«Иное средневековье»

Александр Сигачев ИНОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Глава 1

Я был несказанно рад тому, что стал пришельцем. Не гостём из далёкой галактики, а существом, появившимся из параллельной вселенной. Вообще-то, раньше я хотел быть волшебником и, помахивая своей палочкой, творить разные чудеса.

Однако, повзрослев, я понял одну истину: все так называемые маги, мессии, чародеи, священники и гадалки в третьем поколении просто сумасшедшие, мошенники или же извращенцы. Только безмозглые люди в них верят, реальными же являются инопланетяне. Более вероятным представляется существование внеземной жизни, нежели каких-то разодетых клоунов с посохами и бородами. Я не был ни тем, ни другим, тем не менее, гордился своим новоприобретённым статусом.

К великому сожалению, на этом моё счастье заканчивалось. Вместо ярких скачков по разным мирам, весёлых застолий с местными жителями и обретения могущества меня ожидало нечто иное. А именно: три унылых и скучных версии меня самого же, вечно перечащих и орущих друг на друга; агрессивные средневековые аборигены; постоянные грабежи и разбои, совершаемые нами же для добычи хоть какого-то пропитания. Впрочем, последний пункт некоторое время немного развлекал. Хорошенько поколотить кого-то и убежать в лес, не подвергнувшись наказанию. Просто здорово!

Я посчитал, что мои надежды оправдались, когда мы нашли невероятно мощную технику, но при первых же её испытаниях один прибор полностью сломался, а меня хорошенько побили. Зато теперь мы хотя бы могли быстро выучить местный язык и поговорить с людьми, не вызывая подозрений. Как раз тут-то в скором времени нам и попался один средневековый городок, находившийся за высокими каменными стенами.

К тому же мы выяснили причину, по которой оказались в данном положении. Всему виной являлся Пятый, как я его уже про себя окрестил. Сначала мы подумали, что он был мёртв и оставили тело в кустах, но позже узнали, что это не так. Я попросил умное устройство преподнести нам информацию в форме рассказа. Откуда же я мог знать, что оно удалит почти всю информацию о нём и выдаст на выходе коротенькую историю с видеовставками.

За это Третий накричал на меня и попытался ударить, но я увернулся. А этот искусственный интеллект немного туповат, раз воспринимает каждое слово буквально, куда ему до нас. Если бы не Третий, дела у меня шли бы гораздо лучше. Он постоянно называл всех тупыми, злобно поглядывая в мою сторону. Как так можно жить? Он подвергал сомнению почти всё, разве что допускал самое очевидное.

Дабы на нас не глазели жители города, в который мы направлялись, Первый принял решение разделиться на две группы. Он и Четвёртый послали меня вместе с Третьим в авангарде, а сами решили идти вслед за нами. Найденные нами вещи мы временно поделили. Нам досталось это обучающее устройство, взрывчатка и некоторые другие безделушки.

Они же взяли себе странный конус, судя по всему, универсальный магнит и тот испорченный, полурасплавленый прибор. Делили мы отнюдь не от доброты душевной, а чтобы кто-нибудь из нас не смылся со всеми вещами, куда глаза глядят. И, конечно же, этот модуль забрал себе Третий, как и взрывчатку, мотивируя это тем, что я безрукий болван, который тут же подорвётся.

Я и Третий вошли в город первыми и направились в восточную часть, остальные же пошли в западную сторону. Мне очень хотелось ещё раз опробовать систему обучения, но Третий ни за что не дал бы этого сделать. И я стал подумывать, как незаметно стянуть у него чехол, который он прикрепил к поясу. По какой-то причине устройство не могло просканировать его мозговые волны и от него принимались только голосовые команды.

Я догадывался, всё это из-за использования ускорителя во время перемещения. В рассказе упоминалось о том, что возникнет аномалия вероятностей. Что это такое, я не знал. Но Третий уже чем-то отличался от нас. Возможно, он обрёл какую-то необычайную силу вроде телекинеза или невосприимчивости к телепатии? Ах, как бы хотел иметь нечто подобное. Одной силой мысли отшвырнуть к стенке противника, или беспрекословно порабощать людей, полностью подчиняя себе их волю. Класс!

Кстати, последнее вполне осуществимо, с телепатической технологией-то. Пока созревал план кражи, я заодно решил понаблюдать за Третьим, и, если в нём произойдут более заметные изменения, зафиксировать всё.

— Эй, ты! Хватит ворон считать, мы уже почти подошли к городским воротам. Видишь, там стражники стоят!

А я и не заметил. Если там есть охрана, то это неспроста. Наверняка они взимают плату за проход, а я, хоть мои карманы и набиты серебром да золотом, ничего отдавать не собираюсь. Пусть Третий заплатит. Он, скорее злобный, нежели жадный.

— За вход придётся выложить определённую сумму денег. Поговори с ними и узнай, сколько.

Ну вот ещё, я не собираюсь беседовать с какими-то привратниками. Из всей стражи города они должны быть самыми непреклонными и злыми. Пускай Третий с ними и разбирается.

— Да плевать мне на деньги, у нас их всё равно много, а в этой вселенной за нами пока никаких преступлений не числится, так что будем спокойно тратить их. Прежде всего, на еду и развлечения, а то что-то мне вдруг жутко скучно стало.

Впервые слышал от Третьего столь мудрые слова. Обычно он спорил с нами и говорил всякие нудности, упрекая нас в глупости. Гулять, так гулять. Только какие развлечения нас могут ожидать за этими серыми, холодными каменными стенами? Я принялся вспоминать, какими же зрелищами в эту эпоху наслаждались простые люди.

Уличный театр, выступления бродячих артистов, по-моему, отсюда и берёт своё начало современный цирк, каким я его помнил, только вот лишь арена и выступление с дрессированными зверями перекачивали в него из древнего Рима, всё остальное шло из средневековья. Ещё казни! Различные повешения, утопления, сожжения, отрубания голов. Такое никак нельзя пропустить! Каждый уважающий себя человек хоть раз в жизни обязан посетить смертную казнь. Надо спросить у кого-нибудь, намечается ли у них сегодня нечто подобное.

— Прекрасно. Из развлечений в основном казни и бродячие артисты. А ты что предпочитаешь? — Если Третий нормальный человек, то обязательно выберет умерщвление в качестве представления.

— Сгораю от нетерпения узреть воочию отрубание головы. Жутко интересно, сразу ли она отсечётся или же палачу придётся сделать несколько ударов и покромсать при этом шею. Ведь это лишь с первого взгляда, кажется, что легко вот так махнуть топором и всё готово. Ты когда-нибудь резал большие куски мяса с костями? На самом деле их очень сложно расчленить, примерно так должно быть и с человеческим телом. Позже найдём труп, и я тебе наглядно продемонстрирую.

Вот ведь урод. Всё настроение испортил, я жаждал всего-то одним глазком взглянуть, а не принимать фактическое участие. Всё же он самый настоящий садист, нормальные люди просто смотрят, а он ещё и действовать собирался. К тому же мы с ним уже утопили одного аборигена, который с нами вместе переместился. Оказывается, муки совести это лишь выдумки нытиков и слабаков, а мне безразлично.

Жил-был человек, и вдруг умер. Ну и что с того? Подумаешь, велико событие. Люди каждый день мрут как мухи, и ничего странного в этом нет. Совершенно обыденное явление. Четвёртый как-то сказал по этому поводу, что глупо стенать и плакать по подобной причине, ведь все рано или поздно умрут, только идиоты этого не понимают. А раз тебе известно, что твои знакомые, родные и друзья расстанутся с жизнью, необходимо заранее смириться с их уходом. Наиболее рациональное решение.

На чужие жизни мне плевать, но вот самому как-то ужасно не хочется подыхать, а тем более мириться с этим. Если уж соберусь помирать, то прихвачу с собой как можно больше народу. Погибать так с музыкой!

— Ты довольно забавно подходишь к процессу. Наверное, кто-то вроде тебя и изобрёл электрический стул. Предложишь им такой способ? — какой я все же остряк.

— Об этом поговорим позже. А сейчас помолчи, мы пришли.

И вправду, мы уже находились около городских ворот. Никакого глубокого рва с водой нет, просто кованная железная решётка, опускавшаяся сверху. Два низеньких человека стояли по бокам. У одного был меч, а у другого арбалет за спиной. Как я хочу это оружие вместо гадкого лука, из которого я толком стрелять не умею.

— Остановитесь, — сказал один из них, преграждая нам путь. — Приказ городского наместника, взимать плату с каждого вхожего торговца. Вы чем торгуете?

Ещё чего, даже если я нёсу что-либо на здешний базар, прикинусь простым путником и ничего не заплачу. Но мы, на самом деле, ничего не продавали, поэтому сейчас это правда.

— Нет, мы простые путники, — честно ответил я.

— А я вот что-то сомневаюсь, — заговорил его напарник.

Вот гад, решил все же собрать денежки, определённо в их жалование шла доля. — Покажите-ка что у вас с собой, а иначе мы вас не пропустим.

— Ещё чего! — разозлился Третий.

Только не это, я же его ранее предупреждал, что лучше не спорить со средневековым обывателем. Логика, так любимая Третьим, им совсем не знакома.

— Сказано вам, что мы никакие не торговцы, или вы полностью оглохли? — Он ещё и грубит им. Я принялся с опаской посматривать по сторонам, как бы со стены мне стрелу в бок не пустили.

— Глупый простолюдин, да как ты смеешь так разговаривать с нами? Живо показывай свою поклажу, пока мы не велели отвесить тебе двадцать палок.

Плохо дело, сразу наказаниями грозят, в следующий раз приступят к действу, а я не хочу огрести вместе с Третьим, будь он неладен!

— Кто здесь дурак, мы ещё посмотрим. — Третий нагло подбоченился. — Сначала докажи, что я торговец, а потом бери плату. И осмотр вещей тебе никак не поможет, потому что продать можно всё что угодно. И, всяк сюда входящий будет считаться продавцом. Об этом сложно было подумать? Каким же надо быть тупым, чтоб не понять этого? Попробую догадаться, всех местных ты уже знаешь и берёшь с них плату за провозимый товар, а чужого торговца легко отличить, они всё в повозках возят. Вы просто задумали обхитрить нас. Не на тех наткнулись. — Сейчас что-то произойдёт, причём далеко не то, о чём я мечтал.

— Ах ты, собака! — Тот, что с мечом, потянулся за ним.

— А я доложу о вас городскому совету. — Сказал я вдруг. Если, что и спасает человека, так это наглое враньё.

— Что? — Он убрал пальцы от рукоятки меча и уже серьёзно посмотрел на нас.

— Что слышали. И как же нам всем быть? Городской совет обязательно узнает о двух нечестивых привратниках, прикарманивающих себе деньги честного люда.

Если уж блефовать, то как в кино. Они же не смотрели ни одного кинофильма, а в них полно дешёвых трюков. Я даже понятия не имел, есть ли в этом городе совет, но попробовать стоило.

— Ты брешешь! Не может странник приходиться знакомым кому-то из знатных жителей города.

Если твою ложь раскусили, покрой её ещё большей выдумкой.

— А вот и может. Знаете писаря наместника? Вот он наш кум и он вам покажет, как нас обманывать!

Так откровенно я ещё ни разу в жизни не лгал. Но я рассчитывал на страх, живущий в этих жалких душонках. Этому трюку я научился у Первого, когда он рассказывал нам что-то сидя у костра.

— Да как же… — привратник опять не успел закончить фразу, как его перебил Третий.

— Так мы пройдём или вы лично пойдёте разговаривать с писарем? А он будет недоволен.

Молодец, Третий, подыгрывай мне!

— Чтоб ты сквозь землю провалился! — злобно огрызнулся стражник и отошёл в сторону.

— Провалюсь, только при оседании грунта, землетрясении или оползне. А так обойдёшься. — Третий, наверное, подумал, что поумничал, но и в этом случае нет необходимости испытывать терпение этих придурков на прочность.

— Вот мы специально ещё раз пройдём мимо вас, и чтоб ни слова вы нам не сказали, иначе неприятности вам гарантированны.

Так он подготовил почву для спокойного прохода Первого и Четвёртого. Ему не откажешь в предусмотрительности и внимательности. Мы спокойно зашли в город.

Так и надо этим оболтусам! Напялили доспехи и считают себя мудрее всех. Как бы ни так! Я гораздо умнее их! Нужно было ещё с них монет взять, но уже поздно. Наши сокровища нам стоит обменять на местную валюту. Благо, здесь это легко. Золото и серебро везде ценится, это же не бумага, которую используют в нашем мире.

Я принялся осматривать местные красоты: низенькие двухэтажные домишки, буквально липнущие друг к другу. Из-за этого здесь темновато по сравнению с городскими застенками моего мира. Иногда попадались и одноэтажные здания. Улицы были вымощены грубым камнем, а по бокам дорог вырыты каналы, по которым стекали отходы во время дождя. Ясно, отсюда и слово канализация. Вот только она открытая, а дождя давно не было, я понял это, так как там скопилось много мусора, который медленно разлагался. Как ни странно, но сильно не воняло, а попахивало сырой гнильцой и плесенью, будто я вошёл в полузатопленный подвал старого дома.

Я не винил людей за то, что они выбрасывали мусор прямо в окна. Я тоже так поступал, хоть в современных домах и есть мусоропровод, а мне просто лень тащиться до него. Окно-то находится рядом, а под ним козырёк, на который мусор и падает. Так я и поступал, и никому не было до этого дела, большинство соседей следовало моему примеру. Я не единственный творящий подобное, и многие козырьки захламлены различными пластиковыми бутылками и другой мелочью. Эта система объяснялась ещё и человеческой ленью, а не только технологической отсталостью. Выскажу это как-нибудь Четвёртому, он-то отыщет объяснение.

Людей на улицах было мало, может мы с Третьим не туда забрели? Все маленькие улочки должны вести на главную площадь, где, скорее всего, находились торговые ряды и ратуша, или что-то похожее на неё.

— Всё ясненько, — вдруг сказал Третий. — Повышенная влажность, отсутствие яркого солнечного света и пониженная температура покрытия способствуют развитию одновременно и гниения и плесени, примерно в равной степени. Теперь понятно, откуда этот запах. Выходит, средневековые города именно такие: заплесневелые и насквозь прогнившие, где только возможно.

Это именно так. Весь этот город не что иное, как огромная компостная яма. Какая ирония, в современности в мегаполисах вас ждут выхлопные газы и запах резины, а тут гниль и плесень повсюду.

— Третий, давай разменяем часть наших денег. Надо отыскать менялу, такие в каждом городе есть, это что-то вроде пунктов обмена валюты.

— И где ты собрался его искать? Куда мы вообще идём? — Вопрос был не бровь, а в глаз. Продвигаясь по узким улицам, мы должны выйти на площадь, но это у нас почему-то не получалось. Мог ли город быть построен по другому плану?

— Спросим вон у того горожанина, — я указал на первого попавшегося мне жителя. Он был одет в коричневую рубашку и какую-то кожаную жилетку. Штаны на нём тоже кожаные, как и ботинки на медных пряжках. Носков он не носил, как и все местные. У него росла жиденькая курчавая бородка, и он сильно мне напоминал кого-то.

— Эй! Товарищ, будьте любезны подойти сюда.

Что за приторное советское приветствие Третий выдал? Я удивился, что в их языке и слово-то такое есть.

— Чего тебе? — Не очень-то вежливо ответил тот.

— Не подскажешь, где тут деньги обменять? — Третий сразу перешёл к сути.

— А вам зачем это надо знать? — настороженно спросил этот отморозок, уж очень он на него был похож. Все они такие!

— А что, сложно догадаться? Не молоко же мы покупать идём? Так знаешь или нет? — Опять Третий принялся дерзить первому встречному! Рано или поздно, это плохо закончится и лучше бы мне тогда находиться подальше от него.

— Уж простите вашего скромного слугу. — Этот тип отвесил нам довольно низкий поклон. Первый раз в моей жизни мне кто-то кланялся. А это очень приятно, сразу начинаешь ощущать себя самым важным в этом мире, коим я на самом деле и являлся.

— Я проведу вас к нему, конечно, не за простое спасибо.

Ну, приехали, я-то уж решил, что он принял нас за больших людей, а ему деньги подавай.

— Держи. — Третий всучил ему пару серебреных монет.

Прохожий, попробовав их на зуб, быстро поменялся в лице, похоже он сильно удивился. Быть может, Третий дал ему слишком большую плату, ведь серебро здорово ценится. А ведь этот типчик может завести нас к своим дружкам, и они убьют нас или ограбят. Я бы поступил точно так же. Нужно на всякий случай подготовиться к нападению.

— Идите прямо за мной, — быстро проговорил наш новый знакомый и зашагал в сторону. Мы последовали за ним.

— Третий, кажется, у этой штуки есть боевой режим, мгновенно стирающий память и превращающий человека в овощ. Поставь-ка его на взвод. Сдается мне, нас собираются ограбить. Согласись хоть на это, умоляю.

— Так уж и быть, но управлять ей буду я, — строго сообщил мне он. После чего приоткрыл чехол и коснулся содержимого.

— «Выход из режима ожидания произведён успешно. Введите нужную команду», — в голове прозвучал сухой металлический голос искусственного интеллекта.

— Подготовить боевой режим и применить его только по голосовой команде, — приказал Третий.

— «Задание установлено и отложено до активации», — надменно проинформировали нас.

— Вот теперь я рад, — сказал я. — Хоть бы сейчас выдался шанс опробовать эту функцию, ещё никогда не видел, как людям удаляют память. Должно быть, это весело.

— И кому ты это говоришь? Мне или компьютеру? — Озадаченно поинтересовался Третий. — Потому что нам обоим нет дела до того, обрадован ты или нет.

Да чтоб тебя! Он не упустит случая, чтобы выразить своё презрение ко мне. По крайней мере, это взаимное чувство.

— Самому себе. — я скорчил ему рожу.

— Тебе десять лет, что ли или пантомимой вздумал позаниматься? И то и другое невозможно.

Тоже мне, умник нашёлся, и чёрт с ним. Вот попадёт в мои руки местная валюта, тогда я и разойдусь, как следует! Ничем его не проймёшь, кроме откровенных глупостей. После стольких посиделок у костра я наконец-то раскрыл его слабую сторону. Он выходил из себя, если кто-то рядом упоминал что-либо нелогичное и неразумное, по его мнению, которое он любил приукрашивать кучей фактов и гипотез. Стоит ли завести беседу о том, что Марс сделан из леденцов? Тогда он уж точно взбесится.

Однако жители этого города могут и не понять столь пылкой натуры, а так как мы внешне похожи как две капли воды, то мне, скорее всего, тоже достанется. Отложу это дельце на некоторое время.

Пока я размышлял, мы успели подойти к каменному дому высотой в два этажа. И там находится финансовый воротила этих краёв? Судя по всему, этот тип не собирался нас облапошить. До чего же он отвратительно честный. С такими людьми я знаться не хотел. Чего вдруг подхвачу эту мерзкую заразу и превращусь в дурака, как они. Как поговаривает Четвёртый: «по настоящему честные люди долго не живут». По-моему, он прав на все сто процентов. Если бы я был честным, и высказывал всем что у меня на уме, при этом не обдумывая ответ и не юля, меня бы давно убили за грубость.

Честные люди не могут хранить секреты и тайны, серьёзные вещи им не доверишь. Как ещё до сих пор честность не объявили преступлением или психическим заболеванием, как выразился бы Первый. Лучше б этот мужик попытался нас обмануть или прикончить, по крайней мере, выглядел бы порядочным человеком в наших глазах, а не умалишённым.

— Вот мы и прибыли.

Наш сопровождающий достал из кармана ключ и принялся отпирать окованную железом деревянную дверь. Зачем он сопроводил нас до своего дома? Он сам и есть меняла? Вот этого я не ожидал. Он больше напоминал мне современного хулигана, нежели зажиточного горожанина этих времён. Я так и представлял его с сигаретой в зубах и бутылкой пива в руке, стоящим в подворотне и окружённым такими же, как он. Вот она, разница в культуре! Чтоб её! Всё же и нам, высокоразвитым путешественникам, есть чему удивляться в этом отсталом мире.

— А разве вы не на площади деньги меняете, или в какой-нибудь лавке? — Спросил его я.

— Так я и поступаю обычно. Но сегодня день придания огню приспешников дьявола. На главной площади сейчас никто не торгует. Вот и я отдохнуть решил.

Ура! Это могло означать лишь одно: казнь! Вот и зрелища подоспели! Как же я жажду посмотреть сожжение человека. В моей реальности, видите ли, смертную казнь по телевизору не показывают, а в интернете видео удаляют. Никто не смеет запрещать мне наслаждаться тем, что я хочу видеть! Понапридумывали всяких никчёмных запретов, которые ничего не меняют.

Отсюда и большое распространение фильмов ужасов, где людям кишки пускают и мозги выдавливают. А на глаз разницы между этим и реальным нет. И о чём это говорит? Современный человек мало чем отличается от древних римлян, так обожающих кровавые бои гладиаторов. У нас же арену Колизея заменил телеэкран, только он охватывает большую аудиторию, а вещают по нему почти такое же действо. Какой смысл тогда запрещать телевещание смертной казни? Непонятно из-за чего, я не мог узреть величайшее достижение справедливости и правосудия, когда-либо существовавшее.

Моё появление здесь сулило мне не только неприятное, сейчас настал и положительный момент. Я уже предвкушал запах горелой плоти и отчаянные вопли обречённых. Всё же следует лишать жизни не по таким поводам, как обвинение в колдовстве и тому подобное. За убийство, грабёж и изнасилование тоже не стоит казнить.

За то, что попался, не смог придумать хорошей лжи, подкупить судей, именно за это нужно назначать смертную казнь. По сути дела так и поступали, только официально в приговоре значилось, что он приводится в исполнение за убийство и так далее. Что за откровенно лживый формализм? Этого я понять никак не мог.

— Каких ещё слуг дьявола? — с интересом посмотрел на него Третий.

— Так сразу и не скажешь, ведь обвинительный приговор святой инквизиции зачитывают прямо на площади, сразу перед казнью. Уж больно много их развелось. Ходят слухи, что в этот раз казнят около пятнадцати. Жуть берёт, как сатана нынче буйствует.

Так тут это что-то вроде праздника? Нигде не читал, чтоб сразу пятнадцать ведьм сжигали. Это ж, сколько кострищ надо соорудить? Или их будут по трое на одном костре размещать? Помнится мне, и так можно.

— Ой! Что-то я слишком часто повторял имя лукавого, — наш знакомец перекрестился и забормотал про себя молитву.

Я украдкой посмотрел на Третьего и отрицательно покачал ему головой, как бы предупреждая его не спорить с этим человеком. Тот, фыркнув, промолчал, и мы зашли в дом.

Дверной проём оказался маленький, и мне пришлось немного нагнуться, когда я входил. Внутри было мало места, потолок низкий, и я совершенно спокойно доставал до него руками не вставая на цыпочки. У стенок стояли шкафы с резными дверцами. Прихожей вовсе нет, сразу шла комната. Посередине располагался небольшой, но крепкий стол. За таким могли, как и обедать, так и вести дела. Помещение было довольно чистое и пыли нигде не видно.

— Миленькое у вас жилище. — Третий явно преувеличивал в своей похвале.

— Премного благодарен, — хозяин склонил голову, как бы отвешивая нам поклон. Уже второй раз за сегодняшний день мне кланялись, как это здорово! Отсюда можно сделать вывод: чем больше людей склоняются перед тобой, тем тебе приятнее. Но перейдём к возможной сделке. Как бы обвести его вокруг пальца и прихватить себе лишнего золотишка? Хотя, что это я такое выдумал?! Золото никогда не бывает лишним.

— Ну, так вы разменяете наши монеты? — сразу обратился к нему Третий.

— Безусловно, — меняла опять немного наклонил голову. Похоже, он принял нас за богачей, собственно говоря, мы ими сейчас и являлись. Тем, у кого есть деньги, путь открыт куда угодно. Однако прав тот, кто утверждает, что не в них счастье. Деньги — это инструмент на дороге к его достижению. И туп тот, кто не использует молоток, а забивает гвозди кулаками.

Он подошёл к одному из шкафов и, открыв его, извлёк оттуда мерные весы. Простецкое устройство с двумя чашами, на которые клались взвешиваемые предметы. Третий немного усмехнулся, когда увидел всё это.

— Третий, — обратился я к нему — давай сюда свои монетки.

Тем временем я достал половину своих.

— Вы хотите разменять крупную сумму? За услугу я беру всего лишь одну десятую от общего количества.

Вот жулик! Одну десятую ему подавай. Да мы у него целое состояние обменивать будем. Не жирно ли? Ну, ладно, вечером мы к нему наведаемся и отберём всё своё назад. Вот что я придумал.

— Идёт, — коротко ответил ему Третий.

Меняла не стал в очередной раз кланяться, а тихо начал пробовать наши монеты на зуб, смотреть на них под углом, а уже после взвешивать. Всего мы дали ему их восемьдесят. Как же томительно ждать! Он не обделил своим вниманием ни одну из них. Под конец, он сложил их в несколько стопок и поднял взгляд на нас.

— Как я погляжу, странноватые у вас монеты, — он прищурил свой взгляд.

К чему это он ведёт? Ну, да они из другой вселенной, но из золота и серебра, какая разница-то?

— И что с того? — ответил ему я.

— За всю свою жизнь я имел дело со многими чужеземцами, и ведаю, какие в разных странах деньги в ходу. Но об этих мне ничего не известно. А уж не фальшивомонетчики ли вы?

Мы и фальшивомонетчики? Наглое жульё, да я ему покажу, где раки зимуют!

— Обождите. — Третий остановил его жестом. — То, что вам неизвестно, откуда они, ещё не означает, что мы подделали их. Разве бы не разумнее было сделать их похожими на деньги этой страны? Зачем же нам менять поддельные монеты, так непохожие на оригинал? Это глупо. А с вашей стороны неразумно упрекать нас в том, чего мы не совершали, исходя только из ваших домыслов. Мало ли что вам показалось? Вот так из ничего взять эту идею. Короче говоря, продолжайте обмен, а не разглагольствуйте, о том чего не понимаете.

Что и следовало ожидать от Третьего. Его железная логика порубит на куски любые доводы этого мелкого жулика! Всё же он оказался порядочным человеком и попытался обмануть нас. Мне тоже следует, ответить на сей ход.

— Тогда позвольте поинтересоваться из каких же они краёв? — Он всё ещё продолжал настаивать на своей версии.

— Нет, не позволю. — Третий ответил прямо на этот двусмысленный вопрос, пошутил он что ли?

— Далеко на востоке находится эта земля, там полно жёлтых людей с узкими глазами. Слышали про эту страну?

Кроме как Китай, мне на ум ничего не пришло. Может, в этом мире его и нет или он называется по-иному, но какая разница. На ложь следует отвечать ещё большей ложью! И вообще, по жизни выгоднее врать и хитрить.

— Нет, никогда о ней не слышал.

Конечно, куда тебе до нас с Третьим.

— Вот именно! Из-за вашей глупости мы страдать не станем! Так что живенько обменивайте нам деньги и не пытайтесь схитрить, нам многое известно. — Третий запугивал его.

И это хорошо, себе заберёт поменьше.

— Как погляжу я, у вас прекрасная хватка в этом деле. Сейчас расплачусь с вами, обождите немного. — Он поднялся на второй этаж и принялся чем-то шуршать там, видимо открывал свой тайник. Ведь в средневековье не существовало банков, которые так честно обирали добрых граждан, зато были ростовщики, а это по сути одно и то же, только ростовщик один, а в банке их много. Всё же эти экономические штучки, в которых силён Четвёртый, мне давались не так легко.

Как только он не побоялся приводить в свой дом двух незнакомцев, пусть даже они и платят отменно. А не засаду ли он устроил тут? На другом этаже его могут поджидать подельники, потом они спустятся и прибьют нас. Пусть только попробуют! Все же он сошёл вниз, держа в руках два позвякивающих мешочка.

— Пожалуйте, вот ваша часть. К великому сожалению, у меня только серебро, согласны ли вы на обмен? — Ещё один трюк или он полный дурак? Посмотрим на его монетки.

— Да. Быстрее нельзя ли? Что так медленно? У нас хоть и в очередях стоять приходится, но у кассы обслуживают шустро.

И снова Третий скатился до грубостей. Я забыл рассказать ему, что ощущение времени и темп жизни здесь совсем другие. Сейчас разразиться очередной скандал с его участием. Вот обязательно быть в каждой бочке затычкой!?

— Что же вы так раскричались, или вам есть куда торопиться? — Меняла непонятливо глянул на него.

— Не люблю терять время зря и, да, мне есть куда спешить. Вы так медленно перекладываете монетки, что создаётся впечатление, что вы больной. Есть болезнь, при которой нервные сигналы к мышцам поступают с задержкой и человек выглядит заторможенным, прямо как вы!

Мы всего без пяти минут в городе, как он уже диагнозы принялся ставить, к тому же в грубой форме. А мне-то что до этого? Я жажду испытать мощь найденного приборчика. Стоит ли мне подзадоривать Третьего? Тогда он точно сорвётся и сотрёт память этому неспешному человеку.

— Вы что врачеванием занимаетесь? Я действительно болен?! — неожиданно хозяин дома перепугался и уставился на Третьего, как бы в ожидании чего-то.

Он что поверил ему? Наивный простак.

— Я не лекарь и не аптекарь, но это не имеет значения. У вас нет сего недуга, я сказал всего лишь, что вы походите на больного, а не являетесь им. Живее отсчитывайте и заодно возьмите себе сверх платы немного за то, что после отведёте нас на главную площадь. — фактически приказал ему Третий. Меняла молча кивнул в ответ.

— Как пожелаете, я сам как раз собирался туда идти, прежде чем вы меня остановили. — Он быстро высыпал из мешочков монеты и соединил их в одну кучку, затем достал из кармана мешочек большего размера и сгрёб всё туда.

Проклятье, теперь они в одном месте! Как я с Третьим их поделю? Чёрт бы побрал этого никчёмного менялу! Я точно удалю ему память, он, что не видел, что мы доставали каждый своё, не мог так же по частям вернуть?

— Желание клиента есть закон! То-то же, — взяв со стола мешочек, Третий засунул его себе под плащ. И не надоело ему выражаться подобным образом?

Мы вышли на улицу. Пока хозяин дома запирал дверь, я стал думать, как же мне отобрать у Третьего хотя бы деньги. У него довольно крупная сумма, на неё много чего можно прикупить. К тому же здесь везде возможно торговаться. Не то, что у нас. Фиксированные цены в магазинах, да вообще везде. Современный покупатель абсолютно ничего не умеет. Приходит, да суёт продавцу денежку и надеется, что тот его не обманет. Вот и всё. Но нет, я не таков!

— Прошу вас, следуйте за мной, — этот странноватый человек, наконец, запер свой дом и с какой-то раболепской покорностью, снова и снова приклоняя голову, не спеша повёл нас на площадь.

— И часто у вас так ведьм сжигают? — поинтересовался Третий.

— Две недели назад отправили на тот свет десятерых, — спокойным тоном отвечал он.

Прошло всего четырнадцать дней, а они наловили ещё пятнадцать. Если память мне не изменяет, то мы попали в самый разгар церковного безумия, когда костры инквизиции пылали, почти что каждый день и сжигалось огромное количество ни в чём неповинных людей. Похоже, в этой вселенной поступали немного иначе. Расспрошу-ка этого менялу поподробнее.

— И когда именно их казнят? У нас, как только приговор вынесут, так сразу ведут на костёр. А у вас порядок другой?

Не скажу же я ему, что мы из иного мира, где людей убивают более гуманными способами. Ах, если бы не религия и церковники с их бешеными инквизиторами и тупым населением, средневековье стало бы для меня чем-то вроде курорта или санатория.

— У кого это у нас? — Третий удивлённо уставился на меня. Вот же недотёпа! Неужели он не осознаёт, что я просто лгу этому человеку.

— Заткнись! Это наша легенда. Мы чужестранцы из далёких земель. Не станет же он у нас паспорта проверять? Тут нет никаких удостоверений личности и документов, мы представимся, кем захотим, и они будут вынуждены поверить нам на слово. В этом вся прелесть, никаких строгих контролей на границах, дотошных таможенников, заграничных паспортов. Всего этого идиотизма здесь и сейчас просто не существует, зато есть власть церкви и инквизиции. — Это я произнёс уже на русском, дабы наш временный попутчик не раскусил моё враньё.

— Проверки на границе необходимы, чтоб контрабанда не попадала на территорию многих стран. А вот в церкви вообще никакой необходимости нет, там одни умалишённые или жулики. Всё-таки Пятый мой герой, он уничтожил столько храмов и монастырей, сколько мне и во сне не снилось, а вместе с ними и огромное количество священников и монахов. Не прирезать ли нам пару-тройку из их братии? Так, чисто для счёта?

Убивать священников? Хм… это что-то совсем новенькое. Действительно, каждый из них заслуживает самой болезненной и жуткой смерти, какую и вообразить нельзя. За то, что они загоняют народ на скучные и нудные проповеди.

Как-то в раннем детстве меня повели в храм, рано утром. Это были наихудшие часы в моей жизни. Он был заполнен до отказу, прихожане стояли и боялись кашлянуть или посмотреть друг на дружку, потом разодетый мужик запел какую-то нудную песенку и все начали повторять за ним как зомбированные. И так на протяжении двух долгих часов в жуткой атмосфере. Я был несказанно счастлив, когда выбрался из этого ада на земле. У меня сформировалось ощущение, словно мне промыли мозги. Первый рассказывал нам, что так оно и есть на самом деле.

Это просто какой-то бред. Какой нормальный человек по собственной воле станет страдать такой ахинеей несколько часов подряд, да ещё и считать это полезным? За такое не только стоит лишать жизни самого человека, а ещё и его родственников и вообще всех его знакомых. Только так возможно остановить распространение эпидемии этого безумия.

— Отложим разговор на потом, сейчас мы идём наслаждаться казнью пятнадцати человек. — И я жестом показал Третьему перейти на местный язык.

— Мы немного отвлеклись от беседы с вами, — я снова обратился к нашему провожатому. — Соизвольте ответить на заданный мной вопрос.

— Какой вопрос? Что-то я подзабыл его, да хранит Господь мою память.

Ну надо же! Выглядит лет на сорок с хвостиком, а его уже склероз поразил. Всё церковь виновата, со своей промывкой мозгов, будь она неладна!

— Вы колдуний и прочих когда именно казните? — теперь-то уж он не забудет, не приведи вероятность, чтоб он ещё и тугим на ухо оказался.

— Каждые две недели всех виновных свозят на площадь и там подвергают сожжению. А у вас заведено иначе?

Чтобы такого придумать, дабы он нас не заподозрил?

— Совершенно верно. У нас долго их не держат, вдруг сбегут или ещё что случится. Как только признаётся, так сразу лишаем жизни. Чем дольше они в этом греховном мире продержатся, тем хуже им в аду придётся мучиться.

Как просто выдумывать всякую чушь. Ад, небо, земля, однако в этом мире, для лжи мозги особо напрягать не приходится, ибо люди тут легковерные и раболепные.

— Поначалу церковные отцы тоже так суд вершили, но злые силы захватывают всё больше и больше грешных душ. Нам уже хлопотно каждый день костры возводить, вот и порешили через каждые две недели с ними расправляться.

Как я и предполагал, мы очутились в самой гуще этих мерзких событий.

— И не говорите. Трудно становится жить добрым людям, когда так много нечестивцев. Одно хорошо, рано или поздно восторжествует царствие небесное и падёт ад. — Эти слова я взял из какого-то фильма, где священник палил из дробовика по надвигавшимся на него зомби. Как всё просто!

— Да хранит Бог их грешные души. — Он перекрестился. Воистину сумасшедший.

— А ещё здесь развлечения есть? — нетерпеливо спросил его Третий.

Казнь это конечно, отличное зрелище, но непродолжительное. Ему требуется что-то ещё.

— Что вы что вы, разве священный ритуал очищения огнём можно назвать весельем? На него многие приходят посмотреть, что бы укрепить свою веру, а не ради забавы.

Сейчас начнёт мораль читать. Спасибо, не надо, у нас своя уже есть. Необходимо что-то предпринять, неохота всю дорогу слушать наставления этого идиота.

— Мой брат, — я подмигнул Третьему, — не так выразился. Всё же в совершенстве мы вашей речью не владеем. Он имел в виду, не веселья, а значимые события, но видимо, ошибся при подборе верного термина.

Пудрить мозги не так уж и сложно, особенно тем, у кого их мало. Я был рад, что иногда слушал Первого и его речи о том, как манипулировать людишками. Больше ему рассказывать, сидя у огня, было нечего.

— А, всё ясно. Ну, это уже вошло в обиход. Но, сегодняшний день я могу назвать особенным. — Он загадочно улыбнулся.

— Будьте точнее в своих высказываниях и заканчивайте излагаемую мысль. — Третий торопил его.

Я тоже не особо горел желанием втянуться в медленный средневековый темп жизни. Мы тут только проездом, если можно так выразиться.

— Прошу извинить меня. Куда же вы всё торопитесь? Сожжение начинается в полдень, а солнце ещё не совсем встало.

Этому степенному и в меру ленивому горожанину нас просто не понять.

— Я же уже вам один раз сказал, что не люблю терять время зря. Сколько мне ещё повторять? — Третий начинал злиться. Не стану его вразумлять, пусть он проведёт испытание нашей техники на этом ходячем недоразумении.

— Не всех Господь одарил такой прекрасной головой как у вас.

Вот бы мне кто так польстил. Но, Третий, по-видимому, невосприимчив к лести. Сейчас снова начнёт упрекать всех, кто попадётся ему под руку. Сколько ещё мне терпеть, так мы нарвёмся на скандал, а это не приветствуется в тихом и запуганном до чёртиков средневековом обществе.

— У меня всё в норме, а вот у вас, очевидно, нет и хватит об этом. Больше я повторять не намереваюсь. — Третий навёл на него свой строгий взгляд и тот немного съёжился.

— Сперва сжигают пойманного десять дней назад колдуна. Он так не покаялся и ни в чем не признался, но его преступление перед Богом очевидно. Многие свидетели утверждают, что видели собственными глазами, как он возник прямо из воздуха посередине деревни, что недалеко отсюда. Жители схватили его, и повели к святым инквизиторам. Говорит он на незнакомом языке, нашей речи не понимает. Вот какие слухи сейчас ходят. Многие придут на площадь, что бы увидеть его воочию.

Интересные вещи нам только что поведал этот молодой склеротик. Я посмотрел на Третьего и он молча кивнул мне. Очередной путешественник по параллельным реальностям? Вероятно, у него имеется нужная информация, а для выяснения сего, его необходимо допросить. Если же пришельца обратят в пепел эти недалёкие аборигены, то возможность расспросить его навсегда исчезнет.

— Догадываешься, что за этим стоит? — Третий перешёл на другой язык, наш глупый спутник не должен понимать нас сейчас. — Возможно, что это ещё один альтернативный двойник. Наверно, ему что-то известно, и он окажет нам содействие в обмен на своё спасение. В любом случае, мы сходим и посмотрим на него.

— Как будем его спасать в случае чего? Там же целая толпа, она разорвёт нас в клочья. Нам не обойтись без применения манипулятора памятью. Много народа с помощью этого приборчика возможно побороть? Радиус поражения десять с половиной метров. Всю городскую площадь им явно не охватишь. Стоит ли рассчитывать на испуг остальных после его применения?

— А если они окружат нас и, не подходя близко, закидают камнями или примутся обстреливать из арбалетов? Тогда нам наступит конец, и будет очень плохо, если они нас схватят, — дотошность Третьего при разработке какого-либо плана иногда полезна, а так он самый настоящий зануда.

Скорее всего, толпа убежит прочь. Ну разумно ли нападать на того, кто неизвестным образом поверг многих вокруг себя? Эти трусы воспримут всё происходящее как какое-нибудь колдовство и в страхе начнут удирать куда подальше. Однако, как-то боязно, даже от возможности сопротивления с их стороны.

— И то верно. Одну секундочку! — прекрасная мысль посетила меня. — Взрывчатка всё ещё у тебя? — поинтересовался я.

— Нет и ещё раз нет. Ты её никогда не получишь.

Упёртый баран! Зачем она нам нужна, раз мы ничего взрывать не собираемся? Пусть тогда он воспользуется ей, если мнит себя аккуратным человеком.

— Ладно, сам её и используй. Или ты так и собираешься таскать её за собой повсюду? Сам же постоянно твердишь о безопасности, а это небезопасно! Нам следует использовать наши ресурсы по максимуму для достижения поставленных целей, то есть богатства и власти.

— И, правда, хранить её опасно. Но, пластит не что иное, как сырьё для минирования и последующего подрыва в тех местах, куда взрывчатое вещество, содержащееся в контейнерах, не помещается. Мне неизвестен способ его применения наподобие снарядов.

Сыплет мудрёными терминами, а мне ясно одно, он понятия не имеет, что с ней делать.

— Давай так. Закатай детонаторы в шарики пластида, после кидай их и нажимай на кнопку подрыва. Чем тебе не самодельные гранаты? — Находчивость и изобретательность — одна из моих наилучших сторон. А не гений ли я?

— Твой кретинизм продолжает оправдывать и проявлять себя всё в новых ужасных формах. Никто так не использует пластид, это тебе не пластилин! Но, ты подал мне отличную идею для дальнейшей разработки.

Везде отыщет худшее, даже в моих самых блестящих выдумках. Пока я укорял Третьего в его страсти критиковать всё подряд, тот достал две пустых банки из под тушёнки. Он всё ещё хранит их?! Не надо об этом думать, а то могу сделать всё ещё хуже. Прямо на ходу, он извлёк свёрток с взрывчаткой и, поделив её на две части, засунул в банки и примял так, чтобы она там зафиксировалась. Затем, он воткнул туда детонаторы. В итоге вышло что-то вроде самодельных бомб. Это же я придумал. Как он смеет воровать мои идеи!? Наглец! Ничего у себя не позволю красть, пусть это и не совсем материальное, но моё!

— Как ты посмел обозвать моё предложение глупым? А сам-то ничуть не лучше, вместо шариков консервные банки использовал. Я сильно возмущён сим действом и моему негодованию нет предела. — Ишь, наглец. А сам потихоньку у меня подворовывает. Это я должен у него красть, а не он у меня!

— Масса находиться в контейнерах и защищена от внешнего воздействия, как на неё саму, так и на детонаторы. Гляди. — Он указал пальцем на них. — Они активируются маленькой кнопочкой, которую я оставил открытой, можно включить и выключить, а если поступить, как ты предлагал, то их отключение значительно усложняется.

Меня победили. Ненавижу проигрывать занудам и ханжам, вроде него! Как ему самому всё это не надоедает?

— А ты не собираешься начинить эти бомбы осколками для увеличения убойности? Маленькие гвозди или шарики от подшипников вполне подойдут. Словно в боевике, мы героически спасём несчастного двойника, от верной погибели, попутно разгромив логово злодеев, по иному, этот город.

— Совсем рехнулся? Хочешь, что бы и мы пострадали? Достаточно. Взрывной волной нас не заденет, а вот твёрдотельной начинкой поранит или убьёт. Мы не террористический акт запланировали, а освобождение заключённого, приговорённого к смерти. К тому же на месте ещё разберёмся, нужен ли он нам или нет. Так глупо рисковать не стоит, пока мы не воссоединились с оставшимися двумя.

— Первый и Четвёртый? Они-то тут причём?

— Ну, бросим мы пару бомб, а дальше что?

Все это мало чем отличается от моего плана. Великим стратегом его не назовёшь.

— Мы их не просто наобум зашвырнём. Одну в середину массы собравшегося народа, для устрашения и создания паники, следующую туда, где больше всего стражников. Наиболее эффективное применение. Тем временем мы вызволяем пленника. Вот и всё.

Короткий, однако, сценарий выходит у него. А в чём именно заключается моя роль?

— А что мне делать? — совершенно справедливо спросил я.

— Непосредственно освободить цель, пока я буду тебя прикрывать.

Он вздумал защищать меня? Не доверяю я ему и вообще наша беседа плавно перетекла в обсуждение диверсии, кою мы замыслили совершить уже на второй день по прибытию сюда. Прямо как в фильме, герои не сидят спокойно на одном месте, а лезут в гущу событий. Я же совершу подвиг уже в реальной жизни. Определённо, это меня повеселит, взбодрит, и спасённый заключённый автоматически зачислится ко мне в должники, за оказанную услугу.

— Чем я его вызволю? Голыми руками? — выклянчу у него хоть что-нибудь.

— Ничего не поделаешь, бери вот это, только осторожнее, а иначе я тебе голову оторву, — он дал мне тот большой нож, стреляющий отравленными дротиками.

Истинное совершенство этого оружия поразило меня и я, взяв его в руки, принялся вертеть им во все стороны, пробуя, хорошо ли оно лежит в руке.

— Я кому сказал! — Третий прикрикнул на меня, и я убрал нож в кожаный чехол. Чего он так нервничает, я всего-то ножиком размахиваю, не гранатой же и не бочкой с динамитом.

Дальнейший отрезок пути мы провели в полном молчании. Наш и без того пугливый спутник всё время огладывался и вертел головой по сторонам, словно чего-то боясь.

Необычное место этот средневековый мир для жителя мегаполиса. Людей на улицах катастрофически мало. Они бояться выходить наружу. До чего же их запугала церковь. Нет, так жить просто нельзя! Без научно-технического прогресса не появится на свет кинокамера, не снимут ни одного фильма, а во всём виновата глупая религия с её ненавистью к технологии. Лишать человечество качественного кинематографа только потому, что так якобы велел какой-то Бог, который сидит у себя на небесах и беспокоится о том, не съел ли кто лишнюю порцию каши за завтраком и за это грешника он отправляет в ад после смерти, если несчастный не успел искренне покаяться. Кроме как бреднями умалишённого, язык не поворачивается это назвать.

Из всех лекций по культурологии я уяснил единственную правду: любая религия рассчитана на недалёких и тупых людей. С первого взгляда этого и не заметишь, в глаза бросаются тонны книг с различными текстами и картинками, серьёзные лица и разговоры последователей этих учений, величественные храмы, сверкающие позолотой. На самом же деле в книгах написана полная чушь, беседы верующих ни к чему не ведут и ничем не обогащают, за позолотой древних строений скрывается их ветхость и изношенность. Рано или поздно религия, как элемент культуры, устареет и прекратит своё существование.

Взять, к примеру, одно из правил иудеев не есть свинину. Для них это якобы грязное животное, его сам Бог не велит подавать к столу. Но на лекциях студентам разъяснили всю ситуацию. Они долго путешествовали по пустыне в поисках земли обетованной, которую так и не нашли, кстати говоря. Свинина на жаре очень быстро портится, поэтому её невыгодно там держать. Простое и разумное обоснование не употреблять её в пищу. Но, нет, зачем-то надо выдумывать, что свиньи грязные, Господь не разрешает их есть. Для чего подобные сложности? Это объяснение только всё запутывает. Так что и после их выхода из пустыни они не употребляют её, хотя опасности больше нет. Каков вывод из всего этого? Тот, кто не понимает простых правил, определённо туп. Все остальные нормативы такие же, имеют под собой более простое и адекватное разъяснение, но от чего-то, излагаются так по-дурацки.

Вот всё это: груды устаревших догматов, книг, правил, ритуалов, молитв, моралей, традиций и наставлений и есть настоящая религия. Новоиспечённые адепты просто не понимают этого. Им твердят, что всё истинно и если поступать правильно, ты вознесёшься, попадёшь в нирвану, рай и много куда ещё. Но в реальности далеко не так, как в сказке. Эти учения, рассчитанные на тупых людей, отупляют умных и вообще всех.

Мои праведные раздумья прервались нашим выходом на центральную площадь. Минут десять длился наш путь. Посередине были возведены пятнадцать столбов, а под ними разложены большие кострища. Никакого эшафота, ступенек и прочей мишуры. Оказывается всё просто, поставил столб, разложил под ним костёр и жги себе человечка на здоровье.

Вокруг собралось много людей, желающих насладиться столь жестоким и прекрасным зрелищем. Как я хочу стоять в первых рядах. Ради этого я потолкаюсь и освобожу себе дорогу. Третий принялся расчищать нам путь, ступая по ногам зрителей и отпуская в ответ на недовольные упрёки различные ругательства.

В толпе воняло потом и нечищеными зубами. Не моются, гадёныши, а всё из-за тех же дурацких правил. При крещении окунают в воду, поэтому мылись только один раз в году, якобы очищение тела смывает и все грехи, поэтому нельзя злоупотреблять. Очередная тупость, это негигиенично. Одежду, небось, стирают только раз в полгода. Почти все носили одинаковую одёжку, то есть грязную, темно-зелёной или серой расцветки. Никаких украшений и нашивок, а в наших учебниках истории они присутствовали в картинках. Здесь церковь запретила даже это, о ужас! Здешний простой люд очень похож на наших бомжей.

Кое-как мы втроём протиснулись вперёд, наш провожатый решил не упускать шанса, поглядеть на весь процесс из первых рядов. Волнение в толпе постепенно нарастало. Интересно, а они зааплодируют, когда палачи запалят костры? Священников пока не видать, наверно они придут, сопровождая конвоируемых.

А ничего, смотрится. Местные совсем не похожи на актёров, снимающихся в фильмах. Они более неряшливые, в потёртой одежде, немытые и от них попахивает нечистотами. Большинство ростом вышло на голову ниже меня, мало кушают витаминов, доходяги. Почти никто не улыбается и не смеётся, но все в предвкушении грядущего. Жаль, у меня нет с собой видеокамеры, я бы всё заснял, а потом просматривал, снова и снова. Жалко, нельзя запечатлеть на плёнку запах, это главный минус.

Слышались пошёптования: «сейчас поведут нечистых», «Скоро, скоро их очистят от скверны». Да вы сами все нечистые. Понюхайте, от вас идёт отвратительный запашок. А я так мечтал насладиться всем процессом, но тут не чистенький кинотеатр и удобных кресел нет. В спину мне кто-то тыкал локтём, не выдержав, я изо всех сил наступил на ногу позади стоящему егозе. Послышался приглушённый стон и сей зритель отошёл назад, насколько это ему позволяло расположение остальных.

— Меня волнует один вопрос. Жертва умрёт от болевого шока до того, как полностью загорится, или же проживёт чуть дольше и отдаст концы от поражения легких и кожного покрова?

Ай, яй! Ты и сейчас не перестаёшь думать о мелких деталях. Могу определённо утверждать лишь одно, тому, кто будет там жариться, точно не жить.

— Уже позабыл, что мы спасём кое-кого? — Я напомнил Третьему наш план.

— Нет. Я же говорил, что мы ещё посмотрим, стоит ли оно того или же нет. Если примемся действовать, я тебе скажу, если бездействовать, тоже не обделю твоё внимание. А теперь заткнись и смотри, кажется, что-то надвигается.

И правда, на противоположном конце площади послышался гул, и толпа расступилась перед идущей процессией. Спереди чинно шагали стражники в кожаных доспехах, за ними две лошади тащили тяжёлую повозку с железной клеткой, а в ней находился некто. Ну, кто же ты такой? Немного подождав, я сумел разглядеть приближающуюся телегу. В ней находился грязный человек с бородой, которая только начинала расти. На нём брюки, одна штанина полностью оторвана, и торчали большие коричневые трусы, на ногах у него обуты ботинки, на туловище рубашка, уже практически превратившаяся в рубище.

Кто же это? По моим меркам ему около сорока лет отроду. Точно не моя альтернативная версия. Ради него не следует подвергать себя риску. Это точно он? Уж не ошибся ли меняла и этого несчастного придадут огню после кого-то? Спрошу-ка у него сам.

— Эй! — Я ткнул пальцем менялу. — Это точно тот колдун?

— Да, да. Всё как я вам и обещал. Его сжигают в первую очередь.

Так он из параллельной вселенной, значит его случайно мог зацепить Пятый. Он нам не нужен, пусть горит. В это миг Третий подёргал меня за рукав куртки.

— Это же Данила Петрович!

Кто? О ком, черт возьми, идёт речь? Выходит, он очутился в этой реальности на девять дней раньше нас. Забавная ситуация, он всё сетовал по поводу богохульства Четвёртого, а сейчас его самого спалят за колдовство его собратья по вере во Всевышнего. Третий злобно усмехнулся.

— Что-то я не помню его? Кто это? — я задал Третьему очевидно глупый вопрос, но интерес поджимал моё любопытство.

— Дырявая башка! Он был с тобой в кинотеатре и переместился тоже! Потом мы сбежали от этих четверых неудачников, оставив их прозябать в еловом лесу.

— Так это он! Не удивительно, что я его не признал. От того прежнего высокого набожного толстяка осталось мало. Он сильно похудел, килограммов на сорок. Сейчас это был худощавый человек, на нём кожа свисала. Фу, какая гадость! Весь потрёпанный, небритый, нечесаный. Естественно я его не признал. Тем более я видел его всего-то несколько часов.

— Так мы освободим его или нет?

Не надо этого совершать, ради него я и пальцем не пошевелю. Надеюсь, Третий согласится со мной.

— Размечтался. Пускай сгорает. Не для того мы от него сбежали с самого начала, чтоб потом спасать и снова воссоединяться. Иначе все наши усилия ничего не означают. Продолжим наблюдение в качестве простых очевидцев.

Светлая голова этот Третий, хоть и сволочь порядочная, всегда знает как поступить.

И мы продолжили смотреть, ничего не предпринимая. Лишние личности нашей одинаковой весёлой компании не нужны. Я абсолютно уверен, что для него лучше умереть здесь и сейчас. Зуб даю на отсечение, что он тоже так считает!

Когда клетка поравнялась с нами, Данила Петрович разглядел нас, затрясся и заорал во всю глотку, обращаясь к нам:

— Это вы! Я узнал вас, слава Богу! Помогите мне! Это какой-то кошмар наяву! Умоляю вас, спасите!

Не повезло, он ринулся к железным прутьям и принялся протягивать через них руки в нашу сторону, всё продолжая молить о спасении. Проигнорировать его не получится.

— Чего это он к вам руки тянет, словно просит о помощи?

Никчёмный меняла! Он заметил всё-таки. Тут же окружающие принялись шептаться: «Они знают этого мага». «Это тоже слуги сатаны, они пришли ему на подмогу». «Кто они такие, я их раньше не видела». Нет! Если они нас задержат, всё будет кончено! Не хочу погибать, не хочу! Начнём спасать самих себя, попутно уж прихватим этого простачка! Хорошо, что мы подготовились. С этими мыслями я задрал плащ Третьего и сорвал с его пояса чехол с устройством. Как просто! Это поданный мною знак: начало операции.

Глава 2

Пройти в город было проще простого. Уж не знаю, что Третий со Вторым сказали стражникам у ворот, но их слова определённо подействовали. Когда мы проходили мимо, они лишь как-то странно скосились на нас и всё. А ведь они обязаны проверять каждого входящего. Мерзкие податливые личности!

Я ненавидел раболепскую покорность некоторых людей. Отвратительное стремление служить и подчиняться кому-либо. Всё же я понимал, что без этого не обойтись. Если человек глуп и сам не умеет распоряжаться собой и устраивать собственную жизнь, то он неизбежно становится рабом. Раб, гражданин, свободный человек, коренной житель. Названия не имеют значения, лишь только суть важна.

В действительности всё происходило примерно так: как только идиот поступал в услужение, он попадал в плен иллюзии, ему казалось, что его жизнь налаживается, благосостояние улучшается, а окружающие же ему помогают в этом. На самом деле сей безвольный пахал на конкретных людей, которые забирали себе большую долю его трудов. Как же получалось, что многие довольствовались подобным положением вещей?

Всё заключалось в идеологической обработке и подмене понятий. Не шибко умный субъект путал службу с взаимовыгодным сотрудничеством, которое в корне отличалось от того, что тот себе представлял. Когда все участники извлекают из какого-то дела примерно равную пользу, тогда и только тогда никем не манипулируют и никого не обманывают. Но такое в принципе невозможно. Разве обычные солдаты разъезжают на дорогих лимузинах, а мелкие чиновники проживают в огромных особняках? Нет. А катаются на таком транспорте и живут в роскошных апартаментах только люди, знающие себе цену.

Многие утверждают, что это не так, служба идёт на пользу всем и в этом не следует искать заговоров и обманов. И это очень хорошо. Глупцы обязаны верить в иллюзию и периодически поддерживать её, так их проще контролировать и манипулировать ими. Сие можно назвать самоподдерживающейся идеологией, основу которой составляет доверие, то есть основной фактор существования общества.

Проще говоря, люди не смогут взаимодействовать между собой, если они будут постоянно подозревать друг друга в корыстных умыслах, тогда число конфликтов достигнет невообразимого предела и общество разрушится.

Но, что составляет само доверие, я до сих пор не понял. Почему люди вот так вот просто вверяют себя кому-то, ничего не проверяя перед этим и не строя планов контратаки в случае обмана? Это же жутко безрассудно. Что за сильная идея движет ими? Или же доверие — это комбинация идей? Но тогда каких? Если я узнаю это, то стану гораздо сильнее, возможно даже организую большую войну в этом средневековом мире. Ведь мне необходимо тренироваться и оттачивать свои навыки. Рано или поздно придётся их применить.

Покорять этот мирок я не стану. На нынешнем уровне развития его невозможно завоевать. Заповедь «возлюби ближнего своего как самого себя» являлась не только профашистской моралью, она так же отражала некоторые аспекты структуры древнего общества в целом. Жители определённых районов общались в основном между собой, а об иных странах, тем более про их население мало что знали. Ибо в этом не было никакой нужды. Не существовало быстрых автомобилей, самолётов, катеров, тем более телефонов, телевидения и интернета. Путешествие занимало много времени, особенно между континентами, так же дело обстояло со связью. Жителям одного материка плевать на то, как живут на соседнем континенте, их экономические хозяйства не очень-то тесно связаны и могли функционировать отдельно. Общий контроль физически неосуществим. Управлять таким миром нельзя, из-за слишком медленных коммуникаций и огромных расстояний, на преодоление которых потребуются годы.

Неужели великие завоеватели вроде Александра Македонского, Юлия Цезаря, Наполеона не осознавали сего? При их-то уме и сообразительности, просто смешно так считать. Наверняка, они пускались в авантюры, желая нажить себе славы на долгие века. Ну, попытался завоевать мир, не получилось, зато какая отвага и тому подобное. От одной мысли о настоящем содержании их мечтаний меня начинало подташнивать.

А мне нужно совсем не это. Не слава прошлого и хвала за жалкие попытки, а действительное достижение поставленных целей. Всё эти вояки прославились как жестокие тираны, лишь потому, что не удосужились воплотить в жизнь свои планы. И называя себя властелинами мира, они таковыми не являлись.

Просто пришли, войска погромили, пограбили, да и всё. Помимо военных дел необходимо вносить изменения в культуру завоёвываемого народа, перво-наперво полностью уничтожить местную религию или адаптировать под власть завоевателей. И, конечно же, провести парочку геноцидов под видом религиозной нетерпимости или чего-то подобного. Без геноцида ни одна крупная военная компания положительно не завершится. Какой смысл разбивать войска и занимать территорию, когда на ней остаются местные жители? Через пару десятилетий они воспроизведут новых воинов, и война начинается снова. Эффективнее всего их всех убить, чтоб ни одного не осталось.

Но с развитием технологии данная стратегия уже не нужна. Меня глубоко поразило, то, что фашистская Германия прибегала к ней вместе со своими союзниками. Тогда миром уже можно было управлять, ведь существовали радио и телевидение, и быстрые средства передвижения. И не обязательно завоёвывать всё физической силой. Какими, однако, глупыми оказываются военные стратеги.

Мои мысли были прерваны резким запахом плесени с большой примесью гнили. Он ударил в нос, словно сильногазированная вода. Такую мерзость я нюхал всего один раз в жизни, когда оставил капусту в холодильнике на четыре месяца. Какая гадость! Что, весь город закидали тухлой капустой? Выходит, правду о средневековье рассказывал Второй.

Хорошо, что я слушал его россказни. Рассказами его истории уж точно никак назвать нельзя. Будто слухи, мнения, реальные факты, домыслы и галлюцинации смешали в одно целое и изливали в огромных количествах в форме словесного поноса. Но что-то полезное мне краем уха удалось уловить из этой разнообразной лавины.

Меня до сих пор мучили сомнения по поводу нашего разделения. Разумно разойтись на какое-то время в людном месте, дабы не привлекать излишнего внимания. Но правильно ли так поступать? А вдруг Второй с Третьим надумают убежать от нас, ведь мы оставили им часть недавно приобретённых вещей, причём самую ценную. Имея их в распоряжении, они больше не нуждаются в нашей компании. Всё это предложил Первый, что б его. Но зачем он намеренно пошёл на такой риск?

Я посмотрел на него. Он, так же как и я, воротил нос от этого зловония, при этом казалось, будто он улыбался. Готов поспорить выражение моего лица сейчас мало чем отличается. Да это и не имеет значения. Спрошу лучше, что он задумал, дабы избавится от своих волнений или подкрепить их, хоть чем-то.

— Послушай, Первый, — обратился я к нему. — А не поступили ли мы опрометчиво, отпустив Второго с Третьим, да ещё и отдав им половину вещей? Ведь они запросто могут скрыться от нас. Отчего ты так спокоен? Не соизволишь поделиться со мной этой информацией? — я уставился на него в ожидании ответа. Он ещё сильнее улыбнулся и заговорил.

— А я думал как раз наоборот. Никуда они от нас не денутся, даже если мы их взашей погоним.

Как так? Такого я совсем не ожидал услышать от него. Неужели он умудрился как-то их обдурить?

— Да ладно? Ты это сейчас серьёзно? Если не брать в расчёт их строптивый нрав, то сие ещё представляется возможным, хоть и маловероятным. Уж не ошибся ли ты? Тогда нам предстоит скорее догнать их. — я начал не на шутку волноваться и захотел сделать шаг, но тут Первый остановил меня.

— Именно через манеру поведения и выражаются все их существенные недостатки. А уж с ними-то, они от нас никуда не денутся. Или ты успел позабыть, что Третий считает Второго безумцем. Они не доверяют друг другу, а без этого их реорганизация в отдельную группу не представляется реальной.

И как только я упустил из виду этот момент? Наверно потому, что и в нашей компании никакого доверия между её членами нет. Мы вместе с тех пор, как отделились от остальных, и поводом для разделения стали запасы Первого, а никак не доверительные взаимоотношения. Доверие между нами только таяло по ходу сотрудничества. Мы стали больше похожи на стаю волков, постоянно грызущихся между собой. Это в обществе, где одновременно находятся и взаимодействуют множество людей, доверие представляет основу функционирования. В относительно малых группах, вроде нашей стайки, возможно, обойтись и без него. Второй и Третий могут объединится на почве ненависти ко мне с Первым.

— По моему мнению, здесь доверие не играет роли. Да и что оно, по сути, из себя представляет? Скажи, коль уж на то пошло.

Теперь при любой возможности я буду учится у Первого. Зуб даю, у хитреца ещё есть пара козырей в рукаве, и я их обязательно раскрою, чего бы мне это не стоило. А когда это свершится, разработаю план по приобретению привилегированного положения своей персоны в глазах остальных.

— Проще говоря, доверие это не что иное, как инстинкт. Вот и всё. Ничего сложного тут нет.

Однако, занимательная теория. Я давно успел приметить, что Первый сводил почти всё к Фрейдистской психологии. Только он почему-то в основном придавал значение агрессии в своих длинных метафорах. Он отлично знаком с психологией отдельной личности, но про поведение масс он знал меньше меня. Доверие в социуме как инстинкт? Уточню-ка у него подробности. Наверняка я смогу использовать это в своих целях.

— Расскажи-ка всё в деталях, пожалуйста. Чем ты это аргументируешь?

Неплохая теория, хорошо воплощается в действительность. Одного понятия для меня недостаточно. Поняв сущность доверия, я смогу им управлять. Манипулировать массами легче, когда доверие людей к власти выше, чем друг к дружке.

— Ну… — протянул он, — понаблюдай за животными, ведь кроме инстинктов у них ничего нет. Возьмём, к примеру, голубей. Почему один голубь относительно спокойно ведёт себя среди особей своего вида? А когда появляются другие звери, он уже проявляет беспокойство? А всё потому, что голубям незачем его убивать и поедать. Конечно же, внутривидовая конкуренция играет свою роль, но простое проявление агрессии, скажем, во время борьбы за пищу значительно отличается от повадок хищника-убийцы, вроде кота. Восприятие голубя ориентировано на определение, грубо говоря, свой-чужой, своего допустимо подпускать близко к себе, чужого нет. Именно поэтому в человеческом обществе так не любят убийц и воров. Подсознание опознаёт их как чужых. Вот и всё, вкратце.

— Понятно.

Что ж, поскольку у меня в данный момент нет иного предположения, воспользуюсь информацией полученной от Первого. Но как опробовать это на большом количестве людей? Продолжу беседу и выясню это по ходу.

— А не приведёшь ли ты конкретный пример сейчас для большей убедительности?

После демонстрации я точно соотнесу это со своими знаниями.

— Так вот ты чего хочешь? — Он взглянул на меня так, будто я весь был сделан из стекла.

Неужели догадался о моих намерениях?

— Ладно, мне как раз стало скучно, да и следует отвлечься от этого мерзкого запашка, будь он неладен. Сейчас выберу жертву, обожди чуть-чуть.

Жертву? Ясно! Он всё покажет на конкретном человеке. Любишь практику, Первый? Замечательно, ничего лучше в моём случае и вообразить нельзя.

Всё же обнаружить хоть кого-то удалось не сразу. При входе в город, кроме стражников никого не было. Расстояние от городских стен до ближайших домов равнялось примерно пятидесяти метрам. Интересно, отчего они не строят вплотную? Или плевали они на экономию места? Подозрительно.

Осмотревшись по сторонам, я не увидел в этом зазоре людей. Город пуст, что ли? Плотность населения тут обязана превышать по количеству человек сельскую местность. Что происходит-то?

Жилища неказистые, низкие и некрашеные. Ни одного трехэтажного строения я так и не нашёл. Дома поставлены слишком близко, хотя свободного места ещё полно. М-да, архитектуру в этом мире слабо развивают. Всё однотипное и такое похожее. Хоть бы покрасили для разнообразия. Не следует нам тут надолго задерживаться, купим припасов и пойдём искать пристанища в какой-нибудь деревеньке, где нет столько плесени.

— А вот и она, идёт прямо ко мне в руки. — Первый показал пальцем в сторону одной тёмной улицы. По ней шла женщина лет тридцати пяти. На ней было одето длинное платье тёмно-зелёного цвета, я бы сказал болотного. Самый отвратительный оттенок.

— Смотри и учись, — сказал он и резво зашагал ей навстречу. Я же поплёлся позади, так как моё присутствие, однозначно, помешает ему, и тогда я определённо ничего не уясню.

Тихонько встав за угол одного из домов, я начал внимательно наблюдать за происходящим. Тем временем, Первый сбавил темп своей ходьбы, остановился около неё и, не совершая никаких резких движений, спокойным тоном заговорил:

— Приветствую, добрая женщина, да хранит вас Господь.

Она без опаски поглядела на него.

— И я приветствую вас, незнакомец, — в такой же манере ответила она ему.

— Вам что-то угодно от меня?

Ну и вопросик. Я осознал, что это учёная дама, слишком уж вежливая. Да и платье, если присмотреться, не из дешевой ткани соткано. И как она не боится разгуливать по таким тёмным переулкам в одиночку?

— Да, — он заговорил ещё мягче, — я мирный путешественник и здесь впервые, к тому же ненадолго. Не соизволите ли вы указать мне, где в городе закупить провизии?

Это что и есть всамделишнее управление доверием? На счёт этой дамочки не уверен, но мне сейчас Первый показался придурком, и никак не меньше. Неужели она ему поверит?

— В той стороне за десятым домом от начала есть выход на рыночную площадь, но там сегодня не торгуют, путник.

Она возвела руку и показала своим перстом слева от меня. Возвела, перстом? С чего это мне такими словечками вдруг думать приспичило? Вступила в силу культурная адаптация, о которой столько трещал Второй? Вот так вдруг? Я же ещё толком ни с кем не разговаривал? Быть может, я подстраиваюсь под конструкцию их речи, дабы лучше истолковать деяние Первого. Так оно и есть. Я успокоился и продолжил наблюдение.

— Тогда поведайте мне, пожалуйста, что за событие свершится сегодня, коль торги запрещены.

Я так общаться ни за что не стану. Мне ассимилироваться под здешние нормы?! Дудки, создам собственные и заставлю всех следовать им, так проще будет.

— Вершится правосудие над злом. Сжигают колдунов и ведьм, пошедших против воли Бога.

Повезло же нам, сразу нарвались на смертную казнь, притом не одного человека. Не сходить ли нам и посмотреть? Однако, Второй с Третьим, скорее всего, могут там очутиться. А нежелательно, чтобы горожане видели нас вместе. Ну, уж нет! Пропустить подобное только из-за опасности нашего обнаружения в качестве необычного феномена? Никогда! Иначе я себя потом уважать не смогу.

— Благодарю вас за ответ, — елейным голоском пропел он. — Но, что грустите вы, ведь побеждён лукавый. Так где ж улыбка на столь красочном лице?

Теперь он ещё и польстить соизволил, или так втираются в доверие?

— Ах, печаль охватила меня, ведь среди них моя племянница. А кто бы мог подумать, что сатане она продастся и купится на лживые его обещанья.

Подумаешь, племянница. Тоже мне идеальная тётушка выискалась. И чего так киснуть по какой-то племяшке?

— В благодарность за вашу бескорыстную помощь, я дам вам совет, как вымолить у Господа прощения за грешную душу её. Это таинство поведал мне один монах в благодарность за его спасение от смерти. Теперь же мой черёд вас отблагодарить.

Куда это понесло Первого и что за чушь он несёт?

— Ах, спасибо, помогите мне найти в молитвах успокоенье, — проникновенно ответила она.

Неужто повелась?

— Слушай и запоминай, дважды повторять не стану, — неожиданно твердым тоном произнёс он. — Выйдешь ты в грозу в чисто поле с крестом железным в руках. Подними его над головой и моли у Господа прощения. Ибо бывает, в грозу ангелы снисходят на землю, они-то и передадут твои мольбы Всевышнему. Но это совершай лишь раз в жизни. Теперь ступай домой.

Полная ахинея! У него, что крыша поехала?

— Нижайший поклон вам, добрый странник. Да благословит вас Господь Бог! — и эта простачка, пребывая в неком легком экстазе, быстрым шагом скрылась за ближайшим поворотом.

И что сейчас произошло? Первый подошёл ко мне с торжествующей ухмылкой на лице.

— Теперь-то разъяснишь, что за околесицу ты только что нёс?

Пояснения и ничего кроме них не требовалось мне в данный момент.

— С удовольствием, — его ухмылочка стала ещё шире. — Как ты успел заметить, я аккуратно приблизился к ней и тихим тоном завёл беседу. Это предрасполагает человека к общению. Я был вежлив. Предпочитаю называть вежливость внешним сокрытием проявлений агрессии. Сначала я обращался к собеседнице на «вы» и задал совершенно ненужный вопрос, на который у жителя этого города точно найдётся верный ответ. Тем самым я создал у неё впечатление того, что я перед ней в долгу. Спросив о её переживаниях, я якобы проявил заботу, ещё больше усыпив бдительность. Мой резкий переход на «ты» сформировал у неё кратковременную иллюзию близкого знакомства. Абсолютное доверие завоёвано. И в конце я дал установку. Она поверила бы почти любой глупости, какую бы я не предложил. Дело завершено. Однако я и сам немало удивился, что всё прошло так гладко, а ведь не должно было. Вот в принципе и всё. Теперь тебе понятно, что представляет собой данный инстинкт?

Вот это да! Первый всё же сумел шокировать меня. Это бесценная информация. Теперь я знал, как расположить к себе других. Всё-таки он обошёлся с этой женщиной довольно жёстко, она наверняка погибнет в ходе исполнения такого псевдоритуала. Ну и поделом ей, нечего уши развешивать и слушаться первого встречного.

— Молодец, — похвалил его я. — Но тебя разве не волнует, что случится с ней в ближайшем будущем? Ведь в неё, скорее всего, ударит молния.

— Ни капельки. Даже наоборот, я в предвкушении развития трагических событий.

Так я и думал. Он находит это забавным. Правильно, так оно и есть. Браво, Первый, пожалуй, я обдумаю возможность нашего дальнейшего сотрудничества. Следует только разработать контрмеры на случай посягательств на власть с его стороны.

— А ты, как я погляжу, не впервые схожий трюк проворачиваешь, — я точно был прав.

— Да, Четвёртый, — он вновь улыбнулся. — Довольно весело манипулировать людьми такими вот способами. В своей вселенной я часто развлекался. В основном в интернете. Нескольких довёл до самоубийства, двоих покалечил, ну и по мелочам с остальными. А всё из-за того, что люди слишком полагаются на свои инстинкты, а не на разум. Поэтому тот, кто только ими и живёт, умирает. Разве не так?

Ещё бы! Возьму его к себе в компаньоны, такой ферзь на шахматной доске не помешает!

— Согласен! — чётко сказал я.

Спрошу-ка его насчёт понижения уровня доверия.

— Кстати, а как снизить доверие или полностью его нивелировать?

— Хорошо, что ты поинтересовался. Как правило, проявление агрессии и жестокости со стороны других людей заставляет человека усомниться. К примеру, просмотр боевика или фильма ужасов, где персонажи беспричинно и хладнокровно расправляются друг с другом. Захламление СМИ криминальными сводками и телерепортажами из боевых зон. Что-то подобное.

Невероятно, Первый только что почти пересказал одну из стратегий завоевания.

— Ты имеешь в виду стандартную стратегию геноцида номер семь? — прямо спросил я.

— Что? — удивился он.

Я ошибся, он подразумевал не то, о чём я подумал.

— Что значит «стандартная»? — вопросил он.

— Её в школе преподают, — честно отрапортовал я.

— В какой же школе ты обучался, если вас там подобным вещам учили? — нота интереса в его голосе была неподдельной.

Не надо мне его злить промедлением, коль уж я наметил его в кандидаты на союзника, следует немного просветить его насчёт своего мировоззрения.

— В самой обычной. Ну, так открыто не штампуют подобные методы, но это не означает их отсутствие в школьной программе. Возьмём в пример стандартную стратегию геноцида номер восемь. В учебниках истории написано, как Англия вела против Китая опиумные войны, поставляя наркотик огромнейшими партиями туда. Плотность населения уже тогда там была высокой, и множество пристрастилось к опьяняющему зелью. Люди дохли как мухи. К тому же это одновременный удар и по рабочей силе, институту семьи, вере людей, экономике. Значительно возрастает преступность. Однако в книге не написано, что это плохо, так нельзя поступать или что-то вроде того. Отсюда напрашивается единственный верный вывод: это эффективный способ уничтожать массы людей. Умный школьник, окончив учёбу, при необходимости так и поступит, ведь это же то, чему его научили, если конечно он усвоил материал и правильно его осознал.

Сблизиться с Первым, не юля, вот моя задача в данный момент. Наверное, ему захочется послушать мои речи, как и мне его высказывания.

— А ты занятный тип, — он покосился на меня. — Так что конкретно предложишь? Нечего вокруг ходить, сообщай сразу.

— Коль так, буду краток и скажу напрямую. А не объединится ли нам ради общей цели? — совсем открыто не нужно говорить, я же не дурак.

— И какой же цели, позволь полюбопытствовать?

Сейчас и ты попадёшься на мой крючок, ибо показал, как правильно выбирать наживку.

— Желаешь испытать свои навыки сразу на большой группе индивидуумов? Бьюсь об заклад, ты задумывался над этим!

Я обязан тренироваться ради правления миром, теперь уже неважно каким, их достаточно и на всех хватит. В этой вселенной сие маловероятно, но что мне мешает действовать во имя практики?

— Так как, согласен?

Ловись, ловись рыбка большая и маленькая, да не сорвись!

— Идёт! Смею полагать, что геноцид необходимо проводить только по религиозному признаку, всех религий вместе взятых. Но вот вырисовывается проблемка, тут одни верующие, из атеистов только мы с тобой, да Третий.

— А Второй? Что насчёт него? Я отчётливо помню, как он высказывался против религии и веры в богов.

— Он абсолютный идиот, верящий в существование инопланетян. Это не сильно отличается от веры в бога, какую-нибудь карму или гномов. Все верующие придурки, похожие на Второго. У него зелёные человечки, у них бог, а по функции эти понятия едины. Когда ты слушаешь его бредни о внеземных цивилизациях, наверняка руки так и тянутся придушить дурака? Хорошо он хотя бы им не молится, поганец эдакий!

Ясненько. Вера во что угодно приводит его в негодование.

— Создать сообщество атеистов? Дельная идея, для начала неплохо. Без поддержки местного населения не обойтись. Будем вербовать тайных агентов.

Ох! Как же я взбодрился!

— Именно. Якобы люди созданы Богом, у них особое предназначение в мире. Человек такое же животное, как корова или волк и почти не отличается от них. Жутко бесит необоснованная гордыня адептов различных религий. Они ещё смеют заявлять, что это грех. А сами-то… — Первый презрительно фыркнул и замолчал.

Он созрел!

— Участие Второго с Третьим повысит наш успех. Завлечь их не составит особого труда. Да?

Пусть он и работает, пока я составлю общий план.

— Как ни прискорбно, сие, несомненно. — Первый покачал головой. — Второй охвачен жаждой наживы, неважно чего, а её в перспективе предостаточно. Третий просто окажется рад поубивать так ненавистных ему глупцов. Тут и задумываться не над чем. Ладно, это мы с тобой обсудим позже. Идем смотреть на казнь, желательно из последних рядов, так как эти болваны, скорее всего, выйдут вперёд.

Мы прошли мимо домов, согласно указаниям той податливой горожанки. У прохода на главную площадь было столпотворение. Так вот куда всё в городе подевались!

Внешний вид толпы не прельщал желанием лезть в самую её гущу. Все одеты в тёмные тона унылого покроя. Эти мерзавцы своей уродливой одинаковостью напоминали солдат, однако в отличие от них, были не мыты, не бриты и не чёсаны. Чернь! Смысл сего понятия только сейчас полностью дошёл до меня. Но приходится идти на жертвы ради зрелищ. Полчаса в яме с навозными жуками я выдержу.

Я встал, и чуточку подвинувшись в сторонку, увидел всю площадь во всей её отвратности. В середине находились несколько здоровых столбов с уже разложенными кострищами под ними. Очевидно, там и запылают несчастные. Ужасно! Людям лучше всего погибать лишь от войн, по крайней мере, так они что-то поймут. А чему их научит вот это? Заставит бояться и всё. Есть же гораздо лучшие методы устрашения. Как говорится: «Если есть молоток, ладонями гвозди забивать плохо».

Мелковатая какая-то площадь. Благодаря своему высокому росту я видел всю её. Число зрителей достигало приблизительно полутора-двух тысяч. Они располагались вплотную друг к другу, освобождая посередине дорогу. Вероятнее всего, по ней и поведут приговорённых к сожжению горожан. Процессия покуда не появлялась. Поищу в толпе Второго с Третьим. Надеюсь, им хватит ума не лезть в первые ряды.

Внезапно я услышал резкий возглас:

— Дайте пройти! Не мешайтесь!

Как я и опасался, они пробивались в самое начало, при этом, не скупясь на отменную брань.

— Чё не видишь, я иду?! Совсем ослеп, что ли урод! — приструнил Третий кого-то.

Эти болваны протиснулись, а за ними плюгавенький мужичок. Хоть бы всё обошлось, у них же половина наших вещей!

— Наиглупейшее решение. — Первый стал потирать виски. — Ну, если они не будут буянить и дальше, то всё устаканится.

Внезапно на несколько секунд толпа затихла, а потом шум значительно усилился. Началось! Повернув голову влево, я заметил стражников в кожаных одеждах чинно вышагивающих впереди. За ними ехала тележка с железной клеткой, а в ней сидел заключённый. Погляжу-ка я на его отчаяние.

Хорошенько сфокусировав взгляд, я уставился на него. Кого-то он мне напоминает. Но кого? Неприятное воспоминание. Так. О! Данила Петрович! Что он тут позабыл?

— Дело дрянь! — одернул меня Первый. — Узнал его?

— Безусловно, — ответил я.

— Возможно, он их опознает, и тогда поднимется шумиха!

Подобного варианта развития событий я никак не предвидел. Как же выкрутятся Второй с Третьим?

— Спокойно стоим на месте и ничего не предпринимаем. — твёрдо приказал я скорее самому себе, нежели Первому.

— Верно. — Поддакнул он и утих, следя за телегой.

Когда повозка поравнялась с ними, Петрович вдруг встрепенулся и начал орать во всю глотку, прося их о помощи. Всё же узнал, зараза! Так их схватят, а у них провизия! Драгоценный провиант пропадёт! Необходимо срочно что-то предпринять, но что?

Люди, стоявшие неподалёку от них, перешёптываясь, косились в их сторону. Грядёт нечто непредвиденное. Делайте уже что-нибудь! Я с ожиданием следил за происходящим.

Резво задёрнув плащ Третьего, Второй выхватил у него чехол с устройством и с молниеносной быстротой обогнув телегу ринулся к кострищам, заорав: «Бросай бомбу»!

Не понял. Бомбу?! Они что, используют взрывчатку? Не следовало отпускать этих двух идиотов одних! Чем они думали, чёрт подери! А если он её в мою сторону забросит?! Вот болваны!

Третий спешно полез в рюкзак и принялся там нервно копаться. В тоже время на него навалилось несколько человек из толпы, которая постепенно сгущалась вокруг. Пока только из интереса, но ему уже не сбежать. Второй вышел из поля моего зрения, так как спрятался где-то между многочисленными кострищами.

— Не мешайтесь, сволочи! — отчаянно взвыл Третий.

И тут свершилось то, чего уж я никак не ожидал: прогремел оглушительный взрыв. По ушам сильно ударило и немного свело челюсть. Я отшатнулся назад. На месте, где толпа окружила Третьего, образовалось большое облако пыли. Он что подорвал себя?! Удумал сыграть в камикадзе, или же лишь случайно нажал на кнопку детонатора? Теперь и в этой вселенной за нами числилось преступление. Похоже, мы стали прародителями терроризма. Открыли его лет на семьсот раньше.

Третий перекочевал в категорию трупов, разорванных на куски. Чёрт с этим придурком! Меньше народа, больше кислорода. Главное, что Второй стянул у него приборчик. Как поступить? Делать отсюда ноги и побыстрее! Второй как-нибудь выкрутится, а моя шкура ценнее его персоны. При очередном перемещении мы его однозначно отыщем.

— Чего как столб стоишь?! — гаркнул на меня Первый. — Линяем отсюда, да поскорее!

И то верно! Не время для раздумий.

Остальные люди, находившиеся на площади, очевидно, пришли к схожему умозаключению. Кто-то завизжал: «Демоны»! И в толпе зародилась паника. Чернь впереди нас мгновенно развернулась и хлынула бурным потоком на меня. В одно мгновение я был прижат к стенке близлежащего дома. Проклятие! Я не мог пошевелиться. Образовался затор. Испуганные люди всё напирали и напирали, словно стадо баранов. Толпа стала неуправляемой силой, грозящей раздавить всё на своём пути.

Давление всё возрастало. Трудно дышать. Вот так запросто погибнуть? Как поступить? Я попытался брыкаться, но у меня ничего не вышло. Не хочу умирать. В груди заболело. «Конец»? — промелькнуло в голове.

Нежданно давление уменьшилось, и я смог впустить в лёгкие воздух. Но почему? Паника прогрессировала, как и прежде. Тут толпа отхлынула назад, и моему взору предстало около тридцати трупов валявшихся впереди по направлению бегства масс. Определённо их не раздавили и не затоптали, некоторые всё ещё бились в конвульсиях.

— Назад, твари! — закричал кто-то сбоку.

Это оказался Первый, в руках он крепко сжимал универсальный магнит, направленный на ошалелую публику. О вероятность, спасибо тебе за спасение! Первый вновь нацелил магнит. Пять впереди стоящих индивидов задрыгались и засипели. Через секунду они навзничь рухнули на мостовую, всё ещё подёргиваясь.

— Это дьявол! — истошно заголосили горожане. — Спасайтесь, братья и сестры!

С этими воплями толпа отхлынула назад на площадь. Я был спасён.

— Активировать команду! — громогласно прозвучало с площади.

Это Второй! Я побежал за ними. Кое-как очутившись там, я начал озираться в его поисках.

— Повторить команду! — снова услышал я.

Жалкие остатки чуть не убившей меня толпы мгновенно, как подкошенные, упали все разом. Я приметил Второго, находящегося посередине упавших. Он свалил их стиранием памяти? Похоже на то, и ничего иного быть не могло. Кроме нас троих больше никого не осталось, все в ужасе разбежались кто куда.

— Эй! Второй, ты цел? — крикнул ему Первый.

— Да! — откликнулся он. — А вы как?

— В порядке! — ответил я.

— Что с Третьим? — Первый не видел, что того взрывом разнесло на кусочки.

— Его… — начал я, но оборвался на полуслове, разинув рот от удивления. Неподалёку от места взрыва я обнаружил неспешно встающего человека и несомненно это был Третий. Одежда на нём изорвалась и дымилась, из носа текла кровь, на лице полно ссадин, а волосы наполовину обгорели. Но это был он! Невозможно! Как он выжил?

Я для убедительности ещё разок осмотрелся. Кое-где валялись тела, искорёженные взрывом. Руги и ноги вывернуты, множество рваных ран смертельного характера. Некоторые обуглились до неузнаваемости, словно их часок другой в печке подержали. Нет, всё происходящее реально, а он находился в эпицентре. И при всём при этом слабо пострадал.

— Третий! — Первый окликнул его.

Второй подбежав к нему, заговорил. Что именно он сказал, я не расслышал. Взяв Третьего за руку, он потянул его за собой, и они приблизились к нам.

— Тебя задело взрывом? — поинтересовался Первый.

— Да… — прохрипел Третий. — Если мо…

На этом он прекратил попытки передачи информации.

— Его контузило, — Второй заливисто засмеялся.

— После над ним посмеешься. Убегаем отсюда, да поживее! — быстро прошипел Первый.

— Кстати, Второй, не используй пока боевой режим этой штуки. — Первый указал пальцем на манипулятор памяти. — Он стирает всё, не определяя, кроме обладателя, так что может и нас задеть. Не паникуй, универсальный магнит тоже неплохо подходит для самообороны. А теперь бежим! — резко прикрикнул он и дёрнул в тёмный переулок.

Никогда не представлял себя непосредственным участником террористического акта. А возможно ли квалифицировать наш поступок именно так? Стандартно, запугать население и выдвинуть требования к выполнению. Мы никого запугивать не собирались, да и требований у нас никаких нет и в помине. Значит, это что-то иное. Просто мы разгромили одно маленькое событие в одном небольшом городке, да и всё. Ну, ряды горожан, после этого сильно поредеют. Ожидаются массовые похороны и отпевания. Что это предзнаменует? Накроют столы, всё приоденутся, достанут вкусные кушанья на поминки. Оставшиеся в живых неплохо проведут выходные. Всё равно они планировали спалить колдунов и ведьм. По-любому, намечались жертвы. Мы мало что изменили, ну кроме числа погибших. Им необходимо поблагодарить нас и никак иначе.

Очнувшись от раздумий я обнаружил себя бегущим за Вторым, немного помогающим Третьему. Первый вёл нас. Добравшись до ворот, мы наткнулись на препятствие: их заперли, а вокруг поместили пост, где-то из шести стражников.

— Невезуха! — воскликнул Второй. — Все выходы из города перекрыты, будто он на осаде. Что делать, мать вашу, будем?

— Надо разобраться со стражей, пока сюда ещё больше не послали, это же очевидно!

— Прикрой, — Первый обратился ко Второму. — Я перебью их с помощью магнита.

Интересно, как им возможно убить? Что-то притянуть в организме человека? Потом поинтересуюсь у Первого, когда выберемся из этой помойной ямы.

— Ясно.

Схватив Третьего за шкирку, Второй, используя его как щит, начал продвигаться к вратам. За ними, присев на корточки семенил Первый. Мне ничего не оставалось, как пристроится за Первым.

— Ты… — промедлил Третий — что творишь?

Его речь уже связная. Отходит?

— Стоять! — закричали нам постовые, успевшие засечь нас. Трое из них встали наизготовку, достав арбалеты и зарядив их. А стрелы-то, если приглядеться, здоровые. Человека насквозь пробьют. Главное подойти поближе, тогда Первый до них достанет.

— Огонь! — Скомандовали позади них. И они выстрелили.

Я увидел, как одна из стрел попала Третьему прямиком в лоб, но не воткнулась как ей и следовало, а стукнулась словно о бетонную стену и отскочила, при этом поцарапав кожу. Послышался глухой удар. Разве так бывает вообще? Третий резво замотал головой, как собака, вылезшая из воды и отряхивающаяся от неё. Для контуженного он довольно необычно себя ведёт.

— Больно же! — Завизжал он так, что аж уши заложило. — Ну, всё! Не жить вам!

И с криками он бросился на стрелков. Те, оторопело пытались перезарядить арбалеты, но им не хватило сноровки.

С наскоку Третий ударил среднего из них ногой в лицо и, выхватив у того арбалет, кинул его в левого. Тот прикрылся рукой, и арбалет стукнулся об неё. Стражник, что располагался справа, похоже опомнился и, выхватив меч, со всего размаху рубанул им Третьего по шее. Однако его голова не торопилась слетать с плеч. Клинок почему-то не вошёл глубоко.

Третьего резко отшатнуло, и он закашлялся и захрипел, как туберкулёзник на последней стадии болезни. Ну и выкрутасы! Как так? Он уже дважды должен был погибнуть, это же очевидно!

— Послушай, Чётвёртый, — Второй подёргал меня за рукав. — Что-то не так с Третьим. Гляди, как стража его мутузит, а он не умирает отчего-то. Тебе случаем, не известна причина?

— Ума не приложу, — ответил я, присматривая одним глазком за неравной битвой Третьего с солдатами.

Собравшись с силами, он контратаковал, отвесив наступающему противнику апперкот. Тот застонал от боли. Он схватил руку, в которой стражник держал меч, и треснул по ней коленкой, та разжалась и выпустила оружие, которое незамедлительно было присвоено им. Вооружившись, он резанул постового по коленям. Когда же тот упал, Третий предпринял попытку отрубить ему голову, но промазал и снёс бедняге полчелюсти. Хлынула тёмная кровь, на выходе побулькивая, так как она заливалась и в дыхательные пути. Солдатик рухнул замертво.

Тут Третьему в плечо вонзилась стрела. Оставшиеся два стражника подняли арбалеты, успели их перезарядить и сейчас стреляли по очереди. Повернувшись, Третий заковылял в их направлении. Последующий выстрел пришёлся ему в ногу. Снаряд вонзился неглубоко, но это притормозило его.

— Да чтоб вас всех! — отчаянно закричал Третий.

Желания помочь ему у меня не возникло. Они не шутят! А я ещё пожить намереваюсь. Он их отвлечёт. Постовые вновь перезарядили арбалеты и взяли Третьего на прицел, как вдруг резко остановились и растянулись на земле, подёргиваясь. Позади них стоял Первый.

— Живее! — поторопил он нас. — Покуда вы со Вторым бездействовали, а он их отвлекал, я прокрался к ним в тыл и всех ликвидировал. А сейчас…

Он направил универсальный магнит на опущённую железную решётку. Её верхушка в одно мгновение раскалилась и, отвалившись, слетела, открыв нам проход на свободу. Вот это мощь! Никогда бы не подумал, что магнетизм способен сотворить нечто подобное.

— Одну секундочку! — задержал нас Второй, схвативший арбалет мёртвого постового. Затем он бегло стал собирать рассыпанные стрелы в сумку. А лучшего момента подыскать он не мог?

— Не время! Скоро прибудет подкрепление! — одёрнул его Первый. — Это тебе не какая-нибудь РПГ игра, где убил врага и забираешь его инвентарь!

Ну и сравнение!

— Всё, всё бегу! — засунув арбалет подмышку, Второй повесил сумку на себя и был готов.

Мы пустились наутёк, прочь из этого насквозь провонявшего городишки. Из-за ранения Третьего я со Вторым тащил его тушу. Всё было бы прекрасно, если бы он не заныл, жалуясь на сильную боль и плохое самочувствие. Естественно, бодряком его теперь не назовёшь. Он весь покрыт порезами и ушибами, на голове вскочило несколько здоровенных шишек. От побоев, никто не застрахован. Я приметил одну странность, его раны отнюдь не слабенькие, однако, почти не кровоточили, учитывая их свежесть и характер.

Безусловно, человеческий организм крепок, но это лежит уже за гранью его возможностей. Что не так с ним? А не из-за использования ли того приборчика? Ускоритель, как его там… Его не рекомендовалось применять во время перемещения, иначе либо образуется чёрная дыра, либо аномалия вероятностей. Никаких чёрных дыр здесь однозначно нет. Наверняка, появилась эта аномалия. И что? Выходит, сколько Третьего не бей, ему всё нипочем, так что ли? Аномально, как ни крути, выжить после взрыва полкилограмма пластида рядом с тобой.

На горизонте показалась едущая в направлении разгромленного города телега, запряженная двойкой. Вот и наш шанс бесплатно приобрести транспорт и ускорится.

— Второй, оставь Третьего и заряжай арбалет, угоним вон ту телегу! — приказным тоном сообщил ему я.

— Ага. — Он прямо-таки засветился от счастья и отпустил раненого.

Сближавшись с целью, я подметил, что это были торговцы. Их я и за километр чуял, исходя из грабительского опыта, приобретённого в других вселенных. Всего двое, повозка нагружена товаром. Мы живо с ними расправимся.

Когда они подъехали к нам вплотную, Второй вскинул арбалет, нацелил его на возничего и заорал:

— Брось вожжи, скотина! — Тот оторопело уронил их. — Вылезайте немедленно! ААА! — прикрикнул он, оскалив зубы. — Хотя обождите! Выкиньте все из телеги на обочину, да поживее, только тогда сваливайте!

Грамотно он обходится с жертвами. Второй играл роль стрелка в наших обыденных нападениях, ничего удивительного.

Двое торговцев, резво покидав всё на дорогу, вылезли. Второй выстрелил компаньону возничего в живот. Тот, согнувшись, упал и сжался в клубочек. Смертельная рана. Сам возничий, даже не взглянув на своего напарника, бросился наутёк, при этом петляя.

— Для чего выстрелил-то? — спросил я Второго.

— Проверить, арбалет работает или нет. Нормально функционирует. — Отрапортовал он. Логично звучит, не в дерево же ему стрелять.

Повесив оружие за спину, Второй схватил Третьего за ноги, а я за руки и мы забросили его в телегу. На нём же не написано: «Не кантовать». Следом я с Первым сел на место возничего, а Второй позади нас.

— И? — я вопросительно поглядел на Первого. — Ты умеешь ею управлять?

— Нет, — ответил он.

— Дайте сюда… — Второй полез к нам, спихнув меня назад. — Всё просто: стегнуть означает прибавить скорости, потянуть вправо или влево поворот, дернуть назад стоп.

С этими словами он подобрал вожжи и со всего размаху хлестанул ими по лошадкам. Раздалось недовольное ржание, и повозка резко дёрнулась, так что я чуть не вылетел из неё. Поехали. Скорость нашего передвижения едва ли превышала километров тридцать в час, но это был максимум, сколько бы Второй не бил лошадей. Сойдёт и так. Благо волочить Третьего на себе больше нет необходимости. И я спокойно расселся и задумался.

Средневековая цивилизация не для нас, жителей более благополучного техногенного общества. Как не крути, а тяжеловато придётся. Всё из-за глупых порядков и агрессии местного населения. Зачем было пытаться поймать нас? Мы мирно пришли и ничего не совершали. Но по случайному стечению обстоятельств, Петрович узнал нас. Короче говоря: не везёт.

Гадкий Петрович, мерзкое чудовище! Как в Бога верить так, пожалуйста, а когда наступает время на костре по его воле сгореть, так тут мы о нём забываем и молим о пощаде. Наглый лицемер! Но, ты всё равно мёртв, ведь Третий подорвался рядом тобой и железные прутья тебя не спасли. В итоге я жив и здоров, а он нет. Получил по заслугам, прихвостень церкви!

Что будет потом? Дорога, по которой мы едем, вроде должна вести в населённые пункты. Станут ли нас там искать? Структура сообщений и передачи информации на нынешнем уровне технологий оставляет желать лучшего. Самый эффективный способ — послать гонца. По всей стране, нас разыскивать, скорее всего, не будут. Границы, как упоминал Второй относительно размыты и пересечь их легко. Никаких погранпостов не существует, только при входе в городах. Уедем, куда глаза глядят. Решение само напрашивалось из-за своей очевидности и простоты исполнения. Третий взял себе еду, а она не уцелела. Пополнить запасы: первый пункт списка на выполнение.

Глянув на Третьего, я возобновил наблюдение. Он морщился от болей, ведь две стрелы из него так и не извлекли. Рано или поздно, кому-то придётся это сделать и я уже знал, что не мне.

— Что вылупился как варёный рак? — съязвил он. — Давай, вытаскивай стрелы!

Это он к кому обращается? Нет, нет, нет. Не за что! О! Идея!

— Алё?! Второй. Это он тебе, между прочим, сказал. — Схитрил я.

— А? Я повозку веду. Не до него. — отвертелся Второй.

— Не везёт мне… — иронично произнёс Первый и перевалился к нам. — Закрой рот, сейчас вылетит птичка.

Произнеся это, он ухватился за стрелу в плече и потянул на себя. Третий закричал и натужился, отвесив нехилую оплеуху Первому.

— Ты тупица! Да я тебя… — разозлился он.

— Больно же! — оправдывался Третий. Он не врал.

— А я вам подсоблю! — Второй повернувшись к нам, извлёк из чехла большой нож и направил его на Третьего. — Анестезия, так сказать.

Но тут телега наехала на кочку, и его рука соскочила с намеченной цели. Послышался тихий хлопок, как от пневматического пистолета.

— Ай! Ты… — не успел закончить Первый, тут же свалившись.

— Ой… — досадовал Второй, — промашечка вышла. Но ничего, теперь наверняка попаду.

Он опять выстрелил и на сей раз удачно, Третий затих. Использовать парализующий яд? Умно. Но кто примется лечить, если Первый вырубился? Только не говорите, что я!

Второй, отложив вожжи в сторонку, перелез к остальным. Почему он так спокоен, телега-то теперь неуправляема. Хотя эта дорога до неприличия прямая и резких поворотов впереди не видно. Лошади-то не тупые, догадаются ехать прямо, не сворачивая.

— Наконец-то, моя заветная мечта сбудется! — проверещал Второй и начал копаться в сумке. — Ура! — Он достал двухлитровую пластиковую бутылку, наполовину наполненную водой. Открыв её, он жадно принялся пить. Отпив половину, он протянул её мне. — Будешь или выливать? — Спросил он. Конечно, я хотел пить и, забрав бутылку, допил всё.

Следом Второй отряхнул бутыль и, положив ее на дно повозки, потянулся к Третьему. Ухватившись за стрелу в его плече, он резко выдернул её и, отшвырнув сторону, быстро поднял бутылку и приставил к ране, что бы туда сочилась кровь. Какого? Что он удумал своей, мягко говоря, пустой головушкой?

— Эй, Второй! И это называется лечением? Третий и так потерял много крови, так он коньки вскоре отбросит. Кто тогда поклажу потащит?

Скорее всего, насмотрелся каких-нибудь телесериалов про медиков и теперь подражает им. Неужели его заветная мечта изображать доктора, а когда пациент умрёт, поцокать языком?

— Да не умрёт он. Ещё не понял? — Второй вопросительно посмотрел на меня. — Видел, как его стражники мутузили, а он ещё живой. Единственное разумное объяснение в данном случае… — он сделал паузу, выдерживая подходящий момент — бессмертие.

То есть, вот так просто всё у Второго? Бессмертный? Но сие явление невозможно в принципе. Однако остаться целёхоньким после взрыва и битвы с постовыми нереально. В этом и есть суть аномалии вероятностей? Выходит, для Третьего теперь невероятно умереть? Аномально, как ни крути. Но действительно ли всё так? И для чего Второму понадобилась его кровь? Спрошу, дабы не выглядеть дураком.

— Не стану спорить здесь с тобой, ибо видел, что тот подорвался, а после встал, как ни в чём не бывало. А для какой цели тебе нужна его кровь? — Процессы, творящиеся в мозгу у Второго, обязаны иметь причину.

— Тугодум! — начал хамить он. — Так бы выразился Третий. А я не скажу подобного.

— Как же, ты уже сказал. Объясняй быстрее. Ещё и копировать Третьего вздумал, горе-артист.

— Хочу заполучить его бессмертие, — отрезал он, словно ножом.

Но каким методом?

— Расскажи, пожалуйста, — неожиданная вежливость поразит его. Использую то, чему научился у Первого.

— Помнишь, что мы выяснили у прибора. Я имею в виду заражение вероятностью. Мы можем её передавать. Вот я и позаимствую немного вероятности Третьего с его кровью. Я абсолютно уверен, что, испив её, перейму его аномальные характеристики. Разве ты не жаждешь вечной жизни? А оно к нам пришло на блюдечке с голубой каёмочкой, остаётся только взять.

Ого! А если сработает? Ну, вдруг? А если нет? То, что тогда будет? Спорная ситуация вырисовывается.

— В случае неудачи как поступишь? — задал свой вопрос я.

— Какой такой неудачи? — наивно переспросил Второй.

— Такой! — начал злится я. Что за клоун?! — Ведь возможно и не прокатит, а если тебя в бараний рог скрутит?

— Ладно… — он задумался. — Проверим на нём. — Второй пальцем указал на Первого, тихо лежащего животом вниз. И как он провернёт такой фокус?

— Поверни его пузом вверх, — попросил он.

Интерес всё возрастал, и я перевернул его. Лицо Первого выражало саму безмятежность. Видно уснул.

— Ах. Всего треть емкости нацедить смог, больше не вылезает.

С досадой в голосе Второй Убрал горлышко от раны из которой кровь уже не сочилась. И впрямь бессмертный, ведь должен был от потери крови скончаться, а она, раз — и больше не льётся из него.

— Поехали, — проговорил Второй и раскрыв рот Первому начал потихоньку заливать туда кровь. — Так, давай, проглатывай. — Он погладил горло Первого, глотательный рефлекс сработал. Первый немного захрипел, наверное, часть попала в дыхательные пути. С пару минут он тяжело дышал, но вскоре пришёл в норму.

— Дальше-то что?

Чего следует ожидать после? Какой волнующий момент.

— Подождем с часик, если не умрёт, следовательно, нам подойдёт та же процедура.

Опасно находится рядом со Вторым. Вертлявый тип! Скор на решения, а ежели Первый отдаст концы? Мне волочить его вещи, да ещё и с телеги его тушу сбрасывать придётся. Запрягу Второго, как виновника.

В ожидании неясного события Второй сел обратно управлять повозкой, а я не сводил глаз с Первого, не забывая размышлять о возможных перспективах, открывшихся перед нами.

Испытанный в том городе страх оставлял неприятный осадок. Только непосредственно перед лицом смерти осознаёшь, что страстно хочешь ещё пожить. Я планировал прожить сто десять лет и добиться к тому времени завоевания мира. Но возможность ходить по земле ещё тысячу или десять тысяч лет прельщала значительно сильней. Когда завоюю какой-нибудь мирок, займусь чем-нибудь ещё. Например, схожу на рыбалку, прикажу начать колонизацию других планет солнечной системы. Класс! Возможность иметь тысячи интересов, воплощённых в реальность. Некоторые ещё смеют утверждать, что вечная жизнь наверняка наскучит, будет давить своим грузом и так далее. А они что, её проживали? Только жалкие неудачники так считают, которым уже опостылело их существование.

Кто по собственной воле откажется от этого? Да никто! Мне несказанно подфартило! Главное, что бы Первый остался в живых. Живи, ты проверка моего билета в вечную жизнь, наполненную радостями и всем приятным, что только возможно вообразить.

Спустя полтора часа (время я засёк по часам на мобильном телефоне, который специально включил), Второй стал осматривать подопытного. Тот, всё ещё дышал, на голове рога не выросли, и, вроде, всё у него было в порядке. Убедившись, Второй извлёк бутылку с кровью наружу. Та немного загустела и на поверхности образовалась небольшая темная плёночка. Ну, ничего страшного, сойдёт.

— Сначала я! — нагло заявил он.

Пускай, главное, чтоб мне оставил.

— Пей уже, не задерживай очередь, — поторопил его я.

Второй приложился губами к бутылке, и после пары глотков сильно поморщился.

— Всё, не больше не могу. Ну и гадость! Человеческая кровь в качестве пищи не годится! А я ещё задумывался о каннибализме. Всё, отныне теперь только пришельцы и никаких чудачеств.

Самая наиглупейшая клятва, какую я только слышал в своей жизни. Настал мой черёд.

Я с жадностью присосался к горлышку. А ничего так на вкус! Кровь немного солёненькая, с маленьким привкусом чего-то кислого. Вкус хороший, и что Второму не понравилось? Скорее всего, это от того, что я давно не ел солёного. Ну, чем больше выпью, тем лучше. Смакуя питьё, я осушил тару до конца и жадно облизнулся.

— Ну, ты и вампир. — Второй выпучил свои глаза. Сам предложил, ещё и удивляется после.

— Сам-то! — укорил его я. — Кстати, а как ты собираешься проверить стали ли мы бессмертными или нет?

Чёрт! Про эту часть я не подумал. Не взрывать же мне себя подобно Третьему? А вдруг не вышло, и я погибну при проверке? Ой, как плохо, теперь нам всю оставшуюся жизнь мучатся этим вопросом?

— А для чего нам Первый? — намекнул он. — С него начали, на нём и закончим.

Ух! Тяжелый камень свалился с сердца. Не везёт сегодня Первому, точнее его чёрная полоса лишь наметилась. Если всё окажется так, как предположил Второй, то он не умрёт, если я пырну его здоровенным ножом. Необходимо подождать, эффекты могут проявиться не сразу.

Через пару дней Первого ждёт либо приятный сюрприз, либо он отправится на корм червям. Что до Третьего, так нужно его оставить. Мало ли что случится в ближайшём будущем. А сейчас я лягу спать и надёюсь, проснусь уже бессмертным и бодрым для корректировки моих планом и стратегий. Закрыв веки и облокотившись на борт телеги, я почти сразу впал в сладкий сон…

Глава 3

Раскрыв веки, я обнаружил себя лежащим на обочине дороги лицом вверх. Всё моё тело болело так, будто,… а что будто? Никакие гипотетические сравнения почему-то не лезли в голову. С превеликим трудом, превознемогая жуткую боль, я принялся тщательно осматриваться вокруг.

Метрах в десяти слева от меня находились обломки телеги и огромная туша мертвой лошади. Приглядевшись, я рассмотрел её внимательнее. У неё были напрочь перебиты передние ноги. Посмотрев ещё, я сразу понял отчего, по краям дороги имелась глубокая канава, вероятнее всего скотина свернула в нее. Какой идиот управлял повозкой?!

Стоп! Что случилось вчера? Я изо всех сил напряг память. Если всё верно, то я со Вторым пошёл в город. После кратковременного знакомства с архитектурой, он пожелал поменять монеты, добытые нами в иных вселенных. Повстречав менялу и исполнив задуманное, мы выяснили, что на площади, скорее всего, собираются казнить человека, который тоже перемещается из реальности в реальность. Наметив план его спасения, и прибыв на место, мы стали выжидать. Им оказался Данила Петрович. Было принято решение не спасать его, но он узнал нас и привлёк внимание толпы. Второй запаниковал, вырвал у меня модуль. Далее мои воспоминания немного прерывались. Позже я очнулся на площади, после всё как-то смутно. Все куда-то потащились. Следом на меня напали какие-то три разодетых мужика. Кажется, одного я укокошил. Следом… больше ничего не могу припомнить. Нет необходимости, торопится вставать на ноги, поскольку возможны повреждения костей, судя по боли.

— Что творится-то?! — послышался удивлённый возглас, доносившийся из обломков повозки.

Аккуратно развернувшись, я уставился в том направлении. Кто-то медленно вставал. Первый, Второй, Четвёртый? Кто из них? Попробую определить по одежде. Чёрная джинсовка, значится Первый. Всё же что он вытворяет? Заметно, что тот сильно напрягся, словно,… а что словно? Подозрительно, не с чем сравнить его действие. Ну и ладно. Определённо он тоже ранен, в нормальном физическом состоянии человек себя так не поведёт. Интересно! Продолжу фиксировать происходящее.

С трудом Первый исполнил задуманное. Стоял он, немного согнувшись, хотя ничего тяжёлого не держал. Смею выдвинуть предположение, что у него повреждён позвоночник. А где остальные? Ах, эта надоедающая боль! Позову на помощь.

— Первый! Помоги! — закричал я так громко, на сколько, позволяло моё нынешнее положение. Надеюсь, он слышал, ибо повторять неохота.

— Это мне требуется помощь, Третий! Что-то непонятное происходит в данный момент, — с натяжкой сказал он.

Только этого не хватало! А где Второй и Четвёртый?

— Ослеп совсем? Ты ещё на ногах стоять можешь!

Вот ведь неандерталец неотёсанный! Пора ему очками разжиться!

Проигнорировав моё заявление, Первый зашаркал сюда. Подойдя к чему-то валявшемуся на земле, он предпринял попытку нагнуться, но упал. Было похоже на… что? Воображение, заработай ты уже вконец! Не выходит. Ситуация не на что не похожа.

— Ай! — завизжал тот, на кого рухнул Первый. — Слезь живо! Ты тяжёлый! — Отпихнув его, Второй вскочил как,… как кто? Мозги повреждены у меня что ли? Не получается провести сравнение. Без паники! Сейчас проверю себя. Вспомнить основные принципы магнетизма… есть. Понимаю ли я их до сих пор? Ответ положительный. Знания и их понимание в норме. Что ж стряслось?

— Убить меня пытался! — заголосил он. — С чего это ты так потяжелел? Питаемся-то мы одинаково, уж не обворовывал ли ты нас втихаря?

— Замолкни, Второй! — приструнил его Первый. — На меня словно невидимый мешок с цементом повесили. Невозможно за один день набрать столько веса, да и откуда ему взяться в объеме-то я не увеличился! Давит откуда-то изнутри. Ужасно, я пять минут на ногах, а уже устал!

Он не повреждён, а весит больше? Рановато строить теории, при недостатке данных.

— Правда? — с подозрением спросил Второй. — Позволь убедиться лично.

Он обошёл его и, обхватив обеими руками, попытался приподнять, но у него ничего не получалось, сколько бы он не старался.

— Ух! Ну, ты и жирный!

Глупец, вновь выбрал неверный термин. Олух!

— Второй! Иди сюда и помоги! — настоял я.

— Хорошо, — неохотно согласился он.

Второй неторопливо ухватился за мою правую руку и потянул вверх. Резкая и сильная боль мгновенно отозвалась в плече.

— Аккуратнее, ты, неповоротливый слон! — гаркнул я.

— Ты же мужчина, терпи! — больше всего я ненавидел это дурацкое выражение! А проистекало оно от неквалифицированных зубных врачей, которые ничего не смыслили в анестезиологии!

Основная причина обоснования анестезиологии как отрасли науки заключалась в развитии медицины, в основном хирургии. Безусловные рефлексы, а точнее резкая ответная реакция на боль, в виде сокращения мышц. Команда: убрать часть тела от источника боли не подчинялась свободной воле человека. Надо было что-то предпринять, что бы пациент ни дёргался на операционном столе. К тому же, многие страстно желали избавления от сильных мучений во время лечения.

Таким образом, первым средством наркоза стала закись азота. От неё впадали в глубокий сон с подавлением некоторых нервных реакций. Через некоторое время, после споров и дискуссий, она была принята в качестве обезболивающего вещества. Затем открыли местную анестезию, и прогресс в этой отрасли пошёл семимильными шагами.

Глупые зубные врачи в нашей стране не часто применяют обезболивающие, а если и хотят, так спрашивают у пациента, да ещё и за отдельную плату. Естественно, мало кто пользуется данной услугой. Именно поэтому зубные врачи ассоциируются у пациентов с болью при лечении, из-за этого к ним не любят часто захаживать, даже на плановый осмотр, предусматривающий только диагностику. Не знаю в чём суть. В малом финансировании, пренебрежении тем, что есть, или наплевательском отношении. Страдание возникало вследствие вышеперечисленных причин. И не важно, кто сидит в кресле стоматолога, мужчина или женщина, страх перед болью одинаков для всех, ну если конечно ты не мазохист, как некоторые.

— Заткни свою наглую пасть! — огрызнулся я. — Используешь жалкие оправдания! А будь я женщиной, что бы ты сказал?

Поставлю его в тупик подобным вопросом.

— Уродина! — заругался он. — Вот какие слова подошли бы тогда. Если тебя обрядить в платьице, ужасающее зрелище выйдет!

Несчастный болван, зачем так буквально воспринимать мою речь. Я попробовал вообразить себя в юбке. Ноль. Не выходит. Закрою, пожалуй, глаза. Опять не получается. Одна чернота и всё.

— Помолчи! — еле сдерживаясь, процедил я сквозь зубы.

Оказавшись на своих двоих, я отстранился от Второго. Слегка пошатавшись, я привёл равновесие к относительному балансу. Время суток утро. Осмотрев свою одежду, я впал в удивление. Она сильно порвалась, кое-где обуглилась и висела клочками. Сам я был покрыт сплошными порезами и царапинами, на ноге виднелась рана посильнее, но она уже начала затягиваться. Бедный я, несчастный. Крушение телеги не может привести к этому. Что же случилось вчера? Опрос непосредственных свидетелей прибавит информации и развеет неопределённость.

— Где Четвёртый? — обратился я ко Второму.

— Почём я знаю? — нагло отозвался он.

— Ты не хами, а живёхонько выкладывай всё! — крикнул я на него.

— А где «пожалуйста»? — стал пререкаться он.

— Какое-такое тебе, пожалуйста? Телега разбилась и мы вместе с ней, не время для формальностей.

Ещё меня называл занудой, а в своём глазу,… а что?

— Откуда я знаю? — разнылся Второй. — Сразу лезешь с вопросами. Я тоже недавно очнулся, посему понятия не имею.

— Первый! — я привлёк его внимание. — Тебе что-то известно?

— Вон там в обломках валяется, — тяжело дыша, выговорил он и указал пальцем место. Однозначно, мне повезло больше, чем ему.

Обломки телеги имели странный вид. Одно колесо совсем отлетело, три остальных искорежены. Кузов, лежавший на боку, продавлен. Об этом свидетельствовало несколько сломанных досок в его середине. Оглобли, предназначенные для двойки, раздробленны. Одна лошадь, очевидно, спаслась и ускакала прочь. Где же Четвёртый? Уж не разбился ли он насмерть? Не самый лучший вариант развития событий. Одного свидетеля будет не хватать.

Перешагнув через колесо, я начал разгребать небольшой завал. Вероятно Четвёртый погребён под ним. Для чего я это совершаю, когда у меня всё тело ноет. Наверное, что бы отвлечься от боли.

Помнится, вчера, мы что-то натворили в городе, даже пришлось подраться с кем-то. Но, нельзя ли конкретнее? Да-а! Неполная картина произошедшего события сильно тяготит. Я попытался представить прошедшее, но нет, снова провал. Однозначно, что-то не так, но что? Вот доберусь до Четвёртого, тогда всё прояснится.

— Спасение настало! — заорал, кто-то из-под обломков, так что я застыл на месте на несколько секунд. — Не прекращай!

— Не кричи! — я постарался успокоить его. — Вскоре ты будешь на свободе.

Неподъёмным этот хлам не назовёшь. Четвёртому достаточно собраться с силами и предпринять попытку освободится. Коль я начал, то не стану бросать. Заодно появится предлог для положительного с ними сотрудничества. Дабы они не соврали, скажу, что всё помню, после допрошу их.

Кое-как сдвинув кузов с мертвой точки, я высвободил ноги Чётвёртого. Тот живенько завертевшись, выполз из-под завала. Моментально рассевшись рядом, он стал потирать лодыжку, очевидно локальным массажем восстанавливая нормальное кровообращение. Пришло время для выяснения обстоятельств и положения наших дел. Сначала спрошу Второго.

— Поди-ка сюда, — я поманил его указательным пальцем.

— Ты к кому обращаешься? Ко мне или к Первому? — недоумённо полюбопытствовал он.

— К тебе, оболтус! — вознегодовал я.

— Назвал бы тогда, сложно что-ли?

— Я пальцем показал вообще-то.

— Да хоть локтем, рядом со мной Первый, так что, как не верти, непонятно.

— Ты просто кривой, если не можешь рассчитать траекторию направления пальца!

— На чём я тебе считать буду, у меня тетрадки и калькулятора с собой нет!

— В уме! Или ты и на это не способен?

— Я не робот, а человек!

Гениальная идея тут же промелькнула в голове! Нет нужды опрашивать их! Прикажу устройству просканировать память у всех, а после скомбинировать и продемонстрировать! Ах, чудо технологии! Следует подумать над её расширенным использованием. Кто ведает, какие секреты мироздания оно хранит в себе. Прибор у Второго, на сколько я помню.

— А, вспомнил! Возвращай модуль немедленно! Вчера выхватил его без разрешения! А не то… — я грозно помахал кулаком Второму, хоть это и отдалось не самыми приятными ощущениями.

— Это была необходимость! Нас раскрыли, благодаря тупому Петровичу! А я не хотел пасть жертвой их инквизиции! — заверещал Второй.

— Ты что с ума сошёл? Никто нас не раскрывал, а ты сам их спровоцировал! — я урезонил его пыл.

— Лови! — Второй нехотя снял чехол с пояса и бросил мне.

Поймав драгоценную технологию, я обнажил устройство и дотронулся до него.

— «Права оператора опознаны. Ожидание команды». — Сухо ответило оно.

— Подойдите поближе к Первому, — сказал я остальным. Они повиновались.

— Новая задача: просканируй память троих объектов, находящихся в зоне досягаемости, за последние сутки. Скомбинируй полученную информацию, так же как и в предыдущий раз, однако ничего не удалять, — настоял я.

— «Команда принята, инициирую начальную стадию процесса», — отрапортовала машина. — «Стадия номер один завершена, перехожу к последующему шагу». — Спокойно сообщил модуль. Я принялся ждать окончания.

— Ты что творишь Третий? — Вдруг запротестовал Второй. — А кто тебе разрешал?

— Ещё чего! Чтобы восстановить полную картину произошедшего вчера, я ничем не побрезгую, и уж тем более мне не нужно ваше согласие! — я строго посмотрел на него.

— Только учти, мы действовали при крайних обстоятельствах! — заговорил Четвёртый.

Мне было плевать на обстоятельства, я страстно желал выяснить, из-за чего у меня всё болит, как будто… снова нет результата. Этим займусь позже.

— Приму к сведению. — Коротко ответил я и закрыл рот в ожидании окончания процесса.

Наверняка, Второму попросту отвечать не охота. Ну, зашептались вокруг нас люди, опасности нет. Главное, пожать плечами и всё отрицать. На основе импульсивного непродолжительного порыва заключённого нельзя обвинить кого-либо. Мало он думает! А всё из-за глупости. В следующий раз пойду с Первым, по крайней мере, он самый спокойный и хладнокровный. Не то, что этот говорливый попугай! Столько слов, а толку ноль!

Спустя тридцать минут завершилась обработка информации. И я вместе со всеми начал просмотр весьма интригующего ролика. Необходимо какое-то время, что бы свыкнутся с необычной формой подачи данных.

Перед глазами возникли яркие образы, транслируемые напрямую в мозг. Четвёртый с Первым разговаривают о нас. Наглые лицемеры! Оставлю разъяснения, всё и так предельно ясно. Следом, Первый с три короба наврал городской простушке. Я согласен с Четвёртым, в неё с большой вероятностью ударит молния. Затем они решили посмотреть на сожжение из задних рядов. Верное действие. Вот! Данила Петрович нас углядел. Четвёртый смотрит в мою сторону. Второй спрятался за кострищами. Так вот что происходило тогда! На меня набросились несколько зевак и… ЧТО?!

— Остановить! — машинально выпалил я. — Что произошло тогда? — Я вопросительно посмотрел на Чётвёртого.

— Если быть точным, то ты подорвался, — ответил он.

Невозможно, смерть неминуема при подобных обстоятельствах! Уж не показалось ли ему?

— Ты уверен, что это не было галлюцинацией?! — яростно переспросил я.

— Абсолютно! — отчеканил Четвёртый.

Но как? Учитывая силу взрыва, я бы разлетелся на ошмётки, и целых косточек бы не осталось!

— Просто ты бессмертный. — заявление Второго ещё больше ошарашило меня.

— В каком смысле? — уточнил я. Ведь бессмертие, по сути своей, означает неподверженность энтропии, а это в принципе невозможно.

— В прямом. — ответил Второй.

— Но, это невозможно.

Я, пожалуй, приведу ему контраргумент.

— А что означает понятие бессмертие? Человек от старости не умрёт? А если ему голову отрубить или сжечь полностью, в мясорубке перемолоть, скинуть на него ядерную бомбу? Не мели чепухи, скорее всего, это какая-то ошибка. В жизни не поверю в это.

— Ах, так! — вскипел Второй. — Смотри!

Он подобрал с земли Универсальный магнит и направил его на меня. Чего он добивается?

— Как не выходит?! — заговорил он в пустоту. Или там такая же система, как и в модуле? Что Второй пытался совершить?

— Эй! Какие доказательства? Как устройство поможет подтвердить твою теорию?

— Будь ты простым смертным, уже бы давно помер. Магнит настроен на убийство. Он собирает все атомы железа в головном мозгу в дыхательный центр и тот разрушается!

Хм. Все мы знали, что его, возможно использовать для медицинских целей. Второй попытался убить меня! Жалкий тупица!

— Изволь объясниться! — заорал я. — А если бы я и вправду умер?! Брось немедленно! Это не игрушка!

Второй незамедлительно положил его на траву.

— Ты бы всё равно выжил! Сам же смотрел на то, как взорвался. А ещё тебя стражники сильно побили. Ошибки быть не может!

Простое совпадение или недопонимание чего-либо. Нет, я не согласен с ним.

— А как насчёт того, что ты превратился в аномалию вероятностей?! — Четвёртый встрял в наш со Вторым диалог.

— Я понятия не имею, что сей феномен из себя представляет. Посему после перемещения посчитал, что всё обошлось, раз я жив и здоров. И в чём смысл?

— Посуди сам, — спокойно продолжил Четвёртый. — Ты взорвался, тебе пытались отрубить голову, стреляли в тебя из арбалетов, во всяком случае, ты бы скончался от потери крови, но ты жив и двигаешься пока что. А если теперь вероятность твоей смерти при любых обстоятельствах равна нулю? Чем не аномалия? А?

Он и Второй уставились на меня. Вероятность смерти равна нулю? Тогда, физическим параметрам надлежит измениться. Есть способ узнать так ли это!

— Проведём диагностику. — Я взялся за прибор. — Отложить старую задачу. Ввод новой команды. Сканирование моего физического состояния!

— «Принято». — Коротко ответил искусственный интеллект и почти сразу ответил. — «Сканирование мозговых волн и нервных узлов невозможно по неясной причине. Выполнить биохимическое сканирование»?

— Да. Проверить следует всё.

— «Подтверждение получено. Запуск».

На этом оно умолкло.

— Скоро оно там? — Второй с дрожью нетерпения заворочался. — Побыстрее бы узнать, чем стал Третий!

Надоедливый тип. Пока я жив, я кто, а не что! Не справился с расстановкой определений в его же простецком стиле.

— «Анализ данных окончен, существенных повреждений опасных для основ функционирования не обнаружено. В крови на 70 процентов превышена норма тромбоцитов и на 86 процентов лейкоцитов, норма эритроцитов занижена на 24 процента. Причина — многочисленные ранения легкой формы и полутора одного литров крови. Рекомендуется обработка ран, усиленное белковое питание и отдых в течение трех дней».

И всё? Подозрительно.

— Не зафиксировано ли аномалий или существенных отклонений? — я конкретизировал задачу.

— «Нет». — Кратко сообщил модуль. — «Перехожу в режим ожидания».

— Я же говорил! Как мог я выжить, не изменившись физически? — Правильно, здесь закралась роковая ошибка!

— Опять не выходит! — посетовал Второй, вновь взявший в руки универсальный магнит. Малый ребёнок и тот поймёт, а он нет.

— Прекрати пытаться меня убить! Идиот!

— Как иначе я докажу свою правоту?

— Никак! Это не метод! Возможно, магнит неисправен, а если бы ты что-нибудь другое сделал? — я попытался отговорить его либо словами, либо пинками.

— Согласен! — выпалил он. И неожиданно схватил заряженный арбалет и выстрелил в меня.

В голове раздалась резкая боль, в глазах помутилось, и тело зашаталось, теряя ориентацию в пространстве. Убить мало этого сумасшедшего! Тем не менее, я не упал, а устоял на ногах. Будь проклят ты, Второй! Намеренно стрелять в человека, что бы проверить, умрёт ли он от этого. Надо быть конченным кретином, что бы совершить такой поступок. Логика любому здравомыслящему индивиду подсказывает, что смерть неизбежна!

Но я не мёртв! Чем был заряжен арбалет, простой незаострённой палкой или обломанной стрелой? Тогда отделаюсь как максимум сотрясением мозга. Предполагаю, что Первый и Четвёртый будут не против того, что я убью Второго. Размозжу его ослиную голову! Он подставил меня под удар тогда с прибором ускорения и сейчас, не размышляя, палит из арбалета.

В обществе как-то не принято разговаривать о том, что от плохих людей и ненужных, агрессивных и тупых элементов необходимо избавляться. Но люди это делают, сажая в тюрьмы преступников, умалишенных, буйно-помешанных и умственно-отсталых в психиатрические клиники и тому подобное. К открытым разговорам сложно придти. А во всём виновато чрезмерное увлечение гуманизмом, а не рационализмом! Но я приверженец последнего, посему просто прибью Второго. Это самый разумный существующий вариант!

Встряхнув черепной коробкой и оправившись от воздействия удара на организм я со всей мочи бросился за Вторым, искренне желая свернуть ему шею. В свою очередь он, завизжав, как девчонка, пустился наутёк и забегал вокруг обломков телеги, петляя и уклоняясь от предметов, что я кидал в него.

— Стоять! — орал я на него.

— Ни за что! Я ещё не выяснил, передалось ли мне твоё бессмертие и не хочу рисковать, выясняя это опытным путём.

Я остановился, переваривая сказанное им.

— О чём ты? — уже более спокойно спросил я у него.

— Ну… — заколебался он, — ни о чём, просто так.

— Не ври! Что ты ещё задумал, Второй!

— Шутка. Надо было тебя затормозить, а теперь продолжай, пожалуйста. — Такой тупой лжи я в жизни не видывал.

— Возобновить предыдущую задачу! — приказал я устройству.

— «Команда принята. Возобновляю».

Передо мной снова поплыли картины прошедших суток. Возникла паника в толпе. Четвёртого прижали к стенке. Первый вынул универсальный магнит и направил его на надвигающуюся массу людей. «Убей их! Немедленно»! Прозвучали его мысли. Бегущие горожане начали падать, испуская последний выдох. Усмирение толпы путём жёсткого обращения. Молодец Первый! Толпа повернула обратно. Остатки спасающихся падали, как подкошенные.

Следом мы уже продвигаемся к выходу из города. Ворота закрыты, около них пост. Второй выставил меня как щит, и мы пошли в атаку. Мерзавец, он и здесь умудрился подставить меня под удар! Однозначно прикончу! Арбалетчики дали залп. Один снаряд попал мне в голову, но не прошиб её. Дальше я смутно помнил, как бился с кем-то. Прокрутив вперёд, я возобновил нормальное воспроизведение.

Второй и Четвёртый помогают мне идти. Второй отделяется и, достав арбалет, тормозит проезжающую мимо повозку. Мы угоняем её. Затем он стреляет в одного из пассажиров. Тот падает. Несчастный, зачем было так поступать, только зря тратить боеприпасы! Меня закидывают на тележку. Не очень-то деликатное обращение с раненым, за это сперва выколю Второму глаз. Едем прочь от города. Второй выстрелил парализующим дротиком в Первого, после в меня. Как анестезию использовал? Ну, за находчивость, пожалуй, не буду его долго мучить, а быстро лишу жизни.

Второй извлекает из моего плеча стрелу. Далее сцеживает кровь в бутылку. Говорит о заражении вероятностью и приобретении вечной жизни с Четвёртым. Закончив разговор он вливает часть содержимого в глотку Первому, дабы испытать воздействие. Логично! Через полтора часа они проверяют, жив ли он. И пьют мою кровь. Выродки! С чего они решили, что так чего-то добьются?

— Остановить! Выключайся. — Я дал команду.

— «Подтверждено. Завершаю работу». — На этом модуль выключился.

— Третий, не упрекай нас. Будучи в сознании ты бы ни за что не согласился. — Четвёртый начал защищать Второго или самого себя.

— Так это из-за вас, я так потяжелел?! — Первый разъярённо посмотрел на них двоих. — Убей их, Третий! Размажь их мозги по земле!

— И что с тобой приключилось, Первый? — проявил живой интерес Четвёртый.

— Подонки! Я килограммов на семьдесят теперь больше вешу!

— Так вот отчего два часа назад телегу так резко повело в сторону! — просиял Второй.

— За один момент накинуть столько невозможно. Или заражение вероятностью пошло неправильно? — Четвёртый полез в догадки.

— Вы придурки! Что со мной сделали? Как я теперь передвигаться буду?

— Не волнуйся, обойдётся. Всё путём. — затараторил Второй.

— А давайте проверим его, как Третий сам себя. — выдвинул предложение Четвёртый.

Я в очередной раз прикоснулся к поверхности прибора и тот, опознав пользователя, включился.

— Просканировать данный объект на отклонения здоровья, в частности изменение массы тела!

— «Утвердительно, запускаю сканер и инициирую обработку информации».

Быстро же я угомонился. Наверное мое внимание привлекло необычное состояние Первого.

Сколько же раз я искренне желал смерти Второму? Где-то около тысячи. Сей беспокойный и чудаковатый альтернативный двойник раздражал меня больше всего на свете. Я тешил надежды на открытие необычайных явлений и предметов, но в первую очередь столкнулся с бесконечной глупостью. Забавно, отличия между предполагаемым и действительным могут очень сильно разниться. Но я и не представлял, что меж ними гигантская пропасть!

— «Анализ данных завершён». — Прозвучал долгожданный звоночек. — «Значительных изменений массы тела нет. Зафиксировано нестандартное строение поверхностного слоя костной структуры».

Со скелетом у него что-то? Но как возможно потяжелеть, не набирая массы или скорости, что впрочем, взаимосвязано.

— Требуется более подробная корректировка ответа.

— «Приступаю. Существенно повысилась твёрдость, так же засечено однородное магнитное поле напряжённостью двадцать эрстед».

— А? Что?

— Жить я буду?! — завыл Первый.

— «Так же зафиксирована нагрузка на тело, источник определить не удалось. Рекомендуется прекратить нагрузку. Значительной угрозы для жизни нет».

— Как я избавлюсь от нагрузки, если её источник не найден?! Как это бесит! Хочу более подробного сканирования!

— «В ходе операции были задействованы все имеющиеся системы, более точное сканирование сейчас недоступно. Требуется подключение к общей системе».

Прибор выдал неумолимый и бесспорный факт. Как у скелета Первого могло появится однородное магнитное поле, да ещё с напряжённостью, как у обычного магнита? Он же не покрылся металлом?

— Химическая структура костей поменялась? — я всё же спрошу.

— «Нет».

Ответ противоречил предыдущему утверждению. Как неметалл при таких условиях в одночасье заимел однородное магнитное поле? Творилась какая-то несуразица, требующая твёрдой логики и разумного подхода к ситуации.

— Подведём итоги, — спокойно рассуждал я. — Первый, несомненно, потяжелел. Насчёт магнетизма я не уверен. Что с ним сталось?

— И ты полагаешь, что так сразу всё выяснишь? — показушно загнусавил Второй. — Ясно же, он стал аномалией вероятности! К сожалению, бессмертие он не обрёл, а превратился в чудовище.

— Кто тут монстр, так только ты! — прикрикнул Первый. — А ты во что превратился? Я-то выживу, а вероятно у тебя теперь какая-нибудь опухоль или ты неожиданно замертво упадёшь не с того не сего! — он ехидно улыбнулся.

— Иди ты! — Второй плюнул и попал Первому прямо в глаз. Тот, заморгав, отчаянно начал оттирать слюни.

— Я сам тебя убью!

— Не догонишь, мистер жиртрест!

— А я ночью тебе глотку перережу, когда ты уснёшь!

— А я на дерево полезу спать!

— А я подожгу это дерево!

— А я с него спрыгну в два счёта! — они начинали надоедать своей пустой и ребяческой болтовнёй.

— Захлопните свои пасти! — вскричал я.

— А ты что лезешь, Третий? Нашёлся умник тут! — Второй наклонил голову и сплюнул на землю, но неожиданно слюна изменила свою траекторию и попала мне в глаз. Как неприятно ощущать, что-то липкое и тёплое там.

— Ого! — восхитился Четвёртый. — Ну-ка плюнь ещё!

Второй плюнул через левое плечо. Летящий плевок нехарактерно поменял вектор направления и угодил мне в другой глаз. Вновь это неприятное чувство!

— Достал уже! — Сказал я, досадно протирая лицо.

— А слабо ли доплюнуть вон до того дерева? — Второй заговорил сам с собой и, вытянув руку, показал на большую ель росшую метрах в ста от него.

— В жизни не выйдет. — Я предупредил его о бесполезности затеи.

— Если это то, что я предполагаю, то ещё как попаду! — Прогнав слюну во рту, он вздохнул и изо всех сил харкнул. Слюна полетела прямо и скрылась из виду. Разве такой длинный плевок возможен?

— Взглянем на результат? — задорно подпрыгнул Второй.

— Минуточку! — оборвал его Первый. — А кто поможет с моим передвижением? Второй и Четвёртый, живо берите меня под руки и тащите. И так будет до тех пор, покуда я не смогу нормально ходить!

— Не согласен, — ответил Четвёртый. — Я-то причём, это всё Второй с его безумными идеями.

— А кто повёлся на них как мотылёк на пламя свечи? Будете живыми инвалидными колясками.

— Ещё чего. Отказываюсь.

— Тогда Второму придётся тянуть эту ношу одному.

— А с чего ты взял, что я примусь на тебя пахать как вол? — нагло спросил Второй.

— А вот почему! — Первый погрозил ему магнитом, который он поднял с травы. — Жить захочешь, поможешь!

— Не надо эксцессов! — резко смягчился тот. — Что ж ты сразу не сказал, что убьёшь при отказе?

— То-то! Хватай под руку и помогай! Идём, посмотрим на работу этого болвана.

Собрав обратно рассыпанные вещи и сгруппировавшись, мы отправились в путь, попутно решив узреть попал ли Второй в цель. Нечто необыкновенное свершалось сейчас. Обычному человеку не под силу плюнуть так далеко. Второй тоже трансформировался в аномалию вероятностей? Если состояние Первого приносило одни вопросы, то насчёт Второго у меня имелась теория. Я допустил на один короткий момент, что он прав. Выходит, что при плевке вероятность попадания его слюны в цель равна ста процентам, куда бы он ни плевал. Если исходить из увиденного явления и испытанного мною, а так же учесть аномальность. До чего я дошёл, предполагать подобное. Ужас.

Минут через пять мы, наконец, добрались. Я начал осмотр ствола. И вправду, на высоте полутора метров на коре красовалась беловатое пятнышко слегка потёкшее вниз. Оставлю свою гипотезу и не примусь её менять, иначе могу сойти с ума.

— Аа-ха-ха! — заржал Второй. — Я непобедим! Интересно, а до луны долетит?

— Прекрати сейчас же! — я схватил его за рукав. — Мы всё равно не сможем проверить.

— Ура! Я самый меткий плевальщик. Хочу плевать на луну! — И он, ослушавшись предупреждения, сплюнул. Слюна быстро скрылась из виду, где-то в выси. Неужто достанет?

— Потрясающе! Никогда подобного не видел. — восторгался Четвёртый.

— Нашли чем хвастаться. — заворчал Первый. — Что в этой способности полезного?

— Теперь я реально могу плевать на всех и вся, и никто меня не остановит! Это, конечно, не бессмертие, как у Третьего, но сойдёт и так. Я всегда считал, что обрету сверхспособности от радиации или токсичных веществ.

Мерзавец! Да как он вообще выжил? Последнему дебилу известно, что от повышенной радиации и токсичных веществ люди заболевают смертельными болезнями и умирают в страшных мучениях, а не становятся паяцами в трико, скачущими на экране телевизора.

Непомерно раздражает незнание людей в определённых областях. Особенно когда они утверждают, что правы, хотя абсолютно ничего не понимают в сути споров. Например, ненавистный Гринпис. Сколько баталий они разводят насчёт захоронения ядерных отходов и того, что ими загрязняют всю планету. Но они и не потрудились выяснить, как их утилизируют. В герметичных и изолированных контейнерах, в специальные хранилища, покрытые толстыми слоями свинца и бетона, составляющими основу радиационной защиты. На них установлены датчики, которые подадут сигнал в случае чего. Их не выбрасывают на первую попавшуюся помойку, как полагают зелёные простачки. А ядерные станции дают только тепловое загрязнение, да и то местных прудов, куда сливают воду от реактора.

А уж про токсичные отходы вообще отдельный разговор. Многие из них повторно проходят переработку и участвуют в процессах производства новой продукции, неиспользуемые же достаточно утилизировать в отведённые зоны. В своё время у меня родилась замечательная идея: а почему бы не хоронить ядерные и токсичные отходы в пустынях? Всё равно там мало кто живёт, как из людей, так и из животных, морей, океанов, рек, озер и подавно нет, растительность на минимуме. Огромные изолированные зоны, идеально подходящие для этого и не для чего другого. Потом мысль отпала сама собой, ведь придётся повысить прочность и долговечность контейнеров, да и ставить охрану по периметру сложновато и так далее.

Сейчас я приструню его. Не стоит пасовать, даже обезьян можно научить языку глухонемых, тогда для Второго ещё не всё потеряно, я приложу усилия и выдрессирую его как собачонку!

— Ты тупой! — крикнул я. — От радиации умирают. В школе не учился, что ли? Идиот! Кретин! Имбицил!

— Сам такой! Выискался самый умный. Давай тогда объясни, что сталось с Первым? Слабо?

— Моих знаний пока недостаточно для этого! К тому же информация и умственные способности не слова синонимы!

— Слабак! Слабак!

— Молчать, ничтожество!

— Достали! — Первый направил на дерево универсальный магнит. Через несколько секунд ствол затрещал, и оно с грохотом начало падать в нашу сторону.

Не мешкая, я отпрыгнул на дорогу, благо в этом месте деревья росли к ней почти вплотную. Ель рухнула в пяти метрах от того места, где лежал я. Меня обдало дорожной пылью и я закашлялся. Проклятие! Всё из-за Второго! С этого момента берусь за его перевоспитание, как члена нашей группы, а для надёжности подключу Первого, ибо тот будет его таскать на своём горбу как минимум две недели.

— Кончайте уже эти детские разборки! — Первый строго смотрел на нас. — Вы успели позабыть в каком мы сейчас положении? Срочно вставайте и миритесь, по крайней мере, для виду.

Если так дальше пойдёт, то он нас покалечит или избавится к чёртовой бабушке. Пока у него это устройство буду слушаться, когда он его оставит, там и поглядим.

— Прости дурака, — стандартным текстом извинился Второй.

— Подтверждено, — я решил ответить как машина, больше ничего на ум не лезло.

— Вот и чудненько! — криво заулыбался Первый.

— Второй, ко мне, живо!

Вставая с пыльной дороги, я, наконец, полностью осмотрел горизонт. Мы находились у края леса, куда уходила дорога. На ней отпечатались следы от колёс множества телег. И тут торговцы. Везде эти надоедливые типы или как я называл большинство из них: спекулянты!

Лес, лес, лес! Достало это однообразие. А я так мечтал поспать в мягкой, хоть и гостиничной постельке, а не под открытым небом у костра. Но, по воле этих малодушных идиотов, город был разгромлен и там нас с распростёртыми руками не ждут.

Ах, да! Я же забрал себе большую часть припасов, а их уже нет. И что мы будем кушать? Плохо дело, я ранен, хотя ничего серьёзного, но я потерял много крови. Как минимум необходимо усиленное питание.

— Послушайте — обратился я ко всем — еда-то у нас осталась какая-нибудь?

— Не-а, — заблеял Второй. — Вообще ничегошеньки. Ты всю пищу нёс и вместе с ней подорвался.

— Что? Я не собираюсь с голоду помирать! Надо откуда-то достать съестные припасы!

— А тебе важно, что потреблять на данный момент? Я знаю, где полно свежего мяса, там на всех хватит! — Четвёртый засиял от радости.

— И где же? — Засомневался я.

— Да вон там дохлая лошадь валяется. Померла скотина недавно, так что мясцо свеженькое. А из остатков тележки мы костёр разведём. Часть поджарим, часть закоптим и запасём! Как вам идея? — он вылупился на нас.

Есть конину? Ни разу в жизни не ел такое. Интересно, а она вкусная? И на что похож вкус? Бесполезно, не могу представить.

— Превосходно, забери меня, Второй, и тащи обратно, — приказал Первый.

— За что мне всё это? — взмолился тот и, взвалив Первого на плечо, потащил назад.

Мы совершили очередную глупость. Пошли куда-то только ради Второго и его выходки. С самого начала необходимо было поступить так как предложил Четвёртый. Видимо из-за своего состояния я не могу думать в полную силу.

Вернувшись на место крушения, мы рассредоточились. Второй Начал выламывать доски из повозки и сваливать их в костёр. Поначалу у него не выходило, но на помощь пришёл Первый, расплавивший гвозди, скрепляющие материал. Быстро набрав кучу дров, он стал складывать костёр. Четвёртый же, взяв большой нож, стал разделывать тушу. Я находился неподалёку и внимательно наблюдал за процессом. Это сильно заинтересовало и взволновало меня. Что внутри у этого четвероногого? Я знал, что органы, сосуды мышечные ткани, но я желал узреть их воочию!

Со всего размаху он всадил лезвие её в ногу. Раздался приглушённый звук лопающейся кожи. Так вот он какой! Следом он вынул клинок, и поддев кожу срезал большой кусок, обнажив мышцы. Они были темно-красного цвета, сверху покрыты беловатой пленкой и жилами. Кровь тонкой струйкой стекала по краям разреза на землю, образуя небольшую лужицу. Кое-что попало и на его кроссовки.

Мне же стоит переодеться! Вся моя одежда испорчена, обувь обуглена и порвана. В сумку Четвёртого мы положили сменную одежду Пятого, а у Второго есть его кроссовки. Обнаружив сумку неподалёку, я принялся копаться в ней. Вытащив наружу необходимое добро, я досмотрел комплект: чёрные джинсы ручного пошива, тёмно-синяя рубашка и пара тёмно-фиолетовых носков. Секундочку! А где трусы? Пятый что, их не носил? Мои семейники порваны, однако резинка цела. Оставить как есть? Но носить джинсы с порванным нижним бельём чистой воды самоубийство! Иных, более позитивных вариантов не предвидится. Была, не была, одену всё как есть!

Джинсы пришлись впору. И удивляться этому глупо. Пятый, проживающий в эпоху счастливой сверхцивилизации, являлся моим альтернативным двойником. А, как я убедился ранее, физические параметры у них совпадают. Вот с пуговицами рубашки я провозился пять минут. Пальцы дрожали и пуговицы выскакивали из рук. Закончив и с этим, я натянул носки и, выпрямившись, впервые за два с лишним месяца ощутил свежесть постиранного белья.

Естественно, одежду мы не чистили. Первая причина заключалась в наших перемещениях, оставшись голышом, мы могли очутиться в ином мире, а одежда осталась бы в предыдущем. Вторая причина была в том, что без специальных стиральных средств неэффективный результат гарантирован. Лучше закоптить всё на костре от блох и других паразитов. Третья причина состояла в том, что, зажив жизнью разбойников, мы почти постоянно были в бегах. Полноценно передохнуть мы могли только после перемещения и до совершения грабежей и разбоев.

Четвёртый выработал хорошую стратегию нападения. Двое прячутся по одну сторону дороги, ещё двое по другую чуть впереди. Сначала выскакивают передние и, угрожая луками, останавливают транспорт. За этим вылезают двое с тыла. Путь к бегству отрезан, жертвы окружены. Нам ни разу не дали отпора, а отдавали всё своё добро, потом мы их связывали и пускали на тележке, куда глаза глядят. Следом мы уматывали в лес где-то на пять километров вглубь и, поспав одну ночь без огня, на утро разводили костёр с сухими дровами, дабы давать меньше дыма привлекающего солдат и другой сброд.

Разыскивают ли нас, на сей раз? Неважно, с такой техникой целая армия нам не помеха. Нацепив кроссовки, которые Второй взял себе. Я отбросил испорченные одежды на кострище.

— Чего ты там сверху накинул? — Второй поднял на меня взгляд и присвистнул. — Ты у нас одет с иголочки. В каком супермаркете закупаешься?

— Эй! — опомнился он. — Снимай мои кроссовки, живо!

— И не подумаю. Кто виноват в состоянии Первого? Ты, за это ты заплатишь ими.

— А ты тут каким боком? Возвращай немедленно!

— А кто сорвал у меня телепатический модуль без разрешения? За это будешь наказан.

— Только что придумал! Нечестно! Нечестно! Сразу наказывать надо было!

— Я отходил от повреждений и выяснял ситуацию! Сейчас самое подходящее время.

— Ладно. Пусть сие станет платой за твою кровь, я согласен.

— Вот ведь хитрец! Больше не упоминай при мне этот случай.

— Несчастный! Ну, коль мы уже помирились, тогда да!

— Держите мясо. — Четвёртый протянул каждому по огромному куску. Все руки у него были в крови.

— Запаливай костёр, Второй.

Он стал насаживать кусок на импровизированный вертел из выструганной толстой палки.

— Руки помой, от них несёт, — вежливо попросил я.

— Умывальник подавай, — отшутился он. Сегодня спущу ему это на тормозах.

— Поехали! — возрадовался Второй и зажёг огонь.

Сухие доски от повозки горели превосходно. Я начал зажаривать свой кусок конины. Странно, но пахла она приятно и капала малочисленными каплями жира на жаркое пламя. А загоняли кобылку-то бывшие хозяева, коль содержание жиров в ней мало.

Если кто-то проедет мимо? Он заметит четырёх одинаковых человек подле разбитой телеги, жарящих тягловую скотину. Необычное зрелище, я бы сказал. И воображать его не надо, когда сам участвуешь. Сколько километров мы проехали, прежде чем разбиться?

— Четвёртый. Ты засекал время, когда мы тронулись и остановились?

— Да. Всего мы ехали одиннадцать часов. На один час останавливаясь, совершить перерыв.

— С какой приблизительно, скоростью?

— Километров двадцать пять-тридцать в час. А зачем тебе знать?

— Итак, — я показал рукой всем замолчать. — Предположим, что двадцать пять. Двадцать пять на десять будет двести пятьдесят. Это в идеале. Учитывая неровность дороги, отсутствие спидометра, скинем одну пятую. Всего двести километров. Неизвестно, высылали за нами погоню или нет.

— Кто вышлет хоть кого-то за нами? — засопел Второй. — Мы разгромили этот городишко! Они считают нас демонами. Ни один из тех болванов не поскачет следом. Небось, сидят в своём старом храме, да дрожа от страха, молятся.

— Поддерживаю, — высказался Первый.

И когда моё сомнение успело превратиться в голосование?

— На сим закончим. И перейдём к обычным, повседневным посиделкам. — Нужда отвлечься возрастала, ведь так станет легче. Посему я выдвинул сей довод как приоритетный.

— Я как раз собирался рассказать весёлый анекдот. — Второй покрутил указательным пальцем в воздухе. — Итак. Едет в вагоне метро семейная парочка с маленьким сынишкой годиков четырёх от роду. А поезд проезжал по мосту над рекой. Ну, мальчишка встаёт на сиденье и, пытаясь посмотреть вид из окна, крутится и вертится. Мать его пытается усадить обратно, а он её не слушается. Она и говорит мужу: «Давай уже скажи ему что-нибудь»! Муж, посмотрел и обратился к сыну: «Что ты крутишься, делай то, что мама велела». Мальчишка отвечает: «Папа, а тебе мама тоже велит в раковину не писать, а ты всё равно писаешь». — Второй заржал во всю глотку, а за ним прыснул Четвёртый.

Хуже его анекдотов были только истории про инопланетян и похищение ими людей для проведения тайных правительственных экспериментов. Бред умалишённого. Я тяжело вздохнул.

— Анекдот смешной, вот только не для меня с Третьим. — укорил того Первый.

— А о чём вы желаете побеседовать? О ядерной физике или теории относительности, с которой Третий всех достал! — тоном обидевшегося человека ответил Второй.

— Об аномалиях вероятностей поговорим! — Первый выискал тему для обсуждения.

— Мы о них мало знаем. Несколько часовая практика показывает, что эти феномены не подвластны и высокоразвитым технологиям, куда нам до них.

Я печально сник, осознавая собственное бессилие.

— Ещё узнаем! — не сдавался Первый. — Отчего я так потяжелел? Да ещё у меня однородное магнитное поле появилось неизвестно откуда. Как вероятность привела к этому? Вот во Втором что изменилось?

— Отныне я попадаю слюной куда пожелаю! Достаточно видеть или представлять цель, и она почему-то долетает. Плюю я с прежней силой, а гораздо дальше. Вероятность штука загадочная.

Отвратный тип, как он смеет так непочтительно относиться к серьёзным вещам? Я ещё не успел позабыть о его перевоспитании! Начнём.

— Как ты себя ведёшь, Второй!? Сейчас же извинись перед нами и разговаривай тише.

— Ты мне мама, что ли? — огрызнулся он.

— Вы! Два сапога пара! — взвился Первый. — Кончайте. Только помирились и уже по новой.

— А какая способность будет у меня? — Четвёртый замурлыкал мечтательным голоском.

— Суперпердёж! — Второй тыкал пальцем в Четвёртого и смеялся.

— Я серьёзно! Меня не прельщает перспектива сравнятся по весу с Первым.

— Что ж! Устойчивость к огню? — начал гадать Второй. — Суперсила или…

— Наверно, уж лучше окажется сила, чем какие-то жалкие плевки!

— Размечтался! Мой плевок куда хочешь попадёт!

— Но ты не сможешь это подтвердить. Плюнул ты на луну. А как докажешь, что долетело? Вот именно: никак!

Получи, глупый Второй, не будешь слушаться, поступлю с тобой как сейчас.

— А мне и не нужно это. Главное я теперь в любой драке непобедим! — Он гордо выпятил грудь вперёд.

— Как тебя понимать следует? — удивился Четвёртый.

— Очень просто. Допустим, бегут на меня два человека, я плюну им в глаза, и они замешкаются, а в это время я добью их дубиной или ножом прирежу. Могу и повторно плюнуть и, как не крути, тот же эффект будет!

Наивный, тщеславный, пустоголовый. Он же ещё ни на ком не пробовал, а хвалится. На голом энтузиазме далековато не уехать.

— А если сто человек побежит? Их всех уложишь? — спросил Четвёртый.

— Это не подлежит сомнению, как и существование инопланетян.

Заткнуть бы ему пасть. Но нечем, к сожалению. Пора отвлечься на свои размышления.

Вероятность… если представить движение предмета в пространстве, с математической точки зрения это уравнение. Решил уравнение и возможно вычислить дальнейшую траекторию движения. Но не всё так просто, если взять в расчёт принцип неопределённости Гейзенберга. Согласно ему, невозможно абсолютно точно определить дальнейшее поведение объекта. Из неопределённости рождаются вероятности. В моём родном секторе реальности моё существование неопределенно. А что насчёт данного сектора? Упоминалось, что здесь все реальности уже существуют. Выходит, тут существование объектов в некотором смысле определено. Наша вероятность должна иметь фактор неопределённости. А здесь его нет, в нашем понимании во всяком случае.

Два объекта одновременно занимают одни пространственные координаты. Если это математические уравнения, что с ними станется? Предположим, что они плюсуются друг с другом. Выходит неопределённость с определённостью теперь взаимодействуют. И как это понимать прикажете? Как это связано с моим теперешним положением, состоянием и состояниями моих альтернативных версий?

Допустим, моя смерть неопределенна. Со вторым уравнением я получил определённость на момент сложения, так как происходило это вне измерения времени. Каково было состояние на тот момент? Я был жив, однако умирал от нехватки кислорода. Теперь то, что я буду жить, чётко определено, а моя смерть осталась неопределённой. То есть по факту она исключается? Эмм… и что? Теперь, что бы со мной не произошло, я не умру? Так что ли?

Какая досада, что я не могу представить всё это в воображении. А оно у меня пропало. Припоминаю, ещё в городе никакие образы в голову не лезли. И как исчезнувшее воображение связано со всем этим? Вот ещё один вопрос. Нет, все-таки я понятия не имею. Даже глупейшей догадки нет.

Интересно, а я буду стареть? Повреждения легкого и среднего характера мне могут нанести. Ой! Не стану тыкать пальцем в небо. Все же что с Первым? Его состояние, намного интереснее моего. Как человек может приобрести собственное относительно однородное магнитное поле как у металлов? Ещё он заметно прибавил в весе, но существенных изменений массы тела не зафиксировано. Как же так?

Один момент! Вес — это давление тела на горизонтальную опору или вертикальный подвес. Не обязательно увеличивать массу, что бы повысить вес. Предположим, что его что-то тянет вниз. Изменились только его кости. Теперь их что притягивает сильнее к земле? Совсем ничего не понятно. Ничего не могу прокрутить в своём воображении из-за его отсутствия. Как только закрываю глаза, перед ними встаёт темнота и не более.

— Эй! Третий! — Второй помахал перед моим лицом ладонью, удостоверяясь в том, что я его слушаю. — Приём!

— Жалкий паяц. Сколько раз я тебя предупреждал не нести чепуху про инопланетян. Не выношу я подобной чуши!

— Ты и сам пришелец из иного мира! Как же ты смеешь отрицать очевидный факт?

— К себе прислушайся! Сначала рассказываешь о внеземном разуме, потом сравниваешь его с нами и делаешь умозаключение, что он существует. Где логика? Никаких логических цепочек в твоих словах нет!

— У них своя логика, отличная от общепринятой концепции!

— Логика одна! Не бывает женской, мужской, инопланетной логики! Это понятие внегендерное и обобщённое! Пустоголовый осёл!

— Ты просто не хочешь в них верить. Но они существуют!

— И что с того? — встрял в диалог Первый. — Какая им разница, веришь ты в них или нет? Они тебе, что, торт за это подарят или медаль дадут? Я согласен с Третьим, и лучше тебе сменить тему сейчас же! — пригрозил он.

— Вы все зануды и ханжи! Так уж и быть, в угоду вам пойду, — насупился Второй и закрыл рот.

Слава вероятности! Это случилось. Я снова вернулся к предыдущим мыслям.

А можно ли подключить супермагнит к модулю? По идее на нём стоят датчики другого типа. Они-то смогут предоставить нам больше информации о состоянии Первого. Заодно и Второго с Четвёртым просмотрим. А что станется с Четвёртым? Пока у него никаких признаков отклонений не замечено. В ближайшем будущем меня ожидает кое-что занимательное. Что ж в скором времени я проясню ситуацию, а на сегодняшний день необходимо насладится свежей кониной. И я с нетерпением подставил свой кусок мяса пламени…

Глава 4

Как же меня бесят сильно накрашенные женщины пожилого или преклонного возраста, короче говоря — размалёванные старушки! Чёрт бы их побрал!

Я абсолютно уверен, что сей феномен досаждал не только мне одному. Многие люди, очутившись рядом с расфуфыренной старой каргой, почувствуют себя как минимум некомфортно. Поначалу я не понимал истинную причину моего отвращения. Однако, изучив азы классической Фрейдовской психологии, я осознал сущность данной проблемы.

Косметика использовалась женщинами не для усиления своей красоты, а для привлечения внимания. Если провести аналогию с животным миром, то это напоминает брачные игры громкоголосых и пёстрых фазанов. Самки и самцы стараются обратить взор противоположного пола на себя, дабы поскорее спарится и обзавестись потомством. Человек — тоже животное и механизмы достижения размножения у него не так уж и сильно отличаются от прочих зверей. Я бы сказал — всего понемножку от всех.

Соответственно с животным миром, никакой самец не выберет для спаривания самку, которая не даст ему потомства. Ведь женщины, чаще уже после сорока или сорока пяти лет не могут рожать детей, так как в их теле происходили соответствующие физиологические изменения. Если упростить — старушки не беременеют. А коли это правда, значит они становятся ненужными, по крайней мере, с точки зрения подсознания противоположного пола.

Одна наглядная демонстрация из жизни полностью срывала занавес, покрывавший эту, казалось бы, столь сложную тайну бытия. Когда в свет выходила пожилая особа с молодым человеком, это считалось вульгарностью, почти что наглостью и грязным извращением, достойным жёсткого порицания. Но, если появлялся старый мужчина с красивой и молодой девушкой, их никто не ругал и тем более не порицал. Скорее все шептались меж собой, про то, какой бравый старичок, заткнувший за пояс молодых. Отчего же так происходило?

На этот вопрос ответ прост, как куриное яйцо. В отличие от женской части населения земли, мужская половина даёт потомство вплоть до самой смерти. Всё от того, что нагрузка во время родов очень сильна и только крепкие молодые организмы способны её перенести, что не относится к старым особям. И дабы сохранить им жизнь природа лишила самок гомо сапиенс возможности рожать по достижению определённого возраста.

Из всего вышеприведенного следовал единственный логический вывод: старость — это ад для женщины. Столь эпичное выражение принадлежало великому философу Жану Жаку Руссо, который родился в одна тысяча …

Стоп! Почему мне снится какая-то мешанина из лекций, с каким-то шовинистическим уклоном? Да и вообще сплю ли я или галлюцинирую наяву? Похоже на то, когда закрываешь глаза при дневном свете, тем не менее рук и ног я не чувствовал, так как во сне человека частично парализует, что бы проигрываемое сновидение не влияло на реальность и спящий не ушибся активно двигаясь в процессе. Что за странное состояние настигло меня? Точно, женщины и мужчины обязаны стать равноправными! Надоело уступать своё место в метро, ради какой-то ерунды! Современным феминистам так трудно быть… Ах, судьба злодейка.

Минуточку! Это ещё что такое? Погодите-ка, я никогда так не считал… с чего вдруг столь разительные перемены? Что происходит?

— «Открываю доступ к внешнему каналу связи» — на мой вопрос кто-то откликнулся? Неужели кто-то сейчас использует телепатический прибор? Кто?

— Эй, Второй, — прозвучало как-то приглушённо, словно перешёптывание в ночи… В ночи?! Откуда такая манера построения предложений?

— Да?

— Эта штука точно работает?

— А куда она денется! Правда не пойму, почему она вдруг стала использовать девяносто пять процентов мощности? Что-то с Первым не так.

Вот же, поганцы! Мало им того, что они успели со мной сотворить, так ещё и удумали потренироваться с управлением новыми технологиями. А я в качестве подопытной крысы, выходит?

— Поскорее бы разобраться, что да как функционирует. Третий скоро проснётся. Кто знает, что за скандал он учинит.

Всё встало на свои места. Четвёртый являлся его собеседником. Что они загружают в мой драгоценный мозг без спроса? Паршивцы!

— На сей счёт волноваться не надо. Когда он спал, я пару раз врезал ему лопатой по голове, он же всё равно не умрёт, зато дольше проспит! — Второй усмехнулся. — Я даже рекламный лозунг выдумал: «Лопата — лучшее снотворное для бессмертных потребителей»!

Он принялся давиться собственным смехом.

Разве прибор транслирует не мысли людей напрямую в память? Откуда тогда посторонние звуки? Они уже успели его перенастроить? Как же выбраться из ситуации?

— Боюсь, Третий будет единственным и неповторимым покупателем, такого товара, хотя и в это сложно поверить. — Четвёртый саркастично оборвал веселье Второго.

Точно!

— Открыть канал связи! — мысленно приказал я.

— «Канал связи инициирован. В зоне доступа два объекта».

— Подключить их к коммуникации. Немедленно и бесповоротно! — заорал я. В то же мгновение послышались удивлённые мысли этих двух балбесов.

— Что творится? Ответь, Второй! Почему мы отключились?

— Почём я знаю! Эй, устройство? Не объяснишь, что это за сбой? Я такой команды не отдавал.

Вот теперь настал его черёд возмущаться!

— «Я тебе покажу команду! Не отдавал он подобного распоряжения, видите ли. Ты что творишь, засранец»?!

Скорее всего, эмоциональность транслируемого искусственно обозначалась и регулировалась, иначе бы я не мог различать громкость. Хотя откуда в мыслях ей взяться? Видимо от старых коммуникаций в мире Пятого ещё не полностью отказались.

— Ой! Прибор? Это ты? — смущённо спросил Второй. — У тебя сигнал тревоги от перегрузки, что ли? Тебе тяжело работать на полную мощность?

Идиот! Он всё перепутал и принял меня за компьютер. Но, так даже лучше! Заставлю его прекратить моё зондирование или как его там…

— Всё же не следовало запускать его на полную мощь, — встрял Четвёртый. — Чтоб только просканировать Первого, оно затребовало пятьдесят процентов, хотя по статистике, которую мы посмотрели на одного человека требуется одна сотая процента. Странно, не так ли?

Действительно, подозрительно. А всё из-за того, что я неожиданно потяжелел. Ах! Я не смогу до них добраться. Я с трудом стою на ногах, будто тащу два мешка с цементом. Тогда обойдусь хитростью, дабы избежать лишних хлопот. Впрочем, я так обычно и поступаю.

— «Рекомендуется прервать процесс, высока вероятность перегрузки и полного отказа системы», — солгал я.

— Правда, что ли? — испуганно спросил Второй.

— «Вероятность перегрузки девяносто процентов… девяносто один процент»….

— Команда — отключайся немедленно! — завопили они хором.

— «Принято. Принудительно завершаю работу и вхожу в режим ожидания», — в этот раз ответило устройство.

Поток спутанных мыслей мигом оборвался. Я свободен! Но как проснуться? Однако, я об этом не подумал. Обычно я просыпаюсь из-за звона будильника или спонтанно, если не ставил его. Всё же пробудиться одним усилием воли невозможно, так как во сне она отсутствует. В истории психологии ещё ни разу не встречался человек, способный полностью контролировать собственные сновидения. Это в принципе невозможно. Как же быть дальше? Получается, из-за вмешательства глупого недоумка я застрял в быстрой фазе сна, при этом находясь в сознании? Ситуация принимала странный оборот. Стоит ли предпринять попытку открыть глаза? Я ведь совсем не ощущаю век. Всё же попробую, так сразу почти никто не сдастся, а уж тем более я.

Мои глаза медленно открывались. Как же неприятно ощущение недосыпа. Сейчас бы лечь в мягкую постельку и поспать ещё часов двадцать, а то и тридцать. Минуточку! Подо мной находилось что-то мягкое, руки буквально проваливались. Словно я взаправду валялся на хорошем матрасе. Но, засыпал-то я на твердой земле, хоть и с постеленной шкурой.

Резко раскрыв веки, я приготовился к яркому ослепляющему утреннему свету. Ожидаемая неприятность не оправдала себя. Вокруг было пасмурно. Глянув вниз, я обнаружил, что волчья шкура, на которой я засыпал, порвалась, а мои руки углубляются в почву. Это что зыбучие пески? В таком темпе я однозначно уйду на достаточную глубину и задохнусь. Срочно выбираться!

Медленно подняв правую руку, я расположил её плашмя на земле, затем левую, следом извлёк и ноги. Погружение замедлилось, но не остановилось полностью. Быстро дёрнувшись, я начал катиться в сторону. Слишком мягко! Странно, почва, что ли размякла от дождя? Но везде сухо, ни следа и малейшей капли осадков.

Всё происходящее явно походило на галлюцинацию. Неужели Второй наподдал мне по голове? Кстати, я не ощущаю никакой тяжести! Она исчезла, испарилась, будто её и не было. Катившись, я чувствовал себя удивительно легко. По идее, после вчерашнего происшествия, мышцы должны жутко болеть из-за постоянной перегрузки. Я окончательно тронулся умом? Рассказам о моих видениях позавидовал бы сам Фрейд.

Кое-как, очутившись на дороге, я почувствовал твёрдую опору под ногами и встал. Ура! Я снова могу нормально двигаться! Зато, вся моя одежда испачкалась в грязи. Всё же происходило что-то из ряда вон выходящее. Раннее утро? Что-то не похоже.

Подняв голову, я посмотрел на небо. Челюсть инстинктивно поползла вниз от удивления. Солнце стояло высоко, притом я мог смотреть на него, не щурясь, и это ни капельки не раздражало глаза. Сейчас явно день. От чего же так темно? На мне солнечные очки? Проведя рукой по лицу, я не обнаружил их.

У меня что-то не так со зрением? Я принялся усердно всматриваться вдаль. Предметы видно чётко, никакой ряби в глазах. Что ж творится? Это всё из-за того, что Второй с Четвёртым напоили меня кровью Третьего? Влияние заражения вероятностью? Скорее всего, это так. Зато я теперь могу нормально двигаться, не ощущая никакой тяжести в теле. Что происходит? Со стороны послышался какой-то шёпот.

— Эй, Первый, что ты делаешь? — услышал я. Повернувшись, я увидел, что это говорит Четвёртый.

— Зачем разговаривать шёпотом? Мы не в библиотеке. — Я попытался пошутить.

— Я говорю нормально. — Вновь прошептал Четвёртый.

Действительно, визуально казалось, что он не старается уменьшить громкость своего голоса. Выходит, помимо зрения у меня ещё и проблемы со слухом теперь? И всё из-за них. Надоело! Пора преподать им урок, за порчу моего здоровья.

— Что вы тут орёте рано утром! — это был недовольный возглас Третьего.

Неужели он спокойно, проснулся после того, как Второй врезал ему пару раз лопатой по голове? Тут же последовал раздражённый комментарий.

— Почему-то у меня жутко болит голова. Не могу понять, в чём тут дело, а тут ещё вы опять какими-то глупостями занимаетесь. Фууу!!! Что за вонь?

— Ах да, точно! — Второй оторопело почесал рукой затылок. — Наверное, было плохой идеей разжигать большой костёр рядом с лошадиной тушей, похоже, из-за этого она быстрее стухла. Ну и ладно, кому какая разница.

Он озорно подмигнул Третьему. Снова за старое, сейчас Третий выйдет из себя и примется за ругань. А это может оказаться полезным, если я хочу ударить Второго, необходимо заручится поддержкой. Третий вполне подойдёт. Посмотрю, как разовьётся конфликт, и направлю его в нужное русло.

— Ты тупица! — рявкнул Третий. — Костёр находился на достаточном расстоянии от трупа, дабы не влиять на него выделяемой теплотой. Для чего потребовалось увеличивать его в размерах?

— Ну… — замялся Второй. — Я хотел сделать потеплее.

— И во что сие вылилось? Ты только посмотри на костёр! — он указал пальцем на него.

Действительно, костром это пепелище язык не поворачивался назвать, даже если он уже весь прогорел. Диаметр его составлял около четырёх метров. Ужасно помыслить, что я спал рядом.

— Подумаешь, — Второй отмахнулся рукой, словно отгонял надоедливого комара. — Ты же не собирался продавать эту лошадь, класть её в морозильник или что-то подобное? Кому она нужна?

— Я тебе покажу! Подобное легкомыслие недопустимо! — Третий медленно, но уверенно зашагал в направлении Второго.

Вот шанс усилить развитие конфликта!

Но как? Встать на сторону Третьего не лучший вариант, ведь тогда Второй будет остерегаться меня и держаться поодаль, а нужно временно повысить уровень его доверия. Тогда он подойдёт поближе, и я ударю его в спину! Какой смелый поступок! Ведь глупое большинство считает, что бить сзади нечестно и подобное действие интерпретируется как подлость. Поступить подло, значит испортить свою репутацию на глазах у остальных. Не каждый отважится на такое. Посему это и, правда, очень отважно.

Все же моя репутация от этого только возрастёт, по крайней мере в представлении Третьего. Как действовать дальше? Занять третью сторону в конфликте и подталкивать противоборствующие стороны на принятие активных мер, другими словами — драку.

— Послушайте, а что у нас есть из еды? — обратился я к остальным.

— Ничего. — быстро ответил Третий. — А могло бы быть, если бы не Второй с его стремлением разжигать большие костры!

— Опять везде виноват я. Давайте теперь винить во всём меня! — истерично сказал Второй.

— И вновь ты искажаешь логику. — Третий покачал головой. — То, что ты провинился в этой ситуации, не означает, что тебя привлекут к ответственности за все прошедшие и возможные последующие и происшествия.

— Да, это ты виноват! Надо было сразу сказать какого размера кострище нужно. Но, нет, ты промолчал. Преступник!

Второй сплюнул. Его слюна, не долетев до земли свернула и попала прямиком в лицо Третьему. Какая удача, похоже Второй успел позабыть о том, что он приобрёл какую-то дурацкую способность попадать своими плевками куда он пожелает. Очевидно, подсознательно он целился в Третьего и его мысли притворились в реальность.

— Ой, — пискнул он. — Я не хотел, простите меня дяденька…

Третий молча погнался за Вторым.

— Помогите! Хулиганы зрения лишают! — вопил Второй, удирая и петляя кругами от пыхтящего злобой Третьего. Он даже в разговорах употребляет фразы из фильмов. Насколько же он испорчен кинематографом?

Тем временем эта клоунада развивалась в действии. Второй, убегая, стал отплёвываться, попадая Третьему по глазам, пожалуй, самым уязвимым для плевков местом. Тот, встряхивая головой и на ходу вытираясь рукавом, не прекращал погони. Наверняка это только раззадоривало его.

Настал момент, когда Второй принял решение укрыться за мной, подсознательно ища помощи. Такой подсознательный импульс свойственен многим. Большинство, убегая от хулиганов, грабителей, воров, предпочтут скрыться в подъезде жилого дома или забежать в первую попавшуюся дверь. Это объясняется тем, что подобные места ассоциируются у человека с территорией обитания кого-либо, и он предполагает, что автоматически попадает под защиту местных хозяев, а его преследователи не решаться вторгнуться туда. Как наивно действует подсознание, ведь на самом деле жертва загоняет себя в ловушку, из которой ей не сбежать. Никто не станет защищать её, потому что никто не хочет подвергать себя опасности и это уже сознательный выбор людей, ведь по закону они не обязаны защищать незваного гостя. Всё возлагается на соответствующие службы, наделённые определёнными полномочиями. Однако, подсознание в большинстве случаев работает быстрее, и мышеловка захлопывается, когда уже слишком поздно.

Ударю его на подходе. Он ожидает опасности сзади, от Третьего. Я напряг правую руку и приготовился бить в солнечное сплетение. Это быстро остановит Второго и мы с Третьим сможем хорошенько избить его.

Третий уже нагнал Второго. На подходе ко мне он вытянул руку, чтобы схватить того за воротник. Превосходный момент, Второй окружён с двух сторон, ему некуда деваться. Сделав резкий шаг вперёд, я как следует, замахнулся и приготовился ударить нижним хуком.

Второй, осознав, что его ожидает, неожиданно плюнул мне в глаз и отскочил в сторону. Хитрая скотина! Удар уже было уже не остановить и я попал прямиком в Третьего. Послышался хруст. Тот на удивление резко отлетел метров на пять и прокатился по дороге ещё метров пятнадцать. Ничего себе я вдарил! Как так? Словно Третьего с разбегу боднул разъярённый слон. Я так и встал стоять столбом от изумления.

— Вот это класс! — завопил Второй.

— Как у тебя получилось? — озадаченно спросил Четвёртый.

— Понятия не имею, — честно ответил им я. А действительно как? Всё же что-то изменилось?

— Интересно, что стало с Третьим?! — Второй задорно подпрыгнул, прихлопывая в ладоши, как радостный ребёнок, ещё не научившийся корректно выражать свои чувства.

Меня тоже охватило непреодолимое любопытство. Обычный человек, после такого удара, вряд ли выживет. Всё же вчера я видел, как Третий подорвал себя, затем его рубили мечами, избивали и пару раз стреляли в него из арбалета, а он живехонек. Вместе с остальными я подошёл к нему.

Третий валялся на обочине, согнувшись и тяжело дыша. Из его рта лилась тонкая струйка крови. Второй принялся тыкать его в живот пальцем, отчего тот сильно застонал и забрыкался.

— Ещё жив. — Констатировал он.

— Ничего себе. — промямлил Чётвёртый. — А как мы его теперь вылечим?

Вопрос не в бровь, а в глаз. При нынешнем состоянии Третий пролежал бы в больнице минимум месяц. В этой реальности нет никаких госпиталей и поликлиник, где ему окажут квалифицированную медицинскую помощь. Судя по рассказам Второго, максимум, что возможно отыскать, так это какого-нибудь захудалого лекаря или знахаря. Может, оставить его здесь?

— Разойдись! — Крикнул Второй на бегу, в руках он держал лопату. Что он намеревается с ней делать? Закопать Третьего живьём? Такому, как он, это раз плюнуть. Ожидание худшего не оправдалось. Тот, в прыжке, со всего размаху ударил лопатой Третьего по голове.

— Вставай, тебе пора в школу, а то опоздаешь! — прикрикивал он.

Чего он желает добиться, добивая итак раненного? Если поразмыслить, в этом есть резон, коли уж бросать Третьего, следует его окончательно прикончить. А получится ли у Второго? Подойдя к Четвёртому я принялся наблюдать со стороны, принятие участия не имело смысла. Просто потом обвиню во всём Второго и выйду сухим из воды.

На удивление избиение возымело обратный эффект. Поначалу Третий, продолжал лежать и стонать, потом принялся вяло отмахиваться рукой. Через две минуты он шустро перехватил ручку лопаты и выдернул её у Второго. Следом сделал подсечку и сбил того с ног. Навалившись сверху он принялся лупить Второго по животу. В ответ тот предпринял попытку ответить и они, будто два уличных кота, клубком катались по дороге, лишь поднимая пыль.

— Как считаешь, скоро они прекратят этот фарс? — непринуждённо обратился ко мне Четвёртый.

— Понятия не имею, — я развёл плечами в недоумении.

— Все же, как ты смог его так сильно стукнуть?

— Не в курсе, — я вновь развёл плечами.

— Если мне не изменяет память, вчера ты стал весить гораздо больше и с трудом передвигался. Что сегодня с твоим весом?

— Кажется, все вернулось в норму. Никакой тяжести в теле я не ощущаю.

— Вот так просто набирать и сбрасывать несколько десятков килограммов за один день? — он подозрительно осмотрел меня с головы до ног.

— Как выяснить вес, только вглядываясь? — укорил я его, поскольку сие сильно нервировало, не считая драки около нас.

— Это я так размышляю. Тем не менее, позволь-ка кое-что опробовать на тебе? — с любопытством попросил он.

— Надеюсь, лопатой или другими тяжёлыми предметами по голове бить не будешь? — с опаской уточил я.

— Нет, не волнуйся по этому поводу, — спокойно отвечал он. — В таком случае я бы не спрашивал твоего разрешения.

— Хорошо, — с сомнением согласился я.

Четвёртый, вытянув руки вперёд и упёршись, стал толкать меня на обочину. Поразительно, никакого давления с его стороны я не ощущал. Он что притворяется подобным образом? Для чего подобные шутки в столь неподходящее время? Своего рода психологический трюк? Не припомню ни одного такого.

После неудачной попытки подвинуть меня, Четвёртый отошёл и принял позу для разбега. Он собирается врезаться с разбегу? Это уже не шутки!

— Послушай, может, не следует так опрометчиво поступать? — я взывал к его разуму. Неужто он, как и Второй, окончательно тронулся умом?

— Да не бойся ты! Просто стой на месте и не двигайся.

После этих слов он стартовал без всякого предупреждения. Я приготовился к сильному удару. Четвёртый, подавшись плечом вперёд, толкнул что было силы.

Ничего. Я не ощутил почти ничего. Будто это был не стокилограммовый Четвёртый, а плюшевая игрушка, весом в триста грамм. Тем временем Четвёртый отрекошетил в сторону, как от бетонной стены и распластавшись на земле, ухватился за плечо.

— Ай! Ты что из камня сделан?! — кряхтя, спросил он.

— Нет. Что вообще сейчас произошло?

— На этот вопрос я помогу ответить, — послышалось слева.

Развернувшись, я увидел, что Второй и Третий прекратили драку и сидя на дороге уставились на нас.

— Класс! Он трансформировался в супермена! — взвизгнул Второй.

— Заткнись, пожалуйста! — не очень-то вежливо попросил его Третий.

— Да, не мешайся. — Четвёртый встал и отошёл к ним.

— Всё предельно просто. — Третий повертел указательным пальцем. — Его вес значительно увеличился, отсюда и сильный удар и неспособность Четвёртого переместить его.

— Обожди, — в этот раз я прервал остальных. — Предположим, это так, но как тогда я могу стоять, откуда у меня взялись силы выдерживать подобный вес?

Стройная гипотеза Третьего рушилась прямо на глазах у всех.

— Да всё просто. Ты обрёл суперсилу! — вновь влез Второй.

— Ты болван, или просто головой ударился? — выругался Третий.

— А как ты тогда это разъяснишь?

— Подождем, для начала проверим на практике, — Третий полез в карман. — А где устройство? — вспылил он.

— Держи его, — протянул ему Второй.

— А что оно делает у тебя?! Я не разрешал тебе его брать!

— С каких это пор у нас всё платно?

— Что? Причём здесь деньги?

— Ни причём! У нас всё бесплатно! И что ты сделаешь? Выпишешь штраф? Ой, не надо господин офицер, ведь мне негде его оплатить, всё-таки я в параллельную вселенную попал.

Сарказм Второго всегда злил Третьего, и сейчас тоже.

— Захлопни пасть! — тихо прошипел он. — Давай сюда живее.

Взяв устройство, Третий приказал ему включиться. Затем отдал распоряжение измерить массу Первого.

— «Масса существенно не изменилась. Уменьшение на сто три грамма». Результат немножко поразил Третьего.

— Тогда каков его вес? — уже отчаянным голосом переспросил он.

— «Для измерения данного параметра необходим непосредственный контакт с объектом».

В памяти появилась картинка, на ней человечек клал это устройство на плоскую поверхность, а другой наступал на него. Видимо, оно решило объяснить нам всё в образах.

Опустив его, Третий кивнул мне. Тут и понимать нечего. Я одной ногой встал на прибор. Тут же он наполовину вдавился в твёрдую дорогу. Испугавшись, я слез с него.

— Ты что натворил?! — начал причитать Второй. — Ты его сломал, ты слон в посудной лавке!

— Стоп, — прервал его нытьё Третий.

— Её не починишь! — он топал ногами, как маленький ребёнок.

— «Операция завершена. На данный момент общий вес объекта составляет семь тонн триста пятнадцать килограммов и семьдесят пять граммов».

Сколько, сколько? Возможно, ли человеку весить столько, не меняя при этом массы тела?

— Невозможно! — вскипел Третий. — Не понимаю как? Рискну предположить, что вокруг Первого изменилась гравитация.

— А как он ходит тогда? Его должно раздавить собственным весом, — вынес свой неутешительный приговор Четвёртый. Дискуссия начала входить в крутые обороты.

— Ты сможешь локально измерять гравитацию? — Сказал Третий вдавленному наполовину в землю устройству.

— «Да. Гравитационные сенсоры исправны», — прозвучал холодный ответ.

— Ну, так живо замерь гравитацию предыдущего объекта!

— «Принято». — И тут же был дан ответ. — «Гравитационное искажение в пределах нормы общего фона».

— Как? — на этом Третий остановился и впал в ступор.

— Вот это загадка, так загадка, — присвистнул Второй. Затем кинулся к лопате и, подобрав её, двинулся ко мне.

— Ты что намереваешься сделать?

Неужели он хочет ударить меня ей?

— Не беспокойся, я проверю ещё одну гипотезу, — окончив говорить, он размахнулся и ударил. Мне не оставалось ничего, кроме как выставить правую руку на траектории движения лопаты.

Встретив препятствие, лопата глухо звякнула. Я же почувствовал лишь легкое прикосновение. Очевидно, что Второй бил со всей силы. Может, я, в самом деле, получил суперсилу? Испытаю всё в действии.

Перехватив деревянный черенок, я потянул её на себя. Никакого сопротивления я не ощутил. Второй, упирался, но у него ничего не вышло, и инструмент выскользнул из его рук. Взяв её, я чуточку надавил, тут же раздался треск, и лопата сломалась пополам. С такой легкостью я рвал тростинки и стебельки цветов, а тут крепкая палка.

— Ого! — у всех было очень удивлённое выражение лица.

— Да с этим парнем шутки плохи! — Второй отодвинулся подальше.

— Впервые вижу, что бы кто-то так спокойно и непринуждённо ломал столь твёрдые вещи, — Четвёртый тоже чуточку отошёл.

Третий ничего не стал говорить, он по-прежнему находился в ступоре. Как осознать случившееся, ведь столько всего произошло. Выходит, я тоже превратился в аномалию вероятностей? Но что это за аномалия такая? Я хуже вижу, хуже слышу, хуже ощущаю, стал весить как взрослый слон, удары лопатой не причиняют вреда, ко всему прочему я спокойно ломаю черенок лопаты, не поведя и бровью. Необъяснимо.

Одно я знаю точно, я никогда не скажу, что произошло чудо. Ведь это всё бред умалишённых религиозных фанатиков, у которых плохо работают мозги из-за многочисленных внушений и промывки их проповедниками.

Должно существовать логическое объяснение, и я не стану сходить с ума. Оставим это Третьему, которого такое похоже шокирует. А для меня это отличная возможность захватить власть! Ведь прежние попытки с помощью манипуляций провалились, из-за нестандартного поведения субъектов.

Остаётся лишь одно — завоевание путём применения грубой силы. Раньше мы были равны, и я не рискнул, полезть биться хоть с одним из них. Теперь же ситуация кардинально изменилась. Перевес, как в прямом, так и в переносном смысле на моей стороне.

Напасть на них сразу и предъявить ультиматум. Плохая идея. Для начала ещё раз продемонстрирую свою силу. Неплохая возможность запугать соперников. Одновременно и физическая и психологическая атака!

Осмотревшись по сторонам, я приметил одно деревце. А точнее молодую ёлочку. Обыкновенный человек сие деревце, разве что растрясти хорошенько сумеет. А вот я с моим новоприобретённым весом, если разбегусь, запросто снесу напрочь! Вряд ли после этого кто-либо станет оспаривать моё превосходство.

Шагнув с дороги, я моментально ощутил, что нога проваливается в почву. Ботинок уже полностью погрузился. Отойдя назад, я отряхнулся от влажного грунта и травы. Как я мог забыть, о том, что утром почти провалился под землю. Мягкая поверхность не выдерживала подобного давления. Выходит, это моя слабость и остальным достаточно сойти с дороги, дабы обезопасить себя. Весь план по приобретению официального статуса лидера с громким звоном полетел в трубу.

Как же быть дальше? Отныне множество путей попросту превращаются в ловушки. Остаётся шагать по хорошо вытоптанной дороге и никуда не сворачивать. Лестницы! Как подниматься по ним? Ведь ступеньки не выдержат. Выходит, дальше первого этажа ход закрыт. И, почему в глазах так потемнело, и ухудшился слух? Будто я нацепил солнечные очки и напихал ваты в уши. Хуже некуда…

Следовало что-то предпринять, но что именно? Как обычно, никто ничего не станет слушать, если обратится нормально, или даже выругаться. Как правило, нестандартное поведение привлекало внимание и вводило людей в ступор или тормозило ответную реакцию, давая возможность манипулировать их решениями. Но, необычное поведение срабатывает только на обычных людях. Этих троих с самого начала нельзя было назвать нормальными. Но и клеймить их сумасшедшими тоже неверно.

Человек в своей жизни старается придерживаться определённых норм и правил. К великому сожалению, в современном мире, нормой большинства считается вера в бога и принадлежность к какой-либо религии — это нормально. С другой стороны, с точки зрения психологии вера в бога, то есть, то чего не существует, молитвы, преклонение и якобы общение с ним считается чистой воды шизофренией, а верующий самым настоящим клиническим больным. Иначе говоря, если соединить две эти точки зрения, таких людей следует идентифицировать как нормальных сумасшедших. Это есть правильное и наиболее полное определение. Атеистов, неверующих и подобных индивидов, по тому же критерию следует назвать ненормальными психически здоровыми людьми. И это тоже верно.

— Почему!? — со стороны послышался какой-то приглушённый стон. — И это всё на что способен данный компьютер?! Данное объяснение неприемлемо! Подробности! Мне нужны детали и формулы!

Судя по выражению лица Третьего, тот орал на обучающий модуль, как частенько покрикивал на Второго.

— Ты вообще о чём? — поинтересовался я. Когда это Третий успел, что-то спросить у машины?

— Не кричи на меня.

— Я не кричу. — Похоже, из-за ухудшения слуха, я стал слабо контролировать громкость своего голоса.

— И то правда, ты просто орёшь во всю глотку, — пожаловался Второй.

— Я не виноват. — зачем-то принялся оправдываться я. — Яркость моего зрения понизилась, так же как и качество слуха, мне следует сначала привыкнуть.

Появился неплохой шанс обвинить во всём Второго с Четвёртым. Проявление скрытой агрессии в поиске виновника. Именно для этого в первую очередь и существуют суды и тюремные наказания. Банально для мести, то есть одной из основных извращённых форм удовлетворения агрессивного инстинкта.

— Стоп! — Третий сделал останавливающий жест. — Плюс один аргумент в пользу аномалий вероятностей.

— Какой ещё аргумент? — наивно поинтересовался Второй. — Ты что выяснил, что с нами творится? — его глазки нездорово заблестели.

— Да. Обучающий модуль вывел основное предположение исходя из полученных им данных.

И когда это он успел? Быть может, я просто не расслышал.

— И в чём секрет фирмы? — спросил его Чётвёртый.

— Какой ещё фирмы?! Я тут собираюсь говорить про нечто иное. Нашёл время для дурацких вопросов, ты, балбес!

— Это образное выражение. — Чётвёртый презрительно цыкнул, словно единственным идиотом здесь был Третий.

— Заткни пасть! — огрызнулся тот. — Образное, образное, нельзя ли вообще говорить конкретнее?

— Хватит резину тянуть! Живо выкладывай! — закричал Второй.

— Что? А ну тебя умалишённый. И так! — Третий потребовал тишины. — Всё дело в сверхстабильных квантах с двойной математической моделью движения.

— А? Чего? Это как понимать следует? А попроще нельзя объяснить? — вознегодовал Второй.

Действительно, Третий употребил термины понятные только ему из нас четверых.

— Нет, нельзя.

— Живо объясняй нормально! — не унимался Второй.

— Что означает нормально? Я тебя вообще не понимаю.

— Дай сюда! — Второй выхватил у него Обучающую систему и начал трясти как коробочку с монетками. — Давай включайся!

— «Ожидаю команды», — наконец-то прозвучал ответ.

— Выведи голосовые команды на внешние системы оповещения. — Скомандовал за Второго Третий.

— «Выполнено. Тест, тест…» — Неожиданно устройство заговорило вслух, а не мысленно.

— Теперь можешь использовать, так гораздо удобнее. — Третий присел на корточки и замолчал.

— Нет! Так неудобно. Зачем напрягать слух, когда мысленно легче общаться? Ну и ладно. — сам же себя оборвал Второй.

— Объясни ненаучными терминами последний запрос перед отключением.

В кои-то веки он сумел дать вразумительную команду.

— «Полностью исключить научную терминологию не представляется возможным», — стало отбрыкиваться устройство.

— Ладно… — провыл он. — С минимальным содержанием.

— «Ваш запрос обрабатывается», — через несколько секунд прозвучал ответ. — «Элементарные частицы, объединившиеся друг с другом не из-за столкновения, новообразование невозможно, а при помощи последовательного смещения в иное измерение в одни и те же пространственные координаты. Данное явление не может возникнуть во времени. Вероятность совпадения на два кванта равна десяти в минус сто тридцать седьмой степени». — После этого наступила гробовая тишина.

— Не-е-ет! — ещё сильнее завыл Второй. — Стало ещё хуже! В этом объяснении ещё больше непонятных слов!

— Ты конченный кретин! — Третий вскочил, словно у него ботинки были с пружинами. — Что тут непонятного? Все элементарные частицы, из которых я состою, теперь двигаются и распадаются в строго определённых пределах. Во-первых, потому что они стали стабильнее, во-вторых, потому что две непонятно как соединённые модели движения частично исключают друг друга! Теперь до меня дошло, отчего я до сих пор жив, после взрыва и остальных событий! Просто потому, что элементарные составляющие моего тела не могут двигаться так, что бы его функции прекратились. Это аномальное совпадение!

— То есть тебе просто повезло? — полунаивным тоном поинтересовался Второй.

— Нет! Ты вообще слушал сказанное? Ты идиот по собственному желанию?

— А что тогда с Первым? — Второй переадресовал внимание Третьего на меня.

И действительно, что со мной произошло? Послушать про Третьего и совпадения конечно очень интересно, но как эгоиста меня волновал прежде всего сам я.

— Как же вы достали! Слушайте и запоминайте. Скорее всего, просто все составляющие его кванты одновременно двигаются в одном направлении, следовательно, и их давление на любую поверхность увеличивается. Молекулы его тела сложно отклонить от заданной траектории, поэтому его зрение и слух ухудшились. Общее внешнее воздействие на него значительно ослабло. — Заключил он свой вердикт.

Как это так? Так вот что происходило и продолжается сейчас.

— Значит, и мои плевки достигают цели только потому, что так совпало? И как ты так быстро всё выяснил?

— Ты что слепой? Не видел, как я пользовался устройством обучения?

— Ах, вот оно что! Так нечестно! Ты жулик и мошенник! А еще выдаёшь себя за умника! — возопил Второй. Оперирование такой категорией как бесполезность отдельного субъекта весьма болезненно для морального состояния последнего. Хотя, здесь шло значительное преувеличение, ведь многие из людей пользуются калькуляторами, но нельзя, же назвать их недоумками, не умеющими считать.

— Мне очень хочется раскроить тебе черепушку и посмотреть есть ли там мозг! — при этом Третий повёл кулаками в сторону.

Ситуация принимала не лучший оборот. Следовало разрядить обстановку.

— Интересно, а что досталось Четвёртому? — Я обратил их пыл в другое русло.

— Часть награбленных нами денег, — живо ответил Третий.

— Я не это имел в виду!

Какой же дотошный тип, неужели он буквально понимает каждый вопрос? С тех пор как мы здесь, стало ещё хуже, чем обычно. Неужели пострадало его абстрактное мышление? Умереть, значит, он не может, а травму головы получить запросто? Следовало продолжить свою мысль. — Чем он теперь отличается от своего предыдущего состояния? Он умеет летать?

— А вдруг он тоже бессмертен как Третий? — Второй резво схватился за лопату. — Сейчас проверим.

— А ну отвали! — с этими словами Четвёртый поднял с дороги небольшой камень и запустил его во Второго. Тот, вместо того что бы уклонится, плюнул в него. Камень, конечно, это не остановило, и он попал ему прямиком в лоб.

— Ай! — приглушённо пискнул Второй. Повалившись на землю, он схватился за голову и принялся кататься, словно сбивая с одежды пламя.

— Я тебе покажу проверку! А вдруг это не так! Ты ж меня просто забьёшь лопатой!

— Ну не хочешь лопатой, я могу просто тебя придушить! — подавленно отвечал поверженный Второй.

— Без разницы! В следующий раз кину камень побольше!

— А с Четвёртым-то всё в порядке. Эй, не ощущаешь ничего необычного? — с интересом обратился к нему Третий.

— Нет. Но следует проверить на какие-либо изменения! — заволновался он. Следом Третий вновь принялся копаться в хитроумном устройстве. Затем вынес вердикт.

— Согласно анализу данных, никаких изменений замечено не было.

— А может надо подождать? — взбодрился Второй. — Вон у Первого, похоже тоже не всё сразу образовалось. Было бы весело, если у него выросли копыта или рога.

— Очень смешно. Теперь я по настоящему волнуюсь, это как сидеть на бочке с порохом.

— Что? Как тебя понимать? Какая связь между просиживанием на бочке с порохом и твоим нынешним положением? — заинтересовался Третий.

— А что тут непонятного? Это образное… — Четвёртый не успел договорить, как его перебил Третий.

— С момента как мы тут появились, в моей голове не возникает никаких новых образов. Почему? Просканировать мой мозг отчего-то невозможно. Это из-за изменений на базовом уровне? Ладно, мы ещё разберёмся, а пока не могли бы вы не употреблять образных выражений и тому подобное?

— Размечтался! — грубо сказал Второй. — Не стану я подстраиваться по тебя и твои вкусы!

— Тогда я огрею тебя лопатой по твоей и без того больной голове.

Он принялся угрожать.

— Ладно, ладно. — неожиданно притих Второй и тут же принялся ныть. — Ну почему мне досталась бесполезная суперсила?! Как я смогу противостоять этим монстрам?

Что он имел в виду?

— А так вам и надо, болванам! А ты думал, что станешь таким же, как я? Вы все изменились по-иному. Теперь мы всё просто аномалии и на сегодня точка!

— Погоди, что? — нервно продолжил Четвёртый. — Это ж выходит, что мы здесь застряли!

Его лицо будто просияло, за исключением небольшой гримасы страха.

— Не понял. Застряли? Где мы застряли? — начал тупить Третий. Теперь не нет сомнений, что он полностью потерял абстрактное мышление.

— Здесь! Этот сектор реальности допускает перемещения во вселенные только со схожей вероятностью! А поскольку мы отныне аномалии вероятности никуда мы не денемся отсюда! — он принялся нервно посмеиваться.

— А ведь точно. Ну, я как раз подумывал, как бы нам остановиться. Очень неудобно дежурить рядом с вещами, ожидая очередного перемещения. Проблема разрешилась по ходу. Как здорово! — задорно воскликнул Третий.

Что ж в этом полезного? Весьма удобно награбить, наворовать и сбежать в другую вселенную, где за тобой преступлений не числится. Теперь же мы лишены подобной роскоши, как мне кажется, уже навсегда.

Так дело не пойдёт. Необходимо что-то предпринять, причём срочно. Учитывая положение Третьего, он никогда не сможет адаптироваться к местным обычаям, да ему, собственно, это и не нужно. Поступить от обратного? Адаптировать местных жителей под свои нормы и принципы, но их просто больше. Точно! Стратег из меня плохой, но стоит попытаться манипулировать Четвёртым. Судя по его характеру, он любит всякие завоевания и стратегии информационных войн. Следует воспользоваться им. А учитывая умственную неполноценность, малую осведомлённость и серость жителей сего мира, вряд ли они устоят перед информационной войной. Это будет интересно и полезно для моего положения. Стоит направить его на данный путь.

— С этим-то всё ясно. Но что мы будем делать дальше? Здешние жители уж точно не оставят нас в покое, после того как мы разгромили один из их городов. Скрываться бесполезно, мы слишком выделяемся среди них.

Семя посеяно, осталось ждать всходов и подливать масла в огонь по необходимости.

— Оно и верно! — подхватил мою мысль Второй. — Эти монстры убьют нас.

Так вот кого он имел в виду!

— Перейдём в наступление. Все жители этой вселенной отныне наши враги. Религия никогда не была и не будет универсальным способом управления обществом. Она по сути своей порочна и грязна. В частности, христианство! Взять хотя бы их протесты против абортов. Они утверждают, что это убийство, но сами ничем не лучше! Основное направление их религии — контроль рождаемости. Сколько детей не родилось из-за абортов, а сколько по вине церкви и их идеологии?! Без сомнения, аборт это убийство. Они называют это жестокостью. Но кто более жесток, тот, кто убивает или не допускает зарождение жизни в принципе? Сколько не рождённых детей пропало по их вине? Детей заводить только в браке? Да не смешите меня! Их политика по своей сути не допускает рождение вне брака! Аборты делаются людьми тоже из-за идей церкви! Люди боятся их гнева и плохого отношения к будущему ребёнку, поэтому и убивают его! Мало того, что они не допускают рождение, так ещё и являются провокаторами убийств! Неужели они это не осознают? Конечно, всё им ясно, а значит они и именно они жестокие расчётливые убийцы и душегубы! Спасём местных жителей от их гнёта и принесём всем счастье! Да! — Четвёртый перешёл на крик.

Превосходная речь! Именно на такие слова и ведутся массы. А уж Четвёртый, несомненно потащит их за собой.

— Некорректное сравнение. — неожиданно встрял Третий. Его только не хватало.

— И что, ты так и собираешься сидеть на своей заднице? Мы дадим им технологи, идеологию и средства контрацепции. Религия больше не нужна. Разве не этого ты хотел? — Я удачно парировал его атаку.

Ставить перед ним его же интерес, правда, немного трансформированный, но так что бы было сложно отличить от его подлинных целей. Безусловно, контроль рождаемости путём только какой-либо идеологии отвратителен до омерзения. Необходимо отдать его непосредственно в руки самих людей.

— Образовывать местных идиотов? Я согласен, но прежде поймаем парочку подопытных субъектов. Жутко интересно, возможно ли и их превратить в аномалии, таким же способом какой применили вы.

— Превосходно! — подхватил волну Четвёртый. — Всех ненужных и неугодных пустим на опыты, так от них хоть какая-то польза. Это стандартная стратегия геноцида номер десять. Тут и думать-то не нечего!

— Чего, чего? — переспросил Третий.

— Ничего! Мне и самому интересно, во что превратятся люди, отведав кусочек Третьего. — причмокнул языком Второй.

— Во-первых, я не дам себя резать, а во-вторых, не думаю, что тебе удастся получить от меня хоть что-то. Судя по всему, я могу получить лишь ограниченные повреждения, и потеря какой-либо существенной части тела в них не входит.

— Это что ж, и голову тебе отрубить нельзя? Ах… — разочаровался Второй. — А я-то уже хотел посмотреть, как она будет прирастать обратно к шее.

— Это как расценивать? — напыжился Третий.

— Объяснения потом, — оборвал его я. — Теперь этот мир полностью наш!

— И с чего мы начнём? — каверзный вопрос Второго охладил общий пыл. — Я-то не против, ну, скажем, заработать кучу денег в процессе, например.

— Для начала уберёмся отсюда подальше, наверняка нас уже начали искать, — закончив говорить, Третий подобрал вещи с обочины и направился в лес.

— Подожди! — остановил его я. — Мне нельзя в лес. Там почва мягкая и я запросто провалюсь сквозь землю.

— Не мои проблемы! — отрезал он и уже хотел идти вновь.

Ладно, будем действовать по-иному.

— Как мы выйдем на населённый пункт, если вновь скроемся в лесу? Необходимо шагать по дороге. К тому же вести о разгроме города так быстро не достигнут близлежащих населённых пунктов. У них сейчас есть дела поважнее.

— А ведь верно сказано. Тогда ты понесёшь все вещи. Тебе даже пара лишних тонн уже не в тягость.

Теперь я стал заметно сильнее. Стоит попробовать.

— Согласен, — чётко отрапортовал я.

Вещи стали на удивление лёгкими, словно я тащил не тяжёлый инвентарь, а пуховую подушку. Взвалив всё на спину я весело зашагал за Третьим.

Остальные последовали за нами. «Наконец-то, после четырёх с лишним месяцев скитаний, начинается основное веселье» — думал я, всё, удаляясь от места нашей последней стоянки. Мне ещё столько предстоит выяснить, тут одной жизнью не обойдёшься. Но ничего, с такими технологиями, возможно, получить ещё одну и десяток новых. Во всяком случае, я не собираюсь проживать их в каком-то средневековье. Отныне начинается эра революций, как сказал бы Четвёртый. Как интересно, как же интересно всё оборачивается!

Надеюсь, скоро мы станем хозяевами положения, и никто нам не в силах будет помешать…

Глава 5

Что-то не так, но что именно? Что происходит и как это следует понимать? Неизвестно, случалось ли подобное ранее?! Ну, в моём случае правильнее спросить — хоть когда-нибудь?

Неожиданно тяжёлая окованная железом дубовая дверь позади меня начала отворяться. Вновь кто-то тревожит меня, не удосужившись даже постучаться. Но кто беспокоит людей так поздно вечером?

— Тьфу… — сплюнул я на пол. — Не забывайся, только разговаривай на здешнем языке! Начнёшь на нём думать, потеряешь всякую объективность как историк. А это недопустимо ни в коей мере!

— Великодушно прошу меня простить, господин, — наклонившись, начал входить, а точнее продвигаться, мой слуга Ерс. Что он здесь забыл? Я же сказал, что бы никто ни тревожил меня сегодня.

— Что тебе надобно?! — я ответил немного высоким тоном, как и подобает хозяину.

— Все трапезничать готовы, вас ждут к столу, господин.

Идиот! Я же говорил ему полчаса назад: не заходить по пустякам. Однако вежливость подобные личности не только не понимают, но и на дух не переносят. Не думаю, что он поймёт такие слова как политкорректность и конвенция о правах человека, хотя она уже давно устарела. И правильно сделает, рановато ещё. Ах, мне уже начинает нравиться так поступать…

— Тебе что сказано было?! Ты, чернь несмышленая! Не тревожить меня сегодня! Тупоголовый болван! — я схватил со стола серебряный кубок, к счастью пустой, и запустил им в сторону прохода. Он со звоном ударился об стену, а Ерс остолбенел и кажется, не мог, сдвинуться с места.

— А… я… — начал вяло мямлить он.

Ничего не поделаешь, придётся подтолкнуть его к бегству.

— Пошёл вон! — заорал я. — Живее, а то головы тебе не сносить!

Услышав это, он дёрнулся назад и, оступившись о порог, покатился кубарем по лестнице. Я же затворил за ним дверь. И покрепче задвинул засов.

Ничего страшного, он крепкий малый и пара синяков и растяжений ему не повредит. К тому же будет знать своё место и не станет раздражать других, повыше его рангом. С ними, как со мной, одной руганью не обойдётся.

Ладненько, вернёмся к насущным проблемам. Я вновь уставился на закрытый деревянный ларец небольших размеров у меня на столе. Что же с ним не так? Систему самодиагностики я запустил ровно полчаса назад. Результатов проверки осталось ждать совсем недолго. Раздался тихий щелчок и крышка открылась. Раскрыв его полностью, я взглянул на небольшой монитор, расположенный с обратной стороны.

— Система охлаждения в порядке, — начал я бормотать про себя. — Питание в норме, симуляция не обнаружила системных ошибок, вирусов нет… — Откуда им взяться, если системных ошибок нет, и процессор не подключен к интернету.

Если бы полоумный Ерс зашёл тремя минутами позже, у меня могла возникнуть куча проблем. «Волшебный ларчик» — примерно так подумал бы сей невежа. Ах, если бы он был волшебным… Волшебные шкатулки и прочая магическая утварь не ломается и не даёт системных сбоев. По крайней мере, во всех народных сказках, что я успел изучить, ничего подобного не встречалось.

Заколдованное зеркальце никогда не выдаст текст: «Запрос к системному файлу отклонён, адрес файла указан неверно», или «В настоящий момент ваш системный адрес заблокирован, попробуйте обратиться к оператору».

— Работай как следует! — прикрикнул я.

В ответ на экране высветилась надпись: «Все действующие системы функционируют нормально».

Проклятие! Глупые университетские правила! Я, конечно, всё понимаю. В процессе исследований необходимо быть одному, дабы не портить впечатления от наблюдений включением в общение инородной социальной среды, пускай, даже одного человека. Но программиста и техника я не смогу вызвать, когда что-то выйдет из строя!

Надо успокоиться, такое состояние не подобает историку. Необходимо вспомнить всё с самого начала и установить цепочку событий. Быть может, я что-то упустил из виду.

Всё началось с открытия Эйнштейном теории относительности, провозгласившей время четвёртым измерением. После этого около двух столетий вокруг неё велось много споров и дискуссий, однако внимание уделялось совсем не той её части, на которую стоило его обратить в первую очередь. Споры крутились около постоянства скорости света. Ни у кого не вызывало подозрений лишь одно измерение времени. Безусловно, возникали и теории, где измерений, отведённых времени было больше, но они не выдерживали никакой критики.

Всё изменилось после инцидента с автобусом в две тысяча сто двадцать седьмом году. Под колёсами маршрутного автобуса № 20 в городе Питтсбурге погиб сорокатрехлетний мужчина. Очевидцами происшествия был задержан другой мужчина. По их словам, именно он с криками: «ты сейчас умрёшь, болван», толкнул потерпевшего на проезжую часть.

На допросе молодой человек заявил, что он является путешественником во времени и явился сюда, что бы спасти своего прадеда от смерти. Согласно его заявлению, убитый являлся его прямым предком, но он никак не мог предположить, что станет причиной его гибели. Ему были известны лишь мелкие подробности из нераскрытого уголовного дела, которое он читал в юности. Кстати, то самое дело и вдохновило его на создание машины времени.

Он рассказал детективам прелюбопытнейшую идею, названную им «теорией неполноценного времени». Она почти ничем не отличалась от теории относительности Эйнштейна, за исключением того, что пространственных измерений было три, равно как и временных. В соответствии с её постулатами пространство, в котором находилась материя, являлось полноценным, поскольку перемещение в нём не ограничивалось отсутствием нескольких измерений. Наличие единственного измерения времени жёстко сужало перемещение в нём лишь в будущее. Отсюда и вытекало название теории.

Мы и правда привыкли только к тому, что можем наблюдать с каких-то позиций. Поэтому многим до открытия возможности путешествия во времени казалось, что это невозможно в принципе. Если взять и убрать одно или два измерения пространства и передвигаться только по длине или ширине? Это представляется невозможным, так же как и ещё парочка измерений времени.

Касательно двух оставшихся измерений, он заявил следующее: вторым измерением являлось настоящее, представляющее собой что-то вроде застывшего нашинкованного салата, пронизанного первым измерением, по которому материя могла перемешаться в будущее. Третье измерение могло перемещать материю в прошлое, но по каким-то причинам оно было полностью пустым. Задержанный мужчина предположил, что это происходило из-за его чрезмерного искривления. Оно представляло собой некое подобие спирали.

Тогда-то подозреваемый и перешёл к самому интересному моменту его рассказа. Заявив, что, согласно теории относительности, тела, имеющие массу покоя, по определению не достигнут световой скорости, так как их масса начнёт равняться бесконечности, а длина будет равна нулю и время для этого объекта остановится. Последующие его слова были о том, что это и не требуется для свободного перемещения во времени. Телу достаточно набрать определённую массу для искривления пространства времени, тогда появится возможность переместиться в третье измерение времени и вернуться назад. Этого достаточно и для путешествий в будущее. Поскольку изолированное измерение сильно искривлено, можно идти против его течения, перескакивая искривления, для этого нужны качественные расчёты относительно новой системы координат и не более того.

Допрос его был прекращён, а подозреваемый был взят под стражу и заключён в камеру временного содержания. На следующее утро во всём городе возгикли проблемы с электроснабжением, и выяснилось, что подозреваемый умудрился сбежать и попутно удалить все аудио, видеозаписи, фотографии и отпечатки пальцев из его дела, оставив лишь текст и записку, содержащую следующее: «Я понял кое-что важное, нарушить причинно-следственные связи не представляется возможным. Всего хорошего господа, я передам привет вашим внукам».

Спустя восемьдесят пять лет, двадцатиоднолетний Ганз Минхен, публично заявил, что он является первооткрывателем машины времени, и что в его руках не только теория, но и действующий аппарат, работу которого он незамедлительно продемонстрировал.

Тут же посыпались гневные упрёки научного сообщества, вынужденного признать сей факт. Столь гениального разработчика обвинили в возможности создавать временные парадоксы, вроде классического путешествия в прошлое и убийства своего отца, что останавливало рождение путешественника и порождало логическую ошибку, убирая его из цепи событий, где он же и приходился главным звеном.

На такую критику изобретатель ответил, что при путешествии во времени события нельзя изменить, так как измерение настоящего не представляет собой единое целое, и даже встретившись с самим собой в прошлом, это ничего не изменит, так как всё это уже было. Историю невозможно нарушить при всём желании. Тут же в ход пошёл пример его прадеда, причиной смерти которого являлся именно он.

Один из его тогдашних оппонентов возразил ему, что тот не был достаточно умён и расторопен для совершения подобного и прямо в зале конференции попросил отправить его в прошлое, которое он в доказательство намеревался изменить. Звали этого человека Брайан Джордан. После его пламенной речи, бесконечных потоков критики и обвинений в шарлатанстве, изобретатель согласился на смелый эксперимент. Однако он предупредил, что не сможет вернуть его в будущее и тому придётся провести остаток его жизни в том временном отрезке, который он выберет целью.

Тот колко ответил, что он перестанет существовать. После пятиминутного препирательства, было решено использовать прототип на полную мощность. По словам подопытного неважно, куда его закинет, он своего добьётся. Запуск состоялся, и противник новоявленной теории испарился прямо на глазах у миллионов людей.

Позже выяснилось, что Брайан Джордан оказался печально известным Джордано Бруно, сожжённым инквизиторами римско-католической церкви в самом начале семнадцатого века. Анализ остатков его ДНК, содержащихся на одежде, вывешенной в музее истории инквизиции, подтвердил первоначальную догадку.

Поскольку изобретатель побоялся, что его труды засекретят, он выложил всё в интернет, включая чертежи устройства. Технология стала доступна любому. После собрания мирового референдума, в котором участвовали все страны без исключения, вынесли решение отдать все права и первенство в использовании машины времени в руки историков, для подробного изучения мировой истории и исключения её фальсификации.

Предположительно, данное заключение выносилось для усмирения Эстонии, в тот период успевшей захватить полмира, благодаря успешным махинациям по переписи истории в её угоду. Ах, если бы не монголы, проживавшие по соседству с ней и постоянно угрожавшие её безопасности, она не набрала бы такую военную и политическую мощь.

Мировое сообщество решило победить зарвавшуюся империю на арене науки истории. Поэтому во второй половине двадцать второго века появилась наука, названная «объективная история». В корне изменившись, история перешла к своей практической, или, выряжаясь простым языком, полевой деятельности. Отныне историки путешествовали во времени и фиксировали события различными регистраторами и даже принимали в них непосредственное участие.

Путешествовали исключительно в прошлое. Будущее, во избежание апатии, связанной с неизменностью времени, не стали трогать и строго следили за соблюдением правил.

Спустя сто десять лет родился я. Потом прошло ещё двадцать четыре года, я успешно закончил исторический факультет и, поступив в аспирантуру, перешёл к изучению истории на практике. Решив изучать историю развития Германии, я отправился в конец двенадцатого века. Тогда Германия ещё не существовала, а была лишь шатким объёдинением областей и городов, где правили и бесчинствовали множественные феодалы.

Я и представить себе не мог, что через несколько месяцев после моего прибытия стану вассалом-наместником одного из тамошних лордов по имени Георг Кривоногий. Пока этот исторический персонаж находился в военных походах, я был посажен на его земли. Амплуа участника всегда подходило мне больше, нежели наблюдателя. Успешно продержавшись на этой должности полтора года, я надумал свалить поскорее, ведь запросто могли казнить или просто убить. А от смерти путешественники во времени не застрахованы, особенно от лап инквизиции, начавшей бесчинствовать около пятидесяти лет назад, судя по исправленным историческим хроникам. Девять дней назад, если брать отсчёт от этого относительного времени, начались неполадки.

— Ха-ха! — я громко рассмеялся. Сколько же событий пришлось перебрать в голове для установления цепочки событий. Сказывается менталитет историка. Я даже придумал замечательную шутку, понятную скорее нам, служителям науки — «Никогда не спрашивайте у историка — с чего всё началось?». Как я остроумен, пора добираться и до доктора наук. В следующий раз отправлюсь в древнюю Грецию.

Однако, что же делать? Почему устройство не работает? Я уже заслужил степень кандидата наук, пора переходить в мою временную зону, а там уж решить свою дальнейшую судьбу.

Проблема заключалась в том, что компьютер не мог зафиксировать координаты. А если причина неполадок в ускорителе частиц? Сердце и вся основа машины времени заключаются именно в нём. Ускоряя частицу до определённой массы, искажающей пространство и время так, что становилось доступно третье измерение времени. В начале двадцать третьего века, историки перешли от стационарных ускорителей к компактным и мобильным устройствам, помещающимся в комплекс с компьютером и умещающимся в небольшой ёмкости.

Это позволило переносить устройство с собой и давало возможность вернуться назад в будущее. Собственно говоря, тут же вернули всех историков добровольцев и их аппаратуру регистрации событий. Изначально предполагалось, что они будут прятать её в определённых местах, и по достижению нашего времени мы сможем её обнаружить. Но система стала гораздо лучше.

Если ускоритель вышёл из строя, я буду вынужден ждать эвакуации, а это ещё плюс шесть месяцев пребывания здесь. Как же поступить? Все проверки и симуляции не предполагают включение основной системы. Когда же я попытался запустить её, процессор начал капризничать и выдавать ошибки. Попытаюсь ещё один раз.

Я взял ларец в руки и, пробежавшись пальцами по клавиатуре, активировал программу. Спустя тридцать секунд на мониторе вновь высветилась надпись: «Ошибка, не удаётся зафиксировать координаты пункта прибытия».

— Да пошёл ты! — в ярости крикнул я. — Почему ты не хочешь работать? Что значит — не удаётся зафиксировать координаты пункта прибытия?!

Стоп! Выходит, я не до конца прочёл сообщение? Он не может определить координаты пункта прибытия? Нужно глянуть в отчёт. Ещё разок, брякнув по клавиатуре костяшками пальцев, я уставился в длинные колонки таблиц с координатами.

Все записи присутствовали в таблице, за исключением нескольких последних пунктов. Что бы это означало? Получается, координаты точек отправления он определяет, а прибытия нет? Все же неисправимая системная ошибка. Как я и думал. Но я не программист, а скромный служитель Клио, музы истории.

Снести всю систему к чертям и переустановить? Не вариант, у меня нет исходных программ для установки, а резервная копия не предусмотрена. Полгода ожидать технической поддержки? За последние девять дней я успел навлечь на себя множество подозрений. Нельзя тут оставаться. Как-то не хочется становиться очередным Джордано Бруно, только малоизвестным и погоревшим из-за собственной беспечности.

— Координаты, координаты… — всё повторял я. — Числа, числа…

Ведь введённые параметры регулируют уровень подачи энергии на ускоритель частиц и не более. А что если вбить в значения конечного пункта уже готовые числа из таблицы регистрации перемещений? Зачем что-то вычислять, если это уже есть и не изменится? Если точки отправки известны, то никаких проблем возникнуть не должно.

Вернувшись к компьютеру, я вновь залез в таблицу. А вот и нужные мне параметры. Остаётся скопировать их и вставить во время запуска. Всё что угодно ради сохранения записанных мною нескольких сотен терабайтов видео и десятков сравнительных отчётов.

Система успешно запустилась, и когда зафиксировались начальные координаты, я без промедления вписал данные в окошко конечных чисел. Следует закрыть глаза, ведь я перемещусь в помещение, наполненное ярким искусственным светом прямо из тёмной средневековой коморки. Выдохнув, я так и сделал, представляя себе тёплую ванну, которая снилась мне уже довольно долго. Наверное, зря я опустил веки, ведь так ещё темнее, а когда я открою глаза, станет только хуже.

Я сощурился от яркого света, льющегося в окошко моей комнаты, где я и продолжал стоять. Что случилось? Почему я сейчас не на военном полигоне, откуда отправляются почти все? И почему здесь всё перевёрнуто и дверь открыта? Нет, вероятнее всего, она выломана… Отворённые двери не висят на одной петле и засовы у них обычно целые. Рискну предположить, что не нужно было так поступать. Как-то нехорошо вышло.

А что с компьютером? Он всё ещё у меня в руках. Взглянув на экран, я прочёл надпись: «Добро пожаловать домой». Какой к чёрту дом?! Я там же где и был. Минуточку, ведь моё пространственно-временное расположение должно поменяться. Я всё ещё нахожусь в своей келье, однако наступило утро. И на сколько дней вперёд я попал? Такого, варианта событий я никак не мог предвидеть.

Если дубовая дверь выломана, скорее всего, меня искали. В комнате бардак, в моих вещах бесцеремонно рылись. Спрашивается, для чего? В чём-то подозревали? Наверняка! Можно считать, что я раскрыт. Гореть на костре, частично из-за случая, а частично из-за глупости как-то не хочется. Остаётся пуститься в бега.

Ну, для средневековья сие деяние означало всего-то необходимость убраться из местности, подконтрольной какому-либо феодалу. То есть выбраться из зоны его влияния. Единственный случай, когда это не помогало — преследование церковью. Для этих ребят нет никакого резона искать такую фигуру как я. Следовательно, всё в порядке. Начну, пожалуй, собирать вещи.

Подойдя к личному сундуку, я достал из кармана увесистый железный ключ, успевший покрыться ржавчиной. Присев на колени я обнаружил, что замок выломан, а содержимое сундука таинственным образом исчезло. Вот ведь незадача. Всё ценное, похоже, просто украли.

— Гнусное ворьё! — крикнул я и мгновенно спохватился. Мои восклицания могут привлечь чьё-либо внимание.

Одежду тоже растащили. Хоть бы что-нибудь оставили, кроме поломанной мебели. Странно, что и её не взяли на дрова. Здесь даже нет занавесок, только ставни. Необходимо раздобыть хотя бы плащ с капюшоном, что бы лица никто не увидел. А остальная часть побега не шибко сложная.

Я находился в одной из башен замка, дальше можно было выйти во внутренний дворик для прислуги и пройти через главный вход наружу. Стража не представляла собой угрозу, её можно было подкупить. Положив компьютер, я расправил пальцы и посмотрел на несколько великолепных перстней сверкавших на них. За один такой с десяток коров сторгую, так что насчёт финансовой части, волноваться незачем. Осталось раздобыть плащ.

Вдруг послышались чьи-то шаркающие шаги. Дерьмо! Только этого не хватало. Выходит, я все же привлёк чьё-то внимание, даже находясь в высокой башне. Мои ноги внезапно перестали слушаться и упорно отказывались сдвинуться с места, а дыхание жутко прихватило, словно я резко нырнул под воду, не успев хорошенько вдохнуть перед этим. Пренеприятнейшее состояние беспомощности.

— А… Как господин… это ж… — раздалась невнятная речь Ерса. Это всего лишь он. У меня как камень с души свалился. Уж с ним-то я совладаю.

— Зайди сюда! — повелительным тоном сказал я. Тело Ерса послушно втиснулось в дверной проём.

Я смог подробнее рассмотреть его. С первого взгляда ничего в нём не изменилось. Приглядевшись внимательнее, я заметил на его правой щеке зарубцевавшийся шрам, да и его шевелюра успела хорошенько удлиниться. Если исходить из его внешних параметров…

— Что ж сталось-то с господином! — заплакал Ерс. — На кого ж вы меня, бедолагу, покинули?! — он окончательно разревелся.

— Что за непотребные вопросы?! — крикнул я, уже не боясь. Это вгонит боязливого Ерса в ступор, чем я не премину воспользоваться.

— Как долго меня не было?!

Эта информация, которую можно выпытать только у моего ближайшего окружения, во всяком случае, она на порядок точнее, нежели у иных людей.

— А… Так уж как годик с лишком пропали… господин… Что ж сотворилось-то с вами… никак ведьмино проклятие… — причитал Ерс.

— Год?!

Плохо… Очень худо будет, ежели обнаружат другие. А Ерс однозначно всем тотчас растрезвонит… Необходимо нейтрализовать его на время побега. И я знаю как!

— На колени, смерд! Да как ты посмел, пёс шелудивый, сомнения в свою душонку запустить?! Грешник!

Я сделал жест указательным пальцем в сторону пола, так здесь обычно показывали необходимость поклониться.

— Простите господин! — Ерс в страхе кинулся на пол с таким звуком, словно упал на него, а не становился в поклон.

Резко схватив машину времени я со всей дури засадил ей Ерсу по затылку. Тот, удивлённо крякнув, медленно замотал головой, при этом тяжело дыша. Никогда не бил людей тяжёлыми тупыми предметами по голове, по идее он должен был потерять сознание. Очевидно, что я недостаточно сильно ударил. Что ж повторю попытку, главное не попасть в отдел мозга контролирующий дыхание, а то ведь и убить можно. А у нас историков, как-то не принято убивать людей прошлого, хоть это самое прошлое и невозможно изменить.

Вновь размахнувшись, я обрушил на его и без того бедную голову псевдоларец. В этот раз он мгновенно рухнул навзничь. Успешно! Хорошо, если я его не убил.

— Давай же Ерс, я на тебя надеюсь, — прошептал я и, склонившись, померил его пульс. Живой! Однако голова у него будет сильно болеть после того, как очнется.

Сорвав с него грязную вонючую рубаху, я порвал её на ленточки так аккуратно, как только мог. Заломив его руки за спину, я крепко связал их. Остальные затолкал ему в рот в качестве кляпа. Вряд ли этого хватит. Подтащив его тяжёлое тело к сундуку, я с трудом свалил его туда. Ну и откормили же детину.

Большинство людей в этот период страдали от голода и нехватки витаминов. К основной массе личных слуг феодалов это не относилось, ведь они предпочитали держать в своём окружении физически крепких людей во избежание нападений на них. К тому же еды им всегда хватало, и они в основном расплачивались ей со своими слугами.

Крышку, пожалуй, не стану закрывать, а то несчастный ещё чего задохнётся. Пока хватит, чтобы сковать его движения, так как громила с трудом туда поместился.

Итак, направлюсь-ка в его комнатушку и возьму оттуда нужную одёжку. Насколько я знал, у Ерса имелся плащ, так как я частенько посылал его с письмом, либо посылкой в соседние деревни. Скорее всего, даже не придётся подкупать стражу, просто прикинусь Ерсом, а голос изменю и скажу что прихворал. Меня даже не станут проверять, так как в этом времени болезней боятся все поголовно, от папы Римского до простого раба. Естественно, я был снабжён экстренной аптечкой, на случай инфекционных заболеваний. Ну, не имеет значения. Путь отсюда отныне полностью открыт и ничто не мешает мне покинуть замок.

Спуск по винтовой лестнице казался самым долгим в жизни. Ведь внизу мог кто-то стоять или просто проходить мимо. Волновало не только это. С Ерсом возможно было договориться, а вместо этого я оглушил его сверхтонким научным прибором. Сказывается влияние данной социальной среды. За целостность компьютера беспокоится незачем. Он рассчитан и на большие воздействия. Ведь алмазные наносхемы не так-то просто сломать.

Достигнув низа башни, я аккуратно выглянул из дверного проёма и повертел головой по сторонам. Кажется, никого нет. Прошмыгнув в каморку Ерса, находившуюся напротив, я затворил хлипкую дверку. Она была наспех сколочена из обломков досок, и сплошь испещрена щелями, так что любой случайный прохожий мог без особого труда заглянуть внутрь. Коль так, то нужно поторопиться.

Плащ висел на самодельном крючке, его полы почти касались земли. У него имелись даже пуговицы, сделанные из обструганных веточек, привязанных к ткани. Кроме него, здесь находился лежак, на котором валялась импровизированная подушка, представляющая собой изрядно порванный кусок ткани набитый соломой, торчавшей изо всех дыр. Как на таком заснёшь? Ужасно, ужасно… Но мне сейчас не до этого.

Накинув плащ, и хорошенько упрятав под него руки, крепко державшие ларец, я уже с меньшей опаской вышел во внутренний дворик для слуг и чернорабочих.

В отличие от тихих и тёмных проходов замка, где гуляли одни сквозняки, здесь с самого утра кипела работа. Несколько служанок безуспешно пытались выловить вырвавшегося петуха. Петух не курица, яиц не несёт, а значит, его ощиплют и пустят в суп. А ведь я мог бы занять его место, будучи пойманным стражей и преданным не слишком-то справедливому суду, мало чем отличавшимся от выборов жертвы в праздник жертвоприношения первобытных племён. Тут работала «Презумпция виновности», как я её обозвал.

Хорошо, что историкам не выдают табельное оружие, иначе моя паника могла перерасти в побоище с многочисленными жертвами. Кстати, нужно раздобыть оружие, коль скоро уж я собираюсь вести жизнь бродяги в ближайшие шесть месяцев. Дороги здесь небезопасны, если выразится точнее, то крайне опасны, леса просто кишат разбойниками, а крупные города ворами и убийцами. Наиболее безопасные места — это монастыри и тихие деревушки. Что ж, околачиваться подле них в ожидании техников, это, пожалуй, наилучший вариант.

Теперь перейду к описанию бытовой жизни простых крестьян. Хоть и бродяг они не шибко уважают, всё же сборщики налогов им ненавистнее всех и вся. Есть и ещё куча плюсов: например, не надо регулярно ходить в храмы, ведь за бродягами никто не следит в этом плане. Какое же счастье, в наше время ещё можно было пару раз в год навестить подобные места. Однако средневековые храмы и священнослужители вызывали у меня максимум отвращения. На службах они частенько рыгали, пукали, приходили пьяными и ругались площадной бранью, которой и самый матёрый сапожник отродясь не слыхивал. Ах, как здорово поворачиваются события или это исключительно моё позитивное мышление? Продолжу думать в подобном направлении, так всегда лучше.

Тихо пройдя мимо всей этой суматохи, я оказался у ворот. Как обычно они были отворены, а металлическая решётка поднята. Однако она могла очень быстро опуститься в случае нападения врагов. Ерс был немого выше меня и гораздо плечистее, но под плащом разница не столь бросалась в глаза. Оставалось только прибавить хрипотцы в голосе, и вряд ли кто-нибудь заподозрит неладное.

Двоих стражников, а они всегда стояли у ворот парой, звали Волт и Голт. Я всегда посмеивался над их именами. Ведь здесь я звался Гансом. Я сам выбрал себе это имя как часть легенды. Ну, им всегда невдомек, что тут смешного и правильно, они же не из двадцать третьего столетия, где такими экзотичными именами называли тигров в общественных зоопарках Эстонии.

Немного нагнувшись, я заковылял в направлении выхода. Когда же я достиг ворот, они оба обернулись, и принялись тщательно всматриваться.

— Эй! Ерс, ты что ли? — спросил Волт.

— Ахх… — прохрипел я и театрально прокашлялся, затем хрипло откликнулся. — Да, я…

— Что это с тобой?

— Прихворал немного… Воды холодной колодезной хлебнул … — я покашлял ещё.

— А куда путь держишь? — теперь они с опаской посматривали в мою сторону и старались отстраниться. Плохо, что спросили именно это. Но и здесь, есть один манёвр.

— Да в деревню к лекарю… авось он меня подлечит,… хозяин разрешил,… говорит, пошёл вон хворый,… ну я и пошёл… — невнятная манера речи Ерса на удивление легко копировалась.

— О! — вдруг встрепенулся Голт. — Раз уж туда идёшь, исполни-ка просьбу нашу, — почти повелительно приказал он.

Что бы они ни жаждали, я просто уйду восвояси, ничего не выполнив. Пускай просят.

— Помогу чем смогу… — коротко просипел я.

— Поговаривают, в деревне смутьян завёлся. Давеча дюжину послали разузнать, как там и что. Да всё нет их… Коль уж ты туда пошёл, посмотри по сторонам, что с ними сталось… Небось с деревенскими пьянствуют.

Смутьян? Интересно, возобновлю свою деятельность с данного инцидента. Давно на повешении не был. Баламутов и им подобных чаще вздергивают на ближайшем суку, да так и оставляют в укор другим.

— Хорошо… как скажете… А… это… звать-то смутьяна как, не слыхивали? — спросил я.

Эти два болвана даже его имя не назвали, не кличут же его прямо «Смутьяном». Да и сваливать пора бы уже.

— Вроде б… как же этого окаянного кличут?! — Волт обратился к Голту.

— Странное имя… как это… «Гитлер» кажись. — При этом Голт так напрягся, словно решал сложное дифференциальное уравнение.

— Точно! — Просиял Волт. — Гитлер!

Никогда не слышал подобного имени в местных краях. Кто же этот Гитлер? Иностранец? Нет, нет, вернее сказать иноземец, в данный период истории людей скорее идентифицировали по земельному признаку, а не по принадлежности к государству и гражданству.

— Рад помочь служивым, — крякнул я напоследок и не торопясь вышел наружу. Оба простачка помахали мне на прощание.

Значит, Гитлер. Думаю, всё ещё есть время проверить. Необычное явление — человек из других земель водит смуту прямо рядом с замком феодала. Быть может, его неправильно поняли, что чаще всего и приключалось с людьми иной культуры. Наверное, он приехал с торговцами, если стражу послали разузнать, что да к чему. Ну, деревня большая по местным меркам, сорок пять дворов. Им опасаться нападений не стоит, сами смогут отбиться, народу-то много.

Итак, я свободен и волен идти на все четыре стороны. Необходимо наметить план своего путешествия на шесть месяцев. Одному ходить по безлюдным и диким дорогам достаточно опасно. Здесь оставаться тоже. Единственный выход — уйти подальше от владений этого феодала и осесть в другой местности, где народу поменьше и потише. А по истечении моего срока пребывания в тёмной эпохе, подать сигнал бедствия с переносного терминала. Новоприбывшие его засекут, и я благополучно отправлюсь в свой век, где меня ждёт горячая ванна. Как замечательно всё выходит. Надо мыслить позитивнее почаще, тогда и паниковать незачем.

Пожалуй, примкну к разъезжающим торговцам, за хорошую плату они куда хочешь и кого хочешь, довезут. Люди ведь тоже товар. Вот и заключу выгодную сделку, на доставку.

— Аа-ха-ха! — заливисто рассмеялся я.

Путь до деревни пешком составлял около полутора часов. За это время я успел просмотреть карту местности и отметить возможные пути отступления в случае, если за мной пустятся в погоню.

Наконец, вдалеке показались низенькие деревянные домишки, и послышался фоновый шум, состоявший из лая собак, мычания коров и кудахтанья кур и отчётливо запахло навозом. Здешние люди пока ещё не додумались использовать его в качестве удобрения и просто сваливали в кучи неподалёку от деревни. Посему на подходе гостей встречал не совсем приятный запашок.

Ох,… не выношу я эту вонючую антисанитарию. В деревне отходы хотя бы сваливают неподалёку от неё. Про города же это сказать никак нельзя. Где живут, там и гадят. Свежесть туда приносят лишь проливные дожди, смывающие толщи накопившейся грязи и уносящие её по выдолбленным каналам, ведущим в городские застенки.

Странно, деревня окружена частоколом и в единственном проходе виднелась стража. Обычно ограждениями окружают места с неспокойной обстановкой снаружи. Разбойники что ли рядом завелись?

Осторожно подобравшись, я принялся рассматривать стражу. Четыре крепких парня в тёмно-серых рубахах и штанах. На ногах обуты солдатские сапоги. Из оружия короткие мечи у двоих, вторая пара вооружена луками.

Грамотно выполнено, вряд ли деревенские дурачки смогли сами до подобного додуматься. Определённо, кто-то раздал им указания. Уж не стражники, которых послали сюда? Нет. Судя по словам привратников замка, это произошло недавно. За такой короткий срок просто невозможно выставить частокол и хоть как-то организовать крестьян. Кто же тогда?

Тут я заметил одну необычную деталь их одежды. У каждого на правой руке имелась повязка со странным символом — крест с концами загнутыми против часовой стрелки. Что это ещё такое? Где-то я уже видел его, но где? Я точно знал одно, что не здесь.

Мои раздумья были прерваны необычной сценой — к воротам подошёл короткостриженный человек одетый в белую рубаху с вышитым красными нитками таким же символом на правой руке.

Мгновенно четыре привратника свели концы пяток вместе, а носки развели и, откинув правую руку вперед выше головы, хором произнесли:

— Да здравствует Гитлер! — выражения их лиц при этом приобрели жесточайшую серьёзность, а подошедший человек, свершив тот же жест, произнёс ту же фразу и принялся отдавать какие-то приказания.

Как это понимать?! Это уже никакие не крестьяне, а профессиональные солдаты, отдающие честь командиру. Ни в одной здешней армии, отряде, такая дисциплина не заведена.

От всего увиденного я вошёл в ступор. Как обычная мирная деревушка превратилась чёрт знает во что?! Притом, местная стража беспокоится только сейчас, хотя тут счёт идёт на недели, если не на месяцы!

Тем временем, человек с короткой стрижкой, закончив отдавать распоряжения, повернулся и зашагал в мою сторону, упорно смотря на меня. От такого пронзительного взгляда мне стало немного не по себе. Я же ещё не вошёл! Неужели он воспринял простого путника как врага или же просто интересуется?

— А вы, собственно, кто будете? — четким и твёрдым голосом спросил он.

— Так, обычный путешественник в поисках ночлега.

— Путешественник, значит, — он цокнул языком. — Я вижу, вы пришли со стороны замка. Почему сначала не зашли туда или же вы уже оттуда? — Опасный тип, со странной манерой речи. Говорит так, словно допрашивает.

— Да, туда не пустили стражники, прогнали прочь, — замямлил я, решив, прикинутся простачком, дабы ослабить его бдительность. — Вот я пошёл сюда.

— Понятненько, — он задрал голову, пытаясь смотреть свысока. — И какие у вас цели?

— Да ночлег найти, поесть да попить… — опять промямлил я.

— Допустим. Пройдёмте со мной, — приказал он. — Придётся пройти кое-какие процедуры.

Какие ещё процедуры? Что здесь происходит? И куда я попал?

Одним махом развернувшись на сто восемьдесят градусов, он зашагал вперед, тем самым давая понять, что необходимо следовать за ним. Минутку, а если они решат обыскать меня, как я объясню что внутри моего ларца? Стоп! Есть же голографическая система маскировки! Она отобразит, что ничего внутри нет! Пустой ларец никто и обыскивать не станет! Живо открыв его и закинув правую руку на клавиатуру, я включил защиту. Теперь беспокоиться незачем.

Подойдя поближе, мы остановились, и странный человек обратился к своим подчинённым со следующими словами:

— Это путешественник, я уже проверил его, подозрений он не вызывает. Пропустить!

— Слушаюсь! — ответил один из них и, развернувшись, сделал шаг, назад освобождая нам проход. Пронесло, но не встречал подобных методов проверки, обязательно изучу эту деревню изнутри!

— Я ознакомлю вас с внутренними правилами поведения и настоятельно рекомендую их не нарушать — сообщил этот короткостриженный.

У них ещё и внутренний распорядок?

— Строгие, как я погляжу, у вас порядки, — покорным тоном ответил я.

— Порядки у преступников, у нас же правила и законы.

У меня возникло ощущение, словно он читал наизусть какой-то стих, не понимая его смысла.

— И то верно, — поддакнул я, дабы не вызывать ещё больше подозрений. Сейчас необходимо выглядеть покорным, ведь что — то подсказывает, что так просто я отсюда теперь не выберусь.

— Вы, как я погляжу, истинный ариец, и не имеете отношения ко всякому второсортному мусору.

Что?! Если я не ошибаюсь, то это фашизм чистой воды! Как эта идеология, зародившаяся в двадцатом веке в Италии, перекочевала в средневековье? Невозможно!

— А кто такие арийцы? — наивно спросил я. — Это интересно, соблаговолите рассказать милостивый господин.

Верно, необходимо узнать больше, посему прикинусь легковерным дураком, коего легко завербовать.

— Замечательно! Это будет долгий рассказ, посему следуйте за мной в таверну, там за обедом я всё вам и поведаю. И не волнуйтесь вы так, я угощаю. Он механично улыбнулся, прищурив глаза, и твёрдо зашагал. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ним.

Я просто не мог поверить своим глазам, деревня сильно изменилась. Изогнутый крест присутствовал почти везде. На каждом доме висело красное знамя с ним, у каждого второго человека на правой руке имелась повязка с его изображением. Мимо нас промаршировал небольшой отряд человек из тридцати вооружённых уже арбалетами. Что сталось со всеми этими людьми?

Мы подошли к двухэтажному деревянному зданию, вход которого охранялся. На фасаде красной краской было аккуратно написано: «1 этаж — столовая, 2 этаж — канцелярия». Термины определённо не принадлежат этому времени. Но как такое могло остаться незамеченным в истории? Нет, сейчас стоит опасаться этого мужчину, похоже, он является пропагандистом.

— Да здравствует Гитлер! — привратники отсалютовали нам, вскинув руки, и мы очутились внутри.

Прямо у порога располагались несколько вешалок. Мой провожатый не стал ничего вешать, а уставился на меня. Вот ведь незадача, он ждёт, что я повешу свой плащ, но под ним ларец. Ох, я же включил систему маскировки. Покажу ему его, а то совсем странно, что у путешественника не будет хотя бы рюкзака или чего-то подобного с собой, хоть и пустого. Мгновенно успокоившись, я положил ларец на пол, следом повесил свой плащ.

— А это, наверное, ваши личные вещи, — вежливо полюбопытствовал он.

— Да, я здесь еду держу, только вчера вся вышла… — максимально простодушно выразился я и отворил крышку.

— Видно, вы были очень голодны, раз вылизали всё дочиста, не оставив ни крохи.

Чуть не попался! Однако, кто же этот человек, он слишком внимателен! Обычные люди просто-напросто тупы. Он вновь чуть не раскрыл меня! А какой звериный взгляд у него!

— Аа-ха-ха… ну что вы господин, — засмущался я.

— Все господа в Париже, товарищ!

Его выражение снова вогнало меня в ступор. Нигде ничего подобного не слышал. Ах, мой бедный мозг сейчас взорвётся. Тем временем незнакомец предложил присесть за стол.

Только сейчас я внимательнее оглядел помещение. Наличие множества открытых окон делало его хорошо освещённым в светлое время суток. На потолке висело несколько огромных железных люстр, каждая из которых была увенчана дюжиной сальных свечей. И вечером, по-видимому, здесь тоже светло. Как неэкономно! Даже у нас в замке я использовал не более трех свечек за месяц, а тут десятками ежёдневно. Ой, ой, откуда такое богатство?

На противоположной стене висел портрет лысоватого человека с короткими хорошо выбритыми усами, одетого в зелёную рубаху на пуговицах. Нарисован он в полный рост. Где они выискали художников, явно не в этой эпохе. Портреты сейчас рисовать не должны.

— Это и есть наш вождь Гитлер, — короткостриженный прокомментировал моё пристальное внимание. — Прошу меня простить, я до сих пор не представился. Зовите меня Геббельсом. А вас как величать изволите? — усмехнулся он.

— Ганс, — честно ответил я. Это имя вымышленное и ничего ему не скажет. К тому же я успел привыкнуть к такому обращению, так что не следует ждать трудностей.

— Очень рад знакомству! — на его лице отразилась фальшивая улыбка. Агитатор поднял руку:

— Официант! — крикнул он.

Мгновенно подле него очутился мальчишка, в белой рубашке и чёрной жилетке с повязанной бабочкой. Увидев его, я совсем запутался. Что за странная мешанина из вещей, идеологий и совсем неизвестных явлений? Я что, стукнулся головой и всё это одна большая галлюцинация? Всё же было в норме!

Импровизированный официант принял заказ: два хорошо прожаренных говяжьих стейка, жульен с шампиньонами и какой-то яблочный «компот» на десерт.

Что это за слово-то такое «компот»? Мне жутко захотелось отхлестать себя по щекам со всей дури, чтобы очнуться от этого кошмара наяву, но я с трудом удержался от столь неблагоразумного поступка.

— И давно у вас так? — уже не о чем не жалея спросил я.

— А вы хороший человек, раз на голодный желудок думаете не только о еде, — он похлопал меня по плечу. — Что ж, пора бы рассказать вам о прелести фашизма и о нашем мудром вожде, ведь из всех нас он первый прозрел!

— С удовольствием послушаю, — насторожился я.

— Итак! На самом деле не Бог создал человека, а человек Бога. Давно, в прошлом, землю населяли древние арийцы. Великий и могучий народ, не нуждавшийся ни в каких богах и идолах, а полагавшийся лишь на себя и свою мудрость! А жили они в летучем городе с гордым названием Атлантида. Все они были счастливы. Однако на земле появились слабые и глупые люди, не способные полагаться только на самих себя и вообще выживать. Они-то и создали себе богов-защитников для того лишь, чтобы выжить. Но эти боги оказались скверными существами, возжелавшими подмять под себя гордых и свободных арийцев. И разгорелась великая война между ними. Земля, вода и небеса полыхали молниями и огнём. Всё же арийцы были сильнее богов и окончательно победили их, но дорогой ценой. Атлантида была уничтожена и рухнула на землю, вызвав страшную катастрофу, которую в библии именовали Великим потопом. Немногим арийцам удалось спастись, они поселились на земле в этой местности и продолжали жить. А второсортные люди успели размножиться, хоть у них и остались только образы их богов! Мы, потомки древних ариев, обязаны отомстить им за унижение и вернуть своё былое могущество, по праву принадлежащее нам! А второсортные и слабые будут валяться у нас в ногах, и служить нам в качестве рабов и скота! Да здравствует Гитлер! — он уже срывался на крик.

Пожалуй, его рассказ вывел меня из остолбенелого состояния. Я абсолютно точно понял, что являюсь психически здоровым человеком, а все в этой деревне просто сошли с ума. Даже будучи историком, я впервые слышал такой отборный бред. Какое извращённое и искалеченное сознание способно сотворить подобное? Нет, не придумать, а именно сотворить! Смесь фашизма, атеизма и чьих-то галлюцинаций. Зато сделано именно в стиле средневекового рассказа, где подменялись исторические события, и присутствовало много символизма, и рассчитано исключительно на тупого слушателя. Неужто, это и вправду выдумано средневековым человеком? Этим Гитлером?!

Необходимо как-то отреагировать на его рассказ. Поскольку я прикинулся тупым, скажу, что верю ему, а то чего доброго выволокут наружу и забьют палками.

— Как интересно и правдоподобно, — нагло соврал я. — Впервые слышу такое. А как вы полагаете, я тоже потомок этих арийцев?

Правильно, перейду сразу к делу! Я уж точно знаю, что каждый средневековый простолюдин мечтает стать знатью, особенно по происхождению. Неплохо, неплохо. На средневековый темперамент это возымеет гораздо большее воздействие, нежели на жителя двадцатого века.

— Всё может быть! А за обедом я поведаю вам, как обстоят у нас дела сейчас! — он прищурился.

Ну, думай, что поймал рыбку, горе-рыбак, ты помогаешь врагу, горе агитатор!

Подали первые блюда. Только когда передо мной очутилась тарелка с пахучим жареным куском мяса, я осознал, как на самом деле голоден. Стоит оказаться в водовороте событий, так совсем забываешь о еде, а ведь я не ел со вчерашнего дня, а если не брать в отчёт путешествие во времени, то минуло более года.

Вгрызаясь в сочное мясо зубами, я жадно жевал и сглатывал. За один присест, поглотив первое блюдо, я уже с меньшим энтузиазмом принялся за следующее. Я с подозрением сковырнул верхнюю плёнку серебряной ложечкой, которую я обнаружил перед собой после того, как проглотил последний кусок мяса. Вместо шампиньонов там оказались какие-то другие грибы, но мой сосед почему-то называл их шампиньонами. Скорее всего, он понятия не имел, о чём говорил. Таинственный яблочный «компот» оказался всего-то водой из-под свежих варёных яблок. Откуда они это слово вытащили, из какого языка?

Во время трапезы я выяснил немало интересных и новых подробностей обстановки в некогда мирной деревушке. Согласно показаниям Геббельса, Гитлер пришёл к ним три года назад, и через три месяца его проповедей все поверили ему и уже как два года деревня является такой и распространяет своё влияние на соседей, пока минуя замок.

Всё услышанное немного не состыковывалось с моими наблюдениями. Три года назад меня ещё здесь не было. А во время моего прибытия это была совершенно обычная местность. Либо этот человек врал, либо заблуждался, но как может ошибаться несколько сотен людей, причём одинаково и синхронно?

Сначала необходимо остаться одному и тщательно подумать над всем происходящим и установить чёткую цепь событий, приведшую к такому результату. Однако, если я начну ходить и расспрашивать тут всех и обо всём, то подозрений в шпионаже избежать не удастся. Следует задержаться на какое-то время и втереться к остальным в доверие, тогда мои расспросы начнут казаться стремлением стать с ними ближе, а не шпионскими выходками чужака.

— Могу ли я остаться на ночлег? — поинтересовался я у собеседника.

— Безусловно! Впервые встречаю такого активного молодого человека, с интересом впитывающего истинные знания о нашей истории. Прямо напротив таверны есть ночлежка для гостей деревни. Естественно, мы не позволяем задерживаться у нас всякому сброду, поэтому за сохранность своих вещей не беспокойтесь. К тому же здесь всё хорошо охраняется! Я сообщу, что бы вас приняли как положено, ведь арийцы не бросают друг друга в беде! — заявил он.

Вот ведь прыткий козлик, простой крестьянин на моём месте уже бы завилял хвостом перед ним.

— Спасибо! — поблагодарил его я. — Сейчас доем и сразу на постоялый двор.

— Всего хорошего, — он развернулся и зашагал к выходу.

Я же остался сидеть за кружкой недопитого «компота». Откуда взялось это слово? Никогда не слышал ничего подобного. Из какого оно языка? В моём компьютере имелась целая лингвистическая информационная база. Ну, с произношением я могу и не угадать. Придётся подключать нейроинтерфейс прямо к мозгу. Ох, как я не люблю эту процедуру.

Нейроинтерфейс позволял отдавать компьютеру команды непосредственно из мозга, и считывать определённое количество информации. Естественно, он был разработан для ускорения лингвистического обучения. Только у него имелся один существенный минус — подсоединение осуществлялось подключением разъёмов напрямую к нервной системе спинного мозга. Это очень болезненный и неприятный момент, посему это всегда осуществлялось под местным наркозом. А может ну его? Ради одного неизвестного мне слова рисковать здоровьем? К тому же тут повсюду антисанитария и велик риск заражения.

— Эй! — кто-то тихо окликнул меня. — Подойди сюда!

Я обернулся. За столиком в дальнем углу сидел какой-то человек.

Взяв со своего места всё в охапку, я направился к нему. Не успел я распрощаться с одним надзирателем, как появляется кто-то другой. Когда же мне дадут спокойно поразмыслить над всем этим балаганом?! Начну беседу с упрёков, коль он помешал моему насыщению. Наспех вывалив всё на стол, я уселся рядом.

Этот тип был одет в коричневую рубашку с воротником, у него были светлые волосы и на носу красовались очки. Ох, так моё чувство удивления в скором времени атрофируется.

— Ганс, — протянул он с укором.

Да тут у всех уши не просто так, я-то представился всего один раз и то не ему, а он меня уже по имени зовёт.

— Чего тебе? — с наименьшей грубостью попытался ответить я.

— Лемрод, — коротко сказал он.

А? Я не ослышался? Это пароль, по которому я должен опознать кого-то прибывшего из будущего. А точнее, техника!

— Ты… — с трудом выдавил я.

— Молчи, — тихо скомандовал он. — Следуй за мной.

Затем он резко встал и направился к лестнице на второй этаж, у которой стояли охранники.

Сомнений нет! Это инженер из технической поддержки. Так они всё же спохватились по мне и прислали его. Я спасён! Какое счастье, что я сразу не решился покинуть эти края, а поддался зову любопытства и появился здесь. Уж он-то объяснит, что тут творится.

Охрана пропустила нас без труда, поскольку Геббельс отдал им распоряжение. Пройдя пару шагов по лестнице, мы очутились в помещении второго этажа. Он представлял собой узкий коридор с двумя дверьми по бокам и одной в конце. Мы зашли в одну из комнат.

Видимо, его ранг выше, чем у них. Неужели он с ними и это является каким-то историческим экспериментом? Тогда какова же цель всего этого и почему меня никто не предупредил?

— А я-то уж посчитал, что вы мертвы, мистер Йохансен.

Несомненно, это он, ведь никому из ныне живущих людей, неизвестна истинная моя фамилия.

— Так вы из службы технической поддержки?! — дар речи вновь вернулся ко мне.

— Да, зовите меня Бертраном, пожалуйста.

— И что же здесь происходит, дорогой Бертран? Это что, какой-то эксперимент? Какова его цель и почему я не был извещён?! — повысил я голос.

— Тише! — он резко зашипел. — Они могут услышать нас. Никакой это не эксперимент. Я и сам толком не понимаю, что произошло. Да сейчас это и не важно. Где вы сами находились последние полгода?

— По правде говоря, я переместился сюда на год вперёд, так что нигде.

— Как?! — взревел он. — Как вам это удалось?

— Перемещением в третье измерение времени. Вы же техник, вам виднее.

— Вам и это неизвестно?! — уже кричал он.

— Что? Что такого не знает скромный историк?! Успокойтесь, сами же мне велели…

— Кажется, нам всем необходимо остыть, — с этими словами он сел на кровать.

— И то верно, — согласился я и присел рядом.

— Подведём небольшой итог всему сказанному ранее. Вы говорите, что успешно совершили временной переход в эту зону несколько часов назад. Так?

— Да. Несмотря на то, что моё устройство отказывалось фиксировать координаты конечной точки перемещения. Я посчитал это программной дисфункцией, посему, просто вбил конечные координаты, вместо их определения компьютером.

— Что?! Вы окончательно выжили из ума? — техник посмотрел на меня словно на сумасшедшего.

— А что не так? Начальную точку отправления он смог зафиксировать, какой смысл в определении конечной, если смещение туда мгновенно? Ведь по логике выходит, что только координаты отправления изменяются, поскольку до активации устройство ещё присутствует в одном измерении и тоже перемещается во времени.

— Вот поэтому вам, историкам-идиотам и нужны мы, техники! — крикнул он.

— Попрошу меня не оскорблять! — обиделся я. — Что я сделал не так?

— Всё, — трагичным голосом объявил он. — Вы же взяли числа из таблицы регистраций. В ней зарегистрированы уже совершавшиеся путешествия и в указанных координатах уже присутствовал кто-то. Переместись бы вы туда и вам конец. Соединились бы с другим человеком на квантовом уровне и погибли. Всё равно, что телепортироваться в жерло вулкана на глубину. Поэтому-то и необходимо определять конечные точки смещений.

— А… — захрипел я как Ерс, коего я частенько отчитывал.

— Но вы не умерли, а оказались здесь. Следовательно, что-то пошло не так. Подозрительно, очень подозрительно. Спешу сообщить вам, что отныне вы застряли тут, как и я, пришедший вам на помощь.

— Как застрял? Это же вина программного сбоя, ведь так? — запаниковал я.

— Аа-ха-ха! — он горько засмеялся. — Лучше не вставайте с постели, нам предстоит долгая беседа, и я надеюсь на вашу помощь в установлении истинных причин произошедшей катастрофы.

Глава 6

После нескольких часов разговоров, споров, сопоставлений графиков и неудачной попытки запуска ускорителя частиц, мы пришли к определённым выводам.

А именно: сейчас основная функция наших устройств являлась полностью недоступной, и это никак не было связано с программными ошибками. Диагностическое оборудование Бертрана показывало, что вся аппаратура в полном порядке и должна функционировать нормально. Посему основная причина заключалась в чём-то совсем ином.

Самым сложным моментом стало установление более чётких временных рамок для анализа событий. Он заявлял, что в связи с моим отсутствием в заданных рамках моего прибытия был созван экстренный совет и выдвинуто предположение высокой вероятности либо поломки, либо личной невозможности воспользоваться техникой. На помощь выслали Бертрана.

По прибытию тот, не найдя меня, решил вернуться для согласования дальнейших действий по устранению проблемы. Однако его аппаратура не хотела работать правильно, а спустя несколько часов совсем отказала.

Возникла новая теория — возможное возникновение локальной пространственно-временной аномалии, позже разросшейся и перенёсшей своё воздействие на весь континуум.

Поначалу Бертран решил, что это произошло из-за перенасыщения третьего измерения времени материей. Он даже построил график, согласно которому туда попал объект по массе сопоставимый со сверхновой звездой. Но он не рискнул предположить как. Ведь максимальная масса перемещения, даже с последними улучшениями составляла не более двухсот килограммов. Затраты энергии необходимые для проведения той же манипуляции со звездой были астрономическими.

Всё-таки мы сошлись на том, что это могло быть воздействием аномалии. На сим все разумные аргументы исчерпали себя. По поводу того, что происходило прямо на наших глазах, ни у одного из нас не имелось никаких предположений или малюсеньких теорий. Нам ничего не оставалось, как продолжать делиться полученными сведениями.

— А что же происходит с местными жителями? Бертран, вы с ними заодно? — напрямую спросил я.

— Нет. Слушайте Йохансен, сейчас не та ситуация, что бы подозревать кого-либо. Я с ними? Не смешите меня! Присоединение к ним вынужденная мера.

— Вынужденная?

— Да, и никак иначе. Они считают, что всё это началось три года назад. Однако, с того момента как всё здесь кардинально изменилось, прошло три месяца.

— Да я и сам начал сомневаться, что они рассказывают правду.

— Не в этом дело, дорогой друг. — Бертран покачал головой. — Как раз они говорят правду, потому что искренне считают, что это продолжительные события. Скажу одну ужасную вещь. — Он поднял указательный палец, жестом заостряя всё моё внимание.

— Ну же, не томите! — поторопил его я.

— Не найдя вас тогда и обнаружив всю бесполезность ускорителя, я решил на некоторое время задержаться в этой деревушке. Спустя неделю моего пребывания в ней я отправился в соседнюю, узнать, не видели ли вас там, и провёл там всего на одну ночь. Когда же я вернулся, то обнаружил, что все жители этой деревни изменились до неузнаваемости.

— Что, всё это появилось из воздуха?

— Нет, всё это было создано ими в последующие полтора месяца. Никогда не видел столь слаженной работы, но суть не в этом. За одну ночь их личности изменились. Они не помнили своих старых имён, вместо этого называли себя другими. Их поведение заметно изменилось, и откуда-то возник тот человек, что изображён на портрете в столовой.

— Гитлер? — уточнил я.

— Именно. Отчего-то все они его слушались. Но это ещё далеко не всё! — он выпучил глаза.

— Есть что-то ещё, чего я не успел приметить?

— Спустя несколько недель соседние деревни стали такими же по своей структуре. Сейчас их лидер не здесь, он куда-то уехал. Я же не покидал деревню уже два месяца, но ещё тогда слышал от прохожих, что много где творится неладное.

— Вы хотите сказать, что подобное случилось не только тут, но и где-то ещё?

— В точку! Поговаривают, что на севере есть заколдованный лес. Мол, ходят туда люди, некоторые не возвращаются, а те, кто не заплутал, умирают в страшных муках через несколько дней. Покрываясь страшными язвами и струпьями.

— Какое-то инфекционное заболевание, — предположил я.

— Ошибаетесь. От них никто не заразился, следовательно, это не болезнь.

— А что же, по-вашему?

— Понятия не имею. Информация слишком не достоверна и субъективна, я не могу судить в целом.

— Допустим. Есть что-нибудь ещё? — поинтересовался я.

— Сейчас увидите очередную странность воочию.

Он полез под кровать и достал оттуда небольшой свёрток. Следом он извлёк из него какой-то металлический предмет и положил передо мной.

Пистолет?! На кровати лежало огнестрельное оружие. Точнее маленький пистолет с ребристой рукояткой, на ней же чётко просматривался изображённый символ — пятиконечная звезда.

Бертран, подняв его, щёлкнул небольшой кнопочкой сбоку и, вынув обойму, достал один патрон и протянул его мне. Гильза сделана из бронзы, а пуля, похоже, из свинца. Как? Неужели это сотворили местные жители? Сейчас и пороха-то в Европе нет. Тем не менее, откуда-то он появился. Причём это никакой не самопал и не мушкет. Вещь из двадцатого века?

— Впечатлило? — оборвал он мои мысли.

— Где вы его откопали? — ошёломлённо поинтересовался я.

— Купил у одного торговца, утверждавшего, что везёт он товары из-за заколдованного леса. Сначала я не поверил, но когда он показал это оружие, я насторожился.

— Так он не в единственном экземпляре?

— Скорее всего, их уже много и кто-то их создал.

— Но с какой целью?! Вы прибыли один? — я вперился в него взглядом.

— Естественно и несомненно, ну отныне есть ещё и вы. Больше никого не посылали, поскольку действовали в рамках протокола.

— Тогда откуда всё это?

Я знал, что скорее всего внятного ответа у него нет.

— Про остальное понятия не имею, а вот это оружие из Проклятого леса. Вероятнее всего, его там и произвели.

— Полагаете, что необходимо искать там?

— Сейчас это единственная зацепка. И поскольку мы теперь вместе, то следует покинуть это место, пока не произошло кое-что похуже.

— Вы же втёрлись им в доверие? Считаете, что вас изолируют?

— Ооо… — вздохнул он. — Вы ещё многого не видели. Думаете, они сидят и ничего не делают? Как бы ни так! Они отлавливают иноземцев и людей, не схожих с их стандартами, и убивают их, как фашисты. Сжигают на кострах, если точнее!

По моей спине прошла дрожь.

— Погодите, так это что, самые настоящие агрессивные фашисты?

— Ещё какие, а свозят они всех пойманных сюда, в амбаре устроена большая тюрьма. Сегодня я слышал, что они где-то сумели отыскать мавра! Поговаривают так же, что там уже с месяц ожидает своей участи азиат и несколько человек из далёких южных земель! Я не понимаю, как они их сразу-то не убили.

— Да, плохо дело, — я насторожился. — Говорите, они выловили мавра? Вероятнее всего это какой-то почётный гость или богатый торговец. То же касается всех азиатов и южан.

— Почему вы так считаете?

Наивный. Настало время взять реванш, он отчитал меня за незнание межпространственной физики, а я отчитаю его по истории, где я бесспорно сильнее.

— Всё до безобразия просто. Передвижение людей в мире в это время ограничено, поскольку ещё не существует эффективных видов транспорта, посему путешествие превращается в крайне опасную авантюру. У простого человека попросту не хватит ни времени, ни сил, да и средств тоже. Есть ещё языковые и культурные барьеры, за нарушение которых спокойно убивают, особенно пришлых. А путешествуют сейчас в основном либо завоеватели со своими войсками, либо крупные торговцы, у которых есть деньги нанять охрану. Ну и очень маленький процент одиночек, да и то только внутри своего королевства, княжества и так далее. А плохо то, что они смогли их пленить, несмотря на вероятное сопротивление.

— Вы абсолютно правы. Забыл упомянуть, что помимо смены личностей эти люди внезапно превратились в прекрасных воинов. Я веду канцелярию и знаю, что они уже разграбляют прилегающую местность. У них скопилось довольно-таки приличное количество материальных ценностей, и если они начнут нанимать солдат, то ситуация примет наихудший оборот.

Как я и думал, их идеология позволяет им делать что угодно с любым человеком, достаточно признать его не арийцем. Какие подлецы!

— Давайте сбежим! — с надеждой предложил я.

— Не так быстро. За нами могут выслать погоню, если мы так явно скроемся. К тому же отсюда не так-то легко удрать. Успели подсчитать количество охранников?

Он это всерьёз сказал?

— Как историк не желаю принять это. Во мне пылает неподдельный интерес ко всему происходящему. История изменяется, хоть и сложно в это поверить, да я и не верю! Хочется исследовать и фиксировать эту аномалию! Это вам не в холодном замке сидеть или выслушивать сплошную брань на проповеди!

— Завтра. План побега обсудим завтра, а пока вам стоит пройти в ночлежку для рекрутов! Будет довольно подозрительно, если вы останетесь ночевать у меня. А я скажу Геббельсу, что провёл с вами беседу, дабы удостовериться, не шпион, ли вы. Так на всякий случай.

— Спасибо, Бертран, — я сердечно поблагодарил его. — Давайте перейдём на «ты».

— Давай, — он подмигнул. — Йохансен, не отчаивайся, мы разберемся, что к чему!

На этом мы покинули его комнату и, спустившись на первый этаж, расстались.

Место для ночлега оказалось довольно-таки шикарным, если судить по средневековым меркам. Всего в нём имелось двадцать коек, семь из которых были заняты. В спальные принадлежности входил матрас, простыни, одеяло и подушка, набитая не соломой и не опилками, а перьями, скорее всего куриными. Не свойственно этому времени и дороговато для предоставления в общее пользование.

К тому же всё это постирано. Взяв в руки подушку, я понюхал её. От неё пахло резким химическим запахом. Неужели какое-то дезинфицирующее средство? Несомненно, им известны основы гигиены. Опасно, если они продвинуты в технологическом смысле. Из всей истории я не сомневался в одном факторе, который сильно мог повлиять на исход любой войны. Это — преимущество в технологиях. Почти всегда побеждала сторона, обладающая более мощным и эффективным оружием, численность войска при таком раскладе не играла решающей роли.

Стоит только вспомнить пример древних ацтеков и конкистадоров. Общее количество войск на стороне племён превышало захватчиков приблизительно в сто шестьдесят раз. Однако различие в военных технологиях сыграло роковую роль. С одной стороны луки и копья, а с другой — мушкеты, ружья, пушки и конница. Несчастные ацтеки считали их некими богами или демонами и в страхе бежали, лишь завидев конные войска.

Решив не делать поспешных умозаключений, я улёгся спать и почти сразу провалился в глубокий сон.

Проснулся я от того, что кто-то сильно тормошил меня за плечо. С трудом открыв глаза, я увидел Бертрана.

— Бертран, — сонным голосом произнёс я, — что случилось?

— Вставай! — поторопил он. — Появился превосходный шанс сделать ноги отсюда.

Только сейчас я заметил, что вокруг много шума, хотя до рассвета ещё долго. Что-то противно звенело. Неужто сигнальная сирена? Нет, это резкий, частый металлический звон. Прямо не деревня, а какая-то военная база. И как мы отсюда сбежим?

— Да, да! — я поднялся и быстро оделся.

— Нет, не надевай плащ, — одёрнул меня Бертран. — Держи.

Он протянул походный рюкзак и нарукавную повязку с этим странным символом. — Кидай сюда своё оборудование, скажем, что ты мой подчинённый из новеньких, так тебя куда угодно пропустят.

Молча подчинившись, я исполнил все его требования. Так и не получив никаких внятных объяснений, с рюкзаком за спиной я последовал за Бертраном. Снаружи было довольно светло. Свет исходил из окон близлежащих зданий. Сколько же они тратят на освещение? Боюсь себе это представить.

Быстрым шагом мы двинулись к противоположному краю деревни. На улице творилась не то что бы паника, а скорее суматоха. Солдаты ходили по улицам и осматривали каждый закоулок, заглядывали во все дома. Как ни странно, но жители приветствовали это и сами с улыбками на лицах открывали двери. По пути Бертран пару раз отдал кому-то распоряжения.

Через некоторое время мы подошли к большому скоплению людей. Здесь было гораздо светлее, так как стражники до сих пор развешивали повсюду факелы. И как они пожара-то не боятся? Все же я успел определить, что это здание являлось амбаром, где, по словам Бертрана, держали пойманных иноземцев.

Крепкие двери амбара начисто сорваны с петель. Рядом с оторванными дверьми валялись стражники, к которым никто не подходил. Это могло означать только одно — однозначно, они мертвы.

Как я уже понял, заключённые бежали, убив охрану. Однако, как им удалось вышибить амбарные двери и тихо убить охранников? К тому же их наверняка заковали в кандалы или держали связанными. И почему только сегодня? Может это как-то связано с Бертраном и моим появлением?

Посмотрим. Он тихо наблюдает за изменениями, свыкшись с обстановкой. Затем появляюсь я и, как ни прискорбно бы звучало, порчу все его планы и вынуждаю создавать новые. Бертрану известно, что так просто нам отсюда не уйти. В ходе выяснения происходящего нами подмечена одна цель — это Проклятый лес, как его обозвали местные.

Поскольку он является местным казначеем, его начнут активно искать, так как он слишком много знает о них. Следовательно, необходимо скрыться подальше, а для этого нужно выиграть время. Поэтому, если он увяжется в погоню, скажем, за пленниками, его уход будет выглядеть как благородный поступок. Пока их фанатичные чувства не поостынут и они не поймут, зачем казначею возглавлять преследование бежавших.

Превосходный план Бертран, только вот не пойму, как ты всё это в одиночку смог провернуть? Причём за такой короткий промежуток времени. Ну, вполне возможно, что он рассчитывал помочь беднягам задолго до того как появился я. Просто он включил меня в этот план, немного его поменяв.

Пройдя мимо амбара, мы направились к выходу из деревни. У ворот, тоже творилась паника. Ворота начисто вырваны, как и двери амбара. Тел стражников что-то не видно. Тут я обратил внимание на то, что вновь прибывшие солдаты скопились вокруг чего-то и внимательно разглядывают.

— Подожди и никуда не отходи, — велел мне Бертран.

Так и поступлю, только взгляну одним глазком, что же так впечатлило этих людей.

Бертран, подойдя к какому-то человеку, (в темноте я так и не смог его разглядеть), заговорил с ним. Я же неторопливо затесался в массу присутствующих и принялся пробираться вперед. Доковыляв до первых рядов, я стал вглядываться.

На земле валялся человек, согнутый пополам. А? Теперь до меня дошло, что так удивило всех. Этот человек согнут не в ту сторону и его затылок лежал на его пятках, как на подушке. Глаза выпучены, видимо от страшной боли и шока. Язык вывалился наружу, так как большинство его зубов валялось рядом. Второго стражника нигде нет. Наверняка его убили в другом месте. Какой ужас! Волна тошноты начала подкатывать к горлу, и я поспешил ретироваться.

Даже для средневековья уж чересчур. И как такое в принципе возможно? Понимаю, если бы это делали сразу несколько специально обученных людей. Но, даже так жертва должна была страшно кричать и визжать, привлекая ненужное внимание. Да и времени это заняло бы немало. Загадочный способ убийства. Ну, хватит об этом, где же Бертран? Я уже начал волноваться.

— Эй! — наконец окликнул он меня. — Сюда, за мной!

Быстрым шагом он направился к выходу.

Я послушно выскользнул за территорию псевдо-фашистского лагеря. Сразу за воротами уровень освещения значительно понизился. И глаза, пока ещё не привыкшие к потёмкам, отказывались видеть даже дорогу. Бертран ускорил шаг и вскоре перешёл на бег.

Бежать с увесистым рюкзаком за спиной было крайне тяжело. По-видимому, он засунул туда, что-то ещё, а я спросонья не заметил. Скорее всего, там припасы. Ведь мы собирались уходить достаточно далеко. Воистину он все продумал.

Через десять минут непрерывной беготни мы остановились и свернули с дороги. Тяжело дыша, он присел на корточки и, сняв рюкзак с плеч, стал шарить в нём, доставая что-то прямо снизу. Это оказалось оборудование. Его компьютер замаскирован под большую шкатулку, размером он был на порядок меньше. Он открыл крышку и включил его. Нас осветил холодный свет монитора.

— Что ты творишь, разве мы сейчас не должны убираться куда подальше? Это же ведь ты устроил побег тех заключённых. Рано или поздно, они поймут, поэтому давай… — я не успел договорить, как он перебил меня.

— Так ты подумал, что всё организовал я? Нет, это не я. Я не предвидел такого развития событий. Это чистая случайность, так удачно подвернувшаяся нам.

Я не мог поверить своим ушам. Совпадение? Но кто же тогда? Жители окрестных деревень уже присоединились к фашистам, остальные же попросту не ведают о них, так как те тщательно скрывают своё присутствие.

— Понял, понял, но для чего нам останавливаться, когда мы уже убежали? Устраивать ночлег, когда почти утро на дворе?

— Определённо нет! — отрезал Бертран.

— Тогда с какой целью? Ты боишься, что они вышлют ещё один отряд, и он нагонит нас, тогда могут возникнуть ненужные вопросы? — высказал я первую мысль, промелькнувшую в голове.

— Это одна из причин. Вторая состоит в том, что бы узнать, как пленники сумели выбраться оттуда.

И как же он намеревается это выяснить?

— Послушай, как ты собираешься это провернуть?

— Всё очень просто. Последние три месяца я не просто отсиживался там. Может вам, историкам, и неизвестно, но мы в технической поддержке укомплектованы гораздо плотнее вас. Я просто разместил по всей деревне видео и аудио регистраторы для удобства подслушивания и сбора информации. Пока мы не вышли из зоны их досягаемости, я скачаю с них всю информацию, полученную за последние сутки. Дальше остается только просмотреть записи.

Ай да техник, ай да затейник. Впрочем, всем учёным свойственен подобный подход в сборе и анализе данных.

— А для чего нам это выяснять? — я попытался посмотреть на ситуацию под другим углом. — Сбежали мы и ладно, сей вопрос не первостепенной важности.

— Эх, Йохансен, — он покачал головой. — Ты же видел амбарные ворота, да и того несчастного служивого, согнутого пополам. Обычным людям, пускай и бандитам подобное не под силу, да и зачем? А я вот спросил, что же известно об этом. Говорят, людей из амбара увезли на повозке. Провести сюда ночью повозку и без всякого шума наплодить такие разрушения. Явно не обошлось без какой-либо техники. Я же показывал тебе пистолет, а это вполне реальная зацепка!

— Нет времени для глупых сопоров, я согласен, давай быстрее.

Всё же мне не терпелось уйти подальше.

Бертран приступил к делу и весь погрузился в работу. Я же тем временем полез в свой рюкзак, чисто из любопытства посмотреть, что там ещё лежит. Прямо сверху валялось вяленое мясо, не берусь гадать чьё. Дальше копчёная рыба и хлебные лепёшки. Меня искренне удивила небольшая стеклянная баночка, изготовленная из низкокачественного стекла. Тем не менее, она была плотно закрыта металлической крышкой.

Консервы? Ещё одно изобретение, которое должно появиться много веков спустя. Как это всё оказалось здесь, если сейчас путешествие во времени невозможно? Кто-то завёз это сюда заранее в попытке изменить время? Но как такое возможно? Ведь если представить вселенную в виде одной точки, то что в ней нового? Точка и есть точка, а от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Как ты не тасуй колоды в карте, больше их не станет.

Я знаю лишь то, что ничего не знаю. Какое умное изречение я только что придумал. Но оно никак не поможет. Да, верно, сколько умных изречений не выдумывай, а помогают они не особо хорошо.

— Готово! — одернул Бертран. — Это случилось ночью. Камеры автоматически переключаются в инфракрасный режим съёмки, корректируя изображение.

Я с непредельным интересом придвинулся к светящемуся экрану.

Сначала проигрывалась запись с камеры наблюдения, расположенной у тех ворот, через которые неизвестные проникли на территорию деревни. Картинка показывала внутреннюю часть врат. Долгое время ничего не происходило, посему мы включили быстрое воспроизведение. В какой-то момент началось действие. Неожиданно двое охранников внутри разом схватились за свои глаза, как будто в них что-то попало. Тут же врата жутко затрещали, и тяжёлый засов сломался, а одна створка слетела с петель.

Я пристально вгляделся в камеру. По ту сторону стоял один человек. Он резко зашёл внутрь и, схватив одного охранника, с лёгкостью поднял его и подбросил так, что тот вылетел из поля зрения камер. Другой, по-видимому, успел очухаться, и, не заметив участи своего напарника, выхватил меч и рубанул им по вторженцу. Удар не возымел никакого эффекта. Незнакомец, молча, схватил его и в одно мгновение изогнул пополам. Поскольку все звуки сопутствовали видео, я услышал противный хруст, сопровождающийся глухим свистом м хрипением. По спине вновь пробежали мурашки.

— Человек на такое не способен. Во всяком случае, голыми руками, — констатировал Бертран.

— На что ты намекаешь? Что это не человек? — удивлённо спросил я.

— Нет. Очевидно, что на нём надета какая-то броня. Если не ошибаюсь, Эстонцы занимались подобными разработками в сфере военных технологий.

— Замечательно, — я остановил его рассуждения. — Теперь ты клонишь к тому, что в этом замешаны эстонцы?

— Опять не угадал.

— А что тогда? — я нетерпеливо ждал его ответа.

— Как я упомянул раньше, они только вели такие разработки. Это вполне может быть кто-то из более далёкого будущего, чем мы с тобой.

— Ничего не изменилось! — заверещал я. — Теперь это просто эстонцы из будущего! Я конечно понимаю, когда кто-то рассказывает об истории. Но у нас не изучают будущее. Это под запретом.

— Разве до тебя ещё не дошло? — его ироничный взгляд просто пронизывал насквозь.

— Нет, я тут только со вчерашнего дня, будь добр объясни, — как можно вежливей попросил я.

— Уже нет никакого будущего. Основной принцип теории неполноценного времени — это его неизменность. Как по твоему, что сейчас происходит?

— Невозможно! Я считаю, что отдельные моменты времени могли перемешаться из-за аномалии, вот и всё!

— Это не так, — он опять покачал головой, — история изменилась, дорогой друг, хоть ты и историк, и для тебя сей факт неприемлем.

— Но как её изменить? Мы же все путешествовали во времени и никаких нарушений не было. Во вселенной нет ничего нового с точки зрения абсолютного времени. Только лишь потому, что нам доступно одно измерение, неизвестность может существовать! — запротестовал я.

— Не знаю. Оно и не обязано изменяться, тем не менее, это происходит на наших с тобой глазах! Придётся с этим смириться. Давай вернёмся к просмотру, не хорошо бросать его на половине и уходить в бессмысленные споры.

На этом мы замолчали и вернулись к экрану монитора.

Следующей шла запись с камеры у амбара. Она располагалась довольно близко, и картинка стала гораздо чётче, видны даже лица охранников. Проникший туда человек спокойно подошёл к охранникам. Они поинтересовались, кто он такой. Тут он резко схватил одного из них и запустил им в другого, как будто тот ничего не весил. Оба охранника упали. Незнакомец подошел ближе, и я смог рассмотреть его лицо. Это был человек лет двадцати на вид, никаких особых примет, кроме усов, на его лице не имелось.

Нагнувшись, он свернул им шеи. Затем достал из кармана что-то. Похоже, это было какое-то переговорное устройство. Включив его, он произнес на неизвестном языке:

«Это Первый, приём. Как слышно, Второй»?

Тут же кто-то ответил ему.

«Это Второй, приём. Мы же находимся на расстоянии в полкилометра, зачем спрашивать хорошо ли я тебя слышу»?

«Неважно, всё готово, можёшь проезжать».

«Хорошо. Буду минут через тридцать».

«Почему так долго»?! — судя по голосу, вторженец заволновался.

«Ну, тут лошади отказываются идти, темно же. Так что придётся тащить их сюда».

«Болван! Включи фонарь»! — зашипел он.

Непонятно о чём они разговаривали, но что-то пошло не так.

«Но так нас могут заметить».

«Я уже выломал ворота и убил охранников, плевать, тащи повозку сюда живее»!

«Понял. И не надо на меня шипеть»!

«Это не я, это рация».

«А что я говорил, плохо ловят переделанные мобильники, я всегда вас предупреждал»!

«Во-первых не ты, а Третий, а во-вторых езжай уже сюда».

На этом их переговоры закончились. Через десять минут к амбару подъехала телега, запряжённая двумя лошадьми. Её верхушку венчал уже выключенный фонарь. Внимательно присмотревшись, я обнаружил, что он электрический. Возничий выглядел точно так же, как и сломавший ворота человек. Они что, братья-близнецы?

Тем временем он спрыгнул с повозки и заговорил:

«Не понимаю, на кой чёрт нам красть их у фашистов, которых мы, между прочим, и организовали в этой Вселенной? Что нельзя просто поискать и поймать парочку азиатов и африканца»?

«Ты, как я погляжу, вежлив с неграми, только вот всем остальным хамишь. У этих марионеток несколько назначений, ты что не слушал Четвёртого и его план»?

«Заткнись. Нашёл время для нравоучений, и к тому же, тебе не безразлично»?

«Да. Потише, только. Приготовься, я сейчас выломаю двери».

Возничий отошёл за повозку, тем временем другой, взявшись за крепкие амбарные двери одним движением руки, сорвал с петель сначала одну, а потом вторую. Что же за технологию они используют? Прямо машина для убийства, а не человек. И нигде не видно самого устройства.

Следом он выволок оттуда мавра, двух азиатов и несколько южан. Причём волок он их за цепи всех разом. Потом по одному небрежно побросал в повозку, и она тронулась с места. Сам же он не сел в неё, а спокойным шагом ушёл, как ни в чём ни бывало.

Последующие полчаса записи, до обнаружения инцидента, мы наблюдали, как основная масса заключённых сбегает. Все они убежали за сломанные ворота и разбежались в разные стороны.

— И как это понимать? — я вопросительно уставился на Бертрана.

— Вторжение с определённой целью полагаю. Они взяли людей других рас и всё. Для чего же они им понадобились?

Скорее он спрашивает у себя самого, но я отвечу.

— Понятия не имею, но ты видел, что один из них ушёл пешком по дороге? Мы успеем нагнать его? Нам выпал уникальный шанс проследить за неизвестным, возможно замешанным во всём этом человеке.

— Ага, и что мы у него спросим? Ты же видел, как он расправился со стражей. Пинал их словно легкие мячи.

— Я не предлагаю вступать с ним в контакт, а просто проследить, куда он направится, — уточнил я.

— Как мы сейчас его найдём? Может, он свернул с дороги и убежал куда подальше.

Такое вполне могло случиться, но ведь повозка по лесу не поедет. Для этого ей не хватает мобильности.

— Тогда пойдём по свежим следам повозки. Они же не зря направились именно в ту сторону?

— Ладно, да и нам пора уходить отсюда. Однако необходимо быть осторожными! Мы ещё не знаем, что происходит.

— Хорошо. Думаю, если у них повозка, а один пеший, то куда бы они ни ехали, а остановки им делать придётся. Это даёт нам возможность нагнать их.

— Верно подмечено. Что ж не стоит отлагать дело, выдвинемся сейчас же.

На этом он закрыл крышку шкатулки-обманки и запихнул её в свой рюкзак. Я тоже свалил припасы в рюкзак, и мы пошли вдоль дороги.

Все события случались так стремительно, что я даже не успел составить из них цепочку, как привык обычно поступать. Да и составлять-то тут пока нечего. У меня имеются отдельные её звенья. Посмотрим: фашисты, неожиданно возникшие и, похоже, начавшие технологически опережать это время. Неустановленные люди, общающиеся на неизвестном языке, похищающие их заключённых приговорённых, судя по всему, к смерти.

Вот оно! Меня осенило. Мой компьютер содержал самую богатейшую в мире лингвистическую базу, куда были вписаны все языки мира, включая множество, древних и мёртвых языков. Всё это собрано благодаря неустанному труду наших историков.

Воспользуюсь переводчиком и узнаю, о чём разговаривали эти люди. Это будет огромным шагом, на пути к установлению полной картины происходящего. Но, сначала догоним хоть одного. Перевести я всегда успею.

— Эй. Как насчёт того, что бы воспользоваться переводчиком для видео?

— Ахх… точно, ведь у вас, историков совсем иная комплектация. Дельная мысль, друг мой. Сперва стоит остановиться где-нибудь на ночлег. Я пока на ходу просмотрю карту местности, эта дорога включена в неё. Так мы можем вычислить конечный пункт их назначения.

Вот ведь! И у техника мозги хорошо работают. С таким раскладом мы быстро обнаружим истинную причину анормальности происходящего и попытаемся исправить её. Ведь никакой историк не захочет начинать жизнь в истории, которую он когда-то изучал.

Я никак не мог взять в толк, спасали неизвестные люди приговорённых к смерти или просто похитили для каких-то иных целей? Но для чего именно? Существовала вероятность того, что это какая-то другая группа людей, преследующая иные задачи. Однако я не слышал от Бертрана ничего насчёт этого. Наверно он просто не в курсе?

— Послушай, — я обратился к нему. — Есть вероятность, что этих людей могла забрать группа, отличная от виденных нами фашистов. Тебе ничего неизвестно об этом?

— К сожалению, нет. Мы выясним это позже. На моей карте через шесть часов пути есть небольшая деревенька. Фашисты из лагеря ещё не добрались до неё и не распространили там своё влияние. Там могут остановиться те, за кем мы следуем. По мне, так идеальный вариант дать лошадям передохнуть. А заодно отличная возможность подождать того, кто отстал. Я уверен, они должны быть там!

Какая великолепная проницательность. Что ж, посмотрим, насколько это соответствует действительности.

Путь до деревни оказался довольно-таки трудным. Последний год я пребывал исключительно в выгодном положении и, как лицо высокопоставленное, почти не ходил пешком. В основном я передвигался в повозках и на лошадях. Те, кто полагают, что лошади замечательный вид транспорта, никогда не сталкивались с просиженной и напрочь отбитой задницей. Постоянная конная езда убивает тазобедренные суставы и позвоночник. Ходить своими ногами после такого довольно затруднительно.

После долгой и мучительной ходьбы вдалеке показались неказистые деревянные строения. Никакого забора или частокола вокруг них не наблюдалось. С сердца словно камень свалился. Нормальная средневековая деревушка с её степенными поселенцами. Здесь я смогу спокойно расслабиться и отведать хорошего коровьего или козьего молока. Никаких странных «компотов» или «жульенов» с псевдошампиньонами.

Вдруг из деревни раздался звук колокола. Тут что, есть собственный храм с колокольней? В таком маленьком поселении? Одну секундочку! Звон не совсем был похож на церковный колокол. Удары были слишком ровные и следовали с определённой периодичностью. После двадцатого удара всё прекратилось. Очередная странность. Увидев неподалёку мальчика, пасущего коз, я решил расспросить его, что происходит в деревне.

— Ты куда? — окликнул меня Бертран.

— Поспрашиваю у местных кое-что. Ты ведь тоже слышал странный звон?!

— Да в храм на службу людей собирают, наверное, — сделал он неуместное предположение.

— Ошибаешься. Это не звук храмового колокола. К тому же посмотри на того мальчика, — Я указал на пастушка. — Он никак на него не отреагировал. А по идее собрал бы своих коз, да пошёл на службу.

— Хорошо. Я пойду дальше, встретимся в деревне.

Он развернулся и продолжил путь по пыльной дороге.

Мальчишка не вызывал подозрений. Ничего странного в одежде, обычные драные серые штаны, потёртая рубашонка и стрижка под горшок. Он лениво сидел на траве и зевал всю глотку.

— Эй, ты! — позвал его я.

Он нехотя повернул голову и взглянул на меня.

— Да, — как-то пространно ответил он.

— Не скажешь, что это за звон был?

— А… Ах, звон… Сегодня же у буддистов праздник. Своему Будде сыплют хвалы.

Опять возникло ощущение, что я ничего не понимаю. Какие буддисты? Кто они такие?

— Ты что, малец?! — я решил повысить свой голос, парень просто пошутил или болен. — Разве у вас не один бог Христос?!

— Каждый имеет право выбирать себе религию и вероисповедание. Это свободная страна, чужак.

Его реакция просто шокировала. Какие права человека? Да он сейчас прочел наизусть одну из статей конвенции ООН! Так не пойдёт! Есть здесь кто-нибудь нормальный? Иметь дело с фашистами — это одно, но совсем другое какие-то неизвестные буддисты. За всю свою жизнь и слова-то такого не слыхивал. Чувствую себя полным идиотом.

А Бертран ведь ушёл туда! Необходимо срочно его найти. Прирежут ещё, чего доброго. Оставив маленькое чудо один на один со своими мыслями, я быстро зашагал. Даже и представлять не хочется, что я увижу внутри.

Спустя минуту я уже находился в деревне и переводил сбившееся дыхание. Оглядевшись, я не обнаружил на первый взгляд ничего странного. Дома как дома. Никаких странных символов или узоров нигде не начертано. Мимо прошёл совершенно обычный мужчина, грязный и вонючий. Колокол! Он находится где-то поблизости.

— Бертран! — заорал я во всю глотку. — Ты где?!

— Я здесь. — Раздался его голос из-за соседнего дома.

Половина беспокойства покинула мою голову. Он цел и невредим. А ведь мы с ним не удосужились даже снять повязки с этим странным символом. Местные жители могли не так понять, но, судя по тому мальчишке, он даже не обратил на это внимания. Я сдёрнул её и засунул в карман, так, на всякий случай.

Повернув в сторону, я зашёл туда, откуда кричал Бертран. Моим глазам открылось невиданное зрелище. На краю небольшой полянки, на деревянном пьедестале размещался средних размеров колокол. На нём чётко разглядывались надписи, сделанные на неизвестном языке. Рядом лежало деревянное бревно с ухватами. Очевидно, для того что бы ударять им, у колокола отсутствовал язычок. Вокруг него уже крутился Бертран и фотографировал их. Правильно поступает, переводчик обязан с ними справиться.

Но больше всего поражал другой факт. Посередине той же полянки был выстлан огромный цветастый ковер, на котором сидели, сложа ноги, десять человек. Они одеты в какие-то подобия монашеских балахонов, только ярко-жёлтые вперемешку с белыми и чёрными цветами. Среди них находились женщины и дети. Скорее всего, семья. Но самое необычное заключалось в том, что все они были полностью лысыми. Ни следа волос на голове.

Что же происходит-то такое? Кто эти люди и почему жителям деревни наплевать на то, как они себя ведут? Вдруг все они хором принялись напевать: «Ооооом». При этом выдыхая, а на вдохе следовало: «Ииииим». Я аж вздрогнул от неожиданности. Какой-то ритуал или молитва? Больше похоже на шаманство примитивных племён, только без их атрибутов.

— Йохансен, — Бертран закончил фотографировать и начал беседу. — Тебе известно, что это за буддисты? Лично я в нашем времени ничего подобного не встречал.

— Определённо нет, — констатировал я. — Заверяю как историк, ничего подобного и в помине не существовало.

— Выходит, наше предположение о том, что всё это совершает кто-то из будущего, в корне неверно?

— Как так? — поинтересовался я.

— Очень просто. Если эти буддисты никогда не существовали, то откуда им взяться? Не из прошлого и не из будущего. Это очевидно.

— Есть вариант, что это специально выдумано.

— Для осуществления чего? Как это возможно состыковать вообще с какими-то планами? Сначала появляются фашисты, использующие странную символику, в лидерах у них какой-то Гитлер. Потом странные похитители. Затем вот это непонятно что.

И, правда, всё это не имело абсолютно никакого смысла. Откуда они появились, если их нигде не замечали?

— Обсудим потом. Обождём, пока они закончат свой странный ритуал, и спросим непосредственно у них, — предложил я.

— В животе что-то урчит, — пожаловался Бертран. — Сходим, поищем харчей?

— Верно, мыслишь, — похвалил его я. — Только искать нам ничего не надо, давай поедим прямо здесь, взяв еду из наших запасов.

Поискав в рюкзаке, я достал небольшую скатерть, что лежала на самом его дне, и, расстелив её рядом с большим ковром, принялся выкладывать на неё еду. Кушать под завывающие стоны непривычно. Два раза я подавился хлебом и, отплевываясь, запивал большим количеством воды, из-за чего она вскоре закончилась. Да, так называемые буддисты умеют портить аппетит, соответственно, удовлетворения я не получил. Наверное, не надо было располагаться так близко к ним.

Прошло около часа, а они всё никак не заканчивали и продолжали завывать. Так и с ума сойти недолго.

— Вы, двое, — послышался хриплый мужской голос позади.

Это обращаются к нам? Я развернулся и увидел метрах в пяти от нас сильно избитого мужчину. Глазницы сильно опухли, нос разбит и весь в крови, губы разбиты и распухли. На голове красовались большие шишки. Удивительно, что он сумел открыть рот.

— Чего тебе надобно? — ответил ему Бертран.

— Вы с этими нехристями заодно? — он гневно уставился на нас, в его глазах читалась неподдельная ненависть.

— Нет. Мы ждём, пока они закончат.

Кто его так избил? Неужели эти лысые люди в балахонах?

— Вы же пришлые и не ведаете, что за чертовщина тут делается! Даю добрый совет, уносите отсюда ноги, пока лукавый не поглотил и вас, — он набожно перекрестился. Наконец-то хоть один нормальный человек, хоть слегка и помятый.

— Кто так побил тебя? Они? — спросил уже я.

— Ха… — презрительно усмехнулся он. — Это никчёмные бездельники, отрекшиеся от Господа нашего и впавшие в ересь?!

Он яростно сжал кулаки.

— Не они, значит?

— А тебе зачем знать? — Он сплюнул кровавой слюной. Видать совсем недавно его побили, если раны столь свежие.

— Я скажу инквизиторам о них, — соврал я. — А почему ты не донёс?

— Аа-ха-ха… — полубезумным смехом засмеялся он. — А нет их и в помине. Сгинула куда-то святая инквизиция. Уж сколько дней ищу их, и нигде нет! Во всех словно бес вселился, и всем стало наплевать. Поговаривают о каких-то правах человека. У нас одно право: молится Господу нашему в поисках прощения.

— Так кто ж тебя так избил, мил человек? — настаивал я на своём.

— А вот сегодня, приехал один на телеге, груженной странными людьми. Один такой весь чёрный как уголь, а другие с болезненными глазами. Я этого чёрного чёрта как увидал, чуть не опорожнился на месте! Не иначе как из самой преисподней вылез, демон проклятый! Ну, я и начни молитву читать, дабы спугнуть нечистого. А они подходят, хватают меня и волокут за этот дом. Да как начали пинаться и руками махать! Повалили, и мордовать стали! А эти сидят и глазеют. Я молил их о помощи. А они в ответ: «Нет, не поможем, насилие порождает насилие, поэтому мы постоим и посмотрим». А сами-то были нормальными людьми, а вселился в них бес, так только и делают, что сидят, да и только! А недавно в деревне красть кто-то ещё стал! Они это! Некому больше. А всем всё равно!!!

Произошедшее явление никак не укладывалось в мыслях. Для чего тем, кто ещё сегодня торчал в тюрьме в ожидании смертной казни переходить на сторону своих похитителей и жестоко избивать неизвестного им человека? Что могло стрястись за эти несколько часов? Их мотивы, в отличие от поступков, совершенно неясны.

Подозрительно, то что ни у кого это не вызывает сомнений. А где же церковь с её верными псами-инквизиторами? Они бы в два счёта навели тут порядок, спалив на кострах пару десятков человек. Но этого почему-то не случилось. Этот несчастный сказал, что нигде их не нашёл. Неужели они покинули эту местность? Означает ли это, что у них есть проблемы посерьёзнее того, что творится здесь?

— Мил человек, ты здешние места знаешь?

Зачем это нужно Бертрану? У него же имеется электронная карта, более точная, чем слова любого.

— А корова хорошо мычит.

Видимо побои несколько сказались на нём. Но ответ положительный, скорее всего.

— А не примечал ли ты чего странного и необычного?

Ясно, хоть у нас и есть точная карта, но всякие аномалии на ней не помечены. А знать заранее, что нас ждёт, только к лучшему.

— А с какой такой милости я вам что-то поведаю? — неожиданно собеседник упёрся.

Неудивительно, его недавно избили, да к тому же мы чужаки, не внушающие никакого доверия. Ничего, блеск золота способен разговорить любого!

— Заплатим мы тебе, коль скажешь, чего хотим.

Я извлёк из кармана один из золотых перстней и протянул ему. — Даю сейчас, ибо не обманываю, но смотри и ты не солги!

Тот недоверчиво схватил перстень и потащил его в рот, пробовать на зуб. Ох уж, читать не умеют, а как дело касается драгметаллов, тут каждый становится волей-неволей профессионалом.

А зубов-то у него не много. Видать, когда били и их не пощадили. Смотреть как человек с израненным ртом, делает пробу золота, не хотелось. Посему я отвернулся и обождал, когда он закончит.

— Добро, — охотно заворчал он. — А вы не такие как они, люблю я вашего брата.

— Не медли, рассказывай, — потребовал я.

— Сразу молвлю, чудес там и в помине нет, одна чертовщина да ересь. Если пройти вон в ту сторону, — он показал пальцем на запад, — стоят там несколько деревень. Так вот у них странный лекарь объявился. Торгует зельем каким-то, от него и чувствуешь себя хорошо, и болезни уходят. Вот только, прекратишь его пить, и сразу всё вернётся тебе, да ещё и прибавится! Тамошний люд уже жить без него не хочет, с ума сходят, коль пить прекращают и буйными становятся. А лекарь-то поначалу ничего за него не просил. Так, благое дело, говорил. Потом же такую цену затребовал, ростовщики столько не берут. А деваться некуда, отдают ему всё и в ноги кланяются.

Возникло ощущение, что когда-то уже это происходило.

— Ещё чего поведаешь? — настоял я.

— В деревне подальше появилась провидица. Слепая старуха, звать которую Ванга. Поговаривают, что ей открыто грядущее. Что не скажет, то завтра сбывается. Всё предвидит и град, и дождь и ветер!

Ну, в появлении всяких шарлатанов нет ничего необычного. Засчитаю это ему, ведь для него это сверхъестественно.

— Мало… — с укором выговорил я. — Ты хороший рассказчик. А что тебе известно про тех бандитов, что поколотили тебя?

— Из этого сброда раньше я встречал лишь возничего. Разгуливает он по деревням и скупает у бедняков их детей. Да на золото не скупится, так что те сами ему в руки прыгают. И уводит их куда-то тайной тропой за Проклятый лес. А туда я ни ногой! Вся животина там подохла, а зайдешь, будешь проклят и умрёшь смертью лютою!

Попались! Теперь мне стало совершенно ясно, что эти подозрительные незнакомцы имеют непосредственное отношение ко всему случившемуся. Значение той видеозаписи многократно возросло. Уже две ниточки вели к Проклятому лесу. Нет сомнений, там они и обосновались.

— Благодарю. Теперь же, будь так добр, покинь нас ненадолго, — приказал я ему.

— Как скажете. Ах, запамятовал ещё кое-что: невдалеке есть женский монастырь, там моя падчерица Господу служит. Я к ней частенько захаживаю, проведать и купить у монашек провизии. Давеча перестали через порог пускать и лица свои не кажут. И всё грохот слышится оттуда! Ой, дело неладно!

— Благодарствую.

На этом он замолчал и поплёлся прочь, малость прихрамывая.

Если выдвинуть гипотезу о том, что эти люди непосредственно связаны с нынешними событиями, то чего они добиваются? И как смогли провернуть тёмное дельце? Зачем им вербовать чужеземцев и скупать детей? В чём причина того, что они разъезжают по всем странным местам и совершают непонятные действия? Без расшифровки их короткого разговора нам это попросту не осознать. Решено, расшифрую его прямо здесь и сейчас!

— Послушай, — обратился я к Бертрану, — сейчас я отойду за этот колокол и примусь за расшифровку аудиозаписей. А ты посторожи и свистни, ежели кто-то появится.

— Так точно!

Его ответ заставил насторожиться. А не военный ли он? Ох, не люблю я этих типов.

Удобно усевшись за колоколом, я включил компьютер и принялся загружать в него записи. Страх того, что моё инкогнито будет разоблачено, куда-то пропал. Учитывая все случившиеся события, неважно, если застукают с техникой. Церкви поблизости нет, а простолюдины без её указки сами ни на что не способны.

Запустив программу, я стал ждать результатов. На мониторе мигала надпись: «Идет сравнительный анализ». Интересно, на каком же языке они общаются. Это однозначно не эстонский язык! Я же его знаю, как свой родной.

Поиск системы оповещения прервал мои размышления. Поглядев на экран, я обомлел от изумления. Сообщение гласило: «Найденных совпадений нет». Как так? Программа проводит сравнение не только полного совпадения, она указывает, откуда произошёл язык и какие языковые ветви являются его прародителями. Даже если произнести набор звуков наугад, высока вероятность совпадения с чем-либо! А тут ноль. Ещё одна несуществующая вещь.

Я не сдамся так просто! Стоит проверить надписи на колоколе. Надеюсь, хотя бы они о чём-то нам расскажут. Но не тут-то было. Переводчик не сумел распознать и эти символы: «Тупые буддисты, читать научитесь. Вертел я вашего Будду на вертеле! Вы молитесь на свою погибель». Не представляю их смысл.

С разочарованным видом я вернулся на место нашей трапезы.

— Есть успехи? — с нетерпением начал опрашивать меня Бертран.

— На удивление никакого прогресса. — Я понуро опустил голову. — Согласно выводам компьютера такого языка просто не существует, как и тех надписей на колоколе.

— Что? Откуда же им тогда взяться? Как физик скажу тебе однозначно, ничто ни откуда не возникает и не превращается ни во что. Если это появилось, то откуда-то. Ты исключил вариант, что язык намеренно придумали и сделали не похожим ни на что?

— Строго исключено. Во-первых, люди не только разговаривают на языке, но мыслят на нём, очень трудно создавать полностью новые мысли. Во-вторых, даже если бы им это и удалось, то полученный продукт было бы чертовски сложно изучить, тем более общаться на нём. В-третьих, необходимо создать речь, что затруднительнее всего делать с нуля. Этот вариант полностью отметается!

— Тогда как всё объяснить?

— Место появления языка обязано существовать. Боюсь показаться тебе полоумным. Давай предположим на минуту, что это инопланетяне? В данном случае единственно верное, хоть и безумное объяснение.

— Аа-ха-ха! — я громко заржал. — Не унижайтесь, Бертран, но инопланетян не существует, а даже если бы и существовали, то не приходит ли вам в голову мысль, что они тоже живут в этой Вселенной? Ведь никакое вторжение инопланетян или посещение ими земли не подтверждено. Мы же с вами путешественники во времени. И если бы история умалчивала сей факт, он тут же стал бы нам известен.

Бертран весь покраснел от смущения и тихо заворчал.

— Прости уж, я и так, кажется, бесполезен.

— Ну же Бертран, не отчаивайтесь, очень хорошо, что вы начали мыслить нестандартно. Продолжайте в том же духе, этого ведь требует ситуация. Просто тщательнее обдумывайте все догадки, — я протянул ему руку в качестве жеста извинения за столь нахальную насмешку.

— Ладно, — вяло сказал он и протянул свою руку в ответ.

— Вот и замечательно, — подытожил я. — Дождёмся, пока эти буддисты закончат, и расспросим их.

— Эх, лысые головы, откуда же вы взялись… — высказал я вслух.

— Кажется, что и у них нет чётких объяснений по поводу их внешнего вида и всего остального. Но, как говорится, надежда умирает последней.

В это мгновение наш диалог прервали внезапные вопли, раздавшиеся с другого конца деревни. Сопровождались они очень странным улюлюканьем, на повышенных тонах. Хотелось бы думать о лучшем, но это было похоже на боевой клич.

Нападение на деревню? Но кто? Разбойники? Войско соседнего феодала? Или же вновь очередная аномалия?

— Бертран, возможно ли что фашисты добрались и сюда?

— Не знаю, но что-то не похоже на них, — заключил он.

Но тогда кто?

Глава 7

Мы не успели решить, ретироваться ли нам или ввязываться в бой. На противоположный край поляны выбежало несколько женщин в чёрных одеждах. Как не погляди, это были монашки. Однако с единственным существенным отличием: вместо юбок у них были чёрные штаны и плащи.

— Делать-то что надо? — тупо уставился на меня Бертран.

— Понятия не имею, — удивлённо ответил я. — Какая-то чушь, что здесь делают монахини, да ещё так странно одетые.

— Что ж, уходим, — пробормотал он, кося взглядом на монашек. Но не тут-то было. На вид безобидные жительницы монастыря, распахнули свои плащи и обнажили множество всякого оружия.

— Вы, грязные буддисты, как посмели заявиться сюда!? — громко продекламировала впереди стоявшая монашка, вскидывая довольно увесистый боевой арбалет и прицеливаясь в сторону лысых. — Мы, боевые монашки на службе добра, покараем вас за совершённые злодеяния!

Всё, это уже ни в какие ворота не лезет! О каких злодеяниях идёт речь? Остальные три монахини вооружились короткими мечами и нарукавными щитами и встали в боевую позу. Где они выискали оружие и научились с ним обращаться? Вот что творилось в здешнем женском монастыре. Это уже никакие не послушницы и не скромные служители церкви, а самые настоящие амазонки. Только с грудями, похоже, у них всё в порядке.

— Не стой столбом, — прошептал мой новоиспечённый друг. — Хватай свои вещи, и сматываем!

Я судорожно принялся погружать всё обратно, краем глаза поглядывая в сторону. Буддистов совсем не заботила ситуация. Они сидели враскоряку и не обращали на явную угрозу никакого внимания, продолжая напевать.

Закончив паковать вещи, я вскинул лямку на плечо и уже собирался дать дёру. Случилось то, чего я опасался больше всего: та, что держала в своих руках арбалет, все же выстрелила. Тяжёлая бронебойная стрела попала в грудь мальчишке лет десяти от роду и, пройдя насквозь, вонзилась в землю. Мальчик тяжело засипел и выпучил глаза, изо рта у него полилась кровь, и он рухнул навзничь. Моментально эти отрешённые люди очухались и, резко вскочив, сгруппировались клином, на смертельно раненного никто из них не посмотрел, будто он уже перестал существовать.

— Вам консерваторам никогда не отнять наши либеральные права! — закричал впереди стоящий. — Упёртые клерикалы, когда же до вас дойдёт, что вы являетесь злом?!

Следом они начали синхронно наступать.

— У вас есть право заткнуться и умереть, исчадия ада! — завопила стрелявшая и, отпрыгнув за спины товарищей, стала перезаряжать арбалет.

Теперь всё это напоминало провалившуюся репетицию спектакля, когда пьяный режиссёр смешал два совершенно разных сценария в один. В результате получилась какая-то белиберда. Хотя, сие действо походило больше на продукцию киноиндустрии конца двадцатого, начала двадцать первого века. Только здесь калечили и убивали по-настоящему.

— Уходим! — Бертран дёрнул меня за руку и, поддавшись, я побежал прочь.

— Проклятие! Откуда у этих монашек оружие? — задал я вопрос на бегу.

— Без понятия. Сейчас самое важное убежать отсюда как можно скорее.

— Пешим ходом не выйдет, — оторопело заключил я. — Бьюсь об заклад, что они окружили всю деревню.

— Значит, найдём повозку или лошадей. Кстати, сколько может быть монашек в отдельно взятом монастыре?

— Ну, в среднем человек сорок, но может быть и меньше. Я как-то не особо вдавался в такие подробности. Хорошо бы это оказался маленький монастырь.

— Ясно, следовательно, плотность окружения деревни не высока.

Так вот для чего ему понадобилось это узнавать.

— На коне мы прорвёмся.

Спрятавшись за каким-то сараем, мы принялись осматривать местность из-за укрытия. Жители деревни озверело сражались с нежданными гостями. Кто мотыгой, кто топором, а кто и луком. Однако монастырские постепенно теснили их. Сказывалась преимущество в оружии и мастерстве владения им.

Как за несколько дней мирные служительницы Господа сумели выучить боевые приёмы воинов и раздобыть высококачественное оружие? Напрашивался один единственный вывод: кто-то им здорово помог, причём не только закупкой и доставкой оружия.

Это случилось в то самое время, когда похитители из фашистского лагеря могли проезжать мимо. Исходя из слов пострадавшего, странности в монастыре начались со вчерашнего дня. В распоряжении у них была повозка, а значит, они имели возможность доставить туда определённое количество вооружения. Но с какой целью и как они заставили обитателей монастыря помогать им?

Минуточку. Те, кто атаковал деревню, не похожи на монашек. Как будто им мозги промыли. А вдруг это так?! Даже у меня есть технология воздействия на разум, однако она применима исключительно к одной личности и только помогает учиться. Предположим, она у них более развитая, с возможностью воздействия сразу на несколько человек. Тогда это объясняет резко изменившееся поведение людей. Остаётся несколько вопросов: во-первых — для чего им это? Во-вторых — откуда они взялись?

— Послушай, — обратился я к Бертрану. — Возможно ли, что у них есть более развитая технология воздействия на разум и монашки попросту зомбированы?

— Скорее всего, так оно и есть, — он подтвердил мою догадку. — Сейчас не это важно. Видишь вон там конюшню? — он показал пальцем влево.

Рядом с крупным деревянным домом действительно находилась пристройка для лошадей. Однако там разгорелся бой между двумя монашками, хозяином дома и его женой. Последние явно терпели поражение.

— Что будем делать? Если выскочим, нас обнаружат и вряд ли погладят по головке, а сражаться я не умею.

Действительно, мне больше по душе образ начитанного мудреца, а не воина, поэтому я и просиживал штаны в замке, иногда разъезжая по окрестностям. История, конечно, замечательная наука, но в первую очередь я думал о собственной безопасности, ведь если меня убьют, то всем моим трудам настанет конец.

— Придётся прорываться с боем, — с этими словами Бертран вытащил пистолет из рюкзака и передёрнул затвор.

— Погоди. Уж не хочешь ли ты применить против них это? — я с опаской взглянул на огнестрел.

— Ничего другого нам не остаётся, — твёрдым голосом сказал он.

— Ты же не собираешься их убивать? К тому же выстрелы могут услышать остальные и поспешить на подмогу.

— Не трусь! — встряхнул он меня. — Не стану я лишать их жизни, а лишь выстрелю по ногам и лишу боеспособности.

Я так и думал, всё же Бертран хоть и не военный, но техник.

— Но… — я попытался перебить его.

— Так гораздо лучше. Мы сразу захватим лошадей и ускачем прочь. Следуй за мной.

Он пригнулся и мелким шагом стал подкрадываться к сражающимся селянам.

На четвереньках я пополз за ним. Когда до дома оставалось около двадцати метров, монашки, к тому времени успевшие подрезать жену хозяина дома, обратили на нас внимание. Бертран прицелился и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, и одна из монашек упала, завопив от боли. Пуля попала в левое бедро и на продырявленных штанах проступила кровь.

Я вынужден был смотреть, поскольку отворачиваться во время боя равносильно самоубийству. Да и успел я насмотреться на различные сожжения и повешения, коих было предостаточно. Всё же уровень развитости цивилизации показывает, прежде всего, количественное и качественное отношение к смертной казни, как самому неэффективному приговору, демонстрирующему лишь то, что отдельная личность для коллектива ничего не значит.

Остальные, явно опешив, остановились. Бертран снова выстрелил в ногу уже другой монашке. Выпрямившись и направив пистолет на главу семьи, он приказал:

— Брось оружие! Живо!

Селянин послушно разжал руки, и огромные вилы грохнулись на землю.

— Молю не убивайте, сохраните жизнь просящему! — в слезах стал просить он.

— Встать! Живо пошёл с нами в конюшню!

Он послушно заткнулся и последовал указаниям.

Внутри пахло сеном, навозом и лошадиным потом. Не самые приятные запахи. В конюшне оказалось три лошади. Выглянув во внутренний двор, я обнаружил стоящую там повозку.

— Там повозка, возьмём её? — стал советоваться я.

— Ничего другого нам не остаётся. У этого бедолаги нет сёдел.

Жестом он приказал селянину запрячь двух лошадей.

На лице степенного крестьянина появилась гримаса неудовольствия. Расставаться с тяжело нажитым имуществом он не желал. Но, испугавшись ранее невиданного оружия, подчинился и принялся запрягать первую лошадку под нашим пристальным наблюдением.

Но этот трус заслужил подобное обращение. Его раненая жена валяется на улице, а он в первую очередь думает только о себе. Ох уж эти отвратительные минусы эпохи средневековья. С одной стороны чрезмерная набожность, а с другой жестокосердие.

Закончив запрягать, он отошёл в сторону. Мы запрыгнули в повозку, и я дёрнул за поводья. Лошади резко сдвинулись с места и поскакали прочь, унося нас собой.

Выехав со двора, я направил их по главной дороге. Ехать стало не очень комфортно из-за быстрого темпа. На краю деревни нас ожидала засада из пяти боевых служительниц, так я успел окрестить их про себя. Выстрелами в воздух мы ошеломили их, и я успел направить повозку в сторону и объехать препятствие. Вдогонку послышались крики и улюлюканье. Ура! На сей раз мы спасены.

Спустя пять минут я осадил лошадей, и мы поехали в среднем темпе, поскольку погони за нами не наблюдалось. Всё же повозку немного потряхивало, но путешествие на ней в разы лучше, чем на лошади. Повозки хотя бы не встают на дыбы, сбрасывая ездоков.

— И? — я вопросительно посмотрел на своего напарника.

— Ничего не понимаю, — он отрицательно покачал головой. — Теперь абсолютно ясно, что вчерашние гости имеют к происходящему непосредственное отношение. Поначалу я думал, что люди изменились благодаря аномалии во вселенной, но теперь осознал неправильность своего суждения. Так свободно манипулировать сознанием людей! Даже эстонцы не вели разработок в этом направлении. Из всего увиденного следует заключить, что они проводят своего рода эксперименты непосредственно на людях.

— Ты хочешь сказать, они создают контрольные группы путём замены воспоминаний? — эта догадка неожиданно осенила меня.

— Верно. Это объясняет подобную плотность и разнообразие аномального поведения людей.

— Но как они сумели блокировать нашу технику? Неужели они обладают столь устрашающей мощью?

На мгновение я испугался, представив себе битву отсталых племён с конкистадорами, только в роли племён выступали я, Бертран и всё остальное население земли.

— Нет, я так не считаю, — он покачал указательным пальцем. — Вероятнее всего это эффект их появления здесь.

— Изволь объяснить.

— Ладно, попытаюсь максимально упростить излагаемое.

На секунду он закрыл глаза, скорее всего призадумываясь.

— Если представить нашу Вселенную в целом как комбинацию математических уравнений, устроенную таким образом, что как их не переставляй, результат не изменится. Не совсем корректной, но более понятной будет формулировка, которую ты употреблял ранее: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Это и объясняет невозможность изменить что-либо во времени.

— Об этом я и размышлял последние сутки, — я вежливо прервал его. — Тогда как им удалось это? Два плюс два всегда останется четыре.

— Несомненно, однако, результат обязательно поменяется, если ввести в уравнение ещё число. Я клоню к тому, что необязательно переставлять слагаемые, достаточно приплюсовать дополнительное уравнение, и общая картина непредсказуемо изменится.

— Ясно, но где взять дополнительные компоненты, если в наличии имеется всего две двойки.

— В этом нам и предстоит разобраться, — он запнулся, поскольку телега подскочила на кочке.

— Прошу прощения, — я выровнял лошадей и повернулся для продолжения разговора.

— Ух, чуть язык не прикусил! — Бертран вытер со лба холодный пот. — Не привык я, как вы историки, разъезжать на экзотических видах транспорта.

— Сконцентрируемся на нашей проблеме.

— Точно. Они состоят из материи, а где, кроме нашей Вселенной имеется ещё вещество?

Я стал понимать, к чему он ведёт.

— Только не это. Сначала ты прибегаешь к теории инопланетных захватчиков, а ныне и к совсем утопической идее о множестве Вселенных. Всем давно известно, что наша реальность единственная. Всё это лишь умозрительные выдумки.

— Я серьёзно! — он схватил меня за плечо. — Поразмысли сам! Если предположить, что другие Вселенные существуют параллельно с нашим миром, то всё происходящее встаёт на свои места!

— Хватит! — я нервно стегнул лошадок, и повозка набрала скорость.

— Всё ясно. В тебе говорит учёный, нежелающий признавать возможность альтернативной истории! — он упёр руки в бока.

— А известно ли тебе, сколько мы натерпелись из-за фальсификаций тех же эстонцев?! — я повысил голос. — История только одна, а все альтернативы — это жалкие подделки в попытках её переписать в угоду эгоизму! Будьте вы прокляты, эстонцы! — погрозил я кулаком вдаль.

— Но разве это не объясняет наличие совершенно неизвестного языка и элементов культуры, никогда не существовавших здесь?

Как ни прискорбно, а в этом он совершенно прав. Согласно имеющимся данным, сей язык возник из пустоты.

— Это очередная пакость подлых эстонцев! — запротестовал я.

— Я понимаю твои чувства, все мы искренне ненавидим эстонцев. Но всё же, сваливать все злодеяния на них неверно. Ты чрезмерно поддался влиянию культурной среды данной эпохи.

В его словах определенно был толк. Привычка делить мир на чёрное и белое, а все беды списывать на дьявола, очень заразительна из-за большой своей простоты.

— Ты прав, прошу прощения. Историк всегда должен стараться быть объективным.

— Надо же, кажется, мы пришли к взаимопониманию, — Бертран почесал затылок. — Следует напомнить, что эстонцев уже нет, собственно как и Эстонии, да и всего будущего. Рискну выдвинуть предположение, что там сейчас сплошная мешанина, обретающая форму лишь после их появления.

— То есть будущее не существует как таковое, а формируется исходя из настоящего?

— Совершенно верно! — я оторопел.

Как так? Вся моя семья, друзья, мой дом, страна, весь мир, всё исчезло.

— А… как же так?

— Смирись, — посоветовал Бертран. — На данный момент гораздо важнее выстроить возможные гипотезы и планы дальнейших действий.

— Ах, дела не требуют отлагательств, — печально высказался я.

Что ж, факт того, что я посвятил себя истории, заставлял смириться с возможной гибелью или потерей чего-то ценного. Наверное, поэтому я почти ничего не почувствовал. С кем не бывает.

— Вернёмся к разговору. Подытожим всё ранее сказанное: наиболее вероятно, что это гости из параллельной Вселенной. Они проводят некие эксперименты на людях, цель которых нам пока неизвестна. Они технически более развиты, чем мы. Это имеющиеся предположения и факты. Теперь перейдём исключительно к догадкам.

Бертран сделал жест ладонью, тем самым передавая мне право продолжить.

— Предположим, что там, где они живут, им запрещают испытания на человеке и во избежание бюрократических препятствий они отправляются вне поля юрисдикции их законов. То есть сюда.

— Судя по тому, что творится, моральные нормы не очень-то сковывают их. Не слишком ли сложный путь ради простой цели?

— А что тогда, по-твоему?

— Минуточку, — я призадумался.

Что как историк я могу наблюдать на протяжении ведомой истории? Войны!

— Кажется, я догадался. Как ты считаешь, это может являться простым завоеванием с последующей колонизацией?

— Что-то тут не так. Для чего тогда им эксперименты? Проводили бы их уже после своей победы.

— А что, если их очень мало, просто не достаточно, и они пытаются воспроизвести техническое вооружение и собрать собственное войско. Диверсионный отряд — вот кто они!

Сие предположение подтверждало наличие огнестрельного пистолета в кармане моего попутчика.

— Скорее всего, у них несколько целей. Наиболее вероятная из всех — завоевание. Так какова же следующая?

— Припоминаешь, что говорил избитый житель той деревушки? — я вновь стегнул вожжами.

— Что-то про окрестные поселения. Кажется, в одном из них появился некий лекарь, пичкающий местных лекарствами, от которых возникает зависимость. Бьюсь об заклад, они испытывают наркотические препараты.

Ранее у меня возникало ощущение, что нас ожидает нечто подобное.

— Как жестоко. Но для чего проводить столь бесчеловечные эксперименты, тем самым привлекая к себе внимание окружающих? Ведь сообщение между областями существует и по-своему активно.

— На уме только один вариант: по неясной причине сообщения прерваны.

— Но сейчас нет ни чётких границ, ни постовых, ни пограничной охраны. Передвигайся куда хочешь, на свой страх и риск конечно.

— Это означает, что они опасаются местного населения, и в связи с нехваткой средств вынуждении прибегать к различным уловкам и ухищрениям. Стратегия их борьбы очевидна: собрать большое войско и разгромить местных.

— Йохансен, — официальным тоном обратился ко мне Бертран. — Не по душе мне их методы. Существует вариант, при развитии которого мы сможем восстановить естественный ход времени.

Я насторожился в ожидании.

— Это конечно, лишь предположение, но что если заставить их покинуть нашу Вселенную? Тогда лишние уравнения исчезнут, и старым ничего не останется, кроме как вернуться в норму.

— А внесённые ими изменения? Что станет с ними?

— Должны исчезнуть вместе с ними.

— Так просто? Хотя, нет, как это провернуть?

— Ладно. А если всё пройдёт как по маслу, что же станет с нами? Ведь изменения в какой-то мере коснулись и нас? Очень не хотелось бы раствориться в воздухе.

— Мы вернёмся в прежнее состояние. Я останусь в технической службе, а ты будешь прозябать здесь, пока не вернёшься с полученными данными в своё время. Вот и всё.

— Ну, такой вариант меня вполне устраивает.

— Дело осталось за малым. Нам необходимо определить местонахождение чужаков и прийти туда с огромной армией. Вот тут и начинаются неурядицы. Мы точно не знаем их местоположение, да и свободной армии на руках у нас нет.

— Насчёт армии не беспокойся. Придём к церкви и заявим, что в определённой местности появились еретики, за которыми следуют крестьяне. Наплетём им всякого, и как главный аргумент предъявим мешок с золотыми иностранными монетами, мол, они подкупают народ и уже собрали свою собственную армию. Они бросят клич и через месяц всё уладится. Даже я учил историю, мой друг, — Бертран задорно улыбнулся.

А ведь и верно, в его речах есть толк. Скорее всего, у нас получится!

— Отлично, а пока достань карту, и мы направимся в ту деревню, — я подвинулся и уступил ему место рядышком.

Бертран извлёк свой компьютер и принялся сверяться с курсом. По его расчётам, до близлежащей деревни оставалось около семи часов езды. Устроившись поудобнее, я крепко вцепился в поводья и от нечего делать начал глазеть по сторонам.

Здешние красоты и вправду впечатляли, надо было почаще выезжать из замка на прогулки и ознакомительные поездки. Мы выехали на большой луг, изрядно заросший зелёной травой. Очень приятно наблюдать за природой одному или в тихой компании. Мой попутчик тем временем копался в каких-то файлах, выстраивая непонятные графики и чертя формулы. Видно просчитывает, выйдет ли всё у нас. Я попутно засёк время на своей вычислительной машине. Если уж любоваться красотами, то с пользой.

Прошло некоторое время, и я взглянул на циферблат, отметив, что ехать осталось совсем немного. Всю дорогу я старался поддерживать ровный темп бега лошадей.

Вдруг вдалеке показался бегущий человек, держащий какую-то синюю тряпку в руках. Неожиданно передняя лошадь заартачилась, а следом за ней и вторая, повозку повело в сторону. Сердце ушло в пятки, и я изо всех сил потянул вожжи на себя, пытаясь пресечь крушение. Бертран схватился за борт, а я чуть не слетел с места возничего.

Лошади послушно остановились, и принялись трясти головами, недовольно пофыркивая и словно пытаясь, что-то стряхнуть. Я же выпрямился и оглянулся посмотреть, не выпало ли что-нибудь. К счастью, всё по-прежнему находилось в телеге. А мой напарник с опаской высунулся из-за неё. Сразу же возникло подозрение, что это как-то связано с тем типом, что направлялся к нам.

Наконец расстояние сократилось, и я смог рассмотреть его. Это был высокий человек на вид лет двадцати, плотного телосложения, одетый в синие штаны, на вид немного потёртые. На ногах обута странная обувь серого цвета. В руках же он тащил точно такие же штаны. Я поглядел на его лицо, когда он уже почти подбежал к нам. Мгновенно я обомлел, совершенно точно, это был тот самый похититель. Но как он вычислил нас, или же это простое совпадение?

— Как удачно вы подвернулись под руку. — Еле проговорил он, жадно хватая воздух легкими. — Так, «джинсы» бросаем в кузов. — Размахнувшись, он забросил странные синие штаны в повозку. Затем схватил ошалевших лошадей за поводья и принялся разворачивать нас.

— Погоди, ты что творишь? — Бертран выглянул из-за борта и тут же замолчал, видимо, узнав того, с кем столкнулся.

— Захлопни пасть, урод! — рявкнул наш незваный попутчик. — Сейчас надо скорее удирать отсюда!

Возможно, это совпадение и он не опасен для нас на данный момент, но что так испугало его?

Незнакомец с силой тащил лошадей в сторону. Деревянные колёса сильно скрипели. Из-за резкого поворота они просто вспахали землю под собой, портя дорогу. Да какое мне дело до дороги! Объект нашего внимания сам попал к нам в руки. Остаётся аккуратно убедиться, не вооружён ли он, и захватить его. Следом приступить к допросу с пристрастием. А если он опасен, отпустить его и проследить его дальнейший путь. Как раз для этого у меня имелся радиомаячок. Всё же помимо записи на камеру я отслеживал перемещение слуг в замке своего сеньора, на случай его внезапного возвращения.

В это время он закончил разворачивать телегу и, запрыгнув на место возничего, грубо спихнул меня назад со словами:

— Подвинься, кривоногий!

Уж чего, а грубости ему не занимать. Истинная манера речи чернорабочих и крепостных.

Сильно подстегнув лошадок, он взял направление в сторону леса, не обращая внимания, что дорога там не проходила. Тут же нас затрясло. Телега с превеликим трудом тащилась по кочкам и ухабам, то и дело норовя потерять какое-нибудь колесо. Но, он не замечал этого, а лишь яростнее подстёгивал лошадей вожжами. Похоже, он находился в состоянии паники, убегая от значительной опасности.

Я не мог вымолвить и слова, боясь прикусить себе язык. Жестом я приказал Бертрану не нервничать. После пятиминутной тряски мы дотащились до леса. Не сбавляя скорости, он въехал туда. По счастливой случайности деревья здесь были довольно редки, и мы протряслись ещё какое-то расстояние. Наконец он завернул за небольшой холмик и остановил уже и без того загнанную скотину.

— Думаю, сойдет и так, — он вытер со своего лба выступившие капли пота.

В этот момент прозвучал какой-то сигнал, исходящий из кармана его штанов. Противное пищание, напоминающее будильник. Он извлёк из своего кармана устройство размером с его собственную ладонь. Электронный экран данного прибора светился, синим светом и на нём виднелись некие числа. Нажав на одну из множества кнопок, он отключил звук.

Нет, нет, мне определённо не померещилось, и это была какая-то вариация мобильного телефона, так успешно применяемого в начале двадцать первого века. Какая чепуха, разве он не боится, что мы заметим? Или ему безразлично?

— Кто ты такой? — первым задавать вопросы начал Бертран.

— А тебе какое дело? — грубым тоном ответил он.

— Вообще-то есть. — Бертран быстрым движением руки выхватил пистолет и, направив его в сторону предполагаемого пришельца, взвёл курок. — Брось своё устройство на землю и руки за голову! Живо слезай с повозки, именем демократической республики Польша ты арестован до выяснения обстоятельств.

Я так и знал! Все же он военный.

— Эмм… что? — наверное, он не ждал подобного развития событий. Он аккуратно отпустил свой телефон на землю рядом с телегой. Затем он спрыгнул с телеги и положил руки за голову.

— Откуда у вас «макарыч»? Говорил же я Четвёртому, не выбрасывать оружие в свободную продажу. Чтоб его! — он попытался сдвинуться с места.

— Не двигаться! — Бертран вновь помахал пистолетом.

— Эй ты, а что это ещё за демократическая республика Польша? — не теряя наглого тона, вопросил он.

— Молчать, вопросы задаю я! — громогласно оборвал его удививший и меня напарник.

— Чёрт, не фартит как-то, — он плюнул ему в лицо.

Опешивший Бертран свободной рукой вытер свой правый глаз.

— Выворачивай карманы! Живо! — опасение, что у него при себе может иметься оружие оставалось. Но преимущество сейчас на нашей стороне.

— Ах ты, ублюдок! — незнакомец резко поменялся в лице. — Ограбить хочешь?! «Ну, всё вы меня достали» — произнёс он уже на другом языке.

— Пошевеливайся!

Под дулом пистолета он принялся одной рукой извлекать содержимое правого кармана штанов. В руке у него очутились обглоданные вишнёвые косточки.

— Что это такое?! — Бертран продолжал допрос, ещё пристальнее наблюдая за его движениями.

— Вишнёвые косточки, что же ещё, — ловким движением руки он забросил одну себе в рот.

— Немедленно выплюнь! — прикрикнул на него Бертран, грозя пистолетом.

— Аа-ха-ха… — громовым смехом заржал этот человек. — С превеликим удовольствием.

Всё случилось почти мгновенно. Пойманный подозреваемый резко плюнул и сразу отпрыгнул влево. Очевидно, у Бертрана сработал рефлекс и он нажал на спусковой крючок, однако вместо того, что бы выстрелить, пистолет развалился у него в руке. Верхняя крышка отлетела, и он на глазах рассыпался, а мелкие детали разлетелись по сторонам.

Не мешкая, ещё секунду назад не представляющий значительной угрозы незнакомец, резво подскочил вплотную к ошеломлённому Бертрану и отвесил ему апперкот. Тот немного согнулся и, потрясая головой, вновь поднял её, видимо военная подготовка сказывалась на его выносливости. Атакующий противник, не ожидая ответного удара, отвёл голову назад и со всей силы обрушил её на лицо Бертрана, попав лбом прямиком ему в переносицу. У бедного Бертрана подогнулись колени, он схватился за нос, из которого хлынула кровь.

— Чёрт тебя подери! — с этим кличем, я оторопело кинулся ему в ноги, целясь в них.

Мой маленький манёвр удался, и он упал вместе со мной на землю. Сопротивляясь, он схватил мои волосы обеими руками и сильно потянул их, вырвав здоровый клок. Резкая боль пронзила голову, и я ослабил хватку. Воспользовавшись этим, он освободил свою ногу и принялся пинать меня по лицу. Удары сыпались градом, и я упустил вторую. Было чёртовки больно. Следом он предпринял попытку подняться, но тут его схватил очухавшийся Бертран.

— Пусти… — зарычал он и плюнул, как ни странно попав ему в глаз. Но это не остановило нас.

Малость побрыкавшись, я вновь ухватил его за ноги и крепко сжал их. Техник держал его за руки. Затем, надавив на них всем своим весом, свободными руками Бертран достал верёвку и стал заматывать их. Сделав пару оборотов, он перекинул оставшийся конец мне, предоставляя возможность связать и ноги.

Задерживаемый вновь плюнул. Как неприятно чувствовать нечто тёплое и вязкое в своём глазу, но я пересилил это и продолжил наматывать верёвку, постепенно сковывая его движения. Под конец я наспех завязал её простеньким узлом, окончательно пленив ещё брыкающегося, но уже поверженного похитителя.

— А ну тихо! — завопил Бертран, замахиваясь деревянной дубиной. Тут же сопротивление прекратилось.

— Аааа… пожалуйста не убивайте, пощадите, — заверещал задержанный.

Опустив дубину, Бертран, пошатываясь, добрался до всего рюкзака и извлек ещё одну веревку. Уже более тщательно он повторно связал его и с трудом уселся рядом.

С одной стороны итог сражения был довольно радостным. Нам таки удалось изловить гада, сейчас я иначе не мог его назвать. С другой стороны, у Бертрана сломан нос и выбито три зуба, ещё два пошатывались и доставляли ему дикую боль. А зубного врача посреди леса не найдёшь. Что же насчёт меня, то я отделался легкими ссадинами, синяками и царапинами по всему лицу, а на голове красовалась здоровенная шишка.

Наш противник, в отличие от нас, был практически цел. Ни повреждений на лице, ни ссадин, ни гематом. Он покорно валялся на взрытой земле, пока не пытаясь пошевелиться. Он был замотан двойным слоем верёвки, так здорово сковывающей его движения.

Подав своему другу бинт, я взял другой и принялся обрабатывать собственные раны, попутно размышляя о случившемся событии. Отчего пистолет развалился? Если мне не изменяла память, то огнестрельное оружие необходимо предохранять от попадания в ствол инородных предметов, дабы они не препятствовали свободному выходу пули. Люди, не следившие за своим оружием и не чистившие его, рисковали очень сильно. Всё же я на сто процентов уверился в том, что Бертран — военный техник.

Хоть огнестрельное оружие в наше время практически не использовалось, а было давно заменено лазерным и плазменным, он обязан был знать, как правильно эксплуатировать его. Возможность грязного ствола исключается. Остаётся только попадание инородного тела. Неужели пленник попал вишнёвой косточкой прямиком в ствол пистолета? Нужно иметь нечеловеческую меткость, чтобы провернуть подобный трюк, не готовясь к нему заранее. Но все же мы победили его, значит вряд ли он был специально натренированным бойцом. Тогда что же? Вновь чистая случайность?

Собственно, вся медицинская процедура свелась к стиранию крови с моего лица и дезинфекции ссадин. Обрабатывать пришлось вином, которое мы прихватили с собой. Всё-таки спиртовой раствор, как ни крути. Ох, не привык я к подобному. Да и жители этой эпохи, по мере собственных возможностей старались избегать порезов и открытых ран. Ведь обработать их было почти нечем, а условия окружения пестрили антисанитарией. Так что даже маленькая царапинка могла перерасти в обширное заражение, с отягчающими последствиями.

С трудом закончив, я отложил бинты в сторону и посмотрел на схваченного нами человека. С трудом верилось, что он из иной реальности. Оставалось удостовериться лично, хорошенько допросив его. Волноваться о том, заговорит он или нет, не следует. Уверен, у Бертрана есть убедительные методы, ведь он же военный. Одно я знал наперёд, вопросы буду задавать я.

Выпрямившись, я подал руку своему товарищу и помог подняться. После медицинской обработки он выглядел гораздо лучше. Всё же посиневший нос и распухшие губы выдавали его состояние.

— Итак, — начал я, посмотрев вниз на лежащего человека. — Как твое имя?

— А вам зачем знать, товарищ начальник? — странный оборот его речи заставил немного призадуматься, но ненадолго.

— Говори живее, не называть же тебя мешком с дерьмом? — вмешался Бертран и пнул его.

Он, поморщившись от боли, ехидно улыбнулся.

— Хорошо, я скажу, — он сделал паузу. — Звать меня Второй, ну по крайней мере последние полтора года.

— Второй? Это что, какое-то кодовое имя?

Быть может он на самом деле диверсант? Вот уж дела.

— Вы кто такие? Вы не похожи на обычных грабителей и что за допрос? К чему вам всё это? — он попутно пытался получить информацию о нас.

— Не важно, — отрезал мой партнёр. — Ты же ведь из параллельной реальности?

На лице поверженного противника отобразилось удивление.

— Что? А вам, откуда это известно?! Вы что, фронт сопротивления? Один момент! Никакого фронта сопротивления не существует! Неужто я установил первый контакт? Постойте, я догадываюсь о вашей скрытой сущности! — Он выпучил глаза, готовясь что-то сказать. — Вы из древней инопланетной цивилизации, обнаружившей эту планету и следящей из глубин космоса за развитием нас землян! А вы двое наблюдатели!

— Эй, ты… — я хотел прервать его, но не сумел.

— Вот уж не гадал, что когда-нибудь встречусь с вами лично! Аааа! — восторженно завопил он. — Третий от зависти позеленеет, когда я брошу в его скептическую морду прямые доказательства!

Он что, придуривается, прикидывается умалишённым, давая понять, что ничего внятного от него мы не добьёмся?

— Довольно! — Бертран опять пнул его, на этот раз по рёбрам.

— Ууу… — завыл он от боли. — Как я посмотрю, вы не добрые инопланетяне. Что вам надобно от скромного скользящего? И где спрятан ваш космический корабль?

— Мы обычные люди из плоти и крови.

Вряд ли Бертран добьётся успехов одной лишь силой. Придётся раскрыть часть информации о нас, иначе толку будет мало.

— И кровь у нас красная, в чём ты уже успел убедиться.

— А кто вы тогда? Зелёные феи из гильдии колдунов? Надоело, сейчас же развяжите верёвку!

— Прекращай! И расскажи, сколько вас и каковы ваши цели! — техник вновь принялся грозить ему дубиной.

— Ничего я не скажу, а вы, мерзавцы, ещё пожалеете. Аа-ха-ха! — он засмеялся безумным смехом. — Не очень-то безопасно доходить до такого, но попытаться стоит!

Он изогнулся и захватил ртом кончик веревки, связывающий его руки. Какая жалкая попытка освободится, ему и за неделю не перегрызть её!

Следом произошло, то, чего мы никак не ожидали. Немного пожевав кончик, он выплюнул его, затем стремительно взлетел, словно путы со страшной силой резко потянуло нечто невидимое. Уже через секунду он врезался в ветки рядом стоящего дерева и, зацепившись, повис на них. При этом извиваясь, хватаясь свободными пальцами за сучья. Наконец, он кое-как закрепился и перестал двигаться.

Что произошло? Каким образом он сумел провернуть такой трюк? Никогда не видел, что бы люди летали. Тем более садились на деревья подобно птицам. Возможно, что он оснащён неким устройством, позволяющим на короткое мгновение преодолевать силы гравитации? Нет, маловероятно. Во время потасовки с ним, я не нащупал на его теле ничего, чему можно придать значение.

— Йохансен! — опешивший Бертран положил руку на моё плёчо. — Кажется, я понял, в чём дело.

— Уже? — удивился я. — Так быстро?

— Всё предельно просто, если проанализировать всю схватку. Во-первых, огнестрельное оружие откажет при попадании инородного тела в его дуло. Короче говоря, не будет выхода для газа, образовавшегося в результате сгорания пороха, и выталкивающего пулю в единственном свободном направлении. Попросту произойдёт взрыв, что мы и наблюдали.

— Да, всё верно, но не хочешь ли ты этим сказать, что он попал вишнёвой косточкой прямиком в ствол? — я ещё не до конца верил в эту версию.

— Как ни прискорбно это признавать. — Качание его головы стало дополнительным подтверждением.

— Тогда как насчёт его полёта? Как это связано?

— Ты заметил, что он взял кончик верёвки себе в рот, а после выплюнул его и полетел?

— Ой! — с укором взглянул я на техника. — Я всё могу понять, но это какой-то нонсенс! Ты утверждаешь, что субъект заплюнул сам себя на дерево?! Это никакой логикой не объяснишь!

Я не верил своим ушам. Хоть и его предположение о параллельных мирах оказалось верным, но подобная чепуха переходит все дозволенные рамки.

— А что ты ещё предлагаешь?

— До вас все же дошло! — раздался сдавленный крик с дерева. — Твой приятель абсолютно прав, я заплюнул себя на это дерево. Хоть это и рискованно, но, я преуспел!

— Не вводи нас в заблуждение! Этого просто не может быть! — заорал я на Второго.

— Как такое стало возможным? Это какая-то технология? — спросил уже Бертран.

— Бу-га-га! — заклокотал тот. — Никакая это не технология, а просто аномалия! Зато очень удобная, — он неприятно хихикнул и вновь стал барахтаться. Ветки шумели и трещали под ним.

— Как прикажешь тебя понимать? — продолжил мой друг.

— Предельно просто. Мой плевок всегда попадает в намеченную цель, расстояние и время не играют никакой роли, слюна пролетит хоть несколько галактик и ничего с ней не станется! Главное условие состоит в том, что я обязан знать и чётко представлять свою цель. И не важно, вижу я её в данный момент или нет! — гаркнул он, словно ворона на своём гнезде.

После сказанного мы остолбенели и стояли как вкопанные. Существо, висевшее на лесном дереве, не являлось человеком по логическому смыслу. Люди не способны свершать такое.

— Так это из-за вас мы лишены возможности перемещаться во времени? — я решил бить прямо в лоб.

— Повтори-ка, — он остановился. — Путешествия во времени?

— Совершенно верно, — продолжал я. — Мы с Бертраном не из этого времени, поэтому с легкостью заметили изменения, внесённые вашим появлением. Зачем вы всё это делаете?

— А-ха-ха! — снова его смех пронзил наши уши. — Зря вы выдали свою тайну. Ничего я вам не скажу. А когда освобожусь, мы поменяемся ролями! — он сыпал угрозами.

— Ничего у тебя не выйдет. Слезай оттуда и сдавайся, мы превосходим тебя по всем параметрам! — чисто военная манера разговора моего партнёра окончательно выдала его. Однако я ничего не слышал о принадлежности техников к силовым структурам. Ну, борьба с фальсификациями подлых эстонцев, похоже, была не столь мирной, как мне показалось.

— Ах, да совсем из головы вылетело, если смешать что-то с моей слюной, то это тоже сработает! А сейчас я даю вам возможность добровольно сдаться. У меня в кармане пузырёк со жгучей смесью из острого перца и уксуса. Я выжгу вам все глаза!

Честно, такого поворота я не ожидал. Преимущество перешло на его сторону, ведь драться в слепую, чистой воды самоубийство. А убежать не получится. Единственная возможность состояла в том, что бы добраться до него, прежде чем он развяжет руки и полезет в карман.

Не говоря друг другу ни слова, мы ринулись к основанию ствола. За неимением опыта лазанья по деревьям я присел на корточки, обеспечивая надёжную опору. Бертран запрыгнул мне на плечи и, взявшись за первую подвернувшуюся ветку начал подтягиваться. Поднатужившись, я принялся вставать на ноги, подталкивая его к заветной цели. Освободив плечи от груза, я отошёл назад. Уверенным темпом мой напарник лез вверх.

Послышался отчётливый звук плевка и техник полетел вниз, и попутно сломав пару веток, оглушительно шлепнулся на землю рядом со мной. Признаюсь, этого я не ждал. Наклонившись, я вознамерился проверить его состояние, однако он сам встал и обратился ко мне:

— Единственный выход — бежать. Он не даст нам добраться до него!

Резко же он сменил курс, неужто ситуация столь безвыходная?

— А как же его способность? — настоял я. — Он же достанет нас в любом случае?

— Ты веришь всем его словам? Остальные его утверждения вполне могут быть дезинформацией. Сейчас нам лучше убраться отсюда подальше.

— Но куда?

— В соседнюю область, там мы отыщем поддержку. Как ты успел заметить, победить можем.

— Бесполезно! — заорал сверху Второй. — За границами этой области сейчас свирепствует чума! Да не бубонная хворь, а лёгочная, распространяющаяся по воздуху!

Выходит, они нарочно заразили близлежащие области, дабы никто ничего не заметил? Биологическое оружие взаправду ужасно! Особенно в эпоху антигигиены! Тогда у нас нет иных вариантов. Как же поступить в дальнейшем?

— Повозка! Залезай в нее, и уезжаем отсюда скорее! — схватив рюкзак, и наскоро забравшись в телегу, я занял место возничего. Не ожидая Бертрана, я начал разворачивать её. Лошади недовольно фыркали и сопротивлялись поводьям. Мой новоиспечённый товарищ запрыгнул уже на ходу, на что я собственно и рассчитывал. Хорошенько стегнув скотину, я направил её туда, откуда мы въехали в лес.

Лошади мчались сквозь уже протоптанный путь, лишь ещё сильнее проминая и без того погнутые кустарники, и выдирая траву. Чёрт! Подобного я никак не мог ожидать. Теперь им о нас все известно. И вряд ли они поспешат набиваться в друзья. Фактор неожиданности как основное преимущество бесповоротно утрачен. Никаких альтернатив я пока не вижу. Даже неизвестно куда нам направляться. Очень не хочется заразиться чумой.

На опушке я сбавил темп лошадей и, отложив вожжи, повернулся к Бертрану, со следующими словами на устах:

— Как нам поступить далее?

— Возьмём на вооружение стратегию врага.

— Не совсем понимаю тебя, — честно признался я.

— Всё предельно просто, — он возвёл указательный палец к кончику носа. — Противник делает основную ставку, создавая новое вооружение, для тех войск, что собирает. Предполагается минимальное сопротивление с другой стороны. Мы поступим точно так же. Иначе выражаясь, ускорим научный прогресс военных технологий данного сообщества. Так они смогут оказать значительный отпор, и мы разрушим изначальный план врага.

— Но… — я захотел возразить ему.

— Никаких но! Ты же должен осознавать, что грозит всему населению планеты. Либо полное уничтожение, либо вечное рабство. Если хочешь выиграть войну, не забывай единственно верное правило — никаких правил не существует. Сожалею, что приходиться говорить такое, но нам придётся поступать, как поступали в своё время эстонцы!

Я не мог поверить своим ушам, он предлагал ужаснейшую вещь с точки зрения историка. Уподобится этим мерзким узурпаторам во всём?!

— Отказываюсь! — решительно запротестовал я. — Эстонцев уже нет, как и будущего, так зачем же воссоздавать их? Ты хоть понимаешь, сколько горя принесёт кто-то, подобный им?

— Наш враг ещё хуже их! А из двух зол выбирают меньшее, — возразил он. — К тому же всё это может прекратиться, когда мы избавимся от непрошеных гостей.

Тут я крепко призадумался. С одной стороны, мы создадим монстра, способного противостоять неизвестному противнику, но с другой, придётся переступить через личную неприязнь к извергам, подвергшим гнёту сотни миллионов людей и десятки стран.

— Судя по словам Второго, в прилегающих землях сейчас зверствует чума. Это значительное препятствие.

— Не имеет значения. Сначала дадим населению лекарство от чумы. Это двойной шаг. Они излечатся от смертельной болезни, и их доверие к нам значительно возрастёт, что существенно увеличит шансы на интеграцию определённых знаний и идей с нашей стороны.

— Не всё так просто, — я перебил его. — Значительное сопротивление станет оказывать церковь.

Тут я был прав.

— Решение лежит на поверхности. Дадим лекарство простым людям, а церковь и священнослужителей не станем обеспечивать им.

Как цинично и жестоко он вдруг начал рассуждать.

— Не слишком ли?

— Никак нет. Вражеская биологическая атака сыграла нам только на руку. Теперь мы сможем захватить власть ради достижения благих целей.

Я порывался высказать Бертрану, что я думаю по этому поводу, но случилось непредвиденное. Одна из лошадей резко заржала, и её повело в сторону. Повозку при этом страшно затрясло. Несчастное животное поскользнулось и рухнуло боком, при этом выдернув хомут с корнем. Я был вынужден остановиться.

Резко спрыгнув, я мигом подбежал к раненному животному. Лошадь брыкалась и плачевно завывала, пытаясь встать. Её передняя нога была сломана, причём так, что часть кости торчала наружу. Отвратительное зрелище. Первый раз в жизни видел загнанную лошадь. По местным порядкам, её необходимо добить, дабы не мучилась.

— Это он сделал! — прервал мои сожаления Бертран.

— Второй, если не ошибаюсь?

— Посмотри вот сюда. — Он указал пальцем на голову лошади. Приглядевшись, я заметил слюну около её глазницы.

— Понятно, он уже освободился и сперва решил лишить нас транспорта.

— Выходит, он не солгал. Получается, где бы мы ни находились, он нас достанет?

Его слова встревожили меня не на шутку.

Следом из повозки раздался немного приглушённый звуковой сигнал. С опаской я подобрался к ней и заглянул внутрь. Звук исходил от подозрительных синих штанов, которые оставил этот тип. Аккуратно я принялся прощупывать их карманы. В одном из них я обнаружил вибрирующее устройство, выглядящее точно так же как и телефон Второго. Это средство коммуникации, по которому они связываются друг с другом? На экранчике мигала зелёная кнопка, и выводились надписи на нечитаемом языке. Обнаружив точно такую же кнопку, чуть ниже, я нажал на неё. Из устройства раздался голос:

— «Третий, приём это Второй. Приём». — Незнакомая речь резала уши. Тут я с ужасом вспомнил про коммуникатор Второго, который мы обронили на земле. Вероятно, только что он воспользовался им.

— «Приём, это Третий. Ты, кретин, сначала говорят приём, а потом сообщение и в конце отбой».

— «Приём, захлопни пасть и слушай сюда. Только что я был пойман путешественниками во времени, и им было известно, что я из параллельной вселенной. Приём».

Хорошо, что я успел перехватить их разговор, хоть и не понимал, о чём они переговариваются.

— «Приём. Ты что, опять объелся мухоморов? Сколько раз я предупреждал тебя, дурья башка, не совать в рот всё подряд! Приём».

— «Приём. Молчать! Я тебе говорю, это путешественники во времени. Они сами мне признались. Их следует поймать, ведь у них должна быть машина времени. А я так жажду её заиметь. Приём».

— «Приём. Хорошие были мухоморы, а Второй? Прекрати меня донимать своим идиотизмом, подкреплённым всяческими психоактивными веществами. Отбой».

На этом их связь завершилась.

Устройство вновь зазвонило, похоже, он оповещал всех. Я снова присоединился:

— «Приём. Это Второй. Ответь Первый. Приём».

Тут же послышался точно такой же голос. Я успел обратить внимание на то, что у всех, кто отвечал ему, был идентичный голос.

— «Приём. Второй, я уже всё слышал, не донимай своими дурацкими просьбами. Приём».

— «Приём. Это правда, помоги мне их поймать, в одиночку я не управлюсь. Я могу предложить кое-что взамен. Приём».

— «Приём. И что же? Приём».

— «Приём. Я позволю тебе просмотреть свои воспоминания. Ты же интересуешься всякими психологическими штучками. Так как, идёт? Приём».

— «Приём. Согласен, однако, если ты не выполнишь своё условие сделки, я тебе руку оторву. Приём».

— «Приём. По рукам. Я плюнул одному из них маячком под одежду. Ты с легкостью отыщешь их. Отбой».

И снова всё прекратилось. Я убрал от уха переговорщик.

— Подойди сюда, — позвал Бертран, открывший свой компьютер и сидящий у него. — Я сумел обнаружить, на какой частоте работают их переговорные устройства.

Он успел сделать это всего лишь после двух коротеньких сеансов? Ай да техник!

— Молодец! — подбодрил я его. — Но что мы от этого получим?

— Всё предельно просто. Согласно анализу частот, исходящих от передатчика, они постоянно связываются между собой даже в режиме ожидания. Используя сие явление, я смогу отследить, где они находятся в данный момент.

Он превзошёл все мои ожидания. У нас появился козырь.

— Узнаем же, сколько их! Включай! — настоял я.

Он несколько раз прошёлся пальцами по клавиатуре. Затем на мониторе высветилась карта с обозначенными на ней четырьмя красными точками и одной синей.

— Синяя пометка — это мы с тобой.

Мы склонились над картой.

Всего я насчитал четыре красные точки, одна из них находилась прямо рядом с синей пометкой. Очевидно, это устройство, которое я держал в руках. Всего четыре человека? Очень маленькая диверсионная группа. Видно, она не рассчитывалась на сопротивление кого-то, приблизительно равного им по возможностям. Многочисленное и хорошо вооружённое войско в один счёт расправится с ними.

За лесом, отмеченным на карте, имелась точка. Взглянув тщательнее, я усмотрел несколько крупных поселений. Так вот где они собирают свою армию! Это место удобно отгорожено лесом. К тому же они что-то сделали с ним и местные его очень боятся. Как хитро и остроумно.

Мое внимание привлекла красная точка, находящаяся неподалёку от нас. Скорее всего, в деревне рядом присутствовал один из них. Второй же начал своё движение в нашем направлении. Тут задвигалась вторая точка и тоже в нашем направлении. Быть того не может, они уже вычислили нас? Но как? К моему удивлению, Бертран резко выхватил у меня их телефон и, бросив его на землю, принялся с яростью топтать ногой.

— Что ты делаешь? — взвизгнул я. — Он мог нам ещё пригодиться.

— Совсем с ума сошёл? — он уставился на меня укоряющим взглядом. — Если мы можем отследить их, то и они нас вычислят по этому прибору. Нам достаточно информации о диапазоне их частот.

А ведь он прав. Но теперь они знают, по крайней мере, наше текущее расположение. Необходимо срочно ретироваться. В противном случае нас ожидает неравный бой, а я ещё хотел пожить.

Бертран резко захлопнул крышку переносного компьютера и второпях стал собираться. Я ринулся запрягать оставшуюся в живых лошадь.

Глава 8

Движение телеги с единственной лошадью в упряжке сильно осложнялось, приходилось то и дело подстёгивать скотинку. Всё же мы удачно ретировались.

Мой партнёр выдвинул следующую стратегию отступления: скорее всего противник будет ожидать, что мы станем в спешке убегать и выберем направление, противоположное изначальному курсу. Наш обман заключался в том, чтобы не отклоняться от конечного пункта прибытия, а лишь сменить курс. Проще говоря, обогнуть преследователя и забраться ему в тыл. И уже непосредственно оттуда перебраться куда подальше.

Я поудобнее расположил у себя на коленях компьютер и, поглядывая на монитор, корректировал курс. Две красные точки сдвигались ровно к тому месту, где повозка потерпела крушение. Однако когда они туда доберутся, то обнаружат только раненную лошадь, которую я все же не добил.

— Послушай Бертран, а тебе не кажется, что мы что-то упускаем из виду?

— Что именно? План отхода безупречен.

Он уперся рукой в подбородок.

— Но Второй бежал прочь от той деревни. Он даже не погнушался остановить нас. Не подстерегает ли нас там опасность?

— Я учёл это. Скорее всего, она была временной. Тот, кто выступил за нами следом, ещё недавно находился там.

И то верно, но от чего так уносить ноги? Странно всё это. Сосредоточившись на управлении нашим временным транспортом, я прекратил мыслить о худшем.

Единственный минус обходного пути заключался в том, что по нему не пролегала дорога. Посему я был вынужден ехать по колдобинам и неровной земле, рискуя попасть в ухаб. На лугу лучше разъезжать непосредственно верхом, вот только седла нет, да и вдвоём долго скакать неудобно.

Спустя полчаса непрерывной тряски невдалеке показался край деревни. Я отметил, что вокруг на удивление тихо. Ни щебетания птиц, ни единого звука какой-либо животины из домашнего скота. В голову стали закрадываться нехорошие мысли.

Внезапно, компьютер Бертрана сильно запищал. На экране замелькало сообщение, с пометкой «экстренно». Что бы это могло быть? Нажав на него, я вгляделся в текст:

«Уровень опасности 3. Обнаружены остаточные следы наведённой радиоактивности. Предположительно из-за непродолжительного воздействия на внешнюю среду плотного нейтронного излучения. Источник не выявлен». На этом сообщение завершалось.

— Эй, Бертран, как это понимать? — я развернул монитор к нему. Он пристально прочитал извещение, и быстрым рывком забрав компьютер себе, принялся ковыряться в нём.

— Я сам удивлён. Сейчас задействую дополнительные датчики и программы. Тогда всё и прояснится. А пока остановись и возьми свой компьютер, я подключил к нему доработанную карту местности со всеми обозначениями.

Он небрежно всучил мне его. Интересно, а чем его компьютер так отличается от моего стандартизированного устройства?

Остановив лошадь, я обратил свой взор на карту. Две красных точки находились именно на том месте, где мы недавно пребывали. Ясно. Они уже поняли, что придётся организовывать погоню. Однако, судя по скорости, с которой ранее продвигался вышедший из деревни, спешу предположить, что он не воспользовался каким-либо транспортом, а шёл на своих двоих.

Ситуация принимала не самый лучший оборот. Появлялось два варианта развития событий. В первом из них они могли вернуться назад, понимая, что у нас преимущество в скорости. Однако они так же спокойно смогут воспользоваться аномальными свойствами одного из них, дабы вывести из строя нашу лошадь. В таком случае им не придётся делать крюк, и они пустятся в погоню. Стоять на месте и наблюдать за их последующими действиями — всё, что сейчас нужно.

Однако мои прогнозы не оправдались, произошёл третий вариант. Они никуда не шли, и лошадь была в полном порядке. Сколько я не пялился в монитор, они не двигались, словно тоже выжидая что-то. Я искренне жалел об утрате их коммуникационного устройства. Даже не понимая их речь, я бы узнал о самом факте передачи информации. А теперь остаётся только гадать, что в разы хуже.

А если у них есть альтернативная система коммуникаций? Скажем, для отправки экстренных сообщений. И к ней подключено гораздо больше людей. Весьма сомнительно, но всё же? Тогда чего следует от них ожидать?

Опыт изучения истории, а конкретно различных войн, вплоть до моей современности, подсказывал, что они не станут ловить нас по горячим следам. Сначала я мыслил исключительно с точки зрения члена технологически развитого общества, с огромной системой коммуникаций. Но, техника только у них, отправить кому-либо ещё приказание или дезинформацию не выйдет. К тому же они сконцентрировали все свои силы за чертой леса, дабы избежать излишнего внимания.

Очевидно, что у них ещё не всё готово. Следовательно, искать противника они будут, применяя своего рода комбинацию стратегий, ориентированную на ограниченность их систем связи.

— Что насчёт уровня радиации? — спросил я у напарника.

— Вовремя ты поинтересовался, я как раз закончил анализ. Она не смертельна и не нанесёт нашему здоровью непоправимый вред, если мы не задержимся здесь надолго.

— Превосходно! — я с восторгом стегнул лошадь и вернулся к просмотру карты. Наши преследователи все ещё не двигались.

Тут моё внимание переключилось на окружающую обстановку. Трава вокруг как-то потускнела и чем дальше ехала телега, тем серее она становилась. Это и есть последствия нейтронного излучения?

Посмотрев вперёд, я попросту обомлел. Листья деревьев около деревни были полностью белыми, а кора приобрела кремовый оттенок. То же произошло и с травой. Что же здесь стряслось? Неужели они применили ядерное оружие? Но мы не слышали никакого взрыва или чего-то подобного. Это некое неизвестное оружие?

— Ничего не понимаю, — высказался Бертран. — Будто мощнейшая нейтронная бомба взорвалась, однако ни единого разрушения от взрывной волны, которой, кстати, и не было, как это ни парадоксально звучит.

— А что насчёт жителей поселения? Что с ними сталось?

— Если там кто-то и находился, то вероятнее всего все они мгновенно погибли.

— Жестоко, даже для этого времени. Но ради чего их всех убивать? Никто такого не заслуживает, даже эстонцы! — я немного разгорячился.

— Поэтому мы и должны их остановить!

Воцарилось гробовое молчание, и мы тихо сидели, каждый за своим делом.

На подступе к поселению ничего странного, кроме вымершей растительности, не обнаружено. Дома целы, никаких следов разрушений.

Доехав до её центра, в котором был вырыт колодец, я приметил, что около него лежало нечто серое. Присмотревшись, как следует, я увидел тело человека, рядом с которым валялось деревянное ведро. Кто это был, я точно не смог определить. Тем не менее, потянув за вожжи, я притормозил и, спрыгнув с телеги, ринулся к нему.

Подобравшись ближе, я рассмотрел всё хорошенько. Это была молодая девушка, по здешним меркам лет пятнадцати. Её волосы полностью поседели, кожа, губы, ногти и глазные яблоки побелели так, что казалось, будто её специально закрасили. Естественно, она была мертва, а на её лице застыла улыбка. Вот что значит почти мгновенная смерть. Видимо, она собиралась набрать воды и даже не успела почувствовать, что произошло.

Нет, это никакое не покорение, а полное истребление, причем неизвестно за что. Даже эстонцы так не поступали. Какой ужасающий эксперимент тут проводился? И им нужны лишь только его результаты, а на жизни других наплевать? Непростительно! Но, выходит, они обладают несомненной мощью, и уже числом их не возьмёшь. Какие же варианты эффективной борьбы у нас остаются?

— Брось, и главное не трогай, — Бертран подошёл сзади и положил свою руку мне на плечо. — Тело ещё некоторое время останется радиоактивным.

— Что же их убило? Какая технология способна на нечто подобное?

— Их уничтожила не технология, а исключительно моё воображение. — раздался сзади голос Второго.

Я нервно обернулся. Как тихо он подкрался! Около повозки находился человек, выглядевший точно, как Второй. За исключением мелких деталей одежды и отсутствием штанов. Из нижней одежды на нём были чёрные носки с ботинками и синие трусы. Он заглянул в телегу и обрадовано произнёс:

— Так вот где мои штаны, что утащил Второй. А откуда они у вас?

Вдруг меня осенило. Если одежда принадлежит ему, то и переговорное устройство тоже, а ведь у него ничего нет. Следовательно, он не отслеживался способом Бертрана. Досадное упущение.

— Кто вы такие и почему все на одно лицо? — Бертран смело выступил вперёд.

— А, вы отобрали их у Второго… — сказал он, залезая в телегу и, скинув ботинки, стал напяливать на себя одежду. — Так вот для чего Первый вышел отсюда за ним.

Первый? Всё же они обозначены по кодовым номерам. Так он просто пропустил заданный вопрос мимо своих ушей? Какое высокомерие! Я начинал злиться.

— Это ты убил тут всех? Отвечай сейчас же! — я не сдержался.

— А это что такое? — он взял в руки оборудование Бертрана и начал вертеть его и разглядывать. — Не припомню, что бы у нас имелся компьютер наподобие ноутбука.

Он снова проигнорировал обращение к нему. Уж не разыгралось ли моя фантазия? Посмотрим. Он зажмурился.

— Ах… — глубоко вздохнул он. — Макароны из баранины, всё-таки они существуют, вот бы туда попасть.

— Положи сейчас же! — мой партнёр бросился к нему.

— А ну стоять! — прикрикнул он в ответ. — Ни шагу далее, иначе вас ожидает судьба этих недотёп.

Он указал пальцем на труп, валявшийся рядом. Бертран сразу же отпрыгнул назад.

— А уж не врёшь ли ты? — он контратаковал словесно. — Невозможно убить кого-то, используя только воображение. Эти люди умерли из-за поражения гамма-радиацией.

— Всё интересней и интересней развиваются события. — Как-то пространно выразился незнакомец. — А что ты знаешь о воображении? Тебе понятно, откуда оно происходит? Думаешь, что выдумки бесплотны? А тебе известно что-либо о параллельных реальностях?

— То, что ты из другого мира? Безусловно, я в курсе.

— Ого… — он поднял брови. — Как удивительно, у вас есть компьютер, вы столь образованы. Теперь я просто не смогу отпустить вас. — Он опустил брови и пристально уставился на нас. — Касательно вопроса о воображении. Вывод тут прост. Воображение — это не что иное, как обмен информацией между реальностями. И всё, что возможно вообразить, уже существует в других вселенных. Вот и всё. А моё воображение так исключительно улучшилось, что переносит не только информацию, но и некоторые её маленькие носители, но только в одну сторону. Сюда, ко мне.

— Ты что, издеваешься над нами?! — рявкнул Бертран.

— Отнюдь. Мне достаточно закрыть глаза и представить нейтронную звезду, тогда канал обмена информацией откроется и от меня во всех направлениях полетит огромное количество нейтронов, уничтожая всё на своём пути. Весьма удобно, и я могу повторять это столько раз, сколько захочу.

Он возвёл палец к небу. Как-то не верилось во всё сказанное им. Сперва сверхточные плевки, вопреки всему здравому смыслу, теперь вот это.

— Ты лжёшь! — Вышел из себя Бертран и начал активно жестикулировать. — Ты бы сам умер от такого, все твои клетки распались бы!

— К счастью, я стал очень устойчивым к ионизирующей радиации, в отличие от некоторых.

Стало ясно, почему Второй так ошеломлённо убегал.

— Единственное неудобство, в процессе загорается моя одежда.

— Что ты такое? — вылупился на него мой друг.

— Не важно, остаётся дождаться остальных, а пока сидите смирно и не двигайтесь. А иначе… — он погрозил нам кулаком.

Ситуация развивалась наихудшим образом. Мы превратились в заложников. Огнестрельное оружие утрачено несколькими часами ранее, и быстро избавиться от него не получится. В случае сопротивления он моментально убьёт нас, не моргнув и глазом. Ясно, что он ожидает остальных и когда они явятся, нам точно придет конец. Думай, думай! Из этой ситуации обязательно есть выход.

— «Слушай внимательно», — обратился я уже на польском к Бертрану. — «Срочно придумай, как нам выкрутиться, а я пока отвлеку его».

— Вы двое! — повелительным тоном заговорил наш враг. — Ещё хоть что-нибудь произнесёте на непонятном языке, и я избавлюсь от вас.

Превосходно, а вот и шанс заболтать его.

— Не желаю слышать это от убийцы! — я демонстративно сжал кулаки. — Ради чего ты лишил жизни ни в чём неповинных людей?!

— Они отработали свой ресурс, и в них больше нет необходимости.

Данный ответ поражал до глубины души. Словно разговор шёл не о людях, а о каком-то мусоре. Безусловно, пребывая в этой эпохе, я успел насмотреться всяких жестокостей со стороны феодалов и церкви. Но даже они не позволяли себе подобного.

— Мерзавец! Как ты смеешь произносить это? Вы просто преступники!

— Преступники, говоришь? Вот уж нет. Всё совершенно законно и по правилам, — парировал он.

— Что за жалкие оправдания? Убийство людей всегда будет преступлением!

— А ты знаешь поговорку: «В чужой монастырь со своим уставом не лезут»? Вот мы и не лезем. Разве в данном мире не принято избавляться от ненужных и неугодных элементов общества путём их физического уничтожения и насильственного принуждения? Мы всего-то скромно исполняем это правило. И потом, разве здесь не ликвидируют целые народы за их вероисповедание и иную культуру? Вот мы и вливаемся в это общество, попутно перестраивая его, по его же правилам. Всё совершенно законно. — Он немного усмехнулся.

— Не могу поверить своим ушам. Люди здесь следуют светлым идеалам, вроде библии или корана. Тут приняты такие правила, а не то, что ты себе понапридумывал!

Какой изворотливый тип! Применять к моральным и культурным терминам юридическую трактовку. Чистая демагогия!

— Дурак ты, коль считаешь, что это так! — он задрал свой подбородок, посматривая свысока. — Все эти правила созданы для единственной цели: психологический контроль над обществом и отдельной личностью в целом. Весь мир не стоит и слезинки ребёнка? Не смешите мои «тапочки» (он произнёс это слово на своём языке, явно переходя эмоциональную грань). Это, как и множество других похожих выражений, существуют лишь для того, что бы отдельная личность чувствовала себя комфортно, функционируя в коллективе. Прекрасная иллюзия того, что отдельным человеком не пожертвуют в случае чего. Однако это не так! Коллектив без малейших сомнений пустит в расход своего отдельного члена ради общей выгоды и сему найдутся множественные оправдания и лазейки в тех же моральных принципах. Это не более чем разумное лицемерие! — завершил он свою плеяду. Передо мной стоял истинный оратор и софист, трактующий труды крупного средневекового учёного. Как он, однако, опасен! Его идеология заразительна, а у самого неплохая харизма.

— Какой извращенный взгляд на исторический процесс! Это ступень становления человечества на лучший путь.

Скорее Бертран, придумай, как выкрутиться из опасного положения.

— На ступеньках легко споткнуться. Проще всего воспользоваться лифтом. Мы и есть лифт для всего населения этой планеты. Какой глупец пойдёт по ступенькам в небо? Это просто глупо! Пора завершать наш никчёмный спор. Свяжу я вас, пожалуй.

— Обожди немного, — попросил его Бертран.

Тот остановился.

— По-твоему, это не опасно?

Что он имеет в виду?

— Связывать вас? Нет, я умею.

— Я о твоей способности? Вдруг у тебя в памяти случайно всплывёт образ нейтронной звезды или ещё чего похуже или она тебе приснится? Не верится, что ты до сих пор спокойно жил.

Ясненько, мой партнёр обнаружил изъян в словах нашего врага. Быть может, он лгал.

— При активации требуется немного больше концентрации, чем кажется. А все мои сны запрограммированы на многие годы вперёд. — Программирование снов? Их технология зашла так далеко?

— Тогда ты проиграл! — весело заявил ему Бертран.

Он уже сообразил, как нейтрализовать его?

— Хватит болтать! — он схватил верёвку. — Пора обездвижить вас.

— Для начала представь, как ты ешь тухлое мясо с отвратительным запахом разлагающейся плоти и мерзкими и копошащимися в нём белыми личинками мух.

О чём это он заговорил ни с того ни с сего? — Вообрази, как ты медленно кладёшь его на язык, ощущая шевеление червей, а в твоём носу отдаётся трупная вонь.

— Опять… — наш противник тяжело задышал и нагнулся вперёд. — Подлец…

— Дальше ты глотаешь эту активную биомассу и в полной мере ощущаешь, как она проходит по твоему пищеводу. А когда она достигает желудка, ты понимаешь, что черви пожирают тебя изнутри! Продолжай думать об этом!

Вдруг его начало рвать. Блевотные массы зелёного цвета полились наружу. До меня, наконец-таки дошло. Со столь живым воображением человек становится более уязвимым к психологическим атакам. У нас появилась возможность сбежать. Скинув его с телеги, забрызганной блевотиной, мы собрались удирать. Как же от неё неприятно пахло!

— Ах, вы… — рассердился он. — От меня не убежишь.

Он уже успел оклематься? В таком медленном темпе нам не удрать. Кто-то должен остаться и задержать возможного преследователя.

Но кто? Кто бы это ни был, его ожидает незавидная участь. Я или Бертран? Кто из нас двоих достойнее? Совсем я вжился в средневековье, уже и размышляю здешними понятиями и категориями. К тому же я всего-то скромный историк, мало знакомый с техникой, а уж тем более её производством. Он военный и обязательно разгромит их, и тогда будет не важно, что станется со мной, ведь время восстановится. Решено!

— Аа-а-а-а… — с криками я бросился на него, повалив на землю. — Беги Бертран, я задержу его!

— Ты что?! Не проще ли убить его?

— Это займёт слишком много времени, и к тому же, кто знает, что он ещё выкинет. Беги и спасай себя, ты сможешь их одолеть.

Я уже понимал, что он согласится. Не в духе военных идти на безумные поступки.

— Я еще вернусь за тобой! — крикнул он на прощание и стеганул вожжами. Телега медленно стартовала и поехала прочь от нас. Тут же я получил кулаком в нос.

Нельзя сказать, что боль от удара была нестерпимой, она скорее шокировала, и я ослабил хватку, за что тут же поплатился. Второй удар пришёлся мне в челюсть. Зубы клацнули, и я прикусил язык до крови. Решив последовать примеру предыдущего противника, я плюнул кровью в глаза врагу. Тот замотал головой и убрал руки к лицу, дабы вытереть глаза. Незамедлительно я отвесил ему удар по печени. Тот тихо застонал, но не прекратил сопротивление, а лишь усилил его, ответив ударом в глаз.

Это окончательно разъярило меня, и я со всей дури стал молотить его руками во все открытые области. Мы принялись кататься по земле, поднимая пыль и то и дело сменяя позиции. Таким образом, он не сможет ни на чём сконцентрироваться от боли наносимых ему увечий.

Тут я почувствовал сильный удар по затылку. В глазах зарябило и задвоилось. Спустя секунду я провалился в непроглядную тьму. Я не ощущал ничего, кроме собственных мыслей.

Все закончилось? К нему подоспела подмога? Сколько же времени выиграл Бертран, благодаря моему благородному поступку? Надеюсь, он успел далеко уйти. Я сражался минут пять, не больше. Если он хорошо гнал лошадь, то из деревни однозначно выехал.

Что же происходит со мной? Никогда не терял сознание от удара по голове. Как же я продолжаю мыслить? Определённо, это не кома. Мозговая активность при ней минимальная. И при потере сознания в мозгу не наблюдается активных процессов. Странно всё это.

«Эй»!! — я попытался закричать, но никаких звуков, к великому сожалению, не издал. Где я нахожусь?

А если предположить, что меня искусственно ввели в некое состояние, подобное коме, но при котором сохраняется способность к активному мышлению? Или же это все мои галлюцинации или сон? Никак не могу разобраться. Вокруг сплошная темень. Как же я хочу очнуться!

На удивление медленно мои глаза открылись и сразу же прищурились от яркого дневного света. Немного поморгав, я приспособился к освещению. Вот что значит отсутствие всяких стёкол в окнах. Я уже успел привыкнуть к ставням. Закрываешь их, и день превращается в ночь.

Попытка встать на ноги не увенчалась успехом, поскольку я был полностью связан. Единственным местом свободным от пут являлось моё лицо. Словно меня очень плотно укутали в одеяло и забетонировали. Вроде и одеяло, а давит как каменная плита. Куда же я попал?

Комната, в которой я лежал, не походила на темницу, поскольку в ней имелось остеклённое окно, из которого и лился дневной свет. Решётки на нём отсутствовали.

Оглядевшись тщательнее, я заметил широкий и длинный стол, уставленный различными колбами, пробирками, банками с разноцветными порошками и какими-то горелками. На стене висел щит с белыми халатами и защитными масками.

Меня держат в химической лаборатории? Выходит, у них нет мест для заключённых. Плохо, очень плохо. Отсутствие темниц означает низкую преступность или то, что от провинившихся членов их сообщества они избавлялись сразу, не сажая их под замок.

Издалека послышались тихие шаги. Кто-то определённо шёл сюда. На данный момент я ничего не могу предпринять, остаётся покорно ждать, хоть это мне и не по душе. Постепенно шаги становились всё громче и отчётливее. Наконец кто-то подошёл к двери. Раздался тихий звон ключа, проворачиваемого в замке, и дверь со скрипом отворилась.

На пороге стоял один из них. Было совершенно неясно, Второй это или тот, с кем я дрался. Присмотревшись, я не увидел на его лице никаких синяков и ссадин. Однозначно, это не он. Оставался только Второй.

— Второй? — тихим голоском спросил я.

— Нет, я Третий. — Он переступил порог и зашёл внутрь, закрыв за собой дверь.

— Сколько же вас всего? — задал я наивный вопрос.

— Четверо, — коротко ответил он. — И через пару минут тебе доведётся увидеть всех остальных.

Их четверо, но почему они одинаковые? Это что, клоны?

— Позволь поинтересоваться, — поёрзав, я лег на спину, для лучшего обзора обстановки. — Вы что, клоны, раз так идентичны?

— Ответ отрицательный. Так сложно проявить смекалку и сделать единственный логический вывод о том, что мы — один и тот же человек, только из разных вариативных реальностей.

— Что? — я не на шутку удивился сказанному. — Вы из отличных миров? Впервые приходится наблюдать подобное. Что вы собираетесь со мной делать?

Сейчас это волновало меня больше всего остального. Желания идти под пыточный нож я не испытывал.

— Мы решим позже. Тем не менее, смерть тебе пока не грозит. Ты на удивление необычный экземпляр. Особенно твоя неработающая машина времени.

Что? Им удалось захватить оборудование? Оно же лежало в повозке, на которой бежал Бертран. Неужели они поймали его?

— Вы поймали Бертрана?! Как у вас это получилось? Я был уверен, что задержал вас надолго. Где вы его держите?

— Так твоего подельника зовут Бертран? Спасибо за информацию.

Нет, они не смогли догнать его. С сердца словно камень свалился. Все же он убежал от них.

— Как вы заполучили моё оборудование? И почему моя машина времени не функционирует? Если я правильно предположил, то будущего не существует, и оно формируется из настоящего буквально, но отчего я не могу попасть в прошлое?

— Какой любознательный пленник! — он потер рукой лоб. — Ответ номер один: Четвертый сбросил её с телеги, когда ему стало плохо. Если ты не заметил этого, то отвлёкся на его рвоту. Ответ номер два немного сложнее. Что ты знаешь из квантовой физики? — Он отошёл от двери и примостился на деревянную табуретку, вытащенную им из-под стола.

— Только некоторые основы и краткий научно-популярный курс, — я вновь повернулся на бок, что бы лучше видеть его.

— Ясно, — он громко хлопнул в ладоши. — Включить симуляцию номер сто сорок четыре!

Тут комната исчезла, и я очутился в каком-то сером пространстве. Верёвки пропали, и я снова мог двигаться. Только бежать некуда, никакого горизонта впереди не виднелось, так как я был тут совершенно один.

— Ой! — закричал я. — Что творится?

— Тише, не ори ты так!

Казалось, что его голос раздавался отовсюду и улетал куда-то вдаль.

— Где я нахожусь? — задал я совершенно правомерный вопрос.

— Ты всё ещё в комнате, связанный, просто твой мозг теперь подключён к телепатическому устройству манипуляции памятью. К сожалению, я не появлюсь здесь, так что слушай. Хватит с тебя и одного голоса.

Телепатические технологии? Всё это происходит в моём мозге. Насколько же они развиты?

— Слушай внимательно и внимай, — продолжал голос. — Согласно принципу неопределённости, в каждый момент времени существует бесконечное множество вариантов развития дальнейших событий, и на каждый вариант существует своя отдельная реальность.

Внезапно перед моими глазами возникла точка, мгновенно разделившаяся на огромное количество других точек, запестривших перед глазами.

— Такова структура вашего сектора реальности. Наш же сектор предполагает почти то же самое, за небольшим исключением. Варианты развития событий стремятся к бесконечности, но не являются бесконечными. В результате получается вот это.

Перед глазами возникла одна линия, тут же поделившаяся на две, и так в геометрической прогрессии, пока снова не запестрило в глазах.

— Получается следующее: наши реальности непосредственно связаны друг с другом, в то время как ваши опосредованно, так как они не делятся, а уже существуют. Другими словами, в вашем секторе возникает такое понятие, как время. Здесь материя перемещается непосредственно внутри каждой отдельно взятой Вселенной, из-за чего её структура усложняется. У нас время заменяется постоянным делением реальностей и перемещением материи между ними.

Строение вашего сектора в целом довольно простое, что не скажешь об отдельных его частях, у нас же с точностью наоборот. Полное совпадение лишь в физических свойствах материи. Однако материя содержит и вероятностные, то есть математические, свойства. При переносе из нашего в этот мир получается лишняя информация, создающая здесь отдельную Вселенную по принципу чужого сектора, но со сложной структурой.

Перемещение во времени в таких реальностях вызывает их последующее разделение. Другими словами, плодятся новые Вселенные. Только не все вероятности возможно разделить на разные варианты их существования. Это и есть так называемые аномалии, иначе математически неделимые уравнения. Присутствие аномалии исключает вероятностное разделение всей Вселенной. Как следствие, временной парадокс воплощается, и путешествие во времени становится невозможным.

Напоследок необходимо упомянуть о гипотетическом третьем секторе реальности, который предположительно различается в фундаментальных свойствах материи, содержащейся в нём. Вот и вся лекция, если быть очень кратким.

У меня разболелась голова. Возможно из-за применения это странной технологии, или из-за большого количества информации поступившей в мою память. Еще мгновение, и я вновь лежал на холодном каменном полу в этой осветленной лаборатории.

— Но как вы перемещаетесь меж ними? — опять спросил я.

— Ну, мы были затронуты одним экспериментом в иной реальности, с тех пор вынуждены путешествовать по другим мирам. Но в этом мы попросту застряли из-за приобретённой вероятностной анормальности. Теперь мы здесь надолго, что вынуждает нас адаптироваться и привносить некоторые изменения в среду обитания.

— Вы не можете покинуть этот мир? Коли сие произойдёт, то возможно время восстановится, если убрать чужеродную вероятность полностью.

— В принципе невозможно, — его ответ шокировал до глубины души.

— Но почему? Уверен, есть способ переместить вас! — я попытался поспорить с ним.

— Ну, возможно мы, и найдём его. Но все молекулы и атомы, принесённые нами сюда, и успевшие отделится от нас, интегрировались в микроструктуру данной Вселенной, изъять их не представляется возможным. Так что всё останется как есть.

Невероятно! Он разрушил мои последние надежды, но при этом был прав. Я понуро опустил голову.

— Но для чего вы бесчинствуете, почему не сотрудничаете с населением? — спросил я.

— Многовато вопросов, — он встал с табуретки и направился к двери. — На них ответят остальные, если захотят, конечно. А сейчас пора воплотить в жизнь результаты нашего годового труда. На сим я удаляюсь, скоро за тобой придут.

Он вышел и закрыл за помещение.

Я остался совершенно один. Как хотелось предупредить Бертрана о бесполезности его планов. Выходит, что он развяжет кровавую войну с пришельцами и даже если победит, последствия будут ужасными и никуда не исчезнут. Уже ничего поправить нельзя и станет только хуже. Ах, если бы он узнал об этом.

Через некоторое время за деревянной дверью послышались уже многочисленные шаги. Сомнений не осталось, оставшиеся аномалии пришли поглазеть на пленника.

В помещение втиснулись трое. Они и впрямь похожи друг на друга, как две капли воды. Или правильнее сказать, три капли? Я уже ничего не соображал. Виной этому была сломанная надежда и поверхностное знание структуры множественности реальностей. Кто бы мог подумать, что они ещё и различаются по секторам.

— Подними его, пожалуйста! — один из них попросил другого. Странная у них иерархия. Не похоже, что бы кто-то определённый командовал остальными, если они употребляют вежливые слова, а не холодные приказы. Выходит, демократия?

Тот, к кому была обращена просьба, подошёл и одной рукой без всяких потуг поднял меня вверх. Немного подержав и рассмотрев лицо, он опустил мою задницу на табуретку. Стало ясно, что это именно он с такой легкостью расправился со стражей в фашистском лагере.

— Прямо-таки остросюжетный фантастический фильм. Мы уже вытащили всю необходимую нам информацию из твоего мозга. Жаль, что ты не знаешь, где скрывается твой дружок Бертран. Всё же его планам по нашему разгрому не сбыться! — Кажется Второй помахал пальцем перед моими глазами.

— Это мы ещё посмотрим! — я дерзко мотнул головой и укусил его за палец. Во рту появился солоноватый привкус крови.

— Ай! — я получил хороший удар по голове.

— Кусаться вздумал!? — взревел он и замахнулся снова.

— Охлади свой пыл, Второй! — тот, что усадил меня на стул, легко отодвинул его назад и обратился ко мне:

— А укусил его ты все же зря. Не представляю, во что ты теперь превратишься, скорее всего, тебя ожидает участь всех остальных подопытных объектов.

— О чём это вы?

— Видишь ли… — он промедлил. — Наша аномальность весьма заразительна. Упрощая предыдущее высказывание, при абсорбции наших молекул человеком он тоже становится аномалией. Но здешние люди, в отличие от нас, трансформируются в абсолютно белые тела. Все без исключения.

— Вы что? Как? — я немедленно сплюнул остатки крови на пол.

— Поздно, хватит и одной капли попавшей в рот. Ах, через пару дней ты очень красиво и ярко засверкаешь.

— Абсолютно белые тела это чисто теоретические построения. Как я могу превратиться в нечто?

— Мы плохо изучили сей момент. Наверняка, от того, что эти объекты испускают много радиации. Пришлось закопать их всех в лесу. Ну, до нас-то радиация оттуда не доходит.

Так вот, что это за Проклятый лес! Простой радиоактивный барьер. Как глупо. Очень глупо я поступил. Неужели я теперь умру?

— Эй, я же вам всё ещё нужен! Есть же способ это исправить? А? — в надежде я уставился на них глазами-плошками.

— Нет такого способа. Ты умрёшь! — завопил укушенный.

Сердце забилось чаще. Сейчас мне вынесли смертный приговор без возможности отсрочки или его отмены. В жизни бы не подумал, что умру столь экзотической смертью. Абсолютно белое тело. Тело, не поглощающее никакого излучения, а только испускающее его. Выходит, я медленно растаю как большая глыба льда под лучами весеннего солнца. При этом испуская яркий свет во всех спектрах.

— Вы убили стольких людей. Ради какой цели? Для чего вы устроили этот маскарад с переписыванием памяти людей? Почему бы просто не завоевать всех? Ответьте, пожалуйста, всё равно я уже не жилец.

Хоть перед смертью предприму попытку выяснить всё окончательно и бесповоротно.

— Да будет так! — вперед вышел тот, кого я хорошенько избил, перед тем как потерять сознание. — Скажи, какой человек станет просто так постоянно пить лекарства, предназначенные для излечения смертельной болезни, если он ей не болен?

Его вопрос поставил меня в тупик, уж слишком символично изъяснился он.

— Самоубийца или введённый в заблуждение, — я пошёл наугад.

— Верно, правильный ответ: заблуждающийся человек, — он засмеялся и продолжил. — Что приводит к более скорой смерти этого дурака?

— К чему ты клонишь? Избавьте меня от философских метаморфоз и переходите напрямик к сути.

— Да будет так! — Громогласно произнёс он, возведя руки к потолку. — Под неким лекарством я имел в виду религию, а под неопределённым человеком, все общество в целом. С самых ранних этапов своего существования человечество глотает эту горькую пилюлю, отвратительный опиум народа. Люди неправильно поставили себе диагноз, они не смертельно больны. Религия убивает их, мешает развитию. Посему аналогия с медицинской отравой весьма уместна. Кто-то обязан спасти человечество. Хотя бы в этом мире. Посему, мы полностью уничтожим религию и всю культуру, в которую она так плотно интегрировалась.

Да он попросту умалишённый. Принимать неизбежные исторические феномены за простую ошибку? Историю не перепишешь!

— У вас ничего не выйдет! Завоёванные народы сохранят своё сознание и культуру. А я сильно сомневаюсь, что вам под силу промыть мозги огромному количеству людей.

Хотя бы напоследок поглумлюсь над ними.

— Об этом речь не шла. Мы попросту уничтожим их всех. И не только людей, а так же и памятники культуры, книги, их жилища и так далее. За исключением малой горстки избранных. Им мы полностью заменим память, и они забудут о мерзостях религии и начнут уже с науки. С нехилым багажом наших знаний, которые мы подарим им. Вот и всё.

— Ты убийца! — я вскочил, но быстро был остановлен подсечкой и рухнул на пол, больно стукнувшись об него головой.

— Какой бойкий персонаж. Ты уже ничего не изменишь. Два месяца назад мы наконец-то начали массовое производство термобарических бомб. По мощности они уступают лишь ядерным боеголовкам. Зато никакой радиации не остаётся. Всё полностью выжигается в радиусе пяти километров. Нескольких тысяч вполне хватит на все крупные и средние населённые пункты Земли. Без обид, но это очень эффективно. К тому же эти люди умерли бы в любом случае. Мы милосердно дарим им быструю и лёгкую смерть.

— Вы ничем не лучше фашистов, созданных вами же.

— Неужели? — он повертел глазами вокруг. — Мы возьмём гены от каждой расы, и в результате получатся новые люди, у них и мысли не возникнет насчет визуальных отличий по цвету кожи и разрезу глаз. Ни о каком фашизме речь не идёт. Мы одинаково уничтожим всех без исключения.

Теперь понятно для чего им понадобились люди иных рас. Да они окончательно сбрендили!

— Так не решить всех проблем! Это глупо! Похоже, вы можете контролировать небольшое число индивидуумов. Как только количество ваших последователей увеличится, они сразу поймут, кто вы такие и что из себя представляете!

Неужели они не понимают этого?

— Ну, сейчас Третий как раз занимается данной проблемой. Не волнуйся ты так, никто ничего не поймёт, — сказал самый сильный из них. — Сегодня мы разрешим главную психологическую проблему человечества.

Неужто, и здесь они всё просчитали? И что он подразумевает под сказанным?

— Не может существовать единой проблемы в психологии! Их множество и все они важны. Это исключительно ваше заблуждение!

— Однако она есть. — Он вновь легким движением руки водрузил меня в сидячую позу. — Воспитание, и как следствие, становление личности. Люди пытались разрешить и упростить этот процесс. Та же религия предполагает жёсткий контроль над воспитанием детей, их крестят, обрезают, подвергают иным ритуалам инициации с самого рождения. Потом им заливают в голову кучу информации о том, что такое хорошо и что такое плохо, основные понятия о культуре и отношениях в обществе. Но это малоэффективно. Основной фактор противодействия — относительная непредсказуемость внешней среды, с которой взаимодействуют подрастающие индивиды. Они не могут не замечать явное лицемерие и ложность тех идеалов, которые привиты им. Отсюда вытекает явная невозможность становления той гармоничной личности, к коей так стремится общество.

Мы обошли эту проблему. Видишь ли, при помощи телепатической техники становится возможным стирать воспоминания. Тут есть один минус — удаляются все воспоминания, а загрузить даже скопированные до этого нельзя. Слишком много информации и мозг перегружается.

Тут его прервали.

— А я отыскал обходной путь! — Второй запрыгал на месте. — Я умнее вас!

— Молчать, когда я говорю! — Первый щелкнул его пальцем по руке. Второй схватился за неё и застонал от боли, но притих. — Клип из нарезки твоих воспоминаний, где есть только многочисленные обещания Третьего убить тебя? Это было чрезвычайно глупо. Но сие натолкнуло нас на мысль, а что если уплотнять и сокращать воспоминания, убирая моменты личной жизни и оставляя одни социальные установки, знание языка и элементарной математики с физикой. Как ты полагаешь, для чего мы создавали всех этих фашистов, бешеных монашек и тому подобное?

Я всё ещё не до конца осознал, к чему он клонит.

— И для какой же цели?

— Всё просто. Собрать их воспоминания и воспоминания тех, кого они обижали и притесняли, выхватить из них самые значимые моменты и подкрепить строкой об изначальной неправильности подобной деятельности. Видишь ли, недостаточно просто написать, что нечто является малоэффективным и разрушительным, не сдобрив доказательствами. Сначала мы попытались использовать сверхвоображение Четвёртого, но он оказался слишком впечатлительным, поэтому пришлось отказаться и перейти к более сложному варианту. Вчера мы завершили подготовку. Я назвал этот продукт «базовой личностью». И в данный момент Третий загружает несколько её вариаций в три тысячи человек. Конечно, половина из них маленькие дети, купленные нами у чёрствых и корыстных крестьян. Целое новое поколение. Ради него мы долго старались, унижая, обманывая и дискредитируя людей, приложив немало собственных усилий. Но результат обещает быть просто восхитительным.

Тут до меня дошло, где именно эти парни просчитались. Такая ясная ошибка, а они не обратили на неё никакого внимания. Не стану рассказывать им, а дождусь их полного краха.

— А вы привили им боевые навыки? — поинтересовался я.

— Безусловно, одна шестая часть из них профессиональные солдаты. И сразу после пробуждения они начнут войну, захватывая окрестности. Для этого мы подготовили им достойное оружие и технику.

Сейчас я буквально смеялся про себя. Неважно, насколько эти пришельцы сильны и умны, но они сами выкопали себе могилу.

— Ладно, достаточно с нас болтовни. Вы ничего не позабыли? — обратился к остальным Второй, кажется.

— Ах, да… — Один из них вытащил из кармана мобильный телефон и взглянул на экранчик. — Через двадцать минут начнётся.

— Что начнётся?

По-видимому, некое важное событие, неужели промывка мозгов столь быстрая?

— Церемониальная казнь Ванги. В наших мирах она представляла собой слепую прорицательницу, якобы предсказывающую будущее. Но там будущего нет как такового. Поговаривали, что в молодые годы в неё попала молния, и её снесло ураганом, после она ослепла и окончательно сошла с ума. Деятельность людей такого рода крайне опасна. Их предсказания являются ни чем иным, как психологической установкой для глупых масс и различных авторитетов, попавших под влияние её образа. В результате она не оставляет альтернативного выбора и люди подсознательно воплощают в жизнь её сценарий. В этом мире мы воссоздали её, насколько это представлялось исполнимым. И её смерть символизирует нашу победу над мистическим началом.

— А возьмём-ка его с собой? Он уже не жилец, пускай хоть узрит наш триумф, — предложил Второй.

— Идёт.

Меня молча подняли и на вытянутой руке вынесли наружу.

Мы вышли в светлый, просторный и длинный коридор. По его бокам располагалось много дверей. На первой же я прочёл: «Склад оружия», на последующей двери надпись гласила: «Взрывчатые вещества, огнеопасно». Удивительно, всего за год они успели построить всё это! Бертрану с ними не сравнится, но это уже и не требуется. Осталось совсем недолго ждать.

Я чувствовал себя крайне неудобно. Веревки давили на моё тело гораздо сильнее, когда я находился в подвешенном состоянии. Немыслимо! Я ненавидел всяческие казни. Если повезёт, я стану свидетелем их гибели, а несчастную старушку освободят и спасут от ужасной смерти. Кстати, а какой вид казни они приготовили для неё? Даже подумать страшно.

Ещё больше я изумился, переместившись из здания наружу. Снаружи красовались двух и трехэтажные дома. У всех первый этаж был каменный. Превосходно отёсанные камни скреплены и хорошо вымазаны бетоном. Все постройки имели стеклянные окна и ставни, раскрашенные разноцветными узорами. По мощёной улице бегали весёлые дети, за которыми зорко присматривали сидящие неподалёку старушки, беседующие между собой.

Заметив нас, они весело помахали ручонками и восторженно завизжали. Из домов выходили взрослые, ухоженные люди. Все они одеты в чистую и разноцветую одежду. Ни у одного я не заметил растрёпанных волос, женщины красиво причёсаны, а мужчины гладко выбриты. От них пахло духами, а не потом и грязью.

— Ну как тебе местечко? — спросил меня Второй. — И скоро так будет везде, а цена этому — смерть нынешнего населения земли. Всего-то какой-то пустяк.

— Как ты смеешь произносить это?! — с натугой выговорил я. — Счастья не добиться при помощи убийств.

— Кто сказал тебе такую чушь? Знаешь, чем женщины средневековья поголовно отличаются от жителей более развитых в плане быта цивилизаций? — тут же он принялся отвечать на собственный вопрос. — У них у всех обвисшие груди! Лифчиков-то нет, даже корсетов! Что я больше всего не люблю в женщинах, так это обвисшую грудь! Но теперь всё исправлено, у всех здешних женщин есть бюстгальтеры, — он гордо закивал головой.

— Ты можешь сейчас не рассказывать нам о своих сексуальных предпочтениях? — обозлился тащивший меня пришелец.

— Ладно, ладно. Но я не могу сдержать раздражения, когда встречаю молодую женщину с обвисшей грудью! — на этом их перепалка закончилась и они молча продолжали идти.

Спустя некоторое время невдалеке показалась площадь, заполненная до отказа людьми. Неужели они все приспешники этих нелюдей? Нет, скорее всего, им попросту промыли мозги. На их стороне достаточно живой силы, не считая тех несчастных, над чьим сознанием издеваются в данный момент. Даже так я никогда им не поведаю, в чём именно заключается их ошибка. Очень жаль людей на площади, но им придётся пасть из-за чужой неудачи.

Достигнув плотной толпы, Второй отчётливо щёлкнул пальцами. Находившиеся спереди люди обернулись и тут же расступились, при этом похлопывая по плечам впереди стоявших, тем самым оповещая их. Словно по мановению посоха Моисея, топа расступилась, открывая проход к центру. На площади воцарилась гробовая тишина.

Ровно в середине располагалась некая конструкция, наподобие эшафота с широкой площадкой. Однако вместо петли посередине неё располагался столб с уже привязанной к нему старушкой. Под столбом я не заметил никаких дров или горючих материалов. Всмотревшись в толпу, я так же не обнаружил у кого-либо из присутствующих камней или чего-то похожего на них. Что же они планируют с ней сделать?

Несчастной старухе крепко завязали рот, дабы не кричала. Единственное, что она делала, так это тихо постанывала и мотала головой из стороны в сторону.

Очутившись перед эшафотом, они встали и повернулись к толпе. Меня аккуратно поставили на мостовую и разорвали верёвки так, что бы я свободно держался на ногах и не падал.

— Ну где же Третий? Опаздывает! — Второй уточнил время. — А вот и он!

Слева от меня толпа вновь расступилась. За ней показался Третий, неспешно шагающий к своим собратьям.

— Всё завершилось? — хором спросили они.

— Да, базовые личности загружены в их память. Через двадцать минут все они очнутся. Держи.

Он передал Четвёртому большой рюкзак. — Устройство сильно разрядилось, так как работало на полной мощности. После казни поприветствуем новичков и подзарядим его.

— И охота тебе постоянно таскать с собой всю технику, оставил бы где-нибудь.

— Ещё чего! — прикрикнул он. — Шаловливые ручки Второго отыщут её везде, где бы я не прятал. Да это и не столь важно. Приступаем к казни!

Взойдя на эшафот, он наклонился и взял переданный ему деревянный ящик и свёрнутый в трубочку листок бумаги. В ящике однозначно находилось орудие казни. О содержимом бумаги я тоже догадывался. Наверняка, это своего рода речь или приговор. Получается, он выступит одновременно в роли глашатого и палача.

Развернув бумагу, он принялся читать с неё:

— Уважаемые граждане нового мира! Эта старуха по имени Ванга использовала психологическое внушение путём воздействия на сознание людей ввиду их непросвещённости и глупости и вводила их в заблуждение. Будучи сумасшедшей, она распространяла информацию заведомо ложного характера, лишающую человека свободы выбора и губящую его! За все эти преступления она приговаривается к смерти через удар топором по голове в стиле Достоевского.

Тут он остановился и уставился в бумагу, перечитывая её. Следом он шепотом обратился к Второму:

— Второй, засранец ты мелкий, как это понимать изволишь? Что ещё за «удар топором по голове в стиле Достоевского»? Ты что болван? Проклятый тупица, я отлуплю тебя позже!

— Хватит пререкаться, ты глупо выглядишь. — наглые смешки проскакивали сквозь речь Второго.

— Ну, погоди у меня! — Третий пригрозил ему кулаком и, свернув бумагу, продолжил. Открыв ящик, он извлёк из него блестящий топор лесоруба. Он даже для казни не подходил, им только дрова колоть да деревья валить. Немного покрутив его в руках, примеряя как удобнее держать, он выставил его перед собой и заорал во всю глотку:

— Твою мать, скотина! Ненавижу! — следом со всего размаху ударил топором старушку по голове. Раздался неприятный приглушённый треск, как будто кто-то врезал молотком по арбузу.

Топор вошёл в голову неглубоко и мгновенно убил старушку, так как её голова безвольно повисла на плечах. С её лба тонкой струйкой стекала тёмная кровь и капала на эшафот. Тут же секунду назад тихая толпа взревела! Люди кричали: «Так тебе и надо», «Долой предсказателей, даёшь метеорологию». Странные, но жестоко звучавшие лозунги.

Отпустив рукоятку топора, Третий тяжело дыша сошёл вниз. Его лицо выражало искреннее удовольствие и непреодолимую ярость. Ужасный человек, убить ни в чём неповинную женщину, которую он же и подставил. Эта показная казнь, ознаменовала их бесповоротный конец. Жалко, что они успели убить старушку. Ещё бы немного и им было бы совсем не до этого. Ах, время, порой ты бываешь так жестоко, а порой и милосердно, но не сегодня и не сейчас.

— Молодец, Третий! — похвалил Второй. — А когда уже очнётся наша новая армия?

Тот молча сверил время и, поднявшись выше, огляделся.

— Уже как пять минут они должны быть на площади. Странно всё это.

А вот пришла и их расплата, думаю, теперь нет необходимости держать язык за зубами.

— А-ха-ха-ха! — засмеялся я, подражая Второму. — Несчастные глупцы, вы совершили непоправимую ошибку и теперь вам конец!

Я смеялся от чистого сердца.

— Что? Мы не делали никаких ошибок! Всё безупречно! — возразил мне Третий.

— Неужели?! Вы сказали, что использовали воспоминания униженных и оскорблённых людей? Притом вы сами принимали участие во многих эпизодах, оставшись в их памяти в образе злодеев. Понятия не имею, станут ли эти люди лучше или создадут эффективное общество. Но, вас там не будет, потому что ваши лица представляют для них всё самое худшее! Они избавятся от вас, как только увидят! Что ж пожинайте плоды своего творчества! — яростно закончил я.

— Ам… Первый. — Второй немного заикаясь, посмотрел на него. — Он прав или нет? Что-то я не припомню, такого пункта в нашей стратегии.

— Чёрт! Он прав! Как я мог упустить эту деталь?!

Несколько секунд он тупо смотрел вперёд. — Третий! Живо хватай прибор и беги стирать им память! Необходимо подкорректировать программу!

— Не выйдет! — заорал он. — Источники питания устройства полностью разряжены. На подзарядку уйдёт не менее шести часов. У нас не будет столько времени!

Вдруг издалека послышался громкий и отчётливый хлопок, а за ним ещё несколько. Выстрелы? Воспользовавшись всеобщим замешательством, я поднялся на пару ступенек эшафота и повёл свой взгляд поверх всего этого скопища. Со стороны здания, где меня удерживали, виднелся ровный строй людей, державших в руках ружья.

Раздалось ещё несколько выстрелов и люди с концов толпы попадали на землю. Некоторые из них закричали, а некоторые так и остались, неподвижно лежать. Я никак не ожидал, что с их стороны начнётся прямое нападение с целью ликвидации. Я живо спрыгнул вниз, дабы не попасться на мушку ловкому стрелку.

— Что нам теперь делать?! — заверещал Второй. — Они добрались до склада с оружием! Там же полный арсенал для пятисот человек с запасом на небольшую войну! Я не бессмертный, в отличие от Третьего, я не хочу умирать!

— Успокойся! — Чётвёртый влепил ему пощёчину. — Я попросту убью их всех, и начнём всё сначала, учитывая предыдущие ошибки.

Вот ведь досада, об этом я не подумал, выходит у них есть реальный шанс выстоять против профессиональных убийц, созданных ими же.

— Не смей! — Второй треснул ему кулаком в челюсть. — Ты убьёшь меня вместе с ними! Не позволю! Это всё ты виноват! — он ринулся ко мне.

Ловко увернувшись от его удара, я со всего размаху втиснулся в толпу, которая уже успела впасть в панику и хлынула прочь с площади. Со всех сторон ко мне прижимались тёплые тела, стараясь задавить. Второй исчез из поля зрения где-то позади. Я удачно бежал, воспользовавшись общим волнением. И вряд ли они предпримут попытки разыскать меня. Ведь сейчас у них большие проблемы.

Через пару минут, с победоносной ухмылкой на лице, я выбрался из толпы и побежал прочь в направлении полей. Вернуться назад через лес я не мог из-за радиоактивного барьера, устроенного горе-завоевателями. Вспомнилась моя незавидная участь. Умереть, став абсолютно белым телом. Однако я сумел выжить в изменённой вселенной. Непонятным способом мне удалось переместиться в будущее, хоть его и не должно было быть. Возможно, им известны не все детали. Неизвестно, стану ли я таким, как они. В конце концов, они ненавидят предсказания, так что ещё есть надежда на спасение. Ведь всё же я немного отличаюсь от здешних людей, так как я из другого времени…

Глава 9

— Ну, сколько ещё прикажете его ждать? Я есть хочу!

На мои слова бабушка отреагировала по стариковским стандартам:

— Когда же ты угомонишься? Поешь грибного супчика и не хнычь. Сам бы и сходил за продуктами, вот нет, как бабушке помочь, так ты всегда занят. А как пожрать, так мигом за свою большую ложку хватаешься.

Я понятия не имел, что это за ложка такая и вникать не желал.

— Сам бы и пошёл за едой, коль жрать хочешь. Всё сидишь за своим компьютером, зрение портишь.

— Да, очень долго я за ним сижу… — иронично сказал я.

Сейчас он вернётся и оккупирует его надолго, так что я поседеть успею. Снова купит кучу невкусной отечественной газировки, всё же, надеюсь, среди этого ширпотреба найдётся бутылочка колы!

— Опять ты за свою колу. От неё зубы портятся, будешь к двадцати годам беззубым расхаживать! К тому же уже поздно, не пора ли ложиться спать?

— Ничего, куплю вставную челюсть, как у тебя, и порядок, — огрызнулся я.

— Вот хам. Больше ничего от меня не получишь! — хлопнув дверью, она вышла на кухню.

Кто ещё себя по-хамски ведёт? Выходит, хлопать дверьми прилично? Неправда. Как бы сказал братец? Что-то вроде: «Борьба за доминирование есть основополагающая причина конфликтов разных поколений». Переводя на человеческий язык: «Борзые старикашки лезут на борзую молодёжь, дабы показать, что её место у параши». Изо всего он умудряется устраивать «в мире животных».

Если бы он направился в магазин рядом с домом, его не пришлось бы мучительно долго ждать. Но в магазины по соседству ход ему был заказан. Во-первых, из-за того, что он рассорился со всеми продавцами по надуманным причинам. То ему сдачу не додали, то обсчитали. А однажды он заявился к кассе с мешком мелочи и, немного поскандалив, заставил продавщицу пересчитать всё, в итоге купив буханку хлеба и забрав всё остальное.

Наверное, в данный момент он скандалит и в том супермаркете. Иного объяснения его четырёхчасовой задержке не найти. Надеюсь, он вернётся с покупками, а не в сопровождении разъярённых сотрудников правопорядка. А пока его нет, интернет в моём полном распоряжении.

Повернув кресло к монитору, я взялся за мышку и открыл электронную страничку. Я автоматически переместился к поисковику, так как он являлся домашней страницей по умолчанию. На экране появились пестрящие рекламные баннеры и различные новости. Искать что-либо конкретное я не намеревался. Пожалуй, гляну видеоролики, каждый день там выкладывают что-то новое и интересное.

Внезапно, моё внимание привлекла ссылка новостей гласившая: «На президента США совершено покушение». Политикой я не особо интересовался, но такое событие никогда не пропущу. Одно видео убийства Кеннеди, жутко захватывающее. А тут что-то новенькое из области ликвидации крупных политических деятелей. К тому же, если он пострадал, это прибавит остроты! Шумихи точно не избежать. Все начнут обвинять террористов и бомбить исламский мир. А до нас не доберутся! Этому не бывать!

Я живо перешёл по ссылке. Новость распространяло весьма солидное информагентство, следовательно, это никакая не шутка и не журналистская утка. Новостной текст содержал следующее:

«Сегодня, в восемь часов по Московскому времени, в ходе международной пресс-конференции, посвященной финансовой политики Соединённых Штатов Америки, был совершён террористический акт. Выступавшему с речью президенту плеснули в лицо кислотой. К сожалению, многочисленные камеры журналистов не смогли зафиксировать преступника. Здание ООН оцеплено, но по имеющейся информации злоумышленник пока не пойман. Наш корреспондент сообщает, что жизни президента не угрожает опасность, однако его глаза сильно повреждены. В срочном порядке он был госпитализирован».

Новость выложена пару часов назад. Прокрутив страничку вниз, я обнаружил ссылку на видео. Я ликовал! Не каждый день доведётся увидеть, как главу сильнейшей в мире страны прилюдно обливают кислотой, да ещё и убийце удаётся убежать из хорошо охраняемого здания. Не колеблясь ни секунды, я запустил видео.

Сначала ничего особенного не происходило. Президент спокойно стоял на своей трибуне и чинно зачитывал подготовленную речь в сноп микрофонов. Я буквально вжался в экран, ожидая криков «Аллах Акбар». На пятнадцатой секунде он неожиданно отшатнулся и, закрыв руками лицо, согнулся. Тут же к нему кинулись многочисленные охранники, а в зале всё загудело, и камера зашаталась. На этом моменте ролик заканчивался.

— И это всё?! — раздражённо произнёс я вслух.

И это они смеют называть покушением? Да как у них язык повернулся так озаглавить новость?! И вообще, на видео ничего не видно. Если бы не предшествующий текст я бы подумал, что ему попросту стало плохо. И где ожидаемые литры кислоты? Даже её брызг не видно. Ну, нет, я так просто это не оставлю. Красивое зрелище ожидает меня, остаётся самому поработать, что бы узреть его.

Увеличив разрешение видеоряда, и сделав полноэкранный режим просмотра, я проиграл его сначала. Перед реакцией жертвы я замедлил ход проигрывателя и с большим усердием сосредоточился на экране. Тут-то я и приметил небольшую струйку, больше напоминавшую плевок, летящую прямо в лицо президенту. Но откуда она полетела? Отмотав назад, я уставился в верхний левый угол экрана. Судя по траектории полёта, она появится именно оттуда.

Моя догадка не оправдалась. Сколько бы я не повторял просмотр, струя не вылетала с угла экрана. Что же творится? Я же не ослеп и чётко вижу её. Так почему она не появляется оттуда, откуда прилетела?

После двадцати тщательных просмотров я обнаружил некую странность: на данном видео струйка кислоты возникала прямо из воздуха. И спустя доли секунды попадала достопочтенному президенту в лицо. Нонсенс! Она не могла появиться из ничего! Кто-то же обязан был её выпустить. Да, просто видео плохого качества и камера сотрудника пресс-службы попросту тормозила в самый ответственный момент.

Ох уж эти скряги-журналисты! Поскупятся купить качественное оборудование, а простому зрителю приходится расхлёбывать их ошибки. Ну, сколько это будет продолжаться!? Шокирующая и интереснейшая новость испорчена. Оставалась надежда на международный скандал. Я прямо-таки сгорал от нетерпения посмотреть новоиспечённые политические обзоры, в которых великовозрастные избранники народа начнут истолковывать сей феномен, подгоняя его под свой политический курс.

Ибо нет на свете больших лжецов и лицемеров, чем государственные деятели у власти, или борющиеся за неё. Никогда не мог сдержаться покритиковать их за наглое враньё. А разоблачить кого-либо из всей этой оравы было бы истинным наслаждением. Одной приватной видеозаписью испортить всю карьеру заядлому политикану. И совершенно неважно, сколько добрых дел на его счету: «Ложка дёгтя всегда портит бочку мёда». А публика не столь великодушна, и никогда в жизни не прощает ошибки своих лидеров.

Мои мысли прервались резким звонком мобильного телефона. Вытащив его из кармана джинсов, я поглядел, кто же звонит мне в столь поздний час. Это был Илья, закадычный друг моего брата и по совместительству мой знакомый. Чего ему надобно? Прислонив трубку к уху, я ответил:

— Алло.

— Привет, Диман. А Леха с тобой?

— Нет.

— А не знаешь, где он сейчас? А то что-то я дозвониться до него не могу.

— Ну, по ходу дела он застрял в супермаркете, когда четыре часа назад пошёл за продуктами. Так что тебе не ко мне.

— Да… — разочарованно растянул он. — А то мы с ним завтра договаривались сорвать одну лекцию по наркологии в местном центре. Он случайно не сообщал тебе, где и когда встречаемся?

Ничего себе, первый раз слышу. Для чего ему срывать такое мероприятие? Если подумать, недавно он всё твердил про некачественные методы воздействия на сознание людей современными наркологами. Чувствую, завтра станет жарковато в прямом и переносном смысле.

— Нет, ничего. А ты-то с какого рожна туда потащишься? Ты же не интересуешься подобными вещами.

— Он обещал, что будет крайне смешно. Мне ничего не надо делать, просто стоять и пассивно поддерживать. К тому же… — в трубке раздалось хрипение, кашель и отчётливо слышалось сбитое дыхание. Секунд через десять он вернулся к разговору. — Прости, что-то попало в горло.

— Ты что поперхнулся?

— Да, наверное, снова муха в рот залетела. Ладно, я пойду горло полоскать, когда он вернётся, передай, чтоб перезвонил.

На этом он бросил трубку. Ох уж эти безумцы. Мало им простых развлечений, потянуло на экзотику. Ничем хорошим авантюра не закончится. И где собираются проводить эту лекцию? В каком-то общественном центре? Там же полно охраны. Охранники попросту намнут ему бока, в лучшем случае. В худшем могут и статью за хулиганство приписать. Попробую отговорить его от этой затеи.

Неожиданно мне что-то попало глубоко в гортань. Нечто липкое и тёплое. Мгновенно я закашлялся и, резко встав со стула, принялся давить себе на грудь двумя руками. Наилучший способ избавиться от инородного предмета. Поднапрягшись, я выкашлял часть в рот, а остатки благодаря спазмам продвинулись дальше. Сплюнув на ладонь, я внимательно рассмотрел то, что причинило мне страдания.

Ничего, кроме кровавых слюней я не обнаружил. Но откуда кровь?! Неужели я проглотил осу или кусачего жука? Моментально я ринулся в ванную к зеркалу и, включив свет, со всем присущим вниманием начал рассматривать свой открытый рот и по возможности всматриваясь глубже.

Однако никаких припухлостей или ранок я не заметил. Отстранившись от зеркала, я открыл кран и набрал в ладошки холодной воды. Какое-то время продержав её во рту, я сглотнул. Всё прошло нормально и никаких затруднений или неприятных ощущений не возникло. Следовательно, повреждений нет. Сильно обрадовавшись, я спокойным темпом покинул ванную и вернулся к своему месту за компьютером.

До сих пор я пребывал в состоянии лёгкого шока. Что же это было? Возможно ли, что я случайно проглотил комара, уже успевшего напиться крови? Но откуда в Москве комары? Уже как третье лето они попросту исчезли. Зуб даю, из-за плохой экологии. Правительство начало регулировать выбросы автомобильных газов и промышленности? Из-за них вернулись надоедающие комары. Вот не вовремя всё это. Нельзя ли всё сделать зимой, когда надоедливых мошек нет?

Ещё с полчаса посидев в информационном пространстве интернета, я выключил компьютер и стал готовиться спать. Сперва я широко открыл все окна в комнате. Сквозняк был идеальным спасителем от изнуряющей летней жары. Поправив простыни и взбив подушку, я улёгся и, накрывшись тоненьким одеяльцем, закрыл глаза.

Снилась мне какая-то катавасия: ревущая толпа на огромной мощёной площади. Посередине стоял эшафот со столбом. К нему была привязана какая-то пожилая женщина, с завязанными глазами. Потом туда забрался мой брат. Взяв топор он зверски выпучил глаза и со всей дури саданул ей по голове. Тут я резко пробудился.

В окно бил раздражающий утренний свет. Мне в спину дуло из окна, но отчего-то я не чувствовал холодка. До чего странный сон, однако. Не из-за того ли это, что накануне я поругался с бабушкой? Скорее всего, только почему мою роль исполнял брат? Всё же я ни капельки не разбираюсь в толковании снов. Даже после изнурительных поучений со стороны Лёхи. В принципе я уже проникся безразличием к сновидению.

Поднявшись с измятой постели, я прошёл к холодильнику. Обычно с утра люди галопом мчатся в туалет справить нужду. Я же так редко поступаю, только потому, что не пью много жидкости на ночь. В свой быт я ввёл несколько схожий ритуал. Так как я не пью на ночь, с утра меня мучает жажда, иногда сопровождаемая похмельем. Тысяча чертей! Где моё холодное молоко?!

Решив не рыскать ногами по полу в поисках тапочек, я босиком ступил на линолеум. Он оказался ни теплым, ни прохладным. Довольно-таки необычно, ну и ладно, погода, наверное, жаркая. Хотя я не ощущал жары. Чисто ради любопытства я взглянул на градусник. Шкала показывала тридцать градусов. Ничего себе?! В десять утра подобная жарища! Что же станется к полудню?

Прошмыгнув в комнату брата, я осмотрел её. Он все ещё не вернулся, а бабушка куда-то ушла. Неужели он остался ночевать в супермаркете? Это ж, как надо злиться на его сотрудников, чтоб осмелится подкинуть им такую свинью? Нет, учитывая его крутой нрав и откровенную ненависть к продавцам, рискну предположить, что он подрался с охранниками и его задержали сотрудники ЧОПа. Хоть бы они его не сильно побили. Очень надеюсь на их милость. Отбросив негативные мысли, я вернулся к первоначальной цели похода — к холодильнику.

Отворив дверцу большого двухметрового старого друга, я просунул туда руку и взял заветный пакет молока. Я совсем не почувствовал холода. По температуре пакет просто никакой. Я что, умом тронулся или у меня частичный паралич с прогрессирующей болезнью Паркинсона? Вполне возможно, что я ещё толком не пробудился. Впервые со мной такое происходит, и я от этого не в восторге.

В надежде решить неожиданную проблему, я хлебнул молока прямо из пакета. Я ощутил во рту противный вкус тёплоты и рефлекторно сплюнул. Многочисленные белые брызги разлетелись по всей кухне, в основном запачкав занавески и обеденный стол. Следом меня вырвало, остатками ужина, которые тоже полетели по кухне. Проклятие! Что ж творится-то на белом свете? Человек с утра хочет попить, а вместо этого он плюётся и его тошнит от неожиданности.

Однозначно сломался холодильник. Потрогав его стенку, я не почувствовал охлаждения. Моя догадка сразу же нашла подтверждение. И что теперь делать? Как летом жить без холодильника? Мороженому в нашем доме теперь не место. Остаётся либо починить этот, либо купить новый. Понятия не имею, что предпочтительнее. Гарантия кончилась три года тому назад, а платный ремонт влетит в копеечку.

Мои сожаления оборвались из-за нежданного стука в дверь. Кто стучится в такую рань? Что так сложно нажать кнопку звонка? Мы же в двадцать первом веке, а не в средневековье каком-то! Тем временем стук становился всё сильнее и агрессивнее. Вот же, допотопные обезьяны, сейчас я научу их уму разуму!

— Иду, иду… — прокричал я в спешке. — Незачем ломится. Кстати, кто там?

— Это я! — Из-за двери послышался голос Лёхи. Наконец-то он изволил заявиться. — Живо отворяй ворота!

Послушавшись, я открыл ему дверь.

Он моментально ввалился в квартиру и захлопнул за собой дверь. Окинув его взглядом, я не на шутку удивился. Он был одет в потрёпанные джинсы, словно их два километра протащил за собой трамвай по жесткому асфальту. Помимо растрёпанной майки, больше походившей на джинсы, на нём был накинут бурый плащ, от которого несло копчёным мясом, будто он ограбил бакалею и всё добро завернул в него. Волосы его сильно отрасли и жутко растрепались, ко всему прочему от них воняло сельским навозом. На его плече была закинута массивная кожаная сумка, из которой слышался тихий звон металла.

— Тебя что, к лошади привязали и тащили по полю? — это всё, что я смог из себя выдавить.

— Что-то похожее со мной происходило ранее.

При этом он демонстративно почесал подбородок.

— Ты где был?! Тебя за продуктами посылали, а ты за одну ночь умудрился превратиться в бомжа!

— Ты не поверишь, что со мной приключилось! — он сбросил сумку на пол, от чего она сильно загремела. — Меня похитили инопланетяне, ты не поверишь, у них тарелка на биотопливе, вот почему одежда пропахла навозом.

Он что, обкурился или чего посильнее принял?

— Что в сумке? — я осторожно подвинул её ногой. Она оказалась тяжёлой.

— Там золото и серебро, да ещё драгоценные камни. Теперь мы заживём припеваючи и даже лучше! В скором времени я положу весь мир к своим ногам!

— Ах ты, наркоман! — разозлился я.

— Ой, ой, ой! — Он отпрянул поближе к двери. — Сколько не виделись, и это всё, что ты можешь сказать?

— И суток не прошло? Повторяю вопрос: ты где шлялся? И что это за бомжовый прикид на тебе?

— Да пошёл ты, скотина! Я жрать хочу! Полцарства за пирожок! — оттолкнув меня в сторону, он пошёл к холодильнику.

— Бесполезно, — остановил его я. — Он сломан, и все продукты уже протухли.

Вот этого я точно не знал, но не желал, что бы грязными руками лапали холодильник.

— Кто загадил всю кухню?! И это я-то бездомный? Протухшая еда не проблема, стоит её хорошенько прожарить и поперчить!

В тот момент, когда он открывал холодильник, зазвонил домофон. Кого ещё нелёгкая принесла?! Плевать на испорченную бытовую технику и бардак в кухне. Отвлекусь от всего на нежданного гостя. Я взял трубку и прислушался:

— Доброго времени суток, это ваш участковый. Откройте дверь. — Случилось то, чего я больше всего опасался. Наверняка, он совершил что-то похуже срыва лекции. Нажав на кнопку, я вышел на лестничную площадку.

Судя по голосу, это действительно наш участковый Клизьмин А. В. И почему он решил придти именно сейчас? Я перестал что-либо понимать около минуты назад. Тем не менее, покорно открыл дверь и ждал его. Наконец, двери лифта отворились, и он вышел оттуда, почти сразу заговорив.

— Здравствуйте, я — Клизьмин Александр Валерьянович. Мне поступило заявление от вашей бабушки, что ваш брат пропал. Разрешите войти, поговорим.

Не дожидаясь ответа, он шагнул в квартиру, при этом задев ногой лежавшую у входа сумку. Та со звоном опрокинулась, и из неё вывалились два больших золотых кубка, и выкатилось множество монет и серебряных украшений.

— Эй! Вы что там творите с моей сумкой? — недовольно закричал с кухни Лёха.

— Так, а это что такое? — глаза участкового выкатились на лоб при виде драгоценностей. — Занимаемся незаконными раскопками и поиском кладов?

Я обомлел, у него что, в самом деле есть такое богатство? А участковый всё обнаружил, теперь заберёт, да ещё и в тюрьму посадит. Что же ты наделал?

— Что вы все лезете, куда вас не просят?! — Брат вышел с кухни, жуя слегка заплесневелый батон хлеба.

— Прошу пройдёмте со мной для составления протокола, тут уже криминалом попахивает, — участковый потянулся к звонку соседей.

— Стоять! — приглушённо, но со злостью в голосе приказал Лёха.

Затем он выхватил из-за спины пистолет Макарова и, передёрнув затвор, направил в его сторону. — Зайди и закрой за собой дверь и что бы ни звука!

— Вы что… — участковый удивлённо посмотрел на него, но послушно выполнил требования.

— Положи руки за голову и встань на колени! — продолжал приказывать брат.

— Одумайся, тебе пока малый срок светит, — участковый дрожащим голоском попытался образумить его.

— Молчать и ни звука. А ты — он обратился ко мне, — тащи сюда бутылку водки и таблетку аспирина, да поживее!

Не проронив ни слова, я ринулся к сломанному холодильнику и извлёк оттуда непочатую водку. Она была тёплой. Следом, открыв аптечный шкафчик, и достав упаковку аспирина, я поспешил в коридор. Только после того как отдал их, я задумался, а собственно для чего всё это нужно моему безумному братцу?

— Бери в рот таблетку, разжуй её и залпом выпей всю водку. — Он швырнул к ногам поверженного участкового принесённый алкоголь. Теперь всё встало на свои места. После приёма аспирина опьянение наступает быстрее и усиливается в разы. С самого начала он не собирался убивать его, а задумал напоить до потери сознания, что бы ему никто не поверил.

— Я не стану этого делать.

Кажется, до участкового дошло, как хотят с ним поступить.

— У тебя два варианта. — Лёха приставил к его голове пистолет. — Либо это, либо я проделываю в твоей голове дырку, а соседям скажу, что петарду случайно взорвал, потом расчленю твоё тело в ванной, кое-что спущу в туалет, а остальное отдам бродячим собакам, и никто тебя искать не будет! Понял?! — он надавил на его висок.

— Хорошо! — дрожащими руками участковый закинул таблетку в рот и принялся её жевать, следом открутил крышечку и с отвращением припал к горлышку, нехотя глотая разведённый спирт.

— Вот и молодец, жить будешь, только со страшным похмельем и увольнением с работы, — брат усмехнулся, но продолжил держать его на мушке. Я же тем временем помалкивал.

На моих глазах бутылка опустела, и сотрудник правопорядка, поморщившись, отставил её в сторону. Через некоторое время взгляд участкового поплыл, но пока ещё сохранял искорку разума. Леха отвёл пистолет в сторону, вынул обойму и извлёк одну оставшуюся пулю. Затем он тщательно протёр всё тряпочкой, стирая отпечатки пальцев. Разрядив обойму, он засунул патроны в карман уже пьяному участковому. Вернув пустой магазин на место, он ещё раз протёр оружие.

— Ты как с табельным оружием обращаешься?! А? — заголосил уже неадекватный участковый. — Как музеи грабить так, пожалуйста, а как оружие чистить, так не умеешь, салага?! — он смачно икнул.

— Да, да господин начальник, — братец взял его под руку и, подняв, всучил чистенький пистолет. — Держи, хочешь ловить настоящих преступников, так иди на улицу.

— Да как ты… да я тебя… — участковый вскинул пистолет и защёлкал курком.

Не обращая никакого внимания, Леха отпер дверь и вытолкал его из квартиры. Тот, еле удерживаясь на ногах, стукнулся об стенку, но не стал жаловаться. Брат позвонил в соседнюю квартиру и мигом подбежал к двери и демонстративно спрятался за ней, высунул только часть головы. Из соседской квартиры вышел какой-то мужик, был ли это сосед или кто-то ещё, я понятия не имел, так как плохо знал тех, кто живёт рядом.

— Здравствуйте, вам что-то надо? — вежливо поинтересовался сосед.

— А? Они там… Клад из музея украли, сволочи! Арестовать… — участкового повело в сторону, и он опёрся о двери лифта, попутно размахивая разряженным оружием.

— Вы что не видите, что он допился до чёртиков? — испуганным голоском брат сообщил соседу, успевшему зайти внутрь своей квартиры и прикрыть дверь, оставив маленькую щёлку для обзора из которой торчало его лицо.

— А мне-то что делать? — спросил он.

— Вызовите скорее ноль два! У нас телефон не работает! У него же оружие, он нас всех перестреляет, поторопитесь! — на этом Лёха громко захлопнул дверь и повернул ключ в замке.

— Позволь спросить, что сейчас произошло? — я растерянно посмотрел на него.

— Хе-хе-хе. — усмехнулся он. — Теперь беспокоиться о сохранности сокровищ не надо. С этим недоумком кое-как разобрались. Пистолет только жалко отдавать. — Он печально опустил голову.

— Будь добр, ответь на вопрос, — настоял я.

— Да, а ты как себя чувствуешь? Никаких изменений в теле или обстановке не обнаружил?

— Ты единственная странность. Откуда эти драгметаллы и оружие и почему ты выглядишь как бездомный?

— Ну, золото и серебро из параллельной вселенной, собственно я там и был целых полтора года. Нет, вру, я побывал во многих вселенных, но в последнем мире застрял на год. Со мной путешествовало трое моих двойников, представляешь, целых трое из разных реальностей. А потом мы смогли починить машину времени, тем самым достаточно искривив пространство, и используя неимоверное воображение одного из них, соединённое с моим разумом при помощи телепатии я смог доплюнуть до другой вселенной, то есть сюда! И несколькими кровавыми плевками заразить определённых людей, изолировав эту Вселенную сделав её аномальной. Таким образом, к утру я уже был тут. Только остальные куда-то подевались. Я знаю, что они здесь, больше им некуда переместится. К слову сказать, я не совсем твой брат, настоящий весит семь с лишним тонн, и его выстрелом из танка не пробьёшь. Вот и всё объяснение! — Он упер руки в бока и уставился на меня, явно ожидая оваций в свой адрес.

— Отменные грибы, наверное были или ты ЛСД скушал или ещё чего похуже? — другого объяснения его бреду я не нашёл. — Как поступишь? Скоро бабушка вернётся, ей только не рассказывай. И откуда у тебя пистолет и вот это всё, неужели украл?

— Ты такой же, как Третий! Ни во что не веришь, пока сам не убедишься. И ладно, когда захвачу мир, тебе отдам Австралию. А-ха-ха-ха! Поделом тебе!

Следом он убрал сумку в комод и направился в ванную.

— А если участковый всё-таки добьётся правды? — я последовал за ним.

— Ничего он не получит, за пьянку его уволят с позором и лишат звания, а его слова примут за бред, — он включил холодную воду и подставил голову под струю.

— Как ты мог, а если бы он вырвался? Что бы тогда произошло? Нас всех осудили бы на пожизненное заключение с тобой за компанию!

— Заткнись, паникёр! — он сорвал душ и, переключив струю воды, направил его на меня.

Я приготовился к неприятному ощущению холода. Однако почувствовал только брызги, попавшие на меня. Вода не была ни тёплой, ни холодной. Это поражало больше всего. Неужели брат так удачно повернул краны и в результате получился идеальный баланс температур?

— Что-то не впечатляет, — я отстранил душ в сторону.

— Как же так? Вода-то ледяная.

— А вот и нет, она средненькая по температуре человеческого тела.

— Секундочку! — он брызнул себе на руку. — Точно холодная. — Неожиданно его лицо изумилось. — Ну-ка иди сюда.

Теперь он включил полностью горячую воду. Я видел, как от струи шёл пар. Тут же он схватил мою руку и сунул её в поток.

Ожидая резкой боли, я задёргался и ринулся назад. Но, случилось нечто из ряда вон выходящее, я снова ничего не почувствовал кроме воды текущей по моей руке. Прекратив сопротивление, я застыл там, где стоял. Что случилось? Неужели я болен и не чувствую боли? Нет, когда Лёха схватил меня, было больно. Мой мозг повреждён? Никак не пойму. Тем временем Лёха дотронулся до потока сверху, потом до части стекающей с моей руки.

— Поразительно. Сверху она горячая, а снизу уже нет. — Он включил холодную воду и так же потрогал её. — Теперь всё наоборот. Вот видишь, я говорил правду, ты уже трансформировался в аномалию!

Попятившись назад, я попал на кухню. Внимательно рассмотрев правую руку, я не обнаружил на ней абсолютно никакого следа воздействия высоких и низких температур. Ведь если что-то не в порядке с моим восприятием, то от горячего должны оставаться ожоги, хотя бы в виде покрасневшей кожи. Если следов не осталось, получается, брат прав, и я приобрёл некие дополнительные свойства?

Всё ещё не уверившись окончательно, я зажёг газовую плиту и расположил руку высоко над ней. Опять я ничего не произошло. Я принялся медленно опускать, её тщательно следя за кожей. В конечном счёте, я дотронулся пальцем до пламени. Снова ничего, синий огонёк объял кончик моего указательного пальца и продолжал гореть, никак не влияя на него.

— Что на свете, чёрт побери, происходит? — я выключил газ.

— Здорово, вот это способность! — раздался сзади голос брата. — Выходит, ты не можешь сгореть или замерзнуть. — Он взял в руки листок бумаги и зажёг его. — Дотронься до него, и полюбуемся на результат.

Любопытство подтолкнуло меня, и я медленно потянулся к горящей бумаге. Как только я коснулся её, огонь мгновенно потух, словно бумажку поместили в сосуд с высококонцентрированным углекислым газом. Лишь клуб вонючего дыма поднялся к потолку и рассеялся по помещению.

— Завидую, — пролепетал Лёха. — Выходит, ты моментально нагреваешь или охлаждаешь предметы до температуры своего тела. Классная аномалия!

— А как же законы физики?

— Тогда можешь считать себя преступником! — на этом брат засмеялся и тут же резко прекратил. — Как я мог забыть? — Выйдя с кухни, он поднял телефонную трубку и набрал чей-то номер.

— Кому собрался звонить?

— Илье, кому же ещё! Его мы тоже превратили в аномалию. Все-таки интересно, что с ним сталось, — он восторженно припал ухом к динамику в ожидании ответа с другого конца провода. Долго ждать не пришлось. — Да, алло! Это ты? Да не волнуйся ты так. Заходи лучше ко мне. Нет? А почему? Плохо себя чувствуешь? Готов поспорить, с тобой сейчас творится нечто из рук вон выходящее! А я знаю, что именно. Да не нервничай, я точно знаю, что это нечто необычное. Говорят же тебе: приходи, тогда получишь объяснения. Всё, жду. — он повесил трубку и радостно подмигнул.

— Он тоже стал аномалией, как и я?

— Конечно и, похоже, из-за этого у него возникли кое-какие неприятности. Подробностей он не сообщал, но ничего страшного, всё поправимо, наверное. А сейчас я попробую отыскать остальных, где бы они ни находились. На Земле конечно, — спешно добавил он.

Затем, пройдя в комнату, Леха включил телевизор и стал переключать каналы один за другим, останавливаясь в основном на новостях.

Через пять минут гробового молчания, и мелькания изображений на экране, брат резко остановился. Развлекательная передача прервалась экстренным выпуском новостей. Ведущая дрожащим голоском начала вещание:

«Мы вынуждены прервать вас для экстренных новостей. Три часа назад Токио подвергся террористической атаке, вероятно с применением ядерного оружия. Предположительно два миллиона человек погибли мгновенно, ещё около десяти сильно поражены радиацией. Власти Японии парализованы, и количество жертв постоянно увеличивается. Однако космические спутники не зафиксировали взрыв и ударную волну, как и повреждения от них. Террористы не предъявляли никаких требований, и остаётся неизвестным, как им это удалось. В свете последних событий было созвано экстренное заседание ООН».

На этом новости обрывались.

— Так вот где очутился Четвёртый?! Да, не повезло японцам… — Он покачал головой и переключил канал.

— Ты что, имеешь какое-то отношение к этому?

— Нет, не я, а другой я. Мы зовём его Четвёртым, кстати, я Второй. Будь добр величать меня именно так, я уже привык к этому имени.

— Как он это сделал и для чего? Я не могу взять в толк. Такое и в утренних новостях?

— А, я забыл упомянуть, что все мы аномалии. Он способен за раз убить пару миллионов человек. Подумаешь, всего-то парочку миллионов, это же не два миллиарда.

— Но ради чего? Понимаю, ещё ты участкового подставил, но это?!

— Наверное, дело было так: он появился из пустоты в центре Токио, прямо на глазах у прохожих. Естественно, они испугались и позвали доблестных полицейских, которые решили проверить у Четвёртого документы, коих у того при себе не оказалось. А подвергаться аресту ему не хотелось, а так как у них есть пистолеты, а у него нет, он использовал себя и уничтожил полгорода. А мораль такова — «нечего проверять документы у кого не попадя».

— А тебе-то, откуда известно, что там произошло? И вообще что это за околесица? — не ожидая ответа, я плюхнулся на диван и крепко задумался над случившимся.

Япония переживает, возможно, самую ужаснейшую трагедию со времён Хиросимы и Нагасаки, когда американцы сбросили на них атомные бомбы. Но тогда шла война, а сейчас мирное время. К тому же убивать такое количество человек только ради того, чтобы избежать неприятностей с законом?! Это же не фильм про бездушного робота, отрубившего пареньку голову, дабы забрать его одежду.

Сложившейся ситуацией обязательно воспользуются грязные политиканы для расширения своих полномочий, обогащения собственных кошельков и объявления простых людей бесправными рабами. Готов поспорить, что Америка уже сделала свой ход, пусть и без президента.

Второй раз за день в дверь постучали. Илья всё же соизволил придти. Как же долго он шёл сюда! А ведь живёт в соседнем доме. И почему он стучит? Пока я думал, стук продолжал усиливаться.

— Открой ему дверь! — Второй или Лёха, неважно как он себя обозвал, лениво махнул рукой в направлении двери.

— Сам и открывай. Я тебе не горничная.

— Ты дворецкий, так что живо метнулся и впустил нашего почётного гостя.

В дверь уже начали барабанить кулаками, и времени на глупые споры не оставалось. Нехотя я пошёл в коридор и отпер замок.

На пороге стоял некто плотно одетый. Сверху на нём накинута красная куртка с капюшоном, лицо замотано бинтами, а поверх них надеты солнечные очки. На руках красовались кожаные перчатки с меховым покрытием, явно из комплекта зимней одежды. Этот человек тяжело дышал и успел пропахнуть потом.

— Простите, а вам кого?

— Это я, Илья, впусти скорее, и так жарко, а в одежде просто невыносимо.

Я узнал его исключительно по голосу.

— Ты чего на себя нацепил? Июль месяц на дворе, неудивительно, что тебе жарко!

Не дожидаясь дозволения пройти, Илья вошёл внутрь.

— А вот и ты, мой параллельный друг! — брат вышёл из комнаты и хотел пожать ему руку, но передумал. — А что ты так разоделся?

— Вы что со мной сотворили? — зашипел Илья.

— Ну, что с тобой происходит конкретно, я не скажу. А в общих чертах ты теперь аномалия.

— Вы краской меня вымазали, пока я спал? Как проникли в квартиру? Это уже не шутка, как вы покрасили глаза и зубы? — Вопросы сыпались один за другим.

— Ничего я не красил, — спокойно отвечал брат. — Сними-ка верхнюю одежду и продемонстрируй себя.

— Полюбуйтесь на своё художество!

Сначала Илья скинул с себя куртку. Под ней находились руки такой черноты, будто их покрасили самой чёрной краской, какая только может существовать. У меня даже в глазах зарябило от такого контраста с остальными вещами. От его улыбки бросало в дрожь и возникало ощущение, что смотришь в чёрную дыру. Язык, зубы, вся гортань почернели. Следом он снял тёмные очки, и я в ужасе шлёпнулся на пол. Его глаза тоже были абсолютно чёрными, даже зрачков не было видно. Возникала небезосновательная иллюзия, что передо мной находится не человек, а закрашенный пластиковый манекен.

— Выходит, ты сменил расу? — ничего умнее Лёха спросить не мог.

— Издеваешься? Я теперь самый чёрный человек на планете. Эта краска ничем не смывается, а без солнечных очков для меня всё слишком ярко. — Он заморгал и снова водрузил очки на нос. По сравнению с ним они выглядели светло-коричневыми.

— Никакая это не краска, от такого не отмоешься. Тебе же твердят, что ты стал аномалией, что тут непонятного?

— Не шути так, и верни всё, как было, немедленно!

— Невозможно. Я в этих делах не шибко разбираюсь, так что лучше спроси Третьего.

— Это ещё кто такой? — Илья окончательно разнервничался.

— Как бы выразиться поточнее, — он покрутил пальцем у виска. — Это версия меня самого из альтернативной реальности. К тому же я не тот, кого ты знал, я тоже из параллельного мира. Понимаешь, мы застряли в одной Вселенной, в другом секторе реальности и нам было необходимо выбраться оттуда, так как возникли некоторые проблемы. Но перемещаться мы могли только по реальностям, где есть аномалии вероятности, а их только одна, и именно в ней мы пребывали. Со временем выдалась возможность превратить вас здесь в аномалии, и мы переместились сюда. Уж не обессудь.

— Я понял, меня снимают в передаче скрытая камера?! — Илья завертел головой, видимо отыскивая её. — Эй, вы, это не смешно! Я надеюсь, награда за мучения удовлетворит меня!

— Ах, так тебе компенсация нужна. Так уж и быть, я сегодня добрый и поделюсь кое-чем. — Брат достал свою сумку и вывалил на пол всё содержимое. — Настоящее золото и серебро, выбирай три предмета и забирай себе.

Илья недоверчиво нагнулся и пощупал драгоценности, потом зачем-то взял одну монетку в рот пожевал.

— Серьёзно?! — все, что он смог сказать. — Это же действительно…

— Конечно, не бижутерией торгуем. Давай быстрее выбирай, пока я не передумал.

Илья жадно схватил два огромных золотых кубка и ожерелье, украшенное изумрудами. Вдруг меня охватила жадность, и тоже захотелось награды.

— А мне? — с чувством обиды в голосе потребовал я.

— Тут что, благотворительная ярмарка? Ты же на улицу спокойно выйти сможешь, в отличие от него. И к тому же у тебя превосходная способность. За что тебе вручать золото?

— Делись и всё тут! Спрашивать сперва стоило, прежде чем творить такое с участковым!

— А что случилось? Я когда к вам подходил, задержался, потому что его пьяного скрутили и увезли в отделение, оформлять. Эти вещи краденные?

— Да, краденные, но украли их в другой Вселенной, так что тут никто претензий предъявлять не захочет. — Леха цокнул языком и отрицательно покачал головой. — Теперь я сказочно богат, но этого мало, нужна ещё власть, дабы деньги не отобрали. Ты Илья, как я полагаю, теперь носа своего на улицу не высунешь. Будешь работать на меня, у тебя будут тонны золота, и всего, чего только не пожелаешь. Это и тебя касается, — он ткнул мне в грудь пальцем.

— Не распускай руки-то. Я до сих пор ничего не понял, но что именно ты хочешь?

— Обсудим позже. А пока я пойду в ванну помоюсь и приведу себя в порядок. — Он бодро развернулся и скрылся в ванной комнате.

С утра какой-то непрекращающийся мозговой шторм налетел на моё бедное сознание. Я украдкой ещё раз взглянул на невезучего Илью, во весь рот улыбающегося своими чёрными зубами, которые елё просматривались даже как часть силуэта. Следом я посмотрел на собственные руки и порадовался, что остался хоть с виду нормальным. Действительно, как-то этот Лёха не похож на моего брата. Если только это не жуткий розыгрыш с участием участкового, во что я уже слабо верил.

Через двадцать минут брат всё же соизволил выйти из ванной. Его внешний вид сделался более благопристойным. Волосы были хорошо помыты, высушены и причёсаны, от него приятно пахло одеколоном. Затем он оделся в чистую одежду и вновь выглядел как обычно.

— Здорово быть дома, хоть и Первого! — он подпрыгнул и расправил плечи, тут же полез в комод и достал свой паспорт. — Все же держим мы его в одном месте.

Он тщательно порылся в драгоценностях и выбрал оттуда парочку непримечательных серёжек, одну серебряную монету и ещё что-то малозначительное.

— А теперь я иду прямиком в ломбард получать денежки. А лучше в несколько ломбардов, что бы незаметно сбыть вещички.

— И что с деньгами сделаешь? — этот вопрос волновал меня больше всего, так как он взаправду обогатился, а поделиться не намеревался.

— Дам тебе, естественно с определённым условием, но я полагаю что, ты согласишься, — не успел я и глазом моргнуть, как входная дверь за ним уже захлопнулась.

Я же, постояв пару минут, глазел на радостного Илью, забывшего о своих неприятностях и разглядывающего неожиданные трофеи. Несомненно, блеск золота способен затмить чей угодно разум. На всякий случай я сгрёб разбросанные по полу сокровища обратно и засунул в шкаф. Всё же бабушка скоро вернётся. Нежелательно, что бы она увидела все это. Ещё начнёт орать про налоги, строгие законы и ГУЛАГ.

Так как Илья напрочь отказался идти домой, мотивируя данное решение своим пугающим внешним видом, я поместил его в своей комнате, усадив за компьютер так, что бы из коридора виднелась лишь его спина прикрытая курткой. И он в сладком забвении посещал сайты по продаже антиквариата, при каждом клике потирая руки.

Ещё через некоторое время наконец-то пришла бабушка. Оказывается, она провела пять часов сидя в кабинете участкового, который по её заверению сказал, что отойдёт буквально на пять минут. Узнав, что с Лёхой всё в порядке, она успокоилась и направилась смотреть телевизор, ожидая его прихода. К вечеру он вернулся домой, и она прямо на пороге принялась строго расспрашивать его:

— Это что за похождения?! Заставил бабушку волноваться, где ты был? — в ответ он извлёк из кармана солидную пачку пятитысячных купюр и, отсчитав сто тысяч рублей, протянул ей.

— Я тут в лотерею миллион выиграл и на радостях совсем забыл дома заночевать. Вот твоя доля, только без лишних вопросов, меня и так все расспросами достали уже. А сейчас я поговорю с Диманом.

Он силой вытащил меня из квартиры и прикрыл дверь перед обомлевшей бабушкой.

— Так ты отдашь деньги, как обещал?

Наконец-то я получу, то, что мне причитается по праву.

— Уже позабыл об одном условии получения денег? — он спрятал деньги обратно.

— Какое такое условие? Говори живее, я согласен.

— У тебя загранпаспорт есть?

— Есть, ты же в курсе. К чему клонишь?

— Вот и замечательно, я даю тебе деньги, и ты летишь в Японию.

— Ты что, совсем с ума сошёл?! Зачем?! И сейчас, когда случилась ужасная катастрофа? Туда никого не пустят из туристов! И я отказываюсь, предложи что-нибудь ещё!

— Нет, условия не меняются! — он раздраженно замахал руками. — В таком темпе Чётвёртый уничтожит всю Японию, это не подлежит сомнению. Ему плевать, как выбраться оттуда. Ты же не хочешь гибели целой страны?

Он подошёл ближе и заглянул мне прямо в глаза.

— А ты уверен, что это именно он сотворил?

— Сто процентов. Короче говоря, сейчас ты идёшь в посольство оформлять визу, скажешь, что у тебя друг туристом в Токио гостил, да пропал без вести. Если надо будет, дашь парочку взяток. И живо летишь в Японию, разыскивать меня! Ну, не совсем меня, а того, кто выглядит в точности как я. Всё, решено! — на этом он вложил мне в ладонь несколько пачек с деньгами и победоносно вошёл в квартиру.

Поглядев на деньги, я поразмыслил, что попробую последовать его прихоти. Побываю в Японии просто так, а ему отрапортую о провале миссии. Он же не говорил, что я должен преуспеть. Уж очень не хочется терять такую огромную сумму денег.

В квартире творилась суматоха. Бабушка обзванивала всех и рассказывала о неожиданной удаче внука, совсем позабыв про участкового, что к лучшему. Илья уже договаривался с кем-то о продаже своего золота. А Лёха уселся за второй телевизор мониторить новости.

— Эй! — я подёргал его, отвлекая от телеэкрана. — А ты что делать будешь?

— Выясню, куда попали остальные. Третий с Первым распределили между собой всю первоклассную технику из других реальностей. Я хочу отыскать её. Кстати, вот тебе адрес посольства Японии. Если пойдёшь сейчас, то ещё успеешь подать заявку на получение визы. — Он протянул мне распечатку с картой Москвы и отметкой.

Порывшись в ящике с общими документами, я нашёл свой загранпаспорт. Обувшись и накинув ветровку, я пулей выскочил наружу. Вчера я и не надеялся представить, что сегодня произойдёт нечто подобное. Я еду в Японию! Я никогда особо не рвался в страну восходящего солнца, но за такие деньги я согласен, притом неважно, сошёл ли мой братец с ума или нет!

Плевать на какие-то россказни про параллельные миры и его двойников, которых он обязан найти. В легком состоянии эйфории я вошёл на станцию метро. Я еду в Японию! Прихвачу с собой кого-нибудь из университета! Денег хватит на нескольких человек. Кто-нибудь, да найдётся, ведь одному будет скучно в чужой стране. С мыслями о приключениях, выпавших на мою задницу, я сел в подошёдший поезд…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?