«Черепа»

Черепа (fb2) - Черепа [litres] 2398K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анатолий Анатольевич Махавкин

Анатолий Махавкин Черепа

Серия «Наши там» выпускается с 2010 года

© Махавкин А.А., 2019

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2019

© «Центрполиграф», 2019

Часть первая Щербатая улыбка удачи

Глава 1

Не спалось. Мало того что нары были жутко неудобными, даже для тюремного лежака, так ещё и постоянные возгласы из ближайшего угла: «А если по кругу?! Ага, а вот так?! Долбенём накрываю, сверху четыре, ах ты, падла! Накось выкуси, засранец! А ты что?! Куда ты суёшь ведьму?! Засунь её себе… На тебе шклявого и сверху припадок, чтоб не рыпался!»

И это в мой последний вечер! Ни тебе дорогого вина, ни тебе шикарных шлюх и чистой простыни – грязная камера, неудобные нары и куча вонючих мужиков, невесть откуда доставших колоду карт. Интересно, как они смогли их протащить сюда, ведь шмон был жесточайшим – у нас отняли даже нижнее бельё, естественно у тех, у кого оно было. Таких, правда, оказалось совсем немного. Так что теперь четыре камеры этой заштатной тюряги доверху забиты здоровенными голыми мужиками, которых завтра вздёрнут одного за другим. И на этот раз никаких шансов избежать верёвки.

– Псих! – окликнул я одного из играющих. – Какого дьявола вы орёте, как недорезанные? Глухих здесь нет.

– А, Крест проснулся, – задумчиво отозвался приземистый смуглый бородач. – Иди-ка ты в задницу, Крест! А я трёхой по мосту и в рыльник.

– Грубишь, Псих, – укоризненно проворчал я. – Расслабился, видать.

– А что? Самое время, – пожал он плечами и хихикнул: – Был ты, Крест, командиром, да весь вышел. Я погляжу, как ты с шибеницы покомандуешь. Так что помалкивай в тряпицу, а то мы шибко на тебя злобные, могём и удавить.

Чёртово отродье было абсолютно право: моим бывшим людям начхать, что я не виноват и нас повязали из-за гнусного предательства. Этот ублюдочный староста, который определил нас на постой и напоил сонным зельем, заслуживает, чтобы его поджарили живьём. К сожалению, я уже не смогу осуществить свою месть, и проклятый засранец потратит свои сребреники, посмеиваясь над сотней парней, которых он отправил на виселицу.

Я сжал кулак так, что пальцы захрустели, и врезал по каменной кладке стены, сочащейся влагой. Боли не ощущалось, только чистая холодная ярость – нас, которых не смогли остановить ни сталь, ни колдовство, сумел изловить сельский дурень с мордой свиньи.

– Псих, а ты не боишься мне грубить? – поинтересовался я, загнав ярость куда подальше. – А ежели мы всё-таки выйдем отсюда?

– Ну тады могёшь врезать мне по мордасам, – рассудительно сказал Псих, не отрываясь от игры. – Могёшь даже два раза. Однако сумлеваюсь. Я ишшо погляжу, как ты в петле кувыркаешься.

Он сбросил последнюю карту и потряс татуированными руками, показывая, что они совершенно пусты. Хорёк, сидящий рядом, плюнул и прошипел неразборчивое ругательство. На его тощей физиономии явственно отражалось разочарование. Я задумался: на что мои парни могут играть в подобной ситуации?

– Трое снизу, двое влёт – может, завтра повезёт, – проворковал Псих. – Следующий!

– На что играете? – не удержался я. – На подсрачники?

– Бери круче, – отозвался Глыба, почёсывая заросший подбородок. – Место на шибенице разыгрываем. Псих, падлюка, всех уделывает, похоже, его последним вздёрнут.

Я хмыкнул. Поскольку мне играть не предлагали, нетрудно догадаться, кого повесят первым. А я этих засранцев столько раз спасал… Коротка память человеческая, особенно накануне казни.

Загрохотал дверной замок, и надтреснутый голос завопил из-за окованного дерева:

– Висельники! А ну, пошли прочь от двери. Кожный, кто приблизится, получит болт в брюхо.

Это были не шутки: Зануду едва не продырявили, когда он попытался устроить свой обычный трёп с вертухаем. Так что все, недовольно ворча, отошли к противоположной стене. Дверь по-прежнему оставалась закрытой, и тот же дребезжащий козлетон пролаял:

– Осуждённый Крест, подойти к двери! Подходить спиной и руки держать на башке, чтобы видать было.

– Какого чёрта вам надо? – лениво отозвался я, не поднимаясь. – Осуждённый Крест изволит почивать. Завтра у него будет масса новых впечатлений.

– Сейчас у тебя, курва, будут новые впечатления, прям в этом клоповнике, – отозвался другой голос, погуще и поувереннее. – Получишь болт промеж глаз и почивай дальше. Пшёл сюда.

Шутить никто не собирался. Положив ладони на затылок, я попятился к двери, провожаемый взглядами двух десятков голых головорезов. Шаман помахал мне рукой, а Псих весело подмигнул. Вот уж говнюк!

Дверь резко распахнулась, и меня выволокли в коридор. Я повернулся, и тотчас два коротких копья вонзились в обнажённую грудь, пустив струйки крови. Ещё двое засранцев направили свои арбалеты в лицо. Можно попытаться: я был сильнее и быстрее этой тюремной мрази, а бояться уже нечего. Однако не успел я пошевелиться, как острый клинок скользнул под подбородок и упёрся в кадык.

– Крест, сегодня не твой день, – сказал второй голос. – Стань на колени, иначе я зарежу тебя, как свинью.

– Как свинью – это обидно, – проворчал я, опускаясь на колени. – Это вон для вертухаев даже почётно, всё повышение будет.

– Потрынди ишшо, – прогундосил один из арбалетчиков, – шибеницкая падаль.

– Я падалью стану только завтра, – огрызнулся я, – а ты ею родился.

Копейщик повернул своё оружие и от души врезал мне промеж глаз, так что я сумел открыть несколько новых созвездий в полумраке тюремного коридора. Ещё бы пару раз так – и можно переучиваться в звездочёты.

Пока я раздумывал над сменой профессии, мои руки резко дёрнули вниз, и я ощутил прикосновение холодного железа. Потом такое же на лодыжках. Кандалы. Весело. Громко звякнула цепь. Я потряс головой, прогоняя от глаз лишние источники света. Стало заметно, что моя охрана явно расслабилась: копья перестали буравить грудь, арбалеты опустились. Никакого соревновательного духа.

– Можешь подняться, – любезно разрешил уверенный голос.

– Ты так добр. – Я попытался выпрямиться и немедленно повалился на холодный вонючий пол, как следует приложившись рёбрами. – Здорово! Можно я буду ползти? И вам спокойнее будет.

Стражники загоготали, и я весело вторил им, извиваясь, как червяк, в попытке встать на колени. Никто и не думал помочь, но у меня получилось. Прислонившись плечом к шершавой стене, я медленно поднялся на ноги. Было жутко неудобно. Продолжая смеяться, я повернул голову и обнаружил, что сволочь, ударившая меня, веселится в пределах досягаемости. Вложив в удар всю силу, я протаранил его физиономию лбом, опрокинув на землю. Оглушительно затрещал череп, а я пополз вперёд, попытавшись вцепиться зубами в жилистую шею. Не успел. Меня оттащили, осыпая пинками.

– Сукин кот! – кричал голос из тумана, плывущего вокруг. – Он прикончил Джерарда! Смотри, сколько крови.

– Убью тварюку! – И град ударов по голове. – Убью!

– Прекратить! – А, мой спаситель. – Жив ваш олух, только без сознания. Отнесёте к фельдшеру – будет как новенький. Поднимите этого.

Этого подняли, но он с трудом держался на ногах. Кто, кстати «этот»? А, чёрт, это же я. Что у меня с головой? Почему коридор вращается вокруг? Что это за морда с аккуратно подстриженными усиками хлещет меня по щекам и что-то бормочет? Что он, кстати, бормочет?

– Ещё раз выкинешь подобный фортель, и я не стану спасать твою вонючую задницу! Кивни, если понял.

Понял, чего тут непонятного? Стоп! Что он сказал? Я помотал головой, приведя мысли в относительный порядок. Волшебное слово – спасать. Попробуем в него поверить.

– Ладно, – чмокнул я разбитыми губами, – постараюсь быть хорошим мальчиком. Только скажи этим козлам, чтобы держались от меня подальше.

– Думаю, им не надо об этом говорить, – усмехнулся усатый. – Тобой и без того можно детей пугать. Вон, чучело какое.

Придя к согласию, мы пошли вперёд, если можно назвать ходьбой судорожное шарканье скрюченного паралитика. Охранники держались на почтительном расстоянии и оружие уже не опускали. Джерард тоже очухался и, пошатываясь, шёл впереди, злобно косясь на меня. Осматривать достопримечательности оказалось нелегко, однако я сумел оценить исполинские размеры старой тюряги: аж шесть камер и одна пыточная.

Парень с усиками весьма напоминал столичного шпика, и я подумал, что он собирается предложить стандартную сделку – я сдаю кого-то из старых знакомых, и мне заменяют повешение на каторгу. Для подобных предложений идеально подходила комната пыток – иголки и щипцы всегда помогали сделать правильный выбор. Однако мы прошли дальше, остановившись перед внушительной дверью, облицованной потемневшим деревом.

– Вы собираетесь ввести его в ТАКОМ виде? – поинтересовался усатый. – Хотя бы оберните чем-нибудь.

– Мне нечего стесняться, – проворчал я, ухмыляясь. – Или тебе становится стыдно рядом со мной? Ничего, парень, утешься, не всем же быть такими крутыми.

Мою реплику оставили без ответа. Откуда-то выскочил перепуганный малец с прыщавой физиономией и шустро обернул мои бёдра грязной тряпкой. Отскочил он так, словно стоял рядом с жутким монстром. Интересно, что здесь уже успели понарассказать о нашем отряде? Определённая репутация у нас имеется. Жаль, если ей придёт конец в этой вонючей дыре.

Усатый наклонился ко мне и, ощерив безупречные белые зубы, прошипел:

– Веди себя прилично, а лучше – просто помалкивай! Будешь раскрывать свою пасть – сгниёшь на виселице!

Он посверлил меня холодными голубыми глазами, видимо, думал, что я опущу голову. Я же широко ухмыльнулся в ответ и поинтересовался:

– А мне дадут сахарок за хорошее поведение?

– Ты – настоящая головная боль! – качнул он головой с коротко стриженными светлым волосами и вполголоса пробормотал непонятное: – Я её предупреждал. Введите мерзавца.

И мерзавца ввели. Мне навстречу шагнул огромный смуглый детина с наглой физиономией, испещрённой шрамами различной величины. Копна чёрных нечёсаных волос довершала неприятное зрелище, вынуждая вспоминать диких тварей, обитающих в глубине Хлока. Мускулистое тело в равной степени покрывали тоже шрамы и татуировки, некоторые столь же забавные, сколь и неприличные.

– И какой дурень поставил зеркало напротив двери? – проворчал я, закончив изучать своё отражение.

– Этот дурень, видимо, я, – отозвался начальник местной тюряги, сидевший около крохотного оконца за массивным столом. – А ты так и не научился держать язык за зубами?

– Пытался, – честно признался я, выпрыгивая в центр помещения, – однако зубов для этого осталось слишком мало.

– Будет ещё меньше, – успокоил он меня и открыл деревянную шкатулку, полную скрученных листов бумаги. – Посадите его вон туда.

Меня буквально поволокли вперёд и достаточно грубо швырнули на жёсткий табурет, привинченный к полу. Свинья, работающая начальником тюряги, исчезла из вида, о чём я нисколько не жалел. Взамен я мог рассмотреть оставшуюся часть комнаты. Прямо передо мной располагался неплохой диван, на котором уже разместил зад усатый блондинчик со строгим голосом.

Рядом с диваном стояла небольшая чёрная ширма, за которой определённо кто-то прятался. Я слышал лёгкий шорох и ощущал странный запах – смесь трав и фруктов. Непривычно, но приятно. Блондинчик наклонился в сторону ширмы и пробормотал что-то наподобие: «Я же предупреждал». Ответа либо не было, либо он оказался настолько тих, что я его не услышал.

Ладно, к чертям.

Над диваном висел огромный портрет королевы Вазерома – Хлои, как-там-её величие. Как однажды сказал Графин, изрядно поднабравшись: «Я бы с ней не прочь». Впрочем, Графин не прочь со всеми. Однако на портрете королева выглядела неплохо – шикарное тело в облегающем платье и здоровенные сиськи в глубоком декольте. Морда – тоже ничего. Жаль, конечно, но художник явно вылизывал королевский зад. Мне даже страшно представить, с какой целью использовал портрет поросёнок, владеющий этим кабинетом.

– Итак, осуждённый Крест, – раздался голос евина из-за спины. – Настоящее имя неизвестно, так что приходится именовать этой собачьей кличкой.

– А тебя как именовать – Хаврон, поросячий король?

Меня немедленно наградили мощным подзатыльником – видимо, плата за остроумие, а евин продолжал, как ни в чём не бывало:

– Точный возраст неизвестен, ориентировочно – тридцать-тридцать пять лет. Должен сказать, что осуждённый наотрез отказался сотрудничать с нами, поэтому большая часть информации неточна.

Если бы я ещё сам знал, сколько мне лет. Впрочем, какая разница? Шибенице всё одно – старый ты или малый.

– Место рождения неизвестно, но судя по внешнему виду – выходец из южных королевств. Главарь крупной банды, которую сами бандиты именуют «Черепа».

Ну, тут он меня достал.

– У нас не банда, ты, свинская морда. – Меня пребольно треснули по затылку, но я не остановился: – У нас – отряд! Отряд «Черепа».

– И ваш доблестный отряд неплохо орудует на большаках, потроша кошельки и животы купцам и крестьянам. Как бишь там называются подобные отряды? Что-то я запамятовал… Ах да, это же банды! Заткните ему рот, я не собираюсь препираться со всякой мразью.

Мне в рот сунули какую-то вонючую тряпку и примотали её другой вонючей тряпкой. Впрочем, я и сам не собирался продолжать бесполезный спор с толстячком. Разве ему, привыкшему к тёплому стойлу, объяснишь, что такое прокормить сотню здоровенных бугаёв, когда контракты поступают далеко не каждый день, а за выполненные никто не рвётся произвести оплату.

– Осуждённый Крест разыскивается за многочисленные убийства, грабежи, разбой, воровство. Отдельным пунктом стоит нанесение телесных повреждений барону Фон Мирру и изнасилование баронессы Фон Мирру. Должен заметить, при всём омерзении, которое вызывает этот тип, в их банде он один из самых приличных. Остальные – сущий кошмар: убийцы, насильники и даже растлители.

На лице блондинчика застыл благоговейный испуг, словно перед ним возник сам дьявол. Ну или, по крайней мере, кто-то из его подручных. Теперь я расслышал голос из-за ширмы, едва различимое: «Не преувеличивает?» На физиономии усатого промелькнула уверенность, что я и есть то самое исчадие ада. А свинорыл продолжал разливаться соловьём:

– Последнее злодеяние этих негодяев – рейд по трём деревням, принадлежащим герцогу Бахтолму. Все мужчины оказались безжалостно истреблены, дома сожжены, а женщины изнасилованы и разогнаны в пущу леса. Герцог сам хотел покарать мерзавцев, но эта честь выпала мне. И завтра мир станет намного чище.

Блондинчик изобразил сомнение. Это обнадёживало. Я тоже хотел, чтобы мир стал чище, например, на герцога Бахтолма. И сам покарал бы мерзавца, но этот говнюк заперся в своём замке.

Из-за ширмы опять зашептали: «Нет выбора».

– Освободите ему рот, – скомандовал усатый, и его приказ выполнили в мгновение ока. – Сейчас у нас начинается серьёзный разговор, и я хочу, чтобы ты перестал умничать и ответил на вопросы. Насколько я слышал, в перерывах между грабежами «Черепа» выполняют работу по найму?

– Это грабим мы в перерывах между работой, – сказал я, отплевавшись.

– Хорошо, – пригладил он свою и без того идеальную причёску. – И ещё я слышал, что вы ни разу не нарушили букву контракта, выполняя его во что бы то ни стало.

– Так и есть, – проворчал я, досадуя, что последний раз мы так не сделали, – взялся за гуж…

– В таком случае должен сказать, что кое-кто желает нанять «Черепа» для выполнения очень ответственного задания.

Широко ухмыляясь, я вошёл в камеру и остановился на пороге, растирая пораненные запястья. Мои бойцы продолжали резаться в ведьму, игнорируя моё появление. Их ожидало небольшое, но очень весёлое представление.

Не торопясь я подошёл к игрокам и похлопал Психа по плечу.

– Как ты там говорил? – спросил я, когда он поднял голову.

И от души врезал ему в челюсть. А потом ещё раз.

Глава 2

– Зануда! – заорал я, оглядываясь по сторонам. – Где тебя черти носят?!

Мелкий засранец уже должен был прибежать с бумагами, но не торопился, вынуждая меня нервничать. Всё тот же тюремный коридор перед комнатой начальника, но ситуация несколько изменилась: я полностью одет и на поясе болтается кинжал. Более серьёзные железяки обещали отдать после подписания контракта. А наш стандартный бланк должен принести Зануда.

– Зануда! – заревел я, приходя в бешенство. – Я с тебя шкуру спущу, мелкий ублюдок!

Его крысиная физиономия опасливо высунулась из-за угла.

– Давай быстрее! – рявкнул я, распахивая дверь. – Проходи.

На этот раз за столом начальника сидел усатый блондинчик, которого, как мне стало известно, звали Джессип, и был он вроде графом. Перед столом располагался колченогий табурет, для меня очевидно. Я немедленно расположился на нём и потянул носом: запах пряностей присутствовал и в этот раз. Угу, и ширмочка никуда не делась. Нетрудно догадаться – за ней прячется та самая персона, которую мы должны куда-то сопроводить. Что за тайны? Чистое детство! Не в мешке же мы будем её везти. А в том, что это – она, я даже не сомневался, мой нос меня не обманет.

Зануда подскочил к столу и повращал головой: искал стульчик для себя. Я показал ему кукиш и щёлкнул пальцами, подставив ладонь. Одежда этого мелкого грызуна состоит из сотни разнообразных кармашков, где он хранит всякую всячину от метательных ножей до всевозможных бумаг. Говорит, так ему удобно. Не знаю, я бы мозги себе свернул, пытаясь вспомнить, что и куда спрятал. Однако я университетов не заканчивал. Зануда в общем-то тоже, но четыре курса отучился, прежде чем придушил сокурсницу, которая подняла шум после траха.

– Стандартный контракт, – пискнуло это недоразумение и сунуло мне свёрнутый трубочкой лист, – осталось вписать задание с условиями и оплату.

– Оплату? – подёрнул бровкой Джессип. – И что же мы туда запишем – избавление от виселицы?

– Так положено, – пожал я плечами. – Жалко денег – запиши пару медяков.

На морде Зануды отразилось отчаяние: его неистребимая жадность вступила в сражение со здравым смыслом.

– Ладно, – сунул я лист контракта Джессипу. – Хотелось бы всё-таки узнать, что такого случилось, из-за чего наши задницы до сих пор не болтаются над землёй?

Предстоящее объяснение его по-настоящему беспокоило, словно он намеревался открыть главные военные тайны Вазерома. Хотя я подозревал, что вся военная тайна заключалась в графской шлюхе, которую требовалось секретно доставить в какой-нибудь потайной домик, где наш блондинчик смог бы расслабиться в отсутствие супруги. Такие задания я любил. Всегда приятно прогуляться в компании симпатичной девахи, не рискуя своими задницами. При удачном стечении обстоятельств может перепасть кусочек сладкого пирожка, о чём заказчик никогда не узнает.

– Кое-кого нужно доставить к северной окрестности Шарпа, – заявил блондинчик, потупив невинные глазки, – чем быстрее, тем лучше.

Очень мило! Почему бы ещё не на край света? И побыстрее! Я ощутил, что дельце может оказаться намного хуже, чем казалось вначале. В северной части этого долбаного леса не было даже деревень, что, в общем-то, не удивительно, учитывая близость Тихого города. Надеюсь, нам не туда.

– Отлично, – сказал я, поморщившись. – По тракту до Нарменса…

Зануда прошипел что-то типа: «В Нарменс нам нельзя».

– Отвали, сам знаю! Я просто считаю, сколько выходит.

– В Нарменс нельзя, – эхом откликнулся наш наниматель. – И вообще, желательно по тракту не передвигаться.

Я уставился на него, а он на меня. Какого хрена? Ну ладно мы: в Нарменсе «Черепа» немедля пустят на корм для крыс, а этот-то чего?

– Это ещё почему?

Было видно, что засранец не желает мне отвечать. А судя по его виду, разговор со мной был ему так же приятен, как лошадиное дерьмо на завтрак. Оно и понятно, он-то благородный дворянин, а я кто? Как раз это самое лошадиное дерьмо. Здорово, видать, его припекло.

– Будем считать, это просто одно из требований контракта, хорошо?

– Это будет хорошо до тех пор, пока это просто требование контракта не укусит меня за жопу, – проворчал я. – Может, не стоит слишком темнить? А то у нас одни секреты: мы везём неизвестно кого, неизвестно куда, почему-то избегая людных мест. Я хочу сказать сразу: вообще-то, «Черепа» исполняют контракт до конца, но только в том случае, если наниматель не пытается нас надуть. Вы же не пытаетесь нас надуть?

Он сам надулся, как жаба на болоте, и выкатил налитые злобой глазки. Ой, как мне страшно. Сейчас наложу в штаны. Парень не знает, с кем мне приходилось общаться. Я сделал морду кирпичом и приготовился слушать.

– Передвигаться по тракту может быть небезопасно, – не выдержал он наконец.

– Хм… – постучал я пальцами по крышке стола, разглядывая гладко выбритую морду графа. – Я думал, нас для того и нанимают, чтобы мы задницы подставляли. Или сотни здоровых парней будет мало? Ты не гляди на этого заморыша, – ткнул я пальцем в Зануду, – остальные покрупнее будут. Но и этот может больно укусить.

– Этого мало, – разродился граф. – Если нас найдут, сотни будет недостаточно. Главное – скрытность и скорость. Ваша задача: охрана от других разбойничьих шаек.

Вот говно какое, стало быть, всё-таки мы – разбойничья шайка! Ну ладно, проглотим. Однако чего может опасаться граф посреди Вазерома? Я посмотрел на зарешеченное окно, на карнизе которого восседала огромная жирная ворона, заглядывавшая в помещение. Нет, этот вопрос нужно прояснить.

– А ты, мил человек, случай, не бунтуешь супротив королевы? – поинтересовался я. – Или, может, чем её разгневал?

За ширмой кто-то с трудом сдержал смешок. Запах пряностей усилился. Джессип подавился языком и, закусив ус, дико уставился на меня. Царствующая королева подозрительно поглядывала с портрета. Зануда попятился от стола. Боится, сволочь, королевских яйцекрутов – это тебе не ногами на шибенице дёргать, у тех сам в петлю попросишься.

– Это ты с чего взял? – промямлил блондинчик.

– Ну, посуди сам, – развёл я руками, – мы хотя и на отшибе от столицы, однако места здесь весьма оживлённые. И в этой дыре есть гарнизон, я уже молчу о Лагатусе и Шамусе. И это дерьмо – герцог Бахтолм, дерьмо, верное королеве. Так кого мы можем опасаться, кроме королевских войск?

– Мятежников, – угрюмо буркнул Джессип. – Часть королевских войск подняла мятеж. Так получилось, что мы находимся в самом центре мятежа и не имеем возможности воспользоваться регулярными частями.

Нет, что-то он мутит. Ворона на окне явно тоже так думала, наклонив голову и косясь на меня.

– Так пошлите гонца. Пять суток до Лазарда, пять – обратно. Ну пусть какие проволочки – полмесяца делов.

– У нас нет и недели, – отрезал Джессип, мрачнея. – Время поджимает, а мятежники уже рядом. Два дня назад мы отправили голубей, но ответ не пришёл: скорее всего, птиц перехватили. Именно по этой причине вы ещё живы. У нас попросту нет выбора.

Я думал, почёсывая нос. Чесался он невероятно. А выпивки в ближайшее время не намечалось. Скверный, выходит, признак. От всего этого несло дерьмом на много лиг. Мятеж, значит.

– Кто шухер-то устроил? – спросил я и, видя округлившиеся зенки блондинчика, пояснил: – Ну, бунтует то бишь кто? И чего им надо? Может, проще деньжат людям отсыпать – и дело с концом? Жабиться в таких делах не стоит.

Скрытный граф надулся ещё больше, теперь напоминая не просто болотную жабу, а жабу, которую надули соломиной через задницу. Ежели такую бросить под колесо телеги, то она смешно хлопнет. Интересно, а граф думает хлопать или станет дальше надуваться? Зануда, топтавшийся рядом, тихо пустил газы, перебивая аромат пряных трав из-за ширмы.

– Пошёл к чертям, вонючка! – взъярился я и отпустил придурку пенделя. – Жди за дверью, книгочей пердучий.

За ширмой рассмеялись. Нет никакого сомнения, там – баба, но совсем не такая молодая, как я предполагал. Джессип не любит молоденькое мяско? Бывает всякое. Однако же, сколько ещё мы будем играть в гляделки и скрывать «страшные» тайны?

– Ну так? – принялся я рассматривать щербатые ногти, гадая, когда в следующий раз удастся попасть в руки Марты – хорошо парит, чертовка. – Подробности будут?

Что-то тихо звякнуло за ширмой, и блондинчик сорвался с места с таким видом, будто вот-вот обосрётся. Впрочем, вернулся он очень быстро, после торопливого шёпота неизвестной. Да какого она скрывается? Может, там – жуть-жутью, как та бородатая баба на ярмарке в Шамусе? Вот где с парнями наржались!

– Хорошо, – решительно заявил Джессип и разгладил пальцами поросль под носом. – Мятеж подняли первая и вторая особые роты королевской охраны. Все солдаты отлично вооружены, экипированы и подготовлены к действиям в любой обстановке. Думаю, не стоит объяснять, почему вам не желательно с ними встречаться?

– Угу, – буркнул я.

В башке всё остановилось. Нет, по отдельности куски всей этой срани выглядели понятно. Королевская охрана – элита, и в прямом столкновении они пройдут сквозь нас, как меч через дерьмо. Состоят эти элиты из сплошных графьёв да князей. Первая и вторая рота, это – ВСЯ королевская охрана, насколько мне известно. Это – по отдельности, а вместе… Что могло подвигнуть эту братву на шухер? Против кого? Кто, чёрт побери, за ширмой?

– Какого хрена им нужно? – тупо спросил я. – Нет, я понимаю, тут денег сыпать бесполезно, они и сами половину Вазерома купить могут, но чего хотят-то? Отдайте им это, а потом, как успокоятся, перережьте втихую.

Граф откинулся на спинку кресла, и давешняя ворона, занявшая наблюдательный пункт на окне, сочувственно уставилась на дворянчика. Впрочем, тот, массируя виски холёными длинными пальцами, выглядел реально измотанным.

– Мятежникам необходим один человек, – тихо сказал Джессип и невесело улыбнулся. – К сожалению, выполнить именно это требование никак не возможно. Более того, этого человека необходимо увезти отсюда как можно дальше.

– Ага, к северной окрестности Шарпа… – протянул я и с хрустом размял шею. – Ближе ну никак! Ладно, последний вопрос перед соитием, как говорила одна моя знакомая: кого охраняем-то? Что у тебя за цаца за ширмочкой?

На физиономии собеседника отразилось благоговейное негодование, точно я, подобно Зануде, пёрднул на ритуальном восхвалении Двенадцати спутников. Казалось, блондинчик ищет, чем запустить в богохульное порождение преисподней, но никак не может найти подходящий по смертоносности предмет.

– Да как ты смеешь! – начал он, задыхаясь, и привстал, хватаясь за кинжал.

Я спокойно смотрел на этот, уже почти дохлый кусок мяса, но тут тихий голос остановил смертоубийство:

– Джее, остынь. Ну что же, господин Крест, пришло время познакомиться.

– Нежданчик, – ошарашенно буркнул я и медленно опустился на колени.

Глава 3

Псих стоял и задумчиво рассматривал лепёшку коровьего навоза. Может, его заинтересовали переливы цвета в дерьме, как одного моего знакомого мазилу, а может, отпечаток чьей-то босой подошвы. Дураки верят: если вляпаться в говно, то привалит куча денег. Стало быть, сегодня кому-то крупно подфартило.

– Не нравится мне всё это дерьмо, – проворчал Псих и почесал шею.

Думаю, всё-таки он имел в виду вовсе не лепёшку. Она выглядела нормальной. А вот всё остальное мне тоже не нравилось. Однако мы всё ещё оставались живы и даже относительно свободны. А стало быть, рано или поздно могли всё изменить.

– Ты про свой стояк? – спросил я, и Фингал, который держал под уздцы моего Чёрта, гыгыкнул. – Не переживай, продолжишь грубить командиру – сам отвалится.

– Я — про это! – Псих стукнул кулаком в грудь и оскалился.

С его чернёными зубами это выглядело скорее смешно, чем угрожающе. Для тех, кто не знал Психа.

– Прикольная цацка, – спокойно сказал я и тронул пальцем серебристую каплю, торчащую и из моей кожи. Почему-то вспомнилось, как я по малолетству уснул в зарослях мохнатки и на меня заполз здоровенный лохматый паук. – Когда всё закончится, продашь и купишь себе бухлишко. Или снимешь шлюху.

– Ненавижу колдунов и колдовство! – Псих скрипнул зубами и плюнул в грязь.

– Так ты это, – широко ухмыльнулся я. – Вертайся в камеру, скажи королю-хаврону, что сил тебе нет без шибеницы. Жизни без неё не видишь. Там же оно как – простая верёвка без всякого колдовства.

– Да пошёл ты! – Псих ещё раз плюнул и направился к братве.

Те травили анекдоты, лузгали семки и подначивали тюремщиков. Стража никак не реагировала, продолжая целиться в нас из арбалетов.

Я ещё раз коснулся металлической капли. Ну что же, никто и не думал, будто её величие окажется круглой дурой, которой простая бумажка с моим отпечатком пальца станет полной гарантией безопасности.

Да, тогда я реально охренел, когда из-за ширмы показался немного ухудшенный вариант портрета, висящего на стене. Сиськи, понятное дело, оказались чуть меньше, а вот царственная задница даже шире. Ну и морщинки у глаз. А так – вполне ничего. Графин уже успел выдать своё коронное. В этот раз насчёт короны.

Итак, королева за каким-то чёртом тащилась не в Лазард, а к этому самому чёрту в гости. Джессип принялся тереть, типа все дороги в столицу блокированы мятежниками, так что приходится выбирать безопасный путь. Ну да. А что может быть безопаснее, чем окрестности Шарпа? Давайте уже тогда занычемся в Тихом! Там нас точно никто не найдёт. Никогда.

Короче, лажа полная. Однако плевать я хотел на их брехню. Главное – давящее ощущение на горле пропало, проснулся аппетит, и в голову начали приходить кое-какие мысли. А может, её величие, Хлоя, умишком подвинулась? Ну, как её муженёк, а? О том шли занятные слухи. Поговаривали, дескать, перед тем, как сгинуть, Мардук занялся тёмной магией. А после этого крыша у правителя попрощалась с хозяином и уехала в волшебные края.

Ещё людишки толкали, типа Хлоя сама владела какими-то там чародейскими силами и, когда благоверный занялся ерундой, дала ему нехило просраться. В общем, король то ли сдриснул, то ли отбросил копыта. Официально объявили, что его величие отошёл от дел и удалился в монастырь. Ну да.

Посему если кто-то, ну, например, этот Джессип, не потрахивал Хлою, то за пять лет недотраха баба могла окончательно тронуться. И бунт этот графья из королевской охраны устроили не просто так. Как бы не завела нас королева Хлоя в дебри Шарпа и не устроила там «Черепам» магический капец.

И стал я раздумывать, как бы, отъехав пару десятков миль от Лагатуса, не изменить один раз своим принципам. Короче, сделать ноги. Даже парочку эту трогать не стал бы. От греха подальше. И роились эти мыслишки вплоть до того момента, как нас не выстроили в тюремном дворе под чутким надзором арбалетчиков. Королева стала перед строем и заявила, мол, хочет сделать своим защитникам подарок. Этот мудень Джессип при этом улыбался так, словно ему лезла в штаны грудастая блондинка.

В общем, повесили нам всем на грудь эти серебристые капельки. Ну, повесили и повесили. Зуб сразу сказал, что по виду – чистое серебро, а значит, можно толкнуть в первой же скупке. Прям никакого уважения к королевским подаркам!

Радовался Зуб (да и все остальные) совсем недолго. До тех пор, пока царствующая гадина не призналась, что вручила каждому специальную магическую печать. Теперь мы не смогли бы ей навредить, даже если очень захотели бы. Мало того, мы и бросить королеву без защиты не могли, мать бы её так!

– Э-э, нет, ты чё? Так не пойдёт, – сразу сказал Псих и полез под рубашку.

А вот у меня всегда хватало ума, чтобы не торопиться и позволить творить глупости кому-то другому. Вот Психу, например.

Но ничего страшного не произошло. Мой помощник просто не сумел содрать проклятую штуковину. Капля словно вросла в кожу, и все попытки выковырять её оттуда, даже ножом, оказались напрасны.

– Как только довезёте меня до места, печати сразу исчезнут. – Хлоя выслушала шёпот графа в ухо и отрицательно покачала головой: – Нет, даю слово, исчезнут.

Думаю, гад советовал оставить «украшения». Ну а я, как это ни странно, понимал, что теперь точно не смогу бросить нанимательницу посреди дороги. Зашибись она придумала, мать бы этих колдунов!

Ладно, переживём и это. В конце концов, получилось же у нас выбраться из петли?..

– Крест, – Свин одёрнул засаленный жилет, как обычно застёгнутый наперекосяк, – с хрена ждём-то? Парни ужо дуреть начали. Недолга и сбалуют, а этим, – кивнул он на арбалетчиков, – только того и нать.

– Коли дураки, пущай балуют, – пожал я плечами. – Сам знаешь: дураков мне в дорогу не требуется. Скажи: её величие в сортире застряло, королевские газы пущает.

– Газы? Понятное дело. – Свин даже не понял, что я стебаюсь.

Туго у него с этим делом. Особливо плохо стало, когда ему шестопёром промеж глаз засандалили. Вона, какая вмятина осталась.

На самом деле я и понятия не имел, в чём причина задержки. Хлоя, Джессип и главсвин заперлись в кабинете короля-хаврона и о чём-то тёрли. Как по мне, глупо тянуть кота за бубенцы, если в окрестностях шастают мятежники. Ну или хотя бы дали выпустить разведчиков, те шустро разведают, нет ли где какой опасности.

Солдаты у входа в двухэтажное серое здание расступились, и на лестницу вышел Джессип. Вот уж у кого мерзкая рожа-то! Ненавижу таких красавчиков. Помню, был совсем зелёный, и меня привела к себе одна баба. По тем временам она казалась мне чуть ли не старой, но молодому нищеброду годилась любая. Тем более сиськи оказались большими и упругими.

Короче, в самый разгар веселья домой вернулся муженёк. На рожу – чистый тебе этот Джессип. Меня выпороли так, что я едва кони не двинул: спина и жопа натурально остались без целой шкуры. Когда всё зажило, я вернулся и подрезал гада. Жена его оказалась той ещё тварью и сдала меня страже. Именно так я первый раз угодил на каторгу.

Следом за своим дружком на лестнице объявилась её величие. Королева переоделась в зелёный брючный костюм, высокие дорожные сапоги и кожаный плащ с капюшоном. На поясе у Хлои я заметил маленький блестящий самострел. Хорошая штука. Например, для тихого убийства. А в бою смысла от неё совсем немного. Меч на поясе графа и то больше сгодится. Интересно, как блондинчик умеет махать своей железкой? Это тебе не под горло ножиком тыкать.

Главсвин остановился в дверях и принялся чесать живот. Я стукнул кулаком по сгибу локтя. Хаврон ухмыльнулся и кивнул на четыре шибеницы у тюремной стены. В одной петле до сих пор кто-то болтался. Свежий жмур. Я улыбнулся в ответ и провёл пальцем по горлу. Мы друг друга поняли.

– Скажи парням, – повернулся я к Зубу, – пусть седлают коней и готовятся выступать. Ежели кто-то надумает валять дурака, дам по башке. Больно дам.

Джессип легко вскочил в седло чёрного коня с белой звездой во лбу. Королева так же быстро оказалась верхом на рыжем здоровяке. Хм, а я думал, чёрный красавец принадлежит Хлое. Рыжих любит, да?

Мой Чёрт не уступал в размерах вороному графа, только, в отличие от его коня, не имел никаких отметин – глыба мрака, скалящая белые зубы и лупящая копытом. Да, характер скверный. Как у хозяина.

Заскрипели тюремные ворота, и я поставил ногу в стремя. На улице какие-то зеваки со смесью страха и любопытства заглядывали внутрь. Ну да, на сегодня им обещали совсем другое развлечение. Ничё, местные засранцы ещё наловят вам украшений в петли. Насмотритесь.

Я оказался в седле, но придержал рвущегося вперёд Чёрта. Подъехала Хлоя. По виду сейчас и не скажешь, что королева. А я ведь как-то говорил Рвачу, типа любая благородная в раздетом виде ничем не отличается от обычной шлюхи. Разве, пахнет приятнее. Как вот эта, например.

– Хотелось бы верить, – негромко сказала королева, наблюдая, как парни выезжают за ворота, – что я не пожалею, что вытащила вас из петли.

Пожалеет она, гляди ты!

Кто-то из братвы запустил в стражника куском сухого дерьма. Промахнулся. Ах ты, сукин сын! Узнаю, кто так хреново целит, на привале заставлю Психа заниматься с засранцем, пока у того кровь из всех дыр не пойдёт.

– Ваш величие, – обратился я и легко стукнул Чёрта пятками. Конь фыркнул и медленно двинулся вперёд. Хлоя оказалась вынуждена плестись следом. – Ты вот не надо про пожалею. Скажи лучше, что станется, когда твои эти элиты нас порубают, а тебя схватят?

– Не знаю, – ответила королева после небольшой заминки. Может, и соврала. – Откровенно говоря, вообще не понимаю, что их могло подвигнуть на этот шаг. Люди все исключительного благородства, и до недавнего времени даже сомневаться в их верности не приходилось. Да и что им могли предложить, если всё же купили? Столько денег просто не существует во всём мире.

– А знаешь, ваш величие… – Мы оказались на улице, и теперь копыта коней месили грязь, куда глубже той, что в тюремном дворе. – Думаю, у каждого имеется мягкое подбрюшье, куда сподручно ткнуть кинжалом. Вопрос только в том, где это мягкое местечко находится. Сыщешь его – и дальше всё, как по маслу.

– Кто-то нашёл у моих людей слабое место? – нахмурилась Хлоя. – У всех сразу? Немыслимо! Даже у Дариуса? И Джее… в смысле, граф Джессип не заметил ничего такого.

– А, так этот хлюст тоже из королевской охраны?

Кто-то из парней, кажется, Фингал, попытался схватить толстозадую горожанку, которая стояла слишком близко к дороге. Почти получилось. В самый последний момент девка заверещала и, цапнув зубами дурака за руку, плюхнулась пузом в грязь. Продолжая верещать, поднялась и шустро дала дёру в переулок. Фингал ругался, тёр укушенную руку и обещал изловить чертовку. Остальные ржали.

Один из наблюдателей, рослый широкоплечий мужик в переднике, какие носят кузнецы, сделал шаг вперёд и принялся вопить. Угрожал, стало быть. Проезжающий мимо Псих на треть вытащил меч из ножен. Мужик оказался смекалистым и тотчас прикрыл хлебало.

– Вот, собственно, об этом я и говорила, – покачала Хлоя головой. – Как жаль, что выбирать не приходится. Сущее безумие обуздать хаос и направить его в русло порядка.

– Чушь какая! – с досадой сказал я. – Вот ты сейчас о чём, а?

– О том, что нельзя использовать абсолютно диких головорезов для наведения порядка, – вздохнула Хлоя. – Крест, ну будем абсолютно откровенны: твои «Черепа» – обычная банда. Возможно, лучше организованная, чем другие, но – банда.

Я молчал. Пущай мелет. Какой бы умной баба ни прикидывалась, внутри она всё одно – дура-дурой. Банда, ишь ты!

– Ведь были же прецеденты, когда подобных вам нанимали в охрану или стражу. Всё равно, бывшие бандиты рано или поздно принимались за прежнее ремесло.

– Ты вот лучше скажи: Джессип твой – из этой вот королевской охраны, так?

Лагатус вообще небольшой городишко, а тюрьма в нём располагалась недалеко от городской стены, так что первые из братвы уже доехали до ворот и остановились перед решёткой. То ли никто из тюремных балбесов не удосужился пошевелить задницей и предупредить привратников, то ли солдаты натурально обосрались, увидев столько реальных парней, но засранцы перегородили дорогу и выставили перед собой копья. Кто-то из парней уже вытащил меч. Назревали обычные неприятности.

– Придержи своих волков, – мимо очень быстро проехал Джессип.

Я заметил, как он зыркнул в нашу сторону, и мне это очень не понравилось. Так смотрят на того, кого люто ненавидят и обязательно попытаются прикончить. Чем же я так насолил говнюку?

Однако ситуацию он разрулил умело и быстро. Вытащил из толпы солдат одного, вроде начальника, и ткнул ему в рожу какую-то бумагу. Солдат начал тупить, и тогда блондинчик отпустил балбесу несколько оплеух. Мои опять изобразили коней, а Хлоя недовольно поморщилась.

– Лишнее, – пробормотала она. – Но граф на взводе. Да, ты прав, он – один из моей охраны и потрясён предательством своих товарищей. Именно граф успел вывезти меня, когда мятежники атаковали гостиницу.

– Эт где? – Я наподдал Чёрту, и скотина стала ржать и трясти башкой.

– На окраине Шамуса.

Я кивнул, представляя, что она имеет в виду. Была там такая, но мы в ней никогда не останавливались. Дорого. Да и попробуй сунь этих оглоедов в приличное место – разнесут по кирпичику. Приключалось всякое. Вона, в Нарменсе какую неприятность отчудили, идиоты!

Тем временем стражники убрались с дороги и принялась вертеть ворот, поднимающий защитные решётки. Страшный скрип и лязг натурально скручивали уши в трубочку. Хлоя морщилась, но терпела. М-да, наверное, не каждый день королева попадает в такую задницу. Скорее всего, обычно к её приезду всё смазано, выметено и увешано цветочками.

– Да что же так долго! – пробормотала Хлоя и потёрла висок пальцем. – Такое ощущение, будто они эти ворота целую вечность не открывали!

– Так и есть, – сказал я и ухмыльнулся: – Граф твой то ли дурень, то ли торопливый, как понос. Ежели шухер не поднимать, то можно проехать вон через ту дверь, справа от ворот. Там, конечно, поболее одного зараз не протиснется, но и терпеть эту визготню не пришлось бы.

– Во всяком случае, они уже справились, – пробормотала Хлоя. – Да и по одному… А если за стеной засада?

– Ага, прям за стеной! – хмыкнул я. А приятно, когда вот так запросто трещишь с королевой. Чувствуешь себя прям каким-то графом-бароном. – Тогда вон тех хомяков на башне нужно подвесить за причинное место или оторвать его к чертям.

– Крест, ты забываешься. – В голосе Хлои слышалась усталость. – Напомнить, с кем разговариваешь?

Ну вот, а ведь только начал ощущать себя шишкой на ровном месте, и тут же прилетело. Правильно, потеряешь нюх – и тут же по сусалам! Ну или на нары в ожидании шибеницы. Не теряй нюх, Крест!

Я поклонился и пнул Чёрта. Валяй, скотина!

Парни уже успели выехать из ворот гостеприимного Лазарда, едва не ставшего нам таким, блин, родным. Теперь Псих пинками и добрым словом строил охламонов в подобие походного строя. Это как на моего помощника найдёт. Иной раз плюнет три раза и в упор не видит, как наш сброд чешет по тракту, а порой возомнит себя чисто сержантом. Ну, кем он был прежде, пока с интендантом не спёр полковую казну.

– Как поедем? – Джессип вытирал пот со лба кружевным платком. – По тракту быстрее, но и опаснее.

– Две роты королевской охраны – большие силы, – сказал я и внезапно улыбнулся, додумав одну мысль до конца. Редко такое приключается. – Эт я к чему? Когда они заявятся в гости, мы заранее узнаем. А понапрасну шаболдаться по полям и лесам – угробить кучу времени да лошадям ноги переломать. Если чё – свалим с дороги по-быстрому.

– Разумно, – неохотно согласился граф и расстегнул кожаную плоскую сумку, висящую у седла его вороного. Достал лист плотной бумаги и развернул. О, карта. У меня тоже такая была, пока я не утопил её в болоте. – Попробуем проложить предварительный маршрут.

– Крест! – крикнул Псих, которому удалось добиться относительного порядка. – Как двигаем?

– В Чачацу.

Джессип, водивший пальцем по карте, поднял голову и уставился на меня. Брови графа ползли на лоб.

– Ну чё ты, мил человек, на меня пыришься, а? Нам шлёпать дня четыре, а то и поболее, ежели доведётся по лесам прятаться. Жрать ты чего собираешься?

– Вернёмся в Лагатус? – неуверенно предложила Хлоя.

Неуверенно, видно, потому, что сама понимала – выглядеть это будет глупо. Ну, если не сказать сильнее.

– Чачаца нам по пути, – вдохновенно соврал я. – И время не потеряем, и денег сэкономим.

– Не думаю, будто нам придётся платить вообще, – фыркнул Джессип, и Хлоя, чуть помедлив, кивнула. – Расписок с них хватит.

– Ну а раз хватит, так поехали, – тронул я Чёрта, пока Джессип не начал расспрашивать, каким хреном Чачаца нам по дороге. – Валяйте в центр отряда. Вона к тем двум бугаям.

Два бугая – это Глыба и Кусок, самые здоровенные из всех парней. Когда они заходят в трактир, там сразу становится тесно, а уж перепить их точно никто не может. Но в бою я, честно говоря, больше полагаюсь на всякую мелочовку типа Зуба или Таракана. Пока здоровые балбесы лупят мечами направо и налево, больше промахиваясь, чем попадая, шустрые заморыши вовсю режут глотки. Псих называет эту ерунду тактикой. Пусть умничает, раз уж с казной у него так хреново вышло.

Но, думаю, для защиты королевы Глыба и Кусок вполне подойдут. Пока враг станет лупить из луков, хрен он прошибёт эти кучи из мяса, жира и толстой шкуры. Хорёк зовёт здоровил носорогами, уж не знаю почему. Умник учёный!

Некоторое время мы ехали по нормальной дороге из гладких каменных плит. Потом, милях в двух от Лагатуса, пошла обычная грязь, и наша скорость тут же уменьшилась. Чёртова осень! Совсем недавно прошли сильные дожди, и земля не успела как следует высохнуть. Радовали две вещи: то, что за Чачацей дорога станет лучше, и то, что наши преследователи (где они, кстати?) шлёпают по такому же безобразию.

– Что думаешь? – спросил Псих, когда я подъехал ближе. – Крест, у меня натурально задница подгорает!

– В следующий раз подтирайся лучше, – посоветовал я, хотя и сам испытывал нечто похожее. – Да и какого ты сейчас сделаешь?

– Никакого, – со вздохом согласился Псих. – Однако ж, хуч бы понять, откеля петух клюнет. Да и Шарп, там же рядом эта мерзопакость – Тихий.

– Тебя туда кто-то зовёт? – удивился я. – Довезём её величие до места, оставим там, и пусть они вдвоём хоть «Забияку» танцуют.

– И то верно. – Псих поскрёб небритую рожу и почесал грудь под курткой. Его Лис оскалился и попытался ухватить Чёрта за шею. – Не балуй, дура! Шкуру спущу. Эй, Рогатый!

Рогатый потёр кулаками красные глаза и подъехал ближе. Жёсткие волосы на продолговатой башке, как обычно, торчали вверх, как никогда напоминая рога. За это боец и получил свою кличку.

– Бери Угла и дуйте вперёд, миль на пять. Хуч… Не, валяйте прямо до Чачацы и ждите на околице. Внутрь не соваться. Ясно?

– Четой я? – сразу заныл Рогатый, и Псих показал ему кулак. – Чуть что – Рогатый!

Этот скулёж продолжался ещё долго, так что я слышал жалобное нытьё до тех пор, пока оба разведчика не скрылись за чахлым леском. Хорошо, что тут нет большого леса, а то пришлось бы ещё стеречься лесных братков. Ну, тех, что шалят дальше. Бывает, совсем резкие попадаются.

Но всё оказалось тихо. Мы с Психом спокойно обсудили дорогу после Чачацы, выбили из Хорька пару адресов из тех, что гадёныш хранил на чёрный день. Я поехал доложиться нашим высочайшим спутникам. Ха, надо было видеть, с какими надутыми рожами ехали Глыба и Кусок. Ну чисто им доверили везти груз ветчины. А блондинчик делал вид, типа вокруг вообще никого нет.

– Карту можно? – спросил я, когда Джессип соизволил повернуть рожу. – Ты не дуйся. Не боись, эти двое тебя сожрут, только если очень проголодаются.

Кусок мугыкнул, а Глыба вообще не понял, о ком это я, и принялся вертеть башкой. «Этих двух» искал. Джессип натужно запыхтел, но таки достал карту и бросил мне.

Хм, а если бы она в грязюку шлёпнулась? Я развернул бумагу и показал, как двинемся после деревушки.

– Кажется, мы сейчас делаем хороший крюк, – заметил Джессип, угрюмо изучая предложенный путь. – Предполагаю, что кто-то нам солгал.

– Чачаца – это не то селение, где вас поймали? – подозрительно осведомилась Хлоя. – Крест, надеюсь, ты не станешь делать глупости?

Тут такое дело. Когда трёшь с дураком, ври ему с три короба и не красней – прокатит. Когда чешешь по ушам умному, говори ему правду. Почти.

– Тот козёл, который сдал «Черепа» страже, – широко ухмылялся я, – спёр наши деньги. И сдаётся мне, что он их никому не отдал, а прикрысил. А баблишко нам ещё потребуется, раз уж с этого контракта ничего не обломится.

– Ублюдок, ты поставил под угрозу свободу её величества ради каких-то вонючих грошей? – Джессип закипал. – Мерзавец, ты вообще отдаёшь себе отчёт, что происходит?

– Нет, – совершенно честно ответил я. – Вы же секретничаете, а я, чай, мысли не читаю. И это для тебя полторы сотни золотых – вонючие гроши, а мы на них месяц жить сможем.

– Остынь. – Хлоя подняла руку, останавливая пыхтящего графа. – В чём-то он прав, а время пока терпит. Однако я повторю свой вопрос: Крест, ты не задумал каких-нибудь глупостей? Например, отомстить обидчику?

Когда нужно, я умею выглядеть такой лапой. И это невзирая на свой устрашающий вид. По крайней мере, так мне говорили знакомые шлюхи, когда я к ним приходил без денег. В общем, сейчас я старался, как мог. Вроде Хлоя немного успокоилась. Я вернул карту блондинчику и подумал: нужно послать Рвача, чтобы он стянул её. Мне она нужнее.

Стакан заметил в полумиле бегущих кабанов и предложил поохотиться. Я спросил, как часто его в детстве роняла мамаша башкой на пол. Стакан обиделся и заявил, что жрать одну кашу он не согласен. Псих поржал и ответил, что в таком случае Стакан обойдётся одной водой, потому как стаканам ничего другого не полагается.

Продолжая чесать языком, я размышлял. Блондинчик упомянул, что королеве грозит плен. Плен – не смерть, однако дамочка психовала так, словно ей собирались отчекрыжить башку. Ну, как той величестве из северных земель. Вроде там чернь бунтовала, сожгла пару городов, а её величию чикнули головешку. Придурки, я бы взял деньгами.

Дорога пошла под уклон, а слева появились возделанные поля. Значит, оставалось подняться на горку, и мы почти на месте. Заодно наверху можно осмотреться: не видать ли где мятежников. Тут я реально поржал, осознав дурость момента: бандюганы (как нас любят называть) стерегут королеву от её охранников. Эдак скоро щипачи примутся ловить шпиков, а убийца сядет на королевский трон.

– Эй, – поманил я Психа, когда мы оказались на верхушке холма. – Чешите в эту сраную дыру и соберите всех придурков, которые там живут. И особливо жирного говнюка.

– Верёвку готовить? – Псих ухмылялся.

– Нет, – покосился я на королеву. Она подозрительно щурилась. – Людишек собери, и всё.

Парни уже ехали вниз, прямиком к деревянным домикам за высоким частоколом. Селяне, которые ковырялись в полях у самой ограды, бросили всё и рванули к воротам. Ага, зря, что ли, мы посылали Рогатого и Угла? Привратники сразу получили промеж ушей, и парни придержали ворота открытыми. Какая-то баба принялась верещать.

– Что происходит? – холодно осведомилась Хлоя, останавливаясь рядом. – Ты же обещал, что ничего плохого не случится.

– Чёт я не вижу ничего плохого, – пожал я плечами. – Ну сами покумекайте: ежели бы мы просто подъехали к этой долбаной Чачаце, то придурки сразу закрылись бы на все чёртовы засовы. Хрен бы нас пустили внутрь.

– Я — королева! – начала Хлоя, но тут же нахмурилась и умолкла.

Ага, королева, в окружении таких-то рыл! Вот зуб даю, в каждой вонючей избе висит её портрет типа того, что у короля хаврона. Ну, чтобы узнавать её величие.

– То-то и оно, – кивнул я. – А так, спокойно заберём денежки, наберём жрачки и дунем дальше. И всё – чики-пики.

И снова я её успокоил. Умею. Так говорила одна баба, у которой я после попёр столовое серебро.

Ладно, пока «Черепа» наводили порядок в Чачаце, мы трое стояли на холме и глядели по сторонам. Отсюда можно было рассмотреть кусок Чуйсы, Хлок за ней и даже Лагатус. Нигде я не заметил даже намёка на движение большого отряда. Может, её величие реально умом тронулась с перепугу, а?

– И где ваши охранники-предатели? – сплюнул я.

Джессип пожал плечами. На его гладкой роже читалось замешательство.

– Ладно, разберёмся.

Чачаца стояла на ушах. Некоторые, из тех, кто пытался поднять шухер, – натурально. Им дали по рогам и оставили валяться в пыли. Остальные стояли молча, и лишь свиньи с собаками разбавляли тишину. Одних спешно забивали под угрюмыми взглядами хозяев, а вторые разрывались от лая за домами, приближаться не решались.

Жирный кабан, опоивший нас сонным зельем, стоял на коленях в кругу братвы и умоляюще скулил. Рожа у старосты стала зелёной, а между ног блестела свежая лужа. Жена ублюдка в окружении визжащих детей выла от отчаяния и протягивала нам совсем мелкого спино-грыза.

– Крест, – тихо сказала Хлоя, совершенно одуревшая от всего этого, – ты обещал.

– Я? – Сдерживать улыбку становилось всё труднее. – Это когда?

– Крест!

Я подошёл к хнычущему жирдяю и стал рядом. Послушал нытьё о раскаянии и готовности искупить. Отдать всё, даже бабу и детей. Раком стать, в конце концов. Ага, мне это так нужно.

– Слушайте! – рявкнул я, уставившись на селян. Те попятились. – Кто-то решил, типа он тут самый умный, да? Самый умный и может сдать «Черепа» на шибеницу, так? Так вот что я вам, уроды, скажу, а вы запомните на всю жизнь: ежели надо будет, я вернусь с того света. Вернусь и убью всех тварей, которые меня предали. Ясно, мать вашу?

– Крест! – В голосе Хлои слышалось отчаяние.

Я схватил старосту за волосы и, запрокинув голову, перерезал ублюдку глотку.

Глава 4

Её величие дулась. Ну а как ещё назвать этот её бзик, когда она наотрез отказалась со мной разговаривать? Чисто дитё малое, у которого отобрали цацку. Ну и чёрт с ней. Пусть себе едет, сверкает глазами и делает вид, будто нас тут нет вообще.

Короче, раз уж мы всё равно свернули в Чачацу, то после двинулись аккурат вдоль Чуйсы. Ну и дорога тут получше, чем та, которая идёт от Лагатуса, даром что та считается главной для движения всяких там караванов. Вот там – сплошь грязюка, где вязнут даже телеги с широкими ободьями. А здесь – мелкие камешки да старые плиты.

Хорёк как-то чесал, типа прежде вдоль Чуйсы тянулись аж три каменных тракта. Кто их строил и когда, мелкий гадёныш объяснить не мог. Только отбрехивался, вроде в незапамятные времена могучие колдуны. Ага, типа чародеям больше заняться нечем, кроме как дороги прокладывать.

– А в Шамус один хрен ехать доведётся, – внезапно заявил Псих.

Ему подвезло найти в Чачаце целую вязку копчёных колбас, так что Псих повесил их на шею вроде ожерелья. Рожа у помощника блестела так, словно её жиром намазали.

– Думаешь, без этого – никак? – Я сразу понял, куда он клонит.

В Шамусе мы оставили всю нашу серьёзную броню. Мы ею редко пользуемся, и в этот раз она всё одно нас не спасла бы.

– А ежели снадобится? – Псих дожевал колбасу и отёр ладони о штаны. Эдак ещё немного, и его портки можно бросать в котёл с кашей. Для наваристости. – Прикинь, откуда вертаться придётся, а?

– Так это ж придётся пару телег с собой тащить, – поморщился я, вспоминая об этой головной боли. В Марбусе ещё доклепался какой-то занудный капитан и принялся тереть, типа мы обнесли арсенал Жердеба. Информаций у него такой. Стоило сунуть капитану пару золотых, и его информаций пропал с концами. Ну и большую часть брони мы реально попёрли в Жердебе. – Это ж придётся, как улиткам, ползти! А если эти нагрянут?

– Телеги завсегда можно бросить, – рассудительно заметил Псих и подёргал очередную колбаску. На блестящей роже читалось: сожрать сейчас или обождать? – В случае чего, дадим в супровод пяток пацанов, и пущай помалёху чешут вперёд.

– Уломал, – щёлкнул я пальцами.

Ввязываться в серьёзный бой, где понадобится броня, очень не хотелось. Такие стычки обязательно кончаются кучей жмуров и калеченых. Правда, ежели в броне, то жмуров много меньше.

– Только в сам Шамус нос пока совать не станем, – продолжал разливаться соловьём Псих. Это его сытое пузо на потрещать пробило. А ежели бы Псих ещё накатил, то переговорить его смог бы только Зануда. – Разобьём лагерь в лесу за Вонючей лужей, кабанов пожарим…

– Ты ещё не нажрался? – ухмыльнулся я. – Смотри: потребуется в броню влазить, а у тебя – пузо наружу торчит.

Псих поржал, но колбасу оставил в покое.

Короче, мы неспешно проехали ещё десяток миль, напугали каких-то ряженых придурков на двуколке и свернули налево. Пока всё шло так спокойно, точно мы ехали после очередного дельца тратить монеты на баб и пойло. Большая часть парней вообще булки расслабили, а кое-кто даже подрёмывал в седле. Глыба вон, смехота, так усердно ковырял в носу, словно рядом и не ехала её величие. Хлоя, продолжая болтать с Джессипом, косилась на Глыбу и закатывала глаза.

Псих отправил вперёд Таракана и Перо, приказав разведать дорогу до Шамуса. Кстати, как помощник различал наших бравых стрелков, я до сих пор не понимаю. Как по мне, Перо, Два Пера и Трипер ничем на рожу не отличались. Так это уже года три, как они в «Черепах»! А когда явились в первый раз, я вообще решил, что в глазах троится.

Мы тогда как раз отметили удачное дельце и приняли каждый на грудь по бутылке пшеничной. А тут эти трое, все в зелёном, с луками за спиной. И хрен различишь. Зуб сразу сказал, что ему типа хватит, и упал за лавку. А те, так и так, а-ля хотим в «Черепа», умеем стрелять и зовут их – Перо, Два Пера и Три Пера.

Ну, первым двум с кличками повезло, а третьему – ровно до того момента, пока я не приказал Кошелю привести Три Пера. Кошель привёл и на серьёзных щах зарядил, типа привёл Трипера. До вечера все лежали от хохота, а пацана с тех пор только так называли.

Кажется, он не очень и обижался. Ну не всем же получится рожу начистить. Глыбе так точно.

Подъехал блондинчик. Рожа бледная, а на физии такое выражение, будто его заставили бородавчатую жабу целовать. Граф Бахтолм, морда уродская, тоже рожи такие корчил. Если бы, гад, не заперся у себя в замке, я бы ему ещё и это припомнил. А вообще, ловко тогда нас этот урод подловил! Когда поймаю, одной перерезанной глоткой говнюк не обойдётся.

– Её величество королева Хлоя, – отчеканил Джессип, постукивая пальцами по рукояти меча, – желает отдохнуть. Прикажи своим волкам остановиться.

Странное дело, сейчас он глядел на меня, как на пустое место, – привычное дело для благородных. Чего ж тогда зыркал так, будто я его голого с девки снял? Хрен поймёт этих графьёв. Мы поиграли в гляделки. Никто не выиграл, и мне это не понравилось: обычно даже Псих рожу отворачивает.

– А её величие никак десяток миль не потерпит? – спросил я. – Доберёмся до Лужи и…

– Нет, не потерпит, – отрезал Джессип и сжал рукоять оружия. А это мне совсем не понравилось. В отличие от Хлои этот индюк нам никаких украшеньев не вешал. – И ещё: королева желала с тобой побеседовать. С глазу на глаз. – Не дожидаясь моего ответа, граф повернул коня и поскакал обратно.

– Подрезать бы засранца, – задумчиво протянул Псих. – У нас такой хлюст капитаном служил. Правда, рожа потолще была и чин пониже. А так – одинаковое дерьмо. Чуть что – кулаком в пузо, плетей и в кутузку.

– Командуй привал, – скрипнул я зубами. Потом повертел головой и нашёл ровный участок недалеко у поворота реки. – Пущай вон туда едут. И наблюдателей не забудь выставить, чтоб не так, как прошлый раз.

– Дурость же, – проворчал помощник и достал из-за пазухи серебристую дудку. Её Псих стащил у какого-то морячка и хранил на теле. – Ровно ж, как на столе в трактире. Из-под земли они полезут али как?

– Из задницы! – взъярился я. – Делай, что сказано.

Дудка издала резкий протяжный звук, напоминающий стон, и парни, ехавшие впереди, начали тянуть удила и крутить головой. Поначалу завывание Психовой свистульки заставляло всех натурально одуревать и задавать кучу лишних вопросов. Теперь привыкли даже самые тупые. Полезная хренотень.

– Коней не рассёдлывать, – предупредил я. Достал из кармана плоскую металлическую флягу и хорошо глотнул. – Остановимся на чуть. Может, её величию просто потрепать языком приспичило.

– Или до ветру сходить, – рассудительно заметил Псих, и его пузо согласно заворчало. – Мне, вона, точно надо.

– Засранец, – беззлобно подначил я. – Только валяй где-нибудь в стороне. А то ещё про ваши дурные манерности выслушивать. Нажили прыщ на заднице!

– Не простой прыщ, а – королевский, о! – Псих поднял указательный палец. – И ишшо до кучи – бородавку.

Короче, у тракта мы оставили Два Пера с Шаманом и предупредили, чтобы не вздумали резаться в ведьму. Оба так важно покивали, словно реально собирались послушаться. Ничё, как-нибудь поймаю и уши натурально оторву.

Коней оставили у пары низкорослых кряжистых грабов. Здесь даже имелась какая-никакая трава, но тварюки не торопились её щипать. Должно, от пуза нажрались в тюремных стойлах, когда тюремщики думали, типа откармливают скотину для себя.

Парни вели себя по-разному. Кто, как Угол, сразу завернулись в плащи и принялись давать храпака, кто подсчитывал баблишко, под шумок отжатое у селян в Чачаце, а по большей части все завалились в круг и рубились в ведьму. Они так постоянно, если не жрут, не бухают и не машут своими железками.

Псих уже думал бежать за граб, когда я указал ему на игроков:

– Вернёшься, заставь балбесов вспомнить, как это, когда перед тобой реальный противник и ты с ним дерёшься, а не тыкаешь, как в шлюху на сене.

– Когда такое было последний раз? – Псих поморщился и потёр пузо. – Чёртова колбаса! Всё?

– Беги, пока штаны не замарал, – рассмеялся я. Говорил же дураку: не жри столько.

С нами так постоянно: то густо, то пусто. Неделями можно жевать сухие корки, запивая их грязной водой, а опосля получить выгодный контракт (или облегчить груз у купца на большаке) и загулять. Тогда парни начинают пихать в себя всё, до чего только можно дотянуться. Понятное дело, на следующий день половина мается больной башкой, а вторая – обсиживает кусты. Чисто тебе птички.

Хлоя, как и раньше, смотрелась злой, точно вернулась с выступления придурков из Жердеба. Помнится, я тогда так зевал, что чуть челюсть не свернул. Не, ну кто знал, что это будут не шуты, а эти самые лицедеи? А я ещё, чёрт бы всё побрал, был ни в одном глазу. Собирался покувыркаться с грудастой брюнеткой, муж которой укатил в столицу на ярмарку. В результате проклял всё, в том числе и бабу, из-за которой убил целый вечер. Пошёл в кабак и нажрался до чертей.

В общем, её величие изволили сердиться. Оне хмурили тонкие бровки, сжимали-разжимали кулачки и нервно метались вокруг своего рыжего. Джессип торчал рядом и что-то гундел. Слух у меня – что надо, поэтому, пока шёл, успел расслышать: «Я же предупреждал. Может, имеет смысл ужесточить заклятие?» Короче, старался подгадить, козёл, как мог.

– Крест прибыл. – Я попытался изобразить салют, который отдают королевские вояки. Получилось хреново. Отчасти потому как непривычно, отчасти потому как не старался. – Привал для отдыхновения её величия организован. Опосля привала думаем двигать в Шамус. Там нам кой-чего забрать требуется.

– Отрезанные головы невинных горожан? – оскалилась Хлоя, уставившись на меня так, словно я попёр всю королевскую казну и насрал в кладовой. – Крест, давай договоримся так: отныне ты ничего, повторяю, ничего не делаешь без моего на то разрешения. Приходишь и докладываешь: так и так, собираюсь сделать то и то. А уж я подумаю, стоит оно того или нет, и дам позволение.

– Эдак мы вообще никуда не доберёмся, – рассудительно заметил я и погладил рыжего. Славная конячка, только странная, прежде таких никогда не видал. – А ну как на дороге потребуется вертать вправо, и я такой: Псих, а ну, шли пацана до её величия, пущай спросит, вертать вправо али обождать. А ежели ты спишь, то как, до утра обождать али будить? А ежели…

– Не утрируй, – оборвала меня непонятным словом Хлоя. – Я имею в виду важные действия, требующие серьёзного планирования.

– Эт ты про Чачацу, штоль? Так чего там было серьёзно планировать? – удивился я. – Приехали, башку отрезали, продуктов набрали и погнали дальше.

– Крест!

– Хорошо, хорошо, буду спрашивать. Это всё?

– Джее… Граф предлагает ужесточить заклятие ваших печатей, чтобы они препятствовали вам чинить всякие безумные и необдуманные поступки. Вроде той немотивированной казни. Откровенно говоря, мне самой не хочется так поступать. Всякое усиление печати чревато подавлением воли носителя, вплоть до превращения в безвольную и неразумную тварь. Не представляю, как вы сможете сражаться в подобном состоянии. Посему обойдусь обычной клятвой. Ты же исполняешь данные клятвы, Крест?

Тут такое дело. Клятва – дело хорошее. До поры до времени. Оно ведь как, пока ты даёшь обещание, дело идёт по одному, а опосля всё переворачивается с ног на голову, и действовать приходится по-другому. Какие там, к дьяволу, клятвы?

– Понятное дело. – Я улыбался.

Хлоя тяжело вздохнула и покачала головой.

– Ладно, постараюсь поверить. Пожалуйста, поклянись, что ты больше не будешь устраивать показательные казни тем, кому хочешь отомстить. Такие же ещё есть?

– Ну ежели не считать пары менял, объегоривших с золотишком, да ту рыжую, что наградила трепаком…

– Крест! – рявкнул Джессип. – Совсем ополоумел?

– А, точно! – Я хмыкнул, рассматривая белого от ярости графа и багровую королеву. – Ну тады остаётся только ублюдок Бахтолм.

– Граф Бахтолм, – прищурилась Хлоя. – Тот, у кого вы так знатно повеселились? Убили кучу селян и надругались над их жёнами?

Во внезапном приступе ярости я стукнул кулаком о ладонь. Тот жирдяй, которого я оставил гнить в Чачаце, был мелкой сошкой. Иначе, где бы этот гад раздобыл сонный порошок, которым нас опоил?

– Не убивали мы мужиков и баб не насильничали, – угрюмо сказал я.

– Ну да, – ухмыльнулся Джессип. – Сами убились и снасильничались.

– Погоди. – Хлоя подняла руку. – Если не вы, то кто? Граф Бахтолм?

– Его люди. Селяне его отказались платить новую пошлину, сказали, что на пожрать не останется. Граф послал солдат. Их отлупили палками и пригрозили вздёрнуть, ежели те воротятся. Граф почухал репу и нанял нас. Но правды, гад, говорить не стал. Типа помочь в сборе налогов. Мы мужиков разоружили, связали и, как договорились, выехали из села. Ждали, пока с нами расплатятся. А опосля Кошель грит, типа визги какие-то слышит, вроде режут кого. Решили проверить, что за дерьмо творится. – Я замолчал, вспоминая увиденное.

Понятное дело, сами не ангелы, но таким никогда не занимались.

– И что же вы увидели? – Хлоя потемнела лицом.

– Связанных мужиков кололи, как свиней, а баб трахали прямо рядом со жмурами. И этот боров стоял и ржал. Я ему так и сказал, что он жирный мудак, а он пригрозил, что сдаст меня и весь мой сброд властям, типа банду изловил. Я реально озверел и приказал братве резать всю графскую шоблу. Ну пока резали самых борзых, граф свалил. Бабы тоже с перепугу разбежались. Долго раздуплялись: мудень успел закрыться в своём замке, хрен выковыряешь.

– Слабо верится, – начал Джессип, но Хлоя погрозила ему пальцем.

– Верится, ещё как! До меня доходили слухи о подобных «проказах». Хорошо, как только разберёмся с Мар… В общем, после решу вопрос с графом.

Приковылял, поддерживая спадающие штаны, Псих. Сделал вид, будто поклонился королеве, и прямиком ко мне.

– Таракан вернулся, – сообщил помощник. – Трит, в Шамусе шухер. Прибыли какие-то вояки, все расфуфыренные, но чёткие, не забалуешь. Вроде ищут кого.

– Ага, – сказал я и повернулся к Хлое: – Тут такое дело. Разрешение нужно. Я посрать хочу сходить.

– Пошёл вон! – отчеканила королева.

Я так и сделал. Когда отходил, услышал смех. Обернулся. Хлоя смеялась, глядя на меня, и качала головой.

Глава 5

Рожу Психа косило так, словно ему свернули челюсть в трактирной драке. Оно и понятно: от Лужи вовсю тянуло запахом печёной свиньи, а тут приходилось выслушивать бесполезные, с точки зрения Психа, команды. Мой помощник мнил себя поваром, типа тех, что готовили в дорогих кабаках столицы. На деле же его дурацкие советы пару раз едва не оставили нас без жрачки вообще. Но дурака учить – только портить.

– Может, всё ж таки с утра? – скулил Псих. – Ну чё они там вечером вынюхают-то? Только ужрутся в сиську и один хрен вернутся утром. Или я хреново этих балбесов знаю?

– Хреново, – сказал я, косясь на Хлою. Её величие за каким-то чёртом припёрло сюда и внимательно слушало наши с Психом тёрки. – Пошлёшь Пузыря и Карася. Один пузом мается, ему не до выпивки, а второму, сам знаешь, лишь бы пожрать. Эти точно не наберутся. А Карась… Ну, сам знаешь.

Карась на рожу – чисто страдающий ангелочек, даром что два раза загудел на каторгу за гопстопы. Бабы его шибко жалели и под шумок могли выболтать всё, что нам нужно.

– Я пойду с ними, – внезапно выдала Хлоя.

Не, честно, сперва я решил, мне послышалось. Ну, там ветка треснула, птичка хрюкнула. Какого дьявола?! Но величие на мой вопросительный взгляд кивнула и повторила, что желает в Шамус. С другой стороны, а почему у бабы, пусть и королевы, не может вожжа попасть под хвост?

Ежели бы с нами ехала обычная баба, я прикрикнул бы, чтоб прекратила валять дурня. Может, в ухо съездил бы, если бы продолжила. Но тут – её величие, да ещё и печати эти…

– С какого перепугу? – спросил я. Джессип стоял рядом. Пыхтел, сопел, но не возражал. Или уже пытался, или имел свой интерес. – Пошли вот этого.

– Ему нельзя, – спокойно сказала Хлоя. – Если в городе те, от кого я скрываюсь, они его сразу почувствуют. Крест, это немного сложно для такого, как ты. Сойдёмся на том, что имеет место быть некая магическая связь между моими охранниками. Что-то вроде ваших печатей. Граф просто не сможет остаться незамеченным.

– Ага, ага, – сказал я. Псих тоскливо смотрел в сторону костра. Кадык у помощника нервно дёргался. – Чегой-то я не уразумею: ты от них бежишь али к ним? В башке слегка путается.

– От них, – оставалась спокойной королева. – Но если это мятежники, то мне нужно посмотреть на них и убедиться в… Не важно. Для тебя это не важно.

Нет, ну какого чёрта?! Почему самые простые вещи вдруг становятся сложными и непонятными?! Казалось бы, за тобой гонятся – спрячься и сиди, что мыша. Так нет же, обязательно нужно сунуть башку в пасть волку и посмотреть, как там. Говорю же: все бабы – дуры.

– Ладно, – со вздохом сказал я и подтащил ближе сброшенный правый сапог. Нужно подремонтировать, каблук начал шататься. – Гони сюда Хорька и Зануду. Пусть захватят с собой побольше всякой мелочовки, мечи не надо – лишний раз светиться.

– Ты пошлёшь с ней этих дебилов? – изумился Псих. – Крест, ты тронулся? Какие с них, на хрен, охранники?

– Охранять её буду я, – хлопнул я себя по груди. Так, широкий ремень с десятком маленьких ножен с ножиками и еще четыре широких ножа на поясе вполне достаточно. – Мне просто с этими крысами легко работать, сам знаешь.

– Угу, особливо когда кошели щипать нужно, – гоготнул Псих. – Но ты – главный, тебе виднее.

– И ещё, – сказал я, почёсывая затылок. – У ворот пусть ждут Перо и Два Пера, лошадок стерегут. И обязательно пусть возьмут длинные луки, чтоб издалека прикрыть могли. И вы тут особо не расслабляйтесь: ежели нас за жопу прихватят, то сразу сваливать придётся.

– Не, ну умеешь ты настроение портить, – проворчал Псих. – Лады, может, и верно, своим глазом засветишь, чё там за людишки и кого они ищут.

Мы доехали почти до самых ворот Шамуса, стараясь не показываться из-за деревьев. Выбрали местечко, где колючий кустарник поднимался выше головы, и остановились. Перо сказал, что видит годное местечко на дереве, а Хорёк – что лучше бы ему остаться с лучниками. Вроде за конячками присматривать.

– Ежели б тебя, гада, бухать звали, – угрюмо буркнул я и проверил, легко ли доставать оружие из-под куртки, – ты уже впереди всех нёсся бы. Да, урод учёный? Дуй вперёд и разнюхивай дорогу.

Зануда помалкивал, но его длинный нос, торчащий из-под низко надвинутого капюшона, казался белее обычного. Хлоя единственная выглядела спокойной.

– Морду придётся спрятать, – предупредил я. – Даже если никто не признает, кто-то может спросить, какого такая цаца шлёпает с эдакими красавцами. Ну а на шлюху ты никак не тянешь.

– Вот интересно, – усмехнулась королева, натягивая на голову капюшон плаща, – это сейчас был комплимент или оскорбление?

– Как хочешь, так и думай, – махнул я рукой и вышел на дорогу. – Но морду не свети и не тарахти ни с кем. Базар у тебя… Нормальные люди так не базарят.

Кажется, она захихикала.

Шамус – старый город и когда-то вроде был столицей здешних мест. Потом всё захирело, торговля ушла, и городишко начал загибаться. От прошлого осталась высокая стена и крепкие металлические ворота. Стена постепенно рассыпалась, а ворота на моей памяти ни разу не закрывались. Использовали лишь деревянную решётку с шипами.

Стража за воротами играла в «три руки» и внимания на нас не обратила. А ты попробуй вот так въехать в столицу, чтоб с тебя не содрали последние портки! Сразу видно – долбаная глухомань. Но нам такое только хорошо.

И что ещё мне тут нравится: дороги – не как в сраном Лагатусе. Всё – крепкий камень да брусчатка. Но тоже всё щербатое, как рот Свина. Людей совсем немного, а те, что есть, торопятся, будто их собаки за яйца хватают. Псов, кстати, совсем не видать. Слышал, типа их тут ловят и жрут.

– Странный городишко, – пробормотала Хлоя. – Никогда здесь прежде не была. Такие красивые здания и такие запущенные…

– А четой ты тут забыла-то? – пожал я плечами. – Нет тут ни хрена. Ни артелей, ни цеховиков каких. Всё трактиры да бордели для проезжающих. Да и там делать нечего – шлюхи старые и страшные.

– Крест!

– Не, ну а я тут при чём? У меня, между прочим, баблишка не так, чтобы по шикарным борделям шататься, как эти ваши бароны да прочие подсвинки. Беру, что есть.

– Крест, заткнись.

Отлично понимаю намёки. Даже самые непонятные. Поэтому бросил чесать языком и взялся за наблюдения. Народу, как я уже сказал, немного, и все – из местных. Чужаков не видать. Но на всякий случай мы убрались подальше от центра и побрели переулками. Тут, понятное дело, оказалось грязнее, но тоже терпимо, разве что кучи дерьма приходилось обходить.

– Куда пойдём? – спросил Хорь, вертевший башкой так, будто это у него флюгер на сильном ветру. Опасается мелкая пакость: нас маловато, а по ночи в Шамусе орудует банда Ветрогона. – Может, для начала глотку промочим, а?

Ну вообще, для Хорька эдакое начало означает и скорый конец: мелкий паршивец косеет от пары кружек пива, а третья укладывает его под лавку. Зануда – покрепче, но тоже никакого сравнения со, скажем, Глыбой. Дай этим двоим волю – и все дела придётся решать самому. Оно мне надо?

– Увижу или почую, что бухали, яйца отверну. А куда идём? – почесал я затылок. Кое-какие мыслишки в голове вертелись. – Хорь, ты топаешь в «Хромого кота» и типа собираешься покупать провиант. Зануда, ты – в «Лягушачий рай». Спроси, как поживает наша броня, и скажи, что она нам скоро потребуется. Реально потребуется, понял? Пусть Косой готовит пару телег и ждёт. – Я дал Хорьку пару серебряных монет, а Зануде – целый золотой. – Скажешь Косому, что второй получит, когда телеги окажутся за воротами. Уразумели?

Оба кивнули. Потом Хорёк что-то сообразил и принялся щуриться.

– Эт лады. Крест, а тебя-то после где искать? Ты же не…

– В «Золотой подкове».

Зануда завистливо присвистнул, а Хорёк весь с лица сошёл.

– Мне, в отличие от вас, ленивых засранцев, её величие от опасности беречь нужно. Ну и потолковать кое с кем.

Парни сгинули, тенями растворившись в тёмных переулках, а я повернулся к Хлое. Её величие рассматривала узкие окна за деревянными ставнями, рассыпающиеся арки с нахохлившимися голубями и тощих кошек, совершенно мирно соседствующих с тощими же крысами. Кажется, королеву не раздражала вонь, от которой скручивался даже мой нос.

– Ну чё, – сказал я, – как ты будешь наблюдать за своими предателями, ежели мы понятия не имеем, где они зашхерились?

– Не переживай, – усмехнулась она. – Я их чувствую, и этого достаточно. Да, они здесь, но не все, лишь небольшая часть.

– Эт, а тебя они не почуют?

– Нет, это односторонняя связь. В своё время я её использовала, чтобы получать информацию и отдавать приказы.

– А нынче, выходит, не могёшь, так?

Она кивнула.

– Хреново, так бы всё могло закончиться быстрее.

– Точно, – хихикнула Хлоя. – Всё закончилось бы, и вы все благополучно отправились бы на виселицу. Крест, пошли уже отсюда, хотя бы в эту твою «Золотую подкову». Смердит тут…

– Простые народные запахи, – злорадно хмыкнул я. – Правители должны знать, чем дышит их народ.

– Да, как древний мудрец-падишах Сан Синиль ун Кар. – Хлоя ткнула меня кулаком в спину: – Пошли, говорю!

Зануда и Хорь недаром завидовали, «Золотая подкова» – лучший кабак во всём Шамусе. И шлюхи тут – самые пристойные, но и самые дорогие. Как, впрочем, жратва и пойло. Но в ней хоть точно знаешь, что тебе не зажарили собаку, выдав её за пятнистую косулю.

Здоровенный зал. В центре – несколько больших столов, у стен – маленькие. Некоторые огорожены стенками, как домики. Туда можно позвать шлюху али дамочку, которая хочет её заменить. Шлюхе нужно только заплатить, а дамочку приходится ещё кормить и развлекать. А потом – один хрен платить. Короче, дешевле и проще позвать шлюху. Но в этот раз выбора у меня не имелось.

Кучерявый сегодня смотрелся как-то странно. Даже лысина его блестела от пота сильнее, чем обычно. Хозяин несколько раз переспросил, что я стану употреблять, аля каждый раз заказываю что-то другое. Ну, хоть не стал допытываться, с кем я припёрся. Но это тоже странно. Обычно: «Крест, а четой ты наших девочек без выпивки оставил?»

Хлоя сказала, что вино пить не станет и мне советует не слишком налегать. Я и не собирался, но специально, чтобы позлить её величие, заказал здоровенную бутыль в оплётке и огромную глиняную кружку. Пузо подтягивало, и я решил, что пара печёных окороков пойдёт как надо. Королева ограничилась порцией жаркого и какими-то овощами. Ну, это у всех дамочек такой бзик. Особливо из тех, что благородные. Типа жрём чуточку, потому как фигуру бережём. Некоторые так берегут, аж платья на пузьях трещат.

Мы сели за столиком, который между стенок. Отсюда я видел только центр трактира с парой высоких светильников и кусок большого стола, где о чём-то тёрли двое мужиков явно купеческого вида. Слышалась мандолина и пара дудок. Душевно шпилили. Я как подопью, кидаю лабухам монету-другую. Особливо когда они начинают про одинокого волка или ватагу каторжан. Аж на слезу прошибает.

– А тут ничего, – сказала Хлоя и сделала глоток воды из стакана. Ага, тут даже взаправдашняя стеклянная посуда имеется. – Честно. Крест, мне давно не приходилось вот так, без всяких протоколов сидеть в простом ресторане, рядом с простыми людьми. Подумать только, чтобы это произошло, потребовалось… В общем, то, что произошло.

Я потянул кружку вина и подумал, что мне тоже ни в жизнь не доводилось сидеть в кабаке с королевой. Но ничего такого особого делать не хотелось. Может, из-за сраной печати. А может, потому, что я ощущал задницей близкие неприятности. Ну вот натурально. Очень близкие. Где-то прям за дверями кабака.

Когда меня такое накрывает, то начинает реально чудиться, типа кругом – одни враги. И разносчицы психуют, и народу в кабаке как-то маловато, как для вечера, и шлюх почти не видать. А Леры, моей любимицы, точно нет.

– Крест, с тобой всё в порядке? – спросила Хлоя, продолжая делать крошечные глотки из стакана. – Вид у тебя такой, будто кто-то колет шилом в одно место.

– Сам не пойму, – честно признался я и выглянул из-за стенки нашего «домика». Да нет, вроде всё спокойно: сидят, жрут, поют – всё, как обычно. – Вот точно такая хрень была, когда нас повязали в четвёртый раз, за одного подрезанного купчишку. Так мы же его даже не до смерти, а так – припугнуть!

– Ты же вроде упоминал, что у вас не банда, а отряд? – Хлоя улыбалась. – А тут чисто бандитское дело.

– А! Эт ещё до «Черепов» приключилось, – махнул я рукой и хорошенько хлебнул вина. Беспокойство не проходило. – Жисть помотала знаешь как? А откель тебе-то знать? Мы ж на шёлковых простынях в детстве не спали.

– Сильно переживаешь из-за этого?

Кажется, королева издевалась, но мне было не до того. Как раз раздатчица, тощая высохшая девка непонятного возраста, приволокла здоровенный поднос с едой. Кучерявый всегда набирает в разносчицы жутких уродищ, чтобы даже у самых упитых в башку никаких вольностей не пришло. Удовольствия должны идти отдельно, как базарит Кучерявый.

– Хозяина позови, – сказал я, а тощая уставилась на меня так, словно я ей замуж предложил выйти. – Кучерявого, грю, зови сюда. Скажешь, Крест позвал.

И ещё чёртово мясо оказалось непропечённым! Да что же такое! Всегда нормально готовили, а сегодня всё один к одному.

Кучерявый шёл медленно, тяжело передвигая ноги, и всё косился в сторону входа. Да, именно туда, откуда мой зад чуял неприятности. Я расстегнул куртку и провёл пальцем по рукоятям ножей. Это реально успокаивало.

– Садись, дружище Кучерявый, – сказал я и от души плюхнул вина в кружку.

Хозяин переминался с ноги на ногу. По багровой лысине скользили огромные мутные капли.

– Садись, садись, дружище, чувствуй себя, как дома.

Я собирался расспросить старого знакомого о незнакомцах, шастающих по Шамусу. Не всегда приезжающие сразу идут в бордель или селятся в постоялых дворах, а вот пожрать нужно каждому. И если это именно те, от кого прячется её величие, то выберут они или «Золотую подкову», или «Косую звезду» – самые приличные кабаки в городе. И кому, как не владельцам трактиров, знать последние новости о вновь прибывших?

– К-крест… – Кучерявый начал заикаться. Перебрал или как?

Грохнула входная дверь, и в кабаке наступила полная тишина. Из-за чёртовой стенки я ни хрена не видел, но, судя по звуку шагов, внутрь ввалилось рыл десять. Да, именно столько. Хлоя сидела напротив и могла видеть вошедших, но королева не казалась испуганной, а лишь сильно удивлённой. Так, если бы увидела кого-то знакомого.

– Он здесь, – плямкнул белыми губами Кучерявый и ткнул толстым пальцем в меня.

Я высунул башку и сразу всё понял. Но легче от этого ни хрена не стало. Ну вот ничуть!

У входной двери стоял граф Бахтолм, а с ним – десяток арбалетчиков. У всех здоровенные такие штуки, болт из которых прошибает любой доспех. И все стрелялки смотрят своими острыми глазками аккурат в нашу сторону. Жирный ублюдок Бахтолм расплылся в широкой улыбке и сморкнулся. На радостях, видать.

– Г-господин, – дрожащим голосом начал Кучерявый и попытался сделать шаг назад.

Краем глаза я заметил, как Хлоя отставила стакан и поднялась. Дура, видать, думала, что граф её признает. Ага, в «Подкове», рядом со мной!

– Застрелите мерзавца! – Сейчас засранец пищал, как чёртов мужелож. – Стреляйте же!

Я схватил Кучерявого за грудки и дёрнул на себя. Было видно, что остальные посетители рванули к дальней стене. За спиной вскрикнула Хлоя, а над ухом взвизгнул Кучерявый.

Чертовски трудно заслоняться вонючей тяжёлой свиньёй и следить, чтобы её величие не вылезло под болты. Кучерявый задёргался, пустил кровавую слюну из распахнутой пасти и попытался придавить меня к полу. Почти не глядя, я ударил по столу и опрокинул его на бок.

Мелькнула испуганная физиономия Хлои. Схватив королеву свободной рукой, я швырнул её за стол и бросил сверху труп Кучерявого. Ух ты, а парень-то на ёжика стал похож! Ежели я не пошевелю задницей, то ежей станет аж два.

– Убейте тварь! – верещал Бахтолм, а его стрелки спешно перезаряжали оружие. Не, добраться не успею: проворные гады.

– Лежи! – крикнул я Хлое, которая возилась под телом Кучерявого, и опрокинул ещё один стол. Нырнул за него и увидел, как чёрная деревяшка возле рожи проросла острыми всходами.

– Обойдите его! – бесновался Бахтолм. – Окружайте, он же один, мать его! Шлюху его хватайте!

Первый же, кто попытался подойти к её величию, получил нож в затылок. Не высовываясь из-за стола, я пустил ещё парочку, и один раз вроде попал. Залязгали пружины. Кто-то попытался ткнуть мечом сверху. Дурень какой-то! Кинжалы у меня острые и горлышко чекрыжат на раз-два.

Я завалился на спину и шандарахнул по столу обеими ногами. Тяжёлая мебель улетела в сторону двери и кого-то сшибла с копыт. На виду остались верещащий от ярости граф и пара арбалетчиков. Оба уже целят, а в руке у меня только один кинжал. Ну и хрен на вас!

Я швырнул клинок и тотчас покатился по полу, надеясь, что стрелок промахнётся. Но выстрела вообще не было. А визг Бахтолма стал почему-то не злобным, а испуганным, что ли.

Я перевернулся на пузо, посмотрел на вход и ухмыльнулся. Потом начал подниматься, отряхиваясь от мусора.

– За смертью вас, засранцев, только посылать. Раньше подвалить не могли?

– Дык это, Крест… – Зануда вытащил нож из-под лопатки арбалетчика и перерезал глотку тому, который пытался выбраться из-под стола. – Пока прознали, что в «Подкове» на тебя засаду устроили, пока добежали…

– А неча было вообще по «Подковам» шастать! – пискнул Хорь. Он держал нож у глотки повизгивающего Бахтолма. Граф стоял на коленях и чегой-то весь посерел. – Эт тебя боженька наказывает.

– Потрынди мне ещё! – Проходя мимо графа, я потрепал его по серой трясущейся щеке: – Эгей, дохлятинка, как поживаешь?

Пришлось постараться, чтобы вытащить полузадохнувшуюся Хлою из-под жирного жмура. Её величие посмотрела на меня диким взглядом чокнутой рыбины и принялась отряхивать пропитавшийся кровью плащ. Со вздохом я содрал с Хлои грязную тряпку и отбросил в сторону.

– Новый купишь, – сказал я. – Вона, в жизни какие фортеля попадаются, а?

– Ну, Крест! – Хлоя помотала головой и с ужасом посмотрела на Кучерявого. – Это было обязательно? Нет, я понимаю, но…

Зануда умело ворочал арбалетчиков и докалывал выживших. Снаружи, как я понял, граф оставил только парочку. Ишь, как торопился меня прикончить, гнида!

Посетители «Подковы» по стеночке пробирались к выходу и мышками шмыгали наружу. Я ни хрена им говорить не собирался. Тут я задерживаться тоже не стану.

А впрочем… Когда последний удрал, я приказал, чтобы Зануда запер дверь на засов. А то вдруг кто сдуру позовёт стражу, и я кой-чего не успею.

Вышел сын Кучерявого. Тощий, не в пример папаше, но плешь уже, как у бати. Сынок угрюмо рассматривал мёртвого отца.

– Я был супротив, – уныло сказал Кучерявый-младший. – Никогда своих не сдавали, даже за большие бабки, а тут – как бес вселился.

– Эт верно, – согласился я. – Пока твой батяня все разборки оставлял за стенами, ему фартило. Зато ты в фаворе – кабак теперь твой. Верёвку неси, покрепче, чтобы добрую свинью выдержала.

Хлоя подошла к Бахтолму и стала аккурат перед графом. Глаза у жирдяя стали большими, словно он собрался обгадиться. А может, и уже: смердело от него…

– Шлюха, да? – Королева издала нервный смешок. – Граф, вы перешли все границы дозволенного! Сами понимаете: покушение на царственную особу.

– Стало быть, никто возражать не станет, – весело сказал я и быстро соорудил петлю на конце принесённой верёвки. – Вот и славно! Зануда, а ну, цепляй вон за тот крюк.

– Крест, в случае серьёзного преступления у дворян положено проводить и серьёзное расследование, и, если кто признан виновным, необходимо объявить официальный приговор. – Хлоя сомневалась, а жирный ублюдок оживился, подхрюкивать начал.

– Так ты же сама сказала, что он – виноватый, так? Значица, провела расследование и объявила, что надо. Зануда, цепляй, говорю!

Её величие тяжело вздохнула, но больше возражать не стала. Только отвернулась, когда мы поднатужились и потянули за верёвку, вздёрнув извивающегося графа. Тот сипел и дёргал ногами, но недолго – такая-то туша!

– Что страже сказать? – печально спросил Кучерявый-младший. – Куды я такой украшений спрячу?

– Вали всё на меня. – Я заметил, что Хорь морщит нос, как всегда, когда что-то забыл, а после вспомнил. – Что там ещё?

– Крест, тут такое… Короче, кое-что прояснилось.

Входная дверь содрогнулась, точно её приложили осадным тараном. Потом ещё раз. Из-под двери и из щелей между досками внутрь хлынул зелёный светящийся дым.

Глава 6

Я честно, ни хрена не понял. Только волосья на затылке встали дыбом, почище, чем до того. Эт чего выходит: за дверью притаился кто-то хуже, чем боров с десятком арбалетчиков? Дым стал гуще, а на двери появилась корка синего льда. И похолодало, точно настала зима.

Хорь и Зануда выглядели перепуганными до чёртиков. Особливо Хорёк, который смотрел на меня и молча разевал рот. Я поглядел на Хлою. Во дела! Её величие тоже бледнела благородной физией и пятилась подальше от двери.

– Какого дьявола? – спросил я, и, понятное дело, никакого ответа не получил. И какого я ждал ответа?

Ставня на окне, что чуть дальше по стенке, слетела вниз и повисла на вывороченной петле. Хорошо хоть, окна в «Подкове» малюсенькие, хрен кто больше котейки пролезет. Однако же из окна тоже полез светящийся вонючий дым. Покамест он просто стелился по полу и холодил ноги. Но я заметил одну дурную штуку: там, где зелёная дымка наползла на жмуров, мясо начало шипеть и чёрными струйками стекать на пол. Дерьмо, короче.

– Это они, – выдохнула Хлоя, и я обернулся. Королева стояла, что столб, и пялилась на замороженную дверь. – И они знают, что я здесь.

– Ну зашибись! – Я поднял с пола пару арбалетов и швырнул парням. Хорь оказался в таком ступоре, что получил прикладом в рожу и злобно зашипел. – Очнись, недомерок! Сваливаем.

Себе я тоже взял две штуки, тут же зарядил и повесил сумку с запасными болтами на плечо. Не, ну а чё добру пропадать?

По двери снова зашарашили. Мало лёд посыпался, так ещё и по дереву трещины пошли.

– Туда, – мотнул я головой за стойку и подпихнул едва шевелящую ногами Хлою. – Давай, величие, пока нас всех за задницу не ухватили! Чегой-то у меня нет желания узнавать, как они энти фортеля проделывают.

Хорь и Зануда успели перебраться через стойку, а королеву пришлось брать за подмышки и перебрасывать. Надо сказать, что весила она не так уж и мало. Водичку она с овощами пьёт, гляди! А во дворце, небось, имбирные пряники трескает.

Мы раздали пинковые плюшки поварам и прочей обслуге, топтавшейся на пути. После разогнали верещащих шлюх и раздатчиц, собравшихся в одну кучу. Они чё, ждали тут, пока мы появимся? Ну, радуйтесь: мы появились. А ну пш-шли! Кучерявый-младший заперся в комнате бати, и я услышал, как громыхнул засов. Этот точно живой останется.

– Куда?! – взвизгнул Зануда, ткнувшись носом в тупик.

Я схватил дурака за шкирку, отшвырнул и приложил кулаком по чёрной штуке, похожей на свиной пятак. Не, в кабаке имелся и обычный чёрный ход, для подвоза жратвы, но я же не полный лох туда соваться. Ясное дело, те, что ломились во входную дверь, ждали и там. Поэтому вот так: кулаком по свиному рылу.

Кусок стены слева от нас провернулся, и я тут же зашвырнул в чёрную дыру Зануду. Ежели там кто-то притаился, пущай под раздачу первым попадёт самый бесполезный. Однако никто не кричал, не визжал и не лупил ничем тяжёлым. Отлично!

Сжимая наготове оба арбалета, я нырнул следом за разведчиком и обнаружил того перед маленькой, мне до носа, дверью. Зануда, громко пыхтя, тянул чёрную кривую ручку и непрерывно ругался неприличными выражениями. Я отпихнул слабака плечом и пнул неподдающуюся рукоять.

– Ты чё язык, падло, распускаешь? – просипел я и упёрся каблуком в проклятущий засов. – Кучерявый, чтоб тебя черти в преисподней имели во все дыры, какого ты двери ни хрена не смазываешь?

С оглушительным скрипом чёртова дверца поддалась и ушла в стену. Сзади уже пихали в спину Хлоя и Хорёк. Хорь всё перепуганно косился назад, и арбалет в его руках ходил из стороны в сторону. Как бы сдуру не подстрелил кого.

Я нашёл на стене свиное рыло типа того, что в коридоре, откуда мы пришли, и стукнул. Кусок стены всхрапнул и стал на место. Хрен кто теперь нас найдёт! Но мы ещё не выбрались из «Подковы», и чёрт его знает, что ждёт снаружи.

– Зануда, вперёд! – скомандовал я. – Гляди, гад, в оба. Ежели чего упустишь, сам удавлю. Хорь, следи за нашими задницами и пуляй во всё, что больше кота. Дружков у нас тут нет. Величие, держись аккурат за мной.

Мы промчали по узкому коридору, спустились по осыпающимся земляным ступеням в какой-то подвал с бочками и крысами. На башку всё время схлюпывала холодная вода, а под ногами чавкала какая-то липкая дрянь. Но вроде не смердело – значит, не забогатею.

– Эт же сколько винища! – бормотал Хорь и вертел головой. – Вот бы остаться…

– Когда подохнешь, – утешил я его, – в раю у тебя таких бочек будет – хочь залейся!

– Дык это когда будет! – горестно проворчал Хорь.

Хлоя нервно прыснула.

Опять хлипкие ступени и дверь на засове. Зануда потянулся было к ручке, но я показал ему кулак и прижал палец к губам. Все остановились, и слышно стало только наше дыхание да топот потревоженных крыс. Я осторожно приложил ухо к двери. Тихо. Медленно потянул засов и вновь проклянул жадного хозяина, который зажал пару капель смальца.

За дверью оказался тёмный переулок. Где-то в самом его конце светились тусклые огоньки. Ага, а ночь-то наступила давным-давно. Это и хорошо и плохо. Хорошо – нас не видно, плохо – мы ни хрена не видим. А энти-то с какими-то колдовскими штуками. Эй! У нас же тоже есть.

– Эй, величие, – тихо позвал я. – Ты типа базарила, что могёшь почуять своих засранцев. Где они, далеко?

– Плохо дело, Крест, – шепнула в ухо Хлоя. – Они что-то сделали, и теперь я их могу ощущать лишь в тот момент, когда они совсем близко, почти вплотную. Не думаю, что от этого есть практическая польза.

– Беда, беда. – Я поманил Хорька: – А ну, прогуляйся вперёд, погляди по сторонам.

– Чегой это я? – окрысился книгочей, и я тут же отпустил ему пенделя, от которого Хорёк немедленно прогулялся шагов на десять по переулку.

После этого разведчик рванул вперёд, то ли опасаясь нового пинка, то ли чего похуже, но уже от кого другого.

Ему сегодня фартило: тихо брехали далёкие псы, ещё не угодившие в лапы поваров, истошно вопили коты и что-то тяжело и глухо бухало. Может, продолжали ломать двери трактира.

– Валим, – сказал я и двинул следом за Хорьком.

Тот топтался в конце переулка, почти сливаясь с темнотой. Отсюда видно лишь, как заморыш крутится на месте, тыкая арбалетом в разные стороны. Не, точно кого-то сегодня продырявит.

Почему я решил обернуться? Хрен его знает. Даже звуков никаких не услышал, да и Хлоя спокойно топала рядом. Вот и всё её хвалёное чутьё. А меня точно в спину кто пихнул. Так же, кстати, как когда мы с ведьмами стрелку набили. Ежели какая сука плевала в след – считай, кровавый кашель в кармане, а то и чего похуже. Ну, ежели, конечно, вовремя гадину не сжечь.

Короче, я обернулся и увидел на крыше кабака этого типа. Он сидел и просто смотрел на нас. В тусклом свете я не шибко его разглядел, но понял, что блестящий плащ, скрывающий тело, – дорогая вещичка. А под плащом, судя по перчатке, наколеннику и панцирному сапогу, – лёгкая броня. Как в таком виде он на крышу забрался, хрен его знает.

Но это я обдумывал до того момента, пока мужик легко, как кот, не спрыгнул на землю. Плащ вздулся, типа крыльев, и стало ясно, что на неизвестном белая блестящая броня. Видал я такую дрянь – хрен её прошибёшь. Но постараться нужно. Поэтому я пихнул Хлою вперёд и, выцелив белый силуэт, нажал на спусковой крючок.

Проверить не вышло. Болт просто поймали рукой и отшвырнули в сторону. А я в этот момент облился потом и понял, что одна надежда – на ноги. Когда кто-то умеет ловить стрелы в полёте, с таким лучше не пересекаться.

– Ходу! Ходу!

Парней даже пихать не пришлось. Они хорошо знают: когда я так разрываюсь, нужно шевелить ногами и не оглядываться. С королевой так не вышло: Хлоя сбилась с шага и начала вертеть головой. Любопытно ей стало! Я отшвырнул один арбалет, подхватил её величие и забросил на плечо. Она только слабо взвизгнула, но сопротивляться не стала. И то хорошо.

Этот переулок я знал довольно неплохо: уже приходилось дёргать по нему от стражи. Не думаю, будто за тот год, который прошёл с последнего раза, тут что-то сильно изменилось.

А, дьявол, изменилось! Не было вот этой здоровенной кучи мусора, куда мы залетели сразу после поворота. Ноги вязли в липком дерьме, которое ко всему ещё и жутко смердело. Ошалевшие крысы бросались под ноги и пытались кусать за щиколотки. Я пинал засранцев и ощущал удары в висках, будто накануне сильно перебрал неочищенной сивухи. Отдавало в затылок, и всё время казалось, что преследователь (или уже несколько?) несётся прям за спиной, и вот-вот…

Мы выбрались из мусора, и я обернулся. Ну да, парень в блестящем плаще оказался совсем близко. И мне очень не понравились его глаза. Чудится или они в самом деле светятся? И почему этот тип до сих пор ни разу ничего не квакнул? Ну типа там «Стойте» или «Я вам задницу надеру».

Хорь заметался между тремя проходами, ничем не отличающимися один от другого, – узкие тёмные переулки.

– Направо! – прошипел я и подал пример, рванув по скользким округлым камням. – Голову пригните.

Не то чтобы верёвки с сохнущим бельём могли кому-то оторвать башку, но на полном ходу можно и кувыркнуться. Мне приходилось хуже остальных: мало того, что самый высокий, так ещё и её величие на плече. Королева помалкивала, и лишь изредка я различал её тяжёлое дыхание.

– Дальше куда? – пискнул Зануда, когда мы выбежали под разбитую каменную арку, похожую на рога дьявола.

Я обернулся: переулок оказался пуст. То ли тот парень передумал, то ли знал эти места и выбрал дорогу посветлее и почище. В любом случае у нас появилось небольшое преимущество. На это я и рассчитывал.

– Видишь ту башню? – ткнул я арбалетом в покосившееся строение, напоминающее дряхлую старуху с мешком за плечами. – Дуйте прямо к ней.

Шамус пополам режет Краван – неширокая, но глубокая река с быстрым течением. Кто-то трындел, типа тут раньше было два посёлка, по разные стороны речки, и потом из них вышел аж цельный город. Посёлки энти жили не шибко дружно. Вот и сейчас половинки Шамуса не сильно терпеливы к заречным. Энто я к чему? Все мосты в Шамусе подъёмные, и на ночь их завсегда поднимают, чтобы ничего такого никто не вытворил. У башенки находился один из таких мостов. Ежели нам свезло, то его ещё не подняли. Ежели подняли, нам хана.

Из глухих безлюдных мест мы выбрались на широкую улицу, где даже имелось какое-никакое освещение из пары масляных фонарей. Здесь ошивалась компания подвыпивших типов, которые явно искали приключений на свои задницы. С какого перепугу они решили, что к нам можно приставать, ума не приложу. Однако, когда увидели, что я пру Хлою на плече, начали свистеть и требовать, чтобы я отдал бабу им.

Что-то будто кольнуло между лопаток, и я обернулся. Точно, там, где и думал! Чуть дальше по улице, между парой трёхэтажных домов, нарисовалась компашка из пяти мужиков в плащах. Отсюда, в тусклом свете фонарей, все они выглядели одинаково.

Пьянь в берете, сползшем на ухо, попытался схватить Хлою за ногу. Королева пнула его, и тот начал верещать, размазывая по роже кровь из разбитого носа. Дружкам придурка это не понравилось, и они полезли в драку. В другой раз и я бы с удовольствием. Но сейчас на это не оставалось времени.

– Избавьтесь от придурков, – приказал я и ударил прикладом арбалета в харю крепыша с плечами разной высоты.

От удара он улетел в сточную канаву и затих. Хорь и Зануда пустили в ход ножи. Трое гуляк заверещали, корчась на брусчатке, а остальные бросились врассыпную. Я обернулся: пятеро бежали к нам, успев преодолеть половину расстояния. Мне показалось, будто гады не идут, а натурально летят над землёй, словно какие-то долбаные призраки.

– Бежим! – Я отпихнул ногой подранка, катающегося по земле, и перепрыгнул лужу крови. – Быстрее!

Бежать оказалось не так-то легко. Мы убрались с освещённой улицы и неслись в темноте. А тут ещё какие-то умники выковыряли часть булыжников из мостовой, так что ноги постоянно подворачивались. Влетев в очередную дырку, я потерял чёртов каблук, и стало совсем весело.

– Крест, я, мать твою, больше не могу! – пыхтел Зануда. – Какого хрена, никого же не видать! Давай отдохнём.

– В аду отдохнёшь, крысёныш! – Я просто чуял, что преследователи где-то совсем рядом. Между лопаток горело, как тогда, когда меня повязали долбаные монахи.

В темноте трудно различить, рядом что-то или далеко, поэтому, когда башня оказалась у самой морды, я даже удивился. Мост опущен – это хорошо, но так ведь его ещё нужно успеть поднять, иначе все наши побегушки не имеют никакого смысла.

От башни кто-то окликнул. Спросили про Забияку. Чёрт, ходил тут когда-то такой жулик, неужто жив ещё? Плевать. Я весь промок от пота, а темнота вокруг казалась красной и даже подмигивала. Её величие, какого чёрта ты такая тяжёлая, а?

Когда я добежал до другого берега, то понял, что в грудине сейчас что-то точно лопнет. Почти сбросил Хлою с плеча и остановился, широко разевая пасть. Казалось, будто из глотки вот-вот вырвутся языки пламени, но обошлось. Её величие покачнулась и не нашла ничего лучшего, чем хвататься за меня. Ага, я счас прям такая надёжная опора!

Хорь и Зануда топтались рядом и дышали так тяжело, точно пёрли королеву вместе со мной. Потом Хорёк открыл рот, что-то пропищал и ткнул пальцем в сторону другого берега. Я стряхнул пот с глаз и повернул башку. Ага, точно, те самые. Только их уже не пятеро, а штук десять. Ежели все они такие ловкачи, что могут ловить стрелы, нам хана.

Продолжая отдуваться, я подошёл к будке охраны и ухватился за деревянный ворот. Зарычав от натуги, потянул барабан и услышал, как захрустели, натягиваясь, канаты.

– Эй, ты энто четой? – высунулась из будки изумлённая усатая физия. Плоская металлическая каска сидела так косо, что вообще непонятно, на чём держится. – А ну, брось дурить! Команды ишшо не поступало.

– Хорь, заткни его! – Я жал на непослушные рычаги. – Зануда, помогай, мать твою!

Мост поднимался, но очень уж медленно. А наши загонщики перешли на бег.

Хорёк пнул охранника между ног, и тот с воем скрылся в будке. Зануда стал рядом, но что-то я не ощущал, чтобы стало легче. Такое чувство, будто гад просто виснет на ручках. Подбежала Хлоя и тоже начала давить на деревянные палки барабана. Как ни странно, но теперь мост начал подниматься быстрее. Правда, и враги уже почти добежали до берега. Ещё можно допрыгнуть…

– Хорь, стреляй! – Приходилось выдавливать слова через сцепленные зубы. – Задержи их!

Честно, я не знаю, что там происходило, потому что только слышал щелчки выстрелов и лязг взводимой пружины. В глазах всё стало совсем красным, и воздуха ни хрена не хватало. А потом барабан остановился и громко стукнул стопор, запирающий блок. Всё, мост поднят.

Пошатываясь, я отошёл в сторону и попытался плюнуть. Не вышло. Гадостное ощущение, точно траванулся чем-то. Но хоть краснота в глазах начала проходить. Я выпрямился и посмотрел на другой берег. Преследователей ещё прибыло, и все они молча глядели на нас. Потом вперёд вышел один и остановился на самом краю берега. Почуяв, что рядом кто-то есть, я повернул голову. Хлоя вглядывалась в человека на том берегу.

Внезапно тот заговорил. Странно, но его голос как-то непонятно перекрыл шум ветра, плеск воды и скрип натянутых канатов.

– Похоже, моя королева, ты смогла отыскать себе новых защитников? – В голосе чувствовалась неприкрытая насмешка. – Ну что же, очень символично для той, которая мнит себя спасительницей мира, что её оберегают отбросы этого самого мира. Итак, ты не смогла найти никого, кто согласился бы тебе помочь, кроме бандитов?

Хлоя продолжала молчать, а я ощутил подступающее бешенство. Пусть этот гусь может ловить стрелы, но это ни черта не значит!

– Эй ты, козёл! – заорал я. – Ты тут какого хрена разорался? И сам ты отброс, мать твою!

– О, чувствуется, я задел чьи-то нежные чувства. – Да он издевается! – Но это легко решается в честном поединке. Опусти мост, и мы разберёмся, как два воина. Докажи, что ты не отброс.

– Крест, – ткнул меня в бок Хорёк, – энтот гад тебе зубы заговаривает. Глянь, половина его дружков уже слиняла.

Точно. Твою мать, развели, как пацана! Я показал уроду на другом берегу неприличный жест.

– Пошли, величие, – потянул я Хлою за рукав. О, дьявол, а морда-то у королевы вся мокрая! – Тут уже недалеко.

Из города мы выбрались спокойно. Ну, ежели не считать ругани со стражниками, которых мы подняли с тюфяков. Сначала нам не хотели открывать ворота, а после грозились отомстить за кажный выбитый зуб. Чего там, у них этого добра и так не густо, неча переживать.

Чёртовы Перья дрыхли без задних ног, и, не удержавшись, я отпустил каждому по пенделю. Потом кое-что вспомнил и повернулся к Хлое. Всё это время величие помалкивала.

– Ну чё, выглядела то, что хотела?

Она помотала головой.

– Утрата надежды, что может быть хуже? – пробормотала королева и поставила ногу в стремя своего рыжего. – Крест, ты бы знал, как это печально, когда приходится расставаться с иллюзиями. Я ведь искренне надеялась, что всё ещё обратимо.

Я честно ни фига не понял, кроме того, что наступает полная задница. Но ещё кое-что забавное вспомнил из перебранки над рекой.

– Кстати, а четой там про спасение мира?

Хорёк с Занудой навострили уши.

– Это он про чего базарил-то?

Казалось, Хлоя меня вообще не слышит, типа и нет её здесь. Потом глазки просветлели, и величие глубоко вздохнула.

– Шутка это, Крест, просто глупая шутка.

Глава 7

Я долго смотрел, очень долго. Потом обошёл вокруг и поглядел с другой стороны. Как и прежде, ни хрена не понятно. Не, ну вот это вроде ноги, хоть и странные какие-то. А вот тут…

– Это вообще голова или задница? – спросил я, ткнув пальцем в непонятную мешанину из кожаных наростов, костяных иголок и чего-то похожего на чёрную паутину. С другой стороны мускулистого окровавленного тела имелось такое же, но чуть меньше.

– Ну, ежели энто задница, – глубокомысленно заметил Псих, обгрызая свинячью ногу, – то Рвача оно хотело загрызть энтой самой задницей. Грит оттудова ишшо какая-то хрень выскочила, типа челюсти на слюнявой палке…

Началось всё утром, когда часовые заметили шевеление рядом с лагерем. Решили проверить, кто там шебуршится в зарослях. Мало ли, после наших-то вчерашних похождений. Может-таки отыскали нас говнюки из Шамуса. Но в лесу парни наткнулись на кое-что поинтереснее. Хрюкающая и мяукающая тварь спрыгнула с дерева и попыталась сожрать Рвача.

Потребовалось изрубить гадину мечами, чтобы она успокоилась. Рвач вон до сих пор сидит белый что снег и дует самогонку. Не обосрался, и ладно.

– Я такенной штуки вжисть не видывал! – Кошель поднял длинную палку и ткнул в чёрный окровавленный бок. Дохлая тварь дёрнула лапой, и Кошель тут же отпрыгнул назад.

Псих посмеялся и, осмотрев обгрызенный маслак, отбросил кость в кусты.

– Пацаны говорят, – заметил он, – что, если бы они не заметили это ублюдище, оно так бы и сидело на дереве. Спрыгнуло только тогда, когда Зуб пальцем ткнул. Смекаешь?

Чего тут смекать-то? Гадина явно следила за нами. И даже не знаю, что хуже: то, что следила, или то, что я такой дряни тоже ни разу до этого не видел.

– Зови её величие, – приказал я Кошелю. – Пущай тоже поглядит. Может, что умное нам, дуракам, скажет.

После возвращения из чёртова Шамуса мы ещё словом не перемолвились. Я только приказал Психу усилить караулы, потушить все огни и пошёл жрать свинью. Раз уж в «Подкове» с окороками не задалось. Даже особо пить не стал, ибо имел подозрение, что среди ночи придётся подрываться и нестись со всех копыт.

Обошлось, но от жирного мяса всю ночь ныло брюхо и снилась всякая дрянь типа мужиков со светящимися глазами.

Да и разбудили ни свет ни заря и повели показывать чучело, напавшее на Рвача. Я был зол и продолжал маяться брюхом. Потому что вчера нужно было нормально накатить самогона, а не дразниться лошадиной мочой, которую зовут пивом.

Пришелестела её величие со своим карманным блондинчиком. Хлоя выглядела даже хуже, чем я, даром что вечером мяса не жрала и ничего не пила. Я всегда говорю: тот, кто не бухает, сдыхает прежде пьяниц, потому как силы поддерживать нечем. А ещё в непьющих запросто влезают злые духи.

Хлоя уставилась на тварюку, но особого удивления на королевской физии я не заметил. А ейный граф тут же захотел присесть мне на уши. Весь такой бледный и аж пыхтит от злости, только что дым из зада не идёт.

– Королева упоминала, что ты нёс её, взвалив на плечо, – просипел Джессип, когда мы отошли в сторону. Мне-то плевать, пущай пацаны слушают, а вот блондинчику приспичило посекретничать. – Ты хоть понимаешь, скотская твоя рожа, что не должен касаться королевского тела даже своим вонючим мизинцем?

Я почесал обрастающий подбородок и подумал, а не зашарашить ли говнюка прямо сейчас? Скажем, бахнуть кулаком в челюсть, а потом пинать по грудине, покуда не затрещат рёбра. Наверное, её величие опять расстроится. Примется выговаривать, типа так нельзя.

– Ты там был? – спросил я и, когда Джессип запыхтел, закончил: – Вот и пошёл в задницу. Ежели чего не устраивает, собирайте манатки и валите отседа вдвоём, куда вам там надо. И тогда я, со всеми моими мизинцами точно никого трогать не смогу.

Мы посмотрели друг другу в глаза. И опять этот засранец даже не подумал отворачиваться.

– Хочешь сказать, другого выхода не было?

– Ты вот сам своим котелком покумекай: тёмный город, везде ямы и кучи дерьма, а нам нужно нестись как ошпаренным. Я чё, карету твоей королеве искать стану?

– Ладно. – Пыхтеть Джессип начал меньше. – Но впредь постарайся не распускать руки без особой нужды. Держи дистанцию и помни: перед тобой – королева.

Ага, с тобой, нудятина, забудешь!

Подошла Хлоя, посмотрела на бледного графа и нахмурилась. Посмотрела на меня. Я ухмыльнулся и почесал пузо. Хлоя вздохнула и покачала головой.

– Прежде я таких существ не видела, – сказала её величие, – но догадываюсь, что это такое, откуда взялось и почему здесь присутствует.

– Валяй, – хмыкнул я, и Джессип снова зафыркал.

Может, у графа чегой-то внутри варится, типа каши?

– Крест, тебя не учили, как правильно разговаривать с высшим дворянством Вазерома? – Хлоя говорила так устало, точно не надеялась, что я её пойму.

– Ага, ну ессессно! – широко ухмыльнулся я. – Вот кожное утро меня берут за лапу, тащут во дворец и грят: глянь Крест – энто тебе высший граф. Знаешь, как с ним правильно базарить? Щас мы тебя, Крест, учить станем.

– Ладно, в любом случае наш союз на очень короткий срок. – Королева достала платок и провела им по лбу. – Это существо – демон.

– Погоди, – нахмурился я. – Какой, к чёрту, демон? Святоши базарили, типа демоны живут в преисподней, у них рога там, копыта и крылья, что у летучего мыша. Ну ишшо свинячий рыльник, и воняет от них серой.

– Крест, это настоящий демон. – Хлоя надавила на слово «настоящий». – Да, прибыл он из преисподней, но, как ты сам можешь видеть, ни рогов, ни копыт у него нет. Всё дело в том, что преисподняя… Как бы это объяснить? Ну, не совсем то место, о котором рассказывает церковь. Это скорее мир, который сильно отличается от нашего.

– Не, ну конечно, понятно, – сказал я, как всегда, когда ни хрена понять не могу.

К святошам-то я тоже особой веры не имел: ну вот кто их видел, энтих самых демонов али ангелов, а? И ежели, скажем, бог энтот, весь из себя такой любящий, то какого черта мне из спины ремни резали прямо перед распятием? Вот лично я думаю, что когда его на крест прибили, он обозлился, плюнул на всё и больше к нам не заглядывал.

Хлоя посмотрела на моё лицо и в очередной раз вздохнула. Чегой-то её величие как со мной базарит, так вечно вздыхает. Может, воняет от меня? Помыться бы не мешало, да.

– Ладно, Крест, всё это не важно. Тварь пришла сюда, чтобы следить. Следить и сообщать тем, кто гонялся за нами вчера. Скорее всего, существо приходило не одно, так что самое время собираться и уезжать.

Не, ну вот тут всё понятно. Я и сам так думал, поэтому махнул Психу.

– Валим, – сказал я и увидел, как за спиной помощника маячит зелёный от ужаса Зануда. – Тебе чего?

– Крест, – он стучал зубами, – я это, совсем вчера из башки от страха вылетело. Косой монету взял и сказал, что броня на двух телегах сёдни станет ждать у Восточных ворот. И ишшо Косой сказал, ежли мы припозднимся, он всю броню толкнёт кузнецу. Крест, отвечаю, не нарочно так получилось!

Я сграбастал засранца одной рукой и, подняв над землёй, хорошенько встряхнул, так что зубы клацнули. Продолжая удерживать, повернулся к угрюмой Хлое.

– Вишь, вона с кем работать приходится. – Я отшвырнул Зануду Психу под ноги. – Давай мухой к Восточным с десятком пацанов пошустрее. Пусть забирают броню и валят к Червесу. Там ждут нас, али мы их дождёмся. И ещё… – В башку пришла одна идейка, но её требовалось обговорить с Психом, раз уж он у нас бывший солдат.

Пока мы топали, Псих вытащил из-под куста зачарованного Фингала. Тот задумчиво доставал из кошеля монеты, пробовал на зуб и, огорчённо вздохнув, откладывал в сторону сломанные. Сдаётся мне, фальшивыми оказались больше половины. Догадываюсь, откуда у неудачника столько этого добра. Бьюсь об заклад, вчера он резался в ведьму с Тараканом. У того вечно вся рожа синяя от таких шуток.

– Фингал, – Псих вытер жирные руки о штаны, – бери Лиса, Кроля, Пузыря, ну и ещё кого-то, на усмотрение.

Дуйте к Восточным Шамуса. Там найдёте пару телег с барахлом, отвалите возчику деньжат и покатите в Червес.

– И чего мы забыли в Червесе? – Фингал завсегда подозревает, что его хотят как-то наколоть. Потому что его все постоянно накалывают.

– Нас дожидайтесь, – буркнул я и бросил пару золотых. Глаза Фингала вспыхнули. – Ежели прознаю, что бабло не отдал али отдал, да не всё, – шкуру спущу. Али отдам тебя Косому, пущай он сам снимает.

– А, так это пацаны Косого! – помрачнел Фингал. После тяжело вздохнул, спрятал золото и побрёл собирать команду.

– Слухай сюда, – сказал я Психу, когда мы отошли в сторону, и поднял с земли палку. Намалевал под ногами почти прямую линию. – Вот энто – тракт, по которому мы двинем. Сам знаешь: дорога там – полное дерьмо и особо не разгуляешься. А ишшо я знаю наших раздолбаев: как ни погоняй, всё одно, пока жареный гусь за жопу не щипнёт, будут травить байки да галок считать. А когда энтот гусь щипанёт, ужно поздно станет.

– Долго базаришь, – сказал Псих, разглядывая линию на земле. – Время зря теряем.

– Не, не зря. – Я несколько раз ткнул веткой, взрыв землю около полосы. – Энто – Шамус, энто – Червес, а вон тут, тут и тут поставим парней с луками да арбалетами. Когда эти черти двинут по тракту, нужно по ним шандарахнуть.

– Нахрена? – Псих потёр затылок. – Сам же базарил, типа они стрелы руками ловят? Парни шмальнут, а дале чё? Поймают, яйцы оторвут да сожрать заставят? Охренеть ты, Крест, придумал!

– Дура, заткнись и слушай. – Чегой-то такого я и ожидал. – Парни же шмальнут, да тут же ломанутся прочь от тракта, кто их в лесу искать станет? Ежели попадут в кого – хорошо, а нет – задержат. Глядишь, опосля раза третьего-четвёртого козлы станут ехать медленно и по сторонам глядеть.

– Али погонят, как дьяволы. – Псих продолжать тереть башку. – Но могёт и сработать. Кого-то точно подстрелим. Лады, ставим четыре засады, парней по десять. Пять десятков оставим королеву оборонять, так?

– Десяток. – Я не был уверен, что придумал хороший план, но пока он мне нравился. – А остальные чухнут прямиком по тракту, в виду энтих гадов, типа удирают со всех ног. И поведёшь их ты.

– Крест, – Псих качал головой, – ты али совсем с ума сдвинулся, али надумал какую-то шибко мудрёную стратегию. И как ты с энтим десятком двинешь? А главное – куда?

Я провёл палкой по земле ещё одну линию, вправо от тракта. Псих хрюкнул.

– Шибко дурное место, – проворчал помощник. – Мы ж туды обычно не суёмся. Людишки там, грят, пропадают почём зря.

– Зато не нужно к Нарменсу соваться, чтобы на другой берег перебраться. И ежели наши ловчие места энти хуч чуть знают, так и решат, типа не сунемся мы туды. А вы, как до кучи соберётесь, вместе с бронёй двигайтесь на север Хлока. Ну, не маленький, сам знаешь.

– Знаю. – Псих опять покачал башкой. – Ежели опосля всех энтих штук я живой останусь, поведёшь меня в кабак и напоишь.

– С какого перепугу? – удивился я и отбросил палку. – Сдаётся, это ты мне торчишь восемнадцать золотых.

– Мог бы и забыть, – буркнул помощник. – Лады, пошёл я к нашим тупицам рассказывать, что да как.

Пока Псих собирал братву и, перекрикивая недовольные вопли, объяснял, в какое конкретно место задницы каждый отправляется, я собрал себе десятку, дал пару оплеух любопытствующим и сомневающимся и пошёл к её величию.

И Хлоя, и блондинчик оказались готовы выезжать хоть сейчас. Мне принялись выговаривать, типа мы теряем прорву времени, враги близко, её величие вот-вот прихватят за королевский зад и вообще всё пропало. Всё это я, ессессно, пропустил мимо ушей, привёл в порядок Чёрта и додумал одну мысль. То ли ноющее брюхо, то ли дерьмовая ночь, но что-то заставляло башку варить шибче обычного. Надо бы выпить, пока череп не порвался.

– Величие, – сказал я, принимая от Карася арбалет с седельным упором. – А ну, расскажи, как это ты не получила помощи из Лазарда? Голубей, гриш, всех переловили? Эт как вообще?

– Голубей и гонцов. – Королева казалась немного удивлённой. – Проблема заключается в том, что, когда я посылаю посланников, я вынуждена ставить на них специальную метку вроде ваших печатей. Это необходимо, чтобы во дворце смогли идентифицировать послания и понять, что они отправлены именно мной.

– Угу. – Я закрепил арбалет на седле и повесил седельную сумку с запасом болтов. – А во дворце твоём вообще не желают узнать, куды запропала ихняя любимая королева? Может, валяется бедняжка в придорожной канаве, и червяки грызут ейное белое брюхо?

– Мятежники шлют послания, – угрюмо вставил Джессип. – У королевской охраны есть такое право, если сама королева занята неотложными делами. Некоторое время это может работать. Если бы дошло хоть одно письмо непосредственно от самой королевы…

– К сожалению, – Хлоя развела руками, – мятежники отследили всех моих гонцов. Отследили именно по этим магическим меткам. Предполагаю, в Лазарде у них имеется сообщник, может, не один.

Я прикинул так, после – по-иному. Вроде всё сходилось. Хлоя и Джессип вопросительно глядели на меня. Псих уже начал отправлять десятки, так что стоило пошевелить жопой.

– Дай такую штуку, какая точно твоя.

Хлоя выпучила глаза, а блондинчик опять запыхтел.

– И чтобы твои, во дворце, точно признали энту штуку. И ишшо, чтобы на ней энтих твоих волшебных печатев не было.

– Зачем? – только и сумела выдавить Хлоя.

– Влюбился я в тебя, величие, – на полном серьёзе сказал я и увидел, как у Джессипа челюсть отвалилась. – Стану хранить энту штуку при себе, нюхать там али ишшо чего делать.

– Собираешься кого-то послать в столицу? – До неё наконец дошло, а Джессип громко лязгнул пастью. – Крест, ты же должен понимать, даже если твой посланник доберётся и сумеет вызвать помощь, здесь мы их не дождёмся.

– Да ладно, – махнул я рукой. – Чего там? Ща закоптим ишшо одну свинью, нальём самогончика! У меня чё, рожа такая тупая? Давай уже что-нибудь, а там разберёмся. И пару строк черкани в маляву.

Пока Джессип молча сжимал-разжимал кулаки, Хлоя поразмыслила и сняла с шеи какую-то побрякушку, завернула в свой платок и отдала мне.

– Крест, – тихо сказала королева, – это – медальон моей матушки. Да. Во дворце все знают, как он мне дорог, но… Может, хватит одного письма?

– Энти ваши мятежнички могут подделать почерк?

Граф поморщился и кивнул.

– Токмо у меня в отряде имеется пара таких умельцев. Давай сюда медальон. Отвечаю, мой парень скорее сдохнет, чем просрёт энту штуковину. – Я ещё немного подумал. – И энто, с парня моего метку свою сними, лады? Учуют же твои засранцы да схватят почём зря.

Пока шёл, поднёс платок к морде и понюхал. Ну да, запах не как от каких-то дешёвых потаскух. Чуть-чуть кислит, а ишшо странная такая сладость. В башке разбежались все умные мысли. Надо бы спешно бабу какую найти.

– Эй, Графин, подь сюда, – позвал я и, когда тот приблизился, спросил: – Слышь, помнишь ты чесал, типа у тебя кум на королевской конюшне дерьмо выносит?

Глава 8

Когда мы жали друг другу руки, я задержал лапу Психа в своей и ещё немного подумал. Честно, от всего этого ломило в висках, макушке и зубы. Шибко хотелось нажраться до синих соплей и забыть обо всём. Не, ну вот реально, как поступать? Я должен был остаться с сорока парнями, которые станут отвлекать внимание. Мало ли, а вдруг их догонят? А по-другому, я должен ехать с десяткой, что оберегает её величие. Мало того что там королева, так ещё придётся шастать по всяким дурным местам. Башка начала трещать.

– Вали уже, – хлопнул я Психа по плечу, – и постарайся, чтоб тебя эти козлы за зад не прихватили.

– Меня? За задницу? – Помощник широко улыбнулся. – Энто ты меня, Крест, с кем-то спутал. Ты там тоже не облажайся. Слыхал я про энту глушь дерьмо всякое.

Я тоже слышал. В том-то и дело.

– Чешите. – Псих отпустил мою руку. – А мы тут слеганца ещё землю потопчем. Пущай засранцы поближе подтянутся.

Я прыгнул в седло Чёрта, и коняка тут же принялся скалить свои зубы. Потом попытался встать на дыбы. Я приложил дурака пятернёй по загривку – неча тут мне баловать!

– Погнали, – скомандовал я. – Рвач, Рогатый и Зуб – вперёд. Держаться, чтоб я вас видеть мог. Шаман и Хорёк – замыкаете. Глыба, не отходи от величия и глаз с неё не спускай, иначе я с тебя шкуру спущу. Зануда, Карась и Таракан – со мной.

Дорога, как я уже говорил, тут не ахти. Мы проехали лиг двадцать, и задница начала ныть от постоянных прыжков по колдобинам, где могла спрятаться средних размеров тёлка. Как ни странно, но ни Хлоя, ни Джессип до сих пор не сказали ни слова жалобы. Разве что граф вполголоса ругался по-благородному, а королева поминала «проклятых растратчиков», которыми займётся, как только вернётся обратно.

Ага, как же! Думаю, сразу же после возвращения она забудет и это непотребство, и «Черепа».

Леса вдоль тракта тянулись хорошие, густые. Когда парни отстреляются и начнут сваливать, хрен их смогут поймать в таких-то дебрях. Но один чёрт, я продолжал волноваться: мало ли чего ещё эти гады могут устроить. А кстати, про это же спросить можно!

Я пришпорил Чёрта и приблизился к нашей сладкой парочке. А вот реально любопытно: потрахивает блондинчик её величие али нет? Может, у них, как называет Хорёк, «высокая любовь», уж не знаю, что энто такое. Каких-то особливых взглядов или прижиманий я не замечал, а ежели подумать – люди они взрослые, сурьёзные, могут и без детства в задней дырке обойтись.

– Ты чего-то хотел, Крест? – спросила Хлоя, как только я пристроился рядом.

Чегой-то её величие смотрелась хуже, чем даже утром: под глазами почернело, а физия вся серая стала. Впрочем, да, дорога, мать её туды.

– Я вот о чём полюбопытствовать хотел. Парень тот, что болт арбалетный словил, он как все? Ну, типа, они все могут стрелы ловить? И чего ишшо способны сотворить? Я же должен знать, какого дерьма ожидать, коли рубиться доведётся.

– Крест, ты способен общаться хотя бы с нами без этих твоих грязных словечек? – Джессип на рожу – ну чисто тебе сожрал живую лягушку без соли. – И я решительно не понимаю, о какой ловле стрел ты говоришь вообще. Это – невозможно!

– Я не совсем уверена, ибо видела лишь мельком, – Хлоя вытащила из одежды блестящую бутылочку и поднесла к носу, – но когда Крест выстрелил, лорд Варрас поймал стрелу рукой.

– Бред! – засмеялся Джессип, но как-то рвано и нервно. – Как это? Пару раз я видел, как отбивают стрелы, но – пущенные издалека и уже на излёте. А тут – в упор, из арбалета? Предполагаю, всё дело в плохом освещении, и стрела просто пролетела мимо. Всё же стрельба одной рукой…

– Эй, за себя базарь! – озлился я. – Ни хрена я не промахнулся, ясно? Могу твою дурную башку с первого раза продырявить!

Джессип побелел и схватился за рукоять меча. Карась и Таракан спокойно сняли арбалеты с крепежа и взвели пружины. Зануда, удерживая коня ногами, достал два длинных ножа. Думаю, блондинчик не успел бы вытащить свою железяку даже до середины. Это понимали все, в том числе и белый от злости Джессип. Но граф продолжал тащить наружу меч. Упрямый, сукин сын. Мне такие нравятся.

– Спокойно, – повысила голос Хлоя. – Крест, угомони своих людей.

– А я чё, волновался? – хмыкнул Карась, а Таракан гыгыкнул.

– Думаю, что все вы отчасти правы. – Её величие бросила на графа недовольный взгляд, и тот с досадой оставил оружие в покое. – Просто предполагаю, что в силу определённых причин мятежники обрели некие особенности, которые позволяют им совершать деяния, неподвластные обычным людям.

Мудрено, но до меня дошло.

– Колдовство?

Хлоя кивнула, а Джессип почему-то пригорюнился.

– А с нами так никак нельзя? Ты ж тоже вроде чегой-то умеешь?

– Магия, которой я владею, лежит несколько в иной плоскости. В общем, именно такие вещи я делать не способна. И кроме того, для меня сейчас крайне нежелательно высвобождать мощные магические потоки… То есть желательно, если есть необходимость, использовать малые силы.

– Короче, как колдунья ты так себе, да? – уточнил я.

Не, ну никто и не требует, чтобы королева пускала столбы огня да сгущала мороз… Хотя очень пригодилось бы.

Хлоя нахмурилась. Открыла рот, точно собиралась что-то сказать, и закрыла. Подумала, морща лоб, и наконец выдала:

– Если я произведу мощное заклинание, это даст возможность врагу меня выследить. Тогда, Крест, все твои хитрости пойдут насмарку.

– Понятно. – Я пожал плечами: – Не, жалко, конечно.

– Кроме того, если бы Хл… её величество использовала центральные потоки, – Джессип криво ухмылялся, – какой ей был бы прок от вашей банды? Думаю, Крест, в этом случае вороны уже клевали бы твои глаза.

– Подавились бы, – проворчал я. – Лады, с энтим всё. И всё ж таки, чего нам ишшо ожидать от твоих бывших? Ну, с ихними новыми уменьями?

– Если честно… просто… не знаю. – Вроде не врала, но всё одно через слово запиналась. – Крест, я бы на твоём месте готовилась к любой неприятности. Ну вот только представь, что противник способен бегать быстрее лошади, запросто прыгнуть выше твоего роста и сломать за один удар толстенное дерево.

– Не преувеличиваешь? – Кажется, слегка охренел даже Джессип, а уж он-то должен знать своих корешей. – Сама знаешь, прежде таких вещей мы за Подчинившимися не замечали. Да и не могут изменения наступить так быстро!

– Ты опять? – В голосе её величия звучала злость. – Это – не обычные Подчинившиеся, которых насильно вгоняют в чуждую форму, а добровольцы. Плюс их физическая форма, воинская подготовка и зачатки магических способностей – прими это всё во внимание.

– И всё же мне кажется, ты излишне преувеличиваешь опасность, – продолжал упираться Джессип. Я же говорю, упрямый сукин сын. – Да и подумай, с теми, кого ты обрисовала, этим дешёвым горлорезам просто не справиться, а значит, ты – обречена.

– Эй, язык придержи! – огрызнулся я. Пусть вся их болтовня шибко мудрёная, но ругань про себя я способен различить. – Эй, величие, скажи: ежели они на такие штуки способны, чего ж тогда в Шамусе через речку просто не прыгнули? Нам бы тогда точно кранты!

– Бегущая вода. – Тут королева точно знала, о чём болтает, поэтому чесала без остановок: – Новые умения накладывают на их носителей ряд ограничений… Я не слишком сложно излагаю?

– Не, ну как ты вовремя спросила! – хрюкнул я. – Ишшо б завтра такое завернула. Да не, самое главное-то – до меня доходит, чай, башка не совсем отбитая. Валяй дальше.

Блондинчик подмигнул Хлое и хихикнул. Глыба, ехавший по другую сторону от королевы, глядел на нас так, будто мы по-заморски чесали. Вот у него да, с башкой совсем хреново. А ну как, когда тебе кусок упавшей стены шлем плющит натурально в блин! Тут забудешь, как срать правильно.

– В общем, имеются определённые вещи, которые могут отчасти задержать наших преследователей. К таким точно относится быстро бегущая вода в виде рек или ручьёв.

– Как упырёв штоль? – подал голос Таракан, и я показал ему кулак. – Четой ты?

– А ну, не смей своим рылом лезть, когда её величие базарит! – рявкнул я. – Али тебя, дурня, не учили, как с благородными тёрки правильно тереть?

Таракан выпучил глаза, а Хлоя внезапно начала хохотать, да так, что даже слезу пустила. Глыба сообразил, что тут всё очень мутно, и отвернул башку. Правильно, пущай за птичками следит, чтоб на затылок не нагадили.

– Крест, ты хоть понимаешь, будь мы сейчас во дворце, тебе уже отсекли бы твою наглую голову? – отсмеявшись, сказала Хлоя. – Нет, если ты всё же попадёшь ко мне в гости, я постараюсь, чтобы тебя никто не трогал. Давно я так не смеялась.

– Обращайся, – буркнул я.

Эт чего, она меня за шута держит? Бывало такое…

Давно уже, меня совсем сопливым пацанёнком поймали, обрядили в цветастую рванину, после нацепили железы на ногу и принялись стегать плёткой, чтобы я, значится, танцевал. А для пущего смеху пустили ко мне в загон голодных псов. Так я и катался промеж клацающих зубов и отхватывал кнутом вместе с воющими собаками. А чё, смешно же вышло – народ ржал, аж животики надрывал, и бросал в нас костями. Ну хоть покормили после, и то ладно.

– Вампиры, насколько мне известно, существуют лишь в древних легендах и сказках. – Хлоя вытерла глаза платком. Да сколько у неё энтого добра? И нахрена человеку столько резаных кусков материи для такой ерунды? Нос тереть, глаза… Рукава тебе на что? – Поэтому ничего не могу сказать о сходствах и отличиях. Но в данном случае это работает: то есть реки они способны пересекать, но лишь при помощи мостов или лодок. И вроде их ещё способна ослабить пыльник-трава.

– Не, ну точно – упыри! – вновь влез Таракан, и я отпустил дураку полновесную оплеуху. – Да погоди ты! У меня бабка травница была, всё болтала, типа энтот самый пыльник самое то супротив чертей всяких и прочей нечисти. Ежели рассадить около дома, ни одна дрянь к тебе не залезет.

– Чепуха какая, – отмахнулся блондинчик. – Обычная трава, придорожный сорняк.

– Тут не прав. Все магические силы имеют природные корни. – Хлоя чесала, точно читала откуда. – Огонь, вода, воздух и земля – вот основа любой магии. Только корни скрыты, и мы способны видеть лишь верхушку – ту самую магию. Поэтому ничего удивительного, что обычная трава, растущая на земле, обладает свойствами, нейтрализующими волшебство.

– Хорош! – выдохнул я и поднял руки. – Одно понял: ежели хотим бодаться на равных, нужно засесть куда-то на остров посреди реки, закидаться пыльником и ждать энтих, твоих.

– Из пыльника ишшо самогонку гонют, – пискнул Карась и облизнулся. – Горький, но шибает, зараза, что надо!

– Кому чего. – Да, самогону не мешало бы хлопнуть опосля таких сурьёзных бесед. – Значица, нагоним хоч бы браги, по-быстрому, зальёмся по самые уши, и сам чёрт нам не страшен!

Парни принялись ржать, а я ехал и всё кумекал, что за словечко такое сказал Джессип. Подчинившиеся – энто как? Кому они там подчиняются? Да ишшо и добровольно, как я понял. И её величие, как про это базарить принялись, шибко быстро съехала на другое, значит, тереть про энто не желает. То есть спрашивать смысла нет. Лады, подождём, когда-нибудь всё выплывет наружу.

Прискакал Рвач и сообщил, что в полулиге впереди от тракта отходит вправо широкая прогалина. Точно кто-то очень давно хотел строить дорогу, деревья порубал, плиты накидал и сгинул без вести. Сколько раз тут ездили, аж в заднице свербело рвануть по просеке да глянуть, в натуре, куда она выходит. Ну, в смысле, таки к мосту или нет. И завсегда что-то мешало. То нужно было гнать куда-то по контракту, то драпать от солдат, а то и просто вспоминались всякие байки, типа кто свернул здесь с тракта – пропал без остатка. Понапридумывали всякого. Вроде как древний мост весь уставлен шибеницами, а они – живые. Едешь такой мимо, а она тебя хвать петлёй за шею – и хана! Болтали про забытый погост, откуда вылазят мертвяки и тащут путников в ямы. Короче, до хрена всякой глупости. Но люди тут в натуре пропадали.

– Свертаем, – скомандовал я и для пущей уверенности махнул рукой. – Рогатый, Зуб, а ну, дуйте вперёд, разнюхайте, что там за дорога. Оружие держите наготове и, чуть что, сразу чешите назад.

– Что-то не так? – встревоженно спросила Хлоя. – Крест, ты сейчас кажешься каким-то неуверенным.

Я почесал в затылке и таки пересказал Хлое все байки, которые слышал про здешние места. Её величие нахмурилась и принялась о чём-то шептаться с графом.

Я же взвёл арбалет, развязал сумку и проверил, как ходит меч в ножнах. По загривку побежали холодные мураши – дурной знак, жди беды. И эти чёртовы деревья по обе стороны просеки, казалось, начали по чуть подступать всё ближе, протягивая вперёд когтистые лапы. Обернувшись, я увидел, что Шаман и Хорёк подъехали ближе и вовсю вертят головой. А, страшно вам, говнюки!

Одно могу сказать хорошее: дорогу здесь взаправду успели построить, и получилось неплохо, хоть и очень давно. Каменные плиты почти ушли в землю, и поверх них вовсю росла какая-то чёрная, по виду – колючая мерзопакость. Такой тут вообще поросло всё, и лишь изредка попадалась обычная зелёная трава.

Прискакал Зуб и рассказал, что впереди лес кончается и начинается болото. Но дорога вроде идёт дальше, и даже можно нормально ехать.

– Леса нет? – переспросил я. – А ну, дыхни. Как это нет? Какое на хрен болото?

– Такое, обычное, – обиделся Зуб. – Ща сам увидишь.

И точно, стоило нам проехать треть лиги, и деревья кончились, да так резко, точно по лесу кто-то рубанул топором. По обе стороны от дороги зазеленели мутные лужи. Между ними – чёрные колючки. Точно – болото, мать бы его! И уходит не пойми куда – над грязной зелёной водой плыли серые космы густого тумана. Сквозь него различались только какие-то непонятные покосившиеся камни. Куда идёт дальше дорога, я тоже не видел из-за проклятого марева.

Мне такое дерьмо не понравилось. Совсем. Одно дело, когда ты в любой момент можешь свернуть и спрятаться в зарослях, и совсем другое – когда тебе приходится чесать только вперёд. А ежели нам на хвост кто-то сядет? А впереди, скажем, нет никакого моста, а токмо опять же болото? Да и опять же, вот потеряем кучу времени, а опосля придётся возвращаться на тракт, и что? Не, так не пойдёт!

– Зуб, зови Рогатого. – В сердцах я плюнул в мутную воду. – Вертаемся.

– Крест, ты что, не знал, куда едешь? – Джессип выглядел удивлённым. – Попросил бы у меня карту…

– У тебя на карте тут лес, – прошипел я. – Не веришь, достань и погляди. На всех, мать его, картах тут лес.

Подъехали Зуб и Рогатый. Все глядели как-то пришибленно. Может, из-за этой смрадной сырости. Я было хотел пошутить про жопу, в которую лучше не залазить слишком глубоко, но не успел. Прискакал Хорёк, испуганный, аж глаза на лоб лезут.

– Крест! – Он закашлялся. – Там за нами по дороге лезут энти, чёрные такие! Как тот, которого ухайдакали утром. Много!

Глава 9

Главное в жизни наёмника чё? Кто грит – фарт, кто грит – как следует набить руку, а кто – подобрать правильных пацанов, чтоб все при деле. А я вот думаю не так. Главное – вовремя скумекать, когда с тобой хочет потолковать твоя задница, и сообразить, чего она от тебя хочет. Не сообразишь – и оторвут советчика по самое не балуй.

Эт я к чему? Когда Хорь задвинул хрень про чёрных тварюк на дороге, по уму было бы проверить, не привиделось ли чего коротышке, и, ежели не привиделось, могём ли мы стать супротив энтой мерзопакости. Но задница чётко сказала: бежать.

– Валим!

Джессип обернулся и выпучил глаза.

Я скорчил самую зверскую морду, какую смог, и завопил во весь голос:

– Валим, мать вашу!

Граф пожал плечами и вполсилы, словно нехотя, пришпорил своего конька. Хлоя, та врезала рыжему что есть королевской дури, и тот рванул, точно ему хвост подпалили. Глыба, в силу побитой башки, всегда старался исполнять приказы слово в слово, поэтому от её величия не отставал ни на шаг. Остальные парни тоже как следует наподдали своим одрам и начали мало-помалу пропадать в сером мареве. Правда, Таракан таки обернулся и придержал скалящего зубы коня.

– Крест, ты чё?

– Вали, да пошустрее. – Я зарядил арбалет и взял запасной болт в ту руку, которой держал поводья Чёрта. – Живо, говорю!

Таракан буркнул что-то неразборчивое и пропал следом за остальными. Я же стал всматриваться в туман, ожидая появления чёрных гадов. Там, где дорога выходила из леса, серые облака не казались такими густыми, как везде, и я надеялся увидеть демонов прежде, чем они заметят меня.

Так и вышло. Но сначала мне почудилось, будто туман как-то странно сгустился и пошёл волнами. Потом в нос ударила плотная вонь типа той, что сворачивает нос около свинарников да козлятников. И только после из лесу выбрались те самые чёрные твари. Цельное, мать их, стадо! Они хрюкали, визжали, гавкали и выли. Короче, ежели бы свинюки снюхались с псами, то оно выглядело бы как-то наподобие.

Выглядели гады жутковато. Наросты на башке развернулись, и вся энта фигня с костяными шипами походила на здоровенную чёрную ладонь с здоровенными же когтями на длинных пальцах. И ладошка энта, пока тварюки мчались ко мне, то сжималась, то разжималась. Когда разжималась, я видел в середине пасть с большими белыми зубами. Глаз вообще не заметил.

Демоны, или чё оно такое, усекли меня, потому как лай и визг стали много сильнее. Кроме того, твари прибавили в ходе. Кое-кто от усердия улетел с дороги и плюхнулся в трясину. То ли плавать не умели, то ли ещё чего, но пропадали сразу, даже не успев хрюкнуть.

Тут я принялся за дело. Эт когда шмаляешь из арбалета, быстро перезаряжаешь и опять пуляешь. Промахнуться по эдакой-то толпе просто невозможно, арбалет у меня мощный, и шмалять из него я умею. Если бы ещё Чёрт всё не поднимался на дыбы, дурень придурошный! Причём косил, балбес, куда-то в болото, будто тварей на дороге вовсе не было.

Я выпустил пару десятков болтов и понял, что могу не успеть слинять. Шмальнул последний раз, выцелив пасть ближайшей твари. Даже не увидел, попал или нет, и врезал Чёрту пятками по рёбрам. Конь рванул с такой скоростью, что я чуть не вылетел из седла. Вот хохма вышла бы!

Собственно, чего я задержался? Мой чёрный – самый резвый из всего отряда, и соревноваться с ним могла бы разве коняка графа да рыжий Хлои.

Хрюканье и лай быстро остались за спиной, но долго так гнать я, понятное дело, не мог. Мало того что понапрасну загоню Чёрта, так ещё и чёртов туман, из-за которого ни хрена не видать. А вдруг дорога вильнёт, и я на полном ходу улечу в трясину? И хрюкнуть не успею, прям, как те твари.

Когда звуки за спиной полностью стихли, я потянул за поводья и оглянулся. Вроде тихо. Посмотрел по сторонам – та же непроглядная муть, в которой видать только тени покосившихся высоких камней. А может, деревьев без листьев, дьявол его разберёт. Снова послышались визги и лай. Ага, мои новые кореша догоняют. Не, я пока с вами больше встречаться не хочу. Уж больно вы все смердячие.

Я средним ходом погнал вперёд, раздумывая, откуда тут могло взяться такое здоровенное болото и почему про него никто ничего не знает. Ну хоч из тех болтунов, что тёрли про мост да про погост. Прошлись бы да поглядели. Не, так-то оно всё понятно: шаболдались тут по ночи, да ещё и бухие в сиську, забрели в трясину да потонули к чертям собачьим – вот и вся недолга. А понапридумывали! Мертвяки, вишь, в могилы тянут.

Впереди послышались голоса. Через туман хреново слышно, не разобрать. Понятное дело, энто должны быть наши, но на всякий случай я зарядил арбалет. Не помешает, как бы оно ни сложилось.

Через серую мряку проявились размытые тени. Сначала показалось, будто их до чёртиков много. Ан нет, туман балует. И теперь чётко слышу: наши базарят.

– Думаю, или его настигли, и Крест уже покойник, – тихий голос Джессипа. – Или он остался жив и скоро нас догонит. Посему не считаю нужным кого-то ожидать. Тем более в таких обстоятельствах.

– Мы дале без командира – ни шагу. – О, Хорёк голос подаёт! И правильно подаёт. – Хочите, скачите сами.

– Джее, – это Хлоя, – пока нам не угрожает опасность, а столь густой туман способен вызвать дезориентацию. Мы же потеряем друг друга!

– Энто где тут теряться-то? – подъехал я ближе, и все с перепугу чуть не рванули прочь. – Да я энто, я. Как можно потеряться на дороге посреди болота?

– Дык энто, ежели дорога одна. А ежели их тут две? – показал рукой Рогатый.

И точно, дорога раздваивалась, и оба её рукава одинаково исчезали в тумане. Хреново. И так непонятно, куда едем, а теперь непонятно вдвойне. Ежели имелось бы время, я послал бы братву разведать. Но так, как сейчас… Я опять различил отдалённое хрюканье. Пока станем заниматься разведкой, нас тут и слопают.

– Куда? – спросил Джессип. Кажется, граф не шибко обрадовался моему возвращению.

– А ты по карте своей погляди, – вертел я башкой, пытаясь сообразить, – раз умный такой.

Обе дороги смотрелись одинаково. Старые, погрузившиеся в землю каменные плиты. Повсюду чёрная колючка. Хотя вроде как справа колючки чуток больше. Значит, пользовались раньше и меньше.

– Налево. – Лай стал громче. – И быстрее, пока энти уродцы не подтянулись.

– Крест… – Её величие поджала губы, точно нажралась какой-то кислятины. – Тут что-то не так. Я ощущаю присутствие древней и очень мощной магии. Вот только её характер и направленность… не могу понять.

– Энто пришло самое время, – фыркнул я. – Сейчас сядем дружно на зад и начнём кумекать, в чём дело. Правда, думаю, прежде чем разберёмся, нас всех тут пожрут к чёртовой матери. Валим, говорю!

Магия-шмагия! Терпеть эту дурь не могу. Хорошо хоть, на самом деле колдовской ерунды не так много, как про это любят чесать языками. И те ведьмы, с которыми мы бодались, всегда предпочитали дать заднего, чем отведать ножа. Не, порчу, ессессно, наводили, но шибче, чем страдать брюхом, никто из парней обычно не попадал. Поэтому мне очень не нравились эти уроды из бывшей королевской охраны, которые пущали ледяной дым и светили глазами. И ещё вся непонятность на проклятом болоте – вот она попросту выбешивала. На хвосте болтались чёрные уроды, а тут какое-то древнее колдунство, мать бы его! Точно, когда неприятности цепляются на задницу, то сразу кучей, как репей.

Короче, дорогу я выбрал не ту. Путь стал много хуже: каменюки ушли так глубоко, что наружу торчали только куски поеденного щербатого булыжника. Колючка стала гуще, да так, что запросто вязала копыта коней, и те через шаг спотыкались. Так недолго и на бок свалиться. А там – трясина. Чёрт!

А вода подступила вплотную к дороге, и даже на пути появились болотные лужицы. В них копыта проваливались по самую бабку, и приходилось ехать мелким медленным шагом, чтобы кони не переломали ноги. Я сразу предупредил всех олухов: спортят скотину – дальше побегут на своих двоих.

А ещё каменюки, которые прежде просвечивали через туман, подступили вплотную, и стало ясно, что энто чегой-то вроде статуй, какие ставят над могилами на погосте. Может, придумщики ни хрена и не соврали, когда заливали про старое кладбище. Вот только фиг мертвяки, над которыми громоздили этих черноглазых уродцев, смогли бы выбраться из грязюки, чтобы нас туда утащить.

Но ехать под взглядами тёмных дыр на серых плоских рожах стало как-то совсем неуютно. Из-за плывущих мутных облаков тумана всё время казалось, будто идолы ворочают башкой и смотрят вслед. А чуть позже вообще начало чудиться, что гады переговариваются глухими рычащими голосами и подступают всё ближе.

– Отвянь! – вдруг завизжал Таракан и шмальнул из арбалета куда-то вправо.

Зуб подпрыгнул в седле, да так, что едва не шмякнулся на землю.

– Сдурел? – глухо промычал Глыба.

Он, как и раньше, ехал рядом с Хлоей и следил только за королевой.

– Они собираются нас сожрать! – Казалось, ещё чуть – и Таракан начнёт орать во всё горло. – Я их слышу! Слышу!.. Ай!

«Ай» – энто я отпустил дураку хорошую плюху. Мутные глаза придурка тут же прояснились, и он уставился на меня так, будто увидел в первый раз. Я взял Таракана за ухо и подёргал.

– Ишшо раз такое учудишь, – сказал я и дёрнул, что есть силы, – жевать станет нечем, понял?

– Угу, – кивнул он, и его рожа перекосилась. – Крест, чтоб я сдох, в натуре слышу, как энти каменные гады шепчут, что выпьют нашу кровь, а опосля сожрут.

– Не то слушаешь. – Я ткнул пальцем за спину, откуда уже доносилось близкое хрюканье и лай: – Вон энти шептать ни хрена не станут, а просто сожрут. Едем, мать вашу!

Дорога вообще превратилась в чёртово грязевое месиво, и кони с трудом перебирали копытами. На каждом копыте налипла здоровенная блестящая гуля. Слышалась тихая ругань, чавканье грязи, тяжёлое дыхание и фырканье замученных животин. Сдаётся мне, что очень скоро придётся узнать, сколько демонов мы смогём изрубить до того, как нас всех схарчат.

– Величие, – сказал я, поглядывая назад, – а ты вот как есть скажи: тебя энта пакость тоже сожрёт али чего? У нас попик базарил, типа все демоны шибко до женского тела охочие. Так всё ходют и смотрят, как бы спортить девок.

– Заткнись, идиот! – выдавил бледный Джессип, – Нашёл время для идиотских вопросов.

– Крест, ты точно дурак? – В пальцах Хлои крутились бусины на тонкой чёрной верёвке. Монахи такими любят щёлкать. – Я же тебе уже говорила: это не те существа, о которых пишут в религиозных книгах, это хищные твари, способные выполнять простейшие приказы того, кто их послал. Предполагаю, они постараются меня захватить живой, а всех моих защитников уничтожить.

– И кто же их послал? – Не то чтобы меня энто так шибко волновало, просто, пока язык мелет, всё проще не думать о приближающейся жопе.

– Попереду чегой-то чернеется, – подал голос Рогатый. – Какая-то здоровенная хренотень!

И точно, сквозь серое марево я увидел что-то большое и тёмное, прямо по дороге. Что – непонятно, но энта штука поднималась высоко, как гора. В башке промелькнуло, что токмо горы нам на дороге не хватало. Сейчас воткнёмся в камень – и точно хана.

И тут дела вроде пошли на лад. Дорога опять стала лучше. Плиты вылезли из-под грязюки, и лошади бодрее пошли вперёд, обстукивая комья на копытах о блестящий мокрый камень. Потом по обе стороны пути появилась щербатая, как рот нищего, ограда из покосившихся столбиков. Шепчущие истуканы исчезли, точно и не бывало. Даже туман начал рассеиваться.

Чёрная громадина впереди мало-помалу начала обращаться в здоровенное тёмное здание с тремя башенками, подпирающими небо. Пока это всё, что я мог различить. Ну и ещё забор вокруг непонятной постройки. Высокий такой, с острыми пиками поверху и металлическими двустворчатыми воротами.

Парни сразу повеселели, а вот её величие наоборот. Хмурила свои тонкие бровки да щёлкала бусинами с такой скоростью, как пёс хрустит костью. Нащёлкалась и давай шептать в ухо Джессипу. После повернулась и уставилась на меня.

– Чего? – спросил я. – Вроде ж свезло? Попробуем спрятаться от говна энтого. Ежели чё, так и отбиваться проще, когда сидишь за стенкой.

– А мне вот не нравятся эти стенки, Крест, – покачала Хлоя головой. – Та самая древняя магия, о которой я говорила раньше, здесь ощущается сильнее всего. Не ошибусь, если предположу, что источник волшебства таится где-то внутри этого самого строения. Да и символы на воротах…

Мы уже подъехали совсем близко, так что стало видно, какая хренотень зырит на нас с потускневших металлических кругляков, присобаченных на прутья ворот. Ну, я бы сказал, скалящиеся рожи больше напоминали тех демонов, про которых обожают чесать попики. На вид – чисто взаправдашние! Вот-вот клацнут зубами и полезут с ворот.

– Так чё, снаружи остаться? – оскалился я. – Ха! Насмешила.

Похоже, проклятущими воротами последний раз пользовались, ещё когда моя бабка бегала на сеновал. Пришлось спускаться и как следует упираться плечами, чтобы сдвинуть хотя бы одну створку. Жутко раздражал вой демонов, который приближался быстрее, чем открывались ворота. Зуб тихо бормотал: «Пропадём, пропадём ни за что», и никто супротив не возражал. Наконец воротина с жутким визгом пошла проворнее, но когда получилась щель, достаточная, чтоб пропустить коня, снова стала. В этот раз – намертво.

– Да и хрен с ней! – смахнул я пот со лба и поглядел в туман. Да, гады уже совсем рядом. – Быстрее внутрь!

Чёрт побери, я таких огроменных замков видел совсем немного! Даже домишко, где жил подохший Бахтолм, смотрелся рядом с этим как халупа бедняка. И везде на чёрных стенах – какие-то статуи. На фиг такую жуть на дом цеплять, а? Чудища с крыльями, как у летучих мышей, большие, малые, все скалят клыки и вытягивают шеи.

– Нетопыри, – проворчал Джессип, рассматривая монстров, и поморщился. – Слыхал о таких? И ты права: аура у этого местечка… хуже – поискать.

От ворот к входу в замок вела каменная дорожка. И по обе её стороны, ежели я хоч что-то разумею, какой-то дурак устроил погост. Повсюду – старые треснутые плиты с какими-то надписями. Одни совсем в землю ушли, другие заросли травой. И над всеми – опять же истуканы. И вот, чёрт меня возьми, хрен с ним, с погостом, но кто придумал над могилами ставить эту дичь? Может, тут прежде жили пришибленные, из тех, что поклоняются дьяволу и целуют зад козлу перед тем, как пустить кровь паре младенцев? Короче, высокие чёрные идолы с крыльями, сложенными за спиной. У кого-то четыре лапы, сложенные на груди, у кого-то гребень на башке, а у кого рога на лбу и шипы на пузе.

– Энто у местных от болотных миязмов башка напрочь свернулась, – пробормотал Хорёк и шмыгнул носом. – Я ишшо книжку в университете читал. У тех, кто живут рядом с трясиной и нюхают болотный дух, в башке мутится хуже, чем от сивухи.

– Не, я лучше браги хлебану, – ответил Карась, испуганно вертя головой. – Чегой-то мне тут совсем не нравится. Стрёмно тут, аж до усрачки!

– Вперёд пошёл, – угрюмо велел я. – Ещё успеешь обосраться.

И тут все наши лошадки принялись натурально чудить. Стоило только зашагать в сторону замка, как они начали упираться, фыркать, дёргать ушами и бить хвостами. Шаман едва не получил копытом в пузо, а Хорёк только в самый последний момент убрал руку от клацнувших зубов своего одра.

– Животные чувствуют зло, – тихо сказала Хлоя, поглаживая своего рыжего по шее. Он, кстати, один шёл спокойно. – Поэтому и упираются.

– Хрена они чуют! – Я намотал поводья на кулак, а вторым стукнул Чёрта по морде. – Пошёл, скотина! Просто надышались энтих самых мазмов, вот и балуют.

Пришлось хорошо так поднапрячься, чтобы дотащить упрямых тварей к открытым дверям замка. Каменные чудики по обе стороны входа уставились на нас тусклыми плошками глаз. Мускулистые чудища удерживали поднятыми лапами здоровенный каменный брус, на котором чернело что-то, похожее на змеюку. А может, надпись, бес его знает.

– Странные буквы, – проворчал Джессип, с трудом удерживая своего коня. Тот всё порывался встать на дыбы и плевался пеной.

– Я такие уже видела. – Хлоя прикрыла глаза. – Давно. Уже не помню, где. Злое письмо. От него у меня мурашки по коже.

– Вот кто точно злой, так энто демоны, что сейчас к нам пришелестят. – Я дёрнул рукой и потащил Чёрта внутрь. – Пошёл, дура! Хочешь, чтобы тебя сожрали, гад? Я тебя лучше сам съем.

В общем, нам всё же удалось завести лошадей в замок и отпинать их подальше от двери. Последним пропыхтел Рвач, едва не башкой упиравшийся в зад своему пятнистому кривоногому. Стоило Рвачу зайти, как воздух у ворот ограды зарябил, пошёл мутными волнами и нарисовалась стая чёрных хрюкающих монстров. О, демоны добрались. А я даже соскучиться не успел.

– Глыба, Рогатый, помогите.

Мы навалились на огромную деревянную створку, и та медленно поползла вперёд.

– Тяжёлая, сука! Таракан, ищите что-то типа засова.

Место под брус имелось, а сам он лежал чуть дальше, разломанный на много кусков. Пока парни шустрили, отыскивая нужный предмет, мы успели закрыть обе створки и придерживали их плечами. Не, вообще такую хрень можно прошибить только тараном али магией. Тарана, как я понимаю, у демонов не имелось, а магии их никто не обучал, но ежели засова не будет, то гады просто сшибут нас и пролезут внутрь.

Карась и Таракан притащили что-то вроде разломанной лавки. Доска оказалась крепкой, но чересчур широкой и наотрез отказывалась лезть в металлический крепёж. Обливаясь потом, мы пихали деревяшку, а я всё ждал, когда в дверь постучат. Не успеем забить доску – всем хана.

Деревяшка заскрипела, посыпалась опилками и таки влезла в крепёж. Отдуваясь, я отступил на пару шагов и поглядел по сторонам. Окна имелись, и даже много, но все – высоко, так что со двора не достать. У одного окна, поднявшись по ступеням, стояли Джессип с Хлоей и глядели наружу.

– Так, не расслабляться, – сплюнул я. – Живо, пробежались и всё разнюхали. Может, тут ещё какие входы-выходы имеются. Всё закрыть. Шевелите задницами!

– Крест, – позвала Хлоя, – пожалуйста, подойди сюда. Посмотри на кое-что забавное.

Я снял с седла арбалет и начал подниматься по ступеням. Какая-то площадка вдоль стены. Чтоб в окна смотреть или обороняться в случае чего. Ещё пара лестниц вела выше, к ещё одной площадке. И так – разов десять. Я так думаю, у каждого окна можно поставить стрелка с луком али арбалетом.

– Смотри. – Джессип отступил в сторону. – Ничего странного не находишь?

Я выглянул наружу. Демоны успели пробраться за ворота, и теперь куча чёрных уродов медленно шастала между жутких статуй. Слышалось громкое хрюканье и пронзительный лай. Вроде ничего особо интересного.

– И чё? – спросил я и, подняв арбалет, прицелился. Нормально, ничего не мешает.

– Они стараются не приближаться к стенам замка. – В голосе Хлои слышалась тревога. – Будто внутри находится нечто, чего они очень боятся. Крест, пойми, это демоны, и вообще-то они ничего не страшатся.

Глава 10

Обкатывая слова её величия от уха до уха, я ещё разок глянул в окно. Демоны мало-помалу залегали на землю, как это делают собаки али волки, окружившие добычу. Мать его, как же много этой дряни прискакало, чтобы нас всех пустить на лоскуты! Не все поместились во дворе, а тех, которые за воротами, я видел хреново: мешал туман, но и там их было черным-черно.

И, чёрт меня побери, Хлоя оказалась права. Когда вся эта пакость улеглась на свои пузья, я заметил чёткую полосу шагах в тридцати от входа в замок. Приблизиться хоть на шаг к ней не решилась ни единая уродская зараза.

– Зря, выходит, с дверью сношались, – буркнул я. – Эй, Зуб, топай сюда.

Когда боец приблизился, я ткнул пальцем за окно.

– Стой тут и смотри за энтими засранцами. Ежели они надумают зайти в гости али вдруг свалить, свисти без промедления.

– А чё, могут свалить? – с надеждой спросил Зуб, и я ткнул ему под нос кукиш. Вечно энтот надеется на халяву.

Ладно. Демоны демонами, но и осмотреться не мешало бы. Поглядеть, куда нас занесло, и разобраться, отчего у демонов приключился понос. Может, и нам самое время обгадиться жидким?

Ну, сейчас мы топтались в огроменном зале, потолка которого я не видел, потому как он пропадал в темноте. Да и вообще тут было не шибко светло, для такого-то количества окон. Странно, уже в десятке шагов от падающего света начиналась сумеречь, и дальняя часть зала пряталась в темноте.

Сверху я рассмотрел что-то большое и блестящее типа паука, растопырившего лапы. Сдаётся мне, энто чегой-то вроде большущего светильника. Видал я уже такие в домах богатеев да в церквях. Свечек туда пхают – мама не горюй! Как по мне, хватило бы на цельный посёлок.

Не знаю, что там пряталось в темноте, но то, что я видел, казалось пустым. Ну ежели только не считать кусков дерева разной величины, которые валялись на полу. Возможно, когда-то всё это было стульями, столами и шкафами, которые порубали, поломали и вроде даже пытались поджечь. Между мусором я различил на полу вполне знакомые пятна. Кровь, но не так много, сколько можно ожидать при серьёзном замесе.

Сжимая в руках арбалет, я медленно спустился по противно визжащим ступеням и прошёл по грязному полу, пиная куски дерева. А чё, деревяшек вполне достаточно, чтобы соорудить неплохой костерок. Нужно приказать братве, чтобы занялись делом. Ежели тут придётся задержаться, неплохо бы на ночь развести огонь. Тепло да и веселее, чем в проклятущей темноте.

Хлоя остановилась рядом и, прищурившись, уставилась куда-то вверх. Её величие морщилась, крутила носом и хмурила бровки. А бусины, крутящиеся в пальцах, уже начали доставать энтим своим «щёлк, щёлк». Не, королева-то успокаивается, ей хорошо, а мы тут, между прочим, все на психах! А ежели я сейчас начну сморкаться через раз, как оно, а?

Глыба, который не пошёл вместе со всеми, отлепился от стены и стал за спиной королевы. Так и продолжит за ней таскаться, пока я не отдам другой приказ. Эт он, конечно, молодец. Тупой, но молодец.

– Твой энтот не думает спускаться? – кивнул я на Джессипа, который продолжал стоять у окна рядом с Зубом. – А вдруг тебе тут кирдык придёт? Вы ж оба чуете какую-то гадость.

– Да, но пока она вроде дремлет. – Хлоя, видать, приметила, как меня косит от её щёлков, и со вздохом спрятала бусины. – И это, надо тебе сказать, не очень хорошо. Если бы здешняя сила открыто проявила себя, я смогла бы понять, в чём её суть и как от неё защититься. А так… Крест, давай пройдёмся, посмотрим, что тут есть вообще. Возможно, во время осмотра какая-нибудь мелочь сможет натолкнуть меня на нечто определённое.

– Чего уж там, – пожал я плечами. – Давненько не приходилось гулять со смазливыми бабами. Впрочем, обычно я в такие дыры их не вожу. Энто вона с тобой не шибко задалось.

– Крест, вообще-то я – твоя королева. – Хлоя медленно шагала вперёд. – Когда ты уже вдолбишь эту простую мысль в свою тупую голову? Королева, а не какая-то смазливая женщина.

– Дык с обычной бабой я бы так и не разговаривал.

Я обратил внимание, что все кони сгрудились в одну кучу и отступили к самой стене. Оно и лучше, не доведётся их искать хрен пойми где. А вообще, нужно к ним кого-то приставить.

– Глыба, хорош за нами тенью таскаться. Топай к конякам и следи, чтобы никуда не разбежались.

– Хорошо, – кивнул здоровяк и потопал к лошадям.

– Просто интересно, как ты вообще разговариваешь со своими женщинами? – Королева так же медленно шла вперёд и внимательно смотрела под ноги. Там, под грязью и обломками, виднелись продолговатые каменные плиты со стёршимся рисунком. Что-то вроде полумесяца. – А главное – о чём? Скажу честно, твоя речь и словарный запас не сильно впечатляют.

– Так нежто бабам поболтать с мужиком надо? – ухмыльнулся я. – Так, самое чуть. Скажешь, что у ей жопа красивая да сиськи здоровые, она и поплыла. А ишшо меня один певун научил заливать за глаза, типа туда луна упала и утопла. Ну и про губья, которые, как ягоды утром. От эдакого они вообще млеют.

– Романтик! – фыркнула Хлоя. – Со стихами, я предполагаю, ты не дружишь.

– А оно им надо?

Из мрака вылепилась гладкая чёрная стена. На ней я заметил остатки крепежа светильников и картину, за каким-то чёртом повёрнутую изнанкой наружу.

– Энто для всяких дрищей городских, у которых денег нет и которые на рожу не вышли. А я – мужик видный, пусть и морда чуток покоцаная.

– Ну да, определённый шарм имеется. – Кажется, её величие опять шутила, но тут я не понял. – А ну, разверни мне это полотно… Ну, картину.

Это оказалось не шибко просто: чёртова зараза была мало того что в мой рост, так ещё и в тяжеленной раме. Я едва не уронил эту хренатень на ногу, зашипел, но удержал и поставил на пол. Только после этого повернул и прислонил к стене.

– Надо бы что-то типа факела соорудить, – с досадой сказал я.

В сумраке тусклая мазня казалась простым нагромождением пятен. Хлоя протянула руку, и на её указательном пальце вспыхнул жёлтый шарик. Ах да, всё время забываю, кого мы таскаем за собой! Ладно, хоть какая-то реальная польза от её магических прибамбасов.

– Портрет, – задумчиво сказала Хлоя и подняла руку выше. – Неплохой мастер, но манера письма мне абсолютно незнакома.

Короче, я увидел старого бледного мужика, который обернулся в какое-то коричневое тряпьё, типа пледа или занавески. Наружу торчала только продолговатая сплющенная башка со впалыми щеками, крючковатым носом и чёрными глазами. Уши – здоровенные, лопоухие, а блестящие волосы зализаны назад. Ох и недобро смотрел нарисованный старикан! Так, вроде я у него спёр последний кошель и жену трахнул на глазах. Когда кто-то на меня так зенки пялит, всегда держу нож под рукой.

– Знакомое лицо. – Её величие тёрла лоб так, словно хотела провертеть в нём дырку. – Почему здесь так много вещей, которые кажутся знакомыми? И почему я никак не могу вспомнить, с чем это связано?

Королева повела светящимся пальцем вправо, после влево. Выглядело одинаково: каменная чёрная стена, металлический крепёж и картины. Все повёрнуты к стене. Не, ну если на всех такие злобные засранцы, то ничего удивительного. И на фига такое вообще малевать? Лучше бы нарисовали сисястых баб. У говнюка Бахтолма такие в замке висели. Там ещё за ними носились рогатые черти и волокли в кусты. Впрочем, ежели ещё вспомнить статуи перед входом…

– А знаешь, что самое странное, Крест? – Хлоя притушила свой огонёк и уставилась на меня. В сумраке лицо королевы казалось неподвижной маской. – Я, как королева Вазерома и вообще образованный человек, должна знать всё о странном замке таких размеров, который какие-то оригиналы выстроили посреди болота…

– А ты про него ни хрена не знаешь, – закончил я. – Ну вот теперь и узнала. Легче стало? Пошли дальше, посмотрим, что тут ишшо имеется.

В этот момент прискакал Хорь и сообщил, что они с Рогатым нашли что-то интересное. Ну, ежели мелкая пакость такое базарит, значит, в натуре нарыли какую-ту непонятку. Кроме того, у Хорька оказался самодельный факел из длинной палки и куска тряпки. Как с видимым сожалением сообщил коротышка, пришлось истратить пол бутылки отличной сивухи.

На другой стороне зала я заметил огонёк: ещё один факел. Молодцы парни, быстро сориентировались. Сейчас поглядим, что там раскопал Рогатый, и соорудим костёр. У меня от этого сумрака уже в одном месте свербит. Всё время чудится, будто какая-то тихо сопящая фигня шагает то слева, то справа и через плечо заглядывает.

Вот и Хорь, пока вёл нас, беспрерывно вертел башкой и тёр лапой загривок. Хорошо хоть, за арбалет не хватался, как всегда, когда начинал психовать.

Свет факела выхватил из темноты кучу каких-то непонятных обломков. Они лежали прямиком на нашем пути и больше всего смахивали на куски каменных гробов. Такие можно найти в склепах, где богатеи хранят своих жмуров. Да, приходилось обчищать и такое. Мертвякам золото ни к чему, а живым ещё очень даже пригодится.

– Это же саркофаги! – В голосе её величия звучало изумление.

Она подошла ближе и остановилась над грудой камней.

– Откуда здесь, так далеко от… Нельзя ли посветить?

– Хорь, – позвал я, и коротышка послушно поднёс факел к разломанным гробам. Судя по роже Хорька, показывать он собирался что-то другое. – Сарко… – что? Это же просто гробы.

– Не совсем, хотя и выполняли схожую функцию. – Хлоя глубоко задумалась. Потом протянула руку и потёрла ближайший обломок. Кажется, на камне было что-то намалёвано. – Такие усыпальницы использовали далеко отсюда, в одной жаркой стране. Поговаривают, тамошние чародеи практиковали особое чёрное колдовство, в попытке обрести бессмертие. Это сопровождалось такими жуткими и кровавыми ритуалами, что народ восстал и уничтожил колдунов. Но всё это происходило очень давно и очень далеко. И вдруг я вижу саркофаги посреди Вазерома! Глупость какая-то.

– Ты ж сама чесала про какую-то древнюю магию, – напомнил я. Пусть я не всё соображаю, но на память не жалуюсь. – Может, энто она и есть?

– Не хотелось бы. – Хлоя отряхнула руки. – Уж больно она специфична и отлична от того, что я практикую. Боюсь, мне нечего противопоставить именно этим силам.

– Всё? – нетерпеливо осведомился Хорь. – Пошлите ужо.

– Коня своего погонять будешь, – хлопнул я проводника по затылку. – Веди.

Мы обошли кучу колотых гробов, и я заметил куски красной материи, торчащие наружу из каменных ящиков. Ткань вся перемазана засохшей кровью. И не такой уж давней. Ладно, не стану пока говорить.

Хорь подошёл к открытой двери. Ну, как открытой… Сама дверь валялась на полу, разбитая на осколки. Все куски вроде как в копоти. Внутри что-то светилось, и определённо не факел. Чего там уже Рогатый запалил?

Это оказалась кухня. Бывал я уже в таких местах. По малолетству доводилось подрабатывать разносчиком дров в одном замке, и за пару зим я здорово наел пузо на кусках с хозяйского стола. Потом кто-то из поваров крупно проворовался и свалил всё на мелочь типа меня. Пришлось очень быстро делать ноги из замка. Одного поварёнка, не успевшего удрать, до смерти засекли плетьми. Не будь раззявой, что тут ещё сказать?

В главном зале любого замка, где я успел побывать, имелся огромный очаг, где для всяких пирушек готовили что-то здоровенное, барана там или свинью. На кухне же имелись печи, где и готовилась жрачка для дворянских рож. Кроме того, обычно у огня просто бухали и здесь же и спали, потому как кухня и хозяйская спальня через стенку от камина – самые тёплые места во всём замке.

Так вот, здешние печки выглядели очень странно. Даже не знаю, как в таких и мясо-то нормально приготовить. И ещё энти чудные железки у заслонок. Вроде как они должны засовываться в самый огонь, но ведь в таких крошечных мисках ни фига нормального не приготовишь. И что за непонятная хрень на столе посреди кухни? Круглые стеклянные штуки с длинными носиками и что-то типа весок, как у менялы.

Как выяснилось, Рогатый нашёл на стенах масляные светильники и все зажёг, так что внутри стало светло. Но масла, видать, оставалось на самом дне, так что лампы сильно чадили, а огоньки шипели и норовили погаснуть.

Сам Рогатый сидел на корточках у дальней, самой здоровенной, печки и пытался открыть большую, почти в свой рост, заслонку. Та никак не хотела поддаваться.

– Это же лаборатория! – Хлоя подошла к столу и коснулась стеклянного шара. – И похоже, её использовали не так уж давно.

– Эй, Рог, ты чего там возишься? – Мне очень не нравилась едва ощутимая вонь в воздухе. – Заняться нечем?

– Крест, тут такое дело… – Он встал и вытер лоб рукавом. – Я сунулся, глянь – кухня. Ну, ессессно, подумал, нать чегой-то поискать пожрать. Полазил по ящикам – ни хрена интересного: сплошь всякие вонючие порошки. Ну их на фиг, ещё траванёшься! А тут прохожу мимо, цап – а печка-то тёплая! И заслонка наглухо закрыта. Точно, себе грю, хозяева куда-то отвалили, а хавку заначили.

– Пожрать бы не мешало, – потёр Хорь живот.

– Хозяева? – прищурилась Хлоя. – Ты кого-то видел?

– Да не. – Рогатый пожал плечами. – Не, ну а кто тут ишшо станет жрачку готовить?

– Едва ли там отыщется пища, – пробормотала королева. – И ещё этот странный запах…

– Эт точно. – Я подошёл к печке и отодвинул Рогатого. – А ну, сгинь, доходяга. Никакого от вас проку, только жратву на дерьмо переводите.

– Крест, там, кажется, имеется секрет. – Хлоя наклонилась, рассматривая ручку, в которую я вцепился двумя руками. – Думаю, если в середине нажать, а после провернуть…

Я напрягся, упёрся ногами и потянул. Заскрежетало, лязгнуло, хрустнуло – и я плюхнулся на задницу, едва не отбив ступни тяжеленной железякой. Твою мать, эдакой чертякой и от двуручника защититься можно!

Неприятный запах тут же стал много сильнее, а из открытой печи пахнуло жаром. Что-то стукнуло о пол и покатилось к ногам Хорька. Тот попятился, и рожу его знатно перекосило. Рогатый громко и замысловато выругался. Странно, но её величие тоже высказалась в том же духе. Правда, немного другими словами.

Я отбросил заслонку и поглядел внутрь печи. После повернул башку к Рогатому и ухмыльнулся.

– Эт ты тут пожрать сильно хотел? Вперёд, лопай! Только тут скорее погрызть.

Короче, внутри оказались человечьи кости. Оно бы ещё можно спутать со звериными, уж больно их тут оказалось много, если бы не черепа. Ну как своих-то не признать? Один из костяных кругляков, прежде бывших человечьей башкой, выпал наружу и лежал аккурат у ног Хорька.

– Куды нас занесло? – Рогатый повернул ко мне бледную рожу. – Они чё тут, человечину жрут?

– А мне почём знать? – Я поставил заслонку на место. Вот ещё странно: ни дров, ни углей в печи не имелось, но жар там стоял сильный. – Ты как встретишь кого из местных, сразу спроси. Эй, величие, а ты чего думаешь?

– Думаю, первым делом нужно покинуть это проклятое место! – Хлоя прижимала к носу один из своих платков. – Если я задержусь здесь ещё хотя бы на мгновение, меня вывернет наизнанку.

Оно, конечно, любопытно поглядеть, как блюёт королева Вазерома, но всё же обойдёмся. Тем более стоило поставить крышку на место – и масляные светляки на стенах принялись гаснуть один за другим, точно их задувало ветром. Появился другой запах, что-то вроде вони залежавшейся пыли, и начало холодать. Ещё один порыв ветра набросился на факел Хорька и едва не потушил пламя. В дальнем углу чёртовой кухни что-то начало потрескивать, будто там развлекались крысы.

– Крест, – внутрь заглянул Карась с кривой палкой, на конце которой пылал огонь, – мы там нашли типа прохода вниз. Но оттуда вовсю смердит мертвечиной, и дверь вроде как изнутри закрыта. Может, там кто зашхерился?

В этот момент я понял, что в углу, откуда доносился хруст, кто-то стоит. Твою мать, кажется, я даже различал пару жёлтых точек в том месте, где должна быть голова. Волосья на теле тут же поднялись дыбом. Не то чтобы я испугался, но стало знатно не по себе. Я забрал у Хорька факел и высоко поднял над головой. Никого – только тени скачут. Да густые такие, жирные, как живые.

– Зови всех, – приказал я Карасю. – Скажи, пусть топают ко входу, и бегом. Ежели кто там и засел в подземелье – пущай там и сидит.

– Крест, – Хлоя убрала платок от лица, – я ощущаю, что сила, наполняющая этот замок, набирает мощь. И её источник, чем бы он ни был, приближается.

– Хорь, – хлопнул я коротышку по плечу, и он от неожиданности пустил газы. – Не бзди, рано ещё. Собирайте все деревяшки, какие только найдёте, и тащите к дверям. Нужно сделать запас, чтобы хватило жечь как можно дольше. И оружие держите под рукой. Чую, ждёт нас веселуха!

От окна донёсся пронзительный свист. Зуб давал знать, что снаружи тоже происходит какая-то дьявольщина. Едва не бегом я бросился к лестнице, и Хлоя следом. Впрочем, когда я подскочил к Зубу, тот выглядел не испуганным, а скорее удивлённым. А вот блондинчик аж посерел, когда что-то показывал её величию.

– Крест, хрень какая-то. – Зуб шмыгнул носом. – Темнеет, типа ночь наступает.

– Чё? – Я выглянул наружу. И точно – небо потемнело, и в прорехах между быстро летящими тучами появились звёзды. Вот только и их становилось всё меньше. – Величие, что происходит? Что за дерьмо?

– Оно идёт, Крест. – Хлоя покачнулась, и Джессип поддержал королеву под локоть. – Оно уже совсем рядом.

Я опять выглянул наружу. Сумерки стремительно заволакивали двор, и в тусклом свете исчезающего дня демоны поднимались и пятились, исчезая за воротами.

Глава 11

До меня начало доходить, что самая большая задница к нам подкрадывается вовсе не снаружи. За окном темнело, дул холодный ветер, но волосья на загривке вставали от того, что таилось внутри. Я не какой-то сраный волшебник типа нашей королевы, но уже и сам начал чуять мерзопакость, которая пряталась где-то в темноте. Это вроде как в тебя некий гад целит из лука, а ты не видишь, что за ублюдок пытается проделать в твоей шкуре ненужную дырку. Всю кожу чисто тебе колют иголками, а по спине дерёт холодом так, что загривок дубенеет. Короче, сейчас вся эта срань ощущалась намного сильнее.

Прибежали парни и притащили деревяшки. Так много, что получилась куча, на которой вполне реально быка запечь. Хотели тащить ещё, но я их остановил. Внутри всё звенело и тряслось, как всегда перед боем.

– Стоим и слушаем, – сказал я. – И стрелялки держим наготове.

– А что такое, Крест? – подал голос Шаман и вытер нос рукавом. Ну с этим всё ясно: он опасность чует только тогда, когда его по башке уже вовсю дубиной шарашат, не раньше. – Энти ж, чёрные, вроде как снаружи все остались?

– Я сказал: слушать, а значит, заткни хавало и слушай!

Мы стояли, таращились в темноту зала и слушали. То ли крыша начала ехать от напряга, то ли темнота в натуре становилась всё гуще, сейчас больше напоминая колодец без дна, куда мы и глядели. И вода в этом говняном колодце понемногу прибывала, подступая к нам всё ближе.

По морде что-то прошлось. Лёгкое, как паутина. Раз, другой, так что я не выдержал и махнул рукой. Ни хрена. Потом подул холодный ветер, да такой вонючий, будто по пути разворошил кучу могильников. И смердело именно мертвечиной. Причём такой, какая пролежала в земле очень долго. Знаю, о чём базарю.

– Крест, там чегой-то шевелится! – подал голос Зануда и клацнул зубами. – Чегой-то мне как-то очковито.

– Заткнись! – прошипел я, всматриваясь в чёрный колодец.

Поверхность тёмной воды была уже совсем рядом, я точно видел, как она блестит перед самой рожей. Не, оно понятно, что ни фига такого на самом деле нет, но проклятущие глаза дурили, а следом за ними подтянулись и уши. Послышалось тихое «бульк».

– Кто-то идёт, – просипел Хорь, и в тишине его писк показался криком.

Точно! То, что я принял за бульканье, на самом деле оказалось чьими-то шагами. Кто-то быстро прошлёпал в глубине тёмного зала – и снова всё затихло. Потом прошлёпало уже ближе. Чёрт возьми, я различил, как кто-то хихикает. Или что это за звук, мать его?

– Рвач, Таракан, уберите, к чертям, засов, – скомандовал я. – Карась, Зуб, организуйте костёр. Да не бросайте сразу всё, поберегите дрова. Глыба, топай сюда и гони всё стадо.

М-да, наши лошадки выглядели как-то совсем дерьмово. Они испуганно таращились во мрак и даже не пытались лягаться. Такое чувство, будто испугались до потери сил. Никогда прежде за ними такого не замечал. Особенно у Чёрта. Относительно нормально смотрелся только рыжий её величия.

Проклятые деревяшки! Несмотря на то что выглядели сухими, они напрочь отказывались загораться. Зуб ругался последними словами, а Карась сосредоточенно чиркал кресалом и скрипел зубами. Не помогло даже то, что парни, скрепя сердце, вылили на обломки почти весь самогон. Сдаётся, я начал понимать, почему на досках остались только следы от огня. Кто-то до нас уже пытался разжечь костёр и облажался по полной. Дерьмо!

Но и это оказалось не всеми хорошими новостями.

– Крест! – Таракан почти визжал. – Ты только глянь на это!

Тот брус, который мы с таким трудом забивали в крепёж, сросся с металлическими скобами, стал с ними одним целым. А когда парни попытались перерубить проклятущую хренотень, та зазвенела, оставляя на оружии зазубрины. Короче, дерьмовое колдовство, как оно есть.

Я посмотрел на окна: все чересчур узкие. Из таких щелей хорошо шмалять наружу, но в дырку едва ли пролезет даже Хорёк. В общем, мы оказались наглухо заперты в долбаном замке, где живёт какая-то срань, жрущая людишек и сжигающая их кости в печках. И, судя по всему, отсюда ещё никто никогда наружу не выбирался.

– Карась, продолжай работать. Зуб, сюда.

Звуки тихих шагов в темноте стали громче, точно те, кто там веселился, приближались или их стало больше. А может, и так, и так.

– Глыба, доставай свой свинорез и стой рядом с Карасём. Рогатый, туда же. Зануда, Хорь и Таракан, лезьте на коней и забирайте все болты, что есть. Ваша забота – шмалять во всё, что полезет к нам из темноты.

– Во что? – пискнул Хорёк. – Ни хрена же не видать! В кого нам пулять?

– А я, мля, откуда знаю? – Я забросил арбалет за спину и достал меч. – Шаман и Рвач, держитесь рядом с величием и ни шагу от неё. Эй ты, граф, повеселиться не хочешь? Зуб даю, ща круто будет!

Блондинчик что-то шепнул в ухо Хлое и потопал к нам, на ходу вынимая из ножен меч. Мы стали так, чтобы случайно не рубануть кого-то из своих, но и перекрыть все подходы. Больше мне ничего в башку не приходило. И судя по тому, что граф молча таращился в темноту, у него с идеями тоже было не шибко радостно. Оставалась одна надежда, что её величие не даром носит на голове корону и читает умные книжки.

– Кое с чем могу помочь. – Ёлки-моталки, как же меня порадовал этот тихий голос! – Дерево зачаровано против огня, но магия тут простенькая, и с ней легко справиться. И ещё, кажется, я сообразила, в чём суть здешней силы.

– Магия крови? – подал голос Джессип, не отрывающий взгляда от хихикающего и топочущего мрака. Да там, судя по всему, насобиралась цельная толпа каких-то уродцев, и они здорово веселились. – Как я и предполагал?

– Да, Джее, иногда ты смотришь глубже и дальше.

Я ни хрена не понимал, о чём они трут.

В темноте зажглись жёлтые точки, очень много. Погасли.

– Я не могу противостоять этой силе напрямую, но есть возможность определённым образом зачаровать ваше оружие, так что его эффективность возрастёт.

Смердело так, будто я ткнулся носом в подмышку гниющего жмура, а от холода мураши танцевали на шкуре пяткосбитень. Жёлтых точек в темноте временами загоралось столько, точно там притаилось целое стадо котов в мой рост.

– Ты это, – я взял меч посподручнее, пытаясь догадаться, как же может выглядеть мерзость, таящаяся в темноте, – давай побыстрее с деревяхами, а? Оружием ужо потом займёшься.

Королева не ответила, а снова принялась стукать своими бусинами. Кто-то из стрелков не выдержал. Я услышал щелчок и свист летящего болта. Звон от удара обо что-то твёрдое и хихиканье множества мерзких голосов. Со всех сторон, чёрт бы их взял! Нас окружили.

– Эй, завязывайте шмалять хрен пойми куда! Истратите все болты, а после чем пулять? Своими висячками?

У Карася вроде что-то начало получаться. На паре деревяшек появились крохотные огонёчки, которые медленно, чересчур медленно, мать бы их, соединялись во что-то, похожее на стоящее пламя.

Однако, как тут же стало ясно, хозяевам не по нраву пришлось даже такое. Из темноты внезапно вытянулась лапа, длинная и тонкая, точно ветка дерева. Я бы и принял проклятущую хренотень за дрын, ежели бы на конце серой фигни не шевелились взаправдашние пальцы. Штук десять. Это дерьмо тут же попыталось вцепиться в волосья Карася. А тот так увлёкся своим чирканьем, чисто тебе пацан, поджигающий сарай наглого жирного соседа. Хорошо хоть, Глыба, даром что дурак дураком и кажется неуклюжим, как боров в летнюю жару, мастак рубиться на опережение. Здоровенный меч блеснул отражёнными искрами пламени – и кусок лапы с шевелящимися отростками плюхнулся под ноги Карасю. Тот хрюкнул и шлёпнулся на задницу, а из мрака донёсся вой десятка глоток. Некоторые вопили так, точно стояли прямиком перед нами.

– Что это за дерьмо?! – завизжал Карась.

Я подступил ближе и отвесил ему пинка.

– Жги, зараза! А не то шугану в темень, чтоб рассмотрел получше, кто там с тобой хочет познакомиться.

– Сейчас, – донёсся из-за спины голос Хлои. – Ещё немного – и станет полегче.

Тут её величие не соврала. Деревяшки занялись, как давно должны были. Очухавшийся Карась принялся нагребать пирамиду из обломков, а Глыба молча тыкал над его головой куда-то в отступающий мрак. Казалось, будто здоровила лупит просто по теням, однако после каждого удара кто-то недовольно сипел, а с меча на пол то ли капало, то ли сыпалось что-то серое.

Захлопали арбалеты – и недовольных воплей заметно прибавилось. Я тоже заметил светящиеся точки рядом с собой и сразу же рубанул. Хрипло заверещало – и расстояние между точками стало вполовину больше. Похоже, я кому-то развалил черепушку на две части. Но это не помешало гадине удрать. Да и вообще, хоть мы и рубали нечисть что есть мочи, но, как ни странно, пока никого так и не прикончили.

– Эй, величие! – крикнул я, продолжая следить за темнотой. – Энту дрянь завалить-то вообще можно?! Али мы понапрасну силы тратим?!

– Крест, если ты прекратишь тратить силы, то из тебя мигом выпьют всю кровь, – подал голос Джессип, который, как я заметил, вполне прилично махал своей железякой. – Пока рубишь – живёшь. Ясно?

– Чего уж тут непонятного, мать его так.

Что-то мелькнуло слева, и почти наугад я подцепил быструю тварь, перерубив тонкие, как паучьи, ноги. И, чёрт возьми, оказывается, я мог видеть серые силуэты, пляшущие вокруг нас!

– Карась, годно выходит! Валяй ещё.

– Сам же грил, не трать до хрена! – прошипел боец, но тем не менее швырнул в огонь новую порцию.

Пламя окончательно разгулялось и стало выше моего роста, угрожая мраку острыми жёлтыми языками. Правда, смердел огонь чем-то кислым, отчего крутило в носу и жгло глаза.

Теперь стало ясно: врагов вокруг не просто много, а очень много. Хотя, ежели честно, эти сдувшиеся мешки на тонких длинных ножках не сильно походили на серьёзных противников. Так я думал до того самого момента, пока одна из пакостей не подступила вплотную к Рогатому. Плоская лепёшка на месте башки внезапно распахнулась, превратившись в здоровенную пасть с кучей тонких острых зубов. В глубине этого кошмарного рта крутился плоский же, похожий на ремень язык, который тянулся к шее Рогатого.

Тот, видимо, охренел от эдакого страхопудала и только пятился, хлопая зенками. Глыба рубился, стоя к товарищу спиной, и не видел этого, так что и помочь никак не мог, а я бы точно не успел. Но тут Карась выхватил из костра пылающую деревяшку и сунул её в распахнутую пасть. Чудище заклокотало, что тебе котёл с кашей, и вдруг вспыхнуло, почище дров в костре. Монстр рванул прочь, как взаправдашний факел на ножках, столкнулся со своим собратом и подпалил ещё и его.

Теперь я начал соображать, какого хрена на все деревяшки в зале наложили это чёртово проклятие. Твари горели почище, чем трухлявое дерево в летнюю сушь. Стоило одному пылающему болвану воткнуться в другого – и считай, сразу на пару чудищ становилось меньше. А поскольку гадов успело набежать до фига, то в зале разом стало светло, что тебе на каком-то долбаном карнавале. Повсюду горели бегущие, стоящие, лежащие и прыгающие чудища. Теперь я мог хорошо рассмотреть, что зал, куда мы угодили, – здоровенный, как один собор, куда меня как-то занесло в столице. Никакой мебели, даже каминов не видать. Только стены с картинами и ещё какая-то фигня в дальнем правом углу. Плохо видно, но похоже на алтарь. А видно дерьмово даже в ярком свете кучи пылающих монстров. Точно мрак в углу закрывался чем-то вроде прозрачного щита. А те твари, что не успели загореться, торопливо бежали в левый дальний угол. Там тоже имелось кое-что любопытное: большая чёрная дверь. Именно в неё драпали монстры, бросая своих загибающихся дружков.

– Карась, это ты молодец, – похвалил я. – Эт я тебе всенепременно куплю пару пива. Здорово придумал, неча сказать. Величие, чего ж ты не сказала, что это дерьмо огнём нужно?

– Потому что миньоны тоже были под защитой охранного заклятия. – Голос Хлои веселее не стал. Обернувшись, я увидел, что величие почти висит на руках Шамана и Рвача. Однако продолжает перебирать свои бусины и что-то бормочет под нос. – Тут всё не так просто, Крест. И отвечаю на твой давешний вопрос: да, их можно уничтожить, но только если добраться до хозяина, того, кто их сотворил или обратил. А пока он жив, они бессмертны.

– Ну энто ты зря, – довольно оскалился я, а Глыба пнул ближайшую сгоревшую тварь. Та зашелестела и рассыпалась чёрной пылью. – Вишь, какие бессмертные? Одна сажа осталась.

– Это тени, Крест. Они никогда не были живыми, поэтому и умереть не могут. Они просто возвращаются в то состояние, из которого их взяли, чтобы приспособить для службы. Сейчас их целью было проверить, как мы умеем защищаться. Следом придут слуги.

Я мало чего понял, но то, что дошло, как-то не очень понравилось. Глядя, как весело пылают чудики, я уж решил, типа мы победили. Дальше спокойно посидим у костра, потрындим за жизнь, дождёмся утра и потопаем дальше. А тут, оказывается, ещё кого-то принесёт. И вроде похуже…

– Подойдите все ко мне, – сказала Хлоя и на время перестала щёлкать бусинами. – Сейчас я попытаюсь наделить ваше оружие определёнными свойствами. Не навсегда, но на эту ночь хватит. А большего и не потребуется: мы или вырвемся отсюда, или навсегда здесь останемся.

– Лучше бы вырваться, – проворчал Рогатый. – А то с бабами, жратвой и выпивкой тут как-то не очень.

Глыба хихикнул и первым пошёл к королеве. Следом потянулись остальные, а я задержался, осматривая зал. Тела чудищ догорали и гасли. Мне почудилось, будто из угла с алтарём точно выстреливают чёрные нитки в тлеющие трупы. После каждого такого выстрела огонь тут же гас, и в части зала становилось темнее. Поле мрака становилось больше с каждым мгновением, всё ближе подступая к нам. Потянуло холодом и смрадом. Сильнее, чем прошлый раз.

Вернулся Глыба, рассматривая свой меч. По лезвию оружия быстро скользили красные огоньки.

– Красиво? – спросил здоровяк. В его грубом голосе звучала чисто детская радость.

– Угу, ещё бы работало, как надо.

Посмотрим, что там колдует её величие.

Хлоя шептала что-то непонятное, потом вела ладонью над мечом, и клинок на несколько мгновений становился прозрачным. Потом королева щёлкала по металлу ногтем, и тот вновь обретал плоть. Только теперь по стали начинали скользить красные огоньки. Что-то похожее Хлоя проделала и с болтами для арбалетов, так что всё наше оружие получило часть волшебства. Рвач заявил, что ему от этого не по себе, а Шаман ответил, что лично ему не по себе от дерьма, которое лезет из темноты. Тут никто спорить не собирался.

К тому времени, как величие обработала наши железяки, все трупы успели догореть, и в темноте только пылал наш костёр. Карась подбросил дровишек и пожалился, дескать, шибко надолго этого добра не хватит. Я посоветовал ему как-то крутиться, иначе в огонь полетят тряпки Карася, а сам он будет пугать чудищ своей кочерыжкой.

Холодало. Смердело. Из темноты доносился глухой треск и какие-то стоны, точно там палачи крутили причиндалы пойманному воришке. Стоны становились всё громче и ближе, но всё, что я мог рассмотреть, – бледное голубое пятно. По очертаниям непонятная фигня напоминала огородное пугало. Ну, ещё на призрак смахивает, как правильно заметил Рогатый.

– Зануда, а ну, шмальни в энту дрянь, – приказал я, и боец тут же щёлкнул арбалетом.

Мать его, синее пятно прыгнуло в сторону так проворно, что я едва успел заметить, как это случилось! Понятное дело, болт улетел в никуда. Но стало ясно: пакость таки боится, что её могут продырявить. А это уже хорошо.

Синее пятно подобралось ближе, так что теперь я мог рассмотреть эту дрянь как следует. Карась принялся бормотать какую-ту фигню, типа молитвы. Вечно мои придурки молятся, когда приходит полная задница или чегой-то от шлюх поймают. Правда, не помогает ни так, ни эдак.

Синяя хрень точно походила на пугало, но такое, что заставит обгадиться не только ворон, но и тех, кто пользуется парой ног. Скелет, обтянутый синей светящейся шкурой, с жёлтыми глазами на жуткой сморщенной роже. Широкий рот открылся, и наружу стали торчать кривые тонкие зубы. Руки болтаются ниже колен, а жёлтые когти на длинных сухих пальцах чуть не скребут по полу. И ещё эта пакость постоянно завывает, как собака, которой подожгли хвост.

Когда до твари оставалось шагов десять, она ещё шире распахнула хлебальник и заскулила так, что у меня в ушах начало звенеть. Рогатый, который стоял впереди всех, внезапно попятился и, обронив меч, схватился руками за голову. Глыба наклонил башку и принялся ей крутить, точно его бахнули по лбу булавой. Оружие здоровила не бросил, но и защищаться им не пытался, хоть пакость и подошла почти вплотную.

Вой чудища стал тише, но ощущался почему-то сильнее, аж в животе все кишки проворачивались, а в глазах плясали разноцветные пятна. Карась взвизгнул что-то непонятное и хлопнулся на колени, ткнувшись лбом в пол. Сквозь марево в глазах я видел, что Джессип застыл, точно долбаный истукан, и ещё хавальник открыл, только что слюни не пускал.

Монстр наклонился над Рогатым, протягивая лапы к шее бойца. С клыков на грудь Рогатого капала мутная зелёная слизь. И ещё, мне то ли почудилось, то ли в натуре, даже костёр стал меньше и как-то отодвинулся от гадины.

Ноги, мать их так, казались неповоротливыми колодами, когда я делал шаг за шагом. В башке тупо бился вопрос, почему не шмаляют арбалетчики, но понятное дело, повернуться, чтобы посмотреть назад, я просто не мог. Нужно было двигать вперёд непослушное тело и заставлять одеревеневшие руки поднимать меч для удара.

Похоже, гадина, успевшая подцепить хрипящего Рогатого за куртку, не ждала никаких гостей и сообразила, что дела пошли не так, как хотелось, только в тот момент, когда мой меч воткнулся в её тощую шею. Удар получился так себе, но этого хватило, чтобы чудище прекратило орать.

Багровый туман в глазах слегка поредел, а ноги и руки перестали трястись. Я выдернул меч из шеи монстра, и на пол посыпался какой-то серый песок. Чудище уставилось на меня провалами черепа, в которых крутилось жёлтое пламя, и разинуло клыкастый рот.

– Да ты чё? Хорош! – Я размахнулся и рубанул что есть мочи. – Я такие песняки не шибко люблю.

Башка урода отлетела и, весело закувыркавшись, исчезла в темноте. И тут случилась странная штука: тело твари подпрыгнуло и улетело прочь. Ну, как если бы к заднице гада кто-то привязал длинную верёвку, а теперь за неё потянул изо всех сил.

– Фух, – выдохнул я и провёл ладонью по роже. С меня текло так, будто я только из воды вылез. – Вставай, чучело.

Рогатый закряхтел и начал ворочаться, упираясь руками и ногами в пол. Карась приподнял голову, а Глыба уставился на меня так, словно его недавно разбудили. Джессип захлопнул рот и начал моргать. Крепко их всех зацепило!

– Вы-то какого хрена не стреляли? – вызверился я на арбалетчиков. Те сидели в сёдлах понурых коней, и ни одна падла даже не пыталась целиться. – Хотели посмотреть, как нам тут кровь пустят, засранцы?

– Крест, – Хорь сложил руки на пузе, – дык ни хрена же не видать было! Вокруг всё, как в тумане. Куда шмалять? Скорее кого-то из вас бы продырявили.

– Ладно, – махнул я рукой. – Живы остались и ладненько.

– Скверное дело, – проворчал блондинчик себе под нос. – Ещё парочка таких…

– А ты не стой, как столб, – ухмыльнулся я. – Мечом махай и не думай ни о чём.

– Ну, это для тебя дело привычное. – Джессип недобро покосился в мою сторону. – А тут есть люди с более тонкой душевной организацией.

Я ему хотел рассказать, что думаю про таких напрочь бесполезных мудаков, но не успел. Стихший было смрад навалился с новой силой, и опять подул холодный ветер. Ну, одно хорошо, когда уроды готовились к атаке, то заранее давали о себе знать.

– Всем приготовиться, – предупредил я. – Карась, костёр потухнет – сам тебя пришибу. Глядеть в оба!

– Они придут сверху, – подала голос Хлоя. Правда, едва ли этот шелест походил на голос здоровой бабы, тем более королевы, но всё нужное я услышал. – Сверху…

И точно, не соврала. Карась подкинул деревяшек, и в свете поднявшегося пламени я заметил шустрые тени над головой. Ежели бы шастали снаружи ночью, это походило бы на низкие тучи. Но какие, на фиг, тучи внутри этого проклятущего замка? И ещё шелест. Чисто тебе летучие мыши спускаются, чтобы в волосьях свить гнездо.

– Нетопыри! – завопил Шаман. – Ща они нас всех сожрут!

– Ща я тебя сам сожру.

Тени начали спускаться.

– Эй, Таракан, вы чё, уснули там?! Шмаляйте!

То ли летучей дряни оказалось так много, что хрен промахнёшься, то ли у парней перестали дрожать руки, но каждый пущенный болт угодил куда надо. В пляшущем свете костра крылатые твари хрюкали, взмахивали крыльями и падали. И опять чертовщина: ни одна из сбитых гадин так и не долетела даже до наших голов. Все рассыпались серой пылью и пропадали.

А потом уцелевшие добрались до нас, и всем стало офонареть как весело. Ну, ежели энти твари когда-то были людьми, то самыми уродскими уродами из тех, кого я только встречал. Даже поганые прокажённые не такие мерзостные. Жёлтые гляделки съехались над сплющенным свиным рылом, кривые клыки торчали из лягушачьей пасти, а уши походили на наросты на гнилом бревне. И все гады тянули к нам чёрные лапы с длинными когтями.

Быстрые, уроды! Приходилось крутиться, уворачиваясь от когтей, клыков и ещё чего-то непонятного вроде хлыста с зазубринами. Хвост, что ли? Правда, сдыхали чудища от одного удара, тут же обращаясь в облако пыли. Не знаю, может, магия её величия помогала, а может, и ещё чего. В общем, никто из братвы даже особо запыхаться не успел, а те из крылатых тварей, что уцелели, уже дали дёру и пропали в темноте.

– Крест, тут это, – подал голос Шаман, – её величие вроде как того, отрубилась. Чего делать-то?

– Охранять!

Джессип сделал было пару шагов в сторону Хлои, но наткнулся взглядом на мой и остановился.

– Куда попылил? Ну вот скажи: какого ты ей сейчас там упал? Бесчувственное тело и мои балбесы постерегут, а ты мне здесь сейчас нужен.

– Никак идеи появились?

– Типа того. – Честно, мне и самому не нравилось придуманное, но другого выхода, навскидку, не имелось. – Я так думаю: ежели мы здесь так и продолжим топтаться, то рано или поздно огребём по полной. Али пришлют побольше энтих завывальщиков, али задавят толпой кого-то.

– Так что ты предлагаешь?

– Терпеть не могу сидеть в обороне.

Рогатый, прислушивавшийся к нашему базару, тихо фыркнул.

– Величие чего там протёрла? Нужно кончать главного. Значит, что? Пойдём найдём и прикончим.

– В темноте, в замке, полном чудовищ? – Джессип щурился, но испуга на его роже я не замечал. – Крест, тебе никто никогда не говорил, что ты безумен?

– Постоянно.

Парни начали ржать.

– Так ты с нами?

– Думаю, в одном ты прав: в обороне нам долго не высидеть. Но Хлоя, как мы её оставим?

– Вот так и оставим. Шаман и Рвач, ежели я вернусь живым, а с башки величия хоч волосок упадёт, я вас обоих загрызу. Зануда и Карась, остаётесь и охраняете костёр, остальные – со мной. Всем делать факелы.

– А может, поболее народу с её величием оставить? – В голосе Хорька слышалась неподдельная забота о королеве. Ну, может, и ещё о ком-то. – Вона чудища какие шастают!

– Вот и я думаю. – В седельной сумке Чёрта нашёлся кусок полотна, на случай ежели во мне дырку проделают и её замотать потребуется. Чёрт печально посмотрел на меня и глухо заклёкотал. – Спокойно, балбесина. Так вот и думаю, ежели тебя энтим самым чудищам кинуть, может, кто-то из них загнётся, подавившись таким трусливым ссыклом?

У всех, кроме Джессипа, нашлось из чего соорудить факел, так что с графом пришлось делиться. После отобрали у Шамана остатки вонючего пойла и смочили намотанное на деревяшки тряпьё. Хорь ещё раз заикнулся, чтобы его оставили, и получил под дых от Глыбы. Похоже, мелкий говнюк достал даже терпеливого бугая.

– Ну чё, все готовы?

Парни молчали и кашляли, таращась в темноту.

– Не? По фиг, выдвигаемся.

Глава 12

Чтобы пламя факелов не мешало смотреть, приходилось держать деревяшки высоко над головой. От этого на башку постоянно летела сажа, а рука ныла так, что в плечо отдавало. Впрочем, я надеялся, шибко далеко топать не придётся, а поэтому можно немного потерпеть.

И всё-таки здешняя чёртова темнота не такая, как везде. Как высоко ни поднимай огонь, всё одно – видать от силы на десяток шагов, а дальше – непроглядная темень. И в этой темноте снова пряталась какая-то хренотень.

Сквозь ругательства пацанов, их тяжёлое дыхание и шарканье сапог я различал чьи-то лёгкие шаги и тихое цоканье. Так, будто вокруг нас быстро носились волки или крупные собаки. Мы уже дотопали почти до середины зала, а зловредные гады продолжали кружить и не торопились нападать. Иногда я замечал сверкание жёлтых бусин-глаз, но оно пропадало так быстро, что хрен поймёшь, показалось али нет.

– Глядеть во все стороны, – буркнул я. Хотелось оказаться как можно дальше от этой задницы и махнуть пару кружек холодного пива. А после – чего-то покрепче и завалить попискивающую бабу на кровать. – Не вечно же они будут топтаться.

Приходилось шагать, став в круг. Понятно дело, особой скорости это не добавляло, но оголять спину перед врагом – дело точно тухлое. А загибаться никто из наших не спешил. Особливо Хорёк, который так остервенело махал факелом, точно пытался поджечь смердящий воздух.

– Гр-ра-рау! – вылетело из темноты большое лохматое тело.

И точно, эта дрянь напоминала здоровенного чёрного волка. Распахнулась клыкастая пасть…

Джессип всадил меч в глотку твари, а мгновением позже Глыба отрубил продолговатую башку. Ещё одно чучело летело прямиком на меня. Ха, на мой меч! Я поймал тварь на клинок и, поднатужившись, швырнул над головами. Тварь завизжала и улетела. Ту, что оприходовали блондинчик и здоровила, дёрнули и утащили во мрак, как до этого синий скелет. Таракан и Рогатый на пару пригвоздили к полу ещё одного чёрного волка или что это вообще, а Хорёк ткнул в тварь факелом. Пылающее тело с воем унеслось прочь.

– Такое ощущение, будто это марионетки в кукольном театре, – проворчал граф и зачем-то оглядел со всех сторон свой меч. – Как только становятся бесполезны, так кукловод сразу убирает их. И ты прав, Крест, нужно отыскать этого кукловода.

Твари продолжали наворачивать вокруг нас круги и ни черта не давали продвинуться хотя бы на шаг. Хреново! Получилось зарубить ещё четверых и торопливо пробежать вперёд, пока неподвижные тела волков утаскивали во мрак. От того места, где мы оставили величие, доносились истошные вопли. Какого дьявола там происходит? Чертыхаясь, я прищурился в темноту. Ничего не видать. Вернуться назад? Тогда всё псу под хвост.

Надо хуч себе не врать: я и сам не понимал, куда нам нужно вообще. Ежели подумать, то все твари пёрли из двери, которая слева. Там, как я понял, раньше было заперто, а значит, все чудища таились за закрытой дверью. И вроде как хозяин всей нечисти должен торчать недалеко от своих слуг. Так какого же хрена меня тянет в тот угол, где я раньше заметил непонятный алтарь за прозрачным щитом? Задница подталкивала именно туда, а наёмник, как я уже говорил, в первую очередь должен прислушиваться к самой умной части своего тела.

К долбаным волкам присоединились крылатые гады. Вернулись, стало быть. Таракан едва не вознёсся, как нам в своё время обещал один в драбадан бухой монах. Типа в рай возьмут даже таких грешников, как мы. Я подумал, что Таракан ещё недостаточно грешен, и отрубил твари, тащившей бойца, обе руки. Хорёк завопил что-то про чью-то мать и, подпрыгнув, проткнул ещё одного летуна.

Мы сдвинулись вперёд на десяток шагов. А что, ночь длинная, развлечений хватает, куда, мать их, торопиться?!

Впрочем, начало быстро холодать, а вонять так, что Зуба вывернуло под ноги. Следом за ним сблевал и Глыба, вот от кого не ожидал. Блондинчик сипел, скрипел зубами, но держался. Как же гадостно смердит! Да уже и не мертвяками, а вообще не пойми чем. Как по мне, так нести может из самой преисподней.

Изо рта вылетали сизые облачка, а пот замерзал на коже и осыпался скрипучими колючками. Хорёк перхал, а Таракан шипел, что больше не вытерпит. Ещё один волк выскочил из темноты, и я тут же рассёк ему башку. Обе половинки завыли на разные голоса, и тварь ускакала.

Впереди, шагах в пяти – семи, что-то блестело и переливалось, будто какой-то гадский паук сплёл паутину из нитей мрака. Шибко красиво, как для меня, звучит, но так и есть.

– Крест, что мы тут делаем? – хрипел Джессип. – Нам нужно в подземелье, а тут просто какой-то мощный магический артефакт под защитой. Без Хлои нам с ним не справиться. Крест, ты меня вообще слышишь?

И опять всё тело дубенело, но теперь от жуткого холода. А в башке от дурного запаха мутнело, так что хотелось закрыть рот с носом и бежать прочь со всех ног. Куда угодно, и пусть с тобой там делают что попало, лишь бы подальше отсюда. Вот как Рогатый, который, пошатываясь, направился куда-то в темноту.

– Куда, падло? – Я схватил бойца за шкирку и потащил к себе. – Держать строй, засранцы! Подумаешь, немного воняет!

Хорёк засмеялся и снова принялся давиться кашлем. Крылатая тварь вцепилась в голову Джессипа и попыталась оторвать. Ну уж нет, этот говнюк мне ещё нужен! Я схватил пакость за крыло и оторвал к чертям. Потом – второе. Чудище унеслось на лапках, завывая и посыпая пол пылью. Ещё одна дрянь показала уродскую рожу и тут же получила по ней факелом.

– Спасибо. – Джессип поднял обронённый светильник. – Буду должен.

– Сочтёмся. – Меня натурально шатало от вони. Кишки крутили кукиш, типа они уже никогда ничего в себя не примут. Поглядим. – Прикройте меня.

Чёрная паутина не стала нас задерживать, а скользнула по роже, поддалась и разошлась в стороны. Кажется, такие же касания я ощущал в самом начале. Точно чуял, откуда вся гадость к нам пришла.

Пока парни выстраивались за моей спиной в цепь, я рассматривал здоровенный чёрный гроб из чешуйчатого камня. Сверху на этой дряни стояли какие-то пирамидки из дерева, кресты в кругах из жёлтого металла и статуи непонятных тварей из полупрозрачного камня. Ну да, издали всё походило на алтарь. А вблизи… хрен его знает, но теперь хоть стало понятно, как выглядели те разбитые саркофаги, пока были целыми. Стало быть, уцелел только один.

В башке всё, мать бы его так, путалось и плыло. Ну вот, добрались мы до нужного места, дальше что? Наверное, нужно открыть чёрный гроб и поглядеть, что там внутри.

Щель под крышкой оказалась тонкой, точно волос. Но я всё же попытался всадить в неё острие меча. Вроде вошло. За спиной слышались ругательства и звуки ударов. Кажется, нас атаковала целая толпа разъярённых тварей. Я даже расслышал приближающийся вой синего скелета. Надо бы поторопиться.

Меч выгнулся дугой и зазвенел, а проклятущая каменюка даже с места не сдвинулась. Так и оружие можно сломать ко всем чертям! Я вытащил клинок и, громко выругавшись, в раздражении смахнул все пирамидки и крестики на пол. За спиной рубились так яростно, что уши закладывало от воплей и ругани. Однако стоило освободить крышку, как наступила полная тишина.

Я обернулся. Парни тяжело дышали и светили факелами в темноту. Никого не видать и не слыхать. Даже далёкий топот прекратился. С одной стороны – хорошо, а с другой – ежели башкой покумекать, такое просто так не происходит.

Заскрипела, поднимаясь, крышка каменного гроба. Меня обдало такой невыносимой вонью и холодом, что я попятился. Казалось, будто кожа на морде превратилась в кору столетнего дуба, а глаза норовили вылезти наружу.

– Все назад, – прохрипел я. – Хорь, готовь арбалет.

Крышка провернулась и с оглушительным грохотом шмякнулась на пол. Поднялась густая пыль, а огни факелов принялись дёргаться и один за другим гаснуть. Твою же мать, только этого не хватало! Ежели сейчас, когда главная тварь выберется наружу, мы окажемся в темноте, всем кирдык.

И тут произошло что-то вообще непонятное. Как только погас последний факел, так темнота исчезла, точно и не было. Разлился ровный зелёный свет, от которого тошнило не меньше, чем от кладбищенской вони. Цвет, что тебе у разлагающегося мертвяка. Как выяснилось, зажглась та здоровенная блестящая хренотень, что висела на потолке. Только пылали в ней не свечи, а что-то другое, вроде лесных гнилушек.

Мы отошли на десяток шагов и стояли, направив мечи в сторону открытого гроба. Отсюда не видать, кто там лежит, а подходить ближе нет никакого желания. Задницей чую, что там вовсе не принцесса из баек, которая наколола руку веретеном и задрыхла на сотню лет.

– Чё делать, Крест? – выдохнул Зуб. Меч в его руках плясал, что тебе пьяный в сиську акробат. – Чё тама?

– А ты подь глянь, – сказал я, и Рогатый изобразил смех. – А не хочешь, так стой и жди.

С глухим воем из гроба поднялся тот самый старикан, чью рожу мы с Хлоей видели на портрете, развёрнутом от стены. И поднялся он как-то странно, точно был цельно-деревянным и его потянули за верёвку, привязанную к башке. И гляделся непонятно: вроде тот же тип, а вроде и не он. Рожа постоянно оплывала, будто пряталась за туманом, и всякий раз виделась чья-то другая. То смуглая, почти чёрная, как у тех дикарей, которых продавали на рынках Нарменса. То бледная, аж до синюшности и совсем молодая. То вообще бабская, с раскосыми глазами и здоровенными губьями. Но чаще всё же тот самый злобный старикан.

– Вот он, хозяин здешней нечисти, – тихо сказал Джессип и стал рядом со мной. У графа подёргивалась левая щека, но в остальном вроде он особо не психовал. – Как ты смог почувствовать, где его искать?

– Чуйка у меня есть на самые драгоценные драгоценности. Вишь, какое сокровище нашёл? Как бы теперь обратно спрятать, мать его так?

Тип из гроба постоял, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, а потом, непонятно как, вдруг оказался уже на полу. Глаза оставались закрытыми, а руки так и лежали, скрещенные на груди. Кажется, под длинными синими пальцами блестел жёлтым какой-то медальон. Меняющаяся морда повернулась в нашу сторону, а бледно-зелёные губы раздвинулись.

– Неслыханная наглость, – стала говорить эта дрянь кучей голосов сразу. И детскими, и старыми, и бабскими, и мужскими. Временами рычала совсем не по-людски. – Пища обязана дать себя выпить, насытить Сердце и навсегда упокоиться. Мало того что эта пища сопротивляется, она ещё и тревожит нашу общность! Предлагаю наказать пищу. Обречь её на вечные муки, превратив в одного из миньонов. Мы согласны.

– Эй! – крикнул я. – Ты энто четой, сам с собой базаришь-то? Дерьмово это, значит, кукушка в башке прохудилась. Скоро сраться под себя начнёшь.

Закрытые глаза распахнулись, и я увидел две чёрные дыры, ведущие в никуда. Только из этих дыр так давило на грудь, аж рёбра трещали. Все попятились, а я упёрся и сделал шаг вперёд.

– Хорь, – скрипел я зубами. – Вали козла!

Хлопнул арбалет, и тип из гроба как-то лениво, будто нехотя, махнул рукой. Ну вот когда после пары кружек браги разомлеешь на солнышке, а тебе на голое пузо сядет наглая муха, ты её гонишь точно так же. Только от этой ленивой отмашки болт вспыхнул и разлетелся искрами. А сам хмырь вроде и не обратил внимания, что в нём пытались проделать лишнюю дырку. Просто шагнул к нам, и от этого шага половину парней тут же сшибло с ног. Устояли только я, Глыба да блондинчик.

Зелёный свет стал ярче и больно резал глаза, а дышать стало натурально нечем. Ну вот, сунь нос в навозную кучу и пробуй дышать. Выходит?

– Такие, как вы, уже тревожили наш покой.

Какого дьявола он про себя базарит так, словно в нём сидит цельная толпа? Но сейчас больше волновало, как сделать хотя бы шаг. В рожу точно дул настоящий ураган.

– Вынудили нас покинуть гнездо и бежать далеко, чтобы свить новое. Искать вместилище и заново наполнять его. Больше мы такого не допустим.

– А вот поглядим! – Удалось чуть продвинуться вперёд. Тут имелась определённая хитрость: ежели направлять меч на болтуна, то становилось чуточку легче. Правда, клинок стал красным, будто его сунули в печь, а рукоять дымилась и жгла пальцы. – Слыхал, типа таким, как ты, в аду милее всего? Вот и вей там себе гнездо. Хорь, проснись, дерьмо сраное! Стреляй!

Хлопок выстрела – и вновь ленивый мах руки превратил болт в безобидные искры. Кто-то оглушительно замычал, и мимо, наклонив башку вперёд, промчался Глыба. Давай, дружище, покажи гаду, где жабы зимуют! Краем глаза я видел, как, цепляясь пальцами за пол, вперёд ползёт Таракан. В руке у него был зажат кинжал, а из носа ручьём лилась кровь. Так, теперь и мы сделаем ещё один шаг. Воздух, мать его, сопротивлялся так, словно я таранил стог сена.

Старик открытой ладонью приложил Глыбу, и тот покатился по полу, цокая мечом. Замер и больше не шевелился. Ах ты, урод гадский! Ну, ещё пару шагов… Хлопнул арбалет. Справа, натужно пыхтя, замахивался Джессип. Из ушей блондинчика тянулись алые ниточки.

Наш враг открыл рот так широко, как вряд ли смог бы хоть кто-то из нормальных людей. Ну, разве та белобрысая шлюха… В алой дыре разинутой пасти я увидел несколько рядов белых треугольных зубов и длинный чёрный язык, на конце которого тоже блестели зубы.

Снова хлопнул арбалет. Таракан помянул всех шлюх мира и сунул кинжал в ногу старикану. А Джессип ткнул прямиком в грудину. Ну, вроде почти достал.

В глаза так полыхнуло зелёным, что я вообще перестал видеть. А после появилось ощущение, будто меня ударили стеной. Причём стукнули с такой силой, что захрустели все кости, а самого меня приподняло и швырнуло назад.

Сколько прошло времени, не знаю. В башке всё крутилось и болталось, изо рта хлестала кровь, а руки-ноги напоминали болотную жижу. Хорошо хоть, зелень в глазах начала проходить, так что теперь я мог увидеть, как все мы крупно обгадились.

Совсем рядом дёргал ногой Глыба, который, похоже, только что пришёл в себя. Чуть дальше на коленях стоял блондинчик и тупо рассматривал подставленную ладонь, куда стекала красная юшка из носа. За графом валялись ещё двое. Эти – без движения. Короче, сейчас подвалит говнюк из гроба и сделает нам… не знаю что, но точно – ни хрена хорошего.

Рукоять меча касалась кончиков пальцев, но, чтобы взять оружие, пришлось собирать силы по крупицам. Странное дело, вроде время шло, а нас никто не трогал. И ещё, свет вокруг сменился с зелёного на какой-то пронзительно синий. Я сумел сцепить пальцы на рукояти и повернул морду в сторону гроба.

Ага, ясно-понятно. Её величие очухалась и решила принять участие в наших забавах. Да и то, чего понапрасну валяться, пока тут всем зуботычины раздают.

Хлоя стояла шагах в пяти от старикана и выставленными вперёд руками точно отпихивала что-то. Из пальцев королевы выходило то самое сияние, от которого всё вокруг стало синим. Старик ворочался и крутил башкой, будто его кто-то связал, а он пытался вырваться.

– Ты не сможешь нас долго удерживать, – шамкала тварь. – Твоя сила не способна причинить нам вред, а когда она иссякнет, мы освободимся и заберём тебя до капли.

И точно, королева явно слабела. На миг её руки чуть опустились, и старикан тут же сделал шаг вперёд. Хлоя отступила и вновь пустила из пальцев синие лучи. Гад замер, но теперь на его сжатых губах появилась злорадная ухмылка.

Джессип отёр грязную ладонь о штаны и попытался подняться. Для начала у него получилось только завалиться на бок. Глыба стал на колено и помотал башкой. На лбу у здоровяка объявился огромный шишак, а на левой щеке – синее пятно.

Хлоя отступила на пару шагов. Руки у королевы дрожали.

– Не, ну если подумать, мать его, какая зараза! – Я и сам не понял, чего сказал. Сплюнул и, подхватив оружие, со всех ног рванул вперёд. – Сука, убью!

В последний миг старикан повернул ко мне свою вытянутую башку, и мне почудилось, будто в его глазах вообще нет дна, вроде дырки уходят куда-то в ночное небо. Но всё происходило так быстро, что времени подумать об этом не оставалось. Продолжая рычать и вопить какую-то непонятную хрень, я принялся рубить гадину, не особо при этом целясь. Такое ощущение, будто кромсаешь долбаную деревяшку! Меч проходил через одежду и застревал в теле, погружаясь в него едва ли на палец. И, чтобы вытянуть застрявшее оружие, приходилось напрягаться. Из ран ничего не лилось и даже не сыпалась пыль, как из других монстров.

Подоспел Глыба с Джессипом, так что дело пошло намного веселее и быстрее. Я как-то подрабатывал лесорубом, так всё это весьма походило на то, давнишнее. Особливо, когда накатишь браги и руки чешутся до работы.

Тварь покачнулась и дёрнула правой рукой. Видимо, собиралась повторить раздачу зуботычин, но королева продолжала вязать гада своей синей фигнёй, так что ни хрена у гада не получилось. Невесть откуда вынырнули Шаман с Рвачом и, подбадривая друг друга неприличными частушками, взялись за ноги старика. Одна быстро подломилась, и скотина повалился на пол. Приоткрытая пасть издавала тихое шипение.

– Огня! – заревел я, не прекращая рубить. – Жечь урода!

Примчались Карась с Занудой и начали забрасывать лежащую тварь пылающими деревяшками. Одежда старика вспыхнула. Языки жёлтого пламени тут же вцепились в белую кожу и выгрызли в ней чёрные проплешины. Зуб и Таракан притащили новую порцию дров, и наш враг теперь больше напоминал большое трухлявое бревно в костре.

– Этого не может быть! – внезапно донеслось из огня. – Пища не может нанести нам вред! Мы обязаны жить вечно и просто не способны уме-е…

Бормотание перешло в протяжный вой, а пламя внезапно взметнулось вверх, едва не достав до потолка. И, странное дело, тут же по стенам пошли какие-то волны, будто я видел отражение в воде, куда кто-то швырнул тяжёлый булыжник. Начало громко трещать, а на голову посыпалась какая-то колючая крошка. Стены продолжали идти волнами, и я заметил, как на камне появилась сеть быстро расползающихся трещин. Пол подпрыгнул.

– Ноги! – крикнул я. – Делаем отсюда ноги!

По полу тоже пошли разломы, так что приходилось бежать и следить, чтобы не провалиться. Громко ржали кони. Видимо, успели очухаться от страха. Хлоя сделала шаг, покачнулась и, ежели бы я её не подхватил, улетела бы в широкий разлом. Я забросил её величие на плечо, и пущай Джессип хоч пеной изойдёт.

Всё вокруг трещало и тряслось, а сверху падали куски камня побольше конской башки. Сейчас меня прежде всего волновала дверь: не сумеем открыть – завалит обломками. Одна надежда, что местный хозяин издох, а значит, его волшебство больше не работает.

Так и вышло. Зануда легко перерубил гнилую деревяшку, лежавшую в ржавых до трухлявости скобах. Глыба пихнул изъеденную временем дверь, и та разлетелась на мелкие куски. Снаружи ударили солнечные лучи и дунул свежий ветер.

Все рванули из замка, и пацаны едва не затоптали лошадей. За спиной продолжало хрустеть, трещать и греметь, но оглянулся я, только когда пробежал шагов сто, не меньше. И только тут понял, что мы почему-то стоим посреди густого леса, а болота как не бывало. Ни ограды, ни ворот, ни жутких надгробных статуй – ничего. Вместо каменных плит старого тракта под ногами – заросшая травой тропа.

Я посмотрел на замок. Ну, ежели это можно так назвать. Куча каких-то обломков, напоминающих гнилые зубы, торчащие из чёрной земли. Может, и стоял здесь замок, но явно давным-давно сгорел и развалился.

– Что это было, мать его? – тупо спросил я.

– Морок, – спокойно ответила Хлоя, лежащая на моём плече. – И будь так любезен, поставь меня на ноги.

Глава 13

– Чё значит – не торопись? – Не, у энтой бабы точно с башкой не всё в порядке. – Еле слыхались от одной фигни, а теперь чё – подождём, пока демоны вернутся?

– Крест, пойми, они не вернутся. – Хлоя, из-за которой опять разгорелся сыр-бор, выглядела такой спокойной, будто предлагала сходить посмотреть на петушиные бои. – А не вернутся по той причине, что никаких демонов вовсе не было.

Мы стояли в виду развалин замка, где так весело провели последнее время. Теперь, когда руки перестали трястись, ноги – подгибаться, а из глаз пропал туман, стало ясно, что вообще осталось от старой постройки. Уцелела половина высокой башни, кусок стены и пара лестниц, которые сейчас поднимались аккурат из-под земли и обрывались в воздухе. Всё это сильно поросло травой, мхом и ещё какой-то ползучей хренью вроде плюща.

Судя по виду развалин, когда-то здесь бушевал мощный пожар, а после замок просто рухнул внутрь себя. И случилось это уже лет сто как, не меньше. Прежде нам уже попадались такие же развалюхи, и в некоторых мы даже ночевали. Вполне спокойно и безопасно. Селяне и прочие придурки боятся привидений и не суются. На самом же деле внутри можно отыскать разве что кучу старых костей, а они обычно достаточно дружелюбны к гостям.

Так вот, как только вся хренотень прекратилась, всё успокоилось, а замок стал просто кучей мёртвых камней, я немедленно приказал, чтобы все садились на коней и дёргали как можно быстрее и дальше. Вроде никто и не собирался спорить, пока её величие не отряхнулась и не заявила, типа торопиться не нужно.

– Как не было? – Не, ну вот честно, имелось огромное желание взять Хлою и отвесить ей такую плюху, чтобы аж в траву улетела.

От этого в грудине больно жгло, в башке что-то переворачивалось, но меньше от этого желание не становилось.

– Морок. Крест, обычный морок. – Хлоя достала из кармана своего плаща маленькое зеркало и начала вертеть его перед своей мордой, смахивая с кожи какую-то пыль. – То, что хотело нас сожрать, находится далеко от обитаемых мест, а питаться желает не меньше тебя. Как заманить к себе пищу, если ты сам не можешь выбраться из глухого и неуютного места?

– Разве что силой али денег пообещать. – Я потёр лоб, и на пальцах появился след от сажи.

Джессип переглянулся с Хлоей и ухмыльнулся. По лбу блондинчика тянулась свежая царапина, а нос распух так, будто помидорину раздавили.

– Деньги, – хихикнула Хлоя. – А сила – да. Нужно просто убедить пищу, что за спиной у неё – угроза гораздо страшнее той, что может ожидать впереди. И ни в коем случае не позволять свернуть с прямой дороги. Для этого можно показать, будто вокруг – гиблые болота или бездонная пропасть. Скорее всего, другие путники видели разное, но итог для всех был одинаковым: они попадали в ловушку и пропадали без следа.

– Дык, а замок-то куда подевался? – подал голос Зуб. – Тоже почудился?

– Тут нечто иное и отчасти мне знакомое, – покачала Хлоя головой. – Именно поэтому я хочу немного задержаться и осмотреть развалины. Возможно, удастся найти какую-нибудь зацепку.

– А твои люди пусть попробуют отыскать проход к реке, – вполголоса добавил Джессип и осторожно ощупал распухший нос. – Надо же… на карте ведь имеется дорога, и она точно не морок.

Сначала я хотел его просто послать, а после подумал: а ведь засранец дело говорит. Хрен с ним, что граф мне неприятен, машет своей железякой умело и врага не боится, можно и потерпеть.

– Хорь, Глыба и Зануда, объезжайте эту развалюху и поглядите, нет ли проезда. Рогатый, Рвач и Таракан, чешите назад и порыскайте там – может, чего пропустили, пока нам башку дурили. Карась, Шаман и Зуб, остаётесь. Чёрт с ним, поглядим на эти развалины, пущай уже её величие успокоится.

– Крест, чё, опять?! – взвыл Зуб. – Токмо из энтого дерьма выползли и опять в него нырять?

– Чё ты ноешь? – оскалился я. – Зенки открой: день на дворе, тварей нет, и всё спокойно. Так что заткнись и не нуди.

Чёрная земля, откуда торчали стены старого замка, выглядела как-то странно. На ней росла не нормальная трава, а какая-то серая дрянь вроде высокой колючки. Ну, типа той, что торчит из песка далеко на юге. Мох тоже отличался от обычного, и шибко не хотелось даже касаться блестящей коричневой дряни. Про ползучку с её толстыми пушистыми листьями я вообще молчу. То ли почудилось, то ли реально, но когда мы подошли ближе, несколько гибких плетей оторвались от стен и попытались вцепиться в ногу Шамана.

– Дрянь какая-то. – Боец наступил на толстый стебель, и тот брызнул жёлтым соком. На грязном сапоге появились дымящиеся точки. – Точно – дрянь.

– Осторожнее. – Хлоя поставила ногу на потрескавшиеся ступени лестницы, поднимавшейся в уцелевшую часть башни. – Это фирамис мирадонт – хищная лоза, способная питаться падалью. По слухам, и живой плотью. Её сок ядовит и может растворять материю. Попадёт на кожу – появятся ожоги.

– Фира – чё? – задумчиво переспросил Зуб, с опаской поглядывая на зловредное растение.

– Через плечо, – гыгыкнул Карась. – Ты, энто, под ноги гляди, а то шмякнешься, башку расшибёшь и падалью станешь. Вот тогда тебя эта хрень и захавает.

– Просто и доступно, – согласился Джессип, шагая следом за королевой. Граф поглядывал вперёд и крепко сжимал рукоять меча. – Приятно находиться среди интеллектуалов.

– Ишь, как тебя, Карась, назвали, – широко ухмыльнулся я. – Видать, что-то вроде тех, цветастых, из Нарменса.

– А его прирезать никак нельзя? – прошептал Карась, кивая в спину графа. – Умник сраный!

– Пока – никак, – развёл я руками. – И вообще, постойте тут, внизу. Уж больно мне эти ступени не нравятся, как бы не зашуметь с высоты всей бандой.

Видать у её величия имелась чуйка типа моей, но топала королева так уверенно, будто точно знала, куда ей нужно. Впрочем, моя задница в этот раз помалкивала в тряпочку, и я шагал спокойно. Лишь ощупывал камень под ногами перед каждым шагом. И ещё: чем выше поднимались, тем сильнее шаталась проклятущая развалина под порывами свистящего в щелях ветра.

– Это действительно настолько важно? – вполголоса спросил Джессип, явно стараясь, чтобы его услышала только Хлоя. Откуда ему знать, как тренируют слух щипачи, чтобы отличать звяканье полного кошеля от стука пары монет? – Если мы не найдём выхода к реке, а я уже в этом сильно сомневаюсь, то придётся возвращаться. А эта задержка…

– Джесс… – Хлоя провела ладонью по лбу и покосилась на меня. Я сделал вид, будто меня шибко интересует вид из узкого, высокого окна. – Ты ведь отлично знаешь, чем может закончиться наш путь. Неужели я не имею права удовлетворить любопытство, особенно учитывая, что всё это – далеко не банальная тайна. И я ощущаю след Его…

– Всегда жадная к непонятному… – покачал блондинчик головой, и я заметил на его губах очень странную улыбку. Такую, будто у графа стащили что-то очень ценное, а он типа: «У меня – три ведьмы, а не лупоглазый вкупе с ослом». – И всегда – такая недоступная.

– Мы не одни. – В голосе королевы лязгнула сталь. Даже не ожидал от неё такого. – И вот для этого – точно не время. Ещё раз скажешь что-то в подобном духе, и я очень обижусь.

– Хорошо. – Казалось, Джессип отступил, но я знал таких: будет давить до последнего.

И похоже, графу действительно ни хрена не перепало в королевской кровати. И тут мне аж в заду запекло: неужто за эти пять лет не перепало вообще никому?

К верхушке мы добирались, помалкивая в три пасти. Вот по физии Хлои и не скажешь, будто величие чем-то озабочена, а блондинчик надулся, как жаба на солнышке. Я же всё больше думал, как бы чёртова постройка не начала разваливаться. Чем выше – тем сильнее ощущалась качка, будто сидишь на тонком дереве, а его болтает ветром.

Мы таки выбрались на обломанную с одной стороны верхушку, и чёртов ветер набросился на нас так, точно собирался сбросить вниз. Джессип отошёл к зубчатой ограде и стал щупать там нос с таким видом, словно кругом и нет никого. Её величие подошла к обрушившемуся участку и присела там, рассматривая что-то в провале. Я же прошёлся по кругу, пытаясь разглядеть дорогу. Та, по которой нас гнали сюда, ещё проглядывала между деревьев, и я видел, как по ней медленно ползут три жучка – парни, которых я послал на разведку. Тех, что уехали первыми, я так и не нашёл: лес казался зелёной шкурой без проплешин и царапин. Где-то вдалеке блестела синяя полоска реки. Солнце уже опустилось к самому горизонту, и ежели мы не собирались сделать ещё одну попытку заночевать в этом проклятущем месте, стоило пошевелить задницей.

– Ну и чё там? – подошёл я к королеве.

В проломе виднелось что-то вроде небольшой комнаты. На полу валялись камни из осыпавшейся стены вперемешку с деревом разбитой мебели. Уцелел только здоровенный стол и высокое деревянное кресло, поваленное на бок.

– Там что-то есть, – сообщила Хлоя и указала рукой. – Сразу за столом, видишь плитку пола чуть светлее остальных? Там тайник, и я ощущаю в нём часть той силы, которую мы одолели. Не совсем представляю, как туда спуститься. Возможно, если сбросить верёвку…

Я прикинул. Ежели поставить ногу на этот уступ, а за этот ухватиться рукой, после прыгнуть враскачку и на ходу отпихнуться от наклонившейся балки – в общем, может получиться. Только придётся меч оставить здесь – тяжёлая железяка не шибко помогает, когда приходится прыгать, точно коту перед случкой.

– Плёвое дело. – Я положил оружие и прыгнул с площадки, повиснув на одной руке. – Там мне задницу никто не откусит?

– Не откусит. – Её величие улыбнулась, но как-то совсем устало. – Но всё равно будь осторожнее. Банальных механических ловушек я ощутить не могу. Это уж по твоей части.

– Угу, – сказал я и, перехватившись рукой, спрыгнул.

Так, как хотелось, не получилось. История всей моей жизни, как любит хохмить Псих, – получать зуботычины от злой судьбины. Уступ, за который я ухватился рукой, осыпался, так что пришлось отталкиваться ногами чуть раньше и лететь не к той балке, от которой думал прыгать, а к другой – чёрной от огня. Как и опасался, она с противным хрустом сломалась и вместе со мной полетела вниз.

– Крест! – В голосе Хлои звучала паника.

Да ладно, и не с таких высот доводилось падать. Под оглушительный грохот я ухнул в кучу трухлявых деревяшек и покатился по полу, облепившись грязными, мокрыми бумажками. Остановился, ткнувшись башкой в стол, и пофыркал, очищая нос от попавшей в нос гадости. Потом поднялся и поглядел по сторонам.

– Крест, ты цел? – Сейчас в проломе торчало две головы. И если по физии величия была заметна обеспокоенность, то рожа блондинчика была совершенно спокойна. Ну, уверен он в моих способностях, вот и всё.

– Ну и чё со мной может статься? – рассеянно пробормотал я и обошёл вокруг стола. – Где тут эта твоя сраная плитка?

Комната, точнее, её остатки почему-то вызывали зуд промеж лопаток и сильное жжение в месте, что пониже спины. Чёрт его знает, с какого перепугу, но торчать здесь оказалось как-то неуютно. Чёрными стены стали явно не от копоти пожара, а уцелевшие картины мне так и вовсе не понравились. И это к тому, что я ни хрена не соображаю, к чему все эти жёлтые звёзды, синие треугольники и прочая заумь. Кое-что из намалёванного походило на ту дрянь, которую я смахнул с чёрного чешуйчатого гроба.

На полу за столом нашёлся треснутый стеклянный шар, внутри которого скалила зубы человечья башка, обтянутая серой шкурой. Седые волосы торчали во все стороны, будто перед смертью покойник здорово напугался. Глаза у черепушки кто-то прошил золотистыми нитками. Оно и верно, не на что тут глядеть.

То ли свет тут падал как-то по-другому, то ли просто стало темнее, но я с ходу никак не мог сообразить, где находится нужная плитка. Я же, в отличие от некоторых, колдовать не умею.

Чуть позже тайник удалось найти, но легче от этого не стало. Как поднять тяжеленную каменюку, плотно пригнанную к другим таким же? В узкую щель не лезло даже остриё ножа.

– Возможно, имеется запирающий механизм. – Хлоя внимательно следила за тем, как я обтираю коленями пол. – Скорее всего, в столе.

Я поднял голову.

– Величие, ты вообще в своём уме? – Парочка наверху даже пыхтеть не стала. – Мы пацанами как-то обносили одного торгаша, и нам мышка нашептала, что у него в спальне имеется тайник. Зуб даю, перебрали всю комнату чуть не по кирпичику и ни хрена найти не смогли. Только когда начали хозяину выдирать ногти, он нам показал гвоздь на двери, за который тянуть надо. Сразу хочу сказать: ногти тут драть некому, а времени у нас в обрез.

Джессип почему-то принялся хихикать, а Хлоя, даром что поморщилась, когда я сказал про ногти, попросила немного подождать. Пока её величие дёргала бровями и тяжело сопела, я полез в стол. Не, не потому, что думал найти распроклятый механизм, просто в ящиках могло остаться что-нибудь полезное. Я вот знал одного менялу, который, делая записи, всегда снимал перстни и прятал в стол.

Почти все ящики оказались пустыми. В одном обнаружилась прозрачная пирамидка с золотым дождиком внутри, и я сунул её в карман. После продам. В паре отделений лежали сгнившие свитки, в одном пульсировало большое паучье гнездо, а в самом последнем счастье наконец-то улыбнулось и послало толстый серебристый перстень с тусклым жёлтым камешком. Смахивает на хреновый топаз. В любом случае какие-то деньги он да стоит. Понятное дело, своим спутникам о добыче говорить не стал – зачем оно им?

– Крест… – Хлоя потёрла глаза, а после ткнула пальцем вниз. – Видишь картину с пресекающимися спиралями… штуки такие кручёные, вроде локонов. Нет, не ту с треугольниками, а вон ту, правее. Посмотри, что находится за полотном.

Я потянул, но картинку, казалось, наглухо приколотили к стене. Уже хотел резать рисунок ножом, но почувствовал, что рама вроде наклоняется. Медленно потянул снова, ощущая сопротивление, точно где-то натягивалась верёвка. Потом глухо щёлкнуло, и королева сверху одобрительно замурлыкала.

Интересно, стоило оно того или нет? Вообще, я даже не представлял, что можно обнаружить в старом тайнике разрушенной комнаты древнего замка, где живут упыри. Меня, например, очень устроил бы мешок золотых монет или, на худой конец, бочонок выдержанного пойла, пусть и воняющего клопами.

Плитка в полу сдвинулась, и в открывшейся неглубокой яме я увидел плоскую деревянную коробку. М-да, вряд ли в такую поместится мешок денег. И ящик оказался совсем лёгким, скорее всего, внутри вообще ни хрена нет.

Но тут я ошибся.

Я поставил коробку на стол и поддел крышку ножом. Стоило воткнуть клинок в дерево, как оно с треском рассыпалось на отдельные полоски. Теперь на столе в груде щепок лежала книга в чёрном кожаном переплёте. Не, понятное дело, такие штуки тоже стоят порядочно, но сообразить заранее, имеет ли смысл тащить книгу, мог только Хорь. И то не всегда.

– Это – оно? – Я поднял книгу над головой и помахал.

– Да. – В голосе Хлои ощущалось напряжение. – Постарайся её не повредить. Джесс, помоги Кресту подняться.

– Не напрягайся. – Я сунул книжицу за пояс и отступил на пару шагов. В один прыжок оказался на столе, оттолкнулся и повис на светильнике. Сверху его не заметить, а сейчас очень даже сгодился. Качнулся под угрожающий хруст и прыгнул в пролом. Удалось добраться до той балки, с которой не сложилось в первый раз, и уже оттуда залезть наверх.

– Спасибо. – Хлоя так вцепилась в книгу, будто голодала с неделю, а я принёс ей краюху хлеба.

Открыла и быстро пролистала. Что-то нашла и сразу показала Джессипу. Блондинчик покачал головой и приподнял бровь.

– Впечатляет, – кивнул он. – И как ты почувствовала? Сама же как-то говорила, что Он везде оставляет защиту. Или тут забыл?

– Нет. – Хлоя быстро листала страницы. – Но здешние адепты, как ты сам мог заметить, пошли другим путём и, колдуя, невольно нарушили сохранность печати. Впрочем, их это уже не интересовало. Смотри…

– Может, опосля? – сказал я, наблюдая за солнцем. – Давайте для начала уберёмся отсюда подальше, разведём костерок, и уже там приметесь рассказывать друг дружке про печати и прочую хренотень.

– И то верно, – неожиданно легко согласилась Хлоя. – В местах силы, пусть уничтоженной, всякое касание магии и даже упоминание её способно вызвать нежелательный резонанс.

Ну вот опять. Как люди вообще способны на голубом глазу нести всякую чушь и делать вид, будто она что-то значит? Другое дело, когда парни садятся за стол и под цокот кружек выдают своё сокровенное, про баб и мордобой. А потом ещё заводят душевный песняк, и на сердце становится совсем легко.

Пока про всё это можно было только мечтать. Когда нам ещё удастся спокойно посидеть… Разве что забредём в какую-нибудь деревеньку, лишь бы там не шаболдались всякие гниды, как в Шамусе.

И тут все эти мысли разом вылетели из башки. В свисте ветра проявились забавные штуки вроде хруста, который становился всё сильнее. Да и башня, мало того что качалась, начала приседать или типа того. Ну, ежели бы её судорога била. Снизу донеслись тревожные крики парней. Скорее всего, тоже заметили какой-то шухер.

– Чего там твои раскричались? – недовольно спросил Джессип. Похоже, ни этот долдон, ни величие не замечали ничего особенного.

– Вниз! – «Приседания» башни стали чаще и ниже. Под ногами появились трещины. – И живо, пока энта чёртова дрянь не развалилась на куски!

Проклятые ступеньки рассыпались под ногами, и пару раз я едва не растянулся. Твою мать, катиться тут далеко, можно и шею свернуть! Королева перебирала ногами достаточно ловко, так что в этот раз её тащить не имело смысла. А вот Джессип пару раз здорово приложился о камень своим графским задом и выдал такое, что больше подходит Фингалу в подпитии.

Крики парней стали громче и тревожнее. Но и без них становилось ясно: добежать мы не успеем. Башня наклонилась и под громкий треск начала заваливаться в сторону леса. Тут уже я выдал трёхэтажное, услышанное от одного сапожника. Не помогло даже это: пол подпрыгнул, меня швырнуло на стену, которая почему-то оказалась под ногами, а после и вовсе разлетелась на куски.

Перед рожей мелькнули ветки дерева, и я едва успел вцепиться в одну. Мимо пролетела Хлоя, и, непонятно как извернувшись, я сумел зацепить королеву ногами. От рывка рука едва не соскользнула, и, зашипев, я ухватился второй, потом подтянулся на ветку. Где-то чуть ниже Джессип продолжал доказывать, что дворяне тоже умеют разговаривать по-людски.

– А знаешь, величие, – я перехватил за пояс попискивающую у меня между ног Хлою и втянул и её на толстую ветку, – вот когда тебе говорят, нужно рвать когти, не надо энтого вашего, типа пойдём ещё поищем неприятностей на задницу.

Хлоя осторожно ощупала ветку, на которой оказалась, и только после этого открыла глаза. Рожа у бабы была бледная, как у одной моей знакомой, что за каким-то чёртом мазала харю сметаной. Величие открыла рот, немного посипела и снова закрыла.

– Хлоя! – донёсся снизу голос Джессипа. – С тобой всё в порядке? Ты цела?

– Если мне пока удаётся оставаться живой, – тихо пробормотала Хлоя, – значит, высшие силы всё же берегут меня для выполнения этой, особой миссии. Значит, я всё делаю верно.

– Хлоя! – В голосе блондинчика слышалась паника.

– Да жива она, жива. – Я посмотрел вниз: до земли оказалось не так уж далеко – даже если упали бы, не убились. – А высшие силы, выходит, – я? Охренеть!

Подоспели парни и помогли нам спуститься. Зуб, гнида, припомнил, что он-де говорил дёргать отсюда сразу. Я мрачно посоветовал ему сунуть язык куда полагается, пока я ноги болтуну не повыдергал. Карась заявил, что мы так смешно болтались в обломках падающей башни, чисто мышата в колесе у бродячих артистов. Короче, повеселили всех.

От башни уцелела полоса камней на подавленных деревьях и тёмная яма подземелья, куда уходила спиральная лестница. Я заглянул в дырку и подумал: вот если кто-то сейчас предложит мне туда спуститься, просто брошу дурака вниз. Даже если это будет Хлоя.

Почему-то никто такого предлагать не стал. Сам не знаю, почему.

– Может быть, что башня обрушилась из-за того, что мы взяли дневник? – угрюмо спросил Джессип, рассматривая разорванную штанину. – Стояла, стояла, а тут возьми и рухни.

– Всё может быть, – откликнулась Хлоя. – Я же говорила, в местах силы любое действие способно вызвать неожиданные последствия. Даже неуместное слово.

– Хрень всё это, – пробормотал Зуб и опасливо покосился на меня: не стану ли сразу ноги дёргать.

Я кивнул, валяй, мол.

– Так вот, как нас закрыли, так весь фарт сразу и потерялся. Поэтому и сыплется дерьмо за дерьмом.

– А как по мне, – зевнул Карась, – пока живые, фарт нам улыбается.

– Ага, – хмыкнул я. – Токмо улыбка энта какая-то щербатая.

Часть вторая Пустой взгляд сомнения

Глава 1

Сейчас костёр походил на какую-то дикую тварь, которую посадили в круг из камней и не собираются выпускать на волю. Тварь фыркала, когда в неё тыкали палками, пыталась кусать за руки и жадно облизывала тушку зайца, словно намеревалась испробовать дымящейся плоти…

Честно, самому никогда в жизни такая хрень не пришла бы в голову, ежели бы не её величие. Именно она, заворожённо уставившись в огонь, выдавала всю эту ерунду. Ну а как по мне, костёр как костёр. Греет, светит, печёт зайца – вот и ладненько.

На тракт по ночи решили не выбираться. С дорогой через лес к реке так и не сложилось. Парни сказали, типа когда-то была, но в лиге за развалинами остатки пути утыкались в болото. Вроде давным-давно там имелись мостки или гать, но их уже и не разобрать в гнилых остатках, торчащих из бурой трясины. Едва не утопив коней, парни решили вертаться.

Не, понятное дело, можно убить весь следующий день, тыкая палками в смрадную воду, только на хрен? Все сошлись на том, что место, куда нас занесло, шибко не фартовое, и лучше не рисковать.

Короче, мы отправились обратно к тракту, но, когда до перекрёстка оставалось всего пару лиг, солнце окончательно спряталось, и я приказал сворачивать. В темноте, да ещё и на большом тракте можно столкнуться с любой дрянью: бандитами, бывшими охранниками Хлои, демонами. Да со своими же «Черепами» в конце концов! Пока разберёмся, кто кого и зачем мутузит, десяток бойцов успеет запросто отправиться прямиком в ад.

В общем, развели костёр, и Зануда с Шаманом пошли поискать, чего можно пожрать. Зануда хвалился, типа у него чуйка на заячьи лёжки. Не соврал, засранец, притащил три тушки. Пусть и не шибко жирные, но заморить червячка хватит.

Пока готовился ужин, Хорёк порылся у себя в сумке и с большим сожалением на роже вытащил булькающую флягу. То есть, пока все тратили драгоценный самогон на факелы, говнюк всё же припрятал немного. Ну, как немного… Ему самому хватило бы и трети, чтобы нарезаться до синих соплей.

Зуб угрюмо спросил, не на том ли свете Хорь собирался бухать, а я приказал заткнуться и выразил предусмотрительному бойцу благодарность. Псих рассказывал, якобы в армии командиры так делают.

Против зайца Хлоя ничего не имела, а вот успокоить нервы напрочь отказалась. Джессип тоже, хоть на роже графа и читалось явное сожаление. Оно и понятно, опосля всего произошедшего как следует глотнуть чего покрепче, чтобы в голову стукнуло, самое то. Но уговаривать я никого не собирался. Тут и так имеется десять рыл, и никто свою долю товарищу отдавать не желал.

Зайцы почти сготовились, и, глядя на коричневые тушки, Шаман со смехом помянул Психа. Все согласились, что отсутствие моего помощника именно сейчас – это просто замечательно. Зануда сыпанул соли и перца ровно в меру, а не так, чтобы завтра по-большому не сходить. Мне плевать, как там на ютах готовят баранов так, что из глотки идёт огонь. Я просто хочу нормально поесть.

Бутыль наполовину опустела. Хорь сказал, мол, горячее сырым не бывает, и снял первого ушастого с деревянной палки, на которой тот вертелся. Хлоя заметила, что она всё же предпочитает полностью прожаренное мясо, поэтому я велел одного зайца оставить на огне. Рвач прошипел, что на двоих одного зайца – слишком жирно, и я показал ему кулак.

Тем временем Зануду крепко вставило, и он принялся рассказывать очередную завиралыцину про свои ходки с каторги. Насколько я знал, дёргал пацан всего раз, и тогда ему ещё крепко подфартило. Серьёзные уркаганы взяли с собой всякую шелупонь, чтобы в случае чего подрезать да схарчить, потому как валить предстояло по здоровенной трясине, где не водятся даже жабы. В общем, во время ходки пару корешей Зануды успели запечь, как этих зайцев, а вскоре на бегунов вышли королевские ловчие. Явно перед этим егери наткнулись на кости съеденных, и с беглецами особо не церемонились. Зануда же сутки просидел в яме с болотной жижей, выставив наружу только нюхальник, – так и выжил.

Поэтому я только ухмылялся, слушая рассказ, как бегун с остальной братвой шли по снегу, дрались с чёрными волками и спали, примотавшись к веткам дерева. Особливо смешило, что эту историю Зануда в своё время услышал от меня. И в ней всё было правдой от первого до последнего слова. Издыхающая чёрная тварь, которую я душил голыми руками, успела оставить на грудине два глубоких шрама. Байку я травил всего раз, когда сильно нарезался, и больше повторять не собирался.

Королевская жратва тоже приготовилась, и Карась оттащил зайца Хлое и Джессипу. Таракан, которому досталось меньше всего, с завистью косился на дымящуюся тушку и бормотал что-то о чёртовых нахлебниках. Глыба, в одно рыло умолотивший треть зайца, ухмыльнулся и похлопал товарища по спине. Вернулся Карась и принёс половину зверька. Сказал, величие велела, типа им хватит.

– Жри, – отломал я ногу и сунул её Таракану. – А после не забудь величию ручку поцеловать. Али ножку.

– Я бы вот ножку, – шмыгнул носом Карась. – Чегой-то давно у меня бабы не было. Аж в грудях тянет.

– Эт не грудь называется, – откликнулся Хорёк, и парни загоготали.

Зануда кончил чесать языком, и за дело взялся Рогатый. Ну, у этого своя тема. У него все истории начинались и заканчивались одинаково. Начинались: «Пошли мы как-то с братвой на дело», а заканчивались: «И тут открывается дверь, и входит ейный муж». А вот то, что находилось между началом и концом, разнилось очень сильно, как и то, в чьей постели оказался рассказчик. И ежели во всяких там купчих да рыбачек ещё можно поверить, то, когда дело доходило до графинь и баронесс, все просто ржали и поминали балабола.

В бутылке оставалось на самом дне. Видать, от усталости развезло даже Глыбу. Великан начал водить руками и рассказывать, как он с отрядом наёмников штурмовал горные крепости на западе. Собственно, там, где он огрёб по башке и в полумёртвом виде вернулся в родную деревню. Слов не хватало, и, чтобы как следует передать пережитое, Глыба встал и принялся показывать. Он топтался на месте, делал вид, будто защищается щитом, когда они шли «черепахой», поднял за грудки Карася и Зуба, чуть не в полную силу столкнул парней лбами и начал кататься по земле, вроде сбивал горящее масло. Точно ему наливать больше не стоило. Иначе балбес вообще забудет, где находится, и тогда всем придётся несладко. Случалось уже.

Как я заметил через пламя костра, величие аккуратно жевала зайца и обменивалась короткими фразами с Джессипом. Но по большей части слушала рассказы братвы и следила за дикими плясками Глыбы. Я же сидел, привалившись спиной к дереву, попивал самогон из глиняной плошки и отдыхал. Что ни говори, а сегодня опять удалось перехитрить костлявую. Да ещё и не один раз. Можно позволить себе немного расслабиться.

Глыбу угомонили, дали погрызть заячий хребет и посадили подальше от костра, чтобы не развезло ещё больше. Разлили остатки самогонки, и тут развязался язык у Хорька. Наш книгочей всё больше трепал истории, какие вычитал, пока болтался в университете. Попадались дико занудные, а случались и достаточно интересные. Ну, как о магах и князьях Тихого города или здоровенных чешуйчатых гадах, что живут в катакомбах под Нарменсом. Как по мне – чистая брехня, пока сам не увижу – не поверю. Но люди там и правда пропадали.

Сегодня Хорь начал рассказ про Шарп. Почему именно про этот лес, и так понятно, вроде как идём именно туда. Но я заметил, что величие сразу напряглась и отложила недоеденное в сторону. После вытерла руки с физией и начала по чуть подползать всё ближе.

Забавно. Я тоже решил послушать, чего там такого чешет наш Хорёк. Может, и пригодится когда. Через пяток-десяток дней, например.

– Эт ж уже когда Тихий стал той безвозвратной задницей, – Хорь даже глазки прикрыл – такое с ним случается, когда он чумеет от собственных баек, – и поползли чуйки, типа маги Тихого перед тем, как сгинуть, перевезли огроменные сокровища из могильников Тихого в глубины Шарпа. Какие сокровища, никто толком не знал, и всем думалось разное. Книжники трепали, вроде как спрятали Большую книгу мудрости шести князей и все магические приблуды, что давали им силы. Другие болтали, типа всё золото, какое награбили князья, отправили в лес и там прикопали.

– Рыжуха? – Рвач, начавший было подрёмывать, поднял башку и потёр глаза. – Эт вообще давно было?

– Дык сразу, как Тихий загнулся, – пожал Хорь плечами. – Лет эдак триста тому. Может, и поболе.

– А! – Рвач разочарованно махнул рукой. – За энто время можно было весь Шарп перекопать. Небось всё рыжьё давно выкопали и пробухали.

– Куда там! – пьяно икнул Хорь. Вот ведь мелкая гадина, даже когда пьян в сопли, язык у него не плетётся, как у остальных, а чешет без устали. – Никто, из тех придурков, что сразу отправились в Шарп, назад так и не возвернулся. Кто только туда не ходил: и магики, и солдатики, и простое сельское быдло – сгинули все.

– Мой отец рассказывал, как двести восемьдесят лет назад наше семейство отправило в Шарп большое воинское подразделение при поддержке боевых магов.

Величие вступила так неожиданно, что все сразу прифигели, когда она начала говорить. Выяснилось, что Джессип успел притащить свой плащ, на котором парочка прежде сидела, и теперь они разместили свои дворянские зады в паре шагов от меня. Чегой-то я совсем нюх потерял. Как бы не получить из-за этого в башню.

– Эй, Рвач! – махнул я рукой. – Хорош задницу греть. Бери арбалет, плащ и дуй к дороге. Ляжешь там и следи. И не вздумай дрыхнуть, скотина, шкуру спущу! Как луна поднимется, скажешь Карасю, чтобы сменил. А под утро поднимете Рогатого.

– Крест, ну, дай дослушать, – взвыл Рвач. – Интересно же!

– Опосля дослушаешь. Вали, грю!

Продолжая ворчать, Рвач подобрал оружие и, набросив плащ, побрёл от костра.

– Я продолжу? – Ха, величие у меня разрешения спрашивает! Дык я не возражаю. – Из всего отряда вернулись всего четыре человека, и с головой у всех определённо что-то было не так. Они говорили неразборчиво, так что временами казалось, будто вообще на каком-то неведомом языке. Трое вернувшихся умерли через неделю от мозговой горячки. А четвёртый, маг воздуха Ступперт, спустя месяц после возвращения пришёл в себя. Долгое время он не желал делиться пережитым, а позже признался, что они обнаружили рядом с Шарпом странное место, вроде как проход в другой мир. Через пролом к нам проникали жуткие существа и некая энергия.

– Эне… чего? – не понял я.

– Сила, магическая сила. Ступперт упомянул, что его собратья попытались обуздать непонятную магию, но попытка свела их с ума, а позже убила. Однако в силе ощущался потенциал… ну, возможность обрести небывалое могущество, и, если только найти правильный способ… Через некоторое время Ступперт пропал, но, по слухам, оставил записи, где указал на возможный характер силы и меры предосторожности, чтобы первый же контакт с ней не стал последним. Записи мага искали больше двухсот лет, но обнаружили лишь шесть лет назад. Уж лучше бы… Не важно.

Я заметил, как блондинчик в один момент накрыл ладонь величия своей и легко сжал. Точно не хотел, чтобы Хлоя сболтнула чего-то не того. Ну-ну.

– Так вот и я об чём. – Хорь сообразил, что ему можно продолжать, и шмыгнул носом, потирая лапки. – Пару сотен лет в Шарп никто и рыла не сунул – боялись, как бы хвост не прищемили. Опосля немного осмелели и, хуч рядом Тихий, всё одно полезли в лес.

– И чё? – не выдержал Шаман.

– А ничё. – На роже Хорька появилось такое удовлетворение, будто ему удалось взять все ставки в ведьме, а опосля ещё и обыграть всех в тройника. – Нашли кучу костей от давних мертвяков, деньжат немного сняли, которые у жмуров оставались, а вот никакого клада так и не выискалось.

– Шарп – большой лес, – рассудительно заметил Карась. – Мы как-то тащились по его западной стороне, так дней десять ехали, а он всё никак не заканчивался. И ещё постоянно дурное чувство было, будто кто-то следит.

– Во-во! – Хорёк даже палец поднял. – Вот так и все, кто по лесу шастал, так и рассказывали: типа день ходишь, а к вечеру чуйка, будто кто-то идёт за спиной. Обернёшься – деревья, и всё. А опосля – опять.

– В общем, неча там ловить, – зевнул Таракан и завозился, заворачиваясь в плащ. – И вообще, дрыхать пора. Лишь бы всякая дрянь не наснилась из того, что сёдни видели.

– Это – да, – согласился Карась и кивнул на похрюкивающего Глыбу. – А бугай глянь, уже храпит.

– Пущай храпит, – махнул рукой Хорь. – Как разойдётся, так ни одна зверюга близко не подойдёт.

Все легли. Даже её блондинчик свесил башку на грудь и посвистывал своим распухшим носом. Ежели ляпнется вперёд, обожжёт рожу в костре. Но мне на это плевать. Только её величие продолжала сидеть рядом и глядеть на огонь. Я вот тоже рассматривал пламя и почему-то ни хрена не хотел спать.

– Крест, – обратилась Хлоя, не поворачивая ко мне лица, – я вот сегодня наблюдала за всеми вами, ну, в смысле, здесь, на отдыхе, и заметила одну странность.

– Какую? – лениво спросил я и согнул ногу. В колене что-то хрустнуло. Видать, ушиб.

– Все твои люди о чём-то рассказывали, у всех имелись какие-то истории из жизни. Возможно, придуманные, но всё же истории. А ты ничего даже не пытался рассказать. Не думаю, будто нечего. Так в чём дело?

Я молчал. Не люблю я этого. Даже когда с какой-то девкой встречаешься. Другие, знаю, плетут всякую чушь, типа родители из дворян, после обеднели, дитё украли бродяги и воспитали. Такое…

– Нечего рассказывать. – Я до хруста наклонил голову. – Родился, вырос, вот, сижу у костра.

Величие теперь смотрела на меня. Стихающие языки костра бросали на физию королевы алые блики. Да, всё же гладкая у неё кожа, не такая, как у всех моих. Вот интересно потрогать, какая она на ощупь? Так врежет небось сразу по харе. Да и лень.

– Крест, – Хлоя улыбалась, – да за один сегодняшний день произошло столько всего, что впору книжку писать. Попали в замок адептов чёрной магии, одолели древнее зло и ещё живы остались. Не может быть, чтобы за всю твою предыдущую жизнь больше ничего не происходило? А Шамус, а Бахтолм? А то, как вас из тюрьмы вытащили за день до повешения? Тут не книгу, тут уже на целую библиотеку потянет.

– И чё? Писать я не умею, читать тоже.

Хлоя покачала головой.

– Да и кто станет читать про похождения каких-то бандитов? Вы ж, один чёрт, нас за бандюганов держите, хуч я на задницу упаду, доказывая, типа у нас – отряд.

– Да, отряд «Черепа», – кивнула она, – я помню. Как ты тогда назвал начальника тюрьмы… король Хаврон? Честно, я тогда едва сдержала смех. Подчинённые зовут его Кабаном, если что.

– Всё сходится, – вздохнул я. – Ну нежто тебе реально интересно слушать моих придурков? Не, понимаю ещё про чёс Хорька, там хоть по делу. А вот остальное…

– А почему – нет? – пожала она плечами. – Все вы – люди, мои подданные, которые живут своей жизнью. Разве мне не может быть интересно, как вы живёте и что можно сделать, чтобы помочь. Например, весьма неприятно смотреть, как одни подданные режут глотки другим.

– Перестань, – лениво махнул я рукой, – не застыдишь.

– Тебя застыдишь! – опять улыбнулась она. Потом придержала Джессипа, явно собирающегося ткнуться мордой в костёр. Осторожно опустила графа на бок. Тот даже не проснулся. – Вымотался, бедняга. Чувствую себя в ответе за всех вас, кого втянула в эти неприятности.

– Так твоему блондинчику это по бороде. – Я встретился взглядом с Хлоей. Она прищурилась. – Он же в тебя втюрился, а значит, пойдёт куда угодно и сделает что угодно. Как собака.

Лицо Хлои внезапно сделалось старым и уставшим.

– А самое хреновое для него, – может, хоть так от меня отстанет? – что ты его не любишь и в постель не пущаешь.

Хлоя оскалилась, открыла рот и закрыла. Провела ладонью по глазам. Слёзы трёт, что ли?

– Джесс так много сделал для меня, – почти прошептала королева, – чересчур много. Если бы в этом мире существовала некая высшая справедливость, я была бы обязана полюбить его. Но… сердцу приказать невозможно.

– Иди лучше спать, – посоветовал я. – И так кругом дерьмо кипит, аж выплёскивает, так ещё и вы со своими дурными мыслями.

– Тут ты прав, – неожиданно кротко согласилась Хлоя и, поднявшись с плаща, завернулась в него. Потом легла рядом с блондинчиком и вроде как хлюпнула носом.

Я поглядел на небо. Ярко горели здоровенные звёзды, плыли бледные ошмётки облаков, в листьях мелькал тонкий серп луны. Сонно фыркали лошади. Я подтянул ближе меч, арбалет и мешок. Всё. Отбой.

Глава 2

Когда я дрыхну, то обычно не вижу никаких снов. Вот Кусок любит чесать, типа во снах успел перепихнуться с половиной Вазерома. Свину же вечно снится жратва. Псих как-то ляпнул, что частенько вспоминает, как его, ещё новобранца, сержант за волосья таскал. А я как завалюсь, так будто в чёрный мешок сунули.

А сегодня, то ли шибко устал, то ли от всех этих скелетов да стариканов из гроба башка набекрень съехала. Короче, увидел сон, да ещё и чёткий такой, что от реальной жизни ни хрена не отличишь.

Да я и не понял, что сплю.

Просто никак не мог взять в толк, что за фигня происходит. Какой-то огроменный дом с кучей комнат – явно богатей живёт, может, даже дворянская рожа. Под ногами – ковры, на стенах – тоже, с потолка золотые подсвечники свисают, а из открытых окон – солнечный свет. Как я тут оказался, хрен его знает, и спросить не у кого: во всех комнатах никого. Только вроде откуда-то издалека доносится чей-то тихий голос. Иногда – смех.

Ну я решил сходить поглядеть, кому там весело, а заодно спросить, куда меня занесло. Иду, а ковры такие мягкие, что шагов не слыхать. И вообще никаких звуков, кроме бубнёжа спереди. Иногда вроде один языком чешет, а временами – двое или трое, но все голоса мужские, бабских не слыхать.

И вот добрался я до закрытой двери, и тут какого-то хрена меня в холодный пот кинуло? Ну ведь нет ни чёрта страшного, ничего такого, обычная двустворчатая дверь из светлого дерева, а у меня аж ноги подламываются. А когда такое случается, что нужно делать? Правильно: или драпать, или дать себе пинка и гнать вперёд.

Драпать смысла не было, поэтому я толкнул дверь и оказался в большой круглой комнате. На стенах чьи-то портреты висят, но чьи – непонятно, потому как у всех рожи смазаны, точно кто-то краску растёр. Окон и светильников нет, но почему-то светло. В центре стоит здоровенное кресло с высоченной спинкой, вроде тех, где короли свои задницы греют. На спинке – странный герб типа кружка из двух половинок, чёрной и белой.

В кресле сидел мужик, и его рожа почему-то показалась мне очень знакомой. Где-то видел, а где – вспомнить не могу, хоть убей. Вроде молодой, а вроде и нет, сразу не разобрать. Волосы светлые, ниже плеч, а морда такая приторная, как всем бабам нравится. В руках этот тип держал какую-то хрень вроде булавы, но маленькой и по виду золотой, с цветными камешками.

Перед креслом стояли трое. Все высокие, широкоплечие и в походной одежде. На таких посмотришь – и сразу понятно: опытные рубаки. Одно, как мечи придерживают, о многом говорит. Ты деревенскому дураку вон железяку сунь, он в ней сразу запутается. А тут совсем другое дело.

Ладно. Но ещё одна закавыка. На полу валяется дохлая баба, и башки у неё нет. А я вот поглядел на бабу и понял, что уже видел её где-то. И даже несмотря на отчекрыженный котелок, всё одно узнал. И как только начал окончательно распознавать, тот тип, что сидел на кресле, посмотрел на меня и улыбнулся. А после протянул свободную руку и достал из-за кресла отрубленную башку. Ну точно, как я и думал. На меня уставилась белыми глазами её величие Вазерома королева Хлоя.

– У тебя есть выбор, Крест, – сказал мужик, и его голос так больно отдался в черепушке, словно изнутри шестопёром бахнули. – Или ты делаешь мне этот подарок, или я отдам тебя и весь твой отряд им. – И показал своей булавой куда-то за мою спину.

В этот момент по моей шкуре протопталось настоящее стадо ледяных кабанов. Но я, один чёрт, обернулся и увидел, как из открытой двери на меня бросилась куча разинувших пасти демонов.

Я отскочил и тут же приложился затылком о дерево, возле которого спал. Ни хрена не понял и попытался стукнуть кого-то, кто мелькал перед глазами. Джессип спокойно отбил удар и, отступив на шаг, прищурился:

– Приснилось чего? – На губах блондинчика блуждала странная улыбка. – Ты тут так подпрыгивал, точно на муравейник сел. С добрым утром.

На лбу застывал пот. Я провёл пальцами по глазам и покачал головой. Надо же! Не чтобы как Куску, а вечно всякая дрянь достаётся.

– Есть такое, – проворчал я, поднимаясь и потягиваясь. Кости жалобно хрустели, намекая дураку, что спать нужно хотя бы лёжа, ежели уж не вышло на соломенном тюфяке. – Ты-то чего подскочил?

Только-только начинало сереть, и на небе ещё вовсю моргали звёзды. Холодный ветер гонял меж деревьев клочья противного тумана, и где-то в лесу кричала какая-то напрочь одуревшая птица. Кроме меня и графа, все спали. Костёр давно потух, но парни всё одно лежали кругом кострища, точно думали получить какое-никакое тепло. Королева спала, свернувшись калачиком, и на ней, кроме собственного плаща, лежал ещё и Джессипов.

– Твой человек разбудил. – Граф прикрыл рот ладонью. – Кажется, ты его называешь Рогатым. Сказал, что от главной дороги слышен подозрительный шум. Похоже на столкновение.

– Тебя-то он на хрена поднял? – Оборву Рогатому уши: забыл, кому подчиняется?

– Так ведь ты не просыпался, – хмыкнул граф. – Я же говорю, сидел, привалившись к дереву, подпрыгивал, но не просыпался. Твой боец начал так громко ругаться, что разбудил меня. Я велел ему возвращаться обратно и следить за развитием ситуации. Мало ли, как там всё обернётся. Но пока тихо.

– Ясно. – Я мазнул по влажной от росы траве пятернёй и протёр рожу. Стало полегче. – Пойду посмотрю, в чём там дело. Шухера без повода не бывает.

– Я с тобой. – Кажется, граф хотел туда идти и без меня, потому как успел нацепить меч, да и вообще гляделся бодрячком, точно и не спал вовсе.

– Забыл тебя спросить.

Однако предварительно не мешало бы кого-нибудь разбудить. На всякий случай. Я пнул Шамана. Тот подскочил и дико уставился на меня. Хавальник открыл.

– Тихо ты! – Я подобрал своё оружие и поёжился. Сыро, мать бы его так! – Там какой-то замес на тракте. Мы сходим оценим. А ты сиди и слушай. Ежели что-то важное, дам знать. Свистну один раз – подрывайте задницы и валите как можно быстрее и дальше. Два раза – опять же буди всех и ко мне на помощь. Понятно?

Шаман торопливо кивнул. Я зевнул до хруста в челюсти и пошёл вперёд. Деревья в тумане напоминали мертвяков из детских страшилок. Ну там, где они выбирались из могил, чтобы пожрать человечины. Мы пацанами до хрена такой чепухи наслушались. После никто не мог уснуть, а самые зелёные всё хныкали да мамок звали. Дык откуда им взяться?

Ладно, насчёт кипиша. О, точно! Стоило нам выйти к дороге, как я услышал звуки близкой потасовки. Кричали мало, больше звенело да глухо ухало. Иногда кто-то коротко взвизгивал и тут же утихал. Ржали лошади, значит, рубились конники. И явно не какие-то залётные гоп-стопили караван. Во-первых, торговые по ночи не лазят, а во-вторых, когда купчину режут, тот скулит о пощаде так, что уши закладывает.

– Идём, – мотнул я башкой и показал, как идём: не выходя на дорогу, у самого края леса. В утреннем сумраке заметят не сразу, ежели увидят вообще. – Где Рогатый, мать его?

Внезапно мимо проскакала взмыленная лошадь. С неё, зацепившись ногой за стремя, свисал мужик с раскроенной пополам черепушкой. Видать, только что получил подарочек: кровища хлестала вовсю, а сам конник помалкивал – значит, готов. Одежда не армейская, но уж больно ладно всё выглядит, одно к одному. Да и видал я такие кольчуги прежде. Кажется, догадываюсь, кто там рубится с одной стороны. А вот теперь совсем интересно: кто так справно мутузит королевских ловчих?

– Егерь, – проводил конника взглядом Джессип. На физии графа читалась оторопь. – Что происходит?

– Ща узнаем, тут уже недалеко. – Я взвёл арбалет. – Оружие приготовь. Чуйка у меня, что потребуется.

Навстречу кто-то бежал. Бежал быстро и совершенно не скрываясь. Граф вынул из ножен свою железяку, а я поднял арбалет и поймал смутный силуэт на конец болта, положил палец на спусковую скобу. Ещё чуть…

– Крест!

Я едва не нажал на спуск, даже понимая, что вижу Рогатого.

– Твою мать, я чуть не обосрался!

– Ты, мать твою, только что едва на тот свет не отправился, дубина, – опустил я оружие. Блондинчик за спиной тихо хрюкнул. – Какого дьявола происходит? И чего ты носишься, будто кобель, которому хвост прищемили?

– Дык это, Крест, там наши с ловчими рубятся. По ходу те засаду устроили, а Псих это дело просёк и пустил парней по лесу. Сейчас волчар зажали по центру тракта и рубят в капусту. Но гады ещё держатся.

– Так в чём дело? – ухмыльнулся я и сунул два пальца в рот.

Внезапно кто-то ухватил меня за плечо. А, граф с перекошенной мордой.

– Тебе какого надо? Потом перебазарим.

– Крест, ты что, собираешься напасть на королевских служащих? Это же серьёзное преступление!

– Дядя, а ты что, с дуба рухнул? – Я сбросил его руку. – Наши УЖЕ с ними бодаются, если что. И вот как ты думаешь, ежели я сейчас выйду и скажу: а ну, завязывайте дурака валять, то они все тут же послушаются, перестанут резать друг другу глотки и разбегутся?

– Хорошо, я им скажу…

– Ты скажешь? А кто ты для них? Скажешь, типа я – граф, все меня слушайте, так? И даже если они поверят, дальше что? Ничё, что ваших только что тут покрошили, вообще-то все мы – друзья? Да и не стал бы Псих просто так ловчих щемить, значит, есть причина. Всё, не хочешь замараться – вали к её величию и будь с ней.

Я громко свистнул два раза. Эхо испуганной лисицей удрало в деревья, и почти сразу раздался ответный свист. Всё нормально, Шаман услышал.

– Тебя наши видели? – спросил я у Рогатого.

Тот помотал головой.

– Лады, дуй к дороге, стань так, чтобы сразу по башке не словить, и ори во всю глотку, что ща Крест подтянется. Пошёл.

Парни прибыли даже раньше, чем я ожидал. А пока слушал дикие вопли Рогатого да звуки рубки. Стоило Рогатому подать голос, как биться стали много злобнее, да ещё и орать принялись. Видать, ловчие сообразили, что им приходит окончательная хана.

Из тумана послышался конский топот и показались смутные силуэты всадников. Я тут же рванул в сторону тракта и, стоило поравняться с Чёртом, прыгнул на коня, ухватившись рукой за седло. Чертяка приветственно захрапел, а парни принялись вопить, точно пытались напугать весь чёртов ад. Не, ну если бы дьяволы увидели Глыбу с его перекошенной рожей, на которой отпечаталась какая-то ветка, точно обгадились бы.

Толпа на тракте походила на какую-то здоровенную бесформенную тварь, типа тех, что живут в южных морях. У этой тоже имелась куча ног, рук и ещё хрен пойми каких отростков. Теперь бы ещё разобрать, где наши, а где – нет. Ежели Рогатый всё правильно разобрал, то наши должны быть по краям, а ловчие – в серёдке.

Мы вплотную приблизились к рубящимся. Один из конников оглянулся. Ха, да это же Угол! Боец радостно присвистнул и едва не получил коротким топориком по затылку. Я, почти не целясь, шмальнул из арбалета, и лысый крепыш, замахнувшийся топором, взмахнув руками, улетел под ноги глухо фыркающим лошадям.

– Вперёд! – скомандовал я своим и наподдал пятками Чертяке.

Пусть нас прибыло совсем немного, но во время любой потасовки даже пара свежих рыл способна переломить ситуацию. И уж точно не прибавит радости врагу.

Я забросил арбалет за спину и покрепче вцепился ногами в коня. Теперь главное – не дать себя вышибить из седла. Затопчут как пить дать. Мелькнула оскаленная физия мужика с бельмом на правом глазу – след от давнего шрама. А получи ещё один, свеженький! Справа тыкали дротиком, но я просто перерубил древко и почти без замаха ткнул в глотку. Меч заскрежетал и едва не застрял между кирасой и шлемом.

Кто-то дико кричал за спиной. Голос вроде как женский. Неужто её величие прибыла полюбоваться? Надеюсь, у блондинчика достанет ума держать Хлою в безопасном месте.

Егерь оказался совсем рядом, почти плечо в плечо, и сдуру попытался ткнуть меня навершием шлема в глаз. Я приложил врага рукоятью оружия в челюсть, а после, когда парень наклонился, всадил ему меч в глаз. В этот раз скрежетало о кости черепа.

Впереди показалась знакомая морда. В смысле – харя Психового Лиса. Такая же наглая, как и у хозяина. Сам Псих яростно отбивал атаки сразу двух ловчих. У одного я заметил на шлеме жёлтую нашлёпку – лейтенант, поди ты! Да и рубится неплохо так, по-лейтенантски. Вона, помощнику моему чуть запасную дырку в пузе не проделал.

Чёрт прыгнул вперёд, пихнув грудиной каурого лейтенантского. Ловчий сообразил, что пришло время мутузиться с кем-то новым, и рубанул меня длинной саблей. Я отбил удар, да с такой силой, что егерь зашипел от боли, и заставил Чёрта ещё раз наскочить на вражеского коня. Чертяка сообразил, что от него требуется, и хватанул каурого зубами за шею. Тот жалобно заржал и попытался отскочить. Куда в эдакой-то толчее?!

Лейтенант покачнулся, на мгновение потерял равновесие, а я, не теряя времени, принялся рубить его своей железкой. Справа, слева, сверху, опять слева и ещё – сверху. Не, хорошо их всё-таки учат, вона сколько раз отбил! Другой бы уже валялся с пробитой башней. А ну, ещё быстрее. Слева, справа, сверху. Сильнее!

Лейтенант пропустил косой по башке, выронил саблю и схватился за пояс, где у него висел длинный нож. Ремень шлема у ловчего лопнул, и на бледную рожу хлынула кровь. Не дожидаясь, пока враг очухается, я сбил шлем и следующим ударом снёс половину черепа.

Пока метелил этого, Псих успел справиться с другим и теперь весело скалился, выдёргивая меч из прорубленной кольчуги. Егерь моргнул белыми глазами и упал на шею своего коня. Да и вообще, как я заметил, основной замес подходил к концу: ловчих оставалось раз-два и обчёлся. Сражались они, конечно, умело и яростно, да куда ж ты денешься, когда тебя рубят сразу со всех сторон? Правильно, только к чертям, в ад. Туда, куда всем ловчим полагается.

Меч я пока не прятал. Мало ли. Бывало всякое. И мертвяками прикидывались, и таились под жмурами. Кто, чтобы отомстить за своих, а кто и просто ушибленный в горячке боя не вовремя приходил в себя. Мне так один раз ногу насквозь проткнули. А ежели бы ударили чуть левее, про баб можно было совсем забыть. Куда оно годится?

– Отъедем? – мотнул я головой, и Псих согласно кивнул.

Оружие он тоже прятать не торопился.

Пока ехали, парни кричали приветствия и спрашивали, какого мы тут делаем? Собственно, я собирался задать Психу этот вопрос. И ещё кое-какие. Главное, за каким хреном ему вздумалось бодаться с ловчими. И отряд не маленький, судя по трупам на земле, рыл, эдак, в полета. Столько обычно посылают, ежели накрывают крупную банду. Ну, такую, как наш отряд.

Выехали на край тракта. Ух ты, оказывается, времени прошло немало – солнце успело подняться. Туман пропал, как и не было, так что я мог видеть её величие, злую-презлую, рядом с угрюмым до черноты Джессипом. Увидев меня, Хлоя так обрадовалась, что от души врезала своему рыжему, тот аж подпрыгнул.

– Так, пока мне не начали выедать мозги, – (вот теперь можно железяку и спрятать, почищу позже), – ты мне объясни, какого дьявола вы тут делаете и что не поделили с ловчими? Как по мне, вы уже давно должны обтирать стены Нарменса.

– Быстрый ты, что тот понос. – Псих сплюнул и высморкался. – Мало того что, как сам понимаешь, мы не шибко в сраный Нарменс торопимся, так ещё и мочи нет никакой в него добраться.

– Это ещё с какого перепугу? – Я глядел, как Хлоя приближается. Ну и злобная же у неё морда! Прям, как у меня с бодуна, ежели похмелиться не дать. – Дорогу забыл?

– Чарвес, знаешь про такой?

– Ну, городишко вшивый около реки. Там ишшо от всех баб рыбой смердит. Это к чему?

– В Чарвесе – бригада ловчих из Нарменса. По нашу душу, ежели чё. – Псих так ухмылялся, типа рассказывал, что он мне приготовил пару пива и смазливую девку. – Хорошо догадался пустить туда пару парней на разведку, чуйка была. Особливо, когда хлыщи энти, на кого мы засаду делали, так шустро шуганули через мост. Думаю, четой это они, а мстить за своих, подстреленных?

– Крест! – Королева подскакала вплотную и вцепилась в отворот моей куртки и рванула на себя. – Что ты творишь? Это – нападение на моих служащих, понимаешь, мерзавец? Если я не могу вас всех немедленно вздёрнуть вдоль дороги, то это лишь вопрос времени, понятно, мерзавец?

– Ну вот, опять про шибеницу. – Я очень аккуратно отцепил пальцы Хлои, и королева принялась злобно фыркать. – Псих, ты продолжай, а её величие пусть послушает. Может, и передумает с шибеницей – больно же, когда тебя за шею подвешивают.

– Может, и передумает, – пожал Псих плечами. – А нет, так пущай в очередь становится. Хуч ей, как королеве, послабление можно сделать. Дык вот, в Чарвесе парни покрутились там-сям, разнюхали и принесли в клювике. Короче так: на нас спустили особых ловчих из Нарменса. Часть посадили на дороге, чтобы мы, значица, через мост не прошли, а вот энтих, – помощник ткнул пальцем за спину, – послали тракт прочесать. Чудо, как разминулись, видать, прошли, когда мы в лесу жрали али спали.

– Егеря из Нарменса? – Хлоя пучила глаза. – Но…

– Погодь, величие. Что им там про нас наплели? Не могли же так просто цельную особую бригаду кинуть. Я так думаю, что это – вообще все ловчие, какие в Нарменсе имелись.

– Типа мы – заговорщики, супротив трона. – Тут даже я охренел. Поглядел на Хлою, на Джессипа. Ну да, ну да, так и есть. Особливо вон та, психованная, бунтует. – Вроде как мы нашли какую-то бабу, на рожу сходную с её величием, и типа её – на трон.

– Бред! – Хлоя с трудом подбирала слова, так её трясло. – Кто в это поверит? Кто вообще поверит в подобную чушь?

– Стоп, – поднял я руку и поглядел на поле боя. Мои слезли с лошадей и добивали выживших. – Эй, Свин, погоди. Тащи сюда пару подранков.

Хлоя продолжала злобно пыхтеть, а Джессип молчал и елозил рукой по роже. Видать, уже сообразил.

Свин и Перо притащили двух раненых ловчих. У одного оказалось разрублено плечо, у второго шла кровь из пуза. Но вроде как держатся. Никто даже не подумал плюхнуться на колени перед её величием. Ишь, какие нахалы!

– Эй, придурки!

Оба злобно уставились на меня.

– Какого хрена не приветствуете вашу королеву Хлою?

– Пошёл ты! – сплюнул кровью тот, что с проткнутым пузом. – Срать мы на всех вас хотели!

– Королева! – рассмеялся, повизгивая, второй. – Кому ты чешешь, мразь! С такими-то уродами, ха!

– Очень умный ход, – криво ухмыляясь, сказал Джессип. – Предполагал, что твой Дариус придумает нечто эдакое.

Хлоя покачнулась в седле, точно её приложили по физии.

– Вот скажи, есть у тебя документ, что ты – королева? – спросил я. Псих гыгыкнул. – Нету? Значит, неча бунтовать супротив трона.

– Подумать только, – Хлоя побледнела, – отсутствие привычных атрибутов превращает тебя в ничто…

– То-то и оно. – Я махнул рукой: – Кончайте этих, и двигаем дальше.

– Крест! – В глазах величия что-то блестело. – Но это же просто солдаты, которые выполняли свой долг!

– Да? А я чем, по-твоему, занимаюсь?

Глава 3

Дохлых ловчих мы свалили на обочину, хоть Псих и ворчал, типа кому нужно, тот пущай и убирает свой мусор. Однако тут величие упёрлась – не спихнёшь. Понятно, вроде хоть так заступилась за своих. Ну и хрен на них – не переработались. Коней их придётся оставить, как ни жалко. Ежели имелось бы свободное время, зашибили бы неплохую денюжку.

Из наших с концами накрылись четверо. Не, полегли, конечно, чисто по-пацански, храбро. В самом начале боя, пока большая часть «Черепов» обходила по лесу, два десятка наших удерживали пятьдесят опытных егерей на тракте. Передних всё-таки смяли, а у остальных получилось сдюжить, выстоять. В этот момент подоспели остальные с боков, и врага взяли в кольцо.

Носа, Щепеня, Серого и Пса отнесли в лес и вырыли порядочные могилы, чтоб ни одна хищная тварь не сумела добраться и сожрать мертвяков. Жизнь у парней вышла беспокойная, пусть хоть после смерти нормально отдохнут. Выбрали что-то вроде небольшой полянки, с травкой, кустиками и родником – всё, как полагается.

Я оставил на тракте парочку, чтоб следили за дорогой, а остальные рыли ямы. Вышло быстро, хоть и не нашлось подходящего инструмента. Погибших завернули в плащи, сунули каждому в руку флягу с самогоном, и я толкнул речь. Псих, когда хоронили Лебягу, сказал, типа так полагается, раз мы отряд, а не какие-то чуханы из подворотни.

– Короче, – отрезал я и откашлялся. Слова ни черта не торопились на язык. – Ясно-понятно, что все мы туда попадём, но торопиться не надо, И если уж вышло, то только так, как пацаны. Сделали дело, не сдрейфили, помогли остальным. Ежели там, на том свете, что-то есть, может, им зачтётся. Теперь хуч вдоволь отоспятся.

Все глотнули самогону, как полагается. Могилы закопали. В холмик каждому воткнули его меч, и Хорь брякнул, аля, не мешало бы как-то подписать.

– Оно им надо? – спросил Псих. – Думаешь, когда копыта отбросишь, тебе из-под земли так важно будет, что там сверху намалёвано?

Пока мы занимались всей этой невесёлой шнягой, Джессип и Хлоя молча стояли недалеко и смотрели. Кто-то из моих придурков, вроде Кошель, промямлил, мол, парни полегли из-за них, но дурака никто не поддержал.

– Дура, – сказал Перо. – А ежели бы нас какие лесные братья накрыли на тракте или энти, гуси речные, во время рейда? Тоже они виноватые были бы? Жисть просто такая, дурная.

Чтобы быстрее доходило, я отпустил Кошелю плюху и отправился к нашим дворянчикам. Стоило перебазарить, что делать дальше. Ехать назад – смысла никакого, снова тащиться к развалинам замка я не собирался ни за какие коврижки. Поэтому у нас оставался единственный путь – вперёд. Вот только там имелся единственный мост, перед которым засело как минимум полтысячи ловчих. Они и так не шибко миловали всяких бандюганов да изменщиков, а когда прознают, что мы перебили их корефанов, совсем озвереют.

Короче, я вообще не представлял, как нам перебираться через реку. И ладно бы только это! Больше всего бесило, что аккурат за рекой стоял распроклятый Нарменс. Городишко, куда нам вот как серпом по яйцам нельзя! Нет, когда мы последний раз чудили там с местными, всё гляделось просто зашибись, и рыжья получилось наковырять аж два мешка. Но золотишко быстро закончилось, а после рыбка наквакала, типа все трое – и Вука, и Лапса, и Чеба, ну все так хотят расцеловать братву в дёсны, что аж слюной исходят. И все, мать бы их так, такие затейники, когда дело касается врагов, что аж волосья на заду дыбом поднимаются. Не, ежели прийти покаяться, признать вину и вернуть деньги, то тебе просто перережут горло и на этом всё. Проблема в том, что деньги брать неоткуда, да и прощения просить никто не собирается.

Как мне показалось, величие ещё не совсем очухалась после той замечательной новости, где она плетёт заговор супротив трона. Ну, то есть когда я принялся рассказывать о наших неприятностях, она смотрела на меня так мутно, будто перед ней стоял и чухал языком какой-то левый тип, невесть откуда нарисовавшийся в окрестностях. Потом Хлоя провела рукой по лицу и вздохнула.

– Крест, прости меня, пожалуйста. Повтори ещё раз. Откровенно говоря, последние события несколько выбили меня из колеи. Всё происходящее… как-то чересчур быстро, чтобы удерживать все нити.

– Он говорит, что у нас на пути, на единственном мосту через Кравану, стоит крупное подразделение егерей. И им тоже сообщили о приближающемся отряде изменников. – Хм, а у блондинчика-то короче и яснее получилось.

Не, я тоже мог бы короче и яснее, но боюсь, величие примется ругаться и плеваться от всяких непотребных слов. А сейчас просто посмурнела и принялась тереть виски пальцами. Во-во, давай думай, чай, башка под короной лучше кумекать должна.

Пока Хлоя ломала голову, как нам поступать дальше, я поманил Психа и отошёл с ним под здоровенный дуб. На земле оказалось полным-полно следов от копыт и рыл. Видать, кабаны частенько столовались. Вона и на самом дереве борозды от клыков.

– Куда броню дел? – спросил я.

Ни телег с грузом, ни железа на пацанах я что-то не заметил. Ежели Фингал завалил поручение, обрежу гаду уши и отправлю на все четыре стороны. Или просто грохну.

– В лесу, под Чарвесом, – махнул Псих рукой, типа показал где. – Какой смысл был цеплять на себя энту тяжесть? Чай не в поле с рыцарями какими долбиться шли. Прикинь, с ловчими в полной бодаться – раскатали бы и дальше пошли. А так, нашли местечко поукромнее в лиге от городка.

– Лучше бы переправу нашли. – Я выругался. Псих ухмылялся во все свои полтора десятка чёрных. – Ладно, можешь не отгавкиваться, и без тебя знаю.

Кравана – быстрая и глубокая речка. Сунешься в любом месте – снесёт и утопит к чертям. Долбаный Чарвес с его мостом стоит в единственном месте, где более-менее мелко. Мост там хороший, это да, но и охраняется неслабо. Пара сторожевых башен с каждой стороны, двое ворот на самом мосту, ну и стена вокруг Чарвеса.

– Мысли есть? – спросил я у Психа.

Тот пожал плечами.

– Ну так думай! Какого хрена один я должен башку себе ломать?

– Крест, дурное энто дело, – тяжело вздохнул Псих. – Чарвес вообще брали один раз и так давно, что аж неправда. И взяли проклятущий городишко лишь после того, как сожгли его к чертям… – Псих запнулся. – Крест, ты чего?

В черепушке крутилась какая-то мысль. Только вот шустрая, зараза, и я никак не мог ухватить её за хвост.

– Чё делать дальше? – спросил подошедший Свин. – Привал? Передохнуть бы после рубки.

– На том свете отдохнёте. – Мысль сорвалась. – Дуйте к тракту и седлайте своих доходяг. После ждите и смотрите в оба, чтоб не зажали, как энтих волчар.

Подошли Джессип с Хлоей. Одного взгляда на их смурные рожи вполне достало, чтобы сообразить: с этой стороны никаких предложений я не услышу. Однако блондинчика тянуло побазарить. А пускай, может, пока он трындит, и мысль вернётся. Или какая новая забредёт.

– Ситуация тупиковая, – сказал Джессип и присел. Смахнул с земли листья и жёлуди, не доеденные кабанами. Очистил небольшой участок и взял в руки короткую палку. – Мне отлично известны укрепления Чарвеса и моста через Кравану. Все они рассчитаны на сдерживание даже крупных сил возможного противника, потому как переправа имеет важное стратегическое значение. В смысле – крайне важна для всего Вазерома.

– Ну, ворота в городишко они покамест не закрыли, – подал голос Псих, рассматривая линии, какие граф малевал на земле. – Хуч и нагнали к ним охраны выше крыши. Там ща рыл по двадцать в кожную смену кукует. И прессуют входящих не по-детски: парни сказали, чуть душу не выняли, пока пропускали.

– Но всё ж таки пропустили, – пробормотал я. Ну что же, картинка у блондинчика получилась вполне годная. Хорошо видно, что стены посёлка доходят до самой реки, так что и по берегу не пройти. – Может, если по одному топать, получится прошмыгнуть?

– Не, не получится, – помотал Псих башкой. – Парни же пеши шли, а конных всех шмонали так, что чуть в зад не лазили. А кто с паршивым ножиком, тех сразу рожей в землю. Куда ты оружие денешь? А броню? Да и по одному мы чай токмо к холодам на тот берег доберёмся.

– Бригада егерей – пять сотен отборных бойцов. – Джессип рассматривал свой рисунок на земле и постукивал палкой по красному носу. – Плюс гарнизон Чарвеса – ещё пара сотен. Стена и сторожевые башни на мосту. Нет, силой мы не прорвёмся…

– А как, ты говорил, брали это дерьмо последний раз? – сосредоточенно переспросил я.

Джессип вопросительно уставился на меня. Потом на Психа.

– Ну тогда, когда городишко сожгли.

– Крест, это же было пять сотен лет назад! – Хлоя усмехнулась и покачала головой. – Орда варваров с востока тогда обратила в пепел половину Вазерома. И их было так много, что, когда авангард исчезал за горизонтом, арьергард ещё не появлялся с другой стороны. И даже такой исполинской армии пришлось потратить несколько дней, чтобы взять Чарвес и сжечь его.

– Ну да, – неохотно признал Псих, – типа того нам и рассказывал сержант. Это он к тому вёл, что не всегда храбрость и умение позволяют выстоять. Иногда достаточно силы и количества.

Мысль вернулась, и теперь я крепко ухватил паршивку за мягкое место. Ну что же, не бог весть что. Но у остальных не имелось даже этого.

– Значит, – сказал я и растёр ногой рисунок блондинчика, – придётся обойтись меньшими силами.

– Крест, – Хлоя глядела так, будто пыталась провертеть во мне глазьями дырку, – не желаешь нам поведать, какая гениальная мысль тебя только что посетила? Немного зная тебя и твои методы, подозреваю, что ты задумал некую гадость.

– Я?

Псих хмыкнул, а Джессип криво усмехнулся.

– Разве я могу? Эт ты меня с кем-то спутала, зуб даю. А с другой стороны, ежели кому-то в его башку пришло чегой-то негадостное, то я завсегда прислушаюсь.

– То есть говорить ты не собираешься? – Величие жмурилась, что кошка перед тем, как наброситься на мышь. – А если я прикажу? Понимаешь, что ты обязан мне подчиняться и как обычный подданный, и как солдат, которого я наняла для выполнения определённой работы?

Джессип хотел что-то сказать, но передумал, махнул рукой и пошёл в сторону тракта. Нет, всё же парень шиб-чее соображает, чем королева. Ну да, в некоторых местах бабам ума не хватает, пущай они хуч три раза королевы. Псих тоже, видать, заколебался слушать пустую болтовню и утопал следом за блондинчиком. Похоже, оба перебросились какими-то фразами, но без былой озлобленности. Вроде граф о чём-то спросил, а Псих ответил. Оно и правильно, этим ещё придётся спину друг другу прикрывать.

– Я – не обычный твой подданный, – пояснил я. Хлоя тут же вздыбила левую бровь. – Обычные ковыряют землю, кормят свиней да орут на рынке за подороже, а я чай королеву охраняю! И ты наняла меня, чтоб я тебя в цельности довёз до Шарпа. О том, чтоб я тебе свои мысли выворачивал, найма не было. Хош, Хорька поймаю, и он покажет, чего там в контракте нарисовано?

– Ты ж читать не умеешь. – Всё, она отступилась. Ну, ещё покобенится слегка, как всякая баба.

– А нежто ты мне неправду соврёшь? Да и Хорь вона тоже грамоте учён.

– Ладно, – тяжело вздохнула Хлоя. – Крест, я так понимаю, приказывать тебе особого смысла нет, а вот если я с тебя слово возьму?

– Колдовать не станешь? – осторожно спросил я.

Знаю я эти ихние штуки. Как-то одна знахарка подпоила и чегой-то наворожила, так что я весь следующий день ни разу не сумел выругаться. Пригрозил гадине в следующий раз язык, к чертям, оторвать, чтобы шутковать отучилась.

– Я же уже говорила: не желаю обращать своих спутников в покорных болванчиков. Но чувствую, именно ты меня рано или поздно доведёшь. Так что насчёт слова?

– Зуб даю. – Я щёлкнул пальцем по клыку. – Ежели получится пройти без гадостей, так и сделаю. Но ежели не получится – не серчай, значит, так вышло.

– Такое себе обещание. – Хлоя покачала головой. – Как можно с тобой вообще иметь какое-то дело? Ты же просто лживый, аморальный и жестокий бандит.

– Выходит, выбора у тебя не имеется, – с сочувствием сказал я.

Величие оглядела меня с ног до головы, опять вздохнула и тоже пошла к тракту.

– И нежто я самый поганый из тех, кто вообще есть?

– Нет, – не оборачиваясь, бросила Хлоя. – Но очень недалеко от них ушёл.

– Будешь мне ишшо морали всякие читать, – уже совсем тихо пробормотал я и оглянулся.

На поляне не осталось никого из братвы, ежели не считать тех, кто лёг под земляными холмиками. Очень медленно я вернулся к могилам и стал на колени. Постоял, глядя на редкие травинки, которые торчали из коричневых комьев, как волосья щетины. Когда-то меня пытались научить всяким молитвам, в том числе и тем, что читают над жмурами. В башке не осталось ни черта, только какие-то ошмётки, где про купели, свет и врата. Глупости, короче.

Кто-то из пацанов верил, что после смерти попадёт в рай, кто-то – нет, а я даже не знаю. На ютах смуглые базарили, типа дохлый воин получит кучу невинных девок и смогёт с ними забавляться сколько влезет. На севере рогатые трепались, вроде тот, кто скопытится с оружием в руке, попадёт на пьянку к богам. Как по мне, шибко хорошо звучит, чтобы быть правдой. Да и уж больно смахивает на придумки. Ну, мол, получишь всё, чего в жизни мало. Но ежели там так хорошо, почему чернокнижники всё ищут способ остаться здесь подольше, а то и навсегда? Ой, всё слишком мутно для моей башки.

Я положил руки на могилы. Тихо. Где-то чирикает птица.

– Спасибо, пацаны, – выдохнул я, поднялся и пошёл к тракту.

Глава 4

Тащиться до Чарвеса предстояло ещё лиг тридцать, и Псих от нечего делать принялся донимать меня, чего же я такого надумал. Попутно помощник предлагал всякую хрень и надоел до чёртиков. Не удержавшись, я сказал, типа за такое стратегирование сержант утопил бы полководца в выгребной яме. Не, ну серьёзно – болтаться всем отрядом в виду ловчих, засевших за стеной, чтобы выманить их наружу? Можно подумать, там служат такие дурни, которые поведутся на всякую дешёвку.

В общем, чтобы Псих отвязался, я велел ему рассказывать, чем кончилась засада на королевских охранников. Как я понял, никто из парней, засевших в лесу, не пострадал, и сильно подозревал, что затея вышла пустой. Тут я ошибся.

Пока Псих донимал меня расспросами и выдавал дурацкие идеи, Хлоя и Джессип тащились в некотором отдалении. Вроде и перебрасывались фразами, а вроде и прислушивались к нашему чёсу. По крайней мере, всякий раз, когда Кусок, приставленный к величию, заслонял её от нас, Хлоя тут же просила бугая отодвинуться и не мешать.

– Может, тебе позвать кого-то из пацанов, что в кустах зады протирали? – неуверенно спросил Псих и повертел башкой. Очевидно, искал нужных людей.

– А у самого что, язык отсох? – спросил я и забрал у Психа яблоко, которое тот собирался сожрать. – Как мне по ушам ездить, так ты мастак, а тут гляди, позвать ему кого. Задницу подтирать, чай никого не зовёшь? Валяй рассказывай.

Хлоя и Джессип успели подъехать совсем близко, и теперь величие слушала, уже не скрываясь. Причём на физии королевы гляделось что-то эдакое, странное. Вроде как опасалась услышать чегой-то неприятное. Вот видели баб, у которых мужика забрали на войну? Ну, когда в деревню приезжают какие-то солдаты с новостями. Вот они точно так стоят у ограды дома, мнут сиськи и глядят, что оголодавшая собака.

– Дык вышло куда лучше, чем думалось. Я ж, Крест, как думал: пустая затея, коли черти энти стрелы руками могут ловить. Их, кстати, совсем немного оказалось – рыл двадцать всего.

– Остальные, очевидно, в Нарменсе, – подал голос Джессип.

Граф сейчас почему-то казался каким-то шибко старым, и до меня вдруг дошло, что ему приходится слушать про засаду на своих бывших товарищей. М-да.

– А эти-то почему задержались? – Казалось, Хлоя и сама знает ответ на заданный вопрос.

– Предполагаю, Дариус твой хотел лично посмотреть, не станешь ли ты лёгкой добычей. – Улыбка на роже Джессипа выглядела оскалом. Забавно, кто такой Дариус и какого хрена блондинчик как бы связывает его и Хлою? – А когда увидел, что у тебя появились другие защитники, кроме меня, то решил уходить в Нарменс к…

– Но он же не мог знать, какая большая… большой отряд меня сопровождает? – Хлоя потёрла мочку уха. Её рыжий дёрнул башкой, отгоняя наглого слепня. – Сколько он видел в Шамусе, троих?

– Демон-наблюдатель. – Джессип пожал плечами. – Мы, кстати, тогда здорово сглупили. Ну, когда удирали от демонов. Стоило подумать, откуда они здесь взялись в таком количестве? Пока, по крайней мере.

– Дык рассказывать али пущай они и дальше меж собой треплются? – Псих достал второе яблоко.

Его я тоже отобрал.

– Эй, вам там вообще интересно?

Оба умолкли, уставились на меня, и Хлоя кивнула.

– Так слушайте.

– Чухали они быстро, – прищурился Псих. – И коняки у них знатные – куда лучше наших, а ведь мы выбирали не какую-то полудохлую дрянь.

– Мальтуйские рысаки, – снова влез Джессип. Я скорчил зверскую рожу. – Ладно, пусть рассказывает.

– С одной стороны, им свезло: первые наши вообще не успели одуплиться и шмаляли вдогонку. Понятное дело, ни хрена не попали. А вот те, что пуляли последними, взяли прицел с упреждением, и это сработало. Похоже, на такой скорости черти вообще не успели понять, что по ним лупят из лесу, пока троих не сшибли.

– Наглухо увалили? – На физии величия проступило отчаяние. Да за кого эта дура так переживает? – А остальные как, дальше погнали?

– Не. – На роже Психа проявилось разочарование. – Остановились, обступили подранков, и вот не поверишь, Крест, сколько наши в энтот момент ни шмаляли – всё мимо. Пацаны грят, как в туман зыришь, всё плывёт перед глазами. Пока мазали, эти своих подняли и дунули так, будто ветром утащило, только пыль столбом. А подранки… Хрен его знает, вроде серьёзно зацепили: одному – под лопатку, одному – в башку.

– Там среди них должен был быть высокий такой, смуглый, с чёрными волосами. – Голос у величия внезапно дрогнул. Джессип, скакавший рядом, отвернул морду в сторону леса. – Он не пострадал?

– А я почём знаю? – пожал Псих плечами. Он, как мне кажется, вообще не понимал, к чему эти дурацкие вопросы. – Я ж чё говорю: всё шибко быстро приключилось – сбили троих, их тут же окружили, забросили на коней и ускакали. Чернявые, белявые – какая нам на хрен разница? Пусть сдыхают побыстрее.

А я сообразил. Ну, теперь понятно, отчего блондинчик понапрасну таскается за Хлоей. Тут ему точно не обломится.

– Эй, величие!

Она уставилась на меня.

– А вот ежели мы сшибёмся с энтим самым чернявым, ты вот вообще на чьей стороне будешь, а? Дашь мне его рубануть ал и нет?

Хлоя фыркнула, а Джессип коротко и зло рассмеялся. После этого королева пришпорила рыжего и ускакала вперёд. Кусок проворчал что-то о жопной боли и тоже погнал в голову отряда. Джессип задержался, покусывая губы.

– Крест, – в конце концов начал блондинчик, – всё это серьёзнее, чем кажется на первый взгляд. Хлоя – умная женщина с жёстким характером, но у неё, как и у всех, имеется слабое место. Тот, о ком она сказала, Дариус – вот её слабое место. Даже невзирая на его предательство, королева продолжает… Но это ничего не меняет, и он представляет угрозу. Понятно?

– Чего уж тут непонятного? – Я с трудом удерживал ухмылку. Неужто блондинчик думает, типа избавится от соперника – и ему привалит счастье? Немного зная вздорный бабский характер, я мог точно сказать: ему не обломится в любом случае. – Сделаем.

Похоже, только Псих так и не догнал, о чём вообще шёл базар. Стоило графу отвалить, и помощник тут же взялся трещать армейские байки. Половину я уже слышал раньше, а половина историй оказались такими тупыми, что над ними ржал один Глыба. И то лишь потому, что не понимал некоторых слов. Поэтому я пустил чёс Психа мимо ушей и начал додумывать мысль о проникновении в Чарвес.

Идея, как её ни крути, один хрен весьма тухло воняла. Избавиться от смрада не получалось, сколько ни убеждай себя, аля это нужно для дела. Мы же не отморозки из тех, что живут в трущобах, развлекаются свальным грехом и режут кого ни попадя, не щадя ни баб, ни спиногрызов. Другое дело, при таких раскладах или стоило поворачивать, чтобы скакать хрен знает куда с риском нарваться на толпу обозлённых ловчих, или всё же пересекать Кравану именно здесь.

И ещё. Если уж я чего надумал, то редко отступаю от своего. А тут таки нарисовался чёткий план, пусть и смердящий, но вполне пригодный. Ладно, теперь придётся подождать, потому как для исполнения плана требовалось дожидаться ночи. А ещё лучше – раннего утра, когда все нормальные люди храпят, пуская слюни, а у стражи от зевоты сводит набок челюсти.

А пока я обратил внимание, что всё это время навстречу нам не попалась даже паршивая лошадёнка с возом каких-нибудь яблок. Странно вообще-то, и я сразу сказал про это Психу. Тот даже не удивился, а лишь объяснил, что как на въезде в Чарвес стража озверела, так торговцы сразу добазарились придержать товар. Всем известно, что во время шухера солдаты не шибко отличаются от бандюганов – всё можно списать на ворьё да разбойников.

– Так и обычной бродячей шушеры тоже не видать, – буркнул я, поминая нищету да зароботчан, шляющихся по городам да сёлам в поисках подработка. Дурное вообще дело: кого режут на дорогах, а кто и сам спьяну мёрзнет зимой. Не, бывает, что оседают в какой гильдии, но редко. А так на дорогах постоянно топчутся оборванцы с котомками на палках. – Тоже решили пересидеть?

– Вот это чудно, – согласился Псих и торопливо грызанул яблоко, пока я не успел отобрать. – Тут ты, Крест, прав, сам вспоминаю: и когда мы сюда ехали первый раз, тоже на тракте никто не попался. Непонятно всё это.

– Как бы не связано с той чёрной дрянью, демонами. – Во рту отчего-то стало кисло, и захотелось выпить. – Ты вообще вперёд выслал кого али опять из башки вылетело?

– Как оно может вылететь-то опосля того раза? Как в ухо заехал, так на всю жисть запомнил. – Псих доел яблоко и запустил огрызком в дерево. Попал. – Вот правильно ты, Крест, тогда поступил, одобряю такое. Только так и нужно воспитывать всяких дурней.

– Послал?

– Не. Но ща всё сделаем. Ты только в ухо сразу не лупи, а то у меня ещё там что-то хрустит и посвистывает.

– Ты, главное, не переживай: когда тебе, дурню, туда болт загонят, само свистеть перестанет. – Подумать только, и это самый лучший из моих раздолбаев! – Лады, раз прочухался, слушай. Пару пацанов пошлёшь к воротам Чарвеса, чтобы следили за стражей, ещё двое пущай обогнут городишко справа, так, чтобы выше по течению, и поглядят выход к реке. Пусть только не вздумают на самом берегу светиться. И ещё одного, пошустрее, отправь к тем, которые доспех стерегут. Пришло время им сниматься и подбираться ближе к воротам.

– Оденем железо и на штурм пойдём? – В голосе Психа звучала насмешка. – Ну, типа сдохнем, как герои?

– Продолжишь умничать, – спокойно сказал я и щёлкнул помощника по больному уху, – станешь героем один, ясно? Без всякого штурма.

Псих загоготал и поехал выполнять приказ. Как он отъехал, я позвал Хорька и велел ему прочитать контракт, который мы подписали с величием. Да, Хорь зачитывал его, когда я ставил отпечаток пальца на бумаге, но, честно говоря, тогда я был так рад тому, что выпрыгнул из петли, и ни хрена не вслушивался. А теперь, раз уж принялись чесать языками об этом, не мешало бы узнать, как обстоят дела. За базар вообще-то отвечать нужно. А перед королевой – в особенности.

Хорь, как обычно, долго рылся в своих карманах, да так, что едва не вывалился из седла, и наконец нашёл какую-то мятую бумажку. Такой впору зад подтирать, если подходящего лопуха не найдёшь. Я пообещал гаду им самим подтереться, ежели не научится хранить важные писульки в надлежащем виде.

Ну и чё? Ничего особенного нам не предлагали. Охранять клиента, означенного как высокопоставленное лицо, от опасностей любого вида и доставить его в то место, какое он укажет. Путь и способ доставки выбирали мы, но клиент в любой момент мог вмешаться и оспорить каждый из пунктов контракта. Ценой выполнения таки поставили медную монету. Жлобы.

– Лады, – сказал я, почёсывая затылок. – Можешь валить. И помни, что я сказал о сохранности бумажек.

– Запомню, – пискнул Хорёк, но валить не торопился. – Крест, тут имеется один забавный момент. В контракте указан срок доставки: не более десяти дней с момента подписания.

– И чё? – Что тут странного, я не понял. Такое уже случалось. – Срок вполне реальный. Если живые останемся – доставим вовремя.

– Да не, энто понятно, тут другое. Не знаю, может, просто совпадение, но через десять дней наступит двадцатилетний дневной мрак.

– А ты откуда знаешь?

Сначала я даже не сообразил, о чём он вообще, а уже ляпнув, вспомнил. Я ж тогда был совсем зелёным соплежуем и работал с щипачами в столице. Когда среди бела дня наступила темнота, едва не обгадился. Да чё, один, что ли? Визгу тогда было! Чуть позже те из урок, которые постарше, пояснили: типа раз в двадцать лет солнце прячется и среди бела дня наступает темнота. Не так долго, как ночь, но кусок дня отъедает порядочный.

– Дык я совсем мелким это видел, а когда учился в университете, прочитал, отчего энта фигня происходит. – Хорь демонстративно аккуратно сложил бумагу и спрятал в карман. – Это, писали, луна бросает тень, и в этой тени солнце прячется.

Я ни хрена не понял, но переспрашивать не стал. Во-первых, не хотелось казаться дураком, а во-вторых, уже один раз спрашивал Хорька, отчего на севере земля иногда ходуном ходит? Тогда мелкий засранец завёл такое, отчего у меня в башке всё закипело.

– Так вот, – продолжал распинаться собеседник, – у наших старших было точно расписано, когда энта темнота уже наступала и когда придёт следующая. А память у меня – что надо, сам знаешь, вот и запомнил. Когда контракт писали, честно скажу, не сразу сообразил. А опосля, как мозги выедает, всё думаю: что за дата такая знакомая. И тут осенило…

– Ладно, дневной мрак да окраина Шарпа – дальше что?

Хорь лишь пожал плечами.

– Связано как? Не знаешь? Ясно-понятно, запомним, может, пригодится.

Хорёк отъехал, а я принялся тереть затылок, который трещал всё сильнее. Вот не люблю, когда дерьмо копится-копится и становится ядрёным, что самогон. Ну а как такое назвать по-другому? Королеву за каким-то хреном предала её же охрана, причём видно, среди предателей – ейный хахаль. А её величие вместо того, чтобы прятаться во дворце и ловить изменников, нанимает нас и едет в задницу мира. Теперь выясняется, что к моменту приезда в означенной дырке наступит полная темнота. Ну и ещё за нами следят демоны, явившиеся из какой-то непонятной преисподней.

А, к чёрту! Не стану дожидаться, пока башка разорвётся, поеду и спрошу у её величия. Понятное дело, что пошлёт куда подальше, однако ж, пока будет посылать, гляди и проболтается об чём ещё.

Когда подъехал к нашим нанимателям, едва не заржал в голос. Блондинчик и величие ехали, отвернув рожи в разные стороны. Так мало того: то ли дурень сунулся сам, то ли его попросили, но между ними ехал Кусок. Здоровило, увидев меня, крепко обрадовался и, покосившись на спутников, провёл большим пальцем по горлу. Видать, шибко грызлись, коли достали даже этого непрошибаемого долбеня.

– Терпи, – сказал я ему с самой серьёзной мордой, на какую только сподобился. – Как там святоши базарят: сыны божьи терпели и нам сказали не выделываться.

Дворянчики, видать, услышали мой голос и перестали разглядывать деревья. Типа до этого видели до хрена интересного в одинаковых дубах да осинах! Тут же, возле тракта, даже живность никакая уже не водится – всю успели пострелять да сожрать.

– Хотел кой-чего спросить, – подвинул я Куска, и тот с довольной рожей отъехал. – Оно, скорее всего, не моего ума дело, но всё ж таки скажи, четой это твои охранники бунтовать вздумали?

– Это не твоего ума дело, – тут же огрызнулась Хлоя. Джессип, судя по физии, что-то хотел сказать, но только поморщился. – Это всё, о чём ты хотел спросить?

Это она чё думает? Ежели подпустит в голос побольше морозу, то я подожму хвост и кинусь наутёк? Ха! Это она пущай блондинчика дрессирует, али кого ещё.

– Не-а. – Желание нажраться становилось всё сильнее. – Тут мне собачка намяукала, что к тому сроку, как в контракте прописано, когда мы до Шарпа доберёмся, наступит дневной мрак. Вот теперь у меня башку от этого ломит: никак одно с другим не связано?

Сейчас я явно их очень удивил. Ну, типа как они думают: дурень дурнем, а прознал.

– И откуда тебе об этом известно? – подозрительно прищурилась Хлоя. – Сны странные никакие не снились последнее время? Ну, в эту ночь или в предыдущую?

– Сны? – Я припомнил то, что увидел сегодняшней ночью. Не, не стану рассказывать, ещё оборжут. – Это ещё к чему? Просто у меня имеется человечек, который в этих премудростях немного кумекает. Так всё ж таки, чего скажешь?

Хлоя молчала с каменной физией. Однако ж на гладкой коже королевского лба проявились морщинки. В размышление, стало быть, величие впала. А что это означает? Что Хорь в точку попал – всё одно к одному.

– Связано, – очень неохотно выдавила из себя Хлоя. – Но опять же: не твоего ума дело. От тебя что требуется? Выполнить контракт, доставить меня к Шарпу и забыть обо всём.

– И про спасение мира чегой-то заливал твой хахаль…

Тут у неё натурально зенки на лоб полезли.

– Это ж как раз Дариус и был, верно? Смуглый, чернявый – у меня на рожи память отменная.

– Ты лезешь не в своё дело, Крест. – Хлоя натурально шипела, да так, что едущий впереди Зуб оглянулся и скорчил перепуганную харю. – Всё это тебя никак не касается. А когда коснётся, я сама всё расскажу.

Мы ехали совсем рядом и глядели аккурат в глаза друг дружке. Хлоя налилась тёмным, а глаза, казалось, пожелтели. Кончик носа и выступившие скулы стали белыми, так что сейчас величие напоминала пёструю кошку. И казалось, эта кошка вот-вот вцепится когтями в рожу.

– Знавал я одного бандюгана, – ухмыльнулся я. – Были у него три уже взрослых спиногрыза. Когда они у бати спрашивали, куда он всё наворованное нычит, он им тоже такое задвигал: типа не вашего ума дело, как придёт время – скажу. А позже его подрезали, наглухо подрезали. И всё припрятанное рыжьё накрылось. Как бы так не вышло, что надумаешь ты говорить – а уж поздно.

– Хочешь меня учить, как вести дела? – презрительно фыркнула Хлоя. – Какой-то мелкий бандит станет учить королеву. Вон пошёл!

– Ну, ежели ты так завсегда дела ведёшь, неудивительно, что от тебя и муж, и хахаль свалили.

Хлоя встала в стременах, отпустила удила и свела пальцы в замок. По оскаленным зубам королевы прыгали синие искры, а в ладонях светился жёлтый шар. Судя по тому, как Джессип резко отвалил в сторону, ситуация становилась серьёзной.

– Пошёл! Вон! – Казалось, ко мне обращается не женщина, а молот кузнеца, лязгающий о наковальню.

Я пришпорил Чёрта, но не так, чтобы кто-то подумал, типа Крест испугался. Взгляд королевы ощущался, точно остриё меча, воткнувшееся в затылок. Вот же дерьмо!

Глава 5

Перед тем как я вошёл в воду, пузо взвыло сильнее, чем до этого. Видать, возмущалось, что его, оставшееся без жратвы, ещё и самым паскудным образом тёрли о камни и крупный песок. Не, можно, конечно, нырять в Кравану и дальше от города, но тогда больше возможности утопнуть в быстром потоке. А так плыть придётся совсем немного. Поэтому лучше поползать.

Как выяснилось, в проклятущий берег перед посёлком врыли целую кучу высоких столбов. На верхушке каждого поставили здоровенную металлическую чашу, где вовсю горел яркий огонь. Это, интересно, какая же гадина придумала? Свет, понятное дело, не такой, как днём, но всё одно видно даже крысу, которая надумает прогуляться к воде. И на стенах городишки я заметил не меньше десяти голов в шлемах. Кто бродил взад-вперёд, а кто торчал на одном месте.

Как луна перевалила через полночь, блестящих голов стало чуть меньше, а те, которые остались, бродили уже не так резво. А опосля вообще собрались в одном месте и пропали из вида. Короче, охранники то ли сели подремать, то ли играли во что. Изредка поднимался один шлем, чуть крутился и снова пропадал. На этом – всё.

– Лучше не станет, – сказал Псих, который торчал вместе со мной в большом кусте ракиты. Чёртово растение явно вовсю обжиралось козами, потому как я то и дело попадал рукой в распроклятые катышки. – Ну как, не передумал? Опасливое это занятие. Я бы ни в жисть не полез.

Ясное дело, его я никуда брать и не собирался. Плавал Псих едва лучше топора, как и большая часть моих парней. Пришлось поломать башку, чтобы из умеющих держаться на воде подобрать тех, кто сможет пригодиться. И очень жаль, что не получится взять никого из здоровяков – те точно утопнут.

– Всё, погнали. – Я проверил, как закреплён кожаный мешок за спиной. Там хранилась одежда и оружие. Потом накрылся здоровенным куском коричневой материи и лёг на пузо. – Ну чё, не видать?

– Отсюда видать, и хорошо видать, – хмыкнул Псих. – Но хрен его знает, может, издали и не различат. Короче, удачи.

И я пополз вперёд, время от времени выглядывая наружу, чтобы не терять Кравану из вида. В глазах всё мельтешило, потому как пляшущий свет со столбов превратил берег реки во что-то непонятное. Казалось, будто ползёшь по догорающему костру. Даже удивительно, что угли под пузом не жгутся. Правда, вот камни здорово так царапали кожу на груди и животе. Ну и ещё я почти в самом начале сбил палец на ноге. Псих предлагал раздеться у самой реки, но я подумал, что так нас могут заметить и поднять тревогу. Тогда все старания насмарку.

Справа тихо шипел Триппер, слева так же тихо ругался его братец Перо. Этим приходилось тащить с собой ещё и луки, обёрнутые кожей, чтобы не шибко промокли. Понятное дело, оружие можно найти и в Чарвесе, но на это потребуется какое-то время, а его у нас – кот наплакал. Важнее будет раздобыть кое-что другое, но с этим, как мне кажется, проблем не возникнет.

Со стороны крепостной стены послышались громкие возбуждённые голоса, и я тут же замер, стараясь вжаться в колючую подстилку как можно глубже. Парни тоже остановились, потому как я не слышал ни хрена, кроме гула реки и ругани охранников. Ежели гады заметили кого-то из наших – хана. Опытному лучнику расстрелять шесть придурков, валяющихся на берегу, – нехрен делать!

Крики стали ещё громче, и теперь я различил звуки ударов. Видать, сторожа всё-таки играли и, как это обычно случается, кто-то начал мухлевать. Ну или кому такое показалось, не имеет значения. А вот что имеет, так это возможность спокойно добраться до реки.

– Ходу! – прошипел я, сбросив материю с головы. О-ох, как же легко дышать без этой вонючей дряни! Правда, тут же на голую шкуру накинулся холодный ночной ветер. – Живо, олухи!

Продолжая прикрываться грязными тряпками, мы на полусогнутых доковыляли до реки и, не останавливаясь, полезли в воду. Я тут же услышал, как охнул Кошель и тонко запищал Два Пера. Ну да, водичка такая, бодрящая, мать бы её! И ещё течение моментально вцепилось в ноги, что озверевший пёс. Кусок качнулся, потеряв равновесие, и я придержал балбеса, схватив за нечёсаные волосы.

– Держись, придурок, – сказал я. – Упадёшь – утопнешь, мать твою.

Глубина тут начиналась в трёх шагах от берега, и хорошо, что на дне были камни, а не ил, как в других реках. Булыжники хоть кололи пятки и тёрли пальцы, но давали держаться. Будь тут липкое болотное дерьмо, уже поскользнулся бы и ушёл на дно.

Мы собрались в кучу и, достав длинную верёвку, привязались один к другому. Да, плыть не очень удобно, но зато и не разнесёт хрен пойми куда по одному. А ежели кто-то тонуть начнёт, остальные вытащат. Ну, или пойдём ко дну всей компанией.

Отсюда огней на стене видно не было, только сзади, на берегу. И вообще впереди ни хрена не видать, только слышно, как булькает вода в полной темноте. Ежели на том свете есть речки, через которые плавают покойники, то наверняка всё так и выглядит. В смысле: темно, холодно и жутко клокочет.

– Поосторожнее там! – Тут можно и в голос, один хрен за бульканьем ни черта не различишь. – Ежели кто силы потеряет али ногу сведёт, сразу орите, может, успеем спасти. Но когда до места доберёмся – рот держать на замке. Не хватало ещё под конец стрелу схлопотать. Ну, погнали.

Мы поплыли в сторону Чарвеса. Ну как – поплыли… Поток подхватил и понёс во мрак. Приходилось молотить руками и ногами, чтобы тебя не перевернуло вниз головой. Чёртов мешок с барахлом, даром что вроде ремни затянул потуже, всё норовил соскользнуть, и за ним тоже нужно было следить.

Слева мелькнуло что-то тёмное, и рычание реки стало таким громким, что аж уши закладывало. В нос и рот набралась вода, так что я чуть не задохнулся. Нога цепанулась за что-то скользкое, и я увидел рядом морду Пера с открытым ртом и бешеными глазами.

Слева появились огни, и в их свете стало ясно, что нас несёт мимо деревянного настила на толстых брёвнах. Впереди появилась цепь жёлтых пятен – мост через Кравану. Но нам туда пока рановато.

– Гребём! – заревел я и принялся бешено бить руками и ногами. Получалось хреново: течением всё больше сносило вперёд, так что мост приближался куда быстрее причала. – Давайте же, мать вашу!

Внезапно меня дёрнуло, и верёвка на поясе больно впилась в живот, аж дыхание перехватило. Одновременно вода перестала тащить дальше, и я остановился в бурлящем потоке. Сквозь брызги плюющей в глаза Краваны я рассмотрел Кошеля, который обеими руками вцепился в ближайшее бревно, поддерживающее настил. По роже парня было видно, что он вот-вот сдохнет. А ну попробуй в одиночку удерживать пять здоровил, которые болтаются, точно дерьмо в проруби.

Я подгрёб к бревну, ощущая, как верёвка всё больше стягивает пузо, и ухватился за скользкую деревяшку. Кошель повернул ко мне совершенно синюю рожу и несколько раз клацнул зубами. Видать, пытался что-то сказать. Да ладно, я и сам ощущал, как от холода челюсти намертво сцепились, а руки вообще казались чужими.

Давление на пузо ослабело, и я огляделся. Все наши успели облепить брёвна, точно жабы в летний полдень, и тяжело дышали. Ладно, живы остались и хорошо, но надо же как-то лезть наверх, пока окончательно не отказали замёрзшие пальцы. Я ткнул пальцем вверх. Два Пера помотал башкой и приложил палец к губам. Какого дьявола? Я прислушался, а после уставился на доски настила.

Через щели падал свет, от которого вода вокруг становилась рябой. Иногда эти лучи заслоняло что-то тёмное и слышался треск досок, прогибающихся под чьими-то шагами. Понятное дело: не совсем же они дураки – оставить пристань без охраны. Едва ли кто-то всерьёз ожидает появления врага ночью со стороны реки – время рейдеров ещё не пришло, но охрана всё равно не спит. А если кто-то нас заметит и поднимет тревогу, все труды, считай, зря.

В мешке у меня имелись два отличных ножа, но как их оттуда достать, я пока понятия не имел. Чёртову верёвку и то удалось отвязать, едва не плюхнувшись со столба. Я кивнул в ответ на жест Два Пера и начал карабкаться вверх по бревну. Сначала получалось хреново: та часть дерева, которая торчала из воды, оказалась скользкой, как лёд, и я чуть не съехал в реку.

Стоило забраться выше, и дело пошло веселее, до того момента, пока я не ткнулся башкой в доски. Чёртовы мостки выступали далеко вперёд от опор – и вот как теперь добраться до края настила? Я сунул пальцы в щель и повис над водой. Если замёрзшие обрубки сейчас подведут, считай, новое купание обеспечено. Но вроде держатся, засранцы. Я добрался до края мостков и, подтянувшись, выставил рожу над досками.

Твою же мать, охранников аж трое! Правда, один похрапывает на лавке перед небольшой будкой, а вот двое его корешей и не думают спать. Они как раз подошли к воротам, очевидно, преграждающим дорогу в город, и принялись чесать языками. Два коренастых бородача в кожаных жилетах и грязных штанах – не ловчие, точно. Радует.

Перебирая руками, я перебрался в сторону, убравшись из-под света большущего факела. В тот момент, когда оба сторожа отвернули морды, я забросил себя на доски и откатился к высокому частоколу, который ограждал пристань. Не отрывая взгляда от болтунов, стащил со спины мешок (а теперь эта дрянь не желала сползать) и достал ножи. Одежду – потом, сейчас не до неё.

На корточках я медленно и очень осторожно пошёл вдоль ограды. Замер около спящего, раздумывая, не начать ли с него? Ладно, ещё хрюкнет или пустит газы. А для меня сейчас управиться с парой опытных бойцов будет сложновато.

Чем хороши ножи, которые я беру для таких дел, что их увесистость позволяет и резать, и метко бросать. Кузнец называл это мудрёным словом – баланс, но мне всё равно. Главное, чтобы правильно работало.

Вот как сейчас.

Руки ещё дрожали, но первый нож воткнулся как надо: в висок бородачу с родимым пятном на щеке. Солдат даже не взвизгнул, бревном повалившись на землю. А вот второй бросок получился хуже. Много хуже, мать бы его! Нож только едва задел левое плечо, и солдат немедленно заревел, выхватывая меч из ножен.

Тут же подорвался тот, который спал около будки, и тоже схватился за оружие. В ярости от собственной промашки, я стукнул мужика головой о стену. Потом ухватил за шкирку и запустил обмякшее тело в реку. И вновь запоздало подумал, что стоило бы перед этим забрать меч. Твою же… совсем башка перестала работать!

Я оказался совсем безоружным перед вооружённым противником. А у того, между прочим, в руках серьёзная штуковина: короткий меч с широким лезвием. И, судя по тому, как курчавый его держит, пользоваться оружием умеет. Глядя же на оскаленную рожу, становится ясно, что за убитого кореша порежет меня на лоскуты.

– Сука! – завопил солдат и бросился ко мне. – Убью, тварь!

В своё время мне пришлось покататься по городам Вазерома с одним мутным типом. Мужик мазал рожу жёлтой краской, волосы красил в иссиня-чёрный цвет и носил странные хламиды. Зарабатывал на жизнь тем, что выступал на площадях, прикидываясь каким-то восточным мастером боя, вроде как способным сражаться голыми руками супротив меча. Я и ещё пара парней типа нападали на него с тупым оружием, а он лупил нас руками и ногами. Платил гад жратвой, и платил мало, так что очень скоро я его бросил и удрал. Правда, подсмотрел пару неплохих приёмов для драки и услышал один хороший совет.

Нанюхавшись какой-то белой дряни, наш «восточный боец» тупо лыбился и, пуская пузыри, трещал, поднимая палец к небу: «Парни, запомните: если на вас идёт вооружённый боец, а в руках нет даже палки, – бегите со всех ног».

Реально работает, зуб даю.

Мужик нёсся ко мне так быстро, точно боялся не успеть. И я рванул от него с той же скоростью, а может, и быстрее. Прыгнул к своему мешку и, схватив за ремень, бросил в ноги охраннику. Это могло и сработать, если бы атаковал какой-то лопух. А этот просто перепрыгнул и, что-то прорычав, ткнул в меня мечом. Чуть не попал. Я откатился к самому краю пристани и, схватившись за доски, повис над водой. В случае чего лучше упасть, а там – как карта ляжет. Мужик навис надо мной, поднял оружие для удара, выпучил глаза и улетел в реку. Пока пролетал, я заметил, что в кучерявой башке появилось новое украшение: стрела, торчащая из затылка.

Выдохнув, я снова забрался на мостки и уставился на Перо, который сидел шагах в десяти от меня и целил из лука. За его спиной выбирался наверх Два Пера.

– Крест, помоги! – просипел кто-то слева.

А, Кошель, болтается на краю, точно белка, обожравшаяся орехов.

Я протянул руку и вытащил парня. Потом, уже вдвоём, мы помогли Трипперу и Куску. Все были синими от холода, но целыми и живыми. Я – тоже, хоть ноги и подгибались. Руки дрожали, но это стало заметно, только когда принялся развязывать мешок.

– Спасибо, – сказал я Перу. Тот только пожал плечами. – Энто ты, кореш, вовремя.

Все оделись и приготовили оружие. Труп оттащили и сбросили в реку. Ветер стал сильнее, а между звёзд посерело. Близилось утро.

– Перья!

Братья уставились на меня.

– Как и договаривались, дуете к мосту, а по пути делаете, что задумано. Чем больше – тем лучше. Ежели не сумеете втихую снять всю охрану, то засядьте где-то рядом и ждите. Но всё-таки постарайтесь управиться, чтобы к нашему прибытию ворота стояли открытыми.

Все трое кивнули.

– Кошель, Кусок, за мной. Но для начала сделаем дело тут.

Мы выломали факелы и один сунули внутрь охранничьей будки, второй воткнули в ворота, а третий бросили на настил. Будка занялась сразу, и пламя принялось жадно обгладывать стены. Ворота горели неохотно, а тот факел, что лежал на земле, потух.

– Ну и хрен с ним, – сказал я, глядя, как Перья исчезают в переулке. – Всё одно загорится. Пошли.

И мы двинули к воротам.

Глава 6

Чарвес – старый город, и среди домишек попадаются весьма древние. Их легко узнать: они до крыши заросли мхом и ещё какой-то ползучей дрянью. Но большая часть построек – из новых, и почти все деревянные. А из чего ещё делать, если лес под боком? И только в районе богатеев, там, где стоит двухэтажная здоровила городского головы, попадаются каменные крепыши.

К чему это я? А к тому, что сейчас я наблюдал вокруг только деревянные домики. По виду они, понятное дело, отличались, но все годились на растопку. Чем мы и собирались заняться. Не могу сказать, будто от такого шибко радовался, говорю же – дело тухлое, но другого способа поднять грандиозный шухер я придумать не смог.

Мы по-быстрому разломали забор пристани и начали от пылающей будки поджигать палки. Ворота к этому времени тоже успели как следует заняться. Кошель и Кусок двинули в город, шагая по разным сторонам улицы и забрасывая горящие палки на крыши домов. Там, где крыли соломой, вспыхивало сразу, а вот деревянный настил некоторое время сопротивлялся. Но нам годилось и такое. Когда добрались до конца улицы и упёрлись в здоровенный длинный домище, первые подожжённые нами дома уже вовсю охватило пламенем. Даже отсюда я расслышал истошные вопли о помощи. Да, сегодня она вам потребуется. Представляю, как взбесится Хлоя, когда прознает.

Но поджечь город – это ещё не всё. Нам предстояло ещё как-то избавиться от охраны у ворот и открыть проход в Чарвес для остальных пацанов. К этому моменту Псих должен собрать наших в лесу у самых стен и приказать всем влезть в броню. Особо драться с местными я не собирался, но думаю, доспех пригодится.

Палки закончились, поэтому пришлось ломать ещё одну ограду, попутно прирезав какого-то наглого пса, который разинул пасть на Кошеля. На шум выскочил хозяин с дубиной. Мы не стали вести дурные базары, а просто оглушили мужика. Потом забросили в открытую дверь его дома горящую палку. Кто-то заверещал.

– Бегом! – приказал я и рванул вперёд. Расположение местных улиц я знал неплохо, но на всякий случай перед отправлением попросил Джессипа нарисовать картинку города на земле. – Быстрее, долбаные улитки!

Теперь огонь мы расшвыривали на ходу, поэтому отдельные факелы бесполезно шлёпались на землю. Но останавливаться никто не собирался. За спиной уже поднялся такой ор, от которого могли встать жмуры на погосте, и где-то бешено затарахтел колокол. Так всегда, когда приключается война или, как сейчас, пожар. А огонь поднимался всё выше, почти до неба. Красота, мать бы её так! Ежели местные увидят, кто тут чудит, нам точно хана.

– Всё, хорош, – выдохнул я, когда мы избавились от всех горящих деревяшек. Кошель и Кусок тяжело дышали и дико смотрели в сторону устроенного нами пожара. Видать догадывались, что с ними сделают, ежели поймают. – К воротам.

Вокруг внезапно оказалась целая прорва народу, несущегося со всех ног. Так что и мы могли теперь бежать без всяких заморочек. Людишки тащили вёдра, вели под уздцы лошадей, а кто и просто орал, выпучивая зенки. В основном сворачивали уши бабы да спиногрызы. Попадались в толпе и крепкие парни с оружием. Может, и ловчие, посланные по нашу душу, кто знает? Но разве в эдаком бардаке они могли сообразить, что за хрень происходит?

Перед городскими воротами, чуть левее от них, стояли две казармы и ещё один дом, где жили командиры с сержантами. Сейчас оттуда доносился громкий топот и лязг. Как обычно, когда начинается кипиш, вояки первым делом хватаются за железки.

– Сюдой! – схватил я Куска за ворот и утащил в узкий тёмный переулок. Мимо промчались егери в полном боевом, с топорами и мечами на изготовку. Но неслись не к воротам, а вглубь Чарвеса. Видать, послали, чтобы сообразить, какое дерьмо происходит. – Идём к воротам. Топайте аккурат за мной. Железки на виду не держите.

Мы рванули прямиком к входу. Я как подумал: от нас всех смердело гарью, чего бы не кинуться, типа мы такие погорельцы, одуревшие от пожара?

Пока бежали, я прикинул: на стенах торчало пятеро лучников и ещё четверо бойцов стояли внизу у ворот. Все глазели на пожар, а нас заметили, когда мы уже добежали шагов на двадцать. Тогда те, которые топтались внизу, взялись за рукояти мечей. Но доставать пока не торопились. Высокий, худой мужик с вислыми усами на унылой роже сделал шаг вперёд и поднял руку.

– Стоять, – уверенно сказал он. – Кто таковые? Чего надо?

– Там! – дико завопил я и ткнул большим пальцем за спину, при этом продолжая шагать вперёд. – Там такое! Нужно срочно помочь! Все сдыхают! Помогите!

Пока солдат пытался сообразить, какую дичь ему только что задвинули, я подобрался вплотную. Кошель громко охал справа, а Кусок жалобно повизгивал слева. Вислоусый внезапно прищурился, всматриваясь в мою рожу, и потянул меч из ножен. Ах ты, мать твою! Мы же как-то чистили друг другу физии в местном кабаке, и этот тип точно знал, кто я такой.

– Помогите! – изо всех сил гаркнул я и ткнул охранника ножом в глотку. С их дурацкими воротниками приходится целить под самый подбородок. – Вали!

Выдёргивать нож не стал. Просто придержал за него обмякшее тело, прикрываясь от других солдат, и запустил вторым ножом в сторожа, который оказался ближе других. Попал точно в глаз. После отпустил жмура и забрал у него меч – мне нужнее. Тем временем Кусок и Кошель успели заколоть остальных охранников, и у ворот остались только мы.

Сверху начали вопить лучники, и шагах в десяти в землю шлёпнулась стрела. Ага, так-то им бить несподручно, значит, кинутся вниз. Ах ты, чёрт! На стене затарахтел тревожный колокол.

– К воротам, – приказал я своим. – Открывайте, и поживее. Ежели зачухаетесь, нас тут в капусту покромсают.

На звон никто особо не торопился. Оно и понятно, даром, что ли, мы Чарвес поджигали? Теперь с ходу и не понять, кто кого куда и зачем зовёт. Лучники, видать, это тоже сообразили, и я услышал, как скрипят ступени лестниц.

Кошель и Кусок громко кряхтели и ругались, вытаскивая брус из крепления. А ведь им ещё предстояло крутить ворот, отпирающий створки.

Сверху опять зазвенело, в этот раз настойчивее, и скатился первый охранник. Не раздумывая, солдат вытащил меч и бросился на меня. Дурень, ему следовало бы подождать остальных. Пятерых я точно не сдюжил бы. Ну а с одним, да ещё и ниже меня ростом, – запросто. Я перекосил рожу, чтобы пострашнее, завопил что есть духу и, когда бегущий солдат сбавил ход, прыгнул на него. Ударил мечом, попал в подставленное оружие и тут же приложил врага кулаком в морду. Сочно хрустнул ломающийся нос, и охранник, взвыв, попытался отмахнуться мечом. В этот момент на землю спустился ещё один солдат и побежал к нам. Пока противник ни фига не видел, я рубанул его по руке и перерубил предплечье. После пнул визжащего стража в сторону бегущего товарища. Удачно получилось: подранок налетел на кореша, сбил с ног, а сам навалился сверху. Тот начал вопить, стряхивая с себя брыкающееся тело. С лестницы спрыгнул третий, и я уже видел ноги четвёртого.

Парни за спиной вроде грохнули брусом и принялись хрустеть воротом. Заскрипело, но как быстро расходятся створки, я посмотреть не мог. Отвлекали.

Я прыгнул вперёд, постаравшись обязательно наступить ногой на физию лежащего охранника. Захрустел то ли нос, то ли челюсть. Подоспевший солдат с длинным хвостом волос и косичками в бороде ударил длинным мечом, типа того, что пользуют северяне. Я дёрнулся в сторону, так что клинок распорол рубашку и глубоко оцарапал бок. А вот мне подвезло гораздо больше: я воткнул свой меч аккурат между синих глаз. Подыхая, солдат внезапно резко дёрнул башкой, и от неожиданности я выпустил рукоять оружия. Тот мужик, который на земле обнимался с одноруким, сумел сбросить товарища и откатился в сторону. Всё хлебало у него оказалось в крови, но оружие, гад, так и не выпустил. Четвёртый успел спуститься и поспешил участвовать в веселухе. У него имелась небольшая секира.

Зарычав, я подскочил к стоящему на четвереньках и ударил его ногой в разбитую морду. В этот раз хрустнуло ещё громче, а парень тихо охнул и завалился на бок. Тип с секирой махнул оружием, и мне пришлось падать на задницу, чтобы не остаться без башки.

Топор ещё раз сверкнул в свете пожара, а я отпихнулся от земли и прыгнул назад, чисто тебе жаба. Секира вошла в землю между ногами, едва не коснувшись моих причиндал. В этот момент я нащупал тело жмура, которого кончил первым. Крутнулся через него и вытащил нож из глотки. Почти не целясь, швырнул в солдата с топором и попал ему куда-то в щёку. Враг отшатнулся и выронил оружие. Замычал, пытаясь выдернуть нож.

Со стороны казарм слышался приближающийся топот и чей-то громкий голос, который вопил какую-то хрень, типа команд. По лестнице скатился пятый охранник. У этого достало ума взять с собой лук, и теперь солдат натягивал тетиву, целясь аккурат в меня. Твою же мать! Как только гад дёрнет рукой, попытаюсь откатиться. Иногда так получалось увернуться. Иногда – нет.

Внезапно лучник уставился куда-то поверх меня. В тот же миг скрип ворот прекратился, и я услышал топот намного громче того, что приближался от казарм. Ещё бы – этот-то конский!

– Крест, с дороги! – срывающимся голосом завопил Кусок. – Живо!

Я успел в самый последний момент. А вообще, ржачно получилось бы, ежели меня затоптали свои же! И Псих всё здорово рассчитал, молодца. Стоило воротам Чарвеса распахнуться, как наш отряд на полной скорости ворвался внутрь. Все в полном доспехе, с оружием в руках. Лучника, который пытался проделать во мне лишнюю дырку, затоптали так быстро, что я услышал только короткий взвизг.

Мы стояли, прижавшись к стене, и глядели, как «Черепа» несутся вперёд. Потом послышались щелчки арбалетов и вопли умирающих. Я видел, как парни, шмальнув из арбалета, тут же берутся за мечи. Ежели местные солдатики не успели сесть на коней (а когда бы они успели?), то их всех сейчас быстро покромсают на лоскуты.

– Крест, – рядом со мной остановился Карась. В руке боец держал повод Чёрта. Тот косил глазом, раздувал ноздри и бил копытом: чуял кровь. – Забирай своего дьявола!

Куску и Кошелю тоже подогнали их коней. Броню мы натягивать не стали – муторное это дело, а промедление сейчас смерти подобно.

Стоило вскочить в седло, как рядом оказались Хлоя и Джессип. После той ругани мы с величием ещё не базарили, так что Хлоя оказалась не в курсе моей задумки. Да и я ей один чёрт ни хрена не сказал бы: точно стала бы упираться.

– Что происходит?! – Королеве приходилось едва не кричать, чтобы перекрыть вопли дерущихся и гул пожара.

– Чего-чего, – пожал я плечами. – Переходим на тот бок реки, чего ещё?

– Уничтожая целый город? – Хлоя ткнула пальцем в сторону пожарища. – Ты совсем сошёл с ума или как?

– Давай потом, а? – Я же им предлагал покумекать и предложить что-то ещё. Вот какого хрена сейчас затевать пустопорожний трёп? А то получится, что я зазря уничтожил цельный город.

Когда мы выехали на площадь около казарм, там уже всё оказалось кончено. Кого из солдат постреляли да порубали, а кто оказался смышлёнее, тот удрал. На земле осталось около двадцати жмуров. Наших даже не поцарапали – красота!

Чарвес полыхал – мама не горюй! Зарево стояло такое, типа на землю свалилось взаправдашнее солнце. Кажется, у нас получилось не хуже, чем у тех, которых было от горизонта до горизонта.

– Чего дальше? – Псих скалил свои чёрные. – У тебя всё ж таки вышло! А я как думал: али утопнешь, али стрелу схватишь.

– Ну кто же, мать твою, ещё поверит в тебя, как не твой помощник! – хлопнул я Психа по плечу и показал, куда надо ехать. – Валим очень быстро, нигде не останавливаемся, даже если какая зараза на дороге станет. Ясно? Величие, скачи сюдой.

Хлою мы окружили в три ряда бронированных парней: мало ли какой гад вздумает шмалять из лука али арбалета? Только бы не с крыши – тут мы никак.

Я лучше остальных знал Чарвес, поэтому стал впереди отряда, хуч Псих и принялся ныть, типа без брони меня продырявят. Я сказал, что кишка у них тонка, и врезал Чёрту пятками.

Пожар уже успел добраться до улиц, ведущих к мосту. А может, и Перья расстарались, даром, что ли, я им наказал жечь все дома по пути? Со всех сторон полыхало, так что Чертяка нёсся вперёд, прижав уши и дико всхрапывая. Какие-то люди выскакивали из дымящих переулков, что-то орали и шарахались. Пару раз какие-то типы в кольчугах и с мечами в руках пытались становиться на пути. Мы их даже не рубили, а просто сшибали на землю. Под копытами не выживет никто.

Когда вокруг такой огонь, можно запросто обгадиться, потерять нужное направление и заблудиться. Особливо я переживал за один поворот: ежели проскочим мимо, придётся долго возвращаться, а времени уже ни хрена не оставалось. С домов падали куски горящих стен и валились на дорогу. А шмякнется цельная стена – так точно перегородит весь путь с концами.

– Сюда! – Вроде верный путь.

И точно: впереди появились две башни, что на входе к мосту, а чуть дальше – ещё парочка, на выходе. Пожар до моста ещё не добрался, но отсюда я не мог разобрать: открыты ворота али нет.

– Вперёд!

Проклятье! Увязнем в потасовке под башнями – нам несдобровать: прижмёт пожаром, так что придётся прыгать в реку. А там – точно хана.

Когда добрались до моста, стало ясно, что ворота пытались закрыть, но помешала телега, которую кто-то успел сунуть между сходящимися створками. Догадываюсь, кто именно. На телеге и около неё валялись жмуры, штук пять. Все истыканы стрелами. Должно быть, охрана пыталась вытолкнуть воз, но как-то не сложилось. А чё, Перья у меня – лучшие, ежели требуется кого-то продырявить из лука.

– Крест, – подбежал к нам Два Пера. В колчане у него оставалось не так уж и много. – Тихо не вышло, засекли нас. Пришлось по быстряку кумекать. Вона, нашли чего сунуть.

– Добро, пойдёт. До хрена настреляли?

– Окромя тех, что у телеги? Там с башен чегой-то пытались шмалять, так мы им ответку дали, чтоб дурака не валяли. Сидят пока, носу не кажут.

– Хорошо. – Я повернулся к своим и махнул рукой: – Погнали! Величие берегите, засранцы, ща нам гостинцы прибудут.

Около ворот кое-кому пришлось спешиться. Глыба, Угол и Пробой навалились и потащили бревенчатую створку вперёд. Тут же сверху завопили, и в нас полетели стрелы. Затарахтело о броню, у самого уха свистнуло. Ах ты, чёрт! Перья, успевшие залезть на коней, отвечали. Им, как могли, помогали те, кто умел обращаться с луком. С башен доносились вопли и ругань, но стрелять по нам перестали. Здоровяки допихали створку и побежали ко второй.

– Оставьте её, к чертям! Так сойдёт.

Мост через Кравану длинный, в четверть лиги, и достаточно широкий, чтобы на нём разминулись четыре большие телеги. Хорь чесал, типа хреновину эту строили два десятка лет и угробили цельную кучу народу, утопших в реке. Но получилось как надо. Под опорами в центре запросто проплывали корабли.

Пока скакали, я понял, что у нас есть две новости: хорошая и дурная. Дурная – ворота на выходе охрана успела закрыть и теперь солдаты валили на дорогу какой-то мусор, типа ставили заслон. Хорошая – ворота закрывались изнутри, а стало быть, оставалось перебить олухов и спокойно выходить наружу. Думаю, с этим мы управимся.

Когда мы приблизились на полсотни шагов, нас попытались остановить. Засвистели стрелы и заколотили о доспех. Судя по воплям, кому-то едва не прошибли башку, а кому-то точно продырявили плечо. Всё ж таки не всякая броня способна помочь, когда в тебя шмаляют из хорошего лука. А ежели попадут в меня – прострелят насквозь. Бывало и такое. Сейчас для нас спасение – быстрее добраться до ворот.

Энту хрень сообразили и солдаты, потому как шмалять принялись куда чаще. Свистело около уха так, типа гадские птички решили песняка давать! В башку попадут, считай – кончился Крест. Но мы были уже совсем рядом, и я видел, как некоторые стрелки бросают луки и бегут к башням.

Мы врубились в тех, которые остались, как врубается острый топор в трухлявое дерево. Разнесли, к чертям, весь деревянный мусор и превратили солдатиков в кровавые сопли. Быстрее, быстрее! Теперь в нас лупили лучники уже с этих башен. Рвач получил стрелой в шлем и хлопнулся на мост. Но ругался, значит – живой.

Кто-то из парней кинулся к башням и принялся выбивать двери, чтобы войти внутрь. Охранники сверху ругались и пытались их подстрелить. В дело снова вступили Перья, и пара жмуров вылетела наружу со стрелами в голове.

– Нет времени, идиоты! – отпустил я Глыбе подзатыльник. – К воротам, засранец, быстрее!

Выход был совсем близко, и от этого все потеряли осторожность. Даже наши дворянчики. Рядом оказалась Хлоя и начала громко орать. Про что, я не понял. Потому как вертел башкой во все стороны. Вона – наши здоровяки сбросили стопорный брус, вона – парни навалились на ворот, а вона – с противоположной башни кто-то целит из лука аккурат в королеву. М-мать!

Я врезал пятками Чёрту, и тот прыгнул вперёд так, что я оказался на пути летящей стрелы. Больно же, мать вашу! Получил в левое плечо, да так, что чуть не шлёпнулся с коня. В глазах заалело, и мелькнула перепуганная физия величия. Рядом оказался Триппер, шмаляющий из лука так быстро, что стрелы вылетали одна за другой.

Ворота открылись, и «Черепа» рванули наружу. Хлою опять окружили. Я вам, сукам, покажу, как приказы выполнять!

Ежели жив останусь.

– Крест, ты как? – На роже Психа читалась тревога. Нечасто её там увидишь. – Живой?

– Не дождёшься, гад. Всё нормально. Давай. Вали.

Остановились мы, только когда отъехали лиг на десять от Краваны. Свернули в лес и забрались поглубже в заросли, чтобы никто с тракта не увидел. Проклятущая стрела мешала, как тот чирей в заднице, но выдёргивать её я не торопился: дёрнешь – кровища хлынет так, что мама не горюй!

Я едва не скатился с Чёрта на землю и постоял, придерживаясь за седло. Таракан попытался поддержать, и я сказал, что помощник сейчас отхватит в ухо. Подбежал Свин с кучей тряпок и флягой самогона.

– Наскрозь – энто хорошо. – Наш доморощенный медик оскалился и кивнул: – Валяйте.

Тут же Угол и Пробой обхватили меня, а Шаман торопливо обломал древко стрелы. Я хрюкнул, но дёрнуться не смог: у этих здоровяков хрен подёргаешься! Шаман закусил губу, обошёл меня и потянул тот кусок стрелы, что ещё торчал в теле. Тут же пошла кровь, и Свин, плюхнув самогоном на рану, начал умело мотать тряпки.

– Дай сюда.

Меня отпустили, и я забрал флягу. Сделал большой глоток.

– Ух ты! Хорошая штука.

Свин окончил мотать и оценил свою работу. Сказал, типа заживёт, как на собаке. Сам знаю, не впервой. Но как же болит, зараза!

Парни, которые стояли вокруг, расступились, и подошла Хлоя. Вся белая, чисто тебе из снега сделанная. Блондинчик топтался сзади, и на его роже я заметил неодобрение. Четой это величие надумала? Благодарность объявит за спасение королевской задницы?

Меня приложили по роже. Ещё и ещё. Сильно так хлестала.

– Убийца! Зверь! Мерзавец! Кровожадная тварь!

Это – после каждого удара. И гляди же: не повторяется!

Когда Хлоя запыхалась и отошла, я целой рукой потёр побитую рожу и ухмыльнулся.

– Четой это ты? Можно было просто сказать: спасибо.

Королева резко подняла руки, и свет внезапно погас.

Глава 7

Посреди лба засела тупая боль, точно кто-то зарядил мне кулаком между глаз и поставил там здоровенный шишак. Вот только я никак не мог сообразить, кто это такой дерзкий и как оно вообще так вышло. Похмелья вроде не ощущалось, стало быть, отхватил не по пьяни. В бою? Ах да, мы же прорывались через Чарвес, и я получил стрелу в плечо. Но голова-то тут при чём? Ну да, вспомнил, я же поскубся с её величием, и она что-то там колданула.

Лады, тогда открываем глаза и смотрим, какие неприятности меня поджидают.

От яркого света стало натурально больно, но неприятностей я обнаружил всего две. Одна внимательно меня рассматривала, а вторая скалила чёрные зубы.

– Очухался? – спросил Псих и снял с пояса флягу. – На, хлебани. Кровь разгонишь.

– Пока не стоит, – тихо сказал Джессип, и Псих, пожав плечами, глотнул сам. – Пусть придёт в себя.

Я сел, ощутив, как комок боли прокатился внутри башки и стукнулся о лоб. Пощупал голову и не обнаружил там никаких шишаков. Тут же сообразил, что щупаю левой рукой, и посмотрел на плечо. Никаких навязанных Свином тряпок – только чистая кожаная рубашка. Видать, кто-то успел покопаться в моих запасах и переодел, пока я тут бревно изображал.

– С плечом у тебя всё в порядке. – Блондинчик встал и протянул мне руку. – Тут Хлоя была абсолютно не права, о чём я ей и сказал. Видимо, она это тоже поняла… Чуть позже. Поэтому посчитала своим долгом тебя излечить.

– Что вообще случилось-то? – Я оттолкнулся от земли и поднялся сам. Не хватало ещё чьей-то помощью пользоваться. Я же не какой-то древний пердун.

– Хлоя вышла из себя и применила тот род магии, который ей в общем-то применять не стоит, – покачал головой Джессип. – Если тебе от этого станет немного легче, то последствия неразумного поступка для неё оказались весьма тяжёлыми.

– Блевала величие, – тут же сообщил Псих, усердно ковыряясь сучком между своими чёрными пеньками. – И шибко так блевала.

– То есть пользоваться её колдунством, чтобы отрубать вражин, не получится? – кивнул я.

Блондинчик приподнял бровь и кивнул в ответ.

– Лады. А чем она вообще владеет-то? Так, чтобы знать заранее, какая тебе хрень прилететь может.

Джессип нахмурился. Видать, засомневался, стоит ли мне разбазаривать эту тайну.

Псих загнал деревяшку глубже, и что-то громко хрустнуло. Возможно, зуб.

Мы, как и раньше, торчали посреди леса, там, где остановились после сумасшедшей скачки. Парни сидели вокруг пяти костров на сёдлах, снятых с коней, и травили байки. Тянуло палёной свиньёй. Это хорошо, потому как, очнувшись, я ощутил зверский голод.

– Ладно, – решился блондинчик, – один чёрт, эта информация никак не позволит вам навредить её величеству.

– Мужик, – Псих вытащил изо рта сломанный сучок и осмотрел его, – ежели ты ещё не воткнулся, мы вроде как в одной лодке. Думаешь, станем её раскачивать? Ну вот на хрена оно нам надо?

– Так-то оно так, но… В общем, специализация Хлои – установление и снятие барьеров в любой их форме.

– Чего? – тут я не понял.

Не, приходилось встречать разных колдунов. Одни могли швыряться огненными шарами, другие – поднимать жмуров, чтобы те им прислуживали, а третьи избавляли от похмелья. Но это-то чего означает?

– Барьеры, путы, печати. Любые ограничения и вещи, связанные с этим. Вот, например, целостность твоего плеча оказалась нарушена, и королева восстановила его. Тогда, в замке, где на нас навели морок, Хлоя сумела обездвижить тварь, наложив на неё свои чары. В общем, всё в этом духе. Печати, которые вы носите, тоже её специализация.

В общем, я так ни черта и не понял, но всё же кивнул. Пусть не думает, типа он тут самый умный. Псих так сразу махнул рукой и отправился к ближайшему костру. Оттуда уже доносилось весёлое цоканье фляг, и кто-то начал мурчать песенку. Парни вовсю расслаблялись после переправы. А ежели узнаю, что Псих опять не выставил дозорных, начищу засранцу рожу.

А Джессип продолжил разглагольствовать про величие. Где она, кстати? Ни у одного из костров я её не заметил.

– Магия печатей – самая редкая из существующих. Говорят, будто отец Мардука, супруга королевы, – тут его отчего-то слегка перекосило, – подбирал сыну невесту, именно руководствуясь редким даром избранницы.

– А чё, я не понял, величие обязательно должна уметь колдовать? – Что-то такое уже шептали мыши, но очень давно и очень тихо.

– Крест, у меня возникает такое ощущение, что ты вообще никогда не бывал в обитаемых местах. – Джессип уставился куда-то между деревьев. – Все представители королевской фамилии Вазерома – волшебники. И основная способность, которая передаётся из поколения в поколение, – контроль человеческого разума. Все остальные дополняют и усиливают эту способность.

– Дык, а с какого перепугу именно эта?

– Глупый вопрос. Не обижайся, но очень глупый. Эта способность даёт членам королевской фамилии возможность править страной, не опасаясь заговоров, переворотов и бунтов.

– Ха, не очень-то оно им помогло, – ухмыльнулся я, расстёгивая рубаху. Ни хрена себе – даже следа не осталось! – Ну, ежели поглядеть, как оно с королём да с королевой вышло.

– Я же тебе говорю: у Хлои совсем другая магия. А Мардук… Тут совсем другая история, и она тебя не касается. Пока, по крайней мере.

Я запомнил это «пока».

– Ну добро, с этим проехали. Ты вот мне ещё объясни, что за вожжа королеве под хвост попала? Ну, типа ей так захотелось мне всыпать, что по хрену, что самой дурно станет? Она чё, дыму надышалась али с перепугу?

Джессип надулся. По всей его гладкой роже было заметно, как ему хочется если не наковырять во мне дырок, так хотя бы отлупить по морде. Чё, не нравится, когда на твою разлюбезную Хлою наезжают?

– О почтении к королеве с тобой говорить – дело напрасное, – выдохнул он. – Ладно. Хорошо, Крест, представь, что в твою… твой отряд попал какой-то чужак и принялся творить всякую вредную чепуху.

– Типа беспредельничать?

– Да, можно и так сказать. И от действий этого чужака страдают твои бойцы, очень страдают, даже до смерти дело дошло. Вот что бы ты сделал этому чужаку?

– Голову бы отрезал. Ты это сейчас к чему?

– Крест, ты и твои ребята сейчас творят в Вазероме тот самый беспредел: гибнут невинные люди, пылают целые города. Причём творишь ты это всё на глазах у королевы. А она, между прочим, гарант законности и порядка в королевстве.

– Ну да, в вашем Вазероме до хрена порядка, – хохотнул я. – Вона, один Бахтолм такой порядок творил, какого мне и за сотню лет не сотворить.

– Но ты очень стараешься, – сухо заметил Джессип. – Всю ту дрянь, о которой ты говоришь, пытаются искоренять. Те же егери, которых ты сегодня кромсал на куски и жёг огнём. Поэтому Хлое очень неприяно наблюдать, как попирается закон. Попирается нагло и цинично на её же глазах. Ну а плюс ещё другие неприятности. Понятное дело, всё это способно вывести из себя даже самого спокойного человека.

– Ты меня сейчас застыдить пытался, что ли?

Джессип стоял, покачиваясь с носка на пятку. Потом рассмеялся.

– Нет. Какой в этом смысл?

– Верно, никакого, – кивнул я. – А по поводу беспредела… Нам нужно было пересечь Кравану, и ни одна зараза не предложила ничего дельного. Величие твоё, кстати, тоже. А я придумал, и сделал то, что придумал, и у меня получилось, так что – выкусите. И ещё, касаемо чужака в моём отряде, я тебе тоже пару слов шепну. У нас их сейчас аж двое, ежели чё.

Это блондинчику нечем крыть, и он только развёл руками. Потом повернулся и зашагал в сторону от костров. Туда, куда уже зыркал пару раз. Видать, где-то там её величие. Как по мне, так базар ещё рано было сворачивать, но требовалось, чтобы в тёрках приняли участие Псих и Хлоя.

Для начала я отловил помощника и выяснил, что охрану он таки выставил, но пока всё было спокойно. Правда, разведчики, посланные к тракту, доложили, что по дороге туда-сюда постоянно шляются небольшие группы военных, а в сторону Чарвеса проскакал большой, рыл в двести, отряд. Оно и понятно, не каждый день сжигают города.

Психу очень не хотелось покидать насиженное место у костра, где он смачно трескал печёное мясо. Мне, кстати, тоже сунули здоровенный шмат, от которого я тотчас отгрыз пару кусков. Но всё это успеется, а первым делом нужно кое-что прояснить. Поэтому я потащил упирающегося Психа туда, куда прежде утопал Джессип.

Тут помощник тоже не сплоховал, приставив к нашим дворянчикам Фингала и Пузыря. Парни явно маялись навязанной обузой и с тоской поглядывали в сторону костров. Поэтому я велел им топать и набивать пузо, пока есть такая возможность.

Величие сидела на берегу крошечной речушки и болтала в воде ногами. Ежели не знать, кого видишь, легко принять за обычную бабу. А с другой стороны, чем королева не обычная баба? И спит, и ест, и гадит, как другие. И в психи кидается чисто, как все те, с кем прежде довелось пожить вместе. Разве что тех успокоить было легче. И по хлебальнику получали именно они, а не я.

Рядом с величием стоял Джессип и что-то ей втолковывал с самой кислой рожей из всех возможных. Его если и слушали, то очень невнимательно. Королева держала в руках знакомую книжицу – ту, которую я достал из тайника в башне. Однако, хоть Хлоя и листала страницы, но, судя по физии, интересовалась содержимым книги не больше, чем базаром блондинчика. Как мне показалось, больше всего величие занимало болтание босыми ногами в реке.

Когда мы с Психом подошли, Хлоя подняла голову, посмотрела на нас и вновь опустила взгляд на воду. Ну а чё, интересно же – там плыли листики, какие-то деревяшки и мелькали серебристые рыбки. Всяко забавнее, чем наши рожи.

– Рыбу ловить не пытались? – спросил я у Психа, и тот помотал башкой. – Так пошли народ, чего добру зря пропадать?

– Лады, – сказал помощник. – Так ты меня только за энтим сюдой тянул? Тогда я пошёл.

– Я те пойду! Вали вона к этим и сиди там смирно, чисто мыша. Дорогу далыпую надо обозначить, а то меня такие путешествия чегой-то начали раздражать.

– Чабреца пожуй, – посоветовал Псих и отошёл на пару шагов. – Грят, успокаивает. Для мужской силы опять же вроде полезно.

– Меня успокаивает, когда я кому-то болтливому зубы во рту считаю, – сказал я и начал стаскивать рубашку. – Пошёл, грю.

Казалось, будто я весь просмердел дымом пожарища. Не знаю почему, но терпеть не могу именно эту вонь. Даже кровищу нюхать не так противно. Ну и вообще, я хоть и не то чтобы, перемазавшись, сразу лезть мыться, как эти чокнутые из ордена очищения, но твёрдо запомнил: ежели залезать в воду хуч раз в пяток дней, хворь пристаёт намного меньше. А ежели ещё и в холодной воде плескаться, то получается совсем не хворать. Ну, не считая той заразы, которая от баб. Там ничего не помогает.

Штаны всё-таки стянул, отойдя шагов на десять. А то гляди, ещё величие так возбудится, что в речку кинется и начнёт домогаться. Вот как с ней после поступать, а? А кроме шуток, просто не хотелось слушать очередное занудство типа стыд потерял и всё такое. Они же дико занудные, дворяне эти. Вона с деревенскими бабами мы плескались, как нечего делать. Так забавно было слушать их верещание.

Я залез в реку. Ну, не такая холодная, как Кравана, и не такая быстрая, но тоже ничего так. В ногу ткнулась холодным рылом какая-то рыбина и, плюхнув хвостом, поплыла дальше. Гляди, наглая какая! Ой, теперь точно рыбки захотелось. Я сделал пару гребков, выплыл на середину потока и обнаружил, что течением меня снесло аккурат под её королевские очи.

– Крест, – окликнула меня Хлоя, и я повернулся мордой к величию. – Что это у тебя на спине за узор такой? Татуировка?

– Типа того, – согласился я и оскалился. – А ты как думала, с какого перепугу у меня такое погоняло? Крест – он крест и есть.

– В смысле, назвали так, потому что сделали татуировку креста?

Псих щурился, чисто холощёный кабан. Он-то знал мою историю.

– Как-то глупо получается. Да и название так себе. Обычно бандиты вроде тебя берут себе клички гораздо пафоснее. В прошлом году я подписывала указы на казнь троих из вашей братии. Один назывался Орлом, второй – Императором и не меньше, третий – Драконом. А ты – какой-то Крест.

– Скромный я.

Псих загоготал.

– А вообще, никакая это не татуировка. Подарочек от добрых святош, которые зажали кусок хлеба да шмат вяленого мяса.

– Что значит «зажали»?

– То и значит, – подплыл я ближе. Вода в речке была достаточно прозрачной, и на щеках Хлои появились красные пятна. Но взгляда не отвела. Джессип негодующе поджал губы, а Псих сощурился ещё больше – разницу прикидывал. – Когда был совсем зелёным соплежуем, пробрался на подворье аббатства двенадцати спутников и попытался стащить чегой-то пожрать. Оно бывает такое, что жрать захочется, когда три дня не жрамши, аж пузо к спине липнет. Дурной был, молодой, вот и запалился.

– В смысле – поджёг аббатство?

– В смысле – попался. – Ох уж эти дворянчики с их дурацким базаром! – И решили добрые святоши преподать великому грешнику такой урок, чтобы вор запомнил его на всю жисть. Ежели, конечно, грешник этот урок переживёт. – То ли от холодной воды, то ли от воспоминаний, но меня передёрнуло. Всё, пора вылезать. – Короче, привязали они меня пузом к деревянному чурбаку, притащили к здоровенному кресту и принялись читать байки о дурном воспитании и наказании за плохое поведение.

– Но это же, насколько я понимаю, не всё?

– Не, точно не всё, – криво усмехался я. – А чтобы их байки запоминались получше, из спины у меня ремни резали в этот момент. В виде креста, чтобы доброму духу сподручнее было в тело грешника входить. Медленно так резали, чтобы на все байки хватило. Когда отрубался, отливали водой и резали дальше. Ну чё, правы оказались – на всю жисть запомнил.

– Это точно были монахи? – Физия величия окаменела. – Ты ничего не путаешь?

– Аббатство двенадцати спутников, насколько мне известно, пятнадцать лет назад сгорело дотла, – подал голос Джессип, рассматривая меня так, словно видел первый раз. – Половина монахов погибла в огне. Тебе, как я погляжу, не впервой решать проблемы при помощи огня.

– Опять стыдишь?

– Нет. Просто пытаюсь поставить себя на твоё место.

– Ну и на кой оно тебе? Не пытайся, оставайся на своём.

Я отплыл к тому месту, где оставил своё барахло, и торопливо оделся. Потом почесал в затылке: ну вот на хрена я им это рассказал? Вроде и не пил, чтобы язык зачесался. Псих-то об этом как узнал? Когда я насосался по самое горлышко. Жалости, что ли, добивался? Ха! Не нужна мне их жалость. Вообще ничья не нужна.

Когда я подошёл, королева вытащила ноги из воды, и теперь блондинчик помогал ей натягивать дорожные башмаки. Пока они этим занимались, я попытался намалевать на земле карту. Получалось не так хорошо, как тогда у графа. Да что там, совсем фигово получилось. Я и сам с трудом мог понять, где что находится.

– Конский зад напоминает, – сказал Псих, внимательно рассматривая рисунок. – Вона – ноги, вона – хвост, а энто – дырка.

– Да пошёл ты! – Теперь и самому начало казаться, будто я вижу намалёванную коняку. – Как могу, так и рисую. А ты сиди и помалкивай.

– Так ты меня сюда притянул, чтобы я помалкивал?

– Притянул, чтобы ты по делу базарил, а не чесал языком почём зря.

– Вы закончили? – холодно поинтересовался Джессип. – Откровенно говоря, я тоже не совсем понимаю причины, по которым вы оба явились сюда. Мы вообще-то намеревались отдохнуть и успокоить нервы.

– Успеете ещё наотдыхаться. – Я ткнул палкой, которой прежде елозил по земле, в центр своего рисунка. Ну, в то место, которое Псих принял за конскую дырку. – Это – Нарменс. Ежели я ничего не спутал, до него остаётся около пятидесяти лиг, за день легко добраться. Но мы покамест посидим тут. До завтра.

– Время у нас ограничено, – заметила Хлоя. Кажется, мои художества её совсем не впечатлили. – И лишняя задержка может привести к тому, что мы опоздаем.

– На тракте уйма солдат. Как считаешь, величие, ежели мы через шаг станем с ними рубиться, время не потеряем? К завтра шухер более-менее стихнет, вот тогда и двинем.

– Логично, – кивнула Хлоя. – Выпустила этот момент из виду.

– Вот и славно. Люблю, когда со мной соглашаются. Погнали дальше. – Я ткнул палкой в то, что Псих назвал ногами и хвостом. – Перед Нарменсом имеется перекрёсток. Там ещё рынок большой, но это к делу не относится.

– Пиво там знатное, – подал голос Псих и, поймав тяжёлый взгляд Джессипа, оскалил зубы. – А чё, как по мне, так очень даже относится к делу. Та солдатня, что стережёт рынок и перекрёсток, постоянно в дрова, так что можно спокойно проезжать.

– Тут ты прав, – хмыкнул я и повёл палкой направо. – Эта дорога ведёт к Зибуну, а та, что налево, к Корпетсу.

– Крест, ты что, думаешь, будто я не знаю своё королевство? – Хлоя покачала головой. – Ну и мог бы попросить карту у Джесса, в конце концов, чтобы не малевать этот кошмар. Ты ведь что-то хотел обсудить?

– Ну да, дорогу. Как сподручнее обойти этот проклятущий Нарменс. – Я совсем забыл, что у блондинчика имеется отличная карта, и хлопнул себя по лбу, мысленно, понятно. – Ежели ехать через Зибун, путь будет короче, но много опаснее. Там в лесах хоронится цельных три банды, одна другой краше – «Волки», «Змеи» и «Лисы». И ежели с «Волками» и «Лисами» ещё можно как-то столковаться, то «Змеи» – наглухо отмороженные, без боя не пройти.

– Да, мы в курсе, что этот район весьма опасен. – Казалось, Джессипа не очень интересуют мои рассуждения. Странно вообще-то.

– Лады. Ежели через Корпетс, то имеем крюк в полторы сотни лиг, но дорога почти безопасная. Так куда двинем?

– Я бы вот в Зибун. – Псих даже лапы потёр. – Как вспомню, что эти говнюки попёрли у меня три воза шкур, аж зубья чешутся. А тут – такой шанс им глаз натянуть!

– Едем через Нарменс, – коротко сказала Хлоя.

У меня мой ненатянутый глаз пополз на лоб. Следом – второй.

– Чё? – тупо спросил я. – Как в Нарменс? Ты ж сама базарила, типа туда нельзя?

– Ситуация изменилась, – ответил Джессип, но по его голосу было понятно, от кого исходит решение прогуляться в Нарменс. – Невзирая на риск, нам необходимо именно туда.

– Чеба грозился с тебя шкуру живьём снять, – сообщил Псих. – Как представлю тебя, Крест, без шкуры…

– Заткнись! – Я сжал кулаки. – Да вы тут совсем поехавшие! Нас в Нарменсе покромсают на лоскуты, а вас – за компанию. Там никому не интересно, королева ты али граф какой.

– Условие контракта, Крест. – Хлоя казалась спокойной. – Дорогу выбираете вы, но я вольна вмешиваться в маршрут, если посчитаю, что в этом есть необходимость. А мне очень нужно посетить Нарменс. Но если ты так сильно испуган, можешь отпустить с нами своего помощника, – кивнула она на лыбящегося Психа, – и тех людей, которые окажутся смелее своего командира.

Я поглядел на блондинчика. Он стоял, скрестив на груди руки, и его физия почему-то изображала печаль. Я посмотрел на Психа. Не, тот точно хочет, чтобы я пересчитал ему зубы. Поглядел на королеву. Она открыла свою книгу и медленно стала листать страницы.

– Пошли, – сказал я Психу. – И хорош уже скалиться.

Глава 8

Ближе к вечеру я порешал все вопросы, касающиеся завтрашнего дня, и успел принять на грудь почти целую флягу самогона. Пузырь, который обычно следил за нашими запасами, пожалился на перерасход. Закончив ныть, сказал, дескать, на перекрёстке придётся потратить большие деньги, чтобы восстановить запас пойла. Мы же его не только пили, но и лили на раны, когда кому-то не повезёт.

– Ну так займись, – сказал я и приказал Психу выделить деньжат, а заодно проследить, чтобы хитрый засранец не заначил пару монет. Такое с ним случалось. Били – не помогает.

Печёная рыба и самогон в фляге закончились почти одновременно. В башке шумело, как ветер в лесу. В пузе ворчало – видать, съеденная рыбка училась плавать в огненном пойле. Тянуло завалиться и продрыхнуть до самого утра, да и вставать придётся до рассвета. Но остались нерешённые вопросы, и их нужно обязательно решить. И порешать именно с величием. А учитывая, как последнее время заканчиваются все наши говорильни, так имеется вариант уснуть не по своей воле.

Для наших дворянчиков разожгли специальный костёр, прям посерёдке, между тех, где сидели парни. Так, чтобы на виду торчали. Джессип пытался пыхтеть, типа благородные не должны светиться перед пьяным быдлом, но Хлоя сказала, что её всё устраивает, и блондинчик заткнулся.

Я проверил, не осталось ли чего во фляге, горестно вздохнул и отправился к нашим подопечным. Они чего-то тёрли друг другу, но, стоило мне объявиться у костра, оба тотчас умолкли.

– Соскучился, – сообщил я в ответ на их вопросительные взгляды и плюхнулся на землю. Твою мать, надо было седло прихватить, всё удобнее.

– Не мог бы ты дышать куда-нибудь в сторону? – Хлоя сморщила нос. – Не знаю, что за гадость вы вливаете в себя, но смердит, хуже помоев.

– Типа ты знаешь, как оно воняет! – фыркнул я в сторону костра, и пламя тотчас поднялось выше. Ух ты, я дышу огнём! – Лады, хорош грызться, я к вам тут по делу пришёл.

– Да ну? – откликнулся Джессип. – А я уж было решил, будто ты действительно соскучился. Дело-то важное? До утра никак не потерпит?

– Утром времени не хватит: поднимаемся и сразу – руки в ноги. – Я громко икнул, и оба дворянчика изобразили на рожах презрение. – Короче, так. Я уже базарил, типа в Нарменсе нас ждут большие неприятности. Очень большие, но я по крайней мере знаю, чего и откуда ждать.

– Городская стража? – предположил Джессип.

– Если бы! Серьёзные люди, которым мы торчим кучу рыженьких кругляков. Базар уже не стоит: отдавать или нет – убьют нас при любых раскладах. Вопрос только, как долго и как жёстко.

– Я, конечно, половины слов не поняла, но общий смысл уловила. – Хлоя пожевала губы. – Хочешь сказать, что такая большая банда, как ваша, даст себя спокойно взять и прикончить? Надеюсь, у вас теперь хватит ума не пить подозрительные напитки в подозрительных местах. Ну, как в прошлый раз.

– Я не собираюсь тащить в Нарменс всех, – специально нажал я на последнее слово. Пусть знает, что Крест не боится, и не смеет меня подкалывать. – Возьму десяток, чтобы остальные, ежели что, живые остались. Пойдём пешком, чтобы меньше светиться. Ежели пробудем недолго, то местные не успеют раздуплиться, а мы свалим по-тихому.

– Так в чём вообще проблема-то?

Как-то они вообще булки расслабили. Оно понятно, когда сидишь вот так у костра и пятки греешь, кажется, будто с тобой вообще ни хрена случиться не может.

– Проблема в том, что я не знаю, какой хрени боитесь вы.

Они переглянулись.

– Ну вот, ежели вы сначала тёрли, типа в Нарменс нельзя, значит, чего-то боялись. Так вот: чего? Какая ещё дрянь меня за зад может цапнуть?

– Скажем, большое подразделение егерей, которое, собственно, и размещается в Нарменсе. Думаю, они немного злятся и хотят отомстить за убитых товарищей.

Не, я, может, и бухой, но совсем не тупой. И с памятью у меня всё в порядке. Поэтому я постарался очень тяжело посмотреть на Джессипа и оскалился, вроде голодного волка.

– Мил человек, ты мне тут туфту не загоняй, чай, не пальцем я деланый.

Хлоя едва слышно хихикнула.

– Мы, когда в Лагатусе ещё базар вели, ты ни о каких ловчих и знать не знал. Давай уже начистоту.

Блондинчик открыл рот, но Хлоя подняла руку, и граф заткнулся.

– В Нарменсе сейчас находятся все мои бывшие стражи. – Тут она задумалась. Видать, решала, продолжать резать правду-матку али нет. = И с ними тот, кто вынудил их совершить предательство. Весь город фактически находится в его власти, так что мы вроде как лезем в самое логово врага.

Ну, тут у меня были возражения по поводу того, кто владеет Нарменсом. Без слова Вуки, Лапсы и Чебы там ни одна мышь и пёрнуть не смела. Однако же у всех свои понятия, и спорить я не собирался. Тут другое: я прикинул кое-что на пальцах и сложил одно к другому. Говорю же, ежели как следует накачу, размышлялка начинает работать в полную силу.

– Мужа твоего, чтоль? Как его – Мардука?

Тут я их огорошил по самое не чухай. Джессип глядел так, будто увидел говорящего бобра, а Хлоя улыбалась и качала головой. Потом погрозила мне пальцем.

– Вот смотрю я на тебя, Крест, и поражаюсь, – наконец сказала королева. – Физиономия типичного тупого убийцы, хоть должна признаться – достаточно привлекательная. Для женщин определённого типа. Речь настолько далека от речи культурного человека, насколько это вообще возможно, но… В критической ситуации ты каким-то образом умудряешься принимать быстрые и верные решения. Вот, если взять твой план перехода через Кравану… Пойми, я по-прежнему не одобряю его и считаю жестоким и бесчеловечным, но должна признать – это оказалось эффективно.

– Как ты догадался? – спросил Джессип.

Я почесал в затылке. Ещё бы самому сложить мысли во что-то целое. Так-то они обычно бултыхаются в башке, вроде жаб в болоте.

– Ну вот, всё думал, что такое могли пообещать вашим графьям да баронам, чтобы они предали свою благодетельницу, и ни фига так и не надумал. А тут ты заикнулся, что супруг ейный обучен влезать в человечью башку и там ковырять, как захочет.

Хлоя вопросительно уставилась на Джессипа, и тот смущённо развёл руками.

– Ну а ещё раньше величие трындела, типа изменились её охраннички. Так оно одно к одному – ни хрена им не обещали, а просто в башку влезли и нагадили там. Король-то пропал, и поговаривают, аля ты его и вышибла.

Видать, решил отплатить. А ежели вся банда сидит в Нарменсе с вожаком, то выходит, твой Мардук и есть главный.

Аж в висках трещать начало.

– Почти всё верно. – Хлоя улыбнулась и приложила палец к подбородку. – В следующий раз я буду очень тщательно подбирать слова во время беседы с тобой, Крест. Джесс, и ты следи за языком. Смотри, как он запоминает любую информацию и умело сопоставляет факты.

– Острый ум, – подал голос Джессип, – не развит, но достаточно силён. Нечасто встречаешь подобное даже среди высшего дворянства. Жаль, что подобные люди вынуждены прозябать среди отбросов общества.

– Есть над чем подумать, – согласилась Хлоя.

– Эй, эй, завязывайте с этим! Вы мне лучше скажите, на хрена нам вообще соваться в змеиную нору, ежели мы точно знаем, что змеюка дома? Сами подумайте: нас там хотят взять за причиндалы и вас тоже. Смысл в чём?

Хлоя вздохнула и вытащила из своей дорожной сумки всё ту же книгу. Задумчиво побарабанила пальцами по обложке.

– Видишь ли, Крест, – сказала она, – к Шарпу я еду с определённой целью, и для того, чтобы всё прошло благополучно, мне необходим один предмет. Нечто вроде ключа и защитного амулета одновременно. Без него за дело можно даже не приниматься, ничего не выйдет. До сегодняшнего дня я считала, что эта вещь хранится в тайнике на северной окрестности Шарпа. Как выяснилось, Мардук успел меня опередить и получил этот предмет. Мало того, он держит его при себе. Стало быть, хочешь – не хочешь, но его необходимо навестить и забрать эту вещь.

– Это ты из книжки, что ли, узнала? Так она же древняя, как дерьмо дракона.

– Сама книга – да, а вот пометки в ней делались не так давно, лет семь назад. Тогда Мардук ещё только пытался искать пути к бессмертию и пробовал самые разные вещи. В том числе навестил тварь, которую мы уничтожили. Однако вариант, где ему предлагали стать лишь частью коллективного разума, мужа не устроил. Поэтому он и хозяин всего-навсего обменялись своего рода соглашением о ненападении и разошлись. Артефакт, о котором я говорю, заинтересовал тварь из замка, и она сделала запись в книге.

Я почти ни хрена не понял, кроме того, что муженёк Хлои хотел стать бессмертным. И какого они все так сложно базарят, а? Лады, выходит, нам всё-таки придётся сунуться в Нарменс, да ещё и шуровать палкой в самом змеином кубле. Мелькнула мысль взять побольше парней, но я погнал её ко всем чертям. Работать придётся на узких улочках да в тесных коридорах, а там большая толпа только помешает.

Я уже встал и пошёл к своему месту, как вспомнил, что хотел задать ещё пару вопросов.

– Это, – сказал я, – объясни, с чего это твой муженёк так осерчал? За то, что ты его – под зад коленом?

– Крест, – сейчас Хлоя казалась такой старой, будто кто-то ей добавил лет тридцать, – как ты себе представляешь это своё «под зад коленом»? Королевская семья – это не какая-то парочка купцов или рыбаков. Расторжение королевского брака – невыносимо длинная и тяжёлая процедура, в которой столько протоколов, что ты предпочтёшь вообще не приступать к такому муторному процессу. Нет, просто в один прекрасный момент мой муж исчез, и несколько лет я не знала, жив ли он вообще. Как выяснилось, жив. Но лучше бы умер.

– Э-э, понятно. – Хоть тут как раз ни хрена не понятно. – Тогда за что же он взбеленился? За то, что ты ему рога наставила?

Джессип хрюкнул, а Хлоя показала мне кулак.

– Крест, ты опять пытаешься зайти на территорию, где тебя не ждут. Не выводи меня. Нет, Мардук просто пытается не допустить того, ради чего мы едем к Шарпу.

– Так он всё же сумел стать бессмертным?

– И да, и нет. Он в шаге от этого, и если наша миссия провалится, то Мардук получит вожделенное. Всё, ты доволен? Никогда бы не подумала, что мне придётся открывать эти тайны обычному бандиту!

– Ничё, всё бывает в первый раз.

Джессип опять хрюкнул, а Хлоя закатила глаза.

– Так чего же ты мешаешь мужику получить то, что он хочет? Из вредности?

– Крест, ты с ума сошёл? Думаешь, я рискую своей жизнью и жизнью ближайшего друга…

Блондинчик поморщился.

– …из-за обычной вредности? Смотри, сколько уже погибло людей – это всё из-за моей женской вредности?

– Да чёрт вас, баб, знает, – пожал я плечами, а Джессип ткнулся физией в ладони, плечи графа тряслись. – Как вожжа под хвост попадёт, так гори весь мир синим пламенем.

– Пошёл вон, скотина! – В голосе королевы звучало возмущение.

Парни начали поворачивать голову в нашу сторону. Интересно, а ещё у кого-то получалось так часто бесить королеву? Да не, им наверняка сразу башку чекрыжат.

– Проваливай!

Я отошёл к своему костру, но на полдороге обернулся: Хлоя беззвучно хохотала, хлопая себя ладонями по коленям…

То ли с рыбой что-то было не так, то ли не стоило пить столько самогона, но этой ночью я опять видел сон. И, чёрт подери, он опять забросил меня в тот проклятущий дом, где меня прошлый раз травили демонами. И вновь такая тишина, точно уши законопатили воском. Теперь даже голосов не слышно, и от такого безмолвия становилось страшнее, чем от самого жуткого рычания.

Дурацкий сон, мать бы его! Как вообще можно проснуться, ежели понимаешь, что спишь? Я стукнул кулаком по стене. Может, если станет больно, то кошмар закончится? Да хрен там, я вообще ничего не почувствовал: вроде как и кулак, и стена в момент касания превратились в дымные облачка. Говорю же – чертовщина!

Ну лады, в прошлый раз я пошёл на звук голосов и попал к тому засранцу, который хотел получить башку Хлои. Прежде никогда не видел рожу короля, но предполагаю, что встретил именно Мардука. Так вот, в этот раз вообще никуда не пойду. Сяду прям посреди пустой комнаты и стану дожидаться, пока не проснусь. Пусть этот говнюк обломается.

Тишина дала трещину. И в этой прорехе послышалось цоканье, вроде как от когтей по камню. Цоканье и тяжёлое дыхание множества глоток. Я медленно повернулся, догадываясь, какую подляну мне устроили.

Точно. В комнате было две двери, и через одну сейчас неторопливо заходили демоны. Не знаю, есть ли у этих бурдюков глаза или нет, но мне казалось, будто гады неотрывно смотрят на меня. Те, которые стояли ближе, разинули пасть, так что я мог видеть кучу острых зубов и ещё одну челюсть. Твою мать, она выскочила наружу и щёлкнула! Ну и мерзкие же вы.

В башку пришла неожиданная мысль: а могут ли вообще мне что-нибудь сделать во сне? Ну да, пусть эти твари выглядят жутко и в жизни запросто отгрызут мою ногу, но что они способны сотворить в не въяве?

Демонов напёрло столько, что они заняли половину комнаты и продолжали прибывать. Передние подобрались на пару шагов, и на всякий случай я отступил назад – мало ли что. От этих колдунов любой пакости можно ожидать.

Внезапно ближайшая тварь выплюнула свою внутреннюю челюсть, и та впилась в моё левое бедро. Больно! Ах ты ж, мать твою! Челюсть вернулась в пасть демона так же быстро, как вылетела, и чудовище глухо зарычало. По штанине бежала кровь. Так, понятно, во сне меня могут сожрать.

Оружие мне не приснили, а с голыми руками эту ораву не одолеть. Остаётся пятиться, поглядывая, чтобы какая-то мерзость не попыталась оторвать от меня лишний кусок. Ага, вот! Я успел отдёрнуть руку в самый последний момент, и острые клыки впустую клацнули в воздухе. Твари не думали останавливаться, но и особой злобы не показывали, так, теснили к двери. Ясно, шутки: «посижу до пробуждения» тут не проходит.

Выругавшись, я в один прыжок оказался у двери и рванул ручку на себя. Выскочил наружу и подпёр дверь спиной, на случай, ежели чёрная пакость начнёт ломиться.

– Не бойся, сюда они не войдут. Они свою работу выполнили.

В этот раз мужик из сна сидел на взаправдашнем троне: огромном, блестящем золотом, с драгоценными финтифлюшками и какими-то колдовскими узорами. На башке у мужика сверкала серебристая корона, а в руках он держал здоровенную булаву, но какую-то странную, полупрозрачную. И кроме нас я больше никого не заметил.

– Не хочешь стать на колени перед своим королём? – спросил мужик и ухмыльнулся. Явно издевался. – Я ведь не отрекался и по существу продолжаю править Вазеромом, что бы там ни рассказывала моя сумасшедшая жёнушка.

– Ну а она базарит, типа это у тебя крышу сорвало. – Я не торопился отходить от двери. – Типа бессмертным решил заделаться.

– И не только. – Мардук откинулся на спинку трона и положил ногу на ногу. Странные у него шмотки – так переливаются, что непонятно, есть ли вообще. – Понимаешь ли, я хотел подарить это сокровище всем людям. Бессмертие, абсолютное здоровье и безбедную жизнь для всех. Всё вроде бы получилось, и лишь моя сошедшая с ума супруга стоит на пути к всеобщему благоденствию. Подумай, Крест, от тебя требуется всего лишь отрубить её безумную голову, и во всём мире тотчас наступит настоящий рай.

– Ага, – кивнул я. – Ясно-понятно. Как тут у вас наружу-то выйти, а? А то, знаешь, в гостях хорошо, а дома лучше.

– Похоже, ты мне не веришь. – Мардук щурился, точно кот, играющий с мышью. – Ты не веришь собственному королю?

– Верю, верю. Только выпусти меня, мать твою, отсюда!

– Хорошо. Буду откровенен: мне плевать, веришь ты мне или нет. Даю тебе время на раздумье – пять дней. А чтобы ты не скучал, стану посылать тебе каждую ночь хорошие, добрые сновидения. Вроде этого, а то и хуже.

– Пять дней, а дальше что? – Интересно, а ежели я на него сейчас прыгну, смогу придушить или нет?

– Тебя интересует награда и наказание? – Мардук ухмылялся, помахивая булавой. – Награда – бессмертие и богатство, как я и сказал, а наказание… Пусть это станет для тебя приятным сюрпризом. Проваливай!

В тот же миг дверь затрещала от навалившихся на неё тяжёлых туш. Я попытался удержаться, но не вышло. Меня швырнули на пол и зарычали в самое ухо.

Я вскинулся и некоторое время не мог сообразить, где нахожусь. Потом вспомнил. Горел один костёр, рядом с которым сидящая тень бросала в огонь дрова. Ещё одна тень прошла за костром и смачно зевнула. Остальные парни спали.

Я ощутил боль в левом бедре и посмотрел на ногу. Штаны вроде целые. Но больно. Морщась, я спустил штанину и в слабом свете костра увидел маленькую рваную рану.

Глава 9

Мы с Психом пожали друг другу руки, и помощник с деланым сочувствием похлопал меня по плечу.

– Думаю, в энтот раз тебе точно хана, – сказал Псих. – Ты это, когда тебя за задницу возьмут, проси, чтобы тебя отдали дол бакам Буки. У него сплошные раздолбай, пытать не умеют и кончат тебя быстро, даж не вспотеешь. Эт я так, чисто по-дружески.

– Тебе тоже удачи, – пожелал я. – Когда прибудете в Корпетс, особо там не отсвечивайте – сидите тихо, как бухие мыши. И ещё: пошлёшь парней, пусть разведают дорогу до Вулина, чтоб хоть тудой добраться без приключений.

– Ну а как же! – Псих важно кивал башкой и хлопал себя по поясу, где у него висели цельных три фляги. – Зуб даю, отсвечивать не станем. Токмо бы сил достало всё это выжрать.

– Ежели к моему приезду вы, гады, усосётесь до синих свиней, – спокойно предупредил я и, взяв Психа за ворот рубахи, притянул к себе, – я тебе, падла, нос отгрызу. Предполагаю, рвать когти придётся быстро и сразу. И это, дворянчика нашего не обижайте, он и так шибко обиженный.

Это да, Хлоя наотрез отказалась брать Джессипа в Нарменс. Я сам слышал, как парочка скублась до криков и шипения, но королева оказалась непреклонна. После этого они вообще прекратили базарить друг с другом и дулись, чисто тебе жабы на болотных кочках. Кстати, как я понял, величие даже не стала объяснять, с чего у ей такая блажь стукнула в известное место. Граф заявил, типа она просто хочет повидаться с Дариусом, и кусал себя за кулак. Короче, очередная дворянская дурость, не иначе…

Полдня пришлось потратить на рынок, где у Пузыря приключился натуральный приступ жадности. Он то и дело подбегал ко мне и ныл, типа нам нужно и то, и то, и ещё вон то, без которого «Черепам» не прожить и полдня. Раз эдак на десятый я сказал Пузырю, что брать он может всё, что угодно, но за свои. После этого жирдяя сразу отпустило.

Перекрёсток за рынком охраняли солдаты. Обычно, как верно подметил Псих, они едва держались на ногах, но сегодня всё выглядело иначе. Твою мать, совсем иначе! Скорее всего, из-за шухера, который мы устроили вчера. Вернувшийся с разведки Рвач сообщил, что на дорогах полно больших патрулей, а само распутье перекрыто, и там торчит не меньше полусотни до зубов вооружённых рыл. Короче, нас ждали.

Хлоя, которая тоже выслушала доклад разведчика, тотчас сказала, что нового смертоубийства она не допустит. Вроде я должен сломать себе голову, но в бой не вступать. Ага, типа я такой дурной, что начну махаться с ловчими под самым Нарменсом! Ясное дело, начнём бузить, те сразу вызовут подмогу.

Но я всё равно сделал вид, вроде упираюсь и непременно хочу покрошить всех в пыль, а после, с огромной неохотой согласился. Пущай баба порадуется, какой она тут большой командир. А вообще, тут и башку особо ломать не требовалось. От рынка мимо перекрёстка шла целая куча разных дорожек и тропок. Их протоптали те нищеброды и жадины, которые не могли или не хотели делиться с охраной даже малой монетой.

Посреди одной из этих тайных троп мы и стояли сейчас с Психом. Те парни, которых я отобрал для похода в Нарменс, успели слезть с коней и глядели на меня с такой любовью – разве целоваться не лезли. Хорь всё щупал подбитый глаз и жалобно вздыхал. А вот неча было выёживаться, типа он в каждой бочке затычка. Скажу – и полезет в дырку.

Оружия мы с собой не брали. Совсем. Топать предстояло через главные ворота, и я не хотел, чтобы вышла хоть малая задержка. Не, понятное дело, в Нарменсе, как и в других городах Вазерома, имелись тайные проходы, которыми мы обычно и пользовались. Но, ёлки-моталки, все эти крысиные норы держали люди Чебы. За проход они брали немного, но в этот раз, я думаю, одними монетками дело не ограничится. Так что, без вариантов – только главные ворота.

Впрочем, я не собирался рыскать по Нарменсу с пустыми руками, дурное это дело. Как-то, по совету Психа, мы устроили в одном из домов тайник, где спрятали кучу железяк. Пришло время за ними наведаться.

– Целоваться не станем, – сказал Псих с такой довольной рожей, будто взял четыре кона ведьмы подряд. – За упокой я непременно выпью, ты не сумлевайся.

– Гляди не захлебнись, – посоветовал я и хлопнул Психову коняку по заднице. – Чёрта береги, иначе я тебе уши пообрываю.

Всё, «Черепа», пригибая головы, чтобы не стукнуться о низкие ветки, начали один за другим исчезать в зарослях. Нам же предстояло пройти поллиги по лесу, а дальше шли крестьянские поля, так что придётся выбираться на дорогу до городских ворот.

Последним ехал Джессип. Граф остановился рядом со мной и посмотрел на королеву. Потом повернулся ко мне.

– Береги её, как зеницу ока, – сказал блондинчик.

– Типа у меня выход есть? – Я постучал по груди там, куда нам сунули дурацкие камешки-печати. – Ежели за зад возьмут, токмо всех сразу. Но это не так и просто.

– Зная тебя, – улыбнулся граф и покачал головой, – искренне начинаю переживать за сохранность города. Помни, Крест, Нарменс очень важен для экономики и общественной жизни Вазерома. Не хотелось бы обнаружить его в развалинах.

– Я подумаю.

Неожиданно он протянул мне руку, и я так же неожиданно для самого себя её пожал. Блондинчик кивнул и пропал в кустах, как «Черепа» до него. Остались только самые бесстрашные – цвет и гордость отряда.

– Крест, твою же мать, – принялся ныть Карась, – ну какого дьявола ты вечно выбираешь нас? Других, что ли, нет?

– Вас не жалко.

Кроль принялся кудахтать в своём капюшоне.

– А других – жалко. Ещё вопросы имеются?

Вопросы имелись, но я очень чётко и подробно объяснил, куда каждый вопрошающий может их запихнуть. Желательно, как можно глыбже. Кажется, Хлое не понравились те выражения, какие я использовал для доступности. Ну да, я же тупое, бескультурное быдло, а она – цельная грамотная королева. Ну, или самозванка, тут как поглядеть.

С вопросами мы разобрались, поэтому я велел Лису топать вперёд и, ежели чего, – свистеть. Ну или кричать во всю глотку, коли совсем хреново. Глыбу привычно оставил рядом с величием. Так правильнее всего: и защитит лучше остальных, и базарить не надумает, в силу своей ушибленности. А Хлое один чёрт после её бодания с блондинчиком не до разговоров: идёт себе такая с капюшоном на физии.

И переодеться пришлось всем. Одежа у пацанов хорошая, пригодная для дальней дороги, хуч в жару, хуч в дождь, но уж больно отличается от крестьянской али купеческой – сразу видно, что перед тобой бандюган. Ну или наёмник какой. Вояки и стража эту фишку тут же просекают, точно знаю.

Тропка, по которой мы шагали, петляла между деревьев, чисто змеюка. Судя по утоптанности, пользовали дорожку довольно часто. Да и то, не прошли мы и четверть лиги, как навстречу попались мужик и баба. У обоих в руках по гусю, явно на рынок тащат. Увидев нас, парочка тут же рванула в глубь леса. Бежали быстро, но гусей не отпустили. Карась облизнулся и кивнул туда, откуда доносился треск ветвей. Я отрицательно качнул башкой.

– Не, чай не на прогулке какой. Или ты так оголодал, что готов по лесу за гусями бегать? Коры вон пожуй.

Больше в лесу нам никто не встретился, а вот на дороге, что вела от перекрёстка к Корпетсу, людишек оказалось предостаточно. Но по большей части – обычные селюки. Да и то у них на этой дороге около десятка деревушек. Когда пересекли дорогу и опять вошли в лес, мимо проскакал большой отряд вояк. По виду – не ловчие, обычная солдатня. Но нам и с этими встречаться нет никакой надобности.

Теперь лес стал реже и деревья не такие толстые и старые. Вроде как полсотни лет назад тут приключился большой пожар и всё выгорело к чертям. Хорошо огонь не дошёл до Нарменса, не то от городишки и головешек не осталось бы. Хорь чесал, то ли в лесу проводили какой-то магический ритуал, то ли просто колдуны что-то не поделили. Завсегда говорил: от колдовства – сплошной вред. Ну ежели не считать тех магичек, которые от похмелья избавляют.

Лупоглазый заявил, типа он в этом лесу грибы как-то собирал, и этого добра тут – завались. Ягод всяких-разных тоже. Кроль принялся тереть брюхо и жаловаться, что утром едва перехватили, а уже – за полдень.

– Ежели не заткнётесь, – сказал я, вглядываясь в просвет между деревьями, – одного сейчас же пущу на мясо, жрите на здоровье. Придём в город, немного раздуплимся и пожрём. Хорь, напомни, как назывался тот кабак с голой бабой у входа?

– «Нимфа», – откликнулся мелкий и облизнулся. – Мясо они готовят – пальчики оближешь!

Брюхо у Глыбы сразу стало ворчать, да так громко, чисто тебе медведь ревёт из берлоги. Из-под капюшона Хлои донёсся смешок.

К счастью, мы уже подошли к тракту и, когда деревья разошлись, увидели Нарменс. До города оставалось всего ничего, и народу валило по дороге – мама не горюй. Вроде никто не заметил, как мы выбираемся из леса. Да и на обочине тоже сидели путники в одежде вроде нашей. Кто просто отдыхал, кто перебирал барахло в мешке, а кто набивал пузо.

Всё уже было обговорено заранее, но мои олухи вполне могли пропустить из уха в ухо, поэтому я повторил. Мы топаем из Семеруна, чтобы спросить совета у жабы-прорицательницы. Всех интересует, какое дерьмо лучше всего посеять на следующий год, чтобы урожай вышел хороший. Есть в Нарменсе такая хрень? Задаёшь вопросы, и на какой лупоглазая квакнет, тот и есть правильный ответ. Хозяин жабы гребёт монеты лопатой, а дураки всё не переводятся.

Когда тёрли за это первый раз, Хлоя с удивлением выслушала весь расклад и спросила: неужели есть такие наивные, которые верят в советы обычной лягушки? Тут же выяснилось, что даже среди братвы имеются долбени, которые отдавали свои кровные, чтобы послушать заветное «ква». Хлоя казалась ошарашенной и больше вопросов не задавала…

М-да, на входе в город сегодня оживлённо. Ежели не сказать больше. Цельная толпа вояк, среди которых я приметил и ловчих, и бойцов из отряда зачистки, и ещё каких-то совсем мутных, в тёмно-коричневых балахонах. Смахивают на боевых колдунов. Сколько же вас! Но, как я заметил, внимательно осматривали по большей части конных, а таких, как мы, пропускали, почти не разглядывая. А пару крепких парней, похожих на наёмников, сразу ткнули рожей в землю и утащили в будку охраны. Ловко так всё проделали, парни даже выругаться не успели.

– Здесь – Куэна, – остановилась Хлоя, и Глыба, шедший следом, едва не сбил её с ног. – Один из моей личной охраны.

– Не останавливайтесь, придурки! – громким шёпотом рявкнул я. – Не врубаетесь, что стоящие привлекают лишнее внимание? Твой Куэна… как он вообще выглядит, мать его?

– Высокий, бледный, лицо вытянутое, напоминает лошадиную морду. – Королева сдвинула капюшон и вгляделась в толпу у ворот. – Не вижу… Возможно, он где-то рядом, на случай если потребуется меня опознать.

Да, точно, как я сразу не обратил внимание: всех проходящих баб заставляли показывать рожи, и какой-то высокий тип в чёрном плаще-накидке изучал их физии. После мотал башкой в капюшоне, и баб пропускали. Вот же дерьмо! Что делать-то? Остаётся шагов тридцать…

Я сорвал с пояса флягу, сделал пару глотков и сунул под нос Хлое. Она отшатнулась, изумлённо уставившись на меня.

– Пей! – приказал я. – Пей, черти бы тебя взяли!

Парни косились на нас, но удивления не выказывали. Знали, что хренью я страдаю очень редко и не в таких ситуациях.

– Но зачем? – Величие пучила глазки, а время уходило.

– Пей, быстро, ежели не хочешь, чтобы нас всех запалили.

Королева приняла флягу и с видимым отвращением глотнула. Чёрт, нет времени! Я забрал флягу и плюхнул Хлое на одежду.

– И не брыкайся, ясно?

Взвалил королеву на плечо и, покачиваясь, направился к воротам. Парни всё правильно поняли, и каждый достал по фляге. Отхлёбывая, мы шагали прямиком к страже. Кошель затеял петь песню грузчиков из Марбуса, а Глыба пытался ему подпевать. Звучало мерзко – то, что нужно.

– Эт чё за дерьмо? – заступил мне дорогу вояка в потёртой кирасе.

Я изобразил бухой взгляд, порыскал глазами, пока не ткнулся взглядом в загорелую рожу с перебитым носом и разрубленной бровью. Судя по знаку на груди – сержант.

– Цель прибытия в Нарменс, пьянь?

– Жаб-бу повидать, – икнул я и ткнул флягой в зад королевы. Хлоя дёрнула ногой. – Жениться хочу, господин офицер, а мамка всё руг-гается, типа непутёвая она девка, токмо деньги пропивает. А ежели жаб-ба…

– Права твоя мамка, – угрюмо проворчал сержант и, отступив на шаг, сделал приглашающий жест жердяю в чёрном плаще. Тот отрицательно покачал головой. – Проходи, придурок.

– Благодарствую, господин офицер. – Я сделал глоток и отсалютовал флягой. – На свадьбе непременно выпью за ваше здоровье.

– Проваливай, – махнул он рукой. – Быстрее, пьяндалыга!

Остальных пропустили так же быстро. Досталось только Хорьку. Ну так его частенько поколачивают за ехидную рожу. Вот и сейчас кому-то из стражи показалось – вроде крысёныш насмехается, и ему прописали пинок под зад. Впрочем, может, тот и реально заработал. Как-то в подпитии Хорь хныкал, типа он такой умный, а кругом одни дурни.

В общем, мы прошли. Сразу я останавливаться не стал, потому как за воротами топталось великое множество вооружённых болванов из городской стражи. У тех имелся здесь свой резон: потрошить кошельки всех, кто забредал в Нарменс. От этих так просто не избавиться: станешь ломаться – отведут в сторону и сломают рёбра.

– Бабой дашь попользоваться? – спросил усатый толстяк, когда я дал ему пару медяков. Судя по роже, страж порядка и не думал шутить. – Деньгу себя оставишь, а от бабы не убудет.

Пока я раздумывал, с какой стороны сподручнее сунуть в щербатые зубы, Хлоя сама всё разрулила. То ли от крепкого пойла, то ли от того, что она лежала пузом на плече, но Хлою вывернуло. Стражник поморщился и, бросив медные монеты в специальный напузный кошель, мотнул башкой: мол, проваливайте.

– Боже, как же всё это мерзко! – выдохнула величие, когда мы отошли подальше и я поставил ношу на ноги. Рожа у королевы оказалась белой, точно её в муке вываляли. Хлоя прижалась спиной к стене дома и выдохнула: – Дайте воды.

Свин протянул ей флягу и сказал, что у него имеются нюхательные соли. Ну та мерзость, от которой приходишь в себя даже в самом скотском состоянии. Когда Хлоя сунула нос в коробку с вонючей дрянью, то побелела ещё больше. Но вроде ей стало легче.

– Скажи, а это… Куэна… он тебя чего, не почуял? – спросил я, пока величие жадно хлебала из фляги. – Или это не всегда работает?

– Я перед выходом установила на себе специальную печать. – Хлоя вернула флягу и провела ладонью по лбу. – Предполагала, что может произойти нечто подобное. Теперь я для них закрыта, но и сама могу почувствовать присутствие только вблизи. Сам видел, пока не подошли вплотную к воротам, даже не догадывалась о присутствии Куэна.

– Лады. Зуб и Кроль, валите вперёд. Ежели ещё не забыли, нам нужно попасть в наш дом, тот, что на улице Шорников. Коли засечёте кого-то из местной шантрапы, не светитесь, пущай пройдут. Ежели какие-то долгие тёрки – лучше обойдём.

Парни кивнули и, сунув руки в карманы, медленно пошли вперёд. В маленьких домишках с прохудившимися крышами и осыпающимися стенами жили по большей части те трудяги, которые работали за стенами Нарменса, поэтому особой толчеи здесь не наблюдалось. Да и жульё в этом районе появлялось нечасто – что взять с полных нищебродов, работающих за пожрать? А вот дальше шли районы побогаче, и там уже станет опаснее.

Зуб и Кроль дошли до перекрёстка и остановились, глядя по сторонам. Потом Кроль махнул рукой.

– Всё, идём, – сказал я и стукнул Глыбку кулаком в бок. – Хлебальник закрой и гляди в оба. А ты, величие, физию-то спрячь, раз не можешь почуять своих говнюков.

– Крест, – натянула она капюшон, – нам необходимо управиться за сутки. Самое большее – за пару.

– Ты только волну не гони, – ответил я. – Заберём железяки, пожрём и займёмся делом. Успеем.

Я, правда, пока понятия не имел, как, собственно, мы займёмся делом. Со слов Хлои, Мардук, скорее всего, живёт во дворце графа Зарады, а попасть туда не так-то просто. Ну да ладно, побродим в окрестностях, поглядим, может, чего в голову и придёт.

– И ещё, Крест, постарайся больше никогда не поить меня этой вашей дрянью. Мало того что она прожигает внутренности почище кислоты, так я ещё и рискую утратить концентрацию. А это чревато тем, что Мардук сможет меня учуять.

– Типа я от сердца не отрываю, – ухмыльнулся я и похлопал по фляге. – Считай, перевод продукта.

Мы ушли из бедных районов, и вокруг стало оживлённее. В районе кожевников всегда так, и здесь уже можно запросто наткнуться на кого-то из людей Вуки. Все кожемяки под ним ходят. Вернулись наши разведчики и сказали, что дальше ходу нет: впереди орудуют разводящие Вуки. Ну те, что прячут монетку под кусками кожи. Найдёшь – выиграл. Только всё это – сплошной обман. Пришлось топать в обход, мимо длинных сараев, смердящих гнилым рогом и палёной шкурой. Потом вообще чесали через поле с дохлыми быками, и Хлою едва не вывернуло ещё раз. К счастью, всё это дерьмо скоро осталось позади, и мы попали на улицу шорников.

Карась смотался вперёд и сказал, что у нашего домика вроде тихо. Какие-то мутные типы шатались около «Косой свиньи», местного кабака, но они там всегда шатаются.

– Сходи проверь внутри, – дал я ключ Хорьку. Тот выпучил зенки, и я показал кулак. – Вали, говорю. Если чё не так, мы за тебя отомстим.

Пока Хорь семенил к дому, мы тоже неторопливо двинулись вперёд. Старались идти так, чтобы никто не сообразил, будто мы вместе. К дому добрались аккурат в тот момент, когда Хорёк высунулся из двери и махнул рукой. На сморщенной роже читалось явное облегчение.

– Все внутрь, – скомандовал я, а сам задержался, поглядывая по сторонам. Не, вроде никто из прохожих никуда не рванул с места. Похоже, пронесло.

Внутри оказалось темно, пыльно и воняло мышами. Эти тут какого чёрта забыли? Жратву мы не храним.

Лис снял с крючка на стене масляную лампу и зажёг. Ещё одну чуть раньше достал Хорёк, но у него никак не получалось справиться с фитилём. Пока коротышка тихо ругался, я стукнул кулаком по стене в том месте, где сам прежде намалевал маленький крест. Пробил дырку и пощупал – ага, на месте. Достал наружу конец верёвки и потащил.

С протяжным треском кусок пола дёрнулся и поднялся, открыв большую чёрную дыру. В густом облаке пыли Хлоя и Кошель громко перекашливались. Я глянул в яму – вроде всё на месте. Но шибко порадоваться так и не успел.

Короче, я сделал ту же ошибку, за какие постоянно бил Психа по ушам. Забыл выставить охрану.

– Эй, Крест, – донёсся с улицы громкий и очень знакомый голос. Вука, мать бы его! – Выходи, потолкуем.

Глава 10

Глыба, который стоял у самой двери, почесал затылок и потянулся к ручке. Я зашипел и стукнул его по пальцам. Прислушался: снаружи доносился топот множества ног и весёлые крики. Смешно им, гляди-ка!

– Ящики лучше доставай, остолоп, – сказал я Глыбе. – Тут я сам разберусь. Ща потолкуем.

– Думаешь, что-то выйдет? – Карась нервно тёр ладони о штаны. – Грят, Вука обещался нас всех на кол усадить.

– Обещался, значит, сделает, – заскрежетал я зубами. – А может, и нет. Лады, постараюсь добазариться.

Я начал медленно открывать дверь, и тут же перед самым моим носом в косяк воткнулась стрела. Кто-то громко заржал, и тут же прилетели ещё две. Дерьмо, они же горят! В нас стреляли зажигательными стрелами. Ну ясно, потолковать он хотел! По стенам и крыше забарабанило, точно пошёл дождь.

– Эй, Крест, – довольно захохотал Вука. – Передумал я, не о чем мне с тобой базарить, так что можешь не выходить. Думаю, продрогли вы от страха, когда по подворотням прятались. Так я тебя и твоих крысёнышей погрею.

– О чём это он? – встревоженно спросил Лупоглазый.

– Сжечь нас хотят, – стукнул я кулаком по стене. – Глыба, чего ты там чешешься так долго?

– Дык это, – великан развёл руками, – ящики-то, того…

Мыши, мать их! Железяки-то мы завернули в тряпки, пропитанные маслом, чтоб ржа не взяла. Распроклятые писклявые твари пронюхали и погрызли деревяшки, чтоб добраться до материи. Да и хрен на них, главное, что оружие осталось целым.

Когда все вооружились, снаружи в комнату поползли струйки дыма. От стен пошло тепло.

– Крест. – Хлоя выглядела спокойной, но на дым косилась. – Всё-таки, надеюсь, у тебя имеется какой-нибудь запасной план.

– Крест, спаси! – Хорь вцепился в мой плащ.

– Отвали, – пробормотал я и отпихнул. – Папочка уже обо всём успел позаботиться. Глыба, ползи обратно в яму. Щупай вон там. Чуешь край деревяшки? Тяни.

Сквозь брёвна стен пробивался уже не только дым, но и маленькие языки пламени. Дверь так и вовсе обратилась стеной из огня. Сильный жар заставил всех отойти на середину комнаты. Парни тяжело дышали, смахивали пот и с надеждой глядели на Глыбу, который неуклюже ворочался посреди ямы. Сверху начали падать дымящиеся куски крыши. Хорь принялся тихо завывать.

– Эй, Крест! – Голос Вуки плохо слышался через треск пылающего дерева, но я различал каждое слово этого гада. – Когда вы все догорите, я непременно заберу себе ваши черепа. Прикинь, у меня будут черепа «Черепов»!

Захрустело, громко треснуло, и Глыба выпрямился, удивлённо уставившись под ноги. Хотел что-то сказать, однако внезапно с протяжным грохотом исчез из вида. На месте громилы осталась только круглая чёрная дыра. Я посмотрел вниз и увидел, как в темноте что-то медленно ворочается.

– Ты там живой? – спросил я, и Глыба что-то неразборчиво замычал. Да что с ним может статься?

Спасение – это хорошо. Но тут имелось кое-что сомнительное. Во-первых, ход в подземелье мы с Психом нашли чисто случайно, когда копали яму для тайника. То, что под Нарменсом есть настоящий лабиринт, знала каждая собака, и об этом имелась цельная куча страшилок, одна чище другой. Кто трепал, типа в подземельях живут огромные кровожадные твари; кто чесал, вроде там устроили жилище чародеи, подымающие жмуров, а кто базарил, что в лабиринте прячется здоровенная банда людоедов. Всё это смахивало на брехню, но никто из тех, кто пытался спуститься под землю, обратно не возвращался. Отсель и во-вторых: проход мы с Психом нашли, но вниз спускаться не стали – просто закрыли куском деревяшки. Поэтому, куда ведёт лаз, я не знал и, ежели бы не припекло, ни за что вниз не полез бы.

– Лампы берите, – сказал я братве и наклонился над ходом. – Глыба, величие принимай.

Глыба хрюкнул что-то одобрительное. Хлоя не стала кочевряжиться, когда я протянул ей руку и потащил к себе. Да и то, стены уже вовсю пылали, над башкой – сплошное пламя, а жарит так, что хуч догола раздевайся. Я спустил королеву, и Глыба проквакал, типа принял. Остальным я, понятное дело, помогать не стал, чай не первый день на свете.

Парни ссыпались вниз, как картошка в мешок, только и слышалось громкое пыхтение да сдавленные ругательства. Я спускался последним и не успел ещё толком залезть в дыру, откуда несло сыростью и прохладой, как сверху загрохотало. Поднял морду и увидел, что крыша шлёпнулась аккурат на яму. Сажей запорошило глаза, и пара углей прилетело в волосы. Чертыхаясь, я сбил пламя и прыгнул вниз.

Ого-го, сколько места тут! Даже не думал, что эта подземная чертовщина настолько здоровенная. И в свете пары фонарей становилось понятно, что эту штуку построили людишки. Стены сложены из больших каменных плит, а сводчатый потолок поддерживают толстенные колонны. На земле вроде когда-то лежали какие-то деревяшки, но почти все успели сгнить. Да и то, под ногами оказалось настоящее болото, мне по щиколотку, поверх которого весело булькали водяные потоки.

– Где это мы? – спросил Свин, озираясь по сторонам. – Откель оно такое взялось?

– Да это ж Нарменсовское подземелье! – махнул рукой Лупоглазый. – Про него все знают. Тут ещё чудища здоровенные живут, которые по ночам выбираются наружу и жрут людишек.

– Не трынди, – угрюмо отозвался Лис и поднял лампу повыше. – Некроманты тут шкерятся с цельной армией оживших жмуров. Как накопят нежити побольше, так войну и начнут.

– Да чё вы все чешете? – рассмеялся Карась. – Всем известно, что в норах засели людожоры. Грят, у них тут имеется большущий зал, посреди – пирамида из черепов.

Ну, как я и говорил. Никто тут не лазил, но всем всё известно.

– Любопытно. – Вот и Хлоя решила поучаствовать. Королева подошла к стене и тронула её пальцами. – Подобную кладку я встречала в описании построек четвёртой эпохи. Вазером тогда существовал лишь в виде отдельных княжеств, а Нарменса и в помине не было. Интересно, каков был смысл прокладывать такие огромные тоннели? Для вложения эдаких сил должна иметься серьёзная причина.

– Всё? – спросил я и осмотрел арбалет. В тусклом свете масляных фонарей стало ясно, что мыши пытались жрать приклад, но быстро бросили это занятие. – Ежели всё, то давайте уже двигаться.

– Куда? – спросил Лис и повёл фонарём вправо-влево. Темнота с обеих сторон выглядела одинаково. – Крест, двигаться-то куда?

Я заметил, что Хорёк, которому досталась вторая лампа, присел на корточки и что-то рассматривает у себя под ногами. Потрогал грязь и свёл брови к носу.

Я прикинул, как идёт тоннель, ежели вспомнить расположение городских улиц. Хм, по всему получалось, что он должен проходить аккурат под дворцом графа Заруда. Там, где, со слов величия, сейчас находился её муженёк.

Вот интересно, а какие-нибудь ходы наверх тут имеются? Не может быть, чтобы, когда строили графов дворец, никто не наткнулся на этот тоннель. Лады, поглядим.

– Тудой, – махнул я рукой. – И оружие держите наготове, сами же базарите: чудища да людоеды.

– Эй, Крест, – позвал Хорь и показал пальцем, – глянь.

Хлоя пошла вместе со мной, так что тоже увидела большущую вмятину в грязюке. Напоминает размытый водой отпечаток здоровенной лапы. Хорёк повёл лампой, и стало ясно: в жиже целая цепочка таких пятен.

– Напоминает след чьей-то лапы, – заметила Хлоя. – Там твои люди что-то говорили о монстрах?

– Пугалки для детей, – сплюнул я. – Чушь всякая. Идём.

Однако мураши по спине побежали, да шустро так. Ежели мы только что рассматривали следы какой-то твари, то она реально должна быть просто здоровенной. Вот только непонятно, что может жрать большущая гадина, живущая в этой пустой норе? Я никогда не слышал, чтобы на улицах Нарменса кто-то встречал огромное кровожадное чучело. А ежели бы гадина постоянно ползала за жратвой наружу, то её обязательно кто-то увидел бы.

И всё равно отпечатки напоминали следы, но, к счастью, вели они в сторону, противоположную той, куда нам нужно.

– Вот и пожрали! – ворчал Кроль, пиная грязь. – Надо было в лесу хуч ягод пожевать.

– Ты спасибо скажи, что вообще живой остался, – хмыкнул я. – Эй, Лис, что там на дороге?

В тусклом свете впереди возвышалась непонятная куча. На всякий случай все приготовили арбалеты, а я с Лисом осторожно двинулись на разведку. Правда, тут же стало ясно, что особо напрягаться не стоит: просто рухнула одна из колонн, поддерживающих потолок. Теперь куски столба и несколько вывороченных плит лежали у нас на дороге.

– Если этот тоннель действительно проложили во времена четвёртой эпохи, – рассуждала Хлоя, когда я подал ей руку, – а это около тысячи лет назад, то странно, как он вообще сумел простоять до наших времён. Менее крепкий проход уже завалило бы породой, а тут – один обвал. А если принять во внимание, что сверху находится большой город, то мастерству зодчих стоит лишь позавидовать.

– Уже обзавидовался, – сказал я и прислушался. – А ну, тихо все!

Парни тут же замерли, и теперь я слышал только тихое журчание воды. Бульканье и ещё какое-то странное шлёпанье. Я его едва различал, и оно точно доносилось спереди. Потом стихло.

– Чё? – спросил Кошель, вглядываясь в темноту.

– Ничё. Булки не расслабляйте.

Мы прошли ещё шагов сто и увидели в стене тоннеля что-то вроде двери. Туда уходила крутая каменная лестница. Но ежели когда-то здесь и имелся выход наружу, то его давно завалило камнями. Да так, что засыпало половину ступеней. Но одно радовало: вряд ли кто-то стал бы делать один подъём. Должны быть и другие.

– Крест, смотри. – Хлоя велела Лису поднести лампу к стене, где была квадратная дырка, и внутри её лежали человеческие черепа. По виду – не шибко старые. На одном даже остались куски шкуры и рыжие волосья. – Не зал с пирамидой, но всё-таки…

– Ага, – сказал я. – Ну чё, осталось ещё колдунов с ожившими жмурами найти.

Колдунов мы не встретили, но нашли кое-что другое. В тоннеле откуда-то появился свет. Хоть убей, я не мог понять, откуда он взялся: ни факелов, ни ламп, ни дырок в стенах. Странный такой, зеленоватый, но вокруг всё видать. Хлоя почесала затылок и сказала какое-то мудрёное слово. Потом объяснила: типа светится мох на камнях, вроде как гнилушки на болотах. Это я понимал.

– Лампы погасите пока, – велел я Лису и Хорьку.

И так всё видать, неча зазря масло палить.

Нашли ещё одну дыру с черепами. Тут даже имелась почти нетронутая башка, только уши у ей кто-то погрыз. Чертовщина какая-то! Кроль заикнулся, мол, ему это не нравится. Ага, а кому-то якобы нравится! Вон, Хорь аж зелёный от радости.

И опять я услышал, как что-то шлёпает впереди. В этот раз уже ближе. И ещё какой-то странный звук, вроде как приближаешься к людной площади или рынку. Только откуда под землёй возьмётся рынок-то? Может, проклятущая вода, которая булькает под ногами, впереди падет с обрыва? Ладно, поглядим.

– Что оно такое? – спросил Зуб. – Вроде как базарит кто…

– Главное, вы поменьше базарьте, – угрюмо сказал я и проверил, как ходит пружина в арбалете. – Приготовились все.

Свет стал ещё ярче, а дыры в стенах начали попадаться через каждые десять шагов. Твою мать, откуда кто-то наковырял столько голов? И на хрена он их складывает в эти дыры? Да и кто это вообще?

Теперь окончательно стало ясно, что шумит не водопад, а именно люди. Очень много людей. И ещё, вроде как впереди тоннель выходил во что-то вроде зала. А у колонны, шагах в полета перед нами, кто-то торчал.

– Прижаться к стенам, – скомандовал я. – Глыба, береги величие. Сдаётся мне, ничего хорошего нас впереди не ждёт.

– Так пошли назад, – тут же заныл Хорёк. – Пока и наши бошки так же не сложили.

– Не заткнёшься, твою сам отверчу, – прошипел я и, прижимаясь спиной к холодному камню, медленно двинулся вперёд.

Да, у колонны точно стояла парочка… Мать их, даже не знаю, как эту хрень назвать! По виду они походили на людей, только головы плоские, а из задницы торчал хвост, вроде как у ящерицы. Чем ближе мы подходили, тем слышнее становилось, как парочка переквакивается пронзительными тонкими голосами.

Жаболюди, или кто они такие, стояли к нам спиной. Я так понимаю, что это типа стража, и ежели кто-то обернётся, то нас в момент засекут.

Я стукнул Карася по плечу и показал пальцем на левого. Сам прицелился в правого.

– Давай, – тихо сказал я и нажал на скобу.

Оба арбалета щёлкнули почти одновременно.

Моей жабке болт угодил аккурат в черепушку, и тварь шлёпнулась в грязь, даже не успев квакнуть. Карась, видать, побоялся промазать и целил в тело. Поэтому его жабак тонко захныкал и начал вертеться, пытаясь вытащить болт из-под лопатки. Однако Лис уже оказался рядом и в момент дорезал подранка.

Мы все подошли к тварям и начали рассматривать жмуров. Тощие чешуйчатые тела с тонкими рёбрами, жабьи головы с широкими ртами и большущими глазами. На лапах – перепонки между пальцами. Из одежды – только широкие пояса, где висела какая-то фигня вроде короткого трезубца.

– Кто это? – спросил Лупоглазый и пнул жабака. – Никогда раньше такого дерьма не видел.

– В паре книг упоминаются существа вроде этих, – с сомнением проговорила Хлоя. – Вроде когда-то давным-давно они вели войны с людьми, а после бесследно исчезли. Но это такая древность… Подумать только, под Нарменсом живут мифические существа, о которых никто не знает!

– Теперь вот ты узнала, – сказал я. – Легче стало? Пошли.

Почти сразу за колонной тоннель начинал идти вниз. Приходилось ступать очень осторожно, чтобы не поскользнуться на жидкой ползучей дряни и не плюхнуться на задницу. Вот как чёртов Глыба, который внезапно взмахнул руками и шлёпнулся в грязюку. Падая, великан зацепил Кроля, и тот с громкими ругательствами плюхнулся мордой вниз. Оба тотчас покатились вниз по склону, и пришлось удерживать придурков за одежду. Только ежели Кроля сумели поймать Зуб и Карась, то Глыбу хватали все остальные.

Пока мы так развлекались, величие успела пройти вперёд и теперь стояла, что-то высматривая внизу. Судя по напряжённой позе, Хлоя видела что-то очень интересное. Думаю, какую-нибудь очередную дрянную дрянь.

Поднатужившись, мы поставили Глыбу на ноги. Я отвесил неуклюжему засранцу плюху, чтобы лучше держался, и подошёл к королеве. Ага, тут пологий склон сменялся лестницей из больших высоких блоков. Ступени уходили вниз не меньше чем на пол-лиги и вели в гигантский зал. Куполообразный потолок, сияющий тусклым золотом, поддерживали четыре здоровенные колонны, и на одной я заметил что-то вроде круговой лестницы.

Но всё это – хрень собачья. Интересным оказалось совсем другое. Посреди этого зала блестело зеленью большое круглое озеро. Вот только в нём плескалась не вода, а что-то густое, типа болотной жижи. То, что оно густое, стало ясно потому, как уже знакомые нам жаболюди набирали зелёную дрянь большущими черпаками и тащили к здоровенным клеткам у стен. А там лили в длинные корыта, наверное, для того, чтобы те, кто сидел в клетках, могли жрать густую пакость.

– Бред какой-то, – тихо сказала Хлоя и помотала головой. – Быть такого не может. Немыслимо!

– Э-э, там не люди внутри? – спросил Лупоглазый. – Какого хрена происходит?

Короче, здоровенные клети оказались под завязку набиты человечками. Бледными какими-то, будто опухшими, но взаправдашними людьми. Это именно они издавали тот шум, который мы слышали в тоннеле. Вот только теперь становилось понятно, что ни фига они не разговаривали – так, мычали, чисто тебе коровы. И ещё – большая часть стояла на четвереньках и жадно лакала зелёную бурду из корыт. Кое-где вяло дрались, чтобы добраться до жратвы. В нескольких клетках сидели спиногрызы, такие же бледные и опухшие, как и взрослые.

– Они их разводят, как скот! – В голосе Хлои звучали ужас и возмущение. – Но зачем?!

– Чёй-то мне кажется, что ты не хочешь знать ответ, – проворчал я, вглядываясь в колонну с лестницей.

Да точно, ступени вели к потолку, и вроде там имелась дверь. Но твою же мать, как пройти через большущую толпу жабаков? За своих мы вряд ли сойдём. Ладно, сейчас попробуем очень тихо спуститься и незаметно…

– Крест! – взвизгнул Хорь. – Сзади!

Я обернулся и увидел огромную тушу, которая неслась по тоннелю в нашу сторону. Здоровенная тварь, напоминающая ящерицу-переростка, распахнула пасть, полную длинных кривых клыков, и злобно заревела.

Глава 11

До гадины оставалось шагов с полета, но неслась она так быстро, что времени раздумывать ни хрена не оставалось.

– Вниз! – крикнул я и первым прыгнул с верхней ступени. Чёртовы глыбы, по которым бежала вода, оказались скользкими как лёд. – Держитесь, засранцы!

Королева спрыгнула рядом, и я дёрнул её за рукав.

– Величие, можешь этими своими штуками остановить пакость? Ну, как с тем уродом, в замке?

– Нет, – мотнула она бледным, мокрым от пота лицом. – Там было магическое существо, и я связала свои способности с его. А тут обычное чудовище.

– Ладно.

Я поглядел, как парни торопливо скатываются вниз, и обнаружил интересную штуку. Оказывается, дыру в тоннель можно было перекрыть большущей каменной плитой. Кажется, для этого нужно крутить пару воротов по обе стороны от входа. Наверное, те два жабака, которых мы прикончили, торчали здесь, чтобы следить, не прибудет ли кто типа того, что ревело в тоннеле.

Сообразить-то я это успел, а вот что-то сделать – нет. Заревело совсем близко, и тварь сунула морду в пещеру. После заползла целиком и наклонилась над спуском, уставившись на меня красными зенками. Всё, дальше мне стало не интересно, и я прыгнул следом за парнями.

Чёрт побери, если до этого никто нас не замечал, то теперь всё изменилось. Вот даже не знаю, что мы ещё могли бы такого сотворить, чтобы получилось заметнее. Жаболюди перестали кормить пленников и начали хватать трезубцы. Только не маленькие, как у тех охранников, а большие, в свой рост.

Мало того, теперь я видел, что в земле, вокруг зелёного озера, полным-полно чёрных дыр. И из каждой наружу лезли чёртовы монстры, вооружённые странными блестящими штуками. Не знаю, как работают эти непонятные шары с шипами и кольца с поперечинами, но, думаю, все они нужны, чтобы делать дырки в телах.

– Приготовить арбалеты! – рявкнул я и едва не слетел с очередной ступени. – Стрелять во всё, что движется! Прорываемся к дальней правой колонне. Там, кажется, лестница.

Вдруг жабаки, вроде бросившиеся в нашу сторону, остановились и все, как один, принялись таращиться куда-то вверх. Ну да, из-за спины всё время доносилось громкое шлепанье, внезапно сменившееся громким шелестом. Ну чёрт возьми, а я ещё сомневался, сумеет ли такая здоровенная тварь спуститься по ступеням.

Чтобы убедиться, оглянулся. Выругался, подхватил Хлою и швырнул её к небольшой ограде, которая шла по краю лестницы. И тут же прыгнул сам. Поскользнулся и до заборчика доехал на пузе. Не поднимаясь, крикнул:

– В стороны! Быстрее, мать вашу!

Может, в самом начале чудище и пыталось шагать по ступеням, но после сообразило, как сделать спуск быстрее и удобнее. Теперь тварь с нарастающей скоростью просто скользила на животе. При этом она открывала клыкастую пасть и громко ревела.

Парни торопливо отбегали, кто вправо, кто влево, и прижимались к ограде. Все перепуганно глядели на чудище, которое неслось прямиком к нам. Вблизи гадина выглядела куда страшнее и опаснее. Вытянутая морда, блестящая костяными пластинами, тело, покрытое крупной чешуёй, и короткие кривые лапы с торчащими когтями. От уродливой башки до короткого толстого хвоста по спине шли жёлтые шипы.

К нашему счастью, чудище успело так разогнаться, что просто пролетело мимо, хоть и сделало попытку затормозить. Однако когти напрасно заскрежетали по камню, и огромная коричневая туша скользнула вниз. Кажется, жабакам их новый гость не очень понравился, потому что они начали громко верещать и разбегаться в разные стороны.

– Может, имеет смысл немного подождать? – спросила Хлоя, с трудом переводя дыхание. – Пусть они займутся друг другом, а мы постоим здесь.

– Не, – помотал я башкой и поднялся на ноги. – Ежели из них кто-то кого-то одолеет, то победитель точно примется за нас. А пока идёт шухер, мы попробуем втихую пробраться к лестнице.

А шухер шёл, да ещё и какой! Тварюка, видать, сообразила, что внизу её ждёт жратвы куда больше, чем на лестнице, и, виляя хвостом, рванула к визжащим жаболюдям.

Твою мать, как же быстро гадина перебирает своими короткими лапками! Первые жабки уже начали хрустеть под ногами монстра, а тот и не думал замедлять ход.

К этому времени мы как раз успели преодолеть половину спуска. К счастью, дальше ступени стали не такими высокими, поэтому шагать получалось намного проще. Правда, все то и дело останавливались, отвлекаясь на очередное «хрусть» и «р-рау!». Жабаки пытались тыкать своими шарами, кольцами и трезубцами в чудище, но пока что у них получалось не очень хорошо.

– Свезло, что мы успели удрать из тоннеля! – просипел Лис. Арбалет в его руках ходил ходуном. – Там бы нам точно хана!

С этим никто спорить не собирался. В узком проходе бронированная пакость превратила бы нас в сопли. Вот и не верь после такого в городские байки! Вона, одна из этих баек только что проползла пузом по десятку жабаков, оставив за собой только полосу зелёной слизи. Ну а от нас осталась бы красная.

Всё, мы спустились, и я огляделся. Так, рядом клетки, откуда на нас глядели бледные, опухшие пленники – ну и тупые же у них рожи! Так, из-за клеток выскочили двое жаболюдей и тут же отхватили болты от Кошеля и Свина. Так, справа целая орава местных валит в кучу какие-то серые кубы – туда мы не пойдём, пусть сами развлекаются. Слева вроде чисто, и хотя оттуда до нужной колонны немного дальше, но зато гораздо безопаснее.

– Туда, – махнул я рукой. – Держимся вместе, смотрим в оба. Ежели гадина чухнет в нашу сторону, сразу рвём когти на полной скорости. Пошли.

Притихшие было пленники принялись скулить и завывать, просовывая руки через прутья решёток. Кое-кто даже издавал звуки, напоминающие что-то внятное. Но у нас просто не оставалось времени, чтобы заняться ещё и этими, хоть Хлоя и заикнулась, типа не мешало бы выпустить всех на свободу.

Под ногами плюхала вода, мычали из клеток, квакало, завывало и рычало впереди. Гвалт стоял такой, уши начинали сворачиваться. Иногда я даже не слышал, что базарят парни, бегущие рядом. Поэтому никто не успел особо подготовиться, когда из-за ближайшей колонны выбежал десяток жабаков.

Не знаю, неслись ли они на помощь своим собратьям, которыми сочно хрустело чудовище, или просто прогуливались, но, кажется, увидев нас, тоже несколько охренели. А впрочем, что можно понять по этой уродливой роже с выпученными глазами?

От неожиданности парни протупили и половину болтов пустили фиг пойми куда. Та половина, которая таки попала в зелёные тела, особой пользы тоже не принесла – так, слегка поранили. Времени перезаряжать не оставалось, и в ход пошли мечи.

Странная хрень, которой вооружились жабаки, оказалась очень даже опасной. Шипы на шарах в момент удара вырастали раза в три, да ещё и блестели, точно их смазали какой-то синей хренью. Кольца с поперечными держаками раскрывались, как какой-то долбаный цветок, а после выдвигались вперёд. Твою мать, так и без башки остаться можно!

К счастью, пацаны успели собраться быстрее, чем уроды, и мы им вломили. Короче, мы смогли выйти из драчки без единой царапины. Пара жабаков ещё квакала что-то на земле, но добивать мы их не стали, нет времени. Просто рванули дальше.

Мы добежали до зелёного озера. Я думал, от него будет смердеть гнилыми водорослями, как на болоте, но, как ни странно, ощутил запах печёного хлеба. Аж в пузе всё заворочалось. Кроль так и вовсе не удержался и запустил-таки руку в густую хрень. Хлебанул, облизнулся и потянулся ещё раз. Я показал ему кулак.

– Хочешь пожрать, так забирайся в клетку, – указал я на ближайшую, где пленники начали виснуть на прутьях потолка, – там тебя точно накормят. Ходу!

Дальше под ногами начали попадаться те самые чёрные дыры, из которых лезли жабаки. Теперь я понял, почему не заметил их сразу. Каждый лаз закрывался каменной крышкой, и сейчас они лежали рядом с дырами. Из-под земли доносился протяжный гул и воняло дохлятиной. Кошель едва не навернулся в одну из дыр, и Глыба с лёгкостью поймал его за волосья.

Какой бы сильный шум ни стоял, но такой звук я просто не мог пропустить. Оглушительный рёв донёсся из-за спины, и я обернулся. Сначала увидел огромную толпу жаболюдей, которые вприпрыжку неслись за нами и громко квакали. Чуть позже стало понятно, что жабаки не преследуют нас, а удирают от твари, которая бежит за ними.

Охренеть!

– Ходу, ходу, ходу! – Я заметил, что Хлоя вроде как чересчур тяжело дышит. Явно не привыкла величие к таким пробежкам. – Глыба, хватай королеву и дуй со всех ног.

Теперь приходилось бежать что есть мочи, да ещё и следить, чтобы не ухнуть в одну из нор. А до нужной колонны оставалась ещё добрая треть лиги, так что бежать ещё и бежать. За спиной испуганное кваканье сменилось мерзким хрустом и треском, вроде того, с каким ломаются кости. Зарычало, да так громко, будто тварь уже за спиной.

К счастью, ямы под ногами закончились. А к несчастью, лупоглазые уроды настроили здесь всякой хрени вроде маленьких домиков без окон и даже без дверей. Стояли постройки так близко одна к другой, что между ними получалось протискиваться только по одному. Хуже всего приходилось Глыбе. Мало того что сам здоровенный, так ещё тащил на плече Хлою. Протискивался громила впереди меня, поэтому физия величия оказалась аккурат перед моей рожей.

Глядела Хлоя назад. И чегой-то мне совсем не понравилось выражение её потного бледного лица. Может, это как-то связано с тем, что хруст прекратился, а тварюка перестала рычать и просто тяжело дышала. Ну вот совсем рядом дышала.

Мы вырвались на простор точно в тот момент, когда чудище принялось крушить постройки, орудуя и лапами, и рылом, и хвостом. Жабаков я не видел: то ли всех перебили, то ли успели удрать. Короче, теперь эта пакость хотела отведать человеков. Я бы ей посоветовал поковырять клетки, но чегой-то не имел уверенности, что меня станут слушать.

– Не останавливайтесь! – кричал я. – Быстрее, мать вашу, быстрее!

Тварюка заревела, и, кажется, её вопль больше подгонял пацанов, чем мои крики. Все неслись так, будто сама смерть норовила к ним залезть на плечи. Да так оно и было, ежели чё.

Треск ломающихся домиков прекратился. Значит, чудище уже прорвалось и сейчас рванёт прямиком к нам. Твою мать, и колонна совсем близко, и тварь тоже! Я уже видел начало лестницы, но, думаю, добраться до неё мы просто не успеем – сожрут раньше.

Заскрежетав зубами, я остановился, повернулся и стал на одно колено. Да, гадина уже неслась к нам, рычала и клацала зубами, которые больше смахивали на средней длины мечи. Да когда же ты, уродище, нажрёшься? Ежели у меня сейчас не получится, то на одного Креста станет меньше. Не хотелось бы, поэтому стоит постараться.

Я поднял арбалет и прицелился, хотя с дрожащими руками это оказалось совсем непросто. До чудища оставалось шагов десять, когда я таки решился и нажал на скобу. Щёлкнуло, и гадина заревела, мотая башкой. Попал! Я попал! Болт вошёл в левый глаз, и теперь уродина топталась на месте, царапая рыло лапой. По костяной броне текла какая-то жёлтая гадость.

Так, всё, сейчас тварь очухается, сообразит, кто прислал ей подарочек, и озлится пуще прежнего. Я поднялся и побежал к колонне. Парни уже успели добраться до лестницы и теперь торопливо карабкались вверх. Ну хоть в мою сторону поглядывают, и на том спасибо.

Ну и лестница здесь, черти бы её взяли! Ступени все в трещинах, края стоптаны, и нет никакой ограды. А подниматься аж чёрт знает куда. Ежели поскользнёшься и слетишь – убьёшься на хрен. Но всё лучше, чем торчать внизу в компании с разъярённой гадиной. Как она, кстати?

Ага, раздуплилась, перестала мотать башкой и теперь одним глазом смотрит в мою сторону. Видать, думает, как лучше отблагодарить.

Я начал торопливо карабкаться по ступеням. Лестница шла кругом колонны, поэтому на время я потерял чудище из вида. Когда сделал оборот, то обнаружил, что тварь несётся прямиком к колонне. В этот раз без всякого рёва, отчего становилось особливо не по себе. Так, нужно быстрее перебирать ногами: на такой высоте меня ещё можно достать, а целоваться с эдакой пакостью я не собирался.

Я опять оказался на другой стороне каменного столба. Здесь ступени оказались совсем хреновые – все слизанные, так что идти приходилось, придерживаясь за шершавую поверхность колонны. Хорошо, что в ней имелись трещины, потому что, когда колонна вздрогнула, я едва не улетел вниз. Сверху донеслись встревоженные крики парней. Кажется, взвизгнула Хлоя. Впрочем, когда Хорёк верещит, звучит так же.

Я выругался и стал на четвереньки. К чёрту всех, так точно не улечу!

Колонна опять задрожала, и в этот раз намного сильнее. После оборота стало ясно, что чудище лупит по ней хвостом. Ещё один удар, и новые вопли сверху. Чудище стало на задние лапы, опёрлось передними о колонну и протянуло рыло ко мне. Чёрт побери, почти достало! Зубы клацнули у самых пяток, и я поскакал вверх. Куда там горным баранам!

Следующий толчок оказался таким мощным, что я распластался на пузе, откатившись к самому краю лестницы. Заметив какое-то движение, поглядел наверх. Кто-то таки слетел, но его успели подхватить, так что пацан свисал прямо надо мной. Его шустро втянули обратно и что-то сказали про мать гадины, ломающей колонну. Да я и сам мог много о ней рассказать. Вверх!

Колонна затряслась, и трещины в ней стали много больше. Только этого не хватало! На волосы посыпался какой-то колючий мусор. Как скоро выяснилось, теперь гадина стала действовать по-другому: она разбегалась и лупила по камню своим рылом. Удары стали реже, но сильнее. Выходит, шибко я её разозлил. К чёрту, вверх!

Когда я добрался до середины каменного столба, тот вовсю ходил ходуном, а в трещины я запросто мог сунуть кулак. А тварь и не думала сдаваться, хоть временами и останавливалась, чтобы помотать башкой и провести лапой по рылу.

Теперь, когда мы так высоко поднялись, можно было рассмотреть, что вообще творится внизу. Оказывается, жабаки оправились после погрома и подтаскивают к беснующейся гадине какую-то хренотень на колёсах. Напоминает осадное орудие типа катапульты. Я пожелал жаболюдям удачи: от этого зависело, сумеем мы добраться в нужное место или шлёпнемся вниз с обломками колонны.

Ещё два мощных сотрясения, и внизу что-то громко зажужжало. Раздался протяжный вопль, и когда я посмотрел вниз, то увидел, как чудище, пошатываясь, медленно отходит прочь от колонны. Весь левый бок у него дымился. Отлично!

К этому времени я успел догнать своих. Выглядели они не очень: все взмокли от пота и перемазались в серой пыли. Сейчас величие вовсе не походила на королеву, так, бродяжка из подворотни. Хлоя поглядела на меня и стряхнула каменную крошку с волос.

– Как-то я себе всё немного иначе представляла, – пробормотала она.

– А как? – спросил я, – Это те не магические плюхи мне отпускать, тут дело сурьёзное.

Когда пол не трясётся, подниматься становится много быстрее и удобнее. Поэтому остаток дороги мы преодолели на раз-два и без приключений. Правда, в самом конце возникла загвоздка.

– Тут – дверь, – сообщил Лис, который шагал впереди, – и она заперта. С другой стороны.

Понятное дело. Ежели тут шастал кто-то из людей, так он наверняка знал, кто живёт внизу и чем занимается. Так на хрена надо, чтобы к тебе всякие жабаки без спросу в гости шастали?

Глыба приложил дверь плечом. Та даже не вздрогнула. М-да, крепкая, из дуба, да ещё и с металлическими полосами. Чтобы такую проковырять мечом, уйдёт цельная уйма времени. А выбор какой?

– Пропустите меня. – Хлоя подошла к двери и положила ладони на дерево. – Давненько я таким не занималась. Лишь бы они не заперли её на засов. Вроде нет.

Что-то тихо скрипнуло, звякнуло, хрустнуло – и дверь медленно открылась. Хлоя обернулась, и я увидел улыбку на грязном лице. Королева сделала приглашающий жест, и я кивнул Лупоглазому. Тот приготовил арбалет и толкнул дверь плечом. Потом скользнул в щель.

Глава 12

Я прислушался. Вроде тихо. Думаю, ежели за дверцей торчал бы кто-то из охраны, то кое-кто уже отхватил бы плюшек и подал голос. В щель высунулась серая от пыли рожа Лупоглазого.

– Вроде спокойно.

– Так вроде или спокойно? – прошипел я и, оттолкнув придурка плечом, полез за дверь. – Посылай остолопов…

За дверью реально оказалось очень тихо. А ещё – темно. Что тут сумел разглядеть Лупоглазый, ума не приложу. Разведчик хренов! Поэтому я толкнул дверь, чтобы она открылась шире, и спросил у Лиса:

– Где фонарь?

Боец поджал губы и развёл руками. Хорь тут же попытался спрятаться за спиной Глыбы. Всё с вами ясно. Впрочем, я ругаться и не собирался. Хорошо хоть, во время такого шухера никто оружие не потерял. Понятное дело, когда спасали свои задницы, никто о фонарях не думал. Ладно, хрен с ними. Пока того света, который падал из пещеры, вполне доставало, чтобы как-никак оглядеться.

Мы оказались в маленькой комнате, где вообще ни хрена не было – стены, пол и потолок. Впереди виднелась ещё одна дверь. Я сделал шаг и тут же остановился, прислушиваясь. Поднял руку. Парни тотчас прекратили базар, и теперь я отчётливо услышал чьи-то голоса. Так, впереди кто-то есть.

Мы подошли ближе, и я жестами показал, чтобы все прижались к стене по обе стороны от двери. Потом приложил ухо к дереву. Слов не разобрать, но голоса ленивые, какие обычно бывают у людей, которым до смерти надоело их занятие. Сколько я втихую снимал часовых и точно знаю, как они чешут языками в середине спокойного дежурства. Явно там такие же. Ежели не ошибаюсь, то слышатся голоса двух.

Я, выбрав Зуба и Карася, велел им стать у меня за спиной, а сам попробовал нажать плечом на дверь. В этот раз всё сработало без колдовских прибамбасов Хлои – дверь поддалась и медленно пошла. Я хотел было похвалить того, кто догадался смазать петли, но в тот же миг послышался самый громкий и отвратительный визг из тех, что доводилось слышать. Больше смысла красться не имелось, поэтому я качнулся и ударил изо всех сил. От толчка дверь распахнулась, и я влетел в комнату, такую же крохотную, как и предыдущая. Только тут горел масляный светильник, а за столом сидели два бородача. На столе стояла глиняная бутыль в оплётке, две кружки и тарелка с кругом колбасы. Охранники ошалело уставились на меня, и один попытался встать, протягивая руку к алебарде, подпирающей стену. Два раза щёлкнуло. Один бородач ткнулся рожей в тарелку, а второй упал на пол и пару раз дёрнул ногой. Никто не промахнулся.

– Хорошо, – прошипел я и поманил Глыбу: – Иди выбрось этих балбесов в пещеру. Ежели придёт проверяющий, пущай думает, что они куда-то отпетляли.

Гигант кивнул и, подхватив жмуров за шкирку, поволок в сторону лестницы. Зуб и Карась перезарядили оружие, а остальные подтянулись к следующей двери. Кошель зацепил со стола колбасу и откосил кусок. Карась недовольно заворчал и забрал надкушенное кольцо. Хлоя обхватила плечи, точно замёрзла.

– Как же мне всё это не нравится, – тихо сказала величие. – Всё это задумывалось как поход в защиту людей, а на деле постоянно гибнут невинные.

– Дык постоянно кто-то загибается, – проворчал я и понюхал бутыль. Фу, ну и мерзкое пойло! Я сделал глоток. Ещё и разбавленное! Я сделал ещё глоток и отдал бутыль братве. Чего добру пропадать? – Ты ж когда войнуху с северянами затевала, небось думала, что мирняк защищаешь? А сколько этого мирняка под горными крепостями положили, а? Вона, у Глыбы спроси.

– Необходимые жертвы, – начала величие, и я махнул рукой.

– Вот и сейчас, считай, это они и есть. И вообще, не проедай мне сейчас плешь, не то время. Нужно определиться, куда нас занесло.

– Во дворец Зарада, – сообщила Хлоя и пояснила: – Граф увлекается всякими магическими ритуалами, поэтому в его жилище присутствуют определённые флюиды… Ну, что-то вроде волшебных ароматов. Я уже ощущала их прежде, поэтому нет никакого сомнения, мы – во дворце графа.

– Свезло так свезло, – пробормотал я. – А Зуб, дура, тёр, типа фарта у нас нет. Вона какой фарт прёт.

– Так энто типа фарт был? – Хорёк ткнул пальцем в дверь, через которую входил Глыба. – В гробу я такой фарт видел!

– Ты не переживай, – похлопал его по плечу Лис, – Вот продолжит нам фартить, скоро там и окажешься.

– Заткнитесь!

Я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Длинный коридор, несколько дверей и факелы на стенах. Откуда-то доносился тихий разговор. Послышались удаляющиеся шаги, и голоса смолкли.

– Выходим, но осторожно. Ежели видим кого, кончаем на месте, нам шухер ни к чему. А ты, величие, ежели такое – отвернись, сделай вид, будто ничего не видишь.

– Умеешь успокаивать, – хмыкнула Хлоя и поёжилась. – Как-нибудь переживу. Не первая кровь в моей жизни и, боюсь, не последняя.

– И ещё, раз уж свезло попасть в нужное место, может, сразу скажешь, где может храниться нужная тебе хренотень? Ежели начнём тыкаться наугад, только время зазря потеряем.

– Мардук, скорее всего, живёт в гостевой части дворца. Он там всегда останавливался, когда приезжал к графу. И ключ, думаю, именно там.

– А ежели твой муженёк держит его при себе? – Мы поиграли в гляделки. Хлоя глаз не опустила, но тяжело вздохнула. – Сама же грила, типа так раньше было.

– Будем действовать по обстоятельствам. – Величие вздохнула. – Возможно, у меня получится усыпить Мардука. Хотя бы на короткий период.

– Хорошо, поглядим. Идём.

В коридоре было сухо, пыльно и тихо. Ежели тут и ходили, то не часто. Думаю, только те сторожа, которых Глыба выбросил в пещеру. Все остальные двери оказались закрытыми, и через крохотные окошки я так ни черта и не смог разглядеть. Вроде какие-то мешки.

Мы добрались до круговой лестницы и начали осторожно карабкаться по редким высоким ступеням. Тут надо поглядывать, потому как сражаться на такой хрени до одурения неудобно. Один балбес с хорошей железякой может запросто остановить весь наш отряд, а там и подмога прибудет.

Мы поднялись на один этаж и, судя по всему, оказались в графовой тюрячке. Слышался звон цепей, чьё-то завывание и какие-то шлепки. Тут оказалось полно охраны, и одного долбака, стоявшего на входе, пришлось тихо зарезать, потому как он выпучил глаза и открыл пасть. Особо мудрить не стали, сбросили жмура вниз и пошли дальше. Теперь про нас точно узнают. Главное – успеть сделать дело и отвалить.

Следующий этаж охраняли сразу двое, и один даже успел пискнуть перед тем, как меч Карася пропорол ему пузо. Этих кидать вниз было никак нельзя. И оставлять на месте – тоже. Я дёрнул ручку двери, которую охраняли убитые, – заперто. Чёрт!

Хлоя пнула пояс одного из охранников, и там звякнуло здоровенное кольцо с ключами. Я промычал благодарность и принялся подбирать нужный ключ. Подошёл четвёртый, и мы втащили трупы в большое помещение с целой кучей сундуков и стоек с оружием.

– Арсенал, – понимающе сказала Хлоя и повела рукой: – Настоящее раздолье для таких кровожадных головорезов, как вы. Не желаете подобрать себе новые игрушки? Только постарайтесь не задерживаться.

Предложение мне понравилось, и я велел парням оглядеться. Впрочем, не думаю, будто граф сегодня шибко обеднеет: железки у него оказались по большей части дерьмовые – мечи хренового качества и с никудышной ухватистостью. Остальное такое же. Из всего я выбрал себе пояс с метательными ножами. Тоже не ахти, но сойдёт.

– Крест, – Глыба что-то рассматривал в открытом сундуке и махал мне рукой, – глянь.

Я подошёл и непонимающе уставился на какие-то непонятные фиговины. Напоминают толстые коричневые колбаски. На конце каждой – чёрная верёвка длиной с мою ладонь. «Колбаски» лежали слоями на полосах сухой материи. И запах какой-то странный, вроде сушёного навоза.

– И что это за дерьмо? На хрена ты меня позвал?

– Когда мы на севере… Эта… Ну, в общем, ими ворота и стены ломали.

– Что значит – ломали? – Я взял одну «колбаску». – Совсем ополоумел? Они же мягкие, как твоя висюлька!

– Он дело говорит, Крест. – Подошедшая Хлоя рассматривала содержимое сундука с поджатыми губами. – Но, откровенно говоря, ты, Крест, последний человек, которому я доверила бы это оружие. В силу некоторых обстоятельств.

Ну вот теперь мне точно стало интересно. Да и парни подтянулись, обступили сундук и начали тащить «колбаски». Кроль даже факел притащил, чтобы получше разглядеть непонятную хренотень. Хлоя побледнела и отобрала факел. Отошла подальше.

– Крест, немедленно угомони своих людей! Это – взрывчатка, и если подпалить фитиль, ту верёвочку, то успеешь досчитаешь до десяти, как произойдёт мощный взрыв. А если просто поднести к огню, то взрыв произойдёт мгновенно.

– Мощный? – прищурился я. Вроде не брешет. – И насколько мощный?

– Скажем, этого сундука вполне достаточно, чтобы уничтожить весь дворец. Доверить такую силу тебе – значит пытаться тушить пожар, подливая в огонь масло. Закрывайте сундук и пойдём.

– Да-да, сейчас. – Я порыскал взглядом и нашёл нужную вещь. – Глыба, хватай вон ту сумку и набивай до краёв, понял?

– Господи! – Хлоя провела ладонью по лбу. – Какой ужас…

Как я заметил, все парни прихватили по нескольку штук «колбасок», поэтому сунул пять штук и я себе в карман. Думаю, в нашей жизни хороший взрыв в нужное время точно не помешает. Надо же, как мы удачно зашли!

Глыба пожаловался, что ремень полной сумки режет ему плечо, а я сказал, что к любой дряни можно привыкнуть. Главное – не трепать лишнего языком, потому что к неприятностям лучше привыкать с целыми зубами.

Мы закрыли оружейную и продолжили подъём. Правда, пришлось вернуться ещё раз: сверху шагал какой-то хмырь в жёлтых панталонах и красной куртке. Его тело мы забросили к убитым охранникам, и Хлоя мрачно заметила, типа пока доберёмся до нужного места, успеем перебить всю обслугу.

– Дык граф себе новых наймёт, – гыгыкнул Кошель, но под тяжёлым взглядом Хлои тут же потерялся за моей спиной.

На следующем этаже величие сказала, вроде начала узнавать места и отсюда уже можно добраться до гостевых комнат. Вопрос один – как? Это уже не нижние уровни, где людей раз-два и обчёлся. Тут шастала цельная орава слуг, охранников и хрен ещё пойми кого. Может, они и не знали друг друга по имени, но уж рожи точно примелькались. А тут – сразу десять неизвестных рыл.

– Что делать? – спросил я Хлою.

Она наморщила лоб и пожала плечами.

– Ну ты же постоянно вертишься в таких вот штуках.

– И что? Крест, думаешь, мне прежде было как-то особо интересно рассматривать всю эту суету? Если я не занималась каким-то важным делом, то отдыхала в студии или прогуливалась в парке. У меня даже мысли не возникало пойти и незаметно шастать по дворцу.

– У кого есть какие предложения?

Мы прятались в небольшой комнате, может кладовой, и поглядывали на толчею снаружи через щель в приоткрытой двери. Ну вот на хрена этим дворянам такая прорва народу? Неужто взаправду вроде как один нос подтирает, а другой – задницу?

Парни только молча пыхтели да воротили рожи. Ну да, откуда тут возьмутся советчики, ежели даже величие морозится? Жаль, что мы в такие вылазки не можем ходить с Психом, у того завсегда есть что предложить. Хоть иногда и совершенно дурацкое.

Ладно. Определённые мыслишки в башке уже начали ворочаться. Вот только, думаю, величие этим мыслишкам не шибко порадуется. А чё, я же ей предлагал подумать?

– Объясни, где энти самые гостевые комнаты находятся и как до них сподручнее и быстрее добраться?

– Тут всё просто. – В тусклом свете из приоткрытой двери было видно, как Хлоя подозрительно щурится. – Надо идти прямо, через анфиладу… Ну, через все эти залы. Потом будет двойная лестница на второй этаж. Поднимаешься и поворачиваешь налево. Проходишь под высокой аркой, и считай – на месте. Но ты же не думаешь, будто нам удастся пройти по дворцу и остаться незамеченными?

– Не, не думаю. И прятаться не собираюсь – пущай любуются, – прищур стал ещё подозрительнее. – Поэтому последний раз спрашиваю: можешь чего предложить?

– Очень подозреваю, твоя задумка мне не понравится.

Я ухмыльнулся и кивнул.

– Но этот ключ… Он мне нужен, просто позарез, и, к сожалению, я не могу предложить ничего разумного. Итак?

– Пацаны, – достал я из кармана две «колбаски». – Как добраться до места, слышали все – не заблудитесь. Рванёт – выбираемся наружу, шмаляем во всё, что движется, и топаем вперёд. Держимся все вместе, в сторону никто не отходит. Глыба…

Он кивнул.

– Ну, ты понял.

– Крест! – Хлоя потерянно наблюдала, как я щёлкаю кресалом. – Что значит – рванёт?

Верёвки тихо зашипели, и жёлтые огоньки поползли к коричневым жопкам.

– Что значит? То и значит.

Я пнул дверь и бросил одну взрывчатую хрень направо, вторую – налево. Какой-то надутый индюк с подносом в руках изумлённо уставился на меня и споткнулся. Тарелки с подноса полетели на пол. Две дуры, чуть дальше, открыли рот, изготовившись к визгу. Разукрашенные перьями павлины у окна схватились за мечи, а все остальные смолкали, поворачивая голову в нашу сторону.

В наступившей тишине загрохотала бьющаяся посуда, а я подумал – неужто и величие, и Глыба ошиблись? Боюсь, для наведения подходящего шухера одних болтов окажется недостаточно. Значит, нужно…

В этот момент и бабахнуло. Как же оно громко вышло-то! Мужика с подносом швырнуло на землю и унесло куда-то. Мимо полетели куски дерева, ткани и ещё какие-то красные ошмётки. Воющих дур впечатало в стену и накрыло упавшей картиной. Павлинов у окна сплело в диковинный узел. Те, кого не свалило на пол, принялись вопить и разбегаться в разные стороны. Некоторые сдуру сигали в окна. Ну, теперь это не так уж и сложно: все разноцветные стёкла вынесло к чертям.

– Прикольно, – сказал я и поглядел на Хлою. У той на физии проступило что-то вроде ужаса. – Погнали.

В воздухе плыли густые клубы серого дыма и мерзко воняло. Кажется, не только взрывчатым дерьмом, но ещё и самым натуральным. Повсюду валялись куски разломанной мебели и перепуганные людишки. Кто кряхтел, кто стонал, а кто и просто лежал, не шевелясь. Солдат, чуть дальше по ходу движения, попытался встать, царапая рукоять меча, но получил болт промеж глаз и успокоился.

– Ходу, ходу! – вопил я и зыркал по сторонам. Мало ли чё.

До лестницы у нас получилось добраться без стычек с местными обитателями. Большая часть прислуги, увидев нас, тут же дёргала прочь или валилась на ковёр, закрывая голову руками.

А симпатичных бабёх граф себе нанял, я бы с ними покувыркался в свободное время. Жаль, последние дни с этим как-то никак.

Ясное дело, что бесконечно фартить нам просто не могло. Стоило выбежать в огромный зал с белыми колоннами, золочёными картинами и кучей разноцветной мебели, как послышались неприятные звуки. Ну, какие – команды приготовить оружие и лязг оружия.

И на самой лестнице, и на балкончике, куда сходились её рукава, наблюдалось оживление. Охрана дворца, мать бы их так. Все разукрашенные, с какими-то золотистыми и серебристыми висюльками, но оружие держат умело. Думаю, граф не такой дурак, чтобы нанять себе бесполезных олухов.

Единственная проблема этих вояк заключалась в другом. Они припёрлись на перестрелку с мечами и алебардами. Они чё, думали, я сюда хренью пришёл страдать?

– Вали козлов! – крикнул я и подал пример, пустив болт в глотку рослому усачу с двуручным тесаком. – Не подпускайте их близко.

– Ублюдки! – кричал кто-то из охраны, схватившись за болт, торчащий из плеча. – Сражайтесь честно!

Ну не дурак?

К счастью для всех этих балбесов, командовал ими какой-то разумный офицерик. После того как три попытки швырнуть в нас алебардами ни хрена не удались, он крикнул, чтобы все отходили. К этому времени на лестнице и балконе валялось не меньше десятка раненых и зажмурившихся. Королева за спиной Глыбы ругалась чисто тебе портовый грузчик и грозила мне всеми возможными карами. Ну типа я сюда так, развлечься пришёл.

Мы перезарядили арбалеты и стали подниматься. Очень вовремя, с той стороны, откуда мы пришли, начали лязгать и топать. Так, видать, прибыли уже не дворцовые петухи, а серьёзные ребята в тяжёлой броне. Выбираться будет, мать его, весело! Я сам себе сейчас напоминал крысу, которая, попискивая от натуги, продолжает лезть в крысоловку.

К счастью для нас и для себя, вся охрана отвалила вправо. Со слов задыхающейся Хлои, там находились комнаты графа. Ну, разумно же, чё, охранять именно хозяина. А нам оставалось молиться, чтобы не наткнуться на Хлоевых любимчиков. Впрочем, мне очень понравилось, как бахают «колбаски», и хотелось попробовать ещё. Хорошо, стрелы вы ловите, а как насчёт поймать ба-бах?

Гостевая часть оказалась совсем безлюдной, и мне это очень не понравилось. Кроме того, затих и топот за спиной, точно солдаты передумали нас догонять.

– Почему тут никого нет? – спросил я королеву. Всё это время мы медленно двигались вперёд. – Где слуги, охрана, хоть кто-то вообще?

– Не знаю, возможно, Мардук приказал удалить всех посторонних. – Хлоя перестала сыпать искрами и теперь выглядела просто встревоженной. – Говорит, что присутствие живых мешает ему погружаться в транс.

– Куда? – не понял я, а величие только рукой махнула.

Так, большой коридор с высоким сводчатым потолком. Слева – колонны и окна. Кое-где двери, ведущие на балкон. У стен стоят какие-то здоровенные горшки с кустами и целыми деревьями. Ещё одна дворянская блажь – вот на хрена эта растительная фигня внутри дома? Лень выйти наружу? С жиру, гады, бесятся! Между горшками – кресла, диваны и маленькие круглые столы. Что на таком вообще можно делать-то? Тут даже локти положить некуда.

– Ключ где-то совсем близко, – сказала Хлоя. – Я ощущаю его пульсацию.

– Плюсация, – проворчал я. – Лис, Кроль и Лупоглазый, дуйте обратно и займите оборону, ежели вояки вдруг надумают сунуться. Коли их станет чересчур до хрена, швыряйте взрывчатку. Карась, Зуб и Кошель, валите вперёд – там, как я погляжу, проход имеется. Задание то же: никого не пускать.

Хлоя внезапно покачнулась и схватилась за голову. Да и у меня в башке что-то булькнуло, больно ударив в оба уха.

Парни морщились, ругались и тёрли черепушки. Опять какое-то магическое дерьмо!

– Явно ритуал, – пробормотала величие. – Вот только не понять, начался или уже завершился. Впрочем, не важно, теперь я знаю точно: нам – в эту дверь, – указала она на двустворчатую белую дверь с золотыми драконами, жрущими собственные хвосты.

Пока парни разбегались в разные стороны, я подошёл к входу и прислушался. Вроде тихо. Может, величие чего напутала? Лады, проверим. Я дал знак Хорьку и Свину, чтобы приготовились. Глыба потоптался, став так, чтобы Хлоя не высовывалась из-за него, и поднял меч.

Чегой-то крутило внизу живота. Не люблю, когда оно так. Я несколько раз выдохнул и пихнул дверь плечом. Она оказалась незаперта и открылась так легко, что меня вынесло на середину небольшой комнаты. Твою мать, ну ни хрена тут книг – все стены в полках! Только прямо передо мной их не оказалось. Там имелось окно, почти от пола до потолка. Перед окном стоял большой стол, за которым сидел мужик, знакомый мне по снам последних ночей. Он что-то писал, но, когда меня занесло внутрь, отложил перо и поднял голову. Улыбнулся.

– Ну, добро пожаловать, Крест. – Мардук улыбнулся ещё шире. – Должен сказать, в жизни твоя физиономия выглядит гораздо тупее.

Глава 13

Что нужно делать первым делом, когда начинается подобное дерьмо? Правильно – стрелять или рубить мечом. Не сделаешь ты, сделает кто-то другой, а тебя швырнут в придорожную канаву. Было дело, когда под раздачу попадали какие-то невинные придурки, но ежели подумать, сидели бы дома – остались бы живы. А так, я до сих пор оставался живой и почти целый.

Короче, когда я увидел этого засранца за столом, то первым делом поднял арбалет и нажал на скобу… Мать моя женщина, только попытался! Всё тело точно каменело, так что я мог только таращиться перед собой. Ну и ещё слушать, как за спиной тяжело пыхтит Глыба да тонко попискивает Хорёк. Судя по тому, что никто не стрелял и не рубил мечом, пацанов тоже спеленали. Мы в полной заднице.

– Очень хорошо, – сказал Мардук и поднялся, неторопливо разминая пальцы, будто перед ним находились не опасные наёмники, а приглашённые шлюхи, – что ты оказался послушным мальчиком и привёл мне искомое. Правда, было бы вполне достаточно одной головы. Но ведь это дело поправимое, не правда ли, дорогая?

Страха я не ощущал. Только лютое бешенство, от которого сводило зубы и дико колотило в груди. Должно быть, что-то подобное ощущает дерево, когда к нему приближаются лесорубы. В груди, там, где колотило, появилось ощущение чего-то горячего. Оно медленно ползло в разные стороны, точно там пробили дыру, и она становилась всё больше.

Мардук закончил хрустеть пальцами и небрежным жестом захлопнул тетрадь, в которой что-то писал до этого. Делать я ни хрена не мог, так что оставалось рассматривать гада. На проклятом колдуне были белые штаны и такая же белоснежная рубашка. На шее короля висела странная переливающаяся разными цветами хренотень, напоминающая крохотную дудку вроде тех, которые используют на кораблях. На поясе болтался маленький кинжал в золотых ножнах. Явно не оружие, таким разве что грязь из-под ногтей выковыривать.

– Ничего не хочешь мне сказать? – Теперь засранец глядел куда-то мне за спину. – Так долго не виделись, что я даже успел соскучиться. Впрочем, вру, не успел. Как поживаешь, милая, как там твои отношения с Дариусом? Он, проказник, мне обо всём рассказал. Ну да я не сержусь.

– Ещё бы! – В голосе величия звенело бешенство. Она прошла мимо и замерла у стола, опершись о столешницу кулаками. – Дариус был тем, кто выхаживал меня после того, что ты сделал. Он и Джее ночами не спали, пока я находилась на грани жизни и смерти. Я им так благодарна.

– Но выбрала ты Дариуса, – констатировал Мардук. Он зевнул и побарабанил пальцами по столу. – А по поводу того незначительного инцидента… Не могу сказать, будто сильно переживал или ощущал стыд за содеянное. Скорее огорчался из-за очередной неудачи. Несколько неверно понял инструкции, да и одного человека, пусть и мага, явно недостаточно.

– Ты меня чуть не убил, мерзавец!

Горячее пятно доползло до глотки, и я ощутил, что мало-помалу могу ворочать шеей. К сожалению, всё остальное тело оставалось неподвижным. Если бы чёртов Мардук захотел, то сейчас мог бы заколоть нас всех даже той чистилкой для ногтей. Но эти «всемогущие» придурки всегда малость самоуверенны. Именно поэтому их всё же можно прикончить. Главное – дожить до нужного момента.

– Было дело. – Мардук пожал плечами и рассеянно улыбнулся. – Очередной тупиковый путь, сколько таких уже было… Вот и здесь тоже. А ведь прежде я возлагал на Зараду большие надежды.

– О чём это ты?

Твою мать, неужто ей так интересно? Лучше бы помогла нам расколдоваться!

– Под дворцом имеется огромная пещера. – Мардук вновь зевнул и покачал головой. – И не одна. Плюс – огромный разветвлённый лабиринт. Там до сих пор живут древние существа, которым известен секрет бессмертия. Кто-то из предков Зарады специально возвёл здесь своё жилище в надежде овладеть секретом если не бессмертия, то хотя бы просто долгой жизни.

– Ну и как, получилось? – Хлоя склонила голову.

Её голос звучал как-то странно, звоном отдаваясь внутри головы. И при каждом слове горячее пятно на теле начинало двигаться гораздо быстрее.

– Нет. – Мардук ещё раз зевнул, махнул рукой и опустился в кресло. – Слишком много ограничений. Ну и кроме того, всё это действовало исключительно на самих древних. Впрочем, всё это не важно, учитывая, что я нашёл способ, и остаётся только… А-ах! Сейчас, совсем немного… Да что же это такое? – Колдун помотал головой и попытался схватиться руками за край стола. Пальцы соскользнули, и Мардук мутно уставился на Хлою, которая сверлила его взглядом. – Это… ты? – Башка колдуна с громким стуком упала на стол.

В тот же миг меня точно кипятком окатило, так стало горячо. Одновременно я ощутил, что теперь могу свободно двигать руками и ногами. Я сделал шаг и облегчённо выдохнул. Выругался, как только мог, и поглядел назад. Парни, мокрые и красные, испуганно таращились на меня. Кажется, их тоже отпустило.

Хлоя очень медленно оторвала дрожащие руки от стола. Королеву сильно качнуло, но я уже стоял рядом и поддерживал её под локоть. Величие промурчала благодарность и указала на спящего Мардука.

– На шее у него висит ключ. Снимай, но очень осторожно. И постарайся не касаться кожи.

– Дык, может, прикончить гада – и делу конец? И у тебя, и у нас головняка станет поменьше.

– Крест, не валяй дурака и делай, что велено. Убить его не так уж просто, а если он проснётся, то второй раз я с ним уже не справлюсь. Снимай и уходим.

Меня подмывало взять и плюнуть на всю эту ерунду: просто рубануть мечом по шее, которая так и напрашивалась на хороший удар. Но что-то подсказывало – не стоит заниматься хренью. Ну реально, а вдруг этот гад не сдохнет и очухается, как тогда? Поэтому я достал нож и осторожно поддел цепочку на шее спящего Мардука. Поддел и вопросительно глянул на королеву: чтобы снять, необходимо поднять башку колдуна со стола.

– Погоди. – Хлоя вздохнула, потёрла виски и стала с другой стороны мужа. Запустила пальцы в светлые волосы и закрыла глаза. – Можешь поднимать, только давай быстрее.

Чёрт побери, когда я взялся за голову, то понял, что, возможно, величие и не дурила. Башка оказалась неподъёмной, будто я тащил каменную глыбу. А, кстати.

– Глыба, вали сюда. Поднимай.

На пару у нас получилось, и я таки смог стащить распроклятую цепочку. Но удержать королевскую башку не вышло, и она с грохотом упала на стол. Твою мать, по дереву пошла трещина! Хлоя оскалила зубы, зашипела, но пальцев из волос не вытащила. Мотнула головой в сторону выхода.

– Отходите. Если он очнётся, то будет в дикой ярости. Лучше в этот момент находиться как можно дальше.

Да кто спорит-то?

«Дудка», которую я отнял у Мардука, оказалась холодной как ледышка, даже пальцы начали неметь. И как он эту фигню на шее носил? Выругавшись, я сунул ключ, или что оно там, в карман и пошёл к выходу. Остальные уже успели удрать наружу. Я остановился в дверях, подумал немного и достал из кармана кресало с «колбаской» взрывчатки. Держал всё наготове.

Хлоя сняла пальцы с башки мужа и, пошатываясь, направилась в мою сторону. Сейчас королева выглядела чисто тебе древняя старуха. Сколько ж у неё сил уходит на всю эту магическую хренотень! От стола донёсся какой-то непонятный звук, вроде хлюпанья болотной жижи.

И в этот момент из коридора бабахнуло.

Мардук тотчас поднял голову. Пару мгновений в его глазах стоял туман, а после взгляд прояснился. Колдун стремительно вскочил и тут же хлопнул себя по груди. Смазливая рожа исказилась в гримасе ярости.

Не знаю, чего он там хотел сотворить, и знать не желаю. Я же всё это время тоже не стоял столбом. Как только громыхнуло и Мардук дёрнул башкой, я тут же щёлкнул кресалом и поджёг фитиль. Стоило колдуну подняться, я швырнул взрывчатку к столу, подхватил шатающуюся Хлою и рванул наружу. За спиной послышался дикий рёв, который точно не мог бы издать ни один человек. Разве что чуть тише, чем орала та тварь из пещеры.

Следующие два взрыва раздались почти одновременно. Один – прямо по коридору, откуда к нам со всех ног неслись Карась, Зуб и Кошель, а второй – из комнаты, где мы оставили Хлоиного муженька. Меня точно под зад пнули, да так, что я едва не обронил королеву и не шмякнулся. Это ещё что за хрень, опять какие-то колдовские штучки, мать бы их так?

Кроме всего прочего, по коридору следом за бегущими парнями валила настоящая стена то ли дыма, то ли пыли. А дверь в комнату вообще завалило. Оттуда продолжал доноситься глухой вой и треск, точно что-то ломалось.

– Валим! – крикнул я скорее сам себе и, поддерживая на плече Хлою (она вроде отрубилась), побежал.

Сзади, кроме жуткого воя, теперь доносились ещё и многочисленные вопли. Потом над ухом свистнуло. И ещё раз свистнуло. Ага, местные вояки решили играть в нашу игру. Погано. Лишней дырки в заднице мне не нужно.

Больше всего я опасался, как бы нас не зажали с двух сторон, но, как ни странно, у Лиса, Кроля и Лупоглазого всё оказалось тихо-мирно. Правда, все трое поглядывали в нашу сторону, явно офигивая. Да что там, я и сам офигел от того, как делались дела. А ведь ещё предстояло обмозговать, как долбаная крыса станет выбираться из ловушки, куда сама же и залезла.

Мы собрались на лестнице, и Свин, натужно хрюкая, выдрал стрелу из плеча Глыбы. Тот, кажется, и не заметил, что в него вообще попали. Ну да, чтобы подстрелить такого бугая, нужно использовать штуку посерьёзнее, чем обычный лук. Вона у него из раны даже кровь почти не идёт.

– Что делаем? – пропищал Хорёк, с ужасом глядя на коридор, заполненный дымом и пылью.

Время от времени из серой мути прилетали стрелы, неприятно посвистывая над головой.

– Пердим и бегаем, – оскалился я и хлопнул Лиса по плечу. Ткнул пальцем вниз. – Как там дела? Проверяли?

– А как же, – высморкался он. – Проход перекрыли, да ещё и меблю набросали, типа забор сделали. Короче, хрен пройдёшь.

– Туда точно нельзя, – ткнул Кошель пальцем за спину. – Там их – тьма-тьмущая, да ещё и парочка королевских охранников.

– Откуда знаешь? – угрюмо спросил я. – Рожи знакомые?

– Так они же, мать бы их так, болты из воздуха выхватывали! Мы как энту страсть разглядели, так сразу всё и взорвали к чёртовой матери.

– Ясно, да, они такое умеют, – рассеянно сказал я и повернул башку. Хлоя продолжала добросовестно изображать жмура. Хреново, мне бы сейчас не помешал хоть какой совет. – Лады, топаем вперёд, покуда королевские долбени не подтянулись. Глыба, забирай, чего я с ней, как дурак, должен носиться.

– Вперёд? – Лупоглазый кривился, точно перебрал кислого пива. – А как же…

– Не твоего ума дело. Достаём взрывчатку и продолжаем развлекаться.

– Хана дворцу, – нервно хихикнул Хорёк. – Прикидываю, как граф взбесится!

– Ты поменьше за графа переживай. – Я переложил Хлою Глыбе на здоровое плечо и проверил арбалет. – А больше – за свою тощую задницу. Граф себе и новый замок отгрохает, чай у него куры денег не клюют.

Стоило спуститься по лестнице, как стрелы полетели и здесь. Пришлось прятаться за стеной, чтобы из нас не сделали больших мёртвых ёжиков. А картины, истыканные стрелами, даже лучше смотрятся, правда, теперь не понять, что на них намалёвано.

Я выглянул из-за угла, но очень осторожно, чтобы какой особо меткий стрелок не заставил окриветь. Повязка на глазу, понятное дело, круто, но всё же мне дороги оба глаза, как память о папаше, которого я никогда не видел. М-да, нехило они так устроились! Набросали столов, шкафов и засели – только доспех кое-где блестит. И не тарахтят, как перепуганная шелупонь, сидят молча. Выходит – опытные.

Ну вот только тут есть одна штука: солдатам нужно было нас взять и при этом как можно меньше нашухарить. А нам требовалось просто вырваться и плевать, уцелеет этот сраный дворец али нет. Поэтому я подал знак братве, достал «колбаску» и поджёг. Потом, по моему кивку, все размахнулись и забросили заряды за угол.

Не, всё ж таки сообразительные у местных командиры. Не успели мы послать «подарочки», как тотчас кто-то завопил, типа нужно спешно отходить. Залязгало, загромыхало, и королева на плече Глыбы начала мотать головой. Открыла глаза, а через мгновение распахнула во всю ширь. Потому как бабахнуло.

Портреты и занавески на стенах посрывало ко всем чертям, в морду шибануло горячим воздухом, и что-то блестящее пролетело мимо. Напоминает латную перчатку. Может, там и внутри чего осталось, я не приглядывался. На башку опять высыпался какой-то мусор. Чую, коли выживу, так вычёсываться придётся – ой-ой!

– Пошли, – махнул я рукой. – Да бегом, долбаные улитки!

То ли швыряли мы не шибко удачно, то ли солдатики успели спрятаться, но пришлось прорываться с боем. Пара десятков вояк в среднем доспехе задумала тыкать в нас всякой колючей дрянью. Хорошо хоть, все враги выглядели какими-то ушибленными, что ли, и сражались вяло. Ну а мы ещё на бегу разрядили в них арбалеты, а устоявших уже посшибали на пол. Кого живого, а кого и нет.

Сейчас дворец графа больше напоминал лагерь бродяжек, с которыми меня угораздило один раз путешествовать. Повсюду дым, мусор и тела среди отбросов, не хватает только песен и танцев.

Пройти-то мы прошли, но из дворца так пока и не выбрались, а за спиной уже раздавался быстрый топот. И я отлично понимал, что бесконечно взрывать всех у нас не выйдет. Рано или поздно кто-то из моих олухов промахнётся или же особо ловкий солдат швырнёт взрывчатку обратно. Думаю, на этом всё и закончится.

– Хорь, глянь в окно. Так уйти сможем?

Крысёныш сунул рожу наружу, но тут же пригнулся и на четвереньках отбежал назад. В чём дело, объяснять не требовалось: с улицы шмаляли лучники. Дерьмо! Да и подумать: во дворе мы окажемся у всех как на ладони – бери тёпленьких.

– Вперёд! – рявкнул я. – И пригнитесь, засранцы!

Летело не только из окон, но и из-за спины. Зуб получил в зад, хорошо хоть, на излёте, поэтому только выругался и вырвал стрелу. Сидеть теперь ему будет непросто. Ну, ежели жив останется, понятное дело.

Мы оказались в знакомом уже коридоре, откуда начали движение по этажу. Здесь можно топать к выходу или подниматься по широкой лестнице с красным ковром. Или идти туда, куда я собирался.

– Туда, – указал я на вход в подземелье. – Живо!

– Крест, ты с дуба упал? – фыркнул Кроль. – Куда туда? Ты уже забыл, что там?

– Лучше тебя помню. Вали, говорю!

Хлоя успела полностью очухаться и велела Глыбе поставить её на ноги. Молча залезла мне в карман и достала «дудку». Так же молча повесила её себе на шею.

– Ты это, – сказал я, – когда в следующий раз меня на шибеницу потащат, а тебе вдруг помощь снадобится, так ты кого другого поищи. А меня пущай вздёргивают.

– Я подумаю, – тихо ответила Хлоя.

Парни уже начали спускаться. Интересно, или внизу не слышали, какой тарарам творится наверху, или у них был какой особый приказ, но навстречу нам никто не лез. Разве на тюремном уровне пара хмырей в чёрном сунули рожи из-за двери, но, увидев нас, тут же спрятались, громыхая засовом. Молодцы, вот так бы и все, глядишь меньше зажмуренных осталось бы.

Хреново, что те, которые сидели у нас на хвосте, думали по-другому. Стоило опуститься ниже этажа с тюрьмой, как над головой затопали, залязгали и заулюлюкали. Ну, в общем-то, я этого ожидал. Не думаю, будто Мардук и Зарада позволят нам легко отпетлять с добычей. Хотя на этот счёт у меня тоже имелась идея. Только я её никому открывать не собирался, а то мои обделаются, а величие в драку полезет.

Внизу оставалось тихо и пыльно, но, мню, скоро всё поменяется. Мы ввалились в комнату, где прежде сидели охранники, попутно выяснив одну неприятную фигню. Дверь тут закрывалась на засов не изнутри, а из коридора. А так даже замка не имелось. Пришлось подтащить к двери стол и просто подпереть им. Ясное дело, надолго это никого не задержит. На выходе в пещеру я попросил королеву заколдовать замок, но она лишь покачала головой и сказала, типа сил у неё не осталось. Лады, полагаемся на ноги.

– Крест, ты про жабаков не забыл? – спросил Кроль, тыкая пальцем вниз. – Как думаешь, они нам обрадуются?

– А кто нам вообще радуется? – пожал я плечами и прислушался: о, дверь начали ломать. – Я вона сам себе не радуюсь, и ничего, живу как-то. Хорош трындеть, шевелите лапками.

Чёрт, ежели я думал, что по энтим скруглённым ступеням тяжело подниматься, то теперь понял, что спускаться по ним гораздо хуже. Старый камень крошился, ломался, а нога так и норовила съехать по гладкому краю. Сильно не побегаешь – немудрено и вниз нырнуть. А наверху уже вовсю кричали, да ещё и пытались шмалять из луков. Ага, вот и жаболюди узрели, что к ним торопятся гости. До этого местные, похоже, занимались уборкой, но теперь начали хватать своё чудное оружие.

– Глыба, стой, – сказал я, когда мы почти добрались до конца лестницы. Я залез в сумку на плече великана и достал оттуда десяток «колбасок». – Лупоглазый, тоже бери. Все, слушайте. Как только спустимся, тут же дуйте в тот тоннель, откуда мы сюда пришли. Ни на что не обращайте внимания, просто бегите, и всё.

– Крест, – утомлённо выдохнула Хлоя, – ты опять?

– Да, – сказал я, поглядывая наверх. У преследователей получалось спускаться быстрее, чем у нас. – Хочешь, дашь мне после по роже, хорошо? Можешь несколько раз.

Больше никто не спорил, и, как я велел, все рванули в сторону нужного тоннеля. Правда, бежали вразвалку и всё оглядывались. Я же быстро отыскал подходящую трещину в основании колонны и начал совать туда взрывчатку. Лупоглазый сообразил, что я делаю, и тоже нашёл нужную щель.

– Поджигай, – велел я. Щёлкнуло = и в камень рядом со мной ударила стрела. – Быстрее. Как подожжёшь, беги.

Фитили зашипели, и жёлтые огонёчки поползли к взрывчатке. Я рванул было прочь, но вдруг услышал звук удара и вскрик. Остановился и обернулся. Да мать же твою! Лупоглазый поймал стрелу в бедро и растянулся у колонны.

Я сделал шаг обратно, и в тот же момент громыхнуло. Меня отшвырнуло назад, да с такой силой, будто приложили тараном. В глазах всё плыло, во рту булькала кровь, и она же хлестала из носа и ушей. Сквозь поднявшуюся пыль я видел, как здоровенный каменный столб ходит из стороны в сторону. От него откалывались и падали вниз большущие куски. Нужно немедленно удирать.

Я побежал к колонне. Ноги подгибались, внутри всё дрожало, а кровь из носа и не думала останавливаться. Лупоглазого я нашёл быстро, но мне очень не понравилось, как он выглядит. Пацан весь дрожал, закатывал глаза и плевался кровью. А когда я взял его на руки, то показалось, будто внутри тела нет ни одной кости.

Затрещало, очень громко и протяжно. Колонна начала клониться в правую от меня сторону. Быстрее отсюда! Лупоглазый начал хлюпать и скулить, как подрезанный щенок. Ничё, братуха, ща Свин тебя перемотает, а может, и величие чего поможет. Главное – удрать отсюда подальше.

Кажется, падали уже не только куски колонны, но начал сыпаться весь потолок. Здоровенные глыбы шарашили со всех сторон. От удара некоторых, особо здоровенных, пол проваливался. Ну, правда, Мардук же чесал, типа тут не одна пещера, а цельная куча. Жабаки напрочь забыли про оружие и торопливо лезли в свои норы. Пленники жалобно выли и пытались протискиваться между прутьями.

Пол подпрыгнул, и я шмякнулся на колени. Обернулся: колонна упала и тут же пропала из вида. Меня ещё раз подбросило, теперь намного сильнее. В потолке пещеры появилась дыра, откуда сыпалась земля и валились камни. Дыра очень быстро росла.

Карабкаться по скользким ступеням навстречу потоку воды да ещё и с содрогающимся телом на плече оказалось неимоверно трудно. Я рычал сквозь сжатые зубы и тащился вверх, извиваясь как червяк. А ещё и эти толчки, мать их! За спиной грохотало, трещало и бахало, но я уже не оглядывался.

На самом верху мне помогли вкарабкаться на последние ступени, и мы тут же рванули как можно дальше от входа. Вовремя: земля подпрыгнула, да так сильно, что всех сшибло с ног. На башку полетели мелкие камешки и грязь. Задыхаясь, я повернул голову: выход завалило ко всем чертям. Поднялся, аккуратно положил Лупоглазого у стены и кивнул Свину:

– Сделай что-нибудь.

Мне очень не понравилось, как глядела Хлоя. Так, будто у неё имелись весьма дерьмовые новости. Такие, например, как у Свина, который оглядел Лупоглазого и покачал головой.

– Он мёртв, Крест, мертвее мёртвого.

– Что значит мёртв, мать твою? Он же только что был живой?

“Так бывает, Крест, – тихо сказала Хлоя и положила мне на плечо руку. – Человек живёт и потом умирает.

Я заскрежетал зубами и врезал кулаком по стене. Остальные молчали, обступив тело Лупоглазого. Словно этого дерьма нам было мало, так навалило ещё.

Из глубины тоннеля донёсся рёв приближающегося чудовища. И в этот раз бежать нам некуда.

Глава 14

Внутри не было ничего – холодно и пусто. Пока все готовили оружие и перепуганно глядели в сторону рёва, я полез в сумку Глыбы и достал две «колбаски». Хлоя схватила меня за руку.

– Крест, ты с ума сошёл?! Посмотри, с потолка валятся камни! Если тут что-то взорвётся, нас всех завалит.

Я вырвал руку и поглядел на величие так, что она попятилась. Потом посмотрел на всех. Они тоже отступили на пару шагов.

– Стойте здесь. Ничего не делайте, просто ждите.

Теперь стало слышно не только рычание, но и топот. Впереди в тусклом свете уже можно было различить большущую тушу, которая протискивалась в том месте, где обрушилась колонна. Мысли в башке казались гладкими и острыми, точно добрый меч. Я прикинул, сколько осталось до твари, после чего достал кресало и поджёг оба фитиля.

Чудище пропихнуло тушу и снова зарычало. Потом бросилось ко мне. Чёрт возьми, теперь стало ясно, что я встретил старого знакомого: одного глаза, туда, куда я вогнал болт, не наблюдалось. Не знаю, признало меня чудище или нет, но оно так шустро перебирало лапами, словно ему не терпелось расцеловать встреченного человечка. Или сожрать.

Я тоже бежал навстречу гадине и считал: один, два… Тварь распахнула пасть во всю ширь, чуть не от пола до потолка. Три, четыре… Осталось около десяти шагов, и меня окатило смрадом протухшего мяса. Пять, шесть… Я чуть свернул, постаравшись бежать со стороны выбитого глаза. Семь, восемь… Пасть оказалась совсем рядом, и я швырнул в неё дымящие «колбаски». Прыгнул вдоль стены, чуть не попал под удар короткого шипастого хвоста, прокатился между задних лап и отпрыгнул к противоположной стене тоннеля.

Тварь остановилась и стремительно крутанулась на месте. Неужели фитили погасли? Тогда мне хана.

В этот момент два раза глухо бумкнуло. Звук такой, будто по пузу лупят булавой. Чудище замерло и принялось раскачиваться из стороны в сторону. Глаз налился белым, а после захлопнулся. Пасть приоткрылась, и наружу вырвался клуб серого дыма. Потом между клыков на пол хлынула чёрно-красная жижа. Тварь последний раз качнулась и упала.

А дальше меня вроде как накрыло. Глядя на дохлую гадину, я подошёл к ней и принялся лупить кулаками и ногами по твёрдой шершавой чешуе. На хрена – и сам не знаю, но при этом ещё и вопил:

– На тебе, сука, получай! Это тебе за Лупоглазого, паскуда, ясно?! Дерьмо собачье! Я тебе покажу, мразь! Я вам, мать вашу, всем покажу!

– Крест, Крест!

Тяжело дыша, я уставился на Хлою, которая держала меня за руку. Совершенно охреневшие парни стояли чуть дальше.

– Крест, да, оно хотело нас сожрать, но в смерти Лупоглазого его вины нет. И в любом случае оно уже сдохло.

– Сдохло… Сдохло? – Я посмотрел на руки. Оказывается, я сбил их в кровь. – Не виновато, говоришь? Виновато! Весь этот сраный мир, все вы, чёрт бы вас побрал, все виноваты! Никому нет до нас дела, и все против нас! Ясно?! Мы все против мира, и поэтому любая дрянь виновата в смерти моих пацанов.

– Да, хорошо. – Хлоя как-то очень странно смотрела на меня. – А теперь пойдём. Мы это сделали, достали необходимую вещь и сумели спастись. Теперь осталось только покинуть Нарменс и закончить дело. Крест, соберись, пожалуйста, ты нам нужен. Ты нужен своим людям, Крест.

Я провёл ладонью по лбу. В башке колотило, трещал затылок, и живот требовал, чтобы его вывернули наизнанку. Хотя, что там выворачивать? Выйдем, нужно будет покормить братву. А Лупоглазый так и не пожрал, вот чёрт…

– Да, да, – кивнул я. – Пошли. Всё верно, нужно выбираться.

Я последний раз пнул дохлую гадину, и мы пошли. Накатила какая-то вялость. Хотелось плюнуть на всё и сесть возле стены. Сесть и уснуть. А ещё лучше – сдохнуть к чёртовой матери и забыть обо всём. Вот реально: ежели вернуться в то время, когда нам предлагали эту работёнку, я просто послал бы всех в задницу и пошёл к шибенице.

Нужное место мы нашли без труда: здесь оказалось полно вонючего дыма, и в воде чернела куча сгоревших палок. Верхние ещё тлели, давая чуть-чуть света. Все остановились и уставились на потолок. Там что-то трещало и виднелись красные огоньки, но, по всему, большой пожар уже закончился.

– Как думаешь, пацаны Вуки уже разбежались? – с живым интересом спросил Зуб.

– Не, сидят греются, – буркнул я. – Откуда мне знать? Выберемся, узнаем.

– Крест, может, действительно имеет смысл поискать другой выход наружу? – спросила Хлоя. – Всё же рискованно…

– Опасно, ага. А шастать по всяким вонючим норам, где водятся здоровенные твари, безопасно, – фыркнул я и, поманив Глыбу, велел подставить руки. – Держи крепче.

Я встал на плечи великану и подпрыгнул. Зацепился за край дыры и подтянулся, ощущая, как сверху повеяло жаром. Чёрт, хотя бы сверху не навалило слишком толстых брёвен! Я упёрся в осыпающиеся стены спиной и ногами, а руками попытался толкнуть деревяшки над головой. Горячо, мать вашу! Вытащил нож и воткнул в обгоревшее бревно. Потащил в сторону. Отломал большой кусок и попытался ещё раз. Всю рожу засыпало сажей, но получилось.

Одно бревно оттащил немного в сторону, а пара больших палок просто упала. Там тотчас недовольно зарычал Глыба. Но сверху появилось открытое пространство, где я мог разглядеть небо и чёрные рёбра на месте стен и крыши. Я ещё немного подтянулся и выставил башку между чадящих деревяшек.

От дома остались только те чёрные рёбра, которые я видел снизу, да гора дымящих брёвен. Обычно в таких пожарищах обожают копаться всякие добрые люди, которые надеются разжиться чем-то полезным. В этот раз всё было по-другому. Те люди, которых я видел на улице, просто бежали мимо. Как мне показалось, все ломились в одну сторону, нервно болтали и куда-то тыкали пальцем. Пока я не видел, что их так заинтересовало. Лады, главное, в мою сторону никто не смотрит.

Ещё подтянувшись, я опёрся локтями о края дыры и выбрался наружу. Какая-то баба из пробегающих мимо остановилась и разинула рот. Я показал кулак и мотнул башкой, мол, убирайся к чёртовой матери. Любопытную как ветром сдуло. Беги, беги, не отвлекайся.

Когда я оказался наверху, стало понятно, что так заинтересовало горожан. Над крышами домов упирался в небо здоровенный столб жирного чёрного дыма. Кроме того, земля дрожала мелкой дрожью и время от времени подпрыгивала. Кажется, я догадывался, в чём дело. Но сейчас не до этого, нужно придумать, как доставать остальных.

Пришлось снять оба пояса и зацепить между собой пряжками. Ну не знаю, как Глыбу, а остальных должно выдержать. Я лёг между обгоревших деревяшек, стараясь не совать морду в сильный жар, и опустил руку с ремнём в дыру. Почти сразу дёрнули так, что чуть не утянули меня вниз. Надеюсь, у моих балбесов хватит ума пустить первым кого-то, кроме Глыбы.

Послышалось натужное пыхтение, и в дыре показалась рожа Карася. Когда он подтянулся ближе, я схватил его за шкирку и выбросил наружу.

– Вали, – сказал я и сплюнул сажей. – Разведай, что да как. Полазь вокруг, погляди. Ежели увидишь кого-то мутного, прирежь втихую.

Карась кивнул и пропал, а я продолжил ловить «рыбку». Следующим попался Зуб, и мы уже вдвоём вытащили Лиса. После поймалась рыба Кроль, и я сказал, что дальше «улов» справится без меня. Нужно осмотреться и понять, как лучше всего сваливать из Нарменса. Думаю, когда в городишке творится такой шухер, отпетлять получится гораздо проще.

Карась, который топтался среди бегущих ротозеев, кивнул мне и продолжил вертеть башкой. Ну и вид у него: весь в копоти, шмотки порваны, и арбалет болтается на плече. У меня наверняка такой же дикий видок. Немудрено, что прохожие косятся. Думаю, ежели бы все так не торопились к тому дыму, нас давно заложили бы Буке или ещё кому. В лучшем случае – городской страже.

Так, а я кое-что уже присмотрел. Думаю, нам это вполне подойдёт. Чуть дальше по улице стояла большая крытая телега, и мужик деревенского вида с бородищей, заткнутой за пояс, нервно гладил гриву низкорослой пегой лошадёнки. По роже хорошо видать, как мужику охота бежать вместе со всеми, но что-то мешает.

Кто-то хлопнул по плечу. Карась. Парень мотнул головой, указывая на ближайший переулок. Когда мы прошли по узкому вонючему проходу, стало ясно, чего меня позвали: у стены лежал щуплый паренёк в зелёной куртке и потрёпанных серых штанах, босой и совершенно дохлый. Кто-то воткнул нож под ребро, он так и торчал.

Карась вынул нож из жмура. Потом дёрнул зелёную куртку, так что я мог увидеть синюю отметину на левой ключице дохляка. Знак Чебы. Весело.

– Топтался за домом, – пояснил Карась. – А я так гляжу: все бегут, а энтот хрен всё зыркает. Взял его за шкирятник и сюдой. А оно борзое фыркать начало.

– Молодца, – сказал я. – Будем надеяться, он тут один. Но Чеба гляди, как оборзел: на район к Вуке своих топтунов подослал!..

К этому времени почти все наши успели выбраться наружу и теперь совместными усилиями пёрли из ямы Глыбу. А тот ещё и застрял, здоровила неуклюжая. Хлоя стояла рядом с пепелищем и глядела на столб дыма над крышами. Потом повернула голову ко мне:

– Где-то там находится дворец Зарада… – И тяжело вздохнула: – Находился, думаю…

– А четой с ним приключилось-то? – тут же встрял любопытный Карась.

– Дворец сделал бум, – хмыкнул я. – Величие, ты-то четой переживаешь? Глядишь, завалило там твоего муженька со всеми его неприятностями. Нам теперь полегче станет.

– Крест, ты хоть понимаешь, что во дворце было очень много людей, которые не имели никакого отношения к Мардуку и его мерзостям? Ты просто прикончил несколько сотен невинных жителей Вазерома. Опять.

– Ну, врежь мне, ежели тебе от этого легче станет.

– Не станет, – покачала головой величие. – Тогда я просто сорвалась. Люди от этого не воскреснут.

– И то верно, – согласился я. – Вона уже и Глыбу вытащили, так что можем спокойно делать ноги.

Хлоя глядела на меня.

– Крест, тебе никогда не снятся все те, кого ты убил?

– Не, не снятся. Мне вообще сны не снятся. Ну, почти не снятся. И вообще, умеешь ты выбирать время для дурацких базаров! Идём, говорю.

Когда мы подошли к крытому возу, мужик отвлёкся от своего занятия и встревожился. Кажется, мы ему не шибко понравились. Ничего, мы вообще никому не нравимся.

А вот то, что этот тип попытался вытащить из телеги шипастую дубину, не понравилось уже мне.

– Глыба, займись.

Великан тут же приложил беспокойного мужика кулаком по башке, и тот растянулся возле колёс телеги. Лошадь покосилась на хозяина и продолжила шевелить торбой на морде.

– Крест! – крикнула Хлоя. – Прекрати!

– Да чего? – Я махнул рукой, и Кошель с Кролем оттащили мужика к стене ближайшего дома. Усадили под окном, типа – спит. – Живой он, зуб даю. Глыба, ты ж его вполсилы? Ну вот, всё нормально.

– Когда всё закончится…

Я подал руку и помог величию забраться в телегу.

– …и если ты к тому времени ещё останешься жив, я тебя лично отведу на виселицу, понятно?

– Чего уж тут непонятного? – пожал я плечами. Парни принялись один за другим вползать под крышу повозки. – Да вы бабы все такие: ты ей хорошо делаешь, а она тебе – в рожу когтями.

– Прикажу четвертовать, – донеслось из повозки. – Сварю мерзавца в масле!

– Ты там определись заранее, – сдёрнул я у коняки торбу и взялся за поводья, – а то я переживать стану: вздёрнут меня али сварят. Вона, как ты и сказала, ночами спать не смогу, всё невинно убиенных видеть стану. В монастырь уйду.

Парни принялись ржать. Кажется, Хлоя хихикала вместе с ними. Ну а чё, как-то один подвыпивший монашек толкал речугу в кабаке и рассказывал о каком-то известном бандюгане. Типа тот под старость иссовестился, осознал, каких гадостей натворил, и записался в монахи. Оно, может, и правда, только, думаю, совесть тут ни при чём, просто польстился на дармовой харч. Не у всех же получается к старости рыжья накопить, а когда руки и ноги труситься начинают, на большаке не шибко погуляешь.

Оружие я забросил в повозку и своим сказал, чтобы железяки спрятали. Попутно выяснили, что в телеге полно мешков с зерном. Видать, мужик собирался торговать на рынке, но не успел. Мешки мы выбросили к чертям, иначе пегая доходяга с места не двинулась бы. А ну попробуй такую ораву да ещё и с грузом тащить! Так что мужик ещё мог и выгоду получить. Ежели живой остался, конечно. Глыба иногда так приложит, даже вполсилы, – не встанешь.

Имелись у меня некоторые сомнения по поводу выезда из города, но шибко я не переживал. Всё ж таки всегда выезжать проще, чем заезжать: сунул монету – и вали на все четыре стороны. Как выяснилось, всё много проще, чем обычно. Тот шухер, который мы подняли, отвлёк всех охранников, так что у ворот торчали только двое совсем зелёных пацанов. Они спросили: не знаем мы, какое дерьмо там приключилось? Я ответил, типа ни хрена нам не ведомо и вообще мы просто возвращаемся в родную деревню. И нас пропустили. Даже денег не взяли. Говорю же – молокососы.

Лошадку я особо не подгонял, чтобы не околела где-то на полдороге к Корпетсу. Как отъехали на лигу от Нарменса, я велел Лису брать поводья, а сам полез внутрь. Спать захотелось, да так, что невмочь.

Лечь тут явно не получится – теснотища. Разве что сесть, опираясь спиной о трясущуюся стену. Хлоя, как оказалось, сидела аккурат напротив меня и сверлила своими гляделками, так что аж на лоб давило. Потом спросила:

– Когда мы были во дворце, Мардук тебя узнал и даже назвал по кличке. Откуда он тебя знает?

– Дык снится, говнюк.

Хлоя прищурилась, а парни начали коситься.

– Да чё вы все пялитесь? Приходит, падла, во сне, разговоры разговаривает и демонами своими травит.

– Понятно, – кивнула Хлоя. – Так я и предполагала. Повторяется история с моими охранниками. Джее рассказывал, как это было.

– И чё? – спросил я и зевнул.

– Попробую помочь. Иначе у тебя могут возникнуть серьёзные проблемы.

– Ага, а сейчас их нет. – Я опять зевнул. – И вообще, вот знаешь, имеются у меня сомнения, что мы вообще живыми из энтого дерьма выйдем.

Хлоя промолчала. Не спорила. Так я и думал.

Часть третья Безумный оскал ярости

Глава 1

Псих плюхнул в обе кружки и поставил бутыль на стол. Едва не промахнулся, но сумел удержать равновесие. Это правильно, а то за разбитую бутыль я бы гаду начистил рожу. Редко когда попадается такое хорошее пойло. Да ещё и чистое как слеза! А пробирает до самой души.

– За Лупоглазого, – сказал я и проглотил в один глоток. – Фух, хорошо идёт!

Псих проворчал нечто неразборчивое, но явно одобрительное. К нашему приезду помощник уже успел принять на грудь, а с тех пор мы с ним употребили ещё две бутылки можжевеловой настойки, которую гнали хозяева «Доброй дороги».

Вот кстати и они, оба – муж и жена. Муж стоял за стойкой и колдовал с бутылками, переливая из одной в другую. Жена с подносом ходила между столами. И если при взгляде на хозяина сразу становилось понятно: прежде парень орудовал на большаке, то, разглядывая жёнушку, я точно знал: с такой хорошо покувыркаться в постели. Большие сиськи, большая задница и длинные русые волосы – всё, как мне нравится.

Пока мы разбирались с бутылками, я успел перекинуться с хозяйкой парой-тройкой фраз. Чуть позже, когда баба ставила на стол миску с мясом, я накрыл её ладонь своей. Лиса, как звали хозяйку, прищурилась, наклонила голову и сняла мою руку.

– Много вас тут таких, – хмыкнула она и кивнула на мужа, здоровенного бугая, изрядно обросшего жирком. – Мой любит таких спать укладывать. Кулак-то у него тяжёлый.

– У меня тоже. – Мы встретились взглядами, и Лиса совсем не торопилась отводить глаза. – И не только кулак.

– Этот, – кивнула она на скалящегося Психа, – болтал, типа ты главный в вашей банде?

– Отряде, мы – отряд. «Черепа», – ухмыльнулся я, разглядывая гладкое розовое лицо. – И да, я – командир. А чё?

– Да ничё, – рассмеялась она и убрала пустые миски из-под свиной похлёбки. – Рожа у тебя – самая тупая из всех. Хоть и смазливая, как мне нравятся.

– Дык чё тогда теряешься? – Я заметил, что муженёк Лисы хмуро смотрит в нашу сторону. – Муж – не стена. Его и подвинуть можно.

– Городок у нас маленький, – Лиса, видать, решила съехать со скользкого базара, – спокойный. А твои охламоны разбрелись и глупостями занимаются. Угомонишь?

– Так они сами угомонятся. – Мы опять встретились взглядами. – К вечеру. Ты ж сама знаешь.

– Знаю, – поморщилась Лиса. – Сколько вас, таких беспокойных, уже забредало. Но всё ж таки, как старший, предупреди, чтобы до смертоубийства не доводили. А я подумаю.

– Подумай. А я уж своих балбесов как-нибудь усмирю.

Лиса уже вроде пошла, но остановилась и кивнула в сторону угла помещения, где за небольшой загородкой разместились Хлоя и Джессип. Да и то, «Добрая дорога» оказался самым пристойным кабаком во всём Корпетсе. Ну и постоялый двор тут ничего себе. Где же ещё нашим дворянчикам брюхо набивать?

А вообще, это надо было видеть. Когда мы только подъезжали, то встретили блондинчика за лигу до Корпетса. Он торчал посреди тракта и всё прикладывал ладонь к бровям. Явно граф не сразу скумекал, что в повозке едем именно мы, а когда сообразил, то чуть не затоптал своим конём наше пегое недоразумение, успевшее к этому времени совершенно выбиться из сил.

Стоило Хлое выбраться наружу, как Джессип тотчас так её обнял, что я реально ожидал услышать треск костей. Величие чего-то там бормотала блондинчику в ухо, а тот молча гладил её по спине. Ну, казалось бы, чего ещё бабе нужно? Вот тебе мужик, пущай и придурочный дворянчик, но временами ничего себе. Тебя на руках готов таскать, чего ещё? Но нет, Хлоя мягко отпихнула Джессипа, а тот, лопух, даже ничего не сказал. Посадил впереди себя на коня и ускакал.

– Как думаешь, присунет он ей али нет? – задумчиво спросил Кошель.

– Дурень ты, Кошель, – отозвался Свин. – У благородных нет такого – присунет.

– Чё, совсем нет? – недоуменно спросил доверчивый Кроль. – А детишек они как делают?

– Дубина, слов таких нет: присунет, – подключился Хорёк. – У их оно зовётся – заняться любовью али интимная близость.

– Хрень какая-то! – с досадой отозвался Кошель. – Так присунет али нет?

– Тебе-то чё? – лениво отозвался я. – Свечку желаешь подержать?

– А чё, – оживился Кошель, – хуч поглядеть, как оно у королевы? Может, не так, как у обычной бабы!

– Ага, поперёк. – Я пнул возницу: – Поехали, а то уши развесил.

Короче, сейчас наши дворянчики ворковали за загородкой, а Лиса собиралась чего-то о них спросить.

– Эй, как тебя там, – окликнула она, – Крест, вроде так? Эти двое явно не вашего круга. Я бы даже сказала, они – из дворян, и не самых мелких. Как такие отбросы, как вы…

Псих недовольно заворчал.

– Да ладно тебе, чернозубый, не строй из себя непонятно кого. Хорошо, что они делают в бан… отряде наёмников?

– Путешествуют, – ответил я и показал Психу, чтобы наливал. – Выпьешь с нами, зеленоглазая? А я тебе всю правду расскажу.

– Ручку позолоти, – ухмыльнулась Лиса. – На бродягу ты не сильно смахиваешь. Всё, веселитесь. И ты обещал, что твои бандюки руки распускать не станут, помнишь?

– Вали уже. – Псих успел надавать пацанам зуботычин, так что все знали, как можно шухарить, а чего делать никак нельзя. – Ты сама подумай про то, что я сказал.

– Подумаю. – Она ушла, покачивая крутыми бёдрами, а я перехватил ещё один мрачный взгляд хозяина…

Подступал вечер, Псих уже едва ворочал языком, но ещё пытался рассказать о каком-то давнем сражении, где его отряду наваляли по заднице. Получалось хреново, и помощник начинал уже четвёртый раз. Пришёл Кусок и доложил, что караулы сменились до утра. Я велел ему идти отдыхать. Псих понёс какую-то полную околесицу и на середине неразборчивой фразы хлопнулся лбом о столешницу.

За соседним столом сидели Пузырь и Фингал, так что я велел им тащить отрубившуюся пьянь в его комнату. Пузырь принялся недовольно пыхтеть, и я легко врезал ему по пузу. Чуть дальше сидели какие-то залётные, по виду из купцов. Так их охранник начал перхать над кряхтящим Пузырём. Я внимательно поглядел на коренастого усача, и его загорелая рожа стала белее муки. Больше никто не веселился.

Я остался сидеть, неторопливо попивая настойку. Хозяин, как я погляжу, тоже успел хлебануть из кружки, куда ему плеснула жена, и здорово повеселел. Пару раз подходила Лиса и спрашивала, ничего не надо? Я отвечал, что пока – нет.

Потом загородка в углу сдвинулась, и Джессип махнул мне рукой. Я точно знал, что граф заказал какую-то слабую фигню, вроде разбавленного вина, а Хлоя так и вовсе пила воду, поэтому, отправляясь к дворянчикам, прихватил бутылку с настойкой. К этому времени в кабаке остались только купцы с весельчаком охранником да Глыба с Куском. Эти забавлялись своим обычным способом. Употребив по бочонку браги, два балбеса боролись на руках. Лишь бы стол не сломали. Случалось и такое.

– Садись, – кивнул блондинчик на свободный стул. Я посмотрел на стол: мало того что граф заказал какую-то хрень, так ещё и почти к ней не притронулся. – Крест, когда я просил не разрушать Нарменс, то в общем-то шутил.

– Дык я почти и не рушил. Чего там, один дворец.

Хлоя и Джессип переглянулись и почти одновременно вздохнули. Но в этот раз никто особо не сердился. Видать, успело попустить наше величие. Что значит – мужик рядом.

– Ладно, будем надеяться, что это последний инцидент подобного рода. – Блондинчик достал карту и расстелил на столе. – Благо крупных городов на нашем пути вроде больше нет. Остаётся проложить маршрут к нужному месту.

– Может, хуч щас покажете, куды двигаемся-то? – спросил я, рассматривая карту.

Ну ни хрена мы уже продвинулись!

– Да. Мы тут посоветовались, – Джессип опять переглянулся с Хлоей и подтащил ближе масляную лампу, – и решили, что дальше скрывать особого смысла нет.

Он достал из кармана рубашки какую-то тонкую чёрную палочку и ткнул заострённым концом в бумагу. На карте осталась тёмная отметина. Полезная штука, но меня больше заинтересовало, где именно осталась точка. Может, уже в глазах плывёт? Я потёр их кулаками. Да не, именно там и стоит.

– Вы чё, рехнулись оба?

Они молчали.

– Тут же всего две дороги, и обе идут через Тихий город.

– А если через Шарп? – неуверенно спросил Джессип. Понятное дело, отчего у блондинчика уверенности в голосе не слышалось. – Ведь говорят же, что Шарп не самый густой лесной массив.

– Кто говорит-то? – хмыкнул я. – Те, кто по его краю шастал, да вглубь не забирался? И вы чё, совсем забыли про те колдовские ловушки, которые в лесу, да про тварей непонятных в гуще?

– Ну да, всё верно, – вступилась Хлоя. – Как я могла это выпустить из виду: все демоны, прошедшие портал, до поры до времени обитают в глубине массива. Соваться в лес – самоубийство, особенно для нас. А если в обход?

– В обход? А ну, дай, – забрал я у Джессипа его писалку. – Вот гляди: тут али перебираться на другой бок Феветты и делать крюк в полтысячи лиг, али опять же соваться в лес, потому как он подступает к самому берегу реки. Ну и опять же делаем мы энтот сраный крюк и попадаем на западный склон Дранки. А тут сплошняком крутые обрывы, к которым Шарп подступает вплотную. Я же говорю, ежели именно сюдой, то имеется всего две нормальные дороги, и обе – через Тихий.

Теперь мы играли в гляделки втроём. Потом за спиной послышался грохот, и я оглянулся. Глыба сбросил Куска на пол, и тот стоял на четвереньках между столов. Потом медленно поднялся. Оба здоровяка обняли друг друга за плечи и, шатаясь, выбрались из кабака. Ладно, вернёмся к нашим дворянам.

– Тихий, Тихий… – Хлоя тёрла себя за подбородок. – В таком случае необходимо срочно вспоминать всё, что мне известно о наследии Шести князей.

– Ты главное помни, – угрюмо буркнул я, – что из энтого чёртово городишки ещё никто живым не возвращался.

– Не понимаю, ведь не обязательно забираться в сам город? – Джессип забрал у меня пишущую палку. – Проехать за стенами – и всё. Пусть Тихий город – место, откуда не возвращаются, но…

– Там имеется какой-то хитрый магический механизм, – рассеянно заметила Хлоя. Казалось, будто величие глядит в никуда. – Это я знаю точно. Он работает ещё с того времени, когда Шестеро пытались подчинить мир своей воле. Каждый, кто приближается к Тихому, тут же оказывается внутри.

– Смысл-то в этом какой? – не сдавался Джессип. – Получается, если к городу приблизится враг, то он без всякого труда попадёт за стены?

– Не спрашивай, – отмахнулась Хлоя. – У Шести была своя логика, недоступная нормальным людям. Именно поэтому Мардук так и не сумел найти общего языка с тем, что таится в Тихом. Видишь, Крест, кое-кто всё-таки сумел вернуться.

– Твой и туда успел рыло сунуть? – удивился я и налил из бутылки. Она опустела, а вот башка наполнилась глухим шумом. Всё, на сегодня хорош. – И чё рассказывал?

– Почти ничего, – невесело усмехнулась Хлоя. – К тому времени мы практически не общались, а чуть позже… Не имеет значения. Главное, Мардук сумел побывать в Тихом и вернуться. Единственное, что он сказал: вечность за стенами его не устраивает.

– Лады, – хлопнул я ладонями по столу. – Так ты это, вспоминай, а я со своими перетру, может, кто какую другую дорогу вспомнит, чтобы не прямиком в дерьмо.

С улицы послышался женский визг и звуки потасовки. Хозяин положил на стойку шестопёр и хлебнул из кружки. А конкретно мужик успел нарезаться, ишь, как его шатает! Лиса подошла к двери кабака, выглянула наружу, потом выразительно поглядела на меня.

– Иду уже, иду, ща разберусь. А вы чего подскочили? – это я уже вставшим дворянчикам. – Зуб даю, ничё там интересного нет.

– Ну, если ты так говоришь… – криво усмехнулась величие, – значит, мне точно стоит взглянуть.

– Твоё дело. Только не лезь, лады?

– Сказал бандит королеве! Крест, я уж как-нибудь обойдусь без твоих советов.

Как и говорил: ни хрена интересного снаружи я не увидел. Посреди улицы стояла баба и прижимала кулаки ко рту. Визжать уже не пыталась. Хуч бы сиську, дура, спрятала. Рядом охаживали друг друга кулаками два крепких парня. В одном я признал своего, Корня, а другой из местных. Но месятся наравне.

– Что происходит? – спросила Хлоя. – Это твои?

– Один.

Корень вытащил нож, и я тут же свистнул.

– Эй, мудень, а ну, убери железку, покуда я тебе её в зад не сунул. Не могёшь кулаками, вали дрыхать!

Корень выругался, отбросил оружие и в сердцах так приложил противника в пузо, что тот хекнул и согнулся. Тут же отхватил по затылку и шлёпнулся на землю. Корень, для верности, пнул лежащего в бок, подобрал нож и направился к бабе. Та взвизгнула, но в этот раз очень тихо. Корень схватил её за руку и поволок куда-то в проход между домами.

– Что это было? – спросила Хлоя. Джессип молчал, но стоял мрачнее тучи. – Что это за мужчина на земле и почему женщина кричала?

– Дык бабы завсегда пищат, когда их сношать собираются, – пояснил я. – А энто, видать, муж ейный, заступаться решил.

– Так, стоп. – Хлоя закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Потом посмотрела на меня. – Ты хочешь сказать, что сейчас твои люди насилуют местных жительниц и бьют тех мужей, которые осмелились препятствовать насилию?

– Типа того, – согласился я.

Хлоя схватила меня за куртку и попыталась подтянуть к себе. Получилось так, что ей самой пришлось подойти. Блондинчик стоял, молчал и ковырял сапогом землю. Ну да, он-то должен знать, как дела делаются.

– Немедленно, – прошипела мне Хлоя в лицо, – немедленно это прекрати!

– Нет, – спокойно сказал я, глядя на неё сверху вниз.

На величие точно вылили бочку холодной воды. Она отпустила меня и отступила назад, хлопая глазами и открывая рот. Посмотрела на Джессипа. Но тот просто отвернул башку в сторону.

– Что значит «нет»?

– То и значит, – пожал я плечами. – Мои пацаны за тебя на смерть идут, а ты хочешь, чтобы я, как дурак, ходил и с баб их снимал? За местных не переживай, мои знают: ежели кто жмура заделает, я ему наутро прилюдно кишки выпущу. Эт Корень так, погорячился.

– Предупредил. Значит, знал, что так и будет?

– Величие, слушай, – ухмыльнулся я. – Все знают, как будет. Поэтому те бабы, которые не желают развлекаться, прячутся. Кто в подпол, а кто и в лесу пережидает. А те, что остались, либо полные дуры, либо не прочь принять гостей, понятно?

– Хло, пошли, – угрюмо сказал Джессип. – Тут он прав. Ты ничего не изменишь.

– Я – королева Вазерома, – упёрла она кулаки в бока и вздёрнула подбородок. – Я не допущу, чтобы какие-то бандиты били и насиловали местных жителей! Почему, в конце концов, бездействует гарнизон?

– Потому как у них имеется ум в башке. Поэтому эти два десятка засранцев сидят на заднице ровно и хлещут самогонку.

– Крест, а вот если бы твою женщину какой-то негодяй попытался взять силой, что бы ты сделал?

– Отрезал бы гаду башку, – спокойно сказал я. – Но ежели из местных кто-то такое сделает, я сожгу этот вонючий городишко к чёртовой матери.

– Хло, пошли спать, – устало сказал граф. – Ты не в силах победить все беды и горести этого мира. Смирись.

Но просто так уйти она не могла. Поэтому подошла и отвесила мне пару оплеух. Назвала ублюдком и ушла. Бьёт, как баба!

Я вернулся в «Добрую дорогу». За стойкой никого не было. Горела единственная лампа на столе у стены. Рядом стояла бутыль и две кружки. На углу стола сидела Лиса и улыбалась, разглядывая меня.

– Где твой? – подошёл я ближе и погладил женщину по шее, опуская руку всё ниже.

– Я его напоила и заперла. Чтобы не мешал. – Лиса протянула мне кружку. – Этот – самый лучший.

– Успеется. – Я отставил кружку и взялся за шнурок её лифа. – Цельная ночь впереди.

Глава 2

Я ни хрена не мог понять, где нахожусь и какого чёрта происходит вообще. Вокруг – темнота, смердит дохлятиной, и холодно так, что руки-ноги сводит. В башке не осталось ровным счётом ни черта – только тупая боль и вспышки в глазах, словно недавно приложили дубиной промеж глаз.

Я огляделся, точно старый волк, с трудом ворочая одеревеневшей шеей. Вроде как вдалеке виднелось светлое пятнышко. Дом или как? Твою мать, чито произошло? Может, я перебрал и, как это иногда случается, в беспамятстве принялся бродить по окрестностям? Пару раз такое случалось, так что я просыпался хрен пойми где.

Я сделал шаг и ощутил, как земля поддаётся и пытается засосать ногу. Ещё этого не хватало! Чёрт, неужто меня занесло в долбаное болото? Не видно же ни фига… Я поглядел вверх, и там – темнота без единого просвета. Где звёзды, мать их так? Неужели небо закрыло такими плотными тучами? Мало того, ещё и проклятый ветер, холодная смрадная дрянь, которая безжалостно хлещет по роже.

Ладно, просто пойдём на свет. Легко сказать! Шагать по чёртовой трясине оказалось невероятно сложно. Временами липкая мерзость засасывала ступню целиком, так что приходилось вспоминать все неприличные ругательства и с натугой выдирать себя из ловушки.

Светлое пятно стало чуть больше, но одновременно начало холодать, а вонь так вообще забила ноздри. Но даже не это оказалось самым гадским. Я вдруг ощутил, что рядом кто-то есть. Кто-то, явно следящий за мной, и это, мать его, в полной темноте! Может, просто кажется? Ну иногда же, когда переберёшь или с бодуна, мерещится всякое.

Я остановился, прислушиваясь. Сквозь тихое посвистывание ледяного ветра отчётливо слышались чьи-то осторожные шаги. Твою же мать, и это явно не топот одного… кого? Да хрен его знает, но топали, как миним, трое. И ещё я различал натужное дыхание и глухое ворчание. Где-то я уже слышал похожие звуки.

Сражаться в полной темноте с тремя противниками, да ещё голыми руками – сложный и болезненный способ самоубийства. Нужно быстрее добраться до света, тогда станет немного легче. Хотя бы увижу этих уродов, кем бы они ни были.

Но шагать быстрее не получалось. Ноги продолжали вязнуть, и пару раз я таки не сумел удержать равновесие, плюхнувшись на четвереньки. Странное дело, но липкая дрянь на ощупь очень отличалась от обычной трясины. Скорее это походило на густую пыль, но затягивала она хуже любого болота.

Поднимаясь второй раз, я внезапно понял, что преследователи находятся совсем рядом. Глухо хрюкнуло над ухом, и что-то острое рассекло правое бедро. Чертыхнувшись, я постарался ударить нападавшего, но даже не сумел зацепить невидимого засранца. В тот же миг другой гад ударил в левый бок, так что я упал и покатился по пыльной трясине.

– Ах вы, долбаные уроды! – прорычал я и, став на колени, повёл руками в стороны.

Хоть бы зацепить кого-то, а там я уже нащупаю, где у твари глотка.

Меня ударили в спину с такой силой, что затрещал хребет, а сам я проехался мордой по удушливой смрадной пыли. Да, это именно от липкой мерзости воняло дохлятиной! Брюхо потребовало, чтобы я немедленно выпустил на свободу всё сожранное ранее, но я сцепил зубы и удержался. Откатился в сторону и, став на одно колено, прислушался. Ладно, уроды, попробую определить, где вы, по звуку. Глухое ворчание и тяжёлое дыхание медленно кружили вокруг меня.

Краем глаза я заметил странную штуку: светлое пятно, до которого я пытался добраться, вроде стало больше. Такое ощущение, будто оно приближается. Но сообразить, в чём дело, или всмотреться я не мог, не хватало времени. Натужное пыхтение внезапно обратилось яростным клёкотом у самого моего лица. Почти не задумываясь, я ударил кулаком и в этот раз не промахнулся. Попал по жёсткой коже с крохотными шипами, оцарапавшими кулак.

По спине точно прошлись острием ножа. Пока я разбирался с тварью, атакующей спереди, сзади подкрался её кореш. Я зарычал и, привстав, лягнул ногой. И опять попал, да так удачно, что услышал, как враг катится по земле. Но чёрт побери, я их только бил, а проклятые засранцы резали меня на куски! Пусть пока неглубоко, но кровь шла!

Мощный удар в левое плечо вновь сшиб меня, и в тот же момент острые клыки вцепились в горло. Вцепиться-то вцепились, но сжиматься не собирались. Однако стоило мне пошевелиться, как хватка невидимой твари тут же стала сильнее. Ну и смердело же у гадины из пасти!

– Как поживаешь, дружище Крест?

Я скосил глаза в сторону светлого пятна, которое успело приблизиться почти вплотную. Такое ощущение, будто в темноте появилась круглая дырка и в ней стоит ухмыляющийся Мардук.

– Должен заметить, ваши необдуманные действия во дворце доставили мне пару весьма неприятных моментов. Пожалуй, я даже утратил на некоторое время свою постоянную сосредоточенность.

– Я думал, ты вообще подох, – прохрипел я.

– О чём ты говоришь, Крест? – рассмеялся Мардук. – Больше того, мне даже удалось спасти графа Зарада. А вот три сотни невинных людей, – он скорчил грустную рожу, – из-за твоих преступных действий умерли жуткой смертью.

Понимаю, твои преступления обусловлены давлением со стороны моей безумной супруги, что их несколько оправдывает, но полностью вину не снимает. Стоит задуматься, кто в этом противостоянии настоящее зло, а кто – поборник порядка и справедливости.

– Ща расплачусь. Пошёл в зад! – прохрипел я. – Мне срать и на эти три сотни, и на твою справедливость, ясно?

– Конечно, – вновь рассмеялся Мардук. – Кому я пытаюсь напомнить о совести? Бандиту, убийце и насильнику? Да, ты и Хлоя стоите друг друга. Ладно, вернёмся к привычным для таких ублюдков методам воздействия. Ты был плохим мальчиком, поэтому срок на раздумье уменьшен: три дня, начиная с этого. И то, что ты пережил сегодня, – всего лишь цветочки, поверь. Завтра попробуешь ягодки…

Свет погас, и в полной темноте клыки невидимой твари сомкнулись, перемалывая мою глотку.

Я зарычал и вскинулся. На кровати? Что-то мелькнуло перед глазами, и я схватил… руку Лисы. Голая баба сидела рядом и удивлённо глядела на меня. Так, словно увидела неведомую тварь. Я выдохнул тихое ругательство, отпустил тонкое запястье и откинулся на подушку.

– У тебя – кровь, – сказала Лиса и поднялась. Большая грудь качнулась из стороны в сторону, и я вдруг ощутил возбуждение. Как будто ночи мало! Теперь я вспомнил всё, что происходило. – Крест, с тобой всё в порядке?

Она вернулась с куском тряпки и бутылкой. Плеснула на материю и тщательно отёрла бедро, спину и глотку. Крови оказалось совсем мало, а раны – обычными царапинами. Бесило, что я не мог добраться до ублюдка, а он с такой лёгкостью входил в мои сны и пакостил оттуда.

– Нет, – фыркнул я и подтянул женщину ближе. Она не сопротивлялась. – Угораздило влезть в разборки двух колдунов.

– У нас в городе пару лет назад лечили одержимого бесами. – Лиса провела пальцем по моей щеке, перебирая щетинки. – Тогда я видела что-то похожее. Хочешь, отведу тебя к нашей заклинательнице?

– Нет. – Я закрыл глаза. Сердце ещё продолжало колотить по рёбрам, но тёплое упругое тело рядом здорово успокаивало. – Лучше ты иди ко мне.

– Экий ненасытный, – усмехалась женщина, когда я прижал её к себе. – Только теперь нужно поторопиться. Мой уже скоро проснётся.

После всего мы быстро оделись, и Лиса выскользнула из комнаты. Ничего больше не говорила, точно ни хрена и не произошло. С другой стороны, а чего необычного произошло-то?

Спина, нога и глотка всё ещё побаливали, так что я хлебнул из бутылки, которую мы не осилили ночью. Не до того было. Что ни говори, а Лиса оказалась чуть не самой лучшей из всех баб, с которыми дело заканчивалось постелью. Ежели я останусь жив, непременно вернусь в Корпетс.

Заглянул к Психу. Помощник проснулся и теперь сидел на кровати, обхватив башку руками. Рожа зелёная, а руки трусятся так, будто мужик только что вылез из проруби. Я сунул ему недопитую бутылку и велел как можно быстрее приходить в себя. Пока же стоило прогуляться по посёлку и поглядеть, чего там за ночь натворили ребятишки.

К счастью, в этот раз дело ограничилось привычным пьяным мордобоем да перепихоном с местными бабами. Всегда удивлялся, как поутру кое-кто из моих тихо-мирно выпивал с мужем той, кого пользовал ночью. Хвастались друг другу подбитыми глазами да выбитыми зубами. Придурки, мля.

В остальном всё спокойно. Ни тебе сожжённых домов, ни порезанных глоток, ни прочей мерзости, за какую стоит серьёзно наказывать. Глядишь, из энтих засранцев рано или поздно, но получатся приличные солдаты. Ежели живы останутся, понятное дело.

Таракан доложился, дескать, в городишке всё зашибись, местная стража не шалила, посторонние среди ночи не ломились. Я похвалил пацанов и велел готовиться к выходу. Ежели с этим затянуть, то парни успеют похмелиться, так что придётся ждать до завтра. А выдвигаться пьяным в здешних местах – хреновая идея.

Появился Псих. Руки у него не тряслись, но морда красная. Кроме того, помощник вовсю скалил свои чёрные зубы и норовил рассказать какую-то историю. Вроде ту самую, с которой вчера не сложилось. Я велел ему заткнуться и проследить за подготовкой к выходу. Предупредил, что если он ещё хоть раз хлебанёт, то останется без половины уцелевших зубов. А может, и без всех.

Вернулся в «Добрую дорогу». Хозяин, подпирая руками серую рожу, мрачно уставился на меня. В его взгляде хорошо читалось подозрение. Лиса сделала вид, будто ни черта не происходит, и предложила печёного мяса с пивом. Пойдёт.

Дворянчики тоже проснулись и заняли вчерашнее место. Королева и блондинчик вяло кивнули в ответ на моё приветствие и продолжили тихо мурлыкать. Ладно. Я забрал кружку с пивом и принялся грызть дымящийся шмат мяса. Как-то всё спокойно, аж подозрительно, после вчерашних-то похождений. Казалось, будто мир вокруг застыл и покрылся коркой льда. А впрочем, пущай лучше остаётся так, как есть.

Я как раз успел разобраться с мясом и раздумывал, не заказать ли вторую кружку, когда припёрся Псих. Он сказал, что уже все готовы, и мы можем выдвигаться. Заодно спросил, какой дорогой тронемся от Вуриса? Я задумался – тут серьёзное дело. Не, до Вуриса всё понятно – не через Нарменс же ехать, а вот дальше… Через Вулин до Браса, конечно, быстрее, но большая вероятность наткнуться на «Змей».

Так я Психу и сказал, а он сразу заявил, типа ни хрена не боится и Аспиду, главарю ихнему, очко на нос натянет. В этом я здорово сомневался: Аспид недаром уже пять лет рулит этими наглухо отмороженными. Скорее он Психу порвёт это самое очко. Короче, хреновая идея.

– Перетру с командирами, – кивнул я на дворянчиков, и Псих с кривой ухмылкой тут же понимающе кивнул. Ну, типа лёг Крест под величие и ножками не дёргает. – А ты вали к пацанам, придурок. Когда захочу тебя о чём-то спросить, позову Глыбу, пущай он отвечает, ясно?

– Оно шо – Глыба, шо – твоё величие, – хмыкнул помощник, но убрался.

Я таки взял ещё одну кружку пива, переглянулся с Лисой, мы подмигнули друг другу, и я пошёл за загородку. Джессип неодобрительно покосился на кружку в моей руке, но смолчал, а вот величие, гляди, не удержалась.

– Крест, – сказала она, постукивая ногтями по столу, – тебе не кажется, что начинать опасное путешествие пьяным весьма скверная идея? Или ты решил здесь задержаться? Как я погляжу, у тебя в полном разгаре флирт с хозяйкой, так ты не стесняйся, спасение мира – такая ничтожная мелочь!

– Спасение мира, – кивнул я и отхлебнул. – А трын-дела, типа ничего такого. Брехливые вы всё-таки существа, бабы.

Джессип мрачно посмотрел на меня и сжал кулаки.

– Да ладно, шутю я, шутю!

– За подобные шутки я людей, стоящих в иерархии намного выше тебя, обычно отправляла в каземат или на виселицу. – Хлоя массировала тёмные круги вокруг глаз. – Думаю, до этого ещё дойдёт. Ты зачем сюда пришёл, чтобы нахамить мне в очередной раз?

– Не. – Я допил кружку до середины и поставил на стол. – Тут такое дело, с дорогой требуется разобраться. До Браса мы можем добраться по двум дорогам.

Оба собеседника почти одновременно кивнули.

– Во-от. По одной – быстрее, а по другой – куда безопаснее.

– Насколько безопаснее? – спросила Хлоя. – У меня есть доклад, ещё от прошлого года, где чётко указано, что банды в этом районе практически уничтожены, а дороги патрулируются крупными, хорошо вооружёнными отрядами.

Джессип поморщился и отвернул рожу, а я откровенно рассмеялся. Лиса, которая обслуживала пару серых от пыли крестьян, повернулась и посмотрела на меня. Её муж проворчал что-то ругательное и вышел через заднюю дверь.

– Ты это, прикажи тому, кто писульку тебе накатал, руки отрубить и язык обрезать, чтобы брехать больше не мог. Банды за последние года эдак два стали куда больше и злее. А стража твоя носу из городов не сунет. Да и в городах… Сама вчера видела. Дык мы ж и не бандюганы какие, а отряд наёмников.

– Ох уж эти дармоеды! – Мне показалось или с губ Хлои сорвалось грязное ругательство? – Разберусь с этим делом и… Ладно, с безопасностью всё ясно. Но дело в том, что каждый город на пути – дополнительная задержка, которая может стать последней. Ты же не забыл, что я по-прежнему нахожусь в статусе самозванки и заговорщицы?

– Ну, поедем днём. – Я чесал подбородок. – Обычно-то они шустрят по ночам, да и отряд у нас не маленький… Можно рискнуть.

– Разобрались? – тихо спросил Джессип. Что-то он как-то дерьмово выглядел. Как, впрочем, и величие. – Иди, мы скоро выйдем.

Лиса что-то убирала со столика, когда я подошёл к ней сзади, взял за локоть, и она напряглась. Я наклонился и прошептал в ухо:

– Стану возвращаться – непременно заеду.

Женщина повернулась и, прищурившись, оглядела с ног до головы. Закусила губу и молча приняла серебро. Пока я шёл к двери, так ничего и не сказала. Даже не попрощалась.

Псих и правда успел всех построить и даже раздобыл пару новых повозок для тяжёлых железяк и брони. Как ни странно, но почти все парни оказались трезвыми и не ахти побитыми. Но в телеги, кроме оружия и доспехов, забросили три больших булькающих бочонка. Это они правильно придумали, а то хрен его знает, когда в следующий раз попадётся добрая выпивка.

Чёрт выглядел хорошо отдохнувшим и даже ласково укусил за руку, когда я хлопнул его по морде. Проклятье, всё так хорошо, что аж задница начинает чесаться! Сказал Психу, а тот только поржал и спросил, не шибко ли меня приложило башкой, когда Лупоглазого спасал? Я дал говнюку тумака: Псих – парень хороший, но к гибели пацанов относится чересчур легко. Типа загнулся Свин – и хрен с ним.

Прискакали дворянчики, и мы двинули к городским воротам. Гляди, а кое-кто из местных баб нашим парням поцелуйчики воздушные шлёт. Выходит, хорошо постарались. А величие ещё сердилась!

Ворота открыли, и отряд начал выезжать из города, когда я услышал, как меня окликнули. Я обернулся: Лиса на маленьком рыжем жеребце медленно подъехала ближе. Я заметил, что величие внимательно следит за нами.

– Крест. – Лиса провела ладонью по моей щеке и закрыла глаза. Помолчала и тяжело вздохнула. Посмотрела прямо в глаза. – Не возвращайся, ладно? Никогда не возвращайся.

Больше она не сказала ни слова. Развернулась и ускакала. Никто из проезжающих мимо пацанов ничего не сказал, все просто ехали и скалили зубы. А я смотрел вслед Лисе и внутри… Фиг его поймёт, никогда такого прежде не ощущал. Подъехала Хлоя.

– Не жалеешь, что не живёшь обычной жизнью? – спросила королева. – Вот так, с красивой женой?

– Сегодня ночью она была со мной! – выдавил я сквозь сжатые зубы. Внутри всё горело.

– Да, но осталась с мужем. – Королева улыбалась, но как-то невесело. – И детей она родит ему и от него.

– Ничё, будут и другие бабы, – сплюнул я в пыль.

– Да, но такой – не будет. – И уехала.

Глава 3

Настроение было самое что ни на есть мерзопакостное, видеть никого не хотелось. Поэтому, когда Зануда подъехал спросить что-то о постоялых дворах в Брасе, а Псих просто потрындеть, я послал обоих в задницу, да подальше. Никто особо не удивился, не обиделся, и меня оставили в покое. Поэтому я ехал в самом хвосте отряда, рассматривал гриву Чёрта и думал над словами величия.

Хотел бы я жить так же спокойно, как чёртовы вонючие крестьяне или распроклятые жадины торгаши? Ковыряться в грязи, везти на рынок продавать картошку? Или днями безвылазно торчать в лавке, нюхать пыль и расписывать ротозеям чудотворные свойства лежалого товара? Нет, даже одна мысль о таком вызывала дикое бешенство, аж до дрожи в руках.

Но кое-что во всём этом…

Иногда появлялись странные желания. Хотелось, чтобы было такое место, где тебя кто-то станет ждать. Ждать, думать о тебе и волноваться, не случилось ли чего в долгой опасной дороге. Все бабы, с которыми у меня что-то вышло, с кем за деньги, с кем просто так, все они… С Лисой было совсем иначе, и мысль о том, что именно к ней я хотел бы возвращаться, до сих пор не давала покоя. А толку-то?

Сейчас бы нажраться до синих соплей или разбить кому-нибудь рожу в кровь. Или заорать во всю глотку, пока не осипнешь. Ничего такого я, понятное дело, не сделал, а просто продолжал тащиться вперёд, глядя то на пыльную дорогу, то на спутанную гриву Чёрта.

Лес, поначалу похожий на какую-то чахлую рощу, чем дальше, тем больше набирал силу, поднимался всё выше, полностью закрывая обзор. Ветер окончательно стих, и в ноздри лез густой прелый запах лежалой листвы. Всё громче перекрикивались птицы, а на тех ветках, что нависали над дорогой, появились здоровенные клювастые вороны. Они внимательно рассматривали нас, видимо, прикидывали, какие на вкус именно эти человеки.

Кто-то из тех придурков, которые ехали впереди, задумал орать песни. Почти сразу послышался недовольный оклик Психа и звук смачной оплеухи. Эт правильно, не то здесь место, чтобы шум поднимать. И так, ежели у лесовиков где-то секреты поставлены, то уже скоро их главарь начнёт думать: стоит ли нас потрошить, или махнуть рукой на залётных.

Я встряхнулся. Надо выходить из этого дурацкого состояния, пока ещё ничего не начало происходить. Потом будет поздно. Обозвав себя соплежуем, я пихнул Чёрта пятками и поехал в голову отряда, внимательно поглядывал по сторонам, не мелькнёт ли где за деревьями чья-то любопытствующая рожа. Вроде тихо.

– Выслал кого вперёд? – спросил я Психа.

Тот, видать, уже успел окончательно оклематься после вчерашнего и теперь медленно сгрызал вязку баранок.

– Угу. – Псих хрустнул сушкой и задвигал небритой челюстью. – Сказал уходить вперёд на пол-лиги и в случае чего орать во всю глотку.

– Ну у Аспида имеются настоящие мастера резать эти самые глотки, – мрачно буркнул я, – прежде чем ты даже пёрднуть успеешь. Так что ты булки-то не расслабляй.

– И чего вы все так от энтого Аспида очкуете? – Псих захрустел так, что крошки полетели в разные стороны. – Знавал я энту гадину лет десять назад – прыщавый говнюк, молоко на губах не обсохло.

– Псих, ты дурак или как? – угрюмо ухмыльнулся я. – Или думаешь, все головорезы сразу такими рождаются? Ага, и в пелёнки таким ножики суют заместо игрушек. Вот и Аспид этот успел здорово подрасти да заматереть. Кумекаешь, чего «Лисы» сюда даже нос не кажут? В своё время «Змеи» им вполовину банду уменьшили, да так жёстко, что выжившие разбегались, куда глаза глядели. Так то – опытные бандюганы, а с обычных барыг, когда они кобенятся, Аспид шкуру заживо снимает.

– Ну, мы – не барыги и не какие-то сраные бандюганы, – не сдавался Псих, – и так просто нас за яйца не взять.

– Ладно, – устал я с ним спорить. – Просто внимательно гляди по сторонам.

– Угу. – Он протянул мне сушку, но я мотнул башкой. – Ты вот мне лучше, знаешь, что скажи. Крест, я же знаю эту дорогу и знаю, куда она ведёт. Как-то подозрительно близко к Тихому мы едем.

Ну?

– Чё ну? Как-то так выходит, что последнее время мы из одной вонючей дырки сразу в другую лезем, поэтому и решил спросить.

– Спросить про что?

Псих прищурился.

– Ага, с базара пытаешься съехать. Выходит, правильно моя задница начала ныть. Эти твои командиры, – кивнул он на Хлою, которая ехала между Глыбой и Куском, – совсем долбанулись или как? Ну вот на хрена им в Тихий?

– Им не туда, – неохотно ответил я, – им просто нужно проехать мимо. Вот я тебя и хотел спросить, ты какой другой дороги в Измирское ущелье не знаешь?

– Хотел спросить, но не спросил? Чё, язык в каком узком месте застрял?

– Псих, завязывай трындеть! Ежели имеешь чего сказать по делу, валяй, а нет – жуй да помалкивай.

Помощник расхохотался и бросил в рот сразу две сушки. Я заметил, что величие натянула поводья своей коняки, и тот сбавил ход. Кроме того, Хлоя постоянно оглядывалась и определённо прислушивалась к нашему базару.

– А хочешь объясню, чего ты спрашивать не стал? – Псих выглядел таким довольным, будто на дороге его ожидали шлюхи и выпивка.

– Валяй.

– Крест, ты ж сам знаешь: нет в Измир другого пути, окромя как через Тихий. Туда же, мать его, никто никогда не суётся, потому как незачем. В ущелье и дорогу-то проложили, чтобы камень добывать для постройки Тихого.

Тут с Психом не поспоришь. Так оно всё и есть. Как-то Хорёк рассказывал про строительство проклятого города. Я думал, Псих тогда насосался по самые брови и ни хрена не соображает, а он, гляди, что-то да запомнил. Помощник снова протянул сушку, и в этот раз я её взял. Твою мать, как он это грызёт? Зубы же сломать можно!

– Дерьмо! – в сердцах сказал я, сам не зная, на что ругаюсь: на каменную сушку или на то, что всё-таки придётся ехать рядом с городом-призраком. – Вот правильно ты, Псих, сказал: из одной дырки – аккурат в другую.

– Судьбина такая, – кивнул Псих. – Мне как-то один святоша задвинул, типа я до хрена нагрешил в прошлой жизни и теперь меня боженька наказывает.

– То бишь в следующей жизни нам тоже не светит ни хрена хорошего. – Внезапно мысли съехали на другое. На то, о чём думал перед разговором с помощником. – Псих, а вот скажи мне: хотел бы, чтобы тебя после всего этого дерьма кто-то ждал? Ну там, дом свой, баба, спиногрызы?

– Чё значит «хотел»? – Псих удивился и стряхнул крошки с бороды. – Имеется у меня и дом, и баба. Когда последний раз уезжал, брюхатая вроде была.

Я удивлённо уставился на помощника, не шутит ли, с него станется. Да нет, в этот раз он даже не улыбался. И на роже такое непонятное выражение: вроде как и довольный, и гордится чем-то, и уж совсем странно – немного смущается. Чёрт побери, вроде же всё время на виду и базарим постоянно, а про это первый раз слышу.

– Шутишь? – помотал я башкой. – И когда только успел?

– Дурное дело нехитрое, – опять ухмылялся он. – Помнишь, когда в Жердебе провернули ту штуку с армейскими складами? Ты ж тогда с половиной парней махнул в Лазарус бухать да девок портить, а я задержался. Ну, пока дела решал, познакомился с одной девахой. У ей как раз проблемы были: местная топота дом родительский за долги отжимала. Девка мне глянулась, и я шантрапе жердебской ухи слегка пообкарнал, чтоб особо не пузырились. А после как-то одно к одному… Короче, к зиме решили обвенчаться.

Некоторое время я ехал молча и ждал, пока в башке всё сложится и успокоится. Псих тоже молчал и косился. Хлоя приблизилась уже так, что хвост её конька болтался аккурат перед носом Чёрта.

– Ну и как оно? – спросил я.

Псих пожал плечами:

– Да хрен его знает. Может, ежели бы постоянно тёрлись задницами, так уже осточертели бы друг другу. А так, возвращаюсь – и виснет, что тот репей, хрен отцепишь. И дитё тоже… Ну не знаю, Крест, не могу объяснить.

– У любого человека должен быть своего рода якорь, – подала голос величие, – иначе жизнь подхватит его, как лодку, и унесёт. А дальше либо разобьёт о камни, либо перевернёт и утопит.

– Кто бы говорил! – мрачно бросил я. – Вона твой якорь за тобой гоняется, сам утопить хочет.

– Мардук никогда не был мне истинной опорой. – Хлоя ехала рядом и грустно улыбалась. Джессип держался поодаль. Поругались опять или как? – Он всегда жил лишь для себя. А вот другие люди… – Она бросила взгляд на блондинчика, и тот отвернул рожу. – И главное, долг перед Вазеромом.

– У меня вона тоже долг имеется, – крутнул я башкой. – Перед парнями, например.

– Да, я это заметила. – Величие стала серьёзной. – Своего рода замена настоящей семьи. Но всё же тебе, Крест, чего-то сильно не хватает в жизни.

– Деньжат бы, да побольше, – заржал Псих. – Их постоянно не хватает.

– Да, и, видимо, именно по этой причине ты так болезненно переживаешь слова той женщины.

Псих удивлённо уставился на меня, а я в ответ оскалился.

– Предполагаю, даже внутри такого закоренелого убийцы и бандита продолжает жить желание ласки и взаимности.

– Эт про него, что ли? – Псих выкатил глаза и принялся булькать. – У него внутри только желание надраться да разбить кому-нибудь морду.

– Ща тебе разобью, – хмыкнул я. – Слышь, чё тебе величие говорит? Я – нежный и ласковый.

– Ага, точно, как кулак у Глыбы, – продолжал веселиться Псих. Как мне показалось, помощник радовался тому, что базар съехал с темы про его бабу. – Тот как приласкает…

– Идиоты. – Хлоя качала головой и улыбалась. – Ладно. Как я поняла из вашего разговора, другого пути в Измирское ущелье вы не знаете?

– Нет. – Я потёр ногу в том месте, где меня ночью оцарапала Мардукова тварь. – А вы там чё, не придумали, как мимо города пропетлять, чтобы внутрь не затянуло?

– Думаем. – Хлоя опять глянула на блондинчика и вздохнула. Точно погрызлись. – В книге, которую ты нашёл, есть упоминание о Тихом. Вроде как богиня Змея из Лабиринта шести могильников имела связь с тварью из замка.

– Какая на хрен богиня? – удивился Псих. – Чёгой-то я такой не припомню. Наш полковой святоша подробно расписывал весь тамошний расклад, – ткнул он пальцем в небо. – Не было там такой.

– Богиня Змея не относится к пантеону общепринятой религиозной мифологии. – Я не совсем понял, о чём толкует величие, но начал догадываться, почему кое-кто из попиков звал королеву безбожницей. – Тут другая история. В своё время Шесть князей пытались вести войну за мировое господство, но в один момент сообразили, что их поражение неизбежно. Тогда им в голову пришла воистину гениальная мысль. – Хлоя криво ухмыльнулась. – Они вызвали из-за грани мира могущественное существо, которое прозвали богиней Змеёй. Неизвестно, что произошло дальше, но Шесть князей исчезли.

– Эт до того, как они нагадили в Шарпе, али после? – Я пытался вспомнить, что слышал об этом раньше. – Ну там, где они четой-то открыли?

– Да, портал в преисподнюю, откуда, собственно, и лезут демоны. – Хлоя покачала головой. – Ещё одна великолепная идея. Пытались найти управу на то, что сами привели в наш мир. Да, Шестеро исчезли сразу после открытия портала. Предполагаю, что шесть могильников лабиринта связаны с их пропажей. Князья пропали, а Тихий стал именно тем городом-призраком, который мы знаем.

– Сложно всё, – потёр я лоб. – Да и вообще, как для меня, так главное знать, можно прикончить энту змеюку или нет. И ежели можно, то как.

– Шесть могущественных колдунов не справились, а бандит Крест одолеет непобедимое существо, прибывшее из-за грани мира! – О, вот и блондинчик наконец подтянулся. – Хотя, уже зная твои методы воздействия на мир…

– Ну да, хоть кто-то что-то делает, – теперь Хлоя не смотрела в сторону графа, – а не предлагает отсидеться в кустах, наблюдая за тем, как мир рушится в преисподнюю.

– Ну не сразу же он туда рухнет, – набычился Джессип. – Думаю, на наш век ещё хватит относительно спокойной жизни.

– Джесс, я просто не имею права испугаться и спрятаться в кусты лишь потому, что шансы на успех критически малы. Хорошая же я буду королева после такого!

– Да ты, возможно, очень скоро станешь мёртвой королевой! – Граф почти кричал. Начали оборачиваться пацаны. Псих сделал большие глаза и отвалил вперёд. – И сама мысль о подобном исходе для меня невыносима. Я готов на что угодно, готов видеть рядом с тобой любого, лишь бы ты осталась жива!

– Прекрати истерику. – В голосе Хлои звучало презрение. – Иначе я просто отошлю тебя и продолжу путь сама. Вот, бери пример с этого балбеса: сражается до конца и никогда не ноет.

Граф так злобно посмотрел на меня.

– Эй, эй! – сказал я. – Вы это, разбирайтесь сами, а меня не подписывайте. Я тут не при делах, и оно мне на хрен не втарахтело.

Блондинчик открыл рот, но ни фига сказать не успел. Послышался громкий протяжный свист. Свистели откуда-то из леса, но сколько я ни вглядывался, ничего не увидел. Потом засвистели ещё и ещё, с разных сторон. Парни принялись останавливать коней. Кажется, впереди на дороге что-то было.

– Вот дерьмо, – сказал я и наподдал Чёрту пятками.

Растолкал своих и выехал вперёд, туда, где уже топтался Лис Психа. На дороге лежало здоровенное шипастое бревно, на котором сидел какой-то тип во всём зелёном. На шее у него болтался белый змеиный череп. Мужик закончил выковыривать ножом грязь из-под ногтей и, подняв рожу, ухмыльнулся.

– Здорово, бандиты, – сказал он. – Ну чё, братва, бросай железки.

Глава 4

– А пару палок тебе не бросить? – угрюмо спросил Псих.

Он успел снять с седла арбалет и целил им перед собой. За спиной слышался шум, какой могут издавать парни, торопливо достающие оружие из ножен. А вот меня напрягала одна штука: тип, сидящий на бревне, совсем не казался испуганным и не делал попыток спрятаться за ним. Мало того, он неторопливо вложил свою ногтечистку в ножны на поясе и потянулся.

– Насчёт палок – я подумаю. – Его ухмылка стала ещё шире. – Опосля. Не валяйте дурня, сползайте на землю и бросайте железки. Последний раз предупреждаю, ежели чё.

– Ты вот мне для начала объясни, – (Джессип и Хлоя подъехали ближе. Граф достал меч и держал его в опущенной руке. Хорошо держал, как опытный рубака), – какого хрена сотня вооружённых парней должна ставать перед тобой раком и раздвигать булки?

– Ну о таком я не прошу. Пока, – заржал он.

Я заметил, что палец Психа дрожит на спусковой скобе арбалета. Ещё чуть – и шмальнёт. Я положил руку на плечо помощника и покачал головой.

– А, так и быть, все тайны открою, всю душу наизнанку выверну! Так вот, слушайте сюда, бандиты. В лесу сидит полсотни стрелков, и у каждого длинный лук, слышали про такой? И все лучники вас видят, а вот вы их – нет. Надумаете дурить, просто наделаем в вас дырок, и все дела.

– Брешешь, – презрительно бросил Псих.

Джессип крутил башкой и определённо пытался заслонить Хлою от возможного выстрела.

Мужик лениво поднялся с бревна и, улыбаясь самым наглым образом, щёлкнул пальцами. В тот же миг Псих коротко хрюкнул и принялся болтать в воздухе руками. Руками, в которых уже ничего не было. А его арбалет лежал на земле с длинной стрелой в прикладе. Мать его, ни фига себе точность! Тип с наглой рожей развёл руки в стороны и поклонился. Чисто тебе долбаный скоморох. Из леса послышался свист.

– У нас нет ни денег, – сказал я, – ни рыжья, ни камешков. Вообще нет ни хрена, кроме неприятностей.

– Проверим. – Мужик уже не улыбался, а пристально разглядывал Хлою и Джессипа. – А неприятности мы любим. Так что валяйте – по-хорошему али по-плохому.

Я думал, очень быстро думал. Дровеняка на дороге шибко толстая, и шипы на ней очень длинные. Перепрыгнуть через такую коняка ежели и сможет, то только с хорошего разбега. А мы сгрудились в одном месте, чисто тебе стадо баранов, где уж тут разбегаться? Да и по-любому быстро перебраться на другую сторону не получится: начнётся толкучка. Даже если в лесу не пять десятков лучников, а штук двадцать, всё равно успеют перещёлкать почти всех.

Назад? Опять же, пока развернёмся да начнём движение – результат тот же. Спрятаться за конями? Засранец абсолютно прав: нас видят, а мы – никого. Перебьют лошадей и примутся за нас. И вся чёртова броня бесполезно лежит в повозках!

– Ну? – Голос Психа дрожал.

Помощник перестал трясти пальцами и гладил рукоять меча.

Я вздохнул и потянулся к пряжке на поясе. Мужик в зелёном щурил глаза и следил. Пряжка щёлкнула, и ремень с мечом и ножами шлёпнулся на землю.

– Это и есть твоё «сражаться до конца»? – подал голос Джессип. – Сдаться обычным лесовикам?

– А ты хочешь остаться здесь, на дороге? – огрызнулся я и спрыгнул на землю. – Так валяй, руби врагов в капусту! Только сначала отойди от меня подальше.

– Крест, ты уверен? – В голосе Хлои звучало сомнение. – Я, конечно, не сторонница силового решения конфликтов, но…

– Вот и помалкивай. – Я отошёл от Чёрта и посмотрел на парней. Дерьмо, терпеть не могу отдавать такие приказы! – Парни, ихняя взяла. Бросай оружие.

Послышались ругательства. Псих назвал меня трусливым говнюком и в чём-то, понятное дело, был прав. Но мне сейчас требовалось оставаться живым трусливым говнюком и вытащить всех из этого дерьма. Храбрый и мёртвый я уже никому не помогу.

– И что с нами будет? – угрюмо спросил я у мужика в зелёном.

– Подумаем, – подмигнул он. – Аспид подумает. Нормальные парни нам завсегда пригодятся. А вот за эн-тих двух, – кивнул он на дворянчиков, – как мне кажется, можно и выкуп получить, разве нет? Эй, блондинчик, ты железку-то бросай, пока никто не поранился.

Покуда он чесал языком, парни слезли с коней и избавились от оружия. Тотчас из лесу тихо вышли люди в зелёном. Ну, полностью в зелёном, ещё и с какими-то коричневыми разводами на одежде. На голове – капюшоны, на роже – маски, а на руках – перчатки. На некоторых лесовиках примотаны ветки. Ну да, хрен таких в зарослях разглядишь!

Нас неторопливо окружили, и, в натуре, мужик не соврал, я насчитал около пятидесяти типов в зелёном. И луки, которые они сейчас вешали на спину, гляделись достаточно серьёзно. Пожалуй, не спасла бы и броня. Пока одни вынимали из ножен мечи, другие быстро собрали с дороги наше оружие и сложили в повозки к доспехам. Потом умело и ловко стащили с дороги бревно, уложили в придорожную канаву и забросали сухими ветками. Всё, и следа не осталось, что тут имелась какая-то преграда.

– Что ты знаешь об этих «Змеях»? – спросила Хлоя, стоявшая рядом со мной.

Джессип исходил бессильной яростью, сжимая и разжимая кулаки.

– Ничего хорошего. – Кое-что я всё-таки знал и очень надеялся на то, что это поможет. – Залётных, таких, как мы, они в свою банду берут, но только после серьёзных испытаний, а там выживает один на десять в лучшем случае. Таких, как вы, в натуре, могут отдать за выкуп, но тогда придётся сказать, кто ты есть.

– И что? Я понимаю, что на колени никто не станет, но даже освобождение за выкуп вполне подойдёт. Кроме того, это шанс сообщить, где я, и попросить помощи в нашем деле.

– Ежели Аспид узнает, кто ты такая, – скрипел я зубами, наблюдая, как наших лошадок уводят по тракту, – то, скорее всего, просто закопает в лесу. И всех тех, кто про тебя знал, тоже. Так что назовись какой-нибудь сраной баронессой и помалкивай.

– И ты по-прежнему считаешь, – фыркнул Джессип, – что сдаться без боя было хорошей идеей?

– Да, потому как мы всё ещё живы. А подняли бы шухер, уже стали бы кормом для червей. Всё, заткнитесь, не мешайте мне думать.

Мужик, прежде сидевший на бревне, подошёл ближе и поманил меня пальцем. Псих глядел на нас обоих так, будто никак не мог решить, кого загрызть первым. Стоило мне отойти, и пацанов погнали следом за лошадьми. Когда Кошель вздумал открыть рот, его сразу ткнули мечом в бок. Не сильно, но кровь пошла. Больше никто не выёживался. Королеве и графу замотали глаза – хороший знак, значит, в натуре думают обменять.

– Ты, как я понимаю, командир этого сброда? – спросил мужик.

– Мы – отряд, засранец, – рыкнул я, и собеседник понимающе кивнул. – Отряд «Черепа», слышал про такой?

– Да, что-то такое птички приносили, – почесал он кончик носа. – Идём. Ежели память меня не подводит, то зовут тебя Крест.

– Не подводит. А твоё какое погоняло?

– Брат Полоз. – Он шёл, легко постукивая пальцами по рукояти ножа. – Думаю, брат Аспид захочет с тобой перетереть, поэтому отведу к нему. Он у нас очень жадный до тёрок с новыми людьми. Ежели всё с ним нормально пройдёт, может, и в живых останешься.

– Ага, через яму с гадюками? – угрюмо спросил я.

Полоз ткнул пальцем в едва заметный проход между деревьями, оттуда доносился треск веток и шелест листьев.

– Она самая. Кого змеюки примут, тех у себя оставим, а нет – богиня Змея получит очередной дар.

Я остановился, да так резко, что Полоз, шедший следом, едва не воткнулся в меня. Тотчас отступил, и в тонких длинных пальцах мелькнуло чернёное лезвие ножа. Медленно, слишком медленно. Пожалуй, один на один я смогу его сломать, но что дальше?

– Не шуткуй, – бросил спутник.

– Не шуткую. Как ты там сказал: богиня Змея? Что энто ещё за дерьмо такое?

Полоз оскалился и внезапно приставил остриё ножа к моему кадыку. Из тихо шипящего рта смердело чем-то кислым. Странно, но в этот момент придурок и сам походил на какую-то ползучую тварь.

– Хавальник свой понапрасну не разевай! – просвистел Полоз. – А то и до ямы не сумеешь дожить. И запомни, Крест, это я такой добрый, что тупость твою прощаю, а брат Аспид у нас не такой. Ляпнешь глупость – останешься без башки.

Чегой-то с ним определённо было не так. Не, я видел многих отбитых, у кого крышу сорвало и унесло далеко-далеко, но тут… Такое ощущение, будто в черепушке Полоза засела змеюка и сейчас она глядела на меня через дырки глаз. И я вдруг понял одну штуку: ежели такая хрень случается с каждым, кто прошёл испытание, то пущай меня лучше замочат. Сдыхать человеком как-то лучше.

– Лады, лады, не гони волну, – поднял я руки. – Ну давай, расскажи про эту вашу богиню.

– Нет, – бросил он и вроде как пришёл в себя. – Топай давай. Ежели брат Аспид захочет, сам расскажет.

Тропа, по которой мы шагали от дороги, поначалу была узкой, да такой, что я постоянно цеплял плечами за ветки кустов. Но чем дальше, тем становилась шире. И под ногами уже не пылила утоптанная земля, а стучали старые каменные плиты. Кроме того, среди зелени я замечал какие-то серые кривые столбики. Твою же мать, никакие это не столбики, а каменные статуи змей, поднявшихся на хвостах. И, похоже, поставили их здесь очень давно.

Потом дорожка вышла на открытое пространство, и я охренел. Мне, конечно, доводилось бывать в гостях у «Волков», и я слышал, как устроено у «Лис»: землянки, напоминающие низкие земляные холмики, и чёрные дыры ходов, которые можно быстро заткнуть травяной пробкой. Ну, короче, обычные лесные поселения. А тут…

Мы остановились на краю отвесного спуска, откуда вниз уходила старая лестница. Но обрыв точно не был природным: стена из больших потрескавшихся плит высотой шагов эдак двадцать. На дне круглой котловины настоящий город из построек, смахивающих на черепашьи панцири. В самом центре посёлка – чёрная дыра, шагов десять в поперечнике. Прям та самая яма с гадюками.

Повсюду между домиками шныряли люди, и, как по мне, они здорово отличались по виду. Ежели те, которые в зелёном, шастали важно и неторопливо, то одетые в коричневое шарахались от них и вроде как при встрече гнули спину. И ещё – среди зелёных я заметил одних мужиков, а среди коричневых попадались и бабы. И вроде у них на шее блестели ошейники.

– Ну ни хрена себе! – сказал я и поглядел на Полоза. Тот ухмылялся. – Никогда не подумал бы, что тут в лесу такое. Сами соорудили?

– Не твоё дело. Спускайся.

Лады, не моё – значит не моё. Что я ещё заметил? Наших коняк не потащили вниз, а повели на другую сторону котловины. Там среди деревьев я заметил что-то вроде обычных хлевов. Видать, тот, кто строил городишко в яме, не думал, что там придётся держать скотину. Да и вообще как-то странно, ежели подумать. Вот как энту хрень оборонять, если кто-то всё-таки найдёт да вздумает атаковать? Не, ну вот просто становись на краю и шмаляй вниз из чего придётся. Только я своему проводнику про это говорить не стал – вишь, какое оно шибко нервное.

Пацанов свели вниз и завели в какую-то дрянь вроде загона для свиней – только ограда повыше и с колючками на верхушках кольев. Заперли и оставили пару охранников. Запомним. Дворянчиков взяли под руки и затащили в «черепаший панцирь» без окон.

– Ты чего всё башкой вертишь? – подозрительно спросил Полоз. – Сбежать думаешь? Так валяй, тут у нас на деревьях полно секретов, как раз для таких умников.

– Да ладно, – махнул я рукой и сделал рожу потупее. – Просто городом вашим интересуюсь, странно же всё-таки! Называется-то как?

– Это тебе пока ни к чему. – Улыбка на роже Полоза застыла. – Ежели с Аспидом о чём договоришься, так он тебе сам скажет. А нет – так не один хрен, где загибаться?

– И то верно, – согласился я.

Если честно, то название проклятой змеиной норы меня вообще не интересовало. Главное, чтобы спутник не обращал внимания, как я зыркаю по сторонам.

Старой тут оказалась не только лестница, которая от времени уже начала разваливаться на отдельные блоки, но и все дома-черепахи. Их серые стены чернели паутиной трещин и глубокими щербинами, а окна кое-где вообще обвалились. Явно ремонтом своих жилищ местные не шибко озабочивались. Да и смердело из открытых дверей…

Кроме того, повсюду на улицах стояли каменные змеюки, поднявшиеся на хвосте. Местные, проходя мимо каждой такой штуки, прикрывали глаза и что-то бормотали под нос. На меня никто не обращал внимания: ни зелёные, ни коричневые, ни бабы с ошейниками. Просто проходили мимо и даже не косились.

– Эй, красотка, привет, – попытался я ухватить за руку проходившую мимо бабу с длинными чёрными волосами и загорелой рожей.

О, теперь меня заметили и бросились прочь с диким визгом. На узкой морде я заметил ужас, будто баба увидела чёрта. В следующее мгновение мне под горло сунули нож.

– Прекрати, – прошипел в ухо Полоз, – иначе до Аспида ты не доберёшься. У нас тут свои порядки, и не стоит уродам вроде тебя в них вмешиваться! Уразумел?

– Чего уж там, – просипел я, с трудом удерживаясь, чтобы не расколотить башку засранца о ближайшую стену. – Нож убери, говнюк.

Полоз убрал, но постарался это сделать так, чтобы порезать кожу. Твою мать, там ещё след от зубов демона не зажил! Больше мы не базарили, и баб хватать я не пытался. Ну их, этих придурков! А идти пришлось далеко, к самому центру городишки. Там на краю ямы стоял самый большой купол, на верхушке которого скалила зубы здоровенная змеиная башка. Кроме того, это оказалась единственная постройка, где имелась закрытая дверь. Около неё торчали два здоровенных мужика с секирами на плечах. Они даже не пошевелились, когда Полоз подвёл меня и открыл дверь.

– Аспид здесь, – оскалился мой конвоир и толкнул меня в спину.

Глава 5

Для начала я чуть не плюхнулся на пузо, потому что аккурат за дверями пол крутой горочкой уходил вниз. И твою же мать, как тут оказалось темно! Только где-то шагах в двадцати внизу горело что-то типа тусклой свечи. Короче, сраный домик на самом деле был просто лажей, а настоящее жилище находилось глубоко под землёй.

Ладно, и не с таким дерьмом в жизни доводилось встречаться. Я очень осторожно, чтобы не поехать на гладкой поверхности, начал шагать вниз. По пути решил пощупать стену: холодный камень, поросший клочковатой мягкой дрянью вроде скользкого мха. Мерзкое ощущение, будто щупаешь кусок свежего мяса. Я выругался и отёр пальцы о штаны.

Внизу я в натуре увидел свечку, вставленную в перевёрнутый человечий череп. Мало того что эта дрянь фигово светила, так ещё и коптила вонючим дымом. Теперь хоть стало понятно, чем так смердело из всех домов, мимо которых я проходил. Кажется, так воняет жир, топленный из животных. Почему-то не хотелось думать, из каких топили этот.

В тусклом свете я разглядел низкую дверь в каменной стене. Оказывается, та дрянь, что росла на камне, очень походила на уродливые человеческие уши. То ли мерещилось, то ли нет, но вроде как проклятые наросты постоянно дрожали. Чёрт его знает, может, тут сквозняк какой?

Я толкнул дверь и оказался внутри небольшой комнаты. Низкий потолок едва не царапал по затылку, а пол оказался таким бугристым, будто по нему кто-то долго лупил молотом. Стены из серого камня, без единого украшения, только кое-где я различил непонятные знаки. Может, и буквы, но выглядели они неприятно, как гнилой труп. Посреди комнаты стоял грубо сколоченный стол и два таких же уродливых табурета.

На одном, лицом ко мне, сидел широкоплечий лысый мужик и держал в руках толстенную книгу. На чёрной обложке я заметил белую змею, вцепившуюся в собственный хвост. Хозяин был одет в чёрную одежду вроде куртки с капюшоном. Ниже стола я не видел. На столе лежали три книги, вроде той, что в руках мужика, стояли бочонок и деревянная кружка. Воняло здесь тем же мерзким горящим жиром от четырёх толстых чёрных свечек, и ещё терпко пахла виноградная настойка.

Мужик оторвался от чтения и уставился на меня. Да, увидал бы сейчас Псих этого зверя, у которого собирался вырвать очко! Он глядел так тяжело, будто собирался провертеть во мне дырку. Потом неторопливо положил книгу на стол, заложил страницы длинным, тонким ножом и глотнул из кружки. Пока он этим занимался, я прошёл вперёд и сел на табурет напротив хозяина. Некоторые после такого начинают недовольно орать, другие пытаются двинуть в рожу. Этот ничего не сказал, допил и поставил кружку на стол. Занюхал рукавом.

– Ты кто такой вообще? – спросил лысый.

Похоже, пойло его даже на чуть не взяло. А может, он не настойку лакает, а какой-нибудь сок? Ну, есть же на свете разные больные придурки?

– Крест меня зовут, – сказал я и кивнул на бочонок. – Второй кружки не найдётся?

– Почему нет? Найдётся. – Лысый потянулся куда-то за спину и достал кружку вполовину меньше своей. Налил туда и подвинул ко мне. – Слыхал я про одного Креста. Шебутной парень, должен сказать. Вроде как он смотрящим Нарменса задолжал, и те пообещали с него шкуру живьём снять.

– Ну, пока у них с энтим напряг. – Я хлебнул и закашлялся. Твою же мать, горло горело огнём! – У-ух.

– Да, забористая дрянь, – кивнул мужик. – А я ещё думаю, кого это брат Полоз с самого утра готовится встречать? Сказал, добрый улов ожидается.

Ага, похоже, нас сдала какая-то мразь из Корпетса. Жаль не могу узнать, кто именно. Чёрт, надо было всё-таки ехать другой дорогой.

– Это он всё верно сделал, бойцы нам нужны. – Лысый постукивал пальцами по бочонку и, наклонив голову, рассматривал меня. – Хорошие бойцы. Хорошие и верные. Ну, со вторым проблем у нас нет: кто пройдёт испытание, «Змей» уже никогда не предаст.

– Так ты к себе фалуешь? – Я кивнул на бочонок, и лысый наполнил обе кружки. – А ежели мы в отказ?

– Крест, забудь, что был командиром. Сейчас ты отвечаешь только за себя, а каждый твой бандит – за себя.

– Мы не бандиты, – уточнил я. – Мы – отряд наёмников, «Черепа».

– Да, конечно, – и не думал возражать лысый. – Поэтому каждого спросят: хочет ли он жить дальше, как брат «Змей», или желает подарить тело богине Змее.

Я ещё помнил базар с братом Полозом и его предупреждение, поэтому хорошо подумал над следующим вопросом.

– Эт чё значит: подарить тело?

– Это значит, что под Гнездом есть тайный ход к Тихому, где живёт наша богиня. Всех тех, кто выбрал себя в подарок, мы отводим в подземелье под городом и оставляем. Как с ними поступает богиня – лишь её дело.

– А вам-то с этого чего? – не удержался я.

Но мужик и не думал обижаться. Он опёрся локтями в стол, ткнул кулаки в подбородок и улыбнулся. Не, лучше бы он не лыбился, мать его!

– Вижу, ты любишь интересные истории?

Вообще-то, нет, но я кивнул. В башку пришла одна мыслишка, и теперь требовалось сообразить, как лучше обстряпать дельце.

– Хорошо. Почему бы двум достойным бойцам не поговорить начистоту, пока… пока есть время. Так вот, Гнездо открыл именно я, и там богиня связалась со мной, чтобы поделиться силой.

– Охренеть! – сказал я и ткнул пальцем в бочонок. – Давай ещё, хорошо идёт.

Мужик не возражал. Чёрт побери, этот гад хлебал пойла в два раза больше меня и ни хрена не пьянел! А мне позарез требовалось, чтобы его вставило.

– В своё время я был мелкой сошкой в банде «Волков», и звали меня тогда совсем иначе. Вышло так, что я поссорился с атаманом, и меня вышибли из банды. Я пошёл прямиком через лес и заблудился. Не мог найти дорогу пару дней и совершенно выбился из сил. Успел отчаяться, как вдруг наткнулся на пустое селение, – он развёл руки в сторону, – Гнездо. Решил посмотреть, что тут есть интересного, может, разжиться чем. И вот странное дело, пока шастал по домам, меня всё время тянуло в центр посёлка, к яме. А когда приблизился, то в глазах всё потемнело, и я упал в неё. Когда очнулся, увидел вокруг сотни змей и решил, что пришла моя смерть. И тут послышался голос богини. Крест, ничего прекраснее этого голоса я никогда не слышал. Богиня пообещала спасти мою жизнь и, мало того, наделить особыми силами. Для этого требовалось принести клятву верности: дать одной из змей вползти в рот.

Я едва не подавился настойкой и поглядел на собеседника: не стебётся ли? Не, вроде не шутит. А лысый продолжил:

– Думал, это будет страшно и неприятно, но нет – вроде как просто глотнул холодного воздуха. И тут же понял, что отныне моё имя – Аспид, а мой долг – служить богине.

Мне показалось или в натуре зенки у лысого стали чисто белыми? И голос как-то поменялся, будто кто-то трын-дел из глубокой ямы. Чёрт, а я с энтим придурком – один на один! Чтобы как-то взбодриться, я сам взял бочонок и налил обе кружки доверху. Аспид, или кто он там, продолжал:

– Потом уговорил знакомых ребят из «Волков» присоединиться. В банде им всё равно ничего не светило, кроме как постоянно быть на подхвате у старших, а тут вариант выйти наверх.

Ну не знаю, кем он там был, пока не накрыло, но базарил не так, как обычный урка. И книги вона читает, засранец. Мне как-то один наниматель из мелких дворян шпенял за базар, типа не мешало бы чесать языком как приличный человек, мол, это вызывает больше доверия у клиентов и уважение у пацанов. Фигня. Как по мне, доверие вызывает чисто выполненное задание, а уважение получишь, ежели не станешь отсиживаться за чужими спинами.

Аспид залпом выхлебал всю свою немаленькую посудину, и его белые глаза вроде стали обычными человеческими. Ха, даже немного окосевшими! А я медленно тянул огненную настойку и рассматривал, что находилось за спиной хозяина. Что-то вроде низенького шкафчика, откуда Аспид достал мне кружку. Над шкафом – вешалка. Там на штырях висел зелёный плащ и широкий пояс с оружием. Короткий, широкий меч и пара ножей. Ежели Аспид окончательно рехнется и схватит оружие – мне хана.

– В общем, парни приняли приглашение и прошли испытание. Почти все прошли, – поморщился Аспид. – А богиня получила первые дары. Мы обосновались в Гнезде и начали брать дань с большака. Кого сразу отдавали в дар богине, а кого оставляли, чтобы они прислуживали нам. Воинам предлагали пройти испытание и присоединиться к «Змеям».

Я опять налил, но в этот раз себе – треть кружки. В башке начало шуметь, а в глазах – плыть. Этот козёл думает пьянеть или чёртова змеюка дала ему силы не пьянеть вообще? Так на хрена он тогда бухает? Перевод продукта.

– Вот и вам… – Аспид опустошил кружку и начал ставить её на стол, но тут остановился и с некоторым удивлением уставился на свою руку, выписывающую над столешницей хитрые фигурки. Мужик уронил кружку и поглядел на меня. Жёсткие черты загорелой морды размягчились, как это случается с упоротыми в сиську. – П-почему я т-теряю с-связь… Т-ты!

Нельзя терять ни мгновения! Я схватил свою кружку и врезал Аспиду прямиком в рожу. В стороны полетели деревянные щепки. Лысый отлетел к вешалке и, взмахнув руками, сшиб на пол одежду и пояс с оружием. Я тотчас потянулся к книге, откуда торчала рукоять ножа. Хозяин замычал и пнул тяжеленный стол. Твою мать, распроклятая мебель перевернулась, едва не придавив меня! Оружие осталось где-то под перевёрнутым столом.

Аспид выпрямился и поглядел на меня. Морда его как-то неприятно застыла и больше не напоминала человечью.

Да и поза… В следующий миг лысый начал двигаться, и я в натуре охренел, с какой скоростью он это делал. Да так не то что бухой не сможет прыгать, вообще человек не сумеет!

Мужик рванул к своему поясу. Успеет взять меч – мне не жить. Я прыгнул через стол, сшиб Аспида на землю и перехватил ему горло согнутой в локте правой рукой. Шея напоминала кусок деревяшки – хрен сдавишь. Но я старался изо всех сил. Враг зарычал, зашипел и попытался меня сбросить. Не удалось, и я надавил ещё сильнее. Вроде что-то начало получаться.

Аспид встал, и я повис на его спине. Он попятился, явно намереваясь впечатать меня в стену. Ха, знаю я такие штуки! Поэтому, когда мы добрались до стены, я сразу же оттолкнулся от неё ногами. Вцепился левой рукой в кулак правой и потянул. Лысый сипел и ещё раз попытался стукнуть меня о стену. С тем же успехом. Ну и живучая же гадина!

Внезапно Аспид сделал пару шагов вперёд и упал на колени. Я решил, что он пытается бросить меня через голову, и отклонился назад. Чересчур поздно сообразил, что именно в этом месте на полу валяется пояс с оружием. Понял, когда нож воткнулся в правое бедро. Мать его, как же больно! И не могу перехватить руку, потому что для этого придётся отпустить глотку врага.

Аспид глухо хрюкнул и провернул нож в ране. Казалось, будто остриё скребёт по кости. А может, так и было! Я завыл через крепко сжатые зубы и постарался завалить ублюдка на бок. Со второго раза получилось. Нож провернулся ещё раз, и в глазах всё потемнело к чёртовой матери. Из последних сил я дёрнул рукой. Раз, другой, третий. Лысый отпустил рукоять ножа и вцепился в моё предплечье. Я продолжал дёргать, пытаясь перевернуть врага на живот. Всё, я сверху. В темноте мелькали красные искры, а ляжку, казалось, сунули в огонь.

Я упёрся левым коленом между лопаток противника и потянул его башку к себе. Аспид всё ещё сипел и царапал ногтями рукав моей куртки. Потом послышался хруст, вроде того, с каким ломается сухая ветка. Аспид обмяк, но я некоторое время ещё тянул его голову, пока не почувствовал, как она свободно болтается на вялой шее.

– Сука! – сказал я и с трудом ослабил хватку. Казалось, будто правая рука окаменела в таком положении.

Перед глазами немного просветлело, и я сполз с трупа. Сел на задницу и осмотрел рану: ну ни хрена он мне сунул – почти по рукоять! От кровищи штанина стала тёмной, и уже натекла лужа на полу. Так, оружие пока из раны вынимать нельзя, иначе хлынет, как из свиньи.

Я перевернул труп Аспида и вынул у него из штанов ремень. Крепко перетянул ногу, оторвал от куртки убитого полосу материи и только после этого вытащил нож. Пришлось ещё немного тихо повыть, пока мотал рану и приходил в себя. Ещё и распроклятый бочонок разбился!

Нога болела просто адски, но отдыхать времени не было. Первая часть плана пусть и не без дерьма, но прошла неплохо. Ежели со второй не возникнет особых проблем, считай, мы все на полпути к свободе.

Я доковылял до пояса с оружием и, поморщившись, поднял. Опоясался и вытащил меч. Нож прикрыл полой куртки и осторожно выглянул за дверь. Мы тут особо не шумели, но всё ж таки… Не, вроде никто шухер не поднимает. Хорошо. Раненая нога казалась тяжёлым бревном, покуда я хромал наверх. Я поставил меч у стенки так, чтобы сподручно хватать, выдохнул и открыл дверь.

Тут имелось два варианта. Полоз мог отпетлять по делам – и тогда всё вообще чики-пики, а мог и остаться. Ну, понятно, учитывая мою везуху! Тут, стоит, таращит зенки.

– Там это, – мотнул я башкой, – брат Аспид тебя зовёт. Мы с ним типа добазарились, но он там ещё чегой-то желает сказануть.

– Понятное дело, – ухмыльнулся Полоз. – Значит, скоро мы сможем поприветствовать новых братьев. Тех, понятно, кому повезёт.

Он пошёл вперёд, а я осторожно закрыл дверь и взялся за рукоять меча. В тусклом свете далёкой свечи серый силуэт Полоза замер и повернул ко мне тень головы.

– Погоди, а что у тебя с но…

Я ударил мечом. Промахнулся. Этот урод двигался так же быстро, как и Аспид. Только вот Полоз был абсолютно трезв и не получил кружкой по морде перед схваткой. Я ударил ещё раз, и противник опять увернулся.

Мать его, как он так делает и почему я так не могу? Ещё удар. Враг зажал лезвие меча между ладонями и резко дёрнул к себе. От неожиданности я сделал шаг вперёд и выпустил меч.

– Вот так! – довольно сказал Полоз, и оружие оказалось в его руке.

А мой нож – в сердце врага. Я тут тоже не пальцем деланый. Полоз булькнул, в темноте блеснули белые выпученные глаза, и я осторожно вынул рукоять меча из вялых пальцев. Потом схватил врага за шиворот и, хромая, двинулся вниз. Сначала Полоз немного трепыхался и сучил ногами, но после ослабел, и в комнату я втащил уже жмура. Швырнул на труп Аспида и выдохнул. Ну, на две гадины меньше.

Не время отдыхать. Я отёр ножи от крови, вложил в ножны и повесил меч на пояс. После взял плащ Аспида и надел. Набросил капюшон и осмотрелся. О, а что это такое в углу? Прежде не замечал. Да и времени не было. Что-то вроде дыры, накрытой деревянной крышкой. Колодец, что ли? Я взял одну из двух уцелевших во время драки свечей и потянул крышку. Дохнуло сыростью, дохлятиной, и послышался шум бегущей воды. Вроде недалеко. Я посветил свечой и присвистнул: а пол-то тут тонюсенький! Дальше – что-то вроде пещеры. Видать, тот самый ход в Тихий, про который рассказывал Аспид. Сюда мне точно не нужно. Я бросил крышку и потопал к выходу. Капюшон натянул как можно ниже и завязал под горлом, чтобы рожа на свету не так торчала. Теперь главное – не хромать. Но, твою же мать, как это сложно! Нога жутко болела и слушалась с большим трудом. Перед тем как выходить наружу, я постоял, сцепив зубы и опираясь рукой о стену. Собраться! Всё, погнали.

Я открыл дверь и очень быстро пошёл вперёд. За спиной один из охранников промычал что-то вопросительное, но я лишь отмахнулся, типа тороплюсь. Никто не пытался догонять и рубить секирой, значит, прошло.

Около загона, где держали пацанов, подпирали стену соседнего дома два охранника. Они тихо перебрасывались фразами и лениво плевали в сторону ограды. Ну, аля показывали, что им насрать на угрозы пацанов. А уж те отрывались по полной: обещали посадить на кол, снять живьём шкуру и попинать отрубленную башку. Особенно изощрялся Псих, который едва не грыз деревянный забор.

Я осмотрелся: как погляжу, местные старались держаться от пленных в стороне и предпочитали ходить по соседним улицам. Окна ближайших домов смотрят в другие стороны. Даже если кто-то сидит внутри, едва ли увидит, что здесь происходит. Осталось избавиться от болванов-охранников.

Я достал ножи и спрятал их в рукавах плаща. Потом медленно пошёл вперёд, сильно припадая на правую ногу. Теперь уже не перед кем притворяться, а терпеть не оставалось сил.

– Эй, брат, – окликнул меня тощий тип с тонкой косичкой белых волос. – Что ты тут забыл? Не знаешь, что посторонним здесь не место?

– Дык это… – Я откашлялся и подошёл ближе. – Брат Полоз прислал с поручением. Велел вам обоим немедленно к нему отправляться.

Должен сказать, охранники попытались выполнить приказ начальника чётко и быстро и даже не хрюкнули, когда я всадил обоим ножи в глотку. Я медленно опустил тела на землю, вытащил и отёр оружие. Вернул в ножны и повернулся к загону. Пацаны прекратили бузить и молча смотрели на меня. Кое-кто даже не удивлялся.

– Ежели ты, засранец, – сказал я Психу, – хуч раз ещё на меня вякнешь, я тебе твой писюн отрежу и заставлю съесть.

– А чё, – ухмыльнулся Псих, – спиногрыза я забацал, считай, он мне уже без надобности. Ворота отпирай.

С засовом пришлось повозиться. Есстессно, чёртову заковыку сделали с расчётом, чтобы изнутри не могли отпереть, так энту хрень и снаружи не шибко удобно проворачивать. А ещё всё время приходилось вертеть башкой, не поглядывает ли кто в нашу сторону. Не успею отпереть до начала шухера – все труды к собачьей матери!

Пронесло: кривуляка запора лязгнула, провернулась, и ворота открылись. Я стукнул Психа по пузу и указал на жмуров у стены:

– Подберите железяки, и пущай кто-то из парней переоденется, типа ваша охрана. Топайте наверх, вон туда, – показал я пальцем. – Там наши коняки и всё барахло.

Кусок, Стакан и Зуб остаются со мной – идём величие вытаскивать.

– Аспида видел? – деловито осведомился Псих и подобрал меч убитого охранника.

– Видал, – сказал я и показал на ногу. – Подарок, гнида, мне оставил. Но очко ты ему уже не натянешь, опоздал.

Карась и Орех успели напялить зелёное тряпьё, как послышался грохот взрыва. Знакомый такой звук. И ещё земля подпрыгнула под ногами. Я повернул башку: в воздух летели куски какой-то серой и чёрной дряни и поднимался столб дыма. Псих как-то неразборчиво мугыкнул.

– Какого хрена? Ты, как я погляжу, вроде в курсе?

– Ну не то чтобы, но догадываюсь.

Помощник почесал в затылке.

– Пока вели сюда, один из этих зелёных уродов нашёл сумку Глыбы и спросил, что за коричневая дрянь в ней. Ну а я возьми и ляпни, типа для растопки – самое то. Похоже, кто-то решил развести огонь.

В этот миг бабахнуло ещё раз, в другом месте и намного сильнее. Земля задрожала, и я увидел, как по камню под ногами побежала трещина. Глубокая и становится всё шире! Чёрт, да этот же сраный городишко построен над какой-то пещерой!

– Валите живо! – приказал я Психу. – Такое дело, тут скоро может земля к чертям провалиться. Вытащу величие – и сразу к вам.

– Ты, мля, еле ходишь. – Псих махнул пацанам, а сам задержался. – Давай лучше я?

– Ты знаешь, где их держат?

Он мотнул башкой.

– А я знаю, и объяснять слишком долго. Поэтому вали и жди. Быстро!

Земля теперь дрожала непрерывно, и я видел всё новые трещины на каменной дорожке. Твою мать, дом в двадцати шагах внезапно захрустел и до половины ушёл под землю. Только этого не хватало!

– Бежим, – приказал я пацанам, которые остались со мной. – Туда.

Чегой-то за последние дни меня сильно достали дрожание земли и вопли людей, которые пытаются спастись. Местные не могли сообразить, что за дерьмо у них происходит, и тупо носились по улицам с такими криками, что уши закладывало. Ну хоть на нас не обращали внимания, и то ладно. Поэтому мы спокойно добрались к домику, куда привели величие и блондинчика. Здесь у двери тоже топтались охранники, но эти сейчас больше вертели головой и явно не знали, что им делать: спасаться или продолжать сторожить. Кусок помог им принять правильное решение, впечатав обоих башкой в стену.

Земля подпрыгнула, и улица, на которой мы стояли, разделилась широкой трещиной пополам. Дом напротив в мгновение ока исчез из вида, только и ухнуло. Кто-то не переставая визжал, точно резаная свинья.

– Стой на стрёме, – приказал я Зубу. – Остальные – за мной.

Тут тоже имелся спуск, правда не такой длинный, как в доме Аспида, да и светлее было – на стене висел факел. Однако спокойно спуститься у нас не получилось: очередной толчок сшиб всех с ног, и до двери мы уже катились. Докатились – и тотчас в коридор высунул нос коренастый мужик со сплющенной рожей. Открыл рот, но Кусок моментально схватил охранника за ногу и сильно дёрнул.

Пока Кусок душил сторожа, я поднялся и, пошатываясь, ввалился внутрь. Мля, у них что, у всех комнаты одинаковые? Стол, табуреты и шкаф. У стены сидят связанные дворянчики и тупо глядят на меня.

– Привет. – Я дохромал до стены, опустился на колено и принялся резать путы. – Только давайте без вопросов, а? Выберемся, всё расскажу.

Ага, как же!

– Землетрясение – твоих рук дело? – спросила Хлоя и принялась тереть освобождённые запястья. – Впрочем, можешь не отвечать, и так всё ясно.

– Да ладно. – Я освободил Джессипа. – Как что, так сразу Крест! Ну а даже ежели я, то чё?

В этот момент тряхнуло особенно сильно, и я вдруг ощутил, что пол уходит куда-то вниз. С потолка посыпалось, да мать его, ещё и такими глыбинами! В дверь сунулся совершенно белый Кусок с выпученными зенками.

– Крест, там!

– Наружу! – рявкнул я, но, чёрт побери, всё внутри кричало, что мы в заднице.

И точно, ощущая, как пол продолжает опускаться, я выглянул в коридор и увидел, что наружная дверь осталась где-то далеко вверху, на краю пылящего обрыва. Зуб глядел вниз и явно не знал, что ему делать. Загрохотало, и мы опустились ещё ниже. В трещинах под ногами я видел бегущую воду. Вовсю смердело гнилым мясом.

Я приложил руки ко рту и крикнул Зубу:

– Убирайся!

Он помотал башкой.

– Убирайся, мать твою! Скажи Психу, пусть топает к Тихому и ждёт. Встретимся там.

Бабахнуло, да так, что зазвенело в голове. Поднялась густая пыль, и полетели ошмётки камня. В сером тумане четыре призрака уставились на меня.

– Уходим, – кивнул я на дыру в полу, вроде туда можно пролезть, – пока всё тут к чертям не завалило.

Глава 6

Хоть я и передал Психу приказ валить отсюда, но всё же у меня оставалась надежда, что, когда Гнездо окончательно развалится, мы сумеем подняться наверх. Как и все надежды в моей жизни, эта отправилась по известному пути.

Мы проползли через дырку, причём Куска, застрявшего в лазе, пришлось тащить, надрываясь и ломая ногти. Сразу после этого оказались по пояс в холодной вонючей воде. Разило не то гнилым мясом, не то протухшими яйцами, но дышать получалось с трудом. А ещё и правая нога, мать бы её. Как только она оказалась в холоде, тотчас превратилась в неповоротливую корягу. А приходилось торопиться. Камни над головой напоминали не потолок, а нагромождение дрожащего мусора – чёрт знает что, с пробивающимися лучами света и непрерывно сыплющейся серой дрянью. Потом пыль и песок, валящиеся на башку, сменились средней величины камнями, а всё остальное принялось содрогаться и определённо хотело шлёпнуться на нас.

Выбора не оставалось: дожидаться глыбы, которая похоронит меня под собой, я не собирался. В пляшущем свете пыльных лучей я определился, куда бежит мутная вонючка. Ага, там что-то чернело, вроде тоннеля.

– Туда, – указал я рукой и попытался шагать впереди всех.

Чёрта с два: нога тотчас подвернулась, и я шмякнулся рожей в воду. Кусок, не говоря ни слова, подхватил меня под руку и поволок. Я не стал вырываться: не загибаться же здесь из-за дурацких понтов.

Не успели мы пройти и пары десятков шагов, как остатки крыши пронзительно застонали, захрустели и принялись быстро опускаться. Булыжники падали в воду и громко булькали, прямо как Стакан, который получил камнем промеж лопаток. Кажется, это только добавило ему проворства. Джессип помогал шагать королеве, а я полностью повис на Куске: он здоровый, он вытянет.

Одно время я думал, что мы не успеем: рычащий камень почти опустился на самый затылок, а от пыли натурально ни фига не было видно. Кусок принялся хрюкать что-то вроде молитвы, и я проскрипел, чтобы дурак заткнулся. В своё время здоровилу держали при монастыре, откуда он после удрал к бродячим артистам. Но, видать, какая-то хрень ещё оставалась в башке до сих пор.

Короче, мы едва успели протиснуться в дыру, как потолок ухнул вниз. Поскольку меня тащили, я мог наблюдать, как сплошная стена резко опустилась, выплёскивая струйки воды через щели и дырки. Поднявшейся волной всех сбило с ног и протащило по колючему дну.

Некоторое время я неподвижно лежал, положив подбородок на гладкий округлый валун, и пытался отдышаться. Величие и блондинчик сидели в воде напротив друг друга, смотрели перед собой и молчали. Стакан громко изощрённо ругался и пытался присобачить обратно напрочь оторванный рукав куртки. Кусок подошёл к стене камня, перегородившей проход, и попробовал её толкнуть. Потом повернулся ко мне и пожал плечами.

– Башкой толкай, – посоветовал я и начал подниматься. – Дурак, что ли? Забудь, там дороги нет.

– А куда есть? – спросил Стакан и с руганью отшвырнул злосчастный рукав. – Мы чуть не загнулись!

– Ну не загнулись же, – хмыкнул я. – И хорош уже хренью страдать.

– У тебя что-то с ногой? – Голос Хлои казался каким-то неживым. – Давай я посмотрю, возможно, сумею оказать помощь.

Джессип вздохнул, поднялся и протянул Хлое руку. Та помедлила и приняла. Да, энто вам не задницы в тронах ваших просиживать! Тут всё намного интереснее: то по башке врежут, то ногу проковыряют, а то едва, к чертям, не завалит упавшим городом – веселуха, как есть!

Оскальзываясь, я выбрался из воды на сухое место у стены и привалился спиной к блестящему камню. А кстати, откуда тут вообще свет? Поднял башку: на потолке торчали какие-то жёлтые наросты вроде здоровенных улиток, и они будто даже очень медленно ползали взад-вперёд. Тусклое сияние исходило именно от этой дряни. И между прочим, здесь воняло гораздо меньше, чем прежде, так что я мог даже не зажимать нос.

Кусок зачерпнул воды и плюхнул себе на рожу. Стакан ещё раз выругался и оторвал второй рукав. Потом побрёл в другую сторону от завала.

– Ты там далеко не заходи, – предупредил я. – А то жабка какая покусает. Или голову отгрызёт.

– Я тоже схожу. – Джессип подвёл величие ко мне. – Вместе сходим поглядим, что там. Нужно определиться, куда попали и что делать дальше.

– Попали, как обычно, – в полную задницу. – Я снял с пояса ножны и отдал графу. Потом швырнул один из ножей Стакану. – Ну а куда из неё можно угодить дальше, ты и сам знаешь. Лады, гляньте.

– Открой рану. – Хлоя присела рядом со мной и терпеливо стала ожидать, пока я сниму ремень и размотаю пропитанную кровью материю. – Серьёзная рана, немудрено, что ты еле ходишь. Мне придётся постараться.

– Постарайся. – Я поглядел вслед нашим разведчикам, но они скрылись за поворотом. – Я же вот для вас для всех стараюсь.

– Да, так и есть. – Хлоя положила пальцы на кожу рядом с кровящей дыркой. – А пока расскажи, что произошло в посёлке и почему он рухнул в эту пещеру.

Покуда я пересказывал свои похождения, величие медленно нажимала кончиками пальцев на шкуру, иногда крест-накрест накрывала ладонями рану и всё время что-то бормотала себе под нос. Может, мне казалось, но вроде временами пальцы королевы начинали светиться. Не знаю, слушала Хлоя мои россказни или нет, но я чегой-то так увлёкся своим трындёжем, что начал даже показывать руками, а под конец не выдержал и вскочил на ноги. Открыл рот, чтобы продолжать, и тут до меня дошло. Я поглядел на ногу: там не осталось даже шрама – в дырке окровавленных штанов виднелась целая кожа.

Величие потёрла ладонь о ладонь и потрясла в воздухе руками. Потом встала и покачала головой.

– С тобой невероятно просто работать, – сказала Хлоя. – Почти не требуется тратить собственную энергию – достаточно брать твою. Но какая же она деструктивная! Крест, ты одна сплошная катастрофа.

– Чё? – спросил я и пощупал ляжку. Обалдеть, даже не болело!

– Ничё, – передразнила меня величие. – И ещё, мне очень не понравилось, что произошло с людьми в этом самом Гнезде. Похоже, богиня Змея – какой-то могучий демон, питающийся человеческими душами.

– Душами? Вот знаешь, – ухмыльнулся я, – сколько кроил бошки разным человекам да резал им пузья, ни разу не видел внутри никакой души. Может, она у них, в натуре, в пятки удирает?

– Крест, я не собираюсь вести философские диспуты с тупым головорезом, потому что просто не смогу доказать тебе некоторые очевидные, для меня, вещи. Однако поверь на слово, не всё в этом мире можно пощупать или увидеть.

– А вот понту от того, что ни пощупать, ни увидеть? – Я мотнул головой: – Вона, гляди, наши разведчики вернулись. Ща порадуют очередной вонючей новостью.

Как ни странно, но я ошибся. Ни хрена плохого Джессип со Стаканом не нашли. Может, не успели. Впрочем, хорошего они тоже не обнаружили. За поворотом тоннеля разведчики увидели длинный проход, явно сооружённый какими-то строителями. Со слов блондинчика, достаточно давно, не меньше трёх веков назад.

Другого пути у нас, один чёрт, не имелось, поэтому мы просто двинулись по каменной дорожке, которая шла вдоль стены. Тут едва поместились бы рядом даже два человека, да еще имелся скос к воде, поэтому шагать приходилось медленно и аккуратно. Кусок всё равно пару раз съехал в воду и, чертыхаясь, выкарабкивался обратно.

Ну да, дальше ход перестал походить на обычную дырку в земле. На стенах появились колонны, в потолке – разноцветные плиты с какими-то рисунками, а вода теперь бежала в узком жёлобе посреди выложенного широкими каменными блоками прохода.

И повсюду стало так чисто, аж противно, и достаточно светло, типа кругом – аки тебе полдень, но отчего-то свербело в известном месте. Постоянно казалось, будто за каждой колонной торчит чёрная тень и зыркает жёлтыми глазами. Самая дрянь, что пока глядишь перед собой – ни хрена такого и близко нет: ребристые столбы, и всё. А стоит отвернуть рожу хотя бы чуть – и на тебе, подглядывает чернорожее.

– Сильные магические эманации, – вполголоса сказала Хлоя, словно обращаясь к блондинчику, а может, и так просто, сама себе. Видал я уже, как грамотные так думают. – Такое ощущение, точно тоннель находится не совсем в нашей реальности.

– Богиня Змея, прямой тоннель к Тихому и, наконец, это, – Джессип нервно похлопал ладонью по рукояти меча, – возможно ли, что Шестеро вызвали свою погибель именно здесь?

– Информация весьма расплывчата, – пожала Хлоя плечами и согласилась опереться о подставленную руку графа. – Я почему-то думала, что ритуал они проводили в дебрях Шарпа, там же, где спрятали все свои труды и артефакты. Да и портал в преисподнюю открылся тоже там. А с другой стороны…

– Вот именно.

Я поглядел на похудевшую рожу блондинчика и увидел, что тот улыбается.

– Сама подумай: стали бы Шестеро искать помощь там же, где нашли свою погибель? Разумно предположить, что богиню Змею они вызвали совсем в другом месте. Например, здесь.

– Ты абсолютно прав. И ещё… Гнездо выглядело несколько непривычно для обычного человеческого поселения.

Эти двое так мило чесали языками, будто прогуливались в долбаном королевском парке!

– Возможно, ритуал Шести перенёс к нам кусок иного мира вместе с посёлком и самой богиней.

– О чём это они, Крест? – шмыгнул носом Стакан и покосился на дворянчиков. – Я почти ни хрена не могу понять.

– Так это, трындят, типа рукоблудие шибко вредно для глаз и ишшо от него шерсть на ладонях растёт.

Стакан выкатил на меня зенки, а после уставился на свои руки. Кусок громко заржал.

– Эй, величие, у меня тут вопросик имеется. Ну чисто по вашему базару.

– Желаешь обсудить методы трансгрессии инфернальных сущностей из преисподней? – устало спросила Хлоя, даже не повернув ко мне голову.

– Ишь, как ты зачётно умеешь ругаться! – восхитился я. – Не, вопросец другой: вот скажи, ежели энто чёртово гнездовье притащили сюда из адского ада, или откуда ещё там, то как думаешь, в тот момент в нём пусто было или жили какие-то гадские тварюки?

Джессип и Хлоя переглянулись. Блондинчик несколько раз ткнул в мою сторону указательным пальцем, кивнул и ухмыльнулся.

– Я же тебе говорил, – сказал он. – И заметь, пока мы обсуждаем общую теорию, этот олух глядит в корень. Да, действительно странно: в городе на данный момент жили одни люди, хоть строения определённо предназначались для совершенно иных существ.

– Погоди, – остановилась Хлоя, подняла правую руку и закрыла глаза. Повела головой из стороны в сторону. – Что-то тут не так. Ощущается некая пульсация. Похоже…

– Приготовились, – скомандовал я своим и достал нож.

Кусок стал в полуприсяде, согнул руки в локтях и выставил кулаки перед собой. Я уже видел такую стойку прежде, у бродячих борцов, которые выступают перед публикой за деньги. Не знал, что громила и этим промышлял. Стакан топтался на месте, скалил зубы и помахивал ножом – чисто тебе урка в подворотне. Джессип стал перед королевой и вынул меч. Воздух сгустился так, что давило на виски: верный признак какой-то близкой мерзопакости.

Но ведь ни черта не происходило! Тихо булькала вода, глухо ругался Стакан, тяжело дышал Джессип, и опять завёл своё молитвенное бормотание Кусок. Вроде что-то негромко щёлкнуло… Справа? Чёрт, мне кажется или колонна немного провернулась? Внимание!

В голову пришла мысль рвануть вперёд, но толком додумать я её не успел. Колонна справа теперь резко провернулась, открыв чёрную дыру в стене. Завоняло кислым, и в тоннель повалили какие-то бледно-серые твари. Вот только рассмотреть их как следует не вышло: прошла всего пара мгновений, а они уже оказались рядом и тут же полезли в драку.

Я тотчас потерял спутников из вида: перед глазами мелькали чешуйчатые лапы с длинными, извивающимися во все стороны пальцами, змеиные головы с гребнями, и сверкали крохотные красные глазки.

С ходу получилось подрезать одну тварь, ударить локтем в рыло вторую, приложить лбом промеж глаз третью и наподдать четвёртой между лап. В пятой нож застрял и пропал, а ноги сразу скрутили – не вырваться. Я успел выдавить глаза ещё одному врагу и наотмашь врезал кулаком тому, что толкал в грудь.

Всё, меня повалили на пол и, как я ни извивался, ни кусал и ни бил связанными ногами, подхватили и потащили в дыру на месте колонны. Потом какая-то вонючая дрянь вроде жмута водорослей шмякнулась на рожу, и в башке всё начало кружиться. Последнее, что слышал, – пронзительный женский крик.

Глава 7

Бабский вопль становился то тише, то громче, да так, что аж звенело в ушах и до хруста отдавалось в башке. Хотелось рявкнуть, чтобы дура наконец заткнулась и дала спокойно поспать. Я же вроде как завалился отдохнуть или нет? Дерьмо, никак не могу сообразить, где я и что делаю вообще.

Погоди. Стоп. Мы вроде как бухали в Корпетсе и Лиса… Нет, я помню, как внутри всё натурально горело, когда она послала меня подальше. Мы уехали, а после… что случилось после?

Бабский крик мало-помалу превратился в протяжную тихую песню, что-то типа колыбельной. Ну вот, нормально, теперь можно и засыпать. Но почему так неудобно? Я не могу сунуть ладонь под щёку, потому что… потому, мать его, что руки связаны за спиной! Какого дьявола? И на морде что-то вроде мешка, через который я ни хрена не вижу.

Точняк, нас же повязали в том чёртовом тоннеле, который вёл из разрушенного Гнезда к Тихому. Да, мы в очередной раз навели шороху и в очередной раз вляпались по уши в дерьмо. Но пока ещё живы, значит, побарахтаемся. Но тогда кто это завывает? Ежели не Хлоя окончательно свихнулась, то рядом изводится какая-то другая баба.

Я перевернулся со спины на бок и попытался стащить мешок, натянутый на башку. Не получилось. Явно эту дрянь завязали на шее. А ежели рвануть зубами?

– Перестань. – А голосок-то у неизвестной весьма ничего себе! Ежели всё остальное под стать, то с такой неплохо бы покувыркаться. Хотя бы для того, чтобы хоть чуть забыть распроклятую Лису. – Скоро тебя освободят, так что не трать силы понапрасну.

– Ты вообще кто такая? – повернул я голову в сторону голоса.

Ткань немного пропускала свет, и я мог различить движение рядом с собой. Кто-то наклонился и принялся дёргать мешок на шее. Пальцы неизвестной казались холодными, как сосульки.

– О, какой решительный и отважный человек! – Баба рассмеялась, и от хрипотцы в её голосе я ощутил возбуждение. – Похоже, я очень верно определила полюса силы в вашей группе. Кто я? Та, в чьей власти решать, жить тебе или умереть.

Первое, что я увидел, когда мешок сорвали с головы – уродливая тварь с башкой змеюки, серой кожей и тощим телом, где под чешуйчатой шкурой неприятно подёргивались верёвки мускулов. Тварь злобно поглядела на меня красными крохотными глазками, зашипела и убралась в сторону.

Так, я валялся на тёплом деревянном полу посреди пустой комнаты с белыми блестящими стенами и таким же белым куполом. Ощущение, будто меня сунули внутрь здоровенного яйца. Ни столов, ни табуретов, ни шкафов – ни хрена. На полу шагах в пяти от меня сидела… сидело… А чёрт его знает!

Короче, до шеи оно походило на самую шикарную бабу из тех, кого мне доводилось видеть и щупать за всю жизнь: большие красивые сиськи, длинные стройные ноги и гладкая золотистая кожа. Но вот голова… Чем-то она походила на башку гадюки, что сняла с меня мешок. Но ежели вид той вызывал отвращение, то тут… Ну, не знаю. В общем, можно трахать даже с такой рожей. В конце концов, закрыть змеиное рыло густыми белыми волосами.

Баба-змея сидела, скрестив ноги, держалась двумя пальчиками за подбородок и разглядывала меня золотистыми глазами. Потом посмотрела куда-то в сторону. Там вроде что-то шевелилось. Ага, а вот и величие нарисовалась. С её головы как раз снимали чёрный мешок. Такая же тварь, как та, что обслужила меня, освободила королеву и стала за её спиной.

– Но чтобы окончательно разобраться с определениями, – змеюка опять уставилась на меня, – можешь называть меня богиней. Мне так нравится.

– А мне нравится, когда баба… – И я подробно объяснил, как именно мне нравится. – Так что давай я тебя – богиней, а ты мне – это. Пойдёт?

Мне отпустили такую плюху, от которой я впечатался лбом в пол. На дереве осталась вмятина, а перед глазами засверкало. Потом послышался смех. Смеялись сразу двое: и змеюка, и Хлоя. Меня взяли за шкирку и подняли.

– Крест, – Хлоя отсмеялась и теперь качала головой, – пожалуй, я не успею отдать приказ о твоей казни. Тебя прикончат гораздо раньше.

– Возможно, – погрозила мне пальцем баба-змея. – Однако этот человек первый за долгое время, кто позволяет себе подобные вольности. Но… мне нравится.

– Ну вот видишь! – хихикнул я. – Эй, богиня, так что там с моим предложением, подумаешь?

В этот раз били не так сильно, но шишку я себе заработал.

– А ещё у него имеется феноменальная способность не учиться на собственных ошибках, – сказала Хлоя. – Временами мне кажется, это уникальный индивидуум, у которого под черепной коробкой пустота.

– Самое удивительное… – Змеюка легко встала на ноги. Такое ощущение, будто её тело – жидкость, которая переливается из одного положения в другое. Теперь, когда баба встала, я мог оценить её тело как следует, и там было что оценить. И ещё, оказывается, на ней было что-то вроде обтягивающего платья из очень тонкой материи. – Что вы оба ведёте себя так, будто ничего странного не происходит. Обычно такое поведение свойственно лишь тем представителям вашего племени, которые обладают весьма низким уровнем умственного развития. И если с самцом всё ясно, то ты…

– Я вижу твою сущность. – Склонив голову, Хлоя рассматривала собеседницу. – И я охарактеризовала бы тебя как демонического мага стихий.

– Ну, с моей точки зрения, демонами являетесь именно вы. – Змеюка определённо улыбалась. Потом щёлкнула пальцами. – Развяжите их. Эй, придурок, обещаешь вести себя спокойно?

– Конечно! – Я всегда всем чего-то обещаю. – Валяйте развязывайте.

– Глаз с него не спускать! Но если что-то выкинет, не вздумайте калечить, у меня есть определённые планы.

Хлою развязали первой, и королева неторопливо поднялась, прижимая руки к груди. Ну да, за последние сутки величие вязали уже второй раз. Со мной особо не церемонились: свалили на пол и грубо сдёрнули верёвки, попутно содрав куски шкуры. Кто-то тут напрашивается на неприятности, зуб даю!

– Как я понимаю, ты та самая богиня, которой поклоняются… поклонялись в Гнезде?

– А как понимаю я, передо мной находятся именно те, из-за кого я лишилась своей паствы и источника жизненной силы?

Женщины смерили друг друга взглядами, а я, пока имелось время, осмотрелся. Так, комната-яйцо, одна круглая дверь и четверо змеелюдей. У двух в руках какая-то непонятная дрянь вроде капкана с ручкой. Неизвестное оружие – это хреново. Непонятно, как от такого защищаться. Лады, присмотримся получше, а уж после начнём действовать.

Пока я изучал странное оружие, Хлоя и богиня успели друг друга обфыркать, чисто тебе соперничающие кошки. Не хватало только, чтобы обе вцепились сопернице в рожу. Вона какие когти у змеюки – золочёные да длинные, кажутся опасными. Да и обычная баба так пройдётся, месяц заживать будет, а на что способна эдакая, вообще не представляю.

К счастью, дело ограничилось грозным фырканьем, и бабьё перешло к обсуждению ситуации. Я тоже хотел поучаствовать и решил подойти ближе, но тут же на мои плечи шлёпнулись холодные пальцы, а в спину упёрлось что-то острое. Ну, видимо, намекали, чтобы не рыпался. Лады, я намёки хорошо понимаю. Иногда. Вот, например, как сейчас, пока не знаю, как работает оружие у змеюк.

– Ваши действия, – опять принялась ныть богиня-змеюка, – привели к тому, что я лишена доступа к крайне необходимому мне ресурсу.

– Это к человеческим душам, что ли? – В голосе Хлои слышалось омерзение. – Как королева Вазерома, могу только порадоваться этому.

Баб иногда накрывает, и тогда они становятся тупыми, ну прямо как овцы! Аж зло берёт. И энто я типа зря языком плету всякое.

– Королева? – Змеюка отступила на шаг и опять взялась пальцами за тонкий подбородок. – Значит, чутьё меня не подвело. Правда, я не ожидала, что мне достанется столь лакомый кусок. Пожалуй, я задержу тебя здесь, чтобы ты оказала мне услугу.

– Это ещё какую? – Теперь в голосе величия звучала неприкрытая досада, а судя по выражению физии, Хлоя уже сообразила, какую глупость сморозила.

– Скажем, использую тебя для получения выкупа. А в качестве такового затребую необходимое мне количество людей. А потом – ещё. – Похоже, змеюка развлекалась, наслаждаясь растерянностью собеседницы. – Но ты, как королева Вазерома, можешь не переживать: большая часть твоих подданных останется живой. В каком-то смысле. Да и такой пленнице я уж постараюсь обеспечить достойный уровень комфорта.

– Эй, ты! – Я видел, что Хлоя морщит лоб. Видать, размышляла, как ей теперь выкручиваться из того дерьма, куда её завел собственный гонор. – Ежели ты такая вся из себя богиня, чего не отправишься сама ловить людишек? Эвона, сколько у тебя чешуйчатых дармоедов, чуть не затоптали в тоннеле, говнюки!

– Она не может выбираться за пределы Тихого, – мрачно бросила Хлоя. – Скорее всего, тоннель – самое дальнее, куда она способна проникать.

– Не могёт? Её чё, тут на привязи кто-то держит?

Меня стукнули по затылку.

– Завязывай, говно змеиное, покуда я тебе гребень на зад не натянул!

– Что тебе известно о печати? – Змеюка вроде как спрашивала лениво, почти нехотя, но в её хриплом голосе звучало напряжение.

– О печатях я знаю всё. – Опять рисуется величие. Да что на неё нашло? – А именно об этой мне рассказывал один человек. Тот, который побывал здесь и сумел уйти.

– Мардук! Ты… – Гадина внезапно прищурилась и, сделав большой шаг вперёд, вперилась в лицо Хлои. – Он же твой муж, так? Ха! А знаешь, как он хорош в постели?

Если богиня хотела взбесить королеву, то у неё ни хрена не получилось. Хлоя только пожала плечами. Судя по тому куску физии, который я видел, она невесело улыбалась.

– Да. Знаю. Мне многие об этом говорили. Если бы ты знала его так же хорошо, как я, этот факт не казался бы таким странным и удивительным. Всё то же стремление к абсолютной свободе, которое в конце концов привело Мардука к поиску бессмертия.

– Свобода, да, – кивнула змеюка. – Я предлагала ему бессмертие рядом со мной, но он отказался. Не захотел навсегда оставаться в границах Тихого.

– Кстати, – Хлоя что-то вспомнила, – именно из-за муженька удерживать меня в плену очень скоро станет абсолютно бессмысленно.

– Это ещё почему? Пытаешься хитрить?

– А смысл? Как ты думаешь, почему королева Вазерома вынуждена странствовать по столь опасным местам, да ещё в сопровождении бандитов?

– Эй, – решил вмешаться я. – Мы не бандиты, а отряд наёмников «Черепа».

– Когда я уже это запомню! – Хлоя явно издевалась. – Муженёк таки добился своего. Ну, почти добился. А вот когда он закончит начатое, жрать души ты уже не сможешь, потому что у тебя появится очень много сильных и прожорливых конкурентов.

– Ты это о чём? – В голосе змеюки звучала пока ещё лёгкая тревога.

– Нам нужно поговорить с глазу на глаз. – Слова Хлои лязгали металлом.

– Эй, эй, мне, может, тоже интересно!

Меня опять стукнули по башке.

– Твою мать, я тебе глаза выдавлю и съем, козёл!

– Крест, – теперь голос Хлои стал необычайно мягким, – ты тоже всё узнаешь, только немного позже.

– Для этого, мать мою за ногу, ещё живым нужно остаться! А так, на фиг сдохну, да ещё и ни хрена не понимая.

– Не волнуйся, – голос змеюки как-то странно вздрагивал, – пока не сдохнешь. Эй вы, тащите его в пурпурное яйцо, а нас оставьте наедине.

Меня очень быстро и ловко развернули и выпихнули в ту единственную дверь, которую я заметил. Снаружи оказалась улица дряхлого, старого городишки, над разваливающимися зданиями которого темнело вечернее небо. Белые стены развалин казались рёбрами давно издохшей гигантской твари. Почерневшие кусты и деревья, судя по виду, скапустились уже очень давно. Слышалось тихое жужжание, и почему-то казалось, будто я пропихиваюсь через невидимые волны.

Мелкие камешки, лежащие на потрескавшихся плитах дороги, хрустели под ногами, и этот хруст какого-то чёрта блуждал по развалинам долгим противным эхом. Кое-где в руинах я замечал человеческие черепа и кости, выбеленные временем и погодой. Если тут кто-то и жил, на глаза он не попадался.

Мы свернули в переулок и спустя полсотни шагов между остовами чёрных деревьев оказались перед зданием. Оно в натуре напоминало яйцо пурпурного цвета, до середины вкопанное в жёлтую рыхлую землю. У круглой двери неподвижно стояли четверо змеелюдей с капканами в лапах. Интересно, это они такие голые или в одежде? Не понять, мужики или бабы: ни сисек, ни писек.

Стража обменялась шипением с моими сопровождающими. Я ни хрена не понял, о чём они там договорились, но двери распахнулись, а меня пнули под зад так, что я аж влетел в тусклое багровое свечение. Не удержался на ногах и проехался мордой по мягкому пушистому ковру.

Глава 8

Дверь сразу же захлопнулась, и сколько я ни пялился на стену, так и не смог найти место, где она вообще находится, не осталось даже самой тонкой щели. Впрочем, я особо не волновался: ежели хотели бы замочить, то вряд ли стали бы так заморачиваться. Подумать, тащить фиг знает куда, а после запирать в энтом багровом яйце.

Я поднялся на ноги и поглядел по сторонам. Тусклое багровое сияние появлялось ниоткуда, и казалось, будто светится сам воздух. Из-за этого дерьма я не мог понять, большая комната или нет и вообще, где находятся стены. Понятное дело, они где-то есть. В этом я убедился, когда приложился башкой об одну, но толком рассмотреть не сумел. В голове начало кружиться, но не так противно, как если перепьёшь, а вот совсем чуток.

Я прошёлся, утопая в мягком ковре, и внезапно наткнулся на огромную кровать вроде тех, на которых дрыхнут дворянчики, с навесом и непонятными золотистыми верёвками. На спинке, что в изголовье, картинки золотом. Я типа таких видел в книжке одного пьяного монаха. Там ещё имелись подписи, но, во-первых, читать я не умею, а во-вторых, кто станет что-то читать при таких-то картинках?

Но в этих имелось что-то странное. Золотые люди выглядели как-то непонятно, и позы, в которых они трахались… Короче, вряд ли я сумел бы так изогнуться, скорее сломаюсь пополам. Да и ладно, у всех, кто такое малюет, полно жуков в башке.

На кровати оказалась прорва подушек разной формы и размеров. Ну вот на фиг их здесь столько? Я вона вообще дрыхну с кулаком под щекой, и ничего, высыпаюсь. Это у нас Хорь как-то ляпнул, типа не могёт он, как простонародная тварь, спать без подушки – на деревяшке али просто на земле. Сам видел, как мелкий гад таскает с собой какую-то мягкую фигню.

Я ещё немного побродил в багровом полумраке и сообразил, что кровать стоит в самом центре комнаты, и, в общем-то, больше ни черта тут нет. Забавно, но непонятно, на кой хрен меня приволокли именно сюда? Вряд ли змеюка думает, будто я – ровня Хлое и мне полагается дрыхнуть именно на такой штуковине.

Ну ладно, чтобы проверить, мягкая кровать или нет, я сел на неё и подпрыгнул. Ничё, очень даже. Ежели честно, то я почти не ощущал её под задницей. Было у меня несколько раз со всякими благородными дамочками, в том числе и на их кроватях. Но вот на таких мягких я ещё ни разу не кувыркался.

– Привыкаешь?

Вот ведь, я даже не заметил, когда она появилась внутри. Да и вообще, в этом долбаном сиянии разве что-то можно разглядеть?

Змеюка уже стояла в паре шагов и, склонив голову набок, глядела на меня. Светящиеся глаза становились то яркими, будто летние звёзды, то тусклыми, как старое золото. На всякий случай я поднялся – неудобно же биться сидя. Однако, как ни странно, именно сейчас никакой опасности не ощущалось совсем. Ощущалось кое-что другое. И чёрт меня дери, я хорошо чувствовал тот случай, когда не только я хочу бабу, но и она готова немедленно прыгнуть в постель. А сейчас это просто звенело в воздухе.

Змеюка сделала шаг вперёд, и её большая грудь качнулась. Только теперь я сообразил, что тонкое платье исчезло и на хозяйке нет ни черта. И тут ещё одна странность: сиськи очень красивые, но сосков на них я так и не увидел. Впрочем, это их ни хрена не портило.

– Я тут хотел спросить, – в горле пересохло, – что там с моими…

– Заткнись, придурок.

В воздухе плыл странный, но очень приятный запах, от которого ещё сильнее кружилось в башке.

– Все вопросы – завтра.

В самом деле, зачем это? Я положил ладони на крутые бёдра, но змеюка тут же недовольно зашипела и сбросила мои руки. Прогнулась, касаясь сиськами сначала моего живота, а после – груди. И вдруг сильно толкнула, отчего я упал на кровать. Не успел сообразить, что происходит, а богиня уже сидела на мне и умело расстёгивала рубашку. Сдёрнула и отбросила в сторону, после чего взялась за штаны. Глаза у неё полыхали, как угли в горне кузнеца, а из полуоткрытого рта доносилось тихое шипение. Внезапно богиня наклонилась и коснулась губами моих. Её тонкий язык ворвался внутрь рта и обвил мой язык, как это делают с жертвами большие змеи юга. Едва не силой вытащила язык наружу, непрерывно поглаживая. Во рту ощущалась медовая сладость.

Потом началось такое безумие, какого я никогда прежде не испытывал. И меня всё же сумели пару раз согнуть в те позы, какие я видел на спинке кровати. Но я просто этого не ощущал. Эх, этой твари нужно было заняться ублажением мужиков, и вот тогда бы её точно называли, как ей нравится. В постели змеюка оказалась настоящей богиней.

И она выдоила меня дочиста. Во всех, мать его, смыслах. Всякий раз, как я кончал, змеюка замирала с закрытыми глазами и некоторое время не двигалась. Потом продолжала, и так до тех пор, пока у меня реально не закончились силы. Даже не думал, что доживу до такого момента, но он наступил: я больше не мог.

Обессилевшего, меня сбросили на пол. Там, лёжа пластом, я видел, как стоящая на коленях змеюка запрокинула башку и протяжно зашипела в потолок. Потом посмотрела на меня тусклыми глазами и сказала:

– Спи там. Вздумаешь приблизиться – убью. – И свернулась клубком среди подушек, замерев без движения.

К чёрту, я и сам не имел никакого желания лежать с ней рядом. Поэтому просто закрыл глаза и уснул.

Приснилось мне, что я сижу внутри какой-то странной клетки. Прутья непонятные: вроде и есть, а вроде и нет – точно струи тумана. А сразу за прутьями нарезали круги около клетки гадские демоны. Все рычали, скалили клыки, плевались второй челюстью и пытались сунуть рыла поближе ко мне. Однако всякий раз их словно отбрасывало назад.

Сколько продолжалась эта хрень, понятия не имею. Внезапно толпа уродов расступилась, и из темноты явился Мардук. В этот раз король был одет в полный доспех, типа того, который носят рыцари королевского двора: штука больше для понту, чем реально полезная в бою. Вот наша броня – совсем другое дело. Мардук приблизился к клетке и, скорчив задумчивую рожу, коснулся странных прутьев.

– Кажется, я догадываюсь, где именно ты находишься, – сказал он и ухмыльнулся. Дерьмовая такая улыбка. – Не совсем понимаю, как ты там оказался, но искренне желаю там и остаться. Очень надеюсь, моя чокнутая жёнушка попалась вместе с тобой. Передавай привет Джамбуе. – И пропал.

Некоторое время демоны продолжали топтаться у клетки, а после ушли и они. Я лёг на спину, забросил руку под голову и закрыл глаза. Идите все к чёртовой матери.

Проснулся оттого, что затекла рука. Чертыхаясь, вытащил её из-под головы и начал трясти в воздухе. А, видать, я уже не сплю, потому как вокруг – багровая полутьма. Рядом – кровать, на кровати лежит змеюка и, подперев башку руками, пялится на меня. Сейчас, когда густые белые волосы почти скрывали морду, богиня очень напоминала обычную бабу. Ну, разве что у тех глаза не светятся жёлтым.

– Выспался? – спросила она.

– Типа того. – Я растёр занемевшую руку и сел. Всё ломило, точно вчера цельный день с кем-то дрался на кулаках или боролся с Глыбой. Ну, что-то вроде того и делал. – Сегодня чем займёмся? Как я погляжу, кувыркаться ты не собираешься.

– Нет. – Змеюка ловко крутанулась на кровати и села, скрестив ноги. – Всё, что мне требовалось, я получила вчера. Или ты серьёзно думаешь, будто вызываешь у меня сексуальный интерес?

Тут я её не совсем понял. Вроде как без разницы, с кем перепихнуться. Но меня это ни хрена не обидело. Вот Лиса, там другое дело… Чёрт, надо же, привязалась, зараза, и не отцепишь!

– Типа ты меня особо интересуешь, – хмыкнул я, а змеюка прищурилась. – Там вроде как тебе привет передавали. Ну, ежели тебя Джамбуей кличут.

– Вот засранец! – Змеюка долго и злобно шипела. – Мало того что обманом выпытал истинное имя, так ещё и раздаёт его всем, кому ни попадя. Увидишь мерзавца в следующий раз, передай, что по сравнению с тобой в постели он – настоящее дерьмо.

– Правда, что ли?

– Нет, – отрезала змеюка, но, думаю, в энтот раз точно соврала. – Как же я вас, людей, ненавижу! Начиная с этих шести ублюдков, которые затащили меня в ваш мир и думали превратить в послушную рабыню. Знал бы хоть кто-то из вас, что значит целый год сидеть в магическом колодце, когда каждый день тебя пытают огнём, холодом и молниями!

– Типа я тебя пытал. Чего ты всех равняешь-то? Мне вона тоже в жизни порядком досталось, но я же не стараюсь грызть глотку каждому, кого вижу. Так, ежели по делу, другой вопрос.

Огонь в глазах змеюки поутих, и она взялась пальцами за подбородок.

– Ну что же, даже у дураков иногда мелькают здравые мысли, – в конце концов сказала Джамбул. – Хорошо, допустим, ты прав. Поэтому я позволю вам уйти. Раскручу улитку вокруг Тихого и выпущу, но, – подняла она палец вверх, – с одним условием.

– Валяй. – Я встал и до хруста размял шею.

– Когда к нам попадают пленные, самых сильных я обычно отправляю сражаться на Арене с моим бойцом. Какое-никакое, а развлечение для подданных. Исключений не бывает, и менять правила я не собираюсь. Один из вас останется и выступит на Арене. Выход из города останется открытым до тех пор, пока ваш боец не умрёт. Не успеете удрать, навсегда останетесь здесь.

– Понятно. – Спорить я не собирался – бессмысленно. Поэтому просто кивнул. – Ну, раз всё порешали, значит, отведи меня к моим. Определимся, кого оставить тебе на потеху.

Ну, про себя я уже полностью определился. Из всех я – самый опытный боец. Поэтому, кого бы там ни выставила змеюка, я сумею продержаться достаточно долго, чтобы остальные спаслись. Что поделаешь, кто-то всегда должен оставаться и прикрывать задницу отряду, пока все отступают. Значит, пришёл мой час. Ежели честно, то страха я не чувствовал. Со временем свыкаешься со всякой дрянью. Со страхом смерти, например, али с закидонами Зануды.

– Чё тянешь? – спросил я. – Не люблю долго ждать.

– Это хорошо. – Змеюка стекла с кровати и, потянувшись, щёлкнула пальцами. Понятное дело, и по фигуре, и по постельным умениям гадина запросто переигрывала Лису, но… Не брало. – Тоже не люблю откладывать и хорошее, и плохое на потом.

Дверь распахнулась, и внутрь сунулось вытянутое рыло змеечеловека. Чучело упорно глядело в пол, даже не пытаясь поднять взгляд.

– А энтих как, в постели не пользуешь? – кивнул я на вошедшего. – Твоего ведь племени как-никак. Должны интерес вызывать.

Змеюка прошипела что-то тихое, но явно ругательное. Я уж думал, и отвечать не станет.

– Шестеро ублюдков прихватили со мной посёлок рабочих особей, а они все бесполые.

– Не повезло, – ухмыльнулся я.

– Ничего, – теперь в голосе Джамбуи звучала насмешка, – я ещё смогу всё изменить. Благодаря кому-то из вас, людей, между прочим. Возможно, даже благодаря тебе. Ведите его на Арену. – Последнее уже относилось к змеечеловеку.

Тот кивнул и махнул серой палкой лапы, вали, мол. У выхода я остановился и повернул голову к хозяйке. Та стояла и пощипывала подбородок. Вроде глядела на меня, но о чём думала: не понять, по роже не видно.

– Прощаться не станем? – спросил я. – Обниматься, целоваться?

– Есть у меня предчувствие, – теперь-то она точно скалилась, – что мы ещё увидимся. Убирайся.

Меня схватили за руку и выдернули наружу. Вообще говнюки уже начали доставать, поэтому, оказавшись за дверью, я тут же сунул в рыло тому, кто меня тащил. Тот улетел в чёрные кусты, а остальные выставили перед собой свои капканы.

– Но, но! – сказал я и погрозил пальцем. – Я вашу богиню трахал, ежели чё. Так что меня калечить никак нельзя. Я так скажу: ежели хоть кто-то из вас, гадов ползучих, меня пальцем тронет, я ему чешую на хрен пообкусываю! Ясно?

Засранцы немного пошипели, но быстро успокоились. Помогли ушибленному выползти из кустов, после чего махнули мне топать по дорожке. Вот так бы сразу.

Днём Тихий выглядел ничем не лучше, чем ночью. Только сейчас стали заметнее трещины на обвалившихся зданиях да объявилась сизая паутина на тёмных остовах деревьев. Вроде там ещё копошились коричневые пауки величиной с мой кулак. Ну и по улицам шастали местные обитатели. И ими оказались не только змеюки, но и вполне обычные люди.

Только вот странные все они какие-то. На меня никто не глядел, как в Гнезде, и шагали так, будто каждого связали невидимой верёвкой: медленно и какими-то рывками. Между собой люди не общались, в отличие от постоянно шипящих тварей, а лишь изредка мычали, чисто тебе коровы. Может, им всем языки выдрали? Из одежды – сплошные лохмотья, а в дырах видать кожу бледную, точно людей постоянно держали в подвале.

Меня явно вели в самый центр Тихого. И чем ближе мы шагали к нужному месту, тем больше попадалось целых домов. Правда, некоторые выглядели как-то непонятно, типа тех черепах из Гнезда. Ну и выползали из сплющенных куполов только змеелюди.

Свернув на очередном из задолбавших перекрёстков, мы оказались аккурат перед здоровеннейшей хренью вроде купола, у которого срезали верхушку. Наверное, та самая Арена. Здесь шаталось полным-полно змеюк, которые громко шипели и пытались пройти в большую дверь купола. Но там торчали их рослые сородичи в золотистых доспехах и с длинными кривыми пиками. Охрана чего-то высматривала на черепушках тех, кто желал войти, после чего большую часть желающих отправляла к чёрту. Все, пытавшиеся возражать, получали пикой по башке и с визгом неслись прочь.

Интересное место, но меня повели не туда, а куда-то в сторону. Ага, там ещё одна дверца, много меньше главного входа. Охрана тоже имелась, но всего две змеюки. Сопровождающие и сторожа принялись шипеть.

– Эй, черти, – сказал я и кивнул на постройку, – энто и есть ваша Арена?

В ответ услышал лишь шипение.

– Понятно.

Мне махнули на дверь и повели по длинному, узкому коридору. Здесь было темно, так что, когда под ногами появились ступени, я едва на них не растянулся. Выругался, опираясь руками о близкие стены, и начал подниматься по лестнице. Ага, вона вверху светится овальная дырка двери.

– Крест, твою мать! А мы уже думали, что ты сдох! – О, как Стакан рад меня видеть. – А нас сюда привели, посадили и ни хрена не говорят.

Небольшая квадратная комната, освещённая ползающими по потолку жёлтыми слизнями. Вдоль пары стен – длинные деревянные лавки. В двух других – двери. Через одну я прошёл сюда, а вторая плотно закрыта. На лавках сидят Кусок и величие и глядят на меня, как на долбаное привидение. Стакан топчется в центре, рядом со мной, а блондинчик ощупывает закрытую дверь и всё прислушивается, прикладывая к ней ухо.

– Здравствуй, Крест. – Хлоя вроде как совсем не спала: круги под глазами и бледная рожа. – Честно, рада тебя видеть живым и ещё… Возможно, хоть ты внесёшь ясность в происходящее, ибо я начинаю теряться в догадках. Мы вчера обменялись важной информацией с местной повелительницей, и она обещала некий компромисс.

– Понятия не имею, про что ты толкуешь, но нас обещали отпустить на свободу.

О, как у всех глазки загорелись! Джессип перестал щупать дверь и уставился на меня.

– Только вот одному придётся слеганца подзадержаться.

– Зачем? – подозрительно щурился Джессип. – И кому? Желают оставить заложника?

– Боишься, что бросим тут твоё величие? Не бзди, тут другое, мать бы его так! Короче, Змея устраивает драчку с каким-то своим здоровяком, и нашему нужно выстоять как можно дольше. Пока наш боец живой – выход открыт. Сдохнет – закроется.

– Открытая улитка – не просто шанс уйти из Тихого, но ещё и возможность беспрепятственно пройти к Измирскому ущелью. – Хлоя закрыла глаза и некоторое время сидела так. Потом открыла и посмотрела на меня. – Но… кто?

– Постараюсь выдержать, сколько нужно, – криво ухмыльнулся я. – Ты это, передай Психу…

Дверь, которую до этого щупал Джессип, внезапно распахнулась. За ней оказалась длинная лестница, которая полого уходила к здоровенной круглой площадке, жёлтой от песка. Вокруг площадки – большущий зал, все стены которого занимали лавки с сидящими на них змеелюдьми. И все твари шипели так, что аж уши закладывало. За дверью стояли две рослые змеюки в золотых доспехах, разукрашенных цветными камешками. Одна оглядела нас и сделала приглашающий жест.

Но это всё фигня. Главное, в самом центре жёлтой площадки топталась здоровенная, невероятно мускулистая тварь с плоской рогатой башкой и длинным шипастым хвостом. Чешуйчатые лапы напоминали толщиной хорошие такие деревья. И ещё у неё – длинные кривые когти. Сдаётся мне, гадина не меньше чем на две головы выше даже Глыбы. И вполовину шире. Кулак так точно с мою башку. Тварь посмотрела в нашу сторону и вдруг громко заревела. Потом принялась лупить себя кулаками по груди.

– Не ори, ща познакомимся, – шагнул я к двери. – Так вот, передашь Психу…

– Крест. – Мне на плечо легла большая тяжёлая ладонь. Кусок улыбался. – Я пойду. Не всё же тебе дерьмо за нами убирать. Да и не малые мы дети.

Я хотел сказать, чтобы он не валял дурака, но Кусок покачал головой. На его плоской роже появилось странное выражение, вроде как парень вспоминал что-то приятное.

– Я бился в сотне боёв и не проиграл ни одного. Меня звали Кус-непобедимый. Какие бабы на меня вешались, какие подарки дарили! – Он сбросил рубаху и остался в штанах. Наклонил голову, помотал ею из стороны в сторону. Мощные мускулы буграми выступили под загорелой татуированной кожей. Кусок выдохнул и подошёл к двери. Остановился, обернулся и улыбнулся. – Спасибо тебе, Крест, за всё – спасибо. А теперь – уходите. – Кусок раздвинул охрану и начал медленно спускаться по лестнице. На середине спуска поднял руки над головой и заревел, перекрывая шипение змеюк. – Это я – Кус-непобедимый, засранцы, лучший боец Вазерома! Сейчас вы увидите, что такое настоящий бой! Эй, кусок дерьма, ты готов познакомиться с моими кулаками?

– Неужели мы его здесь просто так оставим? – Хлоя стояла рядом, и в её лице не было ни кровинки. – Он же идёт на смерть…

– Да, – скрипнул я зубами. – Как и все мы с самого рождения! И другой дороги просто нет. Главное, чтобы твоя жизнь и смерть не были зряшными, ясно? Уходим.

Вторая дверь снова открылась, и появившийся змеечеловек махнул рукой, приглашая следовать за ним. Я шёл последним и, когда все вышли, остановился и обернулся. Кусок стоял напротив огромной рычащей твари и держал кулаки перед лицом. Рядом с гадиной боец казался крохотным карликом. Шипение змеюк забивало все звуки. Я выругался и бросился следом за остальными.

Мы ещё не успели добраться да выхода, как вдруг Хлоя покачнулась и схватилась руками за голову. Блондинчик придержал королеву, но и его начало некисло так шатать, а рожа стала почти синей. Стакан мотал башкой и пытался рвануть куртку под горлом. Да, такое ощущение, будто в черепушке кто-то ворочает большущей ложкой, а в грудь сунули раскалённую кочергу.

– Улитка, – пробормотала Хлоя и попыталсь идти. Джессип зарычал и взял величие на руки. – Улитка раскрывается. Нужно спешить.

Я понятия не имел, про что она там чешет, но сдаваться не собирался. Проводнику все наши мучения были побоку. Змеечеловек спокойно вывел нас на улицу и, замерев, точно серый столб, указал рукой направление. Пустая, в отличие от остальных, улица, серая, то ли от пыли, то ли от дыма.

Вроде всем стало немного лучше, так что мы дружно рванули в указанном направлении. Оставалось надеяться, что богиня не вздумает нас развести и выполнит своё обещание. И ещё на то, что Кусок сумеет продержаться нужное время. Я верил в своего бойца, но, мать его, как же жутко выглядел противник пацана!

Стоило добраться до нужной улицы, как меня снова накрыло. Такое ощущение, будто сунули в брюхо невероятно большой змеюки. И вот она сначала лежала, свернувшись кольцами, а теперь начала разворачиваться. Всё вокруг плыло и дрожало, как нагретый воздух в летний полдень.

Джессип оступился и едва не свалился. Я придержал блондинчика, поглядел в его белые глаза и забрал величие. Граф что-то проворчал, но я его не слушал: положил Хлою на плечо и, шатаясь, заковылял вперёд.

Сквозь плывущий и дрожащий воздух здания вокруг едва виднелись, но и то, что я мог рассмотреть, казалось очень странным. Из марева проступали какие-то чёрные пирамиды с полумесяцами на верхушках, тёмные плиты со светящимися знаками и жуткие покосившиеся камни со скошенными сторонами. Потом пошло совсем диковинное. Вроде статуи людей в полный рост, но в таких позах… Один мужик в плаще сидел на корточках, закрывая рожу ладонями. Другой типа собирался бежать и оглядывался через плечо, причём на морде – явный ужас. Третий так и вовсе отползал, опираясь на руки. Всего таких непонятных статуй оказалось шесть.

– Шестеро, – бормотала Хлоя, висящая на моём плече. – Выходит, она их не убила! Она их просто парализовала.

К чёрту пустопорожний трёп! Где-то там Кусок насмерть дерётся за нашу свободу! Нужно успеть, чтобы пацан не погиб зазря. Поэтому мы с трудом, но продирались через липкий, густой воздух. Всё вокруг окончательно смазалось, исчезая в сизом тумане. Только впереди то увеличивалось, то уменьшалось белое пятно солнечного света. Похоже, нам туда.

Орал Стакан, хрипел Джессип, стонала Хлоя, и глухо ругался кто-то ещё. Очень знакомый голос, где-то уже слышал его прежде. Не важно. Вперёд, только вперёд!

И внезапно светлое пятно оказалось очень близко. Больно ударило по глазам, что-то засвистело, хлопнуло, и вдруг бежать стало намного легче.

Чёрт, оказывается, мы уже топтали не серые пыльные плиты, а выгоревшую жёлто-коричневую траву. И слева от нас поднимались к небу высокие белые стены с осыпающимися зубцами сторожевых башенок. Нижняя часть городской ограды поросла чёрной колючкой.

– Крест!

Я остановился и ошалело уставился вправо. Какие-то люди, лошади и дымящиеся костры. Мать его, да это же «Черепа»! Ко мне бежал голый до пояса Псих. Остальные тоже принялись подрывать задницы. Какого чёрта, как они тут оказались?! От Вуриса до Тихого минимум двое суток конного ходу.

Хлоя снова зашевелилась, стукнула меня кулаком по спине и чётко произнесла:

– Нужно убираться отсюда, и как можно быстрее. Если улитка снова свернётся, останемся в ловушке навсегда.

Опять этот непонятный бред, но возражать я не собирался, себе дороже. Поэтому просто перекосил рожу и заорал как можно страшнее. Это всегда помогает, когда не хочешь выслушивать кучу дурацких вопросов. Особливо ежели у тебя на них нет ответов.

– Уходим! – орал я и бежал в сторону костров. – Живо, олухи, уходим, мать вашу!

Когда это реально нужно, мои умеют быстро и чётко собираться. Иногда от этого зависит жизнь. Ну как – иногда, почти постоянно. Всё разбросанное барахло спешно побросали в повозки к броне. А дальше, как сидели у костров – кто полуголый, а кто и вовсе голышом, седлали коней и прыгали в сёдла. Я вернул Хлою Джессипу, бросил седло на Чёрта и торопливо затянул подпругу. Быстрее, быстрее! Воздух у стен Тихого начал переливаться разными красками. Ещё быстрее!

Уходили мы, преодолевая сопротивление, которое становилось сильнее с каждым мгновением. Последнюю телегу пришлось тащить толпой в десять конников. Повсюду вспыхивали крохотные радуги и летели жёлто-красные искры. Воняло, как во время грозы, а по земле скользили змейки молний.

После, когда Тихий уже остался далеко позади, в башку внезапно точно прилетела стрела. Затылок хрустнул, а перед глазами всё потемнело. Потом я услышал голос Джамбуи:

«Твой боец умер непобеждённым». – В голосе змеюки я различил что-то, очень похожее на уважение. «Спасибо», – ответил я.

Даже не знаю, услышала она меня или нет. Не важно. Уважуха тебе, Кусок. Спи спокойно.

Глава 9

Я некоторое время глядел на Психа и думал, не пытается ли гад постебаться надо мной? Да вроде нет – рожа вон какая серьёзная. Тогда я повернулся к величию. Она тёрла лоб кулаком, и на похудевшей физии застыло замешательство. Ну точно как у блондинчика и, видимо, у меня.

Мы остановились на привал у въезда в Измирское ущелье, на северной оконечности Шарпа. Здесь когда-то лесорубы отгрохали себе посёлок, так что до сих пор уцелели дома за высоким частоколом. Два десятка крепких, надёжных построек, которые так и не сумели обглодать время и погода. А мощный забор из толстых брёвен мог выдержать натиск небольшой армии. Вот только ворота лежали на земле, так что пришлось их поднимать и мудрить с крепежом. А что ещё оставалось делать? Приближались сумерки, а из леса, который совсем рядом, доносились такие вопли, что мороз драл по шкуре.

– Какие, на хрен, четверо суток? – переспросил я. – Вы чё там, бухали беспробудно?

– Крест, да ни в одном глазу! – Псих сделал большие глаза и почесал изрядно отросшую бороду. – Я, как твоё сообщение получил, так сразу с пацанами и рванул. У «Змей» такой шухер стоял, что мы своё отжали на раз-два. Опосля – прямиком сюда. Двое суток скакали без продыха, парни чуть из сёдел не вываливались. А как добрались, так сразу эта чертовщина и началась: ни ближе подъехать, ни отвалить. Ну ладно, думаю, посидим ровно, а там, может, и само как-то разрулится. Ну и посидели ещё парочку дней, а тут – раз и вы – хлоп из воздуха! Ровно четверо суток, зуб даю. А в чём непонятка-то?

– Не мог же я в отключке три дня проваляться, – почесал я затылок и снова повернулся к Хлое: – Или мог? Может, эта самая змеюка нас чем-то опоила?

– Нет, не опоила. И, кажется, я всё поняла. – Хлоя откинулась на высокую спинку стула и посмотрела на Джессипа. Тот подвинул королеве деревянную кружку с водой. – Спасибо. Дело в этой самой улитке – пространстве, которое свернули вокруг Тихого. Предполагаю, она не только ловит в ловушку всех, проезжающих мимо, но и меняет скорость течения времени. Скорее всего, чем ближе ты к центру улитки, тем медленнее течение времени, пока не останавливается вообще.

– Это ты сейчас про что? – озадаченно спросил Псих. – Какие, на фиг, улитки? Съедобные, что ли?

Я пожал плечами. Опять улитка, только теперь про время – хрень полная. Видать, до величия дошло, что она плетёт какую-то чушь, потому как тяжело вздохнула и начала по-другому:

– За стенами Тихого время идёт медленнее, чем снаружи. Там – день, а в обычном мире – четверо суток.

– Ну ни черта себя колдунство! – восхитился Псих. – А чё, полезная, видать, штука.

– Возможно. – Хлоя хлебнула из кружки. – Приятно, хвоей пахнет… Вероятно, Мардуку предложили именно это взамен бессмертия, которое он жаждет.

– О! – поймал я постоянно убегающую мысль и тут же прихлопнул её ладонью к столу. Все удивлённо уставились на меня. – Короче так: время пришло. Мы приехали: Измир совсем рядом, и завтра настанет полуденная тьма. Эт я к чему? К тому, что я, как и раньше, не в курсе всех замутов. Ты, Хлоя, вона обещала рассказать позже, а времени почти не осталось. Выкладывай, что там с твоим муженьком, спасением мира и вообще, о чём вы тёрли с богиней.

– Ты таки начал называть её богиней? – хитро щурилась Хлоя. – Значит, всё-таки?..

– А вот это уже чисто моё дело!

Хлоя хихикнула, а Джессип непонимающе встопорщил брови.

– Так ты будешь рассказывать?

– Крест, не забывайся! – Она полыхнула глазами, но тут же поморщилась. – Впрочем, ладно, почему бы и нет?

Мы вместе прошли через такое… Да, вы имеете право знать истину. – Она заёрзала, посидела с закрытыми глазами, а после положила руки на стол и оглядела всех нас. – Немного личного. Всё дело в жажде абсолютной свободы, которая переполняла моего мужа с самого раннего детства. Пока мы были хоть как-то близки, он только об этом и говорил. Мардуку недоставало даже привилегий наследника короны и мощных колдовских способностей. Ему хотелось большего.

– Власти хотел? – понимающе кивнул Псих.

– Больше: чтобы над ним никто и ничто не имело власти. Никаких правил, запретов и обязательств. И вот однажды Мардук понял, что время – это тоже ограничение, причём самое сильное из всех. И путы его можно разорвать, лишь обретя бессмертие.

– И это ещё меня зовут Психом, – проворчал Псих.

Хлоя невесело улыбнулась.

– Да, несбыточная мечта. Но он не сдавался. Ну что же, вы были со мной и сами видели тот путь, по которому Мардук шёл к исполнению своей мечты. Долгий путь. Но вдруг обнаружив полузаброшенный портал Шестерых, Мардук наконец оказался в шаге от исполнения сокровенного желания. За порталом он нашёл другой мир, преисподнюю, населённую демонами, которыми правили бессмертные правители. Они познакомились и нашли, как помочь друг другу.

– Ну хорошо, – поднял я руку, – значица, у энтих самых правителей имелось бессмертие, а что им мог предложить твой муж?

– Мир, – развела Хлоя руками. – Наш мир. Бессмертие правителей преисподней основано на энергии, которую вырабатывают демоны… Ну, на определённых силах, которые дают эти твари. А демонам для жизни и размножения требуется пища. Много пищи. Мясо. За сотни лет существования демоны сожрали всех остальных жителей преисподней. А если бы демоны погибли от голода, вместе с ними исчезли бы и их повелители.

– Так энто чего, – всполошился Псих. – Твой придурок хочет запустить сюда энту чёрную дрянь?!

– Да, – кивнула Хлоя. – И за это ему даруют бессмертие.

– Погоди… – Я ощущал заковыку. – Лады, он пустит сюда этих гадов, а они сожрут нас всех. Дальше-то что? Всё одно загнутся.

– Обитаемых миров, вроде нашего, неисчислимое множество. Думаю, в каждом можно найти кого-то вроде Мардука. Понятно, рано или поздно отыщется сила, которая остановит пожирателей, вот только обитателям опустошённых миров легче уже не станет.

Честно, мне было как-то плевать на эти другие миры, тем более в них я не верил. Сейчас бы разобраться с нашим, куда вот-вот вывалят столько дерьма, что хватит захлебнуться даже королям.

– Ну и как мы всё разрулим? Прикончим всех тварей?

– Это нереально, – покачала головой Хлоя и поджала губы. – В преисподней этого добра столько, что не справятся все армии мира. Пока их сдерживает лишь очень узкий ход портала, но Мардук сделал так, что в ближайший полуденный мрак проход расширится, и в него смогут влезть все твари с той стороны. – Величие взялась за верёвку на шее и достала колдовскую дудку, отжатую у Мардука. – Благодаря вашей помощи мне удалось получить этот ключ. Если его использовать, то можно навсегда запечатать ход в преисподнюю. Я знаю и умею закрывать магические порталы печатями, поэтому очень надеюсь, что у меня всё выйдет.

– Понятно. – Я ощутил, как внутри отпустило. Не, честно, как-то неохота отправляться на корм всякой гадости. – Похоже, дело на мази? Доставим тебя в Измир – и тип-топ?

Хлоя и Джессип переглянулись. Чегой-то мне очень не понравились эти их перегляды. Да и рожи дворянчиков не смотрелись счастливыми. Наоборот, появилось ощущение, что сейчас я услышу какую-то особо отборную гадость.

Так и вышло.

– Есть одна загвоздка. – Хлоя принялась барабанить пальцами по столу. Потом достала свои бусины и начала щёлкать. – Как понимаешь, Мардук в курсе наших намерений и собирается помешать.

– Чегой-то до этого он не особо напрягался, – ухмыльнулся я. – Всего пару раз, и то как-то вяло. Видать, не шибко у него с силами-то.

– Думаю, он считает, будто в этих попытках не было особого смысла. Дело вот в чём: портал в Измирском ущелье открыт уже несколько сотен лет, и все эти годы в наш мир понемногу проникали демоны. До поры до времени они скрывались в дебрях Шарпа. Предполагаю, стоит мне начать действовать, как все они явятся в гости и явно не с добрыми намерениями.

Теперь уже я играл с величием в гляделки. Хотя чего там, и так всё ясно. По-лёгкому отпетлять не получалось. Я вспомнил карту Измира и прикинул, где лучше всего держать оборону. Имелась пара мест, недалеко от самого окончания, где скалы сходились. С другой стороны, а где именно находится дырка в преисподнюю?

– Слышь, величие, а ну, подскажи, где именно ты собираешься затыкать нору?

Хлоя мотнула головой, и Джессип достал карту. Эх, так и не сподобился отжать её у графа! Ну ничё, разберёмся с демонами, а там видно будет. Хлоя указала пальцем на тупик в конце ущелья.

– Зашибись. Псих, а ну, глянь сюдой. Видишь узину, тут и тут?

Помощник поглядел, что-то прикинул на пальцах, дёрнул себя за бороду и кивнул.

– Не, оно ещё по месту нужно глянуть. А так, да, можно держаться. Тут ещё вопросики: сколько именно придётся стоять и как много этих гадов явится нас потрошить?

– День, не меньше. – Хлоя старалась на нас не смотреть. – Начну ритуал в полдень и закончу в полночь. И не забывайте: сражаться придётся в темноте.

– Темнота, ладно… Ты четой не говоришь, сколько демонов припрётся?

– Много, очень много. Тысячи.

Псих изощрённо выругался.

– Я же говорю, поэтому Мардук особо до этого и не старался. Думал, выстоять у вас не получится.

– Пусть хрен выкусит, – невпопад брякнул Псих. – У Серой наводи выстояли и тут сподобимся.

Я промолчал. У Серой наводи нам крупно повезло. Да и сражались мы там с полутысячей, из которых опытными были, в лучшем случае, сотни полторы. А тут – день стоять супротив тысяч опасных тварей. Я потёр лоб. Захотелось дёрнуть куда подальше, зарыться в глубокую нору и никого не видеть. Хорошо этому мудаку Мардуку, срать он хотел на всех, а тут – пацаны и… Лиса, мать бы её так, гадину!

– Справимся, – кивнул я и поднялся из-за стола. – Псих, выставь караулы и проследи, чтобы никто особо не бухал. Всем проверить оружие и доспех, стоять будем в полной броне. Как всё сделают, пусть не валяют дурака, а спать ложатся. И это, никого не напрягай и волну не гони. Всё нормально, спим, просыпаемся, режем демонов.

– Сделаем. – Помощник ногой отодвинул стул и вышел.

– Крест. – Хлоя остановила меня у двери. Покусала губы. – Понимаешь, это нужно сделать. Очень нужно. Если мы не справимся, то весь наш мир обречён.

– Срать я хотел на весь этот мир, – сказал я, глядя в глаза королеве. – Понимаешь? Точно как он срал на нас всё это время. – И вышел.

Перебрал доспех, проверил, не сгнили ли завязки, просмотрел поддёвку на дырки. Вроде всё в порядке. Достал двуручник, очистил от пары рыжих пятнышек, направил и поглядел, как легко выходит меч из ножен. Всё, я готов.

Посидел на деревянном топчане, вперясь в тёмное окно. В башку ничего не лезло. Пусто. Спать не хотел, но нужно отдохнуть. Мало ли, может, в последний раз. Вспомнил слова Хлои о спасении мира и чегой-то поржал. Надо же, наш мир настолько дерьмовый, что его будет спасать отряд наёмников, который все называют бандой. И для спасения мира нас вытащили из гадской тюрьмы накануне казни, ха! Выходит, больше никому он на хрен не нужен. Короче, поржал и завалился спать.

Глава 10

Почти сразу провалился во тьму, где мерзко свистели ледяные ветры и жутко выли невидимые демоны. Правда, самих тварей я не видел. Просто лежал на холодной колючей земле и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Такое ощущение, будто всего, от головы до пяток, обмотали крепкой верёвкой. И ещё заткнули рот какой-то неощутимой дрянью, так что даже мычать не мог. А хотелось ругаться, и очень сильно.

Рядом стоял Мардук и молча глядел на меня. Сегодня на короле-колдуне развевался чёрный плащ-накидка, застёгнутый под горлом брошью с красным камнем. Под плащом непрерывно скользила и переливалась тёмная дрянь вроде воды. А я лежал у его ног и ощущал, как приближается что-то скверное. Не демоны, нет, что-то, намного хуже. В груди, там, куда Хлоя сунула свой камень, начало колотиться, будто птица пыталась разломать прутья своей клетки. С каждым мгновением предчувствие грядущего дерьма становилось всё сильнее. Такое ощущение, что тебя пнули с обрыва, и ты летишь в пропасть.

Я сцепил зубы и попытался разорвать невидимые путы. Ещё и ещё. Мардук улыбался, глядя на меня. Явно этот козёл что-то задумал. С этой самой своей дерьмовой ухмылкой на губах колдун повернулся и пропал в темноте. А меня внезапно рванули и потащили, да с такой силой, словно привязали к хвосту бегущего коня.

Я вскинулся и увидел перед собой Психа с перекошенной рожей. В руке товарищ держал факел, а из открытой двери за его спиной доносились звуки боя. Ну или какого-то другого шухера.

– Кричу тебе, кричу. – Псих вытер мокрый лоб. – А ты, твою мать, навроде бревна тут валяешься. Пришлось по мордасам врезать, уж извини.

– Какого хрена? – Это всё, на что меня хватило спросонья.

– Демоны напали. – Помощник ткнул факелом за спину. – Добро, ещё не все спать завалились да караульные увидали, как энта дрянь выбралась из лесу и полезла на стены.

Я уже натянул сапоги, подхватил меч и бросился к выходу. Весь посёлок стоял на ушах: пылали факелы, пацаны неслись к стенам и тащили брёвна, что остались от предыдущих хозяев. Из-за стены доносились мерзкие вопли демонов. Что-то во всём этом было неправильно, вот только после сна я никак не мог сообразить, что именно.

Стоило подняться по лестнице на стену и поглядеть вниз, как я тут же сообразил, в чём непонятка. Пацаны как раз сбросили вниз бревно, и оно весело запрыгало по земле, распугивая чёрных тварей. В прыгающем свете факелов демоны напоминали тени, кружащие поодаль от забора.

– Они так с самого начала? – спросил я у Психа. Тот явно не понял. – В смысле, топчутся у стены?

– Не, ну иногда пытаются залезть, – почесал Псих затылок. – Но вообще да, ты прав, как-то без огонька.

Я прыгнул с лестницы и побежал к тому домику, куда мы определили дворянчиков. У входа должен был стоять Кошель, но, видимо, с началом шухера он, как и все остальные пацаны, рванул к стене. Заскрежетав зубами, я пнул дверь и ввалился внутрь. Псих – следом, светил факелом.

– Твою мать, – бормотал помощник. – А ведь Рвач ещё сказанул про дверь! Как я… Твою мать!

Джессип лежал мордой в пол, и большущая лужа крови вокруг как бы намекала, что графу пришёл кирдык. Дырка под левой лопаткой тоже о чём-то говорила. Похоже, блондинчика кололи в спину, и кололи очень умело, так что он и не понял, какая хрень приключилась. На всякий случай я пощупал шею – жмур.

– Что ты там базарил про дверь? – порыскал я взглядом: вещи разбросаны, стулья опрокинуты. Понятно: Хлои и след простыл.

– Задняя дверь в заборе, та, маленькая. Рвач сказал, типа её какой-то ушлёпок открыл. Хорошо, грит, демоны не догадались туда полезть.

– Не полезли, потому как смысла уже не было! – стукнул я кулаком по стене. – Дерьмо! Перьев к коновязи с луками, живо! И Чёрта пусть готовят. Быстро, твою мать!

Пока шёл к коновязи, думал. В лес они не сунутся, среди ночи там делать нечего. Не знаю уж, как гад сумел обпетлять Тихий, но обратно он вряд ли поедет. Стало быть, остаётся дорога вглубь ущелья. Хорошо, если величие ещё живая.

Возле коновязи лежал какой-то мешок. Факел я не взял, поэтому пришлось остановиться, присесть и убедиться, что я нашёл ещё одного жмура. Зануда. Пацан продолжал держать в руке нож. Пара дырок в пузе и ещё одна в спине. Судя по следу на земле, Зануда получил два удара в живот, упал и пополз за врагом. Тот остановился и добил раненого. Видать, коротышка заметил «гостя», и у него не осталось времени позвать на помощь.

– Сука! – помотал я головой. Внутри всё пылало. – Сука!

Хотелось что-то сломать, грызть землю, а больше всего – разорвать глотку тому уроду, что убил Зануду и Джессипа. Хотелось, чтобы кровь хлестала из разорванного горла и брызгала мне в лицо, а я продолжал рвать тело гада на части.

Рядом остановился Псих, посветил факелом на Зануду и хотел что-то сказать. Однако поглядел на меня и изменился в лице. Молча кивнул Перьям, которые топтались у него за спиной. Свин и Лист уже седлали Чёрта. Я забрал у обоих арбалеты и сунул в седельный мешок. В груди продолжало клокотать, поэтому очень сложно оказалось объяснить, чего именно я хочу от стрелков. Но вроде получилось, и они поняли.

– Может, возьмёшь больше пацанов? – Псих кусал бороду и косился на Зануду. Того подняли и потащили прочь. – Сам же видел, какая ловкая сволочь.

– Увидит, что нас до хрена, кончит величие, – бросил я. – А так решит, что сможет управиться. – И как следует наподдал Чёрту.

Чёрная тварь была аккурат из тех мальтуйских рысаков, которых больше всего ценят на рынке лошадей. Стоила столько, что, если бы я его продал, мог бы купить домик в центре Лазарда. Вот только продавать я коня не собирался. Слишком дорого он мне в своё время обошёлся. И дело тут вовсе не в деньгах.

Пацаны едва открыли ворота, и мы тотчас вырвались наружу. Мелькнула стена посёлка, ветки деревьев и клочья дыма. Со всех сторон прыгали чёрные тени, но куда им сравниться с моим чертёнком! Я ещё раз врезал пятками, и Чёрт вытянул сплющенную башку вперёд. Я прижался к горячему телу. В такие моменты всегда чудится, будто ты не на лошади скачешь, а летишь на какой-то адской твари.

Холодный воздух хлестал по роже и пытался рвать волосы. Глаза слезились, и трудно было разглядеть во тьме, что там вообще впереди на дороге. Очень хотелось верить, что я не ошибся в выборе правильного пути. Если похититель поехал в другую сторону, всё полетит к чертям. Но вроде всё правильно по раскладам и ещё… Теплота в груди, которая становилась всё сильнее, убеждала: всё верно.

А после, в неверном свете звёзд, впереди мелькнуло что-то светлое. И ведь точно: не знаю, как этот ублюдок добирался до посёлка, но удирал он точно на коняке Джессипа – у коновязи белого не было. Значит, урод грохнул графа и украл его лошадь. Ну и величие спёр.

Чёрт душно хрипел, и казалось, будто из него уже ничего не выжать. Но я постарался. Дружище, наподдай ещё! А уж после мы все отдохнём. Так или иначе.

Может, Джессипова коняка и не уступала моей, но только до этого похититель особо не напрягался. Да и весу там было побольше. Я уж Хлою натаскался, знаю, о чём говорю.

Короче, когда меня заметили, разрыв оставался не больше ста шагов и очень быстро сокращался. Я уже мог видеть и широкоплечего всадника, и тело поперёк седла. Ежели тащит, значит, Хлоя ещё живая. Не переть же ему с собой труп?

Конник впереди решил пришпорить свою лошадку, но только поздновато он этим занялся. Я уже вытащил арбалет и, прикусив нижнюю губу, выцеливал. Щелчок – есть! Отбросил оружие и достал второй арбалет. Выстрел – есть! Понятное дело, попасть в человека на скаку – занятие не из простых, но я и не старался. Целил в коня и оба раза попал. Бедная тварь пошла по кругу и с жалобным стоном повалилась на бок.

В последний миг всадник спрыгнул и сдёрнул тело королевы на землю. Ловко всё же у него это выходит! Очень хотелось атаковать гада верхом, и, будь передо мной обычный враг, я так и поступил бы. Но ежели этот урод одолеет, то получит Чёрта в качестве трофея. Хрена тебе! Ну и ещё имелись соображения.

Поэтому в десятке шагов я спрыгнул на землю и как следует приложил Чёрта ладонью по заднице. Конь хорошо знал, что это значит, и с коротким ржанием умчался прочь, растворившись в темноте. Всё, мы оказались один на один с уродом, прикончившим Зануду. Ну, почти один на один.

Я выдохнул, вытащил меч и направил на врага. Потом начал медленно идти вперёд. Загорелый брюнет в чёрной коже тряхнул башкой, отчего густые чёрные волосы рассыпались по плечам. Дурак, что ли? Я свои перед боем всегда вяжу в хвост. Рожа гладкая, ни единого шрама, аж противно. И я уже видел эту морду.

– Здорово, засранец.

Он изобразил улыбку, но не торопился вытаскивать меч.

– Как там тебя, Дариус вроде?

– О, как я погляжу, моя бывшая любовница успела многое поведать спасителю мира. – Улыбка стала шире. – Могу лишь повторить: какая ирония судьбы – доверить столь почётную миссию банде отбросов.

– Что поделать… – прошипел я, стараясь не упускать из виду ни единого движения врага. Ещё шаг. – Ежели герои стали хуже отбросов. Как ты там теперь: лижешь задницу Мардуку али у него какие иные пристрастия? Грят, колдуны – такие затейники!

– Не тебе, куску простонародного дерьма, рассуждать о путях благородных! – Меч так неожиданно появился в руке Дариуса, что я даже не понял, когда он вытащил его из ножен. – Есть вещи иного уровня, нежели ваше: пить, жрать и совокупляться в грязи.

– Ну да, ажли пописывать сопливые вирши про любовь, а опосля спокойно глядеть, как мир летит в задницу. Тыкать бывших друзей ножом в спину. Убивать слабых. Да, нам, простому быдлу, такого не понять. И очень хорошо.

Удар оказался настолько быстрым, что я едва успел закрыться. И всё же каким-то чёртом этот гад сумел меня достать. По щеке побежала кровь. Я отпрыгнул назад, отбил ещё один стремительный удар в горло, прокатился по земле, едва успел убрать ногу от тычка сверху и почти наугад отмахнулся. Такое ощущение, будто дерёшься с тенью, черти бы его побрали! Долго я так не смогу.

Внезапно Дариус остановился, направив меч в мою сторону. Я тяжело дышал и думал, что за фигню этот гад затеял? А он просто уставился на Хлою, которая застонала и попыталась подняться.

– Что меня удерживает от последнего шага? – едва слышно пробормотал Дариус. – Ведь Он велел привезти только её голову…

В этот самый момент свистнуло. Дариус дёрнул рукой и отбил стрелу, которая прилетела из темноты. Одну, другую. Я ткнул в открывшуюся грудь, и Дариус крутанулся на месте, уходя из-под удара. И тут же покачнулся, уставившись на стрелу, торчащую из бедра. Лицо урода отражало потрясение.

– Какие-то тупые бандиты…

И снова свист, и снова молниеносные отбивания и уворачивания от летящих стрел. В этот раз повезло мне, и я сумел рассечь бицепс правой руки. Дариус зашипел и перебросил меч в левую. Красивое лицо исказилось, напоминая рожу адского чёрта.

И вдруг противник сообразил ещё одну штуку. Всё это время я уводил его прочь от величия, так что теперь королева лежала шагах в двадцати от нас. Дариус выругался и прыгнул в сторону Хлои. Поймал ещё одну стрелу в правое бедро и рухнул на колено. Отбил мой удар, отбил стрелу, отбил мой удар, поймал стрелу в спину. Зарычал и швырнул в меня мечом. Чуть не попал, и тут же две стрелы вонзились ублюдку в грудь.

Дариус попытался встать, и тут же сразу три стрелы пробили ему спину, левый бок и грудь. Перья подходили всё ближе, я уже слышал их шаги. Чёрт, любой другой уже сдох бы от таких ран, а этот хрипел, пускал кровь изо рта и пытался встать. Выпученные глаза внезапно уставились на Хлою. Та успела сесть и теперь молча глядела на бывшего любовника.

– Помоги! – вырвалось из кровящего рта.

– Знаешь, что? – подошёл я ближе и поднял меч. – Не стану я ждать, пока величию в башку стукнет очередная блажь. – И отрубил гаду голову.

Как же мне было радостно, когда она покатилась по земле!

Подошли Перья. Каждый продолжал держать наготове лук со снаряженной стрелой. И все не спускали глаз с обезглавленного тела, которое продолжало стоять на коленях. Я пнул труп, и он растянулся на земле, последний раз дёрнув руками.

– Быстрый чёрт, – сказал Трипер и шмыгнул носом.

– Ага, – согласился Два Пера и сунул стрелу в колчан. – Быстрый и дохлый.

Все трое рассмеялись. Я свистнул и прислушался. Из темноты донёсся стук копыт. Подошёл к сидящей Хлое и протянул ей руку. Королева подняла голову и поглядела на меня. Может, из-за темноты, а может, ещё почему, но казалось, будто на меня смотрит ещё один жмур. Потом величие таки протянула руку, и я поднял Хлою на ноги. Аккурат в этот самый момент прискакал Чёрт. Я подсадил королеву в седло и повернулся к Перьям. Братья вырезали стрелы из трупа.

– Молодцы, – похвалил я их. Нет, ну реально, отлично сработали. – Как закончите, сразу возвращайтесь.

Всю обратную дорогу величие молчала и казалась какой-то неживой, точно я вёз перед собой долбаную деревяшку. От этого становилось не по себе.

Когда подъезжали к посёлку, я на всякий случай достал меч, хуч и подозревал, что демонов под стенами уже нет. Так и вышло: у ограды валялась пара десятков дохлых тварей, а живых и след простыл. Понятное дело: единственной целью этой типа атаки было отвлечь внимание стражи и дать Дариусу возможность незаметно войти внутрь.

Ворота открылись, и наружу тотчас выскочил Псих. А с ним ещё куча взволнованных парней. Остальные или сидели на стене, или топтались у выхода. Раздолбай, нельзя даже на чуть оставлять без присмотра.

– Ну чё? – тут же спросил помощник.

– Ничё. – Я кивнул на Хлою: – Вишь, подобрал в целости и сохранности.

– А тот?

– Когда меня увидел, так обрадовался, что совсем потерял голову.

Пацаны принялись ржать, а спина королевы начала дёргаться. Думаю, вряд ли она смеялась вместе со всеми. Поэтому я махнул, чтобы парни расступились, и поехал к своему домику. Ну не везти же бабу туда, где только что замочили её дружка. Псих шагал рядом.

– Перья где?

– Скоро будут. Вы тут особо булки не расслабляйте, мало ли какое ещё дерьмо этим уродам в башку бахнет.

Я спрыгнул на землю, отдал поводья Чёрта Психу и снял Хлою. Она продолжала трястись, хоть на бледном лице я не увидел и слезинки. Занёс величие в дом и посадил на койку. Сразу запер дверь на засов и только потом бросил на кровать свой плащ – не на голой же деревяшке королеве сидеть. Хлоя всё ещё дрожала. Потом опёрлась спиной о стену и подтащила колени к подбородку, обняла согнутые ноги. Закрыла глаза.

Я подошёл к столу и плюхнул в кружку из глиняной бутылки, оставшейся от былых хозяев. Лесорубы готовили чистое и очень крепкое пойло, на вид – как слеза. Выпил и налил ещё. Сел рядом с Хлоей и сунул ей кружку под нос. Королева открыла глаза и дико уставилась на меня.

– Пей, – приказал я и сунул кружку прямо в синие губы. Величие помотала головой. – Пей, дура! Надо.

Она подумала, потом обхватила кружку руками и за пару глотков выпила всё. Посидела и вдруг принялась хныкать, как маленький ребёнок. Только теперь из глаз Хлои побежали слёзы. И как же их было до хрена!

– Я думала, – хлюпала носом королева, – когда он вошёл, я подумала… Он сказал, что решил нам помочь! Говорил, что любовь победила колдовской морок, и я поверила! – Последнее слово она едва не выкрикнула.

Я встал и забрал со стола бутылку. Налил в кружку у Хлои в руках. Королева выпила и продолжила:

– Он же такой, как и раньше. А потом, потом… Потом Джесс повернулся к нему спиной, и он ударил. Джесс упал и больше не шевелился, а он… Он схватил меня за волосы и ударил головой о стену! Как он мог?! Я плохо помню… Там ещё был твой человек, и он пытался помочь, а Дар убил и его. Почему?

– Потому что жизнь – дерьмо, – со вздохом сказал я и отхлебнул из бутылки. Снова налил плачущей королеве. – Зря ты своему блондинчику так и не дала. Вишь, как оно вышло. Пей.

– Зря. – Величие заходилась в рыданиях. – Всё зря! Ничего у нас не получится. Ничего…

Язык у неё уже заплетался. Ну и что, пусть лучше так. Я плеснул в кружку ещё. Хлоя выпила и некоторое время сидела, молча глядя перед собой. Потом выпустила кружку из рук и уронила голову на колени. Всё, готова. Теперь я видел синее пятно рядом с виском. Крепко он её! Я положил королеву на плащ, накрыл курткой и сел на пол у койки. Достал меч и положил рядом.

Ни хрена она не права. Всё у нас получится. Должно получиться.

Глава 11

Рядом с посёлком мы нашли небольшой погост, но Хлоя не захотела, чтобы блондинчика зарыли рядом с какими-то лесорубами. Королева сама нашла место на верхушке маленького холма, под которым бежала мелкая речка. Я не стал спорить, а только спросил, не в западло будет, если рядом с графом мы похороним и Зануду? Хлоя подумала и сказала, типа да, только не очень близко.

Приходилось торопиться. Оказывается, у нас появилась ещё одна небольшая проблемка. С утра, как величие чуток проспалась и её отпустило после вчерашнего, она вспомнила про одну шнягу. Ну, как вспомнила… После того, как мы полазили по окрестностям и нашли место, подходящее для могилы, я решил кое-что спросить. Просто, пока ночью охранял спящую Хлою, в башку успели залезть разные мысли.

– Слушай, – сказал я, глядя, как парни ковыряют верхушку холма, – вот ты объясни мне кое-что.

Хлоя поёжилась, кутаясь в мой плащ. Она неотрывно глядела на Джессипа, лежащего рядом с нами. Вздохнула и кивнула: давай, мол.

– Как энтот, твой хахаль, вообще сюда смог добраться? Мы вона с какими приколами сюда добирались через Тихий, а он что, особый какой?

– Вообще – да. И один человек, да ещё с такими способностями, запросто мог ехать по Шарпу. – Хлоя всхлипнула и отвела взгляд от Джессипа. Шмыгнула носом. – Но, я думаю, тут всё иначе. Мардук способен открывать проходы в пространстве и перемещать человека из одного места в другое. Ненадолго и небольшие, но – способен.

– Ага. Ясно-понятно, – кивнул я. – Ишь ты! Круто. И вот ещё что. Ежели, как ты базарила, твой Мардук собирается наслать на нас кучу демонов, зачем тянет кота за яйца, а? Взял бы и запер нас тут, за стенами, чтобы и носу в Измир не смели сунуть – и все дела. Тупит или как?

– Нет. Вообще-то, демоны, в основной своей массе, ему не подчиняются. Пожалуй, те, что явились ночью, это и всё. Но как только наступит полуденный мрак, Мардук сумеет связаться со своими покровителями из преисподней, и уж они пришлют к нам всех тварей. Проклятье! – Хлоя внезапно хлопнула себя по лбу и почти испуганно посмотрела на меня. – Крест, в ущелье придётся идти пешком.

– В смысле? – не понял я. – Какого хрена? Тебя чё, вчера башкой чересчур шибко приложили? Да ладно, не пыхти, лучше объясни, в чём прикол? Пешком идти и биться пешком?

– Только так, – развела руками Хлоя. – С наступлением полуденной тьмы все животные становятся очень беспокойными, а некоторые – весьма агрессивными. Ну и ещё те заклинания, которые я стану применять, тоже раздражающе действуют на неразумных тварей. Одно на другое и… В общем, во время боя ваши лошади будут скорее обузой, чем помощью.

– Вот умеешь ты радовать! – сплюнул я и выругался. – Жди здесь.

Псих ругался ещё дольше, причём сказанул пару таких словечек, которых я до сего дня и не слышал. Потом переспросил, типа я ничего не перепутал? Я сказал, что один раз перепутал Психа с бараном и вроде до сих пор таскаю рогатого за собой. Помощник подумал, поржал, а потом ещё раз подумал.

Короче, мы порешили так: пару человек оставляем в посёлке охранять лошадей, а все остальные выдвигаются в Измир. Броню, оружие и дрова для костров везём на повозках – те лошадки пусть дуреют, сколько влезет. Причём большая часть пацанов вместе с Психом выдвигаются немедля и на месте начинают готовить какую-никакую оборону. А мы зароем наших жмуров и тоже топаем в ущелье.

– Дерьмово, – поморщился Псих. – Верхом энту дрянь было бы сподручнее кромсать. А с другой стороны…

– То-то и оно, – хмыкнул я. – Прикинь, Лису твоему ноги перегрызут, пузо расковыряют, а тебя скинут аккурат в кучу демонов. Может, оно всё и к лучшему.

– К лучшему, – веско сказал Псих, – топать в кабак с красивой бабой, чтобы моя про это ни слухом, ни духом, а так… Ну вот какое оно, на хрен, к лучшему? Ладно, – махнул он рукой, – пошёл пацанов собирать. Ты это, скажи Зануде что-нибудь от всех.

В посёлке я оставил Листа и Жёлудя. Как самых молодых. У Жёлудя ещё борода толком расти не начала. Парни, правда, начали пыхтеть и строить из себя не пойми кого. Ну, типа они не могут отсиживаться, покуда остальные идут бодаться. Я послушал-послушал, а потом пообещал выбить каждому зубы, ежели хуч за одной конякой не уследят.

Могилы докопали, но пока никого не опускали, ждали меня. Хлоя сидела рядом с блондинчиком и держала его за руку. Вроде, пока я ещё шёл, королева что-то говорила, но, как приблизился, замолчала. Вся рожа у величия оказалась мокрой.

– Всё, – кивнул я своим. – Времени у нас в обрез, поэтому прощаемся по-быстрому. Живы будем, организуем чего поприличнее. Опускайте.

Чтобы отобрать Джессипову руку у Хлои, пришлось поднапрячься. Королева сидела, закусив губу, и, казалось, не слышала, что я ей говорю. Дерьмово, немного в таком виде она наколдует. Нужно приводить бабу в чувство.

Покойников опустили в ямы, и Рвач зыркнул: зарывать?

– Погоди. – Я стал между могил и немного подумал. Поглядел на речку. – Короче так, вы оба не сдрейфили, не отступили и не обосрались в бою. Пусть кто-то получил от гадской гниды удар в спину, а другой не сумел справиться с этой тварью – ничё, парни, мы за вас отомстили. Главное, вы были нормальными пацанами и жили по правильным понятиям. Будем вас помнить, пока сами живы. Спасибо вам. Спите спокойно.

Хлоя подошла ближе и поглядела в могилу Джессипа. Я кивнул, и в ямы полетела земля. Хлоя повернулась ко мне. Глаза её были закрыты.

– Спасибо, – поблагодарила королева. Уже не знаю, меня или ещё кого.

Когда уходили из посёлка, я задержался, чтобы пожать руки Листу и Жёлудю. Пацаны выглядели реально растерянными. Понятное дело, им не нравилось, что они сидят здесь, а мы идём в бой. Ничего не поделаешь, кому-то иногда не фартит.

– Не вздумайте бухать, – сказал я, как можно строже. – Вернусь – проверю.

И мы быстрым шагом двинулись в сторону ущелья. Судя по высоте солнца, до полудня оставалось не так уж и много.

Верхушки Дранки ярко блестели снежными шапками, а склоны самых близких гор зеленели лесной шубой. Однако ближайшие обрывы оказались серыми от камня и какой-то ползучей колючей гадости. Само Измирское ущелье отсюда казалось чёрной трещиной в сером монолите.

Последние деревья Шарпа остались позади. Забавно, вроде как ехал тут сегодня ночью, а ни хрена не узнаю. В общем-то и понятно: вперёд почти летел и по сторонам не глядел, а когда возвращался, больше внимания уделял одеревеневшей Хлое. Она и сейчас не отличалась особой жизнью. В отличие от пацанов, которые на ходу лузгали семки и травили байки про свои похождения в Жердебе. Ежели кое-чего из упомянутого не выдумки, стоит задать пару-тройку вопросов.

Ну, ежели ещё будет, кому их задавать.

Мы вошли в ущелье. Да, на самом входе встречать демонов явно нет смысла: тут так далеко от стенки до стенки, что, даже став в цепочку, мы фиг перегородим проход. Пока я не наблюдал ни единого следа от прошедшего отряда. Да и какие, на хрен, следы на камне!

Прошагали что-то около лиги. Солнце поднялось ещё выше, а воздух стал точно спёртый. Ветер полностью стих, и заметно похолодало.

– Эт чего, уже полуденный мрак начинается? – спросил я у Хлои. Она отрицательно мотнула башкой. – Так какого же чёрта?

– Близость портала. – Хлоя говорила как-то странно, уголком рта. – Он высасывает энергию… жизнь из всего, что находится рядом. Поэтому здесь не растут растения и не селятся животные. Крест, мне необходимо сосредоточиться, а ты мешаешь.

– Ну извиняйте.

Стены Измира начали сближаться, а я услышал какой-то странный звук спереди. Стук вроде. Замедлил шаг и приказал своим достать оружие. Скорее всего – это наши, но на всякий случай стоит приготовиться.

Предосторожность оказалась напрасной. Мы прошли ещё пол-лиги и увидели в узком проходе между скал перевёрнутые телеги. Ага, энто те, на которых сюда везли доспех. За лежащими повозками пацаны складывали кучу из камней. Уже получился барьер мне по грудь. Эт Псих молодец, сразу видать армейского человека.

– Привет, строители! – крикнул я. – Небось уже заждались командира?

– Ага, – ответил взмыленный Карась. – Как раз свежие силы, чтобы эту хрень складывать.

– Ты это брось! – строго сказал я и, поднявшись по камням, подал руку королеве. – Ослабею – это когда сил не хватит гонять таких лодырей, как ты. И вообще, хорош базарить, помогай Глыбе каменюку тащить.

Здоровяк как раз тащил к барьеру здоровый овальный валун. Услышал меня, остановился, вытер пот и ухмыльнулся. Поманил Карася, но тот бочком учухал к склону, где пацаны подбирали булыжники.

Подошёл Псих.

– Всё норм? – спросил он. Я кивнул. Помощник махнул рукой. – Пошли покажу, как я тут всё придумал.

– Мне нужно к порталу, – сказала Хлоя. Лицо у неё стало белым-белым, а кончик носа посинел. – Чем быстрее, тем лучше.

– Мясо, Вол!

Пацаны подняли бошки.

– Залезайте в броню, берите свои железки и дуйте за величием. Будете с ней до самого конца. Что бы ни случилось, не отходить ни на шаг.

– Но… – начал Вол, и Псих поднёс к его носу кулак. – Понятно.

Я оставил королеву и отправился за Психом. Тот болтал без остановки и махал руками. Показывал. Помощник приготовил две линии обороны. Одну мы прошли, а вторая – там, где скалы снова сходились в узкий проход. Между барьерами – шагов сто – сто пятьдесят. На этом пространстве парни тоже выложили каменные кучи – типа ежели отступать, чтобы задержаться.

Кроме того, в специальных ямах лежали привезённые дрова – для костров на случай темноты. Ещё имелся десяток факелов на металлических ножках – мы их иногда использовали в ночных потасовках. Со слов Психа, на перевёрнутые телеги плюхнули самогона, чтобы запалить в самом начале.

– Глянь на ту площадку, – указал я на выступ скалы у первого барьера. – Думаю, с неё сподручно шмалять из луков.

– Самый умный? – оскалился Псих. – Перья уже готовятся. И ещё, глянь, что засранцы придумали.

Точнее, засранцем оказался Хорёк, который додумался примотать к стрелам лука взрывчатые «колбаски». Придумщик собирался сидеть вместе с лучниками и поджигать взрывчатку. Потом стрелки шмальнут этой фигнёй в демонов, и тех порвёт на куски.

– Молодца! – восхитился я. – Глянь, среди дерьма в твоей башке и что-то ценное попадается.

Пока всё шло нормально, я решил посмотреть, как там дела у величия. За вторым барьером стены опять расходились, а уж после – соединялись окончательно. Скалы тут стояли почти отвесно и были даже не серыми, а почти чёрными. Из-за этого я не сразу увидел пещеру и трёх людей перед входом.

Дышать здесь было совсем трудно – воздух не лез в глотку и царапал горло, как дерьмовый самогон. Пацаны всё время кашляли и плевались. Когда я подошёл, оба глядели, как стоящая на коленях Хлоя раскачивается из стороны в сторону.

– Охренели? – спросил я. – А ежели бы сейчас кто другой пришёл да головы ваши тупые отгрыз? А ну, следить во все четыре, мать вашу!

Хлоя продолжала шататься и что-то неразборчиво мычать под нос. Холодно тут. Я снял плащ и набросил на плечи величия. Кажется, она этого даже не заметила.

Пещера оказалась не пещерой, а непонятной хренью вроде полупрозрачного гладкого камня. Круглая штуковина. Но сколько я ни вперялся, так и не смог понять, где кончается серый камень скалы и начинается гладкая поверхность. Очередное колдовское дерьмо, короче.

Ещё раз сказал своим, чтобы глядели в оба, и пошёл обратно. Поглядел на небо: солнце почти доползло до полудня и стало каким-то блёклым, точно выцветшим. Где-то над головой поднялся ветер и принялся сшибать со склонов мелкие камни. В животе то сжималось, то разжималось.

Псих сказал, что у него внутри творится такое же дерьмо. Видать, приближался полуденный мрак. Я велел пацанам завязывать с камнями и готовиться. Шаман спросил, когда станем жрать, и помощник с каменной рожей пообещал завтра сводить его в кабак. Шаман хохмы не понял.

Я сбросил походное барахло и натянул поддёвку. Потом стал влезать в доспех. Муторное это дело, завязывать все долбаные шнурочки, чтобы ни хрена не болталось и держалось, как положено. Жаль, щитов у нас нет, сегодня пригодились бы.

Как закончил, попрыгал и потряс руками-ногами. Вроде всё нормально. Надел шлем и застегнул ремешок под подбородком. Жмёт. Ослабил. Открыл забрало: почти все пацаны успели подготовиться. Мы с Психом растолковали, кто где стоит и что делает. Зарядили арбалеты и приготовили запасные болты. Думаю, пару раз шмальнуть успеем. Перья и Хорёк полезли на уступ. Приняли стрелы и взрывчатку. Вроде всё.

Ветер завыл особо противно, и небо начало быстро темнеть. От солнца точно кто-то отгрызал по кусочку. Мы ждали. Темень наползала так проворно, как никогда по вечерам. На небе появились звёзды. Издалека послышался протяжный вой и начал быстро приближаться.

– Приготовились, – сказал я.

Глава 12

Мы ждали. Сначала не происходило вообще ни хрена – только темнота, приближающийся вой и воздух, от которого дерёт в горле и носу. Пацаны лежали грудью на каменном валу и целили в темень из арбалетов. Костры пока не зажигали, но у каждой ямы с дровами стоял кто-то с кресалом в ожидании приказа. Парни нервно переругивались и спорили, сколько по времени займёт бой. Ни я, ни Псих не сказали, сколько дерьма на самом деле выползет из Шарпа, чтобы надрать нам задницы. Я-то знал пацанов и знал, что среди них есть и такие, кто может реально обгадиться до боя.

Потом темнота впереди начала вытворять странные штуки: казалось, будто за поваленными повозками мрак бурлит и свивается в воронку. На небе по звёздам прошла рябь, и все они в одно мгновение просто исчезли, как и не бывало. Стало темно, хуч глаз выколи.

– Поджигай, – скомандовал я Свину.

Он кивнул и чиркнул кресалом. Зажжённый факел стукнулся о повозку, и по дереву тотчас поползли голубые языки. Ещё два факела упали на соседние телеги, и огонь весело принялся за дело, оседлав все три таратайки.

Вроде пахнуло жаром, но тепло тотчас ушло, а в рожу ударило холодом и вонью. Приутихший было вой послышался с новой силой и теперь совсем рядом. Сквозь огонь пылающих повозок я особо ничего не видел, зато хорошо слышал оглушительный топот. Слышал, ха! Да сама земля под ногами начала вздрагивать.

С уступа, где засели наши стрелки, донёсся предостерегающий возглас, и три шипящие искры улетели куда-то прочь. Пацаны на барьере замерли. Никто уже не трепал понапрасну языком и не шевелился.

Потом три оглушительных взрыва на несколько мгновений заглушили топот и вой, а поток ледяного воздуха сменился горячей волной. Пламя на телегах испуганно прижало уши, чисто нашкодивший кот, но тут же опомнилось, да ещё и поднялось много выше.

– Идут! – истошно завопил кто-то справа, и тут же начали щёлкать арбалеты. – Иду-ут!

Земля под ногами уже не просто тряслась – она натурально подпрыгивала. Три искры вновь улетели со скалы в темноту, но в этот раз шипения я не услышал. Твою мать, я вообще ни хрена не слышал, кроме топота и воя! Разряженные арбалеты отдали назад, получили заряженные и немедленно шмальнули во мрак. Парни, стоявшие за спиной стрелков, торопливо перезаряжали оружие.

Но выстрелить никто не успел. Пламя пылающих повозок внезапно поднялось почти до небес и вдруг ошмётками разлетелось во все стороны вроде огненных птиц. А сквозь огонь на вал хлынула большущая волна чёрной нечисти. Демоны казались кусками темноты, которые ожили и решили нас сожрать.

В один прыжок я оказался на каменном барьере и принялся рубить монстров, неумолимо ползущих вверх по осыпающемуся камню. По сторонам я не глядел, некогда, но краем глаза замечал, как поднимаются и опускаются мечи слева и справа. Чёрная кровь летела во все стороны, и приходилось следить, чтобы оружие не застревало в костях разрубленных черепов.

Убитые демоны скатывались вниз, и их собратья отпихивали тела дохлых сородичей, чтобы не мешали карабкаться. Когда гадина подползала близко, она немедля выплёвывала свою вторую челюсть, так что приходилось следить, как бы тебе не вцепились в ногу. Кажется, те пацаны, что не помещались в проходе, продолжали лупить из арбалетов, потому как то и дело кто-то из демонов прекращал лезть и катился вниз с болтом в башке. А ежели судить по колебаниям воздуха, то и Перья продолжали слать свои взрывчатые подарочки.

Самое дерьмовое, что натиск ползущих гадов даже не думал ослабевать. Демоны дохли, скатывались вниз, и новые ползли уже по трупам сородичей. Рядом с нашей каменной насыпью уже начала подниматься другая, почти равная ей по высоте – из дохлых чудовищ. Но мне ещё казалось, будто у нас получится сдержать врага на этой линии обороны. Что у нас вообще получится его сдержать.

На случай усталости бойцов имелись кое-какие мысли. Так что, когда Псих задудел в свою дудку, я повернулся боком и отступил назад. На моё место тотчас запрыгнул Ворон со своей верной секирой. Такая же замена произошла по всей ширине прохода.

Я поднял забрало и осмотрелся. Ярко горели костры и светильники на ножках, отчего стало светло, чисто тебе пасмурный день. Те парни, что начали рубить демонов вместе со мной, сейчас стояли, опустив оружие, и тяжело дышали. Кое у кого успели прокусить доспех на ногах, но вроде серьёзно никого не ранили. С выступа над головой то и дело срывались искры и улетали в темноту.

Подошёл Псих. Вся его броня спереди оказалась заляпана чёрной дрянью. Я посмотрел на свои руки – такая же фигня. Меч вообще стал тёмным по самую рукоять, и на землю с клинка медленно бежал тягучий ручеёк.

– Справимся? – Я попытался сплюнуть и тут же понял, что нечем. – Ты чего?

– Ты вообще видел, сколько их там? – проскрипел Псих. – И конца-края не видно.

– Мы справимся! – стукнул я его кулаком по нагруднику. – Понял?

Помощник, видать, хотел пожать плечами, но в броне у него вышла только какая-то непонятная хрень. И вдруг товарищ повернул свой шлем в сторону барьера. Да я уже и сам понял, что произошло какое-то дерьмо.

Ряд обороняющихся опрокинули. Парни полетели вниз по скользкому склону, а те, которые стояли внизу, не успели понять, что произошло, и прийти на помощь. Чуть позже я сообразил: пацаны упустили тот момент, когда куча дохлых тварей поднялась выше нашей насыпи. Атакующие демоны просто начали прыгать на защитников сверху.

Я заорал и, подняв меч, бросился в самую гущу потасовки. Твою же мать, кого-то уже хватали за ноги и яростно мотали головой, отрывая ступни. Кого-то тащили за руку, с хрустом ломая доспехи и кости. Кому-то успели отгрызть голову, и обезглавленный труп в агонии дёргал ногой.

Теперь уже демоны оказались над нами, а мы лезли наверх, пытаясь отбросить врага назад. Удар, ещё удар, чёрная туша катится на меня, едва не сшибая на землю. Проткнуть пузо, распороть, отшвырнуть! Ударить налокотником в оскаленное рыло, проткнуть того, что слева, головой бахнуть по роже ещё одного. Ещё больше чёрных тварей перевалило через барьер, и пришлось пятиться, работая двуручником, чисто тебе сабелькой: налево-направо, налево-направо.

Под ногами содрогались чьи-то тела, я спотыкался о них и даже не мог понять, живые они или уже нет. Не было ни мгновения, чтобы оторвать взгляд от чёрной пакости, лезущей навстречу. Налево-направо! Ногой в бок, коленом в голову, мечом сверху.

Хоть как-то остановить распроклятую лавину монстров удалось только шагах в двадцати от потерянного барьера. Здесь стояли четыре каменные горки и в ямах ярко пылали три больших костра. Демоны всё же старались не соваться в огонь и немного замедлили ход. А нам удалось выравнять строй и даже слегка отбросить чудищ назад.

Разрубив череп очередной твари, я внезапно вспомнил и поднял голову. Посмотрел на выступ, где сидели Перья и Хорёк. Чёрт, пацаны оказались в полном окружении и не могли отступать вместе со всеми. А чёртовы твари, видать, решили разобраться с теми, кто продолжал угощать их взрывчаткой. Демоны лезли один на другого и карабкались вверх по скале. Кто-то из Перьев лупил уже почти в упор, но чудища поднимались быстрее, чем дохли.

– Глыба, Кошель, Рогатый, ко мне! – Как ни странно, но у меня даже получилось перекричать вой демонов. И ещё удивительнее, что парни услышали и подбежали. – Идём выручать наших. Глыба и я – впереди, вы двое – прикрывайте бока.

Нам удалось прорвать почти сплошную чёрную стену из щёлкающих клыками рыл и двинуться вперёд. Мы с Глыбой лупили широкими махами, так что всё время слышалось хлюпанье и шмяканье разрубаемой плоти. Здесь стало совсем темно, поэтому всё, что я видел через опущенное забрало, – тени, летящие со всех сторон и клацающие зубами.

Мы не успели.

Когда до нужного места оставалось шагов пятнадцать, я услышал громкий отчаянный вопль откуда-то сверху. Продолжая рубать тварей почти наугад, поднял голову и посмотрел на скалу. Демоны забрались на выступ и кого-то из пацанов рвали на части. Ещё одного спихнули с края, и он улетел вниз.

Вопил Хорёк, прижавшийся спиной к скале. В поднятых над головой руках коротышка держал дымящуюся взрывчатку. Потом я увидел ослепительную вспышку, и мощный грохот едва не порвал уши. Бахнуло так, будто мы оказались в середине молнии. Полетели куски камня, ошмётки кожи, и липкой дрянью залепило прорези забрала. От неожиданности я попятился и чуть не упал. Исхитрился устоять и удержал шатающегося Кошеля.

Несколько мгновений демоны не нападали, а после набросились с удвоенной силой. Они не давали сделать ни шагу, кружили, бросались в ноги и цеплялись клыками за оружие. У Рогатого меч застрял в разрубленной башке и никак не хотел выдёргиваться. Бойцу приходилось прыгать на месте, уворачиваясь сразу от тройки рычащих уродов. Кошель выл и пинался. Глыба повернул ко мне прорезь шлема.

– Валите, – промычал здоровяк. – Я их задержу. – И яростно махнул своим огромным мечом.

Полетели рассечённые пополам тушки. Ещё один мощный круговой удар – и демоны отступили.

– За мной! – крикнул я и рванул в сторону наших.

Твари опомнились и снова набросились со всех сторон. Кошель и Рогатый громко ругались за спиной, а я бил мечом почти без остановки. Всё же нашёл пару мгновений, чтобы глянуть туда, где остался Глыба. Как раз, чтобы увидеть, как большущий холм из демонских туш обрушился, погребая того, кто остался под ним.

А нас оттесняли к стене ущелья, не позволяя сделать ни шагу в нужном направлении. Чудо, что мы вообще оставались живы до сих пор. Со всех сторон слышалось только клацанье челюстей да утробное рычание. Всё, за спиной оказался камень – отступать некуда.

С одной стороны, стало легче отбиваться – с задницы никто не набросится, а с другой – долго мы тут продержимся втроём-то? Свет костров сюда почти не доставал, виднелся только один факел вдалеке. В отблесках его пламени атакующие демоны казались волнами, которые неутомимо штурмовали берег, намереваясь снести его ко всем чертям.

Кошель и Рогатый бились по бокам, а я рубился в середине. Двуручник вспарывал жёсткие шкуры, раскалывал черепа и отрубал когтистые лапы. Тех, кто исхитрялся ускользнуть из-под удара, добивали пацаны. Но я ощущал, как начинаю уставать, а в руках жжётся тупая протяжная боль.

– Крест, ты там живой, мать твою? – донёсся рёв, больше напоминающий рык проснувшегося медведя. – Хоть прокричи, чтобы я знал, где ты, засранец!

– Здесь! – взревел я в ответ и пинком отшвырнул безлапого демона, который лез к левой ноге. – Давай быстрее, чёрт тебя дери!

Послышались глухие удары, и волны тварей начали откатываться в сторону. Псих оказался умнее меня и взял с собой десяток бойцов. Кроме мечей и топоров пацаны несли ещё и большущие факелы, которыми они тыкали в демонов. И тем очень не нравился огонь.

Как только в прорехах между чёрными телами я увидел огонь и блестящий металл, тут же махнул своим:

– Вперёд!

Сил оставалось маловато, но мы сумели ударить навстречу нашим, да так, что только куски демонского мяса полетели во все стороны. Рогатый визжал, будто у него в шлеме поселился целый выводок бешеных белок. А Кошель внезапно издал странный икающий звук, и когда я повернул голову, то увидел, что пацана торопливо утаскивают за ногу в кучу тварей, преследовавших нас по пятам.

Можно было броситься на помощь, но, чёрт возьми, я отлично понимал, что уже никого спасти мы не сумеем, только поляжем все до одного. Твою мать, вона чем окончился наш рейд по спасению Перьев – полной задницей! Оставалось скрипеть зубами и прорываться к Психу.

Мы успели добраться аккурат к тому моменту, когда демоны совсем озверели и принялись теснить небольшой Психов отряд. Ладно, теперь можно было и отступить. В прыгающих тварей запустили парой факелов, и гады с визгом откатились назад. За эти несколько мгновений мы успели выстроить защитный круг и начали пятиться.

Ноги скользили на камне, влажном от крови, то и дело попадались трупы демонов и, мать его, не только их! Пока отступали, я добавил к дохлым тварям ещё десятка полтора. Парни вокруг не отставали, бешено орудуя своими железками. Живых чудищ это нисколько не пугало, и они продолжали атаковать с той же яростью.

Отступать пришлось дальше, чем я ожидал. Пока мы пытались спасать лучников, демоны отбросили пацанов к следующим каменным насыпям. Большая часть костров потухла, и с каждым мгновением становилось всё темнее. Мы расчистили путь для отхода, зарубив ещё пару десятков уродов. Здесь, среди сдохших монстров, неподвижных тел в броне оказалось куда больше, чем прежде. Много, чёрт побери, чересчур много!

– Здесь мы их не удержим! – прокричал в ухо Псих и рассёк башку рычащей гадине. – Нужно отходить!

Тут он, без базаров, прав: слишком широкое пространство, и нам приходилось стоять редкой цепью. Ежели демоны сумеют прорваться за спину, считай – хана, порвут всех. С другой стороны, использовать второй барьер я собирался в самом крайнем случае, потому как дальше уже тупик, где величие колдовала свои печати. Но всё же до сраного тупика ещё имелся очень узкий проход в пару десятков шагов. Думаю, там обороняться смогут даже десяток пацанов. Остальным – какая-никакая передышка.

– Отходим! – крикнул я, стараясь делать это как можно громче – в глотке першило. – Держать строй!

Твою же мать, как трудно отступать по неровному камню, когда спереди на тебя непрерывно прыгают клацающие челюстями чудища, а ты всё время лупишь гадов тяжеленной длинной железякой. Нога то и дело попадает в какие-то ямы с неровностями и норовит подломиться.

И нужно бить, бить и бить. Направо, налево, прямо. Вниз, вверх, везде! Чёртово забрало заляпало кровищей так, что я видел только движущиеся тени. Это дерьмо казалось бесконечным. Я медленно пятился в темноте, слушал вой чудовищ, тяжёлое дыхание и ругань бойцов, хеканье и хлюпанье, звуки ударов и плюханье крови. Может, мы все уже попали в ад? А что, вона и демоны имеются.

Потом стены ущелья всё же начали сближаться, а мы отступали всё более плотной группой. Стало полегче. Кое-кого, из тех, кто устал сильнее остальных или кого подранили, отодвинули назад. Я заметил, что пару пацанов вообще тащат на спине. У одного оторвало ноги ниже колен, и он глухо стонал, мотая башкой из стороны в сторону.

Мы добрались до насыпи и начали по одному перебираться на другую сторону. И странное дело, в этот момент атаки демонов стали какими-то вялыми, точно твари передумали или испугались. Но ведь величие чесала, типа уроды ни хрена не боятся? Ладно, главное, мы смогли спокойно уйти за барьер и слегка очухаться.

Мы с Психом отступали последними и, когда перемахнули через насыпь, увидели, как демоны остановились шагах в двадцати от нас. Некоторые сидели, кто-то лежал, а другие просто топтались на месте.

– Какого чёрта? – просипел Псих и, откинув забрало, глубоко вдохнул. Я сделал так же. Глаза щипало от пота. – Что они, мать их, ещё задумали?

– Понятия не имею. Главное – следить за гадами.

Пацаны сидели на камне, привалившись спиной к стенам ущелья, и тяжело дышали. Парню с оторванными ногами торопливо мотали тряпки на культи. Карась, а это оказался он, сдёрнул шлем и скулил, закусив губу. Кто-то из бойцов стоял на коленях посреди прохода и не шевелился. Голова опущена на грудь, а руки упёрты в землю. Я подошёл ближе и поднял забрало на шлеме. Таракан глядел перед собой неподвижными глазами и молчал. Я начал стаскивать с него шлем, и боец медленно повалился на бок. Что за дерьмо, он же умер! Но на нём нет ни единой раны, как же так?!

С той стороны хода, где был тупик, послышались шаги. Я с трудом встал и уставился на подошедшую величие. Мать твою, как же она изменилась: в тёмных волосах полно седины, а серое лицо изрезали морщины. Глаза провалились в чёрные дыры и слезятся.

– Чего? – опёрся я на меч, воткнутый в землю, так легче стоять.

– Крест, у нас не получится! – Из тёмных дыр бежали слёзы. Мясо и Вол за спиной королевы переминались с ноги на ногу и глядели на тех, кто ещё оставался жив. – Крест, мои силы на исходе, а я не сделала ещё и половины.

– Так делай, – просипел я. – Какого ты тут время теряешь?

– Мардук, – всхлипнула она. – Мардук прислал сообщение. Обещал отпустить всех, кто ещё остался жив. Отпустить, если я остановлюсь. Крест, вы не сумеете их удержать!

– Сумеем, – сцепил я зубы. – Сумеем, ясно?

– Посмотри, как вас мало осталось! Неужели ты хочешь, чтобы все твои люди погибли?

Я молча взял её за одежду и подтянул ближе. Под треск ткани поднял над землёй и посмотрел в испуганные глаза.

– Сука, не беси меня! – встряхнул я королеву. – Иди и закончи дело. И больше не приходи, дай нам сдохнуть спокойно. – Отпустил её и поглядел на Мясо и Вола. Парни попятились. – Следите, чтобы дурью не маялась. Если появится здесь ещё раз, я вам головы на хрен снесу. Убирайтесь!

Все трое уходили так торопливо, будто боялись, что я начну им рубить бошки немедленно. Я подошёл к сидящему на барьере Психу. Товарищ повернул ко мне голову.

– Ща опять полезут, – сказал я. – Хотели, чтобы мы слились.

– А может, стоило? – Помощник поднялся и подобрал оружие. – Сдаётся мне, хана приходит.

– Ты чё наивняк включил? Думаешь, нас реально отпустили бы?

Псих оскалился.

– То-то и оно. Всё, делимся на группы, по… – Я пересчитал пацанов. Чёрт, нас осталось всего двадцать семь. Из ста, мать его! – Семеро. Одни лупят уродов, другие на подхвате, третьи отдыхают.

Не успели посчитаться и стать в оборону, как демоны оживились и повернули к нам свои рыла. Зарычали и рванули к барьеру. Первый удар вышел очень сильным – нас едва не отбросили назад. Но всё же удалось отбить напор тварей и заставить их путаться лапами в трупах собратьев. Правда, не только. Пару пацанов всё же сумели схватить за броню и утащить за насыпь. Всё получилось так быстро – волна воющих гадов, удары мечом, вопли, визги и крики утаскиваемых, что помочь мы просто не успели. А после стало не до того.

Не знаю, может, я устал, а может, и реально, но теперь демоны дрались злее, чем прежде. Они начали выше прыгать, пытались подрыть барьер и даже норовили забраться на стены ущелья, чтобы атаковать нас сверху. Отдыхать ни у кого не получилось, все пацаны, кто ещё выжил, дрались с гадами. Кто – впереди, как я и Псих, а кто тыкал мечами из-за спины да сшибал ублюдков, ползущих по скале.

В этот раз холм дохлых чудищ рос так быстро, что скоро атакующие твари сумели стать вровень с нами. Ещё немного – и стало понятно, что придётся отходить, потому как демоны начали плевать своими челюстями аккурат нам в рожи. Кому-то проломили забрало шлема и вырвали кусок лица. Дерьмо!

– Назад! – скомандовал я и разрубил пополам чертяку, хрустящую моим наколенником.

Мы отошли на несколько шагов и остановились. Десяток самых проворных тварей прыгнули прямиком к нам и сшибли одного бойца с ног. Пока гадов рубили на куски, они успели оторвать пацану голову.

Крики, ругань, брызги крови и кишки, болтающиеся из распоротых туш. Ноги скользят в лужах крови. Что-то кричит Псих. Опять быстро растёт куча убитых демонов. Среди блестящих чёрных тел торчит рука в кольчужной перчатке.

Снова пятимся. Бить, бить, не останавливаться. Ни мгновения передышки. Кто-то дико кричит над самым ухом и вертится на месте, пытаясь стряхнуть монстра, рвущего нагрудный доспех. Отсекаю демону башку, но слишком поздно – на земле два трупа. Куча дохлых монстров всё растёт. Воющий Карась ползёт вперёд, отпихиваясь обрубками ног. В его руке длинный нож. Карась режет пузо какого-то ублюдка, и тут же пара тварей полосуют бойцу спину. Готов. Мать твою!

– Отходим! – хриплю я. Нет сил даже открывать рот. Через забрало на рожу течёт липкая вонючая дрянь.

На животе у Психа повисло сразу две дряни. Псих воет и колотит их рукоятью меча. Сшибаю обоих гадов. На пузе у товарища большая кровавая дыра. Оттаскиваю помощника назад и снимаю шлем. Псих дёргает ногами и что-то сипит синими окровавленными губами. В чёрных глазах – смерть.

– Не сдыхай, гад! – луплю я его по щекам. На мгновение в глазах товарища вспыхивает свет. – Не бросай меня одного, ублюдок! Ты мне ещё восемнадцать золотых должен, засранец!

Из распахнутого рта у Психа хлещет кровь. Товарищ изгибается дугой и неподвижно застывает на земле. Я рычу что-то непонятное и поднимаю меч. Бью, бью, бью, чёрт побери! Нас совсем мало, меньше десятка, и мы снова отходим. Кто-то слева плачет, как баба, потерявшая спиногрыза. Нужно выстоять, нужно удержаться!

Нет сил…

Рядом бьются какие-то, в чистой броне. Это же – Вол и Мясо!

– Убью, суки! – Я не слышу своего голоса.

В башке туман. Ни хрена не понимаю, где я, что делаю? Тени рычат и клацают зубами. Нужно бить. Поднимаю тяжеленные руки и стараюсь не выпускать меч.

Нужно… бить.

Я глядел в небо и выл. Небо шло рябью, и в сером полотнище мелькали звёзды. Шлема на башке не было, и я не помнил, когда и как его потерял. Нагрудник висел на одном ремне, я просто оторвал броню и отшвырнул прочь. Потом опустил взгляд. Рядом не оставалось никого. Я, один, стоял на большущей куче тел. Демоны, «Черепа» – все здесь. Левой ноги не ощущал, словно её и не было.

А снизу по груде трупов лезли демоны. Много демонов. Очень много. Я наклонился к ним, сплюнул кровью и зарычал:

– Я! Убью! Вас! Всех!

И всё. Крест исчез. Осталась только бешеная ярость, которая безумно пылала в холодной тьме. Ярость ревела, выла и вопила, танцуя среди безбрежного ничто. К этому неистовому пламени из мрака ползли тени, жаждущие потушить яростный огонь. Но ярость жгла чёрные тени, не оставляя от них даже пепла. Жгла всё к чёртовой матери. В ярости не осталось ничего человеческого – ни усталости, ни страха, только желание сжечь всё.

Но всему приходит конец. И бешеное пламя мало-помалу начало съёживаться, уменьшаться, до тех пор, пока не обратилось человеком. Безумно уставшим, израненным, почти мёртвым. Меня сбили с ног и прижали к земле. Держали за руки, за ноги, давили на грудь, не позволяя пошевелиться. Я выл и мотал головой, пытаясь напоследок хотя бы укусить.

– Крест! Крест! – Меня несколько раз сильно хлестнули по роже. – Крест, прекрати! Это же я, Графин! Я привёл помощь! Крест, я помощь привёл…

Багровая муть отступила, и сквозь плывущий морок я увидел знакомое лицо. Точно, Графин. Откуда он здесь? И левый глаз закрыт повязкой. Графин сидел на корточках рядом со мной, а за руки меня держали рослые мордовороты в форме королевской армии. И ещё целая куча таких же стояла вокруг. Издалека доносились затухающие звуки боя.

– Что с глазом? – просипел я. Почему-то это показалось мне чертовски важным.

– Дык это же, Крест… – Рот Графина дёргался, а из глаза бежали слёзы. – Когда во дворец пришёл, мне же не поверили, думали, мы спёрли королеву и выкупу желаем. Пытали, глаз выжгли и токмо тогда поверили. Крест, – хлюпнул он носом, – а пацаны-то где, а? Где остальные все?

– Здесь. – Меня отпустили и даже помогли сесть, прислонив спиной к скале. – Все здесь.

Графин опустился на колени и зарыдал, ткнувшись башкой в землю. У меня не осталось сил даже на это. Ни капли не осталось.

Мимо тащили носилки с королевой. Серое лицо повёрнуто ко мне, а абсолютно седые волосы развевались на ветру. Когда носилки оказались рядом, Хлоя издала какой-то тихий звук, и носильщики остановились. Мы смотрели друг на друга.

– «Черепа» выполнили контракт? – прохрипел я.

– Да. До последней буквы.

Королева закрыла глаза, и её потащили дальше. Я сидел и смотрел перед собой. Просто сидел и смотрел.

Эпилог

Прошло полгода.

Почти месяц я провалялся без сознания. Меня всего исполосовали когтями, изорвали клыками, сломали левую ногу и четыре ребра. Кое-как я ещё запомнил дорогу до посёлка лесорубов, а после – провалился в бесконечную чёрную тьму. Ежели бы не королевский медик, которому Хлоя пригрозила отсечь башку в случае моей смерти, думаю, вряд ли выкарабкался бы. Гад всё порывался отсечь распухшую ногу, но Графин, ни на шаг не отходивший от меня, пригрозил отрезать костоправу бубенцы.

Очухался я уже в Нарменсе и первые дни вообще не мог понять, на каком свете нахожусь. Как сказал Лист, медик всё время поил меня какой-то белой дрянью, от которой я прекращал метаться по койке и пускать пену изо рта. Тело казалось пустым, точно пузырь, штрыкни – и лопнет, а в башке вяло ворочались одуревшие от зимней спячки мысли-жабы.

Спустя пару дней опосля того, как я пришёл в себя, к нам, на огонёк, заглянули Лапса и Чеба. Одни, без охраны. Выгнали моих взашей и некоторое время молча сидели, рассматривая меня во все три глаза. Потом Чеба кивнул, и Лапса начал базар. Я уже знал, что кто-то пустил байку, типа «Черепа» шибко хотели вернуть должок Троим. Заради энтого вломились во дворец к Зараду, устроили там кавардак и порушили всё к чёртовой матери. А опосля пытались поймать саму королеву, чтобы стребовать за неё выкуп. Не фартануло, подоспела подмога, и всех пацанов положили.

Такой шёл базар. Надо сказать, это больше походило на правду, чем сама правда.

– Люблю идиотов, – печально произнёс Чеба и промокнул платком слезящийся глаз. – Сам такой был. Но рвение похвальное, да.

– Крест, – строго сказал Лапса, баюкая сухую руку, – вообще-то, мы таких вещей не прощаем, но братва порешала, что ты – заслужил.

– Я так считаю, – скромно сказал Чеба. – И вообще, нужно быть милосердным.

Короче, мне дали год и ещё скостили половину того, что мы взяли. И даже не назначили процент. Честно, я был очень удивлён. Никогда прежде не слышал, чтобы Трое делали такие послабления.

Должок мы вернули гораздо раньше. Просто продали всех коней, которые остались без хозяев. Когда продали коняку Психа, я почувствовал себя последним гадом и нажрался вусмерть.

А потом – ещё раз.

Когда нога стала заживать и я смог залезть в седло, первым делом поехал в Корпетс. Решил, чёрт с ним, что она не хочет меня видеть, я-то её хочу. Заберу, увезу и, мать его, стану жить, как с женой. Никаких тебе больше дорог, сражений и всего такого. Честно, так и думал, гадом буду.

«Доброй дороги» оказался закрыт и, судя по пыльному замку на двери, уже давно. Я потоптался у входа, стукнул в ставни – никто не ответил. В этот момент мимо проходил какой-то дедуган с длинной всклокоченной бородой. Он остановился, вытер слюну, свисающую из беззубого рта, и что-то квакнул.

– Чего? – не понял я.

– Закрыто, грю, – шамкнул дед и достал из котомки чёрный сухарь. Сунул за щеку. – Нет хозяев.

– А куда подевались? – Во рту отчего-то пересохло.

– Дык это… – Дед безумно хихикнул. – Хозяйку какой-то пришлый обрюхатил, а муж, как прознал, возьми её и придуши. А сам опосля в петлю влез. Изменщицу вродя на погосте зарыли, а самогубца, как полагается, в реку скинули.

Дед отвалил, а я некоторое время стоял, упёршись затылком в стену дома, и глядел в небо. На кладбище не пошёл, не было сил. Вернулся в Нарменс и там три дня пил без передыху. Жёлудь сказал, что пытался резать себе брюхо и орал, типа жить не хочу.

Жить реально не хотелось. Да и незачем.

Проспался и решил съездить в Измир. Поглядеть, как там сейчас. Может, похоронить кого. Всё польза.

Тут имелась одна непонятная заковыка. Как солдаты сумели добраться к нам в ущелье мимо Тихого? Я расспросил Графина, но он только пожал плечами. С его слов, они просто ехали по дороге и никакого Тихого вообще не видели. Правда, в том месте, где он должен быть, с ними распрощался подмазавшийся поселянин. Увязался с отрядом, назвался Ступпертом и всю дорогу развлекал старыми байками и фокусами. Вот, а в том месте, где должен быть Тихий, сказал типа приехал и отвалил.

И в самом деле, я проехал всю дорогу, но никаких колдовских городов так и не встретил. Но от бандюков стало намного спокойнее. Правда, пришлось раз десять показывать подорожную патрулям. А в лесах вовсю лупили разбойников. Вроде как «Змей» и «Лис» уже успели полностью кончить, а «Волков» изводили под корень. Похоже, Хлоя решила не доверять докладчикам и лично взялась за дело.

Ещё на подъезде к Измиру я заметил, что вход в ущелье смотрится как-то иначе, но, только подъехав ближе, понял, что вижу. Большущий курган, на верхушке которого блестел белым камнем высокий, в два моих роста, обелиск. На той плоскости, которую я видел, бешено скалил зубы пылающий череп. В ущелье остались только костяки демонов, так что понятно, где теперь спят пацаны. И я был очень благодарен величию за это. В мире ещё остались нормальные люди.

Я посидел у кургана, побазарил с парнями и немного выпил. Жужжали мухи, свистел ветер, и курлыкали птицы. Я завалился на холм и лежал, разглядывая облака. Казалось, будто вот-вот кто-то из моих подойдёт, что-то спросит, скажет хохму или начнёт привычно ныть. Наверное, правильно было бы, ежели я остался бы здесь, со своими. Больше я, один хрен, никому не нужен.

Как выяснилось, ошибался.

Когда вернулся в Нарменс, Жёлудь и Лист сообщили, что встретили несколько пацанов из молодняка, которые хотели бы вступить в отряд. Типа они и раньше хотели, а сейчас, опосля баек, как мы едва не спёрли королеву, так точно решили пойти в «Черепа».

Сначала думал послать всех подальше, а опосля махнул рукой: какого чёрта? Парни вроде толковые, пусть лучше при деле будут.

Прошло полгода.

Мы сидели в «Спящем медведе» и отмечали удачное завершение первого контракта. Дело, в общем-то, плёвое: сопроводить купеческий караван, но для молодняка – радость. Да и крови, вона, испробовали: на тракте нас пытались щемить какие-то залётные с югов. Радовался даже Вьюн – самый зелёный, которому в бою отчекрыжили кусок уха.

Я выпил со всеми и отсел. Последнее время иногда накатывало такое – побыть одному. Особо не пил, потягивал пиво и разглядывал таракана на стене. Внезапно, как толкнуло, ощутил, будто что-то переменилось. Медленно допил из кружки и опустил пальцы на рукоять ножа. Только после этого поглядел по сторонам.

Ага, и справа, и слева за столиками сидели какие-то хмыри, явно не из местных: шибко дорогая одежа и рожи холёные. Все так старательно не глядели на меня, что аж ржать хотелось. Шпики, что ль? Дык вроде же чистый я, покамест.

Потом дверь кабака открылась, и внутрь вошли трое. Два мужика остались стоять на входе, а баба в плаще с капюшоном, опущенным на рожу, направилась прямиком ко мне. Села на лавку с другой стороны стола и отбросила капюшон. Мы поглядели друг на друга. Я погладил королевскую метку на груди – зудела зараза, чисто тебя комар укусил, чует хозяйку. Потом Хлоя крутанула по столу медную монету.

– Плата за контракт, – сказала королева. – Как и было записано.

– Угу, – сказал я и спрятал монетку. – Там это, за пацанов спасибо.

Она глубоко вздохнула. О, опять эти её вздохи.

– Крест… – Величие положила на стол руки в перчатках. Прядь седых волос упала на лицо королевы. – У меня имеются очень большие проблемы, и я нуждаюсь в человеке, которому могла бы доверять. Пожалуй, у меня остался только один такой.

Я подумал. Поглядел на пацанов, которые шумели в углу. Ещё подумал.

– Валяй, – сказал я и налил себе ещё пива. – Выкладывай.

Оглавление

Часть первая Щербатая улыбка удачи

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

Часть вторая Пустой взгляд сомнения

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

Часть третья Безумный оскал ярости

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg