«Город без имени»

Автор выражает благодарность:

Светлане Гончаровой, Борису Тюрину,

Сергею Садову, Олегу Бондареву

за неоценимую помощь в работе над данной книгой.

… За окном шел дождь…

Дмитрий с неохотой приоткрыл глаза и огляделся по сторонам. В кромешной темноте вокруг почти невозможно было хоть что-то рассмотреть. По смутным обликам предметов, да по чьему-то сопению под мышкой, Дмитрий определил, что проснулся он дома, в собственной постели, как просыпался изо дня в день вот уже четырнадцать лет. Что под мышкой у него сопит, ни какая не прекрасная любовница, каковая грезилась во сне, а жена, которая уже давным-давно перестала быть любимой, да и вряд ли когда-то таковой являлась.

На ночном столике, что есть сил, надрывался будильник. Будильник этот Дмитрию, подарил отец, когда отправлял своего непутевого сыночка в университет. Подарил, чтобы любимое чадо, после бессонных ночей, не пропускало лекций. Где отец смог его достать оставалось загадкой и поныне, но то, что второго такого не сыскать, абсолютно точно. Будильник был уникален двумя вещами — тем, что каждое утро будил хозяина разными, каждый по-своему неприятными, звуками, и тем, что разбить его было нереально, сколько Дмитрий не пытался. Создавалось впечатление, что внутри нет никакого механизма, и будильник это цельный кусок металла, лишь по недоразумению измеряющий время. Однажды Малинин, в молодости, еще не зная о чудесных свойствах будильника, попытался разбить его, стукнув кулаком. Повезло, отделался легким испугом — палец сломал. Потом поумнел, и бил только посторонними предметами. Сколько ножей, молотков, тростей, стульев, сковородок было об него сломано, не счесть! А он все так же продолжал показывать время, да орать по утрам, изображая из себя будильник. Хотя ни какой это был будильник, а настоящий разъяренный демон, умеющий изображать всевозможные звуки. Орал он, этим утром, как-то слабенько, так словно в пожарном депо сработала сирена. Обычно будильник выкидывал что-то похлеще. Ну, там, крики грешников неторопливо жарящихся на сковородке в аду, или рев разъяренного дракона. Даже Иерихонские трубы раз были, отчего вдребезги разлетелась хрустальная ваза.