«Переход закрывается в 1 час ночи»

Алексей Толкачев Переход закрывается в 1 час ночи

— За одним не гонка, поймаешь поросенка! — прозвучал голос совсем близко.

   Сергей поднял глаза. Перед ним, с дурацкой улыбкой во весь клюв, балансируя на хвосте, стоял дельфин в красной шерстяной шапочке. Плавниками дельфин неловко прижимал к своим бокам лыжные палки.

    — Надо же… — хмыкнул Сергей, — На это у них деньги есть!

   Воскресный день 15-го декабря 2013-го года выдался драматическим. С утра обнаружилось, что исчез Витька. То, что он именно исчез, а не ушел, было ясно, в общем, сразу. Нет, конечно, Сергей выскочил из квартиры в подъезд, на улицу, обогнул дом… Безрезультатно. Да и не мог пятилетний мальчишка никуда выйти из квартиры. Хотя бы потому, что дверь заперта изнутри на ключ, а своего ключа у Витьки уже года два, как не было. В возрасте лет семи Витька его где-то потерял, и новый ключ ему давать не стали. Пацан становился все младше и без взрослых все равно на улицу уже не выходил.

   Исчезновение Витьки, конечно, не было таким уж неожиданным. Мальчик все хуже ориентировался в окружающей обстановке, и чувствовалось, что с каждым днем они становятся все меньше знакомы. Можно было догадаться, что приближается день их первой встречи. А в последнее время Витька вообще мало, что помнил. И вот исчез…

   Что с ним сейчас? По идее, у Витьки где-то должны быть родители, с которыми он жил до… вернее, будет жить после сегодняшнего дня. По всей видимости, сегодня он у них потеряется. Но если заглянуть еще чуть дальше в будущее, в завтрашний день — там уже все получается нормально: Витька живет в своей семье, и нет никаких проблем. Если, конечно, не считать проблемой то, что мальчик становится все младше и младше, уменьшается, постепенно превращается в грудного младенца… И, в конце концов, день появления на свет становится, на самом деле, днем окончания жизни этого фантастического человека.

   Подумать только! Без малого тридцать лет они дружили. Один взрослел, другой становился моложе. И вот сегодня должна состояться их первая встреча. То есть, первая для Витьки, а для Сергея — последняя. При этом Сергей понимал, что специально разыскивать мальчишку — бессмысленно. Если встреча должна произойти, она произойдет. Весь многолетний опыт общения с Витькой показывал, что время — штука жесткая и ход событий менять не дает. А встретиться сегодня они, очевидно, должны, ведь эту ночь Витька уже провел здесь, в этой квартире! Но сидеть сложа руки тоже было невозможно. Пошататься по городу? Лена еще спала. Для нее пропажа Витьки тоже будет потрясением…

   На улицах было тихо. Только время от времени проносились скутеры и мотоциклы, реже — автомобили. Цены на бензин теперь такие, что проблема дорожных пробок решилась сама собой. Температура, несмотря на середину декабря, плюс семь. Зимы в последнее время теплые. Бывает, что и снег-то первый появляется только в январе.

   Час за часом Сергей бесцельно бродил по городу. Звонил Лене, друзьям, знакомым — всем, кто знал Витьку. Без толку. Когда стали сгущаться ранние ноябрьские сумерки, спустился в метро. Не зная, чем себя занять, решил съездить на какую-нибудь станцию, где еще ни разу не бывал. Выбрал Одинцовскую. Там снова вышел в город и прогулялся по Одинцово, сонной московской окраине… Наконец, решил, что пора домой. Ведь там Ленка, бедная, тоже места себе не находит! Вернулся в метро. На платформе в этот час он оказался один. Присел на скамейку. Теперь еще поезд не известно, когда приедет. Энергетический кризис ударил и по метрополитену — поезда ходили значительно реже, чем раньше, а в выходной день можно было прождать и полчаса. Сергей стал листать журнал «Кино», купленный днем от нечего делать в киоске на Тверском бульваре. Первые страницы посвящались предстоящей премьере фильма по роману Роулинг «Альбус Северус Поттер и отцовские очки». На развороте был постер нового голливудского блокбастера «Не пойман — не нужен» режиссера Рената Будгунбекова с Лизой Дворецкой и Брэдом Питтом в главных ролях. Отложив журнал, Сергей взялся за свое привычное развлечение — «Ну погоди», электронную игрушку родом из прошлого века. Эту древнюю реликвию из поколения первых советских электронных игр он всегда носил с собой. По жидкокристаллическому экрану забегал волк с корзиной в руках, стараясь угнаться за падающими слева и справа куриными яйцами.

    — За одним не гонка, поймаешь поросенка! — прозвучало вдруг рядом.

   Перед скамейкой стоял дельфин в шапочке и с лыжными палками. Сергей покачал головой.

    — Надо же… На это у них деньги есть!

   Нет, в самом деле! Работу метро наладить, улицы нормально освещать, цены на электричество не задирать — этого они не могут. Тут у них энергетический кризис. А вот говорящую голографическую символику этой долбаной олимпиады по метро пускать — на это средства находятся!

    — Здравствуй, голограмма… — буркнул Сергей.

    — Кто первый обзывается, тот сам так называется! — бодро ответил дельфин.

   Сергей осмотрелся по сторонам. Рядом никого не было. Интересно, откуда идет звук? Дельфин протянул ему лыжную палку.

    — Кому дать, кому дать, кому голову сломать?

    — Спасибо, — усмехнулся Сергей, — Не надо.

   Указав плавником на игру «Ну погоди», дельфин поинтересовался:

    — Кто возьмет без спроса — останется без носа?

    — Точно.

    — Дай!

    — Не дам.

    — Жадина-говядина, соленый огурец! — дурацкая улыбка на клюве дельфина стала еще шире, — На полу валяется, никто его не ест. Дай!

    — Не дам.

    — Повторюшка — дядя хрюшка, а по имени Индюшка. Дай!

    — Сказал же, не дам! — ответил Сергей, убирая «Ну погоди» в карман.

    — Дам. Дам. Дам по башке и уедешь на горшке, — сообщил дельфин. Помолчал и добавил: — Переход закрывается в час ночи!

   Произнеся эти слова, олимпийский символ внезапно исчез. А через секунду на его месте появился веснушчатый мальчик в синей курточке. И это был Витька!

   Кавалер-мастер дальней разведки сделал все строго по Процедуре. Обнаружив на обследуемой планете разумную жизнь, он в первую очередь взял образец — случайного представителя цивилизации. (Пятилетний мальчишка исчез прямо с детской площадки, где гулял с родителями). Просканировав его сознание, разведчик определил основные догмы местной морали. Следующий шаг Процедуры: осуществить контакт со вторым случайным представителем разумной расы. (Им посчастливилось оказаться Сергею). В качестве визуальной оболочки для контакта следовало выбрать образ, популярный среди местных жителей. (Изображения дельфина с лыжами бросались в глаза на каждом шагу). Если в ходе контакта собеседник вел себя в полном соответствии с установленными моральными догмами, принималось решение о гармоничности местной цивилизации и целесообразности ее существования. Если же контакт выявлял нарушение гармонии — цивилизация уничтожалась. Мудрость Процедуры очевидна: когда даже между двумя представителями одной расы есть разногласия — чего же хорошего могут ждать от этой цивилизации другие жители Вселенной? В данном случае, собеседник в ходе контакта проявил вопиющее неуважение к такой догме, как: «Если просят, надо дать поиграть». Таким образом, участь разумного населения планеты была однозначно определена. Однако Процедура не только мудра, но и гуманна: она предписывает в любом случае сохранить жизнь образцу. Эвакуировать образец с планеты разведчик посчитал нецелесообразным. А поскольку будущего у местного населения не было, он перенаправил жизненный вектор мальчика в прошлое. И удалил из его памяти лишнюю информацию.

    — Витька! — Сергей схватил мальчишку за плечи. — Черт побери! Витька! Где ты был? Откуда тут взялся?

   Мальчик лишь хлопал глазами.

    — Витя… Ты меня узнаешь?

    — Нет.

    — Ты помнишь, где живешь? Кто твои родители? Какой-нибудь телефон?

    — Нет.

    — Ну, ничего. Не волнуйся. Все будет хорошо. Сейчас поедем ко мне. А завтра будем искать твоих родителей.

   На следующий день сообщения о потерянном мальчике появились бы повсюду и уже к вечеру он был бы возвращен родителям. Вот только следующий день длился для людей недолго. Всего один час. В час ночи человеческая раса была стерта с лица Земли.

   2009-й год. Витьке десять лет. Он живет у Сергея с Леной как сын. Сергею в этом году двадцать восемь. Лене — тридцать три. Они женаты уже несколько лет.

    — Когда мы пойдем кататься на велосипедах? Ты обещал!

    — Что еще за новости, Витька? Ничего я не обещал. И вообще, похоже, дождь собирается.

    — Обещал! Ты мне завтра будешь рассказывать, что сегодня мы катались на велосипедах. И, кстати, скажешь, что погода была хорошая.

    — Да? Ну ладно, раз катались, значит, пойдем.

   Витька не помнит того, что было вчера, позавчера, несколько лет назад. Вернее, не знает. Ведь для Витьки это — будущее, еще не наступившее. Зато он знает, что будет завтра, послезавтра и так далее — эти дни он уже прожил.

    — Лен, ты эту чашку не мой… Все равно я ее завтра нечаянно разобью.

    — Ну и свинья же ты после этого! Моя любимая чашка!

    — Не ругайся. А то скажу тебе, кто вылетит в воскресенье из «Керлинга со звездами»!

    — Ой, ты смотрел! Кто?

    — А, хочешь узнать! Тогда не скажу, если будешь ругаться.

    — Наглец неисправимый, — ворчит Лена, — Каким взрослый был, таким и мальчишкой остался.

    — Слушайте, а кем я работал, когда был взрослым?

    — Работал ты, Витя, дворником! Кем еще ты мог работать, если сейчас учиться не хочешь?

   В течение дня Витька живет как и все люди, в ту же сторону. Просыпается утром, засыпает вечером. То будущее, которое через минуту, через час, оно и для Витьки будущее. И оно ему не известно. Но каждые сутки ровно в час ночи Витка перескакивает в прошлое. Так он и движется туда, день за днем, сам каждый раз становясь при этом на день старше.

    — Сереж, а то, что банк разорился — это и есть финансовый кризис?

    — Ну, в общем, да.

    — Я тебе в прошлом скажу, чтоб ты деньги оттуда забрал.

    — Спасибо, Вить. Ты мне говорил пару недель назад. А я тебе не поверил. Решил, что ты просто напутал что-то, по юности лет… Увы, Витька, не получается это — использовать информацию из будущего. Мы с тобой в прошлом знаешь, сколько пытались! Ни разу ничего не вышло. Видно, такой закон природы. Время менять ничего не дает… Ладно, денег-то у меня там не много лежало.

   Они выкатили велосипеды на улицу.

    — Опа… — Сергей, похлопал себя по карману, — «Ну погоди» в другой куртке оставил! Подожди, я сейчас.

    — Может, не надо возвращаться? — взмолился Витька.

    — Ты же знаешь, я без нее — никуда. Я мигом!

   И Сергей исчез в подъезде. Жили они в старом доме на Песчаной площади. Витька в ожидании стал рассматривать непонятную вывеску над соседней с подъездом дверью: «SPA САЛОН».

   Появился Сергей. Сели на велосипеды, понеслись по двору.

    — Эй, герой, я тебе сколько раз говорил, без рук не гонять! Знаешь, как ты вчера из-за этого навернулся? Всю коленку разодрал!

    — А мы вчера, значит, тоже будем на великах кататься? Ура!

   2003-й год, 24-е мая. Сергею двадцать два года, он заканчивает институт. В студгородке сегодня турнир по мини-футболу. Сергей защитник команды «Бульдозер». Шестнадцатилетний Витька тоже здесь. Но он явился не для того, чтобы поболеть за друга. Точнее, не только для этого. При турнире студенты устроили тотализатор: разыгрывается билет на сегодняшний концерт Пола Маккартни на Красной площади. Когда определится чемпион турнира, билет достанется тому, кто первым сделал ставку на выигрыш этой команды. Витька очень хочет пойти на концерт. Завтра Серега ему расскажет, что он, Витька, поставил на победу команды второкурсников под названием «Паранормальный лещ». И не угадал. «Лещи» заняли только третье место. После чего весь завтрашний день Витька будет приставать к Сергею, чтоб тот назвал ему чемпиона турнира. Серега будет долго отказываться, отнекиваться, петь свою любимую песенку о том, что информацию о будущем все равно невозможно использовать… Но, в конце концов, признается, что турнир выиграли «Жертвы ревматизма». И вот, сегодня Витька явился сюда с твердым намерением ставить на «Ревматиков». Хорошо, у него хватило ума не торопиться и посмотреть сначала разминку футболистов… Тут-то и обнаружилось Серегино коварство! Достаточно было несколько минут понаблюдать за разминкой, чтобы понять: «Жертвы ревматизма» — говорящее название. Эти смешные калеки однозначно вылетят после первой же встречи. А вот «Паранормальный лещ» уберет всех, даже не запыхавшись. То есть, Серега специально скажет ему завтра все наоборот! Ну и дурак. Вот, кстати, и он, легок на помине!

    — Привет участникам соревнований!

    — Здоров! А мы форму себе сделали! — похвастался Серега. — Смотри.

   Он достал из пакета и развернул синюю майку с надписью «Бульдозер», выполненной готическим шрифтом.

    — Ну, так себе форма, — сказал Витька, — Но это ничего. Вы, главное, тренируйтесь, тренируйтесь. Повышайте класс игры. Когда вас Абрамович купит, он вам и форму нормальную сделает.

    — При чем тут Абрамович?

    — А я тебе еще не рассказывал? Это ж прикол: он скоро «Челси» купит.

    — Абрамович? «Челси»? Английский клуб?

    — Ага. Лондонский.

    — Врешь, как обычно?

    — Обычно врешь ты. А я реально тебе говорю.

    — Ладно, пора на разминку.

   Серега стал переодеваться. Стащил рубашку. На шее у него болтался на веревочке прямоугольный кожаный мешочек.

    — Серег, сними ты свою «Ну погоди»! Мешает же. Давай оно у меня побудет во время игры.

    — Смеешься! Как я без «Ну погоди» на поле выйду?! Это ж мой талисман!

    — Мешочек еще какой-то идиотский себе завел…

    — Идиотский? А ты знаешь, что сам мне его подарил? Да, да! Несколько лет назад, на новый год.

   Сергей побежал разминаться. А Витька дождался момента, когда начнет работать тотализатор и поспешил сделать ставку на «Паранормального леща».

   Турнир выиграли «Жертвы ревматизма».

    — Черт! Черт! — ругался Витька по дороге на Песчаную площадь. (Сергей после футбола предложил зайти к нему). — Почему я тебя не послушал?! Ты же мне завтра скажешь прямым текстом, что победили «Ревматики»!

    — А я не скажу тебе при этом, в очередной раз, что использовать информацию о своем будущем невозможно? Когда ж ты, наконец, поймешь…

   На углу дома висел рекламный плакат с изображением пылесоса и слоганом «Сосу за копейки!» А по соседству с Серегиным подъездом расположился магазинчик «Охота, рыбалка, самооборона». В витрине которого были почему-то выставлены бейсбольные биты.

    — Серег, ты не знаешь, что означает на битах надпись «Бригада»?

    — Сериал такой недавно был. Про бандитов.

    — А, точно, слышал что-то. Самый рейтинговый сериал?

    — Сейчас уже нет. Сейчас самый рейтинговый — «Идиот» по Достоевскому.

    — Ну, не знаю… Бейсбольных бит с надписью «Идиот» я в будущем не видел!

   В 2000-м году обоим приятелям было по девятнадцать. Новый год встречали дома у Сергея. Родители уехали, так что грех было не воспользоваться ситуацией. Серега пригласил к себе институтских одногруппников. Но компания должна была подъехать после часу ночи, из общаги. Так что начали праздничное застолье Сергей с Витькой вдвоем. К полуночи успели обсудить все обязательные темы: что по-русски значит «миллениум», опасна ли компьютерная «проблема 2000-го года» и когда на самом деле наступает следующее тысячелетие. И вот уже часы пробили двенадцать. Витька достал из кармана прямоугольный кожаный мешочек на молнии, с веревочкой.

    — Вот, Серега, поздравляю тебя с новым годом! Можешь теперь свою «Ну погоди» на шее носить. Теперь тебе с ней даже в ванной расставаться не надо — завернул в целлофановый пакетик, убрал в мешочек, молнию застегнул — и вперед, под душ!

    — Ай, спасибо, дружище! Под душ, не под душ, но летом купаться я теперь спокойно буду! А то вечно — оставлю с кем-нибудь на берегу и потом каждую секунду оглядываюсь…

   Игру «Ну погоди» Сергею в детстве подарил отец. Ее тогда только-только начали выпускать, и папа приобрел ее по счастливой случайности. Игрушка показалась Сереже настоящим чудом! Он мгновенно увлекся ей, фанатично полюбил и повсюду стал таскать с собой. И, естественно, в результате, где-то однажды потерял… Ощущение горя утраты, которое он тогда испытал, Сергей помнил до сих пор. А тогда, в детстве, он даже заболел, причем, тяжело и надолго. Как сказали врачи, на нервной почве. Отец разбился в лепешку, но, в конце концов, раздобыл еще один экземпляр игры (пришлось съездить аж в Калугу, на радиозавод, где эта игрушка производилась). После чего Сережа быстро пошел на поправку и вскоре уже был совершенно здоров. Игру, как и раньше, он всегда носил с собой, только теперь уже берег ее как зеницу ока. Родители думали, со временем это пройдет. Когда не прошло, сводили сына к психологу. Тот только развел руками — всякое бывает! Мальчик нормальный, адекватный. Оставьте его в покое.

    — Порадовал, так порадовал! — довольный Серега убрал «Ну погоди» в мешочек и повесил подарок на шею. — У меня для тебя тоже кое-что есть!

   Он выскочил в соседнюю комнату и, вернувшись, вручил Витьке новенькую теннисную ракетку.

    — С новым годом!

    — Вау, класс!

   Выпили еще по одной.

    — Серег…

    — Чего?

    — А у нас с Ленкой, значит, серьезный роман был?

    — Не то слово.

    — Звонила мне вечером… Говорит: «Знаешь, я так больше не могу. Я устала. Нам лучше расстаться».

    — Ну а ты чего?

    — Ну а я ей говорю: «Ты прямо как Ельцин. Тот тоже сегодня: — Я устал, дорогие россияне. Я ухожу».

    — А она чего?

    — Обиделась, повесила трубку.

    — Да… Ну ты даешь…

    — На а что я, убиваться должен? Что она мне? Я ее даже не знаю толком. Ну, в детстве, когда я у вас буду жить, она мне как мать будет. Это да. Но это другое. А так — ближайшие пару лет я с Ленкой и общаться-то почти не буду. Как раз, когда у вас с ней шуры-муры начнутся…

   Выпили еще. Витька посмотрел на часы.

    — Так, Серега, внимание! Времени — почти час. Пока у меня перескок не случился, слушай: скоро твои чуваки позвонят. Они на тачке подъедут, а дом найти не смогут. Надо будет выйти встретить. А ты обнаружишь, что не помнишь, куда дел ключи от квартиры. И будешь долго разыскивать. Так что, лучше начинай искать прямо сейчас. И предупреждаю: этот ваш рыжий… как его… очкастый…

    — Травкин?

    — Да. Этот Травкин тебе сигаретой занавеску прожжет.

   Часы на руке пропищали час. Витька уронил голову на стол. Серега потормошил товарища. Тот пришел в себя, приподнялся, поморгал глазами.

    — Со старым годом тебя, чудо! — поздравил его Сергей.

    — А… А тебя, значит, уже с новым?

    — А меня с новым.

    — Это… Серег, я тебе подарок вчера подарил?

   Сергей постучал рукой по кожаному мешочку, висящему на шее.

    — Вот, — кивнул Витька. — Поздравляю с новым годом.

    — Спасибо! Я тебе тоже кое-что подарил. Но сейчас это уже сюрприз. Вчера сам узнаешь, что это.

   Зазвонил телефон. Сергей взял трубку.

    — Алло, Серый! С новым годом! Слушай, мы тут, как бы, на Песчаной площади. А дом шесть, корпус пятьдесят семь — это ты так прикололся?

    — Нет, такой адрес. Кроме шуток!

    — Зашибись! И как нам тут искать корпус пятьдесят семь?! Может, выйдешь, встретишь?

    — О кей. Вы где сейчас?

    — У троллейбусной остановки…

    — Вить, одевайся, пойдем, чуваков встретим.

    — А что с ними такое?

    — Да дом найти не могут.

    — Серег, я лучше здесь посижу. Гитару пока настрою. А то, устал я сегодня, замотался.

    — И ты как Ельцин! «Я устал, дорогие россияне».

    — А что, Ельцин так говорил?

    — Ага. Ладно, посиди. Тем более, я не помню, куда ключи от квартиры задевал.

   Серега вышел на улицу. Там все сияло и искрилось: луна, фейерверки, праздничная иллюминация, кристаллы снежинок в свете уличных фонарей… Над соседней с подъездом дверью светилась вывеска местного отделения партии «Отечество — вся Россия». На углу здания с рекламы улыбалась длинноногая красавица. Внизу на плакате было написано: «От Парижа до Находки…» Далее поверх надписи шло альтернативное продолжение, красной краской из баллончика: «… не меняла я колготки!»

   Лето 1995-го. Четырнадцатилетний Сережка с компанией вечерами тусуется на стадионе ЦСКА. Подростков влекут сюда не спортивные занятия. Скорее, наоборот. Здесь, на берегу речки Ходынки, что течет вдоль тренировочного футбольного поля, укрываясь за полосой кустарника, парни любят посидеть с сигаретами, иногда с пивом и непременно с гитарами. Поют Чижа, «Гражданскую оборону», «Агату Кристи». Иногда к компании присоединяется Виктор — хипповый мужик, работник стадиона, где-то тут же и проживающий. Сережка этого Виктора уже несколько лет знает. Здесь же, на стадионе, и познакомились. Виктор тоже бренчит на гитаре и неплохо, но главное, песни сочиняет в стиле Чижа! Причем, настоящие хиты у него получаются: «То измена, то засада», «Урал Байкер Блюз», «Эрогенная зона» — такими вещами сам Чиж бы гордился! Виктор, правда, говорит, что это и есть песни Чижа, просто, еще не известные. Ребята понимают: врет. Стесняется признаться, что сам сочиняет.

   Елене было девятнадцать. Виктору — двадцать четыре, и для него их отношения длились уже четыре года. Это были счастливые годы. Но теперь, в 1995-м, началось вообще нечто волшебное! Декабрь, ноябрь, октябрь, сентябрь — с каждым месяцем их роман становился все моложе и страсти пылали все горячее. В этом любовном безумии Виктор как-то незаметно для себя проскочил момент, когда они с Леной стали по-настоящему близки. И вот теперь на дворе август. Елена встречается с ним на свиданиях, и не более того. И она уже не знает о том, что он за человек, как живет, и что их будет связывать в будущем. Виктор понимал, что приближается день, когда они окажутся вообще не знакомы, и, значит, он потеряет Лену. Потеряет навсегда! Думать об этом не хотелось. И вот, что самое дурацкое: в будущем, когда еще можно будет, он не спросит у Лены, где и при каких обстоятельствах они познакомились. А сейчас уже — как спросишь? Что она подумает? Дни, меж тем, неудержимо скакали от конца августа к началу, и в один из этих дней Виктор, поговорив с Ленкой по телефону, понял, что познакомились они накануне. Делать было нечего, он набрался смелости и спросил напрямую: как это произошло? Лена подумала, что он шутит. Добиться ответа не удалось.

   Вечером Виктор зашел на Ходынку, к Сереге с компанией. (Сережка уже знает про него всё. Но, похоже, узнал совсем-совсем недавно, буквально вот когда-то на днях). Не успел Виктор поздороваться с ребятами, как Серега утащил его в сторону. На приятеле лица не было.

    — Что стряслось?

    — Я… вчера… твою могилу видел.

   Серега был с родителями на Кунцевском кладбище, где похоронен его дед. И когда они уже шли к выходу, в глаза вдруг бросилось знакомое лицо на фото на одной из могил. Лицо Виктора! И надпись: «Васильев Виктор Сергеевич. 25.06.1986.»

   Вот и дата смерти… Получалось, что жить остается восемь лет… По фамилии Васильев, по отчеству Сергеевич — так Виктор числился на стадионе в списке сотрудников.

    — Серег…а я тебе про себя уже рассказывал?

    — Что рассказывал?! — пробормотал Сережка, делая страшные глаза.

    — Про то, как я живу.

    — На стадионе?

    — Хм. Ясно… Не рассказывал. Ну… Тогда есть серьезный разговор!

   В этот вечер Виктор и поведал приятелю историю своей фантастической жизни и их долгой дружбы, ожидавшей Сергея в будущем. Они брели со стадиона в сторону Песчаной площади. Вдруг Серега остановился как вкопанный.

    — Самое главное чуть не забыл! На твоей могиле женщина была.

    — Что за женщина?!

    — Пожилая какая-то. Листья с газона собирала.

    — Во сколько это было?

    — Где-то в начале первого… Е-мое! Ты же можешь… вчера туда поехать! И поговорить с ней!

    — Ну так а я о чем!

    — Расскажешь потом, что узнал?

    — Хороший вопрос… Ведь я вчера тебе не рассказывал?

    — Нет. Вчера мы с тобой вообще не встречались.

    — Значит, получается… Ох, блин! Ведь завтра ты меня будешь спрашивать об этом! Я только сейчас понял… Ты меня спросишь: «Ну как, узнал что-нибудь у той женщины?» А я-то подумаю, что это ты про Ленку! В смысле, как мы с ней познакомились. И отвечу: «Нет, не узнал». Выходит, я так ничего тебе и не расскажу…

    — Да бог с ним. Ты, главное, сам узнай.

    — Да уж это можешь не сомневаться!

   Подошли к Серегиному дому.

    — Вот тут я живу, — сказал Сергей, указывая на подъезд по соседству с салоном продажи пейджеров.

    — Я знаю.

    — Ну да… Черт, никак в голове не уложится!

    — Ладно, давай! До завтра.

    — До завтра. Удачи тебе… вчера.

   Вчерашний день оказался облачным и хмурым. В подсобном помещении под северной трибуной, где стадионное начальство предоставило Виктору жилье, имелся телевизор «Рубин». Виктор включил его в надежде дождаться прогноза погоды — брать зонт или нет? Телевизор снабдил его информацией о том, что Мария принимает Панадол, у тети Аси белоснежное белье, а Маргарита Павловна из «Покровских ворот» лучше всех умеет чистить раковины и унитазы. Переключившись на другой канал, Виктор узнал новое слово на букву «Х» — «Херши-кола». Новостей дождаться не удалось. Пора было ехать на кладбище.

   Добраться туда можно было автобусом от станции Кунцевская. На остановке висело расписание. Оказалось, что автобусы ходят не часто. Не опоздать бы! Начал накрапывать мелкий дождик. Хорошо, что зонт Виктор все-таки захватил… Невдалеке, прикрывая голову от дождя пакетом, по тротуару шла девушка. Это была Лена! Она скользнула по Виктору безразличным взглядом и проследовала мимо. Они еще не были знакомы! И тут к остановке подъехал автобус. Что делать? Не поехать на кладбище нельзя, ведь это шанс узнать обстоятельства смерти! Двери открылись. Виктор вошел в салон. Автобус тронулся. Лена осталась позади. Дождь стал сильнее и забарабанил по оконным стеклам крупными каплями.

    — Извините… Извините, пожалуйста!

    — Куда лезешь?!

    — Простите, ради бога!

    — Безобразие какое! Проспят остановку, а потом прутся напролом!

   Протолкавшись к кабине, Виктор уговорил водителя остановиться.

   «Надо было, все-таки, сесть в автобус, — подумала Лена, когда дождь ударил не на шутку, — Хоть пару остановок проехала бы». И тут автобус, обогнавший ее, вдруг затормозил. Из передней двери выскочил молодой человек и поспешил ей навстречу.

    — Добрый день, девушка! Позвольте предложить вам зонт!

    — Вы специально для этого остановили автобус?

    — Именно так! Дело в том, что вы сегодня стали объектом программы социальной помощи населению! Пожалуйста, улыбайтесь, вас снимает скрытая камера. Такая скрытая, что я сам не знаю, где она. Но это не важно. Я вручаю вам зонт. И это только начало! Сейчас вон из того магазинчика выйдет хорошая женщина и подарит вам… пятновыводитель!

    — Послушайте…

    — Понимаю вашу озабоченность! Разумеется, для пятновыводителя нужны пятна. Эту проблему легко поможет решить кетчуп, который вам подарит… вон тот благородный старик на лавочке! Продолжайте улыбаться, потому что потом из-за угла выскочит противный рыжий мальчик и сообщит вам новое слово на букву «Х»!

    — Тогда я сообщу ему старое, — рассмеялась Лена.

    — Ваше право. Но предупреждаю, из эфира это будет вырезано. Нашу программу смотрят дети. Противные рыжие дети. Так… Я не понял! По сценарию сейчас должна появиться хорошая женщина с пятновыводителем. Режиссер! Где эта нехорошая хорошая женщина?

   Прохожие оборачивались. Лена смеялась. Виктор нес над ее головой зонт и был счастлив. На кладбище в этот день он так и не попал.

    — А вон тот противный белый мальчик что мне подарит?

    — Ну, это же очевидно! Разумеется, отбеливатель. Ведь это переодетая тетя Ася!

   У входа в метро, закутанный в простыню, стоял проповедник из «Белого братства». Он агитировал за Марию Дэви Христос и возвещал о предстоящем конца света.

   1990-й год. Почему он Васильев? Вероятно, просто выбрал первую пришедшую в голову непримечательную фамилию. А Сергеевич — это наверняка в честь Сереги, который в далеком будущем будет ему вместо отца. Паспорта у него нет и, очевидно, никогда не было. К счастью, на стадион дворником можно было устроиться и без паспорта. Как Виктору удалось выяснить, работал он тут с 1986-го года. То есть, с года своей смерти. Обстоятельств которой узнать так и не удалось.

   Сережке сейчас было девять. Он порой появлялся на стадионе. Пацаны лазали по кустам возле теннисных кортов, собирали мячики, улетевшие за ограждение и не найденные хозяевами. Иногда мальчишки пробовали свои силы на детской гимнастической площадке. Можно было видеть, как Сережка, рассевшись на брусьях или забравшись на козла, рубится в свою «Ну погоди». Убираясь возле кортов, Виктор тоже часто находил теннисные мячики — и отдавал их пацанам.

   Лене было четырнадцать. Их встреча под дождем на автобусной остановке в Кунцево стала для Виктора последней. Он знал, где Лена живет. Изредка позволял себе подойти утром к ее подъезду и посмотреть, как она выходит из дома и направляется в школу…

   В этом году Виктор начал курить. И, как нельзя, не вовремя! С табаком в городе начались большие проблемы. Нормальных сигарет не было в принципе. Продавались (теоретически) только «Астра» или «Беломор», но их еще надо было поискать. Эх, а ведь уже в ближайшем будущем везде можно будет купить «Бонд», «Магну»… Но будущего не вернешь.

   Сантехник Борька рассказал, что вчера, в субботу, на Песчаной площади у табачного киоска собралась огромная куча народу. С утра обещали, что привезут товар, но так и не привезли. В середине дня возмущенная толпа вышла на проезжую часть и перекрыла движение. Часа в четыре пришла машина с «Беломором». Народ ликовал. Но все продать не успели. Так что, сегодня имело смысл нанести туда визит.

   Очередь выстроилась нешуточная. Но она двигалась. Киоск работал, папиросы продавались. Перед Виктором стояли двое студентов-старшекурсников. Молодые люди обсуждали планы на будущее — чем заняться по окончании института. Один собирался паять декодеры PAL-SECAM и продавать их владельцам видаков, желающим смотреть фильмы в цвете. Второй считал, что это мелко и несерьезно, а у мужчины должна быть настоящая профессия: надо возить вареные джинсы из Польши. Беседа женщин, стоявших позади, была посвящена искусству кино: обсуждались драматические коллизии сюжета «Рабыни Изауры». Потом дамы коснулись вопросов здравоохранения и разговор пошел о сеансах Кашперовского и Чумака. В целом, заслуги обоих медицинских светил не подвергались сомнениям, но по отдельным вопросам у собеседниц не было полной ясности. Возможно ли лечение по фотографии? Еврей ли Чумак? Могут ли экстрасенсы разговаривать с мертвыми?

    — Да что экстрасенсы! Мне вчера мороженщица рассказывала. Которая у «Дружбы» сидит. У нее несколько лет назад муж на машине разбился и прохожего сбил. Похоронили обоих. А вчера, говорит, тот прохожий к ее киоску пришел и стал спрашивать, как он погиб! Номер машины узнавал. Не лежится покойничку в земле! Она говорит, буду теперь за его могилой ухаживать, может, успокоится…

   В середине предыдущего дня Виктор отправился к кинотеатру «Дружба». Миновав толпу любителей никотина, застопорившую движение по Песчаной площади, он вышел на улицу Сальвадора Альенде и по ней добрался до кинотеатра. Неподалеку от входа стоял киоск «Мороженое». Виктор подошел, заглянул в окошко. Попросил эскимо. Продавщица взяла деньги, отсчитала сдачу, вручила Виктору мороженое… побледнела и схватилась за сердце.

   Выяснить удалось многое. Оказалось, что в злополучный день 25-го июня 1986-го года муж мороженщицы, летя на своем «Москвиче» по улице Куусинена в левом ряду, решил, не останавливаясь, проскочить светофор, на котором только-только загорелся красный. В правом ряду шел троллейбус, который на красный свет остановился. За троллейбусом по «зебре» через проезжую часть двинулся пешеход. Водитель «Москвича» заметил его в последнюю секунду, уже выскочив на переход. Пытался свернуть, но было поздно. Человека он сбил, сам вылетел на встречную и лоб в лоб столкнулся с грузовиком… Водительский стаж у мужа мороженщицы был еще совсем небольшой. Машину купили недавно. А ведь хотели отложить покупку, накопить побольше денег, взять сразу и гараж. Чтоб не оставлять автомобиль во дворе без присмотра. Но мужу не терпелось… Рассказывая все это, мороженщица рыдала и была близка к обмороку, ей казалось, что она разговаривает с покойником. Виктор назвался братом-близнецом погибшего. Но было видно, что женщина не поверила. К счастью, она помнила и смогла назвать номер «Москвича».

   Что ж, теперь у Виктора была информация. Казалось бы, смерти можно теперь избежать. Всего лишь не ходить в известный день на улицу Куусинена. Если бы только не одно… Весь опыт предыдущей жизни говорил: владение информацией о предстоящих событиях не позволяет их изменить!

   На обратном пути Виктор прошел мимо Серегиного дома. Рядом с его подъездом теперь располагался кооператив «Магистраль перестройки». Из открытого окна квартиры на первом этаже доносились звуки «Ламбады».

   1986-й год. 25-е июня. 2 часа ночи. Виктор с канистрой бензина в руках и пакетом, набитым ветошью, крадется к дому своего потенциального убийцы — владельца «Москвича». Из рассказа продавщицы мороженого выходило, что автомобиль должен стоять где-то во дворе. Дом он определил давно, проследив несколько раз за мороженщицей. Все тот же квартал на Песчаной площади, совсем не далеко от Сережкиного дома. Номер автомобиля известен. Виктор хочет сжечь этот «Москвич». Пусть время не позволяет ничего изменить, но сдаваться без боя он не намерен. Тем более, дело касается не только его жизни, но и жизни владельца автомобиля.

   Пока все складывалось удачно. Синий «Москвич» с нужным номером стоял во дворе. Внимательно оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет, Виктор приступил к реализации своего плана. Под днище машины он накидал тряпок. Плеснул на них бензина из канистры. Чиркнул спичкой. На ветоши выросли языки синего пламени. Виктор умышленно не стал поливать бензином весь автомобиль, не желая мгновенного яркого открытого огня. Хотелось выиграть лишнюю минуту, чтобы успеть скрыться и чтобы пожар заметили как можно позже, и, соответственно, позже начали тушить. Бросив канистру с остатками бензина, он поспешил прочь. Ему везло: вокруг по-прежнему никого не было.

   Вот он уже в соседнем дворе. А вот и дом, где живет Сережа. Странно, в два часа ночи в его квартире почему-то горит свет. И, кажется, слышен детский плач! Виктор подбежал и встал под окном. Да, плакал Сережка. В душную июньскую ночь окна квартиры были открыты, и Виктору хорошо был слышны голоса:

    — Да не расстраивайся, найдется.

    — Не найдется!

    — Ну, плакать-то не надо. Ты же мужчина!

    — Потрогай его. По-моему, он горяченный! Может, врача вызвать?

    — Да какого врача! Сейчас успокоится, заснет…

    — Не успокоюсь!

    — А если вспомнить, где ты мог оставить эту «Ну погоди»?

    — Не знаю!

    — В цирке мог потерять?

    — Не знаю! Не мог. Я в машине играл.

    — В машине мог оставить?

    — Не знаю!

    — Дома хорошо искал? Может она здесь?

    — Нет! Хорошо искал!

    — Да в машине он ее забыл.

    — Машину-то мы найдем! Мужик же сказал, что в пятьдесят третьем корпусе живет. «Какое совпадение, нам по пути». Синий «Москвич»…

   Виктор осознал картину событий. Этот самый «Москвич» подвез их до дома. Сережка забыл «Ну погоди» в машине… А сегодня днем должна была бы произойти роковая авария. После которой вопросов об игре, разумеется, никто не задавать не станет. А она, наверное, так и осталась там, в автомобиле… А теперь, получается, аварии не будет, но «Москвич»-то сгорит, вместе с «Ну погоди»! Из окна доносились Сережкины рыдания. Бедняга! Свалится теперь с нервной горячкой. И останется на всю жизнь «со сдвигом» на почве этой чертовой игрушки. А что, если… Нет, это безумие… Но почему же безумие? Можно вернуться и посмотреть. А чем черт не шутит? Может, игру еще можно спасти. А чего ему, собственно, бояться? Застигнут на месте преступления? Какого преступления? Шел по двору, увидел горящий автомобиль, бросился тушить…

   Вернувшись к «Москвичу» Виктор понял, что хреновый из него поджигатель. Машина стояла, как ни в чем не бывало. Огня не было, только из-под днища шел жиденький дымок. Не рассчитал! Ничего, в канистре есть еще бензин. Теперь уж польем все как следует! Но сперва надо поискать «Ну погоди»! Виктор прильнул к окну задней двери. Темно, не разглядеть ни черта… И в этот момент рванул бензобак.

   Воскресный день 15 декабря 2013 года выдался для Сергея нелегким. Один друг попросил помочь ему на даче сложить дрова в сарай. Возвращаться пришлось поздно вечером. Сергей доехал на электричке до Одинцовской, вошел в метро. На платформе в этот час он оказался один. Присел на скамейку. Чем бы заняться в ожидании поезда? Вспомнил, что в кармане у него валяется «Ну погоди» — электронная игрушка из детства, которую он взял на прошлой неделе у родителей. У тех недавно дошли руки разобраться со всяким старым барахлом… Не прошло и десяти лет после переезда! (Когда умерла бабушка, родители перебрались в ее квартиру на Щукинской, оставив двухкомнатную на Песчаной площади Сергею с Леной). И вот среди прочего хлама была обнаружена эта игра. Родители предложили Сергею взять ее на память. Как-никак, исторический сувенир! С ним даже было связано одно приключение. Однажды Сергей (ему было тогда лет пять) забыл это «Ну погоди» в машине какого-то соседа, подвозившего их до дома. Обнаружив пропажу, устроил форменную истерику. И надо же такому случиться, что в ту же самую ночь машину, которая их подвозила, во дворе подожгли, и она взорвалась! При этом погиб и сам поджигатель — какой-то бродяга, личность которого установить не удалось. Услышав взрыв, отец вышел на улицу. Направился в сторону, откуда валил дым, и, подойдя к взорвавшемуся автомобилю, встретился с его владельцем. Тот пребывал в состоянии аффекта. Увидев отца, с безумной улыбкой воскликнул: «О! А ваш мальчик у меня кое-что забыл!» И вынул из кармана «Ну погоди». Так что пропажа была возвращена Сереже той же ночью. Да, в детстве был период, когда он здорово увлекался этой игрушкой. Потом забросил. Отец, обнаружив на антресолях эту древность, не поленился купить для нее подходящую батарейку. Оказалось, игра до сих пор работает!

   Сергей стал нажимать на кнопки. По маленькому жидкокристаллическому экрану забегал волк с корзиной в руках, стараясь угнаться за куриными яйцами.

    — За одним не гонка, поймаешь поросенка! — прозвучало рядом.

   Перед скамейкой стоял дельфин в шапочке и с лыжными палками. Сергей усмехнулся:

    — На это у них деньги есть!

   Нет, ну нормально?! Вместо того, чтобы поезда почаще пускать, они пустили по метро голографический символ олимпиады!

    — Здравствуй, голограмма!

    — Кто первый обзывается, тот сам так называется! — бодро ответил дельфин. И протянул Сергею лыжную палку.

    — Кому дать, кому дать, кому голову сломать?

    — Спасибо, не надо.

   Дельфин указал плавником на игру «Ну погоди».

    — Дай!

    — На.

   Протягивая игрушку, Сергей коснулся рукой дельфиньего плавника, и пальцы ощутимо ужалила электрическая искра.

    — Ничего не больно, курица довольна! — заявил дельфин, улыбаясь еще шире. И, помолчав, добавил уважительно: — Умный, по горшкам дежурный!

   После чего внезапно исчез. А через секунду на его месте появился веснушчатый мальчик лет пяти, в синей курточке.

   Кавалер-мастер дальней разведки, обнаружив на обследуемой планете разумную жизнь, сделал все строго по Процедуре. Взял образец, изучил догмы местной морали и осуществил контакт. В ходе которого выявилась гармоничность местной цивилизации, и ее дальнейшее существование было признано целесообразным. Образец был возвращен в свою среду, без каких-либо изменений жизненного вектора.

    — Кто ты такой? Откуда взялся?! — спросил мальчишку пораженный Сергей.

    — Я Витя.

    — А где твои родители, Витя?

    — Мы гуляли… Потом я не помню.

    — Телефон мамы или папы знаешь?

    — Да.

   Той же ночью мальчик был возвращен родителям. Его загадочное исчезновение с детской площадки так и не нашло объяснений.

   До дома Сергей добрался уже совсем поздно. Рядом с его подъездом тускло светилось окно компьютерного магазинчика. У входа висела реклама новой операционной системы с девизом «Весь мир от тебя зависит!» (Модная разновидность современного вирусного маркетинга — провокация. Расчет на то, что в народе будут шутить: «Весь мир от тебя зависнет!» И тема, в результате, долго останется на слуху).

   «Да уж, весь мир… — подумал Сергей, заходя в подъезд, — Тут сам от себя не зависишь! Хотел же сегодня спать лечь пораньше. А уже полвторого ночи…»

   С неба потихоньку стал сыпаться снег, первый за эту зиму.

Алексей Толкачев © 2008