«Минск 2200. Принцип подобия»

«Similia similibus currentur» [1].

Первый закон гомеопатии

Металлическая конструкция напоминала детскую книгу с объемными картинками-аппликациями; тот, кто придал подобную форму дыбе, обладал неплохой фантазией и чувством юмора. Железная «книга» могла раздвигаться, выпячивая тело прикованного узника под нужным углом, а могла и захлопнуться, раздавив мышцы и дробя кости. Последнего, впрочем, не требовалось.

С тех пор как Магниты стали не только охотниками, но и палачами и пыточных дел мастерами, любые приспособления устарели, словно дубина по сравнению с ядерной бомбой. Указ о «дополнительных полномочиях» обсуждался как в Совете, так и среди светской аристократии; полуофициальные (и желтые) газетенки верещали о «произволе» и «узаконенном садизме», но очередной рецидив захлопнул рты намертво. Надежнее — только суровой ниткой зашить.

Призывать непосредственно во время охоты — ненадежно, опасно и часто стоит жизни Магнитам, а их и так мало, — гласило официальное объяснение.

Вранье.

Целест пробормотал злое, как воронье карканье, слово.

Вр-ранье. Честный бой в том числе и безопаснее «отлова»… помимо того, что экономит драгоценные баллоны с нейтрасетью.

Но Цел ест не спорил, никто из них не спорил.

Гомеопатические дозы, помнил он, — о да, конечно, помнил. Магниты — армия ордена Гомеопатов, а мудрые твердили: подобное лечится подобным, и ваша сила — суть зло, обращенное на службу добра, а потому соблюдать осторожность — превыше всего.

Цел ест помнил.

Всегда. И даже теперь.

От нового прикосновения одержимый взвился на раскладной книге-дыбе, мышцы его натянулись, словно готовые лопнуть. Целест прищурился: холод действует? Ледяная корка проползла от мошонки узника к пупку, оседая розоватыми от крови и причудливо-прозрачными, похожими на опалы каплями на жестких лобковых волосах. Яички сморщились, почти втянулись в живот пленника, но боль это вряд ли уменьшило.