«Люди Радуги»

Люди Радуги (fb2) - Люди Радуги [Litres] (Люди Радуги - 1) 858K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Александрович Елисеенко (Сергей Елис)

Сергей Елис Люди Радуги

Красный

Его звали Санги Джи Деус (Sangue de Deus), и он был самым опасным парнем на своем районе. Наверное, за бесстрашие, напористость и абсолютное пренебрежение к другим людям его выбрали главарем уличной банды Тарантулас. Обычные мальчишки-беспризорники, пригревшиеся под криминальным крылом более старшего и опытного авторитета в лице Санги, показали свой звериный нрав. Конечно, их сложно винить в том, что они творили на улицах, где сами и жили, но и оправдывать смысла не было. Такова была жизнь, и у них был небогатый выбор или голодать, или убивать. Хотя, конечно, убийства происходили редко, да и то при столкновении с другими бандами. Обычных людей Тарантулас не трогали, никто не будет резать овец из своего же стада. Но если кто из чужих переступит территорию их района, дрались насмерть и до последней капли крови. Виной ли была тому горячая испанская кровь конкистадоров или банальный животный инстинкт борьбы за свой ареал охоты, было непонятно. Но, тем не менее, факт оставался фактом, и каждая банда старалась держаться своего района, где и являлась местной вариацией неофициальной власти над всем и вся. В таком сумбурном мире, полном ежедневных опасностей и жил Санги. На самом деле это конечно не было именем, данным ему родителями при рождении, но кого это волновало. Ведь кости отца и матери давно гниют в огромной могиле, что во множестве появились после первых Голодных Бунтов. А маленький мальчик, который в будущем станет одним из самых жестоких преступников своего города, остался один в доме из картонных коробок. Как уже стало понятно, с младых лет жизнь Санги не задалась, и ему самому приходилось отстаивать своё право на пищу и кров, а иногда и на жизнь. Добывая себе пропитание под лучами палящего тропического солнца он, тем не менее, ни разу не был где-то за городом. Более старшие ребята рассказывали, что где-то есть джунгли, где можно вдоволь наесться фруктов прямо с деревьев, да и белок под ногами бегало довольно много. Но осторожный Санги мало верил в эти рассказы, предпочитая по-старинке более надежные способы воровства для добывания пищи. Так, постепенно взрослея в субъективном варианте жизненного опыта, а не в прожитых годах, он, пройдя через множество отвратительных и ужасных перипетий суровых уличных нравов, стал главарем своей банды. Трон, построенный из силы духа, а иногда и из тел своих врагов, был непрочен в этом, постоянно меняющемся, мире. И Санги постоянно приходилось доказывать своё право управлять этим сборищем зверенышей в человеческом облике. Иногда словом, но чаще действием, то бишь банальным насилием. Что поделать если большинство представителей рода человеческого понимали лишь язык силы. И вот сейчас пришло время еще раз доказать своё право на власть.

— И ты мне говоришь, Матеус, что 2 килограмма консервированного мяса просто испарились из нашего хранилища, именно в тот момент, когда ты пришел сменять дежурного? Мне кажется или ты хочешь меня обмануть, а?

Стоявший перед Санги парень был не из робкого десятка и, судя по наглому взгляду, уже вовсю претендовал на место главаря банды. И его ответ на вопрос Санги был полон дерзости и нескрываемой наглости.

— Ты, конечно, пока тут главный, но еще никто не сомневался в честности Матеуса-Ножа. И твои обвинения Санги-Птицеед пятнают мою честность перед парнями, не так ли? — произнес наглец, пренебрежительно не забыв сделать упор на слове «пока».

Ответом ему был нестройный гул, донесшийся из толпы остальных ребят. Хотя Матеус не пользовался большим авторитетом, всегда находились недовольные, готовые поддержать кого-то идущего против существующей власти. Чаще всего это были люди двуличные, хитрые и лживые. Да и их трусость не давала им в лицо высказать претензии. А вот так, за спиной поддерживать начинающийся бунт, это всегда, пожалуйста.

— Мне плевать на твою честность. А вот на пару килограмм исчезнувшего мяса совсем нет. И так как в твою смену была пропажа, то из твоего рациона будет изъят необходимый белок, — начиная закипать, ответил Санги.

— То есть ты заставляешь меня голодать целую неделю, впрямую боясь обвинить меня в краже? — продолжал гнуть своё Матеус.

— Ты будешь голодать и месяц, если я скажу. Или ты забыл, кто здесь главный? Так я могу напомнить твоей кровью! — уже не сдерживаясь, прошипел Птицеед.

— Я не забыл…но это ненадолго, — ответил Нож, правда последние слова он пробубнил себе под нос.

— Так-то лучше. Итак, Матеус. Нож лишается своего пайка на 6 полных дней. Но каждый из вас вправе поделиться с ним своей пищей. Я всё сказал.

После окончания этого скороспелого суда Санги, отпустив банду отдыхать, направился к себе домой. И хотя трудно было назвать эту халупу, сделанную из необожжённого кирпича и кусков жести, нормальным домом, но все же это получше чем жилища большинства членов банды. Обычно ночевали беспризорники в картонных коробках, изредка встречались небольшие пластиковые «беженки». Так называли палатки из гуманитарной помощи, что когда-то бесплатно раздавали жителям города представители Красного Креста. Так что, растянувшись на тощем матрасе, Санги мог чувствовать себя очень даже обеспеченным парнем по местным меркам. Ненадолго задумавшись над тем, как же все-таки хорошо вот так смотреть на закат через дыру в стене, которая именовалась окном, глубоко вздохнув и отпустив мысли о бренности бытия, Санги прикрыл глаза и незаметно задремал.

Что-то вокруг не так, какое-то ощущение опасности на уровне подсознания. Санги проснулся, но не открыл глаза. Легкая дрожь пробежала по его телу и пальцы, лежавшие на рукоятке ножа, с которым он никогда не расставался, напряженно сомкнулись. Он продолжал так же ровно дышать, но сам весь превратился в слух. Наконец он услышал легкий шорох у дыры в стене, откуда он недавно наблюдал закат. Делая вид, что спит, Санги внутренне весь подобрался, готовый в случае чего дать неведомой опасности мгновенный отпор. Звук почти на грани слышимости повторился и теперь стало понятно, что это человек, который лезет внутрь жилища. Ну что, все понятно, очередной случайно забредший в поисках наживы вор. Скорее всего, еще и из чужого района, так как на своей территории все знали Санги-Птицееда и уважали. Хотя чаще, конечно, просто боялись. Тем временем чужак полностью забрался в хибару и медленно подходил к месту ночлега главаря Тарантулас. Он еще не знал, чем ему может грозить столь наглое вторжение в логово самого опасного парня в этой части города. Еще один шаг и словно дикий зверь Санги, перекатившись на живот, полукувырком прыгает на незваного гостя. Сила прыжка была такова, что он валит незнакомца на пол, припечатывая того коленями прямо в грудь, руки же сами захватывают шею, одновременно прижимая к бьющейся жилке лезвие ножа.

— Кто ты? — прошипел Птицеед на ухо поверженному ночному пришельцу.

— Пожалуйста, не убивай. Это брат Матеуса, он сказал, чтобы я оставил тебе записку, — кое-как прохрипел дрожащим голосом парень.

— Почему под дверью не оставил? Как ты вообще посмел залезть ко мне в дом?

— Брат сказал, что вы с ним в хороших отношениях и ты любишь такие шутки. Я правда не хотел ничего плохого, — оправдываясь пролепетал он.

Что за бред? Очередная нелепая выходка Ножа… Но зачем? Или он просто отвлекает моё внимание?

Вспышка и далекий отзвук удара по чьей-то голове. Вот черт! Да это к моей черепушке сейчас хорошо кто-то приложился. Санги попытался повернуть голову, но еще один удар по затылку выбил остатки сознания.

* * *

— Ну что дружок, очухался? — раздался знакомый наглый голос у Санги над ухом.

Повернув голову и с трудом разлепив глаза, он увидел склонившегося над ним Матеуса. Ухмыльнувшись еще раз, тот поднялся и, отойдя на несколько шагов, с удовлетворением посмотрел на связанного парня.

— Вижу, ты понял, куда вляпался. Оказалось очень просто тебя перехитрить, — проговорил Нож, поигрывая тонким стилетом, от которого и пошло его прозвище.

Возможно, в честном бою один на один у Птицееда и были бы шансы победить. Но сейчас о честности говорить не приходилось, он просто валялся на полу, связанный как последний баран, и ждал развития событий. Матеус же, понимая, что просто так все не закончится, напоследок решил поглумиться над поверженным лидером Тарантулас. Подняв его и усадив на стул, не спеша, стал расстегивать свои штаны.

— Ты много раз унижал меня и многих других из нашего клана, но теперь пришла пора поплатиться самому. Перед смертью ты будешь умолять меня, как самый трусливый говнюк в этом городе. Ну а для начала тебе придется принять небольшой душ. Думаю, мылся ты давно, так что это тебе не повредит, — с этими словами он слегка напрягшись, стал поливать струей мочи неподвижно сидевшего Санги.

И хотя внутри Птицееда все буквально кипело от переполнявшей его ярости и злобы, на лице его была застывшая маска спокойствия. Уже несколько раз он проверял веревки, связывающие его на крепость, но все эти усилия ничего не приносили. А доставлять радость своему врагу нелепыми криками и дерганьями Санги не собирался. Наконец, стряхнув последние капли, Матеус, все так же мерзко ухмыляясь, подошел к Птицееду и, глядя тому прямо в глаза, спросил.

— Ну что понравилось тебе? Чего молчишь, раньше ты поразговорчивей был, особенно на собраниях клана. А теперь что, язык прикусил?

Подождав, пока лицо врага будет максимально близко, Санги резко рванулся вперед и со всей силы вцепился зубами в его кончик носа. Завизжав, словно свинья, которой режут глотку, Нож попытался оттолкнуть Птицееда. Но челюсти главаря Тарантулас, словно стальным капканом, сомкнулись на носовом хряще. Некоторое время они словно змея и мангуст, сцепившиеся в последней схватке, катались по полу. Пока Санги окончательно не отгрыз кусок плоти Матеуса. Сплюнув на пол крохотный кусочек мяса, парень согнулся, пытаясь встать и добить врага. Но все еще верещащий Нож, пнул его ногой и, откатившись в сторону, сам поднялся на ноги, зажимая кровоточащую рану.

— Ублюдок! Тварь! Сука, ответишь за это! Теперь так просто ты не умрешь! — захрипел он в дикой ненависти.

Вытащив свой стилет, он прыгнул к беспомощному, но все еще опасному Птицееду, намереваясь для начала пустить немного крови. И хотя в положении полулежа, да еще и связанному трудно увернуться, но Санги все же сделал попытку. И о чудо, лезвие лишь прочертило небольшую полоску на щеке парня. Оттолкнувшись от потерявшего после удара равновесие Матеуса, он оказался в углу комнаты. Второй раз такая случайность могла и не произойти, так что нужно было что-то срочно придумать. Окинув быстрым взглядом окружающее пространство, Санги попытался найти выход из ситуации. Но полупустая комната ничем не могла ему помочь. Единственный элемент мебели стул и тот валялся сломанный после падения с него Птицееда. Тем временем Нож уже поднялся на ноги, и, видимо, отбросив желание помучить Санги перед смертью, решил его банально прирезать. Осторожно подходя к не такому простому, как показалось на первый взгляд, сопернику, он перекидывал лезвие из одной руки в другую. В этот момент стену спокойной ярости Птицееда словно ударили изнутри. Как этот слабак вообще имеет право даже приближаться к нему? Он дал ему кров, еду и способ заработать. Матеус был грязью под ногами, пока его не вытащил Санги. Он сделал так с большинством из членов клана. И чем он отплатил? Черной неблагодарностью и предательством! Плотина хладнокровия Птицееда была прорвана, и он сразу ощутил боль от раны на щеке, запах мочи Ножа на своей одежде и вкус своей крови, смешавшейся с кровью врага. Из темных глубин души ринулась наружу душащая злоба. Захлестнув разум, она словно открыла око бездны в его сознании. На секунду он перестал что-либо видеть и слышать вокруг, настолько сильный был порыв всепоглощающей ненависти. А когда он вернулся в реальный мир, то увидел, что вместо Ножа на полу валяется просто куча каких-то ошметков. В комнате словно взорвалась бомба с краской, настолько сильно все было залито красным. Только ощутив стекающие по лицу капли, Санги понял, что это кровь Матеуса. А неопрятная груда плоти на полу, это все, что осталось от его врага. Как будто что-то взорвалось внутри тела Ножа, расплескав его по всему помещению. Птицеед нервно сглотнул и пытался осмыслить, что же сейчас произошло. Но мыслей не было. Только перед глазами постепенно таяла багрово-красная пелена.

Оранжево-желтый

Жан Дьор был из тех, кого многие называют олигарх, сам же он себя считал просто удачливым негоциантом. Именно это сравнение с древним обозначением купца льстило его самолюбию, давая дополнительный смысл для обычно зарабатывания денег. А уж делать их буквально из воздуха он умел. Занимаясь поиском прибыли в десятках различных отраслей, начиная с медицины и заканчивая последними военными разработками, Жан держал в своих руках множество нитей, тянущихся к высоким постам в правительствах многих европейских стран. Словно паук он сидел в центре своей финансовой паутины, постоянно прислушиваясь к мировому торговому пульсу. Сверхъестественное чутьё давало ему поистине фантастические возможности для роста своей империи. И вот сейчас, сидя в небоскребе района Дефанс, что находиться в Париже, он поистине чувствовал себя на вершине мира. Ведь только что была заключена сделка на пару десятков миллиардов евро. И все благодаря его таланту и недюжинной выдержке. Судите сами, партнеры в этой сделке, довольно известная в узких кругах, исследовательская компания «Посейдон», специализирующаяся на поиске альтернативных видов топлива создала прототип первого термоядерного реактора, работающего на обычной морской воде. Естественно, за этот проект акулы финансового мира просто перегрызли глотки бы друг другу. А некоторые темные личности, вообще «стерли» любое упоминание о создании такой прогрессивной технологии. Думаю, вы понимаете, что это были нефтяные магнаты, которых подобный проект, воплотись он в реальность, просто обанкротил бы. Но Жану Дьору, как всегда, удалось схватить птицу удачи за её яркий и верткий хвост. Держась в курсе всех перспективных разработок, он сам вышел на ученых «Посейдона» и, предложив им своё практически безграничное финансирование, взял их под своё крыло. И сейчас, пожиная плоды собственного дальновидного плана, он поделился, конечно, далеко не бесплатно и с правом ежегодного обновления реакторов, с несколькими корпорациями альтернативной энергетики. В общей сложности, планируя выиграть от этой сделке не только материальную составляющую, но и дополнительную нить власти в некоторых регионах планеты. Сознавая, насколько сильно он может влиять на проходящие в мире процессы развития и становления многих государств и человечества в целом, Жан все же старался созидать, а не просто становиться очередным мультимиллиардером. В этом и был его небольшой бзик, негоциант-филантроп, так он себя любил называть наедине с собой.

— Джесс, зайди ко мне, есть небольшой разговор, — оторвавшись от своих мыслей, произнес он в коммутатор.

Спустя пару секунд, в комнату вошла Джессика, она был личным секретарем Жана. Несмотря на стереотипы о том, что секретарши должны ублажать шефа не только на работе, но и в постели, Джесс полностью отвергала эти нелепицы. Да и взглянув на нее, вы скорее могли представить себе приятного парня с миловидной наружностью, чем девушку. С детства, будучи «пацанкой», Джесс знала какого это отстаивать свою честь и достоинства в уличных потасовках. И только авторитет Жана Дьора, её босса, был непререкаем. Буквально вырвав её из лап закона, за очередное совершенное мелкое преступление, он дал ей кров и пищу, воспитав из неё настоящую леди. Конечно, дерзкие корни уличной бестии изжить полностью не удалось, но это было и ненужно. И вот теперь миниатюрная девушка с неожиданно развитыми мышцами, одетая в деловой костюм, встряхнув непокорную челку, ожидающее смотрела на своего шефа.

— Хелло, вижу, ты готова выполнить любую мою просьбу, — ухмыльнулся Жан, глядя на боевую готовность Джесс.

Он знал, что ради него она готова пойти и в огонь, и в воду. Став помесью отца и старшего брата, он связал себя не только деловой, но и личной связью с Джессикой. Чувствуя свою ответственность, он тем не менее возлагал большие надежды на эту юную, не старше 20 лет девчушку.

— Итак, все просто! Собери всю последнюю информацию по торговым сделкам с природным топливом. А так же финансовые рейтинги компаний, связанных с альтернативной энергетикой. Мне нужен полный анализ данного сегмента рынка с футур-прогнозом на год вперед. Так что озадачь наш аналитический отдел и проследи лично за выполнением моей просьбы, — закончил Жан, поднимаясь из-за стола.

Подойдя к своему личному секретарю, он, слегка приобняв её, взглянул в глаза и произнес.

— Я очень надеюсь на тебя, Джессика.

Такими вещами, как прикосновение и личный зрительный контакт, он любил подчеркивать важность момента и каждый раз показывать, как важна для него Джесс.

— Конечно, сэр, я все выполню в лучшем виде, — ответила она, не опуская взгляда.

Затем, коротко кивнув, она отправилась исполнять просьбу Жана. Да-да именно так, он любил давать не приказы, а просьбы. В таком случае устанавливалась некая доверительность в отношениях начальника и подчиненного. Удивительно, но этот старый психологический прием в устах Жана Дьора все еще отлично работал. И когда секретарь вышла из его кабинета, он, подойдя к огромному зеркалу, висевшему напротив панорамного окна, еще раз взглянул на того, кто держит в руках пусть небольшую, но чертовски важную частичку мира. Подмигнув самому себе, он поправил, и без того отлично сидящий костюм, и отправился вниз к своему автомобилю с личным водителем. Усевшись в удобный кожаный салон, он, поприветствовав Густава, находившегося за рулем и назвав точку назначения, откинулся на сидении. Водитель, понимая на уровне профессионала с многолетним стажем, чего хочет босс, молча тронул машину, одновременно поднимая непрозрачную перегородку между пассажирским салоном и водительским местом. Предоставленный своим мыслям, Жан размышлял о предстоящей встрече. Человек, в дом которого он сейчас ехал, обладал очень большой властью. Причем немного другого формата в отличие от Дьора. Если Жан видел себя этакой акулой, а то и левиафаном финансовых морей и океанов, то Рево был чудовищным осьминогом или кальмаром-гигантом, вот только солено-криминальных водоемов. Но, как и в настоящей природе, их области обитания иногда пересекаются, и вот сейчас предстоит решить этот щекотливый вопрос, стараясь все удержать в рамках приличия. Конечно Рево хоть и бандит, но можно назвать его так же джентльменом. Эта особенность даёт шанс надеяться на благоприятный исход беседы. Но не стоит забывать, что и Жан тоже не лыком шит, и в случае чего у него всегда найдется, чем ответить более наглому собеседнику. Так, перебирая возможные варианты развития ситуации, он подъехал к месту встречи. Это был огромный особняк, поражавший даже видавшего виды Дьора, и не столько роскошью, сколько вложенными в него средствами. Ведь вкус не всегда сопутствует богатству. Так и здесь, для обычного человека все великолепно, броско и дорого, но ценителю, хоть чуточку понимающему в прекрасном, это все покажется пародией на любой мало-мальски значимый дворец или небольшой замок. Тем не менее, герб, висевший на воротах въезда на территорию особняка, был сделан из настоящего золота и был он немаленький.

Выбравшись из машины, Жан был встречен дворецким, который решительным образом отстранив, вышедшего было водителя, соединявшего в себе еще и функции личного охранника, повел магната в личные покои. Успокоительно махнув рукой Густаву, Дьор лишь ухмыльнулся этой детской подначке от Рево. Для того, чтобы лишить его уверенности в себе, нужно было нечто большее, чем оставить без физической защиты. Времена бандитских разборок давно канули в лету, сейчас все решали деньги и власть. А грубая сила применялась лишь в самом крайнем случае. И это встреча уж точно такой не была. Так что не капли не растерявшись, Жан оставил Густава возле машины. Проходя по коридорам особняка, он бесхитростно рассматривал богатую обстановку, все еще поражаясь выпирающим богатством Рево. Похоже, у него был какой-то комплекс по этому поводу. Судите сами, все, что можно и даже нельзя, было или сделано из золота, или покрыто им. К тому же инкрустация бриллиантами и другими драгоценными камнями практически на любом предмете интерьера здесь была в порядке вещей. Создавалось ощущение, что ты попадаешь в ювелирный магазин, причем огромного размера. Вот спина дворецкого, одетого в старомодный костюм, остановилась, мы пришли в личные покои. Церемонно обернувшись и поклонившись, он открыл дверь. Убранство комнаты поражало аскетичностью, что было в два раза удивительней после того, что видел Дьор в остальном доме. Но, не показав на лице ни малейшей эмоции, Жан вошел внутрь и, не спрашивая разрешения, сел на единственный свободный стул напротив стола, за которым восседал Рево.

— Здравствуй, Жан, рад тебя видеть, — фальшиво улыбнувшись, начал он разговор.

— И тебе не болеть, Рево. Но давай сразу отбросим все эти любезности и перейдем к делу, — немного грубовато ответил Дьор.

— Ну что ж ты сразу к делу, да к делу. А как же уважение, дом, семья? — с ухмылкой парировал современный джентльмен-бандит.

— Ты сам знаешь, что в нашем мире эти слова для многих ушли на второй план. Так что не строй из себя праведника.

— Ладно, ладно, ты раскусил меня, но сейчас как раз дело касается можно сказать личных мотивов. Особенно для тебя, — уставившись прямо в глаза, произнес Рево.

— Хм… сказать ты меня заинтересовал. В чем же суть?

— Как ты знаешь твой сын, то есть прямой наследник всей финансовой империи, не очень стремится занять твоё место. Да что там, он вообще считает тебя корпоративным монстром и сторонится любого упоминания о твоем с ним родстве. Конечно, на него повлияла прелестная мамочка, но и твой воспитательный процесс тоже оставлял желать лучшего. Так вот…к чему веду. Несмотря на ваши родственные конфликты, ты, насколько мне известно, очень трепетно относишься к своему чаду. И вот сейчас у него возникли большие проблемы, — скорбно склонив голову, приостановил свой рассказ «благородный бандит».

Конечно, меня немного бросило в дрожь, от количества той информации, которой Рево знать не полагалось. И если у него были столь достоверные источники, то значит, в моей безопасности были заметные прорехи, которые следовало незамедлительно залатать. Не считаясь даже с человеческим фактором. Но об этом позже, сейчас стоит дослушать, что же случилось с моим неуемным Кристофом. Несмотря на все его выходки, он был единственным родным мне существом. И пусть наши взгляды на мир существенно разнились, но кровь и мой отцовский инстинкт соединяли нас незримой нитью. Так что его безопасность была моим главным приоритетом в наших отношениях. А уж надежда на взаимопонимание грела почище уютного камина в промозглый осенний вечер.

— Вижу по твоему лицу, что ты внимательно готов слушать продолжение моего душещипательного рассказа, — правильно истолковав моё выражение лица, произнес Рево.

— Кристоф сейчас находится в небольшой частной лечебнице, неподалеку от моего особняка. Но не торопись вскакивать и спешить ему на помощь. Он подсел на новомодный синтетический наркотик под названием «Грешник». Соскочить с этого чудесного порошка живым удавалось немногим. Абстинентный синдром настолько силен, что наркоман буквально умирает от истощения через пару дней, если не получает новой дозы. Что-то связанное с молекулами АТФ и расщеплением воды, подробностей сказать не могу, ибо это уже научная заумь. Но у меня, совершенно случайно, на руках оказался экспериментальный препарат, который возможно спасет твоего сына. Естественно я готов им поделиться, но для этого ты мне окажешь небольшую услугу.

После этих слов Жан с трудом сохранил самообладание и чуть не бросился с голыми руками на Рево. Этот ублюдок еще смеет торговаться жизнью моего сына?! Тварь! Так тише! Спокойней, так делу не поможешь. Куча подобных мыслей пролетела в голове у Дьора за какую-то миллисекунду и в тот же момент он, не подав вида, холодным тоном поинтересовался, что от него хочет бандит (уже без приставки благородный).

— Вижу, ты сразу взял себя в руки и понимаешь, что такие вещи лучше обсуждать спокойно. Так вот, много я не попрошу, мне нужен контрольный пакет акций твоей корпорации. Думаю честно, твоя финансовая жизнь в обмен на реальную жизнь твоего сына. Понимаю, что трудный выбор, но, к сожалению, времени подумать у тебя особо нет. Концентрация «Грешника» в крови Кристофа уменьшается с каждой секундой. А так как наркотик я ему давать не намерен, то его существование в твоих руках.

С трудом удерживая себя в руках, Дьор молча достал свой сотовый и набрал номер своей личной секретарши.

— Здравствуй, Джессика, это я. Приготовь, пожалуйста, необходимые документы для передачи управления основными активами корпорации для определенного человека. Электронный и бумажный вариант. И не задавай глупых вопросов. Когда все будет готово, позвони мне, я скажу, куда все это привезти.

Вернув мобильник в карман, Жан, посмотрев прямо в глаза Рево, произнес.

— Я сделал, так как ты хотел, а теперь хочу увидеть своего сына.

Не выдержав прямого взгляда, тот потупил глаза и негромко ответил.

— Каюсь, я немного слукавил, Кристоф сейчас не в лечебнице, а подвале особняка. Но поверь, там ему обеспечили максимально профессиональный уход. Он, конечно, сейчас слаб, но если ты хочешь, то я прикажу привести его в эту комнату.

Грязный ублюдок, чуть было вслух не прокричал Жан. Но этот вопль остался у него в мозгу. Чуть сильнее сжав кулаки, Дьор исподлобья еще раз взглянул на Рево и тот опять отвел глаза. Куда же делся тот наглый и дерзкий криминальный авторитет? Видимо слишком много сейчас было поставлено на карту. И бандит знал, что если что-то пойдет не так, Жан его из-под земли достанет. Но когда корпорация станет принадлежать не ему, а Рево, вот тогда будет другой разговор. Так что сейчас, балансируя на опасной грани, все могло измениться от малейшего толчка. В этот момент распахнулась дверь и влетевший тщедушный человечек, кипящим от возмущения тоном, молвил.

— Я больше не собираюсь потворствовать в ваших махинациях Рево! Бедный мальчик уже не может держаться в сознании из-за нейролептиков, вкалываемых ему в лошадиных дозах. Я же предупреждал, что это опасно, особенно столько продолжительное время! Так что примите мой отказ, я не собираюсь нести на себе крест за погубленную юношескую жизнь!

Ошеломленный не меньше чем Жан, Рево попытался встать из-за стола и что-то ответить. Но понявший всю суть происходящего, Дьор первый это сделал и в гневе прыгнул на, потерявшего свою вальяжность, бандита. Слова, высказанные вошедшим человеком, были последней каплей. От спокойного и хладнокровного бизнесмена с миллиардным оборотом осталась лишь оболочка, наружу вырвался зверь, бьющийся за своё потомство. Первый удар Рево получил в свой тонкий хищный нос. Дико визжа, он, упав на спину, попытался отползти под защиту стола. Не давая ему ни секунды передышки, Дьор со всего маху пнул его под толстую задницу, обтянутую брюками из эксклюзивной коллекции самого дорого модельера Франции. Но это не спасло его, от мощного пинка заставившего затрещать не только ткань, но и само седалище. Воя совсем уж затравленно, Рево полностью лишился человеческого облика. Но вот в дверном проеме появились охранники, прибежавшие на крики своего хозяина. Мигом, оценив образовавшуюся ситуацию, Жан, подхватив ползающего на пузе бандита подмышки, прикрылся им от возможных выстрелов головорезов. И как оказалось вовремя, на него уже были направлены, по меньшей мере, десяток стволов.

— Не стреляйте! — чуть обретший душевное равновесие, прохрипел Рево.

— Ублюдок, говори где мой сын и уйдешь живым! — с угрозой прошептал ему на ухо Дьор.

— Я скажу, скажу, только отпусти, — каким-то странно спокойным тоном произнес бандит.

И в тот же момент резко присел, освобождаясь от захвата Жана. Откатившись в сторону, он закричал охране.

— Стреляйте, стреляйте!

В ту же секунду раздался грохот выстрелов и следом за ним визжащий свист рикошетов, сопровождавшийся безумным звоном.

Открыв глаза, Дьор увидел странную картину. Перед ним в воздухе висела груда вещей, так или иначе состоящих из золота. Вся эта конструкция переливалась дрожащим светом и словно щит прикрывала его от пуль бандитов. Пребывая немного в шоке, Жан все-таки осознал, что это его шанс на спасение и, метнувшись мимо опешивших охранников, выскочил за дверь. У него было несколько минут, пока погоня не бросится за ним. Стоило обеспечить себе надежные тылы, поэтому он, быстро вытащив телефон, набрал экстренный код, который давал знать Густаву, что хозяин в опасности. Тем временем, словно шестое чувство вело Жана вниз в подвальные помещения особняка, где томился его сын. Промчавшись по лестнице, он увидел перед собой коридор.

— Стойте, стойте! Я помогу вам, — услышал он за спиной.

Тяжело дыша, его догонял мужчина в докторском халате, что совсем недавно устроил истеричную сцену в кабинете Рево. Наверное, ему удалось выбежать из комнаты вместе с Дьором в происходящей суматохе. С трудом добежав до Жана, он остановился и, немного отдышавшись, произнес.

— Я знаю, где парень, которого вы ищете. И покажу вам, только заберите меня с собой. После случившегося этот ублюдок Рево не оставит меня живым.

— Хорошо, а сейчас быстрее к Кристофу, боюсь, мой охранник Густав не остановит их надолго, — ответил Дьор.

Собравшись с силами, они еще какое-то время петляли по закоулкам, пока, наконец, не вышли к комнате, где содержался сын Жана. Быстро вытащив мало что соображающего Кристофа, Дьор буквально потащил его на поверхность. Уже поднимаясь по лестнице, они услышали выстрелы и бешеные крики. Видимо, Густав начал свою «грязную» работу. Возвращаясь путем, который показывал доктор, они уже через пару десятков секунд вышли во двор, только с другой стороны, и оказались возле машины. Вытащив телефон, Дьор набрал код отхода и защиты. Теперь осталось дождаться Густава и двигать домой. Но что-то подсказывало Жану, что его охранник и почти друг, уже не вернется. Через какое-то время парадная дверь особняка распахнулась, и оттуда буквально вывалился Густав, весь в крови и с перекошенным от боли лицом. Пройдя несколько шагов, он упал и уже больше не двигался. Поняв, что его печальный прогноз сбылся, Жан кивнул головой, воздавая честь за погибшего и резко выжав газ, стартовал с пробуксовкой, мчась к воротам. И хотя те были закрыты, для усовершенствованной машины с бронированными поверхностями эта преграда не была существенной. Так что, вызвав дикий грохот и подняв кучу пыли, Дьор, Кристоф и их помощник вырвались из западни бандитского особняка. Ветер трепал волосы мужчин в автомобиле, но никто даже не подумал закрыть окна, ощущение свободы не покидало их. Правда, у каждого оно было своё…

Зеленый

Его звали Номин (ལལལལལལལ перевод с тибетского Изумруд) и сколько он себя помнил жил в монастыре Ганден. Обычному человеку, ощутившему на себе жизнь монаха, покажется, что она сурова, скучна и утомительна. Но для того, кто не знает другого, этот путь будет единственным и главным. Тем не менее, Номин получал истинное удовольствие от многочисленных медитаций, укрепляющих дух и тренировок вперемешку с обычной сельской работой, закалявших тело. Иногда ему было дозволено, как Говорящему с Природой, уходить в окрестные горы для единения с миром. Такие периоды давали Номину ощущение сопричастности к чему-то великому. Целыми неделями он бродил по крутым спускам и извилистым тропинкам, омывал своё тело в кристально-прозрачных горных ручьях и внимал. Внимал тому, что шептал ему окружающий мир. Это трудно было назвать какими-то конкретными словами, скорее это были образы. Несущие свою неповторимую и бесконечно глубокую мысль. Часто он прижимался всем телом к какому-нибудь дереву и буквально проникал в него, становясь единым целым. Он не ощущал потребности в общении, так весь мир был его собеседником. Ему не нужны были пища и кров, ведь небо было его крышей, а трава постелью, а насыщение приходило, когда вокруг него дышала сама Жизнь. Он не знал, что такое счастье, но был счастлив. И все, что окружало, было неделимой частью его самого. Конечно, иногда Номин понимал, что он всего лишь человек, но это знание зиждилось где-то на задворках его сознания, оставляя место главному потоку. В котором он был миром, а мир был им. Иногда проявления этого ощущения пробивались в реальность и тогда Номин мог заставить ветви высокого дерева склониться перед ним, а неспелые ягоды созреть за пару секунд. Но чаще он просто любовался хитросплетением тонких связей, что создала Природа для Жизни. Не задумываясь о течении времени, он считал только закаты и восходы. Так проходили месяца, пока ему не нужно было возвращаться в храм, чтобы поделиться частичкой своих знаний с другими монахами. Настоятель монастыря Трипа очень часто лично общался с Номином, что было неслыханной почестью. И только он знал тайну Изумруда. С малых лет, присматривая за Номином, настоятель помогал тому учиться управлять своим даром. И использовать его во благо людей. Поначалу самым сложным было понять, в чем суть странного умения Изумруда. Но спустя какое-то время Трип осознал, что мальчик может видоизменять любую растительную материю зеленого цвета. Так началось становление Говорящего с Природой. Каждый день по несколько часов под присмотром настоятеля он учился владеть своими способностями. Начиная от простого, поднять в воздух травинку, заканчивая сложнейшими заданиями на координацию и сообразительность. Границами умения были только другие цвета. Все же что было зеленым в той или иной степени подчинялось силе его разума полностью. Используя свой дар умерено и аккуратно, Номину удалось сохранить его в тайне столь долгий срок. И сейчас, находясь в позе лотоса и погружаясь в медитацию, в его разуме словно водопад неслись хороводы мыслей, закручиваясь в водовороты идей. Постепенно отходя от своего мирского я, Номин устанавливал связь с окружающим миром. Возможно, это и было тем состоянием просветления, что столько часто упоминался в старинных буддистских трактатах. Но он редко задумывался над такими мелочами, главным для него было единение и желание познания.

— Номин, брат мой, откликнись! — услышал он зов словно бы откуда-то издалека.

Поначалу, приняв это за досадную помеху его медитации, Изумруд просто отсек этот голос. Но настойчивый зов повторялся вновь и вновь. Наконец поняв, что от него просто так не отстанут, Номин, открыв глаза и буквально вынырнув из пучин своего разума, увидел помеху. Перед ним стоял Хайли, младший брат. Вот только что он от него хотел. Немного раздраженный столь бесцеремонным отрыванием от медитации Номин тем не менее вежливо поинтересовался, что от него хочет Хайли.

— Прощения прошу, что отвлек тебя от духовного просвещения, но настоятель хочет видеть тебя. И желает, чтобы ты явился как можно скорее, — смиренно ответил Хайли.

Видимо случилось что-то из ряда вон выходящее, раз настоятель Трипа пришел не сам, а послал мальчишку. Поднявшись на ноги и немного размяв затекшие члены, Номин направился вслед за Хайли. Уже входя в покой настоятеля, он ощутил странную напряженность в воздухе. Словно токи энергии ци попали в непонятный водоворот. У порога его встретил напряженный взгляд Трипа.

— Приветствую тебя, Говорящий с Природой. Не буду долго ходить вокруг и перейду сразу к делу. Монастырю нужна твоя помощь, — начал он непривычно официальным тоном.

Движением руки, отослав Хайли, он оставил нас одних. Затем, присев на небольшой топчан в углу комнаты, пригласил сесть рядом с ним.

— Сейчас тебе придется много услышать того, что тебе покажется глупостью и нелепостью. Но не спеши удивляться или прерывать меня. Будь смиренен и дослушай до конца, — после этих слов настоятель глубоко вздохнул и, словно бы собираясь с мыслями, потер виски.

Это поведение было очень на него не похоже. Случилось что-то действительно опасное, раз Трипа себя так вел. И сейчас от меня требуется, прежде всего, поддержать старого друга и учителя. Поэтому я молчал, лишь посылая волны спокойствия и поддержки в его ауру. Спустя какое-то время настоятель поднял глаза на Номина и начал свой рассказ.

— Наш монастырь хранит одну очень древнюю тайну. О ней знали множество поколений монахов и всё это держали в строжайшем секрете. Но недавно кто-то выкрал информацию из архивов. Всё бы ничего, ведь старые тексты надежно зашифрованы, но вором был кто-то из наших. Так как пропал еще и нефритовый коготь, в котором был спрятан ключ к коду. Теперь нужно лишь время, чтобы укравший и люди, нанявшие его, расшифровали письмена. И тогда я уверен, сюда придут жадность и злоба. А монастырь будет разрушен. Наверное, ты спрашиваешь себя сейчас, что же это за тайна, ради которой люди готовы на такое. И я отвечу тебе. Но будь готов хранить этот секрет, так же как и я.

Номин молча кивнул и, приложив руку к сердцу, показывая, что все останется внутри, и никто не узнает об их разговоре. После этого знака настоятель продолжил свой рассказ.

— Более 500 лет назад, когда здесь еще была пустошь и люди всего лишь приводили сюда коз на пастбище. Многие из мудрых знали, что есть на земле такие места, где больные излечиваются, глупцы становятся мудрее, а старики получают еще немного времени для жизненного пути. Но никто не понимал, почему это происходит. Конечно, сейчас я мог бы рассказать тебе о силе Земли и энергии Природы, но ты и сам хорошо знаешь, где заканчивается правда и начинаются суеверия. Веря в то, что существует, мы, тем не менее, отвергаем то, чего не понимаем. И наоборот, истово желаем верить в неизвестное, будь то Бог или что еще, не ища реальных подтверждений существования этого. Воистину сложен и непонятен человеческий разум, а то, что зовется душой вообще за гранью восприятия. Но не будем пускаться в теологические суждения, а сосредоточимся на нашей проблеме. Да… именно так, проблеме. Дело в том, что ученые нашли, из-за чего на нашей земле происходят столь чудесные изменения с человеческим телом. Все начиналось прозаично, международная научная коалиция попросила разрешение провести несколько замеров возле монастыря. Но последствия были сугубо негативные. Предполагая, что это какое-то излучение или активное вещество, они вывели место наиболее концентрированного феномена восстановления органики. Это оказались обширные полости естественного происхождения под монастырем. Естественно, запрет на вторжение не остановил их. И теперь, вооружившись кучей законных разрешений и поддержкой власти имущих, они стремятся пробиться к разгадке нашей тайны. И как ты понимаешь, агрессия порождает ответную реакцию, так что нам нужна твоя помощь. И твой дар, — выдохнув, закончил настоятель Трип.

Вся эта информация, обрушившаяся на разум Номина, подобно напору горного водопада, погрузила его в водоворот мыслей. Конечно, он, не раздумывая, отдаст свою жизнь во имя блага монастыря. Но здесь нужно не просто броситься на противника и глупо умереть, а хитростью и отторжением насилия заставить его прекратить свои попытки вторгнуться в подземелья Гадена. Так что было над чем поразмыслить. Наконец, погрузившись в пучину тягостных дум, Номин вынырнул и тихо произнес.

— Учитель, вы знаете, что я готов пожертвовать чем угодно для наших братьев и монастыря. Но здесь требуется правильный подход и аккуратное решение. Наскоком этих ученых и того, кто стоит за ними, не возьмешь. А бороться их же способами самоубийство. Так что я прошу немного времени, чтобы выработать нужную стратегию.

— Конечно, Номин время у нас есть. Но совсем немного… Уже в конце недели приедет первая техника для бурения и вскрытия каменных плит. Так что, найдя решение, не медли, — все таким же спокойным тоном ответил учитель.

Покинув настоятеля, Изумруд отправился в специальное помещение для медитаций. Там он, приняв Сиддхасана — позу совершенства, погрузился в глубины своего энергетического и ментального тела. Многие часто пытаются описать, что они ощущают во время такого путешествия. Правда же в том, что это невозможно. Выводя мысли и пережитые ощущения, после медитации человек, в любом случае, будет их передавать через призму времени и, обычно, состояния-мироощущения. В истинном же погружении важна единомоментность. Когда ты здесь и сейчас. Ведь спустя миг ты будешь другим, и всё вокруг будет другое. И хотя ощущение времени это сугубо человеческая характеристика окружающей реальности, но здесь это максимально близкое понятие, дающее возможность воспринять всю многообразность и неповторимость каждого погружения в себя. И сейчас, это был калейдоскоп всепроникающих лучей света, отражающихся самих от себя и сплетающихся в паутину бесконечности. Прибывая в этом состоянии, Номин полностью растворился в своем разуме, перестав быть единой личностью. Сколько прошло с того момента, как он принял Сиддхасану, он не знал, но, открыв глаза, понял, что знает ответ на вопрос как спасти монастырь. Но чтобы сотворить это решение, стоило действовать прямо сейчас. Поэтому Изумруд поднялся и молча направился к лагерю рабочих, что разбили свои палатки неподалеку. У него уже был план и, выйдя на улицу, он, полный решимости, ускорил шаг. Вокруг царила ночь и спокойная тишина лишь изредка прерывалась звуками цикад, но это только оттеняло окружающее молчание природы. Уже подходя к лагерю рабочих, он услышал режущую ухо музыку и ощутил мерзкий запах спиртного и разгоряченных тел. Похоже, эти приезжие работяги чувствовали себя хозяевами жизни. Простое и хорошо оплачиваемое задание, снести какой-то старый храм, да раскопать что-то под ним. Нет ничего проще, и не с таким справлялись. И по документам все отлично, в общем, не подкопаешься. Все эти мысли, словно грязным полотном, скользнули в голове Номина, как будто он смог прочесть единый разум всех этих простых людей. Вначале его чуть не стошнило от омерзительности и животности происходящего. Но затем он взял себя в руки и взглянул на всё с другой стороны. Ведь они, в сущности, ни в чем не виноваты. Это их работа, они обеспечивают свои семьи как могут. И не совершают для своей совести никаких преступлений. По сути, они чисты даже перед общими нормами морали и этики. Ведь вся проблема в том, кто стоит за ними. Некий кукловод, решивший чужими руками загребать жар из костра. Ну что ж, вот сейчас и узнаем кто это такой. И уже с ним Изумруд не собирался церемониться. Пора начинать. Он, оставаясь на границе лагеря, закрыл глаза и сосредоточился. Задача предстояла нелегкая. Хотя, скорее дело было не в мастерстве управления своим даром, а в актерской игре, коей предстояло сразить сердца этих наивных работяг. Продолжая стоять неподвижно, Изумруд вызвал в своих мыслях образ огромного человека, что выглядел, словно древнее божество забытых религий. Следовало воспроизвести в голове все до мельчайших мелочей, иначе фокус может не удаться. Поэтому еще какое-то время он дорабатывал детали. Будь то небольшие крылья, суровое выражение лица, когда на руках и ногах и другие вызывающие страх нововведения. Наконец, все было готово и образ, вызывающий страх даже у не суеверного человека, был готов. Теперь нужно было выплеснуть немного энергии, чтобы оживить этого «монстра». Представив поток прозрачной силы, вливающейся в созданное им творение, Номин ощутил, как его ноги отрываются от земли. Значит все шло, как он задумал. Приоткрыв глаза, он увидел, что находится в воздухе, сидя на довольно удобном кресле, сплетенном из окружающих растений. А вокруг него формируется каркас будущего существа. Окрестив его про себя «Зеленым Гласом», Изумруд наблюдал, как обрастает «травяной плотью» кости-древа его гиганта. Высотой примерно 10–15 метров и своим внешним видом, вызывающий страх у непосвященных. А ими были все кроме Номина, ведь только он знал, что без его управления этот «монстр» просто растения, сплетенные в одно целое. Так что, находясь буквально в голове этого существа, невидимый для людей снаружи, Изумруд был поистине мечтой проповедников прошлого. Материализовавшийся глас какого-нибудь божка, да еще и управляемый человеческой волей. Но отринув лишние эти ненужные сейчас растекания мысли, Номин сосредоточился на предстоящем деле. Следовало хорошенько напугать, собравшихся здесь, людей, чтобы они побоялись работать в «проклятом» месте. Ну и как финал, было бы отлично, если бы после ночного происшествия сюда наведался бы тот, кто стоит за всеми этими событиями.

Громкий грохот разбудил тех, кто спал, хотя, конечно, большинство банально пьянствовали или предавались плотским утехам. Похоже тайный работодатель не поскупился для своих «муравьев» и здесь обитало огромное количество падших женщин. Что вместе с большим запасом спиртного, создавало отличную почву для настоящей вакханалии. Все-таки половина рабочих была из местных, и у них осталась капелька гордости и совести. Хотя, к сожалению, все эти благие чувства были утоплены в море денег и дешевых наслаждениях. Так что, появление «Зеленого Гласа» многие восприняли поначалу, как алкогольный глюк. Но когда для демонстрации своих серьезных намерений гигант перевернул пару экскаваторов, то весь народ в шоке собрался в толпу, ожидая, что же будет дальше. Конечно, Номин ожидал, что может начаться паника, но затуманенные спиртным мозги просто не в состоянии были оценить всю опасность происходящего. Поэтому, приняв наиболее устрашающую позу, он, используя усиление вибрациями окружающих лагерь растений, придал своему голосу всеобъемлющую мощь. Казалось, звук идет отовсюду и проникает внутрь тела, заставляя дрожать каждую клеточку. Настолько велика была сила Номина управления растительной жизнью. И сейчас, застывшие рабочие внимали каждому его слову.

— Слушайте меня, о низкие создания. Место, куда вы пришли, принадлежит мне. Я «Зеленый Глас». Уходите отсюда, иначе будете уничтожены!

В завершение своих слов он, схватив несколько стоящих ближе всего к нему людей, подбросил их вверх. Взлетевшие к кронам деревьев, естественно, дико заорали, ломано дергаясь в полете. Конечно, Номин не хотел травмировать и, уж тем более, убивать, но создать атмосферу страха и ужаса стоило. Так что, всласть покричавшие рабочие были «удивительным образом» спасены, запутавшись в ветвях деревьев, так и не упав вниз. Конечно, все это произошло не без помощи Номина. Убедившись, что необходимый эффект произведен, он, неспешно развернувшись, тяжелыми шагами, сотрясавшими землю, двинулся прочь. В лагере, тем временем, началась суматоха. Опомнившаяся охрана, если она там и была, так себя и не проявила. Но шум и гвалт стоял порядочный. Но что решит руководство, кукольники, стоящие за всем этим, узнается только завтра. А сейчас стоило отправиться домой в храм и побеседовать с настоятелем. Слишком много грехов взяла на себя сегодня совесть Изумруда. И очищение духа не должно ждать. Ибо, как и оружие, в нужный момент не выстрелившее из-за лени хозяина и его пренебрежения к уходу, так и дух может дать слабину в самый неподходящий момент. Мягко спустившись на землю по лиане, Номин «расформировал» своего огромного носителя. Глубоко вздохнув, он уже на своих двоих направился к горевшим неподалеку огням монастыря. Они таили в себе спокойствие от мирской суеты и защиту от людской глупости. Так, во всяком случае, ощущал Изумруд. Но теперь, прежде непоколебимые стены могли быть уничтожены неизвестными возжелавшими, скрытых под его стенами, сокровищ. И Номин знал, что будет до последнего сражаться за место, ставшее ему родным и за людей, которых он считал своей семьей.

Небесное море 海天堂

Сяомин еще раз перепроверила образцы и надолго замерла в задумчивости. Что-то не сходилось. И самое удивительное она не могла понять что именно. В работе морского биолога нет места неточностям или случайностям. И пусть стороннему человеку кажется, что в этой области науки полно романтики, это далеко не так. Конечно, есть океан, суровые моряки, прекрасные пейзажи, борьба со стихией, познание нового. Но все эти «приятности» разбиваются об огромное количество незаметных сначала трудностей. Ежедневный изматывающий быт, соседство с почти 99 % мужским населением корабля, где мало кто видит тебя учёным и личностью, а скорее ходячей вагиной. И конечно многое другое. Причем о науке еще не было сказано ни слова. А основные страдания кроятся именно здесь. Мало кому выпадает счастливая случайность открыть какой-либо новый вид или вообще что-то открыть. Большую часть времени проводится скучнейшая классификация и сбор статистических данных. Течения, миграции, все это нужно отслеживать, анализировать и, лишь используя царицу наук математику, делать определенные выводы. Так что, спустя пару месяцев такой кропотливой и напряженной работы, налет романтизма слетает очень быстро, обнажая тусклую сердцевину обыденности. Конечно, всё это быстро отбивает желание идти дальше у многих новичков. И, естественно, в науке остаются или помешанные на ней же, или те, кто пытается заработать денег. Но в морской биологии второе сделать трудно, поэтому держатся все исследования на фанатиках и энтузиастах. Пока не решив, к какой группе себя отнести, Сяомин просто выполняла свою работу. Ей не было скучно, она не ощущала рутинность или что-то подобное. Но настойчиво шла к своей, одной ей видимой цели, не размениваясь на всякие пустяки. Будь то нехватка финансов или настойчивое внимание мужской части населения корабля. Всё это было для неё мелочами, нелепыми досадными помехами на пути к Океану. Именно так, с большой буквы. Часто разговаривая с Ним, она ощущала единение с чем-то огромным, живым, теплым и всепонимающим. Разумеется, материальная часть Сяомин понимала, что с её сознанием творится что-то не то. Но стремление проникнуть в тайны водной стихии и погрузиться в этот, такой далекий и одновременно близкий, мир было столь неодолимым, что рассудок иногда пасовал перед этой мощью. Тем не менее, столь непонятная (хотя на самом деле понятная) двойственность была привычная для неё и давала ей возможность взглянуть на окружающую реальность с нескольких сторон. Вот в таком странном равновесии и существовала Сяомин, китайская ученая морской биолог по прозвищу Небесное море.

— Хэй, Сяомин ты опять зависла в своем научном болоте? Пойдем лучше с нами в кают-компанию, там ребята собрались, сегодня у Пэнпэня день рождения. Посидим, выпьем, поболтаем, ты развеешься заодно, — прервал её размышления голос у двери.

Это был Лоуджо, или просто Джо, местный весельчак и балагур. Он был один из самых настойчивых ухажеров. Конечно, всего его попытки разбивались о вежливую холодность Сяомин. Но он был чудовищно настырный, и даже после некоторых грубостей, что наговорила ему ученая в пылу эмоций, продолжал свои любовные атаки. Вот и сейчас, своим визитом он сбил Сяомин с мысли, а ведь, казалось, она почти поняла, в чем загвоздка расхожести образцов, взятых вроде у одного вида. А тут этот со своими нелепыми предложениями. Она уже собралась обернуться и дерзко послать наглеца куда подальше. Но тут в голове пронеслась мысль, что неплохо было и правда абстрагироваться от всего. Так сказать, сделать перезагрузку для мозга. Конечно, она предпочла бы просто полежать в каюте и почитать интересную книгу или посмотреть глупую комедию. Но иногда стоит сменить пассивный отдых на активный. А в том, что сейчас подвыпившая команда начнет творить всякие веселые непотребства, она была уверена. Так что, обернувшись, она уже сменила гнев на милость и, попытавшись изобразить искреннюю улыбку, ответила согласием.

— Вот и отлично! Ты не представляешь, как все будут рады тебя видеть. Да и ребята с кухни приготовили сногсшибательную пиццу. Так что, у нас там настоящий пир, — продолжил болтать Джо, как будто случайно беря её под руку.

Пять минут назад он схлопотал бы за такое смачную пощечину, но сейчас Сяомин подумала про себя, будь что будет. Так, под нескончаемый поток всяческих шуточек и глупостей Лоуджо, они дошли до кают-компании. А здесь действительно собралась вся команда. Даже капитан почтил своим присутствием. И действительно не хватало только Сяомин, первой и последней девушки на всем корабле. Увидев её у двери, команда дружно одобрительно взревела. Все-таки женское присутствие очень воодушевляет мужской организм, даже просто своим нахождением рядом. Её тут же буквально на руках подтащили к столу, где действительно стояла поистине гигантская пицца, дымящаяся умопомрачительным ароматом. Хотя практически все ребята были родом из Китая, как и Сяомин. Но длительные путешествия по другим странам сделали их кулинарные предпочтения очень интернациональными. Буквально каждый месяц корабельный кок выбирал какое-нибудь этническое блюдо и шлифовал его приготовление во всех тонкостях. Сегодня это была пицца. Блюдо в принципе простое, но если приготовить его с любовью (как и любое другое), то получается настоящий оргазм вкуса. Недолго думая, Сяомин аккуратно взяла небольшой кусок и впилась в него зубами. Удивительно, но чувство голода действительно приходит во время еды. И только начав есть, она поняла, насколько голодна. А вокруг, тем временем, полным ходом шла обычная дружеская пьянка. Конечно, на вахте стояло несколько человек, но основная часть команды была здесь. Ведь в открытом море очень редко можно повеселиться и отдохнуть. В основном всё время занимает рутина и тяжелая работа. Так что сейчас был именно тот момент, когда нужно забыться и оттянуться всласть. Чем собственно все и занимались. Хорошо хоть Сяомин никто не трогал, пока она насыщалась. Это был своего рода кодекс чести, дать объекту охоты приготовиться к атаке и быть сытым, сильным и здоровым. Тогда и победа будет честна и приятна. Вот и сейчас, когда последний кусок был съеден и выпит небольшой бокал грейпфрутового сока, а губы были вытерты салфеткой, на неё мгновенно обрушился шквал внимания. Каждый хотел с ней пообщаться, что-то спросить, естественно жизненно важное и не терпящее отлагательств. С трудом отбиваясь от такого количества внезапно появившихся кавалеров, Сяомин сама не заметила, как оказался на капитанском мостике. Здесь скучало несколько ребят, одни из тех, кто нёс сейчас вахту по кораблю.

— Хэй, Сяомин, что ты здесь делаешь? Всё же веселье внизу, — озадаченный ее появлением спросил один из них.

— Если честно, то я банально сбежала оттуда. Слишком много внимания моей скромной персоне. Да и не настроена я сейчас на эти павлиньи ухаживания. Мне лучше кофейку и на море посмотреть. Люблю когда оно неспокойно. Начинаешь ощущать себя простой песчинкой посреди дикой необузданной стихии, — неожиданно для себя разоткровенничалась она.

— Ну что, здесь у нас конечно тихо. Да вот за бортом неспокойно. Похоже, будет шторм. И неслабый. Так что лучше оставайся с нами, мы тебя в обиду не дадим, — улыбнулся второй парень из вахтенных.

— Хм, ну если обещаете не приставать, то буду своим обществом вас радовать и создавать уют, — ответила такой же улыбкой Сяомин.

— Предлагаю в честь этого, обоюдно приятного, соглашения выпить кофе. Делайте ваши заказы господа, — шутливо продолжил беседу первый парень.

Кажется, его звали Консэй, но Сяомин не была уверена. В команде она общалась только по работе, а этих ребят видела только мельком и всего лишь вежливо здоровалась. А теперь вот, пришел момент познакомиться чуть ближе. Спустя пару минут каждый получил по чашке наивкуснейшего кофе. Попивая обжигающий напиток, Сяомин неспешно вела беседу о всевозможных пустяках. Удивительно, но впервые никто не пытался подкатывать к ней или банально приставать. Ребята просто общались. Это было приятно и расслабляюще.

— Эй, кажется, у нас тут надвигается странное природное явление. Взгляни-ка на показания приборов, Консэй, — настороженно произнес вахтенный.

Значит, я не ошиблась, подумалось девушке, его действительно так зовут. Но что-то уж действительно взволновала их эта непогода. Похоже, и вправду происходит нечто непонятное.

— Ты уверен? Сейчас, должно быть, спокойный промежуток, да и визуально не наблюдаю ничего, — ответил Консэй.

— Сам посмотри. Грозовой фронт должен быть уже в прямой видимости от нас, — продолжил тот.

Взяв в руки бинокль и поведя его по линии горизонта, Консэй ненадолго замер. Затем вытер, неожиданно вспотевший лоб и повернулся к Сяомин.

— Думаю тебе лучше спуститься вниз. Мы сейчас объявим тревогу.

— Что? Это же просто шторм! Какая тревога? О чем ты? — не поняла сначала девушка.

— Долго объяснять. Лучше взгляни сама.

Взяв бинокль из пугающе холодных пальцев Консэя, Сяомин приникла к окулярам. Секунда ей понадобилась, чтобы осознать, что же она видит. И вот тогда к ней пришел весь ужас происходящего. От края до края серо-свинцового моря простиралась сплошная стена мрачного темно-лилового тумана. Но не только это было причиной страха у неё и вахтенных. Немного присмотревшись, она увидела буквально целый лес монстрообразных щупалец, каждый размером не меньше целого кита. Все это чудовищное копошение иногда выскакивало из полотнища тумана и неистово изгибалось, словно под напором ветра. Хотя, что там какое-то движение атмосферного воздуха этакой громадине. А уж тот, кому принадлежали все эти псевдоподии, был поистине царем морских глубин. И встречи с ним почему-то очень хотелось избежать. Но эта невиданная сущность, похоже, так не считала, так как этот шевелящийся грозовой фронт продолжал приближаться. Внезапно взывала сирена, и мир вокруг меня наполнился суматохой и начинающейся паникой. Конечно, моряки народ тертый, но даже таких закаленных людей может пронять вид непонятно чего за бортом, причем приближающегося с хорошей скоростью. Спустя несколько минут, когда Сяомин была буквально оттерта к краю мостика и одета в спасательный жилет, действия команды стали более упорядоченными. Было закреплено, все, что только можно, в том числе и единственная женская персона. Задраены все люки и двери. Повышена герметичность и приготовлено то, что можно посчитать оружием в сложившейся дикой ситуации. Это был немного поржавевший гарпун, времен молодости корабля, несколько штатных карабинов, непонятно какой сборки, и один сигнальный пистолет с кучей зарядов. Собственно на этом вооружение команды и заканчивалось. Тем временем, первые клочья мрачно-фиолетового тумана уже появились на палубе корабля. Постепенно забирая остатки пустого пространства, и набирая мощь, эта субстанция, уже больше напоминающая густой кисель, скрыла под своим покрывалом всё судно. Несколько секунд тишины и замершая в ожидании команда. Оглушительный звон разбитого стекла и, повернувшая голову на звук, Сяомин видит, как первые отростки молниеносно прорвались внутрь помещения. Гремят выстрелы, но этим щупальцам, видимо, совсем наплевать на врезающиеся в них пули. Закрыв глаза от ужаса начинающейся вакханалии, девушка, свернувшись в калачик в своём углу, старалась стать, как можно меньше. Вокруг были слышны дикие крики, грохот разбивающейся аппаратуры и редкие выстрелы. В какой-то момент все затихло, и замершая Сяомин напряглась, ожидая, что пришла её очередь. Обернувшаяся вокруг неё упругая псевдоподия буквально выдрала её из остатков капитанского мостика, вознеся в небеса. Приоткрыв глаза лишь на мгновение, она увидела далеко под собой крохотную фигурку корабля. Испустив панический крик, девушка закрыла лицо руками, с ужасом ожидая, что её сейчас разорвут пополам. Но проходил миг, другой и ничего не происходило. Крутящиеся вокруг щупальца словно обнюхивали её и пробовали на вкус, изредка касаясь самыми кончиками. И вот новое ощущение полета и Сяомин оказывается в воде. Открыв глаза, она видит, как уходящий за горизонт туман бесконечно лилового цвета растворяется и вместе с ним всё эти уродливые изгибающиеся конечности. И вот она одна посреди бескрайней морской глади. Холодная вода возвращает её к окружающей неприглядной действительности и, активировав жилет, а вместе с ним и радиокапсулу, она, отходя от шока, пытается понять, что же все-таки произошло. Но рационального объяснения найти не удается. Ни сейчас, ни спустя 3 часа, когда прилетает вертолет спасателей. И когда замерзшую до беспамятства девушку отогревают в медчасти, у неё перед глазами все еще стоит всепоглощающая бездна глубочайшего пурпура.

Фиолетовый

Что за ужасный сон! Вячеслав открыл глаза и, сев на постели, глубоко вздохнул. Затекшие конечности покалывали, возвращая свою подвижность. Спину ломило от неудобной позы, в которой он провел больше 2 часов. Именно на такие периоды был разделен его сон. И каждый раз ему снились необычные, а иногда и пугающие сны. Все это началось больше 10 лет назад. Именно тогда он потерял зрение. Да, Вячеслав был слепым. Слепым пианистом, чтобы было бы еще нелепей, если бы не его дар извлекать чудесные звуки из инструмента, даже без помощи зрения. Еще раз, прогнав сквозь себя пару кубических дециметров воздуха, он немного успокоился и вновь попытался проанализировать то, что произошло с ним. И хотя каждый раз все было по-разному, но были схожие моменты. Например, местоположение. Отдаленные и никак не связанные между собой пространства, это были и джунгли, и горы, изредка города или как сейчас, какой-то океан или море. Но все же это была его планета. Под названием Земля. Дальше люди. Почти всегда в его снах они присутствовали. И всех их объединяло дикое выражение ужаса и страха на лице, когда они видели Вячеслава. Что же такое могло пугать их? Вопрос, пока остающийся без ответа. Правда, таких еще пару десятков накопилось. Идем дальше. Ощущения! Вот это было очень странно и непонятно. Создавалось впечатление, что Вячеслав мог не только видеть, слышать, трогать и обонять сразу с нескольких точек, но и буквально двигать предметы, силой мысли, изменяя их структуру. Практически всевидящий, ну и почти всемогущий. Не будучи человеком религиозным, он, тем не менее, употреблял эти термины с опаской. Так как не знал, кто был виновником его фантастических сновидений. Стоило пойти выпить чаю и еще раз хорошенько обмозговать все стороны его «проблемы». Поднявшись с постели и наощупь надев тапочки и накинув халат, Вячеслав направился на кухню. Знакомая с самого детства обстановка не менялась годами, так что, как и в прежние времена он мог, не включая света, передвигаться по квартире. Заварив себе крепкого чаю, он, усевшись на стул, сделал неспешный глоток и вновь вернулся к своим снам. Не сказать, чтобы это волновало его постоянно. Да и за эти почти десять лет он успел привыкнуть к таким периодам сновидений и бодрствования. Ложился он примерно в 11–12 ночи и, просыпаясь каждые два часа, вставал окончательно около 10 утра. Оказываясь каждый раз в другом месте, он мог побывать в 4–5 разных областях нашей планеты. Иногда даже удавалось визуально понять, где он находится. Несколько раз это была Россия, пару раз он увидел знакомые берега Черного моря, а так же огромные пространства лесов Сибири. Но больше это были совершенно неизвестные ему территории. Иногда там были люди, но чаще он был один. И словно ветер мог парить, летать и взаимодействовать с окружающей «реальностью». Жаль только что это был сон. А вообще стоило показаться психологу. Быть может все эти странности последствия травмы, повлёкшей потерю зрения. Хм… да, всё может быть. А сейчас стоило допить чай и улечься спать дальше. За окнами начинался рассвет, а днем предстояло еще много дел. Что он и сделал, со спокойной душой и расслабленными нервами.

— Денис, вы хоть иногда старайтесь по клавишам попадать. Я хоть и слепой, но не глухой. А ваши потуги просто заставляют мои уши кровоточить. Вы ведь сами решили научиться играть, так почему быстро сдаетесь? — произнес Вячеслав усталым голосом.

Сегодня проходили индивидуальные занятия. И первым гостем был Денис. Неплохой, в общем-то, молодой человек, движимый страстным желанием научиться хорошо играть на фортепиано. Насколько Вячеслав понял из редких обмолвок, это стремление появилось вследствие тяги к одной прекрасной особе. Таким сложным путем Денис, хотел найти путь к её сердцу. И вот сейчас, видимо, что-то не ладилось с его хитроумным планом. То ли неудавшаяся пассия нашла себе нового поклонника, то ли еще что-то. В общем, пальцы молодого человека сейчас уж точно не были настроены на общение с прохладными клавишами инструмента. И слепой пианист со вздохом прервал занятие.

— На сегодня хватит. Продолжим через пару дней. Если ваше желание научиться играть вновь станет жгучим и трепещущим. А пока отдыхайте. Оплату как всегда оставьте на комоде.

— Хорошо, Вячеслав Сергеевич. Просто…вы правы, наверное. Я сегодня сам не свой. Да и Ольга… Ладно я пойду. Спасибо еще раз за время, что уделяете мне, — с этими словами молодой человек покинул комнату.

Немного покопавшись в прихожей, он, пошелестев деньгами, накинул хрустящий кожаный плащ и вышел за дверь. Услышав, как щелкнул замок, Вячеслав встряхнул руками, словно прогоняя усталость и поднявшись из-за пианино, вышел на балкон. Он любил стоять и ощущать шум большого города. То, окунаясь в плотный поток звуков и плывя по ним словно по течению, то расчленяя эту эвфонию на отдельные ноты. Вот пронзительно гудит чей-то клаксон, вот громкий спор двух эмоциональных мужчин, а теперь неспешно вплетается детский крик, повышающий накал страстей. И, словно жгучая пряность, остатки джазовой мелодии из соседнего кафе добавляют остроту сегодняшней осенней композиции. Всё это проходило сквозь меня, оставляя горьковатый налет на поверхности души. Ведь этот мир жил без меня. И хоть Вячеслав выходил за продуктами, и пару раз в неделю проводил лекции в соседнем университете, но в основном домоседствовал. Это было чудовищно трудно. Особенно для того, кто до этого побывал почти в каждом крупном городе России со своими выступлениями. А сейчас…что сейчас? Замкнувшийся в своем маленьком пространстве человек, который живет воспоминаниями и безумными снами. Это всё так смешно и нелепо, что хочется плакать. Но даже этого он не мог сейчас сделать. Слёзные каналы были сожжены начисто. И все это впустую. Тяжело вздохнув, слепой пианист вернулся в свою обитель, чтобы неспешно приготовить ужин и провести еще один вечер в полном одиночестве. Но небольшой изюминкой этого вынужденного отшельничества будет музыкальное оформление Рэя Чарльза, теперь самого близкого для Вячеслава человека. И не только потому, что он так же слеп, как и он, но прежде всего из-за его таланта. Восторг сотворения нового объединяет всех творцов. И послушав тихий треск начинающей мелодии, он спокойно отправился начинать этот не такой уж и грустный вечер.

Следующий день был похож на предыдущие, за исключением того, что сегодня нужно было прочесть небольшую лекцию по музыкальной теории для групп первого курса. А это означало выход на улицу и опасный путь до дверей университета. Конечно, 400 метров и пара переходов через не самую оживленную дорогу обычному человеку не покажется чем-то экстраординарным. Но не стоит забывать, что с отсутствующим чувством зрения всё становится на порядок сложней. И хотя Вячеславу часто предлагали собаку-поводыря, он всегда отказывался. Брать на себя ответственность за живое существо было не в его правилах, да и если честно не уживался он с домашними животными. Было когда-то пара неудачных опытов. И с тех пор он зарекся заводить себе какого-либо питомца. Так что, сейчас, вооружившись тростью и нацепив уличные темные очки, он отправился в путь. Первая проблема возникла, когда он переходил дорогу. Какой-то из лихачей видимо решил показать силу своей глупости и, не дождавшись окончания перехода, резко газанул. Ожидая, что пешеход, увидевший движущуюся машину, ускорит шаг, водитель расслабленно давил на газ. Но вот только не знал этот глупый человек, что один из толпы будет слеп. И когда быстро рассеявшаяся куча людей оставила Вячеслава один на один с едящим на него автомобилем, то могло произойти всякое. Хотя почти везде конец был бы печальным….для пианиста. Но из сотен миллионов вероятностей произошла самая редкая. Едва коснувшись края плаща Вячеслава бампером, у машины взорвался мотор. И это действительно без преувеличения был настоящий взрыв. Уж что там закоротило внутри и как это могло случиться дело второе. Но вспыхнувшее пламя и разорванный в клочья капот, говорили о большой силе уничтожившей сердце автомобиля. Причем сам мотор обнаружился на крыше соседнего киоска. Кривая траектория его полета не застигла на своём пути ни одного живого существа. И даже шарахнувшиеся голуби были целы. А уж говорить о, как всегда, замедленно реагирующей субстанции под названием «толпа человеческая, обыкновенная» говорить не приходилось. Спустя секунду после произошедшего Вячеслав, поняв, что случилось что-то экстраординарное, решил поскорее убраться из эпицентра внимания. Хотя он и не знал, что сам был одним из участников данного эксцесса, но шестое, десятое и еще какое-то чувство направило его в правильную сторону. И, оставив позади себя начинающуюся панику, он поспешно ретировался. Спустя ровно 87 шагов его настигла еще одна неприятность. На этот раз в лице молодой девушки, это было понятно по голосу. Оживленно жестикулируя, она пыталась склонить Вячеслава к участию в каком-то очередном нелепом политическом митинге.

— Неужели вы не понимаете?! Судьба России в наших руках! Мы творим историю! Нам дали право выбирать и сегодня мы должны использовать своё право! Я же вижу вы активный гражданин! И от лица партии Свой Путь зову вас под наши знамена. Это справедливость и честность! Сегодня мы защищаем несправедливо обвинённых политических заключенных. И каждый участник нашего гласного выступления будет той каплей, что склонит чашу весов в нашу сторону. Власти не смогут отвернуться! Пойдемте же! — и еще столько же наполненных эмоциями, но не смыслом слов в течение 20 минут.

Пытающийся объяснить, что у него дела, и он не может, Вячеслав был буквально сметен потоком настойчивости юной, социально активной дамы. Его подхватили под руку и потащили туда, где начиналось стихийное бедствие под названием митинг. Поняв, что сопротивляться бессмысленно, он лишь мысленно воззвав к небесам, вопрошая смирения, покорно поплелся за «дикой» девой. Но через пару секунд он ощутил, как его рукав отпустили, и приглушенный шепот раздался у его уха.

— Не шевелись и все будет тип-топ. Тем более лишние отверстия в организме никому не нужны.

Обладатель голоса пах застарелыми продуктами расщепления спиртных напитков и дешевым табаком. Да и приблатненная интонация выдавала в нём обитателя мест не столь отдаленных. Так что, логическая цепочка, замкнувшаяся в мозгу Вячеслава, сразу всё расставила по своим позициям. Он стал жертвой примитивного «развода». Приманка-девушка заманила его прямо в капкан. А здесь уже ждал «городской хищник». Сопротивляться было бессмысленно. Да и не в той ситуации он, чтобы бороться за небольшую сумму денег, что он имел с собой. Так что, не шевелясь, он ожидал окончания процесса ограбления.

— Эй, козлина?! У тебя что, это вся наличность?! — прохрипел, уже наполненный опасностью угрозы, все тот же голос.

— Посмотри, может у него еще часы есть, или там ювелирка какая! — подала голос сообщница и приманка женского пола.

— Слышь, лярва! Не учи, отца! Уже прошмонал всё. Похоже, это вообще лох какой-то. Да еще и слепой походу. Ты смотри в следующий раз кого тащишь!

После этих слов Вячеслав услышал звук звонкой пощечины и тихий всхлип. Похоже, и в этой стае были свои законы.

— Ладно, руби этого дядю, и пойдем еще поработаем. Авось найдем какого-нибудь «жирного леща».

Дуновение ветра у затылка и резкая боль валят Вячеслава на землю. Перед тем как потерять сознание он ощущает пыльный запах мостовой и слышит быстрый звук удаляющихся шагов. Да,… похоже, сегодняшний день закончился очень неудачно.

Красный

Птицеед сидел на крыше своего нового дома и неспешно точил нож. Делал он это скорее для своего рода медитации, ведь использовать какое-либо оружие ему теперь не было смысла. После того случая, что произошел почти полгода назад, многое изменилось. Смерть Матеуса, покусившегося на власть Санги, открыла в Птицееде новую силу. Он не знал, откуда она появилась, было ли это божьим даром или наоборот адским проклятьем. Да и не хотел об этом задумываться. Санги просто использовал эту мощь, чтобы укрепить и расширить владения своей банды. И сейчас Тарантулас был уже не просто сборищем малолетних беспризорников и попрошаек. Это был целый мафиозный клан, захвативший почти весь город. Полиция уже давно махнула рукой на эту «теневую монархию». А после взяток правильным людям, Птицеед практически стал «серым мэром» это города. И вот теперь, в один из редких спокойных вечеров, он, в душе все тот же босоногий парнишка из гетто, сидел на крыше одного из самых дорогих особняков на побережье и чистил свой нож.

— Босс, там к вам приехали Белые бароны. Говорят, у вас встреча была назначена, — прервал его неторопливое занятие голос снизу.

Это был Мартинес, правая рука Птицееда и по совместительству его лучший друг. А разговор с Белыми баронами, на самом деле обычными наркоторговцами, должен был состояться важный. Решалась судьба основных путей, через которые в город провозился весь товар для торчков. И хотя сам Санги не увлекался всем этим дерьмом, но иногда для релакса ему требовалось немного «отбелить мозги». Поэтому в доме всегда под рукой был небольшой запас первосортного кокаина. Поэтому обсудить новые правила поставки наркотиков стоило незамедлительно, естественно не позабыв про максимальную выгоду для себя. Так что, спустившись к ожидавшим его главарям всего наркобизнеса этой части страны, он был немного взволнован.

— Ола, господин Джи Деус, рады видеть вас в добром здравии. Думаю, не стоит растягивать наш разговор вежливыми оборотами, а начать сразу ближе к делу. Вы согласны со мной? — начал невысокого роста пожилой мужчина, как только Санги уселся за стол напротив баронов.

Хм, похоже, эти ребята серьезно настроены. Хотя у них все эти мафиозные штуки в крови, как-никак это семейный бизнес. А тут выскочка из беднейших кварталов города попал в высшую лигу, да еще и разговаривает с ними на равных. Похоже, придется попотеть, чтобы вырвать хорошие условия сделки для себя. И возможно показать пару фокусов, чтобы знали? с кем имеют дело.

— Соглашусь я или нет, только когда услышу условия вашего предложения, — ответил Санги в той же вежливо-агрессивной манере, что и один из баронов.

— Что ж, вижу вы серьезный молодой человек. И с вами можно иметь дело. Поэтому мы предлагаем 20 % от прибыли за ведение нашего бизнеса на вашей территории. С нашей стороны будет полное взаимодействие с вашими людьми во избежание любых конфликтов, ну и поддержка в любых переговорах с другими кланами.

— Вы что шутите? Да за такой процент у меня даже проститутки не работают. А уж у них работа потрудней будет. Не меньше половины со всей прибыли и тогда мы можем продолжать разговор, — с показным возмущением ответил Птицеед.

— Тише, тише, ваши сравнения становятся оскорбительными. В нашем обществе не принято так выражаться. А насчет половины прибыли это, наверное, шутка была? Никто так не работает, так что потрудитесь получше обдумывать ваши слова, прежде чем выпускать их из своего рта, — пренебрежительно прищурив глаза, произнес оппонент.

— Это мой дом и моя территория, так что буду выражаться, как хочу. И значит, я буду первым, кто поставит честные условия. Мои люди точно так же рискуют, как и ваши. Да и на ваше место легко могут найтись другие предложения. Более выгодные….

— Ты конечно хозяин здесь, но не бессмертный! Так что умерь свой пыл, щенок! Иначе разговор будет идти по-другому, — непонятно с чего сорвавшись почти на крик, прервал их беседу один из молчавших до этого баронов.

— Эй, успокойте кто-нибудь эту истеричку. Тут деловой разговор. Так что давайте поспокойней. Вы же тоже господа не бессмертные. Поэтому пугать здесь никого не надо, — не дернув глазом, спокойно ответил Санги.

Ему было не в первой отражать такие нападки. Когда разыгрывают плохого и хорошего, да еще и с психологическими атаками. В его детстве такое случалось каждый день. И, похоже, эти бароны не дрались, как он за каждый кусок хлеба. Это и делало их заведомо слабее, чем он. Так что, дернувшийся было в ответ на истеричку, пожилой мужчина был быстро успокоен своими же.

— Стоп, стоп. Давай успокоимся и продолжим деловой разговор. А то всё начинает скатываться к угрозам и оскорблениям. Итак, господин Джи Деус, вы предлагает нам работать половина на половину, если я вас правильно понял. Так? — продолжил беседу видимо самый главный из них.

— Да, это будет честно.

— Ну что ж, если это ваше последнее слово, то разговор вести дальше не имеет смысла. Это будет работа нам в убыток.

— Хм…ну про убыток вы преувеличили, конечно. Просто не будет той дойной коровы, которыми вы делаете остальных ваших партнеров, — с деланным равнодушием ответил Санги.

Он знал, что просто так эти бароны отсюда не уйдут. Им нужно новое поле для сбыта, а его территория была богата и плодородна на любителей оттянуться. Главное сейчас не продешевить. А 50 % Птицеед вообще взял с потолка. Просто чтобы проверить, сколько можно запросить. Теперь видно, что это критическая планка, но и 20 % слишком мало. Так что, немного поторговавшись, можно выбить треть от их общих доходов. Вооруженный этими цифрами и стойким желанием увеличить свою власть, он продолжил переговоры уже на более мирной ноте.

Спустя пару часов, когда Белые бароны уехали, он позвал Мартинеса для разговора.

— Ты слышал всё нашу беседу с этими наркоторговцами. Так что теперь понимаешь, мы хоть и получили еще один источник дохода, но и подставили своё брюхо этим пройдохам. Теперь нужно держать ухо востро, они не упустят шанса срубить еще капусты на нас. Поэтому собери парней, дай им задание и кратко разъясни всё. Сделай это прямо сейчас, а я пока позвоню одному моему старому товарищу. Наведу кое-какие справки.

Отпустив Мартинеса, Санги взял телефон и долго смотрел на трубку, прежде чем набрать номер. Нужно было собраться с мыслями и правильно изложить суть своего вопроса. Просто так Провидцу никто не звонит. Это было правило, больше похожее на закон. И тот, кто нарушал его, жестоко платился за это. Иногда, правда, Птицеед думал, что он общается с этаким техно-духом, ведь лично Провидца никто не видел. Но глубокий и сильный голос, который звучал в трубке, когда нужны были ответы на вопросы, успокаивал и дарил надежду, что это всё-таки живой человек. Правда, чтобы сделать этот звонок, нужно было отдать энное количество денежных средств. Но, в конце концов, у него же не душу просили. Поэтому собравшись, Санги быстро отщелкал длинный нестандартный цифровой код и замер, прислушиваясь к длинным гудкам в трубке. Шорох и тихий выдох на другом конце несуществующего телефонного провода возвестил, что собеседник ответил на звонок.

— Мне нужно знать, играют ли со мной двойную игру Белые бароны? — задал тщательно выверенный вопрос Санги.

Секундное молчание, показавшееся ему вечностью, затем уверенный голос с легкой хрипотцой возвестил.

— Скорее тройную. Но твоя роль не столь опасна для тебя, как ты думаешь. Будь честным и тогда ты выйдешь из под удара.

Щелчок и связь оборвалась. Озадаченный Птицеед нахмурился. Да…интересно стоил ли этот ответ тех денег, что он отдал. Расплывчатые строки за шестизначную сумму. Возможно, это честный обмен. Покажет время. Но Санги тоже не даст себя обмануть. Поэтому стоит начать разработку своего плана действий. А для этого нужно подождать и посмотреть, как поведут себя бароны после заключения сделки. Но глядеть придется в оба, за этими пронырами нужен глаз да глаз. А сейчас стоит немного расслабиться и отдохнуть телом и душой. Не зря же Санги столько голодал и нищенствовал, судьба дала ему шанс, и он ухватился за него. Так что сейчас пришло время пошиковать.

— Эй, Пабло! — позвал он сухонького старичка, который был его дворецким. Хотя это слово подходило к аристократичным домам, но Птицееду нравилось подчеркивать свой новый социальный статус, где только можно. Поэтому даже обычного слугу, он называл именно так. И когда, подбежавший Пабло склонился в ожидании приказа, Санги ленивым тоном поинтересовался, есть ли у него сегодня еще какие-либо встречи. Услышав отрицательный ответ, он неспешно дал указания дворецкому.

— Итак, мне нужно пару раскрепощенных девиц, чистых, ну и мой вкус ты знаешь. Чтобы было за что подержаться. Затем шампанского, всяких закусок, обязательно икры. И всё это пусть будет дожидаться меня у бассейна через часок, пока пойду, вздремну.

Уже в спину, удаляющегося выполнять приказ Пабло, он крикнул.

— Оу, и не забудь наполнить серебряную солонку. А то сегодня утром, какой-то идиот рассыпал весь кокос.

Сегодня стоило немного отдохнуть, и Санги решил позволить себе расслабиться по полной. В конце концов, босс он или кто?

Оранжево-желтый

— Отец, ты уверен, что этот проходимец говорит правду? По мне, так он простой лжец, — вещал Кристоф, лениво покачивая бокал со старым коньяком в правой руке. Левая была занята почесыванием, томно растянувшегося, чешира по кличке Патриот.

— Ты же знаешь я хватаюсь за любую соломинку, чтобы получить больше информации о том, что произошло в особняке этого ублюдка Рево. Как-никак твою жизнь я тоже тогда спас, сын. Так что, позволь мне решать, что важно сейчас, — покровительственно ответил Жан.

Воскрешая в памяти события более чем годовалой давности, Дьор невольно содрогнулся. И было от чего. Почти потеряв сначала сына, а потом вместе с ним чуть не лишившись жизни, он обнаружил у себя удивительную силу. Неподдающаяся определению и отвергающая научное объяснение, его новоприобретённая способность спасла их от неминуемой гибели. Обратив всё золото, находившееся в тот момент в комнате, себе в помощь, он создал настоящий щит из желтого металла. Сбежав из логова бандита, он попытался разобраться с тем, что произошло. Не поднимая шумихи, он нанял лучших ученых планеты, прошел множество различных исследований, но так ничего не смог понять. Все говорило о том, что он обычный человек, без каких либо странных особенностей. И иногда ему начинало казаться, что так и есть. А всё произошедшее было сном, мороком. Но, глядя на своего сына, спасенного из лап этой меркантильной сволочи Рево, он понимал, что случилось то, что теперь изменит всю его жизнь. Да и Кристоф после всех этих передряг очень сильно изменился. Он перестал отторгать своего отца и всё, что связано с их семейным бизнесом. Словно осознав своё предназначение, он вместе с Жаном погрузился в мир финансовых потоков, не забывая помогать отцу в расследовании появления у него необычного дара. Но внутри у него, конечно же, оставалась та льдинка непокорности и отрицания авторитетов. Тем не менее, чаще всего Кристоф был согласен с отцом, а в особо важных моментах так и вовсе спрашивал совета. Так что, можно сказать, семья была практически воссоединена. Вот и сейчас, обсуждая еще одного экстрасенса и парапсихолога, обещавшего научить пользоваться способностями и объяснить природу их появления, Крис отзывался довольно отрицательно. Но Дьор знал, стоит ему немного нажать, и сын сдаст позиции, отдавшись на волю отца. Поэтому он, нажав клавишу селектора, приказал Джесс пригласить этого Руи Сон Валентайна в кабинет. Вошедший был непрезентабельной внешности, можно даже сказать вызывающей. Ярко синие волосы вкупе с исколотым пирсингом лицом, многочисленные татуировки на всех видимых частях тела заканчивали образ. О видавшей виды одежде говорить вообще не приходилось. Всё указывало на то, что Руи Сон Валентайн был личностью странной, неординарной и возможно просто панкующим нищим. Тем не менее, разговор он начал уверено и в какой-то степени даже нагло.

— Ты у нас значит Меняющий? — обратился он сразу к Жану, словно в комнате кроме него никого не было.

— Эй, ты полегче! Тут тебе не трущобы, здесь приличные люди собрались. Радуйся, что тебя вообще пустили! — взвился было, сидящий спокойно, Кристоф.

— Тише, сын, не будем накалять обстановку. Для начала наш гость расскажет нам, что означает его выражение Меняющий, — поспешил осадить сына Дьор.

— То, что я и сказал. Ты Меняющий, а значит, можешь управлять определенными видами материи. Думаю, ты и сам знаешь, какими. Вот и всё, — короткими рублеными фразами ответил Руи.

— Постой, что за бред? О чем ты? — поначалу опешил Жан, хотя внутри у него забрезжил свет понимания.

— Не верю, что такие богатые люди бывают идиотами. Я сказал всё, что нужно. Теперь мне нужны мои деньги за информацию.

— Не волнуйся, ты получишь столько сколько нужно. И даже больше. Просто расскажи поподробней, откуда ты знаешь, что я Меняющий и могу управлять каким-либо веществом? — осторожно продолжил Дьор.

— Хм…деньги это, конечно, хорошо. Ладно, расскажу всё как есть. Только дело твоё верить или нет. А для начала мне не помешало бы горло промочить. Есть тут что-нибудь высокоградусное? — нагло произнес экстрасенс и парапсихолог в одном лице.

— Крис, налей ему бренди и мне заодно, — бросил Жан сыну.

Тот, поморщившись, но все же исполнив просьбу отца, вновь уселся в своё кресло. Руи Сон Валентайн, приняв стакан, припал к нему, пока там не осталась лишь маслянистая пленка на кусочках льда. Крякнув, он отставил емкость на стол и взглядом предложил обновить ему напиток. Но, натолкнувшись на уничтожающее выражение лица Кристофа, вздохнул и принялся за рассказ.

— Люди странные существа. Не буду отрицать тот факт, что сам отношусь к этому виду млекопитающих прямоходящих. Так что, мне не понаслышке знакомо разнообразие этих гоминидов. И это не только цвет кожи, размер тела и тому подобная ерунда. Я говорю о более глубоких штуках, которые многие принимают за колдовство, а сейчас называют мудреным словом мутация, эволюция и тому подобная поллюция. Не буду спорить или что-то доказывать, суть от этого не поменяется, ведь слова это всего лишь оболочка. На моём жизненном пути встречалось много проходимцев, обманщиков и шарлатанов, к коим вы, наверное, и меня причисляете. Но это уже ваши проблемы. Я лишь делюсь тем, что знаю. Итак,… хм, что-то в горле пересохло. Кристоф, добрый мальчик, налей дяде Руи еще немного бренди, — неожиданно прервал своё повествование экстрапарапсихолог.

Надо было видеть лицо Криса, когда он еле сдерживая себя, наливал в стакан алкоголь и, буквально выплеснув в лицо, подал его Руи. Тот же, проявив удивительную сноровку, поймал всю жидкость бесконечно вертким языком. Опять выпив всё до дна и смачно облизнувшись, он не спеша продолжил.

— А теперь речь переходит на твою персону. Но начнем немного раньше, когда я первый раз увидел того, кто мог делать удивительные вещи. Основываясь на силе своего разума и мощи своей веры. Имя его Номин. Он тибетский монах и живет правильно. По крайне мере, по их буддийским понятиям. Около 10 лет назад занесло меня в те края. Денег не было совсем, а работать я как-то не привык. Вот и прибился к их храму. Делился знаниями, показывал всяческие психологические фокусы, в общем, изображал из себя мудрого человека. Что выходило у меня довольно неплохо. Конечно, долго так продолжаться не могло, но некоторое время я был сыт и имел крышу над головой. Тогда-то я и увидел, Говорящего с Природой. Да, местные называли его именно так. Как стало понятно, не зря, ибо он имел над ней несравнимую власть. Всё что росло и зеленело в тех краях, подчинялось его власти. Поначалу это казалось настоящей магией, ну или отличным гипнозом. Но когда на моих глазах ветви деревьев перенесли его через небольшую речушку, причем, он не пошевелил даже пальцем, я по-другому взглянул на его умения. Естественно Номин, да и все в монастыре не желали огласки таких необычайных способностей. Так что, меня очень вежливо попросили держать язык за зубами. Конечно, я согласился, а что мне еще оставалось делать. Прожив так почти два месяца, мне, по определенным причинам, пришлось покинуть столь уютное обиталище. Но память об этом необычном человек осталась у меня надолго. Уже спустя почти год, я попробовал собрать информацию о подобных известных случаях. Но попадались мне лишь пустые байки и нелепые легенды, фактов было очень мало. Так что, единственное доказательство существования Номина и его дара осталось в моей памяти, — закончил свой рассказ Руи.

— Удивительная история… Но как ты сейчас сам сказал, всё это правдиво лишь в твоей памяти. Что мешало придумать столь увлекательную сказку? — нахмурившись, недоверчиво произнес Дьор.

— Да ничего на самом деле. Выдумал я это всё. Вот только каким способом выражается твой дар, понять я не могу. С Номином все понятно, вся растительность подчинялась его зову. А ты,…наверное, что-то связанное с металлами или минералами. Мне так кажется, — задумчиво проговорил собеседник.

Немного озадаченный от столь точного попадания в цель, Жан слегка закашлялся.

— Кхгр. не в то горло попало, — сказал он, опустив глаза.

Этот экстрасенс слишком четко понял суть дара Дьора, значит стоило раскрутить его на дальнейшую информацию. Ведь сейчас любая дополнительная частичка знаний была к месту.

— Допустим, ты прав. И я могу управлять и изменять определенные виды металлов при помощи своих способностей. Но происходит это спонтанно, да и откуда эта возможность проявилась у меня? Ведь раньше я ничего такого за собой не замечал, — уже спокойно произнес Жан.

— Это может проявиться во время определенных экстремальных ситуаций, а может просто ты созрел и они сформировались окончательно. Возможно…да много еще всяких возможно. Здесь уже миллионы вариантов. А вот управление способностями это процесс долгий и мучительный. По крайне мере, Номин так считал. Он шел к покорению своего дара годами. Медитация, сила воли, бесконечные тренировки, вот то, что нужно. Я бы, конечно, помог, но мои усилия стоят денег. Плюс здесь какое-то предвзятое отношение ко мне. Особенно у некоторых, — закончив, Руи презрительно стрельнул глазами в сторону Криса.

Кристоф же, как обычно, уже взвился, но взмах руки отца вновь осадил его. И хотя эмоции полыхали в молодом человеке, воля старшего была сильнее. Хотя возможно это было временно. Впрочем, как и все в этом мире.

— Как я уже говорил, деньги здесь второстепенная вещь. Ты получишь, сколько захочешь. Если… меня устроит качество твоей работы. И я правильно понимаю, что ты знаешь и можешь обучить меня технике управления моей силой? — обобщив весь разговор, подытожил Дьор.

— Любой каприз, за ваши златые, — с усмешкой ответил Руи.

— Раз так, то я бы хотел начать тренировки уже завтра. И надеюсь, результаты меня обрадуют. Иначе… может случиться небольшая неприятность, — многозначительно сказал Жан.

В ответ экстрасенс только тихо хмыкнул.

— А сейчас попрошу оставить меня для разговора с сыном. Семейные дела, знаешь ли. Завтра за тобой заедут, рано утром. Будь готов, Руи.

Когда тот вышел, и они остались наедине, первое что услышал Дьор это яростную тираду о наглости и дерзости всяких прохвостов. В устах его сына это, конечно, звучало несколько комично, но в целом он понимал чувства отпрыска. Как-никак абсолютно чужой человек всю беседу подтрунивал над Кристофом, да еще и при отце. А старший еще и к тому же не давал достойно ответить. Было от чего взбеситься. Так что, подождав несколько минут, когда Крис остынет, он успокаивающим тоном произнес:

— Тише, тише. Я всё прекрасно вижу, он такой плохой и как смеет и тому подобное. Но ты же сам понимаешь, что сейчас хватаюсь за любой шанс. Даже такой пропащий, как этот. И если тебя это порадует, малейшая провинность или попытка обмана со стороны этого Руи Сон Валентайна обойдется ему очень дорого и болезненно. Можешь даже сам поучаствовать в процессе наказания. А теперь будь пай-мальчиком и дай папе подумать. Только скажи Джессике, чтобы зашла ко мне с отчетами по этой компании «Посейдон». Она знает, что должна была подготовить.

Кристоф коротко кивнул и вышел за дверь.

Иногда этот мальчишка бывает просто несносен, подумал про себя Жан. Хотя его поведение с каждым разом становиться всё лучше и лучше. Главное не переборщить с его воспитанием, оставив этот яркий огонек, что заставляет идти вперед, не смотря ни на что. А это семейное качество было присуще всей мужской линии Дьоров.

— Разрешите войти сэр?

Это была Джесс, стоявшая у двери. Коротким кивком я пригласил её присесть рядом и начать доклад. Она же, как всегда, проигнорировав мою дружескую расположенность, осталась стоять. Подчеркнуто строго вытянувшись, она лишь на секунду наклонилась ко мне, чтобы передать планшетный компьютер.

— Схема один, — произнесла она, вызвав на экран планшета визуальное отображение своего отчета.

— Итак, проведя массовый анализ рынка альтернативных энергетических технологий, мной были выявлены два основных перспективных направления. Это термояд и биобласт. Две кардинально различных ветви добычи энергии с максимальным КПД. Если с первой всё понятно, и вся сложность просто в уровне технологической оснащенности, то со второй есть множество вопросов. Хотя уровень выработки энергии у биобласта преобладает, — начала Джессика.

Вглядываясь в графики, представленные Джесс, Жан видел экономическую выгоду от использования этого самого биобласта. Но пока он не узнал об этой новой технологии достаточно, то не мог вкладывать туда деньги. Да и этическая сторона вопроса была немаловажна. Так что, вначале он хотел подробностей.

— Технология биобласта подразумевает собой использование главной природной способности растений, фотосинтеза. Повторив данный процесс и добавив в него множество изменений от генетических и заканчивая механическими, ученые получили своего рода универсальную батарею. В основе работы, которой лежит преобразование солнечной энергии в биологические материалы с последующим их расщеплением и выделением электричества и продуктов распада воды, кислорода и водорода. Точные характеристики процесса и пример действующего прототипа батареи биобласта вы можете найти на схеме два. С примерами более рационального использования емкостей для содержания «активной массы», — словно прочитав мои мысли, продолжила Джессика.

— Похоже, мы смогли всё-таки раскусить некоторые тайны природы, — усмехнулся Дьор.

Вглядываясь в изображения батарей биобласта, у него забрезжила странная идея. Хотя это было скорее опасение. Смутное, но настойчивое.

— Расскажи-ка мне подробней о структуре создания этих батарей, — оформил он свою мысль.

— Схема четыре. Зарождение матрицы зародыша батареи происходит при помощи определенных видов живых организмов. В данном случае использованы матки свиней и коровы. Необходимые этапы развития биобласта проходят лишь в присутствии некоторых биологически активных веществ. Которые находятся лишь у млекопитающих. Предвосхищая ваш вопрос, симуляция или повтор условий внутренней среды развития, к сожалению, невозможны. Поэтому приходится использовать живых и активных особей. После окончания процесса особи погибают, так как биопласт находится в паразитическом симбиозе с их организмом.

— Ты же понимаешь, что если об этом узнает любая из новомодных звезд журналистики, нас сожрут на обед, даже косточкой не подавившись? А Гринпис? Те вообще нас распнут на ближайшем столбе. Так что нужно или отлично скрывать способ выработки этих самых эмбрионов, что в принципе невозможно при таком уровне огласки новой технологии. Либо заменить эту часть процесса, что, скорее всего, тоже пока невозможно чисто технически, вернее биологически. То есть… В общем я уже запутался в этих этическо-научных нормах. Не подходит нам этот альтернативный источник энергии. Так что вернемся к термояду. Что там у нас с вводом первого активного прототипа в строй? — вымученно проговорил Жан.

— Как пожелаете сэр. Схема 8.5. Наша, уже дочерняя, компания «Посейдон» поставила около 10 реакторов в различные страны мира. Но работают они сейчас в пассивном режиме с небольшим КПД. Для полноценного ввода в строй нужно разрешение местного правительства. А это уже требует определенного подхода, как финансового, так и личностного.

— То есть, между дешевой энергией для всей страны стоит несколько взяток и кучка политиканов? Я правильно тебя понимаю?

— Хм…если упростить все грани проблемы, то вы правы сэр, — сухо ответила Джессика.

— Окей. Значит, купите их, думаю, сумма с определенным количеством нулей их устроит. А то задерживают тут двигатель прогресса. Наймите специалистов, пригрозите даже, если понадобится. О результатах мне доложить не позже, чем через неделю, — подытожил Дьор.

Зеленый

Прошел почти месяц с того момента, как Номин припугнул рабочих, которые подчинялись меркантильным людям, возжелавшим получить не принадлежащее им. Взять в свои руки неизведанное и, отринув опыт и знания монахов, сотнями лет живших на этой земле, разрушить их наследие. А всё ради иллюзорного желания познать непознаваемое. Но Изумруд остановил их. Выбрав пусть и не высокоморальный путь, но более действенный, чем долгие разговоры, так и не приведшие ни к чему. И его, скорее даже, психологическая атака привела к нужному результату. Всё отказывались работать возле храма, отталкиваемые суевериями и страхом, после ночного происшествия. Воцарилось равновесие. Шаткое и временное, но спокойствие. Это был момент, когда Номин мог жить, как и раньше, в единении с собой и вселенной. Но всему рано или поздно приходит конец. И этот момент наступил, когда странные люди приехали, чтобы поговорить с ним. Настоятель монастыря сам был удивлен этим неожиданным визитом. Но, по его мнению, ожидать плохого от этой беседы не стоило. А Изумруд привык доверять словам своего учителя. Поэтому он с легким сердцем согласился побеседовать с приезжими. Разговор проходил во внутреннем дворе храма, где были поставлены стол и несколько стульев. Так же монахи принесли легкие закуски и прохладные напитки из местных фруктов. Всё это делалось в знак уважения и гостеприимства к пришедшим. Пусть и посетивших храм с не совсем понятной целью. Присев на свободное место, Номин оглядел присутствующих. Кроме него и настоятеля, здесь было пятеро гостей. Но после первого взгляда становилось понятно, что главный здесь один. Это был светловолосый молодой человек, с нагловатым прищуром и симпатичным лицом, так по крайне мере должны были считать девушки. Одет он был в одежду свободного покроя, предпочитая универсальные джинсы и обычные кроссовки. А вот его сопровождающие, скорее всего, были просто охранниками. Одинаковые, словно однояйцевые близнецы, в темных представительных костюмах с топорщащимися кобурами у подмышек. Их роль в предстоящей беседе была лишь оценивать уровень окружающей угрозы, для всего остального их мозг был неприспособлен. Но это и было их плюсом. Так сказать, профессионализм в первозданном виде. Пока Номин составлял своё мнение о посетителях, их хозяин блондин начал разговор. Вот тут и оказалось, что один из охранников играет и вторую роль в этой поездке. Как только парень закончил последнее предложение, сидевший ближе всего к нему неприметный помощник на чистейшем тибетском с использованием всех диалектических оборотов перевел его фразу.

— Мой руководитель рад приветствовать вас в этом прекрасном и старинном месте. Целью его визита является небольшая беседа с тем из вас, кого здесь зовут Номин.

Изумруд на секунду задумался. Нечасто сюда приезжали специально для общения с его персоной. Прямо сказать, он не был избалован общением. Всё больше монахи и настоятель. Изредка он помогал местным крестьянам. Конечно, несколько лет здесь какое-то время проживал один невнятный субъект. Но он быстро понял, что здесь не любят любопытных личностей. Так что, помотавшись вокруг и около храма, и надоев своим присутствием настоятелю Трипу, скоропостижно ретировался в неизвестном направлении. На этом список круга знакомств Номина и исчерпывался. Так что, можно было откровенно сказать, что он был удивлен столь необычным вниманием к себе. Но врожденная вежливость и гостеприимность, привитая жизнью в монастыре, не позволила ему перечить желанию гостя.

— Вы можете лицезреть его в моём лице, — учтиво ответил он.

Переводчик быстро передал слова Изумруда своему хозяину. Тот, помолчав какое-то время и оценивающе оглядывая Номина, наконец, произнес.

— Удивительно, что мне повезло сразу же встретить вас. Рад познакомится, меня зовут Кристоф. И если честно, то я ожидал больше трудностей на своём пути. Но всё же…Моё появление здесь обусловлено словами одного человека, который утверждал, что вы владеете некой силой. Необычной способностью так сказать. Я бы очень хотел узнать так ли это.

Эти слова ошарашили монаха, и он попытался вновь вернуться в состояние привычного спокойствия. Медитативные практики дали о себе знать и спустя миг он, как ни в чем не бывало, продолжил беседу. Вот только теперь приходилось тщательно подбирать слова, ведь этот неожиданный гость знал то, что ему знать, совсем не следовало.

— Интересное предположение. Я, конечно, польщен столь сильным вниманием к моей персоне, но, к сожалению, единственная моя уникальная способность это готовить вкуснейшие рисовые лепешки, — с легкой улыбкой ответил Номин.

Подождав перевода, Кристоф ответил понимающей ухмылкой на слова монаха.

— Что ж, я и не ожидал столь быстрого раскрытия вашего секрета. Думаю, на вашем месте я бы так же скрывал свои умения. Но, все-таки не желая оскорбить вас, не будете ли вы против, если я и мои люди немного погостят тут. Так сказать ознакомятся с местными достопримечательностями?

На секунду задумавшись, Изумруд решил, что ничего плохого не будет, если эти люди какое-то время поживут здесь. Свои способности он все равно применял с оглядкой и не слишком часто. Как, например, для решения недавней проблемы. Так что, проявив достойное гостеприимство, можно будет не опасаться за раскрытие своей тайны.

— Естественно я и каждый в нашем храме будем рады дать вам кров и пищу. Надеюсь, вы ответите дружелюбием и пониманием некоторых наших традиций, — с достоинством ответил Номин.

— Ну что ж, мы не будем обременять вас своим постоянным присутствием. У нас с собой есть довольно комфортабельные палатки, и мы уже присмотрели место для лагеря. Так что, думаю, мы можем продолжить нашу беседу вечером, а сейчас мы поедем обустраиваться.

Закончив разговор на дружелюбной ноте, гости удалились. Оставив монаха наедине со своими мыслями. Но не успел Изумруд как следует погрузиться в спокойное течение своих дум, как его потревожил настоятель. Сохранявший молчание во время всей беседы Номина с приезжими, сейчас он решил поговорить с ним наедине.

— Скажи, зачем ты разрешил им остаться? — начал Трип.

— Все очень просто. Я помню ваши уроки. И сейчас пришло самое время использовать всё то, чему вы меня научили. Если это враги, то лучше держать их близко и под постоянным надзором. Зная, что они задумали и быть готовыми дать отпор. Поэтому я и разрешил им поселиться рядом с монастырем. Ведь они могли сделать вид, что уехали, а после уже скрытно шпионить за мной. Да и кто знает, что у них на уме. Быть может это еще одни посланцы от тех людей, кто хочет завладеть секретом нашего храма. И тогда нужно быть осторожными вдвойне. Ну а если это все-таки друзья, то ничего опасного в том, что они воспользуются нашим гостеприимством, не будет, — ответил Номин.

— Поражаюсь, насколько твой разум повзрослел и возмужал. Поистине, твои слова и предвидение достойны восхищения, — восторженно произнес настоятель.

— Что ж тогда я оставлю тебя. Накопилось много дел. Но все же будь осторожен с этими пришельцами с Запада, — коротко попрощавшись, сказал учитель.

Восприняв совет Трипа со всей серьезностью, Номин решил прямо сейчас наведаться в лагерь приезжих. Чтобы так сказать со стороны понаблюдать за их обустройством. Кто знает вдруг понадобиться его помощь…

Небесное море 海天堂

Сяомин еще долго не могла понять, что же с ней случилось. Образы, кадры из памяти мелькали перед глазами и вызывали нервную дрожь. И, несмотря на то, что она была девушкой с сильным характером, но здесь и она ощутила предательскую трещину в собственной психике. Пытаясь загнать пережитое как можно дальше в глубины воспоминаний, она всецело отдалась работе. И сейчас, спустя почти два месяца она стала немного приходить в норму. Прошлые события уже не так ярко вставали перед ней, и новая жизнь потихоньку затмевала собой пережитое. Да и в её жизни появился молодой человек, который стал наполнять повседневную научную суету кусочками нежности и романтики. Признаваясь сама себе в том, что она не ощущает столько сильных чувств, как он к ней, Сяомин тем не менее принимала все его знаки внимания и ухаживания. Возможно, причиной этому было желание получить необходимые ей так сейчас тепло и ласку. Кто знает.… Но теперь можно было видеть милый румянец на её щеках или слышать, как она заразительно смеется. Всё это вытаскивало девушку из омута того ужаса, что случился с ней во время этого странного шторма. Вот и сейчас, сидя в небольшом кафе под названием «Голубая лилия», она с Лей-Вэном пила удивительно вкусный горячий шоколад и наслаждалась неспешной беседой. Сегодня она планировала сделать следующий шаг в их отношениях и дать ему немного больше свободы. Пора поцелуев и объятий прошла, и теперь можно было позволить себе чуточку пошлости. Так что вечер обещал быть с приятным окончанием.

— Ох… Сяомин ты сегодня просто сияешь. Буду надеяться это вызвано чем-то связанным со мной. Ну, или может, ты так реагируешь на этот шоколад, — мило пошутил Лей-Вэн.

Он вообще был приятным парнем, с легким чувством юмора, удивительно тактичный, да и с внешностью ему повезло. Просто идеал для некоторых девушек. Так что, можно сказать, что счастье само шло Сяомин в руки. И она, не стесняясь, брала его полностью.

— Спасибо. Это всё просто хороший вечер, ну и конечно твоя приятная компания, — с улыбкой ответила девушка.

— Тогда, быть может, устроим продолжение у меня дома. Я приготовил для тебя небольшой сюрприз и готов показать своё умение делать отличный массаж. Ну как тебе такое предложение?

— Ты знаешь, чем можно заманить девушку в ловушку. Хотя, возможно, это будет приятно. Как ты считаешь? — игриво произнесла Сяомин.

— Восхитительно и незабываемо! Обещаю и торжественно клянусь, — шутливо отдав, приложив ладонь к сердцу, сказал Лей-Вэн.

Поднявшись из-за столика, они, оставив оплаченный счет, направились на улицу. Там их ждал приятный свежий ветерок и почти полная луна, висевшая, казалось, прямо над головой. Прижавшись к Лей-Вэну покрепче, Сяомин на секунду замерла, наслаждаясь моментом.

— Эй, ребята смотрите! У нас тут, похоже, парочка влюбленных голубков. Смотрите, какие милашки, — внезапно услышала девушка за своей спиной глумливый голос.

Обернувшись вместе с ним, она увидела нескольких парней наглого вида, которые презрительно таращились на них. Похоже было, что это местное отребье решило повеселиться в темное время суток. А Сяомин и Лей-Вэна угораздило попасть на их охотничью территорию. И, несмотря на то, что в городе довольно хорошо работали силы правопорядка, они тоже не были всемогущими. И иногда банально не успевали на место преступления. Тем более, здесь в относительно благополучном районе, такое происшествие просто не должно было произойти. Тем не менее, вот они, городские шакалы в количестве пятерых штук стояли прямо перед ними и собирались серьезно позабавиться. Сомневаясь в бойцовских качествах Лей-Вэна, да и в своих собственно тоже, Сяомин выбрала единственный вариант спасения. А именно бегство. Пусть не такое отважное, как возможная драка или изнасилование, но все же дающее больше шансов выжить. Вот только нужно было, как-то отвлечь внимание этих диких псов каменных джунглей.

— Послушайте, парни нам не нужны проблемы, думаю, как и вам. Так что мы пойдем, и вы идите по своим делам, — неожиданно вступил в беседу Лей-Вэн.

Видимо он не поддерживал мысль Сяомин о бегстве, хотя, скорее всего, не хотел просто ударить перед ней лицом в грязь. Но, тем не менее, вся идея девушки об отвлечении внимания и последующем побеге благополучно провалилась, так и не успев развиться в реальность.

— Послушай дружок, ты, наверное, не понимаешь. У нас нет никаких проблем. Проблемы у вас. Мы просто хотим повеселиться, а кое-кто сейчас нам в этом поможет, — с усмешкой произнес главный из стаи, угрожающее надвигаясь на них.

Сяомин на секунду замерла, не зная, что предпринять. Но всё уже было предрешено, в таких ситуациях слова являются лишь легкой прелюдией к последующим насильственным бесчинствам. И не смотря на грозный вид Лей-Вэн закрывшего грудью девушку и выставившего сжатые кулаки, было понятно, чем закончится эта потасовка. Тем временем представители вида городских гиен взяли их в кольцо, так что сейчас даже малейшая попытка бегства была невозможна.

— Эй, малыш скажи-ка, ты все еще не хочешь проблем? Может, тогда сделаешь мне и моим друзьям приятно? Или пусть твоя подружка начнет, а ты продолжишь. Ну как тебе такая идея?

Окружающие их ублюдки мерзко захихикали в ответ на тупую шутку их вожака. А он уже тянул свои лапы, чтобы схватить Сяомин. И путь ему преграждала только храбрость Лей-Вэна и его кулаки. Раздался звук удара, и, ничего не успевший сделать, Лей-Вэн падает на землю. На него напали сбоку, один из шакалов просто сделал шаг вперед и, оттолкнув Сяомин, ударил его в висок. Потерявший на секунду сознание, парень мешком осел на землю и банда, мгновенно разделившись, стала обрабатывать его ногами. Главарь же вместе с еще одним подонком, похотливо улыбаясь, схватили девушку и потащили в соседнюю подворотню. Поняв, что с ней только что произошло и что ждёт в будущем, Сяомин закричала. Но этот рвущий пространство визг лишь принес ей несколько оглушительных пощечин и хриплый приказ молчать, иначе её симпатичное личико слегка попортят. Всё еще упираясь ногами и руками, Сяомин пыталась хоть как-то оттянуть неизбежное. Из последних сил надеясь на спасение. Неважно откуда и как, но спасение. И надежда горела в ней неугасимым огнем. И помощь пришла.…Вот только с очень неожиданной стороны. С тихим шипением вывеска «Голубой Лилии» отделилась от креплений и, немного повисев в воздухе, обрушилась на головы бандитов, избивавших Лей-Вэна. Обернувшись на возникший грохот, главарь и его приспешник опешили. Погребенные под обломками вывески, шакалы молчали. Были ли они мертвы или просто без сознания, неизвестно. Сяомин же, воспользовавшись моментом, вырвалась из лап ошарашенных ублюдков и бросилась бежать. Ветер рвал на ней одежду и крал крик из самого горла. Слезы на лице жгли и холодили одновременно. Она бежала и бежала, всё ожидая окрика в спину или еще страшнее тяжелой руки на плече. Но ничего этого не было. И когда она, уже без сил, упала на траву в небольшом парке на окраине города, то с трудом могла просто дышать. Но спустя секунду электрический разряд мысли о Лей-Вэне подкинул её тело обратно в вертикальное положение. Что же с ним?! Она бросила его! Как могла! Трусиха, дрянь, идиотка!!! Вот только…. что она могла сделать? Тело само помчалось от этого ужаса. И мозг словно бы отключился. И теперь она спаслась. А он… Она не знала. И, возможно, это было ужасней всего. В этот момент в голове что-то щелкнуло и она, как будто, на секунду потеряла сознание. Этого мгновения хватило, чтобы она осознала, по чьей вине упала вывеска. Жгучее желание спастись, отвлечь от себя внимание и сбежать материализовалось в реальность. Сяомин, словно собственными руками, ставшими неожиданно чудовищно сильными, вырвала эту вывеску и бросила на бандитов. Понимая, что каким-то чудом она смогла это сделать, но, не понимая как, в мыслях у девушки царил полный разброд. Это суперспособность или всего лишь единоличный выплеск какой-то неизвестной энергии? Пытливый ум ученого пересилил шок от произошедшего насилия и теперь был направлен на решение новой загадки. Если возможность передвигать предметы силой мысли возникает только при экстремальных ситуациях, то почему раньше такого не происходило? Возможно всё дело в возрасте. Так сказать, пик развития. Но тогда стоило провести простейший опыт и сдвинуть хотя бы вот тот камень. Размером не больше детского кулачка, одинокий булыжник стал негаданным участником научного эксперимента. Сяомин, сосредоточившись усилием воли, пыталась поднять этот камень над землей. Ярко представив, как сжимает его в руке и, напрягая мышцы, поднимает вверх. Но ничего не происходило. Осколок неизвестной горной породы продолжал неподвижно лежать на земле. Тогда Сяомин решила изменить тактику. Закрыв глаза, она постаралась ощутить себя везде. Стать самим воздухом, окружающим как можно большее пространство. А затем сделать всё, чего она касается невесомым. Стараясь поддерживать это состояние, она открыла глаза. Каково же было её удивление, когда прямо перед ней в воздухе парила небольшая лавочка темно-синего цвета, которых было расставлено великое множество по всему парку. Были сделаны они из дешевого пластика и весили всего ничего. Но, тем не менее, она заставила этот предмет подчиниться своей силе воле и подняться вверх. Это удивило и воодушевило девушку одновременно. Значит, в какой-то степени, она могла уже контролировать свою способность. Осталось вычислить границы её воздействия, силу и возможность увеличения мощи. Для всего этого следовало найти удобное место с надлежащими техническими условиями и высоким уровнем безопасности. Прекрасно сознавая, что может принести обладание её даром не очень хорошим людям и как это можно использовать, Сяомин не строила иллюзий. Так что, прежде всего, стоило озаботиться полной секретностью. А для этого стоило бы удалить ненужных личностей, наблюдавших первое проявление её дара. А именно тех нелепых бандитов. Конечно, сейчас смысла возвращаться нет. Но без труда воскресив их лица в своей памяти, Сяомин была уверена, что при личной встрече обязательно их узнает. На секунду освежив воспоминания, она внутренне содрогнулась. Все-таки она была человеком, да еще и чувствительным, а не просто вычислительным роботом. И хотя сила воли помогала ей сдерживаться, но нужно было время, чтобы внутри всё неприятное улеглось. Поэтому она решила сегодня больше не экспериментировать, а пойти домой. И там принять теплую расслабляющую ванну с какими-нибудь успокаивающими маслами и солями. Затем немного почитать и лечь спать. Построив таким образом план на вечер, она ни секунды не медля, направилась к ближайшей станции метро. По пути с ней не случилось никаких происшествий. Видимо, на сегодня темная полоса невезения исчерпала себя. И оказавшись спустя полчаса дома, она с удовольствием принялась за исполнение первого пункта своего плана. Мягкие пушистые волны пены приняли её уставшее тело, а умиротворяющий аромат унёс разум в далекие дали мечтаний.

Фиолетовый

— Ну что вы от меня еще хотите? Все что помнил, рассказал. Такое ощущение, что это я преступление совершил, а не те, кто меня ограбил.

— Вы мужчина не дерзите. Мы вам пытаемся помочь, так что вы должны идти нам навстречу. Так что лучше еще раз, не упуская ни одной подробности, расскажите, как всё произошло.

Вот уже второй час Вячеслав находился в полицейском отделе, давая показания по своему происшествию. Обнаружили его бессознательное тело случайно, а то пришлось бы видимо так и проваляться до вечера. Мимо проходящая сердобольная старушка, мигом вызвала скорую и попыталась оказать первую помощь, так как была военной медсестрой в молодости. Навыки и рефлексы взяли своё и спустя пару минут, Вячеслав уже был в сознании, пытаясь привести свои растрепанные мысли в подобие стабильности. Тем временем, всё та же старушка, узнав о том, что же произошло, настоятельно советовала обратиться в органы правопорядка. Что и сделал пожилой пианист, доверившись несгибаемой логике бравой медсестры. Вот только сейчас он уже раскаивался в столь поспешном решении. Полицейский, опрашивающий его, старался скорее разуверить Вячеслава в том, что преступление вообще произошло. Эта фантасмагорическая беседа уже порядком утомила его, когда назойливо вежливый оперуполномоченный, наконец, сжалился и, заставив напоследок поставить несколько подписей, отпустил его. Правда и здесь уже в спину послышалась, казенным тоном сказанная, фраза, сильно огорчившая Вячеслава.

— Вы, гражданин, особо не надейтесь на то, что тех, кто, возможно вас ограбил, найдут. Тут у нас такое сплошь и рядом. Так что, просто впредь будьте бдительней.

Зачем тогда была вся эта бюрократическая пытка, спрашивал сам себя пианист. Для проформы что ли? Везде эти нелепости и глупости. Люди лишь создают иллюзию работы или какого-либо созидательного труда. И Вячеслав, хоть и прожив на свете уже немало лет, все никак не мог смириться с лицемерием окружающего мира. Вернее, конечно, сказать людской её составляющей. Это несказанно расстраивало его и заставляло искать решение этой проблемы. Но, как и сотни лет до его рождения, ответ не был найден. Возможно, причина в самом естестве человека. В его изначальной духовной загрязненности. И даже если он старается быть чистым и светлым духом и разумом, общество не допустит столь «белой овцы» в своих рядах. Вот и приходится маскироваться и не выделяться. А то сожрут с потрохами. С такими невеселыми думами Вячеслав, аккуратно ощупывая перед собой пространство своей тростью, продвигался к выходу из участка. Там он рассчитывал попросить дежурного вызвать ему такси. До дома путь не близкий и, подвезшая его к отделу, «скорая» не оставила подробную карту обратного маршрута. Что в его положении было равносильно попасть в другую страну. Город, хоть и знакомый с детства, чудовищно меняется, когда ты теряешь своё зрение. И вот, спустя почти час и потратив кучу нервов на общение с глупыми людьми, Вячеслав был дома. Конечно, сегодняшняя эскапада существенно подорвала его финансовое положение, но, наученный горьким жизненным опытом, он никогда не хранил все наличные средства в одном месте. И даже сейчас у него была в скрытом кармане небольшая сумма денег, откуда он собственно и взял наличности на такси. В квартире еще была пара тайников, но это уже на совсем крайний случай. А пока стоило лишь себя ужать в некоторых мелочах. Например, сладости. О да, Вячеслав обожал это запретное удовольствие. Вредно для его немолодого организма, да и развращает. Но как побороть в себе это желание вкусить столь разных и столь влекущих лакомств. А теперь на ближайшие пару недель придется обойтись печеньем и вареньем. Но ничто не закаляет дух, как суровые лишения. А сейчас вообще стоит немного расслабиться после всех этих житейских передряг. Выпить горячего терпкого и сладкого чаю и почитать какую-нибудь книгу, благо азбуку Брайля Вячеслав изучил в первые годы своей слепоты. Но его наполеоновские планы были нарушены пронзительным звоном домашнего телефона. С усталым кряхтением он, сбросив уличную одежду, не спеша, подошел к трубке втайне надеясь, что нежданный абонент устанет ждать ответа. Но назойливый перезвон продолжался, похоже на другом конце провода был очень упорный человек. Так что, со вздохом взяв все-таки трубку, Вячеслав вежливо произнес.

— Алло, я вас слушаю.

— Здравствуйте, вас беспокоят из седьмого полицейского отдела, вы сегодня давали показания. По горячим следам были задержаны несколько подозреваемых. Вы должны явиться завтра в 9.00. Дежурному представитесь, он вас проводит, — сухим казенным тоном произнесли в трубке.

— Постойте, так быстро?

— А вы что хотели, чтобы мы их еще пару недель подержали? — язвенно ответили на другом конце провода.

— Да нет, я не об этом. Просто сегодня тот полицейский, что брал у меня показания, намекал так прозрачно, что надеяться на раскрытие не стоит. А тут уже через пару часов есть подозреваемые, — скептически промолвил Вячеслав.

— Это вам какой-то неправильный оперуполномоченный попался и говорил он неправильные вещи. Завтра обязательно разберемся с таким негативно настроенным представителем закона. А пока ждем вас в 9.00. До свидания, — как-то странно пошутив, сухо закончил беседу абонент.

Немного опешивший от столько странного развития событий, Вячеслав еще долго держал трубку у уха, словно надеясь услышать еще что-то из пластиковой мембраны. Наконец он, раздосадовано пожав плечами, отправился на кухню пить чай.

Утро встретило его хмуростью в душе и ломотой в теле. Наскоро позавтракав и приведя себя в порядок он, взяв такси, отправился в участок. Так, представившись дежурному, он уже по памяти направился на второй этаж, где его встретил вчерашний полицейский. Вот только тон его и манера общения существенно поменялись. Причем в более вежливую сторону.

— Вот проходите сюда. Позвольте я вам помогу. А вот тут присесть можно. Вам чай, кофе, просто водички?

— Нет, спасибо, ничего не нужно. Я пришел заниматься делом, а не чаи распивать. Тем более это опознание задевает меня и мою честь. Так что, давайте уже начнем, — немного грубовато ответил Вячеслав.

Его уже порядком начинала раздражать «учтивость» полицейского. Причем настолько фальшивая и неискренняя, что на зубах скрипело.

— Да, да, конечно. Только с вами немного поговорит один человек. Он очень добивался встречи с вами.

— Послушайте, я не для того менял свой распорядок дня, чтобы болтать с всякими людьми. Лекции я в университете веду, — раздраженно произнес пианист.

— Не нужно столько негативных эмоций гражданин. Наша беседа займет несколько минут. Учитывая то, что мы уже поймали нападавших на вас и вернули ваши вещи, думаю, стоит пойти нам на встречу, — услышал Вячеслав новый голос.

Обладатель его был человеком, обличенным властью, это слышалось в его тоне, но в тоже время он был спокойным и рассудительным. Научившись определять, причем довольно точно психотип человека по его голосу, Вячеслав многое мог сказать о его личности.

— То есть вся эта ситуация с опознанием надуманна? И всё было сделано, чтобы заманить меня сюда? Да уж, низко пали наши секретные службы, — с саркастичной горечью ответил пианист.

— Хм… вы конечно немного утрируете, но для нас обоснованы любые пути для достижения цели. В данном случае это встреча с вами. И для начала, хотелось бы узнать, как вы догадались, что представляю некую секретную службу?

— Прям запахло «кгбшными» тонкостями, — иронично подметил Вячеслав, — а с вами все просто. Встреча с важным человеком, тем более в участке. Полицейским чинам такое незачем, а вот «секретуткам» самое то. Страху там нагнать, да и вообще показать свою власть и могущество. А теперь говорите, какие претензии к моей персоне. Вроде государственных секретов не продавал за границу, подрывной деятельности не вел.

— Сколько стереотипов сразу всплыло на поверхность. Но не будем обсуждать все эти эмоционально-социальные тонкости. Я даже пропущу выше сказанное умышленное оскорбление. И сразу перейду к сути. Для начала, впрочем, разъясню, что претензий к вам никаких нет. А есть предложение к сотрудничеству, — удивительно спокойно ответил его собеседник.

— Ого! Вот это удивительно! Может, еще для начала представитесь? — не унимался Вячеслав.

Он решил твердо держаться этой линии поведения. Ведь на протяжении всей его жизни контакты с органами власти были неприятны и довольно скоротечны. Конечно, всё это является результатом общения с «грязной пеной» государственных структур.

Но будучи «рожденным в СССР» и воспитанный в «великой и могучей», Вячеслав волей не волей перенял парадигму двойственного поведения. То есть, или рабски подчиняться или биться до последнего. Как-то так получилось, что второй вариант прельщал его гораздо больше. Правда, окружающее общество не очень любило таких индивидуумов, тем более с яркими личностными характеристиками. Поэтому жизнь, конечно, потрепала пианиста. Но не сломила. Так что сейчас он мог себе позволить поёрничать с этим «тайным агентом».

— Меня зовут Владимир Владимирович, но думаю, мы обойдемся без этих ненужных формальностей. Как-никак разница в возрасте у нас небольшая, да и я, что называется, служу народу. А в данном случае, народ это вы.

— Не скажу, что приятно познакомиться, Владимир. Но все же, ваша расположенность ко мне заставляет подозревать какой-то подвох. Так зачем же я вам нужен?

— Если начать издалека, то в вашем лице мы заметили страннейшую физическую аномалию. Все началось с того, что в этом городе проводился стандартный замер различных фоновых излучений. От электромагнитных и радиационных, до тех название, которых вам ничего не скажет. И обнаружилась одна интересная вещь. Чудовищные энергетические всплески происходили именно в том районе, где проживает ваша персона. Установив, что проявление этой аномалии неравномерное по временному интервалу, мы стали ожидать дальнейшего развития событий. И, спустя несколько месяцев, зафиксировали еще один всплеск. Нам удалось зафиксировать еще более точное местонахождение объекта. Ну, как вы понимаете, остальное дело техники. Вернее технологии. Кстати, совершенно засекреченной. И вот теперь мне интересно лично поговорить с человеком, который ставит в тупик лучших ученых нашей страны, — нахмурившись, закончил своё повествование Владимир Владимирович.

На секунду замерший, Вячеслав обдумывал сказанное представителем секретных служб. Конечно бред полный! Но почему именно он? Быть может это какая-то операция с двойным или тройным слоем информированности. И этот В.В. сам не знает зачем приглашает к сотрудничеству старого слепого пианиста. В любом случае версия, что сам Вячеслав является источником каких-либо физических аномалий, больше похожа на сюжет какого-то второсортного фантастического фильма. Остается правда вариант, что есть скрытый фактор. Поэтому нужно действовать осторожно.

— Это, конечно, всё очень интересно. И можно даже представить, что я во всё это поверил. Теперь вот назревает вопрос, что требуется от меня?

— Вячеслав, пусть вы и настроены очень скептически, поверьте, я сам видел все отчеты и материалы по вашему делу. Это действительно правда. Наука не может лгать, — спокойно ответил Владимир Владимирович.

— Конечно, лгать она не может. Зато у её величества Науки прекрасно получается заблуждаться, ошибаться, идти по неверному пути, неправильно истолковывать факты, проводить опасные эксперименты, ну и дальше можете продолжить сами, — не выдержав, язвительно заметил Вячеслав.

— Не буду с вами спорить, действительно от темных времен и до сегодняшнего дня наука прошла долгий и сложный путь. Но все же. Нам требуется ваше согласие.

— Согласие в чём? — насторожился пианист.

— Разве я вам не разъяснил? Вы представляете огромный интерес для наших ученых. И, конечно, для безопасности страны ценность наших исследований неоспорима, — удивившись, ответил В.В.

— Я не собираюсь быть лабораторной мышью для ваших экспериментов. Если вы об этом, — сухо проговорил Вячеслав.

— Ну что же вы опять утрируете. У вас что травма, связанная с представителями власти? Вы так негативно настроены. Тем более, мы не собираемся проводить никаких опытов. Это скорее глубокое обследование. Заодно подлечим вас. Есть кстати методики, которые могут дать шанс вернуть вам зрение.

Вот гад! По больному бьёт! Знает, что говорить и в какой ситуации. Надежду дает, возможность вернуться в видимую жизнь. И хочется с одной стороны вот так по-простецки в морду ему дать, а с другой, может есть и доля правды в его словах. Да только от драки ничего не изменится, а вот еще одной возможности вернуть зрение может и не предвидится. Эх, отличная дилемма прямо. Броситься что ли в омут с головой? Но для приличия стоит немного «поломаться», чтобы тоже знали, с кем имеют дело.

— Вы конечно знаете, с какой стороны подойти, да вот только не купить меня на столь банальную приманку. Где гарантии, что я могу вновь обрести зрение? — осторожно начал Вячеслав.

— Да гарантий собственно мы не можем дать никаких. Методика восстановления глазного нерва еще нова и не отточена, как следует. Но, по крайне мере, хуже не сделаем. А вообще более полную консультацию вам наши врачи только дать могут. Я тут скорее посредник, так сказать парламентер. Но со своей стороны могу с полной уверенностью сказать, что я лично сделаю всё от меня зависящее, чтобы вы вновь могли видеть. И позвольте заметить, мы не просто покупаем вас на призрачную надежду, а приглашаем помочь Родине. Да-да! Именно так с большой буквы. Возможно, ваше имя останется в истории. Кто знает.… А всё что нужно это лишь довериться нашим ребятам в белых халатах.

Да,… похоже, Владимир Владимирович мог, когда нужно задействовать своё искусство красноречия. Слова его были ярки и точны. Внушая доверие и уважение, он фактически подошел к капитуляции Вячеслава. Вот только тот и сам хотел выбросить белый флаг и схватиться за иллюзорный хвост последнего шанса.

— Звучит, конечно, заманчиво, но все же мне нужно время подумать. Такая возможность, надеюсь, у меня есть? — выразительно потягиваясь, спросил пианист.

— Конечно, мы никуда не торопим. Это действительно серьезное решение. Я просто оставлю вам телефон, и когда вы что-то надумаете сразу набирайте. В любое время суток. Там, кстати, одна клавиша вызова, так что вам думаю, будет удобно. А сейчас, в жест нашей доброй воли, мы возвращаем вам ваши украденные вещи, и предлагаем подвезти домой, — положив на стол, судя по звуку сотовый и бумажник Вячеслава, Владимир Владимирович поднялся из-за стола.

— За возврат моего бумажника, конечно, спасибо, но доберусь до дома я сам. А вот насчет телефона…. Надеюсь, он не с какой-нибудь хитрой системой прослушки. Это меня бы несказанно расстроило, — подозрительно произнес пианист.

— Как пожелаете, конечно. А про телефон, ну не держите нас вообще за КГБ какое-то. Мы цивилизованные люди и уважаем ваше право на личную жизнь. Впрочем, вы все равно можете держать его выключенным и только при необходимости воспользоваться, — спокойно ответил В.В.

— Это обнадеживает. Ну что ж, тогда я пойду. До свидания, — закончил беседу Вячеслав и вышел за дверь.

Дальше он двинулся, ориентируясь по памяти, но все же выставив перед собой на всякий случай свою трость. Вызвав такси, так же как и в прошлый раз при помощи дежурного, он, уже сидя в машине, обдумывал сложившуюся ситуацию. Конечно, сразу бросаться на наживку в виде возвращения зрения не стоило, но и что он терял, если решит попробовать. В конце концов, это же действительно не помесь гестапо с КГБ. Да и времена нынче другие. Быть может этот Владимир Владимирович по-настоящему честный человек. По голосу ведь он показался Вячеславу довольно волевым и сильным мужчиной. А это что-нибудь да стоило, ведь пианист привык доверять своим обострившимся чувствам. Так что, возможно стоило дать шанс этому представителю секретных государственных служб. Но поразмыслить над деталями все равно стоило. Только уже дома в более спокойной и уютной обстановке.

Красный

Услышав звуки еще одной автоматной очереди над своей головой, Санги решил, что пора заканчивать этот балаган. Он итак дал этим приспешникам Белых баронов время, чтобы одуматься. Даже пожертвовал роскошной обстановкой своего второго особняка. Но, видимо, эти идиоты не знали, когда нужно остановиться. Пули продолжали свистеть и нападающие, уже совсем осмелев, стали, громко переговариваясь между собой, подниматься во весь рост и короткими перебежками продвигаться дальше. Основная масса людей Птицееда обороняла главный склад наркотиков и оружия, расположенный неподалеку в горах. При себе же он оставил лишь несколько верных бойцов. Кто же знал, что Белые бароны объединятся с полицией и решат сломить монархию Тарантулас. И теперь атака шла сразу с двух направлений. Но не так прост был Птицеед по имени Санги Джи Деус, чтобы просто отдать бразды своего правления. Поэтому сейчас, после пары последних предупреждений, всем валить пока он не рассердился, придется немного побесчинствовать. Знакомая красная пелена начала заволакивать все перед глазами. Пульсирующие жилки забились в висках, ускоряясь вместе с ритмом сердца. Все вокруг словно утонуло в багрово-вишневом тумане, постепенно замедляясь, словно превращаясь в сон. Сон, которым управлял Санги. И вот, поднявшись и подставив грудь уже готовящимся вылететь из стволов сотням пуль, он, воздев руки, словно какой-то священник, закричал. Конечно, главное его оружие был не крик, а его желание «окрасить». Так он называл своё ощущение тока крови в теле человека и последующее расширение в размерах этой субстанции жизни. Так до конца и не поняв пределы своего умения, Санги каким-то далеким чувством лишь направлял ту энергию, что исходила из него. Конечно, он тренировался, уничтожив сотни мышей, куриц и другой живности покрупнее. Но все чего он достиг это только контроль мощности и радиуса «окрашивания». Понимание и осознание своего дара было же еще где-то далеко в его сфере восприятия. Правда, сейчас эти научно-философские думы были не важны, он предавался таким размышлениям в минуты вынужденного одиночества. Сейчас же было время действия. И он, на секунду прикрыв глаза, «окрасил» почти полсотни человек. Выглядело это так, будто у каждого из них внутри было спрятано по паре килограмм тротила. И в один миг, создав взрывную реакцию, плоть этих людей разметало по всей территории его особняка. Словно безумный художник решил все залить красным цветом и не пожалел для этого пару десятков тонн тягучей краски. Несколько ошалевших охранников Птицееда с ужасом взирали на весь этот кошмар. И хотя они был в курсе способностей своего хозяина, но считали это своего рода суеверием и преувеличенными слухами. А теперь, вплотную столкнувшись с реальностью происходящего, многие из них, закаленных в городских боях парней, банально впали в шоковый ступор.

— Ну что замерли, как мартышки перед телевизором, руки в ноги и быстро прочесать всё вокруг, проверить оставшихся и добить. Или я не ясно выражаюсь?! — резко крикнул Санги.

Он знал, что сейчас парням нельзя давать думать и осмысливать произошедшее. Нужно напрячь их работой, пусть бессмысленной, но главное занять. Конечно, он знал, что в радиусе километра кроме его людей ни осталось ничего живого, так что проверка была лишь фикцией. Но его люди этого не знали и быстро кинулись выполнять приказ. Он же, заложив немного дрожащие руки за спину, медленно направился в сторону океана. Оставляя за собой кровавые следы на белоснежном песке, Птицеед шел вниз к пляжу, пытаясь успокоить всё еще бьющиеся жилки в висках. Он редко пользовался своей силой в таких масштабах. В большинстве случаев хватало небольшой показательной казни, чтобы люди понимали, с кем имеют дело. Но вот в его, вроде бы, монолитной империи Тарантулас произошел раскол. Он узнал о предательстве Пабло и нескольких особо приближенных буквально за несколько часов до нападения. Что же подвигло этих людей на такой поступок? Они знали, что им грозит в случае провала. Это была не просто смерть, а жестокая и ужасная. Но, тем не менее, они решились пойти на такое. Что им не нравилось? У них были деньги, женщины, власть. Быть может они хотели большего? Он никогда не мог понять поступки некоторых людей. Они словно были уверены, что у них как у кошки, по крайне мере, 9 жизней, так безрассудно себя вели. Так и не распутав поведенческих мотивов предательства, Санги подошел к кромке прибоя. Ленивые волны неспешно накатывали, облизывая концы его дорогих туфель. Он сбросил с себя забрызганную красным одежду и освободился от оков неудобной обуви. Теперь он, прикрытый лишь нижним бельем, взирал на волнующуюся мощь океана. Как и несколько лет назад он ощущал себя лишь мельчайшей песчинкой перед громадой водной стихией. И хотя теперь он сам изменился, внутренний мальчишка продолжал трепетать и восхищаться чудесами окружающего мира.

— Босс? Извините, что отрываю вас, но пришло сообщение от ребят со склада. Они отбились, хотя и потеряли много людей. Что-нибудь передать им? — прервал размышления Птицееда один из преданных ему бойцов.

Секунду помолчав и перестраиваясь на рабочий лад, Санги ответил.

— Пусть уберут следы, отправят раненных в больницу и готовятся к еще одной возможной атаке. Уверен, что Белые бароны просто так не отстанут.

— Как скажите. Значит ли это, что нам тоже нужно собрать оставшихся людей и провести дополнительный инструктаж? — словно прочитав мысли, продолжил боец.

Удивленно взглянув на него, Птицеед утвердительно кивнул головой и спросил.

— Марсио, тебя же так зовут? Мне кажется ты сметливый парень. И мне особенно сейчас нужны такие. Так что с этого момента ты будешь главным над моей личной охраной.

— Да, босс. Спасибо. Я не подведу! — улыбнувшись, ответил он.

Затем, развернувшись, легкой трусцой направился выполнять полученные указания. Опять оставшись один, Санги вновь вернулся к прерванным мыслям. Что же такое с этими людьми? Вот и сейчас, вроде незаметный парень, а последние события изменили его. Причем в лучшую сторону. Теперь можно положиться на него. А получал он вроде не так много денег и не был особо приближен к Птицееду. Так почему готов подставить свою грудь на защиту своего хозяина? Вопросы, кругом одни вопросы. Но все это остается пока на грани философствования, сейчас нужно думать о том, как защититься от нападок Белых баронов и сохранить свою власть и могущество. И как говорят лучшая защита это нападение. Значит, стоит прямо сейчас, пока можно застать врасплох, готовить контратаку. Сил конечно маловато. Но не стоит забывать, что сам Птицеед может разметать всех этих ублюдков в мясной фарш за пару секунд. Теперь у него есть полное право так и поступить. Он давал шанс им повернуть назад и отступить. Так что, сейчас пришло время раз и навсегда решить эту проблему. Полный решимости Санги, так и оставив одежду на песке, резко развернувшись, направился обратно к своему особняку. Через пару минут взбежав по лестнице, он распорядился, чтобы ему принесли бронежилет и защитный костюм местного спецназа. Рисковать своей драгоценной шкурой из-за шальной пули ему совсем не хотелось. Отдав еще несколько приказов и связавшись с бойцами со склада, он, назначив место встречи, направился к своему джипу. Зная, что сейчас Белые бароны находятся, скорее всего, в местной мэрии от одного из своих информаторов, Санги одним ударом хотел прихлопнуть сразу двух зайцев. Конечно, был шанс, что его противников там не окажется или вся эта заварушка может привлечь внимание правительственных войск. Но игра стоила свеч. Да и он не зря «подмазывал» долгое время всяких генералов и министров, чтобы они закрывали глаза на его дела. И сейчас, сбросив пару электронных писем по пути на разборку, он был почти на 100 % уверен, что вся эта кутерьма останется на местном уровне. Как-никак никому не хочется терять курицу, несущую золотые яйца. Поэтому, координируя свои «войска», Птицеед решил не мелочиться, а под корень уничтожить этот сорняк из мешающих ему жить людей. Осиное гнездо стоит выжигать полностью, так говорили старики в его районе. И сейчас он до конца осознал эту поговорку.

— Марсио, вы заходите с севера, вторая бригада идет с юга, я пойду «в лоб» и отвлеку их разговором. Ваша задача успеть напасть пока они заняты моей болтовней. Ну и, если что, я поддержу вас своими силами. Через пять минут начинаем. Вы выезжайте прямо сейчас. Сигналом к атаке будут мои слова «Обратно пути нет», — произнес он на общей волне своих бойцов.

Затем отложив рацию, прикрыл глаза и попытался настроиться. Сейчас не нужно было поголовное «окрашивание», а скорее точечные удары. Он не хотел задеть своих ребят. Так что, нужна снайперская меткость. Главное не дать багровому туману завладеть собой. А это сейчас сделать очень трудно. Сильные эмоции переполняли Птицееда. Злость, почти ненависть, раздражение, задетая гордость и многое другое. Но все темное и ядовитое. Это отравляло его душу, но он не замечал этого. Ведь, в данном случае, небольшая порция яда была словно лекарство от предательства. И открыв глаза, он был готов к битве.

— Едем, — кратко указал он водителю.

Тот, газанув с места, быстро промчался по странно опустевшему шоссе. Несмотря на час пик, дорога была пустынна. Но Санги не предал этому значения, в его голове сейчас жила и рвалась лишь одна мысль. Месть! И он не хотел вкушать это блюдо холодным. Лучше с ярким огнем и безумно острым перцем чили. Вот из-за поворота показалось здание мэрии, наляпистое и нагло роскошное посреди окружающей городской нищеты. Именно здесь собрались те, кто пил кровь простых людей. И хотя Птицеед был ничуть не лучше этих ублюдков, но в нем горела жажда справедливости, которая затмевала все адекватные оценки происходящего.

— Эй, господа, я вот прибыл спросить, вы что-то хотели от меня? А то ваши посланники так и не донесли ваши мысли до меня, — дерзким тоном прокричал Санги, выйдя из машины и опираясь о её капот.

В ответ лишь тишина.

— Может мне самому войти внутрь и спросить лично у каждого из вас? — продолжил он.

И вновь лишь тягучая духота и безмолвие.

— Раз вы такие трусы, то я сам иду к вам! — напоследок прокричал Птицеед и, не спеша, двинулся к входу в мэрию.

Он понимал, что это, скорее всего, какая-то ловушка, но другого варианта не было. Пусть пока всё внимание будет сосредоточено на нём. Тогда его люди смогут незаметно подобраться как можно ближе.

— Я вхожу! Кто-нибудь вообще собирается встречать важного гостя, а?! — толкая дверь, громко молвил Санги.

Холл встретил его звенящей пустотой. Сделав несколько шагов, он решил не рисковать и, коротко бросив в рацию «Двое ко мне», застыл на месте. Спустя минуту, услышав позади топот ног, он посторонился и кивком головы указал бойцам быстро проверить здание. Еще через пять минут оба парня вернулись и, коротко произнеся «чисто», застыли возле него. Что ж…похоже, кто-то из стана противника оказался такой же умный как и он. Сбежавшие Белые бароны вместе с остатками местной администрации затаились где-то неподалеку. Убежать они на большое расстояние не могли. Вот только что это им даст? Если только они ждут подкрепление в боевой силе или у них есть какой-то план. В любом случае стоит поразмыслить над этим и, конечно же, объявить награду за любую информацию о его противниках. А местный люд ох как любит получать деньги, да еще и мстить своим кровопийцам.

— Едем обратно! И вызовите ко мне Марсио и еще пару надежных ребят, — бросил он бойцам, выходя из мэрии.

Выйдя на ступеньки и сморщившись, взглянув на яркое полуденное солнце, Птицеед заметил странную точку, двигающуюся удивительно быстро, даже для самолета. Неопознанный объект словно бы пикировал сверху на город, всё увеличиваясь в размерах, пока не стало понятно, что это ракета. Ракета?! Какого черта!!? Кто-то сошел с ума? Времени думать не было, еще немного и будет поздно. Было, конечно, неизвестно, что за начинка в этом, уже опознанном, объекте. Но даже если там и нет мощной взрывчатки, то центру города придется очень несладко. И мало кто спасется. В том числе и сам Санги. И как это бывало с ним раньше, время растянулось и обратилось в пыльно-кровавый туман. Угасшая было, ненависть и злоба вспыхнули с новой силой. Вот только куда приложить его мощь, чтобы остановить, падающую с небес, смерть. Мозг не мог дать ответ и решить эту проблему. Тогда в дело вступило шестое чувство, интуиция, третий глаз, называйте это как хотите. Но в этот миг Птицеед перестал быть разумным существом, а вернулся в дикое животное прошлое. Когда не было оков морали и этики, а была лишь борьба за выживание. Выплеснувшийся наружу инстинкт самосохранения, подпитываясь скрытыми способностями Санги, нашел выход. Не видя, не слыша и не ощущая ничего вокруг себя, он, тем не менее, точно нашел каждое живое существо вокруг на расстоянии почти километра. И из каких-то остатков человеческого смог отделить людей от бессловесных тварей. В ту же секунду вся городская живность от мельчайшей крысы до последней дворняги, вместе со всевозможными птицами и другими мелким животными обратились в парящие в воздухе сгустки крови. Дрожа и переливаясь на свету, эти чудовищные остатки жизни, сохраняли форму непонятных клякс. Каждый, кто увидел эти странные пертурбации, подумал бы, что он сошел с ума. Но в это время дня все старались переждать жару под любым подобием тени. Тем временем, все багровые медузы поднялись ввысь и, набирая скорость, устремились к, мчавшейся на город, ракете. Мгновение и вся её металлическая поверхность была покрыта тонким слоем крови. Продолжая дрожать, это вещество жизни увеличивало ритм вибрации, пока не стало понятно, что с ракетой что-то происходит. Она, словно под влиянием неизвестной силы, стала менять курс, по плавной дуге уходя в океан. Все это безумное представление продолжалось не более нескольких секунд, хотя по субъективному ощущению времени Санги прошло не меньше часа. И вот, открыв глаза, он увидел, что, скрывшись за одним из домов, ракета перестала угрожать городу. Как и благодаря чему он это сделал, Птицеед не знал. Лишь где-то в уголке сознания продолжал гореть огонек животного сумасшествия, сохраняя память о прыжках в прошлое разума для сохранения жизни. Сейчас же дикая усталость нахлынула на него и, почти теряя сознание, он на покачивающихся ногах двинулся к автомобилю. Откуда уже спешили к нему на помощь его люди. Еще не осознавая, что произошло, они интуитивно понимали, что их босс только что сделал, что чудовищно сложно и спас этим их жизни. Подхватив его под подмышки, они отнесли в прохладу, кондиционируемого салона машины. И уже распластавшись на кожаных подушках, мчась в свой особняк, Птицеед, наконец, позволил себе потерять сознание.

Оранжево-желтый

Уже второй месяц шли тренировки Жана. И, несмотря на очевидный прогресс, он не слишком доверял пройдохе, что обучал его. Конечно, различные практики, применяемые на занятиях, давали результат. Но, всё что говорил Руи, было знакомо. Все эти вещи о концентрации, силе воли и внутренней дисциплине. Начиная от буддизма и заканчивая шаманами Южной Америки, все сплелось в единый клубок философии и религии. Подавая всё это под соусом суеверия и легкого безумия, Руи Сон Валентайн внушал Дьору его исключительность и причастность к чему-то высшему. Толком не в силах объяснить, что же он хочет сказать, этот странный человек, тем не менее, успешно пудрил мозги Жану довольно долгое время. И Дьору это уже начинало надоедать. Все, что мог, он уже получил от их общения. А продолжать бесполезные душещипательные беседы смысла он не видел. Так что, похоже, сегодняшняя тренировка была последней.

Так, сидя в уютном кожаном кресле и попивая красное бургундское, размышлял владелец одной из крупнейших транснациональных корпораций в мире. И по совместительству человек, способный управлять определенными видами материи. Можно сказать, прообраз полубога. Хотя этот штамп уже был навязан Руи. Сам же Жан предпочитал называть себя «апгрейженной версией хомо сапиенс». Уже немного разобравшись в своём даре, он понял, что ему подчиняется любой материал определенного цвета. Это была довольно специфичная вариация от темно-оранжевого до ярко-желтого. Чем был вызван именно этот участок цветового спектра, он не знал. Да и вообще он еще многого не знал. Как? Почему? И откуда? Например. Но, будучи человеком практичным, Дьор вначале решил разобраться с границами своих возможностей. И составив для себя некую шкалу воздействия, понял, что его уровень мощи находится где-то на 5 баллах, то есть посередине. Если взять за единицу возможность управлять небольшими кусками материи, не больше пары десятков килограммов, и на десяти баллах двигать материки и менять орбиту планеты. Конечно, уверенность в том, что он сможет увеличить свою силу, была более чем вероятна. Но так же требовалась еще и точность. Учась чуть ли не с микроскопической точностью манипулировать материей, Жан немало попотел. Но теперь его мастерство владения своими сверхспособностями существенно возросло. Часто размышляя над вариациями применения своего дара, Дьор останавливал свои, далеко идущие, мечты лишь врожденным чувством этики и морали. Естественно, он мог стать чуть ли не властелином мира. Чего проще собрать золотые запасы всех крупных держав. Но всё это непременно вызвало бы резонанс и ненужное внимание, а возможно и войну. Это как раз то, что ему совершенно было не нужно. Да и сейчас интересней было учиться применять свой дар, а не склонять мир на колени. Пусть это останется для мечтаний какого-нибудь задрипанного тирана из стран третьего мира. Сегодня, кстати, у него как раз назначена встреча с таким. Конечно, еще не тираном, но уже начинающим деспотом. Поэтому стоило держать с ним ухо востро. А темой их беседы была установка термоядерных реакторов полного синтеза на территории государства этого правителя. Дьор понимал, что тот запросит баснословную сумму, но уже заранее был готов заплатить сколько нужно. В конце концов, дешевая энергия может в корне поменять существующий баланс в мире. И тогда, возможно, само понятие денег потеряет свою актуальность. Но пока стоило уговорить этого президента-монарха, как он сам себя называл. Встреча была назначена на послеобеденное время в одном из самых дорогих ресторанов города. Кабинет для особо важных персон уже ждал своих гостей, так что стоило сменить деловой костюм на что-то более подобающее случаю и, не спеша, выдвигаться.

Спустя час, готовый не только сдвигать горы, но и создавать новые, во всех смыслах, Жан мчался в своем комфортабельном личном авто на встречу. Проиграв в голове предстоящий план действий, он был почти полностью уверен, что всё будет, так как хочет он.

— Сэр, позволю себе дать вам ссылку на последние новости. Думаю, вам это будет интересно, — неожиданно подала голос Джессика, сидевшая напротив.

Теперь она сопровождала его практически на всех его поездках. Стремясь не только загладить свою внутреннюю вину с ситуацией похищения Кристофа, но и поддерживать его во всех начинаниях. Конечно, Дьор очень внимательно следил, чтобы их отношения не переходили на более личный уровень, но это становилось делать всё трудней и трудней. Джесс влюблялась в него ясно и безоговорочно, это было очевидно. Но терять такого отличного секретаря, охранника и просто друга Жану совсем не хотелось. А уж он как никто другой знал, как может повлиять интимная и духовная близость в совокупности на их общение и рабочие моменты. Так что стоило придумать что-то и срочно.

— Хм…сейчас посмотрю. Почему ты уверена, что мне это сейчас важно? — в свою очередь, спросил он.

— Так как здесь содержится информация о начале беспорядков на улицах нескольких городов страны, правителем которой является ваш сегодняшний визави.

А ведь точно подметила. Вот что б я без неё делал, подумал про себя Дьор. Вслух же он только утвердительно хмыкнул и погрузился в мерцающий экран планшета.

Да, несомненно, Джессика была права. Начинающийся народный бунт был на лицо. Похоже, что теперь этот недо-диктатор будет посговорчивей. Тем более у Жана были кое-какие рычаги давления в международных организациях, и он мог многое сделать. Начиная от ввода миротворческих сил, заканчивая посылками с неба в различных вариациях. Либо немного полезной взрывчатки или гуманитарной бесполезной помощи. Звучит, конечно, очень зло. Но Дьор был уверен, что иногда ребенка нужно наказать и это даст больше пользы, чем закармливать его конфетами. Можно было бы, конечно, долго спорить на эту тему. Причем с самим собой, но автомобиль остановился у входа в ресторан, и пора было идти.

Прошествовав по прохладным анфиладам внутренних помещений, он вместе с Джесс, сопровождаемые услужливым метрдотелем, оказались у дверей вип-кабинета.

— Извините, монсеньор, но господин Ферронтино попросил встречу без дополнительных лиц. Поэтому вашей даме придется остаться. Но мы с удовольствием обеспечим её прохладительными напитками и всевозможными удобствами, — потупив взгляд, вдруг произнес их сопровождающий.

Пренебрежительно взглянув на него, Дьор холодным тоном возвестил, что это неприемлемо, и для начала он хотел бы увидеть господина Ферронтино лично. Отодвинув плечом застывшего метрдотеля, Джесс открыв дверь, пропустила вперед Жана. Тот, не мешкая, прошествовал в кабинет. Там его встретил, накрытый белоснежной скатертью, стол с послеобеденным бренди, кофе и сигарами, а так же дородный господин Ферронтино. Возле его стула по стойке смирно стоял яркий представитель военной династии. Это было видно по его великолепной выправке и стальному блеску в глазах. Так, что никакой костюм европейского денди не мог этого скрыть.

Ну что ж, если и он здесь с охраной, значит, проблем не возникнет, подумал Жан, присаживаясь на свободное место. Рядом с его плечом каменным изваянием застыла Джесс. Секунду оба оппонента Дьор и Ферронтино разглядывали друг друга, словно оценивая силу соперника. Первым голос подал Жан, его эти детские ломания взглядами стали уже порядком раздражать.

— Ну что ж, думаю, мы оба знаем, зачем здесь собрались, так что я перейду сразу к сути. Технология, которую мы хотим у вас опробовать, полностью безвредна при надлежащих мерах безопасности. Конечно, лидеры других стран всегда излишне осторожны. Но здесь замешана не только прибыль и практически дармовая энергия, но еще и огромный скачок для всего человечества. И, возможно, ваше имя, как и мое, останется в истории предвестниками новой эры. Итак, ваше мнение?

Дьор знал, что смысла скрывать от его визави особенности проекта «Посейдон» нет. Так как человек такого уровня 100 % уже собрал всю возможную информацию о предстоящей сделке. В конце концов, глупые люди не сидят на вершинах власти. Злые, бесчестные, лицемерные, да какие угодно. Но не глупые. И сейчас магнат шел ва-банк.

— Рад, что вы сразу перешли к главному. Конечно, я понимаю ваше желание и вижу все плюсы и минусы. Даже те, о которых вы сами, возможно, не знаете. Поэтому, взвесив все за и против, я уже вынес решение. Вот только оно может измениться, в зависимости от вашего контрпредложения. Итак, учитывая перспективность вашего проекта, я думаю, будет честно мне как лицу, обременённому властью, получать 30 % со всех ваших доходов, связанных с термоядом, — приподняв уголки губ и хитро взглянув на Жана, ответил Ферронтино.

Вот ублюдок! Как он вообще смеет заикаться о таких диких ставках! Его задача выделить территорию, а не становиться равноценным партнером. Вернее, конечно, паразитом. В этой ситуации дело даже не в деньгах, а в будущем развитии. Бумажки могут и стать пылью, а вот энергия, как и пища нужны будут всегда. И кто владеет дешевыми производителями энергии, скоро сможет править целым миром, без оглядки на кого-либо. Так что, этот мелкий тиран много на себя берет. Вот только он не знает, что Дьору тоже есть чем на него надавить. И сейчас он получит ответный ход. Острый и опасный. Возможно, даже ведущий к шаху и мату.

— Я, конечно, немного ошарашен вашим довольно наглым предложением. Ведь вы сами понимаете, что это неприемлемо. Фактически, вы становитесь моим долгосрочным партнером. Это меня абсолютно не устраивает. Но я могу предложить вам практически любую сумму единоразово. В разумных пределах естественно.

— Выбирайте выражения господин Дьор. С вами тут не ваши менеджеры на совещании. Я представитель суверенной республики с монархической системой правления, так что, не забывайте про уважение. Иначе, и у вас будут проблемы, — нахмурив брови, с чуть сдерживаемой злобой, проронил начинающий деспот.

Его телохранитель так же заметно напрягся и угрожающе сверкнул глазами на Джесс. Та же, искусно проигнорировав столь наглый намек в свою сторону, хладнокровно достала пилочку для ногтей и стала доводить до совершенства и без того идеальный маникюр.

— Давайте без угроз. Думаю, и у меня есть чем вам ответить. Начнем с того, что ваше положение на вершине пирамиды власти не так уж и стабильно. Последние новости говорят о начале чуть ли не гражданской войны в вашей стране. Так что, может быть, через какое-то время, я буду решать свои вопросы с вашим приемником, — продолжая подливать масла в огонь, произнес Жан.

На секунду замерший, Ферронтино полностью выдал себя. Теперь было понятно, что происходящее в его стране не просто очередной бунт наглых бандитов или что-то подобное. А крупномасштабная акция, угрожающая его правлению. Так что, теперь стоило додавливать.

— Но я вижу и решение вашей проблемы. Конечно, дело не обойдется без применения физического насилия и, конечно же, человеческих жертв. Хотя, думаю там и так уже трупов достаточно. В общем, у меня есть влиятельные друзья в нескольких мировых сообществах. И они могут поддержать существующий политический строй, то есть вас, вводом миротворческих военных сил. А со своей стороны я могу обеспечить мощнейшее финансовое вливание в вашу хрупкую экономику. Думаю, вы сами решите, куда потом направить эти средства. И, естественно, информационная подоплека всего происходящего в вашей стране будет показывать вас как мудрого и сильного правителя, помогающего простому народу подняться с колен. Так что, все карты вам в руки. Теперь вы решайте, — закончил свою речь Дьор, внутренне ощущая, что стоит на пороге победы в этой битве красноречия и реальности.

— Вижу, и вы хорошо подготовились к нашей встрече. Спорить сейчас смысла нет, но и идти у вас на поводу я тоже не изъявляю большого желания. Ситуация в моей стране не такая уж критичная, как вы описываете. Так что, думаю, на сегодня наше общение закончено. До свидания, — мрачно закончил Ферронтино.

Разочарованный Дьор понял, что аудиенция подошла к концу. Причем не с столь благоприятными результатами, как он рассчитывал. Но сейчас действительно нужно дать передышку, причем больше для того, чтобы этот «правитель» осознал всю тяжесть проблемы в своём государстве.

— Ну что ж, не буду навязываться. Уверен, что вы потом сами захотите продолжить нашу беседу, — немного пренебрежительно произнес Жан и, коротко кивнув, вышел из кабинета.

Уже на улице в машине он обдумывал сложившиеся обстоятельства и искал возможные пути решения. Как вдруг, сидевшая напротив, Джесс вздрогнула, и сразу же раздался дикий грохот, а пол и крыша автомобиля поменялись местами. Эта эскапада повторилась еще несколько раз, пока Дьор не понял, что их машина банально кувыркается, вследствие какой-то аварии. Конечно, в следующую секунду сработали подушки безопасности, да и бронированное покрытие внешней оболочки сделало своё дело. Но все же, какое-то время Жан прибывал в дезориентированном состоянии. Пока не ощутил, что его кто-то в буквальном смысле вытаскивает за шиворот из машины. Мутность из зрения ушла и звон в голове, почти рассеялся, когда он понял, что сидит, привалившись спиной к помятому крылу своего личного автомобиля. А рядом, пригнувшись и паля из огромного пистолета, находится Джессика. На его немой вопрос, она лишь знаком показала никуда не дергаться. Похоже, они попали в какую-то засаду. Что само по себе было удивительно, так как это был центр Парижа. А значит, сюда уже мчится, как минимум вся полиция города. Да и личная охрана Жана должна быть неподалеку. Повернув голову, он увидел джип своих парней. Правда, это скорее было то, что от него осталось. Месиво из металла и человеческой плоти в языках пламени в нескольких десятках метров от него. Вот тогда Дьора и пронзил ужас происходящего. Помесь шока и зарождающейся паники были оборваны несколькими пощечинами от Джесс. Она заметила, что у шефа начинается приступ истерии и разрешила эту психологическую проблему простым физическим воздействием. Тем более сейчас было совсем не то время, чтобы предаваться эмоциональным слабостям. Их продолжали обстреливать из чего-то крупного, так как даже на бронированной «шкуре» автомобиля оставались отметины. Собравшись с мыслями и несколько раз вздохнув, Жан, решил, что стоит тоже принять участие в защите собственной персоны. Тем более многодневные тренировки своих способностей требовали применения их в реальной ситуации для закрепления на практике. И, не смотря на остерегающие знаки Джесс, он огляделся вокруг в поисках любого материала нужной ему части цветового спектра. В глаза бросился перевернутый хэтчбэк канареечного цвета, видимо, принадлежавший какой-то девушке. Решив, что этот автомобиль вполне сойдет вместо метательного камня в его придуманной катапульте, Жан усилием воли поднял его в воздух. Затем, немного побалансировав и слегка напрягшись, метнул в сторону, где находились предполагаемые противники. Раздался дикий грохот и пронзительные крики. Дьор мог только надеяться, что он не задел невинных. Хотя любой здравомыслящий человек, услышав и увидев происходящее, должен был убраться с места происшествия как можно скорее. Джесс же, восприняв бросок машины, как сигнал к атаке, сразу же бросилась добивать деморализованных врагов. Вот только, выскочив из своего импровизированного укрытия, она чуть не получила несколько пуль прямо в голову. Похоже, не так просто, оказалось, напугать нападающих. Переведя дыхание, она вопросительно взглянула на шефа. Тот лишь мог пожать плечами, атаковать еще раз смысла не было. Нужно обороняться до приезда полиции. Как-никак не могут же силы правопорядка добираться вечно. О том, что блюстителей закона могли и подкупить, чтобы они не приехали вообще, Дьор не подумал. И как оказалось зря. Спустя еще 10 минут, когда мощность огня по ним существенно возросла, и укрытие превратилось почти в полное решето, он осознал всю тяжесть ситуации. Нужно было предпринимать что-то прямо сейчас. Еще раз, оглянувшись, он увидел лишь несколько желтых пляжных зонтиков, вывалившихся из разбитой витрины. Больше в поле зрения не было ничего подходящего цвета. Значит, придется импровизировать. Перевернувшись, чтобы занять более удобное положение для рывка, Жан знаками показал, чтобы Джесс следовала за ним. Выбрав первую точку их маршрута, как внутренности ближайшей забегаловки, Дьор на секунду замер, пытаясь сосредоточиться. И словно сотни мельчайших звезд, он ощутил искры своего будущего спасения. Это были монеты. Да-да. Обычная мелочь, которая иногда странным образом собирается в наших карманах и кошельках. Вот только сейчас Жан мог видеть каждого человека, у которого была при себе хотя бы одна монетка. К сожалению, он не мог определить только одного, кто из них враг, а кто просто прохожий, попавший в неожиданную западню. Так что, придется пожертвовать чей-то сгоревшей плотью ради своего спасения. Открыв глаза, он показал пять пальцев Джессике и стал загибать по очереди каждый из них. Сразу же поняв его, она приготовилась к рывку. Когда Дьор сжал кулак, тем самым закончив отсчет, по всему радиусу от него раздались дикие крики. Время бежать! Вместе с Джесс он рванулся в забегаловку, по пути не забывая оглядывать пространство вокруг. Несколько секунд и они оказались под защитой здания. Теперь стоило поискать черный вход. Шансы сбежать стали действительно велики. Пока на улице продолжалась суматоха, Жан увидел дверь, ведущую, видимо, в переулок за забегаловкой. Рванувшись туда и пробежав по короткому коридору, они с Джесс оказались за пределами видимости атакующих. Теперь следовало увеличить разрыв в расстоянии и времени. На секунду переведя дыхание, они словно заправские беглецы, помчались в сторону ближайшего полицейского участка. Правда, на полпути разум Жана озарился догадкой, что если уже полиция не приехала на место такого бедлама, значит и сейчас искать там спасения, смысла нет. Ну что ж, видимо, пришло время восстановить старые связи, переплетенные с не всегда законными сделками. А уж личности, их совершавшие, были совершенно ярые криминальные элементы. Тем не менее, именно они могли сейчас помочь магнату. Поэтому, удалившись от места нападения, они поймали такси и направились в загородный особняк, который обладал достаточной защитой для отражения атаки хоть целой роты бандитов. И уже там, немного расслабившись и проведя более глубокий анализ случившегося, Жан понял, кого стоит винить в нападении на них. Конечно, первоначальный вариант был, что Ферронтино решил таким образом наказать за излишнюю строптивость и наглость. Чтобы затем на более удобных для себя условиях заключить сделку. Но почти сразу же Дьор отверг это предположение, за неимением доказательств и просто по логике вещей, это было бы слишком предсказуемо и глупо. Так что, нападение подготовил кто-то, уже знакомый с системой охраны Жана и графиком его передвижений. Кто-то, кто уже сталкивался с ним в делах. И этот человек, видимо, настолько сильно ненавидел его, что решил подкупить всю городскую полицию, а для этого нужны очень «длинные руки». Да и в стане Дьора, похоже, завелась «крыса», так как о сегодняшней встрече знали только Джесс и начальник охраны. Значит нужно собрать больше информации и запустить пару новых профилей повышенной безопасности в его корпорации. И вернуть его привычную параноидальную сосредоточенность. А то расслабился что-то он со всеми этими способностями, духовными практиками и тому подобными вещами. Вот только если Жан будет с температурой тела на десяток градусов ниже и без пламенного мотора-сердца, да еще и с дырой в голове, то этим он уж точно не сделает себе лучше. Поэтому дисциплина, аккуратность и аналитический подход к его проблеме. Раз ему объявили войну, пусть и такую примитивную, теперь его ход. И он уж ответит так, что тайному врагу не поздоровится по полной. Будьте уверены. Не будь он, Жан Дьор Батист Луисон, урожденный аристократ дома Луисонов!

Зеленый

Монах смотрел на повседневную суету храма, сидя в позе лотоса на одной из высоких террас, причудливо созданных природой. Люди молились, выполняли дневную работу, отдыхали, общались. Все это было, с одной стороны, хаотично, но в то же время наполнено порядком. Словно муравьи, они предавались своим заботам, не замечая ока Номина, приглядывающего за ними. Конечно, такие мысли были немного крамольны, но Изумруд не придавал им негативного оттенка власти. Скажем так, он считал себя другом, просто немного на другой ступени посвящения. Разговаривая недавно об этих мыслях с настоятелем, Номин поделился своими опасениями. На эти терзания глава монастыря Трип ответил очень просто.

— Если твой дух в смятении, то это уже хорошо. Ведь в споре, даже самим с собой рождается истина. А твои сомнения о правильности отношения к окружающим тебя выдают стремление к справедливости. Какой бы она ни была. Ощущая себя старшим братом-другом, ты ни капли не умоляешь достоинства остальных людей, а лишь берешь на себя большую ответственность. Поэтому умей держать себя на грани этих двух состояний. Как лист дерева, упавший в воду, находится сразу в двух мирах. Водном и воздушном. Но и он может намокнуть и утонуть. Так что будь настороже.

Эти слова Номин запомнил, не только потому, что они успокоили его разум, но запали в сердце. Теперь, погруженный в стабильность, он вернулся к созерцанию, проходящей перед его глазами, жизни. Переведя взгляд чуть в сторону, он обратил внимание на лагерь гостей, разбитый в нескольких сотнях метров неподалеку. Там была более размеренная суета. Так сказать, распланированная. Каждый знал своё место и обязанности. Но все вертелось вокруг главного представителя этой группы. Кристоф. Человек приехавший узнать тайну Номина. Вот только еще непонятно с какой целью. И, несмотря на то, что прошел уже почти целый месяц, Изумруд ни на йоту не приблизился к разгадке этой тайны. Наполненный вроде бы благими побуждениями, Кристоф желал общения и знаний. Но Номин, как никто другой знал, как может быть обманчиво это отношение. И в секунду, открывший свою истинную суть, человек резко меняется. Причем не всегда в положительную сторону. Так что здесь стоит быть настороже. А с этими людьми вдвойне. Европейцы и люди не из их страны пока показывали себя почти всегда не негативном аспекте. С чем это было связанно, Изумруд пока не мог понять. Но всеми силами пытался. И пока все, что приходило ему на ум это отсутствие истинной веры во что-либо. Проблема большей части мира, если сказать честно. Причем не обязательно в какое-то божество, а простой веры в себя, окружающий мир, свои идеи, стремления. Эта пустота заполнялась фиктивными постулатами об уважении и отношении других людей и банальным стремлением к материальным благам. Истинные же пути оказывались забыты и искажены. Вот и сейчас связанные душащими обязательствами люди из прибывших гостей, словно невидимыми нитями паутины были прилеплены к своим местам в жизни. Но хотели ли они этого сами или уже не мыслят себя в другой ипостаси? Этого Номин не знал. Внезапно ход его мыслей был прерван тихими шагами за спиной. Еще не повернувшись, он знал, что это Кристоф. Каждый день он старался, словно бы невзначай, оказаться рядом с Изумрудом, словно бы для случайной беседы. Мотивы его были понятны. Вот только дорогу к тайне он выбрал не ту. Открытость и честность, вот правильный путь. Но привыкший к извилистым тропам лжи и лицемерия, Кристоф не мог понять простой вещи. Иногда стоит зайти с другой стороны.

— Здравствуй, Номин. Как проходит твой день?

— Приветствую и тебя, Кристоф. Все хорошо, медитировал, пока ты не появился, — спокойно ответил монах.

— Извиняюсь, что прервал твоё занятие. Но дело в том, что у меня произошла чрезвычайная ситуация. И завтра мы с моей командой вылетаем обратно во Францию. Так что, сегодня наша последняя с тобой беседа.

— Прискорбно такое слышать, мне нравилось общение с тобой. Естественно, когда оно не касалось раскрытия всевозможных таинственных способностей моей персоны, — чуть язвительно ответил Номин.

— Если бы ты не скрывал их, нам обоим было бы легче. А так, я себя чувствую настоящим шпионом в стане врага.

— Скажи, ты прячешь своё знание как минимум 3 языков? Умение плавать? Способность по запаху и вкусу определять достойное ли вино ты пьешь?

— Это уже философские витиеватости! Ты знаешь, что мне нужно, но упорно не хочешь поделиться секретом! — опять начинал раздражаться Кристоф.

— Пусть, я соглашусь с тобой и назову это СЕКРЕТОМ или ТАЙНОЙ. Но знай, что выпрашивая у меня истину, сам ты не делишься своей подноготной. А если говорить реалиями вашего цивилизованного мира, то обмен должен быть равноценный. Вот и я прошу лишь честность с твоей стороны, — все так же, не повышая интонацию, произнес Изумруд.

— Ты знаешь, у меня осталось несколько часов до отъезда и возвращаться без результата не очень хочется. Так что сейчас я полностью открыт и готов рассказать тебе всё, что ты захочешь. При том я, конечно, понимаю, что ты поймешь, где будет ложь. Поэтому давай сделаем этот день, днём откровенности, — успокоившись, ответил Кристоф.

— Насчет ощущения лжи ты прав. Но самое главное, что меня интересует, для чего тебе эти знания. Как ты собираешься их использовать?

— Это очень странная история. И началась она с моей глупости. А закончилась героизмом моего отца. Суть в том, что возможно он обладает той же силой, что и ты. Вот только не так искусно. И, несмотря на то, что он очень богат и влиятелен, человек он хороший. Поэтому хочет своими способностями делиться с человечеством во благо. И тут появляется один пройдоха, который утверждает, что может научить моего отца всем тонкостям искусства управления своим даром. Естественно, я не повелся на эти бредни, но этот хитрец поведал мне о тебе, сказав, что ты владеешь силой в полной мере. Вот я и наведался в ваш храм в поисках некого Номина-Изумруда, — прикрыв глаза, молвил Кристоф.

— Это очень интересная цепочка событий, приведшая тебя ко мне. Но все же, как я могу быть уверен в твоих словах, лично не пообщавшись с твоим отцом?

— Значит в этом всё дело. Оказывается, было проще, чем я думал. Так вот! Могу предложить тогда организовать вашу встречу без особых проблем.

— То есть ты предлагаешь завтра лететь с тобой?

— Да. И если тебя беспокоит сохранность твоего храма, то мои люди останутся здесь и будут защищать его как меня. Всё это будет подкреплено не только обычным оружием, но и буквой закона. Признаюсь честно, чтобы втереться к вам в доверие, я заключил с правительством вашей страны сделку. Мы поставляем им небольшие финансовые вливания, а территория твоего монастыря становится объектом мировой культуры. Так что, здесь можешь не беспокоиться, — радостно закончил Кристоф.

— Заманчивое предложение. И если всё, как ты говоришь, то я готов. Мне лишь нужно кое-что обсудить с настоятелем и можем выдвигаться, — подытожил Номин.

Коротко кивнув, Кристоф продолжать подготовку к отъезду. Монах же остался на своём месте, зная, что через какое-то время сюда придет Трип. Так и случилось.

— Приветствую тебя Зеленый Глас, — коротко поздоровался он.

— И я тебя рад видеть, — ответил Номин.

— Вижу ты, как всегда, знаешь, когда я отправляюсь на прогулку. Что ж, видимо, возраст делает меня предсказуемым. Ну а теперь говори то, что ты решил, — произнес Трип. — Учитель, ты всегда ощущает суть. Да, только что после разговора с Кристофом я решил отправиться с ним в путешествие. Думаю, мотивы тебе известны. Но перед отъездом я хотел бы сказать, что обязательно вернусь в стены монастыря и, где бы я не находился, ты и любой живущий здесь могут рассчитывать на мою помощь и защиту.

— Не стоит так безапелляционно заявлять. Жизнь может многое поменять. Но слышать такое, конечно, приятно. Так что, отпускаю тебя с миром и даю своё напутственное благословение, — сказал настоятель и, сложив пальцы особым знаком, коснулся лба Номина.

— Отправляйся в путь и твори добро, — закончил он и, развернувшись, пошел обратно к монастырю.

Трип не любил долгих и бесполезных прощаний, поэтому Изумруд лишь слегка поклонился уходящему учителю и сам направился собирать свой скудный скарб.

Через полчаса, придерживая небольшую сумку на своём боку, настоятель, в кондиционируемом удобстве одного из роскошных автомобилей Кристофа, мчался в ближайший аэропорт. В голове мелькали обрывки мыслей и думать было трудно. Впервые, покидая свой дом и место, где он провел всю жизнь, Номин чувствовал себя немного оторванным от действительности. Нужно было адаптироваться и заняться медитацией. Но всё это подождет, пока он не прибудет и не узнает, что же действительно умеет и желает отец этого молодого человека. А пока стоит максимально расслабиться и получить удовольствие от столь неожиданного путешествия. Конечно, трудно это сделать если всю жизнь провел на одной и той же местности, но инстинкт любопытства потихоньку начинал перевешивать. И когда они уже грузились в личный самолет Кристофа, Номин, с гораздо большим интересом, оглядывал всё вокруг. А уж в небесах он не отлипал от иллюминатора, буквально впитывая каждый оттенок прекрасного вида облачного моря, раскинувшегося под крыльями железной птицы, несущей его к новому и неизведанному.

Небесное море 海天堂

— Да что ж это такое! — в сердцах выкрикнула Сяомин.

Уже который час она пыталась вывести экспоненциальную кривую расстояния от мощности своих способностей. Но получилась какая-то чертовщина. Иногда, на километр, отойдя от цели, она могла ощущать и изменять материю, но бывали моменты, когда через пару десятков метров силы будто покидали её. Причем размер и форма объекта были одинаковы. Возможно, конечно влияла концентрация. Но Сяомин постоянно пыталась держать себя в напряжении. В общем, ни пойми что творилось! Решив сделать перерыв, она, взглянув на часы, направилась в ближайшую круглосуточную кофейню. Время близилось к 6 утра и скоро должны появиться люди, спешащие на работу, бегуны, да и просто праздношатающиеся. А лишнее внимание к своей деятельности Сяомин привлекать не хотела. Выбрав для экспериментальных тренировок городской парк в момент, когда ночь еще толком не закончилась, а утро не началось, она была максимально ограждена от присутствия посторонних личностей.

Прошло уже больше месяца с первого инцидента, когда она поняла, что отличается от других людей. Момент, который расставил всё по своим местам и открыл её дар. В том, что это был именно он, она не сомневалась. И, конечно, психологическая травма была еще свежа, Сяомин отложила мысли о мести тем подонкам в долгий ящик. Наказание должно прийти свыше, хотя она не была особо верующей. А скорее даже убежденной атеисткой. Произошедшее с ней, заставило немного пересмотреть свои взгляды на привычный мир. И сейчас, благодаря научному подходу, она исследовала свои появившиеся способности, одновременно учась обращаться и использовать их в полную силу. Несомненно, что дальнейшее применение её дара должно быть только в мирных целях и на благо всего человечества. Так идеалистично мыслила ученая, не зная, что реальная жизнь может все изменить. Причем не всегда, как хотелось бы. Тем не менее, в данный момент все складывалось как нельзя лучше. И пусть все эти мелочи не отвлекают Сяомин от истинной цели.

— Девушка, вы, наверное, спортсменка? — прервал её мысли приятный мужской голос из-за спины.

Обернувшись, она лицезрела молодого человека европейской внешности, мило улыбающегося ей.

— С чего вы взяли? — немного грубовато ответила она.

Осторожность, иногда перемешиваясь с легкой паранойей, теперь преследовали её.

— Ну, кто еще будет в такое время здесь находиться. Так что, или вы случайно забрели, или заботитесь о своём здоровье, — мило продолжил он.

Хм, похоже, этот парень по-настоящему искренен с ней. Или может, сказывается нехватка тепла и заботы. Ведь после ухода Лей-Вэна она была одинока. Конечно, не следует бросаться любому встречному сразу в объятья, но немного флирта еще никому не повредило. Так что она, без задней мысли, решила продолжить их разговор.

— Вы почти угадали. И, кстати, может, представитесь?

— Меня зовут Денис, я родом из России, — ответил он ей, вновь улыбнувшись.

— Неожиданно. Что же занесло вас так далеко от дома? — удивилась Сяомин.

— Работа, работа и еще раз работа. Но вот иногда и она сопряжена с приятностями. Как-никак вас то я встретил.

— На самом деле не такая я уж и приятная. Узнав меня поближе, вы поймете, какой ученый сухарь во мне скрывается, — поправив волосы, произнесла она.

— Думаю любой сухарь, если размочить его в молоке, можно сделать мягким и вкусным. А еще не стоит забывать про изюминки. Вот почему-то уверен, у вас их просто целое море, — сказал Денис, подойдя чуть ближе.

Он, словно бы случайно, коснулся своей рукой её запястья и, чуть сощурившись от яркого солнца, продолжил.

— Может, мы с вами продолжим нашу неспешную беседу вон в том кафе. Говорят, у вас тут делают замечательное мороженное. Вот и хотелось бы его отведать. Да и вам, после занятий спортом, наверняка хочется пить. Так что, совместим приятное с полезным.

Долго уговаривать Сяомин не пришлось, и она, сама не заметила, как, чуть приобнявший её, Денис повел по узкой гравийной дорожке к видевшейся неподалеку кафешке.

— Ну что ж, думаю, пришло время немного расспросить, чем еще занимается столь красивая девушка, как вы, — продолжил Денис, после того как они сделали заказ.

— Вы, прям, засыпали меня комплиментами. Приятно, конечно, но не переусердствуйте, а то надоест. А в ответ на ваш вопрос я просто скажу, что занимаюсь тем, что непонятно и скучно 90 % населения этой планеты, — иронично подняв бровь, ответила Сяомин.

— Учту ваши пожелания и впредь буду осмотрителен с констатацией фактов о вас. Но иногда мне будет трудно сдерживаться, так что, проявите снисходительность. Скучно и непонятно это уже заинтересовало меня. Расскажите подробней, если несложно, — шутливо разведя ладони, произнес молодой человек.

— Я морской биолог. Думаю, теперь вам стало еще интересней, ведь это добавило загадочности. Кстати, а откуда вы так хорошо знаете наш язык?

— Безусловно! Ваша профессия просто притягивает к себе. Я словно кит иду на ваш зов. Хм… дело в том, что моя компания давно сотрудничает с вашей страной и меня буквально с первого курса университета готовили к работе по спецификации. Так что, можно сказать, у меня второй родной язык ваш. Плюс очень много командировок, где я постоянно прибывал в языковой среде. Ну, еще, может, у моих предков есть капля крови вашей народности, — с еще более лучезарной улыбкой ответил Денис.

Сяомин стала понимать, что просто так их случайное знакомство не закончится. И продолжение будет волнующим и приятным. Что-то такое было в этом молодом человеке чарующее и притягательное. Она не могла оформить словами свои ощущения, но будоражащее чувство щекотало её внутри. Это не были банальные бабочки в животе, скорее кто-то вновь натянул эмоциональные нити её личности и приготовился сыграть на них новую чувственную композицию.

— Удивительно. У вас даже акцент почти не чувствуется. Видимо, у вас действительно есть капелька нашей крови. И тогда вопрос вам, чем если не секрет занимается ваша компания? — немного расслабившись, спросила Сяомин. — О! Вот это действительно будет скучно. Всевозможные технологические разработки в области строительства и проектирования сверхсовременных зданий. И, кстати, переходя в атаку, хотелось бы спросить вас напрямую, есть ли у такой занятой девушки планы на вечер?

— Да, действительно очень прямой вопрос. Пока неизвестно, так что, точно сказать не могу, — уклончиво ответила девушка.

— Тогда, быть может, я смогу выпросить хотя бы ваш номер телефона? И иногда докучать вам своей болтовней, — подмигнув, продолжил напор Денис.

— Думаю, плохо от этого не будет. Если, конечно, вы не маньяк, который будет звонить и дышать в трубку.

— Хм,… кажется, вы меня раскусили. Что же теперь делать? Может, я буду читать вам стихи вместо сопения? Так устроит?

— Интересно какие? Только не банальные про любовь, не поверю ни разу!

— Ну, можно хотя бы вот такие… Как ветер пыль в лицо бросает, Так я ищу искру. Как по отдельности песчинки убывают, В руках их не держу. И если память мне не изменяет, То время так же может быть в воде. Что впитывая память убывает. Оставив вновь песок на дне.

Внезапно замолчавшая, Сяомин замерла от дрожи, пробившей всё её тело. Эти слова, эти стихи были восхитительны. Набежавшая тень скрыла лицо девушки, спрятав её эмоции. Переведя дыхание, она спросила.

— Скажите это ваши стихи?

— Обычно я никому не читаю их, но почему-то именно вам захотелось доверить то, что творится у меня внутри. Надеюсь, я не слишком на вас давлю. Просто в ваших глазах я впервые увидел понимание того, что я хотел передать. Быть может, откровенность сейчас не в почете, но иногда нужно отдать частичку себя кому-то. И я выбрал вас, — неожиданно низким проникновенным голосом ответил Денис.

Взглянув ему прямо в глаза, она попыталась понять, что же движет этим человеком. Истинные чувства или желание охмурить девушку. Но дикая глубина этих зеленых озер лишь манила, а не давала ответов.

Они еще долго болтали, сидя под лучами, наливающегося дневной жарой, солнца, пока он, не сославшись на необходимые дела, покинул её. Как она надеялась, всего лишь до вечера.

Фиолетовый

— Невообразимо! Это просто сумасшествие какое-то! Или приборы врут или перед нами биологическая версия нейтронной звезды! — неистово вещал, убелённый благородными сединами, сухонький профессор.

Звали его Павел Лаврентьевич Босх. И не было известно, действительно ли его дальним родственником был известный живописец, или это была собственная причуда учёного. Тем не менее, для Вячеслава этот человек был олицетворением всех занудных опытов и исследований, проводимых над ним. Являясь главным координатором группы, занимающейся феноменом пианиста, Павел Лаврентьевич успел залезть не только в тело Вячеслава, но и в его душу. Выводя на откровенность, стараясь узнать всю подноготную своего «пациента» (так он шутливо называл Вячеслава), профессор пытался познать своего подопечного со всех сторон. И иногда это немного выводило из себя. Вот и сейчас, после очередного пятичасового сеанса непонятных процедур и подключений к всевозможным приборам, Вячеслав хотел лишь одного. Оказаться дома, выпить горячего чая и, включив что-нибудь из старого джаза, немного подремать. Но нет! Словно адский цербер, профессор Босх продолжал свои мучения, изредка прерываясь для очередного экспрессивного восклицания с применением физико-каких-то терминов.

— Гравитационное искажение чудовищное, но всё это буквально в нескольких микронах от поверхности вашей кожи. А магнитные поля!? Словно процессы, происходящие внутри вас, не подчиняются обычным законам физики. Скажите Вячеслав, вы хоть что-то чувствуете? Какие либо изменения в организме? Новые ощущения? — все не унимался Павел Лаврентьевич.

Раздраженно вздохнув, слепой пианист уже было хотел ответить какой-либо резкостью, но вдруг остановился. Ведь, в сущности, профессор не виноват в своей жажде знаний. Тем более, когда к нему в руки попал такой объект, как он. Плюс врожденная вежливость помогала держать себя в руках. Поэтому, немного успокоившись, Вячеслав ответил.

— Все так же, как и 5 минут раньше. Если честно не понимаю, что я такое должен ощущать? Тем более, все свои исследования вы проводите, когда я нахожусь в микросне. Да и что это такое вообще ваш микросон?

— Я же уже объяснял вам Вячеслав. Понимаю, конечно, вы человек творческий, но можно же быть чуточку более собранным. Итак, это состояние, при котором в ваш мозг подаются импульсы специальной частоты, которые вводят вас в кратковременный глубокий сон. Секретная разработка, кстати. То есть, находясь в таком режиме, вы в течение часа можете заснуть и проснуться, совершенно не различая своего состояния около 60 раз. То есть, примерно раз в минуту вы засыпаете и, спустя несколько секунд, просыпаетесь. В такие периоды мы записываем ваше состояние и после уже расшифровываем его. Что, собственно, и дает нам столь необычные результаты о вашем феномене, — закончил профессор Босх.

— Вот теперь припоминаю. То есть, вся моя необычность проявляется только, когда я сплю? В чём тогда её плюс? И откуда она вообще появилась? — вновь спросил Вячеслав.

Эти вопросы он довольно часто задавал и не только профессору. И всегда получал размытые и, до оскомины во рту, одинаковые ответы. Но сейчас он, похоже, вывел Павла Лаврентьевича на минутку откровенности.

— Да. Это ответ на первый вопрос. На остальные же мы можем строить пока только догадки. Например, что считать плюсом? Безусловно, всевозможные улучшения организма, бессмертие, телепатия и другие глупости. У вас их, конечно же, нет. Но с другой стороны, лично для вас, эта, возможно, бесполезная цепь феноменальных изменений принесет в будущем невообразимый скачок для всей современной науки. А значит, множество плюсов для человечества в целом. Появление же такого явления как вы, это очень загадочная вещь. Как я уже говорил, сотни гипотез могут лишь приблизительно описать некоторые грани, но общую картину мы пока увидеть не можем. Могу сказать только одно, то, что вы согласились на сотрудничество, даёт нам хоть какой-то шанс приблизиться к отгадке вашей тайны.

Вот уже действительно неожиданное буквально чистосердечное признание от такого научного сухаря, как профессор Босх. Только вот информативности оно несло очень малый процент. А значит, впереди еще много дней нудных и скучнейших исследований, опытов и экспериментов.

— Скажите профессор, а есть ли возможность во время некоторых видов нашей работы с вами мне немного помузицировать. Ведь кроме микросна я, в основном, нахожусь в активном положении, ожидая результатов. А хотелось бы немного разнообразить своё времяпрепровождение, — осторожно спросил слепой пианист.

— Думаю, вы говорите о фортепиано, в досье указано, что вы музыкант. Конечно, рояль предоставить я вам не могу, но небольшое пианино без проблем. Тем более, немного музыки будет полезно всем нам для подстегивания творческого взгляда на наши исследования, — степенно ответил Павел Лаврентьевич.

Обрадованный согласием профессора, Вячеслав даже не заметил, как быстро завершился очередной день. И уже на следующее утро его встретила гладкая прохлада клавиш. Быстро выполненное указание Босха, не могло не радовать. И проведя первые пару часов в привычном микросне, он, даже не сняв все датчики, уселся за инструмент. Вокруг, судя по звукам, сновали лаборанты, и фоном звучал привычный шум научной неразберихи, но Вячеслав уже погрузился в привычный океан музыки. Настраиваясь на свой лад, он уже мысленно играл незамысловатую мелодию. Спустя пару минут, глубоко вздохнув, он решил вывести её в реальность. Привычным движением, поправив несуществующие манжеты, он аккуратно вывел первые ноты композиции. Мысли заметавшиеся, будто стая встревоженных птиц, вновь выстроили четкий строй. Окружающее пространство вспыхнуло прозрачным огнем и заискрилось переливчатыми узорами. Он играл! Музыка шла из всего его естества и выплескивалась в реальный мир. В этот момент он по-настоящему жил, неистово стремясь схватить каждую частичку этой Вселенной и подарить ей свою отдельную ноту. Вокруг не был ничего, и одновременно было всё.

— Вячеслав, Вячеслав! Что вы делаете?! Как вы научились управлять этим?! — прервал его полет-погружение громкий крик профессора Босха.

С сожалением, остановив мелодию, он нехотя вернулся в обыденную реальность.

— Что? О чем вы? — натянуто спросил пианист.

— Вы! Сейчас все датчики зашкалило! Ваша аномалия проявилась даже ярче, чем во сне. Возможно ли, что на это повлияла ваша музыка? О чем вы думали, когда играли? Нам нужны еще данные! Так что, играйте! Играйте и не обращайте внимания ни на что на свете! — восторженно кричал Павел Лаврентьевич.

Долго упрашивать не пришлось, и Вячеслав вновь нырнул в другую реальность. Туда, где он был истинный творец. Время остановилось и сразу же понеслось куда-то по своим делам. Музыка сливалась с мыслями, олицетворяя их. Все было прекрасно в этот момент. — Я поражен! За сегодняшний день мы добились большего, чем за все прошедшие недели, — уже поздно вечером вещал профессор Босх за чашкой чая.

Лаборанты и прочий исследовательский люд уже разошлись по домам. И только главный мозг вместе с феноменом остались, чтобы отойти от произошедших событий и немного расслабиться. Хотя, понятие релакс сюда подходит не полностью, ведь даже сейчас в голове Павла Лаврентьевича шла напряженная работа над полученными результатами. Но вслух он, конечно же, старался говорить на отвлеченные темы. Правда, это не всегда получалось.

— Скажите Вячеслав, как давно вы занимаетесь музыкой?

— Если начать с первых моих попыток, то практически с самого детства. Только это были юности чистые стремления. Всю тяжесть моего положения в паутине музыки я осознал в четверть вековом возрасте, когда стал не только играть для себя, но и учить этому других. При этом я никогда не был гениальным композитором и музыкантом. Всё в пределах нормы. Небольшие концерты в местных ДК, пара выездов с университетским оркестром в ближнее зарубежье и на этом моя одаренность заканчивалась. Но всё это пустое. Признание требуется тем, у кого не хватает своей глубины. И я, будучи абсолютно неизвестным, получал дикое наслаждение, просто создавая и проецируя музыку, играющую у меня в голове, — словно исповедь, как на духу рассказал слепой пианист.

Неспешно отпив несколько глотков крепкого чая, Павел Лаврентьевич странно взглянул на Вячеслава.

— Знаете, несмотря насовсем небольшую разницу в возрасте, мне кажется, что духовно вы раза в 2 этак моложе меня. С чем это связано? Да, думаю с вашей страстью. Музыкой. И хотя я тоже дико увлечен и можно сказать погружен в её Величество Науку, но всё не получаю столько безумного экстаза от новых вершин познания. Или быть может все мы просто разные люди,… Тем не менее, создается такое ощущение, что ваш внутренний огонь, каким-то образом выплескивается в реальность. Но на уровне работы подсознания. И будучи предельно честным, меня научного сухаря иногда до глубины души трогали те мотивы, что вы сегодня играли. Это было поразительно! Вячеслав же в ответ на эти слова лишь улыбнулся и сделал еще глоток чая. Сотрудничество с профессором переставало быть скучным и занудным и начинало обещать много интересного и необычного.

Красный

Прошло почти полтора месяца с того момента, как Санги спас целый город и себя заодно. Пожертвовав жизнями многих живых существ, он изменил траекторию ракеты. Потратив на это почти весь свой запас сил, он чудом остался жив. И вот теперь, почти полностью восстановившись, он сидел за столом в приемной своего особняка и держал совет с теми немногими людьми, которым мог доверять. Дело предстояло трудное. Вынужденный период затишья дал обеим сторонам собраться с силами. Но теперь вопрос противостояния придется решать прямо сейчас. Белые бароны, заручившись поддержкой высоких государственных чинов, подвели дело чуть ли не к гражданской войне. И от решения Санги Джи Деуса по прозвищу Птицеед зависело, канет ли страна в пучину ужасов кровопролития или же вернется в сонную трясину беспросветного спокойствия.

— Ну что камрады, выбор у нас непростой. Хотя на самом деле, казалось бы, чего уж проще. Надрать задницы этим Белым ублюдкам или уползти в свою нору зализывать раны. Как вы понимаете, я парень кровожадный, но не глупый. Так что собрал вас здесь, чтобы, так сказать, взглянуть на проблему со всех сторон. Итак, у кого какие будут предложения, — начал беседу Птицеед.

Он замолчал и стал степенно раскуривать ароматную сигару. Наконец, сквозь клубы дыма он еще раз оглядел собравшихся. Вот справа сидит Марсио, боец, которого Санги поднял до правой руки, благодаря его заслугам в последней битве. Слева, хмуря лоб и сжимая кулаки, пытается собраться с мыслями Бернард, человек, начавший с самых низов, как и Птицеед и добившийся всего напористостью и силой. Умом, правда, он был слегка обделен, но зато верен был, словно сторожевой пёс. Дальше сидел Ромиус, толстоватый мужчина, отвечающий за все финансы в группировке Тарантулас. После него, вальяжно развалившись, переглядывались два брата Соул и Хоуп, дерзкие, молодые и горячие ребята. И завершал список Генерал. У него не было имени или он просто не хотел его называть. Но на протяжении всей заварушки с Белыми баронами этот отставной военный был на стороне Птицееда. И его помощь была иногда неоценима. Это мог быть тайный склад оружия, несколько наемников-профессионалов или простой тактический совет, но дающий огромное преимущество над противником. Всё это был новый руководящий состав Тарантулас.

— Я бы хотел высказаться первым, если вы позволите, господин Санги, — начал Ромиус.

Он со всеми говорил на вы и, конечно, это не было привычно, но видимо таково воспитание. Тем более, казначей не был членом группировки изначально. Он пришел в Тарантулас, когда предыдущему отрезали руки и ноги за воровство. Ромиус же, хоть и был так сказать «белым воротничком», но проявил себя твердым и принципиальным человеком, для которого главное было увеличивать и следить за прибылью группировки. Все остальное было для него лишь отвлекающим фактором. Иногда казалось, что этот человек буквально был помешан на деньгах. Но это было не так. Здесь скорее была страсть к управлению и возрастанию финансовых потоков. Своего рода извращенный фетиш на власть. Тем не менее, на работе это сказывалось сугубо положительно. Вот и сейчас, не побоявшись взять первое слово, Ромиус решил высказать своё мнение.

— Война это, конечно, дело хорошее. И даже в какой-то степени прибыльное. Но когда это происходит по заранее заготовленному плану. Здесь же мы наблюдаем спонтанную вспышку насилия и агрессии, на которую теперь предстоит отвечать. Это так же не вызывает никаких сомнений. Но есть вариант не отвечать банальным бряцанием оружия на все эти наглые выпады противника. Хитрее и дальновидней будет воевать экономическим способом. Постепенно захватывая преимущество и буквально душа врага невидимой рукой, — подытожил он.

— Это какая-то война торгашей получается. Не по-мужски как-то! — вставили своё слово Соул и Хоуп.

Понятно, что им не хотелось сидеть и ждать пока враг сам приползет (если приползет), моля о пощаде. А вот бить, кромсать и отрезать головы своими руками, это было по нраву горячим ребятам. Всем хотелось славы, богатств и власти. Только они выбирали более кровавый и «мужественный» путь. — А что ты скажешь, когда тебе в зад прилетит пару пуль 7.62 калибра? Или твоего брата на твоих же глазах разорвет противопехотной миной? Как ты будешь ощущать себя в этой ситуации. А? — холодным тоном произнес Генерал.

Он как человек военный насмотрелся на всякое и знал, что горячую кровь молодых бойцов всегда нужно остужать холодным расчетом высшего командования.

— Мне кажется, мы заходим с разных сторон к нашей проблеме. Почему бы не объединить варианты и попробовать сделать общую атаку по всем фронтам, — неожиданно предложил Марсио.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бернард.

Он, как самый тугодум из всех, не сразу понял, что предложил Марсио. И Санги понял, что пора брать разговор в свои руки.

— Думаю, Марсио прав. Если мы будем давить со всех сторон, Белые бароны и их приспешники у власти сомнутся, как бумажный стаканчик в руках пьяницы. Главное разработать правильную стратегию и не давать им ни малейшей секунды для того, чтобы передохнуть. Итак, я разбиваю обязанности. Ромиус отвечает за финансовые потоки. Обрежь им всех поставщиков, предложи им в 2 раза больше, плевать на убытки, мы их покроем с лихвой, когда весь черный рынок будет наш. Ну, и постарайся закрыть им счета в банках других стран. В общем, мучай их, как только можешь. Генерал и братья отвечают за насильственный путь. Пусть это будут короткие набеги, диверсантская деятельность и, конечно же, заказные убийства мелких сошек. Но никаких крупных стычек, отходите, не давайте им взять хотя бы кого в плен. Марсио будет координатором. Бернард его заместителем. Вопросы? — изложил свой план Птицеед. Секундное молчание и лишь короткие кивки, подтверждающие вышесказанное, и согласие с ним.

— Думаю, все могут быть свободны. Марсио останься на пару минут, есть разговор, — произнес Санги.

Когда комната опустела, он подошел к нему и сказал полушепотом.

— У меня к тебе есть личное задание. Оно должно остаться только между нами, не вовлекай в него никого лишнего.

Марсио прижал руку к сердцу, показывая, что за босса хоть в огонь, хоть в воду. Птицеед продолжил.

— Когда-то давно я был очень бедным пареньком. Еще до того, как создал банду Тарантулас. И у меня был друг. Один единственный и настоящий. Это была девочка. Её звали Маргарита. Но для меня она была Лепестком. Наши пути разошлись, когда она с отцом переехала в другую страну. Но у меня остался их старый адрес. Я бы хотел, чтобы ты нашел, где она сейчас живет. Не нужно ничего говорить или сообщать ей. Просто узнай, где она сейчас и сообщи мне. И пусть это останется нашей тайной. Справишься?

Марсио внимательно посмотрел на босса и ответил:

— Я сделаю всё что смогу. И это останется в тайне.

— Отлично, тогда можешь отправляться прямо сейчас. Бернард тебя пока заменит, ну и я прослежу, чтобы всё было по плану, — закончил разговор Санги.

Оставшись один, он решил выйти на балкон и немного подышать свежим воздухом, прежде чем вернуться к делам. Его встретил яркий солнечный день и постепенно густеющая жара. В доме, благодаря кондиционерам, это было не так заметно, но здесь, словно молотом по голове накрывается тягучая пелена дневного зноя. Немного постояв, он окинул взглядом берег океана, раскинувшегося перед ним, и задумался. Казалось, буквально пару лет назад, он был обычным пареньком из уличной банды, пусть и главарем. Но кто он сейчас? Большой босс преступной группировки, борющейся с коррумпированной властью и другими главарями преступного мира, или все тот же дикий звереныш городских джунглей? Ответа он не знал. Да и жизнь такая штука, что особенно в его положении нужно всё вкладывать прямо сейчас. Будто следующий день может стать последним. Подышав еще немного раскаленным воздухом, даже не смотря на близость океана, он вернулся в особняк. Сегодня нужно было решить стоит ли жертвовать моралью ради будущего благоденствия. Естественно, только для него самого и его приближенных людей. Как говорится, кто не с нами, тот против нас. И сейчас это правильно действовало на все 100 %. Тем более в обществе, живущем по волчьим законам, волей неволей приходилось примерять к себе звериную маску. Или наоборот, сбрасывать человеческое обличие и показываться истинную животную сущность.

Прожив немало времени в почти, что первобытном окружении, где бились за простые вещи, пищу, воду и крышу над головой, Санги понимал и ощущал всю подноготную его окружения. Прикрывшись цивилизованными мотивами, социум все так же хотел кусок потолще, власти побольше, да чтобы всё безнаказанно и просто так. Воистину, иногда честнее показать то, чего ты хочешь на самом деле, а не прятать желания под одеждой порядочности и правильности. Так мыслил Птицеед и для него существовали свои законы морали. Как впрочем, и для каждого из нас…

Оранжево-желтый

«Крысу» так и не нашли. Похоже, этот человек умел хорошо заметать за собой следы. Но благодаря введенной более строгой системе безопасности, подобных инцидентов с нападением на Жана больше не повторялось. Несмотря на это, он все больше и больше времени уделял на развитие своих способностей. Ведь именно они в буквальном смысле спасли ему жизнь. Уже как месяц назад он отправил Руи путешествовать по миру в поисках новых практик по совершенствованию своего дара. Дав ему с собой практически безлимитную денежную карту и строгий наказ не пытаться обмануть его заказчика, Жан почти был уверен, что этот пройдоха что-нибудь да привезет.

И тут еще, наконец-то, известия от Кристофа. Оказалось, его сын, пока отца чуть не убили, летал куда-то в попытке разоблачить Руи. Настолько сильна у него была антипатия к этому хитрецу. И судя по словам Кристофа, он вёз что-то очень интересное. Хм,… судя по часам, он уже приземлился и мчится на всех парах прямо в головной офис Дьора.

— Отец! Ты не один! Ну, в смысле у тебя есть я, но я имел ввиду, что есть еще человек, у которого похожие сверхспособности. Его зовут Номин и он сейчас ждет приглашения к тебе на аудиенцию, — прямо с порога заголосил Кристоф.

Видимо, ему очень хотелось поделиться результатами своих поисков с отцом. Тем более, судя по его словам, это было действительно что-то сногсшибательное.

— Чертов Руи был прав! Как бы мне и не хотелось этого признавать. В одном небольшом монастыре мало кому известной горной страны нашел я его.

Конечно, много трудов и времени потратилось, чтобы убедить его прибыть сюда. Ну что ты готов? — энтузиазм Кристофа прямо бил изо всех щелей.

Естественно, Жану не терпелось познакомиться с человеком, который возможно обладал схожими с его способностями. Узнать о его даре, обменяться опытом, просто пообщаться и возможно даже построить кое-какие планы насчет будущего сотрудничества. Но вновь вернувшаяся на своё законное место, легкая паранойя требовала сначала проверить этого монаха Номина. Так что, усадив сына и налив ему немного коньяка, он осадил его взмахом руки и связался с Джессикой. Выдав ей, необходимые указания о поиске всей информации на человека, ожидающего в приёмной, он самолично запустил все сканирующие устройства для проверки на наличие опасных излучений и какого-либо оружия. Как подсознательно и ожидал Дьор, этот человек был совершенно безоружен и не опасен. Что касается краткой биографии монаха, то здесь вообще всё было сконцентрировано в трёх предложениях. Родился, вырос и жил. Самый обыкновенный человек на свете. Вот только одна исключительная черта у него всё же была. И подробней о ней еще предстояло узнать.

Закончив приготовления, он велел впустить Номина в кабинет. Решив, что будет правильней еще и оставить при разговоре своего сына, он, проиграв в голове варианты развития беседы, остановился на самом осторожном и вежливом.

— Итак, значит, вы и есть тот самый Зеленый Глас? Ну что, здравствуйте! — поприветствовал он вошедшего и сразу же задал вопрос, не требующий ответа, но лишь затем, чтобы поставить себя в наиболее выгодное положение.

Монах лишь спокойно посмотрел на Дьора и, не удостоив того ответом, молча присел на свободное кресло.

— Ах, черт! Отец прости меня, я совсем забыл о языковом барьере. До этого у нас был переводчик, и я настолько к нему привык, что казалось, будто Номин говорит на французском. Одна минута и я вызову его вновь, — вскинулся и хлопнул себя по лбу Кристоф.

— Не спеши Крис. Думаю, настало время попробовать в действии одну из секретных разработок моей корпорации. Универсальный переводчик версии 3.0 «Полиглот». От первых двух вариантов он отличается возможностью воспринимать любой язык в вербальном варианте, при каком угодно диалекте. И, конечно же, практически мгновенный перевод, в течение 1–2 секунд. Ну и, конечно, компактность, — с этими словами Жан достал из сейфа в стене небольшие часы с микрогарнитурой.

Немного поколдовав с ними, он знаками попросил Номина сказать что-либо. Удивительно, сразу понявший, в чем суть прибора, монах разразился длинной фразой на своем пока еще непонятном наречии. И вуаля! Благодаря техническому гению ученых корпорации Жана, спустя пару секунд «Полиглот» исторг из себя уже вразумительную фразу на привычном для двух присутствующих в комнате языке.

— Рад, приветствовать здесь отца того человека, что показал мне другие грани мира. Меня зовут Номин, но многие знают, как Зеленого Гласа.

Удовлетворенно улыбнувшийся Жан поспешил ответить на слова монаха.

— Я так же могу заверить вас от чистого сердца, что ваш визит лично и вы очень важны для меня. Моё имя Жан Дьор. И, я думаю, наша беседа будет долгой, поэтому стоит предложить вам напитки и легкие закуски. Чтобы вы хотели?

— Рачительный хозяин всегда имеет доброе сердце, так говорят у меня на родине. Но в данный момент я сыт и не ощущаю жажды. Тем не менее, спасибо за предложение. Думаю, стоит перейти от всех этих любезностей прямо к делу. О чем вы хотели поговорить со мной? — вежливо пошел в атаку Номин.

— Вижу, вы не так просты, как хотите казаться. В той же риторике. Ну что ж, не буду тянуть кота за хвост и перейду к сути, — ответил Жан, но ответ универсального переводчика запоздал в этот раз почти на пять секунд. Видимо словесный оборот, примененный Дьором, насчет кота и хвоста был неизвестен в местности, где проживал монах. Тем не менее, прибор справился, подобрав наиболее уместную вариацию идиомы.

— Как я узнал из проверенных источников, — на этом моменте Кристоф презрительно скривил губы, — вы обладает некими способностями по изменению любой растительной материи в удобную и желаемую вами форму. И мне хотелось бы, чтобы вы поделились своим секретом, ну и немного рассказали, об области применения вашего дара и вообще я буду рад любой информации. В свою очередь, я расскажу все, что вы спросите о своей тайне. То есть даре, — бросил первый пробный камень Дьор.

— Я мог бы рассказать притчу об одном торговце, который везде искал прибыль, пока его не обманула собственная одержимость наживы. Но ограничусь всего лишь старой поговоркой. Одинаковые по весу жемчужины, не всегда одинаково ценны. Думаю, вы понимаете о чем…

— Скорее всего, да. Ну, раз так. Буду идти вабанк. У меня тоже есть способность. Она немного похожа на вашу, только более обширна по области воздействия. Я могу управлять любым веществом желтого и близкого по спектру к нему цвета. Оранжевый, мандариновый, и сотни других оттенков.

Причем, мне не обязательно видеть эту материю, я могу её почувствовать и представить у себя в голове. Ну и трансформации могу производить, какие угодно. Уничтожить, расплавить, изменить форму, растечься, в общем, что душа пожелает. Вот таков мой секрет. И думаю, нам обоим будет взаимовыгодно обменяться информацией на эту тему, — на одном выдохе произнес Жан.

— Не спорю, выгодно. Но больше, конечно, вам. Я использую свою силу очень редко и только во благо. Стараясь избежать ненужной шумихи и внимания к своей персоне, — степенно произнес монах.

Как же во благо, только себе и своим друзьям. Случай с нападением на рабочих дендроидного монстра Номин благополучно забыл, подумал про себя Жан. Почти всю собранную информацию о монахе он прочел еще пару часов назад. Кристоф, будучи хорошим мальчиком, заранее скинул отцу на персональный планшет весь пакет данных. Но сейчас, конечно, не стоило входить в пикировку. Как говорится, ласковым словом и слона можно на веревочке водить.

— А кто сказал, что я буду использовать свои способности для зла? Если бы хотел, то вместе со своей финансовой мощью поставил на колени парочку небольших стран. Но, как истинный светоч добродетели, лишь хочу научиться управлять своей силой для совершения благих дел, — немного лукаво продолжил уже вслух Дьор.

Номин задумчиво молчал. Чувствовалось, что он решает по какому пути пойти дальше и как не ошибиться в выборе. Наконец он собрался с мыслями и размерено молвил.

— Представим, что я поверил вам и согласился учить и помогать. Где гарантии того, что вы не измените своим словам и не направите свои действия во вред обычным людям?

— Понятно, что моей клятвы будет недостаточно, да и слова сейчас очень шаткая вещь при заключении договора. Хотя и бумага будет пуста и никчемна, если я захочу чего-то другого. Но есть её величество техника, которая дает шанс на справедливость, — здесь Жан на секунду замолчал, создавая своего рода драматическую паузу. План, который он разрабатывал буквально с первых мгновений после разговора с Луи, начинал воплощаться в действительность. Дьор понимал, что если все-таки найдется человек, обладающий такими же мощными способностями, как и у него, то нужно найти какой-то элемент равновесия, который будет удерживать их обоих от борьбы за власть или что-то подобное. Конечно, Номин не желает ничего такого, но здесь вступает в силу гибкости задумка магната. И немного видоизменив основную идею, он все также может продвинуть свою мысль в реальность. Главное сделать всё аккуратно и правильно.

— Существует прибор, который может уравновесить нас. Сделать своего рода двумя чашами весов. Где одно действие рождает противодействие. Суть же проста. Оба наших сердца будут соединены с особым счетчиком импульсов. Один разряд и сердечная мышца буквально разорвется от перенапряжения. Правда и у второго носителя произойдет то же самое. Инициаторы же импульсного счетчика будут находиться у нас в руках. Мой у вас, а ваш у меня. Таким образом, если я начну творить зло, вы убьете меня, правда и сами умрете. Но думаю это справедливо, так как и я не смогу уничтожить вас безнаказанно. Естественная же смерть так же заставляет срабатывать прибор. Поэтому будьте аккуратны и не попадайте в неприятности, а то и мне достанется, — закончил небольшой шуткой Дьор.

— Интересный вариант сплетения наших судеб. Но что если ваш прибор лишь фикция, — задумчиво, словно про себя, произнес монах.

— Послушайте! Я уже и не знаю, что вам предложить. Как доказать свою честность и желание помогать. С таким успехом нельзя никому доверять, — подбавив жару, чуть истерично воскликнул Жан.

Сейчас стоило добавить экспрессии, иначе Номин может не поверить в истинность происходящего. И хотя актер из магната был не очень хороший, но он действовал старательно и живо.

— Вот сейчас я вижу в вас человека искреннего и сердечного. Возможно, вы действительно не замыслили никакого зла или обмана. Но вариант нашего сотрудничества я предложу свой. Если вы конечно не против, — степенно ответил монах.

Клюнул, клюнул, билось в голове у Жана. Главное теперь осторожно дать ему самому доделать остальное.

— Думаю, было бы интересно узнать ваше предложение… — делая вид, что успокаивается, продолжил Дьор.

— У меня есть небольшой кулон, сплетенный из редкого вида растений обладающих удивительным свойством никогда не терять свой сочный зеленый цвет. Всё что нужно, это всего лишь одеть вам его на шею и носить не снимая. Тогда я буду уверен, что смогу воспрепятствовать, если вы вдруг захотите пойти по другому пути.

— Понимаю, к чему вы клоните. В ответ прошу тогда носить мою золотую цепочку, пусть обмен этими украшениями будем знаком нашей дружбы, — усмехнувшись, ответил Жан.

Он с первых слов понял, что замыслил монах. Зеленая удавка на шее всегда сможет его успокоить, если он решится обмануть Номина, а значит дальность воздействия сил Зеленого Гласа, потрясающе огромна. И это первое, чему хотел научиться бы Дьор. Но внешний вид магната остался невозмутим.

— Что ж думаю, если мы решили, что будем сотрудничать, самое время обсудить детали…

Зеленый

Да, этот Золотой (так про себя он стал называть Жана) не прост. Совсем не прост. Конечно, видно, что им действительно движут благие цели, но не полностью и всепоглощающе. Оставляя место для каких-то своих скрытых мотивов, Дьор, тем не менее, открыт для новых идей и мыслей. Это значит, что наставить его на путь истинный будет легче. Конечно, Номин не считал себя завзятым психологом, но долгие годы духовных практик и медитаций, научили его открывать в себе и в других людях те стороны, о которых они и не подозревали. Естественно, монах использовал это умение лишь для того, чтобы помогать и просвещать. Он не был религиозным фанатиком, но во многое верил всей силой своей души. Можно было бы сказать, что он является буддистом, но это будет слишком узкое понимание всего мировоззрения Зеленого Гласа.

Итак, оказавшись один в номере, он решил немного поразмыслить над будущими совместными тренировками с Золотым. Естественно, не стоит сразу раскрывать все карты перед ним. Начинать нужно с малого, постепенно добавляя сложности и знаний. И самое главное, замечать каким способом применяет полученные умения Жан. Ведь иногда и соломинки хватает, чтобы переломить шею осла. Так и здесь, малейший просчет и, осознав себя безмерно могущественным, Дьор может пойти другим путём. Причем не всегда миролюбивым. Поэтому, вкупе с тренировками возможностей Золотого, следует так же уделить внимание его внутреннему равновесию. Раскрыть его потенциал на духовном уровне, показать ему красоту мира и дать шанс влиться в единую симфонию Вселенной. Для всего этого нужно много времени и подготовки, а Золотому уже не терпится начать. А значит, буквально через пару дней наступит первое занятие. И от него может зависеть, как будет развиваться Жан дальше.

Закрыв глаза, Номин расслабился и, приняв правильную позицию для медитации, погрузился в себя. Спешить здесь не стоило, предстояла кропотливая работа построения нового пути для мятущегося духа с величайшими возможностями.

Мощный взрыв разнес входную дверь в щепки и находись монах на пару десятков сантиметров правее, его бы отшвырнуло ударной волной. А так, он всего лишь покачнулся и, открыв глаза, мгновенно переместился в боевую стойку. Нападавшие ворвались в номер и, выстроившись полукругом, направили оружие на Номина. Выглядели они довольно футуристично и грозно. Обтекаемые маски со светонепроницаемыми стеклами, зализанный темный камуфляж и автоматы, ощерившиеся различными дополнительными приспособлениями, от глушителей, до лазерных целеуказателей. Видно, что отряд подготовили серьезно. Вот только пославший их не знал, на что способен монах. Быстро окинув взглядом комнату на предмет растений, Номин приметил несколько цветков в горшках и небольшой папоротник в углу. Видимо, здесь заботились о комфорте постояльцев, да и Жан не поскупился и поселил его в почти, что президентских апартаментах. Тем лучше, значит, есть, чем обороняться. Но стоило монаху потянуть к себе нити управления растительной материей, как один из нападавших бойцов, что-то коротко крикнув остальным, шагнул вперед. В его руке появился округлый предмет, который он катнул прямо под ноги Номину. Секунда, и, пронзительно зашипев, этот небольшой шарик испустил из себя струи бесцветной жидкости, которая при контакте с любой поверхностью становилась антрацитово-черной. Через мгновение буквально вся комната была в мрачно темных тонах.

— Хитро, — подумал монах, но сдаваться он спешил. Кроме сверхспособностей, у него были и обычные знания боевых искусств, как и у всех учеников монастыря. Конечно, не хотелось причинять этим людям боль, но они знали, на что шли, вламываясь в его новое обиталище. Поэтому, недолго думая, он, выполнив комбинацию «хвост дракона разбивает кувшин с водой», валит первых двух субъектов на пол. Быстро выключив их из битвы ударом в болевые точки на шее, он приступает к остальным. Те не ожидав такого отпора, судорожно поднимают оружие, но затем будто что-то вспомнив, бросают его за спину и бросаются в рукопашную. Похоже, им дали приказ взять Номина живым. Странно, зачем они тогда вообще брали с собой боевое оружие? Разве что ради устрашения. Но это глупо. Тем не менее, не подозревая о своей недальновидности и ущербности, оставшаяся тройка бойцов двинулась вперед, окружая монаха.

Что ж, именно на такие варианты атаки существует как минимум десять способов защиты. Решив не мудрствовать и использовать самый простой и действенный. Он назывался «ветер четырех сторон света». Резко выбросив ногу вперед, Номин не ударил, а скорее уперся ею в грудь противника, одновременно хватаясь за плечи бойцов, находящихся слева и справа. Затем, оттолкнувшись, он, использовав человека, находящегося перед собой в качестве опоры, сделал сальто назад, попутно благодаря инерции, сталкивая лбами тех, кто находился по бокам. Минус два, пронеслось у него в голове. Последний оставшийся из напавших стоял, потирая ушибленную грудь и все не решался напасть, видя, что произошло с его бойцами. Решив помочь ему в создании внутреннего равновесия, Номин быстрым, но плавным движением сделал выпад открытой ладонью прямо ему в лицо. Остановив руку буквально в миллиметре от маски. Этого хватило и, видимо, не будучи в душе героем несостоявшийся противник развернулся и побежал. Преследовать его не имело смысла, ведь монах не отличался кровожадностью. А вот позвонить Золотому и спросить, что это было, стоило. Как-то не было это показателем гостеприимства и радушия. Хотя, быть может, Жан сам не знал, что здесь произошло.

Спустя десять минут номер Номина был наполнен людьми чуть менее чем полностью. Кто-то вытаскивал бессознательных нападавших, кто сканировал всё вокруг разными приборами, а кто просто ходил и делал занятой вид. Ошалевший от такого развития событий, да еще и с таким важным для него гостем, Дьор предложил перебраться в более безопасное место. Им оказался загородный дом, который так же служил и хранилищем семейных реликвий Жана. Окружающий поместье периметр безопасности был довольно мощным и продуманным. Так что, здесь можно было чувствовать себя спокойно. Выслушав краткую версию произошедшего в номере, магнат задумался.

— То есть, ты ясно понял, что взять тебя хотели живым, и притом знали о твоих сверх силах? — наконец, спросил он.

— Это было видно по их поведению, ну, и эта краско-граната тоже показала осведомленность нападавших. Думаю, стоит быть настороже, если уже кто-то, неизвестный нам, знает так много. Есть ли у тебя враги, Жан? — произнес монах.

— Недоброжелатели есть у всех, и я не исключение. Но вот, чтобы именно враги, это навряд ли. Я стараюсь вести бизнес чисто. Думаю подключить своих людей в местной службе безопасности, чтобы узнать личность заказчиков. Видно, что нападавшие были всего лишь наемниками.

О взявшем его сына в заложники бандите, Жан умолчал. Да и о нападении на него самого тоже говорить не стоило. Всё это могло лишь сделать отношения между ним и монахом более напряженными. Иногда стоит немного приврать, чтобы сохранить нечто большее, чем обычную правду, так думалось Дьору.

— Что ж это нападение, конечно, омрачило начало моего общения с тобой, но, надеюсь, больше таких происшествий не повторится. Думаю, теперь нам стоит перейти к началу твоего становления на путь овладения собственной силой и правильном её применении. И первое занятие я бы хотел провести на открытом воздухе. Когда мы ехали сюда, я заприметил небольшой сад слева от особняка, он вполне подойдет, — продолжил Номин.

Неожиданная смена темы разговора озадачила Жана, но он постарался не подать виду. Всё-таки он хотел тренировок и развития, и он получает их. Поэтому, коротко согласившись, он вместе с монахом направился в сад.

— Запомни, олицетворяя себя с той материей, которой ты управляешь можно добиться более полного управления, чем просто приказывая. Ведь тебе легче управлять собственными руками, чем словами объяснять, кому-то как правильно выполнить ту или иную задачу. Так и здесь, погрузись в вещество и живи им будто оно это ты. Конечно, так же не стоит перегибать палку и полностью терять своё «я». Главное держать «золотую середину». Смотри, проведем эксперимент. Постарайся повторить то же, что и я, — вещал монах, с легкой улыбкой заставляя одним усилием воли вращаться в воздухе, созданную из окружающих растений, миниатюрную модель Солнечной системы.

— Наука, это лишь череда домыслов, подтвержденных несколькими практическими решениями и объединенная в единую систему. Мы не можем утверждать, верен тот или иной постулат полностью. Лишь максимально приближаться к истине. Но так никогда её не достигнув. В этом и есть смысл того, как я буду тебя учить. Борись со мной, спорь, не соглашайся, и в этом взаимодействии родится главная суть и развитие, — продолжал спокойно говорить Номин, нисколько не обращая внимания на жалкие попытки Жана выполнить его задание.

У магната кружились в воздухе расплавленные куски золота, обрывки желтых лепестков садовых цветов, даже ненароком залетевшая пчелка была использована, но хотя бы подобия планет и центрального светила так и не получилось. Сколько не старался Жан, но кропотливым действиям его сила была не обучена. Вернее, конечно, её носитель был неумехой. Но всегда легче свалить собственные неудачи на кого-нибудь другого. Тем не менее, Дьор не оставлял попытки хоть как-то стабилизировать свою уродливую конструкцию в воздухе. В конце концов, он не выдержал и, слепив из всего вещества единый шар бугрящейся и колыхающей материи желтого цвета, назвал это Солнцем и, влетев в аккуратную модель монаха, раскидал все планеты малютки по углам сада.

— Да, с контролем у тебя еще туговато, — усмехнулся Номин.

— Послушай, я просто не понимаю, зачем мне нужна вся эта кропотливость? У меня есть мощь, способная двигать целые горы и создавать новые, а я тут пытаюсь шарики в воздухе по кругу пускать. Ну, это же бред, — эмоционально вскричал Жан.

— Никто не говорит, что она тебе нужна. Я лишь показываю тебе грани силы. Ты можешь сделать что-то, применив безумную энергию или затратив всего лишь каплю, добиться того же результата. Конечно, тебе решать каким путем ты пойдешь. Но когда у тебя уже есть выбор, то всё становится гораздо интересней, — спокойно ответил Зеленый Глас.

— Опять ты со своими странными подходами к обычным вещам. Просто иногда в голове не умещается вообще все, что со мной происходит. Совсем недавно я был обычным миллиардером и горя себе не знал, развивал свою финансовую империю и делал тому подобные приятные вещи. Но вот откуда не возьмись, мне приходится становиться чуть ли не супергероем. Хотя я хотел бы помогать миру обычным способом, благотворительность там, помощь материальная всяким обездоленным. И тут на тебе!

— Я слышу в твоих словах сомнение. Вот только ты сам знаешь ответ на свой незаданный вопрос. Зачем тебе всё это и почему ты выбрал именно этот путь. Главное не нужно бояться, самому себе в этом признаться, — тихим голосом произнес Номин.

— Ну вот, опять непонятная философия. Если я не задавал тебе вопрос, зачем на него отвечать? Хотя о чем это я вообще. У нас же тут чуть ли не этический диспут. Только кто из нас мудрец сомневаться не приходиться. Прямо как в старинных притчах. Один говорит запутанно и выглядит умным, а второй не может понять прописных истин. Вот только в жизни всё по-другому. Здесь нет черного и белого. Есть еще тысячи красок и каждый может менять свой цвет, когда пожелает. Странно только то, что мой цвет желтый, а твой зеленый. Кстати ты уверен, что можешь управлять только растениями? Мне кажется, в твоих силах менять любую материю зеленого цвета, — неожиданно задумчиво перевел тему Дьор.

— Мы же уже разговаривали с тобой на эту тему. Ты хочешь сравнить мои способности со своими. Но это не так. Моя прерогатива это зеленый мир нашей планеты. А с другими материями я и пытаться не буду. Слишком большая власть окажется тогда в моих руках, — сказал, как отрезал Номин.

— Не буду с тобой спорить на эту тему, но если вдруг понадобится вся твоя сила, уверен, что ты отбросишь эти устарелые моральные догматы, — подковырнул Жан.

— Мир меняется и люди в нем тоже. Тот, кто это не признает, есть глупый человек. Так что, всё возможно. Но вернемся к нашим практикам. Займи позу Вирабхадрасана третьего уровня и попытайся сосредоточиться на маленьком муравье, что бежит сейчас по твоей руке…

Небесное море 海天堂

Они были вместе с Денисом уже второй месяц. Не сказать, чтобы это было много для Сяомин, но, учитывая их яркое и быстрое знакомство, удивляло, что все продлилось так долго. Обычно, так могут проходить постельные романы. Только вот Сяомин стала ощущать что-то большее, чем просто привязанность к Денису. Это чувство словно юный невинный цветок росло под уютными лучами заботы и нежности, что создавал её принц. Так она называла его про себя. Еще были кучи нежных имен, это и Изумрудик (вследствие зеленых глаз Дениса), и Медвежонок (ассоциации с Россией, страной медведей), ну и просто Лапочка (просто потому что он был чудовищно милый). Дав раскрыться ему и себе, она будто окунулась в океан, полный откровенности и взаимопонимания. Казалось, Денис знает обо всех её потаенных желаниях и тайнах и с удовольствием выполняет их. Они успели слетать на пару островов, где мечтала побывать Сяомин, посетили кучу всевозможных достопримечательностей, даже прыгнули с парашютом. Эти два месяца были непрекращающейся сказкой для девушки. И, конечно, она на волне желание делиться всем самым сокровенным рассказала Принцу о своих удивительных способностях. Этот разговор затянулся почти на весь день, и Сяомин демонстрировала свою силу, рассказывала, как экспериментирует с ней и развивает. Воодушевленный Денис был в восторге от возможностей своей возлюбленной. Он представлял, сколько хорошего она может принести в мир со своими сверхспособностями. И их разговор закончился только под вечер, когда они предались любовным играм и, уже обессиленные, лежали в обнимку и продолжали мечтать.

— Знаешь, а ты могла бы стать для некоторых новой богиней, — шептал ей на ушко жарким шепотом Принц.

— Что за глупости? Какая богиня! Я обычная девушка, — отвечала Сяомин, но в душе её горел огонь от таких сравнений-предложений.

— Только представь люди, склоняющиеся ниц перед той, кто спасла их жизни, дала им пищу и кров. И ты благосклонным взором одариваешь их своим вниманием, — не унимался Денис.

На секунду закрыв глаза, девушка представила себе его слова. О, да! Ей к лицу была бы королевская диадема. И главное, что её Принц был бы рядом. Они бы правили честно и справедливо. Дали бы людям, то чего они хотели. Взамен не прося ничего. Разве что кроме полного и беспрекословного преклонения. Стоп, стоп! Что это за непонятные мысли? Хотя, конечно, понятные, вот только откуда они во мне, на секунду подумалось Сяомин. Она никогда не мнила себя повелительницей мира или королевой, а тут такое. Неужели это Денис так на неё влияет? Но он же не хочет ничего плохого. Это она дала волю фантазии.

— Знаешь, мне приятно, что ты видишь меня такой. Но я хотела бы приносить людям добро без управления ими, просто так, потому что вижу в этом своё предназначение. Ну и, конечно, хотелось бы узнать, откуда и почему у меня появились эти способности, — осторожно заметила Сяомин.

— Никто и не заставляет изменять собственной натуре. Просто иногда нужно услышать то, что предлагает тебе мир. Ведь не зря тебя наградили такой мощью. Ты ведь даже не познала границы своих способностей. Я, конечно, полностью уверен, что ты будешь использовать их во благо, но нужно, чтобы это было всеобщее благо. А для этого стоит знать, как и куда понадобится твоя помощь. Ведь сверху виднее, согласись… — вкрадчиво продолжил Принц.

Сяомин начинало казаться, что в его словах действительно есть доля истины. И кто как ни она могла бы управлять для начала собственной страной. Ведь живя в ней, она видела плюсы и минусы той власти, что была сейчас. Она же не хочет всех поднять на революцию. Всего лишь небольшая помощь для улучшения благосостояния простого народа. Тем более она ученый и знает, какого это, когда от недостатка финансирования загибается отрасль, в будущем могущая дать богатые плоды. А, создав необходимую структуру в морском хозяйстве для производства дешевой пищи, она разом убьет двух зайцев. Ну, это только для начала, конечно. Дальше, больше. Да! Она изменит всё к лучшему. Решено!

Денис же, увидев блеск в глазах Сяомин, продолжил свою словесную атаку, и чарующие звуки полились в восприимчивые ушки девушки.

— Если хочешь, я могу познакомить тебя с нужными людьми, которые помогут правильно применить твою силу. С их помощью и моей, конечно, ты станешь поистине великой царицей, — аккуратно подвел он их беседу к логической развязке.

— Конечно, я согласна любимый! С тобой хоть на край света, главное будь рядом, — уже не вдумываясь в смысл слов, на одном дыхании ответила Сяомин.

И прижавшись к такому близкому для неё человеку, она вновь погрузилась в омут любовных страстей. Не думая, что ждет её даже следующим утром. …

Они шли, обнявшись и наслаждаясь прикосновениями друг к другу. Теплое обеденное солнце освещало их улыбки. Парень европейской внешности и девушка азиатка. Плевать на то, что подумают прохожие и как воспримут этот любовный союз. Главное то, что сейчас в душе у них извергался целый водопад нежности и заботы друг о друге.

— Сегодня будет отличный день. Тебе понравятся эти люди. Они вежливые и всегда хотят помочь этому миру. Думаю, вам будет, о чем поговорить, — вещал Денис, еще сильнее прижимаясь к Сяомин.

— Полностью доверяю тебе, — с улыбкой отвечала она.

Во всем теле царила легкость и игривость, так что задумываться о том, что навязчивое желание Дениса познакомить её с какими-то важными людьми выглядит странно, даже не приходило в голову. Окружающий мир был светел и прекрасен. Что могло случиться плохого? Тем более у той, что обладает поистине великой силой и вскоре станет новой богиней этого мира. Так что, наслаждаясь каждой минутой настоящего, Сяомин видела будущее только в положительных тонах.

Тем временем, они свернули в какой-то незаметный переулок и остановились перед грязно-серой потертой дверью. Тут как в плохих шпионских фильмах Денис немного напрягся и коротким стуком-шифром возвестил, что они пришли. Через пару секунд двери со скрипом открылись, впуская их внутрь. Уже входя, Сяомин увидела практически незаметный глазок скрытой видеокамеры в углу переулка. Значит, всё это время за ними наблюдали. Непростые значит это люди. Ну что ж посмотрим, что будет дальше. Все эти мысли пробежали буквально за секунду, вернув на мгновение реальное восприятие действительности. Все-таки Денис странно на неё влияет. Словно наркотик…

— Здравствуйте, Сяомин, Денис о вас много рассказывал и вот мы, наконец, смогли увидеть вашу персону воочию так сказать, — произнес мужчина, встретивший их сразу у входа.

Говорил он на чистейшем китайском языке. Даже лучше чем её Принц. Выглядел этот человек, будто только что прибыл сюда со светского раута. Дорогой костюм сидел как влитой, аккуратная прическа и небольшие очки в тонкой оправе на худощавом лице дополняли образ. Даже двигался он, казалось, изысканно и элегантно. Жестом, пригласив их следовать за ним, он направился к еще одной двери напротив. За ней оказалась небольшая комната в серых тонах из обстановки, в которой был лишь стол и четыре стула.

— Извиняюсь за столь скудный комфорт, но, к сожалению, нам приходится соблюдать некоторые меры безопасности. Не все люди полны таких же благих намерений, как мы. Так что пока нам придется беседовать здесь, но в будущем при правильном развитии событий думаю, мы переместимся в более удобное место. Прошу присаживайтесь, с минуты на минуту подойдет мой партнер, и мы все вместе начнем беседу, — произнес, встретивший их, аристократичный мужчина.

Присев напротив них на стул, он поправил очки и, сложив руки в замок поставил на них подбородок. Затем неспешно оглядел Сяомин. От этого взгляда она почему-то поежилась и ощутила холодок в районе живота. Этот человек был не прост, очень не прост, подумалось ей. Хорошо, что Денис рядом, он, если нужно защитит, сразу же вслед за этим пронеслось в голове.

— Итак, вижу, вы молоды и полны энтузиазма, изменить мир к лучшему. Что ж, это хорошо. Можно даже сказать, отлично. Ведь пока в сердцах горит огонь, можно совершить много подвигов. И, несмотря на это, вы так же и прекрасная девушка с внушительным багажом научных достижений. Да не волнуйтесь, нам пришлось навести кое-какие справки. Смею вас уверить без малейшего вмешательства в личную жизнь. Можете быть спокойны. Но вернемся к теме нашей беседы. Ваша сила, можно даже сказать мощь. Знаете ли вы, откуда она появилась у вас и каковы её пределы? — начал Аристократ, так про себя назвала первого собеседника Сяомин, когда второй оппонент молча вошел в комнату и занял своё место.

— Хм…если честно сама не знаю, природу своих способностей. Проявились они у меня после того, как я попала в шторм, будучи в исследовательском рейсе. Пределы… на самом деле и мне самой неизвестны. Так что, к сожалению, снабдить информацией по вашим вопросам я вас не могу, — немного слукавила Сяомин. Но сделала она это не просто так. Буквально с первых минут этой встречи у неё сложилось настороженное впечатление от этих людей. Конечно, Денис ручался за них, но все же… Как-то попахивало это всё нездорово. Неизвестно, конечно, бандиты ли это или наоборот правительственная организация. В любом случае, быть марионеткой Сяомин совершенно не хотелось. А здесь уже незаметно, но начиналось давление на её сознание. Уж она это, как учёный, прекрасно ощущала.

— То есть вы не пробовали узнать, насколько сильны? Не проверяли свою силу на окружающем мире? У нас немного другие сведения, — подал голос, вошедший мужчина.

Был он сух и гладко выбрит, в нём так же сквозила этакая утонченность, но скорее хищная. Словно он всегда был на охоте и любой мог стать жертвой. Во взгляде серых глаз читался затаившийся зверь, готовый вырваться наружу в один момент. Да, этот человек был опасен. И вместе эти двое навевали не самое лучшее впечатление. И как Денис с ними связался?

— Значит, откровенно говоря, вы следили за мной? И как при таком отношении можно думать о сотрудничестве, — немного заводясь, довольно резким тоном, ответила Сяомин.

— Дорогая, подожди, не стоит с места бросаться в карьер. Просто наши друзья неудачно выразились, — неожиданно залебезил Денис.

Она никогда не видела его таким. Любезно-слащавым и подлизывающимся. К тому же, от неё не укрылось «наши друзья». Это заставило её губы презрительно скривиться. Казалось, романтическая пелена спала с её глаз, и она увидела реальность. Непредвзятую и довольно неприглядную. Стоило немного изменить окружающую обстановку.

— Ох, дорогой, конечно же, ты прав. Я, наверное, погорячилась. Наверное, потому что плохо себя чувствую. Давайте продолжим наш разговор чуть позже. Скажем через пару дней, — аккуратно произнесла Сяомин.

Она понимала, что просто так им уйти навряд ли дадут. Но, прикрывшись «веской» причиной, есть шанс сделать вид, что она просто хочет всё обдумать. И тогда, возможно, всё обойдется без насилия и кровопролития. А за тем, что эти двое, если нужно и агрессию проявят, она не сомневалась. Вон как у второго глаза сверкают, словно уже разделывает тушку убитого животного. В данном случае её тушку. Аж, мороз по коже.

— Думаю, такая возможность есть. Если вам действительно нехорошо, — с нажимом ответил второй собеседник.

— Да, трудно соображать на такие серьезные темы, когда голова раскалывается и какой-то странный жар. Наверное, я немного приболела. Но, думаю, через несколько дней я буду в норме и мы продолжим.

А лучше через пару лет или вообще никогда, подумала про себя Сяомин. Эти двое начинали её по-настоящему пугать, и она хотела поскорее покинуть их общество.

Что же касается Дениса, то тут ей стоило пересмотреть своё отношение к нему. Его, резко изменившееся, поведение наводило на смутные подозрения. И это будоражило и расстраивало девушку.

— Ну что ж, тогда мы пойдем. Если что, следующую встречу назначим через Дениса, — произнесла Сяомин и поднялась с места, разворачиваясь к двери.

— Конечно, до скорой встречи, очень скорой, — странным голосом произнес Аристократ.

— Прости Лепесток, так надо, — неожиданно нежным тоном сказал Денис.

Он очень редко использовал это милое прозвище для Сяомин. И сейчас, и место, и время было очень неподходящее. Так что, удивленно повернув голову, она увидела извиняющийся взгляд Дениса и, направленное на неё, дуло инъектора дальнего действия. Раздался щелчок и небольшая пластиковая капсула пронзила её шею. Легкое онемение мгновенно распространилось по всему телу. Она попыталась схватиться за Дениса, чтобы не упасть. Он шагнул навстречу, чтобы подхватить уже безвольное тело. Обмякшая Сяомин повисла на его руках.

— Дело сделано, — спокойно произнес Аристократ.

Фиолетовый

Павел Лаврентьевич Босх в очередной раз пытался создать стройную теорию способностей Вячеслава, но каждый раз экспериментальные данные рушили всё подчистую. Это словно некая игра с ирреальностью. Когда ты видишь и ощущаешь одно, но другие чувства говорят другое. Представьте себе яблоко, и потрогайте его. Обычный такой фрукт. И вроде все нормально. Но потом вы замечаете, что яблоко тихонечко поет, стоит его поднести к ушам. Затем бьется током, когда вы произносите любое числительное и, напоследок, откусив кусок, вы понимаете, что это красная икра. Безумие, не так ли? Но вот как раз в ситуации с Вячеславом все это становится чудовищно реально.

— Давайте попробуем еще раз. Закройте глаза и представьте, что вы играете свою любимую мелодию. Пальцы скользят по прохладным клавишам, и каждое ваше движение выводит новый звук. Вы плывете по волнам музыки и вам хорошо, — расслабляющим голосом произнес профессор.

Вот уже битый час Вячеслав пытался воссоздать в голове те ощущения, которые он испытывал, когда играл на пианино. Своего рода странный вид медитации. Он слушал записи своей игры, смотрел видео, пытался увидеть всё это со стороны. И вот теперь, его пытались ввести в определенный вид гипноза, но опять ничего не получалось.

— Профессор, может лучше эти слова будет какая-нибудь миловидная девушка произносить? И желательно шепотом и прямо на ушко, — решил немного развеять напряженную атмосферу пианист.

— Давайте без шуточек, Вячеслав! Дело серьезное. Руководство требует от меня результатов, а тут полная неразбериха. Так что, извольте быть более собранным, — остановил его Босх.

Притворно вздохнув с сожалением, Вячеслав продолжил, как казалось ему, бесполезное занятие. И хотя он в точности пытался делать то, что говорил ему профессор, ощутимого результата он не наблюдал.

— Может, сделаем небольшой перерыв? Так сказать на чай, а то у меня уже мозг отказывается работать, — спустя пару часов устало произнес пианист.

— Ну что ж, думаю, краткий отдых никому не повредит. Предлагаю перекусить и немного прогуляться, — ответил Павел Лаврентьевич.

Рядом со зданием, где проводились эксперименты над моим бренным телом, находился дивный парк. И хотя Вячеслав не мог увидеть всю его красоту, но запахи, ощущения теплого ветра и шорох листвы вполне компенсировали этот недостаток. Неспешно прогуливаясь вместе с профессором, они вели непринужденную беседу.

— Знаете, Вячеслав, иногда мне кажется, то, что происходит вокруг нас подвержено какой-то стройной схеме. Судите сами, все этим миллиарды живых существ, от насекомых до нас так сказать, властителей животного мира, всё находится в удивительном порядке и взаимодействии. И сколько бы мы не пытались нарушить это равновесие это всего лишь песчинка в море, да и наши скудные изменения, возможно, так же задуманы этим планом. Своего рода вечный рок. Но я не расстраиваюсь из-за этого. Восхитительная стабильность, что дает нам возможность изучать много из окружающего. Этот порядок из различных кирпичиков создает отличный дом, под названием планета Земля, — завел довольно странную тему Босх.

Подобные философские размытые суждения были ему несвойственны. Человек от науки, а верит в какое-то странное мракобесие. Хотя иногда, может, и из законов четкой логики хочется вырваться. Ну что ж, плохо от небольшого разглагольствования не будет.

— А не может этот дом рухнуть, если слишком много кирпичиков вынуть? Мы вот итак столько видов живых существ уничтожили, да и природу загадили, дай боже, — осторожно вставил пианист.

— Вы поймали меня на моей же неточной метафоре. Я имел ввиду дом, привычный нам, людям. Но стоит ему измениться, не факт, что мы сможем жить в нём. К тому же когда биосфера планеты станет другой, жизнь не остановится, а продолжит развиваться в своем многообразии и великолепии. Вот только без человека.

— Но кто же тогда сможет оценить этот новый прекрасный мир? Кто будет вот так гулять по парку, и разговаривать об окружающей замечательной системе жизни? — с ухмылкой вставил Вячеслав.

— А почему вы решили, что без взгляда снаружи красота потеряет свой смысл? Это лишь субъективное мнение. Природе и всей планете в целом все равно, кто на ней живет. Главное, что живет. Так что думаю и без наших несравненных личностей, всё будет отлично.

— Да, вы фаталист профессор.

— Скорее реалист, причем объективный. Даже с вашим феноменом всё лишь подтверждает мои слова. Если у вас есть эти силы, то вы получили их не просто так. И сколько бы мы не разгадывали их тайну, только вы сами можете решить, как их применять, — спокойно ответил Босх.

— А как же этот ваш стройный план? Разве есть в нем место для индивидуальности и принятия решений обычным человеком, — не удержался пианист от небольшой подколки.

— Если у нас есть право выбора, это не всегда значит, что он не предрешен. Возможно, сама судьба руководит вашими действиями, а вы принимаете это за иллюзию свободы, — степенно произнес профессор.

— Ну, на это мне уже нечего ответить. Раз всё уже решено. Тогда, наверно, чтобы я не сделал, так и было задумано. Поэтому, пожалуй, на сегодня пусть исследования закончатся, и мы сходим в какое-нибудь ближайшее кафе перекусить и выпить немного алкоголя. Как вы смотрите на это Павел Лаврентьевич?

К удивлению Вячеслава, Босх с легкостью согласился на столь ветреный поступок и, уже спустя десять минут, они восседали за одним из столиков в уютном пабе. Было это заведение с претензией на английский уровень и выглядело вполне сносно. Судя по ощущению настоящего дубового стола и стульев с резными спинками, пианист оценил паб по высокому разряду. Ну а запахи, доносящиеся с кухни, говорили сами за себя. К тому же вокруг было мало посетителей, что добавило еще один плюс к этому месту.

Сделав заказ, в котором Вячеслав упомянул пару бокалов коньяка, они вернулись к разговору. Правда, теперь более аморфного вида, без притязаний на вселенский смысл и философские суждения. Так что, когда принесли еду, оба были в хорошем расположении духа, и ничто не помешало сполна насладиться кулинарными изысками. После пиршества, смакуя коньяк, Вячеслав позволил себе вернуться к животрепещущей для него теме.

— Профессор, а что будет, если вы разгадаете тайну моего дара и, возможно, научите меня управлять им? Как измениться моя жизнь?

— Ну, это больше от вас зависит. Моё дело маленькое познать истину, это если высоким слогом сказать. А так, конечно, на благо народа будем использовать новые знания. Ну и государства, конечно же.

— Это всё конечно очень хорошо, но не кажется ли вам, что мои способности можно применить и во зло? — настороженно спросил Вячеслав.

— Хм…любое открытие в принципе можно обернуть в негативную сторону. Но вы же не прибор или оружие, вы человек. И всё зависит от вас, — степенно ответил профессор, делая небольшой глоток благоухающего коньяка.

— Но ведь меня могут запугать, шантажировать, да и много как можно заставить человека делать вещи, которые он бы не хотел совершать.

— Послушайте, научившись управлять своей поистине безграничной силой, вы сможете сказать нет, любому, кто захочет навязать вам своё мнение. Ведь так? — чуть усмехнувшись, молвил Босх.

— Это, конечно, да. Но это же еще и ответственность. Вдруг я сам захочу миром управлять или еще что-либо подобное глупое и эгоистичное, — не унимался пианист.

— Думаю если такой человек, как вы станет управлять миром, то все станут жить гораздо лучше. По крайне мере, я точно, — улыбнулся Павел Лаврентьевич.

— Почему же?

— Ну, посмотрите же, такой ценитель уюта и комфорта, творческий, добрый, уверенный еще и тонко чувствующий. Да вы просто физически не сможете стать тираном. Будете этаким благодетелем, как в сказках.

— Вы вот шутки шутите, а я серьезно беспокоюсь, — делая вид, что огорчился, ответил Вячеслав.

Слова профессора пусть и с искоркой юмора, но имели под собой долю истины. И это комплимент согрел душу пианиста, наполнив его спокойствием и теплом.

— Ну а если серьезно, то после нашего разговора, мне пришла в голову одна замечательная мысль. Возможно, даже гениальная. Правда, это мы сможем узнать только завтра в лаборатории. А пока, думаю, пора и честь знать, сегодня мы с вами покутили знатно. Давно я так не расслаблялся. Спасибо вам за то, что вытащили меня из моих научных казематов. Смена обстановки была, как нельзя кстати. И, конечно же, коньяк стоит отдельных слов восхищения, — закончил похвальную эскападу профессор.

— Да что вы, в самом деле. Мне и самому приятно пообщаться с вами в неформальной обстановке. Но, вы правы, думаю нам пора по домам.

Сердечно распрощавшись с Босхом, Вячеслав сел в вызванное заранее такси и погрузился в раздумья на пути домой.

Красный

Тихий шорох возвестил о том, что кто-то вошел внутрь. Марсио напряженно замер. От того насколько правильно он выбрал свою цель зависит, сможет ли он выполнить свою миссию. И этот человек, на которого он охотился, был последним звеном перед нахождением местоположения Маргариты. Девушка, на поиски которой его направил Санги. Босс, почти отец и настоящий друг для Марсио. Вытащив его из кучи проблем, дав кров, пищу и защиту, Птицеед просил немногого. Всего лишь быть верным. И сейчас Марсио исполнял свой долг, не задумываясь ни на секунду, правильно ли он поступает. Такова суть мужской настоящей дружбы. Превыше всего.

— Опять забыл что-нибудь на ужин купить. Снова придется заказывать в этом отвратительном круглосуточном кафе. Эх, голова, моя голова, — чуть слышно себе под нос, пробурчал вошедший.

В полутьме было трудно его разглядеть, но Марсио запомнил внешность по фото. Которое, кстати, пришлось добыть с немалой толикой финансовых затрат. И вот сейчас момент истины. Должен ли этот, слегка округлившийся и дряблый, мужчина средних лет с совершенно обычным лицом знать, где находится Маргарита. Ведь, судя по информации, полученной из разных источников, именно он был её отцом, который благополучно использовал доченьку для получения всевозможных дотаций по инвалидности. О том, что у девчонки нет обеих ног, Марсио узнал уже в процессе поиска. Видимо, для Санги это было абсолютно несущественно. Он запомнил главное, горячее сердце и искреннюю поддержку, исходящую от неё. И пусть прошло много времени, его босс помнит хорошее и хочет ответить тем же этой девчонке.

— Стой, где стоишь. Шевельнешься, будет больно, — прошипел Марсио на ухо мужчине, который скидывал у входной двери обувь. Он покинул своё место засады и в мгновение ока оказался за спиной намеченной цели. Слегка уколов свою жертву в шею острием боевого ножа, и он аккуратно, почти нежно отвел его подбородок вверх и медленно направил его в соседнюю комнату. Там были приготовлены аксессуары для обездвиживания и возможного устрашения объекта. Марсио не хотел применять физическое насилие к отцу девчонки, но если возникнет такая необходимость, то он с легкостью нарушит свои моральные принципы.

— Итак, у нас есть два пути один долгий и болезненный, второй быстрый и правдивый. Какой ты выбираешь? — начал он, обездвижив мужчину.

— Второй, второй, я выбираю, который без боли! — пролепетал, запинаясь, связанный человек.

— Ну что ж, это хороший выбор. Нам обоим так будет легче. Так вот, я задаю вопросы, ты отвечаешь. И имей в виду, ложь я распознаю сразу, и тогда будет больно. Очень больно. Готов продолжать?

Дождавшись утвердительного кивка, Марсио начал.

— У тебя есть дочь. Хотя было бы правильней сказать, была. Мне нужна вся информация с последней вашей встречи. И если ты знаешь её настоящее местоположение, то наш разговор может прямо сейчас и закончиться. На этакой мажорной ноте.

— Она сбежала от меня почти два года назад. Мы были хорошей семьей, честно! Но этот парень, что ухлестывал за ней, наобещал золотые горы и других глупостей. Маргарита у меня наивная, вот и поверила. А я, когда заметил её отсутствие, уже поздно было. Да и как я мог найти её, она в записке написала, что они на острова уезжают. А туда лучше не соваться без веской причины, — быстро поведал короткую историю отец девочки.

— Только не заливай мне тут про семью. Я знаю, что ты использовал свою собственную дочь для добычи денег. И по-хорошему, тебе стоило бы только за это лицо подпортить, но моя задача немного другая. Поподробней расскажи мне об этом парне, как зовут, откуда появился, как выглядит, — нахмурился Марсио.

— Он из местных, но родители его с островов, похоже, поэтому связь поддерживают с тамошней хунтой. Зовут его Себастьян, выглядит обычно. Смуглый парень с длинными черными волосами, нос, правда, у него с горбинкой. А так ничего примечательного. Заболтал он мою Маргариту всякими нежностями и тому подобным любовными бреднями. Она говорила, что он в ней души ни чает. Может извращенец какой, раз на инвалидку повелся. Я его пару раз только видел, когда он её домой подвозил. Вот и всё что знаю, — жалко сжавшись, ответил он.

Дело осложняется, подумал Марсио. На острова и вправду сложно попасть. Отделившаяся суверенная территория государства заявила свои права на автономность сравнительно недавно, но держались жители островов подчеркнуто надменно и иногда даже агрессивно. У них, видите ли, другая культура и вообще отдельная история развития. Ну, это уже конечно их проблемы, вот только искать девчонку в этом месте будет сложновато, не факт, что и взятки помогут. Только другого пути нет, нужно идти до конца.

— Ладно, будем считать, что ты выкрутился и рассказал мне всё, что знал. Но поверь, если твоя история будет хоть чуточку ненастоящей, то я вернусь и сделаю твои пальцы короче на пару фаланг. Так что, подумай еще раз, всё ли ты правильно мне поведал, — сурово, глядя прямо в глаза, произнес Марсио.

Послушав пару минут горячие увещевания отца Маргариты, что он ни капельки не соврал, и все так и было, Марсио ухмыльнулся и коротким движением, вырубив его, отправился дальше по своему пути.

На третий день своего путешествия ему удалось, наконец, добраться до этих чертовых островов. Десятки препонов, состоящих из самых гнусных бюрократических мелочей и людского идиотизма, не смогли остановить его. И вот, с натянутой улыбкой, он получает разрешение находиться на территории островов в течение 10 дней с целью ознакомительной экскурсии. Сколько пота, крови и потраченных нервов этого стоило лучше не вспоминать. Конечно, был более легкий способ добраться до нужного места. А именно, при помощи контрабандистов, но тогда любой патруль, остановивший его, обнаружил бы его незаконное нахождение на территории суверенного автономного государства. И хотя это дико звучит, ведь по сути острова являются лишь частью всей страны, но политические подковёрные игры извратили всю суть понятия независимость.

Тем не менее, легкий ветерок побережья островов холодит вспотевший лоб Марсио, а его глаза уже выискивают ближайшего информатора. Этот человек обязательно должен не выделяться, быть частью толпы, серым, скучным, обычным. Если вы заметили такого субъекта, полдела сделано. Осталось главное показать, что вы не полицейский и готовы заплатить за нужные вам вещи. Это могут быть наркотики, оружие, органы, да что угодно. В том числе и информация о нужном вам человеке. Конечно, неправильно называть информатором того, кто, по сути, является лишь пешкой в преступном мире, но жаргонные выражения давно ушли из словарного запаса Марсио. И возвращаться к не очень светлому прошлому совершенно не хотелось. Поэтому, пусть будет просто информатор. О! Вот и нужная личность. На углу небольшого магазинчика и винной лавки стоял мужчина средних лет. Выглядел он простым работягой, вот только в уголке рта тлела не самая дешевая сигара. Подойдя ближе, Марсио несколько раз обвел глазами вокруг, запоминая пространство, на случай быстрого отхода.

— Эй, я тут неместный, и мне нужна помощь. Конечно, я готов заплатить за неё. Надеюсь, ты тот, кто мне нужен, — начал он, подойдя к мужчине.

Тот внимательно оглядев его, спокойно затянулся и выпустил дым прямо в лицо Марсио.

— А с чего ты взял, что я хочу тебе помочь. Ты вообще кто такой? — пренебрежительно произнес он.

— Я же сказал, что неместный. И ищу друга. К тому же не спрашиваю, хочешь ты или не хочешь, а покупаю твои услуги, — вонзив прищуренный взгляд в информатора, ответил Марсио.

— Что-то ты больно дерзкий. Так что, нам не по пути. Иди сам ищи своего друга.

Марсио уже понял, что он говорил с тем, кто был ему нужен. Так что, следовало только додавить и показать, что ты не полицейский под прикрытием.

— Слушай, можно без этих чувствительных штучек. Не нравлюсь я ему. Давай по делу. Я предлагаю деньги, а ты мне информацию.

Оглянувшись по сторонам, мужчина, неожиданно резко дернув Марсио за руку, оказался у него за спиной, выламывая ему кисть.

— Слушай ублюдок, играть в свои игры будешь в другом месте. Здесь тебя быстро по частям в мусорные баки побросают. Так что, у тебя есть пять секунд, чтобы свалить отсюда подобру-поздорову, — злобно прошипел информатор ему на ухо.

Значит, не хотим по-хорошему подумал про себя Марсио. Что ж, придется показать, что и мы не лыком шиты. Быстро присев и вывернув руку почти на 180 градусов, боец не останавливая движения, делает два шоковых удара в подмышечные впадины нападавшего и обхватывает его за плечи, чтобы тот не упал. С виду кажется, что два приятеля дружески обнимаются, но на самом деле Марсио поддерживает мужчину, у которого сейчас отнялись обе руки и в голове стоит дикий шум. Подождав несколько секунд, он буквально оттаскивает информатора за угол, подальше от людских глаз. Там быстро приведя его в чувства, он вновь возвращается к теме их беседы.

— Ну что, теперь мы можем вернуться к нашему разговору?

— Ты за это поплатишься, — сдавленно хрипит мужчина.

— Мне кажется, мы уже решили, что путь угроз и насилия ведет в тупик. Так что, давай попробуем в другом тоне. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Плюс еще за это денег получаешь.

Дождавшись утвердительного кивка, Марсио продолжил.

— Я ищу друга, он смуглокожий с длинными черными волосами, нос у него с горбинкой. Зовут Себастьян. Возможно, с ним еще могла быть девушка по имени Маргарита. Она инвалид, у неё нет ног по колено.

На секунду замерший информатор, словно что-то воскрешая в свой памяти, наконец, дал ответ.

— Я видел такого парня. Он странный. Был, правда, без девушки. Часто бывает в двух магазинчиках и ошивается в порту. Это всё что я знаю.

— Что за магазины, и в какое время он там чаще всего бывает?

— Обычные продуктовые, только там иностранцы владельцы, в обед вижу его постоянно. А в порту иногда по вечерам, — нахмурив брови, ответил мужчина.

— Какой-то из тебя информатор не ахти. Но чем богаты, тем и рады. Не буду тебя больше утруждать своим присутствием. Вот деньги, думаю этого более чем достаточно за то, что ты мне рассказал, — с этими словами Марсио, засунув несколько купюр в нагрудный карман своего собеседника, ретировался.

Через пару часов боец нашел себе гостиницу на пару дней и решил пообедать в небольшом ресторанчике на открытом воздухе. Сделав заказ, он решил связаться с Санги и доложить ему о ходе выполнения его просьбы. Набрав номер и дождавшись ответа, он кратко изложил полученную информацию и свои будущие действия. Птицеед утвердительно хмыкнул и пожелал узнавать о малейших сдвигах в положительную сторону поиска Маргариты. Затем быстро попрощался, сославшись на неотложные дела. Марсио же, выполнив необходимые действия, погрузился в легкую степень чревоугодия. Ведь рыба, заказанная им, оказалась не просто вкусной, а необыкновенно восхитительной. Хрустящая корочка скрывала под собой сочащуюся необыкновенными ароматами плоть. Сбрызнув всю это кулинарную красоту лимонным соком, Марсио изредка запивая это пиршество белым легким вином, не отрывался, пока тарелка полностью не опустела. Сытно рыгнув, он закончил трапезу и решил насладиться сигарой, попутно оглядывая людей, сидящих вокруг. Да, здесь встречались колоритные личности. Вот та парочка, сразу видно любовники. Эти томные касания друг друга, скрытые выстрелы глаз и легкие признаки прошедшей бурной ночи. Не нужно быть супер-детективом, чтобы понять всё это. А вот женщина, которая, видимо, опасается чего-то. Возможно, жаждущих получить её богатство. Только зачем тогда выставлять его напоказ? Это, несомненно, подлинное бриллиантовое колье в этом захудалом ресторанчике на её шее совершенно ни к месту. Золотые кольца на коротких толстых пальцах. А серьги, отражающие, казалось, весь свет вокруг её столика. Что-то было не так, это определенно. Может эта дама была наживкой для кого-то? Хм…сколько скрытого вокруг, подумалось Марсио. Он затушил сигару и, поднявшись, оставив щедрые чаевые, удалился. Впереди еще было пара часов, прежде чем можно будет идти в порт. Магазинчики, где часто появлялся искомый парень, он решил оставить на завтра. Так как время близилось к вечеру, продуктивней было бы наведаться сначала к близлежащей гавани. Что собственно сейчас и делал Марсио.

Ощутив запах смазки, металла и соли, он сразу же услышал и громкую ругань портовых грузчиков. Ухмыльнувшись про себя, он пошел в сторону звуков. С таким людьми легче общаться. Они не ищут везде подвоха и сами не стараются тебя обмануть. Нужно лишь принять вид рубахи парня и угостить их пивом, тогда все слухи и всё происходящее в гавани само польется тебе в уши. Так что, прикупив по дороге несколько бутылок пива и немного мелкой рыбешки, Марсио, надев самую благодушную улыбку, что у него была в запасе, направился к мужчинам работающим неподалеку.

— Хэй, ребята, не хотите свежего пивка, мне тут шабашка выделилась, хотелось бы узнать мнение авторитетных людей в этом деле, — лучезарно улыбаясь, начал Марсио.

Актерский талант никогда не был в числе сильных его сторон, но здесь и не нужно было особо играть. Быть своим в доску парнем это итак одна из граней его натуры. Так что, провалиться в этой небольшой игре он не боялся.

— Отчего ж не выпить, коли предлагают. А если и повод есть так вдвойне следует, — степенно ответил усатый грузный мужчина.

Похоже, он был главным в этой бригаде, раз после его слов к Марсио подтянулись и остальные работяги. В итоге, правда, через полчаса пришлось еще раз сбегать за пивом. А его легенда, о том, что нужно нагрузить кое-какой корабль, да так чтобы таможня особо не буйствовала не вызвала никаких возражений. И вскоре разговор плавно перетек в нужное бойцу русло. Все местные слухи и сплетни буквально витали в воздухе вместе с сигаретным дымом и запахом свежего пива. В этом отношении грузчики были похуже некоторых баб. Спустя некоторое время Марсио узнал, что ему было нужно об этом смуглом парне. Звали его Домиан и был он сыном известного преступного лидера в этом городе. Ему бы отдыхать и веселиться, пользуясь своим положением, но он постоянно занимался какими-то мутными делами. Выискивая непонятно что, и часто пропадая из города на короткое время. Так же, с ним иногда видели девушку, у которой не было одной ноги, но похоже взамен Господь наградил её дикой красотой. Естественно все это стоило делить надвое, как и все остальные сплетни. Но то, что это был искомый субъект и Маргарита, сомневаться не приходилось. Вот только откуда появилась вторая нога? Хотя может это путаница в рассказах самих грузчиков. Тем не менее, Марсио узнав необходимое, коротко попрощался с компанией и, оставив им еще почти пол ящика пива удалился в гостиницу, чтобы отдохнуть перед предстоящей операцией. Он понимал, что просто так поговорить с Маргаритой, получиться навряд ли и придется проникать тайком в её комнату. Ну что ж, к подобным скрытым операциям ему не привыкать. Но подготовиться стоило основательно. Не хотелось опростоволоситься в конце столь длинного пути.

Расположившись в своем скромном номере, который он снял в небольшой домашней гостинице, боец провел краткую ревизию всего оборудования, что у него было. Негусто конечно. Привычная беретта 92, одна светошумовая «Заря» и несколько метательных ножей. Плюс ночной камуфляж и прибор обнаружения датчиков слежения. Но и с этим набором можно было справиться. В конце концов, он не на войну собрался. Ему нужно всего лишь переговорить с Маргаритой и спросить хочет ли она увидеть Санги. Конечно, сначала нужно будет до неё добраться. И это будет достаточно сложно, учитывая, что она находится в доме сына местного преступного авторитета. Охрана там должна быть на уровне. Конечно, главный боец Птицееда мог их всех положить прямо там. Но зачем лишний шум и ненужная агрессия. Нужно все сделать тихо и незаметно. Поэтому, дав себе установку поспать до рассвета и после отправиться на разведку, Марсио быстро приняв душ, буквально упал на кровать. Что не говори, прошедший день вымотал его изрядно, и телу и прежде всего разуму нужен был отдых. Чем собственно он сейчас и решил заняться. Закинув руки за голову, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Сон пришел сразу.

Оранжево-желтый

Тренировки дико выматывали. Иногда не хватало сил даже доползти до постели. И это была не столько физическая усталость, сколько умственное перенапряжение. Контроль тела, конечно, присутствовал, но на другом более совершенном уровне. Это была мелкая моторика и скрупулёзная точность движений. Что составляло определенную сложность для человека, привыкшего использовать своё тело в обычном режиме. А тут, почти экстремальные нагрузки. Правда, Номин сказал, что всё это пройдет, когда организм войдет в колею и адаптируется к происходящим изменениям. Вот только когда это произойдет, монах скромно умолчал. И вот в очередной раз, пытаясь расслабиться в ванной, полной пены и горячей воды, Жан постепенно разгружал свой мозг, давая волю мыслям. Давая образам в голове течь легко и свободно, он применил релакс-медитацию, которой его так же научил Номин. Неожиданная трель видеозвонка вывела его из приятного забытья. Взглянув на имя звонящего, Дьор, вздохнув, разрешил соединить его с абонентом. Это была Джессика.

— У нас тут угрожающее развитие ситуации в регионе, где мы хотим построить экспериментальный реактор. Правительство очень нестабильно. Появилась оппозиция, которая слишком яро идет против основной ветви власти. Уже были вооруженные столкновения. Требуется ваше присутствие для улаживания конфликта, — быстро и по-военному четко доложила она, только появившись на экране.

Вот как некстати, подумалось Жану. Просто отвратительно некстати. Только он начал полноценно развивать свои способности, тут врывается реальный мир и хочет его утащить обратно. А эта скучная действительность, кроме радости может приносить еще и тягомотные обязанности. Ехать в эту чертову банановую страну или где там она находится, совершенно не хотелось. Тем более быть мировым судьёй в каком-то мелком конфликте карликовых царьков. Можно конечно просто послать военную помощь нужной стороне, но это вызовет ненужное внимание мировой общественности. Так что придется, как всегда, при помощи слов и денег, и, конечно, больше денег, умасливать обе стороны.

— Хорошо. Подготовь мне полный материал по этой стране. География, политическая ситуация, история и так далее. Так же досье на главных правительственных чинов и представителей оппозиции. Все кратко и максимально информативно. Да, и предупреди пилотов моего личного самолета, завтра я вылетаю, — немного подумав, ответил Дьор.

Утвердительно кивнув, Джессика отключилась. Оставшись опять наедине с самим собой, Жан пытался вернуть это состояние расслабленности и покоя. Но ничего не получалось, мысли о предстоящем путешествии лезли в голову. К этому приплюсовалась и проблема Номина. Оставлять его одного магнат не хотел. Но и тащить его с собой без согласия монаха было бы неправильно. Придется с ним поговорить на эту тему. Но это уже утром. Эх, черт, весь отдых порушили этими проблемами. Коротко ругнувшись, Жан вылез из ванны и направился в спальню. Уж спокойного сна его, точно никто не лишит. Завалившись в постель, он поставил все приборы коммуникаций на беззвучный режим, кроме экстренной связи и, закрыв глаза, начал засыпать.

Утро встретило его солнцем в глаза и кучей пропущенных звонков и сообщений. Но быстро пробежав глазами сводку данных, он понял, что это обычная текучка. Так что, можно не спеша приводить себя в порядок и готовиться к полету. Да, и еще, конечно, поговорить с Номином. Но это можно и за завтраком сделать.

— Я не понимаю, почему ты так категорично отказываешься лететь? Побудешь там пару дней, новые места посмотришь. Да и скажу честно оставлять тебя одного очень не хотелось бы, после того случая в отеле. Тут, конечно, вокруг охрана, но все же… — вот уже битый час уговаривал Жан монаха на полет вместе с ним.

Вот только Номин упорно сопротивлялся, будто что-то такое знал о предстоящем путешествии. Да еще и самого Дьора отговаривал.

— Если что я смогу и сам за себя постоять, так что в этом случае можешь не беспокоиться обо мне. А твой намечающийся полет будит внутри меня смутные опасения. Скажем так, это тревожные нотки будущих проблем. Опасности само по себе путешествие не представляет, но то, что оно станет катализатором чего-то нехорошего, вот что мне видеться. И поэтому я и тебе советую перенести это дело или послать кого-то вместо себя. У меня редко бывают моменты прозрения будущего, но сейчас это чувство особенно сильно и ярко, — спокойно в ответ вещал монах.

Возможно, в его словах и есть доля правда, ведь он так уверенно говорит об этом. Но и отказаться от полета Жан не мог, слишком многое было положено на карту. Да и его личное присутствие, по словам Джессики обязательно. Это вам не менеджеров среднего звена на место ставить, тут политиканы целой страны, пусть и маленькой.

— Понимаю твою тревогу и волнение, но всё что ты описал, еще не случилось. Так может быть, мы в состоянии изменить будущее своими силами. И наше путешествие даст шанс всё сделать по-другому. Как-никак мы оба разумные люди, и, думаю, увидим, что нужно делать, если что-то пойдет не так. Тем более, уж в твоем хладнокровии я не сомневаюсь. Так что давай решайся, — продолжал напирать Жан.

— В твоих словах, несомненно, есть истина. Мы сами строители своей судьбы, но так же и её разрушители. Можно изменить предначертанное, но так же и возможно идти по уготовленному тебе пути, не замечая этого. Здесь очень двоякое представление. Но я вижу выход из положения. Если ты проявишь немного терпения, то я тебе его объясню, — ответил Номин.

Удивительно, он сам желает консенсуса, подумалось Дьору. Может монах и не так недружелюбен, как кажется на первый взгляд. Тот человек, которого магнат увидел перед собой в первую их встречу, очень отличался от того, кто сидел сейчас перед ним. Было ли это заслугой самого Жана или их долгие тренировки сплотили этих двух разных людей, было неизвестно. Но сейчас Номин показывал, что он дорожит их общением и заботиться об их будущем.

— Конечно, я готов хоть всё утро слушать твои предложения, — немного иронично молвил Дьор.

— Будем считать, что эта колкость вырвалась у тебя от излишнего волнения, — проронил монах, — Итак, всё просто, вместо тебя туда полечу я. Предвидя твои сомнения, скажу сразу, используя твои технологии, мы сможем общаться в реальном времени. Проще говоря, ты будешь подсказывать мне, что и как говорить. Плюс, конечно, наблюдать за ходом ведения переговоров. Таким образом, мы сведем риск возникновения каких либо проблем в будущем к минимуму. — Из огня да в полымя, — ввернув поговорку, вычитанную в одной из старых книг, Дьор поморщившись.

— Что это значит? — не понял монах.

— То, что из одной неудобной ситуации, я попал в другую не менее неприятную. Что за бред? Чем твоё замещение меня поможет в этом путешествии?

— Хм, разве ты не видишь? Это же очевидно. Ты ключевая фигура в сложившейся проблеме. Моё присутствие завязано на тебе. И я лишь дополнение к возможному процессу, который может вспыхнуть вследствие путешествия. Подменяя твою персону, мы создаем диссонанс в структуре возможной опасности. К тому же я смогу увидеть, что же такое вызвало мою тревогу. А знать врага лучше в лицо, — подытожил Номин.

— В твоих словах есть доля правды. Думаю, если у нас будет с тобой хорошо налаженная связь, то я смогу поддерживать тебя и следить за происходящим. Только мне нужно, чтобы ты пообещал ничего не делать без моего ведома. Ты согласен?

— Это твои владения, я здесь всего лишь гость. Так что буду выполнять все просьбы в точности, — смиренно ответил монах.

— Ну, вот и хорошо, тогда иди, готовься к полету. А я отдам необходимые инструкции, — закончил беседу Жан.

Конечно, внутри его еще жило волнение за предстоящее путешествие и сомнения, правильный ли выбор он сделал. Но снаружи он был спокоен и собран. Несмотря на их недолгое знакомство, Дьор почему-то доверял Номину почти так же, как и своему сыну. Была ли это какая-то душевная родственность или что-либо другое, Жан не знал. Вот только он без малейшего колебания позволил бы прикрывать свою спину именно этому человеку. Полностью, будучи уверенным в честности и отваге последнего. И сейчас, отправляя монаха фактически вместо себя на, несомненно, опасную миссию, он был убежден, что тот сделает все, что в его силах для успешного выполнения задания. Хотя, конечно, поддержку в виде финансов, защиты и политического влияния Дьор ему обеспечит полную. Для этого стоит задействовать все возможности, которые есть у Жана.

Магнат запрокинул голову и быстро набросал в уме список нужных приказов для обеспечения успешности и безопасности переговоров.

Техническое оснащение по последним технологиям.

Отряд специально подготовленных наемников.

Карт-бланш финансового и политического давления.

Его личный самолет и бронированная крутая тачка впридачу.

Удовлетворенно кивнув самому себе, Дьор вызвал своего личного секретаря и быстро продиктовал ему инструкции. На душе стало спокойней, и теперь можно было заняться другими не менее важными делами. Что собственно Жан и сделал, только решив вначале выпить пару освежающих мохито. Такова специфика жизни современных Рокфеллеров, комфорт и работа должны идти рука об руку.

Зеленый

Решения Золотого отправить вместо себя его, Зеленого Гласа было бесспорно мудрым. Ведь то, что являлось в видениях монаху было покрыто туманом и требовало личного взаимодействия. Друг или враг скрывался в этом путешествии? Этого Номин пока не знал. Но скоро всё станет известно и открыто, словно взгляд птицы, парящей над землей. Кстати, монах и был подобен ей сейчас. Рассекая воздушное пространство, личный самолет Жана со всевозможными удобствами нёс его в своём чреве. Полет длился почти 8 часов и за это время Зеленый Глас успел многое обдумать. И вот сейчас, когда перелет близился к концу, он, смиренно попивая прохладительный напиток, наблюдал в иллюминатор за морем джунглей, сменивших пронзительную синеву океана. Мысли текли плавно и неспешно. Было спокойно, и мерный звук турбин самолет убаюкивал. Номин сам не заметил, как погрузился в легкую дрему.

Но где-то на самой границе сознания забил колокольчик тревоги. Что-то должно было случиться? Оглушающий рывок швырнул монаха в дальний конец салона. В полете он только чудом не ударился ни обо что и только в самом конце буквально впечатался в переборку. На секунды от дикого удара перехватило дыхание и почернело в глазах. Когда же зрение вернулось, Номин увидел, что в боку самолета зияет огромная дыра, в которую с ревом затягивает всё, что находиться в салоне. Секунда и самого монаха тащит к этому непонятно образовавшемуся отверстию. Поддавшись на краткий миг панике, он судорожно пытается уцепиться за что-нибудь, но у него ничего не выходит. И мощнейший поток воздуха выносит его из, уже начавшего разваливаться, самолета. Оказавшись в открытом пространстве на высоте почти 10 километров, Номин прибывал в шоке. И это было еще легко сказано. Лишь высокий уровень самообладания, привитый годами тренировок и медитативных практик, не давал ему просто закричать от ужаса и закрыть глаза, отдавшись на волю бесконечной силе гравитации. Зажмурив глаза и прикрывая их от леденящего ветра, он быстро огляделся вокруг, пытаясь сориентироваться. Далеко внизу зеленел океан джунглей, куда падали остатки его транспортного средства. Теперь не приходилось сомневаться, что в него выстрелили из чего-то и банально подбили, словно на какой-то войне. Но это уже второстепенная информация, главное сейчас найти способ выжить. А это будет очень непросто, даже не смотря на его способности.

Пока сложившаяся ситуация укладывалась в голове монаха, другая часть мозга уже начала работу по спасению его бренного тела. Думать особенно много не нужно было, в конце концов, под ним расстилался изумрудный растительный покров. Главное правильно использовать всю эту биомассу. И Номин решил, не мудрствуя лукаво устроить себе своего рода огромную горку. Знание практической механики здесь пригодилось бы, но, к сожалению, монах не был подготовлен по технической специальности. Зато у него была богатая фантазия. Поэтому, дождавшись пока поверхность приблизится критически близко, он, создав, подняв множество растений, заставил их сплестись в ажурную паутину, выстраивая качающуюся на ветру башню, каждый ярус которой состоял из пресловутой паучьей сети. Вершина его конструкции была довольно высокой и была похожа на исполинскую воронку. Проделав эти манипуляции меньше чем за несколько секунд, Зеленый Глас не остановился в действиях по своему спасению. И уже врезавшись в вершину башни, он летел через паутину, на каждом ярусе гася первоначальное ускорение. Оставался последний пункт плана, а именно горка. Когда последняя сеть из тонких растительных волокон была порвана, у основания башни его уже ждало начало плавного спуска из более плотного биоматериала. Сгруппировавшись, он приземлился на это сооружение и уже с приемлемой скоростью заскользил к земле. Хотя, про скольжение это сильно сказано. Номин был человек и допускал ошибки. И сейчас его оплошность стоила ему порванной одежды. Не учтя гладкость поверхности, из которой сделана горка, он сам себе сделал грубую, почти наждачную древесную кору. Так что, больно было. Пусть и не так, как если бы он просто расшибся в мясную лепешку, упав с высоты почти 10 километров.

Тем не менее, преодолев всемирную силу тяготения и чей-то злой умысел по уничтожению самолета, монах почти без травм оказался на земле. Растения, спасшие ему жизнь, неспешно расползались на свои места. Со стороны это выглядело так, будто проплешина в океане джунглей вновь заполняется изумрудной жидкостью.

Немного отдышавшись, Зеленый Глас, поднялся с земли и огляделся. Ориентироваться было трудно, так как он находился под сенью огромных деревьев. Но во время падения он примерно смог определить своё местоположение. На севере были какие-то небольшие горы, и там же виднелась вода. Со всех остальных сторон было лишь море зелени. Значит, его путь лежит в ту сторону, так как там может быть людское поселение. Идти, конечно, придется долго, но использовать свою силу для быстрого перемещения монаху не хотелось, он и так слишком громко возвестил о своем появлении. Так что, неспешно к вечеру он сможет дойти до того места, что наметил. Вот только исполнить свой замысел ему не удалось.

— Стой, где-хрвв стоисшь-ссшш! — услышал он ломаную фразу на своём родном языке.

Поначалу удивившись, что здесь могут делать люди с предгорий Тибета, монах сразу же понял, что универсальный переводчик, которым его снабдил Жан остался жив и даже работоспособен. Только, похоже, немного повредился, так как некоторые фразы звучали странно, словно заикаясь и подхрипывая.

Тем не менее, это был несравнимый плюс, ведь теперь он сможет объясняться с местными жителями.

— Я не причиню вам вреда. Мой самолет сбили, и я случайно оказался здесь, — спокойно произнес Номин.

Странно, но когда «Полиглот» переводил его фразу, то проблем со звучанием не было. Видимо этой проблемой переводчик страдает в одностороннем порядке.

— Зато мы причиним тебе. Это наша работа твою птичку вниз опустить. А теперь давай рассказывай, ты из правительственных прихвостней? Как тебе удалось выжить, парашюта я что-то не вижу, — все тот же безликий голос продолжил эту странную беседу.

— Я не знаю, о ком вы говорите. Моё путешествие носило сугубо миролюбивый характер.

— Ладно-ооуу, это оставим на потом-кхпмм, уверен пара раскаленных иголок под ногти-еииийй заставят тебя говорить. Но ты что-то упустил второй вопрос-шсшхсс, как ты выжил?

На секунду Номин задумался. Говорить правду этим агрессивным личностям было совсем ни к месту. Но и соврать что-то правдоподобное было очень трудно. Как-никак, он просто упал с десятикилометровой высоты и не разбился, это же само по себе попахивает фантастикой. Так что единственным вариантом было строить из себя дурачка.

— Наверное, повезло, кроны деревьев смягчили удар или ветер замедлил падение. Я не знаю. Раздался взрыв, я потерял сознание и очнулся уже на земле, — пытаясь выглядеть жалким, промямлил он.

— Ну да кроны деревьев, ветер, птицы-ииэиэссс, поддержавшие твой полет. Только я что-то даже дыры в ветвях-схсссаах от твоего падения не наблюдаю. Но думаю-ии-ээюю все те же старые добрые пытки помогут-птсстт нам разговорить тебя-ааяээ-аа, — уже совсем неразборчиво закончил голос.

Эй, ребята вырубайте его, последнее, что услышал монах, прежде чем что-то вонзилось ему в шею, выключая сознание.

* * *

Ощущения возвращались медленно, словно Номин был под наркозом. Он испытывал такое лишь один раз, когда в детстве упал с дерева и сломал руку. Тогда его повезли в ближайшую больницу и, так как перелом был сложный, долго оперировали. Так вот, после всех этих мучений он так же очень долго приходил в себя. И сейчас та же самая немота в конечностях, вялость и апатия по всему телу. Разум был словно погружен в какой-то кисель, все было туманным и размытым. Он попытался сжать и разжать пальцы в кулак, но вышло не очень. Будто старик, подумалось ему. Он глубоко вздохнул и сухо закашлялся.

— Очнулся-аяяа. Эй, Сальвадор иди сюда, ты вроде хотел поговорить с этим счастливчиком, — раздался, откуда то сбоку противный гнусавый голос.

Универсальный переводчик, конечно, произнес эту фразу прямо в уши монаха, но интонации не передал. Хотя, и так было понятно, что происходит. Он в плену. Да, банальной западне у каких-то партизан или повстанцев. Это было видно по их манере себя вести и окружающей нищете. Той небольшой доли информации, что его снабдил перед полетом Жан, хватило, чтобы сообразить, что он угодил в лапы к совершенно противоположной стороне конфликта. Это, конечно, в корне меняло ситуацию, но и тут можно было найти определенную выгоду. Пусть чудовищно смутную, но возможную. Главное добраться и поговорить с их лидером, тогда станет всё понятно. А пока стоило вести себя очень миролюбиво и спокойно. Собственно это Номин умел лучше всего.

— Ну что дружок, тебе, наверное, уже рассказали-еииэии, что тебя ждет-птпх? Так что, давай сразу к делу. Я спрашиваю, ты отвечаешь-ссшссшщщ, — произнес, появившийся в поле зрения монаха здоровенный накаченный верзила.

Видимо он и был пресловутым Сальвадором. И, похоже, главным в этом отряде. Значит, с него стоило начинать для того, чтобы подняться выше по иерархической лестнице.

— Конечно, я готов, абсолютно и полностью к любому сотрудничеству, — спокойно ответил Номин.

— Это, конечно, хорошооауу-оо. Значит, никому из нас не будет больно.

В этот момент в ухе Номина что-то зашипело и небольшой удар тока в запястье, где был универсальный переводчик, заставил монаха дернуться. Спустя секунду тихий шепот пробился сквозь помехи, и Зеленый Глас услышал встревоженный голос Дьора.

— Где ты? Что случилось? Ты жив?

Град вопросов посыпался на монаха, заставив на секунду ошеломлённо замереть. Ответить сейчас было в высшей степени неосторожно, но если Золотой не получит ответа, то он может вывести свой голос на громкую связь. И тогда проблем точно не избежать. Что же делать?

— Я повторю второй и последний раз, с какой целью ты летел к нам в страну? — резким тоном произнес Сальвадор.

Похоже, пока монах вел сам с собой мысленный диалог и слушал Жана, он ненадолго отключился от беседы и не услышал первый вопрос. Сейчас стоило быстро что-то придумать и выиграть время, чтобы ответить Дьору.

— Буду честен, моя миссия была сугубо миротворческой. Я должен был помочь заключить мир между воинствующими сторонами. Так что, наверное, произошло небольшое недоразумение, — наконец, сказал Номин.

— Значит, ты летел к этим трусливым шавкам из правительства. Похоже, у них не хватает собственных сил, и они попросили помощи на стороне. Что ж, это еще раз показывает их дерьмовую сущность. Ну а ты голубь мира сейчас расскажешь мне поподробней, что за оливковую ветвь нёс этим ублюдкам. Что это было? Оружие, деньги, какие-то секретные планы? Отвечай! — вдруг заорал диким голосом этот детина и замахнулся на монаха.

Но Номин даже глазом не повел. Его было не пронять такими дешевыми психологическими фокусами. Да и перехватить удар Сальвадора он смог бы без проблем. Во только не стоило пока показывать все свои козыри. Поэтому, монах запоздало дернулся и прикрылся ладонями, словно от страха перед болью. Затем, подбавив к голосу немного дрожи, быстро пролепетал.

— Я скажу, всё скажу, только не бейте меня! Пожалуйста!

— Отвечай, иначе в следующий раз я вмажу тебе по-настоящему, — продолжал давить Сальвадор, видимо возомнив себя настоящим инквизитором, выбивающим признание у какого-нибудь грешника.

— Да, да! Только могу я посетить туалет, а то будет неприятный конфуз, — с самым жалостливым видом, какой мог изобразить, попросил Номин. Ему нужно было хотя бы несколько минут, чтобы объясниться с Жаном. А для этого сойдет любое уединенное помещение. Сальвадор принял актерскую игру монаха за правду и милостиво кивнул конвоирам отвести его в отхожее место.

Как только Зеленый Глас оказался один он тихим голосом вызвал Дьора, надеясь, что тот всё это время находился на связи. Как оказалось, это действительно было так, и Жан слушал весь допрос. К тому же в «Полиглоте» было несколько скрытых функций, в том числе и возможность дальней связи с определенным абонентом. В данном случае им, конечно же, являлся Золотой. Так же запустив удаленно процесс саморемонта, Жан тем самым удалил искажения из речи собеседника при ответе. Ну что ж, теперь общаться будет несравнимо легче. Коротко рассказав всю историю с атакой на самолет и удачное приземление прямо в лапы к бандитам, Номин так же поделился своим планом о встрече с главным человеком из оппозиции. В ответ Золотой, конечно, выразил опасения за жизнь монаха, но тот поспешно заверил, что Жан будет постоянно находиться с ним на связи, да и он сам сможет в случае чего за себя постоять. Договорившись о следующем сеансе связи через сутки, они закончили общение.

Конечно, Дьор не сможет постоянно прослушивать все, что происходит с Номином, но есть возможность экстренного вызова по кодовым словам. А краткую сводку информации он будет получать во время оговоренного сеанса связи. Уладив, таким образом, концепцию взаимодействия с Золотым, монах постучал в дверь, показывая, что он закончил свои дела. Вернувшись обратно в комнату допросов, он уже знал, как правильно отвечать Сальвадору, чтобы тот организовал ему встречу с главным в их банде. Главное создать ореол таинственности и важности хранимой им информации, чтобы передать можно было только лишь руководителю. Напустив побольше тумана и неопределённости, намекнуть про скрытую угрозу внутри самой оппозиции. Что возможны предатели среди своих и подбавить странных мелочей, использовав свои сверхспособности. Главное поддерживать огонь на должном уровне и эти воинственные мужчины будут делать то, что захочет монах.

Небесное море 海天堂

Тело ломило от непривычных физических нагрузок, и постоянная усталость сопутствовала всё время. Было тяжело. Гораздо тяжелее, чем когда Сяомин проводила исследования, находясь на корабле посреди бескрайней морской глади. Наверное, потому, что там она всё равно ощущала себя свободной, пусть и живя в небольшом замкнутом пространстве. Да и люди, находящиеся рядом, были доброжелательны и дружелюбны, хотя, конечно, излишне похотливы. Но что сделать с природными мужскими желаниями. Здесь же она словно попала в лагерь строгого режима, только еще с дикими выматывающими тренировками.

Началось это с того момента, как она очнулся посреди белоснежно белой камеры с мягкими, как в психбольнице стенами. Была она абсолютно обнажена, лишь на запястье была какая-то странная облегающая лента телесного цвета. Как позже оказалось, это было устройство номер 0, так называли его те люди, что заперли её здесь. Это неснимаемый, контактный инъектор, который по определенному сигналу впрыскивает в кровь специальное химическое вещество, убивающее носителя в течение 1 часа, если тот не получит противоядие. Своего рода подушка безопасности, если Сяомин не захочет вести себя так, как нужно этим людям. Одного из них она, правда, запомнила хорошо. Он не называл своего имени, но про себя она именовала его Аристократ. Похоже, именно на нём держалась вся эта организация по поимке и дрессировке Сяомин. А уж, какой замысел был у этих людей, было кристально ясно. Особенно это ощущалось после бесед с пресловутым Аристократом. При каждой встрече он напоминал, что родители девушки находятся под их постоянным присмотром. И если она не бережет себя, то пусть хоть о них подумает. Таким образом, Сяомин держали на довольно коротком поводке. Тут и смерть своя рядом, и близкие от твоего решения зависят. Так что, пока ей приходилось следовать всем приказам, что отдавала Аристократ и его люди. А уж их, этих приказов было много.

Каждый день она училась управлять своим телом всё лучше и лучше. Создавалось такое ощущение, что её готовили, как настоящего спецназовца. Вот только цель была немного непонятна. Неужели они действительно считают, что она будет безропотно выполнять их указания, если это будет претить её моральным принципам? Убивать, например, людей она точно не станет или совершать еще какие-нибудь преступные действия. Конечно, на другой чаше весов стоит её жизнь и близких. И это действительно сложная дилемма. Но выбирать придется. И, видимо, очень скоро.

* * *

— Сяомин, вы умная девушка и прекрасно понимаете, зачем вы здесь и почему мы заручились такими серьезными доводами для вашего сотрудничества с нами, — помахивая незажжённой трубкой, вещал Аристократ.

Это была их очередная беседа, каждая из которых уже прочно ассоциировались у неё с промыванием мозгов. Настолько всё это было однотипно и повторяемо. Каждый раз этот утонченный, но в тоже время неуловимо отталкивающий, мужчина навязывал ей правильную, с его стороны, точку зрения. Для блага большинства стоит пожертвовать меньшинством. Причем он не упоминал конкретных ситуаций, а обсуждал всё с размытой философской позиции. При этом, не забывая упоминать, что она находится под их контролем, пока сама не захочет добровольно выполнять их приказы. Как же это нелепо звучало. Но приходилось склонять голову и тихо соглашаться.

— Через несколько дней мы отправим вас на нашу вторую базу, где вы познакомитесь с одним человеком, который уверен, покажется вам интересным. Он сотрудничает с нами по доброй воле и, возможно, вы, заразитесь его здоровым энтузиазмом. Тогда мы смогли бы уменьшить средства воздействия на вас. И поверьте, мне бы очень хотелось, чтобы вы тоже осознали высокую миссию, возложенную на вас. Как-никак столь потрясающие способности не даются просто так, — продолжал разглагольствовать Аристократ.

Сяомин же по привычке пропускала его слова мимо ушей, вычленяя лишь то, что касалось её будущего. А значит, её скоро переведут в какое-то другое место, и, возможно, там будет шанс сбежать. Это давало некую надежду. Пусть малую, но всё же. Так что, девушка решила немного больше узнать о цели своего будущего путешествия.

— Да, сменить обстановку не помешало бы. Да и отдохнуть тоже, — аккуратно вставила она.

— Уверен, вам понравится новое место. Если здесь мы развивали ваши физические показатели, то там вы получите настолько мощный интеллектуальный толчок, что по-другому посмотрите на многие вещи. Тем более, Вячеслав отличный собеседник, который не даст вам заскучать. А уж как он играет, это просто музыка небесных сфер, — распинался Аристократ, словно и вправду отправлял её на курорт.

Что ж, в любом случае хуже не будет, так что эта поездка будет, как нельзя кстати.

— На этом, я думаю, наш разговор можно закончить и продолжить ваши тренировки. Увидимся мы с вами уже перед самым вашим путешествием и я, так сказать, дам последние наставления, — с этими словами он скабрезно улыбнулся и вышел, оставив Сяомин наедине со своими мыслями.

* * *

Собирать ей было особо нечего, разве что несколько книг, которые она все-таки выпросила у своих надзирателей, чтобы проводить краткие часы отдыха не тупо пялясь в потолок. И пусть это были обычные бульварные любовные романы, но они хоть на какое-то время уносили её подальше от повседневной выматывающей усталости.

— Я готова, — сказала она скрытым видеокамерам, которые неотрывно следили за ней.

Спустя минуту дверь открылась, и пара, сурового вида, мужчин сопроводили к выходу. Там её ожидал Аристократ, который почти нежно, взяв её под руку, повел по направлению к вертолетной площадке.

— К сожалению, для соблюдения тайны вам придется лететь в состоянии легкого сна. Но уверен, так вам полет даже покажется более быстрым и не таким скучным. Итак, напоследок, как и обещал дам несколько дружеских советов. Вас ждут другие люди, которые еще не знают вас, но получат информацию от меня. Поэтому будьте готовы к тому, что они даже в туалет будут вас по расписанию водить. Ну и, конечно же, делайте всё, что вам скажут и всё будет хорошо. Ну, что ж, удачи! — с этими словами он ослепительно хищно улыбнулся и, кивнув кому-то за спиной Сяомин, сделал шаг назад.

Знакомый щелчок укола возвестил о том, что через секунду она потеряет сознание. В очередной раз, смирившись с ожидающей её участью, она расслабилась и откинулась назад. К удивлению её тут же подхватили чьи-то сильные руки и прежде чем потерять сознание, она увидела Дениса. Он грустно смотрел на неё и что-то шептал. Вот только слов она уже не слышала, проваливаясь в зыбкий туман забытья.

* * *

— Здравствуйте, Сяомин, можете звать меня профессор Босх. С этого момента я буду вашим куратором. Надеюсь, мы с вами подружимся и сможем узнать о вашем даре намного больше. Для начала, я немного расскажу куда вы попали и с кем вам еще придется познакомиться, — услышала девушка, открыв глаза, после казалось секундного выпадения из реальности.

Перед ней сидел сухонький благообразный старичок и с достоинством, изредка поправляя очки, вещал о каких-то непонятных ей вещах. На нём была одета какая-то странная гарнитура, проводами идущая к коробочке на столе. Именно оттуда она и слышала его голос, правда, немного искаженный механическими интонациями. Видимо, этот прибор был своего рода интегрированным переводчиком. Так как судя по тому, как медленно профессор произносил слова понятно было, что машине требуется время для полноценного перевода и воспроизведения его в воспринимаемом звуковом формате.

— Постойте, что вы такое говорите? Как это мои способности не исключительны? Есть еще кто-то?! — вдруг дошел до неё смысл его слов.

— Хм… я вроде объяснил вам, что мы исследуем феномен Вячеслава уже не первый месяц. Но ваш случай, конечно, отличается, ведь вы можете осознанно управлять своим даром, и это ставит нас на ступеньку выше в изучении всего процесса этих невероятных способностей.

— То есть, я стану для вас очередной лабораторной крысой? — неожиданно взбеленилась Сяомин.

— Ну что ж вы так сразу в штыки всё воспринимаете. Я бы назвал это взаимовыгодным сотрудничеством. Не стоит видеть в этом что-то негативное, — успокаивающе произнес профессор.

— Пока я только такое негативное и вижу. Например, браслетик на моей руке, вы, наверное, в курсе, что он делает? А мои родители, тоже считаются участниками ваших экспериментов? Так? — уже почти в истерике, закричала девушка.

Ей уже порядком осточертела вся эта кутерьма, и все накопившиеся эмоции требовали выброса. Возможно, конечно, этот профессор и не был виноват в её бедах, но он был в союзе с теми, кто мучил её. А значит так же, заслуживает наказания.

Она закрыла глаза и увидела перед собой огромные волны бушующего океана. Вспененная вода мчалась свинцовыми бурунами, выплескивая свою ярость в пустоту. И она могла взять всю эту мощь и направить на своих врагов. Нужно лишь правильно всё сделать.

— Сяомин прекратите! Что вы делаете?! У нас зашкаливают все приборы! Мне придется применить последнее средство, — услышала она сквозь шум волн и рёв ветра такой бесконечно далекий крик профессора.

Она ощутила укол в запястье и это значит, что смерть стала невыносимо близка. Но ей было уже наплевать. Главное отомстить за все эти страдания.

* * *

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Тело было словно не её. Движения были легки и невесомы, но словно с отставанием на пару секунд. Понапрягав немного различные мышцы, Сяомин решила, что пришло время открыть глаза и понять, что с ней и где она находится. Поначалу было больно, но вскоре она привыкла к яркому свету и смогла рассмотреть окружающее пространство. Она лежала на некоем подобии лабораторного стола, но не зафиксированная. Вокруг были белые стены и несколько непонятных приборов. Девушка с трудом села и секунду воспринимала, как тело реагирует на смену положение. Похоже, вертикальная плоскость была немного забыта, так как легкое головокружение давало о себе знать. Соскочив на пол, Сяомин, осторожно ступая, направилась к той стене, где была какая-то выпуклость, которая могла быть дверью. Но дойти и проверить ей не дали. Откуда-то сверху раздался голос.

— Оставайтесь, пожалуйста, на своем месте. Неповиновение грозит усыплением на неопределенный срок и последующей сенсорной депривацией, — с металлическим оттенком услышала она слова невидимого человека.

Решив не противиться, Сяомин вернулась на своё ложе. Ей не хотелось сейчас бороться, напала какая-то вялость и апатия. Быть может, не стоит биться лбом о стену. Да и руку вновь предательски стягивал, до боли знакомый браслет, державший её на коротком поводке. Похоже, ей успели ввести противоядие, или всё вокруг это уже другой мир. Только уж больно похож на предыдущий. Так что, стоит подождать развития событий. В конце концов, этот профессор Босх был не так плох. Во всяком случае, лучше, чем этот слизко-холодный Аристократ. Под маской благодушия и учтивости, нещадно её мучавший.

Повернув голову на тихий звук освобождаемого сжатого воздуха, она увидела открывшийся дверной проем. Осторожно ступая внутрь помещения, вошел мужчина средних лет с, правда, уже начавшимися серебриться висками. На его глаза были одеты темные очки, а в руках он держал небольшой цилиндр темного цвета. Все также аккуратно передвигаясь, он, смотря прямо перед собой, подошел к Сяомин. Остановившись рядом, он секунду стоял, затем улыбнулся и помахал рукой, одновременно произнеся фразу на незнакомом девушке языке. Подождав ответной реакции, он хлопнул себя по лбу и еще раз что-то произнес, только уже более громко. В эту же секунду Сяомин услышала звуки голоса, идущего, как и раньше, с потолка. Только теперь в них было чуть больше тепла и человечности.

— Здравствуйте, меня зовут Вячеслав, и я очень рад с вами познакомиться. Заранее извиняюсь, что приходится говорить громко, но, к сожалению, переводить меня будет персональная программа лингво-адаптации. А её полностью загруженная версия есть только в базе главного компьютера центра. Компактную версию прибора вы уничтожили, когда профессор Босх общался с вами в первый раз. Хорошо хоть старика не ранило, он приходится мне хорошим другом. Так вот, к чему это я? Мы с вами, можно сказать, в одной лодке, так что я здесь, чтобы помочь вам, — закончил он, и голос, звучащий сверху, тоже замолк.

Секунду Сяомин обдумывала слова этого странного человека. Почему-то он вызывал доверие всем своим видом. Эта несуразная улыбка была приятна и открыта. Хотя темные очки были ни к месту. И все его поведение, будто он боится что-нибудь задеть или зацепиться. Ох! Да как она могла быть такой глупой, он же слепой. А она уже надумала всяких глупостей. Но что значат его слова «в одной лодке»? Еще один способ войти к ней в доверие? Или какая-то нераскрытая тайна?

— Вы молчите,…наверное, обдумываете мои слова. Я тогда немного еще поболтаю, это знаете ли, успокаивает. Вообще последнее время я стал излишне словоохотлив. Видимо, сказывается влияние профессора. Он любитель поболтать, всякие теории высказывать, да и его подопечные обожают восторгаться и всякими научными терминами сыпать. Вот и нахватался я. Теперь страдаю, хотя вернее, страдают те, кто меня слушает. Хотя, плюсов конечно от сотрудничества с Павлом Лаврентьевичем больше. Взять, например эту штуку в моей руке, она по какой-то хитрой системе соединена беспроводной связью с моими очками и сканируя окружающее пространство, выдает мне расположение предметов. Причем осуществляет это, как голосом, так и усиливающиеся вибрацией при возможной опасности или с повышением температуры. Этакая усовершенствованная трость для слепых. Вы, наверное, уже заметили, что я незрячий. Можете не комплексовать из-за этого. Кроме того, что у меня отсутствует функция зрения, во всем остальном я абсолютно нормальный. Можете даже проверить. Ох, до чего же я пошло шучу. К сожалению, женской компании у меня не было уже как почитай лет пять, — неожиданно засмущался Вячеслав.

Сяомин, наконец, решилась влиться в сольную беседу этого загадочного человека и самой задать несколько вопросов.

— Что означают ваши слова, об одной лодке? Как мы с вами связаны? — осторожно спросила она.

— Я думал вы в курсе. Хм,…наверное, в вашем случае секретность гораздо выше. Но думаю, если меня направили к вам побеседовать, значит и рассказать я могу всё, что захочу. Так вот. Дело в том, что мы с вами можем управлять некоторыми видами материи, ну и, конечно, создавать всякие странности в этой реальности. Не знаю, как это происходит, да и никто пока не скажет вам точных фактов. Только теории. Тем не менее, мы можем это делать. И насколько я понимаю, вы делаете это осознанно. В отличие от меня. Мой процесс неконтролируем. Конечно, в последнее время, благодаря моей музыке мы можем хотя бы вызывать его вариации, но и то, всё зависит от эмоциональной составляющей. А вы же уникум! Сходные способности с моими, но управляемые вашим сознанием. Так что, если бы вы смогли научить меня, тому, что умеете сами, мы смогли бы с вами горы своротить. Ну, и, думаю, к нам по-другому стали относиться бы, в смысле все эти правительственные хмыри, которым только результаты подавай, — с саркастичной ухмылкой закончил Вячеслав.

— Стоп! То есть мы находимся в руках какой-то правительственной организации? Если не секрет, то какого государства? И с чего вы взяли, что я буду вас чему-то учить? — немного занервничав, дрожащим от волнения голосом, произнесла Сяомин.

Ей порядком уже надоели все эти тайны и сейчас, она хотела слышать только правду. Тем более, что пути назад нет и возможно она сможет сбросить с себя эти моральные кандалы ответственности за жизнь своих родителей.

— Не знаю, как правильно называются эти ребята. У них столько сокращений поменялось, но про себя я их называю безопасники. Они мне очень долго втолковывали о необходимости защиты Родины и что я, как гражданин должен. В общем, много всякой патриотической чуши. Но каюсь, я купился на возможность вернуть мне зрение. Что касается страны, я опять же удивлен, что вы не в курсе. Мы находимся в России, а если быть точным Российская Федеративная Республика. Так что, добро пожаловать! Кстати, учить меня, вас никто не заставляет, это как бы сказать и вам и нам нужно. Хотя, я тут такой же подневольный, как и вы, — нахмурившись почему-то, ответил Вячеслав.

— Кстати, вы не против продолжить беседу за приемом пищи. А то у меня с самого утра крошки во рту не было. Да и все эти нервы много энергии занимают. Думаю, что смогу выпросить у наших «друзей» небольшую прогулку для вас. Конечно, следить за нами все равно будут. Вот только, как решить проблему общения.… Но думаю, эти яйцеголовые что-нибудь придумают, — продолжил он.

Задумавшись над таким заманчивым предложением, Сяомин сама не заметила, как Вячеслав подошел ближе и легонько коснулся пальцами её лица. Поначалу отпрянув от неожиданности, девушка приготовилась закричать. Но успокаивающе подняв руки, мужчина попросил прощения, и объяснил это прикосновение желанием узнать, как выглядит собеседница. И, что ничего плохого он не имел ввиду. Не стоит забывать, что он слепой.

— Для начала, нужно было спросить разрешения, — холодно произнесла она в ответ на его тираду.

И хотя прикосновения были ей почему-то приятны, Сяомин не хотела повторения случая с Денисом. Когда предательство ударило в самое уязвимое место. Так, в ближайшее время, заводить романов она не собиралась. И уже тем более, находясь в заточении в этой варварской России.

Эта новость, кстати её буквально огорошила. Оказывается, её похитили не какие-нибудь бандиты или религиозные фанатики, а более серьезные люди. Это пугало гораздо больше. Ведь теперь она буквально находится под колпаком. Стоило более тщательно продумать план побега. Если, конечно, вообще подвернется такой случай. А что касается предложения Вячеслава пообедать, то стоит согласиться. Понятно, что их будут контролировать всё время и даже жестче чем обычно, но это мелочи по сравнению с тем, что она сможет наконец-то побывать где-то кроме замкнутых помещений.

— Я согласна немного перекусить. Но без этих ваших случайных прикосновений. И хотелось бы знать, что ждет меня дальше? Пока все эти ваши спецслужбы приносили мне только беды и горести. Хотелось бы как-то изменить эту последовательность, — поправив волосы извечным женским жестом, ответила Сяомин.

— Отлично! Насчет того, что вас ждет, думаю, стоит обсудить это после обеда, скажем за кофе с коньяком. Вы ведь будете не против немного отдохнуть после всех этих злоключений. Ну и, конечно, я весь полностью в вашем распоряжении, задавайте любые вопросы, и всё, что в моих силах, отвечу вам, как на духу, — мило улыбнувшись, произнес Вячеслав.

А этот мужчина не так уже и плох. Спокоен, собран, имеет определенную долю шарма. И, может быть, он и есть её ключ к свободе. Как-никак он с этими русскими безопасниками дольше связан и, видимо, имеет определенный вес. Так что, стоит и вправду узнать его поближе, подумалось Сяомин.

Фиолетовый

Замечательная девушка! А запах, он кружил и будоражил. Конечно, она была закрыта и холодна вначале их общения, но спустя какое-то время он был уверен, она пустит его ближе. Естественно, что сейчас она с подозрением относится ко всему, что её окружает, особенно после того, что ей пришлось пережить. Но теперь всё изменится, Владимир Владимирович, куратор их проекта, стал удивительно покладист и дал Вячеславу полный карт-бланш на любые решения, связанные с Сяомин. Кроме, естественно, её свободы. Но это уже останется вторым пунктом плана. Первый уже почти выполнен. Это освобождение родителей девушки и встреча с ними.

После такого подарка она буквально расцвела и многократно благодарила Вячеслава, одарив его скромным поцелуем в щеку. Но и это уже был несравнимый прогресс. Он не думал, о том, что просил его разузнать профессор Босх и вообще пока отложил все эти научные тягомотины на потом. Главное сейчас было узнать Сяомин лучше и конечно понравиться ей. Быть может, это могло называться банальным словом любовь, но Вячеслав не хотел давать имен и загонять всё в какие-то рамки. Он просто наслаждался каждой секундой, проведенной с ней. И иногда, в ответ ощущал что-то похожее, исходящее от девушки. Это будоражило и заставляло идти дальше. Часто, просто болтая о всяких глупостях, он рассказывал ей про свои странные сны. Кстати, проблему их общения решил какой-то ассистент профессора, он предложил выкупить у одного французского магната несколько версий универсального переводчика версии 3.0 «Полиглот», что несказанно облегчило им понимание друг друга. Да и гораздо удобней было носить микрогарнитуру, чем огромный коммуникатор, которым пользовались до этого.

Сегодня у них должна состояться еще одна встреча перед Главным Экспериментом. Так профессор Босх назвал кардинально новый подход к оценке их способностей. Основной сутью этого опыта должна была стать методика взаимопоглощения сил друг друга. Так как Сяомин осознано может управлять своими возможностями, то её задачей будет направить выплескивающуюся энергию Вячеслава и придать ей форму. При этом пианист должен полностью раскрепоститься и не сдерживать себя в эмоциональных всплесках.

Все действо решили провести на небольшом острове, находящемуся в нейтральных водах где-то в субтропиках. Отдаленность от основных торговых путей и общая редкая посещаемость района должна была оградить это место от случайных встреч. Ну и чтобы избежать возможных жертв, корабль с учёными будет курсировать на почти 5-километровом расстоянии от острова. Но это не помешает следить за экспериментом во всех ракурсах. Будут использоваться все технические новшества, начиная от обычных измерительных приборов, которыми буквально нашпигуют каждый метр острова и заканчивая непрерывным мониторингом с военных спутников.

Конечно, в данной ситуации не приходилось думать даже о малейшей интимной обстановке, но Вячеслав все же лелеял хрупкую надежду, что у них с Сяомин будет время побыть вдвоем. И пусть за ними будут следить сотни людей, и вестись подробная запись их действий, но ему было плевать на эти мелочи. Главное, что он мог быть с ней. Ну, а сейчас стоило перевести мысли в более продуктивное русло и обсудить последние мелочи перед скорым отправлением. Время отлета на остров было назначено на 17 число, а это значит ровно через неделю. Вроде и немаленький срок, но сколько нужно всего успеть. Ведь их взаимодействие с Сяомин носит не только физический, но эмоциональный характер. Как-никак энергия, выплескивающаяся во время «прорывов», так Босх называл неосознанное использование своих способностей у Вячеслава, приравнивается, как минимум к вспышке на Солнце, в энергетическом эквиваленте. Страшно представить, что случится, если эта мощь выйдет из под контроля. И поэтому Вячеслав хотел подготовиться, насколько это было возможно. Конечно, основная задача ложиться на Сяомин, но безвольной батарейкой он тоже быть не намеревался.

Поэтому он полностью отдавался тренировочному процессу, не щадя себя ни капли. Конечно, физически он мало напрягался, но психологически выматывался полностью. И это, конечно, сказывалось на его состоянии. Иногда внезапная раздражительность накатывала на него, и хотелось выплеснуть всё это на кого-нибудь. Иногда из-за этого случились стычки и ссоры с сотрудниками, да и сам профессор Босх в приближении срока эксперимента особо не сдерживался. Так что атмосфера потихоньку накалялась, и стоило что-то сделать, чтобы не произошел стрессовый взрыв.

— Вы Вячеслав, наверное, как и я немного на пределе. И чтобы все тут друг друга не поубивали, стоит сделать небольшую встряску. Ваши предложения? — сразу начал, с волновавшего меня вопроса, Павел Лаврентьевич, когда мы присели прямо за одним из столов в лаборатории.

Был конец дня, и большинство сотрудников уже отправились по домам. Осталась только дежурная смена и охрана. Сяомин сегодня занималась в другом комплексе, так что вечер Вячеслав думал провести в одиночестве. Как бы, это не было грустно.

— Ну, с обычным коллективом сработала бы простая корпоративная пьянка. Можно всех на природу вывезти или зарплату повысить. Вариантов, конечно, не много, да только все они не подходят. У вас же тут умники все, науку двигают, о себе не заботятся. Да и под пристальным надзором правительственных органов безопасности находимся. Так что, стоит как-то извернуться. Может пару выходных сделать? — наморщив лоб, попытался размыслить над вопросом профессора Вячеслав.

— Здесь вы правы. Люди у нас работают необычные. И подход к ним нужен нестандартный. Про выходные, конечно же, глупость. В преддверии столь значимого для всей мировой науки эксперимента каждая минута на вес золота. Но мы и не роботы, а даже очень человеки, потому и следует как-то дать отдохнуть мозгам или перевести их в другое русло. Так сказать, перезагрузить, если пользоваться модными словечками, — продолжил беседу Павел Лаврентьевич.

— Скажите, а почему вообще мы должны решать такие вопросы? Разве нет каких-нибудь пресловутых менеджеров там, активных психологов? А то у меня уже голова пухнет от своих проблем, а тут еще и это, — немного несдержанно бросил пианист, устало потирая виски.

— У нас, к сожалению, не коммерческая организации и такой персонал не предусмотрен. А все психологи задействованы на вас и Сяомин. Так что, приходится выкручиваться самим. Естественно, что я обратился к вам, можно сказать, по-дружески. Так как мы с вами как раз и являемся центром притяжения всего этого негатива. Как-никак пара человек со сверхспособностями и сумасшедший профессор, это довольно странная компания. Вот многие и не выдерживают.

— И что ж, нам теперь клоунами стать и всех веселить? Извольте это общее дело, и значит, нет места слабостям в характере. Выбрал путь, будь добр идти до конца. Так что моё предложение, просто собрать всех и провести беседу, направленную на силу воли и откладывание всяческих глупостей на послерабочее время. Я, например, вообще всю свою жизнь старую изменил, чтобы дать что-то новое и хорошее этому миру, — чуть повысил голос Вячеслав.

— Не лукавьте, дорогой друг. Несравнимым плюсом была так же возможность вернуть вам зрение. Но сейчас, конечно, мы не об этом. А насчет совещания, это здравая мысль. Хотя, это своего рода отсрочка. Что ж, попробуем. Ну а засим спешу откланяться, день был тяжелый, и хотелось бы отдохнуть. Так что я пойду в свои хоромы. А вам, желаю спокойствия и хорошего отдыха, — с хитрым прищуром ответил профессор и, пожав руку Вячеславу, вышел из помещения.

Да уж, какой отдых, когда ты один, подумалось пианисту. Он зябко повел плечами и грустно вздохнул. Еще один вечер без Сяомин. Внутри было холодно, ему так не хватало её нежного тепла рядом.

* * *

Трясло намного более сильно, чем предупреждали пилоты. И это здорово нервировало. Конечно, сейчас на последней ступени перед началом эксперимента всё казалось обостренно раздраженным. Слишком многое было поставлено на карту. И это понимал не только Вячеслав, но и все, кто участвовал в проекте. Сейчас лишь теплая ладонь Сяомин поддерживала его и не давала показать свой страх и неуверенность.

Закончились те бесконечно тянущиеся дни подготовки к их путешествию. Все было готово к вылету и отброшены малейшие сомнения. Правда, небольшой осадок после пресловутого совещания, которое все-таки решил провести профессор, остался. Вроде такая мелочь, но неприятно. А все начиналось так хорошо. Произнеся краткую напутственную речь, Павел Лаврентьевич предоставил слово любому желающему. И тут понеслось.

Каждый счёл своим долгом показать, какой он важный работник и как ему чего-то недостает или к нему неправильно относятся. Спустя полчаса все ругались со всеми. Удивительно! Ученые же люди, а собачились, как бабки на рынке. Хотя, может, истинное лицо так показали. Тем не менее, решив прервать этот дикий ор, Вячеслав повысил голос, а Сяомин его поддержала. И тут же вся эта яйцеголовая толпа перевела свои копья на них двоих.

В чем их только не обвиняли. Перечислять можно было бы до вечера. Но, в конце концов, поняв, что привести этих существ к голосу разума словами бессмысленно, было решено применить силу Сяомин. Для этого вся вода в окрестностях помещения, а это несколько десятков литров жидкости из кулеров, была поднята в воздух и обрушена на бранящихся учёных.

Эффект это действо, должно сказать, произвело замечательный. В том смысле, что ругань и крики сразу прекратились. Трудно кричать, когда тебе в нос и рот лезет вода. Кстати, с этим Сяомин немного переборщила. Решив добавить живости своему дождю она сделала воду немного более прилипчивой, чем обычно. Может как-то изменила структуру, Вячеславу это было точно не известно. Но жидкость словно проявляла разум и стремилась заползти во все свободные отверстия на теле человека.

Таким нелепым образом было закончено это неудачное собрание. К сожалению, нужного результата, Босх так и не добился и склоки продолжались. Только теперь уже, за его спиной. Ну и, конечно же, в глаза Вячеславу и Сяомин так же никто ничего не говорил. Тем не менее, негативная атмосфера ощущалась. И сейчас, уже находясь в полете, Вячеслав, наконец, мог вздохнуть спокойно. Ведь, несмотря на ту важность эксперимента, они с Сяомин останутся, наконец, наедине. Пусть под прицелом десятков видеокамер, но зато без личного присутствия людей.

* * *

Приземлившись возле корабля, хотя возможно правильней было бы сказать, приводнившись, их пару сразу же перегрузили на небольшую моторную лодку и отправили к виднеющемуся на самом горизонте берегу. Путь занял почти 2 часа, но это было приятно проведенное время, в отличие от постоянной тряски на борт у акваплана. Легкий океанический бриз овевал их лица и солнце, клонящееся к закату, обещало прохладу тропической ночи. Настроение у пианиста удивительным образом приподнялось, и он улыбнулся, нежно сжав руку Сяомин.

Выгрузившись на берег, они налегке направились к видневшимся неподалеку палатками. Там уже заранее была разбита исследовательская база, где должен был проходить эксперимент. Всё что им нужно это за несколько минут до начала нажать «большую красную кнопку». Запустив, таким образом, систему записи и анализа происходящего опыта. А уж все остальное ложится на плечи учёных. Но всё это завтра. А сегодня целая ночь наедине, наполненная ароматами тропиков и океана.

— Скажи, ты боишься завтра? — неожиданно спросила Сяомин.

Они уже сидели на расстеленном пледе и разогревали нехитрый ужин над маленьким костерком. Этот вопрос немного смутил Вячеслава, он не хотел думать о завтрашнем дне. Вечер рядом с той, которая близка тебе, вот чего он желал.

— Ты знаешь, я стараюсь не думать об этом. Пусть все эти силы и сверхспособности подождут немного. Сейчас для меня главное быть с тобой, — ответил он, обняв девушку.

Костер плевался горячими искрами и тихо потрескивал. На острове трудно было найти сухих дров, тем более в начинающихся сумерках. Конечно, это нелегкое дело возлегло на хрупкие плечи Сяомин, но Вячеслав сделал все, что мог, чтобы облегчить эту задачу. И когда девушка вернулась с несколькими полусырыми кусками дерева, он с улыбкой показал найденный мешок спецтоплива в виде плоских лепешек шероховатых на ощупь и пахнущих серой. Судя по инструкции, которую прочла Сяомин, нужно было лишь поджечь это чудо научной мысли и раз в час сверху подкладывать еще одну порцию топлива. Таким образом, вопрос с огнем был решен и уровень романтики повысился еще на пару градусов. Что касается еды, то несколько запасенных с собой бутербродов, уже поджаривающихся на костре, и бутылка припрятанного вина приятно разнообразили стандартный сухой паек.

— А я вот не могу остановиться. Всё прокручиваю, что будет завтра. Какие проблемы могут случиться, что-то не так пойти. И это пугает. Но не потому, что я могу умереть, а ты можешь пострадать. И еще куча всего на грани сознания вертится. Какие-то детские страхи, сны. Бред! Ты прав. Не нужно думать! Нужно наслаждаться! — она пододвинулась к нему ближе, — Обними меня крепче и давай отключим эти переводчики, мне нравится, когда ты говоришь на своём языке. Он такой одновременно певучий и сильный. Просто шепчи мне что-нибудь на ухо.

Дважды просить пианиста не нужно было. Особенно о таком. Он, щелкнув переключателем на коммуникаторе, оставил их наедине друг с другом. Никаких технологий и механических слов. Только дыхание и жаркий шепот в ночи. Пусть лишь океан и песок слышит. А все остальное останется между ними.

Нежно рокочущие волны подтвердили его слова и продолжили бесконечно вылизывать берег. Одинокая луна и тысячи звезд освещали два сердца на крохотном острове, бьющиеся в такт. Все было хорошо. По крайне мере сейчас.

Красный

О Марсио не было ни слуху не духу уже почти целый месяц. И другой бы начал волноваться, но только не Санги Джи Деус. Он был полностью уверен в своём человеке. Тот до последней капли крови будет стараться выполнить заданием, данное ему Птицеедом. И если вестей пока нет, значит Марсио, напал на след. В любом случае, не зная его местонахождения, было трудно чем-то помочь ему. Последний раз, выходя с ним на связь Санги услышал, что тот близок к точке местонахождения Маргариты. Это обнадеживало. Но все-таки есть и более важные дела. Например, то, что происходило сейчас в стране.

Оказалось, что пламя конфликта Тарантулас и Белых баронов затронуло не только продажные власти этого государства, но и обычный народ. Который уже настрадался от ублюдков политиков и теперь требовал кровавой расправы над теми, кто высасывал все силы из простых людей. Сам, выходец из низших слоев общества, Санги не понаслышке знал о горестях и трудностях нищеты. И в нём смешалось два противоречивых чувства. Жажда отомстить своим врагам и желание дать свободу населению его родины. Но, слившись воедино, они словно полноводная река мощным течением несли его к месту предводителя революции. И сейчас, находясь во главе повстанческого сопротивления, Птицеед наконец-то понял своё предназначение. Это было не жажда богатства или власти. Нет. Все это было лишь ступенью, своего рода проверкой перед главным пьедесталом, на котором он собирался восседать. Место, по праву принадлежащее тому, кто готов костьми лечь, но дать людям то, что сам желал больше всего. Свободу! Да! Именно так. Он видел себя Освободителем. Дающим истинную волю тем, кто желал её. И сбросив гнетущие цепи прогнившей власти, он дал бы своему народу право выбирать. Честно и справедливо.

И сейчас он ехал на встречу с одним из прихлебателей этих жирных правительственных крыс. Судя по словам одного из местных ополченцев, самолет пленника сбили совершенно случайно. Они проверяли, привезенные контрабандой старые постсоветские индивидуальные ракеты земля-воздух, и тут в небе был замечен, безусловно, вражеский самолет. Ведь у повстанцев авиации не было, а все пассажирские рейсы были прерваны на период установления порядка в стране. Вывод: кто-то из толстосумов задумал сбежать или наоборот заручиться поддержкой от других богачей. А значит, пришло время опробовать новый ракетный комплекс. Недолго думая, они и выстрелили. Причем первым выстрелом попали прямо в хвост самолета. Вот только спасшийся человек дает какие-то странные показания, да и выжил он удивительным образом. Так что, здесь следует личное вмешательство Санги, чтобы разобраться с этими непонятными тайнами.

Человек, сидевший рядом с ним, не был похож на жертву. Хотя всячески это изображал. Но в этих узких глазах скрывалась недюжинная сила воли и несгибаемая мощь. Так что, он был кем угодно, но уж точно не пленником. Хотя и сидел связанный.

— Мне рассказали про тебя и передали твои слова. Но я хочу услышать правду. Пугать тебя или пытать, думаю, бессмысленно. Ты не тот за кого себя выдаешь. Но и я не прост. Так что, давай начистоту, — начал разговор Санги, когда вошел внутрь камеры, где держали пойманного.

— То, что ты необычный человек это видно, вот только я могу поведать тебе ту же самую версию. За исключением того, что мне хотелось бы узнать, что творится в вашей стране, — туманно ответил он.

— Ты напоминаешь мне всех этих продажных политиков и гнилую власть, что заправляет на моей родине. Так же много слов и мало смысла. К счастью, это скоро измениться. Я и мои товарищи сделают всех свободными и дадут справедливость тем, кто этого заслуживает, — начиная злиться, молвил Птицеед.

Он привык всегда говорить по делу и получать ответы, там, где ему это было нужно. А этот человек азиатской наружности, будто специально выводил его из себя своими вопросами на вопросы. Что ж, пришло время преподать ему урок.

— Давай я тебе кое-что объясню. Ты, наверное, не понял куда попал. Здесь нет твоих друзей, и никто не поможет. Главный здесь я. И если мне захочется, то ты умрешь. Вот так просто. Но для начала, я сделаю тебе немного больно, может это сделает тебя более разговорчивым на нужные мне темы, — зловеще проговорил Санги, делая шаг назад.

Он совсем не хотел забрызгаться. А судя по прошлым его опытам, капли крови летели далеко. Он чуть прикрыл глаза и ощутил биение крови в теле пленника. Коснувшись разумом этого бесконечного круговорота жизни, он выделил небольшой сгусток и, наполнив его своей энергией, заставил мчаться в одну из конечностей. С удовлетворением он увидел, как удивление, наполненное чувством страха, появилось в глазах у того, кто посмел противиться его воле.

— Сейчас ты ощущаешь странные вещи. Эта твоя кровь. Она подвластна мне. Впрочем, как и все красное в этом мире. Стоит мне захотеть и твоя рука взорвется, превратившись в фарш. Ты хочешь, чтобы я это продемонстрировал? — тихо произнес Птицеед.

Ужас, который он так долго ждал, наконец, стал выползать на лицо плененного. Вот только непонятная кривая ухмылка так же появилась на его губах. Может он псих? Или помешанный? Что с ним не так?

В этот момент раздался дикий треск, и деревянные стены камер были буквально сметены зеленым потоком растительности, хлынувшей внутрь. Секунда, и все, что мог сделать Санги, это беспомощно наблюдать, как его тело мгновенно, будто младенца пеленают в изумрудный кокон. Ощутив, что с трудом может дышать, он взглядом пытался отыскать своих бойцов, но вокруг было лишь цветущее море джунглей.

— Похоже, не только ты можешь проворачивать всякие фокусы, — услышал он голос возле себя.

Повернув голову, он увидел уже бывшего пленника. Ирония судьбы, они с ним поменялись ролями.

— Меня зовут Номин, но некоторые называют Зеленый Глас. Думаю, ты понимаешь почему. И всё что я хотел, это прекратить эту войну, которую ты тут затеял. Люди не солдатики, чтобы такой мальчишка, желающий ощутить себя мужчиной, жертвовал их жизнями. Поэтому, сейчас мы отправимся с тобой далеко от этого места, чтобы побеседовать уже в более спокойной обстановке, — произнес этот странный человек.

— Я все еще могу убить тебя! — прохрипел Санги.

Ярость начала туманить его мозг, и он хотел поквитаться с тем, кто посмел быть сильней его.

— Ты же понимаешь, что тогда и сам умрешь. Ведь последней мыслью моего мозга будет расплющить твоё тело в лепешку. Так что давай без героизма. К тому же, ты же не хочешь, чтобы твои люди пострадали, — ответил Номин.

За их беседой и произошедшим безумием джунглей Птицеед не слышал, как рядом с их базой приземлился вертолет и оттуда хлынули вооруженные люди. Это был отряд спецназначения, собранный из лучших наемников всех стран, которые Дьор послал на помощь своему другу. Они заранее договорились о нехитром плане. Что когда главарь террористов окажется рядом с монахом, тот сразу же кодовым словом начнет их атаку. Всё сложилось как нельзя лучше и теперь, обездвиженный, Санги мог лишь беспомощно наблюдать, за сосредоточенно разбегающимися по ключевым точкам лагеря солдатам врага.

— А теперь пора полетать. Надеюсь, наш с тобой полет не прервут так бесцеремонно, как мой, — скупо улыбнувшись, проговорил Зеленый Глас.

Он махнул кому-то за спиной Птицееда и тот почувствовал, как в него вонзилась игла. Онемение побежало вверх по шее и глаза стали медленно закрываться.

— Это, чтобы ты не решил всякие глупости делать. И пойми, я и мой друг, не правительство. Мы вообще из другой страны. И чтобы тебе спалось слаще, скажу, что мы во многом похожи на тебя…

Серый туман накатил внезапно, и голова Санги упала ему на грудь.

* * *

Вертолетный рокот пробивался сквозь пелену небытия и мешал продолжать в ней пребывать. Поморщившись, Птицеед пытался прогнать из головы этот ненужный шум. Но тут появился еще один источник раздражения. Хриплый голос по радио, что-то натужно кричал на чужом языке. В интонациях была ярость и агрессия. Это не понравилось Санги. Он со злостью открыл глаза, намереваясь успокоить наглеца и увидел, что находится внутри вертолета. Память услужливо подсказала, что с ним случилось, и он стал озираться в поисках наглеца Номина, чтобы преподать ему урок. Но салон вертолета был пуст и лишь в кабине виднелись чьи-то фигуры.

Поднявшись и всё еще шатаясь от воздействия наркотика или снотворного, неизвестно что ему еще там вкололи, он направился к людям в пилотских креслах. Когда резкий удар швырнул его на пол. С удивлением он увидел, как на иллюминаторах появилась сеть трещин, сквозь которые был виден причудливый фиолетовый океан. Может быть, это все еще последствия наркотиков? Протерев глаза, он кое-как дополз до кабины пилотов и вопрошающе прокричал, что происходит?

В кресле слева от него сидел главный пилот, и он даже не повернулся на его возглас. Справа же был Номин, который взглянув удивленно на Санги, попытался ему что-то ответить, но оставил свои попытки из-за дикого шума, который казался, грозил разорвать барабанные перепонки. Это была смесь рева урагана и визга раздираемой обшивки.

Приподнявшись и упершись в спинки кресел, Птицеед взглянул в лобовое стекло вертолета. И то, что он увидел, заставило его содрогнуться от ужаса. Это было поистине первозданное безумие природы, помноженное на хаотичные картины абстракции, воплощенной в реальность. Океан, постоянно менявший цвет от глубокого синего до полупрозрачно-лилового, перемешался с огромными щупальцами иссине-черного цвета с фиолетовыми проблесками. Все это действо жило и постоянно меняло свое положение, то поднимаясь ввысь и почти касаясь облаков, то проваливаясь в непонятные впадины. Судя потому, что вертолет нещадно трепало и корежило, воздушные массы так же вели себя в высшей мере странно и сумбурно. И посреди всего этого хаоса, неизвестно каким образом оказавшись здесь, теплился островок спокойствия. Крохотный пятачок суши был будто огорожен невидимой стеной.

Приглядевшись, Санги заметил там две фигурки, которые стояли, взявшись за руки и казалось, замерли, будто вмороженные в эту стабильную действительность. Ни одного порыва ветра не долетало до них, и даже волосы девушки, о да, судя по фигуре, это была девушка, не шевелились ни одним волоском.

Тут его воззрение было прервано протестующим скрипом каких-то частей мотора вертолета и уже без сопротивления, проигравшая войну с буйством природы, машина отключилась. Оставив людей на произвол судьбы. Вертолет падал. Падал прямо на этот остров. Где двое людей стояли, держась за руки и словно были в другом мире.

Санги закрыл глаза и попытался молиться. К сожалению, он не знал никаких молитв и поэтому просто шептал: «Господи спаси, Господи спаси». Но, видимо, в этот момент Бог был занят какими-то своими делами, так как вертолет продолжал падать. И последнее, что увидел Джи Деус, была, исковерканная пурпурными изломами, громада темного океана. А дальше лишь тьма.

Оранжево-желтый

Все пошло не так. Чертовски не так. Жан корил себя почём зря, осуждая своё глупейшее решение отправить Номина одного. Вот теперь приходится расплачиваться за свои ошибки. Последнее сообщение от монаха вроде бы обнадеживало. Он взял лидера этих террористов и вез его пообщаться лично с Дьором. Да к тому же и упомянул, что у того недоделанного Че Гевары есть одна особенность, схожая с силами его и Жана. Это делало встречу еще более напряженной и волнительной. Шутка ли! Еще один человек, возможно, обладающий теми же способностями, что и он с Номином.

И тут как гром с небес приходит сигнал SOS с вертолета, на котором находились монах и его пленник. Да еще к тому же в этой точке пространства зафиксированы сильнейшие электромагнитные возмущения вкупе, с взявшимся буквально ниоткуда, чудовищным ураганом. Природа будто с цепи сорвалась и добраться до предполагаемого места крушения вертолета, можно было разве что на подводной лодке. Всё это дико нервировало магната и вот уже целый час он мерил быстрыми шагами свой кабинет, в ожидании малейшей крупицы новой информации.

— Сэр, мы сможем отправить спасательный транспорт через 2 часа. Одна из наших дочерних кампаний сотрудничает с аэрокосмическими силами Объединенных Демократических штатов Северной Америки и они могут выделить нам экспериментальный спэйс-шатл для внеатмосферного десантирования, — быстро произнесла Джесс, буквально влетевшая в кабинет.

Она так же ощущала волнения шефа и была с ним буквально на одной эмоциональной волне. Поэтому эту новость она выпалила на одном дыхании.

— А теперь давай более развернутую информацию, — сразу же потребовал Дьор.

— Мы можем выслать спасательную команду из 3 человек вместе с необходимым оборудованием путем прыжка из стратосферы в специальной капсуле, — отрапортовала Джесс, словно заправский солдат перед генералом.

— Каков процент благоприятного исхода? — продолжил магнат.

— По оценкам аналитиков 87 %.

— Летим. У тебя есть полчаса, чтобы найти третьего и собраться самой, — твердо произнес Жан.

Даже не взглянув, на ошалевшую от такого поворота Джессику, он вышел из кабинета и направился в служебный отдел защиты. В этот раз он не позволит ничему лично принять участие в спасении своего друга. Вся ответственность теперь лежит на нём. Вот только нужно предупредить начальника охраны, чтобы он придержал Кристиана. А то этот несносный мальчишка тоже ринется помогать своему отцу, чтобы доказать что-то непонятное. На этот раз нужны только те, кто прошел огонь и воду вместе с Дьором. А именно, Джессика. Третий человек, будем надеяться, будет правильным выбором с её стороны.

А пока готовился самолет для доставки их на космодром, принадлежащий ОДА, стоит облачиться в нечто более подходящее будущей операции. Посмотрим, что сможет предложить его отдел по защитным технологиям. На экзоскелет последней модели он, конечно, не надеялся, это был скорее удел военных. А вот демпферный костюм высшего уровня не помешал бы.

Ускорение мягко вдавило его в упругие пластины кресла. За окном убегала взлетная полоса и отрицательно изогнутые крылья сверхзвукового джета блестели в закатном солнце. Прошло полтора часа с того момента, как Джессика вошла в кабинет и сообщила о возможности прийти на помощь Номину. Теперь облаченный «Гибрид 202» и имея за спиной Джессику в точно таком же спец-костюме, Жан был почти спокоен. Третий человек в их команде был Ярослав, потомственный русский, каким-то образом, оказавшийся в старых знакомых Джесс. По её словам, на этого человека можно было положиться чуть более чем полностью. Он был одним из тех сумасшедших спецназовцев, оставшихся после распада Коммунистического Советского Союза. Хватку, правда, в отличие от своей страны он сохранил. Это было видно по его взгляду и скупым, отточенным движениям. Коротко представившись, он, облаченный в свою собственную броню, занял место в конце салона самолета. Джессика пообещала, что приказы он выполняет беспрекословно, но если что и действовать самостоятельно в зависимости от ситуации может без проблем.

Таким образом, собранная команда мчалась к космодрому, чтобы затем с высоты почти 70 километров совершить прыжок в назначенную точку. Безумный план, конечно, но шансы на благоприятное завершение все же имелись довольно неплохие.

Спустя почти сорок минут мы уже спускались по трапу и быстрым шагом, в окружении нескольких сотрудников из обслуживающего персонала, направились к видневшемуся неподалеку шаттлу. Зализанные обтекаемые формы выдавали в нём атмосферника, а мощные ракетные дюзы показывали другую космическую его сторону. По словам Джессики это был универсальный аппарат вертикального взлета с возможностью посадки, как обычный самолет. Основной задачей его была доставка астронавтов на околоземную орбиту. Со своей задачей он удачно справлялся уже на протяжении 5 запусков и эта экспериментальная технология многократного использования ресурса спэйс-шатла вскоре будет поставлена на поток. Вот только наш сегодняшний вояж никак с обычной транспортировкой не вязался.

Несмотря на рассчитанную программу, оставался риск непредвиденных ситуаций, вот как раз для этих целей с нами летели два пилота. Автоматизированный взлет и выход на нужную нам траекторию осуществлялся без их участия. Но если что-то пойдет не так, тот тут они вступали в игру. Будем надеяться, что их усилия нам не понадобятся.

Тем временем, нас закрепили в спец-капсуле и подключили внутреннюю связь. Делалось это для того, чтобы мы имел представление, когда нас будут десантировать, и мы могли хотя бы морально подготовиться. Затем, активировав защитный контур нас закрыли. Конечно, одевать лицевые щитки костюмов еще рано, да и делалось это, как только давление начнет падать, но, на всякий случай, все держали руку на кнопке экстренной герметизации.

Раздался отсчет до старта и Дьор немного напрягся. Все-таки это необычный полет в атмосфере, перегрузки будут посильнее. Да и прыжок вниз тоже не принесет приятных ощущений. Так что, волноваться было от чего. Механический голос произнес ноль и спустя секунду, отчетливо возросшая масса тела подсказала, что взлет начался. Постепенно нараставшая вибрация гасилась амортизаторами шатла, да и спец-капсула почти не пропускала дикую тряску, но глубинная дрожь буквально на уровне атомов все равно сотрясала каждую клеточку. Звериная мощь, вырывавшаяся из дюз шатла, толкала эту огромную махину вверх, разрывая путы гравитации. И Жан, будто наездник, проникался этой неуемной силой стального коня с пламенем вместо копыт.

И вдруг, неожиданно пришедшая легкость по всему телу дала знать, что наступила невесомость. А это означало, что шатл вышел на необходимую орбиту, там где силы гравитации не были столь сильны. Прозвучал сигнал означающий, что до выброса капсулы осталось 5 минут. И, еще не оправившийся от шока взлета, Жан должен был пережить еще одни перегрузки. Только в этот раз с более непредсказуемым исходом. Ведь внизу все еще бушевал безумный ураган. И вся надежда была на правильный расчет траектории и крепость самой капсулы, что хранила в себе столь бесценный груз.

Внезапно прозвучавший голос пилотов, буквально заставил Дьора подпрыгнуть, если бы не плотно пристегнутые ремни. Вопросительно взглянув на Джессику, которая превосходно знала английский, Жан ждал перевода.

— Они желают нам удачи и обещают выбросить нас максимально аккуратно, — ответила она чуть нахмурив брови.

Видимо, и у железобетонной Джес тоже бывали моменты волнения и слабости. Что не говори, а их почти «прыжок в бездну», был действительно немного сумасшедший.

Мысли Жана прервал почти незаметный толчок снизу и он понял, что их капсула начала своё свободное падение. Так как траектория их прыжка была максимально короткой, то полученной скорости должно было хватить, чтобы преодолеть верхние границы урагана. С другой стороны возникала опасность не успеть вовремя затормозить и тогда от них останется лишь небольшая воронка, ну или большая. Правда, разницы им от этого уже не будет. Но будем надеяться, что все пойдет, как надо и задуманный план исполнится. Ведь сейчас от них зависит не только собственная жизнь, но и спасение друга.

Постепенно нараставшая температура дала знать, что их скорость существенно возросла. Удивительно, но при этом не было почти никакой тряски. Только дергающийся время от времени к горлу желудок возвещал о том, что с пространством за бортом капсулы происходит что-то не то. Едва слышный рев давил на уши своим почти инфразвуком. По спине у Жана потекла струйка пота, её можно было бы назвать холодной, если бы не было такое ощущение, что это жидкий азот. Внезапно раздался мощный рывок и всех сидящих, несмотря на плотное крепление к противоперегрузочным креслам, буквально подбросило к потолку. Хотя, после этого само понятие потолок перестало быть актуальным, так начавшееся после этого рывка вращение по всем осям, грозило свести с ума. Видимо, что-то пошло не так, раз эта выворачивающая душу свистопляска продолжалась уже долгое время. Но, к сожалению, никто из участников прыжка не мог повлиять хоть как-то на происходящее. Надежда оставалась только на программу, вложенную в бортовой навигатор капсулы. И чудо ученой мысли не подвело. Откуда-то снизу и слева, хотя эти направления были сугубо номинальными в данной ситуации, раздались уверенные короткие толчки. Похоже, что заработали маневровые двигатели, выправлявшие вращение капсулы. Спустя пару минут положение капсулы стабилизировалось и все смогли вздохнуть спокойно.

Взглянув на таймер отсчета на рукаве демпферного костюма Жан понял, что они проскочили самый опасный участок. А значит, с минуты на минуту, должен открыться первый тормозной парашют. Легкий обозначившийся рывок подтвердил его предположения. Спустя еще 30 секунд открылся второй купол. И теперь их положение в пространстве было более устойчивым. Скорость существенно снизилась и Дьор приготовился к выбросу основного парашюта. Это означало бы, что до приземления оставались бы считанные секунды. Стоило подготовиться к мгновенным действиям в зависимости от ситуации. И что-то подсказывало Дьору, что действовать придется максимально быстро и активно.

Громкий хлопок возвестил о секундной готовности и напрягшись все были готовы к приземлению. И оно не заставил себя ждать. Несмотря на кучу защитных механизмов, и приспособлений, удар был очень сильным, и магнат даже на мгновенье потерял сознание. Вот только подобной роскоши предаваться долго не пришлось. Выходной шлюз коротко прошипел и в капсулу ворвался свежий морской воздух. Это дыхание свободы вернуло ясность в разум Дьора и он, встряхнув головой, отстегнул себя от защитных ремней.

Тем временем, Джессика и Ярослав развили бурную деятельность и, уже выскочив наружу, устанавливали специальный маяк. Это было второй частью плана. Мало добраться до этого крохотного островка, нужно же как-то и выбраться с него. И причем, желательно живыми. Так что, сохранность спасителей и спасаемых должна была обеспечить небольшая подводная лодка, уже заранее курсирующая неподалеку. Вот только, так же выбравшись наружу из капсулы, Жан понял, что с этим пунктом плана могут возникнуть проблемы.

Дело в том, что, несмотря на то, что на самом клочке суши было относительное спокойствие, за исключением резких порывов ветра. За его пределами продолжал бушевать этот, фантастической силы, ураган. И, всматриваясь в эту беспрерывно вращающуюся лиловую тьму, где воздух смешивался с водой в безумный коктейль, Дьор понимал, что только показавшись над водой, субмарина тот час будет поднята в небеса и разорвана на куски. Это существенно осложняло ситуацию. Но как выкрутиться из подобного положения нужно будет подумать чуть позже, сейчас же стоило озаботиться поиском Номина.

К счастью, этого делать долго не пришлось, так как изломанный остов вертолета лежал буквально на границе суши. Лениво набегающие волны покачивали изодранную конструкцию и потихоньку зализывали редкие язычки огня. Это было дико странно. Ведь буквально в паре десятков метров в океане буйствовала неописуемая мощь стихии. А тут, нате вам, волны чуть слышно колышутся. Но подобные извращения физики стоило изучать в более подобной обстановке. Так что, Дьор недолго думая, крикнув Джесс, что он нашел разбившийся вертолет, направился к нему. Подойдя ближе, он к своему удивлению никого не обнаружил. То есть даже трупов. Немного озадаченный таким поворотом событий он продолжил поиски друга, указав Джесс не отвлекаться от установки маяка.

Обойдя чуть больше половины острова, а это было почти пара километров, Жан поднялся на небольшой песчаный холм и, наконец, увидел, то, что искал. А именно, знакомую фигуру монаха. Вот только то, что происходило вокруг его друга вызывало смутные опасения. Передав по внутренней связи, что он нашел Номина и ему возможно потребуется помощь, Дьор молнией слетел с холма и помчался в сторону друга. Подбежав он увидел, что, несмотря на повышенный тон, беседа, идущая в кругу людей, стоявших возле Номина, носит мирный характер. А главной её идеей было, как спастись с этого гребанного острова. Так, во всяком случае, вещал активно размахивая руками, молодой парень латинской наружности. Вторила ему девушка с азиатским разрезом глаз, но конечно в более спокойной манере. Номин пытался как-то привести их беседу в более предметное русло, а не просто кричать и паниковать. И лишь один человек с легкой сединой в волосах молчаливо взирал на этот шум и гам сквозь абсолютно ненужные здесь солнцезащитные очки.

— Послушайте меня идиоты, нам нужно просто вырубить старика и я уверен, что все сразу закончится, — тыкая пальцем в мужчину и девушку кричал латинос.

— Заткнись! Никто пальцем не тронет Вячеслава. И это не его вина, что все так обернулось, — защищала девушка своего молчаливого спутника.

— Эй, давайте все успокоимся и просто подождем окончания урагана. Он же не может длиться вечно. К чему все сумасбродные споры, — все еще пытаясь урезонить всех, спокойно произнес монах.

Тут все заметили, что появился новый участник их беседы и дружно обернулись к Жану. Мгновенно узнав друга, Номин приветственно кивнул и быстро рассказал, что к ним пришла помощь. Все разом замолчали, словно не веря своей удаче и первым нарушил молчание молодой парень. Он подошел к Дьору и коротко представился.

— Буэнос диос сеньор, рад, что вы здесь. Меня зовут Санги и я готов оказать, как бы глупо это не звучало, помощь в нашем общем спасении, — произнес он и протянул Жану руку.

Тот крепко пожал её и, произнеся своё имя, ответил, что им сейчас понадобится любая поддержка. После подошла девушка и, назвавшись Сяомин, скромно отошла к своему спутнику.

— Вячеслав. Возможно из-за меня здесь произошла вся эта шумиха. Только, к сожалению, сейчас не в моих силах сделать что-то для прекращения всего этого балагана. Но для всего остального, я к вашим услугам, — сказал, до этого безмолвный, мужчина и, сделав шаг вперед, так же протянул руку для приветствия.

Сделал он это правда немного не в ту сторону, где стоял Жан и магнат понял, что эти темные очки не какая-то нелепая бравада, а стремление скрыть физический недостаток. А именно слепоту. Так что, подойдя чуть ближе он пожал руку Вячеслава и предложил всем пройти к капсуле, чтобы очертить ближайший план действий. Быстрым шагом все направились к месту приземления Дьора и его команды. По пути им встретился Ярослав, который спешил для возможной поддержки Жана. К счастью, она не понадобилась, так как все понимали, что сейчас не время для ненужных распрей, а стоит объединиться для общего спасения.

— Итак шанс, чтобы нас забрали отсюда удручающе мал. Стоит только подводной лодке чуть подняться над поверхностью океана её сразу же затянет в пучину урагана. Думаю сейчас остается лишь надеяться на способности моего друга Номина и мои. Не буду вдаваться в долгие объяснения, все это потом. Главное не мешайте, времени у нас мало. Так как, судя по последней информации с моих спутников, сюда направляются несколько десятков различных транспортных военных средств от как минимум десятка стран. Причем, с далеко не мирными намерениями. Чем-то этот ваш невиданный ураган заинтересовал их, — вещал Жан перед собравшимися.

Переглянувшиеся при последних словах, Сяомин и Вячеслав подтвердили его догадку, что это как-то связанно с ними. Подозвав Номина и коротко посовещавшись с ним, Дьор принял решение. Оставалась небольшая вероятность, что он сможет создать своего рода заградительный барьер для урагана и субмарина сможет забрать их с острова. Материалом для барьера должен послужить песок, который покрывал остров. Номин же, обеспечит их доставку к люку подводной лодки посредством использования оставшейся вокруг растительности. Конечно, все это была достаточно шаткая затея, но другого выхода не было.

Подойдя почти вплотную к кромке прибоя, Жан дал указание радировать Джесс экипажу субмарины, чтобы она подплыла как можно ближе к указанным координатам. Но не всплывала, пока не будет передан условный сигнал. Сам же он, закрыв глаза, попытался сосредоточиться и применить все те практики и методики, что учил его Номин уже в реальности. Он направил свою энергию на окружающую его сыпучую субстанцию и, словно слившись с ней, заставил её ползти к его ногам. Ощущая, как он поднимается на растущей горе песка, Дьор понял, что он вошел в правильный настрой. Теперь оставалось самое сложное, построить, своего рода, купол над определенной точкой океана, чтобы подлодка могла там всплыть. Для этого он, на двигающемся под его ногами языке песка, вознесся над морем на несколько метров и, щуря глаза от увеличивающегося напора ветра, направился вперед. Делал он это медленно, так как постоянно приходилось возвращать вымываемый океаном песок обратно в плотную струю. Тут он ощутил, как основание его песчаной конструкции получило поддержку, соединившись с песком на дне океана. Конечно, он не смог управлять всем многотонным пластом, но придать устойчивость своему движению у него получалось. И вот он, стоя на исполинском песчаном подиуме, буквально в паре метров от границы урагана, остановился для решающего рывка.

Времени медлить уже не было и Жан мощным движением послал всю массу сыпучей субстанции вперед. На ходу он формировал из этой материи что-то вроде сферы, которая должна была накрыть место всплытия субмарины. И первые секунды у него это даже получилось. Дрожащее марево песка выдержало первые удары стихии, но последующие порывы ветра стали вырывать массивные куски. И через некоторое время купол стал терять свою форму. Дьор напрягся, пытаясь удержать конструкцию, но его сил не хватало и вскоре даже тот песчаный остов, на котором он стоял, поплыл, размываемый океанской волной. Магнат сосредоточился на том, чтобы остаться на поверхности и, уже порядком потрепанную, сферу разнесло на мелкие пылинки. Растерянный и не знающий, что делать дальше, он сделал шаг назад. Но тут раздался чей-то крик за спиной, и он увидел, как вода перед ним буквально расступается. На секунду он ощутил себя настоящим Моисеем. Вот только в этом неправильном, с точки зрения физики, поведении жидкости его заслуги не было. Оглянувшись, он увидел, как ему машет руками Санги показывая на Сяомин, которая закрыла глаза и, видимо, была тем, кто контролировала воду. Улыбнувшись столь неожиданной поддержке, он решил изменить тактику. Если не можешь остановить напор, то стоит попытаться обратить его мощь против себя самого. Для этого стоило создать ураган в урагане, а именно локальный смерч, который будет иметь скорость вращения, превышающую силу ветра главного источника. Поразмыслив над этим буквально пару секунд, Жан знаком показал Санги, чтобы Сяомин не останавливалась. Тот подтверждающе кивнул.

Создав перед собой небольшую вращающуюся воронку, Дьор постепенно добавлял в неё песка и увеличивал её скорость. Взяв почти весь песок с оголившегося дна, Жан смог создать достаточно устойчивый смерч, внутри которого можно было относительно безопасно находиться. Теперь настало время двигаться вперед, не забыв прихватить друзей. Пытаться кричать сквозь рев окружающего буйства было бессмысленно, и тут он вспомнил о внутренней связи в костюмах. Вызвав Джессику, он приказал ей привести всех к нему и, используя мускульные усилители демпферных костюмов, перебросить их через границу его мини-смерча. Продолжая удерживать под контролем несколько тонн вращающегося вокруг него песка, Жан всматривался в то, как выполняется его приказ. К счастью, Джесс всегда была понятливой девочкой, да и Ярослав, о котором Дьор почти позабыл, вдвоем довольно быстро справились с задачей. Прорывая завесу мчащегося со скоростью почти в сотню километров, люди падали практически возле ног Жана и, чуть оправившись, прижимались к нему. Последним прыгнул Ярослав и его рывок чуть не закончился фатально. Непонятно как, пробившийся порыв ветра, чуть не вырвал его из ока спокойствия и только, схвативший за руку, Номин спас бывшего военного.

Наконец, все были в сборе и Жан, постепенно ускоряя обороты своего смерча, стал двигаться вперед. Тщетно пытающийся пробиться сквозь стены своего собрата, ураган неистово бился вокруг. Все жутко волновались и старались держаться поближе к Дьору, чтобы не повторить возможной судьбы Ярослава. Вот раздался тонкий писк на рукаве Джесс и она кивком головы указала, что субмарина прибыла по назначенным координатам и сейчас находиться в возле них. Пришло время спускаться в воду. Чуть сдвинув свой смерч, уже порядком взмокший от постоянного напряжения, Жан знаком показал всем прыгать. Он оказался в воде последним и сразу же понял, что держаться на воде и контролировать весь вращающийся песок над головой гораздо труднее, чем с опорой под ногами. Но вот, буквально в паре метров от них, показалась верхняя надстройка подводной лодки и оттуда высунулась фигура. Ошарашенно взглянув вокруг, человек в военном комбинезоне, зафиксировав их взглядом, нырнул обратно. Высунувшись вновь, он уже держал в руке канат с несколькими петлями, чтобы они могли забраться наверх. Быстро поняв, что от них требуется, все по очереди стали, хватаясь за петли, карабкаться к люку. Уже задыхаясь от усталости, Жан буквально на руках был затащен в люк при помощи Джессики и Ярослава. Оказавшись внутри, он, потемневшим взором, оглядел, склонившиеся над ним лица и, попытавшись сказать что-то ободряющее, потерял сознание.

Радуга

Пятеро сидели за огромным столом из дуба. Этот предмет интерьера был очень стар и его можно было считать антикварным. Ведь за ним собирались многие знаменитые люди прошлого. Сейчас же восседающие вокруг него личности были обычными и неизвестными истории, но именно в этот момент они её творили.

— Итак, думаю, стоит поговорить о самом главном. А именно, что делать дальше? Этот извечный вопрос стал для всех собравшихся как нельзя более актуальным, — решив начать беседу, произнес Дьор.

Он уже оправился от их безумного вояжа и теперь вновь, буквально лучась энергией и энтузиазмом, готов был сворачивать горы. Собственно и собрались они все вместе в его загородной резиденции, так что он без сомнений взял на себя должность практически спикера в их встрече.

А что делать? Как встретились так и разбежались. Если ни у кого нет претензий, то стоит жить дальше, каждый по-своему, — ответил Санги на почти риторический вопрос Жана.

Он всегда был единоличником и надеялся только на себя. Таким его воспитало окружающее, не очень доброжелательное общество и таким он себя ощущал.

— Думаю не стоит торопиться с тем, чтобы вернуться к нашему прежнему существованию. Цепь «неслучайных случайностей», что привела нас друг к другу имеет какой-то смысл. Да и то, что мы понимаем друг друга без переводчика, хотя все говорим на разных языках, так же заставляет задуматься, — продолжил, зарождающуюся беседу, Номин.

С точки зрения науки, все происходящее здесь вообще лишено какого-либо смысла и находится далеко за пониманием человека. Ведь каждый из нас феномен и обладает уникальными способностями. Поэтому я так же думаю, что нужно тщательно все обсудить, — произнесла Сяомин, которую про себя Жан и Номин называли Небесное море.

Делалось это не из-за дешевой поэтической патетики, а вследствие неоценимой помощи девушки во время их спасения. И немного порывшись в старых манускриптах, монах нашел удивительно точное описание Сяомин, как Укротительницы Двух морей, воздушного и водяного. Прочитав сей опус Жану, они единогласно решили, что этот образ как нельзя лучше подходит к девушке. Тем более, за неполную неделю после их возвращения они все успели немного пообщаться друг с другом и составить мнение о каждом. И вот теперь пришел момент, когда действительно нужно решить, каковы их дальнейшие действия.

— Слушай, наука это конечно круто. Благодаря ей у нас тут сотовые есть, автомобили вон ездят, самолеты летают, вот только не очень хочется делать кому-то благо, а потом неблагодарную чернуху получать, — не удержался от колкости и бросил едкую фразу Санги.

— Уж тебе об агрессии говорить не пристало. Кто вверг свою страну в гражданскую войну? Тут уже счет не на простой негатив, а на настоящие трупы. Так что, не нужно здесь строить белую овечку, — жестко ответил Дьор.

— Слушай, а ты на себя посмотрел? Я борюсь за свободу, а ты за деньги. И кто из нас хуже. Да и вообще, твой этот тибетский монах похитил меня, а это дружественным жестом уж никак не назовешь.

Назревал конфликт. Напряженное молчание готово было разразиться острыми пиками слов с обеих сторон, но тут подал голос до этого тихий Вячеслав.

Скажите, кто из вас любит жизнь? — задал он странный вопрос.

Все молчали.

Я думаю каждый из вас радуется, тому что живет, дышит и ощущает все вокруг. И каждый из нас не хочет прерывать своё существование. А теперь посмотрите вокруг. Все эти люди, что вокруг нас тоже хотят жить. Каждое существо хочет как можно дольше быть живым. Это естественно и правильно, — продолжил он.

Эй, к чему этот философский треп? — опять влез Санги.

Если ты дослушаешь до конца, то даже в твой юный мозг войдет толика мудрости этого глубоко смотрящего человека, — оборвал его Номин.

Он понимал, к чему ведет Вячеслав, но предоставил ему самому привести этих людей к единению и взаимопониманию.

Окей, минутка занудства, — сдался Птицеед.

Теперь все знали его бандитскую кличку.

То, что у каждого из нас разная судьба, приведшая нас сюда это неоспоримо. И многие из нас сильно страдали на протяжении становления себя и умении управлять своей силой. Уверен кто-то испил чашу боли до самого дна, и это сделало его или её сильней. Но теперь мы вместе и все позади. Хотим ли мы повторения того, что было раньше? Я знаю, что вы ответите нет и будете правы. Ведь я так же, как и вы прошел через многое, прежде чем попал за этот стол. И сейчас мы, владея великой силой, можем или распылить свою мощь или собрать её в один кулак, который сможет защитить любого из нас. Но этого мало, ведь нас пятеро, а мир огромен. И у нас есть шанс изменить его, сделать лучше. Чтобы каждый не боялся за себя, жил с высоко поднятой головой и мог дышать свободно. Нет, это не будет деспотизм или еще хуже убогая демократия. Мы будем умнее и будем учиться на других ошибках. Я предлагаю стать теми, на кого можно равняться и кто будет давать надежду.

Последовавшая после слов Вячеслава тишина говорила только об одном. Собравшиеся здесь люди задумались. И в голове каждого из них происходила, привычная многим из нас, борьба эгоизма с желанием делать благо безвозмездно. У некоторых эта битва занимает всю жизнь, кто-то же решает для себя все сразу и бесповоротно.

— Правильные слова произнес сейчас Вячеслав и надеюсь они задели каждого из нас. Но главное решение все равно остается лично-индивидуальное. Поэтому, я предлагаю дать всем время подумать, — подытожил сказанное Номин.

Все согласно закивали и лишь Санги, как всегда скорчил недовольную мину. Ему было некомфортно здесь. И не только, потому что он был вдали от дома и привычной обстановки. Просто все это напоминало ему его детство, где он ничего не мог контролировать, а все окружающие были заведомо сильнее его, как морально, так и физически. Ему не хватало его верных псов-солдат, уважающего его окружения и, конечно же, ощущения власти. Про себя он уже принял решение и лишь выжидал время чтобы озвучить его. Ему не хотелось спасать этот мир или менять его к лучшему. Слишком все это было аморфно и далеко от него. Гораздо ближе была своя страна и люди, жившие в ней. Им он хотел помочь, дать хоть немного свободы и обычных житейских радостей. Всего того, что ему самому не хватало в юношестве. А тут предлагают бежать куда-то, героизм показывать. Да кому это вообще нужно? Глупая бравада. Так что, он подождет немного и пошлет этих добродетельных придурков куда подальше.

Номин же, словно прочитав нехитрые мысли Птицееда по его выражению лица, чуть нахмурил брови и решил, что этому парню не помешает несколько занятий по медитации.

И лишь Жан, окинув взглядом собравшихся, понимал насколько трудно будет собрать этих людей вместе и воодушевить их единой целью. К счастью, ему было не впервые мотивировать людей и давать им цель. Конечно, в основном это касалось повышения их благосостояния и материального благополучия. Но принцип остается тем же. Так что ему будет чем заняться.

Тем временем, взявшиеся за руки Сяомин и Вячеслав, за ними, тихо о чем-то беседующие, Номин и Санги, выходили из зала. Замыкал все это Дьор, который, уже в голове, построил схему воздействия на всю эту разношерстную компанию. Естественно, все это он делал только из благих побуждений.

Разойдясь по своим комнатам, каждый занялся какими-либо делами. Кто-то просто валялся, попивая прохладительные напитки, а кто-то с жаром отдавался любовной страсти. У каждого были свои предпочтения. Но над всеми этими обыденными занятиями витал дух чего-то большего. Некого объединения ради гораздо более высоких целей. Никто еще толком не понимал, во что это выльется и как будет выглядеть сформировавшаяся конструкция, но уже сейчас было понятно, что это будет нечто небывалое.

Зеленый

Да, этот дерзкий юноша оказался крепким орешком, думал Номин. Несмотря на то, что он начал с ним беседу еще при выходе после их общего разговора, Санги упорно не желал внимать голосу разума. В конце концов, он только что открытым текстом послал Номина куда-нибудь подальше и, хлопнув дверью, закрылся в своей комнате. Понимая, что сейчас трудно будет достигнуть какого-то прогресса, монах решил пообщаться на эту тему с Жаном. Более прагматичный склад ума друга иногда давал интересные варианты решения проблемы.

Коротко постучавшись в кабинет магната, Номин, услышав приглашение войти, открыл дверь.

— Оу, это ты. Не ожидал, признаюсь. Скорее сюда должен был явиться этот несносный паренек-революционер с требованием дать ему самолет, миллион наличными и отправить его домой, — улыбнувшись, произнес Жан.

— Как раз о нем я и хотел поговорить. Как ты сам наверное заметил, он очень негативно относится к идее объединения. Думаю за этим стоит его эмоциональная нестабильность и суровая обстановка в детстве. Да и то, что происходит сейчас в его стране, пусть и при его участии, тоже нехорошо отзывается на его психике. Так что, с ним придется очень много работать. И то, я не до конца буду уверен в благоприятном результате.

— Ты, конечно, прав. По его поведению это итак видно. Но и понять Санги тоже можно. Какой бы он не был взбалмошный и агрессивный, он всего лишь радеет за свою страну и свой народ. А тут мы с предложением мир спасать. Так что, к нему нужно подойти с другой стороны. Объяснить ему, что, прежде всего, он будет себя и своих близких защищать. Ну а если он нам будет помогать, то и мы в долгу не останемся, если у него возникнут серьезные проблемы. К тому же я не хочу создавать некую секретную организацию супергероев. Это подтолкнет мир к еще большей нестабильности чем сейчас. Да и детство это. Не хватало нам еще одеть яркие костюмы и маски и назвать себя супергероями. Для этого есть комиксы, фильмы и воображение. Так что, главной нашей задачей будет не столько спасение мира, сколько сокрытие нас, как воздействующей силы. Это я так, можно сказать, тебе первому открываю, как будет выглядеть наша деятельность. Но ты естественно пока держи это втайне, — потирая себе переносицу, закончил Дьор.

— Я рад, что ты так доверяешь мне. И постараюсь всеми силами помочь тебе в достижении нашей общей цели. Но сейчас у нас остается Санги, как дестабилизирующий фактор. Ведь он может и Вячеслава с Сяомин за собой потянуть. Намекнуть им, что все эти изменения в их жизни не нужны и что лучше спрятаться в укромном любовном гнездышке и предаваться там неге и уюту, — задумчиво произнес Номин.

— Думаю с Птицеедом я найду общий язык. Как-никак мы оба немного меркантильны и чаще заботимся о своих интересах, чем о других. Хотя, это, конечно, не является главной чертой в характере. Так что, ты лучше побеседуй с нашей влюбленной парочкой, а я пропущу пару стаканчиков с Санги.

— Интересный подход. Я всецело доверяю тебе эту сложную проблему и ухожу в смирении перед твой мудростью, — немного иронично с улыбкой сказал Номин и вышел за дверь.

Он сразу направился в покои Вячеслава и Сяомин, ожидая от их общения только положительного результата. Жан же, тем временем взяв бутылку старого бренди и пару стаканов, неспешно пошел в комнату Санги.

Желтый и Красный

Там он, постучавшись в дверь и дождавшись пожеланий проваливать кто бы там не был, ухмыльнувшись, открыл дверь.

— Эй, я же сказал валить отсюда к чертям собачьим! Что за херня?! — вскакивая с кровати, крикнул Птицеед.

— Да, успокойся ты уже, я просто выпить с тобой пришел. И хватит вести себя как тупой подросток со спермотоксикозом, — резко оборвал его Жан.

Этот парень изрядно напоминал ему его сына и он знал, как обращаться с такой нелепой дерзостью. Так что, наполнив два стакана, он молча протянул один Санги. Тот, словно нехотя, взял его и, принюхавшись, удовлетворенно хмыкнул.

— Неплохо, — произнес он и залпом осушил его до дна.

Дьор не заставил себя долго ждать и поступил так же. Сейчас главное завоевать уважение этого мальчишки.

— Еще по одной? Или отдохнешь? — спросил он с хитрым прищуром у Санги.

Тот лишь кивнул головой, подставляя стакан. Спустя полчаса они оба были пьяны буквально вдребезги и Жан предложил поехать к девочкам. Тем самым, поставив последнюю точку в их дружественном доверии друг к другу. Конечно учитывая, то, что он был немного трезвее Птицееда, давало ему некоторую фору. Но когда они в бассейне кувыркались с, как минимум, пятью роскошными красоткам, Жан все-таки дал себе немного расслабиться. И продолжить их беседу уже спустя пару часов, когда они оба релаксировали под нежными и одновременно сильными руками тайских массажисток.

— Ты мне скажи друг, чего ты так артачишься с нашим объединением? Смотри, все же будет классно. Будем защищать друг друга и мир заодно. Нас же уважать будут, любить, как рок-звезд прямо, — проникновенно начал он.

— Да знаю я, что будет круто. Просто не привык работать в команде. Я лидер и все тут. С детства пришлось выбирать или ты над всеми или все над тобой. Так что и ты пойми меня, Жан, — расслабленно ответил Санги.

— Ну так никто ж не будет тебя заставлять что-то делать. Друзья же не приказывают, они просят, предлагают. Тем более, вместе мы будем еще сильней. Взаимопомощь это знаешь какая сильная штука?! — немного слукавил магнат.

Он знал, что в любой команде должен быть главный, так сказать капитан, пусть даже не ярко-выраженный. Естественно на эту роль он, не задумываясь, пророчил себя. Но зная тонкости управления и мотивации людей, каждый должен ощущать себя равным ему. Поэтому стоит правильно настроить каждого из участников их коалиции.

— Согласен. Ты мне помог, я тебе и все в итоге в выгоде. Но кто будет за моими ребятами следить, кто будет давать работу в моей стране, кто в конце концов приструнит этих зажравшихся политиканов у меня дома? — немного разгорячился Птицеед.

— Вот с этим проблем никаких. Можем хоть сейчас полететь и снести к чертям собачьим их правительственные зады с насиженных мест. А тебя президентом сделать. Хочешь? — вскинулся Жан и заставил отпрянуть миниатюрную тайку, что разминала ему спину.

— Вот это уже другой разговор друг! Я за! Только чуть позже, все-таки делу час, а отдыху время, — улыбаясь, ответил Санги.

— Вроде это как-то по-другому звучит, — понял шутку Жан и они вместе дружно захохотали.

Лед был сломлен и Птицеед, сам того не замечая, вошел в команду.

Тем временем, степенно попивая чай, Номин вел неспешную беседу с Сяомин и Вячеславом. Несмотря на то, что оба они хотели лишь спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, монаху не составило труда объяснить им насколько все будет стабильней, если они будут в команде. Тем более, как он аккуратно выдал им кусочек замысла Жана, для того, чтобы творить благие дела нет нужды показывать свою личность. Можно вообще представлять все в виде случайности или удивительных сил природы. В общем, их разговор имел спокойный и неторопливый вид, где каждый мог поделиться своими мыслями с другим. И спустя пару часов соглашение было достигнуто. Вячеслав и Сяомин тоже были в команде.

Синяя (Небесное море) и Фиолетовый

После ухода монаха они посмотрели друг на друга и все поняли без слов. Теперь их соединяло не только чувство любви и нежности, но ответственность перед друг другом и всем миром. Оба, пережившие немало на своим пути, они были готовы защищать друг друга до последний капли крови. А новоприобретенные друзья так готовы были подставить свою грудь для общего дела. И пусть некоторая опасность все равно крылась в их будущем начинании, но в этом мире все настолько хаотично и сумбурно, что идеальной стабильности все равно не достигнуть. Так что помогая другим, ты помогаешь себе.

— Насколько ты доверяешь им? — озвучила их общий молчаливый вопрос Сяомин.

— Настолько насколько и они нам. Вот только все познается в сравнении. И наше первое дело покажет, чем мы готовы поделиться друг с другом. Но, судя по моим ощущениям и голосу интуиции, которая меня редко подводила, это те люди, которые, несмотря на свою внешнюю разобщенность, живут единой идеей. И я не ощутил в них зла или лжи. Так что будем доверять, но проверять, — тихо произнес Вячеслав и прижал к себе девушку.

Она промолчала, внутреннее полностью согласившись с его словами. Они сидели обнявшись и все, что было вокруг, перестало для них существовать. Важны были лишь два сердца, бьющиеся в унисон.

Радуга

— Ну что господа, думаю, пришло время высказать свои решения. И пусть каждый скажет так как велит его сердце и разум. Ибо мы должны быть пламенные духом и холодные мыслью. Возможно, звучит несколько патетично, но сегодня один из поворотных моментов для истории нашей планеты. Так что, будьте снисходительны. Итак, начнем с Номина, — вскинув руки, молвил Жан.

Незаметно поднявшийся со своего места, монах оглядел всех присутствующих и тихо произнес.

— У каждого из нас свой путь, но сегодня я хочу, чтобы каждый сделал шаг в сторону. Изменил свою судьбу и прошел вместе со всеми одной дорогой. Я говорю, что мой дух и моё тело вместе с вами.

Следующей поднялась Сяомин.

— Номин упомянул судьбу. Эта самая судьба была довольно беспощадна ко мне. И темная полоса в моей жизни было довольно длинной. Но сейчас я надеюсь, что делаю правильный выбор и для меня начнется светлая часть. Я с вами, друзья.

Сжав плечо Вячеслава сидевшего рядом, она словно передала ему эстафету.

— К сожалению, я не вижу сидящих здесь людей. Но мое сердце ощущает все это гораздо лучше и глубже. Я верю вам. Для меня это редкость. Мало встречалось мне людей, к которым у меня возникают такие чувства. Но здесь что-то другое. Будто мы знакомы уже много лет. Поэтому, я говорю да! Я с вами.

Почему-то последние слова пианиста затронули у всех какие-то потаенные струны души и атмосфера за столом приобрела доверительные и благожелательные черты. Следующим должен был подняться Санги. Но он почему-то все так же сидел, положив голову на сложенные руки. Все выжидающие смотрели на него. И тут раздался храп. Храпел, как оказалось, сам Птицеед, причем делал он это воодушевленно и самозабвенно. Тут все не выдержали и рассмеялись. Словно бомба дружеского смеха взорвалась сейчас. И от этого, естественно, проснулся Санги. Он буквально подскочил на своём месте и стал ошарашенно озираться вокруг, не понимая, что происходит.

— Эй, ну ты скажи с нами ты или как? — сквозь смех, спросил его Жан.

— А чего все ржут? Эй, народ вы чего? Я с вами если что, — чуть запинаясь, ответил он.

Видимо, последствия вчерашней попойки дали о себе знать и юнный организм не полностью справился со взрослой порцией веселья. Но этот нелепый сон во время чертовски важного собрания действительно разрядил обстановку и окончательно подтолкнул Санги к общему решению.

Спустя минуту он сам понял, что произошло и, не выдержав, стал смеяться вместе со всеми. С этой секунды все эти люди перестали быть друг другу чужими. Ведь ничто так не объединяет, как чистый, искренний смех. Хотя, это, конечно, был лишь первый шаг к истинному взаимопониманию.

* * *

Шла вторая неделя бесконечных споров и попыток решить все и сразу. Естественно, что не возможно построить дом не залив фундамент и не подняв сначала стены. Так что, не смотря на тернистый путь, постепенно стали вырисовываться общие понятия сообщества людей, обладающих сверхспособностями. Л.О.С. и, как в шутку сокращал этот научный термин Санги. Вот как раз насчет названия сейчас и происходили очередные прения.

— Я вообще не понимаю, зачем нам какое-то название. Ты же сам говорил, что главной целью не является какой-то дешевый пиар. Максимально скрытое воздействие, вот одна из наших главных целей. А тут, крутое имя выдумываем, — устало массируя виски, произнесла Сяомин.

Хэй, Море права. Выпендреж не нужен, мы знаем друг друга лично и этого хватает, — поддержал её Санги.

Как-то само собой все стали называть Сяомин Небесным морем или просто Морем. Случайно обмолвившись при разговоре с Птицеедом, Жан задал некую моду на никнеймы для каждого из друзей. Самого Дьора звали Золотой, у Номина осталось его старое второе имя Зеленый Глас или так же сокращенно Зеленый. Санги все называли просто Красный, особенно после того, как он показал возможность своей силы, разом истребив всю мелкую живность на территории усадьбы Жана. Вячеслав после событий со странным ураганом, носившим яркий след его участия, стал Фиолетовым. Таким образом, их общение перешло на новый более близкий уровень.

— Стоп, стоп. Нам нужно название не для того, чтобы везде светить его и показывать какие мы крутые, а чтобы объединить нас. Общее имя, единые цели, моральный клей для нашего сообщества, — веско вставил Жан.

— Я согласен с Золотым. Самая гениальная симфония требует не только исполнения, но и названия. У каждой вещи в нашем мире есть свои имя. А мы, создавая что-то новое, просто обязаны дать ему своё, индивидуальное звучание, — неожиданно встал на сторону Дьора Вячеслав.

Все оживленно загалдели, каждый хотел высказать свою точку зрения.

— Друзья, друзья! Давайте придем к согласию. Думаю справедливо будет взять общее имя для нашей организации, но для использования только между нами, — воззвал к окружающим Номин.

— Ну раз только для нас, то будем Радугой. У нас тут вроде все могут определенными цветами управлять, так что может не будем заморачиваться? — произнес Красный.

— Прям идеал простоты и интуитивной понятливости. Осталось только добавить обозначение нас, как живых существ. Радужные хомо сапиенс или там Супер-друзья радуги, — с усмешкой подколол Санги Жан.

— Если вы уже твердо решили взять себе имя, то думаю Красный был прав, так как наши способности действительно близки к световому спектру радуги. И используя предложение Золотого, стоит добавить обозначения нас, как сообщества, — подытожила Сяомин.

— Люди Радуги, — неожиданно произнес Вячеслав.

Все замолчали. Что-то такое прозвучало в этих словах. Что-то сильное и яркое.

— А что неплохо, мне нравится, — улыбнувшись, прервал тишину Санги.

И хотя никто больше не произнес ни слова, спустя мгновение стало понятно, что их объединение теперь будет так называться. С этого момента они стали Людьми Радуги.

* * *

— Я все равно не понимаю, зачем нам лететь туда всем вместе. Мы же не футбольная команда все-таки. Да и, в конце концов, там война идет, пусть и гражданская, — не унималась Сяомин.

Она волновалась не столько за себя, сколько за Вячеслава. Как-никак, слепому человеку находиться в зоне военных действий, пусть и под надежной защитой, не слишком умное решение. Но, несмотря на весомость своих доводов, она уже битый час не могла переубедить Жана.

— Ну не просто так же я нас всех туда собираю. Еще раз могу повторить, это принцип взаимопомощи, во-первых. Мы поддерживаем Санги в трудный для него период. Да и прекращение этой кровавой мясорубки, думаю, тоже достаточно веский повод. К тому же, эти надутые чинуши просто так не уйдут. Слишком уж много они наворовали. Деньги им уже не нужны, я предлагал заключить взаимовыгодный договор о прекращении агрессии с обеих сторон. Даже у Лиги Объединенных Наций выпросил пару миллиардов условных единиц, чтобы их успокоить. Вот только эти ублюдки у власти понимают, что пока у них страна в ежовых рукавицах, они в безопасности. Но как только будет хоть чуточку свободы, то народ уже не удержать. Потому и готовы хоть все в крови утопить, но сохранить существующий порядок, — терпеливо объяснял Дьор.

— Но почему мы должны этим заниматься? К тому же там одного Номина хватило бы, если уж на то пошло, — чуть успокоившись, произнесла девушка.

— Как бы это суверенная территория чужого государства и туда никто без объявления войны соваться не будет. А это уж точно никому не нужно. Какое-то мелкое, полутропическое практически, королевство с задатками демократии не заслуживает столь пристального внимания. Ресурсов там особых нет, стратегическое положение тоже не ахти. Так что порицает, конечно, мировая общественность всё, что там происходит, но на языке, а сами на рожон не лезут. Так что, остаемся только мы. Ну и еще не стоит забывать, что пора попробовать сыграть действительно командную игру. Без практики наши упорные тренировки ничего не стоят. Так что, пришло время показать себя. Пусть и аккуратно, но всем вместе, — ответил магнат.

Он понимал, что будет трудно переубедить Небесное море в правильности их поступка. Но, на то они и команда, чтобы все делать вместе. А особенно решать такие серьезные проблемы. Что будет, например, если, как в каком-нибудь банальном фильме на планету вдруг будет мчаться огромный астероид. Каждый из них будет заниматься делами? Ой, это же опасно. Давайте лучше просто посмотрим. Жан, конечно же, утрировал, но смысл оставался тем же. Как в старом фильме, который он смотрел в детстве. Там один из героев произнес отличную фразу: «Один за всех и все за одного». В их ситуации она подходила, как нельзя лучше.

— Ладно, думаю, в твоих словах действительно есть доля истины. Возможно, мы и вправду засиделись в этом уютном гнездышке. Пора, так сказать, провести эксперимент в реальном мире, а не статичных условиях. Но сразу же хочу выделить одно «но». Пусть мы и будем действовать скрытно, и прямой опасности не будет, но я хочу, чтобы у нас был полный комплект защиты и максимальная мобильность. Бойцов к нам в поддержку не прошу, это было бы глупо, тогда вся наша незаметность коту под хвост. Но все остальное должно быть предоставлено в лучшем виде, — наконец восприняла точку зрения Жана Сяомин.

— Это без проблем. Ведь я буду с вами, можно сказать, в одной упряжке. Так что, об оснащении нашей команды можешь не беспокоиться. Ну что ж, если все решено, то думаю пора начинать собираться. Вылетаем завтра, — подытожил Золотой.

Команда была готова. Теперь осталось проверить её в деле. И Жан очень надеялся, что их почти экспромт окажется удачным. Ведь от этого зависело, будут ли Люди Радуги существовать дальше. Первый шаг он всегда самый трудный, и главное на нем не споткнуться.

Люди Радуги. Сила в деталях

Каждый демпеферный костюм был настоящим произведением искусства, созданным лишь для одной цели, максимально обезопасить своего владельца. Любое вредное для жизнедеятельности воздействие на носителя, будь это ядовитый газ, пуля, ударная волна, излишняя минусовая или плюсовая температура, и многое другое гасилось специализированным оборудованием костюма. В сущности, его можно было назвать просто бронекомбинезон, но это отражало бы лишь одну его грань. Так как помимо функции защиты демпфер имел возможность поддерживать жизнь носителя даже при минимальной на то возможности. Позволяя тем самым доставить владельца костюма в безопасное место и там уже оказать ему необходимую медицинскую помощь. Эффект этот достигался благодаря совокупности химического и физического воздействия на тело человека. Проще говоря, специальные препараты вводили его буквально в кому и тормозили все процессы жизнедеятельности, а стазис-поле останавливало любые вариации энтропии. Конечно, все это не делало человека бессмертным, но на краткий промежуток времени нанести какой-либо дополнительный вред носителю костюма, было невозможно. Да и уже нанесенные повреждения словно застывали в один миг, не развиваясь дальше.

Вся эта информация вертелась в голове у Жана, когда они, уже собранные группой, стояли у джипов готовые к атаке на столицу. План, который был выработан до этого, был дико прост, но в тоже время зависел от многих деталей. Суть его состояла в том, чтобы провести небольшой скрытый отряд в спину противника для захвата правящей верхушки. Как пообещал Санги, никто не должен пострадать, захват будет производиться при помощи оружия стреляющего иглами с транквилизаторами. В это время основная часть боевой группировки оттягивает военных на себя. Мы при этом помогаем, стараясь не высовываться из передвижных укрытий. На словах все было понятно и довольно просто. Но, что если эти чинуши не купятся на «основную» атаку? Тогда скрытой группе придется пробиваться через главные силы противника. А это уже гораздо сложней, если вообще возможно. В общем искусством тактики здесь хвастаться не стоило. Но затягивать и дальше, уже начавшуюся гражданскую войну, было слишком кровопролитно. Змею стоило убить сразу, отрубив голову, так мыслил Красный и так он сказал своим товарищам.

— Ладно, все знают, что им нужно делать. Главное помните, у вас главный Жан, я же поведу скрытый отряд. Подчиняйтесь этому человеку так же как мне, он с нами одной крови. А теперь по машинам, не стоит терять времени. Наши ребята из арт-поддержки немного обработали подступы к городу, чтобы нам было легче, — произнес, почти воодушевляющую речь Санги и прыгнув в джип.

Выстроившись в цепочку, череда машин двинулась к, видневшемуся на окраине джунглей, мегаполису. Спустя полчаса, подъехав к его окраинам, несколько машин отделились и по широкой дуге стали объезжать город с другой стороны. Это и была скрытая группа. Теперь основной ударной группировке нужно было создать, как можно больше шума, чтобы привлечь на себя максимальное число военных сил противника. Конечно, Номин, как и Жан не являлись чокнутыми маньяками и не хотели устраивать здесь кровавую бойню. Сяомин и Вячеслав же вообще хотели остаться в стороне. Поэтому их держали на всякий случай, как козырь в рукаве. Правда, довольно хаотичный. Ведь если и в этот раз не удастся обуздать мощь Вячеслава, то весь город будет буквально стерт с лица земли. И сейчас эта влюбленная парочка заняла пост наблюдателей, но все равно, готовые к вмешательству в случае непредвиденных обстоятельств.

— Жан, я думаю начать с небольшой неожиданности прямо под ногами этих ребят. Думаю, это будет не так опасно, как стрелять им в лицо, попадая при этом в не эвакуировавшихся жителей, — присев за одним из джипов, которые на проверку оказались хорошо бронированными колымагами, сказал Номин. Отразив уже пару длинных очередей со стороны противника, эти монстры отделались лишь царапинами на краске.

— Что ты имеешь в виду? — немного не понял Золотой.

— Сейчас увидишь, — хитро подмигнул ему монах, — если что, будь готов помочь мне.

Приложив к глазам бинокль, Жан направил свой взор, на блокпост, перегородивший улицу на их пути к правительственным чертогам. Нагромождение мешков и бетонных блоков венчалось несколькими рядами колючей проволоки. Из топорных амбразур, которые, по сути, являлись обычными щелями и дырами, торчали оружейные стволы. Наскоком взять такую примитивную огневую точку, конечно можно было бы, но потери могли быть слишком большими. И даже Дьор, не слишком смысливший в военном деле, понимал, что нужно искать альтернативу. Вот тут и показал себя во всей красе хитрый замысел Зеленого Гласа.

Странно вспучившаяся у основания блокпоста, земля привлекла внимание Золотого. Увеличив изображение, он увидел сумасшедшую картину. Пробивая остатки асфальта, извиваясь и стремясь на поверхность, лезли молодые побеги непонятных растений. Это была помесь лиан и чего-то еще, с ужасающей длины шипами. В течение пары минут эти чудовищные мутанты проникли, оплели все защитное сооружение и застыли. Ошеломленные солдаты противника не знали как себя вести в такой абсурдной ситуации. И тут финальным аккордом стал следующий ход монаха. Он, подмигнув Жану, заставил все, вызванные им, растения отдать всю влагу в воздух и мгновенно сжаться. Реакция, последовавшая за этим, поразила Дьора. Скукожившиеся толстые жгуты мутантов-лиан перемололи в трухе все то, что оплели. Секунда и вместо боевого укрепления, была куча строительного мусора.

Улыбнувшись, Номин предоставил доделать дело своему другу. Немного замешкавшись, Жан решил не выдумывать ничего нового, а применил вариант, использованный им при защите себя и Джессики во время бандитского нападения на них. А именно, расплавление всех монет в карманах у врагов. К его удивлению сейчас эффект был гораздо больше. Позабыв, что многие виды патронов имеют золотистый оттенок, Дьор увеличил радиус своего воздействия. И громкие хлопки возвестили, что оружие нападавших пришло в полную негодность. Конечно, пострадало множество солдат противника, но война на то и война. Полностью без жертв здесь обойтись невозможно.

Воспользовавшись неразберихой в стане противника, бойцы основной команды бросились в атаку.

— Только не убивайте тех, кто безоружен, — запоздало крикнул им Жан, позабыв, что без универсального переводчика они ничего не поймут.

К его счастью, нужные указания были еще заранее даны Санги, так что обошлось без лишней крови. Ошеломленные солдаты правительственных войск были быстро связаны и обездвижены. Теперь предстояло прямым марш-броском мчаться к главному змеиному гнезду. Вновь погрузившись в машины, все на максимальной скорости рванули к зданию, где заседала почти демократическая власть в этой стране. К общей удаче, больше серьезного вооруженного сопротивления они не повстречали. Видимо, ограниченная по численности армия противника была слишком рассыпана по городу. А тут буквально пара точечных уколов и остриё двух атакующих групп рвется к горлу жирных продажных крыс, что называют себя законной властью.

— Пока все идет согласно плану, — связался по внутренней связи в демпфер-костюмах Дьор с Птицеедом.

— Понял. Финальный рывок, после вашей атаки на их базу, — ответил Санги.

Повернувшись к сидевшим с ним в джипе Номину и Сяомин с Вячеславом, Золотой, чуть улыбнувшись, сказал.

— Ну что, пора показать, что мы сюда не зря примчались помогать нашему другу и честному народу этой страны. Пришло время немного размяться. Мы с Номином берем на себя центральное направление атаки, Сяомин прикрывай. А Вячеслав будет на подхвате. Не забудьте держать связь и далеко не отходите из-под защиты брони.

После столь «воодушевляющей» речи все лишь скупо подтвердили свою готовность. Видно было, что даже Номину не по себе из-за творящегося вокруг хаоса и насилия. Но назад уже идти поздно, нужно доделать дело до конца. Здание, которое находилось прямо перед ними, представляло собой яркий образчик безвкусицы и излишней помпезности. Нелепые колонны, псевдо-колониальный стиль и попытки добавить роскоши в серый колорит казенных форм. Получилось нечто среднее между обычной бетонной коробкой высотой в пять этажей и вычурными попытками сделать из этого подобие «белого дома» вперемешку с каким-нибудь замком. В общем, если не учитывать эстетического уродства, штурмовать это здание не представляло сложности. Центральный вход был на виду, позади же, находилось пару аварийных выходов. Именно с тыла и должен был зайти Санги, пока остальные устраивали шумиху возле главных дверей.

Коротко обсудив план действий с Номином, Жан знаком показал бойцам, что атаковать нужно только по его сигналу. Приготовившись использовать свою силу, Дьор закрыл глаза и максимально сосредоточился. Предстояла довольно трудная задача, обрушить небольшой золотой дождь на местное правительство. Так сказать утопить их в том, чего они жаждут больше всего. И вот тут произошла досадная неожиданность. Причем довольно неприятная. Да что уж там говорить, смертельно опасная. Из соседнего переулка с низким гулом выскочил один из самых современных танков. Это был Т-90МС «Прорыв». Мощный, быстрый, маневренный и с чудовищной убойной силой. И эта машина смерти грязно-зеленого цвета с пятнами камуфляжа стояла сейчас перед нами, неспешно разворачивая орудийную башню прямо на джипы, где находились мы и все наши бойцы.

Как здесь оказался это монстр военных технологий, спрашивать себя уже было поздно. Похоже, это было последней козырной картой местных генералов. Остальная бронетехника более низкого уровня уже давно была уничтожена в более ранних боях. И, похоже, разведка подкачала, не заметив целый танк. И вот сейчас приходилось расплачиваться за чью-то безалаберность.

Уже наведенное, главное орудие было готово выстрелить, а замерший Жан так и стоял столбом не зная, что делать. Остальные так же выглядели потерянными и словно уже были готовы принять столь неожиданную смерть. Растянувшееся время, будто патока окутало всех. И тут произошло нечто небывалое. Огромный танк, весом почти в 50 тонн вдруг стал сжиматься. Хотя нет, это не совсем правильное выражение того, что сейчас происходило перед глазами сотен людей. Фигурка танка, словно бумажная, сминалась невидимой рукой. Изнутри брони послышались дикие крики, похоже, что металл плющил и человеческие тела тоже. Спустя буквально полминуты все кончено. На том месте, где только что находилась грозная машина разрушения, валялся неопрятный комок металла.

Тут Жан понял, что все это время он задерживал дыхание и только сейчас вздохнул. Рядом послышался такой же сиплый вздох и, повернув голову, Дьор увидел, вытирающего со лба пот, Номина. Тот улыбнулся одними глазами и тихо произнес:

— Путь свободен. Как видишь, у меня получилось быстро сориентироваться. Но, что-то это оказалось тяжелее, чем я думал. Так что мне нужно немного времени, чтобы восстановить силы. Сяомин будет рядом, а я побуду с Вячеславом.

Он, немного шатающимся шагом, направился к дальнему джипу, где находился пианист. Подбежавшая через секунду к магнату девушка, хотела спросить, что произошло, но Жан лишь устало махнул рукой и сказал, чтобы она не мешала. Обиженно замолчав, Сяомин замерла рядом. Несмотря на то, что они только что уничтожили главный атакующий фактор правительственных войск, те не собирались сдаваться. Видимо оставшиеся в городе солдаты постепенно стягивались к зданию, так что стоило спешить.

— Море, мне сейчас понадобится твоя помощь. Ты должна будешь убрать всю воду из-под земли вот в этом районе, — Дьор обвел рукой местность перед ними.

Прикрыв глаза, Небесное море на мгновение замерла и после утвердительно кивнула головой. Жан же сосредоточился на небольшой золотой жиле, что проходила у него буквально под ногами. Он ощутил её еще при подъезде к городу. Удивительный каприз природы. Люди ищут этот дорогой для них металл повсюду, но иногда не замечают его реальной близости. И сейчас, магнат решил подарить им несравненный редкий металл, просто так, считай даром. Для этого ему нужно было вытащить золото на поверхность. Легче всего это было, конечно, сделать в расплавленном виде. Для этого он и попросил Сяомин убрать всю жидкость на пути подъема металла наверх. Теперь путь был свободен и, сосредоточившись, Жан мысленными пальцами размял жилу и увеличил её температуру на несколько сотен градусов. Одновременно вытягивая через малейшие пустоты в земле наружу. Глубина залегания жилы была невелика, и через пару минут, вырывающиеся сквозь трещины в асфальте, клубы пара дали знать, что золото на подходе. Приготовившись принять расплавленный металл, Жан максимально сконцентрировался на форме подачи своего «дождя». И в тот момент, когда первые золотистые капли показались на поверхности, он сразу же приказал им взмыть вверх по наклонной дуге. Конечная точка которой, заканчивалась как раз на лицевой стороне здания правительства. Раскаленный, сверкающий на солнце поток золотых слез обрушился на его фасад. Не успевшие отойти от окон люди, кричали, когда на них попадали брызги расплавленного металла. Началась паника, никто не понимал, что происходит. А этот безумный адский дождь все продолжался. Похоже, жила не была столь уж маленькой, как думал Дьор. Уже почти полностью покрытое золотом здание слепило глаза, и тут, погруженного в медитативную концентрацию, отвлек крик Сяомин.

— Хватит, остановись! Они уже не сопротивляются, — кричала она, тряся его за плечи.

В её глазах была горечь. И тогда Жан расслабил тиски своей воли, позволив остаткам металла уйти под землю, к месту его рождения. Вдруг зашипела рация.

— Основная группа, прием. Цели захвачены, обошлось без жертв. Что вы такое там сделали? Они просто падали на пол и просили не убивать их? — послышался голос Санги сквозь помехи.

— Дали им то, чего они хотели, — совершенно бесстрастным голосом ответил Жан.

Магнат смотрел на дело рук своих и губы его сжимались в тонкую линию. Было видно, что он думает. И о чем-то нехорошем. Сяомин положила ему руку на плечо, но он даже не заметил этого. Лишь продолжал стоять и смотреть на здание, почти полностью покрытое золотом.

* * *

Вечер застал их на местной площади, что была довольно обширной. Но сейчас она не могла вместить весь народ, что собрался здесь, чтобы узнать дальнейшую судьбу своей страны.

— Люди, я такой же, как и вы. И то, что мы смогли сделать, наша общая заслуга. Теперь я хочу лишь одного — свободы. А все остальное приложится. Не видьте во мне вашего нового президента, правителя или монарха. Мой голос так же равен, как и ваш. Поэтому ровно через неделю мы проведем первые честные выборы в этой стране. А пока пусть жизнь идет своим чередом. Нам придется оставить несколько наших отрядов, чтобы оградить криминогенные элементы от глупостей. Завтра вы узнаете все подробности новых изменений. Ну а пока я призываю вас праздновать нашу свободу, — вещал с трибуны Санги Джи Деус, будто с самого детства тренировался в ораторском искусстве.

Быть может столь решительная победа дала о себе знать. Но уверенность и даже некая властность проскальзывала в его речи и жестах. И сейчас, воздев руки вверх, он, срывая гром аплодисментов и приветственных выкриков, спустился с импровизированной трибуны, сделанной на крышах нескольких джипов.

Спустя пару часов все Люди Радуги, долетев до особняка Красного, с комфортом расположились на открытой террасе. Небольшой стол, накрытый со знанием дела, где для любого найдется, чем утолить свой голод и жажду. Стоящие вдалеке фигуры охраны, освещенные заходящим солнцем, венчали «пасторальный» пейзаж.

— Ну что ж, дорогие друзья поздравляю вас с нашим первым завершенным делом по улучшению нашего мира. И как бы громко это не было сказано, избавлению его от еще одной доли насилия. Ну и, конечно же, дарованию свободы огромному количеству простых людей. Предлагаю поднять за это бокалы, — торжественно возвестил для всех собравшихся Жан Дьор.

Ответом ему были хлопки открывающихся бутылок шампанского и плеск льющегося искристого вина в хрустальные емкости. Несколько вышколенных официантов обслуживали сегодняшнее праздничное застолье. Удивительно, но те, кто стремится дать право честного выбора, пользуются прислугой. Правда у этой самой прислуги есть возможность не делать этого, но когда платят хорошие деньги, почему бы и не наступить на горло собственной гордости. Ни в этом ли проблема человеческого естества? Эти мысли на секунду промелькнули в голове у Номина, когда его бокал наполнялся, но, взявший слово, Санги сбил его размышления.

— Перед тем, как мы начнем наше празднество, я бы хотел сказать еще несколько слов. В начале нашего общения я сомневался в том, нужна ли мне команда. Зачем мне другие люди спрашивал я сам себя. Привыкший быть в одиночестве и редко кому доверять, я был черств и подозрителен. Но теперь, я понимаю, насколько сильно ошибался. И сейчас, мне хотелось бы сказать вам всем спасибо. Тебе Жан, что нашел ко мне подход и показал мне, что такое взаимопомощь. Спасибо и тебе Номин, за твои сдержанность и спокойствие, другой бы уже на твоём месте набил бы мне лицо за все мои выходки. Огромная благодарность Сяомин и Вячеславу за их веру в меня и то, что они так же решились оказать мне поддержку, когда это было нужно. Друзья, теперь я с гордостью могу называть себя человеком Радуги, ведь я вместе с вами, — немного высокопарно, но с настоящим чувством, произнес он. Было видно, что он слегка пьян, только это лишь добавило ему искренности и открытости. Тут даже Номин не выдержал и, потянувшись через весь стол, уважительно-дружески хлопнул Красного по плечу. Сяомин заулыбалась и Вячеслав, хлопнув в ладоши, предложил не останавливаться и все-таки осушить их бокалы. Все были настроены позитивно, и этот вечер обещал быть приятным и наполненным только положительными эмоциями.

Через некоторое время, когда общение перетекло в непринужденную форму и, от количества съеденного и выпитого, стало клонить в сон, к Санги, что-то оживленно обсуждавшего с Вячеславом, подошел мужчина в полувоенной форме. Наклонившись, он быстро, что-то прошептал ему на ухо и сразу же ретировался. Видимо, полученная информация шокировала Птицееда и он, даже не объяснив причину своего ухода, поднялся из-за стола и чуть ли не бегом направился к особняку.

Красный

Вот это новость. Уже не ждавший вестей от Марсио, Санги был несказанно удивлен, что тот вернулся и не один. Судя по словам начальника охраны, тот ожидал его вместе с какой-то девушкой в холле. Так что, узнав это, Птицеед сразу же помчался к нему.

И то, что он увидел, только вбежав внутрь, сразу же ввергло его в полнейший шок. Грустно поглядывая на него усталыми глазами, перед ним стояла Маргарита. Его самый честный и близкий друг. Подойдя к ней и все еще не веря своему счастью, он осторожно, словно боясь, что от его прикосновения она исчезнет, взял её за руку.

— Лепесток, — прошептали его губы помимо воли.

— Санги, — ответила она и заключила его в свои объятья.

Они стояли, обнявшись, казалось целую вечность, и ничто не могло проникнуть в их маленький мир, созданный слиянием двух сердец. И пусть это не была любовь, но дружба. Ибо истинная дружба всегда выше, пламенных чувств, замешанных на страсти. Прервало их объятье деликатное покашливание Марсио.

— Шеф, у меня к вам небольшой разговор. А пока пусть Маргарита примет душ и вообще немного отдохнет с дороги. У нас был дальний путь, — произнес он, когда Птицеед обратил на него внимание.

— Да, да, конечно. Ты прав. Сейчас я позову дворецкого, он отведет тебя в твою комнату и покажет, где расположены все удобства. И запомни мой дом, твой дом. Так что пользуйся и делай все что пожелаешь. Слуги в твоем распоряжении, — согласился Красный, но так и не смог отпустить руки Маргариты.

Только когда пришел дворецкий, он еще раз обнял Лепестка и, пообещав, что придет к ней, как только освободится, повернулся к Марсио.

— Думаю, нам стоит пройти в более удобное место, то, что я вам расскажу, носит щепетильный характер, — сказал он Санги.

Удобно расположившись в кожаных креслах кабинета Птицееда и проверив окружающее пространство на пример прослушивания и других видов электронной слежки, они начали разговор.

— Постараюсь рассказать самые важные моменты моего путешествия, чтобы не обременять вас ненужными подробностями, — начал Марсио.

Санги коротко кивнул и, сплетя пальцы в «замок» приготовился слушать.

Пришлось, конечно, повозиться, выискивая точное местоположение Маргариты. Да и то описание внешности, что вы мне дали было неполным. Но, это не главное. Самое интересное начинается, когда я нашел её. Дело в том, что после того, как она сбежала от отца, то благодаря парню, который помог ей это сделать, попала в какого-то вида секту. Поначалу я не понял этого и подумал, что это просто какие-то странности богачей. А родители этого парня, его, кстати, звали Себастьян, были довольно обеспечены. Естественно, по островным меркам. Но позже, понаблюдав за их домом и проникнув в него, я понял, что это настоящий древний культ. Причем очень жестокий и извращенный в своей сути. Да простит меня дева Мария, но мне пришлось обагрить свои руки кровью невинных, чтобы выполнить ваше задание. Хотя, смерть этого Себастьяна была настоящим спасением этого мира от настоящего исчадия ада. Но об этом позже. Итак, я проник в дом, где по моей информации находилась Маргарита, и вот там со мной случилось нечто страшное, даже для такого закаленного солдата, как я. Это сказано честно, без малейшей доли преувеличения, — на секунду Марсио остановился, словно переводя дыхание или лучше сказать, собираясь с силами и, после, вновь продолжил.

— Первое, что мне бросилось в глаза это абсолютное отсутствие цвета внутри дома. То есть краски, конечно, были, но только черные или белые, в крайнем случае, поблекшая серость. Все это наводило на мысли, что хозяева были немного не в своем уме. Ну, посудите сами, кто будет жить в черно-белом доме? Только психи или фанатики. Эти люди, к сожалению, оказались и тем и другим сразу. Но это я забегаю вперед. В общем, осторожно пробираясь в ту комнату, где по моим прикидкам должна была находиться Маргарита, я старался быть максимально тихим и незаметным. Надо сказать, по дороге мне не встретилось ни одной живой души, что существенно облегчило мне задачу. Следующим пунктом моего плана, было обездвижить вашу подругу, и аккуратно усыпив её, унести подальше от этого места. Вы уж, конечно, простите, но зная женскую психологию, все объяснения стоило приберечь на потом. Рассказать цель её похищения в, так сказать, более спокойной обстановке. Так что у меня в руках был пневмо-инъектор с транквилизаторами и немного эластичной веревки. С этим набором я открыл дверь комнаты, где должна была находиться Маргарита и, увидев женскую фигуру на постели, понял, что возможно это и есть она. Подойдя ближе и в полутьме сверившись с фото, решил, что сходство очевидно. Теперь стоило отправить её в более глубокий сон, чем сейчас был, и убираться из этого непонятного дома. Но мой план был нарушен, внезапно появившимся у меня за спиной этим самым Себастьяном, который, только увидев меня, сразу же бросился в драку, — еще раз остановившись, он поднялся и, подойдя к бару, налил себе сока.

Похоже, напряженность прошедших событий вновь вставала у него в памяти, вызывая волнение. Санги не стал ничего говорить, он понимал, что сейчас нужно только слушать. Все вопросы должны быть потом.

— Драться этот парень не умел, но силы в нем было столько, что и слона хватило бы завалить. И откуда только в таком худом теле такая мощь? Неизвестно, чем наша схватка закончилась, если бы мне не удалось подстрелить его из пневмо-инъектора. И то, пришлось три дозы вколоть. А для обычно человека и одной должно было хватить, чтобы на сутки выключить. Пока мы дрались, естественно, проснулась Маргарита. Кричать он на удивление не стала, но, сбившееся с неё, одеяло показало мне удивительную картину. Как вы, наверное, сегодня увидели, у неё были ноги. Хорошенькие такие, крепкие лодыжки и все что выше. Сначала я подумал, что мой информатор меня надул. Но увидев, что, попытавшись встать, она все еще неуверенно себя ощущает в вертикальном положении, понял, что полноценные нижние конечности появились у неё совсем недавно. Решив оставить эту загадку на потом, я знаками показал ей вести себя тихо и шепотом быстро рассказал, что пришел от вас и для того, чтобы спасти её. Услышав ваше имя, она сразу оживилась и согласилась идти хоть на край света. Похоже, ваши отношения действительно были очень крепкие. Но её желание было остановлено небольшой, но крепкой цепью из стали, коей была прикреплена одна её нога к кольцу в стене. Быстро взглянув на устройство замка, соединяющего края оков, я понял, что открыть без ключа у меня не получиться. Спросив ее, где может быть ключ, она показала куда-то вниз, но сразу же предупредила, что это очень опасно. По её словам там творятся нехорошие вещи и каждый раз, когда её отводили вниз, она ничего не помнила, но внутри все равно гнездился какой-то темный ужас. Решив, что это всего лишь женские бредни, я сказал ей ждать меня и если кто-то еще войдет стрелять в него из пневмо-инъектора. Себе же я оставил лишь моток веревки, сноровисто намотав его на кулак, сделав, таким образом, большую область поражения и возможность блокировать удары холодного оружия. И вот быстрым шагом я иду по этому странному дому вниз, там, где по идее должен был находиться спуск. Дверь я нашел быстро, и она оказалась не заперта, вот только ступеньки вели гораздо глубже, чем в обычный подвал.

Тут рассказ Марсио был прерван аккуратным стуком в дверь. Раздраженно велев войти, Санги увидел дворецкого, который объяснил свой визит, тем, что госпожа Маргарита хотела бы увидеться с ним. Да и гости немного обеспокоены долгим отсутствием хозяина дома. Птицеед, решив убить одним махом двух зайцев, решил познакомить друзей с Лепестком и заодно провести время вместе с ней. Коротко объяснив Марсио свое желание, он предложил продолжить его рассказ завтра, уже на свежую голову. Боец согласился и отправился отдыхать, а Санги пружинистым шагом двинулся на встречу с Маргаритой.

— Рад представить вам, того человека, что прошел со мной огонь и воду и поддерживал меня во многих трудных жизненных ситуациях. Самый близкий и преданный друг моего детства, Маргарита, — произнес Красный, стоя рядом с девушкой.

Компания приняла её благосклонно и Сяомин сразу же завязала с ней непринужденную девчачью беседу. Убедившись, что Лепесток комфортно себя чувствует, Санги расслабился и налил себе еще выпить. Вечер плавно переходил в ночь и тут кто-то предложил искупаться в океане. Все дружно поддержали это и спустя пару минут, подхватив с собой немного закуски и выпивки, спустились вниз на пляж. Появившиеся на небосклоне первые звезды подмигивали веселящимся людям, что непринужденно отдыхали от мирских забот.

Сяомин, решив немного развлечь ребят, стала делать высокие волны, что поднимали в воздух любого желающего. И затем так же аккуратно или не очень опускали в воду. Этот аттракцион мигом опробовали все по очереди, и сразу пришли в восторг. Номин же, решив не отставать от атмосферы общего веселья, сделал несколько гигантских гамаком из окружающей растительности. И скоро вся компания качалась под звездным небом, толкаясь и хохоча. Вскоре все расслабленные и усталые отправились по своим комнатам. И только Сяомин и Вячеслав остались еще немного посидеть на пляже. Возможно, им не хватало романтики и уединения, а может, захотелось просто поболтать вдвоем.

— Как тебе эта подруга Санги? — вдруг спросил Вячеслав.

Они сидели на пледе, обнявшись, и задумчиво вслушивались в мелодичный шум волн. Как Фиолетовый вдруг задал этот странный вопрос.

— С чего тебе это так интересно, — немного не поняла Сяомин.

Конечно, она не ревновала, но заинтересованность Вячеслава была ей непонятна.

— Просто я, не видя ее, ощущаю какой-то ненормальный психо-эмоциональный фон, исходящий от неё. Это трудно объяснить. Поэтому просто представь, что у каждого человека есть свой слепок его характера, личности. Все это передается через голос, поведение, манеры и мимику. А тут словно маска, через которую пытается пробиться что-то мне неизвестное. Будто эта Маргарита не та за кого себя выдает, — задумчиво ответил Вячеслав.

— Ну что за глупости? Тебе передалась паранойя Золотого? Он тоже везде заговоры видит. Даже Красный воспринял её с открытым сердцем. А уж он знает её, как никто другой. Так что оставь свои домыслы, все с ней хорошо, — улыбнувшись, сказала Сяомин.

— Наверное, ты права. Я стал слишком недоверчив к другим людям. Верю только тебе и нашим ребятам, — еще крепче прижав к себе Небесное море, произнес Фиолетовый.

Он выкинул из головы эти подозрительные мысли и вновь погрузился в мир и спокойствие. Тем временем в особняке та, о которой шла речь, вела себя, по меньшей мере, странно, если не сказать маниакально.

— Ты знаешь, как мне не хватало тебя. И теперь ты рядом и мне хочется лишь одного… — облизывая губы, прошептала Маргарита, подходя к Санги.

Вот уже как целый час длилась эта чувственная битва. Как только они оказались одни, Лепесток, словно сошла с ума. В ней будто проснулась дикая, похотливая львица. Красный запомнил её другой. Нежной, понимающей, ласковой. То, что происходило сейчас, было ему непонятно. Как и то, откуда у Маргариты появились новые ноги. Девочка, о которой хотелось заботиться, таким сохранился в его памяти её образ. Сейчас же перед ним была настоящая женщина, причем желающая переспать с ним. Пытаясь хоть как-то урезонить её и просто поговорить, он позволил ей заключить его в страстные объятья. Но это лишь наоборот подзадорило её.

— Послушай, ты мне так и не объяснила, что с тобой происходило все это время. И как ты смогла излечиться? — не выдержал Санги и, чуть отлепив её от себя, задал вопрос.

— Милый мой, сладкий, об этом потом. Сейчас я хочу лишь одного, — продолжая развратно бесчинствовать, произнесла она.

Птицеед, не смотря на свои сверхспособности оставался так же и обычным мужчиной. Которому трудно было сопротивляться такому напору. Тем более, от столь близкого человека, с которым он вновь воссоединился. Так что, спустя какое-то время он уже не смог сопротивляться, да и просто не хотел. И ответил на её жаркие ласки. Страсть хлынула наружу и Красный, забывшись, прыгнул в бездну похоти и наслаждения.

Яростный крик потряс, замерший во сне, особняк. Мгновенно начавшийся шум и топот бегущих ног, наполнил пустые коридоры. Сориентировавшись на звук, первым прибежал Номин, за ним все остальные. То, что они увидели, было чудовищно. Комната, где спал Санги, была словно залита красной краской. Вот только это была кровь. Трудно сказать, чьей было больше, ведь на полу лежало два тела. Вернее полтора. Остатки женского тела были буквально разбросаны повсюду. Хрипевший на полу Птицеед, силился что-то сказать и, склонившийся над ним монах, попытался понять его.

— Она сказал, что так повелел Черн. хргыая. й… Людям нельзя быть богами. хшс…, — закрывая руками своё вскрытое горло, хрипел Красный.

Он все еще пытался остановить кровь, но его силы были на исходе. Наверное, где-то уже спешил на помощь врач, вызванный охраной, но время было упущено. На полу умирал их друг, и Люди Радуги ничего не могли сделать. Подняв руки, обагренные огнем жизни, монах бессильно посмотрел на, застывших у дверей, Жана и Сяомин с Вячеславом. В их глаза так же читалась полная беспомощность.

— Как же так…Этого не может быть, — прошептала Небесное море.

Четверо людей, что пытались изменить мир к лучшему стояли опустошенные. С этого момента их жизнь стала другой. Но сдались ли они? Испугались? Сейчас это было неизвестно. Но было ясно, некто или нечто, объявило им войну. И следующая атака был лишь вопросом времени.

Продолжение следует…

Оглавление

Красный

Оранжево-желтый

Зеленый

Небесное море 海天堂

Фиолетовый

Красный

Оранжево-желтый

Зеленый

Небесное море 海天堂

Фиолетовый

Красный

Оранжево-желтый

Зеленый

Небесное море 海天堂

Фиолетовый

Красный

Оранжево-желтый

Зеленый

Небесное море 海天堂

Фиолетовый

Красный

Оранжево-желтый

Зеленый

Небесное море 海天堂

Фиолетовый

Красный

Оранжево-желтый

Радуга

Зеленый

Желтый и Красный

Синяя (Небесное море) и Фиолетовый

Радуга

Люди Радуги. Сила в деталях

Красный Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg