«Князь Крымский, и прочая, прочая...»

Лишь к вечеру я начал осознавать, как пишут в бульварных романах, всю глубину безнадежного положения. Понятно, и без подобного умозаключения знал, что в данный момент лежу в кровати, где и покоился мой организм. И, надо заметить, койка была весьма жесткой и неудобной, больше похожей на топчан. Видимо, кое — кто готовился к славе йога. Видимо, следующим этапом был переход на ложе утыканное гвоздями. Вот откуда русский писатель Тургенев взял идею уложить своего героя нигилиста — параноика кажется, Рахметова на такую постель. Ворочаясь на досках понял, у него были примеры перед глазами. Ну, жестко же спать, елы — палы. Я сейчас о другом говорю. Вокруг меня все было не мое. Вместо родной квартиры начинающего молодого холостяка, огромная, на мой взгляд, спальня. Высокий потолок. У стен массивные комоды. На небольшом столе подсвечник. Несколько книг. Все вещи можно отнести к разряду антиквариата. Одним словом — мечта музейщика. То, что у меня другое тело, выяснил еще утром. Истерика была еще та со мной.

Вдобавок, неимоверной длины белая рубаха, с длинными рукавами. Больше похожа на смирительную. Как здесь не впасть в отчаяние? Плюс к этому кальсоны с завязками. На голове идиотский колпак. Только в украинском цирке «а ля майдан» выступать. Хотя там больше двухцветные кастрюли были в моде. Радовало то, что не надо было скакать в спальне. Свершилось то, о чем приходилось слышать от своих приятелей, помешанных на ролевых играх в своем движении реконструкторов. Мое сознание уже наяву куда — то там занесло, а не понарошку. В той бывшей жизни некоторые из приятелей умудряются сразу в нескольких эпохах засветиться. То они воюют с французами, то с ляхами, то под Москвой отражают атаки вермахта. Придурки, одним словом. В детстве еще не наигрались. Один раз завербовали меня принять участие в своих бесовских игрищах. Пришлось изображать пехотинца какого — то там полка в «Бородинском сражении».