«Симуляция»

Вадим Панов Симуляция

Одной из главных целей Шестого технологического уклада (примерно 2040–2090 г.г.) является создание биоинженерных технологий, способных настолько увеличить срок жизни человека, что можно будет говорить о достижении физического бессмертия. Проблема в том, что экосистема Земли не рассчитана на существование миллиардов бессмертных, регулярно продуцирующих миллиарды бессмертных.

Больше всех деревьев Лабрович любил клены. Особенно — старые, с толстыми стволами, высокие, спокойные и красивые. А главное — настоящие. Лабрович не был уникален — клены любили все жители владения и потому издали закон «О защите естественности Acer saccharum», который запрещал применение любых генных, трансгенных, молекулярных, клеточных и прочих технологий при уходе за ними. И потому вокруг поляны шумели настоящие клены, поднявшиеся естественным путем, любимые…

«Красавцы… — привычно подумал Лабрович, прикасаясь рукой к стволу ближайшего дерева. — Красавцы…»

Вид кленов приносил в его душу покой, и сейчас, перед важнейшей в жизни встречей, поддержка немых друзей требовалась Лабровичу особенно сильно.

— Надеюсь, все пройдет как надо, — прошептал он и вздрогнул, услышав легчайшее посвистывание двигателей: к поляне плавно, не потревожив ни кроны деревьев, ни даже траву, опустилась прогулочная платформа и зависла в десяти дюймах от земли. И мужчина, в последний раз прикоснувшись к стволу клена, поспешил к опустившемуся трапу.

— Директор Лабрович, — поприветствовал его стоящий на верхней палубе юноша в элегантном черном костюме.

— Владетель Роджер, — склонился в глубоком поклоне Лабрович.

— Расставаясь в прошлый раз, мы договорились, что вы станете называть меня просто Роджером, — напомнил юноша.

Как и тогда, так и сейчас предложение показалось настолько неуместным, что пот с Лабровича покатился градом, нижнее белье промокло, и даже на лбу, несмотря на косметическое нанопокрытие, выступили предательские капельки.

— Я не могу…

— Вы можете, точнее, должны подчиняться любым моим повелениям, — ровно произнес юноша, глядя чуть вперед и вниз, на землю. Его идеально красивое лицо оставалось очень спокойным. Как идеальная маска на идеальной кукле. — Это ваше право и обязанность. Вы понимаете?

— Да… Роджер, — выдавил из себя директор.

Юноша остался доволен.

Когда директор это понял, его едва не стошнило от счастья.

Тем временем платформа поднялась примерно на двести ярдов и медленно поплыла к западу, по диагонали пересекая родной городок Лабровича.

Стояло раннее летнее утро, над озером еще вилась легкая дымка тумана, и директор не мог не залюбоваться прелестным видом райского уголка: главная площадь с древней ратушей и знакомыми с детства лавками, магазинчиками и кафешками, большой школьный комплекс на восточной окраине, прямые тенистые улицы и множество двух- и трехэтажных домов… А вокруг — леса и поля, по которым уже катились робомашины. Сам же город спал, и лишь молочники бесшумно сновали по улицам, оставляя под дверями наполненные бутылки.

И так было по всему миру, по прекрасному, спасенному Гуманитарной Перезагрузкой миру, которому больше не грозило перенаселение и связанные с ним неприятности в виде голода, недостатка воды и других ресурсов. Мир, сбросивший оковы лишних ртов, помолодел и посвежел. Человечество вновь обрело возможность жить в небольших, уютных, комфортных и очень-очень милых поселениях, а не ужасных, переполненных людьми и насилием мегаполисах. Человечество обрело второй шанс и собиралось распорядиться им не так бездарно, как первым.

Маленькие поселения вокруг восстановленной девственной природы и один большой город на территорию — культурный и транспортный центр. И везде — а Лабровичу доводилось и в Европе побывать, и на великолепных тропических пляжах поваляться, — везде он видел мир столь же прекрасным и малолюдным, как дома. Везде царили покой и безмятежность. Войны и тяжелый труд остались в далеком прошлом, роботы и роботизированные производства обеспечивали всем необходимым, а наны и биологически активные вещества позволяли Штарби жить гораздо дольше людей предыдущей версии. Человечество переживало расцвет.

Спасибо мудрости Владетелей.

— Директор, вы удивлены тем, что я за вами залетел? — негромко спросил Роджер.

Лгать не имело смысла, и Лабрович, сглотнув, подтвердил:

— Очень.

— Все дело в том, что мне нравится, иногда, разумеется, наблюдать города, — объяснил юноша. — Они милые, хоть и одинаковые до зубовного скрежета, безусловно, скучные, но сегодня я в настроении на них смотреть. И еще мне нравится, как мягко, с художественным изяществом они вписаны в мир. И не просто вписаны, а по праву являются частью царящей вокруг гармонии.

— Наш мир прекрасен, — машинально произнес Лабрович.

Юноша кивнул.

Его действительно звали Роджером, Роджер Трюдо, и он происходил из наследного рода Владетелей, безусловных повелителей, для которых давно потеряло смысл само понятие «богатство» — им принадлежало все. Владетели не прятались в замках, ну, за исключением нелюдимых по характеру, проводили много времени среди Штарби, однако Лабровичу впервые довелось общаться со столь высоким человеком так близко и так тесно.

«Но с человеком ли?»

Запретная мысль появилась от того, что каждый Владетель, и Роджер не был исключением, был окружен сонмом мельчайших нанороботов, обеспечивающих его безопасность и следящих за тем, чтобы организм драгоценного хозяина оставался в полном здравии. С помощью нанов Владетели могли не только убивать врагов, но долго не дышать, выводить из организма отравляющие вещества и восстанавливать поврежденные ткани. Вот некоторые Штарби и задавались этим глупым вопросом…

Город давно остался позади, и теперь платформа неспешно приближалась к Дурацким горам — безжизненным скалам, расположенным к югу от замка Роджера Трюдо. По правилам безопасности, Симуляции должны были располагаться не менее чем в пятидесяти милях от ближайшего поселения, и это неукоснительно соблюдали даже Владетели, подчеркивая, что законы обязательны для всех.

Лабровичу Дурацкие горы не нравились ни названием, ни обликом — он терпеть не мог голые камни, но три последних месяца директор отсюда не вылезал и постепенно научился чувствовать их скупую красоту, лишенную жизни, но не обаяния. Простые, на первый взгляд, горы на закате превращались в причудливые, запутанные города, полные скал-башен и ущелий-улиц, а их тени, казалось, жили особой жизнью, посмеиваясь над теми, кто не видел в Дурацких горах загадки. А когда тени превращались в Тьму, Лабрович частенько ежился от волчьего воя…

— …увидел в вас потенциал, — услышал задумавшийся директор и с ужасом понял, что пропустил мимо ушей несколько слов Владетеля Трюдо. А возможно — несколько реплик.

К счастью, Роджера пока не интересовал ответ — юноша не сводил взгляд с приближающихся гор и, кажется, говорил себе, а не собеседнику.

— Рынок Симуляций давно поделен между крупными корпорациями, которые сделали бы мой проект и быстрее, и дешевле, но мне нравится зажигать новые звезды, директор Лабрович, поэтому я выбрал вас.

— Благодарю, Вла… простите… Роджер. Для меня стало огромной честью работать над вашим проектом.

— Над моим первым проектом, — уточнил Трюдо. — Я добился лицензии меньше года назад и до нашей встречи тщательно штудировал книги, а также изучал историю различных Симуляций, благо, их накопилось изрядное количество… Поэтому я точно знаю, чего хочу.

На самом деле все они знали, чего хотят, все Владетели, имеющие лицензию на Симуляции, на создание полноценных городов, населенных специально выведенными «головами». Все они хотели чувствовать себя демиургами. Всегда. Даже в игре. И могли себе это позволить: могли создавать жизнь, чтобы поиграть. Поэтому Лабрович, который учился на классической архитектуре и восхищался урбанистической мыслью XX века с ее огромными мегаполисами, в которых сталь и бетон ложились на средневековый булыжник, Лабрович проектировал Симуляции — ведь настоящие новые города в чудесном мире появлялись крайне редко. После Гуманитарной Перезагрузки потребность в них стала ничтожной, и лишь в Симуляциях мог полностью проявиться талант архитектора. В Симуляциях, которые Владетели создавали постоянно и на рынок которых директор мечтал прорваться.

Что же касается огромных городов… Они оставались на картинках, на иллюстрациях в старинных атласах, и иногда, в минуты слабости и сомнений, директор с горечью признавался себе, что отдал бы все ради создания настоящего небоскреба, таранящего равнодушно-лазоревое небо.

— Мне очень понравился проект, — позволил высказаться Лабрович. — И я говорю так не потому что он принесет мне много денег и станет стартом замечательной карьеры. Не только… Мне действительно понравился ваш замысел, Роджер. Я изучал историю Симуляций и хочу сказать, что мало отыщется проектов, сравнимых с вашим по проработке деталей. А главное — по проработке развития. Обычно Владетели ограничиваются простейшими сценариями.

— Потому что ищут развлечения.

— А вы? — осмелился на вопрос директор.

— Мне нужна полноценная Симуляция, — медленно ответил юноша. — Неотличимая от настоящего. От того настоящего, которое я решил сделать реальностью.

— Надеюсь, у нас получится, — ляпнул Лабрович.

Трюдо наконец-то отвлекся от созерцания гор, удивленно посмотрел на покрасневшего как рак спутника и ровно произнес:

— У нас получится, директор Лабрович, я не позволю вам испортить мою первую Симуляцию. Ни вам, ни вашей семье.

При упоминании семьи у Лабровича задрожали пальцы.

— Я ничего не испорчу, Роджер, вы останетесь довольны.

— Не сомневаюсь.

Владетели, безусловно, были ограничены законами и признавали за Штарби определенные права, но у них было священное «право на гнев», возникающее, если Владетель чувствовал себя оскорбленным, и надо сказать, некоторые из них были весьма чувствительны.

К счастью, их отвлекали Симуляции…

Платформа обогнула безымянную скалу, которую директор из-за характерной формы назвал «Вигвамом», и зависла в тридцати ярдах над строительной площадкой. Впрочем, не такая уж и строительная: работы первых циклов давно завершились, взятая в аренду роботехника — бурильные комплексы, экскаваторы, грузовики и прочие тяжелые устройства — давно покинула Дурацкие горы, а специалисты по ландшафтному дизайну вернули им первоначальный вид, убрав с лица земли рубцы дорог и преобразовав извлеченную породу в холмы и скалы. И на то, что всего неделю назад перед «Вигвамом» сновали многотонные робомеханизмы, указывали только ворота, отделанные полированным черным камнем и выполненные, как пожелал Владетель Трюдо, в духе минимализма: прямоугольные, черные, простые.

Увидев их, юноша вздрогнул, Лабрович вновь испугался и на всякий случай прошептал:

— Ворота в точности соответствуют эскизу.

— Знаю, — помолчав несколько секунд, ответил Роджер. — Я любуюсь. Выбрав площадку, я много раз прилетал сюда и пытался представить, как будут выглядеть ворота в скале… Слышал, вы дали ей имя?

«Откуда он мог это слышать?»

— «Вигвам», — пролепетал директор. — Я стал называть ее «Вигвам».

— И я понимаю почему, — улыбнулся Трюдо. Выдержал еще одну паузу и небрежно признал: — Мне нравится.

— Благодарю, Роджер.

— Оставьте… — Владетель вновь посмотрел на ворота. — Я долго решал, как они должны выглядеть, и хочу отметить, что вы в точности воплотили мою идею: ворота вписаны в скалу именно так, как я хотел.

— Благодарю.

— Давайте посмотрим на них вблизи.

Платформа зависла в пяти дюймах от земли, опустился трап, и мужчины пешком направились к воротам. Погода стояла безветренная, и пыль, поднятая ботинками Лабровича и элегантными туфлями Роджера Трюдо, едва отрывалась от поверхности и не пачкала одежду.

— Мы могли сразу залететь внутрь, — извиняющимся тоном произнес директор. — Но вы…

— Не сегодня, — качнул головой Владетель. — Сегодня я хочу войти в ворота, а не влететь в них.

— Как вам будет угодно.

Лабрович достал из кармана брелок, с трудом сдержался, чтобы по привычке не открыть проход в скалу, и протянул юноше:

— Прошу.

Тот остановился, вздохнул — изумленный директор понял, что Владетель волнуется, — и нажал кнопку, заставив бесшумно разойтись бронированные створки и открыв гигантский, тридцать ярдов высотой и двадцать шириной, зев рукотворной пещеры. И в этот момент мужчины почувствовали себя лилипутами, подошедшими к дому Гулливера.

Даже Владетель Трюдо почувствовал.

Но, разумеется, не стал делиться ощущениями с Штарби.

Когда створки разошлись, внутри вспыхнул свет, и взору путников предстал огромный ангар, предназначенный для припасов, оборудования, хранения и ремонта роботехники. Сейчас в ангаре царила тишина: выстроенные аккуратными рядами устройства выключены, и шуршат лишь вентиляторы, обеспечивающие циркуляцию воздуха. Но было ясно, что машины в любой момент готовы начать работу.

— Впечатляет, — усмехнулся Роджер.

— Еще нет, — ответил Лабрович. — Это только начало. Дальше будет интереснее.

— Обещаете?

— Вы когда-нибудь задумывались о технической стороне проектов? — неожиданно спросил директор. — Собственно Симуляция — это главная составляющая, то, ради чего затеваются проекты, но техническая сторона, поверьте, не менее интересна.

— Она важна, — уточнил Трюдо.

— Она интересна, — продолжил настаивать Лабрович. И топнул ногой: — Под нами город, Роджер, целый город. Огромный город, выстроенный по самым современным технологиям. Автономно функционирующий и способный автономно функционировать в течение ста лет. Поверьте, Роджер, даже в нашем прекрасном мире создание подобного объекта — нетривиальная инженерная задача.

— Вижу, вы влюблены, — мягко произнес юноша.

— Я… — Лабрович вдруг вспомнил, с кем говорит, сбился, но тем не менее продолжил: — Я влюблен в свою работу, Роджер, в ней — мое призвание.

— Поэтому я обратился к вам, а не в крупную корпорацию — я искал того, кто сделает мою первую Симуляцию с душой. А не только за деньги.

— Спасибо, Роджер.

Они постояли еще немного, торопиться им было некуда, а затем директор сделал приглашающий жест:

— Предлагаю начать осмотр с вашего офиса.

И юноша согласно кивнул:

— Конечно.

Они подошли к единственному пассажирскому лифту, стеклянная кабина которого была рассчитана на четырех человек, и поднялись под крышу ангара, оказавшись в обширном, весьма комфортном кабинете, широкая стена которого представляла собой гигантский монитор, перед которым располагалось комфортное рабочее место, в точности подогнанное и под параметры Роджера, и под его привычки.

— Управление… — Лабрович неожиданно сбился.

— Давайте называть его городом, — сказал Трюдо, понявший причину смущения. — Мне тоже не очень нравится слово «проект».

— Спасибо. — Директор откашлялся и уверенно продолжил: — Управление городом осуществляется в автоматическом режиме и требует минимального контроля, в том числе — из вашего замка. Вы можете изменить настройки любой программы или протокола…

— Даже если это приведет к катастрофе? — поднял брови Роджер.

— Даже в этом случае, — подтвердил Лабрович. — Это ваша Симуляция, и вы вольны делать в ней все, что пожелаете. Система предупредит вас об опасности, но «пароль Бога» имеет наивысший приоритет, и система исполнит любой подтвержденный приказ, даже если это приведет к ее гибели.

— «Пароль Бога», — усмехнулся юноша. — Вы придумали?

— Сленг разработчиков, — объяснил директор.

— Остроумно.

— В точности соответствует действительности.

— Пожалуй…

— Вы можете задать любые условия функционирования системы и наблюдать за изменениями. — Лабрович включил монитор. — Город нашпигован скрытыми видеокамерами, так что вы можете видеть и слышать все, что происходит.

— Запись ведется?

— Разумеется. — Директор даже хотел обидеться на столь непрофессиональный вопрос, но, вспомнив, с кем говорит, передумал. Штарби имеет право обижаться только на Штарби. — Объема памяти хватит на два года.

— А потом? — заинтересовался Роджер.

— По-разному, — пожал плечами Лабрович. — Некоторые Владетели обращаются в профессиональные студии, обрабатывают материалы и монтируют фильмы из наиболее интересных моментов, другие стирают старые записи, третьи покупают новые хранилища информации… — Остановиться директор не смог и доверительно добавил: — Мы их называем «коллекционерами».

И попал в точку.

— Дед Жасти как раз такой, — усмехнулся юноша. — Под его замком уже нет свободного места — все заставлено информационными банками. Скоро подвал достигнет ядра планеты.

— Ваш уважаемый дедушка когда-нибудь пересматривает отснятые материалы?

— Нет.

Лабрович кивнул, показав, что услышал то, что ожидал, и негромко закончил:

— Если вам интересно мое мнение, Роджер, то я считаю оптимальным первый вариант. Каким бы продуманным ни был сценарий, рано или поздно вам наскучит Симуляция, и вы ее перезапустите. Вам станут абсолютно безразличны нюансы, зато профессионалы сумеют отразить самые яркие эпизоды. И эти фильмы вы сможете показывать друзьям.

— Я подумаю над вашим советом, — медленно ответил юноша.

Он прошел по кабинету, постоял у выходящего в ангар окна, задумчиво оглядев стройные ряды роботехники, изучил содержимое бара, но не притронулся к бутылкам, вернулся к столу и вопросительно посмотрел на Лабровича:

— Что дальше?

— По вашему желанию, Роджер, — вежливо ответил директор. — Согласно контракту, требуется запустить полную проверку системы, чтобы вы убедились, что она работает в штатном режиме. Проверка займет около двух часов, которые мы можем провести здесь, а можем совершить экскурсию по… технической стороне вашего города.

— Которая кажется вам интересной, — припомнил Владетель Трюдо.

— Необычайно интересной, — согласился Лабрович.

— Удивите меня.

— С удовольствием, — расплылся в улыбке директор. — Но прежде…

— Я помню — проверка, — кивнул юноша.

Лабрович проконтролировал, чтобы Владетель не ошибся с компьютером, убедился, что система запустила самодиагностику, и проводил высокого гостя к лифту.

— Этот подъемник проходит через всю главную вертикаль, — рассказал он, когда кабина двинулась вниз. — У него есть выходы на всех уровнях, но на жилых они скрыты.

— Надежно? — уточнил Роджер.

— Даю гарантию.

— Хорошо…

— В любом случае двери закодированы и не откроются никому, кроме вас. — На последних словах Лабровича они распахнулись, и директор сообщил: — Мы на самом нижнем уровне, на глубине в одну милю, где находится энергетическое сердце города: термоядерная электростанция. Разумеется, работает в автоматическом режиме. Обслуживающие роботы не покидают эту зону, а в верхнем ангаре есть их резервный комплект. При необходимости система сама отправит сюда дополнительные устройства.

— У электростанции свое управление? — осведомился юноша.

— В целях безопасности оно выделено из общей системы в автономный контур, — объяснил директор. — И здесь вы не сможете отдать самоубийственный приказ даже под «пароль Бога».

— Не смогу взорвать реактор? — рассмеялся Роджер.

— Нет.

— Я и не собирался.

— Некоторые пытаются, — скупо обронил Лабрович.

— Зачем?

— От скуки.

Этот ответ Роджер оставил без комментариев. Знал, что за долгую жизнь Владетелю могут прийти в голову самые разные идеи, в том числе — безумные.

Юноша окинул поскучневшим взором схему реакторов — зеленую, показывающую, что все системы работают штатно, покосился на мониторы, на которых отражалась текущая информация, пробормотал: «К счастью, мне не придется с этим разбираться», и повернулся к лифту.

Который поднял их на следующий уровень.

— Канализационный отсек, — сообщил Лабрович, заметив недоумение Роджера при виде гигантских цистерн и пустых резервуаров. — Подача воды из скважин устроена сверху вниз, чтобы использовать естественный ток. На этот уровень поступает использованная жидкость, очищается и возвращается в гидросистему в качестве технической воды. Здесь же происходит переработка отходов в удобрения для ферм.

— Фермы полностью закрывают потребности в продовольствии?

— С запасом.

— Я смогу организовать голод искусственно? — поинтересовался юноша, разглядывая переплетения гигантских труб, цистерн и прочих емкостей, превращающих уровень в подобие древнего нефтеперегонного завода, виденного им на картинке в старой книге. — Для исследований поведенческих императивов.

— В любой момент, — подтвердил Лабрович, с трудом не показав собеседнику, что ему претит разговор о каннибализме. — Система способна корректировать уровень урожайности ферм, и вы сами определяете, сколько продовольствия получит город.

— Прекрасно.

Лабрович ничего прекрасного в этом не видел, но спорить с Владетелем не рискнул. Да и зачем? За время работы в корпорации «SimLife» он насмотрелся на многое, видел сожженные города, затопленные, отданные на растерзание варварам или специально выведенным чудовищам, и понимал, что задуманный «эксперимент по исследованию поведенческих императивов» — далеко не самое страшное из того, что рано или поздно устроит этот милый, очень красивый юноша.

— Что на следующем уровне? — задал вопрос Роджер.

— Над нами поднимаются три параллельных друг другу обитаемых цилиндра, — доложил директор. — Диаметр каждого — триста ярдов, высота — сто пятьдесят уровней, каждый по десять ярдов. Цилиндры соединены переходами через каждые десять уровней. Объем жизненного пространства избыточен…

— Я получил лицензию на триста тысяч «голов», но планирую расширить ее до миллиона, — объяснил юноша. — Так что избыточное пространство обязательно пригодится.

— Весьма предусмотрительно, — склонил голову Лабрович и раскрыл перед Владетелем виртуальный планшет со схемой города. — Согласно вашему требованию, обитаемые зоны оснащены неравномерно. Цилиндр «А» представляет собой сельскохозяйственный кластер, в нем размещено подавляющее большинство инкубаторов и ферм, без которых в городе начнется голод. Цилиндр «В» — единственный, не испытывающий недостатка в воде…

— А как же фермы?

— Их снабжение осуществляется таким образом, что извлечь воду обитатели не смогут, — тут же ответил директор. — Они, разумеется, попробуют, но воду не получат, а ферму сломают, после чего выкинут эту идею из головы… — Лабрович выдержал паузу и добавил: — Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Вот и посмотрим, — рассмеялся юноша. — Продолжайте.

— Что же касается цилиндра «С», то в нем сосредоточены производства, — доложил директор. — Стационарные 3D-принтеры и запасы расходных материалов, в остальных кластерах этих устройств крайне мало.

— На сколько времени хватит расходных материалов?

— Примерно на четыре года, — ответил Лабрович. — Но в цилиндре «С», и только в нем, есть промышленные сепараторы, способные перерабатывать устройства и предметы в расходные материалы для принтеров. Сгодятся любые отходы и переборки… главное, чтобы жители догадались их использовать.

— Хорошо. — Роджер помолчал. — Гарантированных четырех лет вполне достаточно, дальше пусть выкручиваются сами.

Лабрович молча кивнул.

— Я хочу осмотреть декорации.

Они поднялись к средним уровням — директор выбрал для экскурсии цилиндр «С» — и вышли в широкий и высокий коридор, по которому мог без труда проехать строительный экскаватор. Все внутренние переборки были выполнены из стекла и металлопластика, а каждые пятьдесят ярдов размещались информационные панели. Чистоту поддерживали роботы-уборщики.

— Для перемещения предусмотрены велосипеды, сигвеи и гироскутеры, — сообщил Лабрович и кивнул на ближайшую парковку. — Если желаете, можно опробовать.

— Пожалуй, воздержусь.

— Хотите осмотреть жилую капсулу?

— Нет. — Роджер потрогал рукой стену, убедился в ее прочности и осведомился: — Здесь есть иллюминаторы?

— На каждом уровне предусмотрены четыре общественные зоны с широкими окнами-иллюминаторами, — ответил Лабрович. — Из двух видны соседние цилиндры.

По сценарию, три цилиндра представляли собой три основных корпуса гигантского колониального корабля, летящего к Альфе Центавра. На подлете к звезде произошла катастрофа: метеорит разрушил головной командный модуль корабля, весь экипаж погиб, и система, следуя экстренному протоколу, разбудила колонистов. К счастью, корабль не потерял скорость и не сбился с курса, но лететь ему оставалось еще долгих семь лет…

— Прекрасно! — Директор уловил в голосе юноши радостные нотки и понял, что Владетелю не терпится запустить проект. — Как быстро вы сможете доставить «головы»?

Население для Симуляций клонировал субподрядчик Лабровича, корпорация «6D Inc.», и, готовясь к встрече, директор получил от них исчерпывающую информацию.

— Техническое изготовление трехсот тысяч «голов» займет сорок пять дней, поскольку производительность ближайшего комбината — десять тысяч в сутки. Плюс доставка…

— Тогда почему сорок пять, а не тридцать? — немедленно спросил Роджер.

— Требуется дополнительное время на внедрение программы личности и вашего сценария и на подготовку уникального комплекта личных вещей для каждой особи, — объяснил Лабрович. — «6D» гарантирует рандомный возраст от 18 до 45 лет, а также пропорциональное представительство рас и полов. Конфигурации личностей будут взяты из базы данных «6D», среди них окажутся и семьи, и влюбленные, и одинокие люди с самыми разными наклонностями. — Лабрович выдержал короткую паузу. — Но из-за отказа от стерилизации вам придется подписать дополнительную гарантию того, что «головы» не выйдут за пределы Симуляции.

И не нарушат сложившийся на поверхности мир. Гармоничный и прекрасный.

«Головами» на сленге разработчиков называли предназначенных для Симуляций клонов, людей предыдущей версии, чей жизненный цикл не шел ни в какое сравнение с Штарби и уж тем более — с Владетелями. «Головы» являлись собственностью хозяина Симуляции, он был волен поступать с ними по своему усмотрению, но не имел права выпускать за пределы Симуляции. Для дополнительной страховки клонов выращивали стерилизованными, но молодые Владетели, как правило, настаивали на «полноценном» населении, наблюдая за взаимоотношениями в появляющихся семьях.

Потом пресыщались.

— Безусловно, подпишу, — перебил директора Роджер. — Сорок пять дней… как долго… Когда «6D» сможет приступить к производству?

— После того, как вы подпишете техническую часть проекта, то есть подтвердите, что город готов к поступлению «голов». — Директор выдержал коротенькую паузу и извиняющимся тоном закончил: — Таков закон.

— Тогда не будем затягивать, — кивнул Трюдо и решительно направился к лифту. Когда они поднимались, система доложила, что самодиагностика проблем не выявила.

Обратная дорога заняла значительно меньше времени, поскольку платформа мчалась втрое быстрее, но с открытой палубы пришлось уйти. Роджер высадил Лабровича там же, где подобрал, — на поляне, недалеко от дома, приказал постоянно находиться на связи и улетел в сторону замка. Видимо, предвкушать старт проекта.

Что же касается директора, то он, несмотря на обилие дел, медленно подошел к одному из любимых кленов, положил руку на ствол и с привычной тоской подумал, что его родина, его милый райский уголок не особенно отличается от проектов, которые он строит для Владетелей. Потребности в энергии покрывает находящаяся глубоко под землей термоядерная электростанция, там же прячутся канализационный комплекс и промышленная зона — робозавод, штампующий на 3D-принтерах необходимые товары. Что же касается собственно роботов, то их изготавливают в большом городе, до которого от райского уголка чуть больше пятидесяти миль по превосходной асфальтовой дороге.

Гармоничных и прекрасных миль…

«Нет, мой мир не может быть Симуляцией!»

Ведь тогда получится, что он — клон или ребенок клонов, а его дочь, его златокудрая любимица, — ненастоящая. И его красавица-жена. И мир вокруг, их маленький, уютный мир…

НЕТ!!!

Он выходил за пределы территории! Бывал и на побережье, и на тропических островах, и в Европе, и точно знает размеры планеты. Он видел мир и видел, что везде и всюду люди живут одинаково — после Гуманитарной Перезагрузки 2070 года. После того, как боевые биологически активные вещества избавили мир от тех, кто не обладал генетическим антидотом, и на планете осталось лишь сто пятьдесят тысяч почти бессмертных Владетелей и чуть более ста миллионов обычных долгожителей, которых стали называть Штарби: инженеров, дизайнеров, врачей, учителей, спортсменов, в общем, всех, кому повезло быть отобранными и получить спасительную генетическую метку — умные, образованные люди с хорошими лицами, безусловно заслуживающими тихого счастья.

Но иногда…

«Я умру, а этот мерзавец даже не постареет, — неожиданно зло подумал Лабрович, наблюдая за удаляющейся платформой. — Даже не постареет!»

А потом, перепугавшись, заставил мысли вернуться в привычное, спокойное русло.

«Владетели — избранные. Владетели — высшие. Без Владетелей не было бы нашего прекрасного мира…»