнами спадают по спине, и ослепительно белая тонкая кожа. Наряды Клодин всегда привлекают всеобщее внимание. Сегодня на ней был терракотовый брючный костюм, аккуратно скроенный по ее амазонской фигуре. Днем она работает в одном из супермаркетов Ра-стона, в отделе жалоб. Жаль, что с ней не было ее брата, Клода. Он не обращает на меня никакого внимания, но смотреть на него – одно удовольствие.

Клод – эльф. В буквальном смысле. Ну, а Клодин, соответственно, фея.

Она помахала мне, пробираясь через толпу посетителей. Я с улыбкой помахала ей в ответ. Все, кто знает Клодин, в восторге от нее. Когда поблизости нет вампиров, она само радушие. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать.

Клодин такая выдумщица. Хотя, как все феи, в гневе она представляет огромную опасность. К счастью, такое случается довольно редко.

Феи занимают особую нишу в иерархической лестнице волшебных существ. Мне пока не удалось понять, какую именно, но рано или поздно я это выясню.

При виде Клодин все в баре обомлели, и ей это доставило огромное удовольствие. Она томно посмотрела на Энди Бельфлера, а Халли Робинсон гневно взглянула на нее. Девушка сильно разозлилась и уже готова была плюнуть, но вспомнила, что ей следует вести себя, как подобает милой девушке с юга. Когда Клодин увидела, что Энди пьет холодный чай с лимоном, сразу потеряла к нему всякий интерес. У фей сильная аллергия на лимон. Куда более сильная, чем у вампиров на чеснок.

Клодин подошла ко мне и, вызвав всеобщую зависть представителей мужского пола, обняла. Она взяла меня за руку и потащила в кабинет Сэма. Я проследовала за ней исключительно из любопытства.

– Дорогая, – начала Клодин. – У меня для тебя плохие новости.

– Что? – Любопытство сменилось страхом. Мое сердце бешено заколотилось.

– Рано утром кто-то стрелял по оборотням. Пуля задела одного из двусущих.

– О, нет! Джейсон! – Однако если бы он не вышел сегодня на работу, мне бы обязательно позвонил кто-нибудь из его приятелей.

– Нет. С твоим братом все в порядке, Сьюки. Пуля досталась Кельвину Норрису.

Я была поражена. Джейсон не сообщил мне о происшествии. Почему я все узнала от постороннего человека?

– Насмерть? – спросила я с дрожью в голосе. Не то, чтобы я и Кельвин были друзьями – вовсе нет, но новость меня ошеломила. Неделей раньше застрелили Хитэр Кинман, молодую девушку.

– Пуля попала в грудь. Он жив, но ранение тяжелое.

– Он в больнице?

– Да, племянницы отвезли его в госпиталь «Мемориал» в Грэнгере.

Грэнгер – небольшой городок юго-восточнее Хотшота, ехать до него не так долго, как до Клэриса, где находилась другая больница.

– И кто это сделал?

– Никто не знает. В Кельвина стреляли рано утром, когда тот шел на работу. Он вернулся домой после, гм-м, ежемесячного отгула, оделся и отправился в город на службу. – Кельвин работал в Норкроссе.

– Откуда тебе все известно?

– Один из его кузенов пришел в магазин, чтобы купить пижаму. У Кельвина ведь нет ни одной. Представляешь, он спит нагишом, – сказала Клодин. – Уж не знаю, как им удастся надеть на него пижаму, он ведь весь в повязках. А может, им просто нужны были подштанники? Кельвину бы не понравилось находиться в госпитале в одном из этих отвратительных больничных халатов, которые совершенно ничего не прикрывают.

Клодин часто делала в разговоре длинные, не относящиеся к делу отступления.

– Спасибо, что сказала, – заметила я. Мне стало интересно, откуда кузен Кельвина знает Клодин, но я не собиралась спрашивать ее об этом.

– Ну, ладно. Думаю, ты должна знать. Хитэр Кинман тоже была оборотнем. Готова поспорить, ты этого не знала. Подумай об этом.

Клодин чмокнула меня в лоб – феи такие чувствительные создания – и пошла в бар. А я, ошеломленная новостью, осталась сидеть в тишине. Клодин, как обычно, погрузилась в мир суеты. Фея заказала «Семь-и-Семь», через две минуты ее окружила толпа поклонников. Она никому не отдавала предпочтения, но парни не оставляли попыток добиться ее расположения. По-моему, Клодин питалась всем этим вниманием и восхищением.

Даже Сэм, глядя на нее, светился лучезарной улыбкой, и ей было приятно.

К тому времени как мы стали закрываться, Клодин пришлось вернуться в Монро, а я поделилась новостями с Сэмом. Известие ошеломило его не меньше, чем меня. Кельвин Норрис возглавлял небольшое сообщество оборотней в Хотшоте, однако в обычном мире его знали как уверенного в себе, тихого холостяка с собственным домом и хорошей работой на местном лесозаготовительном заводе, где он занимал должность начальника цеха. Невозможно представить, что кто-нибудь из местных жителей пытался убить его. Сэм решил послать Кельвину цветы от работников бара.

Я надела пальто и вышла через заднюю дверь, за мной следовал Сэм. Я слышала, как он закрывает дверь. Внезапно я вспомнила, что мы как-то упустили из вида случай с кровью вампиров. Поэтому развернулась, собираясь поговорить с Сэмом на эту тему. Он ощутил мое движение и остановился, чтобы выслушать меня. Внезапно выражение его лица изменилось. В мгновение ока ожидание сменилось изумлением, по его левой брючине расползалось красное пятно, я услышала выстрел.

Кровь била толчками, Сэм рухнул на землю, я закричала.

Глава 3

Раньше я никогда не платила за вход в «Клыкочущее веселье». Когда мне доводилось бывать в этом заведении, я появлялась в сопровождении вампира. Но сейчас я была одна и чувствовала на себе многочисленные взгляды посетителей. Прошедшая ночь вконец вымотала меня. Я пробыла в госпитале до шести утра, а когда, наконец, вернулась домой, времени на сон оставалось совсем мало…

Плату за вход принимала Пэм, она же провожала клиентов к столикам. На ней было тонкое, как паутина, длинное черное платье, которое Пэм неизменно надевала, когда работала на входе. Ей не очень-то нравилось выглядеть, словно какое-то существо из мифов. Она была настоящей и гордилась этим. Сама Пэм предпочитала носить свободные костюмы пастельных тонов и недорогие мокасины. При виде меня она прищурилась. Вот вам пример крайнего удивления, на какое только способен вампир.

– Сьюки, – начала Пэм, – у тебя встреча с Эриком? – Не моргнув и глазом, она все-таки взяла с меня деньги.

Я почти обрадовалась, когда увидела Пэм: патетично, не правда ли? Друзей у меня не так много, и я ценю тех, кто находится рядом, даже если и подозреваю их в том, что они спят и видят, как бы поймать меня в темном переулке и выпить мою кровь.

– Нет, но мне надо с ним переговорить. Есть дело, – поспешно сказала я. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто я намереваюсь завязать роман с начальником Шривпорта, которого сами вампиры частенько величали «шериф». Я сняла свое новое пальто цвета спелой клюквы и перекинула его через руку. Проигрыватель был настроен на вампирскую радиостанцию «ТЕО», офис которой располагался в Батон Руж.

– А теперь специально для тех, кому на этой неделе пришлось повыть… «Восход месяца», старый хит от группы «Кридэнс Клирвотер Ривайвл», – раздался ровный голос ночного ди-джея Конни Трупа. Таким образом, он тайно передавал привет оборотням.

– Подожди в баре. А я пойду, скажу ему, что ты здесь, – сказала Пэм. – Тебе понравится наш новый бармен.

Бармены в «Клыкочущем веселье» долго не задерживались. Эрик и Пэм старались нанимать на эту должность колоритных личностей – бармен с необычной внешностью привлекал в заведение туристов, которые приезжали сюда на автобусах специально для того, чтобы погрузиться в иной мир – и в этом они преуспели. Однако обязанности бармена быстро изматывали вампиров.

Когда я присела на стул у стойки, новый работник улыбнулся мне, обнажив ряд ослепительно белых зубов. Он действительно притягивал взор. Копна длинных кудрявых волос каштанового цвета ниспадала на плечи. Он носил усы и клинообразную бородку. Левый глаз закрывала черная повязка. Узкое лицо с крупными чертами выглядело так, словно его сжали. Рост такой же, как у меня, то есть пять с лишним футов. Он был одет в черную рубашку, какую раньше носили поэты, черные брюки и высокие ботинки того же цвета. Для полноты образа ему не хватало банданы и пистолета.

– А вы не пробовали посадить на плечо попугая? – сказала я.

– А-а-р-р, милая леди, мне уже не раз это предлагали. – У бармена был прекрасный баритон. – Но существуют определенные правила, установленные министерством здравоохранения. Так вот они запрещают увеселительным заведениям держать птиц вне клетки. – Вампир поклонился мне настолько низко, насколько позволяло узкое пространство за стойкой бара. – Могу ли я угостить вас коктейлем, а заодно и узнать ваше имя?

Я не удержалась от улыбки.

– Конечно, сэр. Меня зовут Сьюки Стакхаус. – Бармен ощутил во мне признаки иной. Вампиры почти всегда обращают на это внимание. Они обычно замечают меня, чего не скажешь о людях. Есть какая-то ирония в том, и что я не могу читать мысли созданий, которые высоко ценят мои телепатические способности, в то время как люди предпочитают видеть во мне слабоумную, не желая принять мой особый дар.

Женщина, сидевшая рядом со мной (у нее закончились деньги на кредитке, а сын ее чем-то болел), немного развернулась, чтобы слышать наш разговор. Эта особа была вне себя: вот уже тридцать минут она тщетно пыталась привлечь внимание бармена. Женщина бегло оглядела меня, не понимая, почему вампир заговорил со мной. То, что она увидела, ее не впечатлило.

– Я несказанно рад нашей встрече, светлая дева, – вкрадчиво проговорил бармен, и мой рот расплылся в улыбке. Ну, в конце-то концов, я действительно светлая, как и все блондинки с голубыми глазами. Вампир сверлил меня взглядом; конечно, когда девушка работает в баре, она привыкает к подобным вещам. По крайней мере, его взгляд не был оскорбительным; поверьте мне на слово, если вы официантка, то вам не составит труда отличить восхищенный взгляд от похотливого.

– Готова биться об заклад, она вовсе не дева, – едко заметила женщина. Она была права, но ее это совершенно не касалось.

– Вам не стоит оскорблять других посетителей, – произнес вампир, оскалившись. Его клыки слегка вытянулись. Я заметила, что у него немного кривые, хотя и белоснежные зубы. В Америке стандарты прямоты зубов слишком уж современные.

– Никто не смеет указывать, как мне вести себя, – огрызнулась женщина. Незнакомка была сердита: все шло не так, как она задумала. Ей-то казалось, что завлечь вампира плевое дело, и любой кровосос сочтет за честь оказаться рядом с ней. Она планировала позволить одному из нежитей укусить себя, конечно, если спутник уладит все проблемы с ее обнуленными кредитками.

Женщина переоценивала себя и недооценивала вампиров.

– Прошу прощения, мадам, но коль скоро вы находитесь в «Клыкочущем веселье», я имею полное право делать вам замечания, – изрек бармен.

Женщина умолкла под успокаивающим взглядом вампира. Интересно, не загипнотизировал ли он ее?

– Меня зовут, – начал бармен, вновь переключившись на меня, – Чарльз Твининг.

– Рада познакомиться, – ответила я.

– Коктейль?

– Да, пожалуйста. Имбирный эль. – Мне ведь еще надо было возвращаться в Бон Темпс.

Вампир поднял изогнутые брови, но все-таки наполнил бокал и поставил его на салфетку передо мной. Я расплатилась и бросила чаевые в специально предназначенную для этого банку. На маленькой белой салфетке черным были изображены клыки, с правого падала красная капелька – обычная салфетка для вампирского бара. На обратной стороне имелась ярко-красная надпись «Клекочущее веселье», такая же красовалась на вывеске перед баром. Мило. Неподалеку от бара продавались футболки и бокалы, украшенные таким же логотипом. Надпись гласила: «Клекочущее веселье – Бар с Укусом». В течение последних месяцев Эрик преуспел на поприще рекламы своего заведения.

Я ждала, пока меня проведут к Эрику, и наблюдала за тем, как работает Чарльз Твининг. Он был вежлив с посетителями, не мешкал с приготовлением напитков и не терял самообладания. Его метод работы импонировал мне больше техники прежнего бармена, Чжоу, который вел себя так, словно делал владельцу бара огромное одолжение. Длинная Тень, вампир, занимавший место бармена до Чжоу, слишком много себе позволял по отношению к посетительницам. И это часто приводило к дракам.

Погрузившись в собственные мысли, я не заметила, как Чарльз подошел ко мне.

– Мисс Стакхаус, позвольте мне сказать, что вы сегодня обворожительны, – сказал он, а я встрепенулась.

– Спасибо, мистер Твининг, – ответила я, вовлекая себя в очередное знакомство. По тому, как смотрел на меня одноглазый Чарльз, стало понятно, что он первоклассный льстец. Я и не думала верить его словам больше, чем этого требовали правила этикета. (Последний раз я пила кровь вампира давным-давно. И полученные эффекты уже прошли. Теперь я вновь стала обычным человеком. Эй, я не наркоманка; просто тогда был особый случай, и мне требовалась дополнительная сила.

Ко мне вернулась не только выносливость, характерная для любой женщины двадцати с лишним лет, но и прежняя привлекательность; никакого воздействия вампирской крови. На мне была обычная одежда. Я не хотела, чтобы Эрик решил, будто я вырядилась специально для него. Но я не собиралась выглядеть и чувствовать себя неряхой. Поэтому надела голубые джинсы с заниженной талией и пушистую кофточку с длинными рукавами и полукруглым вырезом. Она доходила до талии, и, когда я двигалась, из-под нее выглядывал животик. Благодаря солярию, который оборудовали в арендованном у видеозала помещении, он не был похож на белое брюшко рыбы.

– Прошу вас, милая леди, зовите меня просто Чарльз, – приложив руку к сердцу, сказал бармен.

Я рассмеялась, несмотря на усталость. Жест был на редкость неестественным: сердце Чарльза не билось.

– Хорошо, – согласилась я. – Но только если вы будете называть меня Сьюки.

Он закатил глаза так, словно мое предложение было пределом его мечтаний. Я вновь засмеялась. Вдруг меня по плечу похлопала Пэм.

– Если ты сможешь оторваться от нового приятеля, Эрик примет тебя.

Я кивнула Чарльзу, поднялась со стула и последовала за Пэм. К моему удивлению, она повела меня не в кабинет Эрика, а в одну из кабинок бара. Вероятно, сегодня Эрик выполнял обязанности служащего. Всем нампирам Шривпорта пришлось согласиться хотя бы раз I! педелю приходить в «Клыкочущее веселье» на несколько часов, дабы завлекать сюда туристов; вампирский бар без единого вампира – убыточное заведение. Эрик, посещая бар почти каждый день, показывал своим соплеменникам отличный пример.

Обычно шериф Пятого Округа восседал в центре зала, но сегодня он занял угловой столик. Эрик неотрывно смотрел за моим приближением. Он глядел на обтягивающие джинсы, плоский животик и пушистую белую кофточку, под которой скрывался подарок самой природы. Я пожалела, что не надела что-нибудь менее эффектное. (Поверьте, этого барахла у меня полно.) Пальто цвета спелой клюквы вообще стоило оставить дома. Его мне подарил сам Эрик. Мне надо было делать что угодно, только не выглядеть соблазнительно – впрочем, пришлось признаться самой себе, что именно этого я и добивалась. Я почувствовала себя так, словно мне только что нанесли удар исподтишка.

Эрик выскользнул из кабинки, и меня вновь поразил его огромный рост – шесть с половиной футов. Грива светлых волос струилась по его спине, а на совершенно белом лице поблескивали голубые глаза. У Эрика резкие черты лица, выдающиеся скулы и массивная челюсть. Он похож на свирепого викинга, который одним махом может опустошить целую деревню; именно им он некогда и был.

Вампиры при встрече не пожимают руки, за исключением особых случаев. Поэтому я и не ждала от Эрика никаких приветствий. Однако он наклонился и поцеловал меня в щеку. Эрик делал это так медленно, словно давал мне понять, что собирается меня соблазнить.

Он не понимал, что уже целовал каждую клеточку тела Сьюки Стакхаус. Мы были настолько близки, насколько вообще возможно между мужчиной и женщиной.

Эрик просто не помнил этого. По мне, лучше бы и не вспоминал. Не то чтобы я этого хотела; мне казалось, что если из его памяти навсегда исчезнет наше маленькое приключение, это будет лучше для всех.

– Какой красивый лак, – улыбнулся Эрик. Он говорил с легким акцентом. Естественно, английский не первый язык, который ему пришлось выучить; скорее, он понимал всего лишь двадцать пятую позицию.

Я попыталась сдержать улыбку, но комплимент пришелся мне по душе. Эрик, наверное, единственное существо, которое замечает любое, даже самое крохотное изменение в моей внешности. Я стала отращивать ногти лишь недавно и сегодня покрасила их темно-красным лаком в тон пальто.

– Спасибо, – пробормотала я. – Как самочувствие?

– Прекрасно. – Эрик удивленно приподнял светлую бровь. У вампиров превосходное здоровье. Эрик указал мне на свободное место, и я присела.

– Были какие-нибудь проблемы, когда ты вновь приступил к обязанностям руководителя? – спросила я, чтобы прояснить ситуацию.

Несколькими неделями раньше ведьма наслала на Эрика амнезию. Ему потребовалось несколько дней, чтобы восстановить память. В течение этого времени Эрик жил у меня. Пэм боялась, что в любом другом месте его найдет ведьма, которая наслала проклятье. Естественно, нами овладело желание. И происходило это не один раз.

– У меня было такое ощущение, словно я вновь учусь ездить на велосипеде, – ответил Эрик, а я приказала себе сосредоточиться. (Я задумалась, когда изобрели велосипед, и катался ли на нем когда-нибудь Эрик.). – Мне звонил отец Длинной Тени, американский индеец. Его вроде бы зовут Горячий Дождь. Полагаю, ты помнишь Длинную Тень.

– Я как раз о нем подумала, – сказала я.

Длинная Тень был первым барменом в «Клыкочущем веселье». Он воровал у Эрика деньги. Тот, в свою очередь, заставил меня допросить официантов и остальных служащих, которые были людьми. Я ощупывала их мысли до тех пор, пока не выявила настоящего преступника.

Длинная Тень собирался перегрызть мне горло, но за две секунды до нападения, Эрик убил нерадивого бармена с помощью обычного деревянного колышка. Убийство вампира другим вампиром, как я потом выяснила, считалось у кровососов серьезным преступлением. Эрику пришлось заплатить кому-то штраф. Только я не знала, кому именно, впрочем, догадывалась, что деньги перекочевали к Горячему Дождю. Если бы Эрик убил Длинную Тень безо всяких на то причин, то штрафом он бы не отделался. Хорошо, что я не знала, какому наказанию мог подвергнуться Эрик.

– И по, какому поводу звонил Горячий Дождь? – поинтересовалась я.

– Дал мне понять, что хотя я и выплатил штраф, установленный судьей, он не считает, будто я полностью расплатился.

– Ему что, еще деньги нужны?

– Вряд ли. Вроде бы он полагает, что денежная компенсация недостаточное наказание, – пожал плечами Эрик. – Насколько мне известно, дело закрыто. – Эрик сделал глоток синтетической крови, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня холодными голубыми глазами. – Да, кстати, моя кратковременная амнезия тоже прошла. Кризис миновал, ведьма мертва, и в моем маленьком уголке Луизианы вновь воцарился покой. А как ты поживаешь?

– Вообще-то я пришла к тебе по делу, – сказала я, придав лицу деловое выражение.

– И чем я могу быть тебе полезен, моя Сьюки? – спросил он.

– У Сэма к тебе просьба, – произнесла я.

– И поэтому он прислал ко мне тебя. Он либо полный дурак, либо невероятно умен, – вслух размышлял Эрик.

– Не угадал, – пытаясь не грубить, сказала я. – У него сломана нога. Это произошло прошлой ночью. В него стреляли.

– Как все случилось? – Новость привлекла внимание Эрика.

Я объяснила. Когда рассказывала, что мы с Сэмом остались одни, а на улице стояла тихая ночь, по телу пробежала легкая дрожь.

– Арлена только-только уехала с парковки. Она ничего не знала. Новая повариха, Свити, тоже ушла. Кто-то выстрелил из-за деревьев, растущих за стоянкой. – Я вновь задрожала, на сей раз от страха.

– Ты стояла рядом?

– О, – дрогнул мой голос. – Да. Я как раз повернулась… а потом он… Повсюду была кровь.

Лицо Эрика окаменело.

– И что ты сделала?

– Слава богу, у Сэма в кармане нашелся мобильник. другой рукой я прижимала рану, а другой набирала девять-один-один.

– Как он?

– Ну. – Я сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. – Если учесть все, что произошло, неплохо, – начала я вполне спокойно и потому почувствовала за себя гордость. – Но, само собой разумеется, какое-то время ему прийдеться соблюдать постельный режим, а… в баре с недавних пор начали твориться странные вещи… Бармен, который подменяет Сэма, просто не выдержит больше двух ночей. Терри, гм-м, он немного неуравновешен.

– И чем же я могу помочь Сэму?

– Он хочет, чтобы ты одолжил ему бармена, пока его рана не заживет.

А почему Сэм обратился ко мне, а не к собратьям Шривпорта? – Оборотни редко организовывали кланы, но городские вервольфы часто объединялись в сообщества. Эрик оказался прав: Сэму было куда логичнее обратиться за помощью к предводителю клана «Течение».

Я посмотрела на руки, обхватившие бокал с имбирным элем.

– Кто-то в Бон Темпс отстреливает оборотней и двусущих, – сказала я, понизив голос. Несмотря на музыку и гул голосов, Эрик прекрасно слышал меня.

Внезапно к кабинке шаткой походкой подошел незнакомец, молодой солдат с военно-воздушной базы «Барк-сдейл», которая является частью Шривпорта. (Я сразу поняла, кто он такой: по стрижке, телосложению и следующим за ним приятелям, которые практически ничем от него не отличались). Какое-то время парень раскачивался из стороны в сторону, переводя взгляд то на меня, то на Эрика.

– Эй, ты, – ткнув меня в плечо, сказал он. Я посмотрела на него, готовясь к неизбежному. Некоторые люди сами напрашиваются на неприятности, особенно когда пьяны. Этот юноша с короткой стрижкой и крепким телосложением находился далеко от дома и явно собирался показать себя.

Больше всего я ненавижу, когда ко мне обращаются «Эй, ты» и при этом тычут в плечо. Однако я, повернувшись, постаралась сохранить милое выражение лица. У него были круглые темные глаза, маленький рот и густые коричневые брови. Одет в чистую вязаную рубашку и жатые брюки цвета хаки. Юноша собирался поразмять кулаки.

– Вряд ли мы с вами знакомы, – мягко сказала я, стараясь сгладить ситуацию.

– Тебе не следует сидеть за одним столиком с вампиром, – ответил он. – Человеческие девушки не должны встречаться с мертвяками.

Сколько раз мне уже доводилось слышать подобное? Тысячу раз, когда я встречалась с Биллом Комтоном.

– Возвращайся к друзьям, Дэйв. Ты же не хочешь, чтобы твоей матери сообщили о том, что ты погиб в результате потасовки в одном из баров Луизианы, не так ли?

– Откуда ты знаешь, мое имя? – медленно спросил юноша.

– Какая разница?

Краешком глаза я заметила, что Эрик трясет головой. Он привык действовать иначе.

Пыл Дэйва тут же поубавился.

– Как ты узнала, кто я такой? – спокойно спросил юноша.

– А у меня зрение, точно рентген, – гордо ответила я. – Я могу прочитать номер твоих водительских прав, которые лежат в заднем кармане твоих брюк.

Его рот расплылся в улыбке.

– А еще что-нибудь через штаны ты видишь?

Я улыбнулась в ответ.

– Ты счастливчик, Дэйв, – сказала я двусмысленно. – Я вообще-то здесь по делу, поэтому, если ты не против…

– О'кей. Извини, я…

– Ничего страшного, – заверила его я. Юноша самоуверенной походкой направился к друзьям. Разумеется, он пересказал им наш разговор, приукрасив его.

Все посетители старательно делали вид, что не обратили никакого внимания на инцидент, который мог бы перерасти в драку. Однако им пришлось приложить массу усилий, чтобы казаться поглощенными своими делами, когда Эрик осмотрел столики.

– Когда нас бесцеремонно прервали, ты собиралась что-что сказать, – заметил он. К столику подошла официантка и поставила передо мной еще один бокал с элем, хотя я ее об этом не просила. Затем она удалилась, прихватив пустой стакан. Любого, кто сидел за одним столиком с Эриком, обслуживали по первому классу.

– Да. Сэм не единственный оборотень, который получил пулю. Несколько дней назад Кельвин Норрис был ранен в грудь. Он обычно перевоплощается в пантеру. А еще раньше стреляли в Хитэр Кинман. Она превращалась в лисицу.

– И все же мне непонятно, причем здесь я, – вымолвил Эрик.

– Эрик, ее убили.

Он по-прежнему с недоумением смотрел на меня.

Я стиснула зубы, дабы не рассказать ему, какой замечательной девушкой была Хитэр Кинман: она недавно закончила колледж и работала служащей в отделе поставок. Когда ее застрелили, она пила молочный коктейль в «Сонике». А сегодня в лаборатории криминальной экспертизы проводили сравнительный анализ пуль, извлеченных из Сэма, Кельвина и Хитэр. Я была уверена, что пули совпадут.

– Я пытаюсь объяснить тебе причину, по которой Сэм не станет просить помощи у других оборотней, – стиснув зубы, сказала я. – Он полагает, что таким образом подвергнет его или ее жизнь смертельной опасности. А среди людей нет ни одного, кто справился бы с работой. Поэтому Сэм и попросил меня обратиться к тебе.

– Сьюки, когда я жил у тебя в доме…

– О, Эрик, давай оставим эту тему в покое, – простонала я.

Эрик не помнил, что происходило, когда был проклят. И это раздражало его.

– Однажды я вспомню, – сказал он зловеще.

Когда это случится, Эрик вспомнит не только то, как мы с ним занимались любовью.

Он припомнит, что какая-то женщина с ружьем поджидала меня на кухне. Вспомнит, как спас мне жизнь, приняв пулю, предназначавшуюся мне, как застрелил ту женщину и спрятал ее тело.

И тогда он поймет, что я отныне нахожусь в его власти.

Наверное, Эрик припомнит и то, как унизился и предложил мне отойти от дел и поселиться вместе под одной крышей.

Воспоминания о сексе, осознание власти надо мной принесут ему массу удовольствия. А вот собственное предложение вряд ли приведет его в восторг.

– Да, – прошептала я и посмотрела на руки. – Не сомневаюсь, когда-нибудь ты вспомнишь все. – В приемнике зазвучала песня Боба Зегера «Движение ночи». Я заметила, что Пэм бессознательно двигается в такт музыке, что ее невероятно гибкое и крепкое тело извивается и изгибается так, как не дано ни одному человеку.

Хотела бы я посмотреть, как она отплясывает под живую вампирскую музыку. Группа вампиров – это нечто. Такое вы точно никогда не забудете. Они, в основном, выступают в Новом Орлеане и Сан-Франциско, иногда в Саванне и Майами. Впрочем, когда я еще встречалась с Биллом, он водил меня на концерт, который вампиры давали в «Клыкочущем веселье». Они как раз направлялись в южный Орлеан. Лидер группы – она называлась «Ренфилдс Мастере» – во время исполнения любовных песен плакал кровавыми слезами.

– А Сэм умен, раз послал тебя ко мне, – произнес Эрик после долгого молчания. Я не знала, что ответить. – Я подыщу кого-нибудь.

Я почувствовала, как с моих плеч упал тяжелый груз, а затем вновь посмотрела на руки и глубоко вздохнула. Когда подняла глаза, то увидела, что Эрик осматривает присутствующих в баре вампиров.

Большинство из них я уже видела. Черные кудряшки Талии мягкими волнами струились по спине, а ее профиль можно было назвать классическим. Она говорила с сильным акцентом – вероятно, греческим – и всегда пылила по пустякам. Вампирша Индира была индианкой с глазами, как у оленя, и нервным тиком; никто не воспринимал ее всерьез до тех пор, пока она не выходила из себя. Афроамериканец Максвелл Ли работал в банке, где занимался инвестициями. Он обладал невероятной силой, как, впрочем, и любой другой вампир, но предпочитал вести интеллектуальную жизнь, а не вышибать разбушевавшихся посетителей из бара.

– А что, если послать Чарльза? – как бы случайно предложил Эрик. Но я слишком хорошо знала его, чтобы поверить в непреднамеренность сказанного.

– Или Пэм, – вымолвила я. – Или того, кто сможет утихомирить клиентов. – Я как-то наблюдала, как Талия пальцами раздавила железную кружку, дабы напугать какого-то парня, который клеился к ней. Тот побледнел и поспешно ретировался. Некоторым вампирам нравится человеческое общество, но Талия к их числу не относится.

– Чарльз самый уравновешенный вампир из тех, кого я встречал, хотя должен признать, знаю я его не очень хорошо. Он работает у нас всего две недели.

– Но ведь ты, кажется, ему даже передохнуть не даешь.

– Какое-то время я смогу обойтись и без него. – Эрик надменно посмотрел на меня. Его взгляд говорил, что только ему решать, насколько заняты его работники.

– Гм-м… заметано. – Посетители Мерлотта придут в восторг от бармена-пирата, доходы Сэма тут же подскочат.

– Вот мои условия, – сказал Эрик, пригвоздив меня взглядом к стулу. – Сэм должен обеспечить Чарльза неограниченным количеством крови и предоставить ему безопасное жилье. Кстати, ты можешь выделить ему комнату в своем доме, как когда-то выделила мне.

– Вот еще, – возмутилась я. – Мой дом не гостиница для заезжих вампиров. – Из проигрывателя раздалось тихое пение Фрэнка Синатры, исполняющего «Странники в ночи».

– Ах, ну конечно, я и забыл. Однако ты получила щедрое вознаграждение за то, что приютила меня.

Эрик задел меня за живое. Он резанул меня острым ножом. Я вздрогнула.

– Это была идея моего брата, – сказала я. Глаза Эрика заблестели, а я покраснела с головы до пят. Мои слова лишь подтвердили его догадки. – Но Джейсон был абсолютно прав, – убедительно произнесла я. – С чего вдруг я должна поселить у себя вампира, да еще и бесплатно? В любом случае мне нужны были деньги.

– Неужели от пятидесяти тысяч ничего не осталось? – чуть ли не шепотом спросил Эрик. – Джейсон претендовал на часть вознаграждения?

– Не твое дело, – огрызнулась я. Джейсон получил лишь пятую часть. Да он и не просил меня об этом, хотя, должна признать, рассчитывал на то, что я с ним поделюсь. Поскольку я нуждалась в деньгах, я оставила себе гораздо большую сумму, чем планировала первоначально.

У меня не было медицинской страховки. А вот у Джексона она есть – ее получают все работники дорожно-ремонтной службы. В последнее время я все чаще задумывалась, что, если я стану калекой? Сломаю руку или придется удалить аппендикс? Я не только не смогу работать, но и столкнусь с кипой больничных счетов. В наше время пребывание на больничной койке – удовольствие не из дешевых. В прошлом году мне предъявили несколько больничных квитанций, и на то, чтобы погасить все долги за лечение, у меня ушла уйма времени.

Я похвалила себя за то, что вовремя спохватилась. Вообще-то я никогда не заглядываю в будущее, поскольку привыкла жить одним днем. Но нападение на Сэма открыло мне глаза. Я вдруг поняла, что мне ужасно нужна новая машина – ну, или хотя бы слегка поддержанная. Я внезапно обнаружила, что портьеры в гостиной порядком поистрепались, и их следовало заменить. Наверное, будет здорово купить новые занавески в «Джей-Си Пенни» мне даже пришла в голову идея заказать их. То-то я позабавлюсь. И тут мои мысли ужаснули меня. Я думала о какой-то ерунде, в то время как Сэм лежал в больнице со сломанной ногой.

Пока Конни Труп объявлял следующую песню («Одна из тех ночей»), Эрик изучал мое лицо.

– Жаль, что не могу прочитать твои мысли, как это делаешь ты, – сказал он. – Я бы очень хотел знать, что творится в твоей маленькой головке.

Мои губы скривились в улыбке.

– Я принимаю твои условия: бесплатная кровь и жилье, хотя Чарльзу необязательно жить со мной. Что насчет денег?

Эрик улыбнулся.

– Обсудим это позже. Меня греет мысль о том, что Сэм будет мне должен.

«Джей-Си Пенни» – название сети универсальных магазинов, созданных Джеймсом Кэшом.

Я позвонила Сэму по мобильнику, который он мне одолжил, и все ему рассказала.

По его голосу я поняла, что он смирился с требованиями Эрика.

– В баре есть помещение, где вампир может спать. Ладно. Комната, еда и ответная услуга. Когда он сможет приступить к работе?

Я передала вопрос Эрику.

– Прямо сейчас. – Эрик подозвал официантку – человека, которая, как и все официантки, была одета в черное форменное платье. (Я вам кое-что расскажу о вампирах: они терпеть не могут обслуживать столики. Кроме того, у них это плохо получается. Вы никогда не увидите вампира, протирающего столы. Для выполнения грязной работы кровососы обычно нанимают людей.) Эрик приказал ей привести Чарльза. Она поклонилась, прижав кулак к плечу, и сказала:

– Да, хозяин.

Если честно, от такого раболепия кого угодно стошнит.

Так или иначе, Чарльз перепрыгнул через стойку бара и, пока восторженные посетители аплодировали ему, подошел к нам.

Он поклонился мне, а затем с внимательным видом повернулся к Эрику. Подчиненный слушает шефа, никакого раболепия.

– Эта особа скажет тебе, что нужно делать. До тех пор, пока ей будут нужны твои услуги, считай ее своей хозяйкой. – Я не смогла разобрать, какие чувства испытал Чарльз Твининг, когда услышал слова Эрика. Немногие вампиры согласятся стать под начало человека, пусть даже указание исходило от их главаря.

– Эрик, нет! – Я была в шоке. – Если ему и придется отвечать перед кем-то, то только перед Сэмом.

– Сэм всего лишь прислал тебя, Чарльз будет работать под твоим руководством. – Лицо Эрика сузилось. Это значило, что спорить с ним бесполезно.

Я не понимала, почему он так решил, но знала, что ничего хорошего мне это не сулит.

– Позвольте мне взять пальто. Я подойду к вам, как только вы пожелаете, – сказал Чарльз и отвесил мне столь изысканный поклон, что я невольно почувствовала себя полной дурой. Сдавленным голосом я поблагодарила его, и хотя Чарльз все еще не выпрямился, он все-таки подмигнул мне. Сама того, не желая, я рассмеялась и почувствовала себя гораздо лучше.

По радио раздался глосс Конни Трупа:

– Эй, ночные слушатели. В продолжение прозвучавших ранее композиций для вас, истинные мертвецы, наша любимая. – Ди-джей поставил «Приходит ночь».

– Потанцуем? – предложил Эрик.

Я посмотрела на небольшой пятачок танцплощадки. Он был пуст. Что ж, Эрик нашел для Сэма бармена и вышибалу. Мне следовало хоть как-то отблагодарить его.

– Я не против, – вежливо сказала я и выскользнула из кабинки. Эрик подал мне руку, я приняла ее. Другой рукой он обхватил меня за талию.

Несмотря на разницу в росте, станцевали мы неплохо. Я притворилась, будто не замечаю, что все вокруг пялятся на нас. Мы скользили вдоль столиков, словно так все и было задумано. Я сосредоточила взгляд на шее Эрика, чтобы не смотреть ему в глаза.

– У меня такое ощущение, будто я уже обнимал тебя, Сьюки, – сказал Эрик, когда танец закончился.

Мне стоило огромных усилий продолжать гипнотизировать его кадык. Мой язык так и чесался сказать ему: «Ты говорил, что любишь меня, и обещал всегда быть рядом».

Но вместо этого я сказала:

– Тебе просто, кажется. – Я быстрым движением высвободила свою руку и выскользнула из его объятий. – Кстати, ты когда-нибудь встречался с очень подозрительным вампиром по имени Микки?

Эрик вновь схватил мою руку, а затем сжал ее.

– Ой, – пискнула я, и он ослабил хватку.

– Он был здесь на прошлой неделе. А ты его, где видела? – поинтересовался Эрик.

– У Мерлотта. – Меня поразила его реакция на мой вопрос. – А в чем дело?

– Что он там делал?

– Сидел за столиком вместе с моей подругой Тарой и пил «Красное вещество». Ты уже видел Тару, помнишь? В Клубе Мертвецов в Джексоне?

– Тогда она была вместе с Франклином Моттом.

– Да, они встречаются. Не понимаю, почему он отпустил ее с Микки. Я решила, что он ее телохранитель или кто-нибудь в этом роде. – Я взяла из кабинки пальто и спросила: – Так что с ним не так?

– Держись от него подальше. Не разговаривай с ним, не груби и не пытайся спасти от него свою подругу. Когда Микки был здесь, то, в основном, общался с Чарльзом. По словам Твининга, он отъявленный негодяй. Он способен… на отвратительные поступки. Не общайся с Тарой.

Я взмахнула руками, попросив Эрика объяснить, что он имеет в виду.

– Он делает такое, от чего даже у нас стынет кровь в жилах, – сказал Эрик.

Я уставилась на него, испытывая страх и тревогу.

– Я не могу закрыть глаза на то, что происходит с Тарой. У меня не так много друзей, и поэтому я не хочу потерять кого-нибудь из них.

– Тара для Микки всего-навсего кусок сырого мяса, – заметил Эрик с жестокой простотой. Он взял пальто из моих рук и помог мне надеть его. Когда я застегнула пуговицы, руки Эрика остались лежать на моих плечах, слегка массируя их.

– Отлично смотрится, – изрек он. Не нужно быть телепатом, дабы понять, что Эрик больше не хотел разговаривать о Микки.

– Ты получил открытку с благодарностью?

– Конечно. Очень, гм-м, мило.

Я кивнула, надеясь, что Эрик закроет эту тему. Но, конечно же, он не понял моего намека.

– Я до сих пор не понимаю, откуда на твоем старом пальто пятна крови, – пробормотал Эрик, и мои глаза гневно вспыхнули. Я еще раз поругала себя за свою безалаберность. Когда Эрик пришел поблагодарить меня за приют, я как раз была очень занята, поэтому он кружил по дому, пока не наткнулся на пальто.

– Сьюки, что мы сделали? И кто пострадал?

– Это куриная кровь. Я забила цыпленка, а потом приготовила его, – соврала я. В детстве мне часто доводилось видеть, как это делала бабушка. Но сама я никогда не забивала птицу.

– Сьюки, Сьюки. Мой детектор лжи говорит, что ты обманываешь меня, – сказал Эрик с упреком и покачал головой.

Его тон так поразил меня, что я рассмеялась. На этой хорошей ноте мне и стоило уйти. Я видела Чарльза Твининга, стоящего у входа. Он надевал очень модную в этом сезоне дутую куртку.

– Пока, Эрик, и спасибо за бармена, – сказала я, словно Эрик одолжил мне не вампира, а пару пальчиковых батареек или чашку риса. Он наклонился и прикоснулся к моей щеке холодными губами.

– Будь осторожна за рулем, – предостерег он. – И держись от Микки подальше. Мне необходимо узнать, что он делает на моей территории. Звони, если с Чарльзом вдруг возникнут сложности. (Если батарейки вдруг окажутся разряженными, а в рисе заведутся червячки.) За спиной Эрика я увидела ту самую женщину, которая сказала, что я не дева. Она по-прежнему сидела у стойки. Очевидно, незнакомка думала, чем мне удалось привлечь внимание такого старого и красивого вампира, как Эрик.

Я и сама частенько задавала себе тот же вопрос.

Глава 4

Возвращение в Бон Темпс было приятным. От вампиров пахнет не так, как от людей, и ведут они себя иначе, однако кровососы действуют на мой мозг расслабляющее. Рядом с вампиром я испытываю такое же чувство безмятежности, как и в полном одиночестве, если, конечно, не обращать внимания на то, что из меня в любую секунду могут высосать кровь.

Чарльз Твининг задал мне пару вопросов о работе, которую ему придется выполнять, и о баре. Моя манера вождения вызвала у него легкую тревогу – впрочем, он, вероятно, вообще не испытывал удовольствия от езды на машине. Некоторые вампиры, ставшие таковыми еще до начала промышленной революции, презирают современные виды транспорта. Повязка на левом глазу Чарльза вызывала у меня странное ощущение невидимости.

По пути в Бон Темпс мы заехали в общежитие для вампиров – Твинингу нужно было забрать кое-какие вещи. Он взял с собой большую спортивную сумку, куда вполне мог поместиться трехдневный запас одежды. По словам вампира, в Шривпорт он переехал совсем недавно и потому еще не определился с постоянным жильем.

Спустя сорок минут после того, как мы отъехали от общежития, Чарльз спросил:

– А вы, мисс Сьюки? Вы живете с родителями?

– Нет. Они погибли, когда мне было семь, – ответила я. Краешком глаза я увидела, как Твининг сделал рукой жест, предлагая мне продолжить рассказ. – Той весной дождь лил как из ведра. Родители попытались перейти реку по затопленному мосту. Их смыло.

Посмотрев вправо, я увидела, что Чарльз кивает. Люди умирают, иногда внезапно, неожиданно и даже бессмысленно. Вампирам эта истина знакома, как никому другому.

– Нас с братом вырастила бабушка, – продолжала я. – Она умерла в прошлом году. Брату в наследство достался дом родителей, а мне – бабушкин.

– Хорошо, когда есть, где жить, – заметил Твининг.

В профиль его крючковатый нос казался изящным, даже миниатюрным. Мне стало любопытно, заметил ли Чарльз, что человеческая раса за многие столетия претерпела огромные изменения, в то время как он остался где-то в прошлом.

– О, да, – согласилась я. – Мне несказанно повезло. У меня есть работа, брат, дом, друзья. И я абсолютно здорова.

Чарльз развернулся ко мне, но я как раз обгоняла полуразвалившийся фордовский грузовичок, поэтому не смогла посмотреть на него.

– Очень интересно. Прошу прощения, но Пэм намекнула, что у вас какое-то отклонение.

– Ну, в общем, да.

– И какое же? Вы выглядите вполне, э-э, здоровой.

– Я телепат.

Пару минут вампир переваривал полученные сведения.

– И что это значит?

– Я могу читать мысли людей.

– Но не вампиров.

– Да, не вампиров.

– Очень хорошо.

– Наверное. – Если бы я умела читать мысли кровососов, меня бы давно уже не было в живых. Вампиры всячески оберегают свои секреты.

– Вы знали Чжоу? – спросил Чарльз.

– Да. – Теперь следует попридержать язык.

– А Длинную Тень?

– Да.

– Поскольку я в «Клыкочущем веселье» недавно, меня весьма интересуют подробности их гибели.

Ясное дело. Но я понятия не имела, как ему все доходчиво объяснить.

– Хорошо, – осторожно промолвила я.

– Вы видели, как Чжоу умер во второй раз? – Именно так некоторые вампиры обозначали конечную гибель.

– Гм-м… Да.

– А как насчет Длинной Тени?

– Да.

– Мне бы очень хотелось услышать вашу версию.

– Чжоу погиб во время так называемой Войны Ведьм. Длинная Тень воровал из кассы деньги. Эрик заколол его, когда тот попытался перегрызть мне горло.

– А вы уверены, что других причин нет? Эрик убил Длинную Тень только из-за воровства?

– Я присутствовала при этом. Будь там что-то еще, я бы знала. Все, закроем тему.

– Полагаю, в вашей жизни много трудностей, – вымолвил Чарльз после непродолжительной паузы.

– Да.

– А где я буду коротать дневные часы?

– Мой начальник подыскал тебе одно местечко.

– А в вашем баре много проблем?

– До недавних пор их вообще не было. – Ответ дался мне нелегко.

– А ваш вышибала не может защитить двусущих?

– Вышибала у нас Сэм Мерлотт, владелец бара. Он сам оборотень. И в данный момент у него сломана нога. В него стреляли. И не только в него.

Мне показалось, мои слова нисколько не удивили вампира.

– И сколько же двусущих пострадало?

– Насколько мне известно, трое. Человек-пантера по имени Кельвин Норрис. Его ранили. И еще девушка, Хитэр Кинман; она мертва. Ее застрелили в «Сонике». Знаешь, что такое «Соник»? – Вампиры редко обращают внимание на фастфуды, поскольку не нуждаются в еде. (Эй, а, сколько бутылок крови вы сможете разместить на подносе, который вам придется нести на голове?)

Чарльз кивнул, и его кудрявые каштановые волосы смешно запрыгали по спине.

– Там можно заказать еду навынос, так?

– Именно, – ответила я. – Хитэр сидела в машине подруги и о чем-то с ней болтала. Ее собственная машина находилась неподалеку. Выстрел прозвучал с противоположной стороны улицы. У Хитэр в руках был молочный коктейль. – На сером асфальте вперемешку с кровью осталось шоколадное мороженое. Эту картину я увидела в мозгу Энди Бельфлера. – Все случилось ночью. Магазины на противоположной стороне улицы были закрыты, поэтому убийце удалось скрыться.

– Все три нападения произошли ночью?

– Да.

– Возможно, это неслучайно.

– Наверное. Может, ночью просто легче скрыться. Чарльз кивнул.

– После покушения на Сэма среди двусущих началась паника: все трое пострадавших – оборотни. Вряд ли это простое совпадение. Да и обычные смертные тоже напуганы. По их мнению, нападению подверглись трое людей, не имеющих между собой ничего общего. Врагов, у которых не было. Так как нервы у всех на пределе, в баре происходит гораздо больше потасовок, чем раньше.

– Мне прежде не доводилось исполнять обязанности вышибалы, – признался Чарльз. – Я младший сын барона средней руки, поэтому мне пришлось самому зарабатывать себе на жизнь. Чем я только не занимался. Я уже был барменом, а много лет тому назад служил охранником в публичном доме. Стоял на улице и рекламировал достоинства проституток – изящное выражение, не правда ли? – выкидывал из заведения тех, кто грубо относился к девочкам. Полагаю, сейчас вышибала выполняет те же функции.

Я потеряла дар речи от такого неожиданного приступа откровения.

– Конечно же, работал я там после того, как лишился глаза. Но вампиром я тогда еще не был, – сказал Твининг.

– Конечно, – нерешительно отозвалась я.

– Это случилось, когда я был пиратом, – продолжил Чарльз. Посмотрев на него искоса, я увидела, что он улыбается.

– Что ты имеешь в виду? – Я понятия не имела, что Чарльз подразумевает под словом «пират». Твининг понял мой вопрос буквально.

– Мы наводили на жителей ужас, – мечтательно проговорил Чарльз. – Я бороздил берега Нового Орлеана. Наша команда нападала на маленькие грузовые суда. Мы плавали на небольшой барже, поэтому даже не пытались атаковать хорошо оснащенные корабли. Но когда мы наталкивались на какой-нибудь баркас, разворачивалось настоящее сражение! – Чарльз вздохнул, очевидно, вспомнив, какое удовольствие он получал, рубя людей мечом.

– А что с тобой случилось? – ненавязчиво поинтересовалась я. Мне хотелось знать, каким образом Твининг распрощался с чудесной жизнью кровожадного грабителя и убийцы и стал существом, которое, в принципе, ничем не отличалось от первого.

– Однажды ночью мы взяли на абордаж галеон. На нем не было ни единой живой души, – сжав руки в кулаки, начал Чарльз. В его голосе сквозил холод. – Мы отправились в Тортугас. Стояла ночь. Я первым спустился в трюм. То, что там находилось, оказалось намного проворнее меня.

После этой маленькой истории мы замолчали.

Сэм лежал на кушетке в своей обители. Он поместил диван перпендикулярно заднему помещению бара. Так, если, конечно, входная дверь открыта, Сэм мог обозревать стоянку, что, бесспорно, гораздо лучше, чем вид на заднюю часть помещения, где между дверью, ведущей на кухню, и служебным входом располагался огромный мусорный бак.

– Ну, наконец-то, – проворчал Сэм. У моего начальника шило в одном месте. Теперь с гипсом на ноге он мучался от бездействия. Что Сэм станет делать во время следующего полнолуния? Придется ли ему менять облик? А если он все-таки перевоплотится, что произойдет с гипсом? Я уже встречала раненых двусущих, но еще ни разу не присутствовала при их выздоровлении, так что ответить на мучавшие меня вопросы не могла. – А я уж думал, вы заблудились. – Раздраженный голос Мерлотта вернул меня на землю.

– Вот так так! Спасибо, Сьюки, я гляжу, ты нашла бармена, – буркнула я. – Мне очень жаль, что тебе пришлось унизиться и обратиться к Эрику с просьбой от моего имени. – В данный момент мне было совершенно наплевать, что Сэм мой начальник.

Мерлотт несколько смутился.

– Похоже, Эрик решил удовлетворить мою просьбу, – заметил он, кивнув в сторону вампира.

– Чарльз Твининг к вашим услугам, – представился кровосос.

Глаза Сэма округлились.

– Ладно. Я – Сэм Мерлотт, владелец этого бара. Я благодарен вам за то, что вы согласились нам помочь.

– Таков был приказ, – холодно ответил вампир.

– Условия, которые ты приняла, включали жилье, пищу и ответную услугу, – обратился ко мне Сэм. – Я должен Эрику. – Эти слова Мерлотт произнес тоном, который интеллигентный человек назвал бы недовольным.

– Да. – Я рассвирепела. – Ты послал меня заключить сделку. Все условия я обсудила с тобой! Поэтому и согласилась на них. Ты попросил Эрика об услуге; когда-нибудь он потребует вернуть должок. Не знаю, что ты там себе напридумывал, но дела ведутся именно так.

Сэм примирительно кивнул, хотя выглядел по-прежнему удрученно.

– Кстати, я передумал. Полагаю, мистеру Твинингу придется пожить у тебя.

– С чего вдруг тебе такое пришло в голову?

– Чулан несколько маловат. А у тебя в доме есть специальное местечко для вампиров, не правда ли?

– Ты не спросил, согласна ли я на это.

– То есть ты отказываешься?

– Да! У меня не гостиница для вампиров!

– Но ты работаешь на меня, как и он…

– Ха-ха-ха. А ты не пробовал уговорить Арлену или Холли?

Сэма, казалось, мои слова озадачили еще больше.

– Э, нет, но это, потому что… – Внезапно он замолчал.

– Не можешь придумать оправдание? – огрызнулась я. – Дружище, я ухожу. Я поставила себя в неловкое положение ради того, чтобы помочь тебе. А что в ответ? Даже долбаной благодарности не услышала.

Я выбежала из комнатушки. Дверью хлопать я не стала – не хотела вести себя по-детски. Хлопанье дверьми выглядит как-то не по-взрослому. Да и хныканье тоже. Хорошо, хорошо, может, это касается и стремительного выхода из помещения. Но если бы я не выбежала из комнаты, то залепила бы Сэму пощечину. Вообще-то Мерлотт один из самых близких мне людей, но… только не сегодня.

В течение трех следующих дней я работала в утреннюю смену – честно говоря, я точно не знала, есть ли у меня еще работа. На следующее утро я пришла в бар в одиннадцать часов. Влетая в зал через служебную дверь в своем уродливом дождевике, я была уверена, что Сэм даст мне расчет и уволит. Но его на месте не оказалось. На мгновение я ощутила легкое разочарование. Вероятно, мне просто хотелось еще немного с ним поскандалить – не самое разумное желание с моей стороны.

Сэма вновь подменял Терри Бельфлер. У него тоже выдался плохой день. Спрашивать его о том, что не имело отношения к заказам, не самая лучшая идея.

Как я заметила, Терри терпеть не мог дождливую погоду, как, впрочем, и шерифа Бада Диаборна. О причинах их взаимной ненависти я понятия не имела. Серые капли дождя барабанили по стенам и крыше бара. Бад Диаборн давал наставления своим подопечным в секторе для курильщиков. Я встретилась взглядом с Арленой, которая округлила глаза, дабы предупредить меня, что к Терри лучше не подходить.

Бельфлер был бледен. На всех посетителей он смотрел с подозрением. Плохое настроение не помешало ему застегнуть молнию на ветровке, которую он носил поверх форменной футболки. Когда Терри наливал в кружку пиво, я заметила, как трясутся его руки. У меня создалось впечатление, что он не дотянет до вечера.

По крайней мере, если что-то вдруг пойдет не так, посетители не пострадают – их в баре было немного. Мимо меня стремительно пронеслась Арлена. Она подбежала к супружеской паре, с которой дружила много лет. Мой сектор, если не считать брата и его друга Хойта, был пуст.

Хойт – закадычный друг Джейсона. Если бы не их убежденная гетеросексуальность, я бы посоветовала им вступить в брак – настолько хорошо эти двое дополняли друг друга. Хойт обожал анекдоты, а Джейсон умел их рассказывать. Хойт не знал, как провести свободное время, а Джейсон вечно что-то выдумывал. Мать Хойта всячески опекала сына, а у Джейсона родителей фактически не было. Хойт твердо стоял на ногах и знал, что такое хорошо и плохо, чего нельзя сказать о Джейсоне.

Я подумала о той тайне, которая теперь появилась у Джейсона. Мне стало любопытно, не возникает ли у брата желания рассказать все своему приятелю.

– Как дела, сестренка? – спросил Джейсон, протягивая мне пустой стакан, чтобы я наполнила его «Доктором Пеппером». Во время работы он не пьет, что ж надо отдать ему должное.

– Прекрасно, братишка. Хойт, тебе налить еще? – поинтересовалась я.

– Да, Сьюки, пожалуйста. Холодного чая, – ответил Хойт.

Через секунду я принесла им напитки. Когда я проходила мимо стойки, Терри бросил на меня гневный взгляд, но ничего не сказал. Ну и хорошо. Недовольный взгляд я еще могу стерпеть.

– Сьюки, не хочешь сегодня после работы съездить в грэнгерский госпиталь? – осведомился Джейсон.

– Ох, – выдохнула я. – Конечно же, да. – Кельвин всегда хорошо ко мне относился.

– Как-то странно, что в Сэма, Кельвина и Хитэр стреляли. Сьюки, а что ты обо всем этом думаешь? – спросил Хойт. Он, видимо, считал меня каким-то оракулом

– Хойт, я знаю не больше твоего, – заметила я. – По-моему, нам всем следует проявлять осторожность. – Я надеялась, что брат прислушался к моим словам. Он пожал плечами.

Оглянувшись, я увидела, что в бар зашел новый посетитель. Его следовало провести к столику. Я немедленно подбежала к нему. Его темно-русые волосы, заплетенные в хвост, от дождя стали черными. Вдоль щеки тянулся тонкий белый шрам. Когда незнакомец снял куртку, моему взору предстало тело боди-билдера.

– Вы курите? – спросила я, держа в руках меню.

– Нет, – ответил незнакомец и проследовал за мной к столику. Он аккуратно повесил мокрую куртку на спинку стула, сел и взял меню. – Через пять минут, сюда придет моя жена, – сказал он. – Мы с ней договорились встретиться здесь.

Я положила на стол еще одно меню.

– Вы сделаете заказ сейчас или подождете жену?

– Я бы не отказался от кружечки горячего чая, – проговорил незнакомец. – А вообще я подожду жену. Гм-м, похоже, у вас небольшой выбор? – он посмотрел на Арлену, а затем на меня. Мне стало не по себе. Я знала, этот тип пришел сюда не из-за необычного вкуса наших блюд.

– Это все, что здесь готовят, – заметила я, пытаясь сохранить спокойствие. – Но все блюда очень вкусные.

Я поставила на поднос кружку с горячей водой и блюдце с несколькими ломтиками лимона, а рядом положила пакетик чая. Фей поблизости нет, так что цитрус никого не обидит.

– Вы Сьюки Стакхаус? – спросил незнакомец, когда я принесла ему чай.

– Да. – Я аккуратно поставила на стол блюдце, а затем и кружку. – А почему вы спрашиваете? – Я уже знала, почему, но с обычными людьми приходится задавать вопросы.

– Мое имя Джек Лидс, я частный детектив, – ответил он и положил на столешницу визитку, развернув ее так, чтобы я смогла ее прочитать. Незнакомец ожидал увидеть на моем лице изумление, словно уже привык к такой реакции людей. – Меня наняла семья Пелт из Джексона, штат Миссисипи, – продолжил детектив, когда понял, что я не собираюсь ничего сообщать.

Моя душа ушла в пятки, а сердце забилось с бешеной скоростью. Этот тип полагал, что Дэбби мертва. И, как ему казалось, я могла что-то знать о ее пропаже.

Он был абсолютно прав.

Я застрелила Дэбби Пелт несколько недель назад в целях самообороны. Именно ее тело спрятал где-то Эрик. Именно она выпустила пулю, которую принял на себя владелец «Клекочущего веселья».

Дэбби пропала сразу после того, как ушла с вечеринки в Шривпорте в штате Луизиана (вообще-то, вечеринкой было не что иное, как смертельная битва между ведьмами, вампирами и двусущими). Ее исчезновение волновало умы жителей на протяжении девяти недель. А я-то надеялась, что шумиха уже улеглась.

– Значит, Пелты недовольны результатами полицейского расследования? – осведомилась я. Глупый вопрос. Но ничего умнее мне в голову на тот момент не пришло. Я должна была что-то сказать, дабы нарушить гнетущее молчание.

– Вообще-то никакого расследования и не проводили, – сообщил Джек Лидс. – Полицейские Джексона решили, что девушка инсценировала собственное исчезновение. – Сам детектив очень сомневался в правдоподобности данной версии.

Внезапно выражение лица Джека Лидса резко изменилось, в глазах засиял свет. Проследив за направлением его взгляда, я увидела на пороге бара женщину среднего роста с короткими белокурыми волосами и светлой кожей. Она стряхивала с зонта капли дождя. Когда незнакомка развернулась, я отметила, что у нее очень симпатичное личико; по крайней мере, оно было бы таким, если добавить его чертам немного живости.

Но для Джека Лидса это не имело никакого значения. Он смотрел на любимую женщину, в глазах которой при виде его засиял тот же блеск. Она легкой танцующей походкой подошла к столику. Сняв куртку, женщина продемонстрировала свои мускулистые руки. Супруги не поцеловались, а просто обменялись рукопожатиями. Женщина села за стол, заказала диетическую колу, а затем принялось изучать меню. По ее мнению, все блюда в нашем баре губительным образом сказывались на фигуре. Не стану отрицать: так оно и есть.

– Салат? – предложил Джек Лидс.

– Я бы съела чего-нибудь горячего, – возразила она. – Как насчет чили?

– Хорошо. Два чили, – сделал заказ детектив. – Лили, это Сьюки Стакхаус. Мисс Стакхаус, это Лили Бард Лидс.

– Очень приятно, – улыбнулась женщина. – А я как раз проезжала мимо вашего дома.

Светло-голубые глаза сверлили меня точно лазер.

– Вы видели Дэбби в ночь перед ее исчезновением. – Про себя Лили подумала: – «Именно вас она так сильно ненавидела».

Эта парочка не догадывалась об истиной сущности Дэбби. Слава богу, что Пелтам не удалось обратиться за помощью к детективу-оборотню. Родителям девушки не очень-то хотелось доверять расследование пропажи их дочери обычному сыщику. Если дело касается оборотней, они всеми правдами и неправдами стараются скрыть факт своего существования.

– Да, я ее видела, – подтвердила я.

– Может, мы поговорим об этом? После того, как закончится ваша смена?

– После работы я собираюсь навестить друга в больнице, – сказала я.

– Он болен? – осведомился Джек Лидс.

– Ранен, – пояснила я.

Мои слова тут же заинтересовали детективов.

– Это сделал кто-нибудь из местных? – спросила блондинка.

И тут до меня дошло, как можно отвести от себя подозрение.

– Его ранил снайпер. Здесь кто-то ведет на людей охоту, – вздохнула я.

– А кто-нибудь пропал? – спросил Джек Лидс.

– Нет, – выдавила я. – Пострадавшие лежали на том же месте, где в них стреляли. Но у нападений были свидетели. Может, поэтому жертв и не трогали. – Вообще-то я не слышала, чтобы кто-нибудь видел, как стреляли в Кельвина, но ведь кто-то же позвонил по девять один-один.

Лили Лидс поинтересовалась, не могу ли я поговорить с ними завтра перед работой. Я дала детективам адрес и назначила встречу на десять утра. Перспектива отвечать на вопросы сыщиков мне совершенно не улыбалась, по выбора не было. Если я откажусь, они заподозрят меня в причастности к пропаже Дэбби.

Внезапно я ощутила непреодолимое желание позвонить Эрику и рассказать ему о Джеке и Лили Лидс; говорят, если поделиться с кем-нибудь своими тревогами, то на душе станет легче. Но Эрик о событиях той ночи ничего не помнил. Жаль, что, и я не могла вычеркнуть из памяти тот ужасный инцидент. Невыносимо, когда у тебя есть гнетущая тайна, которой ни с кем нельзя поделиться.

Я знала огромное количество секретов, но все они принадлежали другим людям. Моя же собственная зловещая и окропленная кровью тайна тяжким грузом легла мне на плечи.

Вечером на смену Терри должен был выйти Чарльз Гвининг. Арлена сегодня работала в две смены: утром она подменяла Даниэль, которая пошла на детский спектакль с участием ее дочурки. Немного поболтав с подругой о новом бармене-вышибале, мне удалось избавиться от мрачных мыслей. Арлена была заинтригована. В бар еще ни разу не заходил англичанин, и уж тем более англичанин с повязкой на глазу.

– Передавай Чарльзу от меня привет, – крикнула я ей, надевая дождевик. Дождь с новой силой забарабанил по окнам, а всего несколько часов назад ливень, казалось, почти прошел.

Натянув капюшон на лицо, я зашлепала по лужам к машине. Я открыла дверцу и тут услышала, как меня кто-то зовет.

На пороге своего жилища с костылем стоял Сэм. Несколько лет назад он пристроил к крыльцу крышу, поэтому ливень его не страшил. Впрочем, ему незачем было выходить на порог. Захлопнув дверцу, я запрыгала через лужи и выступающие булыжники. Через несколько секунд я уже стояла рядом с Сэмом, а капли с дождевика стучали по деревянным доскам.

– Прости меня, – извинился Сэм.

– Давно пора, – огрызнулась я.

– И все же прости.

– Ну, ладно. – Я намеренно не стала спрашивать, куда он поселил вампира.

– В баре все спокойно?

Я заколебалась.

– Мягко говоря, посетителей сегодня мало. Но… – Мне ужасно хотелось рассказать Сэму о частных детективах. Но у него, бесспорно, возникнут вопросы. А я вряд ли совладаю с желанием признаться ему в убийстве Дэбби Пелт. – Мне пора идти, Сэм. Мы с Джейсоном хотим навестить Кельвина Норриса.

Он посмотрел на меня. Его глаза сузились. На золотисто-рыжих ресницах Мерлотта, обычно сливающихся с конопатым лицом, блестели капельки дождя. Впрочем, какое мне дело до его ресниц или другой части тела?

– Я вчера вел себя как подонок, – признал он. – Не стану объяснять причину такого поведения.

– Не сомневаюсь, – смущенно пробормотала я. – В любом случае, я все равно никогда ее не пойму.

– Так или иначе, знай, ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Зачем психовать, а потом просить прощения?

– Ты и в самом деле сбил меня вчера с толку, – сказала я. – Но мы дружим уже несколько лет, и я очень высоко ценю тебя. – Слова показались мне настолько вычурными, что я не удержалась от улыбки. Сэм тоже улыбнулся. Капелька дождя скатилась с капюшона и шлепнулась мне на нос. Обида прошла.

– Когда ты вернешься на работу? – спросила я.

– Зайду завтра, – ответил Сэм. – Посижу в кабинете, заполню кое-какие бумаги.

– Тогда увидимся.

– Уж будь уверена.

Я вновь засеменила к машине, но на сей раз с легким сердцем. Во время ссоры с Сэмом я чувствовала себя не в своей тарелке. Я и не догадывалась, что перебранка лишь улучшила наши с ним отношения.

Глава 5

Когда мы припарковались на стоянке госпиталя, дождь шел сплошной стеной. Больница по своим размерам уступала госпиталю в Клэрсе – именно туда зачастую доставляют жителей Ренард Пэриш. Однако медицинское учреждение в Грэнгере более новое, и оборудовано оно таким количеством диагностических устройств, какими не обладает ни одна другая больница.

Дома я переоделась в джинсы и свитер, но дождевик все-таки взяла с собой. Мы с Джейсоном, выйдя из машины, заспешили к автоматическим стеклянным дверям, я похвалила себя за то, что сообразила надеть ботинки.

Госпиталь переполняла злоба двусущих. Войдя в помещение, я тут же ощутила их гнев. В холле сидели два оборотня из Хотшота; по-моему, они выполняли роль охранников. Джейсон обменялся с ними крепким рукопожатием. Возможно, это было какое-то особое рукопожатие; я не знаю.

По крайней мере, они не терлись о носы друг друга, как это делают животные. Мне показалось, что появление Джейсона их не очень обрадовало. Я заметила, как помрачнел взгляд брата, когда он отошел от них. Двусущие пристально смотрели на меня. В глазах коренастого светло-русого мужчины светилось любопытство.

– Сьюки, это Диксон Мейхью, – представил Джейсон незнакомца. – А это его сестра-близнец Дикси Мейхью. – У девушки были короткие волосы того же цвета, что и у брата, и темные, почти черные глаза.

– Здесь все тихо? – осторожно поинтересовалась я.

– Пока проблем не было, – негромко ответила Дикси. Диксон не сводил взгляда с Джексона. – А как дела у твоего босса?

– Ему наложили гипс, но он поправится.

– А у Кельвина тяжелое ранение. – Дикси с минуту смотрела на меня. – Он в палате номер двести четырнадцать.

Получив разрешение, мы с Джексоном направились к лестнице. Близнецы смотрели на нас, пока мы не скрылись из виду. На втором этаже за столом сидела санитарка. Мне почему-то стало ее жалко. Седые волосы, очки в роговой оправе, приятное морщинистое лицо. Надеюсь, во время ее дежурства не произойдет ничего такого, что пошатнет ее мировоззрение.

Палату Кельвина мы нашли быстро. Рядом с дверью, прислонившись к стене, стоял здоровяк бочкообразного телосложения. Такую гору мускулов я видела впервые. Незнакомец оказался вервольфом. По мнению двусущих, безжалостные и живучие люди-волки как нельзя лучше подходили на роль охранников. Лично я так не считала. Впрочем, верфольфы и в самом деле самые дикие существа в сообществе оборотней. Среди врачей их, к примеру, не встретишь. Они, в основном, занимаются строительством или ремонтом мотоциклов. Некоторые из этих зверюг способны на большее, чем поглощение пива в безмерных количествах.

При виде вервольфа внутри меня все сжалось. Интересно, с чего вдруг пантеры из Хотшота прибегли к помощи чужака?

Это Доусон, – прошептал Джейсон. – У него между Хотшотом и Грэнгером собственная мастерская по ремонту двигателей.

Когда мы с Джейсоном шли по коридору, Доусон насторожился.

– Джейсон Стакхаус, – проговорил вервольф, осмотрев брата. На Доусоне были джинсы и рубашка в обтяжку; мне казалось, его бицепсы вот-вот разорвут ткань. Черные кожаные ботинки порядком поизносились.

– Мы приехали навестить Кельвина, – начал Джейсон. – Познакомьтесь, это моя сестра, Сьюки.

– Мадам, – пророкотал Доусон. Он медленно осмотрел меня – так делают все охранники. Хорошо, что я оставила сумочку в машине. Вервольф и ее бы обшарил. – Не могли бы вы снять пальто и повернуться?

Я и не подумала обижаться; Доусон выполнял свои обязанности. Пока он начеку, Кельвину ничто не угрожает. Я сняла дождевик, отдала его вервольфу и повернулась.

Медсестра, заполняющая бюллетени, наблюдала за происходящим с неподдельным любопытством. Джейсон последовал моему примеру. Не обнаружив ничего подозрительного, Доусон постучал в палату. После того, как ему ответили, он приоткрыл дверь и сказал:

– Стакхаусы.

Из палаты донесся шепот. Доусон кивнул.

– Мисс Стакхаус, вы можете войти, – разрешил вервольф. Джейсон хотел, было последовать за мной, но Доусон преградил ему путь. – Только ваша сестра, – объяснил он.

Мы с Джейсоном попытались возмутиться, но тут брат замотал головой.

– Ступай, Сьюки, – вздохнул он. Переубедить Доусона просто невозможно, да и незачем зря тревожить раненого человека. Толкнув массивную дверь, я вошла в палату.

Палата предназначалась для двух пациентов, но кроме Кельвина в ней никого не было. Предводитель пантер выглядел ужасно. Бледный и измученный. Всклокоченные грязные волосы. Правда, бороду, как я заметила, регулярно подравнивали, а остальную поросль выбривали. Кельвин лежал в кровати в больничном халате, а вокруг койки стояли различные медицинские приборы.

– Мне так жаль, – пробормотала я. Вид Кельвина поверг меня в ужас. Остальные оборотни испытывали то же самое. Не будь он оборотнем, Кельвин бы не выжил. Тот, кто стрелял в него, рассчитывал, что рана окажется смертельной.

Кельвин медленно, с усилием повернул голову и посмотрел на меня.

– Все не так плохо, – прохрипел он. – Завтра меня уже собираются отключить от аппарата.

– Куда попала пуля? – спросила я.

Не сводя с меня золотисто-карих глаз, Кельвин прикоснулся к левой груди. Я подошла к кровати и погладила его по руке.

– Мне так жаль, – повторила я. Кельвин пошевелил пальцами и взял мою руку.

– Стреляли не только в меня, – прошептал он.

– Я знаю.

– В твоего начальника. Я кивнула.

– И в ту несчастную девушку. Я опять кивнула.

– Нужно остановить того, кто это делает.

– Да.

– Наверное, это тот, кто ненавидит двусущих. Полицейские никогда не найдут убийцу. Мы не можем сообщить им, кого следует искать.

– Да, иногда секреты только осложняют дело.

– Найти преступника будет нелегко. Но, может, им все-таки удастся.

– Кое-кто из общины поговаривает, что убийца среди нас, – заметил Кельвин и крепко сжал мою руку. – Тот, кто не родился двусущим. Кого укусили.

Прошло несколько минут, прежде чем я поняла, куда клонит Кельвин. Ну, я и дура.

– О, нет, Кельвин, нет, – зашептала я, путаясь в словах. – Кельвин, прошу тебя, не дай Джейсона в обиду. Умоляю, он все, что у меня есть. – Слезы покатились по моим щекам, словно к моей голове приделали водопроводный кран. – Джейсон рассказывал мне, как ему нравится быть одним из вас. Ему жаль, что он не родился таким. Джейсон еще не привык к новой сущности. Он даже еще не понял, как распознавать себе подобных. Вряд ли Джейсон знал, что Сэм и Хитэр тоже…

– Никто не причинит ему вреда, пока мы не выясним правду, – оборвал меня Кельвин. – Пусть я пока прикован к больничной койке, но я по-прежнему их лидер. – Не сомневаюсь, Кельвину пришлось приложить массу усилий, чтобы обитатели Хотшота не расквитались с братом. Некоторые пантеры все еще намеревались линчевать Джейсона. И Кельвин не мог им помещать. Конечно, он потом накажет своевольных, но смерть моего брата никого не огорчит. Кельвин с усилием поднял руку и вытер мои слезы.

– Ты хорошенькая, – вздохнул он. – Жаль, ты не можешь полюбить меня.

Мне тоже жаль, – всхлипнула я. Если бы я полюбила Кельвина Норриса, все мои проблемы разрешились бы сами собой. Я бы переехала в Хотшот и стала членом маленького общества. Конечно, два-три раза в месяц мне бы пришлось на ночь запирать дверь на засов, но все остальное время я бы находилась в полной безопасности. Кельвин и остальные члены общины защищали бы меня до конца жизни.

От одной мысли об этом я пришла в ужас. Завывающий ветер, голые поля, древние и унылые дороги, стоящие впритык друг к другу дома. Вряд ли я смогу оторваться от остального мира навечно. Если бы бабушка была жива, она бы точно заставила меня принять предложение Кельвина. Прочно стоящий на ногах человек, предводитель оборотней в Норкрсесе, денежная работа. Можете смеяться сколько угодно. Посмотрим, как вы захохочете, когда вам понадобится выплатить медицинскую страховку.

Внезапно меня осенило (чего и следовало ожидать): а ведь у Кельвина есть отличный способ вынудить меня согласиться. Жизнь Джейсона в обмен на мою любовь. Но он этим почему-то не воспользовался.

Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Я буду молиться, чтобы ты поправился, – вымолвила я. – Спасибо, что даешь Джейсону шанс. – Может, Кельвину просто не хватало сил, чтобы вынудить меня стать его любовницей. Пусть так. Я ему все равно благодарна. – Ты хороший человек, – сказала я и потрепала его по подбородку. Борода оказалась очень мягкой.

Когда мы прощались, Кельвин не сводил с меня глаз.

– Проследи за своим братом, Сьюки, – предостерег он. – О, и скажи Доусону, что на сегодня посетителей с меня хватит.

– Вряд ли он прислушается к моим словам, – возразила я.

Кельвин натянуто улыбнулся.

– Если бы он прислушивался к словам всех, кто ко мне приходит, то не стал бы моим охранником.

Я передала пожелание Кельвина вервольфу. Но спорю на что угодно, как только мы с Джейсоном спустились по лестнице на первый этаж, он, дабы удостовериться, что с Кельвином все в порядке, заглянул в палату.

Мысль о том, что новые приятели подозревали его в нападениях, привела Джейсона в ужас.

– Может, во время первого превращения мне и хотелось уничтожить двусущих, – признался Джейсон, пока мы через пелену дождя ехали в Бон Темпс. – Я злился. Был даже взбешен. Но теперь все изменилось, я просто посмотрел на перемену с другой стороны. – Джейсон все говорил и говорил, а у меня в голове кружил поток разнообразных мыслей. Я пыталась найти выход из сложившейся ситуации.

Убийцу необходимо найти до следующего полнолуния. Иначе двусущие, перевоплотившись в пантер, разорвут Джейсона на части. Может, предложить брату побегать в лесочке рядом с его или моим домом? Так, по крайней мере, обитатели Хотшота не причинят ему вреда. Впрочем, им ничего не стоит отправиться на его поиски. Я же не настолько сильна, чтобы защитить брата от всех оборотней.

В следующее полнолуние преступник должен сидеть за решеткой.

* * *

Пока я мыла посуду, меня вдруг осенило: уж если кого и обвинять в нападениях на двусущих, то только не Джейсона. А вот я как раз застрелила одного из них. Я задумалась о предстоящей встрече с детективами и тут же машинально осмотрела кухню: не осталось ли в ней следов пребывания Дэбби Пелт. Я часто смотрела каналы «Дискавери» и «Лернинг» и знала, что полностью избавиться от частиц крови и ткани невозможно. Но с тех пор, как я нажала на курок, я чуть ли не каждый день с два! Злая сама на себя, я протопала в гостиную и включила телевизор – еще одна ошибка. Ведущий новостей рассказывал о похоронах Хитэр; чтобы осветить это событие, из Шривпорта в Бон Темпс прибыла куча корреспондентов. Представьте, какая поднимется шумиха, если журналисты пронюхают о том, по какому принципу снайпер отбирает своих жертв. Корреспондент, афро-американец, с серьезным лицом сообщил, что, по словам полицейских из Ренард Пэриш, в маленьких городках штатов Миссисипи и Тенесси произошли такие же нападения. Я была в шоке. Серийный снайпер? Здесь? Зазвонил телефон.

– Алло, – вымолвила я, приготовившись к худшему.

– Сьюки, привет. Это Элсид.

Мои губы растянулись в улыбке. Элсид Хервекс работал в детективном агентстве своего отца в Шривпорте. Я всегда была ему рада. Он – оборотень. Я бы охарактеризовала его как необыкновенно привлекательного трудоголика. Кстати, когда-то Элсид и Дэбби собирались пожениться. Но Хервекс разорвал помолвку: они поссорились, после чего он не желал ни видеть Дэбби, ни слышать о ней.

– Сьюки, я у Мерлотта. Надеялся, что ты работаешь сегодня вечером, потому и заскочил в бар. Можно я заеду к тебе? Есть разговор.

– В Бон Темпс тебе угрожает опасность.

– Почему?

– По нашим улочкам разгуливает снайпер. – Из трубки раздались звуки, характерные для бара. Я услышала смех Арлены. Готова поспорить, новый бармен очаровал всех без исключения.

– А с чего вдруг я должен его опасаться? – Я заключила, что Элсид последним событиям не придавал никакого значения.

– Ну, как же? Стреляют только в двусущих, – объяснила я. – В новостях сообщили, что аналогичные преступления были совершены на юге в маленьких городах. Пули совпали с теми, что извлекли из тела Хитэр Кинман, жительницы Бон Темпс. Уверена, что в других городах жертвами стрелка тоже стали оборотни.

На том конце провода повисло глубокомысленное молчание, если, конечно, молчание вообще можно хоть как-то охарактеризовать.

– А я и не сообразил, – задумчиво пробормотал Элсид. Глубокий, сиплый голос моего собеседника лишь подчеркнул его озадаченность.

– Послушай, ты уже разговаривал с частными детективами?

– С кем? О чем ты?

– Если они увидят нас вместе, им это покажется весьма подозрительным.

– Родители Дэбби наняли ищеек, чтобы найти ее?

– Об этом я тебе и толкую.

– Слушай, я еду к тебе. – Элсид повесил трубку.

Уж не знаю, с чего вдруг детективам вздумается следить за мной, не понимаю, откуда они смогут вести наблюдение. Но если сыщики увидят нас с Элсидом вместе, то сразу сделают определенные выводы, к тому же ошибочные. Детективы решат, что Элсид убил Дэбби, дабы никто не стоял на пути нашего с ним счастья – ничего глупее я и представить себе не могла. Надеюсь, Джек и Лили Лидс сейчас видят десятый сон, а не торчат где-нибудь в лесу с биноклями в руках.

Приехав, Элсид мгновенно обнял меня. Он всегда так делает. Увидев его тело, мужественное лицо и ощутив знакомый запах, я почувствовала, как меня переполнили эмоции. Несмотря на предостерегающий звоночек в голове, я ответила на объятья Элсида.

Мы сели на диван и повернулись друг к другу лицом. Элсид был в рабочей одежде: фланелевая рубашка поверх футболки, джинсы из плотного материала, толстые носки и тяжелые ботинки. Курчавые черные волосы потеряли объем из-за широкополой шляпы. Элсид явно уже давно не брал в руки бритву.

– Расскажи мне о детективах, – попросил он. Я описала их и передала наш с ними разговор.

– Родители Дэбби и словом со мной не обмолвились, – озадаченно произнес Элсид. На минуту он задумался. Я прочитала его мысли. «Наверно, они считают, что исчезновение Дэбби моих рук дело».

– А может, ты и не прав. Может, они просто не хотят сыпать тебе соль на рану. Вполне вероятно, ее родители считают, что ты убит горем.

– Убит горем. – Элсид какое-то время переваривал мои слова. – Нет, я потратил… – Внезапно он замолчал, судорожно подбирая нужные слова. – Я исчерпал всю свою энергию, встречаясь с ней, – наконец изрек он. – Я был слеп. Мне даже кажется, что Дэбби прибегла к привороту. Ее мать колдунья и наполовину оборотень. А отец… Тот вообще сущий дьявол.

– Думаешь, в деле не обошлось без колдовства? – Я не сомневалась в существовании волшебства, меня интересовало, могла ли Дэбби использовать его в своих целях.

– А как еще объяснить, что я так долго терпел ее? Как только Дэбби исчезла, у меня словно пелена с глаз спала. Даже когда она запихала тебя в грузовик, я и то был готов простить ее.

Дэбби однажды подкараулила меня и закрыла в багажнике, где находился мой тогдашний парень, Билл. Он на протяжении нескольких дней не пил крови и, естественно, проголодался как волк. Дэбби спокойно ушла, а я лежала с вампиром, который вот-вот должен был проснуться.

Я посмотрела под ноги, гоня, прочь воспоминания о боли и отчаянии.

– Из-за нее тебя изнасиловали, – выпалил Элсид. Его прямота напугала меня.

– Эй, Билл понятия не имел, что это я. Он ничего не ел несколько дней, а за голод и сексуальное влечение у вампиров отвечают одни и те же клетки, – возразила я. – Билл остановился, понимаешь? Остановился, как только сообразил, что это я. – Я не хотела признаваться, что Билл изнасиловал меня; просто не могла. Билл скорее отгрыз бы себе руку, чем надругался надо мной. В этом я нисколько не сомневаюсь. До Билла у меня никого не было. Раньше я часто слышала о случаях изнасилования, но лишь оказавшись в том ужасном багажнике, поняла, какой страх испытывает жертва.

– Билл взял тебя против твоей воли, – пробормотал Элсид.

– Он был не в себе, – заметила я.

– И все же.

– Да, Билл изнасиловал меня. Я была жутко напугана. – Мой голос задрожал. – Но он опомнился и остановился; я пострадала не так уж и сильно. Билл потом горько сожалел о случившемся. С тех пор он ни разу не прикоснулся ко мне, ни разу не пытался заняться со мной любовью, ни разу… – Мой голос осекся. Я потупила глаза. – Да, в этом виновата Дэбби. – Уж не знаю почему, но едва я произнесла эти слова вслух, мне стало легче. – Она прекрасно понимала, что Билл сделает со мной. И ей было на это совершенно наплевать.

Но даже тогда, – Элсид вернулся к своим баранам, – Дэбби, как ни в чем не бывало, пришла ко мне, а я попытался оправдать ее действия. Здесь точно не обошлось без колдовства: в здравом уме я бы ни за что не стал ее защищать.

Я не хотела, чтобы Элсид до конца жизни винил себя в случившемся. На моих собственных плечах и так лежало тяжкое бремя вины.

– Послушай, все уже в прошлом.

– Похоже, ты в этом уверена.

Я заглянула в узкие, зеленые глаза Элсида.

– Как думаешь, Дэбби еще жива? – спросила я.

– Ее родители… – Элсид замолчал. – Нет. Дэбби Пелт, даже умерев, никак не хотела оставить меня в покое.

– Так о чем ты собирался со мной поговорить? – поинтересовалась я. – По телефону ты сказал, что дело важное.

– Вчера погиб полковник Флод.

– Ох, какой ужас! А что случилось?

– Он подъезжал к магазину, и тут в него врезался другой водитель.

– Кошмар. А кроме него, в машине был кто-нибудь еще?

– Нет. Он был один. Его дети приедут в Шривпорт на похороны. Я просто хотел узнать, не согласишься ли ты поехать на церемонию со мной.

– Конечно. Похороны закрытые?

– Нет. У него много знакомых на военно-воздушной базе, он возглавлял группу «Стражи», был хранителем церкви и, само собой разумеется, главой вервольфов.

– Насыщенная жизнь, – заметила я. – Огромная ответственность.

– Похороны состоятся завтра в час. Как у тебя с работой?

– Я могу поменяться сменами, но мне придется вернуться в Бон Темпс в полпятого, чтобы успеть переодеться.

– Хорошо.

– И кто теперь станет лидером?

– Не знаю, – ответил Элсид как-то неуверенно.

– Место Флода планируешь занять ты?

– Нет. – По-моему, Элсид заколебался; я почувствовала, что внутри него происходит борьба. – А вот мой отец, да. – Элсид замолчал. Я ждала.

– Похороны вервольфов проходят с большой помпой, – наконец вымолвил Элсид. Я, наконец, сообразила, что он пытается мне что-то сказать. Только я точно не знала; что именно.

– Давай, выкладывай. – Я предпочитаю, когда мне открыто, говорят все.

– Наряжаться на похороны не надо, – проговорил Элсид. – Остальные двусущие почему-то считают, что в подобных случаях вервольфы надевают кожу и всякие цепи, но это не так. На похороны мы одеваемся так же, как и люди. – Элсид хотел дать еще несколько дельных советов по поводу одежды, но остановился. Я ощущала, как его голову заполняют мысли, которые так и рвались наружу.

– Любой женщине полезно знать, какая одежда подходит к тому или иному событию, – произнесла я. – Спасибо. Шорты я оставлю дома.

Элсид покачал головой.

– Да я знаю, что ты не вырядишься как пугало, но лучше подстраховаться. – В его голосе я уловила нотки смущения. – Я заеду за тобой в полдвенадцатого.

– Сначала я найду себе замену.

Я позвонила Холли. Она согласилась выйти на работу в мою смену.

– Я могу подъехать к кладбищу и уже там встретиться с тобой, – предложила я.

– Нет, – возразил Элсид. – Я заеду за тобой, а после похорон отвезу домой.

Что ж, если он не боялся неприятностей, пусть заезжает. А я сэкономлю на бензине. К тому же, моя старенькая «нова» могла сломаться по дороге.

– Ладно. Я не заставлю себя ждать.

– Мне пора, – сказал Элсид. Повисло молчание. Уверена, он хотел поцеловать меня. Наклонившись, Элсид едва прикоснулся к моим губам. Друг от друга нас отделяли всего несколько дюймов.

– Я должна еще кое-что сделать, а тебе пора возвращаться в Шривпорт. Я буду готова в полдвенадцатого.

Элсид уехал. А я, взяв последнюю книгу Каролин Хайнс, попыталась отвлечься от тревожных мыслей. Однако чтение не принесло мне успокоения. Я залезла в горячую ванну, а затем побрила ноги. После я накрасила ногти на ногах и на руках темно-розовым лаком и принялась выщипывать брови. Наконец я расслабилась. Свернувшись калачиком на кровати, я почувствовала долгожданное спокойствие. Сон так быстро овладел мной, что я даже не успела помолиться.

Глава 6

Даже если вам кажется, что во время похорон одежда последнее, о чем можно думать, вы все равно поломаете голову над нарядом для такой церемонии, как и для любого другого обряда. Я знала полковника Флода и восхищалась им. Поэтому мне хотелось выглядеть подобающим образом на его похоронах, особенно после замечаний Элсида.

Но в шкафу я не нашла ничего такого, что соответствовало бы случаю. На следующее утро я позвонила Таре. Она объяснила, где лежит запасной ключ от ее дома.

– Бери, что хочешь, – сказала подруга. – Только не заходи в другие комнаты, ладно? Иди прямо по коридору в мою спальню, а потом так же уйдешь.

– Я так и собиралась поступить, – произнесла я, пытаясь скрыть обиду. Неужели Тара полагает, что я стану рыскать по ее дому?

– Я не сомневаюсь в тебе. Просто хочу предупредить.

Внезапно мне стало понятно, почему Тара настаивала на том, чтобы я не бродила по дому – в одной из комнат спал вампир. Может, Франклин Мотт, а может, Микки. Я же решила последовать совету Эрика и не связываться с новым приятелем Тары. Лишь старые вампиры могли выйти из спячки до заката солнца, но мне все равно не очень-то хотелось шататься по дому, в котором мирно посапывал вампир.

– Ладно, я все поняла, – выпалила я. При одной мысли о том, что мне придется остаться с Микки наедине, меня бросило в дрожь. Я сразу сникла. – Туда и обратно. – Поскольку время поджимало, я прыгнула в машину и поехала в город. Дом Тары располагался в обычном, ничем не примечательном районе. Я не переставала удивляться, как подруге удалось превратить хибару, где прошло ее детство, в уютное жилище.

Некоторым людям вообще стоит запретить заводить детей; а уж если случилось такое несчастье, и ребенок все-таки появился на свет, его немедленно следует забирать от нерадивых родителей. Но в нашей стране, как и в любой другой, такого закона нет – и, слава богу. Но я не раз жалела, что родители Тары, законченные алкоголики и омерзительные, создания, не умерли несколькими годами раньше (когда я их вспоминаю, тут же забываю, что я добрая католичка). Я помню, как Мирна Торнтон ворвалась к нам и стала искать Тару. На бабушку она не обращала никакого внимания. В итоге бабуле пришлось вызвать шерифа, который и выволок Мирну на улицу. Тара все это время пряталась в лесу за нашим домом. Слава богу, она вовремя заметила свою мать и успела выбежать через заднюю дверь. Нам с Тарой было тогда по тринадцать лет.

Я до сих пор помню выражение лица бабушки во время разговора с шерифом. Мирна Торнтон в наручниках сидела на заднем сидении патрульной машины и орала благим матом.

– Я бы с удовольствием утопил ее в реке по пути в город, – вздохнул полицейский. Его имени я не помню, но слова произвели на меня огромное впечатление. Осознав значение сказанного, я поняла, что жителям известно, как туго приходится Таре и ее братьям. Некоторые горожане обладали властью. Если они все знали, то почему же бездействовали?

Теперь-то я понимаю, что все не так-то просто; но мне по-прежнему кажется – детишки семейства Торнтон не возражали бы, если их папу и маму лишили родительских прав.

По крайней мере, у Тары теперь есть маленький уютный домик с кучей новомодной техники, шкаф, забитый дорогими тряпками, и богатенький ухажер. И все же я испытывала беспокойство: Тара явно чего-то не договаривала. Но подозревать ее в чем-то я пока не могла.

Помня о том, что она мне говорила, я прошла через до блеска вылизанную кухню, повернула направо и, миновав гостиную, очутилась перед спальней. Видимо, утром Тара кровать заправить не успела. Не удержавшись, я поправила простыни. Может, я, таким образом, хоть как-то хотела отблагодарить подругу; а вот Тара, наверное, истолкует мои действия превратно, но я просто не могла взять и вновь устроить беспорядок.

Я открыла шкаф-купе. И сразу нашла то, что мне нужно. В центре на вешалке висел вязаный костюм: черный пиджак с нежно-розовой оторочкой на лацканах и плиссированная юбка. Под пиджак следовало надеть розовый топ, который лежал в нижнем ящике шкафа. Юбку Тара немного укоротила. Квитанция из ателье была прикреплена к пакету, в котором находился костюм. Приложив к себе юбку, я посмотрелась в зеркало – у Тары оно просто огромное. Юбка спускалась чуть ниже колена – ничего удивительного, ведь Тара выше меня на три дюйма. Рукава пиджака, конечно, немного длинноваты, но это ничего. Никто и не заметит. Дома у меня есть черные туфли-лодочки, черные колготки и даже черные перчатки, которые я берегла с давних времен.

Я управилась за рекордно короткие сроки.

Положив топ в пакет с костюмом, я вышла на улицу. В доме Тары я пробыла меньше десяти минут. Мне еще предстояла встреча с детективами, поэтому я в спешке стала приводить себя в порядок. При помощи бабушкиных заколок я уложила волосы в пучок, а непослушные пряди заколола невидимками. К счастью, у меня нашлась черная комбинация; розовые ногти очень даже подходили к топу и кайме на лацканах пиджака. Когда в дверь постучали, мне осталось надеть лишь туфли. Покончив с обувью, я отправилась встречать гостей.

Джек Лидс, увидев меня, открыл рот, а Лили удивленно приподняла брови.

– Заходите. Я собираюсь на похороны.

– Надеюсь, вы хороните не вашего друга, – заметил Джек Лидс. Лицо его супруги казалось высеченным из мрамора. Неужели Лили не знает о существовании солярия?

– Знакомого. Присядете? Хотите чего-нибудь? Кофе?

Нет, спасибо, – отказался Джек, улыбнувшись. Его лицо сразу же преобразилось. Супруги расположились на диване, а я присела на краешек «Лей-зи-Боя».[3] Как ни странно, мой новый образ придал мне уверенности.

– Поговорим о вечере, когда исчезла мисс Пелт, – начал детектив. – Вы видели ее в Шривпорте?

Да, меня, как и ее, пригласили на одну вечеринку. Дома у Пэм. – Те, кто выжил в Войне Ведьм – Эрик, Пэм, Кленси, трое викканов и несколько оборотней, решили до конца придерживаться выдуманной версии. Мы сообщили полиции, что Дэбби уехала с вечеринки, которую у себя дома устроила Пэм. На самом же деле все мы собрались в полуразрушенном, заброшенном магазине, где ведьмы устроили нам засаду. Соседи Пэм подтвердили наши показания. Спасибо викканам: при помощи колдовства они затуманили воспоминания жильцов.

– Там был и полковник Флод, – добавила я. – Кстати, именно на его похороны я и собираюсь.

В глазах Лили мелькнуло любопытство. Мне показалось, она вот-вот воскликнет: «Да ну тебя, ты верно шутишь!»

– Полковник Флод погиб в автомобильной катастрофе два дня назад, – сообщила я.

Супруги переглянулись.

– Значит, на вечеринке было людно? – осведомился Джек Лидс. Уверена, у него имеется полный список тех, кто околачивался в гостиной Пэм – эдакий военный сонет.

– О, да. Просто толпа народу. Я и половины из них не знала. Там, в основном, находились жители Шривпорта. – В тот вечер я впервые встретилась с викканами. Вервольфов я знала постольку – поскольку. А про вампиров и говорить нечего.

– Но с Дэбби вы уже виделись?

– Да.

– Когда встречались с Элсидом Хервексом?

– Да, – кивнула я. – Когда встречалась с Элсидом. – На моем лице не дрогнул ни один мускул. Я хорошо умела скрывать свои тайны.

– Вы провели с ним ночь в особняке его отца, в Джексоне, не так ли?

Меня так и подмывало возмутиться. Мне тогда выделили отдельную спальню. Но вообще-то это совершенно не касалось детективов.

– Да, – не колеблясь, произнесла я.

– И вы вместе с Элсидом Хервексом встретили Дэбби Пелт в одном из ночных клубов Джексона? По-моему, он назывался «У Джозефины».

– Да. Дэбби отмечала помолвку с каким-то парнем по имени Клозен, – сказала я.

– И между вами вспыхнула ссора?

– Да. – Интересно, с кем детективы уже разговаривали; кто-то рассказал Лидсам то, чего они знать никак не могли. – Дэбби подошла к нам и сказала несколько гадостей.

– Вы также навещали Элсида в конторе несколько недель назад? И стали свидетелями преступления, которое произошло тем днем?

– Да, – ответила я.

– Полицейским вы сказали, что помолвлены?

Тайное всегда становится явным.

– По-моему, это сказал Элсид, – задумчиво произнесла я.

– Он сказал правду?

Джек Лидс, видимо, еще ни разу не встречал такую странную женщину, как я. Он никак не мог взять в толк, как такая рассеянная особа умудряется справляться с обязанностями официантки.

Лили оценила чистоту моего дома (странно, да?). Ей казалось, что я вполне могла убить Дэбби. Она встречала людей, совершивших самые ужасные преступления. В данный момент у нас с ней было много общего. Перед моими глазами поплыли жуткие картины; лучше бы я не читала ее мыслей.

– Да, – сказала я. – На тот момент Элсид говорил правду. Наша с ним помолвка продлилась десять минут.

Хотите, называйте меня Бритни. – Ненавижу врать. Я, например, всегда чувствовала, когда кто-нибудь мне лгал. Мне казалось, что у меня на лбу крупными буквами написано: «ВРУНЬЯ».

Джек скривился в усмешке, а вот Лили мое упоминание о скоротечном браке поп-певицы, продлившемся всего пятьдесят четыре часа, оставило равнодушной.

– Мисс Пелт была против ваших отношений с Элсидом?

– Еще как. – Как хорошо, что я научилась скрывать свои эмоции. – Элсид не хотел на ней жениться.

– Она злилась?

– Да, – кивнула я. Впрочем, детективам это и без меня известно. – Вполне вероятно. Она оскорбляла меня. Вы, наверное, наслышаны о том, что Дэбби никогда не сдерживала эмоций.

– Итак, когда вы видели ее в последний раз?

– Я видела ее… – (с размозженной головой с распластанными ногами на полу в моей кухне) – Дайте подумать. На вечеринке. Она ушла ночью. Одна. – Не из дома Пэм, конечно, а из обветшалого магазинчика, где осталась гора трупов и пятна крови. – Я решила, что она отправилась в Джексон. – Я пожала плечами.

– В Бон Темпс она не заезжала? Ваш городок располагается как раз по пути в Джексон.

– А с чего ей сюда заезжать? Ко мне Дэбби не заходила. – Она просто вломилась, выбив дверь.

– И после вечеринки вы ее не видели?

– Ни разу. – Чистая, правда.

– А с мистером Хервексом вы встречались?

– Да.

– Вы помолвлены?

Я не удержалась от улыбки.

– Насколько мне известно, нет.

Я ни капли не удивилась, когда Лили попросила разрешения воспользоваться ванной комнатой. Я убрала ментальную защиту, дабы понять, подозревают ли меня в убийстве. Супруга Джека Лидса просто хотела осмотреть дом. Я проводила ее до ванной, расположенной в коридоре. Впрочем, в той, что находилась в моей спальне, тоже не было ничего подозрительного.

– А как насчет машины Дэбби? – внезапно спросил Джек Лидс. Я украдкой посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке. Надеюсь, эта парочка уберется прежде, чем приедет Элсид.

– Гм-м? – Я совершенно не понимала, куда он клонит.

– Машина Дэбби Пелт.

– А что с ней?

– Может, вы знаете, где она?

– Понятия не имею, – совершенно откровенно сказала я.

Тут в гостиной появилась Лили.

– Мисс Стакхаус, просто из любопытства, по-вашему, что случилось с Дэбби Пелт? – спросил Джек Лидс.

«Думаю, она получила то, что заслуживала», – мелькнуло у меня в голове. Я немного опешила от такой неожиданной мысли. Иногда я веду себя отвратительно и, похоже, не собираюсь исправляться.

– Не знаю, мистер Лидс, – ответила я. – И если честно, меня это совершенно не волнует. Конечно, мне жаль ее родителей. Мы с Дэбби не выносили друг друга. Она специально прожгла дыру в моей шали, назвала меня шлюхой. А с Элсидом Дэбби вообще обращалась как с полным ничтожеством; хотя он уже взрослый мальчик и сам может за себя постоять. Ей нравилось унижать людей. Нравилось заставлять их плясать под свою дудку. – Поток слов слегка ошеломил Джека Лидса. – Поэтому, – подвела я итог, – мне все равно.

Благодарю за откровенность, – изрек детектив. Его супруга сверлила меня бледно-голубыми глазами. Если раньше у меня и оставались какие-то сомнения, то теперь они полностью развеялись: Лили – лидер. Учитывая то, как меня допрашивал Джек, главенствующее положение его супруги в семье – неоспоримый факт.

– У вас воротничок загнулся, – тихо заметила Лили. – Давайте, я поправлю. – Встав по стойке смирно, я ощутила ловкие и нежные движения ее пальцев.

Поправив воротничок, Лили отошла в сторону. Как только их машина скрылась из виду, я сняла пиджак и тщательно осмотрела его. Ничего подозрительного в голове Лили я не прочитала, но вдруг она прицепила жучок? Лидсы вполне могли занести меня в список главных подозреваемых. Ничего нет. Лили действительно оказалась помешанной на порядке особой, мой приподнятый воротничок, наверняка, выводил ее из себя. Но кое-какие сомнения у меня еще остались. Поэтому я наведалась в ванную. Последний раз я заходила сюда неделю назад, во время уборки. Так что она выглядела вполне прилично: настолько чистая и блестящая, насколько, может выглядеть старая ванная комната в старом доме. За исключением нескольких капель воды в раковине и влажного полотенца, все здесь осталось по-прежнему. Ничего не пропало. Конечно, Лили могла осмотреть содержимое ящичков, но меня это совершенно не волновало.

Линолеум в ванной местами поизносился, и каблук провалился в одну из образовавшихся дырок. Я в сотый раз напомнила себе заменить покрытие. Ума не приложу, как можно думать о прохудившемся линолеуме, когда тебя подозревают в убийстве.

– Она плохая, – вслух произнесла я. – Плохая и жестокая. Она желала мне смерти без особой на то причины.

Я почувствовала облегчение. Несколько месяцев я жила с ощущением вины, и только сейчас скорлупа самобичевания треснула и развалилась. Я устала переживать за того, кто, не моргнув и глазом, убил бы меня. Мне бы, например, никогда не пришло в голову устроить Дэбби засаду. В мои планы ни коим образом не входило осуществление желаний этой девицы.

К черту все. Найдут ее тело детективы или не найдут, мне незачем переживать.

Внезапно у меня с души, словно камень свалился.

Со стороны леса раздалось гудение мотора. Элсид как всегда пунктуален. К моему удивлению, он приехал не на своем «додже», а на темно-синем «линкольне». Его от природы вьющиеся волосы были гладко зачесаны. По случаю похорон Хервекс-младший надел темно-серый костюм и бордовый галстук. Я украдкой наблюдала из-за шторы, как Элсид поднимается по ступенькам. Так бы и съела. Я попыталась сдержать идиотский смех, когда представила, как буду его поглощать.

Увидев меня, Элсид, казалось, испытал потрясение.

– Выглядишь сногсшибательно, – придя в себя, выдохнул он.

– Ты тоже, – смущенно пробормотала я.

– Нам пора.

– Да. Мы же не можем опоздать.

– Нам нужно приехать на десять минут пораньше, – заметил Элсид.

– А почему именно на десять? – Я взяла черную сумочку, убедилась, посмотрев в зеркало, что помада не размазалась, и закрыла дверь. К счастью, денек выдался довольно-таки теплым, так что мне не пришлось брать пальто. Оно совершенно не подходило к остальному наряду.

– Это похороны вервольфа, – многозначительно заметил Элсид.

– А чем они отличаются от похорон людей?

– Мы провожаем в последний путь главу стаи, поэтому в церемонии есть… определенные особенности.

Это я уже слышала вчера.

– А как вам удастся не вызвать у обычных людей подозрений?

– Увидишь.

У меня появилось дурное предчувствие.

– Ты уверен, что мне нужно присутствовать на похоронах?

– Благодаря покойному ты стала другом стаи.

Я не забыла. Но только сейчас слова «друг стаи» из уст Элсида прозвучали, словно какой-то титул. Может, так оно и есть. Мне почему-то казалось, что о похоронной церемонии Элсид рассказал не все. Обычно я располагала гораздо большей информацией, чем хотелось бы. Я ведь телепат; но в Бон Темпс нет ни одного вервольфа, а знакомые мне оборотни не столь организованы, как люди-волки. Хотя прочитать мысли моего спутника было не так-то просто, мне все же удалось узнать, что его очень сильно волнует предстоящая церемония и еще больше – вервольф по имени Патрик.

Похороны проходили в соборе «Епископская милость», расположенном в старом, фешенебельном районе Шривпорта. Церковь как церковь: стены из серого камня, шпиль. У нас в Бон Темпс нет ни одного епископского собора, но я не сомневаюсь, их службы ничем не отличаются от наших. По словам Элсида, его отец тоже собирался на похороны. Значит, вот кто настоящий владелец темно-синего «линкольна».

– Отец решил, что моя развалюха не соответствует уровню церемонии, – сказал Элсид. Уверена, он никогда не перечил своему папаше.

– Ну, а на чем же тогда приедет твой отец? – поинтересовалась я.

– На другой машине, – рассеянно пробормотал Элсид, словно и не слышал вовсе, о чем я его спросила.

Как-то странно, что у человека два автомобиля: все мои знакомые владели максимум одной машиной и фургоном. Сюрпризы для меня только начались. Достигнув двадцатого километра, мы свернули на западную дорогу. Мрачное настроение Элсида, казалось, заполнило салон. Не знаю уж, что там у него случилось, но в машине повисла гнетущая тишина.

– Сьюки, – внезапно изрек Элсид. Он с такой силой сжал руль, что костяшки пальцев побелели.

– Да? – У Элсида на лбу было написано, что он собирается поговорить со мной о чем-то не очень приятном.

– Я хочу задать тебе один вопрос.

– Какой? Это как-то связано с гибелью полковника Флода? Аварию подстроили? – «И как это я раньше недогадалась?» – мелькнуло в голове. Но ведь остальные оборотни стали жертвами стрелка. Автомобильная катастрофа как-то не очень вязалась с предыдущими нападениями.

– Нет, – удивился Элсид. – Насколько мне известно, это была простая авария. Другой водитель проехал на красный свет.

Я откинулась на спинку кожаного сидения.

– Так в чем же дело?

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? Внутри меня все похолодело.

– Рассказать? О чем?

– О той ночи, когда произошла Война Ведьм. Годы, потраченные на то, чтобы научится скрывать свои эмоции, не прошли даром.

– Да нечего тут рассказывать, – довольно спокойно ответила я, сомкнув ладони в замок.

Элсид больше не проронил ни слова. Припарковавшись, он помог мне выйти из машины. Необязательный, но очень милый жест с его стороны. Я оставила сумочку в салоне – вряд ли она мне понадобится. Элсид закрыл «линкольн». Мы направились в церковь. К моему удивлению, Элсид взял меня за руку. Может, я и являюсь другом стаи, но, как видно, у меня должны быть более близкие отношения с одним из ее членов.

– Вон отец, – сказал Элсид, когда мы подошли к группе плакальщиков. Джексон Хервекс ростом оказался чуть ниже Элсида. Волосы стального цвета и вздернутый нос отличали отца от сына. Джексон стоял рядом с бледной, хрупкой блондинкой, и оттого его оливковая кожа, такая же, как у Элсида, выглядела особенно смуглой.

– Отец, – официально произнес Элсид, – это Сьюки Стакхаус.

– Приятно познакомиться, Сьюки, – кивнул Хервекс-старший. – А это Кристин Ларраби. – Кристин, чей возраст колеблется в пределах от пятидесяти семи до шестидесяти семи лет, словно сошла с художественного полотнища, выполненного в пастельных тонах: блеклые голубые глаза, светлая кожа с едва различим розовым оттенком, безукоризненно уложенные платиновые волосы. На ней был бирюзовый костюм. Я бы лично не решилась надеть подобную вещь зимой. И все же Кристин выглядела в нем сногсшибательно.

– Очень приятно, – проговорила я. Интересно, должна ли я поклониться. Мы с отцом Элсида обменялись рукопожатиями, но Кристин руки не подала, а просто кивнула и мило улыбнулась. «Наверное, боится поранить меня своими бриллиантовыми перстнями», – решила я, покосившись на ее пальцы. Само собой разумеется, в ушах Кристин сверкали такие же серьги. Меня перещеголяли. «К черту», – подумала я. Сегодня я не позволю мелким неприятностям испортить мне настроение.

– Такое несчастье, – вздохнула пожилая леди.

Я всегда готова поддержать беседу.

– Да, полковник Флод был замечательным человеком, – заметила я.

– О, а вы, милочка, знали его?

– Да, – ответила я. Уж если на то пошло, я даже видела его без одежды, правда, при обстоятельствах, не имеющих никакого отношения к сексу.

Мой короткий ответ не дал Кристин никакого повода для дальнейших расспросов. Однако я заметила, как в ее глазах мелькнуло неподдельное удивление. Элсид о чем-то тихо беседовал с отцом. Их разговора я не слышала.

– Мы с вами здесь всего-навсего в качестве украшения, – обронила моя новая знакомая.

– Значит, вы все-таки знаете больше, чем я.

– Надеюсь. Вы не двусущая?

– Нет. – Кристин, конечно же, принадлежит к оборотням. Она, как и Хервексы, чистокровная вервольфиха. Трудно поверить, что такая элегантная женщина перевоплощается в волчицу, особенно учитывая дурную репутацию вервольфов. Но, получив определенный сигнал из ее мозга, ошибиться в своих умозаключениях я не могла.

– После похорон главы стаи начнется предвыборная кампания, – сказала Кристин. Она сообщила мне куда больше, чем Элсид за два часа, проведенные в дороге, поэтому я тут же почувствовала симпатию к пожилой леди.

– Ты, видно, какая-то особенная, коль скоро Элсид взял тебя с собой, – заметила Кристин.

– Насчет очень особенной не знаю, но что особенная, это точно. У меня есть способности, которых нет у других.

– Вы ведьма? – предположила Кристин. – Фея? А может быть, гоблинша?

О Боже. Я отрицательно покачала головой.

– Ни первое, ни второе, ни уж тем более третье. Так и кто намечается в соборе?

– Пришлось добавить несколько скамеек. Все члены стаи соберутся в соборе. Передние ряды займут супружеские пары и их дети. А самые последние – Кандидаты.

– А как их выбирают?

– Они просто заявляют о своем желании стать лидером, – ответила Кристин. – Каждый из них должен пройти испытание, ну а потом объявляют победителя.

– А почему вы сопровождаете отца Элсида? Или я вмешиваюсь не в свое дело?

– Мой муж занимал пост главы стаи до полковника Флода, – тихо проговорила Кристин Ларраби. – У меня сеть определенные связи.

Я кивнула.

– А главой может быть только мужчина?

– Нет. Но все испытания рассчитаны на силу, и, конечно же, мужчины опережают нас.

– А сколько всего кандидатов?

– Двое. Джексон и Патрик Фурнан. – Кристин слегка склонила аристократическую голову на правый бок, и я увидела парочку, которая до этого момента ускользала от моего внимания.

Патрик Фурнан оказался старше Элсида, но младше Джексона. Этому тучному человеку со светло-русыми коротко подстриженными волосами и небольшой бородкой смысловатой формы, было около тридцати с лишним лет. По случаю похорон он надел коричневый костюм. Несколько пуговиц на пиджаке расстегнуто. Рядом с ним стояла симпатичная женщина с огромным количеством макияжа и украшений. Светло-русые волосы искусно уложены. Туфли на трехдюймовом каблуке вызвали у меня неподдельный ужас. Я бы в таких непременно сломала себе шею. С лица женщины не сходила улыбка; она мило щебетала с любым, кто к ней приближался. Патрик Фурнан, наоборот, вел себя сдержанно. Его узкие глаза оценивающе перемещались с одного оборотня на другого.

– А вон та особа в стиле Тэмми Фэй его жена? – спросила я Кристин заговорческим голосом.

Если бы со мной стоял кто-нибудь менее аристократичный, я бы сказала, что моя собеседница хихикнула.

– Она действительно перебарщивает с косметикой, – согласилась Кристин. – Вообще-то ее зовут Либби. Вы совершенно правы, она жена Патрика. Чистокровная вервольфиха. У них двое детей. Первый войдет в стаю.

Лишь старший ребенок в семье оборотней по достижению половой зрелости становился вервольфом.

– А чем Патрик зарабатывает на жизнь? – поинтересовалась я.

– Он владеет магазином мотоциклов «Харлей Дэвидсон», – ответила Кристин.

– Кто бы сомневался. – Вервольфы обычно испытывают горячую страсть к железным коням.

Кристин широко улыбнулась. Мне даже почудилось, что она вот-вот рассмеется.

– Ну и кто же лидер в предвыборной гонке? – Уж если я оказалась в самом центре игры, мне необходимо знать ее правила. Позже я еще потолкую на эту тему с Элсидом, а пока моя главная задача просто поприсутствовать на похоронах; в конце концов, меня сюда за этим и привели.

– Сложно сказать, – пробормотала Кристин. – Будь на то моя воля, я бы вообще никого не поддерживала, но поскольку мы с Джексоном старые друзья, я встала на его сторону.

– Да, вам не позавидуешь.

– Но этого не избежать, – вздохнула удивленная моими словами Кристин. – Джексону нужна любая поддержка. А вас Элсид случайно не агитировал встать на сторону его отца?

– Нет. Если бы вы не посвятили меня в происходящее, я бы до сих пор находилась в полном неведении. – Я благодарно поклонилась ей.

– Коль скоро вы не двусущая – простите меня, милочка, но я просто хочу понять – чем же вы поможете Элсиду? Зачем он притащил вас сюда?

– Уверена, в скором времени он мне все расскажет, – промолвила я. Может, мой голос и показался кому-то холодным и зловещим, но мне на это было совершенно наплевать.

– Его последняя подружка пропала, – задумчиво произнесла Кристин. – По словам Джексона, они то сходились, то расходились. Возможно, исчезновение девушки дело рук его врагов. Послушайте моего совета: будьте осторожны;

– Вряд ли мне угрожает опасность, – возразила я.

– Вот как?

– Но я уже все сказала.

– Гм… – промычала Кристин, пристально посмотрев на меня. – Элсид слишком сильно зависел от нее, а она ведь даже не вервольф. – В голосе Кристин я различила глубокое презрение. (Однажды один вервольф сказал: «зачем менять облик, если ты не можешь перевоплотиться в волка?»)

Внезапно мое внимание привлекла чья-то лысая голова. Я сделала шаг влево, чтобы получше рассмотреть обладателя блестящего черепа. Раньше я этого человека никогда не встречала. Иначе я бы его непременно запомнила. Высокий – выше Элсида и даже, по-моему, Эрика – широкоплечий, мускулистый и смуглый, как кавказец, незнакомец был одет в черную шелковую рубашку с коротким рукавом, брюки и начищенные до блеска туфли. День выдался морозный, однако, казалось, холод его не страшил. Остальные оборотни старались обходить его стороной.

Пока я разглядывала его, незнакомец, словно почувствовав на себе мой взгляд, обернулся и посмотрел на меня. У него был прямой нос и гладкое лицо. И черные глаза, хотя я могла и ошибаться – все-таки нас разделяло несколько метров.

– Кто это? – спросила я Кристин. Мой голос заглушил внезапный порыв ветра. Листья кустарников, растущих по периметру церкви, зашелестели.

Кристин мельком взглянула на незнакомца. Она его знала, но мне ничего не ответила.

Среди оборотней иногда можно было увидеть обычных людей. Затем у дверей церкви появились двое мужчин в черных костюмах. Они перекрыли доступ в собор. Тот, что стоял справа, кивнул Джексону Хервексу и Патрику Фурнану.

Оппоненты в сопровождении своих дам подошли к ступеням церкви и развернулись лицом друг к другу. Собравшиеся на похороны вервольфы устремились в собор. Проходя между кандидатами, оборотни кланялись то одному, то другому. Некоторые, не определившиеся в симпатиях, приветствовали обоих претендентов. Даже после недавней Войны Ведьм в Шривпорте, заметно сократившей ряды волков, я насчитала двадцать пять взрослых особей. Даже для такого сравнительного небольшого городка, как Шривпорт это огромная стая. Им вполне можно организовать собственную авиабазу.

Те, кто проходил мимо кандидатов, были чистокровными вервольфами. Среди взрослых я разглядела лишь нескольких детей. Конечно, родители могли отправить своих отпрысков в школу. Но, уверена на все сто, моим глазам предстало подтверждение слов Элсида: бесплодие и высокий уровень детской смертности стали бичом сообщества.

Младшая сестра Элсида, Джанис, вышла замуж за обычного человека. Сама она никогда не перевоплощалась, поскольку была вторым ребенком в семье. По словам Элсида, его племянник, возможно, унаследует от матери недюжую силу и высокую регенерирующую способность организма. Многие профессиональные спортсмены родились в семьях, где у одного из родителей есть гены вервольфа.

– Следующие мы, – прошептал Элсид. Он стоял рядом со мной и пристально смотрел на каждого проходящего мимо нас оборотня.

– Я тебе потом шею сверну, – пообещала я, сохраняя равнодушное выражение лица. Мы все-таки здесь не одни. – Почему ты мне ничего не рассказал?

По ступеням, размахивая руками, взошел верзила. Его громоздкое тело двигалось с удивительной грацией. Поравнявшись со мной, он повернул голову, и я встретилась с ним взглядом.

Его глаза были очень темными, но я по-прежнему не могла определить их цвет.

Словно поняв, что мое внимание переключилось на другого человека, Элсид коснулся моей руки. Он наклонился и зашептал на ухо:

– Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, попробуй после похорон прочесть мысли Патрика. Этот тип что-то затевает против отца.

– А почему ты меня об этом раньше не попросил? – Наряду с замешательством я почувствовала жгучую обиду.

– Я решил, что ты подумаешь, будто я тебя принуждаю!

– С чего тебе вдруг такое в голову пришло?

– Мне известно, что ты убила Дэбби.

Залепи Элсид мне оплеуху, она бы меня и то не так сильно ошарашила. Интересно, как в данную минуту выглядит мое лицо. Оправившись от потрясения и накатившего приступа вины, я выдавила:

– Ты порвал с ней. Какое тебе до этого дело?

– Никакого, – ответил он. – Никакого. Она уже давно умерла для меня. – Я ни на секунду не поверила его словам. – Но ты считала, что смерть Дэбби меня безмерно огорчит, и потому скрыла от меня факт убийства. Полагаю, ты хотела как-то загладить передо мной свою вину.

Будь у меня в сумочке пистолет, я бы непременно им воспользовалась.

– Я тебе ни черта не должна, – со злостью прошипела я. – По-моему, ты специально заехал за мной, так как прекрасно понимал, что, как только заикнешься об этом, я немедленно уеду.

– Нет, – вздохнул Элсид. Мы разговаривали шепотом, однако я заметила, как на нас, привлеченные горячей беседой, искоса поглядывают остальные оборотни. – Ну, может, в твоих словах и есть доля правды. Забудь о том, что я сказал. Все дело в том, что у отца неприятности, а я хочу вытащить его из них. Ты бы могла мне помочь.

– В следующий раз, когда тебе понадобится моя помощь, просто попроси. Не пытайся шантажировать меня или использовать грязные уловки. Я всегда готова прийти на выручку. Но я ненавижу, когда мной манипулируют. – Элсид виновато опустил глаза, а я, ухватив его за подбородок, притянула его лицо к себе. – Ненавижу.

Я посмотрела наверх лестницы, дабы узнать, большое ли внимание привлекла наша ссора. У дверей церкви стоял верзила и равнодушно глядел на нас. Готова поспорить, наша с Элсидом перепалка вызвала у него неподдельный интерес.

Элсид тоже посмотрел наверх. И тут же покраснел.

– Нам пора. Ты со мной?

– А какая разница?

– Если ты пойдешь со мной, ты, таким образом, одобришь кандидатуру моего отца.

– И к чему меня это обяжет?

– Ни к чему.

– Тогда, зачем мне это делать?

– Выборы главы, конечно, касаются только членов стаи, однако результат может повлиять на жизнь тех, кому известно, какую огромную помощь ты оказала нам в Войне Ведьм.

Скорее уж это была просто стычка с ведьмами. И общее количество людей, принимавших участие в том побоище, оказалось сравнительно небольшим – человек сорок или пятьдесят. Но, очевидно, в историю шривпортской стаи это событие войдет как грандиозное сражение.

Я со злостью посмотрела на свои туфли. В душе происходила борьба двух противоположностей. «Ты на похоронах. Не устраивай спектакль. Элсид всегда хорошо к тебе относился, от тебя не убудет, если поможешь ему», – говорила одна. «В Джексоне Элсид выручил тебя лишь потому, что у его отца начались неприятности с вампирами. И вот ситуация повторяется. Ради отца он готов втянуть тебя в очередную авантюру», – настаивала другая. «Элсид знал, что Дэбби ужасный человек. Он пытался порвать с ней. И, наконец, ему это удалось», – вмешался первый голос. «А зачем он с ней встречался, коль скоро знал, что она такая стерва? Никто, кроме него, не говорил о ее колдовских способностях. Весь этот бред о заклятии – сплошное надувательство», – возразил второй. Я почувствовала себя Линдой Блэр в одном из эпизодов «Экзорциста», когда ее голова вертелась вокруг шеи.

Победу одержал первый голос. Я взяла Элсида под руку, и мы направились в церковь.

На скамейках сидели обычные люди, а три передних ряда по обеим сторонам собора были отведены специально для членов стаи. Однако незнакомцу, загораживающему остальным собравшимся вид, пришлось занять место в самом последнем ряду. Я с удивлением воззрилась на его огромные плечи, но тут же сосредоточила внимание на церемонии. В церковь торжественно зашли два похожих на чертенят отпрыска Фурнана; они сели на переднюю скамью справа. Затем настал наш с Элсидом черед. Процессию замыкали кандидаты. Начало церемонии очень смахивало на свадьбу. Я с Элсидом – эдакие жених и невеста. Джексон с Кристин и Патрик с Либби – родители молодых.

Хотела бы я знать, что подумали обо всем этом обычные люди.

Они таращились на нас во все глаза. Но к подобному поведению я привыкла. Если вы работаете официанткой, то пристальное внимание незнакомых людей вас не смущает. Моя одежда соответствовала случаю, а сама я выглядела на все сто. То же можно сказать и о моем спутнике.

Так что пусть пялятся, сколько им угодно. Мы с Элсидом заняли места в первом левом ряду. Патрик с женой сели на противоположную скамью. Оглянувшись, я увидела, как по проходу неспешно идут Джейсон и Кристин. Степенные, они очень подходили друг другу. По церкви пронеслись легкий шепот и шелест одежды. Наконец и Кристин опустилась на скамью, рядом с ней примостился Джексон.

На середину храма выкатили обитый искусно вышитой тканью гроб. Все встали. Началась печальная служба.

Прочитав литанию (Элсид любезно показал мне ее в молитвеннике), священник спросил, не желает ли кто-нибудь сказать несколько слов об умершем. Первым вышел один из друзей усопшего с авиабазы. Он говорил о высоком чувстве долга полковника Флода и о той гордости, которую испытывал, находясь под его началом. Эстафету подхватил соратник полковника по церкви. Он восхвалял щедрость усопшего и его умение вести счетные книги.

Третьим на аналой взошел Патрик Фурнан. Ему не удалось пройтись так же величаво, как Джексону – мешала излишняя тучность. Но его речь, несомненно, разительно отличалась от первых двух.

– Джон Флод был замечательным человеком и прекрасным лидером, – начал он. Такого красноречия я от него не ожидала. Тот, кто написал ему эту речь, должно быть, очень образованный человек. – В нашем сообществе именно он направлял нас на истинный путь, напоминал о нашей цели. С годами он все чаще говорил, что подобной деятельностью должны заниматься молодые.

Замечательный переход от хвалебной к агитационной речи. Не только я заметила это; воздух в церкви завибрировал от едва заметных движений и перешептываний.

Патрик явно не ожидал такой реакции на свое небольшое отступление. Несмотря на это он продолжил:

– Я заверил Джона, что он, как никто другой, подходит на роль нашего лидера. Я и сейчас думаю также. Кто бы ни стал новым главой, Джона Флода никогда не забудут и не заменят. Я всегда буду гордиться тем, что он не раз называл меня своей правой рукой. – Продавец «Харлеев» ясно давал понять, что совсем не против занять место полковника Флода и стать главой сообщества (или, как я мысленно называла эту должность, Вожаком Стаи).

Элсида так и распирало от злости. Сиди мы где-нибудь в последнем ряду, он бы с удовольствием отпустил в сторону Патрика Фурнана несколько колкостей. Элсид загораживал собой Кристин. Я видела лишь ее лицо, словно вырезанное из слоновьей кости. Она и сама с трудом сдерживала гнев.

Отец Элсида выждал пару минут, прежде чем взойти на аналой. Понятное дело. Сперва он хотел, чтобы собравшиеся привели мысли в порядок, а уж потом начинать свое выступление. Хервекс-старший заговорил:

– Не скоро мы встретим человека, похожего на Джона Флода. Человека, чья мудрость закалялась и проверялась годами…

Ох, Боже. Уж поверьте мне, он ни на что не намекал.

Оставшуюся часть церемонии я была занята собственными мыслями. Теперь у меня появилось достаточно пищи для размышлений. Мы стоя наблюдали за тем, как Джон Флод, полковник воздушных сил и глава общины, в последний раз покидает церковь. Затем отправились на кладбище, где состоялась еще одна служба. А когда она закончилась, и все распрощались друг с другом, я села в машину. И за все это время не проронила ни единого слова.

Я поискала глазами высокого незнакомца, но на кладбище его уже не было.

Отвозя меня в Бон Темпс, Элсид, вероятно, решил не нарушать возникшего молчания, но мне не терпелось получить ответы на волнующие вопросы.

– Как ты узнал? – поинтересовалась я.

Он даже не попытался сделать вид, будто не понимает, о чем я говорю.

– Когда я вчера пришел к тебе, то учуял слабый, очень слабый запах Дэбби у двери, – пробормотал Элсид. – Я быстро сообразил, что к чему.

Мне такое даже в голову не приходило.

– Вряд ли бы я ощутил запах, если бы не знал ее так хорошо, – продолжил он. – Но в остальном доме все чисто.

Значит, мои ежедневные уборки все-таки принесли результат. Слава богу, Джек и Лили Лидс обычные люди.

– Рассказать, как все случилось?

– Нет, – вымолвил Элсид после долгих раздумий. – Зная Дэбби, думаю, что другого выхода у тебя не было. В конце концов, это ее запах я ощутил у твоей двери. А не наоборот. Дэбби не следовало соваться к тебе.

Понимания в его голосе я не услышала.

– Кстати, ведь у тебя тогда жил Эрик, я прав? Может, это сделал он? – с надеждой в голосе спросил Элсид.

– Нет, – отрезала я.

– Наверное, я все-таки хочу услышать, как было дело.

– А я уже передумала. Либо ты веришь мне, либо нет. Или ты считаешь, что я способна убить человека безо всяких на то причин. – Если честно, недоверие Элсида обидело меня сильнее, чем я предполагала. Я приложила массу усилий, чтобы не просочиться к нему в голову. – Возможно, я прочту там что-нибудь такое, что заденет меня еще больше.

Элсид трижды пытался поговорить со мной на другую тему, но я мечтала лишь о том, чтобы побыстрей оказаться в Бон Темпс. Наконец по обеим сторонам дороги начался лес, и я поняла, что нахожусь всего в нескольких ярдах от дома. Я испытала огромное облегчение. Мне пришлось повозиться, чтобы выбраться из фантастического «линкольна».

Элсид стоял у меня за спиной.

– Мне все равно, – прорычал он.

– Что? – Я подошла к двери и вставила ключ в замочную скважину.

– Мне все равно.

– Я тебе не верю.

– Почему?

– Элсид, твои мысли читать сложнее, чем мысли людей, но я чувствую твои сомнения. Ты хотел, чтобы я тебе помогла. Слушай, Патрик, как его там, собирается сообщить членам стаи, что твой отец неравнодушен к азартным играм и, таким образом, совершенно не подходит на роль главы вашего сообщества. – Я сказала чистую правду. – Я прочитала его мысли до того, как ты попросил меня о помощи. Наверное, я еще не скоро захочу увидеть тебя.

– Что? – вновь не понял Элсид. Он выглядел так, словно я его обухом по голове ударила.

– Меня тошнит от твоего вида… от твоих мыслей. – Конечно же, на то имелось несколько причин, но я не собиралась их перечислять. – Так что спасибо за поездку на похороны, – с сарказмом проговорила я. – Я оценила твою заботу, – вымолвила я с еще большим сарказмом. Войдя в дом, я захлопнула дверь прямо перед носом ошеломленного Элсида, а затем заперла ее на замок, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. Я громко протопала по гостиной – должен же Элсид понять, что я на него зла, – и остановилась в холле. Элсид сел в машину. «Линкольн» с шумом выехал на шоссе. Наверняка, на моей чудесной, посыпанной гравием дорожке остались следы колес.

Раздевшись, я положила костюм Тары в пакет. Завтра отнесу его в химчистку. И тут я вдруг поняла, что захандрила. Говорят, если закрывается одна дверь, обязательно откроется другая. Но тот, кто придумал это высказывание, никогда не жил в моем доме. За большинством дверей, которые я открываю, всегда скрывается какая-нибудь ужасная тайна.

Глава 7

Вечером в баре наконец-то объявился Сэм. Он сидел за угловым столиком, словно король, встречающий гостей. Его загипсованная нога покоилась на стуле на нескольких подушках. Одним глазом Мерлотт следил за Чарльзом, а другим – за реакцией клиентов на бармена-вампира.

Проходящие мимо Сэма посетители на время подсаживались к нему, перекидывались парой-тройкой фраз, а затем оставляли его в одиночестве. Мой босс явно ощущал себя не в своей тарелке. Я всегда вижу, когда человек мучается. Впрочем, Сэм был рад вернуться в бар и вновь оказаться среди людей. Он испытывал удовольствие, наблюдая за тем, как работает Чарльз.

Да, я все это видела, но когда задумалась над тем, кто стрелял в него, зашла в тупик. Кто-то, начав охоту на двусущих, убивал и ранил оборотней. Я просто обязана вычислить преступника. Полиция не выдвигала против Джейсона никаких обвинений. Но для его полусоплеменников он был первым подозреваемым. Если жителям Хотшота взбредет в голову провести самостоятельное расследование, то они немедленно расквитаются с братом. Люди-пантеры даже не подозревали, что нападениям подверглись не только оборотни Бон Темпса.

Я осторожно прощупала мысли посетителей, стараясь выбирать моменты, когда они меньше всего контролировали себя. Я даже постаралась определить самых подходящих кандидатов на роль преступника, дабы не тратить время впустую. Например, я по глупости погрузилась в переживания Лиз Болдин за судьбу своей старшей внучки.

Скорее всего, снайпер – мужчина. Я знаю многих женщин, которые занимаются охотой, у многих из них есть винтовки. Но разве женщины становятся снайперами? Полиция никак не могла взять в толк, по какому принципу стрелок выбирает жертв: детективы понятия не имеют об истиной сущности пострадавших. Попытки двусущих самостоятельно найти преступника тоже не увенчались успехом, так как они искали преступника среди местных жителей.

– Сьюки, – позвал меня Сэм. – Подойди на минутку.

Я опустилась перед ним на одно колено, чтобы он мог говорить, не повышая голоса.

– Сьюки, мне неприятно вновь ставить тебя в неудобное положение, но складской чулан Чарльзу не подходит.

Когда рабочие строили на складе чулан для хранения швабр и прочих средств для уборки, они и представить себе не могли, что в нем поселится вампир. В их планы не входило делать его светонепроницаемым. Впрочем, солнечный свет в чулан все равно не попадал, на складе вообще нет окон.

Так в чем же дело?

– Только не говори, что Чарльз не может заснуть, – недоверчиво пробормотала я. Днем вампиры способны заснуть в любых условиях. – К тому же я уверена, что ты на внутреннюю часть двери поставил щеколду.

– Да. Но ему приходится спать на полу, согнувшись в три погибели. По его словам, чулан пахнет, как старая тряпка, и ему это не нравится.

– Но ведь мы, действительно, храним там средства для уборки.

– Послушай, Сьюки, неужели ты так не хочешь, чтобы Чарльз пожил какое-то время у тебя?

– Скажи, почему ты так настойчиво уговариваешь меня приютить его? – поинтересовалась я. – Наверняка, за твоей заботой о комфорте вампира кроется нечто большее. К чему волноваться о том, кто и так уже давно мертв?

– Сьюки, мы ведь с тобой уже давно дружим?

Запахло жареным.

– Да, – согласилась я, поднявшись с пола. Теперь Сэму придется смотреть на меня, задрав голову. – И что с того?

– Ходят слухи, что обитатели Хотшота наняли вервольфа для охраны Кельвина.

– Ага. Я тоже нахожу это довольно странным. – В голосе Сэма я уловила тревогу. – Значит, ты знаешь, кого они подозревают в преступлениях?

Сэм кивнул. Я встретилась взглядом с его ясно голубыми глазами.

– Сьюки, ты должна отнестись ко всему происходящему более серьезно.

– А с чего ты решил, что я проявляю халатность?

– Ты отказалась поселить у себя Чарльза.

– Не понимаю, каким образом его пребывание в моем доме поможет Джейсону.

– По-моему, Чарльз сумеет защитить твоего брата, если придется. Если бы не нога, я бы… Я не верю, что в меня стрелял Джейсон.

Как только я услышала слова Сэма, напряжение, в котором я находилась все это время, ослабло. До сих пор я даже не подозревала, что меня волнует мнение начальника.

Мое сердце немного смягчилось.

– О, ну ладно, – согласилась я неохотно. – Пусть перебирается ко мне. – Рассерженная своей мягкотелостью, я оставила Сэма. И зачем я только согласилась?

Подозвав Чарльза, Сэм в краткой форме изложил ему главную часть нашей беседы. Немного позже вампир взял у меня ключи от машины, чтобы закинуть в багажник свои вещи. Через несколько минут он вернулся и жестами сообщил, что положил ключи обратно в сумочку. Я кивнула, наверное, немного резко. А чему мне радоваться? Ну, по крайней мере, мой новый постоялец учтив и обходителен.

Затем в бар пришли Тара и Микки. И как прежде темная аура, окружавшая вампира, взволновала посетителей. Помещение наполнилось десятками голосов. Тара как-то печально и отчужденно посмотрела на меня. Я надеялась поболтать с ней, но она сидела за столиком как приклеенная. Для меня это послужило еще одним поводом забить тревогу. Раньше, когда Тара приходила в бар с Франклином Моттом, она всегда находила время, чтобы поговорить со мной о семье, работе и прочей ерунде.

У противоположной стены за столиком сидела Клодин, фея. Сначала я хотела подойти к ней, но состояние подруги вывело меня из равновесия. Клодин, как обычно, окружала толпа поклонников.

В конце концов, мое беспокойство достигло таких пределов, что я, решив взять вампира за клыки, направилась к Таре. Внимание змееподобного Микки было полностью приковано к новому бармену, поэтому, когда я приблизилась к их столику, он даже не посмотрел на меня. Лицо Тары излучало надежду и страх. Я положила руку на плечо подруги, дабы улучшить восприятие ее мыслей. Тара умная и самостоятельная девочка. Но она всегда выбирает не тех парней. Одно время она встречалась с Бенедиктом по прозвищу «Яйцо», законченным алкоголиком и настоящей тряпкой. Он погиб прошлой осенью при пожаре. Франклин Мотт, по крайней мере, относился к моей школьной подруге с уважением и заваливал ее роскошными подарками. Правда, сущность этих подарков скорее гласила: «Ты моя любовница», чем «Ты моя девушка». Но как же так получилось, что Тара оказалась в обществе Микки, чье имя даже у Эрика вызывает судороги? Я читала мысли Тары, словно книгу, но в книге этой не доставало нескольких страниц.

– Тара, – тихо позвала я. Она посмотрела на меня. В ее тусклых и безжизненных глазах я увидела страх и смущение.

Постороннему человеку она бы показалась вполне нормальной: модная прическа, безупречный макияж, стильная одежда. Но внутри нее происходила борьба, доставлявшая ей невыносимые мучения. Что же случилось с моей подругой? Почему я раньше не заметила, как что-то съедает ее изнутри?

Я совершенно не знала, что делать. Какое-то время мы с Тарой просто смотрели друг на друга. Она прекрасно понимала, что я забралась к ней в голову, но никак на это не реагировала.

– Очнись, – машинально прошептала я. – Тара, очнись!

Вдруг чья-то белая рука схватила мою ладонь и оторвала ее от плеча подруги.

– Не смей ее трогать. Я заплатил тебе только за то, чтобы ты принесла нам напитки, – прошипел Микки. Таких холодных, мутно-зеленых глаз, как у него, я еще ни разу не встречала.

– Она моя подруга, – возразила я. Микки все еще сжимал мою ладонь, а у вампиров хватка та еще. – Ты что-то делаешь с ней. Или же позволяешь кому-то другому мучить ее.

– Это не твое дело.

– Нет, мое, – упиралась я. Меня охватил страх, от боли глаза полезли на лоб. Я смотрела на вампира и понимала, что он в любую секунду может убить меня, а потом удрать из бара. И никто его не остановит. Кровосос и Тару прихватит с собой, словно какую-ту собачонку.

– Отпусти меня, – сказала я, пока еще не было слишком поздно. Я четко и громко произнесла каждое слово, хотя знала, что у вампиров потрясающий слух.

– Ты дрожишь, словно побитая собака, – ухмыльнулся Микки.

– Отпусти меня, – повторила я.

– Иначе что?

– Ты же не всегда бодрствуешь. Не я, так кто-нибудь другой всадит тебе кол в грудь.

Казалось, мои слова заставили вампира призадуматься. Вряд ли я его напугала, хотя мне этого очень хотелось.

Вампир поглядел на Тару, и она, словно по мановению волшебной палочки, заговорила.

– Сьюки, не делай из мухи слона. Микки теперь мой парень. Не ставь меня в глупое положение.

Я вновь положила руку на плечо Тары, хотя это было рискованно, и заглянула ей в глаза. Подруга искренне желала, чтобы я ушла. Но почему она так сильно этого хотела, понять мне, к сожалению, не удалось.

– Ладно, Тара. Будешь еще что-нибудь пить? – спросила я, растягивая слова. Пытаясь прозондировать мысли подруги, я наталкивалась на стену изо льда, скользкого и темного льда.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Тара. – Нам с Микки уже пора.

Для вампира ее слова стали полной неожиданностью. Мне стало легче; по крайней мере, моя подруга еще способна принимать собственные решения.

– Я верну костюм. Я уже отнесла его в химчистку, – сказала я.

– Не торопись.

– Хорошо. Еще увидимся. – Парочка встала из-за стола и направилась к выходу. Микки вцепился в Тару, словно клещ.

Убрав пустые стаканы и протерев столик, я подошла к стойке. Сэм и Чарльз Твининг находились в полной боевой готовности, поскольку видели, что произошло. Я отрицательно покачала головой, и они тут же расслабились.

После закрытия бара новый бармен терпеливо поджидал меня у двери. Я не спеша натянула пальто и достала из сумочки ключи.

Как только я открыла машину, Чарльз тут же уселся на переднее сидение.

– Спасибо, что согласилась поселить меня у себя, – вымолвил Твининг.

Я заставила себя сказать ему «пожалуйста». Какой смысл сейчас срываться на грубости?

– Как думаете, Эрик не станет возражать против моего пребывания в вашем доме? – осведомился вампир, когда машина выехала на узкую дорогу.

– Это его вообще не касается, – отрезала я. Меня взбесило, что Чарльза волнует мнение Эрика.

– Он часто к вам приезжает? – с необычайной настойчивостью допытывался Твининг.

Я ответила только тогда, когда припарковала машину позади дома.

– Послушай, – начала я. – Не знаю, что ты там слышал, но он не… мы не… в общем, ты понял. – Посмотрев мне в лицо, Чарльз тактично промолчал. Я открыла заднюю дверь.

– Осматривайся, – сказала я, когда Чарльз переступил порог. Вампиры предпочитают знать все входы и выходы. – Потом я покажу тебе спальное место. – Пока бармен с любопытством изучал дом, в котором на протяжении многих лет жила моя семья, я повесила пальто на вешалку и убрала сумку в свою комнату. А затем состряпала себе сэндвич, предварительно поинтересовавшись у Чарльза, не желает ли он стаканчик крови. В холодильнике я всегда на всякий случай храню пару бутылок. Твининг радостно откликнулся на мое предложение. Осмотрев дом, он сел за стол и стал потягивать кровь. Жилец мне попался на редкость спокойный, особенно если учесть его вампирскую сущность. Чарльз не пытался волочиться за мной; похоже, от меня он вообще ничего не хотел.

Я показала ему люк в полу кладовки, расположенной в гостевой спальне, объяснила, как пользоваться пультом от телевизора и похвасталась маленькой коллекцией фильмов и книг.

– Может, тебе еще что-то нужно? – спросила я. Бабушка дала мне хорошее воспитание, правда, вряд ли она предполагала, что в ее доме станут гостить вампиры.

– Нет, спасибо, мисс Сьюки, – вежливо ответил вампир. Длинные, белые пальцы прикоснулись к повязке на глазу. Меня почему-то бросило в дрожь.

– Тогда, если тебе больше ничего не нужно, я пойду спать. – Я устала. Беседа с вампиром меня вконец вымотала.

– Конечно. Спокойной ночи, Сьюки. А вы не против, если я погуляю в лесу?

– Чувствуй себя как дома, – ответила я. У меня есть запасной ключ от черного входа. Я заранее достала его из кухонного ящичка, в котором лежали и остальные ключи. С того момента, как в доме оборудовали кухню, в этом ящике на протяжении вот уже восьмидесяти лет хранился всякий хлам. Помимо прочей ерунды, в нем лежало около ста разных ключей. Некоторые, очень-очень древние, выглядели весьма странно. Когда-то я отсортировала старые ключи от новых, а ключ от задней двери повесила на ярко-розовый пластиковый брелок – подарок страхового агента из компании «Загородная недвижимость».

– Когда нагуляешься – так, на всякий пожарный – закрой, пожалуйста, дверь на замок.

Чарльз кивнул и взял ключ.

Вообще-то сочувствовать вампиру самое последнее дело, но я ничего не могла с собой поделать – есть в Чарльзе что-то жалкое. Он мне показался совсем одиноким, а одиночество всегда печально. Я и сама когда-то на время отрешилась от всего остального мира. Я, конечно, никому не признаюсь, что выглядела жалкой, но когда дело касается других, во мне неизменно просыпается сочувствие.

Смыв косметику, я надела розовую нейлоновую пижаму. Я вовсю клевала носом, когда чистила зубы. Наконец я легла на высокую старинную кровать, в которой некогда спала бабушка, укрылась стеганым одеялом, сшитым моей прабабкой и вышитым ее сестрой Джулией. Может, я и в самом деле одна в целом мире – если не считать брата – но сейчас меня окружала вся моя семья.

Около трех ночи я проснулась. Кто-то тряс меня за плечо.

Сон как рукой сняло – так чувствует себя человек, брошенный спросонья в бассейн с ледяной водой. Чтобы побороть парализовавший меня страх, я попыталась пустить в ход кулаки. Но руку сжали чьи-то ледяные пальцы.

– Нет, нет, нет, тс-с, – раздался шепот. Английский акцент. Чарльз. – Снаружи кто-то бродит.

Я пыхтела, словно паровоз. Надеюсь, до сердечного приступа не дойдет.

Я положила ладонь на сердце, будто хотела поймать его, если оно вдруг выпрыгнет из груди.

– Лежите! – приказал Чарльз. Он, крадучись, прошел мимо кровати. Пришлось послушать вампира: я закрыла глаза и постаралась не шевелиться. Изголовье моей кровати располагается между двумя окнами, так что, кто бы там ни шнырял вокруг дома, ему не удастся разглядеть мое лицо. Но я все же старательно притворялась спящей. От страха мысли в голове путались. Предположим, на улице шастает вампир. Он или она не смогут войти в дом, если, конечно, незваный гость не Эрик. А не аннулировала ли я его приглашение? Не помню. «Такие вещи необходимо держать в голове», – упрекнула я себя.

– Он прошел, – едва слышно прошептал сэр Чарльз.

– Кто это? – спросила я, надеясь, что мой голос прозвучал так же тихо.

– Не знаю. Слишком темно. – Уж если вампир не в состоянии разглядеть непрошеного гостя, значит, на дворе стоит кромешная мгла. – Я выйду и посмотрю.

– Нет, – торопливо возразила я, но Чарльза в спальне уже не было.

Иисус Христос, пастырь иудеев! Что если вокруг дома бродит Микки? Он непременно убьет Чарльза.

– Сьюки! – Чего-чего, а услышать зов Твининга я ожидала в последнюю очередь. Хотя, если честно, в тот момент я вообще ничего не могла ожидать. – Иди сюда, если хочешь!

Надев розовые пушистые тапочки, я поспешила вниз; по-моему, голос Чарльза доносился с заднего двора.

– Я включу свет на крыльце, – крикнула я. Мне не хотелось ослепить кого-нибудь внезапной вспышкой яркого света. – Ты уверен, что снаружи безопасно?

– Да, – прокричали в унисон два голоса.

Зажмурившись, я щелкнула выключателем. Через секунду я открыла глаза и, засунув руки подмышки, подошла к застекленной двери. С улицы веяло холодом, а за исключением розовой пижамы да тапочек, на мне ничего не было.

Несколько минут я пыталась переварить представшее моим глазам зрелище.

– Понятно, – медленно пробормотала я. Чарльз лежал на посыпанной гравием дорожке рядом с машиной, а если точнее, он лежал на Билле Комптоне, придушив его. Билл тоже вампир, стал им сразу же после Гражданской войны. У нас с ним была своя история. Возможно, в долгой жизни Билла она всего лишь мелкий камушек, но в моей – целый булыжник.

– Сьюки, – прохрипел Билл, стиснув зубы. – Я не хочу причинять этому типу вред. Вели ему слезть с меня.

Я стремительно взвесила его слова.

– Чарльз, думаю, тебе лучше его отпустить, – промолвила я. Не успела я и пальцем щелкнуть, как бармен оказался рядом со мной.

– Вы знаете его? – стальным голосом спросил Чарльз.

– Знает. И очень близко, – так же холодно ответил Билл.

Вот черт.

– Как мило. – Изобразить суровость у меня не получилось. – Я не треплюсь направо и налево о наших прежних отношениях. Надеялась, что и ты, как джентльмен, будешь держать язык за зубами.

К моей радости, Чарльз, высокомерно и раздраженно приподняв бровь, смерил Билла гневным взглядом.

– Так он теперь согревает твою постель? – Билл кивнул в сторону компактного вампира.

Скажи он что-нибудь другое, я бы еще сдержалась. Вообще-то я редко выхожу из себя, но когда это все-таки случается, то совершенно себя не контролирую.

– А твое, какое дело? – огрызнулась я. – Даже если я пересплю с сотней мужиков, да хоть бы и овец, тебя это совершенно не касается! Кстати, почему ты шастаешь вокруг моего дома посреди ночи? Ты меня до смерти напугал.

Билл, казалось, ни капли не раскаялся в своем поведении.

– Прости, если разбудил и напугал тебя, – ехидно извинился мой бывший любовник. – Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

– Ты шатался по лесу и тут учуял другого вампира, – сказала я. Билл всегда обладал острым нюхом. – Потому и притащился сюда. Чтобы выяснить, кто же находится в моем доме.

– Я хотел удостовериться, что на тебя не напали, – заметил Комптон. – По-моему, я еще и человека учуял. К тебе сегодня никто не заходил?

Я ни на минуту не поверила в то, что Билла волнует только моя безопасность. Но сама мысль, что его к моему дому привело чувство ревности или жгучее любопытство, претила мне. Стараясь успокоиться и все обдумать, я сделала глубокий вдох, затем выдох.

– Чарльз на меня не нападал, – изрекла я, обрадовавшись своему спокойному голосу.

Лицо Билла скривилось в едкой ухмылке.

– Чарльз, – презрительно повторил он.

– Чарльз Твининг, – поправил мой жилец, отвесив поклон – если, конечно, так можно назвать едва заметный кивок курчавой головы.

– Где ты его подцепила? – Биллу, наконец, удалось побороть раздражение.

– Вообще-то он, как и ты, работает на Эрика.

– Эрик приставил к тебе охранника? Зачем?

– Слушай ты, – процедила я сквозь зубы, – моя жизнь не закончилась с твоим уходом. Да и в городе она тоже вовсю бурлит. У нас здесь, знаешь ли, в людей стреляют. Сэму прострелили ногу. Нам на время понадобился новый бармен, и Чарльз вызвался нам помочь. – Может, я кое-что и упустила, но в данный момент меня не волнуют мелкие подробности. Я хотела объяснить суть дела.

Мои слова, как минимум, ошеломили Билла.

– Сэм. А еще кто?

Я задрожала. Погода, знаете ли, не подходила для нейлоновой пижамы. Но я не собиралась пускать Билла в дом.

– Кельвин Норрис и Хитэр Кинман.

– Они мертвы?

– Хитэр – да. А Кельвин получил тяжелое ранение.

– Полиция кого-нибудь арестовала?

– Нет.

– Ты знаешь, кто стоит за преступлениями?

– Нет.

– За брата беспокоишься.

– Да.

– Значит, он менял облик в прошлое полнолуние.

– Да.

Билл с сожалением посмотрел на меня.

– Сьюки, мне очень жаль, – пробормотал он. Билл говорил искренне.

– Меня жалеть незачем, – отрезала я. – Лучше скажи это Джейсону – это он превращается в зверя.

Лицо Билла ожесточилось.

– Прости за вторжение, – извинился он. – Я пойду. – Билл стремительно исчез в лесу.

Не имею ни малейшего представления, что подумал Чарльз, ставший свидетелем нашей с Биллом беседы. Я развернулась, зашла в дом и выключила уличный свет. Забравшись в кровать, я долго не могла уснуть. Меня охватили злость и беспокойство. Я натянула покрывало на голову, таким образом, намекая вампиру, что не собираюсь обсуждать случившееся. Чарльз двигался бесшумно, поэтому я совершено не знала, где вампир находится в данную минуту; наверное, он немного постоял в дверях спальни, а потом удалился.

Прошло сорок пять минут, прежде чем я вновь погрузилась в сон.

И тут кто-то вновь начал трясти меня за плечо. Я уловила сладкий аромат духов. К их запаху примешивался другой – мерзкий. У меня кружилась голова.

– Сьюки, твой дом горит, – сказал чей-то голос.

– Не может быть. Я все выключила, – сквозь дремоту пробормотала я.

– Надо выбираться, – настаивал кто-то. Какое-то непрекращающееся дребезжание напомнило мне звонок в начальной школе.

– Ладно, – пробормотала я. Ото сна и (это я поняла, открыв глаза) дыма голова стала ватной. Дребезжание, как, оказалось, издавала моя противопожарная сигнализация. Желто-белую спальню постепенно, словно злые джины, заполняли струйки серого дыма. Я не могла двигаться быстро. Клодин вытащила меня из кровати и понесла к передней двери. Она не брала меня на руки, но ведь Клодин не какая-то там обычная женщина. Фея усадила меня на ледяную траву. Ощутив холод, я тут же очнулась. Нет, это не кошмарный сон.

– Мой дом горит? – Я еще не совсем очухалась.

– По словам вампира, его поджег тот человек, – сказала Клодин, махнув рукой налево. Я долго не могла отвести глаз от ужасных всполохов огня, озаряющих ночное небо. Пламя охватило заднее крыльцо и кухню.

Я с трудом перевела взгляд на скорченное тело, валявшееся на земле неподалеку от цветущей бегонии. Над ним склонился Чарльз.

– Вы вызвали пожарных? – спросила я. Поднявшись с земли, я обошла дом, чтобы взглянуть на мертвого человека. Я долго смотрела на белое, гладковыбритое лицо покойника. Погибшему на вид было тридцать с лишним лет. Хотя на дворе стояла ночь, я все равно поняла, что не знаю его.

– Ой, нет. Я как-то не подумал об этом, – пробормотал Чарльз, оторвавшись от тела. Понятное дело. Вампир пришел из той эпохи, когда пожарников еще и в помине не было.

– А я забыла мобильный, – вздохнула Клодин. Она всегда следила за новинками техники.

– Значит, мне придется пойти в дом и позвонить оттуда. Надеюсь, телефон еще работает, – развернувшись, заметила я. Чарльз вытянулся в полный рост и уставился на меня.

– Никуда ты не пойдешь, – грозно сказала Клодин. – А ты, незнакомец, ступай в дом – ты же быстро бегаешь.

– Огонь смертелен для вампиров, – возразил Чарльз.

Чистая правда. Кровососы вспыхивали, словно спичка, от одной лишь искры. Я на секунду испытала непреодолимое желание заставить его войти в дом. Я бы с удовольствием надела пальто и тапочки, а еще в спальне осталась моя сумочка. Вот эгоистка.

– Пойди, позвони от Билла, – проговорила я, махнув направо. Чарльз пулей сорвался с места. Выждав момент, когда Клодин не следила за мной, я стремглав бросилась в дом. Густой дым резал глаза, всего в нескольких футах от меня на кухне полыхал огонь. Ничего глупее, чем вернуться в горевший дом, я сделать не могла. Меня охватила паника. Сумочка лежала там, где я ее и оставила, пальто висело на спинке кресла в углу спальни. Я судорожно пыталась найти тапочки, но оставаться в доме с каждой секундой становилось все опаснее. Нащупав в комоде носки, я бросилась наружу. Меня душил кашель. Повинуясь какому-то непонятному мне инстинкту, я закрыла дверь, ведущую на кухню, и заспешила на улицу. Второпях я споткнулась о стул и полетела на пол.

– Дура, – выругалась Клодин. Я закричала. Обхватив меня за талию, Клодин выбежала на улицу.

Из моего горла минуты две вырывался лишь хрип да кашель. За это время Клодин унесла меня подальше от горящего дома. Она вновь усадила меня на траву и натянула мне на ноги носки. Затем фея помогла мне подняться и надеть пальто. Я с наслаждением застегнула пуговицы.

Уже во второй раз Клодин, появляясь из ниоткуда, спасала мне жизнь. Впервые это случилось, когда я после тяжелого рабочего дня заснула за рулем автомобиля.

– Из-за тебя столько хлопот, – весело, но уже не так любезно заметила Клодин.

Оглядевшись, я увидела, что в доме потух свет. Либо вылетели пробки, либо электричество отключили в пожарной службе.

– Извини меня, – пробормотала я. Ничего другого мне в голову не пришло. Честно говоря, я вообще не понимала, почему должна извиняться перед Клодин. Ведь это мой, а не ее дом сейчас горит. Я хотела посмотреть на пожар с заднего дворика, но Клодин схватила меня за руку.

– Ближе нельзя, – изрекла она. Я не могла освободиться от ее хватки. – Слышишь, машины.

Я, наконец, различила вой пожарных сирен и мысленно благословила тех, кто шел мне на помощь. Сообщения по пейджерам разлетелись по всему городу, и теперь добровольцы спешили на пожар прямо из своих теплых кроватей.

К моему дому подъехал «Сом» Хантер, начальник Джейсона. Он выскочил из машины и подбежал ко мне.

– Внутри остался еще кто-нибудь? – обеспокоено спросил он. Вслед за ним во двор, разнесся мою дорожку из гравия к чертовой матери, въехала пожарная машина.

– Нет, – ответила я.

– У тебя есть баллон с газом?

– Да.

– А где он находится?

– На заднем дворе.

– А где твоя машина?

– Там же.

– Газовый баллон на заднем дворе! – прогремел «Сом».

Раздался ответный крик, за которым последовала бурная деятельность. Всего по двору носились четверо или пятеро мужчин и несколько женщин. Среди волонтеров я разглядела Хойта Фортенбери и Ральфа Тутена.

Переговорив с Хойтом и Ральфом, Сом подозвал женщину такую маленькую, что она просто тонула в своей форме. Хантер указал на тело в траве. Сняв шлем, женщина опустилась на колени рядом с покойником. Осмотрев его, она покачала головой. Я с большим трудом узнала в ней санитарку, работающую у доктора Мередита, Джен. Фамилии ее я не помню.

– Кто этот мертвец? – спросил «Сом». Его не особо расстроило наличие покойника.

– Понятия не имею, – ответила я. Только сейчас я осознала, насколько напугана. Мой голос дрожал, его едва было слышно. Клодин обняла меня за плечи.

Рядом с пожарным грузовиком припарковалась полицейская машина. Из нее вышли шериф Бад Диаборн и Энди Бельфлер.

– Фу ты, ну ты, – фыркнула Клодин.

– Да уж, – согласилась я.

Рядом со мной вновь нарисовался Чарльз. За ним из леса примчался Билл. Оба вампира приняли активное участие в ликвидации пожара. Они наконец-то заметили Клодин.

Крошечная женщина, вновь нахлобучив шлем, закричала:

– Шериф, сделайте одолжение, вызовите скорую, нужно увезти отсюда тело.

Бад Диаборн переглянулся с Энди, тот взял в руки рацию.

– Сьюки, гляжу, тебе мало одного покойника? – ухмыльнулся шериф.

Билл зарычал. Пожарники выбили окно, использовав для этой цели стол моей прапрабабушки. В ночное небо взметнулось облако искр и обжигающего жара. Загудел пожарный насос, рухнула оловянная крыша над кухней и крыльцом.

Мой дом скрылся в языках пламени и клубах дыма.

Глава 8

Меня окружили Клодин и Билл. Комптон взял меня за руку. Вместе мы наблюдали, как пожарные прилаживают к разбитому окну рукав шланга. Звук бьющегося стекла говорил о том, что они ломают окно над раковиной. Покуда пожарники боролись с огнем, полицейские сосредоточились на трупе. Чарльз, сделав шаг вперед, собирался что-то сказать.

– Это я его убил, – спокойно признался он. – Я застукал его, когда он поджигал дом. Он был вооружен и первым напал на меня.

Шериф Бад Диаборн походил больше на пекинеса, чем на человека. У него впалые щеки, круглые и выразительные глаза, в которых в данную секунду светилось любопытство.

Темно-русые волосы, поддернутые сединой, были зачесаны назад. Ничуть не удивлюсь, что шериф во время разговора вдруг начнет сопеть.

– А вы кто? – осведомился он.

– Чарльз Твининг, – вежливо представился вампир. – Всегда к вашим услугам.

Шериф фыркнул, а Энди закатил глаза. Такой реакции я и представить себе не могла.

– И как же вы здесь оказались?

– Он живет у меня, – заметил Билл, – поскольку работает сейчас у Мерлотта.

Очевидно, шериф уже слышал о новом бармене, поскольку понимающе кивнул. Слава богу, что в разговор вмешался Билл. Мне не пришлось сознаваться в том, что Чарльз спит в моей кладовке. Я мысленно поблагодарила Комптона. Наши глаза на секунду встретились.

Энди подозвал женщину в белом халате, застывшую у своей машины – всего у меня во дворе стояло пять поисковых автомобилей и один пожарный грузовик. Направившись к телу, незнакомка с любопытством посмотрела на меня. Опустившись на колени рядом с трупом, она стетоскопом прослушала каждый дюйм его тела.

– Да, мертв, как гвоздь, – констатировала докторша.

– Значит, вы признаете, что убили его? – спросил Энди вампира. Тот отрывисто кивнул. Энди взял из машины «Полароид» и стал делать снимки покойника. Вряд ли фотографии получатся хорошими. Слишком мало света: вспышка камеры да отблески огня. От пережитого потрясения я потеряла дар речи, поэтому молча смотрела на Энди, словно он делал что-то очень важное.

– Жаль. Неплохо было бы узнать, зачем он поджог дом Сьюки, – заметил Билл, наблюдая за Энди. Его голос мог бы заменить холодильник – таким ледяным он был.

– Я опасался за жизнь Сьюки, поэтому, наверное, и не рассчитал силу удара. – Чарльз постарался придать лицу выражение глубокого сожаления.

– Судя по тому, что у него сломана шея, так оно и было, – вымолвила докторша, изучая белое лицо Твининга так же пристально, как и мое. Я бы дала ей лет тридцать; стройная, если не тощая, женщина с короткими рыжими волосами, ростом в пять футов и три дюйма. Она походила на эльфа, по крайней мере, я всегда так и представляла себе волшебных существ: вздернутый нос, огромные глаза и большой рот. Говорила она прямо и сухо, казалось, ее совершенно не огорчило, что пришлось вылезти из кровати в столь поздний час. Наверное, докторша – местный коронер. Значит, я за нее голосовала, но имени ее так и не вспомнила.

– Кто вы? – сладким голосом спросила Клодин.

При виде феи докторша зажмурилась. Клодин в столь ужасный час была при полном параде: безукоризненный макияж, вязаная кофточка цвета фуксии и черные, трикотажные леггинсы, фиолетовые туфли с черными полосками и такая же куртка. Черные волнистые волосы Клодин при помощи сиреневых заколок убрала с лица.

– Я доктор Линда Тонесен. А кто вы?

– Клодин Крэйн, – ответила фея. Я впервые услышала фамилию Клодин.

– А почему вы здесь, мисс Крэйн? – поинтересовался Энди.

– Я крестная фея Сьюки, – засмеялась Клодин. Несмотря на ужасное зрелище, рассмеялись и все остальные. Рядом с Клодин настроение у людей всегда поднимается. Слова феи глубоко засели у меня в голове.

– А если серьезно? – успокоился Бад Диаборн. – Мисс Крэйн, как вы здесь оказались?

Клодин шаловливо улыбнулась.

– Я ночевала у Сьюки, – не моргнув и глазом, солгала она.

Через секунду мы с Клодин стали объектами всеобщего мужского внимания. Мне пришлось поставить ментальный щит, дабы защититься от образов, возникающих в мозгу парней.

Встряхнувшись, Энди закрыл рот и сел на корточки рядом с покойником.

– Бад, я переверну его, – прохрипел он и перевернул труп. В куртке мертвеца он обнаружил бумажник, что меня нисколько не удивило. Бельфлер поднялся на ноги, и, чуть отойдя от тела, осмотрел содержимое портмоне.

– Не хочешь взглянуть? Вдруг ты его знаешь? – спросил Бад Диаборн. Конечно, я не хотела, но выбора у меня не было. Дрожа, я приблизилась к телу и вновь посмотрела на мертвое лицо незнакомца. Ничего нового я не обнаружила. Обычное лицо, как у всех покойников, наверное, погибшему было лет тридцать.

– Я его не знаю. – Мой голос поглотил грохот, создаваемый пожарниками, и шум воды, льющейся на мой дом.

– Что? – Шериф не расслышал мой ответ. Его круглые карие глаза пристально смотрели на меня.

– Я его не знаю! – повторила я, почти крича. – Насколько я помню, никогда прежде его не видела. Клодин?

Ума не приложу, зачем я ее спросила.

– О, да. Я его видела, – сообщила она радостно.

На Клодин немедленно устремились многочисленные взоры: Вампиры, полицейские, доктор и я удивленно посмотрели на нее.

– Где?

Клодин обняла меня за плечи.

– Ну, он сегодня был в баре. Ты, видимо, его не заметила, поскольку была занята. Он сидел в том же секторе, что и я. – В той части сегодня работала Арлена.

Ничего удивительного в том, что в переполненном баре я не заметила одного мужчину, нет. Хотя странно, что я, читая мысли посетителей, упустила того, кто имел ко мне непосредственное отношение. В конце концов, этот тип находился со мной в одном помещении, а через несколько часов поджог мой дом. Он же должен был думать обо мне, разве нет?

– Судя по водительским правам, он из Литл Рока, штат Арканзас, – проговорил Энди.

– А мне он сказал, что из Джорджии, – пробормотала Клодин. Она по-прежнему излучала радушие, но улыбка сошла с ее губ. – Он сказал, что его зовут Марлон.

– Мисс Крэйн, а он не говорил вам, зачем приехал в Бон Темпс?

– Сказал, что здесь проездом, остановился в придорожном мотеле.

– И все?

– Ага.

– А вы, мисс Крэйн, случайно не наведывались к нему в номер? – поинтересовался Бад Диаборн.

Доктор Тонесен поочередно переводила взгляд с Клодин на шерифа, словно следила за передвижениями теннисного мячика.

– Боже, конечно же, нет. Я не такая. – Клодин заулыбалась.

Билл выглядел так, словно кто-то размахивал перед его носом бутылкой с кровью. Его клыки вытянулись, а глаза жадно ловили каждое движение Клодин. Рядом с феями вампиры просто не могут себя контролировать. Чарльз тоже придвинулся к Клодин.

Ей следовало уйти прежде, чем полицейские заметят реакцию вампиров. Линда Тонесен ее уже заметила; она и сама проявляла к фее повышенный интерес. Надеюсь, докторша решила, что кровососов очаровала внешность Клодин, а не ее сущность.

– «Солнечное Братство», – изрек Энди. – У него здесь членская карточка. Странно, но на ней нет имени. Его права зарегистрированы на имя Джеффа Мэриота. – Он вопросительно посмотрел на меня.

Я покачала головой. Имя мне ни о чем не говорило.

Это так похоже на Братство. Его членам ничего не стоило задумать нечто мерзкое, например, поджечь мой дом – вместе со мной. Самое главное, что их потом никто не стал бы подозревать. «Солнечное Братство» – вампирская организация, уже не в первый раз пыталась сжечь меня.

– А вот он знал, что ты якшаешься с вампирами, – бросил Энди.

– То есть меня решили убить только потому, что якшаюсь с вампирами?

Даже Бад Диаборн слегка смутился.

– Очевидно, кому-то стало известно о том, что ты встречалась с мистером Комптоном, – пробормотал шериф. – Сьюки, мне жаль.

– Клодин, пора уходить, – буркнула я.

Резкая смена темы ошеломила всех присутствующих и даже Клодин. Она посмотрела на вампиров, которые уже почти вплотную приблизились к ней, и выпалила:

– Да, прошу прощения, но мне пора домой. Мне ведь завтра на работу.

– А где же ваша машина, мисс Крэйн? – Бад Диаборн пристально осмотрел двор. – На заднем дворе я видел только машину Сьюки.

– Я оставила ее во дворе у Билла, – выкрутилась фея. Ее слова прозвучали очень убедительно – сказались годы практики. Не дожидаясь дальнейших расспросов, она растворилась в лесу. Чарльз и Билл явно намеревались последовать за ней, но я схватила их за руки. Они сверлили взглядами черные деревья до тех пор, пока Я не ущипнула их.

– Что? – мечтательно протянул Билл.

– Очнись, – прошептала я, надеясь, что Бад, Энди и Линда ничего не услышат. Незачем им знать, что Клодин сверхъестественное существо.

– Потрясающая женщина, – пробормотала доктор Тонесен, почти также зачарованно, как и вампир. Она встряхнулась. – Скорая помощь приедет забрать тело, э-э, Джеффа Мэриота. Я здесь только потому, что услышала по радио сигнал Энди, когда возвращалась со смены из больницы в Клэрсе. Мне надо поспать. Мисс Стакхаус, я сожалею о пожаре, но, по крайней мере, вы избежали той же участи, что и этот тип. – Она кивнула в сторону трупа.

Как только докторша села в свой «Рейнджер», к нам подошел «Сом». Его я знала уже много лет, поскольку он был другом моего отца, но еще ни разу он не выступал в роли главного пожарного. Несмотря на холод с него ручьями стекал пот, а лицо было перепачкано сажей.

– Сьюки, нам удалось потушить огонь, – устало выдохнул он. – Все не так уж и плохо.

– Да? – пискнула я.

– Да, детка. Ты потеряла заднее крыльцо, кухню, и, боюсь, машину. Этот тип и ее облил бензином. Но с остальным домом все вроде бы в порядке.

Кухня… единственное место, где можно было бы найти доказательства совершенного мной убийства. Теперь даже специалистам с канала «Дискавери» не удастся обнаружить следы крови на сгоревшей кухне. Неожиданно для себя я рассмеялась.

– Кухня, – проговорила я, захлебываясь от смеха. – Кухни больше нет?

– Да, – беспокойно подтвердил «Сом». – Надеюсь, дом застрахован?

О, – выдавила я, стараясь успокоиться. – Да. Мне, конечно, было сложно оплачивать все счета, но у меня есть страховой полис. – Слава богу, бабушка свято верила в страховку. Она не раз становилась свидетельницей того, как люди, чтобы сократить расходы, переставали вносить деньги за страховку, а потом несли огромные потери, которые не могли возместить.

– У кого он? Я позвоню прямо сейчас. – Мой истерический смех настолько обеспокоил «Сома», что он был готов пойти на что угодно, только бы успокоить меня.

– Грэг Оберт, – ответила я.

Внезапно на меня обрушилась вся тяжесть этой ночи. Мой дом частично сгорел. Во дворе стояла толпа людей. У меня поселился вампир. Машина уничтожена. В кустах лежит труп Джеффа Мэриота, который поджог мой дом и автомобиль только из-за предвзятого мнения. Я была в шоке.

– Джейсона нет дома, – раздался голос «Сома». – Я звонил ему. Наверняка он захочет, чтобы Сьюки пожила у него.

– Она и Чарльз… то есть, мы с Чарльзом отведем ее ко мне, – пробормотал Билл. Его голос тоже доносился откуда-то издалека.

– Ну, не знаю, – недоверчиво протянул Бад Диаборн. – Сьюки, ты согласна?

Я вспоминала, у кого могу переночевать. У Тары нельзя: у нее живет Микки. А трейлер Арлены и так переполнен.

– Да, согласна. – Собственный голос показался мне пустым и отчужденным.

– Ну, хорошо. По крайней мере, мы знаем, где тебя искать, если что.

– Сьюки, я позвонил Грэгу и оставил ему сообщение на автоответчике. Ты ему утром позвони, – посоветовал «Сом».

– Ладно, – кивнула я.

Вокруг меня засуетились пожарные, и все они говорили мне, как им жаль. Я знала каждого из них: друзья отца, приятели Джейсона, постоянные клиенты бара, школьные знакомые.

– Вы сделали все, что могли, – снова и снова повторяла я. – Спасибо, что спасли остальную часть дома.

Подъехала скорая.

К тому времени Энди обнаружил в кустах канистру с бензином. По словам доктора Тонесен, на руках поджигателя остались следы горючей жидкости.

Не могу поверить, что кто-то решил сжечь мой дом и меня вместе с ним только из-за моего бывшего увлечения вампиром. Сообразив, как близко ко мне подобралась смерть, я мысленно поблагодарила Чарльза за то, что он убил поджигателя. Наверное, жизнью я обязана Сэму. Ведь это он настоял на том, чтобы я поселила вампира у себя. Если бы Мерлотт был здесь, я бы его непременно отблагодарила. Да еще как.

В конце концов, я и Чарльз направились к Биллу. «Сом» посоветовал мне вернуться домой только после того, как мою обитель осмотрят страховой агент и пожарный инспектор. Доктор Тонесен предупредила, что, если я вдруг почувствую головокружение, то должна немедленно обратиться к ней. Она говорила что-то еще, но я пропустила ее слова мимо ушей.

Естественно, в лесу стояла кромешная тьма, время близилось к пяти утра. Не успела я и нескольких шагов сделать, как Билл подхватил меня на руки. Я не возражала – слишком уж устала. Вряд ли я смогла бы самостоятельно преодолеть кладбище.

Подойдя к дому, Комптон опустил меня на землю.

– Ты поднимешься сама? – спросил он.

– Давай, я отнесу тебя, – предложил Твининг.

– Нет, я сама, – отказалась я и поспешила наверх. Честно говоря, я очень сомневалась в своих силах, однако мне все же удалось добраться до спальни, где я проводила ночные часы, когда встречалась с Биллом. Сам он пережидал день в уютном светонепроницаемом помещении, обустроенном где-то на первом этаже. Я никогда не спрашивала Билла, где именно находится его убежище. Скорее всего, оно располагалось в пространстве, где строители первоначально планировали устроить сауну и теплицу – для этих целей они специально разделили помещение пополам. Уровень воды в Луизиане не позволяет строить в домах подвалы, но я уверена, у Билла имеется еще одно укромное местечко. Так или иначе, он же не станет ютиться с Чарльзом в одной каморке. Впрочем, какое мне до этого дело. В комоде старомодной спальни все еще лежала моя ночнушка, а в ванной комнате – моя зубная щетка. Билл, оказывается, не выбросил эти вещи, он, видимо, надеялся, что я когда-нибудь вернусь к нему.

А может, Комптон просто не поднимался в спальню с момента нашего расставания.

Я решила принять душ утром. Сняв пропахшую дымом, запачканную пижаму и изорванные носки, я помыла лицо, надела чистую ночнушку и, наконец, забралась в высокую кровать при помощи старинного стульчика. События ночи гудели у меня в голове, словно пчелы; несмотря на это, успев поблагодарить Бога за то, что он сохранил мне жизнь, я заснула.

Через три часа я проснулась от тревожного чувства. До встречи с Грэгом Обертом, страховым агентом, времени оставалось еще предостаточно. За дверью спальни я обнаружила джинсы, рубашку и толстые носки Билла, которые тут же натянула на себя. Ботинки его я, конечно, не тронула. К счастью, в чулане нашлась пара старых прорезиненных тапочек. На кухне все еще стояла кофеварка и немного кофе. Зажав, в руке кружку с горячим черным напитком, я миновала кладбище и лес, окружавший то, что осталось от моего дома.

Как раз вовремя. Во двор въехала машина Грэга. Выйдя из автомобиля и осмотрев мою нелепую одежду, он тактично промолчал. Мы стояли бок о бок и глядели на старый дом. Грэг – глава пресвитерианской церкви. У него песочного цвета волосы и пенсне. Он мне всегда нравился.

Каждый раз, когда бабушка получала пенсию, Грэг выходил из офиса и жал ей руку. Бабуля чувствовала себя очень важным клиентом. В деле Грэг преуспел благодаря везению. Жители в Бон Темпсе шутили, что состояние он сколотил на своих клиентах.

– Если бы я только мог это предвидеть, – вздохнул Грэг. – Сьюки, мне так жаль, что дом сгорел.

– Что ты имеешь в виду?

– О, я лишь… Мне следовало подумать, что тебе может понадобиться дополнительное покрытие ущерба, – рассеянно проговорил он. Грэг обошел дом, а я, словно хвост, плелась за ним. Из чистого любопытства я просканировала его мозг. То, что я выяснила, ошеломило меня до глубины души.

– Значит, заклятия, действительно, помогают сделать тебе деньги? – осведомилась я.

Грэг взвизгнул – по-другому вырвавшийся из его горла звук и не назовешь.

– Стало быть, слухи о тебе чистая, правда, – пробормотал он. – Я. Я не… Это просто… – Грэг стоял напротив сгоревшей кухни и не сводил с меня взгляда.

– Все нормально, – успокоила я его. – Притворись, что я ничего не знаю, если, конечно, тебе от этого станет легче.

– Если бы жена узнала, она бы, наверное, умерла, – ответил Грэг. – И дети тоже. Я хочу скрыть от них эту сторону моей жизни. Моя мать… она была…

– Колдуньей? – предположила я.

– Гм-м, да. – Грэг смотрел на останки моей кухни. Его пенсне поблескивало на утреннем солнце. – Отец, делая вид, будто ничего не знает. Мать обучала меня своему мастерству, надеясь, что я когда-нибудь займу ее место. Но больше всего на свете я желал быть простым человеком. – Грэг кивнул сам себе: он добился, чего хотел.

Я посмотрела в кружку с кофе. Слава богу, у меня есть, чем занять руки. Грэг обманывал себя, но я не собиралась говорить ему об этом. Это останется на его совести. Не то, чтобы методы Грэга вызывали у меня негативную реакцию, но нормальный человек никогда к таким ни прибегнет. Зарабатывать себе на жизнь при помощи магии, наверное, неправильно.

– Я опытный агент, – оправдывался Грэг, хотя я ни слова не сказала. – Я всегда аккуратен, страхуя людей, всегда проверяю состояние их имущества. Здесь я к колдовству не прибегаю.

– Само собой, – согласилась я. Если бы я промолчала, Грэг, наверняка, взорвался от волнения. – Так или иначе, а несчастные случаи всегда происходят, так ведь?

– Да, несмотря ни на какое волшебство, – тяжело вздохнул он. – Вождение в пьяном виде. А если говорить о машинах, с течением времени они портятся.

Представив, как Грэг Оберт разъезжает по Бон Темпсе, накладывает на автомобили своих клиентов специальные заклятия, я сразу же забыла о собственном доме… правда, ненадолго.

При ярком дневном свете я увидела реальные масштабы ущерба, нанесенного пожаром. Я твердила себе, что все могло быть и хуже. Пострадала лишь задняя часть дома – к основному зданию кухню пристроили гораздо позже. Но именно на кухне находились дорогостоящие вещи. Теперь мне придется покупать плиту, холодильник, водонагреватель, микроволновку. На заднем крыльце до пожара располагались стиральная и сушильная машины.

Кроме бытовой техники, пропали кастрюли, тарелки, сковородки, столовое серебро, старинная посуда. Моя прабабка, выйдя замуж, в качестве приданного принесла в семью прекрасный фарфоровый и серебряный сервизы. Мне, конечно, теперь не придется тратить по несколько часов на полировку последнего. Но от этого мне легче не стало. Моя «нова», конечно, уже была старенькой, и, в конце концов, мне бы пришлось купить другой автомобиль, но я не планировала обзаводиться новой машиной прямо сейчас.

Хорошо, что у меня есть страховка и счет в банке. За что отдельное спасибо вампирам – они заплатили за проживание в моем доме Эрика.

– У тебя есть детекторы дыма? – поинтересовался Грэг.

– Да, – ответила я, припомнив мерзкое дребезжание. – Один установлен в холле, если, конечно, потолок не рухнул.

Ступени на заднем крыльце провалились, а само крыльцо шаталось. Сушильная машина наполовину провалилась вниз и торчала под каким-то неестественным углом. Я столько раз прикасалась к ней, столько раз использовала, а теперь вот она, покореженная, торчит у всех на виду.

– Пойдем через главный вход, – предложил Грэг.

Я согласилась.

Дверь была не заперта. Я чуть запаниковала, но сообразила, что беспокоиться не о чем. Мы зашли в дом, и в голову ударил нестерпимый запах дыма. Я открыла окна, чтобы проветрить помещение. Постепенно дышать становилось все легче.

Передняя часть дома почти не пострадала. Мебель, конечно, придется почистить. Зато пол не провалился. Комнаты на верхнем этаже я проверять не стала; их я использую редко, так что мне все равно, повредил ли их огонь.

Сложив руки на груди, я медленно осматривала первый этаж. Внезапно пол завибрировал от чьих-то шагов. Я даже не обернулась, и так знала, что пришел Джейсон. Он перекинулся с Грэгом парой фраз и замолчал, ошалело, взирая на обгоревшие стены.

Мы прошли в холл. Двери, ведущие в спальни, были открыты. На моей кровати царил беспорядок. Тапочки стояли рядом с туалетным столиком. Покрытые копотью окна запотели, запах гари здесь был еще ужаснее, чем в остальном доме. На потолке мигал детектор дыма. Я молча указала на него Грэгу. Открыв комод, я обнаружила на стенках ящичков капли воды. Ничего страшного, вытру. Затем настала очередь шкафа. Сначала мне показалось, что одежда не пострадала, однако, присмотревшись, я увидела дырочки. Скорее всего, металлические вешалки, на которых висела одежда, нагрелись и, таким образом, прожгли ткань. Туфли от жара скукожились. В мусорное ведро придется выбросить, как минимум, три пары.

Я судорожно сглотнула.

Несмотря на дрожь в коленях я вслед за братом и страховым агентом направилась на кухню.

Пол в коридоре не пострадал. Прежде огромное кухонное помещение служило моей семье и столовой. Стол, как и два стула, сгорел наполовину. Линолеум обуглился. Нагреватель провалился в пол. Шторы на окне перед раковиной разорвались. Эти занавески сшила бабушка; она ненавидела шить, но товар, предлагаемый в «Пенни», стоил слишком дорого. Поэтому она извлекла швейную машинку, доставшуюся ей от матери, купила несколько метров дешевой, но симпатичной ткани в цветочек и, чертыхаясь, принялась кроить, резать и шить. И вот, наконец, шторы были готовы. Мы с Джейсоном, решив порадовать бабулю, сделали вид, будто пришли от занавесок в полный восторг.

Ключи в ящике расплавились; я стиснула зубы. Джейсон тоже взирал на расплавленный металл.

– Дерьмо, – тихо выругался он. Набежавшие на мои глаза слезы внезапно высохли.

С минуту я держала брата за руку. Он неуклюже похлопал меня по спине. Ужасно видеть привычные и знакомые вещи в таком состоянии. И хотя я в сотый раз повторила, что все не так уж и плохо, я могла и погибнуть, шок не проходил. Предположим, я бы вовремя услышала писк детектора и самостоятельно выбралась из дома. Снаружи меня поджидал поджигатель, Джефф Мэриот.

Восточная сторона кухни сгорела полностью. Пол тоже и грозил обвалиться. Крыша рухнула.

– Хорошо, что над кухней нет комнат, – заметил Грэг, осмотрев чердак и спальни на втором этаже. – По-моему, наверху ничего не пострадало, но на всякий случай обратись к архитектору.

Позже я обсудила с агентом вопрос получения страховки. Когда я смогу ее забрать? Какая сумма мне причитается? И сколько из нее удержат?

Джейсон бродил по двору, пока мы с Грэгом стояли у его машины. По походке и движениям брата я догадалась, что он вне себя от ярости: его злило, что я чуть не погибла, что дом пострадал. После отъезда Грэга, я стала обдумывать список предстоящих дел, звонков (звонить-то, откуда?) и работу у Мерлотта (интересно, что мне надеть?). Тут ко мне подошел Джейсон и сказал:

– Если бы я ночевал у тебя, непременно бы его убил.

– В обличие зверя?

– Ага. Я бы до смерти напугал сукина сына.

– По-моему, Чарльз и так его здорово припугнул, но твоя идея мне нравится.

– Вампира теперь посадят в тюрьму?

– Нет, Бад Диаборн просто запретил ему покидать город. Кроме того, в тюрьме Бон Темпса нет специальных камер для кровососов. Обычная их не остановит, к тому же в них есть окна.

– А тот тип, он из «Солнечного Братства»? Он приехал сюда только для того, чтобы убить тебя?

– Вроде бы.

– А чего они на тебя взъелись? Не из-за того же, что ты встречалась с Биллом и общаешься с другими вампирами?

Вообще-то Братство действительно имело на меня зуб. Из-за меня их огромную церковь в Далласе разгромили вампиры, а их лидерам пришлось залечь на дно. Газеты пестрили информацией о том, что полиция обнаружила в здании, принадлежащем Братству. Прибыв на место, полицейские увидели бегающих вокруг церкви людей, членов организации. Они наперебой заявляли, что подверглись нападению кровососов. Когда стражи порядка вошли вовнутрь, то обнаружили в подвальном помещении пыточную камеру, нелегальное оружие, стреляющее осиновыми колышками, и труп. И ни одного вампира. Стив и Сара Ньюлин, руководители Братства, словно сквозь землю провалились.

А вот я видела Стива. Он как-то был в «Клубе Мертвецов». Ньюлин со своим приспешником намеревались заколоть вампира, но я их вовремя остановила. Стиву удалось сбежать, а вот его приятелю нет.

Похоже, соратники Ньюлина выследили меня. Такого я не предвидела, но уж если на то пошло, события последних десяти лет всегда являлись для меня полной неожиданностью. После того, как Билл научил меня работать на компьютере, он сообщил мне, что благодаря этому чуду техники можно найти любого человека.

А вдруг Братство воспользовалось услугами частных детективов, например, таких как Джек и Лили Лидс. Что если их наняли вовсе не Пелты? Может, парочку завербовал не кто иной, как Ньюлин? Вообще-то Лидсы не похожи на людей, интересующихся политикой, но ведь движение «Гринпис» по всему миру находит своих сторонников.

– Полагаю, им достаточно и того, что я встречалась с вампиром, – сказала я Джейсону. Мы сидели на багажнике его машины и угрюмо взирали на дом. – Как думаешь, кто сможет перестроить кухню?

Вряд ли мне нужны услуги архитектора: я просто хотела заменить то, что сгорело. Дом воздвигли прямо на земле, поэтому размер строительных плит не имел значения. Поскольку пол в кухне все равно придется менять, пожалуй, стоит расширить кухонное помещение, а заодно поставить по всему периметру заднего крыльца поручни. А стиральной и сушильной машиной можно пользоваться только в плохую погоду.

Денег достаточно (спасибо Джейсону, что посоветовал мне взять с вампиров деньги за предоставление Эрику жилья), чтобы покрыть издержки, а остальные расходы покроет страховка.

Спустя какое-то время во двор заехала еще одна машина. Из нее с двумя бельевыми корзинами выскочила мать Хойта, Максин Фортенбери.

– Деточка, где твоя одежда? – прокричала она. – Я постираю ее, и ты сможешь надеть то, что не пахнет гарью.

После недолгих препирательств мы с ней прошли в дом, сразу же погрузившись в пелену удушливого и мерзкого запаха. Максин взяла несколько вещей. Порывшись в комоде, она также захватила стопку белья.

Сразу после отъезда Максин, на новой машине появилась Тара. За ней во дворе припарковалась ее помощница. Она сидела за рулем старого «Малибу», также принадлежавшего моей подруге. Обняв меня и выразив сожаления, Тара сказала:

– Возьми эту машину, пока не разберешься со страховкой. Она все равно простаивает у меня в гараже. Я уже собиралась продать ее через объявление в газете. А тебе она пригодится.

– Спасибо, – ошеломленно произнесла я. – Тара, это так мило с твоей стороны. – Подруга выглядела не лучшим образом, но на меня навалилось сразу столько проблем, что я не могла трезво оценить ее состояние. Когда Тара и ее помощница, Маккена, собрались уходить, я помахала им рукой.

Затем приехал Терри Бельфлер. Он предложил за символическую сумму снести сгоревшую часть дома и вывезти весь мусор на городскую свалку. Терри намеревался приступить к работе, как только полиция даст разрешение. К моему удивлению, он слегка приобнял меня.

После во дворе вместе с Арленой появился Сэм. В течение нескольких минут он молча, стиснув зубы, смотрел на дом. Любой на его месте не преминул бы заметить: «А ведь я оказался прав, когда заставил тебя поселить вампира у себя, а?» Вместо этого Сэм спросил:

– Чем я могу помочь?

– Загрузи меня работой, – улыбнулась я. – И не ругайся, если я приду на работу в обычной одежде, а не в униформе. – Арлена тем временем обошла дом, а затем, не говоря ни слова, заключила меня в свои объятия.

– Заметано, – пробормотал Сэм. Его губы по-прежнему были крепко сжаты. – Я слышал, поджигатель – член Братства. Получается, он намеревался наказать тебя за то, что ты встречалась с вампиром.

– В его бумажнике нашли визитку, а рядом с телом канистру с бензином. – Меня передернуло.

– Но как же он тебя нашел? Здесь же нет… – Внезапно Сэм замолчал, словно обдумывал слова.

Возможно, дом действительно подожгли из-за моей прежней связи с Биллом. Но наказание было слишком суровым. Обычно члены Братства забрасывали тех, кто встречался или работал с вампирами, свиной кровью. Такое уже не раз происходило. Однажды объектом нападения стал дизайнер из всемирно известной компании «Диор». Как-то раз для показа весенней коллекции он нанял моделей-вампирш. Подобные инциденты обычно происходили в крупных городах, где жило много вампиров, и располагались церкви Братства.

А что если поджигателя нанял кто-то другой? Вдруг визитка в бумажнике предназначалась для того, чтобы направить следствие по ложному следу?

Любая из версий имеет право на существование; но может случиться и так, что все они окажутся ложными. Я не знала, чему верить. Стала ли я, как и оборотни, целью снайпера? Должна ли я опасаться выстрела из темноты теперь, когда идея с поджогом не сработала?

Данная перспектива меня настолько напугала, что я немедленно постаралась выбросить ее из головы. Лезть в воду, не зная броду, мне совершенно не хотелось.

Пока я разговаривала с Сэмом и Арленой, из полицейского участка приехал следователь. Я как раз расправлялась с едой, приготовленной Арленой. Готовить она, мягко говоря, не умела. Мой ленч состоял из сэндвича с дешевой болонской колбасой и ломтиком плавленого сыра, а также сладкого второсортного чая. Но я оценила заботу Арлены. Ее детишки нарисовали для меня картинку. Я бы обрадовалась, даже если бы она принесла мне кусок хлеба.

При виде пожарного инспектора, стройного мужчины лет сорока, зрачки Арлены расширились. Дэннис Пэттибон, так его звали, держал в руках камеру и блокнот. Выглядел он довольно зловеще. Но через две минуты разговора с Арленой на его губах заиграла легкая улыбка. А еще через две минуты он уже восхищенно разглядывал ее кудряшки. Перед отъездом Арлене каким-то образом удалось уговорить инспектора прийти вечером в бар.

Арлена предложила мне переночевать у нее. Очень мило с ее стороны, но я не хотела обременять подругу, потому заверила ее, что у меня нет проблем с жильем. Билл же меня не выгонит. К тому же я всегда могу пойти к Джейсону.

– Если хочешь, поживи у меня, – предложил, к моему удивлению, Сэм. – Не подумай ничего плохого. В моей обители две спальни. И в одной из них есть даже настоящая кровать.

– Мне очень приятно, – искренне призналась я. – Но если я заночую у тебя, нас потом поженят. Впрочем, я все равно тебе благодарна.

– А ты не думаешь, что жители станут судачить, если ты останешься у Билла?

– Но мы с ним не можем пожениться. По крайней мере, по закону, – заметила я, положив спору конец. – Кроме того, у него теперь живет и Чарльз.

– Еще хуже, – ухмыльнулся Сэм. – С его пребыванием в доме Комптона ситуация накалится еще больше.

– Ой, мне просто интересно, смогу ли я справиться с двумя вампирами.

Сэм улыбнулся и сразу же помолодел лет на десять. По дорожке, шурша гравием, проехал автомобиль. Мерлотт выглянул из-за моего плеча.

– Посмотри, кто приехал, – воскликнул он. Огромный, старый грузовик, наконец, остановился. Из него вылез Доусон, мускулистый вервольф, охранник Кельвина Норриса.

– Сьюки, – пророкотал он. Его голос оказался столь глубоким, что мне почудилось, будто земля под ногами задрожала.

– Привет, Доусон. – Меня так и подмывало спросить, что он здесь делает, но, наверное, это было бы очень грубо.

– Кельвин узнал о пожаре, – напрямик сказал Доусон. – Он просил меня убедиться, что с вами все в порядке. Кельвин за вас беспокоится. Если бы не ранение, он бы уже забивал гвозди.

Краешком глаза я заметила, что Дэннис Пэттибон с интересом разглядывает вервольфа. Доусон вполне мог носить табличку с надписью «Опасный чувак».

– Передай ему мою благодарность. Мне очень жаль, что его ранили. Кстати, Доусон, как Кельвин?

– Утром сняли несколько повязок, он начинает понемногу ходить, рана очень тяжелая, – вздохнул вервольф. – Оправиться от такой сложно. – Он оглянулся, дабы убедиться, что инспектор его не услышит, и добавил: – Даже таким, как мы.

– Понятно, – кивнула я. – Мне приятно, что ты меня навестил.

– Кельвин еще просил передать, что вы можете пожить у него. Он-то все равно сейчас в больнице. Кельвин будет рад, если вы согласитесь.

Я снова поблагодарила Норриса за его доброту, но от предложения отказалась. Если соглашусь, буду обязана ему.

Тут меня подозвал Дэннис Пэттибон.

– Мисс Сьюки, посмотрите. Вот сюда он плеснул бензин. Видите след от огня? Теперь понимаете, каким образом загорелась задняя часть дома?

Я сглотнула.

– Да.

– Вам еще повезло, что прошлой ночью не было ветра. Вы молодец, что догадались закрыть дверь на кухне. Иначе огонь распространился бы по коридору. Когда пожарники разбили вон то окно, пламя метнулось в сторону источника кислорода, а не внутрь дома.

Я вспомнила, как, повинуясь неведомому импульсу вопреки здравому смыслу, забежала в дом и в последнюю минуту захлопнула кухонную дверь.

– Через пару дней запах дыма полностью выветрится, – сказал инспектор. – Откройте окна, молитесь, чтобы не пошел дождь, и я уверен, очень скоро вы избавитесь от неприятного запаха. Разумеется, вам необходимо позвонить на электростанцию и поговорить насчет электричества. А газовой компании нужно проверить баллон. Так что дом пока непригоден для проживания.

Дэннис Пэттибон намекал на то, что я могу только ночевать в доме – хоть какая-то крыша над головой. А в остальном – ни газа, ни электричества, ни отопления, ни горячей воды. Поблагодарив инспектора, я подошла к Доусону.

– Я постараюсь навестить Кельвина, как только все улажу, – пообещала я, кивнув в сторону черной стены.

– Да, да, – проговорил Доусон, залезая в грузовик. – Если узнаете, кто еще причастен к пожару, кроме того мертвого подонка, сообщите Кельвину. Он настаивает на этом.

Я посмотрела на то, что осталось от кухни. От моей спальни огонь отделяли несколько шагов.

– Я рада, что он погиб, – пробормотала я, прежде чем моя христианская сущность успела подавить столь неугодную Богу мысль. В карих глазах Доусона светилось понимание.

Благодаря стараниям Максин я смогла надеть на работу чистые, свежие вещи. Однако мне пришлось сходить за обувью в «Пэйлес». Обычно я приобретала дорогие туфли – работа у меня такая, все время на ногах. Но сейчас ехать в обувной магазин в Клэрсе или в торговый центр «Монро» времени у меня нет. Когда я, наконец, приехала на работу, на пороге кухни в белом поварском фартуке возникла костлявая фигура Свити Дэс Артс. Она обняла меня. Даже мальчишка, сновавший между столами, выразил мне свои сожаления. Холли и Даниэль, отработавшие смену, похлопали меня по спине и пообещали, что все еще наладится.

Арлена переживала, придет ли в бар симпатяга Дэннис Пэттибон. Я заверила ее, что инспектор обязательно сдержит слово.

– Наверное, ему приходится много путешествовать, – пробормотала Арлена. – Хотела бы я знать, где он живет.

– У меня есть его визитка. Он обосновался в Шривпорте. Если не ошибаюсь, он говорил, что у него за пределами города есть ферма.

Глаза Арлены сузились.

– Похоже, вы с ним неплохо провели время.

Я хотела возразить, что пожарный инспектор не подходил мне по возрасту. Но Арлена вот уже третий год подряд отмечала свой тридцать шестой день рождения, и мое замечание прозвучало бы как минимум оскорбительно.

– Да мы просто беседовали, – оправдывалась я. – Он поинтересовался, долго ли я работаю с тобой, есть ли у тебя дети.

– Правда? – просияла Арлена. – Ну-ну. – Весело покачивая бедрами, она направилась в свой сектор.

Я тоже приступила к работе, хотя свои обязанности выполняла гораздо медленнее, чем прежде. Меня постоянно отвлекали. Разумеется, как только в городе произойдет еще какой-нибудь инцидент, никто и не вспомнит о пожаре. Никому не пожелаю испытать то же, что и я, но было бы неплохо, если бы мои проблемы, наконец, перестали обсуждать.

Терри на работу не вышел, так что обязанности бармена легли на наши с Арленой плечи. Я вертелась как белка в колесе, но, по крайней мере, у меня не оставалось времени на грустные мысли.

Удивительное дело: проспав всего три часа, держалась я неплохо. Вскоре из коридора, ведущего к туалетам и кабинету, высунулся Сэм и позвал меня.

Чуть раньше в бар вошли двое и, подсев к моему начальнику, о чем-то с ним заговорили. Я заметила их, когда проносилась мимо. Полная и маленькая женщина лет шестидесяти опиралась на трость. Ее сопровождал темно-русый молодой человек. Острый нос и густые брови придавали его лицу некую мужественность. Он мне кого-то напоминал, но я никак не могла вспомнить, кого же именно. Сэм проводил их в кабинет.

– Сьюки, – печально проговорил он. – Те двое хотят с тобой поговорить.

– А кто они?

– Женщина – мать Джеффа Мэриота. А молодой человек его брат-близнец.

– О, Боже, – выдохнула я. Теперь понятно, кого напоминал мне юноша – мертвеца. – Ну и зачем они хотят со мной поговорить?

– Они не верят, что Джефф имеет отношение к Братству, и совершенно не понимают, как он погиб.

Мягко говоря, я ужасно боялась предстоящей встречи.

– Ну, а я-то здесь причем? – захныкала я. Нервы у меня были на пределе.

– Им просто… нужны ответы. Они скорбят.

– Как и я. По дому.

– Они его сильно любили.

Я уставилась на Сэма.

– Почему я должна с ними разговаривать? – взбесилась я. – Чего ты от меня хочешь?

– Тебе стоит их послушать, – сказал Сэм тоном, не допускающим возражений. Он больше не собирался давить на меня или что-то объяснять. Выбор остался за мной.

Я доверяла Сэму и потому кивнула.

– Я поговорю с ними, как только закончу работать, – вздохнула я. Я надеялась, что к тому времени Мэриоты уйдут. Однако когда моя смена подошла к концу, они по-прежнему ждали меня в кабинете Сэма. Я сняла передник и кинула его в бак с надписью «Грязное белье» (если туда бросить еще одну вещь, бак попросту взорвется), а затем протопала в кабинет.

Оказавшись с Мэриотами лицом к лицу, я внимательно их разглядела. Миссис Мэриот, по-моему, находилась не в самой лучшей форме: сероватая кожа, дряблое тело. Ее очки запотели из-за проливаемых слез. В руках она комкала мокрые бумажные платки. На лице ее сына запечатлелось пугающее равнодушие. Он потерял брата и теперь смотрел на меня с таким презрением, что мне захотелось сквозь землю провалиться.

– Спасибо, что согласились поговорить с нами, – вымолвил он, встав со стула и протянул мне руку. – Я Джей Мэриот, а это моя мать, Джастина.

Похоже, семейство Мэриотов было неравнодушно к сочетанию букв «д» и «ж».

Я понятия не имела, что говорить. Неужели я должна сказать, что сожалею о гибели их любимчика, который пытался меня убить? В правилах этикета об этом ничего не сообщалось; даже бабушка, наверное, зашла бы в тупик, окажись на моем месте.

– Мисс… мисс Стакхаус, вы встречали моего брата прежде?

– Нет, – ответила я. Сэм взял меня за руку. В его кабинете всего два стула – их заняли Джей и Джастина Мэриот – так что нам пришлось опереться на стол. Надеюсь, нога Сэма не доставляет ему никаких неудобств.

– Зачем ему поджигать ваш дом? Его раньше никогда не арестовывали, – заговорила молчавшая до сего момента Джастина. Ее огрубевший голос дрожал от душивших слез; в нем угадывалась мольба. Женщина желала услышать от меня, что все обвинения против ее сына неправда.

– Я не знаю.

– А вы не могли бы нам рассказать, как это произошло? Как он погиб?

Я разозлилась. Теперь я еще и их должна жалеть. Почему я обязана быть учтивой и обходительной с ними, когда именно их ненаглядный Джефф намеревался меня прикончить? Кто потерял часть дома? Кто едва не потерпел финансовый крах? Меня обуял гнев. Сэм положил мне на плечо руку. Он чувствовал, как напряглось мое тело, и надеялся, что я все-таки сдержусь.

Невероятным усилием воли мне удалось подавить раздражение.

– Меня разбудила подруга, – начала я. – Выбравшись наружу, мы увидели вампира, который живет у моего соседа, тоже вампира. Он склонился над телом мистера Мэриота. Рядом… в кустах лежала канистра. По словам доктора, на руках вашего сына и брата имелись следы бензина.

– Кто его убил? – повторила женщина.

– Вампир.

– Он его укусил?

– Нет, он… нет. Не укусил.

– А что же тогда? – Джей тоже выказывал признаки раздражения.

– По-моему, сломал шею.

– То же самое нам сказали и в полицейском участке, – пробормотал Джей. – Просто мы сомневались, что это правда.

Ой, ради Бога.

В кабинет просунулась голова Свити Дэс Артс. Извинившись за вторжение, она попросила Сэма дать ей ключи от склада – ей срочно понадобились соленые огурцы. Направлявшаяся в служебную комнату Арлена помахала мне. Мне стало любопытно, пришел ли в бар Дэннис Пэттибон. Я по уши увязла в собственных проблемах, потому не замечала, что творится вокруг. Когда Свити захлопнула дверь, в комнате повисла напряженная тишина.

– А как вампир оказался у вас во дворе? – нетерпеливо спросил Джей.

Как мне хотелось ответить, что это не его дело. Я прикусила язык. Сэм нежно провел пальцами по моей руке.

– Они бодрствуют ночью. Вампир остановился в доме неподалеку. – Полицейским мы сказали то же самое. Видимо, он услышал, как кто-то бродит вокруг моего дома, и решил выяснить, кто же это.

– Мы не понимаем, как Джефф добрался до вас, – вымолвила Джастина.

– Где его машина?

– Не знаю.

– Говорят, в его бумажнике нашли визитку?

– Да, членскую карточку «Солнечного Братства», – подтвердила я.

– Но ведь он ничего не имел против вампиров, – возразил Джей. – Мы близнецы. Я бы знал, если бы он их ненавидел. В этом нет никакого смысла.

– Да, но ваш брат представился одной из посетительниц под другим именем, да и с местом жительства он наврал, – мягко заметила я.

– Ну, приврал маленько, – смутился Джей. – Я женат, а Джефф разведен. Не хотел говорить при матери, но мужчины женщинам в барах часто представляются вымышленными именами.

Да, правда. К Мерлотту, в основном, приходили местные жители, но я не раз выслушивала подобные истории от заходивших в бар туристов и точно знала, что они лгали.

– А где лежал бумажник? – поинтересовалась Джастина. Она посмотрела на меня с видом побитой собаки, отчего у меня сжалось сердце.

– В куртке, – ответила я.

Джей резко встал и заходил по комнате.

– Ну, вот, опять неувязочка, – возбужденно проговорил он. – Это не похоже на Джеффа. Мы с ним всегда клали бумажник в джинсы.

– На что вы намекаете? – удивился Сэм.

– Я сомневаюсь, что Джефф покушался на вашу жизнь, – объяснил Джей. – Даже служащие заправочной станции «Финна» могут ошибаться.

– Они видели, как ваш брат покупал канистру бензина? – спросил Мерлотт.

У Джастины вновь задрожал подбородок.

Если до этого я еще не исключала возможности невиновности Джеффа, то теперь все сомнения отпали. Внезапный телефонный звонок ошарашил нас всех. Трубку взял Сэм.

– Мерлотт у телефона, – спокойно сказал он. Какое-то время Сэм просто слушал, потом пробурчал «Гм», затем «Вы уверены?», наконец «Я ей передам» и повесил трубку.

– Нашли машину вашего брата, – сообщил он Джей Мэриоту. – Она стоит на дороге, ведущей к дому Сьюки.

Мэриоты лишились последней надежды. Я лишь могла им посочувствовать. Джастина теперь выглядела на десять лет старше, а Джей сразу осунулся, словно несколько дней ничего не ел и не пил. Они ушли, ничего не сказав напоследок – и, слава богу. Мать и сын о чем-то поговорили. Я решила, что они собираются осмотреть машину Джеффа, а затем забрать оттуда его вещи, если, конечно, полицейские не станут возражать. Скорее всего, Мэриоты ничего там не найдут.

По словам Эрика, на той же грязной дороге, ведущей к оленьему заповеднику, припарковалась вознамерившаяся убить меня Дэбби Пелт. Надо бы поставить там дорожный знак с надписью «Стоянка для тех, кто хочет убить Сьюки Стакхаус».

Прихрамывая, в кабинет вернулся Сэм. Он проводил Мэриотов к машине. Отложив костыль, Мерлотт оперся на стол и обнял меня. Я обхватила его за талию. Сэм притянул меня к себе, и на мгновение все тревоги улетучились. Я знала, что Сэм привязан ко мне – и это меня успокаивало.

– Нога болит? – спросила я, когда Мерлотт беспокойно заерзал.

– Не нога, – ответил он.

Озадаченная, я заглянула ему в глаза. В них читалась горечь. Поняв, что же его так сильно мучает, я покраснела, но объятий не разжала. Я желала продлить ощущение покоя, какое испытывает человек, прижавшись к другому. Поскольку я не шелохнулась, Сэм медленно потянул меня за подбородок. Я в любой момент могла уклониться от поцелуя. Губы Сэма осторожно прикоснулись к моим. Затем он поцеловал меня. Я почувствовала напористые движения его горячего языка.

На удивление приятные ощущения. Во время беседы с Мэриотами я почувствовала себя героиней мистического триллера, теперь же – героиней мелодрамы.

Сэм находился так близко, что мне не пришлось вставать на цыпочки, дабы ответить на поцелуй, который становился все напористее. Губы Сэма уже ласкали мою шею, самые чувствительные ее места. Я ощущала легкие прикосновения его зубов.

Из горла вырвался вздох. Я не могла сдержаться. Обладай я способностью телепортации, сию же минуту перенесла бы нас в укромное местечко. Я на минуту представила захламленный кабинет Сэма, и где-то в глубине души зашевелились сомнения. Но с очередным поцелуем желание вспыхнуло с новой силой. Между нами всегда что-то теплилось, теперь же тлеющий уголек превратился в пламя.

Я попыталась сойти с небес на землю. Что это: обычное вожделение чудом спасавшегося человека? А как насчет раненой ноги Сэма? И так ли ему нужны пуговицы на рубашке?

– Тебе нельзя здесь находиться, – горячо вздохнул Сэм. Отстранив меня, он потянулся за костылями, но передумал и вновь заключил меня в объятия. – Сьюки, я собираюсь…

– Что ты собираешься? – раздался холодный голос.

От страха я чуть не упала в обморок. Сэма же обуял дикий гнев. В мгновение ока он отодвинул меня и, несмотря на сломанную ногу, бросился на незваного гостя. Сердце у меня билось, как у перепуганного зайчонка. Я положила руку на грудь, дабы убедиться, что оно не выскочит. Повалив Билла на пол, Сэм взмахнул кулаком. Однако вампир обладал куда большей силой. Через несколько секунд Сэм оказался снизу. Клыки Билла вытянулись, а глаза налились кровью.

– Стойте! – негромко прокричала я. Не хватало еще, чтобы в кабинет Сэма ворвалась толпа посетителей. Я обеими руками схватила Билла за черные волосы и оттянула его назад. Ошарашенный вампир немедленно отпустил Сэма и, поймав мои руки, начал их выкручивать. Я скорчилась от боли. Еще немного и мне самой бы пришлось накладывать гипс, но тут Сэм, воспользовавшись возможностью, со всей силы заехал Биллу в челюсть. По мощи двусущие уступают вампирам и вервольфам, но они вполне способны нанести зубодробительный удар. Билл завалился на бок. Он наконец-то пришел в себя. Отпустив мои руки, вампир поднялся с пола и изящно повернулся ко мне лицом.

От боли на мои глаза навернулись слезы. Я закатила их, чтобы не расплакаться. Вряд ли мне удалось кого-нибудь обмануть. Я по-прежнему держала руки вытянутыми, размышляя, когда же они перестанут болеть.

– Твоя машина сгорела; я пришел, чтобы отвезти тебя домой, – изрек Билл, осторожно осматривая синяки на моих запястьях. – Клянусь, я хотел лишь помочь тебе. Я не собирался причинять тебе вред.

Отличное оправдание; впрочем, хорошо, что он первым заговорил. Наряду с жуткой болью я испытывала смущение. Билл, конечно, понятия не имел, что Тара одолжила мне машину. Следовало оставить ему записку или сообщение на автоответчике. Однако на работу я отправилась прямо из сгоревшего дома, поэтому мне и в голову это не пришло. Впрочем, сейчас меня волновало кое-что другое.

– Сэм, как твоя нога? – Я пронеслась мимо Билла и помогла Сэму встать на ноги, ощутив при этом его тяжесть. С большим трудом мне все-таки удалось поднять Мерлотта. Он пытался перенести вес тела на здоровую ногу. Представить страшно, что Сэм сейчас чувствует.

Наверняка, он сгорал от стыда. Сэм гневно посмотрел на Билла.

– Ты вошел в кабинет без стука. И, кстати, тебя не приглашали. Надеюсь, ты ждешь от меня извинений. – Еще ни разу я не видела Сэма таким злым. Скорее всего, он испытывал невероятное смущение из-за того, что не сумел «защитить» меня, из-за того, что Билл одержал над ним вверх, причинив при этом мне боль. И, наконец, Сэм злился потому, что нас с ним прервали в самый разгар активности гормонов.

– О, нет. Мне извинения не нужны. – Голос Билла заметно похолодел. Не удивлюсь, если на стенах появится иней.

Неплохо бы сейчас оказаться за тысячу миль отсюда. Я хотела выйти из кабинета и поехать домой. Естественно, так поступить я не могла. По крайней мере, у меня есть машина. Я объяснила это Биллу.

– Значит, мне не следовало приезжать и мешать вам, – сказал вампир замогильным голосом. – А могу ли я поинтересоваться, где ты собираешься ночевать? Я собирался заехать в магазин и купить тебе еду.

Поскольку Билл ненавидел продуктовые магазины, ему стоило огромных усилий заставить себя пойти туда. Он хотел напомнить мне об этом (впрочем, возможно, мой бывший любовник придумал историю с магазином только для того, чтобы я почувствовала себя виноватой).

Я прокрутила в голове список тех, кто предлагал мне комнату, и остановила свой выбор на Джейсоне. Неважно, что у него всегда ужасный беспорядок, зато это самый безопасный вариант.

– Я заеду домой, заберу косметику, а потом отправлюсь к брату, – ответила я. – Спасибо, что приютил меня прошлой ночью. Ты привез Чарльза на работу? Передай ему: если он хочет провести день в моем доме, то, гм-м, с дырой все в порядке.

– Скажи ему об этом сама. Он как раз за дверью, – проворчал Билл. Его воображение нарисовало ему десятки сценариев вечернего времяпрепровождения. Однако события разворачивались явно не в пользу вампира.

Сэм испытывал такую жуткую боль (его тело светилось красным светом), что я, смилостивившись, решила убраться из кабинета прежде, чем он потеряет над собой контроль.

– Увидимся завтра, – сказала я и чмокнула Мерлотта в щеку.

Он попытался улыбнуться. Я не рискнула помочь ему добраться до жилой комнаты на глазах вампира. Гордость Сэма и без того уязвлена. В данный момент Мерлотта заботило только сохранение остатков собственного достоинства.

Чарльз, стоявший за стойкой бара, уже крутился как белка в колесе. Билл предложил ему пожить у себя, тот, не задумываясь, согласился.

– Сьюки, твою потайную каморку надо проверить. В результате пожара там могли появиться щели, – серьезно проговорил Чарльз.

Я все прекрасно понимала. Не попрощавшись с Биллом, я села в машину и поехала домой. Окна были открыты весь день, так что отвратительный запах гари почти исчез. Прекрасно. Мне повезло, что у Джеффа Мэриота не было опыта в поджигании домов. Благодаря его неумению и стараниям пожарников дом можно восстановить в короткие сроки. Еще в баре я позвонила подрядчику, Рандаллу Шартлиффу, он согласился подъехать завтра в полдень. Терри Бельфлер пообещал заняться сносом сгоревшей части кухни. Мне придется проследить, чтобы он ненароком не выкинул на свалку ничего лишнего. У меня словно появилась вторая работа.

Внезапно я ощутила себя совершенно разбитой; запястья ужасно болели. Завтра появятся синяки. Несмотря на теплую погоду, придется носить кофточки с длинными рукавами. Вооружившись фонариком, лежавшим в бардачке, я взяла косметику, кое-какие вещи и упаковала все в спортивную сумку. Мне как-то повезло, я выиграла ее в «Гонке ради жизни». Затем я просмотрела пару книг, купленных на распродаже. Я задумалась, нет ли у меня фильмов, которые необходимо вернуть в видеопрокат. Вроде бы, нет. А как насчет библиотечных книг? Есть парочка, но для начала их нужно проветрить. Вещей, принадлежавших другим людям, у меня не было. К счастью, костюм Тары сейчас в химчистке.

Смысла закрывать окна нет: в дом можно войти и через кухню. Однако, выходя на улицу, я все-таки закрыла входную дверь. Лишь на Хаммингберд Роуд я поняла, что поступила глупо. И впервые за многие-многие часы улыбнулась.

Глава 10

Увидев меня, мой меланхоличный брат обрадовался. Он понимал, что новая «семья» ему не доверяет, и это угнетало Джейсона. Даже его подружка-пантера, Кристал, старалась с ним не видеться. Когда Джейсон пришел к ней, она отправила его обратно. Узнав, что брат ездил к Хотшот, я взорвалась. Я в самых нелицеприятных выражениях объявила брату, что поскольку он, видимо, ищет приключений на свою задницу, я больше не собираюсь отвечать за его поступки. Джейсон ответил, что я никогда за его действия и не отвечала. Он совершенно не понимал, с чего я вдруг завелась.

Перепалка продолжалась несколько минут.

После того, как мы решили держаться подальше от общества двусущих, я отнесла сумку в гостевую комнату. Здесь стоял компьютер Джейсона, бейсбольные и футбольные награды школьных времен и старинный раскладной диван, предназначавшийся, видимо, для пьяных гостей, не способных самостоятельно добраться домой. Диван разбирать я не стала, просто постелила одно старое одеяло на блестящую обивку, а другим накрылась.

Помолившись, я стала вспоминать события дня. Но их было так много, что я вскоре оставила эту затею. Через три минуты мое сознание затуманилось. Ночью мне снились рычащие звери, они окружили меня. Повсюду стоял туман. Я ощущала страх. Где-то кричал Джейсон, но мне никак не удавалось его найти.

Иногда, чтобы истолковать сон, совсем не обязательно обращаться за помощью к психологу, верно?

Я проснулась сразу же после того, как брат ушел на работу. Наверное, меня разбудил скрип двери. Я позволила себе подремать еще часок, а затем вновь открыла глаза. Ко мне домой должен прийти Терри; сегодня он начнет сносить сгоревшую часть кухни. Я просто обязана убедиться в том, что ничего уже нельзя спасти.

Поскольку работать предстояло среди обгоревших стен, я позаимствовала у Джейсона спортивный голубой костюм – он его всегда надевает, когда ремонтирует машину. Заглянув в шкаф, я обнаружила в нем старую кожаную куртку, предназначенную для грязной работы. Затем я нашла несколько мешков для мусора. Заведя машину, я задумалась, как мне отблагодарить Тару, и тут же напомнила себе забрать из химчистки ее костюм. Поэтому по пути домой я заехала в прачечную.

К моему облегчению, Терри находился в отличном расположении духа. Он с улыбкой на лице при помощи гвоздодера отдирал от крыльца обугленные доски. Несмотря на прохладную погоду, Бельфлер был одет в футболку, заправленную в джинсы. Она скрывала почти все шрамы на его теле. Поздоровавшись и заметив, что Терри не намерен болтать, я вошла в дом через фасадную дверь и направилась в кухню, дабы в очередной раз оценить масштабы пожара.

По словам пожарников, с полом все в порядке. Меня передернуло, когда я наступила на искореженный линолеум, но через несколько секунд ко мне вернулось самообладание. Натянув перчатки, я приступила к работе, освобождая ящички и полки от вещей. Некоторые из них расплавились и потеряли форму. Другие, например, пластмассовый дуршлаг, я вообще с трудом опознала.

Испорченные вещи я выкидывала через окно, расположенное на восточной стороне кухни.

С продуктами, лежащими в ящиках, я поступала так же. Мука, рис, сахар – все это я хранила в контейнерах фирмы «Тупервэер». Ящики не пострадали, но я совершенно не хотела использовать их содержимое. То же касалось и консервов; не знаю почему, но я не испытывала ни малейшего желания готовить что-то из нагревшихся жестянок.

К счастью, керамическая посуда и прекрасный фарфор, принадлежавший прабабушке, не пострадали – они стояли в ящике, до которого огонь не добрался. Со столовым серебром тоже ничего не случилось. А вот любимая тефлоновая скатерть расплавилась. Некоторые кастрюли и сковородки вполне могли еще сослужить неплохую службу.

Часа два или три я только тем и занималась, что отсортировывала кухонную утварь, выбрасывала пришедшие в негодность вещи, складывала уцелевшее барахло в мусорные мешки. Терри тоже работал, не покладая рук. Изредка он делал короткие перерывы, во время которых пил воду из бутылки, сидя на откидном борте своего пикапа. Температура поднялась до шестидесяти девяти градусов. В воздухе уже чувствовалось приближение весны, хотя синоптики обещали заморозки и даже снегопад.

Утро выдалось неплохим. Я знала, что приближаю возвращение своего дома в нормальное состояние. Терри оказался отличным компаньоном: молчаливый, с помощью тяжелой работы он усмирял своих демонов. Ему вот-вот стукнет пятьдесят. Волоски на груди, выглядывающие из выреза футболки, были седыми. Некогда золотисто-каштановая шевелюра теперь потеряла блеск и выцвела.

Но, несмотря на это, Терри настоящий силач; он энергично работал кувалдой и загружал доски в кузов грузовика, не выказывая ни капли усталости.

Бельфлер отправился на городскую свалку. В его отсутствие я отправилась в спальню и заправила кровать – глупый и бессмысленный поступок с моей стороны. Мне бы следовало снять простыни и постирать их; вообще мне предстояло выстирать все матерчатые вещи, чтобы избавиться от запаха гари. А еще нужно помыть мебель и заново покрасить стены в коридоре – в остальном доме они вроде бы чистые.

Отдыхая во дворе, я услышала гул мотора. Из-за деревьев, растущих вдоль шоссе, выезжал пикап. Я с удивлением узнала его владельца, Элсида. Меня захлестнула волна отчаяния. Я же говорила ему держаться от меня подальше.

Казалось, он чем-то рассержен. Я грелась на солнышке, сидя на алюминиевом стульчике, и гадала, который час, и когда же, наконец, подъедет подрядчик. После беспокойной ночи в доме Джейсона я планировала подыскать на время ремонта кухни комнату. Без нее дом казался непригодным для проживания.

Строительные работы могут продлиться несколько месяцев. Джейсон так долго меня не выдержит. Он, конечно, смирится, если я захочу остаться у него – в конце концов, он мой брат – но я не собиралась надоедать ему. Задумавшись, я поняла, что не знаю ни одного человека, у кого бы мне захотелось прожить столь долгое время.

– Почему ты мне ничего не сообщила? – пророкотал Элсид, выйдя из машины.

Я вздохнула. Еще один рассерженный тип.

– Вообще-то на данный момент мы с тобой в ссоре, – напомнила я. – Поздно или рано ты бы все равно узнал. После пожара прошло всего лишь два дня.

– Могла мне первому позвонить, – упрекнул Элсид. Он обошел дом, дабы выявить размеры ущерба, а потом остановился напротив меня. – Ты могла погибнуть, – сообщил он, словно я этого не знала.

– Да, – ответила я. – Я в курсе.

– Тебя спас вампир. – В голосе Элсида сквозило презрение. Вампиры и вервольфы не выносят друг друга.

– Да, – кивнула я. На самом деле меня спасла Клодин. Но поджигателя убил Чарльз. – А ты хотел, чтобы я сгорела?

– Нет, конечно же, нет! – Обернувшись, Элсид посмотрел на искореженное крыльцо. – Кто-то уже разбирает сгоревшую часть?

– Да.

– Я бы мог предоставить тебе хороших рабочих.

– Этим уже занимается Терри.

– Я могу составить ремонтную смету.

– Я уже договорилась с подрядчиком.

– Я могу одолжить тебе денег.

– Спасибо за предложение, но у меня есть.

Элсид удивился.

– Правда? Откуда… – Элсид прикусил язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь обидного. – Я и не знал, что бабушка оставила тебе большое наследство, – вымолвил он, но лучше бы продолжал молчать.

– Деньги я заработала сама, – огрызнулась я.

– Тебе их заплатил Эрик? – Элсид попал в самую точку. Его зеленые глаза налились кровью. На минуту показалось, что он устроит мне хорошую взбучку.

– Элсид Хервекс, успокойся, – рявкнула я. – Каким образом я заработала эти деньги, тебя не касается. Я рада, что они у меня есть. Если ты засунешь свой сарказм куда-нибудь подальше, я поблагодарю тебя за заботу и предложение помочь. Но не надо обращаться со мной как с полоумной пятиклашкой. Элсид не сводил с меня глаз.

– Извини. Я считал, ты… мы достаточно близки, чтобы ты мне первому сообщила. Думал… тебе нужна моя помощь.

Он так и намекал на то, что я задела его чувства.

– Когда мне требуется помощь, я прошу о ней. Я не настолько горда, – вздохнула я. – И я рада тебя видеть (здесь пришлось приврать). Но не думай, что я не в состоянии сделать что-либо самостоятельно. Это не так.

– Вампиры заплатили тебе за то, что ты поселила у себя Эрика, пока ведьмы находились в Шривпорте?

– Да, – подтвердила я. – Это придумал брат. Его идея мне сначала не понравилась. Но, слава богу, я согласилась. Теперь мне не надо ни у кого одалживать, чтобы отремонтировать дом.

После возвращения Терри я познакомила двух мужчин. Они друг другу не понравились. Небрежно пожав руку Элсиду, Терри приступил к работе. А Хервекс-младший смерил Бельфлера недоверчивым взглядом.

– Где собираешься жить? – Фу! Хорошо, что Элсид не стал расспрашивать о происхождении шрамов Терри.

– У Джейсона, – выпалила я, утаив, что пребывание в доме брата явление временное.

– А насколько затянется ремонт?

А вот и тот, кто ответит на этот вопрос, – сказала я. У дома припарковался пикап Ренделла Шартлиффа. Вместе с ним приехала его жена и деловой партнер. Красивая, как картинка, Делия Шартлифф была гораздо моложе мужа. Но она обладала жестким волевым характером. Ренделл женат во второй раз. Когда он развелся с первой женой, которая родила ему трех детей и драила дом в течение двенадцати лет, Делия уже работала в его конторе. Дела она вела куда лучше самого Шартлиффа. Ренделл выплачивал экс-супруге отличные алименты, наработанные второй женой. Женись подрядчик на ком-нибудь другом, вряд ли бы отступные были такими же хорошими.

Ни для кого в городе не секрет, что Делия с самого начала планировала занять место Мэри Хоген. Теперь же она с нетерпением ждала, когда сыновья Ренделла закончат колледж.

Твердо, решив не отвлекаться на чужие мысли, я отгородилась от сигналов, поступающих от Делии. При виде Элсида Ренделл расплылся в улыбке. Узнав, что Хервекс мой друг, подрядчик пообещал управиться с ремонтом в кратчайшие сроки. Семейство Хервексов имело огромный вес в строительном деле. Меня взбесило, что Ренделл разговаривает на тему ремонта не со мной, а с Элсидом. Последнего странное поведение подрядчика нисколько не смутило.

Я посмотрела на Делию, а она на меня. Мы с ней совершенно разные люди, но в данный момент между нами промелькнула искра понимания.

– Делия, как тебе это? – спросила я. – Сколько продлится ремонт?

– Пока он раскочегарится, – протянула она. Белокурые волосы на тон светлее моих, ухоженность, достигнутая частыми посещениями салонов красоты, очерченные черным карандашом глаза, резко контрастировали с одеждой Делии: хаки и футболка с надписью «Строй Шартлифф». – Нам еще надо закончить особняк на Робин Эгг. Хотя сначала Ренделл может отремонтировать твою кухню, а уж потом заняться домом в Клэрсе. Думаю, кухня будет готова через три-четыре месяца.

– Спасибо, Делия. Мне нужно подписать какие-нибудь бумаги?

– Мы составим смету. Я занесу ее тебе в бар. Мы туда внесем стоимость новой техники – так мы получим скидку на расходные материалы. У меня с собой есть одна смета, можешь взглянуть. У тебя выйдет приблизительно такая же сумма.

Делия протянула мне счет за ремонт кухни, сделанный три месяца назад.

– Потянем, – спокойно изрекла я, хотя внутри все сжалось. Мне придется истратить всю страховку и значительную часть хранящихся в банке средств.

Я еще раз мысленно поблагодарила Эрика за его щедрость. У меня теперь есть, что тратить. Не нужно брать кредит, продавать землю или идти на другой рискованный шаг. Мне стоит начать воспринимать деньги как нечто переходящее – не вечно же им лежать на банковском счете. Да я их даже в руках ни разу не держала. Пятьдесят тысяч долларов просто перевели на мой счет.

– Вы с Элсидом друзья? – поинтересовалась Делия, резко сменив тему.

Я задумалась.

– Иногда, – признала я.

Далия резко и хрипло рассмеялась, в смехе ее было что-то завораживающее. Мужчины развернулись и посмотрели на нас, Ренделл с улыбкой на лице, Элсид с недоумением. Из нашей беседы они не слышали ни слова – слишком далеко стояли.

– Я тебе кое-что скажу, – прошептала Делия. – Но это только между нами и этим почтовым ящиком. Секретарша Джексона Хервекса, Конни Бэбкок – ты ее знаешь?

Я кивнула. Я не только встречала ее, но и успела поболтать.

Этим утром ее арестовали за кражу из конторы «Хервекс и сын».

– И что же она стащила? – навострила я уши.

– Вот этого я и не понимаю. Ее поймали, когда она выходила из офиса Джексона с кипой бумаг. К бизнесу они не имели никакого отношения. Насколько мне известно, какие-то личные записи. Ей заплатили.

– Кто?

– Какой-то парень, владелец магазина мотоциклов. Как, по-твоему, в этой истории есть какой-либо смысл?

Еще какой, если учесть, что Конни Бэбкок не только работала на Джексона, но и спала с ним. Просто огромный смысл, если вспомнить, что на похороны Хервекс-старший взял не ее, обычную девушку, а Кристин Ларраби, чистокровную вервольфиху и влиятельную личность.

Пока Делия пересказывала детали истории, я погрузилась в собственные размышления. Джексон Хервекс, без сомнения, очень умный бизнесмен, но как политик очень глуп. Зачем ему понадобилось привлекать полицию? Теперь сообщество вервольфов находилось под пристальным вниманием, и их в любую минуту могли раскрыть. Столь скрытные существа не позволят стать лидером тому, кому не удалось решить проблему без шума и пыли.

Судя по Элсиду, который обсуждал ремонт моей кухни без меня, недальновидностью отличались все члены семейства Хервексов.

Я нахмурилась. Мне вдруг в голову пришла одна мысль: что если Патрик Фурнан настолько умен и хитер, что подстроил все случившееся? Вынудил отвергнутую Конни украсть у Джексона его личные бумаги и тем самым обеспечить ее арест – все члены сообщества знали о горячности Хервекса-старшего. Вполне вероятно, Патрик Фурнан гораздо умнее, чем кажется на первый взгляд, а Джексон гораздо глупее, по крайней мере, там, где дело касается борьбы за статус лидера стаи. Я постаралась отрешиться от мрачных мыслей. Элсид и словом не обмолвился об аресте Конни, наверное, решил, что меня это не касается. Ну и ладно. Может, он подумал (и правильно подумал), что у меня и так забот полон рот. Я вновь вернулась в реальность.

– Как думаешь, они заметят, если мы уйдем? – спросила я Делию.

– О, да, – ответила она. – Ренделл может на минуту отвлечься, но потом он бросится на мои поиски. А если не найдет, сойдет с ума.

Передо мной стояла женщина, знающая себе цену. Я вздохнула. Мне почему-то очень захотелось сесть в машину Тары и уехать отсюда за тридевять земель. Заметив выражение моего лица, Элсид тут же прекратил беседовать с подрядчиком и виновато потупил глаза.

– Извини, – крикнул он. – Привычка.

Ренделл немедленно оказался рядом со мной, к Элсиду он подходил не спеша.

– Прошу прощения. Мы обсуждали магазин. У тебя есть какие-нибудь пожелания по ремонту, Сьюки?

– Размеры кухни должны остаться прежними, – ответила я; вид просторной кухни померк, как только мне показали приблизительную стоимость ремонта. – Вместо крыльца я хочу возвести террасу с поручнями по всей ширине кухни.

Ренделл извлек блокнот, и я сделала набросок.

– А раковины? Их оставить на прежнем месте? Ничего менять не надо?

Через несколько минут я нарисовала все, что хотела; Ренделл пообещал позвонить, как только займется покупкой ящиков, раковин и иной бытовой техники.

– Сделай одолжение. Сегодня или завтра поставь на кухне дверь, – попросила я. – Не хочу, чтобы в дом мог зайти любой желающий.

Ренделл несколько минут возился в кузове пикапа и, наконец, достал новую дверную ручку с замком.

– От настоящих воров она не спасет, – сказал он, извиняясь, – но это лучше, чем ничего. – Через пятнадцать минут он закончил установку ручки. Теперь я могу закрыть дверь, ведущую в сгоревшую кухню. Несмотря на то, что замок никуда не годился, мне стало легче. Надо будет приделать к внутренней стороне двери засов, тогда я совсем успокоюсь. Вряд ли я смогу сама справиться с этой задачей. Придется обтесывать дверную раму, а я, знаете ли, не плотник. Наверняка найдется человек, который поможет мне.

Ренделл и Делия уехали, заверив меня, что в первую очередь они займутся ремонтом моей кухни. Терри вновь принялся за работу.

– Тебе есть на кого рассчитывать, – устало проговорил Элсид.

– О чем ты хотел поговорить? Терри нас не услышит. – Я подошла к дереву, у которого стоял алюминиевый стул. Второй был прислонен к стволу дуба; разложив его, Элсид сел. Под весом Хервекса стул заскрипел. Наверное, Элсид собирался рассказать мне об аресте Конни Бэбкок.

– В прошлый раз я тебя сильно обидел, – вздохнул он.

Мне пришлось изменить ход мыслей, поскольку я никак не ожидала такого начала. Всегда уважала тех, кто не боится признавать свои ошибки.

– Да уж.

– Ты не хотела, чтобы я знал, как погибла Дэбби?

– Меня выводит из себя одно упоминание ее имени.

Я не понимаю, почему ее родители никак не угомонятся.

Конечно, они страдают, находясь в полном неведении. Но я рада, что осталась в живых. И не собираюсь садиться в тюрьму только потому, что защищалась.

– Если тебе станет от этого легче, Дэбби никогда не была близка с родителями. Они всегда больше любили младшую дочь, хотя она не унаследовала от них способностей оборотней. Сандра – зеница их ока. Единственная причина, по которой Пелты пытаются выяснить, куда пропала Дэбби, заключается в том, что этого хочет Сандра.

– Они когда-нибудь оставят попытки найти Дэбби?

– Ее родители полагают, что исчезновение Дэбби моих рук дело, – вымолвил Элсид. – Они считают, что я убил ее из ревности – Дэбби ведь обручилась с другим. В ответ на мой вопрос о частных детективах Сандра прислала мне е-мэйл.

Я тупо смотрела на Элсида. У меня появилось тяжелое чувство, что в скором времени, спасая Элсида, я окажусь в полицейском участке, где признаюсь в совершении убийства. Ужасно знать, что тебя подозревают в преступлении, которого ты не совершал. Я не могла так подло поступить с Элсидом. Мне и в голову не приходило, что в убийстве Дэбби заподозрят кого-то, кроме меня.

– Но, – продолжил Элсид, – у меня есть алиби. Четверо членов стаи подтвердили, что после ухода Дэбби, я остался в доме Пэм. А одна девушка готова поклясться, что провела со мной всю ночь.

В ту ночь Элсид, действительно, был с членами стаи, правда, не у Пэм. С моих плеч, словно груз свалился. Как ни странно, при упоминании другой женщины меня не перекосило. Проведи Элсид действительно с ней ночь, он бы никогда мне об этом не сказал.

– В общем, Пелтам придется найти другого подозреваемого. Но, честно говоря, я пришел сюда не затем, чтобы говорить о Дэбби.

Элсид взял меня за руку. Его большие и крепкие ладони сжимали мои, словно какого-то дикого зверька, который в любую секунду мог вырваться на свободу.

– Я хочу, чтобы ты начала воспринимать меня как парня, – проговорил Элсид. – Как обычного парня.

Мир вновь пошатнулся.

– Г-м? – промычала я.

– Ты мне очень нравишься, – объяснил он. – И, по-моему, я тебе тоже. Мы нужны друг другу. – Элсид наклонился и поцеловал меня сначала в щеку, а затем, поскольку я не оказывала ему сопротивления, и в губы. Я этого никак не ожидала и понятия не имела, хотела ли, чтобы Хервекс меня целовал. Нечасто телепата застают врасплох, однако, Элсиду это удалось.

Глубоко вздохнув, он продолжил:

– Нам приятно находиться в обществе друг друга. Я хочу тебя так сильно, что схожу с ума. Я бы не стал говорить о своих чувствах, но ведь тебе надо где-то жить. У меня в Шривпорте есть квартира. Подумай над моим предложением.

Переверни он меня вверх тормашками, я бы и то меньше удивилась. Мне нужно перестать отгораживаться от чужих мыслей и вновь начать сканировать головы окружающих меня людей. Я хотела возразить, но никак не могла подобрать нужные слова. Тепло Элсида и притяжение, исходящее от его могучего тела, не давали мне сосредоточиться на мыслях.

– Элсид, – наконец произнесла я. Неподалеку раздавался стук молотка – это Терри разбирал кухню. – Ты прав: ты мне нравишься. Даже больше, чем нравишься. – Я боялась посмотреть ему в лицо. Вместо этого я разглядывала темные волоски на тыльной стороне его больших рук. Я видела его мускулистые бедра и… лучше смотреть на руки. – Но ты выбрал не самый подходящий момент. Мне кажется, тебе необходимо время, чтобы полностью забыть Дэбби – ты слишком от нее зависел. Может, ты и правда считаешь, что произнесся слова «Я отрекаюсь от тебя», потерял к ней все чувства. Но лично я в этом сомневаюсь.

– У нас эти слова являются обрядом с мощной энергетикой, – процедил Элсид сквозь зубы; я нашла в себе силы посмотреть ему в лицо.

– Я и не собираюсь спорить, что это могущественный ритуал, воздействующий на людей, – заверила я. – Но мне не верится, что после этих слов ты полностью вычеркнул Дэбби из своей жизни. У нас, у людей, все несколько иначе.

– А у вервольфов все только так и происходит. – Да, упрямства ему не занимать. Как и решимости осуществить задуманное.

Я напряженно думала, что бы ему ответить.

– Я бы с радостью согласилась, если бы кто-нибудь вмешался в мою жизнь и решил все мои проблемы, – изрекла я. – Однако я не хочу принимать твое предложение только потому, что мне негде жить и не к кому обратиться. Давай поговорим об этом позже, когда закончится ремонт. Если ты, конечно, не передумаешь к тому времени.

– Но я необходим тебе именно сейчас, – настаивал Элсид. – Я нужен тебе сейчас: ты мне нужна сейчас; мы подходим друг другу. И ты это прекрасно знаешь.

– Здесь ты не прав. У тебя сейчас тоже много проблем. Ты потерял возлюбленную, неважно, как это случилось. По-моему, ты еще не понял до конца, что больше никогда ее не увидишь.

Элсид вздрогнул.

– Элсид, я застрелила ее. Из ружья.

Его лицо исказилось в гримасе ужаса.

– Видишь ли, Элсид, я видела, как ты в волчьем обличии вгрызаешься в человеческую плоть. Но после этого я не стала относиться к тебе хуже. Потому что я на твоей стороне. А ты любил Дэбби. У меня такое ощущение, что ты винишь меня в ее смерти.

Элсид открыл рот, чтобы возразить, но я подняла руку. Я хотела закончить.

– Кроме того, твой отец участвует в предвыборной борьбе. И он хочет победить. Может, если ты начнешь встречаться со мной, это каким-то образом поможет ему. Я не знаю. Но я не собираюсь влезать в ваши дела. Мне не понравилось, когда ты потащил меня на похороны. Тебе следовало поинтересоваться, хочу ли я этого.

– Я просто хотел, чтобы остальные привыкли видеть нас вместе, – обиженно объяснил Элсид.

– Я, может быть, и сумела бы оценить твои старания, если бы знала об их цели, – отрезала я. Услышав, как к дому подъезжает машина, я облегченно вздохнула. Выйдя из «форда» Энди Бельфлер уставился на работающего кузена. Впервые за долгие месяцы я обрадовалась, увидев детектива.

Я представила Энди Элсиду. Они оценивающе посмотрели друг на друга. Мне нравятся мужчины, особенно некоторые из них, но, увидев, как они нюхают друг другу задницы – ох, простите, обмениваются приветствиями – я только и сделала, что покачала головой. Элсид выше Энди на целых четыре дюйма, но детектив занимался в колледже борьбой и до сих пор являл собой груду мускулов. И Энди и Элсид примерно одного возраста. Я даже поставила бы на них в какой-нибудь драке, при условии, что Хервекс не станет превращаться в волка.

– Сьюки, я кое-что узнал о погибшем, – сказал Энди.

Я, конечно, просила его держать меня в курсе дел, но никогда бы не подумала, что он откликнется на мою просьбу. Энди вообще-то не очень высокого мнения обо мне, но его восторгала моя пятая точка. Иногда телепатом быть просто здорово, а?

– Он ни разу не привлекался к суду, – сообщил Энди, глядя в маленький блокнот. – И он никак не связан с «Солнечным Братством».

– Не может быть, – выдохнула я, нарушив повисшее молчание. – Зачем он тогда поджог дом?

– Я надеялся, ты мне скажешь, – признался Энди, встретившись со мной взглядом.

Ну, все, сейчас он у меня получит. За годы нашего с ним знакомства, Энди постоянно цеплялся ко мне. Теперь же чаша моего терпения была переполнена.

– Послушай, Энди, – грозно начала я, глядя прямо в его серые глаза. – Насколько мне известно, я тебе никогда ничего плохого не делала. Меня никогда не арестовывали. Я ни разу не нарушала правил дорожного движения, своевременно оплачивала все счета, не продавала алкоголь юношам, не достигшим совершеннолетия. Меня даже никогда не штрафовали за превышение скорости. А совсем недавно кто-то пытался поджарить меня в собственном доме. Зачем ты пытаешься заставить меня чувствовать себя так, словно я нарушила закон? – Если не считать убийства Дэбби, – прошептал чей-то голос. Это заговорила моя совесть.

– Просто в прошлом этого парня нет ничего, что могло толкнуть его на подобные действия.

– Прекрасно! Тогда найди того, кто это сделал! Кто-то поджог мой дом, и этот кто-то точно не я! – Я перешла на крик. Я чуть не охрипла. Моим единственным желанием было развернуться и уйти куда-нибудь подальше, только бы не видеть Энди. Так я и сделала.

Терри искоса посмотрел на меня, но работу не прекратил.

Через минуту меня нагнал Элсид.

– Он уехал, – сообщил Хервекс. – Полагаю, ты не хочешь возвращаться к нашему разговору.

– Именно.

– Тогда я поеду в Шривпорт. Позвони, если понадоблюсь.

– Хорошо, – я постаралась быть вежливой. – Спасибо за предложение помочь.

– Помочь? Я предложил тебе жить со мной!

– Ну, тогда спасибо за предложение жить с тобой, – съязвила я. Пусть моя благодарность и прозвучала неискренне, но я правильно поступила. И вдруг я услышала голос бабушки, которая говорила мне, что я веду себя как семилетняя девчонка. Я смутилась.

– Я ценю твою… привязанность, – пробормотала я, глядя в глаза Элсида. Несмотря на зиму, кожа его была загорелой. Через несколько недель она из оливковой превратится в темно-коричневую. – Я ценю… – Я замолчала, не зная, как передать словами то, что чувствую. Я была благодарна Элсиду за то, что он рассматривал меня как женщину, подходящую на роль хорошей жены и союзника. Большинство мужчин видят в женщине нечто иное. Именно так можно облечь в слова то, что я ощущала.

– Но ты не подпускаешь меня к себе. – Зеленые глаза пристально смотрели на меня.

– Дело не в этом. – Я вздохнула. – Просто сейчас не время начинать отношения. – «Хотя я не прочь поразвлечься с тобой», – мысленно добавила я.

Впрочем, я не собиралась подчиняться мимолетному желанию, тем более, когда речь идет об Элсиде. Новая, изменившаяся Сьюки не станет дважды наступать на одни и те же грабли. Я уже не раз совершала одну и ту же глупость (если у вас двое мужчин, разве вы останетесь девственницей? Научат ли вас прежние ошибки чему-нибудь?) Обняв и поцеловав меня в щеку, Элсид уехал. А я все еще думала о прежних ошибках. Вскоре ушел и Терри. На сегодня он свое уже отработал. Я сменила костюм на форму официантки. Похолодало, поэтому я надела позаимствованную у Джейсона куртку. Она все еще пахла им.

По дороге на работу я заехала к Таре, чтобы вернуть костюм. Ее машины во дворе не оказалось. Я решила, что подруга еще в своем магазине. Войдя в дом, я направилась в спальню, дабы повесить костюм в шкаф. В доме было темно, шторы на окнах глухо задернуты. На улице смеркалось. Внезапно кто-то внутри меня забил тревогу. Мне не следует здесь находиться. Развернувшись, я осмотрела комнату. На пороге спальни возник чей-то стройный силуэт. Я не сдержалась и охнула. Человеческий страх на вампиров действует так же, как; на быков красная тряпка.

Выражения лица Микки я не видела.

– Где ты откопала нового бармена? – спросил он.

Чего-чего, а такого начала разговора я не ожидала.

– Когда Сэма ранили, нам срочно понадобился новый бармен. Он из Шривпорта, – пробормотала я. – Из вампирского бара.

– И долго он там работал?

– Да нет, – ответила я. Несмотря на дрожь в коленях, удивления сдержать я не смогла. – Совсем недолго.

Микки кивнул, словно мои слова подтвердили его подозрения.

– Убирайся, – спокойным голосом приказал он. – Ты плохо влияешь на Тару. Ей, кроме меня, никто не нужен. Она будет со мной, пока не надоест мне. Не вздумай возвращаться.

Единственный выход из спальни загородил вампир. Я не отважилась попросить его освободить проход. Уверенной, насколько было возможно, поступью я подошла к нему. Интересно, он отойдет или так и останется стоять в дверях? Обогнув кровать, я подошла к туалетному столику. Шаг я не замедлила, вампир освободил дверной проем. Проходя мимо, я посмотрела ему в лицо. Микки оскалился. Мне стало так страшно за Тару, что я задрожала. По спине забегали мурашки. Как она оказалась в такой ситуации?

Увидев мою реакцию, Микки заулыбался.

Я выкинула мысли о Таре из головы. Подумаю об этом позже. Может, и соображу, как ей помочь. Но пока она намерена встречаться с этим чудовищем, вряд ли мне удастся решить ее проблему.

Припарковав машину на служебной стоянке, я увидела Свити Дэс Артс. Она стояла на улице и курила. Повариха выглядела на все сто, несмотря на перепачканный передник. Уличные фонари освещали каждую морщинку на ее лице. Видимо, Свити старше, чем я предполагала. Но для того, кто целый день проводит у плиты, она все равно выглядела очень привлекательно. Если не обращать внимания на белый передник и аромат подсолнечного масла, ее вполне можно назвать сексапильной женщиной. Повадки Свити свидетельствовали о том, что она привыкла к вниманию мужчин.

Повара у Мерлотта менялись так часто, что я даже не удосужилась узнать новую повариху поближе. Рано или поздно – скорее рано – она тоже уволится. Однако Свити помахала мне рукой и, судя по выражению ее лица, хотела о чем-то со мной поговорить. Я остановилась.

– Мне жаль, что с твоим домом так вышло, – начала она. Ее глаза поблескивали при искусственном свете. Свити вела себя так, словно находилась на пляже в Акапулько.

– Спасибо, – произнесла я. Мне совершенно не хотелось разговаривать на эту тему. – А как у тебя дела?

– Нормально, спасибо. – Рукой, держащей сигарету, она обвела зону стоянки. – Вот, наслаждаюсь видом. Эй, у тебя что-то на куртке. – Отведя руку с сигаретой в сторону, чтобы ненароком не обжечь меня, Свити вторглась в мое личное пространство и принялась что-то соскабливать с плеча. Затем она принюхалась. Наверно, несмотря на все мои усилия, ко мне все-таки пристал запах горелой древесины.

– Мне нужно идти. Пора приступать к работе, – напомнила я.

– Ага. Мне тоже. Дел по горло. – Однако Свити продолжала стоять на месте. – Знаешь, Сэм от тебя с ума сходит.

– Я уже давно работаю у него.

– Нет, здесь что-то еще.

– Да брось, Свити. Вряд ли. – Я понятия не имела, как еще могу завершить разговор, ставший слишком личным.

– Ты же была с ним, когда в него стреляли, так?

– Да, он шел к себе, а я – к машине. – Я акцентировала внимание поварихи, что мы направлялись в противоположные стороны.

– Ты ничего не заметила? – Свити прислонилась к стене и запрокинула голову, закрыв глаза, точно она и в самом деле загорала.

– Нет. А жаль. Надеюсь, полиция поймает того, кто это сделал.

– А ты не думаешь, что все жертвы как-то связаны между собой?

– Нет, – не моргнув и глазом, солгала я. – У Сэма, Кельвина и Хитэр нет ничего общего.

Свити открыла один карий глаз и, прищурившись, посмотрела на меня.

– Может, их связывает общая тайна. Они могли стать свидетелями преступления. Ну, или полиции стало известно, что они ходили в одну и ту же прачечную. – Свити стряхнула с сигареты пепел.

Я немного расслабилась.

– Я поняла, куда ты клонишь. Но, по-моему, в жизни несколько иначе, чем в бульварных детективах. Думаю, они просто оказались не в то время и не в том месте, – сказала я.

Свити пожала плечами.

– Возможно, ты и права. – В кармане ее фартука лежал детективный роман Талли Хога. Свити постучала по книге накрашенным ногтем. – Просто вымысел делает жизнь разнообразнее, а то она такая скучная.

– Только не в моем случае, – ответила я.

Глава 11

Вечером к Мерлотту пришел Билл с подружкой. По-моему, таким образом, он хотел отомстить мне за вчерашний поцелуй с Сэмом; впрочем, может, у меня завышенная самооценка. Месть Билла, жительница Клэрса, уже несколько раз заходила в бар. По словам Даниэль, стройную брюнетку с волосами до плеч звали Шейла Памфери. Она работала агентом по недвижимости и в прошлом году заключила сделку на миллион долларов.

Я возненавидела ее с первого взгляда.

Растянув губы в ослепительной, точно лампочка на тысячу ватт, улыбке, я в мгновение ока принесла Биллу теплую «Настоящую кровь», а его спутнице холодную «отвертку». Стоит заметить, что в напиток Шейлы я не плюнула. Это ниже моего достоинства. Кроме того, у Мерлотта негде укрыться, чтобы провернуть это грязное дело.

В баре было полно народу, кроме того, я находилась под пристальным вниманием Чарльза. Пират в этот вечер выглядел просто потрясающе. Белая рубашка с пышными рукавами, «Докерсы»[4] цвета морской волны, яркий, повязанный вместо ремня шарф и подобранная в тон штанам глазная повязка с вышитой золотыми нитками звездой. Такого экзотического прикида жители Бон Темпса еще не видели.

Меня подозвал Сэм. Его столик мы передвинули в угол. Раненая нога, как и прежде, возлежала на другом стуле.

– Сьюки, у тебя все в порядке? – прошептал Сэм, отвернувшись. Видимо, он хотел, чтобы никто не смог прочитать слова по его губам.

– А то! – удивленно произнесла я. – А почему ты спрашиваешь? – В данный момент я ненавидела начальника за поцелуй, а заодно и себя за проявленную слабость.

Сэм закатил глаза и улыбнулся.

– Мне кажется, я знаю, как решить все проблемы с твоим местом жительства, – сказал Сэм, надеясь отвлечь меня. – Но поговорим об этом чуть позже. – Я поспешно удалилась, дабы принять заказ какого-то клиента. Сегодня от них отбоя не было. Теплая погода и новый бармен гнали в бар любопытных и благодушно настроенных посетителей.

Я гордо напомнила себе, что это именно я бросила Билла. Он хоть и вел себя по отношению ко мне нечестно, но расставаться не собирался. Я раз сто повторила себе это, чтобы не возненавидеть тех, кто стал свидетелем моего унижения. Впрочем, никто в баре не знал, от кого исходила инициатива расстаться, поэтому посетители вполне могут решить, что Билл променял меня на эту темноволосую стерву. Но ведь это не соответствует действительности.

Распрямив плечи, широко улыбаясь, я принялась разносить напитки. Через десять минут я расслабилась и поняла, что веду себя как набитая дура. Ежедневно распадаются миллионы пар. Вполне естественно, что Билл завел себе новую подружку. Начни я встречаться с парнями лет с тринадцати или четырнадцати, моя связь с Биллом Комптоном пополнила бы список неудавшихся отношений. Я бы уже привыкла к болезненным расставаниям или, по крайне мере, предвидела бы такой исход.

Но я не предсказательница. А Билл стал моей первой любовью во всех смыслах.

Когда я вновь принесла напитки парочке, Шейла Памфери как-то рассеянно посмотрела на мое сияющее лицо.

– Спасибо, – неуверенно проговорила она.

– Не за что, – процедила я сквозь зубы. Девушка побледнела.

Когда я подошла к столику, Билл отвернулся. Надеюсь, он не улыбался. Я вернулась к стойке бара.

– Хочешь, я ее напугаю, если она вздумает переспать с Биллом? – предложил Чарльз.

Я стояла за стойкой, уставившись на стеклянную дверцу холодильника. В нем мы хранили мягкие напитки, бутылки с кровью, нарезанные лимоны и лаймы. Вообще-то я собиралась достать ломтик лимона для «Тома Коллинза»,[5] но вот уже несколько минут стояла без движения.

– Будь добр, – кивнула я. Вампир-пират стал моим союзником. Он спас меня от смерти, убил того, кто поджог мой дом, а теперь вот предлагал напугать пассию Билла. Хочешь, не хочешь, а такого вампира можно и полюбить.

– Ты только представь себе ее лицо, – ухмыльнулся вампир. Он изогнулся в изысканном реверансе, приложив одну руку к сердцу, а другую, отведя в сторону.

– Ну, ты и даешь, – улыбнувшись, выдохнула я и достала из холодильника чашу с кружочками лимона. На сей раз, улыбка была естественной.

Я взяла себя в руки, хотя мне очень хотелось разбить что-нибудь о голову Шейлы, и испытала огромную гордость, когда раздражение улеглось.

К моему ужасу, в бар пришел Эрик, мое сердце бешено заколотилось; мне показалось, я вот-вот упаду в обморок. Спокойно. Жаль, я не могу забыть «наше время» (как говорится в одном из моих любимых любовных романов) так же, как и Эрик. Может, найти ведьму или гипнотизера и вычеркнуть тот эпизод из моей жизни? Прикусив язык, я отнесла две кружки пива молодым людям, отмечающим повышение одного из них до должности инспектора.

Когда я вернулась, Эрик разговаривал с Чарльзом. Хотя лица вампиров ничего не выражали, мне стало ясно, Что Эрик недоволен своим подопечным. Чарльз меньше своего босса, так что ему пришлось смотреть на Эрика, задрав голову, но его спина напряглась, клыки вытянулись, и глаза засверкали.

Разгневанный владелец «Клыкочущего веселья» тоже выглядел довольно пугающе. Посетителей в баре заметно поубавилось.

Сэм схватился за трость – замена костыля – собираясь подойти к вампирам.

– Оставайся на месте, – тихо, но твердо сказала я, подбежав к нему. – Даже не думай вмешиваться.

Я подошла к стойке.

– Эрик, привет. Как дела? Могу я чем-нибудь тебе помочь? – улыбнулась я.

– Да. Мне надо с тобой поговорить, – прорычал он.

– Тогда пойдем со мной. Я как раз хотела передохнуть, – предложила я.

Взяв Эрика за руку, я потащила его через коридор на улицу. Мы оказались на прохладном ночном воздухе быстрее, чем вы успеете произнести «Джек Робинсон».

– Тебе лучше не вмешиваться в мои дела, – прошипела я. – На сегодня с меня довольно наставлений. Ко всему прочему, Билл приперся сюда со своей новой пассией. Моя кухня сгорела. И у меня отвратительное настроение. – Свои слова я подкрепила крепкой хваткой. У меня появилось впечатление, что вместо руки Эрика я сжимаю палку.

– Плевать я хотел на твое настроение, – огрызнулся вампир, обнажая клыки. – Я плачу Чарльзу за то, чтобы он следил за тобой и защищал, и кто же вытащил тебя из горящего дома? Фея. А Твининг тем временем забавлялся во дворе с поджигателем. Хотя должен был немедленно спасать тебя. Тупой англичанин!

– Он здесь из-за Сэма. Он должен ему помогать. – Я недоверчиво покосилась на Эрика.

– Можно подумать, меня заботят проблемы оборотня, – раздраженно изрек вампир.

Я уставилась на него.

– Дело в тебе, – признался Эрик. От его голоса веяло холодом, но глаза излучали тепло. – Меня сводит с ума мысль о том, что ты что-то скрываешь от меня. Во время действия заклятия что-то произошло. Я должен знать, что именно. Сьюки, мы были близки? Нет, дело здесь даже не в этом. Что-то случилось. На твоем пальто следы мозговой ткани. Сьюки, я убил кого-то? Да? Ты пытаешься меня защитить оттого, что я сделал? – Глаза Эрика горели, точно фонари во тьме.

Никогда бы не подумала, что ему захочется узнать, кого он прикончил. Я даже не предполагала, что его это может волновать; что значит человеческая жизнь для такого старого вампира, как Эрик? Однако выглядел он подавленным.

– Ты той ночью никого не убивал, – заверила я вампира, поняв, наконец, что его тревожит.

– Ты должна рассказать мне, что тогда произошло. – Эрик слегка наклонился и посмотрел мне в глаза. – Неведение сводит меня с ума. Я уже так долго живу на этой земле, что тебе и не представить. Я помню каждую прожитую секунду, за исключением тех нескольких дней, которые провел с тобой.

– Я не могу вернуть тебе память, – как можно спокойнее проговорила я. – Ты жил в моем доме пару дней, а затем тебя забрала Пэм. Вот все, что я могу тебе рассказать.

Эрик не сводил с меня глаз.

– Хотел бы я залезть к тебе в голову и выяснить правду, – вздохнул он. Его слова встревожили меня больше, чем я того хотела. – Ты вкусила мою кровь. Я уверен, ты что-то скрываешь от меня. – Помолчав, Эрик добавил: – Жаль, я не знаю, кто пытался тебя убить. Слышал, к тебе приходили частные детективы. Что они от тебя хотели?

– Откуда ты об этом знаешь? – Еще одна проблема. Кто-то шпионил за мной. Я почувствовала, как растет мое кровяное давление. Может, роль шпиона выполнял Чарльз.

– Это как-то связано с пропавшей девушкой, той стервой, которая встречалась с волком? Ты его защищаешь? Если не я, значит, ее убил вервольф? Мы стали свидетелями ее убийства?

Эрик схватил меня за плечи – сущая пытка.

– Эй, мне больно! Отпусти.

Вампир ослабил хватку, но все еще держал меня за плечи.

Мое дыхание участилось, в воздухе запахло опасностью. Меня достало, что мне все время кто-кто угрожает.

– Рассказывай, – потребовал Эрик.

Если он узнает, что я кого-то убила, мне никогда не удастся от него избавиться. Эрик и так уже слишком много знал обо мне: я пила его кровь, а он – мою. Теперь я жалела об этом. Эрика просто так не обманешь: он чувствовал, что у меня от него есть секреты.

– Ты был таким милым, когда ничего не помнил, – пробормотала я. Эрик рассчитывал на совершенно иной ответ. На его красивом лице запечатлелось удивление вкупе с раздражением. Наконец-то он сменил гнев на милость.

– Милый? – переспросил он. Уголки его губ растянулись в улыбке.

– Очень, – кивнула я, пытаясь улыбнуться в ответ. – Мы с тобой болтали точно старые приятели. – Плечи ужасно болели. Посетители в баре, наверное, уже отчаялись получить свои напитки. Но я не могла вернуться. – Ты боялся, ничего не помнил, любил беседовать со мной. Было забавно видеть тебя таким.

– Забавно, – пробормотал вампир. – А сейчас я разве не забавен?

– Нет, Эрик. Теперь, когда к тебе вернулась память, ты стал слишком занят. – Верховный вампир Шривпорта, политик, многообещающий бизнесмен.

Эрик пожил плечами.

– Неужели это так плохо? Большинство женщин это не заботит.

– Как бы не так. – Я устала как собака.

Внезапно служебная дверь приоткрылась.

– Сьюки, все нормально? – Ко мне на выручку пришел Сэм. Его лицо перекосилось от боли.

– Оборотень, ей не нужна твоя помощь, – рявкнул Эрик.

Сэм ничего не ответил. Он просто отвлекал внимание вампира.

– Я вел себя грубо, – пробормотал Эрик, пусть и не извиняющимся тоном, но вполне дружелюбно. – Я на твоей территории. Я уйду, Сьюки, – обратился он ко мне, – мы не закончили, так что поговорим в другой раз.

– Увидимся, – кивнула я. Выбора у меня нет.

Эрик растворился в темноте. Я бы тоже хотела научиться столь искусному трюку.

– И что же его так вывело из себя? – осведомился Сэм. Освободив дверной проем, он прислонился к стене.

– Он не помнит, что произошло, пока действовало заклятие, – ответила я, еле ворочая языком. – Ему кажется, он потерял контроль над ситуацией. Вампиры привыкли держать все в своих руках. Думаю, ты тоже это заметил.

Сэм улыбнулся – едва заметно, но вполне искренне.

– Да, было пару раз, – признал он. – Кроме того, они жуткие собственники.

– Ты это о реакции Билла на наш поцелуй? – Сэм утвердительно кивнул. – Ну, похоже, он справился с ревностью.

– А, по-моему, он тебе мстит.

Мне стало неловко. Прошлой ночью я чуть было не переспала с Сэмом. Но сегодня страсти у меня поубавилось. К тому же, при падении Мерлотт сильно ушиб раненую ногу. В таком состоянии он не то, что меня, но даже тряпичную куклу не соблазнит. Флиртовать с начальником плохая идея, хотя мы вели эту игру на протяжении нескольких месяцев. Разумнее, да и безопаснее прекратить все это. Мои нервы были на пределе. Я всего-то и хотела, что почувствовать себя в безопасности.

– Он нас вовремя остановил, – заметила я. Сэм приподнял золотисто-рыжую бровь.

– А ты хотела, чтобы нас остановили?

– В тот момент нет, – созналась я. – Но, по-моему, хорошо, что мы не зашли дальше.

Сэм с минуту смотрел на меня.

– После закрытия бара я хотел сообщить тебе, что один из моих домов, сдаваемых в аренду, сейчас пустует. Он рядом с… ну, помнишь, там, где Дон…

– Умер, – закончила я.

– Да. Я сделал там ремонт. Правда, одна половина уже заселена. Так что у тебя будет сосед; знаю, ты к этому не привыкла. Но в пустующей части дома есть мебель. Тебе понадобится принести только постельное белье, одежду и посуду, – улыбнулся Сэм. – Можешь привезти все это на той машине. Кстати, откуда она у тебя? – Он кивнул в сторону «малибу».

Я рассказала ему о щедрости Тары и о том, как я за нее беспокоюсь. Я также сообщила, что Эрик советовал мне держаться подальше от Микки.

Сэм разволновался, а я почувствовала себя эгоистичным пресмыкающимся. И зачем надо было еще и это на него взваливать? У него и так полно проблем.

– Извини, хватит с тебя чужих проблем. Давай вернемся в бар, – предложила я.

Сэм посмотрел мне в лицо.

– Мне, действительно, не помешает намного отдохнуть, – согласился он после короткой паузы.

– Спасибо за предложение. Я, конечно, заплачу. Я так рада, что теперь мне есть, где жить. Я смогу уходить и приходить, когда мне вздумается, и никого при этом не беспокоить. Сколько? Думаю, страховая компания заплатит мне за аренду другого жилья.

Сэм пристально посмотрел на меня и назвал сумму. Уверена, она гораздо меньше той, что он обычно брал. Сэм так сильно хромал, что я взяла его под руку. Он без возражений принял мою помощь, за что я его еще больше зауважала. Мерлотт, опираясь на меня, проковылял через коридор и с облегчением опустился на стул-трансформер. Я придвинула стул для гостей, чтобы он мог положить на него ногу, что Сэм незамедлительно и сделал. В свете флуоресцентных ламп мой начальник казался совершенно разбитым.

– Приступай к работе, – приказал он шутливо. – Готов поспорить, Чарльз не успевает отбиваться от посетителей.

Как я и опасалась, в баре творилось черт знает что. Я незамедлительно приступила к выполнению своих обязанностей. Даниэль бросила на меня презрительный взгляд, а Чарльз заметно погрустнел. Я быстро, насколько смогла, разнесла все напитки, забрала грязную посуду, поменяла пепельницы, протерла липкие столешницы. И при этом я не забывала улыбаться и приветствовать посетителей. Чаевых я сегодня точно не заработаю, но, по крайней мере, в баре воцарился порядок.

Постепенно пульс заведения замедлился и вернулся к нормальному. Билл и его спутница о чем-то увлеченно беседовали, мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не смотреть в их сторону. К моему негодованию, каждый раз, когда я глядела на парочку, на меня накатывала волна гнева – не очень хороший признак. Вдобавок, десять процентов посетителей, словно ястребы, ждали, когда же Шейла нанесет свой удар. Некоторых это обрадует, некоторых – нет.

Но в любом случае их моя личная жизнь касаться не должна.

Протирая освободившийся столик, я почувствовала легкое прикосновение. Я сразу поняла, кто это, поэтому еще больше растянула губы в улыбке. Передо мной стояла Шейла Памфери. Она широко улыбалась и была во всеоружии.

Пассия Билла оказалась выше меня, да и легче фунтов на десять. Дорогой и профессиональный макияж, обалденные духи – она выглядела на миллион долларов. Не задумываясь ни на минуту, я убрала ментальный щит и прочла ее мысли.

Шейла свято верила, что я ей не соперница, зато проявляю в постели чудеса изобретательности. Ей казалось, женщины среднего класса в сексе гораздо лучше, чем такие, как она, поскольку более раскованные. Но Шейла стройнее, умнее, начитаннее, образованнее и богаче стоявшей перед ней официантки. Однако Памфери сомневалась в своем сексуальном мастерстве и ужасно боялась показаться ранимой. Я закрыла глаза. Я получила больше информации, чем хотела.

Забавно, что (по мнению Шейлы) моя безграмотность и бедность с лихвой компенсировались чувственной натурой. Надо бы рассказать об этом остальным беднякам Бон Темпса. А ведь мы даже, и не подозревали, что занимаемся любовью лучше, чем эти надменные снобы из высшего общества.

– Да? – спросила я.

– Где здесь располагается дамская комната? – поинтересовалась она.

– Прямо за дверью с надписью «Туалет». – Мне, видно, неслыханно повезло, раз я умею читать.

– О! Извините, я и не заметила.

Я молчала.

– Э, гм-м, у вас есть какие-нибудь советы? Относительно того, как встречаться с вампиром? – Она явно нервничала, но, тем не менее, в ее глазах читался вызов.

– Конечно, – кивнула я. – Не ешьте чеснок. – Я отвернулась и вновь принялась вытирать стол.

После того, как Шейла ушла, я развернулась, чтобы отнести пивные кружки, и тут же натолкнулась на Билла. От неожиданности я ойкнула. У Билла темно-каштановые волосы, ослепительно белая кожа и карие глаза. В данный момент эти глаза были прикованы ко мне.

– И что же она хотела от тебя?

– Спросила, как пройти в туалет.

Вампир удивленно поднял бровь и бросил взгляд на табличку.

– Она просто хотела сравнить себя со мной, – продолжила я. – По крайней мере, я так думаю. – Странно, но, несмотря на все наши с Биллом трения, рядом с ним я чувствовала себя спокойно и уютно.

– Ты ее напугала?

– Даже не пыталась.

– Ты ее напугала? – переспросил он сурово. Однако на его губах сияла улыбка.

– Нет. А ты, наверное, этого очень хотел?

Билл, изобразив презрение, покачал головой.

– Ревнуешь?

– Да. – Честность, по-моему, лучше всего. – У нее тощие бедра и идиотское элитарное поведение. Надеюсь, она та еще стерва. Хоть бы она тебя так извела, чтобы при воспоминании обо мне ты каждый раз начинал выть.

– Отлично, – проговорил Билл. – Приятно слышать. – Его губы прикоснулись к моей щеке. Ощутив холодок вампирской кожи, я задрожала. На меня нахлынули воспоминания. И на Билла тоже. Я увидела, как его глаза заблестели, а клыки вытянулись. Но тут раздался голос «Сома», требующего, чтобы я принесла ему еще один бурбон с колой. Мне пришлось оставить Билла.

Казалось, день никогда не закончится. И дело не столько в физическом напряжении, сколько в эмоциональном измождении. Войдя в дом Джейсона, я услышала хихиканье и писк, доносящиеся из его спальни. Наверное, он опять принялся за старое. Известия о том, что обитатели Хотшота подозревают его в преступлениях, конечно, расстроило брата, но это никак не повлияло на его либидо.

Ополоснувшись в душе, я прошла в гостевую комнату и тихо закрыла дверь. На сей раз, диванчик выглядел привлекательнее. Свернувшись калачиком и укрывшись одеялом, я вдруг поняла, что Джейсон сейчас забавляется с двусущей; я ощущала пульсирующие красные волны.

Надеюсь, это Кристал Норрис. Может, Джейсону каким-то образом удалось убедить ее в том, что он не имеет никакого отношения к преступлениям. Самый лучший способ усложнить дело, изменить Кристал, женщине, принадлежавшей сообществу людей-пантер. Даже мой брат не настолько глуп. Это как пить дать.

Я оказалась права. С Кристал я повстречалась следующим утром. Джейсон уже ушел, на работе ему надо быть без четверти восемь. Я спокойно пила кофе, и тут на кухню прошлепала сонная, одетая в рубашку брата Кристал.

Вообще-то мы не питаем по отношению друг к другу теплых чувств, но она довольно дружелюбно сказала «Доброе утро». Я ответила тем же и достала из шкафчика кружку, чтобы налить ей кофе. Она скорчила гримасу, взяла стакан и наполнила его колой.

– Как твой дядя? – спросила я, когда Кристал окончательно проснулась.

– Уже лучше, – ответила она. – Ты бы его навестила. Он всегда рад, когда ты приходишь.

– Значит, ты уверена, что Джейсон в него не стрелял?

– Да, – коротко ответила она. – Сначала я не хотела с ним разговаривать, но он все-таки дозвонился до меня и убедил, что непричастен к покушениям.

У меня так и чесался язык спросить ее, подозревают ли Джейсона остальные обитатели Хотшота, но мне не хотелось вновь затрагивать больную тему.

Я обдумала список дел: надо взять из дома одежду, постельное белье, кухонную утварь и перевезти все это в дюплекс.

Переезд в небольшой меблированный дом наконец-то решил мои жилищные проблемы. А я совсем забыла, что Сэм владел несколькими маленькими домиками на Бэрри Стрит. Мерлотт сам следил за их состоянием, правда, он иногда нанимал моего школьного друга, Джимми дю Роне, сделать несложный ремонт. Для трудоемких работ Джимми не подходил.

Завезу вещи в новый дом, а потом, если останется время, навещу Кельвина. Я приняла душ, оделась и вышла на улицу.

Кристал осталась в доме. Она сидела в гостиной и смотрела телевизор. Значит, у них с Джейсоном все в порядке.

Когда я подъехала к дому, Терри уже вовсю стучал молотком. Я прошла на задний двор посмотреть, много ли ему удалось сделать. И была приятно удивленна, обнаружив, что Бельфлер почти все закончил. Терри улыбнулся, когда я поделилась с ним своими впечатлениями, и на мгновение отвлекся от погрузки сломанных досок в грузовик.

– Ломать всегда легче, чем строить, – заметил он. Истину эту открыл вовсе не философ, а простой строитель. – Через два дня я закончу, если, конечно, не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств. Дождя вроде бы не обещают.

– Замечательно. Сколько я тебе должна?

– О, – смущенно пробормотал Терри и пожал плечами. – Сто? Пятьдесят?

– Нет, мало. – Я быстро подсчитала в уме стоимость отработанных им часов, а затем удвоила сумму. – Скорее триста.

– Сьюки, я не намерен обирать тебя до нитки, – заупрямился Бельфлер. – Я бы с тебя вообще ничего не взял, но мне нужна новая собака.

Каждые четыре года Терри покупал очень дорогую породу охотничьих собак, катахулу. Он, естественно, не занимался их разведением. Просто с его четвероногими друзьями вечно что-нибудь случалось, хотя Терри заботился о них, словно мать родная. Его первая псина прожила три года, а затем ее сбил грузовик. Вторую отравили. Третью, по кличке Молли, ужалила змея, рана воспалилась, и собака умерла от заражения крови. Уже несколько месяцев Терри ждал своей очереди, чтобы купить щенка из следующего помета. Катахул разводили только в Клэрсе.

– Когда купишь щенка, принеси его мне. Я с ним посюсюкаю, – попросила я, Терри улыбнулся. Впервые я заметила, что свежий воздух идет ему на пользу. Терри всегда чувствовал себя гораздо лучше, и физически и морально, вне помещения, а когда рядом с ним находилась собака, он прямо-таки расцветал.

Открыв дверь, я вошла в дом, чтобы забрать кое-какие вещи. На улице ярко светило солнце, так что дополнительное освещение мне не понадобилось. Я положила в пластмассовую корзину для белья две простыни, старое одеяло, немного одежды и несколько кастрюль и сковородок. Надо бы купить новую кофеварку, а то старая расплавилась.

Внезапно, глядя через окно на кофеварку, валяющуюся на куче мусора, я осознала, как близко ко мне подобралась смерть. Это открытие ошеломило меня, точно оружейный залп.

С минуту я зачарованно смотрела на бесформенный кусок пластмассы, а затем вдруг оказалась на полу, уставившись на покрашенные доски, хватая ртом воздух, словно рыба.

И почему я поняла это только сейчас, спустя три дня? Ума не приложу. Может, все дело в том, как выглядел мистер Кофе: расплавившийся и обугленный. Пластмасса надулась. Посмотрев на кожу рук, я задрожала. Я по-прежнему сидела на полу и тряслась, как осиновый лист. Понятия не имею, сколько прошло времени. Первые две минуты я вообще ни о чем не могла думать. Мысль о возможной смерти выбила меня из колеи.

Очевидно, Клодин не только спасла мне жизнь. Она оградила меня от такой невыносимой боли, что я, вероятно, захотела бы умереть. Наверное, мне никогда не удастся ее отблагодарить.

Может, Клодин и в самом деле моя крестная фея.

Я встала и встряхнулась. Захватив пластмассовую корзину, я вышла на свежий воздух и направилась в новый дом.

Глава 12

Я открыла дверь ключами, которые мне дал Сэм. Я заняла правую часть дюплекса, в левой проживала Халли Робинсон, молодая учительница и подруга Энди Бельфлера. Он, наверное, к ней частенько заходит. Впрочем, учитывая мой график работы, видеть его я буду крайне редко, да и то по вечерам, поскольку днем Халли и сама работала.

В маленькой гостиной стоял цветастый диван, низкий кофейный столик и кресло. На крошечной кухне уместились холодильник, плита и микроволновка. Никакой посудомоечной машины, но ее у меня никогда и не было. Под небольшим столом я обнаружила два пластмассовых табурета.

Осмотрев кухню, я прошла в коридор. Он отделял более просторную (но все равно маленькую) спальню от совсем крошечной, неподалеку от которой располагалась ванная. В конце коридора имелась дверь, ведущая на компактное заднее крыльцо.

Ничем не примечательное жилище, хотя вполне чистое. С центральным отоплением, кондиционером и ровными полами. Я провела рукой по оконным рамам. Щелей нет. Очень хорошо. Поскольку у меня есть соседка, жалюзи придется не открывать.

Я постелила двухместную кровать в большой спальне, разложила одежду по ящикам свежевыкрашенного комода и стала составлять список необходимых мне вещей: швабра, веник, ведро, моющие средства – все это имеется на заднем крыльце. Надо будет забрать из дома пылесос. Он хранился в чулане в гостиной, так что вряд ли пострадал от пожара. Я привезла с собой телефон, но его еще нужно подключить, придется обратиться в телефонную компанию. Про телевизор я тоже не забыла, однако необходимо протянуть кабель. Позвоню от Мерлотта. После пожара моя жизнь превратилась в хаос. Усевшись на жесткий диванчик, я уставилась в одну точку и попыталась найти что-нибудь, что скрасило бы мое безрадостное существование. Через два месяца начнется пляжный сезон. Я улыбнулась. Обожаю нежиться на солнце в маленьком бикини и покрываться ровным загаром. А лучше запаха кокосового масла вообще нет ничего. Я получаю огромное удовольствие, сбривая волоски с ног и других частей тела. После моя кожа становится гладкой, как у младенца. И, пожалуйста, не надо читать мне нотаций о вреде загара. У каждого свои слабости. Я не могу устоять перед солнечными ваннами.

А вообще мне еще в библиотеку надо – за новым набором книг; прочитанную литературу я разложила на заднем крыльце, чтобы выветрить запах гари. Поход в библиотеку точно вызовет у меня массу положительных эмоций.

Перед работой я решила приготовить что-нибудь на новой кухне. Пришлось идти в магазин. На это у меня ушло больше времени, чем я предполагала. Каждый раз, направляясь к кассе, я вспоминала, что опять что-то забыла. Когда раскладывала продукты по ящичкам, мне показалось, что я и в самом деле проживаю в дюплексе. Я подрумянила на сковороде парочку свиных отбивных, а затем отправила их в духовку, в микроволновке разогрела горошек и картофель. Когда мне выпадает работать в ночную смену, я выхожу из дома примерно в пять часов, так что стараюсь плотно поесть.

Покончив с едой и помыв посуду, я решила навестить Кельвина.

Близнецов в холле больницы не оказалось; может, их вообще сняли с дежурства. Доусон по-прежнему охранял палату Кельвина. Увидев меня, он кивнул и попросил подождать, затем просунул голову в дверной проем. Когда вервольф широко распахнул дверь и разрешил войти, я облегченно вздохнула. Он даже похлопал меня по плечу.

Кельвин сидел в больничном кресле. Как только я вошла, он немедленно выключил телевизор. Судя по цвету лица, Норрис шел на поправку, волосы на голове и бороде были чистые и подстриженные. Наконец-то Кельвин возвращался в прежнюю форму. Одет он был в голубую свободного покроя пижаму. Я заметила, что из его тела торчит несколько трубок. Увидев меня, Кельвин попытался встать с кресла.

– Нет, даже не думай подниматься! – Придвинув стул, я села напротив него. – Рассказывай, как твои дела.

– Рад тебя видеть, – вымолвил он. Казалось, даже его голос окреп. – Доусон сказал, что тебе не нужна помощь. Кто поджог дом?

– Вот в этом-то вся загвоздка, Кельвин. Ума не приложу, зачем ему понадобилось это делать. Ко мне приходила его семья… – Я заколебалась. Кельвин только начал поправляться, а тут я со своими проблемами.

– Ну, давай, выкладывай, – потребовал Кельвин. Он проявил такой неподдельный интерес, что я рассказала оборотню все до мельчайших подробностей: о моем искреннем непонимании мотивов поджигателя, об облегчении, которое испытала, узнав, что дом можно отремонтировать, о натянутых отношениях Эрика и сэра Чарльза Твининга. Я также упомянула о том, что полиции стали известны и другие случаи атак снайпера.

– А это значит, что Джейсон чист, – заметила я, и Кельвин кивнул. Я на него не давила.

– По крайней мере, больше ни в кого не стреляли, – вздохнула я, пытаясь настроиться на позитивный лад. Хватит с меня уныния.

– Не факт, – возразил Кельвин.

– Что?

– Не факт. Может, и стреляли, только тела не нашли.

Слова Кельвина меня сильно поразили, но в них был смысл.

– Как тебе такое в голову пришло?

– Целыми днями я только и делаю, что думаю, – едва заметно улыбнулся Кельвин. – Читать я не люблю. Да и телевизор не смотрю, за исключением спортивных программ. – Кто бы сомневался. Когда я вошла, Кельвин как раз смотрел спортивный канал «И-эс-пи-эн».

– А чем ты занимаешься в свободное время? – спросила я из чистого любопытства.

Кельвину польстило, что я задала ему вопрос личного характера.

– В Норкроссе я работаю, чуть ли не допоздна, – начал он. – Мне нравится охотиться, хотя обычно я это делаю в полнолуние. – В облике пантеры. Это я еще могла понять. – Люблю рыбачить. Нет ничего лучше, чем покачиваться в лодке и ни о чем не волноваться.

– Так-так, – подбодрила я его. – А еще что?

– Люблю готовить. Иногда мы варим, креветки или уху, а затем все вместе едим на открытом воздухе: похлебку из сома, салат из нашинкованной капусты, кукурузные клецки, дыню.

У меня потекли слюнки.

– Зимой я работаю на улице. Рублю дрова тем, кто этого делать не может. Я никогда не сижу без дела.

Теперь я знала о Кельвине гораздо больше.

– Как здоровье? – осведомилась я.

– Видишь, по-прежнему эти дурацкие капельницы, – проворчал Кельвин, взмахнув рукой. – Но мне гораздо лучше. Ты же знаешь, мы быстро выздоравливаем.

– А как ты объясняешь присутствие Доусона коллегам по работе? – В палате стояла ваза с цветами, блюдо с фруктами и даже чучело кошки.

– Представляю его как своего кузена. Говорю, что он просто спасает меня от назойливых посетителей.

Не сомневаюсь, ни у кого из обычных людей не возникало желания обращаться с расспросами к вервольфу.

– Мне пора на работу, – сказала я, взглянув на настенные часы. Мне ужасно не хотелось уходить. Приятно поговорить с кем-нибудь о простых вещах. Такое в моей жизни случается довольно редко.

– Ты все еще переживаешь за брата? – поинтересовался Кельвин.

– Да. – Но я не собиралась умолять Норриса защитить Джейсона. Кельвин и так все знал. Незачем повторять свою просьбу.

– Мы приглядываем за ним.

Интересно: сообщили ли Кельвину, что Кристал провела с Джейсоном ночь? А вдруг именно его племянница и следит за братом? Если так, то надо отдать ей должное: она подошла к заданию ответственно. Никто, кроме нее, не мог бы настолько близко подобраться к Джейсону.

– Хорошо, – изрекла я. – Это лучший способ снять с него все обвинения. – Слова Кельвина меня успокоили. Чем больше я размышляла над ними, тем сильнее хотела сама найти убийцу.

– Береги себя, Кельвин. – Я поднялась, а он подставил мне свою щеку. Нехотя я ее поцеловала.

Мои губы казались ему мягкими, а аромат тела – пленительным. Уходя, я не выдержала и улыбнулась.

Осознание того, что кто-то находит тебя привлекательной, неизменно повышает настроение.

Я вернулась в Бон Темпс. По пути на работу я заехала в библиотеку. Библиотекой на Ренард Пэриш называется уродливое, воздвигнутое в тридцатых годах здание из коричневого кирпича. Библиотекари постоянно жаловались на проблемы с отоплением, а электропроводку следовало уже давно заменить на новую. Стоянка находилась в ужасном состоянии, а вход в построенную рядом клинику, открывшуюся в тысяча девятьсот восемнадцатом году, был заколочен – гнетущее зрелище. Заброшенная и заросшая травой стоянка больницы напоминала скорее джунгли, нежели часть города.

На обмен книг я рассчитывала потратить минут десять. Справилась за восемь. Машин на стоянке практически не было, оно и понятно: скоро пять. Люди в это время отовариваются в «Уол-Марте» или готовят дома ужин.

Смеркалось. Я ни о чем не думала. Наверно, это и спасло мне жизнь. Внезапно я ощутила напряжение, пульсирующее в чужом мозгу, и присела. Плечо пробила пуля. Я почувствовала обжигающую боль. На рукаве расползалось кровавое пятно. Раздался оглушительный шум. Все случилось так быстро, что позже, пытаясь восстановить события, я не смогла с точностью определить, в какой последовательности они произошли.

Позади меня раздался крик, затем еще один. Я совершенно не понимала, как очутилась на коленях у машины. Красное пятно на белой футболке продолжало расползаться.

Странно, но первое, о чем я подумала, было: «Как хорошо, что я не надела новое пальто».

Как выяснилось, кричала Порция Бельфлер. Она растеряла всю свою манерность, покуда, осторожно петляя между машинами, ползла ко мне. Адвокат, не переставая, крутила головой, пытаясь сообразить, откуда исходит опасность.

– Не двигайся, – резко приказала она. Можно подумать, я намеревалась пробежать марафон. Я все еще сидела на коленях, хотя очень хотелось завалиться на землю. По руке бежала струйка крови. – Сьюки, в тебя стреляли. О Боже, Боже.

– Возьми книги, – попросила я. – Еще не хватало испачкать их кровью. Потом с меня еще штраф возьмут.

Порция пропустила мои слова мимо ушей. Она разговаривала по мобильнику. И почему люди всегда треплются по телефону в неподходящий момент! В библиотеке, больнице, баре. Бла-бла-бла. Такое ощущение, что их болтовня не может подождать. В результате я самостоятельно положила книги на землю.

Внезапно я обнаружила, что сижу, прислонившись спиной к машине.

Затем словно кто-то вырвал из моей памяти отдельные фрагменты, я оказалась на асфальте рядом со старым масляным пятном. Кому-то срочно нужно отремонтировать свой автомобиль.

Я отключилась.

– Очнись, – говорил мне чей-то голос. Я находилась не на стоянке, а в кровати. Я решила, что мой дом вновь горит, и меня опять будит Клодин. Не понимаю, почему меня постоянно так и норовят вытащить из постели. Впрочем, голос принадлежал вовсе не Клодин; скорее уж…

– Джейсон? – Я попыталась открыть глаза и сквозь слипшиеся ресницы увидела брата. Я лежала в комнате с голубыми обоями и тусклым освещением. Рана причиняла такую жуткую боль, что хотелось плакать.

– Тебя ранили, – пробормотал Джейсон. – Тебя ранили, а я был у Мерлотта.

– Ты вроде бы… рад, – прошептала я невероятно набухшими и потрескавшимися губами. Я в больнице.

– Я не делал этого! Меня видели! После работы я поехал в бар, все это время со мной был Хойт. Его грузовик сейчас в мастерской. У меня алиби.

– Ну и замечательно. Тогда я рада, что меня подстрелили. Главное, что с тобой все нормально. – Мне нелегко дались эти слова, и я обрадовалась, когда Джейсон решил подъюморить.

– Ладно, слушай, мне действительно жаль. По крайней мере, рана не серьезная.

– Правда?

– Я забыл тебе сказать. Пуля лишь слегка задела плечо. Оно немного поболит. Если что, нажми кнопку. Получишь обезболивающее. Клево, да? Слушай, за дверью Энди.

Я задумалась, но в конечном итоге сообразила, что Энди Бельфлер выполнял свои обязанности.

– Хорошо, – прошептала я. – Пусть заходит. – Я осторожно нажала на кнопку.

Я моргнула и, наверное, на какое-то время отключилась. Открыв глаза, я обнаружила, что Джейсон ушел, а на его месте стоит Энди. В руках он держал блокнот и ручку. Я хотела ему что-то сказать, но никак не могла понять, что именно. В конце концов, я все-таки сообразила.

– Передай Порции спасибо, – пробормотала я.

– Обязательно, – серьезно проговорил детектив. – Она и сама напугана до смерти. Ей еще ни разу не доводилось так близко видеть проявление жестокости. Порция думала, что ты погибнешь.

Я не нашлась, что ответить. Я ждала, когда Энди начнет задавать свои вопросы. Его губы шевельнулись. Наверное, я ему что-то сказала.

– …сказала, что ты в последнюю секунду увернулась?

По-моему, я что-то услышала, – прошептала я. И это чистая, правда. Просто я слушала не ушами. Впрочем, Энди и так понял, что я имела в виду. Он верил в мои необыкновенные способности. Его глаза встретились с моими и расширились.

Я вновь отключилась. Доктор не поскупился на болеутоляющее. Мне стало любопытно, в каком я госпитале. От библиотеки до больницы в Клэрсе рукой подать, зато в Грэнгере высококвалифицированный персонал. И почему меня не подстрелили на больничной стоянке, когда я, покинув Кельвина, собиралась вернуться в Бон Темпс и зайти в библиотеку. Так я хотя бы на бензине сэкономила.

– Сьюки, – тихо позвал меня чей-то знакомый и родной голос, прохладный и мрачный, словно поток воды в безлунную ночь.

– Билл, – счастливо протянула я, почувствовав себя в полной безопасности. – Не уходи.

– Не уйду.

Он действительно остался. Проснувшись около трех ночи, я увидела, что Билл сидит рядом с кроватью и листает какой-то журнал. В головах остальных пациентов царил безмятежный сон. А вот мысли сидящего рядом со мной вампира навсегда останутся для меня тайной. Хотя все нападения произошли ночью, преступления совершал точно не кровосос. За секунду до выстрела я почувствовала сигнал, исходящий от снайпера, и это спасло мне жизнь.

Как только я шевельнулась, Билл тотчас посмотрел на меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

Я нажала на кнопку, чтобы приподнять изголовье больничной койки.

– Так, словно меня в кипяток опустили, – призналась я, осмотрев плечо. – Действие болеутоляющего закончилось. У меня такое ощущение, что плечо вот-вот отвалится. Во рту, будто целая армия прошлась. К тому же мне надо в туалет.

– Я тебе помогу, – изрек Билл. Не успела я смутиться, он передвинул капельницу и помог мне подняться. Я осторожно встала на ноги, пытаясь определить, насколько они устойчивы.

– Я не дам тебе упасть, – заверил меня Билл.

– Знаю, – кивнула я. Мы двинулись в сторону ванной комнаты. Усадив меня на унитаз, Билл тактично вышел, однако дверь прикрыл не до конца. Я крайне неуклюже сделала свои дела. Слава богу, меня ранили в левое, а не правое плечо. Снайпер вообще целился в сердце.

Билл уложил меня на кровать так аккуратно, словно он всю свою жизнь только и занимался уходом за больными. Вампир разгладил простыни и взбил подушки так, что ощущала я себя более комфортно. Однако плечо все еще ныло, пришлось вновь прибегнуть к кнопке. Во рту все пересохло, поэтому я попросила Билла посмотреть – есть ли в кувшине вода. Комптон связался с санитаркой. Когда из микрофона раздался писклявый голосок, Билл сказал:

– Принесите мисс Стакхаус воды. – Голос заверил, что скоро все доставят. Так оно и случилось. Наверное, на скорость медсестры повлияло присутствие Билла. Может, люди и смирились с существованием вампиров, но это вовсе не означало, что они полюбили нежить. Большинство смертных, принадлежавших к среднему классу, с опаской относились к кровососам. И, по-моему, правильно делали.

– А мы вообще где? – спросила я.

– В Грэнгере, – сообщил Билл. – На сей раз, я стерегу твой покой в другой больнице. – До этого я поправлялась на больничной койке в Клэрсе.

– Можешь навестить Кельвина.

– Пока не хочется.

Билл присел на краешек кровати. Поздний час и необычная ночь развязали мне язык. А, может, все дело в болеутоляющем.

– Пока не встретила тебя, я ни разу не попадала в больницу, – заметила я.

– Ты меня винишь в этом?

– Иногда. – В темноте лицо Билла светилось. Не понимаю почему, многие люди не могут отличить вампира от простого человека.

– Встретив тебя впервые у Мерлотта, я не знал, что и думать о тебе, – вздохнул Билл. – Ты была такая хорошенькая, такая живая. Но ты чем-то отличалась от остальных людей. Ты была интересной.

– Мое проклятие, – пробормотала я.

– Или божий дар. – Холодной рукой Билл дотронулся до моей щеки. – Жара нет, – сам себе сказал он. – Ты поправишься. – Внезапно вампир выпрямился. – Ты спала с Эриком, когда он жил у тебя.

– Ты все прекрасно знаешь, так зачем спрашиваешь? – Есть такая вещь, как излишняя откровенность.

– А я и не спрашиваю. Я все понял, когда увидел вас вдвоем. На тебе его запах; я знаю, как ты к нему относишься. Мы ведь с тобой пили кровь друг друга. Эрику сложно сопротивляться. – Билл пустился в пространные размышления. – Он, как и ты, полон сил. У вас одинаковая тяга к жизни. Но ты и сама это знаешь… – Билл замолчал. Казалось, он пытается выразить словами то, что чувствовал.

– А ты, наверное, был бы счастлив, если бы я, кроме тебя, ни с кем больше не спала, – проговорила вместо него я.

– А что ты ко мне чувствуешь?

– То же самое. Нет, погоди, ты тоже переспал с какой-то девицей. А ведь мы тогда еще не расстались. – Билл отвел глаза в сторону; я видела, как напряглись желваки на его шее. – Ладно, незачем ворошить прошлое. Нет, я не желаю, чтобы ты встречался с Шейлой или кем-нибудь другим. Но я понимаю, что это очень глупо.

– Как думаешь, глупо надеяться на то, что мы с тобой вновь сойдемся?

Я прокрутила все, что способствовало нашему разрыву. Билл изменил мне с Лореной, но он находился у нее в подчинении и был обязан выполнять все ее прихоти. Остальные вампиры подтвердили слова Билла об истинной сущности их с Лореной отношений. Затем я вспомнила, как Комптон чуть было не изнасиловал меня; но его мучили и морили голодом – он не соображал, что делает. Опомнившись, он тут же остановился.

А ведь когда-то его любовь делала меня счастливой. Только с ним я ощущала себя в полной безопасности. Но все пошло насмарку: Билл стал работать на королеву Луизианы, и я отошла на второй план.

Из всех вампиров, заходящих в наш бар, мне достался трудоголик.

– Я не знаю, удастся ли нам когда-нибудь вернуть прежние отношения, – вздохнула я. – Возможно, у нас и получится. Но это произойдет только тогда, когда я отойду от прежних обид. И все же я рада, что ты сегодня здесь. Если ты не против, полежи со мной. – Я перевернулась на правый бок, чтобы раненое плечо смотрело в потолок. Билл лег сзади и обнял меня. Теперь меня точно никто не потревожит. Я ощущала себя в полной безопасности, затем пришло чувство умиротворения.

– Я так рада, что ты здесь, – пробормотала я, засыпая под действием медицинских препаратов. Погружаясь в объятия Морфея, я вспомнила данное себе под Новый год обещание: никогда не участвовать в драках. В следующий раз обязательно внесу дополнение – никогда не участвовать в перестрелках.

* * *

Выписали меня на следующее утро. Когда я подошла в регистратуру, служащая по имени Бисон сказала:

– За все уже заплатили.

– Кто? – удивилась я.

– Этот человек пожелал остаться неизвестным, – объяснила служащая. Ее круглое, загорелое лицо так и говорило: «Не смотри дареному коню в зубы».

Мне стало не по себе, ужасно не по себе. Вообще-то у меня есть деньги, чтобы оплатить счет сразу, а не посылать ежемесячно чек. Никто в этом мире просто так ничего не делает. Есть несколько людей, которым бы мне не хотелось быть обязанной. Оправившись от шока при виде стоимости оказанных мне медицинских услуг, я тут же ужаснулась: незнакомый доброжелатель еще припомнит мне этот должок.

Наверное, мне стоило остаться в регистратуре и разобраться с этой мисс Бисон. Но на это у меня не было никаких сил. Я хотела принять душ или ванну – обтирание влажным полотенцем (медленное и аккуратное) не принесло мне ощущение чистоты. Я хотела нормально поесть. Хотела тишины и спокойствия. После того, как я села в кресло-каталку, медсестра повезла меня к больничному выходу. Вот идиотка! Мне же не на чем вернуться домой. Моя машина по-прежнему стоит на стоянке перед библиотекой. Да к тому же я вряд ли смогу сесть за руль в ближайшие несколько дней.

Я собиралась попросить медсестру отвезти меня обратно; я намеревалась зайти к Кельвину (может, Доусон согласится подбросить меня домой). Но тут у обочины затормозила ярко-красная машина «индала». Клод, брат Клодин, распахнул передо мной пассажирскую дверь. Я не шелохнулась, во все глаза, таращась на эльфа.

– Ну, так ты собираешься ехать или нет? – раздраженно спросил он.

– Ух ты, – прошептала медсестра. – Ух ты. – Мне показалось, что пуговицы на ее блузке вот-вот разорвутся, так глубоко она дышала.

Клода я видела лишь во второй раз. И совсем позабыла, какое впечатление он производит на людей. Брат Клодин просто сногсшибательный парень. Настолько красивый, что в его присутствии я напрягалась, словно электропровод. А вы попробуйте расслабиться, когда рядом с вами, к примеру, Брэд Питт.

Раньше Клод работал в стрипклубе «Хулиган» в Монро, теперь он стал его управляющим. Кроме того, эльф занялся модельным бизнесом. Если честно, пробиться на молельный подиум не так-то просто, особенно в северной Луизиане, поэтому Клод, по словам его сестры, решил для начала попытать счастья в конкурсе «Мистер Обольститель». Он даже прибегнул к помощи пластической хирургии и изменил заостренную форму ушей. Победитель конкурса получал возможность сняться для обложки популярного женского романа. Вообще-то я ничего не смыслю в конкурсах красоты, но при виде Клода у меня всегда перехватывало дыхание. Уверена, именно его судьи единодушно признают победителем.

Клодин как-то обмолвилась, что Клод недавно расстался со своим парнем, значит он свободен: шести футовый красавец с волнистыми черными волосами, с накачанными мускулами и рельефным прессом, достойными попасть на обложку «Эбс Викли» (спортивного еженедельного журнала). Добавьте ко всему прочему пару темных карих глаз, точеный подбородок и чувственный рот с пухлой нижней губой.

Вот вам и Клод. Не подумайте, что я обращала на него особое внимание.

Я самостоятельно поднялась с кресла-каталки и села в машину. Медсестра все продолжала повторять «Ух ты, ух ты, ух ты».

– Спасибо, – поблагодарила я Клода, пытаясь скрыть удивление.

– У Клодин появились на работе какие-то срочные дела, поэтому она попросила меня отвезти тебя домой. Она разбудила меня, – сказал Клод. По его тону я поняла, что причиняю ему массу неудобств.

– Спасибо, что согласился подбросить меня домой, – проговорила я, предварительно перебрав в голове несколько вариантов ответа.

Клод не поинтересовался, как проехать в Бон Темпс. Не помню, чтобы видела его в городе – такого мачо трудно не заметить.

– Как твое плечо? – неожиданно спросил Клод, словно вспомнив о правилах этикета.

– Получше, – ответила я. – Мне выписали рецепт на болеутоляющее.

– Значит, тебя и в аптеку завезти надо?

– М-м, ну я сяду за руль только через два дня, так что это было бы очень мило с твоей стороны.

Приехав в Бон Темпс, Клод припарковался у аптеки. С трудом, выбравшись из машины, я пошла за таблетками. Клод мне не помог.

Естественно, аптекарь уже знал, что случилось, и поинтересовался у меня, куда же катится этот мир. Я понятия не имела.

Пока аптекарь искал необходимое болеутоляющее, я размышляла над тем, есть ли возможность того, что Клод бисексуал – ну хотя бы самую чуточку. В аптеку заходили женщины с затуманенными глазами. Они, конечно, не говорили с Клодом, поэтому понятия не имели о его нетрадиционной ориентации.

– Не прошло и полгода, – проворчал Клод, когда я села в машину.

– Да, мистер Сама Вежливость, – огрызнулась я. – Отныне обещаю быть порасторопнее. Ума не приложу, с чего вдруг пулевое ранение должно повлиять на скорость моих действий? Прошу прощения.

Краешком глаза я заметила, как щеки Клода покрылись румянцем.

– Извини, – процедил он. – Я был резок. Все говорит, что я ужасный грубиян.

– Да ты что? Правда?

– Да, – подтвердил он, а потом сообразил, что я съехидничала. Клод смерил меня гневным взглядом. – Слушай, ты должна кое-что сделать для меня.

– Замечательное начало. Ты растопил лед в моем сердце.

– Да прекратишь ты или нет? Знаю, я не… не…

– Вежлив? Недостаточно учтив? Галантен? Ты это хотел сказать?

– Сьюки! – заорал Клод. – Замолчи!

Мне явно требовалось принять таблетку.

– И что же тебе надо, Клод? – тихо и спокойно поинтересовалась я.

– Организаторам конкурса нужно портфолио. Я собираюсь сфотографироваться в студии Растона. Но мне кажется, было бы неплохо сделать еще пару снимков с чекушками. Как на обложках книг, которые Клодин вечно читает. Она говорит, что мне нужна блондинка – я ведь брюнет. Я сразу подумал о тебе.

Я бы, наверное, больше удивилась, если бы Клод предложил мне стать матерью его детей. Он, конечно, жуткий грубиян, но Клодин спасла мне жизнь, и я хотела как-то ее отблагодарить.

– Мне понадобиться, э-э, какой-нибудь костюм?

– Да. Но фотограф также занимается театральными постановками. У него найдется пара костюмчиков для Хэллоуина. Наверняка, он что-нибудь подберет. Какой у тебя размер?

– Восьмой. – Иногда и десятый. Впрочем, я могу влезть и в шестой, правда, очень редко.

– Так, и когда ты сможешь позировать?

– Ну, для начала плечо должно зажить, – мягко напомнила я. – Вряд ли повязка украсит фотографии.

– Ну, да. Ты мне позвонишь?

– Да.

– Не забудешь?

– Нет. Мне и самой не терпится попозировать. – На самом деле мне хотелось побыть наедине с собой, выпить баночку диетической колы и проглотить таблетку. А еще бы не мешало вздремнуть перед душем.

– А я уже встречал вашу повариху, – разговорившись, заметил Клод.

– Гм-м. Свити?

– Теперь ее так зовут? Она раньше работала в «Сексапильных девицах».

– Она была стриптизершей?

– Ага, до несчастного случая.

– Свити что, попала в аварию? – Внезапно я почувствовала невероятную усталость.

– Ага. У нее остались шрамы, так что она больше не могла танцевать. Чтобы скрыть их, понадобились бы тонны тонального крема. К тому же она уже была не так молода.

– Бедняжка, – вымолвила я. Я попыталась представить Свити на высоких каблуках и в перьях. И тут же смутилась.

– Лучше не говори ей, что знаешь об этом, – посоветовал Клод.

Машина затормозила у дюплекса. Кто-то успел пригнать мой автомобиль со стоянки перед библиотекой. На противоположной стороне дюплекса открылась дверь. На пороге с ключами в руках появилась Халли Робинсон. На мне были черные шорты – я ведь собиралась на работу, когда в меня стреляли – и белый спортивный свитер, который мне выдали в больнице взамен разорванной в клочья форменной футболки. Свитер на мне болтался. Но Халли не из-за него стояла как вкопанная, открыв рот. Из машины мне помогал выйти Клод, именно его вид так ошеломил молодую учительницу.

Клод осторожно обнял меня за плечи, восхищенно заглянул мне в глаза и подмигнул.

Чувство юмора у него первоклассное. Приятно сознавать, что Клод все-таки не законченный хам.

– Спасибо, что принесла ключи, – крикнула я, и Халли вдруг вспомнила, что умеет ходить.

– М-м, – промямлила она, – да. – Халли, не глядя на меня, протянула ключи.

– Халли, это мой друг Клод, – с ехидной улыбкой проговорила я.

Клод обнял меня за талию и, не отрывая взгляда от моего лица, рассеянно улыбнулся. О, Боже.

– Привет, Халли, – раздался его бархатистый баритон.

– Хорошо, что тебя привезли домой, – заметила Халли. – Очень мило с твоей стороны, э-э, Клод.

– Ради Сьюки я готов на что угодно, – промурлыкал красавец.

– Серьезно? – Халли встряхнулась. – Очень мило. Сьюки, Энди пригнал твою машину и попросил меня отдать тебе ключи. Хорошо, что мы пересеклись. Я лишь заехала домой пообедать. Мне, гм-м, пора возвращаться… – Перед тем, как сесть в компактную «мазду» и отправиться в начальную школу, Халли еще раз пристально посмотрела на Клода.

Неуклюже открыв дверь, я вошла в крохотную гостиную.

– Вот здесь я и поживу, пока не отремонтируют мой дом, – сообщила я Клоду. Маленькая чистая комната смутила меня. – Я въехала сюда в тот день, когда меня ранили. То есть вчера, – произнесла я растерянно.

Как только Халли скрылась из виду, выражение восхищения тут же сошло с красивого лица Клода. Он посмотрел на меня с некоторым презрением.

– Какая-то ты невезучая, – заметил эльф.

– Иногда бываю, – согласилась я. И подумала о своих друзьях, о той помощи, которую они мне оказали, о том, как здорово было лежать с Биллом на одной кровати. – Но в моей жизни есть и счастливые моменты, – добавила я, скорее сама себе.

Клода моя философия совершенно не интересовала.

Еще раз, поблагодарив Клода и попросив обнять за меня Клодин, я заверила его, что непременно позвоню, как только заживет рана.

Плечо начинало болеть. Закрыв за Клодом дверь, я проглотила таблетку. Вчера днем я позвонила в телефонную компанию; сняв трубку, я с удивлением услышала гудки. Я позвонила Джейсону на мобильник, хотела сообщить, что меня уже выписали из больницы, но он не ответил. Пришлось оставить ему сообщение на голосовой почте. Затем я набрала номер бара и сообщила Сэму, что завтра выйду на работу. У Мерлотта я не появлялась двое суток, терять чаевые и зарплату мне больше не хотелось.

Растянувшись на кровати, я заснула.

Когда я открыла глаза, небо в преддверии дождя затянулось тучами. Высокий клен во дворе соседнего дома гнулся под резкими порывами ветра. Я подумала о столь любимой бабушкой оловянной крыше, вспомнила, как по твердой поверхности барабанил дождь. Дожди в городе никогда не сравнятся с теми, что проливаются на окраине – здесь они не такие сильные.

Из окна я смотрела на стену соседнего дома. Мне стало любопытно, кто там живет. Тут в мою дверь постучали. На пороге стояла запыхавшаяся Арлена, дождь застал ее врасплох. В руках она держала пакет от «Вэнди»;[6] вдохнув аромат еды, мой желудок проснулся и заурчал.

– У меня не было времени, чтобы приготовить тебе что-нибудь вкусненькое, – извинилась Арлена, заходя в дом. – Но, если мне не изменяет память, уныние ты обычно заедала двойным гамбургером с беконом. По-моему, сейчас тебе точно не весело.

– Верно, подмечено, – кивнула я, правда, по сравнению с утренним состоянием, сейчас я чувствовала себя гораздо лучше. Я отправилась на кухню за тарелкой. Арлена, заглядывая в каждый угол, последовала за мной.

– Эй, а здесь мило! – воскликнула она. Сама Арлена с двумя детишками жила в трейлере. Может, мне мой новый дом и казался пустым, но Арлена находила это привлекательным.

– Ну и на что это похоже? – спросила она, намекая на мое ранение. Я постаралась отгородиться от ее мыслей. С точки зрения Арлены, мне ужасно не повезло. – Ты, наверное, до смерти напугалась!

– Да. – Я говорила серьезно, о том же свидетельствовал и тон моего голоса. – Ужасно перепугалась.

– Весь город только об этом и говорит, – простодушно заметила Арлена. Не хватало мне еще стать предметом всеобщего обсуждения. – Эй, ты помнишь Дэнниса Пэттибона?

– Пожарного инспектора? – уточнила я. – Ну да.

– Мы с ним завтра встречаемся.

– Так держать, Арлена. Чем планируете заняться?

– Поедем с ребятами на каток в Грэнгере. У него есть дочь, Кэти. Ей тринадцать.

– Похоже, вы повеселитесь.

– Кстати, он сегодня участвует в слежке, – похвасталась подруга.

Я моргнула.

– Ну и кого же он выслеживает?

– Собирают всех полицейских. Они установят наблюдение за стоянками и попытаются поймать снайпера.

Похоже, стражи порядка не учли одного факта.

– А вдруг снайпер их заметит?

– Сьюки, они же профессионалы. По-моему, полицейские знают, как справиться с этой проблемой. – Мои слова обидели Арлену. Внезапно она превратилась в мисс Законопорядочная Гражданка.

– Остынь, – проговорила я. – Просто я волнуюсь. Стражам порядка вообще-то ничего не грозит, если, конечно, среди них нет оборотня. Однако в меня все-таки стреляли. А я ведь не вервольфиха и не двусущая. Не понимаю, с какой стати снайперу понадобилось меня убивать.

– А где зеркало? – поинтересовалась Арлена. Я оглянулась.

По-моему, в ванной, – неуверенно сказала я. Странно, что в собственном жилище я совершенно не знаю, где, находятся те или иные предметы. Пока Арлена поправляла прическу, я выложила еду на тарелку. Надеюсь, я успею ее съесть, покуда она не остыла. Затем я вдруг обнаружила, что стою, словно набитая дура, с пустым пакетом в руках и пытаюсь определить местоположение мусорного ведра. А, ну да. Его еще нет, нужно сходить и купить. Последние девятнадцать лет я жила исключительно в доме бабушки. Мне ни разу не приходилось вести домашнее хозяйство с самого начала.

– Сэм все еще не может водить машину, поэтому не придет к тебе, но он очень за тебя переживает, – раздался голос Арлены. – Ты завтра выйдешь на работу?

– Надеюсь.

– Хорошо. У меня выходной, внучка Чарлси лежит в больнице с пневмонией, поэтому ее тоже завтра не будет, и Холли даже в свою смену не всегда появляется на работе. Даниэль собирается на день уехать из города. В любом случае, это новая девушка, Джада, гораздо лучше Даниэль.

– Ты действительно так считаешь?

– Ага, – фыркнула Арлена. – Не знаю, заметила ли ты, но Даниэль, по-моему, на все наплевать. Посетителям нужна выпивка, они подзывают ее, а ей, кажется, все равно. Она часами треплется со своим бой-френдом и не обращает никакого внимания на крики клиентов.

С тех пор, как Даниэль познакомилась с парнем из Аркадии, она действительно перестала выполнять свои прямые обязанности.

– Думаешь, она уволится? – поинтересовалась я. Несмотря на то, что Арлена куда-то спешила, мы потратили пять минут на обсуждение этой темы. Подруга посоветовала мне съесть еду, пока та еще теплая. Так что, в основном, говорила Арлена, а я активно работала челюстями. Ничего нового мы с ней для себя не открыли, но время все равно провели здорово. Арлена явно наслаждалась посиделками и ничегонеделаньем.

Минус моих телепатических способностей заключается в том, что я видела, когда меня слушают, а когда нет.

Не успела Арлена сесть в машину, как приехал Энди Бельфлер.

Хорошо, что я засунула пакет от еды в ящик, а то с ним выглядела сейчас как полная идиотка.

– Значит, ты все-таки застала Халли, – сказал Энди – очевидная попытка завязать разговор.

– Спасибо, что отдал ей ключи и пригнал мою машину, – поблагодарила я. Энди умел заставить слушать себя

– Халли сказала, тебя из больницы привез какой-то парень. Говорит, он очень, гм-м, занятный. – Энди пытался выудить из меня информацию. Я улыбнулась. Чтобы там ему ни наговорила Халли, это его явно заинтриговало и вызвало ревность.

– Это точно, – согласилась я.

Энди надеялся, что я все-таки расколюсь. Подождав немного и поняв, что я ему ничего не скажу, он перешел непосредственно к делу.

– Я вот зачем приехал. Ты не вспомнила какие-нибудь детали вчерашнего происшествия?

– Энди, я ничего не знаю.

– Но ведь ты увернулась.

– Ох, Энди, – вздохнула я раздраженно. Ему же известно о моем нынешнем состоянии. – Ты же прекрасно знаешь, почему я увернулась.

Бельфлер медленно покраснел. Румянец ему совершенно не шел. Энди – крепкий мужчина и умный полицейский, но в то же время он склонен верить в то, что для многих людей остается за гранью понимания.

– Здесь, кроме нас, никого нет, – заметила я. – А стены такие толстые, что я даже не слышу, как передвигается твоя девушка.

– А есть кто-нибудь еще? – внезапно спросил Энди, его глаза загорелись от любопытства. – Сьюки, есть кто-нибудь еще?

Я поняла, что он имел в виду. Энди никогда не признается, но ему страшно хотелось знать, есть ли в этом мире, помимо вампиров, людей и телепатов, еще какие-нибудь существа.

– Есть, и очень много, – тихо проговорила я. – Другой мир.

Глаза Энди встретились с моими. Его подозрения подтвердились, детектив был заинтригован. У него так и чесался язык спросить меня о сущности тех, кто стал жертвой снайпера – слова уже почти слетели с его губ – однако в последнюю минуту он передумал.

– Может, ты видела или слышала что-нибудь? Ничего подозрительного не заметила?

– Нет, – ответила я. – Ничего. А что?

Энди промолчал, но я его мысли читала, словно книгу. Пуля, извлеченная из ноги Сэма, не совпадала с остальными.

После ухода Бельфлера я попыталась расшифровать мимолетное ощущение, которое вынудило меня увернуться. Слава богу, вчера вечером на стоянке не было ни одной живой души. Иначе я бы ничего не услышала: снайпер находился слишком далеко от меня и излучал очень слабый сигнал. Я почувствовала его злость и решимость, а, прежде всего отвращение. Стрелявший не сомневался в том, что я омерзительное, не имеющее никакого отношения к людям существо. Глупо, конечно, но я обиделась – не очень-то приятно, что кто-то считает тебя мерзкой тварью. Странно, что пуля из ноги Сэма не совпала с остальными. Ничего не понимаю. Нет, объяснений я могу найти сколько угодно, но все они очень надуманные.

Пошел дождь, на окнах на северной стороне дома появились капли. Мне захотелось кому-нибудь позвонить. Предстоящая ночь не внушала мне никакого доверия. А, дождь все сильнее и сильнее барабанил по крыше, я все больше и больше нервничала; скоро совсем стемнеет.

Не понимаю, почему я дергаюсь. Я привыкла жить одна и до сих пор, меня это не смущало. Сейчас я физически ближе к людям, чем когда обитала на Хамминг-берд-роуд, однако ощущаю тоскливое одиночество.

Садиться за руль мне еще нельзя, но необходимо купить для дома кое-какие вещи. Я бы, несмотря на дождь сходила в «Уол-Март», но медсестра настояла, чтобы я не перенапрягала плечо.

Я беспокойно бродила по дому, пока не услышала звук подъезжающей машины. Да, жизнь в нашем городке никогда не угаснет.

Открыв дверь, я увидела Тару в леопардовом плаще. Естественно, я пригласила ее в дом. Тара хорошенько вытрясла мокрый плащ, но я все-таки повесила его на кухне – с линолеума лужи легче вытирать.

Осторожно обняв меня, Тара спросила:

– Как дела?

Я рассказала ей обо всем, что произошло со мной.

– Я волновалась. На работе дел по горло, но я просто была обязана тебя навестить. Я видела костюм в шкафу. Ты ко мне заходила?

– Да, – кивнула я. – Позавчера. А разве Микки тебе не сказал?

– Он что, был дома? Я же тебя предупреждала, – с дрожью в голосе проговорила Тара. – Он тебе ничего не сделал? Это он стрелял в тебя?

– Насколько мне известно, нет. Я, действительно, пришла к тебе вечером, несмотря на все твои запреты. Знаю, очень глупо с моей стороны. Микки действительно пытался меня напугать. Лучше не говори ему, что приходила ко мне. Как он тебя вообще одну отпустил?

Лицо Тары окаменело. Большие темные глаза остекленели. Подруга замкнулась в себе.

– Микки сегодня куда-то уехал, – процедила она сквозь зубы.

– Тара, ну объясни мне, наконец, зачем ты с ним связалась? Что случилось с Франклином? – Я пыталась не давить на нее, поскольку затронула опасную тему.

Глаза подруги наполнились слезами. Тара хотела мне все рассказать, но сгорала от стыда.

– Сьюки, – выдавила она, наконец. – Мне казалось, что я, действительно, дорога Франклину, понимаешь? Я считала, что он меня уважает как личность.

Пристально глядя ей в лицо, я кивнула. Теперь, когда подруга начала говорить, я ужасно боялась прервать ее.

– Но он… он просто передал меня другому вампиру, когда я ему наскучила.

– О, нет, Тара! Он… Он же объяснил тебе причину разрыва? Может, вы поругались? – Я отказывалась верить, что вампиры передавали Тару, словно бокал с кровью.

– Он сказал: «Тара, ты милая девушка, нам было хорошо вместе, но я задолжал крупную сумму боссу Микки, а последнему ты пришлась по душе».

Я знала, что стою с открытым ртом; но кому до этого есть дело? Я не могла поверить словам Тары. Она была унижена, из-за чего еще больше презирала себя.

– Неужели ты ничего не могла сделать? – спросила я, стараясь скрыть удивление.

– Поверь, я пыталась, – всхлипнула подруга. Она не упрекнула меня за глупый вопрос, принесший ей, как ни странно, облегчение. – Я отказывалась. Говорила, что не какая-нибудь там шлюха. Что встречаюсь с ним, поскольку он мне, действительно, нравится. – Тара сгорбилась. – Понимаешь, Сьюки, я была с Франклином не до конца честна. Он это знал. Я принимала его невероятно щедрые подарки. Но ведь Франклин дарил их просто так, безо всяких обязательств. Я никогда у него ничего не просила.

– То есть тебя передали другому вампиру из-за этих подарков?

Франклин сказал… – Тара разрыдалась. Ее речь прерывалась безудержными всхлипами. – Он сказал, я вела себя как содержанка; сказал, что обеспечивал меня, а теперь хочет получить от меня хоть какую-то пользу. Я возражала, обещала ему все вернуть. Как я поняла из его слов, он был должен Микки кругленькую сумму, а тот хотел получить меня.

– Но ведь мы в Америке, – вскрикнула я. – Как они могут так поступать?

– Вампиры отвратительные существа, – угрюмо пробормотала Тара. – Не понимаю, как ты можешь с ними общаться. Мне казалось, встречаться с вампиром одно удовольствие. Хотя Франклина я, наверное, воспринимала исключительно как богатого дядюшку, – призналась Тара и облегченно вздохнула. – Но ведь это так приятно, когда с тобой обращаются как с королевой. Раньше я и понятия не имела, что это такое. Но Франклин мне, действительно, нравился. Я встречалась с ним не только из меркантильных соображений.

– Он пил твою кровь? – осведомилась я.

– По-моему, во время секса, вампиры ее всегда пьют, а разве нет? – удивилась Тара.

– Ну, в общем, да, – кивнула я. – Да. Вкусив твою кровь, вампир узнает, какие чувства ты к нему испытываешь.

– Серьезно?

– Да. – Уверена, Таре Франклин нравился не так уж и сильно. Ее скорее пленяли его щедрые подарки и учтивое обхождение. Естественно, вампир все это знал. Франклину, может, и было наплевать, что чувствует подруга по отношению к нему, однако именно ее равнодушие подтолкнуло вампира избавиться от нее. – Так как же все случилось?

Ну, все происходило постепенно, – вздохнула Тара, потупив глаза. – Сначала Франклин не смог пойти со мной на концерт, поэтому предложил мне сходить с Микки. Я решила, что он просто не хочет разочаровывать меня – я ведь так этого хотела. Поэтому я не придала этому значения. Микки в тот вечер вел себя как настоящий джентльмен. Когда провожал меня домой, даже не попытался напроситься в гости.

Огромным усилием воли я подавила в себе удивление. Как змееподобный Микки, у которого на лбу написано «Я мерзавец», убедил Тару в том, что он джентльмен?

– Понятно. А дальше?

– Потом Франклину срочно понадобилось уехать из города. Микки пришел узнать, не надо ли мне чего. Он принес подарок. Я решила, что его передал Франклин.

Тара лгала не только мне, но и себе. Она прекрасно знала, что подарок, браслет, был от Микки. Ей, наверное, казалось, что таким образом он выказывает почтение женщине его повелителя.

– Я приняла браслет, и мы пошли в клуб. Вернувшись, вампир начал приставать ко мне. Я его отшила. – Тара повернула ко мне спокойное и царственное лицо.

Возможно, она и отвергла его предложение, но сделана это недостаточно убедительно.

Даже Тара забыла о моих телепатических способностях.

– В ту ночь он ушел, – продолжила подруга, глубоко вздохнув. – Но на следующий раз остался.

Да, Микки постарался на славу.

Я посмотрела на Тару. Она смутилась.

– Знаю, – всхлипнула она. – Я поступила скверно!

– Микки живет у тебя?

– У него есть укрытие неподалеку от моего дома, – пролепетала Тара, понурив голову. – Он приходит вечером и проводит со мной всю ночь. Водит меня на всякие встречи, по клубам и…

Ладно, ладно. – Я погладила Тару по руке. Это не возымело на нее никакого действия, поэтому я обняла подругу. Вышло не очень ободряюще – Тара гораздо выше меня. Все, чего я хотела, так это взбодрить бедняжку.

– Микки такой грубый, – тихо сказала Тара. – Когда-нибудь он меня убьет.

– Сначала его убьем мы.

– Вряд ли.

– Думаешь, он слишком силен?

– Да нет. Просто я не способна на убийство.

– О!.. – А мне-то казалось, что ужасное детство ожесточило подругу. – Ну, тогда надо придумать, как заставить Микки бросить тебя.

– А как насчет твоего друга?

– Какого?

– Эрика. Все говорят, ты ему не безразлична.

– Кто это «все»?

– Местные вампиры. А Билл тебя случайно не передал тебя ему, как Франклин меня Микки?

Комптон как-то обмолвился, что в случае неприятностей мне следует обращаться к Эрику, но вряд ли он планировал передать меня своему начальнику. Признаю, мы с Эриком переспали, но я сама этого хотела, меня никто не вынуждал.

– Нет, – четко произнесла я. – Дай мне подумать. – Я погрузилась в размышления, жутко нервничая из-за пристального внимания Тары. – Кто начальник Микки? – спросила я. – Его мастер?

– По-моему, женщина, – пробормотала Тара. – Микки пару раз брал меня в Батон Руж, в казино. Там он встречался с вампиршей. Ее звали Саломея.

– Как в библии?

– Ага. Можешь себе представить, чтобы кто-нибудь назвал так свою дочь?

– Значит, Саломея – шериф.

– Кто?

– Начальница округа Батон Руж?

– Не знаю. Микки и Франклин никогда не упоминали ее должность.

Я попыталась скрыть раздражение.

– Как называется казино?

– «Семь покровов».

– Гм-м. Ладно, Микки с ней вел себя как-то по-особенному? – С этой фразы начиналась одна из статей в моем настенном календаре. Кстати, он пропал во время пожара.

– Ну, он ей вроде бы поклонился.

– Просто кивнул головой или поклонился?

– Поклонился.

– Понятно. А как он к ней обращался?

– «Госпожа».

– Ясно. – На минуту я задумалась, а потом спросила: – А ты уверена, что мы не сможем его убить?

– Ну, может, тебе и удастся, – проворчала Тара. – Однажды, когда Микки заснул, я минут пятнадцать стояла над ним с осиновым колом в руках. Но я слишком боялась. Если ему станет известно, что я тебя навещала, он придет в бешенство. Ему кажется, что ты оказываешь на меня дурное влияние.

– Попал в самое яблочко, – уверенно проговорила я, хотя вовсе так не считала. – Я подумаю, что можно предпринять.

На прощание я еще раз обняла Тару. Она даже улыбнулась. Не знаю, сумею ли я оправдать ее ожидания.

Ничего другого мне в голову не пришло.

Завтра ночью я буду работать. За окнами сгустились сумерки; он уже проснулся.

Я собиралась позвонить Эрику.

Глава 13

– «Клыкочущее веселье», – голос Пэм словно она помирала со скуки. – Здесь ваши кровавые мечты.

– Пэм, это Сьюки.

– О, привет, – мгновенно повеселела она. – У тебя говорят, неприятности. Дом сгорел. Продолжишь в том же духе, долго не проживешь.

– Может, ты и права, – согласилась я. – Слушай, а Эрик в баре?

– Да, он у себя в кабинете.

– Можешь нас соединить?

– Понятия не имею, как это делается.

– Ну, тогда передай ему трубку. Ну, пожалуйста. А?

– Хорошо, после твоих звонков всегда что-то происходит. Мы хотя отдыхаем от серых будней. – По приглушенным звукам я поняла, что Пэм несет телефон Эрику. В баре играла музыка. На сей раз из приемника доносились звуки «У ночи тысяча глаз».

– Что новенького в Бон Темпсе? – спросила Пэм и тут же рявкнула на какого-то посетителя. – Отвали, сукин сын.

– Они в восторге от такого обращения, – объяснила вампирша. – Так есть какие-нибудь новости?

– В меня стреляли.

– О, ужас, какой! – воскликнула Пэм. – Эрик, слышишь, Сьюки говорит, в нее стреляли.

– Пэм, не ломай комедию, – сказала я. – А то я подумаю, что тебя и впрямь волнует моя судьба.

Она засмеялась.

– Ладно, передаю трубку.

– Если бы ранение было серьезным, ты бы сейчас со мной не разговаривала, – рассудительно заметил Эрик.

Сущая правда, но я ожидала от него несколько иной реакции. Впрочем, не время отвлекаться по мелочам. Я сделала глубокий вздох. Представляю, чем все это закончится, но я просто обязана помочь Таре.

– Эрик, – обреченно проговорила я. – Мне нужна твоя помощь.

– Правда? – удивился он. Немного помолчав, вампир спросил: – Серьезно? – В трубке раздался громкий смех.

– Ну, вот ты и попалась, – пророкотал Эрик.

Через час он подъехал к дюплексу. Однако когда я открыла дверь, он продолжал стоять на пороге.

– Новое жилище, – напомнил вампир.

– Добро пожаловать в мой дом, – процедила я сквозь губы. Эрик вошел с победоносным выражением белого лица. Что он сейчас чувствует? Триумф? Волнение? Мокрые от дождя волосы сосульками падали на его плечи. Эрик был одет в шелковую футболку песочного цвета, плиссированные брюки с потрясающим кожаным ремнем с золотыми вкраплениями и кисточками. Может, времена викингов и прошли, но сами воины еще не вымерли.

– Ты хочешь пить? – спросила я. – Извини, но у меня нет крови. Водить машину мне пока нельзя, поэтому я и не купила ее. – Знаю, гостеприимной хозяйкой меня назвать трудно, но такой уж я уродилась. Ну, не хочу я бежать за кровью для Эрика.

– Мне все равно, – оглядываясь по сторонам, изрек вампир.

– Присаживайся.

Эрик расположился на диване, закинув ногу на ногу. Он беспокойно перебирал пальцами.

– Так что тебе нужно, Сьюки? – В глазах вампира появился блеск.

Я вздохнула. По крайней мере, он-то мне точно поможет. Но так я окажусь в его власти.

Примостившись на краешек кресла, я поведала Эрику историю Тары. Лицо вампира мгновенно приобрело серьезное выражение.

– Она могла уйти от него днем, – заметил кровосос.

– А почему Тара должна оставлять дом, работу? По-моему, уйти должен Микки, – возразила я. (Признаю, меня и саму немного озадачило нежелание Тары взять хотя бы маленький отпуск. Вряд ли бы Микки стал ждать ее возвращения.) – Если она сбежит от него, то остаток жизни проведет в постоянном страхе, – настаивала я.

– Мы как-то встречались с Франклином в Миссисипи. Мне кое-что о нем известно, – проговорил Эрик. Скорее всего, он рылся в компьютерной базе Билла. – Франклин приверженец старых методов.

Удивительно слышать такое из уст викинга, который привык грабить, насиловать и убивать.

– В былые времена вампиры передавали людей друг другу, если, конечно, последние не возражали, – объяснил Эрик. – Когда мы еще не вышли на свет, было очень удобно иметь в любовницах человека. Мы понемногу пили из них кровь, а когда она или он, – поспешно добавил вампир, дабы не обидеть мою эмансипированную сущность, – теряли привлекательность, то из этого человека, э-э, выпивали всю кровь.

Меня передернуло от отвращения.

– То есть, вы их иссушали, – поправила я.

– Сьюки, пойми, за сотни, тысячи лет своего существования мы привыкли считать себя высшей расой, отличной от вас, людей. – На секунду Эрик задумался. – Мы относимся к вам так же, как вы относитесь, скажем, к коровам. Коровы – милые существа. Тем не менее, вы их употребляете в пищу.

Я потеряла дар речи. Я, конечно, всегда подозревала о подобном отношении вампиров к людям, но от слов Эрика меня затошнило. Передвигающаяся и говорящая еда. И это мы. Эдакие сэндвичи.

– Тогда я обращусь к Биллу. Он знает Тару: она арендует у него помещение под магазин. Уверена, Комптон непременно ей поможет, – выпалила я.

– Ага. Он попытается убить птенца Саломеи. Билл и Микки стоят на одной социальной ступени; Комптон не может приказать ему убраться. Как думаешь, кто выживет в их схватке?

От ужаса меня парализовало. Я задрожала. Что, если победит Микки?

– Боюсь, я единственная твоя надежда. – Эрик одарил меня ослепительной улыбкой. – Я поговорю с Саломеей и попрошу отозвать ее пса. В отличие от Франклина, Микки находится в ее подчинении. Поскольку он вторгся на мою территорию, Саломея обязательно прикажет ему оставить Тару в покое.

Эрик приподнял, светлую бровь.

– Кстати, за тобой должок.

– Боже, ну и чего же ты хочешь? – сухо спросила я.

Эрик улыбнулся, обнажив клыки.

– Расскажи, что случилось, когда я жил у тебя. Только ничего не утаивай. А потом я помогу тебе. – Вампир опустил обе ноги на пол и, наклонившись вперед, сосредоточил все свое внимание на мне.

– Ну, хорошо. – Я попала в безвыходное положение. Я опустила глаза и посмотрела на сложенные, на коленях руки.

– Мы занимались любовью? – прямо спросил Эрик.

Начало не такое и плохое.

– Эрик, – начала я, – мы занимались любовью, прибегая к мыслимым и немыслимым позам. Мы делали это во всех комнатах моего дома и даже на улице. Ты говорил, то такого секса у тебя никогда в жизни не было. (В то время Эрик вообще не помнил, занимался ли он когда-нибудь любовью. Но мне все равно было приятно слышать такие слова.) – Жаль, что ты ничего не помнишь, – закончила я, смущенно улыбнувшись.

Эрик выглядел так, словно я его по голове обухом ударила. На протяжении тридцати секунд его лицо излучало самодовольную ухмылку. Мне стало не по себе.

– Это все? – поинтересовался Эрик голосом, не выражающим никаких эмоций. У меня по спине забегали мурашки.

– М-м… Нет.

– Тогда, может, ты меня просветишь?

– Ты собирался оставить пост шерифа и переехать ко мне, найти обычную работу.

Все шло не так, как я предполагала. Еще ни разу я не видела Эрика таким спокойным и бледным.

– Ха, – выдавил он. – Еще что-нибудь?

Да. – Я понурила голову. Ну, вот мы и добрались до самой неприятной части разговора. – Когда мы вернулись в дом после схватки с ведьмами, у нас были гости. Дэбби Пелт – ты ее помнишь. Подружка Элсида. Она сидела за кухонным столом, а рядом с ней лежало ружье. Дэбби собиралась меня застрелить. – Я отважилась поднять глаза. Эрик зловеще нахмурился. – Но ты загородил меня. – Я быстрым движением поддалась вперед и похлопала вампира по ноге, а затем вновь выпрямилась. – Пуля попала в тебя, за что я тебе очень благодарна. Но Дэбби перезарядила ружье, поэтому я схватила обрез и убила ее. – В ту ночь я не плакала, а вот сейчас, но моей щеке скатилась скупая слеза. – Я убила ее, – повторила я, глубоко вздохнув.

Эрик открыл рот, собираясь, что-то спросить, но я жестом попросила его помолчать. Я еще не закончила.

– Мы упаковали тело, и ты его где-то закопал. А я тем временем убрала кухню. Потом ты обнаружил машину Дэбби и избавился от нее. Не знаю как. Я несколько часов надраивала кухню. Кровь, казалось, была повсюду. – Я отчаянно пыталась не растерять остатки самообладания. Тыльной стороной ладони я вытерла глаза. Плечо ужасно ныло, я поерзала на стуле, чтобы хоть как-то смягчить боль.

– В тебя опять стреляли, но на сей раз меня рядом не оказалось, – пробормотал Эрик. – По-моему, ты живешь как-то не так. Думаешь, родители Дэбби решили отомстить тебе?

Нет, – отрицательно покачала я головой. Хорошо, что Эрик спокойно воспринял мой рассказ. Чего-чего, а такой реакции я от него не ожидала. Мне показалось, Эрик смирился. – Пелты наняли частных детективов. Но, по-моему, у них на меня ничего нет. Когда мы с Элсидом нашли в Шривпорте труп, Хервекс сказал полицейским, что мы помолвлены. Это единственная причина, но которой меня занесли в список подозреваемых. Нам ведь как-то нужно было объяснить, что мы делаем в брачном салоне. Когда детективы поняли, что слова Элсида не соответствуют действительности, он стал для них главным подозреваемым. Однако у Хервекса есть алиби. Надеюсь, я никогда не окажусь на его месте, иначе мне крышка. Ты моим алиби быть не можешь: никто не знал, что ты живешь у меня. К тому же ты совершенно не помнишь, что произошло той ночью. Боже мой, я ведь преступница. Я убила Дэбби. Но мне пришлось выстрелить в нее. – Уверена, то же говорил Каин, когда убил Авеля.

– Ты слишком много говоришь.

Я сжала губы. То Эрик настаивает, чтобы я ему все рассказала, то просит заткнуться.

Минут пять вампир пристально глядел на меня, но вряд ли что-то видел. Эрик ушел в себя.

– Я сказал, что ради тебя оставлю прежнюю жизнь? – после долгих раздумий спросил он.

Я фыркнула. Неужели ему ничего умнее в голову не пришло?

– Ну, и как ты отреагировала?

А вот это что-то новенькое.

– Ну, ты же ничего не помнил. Я не могла принять твое предложение.

Зрачки Эрика сузились. Пристальный взгляд голубых глаз начинал меня потихоньку раздражать.

– Итак, – на удивление неуверенно произнесла я, ожидая от Эрика более бурной реакции. В глубине души я надеялась, что он схватит меня, расцелует и признается в любви. Мечтать не вредно! – Я выполнила твою просьбу. Теперь твоя очередь.

Не сводя с меня глаз, Эрик достал из кармана мобильник и набрал по памяти чей-то номер.

– Розана, – изрек он. – Как дела? Да, если она, конечно, не занята. Передай ей, что у меня есть любопытная информация. – Я не слышала, что ему ответили на другом конце провода, но Эрик кивнул, словно собеседник стоял прямо перед ним. – Конечно, я подожду.

Только не очень долго. – Через минуту вампир вновь заговорил. – Привет, красивейшая принцесса. Да, дел у меня по горло. А как поживает твое казино? Да, да. Каждую минуту кто-то выигрывает. Послушай, я кое-что хочу тебе сообщить об одном из твоих птенцов, Микки. У него с Франклином Моттом какие-то дела?

Эрик удивленно приподнял бровь, на его губах заиграла еле заметная улыбка.

– Это точно? Я тебя не виню. Мотт придерживается старых традиций, но это Америка. – Эрик вновь замолчал. – За информацию я с тебя ничего не потребую. Но, я надеюсь, ты окажешь мне ответную услугу. Ты же знаешь, как высоко я ценю тебя. – Эрик обворожительно улыбнулся. – По-моему, ты должна знать, что Мотт передал Микки женщину. Твой подопечный угрожает убить ее и отнять дом, если она уйдет. Он удерживает ее против воли.

Эрик опять замолчал. В течение короткой паузы его рот расплылся в широкой улыбке.

– Я хочу, чтобы Микки оставил девушку в покое. Да, это все. Проследи, чтобы он больше никогда не докучал ей. Девушку зовут Тара Торнтон. Пусть забудет о ее существовании, ее друзьях и имуществе. Если Микки воспротивится, ты должна будешь наказать его. Или это сделаю я. Он вторгся на мою территорию и даже не соизволил поговорить со мной. От твоих подчиненных я ожидал более достойного поведения. Я покрыл все площадки?

Странно слышать от Эрика-викинга чистый американизм. Мне стало любопытно, играл ли он когда-нибудь в бейсбол.

– Саломея, не благодари меня. Я всегда рад помочь. Сообщишь, когда все закончится? Спасибо. Ладно, у меня еще много дел. – Эрик закрыл телефон и несколько раз подбросил его.

Ты с самого начала знал, что Микки и Франклин проворачивают грязные делишки, – упрекнула я Эрика, ни капельки не удивившись. – Ты прекрасно понимал: Саломея будет рада узнать о нарушении правил, о том, что вампир вторгся на твою территорию незаконно. Тебе это ничего не стоило.

– Да, но я понял это только после того, как ты рассказала мне, чего хочешь, – заметил Эрик и ухмыльнулся. – Откуда мне было знать, что ты вознамеришься спасти подругу?

– А чего, по-твоему, я еще могла желать?

– Я думал, ты попросишь одолжить тебе денег на ремонт кухни или выяснить, кто стреляет в оборотней. И в тебя, – обиженно вымолвил Эрик, давая понять, что я должна была это предвидеть. – К кому ты ездила, когда тебя ранили?

– Навещала Кельвина Норриса, – ответила я. Эрик презрительно поморщился.

– Значит, ты пропиталась его запахом.

– Наверное. Я его обняла на прощание. Эрик недоверчиво посмотрел на меня.

– А как насчет Элсида Хервекса?

– Он ко мне приходил, – сказала я.

– Обнимала его?

– Не помню, – созналась я. – А какая разница?

– Для убийцы оборотней большая. А ты обнимаешься слишком со многими.

– А, может, я пахла Клодом, – задумчиво произнесла я. – Боже, я совсем о нем забыла. Нет, подожди, Клод обнял меня после того, как я вышла из больницы. Вряд ли его запах имеет какое-нибудь значение.

– Эльф, – пробормотал Эрик. Его зрачки расширились. – Сьюки, подойди сюда.

Ой-ой-ой. Видимо, из-за раздражения я сболтнула лишнее.

– Нет, – заупрямилась я. – Я рассказала тебе все, что ты хотел. Ты выполнил мою просьбу; думаю, тебе пора обратно в Шривпорт. А я немного отдохну. Ты не забыл? – Я дотронулась до раненого плеча.

– Тогда я подойду к тебе, – сказал Эрик и сел передо мной на корточки. Он прижался к моим ногам; постепенно его рот приблизился к моей шее. Вампир сделал вдох, а через минуту выдох. Я еле сдерживала нервный смех. Уж очень действия вампира смахивали на процесс курения. – От тебя воняет, – поморщился он. Я напряглась. – Ты пахнешь двусущим, вервольфом и эльфом. Смесь различных существ.

Я не шелохнулась. Губы Эрика находились всего в двух миллиметрах от моего уха.

– Может, мне укусить тебя, и все прекратится? – прошептал он. – Я больше никогда не вспомню о твоем существовании. Я постоянно думаю о тебе. Меня это раздражает, я хочу навсегда забыть о своих чувствах к тебе. А, может, мне возбудить тебя и выяснить, так ли ты хороша в постели?

Мне совершенно не хотелось останавливать его. Я прокашлялась.

– Эрик, – прохрипела я, – нам надо поговорить.

– Нет, нет, нет, – прошептал он. Его губы ласкали мою шею.

Я смотрела в окно.

– Эрик, – вздохнула я, – за нами кто-то наблюдает.

– Где? – Вампир не обернулся, но его настроение изменилось. Раньше опасность грозила только мне, но теперь со мной рядом находилось еще одно существо.

Я вспомнила, что в ночь пожара за мной из окна наблюдал Билл. Хоть бы и сейчас это оказался он. Может, в нем опять взыграла ревность или любопытство, или он просто решил повидать меня. Неожиданным гостем был именно вампир, иначе я бы почувствовала сигнал, исходящий из мозга. Однако в голове незнакомца зияла черная дыра.

– Это вампир, – сказала я Эрику так тихо, как только могла. Он обнял меня и придвинул к себе.

– Вечно ты во что-нибудь влипаешь, – вздохнул он. Но в его голосе не было ни тени раздражения. Опасность только подстегивает Эрика.

К тому времени я уже поняла, что за нами следил не Билл. Комптон бы уже давно дал о себе знать. Чарльз сейчас в баре. Остается лишь один кандидат в наблюдатели.

– Микки, – ужаснулась я, схватив Эрика за рубашку.

– А Саломея не теряла времени даром, – спокойно заметил вампир. – Полагаю, Микки слишком зол, чтобы выполнить ее приказ. Ты ведь его не приглашала, верно?

– Верно. – Слава богу.

– Тогда он не войдет.

– Но он может разбить окно, – проговорила я под звук бьющегося стекла. Микки запустил в окно огромный, с мой кулак, камень, и, к моему ужасу, булыжник угодил в голову Эрика. Он рухнул на пол подобно… подобно скале и не шевелился. Из виска сочилась темная кровь. Увидев беспомощное тело Эрика, я в ужасе вскочила на ноги.

– Пригласи меня, – взревел Микки. Его белое, перекошенное злобой лицо светилось в каплях падающего дождя. Черные волосы потеряли объем.

– Еще чего, – крикнула я, склонившись над Эриком. Фу! Вампир приходил в себя. Кровососов, конечно же, камнем не убьешь. Но видеть, как кому-то в голову попадает булыжник, зрелище не из приятных. Эрик упал на кресло, которое стояло спинкой к окну, так что Микки его не видел.

Зато я увидела то, что вампир держал в одной руке – Тару. Он избил ее до полусмерти. Из ее рта текла тоненькая струйка крови. Вампир безжалостно скрутил подруге руку.

– Если не впустишь меня, я ее убью, – предупредил Микки. В подтверждение своих слов, он схватил Тару за горло и принялся душить. Прогремел гром. Молния осветила лицо Тары. Она отчаянно пыталась разжать руки Микки. Он улыбнулся, обнажив клыки.

Если я его впущу, он перебьет всех нас. А если не впущу, этот урод прикончит Тару. Внезапно Эрик взял меня за руку.

– Давай, – прошептала я, пристально смотря на Микки. Эрик укусил меня. Было чертовски больно. Эрик не церемонился. От того, насколько быстро он восстановится, зависели наши жизни.

Придется потерпеть. Я попыталась придать лицу выражение спокойствия, но тут вспомнила, что у меня есть веская причина не скрывать боль.

– Отпусти ее! – заорала я в надежде выиграть несколько секунд. Надеюсь, соседи сейчас спят и не слышат наших криков. Хоть бы никому из них не пришло в голову выйти на улицу. При мысли о полицейских по спине пробежал холодок. В Бон Темпсе, в отличие от крупных городов, нет вампиров-полицейских, которые разбираются с себе подобными правонарушителями.

– Я отпущу ее только после того, как ты меня впустишь, – прорычал Микки. Он напомнил мне демона. – А как дела у твоего ручного вампиреныша?

Он еще не пришел в себя, – соврала я. – Ты его вырубил. – Мой голос срывался под гнетом наворачивающихся на глаза слез. Ну и замечательно: так еще правдоподобнее. – Я вижу его череп, – взвыла я, посмотрев на Эрика. Он, словно голодный ребенок, жадно всасывал мою кровь. Его рана постепенно затягивалась. Я уже несколько раз видела, как восстанавливаются вампиры, но до сих пор не могла к этому привыкнуть. – Он даже не в состоянии открыть глаза, – горестно добавила я. Тут Эрик открыл голубые глаза. Не знаю, был ли он готов к драке, но я больше не могла смотреть на то, как душат Тару.

– Еще не время, – прошептал Эрик, когда я закричала: «Ладно! Заходи».

– Ой, – пискнула я. В ту же минуту Микки ловко перелез через окно. Остатки стекла, он выбил ногой, словно совсем не боялся пораниться. За собой вампир волочил Тару, затем он бросил ее на пол. Капли дождя падали на ее несчастное тело. Мне показалось, что Тара потеряла сознание. Синяки на ее окровавленном лице почернели. Шатаясь от потери крови, я встала с пола. Руки я по-прежнему держала за креслом. Эрик слизывал с них красные капельки; для полного выздоровления ему понадобится еще несколько минут.

– Что тебе нужно? – спросила я. Можно подумать, я не знаю.

– Твоя голова, сучка, – прорычал Микки, скорчившись от ненависти. Его белоснежные и острые клыки, поблескивающие при комнатном свете, полностью вытянулись. – Опустись на колени! – Не успела я и глазом моргнуть, как вампир скрутил мне руки. Я зашаталась и повалилась на диван, а затем соскользнула на пол. У меня перехватило дыхание. На протяжении минуты, показавшейся мне целой вечностью, я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Тем временем Микки взобрался на меня. Не надо быть телепатом, дабы понять, что вампир собирался делать. Когда вампир расстегнул молнию на ширинке, я еще больше укрепилась в своих подозрениях.

– Ты только для этого и годишься! – ухмыльнулся вампир. Презрение в его голосе делало его еще более омерзительным. Этот тип пытался запугать меня, возможно, даже свести с ума.

Наконец мои легкие заработали. Вдохнув, я испытала огромное облегчение. Облегчение сменилось гневом, словно он поступил в меня вместе с кислородом. Мужики всегда пользуются своим превосходством. Меня достало, что они постоянно угрожают женщине своим членом.

– Нет! – закричала я. – Нет – Ко мне вернулся рассудок; наконец-то страх отступил. – Я аннулирую приглашение! – заорала я. Теперь очередь Микки наделать в штаны. Вампир моментально встал на ноги. Со спущенными штанами выглядел он довольно комично. Затем Микки ринулся к окну, наступив при этом на бедную Тару. Он попытался забрать ее с собой, но я ухватилась за ее ноги. Мокрые от дождя руки подруги выскользнули из ладоней вампира. Сила аннулированного приглашения выгнала его прочь из моего дома. Через секунду Микки уже стоял на улице, заглядывая в окно и изрыгая неслыханные проклятия. Затем он посмотрел на восток, словно услышав чей-то зов, и растворился в темноте.

Эрик с трудом поднялся на ноги; его лицо выражало недоумение.

– А для человека ты хорошо соображаешь, – мягко заметил он, нарушив внезапно образовавшуюся тишину. – Сьюки, как ты? – Эрик протянул мне руку и помог встать с пола. – Я чувствую себя гораздо лучше. Ты пожертвовала мне свою кровь, а я даже не защитил тебя от Микки. Ты сама со всем справилась.

– Тебе в голову попал камень, – напомнила я. Приятно, конечно, сознавать, что все закончилось. Но необходимо было еще вызвать скорую для Тары. Да и сама я чувствовала слабость.

– Ничего страшного, – заверил меня Эрик. Он достал мобильник и нажал кнопку повторного вызова. – Саломея, – вымолвил вампир, – хорошо, что ты взяла трубку. Микки пытается сбежать…

На другом конце провода раздался ликующий хохот. От него у меня волосы на теле дыбом встали. Микки мне совершенно не жаль, но я бы не хотела стать свидетельницей его наказания.

– Саломея поймает его? – осведомилась я.

Эрик весело кивнул и положил телефон в карман.

– Даже боюсь представить, каким ужасным будет его наказание, – улыбнулся он. – Я прекрасно знаю, на что способна Саломея.

– Она что, такая жестокая?

– Микки ее подчиненный. Она его повелительница и может сделать с ним все, что пожелает. Сегодняшний инцидент так просто ему с рук не сойдет. Он обязан явиться к ней по первому зову, а Саломея его как раз призывает.

– Полагаю, не по телефону, – проговорила я.

Эрик посмотрел на меня.

– Нет, телефон ей не нужен. Микки попытается удрать, но, в конце концов, придет к ней. Чем дольше он будет игнорировать ее призыв, тем суровее его накажут. Впрочем, – добавил Эрик, пытаясь мне все объяснить, – так и должно быть.

– Пэм твоя подчиненная, верно? – спросила я, сев на пол рядом с Тарой и дотронувшись до ее шеи. Мне совершенно не хотелось смотреть на нее.

– Да, – кивнул Эрик. – Она бродит, где ей вздумается, но по первому требованию возвращается в «гнездо».

По этому поводу я испытывала противоречивые чувства. Впрочем, это не мое дело. Тара вздохнула и тут же застонала.

– Очнись, девочка, – прошептала я. – Тара! Я вызову скорую.

– Нет, – отрезала она. – Нет. – В этом слове сосредоточилась вся боль пережитого.

– Но ты в ужасном состоянии.

– Я не поеду в больницу. Все узнают о том, что случилось.

– Дурочка, всем и так станет об этом известно. Тебе же несколько недель придется пролежать в кровати.

– Можешь выпить мою кровь, – предложил Эрик. Он посмотрел на Тару, не выказывая никаких эмоций.

– Нет, – замотала она головой. – Лучше умереть.

– Так и случится, – рявкнула я, глядя на подругу. – Но ты же пила кровь Франклина или Микки. – Мне почему-то казалось, что Тара и ее вампиры, занимаясь любовью, обменивались кровью.

– Конечно же, нет, – ошеломленно пробормотала подруга. Ее ужас шокировал меня. При необходимости я пила кровь Билла. Если бы я этого не делала, меня бы давно не было в живых.

– Тогда тебе надо в больницу. – У Тары могли быть внутренние повреждения. – Тебе нельзя двигаться, – запаниковала я, когда подруга попыталась сесть. Мистер Силач не вмешивался, что меня сильно разозлило: ему ведь ничего не стоило взять ее на руки.

Тара самостоятельно приподнялась с пола и села, прислонившись спиной к стене. Ветер развевал шторы на окне с выбитым стеклом. Дождь прекратился, на пол шлепнулись последние капли. Линолеум перед окном набухловоды и крови, повсюду валялись осколки стекла, некоторые прилипли к коже и одежде Тары.

– Тара, послушай меня, – заговорил Эрик. Она уставилась на него. Вампир стоял прямо под лампой, потому ей пришлось прищуриться. По-моему, выглядела Тара очень жалко, а вот вампир так, очевидно, не считал. – Твоя алчность и эгоизм чуть не стоили моей… моей подруге жизни. Ты тоже считаешь себя ее подругой, но по твоему поведению этого не скажешь.

Разве Тара не дала мне костюм? А как насчет машины? Она помогала мне всякий раз, когда я нуждалась в ее поддержке.

– Эрик, по-моему, это не твое дело, – отрезала я.

– Ты обратилась ко мне за помощью. Значит, это меня касается. Я позвонил Саломее, сообщил ей о том, что вытворяет ее подопечный. Она отозвала его и собирается наказать. Разве ты не этого хотела?

– Этого, – кивнула я. Стыдно признавать, но голос мой прозвучал довольно зловеще.

– Тогда позволь мне разобраться с Тарой. – Эрик перевел взгляд на мою подругу. – Ты меня понимаешь?

Тара печально кивнула. Синяки на ее лице и шее с каждой секундой становились все чернее.

– Я принесу лед, – сказала я и побежала на кухню. Вытряхнув из пластмассовых формочек кубики замерзшей воды, я наполнила ими специальный пакет. Мне совершенно не хотелось смотреть на то, как Эрик отчитывает Тару; ей и так досталось.

Вернувшись в гостиную, я обнаружила, что Эрик уже закончил свои нравоучения. Тара осторожно ощупывала шею; я вручила ей пакет со льдом. Она тут же приложила его к почерневшей коже. Пока я, взволнованная и перепуганная, суетилась вокруг Тары, Эрик вновь повис на телефоне.

От переживаний я не знала, куда деть руки.

– Тебе нужно в больницу, – в сотый раз повторила я.

– Нет, – в сотый раз отказалась Тара.

Я взглянула на Эрика. Он как раз закончил трепаться по телефону. Эрик, как никто другой, разбирался в ранениях и повреждениях.

– Она поправится и без больницы, – резко проговорил вампир. От его безразличия меня передернуло. Только я решу, что мне все известно о кровососах, как они вновь выкидывают какой-нибудь фокус. Сколько раз я напоминала себе, что вампиры совершенно особый клан. Может, все дело в том, что они на протяжении многих столетий скрывали свое существование? Вампиры поступали с людьми, как им заблагорассудится, брали все, что им хотелось, привыкли считать себя самыми могущественными существами на земле, порождениями тьмы. Правда, днем они оказывались беззащитными и уязвимыми тварями.

– А вдруг у нее останутся увечья? Что, если их сможет устранить только доктор?

– Я почти уверен, что, в основном, пострадала только шея. Наверняка, сломано несколько ребер, выбита пара зубов. Микки легко мог свернуть твоей подруге шею. Вероятно, он не хотел лишать ее возможности говорить, а то бы и челюсть сломал. Микки рассчитывал, что ты запаникуешь и пригласишь его войти. Он не ожидал от тебя такой собранности. На его месте я бы первым делом сломал тебе челюсть, чтобы ты не смогла аннулировать приглашение.

Такое мне в голову не приходило. Я побледнела.

– По-моему, Микки, скрутив тебе руки, как раз собирался заняться твоим ртом, – хладнокровно продолжил Эрик. Все, хватит с меня. Я всучила ему веник и совок. Эрик уставился на них, словно на какие-то древние артефакты, будто понятия не имел, как их использовать.

– Подмети, – раздраженно сказала я, вытирая влажной тряпкой лицо Тары. Не знаю, слышала ли она наш разговор. Ее глаза были широко открыты, а губы плотно сомкнуты. Может, Тара и слышала, а может, просто пыталась справиться с болью.

Какое счастье сознавать, что он хоть что-то не умеет делать.

– Можешь встать? – спросила я Тару. Она посмотрела мне в глаза и слабо кинула. Я села на корточки и взяла ее за руки. Медленно, превозмогая боль, Тара подтянула к себе колени, оттолкнулась от стены и, опираясь на меня, встала на ноги. Хотя оконное стекло разлетелось, в основном, на большие осколки, с Тары посыпались мелкие крошки. Я мельком посмотрела на Эрика. Надеюсь, он сообразит подмести пол у окна. Вампир, поймав мой взгляд, свирепо оскалился.

Я хотела помочь Таре дойти до спальни, но плечо внезапно пронзила такая невыносимая боль, что у меня подкосились ноги. Отбросив в сторону совок, Эрик подхватил мою подругу и уложил на диван. Я хотела возразить, но вампир смерил меня таким уничижающим взглядом, что я передумала. Я взяла на кухне две таблетки: одну для Тары, а другую для себя. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы уговорить подругу принять лекарство. Болеутоляющее оказало на Тару немедленный эффект, хотя, вполне вероятно, она просто больше не хотела видеть Эрика. Так или иначе, тело Тары обмякло, а глаза закрылись. Постепенно ее дыхание стало ровным и глубоким.

Эрик, победоносно улыбаясь, вручил мне веник и совок. Ну, конечно: он ведь поднял Тару за меня, значит, его работу должна выполнять я. Я неуклюже принялась подметать пол. Собрав все осколки в совок, я выкинула их в мешок для мусора. Эрик подошел к входной двери, лично я не слышала стука, и открыл ее. На пороге стоял Билл. Вот, наверное, с кем Эрик разговаривал по телефону в последний раз. Ничего удивительного. Билл жил в пятом округе, коим заведовал Эрик, и был обязан прийти на помощь боссу в любой момент. Мой бывший парень притащил огромный кусок фанеры, молоток и ящик с гвоздями.

– Заходи, – сказала я переминающемуся с ноги на ногу Биллу. Не обмолвившись ни словом друг с другом, вампиры начали приколачивать фанеру к окну. Мягко говоря, чувствовала я себя крайне неловко, впрочем, недавние события почти выбили из меня природную скромность. Меня волновали мысли о ноющем плече, о состоянии Тары и местонахождении Микки. А еще меня волновали разбитое окно (что скажет Сэм?) и соседи. Они могли вызвать полицию. Хотя вряд ли; копы уже давно бы наводнили мое жилище.

Покончив с окном, Билл и Эрик молча наблюдали за тем, как я протираю пол, смывая с него пятна крови. Воцарилась гнетущая тишина. Хуже всего было мне. Нежность, с которой Билл ухаживал за мной вчера, тронула мое сердце. Но теперь, когда Эрик узнал о нашей с ним близости, я оказалась в весьма щекотливом положении. В одной комнате находились двое парней, которые прекрасно знали, что я спала и с тем, и с другим.

Я была готова сквозь землю провалиться и старалась не смотреть на них.

Я вполне могла аннулировать приглашения вампиров, они бы немедленно ушли; но они помогли мне, и с моей стороны это выглядело бы, мягко говоря, некрасиво. Прежде, когда у меня возникали проблемы с двумя вампирами, я поступала именно так. Мне очень хотелось прибегнуть к излюбленному способу, только бы избавиться от мучительного стыда, но я просто не имела на это никакого права. И что же дальше?

Может, устроить скандал? Крики бы разрядили обстановку. А что если поговорить с ними по душам?.. Нет.

Внезапно я представила, как мы втроем ложимся на двуспальную кровать. Вместо выяснения отношений и откровенных разговоров мы могли бы… Нет! Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули. При одной мысли о сексе втроем на меня накатила волна стыда и истерического изумления. Джейсон и его приятель Хойт часто говорили (при мне) о том, что каждый мужчина тайно мечтает оказаться в постели с двумя женщинами. Подтверждение этой мысли я нашла в головах парней, отдыхающих в баре. Почему тогда я не могу помечтать почти о том же? Я истерически захихикала, что крайне удивило вампиров.

– По-твоему, это смешно? – спросил Билл, указав на заколоченное окно, распластавшуюся на диване Тару и повязку на моем плече. Себя и Эрика он упустил. Я захохотала.

Эрик изумленно поднял светлую бровь.

– Может, тебя рассмешили мы!

Я молча кивнула. Вместо того чтобы успокаиваться, мы могли бы позабавиться. Вместо выясненияотношений можно…

Отчасти из-за усталости и потери крови я заметно поглупела. Посмотрев на изумленные лица вампиров, я разразилась гомерическим хохотом. Кровососам моя истерика изрядно поднадоела.

– Сьюки, мы с тобой еще не все обсудили, – заметил Эрик.

– А, по-моему, все, – возразила я, широко улыбаясь. – Я попросила тебя помочь с Микки. Ты, в свою очередь, вынудил меня рассказать о том, что произошло, когда ты жил у меня. Ты выполнил свою часть договора, я тоже. Все. Мы в расчете.

Билл перевел взгляд с Эрика на меня. Ну, вот, теперь ему известно, что Эрик знает о событиях тех дней… Я снова захихикала. Внезапно вся моя веселость куда-то улетучилась. Я ощущала себя сдутым воздушным шариком.

– Спокойной ночи, – проговорила я. – Эрик, спасибо, что не позволил камню попасть мне в голову, что взял с собой телефон. Билл, а тебе спасибо за то, что помог залатать окно. Пусть даже ты пришел по настоянию Эрика. – В обычных обстоятельствах – если при общении с вампирами такие вообще бывают – я бы их обняла. Но это еще больше сбило бы кровососов с толку.

– Кыш, – пробормотала я. – Мне надо поспать. Я выжата как лимон.

– Может, кому-нибудь из нас остаться с тобой? – предложил Билл.

Если бы я знала, что Билл не станет ничего от меня требовать и проявит такую же нежность, как и прошлой ночью, то непременно выбрала бы его. Когда ты ранена, а вечер выдался на редкость отвратительный, нет ничего.

И лучше, чем почувствовать чью-то заботу. Но на сегодня всяких «если» да «кабы» с меня достаточно. – Думаю, со мной все будет в порядке, – устало вздохнула я. – Эрик уверен, что Саломея найдет Микки. А сейчас я больше всего на свете хочу спать. Я благодарна вам за помощь. Какое-то время мне казалось, что вампиры пропустят слова мимо ушей и останутся в комнате. Однако Эрик, чмокнув меня в лоб, ушел. За ним последовал и Билл. На прощание его губы нежно прикоснулись к моим. После того, как за ним закрылась дверь, я облегченно вздохнула. Иногда приятно побыть в полном одиночестве.

Впрочем, одна я все-таки не была: на диване по-прежнему лежала Тара. Я сняла с нее туфли, накрыла одеялом, а затем завалилась на собственную кровать.

Глава 14

Казалось, я спала целую вечность.

Проснувшись, я обнаружила, что Тары в гостиной нет.

Сначала я запаниковала, однако вскоре успокоилась: подруга аккуратно сложила одеяло, помыла лицо (при помощи мокрой губки) и надела туфли. Она оставила записку, использовав старый конверт, на котором я начинала составлять список необходимых покупок. В записке говорилось: «Позвоню позже. Т.». Немногословно и ни единого намека на благодарность.

Мне немножко взгрустнулось. Наверное, какое-то время Тара будет меня избегать. Ей предстояло разобраться в себе, чего она, конечно, никогда не делала.

Есть дни, когда необходимо включать мозги, но иногда им нужно давать передышку. Плечо беспокоило меня значительно меньше, так что я отважилась наведаться в «Уол-Март», что в Клэрсе. По крайней мере, там я не встречу знакомых, которым обязательно захочется узнать, как меня ранили.

Так здорово бродить по магазину в окружении совершенно незнакомых людей. Я медленно шла мимо полок, разглядывая товары. Наконец-то я могу не спеша выбрать шторы для ванной. Постепенно моя тележка заполнилась различными коробочками и баночками. Складывая покупки в машину, я старалась не беспокоить левое плечо. По дороге домой я улыбалась, меня прямо-таки распирало от ликования. Рядом с дюплексом стоял фургон из цветочного магазина. При виде его каждая женщина лелеяла надежду получить букетик. Я не стала исключением.

– У меня для тебя сногсшибательный сюрприз, – сказала Грэта, жена Бада Диаборна. Внешне она очень похожа на мужа: такое же приплюснутое лицо и крепкое телосложение. Но, в отличие от шерифа, Грэта обладала веселым характером и не подозревала всех и каждого в преступлениях. – Сьюки, ты счастливица.

– Да уж, – сказала я с иронией в голосе. Грэта помогла мне занести покупки в дом. Затем настала очередь цветов.

Тара прислала мне корзинку маргариток и гвоздик. Я обожаю маргаритки. Желтые и белые цветы очень мило смотрелись на моей маленькой кухоньке. На карточке было написано: «От Тары».

От Кельвина я получила маленький куст гортензии, завернутый в бумагу, с шикарным бантом. Как только потеплеет, я обязательно посажу его во дворе. Лучшего подарка и не придумаешь: гортензия в течение многих лет будет наполнять мой двор благоухающим ароматом. На открытке я прочитала: «Думаю о тебе. Кельвин». Ничего особенного, всего лишь дежурная фраза.

Пэм прислала мне букет, состоящий из различных цветов. Надпись на карточке гласила: «Больше не попадай под пули. Свора „Клыкочущего веселья“». Я усмехнулась. Надо бы отослать всем благодарственные открытки, но ведь у меня нет ни одной. Съезжу попозже в аптеку и куплю парочку. В центре города аптекарский магазинчик, где продают открытки и принимают почтовые отправления. Продавцам в Бон Темпсе, чтобы как-то выжить в мире конкуренции, приходилось торговать различными, никак не связанными друг с другом товарами.

Разобрав покупки и кое-как повесив штору в ванной, я стала собираться на работу. Первой, кого я увидела, пройдя через служебный вход, была Свити Дэс Артс. Одной рукой повариха держала стопку кухонных полотенец, а другой завязывала фартук.

– А тебя не так-то просто убить, – заметила она. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – ответила я. По-моему, Свити поджидала меня. Что ж, очень приятно.

– Говорят, ты увернулась, – пробормотала она. – Как так? Ты что-то услышала?

– Не совсем, – уклончиво ответила я. Тут из кабинета, опираясь на костыль, вышел Сэм и сердито посмотрел на меня. Я не собиралась тратить время на объяснения. – Простое предчувствие, – пожала я плечами. По-моему, удачное завершение разговора.

Свити, взглянув на Мерлотта, покачала головой и направилась на кухню.

Сэм кивком указал мне на кабинет, и я с упавшим сердцем проследовала за ним. Когда мы вошли, Сэм закрыл дверь.

– Что ты делала, когда в тебя стреляли? – спросил он. Его глаза гневно поблескивали.

Я не виновата в том, что со мной случилось. Я стояла напротив Сэма и бесстрашно смотрела на него.

– Была в библиотеке, – стиснув зубы, процедила я.

– Почему стрелявший решил, что ты оборотень?

– Ума не приложу.

– С кем ты встречалась?

– С Кельвином и… – Я замолчала, сообразив, что совершаю глупость. – А кто может по запаху определить, что ты оборотень? – спросила я. – Только другой оборотень, не так ли? Или тот, у кого в жилах течет кровь двусущего. Или вампир. В общем, сверхъестественное существо.

– Но в последнее время к нам в Бон Темпс не заходили посторонние оборотни.

– А ты случайно не был там, откуда стрелял снайпер? Чтобы определить запах?

– Нет. Последний раз, когда я был на месте преступления, то визжал от боли, валяясь на земле, а из ноги хлестала кровь.

– Может, ты сейчас почувствуешь что-нибудь?

Сэм неуверенно покосился на свою ногу.

– Вообще-то шел дождь, но попытка не пытка, – заключил он. – И как я сам не подумал об этом. Ладно, давай займемся этим после работы.

– М-м, ты мне назначаешь свидание, – дерзко проговорила я. Сэм опустился на стул, тот заскрипел. Положив сумочку в пустой шкафчик, я отправилась работать.

Чарльз уже вовсю трудился за стойкой бара. Наливая в бокал пиво, он кивнул мне и улыбнулся. У стойки сидела одна из неисправимых пьяниц, Джейн Бодехаус, и сверлила Твининга взглядом. По-моему, вампиров невозможно чем-либо смутить. Жизнь в баре вернулась в прежнее, размеренное русло; ажиотажа вокруг нового бармена заметно поубавилось.

Через час в баре рука об руку с Кристал появился Джейсон. Я еще ни разу не видела его таким счастливым. Он был в восторге от нового образа жизни и своей подруги. Мне стало любопытно, как долго они будут встречаться. Впрочем, Кристал вроде бы не собиралась бросать Джейсона.

От нее я узнала, что Кельвина выписывают из больницы. Я вскользь упомянула о цветах и пообещала приготовить главе сообщества людей-пантер что-нибудь вкусненькое, дабы отметить его возвращение домой.

Кристал была уверена, что беременна. Хотя мысли двусущих представляют собой спутанный клубок, я с легкостью раскрыла ее тайну. Раньше с Джейсоном встречалась одна девушка, которая нисколько не сомневалась, что скоро мой братец станет папашей. Надеюсь, Кристал, как и бывшая пассия Джейсона, ошибается в своих подозрениях. Нет, я ничего не имею против нее… Ну, хорошо, я себя обманываю. Кристал мне ни капельки не нравится. Она – часть Хотшота и никогда оттуда не уедет. А меня совершенно не радует идея, что мой племянник или племянница будет расти в этом странном сообществе, среди пульсирующей магии перекрестков, образующих центр Хотшота.

Кристал не сообщила Джейсону о своих догадках. Она хотела выяснить все до конца. Я одобрила ее решение. Кристал никак не могла расправиться со своим пивом, в то время как Джейсон прикончил второй бокал. Затем влюбленные поехали в кинотеатр, который находился в Клэрсе. Перед уходом Джейсон, улучив момент, обнял меня, затем я продолжила разносить напитки. В углу бара, сдвинув два столика, сидела группа полицейских, куда входили Элси Бек, Бад Диаборн, Энди Бельфлер, Кевин Приор, Кения Джонс и новый возлюбленный Арлены, Дэннис Пэттибон. Двух остальных я не знала, но нисколько не сомневалась, что они тоже копы.

Наверное, Арлена была бы не прочь обслужить их, но они сидели в моем секторе и при этом разговаривали о чем-то очень важном. Когда я подошла принять заказ, полицейские сразу же замолчали, но после моего ухода тут же возобновили дискуссию. Впрочем, меня это нисколько не расстроило, ведь я в любой момент могу прочитать их мысли.

И им об этом хорошо известно; но почему-то сегодня они и не вспомнили о моем даре. Элси, к примеру, боялся меня до смерти, но даже он забыл о том, что я телепат. То же можно было сказать и о Энди.

– Ну и что нужно тем копам? – спросил Чарльз. Джейн удалилась в туалет, так что нас никто не слушал.

– Сейчас узнаем, – сказала я, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться. – Они собираются установить наблюдение над другой стоянкой. Полицейские уверены, что поджог, пальба по людям и смерть Джеффа Мэриота как-то связаны. Им даже кажется, что снайпер убил и Дэбби Пелт, так как в последний раз ее видели на заправочной станции неподалеку от Бон Темпса. А несколько недель назад на некоторое время пропал и мой брат; по их мнению, его кратковременное исчезновение тоже является частью одной большой головоломки. – Покачав головой, я открыла глаза и тут же отшатнулась. Лицо Чарльза находилось всего в нескольких дюймах от моего. Его единственный глаз уставился в мой левый зрачок.

– А у вас, юная леди, необычайный талант, – изрек он после непродолжительной паузы. – Мой последний работодатель любил коллекционировать все необычное.

– А на кого ты раньше работал? – полюбопытствовала я. Чарльз развернулся, чтобы достать с полки бутылку «Джека Дэниэлса».

– На короля Миссисипи, – ответил он.

Я почувствовала, как у меня из-под ног уходит земля.

– А почему ты уехал оттуда? – спросила я, не обращая внимания на оклики посетителей.

Король Миссисипи, Рассел Эддингтон, считал меня подружкой Элсида и понятия не имел, что я обладаю телепатическим даром и работаю на вампиров. Вполне вероятно, он затаил на меня обиду. Одно время Билла держали в конюшнях за особняком Эддингтона. Лорена, существо, превратившее Билла в вампира сто сорок лет тому назад, подвергала его различным пыткам. Биллу удалось сбежать. Лорена погибла. Вряд ли Рассел знал, кого именно следует винить в смерти вампирши и побеге Билла. Хотя и не исключено, что был в курсе событий.

– Я устал от методов Рассела, – признался сэр Чарльз. – Устал от его постоянных домогательств и извращений.

Да, Эддингтон действительно предпочитал общество мужчин. Его особняк был заполнен ими до предела. Хотя у Рассела имелся и постоянный бой-френд, человек по имени Талбот.

Вполне вероятно, во время моего визита в обитель разврата сэр Чарльз находился среди многочисленных любовников короля Миссисипи. Но лично я его не заметила. В усадьбу меня доставили с серьезным ранением. Я не видела всех ее обитателей, а тех, кого видела, не запомнила.

Мы с пиратом продолжали сверлить друг друга глазами. На протяжении нескольких веков своего существования вампиры научились неплохо разбираться в человеческих эмоциях. Мне стало любопытно, что Чарльз узнал, глядя на мое лицо. Я впервые пожалела о том, что не могу читать мысли вампиров. Интересно, известно ли Эрику о прошлом Чарльза? Не мог же он взять пирата на работу, не наведя о нем дополнительных справок? Кто-кто, а Эрик всегда славился своей осторожностью. Он однажды попал в такую передрягу, что и представить себе сложно; ему удалось выжить лишь благодаря своей чрезмерной предусмотрительности.

Я, наконец, соизволила обратить внимание на крики посетителей, которые уже отчаялись получить свои напитки.

Весь оставшийся вечер я старательно избегала Чарльза. И почему он раньше не рассказал, что служил у Рассела Эддингтона? Либо пират хотел сообщить мне, что следит за мной, либо он действительно не знал, что я недавно побывала в Миссисипи.

Да, мне предстояло многое обдумать.

Наконец моя смена подошла к концу. Джейн в хлам напилась, поэтому нам пришлось позвонить ее сыну и попросить забрать нерадивую мамашу домой. Такое у Мерлотта случается почти каждый день. Чарльз был в ударе: банка, куда мы отправляли свои чаевые, была наполнена до краев.

Когда мы закрывались, за барменом приехал Билл. Я хотела отвести его в сторону и поговорить, но мне помешал моментально подскочивший к Комптону Чарльз. Билл как-то странно посмотрел на меня, а затем, не сказав ни слова, сел в машину и уехал. Ну и ладно; все равно я не знала, что ему сообщить. Вряд ли вампир-англичанин представлял опасность. Билл помнил всех, кто мучил его у Эддингтона. И если он до сих пор не узнал Твининга, значит, тот не участвовал в грязных делишках Рассела.

Сэм собирался поехать со мной к библиотеке. Ночь выдалась ясная, на темном небе мерцали яркие звезды. Мерлотт натянул куртку, а я красное пальто. Мне бы сейчас очень пригодились однотонные перчатки и шляпа, но я оставила их дома. С каждым днем становилось все теплее, однако зима не спешила уходить.

Кроме нас двоих, в баре не осталось ни единой живой души. Стоянка опустела. На ней одиноко стояла лишь машина Джейн. Из-за включенных фар ночь мне казалась еще темнее. Где-то вдалеке залаяла собака. Сэм осторожно ступал по неровному асфальту. Внезапно он сказал: – Я собираюсь сменить шкуру. – Если вы подумали, будто он имеет в виду одежду, то глубоко заблуждаетесь.

– А что будет с твоей ногой?

– Ну, вот заодно и выясним.

Все в роду Сэма были двусущими. Он мог менять обличие, когда ему вздумается, и превращаться, в кого угодно. По словам Сэма, ему больше нравилось принимать облик собаки, особенно колли.

Сэм остановился перед своим жилищем и, прислонившись к забору, принялся стаскивать с себя одежду. Даже в темноте я различила, как вокруг него задрожал воздух, сигнализируя о начале волшебства. Внезапно Сэм упал на колени и тяжело задышал, а потом вдруг исчез за кустами. Через минуту моему взору предстала рыжая ищейка с болтающимися ушами. Раньше я всегда видела Сэма в облике колли, поэтому немного опешила, увидев начальника в новом амплуа. Но как только пес посмотрел на меня, все мои сомнения развеялись.

– Ко мне, Дин, – позвала я. Я всегда так называю Сэма, когда он превращается в собаку. Раньше я вообще не знала, что Дин и Сэм одно и то же лицо. Миновав меня, ищейка пересекла стоянку и скрылась в лесу – именно оттуда в Мерлотта стрелял снайпер. Я обратила внимание на то, как собака передвигается. Пес прихрамывал, но несильно.

Переплетающиеся кроны деревьев скрывали ночное небо. Я включила фонарик, однако деревья почему-то стали выглядеть еще страшнее. Ищейка – Сэм – уже достигла того места, где, по мнению полицейских, затаился снайпер. Мотнув головой, пес пригнул морду к земле и начал обнюхивать территорию. Я стояла в стороне, ощущая собственную бесполезность. Затем Дин посмотрел на меня, гавкнул и побежал на стоянку. Наверное, он узнал все, что хотел.

Вернувшись к бару, я погрузила Дина в машину и отправилась к следующему месту преступления – к «Соннику». В ночь, когда Хитэр Кинман решила попить молочный коктейль, убийца притаился за зданием, расположенным напротив кафе. Свернув на автомобильную площадку за старыми магазинами, я припарковалась за мойкой «Пэтси», которая вот уже пятнадцать лет функционировала по другому адресу, в более новом и удобном районе Бон Темпса. Между автомойкой и полуразвалившимся магазином «Корма и семена Луизианы» имелось узкое пространство, откуда на «Сонник» открывался отличный вид. Автомобильная кафешка была закрыта, но свет в помещении еще горел. «Сонник» располагался на главной дороге города, поэтому улицу ярко освещали фонари. Я прекрасно видела прилегающие к кафе здания; к сожалению, там, куда свет не проникал, стояла непроглядная темень.

Ищейка вновь обследовала место, уделяя особое внимание заросшему травой участку. Проход между зданиями был настолько узкий, что туда мог поместиться только один человек. Наткнувшись, на какой-то запах, Дин заметно повеселел. Надеюсь, он нашел то, что мы искали.

Вдруг Дин зарычал и посмотрел в мою сторону. Видимо, за мной кто-то стоял. Я нехотя развернулась и увидела голову и торс Энди Бельфлера.

– Черт возьми! Энди, ты меня до смерти перепугал. – Я бы непременно почувствовала приближение детектива, если бы не была столь занята действиями собаки. Слежка, черт бы его побрал. Я совсем забыла о ней.

– Сьюки, что ты здесь делаешь? Откуда у тебя собака?

Я судорожно пыталась придумать хотя бы одно правдоподобное объяснение.

– Я подумала, что к расследованию стоит привлечь собаку. Может, ей удастся что-нибудь найти, – ответила я. Дин, рыча, жался к моим ногам.

– Ну, и когда же ты успела уволиться? – поинтересовался Энди, улыбнувшись. – Я и не знал, что ты теперь следователь.

Все складывалось не так удачно, как я предполагала.

– Энди, давай мы с собакой сядем в машину и уедем. Я больше не буду мозолить тебе глаза и раздражать. – Бельфлер был вне себя от ярости и явно намеревался разобраться со мной, несмотря на ожидающие его последствия.

Энди хотел переделать весь мир, хотел, чтобы он соответствовал его мышлению. И для меня в мире Энди места не было. Мои способности не давали детективу покоя. Я читала его мысли, и они мне не нравились.

Слишком поздно я поняла, что сегодня детектив переборщил с выпивкой. Он вел себя слишком раскрепощено.

– Сьюки, ты не должна жить в нашем городе, – проговорил детектив.

– Я имею такое же право жить здесь, как и ты, Энди Бельфлер.

– Ты – ошибка природы. Твоя бабушка была хорошей женщиной, то же говорят и о твоих родителях. Почему же ты и твой братец совершенно на них не похожи?

– По-моему, со мной и Джейсоном все в порядке, – спокойно произнесла я, но слова Энди глубоко задели меня. – Мы такие же, как все, не хуже и не лучше тебя или Порции.

Энди фыркнул.

Внезапно Дин еще сильнее прижался к моим ногам. Воздух вновь завибрировал. Ищейка тихо зарычала, но на этот раз не на Энди. Пес смотрел в противоположную сторону, вглубь темной аллеи. Я ощутила присутствие еще одного человека. Не вполне обычного человека.

– Энди, – тихо позвала я. Мой шепот вывел Бельфлера из сонного состояния. – У тебя есть оружие?

Энди вытащил из кобуры пистолет, однако лучше мне не стало.

– Брось пушку, Бельфлер, – приказал чей-то до боли знакомый голос.

– Щас, – фыркнул Энди. – Зачем мне это?

– Затем, что у меня ружье побольше, – ехидно и холодно заметил голос. Из темноты на свет с винтовкой в руках вышла Свити Дэс Артс. Она наставила ружье на детектива. Одно неосторожное движение, и повариха немедленно нажмет на курок. Мне показалось, что от страха мои внутренности превратились в желе.

– Энди Бельфлер, почему бы тебе просто не убраться отсюда? – спросила Свити. На ней был комбинезон автомеханика, куртка и перчатки. На повариху в данный момент она совершенно не походила. – Ты мне не нужен. Ты обычный человек.

– Энди мотал головой, пытаясь протрезветь. Однако пистолет он по-прежнему держал наготове.

– Ты же работаешь у Мерлотта поварихой, так? Зачем ты делаешь это?

– Бельфлер, тебе-то мои мотивы должны быть понятны. Я подслушала ваш с оборотнем разговор. Впрочем, может оборотень и не Сьюки, а вот эта собака. Может, этот пес твой друг. – Свити не дала Энди раскрыть и рта. – А Хитэр Кинман вообще в лису превращалась. Омерзительно. А парень, который работает в Норкроссе, Кельвин Норрис, ведь его так зовут? Он принимал обличие пантеры.

– Так в них стреляла ты? И в меня тоже? – Я очень надеялась, что Энди фиксирует каждое мое слово. – Но только знаешь, Свити, я не оборотень. И здесь ты совершила ошибку.

– А пахнешь ты как одна из них, – сказала Свити, уверенная в своей правоте.

– У меня полно друзей среди оборотней; в тот день я обняла нескольких из них. Но я не оборотень.

– Ты общаешься с ними, а значит, заслуживаешь смерти, – ухмыльнулась Свити. – Готова поспорить на что угодно, ты прекрасно с ними ладишь.

– А как насчет тебя? – спросила я. Вторую пулю я получать не собиралась. Свити не назовешь метким стрелком: Сэма, Кельвина и меня она только ранила. Ночью, конечно, прицелиться довольно сложно, но лжеповариха все равно могла бы лучше справиться со своей задачей. – Почему ты мстишь?

– Я лишь жалкое подобие оборотня, – прорычала она. – Меня укусили во время аварии. Этот получеловек-полуволк… эта тварь выбежала из леса и направилась к тому месту, где я лежала. Видимо, его привлек запах моей крови. Эта гребаная тварь укусила меня. А потом, испугавшись шума подъезжающей машины, сбежала. В первое же полнолуние у меня изменились руки! Моих родителей рвало несколько дней.

– А как же бой-френд? У тебя ведь есть парень? – Я продолжала задавать вопросы, пытаясь выиграть время. Энди осторожно и незаметно отодвинулся от меня. Бывшей стриптезерше не удастся застрелить нас одним выстрелом. Конечно же, первой она прикончит меня. Я молилась, чтобы пес убежал, но он преданно стоял у моих ног. Свити не знала точно, является ли собака оборотнем. Странно и то, что, упомянув Хитэр и Кельвина, она напрочь забыла о Сэме.

– Когда я танцевала стриптиз, то встречалась с одним потрясающим парнем, – изрекла Свита, задыхаясь от гнева. – Он не выносил вида моих рук, покрытых шерстью. И каждый раз в полнолуние находил предлог, чтобы уйти из дома. Он ездил в командировки, играл ночью в гольф со своими приятелями, задерживался на совещаниях.

– И сколько ты занимаешься отстрелом двусущих?

– Три года, – гордо ответила Свити. – Двадцать два убитых и сорок один раненый.

– Ужас, – выдохнула я.

– А я горжусь этим, – рявкнула она. – Я отчищаю мир от паразитов.

– И ты всегда устраиваешься в бары?

– Так мне легче определить, кто принадлежит вашему сообществу, – ухмыльнулась Свити. – Но я также работала в церквях, ресторанах и даже больницах.

– О, нет! – К моему горлу подкатила тошнота.

Мои чувства обострились, поэтому я знала, что к Свити крадется какое-то существо. Я ощущала гнев, кипящий в душе приближающегося оборотня. Всеми силами я пыталась сосредоточить внимание поварихи на себе. Однако ей хватило едва слышимого шелеста бумаги; она моментально развернулась, приложила винтовку к плечу и выстрелила. Из темноты раздался визг, а потом душераздирающий вой.

Энди, воспользовавшись моментом, застрелил Свити Дэс Артс. Я вжалась в шероховатую кирпичную стену магазина «Корма и семена» и увидела, как изо рта поварихи пошла кровь. При свете звезд она мне показалась совсем черной. Свити упала на землю.

Пока Энди стоял над ее телом, покачивая пистолетом, я решила выяснить, кто собирался нам помочь. Включив фонарик, я увидела раненого вервольфа. Пуля угодила ему в грудь.

– Вызови скорую – закричала я Энди и зажала рану оборотня, надеясь, что это поможет. Края раны зашевелились: вервольф превращался в человека. Энди все еще пытался совладать с тем, что натворил.

– Укуси его, – попросила я Дина. Пес неуклюже подбежал к детективу и цапнул его за руку.

От неожиданности Энди вскрикнул и наставил пистолет на ищейку.

– Нет! – закричала я, вскочив на ноги. – Ты, идот, вызови скорую.

Энди перевел пистолет на меня.

Я мысленно простилась с жизнью. Кто совладает с желанием убить сверхъестественное существо, прикончить то, что нас пугает? А я у Энди вызывала дикий ужас.

Однако он опустил оружие. На его широком лице появились первые проблески сознания. Он вытащил из кармана мобильник. К моему огромному облегчению, Энди набрал номер и убрал пистолет в кобуру.

Я вернулась к вервольфу, который уже превратился в человека. Теперь он, абсолютно обнаженный, лежал на земле.

– В переулке между старыми зданиями «Корма и семена» и «Автомойка Пэтси» напротив «Сонника», что на Магнолия Стрит, произошла перестрелка. Пришлите две скорые. У нас тут раненый и убитый. Нет, со мной все в порядке.

– Раненым вервольфом оказался Доусон. Его глаза были открыты, он тяжело дышал.

– Кельвин, – пробормотал он.

– Успокойся. Скорая вот-вот приедет, – сказала я. Мой фонарик лежал на земле и освещал огромные мускулы и волосатую грудь Доусона. Его кожа покрылась мурашками. Мне стало любопытно, где вервольф оставил одежду. Его рубашка очень бы мне сейчас пригодилась – я бы ей заткнула рану, из которой шла кровь. Я тщетно пыталась остановить ее.

– Он приказал мне следить за тобой. Сегодня последний день моей службы у него, – прошептал Доусон. Он задрожал. Вервольф попытался улыбнуться. – Я ответил ему, что это плевое дело. – Доусон замолчал: он потерял сознание.

– Перед моими глазами возникли черные ботинки Энди. Я решила, что Доусон умирает. А ведь я даже не знаю его имени. Ума не приложу, как объяснить полицейским, почему на нем нет одежды. Погодите-ка… разве это моя проблема? По-моему, объяснить все должен Энди, разве не так?

– Словно прочитав мои мысли – забавно, не правда ли? – Энди спросил:

– Ты знаешь этого парня, верно?

– Немного.

– Если хочешь объяснить, почему он голый, тебе придется сказать, что вы с ним очень близкие друзья.

– Я охнула.

– Ладно, – согласилась я после короткой, почти зловещей паузы.

– Вы двое отправились на поиски его собаки. Ты, – обратился детектив к Дину. – Я тебя не знаю, но не вздумай превращаться в человека, понял? – Энди брезгливо отодвинулся от ищейки. – А я просто следил за подозрительной женщиной, поэтому и оказался здесь.

Я кивнула и прислушалась: из горла Доусона раздался клокочущий звук. Если бы я только могла дать ему выпить мою кровь, как давала Эрику, если бы обладала хоть какими-то познаниями в медицине… Невдалеке послышался вой сирен. Бон Темпс – маленький городок, стоит между двумя крупными. Наверняка, Доусона отвезут в госпиталь в Грэнгере.

– Свити во всем призналась, – внезапно сказала я. – Она созналась, что стреляла в людей.

– Сьюки, ответь мне на один вопрос, – торопливо проговорил Энди. – Пока мы еще здесь одни. Халли, она же обычная девушка?

Пораженная тем, что в такой момент Энди может думать о своей девушке, я пристально посмотрела на него.

– За исключением странной манеры как-то по-особенному произносить собственное имя, в ней нет ничего необычного. – Успокойся, Сьюки. Будь повежливей, ведь именно Энди пристрелил сучку, которая теперь лежала на земле в пяти футах от меня. – Халли нормальная девушка во всех смыслах, – заверила я детектива.

– Слава богу, – вздохнул Энди.

В переулке появился Элси Бек; он резко остановился, пытаясь переварить представшее его взору зрелище. За ним шел Кевин Приор. Его напарница, Кения, держа пистолет наготове, кралась вдоль стены. Врачи убедились, что им ничего не угрожает, и подошли к нам. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, меня прижали к кирпичной стене. Кения без конца повторяла «Извини, Сьюки» и «Я должна это сделать», пока, наконец, я ей не сказала:

– Просто закончи побыстрей. А где моя собака?

– Убежала, – ответила Кения. – Наверное, ее испугали фары. Ищейка, да? Твоя псина непременно найдет дорогу домой. – Закончив обыск, Кения спросила: – Сьюки, а почему этот парень голый?

Ну, вот и началось. Мое объяснение никого не убедило. На лицах копов я читала недоверие. Погода совершенно не подходила для занятий любовью на улице, к тому же я была полностью одета. Однако Энди подтвердил мои слова, поэтому никто не рискнул обвинить меням во лжи.

Через два часа мне позволили уехать. Вернувшись в дюплекс, я первым делом позвонила в больницу, узнать, в каком состоянии Доусон. Не знаю почему, но трубку снял Кельвин.

– Он жив, – коротко сказал он.

– Благослови тебя Бог за то, что приказал ему следить за мной, – проговорила я. Мой голос дрожал, словно занавеска летним днем. – Если бы не он, меня бы сейчас не было в живых.

– Говорят, ее застрелил коп.

– Ага.

– Ходят и другие слухи.

– Все сразу и не объяснишь.

– Увидимся на неделе.

– Да, конечно.

– А теперь ложись спать.

– Кельвин, еще раз огромное тебе спасибо.

Мой долг человеку-пантере рос с устрашающей меня скоростью. Позже мне придется оказать ему ответную услугу. Я устала как собака, все тело ныло. Вспомнив грустную историю Свити, я почувствовала себя еще более отвратительно. Вся моя одежда была заляпана кровью Доусона. Раздевшись и надев на раненое плечо специальный медицинский чепец, я залезла в душ.

Когда следующим утром в дверь позвонили, я разразилась проклятиями в адрес неугомонного города. Как выяснилось, меня побеспокоил не какой-нибудь сосед, пришедший одолжить чашку муки. На пороге стоял Элсид. В руках он держал конверт.

Я посмотрела на него сквозь слипшиеся ото сна ресницы. Не сказав ни слова, я вернулась в спальню и вновь легла в кровать. Мое поведение Элсида не отпугнуло, он следовал за мной по пятам.

– Теперь ты стала для стаи не просто другом, а настоящим героем, – вымолвил он, будто меня это волновало. Я повернулась на бок, спиной к Элсиду, и зарылась в одеяло.

– Доусон говорит, ты спасла ему жизнь.

– Если он может говорить, значит, поправится. Я рада, – пробормотала я, закрыв глаза. «Хоть бы ты побыстрей убрался», – мелькнуло у меня в голове. – Доусон попал в больницу по моей вине, так что твои собратья мне ничего не должны.

Я почувствовал, как Элсид опустился на корточки.

– Это не тебе решать, – возразил он. – Ты приглашена на выборы лидера стаи.

– Чего? И что мне надо будет делать?

– Просто смотреть, а в конце поздравить победителя, неважно, кто им окажется.

Для Элсида в данный момент не было ничего важнее, чем борьба за пост лидера. Ему сложно понять, что я не разделяю его убеждений. Еще немного и я окончательно запутаюсь, кто кому должен в этом мире.

Шривпортское сообщество оборотней должно мне. Энди Бельфлер обязан Доусону, мне и Сэму: мы распутали его дело. Я в долгу перед Кельвином и Энди, последний спас мне жизнь. Может, мы с Элсидом квиты, я ведь рассеяла его подозрения относительно необычности Халли.

Свити Дэс Артс намеревалась отомстить двусущим.

По-моему, мы с Эриком тоже в долгу друг перед другом.

А еще есть Билл.

И Сэм.

Элсид мне тоже должен. Я появилась на похоронах полковника Флода и следовала всем правилам, чтобы поддержать Хервекса.

В мире, в котором я жила, в мире людей, существуют связи, обязательства, последствия и хорошие дела. Все это связывало людей с обществом, а может, даже и составляло это общество. И я старалась жить в своей крохотной нише так хорошо, как могла.

После того, как я стала частью тайного клана двусущих и общества вампиров, моя жизнь в обществе людей сильно изменилась.

Однако в ней появилось много интересного.

Иногда случались и забавные вещи.

Пока Элсид говорил, я думала о своем, поэтому практически все прослушала. Хервекс заметил мою отрешенность.

– Извини, если докучаю тебе, Сьюки, – натянуто сказал он.

Повернувшись к нему лицом, я встретилась взглядом с полными боли зелеными глазами.

– Да нет. Ты мне не надоел. Просто мне надо о многом подумать, оставь приглашение на столике, хорошо? Я согласна поехать с тобой. – Интересно, что обычно надевают на соревнования, где главный призом оказывается пост лидера? Мне стало любопытно, действительно ли Хервекс-старший и пухлый владелец магазина мотоциклов станут кататься по земле, вцепившись, друг в друга зубами.

В зеленых глазах Элсида промелькнуло удивление.

– Сьюки, ты так странно ведешь себя. Раньше рядом с тобой я чувствовал себя спокойно. Теперь же мне кажется, что я совсем не знаю тебя. – На прошлой неделе я вычитала из календаря еще одно забавное слово – «Ценность».

– Ценное наблюдение, – сказала я, пытаясь говорить непринужденно. – Когда мы только познакомились, я думала, что хорошо тебя знаю. А потом стали выясняться странные подробности твоей жизни: связь с Дэбби, политика двусущих, оборотни, служащие вампирам.

– В каждом обществе свои недостатки, – мягко заметил Элсид. – А что касается Дэбби, я больше не желаю слышать ее имя.

– Отлично, – кивнула я. Одному Богу известно, что я ощущала при упоминании имени его бывшей подружки.

Положив кремовый конверт на туалетный столик, Элсид поцеловал мою руку. У оборотней этот жест что-то означал, но я и понятия не имела, что именно. Только я собралась попросить Элсида расшифровать жест, его и след простыл.

– Закрой за собой дверь, – крикнула я. – Просто поверни маленькую кнопочку на дверной ручке. – Мне показалось, Элсид выполнил мою просьбу. Я заснула. Больше меня никто не тревожил. Открыв глаза, я поняла, что пришло время собираться на работу. На двери висела записка: «Линда Т. Тебя заменит. Отдыхай. Сэм». Я вернулась в спальню, сняла форму официантки и натянула джинсы. Я совершенно не знала чем заняться в неожиданный выходной.

Вспомнив обещание, данное Кристал, я заметно повеселела. Мне понадобится кухня.

Провозившись у плиты с небольшим набором посуды, я поехала в Хотшот к Кельвину. Рядом со мной на переднем сидении лежало блюдо с запеченным рисом и куриными грудками под сметанным соусом и корзинка домашних булочек. Я предупредила Кельвина о своем приезде. Я планировала отдать еду и тут же вернуться домой. Однако, подъехав к перекрестку, я увидела несколько машин, припаркованных у аккуратного домика Кельвина.

– Черт! – выругалась я. Мне совершенно не хотелось влезать в дела местных обитателей. Новая сущность брата и ухаживание Кельвина и так уже завели меня черт знает куда.

Настроение сразу упало. Припарковавшись, я взяла корзинку с булочками и блюдо с горячими грудками, сжала зубы и с высоко поднятой головой направилась к дому Норриса. Стакхаусы не сдаются.

Дверь открыла Кристал. Ее удивление и радость смутили меня.

– Я так рада, что ты пришла, – вежливо произнесла она, улыбаясь. – Заходи. – Я прошла внутрь. В маленькой гостиной было полно народу. Я заметила брата. В основном, конечно же, к Кельвину пришли люди-пантеры. Вервольфы из Шривпорта прислали своего представителя. Им оказался Патрик Фурнан, претендент на пост предводителя и продавец «Харлеев».

Кристал представила меня женщине по имени Мэри Элизабет Норрис, которая исполняла роль хозяйки дома. Она обладала необыкновенной пластичностью. Готова поспорить на что угодно, эта женщина никогда не покидала пределов Хотшота. Кристал не спеша, знакомила меня с гостями, разъясняя, в каких отношениях они состоят с Кельвином. Через какое-то время я совершенно запуталась в непростых связях двусущих. Впрочем, за исключением нескольких индивидуумов, обитателей Хотшота можно было разделить на две группы: к первой относились невысокие, темноволосые и шустрые, как Кристал, оборотни, а ко второй – похожие на Кельвина, плотные, светловолосые с зелеными или светлыми глазами. Фамилии, в основном, тоже делились на две группы: Норрисы и Харты.

Последним Кристал представила мне Патрика Фурнана.

– А я вас знаю, – радостно заметил он, широко улыбнувшись. – Вы ведь подруга Элсида, – громко сказал вервольф, чтобы всем было слышно. – А Элсид сын моего соперника.

Последовала тишина, которую я бы охарактеризовала как «неодобрительную».

– Вы ошибаетесь, – спокойно проговорила я. – Мы с Элсидом просто друзья. – Я одарила Патрика зловещей улыбкой, намекая на то, что лучше бы он оставил меня в покое.

– Значит, я ошибся, – ни капельки не смутившись, изрек он.

К возвращению Кельвина в его доме навели порядок. Начищенную до блеска гостиную украшали шарики, плакаты и цветы. Кухонные столы ломились от разнообразных яств. Внезапно, закрыв спиной Фурнана, передо мной возникла Мэри Элизабет.

– Милая, пойдемте со мной. Кельвин ждет вас. – Будь у нее в руках труба, она бы непременно ей воспользовалась. Мэри Элизабет трудно назвать привлекательной женщиной, однако благодаря огромным золотистым глазам казалось, что ее окружает облако таинственности.

Хорошо, что меня еще не заставили пройтись по раскаленным углям.

Мэри Элизабет проводила меня в комнату Кельвина. Мебель в его спальне была чистая с мягкой обивкой в скандинавском стиле, хотя, если честно, я в этом ничего не понимаю. Кельвин лежал на огромной, высокой кровати, на простынях с изображением охотящихся леопардов (а у кого-то здесь неплохое чувство юмора). На фоне яркой простыни и темно-оранжевого покрывала Кельвин выглядел ужасно бледным. На нем была коричневая пижама. В общем, по нему сразу видно, что его только что выписали из больницы. Увидев меня, Кельвин улыбнулся. Мне вдруг стало его жалко.

– Присаживайся, – проговорил он, указывая на кровать. Кельвин немного отодвинулся, освобождая мне место. Наверное, Кельвин сделал какой-то знак, потому что мужчина и женщина, находившиеся в комнате – Дикси и Диксон, – сразу же вышли.

Я смущенно присела на кровать. Рядом с Кельвином стоял столик – такие можно увидеть в любой больнице; на нем стояли стакан холодного чая, и тарелка с чем-то горячим. Я показала на еду, намекая на то, что ему необходимо поесть. Кельвин кивнул и, помолившись, приступил к трапезе. Я молча наблюдала за ним. Интересно, кому предназначались его молитвы.

– Расскажи, как все произошло, – попросил Кельвин, разворачивая салфетку. Я расслабилась. Пока Норрис поглощал еду, я поведала ему о том, что случилось в переулке. Трапеза Кельвина состояла из куриной запеканки с рисом, овощного салата и двух моих булочек. Я чуть не прослезилась. В подкорке головного мозга тут же сработал предупредительный механизм.

– Если бы не Доусон, я бы сейчас здесь не сидела, – промолвила я. – Спасибо, что прислал его. Как он?

– Держится, – ответил Кельвин. – Из Грэнгера его на вертолете перевезли в Батон Руж. Он бы умер, если бы не его необычная сущность. Думаю, Доусон поправится.

Я чувствовала себя ужасно.

– Только не вини себя за то, что случилось, – просипел Кельвин. – Это полностью его вина.

«Ха?» прозвучало бы очень грубо, поэтому я спросила:

– Как это?

– Он сам выбрал такую профессию, такой вид деятельности. Может, ему следовало прыгнуть на повариху чуть раньше. Я не знаю, почему он медлил. Ума не приложу, как Свити удалось попасть в него ночью. Определенный выбор ведет к определенным последствиям. – Кельвин пытался сказать что-то еще. Особым красноречием он никогда не обладал, а сейчас ему жуть как хотелось выразить очень важную и в то же время абстрактную мысль. – Некого здесь винить, – наконец изрек он.

– Хотела бы я поверить тебе; надеюсь, когда-нибудь это все-таки произойдет. Может, я уже на полпути. – Мне действительно надоело во всем сомневаться и постоянно винить себя.

– Я так полагаю, вервольфы пригласят тебя на выборы лидера, – заметил Кельвин, взяв меня за руку. Его ладонь была сухой и теплой.

Я кивнула.

– Уверен, ты пойдешь туда, – пробормотал он.

– Я должна, – сказала я, совершенно не понимая, куда клонит Кельвин.

– Я не собираюсь читать тебе нотации, – изрек Норрис. – Ты мне не принадлежишь. – Кельвин поморщился. – Но поскольку ты туда пойдешь, будь осторожна. Не ради меня – я пока для тебя ничего не значу. Ради себя.

– Обещаю, – заверила я его после недолгих раздумий. Кельвин – серьезный человек. С ним лучше держать ухо востро.

Кельвин улыбнулся, что случалось довольно редко.

– А ты отлично готовишь, – заметил он. Я улыбнулась.

– Спасибо, сэр, – поблагодарила я и поднялась с кровати. Кельвин сжал мою руку и притянул меня к себе. Сопротивляться человеку, только что выписавшемуся из больницы, не очень красиво, поэтому я наклонилась и подставила Кельвину щеку.

– Нет, – возразил он. Я повернулась к нему лицом, чтобы выяснить, в чем дело, и тут его губы соприкоснулись с моими.

Честно говоря, я не думала, что почувствую что-нибудь. Но губы Кельвина оказались такими же теплыми и сухими, как его руки. От Норриса пахло моей стряпней – такой домашний и знакомый запах. Неожиданный и на удивление приятный поцелуй. Я немного отстранилась от Кельвина. Скорее всего, на моем лице отразилось недоумение. Человек-пантера улыбнулся и отпустил мою руку.

– Единственным плюсом моего пребывания в больнице было то, что ты меня навещала, – сказал Кельвин. – Не отстраняйся от меня теперь, когда я вернулся домой.

– Конечно, – пообещала я, торопливо выходя из комнаты. Мне следует успокоиться и сделать вид, будто ничего не случилось.

Пока я разговаривала с Кельвином, большинство двусущих, включая Джейсона и Кристал, разошлись по домам. Мэри Элизабет собирала грязную посуду. Ей помогала юная девушка.

– Это Терри, – сказала женщина, кивнув в сторону девушки. – Моя дочь. Мы живем в доме по соседству.

Я поприветствовала новую знакомую. Она, в свою очередь, вызывающе посмотрела на меня, а потом вновь занялась грязными тарелками.

Я ей явно не понравилась. Терри принадлежала к группе светловолосых оборотней и при этом отличалась острым умом.

– Ты хочешь выйти замуж за моего отца? – спросила она.

– Не собираюсь я ни за кого выходить замуж, – осторожно сказала я. – А кто твой отец?

Мэри Элизабет искоса посмотрела на дочь. Ее взгляд свидетельствовал о том, что позже Терри здорово достанется.

– Кельвин, – ответила женщина.

Секунду или две я пыталась вникнуть в значение ее слов; внезапно все встало на свои места: косые взгляды, которые на меня бросали женщины, их странное поведение, ощущение в доме уюта.

Я промолчала. Однако мои чувства, видимо, отразились на моем лице, поскольку Мэри Элизабет вдруг всполошилась, а потом разгневалась.

– У вас нет никакого права осуждать нас, – рявкнула она. – Вы не такая, как мы.

– Это точно, – согласилась я, пытаясь скрыть отвращение. Я натянуто улыбнулась. – Спасибо, что представили меня гостям. Я вам очень признательна. Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Мы справимся сами, – выпалила Терри. Ее взгляд был полон враждебности и уважения.

– Не следовало нам посылать тебя в школу, – покачала головой Мэри Элизабет. В ее золотистых глазах светились любовь и горечь.

– Прощайте, – вымолвила я и, надев пальто, не спеша, вышла на улицу. К моему недовольству, у машины меня поджидал Патрик Фурнан. Под мышкой он держал мотоциклетный шлем. У обочины стоял новенький «Харлей».

– Хочешь узнать, что я намерен тебе сказать? – спросил бородатый вервольф.

– Нет. Не хочу, – ответила я.

– Не рассчитывай, что он за свою помощь ничего не потребует от тебя, – ухмыльнулся Фурнан. Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– О чем это вы?

– Словами благодарности и простым поцелуем, ты от него не отвертишься. Рано или поздно он припомнит тебе должок. Просто не сможет устоять перед такой возможностью.

– По-моему, я не просила у вас совета, – рявкнула я. Фурнан приблизился. – И держитесь от меня подальше. – Я посмотрела на близлежащие дома. За нами наблюдали все обитатели Хотшота; я ощущала на себе тяжесть их внимания.

– Рано или поздно, – повторил Фурнан и внезапно оскалился. – Надеюсь, что все-таки «рано». Ты не можешь обманывать вервольфа. Или пантеру. Они тебя в клочья разорвут.

– Я никого не обманываю, – отрезала я, придя в ужас от того, что Патрик знал о моей личной жизни больше меня самой. – Я ни с кем из них не встречаюсь.

– Тогда тебя никто больше не защитит, – ликующе произнес вервольф.

Я не смогла ему возразить.

– Иди к черту, – огрызнулась я, ощущая собственное бессилие. Я села в машину и уехала, стараясь не обращать внимания на вервольфа (этот неприятный инцидент может мне потом пригодиться). В зеркало заднего вида я видела, как Фурнан, надевая шлем, провожает мою машину взглядом.

Если раньше меня совершенно не волновало, кто победит на выборах, то теперь отношение к противостоянию двух вервольфов изменилось.

Глава 15

Я мыла блюдо из-под куриных грудок. В моей маленькой квартирке воцарилась тишина. Если Халли и была дома, то вела себя словно мышка. Я совсем не возражала против мытья посуды. Сейчас самое время дать нагрузку голове. Очень часто решение проблем приходило ко мне, когда я выполняла физическую работу. Ничего удивительного в том, что я задумалась о событиях прошлой ночи, не было. Я припомнила слова Свити. Головоломка никак не складывалась. Задать интересующие вопросы бывшей поварихе я уже не могла. То, что не давало мне покоя, касалось Сэма.

Свити заверила Энди Бельфлера, что собака в переулке – оборотень. Но она понятия не имела, что это Сэм. Ничего странного: Мерлотт обычно превращался в колли, а вчера он перевоплотился в ищейку.

Сначала я решила, что именно это меня и тревожило. Но долгожданного успокоения я не почувствовала. Свити сказала еще что-то. Я ломала голову, пытаясь вспомнить ее слова, но у меня ничего не выходило.

К своему огромному удивлению, я вдруг обнаружила, что звоню Энди. Трубку взяла Порция. Поборов изумление, она сообщила, что сейчас его позовет.

– Да, Сьюки? – Голос Энди ничего не выражал.

– Энди, у меня к тебе один вопрос.

– Слушаю.

– Когда Сэма ранили… – Внезапно я замолчала, подбирая нужные слова.

– Ну и, – пробурчал Энди.

– Правда ли, что пуля, извлеченная из его ноги, не совпадает с другими?

– Мы сверяли не все пули. – Уклончивый ответ. Но другого от Энди я, видимо, не получу.

– Гм, ладно, – проговорила я. Поблагодарив детектива, я повесила трубку. Я никак не могла взять в толк, выяснила ли я то, что хотела. Так или иначе, но я все равно докопаюсь до истины.

Вечер выдался на редкость спокойным – не часто на мою долю выпадает такое счастье. Маленькую квартирку можно убрать в два счета, крошечный дворик тоже не требует особого ухода, так что наконец-то у меня появится свободное время. Я почитала часик, потом поразгадывала кроссворд. И около одиннадцати легла спать.

Странно, но ночью меня никто не разбудил. Никто не погиб. Никто не поджог мой дом, никто не пытался спасти мне жизнь.

На следующий день я чувствовала себя гораздо лучше. Откровенно говоря, так хорошо я себя не ощущала уже давно. Посмотрев на часы, я поняла, что проспала около десяти часов. Ну, это можно понять. Плечо не болело; мысли пришли в порядок. Теперь мне почти нечего скрывать, нет ничего лучше чистой совести. Я привыкла хранить чужие секреты, а вот свои нет.

Когда зазвонил телефон, я допивала кофе. Положив книгу разворотом вниз, чтобы не потерять страницу, я встала из-за стола и взяла трубку.

– Алло, – весело сказала я.

– Все произойдет сегодня, – начал Элсид. Его голос дрожал от волнения. – Ты должна прийти.

Мой покой длился ровно полчаса. Полчаса.

– Полагаю, ты говоришь о выборах лидера стаи.

– Естественно.

– А зачем нужна я?

– Ты должна прийти, потому что придут все члены стаи и наши друзья, – объяснил Элсид тоном, не требующим возражения. – По мнению Кристин, ты должна стать свидетельницей.

Я бы, наверное, еще немного поупрямилась, если бы Элсид не упомянул Кристин. Жена экс-лидера произвела на меня впечатление очень умной и рассудительной женщины.

– Ну, хорошо, – согласилась я, пытаясь скрыть раздражение. – Где и когда?

– В полдень, в заброшенном здании на Клэрмонт две тысячи пять. Раньше там располагалось издательство «Дэвид и Ван Сач».

Выслушав несколько указаний, я повесила трубку. В душе я убедила себя, что собираюсь пойти на некое спортивное состязание, поэтому надела шерстяную юбку и красную кофту с длинными рукавами. Затем натянула бордовые колготки (юбка была очень короткой) и черные немного потрепанные туфли от «Мэри Джейнс». Надеюсь, Кристин не станет смотреть на мои ноги. Я спрятала серебряный крестик под кофту; вервольфам нет дела до моего вероисповедания, но серебро вполне может вызвать у них негативную реакцию.

Издательство «Дэвид и Ван Сач» располагалось в современном здании, возведенном в промышленном районе города. Сегодня суббота, поэтому людей почти не было. Все промышленные здания походили одно на другое: стены из шершавого серого камня, пристройки из тонированного стекла, миртовые кусты у входа, газоны и симпатичные бордюры. Рядом с издательством находился декоративный мост и пруд. Весной, после косметического ремонта, это здание станет настолько красивым, насколько может им быть любое современное торговое сооружение. Сейчас же, в последний месяц зимы, перед издательством раскачивалась высокая прошлогодняя трава. Голые миртовые кусты потеряли форму, а вода в пруду протухла, на ее поверхности плавал различный мусор. На стоянке «Дэвид Ван Сач» я насчитала около тридцати машин, среди которых была скорая. Это меня насторожило.

Проходя по мосту, я вдруг задрожала. От пронизывающего ветра меня не спасла даже предусмотрительно захваченная куртка. Наверное, мне следовало надеть пальто, а впрочем, невелика беда: от входа в издательство меня отделяли всего несколько десятков метров. В стеклянном фасаде с красной дверью отражалось бледно-голубое небо и пожухлая трава.

Проскользнув внутрь, я увидела двух людей. Пройдя через приемную, они исчезли за серыми двойными дверьми. Я последовала за ними, гадая, куда на сей раз вляпалась.

Помещение, в котором я оказалась, напоминало цех. Огромные печатные станки, видимо, уже давно разобрали. Хотя раньше здесь вполне могли располагаться и многочисленные столы, за которыми сидели служащие, принимающие заказы и ведущие бухгалтерию. Функцию лампочек в помещении выполнял естественный свет. В центре комнаты толпились люди.

Да, с выбором одежды я явно промахнулась. Женщины, в основном, были одеты в элегантные брючные костюмы. Я ловила на себе удивленные взгляды. Я пожала плечами. Ну откуда мне было знать?

В толпе я увидела несколько незнакомых лиц – на похоронах их не было. Я кивнула рыжеволосой вервольфихе по имени Аманда (мы с ней познакомились во время Войны Ведьм). Она ответила на мое приветствие. К моему удивлению, рядом с оборотнями стояли Клод и Клодин. Близнецы, как всегда, выглядели сногсшибательно. На Клодин был темно-зеленый свитер и черные брюки, а на Клоде – зеленые брюки и черный свитер. Потрясающе! Я направилась к брату с сестрой, поскольку точно знала, что они не оборотни. Наклонившись, Клодин поцеловала меня в щеку, то же сделал и Клод. Их поцелуи ничем не отличались друг от друга.

– И что же нас ожидает? – шепотом спросила я. В помещении воцарилась ненормальная тишина. С потолка свисали какие-то странные штуки. Из-за тусклого освещения я никак не могла разобрать, что же это такое.

– Будет три испытания, – прошептала Клодин. – А ты не очень-то похожа на крикуна?

Я раньше никогда не занималась поддержкой той или иной команды, но, может, сегодня у меня появится такой опыт.

В дальнем конце помещения открылась дверь, в комнату зашли Патрик Фурнан и Джексон Хервекс. На них не было никакой одежды. Сравнивать мне почти не с чем, но эти двое явно не в моем вкусе. Джексон находился в отличной форме, но он уже далеко не молод и у него ужасно тонкие ноги. А Патрик, несмотря на крепкое тело, все равно походил на бочку.

Привыкнув к наготе претендентов, я заметила, что за ними шли еще два вервольфа. Элсид следовал за отцом, а светловолосый юноша – за Патриком. Эти двое были полностью одеты.

– А я бы не возражала увидеть их обнаженными, а? – зашептала Клодин, кивнув в сторону молодых людей. – Они секунданты.

Прямо как на дуэли. Я посмотрела на руки секундантов: вдруг у них пистолеты? Но нет, абсолютно ничего.

Кристин я увидела не сразу. При появлении претендентов она вышла вперед толпы. Вдова подняла руки над головой и хлопнула. Если до этого комната гудела десятками голосов, то после манипуляций Кристин все стихло. Изящная седовласая женщина призывала вервольфов к тишине.

– Мы собрались здесь, дабы избрать нового лидера шривпортской стаи, известной как «Клыкастая стая». Кандидатам предстоит пройти три испытания. – Кристин остановилась и поглядела в маленькую книжечку.

Три – хорошее число. Мистическое. Меня нисколько не удивило, что испытаний будет три. Надеюсь, обойдется без кровопролития.

– Первое испытание на ловкость. – Кристин указала на окруженную канатом, похожую на детскую площадку территорию. – Затем испытание на выносливость. – Она кивнула в сторону покрытой ковром арены. – И, наконец, проверка на силу. – Кристин указала на странную металлическую клетку позади нее.

Пока вроде о крови ни слова.

– Затем победитель совокупится с молодой вервольфихой в знак сохранения популяции стаи.

Хоть бы четвертая стадия выборов носила исключительно символический характер. В конце концов, у Патрика есть жена. Она стояла в стороне среди оборотней, поддерживающих Фурнана.

Значит, в выборах не три, а четыре стадии, если, конечно, последняя часть не является своеобразной наградой.

Клод и Клодин взяли меня за руки и одновременно их сжали.

– Ничего хорошего, – пробормотала я. Близнецы утвердительно кивнули.

Позади толпы стояли два медика в одинаковой форме. По их спутанным мыслям я пришла к выводу, что они тоже двусущие. Рядом с ними с ноги на ногу переминался еще один человек – скорее, существо – которого я не видела уже несколько месяцев. Доктор Людвиг. Она поймала мой взгляд и поклонилась. Ее рост составляет всего три фута, так что сильно нагнуться она не могла. У доктора Людвиг большой нос, оливковая кожа и каштановые, очень густые и волнистые волосы. Я была рада ее видеть. Я понятия не имею, к какому разряду сверхъестественных существ она относится; но она отличный специалист. На моей спине остались бы ужасные шрамы – или я бы уже давно кормила червей – кабы после нападения менады меня вызвался лечить кто-нибудь другой. Благодаря доктору Людвиг я выжила, и спина у меня почти как новая, если не считать едва заметного белого шрама под лопатками.

Соперники вошли в «кольцо» – пространство, огороженное вельветовыми канатами и металлическими распорками. Такие приспособления можно увидеть перед входом в любую гостиницу. Сначала «кольцо» напомнило мне детскую игровую площадку, но теперь, когда включился яркий свет, она больше походила на нечто среднее между загоном для лошадей и спортивной ареной, предназначенной для состязаний двух собак-великанов.

– Перевоплощайтесь, – приказала Кристин и растворилась в толпе. Соперники упали на землю; воздух над ними завибрировал и заискрился. Изменить обличие по чьему-либо приказу дело не простое, поэтому обладающие таким умением вервольфы пользовались большим уважением. В волков соперники превратились одновременно. Джексон Хервекс принял обличие огромного черного волка, а Патрик Фурнан – светло-серого зверя с широкой грудной клеткой.

Толпа вервольфов окружила «кольцо». Тем временем из тени появился самый здоровый из когда-либо виденных мной людей. Громила зашел за вельветовые канаты. Именно его я видела на похоронах полковника Флода. На верзиле ростом в шесть с половиной футов не было верхней одежды и ботинок. Меня поразило его мускулистое тело и невероятно волосатая грудь. Он походил на джинна из сказки; не хватало только кушака и шаровар. Вместо них на нем были заношенные голубые джинсы. Бездонные глаза осмотрели на присутствующих. Без сомнения, он тоже оборотень, только вот ума не приложу, в кого он превращается.

– Вау, – выдохнул Клод.

– Ну и ну, – прошептала Клодин.

– Вот это да, – пробормотала я.

Встав между соперниками, верзила объяснил им правила.

– Как только испытание начнется, вы уже не сможете выйти из игры, – проговорил он, переводя взгляд с одного вервольфа на другого.

– Первый претендент – Патрик Фурнан, волк этой стаи, – объявил громила. Его бас прогремел, словно тысяча барабанов.

И тут до меня дошло: он – судья.

– Первым по жребию начинает Патрик, – сказал верзила.

Только я нашла эпизод с подбрасыванием монетки довольно забавным, светло-серый волк приступил к испытанию. Он двигался с такой молниеносной скоростью, что я едва успевала следить за ним. Встав на задние лапы, Патрик перепрыгнул через три бочки, приземлился и прыгнул через кольцо, подвешенное к потолку (после его прыжка оно начало бешено раскачиваться из стороны в сторону). Затем волк заполз в очень узкую и местами, изогнутую трубу. Такие же, только меньше, продаются в любом зоомагазине. Выбравшись из трубы с разинутой пастью, Патрик подобрался к ровной площадке, покрытой дерном. Он остановился и, прежде чем сделать шаг, осмотрелся. Таким образом, останавливаясь после каждого шага, вервольф прошел около двадцати ярдов. Внезапно часть дерна взлетела на воздух. Это сработала ловушка. Лишь чудом задняя лапа Патрика избежала острых зубцов капкана. От испуга волк взвыл и замер на месте. Наверное, ему было нелегко удержаться от искушения бегом добраться до безопасной платформы, расположенной всего в нескольких футах.

Я задрожала, но не из-за состязания. Напряжение вервольфов нарастало с каждой минутой. Движения их уже не походили на человеческие. Даже у наштукатуренной миссис Фурнан глаза округлились до такой степени, что, казалось, вот-вот полезут из орбит.

Когда серый волк, наконец, сдвинулся с мертвой точки и одним прыжком достиг безопасной платформы, из горла его супруги вырвался ликующий рык. Рефери посмотрел на секундомер.

– Второй претендент, – проговорил верзила, – Джексон Хервекс, волк этой стаи. – Из мыслей стоящего рядом со мной вервольфа я узнала имя судьи.

– Квинн, – шепнула я Клодин. Ее глаза расширились. Для нее это имя, вероятно, имело огромное значение.

Джексон Хервекс приступил к испытанию, которое Патрик Фурнан уже прошел. Через кольцо отец Элсида перепрыгнул куда изящнее, чем любитель мотоциклов; оно даже не шелохнулось. Трубу же волк прополз не так быстро, как я предполагала сначала. Джексон, видимо, и сам это понял, поскольку резким движением ступил на платформу. Не очень-то умно. Джексон, наверное, тоже решил, что действует неразумно, поэтому остановился. Он опустил голову и принялся обнюхивать дерн. Полученная им информации вызвала у него дрожь. С поразительной осторожностью вервольф поднял переднюю лапу и поставил ее на дюйм дальше. Мы, затаив дыхание, наблюдали за тем, как Джексон двигался по напичканному капканами полю. Он избрал совершенно иную тактику, чем его предшественник. Патрик Фурнан делал большие шаги и длинные паузы, направленные на изучение дерна – эдакий торопливо-медлительный стиль. Джексон Хервекс, наоборот, двигался очень уверенно, постепенно увеличивая скорость. Он ни на секунду не отрывал нос от земли и обдумывал каждый шаг. К моему величайшему облегчению, отец Элсида преодолел весь путь, не совершив ни единой ошибки, не задев ни одного капкана.

Собрав все силы для последнего прыжка, черный волк оттолкнулся от земли. Приземлился он довольно неуклюже; его задние лапы беспомощно болтались в воздухе, в то время как передние изо всех сил подтягивали тело на платформу. Наконец, Джексон оказался на безопасной площадке. Раздалось несколько восторженных возгласов.

– Кандидаты прошли испытание на ловкость, – объявил Квинн, оглядывая толпу. По-моему, он задержал взгляд на нашем необычном трио, состоящем из двух высоких, сверхъестественных темноволосых существ и маленькой светловолосой девушки; впрочем, я могла и ошибиться.

Кристин пыталась привлечь мое внимание. Поймав на себе мой удивленный взгляд, она кивнула в сторону площадки, предназначенной для второго испытания. Озадаченная, я послушно стала пробираться сквозь толпу. Я и знать не знала, что близнецы следуют за мной по пятам, пока они вновь не встали у меня по бокам. Кристин хотела меня о чем-то попросить. Ну, конечно же. Я должна использовать свой дар. Вдова полковника Флода подозревала Фурнана в мошенничестве. Как только Элсид и белокурый юноша заняли свои места на арене, я заметила на их руках перчатки. Их мысли были полностью сосредоточены на предстоящем испытании; мне никак не удавалось просочиться в их мозг. Придется зондировать головы соперников. Раньше я никогда не читала мысли человека в зверином обличий.

Я, сильно нервничая, сконцентрировалась на том, чтобы настроиться на восприятие мыслей вервольфов. Вы даже не представляете, насколько сложно разобраться в сознании получеловека-полупса. С первой попытки я натолкнулась на ту же стену, что и у секундантов, однако затем мне удалось кое-что нащупать.

Увидев, как Элсид поднял в воздух восемнадцатидюймовый металлический прут, я почувствовала, что у меня свело живот. Белокурый юноша повторил действия Хервекса-младшего. Мое лицо скривилось в гримасе отвращения. Этим двоим перчатки вообще-то не требовались – серебро не действует на оборотней в человеческом обличий. А вот волку оно причиняло невыносимую боль.

Секундант Фурнана провел по серебряному пруту рукой, словно проверяя, нет ли на нем каких-нибудь шероховатостей.

Я понятия не имею, почему серебро уменьшает силу вампиров, оставляя на их коже ожоги, и убивает оборотней, в то время как на фей оно не оказывает никакого влияния – эти существа не выносят железа. Но все это чистая правда. Я знала, что следующее испытание не для слабонервных зрителей.

Однако мне следовало сосредоточиться. Должно было произойти нечто очень важное. Я сконцентрировалась на мыслях Патрика. Они оказались настолько примитивными, что их вряд ли можно назвать мыслями.

Квинн встал между секундантами. На его гладковыбритом черепе отражался свет ламп. В руках верзила по-прежнему держал секундомер.

– А теперь, претенденты, возьмите пруты, – приказал он. Элсид поместил прут в пасть отца. Черный волк сомкнул челюсти и сел. То же проделал его соперник. Прошло две секунды. Джексон Хервекс заскулил от боли, а Патрик Фурнан не выказывал никакого беспокойства, если не считать прерывистого дыхания. Джексон завыл, когда его губы и десны задымились. Запахло паленой кожей. То же происходило и с Патриком, однако он хранил молчание.

Они такие храбрые, – прошептал Клод, зачарованно наблюдая за муками двух волков. Стало ясно, что Джексон в этом испытании проиграет. С каждой секундой повреждения, наносимые серебром, становились все сильнее. И хотя Элсид оказывал отцу моральную поддержку, все могло закончиться в любой момент. Если только…

– Он жульничает, – отчетливо произнесла я, указывая на серого волка.

– Членам стаи запрещено говорить. – В глубоком голосе Квинна не было злости. Он просто напоминал мне правила.

– А я не член стаи.

– Вы останавливаете испытание? – Квинн пристально посмотрел на меня. Члены стаи, столпившиеся вокруг меня, внезапно отошли назад. Рядом со мной остались лишь Клод и Клодин. Я ощутила на себе их испуганный и удивленный взгляд.

– Да, черт возьми. Понюхайте перчатки у секунданта Патрика.

Светловолосый юноша был обескуражен. Он виновато опустил голову.

– Бросьте пруты, – скомандовал Квинн. Оба волка открыли пасти, при этом из горла Джейсона вырвался вой.

Элсид бросился к отцу, упал на колени и обнял его.

Квинн с необычайной грацией, точно все его суставы были смазаны маслом, наклонился за перчатками, которые секундант Патрика бросил на пол. Либби Фурнан, перегнувшись через вельветовый канат, попыталась схватить их. Однако Квинн злобным рыком остановил ее. От оглушительно рева громилы у меня по спине забегали мурашки. Интересно, что почувствовала Либби – громила стоял к ней вплотную.

Судья поднял перчатки и обнюхал их.

Он бросил на Патрика испепеляющий взгляд.

Затем Квинн повернулся лицом к остальным вервольфам.

– Женщина права, – серьезно проговорил он. – На перчатках наркотик. Кожа Фурнана оказалась невосприимчивой к действию серебра. Поэтому он продержался дольше. Я объявляю его проигравшим. Стая должна решить, продолжит ли Патрик борьбу, и имеет ли его секундант право и дальше оставаться членом стаи. – Белокурый вервольф съежился, словно под градом ударов. Мне стало любопытно, отчего его наказание более суровое, чем у Патрика; может, все дело в социальном статусе: чем ниже твое положение в сообществе, тем суровее наказание? По-моему, это несправедливо; впрочем, я никогда не пойму логику вервольфов – я ведь не одна из них.

– Стая должна проголосовать, – раздался голос Кристин. Она посмотрела на меня. Так вот почему вдова настаивала на том, чтобы я непременно пришла на выборы. – Будьте любезны, пройдите в вестибюль.

Квинн, Клод, Клодин, три вервольфа и я направились к дверям, ведущим в холл. Здесь было гораздо светлее, чем во внутреннем помещении, что меня порадовало. Менее приятным оказалось кипящее среди оборотней волнение. Я до сих пор не восстановила ментальную защиту. От моих спутников, за исключением, пожалуй, двух фей, веяло подозрением и любопытством. Уж если речь зашла о близнецах, здесь стоит отметить, что, по их мнению, я стала счастливой обладательницей исключительно редкого дара.

– Подойдите, – прогрохотал Квинн. Меня так и подмывало сказать ему, чтобы он засунул свои команды куда-нибудь подальше. Но ведь я не ребенок, чтобы вести себя так глупо, к тому же бояться мне нечего (по крайней мере, я упорно пыталась себя в этом убедить). Расправив плечи, я подошла к громиле и посмотрела ему прямо в глаза.

– Не надо так выпячивать подбородок, – спокойно заметил он. – Я не собираюсь вас бить.

– Кто бы сомневался, – гордо парировала я. У Квинна были круглые, очень темные, яркие глаза с фиолетово-коричневыми прожилками. Ух, ты, какие красивые! Не совладав с собой, я улыбнулась… и от души немного отлегло.

Неожиданно пухлые губы громилы расплылись в ответной улыбке, обнажая ряд белоснежных, ровных зубов. Желваки на его массивной шее напряглись.

– А вы часто бреетесь? – спросила я, удивленная поразительно гладкой кожей.

Квинн от смеха чуть живот не надорвал.

– Вы боитесь чего-нибудь? – осведомился он.

– Очень многого, – с горечью в голосе произнесла я. Квинн на секунду задумался.

– У вас сверхъестественное обоняние?

– Не-а.

– Вы знаете белокурого юношу?

– Впервые вижу.

– Тогда как же вы узнали?

– Сьюки – телепат, – объяснил Клод. Под пристальным взглядом верзилы эльф как-то сразу сник. Он, наверное, пожалел, что вмешался в разговор. – Моя сестра ее, э-э, хранительница, – поспешно добавил Клод.

– Опасная у вас работа, – сказал Квинн Клодин.

– Не смейте над ней издеваться, – возмутилась я. – Клодин уже несколько раз спасала мне жизнь.

Квинн начал проявлять признаки раздражения.

– Феи, – фыркнул он. – Вервольфам ваше вмешательство пришлось не по душе, – громко сообщил мне громила. – Половина из них, наверняка, пожалела, что вы не погибли. Если главная задача Клодин оберегать вас, ей следовало заткнуть вам рот.

Клодин выглядела раздавленной.

– Эй, – вспылила я. – Кончайте. Понимаю, у вас здесь друзья, за которых вы переживаете, но не надо взваливать всю вину на Клодин. Или на меня, – заявила я. Квинн не сводил с меня глаз.

– У меня нет друзей среди вервольфов. Кстати, я бреюсь каждое утро, – сказал он.

– Ну и замечательно, – пробормотала я, совершенно сбитая с толку.

– И перед тем, как собираюсь выйти куда-нибудь вечером.

– Ясно.

– Чтобы сделать кое-что особенное.

И что, интересно, Квинн хотел этим сказать? Внезапно двери распахнулись, прервав этот самый странный разговор в моей жизни.

– Вы можете вернуться, – сказала молодая вервольфиха в вычурных туфлях на трехдюймовых каблуках и красном облегающем платье. Когда она шла, то слегка покачивала бедрами. Мне стало интересно, кого эта девица пытается соблазнить: Квинна или Клода. А может, Клодин?

– Вот что мы решили, – сообщила Кристин Квинну. – Состязание продолжится. Согласно результатам голосования, Патрик признан проигравшим во втором испытании, так как сжульничал. Проиграл он и в испытании на ловкость. Тем не менее, ему позволено продолжать борьбу. Но для того, чтобы стать лидером, ему необходимо одержать убедительную победу. – Интересно, что она подразумевает под «убедительной победой». По лицу Кристин я поняла, что ничего хорошего.

Элсид был мрачнее тучи. Решение вынесли в пользу Патрика. Я и не предполагала, что у него так много сторонников. Интересно, когда изменились приоритеты? На похоронах у претендентов было равное количество сторонников.

Поскольку я уже вмешалась в происходящее, ничто не мешало мне продолжать в том же духе. Сканируя головы окружающих меня вервольфов, я пыталась найти хоть какую-нибудь зацепку. Несмотря на то, что мысли оборотней разобрать невероятно сложно, мне удалось обнаружить причину, по которой многие вервольфы перешли на сторону Патрика Фурнана.

Он и его жена распространили слухи о нездоровой любви Джексона Хервекса к азартным играм, подорвав его авторитет.

Отец Элсида действительно не упускал случая заглянуть в казино. Я не одобряла методов Фурнана, а еще не видела ничего зазорного в том, что человек любит перекинуться в картишки.

Соперники по-прежнему оставались в обличие волков. Насколько я поняла, им бы все равно пришлось драться. Я стояла рядом с Амандой.

– А что изменилось в последнем испытании? – спросила я. Рыжеволосая особа ответила, что теперь из обычной драки испытание превратилось в смертельную схватку. Чтобы одержать убедительную победу, одному из соперников придется убить или покалечить другого.

Такого поворота событий я не ожидала. Но уйти без разрешения я не могла.

Вервольфы окружили железную клетку, очень похожую на ту, что я видела в фильме «Безумный Макс». Помните, как там было – «Заходят два человека, а выходит только один». Наверное, у волков эта клетка выполняет те же функции. Квинн открыл дверцу, и соперники прошли за железные прутья. По пути в клетку они оглядывались по сторонам, словно подсчитывая количество своих сторонников. По крайней мере, мне так показалось.

Квинн неожиданно повернулся и подозвал меня.

Вот те на! Я нахмурилась. Темные с фиолетовыми прожилками глаза пристально смотрели на меня. Я нехотя подошла к верзиле.

– Прочтите их мысли, – попросил Квинн, положив огромную руку мне на плечо. Он развернул меня, и я оказалась с ним лицом к лицу – так говорят. А если точнее, я столкнулась взглядом с его темно-коричневыми сосками. Смутившись, я подняла голову.

– Послушайте, блондиночка, вам надо лишь зайти в клетку и сделать свое дело, – сообщил мне Квинн.

Почему он не попросил меня прочитать мысли волков, когда они еще находились за пределами клетки? А вдруг Квинн захлопнет за мной дверь? Я посмотрела на Клодин – она изо всех сил мотала головой.

– А зачем? С какой целью? – осведомилась я, будучи неглупой девушкой.

– Он намерен опять смошенничать? – тихо спросил Квинн. Уверена, его, кроме меня, никто не услышал. – Может, у Фурнана есть какие-то приспособления?

– Вы гарантируете мою безопасность?

Мы встретились с ним взглядом.

– Да, – не колеблясь, заверил меня Квинн и вновь открыл клетку. Я зашла внутрь, за мной, ссутулившись, проследовал громила.

Волки осторожно приблизились ко мне. Ну и запах! Как у собаки, только гораздо сильнее. Нервничая, я положила руку на голову Патрика Фурнана. Как бы пристально я ни вглядывалась в его мысли, ничего кроме ненависти к моей персоне обнаружить не удалось. Серый волк думал только о предстоящей битве, которую он собирался выиграть, проявив невиданную жестокость.

Я вздохнула, покачала головой и убрала руку. Затем, чтобы все было по-честному, я дотронулась до лопаток Джексона. Они так сильно выпирали из его спины, что я даже испугалась. Волк дрожал, я ощущала, как под моей рукой вибрирует шерсть. Единственным желанием зверя было разорвать противника на клочки. Но Джексон боялся своего соперника.

– Все чисто, – сказала я. Квинн открыл дверь и, согнувшись в три погибели, стал выходить из клетки. Я последовала за ним. Внезапно девушка в красном платье пронзительно закричала. Быстрым движением Квинн схватил меня за руку и одним рывком выволок из клетки. Свободной рукой он захлопнул дверцу, о которую кто-то ударился.

По раздававшимся звукам я поняла, что битва уже началась. Однако я ничего не видела, поскольку лежала под горой мускулов, обтянутых гладкой загорелой кожей.

Я слышала, как бьется сердце Квинна.

– Он укусил тебя? – спросил судья.

Мне никак не удавалось унять дрожь. Нога намокла. Глянув вниз, я увидела, что колготки разорвались, а из ссадины на правой ноге течет кровь. Интересно, ногу мне ободрала захлопывающаяся дверца или зубы вервольфа? О, боже, если меня укусили…

Члены стаи столпились вокруг клетки, жадно наблюдая за рычащими волками. Их слюни, и кровь разлетались по сторонам и падали на зрителей. Я увидела, как Джексон ухватил Фурнана за его сломанную заднюю лапу, когда тот попытался цапнуть Хервекса за морду. Элсид с лицом мученика наблюдала за отцом.

Я не желала наблюдать, как люди убивают друг друга. Уж лучше пялиться на кожу незнакомца.

– У меня идет кровь, – заметила я. – Но рана не глубокая.

Внезапно из клетки донесся визг. Значит, кому-то из волков удалось нанести противнику серьезное увечье. Я подскочила.

Какой-то вервольф оттеснил меня к стене, на безопасное расстояние. Развернув меня, он опустился на корточки.

Квинн тоже присел. Для человека такого огромного роста двигался он необычайно плавно. Я невольно засмотрелась на его лицо. Квинн, опустившись на колени, снял с меня туфли и разорванные, пропитанные кровью колготки.

Когда оборотень лег на живот, я задрожала. Он схватил мою ногу, словно какую-то барабанную палочку, а затем молча принялся слизывать с нее кровь. Я боялась, что он подготавливает мою кожу для укуса. Но тут к нам подошла доктор Людвиг и одобрительно кивнула головой.

– Ты поправишься, – сказала она. Погладив меня по голове на манер раненой собаки, карлица вернулась к своим помощникам.

Легкие прикосновения языка Квинна производили на меня совершенно неожиданный эффект. Я думала, что кроме беспокойства и тревоги ничего не почувствую. Взволнованная до глубины души я пыталась восстановить дыхание. Может, мне следует освободить ногу из рук Квинна? Глядя на покачивающуюся блестящую голову, я почти забыла о смертельной схватке. Движения Квинна становились все медленнее. Когда он облизал почти всю кровь, я ощутила, какой у него шероховатый и теплый язык. Хотя мысли оборотня оставались для меня загадкой, мне показалось, что Квинн испытывает те же чувства, что и я.

Покончив с моей ногой, Квинн положил голову на колготки. Он тяжело дышал, в то время как я старалась сдерживать дыхание. Ослабив хватку, верзила начал поглаживать поцарапанную ногу. Затем он поднял голову и посмотрел на меня. Его глаза изменились. Теперь они стали черными, словно безлунная ночь. Наконец-то они обрели понятный мне цвет.

По выражению лица Квинн понял, что этот эпизод, мягко говоря, смутил меня.

– Не наше время и не наше место, детка, – вздохнул он. – Но, Боже, как это было… здорово. – Квинн вытянулся, но не так, как это делают люди. От основания спины до самых плеч спина оборотня покрылась какой-то рябью. Ничего подобного я еще не видела, хотя в своей жизни я повидала огромное количество всяких странностей.

– Ты знаешь, кто я? – спросил Квинн.

Я кивнула.

– Квинн? – вымолвила я, чувствуя, как краснеют щеки.

– Слышал, тебя зовут Сьюки, – пробормотал он, встав на колени.

– Сьюки Стакхаус, – поправила я.

Квинн взял меня за подбородок. Волей-неволей, а мне пришлось поднять голову. Я в упор глядела на оборотня. Он и глазом не моргнул.

– Хотел бы я знать, что ты там видишь, – вымолвил Квинн и отпустил меня.

Я опустила глаза и посмотрела на свою ногу. Царапина, скорее всего, осталась от металлической двери.

– Это точно не укус, – заключила я. На последнем слове мой голос дрогнул. Напряжение сменилось облегчением.

– Ага. Волчицей ты не станешь, – согласился Квинн. Он встал на ноги и протянул мне руку. Я взяла ее, и здоровяк моментально поднял меня с пола. Из клетки раздался пронзительный визг, который вернул меня к реальности.

– Объясни, какого черта они просто не проголосуют? – спросила я Квинна.

В уголках его круглых глаз, вновь ставших фиолетово-коричневыми, от удивления появились морщинки.

– Детка, это же оборотни. Увидимся позже, – пообещал он и немедленно пошел к клетке. Мое маленькое свидание закончилось. Сейчас нужно было обратить внимание на действительно важные события.

Клод и Клодин беспокойно поглядывали на клетку. Я втиснулась между ними, и близнецы тут же обвили меня руками. Они были очень расстроены, по лицу Клодин скатились две слезинки. Посмотрев на клетку, я сразу же поняла причину их беспокойства.

Серый волк одерживал победу. Шерсть черного волка вся была в крови. Он по-прежнему стоял на лапах, не прекращая рычать, но время от времени его задняя лапа подкашивалась. Дважды ему удалось избежать зубов Фурнана, но на третий раз его подвела поврежденная лапа. Отец Элсида оказался под Патриком. Волки завертелись, слившись в одно неразличимое пятно из зубов, рваной плоти и шерсти.

Наплевав на правило, запрещавшее нарушать тишину, вервольфы разразились криками поддержки, некоторые просто выли. Жестокость и шум слились в одну хаотическую картину. В этой неразберихе мне, наконец, удалось разглядеть Элсида. Он взволнованно колотил руками по металлической решетке. Мне еще не приходилось никого так жалеть. Казалось, что он вот-вот вмешается в схватку. Однако даже если Элсид нарушит правила и попытается прийти отцу на помощь, у него все равно ничего не выйдет – вход в клетку загородил Квинн. Вот почему в качестве судьи члены стаи пригласили чужака.

Внезапно все закончилось. Серый волк схватил черного за глотку. Перегрызать ее он не торопился. Может, Джексон бы и продолжил борьбу, если бы не многочисленные раны. У него не осталось сил. Израненный и обессилевший он лежал на полу и скулил. В помещении воцарилась тишина.

– Победил Патрик Фурнан, – хладнокровно объявил Квинн.

И в тот же момент Патрик Фурнан перегрыз горло Джексону Хервексу.

Глава 16

Квинн занялся уборкой помещения. Судя по его неспешным действиям, он уже не раз участвовал в подобных мероприятиях. Потрясенная произошедшим, я совершенно ничего не понимала, однако заметила, что верзила отдает четкие указания, как поступить с реквизитом для состязания. Члены стаи разобрали клетку и арену с молниеносной скоростью. Уборщики отмывали пол от крови и другой жидкости.

Вскоре в помещении не осталось ни следа схватки. Патрик Фурнан превратился в человека. Доктор Людвиг обрабатывала его раны. Их было немерено, жаль только, что ни одна из них не была смертельной. Стая ничего не имела против жестокости Фурнана. Но я не могла смириться с таким неоправданным варварством.

Элсида утешала молодая вервольфиха по имени Мария Стар Купер – я ее немного знала.

Мария Стар, обняла Элсида и нежно поглаживала его по спине, оказывая поддержку своим молодым телом. Я прекрасно понимала, что сейчас Элсиду нужно побыть в обществе другого вервольфа. Я хотела обнять его, но, приблизившись и посмотрев ему в глаза, еще раз убедилась, что Хервексу-младшему моя поддержка не требуется. Мне было очень больно; но тут речь не обо мне и о моих чувствах.

Клодин рыдала, уткнувшись в плечо брата.

– Она такая ранимая, – прошептала я. Странно, что я сама не плачу. Но меня волновал только Элсид; его отца я практически не знала.

– Клодин прошла через вторую Войну Эльфов, в Айове. Она сражалась бок о бок с лучшими из них, – покачав головой, начал Клод. – Я видел, как поверженный гоблин в предсмертной агонии показал ей язык, а она рассмеялась. Но как только Клодин выходит в свет, она размякает и становится очень чувствительной.

Я промолчала. У меня не было никакого желания выслушивать еще одного из сверхъестественных существ. Я уже сыта ими по горло.

После того, как в помещении навели порядок и убрали мусор (сюда входило и тело Джексона, над которым слегка поколдовала доктор Людвиг, чтобы потом как-нибудь правдоподобно объяснить его гибель), все члены стаи выстроились перед обнаженным Патриком Фурнаном. Судя по его выправке, победа придала ему уверенности в собственной привлекательности. Фу!

Он стоял на одеяле – красное шерстяное покрывало, какое обычно берут на футбол. Мои губы задрожали. Я окончательно пришла в себя, когда супруга новоявленного лидера стаи подвела к нему русоволосую девушку лет восемнадцати. На ней, как и на Патрике, не было никакой одежды. Впрочем, в отличие от Патрика, ее тело находилось в прекрасной форме.

Какого черта?

И тут я вспомнила о последней части выборов. Патрик Фурнан собирался на глазах у всех присутствующих заняться с этой девушкой любовью. Нет, никто не заставит меня смотреть на это. Я развернулась, намереваясь уйти.

– Ты не можешь, – прошипел Клод. Закрыв мне ладонью рот, он увел меня в конец толпы. Клодин проследовала за нами и встала передо мной, загородив обзор. Я попробовала закричать.

– Заткнись, – разозлился эльф. – Ты нас всех под монастырь подведешь. Если тебя это успокоит, у них такая традиция. Девчонка сама вызвалась. А после Патрик вновь станет примерным мужем. Либби уже родила ему щенка, теперь по обычаю он обязан осеменить девушку. Может, она забеременеет, а может, нет; но такова традиция.

Я закрыла глаза и мысленно поблагодарила Клодин за то, что она заткнула мне уши. Когда все закончилось, стены здания сотряслись от криков вервольфов. Близнецы расслабились и отошли от меня. Девушки в комнате уже не было. Фурнан до сих пор не оделся, но покуда он не шелохнулся, я могла еще мириться с его наготой.

Дабы закрепить статус лидера стаи, вервольфы стали присягать Патрику на верность. Начинали старшие, продолжали младшие. Каждый оборотень лизал тыльную сторону его ладони, а затем подставлял ему свою шею. Когда подошла очередь Элсида, я внезапно сообразила, что сейчас может случиться нечто ужасное.

Я затаила дыхание.

И не только я.

После долгих колебаний Фурнан наклонился и прикусил шею Элсида; я собиралась запротестовать, но Клодин успела закрыть мне рот. Медленно зубы Патрика оторвались от Элсида, не оставив на его коже ни единой царапины.

Вожак Фурнан ясно дал понять, кто здесь хозяин.

Под конец ритуала я настолько устала, что уже совсем ничего не ощущала. Надеюсь, теперь можно уйти? Да. Стая постепенно расходилась, некоторые члены поздравляли Фурнана, а другие покидали комнату, не проронив ни единого слова.

Обогнав вервольфов, я пулей вылетела за дверь. В следующий раз, когда кто-нибудь пригласит меня на битву сверхъестественных существ, я скажу, что мне надо помыть голову.

Оказавшись на свежем воздухе, я замедлила шаг и медленно побрела к машине. Я думала о том, что чувствовал Элсид. Он считал, что я его подвела. Он попросил меня прийти, я пришла; мне стоило догадаться, что Элсид не просто так настаивал на моем присутствии.

Теперь я понимала, что он подозревал Фурнана в нечестности. Элсид заранее предупредил Кристину, союзницу его отца. Она уговорила меня использовать свой дар. Разумеется, я обнаружила, что Патрик Фурнан мошенничает. Его разоблачение должно было обеспечить Джексону победу.

Но все обернулось против Хервекса-старшего. Состязание продолжилось, а ставки выросли. К решению, принятому стаей, я не имела никакого отношения. Но Элсид, переполненный злобой и горечью, почему-то во всем винил меня.

Я попыталась разозлиться, но ничего не вышло. Я только расстроилась еще больше.

Попрощавшись со мной, близнецы сели в «кадиллак» Клодин и с бешеной скоростью умчались со стоянки. Можно подумать, им так уж не терпелось вернуться в Монро. Я и сама была бы совсем не прочь побыстрей убраться, но, к сожалению, не обладаю таким же запасом жизненных сил, как феи. Минут пять или десять я сидела в «малибу» и пыталась настроиться на возвращение домой.

Внезапно я осознала, что думаю о Квинне. Прочитав мысли верзилы, я поняла, что он нашел свой путь. Размышляя, что же он за фрукт, я отвлеклась от жутких картин с разодранной плотью и кровью.

Всю дорогу домой меня преследовали мрачные мысли.

Я вполне могла позвонить Мерлотту и взять очередной отгул. Но, естественно, этого не сделала. На работе я выполняла привычные обязанности: принимала заказы, разносила выпивку, наполняла опустевшие бокалы пивом, складывала чаевые в специальную банку, вытирала столики и напоминала временному повару (вампир Энтони Боливар уже несколько раз приходил к нам на выручку), что его помощник не железный. Но работа не приносила мне никакого удовольствия.

Я заметила, что Сэм чувствовал себя гораздо лучше. Он ерзал на стуле, наблюдая за тем, как трудится Чарльз. Возможно, Мерлотта немного раздражала популярность бармена у посетителей. Вампир очаровал всех. На нем была блестящая повязка, белая рубашка и черный жилет с люрексом – вид, конечно, вызывающий, но, тем не менее, привлекательный.

– У вас, прекрасная леди, сегодня плохое настроение, – проговорил Чарльз, когда я подошла к стойке за стаканом «Тома Коллинза» и ромом с колой.

– Просто тяжелый день, – пробормотала я, пытаясь улыбнуться. Я усердно пыталась переварить то, что произошло в издательстве. Поэтому, когда в баре появились Билл и Шейла, я никак на них не отреагировала. Во мне ничего не шелохнулось даже после того, как они уселись в моем секторе. Я собиралась принести им напитки, но тут Комптон взял меня за руку. Я, словно ошпаренная, отдернула ее.

– Я просто хотел узнать, что с тобой, – смущенно пробормотал вампир. На секунду я вспомнила, как хорошо мне было, когда мы лежали с ним на одной кровати. Я хотела ему все рассказать, но, посмотрев на перекошенное лицо Шейлы, подавила в себе эмоции.

– Я сию же минуту принесу кровь, – весело проговорила я, улыбнувшись во весь рот.

«Черт с ним, – подумала я, – с ним и его кобылой». После этого я стала воспринимать их только как посетителей. Я улыбалась и работала, работала и улыбалась.

Мне совершенно не хотелось общаться с еще одним оборотнем, поэтому я старательно избегала Сэма. Причин злиться на босса у меня не было. Я просто опасалась, что все ему расскажу, если он вдруг поинтересуется причиной моего плохого настроения. Я же пыталась забыть о том, что случилось в издательстве. Вам наверняка знакомо ощущение беспричинного приступа жалости к себе любимому, так ведь? А в данный момент я жалела себя.

В конце концов, мне все-таки пришлось обратиться к Сэму. «Сом» хотел расплатиться за выпивку, выписав чек. У Мерлотта такое правило: не принимать чеки без его разрешения. В баре стоял ужасный гвалт, так что мне не оставалось ничего другого как вплотную подойти к столику Мерлотта.

Я собиралась передать Сэму просьбу «Сома» и тут же уйти. Однако не успела я и рта раскрыть, как его глаза округлились.

– Мой бог, Сьюки, – ошарашено произнес он. – Где ты побывала?

Потеряв дар речи, я отшатнулась. Исходивший от меня запах шокировал Сэма и вызвал у него отвращение. Как же мне надоели все эти оборотни.

– Где ты повстречала тигра? – спросил Мерлотт.

– Тигра? – изумилась я.

Ну вот, теперь понятно, в кого превращается мой новый знакомый, Квинн.

– Расскажи мне, – потребовал Мерлотт.

– Нет, – отрезала я. – Нет. Что мне передать «Сому»?

– Пусть выписывает свой чек. Но если с ним возникнут проблемы, он навсегда потеряет мое доверие. Так ему и скажи.

Естественно, последние слова Мерлотта я «Сому» не передала. Чек и чаевые отправились туда, куда им и следовало.

В довершении всего я зацепилась серебряной цепочкой за угол стойки бара, когда поднимала салфетку, брошенную каким-то остолопом. Цепочка порвалась. Черт. Отвратительный день. Ночь тоже не сулила ничего хорошего.

Помахав на прощание Биллу и Шейле рукой, я с такой злостью засунула оставленные Комптоном чаевые в карман, что чуть было его не порвала. Несколько раз за вечер я слышала, как в конце бара звонит телефон. Когда я пошла, относить на кухню грязные бокалы, Чарльз сказал:

– Кто-то постоянно звонит и вешает трубку. Меня это уже раздражает.

– Скоро им это надоест и они успокоятся, – заверила я вампира.

Через час я принесла Сэму колу. Тут ко мне подошел помощник повара и сообщил, что меня у служебного входа ждет какой-то человек.

– А ты что это делал на улице? – возмущенно спросил Сэм.

Мальчишка оторопел.

– Господин Мерлотт, я курил. Мне пришлось выйти на улицу из-за вампира. Он пообещал выпить мою кровь, если я закурю на кухне. Не успел я зажечь сигарету, как откуда ни возьмись, появился этот странный тип, – объяснил подросток.

– Как он выглядит? – поинтересовалась я.

– Ну, он старый и у него черные волосы, – пожав плечами, ответил мальчишка. Не самое детальное описание.

Ясно, – кивнула я. Перерыв мне не помешает. Я догадывалась, кто ждет меня на улице. Если бы он зашел в бар, то непременно затеял драку. Сэм последовал за мной, оправдываясь тем, что ему якобы нужно в туалет. Прихрамывая, он зашел в кабинет, где располагалась компактная ванная. Я, миновав женский и мужской туалеты, направилась к служебному входу. Осторожно открыла дверь и внимательно осмотрелась. Затем мои губы расплылись в улыбке. Человека, стоящего за дверью, знали, наверное, все посетители за исключением мальчишки.

– Бубба! – воскликнула я, обрадовавшись нашей неожиданной встрече. Когда этого вампира называли прежним именем, он смущался и нервничал. Раньше Бубба был известен как… Вот что. Вам интересно, что произошло после его человеческой смерти? Вот здесь и кроется разгадка.

Превращение его в вампира прошло не очень успешно, поскольку его организм был тогда напичкан наркотиками; но, если не считать больного пристрастия Буббы к кошачьей крови, ему все-таки удалось приспособиться к новой жизни. Вампирское сообщество как могло, заботилось о нем. Бубба работал у Эрика в качестве посыльного. Его блестящие черные волосы всегда были расчесаны и уложены. Сегодня Бубба решил надеть черную кожаную куртку, новые голубые джинсы и черную с серебристыми разводами рубашку.

– Отлично выглядишь, Бубба, – восхищенно проговорила я.

– Вы, мисс Сьюки, тоже, – улыбнулся он.

– Ты хотел мне что-то сказать?

– М-м, да. Господин Эрик велел передать вам, что он не тот, за кого выдает себя.

Я прищурилась.

– Кто, Бубба? – спросила я, пытаясь не давить на вампира.

– Укушенный человек.

Я уставилась на вампира, но не потому, что надеялась получить от него более вразумительный ответ. Я просто пыталась расшифровать послание. Мне не следовало так пристально смотреть на него. Глаза Буббы забегали, улыбка исчезла. Мне следовало уставиться, например, на стену – дополнительной информации я бы все равно не получила, но так хотя бы не разволновала Буббу.

– Спасибо, Бубба, – сказала я, похлопав вампира по мясистому плечу. – Ты справился.

– Я могу теперь вернуться в Шривпорт?

– Конечно, – кивнула я. Надо будет позвонить Эрику. И почему он не передал мне столь важное сообщение по телефону?

– А я наведался в приют для бездомных животных, – гордо сообщил мне Бубба.

Я сглотнула.

– О, ну и замечательно, – изрекла я, стараясь сдержать подступающую тошноту.

– Увидимся позже, аллигатор, – прокричал он с дальнего конца стоянки. Только вы решите, что Бубба самый ужасный вампир на земле, он обязательно чем-нибудь вас удивит. Например, своей бешеной скоростью.

– Обязательно, крокодил, – покорно проговорила я.

– Это тот, о ком я думаю? – раздался чей-то голос.

Я подпрыгнула. За моей спиной стоял Чарльз.

– Ты меня напугал, – сказала я. Можно подумать, он этого не понял.

– Извини.

– Да, это был он.

– Я так и решил. Ни разу не слышал, как он поет. Наверное, нет ничего лучше. – Сэр Чарльз уставился на стоянку, словно что-то обдумывал. У меня сложилось такое впечатление, будто он не слушал меня.

Я собиралась задать ему очень важный вопрос, но обдумала слова вампира, и слова застряли у меня в горле. Долго молчать я не могла, иначе вампир заподозрит неладное.

– Думаю, мне пора возвращаться, – пробормотала я и, поскольку ужасно нервничала, растянула губы в улыбке. Боже, как я нервничала. Только что вампир сообщил мне то, что сложило кусочки головоломки воедино. Волосы на теле встали дыбом. Из двух возможных вариантов – драка или бегство – я предпочла второй. Чарльз стоял в дверях. Протиснувшись в коридор, я направилась в бар.

Дверь, ведущая в помещение, обычно всегда открыта, поскольку посетители постоянно пользуются туалетами. Однако в данный момент дверь была заперта. Но я точно помню: когда шла к Буббе, она была открыта.

Плохо дело.

– Сьюки, – проговорил вампир, нагнав меня. – Мне жаль.

– Это ведь ты стрелял в Сэма, не так ли? – выдавила я, нащупывая дверную ручку. Он же не убьет меня на глазах у посетителей? Но однажды Эрик с Биллом выдворили из моего дома десяток людей. И у них на это ушло всего три или четыре минуты. Я помню, с какими лицами несчастные покидали мою обитель.

– Да. Мне несказанно повезло, когда кухарка призналась в убийствах. Но про Сэма она ничего не сказала, да?

– Да, – поддакнула я. – Сэма она не упомянула, кроме того, в Мерлотта стреляли из другого оружия.

Я наконец-то нащупала дверную ручку. Если я ее поверну, то выживу. А, может, и нет. Интересно, насколько высоко Чарльз ценит свою жизнь?

– Тебе нужна была эта работа, – догадалась я.

– Выведя Сэма из строя, я получил отличный шанс попасть в ваш бар.

– С чего ты решил, что я обращусь за помощью к Эрику?

– Я знал, что кто-нибудь сообщит ему о возникшей проблеме. Ну, а поскольку ты работаешь на Мерлотта, Эрик бы непременно помог. На должность бармена, кроме меня, больше никто не подходил.

– Зачем тебе все это?

– У Эрика есть должок.

Чарльз медленно приближался. Может, он намеревался завершить свою миссию прямо здесь. А, может, собирался унести меня куда-нибудь подальше и прикончить без свидетелей.

– Я так понимаю, Эрик выяснил, что я вовсе не из Джексона.

– Да. Ты поставил не на то гнездо.

– Почему? По-моему, идеальное место. Толпы людей, всех и не увидишь. И уж тем более не запомнишь.

– Но все они слышали, как поет Бубба, – заметила я. – Он пел им. Такое не забудешь. Не знаю, как тебя разоблачил Эрик, а я все поняла, когда ты сказал, что ни разу…

Чарльз прыгнул.

В мгновение ока я оказалась на полу, тем не менее, успела засунуть руку в карман. Чарльз приготовился укусить. Он держался на руках, стараясь не завалиться на меня. Вытянутые клыки поблескивали на свету.

– Я должен это сделать, – прошептал он. – Я поклялся. Мне жаль.

– А мне нет, – выпалила я и засунула ему в рот серебряную цепочку. Тыльной стороной ладони я захлопнула вампиру челюсть.

Чарльз взвыл от боли и ударил меня. Я почувствовала, как хрустнуло ребро. Изо рта вампира повалил дым. Крича, я вылезла из-под его тела. Дверь распахнулась, и в коридор влетела толпа посетителей. Сэм пулей выскочил из кабинета. Для человека со сломанной ногой двигался он довольно проворно. Я с изумлением поняла, что в руках Мерлотт держит кол. На вампире образовалась такая куча людей в джинсах, что его самого практически не было видно. Чарльз остервенело, клацал зубами, пытаясь кого-нибудь укусить, но обожженный рот причинял ему такую нестерпимую боль, что все его попытки с треском проваливались.

В самом низу горы человеческих тел, вцепившись в вампира, лежал «Сом».

– Эй, давай сюда кол! – крикнул он Сэму. Мерлотт вручил деревяшку Хойту Фортенбери, тот передал ее Даго Гиглими, который отдал кол «Сому».

– Подождем вампиров-полицейских или решим проблему сами? – спросил он меня. – Сьюки?

– Вызовите полицейских, – пробормотала я, поборов огромное желание разобраться с вампиром без вмешательства копов. В Шривпорте есть подразделение вампиров-полицейских, специальная машина и тюремные камеры.

– Убейте меня! – раздался голос Чарльза. – Я провалил задание. Тюремного заключения я не вынесу.

– Заметано, – изрек «Сом» и вонзил в вампира кол.

* * *

После того, как тело кровососа истлело, посетители вернулись в бар и сели за свои столики. Очень странно. Никто не смеялся, не улыбался. Никто не спрашивал, что произошло в коридоре.

Конечно, можно было подумать, будто случившееся – отголосок тех ужасных дней, когда чернокожих парней линчевали, если те осмеливались подмигнуть белой женщине.

Но ведь здесь-то дело в другом. Да, Чарльз принадлежал к другой расе. Но, черт возьми, он пытался убить меня. Если бы не жители Бон Темпса, я бы сейчас, несмотря на трюк с цепочкой, давно бы уже была мертва.

Откровенно говоря, нам просто повезло. Ну, во-первых, у Мерлотта этой ночью не оказалось ни одного полицейского. Лишь через несколько минут после того, как все расселись по своим местам, к Арлене пришел Дэннис Пэттибон. В кабинете Сэм перевязал мне грудную клетку, и я уверенной походкой направилась к пожарному инспектору.

Нам повезло, что среди посетителей не было чужаков. Никаких студентов из Растона или дальнобойщиков из Шривпорта, никаких дальних родственников, пришедших в бар с кузеном или дядей.

Хорошо, что в баре было лишь несколько женщин. Казнь Чарльза вызвала бы у них бурю протеста. Честно говоря, я и сама возражала против такой жестокости, покуда не вспомнила, что вампир пытался меня убить.

Кстати, Эрику тоже повезло. Через полчаса после убийства Чарльза он влетел в бар. Слава богу, у Сэма под рукой больше не оказалось колов. Какому-нибудь разгоряченному остолопу могло прийти в голову убить Эрика. Хотя вряд ли бы ему удалось остаться невредимым, как случилось, когда разбирались с пиратом.

Я с облегчением вздохнула, когда Эрик громко спросил:

– Сьюки, с тобой все в порядке? – Взволнованный, он заключил меня в объятия. Я вскрикнула.

– Ты ранена, – ужаснулся Эрик и тут же заметил, как пятеро или шестеро мужчин вскочили на ноги.

– Просто небольшой перелом, – вздохнула я, изо всех сил пытаясь справиться с болью. – Все в порядке. Это мой друг, Эрик, – сообщила я на весь зал. – Он пытался со мной связаться. Теперь я понимаю, почему. – Я посмотрела на разгоряченных мужчин, и они друг за другом сели на свои места.

– Давай, присядем и поговорим, – прошептала я.

– Где он? Я заколю этого ублюдка, и плевать я хотел на наказание. – Эрик был вне себя от ярости.

– Об этом уже позаботились, – зашипела я. – Ты можешь успокоиться?

С разрешения Сэма мы с Эриком прошли в его кабинет – единственное спокойное в баре место. Мерлотт, сев на высокий табурет и положив раненую ногу на низенький стульчик, пытался выполнять обязанности бармена.

– Билл навел справки по компьютеру, – гордо изрек Эрик. – Этот паршивец заверил меня, что приехал из Миссисипи. Я решил, он один из бывших фаворитов Рассела. Кстати, я даже звонил ему, узнавал, хорошо ли Твининг исполняет свои обязанности. Рассел сказал, что плохо помнит Твининга. Ты же знаешь, в его доме всегда полно вампиров. Судя по его заведению «Бар Джозефины», Эддингтон ни черта не смыслит в управлении такими заведениями.

Я улыбнулась. Далось мне это нелегко.

– Когда мои подозрения усилились, я попросил Билла проверить данные. Комптон узнал о Чарльзе все, от его превращения в вампира до поступления на службу к Горячему Дождю.

– Вампиром его сделал Горячий Дождь?

– Нет, нет, – раздраженно проговорил Эрик. – Он превратил в вампира капитана Твининга, отца Чарльза. А когда того убили во время французско-индийской войны, Чарльз присягнул на верность Горячему Дождю. Поскольку последнего ужасно огорчила смерть Длинной Тени, он послал Твининга отомстить.

– А почему Горячий Дождь решил меня убить?

– Из сплетен и самостоятельного расследования он заключил, что ты мне дорога, и твоя смерть ранит меня так же сильно, как его ранила гибель Длинной Тени.

– А. Ну да. – Ничего более умного мне в голову не пришло. Совсем ничего.

Наконец я спросила:

– Значит, Горячий Дождь и Длинная Тень были когда-то близки?

– Да, но не подумай, что они были любовниками. Они просто уважали друг друга, а это очень ценное качество.

– Значит, Горячий Дождь посчитал, что штраф, который ты заплатил, недостаточно суровое наказание, и отправил Твининга, дабы отомстить тебе.

– Да.

– Чарльз, приехав в Шривпорт, держал ухо востро. И, узнав о моем существовании, решил, что моя смерть станет отличным наказанием для тебя.

– Вероятно.

– А потом он пронюхал о таинственном снайпере и подстрелил Сэма, чтобы попасть в Бон Темпс.

– Да.

– Ужасно запутанное дело. Почему Чарльз просто не напал на меня ночью?

– Он хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай. Чарльз желал отвести всякие подозрения от вампиров. В случае открытого нападения пострадал бы не только он, но и Горячий Дождь.

Я закрыла глаза.

– Это он поджег мой дом, – пробормотала я. – Он, а не тот несчастный Мэриот. Готова поспорить на что угодно, Чарльз убил его до того, как закрыли бар. А потом привез бедолагу ко мне домой, чтобы свалить все на него. В конце концов, парень впервые приехал в Бон Темпс. Никто бы его не хватился. О, Боже! Ведь Твининг брал у меня ключи. Мэриот лежал в багажнике моей машины! Он не был мертв, просто загипнотизирован. Чарльз подложил ему в карман ту визитку. Бедняга был таким же членом «Солнечного Братства», как и я.

– Уверен, Чарльз не ожидал, что у тебя так много друзей, – несколько холодно проговорил Эрик. Парочка этих «друзей» только что протопала мимо кабинета в туалет, что, конечно, служило им отличным предлогом для ненавязчивого наблюдения за вампиром.

– Да, наверное, – улыбнулась я.

– Ты держишься лучше, чем я предполагал, – после короткой паузы сказал Эрик. – Я думал, что у тебя больше повреждений.

– Эрик, я везучая, – вымолвила я. – Сегодня я видела столько отвратительных вещей, что тебе и не снилось. Но все уже в прошлом. Кстати, у шрипортской стаи теперь новый вожак, лживый мошенник.

– Значит, Джексон Хервекс проиграл пост.

– И не только.

Глаза эрика округлились.

– Выходит, состязание состоялось сегодня. Я слышал, что Квинн в городе. Обычно он не позволяет нарушать правила.

– Квинн здесь ни при чем, – заметила я. – Стая не поддержала Джексона, должна была, но… нет.

– А зачем ты туда пошла? Неужели этот ублюдок Элсид решил использовать твой дар?

– Кто бы говорил.

– Да, но я всегда говорю прямо, когда мне нужны твои способности, – возразил Эрик, посмотрев на меня голубыми и бесхитростными глазами.

Я рассмеялась. Мне казалось, что я несколько дней или даже недель не смогу смеяться. Однако я от души хохотала.

– Это точно, – согласилась я.

– Насколько я понял, Чарльза Твининга больше нет? – деловитым тоном спросил Эрик.

– Именно.

– Ну-ну. А местные жители на удивление предприимчивые ребята. Какие у тебя повреждения?

– Сломанное ребро.

– Не так уж много, если учесть, что вампир намеревался тебя убить.

– Ты опять прав.

– Когда Бубба вернулся, я понял, что он передал тебе не все. Поэтому тут же помчался к тебе. Я пытался предупредить тебя по телефону, но трубку всякий раз брал Чарльз.

– Очень храбрый поступок с твоей стороны, – сказала я. – Но, как выяснилось, совершенно бесполезный.

– Ну, тогда… Я вернусь в свой бар и продолжу следить за посетителями. Кстати, мы расширили товарный ряд «Клыкочущего веселья».

– О?

– Да. Что ты думаешь о календаре с обнаженными вампирами? Пэм считает, его следует назвать «Обольстительные вампиры „Клыкочущего веселья“».

– А твое фото там будет?

– А то.

– Тогда отложи мне три штуки. Один я дам Арлене, второй Таре. А третий повешу у себя в спальне.

– Я их тебе подарю, если ты пообещаешь открыть календарь на странице с моим изображением и никогда не перевернешь на другую, – предложил Эрик.

– Заметано. Вампир поднялся.

– И еще кое-что.

Я тоже встала, но гораздо медленнее.

– Скорее всего, в марте мне понадобится твоя помощь.

– Я посмотрю, нет ли у меня на этот месяц других планов. Что-то намечается?

– Съезд. Встреча королей и королев южных штатов. Мы пока не определились с местом. Я просто хотел узнать, сможешь ли ты отпроситься с работы и сопроводить меня и моих друзей.

– Эрик, в данный момент я не могу тебе ничего обещать, – сказала я.

Выходя из кабинета, я задрожала.

– Подожди секунду, – внезапно проговорил Эрик и в мгновение ока оказался передо мной.

Я посмотрела на него, чувствуя себя совершенно разбитой.

Эрик нагнулся и нежно, на манер порхающей бабочки, поцеловал меня в губы.

– Ты как-то обмолвилась, будто я заверил тебя, что ты – самое лучшее в моей жизни, – вымолвил он. – А что ты ответила?

– А так ли тебе нужен мой ответ? – пробормотала я и пошла в бар.

Примечания

1

«Нова» – от «Шевроле Нова», автомобиль массового производства, выпускавшийся отделением «Шевроле» корпорации «Дженерал Моторс».

(обратно)

2

«Камаро» – популярный полуспортивный двухдверный автомобиль отделения «Шевроле» корпорации «Дженерал Моторс».

(обратно)

3

Лей-зи-Бой – раскладное кресло.

(обратно)

4

«Докерсы» – товарный знак популярных удобных мягких брюк-слаксов.

(обратно)

5

«Том Коллинз» – коктейль из джинна (или вермута) с лимоном (или лаймом) и сахаром, разбавляемый содовой водой.

(обратно)

6

«Вэнди» – сеть экспресс-кафе, специализирующихся на продаже гамбургеров.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16 . . . . . . .

Реклама на сайте