«Груз для горилл»

Еще во времена Филиппа Македонского всем стало известно, что бессмертные боги-олимпийцы возложили на маленькую Македонию непомерную тяжесть исторической миссии — покончить с войнами на всей земле, уничтожить бедность и нищету, чтобы сошли на многострадальную землю счастье и мир.

Недавно собственный корреспондент нашей газеты побывал на западном берегу Геллеспонта, где под защитой тридцати тысяч тяжело вооруженных гоплитов и четырех тысяч всадников состоялась теоретическая конференция по вопросу установления твердого мира на всей земле. Понятное дело, делегаты прибыли на мирную конференцию вооруженными до зубов. Среди них мы видим старого Пармениона, разделившего славу с самим Филиппом, прослабленных стратегов непобедимых фаланг — мужественного Филоксена, утонченного Птолемея, военных мужей Кратера, Гефестиона, Аполлодора и Селевка, а также личного секретаря и биографа последнего из Гераклидов — Харета.

Перед началом конференции казначей царя Гарпал уделил собкору несколько драгоценных минут.

Собкор. Глубокоуважаемый Гарпал! Украшение царского двора! О великий, нарушающий не только соглашения, а и пословицы, чье молчание — серебро, а слово — золото: не одарите ли жемчужинами ваших мыслей наших дорогих читателей?

Гарпал. Да услышит ответ тот, кто спрашивает!

Собкор. О лучезарный наследник Мидаса! Не сможете ли Вы охарактеризовать экономическую сторону миротворческой проблемы?

Гарпал. Проблему всемирного умиротворения приходится решать в очень сложных финансово-экономических условиях. Не секрет, что ныне за пару поджаренных воробьев отдают спартанский щит или роскошный беотийский шлем. Как это ни странно, но ныне почти невозможно выменять нехитрое снаряжение пращника даже на полным боекомплект гоплита. Ведь железо не съешь, а из воловьей шкуры, которую носят пращники, можно сварить хоть какую-то похлебку. Больше того, в результате чисто гастрономических причин мы вынуждены были уменьшить штаты нашей непобедимой конницы на полторы тысячи голов. Я не удивлюсь, если конокрады похитят и сожрут даже Буцефала. В царской казне осталось всего двести таланов, а долг превышает двенадцать тысяч мин.

Собкор. А как на это реагирует наследник Филиппа, Ахилла и Геракла, о наищедрейший на обещания?