«Апозиопезис»

Сияние алебастровой керосиновой лампы, стоящей на дамском туалетном столике освещало несколько суровое, но пробуждающее чувство симпатии лицо молодой женщины. Генриетта фон Кирххайм крутилась по будуару, нанося последние штришки перед выходом. Она поправила бант на темно-синем кринолине, успев еще подумать о том, а не слишком ли траурным является цвет платья и подходит ли он для посещения Оперы. Затем махнула на это рукой и в очередной раз принялась пудрить щеки, но тут же отказалась от этого. Смысла было никакого. Все равно, ей не удавалось скрыть необычность цвета кожи, в данный момент — розового. Степень румянца была связана с механизмами, которые она сама позволила привить в собственный организм. Слава Богу, женщины легче мужчин выносили боевое вспоможение, равно как и побочные эффекты, например, в форме неожиданных приступов жара, обладали меньшей интенсивностью, чем у мужских представителей непобедимой армии Железного Канцлера. Генриетта принадлежала к числу прусского дворянства, и как достойная представительница своего рода выполнила почетную обязанность военной службы. К сожалению, определенного рода военные стигматы навечно отметили ее молодое еще тело.

Перед тем, как надеть шляпу, Генриетта критично взлохматила челку, цель которой заключалась в маскировке двух винтов с шестигранными головками, находящихся на лбу и издали выглядящих, словно спиленные дьявольские рожки. Несколько поколебавшись, женщина протянула руку к муфточке и вытащила из нее солидный гаечный ключ, наложила его на головку одного из винтов и двумя руками довернула. То же самое она повторила и со вторым винтом. Это приходилось делать время от времени, поскольку механизм разбалтывался и затворы, отрезающие приток флюидов, увеличивавших агрессию и скорость, начинали подтравливать, чем, в случае недосмотра ли неосторожности превратить ее в машину для убийства. Поджим винтов должен уменьшить интенсивность багровости на лице лучше, чем замаскировала бы ее пудра. Женщина пожала плечами, особо не заботясь совсем не женским недомоганием. Такова уж судьбина военного ветерана.