«Страна Лимония»

Ты знаешь край лимонных рощ в цвету,

Где пурпур королька прильнул к листу,

Где негой Юга дышит небосклон,

Где дремлет мирт, где лавр заворожён?

Ты там бывал?

Туда, туда,

Возлюбленный, нам скрыться б навсегда .

Она утонула.

Жил-был Серёга.

Жил он на самом краю Среднерусской возвышенности, в сорока километрах от областного города Лимонова, в деревне без названия. Страна, в которой жил Серёга, названия тоже не имела. То есть, конечно, какое-то официальное наименование у страны, все-таки, было. Как же без этого. Буркина-Фасо, например. Или Гваделупа. Или даже Российский автономный регион Демократической Республики Нурсултан, сокращенно – Россия. Но жителям название своей страны, почему-то, не нравилось, и все говорили просто – "страна Лимония".

Конечно, если немножко подумать, то становится более-менее понятно, почему название родной страны было гражданам поперек души. Уж больно много всяких неприятных воспоминаний было у народа со словом "Россия" связано. Тут тебе и крепостное право, и большевики, и Первая Гражданская, и раскулачивание с расказачиванием, и тридцать седьмой вплоть до пятьдесят третьего, кукуруза, застой, "трезвость – норма жизни", инфляция, лихие девяностые, свинцовые нулевые, чрезвычайные десятые, и далее по кругу – опять большевики, Вторая Гражданская, санитарные кордоны, супер-пупер-гиперинфляция, и так оно рушилось, катилось и разваливалось, пока всем всё не осточертело окончательно. Потому и вышло в народе, что сказать "Россия" и не плюнуть при этом, стало невозможным.

Значит, век был на дворе двадцать первый, год – тридцатый, а лет Серёге было примерно шестнадцать. Точнее сказать затрудняемся. Потому, что был Серёга – ворованный. В смысле, родители его не родили, как положено, а украли. Лет, примерно, шестнадцать назад. У цыган.