«Ледяной Колосс»

— Погиб Генерал-губернатор. Я взглянула поверх раскуроченного коммуникатора, который тщетно пыталась собрать. Генерал был одним из тех, кого звали Ядром. Значит, неуязвимым. Но Мокс, кажется, не шутил.

— Как?

Такого напряжения на его физиономии не бывало даже при оргазме.

— Центр управления сообщает, что западный хребет Капитолийского массива разрушен землетрясением. И почти весь дворец, соответственно, тоже.

Несколько миллионов тонн скальной породы и монументальная кладка — вот и весь рецепт борьбы с бессмертием.

— Чертовски скверно. Так из Ядра никого не останется. Даже представить боюсь, как выглядит сейчас залив Бешеного Пса.

— Сущий ад, Вега. Я потерла лоб:

— Центр управления получил какие-либо указания?

— Удерживать позицию, сохранять спокойствие, игнорировать любые приказы, поступающие не от главного командования.

Надо подумать, черт побери. Что сейчас самое важное? Кроме государственного переворота, к которому мой собственный братец, вне всяких сомнений, имеет прямое отношение. Грязные убийства — это по его части, если речь действительно идет о свержении режима.

— А кому до нас какое дело? — спросила я скорее себя, чем Мокса.

Во имя Инерции, мы всего лишь планетологи. И все наши помыслы сосредоточены на Мире Хатчинсона, точнее, на Ледяном Колоссе. В показаниях приборов — ошеломляющий разброс данных по удельной массе, плотности, температурному режиму. Фрагменты биологического материала на недопустимой для жизни глубине.

К слову сказать, жизнь эта принимает на Колоссе странные формы.

У нас нет оружия, отпора дать не сможем. Имеется, правда, пистолет-транквилизатор на случай горячего спора или особо бурного всплеска эмоций, но это единственное, чем мы можем располагать здесь, в глуши, в самой заднице Вселенной, пока там, на нагорье Хайнань, идет дележка власти. Говорю вам, нет у нас тут ничего интересного.

За исключением разве что моей персоны.

— Вот ты мне и скажи.

Что означал взгляд Мокса, я так и не поняла.

Ядро правило.