«Пять доказательств небытия Руси Московской»

Пять доказательств небытия Руси Московской (fb2) - Пять доказательств небытия Руси Московской 157K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Владимирович Шведов

Сергей ШВЕДОВ ПЯТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕБЫТИЯ РУСИ МОСКОВСКОЙ фантастический рассказ

1

Это была прежде явочная квартира КГБ. Уютная, чистенькая кладовка или же потайной кабинетик для завхоза, где можно было бы отдохнуть и расслабиться вне неусыпного начальственного ока в компании с приятной и всё познавшей докторшей уютного возраста или небрыкливой девчонкой–санитаркой. Такие рекреационные помещения устраивает себе мелкое начальство почти в каждом учреждении или на предприятия. У крупного руководства имеется официальная комната отдыха с кожаным диваном сразу же за властным кабинетом. Но это стерильное помещение больше напоминало секретную лабораторию, куда даже уборщиц направляют после оформления специального допуска номер один после проверки на лояльность их родственников до третьего колена. Большой письменный стол был уставлен компьютерной техникой. Врач, как и положено по инструкции, отвернулся, пока мнимый больной прятал в сейф секретные бумаги.

Потом старичок в больничной пижаме привычно уселся перед стоявшим ним доктором, который поводил утренний обход. Пепельница на столе была переполнена, но сильный кондиционер с увлажнителем и ароматизатором воздуха убивал табачный дух. Батарея отопления на пятнадцать секций прогревала комнату делала её уютным гнёздышком для старичка, у которого неизбежно болели бы суставы в холодном и сыром помещении. Оконные стеклопакеты были тонированы. Хорошо пропускали солнышко, но снаружи никто не мог увидеть, что находится внутри.

— Ваши кураторы довольны вашей работой, а моя задача обеспечить вам оптимальные условия труда и следить за состоянием вашего здоровья.

— Я их до сих пор не видел, этих кураторов. Меня навещают только инструкторы в белых халатах и оставляют задание на день.

— Кураторы обещали навестить вас примерно через полчаса. У вас есть жалобы на обслуживание и условия обитания?

— Есть. Я привык ужинать яишней со шкварками и жареной картошкой на сале. Или хотя бы драники или колдуны подали мне на обед.

— В семьдесят лет такая пища недопустима. Пусть даже ваш биологический возраст примерно соответствует 45–50 годам, но от нас требуют держать в тонусе вашу интеллектуальную работоспособность ещё лет двадцать. Ваши кураторы говорят — вы уникум и гордость нации.

— И ещё эта трава… Я же не козёл.

— Вы имеете в виду витаминные салата и фрукты?

— Да, особенно это манго… Терпеть его не могу. Мне бы солёного огурчика и мочёного яблочка.

— Придётся привыкать. Ваше меню мне спускают диетологи из управления питания администрации президента строго по сезону. Зимой я должен повышать количество витамина Д на масле. Для приготовления качественных бифштексов с кровью мы приглашаем повара из столовой в администрации президента. И так вплоть нам регламентируют всё вплоть до алкогольных напитков в объёме не свыше полулитра. Коньяк вам противопоказан. Я прописал вам виски.

— Пусть волки пьют эту гадость.

— Зря. Вы обязаны как можно дольше сохранять работоспособность. Это жесткое требование ваших кураторов. Страна нуждается в вашем таланте. К тому же вы на службе, как и я. Для этого вы поставлены на бесплатное усиленное питание.

* * *

— Ещё жалобы?

— У меня пропадает память. Не могу запомнить, как вас зовут.

— Это не амнезия, а избирательная память узкого специалиста. Просто вам я неинтересен. Я врач–интерн Замордис. Выпускник военно–медицинской академии.

— Простите, а по батюшке?

— Владлен Марксэнгович.

— Приятно познакомиться… Теперь скажите, куда меня запёрли?

— Вы находитесь в Старинках, в психиатрической…

— В психушке… Моя легенда?

— По легенде, вы выздоравливающий шизик с диагнозом «Манихейский бред переустройства мира на разумных началах».

— Забавно…

— Как выздоравливающий, вы имеет право на трудоустройство внутри лечебницы. По старой трудовой книжке. Вам добавляют проценты к пенсии.

— От работы не отлыниваю. Я каждое утро в 5:00 вывожу контейнеры с мусором из коридора в хоздвор, где их выгружает в своё нутро мусоровозка.

— И за это получаете зарплату. А про прогулку на свежем воздухе не забываете?

— Два раза в день весь хоздвор в моё распоряжение. Там спортплощадка и садик на десять соток с грядками и фруктовыми деревьями. Но сейчас зима, деревья спят. Но свежего воздуха и физической нагрузки мне хватает на спортплощадке. Я до сих пор делаю подъём с переворотом на турнике.

— Не увлекайтесь нагрузками. А психологический комфорт? Не скучаете без общения?

— Во дворе на цепи бегает забавный пёс породы тайган. Мы с ним подружились.

— Гигиена?

— Душ, ванну принимаете регулярно. Только зачем мне в ванной и душевой санитарка?

— Чтобы вы не захлебнулись, не поскользнулись. Там скользко, а в вашем возрасте кости хрупкие. Мне приказали беречь вас как зеницу ока…. Я не вникаю в ваши служебные обязанности, но слышал, что вы построили математическую модель устойчивого развития нашей страны. Вы изменяете ход истории.

— Исследователь обычно фиксирует события, а не вмешивается в ход истории. Работаю не по приказу, а по совести.

— Вы на службе у государства. Приказы начальства не обсуждаются. Это я говорю о вашей диете. Никакой грубой пищи! Тут уж я начальник. Сейчас ваши кураторы подъедут. И вы не будете?

— Чего?

— Того…

— Нет, я не буду.

Врач отвернулся и кивком подал сигнал быку–санитару открыть стальную дверь в хоздвор. Ему по наушнику сообщили, что через КПП проехала машина.

2

В комнату, палату или камеру (кто его разберёт?) вошли два солидных доктора в белых халатах, с каракулевыми папахами под мышкой. Нет, это явно были не военврачи. У одного из–под халата на голубой петлице виднелся дубовый листок. Доктор Замордис вытянулся по стойке смирно. Он не успел отрапортоваться.

— Не мешай, лейтенант! — генерал махнул рукой в строну двери и задвинул за ним засов на железной двери.

— Жарко у тебя, старик. Где вешалка?

— Да вон же перед вами. Только там мой кожух висит. Не испачкались бы.

— Ты не в автомастерской работаешь. Не испачкаем.

Генерал и полковник похлопали «больного» по плечам.

— Пришли тебя поздравить, дедок. Передаём личную благодарность командования. Ты самый популярный блогер в русском домене интернета. Не проиграл ни одного срача в сети интернета. У тебя больше миллиона подписчиков. И ни разу не прокололся.

— Служу вольности Отчизны!

— Сиди, сиди… Мы не на параде… Ты поднял потрясающий русосрач в сети. Дал два десятка интервью сетевым телеканалам. Благодаря твоим комментам в шести странах выявлены адепты Движения, закрыли три подрывных сайта, двенадцать блогов. Спецслужбы арестовали шесть журналистов. Ты сработал лучше, чем весь 6‑й отдел главного управления по спецпропаганде. С твоей помощью мы засветили все сетевое пространство, выявили тайных и явных сторонников Движения за Русский мир. Все арестованные адепты Движения дают признательные показания.

— Ничего удивительного. У нас и невиновный признается. Сам срочную проходил.

— Жалобы есть, батя? — спросил генерал.

— Только на возраст. Диета умучила… Селянской еды мне нельзя, а городская и тем более панская в глотку не лезет.

— Привыкай к цивилизации, мы скоро войдём в Европу.

— Срать я хотел, сынки, на всю Европу с её химической жрачкой. Вы бы мне её ещё из макдональдса бигмаки посылали. Вот уж гадость так гадость!

— Не бойсь, старик, той американской блевотиной я даже пса своего не накормлю. Но это между нами пусть останется. Для виду хлопы должны обожать всё панское. Это всё, что нам дозволено на коротком поводке у хозяина.

— Не надо петь военных песен! Сам срочную служил. Насмотрелся, какие банкеты отцы–командиры себе закатывают.

Генерал почесал сзади лысинку.

— Приказываю: во ознаменование крупных побед на идеологическом фронте — диета для тебя сегодня побоку! Петя, — отдал распоряжение генерал полковнику, — премируй воина литровой бутылкой самогонки.

Дед показал два пальца.

— Два литра «смаги»! — приказал генерал. — А где у тебя тут стол, дед?

— Только откидной, тащ генерал, но втроём уместимся.

У генерала было самое подходящее для его профессии лицо — блеклое, с расплывчатыми чертами, незаметное в толпе. А вот полковник подкачал — когда он нагло ухмылялся, левая чёрная бровь предательски выгибалась и лезла вверх, словно полковник делал вам многозначительный намёк.

* * *

— Ты прости, старик, оторвались мы от корней. Сменилось пять поколений элиты, выросла шляхта. Мы хамской еды не знаем, в магазины не ходим. Ты сам нам подскажи, что тебе заказать на закуску.

— Шкварок!

Генерал откинул на стене стальную крышку раздачи и трижды стукнул кулаком по внутреннему ящику, напоминавшему духовку.

— Эй там, на раздаче! Сковородку шкварок да поживей!.

— С толстыми прослойками, — шепнул дед.

— Шкврки с толстыми прослойками мяса! Яичницу тоже.

— Жареной картошки, колбасы, пальцем пиханной, — тихо подсказал дедок. — Кислой капусты, огурчиков солёненьких.

— Только с разрешения доктора Замордиса, — ответил мужской голос из–за закрытой внутренней крышки

Генерал громыхнул басом в замурованную духовку:

— Сейчас выйду к тебе и ты получишь разрешение от доктора Вмордиса! На всё про всё даю тебе полчаса, «кусок» сраный! А то вмиг погон лишишься и военной пенсии.

Дедок осмелел и обратился к генералу не по форме.

— Я на гражданской пенсии. А когда меня отпустят отсюда на военную пенсию?

— Ты, сержант, мобилизован, вновь прошёл медицинскую комиссию, теперь на службе. В военное время комиссуют только калек, а у остальных на нашей службы только один вид отставки — пуля в затылок.

— Разве сейчас война?

— Война.

— Какая?

— Гибридная.

— С Москвой?

— Москва и Питер — наши союзники. Они готовы всех русаков переморить. Особенно Кремль.

— А с кем тогда?

— С Русским миром. Половина Восточной Германии хочет задружиться с русскими. Ты заценил уровень угрозы дли миропорядка?

— Я из тех, кто лучше промолчит.

— Профессионал. Уважаю. Открывай бутылки!

* * *

Из раздачи в стене выдвинулся поднос. Полковник поставил его на откидной стол и вернул его на место. Через минуту выдвинулся другой. Стол с двумя литровыми бутылками самогонки был уставлен простонародными угощениями. Смаженки. Драники с фаршем и цеппелины со шкварками. Домашняя жареная колбаса и смачные шкварки. Яичница на сале. Хлеб самый подходящий — ржаной. Квашеная капуста и солёные огурчики. И, разумеется, холодник.

— Петя, начнём с холодничка? — спросил генерал.

Это холодный свекольник без мяса и крупы, но с зеленушкой и свежими огурчиками. Густо приправленный сметаной.

— Нет, Вася, с холодненькой! — ответил полковник, наполняя ледяной самогонкой алюминиевые кружки. — Сумка у меня лежала в багажнике машины. Бутылки выстудились на морозе.

* * *

Когда опустошили первую и ополовинили деревенскую закуску, полковник как бы невзначай спросил:

— Слушай, старик, а есть у тебя просьба личного характера?

Дедок призадумался.

— Сыны мои вон уж сколько годов, как мне не пишут.

— Знаем. Один в Канаде, другой в Австралии. Можем наладить связь.

— Не надо. у них своя жизнь. Бизнес свой я продал вместе с домом племяшу. О вот собачку бы…

— У тебя же на хоздворе здоровенный тайган на цепи вдоль проволоки носится!

— Да что мне цепной пёс… У меня на старости лет мнительность разыгралась. В пандусе перед воротами на пути в хоздвор контейнеры с мусором стоят. Крыс привлекают.

— Их дератизаторы опрыскивают каждый вечер.

— Так–то оно так–то, только мне всё мнится и снится, что крысы по постели бегают.

— Кошек принесём.

— Крысы кошек не боятся. Кошки больше по мышам спецы. Мне бы мобачку–крысолова.

— Ну, давай дед — услуга за услугу.

— А какую?

— Потом скажу.

Полковник набрал номер и включил громкую связь.

— Кинологический центр КГБ? Так уже ты меня не узнал, не бреши… Какие собаки лучше всех крыс ловят?

— Гм…кх–кх, простите, простудился… Здравия желаю! У нас в наличие из собак–крысоловов только гладкошерстный фокстерьер, немецкий пинчер, цвергпинчер, шнауцер, той–терьер и рэт–терьер. Какие условия обитания собаки?

— Почти что казарменные.

— Тогда только фокстерьер, но он беспокойный и скандальный пёс. Остальным нужен ветеринар под боком на подстраховку. Крыс много? Речь идёт о кабельных сборках для интернета?

— Да нет. Крыс у нас нет. Сторож в сторожке на спецобъкте просит себе собачку на всякий случай. Боится он этих грызунов.

— Тогда берите таксу. Самый лютый зверь по крысе.

Полковник зажал трубку ладонью и шепнул деду:

— Рыжую, чёрную, гладкошерстную, жесткошерстную?

— Чёрную гладкошерстную.

— Слышал? На том и порешим. Жду.

Полковник не спрятал телефон, а положил его на стол перед дедом. Минут через двадцать прибыла такса. Собака с профессиональной недоверчивостью охотника вглядывалась карими глазами в карие глаза нового хозяина с таким же вытянутым лицом, как и её морда. Обнюхала и облизала его, приняла за своего и свернулась колечком на его коленях.

— Вот и подружились.

— Тащ полковник, я профессионал. У нас на службе бескорыстных бессребреников отродясь не водилось. Что я вам должен за эту услугу?

— А вот для этого нужно начала накатить по первой из второй бутылки и закусить как следует! — поднял полковник алюминиевую кружку. — А то вижу, тебя твоя же самогонка не берёт. Пей, чтоб язык развязался.

После плотной закуски полковник поднялся и вытащил из кармана–пистончика на поясе связку маленьких ключей. Вставил один ключик в крохотную замочную скважину в аппаратуре и провернул его.

— Всё, дедок! Можешь выкладывать мне откровенно хоть до самого нутра. Я включил систему; «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Генератор видеоаудиопомех на всех частотах.

— А что вы хотите от меня услышать?

— Кто тебе подсказал создать эффективный алгоритм построения новейшей государственной идеологии?

— Никакого алгоритма я не знаю. Меня, как патриота и поборника независимости страны, интересовали принципы устойчивого развитие государства при наличии перманентных внутренних возмущений (в математическом смысле теории поля) и непрерывного вмешательства во внутренние дела страны транснациональных корпораций, международных неправительственных объединений типа антиглобалистов, масонов, коммунистов и русопятов. Вкратце моя теория — набор социальной риторики для «говорящих голов» с экрана для внутреннего потребления, игра в поддавки с сильными государствами, непрерывное, но малозаметное снижение уровня жизни подвластного населения. Полуголодный человек не способен на революцию Я к этому пришёл при помощи бритвы Оккама — путём исключение лишних сущностей. Потому что официальная история нашей страны — напластование благоглупостей и прямой подлости историков, отечественных и зарубежных. В ней нет ни грана правды.

— Знаешь, дед, я давно об этом думаю.

Полковник встал и прошёлся туда–сюда, тяжело дыша. Потом сел, настроил телефон на работу в режиме диктофона и сдержанно приказал:

— Рассказывай откровенно всё подряд! Речь идёт о государственной безопасности и сохранении независимости страны. Моей страны. А то слишком много желающих пристегнуть наши бесплодные земли к своим территориям. Потом мои придурки с дипломами кандидатов и докторов наук расшифруют твои слова, если сумеют. А по ходу разговора пей и закусывай, чтобы твой язычок развязался. И генералу не забывай наливать

3

— Ну так слушайте дедовы сказки, малята… Моя подноготная вам известна. Начну с моих личных размышлений. Только не перебивайте, а то собьюсь… Население нашей местности пёстрая, как шкура на разноцветной кошке. Давным–давно это была вотчина какого–то княжича из рюриковичей. Краеведы вам даже покажут четыре краеугольных камня, на которых покоился фундамент замка. Скорей всего, это был обыкновенный деревянный терем, обнесённый бревенчатым частоколом. Князёк–то наш был не из первых в столбовых книгах, а за польским часом его потомки стали польскими графьями. Разумеется, без единого злотого за душой, как у польских аристократов водится. Русичи были не из самых древних жителей на нашей землице, если историки утверждают, что большинство гидронимов, названий рек и озёр, у нас финские. Но это знают только историки. В народе ни о каких финнах не слыхивали, равно как и о неведомых кельтах. Говорят, ещё балты были субстратом, то есть навозом, на котором возросли славяне и русичи. Но в навозе пусть сами историки копаются. У нас в городе без того полно экзотики.

Горделиво красуется богатое татарские кладбища с польскими фамилиями, выбитыми русскими буквами золотом по мрамору, а ниже транслитерация арабской вязью. Хотя татар у нас в округе всегда было, как евреев в Биробиджане — раз, два и обчёлся. Это всё потомки лёгкой конницы, которую нанимали безвластные польские корольки на деньги, занятные у магнатов и богатых евреев. Без отдачи, разумеется, в лучших традициях польского лыцарства. Зато с нашим городом до войны с фашистами почти сливалось богатое еврейское местечко–штетль. Еврейское кладбище — знатная достопримечательность нашего города, тоже с мраморными и гранитными надгробиями, но не с позолоченным полумесяцами, а звёздами Давида. К штетлю жались бедные выселки караимов, хотя евреи их совсем не жаловали и за родню не почитали. После войны с фашистами местечко, самой собой, исчезло. Но почему–то караимов немцы не геноцидили, хотя те тоже почитали Тору и верили в еврейского бога Яхве.

Богатое польское кладбище с коваными оградами и даже фамильными склепами и капличкой стояло особняков от всех. Поляков немного было в наших местах, как татар и евреев. На бесплодной землице только десять–пятнадцать хамских семейств могут прокормить одного пана, вот и мало их было. Ясновельможных магнатов на десять тысяч посполитых у нас не водилось. Почва каменистая, кислая или загипсованная. На весь урожай поместья не купишь даже золочёного колеса от парижского экипажа. Не только панки и подпанки, а даже ясновельможные магнатики у нас ржаной хлеб едали. Основное население составляли тутошние православные, некогда подданные князька–рюриковича, основавшего наш город. Православная церквушка–завалюшка не вмещала всех верующих по праздникам. Ксёндз дозволял пускать посполитых с хамской вярой в роскошный костёл. Только их не сажали за скамьи, так как хамская вяра дозволяет православным только стоять в храме. С приходом свободы в наш край, когда город избавился от москальских заводов, а пригороды — от москальских колхозов, город стал музейным и приманкой для туристов в этномузеи под открытым небом. Экзотическое облачение мужиков в самотканые штаны и рубахи, лапти, онучи и соломенные брыли, а также бревенчатые хаты под соломой привлекали туристов. Но селянское угощение на сухое горло иностранному туристу в рот не полезет. Вот и дозволяли в этноусадьбах заводить перегонные кубы. После третьей рюмки даже наш ландшафт сойдёт за Швейцарию.

Православные кладбища в старое время были бедненькие, без оградок, без надгробных камней. Просто холмики с покосившимися трухлявыми крестами. Потом вместо крестов ставили красные звёзды из фанеры или жести. Я не против звёзд. Восьмиконечная Рождественская звезда принесла нам веру, запретила кровосмешение и людоедство, Красная пятиконечная звезда принесла победу над фашистами. Звезда Давида создала на зависть всем государство с мощной армией, передовой экономикой и прогрессивной наукой. Сельское хозяйство Израиля опровергло миф мальтузианцев о неизбежной нехватке продовольствия из–за перенаселённости планеты. Золотые руки и талантливые головы могут прокормить население даже в бесплодной пустыне. Просто православные могилки во все века показывали отношение любых властей на нашей земле к памяти тех коренных тутошних, предки которых выжгли в лесах ляды, взорали пашню, поставили рудни и кузницы и кто при жизни тянул все повинности и тягости, которые возлагала на них любая власть. Кормовая база для властителей — вот их доля.

4

Свидетельство о моём рождении сеструха в детские годы порвала и положила себе в галошки вместо стельки, а метрические книги сгорели ещё раньше того в сельсовете со всем архивом. В паспорте отметки о национальности уже не ставят, чтобы евреев не обижать. На кладбище предки мои покоились под красными звёздам — все шли по военной линии. Родни из древних стариков у меня не осталось. Вот и не пойми теперь, какого я роду–племени. Да не только родных дедов — деревень окружных больше нет. И спросить–то не у кого, кто я такой. Хохол, бульбаш или кацап. А может, поляк? Писали в личных делах, как бог на душу положит по–разному, ведь фамилия моя Ковалевский. Таким прозвище кого хошь могут осчастливить — русского, белоруса, украинца, поляка. И даже немцы такие есть.

Хотя поляком теперь быть не модно, когда Польша очутилась в заднице Европы, как и мы. Кацапов даже ихний Кремль не любит, всё перед инородцами задницей с кокетливым намёком вертит, а они его за это слишком часто нагибают. Бульбаш вообще побратим ненадёжный. Шкуру вывернул наизнанку — вот он уже и поляк. Через пенёк, как в сказке, перекувырнулся — вот он и русским стал. Хохлом раньше было выгодно быть, когда их по всей огромной стране на хлебные места пристраивали вплоть до царей–генсеков. Но теперь их место заняли хачи с Кавказа. К тому же хохлы жидко обосрались с уголовщиной, придуманной войной и ограбленным властями народом. Хохлы на видеокамеру строят из себя босоногих парубков в вышиванках и с соломой волосах да приобщаются к заднему приводу со смальцем вместо вазелина и побираются по всему миру. Хохлом быть не хочу, хотя все мои бабки–дедки говорили на такой мове, что от хохлацкой не отличишь.

Да и на кой мне национальность? И без неё проживу. Тем более что у всех у нас язык на тысячу вёрст один и тот же. Говорят, братья нам прибалты некие. Я про Прибалтику вообще ни слова у нас как не слышу, так и не слышал. Эта Прибалтика как была она ница ницей, так в нулях и осталась. Ихние Прбалтийские Вымираты никому и за грош ломаный не сдались — солнышко появляется на пляжах в Юрмале две недели в год, остальное время дождик каплет. А секс–туризм такой, что на прибалтийскую проститетень только сквозь цилиндрическую линзу — бутылку с водкой — смотреть можно. Я не из каких, что после двух бутылок на костлявые ключицы да лошадиные морды кидаются. Ничуть не националист и нисколько не большевик. Те и другие хотели людям насильно навязать счастье. А я так считаю — хочет человек сидеть в говне, пусть себе сидит. Ты его не трогай. Чужую волю не ломай. Может, у него мания такая — он капрофил. Сейчас повсюду этический релятивизм. Ну и пусть себе жрёт говно в своё удовольствие. Будь политкорректным, не мешай.

* * *

Я космополитЕн. Даже журнал есть такой. На заработки за межу не собирался, потому как сам из людей далеко не бедных, хоть и на пенсии. Змеевик моего самогонного аппарата сварен из нержавеющих труб толщиной в полтора дюйма. Ты свари–ка трубу из нержавейки попробуй! Она же фыркает искрами. А я сварил собственными руками. Фитинги тоже из нержавейки, что уж там говорить о котлах. Они у меня внутри посеребренные. Их с фармацевтической фабрики кризисный эффективный управляющий на металлолом вывезти захотел за малые гроши себе в карман, а я перекупил у грузчиков за жидкую валюту. Выход готового продукта у моего минизаводика был большой, а энергозатраты нулевые. Один кум врезал меня в газопровод без счётчика. Другой кум кинул мне «соплю» с мачты ЛЭП‑500. Сахар и муку поставлял мне третий кум, который подметает и пылесосит склады райбакалеи. Дело серьёзное, метёт он тщательно, потому как сахарная пудра и мучная пыль — штука взрывоопасная. Там даже курить нельзя. Добавь алюминиевой пудры — получится гексаген. А покойная жонка мне с хлебозавода дрожжи килограммами таскала. Ну а мышиного помёту для крепости самогона у меня в хате и так в избытке было. В помёте у мышей яд стрихнин, поэтому мой продукт любого с ног свалит. Ну и травку–зубровку для вкусу добавлял. Она у меня дома перед калиткой растёт. Начальство умеет смотреть сквозь пальцы, когда ему выгодно. Городок наш маленький, всем обо всех известно. Участковый наведается с чемоданом раз в неделю, так не для себя же, а для всего руководства РУВДа. Начальство надо уважить. Мэр, то есть председатель горисполкома дочку замуж выдаёт, я ему всегда рад помочь. Мой бизнес оставался в тени, как бы и не было его для налоговой инспекции.

* * *

После срочной службы у вас я на Козловическом заводе автоагрегатов работал в службе автоматизации производственных процессов. И мой домашний процесс перегонки спирта полностью автоматизирован. Безукоризненно отладил аппарат. Безлюдное производство. Можно заниматься учёнными записками. Люблю позабавиться наукой в свободное время. В назидание для грядущих поколений. Я ж как–никак высшее образование заочно получил и до пенсии учителем математики и информатики в сельской школе проработал, пока с головой не ушёл в мелкий, но высокоприбыльный агротурбизнес. Мог бы и в хакеры податься, очень уж мне языки программирования даются. Но робок я, выходить в большой сетевой мир опасаюсь. У себя безопасней. В своей деревне да кого пугаться? Все свои, всяк прикроет. А заморский банк, если миллион у них дюбну, таких ищеек–аудиторов напустит, что цистернами с самогоном не откупишься. А тут я налоги плачу крохотные — свой же парень у инспекции по налогам и сборам.

* * *

Меня предержащие власти спрашивают: «Шинок у колченогого Юдки» — это у тебя с подвохом под скрытый антисемитизм?» — «Завлекалочка для туристов» — отвечаю. — У меня ностальгические этнотуры для выходцев из зоны оседлости, а не выдумки местечковых стеномазов — аисты, соломенные брыли, польские кунтуши и рогатувки. Не для тех, кто вздыхает и мечтает о шляхетстве». У нас таких полно — у одного дед в войске пилсудчиков выслужил крест «Виртути милитари», за что большевики якобы расстреляли, у другого водяную мельницу советы отняли, а самого к стенке поставили, у третьего деда в лагере сгноили за то, что вахмистром в царской армии был. По–моему, и сейчас любого старшину при складе можно шлёпнуть, особенно, если там спирт хранится. «Зачем тебе чучело в ермолке и с пейсами у самогонного аппарата?» — «У местных патриотов нет ни злотого в кармане, а у израильского туриста шекели звенят в кошельке, — отвечаю. — Как было когда–то, так и обустраиваю свой шинок. Плевал я на вашу вшивую шляхту. У меня, почитай, в моём шинке весь Амстердам самогоночки отведал. А Амстердам отличается от Хайфы только тем, что в нём меньше арабов». Туристов ностальгия мучит. Хотят вернуться в родные, то есть наши края. И пусть себе возвращаются. С ними легче договорится, чем с пшеками и липовыми литвинами, потомками босоногой шляхты.

* * *

Я любую нацию уважаю, но всё же от «русского вопроса» нельзя ни спрятаться, ни скрыться. Хоть моя родня по всяким разным нациям определилась, кто пшек, кто хохол, кто даже ятвяг–литвяг, но гены пальцами не заткнёшь. Шкурой чую всё–таки в себе червоточинку, какую–то неполноценность. Русский я. Потому как тупорылый, слишком доверчивый и вовсе не хитрожопый, что определяет всякого русского. Меня Россию на ПМЖ не пустят, туда путь открыт только полукровкм и инородцам. В России, как в Бразилии. Там мулатов и метисов чуть ли не в задницу целуют, а чистокровные индейцы или португальцы — для властей подозрительные и ненадёжные. Могут свои права всяким мулам и лошакам на украденную у них земли предъявить. Нет, в Россию русского ни за что не пустят. Там издавно семь раз нерусские у власти. Это–то меня и задело как историка на вольных хлебах. Потому я и занялся изучением истории Руси. Вычислил, что центр русскости определятся на пересечении осей Вильнюс — Одесса и Белосток — Брянск. Пусть вас иноземное словечко Вильнюс не пугает. Почитайте дореволюционную статистику о населении Виленского края. И вам станет ясно, что нынешняя якобы Литва это Жемайтия и Аукштайтия, которые никакого отношения к Вильне не имеют. А подлинная столица нынешней «Летувы» без немецкого Мемел — Клайпеды — Каунас. Заодно на меня нашло умопомрачен…. простите, озарение, что Руси Московской тоже не было никогда! Это величайшее историческое открытие я не имел права утаить от современников и тем более потомков. Я долго составлял математические модели мироустройства Руси, и всякий раз всю стройную структуру разрушала некая мнимая составляющая. И наконец я понял — мне мешает Русь Московская, которой никогда не было. Это выдумка западных историков 15 века. Им нужно было пугало, чтобы держать в страхе своих подданных. На самом деле Руси Московской никто не боялся. Боялись Руси Виленской, Полоцкой, Киевской и Галицкой. А Русь Московская была простой обманкой.

5

Вы мне не верите? Но математик, пусть даже бывший учитель в сельской школе, всегда побьёт ваши возражения строгой логикой. Только сначала определимся в терминах, как учил кто–то из великих. Чехов, словаков, сорбов–лужичан, болгар, всех югославов чохом, лемков, гуцулов, галичан, волынян, малороссов, новороссов, украинцев и белорусов выведем за скобки. Все они — искусственные конструкты. Мы даже знаем их проектантов. Православные в границах Польши 1772 года — русские со знаком качества. Православные за Москвой — не русские, а москали. Это звучит как песня для сердца каждого европейца. Моя математическая модель в этих песенках и припевках не нуждается. Субъектами в моей компьютерной стратегии выступают только русские и поляки. У поляков отбросим мазуров и кашубов для чистоты поведенческого анализа нации. Они не поляки, а померанцы. Осталось определиться с тем, кого считать русскими. Это очень трудная задача.

* * *

Оставим Аттилу с его венедами и прочих дерибанщиков Римской Империи вплоть до коми–зырян, а заодно и весь дописьменный период русской истории. Если верить нашим летописям, а почти все они были найдены в наших краях, и западным хроникам, после Второго великого переселения народов и буйства Аттилы с его праславянами и готами на два века в Беловежско — Пинской тайге и даьше вплоть до предгорий Карпат воцарился мир. Аттила сгинул. оставив после себя обобщённое название название Северной Италии Венето, Ломбардию, Словению с Любляной и красивые сказки о залатокудром и голубоглазом богатыре, покорителе женских сердец. А на его родине, то есть в наших палестинах, целых двести лет дышали свободно. После того, как искатели приключений выплеснули свою агрессию в запустыненный тогда Запад и осели там, где растут виноград и лимонный плод, Восточноевропейская равнина от Балтики до Черноморья дала приют новым переселенцам, но пока тихим, потому что свободных земель было в избытке.

После ухода орд Аттилы никто больше не разбойничал на ручьях, реках и озёрах. В местных лесах вдоль рек мирно расселялись чистые, без примеси готов, славяне разных родов и племен по крайней мере ещё с 7‑го века от рождества Христова, как сообщают письменная история и археологические артефакты. Леса были непроходимые, просек не было, оттого и пути из Варяг в Греки проходили по Неману, Западной Двине и Неве, а ниже по Днепру, Дону и Волге. Сопровождали моноксилы–однодревки морские разбойники русы. Та же лихая братия из гнезда Аттилы. Язык у местных славян и русов был один и тот же, древнерусский, точнее древлерусский. Те и другие были язычниками, приносили человеческие жертвы. Только у русов было единобрачие, а лесные славяне содержали гаремы из полонянок. Роды и племена русов жили на островах Балтийского моря среди немцев–готов, имена у них были чужие: Олег — Хельг, Ольга — Хельга, Игорь — Ингварь. Караваны по рекам везли товары греческих купцов, персиян, потом хазар, но охраняли их от грабителей вооружённые русы. И, как это часто встречается в истории всяких стран, рано или поздно вооруженная охрана захватывает власть. Таможня — цивилизованная форма грабежа. Так и некий Рюрик из Невогарда в устье Невы не удержался и овладел Ладогой, потом Новгородом и истоками Днепра, Западной Двины и Волги. Подельник Рюрика Олег обманом перерезал властителей Куябы — Киева, очевидно, иудеев–хазар. Позже князь русов Игорь выходит в греческие земли Тавриды и сталкивается с Византией, которая наряду с Персией содержала все пути из Варяг в Греки. Сын Игоря уже с чисто славянским именем Святослав уничтожает иудейскую Хазарию. И государственный новодел Русь выходит напрямую с потребителями северного импорта — Византией и Персией. Всё в духе рыночной экономики — устрани посредника. Осталось только структурно разобраться, чем была тогда Русь.

* * *

До разгрома Хазарии русы и остальные славяне — еврейские данники. От Святослава евреи убежали в Левант, Магриб и Испанию к сводным братьям — арабам. Остались тюрки–наёмники с территории нынешнего Узбекистана. Сельджуки, а затем османы, покорившие Византию, были того же корня. Выводим из аналитического поля сомнительный Тюркский каганат, существовавший якобы до Хазарии. Тюрок и по сей день немного, а тогда их почти не было — к весне кочевники теряют половину людей от голода и коней от бескормицы. Гарантию выживания рода даёт только рожь, овёс и ячмень, то есть перловка, а тюрки полей не засевали. К тому же стада не могли оставаться на одном и том же месте — скот вырвет последнюю траву из земли с корнями и сдохнет. У тюрок не было понятий «моя земля», «моя родина», «моя страна». Они знали только пути кочёвок для нахождения новых пастбищ. Кто же жил осёдло на просторах Руси? Финны. Опять же их было очень мало. Собирательством трав, грибов и корней не проживёшь. Обработки металлов они не знали. Охота со стрелами и копьями с костяными наконечниками не прокормит. Отсюда и затянувшийся матриархат. Кропотливая женщина всегда накопает съедобных корешков, нарвёт травки–снытки, соберет колоски зерновых и сварит деткам ужин в кожаном котле, бросая в него раскалённые камни. А мужик не каждый день завалит лося или хотя бы козу. Поэтому их пускали в селение только с добычей, а пришёл с пустыми руками — возвращайся в лес ночевать. Чем–то это напоминает современный феминизм. Мужчина в нынешней семье — всего лишь банкомат, который выдаёт деньги. Откуда в банкомате берутся деньги, жену не интересует. Если денег банкомат выдаёт мало — катись ко всем чертям. Стану матерью–одиночкой и сяду на госпособие. Государство не даст женщине пропасть. А мужчина… Что мужчина? Пьяница, дурак, развратник, бездельник. И потенциальный участник антигосударственных восстаний. Мятежник. Террорист. Пусть он идёт в лес, а ещё лучше — идёт лесом. Мужик опасен для любой власти, поэтому сейчас так любят феминизм.

6

Напомню, что до сих пор я говорил только о русских, а не москалях. Разговор о них ещё впереди. Русские рюриковичи шли на юг по линии Вильня, Полоцк, Белосток, Киев, Львов, выполняя завет князя Святослава. Но к Дунаю их всё–таки не допустили… Последними влились в русский народ литвины. Точнее, беженцами из юного побережья Балтики прибились к западным русам. Эти морские разбойники осели в Понемонье. Ошмётки померанских родов и племён, языческая разносортица, которых немцы согнали поганой метлой с насиженных мест на юговосточном побережье Балтики за непотребное поведение. И в самое неподходящее время. Через половину тысячелетия после поле после упоминания в летописях и хрониках Русь вдруг попадает в историческую ловушку. Крестоносцы из отродья Аттилы вернулись из Палестины, получив пинок от халифа Саладина. Те, кто остались в Африке и Леванте, приняли ислам и стали арабами. Самые стойкие вернулись в Европу по приказу папы римского, чтобы даровать Откровение апостола Иоанна остзейским дикарям, обретающимся во тьме на севере бывшей Востоной Германии и в Прибалтике, вотчине русичей из Невогарда, Ладоги, Новгорода и Полоцка. Взрывчатая смесь родов и племён русского корня, эти дикари застряли в эпохе Рюрика и даже Аттилы. Со временем западнорусы утёрли им сопли, научили за столом не вытирать руки об одежду и не гадить у крыльца, выучили русской грамоте и окрестили в православную веру. На рубеже 19–20 столетий этот самый угнетённый русские народ был вместе с тем и самый верующий, внутренне культурный, и, пожалуй, самый красивый лицом и телом из всех русских. Они подарили миру и России великих воинов, учёных и мыслителей. Например, Ивана Солоневича. Но в 13 веке это были дикари, для которых главным достоинством был разбой. Любой учёный–этолог и социолог–криминалист с сожалением подтвердят, что случаи перехода агрессивных особей из потомственной криминальной к среды к цивилизованным нормам жизни очень редки. Да и сам процесс очеловечивания дикарей–людоедов длится веками. А в начале 13 века Великая двухсотлетняя междоусобица на Руси только–только готовилась перейти в горячую фазу Ига, когда тюркские наёмники, вооружённые и посаженные на подкованных рослых коней русскими владыками, перехватили власть у русских князей и бояр. Ничего удивительного. Точно так же когда–то поступил Аттила в Европе и Рюрик на Руси. Обычный приём уголовщины.

На Руси литвинам откровенно подфартило. Они влились в стаю хищников, рвущих рюриковичскую Русь. У себя дома немцы относились к ним, как мелкой шпане, а в разбойничьих разборках среди русских князей можно было выбиться в крутые паханы. Чем сразу занялись Миндовг, потом Гедимин, за ним Ольгерд. Исключения редки — Свидригайло Ольгердович и святой Довмонт Псковский. Русичи Рюрика были птенцами из того же хищного гнезда разбойников, безобразничавших на Балтийском море. Но Рюриковичи за пятьсот лет до прихода своих неумытых кузенов уже прошли стадию протоимперии, прониклись православной верой, овладели грамотой, высокими технологиями того времени и законотворчеством. Всё это было непонятно литвинским дикарям. Ольгердовичи и гедиминовичи вели себя точно так же, как рюриковичи половину тысячи лет тому назад. Однако, если орлы и коршуны Рюрика были птицы вольного полёта, куда захочу, туда и полечу, то у литвинов пространство было тесное. Несмотря на княжескую междоусобицу, перешедшую в Великую Смуту, а затем и в Иго, всё же было кому отшлёпать литвинскую шантрапу по попке. С севера и юга грозили пальчиком рюриковичи, двоюродные братья — Данило Галицкий и Александр Невский. Миндовгу приходилось вертеться, как ужу меж вилами, чтобы сладить с ними. С востока не раз налетала вооруженная русскими кузнецами и слаженная русскими воеводами Орда. Русские военачальники оставили древний обычай тюрок — ломать хребет нарушителю дисциплины. Тюрки — охотники и начинающие скотоводы — не слишком понимали понятие приказа и ответственности за его невыполнения. Степь широка — скачи на все четыре стороны, а родины у кочевников отродясь не было. С запада на литвинов скалил клыки самый хищный зверь в истории человечества — Священная римская империя германской нации, переварившая славян Великой Моравии и Польши через костёл. Литвинские князья, уже русские и польские полукровки, попали в замкнутое кольцо окружения, военный котёл, если к перечню врагов добавить свеев, крестоносцев и византийских ромеев.

В этой борьбе всех против всех литвины ощущали себя как в родной среде — стае хищников, но надо было рано или поздно ложиться под одного из противников. Самым шустрым оказался не герой на поле брани, а подлый кидала среди крупных паханов дворовой пацанчик Яшка — Ягайло. Мелкая шестёрка, он решил провернуть ловкий скачок — стать паханом в литвинской шайке поперёд намного старшего брата Андрея. Замахнутся на брата не хватило силёнок, тогда он зарезал дядю и ещё кой–кого из родни, чтобы припугнуть остальных родичей. Некоторые, правда, ускользнули. Потом Яшка–шестёрка прополз в шатре перед богдыханом Орды на карачках, но вместо ярлыка получил пинка под зад. Богдыхан раскусил подлюку. Ярлык на Великое Русское княжение получил Дмитрий Донской. И не прошиб татарин. Когда темник Мамай решил разворотить Орду с Яшкой в подельниках, Дмитрий Донской с Андреем Полоцким напугали его так, что очухался он только в землях русских севрюков, на стыке нынешней Украины, Белоруссии и России. А подлюка Яшка — Ягайло бросил побратима в самый важный момент битвы и подался на запад искать свою птицу–счастье. Путь в Европу, как известно, — через… Скидывайся портки и прогибайся перед папой римским. Древняя католическая традиция. Получишь заветную корону, бесплодную королеву и полудохлую Польшу в придачу. Но зато и крышу второго по силам пахана в Европе, папы римского. Первым был Византийский православный император, но игрушечный круль Ягайло уже перекрестился в католики. После его личной унии по законам Священной римской империи германской нации (пацанским понятиям тех веков) западные княжества Руси отходили под власть римского кесаря в Вене. Вот и скажи после этого, что Яшка–с–Новогрудка лопух. Хотя он по–своему всё–таки лопухнулся, когда старому импотенту подсунули четвёртую жену–молодуху, которая принялась рожать байстрюков–ягеллончиков. Но не каких–либо, а потомков королевской линии Пястов, родоначальник которой князь Мешко перекрестил некогда православных поляков в католиков. Превратил в таких европейцев, что ни спереди, ни сзади нюхать не надо, чтобы убедиться в их природной европейскости. Беда только в том, что русский и польский — самые родные языки. Но кого волнует лингвистика и историческая грамматика? Важней всего экономика, финансы, политика и армия.

7

Я так себе думаю, хоть этого Ягайло ни полюбить, ни зауважать никак нельзя, но сделал он великое дело рукой самого Пана Бога, нех он бедзе похвалёны. Границы Польши 1772 года показывают нам ареал, где обитают самые чистые по крови русские. А самые умные и богатые из всех литвинов Радзивиллы (Родивил — родоначальник) первыми указали всем русским их цивилизационный путь развития — на Запад. Одними из первых стали католиками и поляками. Вон Миндовг что вытворял? — то он православный, то язычник, то опять православный, то католик, то снова язычник. А Радзивиллы носом учуяли выгоду и не прогадали. Лучше лечь под сильного пахана и не дёргаться под ним. Польша тогда была слабее глистотной кошки, но Священная Римская империя германской нации, куда она входила, тогда была на взлёте. Византия, неоспоримый авторитет того времени, разлагалась в неге и распутстве. Катилась по наклонной. Умный человек смог бы сразу это заметить. После падения Византии Священная римская империя германской нации, как дизентерийная амёба, начала делиться на мелких паразитов. Распустила щупальца по всему миру и до сих пор из него пьёт кровь через своих кровожадных выродков. Радзивиллы первыми получили княжеский титул Священной Римской империи германской нации. Они владели лучшими землями чуть не всей современной Белоруссии и Украины. И по заслугам честь. Нанимали войско из шляхты и военнослужилых людей, содержали крепости. Надо честно признать, что дубление русской кожи на польский лад шло весьма удачно, если бы не русские цари. Особенно немка Екатерина Вторая и её чистокровные немецкие потомки вплоть до последнего царя–мученика Николая Второго. У немцев с поляками всегда были расхождение во взглядах на устройство мира. «Was werden wir kochen? Polnische Knochen» — кричалка современных футбольных фанатов. Поляки же страдали всю историю от безответной любви к немцам. Но к 15 веку крестоносцы обзавелись замками, полюбили уют, комфорт и покой. Из храбрых рыцарей превратились в разжиревших боровов–баронов и махнули рукой на надоедливых поляков — пусть живут себе в Краковском воеводстве. Были бы поумней, все русские бы безболезненно ополячились и окатоличились.

Но не все литвины умели держать нос по ветру и имели гибкий змеиный хребет, как Радзивиллы. Это ж не единый народ, а свора беженцев из поморян, лютичей, каких–то ятвягов, остатков ободритов и даже полабов. Большинство из простонародья обрусели и оправославились. Понадобились века, чтобы наставить их на путь истинный и вернуть в лоно матери-Польши. Что касается творёнышей Черчилля — современных прибалтов, то, если бы не дурная воля лорда Мальборо и его животный страх перед Германией, эти экзоты навсегда бы остались в тени истории. Никакой комплЕментарности с русскими и поляками у этих диких лесовиков не было и, наверное, не будет. Никакого взаимного влияния на политику и культуру соседей. Напомню поговорку: «У меня, как у латыша — одна душа, а за душою ни шиша и ни гроша». Вспоминается и фраза Димы Карамазова, что он лучше пойдёт в латыши к немецкому барону или в негры к латиноамериканскому плантатору, чем эмигрирует в Америку. Так что оставим жемойтов, аукштайтов и прочих балтов в стороне. Этих извечных батраков и крепостных иногда сгоняли на войну для численности в пехоте, но к истории с литвинами их никаким боком не прилепишь. Сколько бы нынешние «литовцы» ни рисовали на башне Гедимина гербов ВКЛ от Балтийского до Чёрного моря.

В отличие от разумных Радзивиллов, великий политик Лев Иванович Сапега был уже совершенно русским, а не просто обрусевшим литвином, хотя и воспитывался в несвижском имении Николая Радзивилла Чёрного, который затем послал его учиться в Лейпцигский университет. Стоит напомнить, что иезуиты настояли на том, чтобы в их учебные коллегии принимали и православных, а великий круль Степан Батура был не только молдаванином, но и православным до самой смерти. Для забавы припомним, что сыновья Тараса Бульбы, лютого врага католиков и ляхов, закончили иезуитскую коллегию. И на старуху бывает проруха, а не только у польских ксендзов.

Лев Иванович Сапега в возрасте 70 лет достиг наивысшего поста в Великом княжестве Литовском — великого гетмана, то есть военного министра и главнокомандующего войсками. ВКЛ была всего лишь культурная автономия Речи Посполитой. Военный министр мог принимать парад, на приказы начинать войну поступали всё же из Кракова. И даже исторический «захват» поляками Москвы и все выкрутасы с «польскими» войсками происходили тогда, когда у Москвы и Кракова не были разорваны дипломатические отношения. В Смутное время Сапега всего лишь участвовал в подготовке интервенции войск Речи Посполитой в Московское царство, поддерживал Лжедмитрия I и Лжедмитрия II. Лев Иванович не был авантюристом. Он искренне верил, что Вильня должна по праву стать столицей все Земли Русской. Жаль, какие–то отмороженные пацаны из Нижнего Новгорода и Рязани, глухого захолустья, Минин из Пожарский, выбили многочисленных казаков и немногочисленных поляков из Москвы. Перебить предателей князей и бояр не позволил им патриарх Филарет, родоначальник династии Романовых. В Кремле предатели никогда не переводились. Нельзя нарушать традицию. Минина и Пожарского задвинула, тем и кончилась русская Смута, а заодно и история польской империи. Начался обратный отсчёт времени вплоть до расчленения Польши. Потомки Льва Ивановича решили не играть с судьбой в орлянку и стали поляками и католиками. Победил здравый смысл.

Куда как труднее шли к просветлению сознания рюриковичи. Князь Константин Константинович Острожский до последнего вздоха был ревностный покровитель православной веры. Основал Острожскую типографию, в которой работали русские первопечатники Иван Фёдоров и Петр Мстиславец. Его оправдывает только верная служба польской короне и многочисленные победы над москалями на поле боя. Его дети превзошли отца в здравом смысле, стали поляками и ревностными католиками. Кстати, поляком и католиком стал перед смертью и Мелетий Смотрицкий, по учебнику которого учил русскую грамоту Михайло Ломоносов. И здесь мы воочию видим руку Провидения, направляющую на верную стезю заблудших русских. Но из польских крэсув всходних выходили не только праведники, но и апостаты, вероотступники.

* * *

Князь Михаил Васильевич Глинский совершил величайшую подлость по отношению к своей родной стране, Польше. Беглый «власовец» князь Андрей Курбский назвал князя Михаила Глинского «всему злому начальником». Государственный преступник, которого ожидала петля, предатель своего народа, Глинский переходит на службу к москалям со всей своей роднёй. Всем известно, что малолетнего царя Ивана Четвёртого Кремль пытался унижениями и издевательствами превратить в алкоголика, психотика и невротика. Это царедворцам, надо признаться, почти удалось. Москрское царство тогда представляло собой если не пустое место, то мерзость запустения. Сотни лет княжеских междоусобиц после смерти Ярослава Мудрого как–то незаметно перешли в татарское Иго, от которого едва избавился Иван Третий. Редкие поселения на огромном пространстве сообщались в основном зимой, когда станет лёд на реках. Гонец с царевым указом год–два добирался до нужного ему воеводства, а прибыв на место, узнавал, что вор–воевода, которого приказано заковать в кандалы и доставить в Москву, умер полгода назад. Процветала работорговля — москали продавали русских людей крымчакам и кавказцам. Государства не было — боярин в своей вотчине был царь и кесарь. Воровству не было предела. Вот Кремль и хотел воспитать себе в цари безвольного калеку, чтобы золото и серебро и дальше катилось по накатанной дорожке в карман князьям, боярам да воеводам.

Да не вышло. Предательский и мятежный захудалый род Глинских из Польши оттесняет от малолетки–царя всех именитых гедиминовичей и ольгердовичей. Они просто спасовали перед его наглостью. Ведь Михаил Васильевич Глинский был царю не просто дядькой–воспитателем, а родным дядей. Это его отравленная недругами сестра Елена родила царя. А дальше сказываются плоды воспитания дяди Миши. Иван Грозный лепит из генетически чуждых русским москалей огромную по тем временам империю, нагло ворует у европейских украинцев и белорусов название Русь, отказывается от европейской демократии, пример которой подаёт Польша. Право вето («не позволям») отменяется в боярской буме. Про старинное вече забывают, вечевые колокола позорно секут плетьми, скинув их с колоколен. Летят головы князей и бояр, которые путают свой карман с государственной казной. Демократия пропала навсегда. На заново сфальсифицированной Руси появляется современная армия с артиллерией и стрелковым вооружением, а не ополчение. И вот уже Волга — русская река от Казани до Астрахани. Ногайской орды больше нет. Урал — русский. Ермак Тимофеевич разгоняет остатки Синей орды в Сибири. Плоты с повешенными русскими казаками плывут по Дону и Волге. Казаки–головорезы умнеют в меру способностей, завидев мертвяков, и покоряются москалям. Зато ушлым Иваном Грозным дарованы поблажки таманским, терским и гребенским казакам в Чечне. Так царь проложил путь к будущему завоеванию Кавказа москалями. Колониальное унижение европейских по культуре кавказских народов отменит только отец русской демократии царь Борис Вторый–троепёрстец в 21 веке и предаст горцам всю Россию в вечное кормление. Ливонская война Ивана Грозного проставила вешки для войск Петра Первого до самого Балтийского моря. Русское посольство римскому кесарю (австрийскому императору) сообщило нерадостную весть: под боком у Священной римской империи германской нации появилась равновеликая держава. Но эта весть никого не напугала. Все уже знали о силе и притягательности ползучей «польщчизны». Это встречное холодное течение способно погасить силу и мощь горячего наката русских Нужно только выждать время, и русские сами переродятся в послушных европейским панам холопов. Вывод напрашивается сам собой — никакой Руси — России не было, а была ещё одна вариация Польши на базе иного генетического материала. Едва Лжедмитрий Первый поманил боярышень, этих узниц отцовских теремов, балами, танцами и разрешил показывать сиськи, как вся русская элита разом присягнула королевичу Владиславу. Боярышни, наверное, и задницу бы показали на балах, если бы не холодный климат. Такова развратная натура москальских баб, которые сейчас бросаются на арабов, кавказцев и тюрок… Стоит только чуть–чуть подправить мировосприятие назвавших себя русскими диких москалей, как «польщчизна» мирно достигнет Курильских островов, а столица обновлённой Польши станет Вельпольгрод на Урале.

Старая Польша останется музеем галантного шляхетства — рогатувки, шпоры, аксельбанты, прищёлкивание каблуками лакированных сапог на паркете. Замки, пиры, пьянство и обжорство, бал, полька, мазурка, полонез и краковяк до добра Польшу не довели. За всю историю эта империя, лишь на минуточку была «од можа до можа», проиграла все призы и бонусы, которые выпадали ей, как игрочишке в казино с потными подмышками, горящими глазами и дрожащими руками. Просадила Польша всю свою славу и все земли, если бы не доброта Сталина после победы над фашистами. Она в своём вечном бардаке шляхетской вольности не задумывалась даже, где у неё столица. Вроде бы Краков, но у каждого магната была собственная столица. Со временем резиденцию польских королей перенесли в Варшаву, но польский король ведь не правитель, а только самый яркий бриллиант в польской короне. Самый яркий, но не самый богатый. Государственная машина вертелась в Кракове. В 1771 году наконец–таки поляки приняли государственное постановление, что столицей Польши является Варшава. Но через год в небе над Варшавой предки современных компьютерных игроманов наблюдали удивительное природное явление — солнечное галло «GAME OVER». И Польши вмиг не стало. И только в 1795 Варшава указом Екатерины Второй становится столицей Царства Польского, правда, в границах Российской империи. Поэтому стиль правления новая Жечь Посполитая позаимствуют у Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха, всех Романовых и советских монархов–генсеков, чтобы выжить и не повторять прошлых промахов.

Польский гонор займёт своё место на музейной полке. Саму Матку — Польску лучше отправить на пенсию в дом престарелых, а то вечный польский гвалт, вэрхал и срач погубят новую евразийскую империю со столицей в Вельпольгроде на Урале. Польша откажется от трёхступенчатого деления населения на панство, католическое быдло и русских хамов, а станет статусным государством с кастовым обществом. Статус чиновника не передаётся по наследств. Передаётся только кастовая принадлежность, вшитая в подкожном чипе. Высшей кастой станут поляки и русские в границах Польши 1772 года, то есть коренные обитатели Западной Руси, Волыни, Подолии, Малороссии и Галичины, Смоленска, Брянска и Калуги, Русского Черноземья, а также Крыма и всего Причерноморья с Северным Кавказом. Это каста господ. Касту служивых, военных и статских, составят русские полукровки, нацменьшинства и потомственные, проверенные в деле русофобы из числа прирождённых русских. Это тоже каста господ, но второго ряда. Самую многочисленную касту трудового люда составят москали, то есть унтерменши–палеоантропы, о которых я писал в моих пяти постулатах о небытии Московской Руси. Они будут производить материальные ценности и обслуживать панов из высших каст. Их трудолюбие, умелые руки и изобретательные головы будут работать на процветание северной Евразии, неотъемлемой части новой Священной римской империи германской нации. Так мы преодолеем извечное противостояние востока и запада в Европе от Лиссабона до Владивостока. Польша исполнит свою цивилизаторскую сарматскую миссию — приведёт своих заблудших братьев, во тьме обретающихся, под крышу единого дома — Евросоюза. И произойдёт это мирно и тихо. Сколько раз Псков и Великий Новгород пытались перебежать к немцам или полякам? Сколько раз любые казаки меняли подданство всей разбойничьей шайкой? Всё это хорошо, демократично и справедливо, но всё же не обойтись без положительной дискриминации москалей для их же блага. Пример Америки показал, как трудно достичь гармонии между чуждыми расами.

В отличие от москаля, европеец всегда менее пассионарен, склонен к мирной жизни и преимущественно интеллектуальному труду, к философским рассуждениям, науке, самообразованию. Русский, как и поляк, отличается добрым нравом, честностью, ценит свою и чужую жизнь. Москаля тянет к криминалу, взять хотя бы их блатной шансон и беспробудное пьянство. Европеец более изнежен, грязный труд ему противен чисто физиологически, равно как и тяжёлый физический труд, который подавляет умственные способности европейца — главное оружие его расового превосходства.

Европейцу ненавистно любое кровопролитие. Он миротворец по натуре. Не московские ли палеоантропы уничтожили югославов и подло сдали на геноцид Сербскую Краину хорватским головорезам в 1995 году? Не москвичи ли глотали слюну и сладострастно причмокивали губами, любуясь кровью женщин и детей, которая текла по асфальту городов Донбасса? Но психосоциальные недуги при желании и терпении излечиваются. Европейцу и тут хотелось бы обойтись без крови. Потерпите, панове, не спешите. Москва сама сдаст всю Россию так же незаметно, как шулер меняет карту в колоде. То, чего не добился Гитлер, произойдёт как бы само собой. Не надо торопить события. Время работает на нас. Русский народ через «польщчизну» и католицизм вольётся в Евросоюз на правах прислужников, лакеев и рабов. Европа получит даже больше — притязания Гитлера были куда скромнее.

Ну, вот и всё, дорогие кураторы, что я могу сказать о трансформации мировосприятия русских и москалей за последнюю тысячу лет. Математическая модель построения нового мира от океана до океана была мной закончена. Только годочки–то летят. Вот и у внуков моих женилка выросла, а моя–то давно в землю отвесно показывает, куда мне в последний путь отправляться скоро. Вот так помрёшь ненароком, а твои научные изыскания пропадут псу под хвост. В академию наук нести? Так у нас в республике любой скотник со свинофермы поумней академика–гуманитарных наук будет. Надо брать прицел выше. Не просто выше, а под самый потолок, чтоб выше некуда. Классик подсказал: «Взгляни на первую лужу — и в ней найдешь гада, который иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет». Луж, калюжин и болот у нас с избытком. И решил я занести своё творческое послание потомкам в приёмную к Самому. Вот оттуда пошло наше с вами знакомство.

— Это ж какой такой–сякой классик такие хамские слова написал? — дёрнул головой и раскрыл глаза заснувший было генерал.

— Вася, в твоей школе на неимением учителя литературу сторож вёл? Наливай, дед, генералу сполна, — сказал полковник. — Мне уже хватит, я за рулём. За твои заслуги перед страной и народом я удваиваю твоё денежное содержание и присваиваю тебе звание компьютерного тролля второго ранга.

— Служу вольности Отчизны! — Глазки деда радостно заблестели, такса звонким лаем приветствовала служебное повышение своего хозяина.

— Дальше можешь не рассказывать старик. Мы всё видели и слышали в записи. — Полковник спрятал карман телефон. — А вот эта сегодняшняя запись для меня ценней всех измышлений моих «остепенённых» подчинённых в академии наук.

— Нет, прослушаем всю историю в авторской версии до конца, — заартачился генерал.

— А ты не заснёшь опять, Вася?

8

— Ну и пошёл я по главному адресу… Молоденький гэбэшный прапор, улыбчивый симпатюшка, в оцеплении по периметру здания администрации президента с улыбкой просветил меня, что график работы у президента слишком плотный. К нему чрезвычайные и полномочные послы за полгода в очередь с памятными подарками записываются. А мелких мошек вроде меня принимают старшие помощники младших советников президента, всякий день разные. Сегодня, к примеру, принимает баба. Молодая, но очень толковая. Я, конечно, расстроился. У молодых баб на уме только то, что у молодых мужиков промеж ног. Где там ей до исторической науки! Сразу смекнул, что приём посетителей — слив помоев в канализацию. Не понять им моей математической модели. Но духом я не пал. А вдруг?

* * *

Предбанник приёмной президента был доступен всем и каждому. Никакого КПП. Никакого металлодетектора. Входи кто хошь Комнатка с лавками вдоль стен. Лавки, правда, мягкие. Посередине дубовый стол под зелёным сукном, хоть в бильярд гоняй. Сам предбанник выполнен буквой Ш, противоположные стены выступали буквой П. Весьма разумно. Если тебя не проверяют на металлодетекторе, а вход вообще по принципу демократии свободный, то лабиринтная конструкция предбанника не позволит пулям смертельно рикошетить от стен. Мало ли психов в наше время развелось? Я вошёл, держа перед собою в обеих руках конверт с моими историко–математическими изысканиями, дабы показать, что явился с мирными намерениями и без оружия. Молодой прапорщик в одной форменной рубашке скромно сидел за тумбочкой с телефоном. Он внёс меня в списки посетителей и проверил документы. Предпенсионный прапорщик сидел за столом, где непрерывно молотили языком подсадные пустомели и скромно приютились две молчаливые старушки–просительницы со своими письменными жалобами. Прапор за столом полоснул по мне острым прищуром глаз и заметно потерял ко мне всякий интерес. Я не представлял опасности для государства, над которой от призван бдить.

* * *

В предбаннике была тихая и умиротворённая обстановка. Монотонная болтовня профессиональных провокаторов, потерявших молодую прыть, никого не зажигала, а только раздражала. Они крыли чуть ли не матом власть, правительство, министров–коррупционеров и даже президента. Как будто два громкоговорителя стояли друг против друга и болтали без умолку по разным программам. Обе старушки скромно помалкивали, обмахиваясь своими прошениями, как веером. Душно было без вентиляции. Старушки не обращали внимания на профессиональных провокаторов. Такое у нас уже было перед референдумом о вступлении в Евросоюз. Тогда весь транспорт заполнили платные пропагандоны. Помнится, одна дородная бабёнка орала на весь троллейбус: «Хватит нам кормить этих голодомировых! Дружить надо с арийцами, а не с ледащими полукровками, на которых наши гастарбайтеры спины гнут!» А пассажиры молчат как в рот воды набрали. Может, в России её бы обматерили. Но польские паны за сотни лет вышколили посполитых молчать, когда говорят о власти. Охрипла, бедолага, а отклика не дождалась.

Иным приходилось трудней — у провокатора работа непростая. Две молодые разряженные бабёнки изображали в трмвае спор ковёрных клоунесс: «Если вступим не в Европейский, а в Евразийский союз, все будем в ватниках ходить!» — «Не все» — «Как это не все?» — «Только те, кому повезёт». Не помню за что, но обеих размалёванных фиф простые бабы молча выпихнули из трамвая почти на ходу. Весьма даже травмоопасно, я бы сказал, вытолкнули. И всего–навсего бабёнки прокололись, что мелодика их фраз и акцент были чисто американско–дияспоральные. Третий случай вообще похож на анекдот. Высокий, поджарый пенсионер в заношенной одежде (а у нас в простонародье просто какой–то культ дорогих шмоток, в старье никто не ходит) агитировал в электричке умаявшихся на своих сотках дачников отказаться от грядок, кур, кроликов и коз, а превратить дачные участки в игровые площадки для бадминтона, столь популярного в Америке. Мало того, что говорил он занудно, так ещё с каким–то жестким мазурским или кашубским выговором, который действовал на нервы. У нас ведь любой горожанин из крестьян пытается говорить чисто литературным русским языком в его телеверсии, а не гэргэркать по–селянски. Прошиб, бедолага. А когда он заявил, что выращивать картошку на приусадебном участке — отсталая совковая дикость, то просто получил по морде от толстого дачника, у которого и без того ломило спину от этой картошки на грядках. Побитый лектор перешёл в проклятиях на польский язык и с воплем «Недопердолёни людзе!» поскочил в другой вагон. Не всем провокаторам удавалось отрабатывать свои грОши перед референдумом и зажигать пламень в сердцах. Несколько сотен лет имперской промывки мозгов уничтожили трепет перед европейцами и американцами.

— Президент, пидарас, о народе не думает! — крякала одна прдсадная утка в предбаннике.

— Это всё жиды его с толку сбивают! — подквакивал другой, словно офицер гестапо из отдела IV-B-4, которым командовал оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, непосредственно ответственный за уничтожение евреев.

Пожилой прапор сидел рядом с ними и только ехидно улыбался.

— Прикажите им заткнуться, товарищ прапорщик! Трещат, как две сороки. Голова от них болит.

— Не имею права. У нас полная демократия и свобода слова.

И тут меня как чёрт за язык дёрнул. Не штатные говоруны, а прапор меня завёл.

— Да кто так топорно работает? Вон молоденький прапорщик у тумбочки с телефоном сидит в одной рубашечке с голубыми погонами, а ты в бушлате паришься, чтоб скрыть под ним короткоствольный АК. КГБ жидится раскошелиться на дорогой, современный, но очень компактный автомат с магазином на тридцать пять патронов? Его легко под кителем спрячешь, а ты в бушлате сидишь, дурень.

Пожилой прапор в бушлате заметил что–то интересное в дальнем уголке предбанника и уставился туда.

— Ты морду от правды на отворачивай, без пяти минут отставной козы барабанщик! Такую шваль отстойную посадил подначивать людей на подлянку против власти, какую давно пора гнать сраной метлой в отставку. Молодых сажать для провокации надо, профессионалы долбанные.

9

Старый прапор вскочил и юркнул в боковую узкую дверцу. Признаться, я сдуру уже ожидал появления вооружённого наряда, но прапор как ни в чём не бывало вернулся в предбанник и ласково улыбнулся мне:

— Вы с чем пришли, уважаемый?

Я протянул ему большой незапечатанный конверт с двумя листками. Он взял его с вежливым полупоклоном и снова исчез в боковушке. Минут через пять отворилась заветная дверь с табличкой «Помощник Президента», и длинноногая красуня строго вопросила:

— Ковалевский, кто?

Я поднялся.

— Проходите!

Тихонькие старушки–жалобщицы закудахтали, мол, они прежде меня пришли, но старый прапорщик вежливо принялся их успокаивать, а меня красуня провела не к помощнику президента, а в кабинет какого–то гэбэшного майора.

* * *

— Садись, старик… Кто тебе напечатал эти листки?

— Я сам.

— А в электронной форме они у тебя сохранились?

Я вытащил из кармана съёмный носитель информации и положил перед ним. Он проверил файлы на вирусы и торопливо кому–то переслал по интернету.

— Ты владеешь компьютером?

— Я вышел на пенсию учителем математики и информатики в средней школе.

— Перед тобой стоит компьютер. Напечатай своё имя–отчество.

Я напечатал.

— Откуда такая скоропись?

— Я начинал срочную службы с учебки КГБ на делопроизводителя.

— Ага, тут у нас записано, — прочитал майор со своего монитора. — Всё верно. Был в запасе у нас на учёте в военкомате… Откуда стопроцентная грамотность в русском языке?

— Неграмотных учителей в школе не бывает.

— Минуточку, — он нажал какую–то кнопку. Вошла докторша или медстра в белом халате. — Маша, проверь его пальцы на работоспособность.

Девчонка минуты две мяла мои руки.

— Всё в порядке, Иван Петрович. Ни артрита, ни отложения солей, но окончательное заключение даст только специалист.

— Вот этим ты сейчас и займёшься. Я выпишу направление на обследование деда на предмет профпригодности в области спецпропаганды и идеологического противостояния.

— В нашей поликлинике?

— С ума сошла! Только в лечкомиссии при администрации президента.

Раздался телефонный звонок.

— Я занят! — рявкнул майор. Потом вскочил, вытянулся в струнку. — Так точно, тащ генерал! Сидит у меня в кабинете…. Да, из наших, сержантом бы на срочной службе. Есть — передать это дело полковнику Терещенко!.. Я уже выписал направление и даже приказал главврачу лечкомиссии собрать консилиум, — соврал и не покраснел майор. — Через полчаса результаты обследования организма отставного сержанта Ковалевского будут у вас на компьютере. Прошу отметить, это я раскопал такого самородка… Служу вольности Отчизны!

Майор на минутку застыл в раздумье. Потом вытащил бутылку коньяка. Сначала выпил сам, потом налил мне:

— Помни, Ковалевский, это тебя я призвал на службу из отставки! Считай, ты решмл все свои финансовые проблемы.

— Служу вольности Отчизны! — гаркнул я ему тогда от радости. — Ну, больше вроде бы как и рассказывать мне нечего. Вопросы и споры об оплате моей службы, продажи моего бизнеса и дома вас разве интересуют?

10

— А выведи–ка на экран свои измышления, старик, которые майор тогда мне прислал, — сказал полковник Терещенко. — Только не математическую модель. Моя борьба с математикой закончились ещё в средней школе. Зато второй файл — весьма увлекательное чтиво.

— Пожалуйста!

«Пять доказательств небытия Руси Московской

(опыт социопсихологического исследования)

I. Определимся с терминами. Предки русских обитали только в Речи Посполитой в границах 1772. На остальном пространстве северной Евразии бродили дикие москали. Русские и москали не только разные нации, на даже разные расы. Юрий Долгорукий, отказавшись от борьбы за Киев, стал строить на севере Владимиро — Суздальское княжество из совершенно иного народа. Москали не европеоиды, а метисы неандертальцев, синантропов ипрочих палеоантропов, включая Денисовского человека. Генетики с одного популярного московского телеканала убеждали зрителей, что русские — родные братья вымерших чернокожих туземцев Новой Зеландии и Тасмании. Их кожу осветлил прилив еропейской крови, а также жидкое северное солнышко, но кудри, широкие носы и толстые губы выдают в них скрытых негроидов. Но по одним только светлым кожным и волосяным покровам еще нельзя судить о принадлежности того или иного человека к прогрессивному европейскому типу. Палеоантропские атавизмы прежде всего это уродливые черты лица москалей, массивный костяк, густые волосяные покровы на теле, толстые негроидные губы и широкие носы, огромные челюсти, широкий таз, развитые надбровные дуги, низкий лоб, карие глаза, сутулость, неприятный запах от тела и изо рта, толстая грубая кожа, развитая от природы мускулатура, неправильное строение гортани (утробно–гортанный или бычий голос, звериный рычание), плоскостопие. Особо нужно отметить психические аномалии палеоантропов, такие как, например, сексуальная агрессия, дикая пассионарность в пьяной драке, паразитирующе–присваивающий образ хозяйствования (воровство и грабёж как наследие примитивной цивилизации охотников–собирателей), обезьянья тяга работать в коллективе, равно как и драться стенка на стенку. Умственной отсталости москаля (идиотизм, дебилизм, кретинизм) часто сопутствуют животная сметка, хитрость, изворотливость, природная склонность к предательству. Такие люди не становятся интеллектуалами, а бандитами или в лучшем случае весьма опасными воинами. Мы описали мужчин, среди женщин наблюдаются схожие отличия. Грубая, а не грациозная походка. Тумбообразность. Бросается в глаза маскулизм — мужепожоность. Слишком массивные женские формы ягодиц и плеч, мощная шея, недюжинная сила («коня на скаку остановит»), грубый голос и уродливые черты лица — толстый нос, выступающий подбородок, круглые щёки, звероватый взгляд заплывших жиром глаз. Мускулистые руки, а, огромные кисти рук, как у боксёра («бой–баба»), толстые свисающие груди, широкие стопы, мускулистые икры. Каждая вторая самка кидается на мужиков — страдает нимфомания вплоть до убийства полового партнёра во время оргазма. Совокупление с ротой солдат она не воспринимает за изнасилование, потому что ненасытна в сексе. У них часто встречалось бешенство матки, или, как сейчас принято говорить, «pussy riot». Судя по строению их примитивного мозга, москали не могут контролировать своё поведение, в частности сдерживать порывы ярости. Похоже, это и обеспечило им победу над фашисткой Германией. Этот атавизм представляет большую опасность для мягкой и цивилизованной Европы. В случае четвёртого (считая от Аттилы) прорыва москальских орд европейцы не смогут противостоять дикарям, и новые палеоантропы вновь выйдут к Гибралтару и Ла — Маншу. Закат Европы, о котором предупреждал герр Шпенглер, будет ужасным.

II. Генезис москалей ведёт своё начало от скрещивания палеоантропов с финнами и тюрками. Причём это всегда было изнасилование или похищение женщин. Великаны в финском эпосе и тюркские батыры — отголоски народной памяти о метизации москалей с этими народами. Жили предки москалей исключительно в тайге, южная граница которой проходила по нынешней Москве, Казани, Перми и далее по всей Восточной Сибири. Ненасытная сексуальность самок москалей и их чрезмерная плодовитость (до двадцати детей к сорока годам) привела к заселению этими палеоантропами больших пространств и их исключительному доминированию. Им экспансии невозможно было противостоять. Даже самка москаля легко могла свернуть шею европейцу деликатной корпуленции.

Своё название москали приобрели, когда всё население финского народа меря–моксель на берегах нынешней Москвы–реки стало состоять из метисов палеоантропов с европеоидами. Лапти, деревянные ложки, туески из бересты, бревенчатые избы, гусли делали только финны. Бунин в «Окаянных днях» описал революцию в Питере, как нашествие различных чухонцев, которые проживали в предместьях. Он имел в виду москалей. Чистокровный ариец–рюрикович врать не станет. Об уродливой внешности москалей ярко свидетельствует реконструкция по черепу облика Андрея Боголюбского из Влдимира. Европеец, стоя рядом с москалём, даже по запаху определит, что тот — полузверь, недочеловек, унтерменш. От него несёт псиной. Неуёмная вагина самки москаля и её плодовитая матка привела к тому, что москали расплодились и расселились на юге до лесостепей Тулы и на западе соприкоснулись с русскими в непроходимой тайге, от которой ныне осталась только Беловежская пуща. Сексуальная агрессия москалей во многих местах приводила к скрещиванию с русскими женщинами. Важно иметь в виду, что русскоговорящие украинцы, белорусы и поляки — близнецы–братья, а москали ничуть не славяне, хотя и перенимали русские обычаи, а иногда и внешний облик. «Восточных славян» придумали немецкие учёные при царском дворе в Петербурге, дабы оправдать порабощение белорусов, украинцев и поляков. К тому же массовый угон славянок в стойбища москалей преобразил облик этого звериного народа. Иного москаля уже не отличишь от русского.

III. Русский язык для москалей искусственно создал на основе церковнославянского и польского при московском дворе по настоятельной и щедро оплаченной просьбе царя Алексея Михайловича литератор Симеон Полоцкий. Он же обучил этому языку его детей, в тому числе и Петра Великого. Воеводы и писари ввели новосозданный язык в судейское и гражданское делопроизводство, а потом через церковноприходские школы этот лингвистический новодел дошёл до местного населения, которое велено было именовать уже русским. Им запретили разговаривать на родных финских и тюркских диалектах. Москали с трудом осваивали незнкомый язык. Этим объясняется и тот факт, что только в 19 веке появляются московитские писатели с мировым признанием: польский ренегат Гоголь, националист Пушкин и шовинист Достоевский. По годам рождения всех московских литературных классиков «золотого» века они могли быть сыновьями одной матери. Это можно понимать только так, что лишь к концу 18 века русский язык, сконструированный Симеоном Полоцким и позже Феофаном Прокоповичем из Киева вытеснил финские и тюркские говоры из народной речи. Москали наконец–то заговорили «по–русски», чтобы примазаться к иконно русским украинцам, белорусам и части поляков.

Все московские летописи и грамоты искусно подделал немецкий историк Август Шлёцер по просьбе российских августейших особ из украинских и белорусских первоисточников, это известно каждому. Он же написал фальшивку «Слово о полку Игореве». Москали не только присвоили себе наименование русского народа, но и украли историю Киева, Полоцка, Вильны, Пскова и Новгорода, которые всегда стремились на запад. Все это делалась с азиатской хитростью, дабы иметь основание претендовать на исконно русские земли Белоруссии, Украины, также Холмщину и Подляшье в Польше. Многовековое противоборство Речи Посполитой и Московии — это противоборство не разных этносов, а даже рас. Именно этой генетической разницей объясняется неприятие бывшей Московией европейского образа жизни и лютая ненависть к полякам и даже к европейцам–туркам (ставшими таковыми после овладения Византией, Грецией, Балканами, болгарами и румынами, когда они пять веков пополняли свои гаремы гречанками, болгарками, сербками, хорватками и румынками) и огромная любовь к Востоку и азиатским традициям.

IV Москали не способны к ичкусству, наукам, технике. Стрельцы, войска иностранного строя — заслуга немецких офицеров. Академию наук тоже создали немцы. Система прусского школьного образования продержалась до естественного конца России в 21 веке. Промышленность — дело творческого гения европейских инженеров. Донбасс создал англичанин Хьюз. В 20 веке американцы почти бесплатно построили «русским» заводы, чтобы столкнуть их лоб в лоб с фашистами для взаимного уничтожения. И преуспели в этом. О величии «русских» и немцев сейчас принятого говорить в прошлом времени. Итальянец Роберто Орос ди Бартини был идейным вдохновителем и куратором всех авиационных конструкторских бюро у русских. Итальянец Понтекорво — создатель русской атомной бомбы. Пленные немецкие инженеры–ракетчики из команды штурмбаннфюрер СС Вернера фон Брауна запустили первый русский спутник. Вся документация по ракетостроению из Пенемюнде досталась красноармейцам. Автомат Калашникова сконструировал Гуго Шмайссер. «Русские» не подарили мировой науке и технике ни одного изобретения. Радио изобрел Маркони. Первыми на самолете оторвались от земли братья Райт. Паровую машину изобрел Уатт. Первый автомобиль — Карл Бенц, электромобиль — шотландец Андерсон. Электролампочку — Эдисон. Систему электропередачи трёхфазного тока — Тесла. Периодическую таблицу элементов открыл немецкий химик Дёберейнер. Где были все эти якобы «русские учёные» всю историю человечества? Спали в курных избах без труб беспробудным сном, как писал герр Шпеглер. А проснувшись, воровали чужие изобретения. Фальсифицированные «русские» неспособны к искусству без прилива чужой крови. Пушкин — негр, Тютчев — итальянец. Был женат на немках, говорил дома только по–немецки, с родителями переписывался по–французски. Достоевский и Гоголь — поляки. Толстой с детских лет говорил по–английски, по–немецки, по–французски. Русских людей изучал, как этнографы исследуют туземцев. Родным языком был английский. Поэтому так популярен на Западе. А шотландец Лермонтов? А татарин Куприн? А еврей Пастернак? Знаменитый «русский» балет создал француз Мариус Петипа.

V. Так называемая «Святая Русь» в концепции РПЦ Москвы сложилась по факту принятия христианства в Золотой Орде в форме монофизитского и несторианского толков. Слишком уж велика разница в верах между Римом и Константинополем и Москвой. Иван III и его сын Василий III носили чалму и запретили пить вино по образцу стран ислама. Гаремы у бояр были до 19 века. Московское православие — отражение азиатского язычества. Облачение русского патриарха — наряд царя Ирода. Восточное мировосприятие — вся земля, леса и воды принадлежат хану–когану. Все «русские православные» — рабы когана, включая попов, князей и бояр. Просвещённый католический монарх мог казнить маркграфа, но у сына казнённого оставался титул отца и замок с землями с крепостными на них. Сын за отца не отвечает. Русский царь без суда рубил голову боярину, а его земли с крестьянами переходили в царскую казну. Более–менее европейский облик придали варварской русской православной церкви только греки, приглашённые после падения Византии.

ВЫВОДЫ: москали, эти русскоязычные палеоантропы из северной Евразии, русскими быть не могут по определению. «Святая Русь» — пропагандистская химера. Московиты как неевропейцы подлежат к поселению в изолированных резервациях, подоюгл американским индейцам. Но не развлекать туристов дикими плясками и игрой на балалайке, а также дрессированными медведями, а вкалывать в шахтах, на заводах и трудоёмких полевых работах, потому что прямым наследием животного прошлого у москалей остались влечение к физическому труду (соха Толстого), коллективная трудовая деятельность, жизнь обшинами, колхозы, артели, заводы–общины, где были обобщены женщины, как в эпоху палеолита. Физический труд является для них любимым занятием и ничуть не вредит москалям».

11

— Блеск, дедок. Мои придурки с научными степенями не написали бы такого. Вся администрация президента была в восторге, а идеологическая обслуга кусала себе локти от зависти, — ухмыльнулся полковник. — После прочтения этой штучки я велел тебя прямо из лечкомиссии доставить сюда и зачислить в 6‑й отдел главного управления спецпропаганды при администрации президента троллем четвёртого ранга под ником «_litivin_z_palaty № 6_».

— Премного благодарен, а можно мне, тащ полковник… — блеснул дедок мышиными глазками за морщинистыми веками.

— Что, ещё одну бутылку?

— Да нет. Вот я виду полемику с идеологическим противником, он весь передо мной на экране, а там в уголочке, где должен быть мой портрет, только мутное пятнышко.

— Хочешь взглянуть на свой симулякр? — ухмыльнулся полковник. — Ты осторожненько попридержи генерала, чтоб не упал, а то перебрал маленько. Да и жарковато у тебя.

Полковник пощёлкал по клавиатуре.

— Ну, садись и любуйся на себя.

Старик уселся за компьютер и ахнул. На него смотрел кудрявый блондин с пышными обвислыми усиками. Что бы дед ни делал, как ни крутил головой и руками, изображение на экране повторяло каждую манипуляцию и гримасу.

— Ты ещё поговори с ним, — ухмыльнулся полковник.

— Привет, красавчик! — помахал своему симулякру ошарашенный дед.

Его отображение на экране повторило приветствие, но с каким–то окающим выговором.

— А почему он так странно разговаривает?

— Ты легенду свою помнишь?

— Назубок… Я Александр Тарасович Гриневский из Перми. 26 лет. Военно–учётные специальности — снайпер и диверсант. Прошёл три раза переподготовку в военных лагерях под Сыктывкаром. Видный деятель русского национально–освободительного движения за Великую Россию в границах 1991 года. Организовал несколько терактов. Ликвидировал троих уголовных паханов и областного прокурора. Нахожусь в розыске по линии Интерпола. Сейчас на нелегальном положении.

— Вот это человек и есть Александр Гриневский. Точнее, был до недавнего времени. Компьютерный симулятор речи идеально передаёт манеру разговора покойника. Наверное, его мамка, когда смотрит твои выступления по компьютерным телеканалам, думает, что он ещё жив… Насмотрелся? Тогда я выключаю твой симулякр от греха подальше.

— Так что ж, я нахожусь на передовой линии борьбы с международным терроризмом?

— Старик, не разочаровывай меня. Бойцы Движения за возрождение России никогда не пользуются для связи интернетом. С ними борются совсем иные международные подразделения. Твоё дело — профилактика терроризма. Ты должен выявлять симпатизантов, молоденьких романтиков, пацанчиков, мечтающих о возрождении Вкликой России. Не вступай в полемику со «сторонниками» Движения и не гордись победами в теледискуссиях и токшоу. Эти адепты Русского мира — наши тролли на оплате. Увлекай сопливых мальчишек идеей возрождения Великой России, чтобы мы могли их внести в нашу базу данных. Вот это и есть самая правильная профилактика терроризма. Я выбил для тебя специальный премиальный фонд. Будешь получать премию за каждого лопуха и лоха, грезящего о былом величии русских.

— А потом что для них?

— Ну, в этом мире всякое случается. Бывает, люди переходят дорогу в неположенном месте и попадают под машину. А сколько человек попадает в больницу с отравлением после посещения заведения фастфуда? Вообще, современный мир становится всё опасней. Даже облицовочная плитка может с фасада на голову упасть… Кстати, хочешь посмотреть, сколько ты уже заработал у нас?

— Хочу!

Полковник пробежался по клавишам.

— Смотри.

У деда чуть вставная челюсть не выпала, так широко он раскрыл рот.

— Так держать, старина! Международные финансовые группы не жалеют денег на борьбу с русским терроризмом… Ты таксе своей уже кличку придумал?

— Придумал. Ловец. Или Ловчик. Ему же крыс ловить придётся.

— Ну и будьте оба здоровы. — Полковник нагнулся и потрепал по холке вертлявую собаку. — Пойдем, поможешь мне генерала на морозец вывести. А то его в тепле совсем развезло.

* * *

Когда чёрная машина выехала из хоздвора, пьяный в дым генерал сказал полковнику, крутившему руль:

— Ну надо же! Полвека лучшие умы страны не могли выработать государственной идеологии, а тут какой–то пенсионер–самогонщик…

— И ты, разумеется, опубликуешь концепцию госидиологии под своим именем? — усмехнулся полковник.

— Я же отрыл этот самородок. Я и доведу его бред сивой кобылы до научного лоска.

— Сам? Ты же спец по радиорелейной связи в войсках.

— В моём распоряжении кандидаты и доктора философских наук из моего 6‑го спецуправления по контрпропаганде.

— Вася, — ещё наглее усмехнулся полковник. — А не хочешь досрочную генеральскую пенсию, орден «Гордость нации» и бронзовый бюст в родном райцентре?

— Понимаю — жаба тебя душит. Папочке поплачешься, он для сынули–любимули всё сделает. Ладно, Петя, согласен на соавторство.

Полковник резко затормозил, остановился и повернулся к генералу с такой уже наглой ухмылкой, что того чуть кондратий не хватил.

— Авторство, Вася, только авторство. А тебя я помяну в предисловии в благодарность за сотрудничество. Или ты хочешь изобрести новый вид отставки? Например, громкая компания в СМИ о коррупции — генерал поставил роскошный коттедж в природоохранной зоне. Отставка без орденов, звания и генеральской пенсии. А если умело сделать запрос в панамский офшор и пригласить недешёвых аудиторов–криминалистов….

Задыхающийся генерал помотал головой. Слов уже не было.

— Государственную идею может породить только отец нации или начальник страны, как говаривал дзядек Юзек Пилсудский. А кто у нас будущий отец нации, Вася? Напоминаю, моя фамилия — Терещенко. Это династия правителей для нашей страны стоит в одном ряду с рюриковичами, гедиминовичами, ольгердовичами и ягеллончиками.

Генерал схватился за сердце и уронил голову на грудь. Полковник включил спецсвязь.

— Оперативная медсанчасть номер три?.. Высылайте реанимобиль на пересечение улиц Улановой и Плисецкой. Я буду там через три минуты. У генерала Павловского сердечный приступ.

Конец

Оглавление

Сергей ШВЕДОВ ПЯТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕБЫТИЯ РУСИ МОСКОВСКОЙ фантастический рассказ

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg