«Хронопарадокс»

…И колёса времени стачивались в трении –

Всё на свете портится от трения…

Я, конечно, окна выключил и включил по всем стенам «закат на лесной реке», с «одиноким костром» и с кузнечиками — глубокий релакс. И пустил запах «лесная свежесть», с «туманным вечером» — уют, поэзия. Сделал красиво, как мог, в общем, дистанционно, пока в лифте ехали. А ещё вспомнил, что из угощения у меня — один энергетик, связался скоренько с быстрожоркой поприличнее и заказал еды класса «традиционал». И дверь в свою капсулу распахнул — как старинный олигарх в свой фамильный замок.

Делия вошла, огляделась, улыбнулась — и говорит:

— Ты, киборг, романтик, что ли?

— Не без того, — говорю. — Не так часто живые птахи залетают в эту берлогу, понимаешь.

Хотел, чтоб психовать перестала. Она и перестала. Еда тоже сильно помогла.

— Ух, ты! — говорит. — Ты натуральные бургеры ешь? А я-то думала, киборги вообще ничего не едят, они же как машины…

— Брось, малышка, — говорю. — Мы в хорошей компании очень не прочь съесть то-сё…

Вообще-то, я обычно кишечник отключаю, перехожу на генератор. Потому что, если есть — то и гадить надо же, а это дело геморройное, хлопотное. А если на деле приспичит? А ведь он ещё и расстроиться может, кишечник-то… В общем, да, машинное функционирование гораздо проще, не так непредсказуемо.

Но девочку киборгами в детстве пугали — нельзя ей сразу всё показывать, пусть очухается и поймёт, что к чему, думаю.

Посидели душевно. Как в старые времена, пока нарисованный костерок не догорел — она про свою провинцию рассказывала, я байки травил — врал, понятно, чтобы шло позанимательнее. Потом ей постельку раскрыл из рабочего кресла — без никаких, я киборг, а она — порядочная девица. И профилактику запустил, только когда она уснула. Смущают непривычный люд разъёмы в башке, что поделаешь.

Связь заблокировал. А что, думаю, кто-нибудь ещё вломится в честный дом среди ночи, перепугает барышню-то… живые — они нервные, хрупкие… Ну, как в воду глядел!

Дэну под утро занадобилось что-то перетереть. А у меня доступ закрыт. Он и занервничал, не хуже живого — старые товарищи, вроде, да ещё и, как бы сказать, подельники. Мало ли что.