— Умоляю вас, не вернулись прежними, но вернулись. И потом, в это место приезжают лишь те. кто действительно хочет измениться навсегда…
— То есть и я хочу измениться?
— Вам виднее, в суть не заглядывал. — Чанес встал и как-то своеобразно вытянулся. Он прислушивался к воздуху, к молчанию холмов, а по лицу пробежала волна неопознанного Илей чувства.
— Что-то не так! — Инопланетянин резко спрыгнул вниз и побежал в направлении, где недавно оставил громадину Чинеса. Женщина бросилась следом.
Холм обогнули в какие-то несколько секунд, выскочили на извилистую дорожку— и тут Иля врезалась в остолбеневшую спину недавнего собеседника, который стоял на месте и лицезрел весьма странную картину. Сперва женщина подумала, что в глазах у нее началось мерцание и двоение, как обычно случается при хорошей дозе наркоты, а Иля действительно испробовала в своей жизни все блага цивилизации.
Огромный Чинес двигался будто в замедленной съемке. Его контур все время менялся, расползался по швам на тысячи прозрачных отражений, которые пытались соединиться в одно целое. В воздухе рядом стоял жуткий треск, электричество било жалами по оголенным рукам, шее и лицу, но зрелище тем сильнее привлекало, чем становилось ближе и опаснее.
Маленький Чанес завыл. Упал на колени, скукожился на земле. Его горе сменялось быстрой, непонятной речью, руки судорожно вцепились в одинокий островок травы.
— Что происходит? Какой кошмар! — Волосы Или стали подниматься перпендикулярно, словно возжелали наладить связь с космосом.
Повеяло озоном… Какое-то мгновение глаза заволокло чернотой. Но вот исход — здоровяк Чинес тоже лежит на дорожке, вполне безобидный и неподвижный.
— Он упал. — Пытаясь растормошить несчастного инопланетянина, злопутешественница сделала несколько шагов назад (что еще могут выкинуть чертовы червяки?) — Подойди же к нему! — Голос сорвался на полушепот.
Чанес не отвечал на призыв. Он только сел и стал качаться из стороны в сторону.
— Что случилось? Ты можешь мне сказать? — не унималась Иля, которая уже пришла в себя и успокаивалась мыслью, что всякое повидала на своем веку.
— Он умер! Он знал, что должен прийти сюда. Вышел срок, настало время изменений. Он не хотел меня беспокоить, но я-то мог догадаться, зачем мы шли сюда. Мы шли… шли, и вот я один! Я остался один! — Настоящие слезы полились из сливовых глаз малыша. — Как же теперь быть? Кому собирать еду? О ком заботится? С кем думать и сочинять звуки?
Комментарии к книге «Холмы предрождения», Галина Ескевич
Всего 0 комментариев