«ЛЧК. (Записки старого человека)»

…Даже в то время, когда исчезают сила и ум человека, благодарность и нежность продолжают жить в сердцах…

Я шел по узкой тропинке меж высоких стройных берез, перебрался через ручеек по бревенчатому мостику и оказался в городе. Прямо передо мной старое пятиэтажное здание с большими красными буквами "ЖЭК" над дверью. Внутри было пусто и тихо. Доска почета, объявления, приказы… На первой двери надпись — "Управдом". Я постучал, услышал голос за дверью — и вошел.

За столом сидел сильно укороченный человек — безногое туловище с одной рукой, багровая клешня вместо кисти. Перед ним небольшой, размером с портативную печатную машинку, пульт с зелеными и красными лампочками. Это был управдом Анемподист Бодров.

— На поселение?.. А кто таков?

— Вот бумаги.

Он бегло просматривает их — разрешение… разрешение… писатель?.. посмотрел на меня, глаза оказались живые, хитроватые:

— Из каких писатель, кто пишет али нет?

— Кто не пишет.

— А, вот… да-да… И надолго к нам?

— Не знаю еще…

— А мне надо, чтобы надолго, — жилой фонд осваивать будем. У нас тепло, свет… пенсию дам, в виде вермишелевого супа с мясом…

Он мне нравится, живой мужик.

— А что от меня надо?

— Огород выделю — десятую урожая мне, а дальше посмотрим… писатель… Работу могу предложить, в жэке, но денег мало. Свиньи экономику подрывают. Это все Блясов, доберусь я до него…

— Я согласен… Подумаешь, десятая, с супом и в тепле — проживу.

— Только сначала зайди в сто седьмую, к Гертруде, он у нас главный по политике. А поселим тебя…

— Нельзя ли в двадцатом?

Управдом удивленно поднял брови:

— Вот именно, в двадцатом, там все живут.

— Как так — все?

Он замялся:

— Ну, увидишь, увидишь… пойдешь вниз, к реке, последний дом и будет твой, панельный, квартира двадцать три. Я тебя сейчас подключу… — он подвинул к себе пульт и стал шуровать на нем красной клешней.